Бастард рода Неллеров. Книга 6

Глава 1

Счастлив ли я? Честно сам себе ответить на этот вопрос не могу, тут всё сложно. С одной стороны эйфория от новых возможностей, перспектив, здорового молодого тела, от обретённого могучего дара, от новых знаний, знакомств, всего того, что получил вместо ожидавшейся тьмы забвения. Всё здорово, и даже враги с их кознями и заговорами нисколько не портят настроение.

С другой, нет-нет, да и накатывает тоска по Даше, по Леське, по внучке, по родным и друзьям, оставшимся в прежней жизни, хотя я мысленно с ними попрощался задолго до своей смерти. Был уже готов к вечной разлуке.

Ладно, прочь эти мысли из головы. Надо относиться ко всему философски. Как там у Мишеля нашего Монтеня? Каждому живётся хорошо или плохо в зависимости от того, что он сам по этому поводу думает. Вот и буду смотреть на жизнь с оптимизмом, тем более, что уж кому-кому, только не мне впадать в уныние. Получил от судьбы целый мешок подарков, столько, что будто бы Деда Мороза встретил в лесу, когда он только выехал из Великого Устюга, и обобрал его до нитки.

— Вы простите, господин, что вчера не видела, ни как вы ушли, ни как вернулись. — сказала моя служанка Юлька, накрывая завтрак в комнате. — Это всё Ангелина, это она вечно меня отвлекает, хотя не её очередь была бельё к вашей помывке готовить. А ещё она вчера над Ником насмешничала. А он гвардеец, а она служанка. А он в вертеп ходил. А Сергий не пошёл, он с нами в Натальиной кондитерской сидел. А ещё Ангелина берёт подарки у лейтенанта сыска, хотя вы ей запрещали. Брошку стеклянную взяла, серебряное колечко.

У девчонок намедни из-за чего-то случился разлад, вот и принялись ябедничать друг на друга, как дети в детском саду воспитательнице. А извиняться-то ей на самом деле не за что. Я вчера, после того как отправил милорда Джека заклинанием пространственного переноса за пределы Рансбура, навестил свой прелестный алмаз, записывающий утренние и вечерние беседы короля Эдгара в его опочивальне — туда, на чердак здания гильдии, наведался с помощью магии перемещения, а обратно, использовав плетение отвода глаз. Юлька никак бы не смогла меня заметить.

— Хватит чернить подружку. — останавливаю служанку. — Накрыла? Садись, пробуй.

Амулеты амулетами, но осторожность насчёт ядов, особенно быстрого действия, нужна по прежнему. Юльку-то от них я всегда спасу, а вот меня, случись что, могут не успеть.

Впрочем, пока смерть от отравления мне не грозит. На меня с другой стороны планируют напасть. Вчера начальник королевского сыска с тревогой сообщил королю, что есть сведения, деньги за убийство аббата Степа какие-то враги — виргийцы ли, габарийцы или герцог Альфонс Ронерский, недавно вступивший в конфликт с родом Неллеров — заплатили, и теперь требуется усилить наблюдение за подходами к столь нужному для Кранца могучему магу и целителю.

Сволочь этот виконт Виктор, как и его сюзерен. Сами ведь отдали золото организации невидимых убийц козлы. Ну, ничего, предупреждён, значит, вооружён, а я благодаря прослушке знаю не только о самом факте готовящегося моего убийства, но и о месте, и времени его совершения. Так что, посмотрим, друзья, что у вас получится.

Юлька с огромным удовольствием выполняет такую часть своих обязанностей, как снятие пробы с моих яств. Медовые орехи, не успел я сообразить, как половину уже опробовала.

— Вчера вечером приходили стражники, выспрашивали трактирщика и слуг о всех гостях. — говорит девушка с набитым ртом, поднявшись после выполнения задачи. — А сегодня совсем рано явились из сыска, интересовались про милорда Юрия, который вчера съехал.

— И что им сказали? — интересуюсь, приступая к завтраку.

— Сказали, расплатился и покинул гостиницу. — пожала плечами Юлька, не отводя глаз от миски со сладостями.

Под именем Юрия скрывался никто иной как Джек Мститель, один из вождей крестьянского мятежа. Так что, теперь у меня есть свой человек и среди бунтовщиков. Не знаю, пригодится ли он мне или нет, но признал себя моим должником и половинку неровно разрубленной медной монеты в двадцать зольдов забрал, пообещав оказывать всяческое содействие предъявителю второй её половины.

Другого пароля я, что называется, на скорую руку выдумывать не стал. Мало ли, сколько времени пройдёт, прежде чем у меня может возникнуть необходимость обратиться к милорду Джеку с какой-нибудь просьбой? Слова забываются, бумажки и пергаменты сгорают, металл всё же надёжней. Может, не прав, но уж что сделано, то сделано. А стража и сыск теперь могут хоть с ног сбиться, Мстителя в столице они никак не найдут.

— Не стой надо мной. — говорю. — Выйди пока. Как милорд Карл явится, пусть зайдёт.

— Так он час назад вернулся и спать лёг. — хихикнула Юлька. — Ночью не спал совсем, видимо. К вам ещё брат Олег из нашей обители прибыл. Я ему сказала, что вы скоро его примете.

— Ого, хорошая новость. Предложи ему тоже чего-нибудь поесть и выпить.

Получается, караван из Неллера прибыл, а с ним и мои повозки. Отличная новость. Новые монастырские товары — новые доходы. Я с прошлых продаж неплохо заработал, молодцы у меня Эльза с Люсильдой, надеюсь и на этом привозе хорошо обогатиться.

Через неделю неллерцы отправятся назад, передам с ними заработанное золото. К здешним банкам пока особого доверия у меня нет, случается, разоряются, так, мало того, ещё и долю конскую за свои услуги берут. Нет, понятно, когда отправляешься в путь в одиночку или малым отрядом, то лучше иметь при себе ростовщические поручительства на пергаменте, чем монеты в кошелях, но в нынешней ситуации можно не перестраховываться, охрана герцогских обозов осуществляется должным образом.

С собой в Рансбур я привёз внушительную сумму. Помимо взноса в казну ордена при мне было более пяти тысяч драхм на расходы. Оказалось, переборщил. Эльза одной только святой готлинской воды продала на две с половиной тысячи, больше, чем выручила за алхимические препараты брата Симона. А ещё очень хорошо ушли мёд, воск, ткани, сыры, вяленное мясо, вино и прочие продукты. Даже часть трофейных доспехов и оружия мы скинули здесь в столице, тут за них заплатили больше, чем в Неллере.

Как ни морщу лоб, брата Олега, помощника нашего управляющего, моего главного механика и астронома, вспомнить на лицо никак не могу, вокруг брата Георга несколько монахов постоянно крутятся. Ладно, сейчас увижу.

Ладно? Нет не ладно. Это получается как с допуском в королевский дворец. Там тоже, вырядился подобающим образом, назвался нужным именем, показал пропуск и проходи на здоровье, будь ты в действительности хоть попрошайкой, хоть киллером.

Надо не забыть указать на подобное упущение лейтенанту герцогского сыска Николасу и моему главному охраннику сержанту Эрику Ромму.

Да, не забыть, а пока буду надеяться, что я один тут такой умный, и никому другому мысль проникнуть к врагу под чужим флагом ещё не пришла в голову, ну, и бдительность не терять.

Встав из-за стола, надеваю все свои амулеты. Так-то у меня каждый палец украшен кольцом с каким-нибудь драгоценным камнем, да ещё на шее под рубахой крепкая цепочка с кулонами. Среди этих драгоценностей — семь содержат магические плетения.

Свои защитные и лечебные артефакты я создаю по прежнему сам. Более того, обеспечиваю подобными и всё близкое окружение. К сожалению, даже самые твёрдые и чистые кристаллы редко какое заклинание удерживают больше трёх месяцев, так что, приходится львиную долю времени тратить на изготовление амулетов взамен потраченных или рассеявших энергию. Спасибо милорду Карлу Монскому, моему вассалу и другу, помогает мне в этом деле, как и капитан Бюлов, командир роты герцогской гвардии.

Времени на беседу с прибывшим монахом у меня не так много, в полдень меня ждёт его высокопреосвященство, чтобы отправиться в королевский дворец, хочет Марк Праведный устроить мне знакомство с принцессой Хельгой. Что ж, пусть, я не против, а там посмотрим, куда эта встреча меня поведёт. А до отъезда надо фехтованием позаниматься, не хочу выходить из выбранного жизненного ритма. Только надо сказать Юльке, чтобы Карла шла будила, а то он спросонья мне как спарринг-партнёр не интересен.

— Буди милорда и пригласи гостя. — даю команду вызванной служанке.

Визитёра встречаю в повседневной сутане, под которой у меня спрятан на всякий случай кинжал. Не понадобится. Лицо монаха я узнал, мой человек.

— Ваше преподобие. — низко поклонился он.

— Как добрались? — спросил я, доброжелательно кивнув, заняв место в кресле и предложив ему сесть на диван.

Прежде чем последовать приглашению, он извлёк из небольшой поясной сумки три свитка и протянул их мне.

— Послания от герцогини, маркизы и миледи Неллерских, — пояснил и следом достал оттуда жк более внушительный пергамент. — А это от преднастоятеля баронета Михаила.

Лучше бы мне Георг или Алекс, казначей, написали, им я как-то больше доверяю, но субординация, она и в Африке, то есть, в Паргее субординация.

Откладываю письма пока на стол, успею ещё почитать, и внимательно слушаю рассказ брата Олега о его поездке, а также краткое перечисление доставленных товаров.

Очень хорошей новостью оказалось то, что с караваном доставили аж три, а не две, как я рассчитывал, штуки готлинских ходиков. Могу теперь и королеве-матери одни презентовать. Всё же она взяла под покровительство миледи Берту из Новинок, ту, на которую я, что называется, глаз положил. Кстати, вполне возможно, сегодня её увижу. Занятия в университете, как понимаю, до полудня.

Правда, демонстрировать к бывшей крестьянке слишком большое внимание, пожалуй, не стоит. Прошлую нашу встречу можно было объяснить обычными интересом и заботой о попутчице, новые же знаки внимания, вполне возможно, раскроют планы на привлечение миледи Берты к вассалитету роду Неллеров, а такие подозрения мне совсем не нужны. У нас с тётушкой Никой получилась удачная интрига, Наказующие остались с носом, так что, не нужно всё портить.

— Я с собой ходики принёс. — обрадовал брат Олег. — Сказал рабу, чтобы передал вашим караульным на входе. И ещё, с нами в караване ехали двое благородных, они просили сообщить вам, что всегда к вашим услугам.

Да, есть тут такое. Представители герцогских родов, находясь в столице, оказывают всемерное содействие дворянам своей провинции, в свою очередь, имея право полагаться и на их поддержку. Подобие нашего землячества, правда, без образования диаспор.

— Кто такие? — спрашиваю без особого интереса.

— Виконт, младший виконт Виталий Готлинский и баронет Рон Вирн. — огорошил меня монах. — Они прибыли в Рансбур надолго и готовы войти в вашу свиту. Вам ведь не помешает сопровождение из благородных. Они оба остановились в гостинице «Большая кружка» и готовы нанести вам визит, как только вы сочтёте возможным их принять.

В гробу я видал такую свиту. Второго из названных совсем не знаю, кажется, а может где-то на войне в армии пересекались, а вот первый хорошо знаком. Придурок конченый. Чего ему тут понадобилось? Приехал на ловлю счастья и чинов, что тот убийца Пушкина? Наверное. Чего ему в Готлине делать? Там его одарённые старшие родственники всем рулят. Здесь же может карьеру сделать.

И ведь не пошлёшь его вместе с дружком лесом, моя семья не поймёт. Придётся изображать радушие и реально таскать их, хоть и изредка, за собой.

— Я тебя услышал, брат Олег. — стараюсь не показывать неудовольствия. — Сам-то как устроился?

— В «Пчеле», там же, где лейтенант Ригер с женой Эльзой. Деловая она женщина. — улыбнулся монах. — Не успели мы разгрузиться на Филипповских складах — там у нас, неллерцев, хорошая скидка в плате за хранение — как она уже дала нам список лавок и магазинов, куда лучше в первую очередь предлагать те или иные товары.

— Да, Эльза мудрая женщина. — легко соглашаюсь. — К тому же, у неё племянница при дворе, договорилась там кое с кем. Знаешь ведь?

— Ого. — выпучил глаза и покачал головой брат Олег. — А я думал, насчёт поставки сыров и вина на дворцовую кухню, это лишь пожелание. Даже не рассчитывал всерьёз туда соваться.

— Нет, всё верно. С главным поваром только определись, чтобы и он в обиде не остался.

Моя прохвостка Люська умудрилась обаять никого иного как младшего баронета Степа Риккарна. Этот пятидесятилетний вдовец не отличался привлекательной внешностью — мелкий, кривоногий, лысый и морщинистый будто сморчок, видел его, когда тот заходил в приёмную моего дяди вице-канцлера — зато был весьма любвеобилен, а, главное, занимал должность главы королевского секретариата.

Златовласая красавица Люсильда, вольная служанка, с точёной фигуркой, скромница — ну, так она выглядела — имела ещё и хорошо подвешенный язык и ушки, готовые внимательно слушать. В общем, не знаю, как пойдут дела дальше, но пока мой очередной тёзка на Люсильду запал всерьёз, а зная эту негодяйку, считаю весьма высокими шансы, что вскоре она из него сможет верёвки вить.

Она у меня пусть и дрянь порядочная, однако, реально очень полезная. Хотя её хитрость и пронырливость — это палка о двух концах. Как бы на очередном повороте Люська не попыталась сбросить накинутую мною на неё цепь, всё-таки привязка-то чисто эфемерная, не стал я повторно на неё накладывать плетение отложенной смерти, рассудив, что бегство агента или её смерть в общем-то по сути мало чем отличаются, и в первом и во втором случае просто лишаюсь своего инструмента.

Одного только страха, чтобы удержать преданность Люсильды, а ещё и мотивировать эту девку на наиболее старательную работу, явно не достаточно, к кнуту требуется пряник, и здесь мне поможет, ну, во всяком случае на такое рассчитываю, Эльза. У них с Люськой сложились весьма дружеские отношения, к тому же, сильно помолодевшая благодаря моей магии жена Ригера сама по себе является ярким примером того, как хорошо принадлежать к кругу друзей и помощников бастарда Неллеров. Понятно, Люсильде ещё рано думать про омоложение, ей, скорее, для большей обольстительности требуется годков пять-десять вызреть, но время быстро летит, знаю по личному опыту, не усеешь оглянуться, и вот уже пожилой возраст пристально глядит в глаза из зеркала.

— Мне во сколько приходить к вам на доклад? — спрашивает брат Олег, покидая комнату. — И как часто? Каждый день?

— Ох, ты знаешь, мне некогда. — отмахиваюсь. — Просто не представляешь, сколько дел навалилось. Занимайся чем должен, а если понадобишься или вопросы какие-нибудь возникнут, я вызову.

Надеялся после ухода монаха ознакомиться с письмами мачехи и сестриц, да ко мне тут же ввалилась целая делегация — милорд Карл, капитан Леон Бюлов и лейтенант сыска, и все по делу. Не так я раньше представлял себе жизнь высокородных аристократов. Не то чтобы я думал всю жизнь смотреть в окно и мух давить, но и вкалывать будто раб на галерах тоже не предполагал, а пока у меня получается именно так.

Вчера, оказывается, четверых неллерских гвардейцев замела стража, драку наши славные вояки затеяли. Так ладно бы победили местных подмастерьев-кожевников, а они позволили себя отдубасить. Плохо то, что один молодой неллерец в горячке вытащил меч, но хорошо, никого не зарубил, иначе простым повешением бы не отделался, могли колесовать или руки и ноги раздробить, бросив затем в городской ров помирать.

— Их уже выпустили. — хмуро сообщил Леон Бюлов. — Я им три дня под оружием назначил. Повезло дуракам. Капитан стражи сказал, что отпустил их из огромного уважения к вам. То, что вы тогда исцелили его подчинённых.

Интересно, как бы глава местной полиции себя вёл, узнай он о моей помощи милорду Джеку Мстителю? Ладно, пустой вопрос, никчёмный.

— Это я понял. — снимаю с себя сутану, оставшись в тренировочном облачении. — От меня-то ты чего хочешь, баронет?

— Прошу вашего разрешения отправить этих пьяниц с караваном в Неллер. Обойдёмся без них. Лейтенант против. — кивнул капитан на представителя герцогского сыска.

— Герцогиня не одобрит сокращение вашей охраны. — пояснил свою позицию Николас. — Понимаю, что четверыми больше, четверыми меньше, особой разницы нет, но мой начальник наказал не допускать снижения вашей безопасности, пусть даже ненамного.

— У меня нет мнения на этот счёт. — усмехаюсь. — Бросьте жребий. Что выпадет, то я и поддержу. А сейчас мне пора тренироваться. Милорд? — смотрю на Карла, и тот кивает.

Занимались мы почти полчаса. За это время я успел выложиться полностью. С профессиональными бретерами выходить на бой мне пока рано, однако большинство дворян я уже смогу в дуэли одолеть. Так во всяком случае меня уверяет Карл, а он не имеет привычки льстить. Уроки Ричарда ванского и лейтенанта Макса пошли впрок. Только бросать с ними занятия я не намерен. Век живи — век учись. Как вернусь домой, продолжу им докучать.

Читать письма уже некогда, но чёртово любопытство не позволило с этим смириться, поэтому беру послания мачехи и сестрёнок с собой. Я отправляюсь к кардиналу, а затем во дворец в облачении аббата, поэтому передаю письма Карлу. Он сегодня единственный, кто последует за мной внутрь королевской резиденции, потому что я сам сегодня в составе свиты его высокопреосвященства и личное сопровождение мне не положено. Надеюсь, Марк Праведный против присутствия милорда Монского возражать не станет.

— Эрик, карету мне, карету. — командую сержанту.

Глава 2

У нас возле монастырской пасеки на склоне лесного холма лет десять назад обнаружилась небогатая жила кварца. Посменно там трое рабов добывали этот минерал в основном на продажу.

Как материал для амулетов он весьма скверный, плохо держит даже самые слабые плетения. Иногда его использовали для создания магических осветителей, но весьма редко. Вообще, мы предпочитали пользоваться масляными фонарями или факелами, пропитанными алхимическими составами.

А тут, смотрю, мой талантливый механик и астроном брат Георг проявил себя весьма креативным дизайнером, использовав много кварца для украшения циферблата наших готлинских ходиков. Королеве-матери должно понравиться. Одни переносные часы из доставленных трёх я взял с собой в поездку, распорядившись аккуратно положить их в карету, после чего вместе с Карлом забрался в салон сам.

Будет возможность встретиться с Матильдой — вручу ей подарок, ну, а на нет, как известно, и суда нет. Успею в другой раз.

Ехать нам всего ничего, однако в городе празднование победы над габарийцами и ахорцами в самом разгаре, так что, движемся медленно, и эскорту приходится вдвое громче кричать, часто пуская в ход плети. Почитать сейчас письма не успею, займусь этим в ожидании приёма у его высокопреосвященства.

Милорд Монский от моих шутливых вопросов про его ночные развлечения с Джессикой, дочерью богатого горожанина, как-то смущённо отполз в сторону. Ничего себе, неужели влюбился? А что, почему бы нет?

— Во всех амфитеатрах всю неделю будут гладиаторские бои и схватки с медведями или волками. — сообщил он. — Король так распорядился. Не знаю, хватит ли у него тогда мяса на новогодние праздники.

Новогодние? Чёрт, да. Уж скоро год как в новом мире, а всё время приходится себе напоминать, что и летоисчисление тут идёт с первого дня весны, и час длиннее чем у нас, ведь в сутках их двадцать, и меры здесь привязаны к анатомии человека.

Зато удобно, что в году также двенадцать месяцев по три на каждый сезон, в месяце ровно пять шестидневных недель, и начинается месяц с первого её дня, а не со вторника или субботы.

— Раз наш Эдгар так решил, значит, мяса ему хватит, и пленников, и рабов, и зверей. — жму плечами. — Пусть у короля об этом голова болит.

— Ты пойдёшь? Хотя бы в главный амфитеатр?

— Когда мне? — отвечаю вопросом на вопрос. — Если будут перерывы в конклаве, то использую их для поездок в университет. Позже повеселюсь, на весеннем бале-маскараде. Он ведь три дня длится, насколько знаю. Но ты же не просто так ведь спросил?

Своего вассала успел хорошо узнать, и многое читаю по его лицу.

— Да, Степ. — кивает, отводя глаза в сторону. — Ты не мог бы у своего дяди Курта попросить пропуск в герцогские ложи на двоих? Он ведь сегодня тоже во дворце будет.

Прелат главного столичного храма милорд Неллерский является старшим нашего рода в Рансбуре и вправе распоряжаться частью мест, очень почётной частью, в королевском амфитеатре.

Понятно, мой приятель хочет распушить перед подругой павлиний хвост. Для простолюдинки оказаться в одной из лож, предназначенных для высшей аристократии, немыслимая мечта.

Как по мне, Джессика и так на седьмом небе от счастья, что такой сильный одарённый как мой вассал предпочёл её перед великим множеством других столичных красоток, в том числе, и благородных. Карл, похоже, перебарщивает в ухаживаниях, но, ладно, добрых дел для друзей я не жалею, тем более, мне это ничего не стоит. За спрос, как говорится, денег не берут.

— Попрошу пропуска на все дни. — подмигиваю, дескать, понимаю, зачем тебе. — Только, знаешь, ты слишком скромно одет. — у меня по этому поводу жгучая, всю душу разъедающая зависть. — Как ты там будешь смотреться? К тому же, твоя подруга наверняка вырядится в бархат и шелка, в платья по последней моде. Возьми уже тот кошель и сходи в магазин Понфаля.

Пусть тоже разноцветным индюком выглядит, не мне одному в нашей благородной компании этим отличаться.

Наконец добрались до резиденции Марка Праведного, куда меня пропустили, не задавая никаких вопросов. Оставив всех сопровождающих, я в сопровождении сержанта, одухотворённым лицом больше похожего на поселившего в скиту отшельника чем на вояку, поднялся на третий этаж в приёмную.

Встретил меня один из секретарей, у кардинала их аж три.

— Ваше преподобие, у его высокопреосвященства сейчас легат Наместника. Вам нужно подождать.

Подождать так подождать, я к этому был готов, у Марка Праведного приёмная битком забита посетителями. К тому же, ко мне отношение особое. Скромная и серая как мышь девушка-рабыня проводила меня в комнату, где уже приходилось бывать. Тут ожидают аудиенции у кардинала наиболее важные персоны. Радует конечно, что и я к таковым отношусь.

— Ещё что-нибудь желаете? — тихо спрашивает девушка.

На столике возле диванчика имеется кувшин вина, серебряное блюдо с виноградом — магия позволяет выращивать его даже зимой, правда в очень небольших количествах — и серебряные же кубки числом четыре.

— Нет, спасибо. — отказываюсь. — И наполнять не нужно. — останавливаю её.

Рабыня не успела ещё выйти, а я уже извлёк из-под сутаны письма, все три. Начал с того, что пришло от мачехи.

Она у меня большая молодчина, Машенька, Мария. С первых же строк после краткого приветствия перечислила целый список из шести пунктов, чего она категорически мне запрещает делать в столице, и там всё то, что я сам не желаю, включая поездку на восток королевства для помощи нашей армии. Надо будет обязательно пожаловаться кому-нибудь на строгость главы рода, зачитав её запреты. Вот только кому? Да кардиналу же и зачитаю, прямо сегодня. А уж он пусть доводит эту информацию до всех заинтересованных лиц.

Дальше вижу то, что для чужих глаз и ушей не предназначено, касаемое давнего конфликта с родом Ронеров. Сражение мы выиграли, вернув наши переправы через Рону и небольшой городок, однако герцогиня сильно сомневается, что герцог Альфонс это простит. В общем, задерживаться в Рансбуре мне не следует, сразу же после конклава надлежит поспешить в Неллер, мои навыки боевого мага могут пригодиться в любой момент. Про осторожность и внимательность опять упомянула, перечислив наиболее значимые ронерские персоны, от них мне тоже теперь можно ждать всяких гадостей.

Герцогиня Неллерская как всегда в своём репертуаре, всё строго по делу и без всяких сантиментов, а вот письма сестриц наоборот большей частью из воспоминаний, как здорово проводили время в общении со мной, и какой я у них хороший, и насколько сильно они по мне скучают. Да уж, купил я средневековых барышень своим подвешенным языком и плагиатом земных историй — сказок, легенд и анекдотов. Нет конечно же, не только этим. И Агния, и Юлиана мне самому очень понравились, а потому с обеими был совершенно искренне радушен, они это прочувствовали.

После отправки большей части северной армии к Ултиару во главе с генералом Петром Лейнским и другими старшими начальниками, полковнику-магу Агнии пришлось принять командование над оставшимся в Лос-Араторе войском. Бедная моя маркиза, знаю, как ей не нравится командовать. Получается-то это у неё очень на мой взгляд неплохо, только, было бы её желание, она бы лучше посвятила время магии, книгам, ну, или на худой конец, охоте на зверей или за беглыми. Администрирование — не её конёк. Одна из причин, почему Агния не стремится замуж, не хочет посвятить жизнь хозяйственным делам. А ведь её сватали. Тот же герцог Альфонс предлагал своего среднего сына с выделением им выморочного графства.

Юлиана моя тоже оригинальностью не отличилась. Который уже раз они с Андре Дитонским, её женихом будто в напёрстки играют? Третий? Да, точно, третий. Теперь они намереваются устроить свадьбу в первый день лета, и в Дитоне. Чем им, интересно, Неллер не угодил? Ладно, Дитон, значит, Дитон. И раз на более ранний срок назначили венчание, получается, что всё у них между собой налаживается. Это и по весёлому тону письма кузины заметно. Очень рад и за неё, и за нашего будущего зятя.

До винограда я всё же добрался, ждать пришлось почти час. А затем за мной зашёл другой кардинальский секретарь, не тот, что встречал, а брат Сильвестр, кажется так его зовут.

Про этого плюгавого старика аббатиса Борская дня три или четыре назад сказала, что его исторгли из ордена Наказующих за чрезмерную жестокость.

Просто удивительно. Выгнать шлюху из борделя за распущенность выглядело бы более правдоподобно.

Хорошо познакомившись с методами нашей матери-церкви по допросам подозреваемых в ереси, культизме или идолопоклонничестве, моё воображение отказывается представлять, что такого мог творить с пытаемыми Сильвестр, отчего даже видавшие виды инквизиторы посчитали его чересчур суровым. А внешне вроде совсем безобидный старикашка.

— Вас ожидают к трапезе. — проблеял он.

Козёл, что ли? По голосу и по виду вроде да, но что-то мне подсказывает, при Марке Праведном он тайные дела вершит, уж слишком доверяет тот ему. Не козёл, скорее, лис или волк.

— Идём. — бодро вскочил я, убрав свитки в карман через боковой разрез сутаны.

Как я понимаю, в королевском дворце нас к обеду не пригласят, там уже все отобедают к нашему приезду, значит подкрепиться не помешает.

Ага, не помешает. Его преосвященство, смотрю, так и не оставил своих босяцких привычек. Чтоб так враги мои питались, как та трапеза, что кардинал мне предложил с ним разделить.

Мы с ним обедаем вдвоём, а прислуживает нам одна лишь мышь, ну, та девушка, что провожала меня в комнату для вип-визитёров.

Бобы, тушёные с бараньим салом, дешёвый деревенский сыр, кажется, козий, ассорти из сухофруктов и стопка маленьких лепёшек, жёстких словно копыто, благо, зубы, что у меня, что, спасибо магии, у его высокопреосвященства, как у акул или крокодилов, крепкие.

— Что-то не так, Степ? — нахмурился Праведный наш.

— Нет, всё хорошо. — думаю, он издевается или правда такой чудак? — Только мне это много. — киваю на миску с бобами, она размером с тазик.

— Ты молод, тебе нужно хорошо питаться. — отвечает кардинал.

Серьёзен, вижу. Значит, не издевается. Возражать? Сказать, что плавающие в жире бобы мне есть вовсе не хочется? Не, не стану. Просто буду налегать на сыр, а эту мерзость пусть потом отнесут туда, откуда принесли. Хорошо, вино приличное.

Кардинал моих мук не замечает, у него своя задача, продолжает объяснять мне всю сложность сегодняшней жизни королевства, и как было бы замечательно, верни королевский род себе былую магическую силу, которая превышала бы по могуществу магию других родов, прежде всего герцогских.

Понимаю, куда клонит, но облегчать ему задачу не спешу. Интересно даже, как он сосватает мне принцессу Хельгу. Не знаю, правда, удастся ли её саму убедить в необходимости заключения брака с ублюдком, хоть и высокородным. Как в том анекдоте, Сарочка согласна, теперь надо уговорить самого господина барона Ротшильда.

А с Хельгой, судя по тому, что рассказала мне тётя Ника баронета Ворская не всё так просто и понятно. Принцесса словно вещь сама в себе. Все её считают пустышкой, пустословной и не умной, интересующейся лишь нарядами. Только вот мудрая мачехина кузина помнит её совершенно другой — весьма наблюдательной, ехидной девчонкой с живым характером. Ника тогда, до замужества, была к ней приставлена. Хельга резко изменилась, когда её отца, которого она безумно любила, убил старший брат с полного согласия бабушки Матильды. Да, формально с Петром Третьим произошёл несчастный случай, но даже последний таракан в дворцовой кухне знал правду.

Иными словами, на принцессе маска, и вполне возможно гибель отца она не простила, а раз так, Хельга может вполне легко позволить себя уговорить на брак с милордом Степом, самым сильным магом королевства. Это даст ей огромную поддержку всех, кого по тем или иным причинам не устраивает правление Эдгара, а также наверняка где-то затаившихся сохранившихся соратников прежнего правителя. Только вот мне принцесса не нужна, да и наш род этим браком ослабится.

Марк Праведный первый и пока единственный встреченный мною патриот Кранца. Здесь все нормальные люди служат сюзеренам или суверенам, тем, кто за службу платит, деньгами ли, землями, титулами.

Почему наш кардинал настолько опередил своё время, даже и гадать не стану. А ведь, пожалуй, кроме меня его тут вообще никто не понимает.

— С удовольствием постараюсь быть полезен принцессе. — даю обещание, которое не собираюсь выполнять, впрочем, посмотрим, может как-то совсем по другому всё сложится. Как говорится, пути господни неисповедимы. — Для меня это большая честь. А вот насчёт моей помощи войску, то, вот, — извлекаю письмо герцогини Марии. — Глава нашего рода категорична. Я ведь у неё уточнял этот вопрос после нашей беседы. Специально голубя отправил.

Зачитываю его высокопреосвященству все запреты мачехи, включая добровольное исторжение из духовного сана. Вижу, как кардинал мрачнеет. Понятно, жезл Создателя на шее — это гарантия безбрачия.

Почему-то уверен, что он не сдастся, и атака на меня будет продолжена. Всё же известны случаи, когда амбициозные аристократы шли наперекор воле своих родов. Хотя, насколько знаю, как правило, рано или поздно ничем хорошим это для них не заканчивалось.

И куда в нашего Марка столько влазит? Я про эти дурацкие бобы. Он ведь реально всю тарелку навернул. Вот так старик. Такому аппетиту любой добрый молодец бы позавидовал.

В королевский дворец мы отправились спустя час, кардинал в своей карете, мы с Карлом в своей, точнее, в экипаже баронеты Ники Ворской.

— Я активировал амулет обнаружения невидимок. — сообщил мне в салоне приятель, сдвигая в сторону обёрнутые в шёлк ходики. — Знаешь, о чём подумал. Ведь плетения отвода глаз или невидимости даже мне не создать. Во всяком случае, для тех вариантов, что попадались, у меня не найдётся нужных оттенков. Понимаешь?

— Понимаю. — сам об этом уже не раз размышлял. — За печально известными неуловимыми и очень удачливыми убийцами стоит кто-то из сильных магов. Ну, или имеются варианты заклинаний, которые мы ещё не знаем.

Те плетения отвода глаз требовали не просто от полутора десятков оттенков магических нитей, а и их широкого спектра. Обычно одарённые здесь подобны флюсу, развиты с одной стороны. Скажем, у Карла отличная боёвка за счёт энергий огня, воды и воздуха, у моей любимой кузины почти все оттенки из зелёного целительского спектра, универсалов вроде меня, пусть даже не настолько мощных, крайне мало. Так что, с большой вероятностью организацией наёмных убийц действительно руководит кто-то из сильных одарённых, который либо накладывает плетения на своих людей перед отправлением на задания, либо обеспечивает их амулетами.

Скрывать свою принадлежность к магам вполне возможно, только вряд ли это получится делать долго. Значит, что главарь преступной организации — кто-то из известных всем столичных аристократов. Может сам Митрий, Никин муж, балуется в свободное от работы время? Да ну, чушь. А ведь было бы интересно узнать имя благородного и одарённого главаря организации.

— Отворяй! — послышалось впереди.

Внутрь дворцовой ограды мой эскорт не пропустили, только кардинальский, ну и ладно. Мы остановились перед главным парадным подъездом, я первый раз здесь. Издали конечно видел, а чтобы вот так, впервые.

Когда одетый в вышитую золотом ливрею лакей распахнул дверцу моей кареты, хотел распорядиться, чтобы он взял ходики, но мой вассал отмахнулся и не чинясь сам прихватил часы под мышку. Вот такой он у меня, без излишней спеси.

Кардинал, вышедший к лестнице первым, недоумённо посмотрел на груз в руках милорда Монского, затем быстро догадался, что это. Я ведь ему подарил почти такие же и в почти такой же шёлковой обёртке, только цвет ткани был чуть другим, пурпурным, а тут тёмно-синий.

— Королю? — поинтересовался он. — Королеве? Принцессе?

Перебрал почти всё правящее семейство и не угадал.

— Королеве-матери. — поясняю, направившись по лестнице вверх, отставая на один шаг, так, что ему пришлось идти повернув ко мне голову.

— Да? — хмыкнул его высокопреосвященство. — Если ты таким образом решил извиниться перед нею за разгром, который устроил виргийцам, то напрасно. Матильда ненавидит своего брата и его неудачам лишь радуется.

Вот так само собой нашлось объяснение мотивам моего подарка, почему я принёс часы именно королеве-матери, а не кому-то другому из королевского рода.

А смысл слов кардинала я понимаю, Агния рассказывала, что Матильда очень не хотела замуж за нашего бывшего правителя, отличавшегося скверным характером и неприятной внешностью. К тому же, здесь нет половых предпочтений в наследовании, и как старший ребёнок в семье монарха Виргии она являлась наследницей королевского обруча, который в итоге после её брака достался младшему брату, ставшему Юлианом Третьим. Аналогом нашей поговорки «двум богам не служат», здесь является «два королевских обруча на голове не носится». Говорят, выйдя замуж за нашего Петра, она потеряла не только права на престол Виргии, но и рассталась с возлюбленным, которого мечтала сделать своим консортом. Да уж, понятно, почему она поддержала заговор против супруга, изводившего её придирками и публичными унижениями, и почему она не испытывает симпатии к своему бывшему роду.

— Не знал этого. — изображаю неведение. — Но уже не передумаю. Остальным как-нибудь позже подарю готлинские ходики. Если представится возможность. К тому же, мой механик собирается работать над уменьшением размеров.

Понятно, это я сам планирую модернизацию часов. Примерно представляю, в каком направлении двигаться. Только прогрессом займусь по возвращении в родную обитель. Ну, если мачеха не привлечёт на войну с соседями. Хотя, там у нас в провинции всё относительно рядом. Могу ратные и трудовые подвиги вполне совмещать.

Никогда не понимал друзей или знакомых, которые, получив возможность, строили себе двухэтажные дома. Эти постоянные хождения вверх-вниз — телефон ли забыл или надо его на зарядку поставить, футболку поменять, чаю попить и прочее, прочее — может для здоровья и полезны, но утомляют. Реально, понты дороже не только денег, но и элементарных удобств или комфорта. Вот так в прошлой жизни иронизировал а в этой чёртов статус самого заставляет жить на верхних этажах. И до лифтов тут не скоро додумаются.

Радует, что не мне одному, а всем высокородным приходится так страдать, просто местные о своих муках не догадываются, воспринимая их как должное. Всё королевское семейство проживает на последнем этаже, третьем.

Главная часть королевской резиденции кишит людьми будто муравейник. Перед нами, прошедшими через огромный зал и поднимающимися по лестнице, понятно, все придворные расступаются, а королевские гвардейцы браво вытягиваются. И те, и другие получают от его высокопреосвященства благословение.

На меня бросают любопытные взгляды, но без особого пиетета, не понимают, что в облачении аббата перед ними выдающийся маг и целитель. Ну и пусть теперь с этим живут.

Глава 3

Нет, это просто ужас сплошной. Уж на что вокруг меня постоянно кто-то рядом находится, и оказаться в одиночестве за счастье, но каково приходится венценосным особам жить среди толпы придворных и слуг, даже не представляю. Бедняги.

Нет, представляю, в Неллерском замке тоже немало народа, но всё-таки дворец моей мачехи по сравнению с королевским, всё равно, что глухая деревня перед мегаполисом.

Не хочу тут обитать. Ни за какие коврижки. Даже окажись сейчас Хельга Еленой Прекрасной и Василисой Премудрой в одном лице, то всё равно, ну её к чёрту. А если вдруг интересы рода потребуют? Что ж, брошусь в ноги к мачехе и попрошу не губить. Может сжалится.

Апартаменты принцессы начинались с огромной приёмной, уставленной диванами, пуфиками, креслами, столиками и увешанной гобеленами со сценами великосветских балов, сельских танцев и охоты. На любой вкус.

Два десятка девушек в дорогих платьях, с огромным количеством украшений и пять, нет, шесть, таких же разряженных юношей учтиво поклонились при появлении кардинала, сразу получив от него благословение.

— Степ, подожди здесь. — сказал его высокопреосвященство, почему-то недовольно посмотрев на моего вассала. — Недолго. Скоро тебя позовут.

Ну, значит, подожду, благо, мест в большой приёмной — или это гостиная? — полным полно. Наверное, правильней всё же второе. Делами-то государственными или управленческими принцесса не занимается. А тут, кажется, сейчас её фрейлины и кавалеры. Всем лет от четырнадцати-пятнадцати до восемнадцати-девятнадцати, от подростков до молодёжи, не старше и не младше.

Девушки посматривают на меня с интересом, о чём-то перешёптываются и хихикают. В общем, интересничают, как говорила моя Даша. Ведут себя будто школьницы, хотя поди здесь сплошь маркизы на виконтессах сидят и баронетами погоняют. Младшие естественно. Наследники предпочитают быть первыми в своих дворцах и замках, а не составлять свиты при дворах сюзеренов.

Молодые аристократы отнеслись ко мне вполне равнодушно, лишь с ноткой любопытства, не более. Сутана вывела меня из-под подозрений в возможной конкуренции за внимание принцессы или её фрейлин. Вот зря вы так думаете, парни.

— На кой ты этот булыжник сам схватил? — киваю на ходики в руках Карла, когда устроился с ним на коротком диване у самого входа. Мы скромные. — Пока я буду у Хельги, ты бы договорился о приёме у королевы-матери, ну, и узнал, где мой дядя Курт здесь сейчас. тебе пропуск на вас с Джессикой нужен?

— Нужен, — подтвердил приятель, также в полголоса. — Но подарок мне не помеха. Если позволишь, я прямо сейчас пойду.

— И оставишь на растерзание этим муренам? — морщусь. — Видишь, как они меня обсуждают. И те, что слева кучкуются, и те, что возле окон собрались.

— Откуда знаешь, что тебя? Создал подслушивающее плетение?

— Когда бы я успел? — мотаю головой. — Я могучий маг, но не всемогущий. Просто догадываюсь. О чём им ещё-то говорить? Ладно, ты, и правда, иди, не будем терять время, а я, если что, отобьюсь. С виргийцами как-то справлялся, и здесь надеюсь устоять.

— С теми было намного проще. — засмеялся Карл и поднялся.

Я остался сидеть, придав лицу безучастное выражение. Злосчастные прыщи меня уж с месяц как перестали доставать, то ли алхимия Юлианина помогла, то ли взрослею. Вроде неплохо выгляжу, как миимум, симпатичный.

Из-за портьеры, за которой скрывалась дверка, появились пара слуг и пара служанок с кувшинами, подносами и одним кубком, как понимаю, для меня. Да, так и есть. Откуда узнали, если тройка гвардейцев кардинала оставила нас на площадке этажа? Глазок тут где-то имеется, к гадалке не ходи. Осматриваюсь и, естественно, ничего не обнаруживаю.

А ведь посуда-то бронзовая. Это что же выходит, наш род богаче королевского? Похоже на то.

— Спа… — чуть не ляпнул благодарность служанке, вот бы все здесь посмеялись. — Хватит половины. — останавливаю поток вина из кувшина.

Ко мне никто не подходит, ни о чём не спрашивает, не представляется. Не больно-то и надо.

Кардинальское «недолго» затянулось почти на полчаса. Ничего себе, принцесса исповедуется. Неужели успела за неделю много нагрешить? Нет, думаю, там другое. Его высокопреосвященство наверняка наставляет и убеждает Хельгу отнестись ко мне со всей возможной благожелательностью.

— Ваше преподобие милорд Степ Неллерский! — громко обратился появившийся лакей, похожий статями на гренадера. — Вас ожидает принцесса!

Ого, а моё имя-то во дворце известно. Присутствующие дёрнулись, будто их электричеством ударило. А вы чего думали? Аббатом в таком возрасте мог простой деревенский паренёк стать? Или вы много про других юных настоятелей слышали? Нет, мальчишки-девчонки, не учил вас никто элементарному анализу имеющейся информации, иначе сейчас бы не пучили глаза и не открывали в изумлении рты.

За дверью гостиной началась длинная анфилада комнат, сквозь которую я иду вслед за лакеем мимо кланяющихся слуг и служанок, кстати, ни на ком из них нет ошейников. Просторно живёт принцесса, с размахом. И чему я удивляюсь? Так и должно быть.

Кардинал со своей воспитанницей встретили меня в большом будуаре, увешанном синими драпировками. Кресла и диван были обиты тканью такого же цвета.

— А вот и его преподобие Степ, Хельга. Познакомься. — со скупой улыбкой на устах представил меня стоявший возле окна Марк Праведный сидящей в кресле у столика молодой девушке.

Действительно моя ровесница. И да, не уродка, вполне миловидна. Вот только не пойму, что промелькнуло в её глазах. Насмешка? Презрение? Интерес? Не успел разобрать, как взгляд принцессы и её лицо приняли выражение вежливой доброжелательности.

Она одета в длинное шёлковое платье светло-зелёного цвета, не по сезону лёгкое. Зима тут не зима, ну, если смотреть по нашему, однако во дворце довольно прохладно, а камина в этой комнате нет. Кажется, на улице теплее чем здесь. Или ошибаюсь? Уж не затемпературил ли я часом? С чего бы? Жаль градусников нет, узнать бы точно. Лишний раз накладывать на себя магическое плетение исцеления не стану, но вот в сундучке с алхимическими зельями брата Симона и моей Юлианы по возвращении обязательно пороюсь.

Украшений у принцессы кот наплакал, если сравнивать её с теми кавалерами и фрейлинами, которых я только что видел. Тонкий обруч на кудрявых, уложенных в высокую причёску волосах, небольшой бриллиантовый кулон на тонкой золотой цепочке и пара перстней, оба с крупными рубинами. Вот и всё. Скромно, но со вкусом.

— Я много слышала о тебе, милорд. — произнесла она жеманно и показала на кресло напротив себя. — Рада принять у себя.

Мы на ты? А как мне к тебе обращаться? Раньше надо было думать об этом. Ладно пока попробую обойти этот вопрос стороной, а потом мягко так, ненавязчиво провентилирую почву.

— Моё желание увидеться было огромным. — широко улыбаюсь и вижу одобрительный кивок кардинала.

Почему он не садится? Стоит над душой как столб. Задница наверное устала? Так тут сиденья не такие как лавки в прецептории, я уже сел и смог оценить.

— Ах, я сегодня плохо выгляжу. — капризно надула губки Хельга. — Плохо спала уже третью ночь. Всё не дают покоя эти ужасные наряды, которые мне пошили на весенний бал.

Она принялась жаловаться на портных, а я смотрю на неё с улыбкой и думаю, а ведь ты переигрываешь, девочка. Актриса из тебя неплохая. Даже в моём мире, пусть не Анну Каренину, но героиню какого-нибудь сериала могла бы вполне успешно сыграть. Вот только меня обмануть не получится. Как тот Станиславский, не верю.

Ничего, дорогая моя Хельга, я уже научился вскрывать местные консервы, то есть, снимать маски с девиц, когда вы забываете, что нужно прятать своё истинное лицо.

Дождавшись прекращения её потока взбалмошных слов, сочувствующе развожу руками.

— Да, благородная Хельга. — говорю. — Понимаю, что из-за таких переживаний вам плохо спится. Мне хоть ни разу ещё не приходилось видеть настоящих принцесс, но я читал у путешественника Ганса Андерсена о принцессе на горошине.

— О ком? — в один голос удивились хозяйка будуара и кардинал Марк.

— Вам не попадалась эта история? — поочерёдно смотрю на обоих. — Могу рассказать.

Конечно же принцесса тут же согласилась. А какая девушка не любопытна?

Сказка великого датского писателя о том, что первое впечатление может быть обманчиво, а счастье порой само стучит в двери, произвела огромное впечатление даже на его высокопреосвященство, Хельга-то и вовсе пришла в восторг, позабыв о личине глупой пустышки.

А ведь она весьма и весьма привлекательна. И точно умна. Потому опасна. Хороша, как говорится, Маша, жаль, не наша. Не нужна мне эта девушка в качестве спутницы жизни. Но почему бы не наладить дружеские отношения? Не вижу причин этого не делать. Вот только, как пройти между Сциллой и Харибдой? Дружба между лицами противоположного пола весьма щекотливое дело. Да ладно. Что ж я, со всем своим многолетним опытом не справлюсь? Попробовать стоит.

— Интересно. — выдохнула Хельга. — Это в каком королевстве происходило?

— Вряд ли на нашем континенте. — задумчиво ответил его высокопреосвященство. Он наконец отошёл от окна и устроился на диване за моей спиной. Ещё лучше. Терпеть не могу, когда в затылок дышат, в смысле, за спиной сидят. — Таких маленьких у нас нет. В Союзе Одиннадцати царств? Не думаю, они размерами не меньше нашего Кранца. Полагаю, на Альбии или Кольдере. Там чуть ли ни каждый правитель земли размером с графство считается королём. Степ?

Обалдеть. Даже кардинал такой старенький, а в сказочки верит. И смех, и грех, они ведь всё за чистую монету приняли. Как дети, ей богу. Впрочем, чему я удивляюсь? В дороге сюда сои спутники реагировали также. В этом смысле между вчерашней крепостной крестьянкой Бертой и венценосной Хельгой никакой разницы нет. Разве что, Марк Праведный удивил. Ну, опять же, век живи — век учись.

— Не знаю. — с трудом поворачиваюсь в кресле. — Не помню. В старом свитке прочитал. Вспомнить бы ещё, куда его дел.

— А ещё, а ещё? — подалась вперёд принцесса.

Невесть откуда бесшумно появившийся что тот призрак отца Гамлета лакей прервал нашу беседу.

— Хозяйка, — напомнил он, смущённо кашлянув. — Вас ожидают в парке. И свита уже вся собралась.

Принцесса моментально накинула маску взбалмошной девицы. Только поздно теперь, я успел тебя, Хельга, разглядеть.

— Степ, пойдём со мной. — вскочила она, протянув руку. — Сейчас будут рыбок в нашем пруду кормить. Пойдём же.

Понятно, о каких рыбах идёт речь. О муренах. И кормить их станут человечиной, нисколько не сомневаюсь, у нас в Неллере тоже любят эту забаву не меньше чем четвертование или сожжение.

Поднимаюсь следом за принцессой и успеваю заметить довольное выражение лица его преосвященства. Рано радуешься, великий старик, ничего ты не добился из того, что задумал. Надеется поди, что путь в тысячу ли начинается с первого шага и что вода камень точит. Ну-ну. В постель к принцессе я точно не полезу, оттуда потом без венчания не выпустят.

— Вице-канцлер договорился о том, что меня королева Матильда сегодня примет, а мой вассал, полагаю, уже уточнил время, когда она сможет со мной встретиться. — пытаюсь увернуться от посещения мерзкого, жестокого зрелища.

Так-то я уже ко всему здесь привык, только привыкнуть и спокойно воспринимать — это всё-таки не одно и то же.

— Матушка будет в парке. — принцесса неожиданно берёт меня за руку — какая честь! — вот и попробуй поспорь с тем, что женщины любят ушами. — Там и поговоришь с ней, до или после казни скотов.

Вас благородных послушать, так большинство людей скоты, шваль, отребье, придурки и прочее. Ладно, чего уж, я ведь и сам не из простонародья. Пусть вон кардинал свою воспитанницу поучает. Нет, не стал, воспринял как должное.

В гостиной при моём повторном появлении всё поменялось. Как же, удостоен чести держать принцессу за руку, хотя это не я её, а она меня, ну, да кто будет разбираться? Из кавалеров зависть прямо таки прёт, а фрейлины перестали насмешничать на мой счёт, смотрят теперь с жадным интересом, стараясь пробиться поближе. А что случилось-то? Не пойму.

— Это мой друг милорд Степ Неллерский, натоятель Готлинского монастыря. — объявила Хельга.

Ого, мы уже друзья? Быстро ты определилась. Зато теперь могу без раздумий тыкать, а не выкать.

— Вы же тот самый маг, который на севере обеспечил победу? — поинтересовалась голубоглазая худенькая девушка, года на два постарше меня. — Мой дедушка генерал Лейнский. — она учтиво поклонилась раньше других и представилась: — Бритни, баронета Бритни Уайс.

Хорошо, что не Спирс, а то бы я подумал невесть что. Судя по взглядам, которыми обменялись она и Хельга, эта девица и самых приближённых. У нас таких вроде называли наперсницами. Или компаньонками?

— Победу обеспечил ваш дед. — скромничаю. — Мы, маги, лишь ему всемерно содействовали.

— Я вас оставляю, молодые люди. — с отеческой улыбкой громко сказал старый сводник Марк. — Пусть пребудет над вами благословение Создателя.

Он вышел, а я остался совсем без охраны, ведь своих гвардейцев-то он забрал с собой. Буду надеяться, что к покушению на меня не всё готово, что среди бела дня внутри дворца никто не кинется ни с ножом, ни с мечом и что присутствие принцессы совсем рядом само по себе достаточная гарантия моего спокойствия. К тому же, в коридоре меня ожидал милорд Монский. Вместе мы сила.

Слава Создателю, Карл догадался где-то выловить одного из дворцовых слуг, чтобы тот таскал за нами готлинские ходики. А то мой вассал с громоздкими часами в руках смотрелся странно, умаляя и достоинство своего сюзерена аббата Степа.

Представляю его Хельге, он в восторге. Мог ли провинциальный дворянчик мечтать, что когда-нибудь будет разговаривать с венценосной особой? Сомневаюсь. Ничего, дружище, ты далеко пойдёшь. Главное, держись рядом со мной покрепче.

— Королева Матильда готова вас принять сразу после возвращения из парка. — докладывает он официально, пристраиваясь слева от меня, когда мы всей свитой направились к лестнице.

Принцесса по прежнему не выпускает мою руку из своей и просит ей ещё что-нибудь интересное рассказать. Нашла Андерсена. Нет, тут не нужно переборщить, реально ведь может втрескаться в такого замечательного меня по уши. Поэтому перевожу разговор на довольно скучную тему конклава. Надеялся она уснёт на ходу, но, чёрт, я и тут умудряюсь живописать увлекательно. Откуда это во мне? Точно не от Степа, тот двух слов связать мог с трудом. Сам тоже никогда талантами рассказчика не обладал. Получается, приобретаю новые навыки не только умышленно и с помощью тренировок.

Вышли через один из задних подъездов и сразу оказались перед огромным скоплением сановников или придворных, которые при виде принцессы тут же начали расступаться освобождая проход к полянке у озера, где находилось остальное королевское семейство. Для венценосных поставили кресла с высокими спинками прямо у берега пруда, остальные стоят тем ближе к воде, чем выше их статус в дворцовой иерархии, это видно по пестроте одежд и обилию бриллиантов, и от того, и от другого у меня даже зарябило в глазах.

— Вынуждена с тобой расстаться. — улыбается Хельга. — Надеюсь, что не навсегда. Ты же теперь часто будешь приходить ко мне?

Мычу нечто невразумительное насчёт конклава и своей занятостью, но от настойчивого желания принцессы, чтобы я составил ей компанию на весеннем балу, конечно же отказаться не смог.

Сегодня я впервые увидел всё королевское семейство, правда, остальных пока только со спины. А у принцессы вид сзади уже вполне сформировался симпатичный. Так, стоп, куда это меня понесло? Мне надо в другую сторону, вон туда, где стоит кучка служителей церкви, среди которых кардинал и мой дядюшка милорд Курт Неллерский, приор главного храма.

Пруд — искусственный водоём почти круглой формы ярдов пятидесяти в диаметре с крутым, почти вертикальным берегом. Нам с Карлом нужно на его другую сторону.

Мы подошли к группе священнослужителей как раз в тот момент, когда раздался сильный гул голосов — это показались королевские солдаты, гнавшие к озерцу пятерых закованных по рукам и ногам преступников, полностью обнажённых. Им не позволили даже прикрыть чресла. Срамота.

— Как прошло знакомство? — после приветствий негромко поинтересовался прелат Курт.

— Пока неясно. — отвечаю вполголоса, наконец-то рассмотрев на другом берегу своего, нашего врага Эдгара, его юную — сколько ей? — восемнадцать? — жену Люсинду и королеву-мать Матильду. Ничего себе, сорок четыре старушке не дашь, максимум сорок, а то и меньше. Ну, да, магия, куда же без неё удивительной. Матильда с Хельгой очень похожи, в принцессе, значит, мало что от отца. — Но я помню все наставления нашей главы.

— Получил от неё ещё одно послание? — интересуется Курт.

— Да. Наверное и ты тоже?

— Конечно. Тебе не следует у нас надолго задерживаться. — говорит, понизив голос ещё больше. — В середине первого весеннего месяца весны дороги окончательно просохнут, вот и возвращайся. Конклав ваш завершится раньше.

— Это приказ? — усмехаюсь.

— Пожелание. — усмехается тот в ответ. — На пять драхм со мной побьёшься? — вдруг спрашивает.

— В смысле? — не понял его пари.

— Ты первый раз что ли, племянник? — коротко хохотнул прелат. — Смотри, видишь вон того черноволосого бугая? На быка похож. Если он продержится дольше чем тот, кого выберешь ты, с тебя монета.

Преступников уже подогнали к самой кромке воды и выстроили перед ней в одну линию.

— А ты хитёр, дядя. — качаю головой. — Твой самый мясистый. Пока с него обгрызут все мышцы, от других уже и костей не останется. Сказал бы прямо, что тебе деньги нужны, я и так дам.

Шучу, хотя на самом деле мне грустно. Не знаю, чего натворили эти преступники, может действительно мерзавцы конченые, но предстоящей им жуткой смерти совсем не желаю. Могли бы их просто повесить, раз уж тяжкие грехи на них повисли.

Милорд Неллерский рассмеялся.

— Ладно, давай, я другого себе выберу. — предложил он. — А этот тогда твой.

— Нет, не нужно. — отказываюсь. — Лучше помоги моему вассалу с его подругой. Нужен пропуск на двоих в ложу герцогов на королевский амфитеатр. Сделаешь?

В этот момент раздались крики отчаяния, бедолаг столкнули в воду. Сколько здесь мурен, интересно? У нас в Нелеере всегда десяток. Лишних отлавливают, потрошат, жарят и подают к столу. А тут? Думаю не меньше. Вон как вода вокруг бьющихся в страхе преступников начала бурлить, у одного из них крик страха перешёл уже в вопль боли. Как раз у самого здоровенного. Зря я с дядей не поспорил. Мурены видать каким-то разумом обладают, выбрали себе самый большой кусок.

— Конечно сделаю. — пожал плечами Курт, жадно вглядываясь в развернувшееся перед нами жестокое действо. — Пусть приходит завтра к утрене в храм.

Глава 4

Сколько, оказывается, в этом мире происходило интересного. Не пойму, зачем это всё прятать. Как знания о прошлом своих народов, их верованиях и обычаях, может повредить вере в Создателя? Интересные книги я нашёл позавчера в университетской библиотеке, только вот времени для чтения у меня совсем мало — утром и поздно вечером, и всё при свете магического артефакта. Хотя по температуре на улице весна наступила давно, а не сегодня, темнеет всё равно рано, а светает поздно. Впрочем, сейчас амулет можно уже и погасить, это читать ещё темно, провести же утренние процедуры и одеться вполне можно и без него.

Я отложил толстый фолиант эпохи религиозных войн и потянулся. Пора вставать и идти на разминку с клинками, возвращение Карла от любовницы для меня незамеченным не прошло, он топал в коридоре как бегемот.

Ректор университета баронет Александр Ультий оказался благодарным человеком. Получив в подарок готлинские ходики, он разрешил моему секретарю забирать с собой полузапрещённые книги из фондов библиотеки, правда, не более одного манускрипта или трёх свитков за раз.

Меня это устраивает, всё равно за две недели, прошедшие с нашей с ним встречи, я осилил только «Историю Великого Итерийского царства», да теперь вот дочитал до середины повествование о длительной войне сторонников истинной веры против многобожников и идолопоклонников.

В те далёкие времена — более двадцати столетий назад — и сторонники единосущности Создателя и настаивающие на его подобосущности — стояли вместе, плечом к плечу, против общих врагов.

Раскол произошёл много позже, и смогу ли я ознакомиться с подробностями тех событий, большой вопрос. Конклав прервался на три дня на время новогодних праздников, затем будут несколько итоговых заседаний, и всё, мне пора будет возвращаться домой.

Хочу ли я в родной Неллер, в свою обитель? Скорее да, чем нет. Хотя столица мне не надоела, просто у меня из-за текущих дел не было возможностей толком здесь развлечься. Даже в амфитеатр сходил всего один раз, да и то, больше из любопытства посмотреть на Джесску, пассию моего приятеля и вассала, оказавшуюся вполне хорошей девушкой, правда, чересчур скованной от свалившейся ей на голову сидеть в герцогской ложе рядом с самим аббатом Степом.

Пока привожу себя в порядок, девчонки рассказывают все городские новости и сплетни, главной из которых конечно же начало сегодняшних балов. Маскарады будут проводиться не только в королевском дворце, но и в столичной ратуше, и в на площадях столицы. Горожане живо обсуждали предстоящие мероприятия, гадали, какие развлечения и угощения их ждут.

Праздники немного подпорчены неудачами армии на востоке. Генерал Борский переоценил свои силы и после одержанной победы, преследуя отступающих врагов, слишком растянул походные колонны нашего войска и в ряде коротких стычек понёс серьёзные потери, после которых был вынужден отступить к Ултиару и слал к королю одного гонца за другим, буквально требуя ускорить отправку вновь сформированных полков, а тут, как я понимаю, ещё конь не валялся. Даже штаты не были полностью укомплектованы, не говоря уж о боевом слаживании подразделений.

Меня в очередной раз атаковали, на этот раз со стороны военного министра, пытаясь воззвать к моему тщеславию, и уговорить отправиться с отрядом боевых магов и егерским полком на фронт. Ага, не тут-то было, на меня где сядешь, там и слезешь, все вопросы к герцогине Марии.

Вот кому столичная жизнь пришлась по душе, так это моим служанкам. Пока их господин целыми днями пропадает в прецептории, они гуляют по городу в сопровождении парней из моей охраны, а Ангелика так и вовсе завела себе любовника, да ни какого-нибудь обормота, а целого лейтенанта сыска. В общем теперь у обеих моих девушек кавалеры Николасы. Хорошо, удобно, не спутаю, у кого как из них зовут.

— Вы почему своего доброго хозяина не поздравляете с наступившим две тысячи сто девятым годом? — спрашиваю, прицепляя тренировочный меч на пояс.

— А разве с этим поздравляют? — удивилась вслух Юлька.

Да, точно, Новый год тут празднуют, но подарков не дарят и не поздравляют. Даже странно. А я-то дурень не уточнил этот вопрос. Степу в детстве никогда ничего никто не дарил, думал от скудности жизни, рассчитывал, чтоу аристократов по другому, даже подарки тайком приготовил — амулеты из небольших драгоценных камней — не только своему ближайшему окружению, но и родственникам, и Берте. Ну, куда теперь мне ларец этот с украшениями девать? Выкинуть что ли? Нет, ладно, подарю при случае.

— На вашем месте я бы искал любой повод выразить свою благодарность. — буркнул, выкрутившись из неудобного положения. — Так, маску мою доставили? Обещали с самого утра принести.

— Да, — отвечает Ангелина. — Мастер масок лично принёс, не доверил даже подмастерью. Подать?

— После завтрака. — отмахиваюсь.

Из всех, я выбрал себе маску грифона, уж не знаю, чем она мне приглянулась. Так-то мне бы больше подошла такая, что носил Зорро, но она слишком простая. Мастер должен украсить маску выданными ему драгоценностями. Восемь драхм ему пришлось отвалить. Просто ужас. Впрочем костюм, с выбором и пошивом которого мне помогала тётушка Ника, и вовсе обошёлся в двадцать, и это с учётом того, что ткани мы покупали и оплачивали сами.

Раньше, помню, удивлялся насчёт Онегинского отца «давал три бала ежегодно и промотался наконец», не знал, с чего вдруг устройство танцев могло пустить по миру. Теперь в курсе. Одних только свечей надо несколько возов, а они из натурального воска, дорогие. Притом, что здесь имеются магические амулеты. А одежды? А дорогое вино, а угощения? В общем, действительно, одно сплошное разорение. Впрочем, раз сильные мира сего тратятся, значит считают не так уж и обременительным для себя.

Большинство крестьян тут со второй половины зимы от голода на ветру шатает, а мы обжираемся как не в себя. Ладно, насчёт устройства социальной революции в средневековье я давно для себя решил — не моё это, да и помню из истории родной планеты, что ничего кроме рек крови она не принесёт.

На тренировке разделал Курта всухую. Семь — ноль. Я крутой. Завтракать селя у себя, служанки накрыли в комнате моего вассала. Не люблю, когда в спальне пахнет едой, а Карл всё равно в своей не ночует. Так что, именно его комнату уж три недели как используем в качестве столовой. Увы, из-за величины моей свиты выделить в гостиничных апартаментах отдельно столовую не получилось, разве что Сергия бы поселить с девчонками. Он-то, понятно, был бы не против, только вот я не собираюсь провоцировать у себя под носом распутство.

— Виконта с баронетом так и не получается с собой взять? — спрашивает Карл, набросившись на омлет.

— Каким образом? — морщусь. — Насчёт тебя-то еле-еле решил вопрос. Спасибо королеве-матери Матильде, если бы не она…. — делаю неопределённый жест вилкой с насаженным на ней куском колбасы. — Дворцовый парк не безразмерный, списки приглашённых и количество сопровождающих при них утверждает лично Эдгар. Вырядить Виталия с его приятелем слугами или гвардейцами? Не согласятся. Да и не нравятся мне оба, если между нами, Карл. Не верю их улыбкам. Помнишь, я тебе рассказывал, как у меня с виконтом Готлинским едва до дуэли не дошло?

— Так это же в Неллере было. — милорд Монский недоумённо на меня посмотрел. — Здесь-то в Рансбуре мы все заодно.

— Ну, не знаю, если честно. — жму плечами. — И этот баронет Рон Вирн, мутный он какой-то. Пусть ими Андрей Торский занимается. Вице-канцлер говорил, есть места в седьмом пехотном и ещё в каком-то кавалерийском. В штабе корпуса майорская должность. У дяди Курта, нашего прелата, имеется казна рода, оплатит им офицерские патенты, а если хотят в столице остаться, то в министерствах можно должности подыскать. Вообще, Готлинские вполне состоятельны, виконт Виталий мог бы и без нашей поддержки сам устроиться и своему дружку помочь. С чего вдруг он кругами возле меня вертится, чуть ли ни каждый день, то в сопровождение, то на совместные трапезы напрашивается? Подозрительно это как-то.

Реально не верю я в столь быстрое преображение виконта Готлинского, Виталий плохой актёр, и его глаза говорят сами за себя. Радует, что удара в спину от них ждать не следует, всё же граф Олег вассал моей мачехи. Во всяком случае, надеюсь на это.

Покушение на меня во время бала-маскарада точно состоится, но устроят его вовсе не виконт с баронетом. На прошлой неделе король поинтересовался у начальника своего сыска, каким образом невидимые убийцы могут проникнуть в дворцовый парк, ведь главный королевский маг Митрий со своими помощниками уже обеспечили необходимое количество защитных амулетов. На что виконт Виктор с тревогой сообщил, что невидимки попытаются пройти во дворец под видом слуг или охранников, а артефакты активировать лишь перед самым нападением. Обещал этого не допустить. Уроды, оба, что Эдгар, что его сыскарь.

К сожалению, свой шпионский алмазик позавчера пришлось с прослушки снять. Как-то быстро он у меня истратил магическую энергию. Ну, да, понятно, записывал он много, король много вопросов решает в своей опочивальне. Теперь в моей голове целый ворох информации, в том числе, полезной не столько лично мне, сколько для всех Неллеров. Зато практически определил то, чего не было в описании плетения — даже истративший энергию амулет сохраняет всю последнюю до окончания своего функционирования информацию. Замечательно. Нет, восхитительно.

По новой ставить кристалл на прослушку уже не стану. Скоро всё равно уезжаю, а никто другой пользоваться чужим плетением не сможет, ни дяди мои, ни тётя, хотя все они одарённые. Да и не хочу я никого из них посвящать в свои шпионские дела.

— Ты кольчугу-то наденешь? — интересуется Карл.

Именно он подсказал мысль купить и защититься тонкой рубашкой, сплетённой из олова. Она лёгкая, зато при наложении соответствующего плетения становится крепче стали. Милорд Монский увидел рисунок такого заклинания в одной из взятых в прецептории книг, когда готовил артефакты обнаружения невидимок. Олово совсем мягкий металл, и наложенное плетение не продержится даже четырёх дней, но мне больше и не потребуется в этот раз.

— Обязательно надену. Говорил же, бережёного Создатель бережёт. — аккуратно отхлёбываю чай. В прошлый раз мои расторопные девчонки умудрились принести его с кухни на первом этаже так быстро, что я обжёгся кипятком. Сейчас всё нормально. — Джессика твоя где веселиться будет. В ратуше? Карл, я вот тут подумал, знаешь, во дворце же со мной и оба дяди рядом будут — Андрей с Куртом, и их сопровождающие, и муж ники Митрий, тебе наверное не обязательно идти туда. Если хочешь, отправляйся в ратушу с подругой, а я уж как-нибудь сумею за себя постоять. До ворот меня наши парни проводят, их ты амулетами обеспечил, потом встретят. Нормально доберусь до дома, в смысле, сюда.

Эх, обидел, вижу. Хорошего человека обидел. Вон как милорд Монский обиделся. Покраснел за ушами.

— Я, сюзерен, не собираюсь…

— Извини, — прерываю. — Глупость я сказал. Не подумал. Готовься, наряжайся, через пару часов выезжаем. Мне как раз этого времени хватит, чтобы укрепить кольчугу.

За окном уже раздаются пьяные крики. Кто празднику искренне рад, тут накануне пьян, знакомо. Карл принял мою усмешку на свой счёт.

— Не собираюсь бросать Джесси на все праздники. — пояснил. — Успеем мы повеселиться. А на твоём месте я бы не относился так легкомысленно к предстоящему покушению. Сила той организации не только в амулетах невидимости, эти твари и кинжалами неплохо владеют. Я разговаривал с Ричардом Моллером, — это он про отца своей пассии. — Он мне рассказал о нескольких их успешных делах. Был случай, когда убийцу обнаружили заранее, но тот всё-равно сумел добраться до жертвы.

— Всё возможно. — соглашаюсь. — Только предположу, что жертва не был одарённым, и не мог атаковать магией? Карл, я не расслабляюсь, однако и поводов для чрезмерного страха тоже не вижу. Обнаружу — сразу атакую. Мне вот интересно, почему такая шайка действует уже десятки лет в королевстве? Не верю, что такое возможно без покровительства кого-то во власти.

— Я тоже не верю. — кивнул приятель.

Когда он ушёл приводить себя в порядок — навещавший меня вчера куафер, ну, парикмахер и брадобрей в одном, прибыл к милорду Монскому сегодня — я приступил к плетению укрепления металла, олова кольчуги. В помощи секретаря не нуждаюсь, поэтому отпустил Сергия в город, пусть начинает праздновать, он у меня и так как раб на галерах целыми днями пашет, то в библиотеках, то здесь с красками и перьями. Как ещё не ослеп и не обращается за исцелением глаз?

Да уж. Смотрю на рисунок, прогнав Юльку. Тут часа на два работы и есть. Плетений укрепления существует тоже много вариантов, но такое, чтобы хотя бы на несколько дней сделало мягкое олово крепче стали, нашлось всего одно. Оно энергетически затратное и требует двадцать четыре цветовых оттенка. Не знаю, кто ещё кроме меня сможет наложить такое. Разве что главный королевский маг Митрий, да и то не факт.

Это я сейчас хвастаюсь перед собой или жалуюсь? Плетение само себя не наложит, а, значит, вперёд и с песней. Тут большинство нитей ближе к стихиям земли и огня. Ну, естественно. И узоры-то, смотрю, довольно сложные. Ладно, приступаем, помолясь. Как говорится, глаза боятся, а руки делают.

Вот и всё. Уложился в отведённое время. Слышу, Карл тоже уже собрался, о чём-то спорит с пришедшими меня навестить супругами Вилт — Ригером и Эльзой. Молодец, что успел, а вот мне ещё предстоит только облачаться. Не такое это простое дело, вырядиться аристократу на бал-маскарад. Хорошо, что с куафером мне не пришлось долго возиться, меньше получаса. А вот милорду Монскому, в отличие от своего сюзерна, украшенного бородой и усами, пришлось повозиться.

От бороды клинышком я приятеля отговорил. Во-первый, в Рансбуре такое не в моде, а, во-вторых, у Карла не очень широкое лицо и с клинышком волос на подбородке он будет похож на козла. Чтобы не обидеть друга, второй аргумент не приводил, хватило первого.

— Юлька! Ангелина! — зову служанок.

Рук я не лишился, но за время пребывания в статусе аристократа позволил себе немного разбаловаться. Когда подают предметы одежды и поправляют складки, реально проще и удобней, чем когда обслуживаешь себя сам.

Прежде чем напялить кольчугу, одеваю нательную рубашку, лишь затем защиту, после ещё рубаху, разумеется шёлковую, модного фиолетового цвета. Сверху на мне кафтан из плотного красного бархата, вышитый золотом даже на спине. В зеркале смотрю на молодого аристократа и слышу комплимент, произнесённый Ангелиной с придыханием:

— Какой же вы красивый, господин.

Льстишь или правда так думаешь? Наверное, первое, я и в самом деле неплох. Вот только, говори это лейтенанту Николасу, а мне-то зачем? Я на похвалы не падок, хотя доброе слово и коню приятно.

— Маску давайте сюда. — командую.

Сделанный в виде морды грифона предмет прикрывает только верхнюю часть лица. У остальных гостей праздника примерно тоже самое, так что, угадывать, кто есть кто, будет не особо трудно. К тому же, болтливые слуги давно выдали все секреты маскарадного облика своих господ, баронета Ника Ворская от личных горничных знала почти о всех. Со мной информацией поделилась, только я не запомнил. На кой чёрт мне это?

Сняв маску, выхожу в коридор, держа её в руках.

— О чём спорим? — спрашиваю.

Мой бывший опекун и его милая жена, прошедшие у меня через омоложение, в своих праздничных нарядах — Ригер сточил себе у столичных портных новый офицерский мундир — выглядят просто на загляденье.

— Я им предложил с деловыми вопросами прийти после праздников. — пояснил Карл. — Ничего срочного или важного они сообщить сейчас не собирались.

— Да, дела подождут, ваше преподобие. — согласился с ним переубеждённый лейтенант.

— Всё равно проводите меня к карете, а по пути вкратце расскажете, как у нас дела с продажами, и что там с нашими парнями. Надеюсь опять не набедокурили где-нибудь?

Киваю стоящему у выхода Эрику, и всей маленькой компанией спускаемся к карете, возле которой помимо шестёрки эскорта застаю виконта Готлинского и его мутного дружка. Этим-то что здесь нужно? Сказал же, после праздников увидимся.

— Нам выдали приглашение на бал. — отвечает на мой невысказанный вопрос с кривой улыбкой Виталий. — Мы обратились к кардиналу, объяснили, что негоже сыну нашей герцогини иметь в свите лишь одного дворянина. Его высокопреосвященство согласился и вот. — он извлёк из кармана кафтана свиток и помахал им в воздухе.

Ну, спасибо, Марк, удружил старик.

— Вообще-то я ей не сын. — напоминаю и шагнул к ступеньке кареты.

— Всё равно, это же вы сейчас её здесь представляете. — говорит мне баронет Рон Вирн, когда я уже занял место в салоне. — И нам требуется вас сопровождать.

Кому требуется, зачем, с какой целью? Ладно, не прогонять же их. Наверняка просто воспользовались возможностью побывать на королевском мероприятии. Когда им ещё удастся такое и удастся ли? Только если сделают карьеру или опять воспользуются оказией пребывания в столице кого-нибудь из членов моей семьи.

— Поехали. — приказываю, дождавшись, когда Карл займёт диванчик напротив.

Глава 5

Сидит дед во сто шуб одет, и кто его раздевает, тот сам слёзы проливает. Жарковато мне в двух рубахах, кольчуге между ними, пусть почти и невесомой, и кафтане из плотной ткани. Вот такой уж тёплый первый день весны выдался, градусов восемнадцать тепла, если по нашему, по Цельсию. Да, не по Фаренгейту же.

Впрочем, такая погода стоит ещё с последних двух недель зимы. Сейчас полдень, к вечеру станет прохладней. Надеюсь, не успею сопреть. Ладно, как у нас говорили, запаренных меньше, чем замёрзших.

Почему, интересно, местной температурной шкалы ещё нет? Алхимия тут есть, она наука более-менее точная, а необходимые режимы нагрева или охлаждения каждый мастер определяет кто во что горазд — брат Симон, помнится, смотрел по подъёму рапсового масла в бронзовом цилиндре без крышки с рисками внутри, а кузина Юлиана — по уровню подкрашенной в фиолетовый цвет воды, залитой трубку из прозрачного кварца. Но между собой эти измерения соотнести сложно.

— Мы выходим? — интересуется Карл.

О, оказывается, уже подъехали к парадному подъезду королевского дворца. Зачем-то лезу в карман и ещё раз перебираю в нём взятые в подарок драгоценности, решил всё же порадовать своих родственников и Берту.

— Выходим. — соглашаюсь. — Ты почему не волк? — спрашиваю, надевая маску.

Карл следует моему примеру, закрывает лицо, и мы выходим из кареты.

Дельфином и русалкой, нет, конечно же, не ими, те не пара, а грифоном и волком поднимаемся по широкой мраморной лестнице, следом идут ещё один волк, только в маске другой расцветки, не той, что у милорда Монского, и рысь, хотя, как по мне, младшему виконту Готлинскому и его приятелю баронету Вирну больше бы пошло явиться на бал-маскарад скунсом и крысой. Правда, насчёт первого из этих зверьков, что-то я про таких в Паргее не слышал и не читал. И всё же должны они где-то водиться, флора и фауна этого мира очень сильно похожи на земную, лишь с небольшими девиациями.

— Проходите сквозь зал, господа. — сержант королевской гвардии рукой показывает нам в правую сторону огромного холла. — Там выход в парк.

Мы приехали не первыми и не последними. Впереди нас мимо ряда кланяющихся слуг идут две пары — мужчина с женщиной и женщина с девушкой, а следом слышу довольный басок какого-то толстяка в маске енота, беседующего с высоким атлетом-медведем.

Мои охранники во главе с Ригером оставили нас ещё у ворот, внутрь дворцового комплекса их не пустили. Печаль. Только здесь, смотрю, когда прошли сквозь дворец и вышли в парк, и без моих парней уже не протолкнуться.

Помимо нацепивших маски гостей, запрудивших огромное пространство, занявших все скамьи, беседки, дорожки, места возле накрытых вином и закусками столов в разных частях парка и даже тропу вокруг пруда с муренами, тут большое количество лакеев в парадных ливреях и служанок в длинных, почти до земли, белых платьях.

Ничего так, красиво всё организовано. Впрочем, сравнивать мне пока не с чем. В прошлой жизни я всяческих светских мероприятий избегал, вспомнить могу только дискотеки во времена той ушедшей юности, десяток-другой походов в рестораны, да скромные банкеты. Ещё были свадьбы и похороны, но они не в счёт, и народу там было раз в двадцать-тридцать меньше, чем здесь и сейчас.

— Наших кого-нибудь видишь? — спрашиваю приятеля, но не успел он ответить, как я уже опознал под маской кабана прелата Курта, а рядом, в числе полутора десятков других аристократов, баронету Нику Ворскую, выбравшую облик лисы. Моему дяде, настоятелю главного столичного храма, морда хряка, пусть и усыпанная драгоценными камнями, считаю, вообще ни к чему, зато для тётушки рыжая плутовка в самый раз. — А вон они, у красной беседки. — говорю, показывая рукой. — Видишь? Идём к ним.

Окидываю взглядом толпы собравшихся и никого из венценосных особ не наблюдаю, зато отцов церкви вижу — кардинала и всех трёх прецепторов, находившихся на дальнем от меня берегу озерца.

Они единственные из приглашённых священнослужителей, кто одет в сутаны и не носит маски. Главный инквизитор в их компании надел обличье не пойму кого, то ли мордастого койота, то ли худого бегемота. Мой шеф Николай Гиверский стоит спиной ко мне, лицом к кардиналу и что-то рассказывает своим коллегам.

По правую руку от него оставшийся с носом, то есть без миледи Берты из Новинок, Ульян, глава кранцевского подразделения Наказующих, он что-то шепчет на ухо виконту Филиппу. Поди делится опытом пыток. Слышать о нём слышал, а вот вижу впервые. Ничего страшного вроде в Ульяне нет, дядька как дядька, высокий, плечистый, сразу видно воина, даже помоложе остальных своих коллег, и моего прецептора, и ордена Исцеляющих. Его преосвященство Игорь вообще, похоже, старше кардинала.

Подойти к ним поздороваться или не стоит? Ладно, успею. Сначала с нашими неллерскими поздороваюсь, со многими из них заодно познакомлюсь.

Собравшиеся, в своём большинстве, пока кучкуются не по интересам и статусам, а по родам, кланам, семьям. Думаю, это ненадолго. Как появится король с домочадцами и даст знак на начало бала, так все и разбредутся в разные стороны.

На перешёптывающихся за моей спиной виконта Виталия и баронета Рона внимания стараюсь не обращать, я их не звал, сами навязались. А вот окружающую обстановку контролирую внимательно. Амулеты защиты от невидимок активированы и у меня, и у Карла. Вот только, с чего я решил, что невидимость обязательно должна быть магической? Униформа скрывает людей не хуже, чем заклинание. Понимаю это, когда прошёл мимо своей агентки Люсильды, державшей поднос с тремя кубками, и лишь через пять-шесть шагов сообразил, что это она.

Оборачиваюсь и натыкаюсь взглядом на её обворожительную улыбку. Молодец, соображает, что вступать со мной в разговор первой не следует. Хотел подмигнуть, да вовремя спохватился, виконт с баронетом могут увидеть, а им знать о моих людях во дворце ни к чему.

— А вот и наш милорд Неллерский. — приветствует меня милорд Неллерский.

Да, нас двое таких. Полковник Иоанн, тоже милорд Неллерский — как в нас не путаются? — уже давно убыл в свой Лижон, иначе было бы сейчас тут трое.

— Дядюшка Курт. — киваю с улыбкой. Мы в богатых одеждах аристократов, поэтому никаких вашпреподобий. — Тётя Ника.

— Просила же не называть меня тётей. — грозит она кулачком. — Ты меня старишь.

— Твою молодость и красоту никто не может состарить. — не соглашаюсь. — Даже самый бестолковый племянник.

— У меня нет бестолковых племянников. — возвращает комплимент баронета Ворская. — Зато среди них есть самый сильный маг королевства, он же лучший целитель и самый обворожительный и умный юноша из всех, кого я видела. — смеётся? Нет, просто улыбается, но говорит искренне. — Вот, познакомься с теми, кого ещё не знаешь.

А не знаю я тут почти всех. Что ж, всегда рад знакомству, к тому же, здесь, можно сказать, все свои. Запомнить их по именам и титулам? Хотелось бы, только вот так накоротке вряд ли получится.

Тем не менее, всем киваю — мой поклон меньше, чем их, всё-таки милорд Степ, пусть и бастард, но герцогский — и внимательно вглядываюсь в лица. Тут в основном близкие родственники мачехиных вассалов — Тибо-Ластских, Готлинских, Дитонских или Реймских семейств. В нашем герцогстве есть ещё Пармское графство — ага, прям как Пармская обитель — кто там автор этого романа? — не помню уже — но то владение относится к королевскому домену, хотя и распоряжается там всем мой род, спасибо хартии вольностей.

Никто из сегодняшних новых знакомых титулов виконтов и виконтесс не имеет, те либо обитают в своих замках, либо служат кавалерами или фрейлинами при Неллерском дворе, а здесь только милорды с миледи, да баронеты с баронетами.

Среди представленных шестеро совсем молодые, ненамного старше меня — двое парней и четыре девушки. Явно все прибыли сюда не просто повеселиться, но и присмотреть подходящие для супружества пары. Чёрт, получается и в этом мире десять девчонок на девять ребят, как в той песне. А что, пожалуй, так и есть. Нет, пропорция даже более плоха для прекрасного пола.

Затем я представляю своих спутников, и в этот момент, словно только меня и ждали, оркестр, расположившийся на краю плаца, который, как понимаю, станет нашей танцплощадкой, грянул бравурный марш. Раздались приветственные крики, и на крыльце показалось правящее семейство в сопровождении четвёрки гвардейцев почётного караула и длинным шлейфом близких к венценосным особам придворных.

Процессия неспеша проследовала на середину плаца, где наш молодой король, будто жрецы в исторических фильмах, едва смолк оркестр, громко поздравил всех с наступлением весны и объявил открытие Большого королевского бала.

Весны? А с новым годом не поздравил. И пусть. Значит, так надо.

Музыка, кстати, хоть и довольно примитивная, ну, на мой взгляд, но ухо не режет. Память Степа помогла воспринимать её даже с некоторым удовольствием.

В Неллере, помимо фехтования и теологии с историей, меня кое-как научили танцам, меньше похожие на наши вальсы-полонезы, а больше на обычное дискотечное топтание юношей с девушками. Разница только в том, что у нас партнер держал партнёршу за талию, а здесь сцеплялись выставленными перед собой ладонями. Жаль. Слишком уж целомудренно.

О чём я размечтался? О прикосновениях к дамским талиям? Ох, старик. Главное, что танцевать теперь умею. Настоящий Степ не умел, а я вот могу. Мы все учились понемногу, чему-нибудь, да как-нибудь.

— Ты ведь пригласишь меня, Степ? — поинтересовалась тётушка.

А что, так можно было? В смысле, самой напрашиваться? Наверное, да, раз она так делает.

— Конечно, тё… Ника. — успеваю поправиться и протягиваю руку.

От беседки до танцплощадки шагов двадцать. Мы проходим мимо скамей, с которых гости уже тоже поднялись, и мы оказываемся в большом потоке. За нами и другие наши земляки двинулись. Карл пригласил какую-то пухленткую милашку, баронету из Тибо-Ластского графства. А как же Джессика? С глаз долой — из сердца вон? Так что ли получается? Да ладно, пусть веселится. Что ж моему вассалу рыцарем печального образа весь маскарад провести? К тому же, Карл старается от меня далеко не отходить даже в танце с партнёршей. Тоже, как и я, не теряет бдительности. Хотя до темноты вряд ли кто-нибудь что-нибудь станет предпринимать против меня. Вот когда зажгут свечи в уличных фонарях, активируют осветительные амулеты, оставив на задворках парка достаточно тёмных мест для уединений, тогда и стоит ждать какой-нибудь пакости.

Солнце скрылось за дворцом, но в тени прохладней не становится. Я успел проклясть тот миг, когда согласился с Эриком надеть на себя эту гадкую кольчугу. Такое чувство, что она воздух совсем не пропускает. Я там под ней вспотею весь, и алхимические ароматы цветов не скроют запах пота. Буду вонять, как тот скунс. А ещё виконта Виталия с этим зверьком сравнивал, ага.

Ладно, я же не собираюсь гопака вытанцовывать, да и, кажется, становится чуть прохладней.

— Вон, видишь того мужчину в алом сюртуке и маске тигра? — спрашивает тётушка, когда мы медленно закружили с ней неподалёку от края плаца, вглубь танцплощадки заходить не стали. — Не туда смотришь, — поправляет. — Слева.

— И?

— Это имперский посланник сенатор Октавий, граф Зенодский. Тебе надо будет с ним познакомиться и поблагодарить.

— Ого. — удивлённо смотрю на партнёршу. — Когда я успел ему что-то задолжать? Никак не вспомню. Намекни.

— Он вчера ко мне заезжал в особняк. — пояснила. — Лично привёз то, о чём ты мне уже десять раз напоминал.

— Котёнка⁈ — обрадовался я.

— Двух. — смеётся тётушка. — Самца и самочку. И учти, дорогой племянник, денег он не взял, а котята прямиком из империи стоят не меньше полусотни драхм. — сказала таким тоном, будто для неё это большие деньги. Вот ведь скупердяйка. У самой муж много получает, плюс на изготовлении амулетов и алхимических зелий зарабатывает, да у них ещё и имение есть, где сотня с лишним рабов выращивают оливки и виноград, со своими маслобойней и винодельней. — Бедняжка, — вдруг произнесла Ника.

— Кто? Самочка? — расстроился, подумав, что кошечка, пока её везли из Юстиниана, приболела. — Так что же твой супруг или ты её не исцелили? Плетениям-то всё равно, кого лечить, людей или зверей.

— Да всё нормально с твоими котятами. — успокаивает она меня и показывает взглядом в сторону стоявшей в окружении фрейлин королевы-матери. — Я про нашу протеже миледи Берту. Посмотри на неё. Грустная. Хм, не ожидала от Матильды такой невнимательности. Надо будет ей сегодня намекнуть, что негоже так с воспитанницами обходиться.

Да, теперь тоже вижу свою Берту. Наряд-то ей подобрали совсем неплохой — длинное светло-зелёное платье с накинутой поверх бежевой жакеткой, вот только ни одного украшения, ни на волосах, ни на шее. Её рук не вижу, но, похоже, и там ничего нет. Стоит бедняжка, печальная, тенью в трёх шагах позади покровительницы, никто её на танец не пригласит. Кому такая нищая приживалка нужна в партнёрши или спутницы? Прям иллюстрация к пьесе островского «Бесприданница». Нет, разумеется, пьесу как таковую не читал, зато фильм по ней снятый «Жестокий романс», один из любимых Дашиных, был вынужден много раз смотреть за компанию.

Кому, говорите, миледи из Новинок нужна? Мне. Мне нужна. Надо её срочно развеселить. Тем более, есть чем, в кармане у меня подарки в виде драгоценностей. Вручить ещё никому не успел, и отлично, отдам всё Берте, пусть украсится, а той же Нике хватит и тех готлинских ходиков, которые я ей и её мужу подарил на прошлой неделе. А то реально жалко смотреть на девчонку. Вроде и плакать ей не с чего, принята и обласкана при дворе, начала учёбу в университете и тут во дворце познаёт разные политесы, только всё ведь познаётся в сравнении. На общем фоне придворных она смотрится почти служанкой. Хорошо, белое платье прислуги на неё не одели, и за то спасибо.

Прошу баронету:

— Ника, слушай, как танец закончится, и я пойду знакомиться с сенатором, ты того, отведи-ка Берту в сторонку подальше. Можешь ведь? Вон туда, к оранжевой беседке.

За танцующими с отеческими улыбками наблюдают отцы церкви, в том числе и прецептор Ульян, место встречи с девушкой выбираю подальше от их глаз, в глубине парка, на половине путик внешней ограде среди высоких кустов жимолости. Не хочу, чтобы глава Наказующих что-то заподозрил в отношении моего участия в судьбе миледи из Новинок.

— Ты и сам можешь её отвести. — удивляется баронета Ворская. — Матильда полсе беседы с тобой и полученного подарка о тебе очень хорошо отзывается. Тебе ведь передавали от неё приглашение посещать в любое удобное тебе время? Вот. А тебе всё некогда.

— Правда, некогда.

— Это всё отговорки, Степ. Такими знакомствами пренебрегать не следует. Ладно. — отпустила она мои руки, едва прозвучал последний аккорд. — Иди к графу, а я выполню твоё поручение.

— Просьбу. — поправляю.

— Ты в нашем роду старше по положению, потому твои просьбы для меня поручения.

— Зато ты… — чуть не ляпнул «старше по возрасту», молодец, что вовремя сообразил. — Умнее и опытней.

— Степ, Степ, — смеётся. — Ты у нас не только красавчик и могучий воитель, но ещё сахароречивый. — Предсказываю огромное количество разбитых женских сердец. Всё, иди. Встретимся у беседки. Только не вздумай графу ничего обещать.

— Само собой. — прикладываю руку к сердцу.

Пока имперского посланника не успели вовлечь в следующий круг танцев, спешу к нему. Карл, весьма невежливо оставив партнёршу, спешит за мной. Впрочем, тут нет обычая провожать даму к месту, откуда её ангажировал, так что, хамством поведение милорда Монского не выглядит. К тому же, тут не дети собрались, и что такое вассальные обязанности, дворянки знают отлично.

— Граф Зенодский? — останавливаюсь перед имперцем.

— Да, я. С кем имею честь? — вглядывается он в моего грифона и в то, что под ним.

На кой чёрт нужен этот маскарад, если все, кому надо, друг друга узнают? Ах, да, дань традициям, читал же. Пережиток языческих времён, когда члены родов закрывали лица, в те времена полностью, тотемами своих племён, кланов и родов.

— Милорд Неллерский. — представляюсь. — Степ Неллерский. Аббат Готлинской обители. Хочу выразить вам признательность за столь ценный для меня дар.

Губы графа раздвинулись в широкой улыбке, обнажив два ряда белоснежных зубов, тут не без магии. Он приподнял в знак вежливости своего тигра, я ответил тем же, задрав кверху клюв грифона.

— Рад знакомству, ваше преподобие. — учтиво кивнул он. — Или, если позволите, перейдём на ты?

— С удовольствием, Октавий. — легко соглашаюсь.

А, правда, зачем чиниться, если можно по простому. Тем более, понятно, просто так подарками не разбрасываются, у графа имеется ко мне какое-то дело или, как минимум, важный для него разговор.

Бал-маскарад не то место, где нужно и можно говорить о серьёзных вещах, граф Зенодский настоятельно зазывал меня к себе в особняк для продолжения знакомства. Нарвавшись на моё привычное сетование, дескать, некогда, напросился в гости на следующий же день после праздников. Это что у нас получается? Четверг? Тьфу, чёрт, какой ещё четверг? Просто четвёртый день недели. Ладно, пусть приезжает вечером, послушаю, что вдруг от меня потребовалось представителю самого мощного государства континента, лезущего в политику всех остальных стран.

— А сейчас прошу меня простить. — говорю, возвращая маску на место. — Меня ждут.

Не обманываю, действительно вижу спины Ники и Берты, уже почти дошедших до выбранной мною беседки.

— Конечно, я понимаю. — усмехнулся сенатор, заметивший мой взгляд. — С юными девицами вам сегодня намного интересней, чем с пожилым графом.

Вообще-то, не только сегодня, но, да, так и есть.

Глава 6

Дорожка, по которой удалились Ника с Бертой, начинается на южной стороне танцплощадки, неподалёку от пруда, и пройти мне и Карлу пришлось почти через всех танцующих, среди которых узнал и принцессу в маске енота, кивнувшую мне, когда мы встретились взглядами. Чего это она? Вроде венценосные особы первыми не приветствуют? Ах, да, мы же тут все считаемся инкогнито, она сейчас на общих правах формально.

Похоже, Хельга сделала толстый намёк, что ждёт от меня приглашение на танец. Что ж, за мной не заржавеет. Только вопрос свой с понравившейся мне девушкой решу, и сразу же к тебе, прекрасная принцесса.

Жаль, так и не могу определиться насчёт тебя. Вот зачем я обаял твою душу, рассказав удивительную сказку? Воистину, тщеславие — мать всех грехов, и я тогда не устоял, захотелось показать себя с лучшей стороны. А может и хорошо, что так? С корольком не ладится, так у Матильды и Хельги вполне получилось вызвать симпатию. Авось и пригодится.

Не успели мы с милордом Монским ступить на тропу, мощёную среднего размера булыжниками, как путь нам преградила белокурая красавица-служанка с подносом в руках, на котором находились три небольших серебряных кубка, наполненые вином.

— Благородные господа не желают освежиться? — спросила достаточно громко, чтобы звуки музыки не заглушали её голоса.

Поблизости никого не было, все гости толпились либо на плацу, либо вокруг него, либо возле столов с яствами, впрочем, последних было пока очень немного.

— Что ты туда на этот раз сыпанула, Люсильда? — подозрительно смотрю на свою агентку. — Крысиный яд?

На глазах обворожительной потаскушки мгновенно выступили слёзы, нисколько не сомневаюсь, крокодиловы. Это она умеет, вызывать жалость когда нужно. Ну, меня-то ты не проведёшь, я как тот рентген тебя насквозь вижу. Даже то, что в последнее время ты изменилась, во всяком случае, в отношении ко мне. Наверное, влияние Эльзы сказывается, с которой Люська подружилась, обретя первую в жизни подругу, пусть и намного старше возрастом, да и доброта аббата Степа, а, главное, открывшиеся благодаря мне возможности и изменившийся статус, всё это как-то тоже повлияло на неудачливую отравительницу.

— Как вы могли такое подумать, господин? — всплакнула девушка. — Я же вам верна всем сердцем.

— Ага. — киваю. — Вижу, что прям жизнь готова отдать. Но мы об этом сейчас не будем. Я так понимаю, ты не просто так нам пройти помешала?

Бросил короткий взгляд по сторонам, рядом с нами вблизи никого нет, хотя какие-то парочки уже направились по ведущим в разные стороны дорожкам подальше от посторонних глаз, и танцы им не интересны. А ещё в глубине аллей изредка снуют слуги на случай, если кому-то понадобятся их услуги или надо будет что-нибудь принести.

Мы с приятелем берём по кубку и слушаем, о чём докладывает опустившая голову Люсильда. Со стороны два аристократа просто остановились поговорить друг с другом и освежиться вином. А служанка? Да просто рядом стоит, примус починяет, то есть, поднос держит.

— Я предупредить хотела, хозяин. — говорит агентка. — Вы же сказали внимательно приглядываться ко всем новым людям во дворце. Вот я и увидела кое-что подозрительное.

Вот кому бы докладчиком на конклаве выступать. Коротко, внятно, и всё по делу. Интересно, кто её такому научил? Жирный боров Леопольд, ныне покойный? Да, ну, ерунда. Тот мог объяснить только, как жрать в три глотки, воровать, подслушивать и отраву добрым людям подсовывать. Моя Люсильда, кажется, самородок. У неё, как говорится, природный дар.

Во дворце большой штат прислуги, но для обслуживания такого мероприятия как ежегодный бал-маскарад его явно мало, к тому же, большинство слуг не подходят в качестве разносчиков возрастом, приятной внешностью или расторопностью. Вот и привлекли на эти три дня дополнительный персонал со стороны. Всегда так делают, пояснила агентка. Где их набрали? У короля имеется ещё и загородный дворец в десятках двух от Рансбура, у обеих королев и принцессы есть имения, вот оттуда и доставили лакеев с горничными, тех, что почистоплотней, симпатичней, моложе и расторопней.

Внимание Люсильды привлёк один слуга лет тридцати, точнее, его реакция на полученный от одного из дворцовых распорядителей подзатыльник. Нормальный раб втянул бы голову в плечи, ссутулился и постарался бы побыстрее броситься исправлять допущенную ошибку, этот же лишь побледнел, а взгляд, которым он посмотрел в спину удалявшегося начальства, выражал что угодно, только не рабскую покорность судьбе.

Это произошло ещё вчера, когда парк готовился к торжествам, и Люська стала приглядывать за этим молодым мужчиной, очень быстро поняв, что он здесь не один такой странный, и они все друг с другом иногда о чём-то переговариваются.

— Их пятеро точно и, возможно, с ними шестой, но в последнем я не уверена. — бормочет агентка, пока мы с Карлом потягиваем винцо. — Всех доставили из имения королевы Люсинды. Я вам их могу показать. Только их сейчас рядом нет.

— Степ? — встревожился милорд Монский.

Оказывается, я опять угадал. Невидимость можно обеспечить и униформой. Либо совмещать. Скажем, пришли по мою душу просто прикинувшись лакеями, а после моего убийства скроются с помощью амулетов. Чёрта с два им, а не убийство. Амулетами я упакован по полной, и защитными, и целительскими, кольчугу не пробить даже клинком с наложенным на него заклинанием разрыва, а бдительность у меня на высоте. Даже сейчас, при свете дня, внимательно контролирую окружающую обстановку.

— Всё нормально, Карл. — возвращаю опустевший кубок на поднос, вино, кстати, очень и очень неплохое. — Мы же этого ожидали? Так что, — смотрю на агентку. — хвалю, Люсильда. Ты, оказывается не только старых баронетов вроде Риккарна соблазнять умеешь. Подумаю, как тебя поощрить дополнительно. Может доверием? Как смотришь на то, чтобы снять с тебя плетение отложенной смерти? — она-то не знает, что на ней этого заклинания давно нет. — Подумаем чуть позже. А пока следи за теми подозрительными слугами и дай знак, если что. Всё, иди, я тебя услышал.

Моя белокурая бестия, опустив голову, заскользила вдоль тропки в сторону прилавка, где хозяйствовали виночерпии, чтобы вновь наполнить кубки и предложить их другим гостям.

— Надо бы виконта с баронетом позвать. — предложил приятель, имея в виду Виталия и Рона. — Твои сведения о готовящемся покушении оказались верны. Не скажешь, откуда они у тебя?

— Разговоры кое-какие подслушал. — жму плечами, приоткрывая другу частичку тайны без подробностей. — А этих двоих звать не нужно. Пусть развлекаются. Не доверяю им. Неллерские они или не неллерские, люди не могут так быстро меняться. А с виконтом у меня совсем недавно отношения на грани вызова на дуэль были.

— Сейчас они во многом зависят от тебя, Степ. Даже сюда не попали бы никогда, если бы не ты. И я об участии в дворцовых торжествах даже мечтать не мог.

Неужели он у меня такой наивный? В принципе, так и есть. Из глуши ведь. Я же помню хорошо, что приписываемое дворянам благородство и в родном моём мире существовало лишь в художественных книжках, а коснись конкретной истории, так сплошь подлые убийства. Даже зазвав в гости травили, резали, рубили, душили. В Паргее дела обстоят примерно также. Младшему виконту Готлинскому не верю ни на грамм, хотя тот и пытается всячески показать своё дружелюбие. Его приятеля совсем не знаю, но, как говорится, скажи мне, кто твой друг, и я скажу, кто ты. Так что, удара в спину не исключаю. Впрочем, надеюсь, до этого не дойдёт. Через две с половиной недели наконец-то отправлюсь домой, и расстанусь с виконтом надолго, а может и навсегда, он же там что-то ляпнул, дескать, хочет в империи карьеру сделать, если его здесь не оценят.

— Нет. — мотнул головой. — Обойдёмся без Виталия с Роном. Пусть даже врагов шестеро, но мы-то про них уже знаем. Мы вооружены, экипированы, владеть мечами умеем — зря что ли столько тренируемся? — да и магией можем успеть воспользоваться. Эта шестёрка нам только размяться. Пошли, нас уже ждут.

Ответили кивками на кивки прошедшей мимо молодой парочки и направились к беседке.

Эти красивые круглые сооружения, четырёх-пяти ярдов в диаметре, увы, не только сами были построены из камня, но и круговые скамьи внутри тоже имели мраморные. Хотя на улице заметный плюс, но задницу будет явно холодить. На ногах всё равно не так удобно, поэтому Ника с Бертой встретили нас сидя. Маски они сняли, какая была на Берете я толком не понял, видел лишь, что дешёвая, без россыпи жемчуга или полудрагоценных камней. Матильда могла бы для воспитанницы хотя бы на малахиты или гранаты расщедриться.

К запаху лаванды от баронеты примешивался терпкий аромат сирени от Берты. Алхимические аналоги духов тут чересчур сильно шибают в нос, ну, на мой вкус. Юлиану, помню, так и не смог уговорить меньше лить на себя своих ароматических масел. Кузина лично их себе готовит, и запахи её зелий держатся долго. Впрочем, в последнее время, пока шла война, от неё пахло одними лекарственными настойками.

— Ваше преподобие! — бывшая крепостная попыталась вскочить, но была удержана рассмеявшейся Никой. — Я уж думала, вы про меня забыли.

В её глазах столько счастья и восторга, что поневоле чувствую себя не в своей тарелке. Вскружил девчонке голову, а сам не представляю даже, куда наши отношения могут привести. Я и в собственной-то дальнейшей участи не уверен.

— Во-первых, где ты тут видишь преподобие? — сажусь рядом с ней. — Перед тобой грифон. Милорд грифон. Во-вторых, мы же с тобой друзья и давно на ты, ну, и в третьих, я про тебя никак не смогу забыть.

— Так, вы тут не долго. — поднялась Ника. — Меня супруг поди ждёт, должен уже освободиться, Берте тоже не следует задерживаться, королеве-матери это может не понравиться. Десять минут, и мы возвращаемся. Карл, не прогуляешься со мной до вон того дуба? Ему более ста лет, знаете?

Мой вассал замешкался с ответом. Оставлять меня без своей защиты он не хотел. Только и опасаться нам сейчас нечего. Людей вокруг мало, растительности много, но это же не таёжные дебри, подобраться к беседке незаметно не получится, да и тот столетний дуб растёт всего в полусотне шагов, если что Карл всегда успеет на помощь. И потом, друг мой, выразительно говорю ему выражением лица, ты же видишь, что мне нужно побыть с девушкой наедине, я ведь к тебе с Джессикой в спальню не лезу.

Заметившая нашу пантомиму Ника хихикнула и потащила милорда Монского за собой, тот всё понял и не стал сопротивляться. Вот и правильно.

— Милорд… — начала говорить девчонка.

— Степ. — сразу же вновь её поправляю. — Сколько можно? Господин, милорд, ваше преподобие. Это никуда не годится. Степ, Берта. Берта, Степ. Запомнишь?

— Запомню.

Ну вот, опять заставил красавицу покраснеть. Ладно, румянец жгучей брюнетке очень идёт и выглядит весьма необычно. Улыбнулась, ещё лучше.

— А я ведь к тебе и на этот раз с подарками. — времени мало, поэтому спешу порадовать, извлекая из кармана подготовленную горсть драгоценностей. — Вот, — протягиваю. — Надевай всё сразу. Заодно примерим.

— Ой! — на лице девушки радость соседствует со смущением. — Это всё мне?

Чем-то она напомнила сейчас кинодив, услышавших своё имя при вручении премий, разве что руки к груди не прижимает — правда там пока не как у Памелы Андерсен — и восторженная улыбка не нарисованная.

— Тебе, тебе, — киваю как китайский болванчик. — Позволишь мне помочь тебе надеть?

Слишком дорогие украшения из драгоценных камней для миледи из Новинок были бы перебором. Нет, так-то мне Берте ничего не жалко, вот только, вопросы лишние возникли бы, да и зачем зависть к ней плодить? И так во дворце фрейлины обеих королев и принцессы живо и настойчиво интересуются нашими отношениями, две мои с ней встречи незамеченными не прошли.

Надо сказать, внимание со стороны известного симпатичного и могущественного мага Степа пошло Берте впрок. Воротившие от неё нос и насмешничавшие над вчерашней крепостной девицы из аристократических семейств посчитали нужным снизойти до общения и даже проявлять дружелюбие. Пытаются через неё ко мне подобраться? Ну, не знаю. Вполне может быть. Постоянно ловлю на себе заинтересованные взгляды и вижу, как при моём появлении юные аристократки начинают жеманиться и интересничать.

У нас на Итерике янтарь не добывается, этот солнечный камень везут с Альбии или Кольдера, поэтому и стоит он прилично, не как алмазы или рубины с изумрудами, конечно, но дороже всяких аметистов, ониксов и прочих малахитов.

Ожерелье из янтаря и золота на шее Берты смотрится очень красиво. Надев, любуюсь. Замочки для цепочек тут ещё не придумали — очередная возможность привнести в этот мир новое изобретение — так что, накидывал украшение на клонённую голову девушки. Следом — на обе руки миледи из Новинок поместились два гранатовых браслета, а вот с колечками беда. Впору оказалось лишь то, которое я для неё изначально и предназначал. Остальные оказались велики. Пальчики у неё не крестьянские, аристократические, унаследованные от настоящего папашки.

— Мне и так много. — лучезарно улыбается девчонка.

— Всё равно забери. — настаиваю. — Вон у тебя кармашки в складках платья. Положи туда. Во дворце же, знаю, есть свои золотых дел мастера, они подгонят размер. Воров во дворце, надеюсь, нет? — ну вот, вызвал смех у девчонки. — И далеко не прячься. Ты же не откажешься пару раз, хотя бы, потанцевать со мной?

— Ой, Степ, не надо. — испугалась девчонка. — Я же плохо танцую. После тебя меня сразу ведь начнут все кавалеры приглашать, чтобы тебя позлить. Они сами почему-то на тебя злятся. Это после того, как вы были… ты был обласкан вниманием королевы Матильды и принцессы. Очень завидуют. А ещё заметили, как на тебя девушки засматриваются.

— И что? Ты под защитой королевы-матери. Ничего они плохого тебе сделать не смогут. — приободрил её. — Расскажи, пока есть время, что у тебя с учёбой. Живёшь как? Всё в той же комнате с двумя другими фрейлинами? Не тесно?

— Тесно? — удивляется Берта. — Да комната втрое больше, чем домик, в котором я раньше жила. Мне очень нравится. А в университете очень-очень хорошо приняли. Всё объясняют по много раз, пока не пойму. Со мной разные наставники занимаются, с одной, я ведь не в группе. Очень все ласковые.

Ещё бы кто-то грубое слово протеже королевы-матери сказал. Ага, посмотрел бы я на такого чудака. Впрочем, полагаю, тут дело не только в Матильде. Вряд ли когда-либо в университете обучались маги такой силы как Берта, они же сплошь из высокородных аристократических семейств, и познают науки или магию в своих дворцах и замках, как бы у нас сказали, на домашнем обучении. А тут вдруг в аудитории оказалась девушка с источником на четырнадцать энергетических оттенков, да ещё полного спектра, от некромантской до световой стихий. Для университета это большая честь и возможность показать свои успехи. Тут ведь тоже успешными и прославившимися выпускниками хвастаются.

Долго поговорить у нас не получилось. Тётушка Ника безжалостно разлучила два юных сердца.

— Берта, пошли. — позвала она. — Степ, встретимся у столов. Ты не проголодался ещё?

— Да пока нет. Карл?

— Я тоже лучше потанцую. — поддержал меня милорд Монский.

Окликаю начавших удаляться подруг:

— Берта, и всё же я тебя приглашу. — обещаю. — Сначала принцессу, потом сразу тебя.

— Принцессу? — весело спросила Ника, обернувшись вслед за миледи из Новинок. — Ты попробуй сначала к ней пробиться. У неё уже всё расписано. Говорила тебе, неразумный, посети дворец, посети, встреться с Хельгой, но, как же, ты ведь у нас совсем занятой.

Она оказалась права. Когда мы с Карлом вернулись на плац в момент пока оркестр замолк, к принцессе уже выстроилась очередь, как в Мавзолей, помню, нас в детстве всем классом водили, мы примерно такую же и выстояли. Ну, ладно, не такую, но всё равно желающих потанцевать с Хельгой очень много.

— Вот ты где! — налетел на меня коршуном виконт Андрей Торский, вице-канцлер, на нём и маска соответствующая, коршуна. — Меня уже измучили просьбами с тобой познакомить. Степ, нельзя же так!

— А как можно? — шучу, но тут же перехожу на серьёзный тон: — Веди, дядя, чего уж.

И мы пошли по кругу. Виконт такой-то, министр того-то, посланник оттуда-то, епископ, граф, маркиза, опять граф, графиня, снова маркиза. Маски при знакомстве приподнимаем, да разве столько народа запомнишь? Вот почему тут до такой простой вещи как визитки не додумались? Меня что ли ждали? Хорошо, однажды, когда придёт время, подскажу и эту идею. Удобно будет, прочитал — глядишь, вспомнил.

Впрочем, в целом, первый мой выход в свет вполне нравится. И музыка нормальная, и глазу есть чему порадоваться, тут много прекрасных, фигуристых дев, и угощение обещает быть вкусным, ну, так, на поверхностный взгляд. Испытываю ли я какую-нибудь тревогу? Как ни странно, нет. Самоуверенность? Не думаю. Трезвая оценка своих сил и возможностей.

— Милорд Неллерский. — окликнул меня сзади девичий голосок.

Оборачиваюсь и вижу перед собой росомаху, а под этой маской голубые глазки Бритни Уайс, внучки генерала Лейнского, под чьим началом я воевал. Она не просто фрейлина Хельги, но и её лучшая подруга.

— Баронета?

— Узнали? — усмехнулась. — Я пришла сообщить вам, что принцесса будет рада принять от вас приглашение на следующий танец.

— Там же очередь. — показываю подбородком на толпу молодых аристократов.

Бритни фыркнула и вцепилась мне в рукав кафтана.

— Они подождут. — пояснила.

Глава 7

Интересно, кто принцессе готовит алхимию для подкраски губ? Сама? Вот Юлиана, та всю магическую парфюмерию делает лично, никому не доверяет, отчего порой тёмно-красными устами, почти кровавого цвета, напоминала вампира после удачной охоты. Я ей как-то посоветовал умерить расцветку, она послушалась.

Зато у Хельги ниже маски сейчас вижу улыбку в тонах розового перламутра. Красиво смотрится. Тут, часом, магазины Летуаль или Ив Роше где-нибудь не открыли?

— Уже полтора десятка кругов прошло, милорд. — произнесла принцесса. — А ты до сих пор меня не приглашал, и не пригласил бы, не пошли я за тобой Бритни.

Уж полночь близится, а Германа всё нет? Ух, ты, а ведь правда, за знакомствами и краткими беседами, которые мне устроил вице-канцлер, времени пролетело немало, того и гляди, скоро смеркаться начнёт.

— Так разве к вам…

— К тебе. — поправляет венценосная девица, будто копируя меня в нашем с Бертой недавнем разговоре. — Мы же друзья?

А вот не знаю ещё, друзья мы или враги, или ни то, ни другое, но конечно же кивком с ней соглашаюсь.

— Да, к тебе. — улыбаюсь. — К тебе было не подступиться. Вот как сейчас.

Баронета Уайс поработала ледоколом, который провёл сквозь множественные льдины кавалеров судно в лице милорда Степа Неллерского. Без неё я бы и в самом деле не смог к Хельге пробиться.

Всё хорошо, что хорошо кончается, и мы с ней идём в самый центр танцплощадки, туда, где уже начала кружить пара из нашей юной королевы Люсинды и имперского посланника. Король-то не ревнует? А вон и он скотина, хорошо, что спиной ко мне, иначе сквозь прорези в маске по взгляду сразу понял бы моё мнение о своей коронованной особе, козёл.

С кем это, что за дылда с ним в маске соболя? Ей бы жирафом, самое то было бы. И неуклюжая какая, чуть на Матильду не налетела. Королеве-матери в её сорок семь вовсе не пристало на солнышке сидеть, греться. Женщина, что называется, в самом соку, да ещё и омоложенная магией. Уверен, её фаворитов к ней не только стремление получить материальные блага или политические выгоды влечёт, она реально привлекательная.

— Мы танцевать-то будем, милорд? — уточняет принцесса.

Что-то я действительно замешкался, Хельга уже выставила перед собой ладони, мне сразу же следовало бы взяться за них своими.

— Прости. — извиняюсь.

— Часто с тобой такое? — смеётся. — Часто задумываешься? Я должна знать.

— Зачем?

— Ой, только не говори, что не догадываешься, зачем его высокопреосвященство затеял наше знакомство.

Вот это номер. Что называется, решила взять быка за рога и сразу прояснить мою позицию? А свою озвучить не желаешь?

— Если честно, то нет. — вру, но ещё в прошлой жизни заметил, что говоря «если честно» вызываю доверие. — Он спрашивал, насколько я твёрд в своих намерениях до конца жизни верно служить Создателю, только я не понял, к чему это.

— Наверное, потому, что ты не захотел подниматься в ордене? Зачем-то сам отказался от высокой должности казначея, хотя у герцогини Марии имеются огромные возможности помочь тебе с этим.

Мы и это уже знаем, Хельга? Похоже, кардинал со своей воспитанницей более откровенен, чем со мной.

— Какой из меня казначей? — усмехаюсь. — Знаешь ведь, как я провёл первые тринадцать лет жизни. Я и драхмы-то ни разу в руках не держал. — опять вру, дядя Ригер несколько раз давал Степу в ладошку взвесить серебряные монетки, но в лавки и магазины с такой суммой впервые ходил уже я. — А там суммами надо распоряжаться ого-го какими. Да и не в этом суть. Служить ли Создателю дальше, претендовать ли на должность казначея, не мне решать. Как моя мачеха скажет, так и поступлю. — мы слишком приблизились к молодой королеве с её напарником, и я сделал небольшую паузу, и только отдалившись от Люсинды, спросил: — Так зачем его высокопреосвященство затеял наше знакомство? — отдел ей пас, теперь мяч на её стороне. — Наверное, хотел, чтобы боевой маг моих немалых сил стал ближе ко двору или там есть ещё что-то другое?

Принцесса внимательно в меня вглядывается, будто надеется что-то увидеть под маской. Ну, откроешь мне тайну, секрет Полишинеля? Посмотрю, насколько ты готова быть со мной откровенной. На её месте я бы не стал доверять тому, кого знаешь без году неделю. Она рассудила также. Пожала плечиками и перевела разговор на другую тему.

— Какие у тебя отношения с маминой воспитанницей Гертой, Бертой или как там её зовут, эту замухрышку, вчерашнюю крепостную рабыню?

— Крестьянку. Она не была рабыней. — поправляю. — Берта. Миледи Берта из Новинок. Так её зовут. И у этой замухрышки источник имеет четырнадцать энергий. — вот за нравящуюся мне девчонку сейчас реально обидно стало. — В пути познакомились. На их караван напали разбойники, да тут я со своим отрядом, спас её. А мы же в ответе за тех, кого спасли.

Тут чуть изменённую мною фразу не слышали, понятно. Но звучит красиво, да и вполне объясняет моё благоволение к миледи Берте. Есть повод прихвастнуть своими делами, почему бы этого не сделать? Сумел построить свой рассказ так, чтобы не вызвать у Хельги ненужную ревность — а ревновать девушки могут даже к тем, кто им почти безразличен — и при этом дал понять, что девушка мне по своему дорога и обижать её не следует.

— Я присмотрю за ней. — милостиво согласилась принцесса. — Если кто-нибудь из придворных осмелится над ней язвить или делать пакости, познакомится с моей немилостью. Вот и завершился наш танец, а больше сегодня, извини, нам вместе выйти в круг не получится. Но завтра и послезавтра разрешаю меня вновь приглашать. Бритни тебе поможет.

Хоть это и не принято, однако я всё же проводил принцессу к её столику на краю плаца, заодно оказался просвечен десятками пар встретивших наше возвращение завистливых глаз. Откровенной ненависти или вражды я в них не увидел, и всё же ожидавший меня неподалёку милорд Монский счёл нужным предупредить:

— Заметил? Наверняка найдутся желающие найти повод для дуэли. Смотри, Степ, если примешь вызов, выстави меня в качестве поединщика.

— Давай я с этим как-нибудь сам разберусь. — оглядываюсь в поисках ближайшего застолья, захотелось немного перекусить. Молодой здоровый, организм жжёт калории как паровозная топка. — Меня всё же лучшие мечи королевства обучали, что милорд Ричард, что брат Макс. Позорно будет прятаться за твоей спиной. Бретера-то на меня никто не станет выставлять, а с остальными справлюсь. Амулеты исцеления при нас, так что, не пропаду. Давай поедим и продолжим веселье.

Мне ещё дуэлей не хватает только. Однако, уклоняться от них не намерен. Для дворянина прослыть трусом невместно. К тому же, я давно не мальчик для битья и постоять за себя действительно могу.

Выбрал один из тех столов, которые располагались возле пруда. Там можно сесть на лавки. Почему не стулья? Не знаю. Немного странно наблюдать, как аристократкам приходится подбирать подолы платьев, переступая через скамьи, чтобы на них сесть, нам-то мужикам проще.

Едва ступили с плаца на дорожку, как возле раскидистой голубой ели нам вновь встретилась Люсильда, на этот раз в руках они держала кувшин, пустой или полный, откуда мне знать? Отойдя в сторону и пропуская нас, агентка скороговоркой проговорила:

— Дальше, видите, высокий лакей стоит, с шестом-запалом? Это один из той шестёрки. Кажется, главный у них.

— Когда кажется, надо Создателю молиться, Люсильда. — киваю. — Спасибо, я тебя услышал.

Ещё не стемнело, но слуги уже принялись зажигать свечи в фонарях, подвешенных на выкрашенных в мрачный тёмно-серый тон деревянных столбах вдоль дорожек или у беседок. И правильно делают, тут, как и у нас в южных широтах, темнота обрушивается очень быстро, да и свечи толстенные, их до самого утра хватит, не успеют прогореть.

В полутора сотнях ярдов от озерца, между караулкой и домиком для воинов из сопровождения иноземных гостей короля, разглядел короба с алхимическими фейерверками. Повеселимся ещё и под вспышки, грохот салютов. Что-то мне подсказывает, что время, когда все станут смотреть вверх на огненной зрелище, самое подходящее для покушения на мою драгоценную особу.

— Давай я его прямо сейчас прирежу? — предложил приятель, когда мы прошли мимо моей белокурой бестии и направились в сторону подозрительного субъекта.

— А если Люська всё-таки ошибается? — возражаю. — Да и что народ вокруг скажет? Портить праздник только на основании подозрений? Что я скажу? Моя шпионка Люсильда мне рассказала о готовящемся покушении? Нет, не поймут. — гости веселятся уже вовсю, под столами пока никто не валяется, но рожи красные даже у многих дам и девиц. — К тому же, этот козёл ведь здесь не один. А вот я сейчас его проверю. Ты пока ничего не делай. — мы как раз приблизились к подозрительному лакею, который уже закончил с помощью огнива разжигать пламя на конце шеста, чтобы продолжить свой путь от одного осветительного столба к другому. — И ты представляешь, — говорю громко. — лейтенант Макс притащил на занятия длинный меч, просто огромный, вот такой! — я широко размахнул руками, показывая размер вымышленного клинка, и выбил шест из рук лакея. — Ты чего здесь встал, скотина⁈ — зло выкрикнул и сильно пнул подкованным носком слугу в голень.

По личному опыту знаю, как это больно, в прошлой жизни однажды сам такой удар получил после дискотеки, когда нарвался на пацанов с другого района. Вот и лакей — или всё же псевдо-лакей? — скривился. Надеюсь на второе, потому что по отношению к зависимым людям никогда не вёл, не веду и не буду себя вести по свински.

В этом плане, хорошо, что оправдались подозрения агентки. Слуги, настоящие слуги, так себя не ведут. Нормальный лакей не стал бы бросать на причинившего ему страдание аристократа столь дерзкий взгляд, прежде чем поклониться. Да и слова извинения прозвучали от него как-то неубедительно. Что ж, отлично, теперь я знаю точно, что набросятся на меня те, кто выряжен слугами. И наверняка их действия здесь кто-то контролирует, чтобы в случае провала активировать плетения вечного молчания, когда ни захваченный пленник, ни труп не могут ничего рассказать, начисто лишившись разума. Видел я такое заклинание в двух вариантах, причём, не самых сложных, на девять и двенадцать оттенков нитей.

Я бы самого начальника сыска заподозрил в том, что именно он выступит надзирающим, да только виконт не одарён. Нет у него источника, ноль, зеро. Да, зато вон какую карьеру сделал. И ведь не сильно родовитый.

А ещё, когда псевдо-слуга кланялся, я заметил на нём серебряную цепочку. Может на ней болтается дешёвенький жезл Создателя, но, подозреваю, скорее всего, там артефакт невидимости, чтобы, совершив гадкое дело, уйти безнаказанным. Ну-ну.

К сожалению, за столом оказалось слишком много места, и к нам присоединились виконт Готлинский с баронетом Вирном, глаза бы мои их не видели. Сели справа от меня первый и слева от Карла второй. Поэтому поговорить с другом откровенно не получилось, ну, ничего, зато поели хорошо и вкусно, тут надо отдать должное дворцовым поварам. Клюв грифона, правда, сильно мешал. Чтобы я ещё раз выбрал маску птицы? Ну её к чёрту. Но вскоре приспособился.

Болтовню Виталия и откровенно льстивые речи Рона не особо-то слушал, больше улыбался и кивал новым знакомым — министру торговли графу Арижскому с его очаровательной супругой и диосскому посланнику барону Ольстендару, ухаживающего за уже хорошо так пьяненькой виконтессой Памелой Ютанской, второй статс-дамы двора, которых мне сегодня представил вице-канцлер и кто оказался с нами за одним столом.

Республика Диос находится от нас на противоположном краю Итерики, хотелось бы, конечно, пообщаться с бароном, да обещал ведь Берте с ней потанцевать. Ладно, впереди ещё два дня торжеств, успею поди.

Повечерело, и опустившуюся темноту разгоняют лишь конусы света от фонарей. Зато на танцплощадке ярко будто солнечным днём, это работают активированные по углам и направленные в центр магические артефакты, дядя Митрий со своими помощниками позаботился обеспечить праздник.

— Поели, теперь можно и опять потанцевать. — зову с собой приятеля. — Как думаешь, — спрашиваю, когда мы направились к плацу. — чего здесь забыл посол Ольстендар? Ему же к нам добираться пару месяцев, если морем через империю или Дармиг, сушей вообще года полтора бы ехал.

Карл на мой вопрос лишь пожал плечами. Действительно, нашёл, кого спросить, моего друга только прелести Джессики и других красоток интересуют. Ладно, к своим вассальным обязанностям он относится весьма достойно, зачем на человека наговаривать? А вот интересом к окружающему миру он себя не обременяет, как и большинство людей. Степ, до того как я занял его тело, тоже не любопытствовал на тему происходящего за пределами неллерских стен, по географии имел очень слабые оценки.

Танцплощадку мы обошли по краю, и наше появление тихо улыбающейся своим мыслям Берте оказалось неожиданностью.

— Милорд? — вскинула она лицо.

— Я же обещал. — протягиваю руку.

Здесь я примечаю картину, обратную той, что видел возле принцессы. Там юноши завидовали мне, здесь девы недовольно смотрят на миледи из Новинок. Дуры, вы же в большинстве своём мне в мамы годитесь, ну, хорошо, в молодые мамы, и не просто мне, а мне нынешнему. Но, всё равно, к кому ревнуете-то? Берту я не отпускал, пока не протанцевал с ней три круга. Девчонка счастлива, я доволен, к чему грустные мысли о скором расставании?

Будем с ней переписываться, она научилась уже складывать буквы в слова, а слова в предложения. Грамматика тут не сложная, вроде украинской, как слышишь, так и пишешь, а со знаками препинания скоро разберётся. Ничего страшного, писать резолюции вроде «казнить нельзя помиловать» ей вряд ли вскоре придётся.

Рассчитываю в конце лета с нашими монастырскими товарами снова навестить столицу, мне ведь в целом понравилось здесь. С Бертой, надеюсь, тогда будем видеться ежедневно. На конклаве засиживаться не придётся, а прецептор Наказующих Ульян к тому времени успокоится и позабудет про несостоявшуюся свою сестру по ордену. Штирлиц вон двадцать лет с супругой не встречался, пока ему её в кафе Элефант не привели, и ничего, смогли они как-то же сохранить любовь и верность друг другу.

— Спасибо. Спасибо, Степ. — сказала моя жгучая брюнетка, когда я поклоном обозначил, что наше время на сегодня расставаться уже пришло.

— Ну, вот, а то всё ваше преподобие, да милорд. Завтра с тебя ещё три танца, не забыла? И послезавтра.

Проводив взглядом удаляющуюся тростинку фигуры Берты, отправился приглашать баронету Бритни. Весьма информированная особа, и дружеские отношения с ней не помешают, к тому же, она мне вполне симпатична.

Мы с ней завершили второй танец, когда вышедший на центр плаца глашатай с голосом бегемота громко провозгласил, что сейчас начнётся салют.

Толпа аристократов, словно покупатели советского гастронома при появлении на прилавке какого-нибудь дефицита, ломанулись в глубь парка и к озерцу. А возле меня тут же рядом оказался милорд Монский, оставивший прилипшую к нему как банный лист к заднице виконтессу Мирту, ещё одну фрейлину Хельги.

— На пруд или в парк? — спросил он.

— А чем тебе здесь не нравится? — оглядываюсь и вижу указанного мне Люсильдой слугу, тот в паре с ещё одним лакеем собирает использованную посуду с оставленного первым министром и его семьёй стола. — Отличное место, опустевшее. Усложняет задачу врагам, упрощает нам. Готовься. При первом же залпе фейерверка начинаем плести атаки. Я попробую начать с воздушной воронки. Вдруг эти двое — ты понял, про кого я? — кинуться вместе, я их сразу обоих и прихлопну.

— Если на них амулетов нет. — угрюмо ответил друг. — Что вряд ли.

— Вот. Ты следом по ним же ударишь своей молнией, я добавлю водный аркан. По любому, пробьём. Будем исходить из того, что Люська угадала правильно, и этот длинный среди них главный. А значит самый опасный. И напарник его такой же. Остальных придётся мечами встречать. Надеюсь, гвардейцы за нас вступятся.

— Если не будут в небо пялиться.

— Ну что ты заладил «если, если»? Справимся тогда сами. И потом, Карл, они же не воины, в самом-то деле. Обычные душегубы, только с амулетами невидимости. Привыкли бить исподтишка, да в спины. Мы их мечами как псов шелудивых покромсаем.

— Хорошо, если так.

— Опять если? — усмехаюсь.

Мне действительно нисколько не страшно. Даже чувствую настоящий азарт. Боже, неужели я в новом теле стал адреналиновым наркоманом, как те безумцы, которых в Красной Поляне видел скатывающимися на сноубордах с почти вертикального склона? Вполне возможно, да, не исключаю. Тут и возрастная эйфория, и осознание своих боевых возможностей, в общем, всё в кучу смешалось.

А где мои верные друзья виконт в баронетом? Вижу, вон они, ждут начала фейерверка. И к лучшему. Не буду ждать удара в спину.

— Сейчас начнётся. — говорит милорд Монский.

— Ага. Смотрю. Ну, начинаем, помолясь Создателю.

Один за другим в небо устремились первые четыре салюта, все красного цветов. Мы с Карлом, задрав головы, провожаем огненные шарики взглядами, не забывая краем зрения наблюдать за подозрительной парочкой, и начинаем плести заклинания. А если всё же Люська ошиблась, да и я поспешил со своей оценкой того слуги? Ерунда, пять десять минут подержим заклинания, не потребуется — развеем, делов-то.

Нет, не ошиблись, ни моя агентка, ни я. Едва раздался грохот достигших зенита салютов, как оба наших клиента быстро отошли от стола, оставив на нём собранную в горку посуду, замерцали, будто попали под освещения работающей с реле ёлочной гирлянды, и извлекли из-под ливрей длинные кинжалы. Празднование Нового год мне здесь показалось не таким? Так вот тебе, получи и распишись за гирлянду.

Первый раз увидел действие амулетов защиты от невидимок. Цели от нас не спрятались, но мигают при этом. Будет это как-то мешать против них сражаться? Не думаю. Тем более, боевым заклинаниям всё равно, мигают ли объекты атаки или нет.

У стола позади нас, там где недавно насыщался мой дядя Андрей, также ушли в невидимость — для остальных, не для нас с Карлом — ещё трое. А где же шестой? Или их таки пятеро? Разберёмся по ходу. Я уже сплёл воздушную воронку, простенькое заклинание на основе пары оттенков голубого. Бьёт максимум на тридцать ярдов, но мне дальше и не нужно, наши враги сами к нам несутся, да как быстро. Гепарды, прям, или какие там у нас на Земле самые быстрые хищники?

— Я готов. — говорю, отбросив ненужные мысли и поворачивая голову лицом к ближайшей паре врагов.

Дальше скрывать, что мы их обнаружили, смысла нет.

— Я тоже. — кивает милорд Монский.

Глава 8

Они буквально летели к нам что тот паровоз, у которого в коммуне остановка, только воздушная воронка у меня уже наготове, и бью ей без промедления. По идее, сейчас первых наших противников, обоих, должно было закрутить в мини-смерче, переломав им руки-ноги, кости и свернув в итоге шеи, но мой приятель со своими «если» оказался прав — потоки воздуха вокруг атакующих убийц возникли, вот только никакого вреда им не причинили, они как бежали так и продолжали бежать, ударными темпами сокращая расстояние.

Не успели. Сначала в бежавшего левее ударила молния Карла, превратив нападающего полу обугленный труп, по инерции пробежавший ещё четыре шага и упавший всего-то в пяти-шести ярдах от меня, и тут же мой водяной аркан на уровне живота разделил на две половины того, кого Люсильда обозначила как старшего в их группе.

Кровь из перерубленного магической плетью тела полилась на полированный камень плаца, будто вино из разбившегося кувшина. Смотреть на последствия наших атак некогда, к нам приближаются ещё трое врагов, а сплести новые заклинания уже ни я, ни милорд Монский не успеваем. В наших руках уже верные клинки с наложенными на них плетениями разрыва.

Противники всё также продолжали мерцать под одновременным воздействием их амулетов невидимости и нашей защиты от неё. Надо быть дураком, чтобы при виде смерти своих подельников не понимать, что внезапность нападения провалилась, однако убегать убийцы не стали.

— А мы вас видим! — сообщил им я и сделал уверенный выпад клинком в горло первому подбежавшему к нам лже-лакею.

Действительно, нельзя стать боксёром, только колотя грушу в спортзале и спаррингуя с товарищами по секции, как нельзя стать умелым бойцом за счёт одних лишь тренировок. Мои навыки, отточенные для схватке на мечах, тут вдруг дали сбой. Атаковавший меня убийца, невысокий худой мужчина лет тридцати со скуластым лицом, за миг до того, как острие моего меча пробило ему кадык, кувырком ушёл чуть в сторону и вскочил совсем рядом, умудрившись извлечь ещё один кинжал левой рукой, и пока я ждал удара справа, нанёс удар именно им.

— Степ! — предупреждающе вскрикнул милорд Монский.

Приятель, в отличие от меня, со своим противником справился успешно, вспоров ему рёбра как на скотобойне, и перед тем как встретить третьего успел заметить мои не совсем успешные действия. А что я? Правильно, привык сражаться с мечниками, пусть и лучшими в своём деле, а сейчас нарвался на мастера в совсем другой области. Это как чемпион по классической борьбе столкнулся бы в тёмном переулке с ветераном уличных драк. Не факт, что спортивные достижения первого сильно бы помогли против второго, у которого в запасе масса грязных приёмов.

Вовремя я вспомнил об этом. Не столько навыки, привитые мне милордом Ричардом и лейтенантом Максом выручили, сколько реакция и быстрота молодого тела, да ловкость, развитая во время тренировок. Хотя, как выручили? Лишь частично, не получил мгновенного болевого шока от распоротого почти до кости бедра, в которое успел вонзить кинжал левой рукой нападающий, а правой, подскочив будто подпружиненный, он сильно ударил мне точно в сердце.

Спасла кольчуга, вовремя откинутая назад шея, по которой сволочь хотел меня полоснуть вновь левым клинком, и подоспевший на выручку Карл, разделавшийся со своими двумя и ударивший в бок третьего.

Славно я повоевал. Ни одного не достал, зато сам истекаю кровью, как бык на скотобойне. И боль-то какая адская! Отличный урок, расплата за самомнение, и то, что на моём счету есть один убитый магической атакой, утешение слабое.

— Я сам. — останавливаю протянувшего ко мне ладонь с исцеляющим амулетом милорда Монского. — Ты этого лучше свяжи и вылечи, пока он не окочурился. — мои слова тонут в грохоте взрывающихся в небе алхимических шаров, озаряющих вокруг пространство разными цветами — красным, синим, жёлтым, зелёным. — Живого лучше допрашивать, чем мертвяка. — задыхаясь от боли, активирую плетение в кристалле и чувствую, как начинает толчками отходить боль, напуская сонливость одновременно с ощущением блаженства, близкого к оргазму.

Испытал сейчас то, что раньше выдавал своим пациентам — ощущение счастья. То-то они потом все на меня с таким преклонением смотрят. Полное исцеление — это вам, как говорится, не лобио кушать.

— Ты чего, Степ? Пришёл в себя? — Карл поднялся на ноги, выполнив моё указание и перевернув на спину нашего последнего противника, едва не отправившего меня на очередное перерождение, если конечно оно ещё возможно. — Всё бесполезно. — сильно пнул он связанного. — Твои сведения и в этом оказались точными.

О чём это он? А, теперь понимаю, глядя на совершенно здорового телом и, при этом, смотрящего вверх абсолютно безумным взглядом моего несостоявшегося убийцу. Значит предположение начальника королевского сыска виконта Виктора о том, что на напавших будут наложены и активированы при неудаче покушения плетения вечного молчания, оказались верными. Этому гнойному уроду надо было в предсказатели идти, в оракулы, а не главным тут чекистом работать.

Ничего, дорогой виконт, нашёл же я инструмент против тебя и твоего повелителя? Думаю, и в дальнейшем постараюсь справиться. Вот только, зря я свою прослушку снял. Сегодня же, кровь из носа, надо будет вернуть её на место. Наполнить свой алмазик плетением и положить туда, откуда взял. Значит что? Значит, тушкой или чучелом, но надо поскорее отсюда из дворца сваливать. Я непременно должен узнать реакцию Эдгара на произошедшее покушение, точнее, на его провал, и дальнейшие планы. Сомневаюсь, что он успокоится на этом, дескать, не получилось, и ладно.

К нам уже бегут королевские гвардейцы, с трёх сторон сразу. Проснулись помощники. Ладно, хоть так. Другие до сих пор продолжают пялиться в небо вместо службы. Эти-то бдительность проявили.

— Господин? — спрашивает первым подбежавший сержант. — Что случилось?

Оглядываюсь в бесплодной надежде обнаружить того, кто активировал заклинание молчания, превратив убийцу в овоща, а его мёртвых подельников в непригодных для допроса с помощью некромантской магии. Понятно, людей увидел много, но, кто из них является кукловодом, не определил. Морщусь от очередного грохота взрывов в небе и смотрю на гвардейцев.

— Сами не видите что ли? — толкаю ногой тело связанного — вдруг появятся признаки разума? — не, бесполезно. — Я милорд Неллерский, настоятель Готлинской обители. Со мной милорд Монский. Эти негодяи на нас напали. Действуйте, как вам положено действовать в подобном случае.

Надо было бы разрушить тут всё к чертям собачьим мощными заклинаниями. Ага, чтобы что? Досадить королю? А как же завтра-послезавтра мне танцевать тут с Бертой, принцессой. Ух, ты, а я ведь поставил мою девчонку впереди коронованной особы, хоть всего лишь в мыслях. А чему удивляюсь? Для меня они в таком порядке и стоят. Нет, устраивать тут разрушения не имело смысла, да и возможностей.

Появился лейтенант из состава караульной смены, с ним капитан из сыска, ещё с десяток вооружённых и без оружия людей. Подчинённый виконта Виктора распорядился тела невидимых убийц и единственного живого из них унести в дворцовые подземелья для завтрашнего допроса. Празднику же ничто не должно помешать, ни покушения, ни дуэли в тёмных закоулках парка, ни ссоры, ни впавшие в буйный пьяный кураж, ничто и никто. Шоу маст гоу, как говорится, шоу должно продолжаться.

Нас с Карлом конечно же никто допрашивать не станет. Мы рассказали о произошедшем, но каких-либо предположений строить не стали. Честно заявили, что нападавших видели впервые.

Когда после трупов с плаца двое дюжих лакеев поволокли едва не прирезавшего меня нападавшего, тот разве что слюни не пускал. Жуткое это плетение, им возможно наказывать. Как по мне, безумие хуже смерти. Хотя, надо ещё будет почитать, как долго оно действует на живых. Вдруг через какое-то время, год-два-три, человек после него приходит в норму? Ну, я-то, понятно, ждать этого не стану, да и сомневаюсь сильно, чтобы взятый нами с милордом Монским пленник мог бы что-то дельное рассказать. Скорее всего, опять задействована цепочка посредников.

Отошедший к озерцу оркестр вновь заиграл, на этот раз не танцевальное, а что-то бодренько-оптимистическое. Нет, не в честь нашей с Карлом победы. Просто салют закончился, запасы алхимии на сегодня подошли к концу. Гостям предстоит вернуться к столам и танцам.

— Танцевать в разорванном кафтане тебе не стоит. — хмуро и настороженно произнёс друг, бдительно оглядываясь вокруг, нет ли рядом ещё каких-нибудь врагов. — Надо послать кого-нибудь из парней, чтобы привезли тот, сиреневый.

— Не надо. — отмахиваюсь. — Найдём сейчас дядю Курта, нашего милорда Неллерского, предупредим, что уезжаем, объясним всё и оставим дворец. У нас на сегодня ещё одно дело есть, очень важное. Или ты хочешь остаться с той девушкой? Тогда ладно.

— Перестань. — он двинулся за мной к краю плаца, чтобы не переть против потока возвращающихся к развлечениям людей, который возглавлял король с королевой, представляю, какое разочарование ждёт нашего Эдгара, когда по окончании торжеств услышит доклад о провале покушения. — Я с тобой. А что за дело? — не сдержал любопытства.

— Ты про свою первую невесту не забыл? Ну, ты, первую?

— А при чём здесь она? — Карл от удивления даже приостановился на ходу, но, впрочем, тут же меня нагнал. — Я ведь тебя просил не вспоминать её имени.

— Так я его и не называл. — хмыкаю, высматривая дядю, прелата главного ронерского храма, что оказалось делом не простым — фонари и магические светильники давали причудливые тени, которые делали неузнаваемыми и без того закрытые масками лица людей, фасоны кафтанов были очень похожи, а их цвета также искажались. — Я сам, если честно, не помню. Зато вспомнил твой рассказ, как ты к ней по стене донжона на третий этаж вскарабкивался. Было такое?

— Ну, было. Только ты к чему это?

— О, а вон и дядюшка Курт. Сейчас с ним переговорим, и я тебе всё объясню.

Думаю, больше нет смысла скрывать от друга свои шпионские игры с прослушкой, сегодня он делом доказал верность мне и нашей дружбе, а вот воспользоваться его навыками лазить по стенам смысл как раз есть. Не нужно было ему хвастаться тогда у Лос-Аратора своей ловкостью, хотел на Агнию, мою сестрёнку, впечатление произвести, не пришлось бы ему наступающей ночью изображать из себя альпиниста.

Милорд Курт Неллерский пришёл в неописуемую ярость, выслушав мой краткий рассказ и осмотрев боевой порез на кафтане. Одёжку, кстати, придётся выкинуть, признанный герцогский бастард не станет носить подшитое или перелицованное, а ведь за костюм восемь драхм вывалили, безумие какое-то, столько за тряпки платить. Целая семья горожан могла бы полгода прилично питаться за такие деньги.

— Я сейчас же переговорю с министром двора и начальником сыска, — кипятился прелат. — Кардинал тоже узнает прямо сегодня! Обнаглели совсем эти Роверские. Завтра же потребуем встречи с королём!

— Дядя, послушай, — останавливаю. — Не делай поспешных выводов. Наши соседи могут оказаться вовсе не при чём. Это вполне в духе виргийцев, а может ещё кто-нибудь. Поэтому, не будем портить праздник. Главное, мне требуется срочно покинуть дворец, не буду же я с такой прорехой на груди позориться?

Несмотря на всеобщие веселье, опьянение, активное общение гостей бала на темы любви, политики, военных подвигов и прочее, известие о происшествии, вижу, уже начало распространяться среди людей, затмив даже тяжёлое ранение графа Нирмейского на состоявшейся перед салютом дуэли. Пока в меня клещами не вцепились со своими вопросами все подряд, от членов неллерского клана до принцессы или самой королевы-матери, пора быстрее убираться, хоть тушкой, хоть чучелом, но лучше конечно по добру, по здорову.

Этих мне только не хватало. Из проходившей толпы ко мне выскочили виконт Готлинский и баронет Вирн, засыпав сходу вопросами. Как бы от них отделаться? Да легче лёгкого! Поставил обоим задачу походить среди гостей, поспрашивать, послушать, вдруг что-нибудь дельное узнают.

На обратном пути следования к воротам дворца, если идти прежней дорогой, пришлось бы оказаться рядом с Хельгой, долгие объяснения и разговор с которой в мои планы не входит, поэтому тяну Карла в обход королевской резиденции, ускорив шаг чуть ли не до бега.

Ригера нашёл неподалёку от выхода. Он о чём-то разговаривал с тремя нашими вояками. Они дежурят у ворот по очереди, то бывший опекун, то лейтенант сыска, то сержант Эрик с группами бойцов. Остальным здесь топтаться было ни к чему, и они, сменяясь, тоже праздновали — на площади и в трактирах. Заведения у дворцовой площади дорогие будто сахар, но моим парням по карману. Повезло им с господином. Подойдя к Ригеру со спины, присмотрелся к нашим ребятам, напились, нет? Нет, молодцы, меру знают.

— К шакалам карету, некогда ждать. — отмахиваюсь. — Дай нам с милордом коней, где они?

— Пока на конюшне «Золота Кранца». — пробормотал дядюшка, очумело уставившись на разрез в моём одеянии. — Что это, Степ? То есть, ваше преподобие. Откуда?

— Потом объясню. — улыбаюсь. — И лошадей тогда ну их, к шакалу, пешком дойдём. Пошли кого-нибудь за Эриком, он мне через часа полтора понадобится.

— Милорд, нас мало! — чуть ли не возопил бывший опекун. — Подождите немного совсем, я вон тех парней наших позову, они рядом, видите?

Ни черта не вижу, вернее, вижу полным полно народа, запрудившего площадь, где с выставленных простонародью столов уже всё съели и выпили, но ни сами столы, ни глиняную посуду с них не убрали. Люди, понятно, не расходятся, распивая вина, распевая песни, танцуя и развлекаясь представлениями уличных артистов и музыкантов. Кто там среди толпы мои вояки при мелькании факелов не разобрать. Но с лейтенантом соглашаюсь, последние события показали, что не так всё просто в этой жизни. Полученному уроку сейчас рад. Да, потому что всё обошлось без особого ущерба, если не считать потери восьми драхм. Ничего, ещё заработаю.

Вскоре к нам присоединяются четверо наших гвардейцев, среди которых Иван Чайка — слава Создателю, хоть на этот раз без ран и синяков — после чего уже внушительным отрядом мы пробиваемся к своей гостинице.

Мои апартаменты необычно пусты и тихи. Ну, да, я же отпустил и девчонок, и секретаря на праздник. Вот такой я добрый господин. Впрочем, они мне сейчас и не нужны.

В своей комнате, пока в стопе фолиантов разыскиваю нужный, объясняю Карлу его задачу. Не обязательно поставить прослушку на тот же чердак, пусть выберет другое место, лишь бы с него была прямая видимость окон королевской опочивальни, и мой друг мог к нему в темноте незаметно подобраться. Сегодня поставит, завтра снимет, потом опять поставит, а затем снова снимет. Мне теперь не нужно самому заниматься обслуживанием магического шпионского оборудования. Изготовить изготовлю, а дальше пусть милорд Монский с ним работает. По дороге сюда я ему всё объяснил.

— Дай чернильницу. — говорю, найдя нужную книгу и взяв листок бумаги. — Я тебе сейчас схему нарисую, где нужные окна.

— Не надо, я знаю. — отказался тот. — Мне показали сегодня. Пойду на конюшню, возьму там бечеву и подходящий крюк.

— Как объяснишь, зачем?

— Разве я должен кому-то что-то объяснять? — усмехнулся Карл.

И в самом деле. Рабы даже не спросят ни о чём, к тому же там наши кони стоят. Ладно, где мой алмазик? Вот он, мой алмазик. А тут плетение прослушки. Приступим с богом, с Создателем.

Приятель обернулся гораздо быстрее, чем я закончил свою магическую работу, и стараясь мне не мешать молча смотрел за плетениями. Жаль, он не может таких делать, всего-то двух оттенков у него в источнике не хватает. И пусть, на то мы и одна команда. Зато он в обычном не магическом бою сильнее, пока сильнее.

— Вот и готово. — говорю, вытирая со лба пот, не такая уж и простая работа создавать сложные амулеты. — Бери. А вон смола. Да, один не ходи, на площадях и улицах сейчас, сам видел, какие безобразия творятся. Троих-четверых прихвати с собой, только ничего им не объясняй.

— Разумеется. — дёрнул он подбородком. — Там Эрик пришёл. В моей комнате сидит.

Рыбак рыбака видит издалека. Видимо, тёмное прошлое наёмного убийцы наложило некий незримый отпечаток на моего сержанта-разведчика. Во всяком случае, именно через Эрика ко мне обратился с просьбой уважаемый в городе торговец антиквариатом Леон Рофф, на деле, как выяснил сержант, один из ночных королей Рансбура, чья шайка контролировала почти весь южный район столицы, часть контрабанды и всю торговлю краденными предметами старины.

У бандитского главаря тяжело болен единственный сын. Лекари не помогли, маг помог лишь частично. В случае младшего Роффа требовалось мощное исцеляющее плетение, которое могли наложить только три-четыре столичных мага, не пожелавших даже разговаривать с простолюдином. А я что? Я ничего. Как говорится, коготок увяз, всей птичке пропасть. Раз уж Джеку Мстителю помог, почему бы не обрести преступника-должника и внутри периметра столичных стен?

Не только Земля, Паргея тоже круглая, мало ли, вдруг когда-нибудь пригодится? Да и сейчас у меня уже имеется, что этому Леону поручить. И одним поручением он у меня не отделается. Услуга, о которой бандитский главарь просит, стоит очень дорого.

— Милорд? Я слышал, на вас было нападение.

— Ерунда, Эрик. — делаю пренебрежительную гримасу на лице. — Найди того своего знакомого, ну, ты понял. Пусть завтра утром принесут, привезут, в общем, доставят парнишку куда-нибудь поблизости.

— Всё же решили помочь?

— А почему нет? — жму плечами. — Добрые дела всегда приятно совершать. Так ведь?

Глава 9

Рансбур, королевский дворец, раннее утро второго дня первого весеннего месяца наступившего две тысячи сто девятого года от пришествия Создателя, король Эдгар Первый.

Несмотря на то, что накануне бал завершился далеко за полночь, он проснулся с самым рассветом. Спал отвратительно плохо, виной чему имелось несколько причин — покушение на неллерского выродка, бойня напавших, которую тот устроил на пару со своим вассалом, и последовавшая затем неприятная беседа с кардиналом, вызванная этой попыткой убийства ублюдка герцога Виталия.

Марка Праведного таким взбешённым Эдгар видел только один раз, и то в своём раннем детстве. Его высокопреосвященство, обычно всегда спокойный и выдержанный, этой ночью вопреки этикету даже не стал дожидаться окончания маскарада, налетев на своего воспитанника с обвинениями чуть ли не в попустительстве убийцам. Правда, вовремя осознал, кого и в чём он обвиняет, и напор немного сбавил. Тем не менее, и без того отвратительное настроение короля испортил окончательно.

Наверное поэтому Эдгар вчера совершил ошибку, эта ошибка сейчас тихо сопела рядом, раскидав по подушке завитые куафером рыжие волосы. Её звали Амалия или Адалия — уже забыл, как точно. Она баронета, новенькая фрейлина его матери, прибывшая откуда-то из глухомани и взятая ко двору по протекции первой статс-дамы, которой приходилась дальней роднёй.

Баронета оказалась глупа, скучна и неумела в постели. Зря он вчера её трижды приглашал на танцы, а ещё хуже, что предпочёл не заметить намёков королевы увидеть его этой ночью в своей спальне. Люсинда была намного лучше этой деревенщины во всём, к тому же, сейчас находилась бы у себя и не помешала своему супругу заняться делами.

Король ещё раз посмотрел на кукольное личико крепко спящей то ли Амалии, то ли Адалии и решил, что она ему в делах не помеха. Даже если проснётся и что-то услышит, всё равно ничего не поймёт дура.

— Позови секретаря. — сказал замершей возле двери служанке.

Голос прозвучал хрипло, он поморщился и протянул руку к столику, где находился кубок с разбавленным вином.

Вошедший дежурный из королевского секретариата, совсем старый милорд Джек, доложил, что аудиенции дожидаются военный министр и начальник сыска.

— С виконтом Виктором понятно, а Дэвиду-то чего не спится, он вчера вроде позже меня покинул парк. — недовольно сказал король. — Сообщи маршалу, что я жду его перед обедом у меня в кабинете, а советник пусть заходит.

Секретарь слегка поклонился и вышел выполнять указания. Спустя минуту в королевскую опочивальню вошёл начальник сыска и остановился возле дверей. Обычно он вёл себя более свободно, сразу же направляясь к креслу рядом с кроватью, но теперь знал, что разговор предстоит неприятный, и чуть заметно нервничал.

Приглашать своего ближайшего помощника сесть Эдгар не стал, сразу же задав вопрос:

— Что показало расследование нападения, очередного нападения на этого, на аббата Степа.

— Пока ничего выяснить не удалось. Как я вам вчера и докладывал, и пленённого, и трупы магией заставили молчать. Те, кто организовал покушение, оказались предусмотрительными.

— Предусмотрительными? — зло рассмеялся король. — Они чувствуют себя настоящими болванами, идиотами, выкинувшими в воду большие деньги. В чём их предусмотрительность, старший советник? В том, что вместо устранения чем-то не угодившего им нашего военного героя, они ещё больше прославили его? Поспрашивай своих доносителей, о чём сегодня, завтра, весь месяц будет говорить Рансбур. Уверен, только о неллерском ублю… бастарде. А то, что ты пропустил ко двору невидимок, позволил им совершить покушение, и организаторам остаться в тени, так это на тебя, на меня позор. Слышал бы ты вчера кардинала.

— Его высокопреосвященство чересчур оптимистичен в отношении милорда и принцессы. У них сложились приятельские отношения, не более того. Ярость кардинала вызвана тем, что он слишком поверил в возможный союз Хельги с Готлинским аббатом, а это не так. Зря его высокопреосвященство так сильно рассчитывает на их возможный брак, герцогиня Мария категорически против. Сведения абсолютно достоверные.

— Достоверные? Виконт, это они сегодня достоверные. А завтра? Приятельские отношения ничуть не мешают брачному договору, а герцогиня Мария вскоре передаст власть Джею. У того могут быть другие взгляды на политику. Так что, вскоре можем порадоваться и за кардинала, и за Хельгу. Ладно, слава Создателю, что всё обошлось, и милорд Неллерский остался жив. Надеюсь, больше ты не допустишь подобного? Проходи, садись.

Лежавшая рядом Амалия или Адалия от голосов морщилась, потом сквозь сон застонала, перевернулась лицом вниз и накрылась подушкой, спрятав рыжие волосы, благодаря которым вчера смогла вызвать к себе королевское предпочтение, оказавшись впереди и графини Софи, и виконтессы Марии, да и самой королевы Люсинды.

Виконт Виктор, разместившись в кресле, настороженно посмотрел на укутавшуюся баронету, но после пренебрежительного жеста своего сюзерена, ответил:

— Клянусь, государь, я больше не допущу никаких покушений на милорда Степа здесь в столице. Род Неллерских всегда верно служил короне, и случившееся — пятно на моей репутации. Только, увы, за пределами Рансбура мои возможности сильно ограничены. Сами знаете, что у нас вокруг происходит. Уже задавленной было восстание крестьян готово вспыхнуть снова. Подлому негодяю Джеку удалось сбежать…

— Когда я услышу доклад, что он пойман? Неужели трудно найти человека в самом центре Кранца, или он как те вчерашние убийцы использует невидимость? Даже если так, бастард же как-то смог их обнаружить.

— Амулеты, король. У него и его вассала имелись при себе амулеты. Очень странно. Обычно такие не носят, во всяком случае, мне ещё не приходилось слышать, чтобы кто-то заранее обеспечил себе магическую защиту…

— Вот-вот. — покивал хозяин опочивальни. — Кто бы мог его предупредить? Наверняка не те негодяи, что задумали убийство, а кто-нибудь из посредников. Герцогский сыск, получается, работает лучше моего. Так может мне написать Неллерской волчице, попросить, чтобы её люди занялись поиском бандитского главаря здесь в Рансбуре? А ты отправишься в своё имение доживать до старости. А?

— Простите. — нахмурился виконт. — Я действительно не справился. Теперь же поздно. Достоверно известно, что Мститель объявился в лесах у Лижона, где собирает опять рассеявшиеся шайки. Пусть герцогиня лучше позаботится о возвращении своего пасынка живым и здоровым. Есть сведения, что на обратном пути его может ждать засада. Распорядитесь предупредить и её, и его?

— Засада? — усмехнулся Эдгар. — Ты шутишь. У бастарда более роты отличных воинов, не говоря уж про его личные магические возможности. Раздавят любую банду как таракана.

— Банду да. — кивнул начальник сыска. — Но я опасаюсь, что кто-нибудь сможет подговорить Альфонса Ронерского на захват в плен аббата Степа. Против регулярного войска герцога никакая рота гвардии не защитит, а магов у ронерцев вполне достаточно, чтобы уравновесить силы с милордом Степом, тем более, во внезапном и скоротечном бою. А в плену с бастардом может случиться и неприятность пострашнее плена. Правда, в Неллерской провинции вряд ли нападение может быть успешным, там повсюду замки вассалов Марии и зимние квартиры её полков. Чтобы решиться на такое, герцогу надо действовать на территории королевского домена, а это возможно, если он будет уверен, что такие действия не повлекут войну ещё и с вами.

Их беседу прервала служанка, сообщившая о посыльном от королевы Матильды, мать ждала сына к завтраку. Удивления, что и она поднялась необычайно для неё рано, тем более, в послепраздничный день, Эдгар не испытал. Наверняка её кардинал накрутил вчера. Король почувствовал себя душно. В его собственной семье начался разлад. Тихоня пустышка Хельга с подачи Марка Праведного склоняется к сближению с бастардом, теперь вот и мать, видно, явно этому Степу начала благоволить, и причина не только в подаренных готлинских ходиках, выродок как-то сумел обеих обаять.

Эдгар понимал, что тревожится не зря, при дворе начинает закручиваться направленная против него интрига, но иного выхода, кроме как разрушить паутину начавших протягиваться по дворцу нитей заговора, устранив его центральную фигуру — аббата Готлинского — не видел. Кранц? А что Кранц? Королевство более полутора сотен лет со времени смерти маркиза Генриха Ормайского жило без могущественных магов, проживёт и следующие пять или шесть десятков, сколько Создатель отмерит королю Эдгару. А там пусть его наследники сами справляются.

— Я в любом случае, даже если Альфонс самовольно нарушит границы моего домена своим войском, не смогу выступить против него в ближайшие годы, — в задумчивости произнёс Эдгар, поднимаясь с кровати. — Думаю, он об этом догадывается или догадается в ближайшее же время. Хорошо, я тебя понял. Жду от тебя доклада и насчёт милорда Степа, и про дела с поимкой бунтовщика Джека. Сегодня же обсуди мятеж с Дэвидом, может он выделит какое-то количество войск из тех, что отвели от Ултиара на отдых и доукомплектование. Эй, златовласка, — толкнул он свою ночную гостью. — Вставай.

Рансбур. Гостиница «Золото Кранца». В это же время.

В моих апартаментах царит кладбищенская тишина. Понятно, все ещё спят. Девчонки с Серёгой вернулись очень поздно — сквозь сон слышал — позже милорда Монского, доложившего, что алмаз прослушки поставлен, закреплён и направлен на королевские окна. Молодец он у меня. Нет, какой молодец, а. И меня вчера спас, и с задачей справился на отлично. В отличие от меня дурака. Нет, ну надо же было так глупо чуть не потерять жизнь, так щедро кем-то подаренную.

Всегда надо помнить, что не мечом и магией только надо уметь владеть, иначе получу однажды банальный удар по морде, и всё, отключусь со всеми своими навыками, знаниями и умениями, великий маг и целитель. Как в том анекдоте про ёжика, считавшего себя сильным, очень сильным, пока, получив пинка, уже в полёте не вспомнил, что он при этом ещё и лёгкий.

Так, про искусство рукопашного боя я тут ничего не слышал, значит и обучать меня местным вариантам бокса, самбо или ещё какого-нибудь айкидо некому. Надо самому вспоминать, что помню из прежней жизни, и тренироваться в проведении обычных драк. Только вот, правда, с кем? Где взять, пусть не наставника, так хотя бы напарника? Ох, Гойко Митич же, помню, помощника конюха отдубасил весьма умело. Точно чем-нибудь владеет. И? Я что, отберу краснокожего раба, владением которым Юлиана так гордится? Нет, тоже не вариант. Ладно, что-нибудь придумаю.

Встаю с кровати и босыми ногами шлёпаю по холодному полу к окну. Убираю в сторону штору и смотрю на Дворцовую площадь. Утро стрелецкой казни тут ещё никто не написал, не нашёлся художник. Да уж, насвинячили за вчерашний день и прошедшую ночь знатно. Сейчас малолюдно, если вообще считать за людей десяток городских коммунальных рабов, выделяющихся довольно сытыми рожами, и рансбурских нищих, наводивших порядок. Для голодранцев утра после празднований не только способ разжиться чем-нибудь для себя полезным, но и возможность немного подзаработать. У нас в Неллере им платят по десять зольдов мужчинам и по пять женщинам или детям, хотя, как по мне, оборванки и малолетки работают лучше опустившихся алкашей. Степ с Ником и Валькой часто так подрабатывали, и Юлька, пока её мать не продала, тоже участвовала. Какие расценки на труд уборщиков тут в столице, не знаю, и в общем-то не хочу знать.

Будить служанок или не будить — вот, в чём вопрос. Как у Гамлета, прямо. Пожалуй, обойдусь своими силами, а завтрак закажу в столовом зале. Надеюсь, там успели навести порядок. А кто пробу снимет? Так кто-нибудь из парней и вкусит.

— Не надо, Генри, — останавливаю караульного, пожелавшего разбудить милорда Монского. — Пусть отдыхают все. Со мной ты и ты, Алекс. — киваю самому пожилому воину из моего отряда, малахольному мужчине с глазами рыбы.

Оставив двоих часовых в апартаментах, в сопровождении пары остальных спускаюсь в гостиничный трактир. Мы здесь оказались первыми посетителями. Ну, да, остальные всего три или четыре часа назад только разошлись, но порядок в зале слуги навести уже успели, всё-таки «Золото Кранца» — первоклассное заведение.

Сейчас из обслуги в столовой только вымотавшаяся пожилая разносчица и маленький, лет восьми, худой пацанёнок, на неё похожий, оба вольные, даже за барной стойкой никого нет, правда, из кухни какие-то звуки доносятся. Вряд ли там готовят, скорее, домывают посуду и дочищают кастрюли со сковородками.

— Вы простите, ваше преподобие, — извиняется тётка, я в повседневном костюме, но, понятно, и она меня давно знает. — Быстро смогу только омлет или яичницу приготовить. И чай. Вы ведь не будете есть подогретое?

Так-то я из мира, где в некоторых весьма престижных ресторанах подают суточные щи, то есть сготовленные в день накануне и ждущие в термосах своего часа для подачи. Даша нам борщ или другие супы тоже на несколько дней готовила, да и здесь тётушка Эльза или сам опекун не каждый раз свежеприготовленным Степа кормили. Однако теперь всё изменилось. Я ведь высокородный аристократ.

— Подогретое? — строю брезгливую гримасу, которую тут же повторяют севшие напротив Генри с Алексом. — Конечно нет. — кидаю на стол серебряную драхму. — Неси яичницу. И к чаю подай сахар.

— Сахара нет. — смутилась женщина. — Закончился. Его привезли четыре дня назад, немного совсем. Ваша Юлька его весь к вам наверх переносила. Вчера утром последние шесть кусков.

Нет, у этой сладкоежки точно однажды попа слипнется. Впрочем, кажется, пару-тройку кусков я всё-таки сам отведал со смородиновым отваром.

Мне подали яичницу с колбасками на отдельном блюде из бронзы, а вот моим солдатам в одной большой, чуть ли ни в обхват, сковороде. Почему-то кажется, что у них вкуснее, ну, да это свойство человеческой психологии. Вместо сахара подали серебряную пиалу мёда. Заметив взгляд Генри, придвинул её к нему поближе. Пусть не стесняется, он хоть и не мишка, но не откажется. Как и Алекс.

Мы только приступили к завтраку, когда со стороны подсобных помещений вошёл Эрик и настороженно оглядел пустой зал, после чего быстро подошёл к нам.

— Потерял? — показываю ему на место рядом с собой.

— Почти. — серьёзно ответил он и махом руки отогнал пошедшую было к нашему столу разносчицу. — Я уже поел. — пояснил мне. — Там с вами встретиться хотят. — мотнул подбородком.

Помню, Леон Рофф, умоляет сына исцелить. Что ж, сделаю. На предыдущего мага этот уголовный авторитет потратил тысячу драхм, и толку оказалось мало. Сколько мне с него затребовать? Эрик говорит, смело можно втрое больше, бандюган на всё готов, сынишка-то у него единственный. Нет, возьму-ка я тоже тысчонку, мог бы вообще бесплатно вылечить, да зачем обесценивать свои возможности? Хотя сам факт того, что столь высокородный аристократ согласился на оказание помощи какому-то простолюдину, уже дорогого стоит. Так что, деньгами уважаемый Леон от меня не отделается. Пусть не до гробовой доски должен будет, и всё же, услуг, да не одну, оказывать придётся.

— Веди, Эрик, где они там. — поднимаюсь неспеша. — Вы возвращайтесь в апартаменты, — говорю своим охранникам. — И разбудите там брата Сергия, пусть сюда спускается с моей сумкой. Нет, не сюда. — смотрю на сержанта.

— Предпоследняя комната по коридору первого этажа. — уточняет тот.

— Во-во, — киваю. — Пусть поторопится.

Уважаемый Леон Рофф оказался невысоким крепышом, совсем не похожим на уголовного авторитета, впрочем, откуда мне знать, как они тут выглядят? В родном мире парочку паханов случилось наблюдать лично, что называется, в шаговой доступности, а здесь пока первый. Ему за пятьдесят, и между пухлыми щеками и нахмуренным в озабоченности лбом внимательные глаза. Телохранителей при нём нет, видимо, остались где-то на улице. А вот его сын, мой пациент, уже в комнатке, лежит на узком топчане.

— Помогите, ваше преподобие. — просит бандит, разогнувшись после низкого поклона. — Отплачу, отслужу, чем скажете.

— И отплатишь, и отслужишь. — соглашаюсь и подхожу к больному парнишке, жалобно смотревшему на меня, не открывая голову от подушки.

Крепко его переломало, смотрю. Эрик говорил, неделю уже полностью парализован. Лицо всё в жутких язвах, чувствую, тут лекари своими ртутными мазями поработали. Лучше бы бандос сразу к магу обратился, может, обошлось бы его однократным исцелением, да видимо пожадничал. Ага, скупой платит дважды.

— Даже университетские лекари ничего не смогли сделать. — подтверждает мою догадку уважаемый Рофф. — А последние дни совсем всё худо. Вы поможете?

— А для чего, по твоему, я здесь? — усмехаюсь.

Мог бы сразу исцелить этого мальчишку своим амулетом, да вчера на себя потратил. Одним из серьёзных минусов лечебных артефактов является их одноразовость, в отличие от неоднократно применяемых тех же защитных, осветительных или иных бытовых поделок. Не важно, от царапины ли на пальце надо избавиться, от тяжёлой раны живота или от сифилиса, один раз использовал амулет, и всё, изготавливай по новой. Обязательно восстановлю себе и Карлу, как только поднимусь наверх.

— Спасибо, господин аббат!

— Да пока не за что. Давай обговорим твою плату, пока ждём моего секретаря. Говоришь, что угодно готов отдать за здоровье единственного сына? Не слишком ли опрометчивое заявление?

Глава 10

— Вот и всё, дело сделано. — говорю, направив созданное плетение в грудь своего юного пациента. — Лежи и не дёргайся.

С удовольствием наблюдаю, как вначале бледнеют, а потом исчезают язвы на лице и руках парнишки. Почти тёзка моей любимой кузины. Юлиан. Да, мальчишке с таким именем помочь вдвойне приятно.

— Я чувствую руки! Я чувствую ноги! — вздохнул он и сел на топчане. — У меня ничего не болит!

— Ты язык людей понимаешь? — толкаю его назад. — Сказал же лежать. То, что чувствуешь руки-ноги хорошо, скоро почувствуешь, как в туалет хочется, но это уж как-нибудь после моего ухода решишь. Удачи тебе, Юлиан. Пусть пребудет над тобой благодать Создателя. — я не в сутане и без знака жезла, однако сана-то меня никто не лишал, так что, благословение вполне допустимо. — Заходите! — кричу в сторону двери.

Перед началом плетения заклинания я всех выставил вон из комнатки, чтобы не отвлекали, и по моему зову они ввалились в номер. Первым, естественно, отец пациента, за ним Эрик и Сергий. В коридоре увидел ещё двоих — мои охранники, вернувшиеся с секретарём.

— Юлиан! — кинулся Леон Рафф к сыну. — Создатель! Лицо, руки, ты здоров! А ходить? Ходить сможешь?

— Не пробовал, отец, господин пока запретил, но ноги чувствую. — широко улыбался парнишка.

— Ваше преподобие! — повернулся бандюган ко мне. — Всё, что угодно! Только скажите!

— Не здесь и не прямо сейчас. — останавливаю готовый начать изливаться бурный поток благодарностей. — Отправишь сына, откуда привёз, и поднимайся ко мне. Там поговорим.

От него мне нужно очень многое. В первоочередном порядке требуются все сведения, какие у него есть, на организацию невидимых убийц. Вот провалилось их покушение, и что дальше? Деньги-то мрази вонючие уже получили. Теперь они следующее убийство будут готовить, или могу расслабиться в их отношении, плату козлы отработали, а в остальном как в анекдоте про старую лошадь на скачках «ну, не шмогла я, не шмогла»?

Пусть-ка Леон мне всё выложит, а что пока не знает, выведает по своим каналам, наверняка у одного из ночных королей Рансбура такие есть.

Ещё меня очень заинтересовала его деятельность, связанная с покупкой и продажей древних артефактов, всего того, что не было уничтожено нашей матерью-церковью или не спрятано в закрытых фондах университетов, прецепторий и святого престола.

Скоро мне пятнадцать, возраст здешнего совершеннолетия, надо мне к нему подойти, имея максимальную информацию об окружающем меня новом мире. Знание — сила. Ученье — свет.

Вот только, на роль своего главного человека в столице королевства уважаемый Рафф вряд ли подойдёт. Не могу довериться полностью во многих щекотливых вопросах. А кто подойдёт? Таковых, увы, не так уж и много, меньше, чем пальцев на одной руке.

На ум никто не приходит, кроме дядюшки Ригера. Да разве он согласится оставить меня без своего присмотра? А если Эльзу использовать для его убеждения? Тётке явно столичная жизнь понравилась, а, главное, та торговая деятельность, которую она тут успешно развернула. Особенно мне нравится, как обстоят дела с боржоми, в смысле с готлинской святой водой. Всех затрат-то на тару, да на доставку. Нужно, очень нужно иметь здесь своё торговое представительство, пусть не подворье, а что-нибудь поскромнее. На достигнутом в виде готлинских ходиков останавливаться не собираюсь, в голове столько много дельных мыслей, что куда тому раввину. Так что, торговать будет чем.

Решено, Ригер с Эльзой остаются здесь, заодно за моей агенткой Люсиндой присмотрят. Кроме бывшего опекуна есть ещё вариант с Никой, но тётушка настолько погружена в дворцовые интриги, что у неё не будет ни времени, ни сил ни до чего остального. И потом, я ведь уже собрался иметь свои личные связи и возможности помимо родовых. Отступать от принятого не стану. Тётушка в качестве моего доверенного лица отпадает, как и вице-канцлер.

Вопрос со службой Ригера — он ведь офицер герцогского войска — решить смогу, это без проблем. Мачеха не откажет мне в такой мелочи, как отсутствие одного лейтенанта в расположении отряда. Или вовсе ей не говорить? Нет, это будет уже наглость, даже свинство с моей стороны. Сообщу. Потребует отозвать, что ж, придётся подбирать другую кандидатуру.

— Эрик, — оборачиваюсь в коридоре. — Приведёшь его потом ко мне, как тут всё закончите.

Он меня с бандитом свёл, вот пусть дальше с ним и занимается. Вот бы кого в столице оставить, Эрика, да он при мне нужен. В Неллере, в Готлине тоже дел полно. Тем более, сержант сильно востребован в качестве наставника для моих вояк. Брат Макс или Карл хорошо учат владению оружием, а этого весьма недостаточно ни для побед, ни для сохранения жизни, на собственной шкуре вчера ощутил. Если бы не Карл…

Только помяни чёрта, он тут как тут. Не успел я преодолеть один лестничный проём, навстречу мне скатился милорд Монский, едва не сбив своего сюзерена с ног.

— Степ, ты куда пропал? — начал он с претензий.

— И тебе доброе утро, — приветствую его, не останавливаясь. — Проснулся7 Кто рано встаёт, тому Создатель подаёт. Дела у меня были, поднимайся со мной, у нас расскажу. Этих-то гуляк — Юльку с Ангелиной — догадался себе за завтраком послать?

— Им не до этого. — загадочно ответил он. — Да и не хочу я, вчерашнее ещё не утряслось. Ты когда спать отправился, ко мне Джессика приходила с отцом и братьями, мы с ними внизу немного посидели.

С меня что ли пример берёшь, дружище? Это я такой демократичный, могу с последним голодранцем краюху хлеба разделить. Если, конечно, не увидит никто. Ты тоже решил не чиниться? Впрочем, семейка Джессики — столичные богатеи, а мой вассал — пока небогатый провинциал. А пройдут века, и аристократы начнут по сути продавать свои титулы в обмен на большие деньги. Ах, нет, тут в Паргее не начнут. Магия же. Она не продаётся, а наследуется, и то, так для меня пока не выясненным образом.

Перед дверью в мои покои слышу писки, взвизги, смех девчонок и хохот дежурившего внутри караульного. Не понял, что там за шалман устроили? Надеюсь, не вертеп?

Объяснение нашлось с порога, когда я увидел Кэрри, доверенную служанку тётушки Ники, и наёмника из охраны Митрия. Котята! Точно. В коридоре у двери в мою комнату стоит большая клетка, в которой сидят два пушистых полосатых комочка размером с волейбольный мяч. Местная порода чуть крупнее наших земных, и полуторамесячные котята выглядят для меня как годовалые.

— Вы чего их дразните, а? — окликаю служанок. — Вам что ли их принесли?

Вообще-то и им тоже. Самому мне заниматься с новыми друзьями будет некогда. Впрочем, коты очень умные и хитрые животинки, быстро поймут, кто главный после них. И не важно, от кого они будут получать еду и питьё.

— Они царапаются! — с восторгом сообщила Юлька, показывая исполосованные когтями ладони. — Мы хотели им молочка дать, а они, а у меня, и у Анги вон всё до крови!

— Господин, — Керри поклонилась мне уже почти в спину, я сразу же пошёл к клетке. — Я два ящичка привезла, надо их песком наполнить. Котята приучены… Осторожно, господин! — предупреждающе выкрикнула, когда я полез рукой в дверцу временного жилища моих, да, теперь уже моих, котят.

Получил свою порцию царапин и укусов. Ах, проказники. И тяжёленькие ведь какие. Достаю пушистые комки из клетки. Между лапок смотреть им не надо, и по мордочкам сразу вижу, кто из вас самец, ух, моя прелесть, а кто самочка, хотя размерами вы почти не отличаетесь.

И как мне вас звать-величать? А чего выдумывать, будь одна из вас ткачиха, а другая повариха. Тьфу ты, чёрт, при чём здесь это? Мурзик и Котейка, а попроще, сокращённо Котя. Вчера успел придумать. Хватит уже кусаться-то, лучше идите на волю. На горшок, как понимаю, вас ходить уже научили? Ну, да, раз ящички размером в три почтовых каждый служанка с собой привезла.

— Разберёмся, Кэрри. — подкидываю котят и отпускаю их на пол. — Передай баронете мою искреннюю признательность. А это вот тебе. — протягиваю медную монету в двадцать пять зольдов. — И тебе, приятель. — даю такую же наёмнику.

Помнится, у нас на Земле за оружие надо было обязательно хоть какую-то монетку отдать. Здесь Паргея, и за любые подарки не платят, но я реально сейчас счастлив, а счастьем не грех и поделиться, особенно с теми, кто к нему чуть-чуть причастен.

— Ай, куда⁈ — хором вскричали девушки, когда Мурзик с Котей выбрали из висевших на стенах гобеленов тот, что с изображением сцены охоты, и шустро забрались по нему до самого потолка.

— Они любят по стенам лазить. — сообщила доверенная служанка Ники. — Проказничают. Молодые ещё.

— Ладно, учтём. — не смог сдержать смеха при виде моих скалолазов. — Юлька, Ангелина, про песок слышали? Бегом во двор и принесите в ведре. Алекс, — прошу караульного. — Сходи на кухню. Молоко, сметану, рыбки, ещё чего-нибудь. Покормить же зверей требуется, а то они нас самих съедят. Видишь, какие грозные?

Надеюсь, мою шутку все поняли. А то в отличие от служанок вояки на котят смотрят с подозрением. Так что, никому не доверил, сам полез за хвостатыми демонятами, воспользовавшись табуретом. Потолки, гадство, высокие, а я ещё не баскетболист и вряд ли им стану. Еле-еле дотянулся, Котьку снял, взяв под брюшко, а вот Мурзика пришлось подтягивать за хвост. Ругаешься? А вот нечего от хозяина бегать. Кое-как стащил и из рук, пока не принесли еду, не выпускал, никак не реагируя на тупые шутки Карла, лишь покачивая кусающуюся и царапающуюся добычу, прижав обоих котят к груди.

Прибывшему Леону Роффу пришлось немного подождать, пока я освобожусь.

— Следите, чтобы в дверь не выбежали. — наказываю вернувшимся служанкам и караульным. — Головой мне за них отвечаете. Проходи. — машу рукой бандиту и первым вхожу в комнату.

Сегодняшнюю беседу с ним я спланировал как предварительную, сразу же оговорив, едва он сел на стул, нашу следующую встречу после завершения трёхдневных праздников. Выслушал всё же слова благодарности, думаю, пусть проговорит их вслух, лучше запомнит, после чего задал интересующие меня вопросы.

Что ж, опять я, в который уже раз, оказываюсь прав. За ночными убийцами действительно стоят серьёзные люди во власти. Им покровительствует кто-то из дворца. Собственно, на этом информация от Леона и закончилась, ночные короли, все трое, отлично понимали, что есть сферы, куда им совать свой нос категорически противопоказано. Каждый сверчок и здесь должен знать свой шесток. Но ради меня уважаемый Рофф согласился рискнуть и с помощью особо доверенных людей пособирать интересующие меня сведения, и результаты этих сборов доложить уже при следующей встрече.

Другие мои пожелания были восприняты более радостно, особенно, когда авторитет понял, что я не хочу его грабить и готов за редкие раритеты платить звонкой монетой. Он мне ещё нужен присматривать за Ригером с Эльзой и помогать им, если и когда потребуется, но это уже тема для отдельного, обстоятельного разговора.

— Свяжусь с тобой через Эрика, — даю понять, что разговор окончен. — Надеюсь, ему не трудно будет тебя найти?

— Конечно же нет, ваше преподобие. — Рофф намёк понял и встал. — Я буду ждать.

В коридоре слышны голоса моих офицеров. Что такое утренняя планёрка, никого не учил, как-то так само собой получилось, что по утрам весь командный состав моего отряда собирается для получения указаний, даже если ничего экстраординарного не произошло. В последнем случае, разумеется, доклады идут немедленно, как четыре дня назад, когда один из гвардейских лейтенантов моей роты убыл на дуэли какого-то дворянина из Ормайской провинции. С герцогом Конрадом и его семьёй у нашего рода почти союзнические отношения, хоть и не афишируемые, так что, пришлось подключать дядю Курта Неллерского для урегулирования спорных вопросов с главой ормайского клана в столице.

— Кто это был? — с подозрением спросил лейтенант Николас, посмотрев вслед удалившемуся Леону.

Да, моему сыщику не позавидуешь. Старается быть как можно полезней, раз герцогиня лично поручила ему обеспечивать мою безопасность, только его возможности без пыточной, умелых палачей и агентуры практически нулевые. Вот и не смог ни предотвратить все состоявшиеся на меня покушения, ни даже о них предупредить. Поди переживает, что Снежная Королева с него шкуру спустит, образно выражаясь.

Впрочем, без дела он не сидит. В присутствии вошедших с ним Ригера и капитана Бюлова доложил о странных перемещениях виконта Готлинского и баронета Вирна по городу.

— Я тут мальчишек-оборванцев нанял проследить за ними. — от предложенного вина Николас отказался, как и занять место на платяном сундуке, оставшись на ногах возле окна. — Они уже дважды зачем-то заходили к здешним виргийским представителям. Один раз к меняле, а вчера, перед тем как отправиться к вам, навестили торговца пряностями.

В том, что толстосумы из враждебного государства спокойно ведут здесь свои дела, нет ничего удивительного. Деньги сами себя не заработают, и казна не наполнится. В моём родном мире война тоже не мешает получать доходы от продажи тех же нефти и газа противнику, как и платить врагу за их транспортировку. Сложно всё.

— Баронет Рон ведь несколько лет служил виргийской короне. — жму плечами. — Наверняка у него имеются вклады у их менял или паи у торгашей. Но, спасибо, лейтенант, я учту. — кладу перед собой на стол перстни — свой и Карла — истраченных лечилок. — Сейчас мне нужно пару амулетов сделать. Говорите, как у вас праздники проходят, вы мне не мешаете. — не то, чтобы совсем не мешают, но я уже вполне приспособился одновременно заниматься магическим конструированием и беседовать. С каждым разом это получается всё лучше и лучше. — Николас, постарайся присматривать за виконтом Виталием. если нужны будут деньги для соглядатаев, возьми у Эльзы. Ригер, скажешь жене, чтобы выделяла по первому требованию лейтенанта.

Насчёт своего офицера сыска, жаловаться мачехе на него не собираюсь. Человек он вполне достойный.

Доклад о делах в роте и отряде заслушивал минут пятнадцать, народ у меня отдыхает, но от ежедневных занятий и тренировок не отлынивает. Всё идёт обычным порядком и, слава Создателю, без происшествий.

Когда оба лейтенанта и капитан вышли, дела по плетению полного исцеления пошли веселее, и всё же я был чересчур оптимистичен, задумывая восстановить оба амулета, успел лишь один из них. Отдам Карлу, надеюсь сегодня и он не потребуется. Проверил энергетику защит, там всё отлично, ещё надолго хватит, в том числе и для обнаружения невидимок, если те вдруг ещё раз попробуют напасть.

— Ты обедать собрался? — удивился милорд Монский, услышав, как я отослал Ангелину вниз на кухню.

Он вошёл ко мне уже весь из себя при параде, держа маску в руке.

— Не хочу сразу по прибытии во дворец к столу бежать. — поясняю и протягиваю ему перстень с полным исцелением. — Возьми, вдруг опять пригодится?

Как представлю, какие хороводы любопытствующих вокруг меня сегодня начнут ходить, и сколько раз придётся отвечать на одни и те же вопросы, так настроение сразу портится. Может вообще, ну его к чёртовой бабушке этот бал-маскарад? нет, не пойдёт. Подумают, что милорд Степ Неллерский испугался, да и Берте с принцессой танцы обещаны, а слово надо держать. В прошлой жизни имел репутацию обязательного человека и здесь балаболом прослыть не желаю.

— Так, насколько я понял, сегодня с застолья всё начнётся. — поясняет Карл и садится на мою заправленную постель.

Пока я доделывал амулет, Юлька успела навести в моей комнате порядок. Так-то она у меня молодец, хотя время от времени одёргивать её нужно. Ангелина, та поскромнее. Впрочем, понятно, она же Степу не подруга детства.

Плотно пообедав, садимся в карету и направляемся на бал. Дворцовая площадь вновь заполнилась народом, но сегодня городская стража оказалась более предусмотрительной, заранее отделив пространство для проезда важных персон, так что, пробиваться сквозь скопления людей не пришлось, проехали по выделенной оцеплением городских вояк полосе.

Ворота оказались нараспашку, и мы остановились только у парадного подъезда. Моё сопровождение караульные гвардейцы, так же как и вчера, отсекли перед въездом.

Сбоку от крыльца в компании множества ярко одетых дворян и дворянок — из допущенных на бал в составе чьих-то свит — меня дожидаются Виталий с Роном. У обоих помятые от выпитого накануне лица. Как-то не похожи они на заговорщиков, что-нибудь злоумышляющих против меня. Однако, всё равно, предупреждения насчёт них я получил, так что, будем присматривать за ними, Карл уже в курсе.

Внутри дворца натыкаюсь на старика Сильвестра. Секретарь кардинала, оказывается, ждал именно меня.

— Его высокопреосвященство желает с вами переговорить. — сообщает. — Пройдёмте сразу к его столу.

Ну, началось. Праздника для меня сегодня не будет, к гадалке не ходи. Что ж, есть события, от которых отвертеться никак не получится. С кардиналом придётся объясняться. И не с ним одним.

Глава 11

Беседовать вначале пришлось не с одним лишь кардиналом, но и с тремя прецепторами, стоявшими с ним рядом, причём наибольшее количество вопросов задавал мой начальник. Николай Гиверский в этой компании переживал за меня явно сильнее других, даже самого его высокопреосвященства. А вот во взгляде главы Наказующих замечаю подозрительность. В чём Ульян меня хочет обвинить? Неужели думает, что я сам подстроил покушение? Или что-то начал догадываться про моё участие в судьбе миледи Берты из Новинок? Зря вы так, ваше преосвященство, в первом нет моей хитрости, а второе сделано ради блага самой же девчонки. Нет, ну, реально, какая из неё бы наказующая получилась? Да никакая. Добрая она.

Судя по нескольким вскользь брошенным репликам, кардинал, как и мой прецептор, не исключают, что за покушением стоят не внешние враги королевства. В сторону короля оба не смотрели и имени его конечно же не называли, однако, чувствую, могут сложить два и два, хотя моей информацией, полученной с помощью магической прослушки не располагают. А сегодня поздно вечером, когда Карл доставит алмазик, узнаю ещё что-нибудь интересное.

Свою маску держу в руке, раз мои собеседники своих лиц не скрывают, а так-то забавно смотрелось бы сочетание сутан и звериных морд из тканей. Зато начальник королевского сыска подошёл к нам, как положено на маскараде, прикрывшись личиной бобра.

— Чего ты хотел, виконт? — грубо спросил его кардинал. — Всё, что ты мог вчера не сделать, ты не сделал. Я же тебя вчера уже поблагодарил? Или у тебя есть, что сказать? Нашлись те, кто послал сюда убийц?

— Нет. — даже под маской видно, что виконт Виктор выглядит бледным. — Мне бы хотелось ещё раз переговорить с его преподобием Степом.

А мне вот хотелось бы тебя прибить. Может и в самом деле устранить своего врага? На короля замахнуться будет явным перебором, зато с тобой, скотина, поквитаться бы очень хотелось. Другой вопрос, как это сделать, я ведь не ниндзя какой-нибудь. Да, повезло мне возродиться с могучими магическими способностями, но одно дело обрушить мощное заклинание на строй врагов и совсем другое — выступить в роли киллера. Не смогу, ни подобраться незаметно, тут наверняка меры предосторожности приняты, ни уйти, не оставив следов. Да и потом, незаменимых у нас нет, Виктор лишь исполнитель королевской воли, притом, судя по результату, не очень умелый. Мог бы догадаться защитить короля от прослушки, вон хоть к тому же Митрию бы обратился за соответствующими амулетами или наложением на стен плетений, такие имеются, я их не в одном фолианте встречал.

Устрани я виконта, Эдгар другого себе найдёт, более умелого. Впрочем, с моим биологическим отцом Виктор же как-то справился. Ну, тут не знаю даже, злиться мне на него за это или наоборот благодарить. Понятно, своё внебрачное чадо герцог Виталий не бросил бы по любому, особенно, когда узнал бы об инициации, однако, насчёт принятия в семью вопрос неясный, это было решение мачехи взять бастарда не только в члены рода.

Вариант с постановкой задачи по убийству начальника сыска Эрику даже не стоит всерьёз рассматривать. Да, мой сержант настоящий профи, только вот такая значимая фигура как виконт Виктор ему точно не по зубам. Ладно, жизнь, надеюсь, сегодня у меня не заканчивается, придумаю что-нибудь насчёт возврата должка, и не одному лишь главе тайной службы, с королём тоже надо будет расплатиться. Летом вновь приеду в столицу, полагаю, к тому времени что-то решу.

Заиграла музыка и мои братья по церкви Создателя всё же от меня отстали. С начальником сыска разговор тоже не затянулся, спасибо баронете Бритни, ничуть не смутившейся от грозной должности моего собеседника и буквально потребовавшей от меня немедленно, тотчас же пригласить на танец принцессу.

— Извини, — развожу руками перед начальником сыска. — Поступило предложение, от которого невозможно отказаться. А других версий, кроме как видеть в произошедшем происки виргийцев или ещё кого-то из наших иноземных недоброжелателей, у меня нет. Возникшее же недоразумение между герцогиней Марией и герцогом Альфонсом вряд ли меня касается.

Так я тебе и сказал, что знаю точно, кто меня заказал, кто организовал покушение и кто оплатил. Иногда лучше прикинуться несведущим. Кстати, сегодня же надо оценить, что там моя прослушка записала. Вот только и убирать её не хочется, ещё много интересного может прозвучать и завтрашним утром, и послезавтрашним, и в прочие, оставшиеся до моего отъезда из столицы дни. И что? Самому ночью отправиться за алмазиком? Нет, зачем. Пойдём вместе с Карлом и всей моей свитой. Милорд Монский незаметно отлучится, принесёт камешек, я прослушаю на ходу, прогуливаясь по площади и разглядывая общие гуляния, а затем мой друг вернёт алмаз на место. Да, решено, так сегодня и поступим.

Купила баба мыло, мочало, наша песня хороша, начинай сначала. Да, опять рассказываю вчерашнюю историю, теперь уже во всех подробностях, не скрывая, что оказался слабаком, когда дело дошло до открытой, не магической схватки с врагом. В лучшем свете выставил своего вассала, по сути для него первый шаг в зарабатывании авторитета при дворе, своего, а не отражённого от моей славной персоны.

— Представишь его мне. — словно прочитала мои мысли Хельга. — Это ужасно, что такое произошло. Степ, ты должен быть осторожен.

А ведь она волнуется за меня, похоже, не меньше кардинала или прецептора Николая. Ого, неужели всё-таки решилась на мезальянс со мной? Вполне возможно. Да уж, мне-то что делать? Я на Берту нацелился, но жить с ней в браке не получится, церковь не позволит, а быть содержанкой миледи не в чести. Хотя всякие дворянки встречаются, пожалуй, распутниц среди них не меньше, чем среди простолюдинок — интересно, зачем моя тётушка Ника в своё имение ездит? — но уготовить такую судьбу понравившейся девчонке совсем не хочу.

И? Может реально заключить с Хельгой взаимовыгодный союз? Благодаря ей избавиться от сутаны, а потом можно будет и развестись. Тут с разводами попроще, чем в нашем средневековье, особенно среди аристократии. Ага, развестись. Молодец я. Меня же сватают не просто так, а ради одарённого потомства. И что мне? Своих детей бросать? Был у меня в прошлой жизни один друг, тот на каждом месте службы находил себе новую жену и каждую оставлял с детьми. Наплодил их столько, что чуть ли не со счёта сбивался. Ладно хоть от алиментов не бегал, правда, тех алиментов на каждого ребёнка слёзы одни. Нет, я на такое не способен. Что я, кукушка что ли? Мда, вот ещё задачка, над которой нужно крепко подумать.

— Я и так осторожен. — чуть притягиваю принцессу к себе, чтобы удалиться от крупной пары — мужчина похож на слона, женщина на бегемота, хотя маски у них как и у меня птичьи, с клювами. — А Карла с удовольствием представлю, только скажи, когда. И, знаешь, у него ведь любовь с простолюдинкой. — вовлекаю девушку в сплетни. — Нет, правда, очень её любит. Даже не знаю, мне как сюзерену надо вмешиваться или нет? Знаешь, если ты окажешь огромную честь принять во дворце и Джессику — так её зовут — представляешь, насколько это будет необычайно и удивительно? А уж Карл, тот и вовсе будет в восторге. Про саму Джессику и её родню даже не говорю. Всё столичное простонародье только это и станет обсуждать.

Вот зачем я сейчас такое придумал? Просто спонтанно выскочило. Пожалуй, действительно хочу друга подбодрить, а то он своей любимой девушки вынужден стесняться, а там отношения очень серьёзные.

— Здесь? Простолюдинку? — поморщилась принцесса, потом помолчала в раздумьях и вдруг озорно хихикнула. — А ведь забавно получится. Первый день праздника запомнился успехом двух деревенских простушек, а завтрашний, завершающий, допуском ко мне обычной горожанки, и не в качестве служанки, а гостьи. Давай, Степ, так и сделаем. — она уже смеётся. — Приведи её вместе с милордом.

Представляю, какой шок испытают люди на улицах Рансбура, и принцесса тоже представила, вон как улыбается. Не стала выпускать моих ладоней, когда оркестр смолк. Ясно, танцуем с ней и следующий круг.

— Спасибо. Нет, в самом деле, спасибо, Хельга. — короткий поклон. — Я милорду обязан жизнью. Очень хотел сделать ему подарок. Получится просто шикарный. А что за успехи деревенских простушек?

Опять заиграла музыка, и мы продолжили медленно кружиться. Плац почти свободен, большинство гостей за столами, но мы-то с Карлом пообедали, принцесса, видимо, тоже.

— Одна — твоя Берта, а вторая — её соседка по комнате Амалия, удостоившаяся внимания моего брата. С утра весь двор только про них и говорит. — Хельга посмотрела в сторону стола, за которым сидела королева мать со своими фрейлинами и несколькими сановниками, среди которых узнаю канцлера. — Они и сидят рядышком. Не бойся, завистницы ничего с твоей Бертой не сделают, я уже заставила кое-кого спрятать болтливые языки. Если не поймут, прогоню из дворца.

Да я уже в общем-то спокоен. Доброго отношения Матильды и Хельги ко вчерашней крепостной вполне достаточно, чтобы никто не рискнул открыто пакостить моей девчонке. Исподтишка разве что, ну так придворная жизнь на то она и придворная жизнь. Тётушка Ника поможет Берте тут ориентироваться.

Передал принцессу в надёжные руки её главного на данный момент фаворита девятнадцатилетнего милорда Ултиарского, пообещав оставшиеся после завершения конклава дни и до своего отъезда совершать к ней частые визиты и согласившись сопровождать Хельгу в одной из загородных прогулок, направился к столу, где о чём-то разговаривали два моих родича — вице-канцлер Андрей и прелат Курт Неллерский.

Обещания дал тем более легко, так как конкретных планов на остающееся у меня в столице относительно свободное время у меня нет. Заманчивые предложения виконта Готлинского на чад кутежа с посещением вертепов и самых известных злачных заведений никакого восторга не вызывают. Будь я тем, за кого меня принимают Виталий с Роном, юнцом с тяягой к развлечений, пожалуй, искушение бы могло подействовать. Но я-то совсем не тот. Ну, не совсем тот, скажем так. Гормоны молодые, зато рассудительность зрелая. Или сходить разок к продажным девицам, посмотреть что там и как?

Спокойно дойти до родственников не получилось, сначала пришлось вступать в короткие пустые разговоры с малознакомыми аристократами, а затем, уже на самом краю плаца дорогу нам с Карлом перекрыл главный инквизитор, я даже не успел обрадовать своего вассала об его с Джессикой завтрашней утренней аудиенции у принцессы.

Думал, что виконт Филипп Бианский тоже начнёт выспрашивать про вчерашнее, но тот вдруг оказался озабочен моим морально-духовным обликом. Заняться что ли нечем? Какой-то гад донёс, что я интересуюсь языческими книгами, а также творениями идолопоклонников и культистов. Хотя, почему какой-то? Ректор поди и доложил.

Нет, по своему положению я к подобной информации допущен, но вот моя возрастная незрелость инквизитора смущает. Он что, всерьёз думает, юный аббат Степ может впасть в ересь, начитавшись крамольных мыслей?

— Хочу помочь его высокопреосвященству в поисках подлинного жезла Создателя. — ответ у меня был готов заранее. — Разговаривал с ним, понял, он ищет сведения в трудах сподвижников нашего господа единосущного. И вдруг подумал, а вдруг полезную информацию можно будет найти и у его противников?

В том, что Создатель реально являлся в мир Паргеи, у меня лично не осталось никаких сомнений. Слишком много серьёзных свидетельств его деяний не только от тех, кто пошёл за ним, но и от тех, кто пытался его преследовать. Вот только в его божественности у меня полной уверенности нет. Те чудеса, которые он демонстрировал, на Земле явно были бы достаточны для признания его сверхъестественной сущности, но здесь в мире магии вполне возможен вариант с появлением мага огромной мощи, да ещё имеющего при себе артефакт непонятной силы. Разумеется, эти свои мысли я никому не высказываю и не собираюсь высказывать. Казнить меня за ересь не казнят, а вот запереть в каком-нибудь дальнем монастыре вполне могут, и даже мачеха не поможет.

— Хм, а ведь действительно в манускриптах язычников что-то может найтись. — удивлённо произнёс инквизитор.

Вот вам пример нестандартного мышления от молодого, умного аббата. А то привыкли, понимаешь, выискивать трактовки событий, явлений, прошлого и будущего лишь в святых текстах. Жизнь-то шире.

Оставив виконта Филиппа размышлять о моих словах, всё-таки добрался до прелата Курта и вице-канцлера. Милорд Неллерский уже послал голубя герцогине Марии с кратким известием о покушении, теперь обговаривал с виконтом Торским подробный доклад, который отправят сегодня-завтра следом.

— Нужно ли? — спрашиваю с сомнением, отказавшись от предложенных угощений, от которых стол буквально ломится. — Через три дня у нас окончательное голосование по кандидатуре казначея, недели полторы потом погощу в столице, пока дороги окончательно не просохнут, да отправлюсь в обратный путь. Ваше письмо меня не намного-то обгонит. Давайте, не будем отсылать, я сам расскажу, что и как тут случилось.

Оба со мной не согласились, ну и пёс с ними. Тогда участвовать в составлении содержимого послания я не буду. Сами пусть решают, в каком свете главе нашего рода всё преподнести. Кстати, и прелат, и вице-канцлер получили приглашения на бракосочетание моей кузины, оно формальное, потому что отлучится из столицы ни тот, ни другой по столь незначительному поводу не смогут, а вот на передачу власти от Марии к Джею прибудут обязательно. Это им тоже надо будет в учтивых тонах сообщить.

Раз уж с принцессой два танца подряд танцевал — оказывается, так можно было — то не отпускать Берту три круга, что называется, сам Создатель велел. К тому же она у меня теперь вон какая вся украшенная, весёлая, довольная, хоть и чуть-чуть смущённая, ну да, последнее — её обычное состояние.

С удовольствием послушала весёлую историю про Машу и трёх медведей, рассказала о своей учёбе, немного похвалилась первым получившимся у неё алхимическим зельем длительного и крепкого усыпления, таким, какое никто в университете сделать не мог, не хватало энергетических оттенков, а после приёма Бертиного зелья человеку можно было хоть руку или ногу отпиливать, не проснётся и боль почувствует только когда очнётся. Но на этот случай моя девочка уже учит рецепт сильного обезболивающего средства.

— Жаль, что вы, ты скоро уедешь. — вновь загрустила она.

— Так не завтра же. — успокаиваю. — И не навсегда.

После Берты потанцевал с Бритни, после чего вернулся к столу и уже до самых сумерек от светских бесед не отвлекался, в основном, больше слушая рассказы о военных или охотничьих подвигах. Нашёл возможность порадовать своего вассала о скором приёме его и Джессики принцессой. Растерянность и неверие на лице Карла быстро сменились восторгом. Люблю такие моменты. Сделал хорошее дело и по сути никаких особых усилий прилагать не потребовалось, сыграл на чувстве юмора Хельги. Какой дурак считает её пустышкой? Пустышки, глупцы начисто лишены иронии.

— Сегодня уйдём ещё раньше. — склоняюсь к милорду Монскому, сидевшему рядом со мной. — Хочется погулять по Дворцовой площади. Оттуда салют будет лучше виден. И это, тебе надо будет незаметно от нашей большой компании отлучиться, принести тот алмаз мне, а после вернуть его на место. Сделаем?

— Ерунда. Легко сделаю.

Карл улыбается. Поди весь уже в предвкушении, как он ошарашит подругу известием о приёме во дворце. Бедная богатая девушка наверняка всю ночь спать не будет, и от волнения, и от подготовки соответствующих нарядов. Лишь бы не переборщила. На фоне аристократок Джессике лучше выглядеть скромней. Так-то у неё, думаю, драгоценностей и шелков найдётся не меньше, чем у самой принцессы. Вот и не нужно это демонстрировать. Догадаются без меня или всё же дать другу совет? Решил, что мои слова не помешают.

Едва стемнело, и начались приготовления к фейерверкам, мы ушли по-английски ни с кем не попрощавшись. Мы — это не только я и Карл, на и Виталий Готлинский с Роном Вирном. Сегодня они за мной внимательно присматривали и заявили, что вчерашнего не допустят, когда не смогли участвовать в отражении нападения невидимых убийц. Ладно, пусть трутся рядом, не помешают.

На Дворцовой веселье и тарарам. На удивление, все не так уж сильно и пьяны. Смех и подбадривание участников уличных представлений раздаются со всех сторон. Подвешенные за рёбра на крюки преступники ещё живы, утробно стонут, но зевак уже вокруг себя не собирают, надоели. К тому же, накануне зверские развлечения толпе показывали более красочные.

— Куда, милорд? — спрашивает Эрик.

— Туда, сержант. — дёргаю подбородком в сторону храма.

Меня окружают сейчас почти полтора десятка человек, так что, кто захочет меня обидеть, секунды не проживёт. Так, а эти дряни что делают одни? Сказал же обеим, ходить только в сопровождении ребят! Юлька с Ангелиной, подпрыгивая и хлопая в ладоши, смотрят на двух маленьких канатоходцев, на высоте ярдов семи показывающих настоящие чудеса эквилибристики, даже я, ветеран цирковых зрелищ — Леська очень любила такие представления, приходилось и самому смотреть — и то с удовольствием бы сейчас понаблюдал, да времени нет.

Хотел девчонок отругать, да тут рядом с ним появились Ник и Иван с пирогами в руках. Ну, тогда ладно, пусть живут. Хотя по ним давно по новой розги плачут.

Какая-то мысль, мелькнувшая во время беседы с Бертой, всё никак, ни проясниться не может, ни оставить меня в покое. Наконец, мы уже дошли до храма и свернули на улицу вдоль южной ограды дворца, осенило — зелье, которое она в университете приготовила. Понятно, в магическом мире это заменитель наркоза для лекарей, а что если его подлить, к примеру, мне? определитель ядов точно не сработает. А исцеляющее заклинание? Кто знает, кто знает. Может и сработает, если его кто-то наложит, а вдруг меня сонного, беспробудно сонного, унесут в какое-нибудь узилище, да ещё наложат плетение, блокирующее мой источник? Надо подумать над такой опасностью, заодно самому себе оставить такой хитрый вариант расправы с одарёнными противниками.

— Степ. — шепчет Карл.

— Подожди. — останавливаю торопыгу. — Как салюты начнут сверкать и греметь, тогда и отлучишься.

Глава 12

Праздники заканчиваются похмельями. Так у нас часто утверждалось, хотя, как по мне, это не совсем верно, а иногда и вовсе неверно. Меня и вовсе похмелье мучить тут никак не будет, магия — удивительно замечательная вещь, как я раньше без неё жил? Впрочем, я и без неё никогда не напивался до такого состояния, чтобы с утра жадными глотками пить холодный рассол или, тем более, пиво, ну, эль по здешнему. В прошедшие же три дня балов мне и вовсе оказалось не до винопития.

— Завтрак сюда? — уточнила заглянувшая Ангелина.

— Да, конечно. — я скидываю тренировочный костюм, в котором спарринговал с Карлом и потом навещал мыльню. — Если сержант Эрик пришёл, пусть составит нам с милордом Монским компанию.

— Так что, на троих накрывать?

— Ты у меня восхитительно сообразительная. — подтверждаю. — Бегите уже с этой сластёной. Одна нога здесь, другая там.

Кроме бывшего наёмного убийцы и своего вассала больше ни с кем пока обсудить подслушанные утренние — позавчерашние и вчерашние — разговоры в королевской опочивальне не могу. Нет, Ригер конечно же не предаст и не подведёт, но вот уезжать из столицы откажется наотрез. Стопудово, наплюёт даже на мой прямой приказ и поедет следом, чтобы защищать, а там хоть голову ему с плеч сноси.

Вчера выяснилось, что мысли двух уродов — гадского Эдгара и его начальника сыска — по поводу возможного нападения на меня регулярных полков герцога Ронерского обрели конкретику. Виконт Виктор выразил серьёзные опасения, что голубем о примерной дате моего отъезда из Рансбура Альфонсу уже сообщили, как догадывался и о том, что более конкретно правителю северо-восточной провинции Кранца сообщат таким же способом.

Понятно, предупреждать аббата Степа о нависшей над ним угрозе плена или даже смерти никто не собирался. А вдруг начальник сыска и его агентура ошибаются? Так можно ведь на пустом месте разжечь очередную междоусобную войну в королевстве. Козлы. Оба.

И вот что мне теперь делать? Да, предупреждён, значит, вооружён, но, конкретно, какой вариант действий мне выбрать? Тут одной моей башки, пусть и опытной, будет мало. Всё же мой опыт накапливался совсем в других реалиях. Капитана Бюлова бы с лейтенантом Николасом ещё привлечь для мозгового штурма, пожалуй, так и сделаю. Только после того, как решу с ближайшими соратниками, кому из них и в какой степени что-то можно объяснить.

— Так что, Степ, надумал? Возьмёшь? Нет? — милорд Карл сразу прошёл и сел к столу. — Он ведь правда совершенно искренне.

В отличие от меня, друг предпочитает мыльне лохань в своей комнате, потому и управился раньше — просох, переоделся. Я остался в одном исподнем, сутану надевать не хочу, но куда деваться, не сидеть же перед подчинённым личным составом полуголым? Вздыхаю и начинаю натягивать порядком надоевший балахон из чёрного бархата, парадный.

— Подумал. — отвечаю. — Приму. Пусть тащит, раз действительно от чистой души.

Так-то я без всякой задней мысли представлял Джессику вместе с Карлом принцессе. Просто хотелось сделать другу приятное. Но произошедшее вызвало совершенно неожиданные последствия для семьи подруги моего приятеля. Слухи об утреннем приёме, которым Хельга удостоила дочку какого-то городского нувориша, вышли за пределы дворца. При дворе-то сочли случившееся лишним подтверждением взбалмошности принцессы, зато среди столичных богачей, торгашей, арендодателей, владельцев мастерских и прочих акции Джереми, отца Джессики, взлетели до небес. Мигом решился вопрос замещения должности главы гильдии домовладельцев — прежний был уже очень стар, не вставал с ложа и постепенно готовился ко встрече с Создателем.

Теперь Джереми горел желанием отплатить аббату Степу, как только узнал от любовника дочери, кому его семья обязана такой чести. Предложил было деньги, да я с гневом отверг это. Теперь вот мучаюсь догадками, сколько же он хотел мне вручить? Ладно, любопытной Варваре нос оторвали. А вот небольшую шкатулку с полудрагоценными камнями всё-таки приму, пригодится в хозяйстве. Не для себя возьму, для обители.

— Мы можем проехать через Ормайское герцогство. — предложил Эрик, когда накрывшие стол девчонки выскочили из комнаты. — Лишние сотня миль и неделя в пути. Зато герцог Конрад, даже если его бы не связывала дружба с вашим отцом, не пустит войско Альфонса к себе, да и ничьё другое. Ронерцы вообще могут узнать слишком поздно об изменении нашего маршрута. Мы уже у себя будем, когда до них дойдут известия. Другой вариант, сообщить герцогине и ждать дополнительных сил для вашей охраны.

— Нет, второе не подходит. — отказываюсь, почти не раздумывая. — Слишком долго ждать их прибытия придётся. А вот насчёт первого подумайте. Ты же в Ормае долго жил. Подбери дороги, по которым нам лучше двигаться. Бюлову и остальным скажем уже при подъезде к Навору. Мы же там свернём? Да, и купите уже нормальную карту.

— Да тебя ни одна не устраивает. — хмыкнул милорд Монский.

— Вот и найдите ту, которая понравится. — проявляю упрямство.

После обсуждений, решил, что капитана Бюлова об угрозе нападения и вызванным ею изменении направления движения оповещу сразу после покидания столицы. Думаю, баронет Леон не обидится. Скажи я ему раньше, наверняка предпринял бы организационные действия, которые могли насторожить наблюдающих за нами агентов службы сыска, а в то, что нас оставят без внимания, не верю совершенно.

Сегодня я остался без кареты, Нике опять потребовалось отлучиться в имение. Нет, правда, мёдом ей там что ли намазано? Эх, Митрий, Митрий, понимаю твою загруженность работой, но жене надо больше внимания уделять, что это она у тебя как та кошка живёт, считай, сама по себе.

Котята у меня прижились. Наглые оба, хотя Котька, та ведёт себя приличней Мурзика. Ну, она же девочка, ей и положено быть разумней. Пока ни мебель, ни драпировки, ни обувь с одеждой сильно не дерут, но вскоре начнут. Служанки уже неоднократно проинструктированы о правилах ухода за моими новыми друзьями и о запрете их часто тискать. Мне нужны не изнеженные игрушки, а грозные охотники за грызунами. Впрочем, местная порода кошек таковыми и является, настоящие тигры, хоть и небольшие размерами.

Чтобы со мной говорить, Карлу приходилось склоняться с седла. Это его не останавливало, просто ехать молчком ему было скучно.

— А что от тебя сенатор Октавий хотел? — спрашивает, когда мы уже достигли конца Дворцовой и направились петлять по улицам в сторону Южных ворот к нашей прецептории. — Два часа вы вчера с ним говорили, я уж думал, он ночевать у нас останется.

— Да ничего он не хотел. — передёргиваю плечом. Правда, я пока и сам не понял. — Расписывал прекрасную жизнь в Юстиниане, рассказывал, какие перспективы там открыты перед одарёнными, сколько много древних книг в хранилищах Наместника Создателя. В общем, заливался соловьём.

— Заливался соловьём? — коротко рассмеялся милорд Монский.

Это выражение, впервые им услышанное, Карла рассмешило, а вот мне не до смеха. Неужели на меня ещё и империя открыла охоту? Только их мне ещё не хватало. Впрочем, чего я хотел? Понятно, могучему магу спокойно жить не дадут. Только вот, граф Зенодский или те, кто за ним стоят, явно переоценили мои жажду власти, денег и знаний. Конечно, я согласен быть богатым и счастливым, и желание знать как можно больше меня съедает, но бросать ради этих благ приютивший меня род вовсе не собираюсь, во всяком случае в обозримом будущем. Насчёт дальнейшего не зарекаюсь.

Другой вопрос, устроит ли имперцев мой вчерашний намёк на нежелание к ним переезжать? Как говорится, оружие ведь чужим не бывает, а я сам по себе остро отточенный меч. Такой либо берут к себе на службу, либо каким-то образом стараются нейтрализовать, чтобы не доставался никому. Меня они не переманят, тогда что? Ох, бедная моя головушка, сколько всего на тебя свалилось.

Епископ Рональд, мой дорогой дядюшка, как-то сказал, что Юстиниан держит под контролем весь континент и протягивает щупальца на другие не столько с помощью своих многочисленных полков, сколько хитростью и коварством своей дипломатии. В ход идут подкуп, шантаж, грязные интриги, оговоры и политические убийства.

— Карл, пока рассказать особо нечего. — чёрт, как же неудобно в этих носилках. — Завтра мы на трибунах в одной ложе с сенатором, вот там он и облечёт все свои вчерашние намёки в конкретные предложения. Как понимаю, сегодня он ждёт подробное письмо с указаниями от принца Гнея, главы имперского правительства. Обсудим, но уже сейчас могу сказать, что мой ответ будет «нет».

— Так на что ответ-то, Степ?

— Завтра и узнаешь. — отмахиваюсь. — Пока сам не уяснил.

С бегством из-под стражи Джека Мстителя утихшая было крестьянская война вспыхнула с новой силой. Пусть и не в тех масштабах как в прошлом и позапрошлом годах, однако, у Ледайска были разгромлены сразу три роты королевской кавалерии и отряд графской дружины. Ума не приложу, как плохо вооружённый сброд без поддержки магов — пара-тройка отщепенцев не в счёт — могут побеждать части регулярной армии, пусть и сколоченные из новобранцев или выведенные с полей сражения на переформирование. Тут без талантов крестьянских вождей на одной лишь жажде мести быдла своим господам никак не обойтись. Быдла? Я что, начинаю уже рассуждать как заправский аристократ? А ведь так и есть.

Вспомнил о своём должнике милорде Джеке, увидев перед воротами прецептории, как в них въезжают телеги с находившимися на них в клетях измученными мужчинами и женщинами, явно пленёнными, об этом говорили рваные остатки лёгких кожаных доспехов на них. Зачем их к нам привезли? Так среди мятежников — знаю — кишмя кишат расплодившиеся еретики, культисты и идолопоклонники. Ну, это знакомо по истории родного мира, атаманы Стеньки Разина или Емельки Пугачёва крестились двумя перстами, ни во что не ставя официальную церковь. Вроде бы мелочь, кто сколько пальцев сжимает, но в религии ведь как, стоит отступить даже в такой малости, и не заметишь, когда начнёшь с бубном пляски танцевать.

Тот же вор-анафема Степан Разин утопил захваченную в полон молодую персидскую княжну не только потому, что братва оказалась недовольна, но и из-за того, что, дескать, Волга-Волга — мать родная, Волга — русская река, ты подарка не видала от донского казака. Типичное языческое жертвоприношение. Ага. Грянем, братцы, плясовую на помин её души. А то, что девчонка никакой княжной не являлась, скорее, дочка какого-нибудь иранского купца, чей корабль разбойники захватили, самого факта жестокого преступления не отменяет.

Так что, виконту Филиппу Бианскому, нашему главному инквизитору, предстоит много работы. И эти пленники — лишь начало. Жжёной человеческой плотью от пентагона прецептории теперь далеко по округе будет вонять. Хорошо, что меня уже здесь не будет. Надеюсь, сегодня с делами конклава будет покончено. Или завтра. Или послезавтра.

У нас тут три непримиримые партии сошлись, по числу кандидатов на должность казначея, и явного преимущества ни у одной. Я-то всё самое здесь интересное пропустил по уважительной причине — готовился к балам, затем участвовал в них. Ну, ничего. Выбираясь из носилок, вижу разгуливающую в сопровождении секретарши Борскую аббатису Веру, подругу мою, временную попутчицу. Вот она меня и просветит насчёт последних новостей.

— Да ладно! — не могу сдержать удивления, пропустив по лестнице её преподобие вперёд. — Он же старый, как, как не знаю кто. — вообще-то, как мамонт, но мамонты в прошлом Паргеи не водились. — Чудо, что прелат Аскольд смог до Рансбура добраться. Сколько ему лет? Восемьдесят?

— Насколько я знаю, восемьдесят три. — улыбается полуобернувшаяся аббатиса. — Да и не жалел себя в молодости совсем. Говорят, его даже из сана хотели исторгнуть, когда он прежнего герцога Воркского заставил сомневаться в верности своей жены. — ого, это уже второй прелюбодей из членов конклава, а про скольких я ещё не знаю? — Наш Аскольд тогда безвылазно в храме два года скрывался. но сейчас это всё дела давние. Что же касается старости, так потому его кандидатура и примирила всех наших непримиримых. Надеются, что в следующем году по новому придётся должность делить.

— Не дай Создатель. — расстраиваюсь. — Мне нынешних склок хватило.

— Так и произойдёт, скорее всего. Прелат очень болен, исцелялся много и часто, сейчас даже ты ему мало чем поможешь. От смерти по возрасту никакая магия не спасёт. — уже на площадке верхнего этажа Вера добавила: — Тебя прецептор уже дважды спрашивал. Иди сразу к нему.

Пришлось повернуть в другую от направления к залу сторону. Вспомнилось, как французский король Филипп Красивый запер в Авиньонской обители всех кардиналов и велел не выпускать их, пока не выберут из своих рядов нового папу. Те тоже вот так, как мои коллеги сейчас, решили схитрить и избрали понтификом самого старого и дряхлого из своих рядов, точнее, прикинувшимся таковым. А тот потом долгих двадцать лет возглавлял римскую католическую церковь, дольше, чем многие другие папы. Может и наш Аскольд из таких же? Больно уж у него глаза живые и хитрые. Ну, дай бог. Тогда следующий конклав пройдёт спокойней. Только до него нужно ещё дожить.

Прецептор обрадовал меня по истине королевским подарком, вручив четыре толстых фолианта, от которых пахло древностью будто из саркофага фараона. Ну, спасибо тебе, виконт Гиверский, век не забуду. Даже ладони зачесались прямо в ту же секунду начать их читать.

— Я распоряжусь отнести книги к твоим носилкам. — загубил моё желание виконт Николай. — А ещё жду тебя на ужин. Приехала жена моего умершего брата с младшим сыном, Иван остался в Гивере. Графиня хочет лично тебя поблагодарить за исцеление сыновей.

Наверное она тоже что-нибудь подарит, что есть очень неплохо. Так-то у меня на сегодня планов особо нет, с Леоном Роффом, ночным королём Рансбура, встречаюсь завтра после посещения гладиаторских боёв, на которые меня позвала принцесса Хельга. Так что, приглашение начальника принимаю с искренней благодарностью. Надеюсь, выборы надолго не затянутся, раз уж обо всём договорились.

Тут ещё эти два прилипалы — Виталий с Роном — всё уговаривают меня в вертеп сходить, и я даже вроде кивнул в знак согласия. Наверное всё же схожу, посмотрю, как там дела обстоят. Главное, ведь и милорд Монский эту идею поддержал. Ох, распутник. Лучше бы своей Джессике ребёночка сделал, та поди только этого и ждёт. А с чего я решил, что он ещё не того? Работает-то он по данному вопросу вполне усердно. Почти каждую ночь.

— Спасибо за приглашение. — учтиво склоняю голову. — Только мы до ужина-то здесь закончим?

— Закончим рано, думаю, почти за час-два. — улыбнулся Николай. — Все уже согласились с единой кандидатурой. Тебе Вера должна была сейчас сказать.

— Она сказала. — мы выходим из кабинета и направляемся к залу совещаний, до которого идти два поворота длинного-предлинного коридора. — Так мне за Аскольда голосовать?

Я уже пообещал прецептору, что моим голосом он может полностью распоряжаться, сейчас лишь уточнил.

А вот наша дальнейшая короткая беседа мне не очень понравилась. Одним из серьёзных инструментов влияния империи является наша святая церковь, и понятно почему. Это аббатом или прелатом можно стать на основе консенсуса между кардиналом и прецептором в первом случае или между кардиналом и епископом во втором, а вот все остальные должности в церковной иерархии может предоставить только Наместник Создателя или магистры орденов, и все они находятся в Юстиниане.

Сенатор уже успел переговорить с виконтом Николаем, сославшись на пожелание магистра Молящихся, и этот разговор касался моей скромной персоны. Чувствую, на меня начнётся давление и по церковной линии. Правда, мой начальник слишком сильно мне обязан, так что, всегда могу положиться на его покровительство. Он мне об этом иносказательно напомнил, когда увидел выражение моего лица при упоминании о возможности дальнейшей карьеры в Юстиниане.

Сел на своё обычное место на Камчатке всё-также у стены рядом с аббатисой Верой. Ух, неужели мучениям моей задницы на жёсткой скамье приходит конец? А ведь похоже, что так, её преподобие протягивает мне дощечку, на которой лишь одно имя. Бумаги у ордена достаточно, как и у церкви в целом, но дань традициям есть дань традициям, и избирательный бюллетень здесь представлен навощённой табличкой, и карябать мне по ней да или нет предстоит тонкти бронзовым стилом.

— Не убегай сегодня сразу же после объявления результата. — говорит Вера. — Можем съездить на ипподром. Ты там был уже?

— Когда? — отвечаю ей шёпотом. У нас в Неллере скачки проводятся редко, и те в амфитеатре, ипподрома в родном городе никогда не было, оттого и хочу побывать на нём, но только не сегодня. — Не успел, и сегодня не смогу. Начальство к себе пригласило. Ты же одиннадцатого уезжаешь? А я пятнадцатого или даже позже. Мы обязательно сходим.

Как и предполагалось, прелат Аскольд победил на выборах казначея единогласно. Нас позвали на общую трапезу, но я оказался в числе тех, кто от неё отказался. К виконту Николаю Гиверскому я поеду в обличье благородного милорда, так что, надо переодеться, да и в гостинице меня магические дела ждут, амулеты сами себя не изготовят.

Глава 13

Почему здесь нет Большого или Мариинки? Все театральные представления уличные, даже до цирков шапито с их огромными шатрами тут ещё не додумались, и, придут ли к ним когда-нибудь, неизвестно. Вот и развлекаются кровавыми или азартными зрелищами.

Мой поход на гладиаторские бои далеко не первый даже в моей собственной здесь жизни, но сегодня хуже всех предыдущих посещений. Во-первых, вместо нормальных схваток здесь организовали форменную скотобойню, выставляя против профессиональных виргийских или габарийских пленных вояк удвоенное количество схваченных крестьян из армии бунтовщиков, вооружая их топорами, косами, вилами и даже просто дубинами. Во-вторых, меня разлучили с моими соратниками, пригласив в королевскую ложу, где мне на уши крепко подсел граф Зенодский, посланник императора, а принцесса Хельга, благодаря которой, собственно, я и оказался на столь почётном месте, находясь рядом с матерью, братом и невесткой, изображала из себя дурочку, глупо шутя и сама же хихикая над своими совсем не остроумными шутками.

Король все дни в мою сторону даже не смотрит. Мелкая сошка для него? Как же, мелкая. Самый могущественный маг королевства, и вдруг такое отношение. Мог бы хоть пару слов сказать, дескать, молодец, милорд, ловко ты виргийцам вломил, так держать. Что-то мне кажется, его нежелание встречаться со мной лицом к лицу вызвано опасениями, что я всё прочитаю по его морде. Как-то так, да. Хотя моему пребыванию в кругу венценосных особ не препятствует, и на том спасибо.

Зато обе королевы мне улыбались весьма любезно. Ну, с Матильдой всё понятно, купил её со всеми потрохами, и уникальным подарком, и остроумной беседой, а вот Люсильда-то чего мне глазки строит? Тоже ходиками хочет обзавестись? Ладно, в следующий свой приезд и тебе подарю. Жаль, что у тебя муж козёл, да ещё и блудливый ко всему, при всём дворе тебе рога наставляет. Или у вас тут так принято?

— У меня есть необычайные девушки. — продолжает соблазнять меня сенатор Октавий, воспользовавшись перерывом в мясорубке на арене, хочет, чтобы я к нему в гости на днях явился. — Жёлтые, красные, чёрные.

Ну, да, девушки бывают разные — жёлтые, чёрные, красные. Чёрт! А ведь точно! Я тут всю голову себе сломал, что привести в подарок к свадьбе моей любимой кузине. Ответ же вот он, на поверхности лежит. Юлиана гордится своим краснокожим рабом Гойко Митичем так, что того и гляди лопнет от важности. Подарить ей ещё и девушку с жёлтой или чёрной кожей, будет самое то. Наверняка на столичном невольничьем рынке можно найти нужный товар, ну, а нет, у сенатора выпрошу продать. Граф сейчас на всё пойдёт, лишь бы мне угодить. То, что я в мыслях давно послал его лесом со всеми предложениями, Октавий не догадывается, лицемерить представитель иного мира умеет получше многих из здешних уроженцев.

Ох, не знает ещё славный граф Зенодский, какую свинью я готовлюсь подложить его великой стране. Эльза была очень удивлена, что ей пришлось покупать для меня семена южной кормовой свеклы, которую иногда крестьянские детишки едят, как и молодую морковку, из-за сладковатого вкуса. Тётушка пыталась меня убедить, что монастырским свиньям и жёлуди самое то, а для подкормки лучше подходит батат и отходы от помола зерновых, коровье же стадо у нас вполне обеспечено травой заливных лугов, сеном или силосом. Объяснять ей не стал, лишь загадочно улыбнулся, и Эльзе пришлось довольствоваться этим, приняв мою очередную блажь, как она подумала, к исполнению.

Да, здешнюю кормовую свеклу лишь отдалённо можно сравнить с нашей земной сахарной, и сладкого продукта из неё будет получаться намного, в разы, если не на порядок, меньше, но при паргейских ценах на сахар намеченное мною его производство окупится сторицей. Континентальная монополия Юстиниана будет разрушена. И потом, я же не собираюсь останавливаться на достигнутом, благо, с нуля всё объяснять мне не придётся, что такое селекция, тут понимают уже давно, пять-шесть веков как минимум. На получение нужного сорта уйдёт лет десять, но, как говорят, говорили, китайцы, путь в тысячу ли начинается с первого шага, к тому же, куда мне молодому и здоровому торопиться?

— Разве от цвета кожи прелестниц как-то зависит, как там у них устроено? — цинично усмехаюсь. — За приглашение спасибо. Как разберусь с закупками, так обязательно нанесу визит.

На трибунах вновь раздался радостный рёв — вывели очередную партию гладиаторов, опять на пятёрку пленных солдат девять увальней в рваных тряпках и с сельхоз инвентарём вместо оружия в руках.

Арена здесь раза в два-три крупнее нашей неллерской и трибуны не в три яруса, а в четыре. Сколько тут зрителей? Так, если навскидку, тысяч десять. Не Колизей конечно, однако и не сельский стадион. И вся эта толпа радостно улюлюкает и смеётся. Понятно, смех вызывают вчерашние крестьяне. Хотя, как по мне, то чему тут веселиться? Эти оборванцы кололи баронские замки и даже пару графских как орехи. Мало от них пинков королевские войска получали? Так, чувствую, ещё не раз навешают. К любому противнику, пусть даже поверженному, надо проявлять уважение. И чего я тут взялся морализаторствовать сам с собой?

Еле дождался окончания зрелищ, основательно проголодавшись. Новая жизнь меня уже закалила, и вид отрубленных частей тела или вывалившихся кишок аппетита не лишает, тем более, время подошло к обеду. К выходу из амфитеатра шёл чуть позади Хельги, развлекая её историей про Аленький цветочек. Как та Шахерезада остановил свой рассказ на самом интересном месте, не специально, так получилось, мы остановились перед её каретой, куда я сесть отказался.

— Очень много дел, Хельга. — объясняю и не сильно-то вру при этом. — Мы же завтра увидимся? Вот и завершу историю.

— Надеюсь. — кивнула принцесса и с помощью лакея зашла внутрь салона.

Кажется она немного обиделась. И ладно, на обиженных воду возят.

Поймал брошенный на меня из окна взгляд короля, проезжавшего мимо. Да уж, точно лицезрение аббата Степа Эдгару точно удовольствия не доставляет. Тогда чего пялился, урод? Ладно, злость — плохой советчик. Я ещё подумаю, очень хорошо подумаю, как мне и с тобой, и с твоим сыскарём поквитаться. Месть — блюдо, которое подают холодным. Радует, что больше мне в Рансбуре до отъезда ничего не грозит, можно, так сказать, расслабиться и получать удовольствие. Король сообразил, что и так за покушениями на меня его уши торчат, кардинал ему устроил гневную отповедь. Теперь Эдгар ждёт, что герцог Альфонс сделает те, что не получилось у него. Ну-ну, посмотрим.

Всей нашей благородной компанией — я, Карл, Виталий и Рон — отправились по лавкам и магазинам. Я сегодня перемещаюсь на своих двоих и мне это нравится. А ещё наконец-то хожу в повседневной, не слишком яркой одежде дворянина среднего достатка, и чужие взгляды дырки во мне не сверлят.

Путешествуем по городу без ненужного теперь сопровождения из солдат. Спасибо прослушке, могу чувствовать себя спокойно.

Ригер бы увязался, да ему надо супруге помогать с закупками необходимого для моей обители. Многое уже найдено и складировано сейчас в городских торговых хранилищах, но осталось ещё немало по мелочи прикупить.

Эрика я отправил к Леону Роффу. Пусть налаживает хорошие человеческие контакты с ним и его людьми. Раз уж я решил укрепить свои силы и влияние в столице, то нужны разносторонние знакомства. Мне самому якшаться с бандюганами не с руки — вчера с Леоном всё обсудил, и хватит того — теперь всё общение через моего сержанта или его доверенных людей. Эрик где-то подобрал пару мутных личностей, по которым давно петля плачет, теперь они работают на него.

— Вон богатая ювелирная лавка. — берёт меня за локоть Карл.

— С чего ты решил, что она богатая? — хмыкаю. — По её размеру? Судить надо по содержимому. Впрочем, пошли, посмотрим.

Если с подарком Юлиане я уже определился, спасибо имперскому сенатору, нет, правда, без дураков спасибо, то вот что подарить остальным членам моей семьи пока совсем не соображу.

Это как в прошлой жизни зятю-бизнесмену. Всё, что ему нужно, у него есть, а чего нет, то и не нужно. Всю голову, помню, с Дашей сломаем, прежде чем что-то придумаю.

Вот и решил пойти по пути наименьшего сопротивления. Куплю какие-нибудь красивые цацки для мачехи и Агнии. Женщины в любых мирах женщины, и любят всякую блестящую ерунду что те сороки. Или вороны? Да без разницы.

Джею куплю меч с клинком из кольдерской стали, Карл такой где-то видел. Надеюсь, тут контрафакта нет, и оружие действительно привезено с материка, заселённого желтокожими людьми. Мой наставник милорд Ричард Ванский говорил, что наши клинки уже давным-давно ничуть не хуже, но, главное, братец будет доволен, дорого и статусно.

Дяде Рональду надеюсь угодить какой-нибудь редкой древней вещицей, Рофф пообещал мне через несколько дней представить образцы, и даже отказывается деньги брать. Бандюган счастлив выше меры, убедился, что исцеление его сына пошло впрок и без отката к прежнему состоянию. Надолго ли его благодарности хватит? Ну, если от сотрудничества будет хорошо обеим договорившимся сторонам, то вечно. Пока смерть не разлучит их, то есть, нас.

Денег у меня при себе немного. Они и не нужны прямо сейчас. Доставка клиенту здесь организована хорошо, и что я выберу, принесут в гостиницу, там и расплачусь.

Погода стоит отличная, однако я уже сжился с надетой под рубаху магически укреплённой кольчугой, так что, чувствую себя комфортно. Плащей мы с собой не брали, даже если с наступлением сумерек похолодает, надеюсь, не замёрзнем.

Хотя внимания наша маленькая компания особо не привлекает, расталкивать толпы людей локтями не требуется, дворянам тут дорогу стараются уступать, а кто замешкается, вон как тот пузатый пекарь, тут же получает грубый толчок. Идущий на пару шагов впереди нас с Карлом виконт Виталий так пихнул мужика, что тот еле на ногах устоял, попытался было сказать какую-нибудь грубость, да заметил, кто его обидчик, и вовремя прикусил язык, иначе мог бы получить и кулаком по лицу. Благородные с простолюдинами не сильно-то церемонятся.

— Покажи всё самое лучшее, что у тебя есть. — говорю продавцу, молодому парню лет двадцати, когда мы оказались внутри ювелирного магазина.

Тот осмотрел нас внимательно. Одеты мы довольно просто, зато у меня и Карла почти все пальцы увешаны перстнями, причём, сделанными из очень дорогих камней — алмазы, рубины, изумруды и сапфир у моего вассала. Для себя и своего друга мне ничего не жалко, к тому же, дело ведь не только в украшательстве, в камнях магические плетения. Я их накладываю и вовремя обновляю.

— Самое лучшее? — переспросил парень. — Тогда вам придётся подождать, господин, сейчас я вызову хозяина. — Ирма, позови уважаемого Патрокла. — сказал он тётке, непонятно зачем топтавшейся у левых стеллажей.

Читал когда-то, что в моём мире средневековые дворяне считали ниже своего достоинства торговаться. Так это или нет, но здесь благородные умеют сбивать цену, будто каждый день тренируются в этом на базарах. Сам-то я никогда такими талантами не блистал, поэтому честь договариваться с почтенным Патроклом передал Карлу. Однако, тут мне очень помог баронет Вирн, сумевший сбить цену двух выбранных ожерелий почти на треть. Что ж, похвально. Хоть какая-то польза от этих прилипал получилась.

И у Марии, и у Агнии украшений полным полно, только любые вещи имеют свойство женщинам надоедать. Это мы, мужики, чаще к ним привыкаем, а наши подруги вовсе наоборот. Так что, думаю, моим родственницам понравится. Шутка ли, в шесть тысяч драхм мне это удовольствие обойдётся, на ожерельях и драгоценные камни, и жемчуг.

— Веди, где ты там кольдерский клинок видел, заморский. — говорю милорду Монскому на крыльце магазина, поморщившись от яркого света. — А потом надо будет невольничий рынок найти. Кто знает, где он тут находится? Понятно. — усмехаюсь, увидев недоумение на лицах всех троих спутников. — Ладно, язык до Юстиниана доведёт.

Довести-то он довёл, вот только явились мы туда уже поздно, надо было с утра приходить, когда торги открываются. Вечером, ближе к четырём по местному, тут осталось только три десятка кандальников со сроками рабства от пяти до десяти лет. Остальных уже, либо развели по баракам, либо распустили по домам. Кто-то из тех, кто сам себя выставлял на продажу, ушли к себе. Да, такое тут странное рабство, когда невольники имеют, пусть и сильно ограниченные, права.

— А с других континентов девушки продавались? — уточняю у угрюмого распорядителя, от которого несёт потом как от шелудивой собаки псиной.

— Конечно продавались. — ответил он. — И завтра будут. Только вы, господин, если хотите кого-то из них купить, почему с собой служанку не взяли? Или хотите без осмотра забрать? Ох, зря. Подсунут вам какую-нибудь с изъяном. Знаете, сколько жуликов в последнее время развелось?

Точно! Совсем башка не варит. Тут не земные порядки, никто девушку, женщину — невольница она или свободная — не может заставить раздеваться перед мужчиной. Если сама захочет угодить будущему хозяину, тогда пожалуйста. Вы помидоры любите? Кушать да, а вообще нет.

Короче, надо будет сюда завтра идти утром и взять с собой Ангелину. Или Юльку. Нет, Ангелину, она более ответственная, да и немного опытней в женских делах. Сможет осмотреть покупку со знанием дела.

— В вертеп? — хлопает меня по плечу друг, едва мы вышли за ворота рынка и двинулись вдоль высокого забора конюшен в сторону центра.

— Давай. — соглашаюсь. — Самому-то мне не хочется, но приятель спрашивал, как там внутри.

— Это Ник что ли? Да он сам уже все вертепы обошёл шельмец. — смеётся Карл, к другу детства Степа у него хорошее отношение, почти приятельское, конечно в той степени, насколько могут быть приятелями благородный дворянин и вчерашний городской босяк. — Недалеко от «Золота Кранца» отличное местечко, «Ласковая фиалка» называется.

— Там всё пресно. — обернулся виконт Виталий, пошедший со своим дружком впереди нас, ну, вроде как защищают. — Скучно, девки милые, но неумелые, лучше пошли в «Улыбку Изольды».

— Это где такое? — нахмурился мой приятель при звуке имени бросившей его невесты.

— Мы покажем. — засмеялся Рон.

Баронет с виконтом как-то странно переглянулись. Неужели в том гадюшнике практикуют какие-нибудь извращения? Что ж, я участия в них принимать не собираюсь, и вообще пользоваться услугами продажных жриц любви тоже, но посмотреть на здешние разврат и чад с кутежами хочется. Поэтому соглашаюсь. Ведите, машу рукой, чего уж.

Когда вышли со складских и скотных районов на улицу Сапожников, виконта Готлинского едва не задавила промчавшаяся на большой скорости телега, дребезжащая на булыжнике дороги будто погремушка. Пока Виталий грозил вслед и делился своими гневными мыслями с Роном, спрашиваю у друга:

— Ты как-нибудь предохраняешься? Не боишься, что будут дети от шлюх?

— Да ты что, Степ. — удивился Карл. — Буду я ещё всякую гадость глотать. Владельцы вертепов сами должны заботиться о своих девицах, чтобы не брюхатели, деньги на алхимию у них водятся. Иначе им придётся отвечать своей свободой или даже жизнью. Так что, даже не думай.

— Я и не думаю. — усмехаюсь.

Вот и ещё один вопрос прояснился. Хотя, мне-то чего переживать?

Начало темнеть и баронет активировал осветительный амулет, мы с Карлом свои не трогаем, нам пока и так достаточно светло, чтобы не наступить в попадающиеся на пути кучки конского навоза или в грязь.

Предложенный Виталием вертеп оказался довольно далеко от Дворцовой площади, так что, топать потом до гостиницы придётся минут двадцать. И пусть, заодно проветримся. «Улыбка Изольды» представляло собой двухэтажное здание из красного кирпича под односкатной крышей, притулившееся без прохода к трактиру. Интересное архитектурное решение, под одной крышей два заведения. Напился и в блуд, наблудил и пьянствовать. Изобретатели. Те, кто такое придумал.

— О, господа! Добро пожаловать! — встретила нас в фойе, драпированном розовыми тканями и с мебелью, оббитой тканями такого же цвета, весёлая красивая толстушка, лет за тридцать. Точнее не скажешь из-за обилия на её лице штукатурки. — Это и есть ваши друзья, виконт? — спросила она у Виталия.

Получается, тот был уверен, что приведёт нас с Калом сюда, неужели меня так легко просчитать?

У входной двери маячил вышибала, полный под стать хозяйке заведения, а на двух из трёх имевшихся в комнате диванчиков сидели четыре девицы, поднявшиеся при нашем появлении.

— Изольда, это милорды Степ и Карл. — представил нас Виталий. — Познакомь моих друзей с этими прелестницами. — хохотнул и подмигнул Карлу.

Прелестницы? Да ты шутишь, приятель. Нет, так-то вполне миловидные, только уже пьяненькие, да и видок у них сильно потасканных шлюх, хотя самой старшей из них вряд ли больше двадцати. А, собственно, кого я хотел тут увидеть? Воспитанниц Смольного института благородных девиц?

Да и сам обстановка весьма затрапезная — ковёр потёртый, кубки на двух столиках между диванчиками бронзовые, фрукты на блюдах сушёные, а не свежие, освещение не магическое, а четыре масляных фонаря по углам, правда, в центре потолка свечная люстра, но свечей на ней горит лишь семь или восемь штук. Справа ведёт на второй этаж деревянная лестница с облупившимися перилами. Сверху слышны какие-то звуки, мы тут явно не единственные посетители. Это я удачно зашёл. Познаю, так сказать, изнанку жизни.

Глава 14

Ну, что, отрицательные эмоции — это тоже эмоции, именно то, что наполняет нашу жизнь красками, как мой могучий источник оттенками магических энергий.

Немножко брезгливости, немножко жалости и немножко удовлетворения, нет, не от телесной близости с не очень чистоплотной девицей, а из-за утолённого любопытства. Раньше в подобных заведениях мне бывать не приходилось, как и пользоваться услугами уличных проституток, ни в прошлой жизни, ни в этой, теперь вот познал, хоть и не в полном объёме. Сравнивать родной мир и Паргею в этом отношении корректно не могу, даже вспоминая рассказы приятелей, подобный опыт имевших, но вряд ли наши земные путаны перед работой с клиентам ели что-то с чесноком, а вот Верда налопалась так, что изо рта у неё несло как из пламени пожара.

Зачем я именно её выбрал? Так остальные из предложенных Изольдой были ничем не лучше и не хуже, а эта — всё же тёзка безнадёжной любви Степа, собственно, во многом из-за которой пацан и освободил для меня своё тело. Конечно же, мстить подобным экстравагантным образом я не собирался, просто в голову вот взбрело выбрать её.

Лечь на кровать в крошечном номере, куда мы с ней поднялись, не решился. Из теперь уже четырнадцати заученных мною плетений места для заклинания, убивающего мелкую живность — клопов, блох и прочую нечисть — увы, не нашлось, а конспект остался в сумке, которую я с собой не взял, рассудив, что плести сложные магические конструкты не придётся, я ведь не собирался почти посреди столицы с армиями врагов воевать. Насчёт же возможной борьбы с паразитами не сообразил. Так что сел за стол на потёртый стул и угощал самым дорогим из имевшихся в «Улыбке» вином свою новую знакомую.

Та напилась в стельку довольно быстро, видимо, на старые запасы легло, и принялась изливать мне сказки про свою печальную участь. Почему сказки? Да не верю я таким душещипательным рассказам. В большинстве своём профессию ночных бабочек выбирают те, кто к ней склонен. Нет, есть конечно исключения, но Верда к таковым точно не относилась.

— Мой милый господин, ик, я г-готова. — вытерев слёзы, выступившие у неё от жалости к самой себе. — В-вы не думайте чего, я, я оч-чень оч-чень умелая. Хотите вам язычком кое-что поласкаю?

Приехавшая в столицу из провинциального городка учиться на швею девица очень быстро нашла себя на другом поприще, тут платили больше, да ещё кормили и поили. Наверное, за год она реально многому научилась, только вот мне не хочется испытывать на себе её искусство.

— Ты иди ложись, если хочешь. — говорю. — А мне что-то не здоровится. Только ты Изольде своей не говори, что у нас с тобой ничего не было. Ты — ей, она — моим друзьям, те насмехаться начнут. Ладно?

Верда покивала головой и потянулась уже ко второму кувшину. Первый она осушила, считай, в одиночку, я вино лишь пригубливал, при том, что оно здесь вполне приличное.

— Ладно. Ик. А то она меня же и обвинит, что не сумела соблазнить. — покивала девица. — Ой, а деньги? Драхма, всего одна маленькая блестящая драхма.

Правда, дешёвка. Ник меньше чем по две в других вертепах не платил, ну, если конечно верить этому хвастунишке. Мой юный приятель любит приврать. Монету я положил перед ней, заработала, пусть и не по прямому своему ремеслу.

Сколько прошло времени, пока я выслушивал историю шлюхи, сказать было сложно — час, может, полтора — но за окном уже стемнело. Пора было возвращаться в гостиницу. Так-то прогулка по ночному Рансбуру тоже стояла у меня на повестке, только сделать это я планировал не сегодня, а, главное, наложив на себя перед этим полную невидимость.

Внизу меня дожидается милорд Монский, развалившийся на диване с выражением лица, как у объевшегося сметаны кота. Карл-то мой излишней брезгливостью не страдает. Он о чём-то переговаривался с хозяйкой заведения.

— А где эти? — спрашиваю.

— Вы уже всё? — вместо него ответила Изольда. — Может другую девушку пожелаете?

— Нет, хорошего помаленьку. — отказываюсь. — Так где наши приятели, Карл?

— Ещё не выходили. Думаю, скоро уже. А, вот и они. — поднялся он с дивана, увидев спускавшихся Виталия и Рона.

Что-то они какие-то напряжённые. Неужели вроде меня ограничились беседами со своими девицами? Или их что-то гложет? А может плохое задумали? Вон какой взгляд я сейчас поймал от Виталия, будто после той ссоры во дворце моей Снежной королевы Марии. Уж не готовит ли мне какую-нибудь пакость? И вертеп, пусть не на окраине и не в трущобах, но далековато от моей гостиницы с охраной выбрали? Да ну, к чертям, не нужно впадать в маразм. Объясняли же мне, что здесь в Рансбуре мы земляки, и должны держаться за одно. Это так, но нужно ли верить всему, что говорят?

Нет, конечно же, ни дядя Курт, ни тётушка Ника, ни вице-канцлер Андрей с новоназначенным и уже убывшим в свой Лижон полковником Иоанном Неллерским обманывать бы меня не стали, тем более, так все дружно. Специально бы не стали, однако, есть ли гарантия, что они сами не ошибаются? Исключения имеются в любых правилах.

— Пойдём? — весело спросил баронет Вирн. Как-то, на мой взгляд, слишком уж весело, наигранно. Или я начинаю уже себя накручивать? — Мы вас до «Золота Кранца» проводим, а потом уж и сами до своей дойдём.

Сколько тут мне идти? Минут пятнадцать-двадцать? Ну, за такое время я вполне могу сплести и удерживать на ходу несложное атакующее заклинание. Так и сделаю, ту же стрелку сейчас сотворю. Пусть будет. Мало ли, кто может на нас наброситься. Правда, время-то ещё детское, часов семь вечера, хотя и темно.

Эх, и почему нельзя сразу несколько подготовленных магических атак удерживать? Вот было бы здорово иметь целую обойму. Случись что, будто бы из пулемёта открыл стрельбу. Хорошо, не из пулемёта, а из пистолета.

Ага, здорово. Только тогда бы и меня, такого всего великого и могучего, какой-нибудь недружелюбный маг средней силы из-за угла мог осыпать атакующими плетениями. Никакие бы амулеты не спасли. В теории, конечно, я бы мог увешаться защитами как королева Матильда бриллиантами, но ведь и атакующих могло оказаться не один и даже не два.

Так что, всё к лучшему. Как есть, так и есть, а я выдерну-ка из источника вот эту голубенькую нить, основу стрелки.

— Милорд? — вывел меня из задумчивости Виталий.

— Да-да, пошли. — улыбаюсь.

Правда, напряжён наш готлинский виконт, его приятель тоже, смотрю, не расслаблен. Беспокоятся за мою безопасность? Вполне может быть. Случись что-то со мной по их вине, в герцогстве им лучше не появляться лет пять, да и в Кранце будет совсем не уютно, ни карьеры, ни поддержки, ни даже защиты не видать. Впору уезжать куда-нибудь в империю, и там ждать, пока у Неллеров злость поутихнет.

На улице мелькают фонари и факелы, как висящие над входами в здания, так и несомые в руках некоторыми прохожими. Прямо перед моим носом четвёрка босяков пронесли носилки, где смачно зевала женщина средних лет. Спать собралась? Вроде рано. Зря я напрягался, на улицах полно народа, вон, у трактира, вижу, патруль стражи какого-то пьяницу обирает, тот, вытирая кровь с лица, показывает на вход в заведение и пытается что-то объяснить, но ничего связного не получается. Заметив нас, четвёрку проходящих мимо благородных, защитники правопорядка накоротке склонили головы и продолжили мучить вопросами бедолагу, попутно выгребая у него мелкую наличность. Видимо, компенсация за что-то сломанное или разбитое.

— Здесь короче и спокойней. — говорит баронет Вирн, показывая в проулок и активируя осветительный амулет, сняв его с шеи. — И почище будет.

— Да, мы всегда здесь ходим. — поддержал его Виталий.

Они идут первыми, первыми же и зашли в проход, образованный стеной двухэтажного дома-магазина и забором какого-то склада. Амулет Рона светит словно китайский галогеновый фонарь, установленный на крышу авто, ярко, бело, широко. Переулок совсем короткий, ярдов сто — чёрт, я уже привык не метрами нашими тут расстояния измерять — а дальше виднеется какая-то площадь, где собирают и уносят прилавки. Под ногами утоптанная земля, вдоль стены и забора высохшие кусты крапивы и малины, а людей вообще никого кроме нас нет. Безлюдно как в каком-нибудь фильме ужасов, особенно, при таком-то искусственном освещении.

Неожиданно баронет разворачивается к нам вместе с амулетом, и свет артефакта бьёт в глаза до полного ослепления.

— Сдурел, Рон⁈ — спросил Карл, одновременно со мной закрываясь от яркого света ладонью. — Убери в сторону. — и тут же раздался его хрип с предупреждающим вскриком: — Степ!

Чёрт, я ничего не успел увидеть, как мощный удар поразил меня в район сердца. Кинжал! Суки, меня ударили кинжалом! Кольчуга — вот неожиданность для напавшего — меня спасла от верной мгновенной смерти, вот только боль адская и на ногах не смог удержаться. Тварь, получи! Уже сильно коснувшись земли обеими лопатками — чуть дух не выбило — атакую готовым заклинанием, лишь чудом удержав плетение от рассеивания, магические тренировки даром не прошли.

Ожидаемо, моя атака была отражена амулетом — противник не уличный грабитель, а мой добрый земляк виконт Виталий. То, что это именно он сейчас пытался пробить меня кинжалом, я понял ещё в полёте.

— Ты что, ублюдок, из железа что ли⁈ — возмутился он, отбрасывая кинжал и выхватывая меч.

Светляк погас, и я совсем плохо стал видеть, в глазах ещё круги от ударившего в глаза луча, но действую на рефлексах, вскакиваю, уходя в сторону и сильно врезаюсь плечом в забор. Судорожно пытаюсь извлечь из ножен клинок и не успеваю, чтобы подставить его под обрушившийся на меня сверху меч виконта. Не распасться двумя половинками у меня получилось, спасибо развитой ловкости и впрыску огромной дозы адреналина, заставившей меня быстро, мгновенно соображать. Раз замешкался с оружием, надо уклоняться, и я поднырнул мимо Виталия, между ним и оградой сквозь сухостой малинника, совершив кувырок. Позорно чуть прополз по грязи и сразу же вскочил.

Моя магическая атака, хоть и отражённая, даром не прошла, и противник был немного дезориентирован, поэтому не успел в полной мере среагировать на мой маневр. Ещё свою роль сыграло изменившееся освещение окружающего пространства. Следующий удар принимаю клинок на клинок. Надежде, что вражеский перерублю, сбыться не пришлось. Интересно, откуда у сволочей деньги на наложение плетений разрыва? Отбиваю второй удар, отступая на шаг, затем третий.

Карл! Его убили? А, нет, слава Создателю, или успел уклониться, или вовремя активировал лечилку. Звуки схватки, звон клинков говорят, что самого страшного с милордом Монским не случилось. Чёрт, а я ведь хотел исцеляющие артефакты сделать и Виталию с Вирном. Хорошо, что руки не дошли.

Скотина ты мерзкая, виконт. А я тогда кто? Как же так-то? Пытаюсь сплести воздушный молот, но понимаю, под градом атак не смогу. С трудом унимаю застилающую глаза ярость. Злость, не столько на подлых врагов, сколько на себя. Придурок ты, Степан Николаевич, ах, какой придурок. Так, спокойно. Вспоминаем, чему меня учили милорд Ричард и лейтенант Макс. Не терять голову.

— Сдохни же! — выкрикивает виконт, совершая очередной выпад.

Он не на сеновале родился, с ним занимались хорошие наставники, пусть и не такие умелые как мои, но зато с раннего возраста, так что, противник серьёзный, и он физически намного сильней меня. Что ж, он сильней, зато я быстрее и, надеюсь, более умелый.

Глаза уже привыкли к сумраку проулка, чувствую себя уверенней, а разборки с самим собой отложу-ка на потом. Найду слова, чтобы охарактеризовать умственные способности аббата Степа. Ух, виконт, какой ты хитрый, но, нет, не попал. Я опять делаю пару шагов назад. Всё, дело вошло в привычную колею, почти как на тренировке, с той лишь разницей, что моим противником сейчас не хладнокровный милорд Монский, а взбешённый неудачей младший виконт Готлинский.

— Подонок ты, Виталий. — стараюсь ещё больше вывести его из себя и смещаюсь ближе к стене здания. — Интересно, что скажет твой отец, когда узнает, что ты напал на сына его сюзерена.

— Ты выродок! — он сделал длинный выпад. — Ублюдок! — не достав уколом, попытался опять рубануть слева. — Выродок!

— И что это меняет? — зло усмехаюсь, с мелодичным звоном ударов металла о металл парируя его атаки.

— Ничего. — послышался хриплый голос из-за спины Виталия. — Бросай меч, виконт.

Пока я тут отбивался, Карл разделался со своим противником и пришёл мне на помощь. Случайно видел несколько теней, мелькнувших несколько раз в концах проулка, да видимо поднятый нами шум отбил у прохожих желание пользоваться этим путём движения. Разбираться между собой нам здесь никто не мешает. Вот интересно, стражу кто-нибудь кликнет или всем всё по барабану?

— Убью, тварь! — взвыл предатель и принялся осыпать меня градом ударов, не обращая внимания на приблизившуюся подмогу.

Да, злость действительно плохой советчик. Разок я уже мог его подловить и завершить бой, да только не знаю, нужно ли мне убивать противника или достаточно его ранить? А Карл, похоже, решил, что сюзерен в состоянии справиться сам, поэтому лишь нервирует Виталия, стоя позади него, но в схватку не вмешивается, за что ему отдельная благодарность. Если и в этот раз выеду за счёт приятеля, самоуважение вообще опустится ниже плинтуса. Друг всё понимает и даёт мне шанс показать себя. Но держится наготове.

С натиском виконта справляюсь неожиданно легко. Пожаалуй, могу попытаться сейчас сплести заклинание сковывания, тогда даже ранить его не придётся. Вот только нужен ли он в качестве пленника? Пытать его нельзя, допрашивать такого подонка — гиблое дело, будет врать. Проще мило побеседовать с трупом, заодно ещё разок потренируюсь в некромантии. Главное же, не знаю, нужно ли предавать случившееся огласке и вносить раскол в вассальные отношения Неллерсого рода и Готлинского, много веков верой правдой нам служившего. Пару раз только и случались его попытки вооружённого неповиновения. Для здешних средневековых порядков, считай, абсолютная лояльность. Не проще ли, чтобы младший виконт просто пропал? А что, уехал в столицу, а потом незнамо куда, ищите, да обрящете.

— Карл, сделай так чтобы нам никто не мешал. — прошу, увидев какого-то пьяницу, шатаясь бредущего в нашу сторону.

Пьяному море по колено, вот и шёл мужик, размахивая руками в беседе с самим собой.

Виталий чуть на миг отвлёкся, дёрнув подбородком, будто собираясь обернуться, и я понял, что пора нашу встречу заканчивать. До гарды на рукоятке в этом мире пока не додумались, во всяком случае, у нас в Кранце, поэтому вспоминаю один из приёмов виконта Ричарда Ванского, пускаю свой меч вскользь по мечу Виталия и остриём достаю его кулак. Больв руке на миг отвлекла противника, и следующий мой удар приходится виконту точно в шею чуть выше кадыка.

— Готов. — выдыхаю, смотря на корчащегося в предсмертных судорогах младшего сына графа Олега Готлинского.

И только тут на меня нападает мандраж от осознания того, что я опять оказался на волосок от гибели. Не надень я кольчугу — а мне вчера вечером не хотелось по новой накладывать на неё плетение укрепления, еле-еле себя заставил — или ударь подлый предатель кинжалом не в район сердца, а в гортань, то всё, на этом моё увлекательное путешествие в новый мир и закончилось бы.

Руки трясутся прямо как у алкоголика, вроде того, которого сейчас Карл выпроваживает из проулка. А нет, такой тремор бывает с похмелья, так что, тому ещё только предстоит так себя ощущать. Водки хочу, обычной русской водки, холодной, грамм сто. Нет, сто пятьдесят. Других способов привести себя в чувство нет? есть. Вдох, выдох, вдох, выдох. Вот и молодец. Всё хорошо, что хорошо кончается. Вот пуля пролетела, и товарищ мой упал. Чёрный ворон, зря ты вьёшься над моею головой. Ты добычи не дождёшься, чёрный ворон, я не твой.

— Степ, зачем? — расстроился вернувшийся милорд Монский глядя на уже затихшее в посмертии тело Виталия.

— Сам-то чего баронета не пожалел? — хмыкаю немного нервно. — Не нужен он мне живым. И мёртвым нужен, только чтобы допросить. Давай тела спрячем. Пришлю сюда сержанта Эрика, он принесёт их для допроса, когда город уснёт.

Оттащили мертвецов к забору склада, положили там в небольшое углубление и закидали сверху сухими кустами. В темноте не найдут. Надеюсь. Милорд Монский трофеями не погнушался. Ну, ему проще, он с сумкой, нашёл куда сложить кошели и драгоценности. Мечи предателей спрятали под их телами, мои парни их позже прихватят.

Похоронная работа немного успокоила, так что, желание напиться прошло также быстро, как и накатило. Но вот насчёт разработки нормального пойла надо бы не забыть на будущее. Водка, коньяк, виски, джин — что там ещё? — ну, всякие там текилы — это уже излишества. Кстати, я тут полыни почему-то не встречал, абсент, как вариант отпадает. И ладно, крепкий он больно. Сколько в нём градусов обычно? Не меньше семидесяти.

— Стражу, как я понимаю, мы ставить в известность не будем? — интересуется друг.

— Правильно понимаешь. И не только стражу. Вообще никого, кроме самых доверенных, но и им подробности произошедшего ни к чему. После допроса трупов определюсь. Всё, нечего тут топтаться. Вон, опять какие-то пьяницы сюда ползут с песнями.

Глава 15

С чего вдруг я решил, что король со своими присными — это мои единственные враги? Дурак потому что. Хотя, нет, самоуничижение паче гордости, не дурак. Просто расслабился. Да. Со всяким случается. Помнится мой начальник на первой работе, уж на что был подозрительный и осторожный, но и то однажды второпях подписал пару бумаг, и — посмотрите, пожалуйста, внимательней, это, случайно, не ваша подпись? — чуть на нары не отправился, чудом и благодаря связям отделавшись условным сроком.

Я что, оправдываюсь? То бичевал себя, теперь вот нахожу оправдания. Сегодня речь не про срок заключения, а о моей драгоценной жизни шла. Ведь по лезвию ножа, можно сказать, прошёл. Ещё бы чуть-чуть. Ладно, не буду о печальном. О чём там друг мой говорит?

Мы уже подходим к Дворцовой, вон шпиль главного храма, а за этим поворотом магазин тканей, где закупаются самые модные столичные портные, там дешёвкой не торгуют, и следом выход на площадь.

— Не знаю пока, Карл. — хмурю брови и расталкиваю двух богато одетых простолюдинов, встали, понимаешь, посреди дороги. — Честно, не решил ещё. Сначала надо допросить, а потом видно будет. Герцогине точно расскажу, Джею, дяде Рональду, а насчёт остальных подумаю.

Ввяжемся в драку, а дальше будет видно. Чья фраза? Наполеона? Вроде да. А как скрыть следы произошедшего от местного сыска? Этот вопрос мне самому не решить. Благо у меня есть помощники, в том числе и среди столичного криминала.

Пока мы с Карлом бились за наши жизни, у меня в апартаментах шла своя битва. Мурзик с Котькой подрали платье Ангелины, расцарапали Юльку и спрятались у последней под койкой, никак не желая оттуда выбираться. Девчонка, выставив обтянутую платьицем худенькую попу из-под кровати, пыталась вытащить проказников наружу.

— Не хотят они в клетке сидеть. — говорю ей. — Юлька выбирайся, и несите нам с милордом и сержантам ужин сюда. А с этими страшными хищниками надо быть вежливей. — поясняю выбравшейся и вскочившей передо мной служанке. — Не пытайся брать их силой. Принесите и им чего-нибудь вкусненького. Положите в миску, и увидите, как быстро они покинут своё убежище.

Умею быть мудрым и дальновидным, только вот не тогда, когда это очень нужно.

— Ой, господин, а что это у вас с камзолом? — уставилась на мою грудь Ангелина. — Прореха какая-то, как от ножика.

Бандитская пуля, чего же ещё? Отвечать не собираюсь. Им поставлена задача, пусть выполняют. Кивком зову за собой к себе в комнату Карла и Эрика. Сержанта заданный девушкой вопрос тоже интересует, с того самого момента, как он встретил нас у входа на лестницу, где дожидался меня в компании пары своих ребят, но вслух его не озвучивал, понимает, что если потребуется, я ему расскажу, а если промолчу, то и нечего проявлять любопытство. В конце концов, Эрик мой подчинённый, а не друг как милорд Монский, ему требуется соблюдать такт и субординацию.

Там в проулке всё произошло настолько быстро и сумбурно, что только теперь, рассказывая Эрику, смог сам у себя в голове уложить, как ловко меня попытались убить. Заодно услышал от Карла, что, оказывается, не таким уж он был и ловким, удар он тоже пропустил. В отличие от меня, кольчуга милорда Монского не спасла, зато мой амулет полного исцеления сыграл с Роном Вирном злую шутку. Баронет-то, ударивший моего друга в печень, думал, что на этом бой и закончился, да просчитался. Дорогой мы с Карлом почти не разговаривали, торопясь добраться до гостиницы, а сейчас за ужином всё выяснили.

Эрик задачу понял и пообещал, что сделает всё в надлежащем виде.

— А конкретней? — интересуюсь.

— Я отправлюсь туда один. Прямо сейчас. — начал он.

— Возьми кого-нибудь из парней. — советую.

— Не стоит, милорд. — отказывается сержант. — Вы же пока не хотите предавать это дело огласке?

— И ты собрался в одиночку два трупа тащить?

— Нет, не собираюсь. — не обратил он внимания на мой ироничный тон. — Я их разыщу, сниму с них одежды и все оставшиеся вещи и куда-нибудь выкину. Разбросаю по разным местам. Голодранцы быстро найдут им применение, и завтра утром даже служба королевского сыска не сможет выяснить, куда всё подевалось. Если конечно начнут искать. Затем зайду к Роффу, пора ему начинать выплачивать вам долги, определюсь с местом, куда тела можно доставить для допроса, у него много укрытых логовищ, с его людьми перенесу туда виконта с баронетом и приду за вами, якобы требуется ещё кого-то исцелять. Так что, смело можно будет взять с собой хоть два десятка охраны. Ребята подождут снаружи, а, чем вы будете заниматься, не увидят и не узнают.

— Толково придумано. — говорю после пары минут размышлений. — А с этими, ну, кто тебе будет помогать с телами, с ними что собираешься делать?

— Им я ничего объяснять не собираюсь. Дня через два-три устрою им несчастные случаи. Пьяная поножовщина или драка со смертельным исходом. Я договорюсь с Леоном, он выделит мне самых ненужных, от кого давно сам подумывает избавиться. Знаю, в бандитских шайках всегда такие есть.

Он-то знает, а я вот как-то ещё не готов, морально не готов, убивать непричастных людей только на том основании, что они что-то лишнее увидели. Понятно, что речь идёт об отребье, однако всё равно нет. Или да? Может хватит строить из себя институтку, дочь камергера? Чуть ведь на тот свет или очередное перерождение не отправился. Это не Америка, это Африка. В том смысле, что тут не Земля, а Паргея. Впрочем, всегда же можно поступить будто Понтий Пилат, умыть руки, сделать серединка на половинку.

— Действуй, — соглашаюсь. — Только вопрос с помощниками постарайся решить без убийства. В конце концов, действительно, откуда им знать, что за голые трупы они носили?

Посмотрев на меня с немым вопросом, Эрик хмыкнул, но вслух ничего не произнёс, поднялся, поправил меч, забрал со спинки стула сброшенную тёмно-серую накидку и коротко кивнув ушёл.

Котята прибежали из комнаты девушек и и принялись крутиться возле меня. Умом и хитростью эти зверьки земным не уступают, быстро определили, кто тут отвечает за их питание и комфорт. Надо бы им в дорогу клетку побольше заказать. В тесноте, да не в обиде — это не про них. А ещё паргейские кошки более дикие чем наши, их одомашнили относительно недавно, что-то около пяти-шести веков назад, так что, кусаться и царапать любят намного чаще, и характером более строгие, только мне и позволяют себя тискать. И хорошо, лучше будут справляться со своими задачами по главному предназначению — спасению моей обители от грызунов. лишь бы не взяли в привычку свою добычу мне на постель складывать.

Сергий нашёл и приготовил нужные рисунки для некромантии, его всё одно посвящать бы пришлось, секретарь — это, считай, моя тень во всём, что касается магических дел.

Прошло минут двадцать после того, как куранты на храме пробили девять ударов, когда вернулся Эрик, быстро управился. До полуночи почти два часа, так что успею и допросить, и нормально выспаться. Точное время я как не мог определять, так и не могу, раздарил все готлинские ходики, не оставив себе ни одного экземпляра, даже в дорогу не с чем отправляться. Сапожник без сапог такой вот получаюсь.

— Там похолодало. — заметил сержант, заметив, что я собираюсь идти без плаща.

Пришлось уже с порога апартаментов потребовать от Ангелины тёплую накидку с капюшоном.

— И ты приготовь себе на завтра приличную одежду на выход. — говорю девушке. — Отправишься со мной на невольничий рынок.

— А я? — поинтересовалась Юлька.

— Справимся без тебя. — отмахиваюсь как от назойливой мухи.

Легенда о том, что я якобы отправляюсь кого-то исцелять, уже озвучена и удивления у моих людей не вызвала. О том, что их господин отличается немыслимыми добротой и великодушием, лечит всех подряд, они давно знают. Святой человек аббат Степ Неллерский. Хотя, если разобраться, обоснование моей нынешней отлучки не выдерживает даже поверхностного взгляда, слишком уж неподходящее место для расположения смертельно больного — в районе птичников. Будем надеяться, что подобным вопросом никто задаваться не будет, а если даже и задумается, ответа всё равно не получит.

Помимо Карла, Сергия и Эрика на улице дожидаются два десятка верховых гвардейцев. Я думал, мой сержант пошутил насчёт двух, хватило бы и одного десятка охраны. Возражать не стал, только-только получил урок, ещё из головы не выветрилось.

— Мы на загородный отдых что ли собрались? — спрашиваю у разведчика, вскакивая в седло.

У него к луке приторочен большой глиняный кувшин пинты на четыре.

— Здесь алхимическое зелье. — склоняется Эрик к моему уху. — Вы что потом с трупами после допроса делать собираетесь? У Леона Роффа для избавления от тел всегда имеется эта дрянь. Надо завернуть трупы в ткань, обильно её смочить, и к утру от тел останется лишь масса гнили.

Надо же, а я даже и не задумывался о том, как поступить с останками виконта Виталия и баронета Рона. Молодец соратник, предусмотрительный. А ведь где-то мне не раз и не два попадались плетения — огненное и осушающее воздушное — для аналогичных действий по избавлению от следов убийства. Нет тела, как говорится, нет дела. Сеогдня обойдёмся алхимией, а на будущее надо иметь в виду и такие возможности магии. На будущее? Готовлюсь поставить на поток избавление от врагов и их тел? Кто знает, вполне возможно, что ещё придётся.

— Объяснил парням, куда ехать? — спрашиваю у Эрика. — Чайка, ты как, в исцелении ещё не нуждаешься? — подшучиваю над Иваном, которому сержант доверил возглавить авангард нашего отряда.

— Слава Создателю, нет, ваше преподобие. — радостно улыбается тот.

Мы двинулись в том же направлении, откуда с Карлом три с лишним часа назад явились. Только теперь едем, а не идём, и нас теперь побольше. Видел, что канцлер с десятком гвардейцев по городу разъезжает, королева-мать Матильда, кардинал и прецептор Исцеляющих с такой же охраной перемещаются, королевского кортежа ещё ни разу не видел, а вот у остальных сановников и аристократов сопровождение вдвое скромнее. У меня же сейчас прям реально много. Впрочем, для ночного времени такая предосторожность вполне допустима.

Мы украсились иллюминацией из двух осветительных амулетов и пяти, нет, шести факелов. Едем неспеша, чтобы кого-нибудь не затоптать ненароком копытами коней.

У Овёсной площади свернули в сторону Нового моста, проехали гостиницу, где проживали эти два предателя Виталий с Роном и где их сейчас напрасно дожидается старый слуга виконта, а затем свернули на улицу Лудильщиков.

— Эрик, — обращаюсь к едущему справа от меня сержанту. — Лейтенант Николас что-то говорил про хитрого старикашку, помощника Виталия. Реши с ним вопрос, чтобы завтра раньше времени не поднял шум. Сможешь?

— Сделаю. — ответил без долгих раздумий. — Он тоже здесь? — мотнул подбородком в сторону трактира «Очаг и кружка».

— Наверное. — дёргаю плечом. — Где ему ещё быть?

Вот, считай, ещё одного человека приговорил к смерти. Так и получается у меня ровно, одних лечим, других калечим.

Район, обеспечивающий Рансбур мясом, почувствовался ещё до того, как мы в него въехали. Запахи, конечно, ещё те. Ну, я-то давно к таким привычный, у меня в обители, почитай, чуть ли ни под окнами свой свинарник во время подготовки к осаде располагался, где и хрюшки, и их спутники крысы, отъедались, прежде чем самим попасть в котёл. В городе масштабы намного-намного больше. Куда деваться? Холодильники тут не скоро изобретут, заклинания охлаждения или сохранения имеются, но пользоваться амулетами на их основе могут только очень богатые люди или организации вреде монастырей. Хотя в «Золоте Кранца», к примеру, знаю, магический ледник, небольшой, в подвале имеется.

Так что, мясо тут подаётся сразу с бойни на прилавки. Сказал бы, что всегда свежее, да это не так. За день всё не распродаётся, и кому-то приходится порой покупать откровенный тухляк. От количества зольдов и драхм в кошеле зависит.

В Мясном районе люди нам попадаются очень редко, и те, при виде крупного отряда вооружённых всадников, спешат спрятаться в темноте проулков или прижавшись к заборам, отбрасывающих тень от света ярких звёзд и полной луны.

— Здесь? — уточняю, когда мы подъехали к покосившимся воротам.

— Да, милорд. — подтверждает сержант, первым спрыгивая с седла. — Тут сейчас заброшено всё. Прежний хозяин разорился из-за прошлогоднего гусиного мора, а нового владельца уважаемый Рофф пока не нашёл. Слишком большую цену выставил.

Ворота открылись с противным скрипом. Наверное, самое то для фильма ужасов, сцену из которого мне сейчас предстоит разыграть. А что? Некромантия, поднятие нежити, ночная тьма, разгоняемая факелами по углам, мерзкие запахи, подгнившие строения и всё такое.

Во дворе три здания. Оставив пятерых солдат внутри ограды, а остальных отправив оцепить периметр, Эрик ведёт меня к сарайчику, похожему на склад кормов. У меня в обители такие тут и там местами натыканы, только мои все отремонтированы, а здесь крыша подгнившая. Зато стены крепкие, свет от магического светляка пробиваться не будет. Мне конечно всё равно, но так лучше.

Вот они красавцы — Виталий с Роном — лежат в чём мать родила, вытянувшись будто в строю стояли, да и упали на спины. Сержант так из тяги к армейским порядкам решил их уложить или думает, мне так проще их допрашивать будет? Не важно. Даю знак Сергию, вошедшему с нами — Карл, осмотрев пространство внутри сарая, вышел контролировать подходы — и секретарь извлекает из сумки фолиант.

— Я нужен? — интересуется Эрик.

— Вообще да, сержант. — соглашаюсь. — Даже не представляю, что бы без тебя делал. А конкретно здесь нет, мы с Сергием вдвоём управимся. Что узнаю интересного, расскажу.

А мне вот любопытно насчёт сознания мертвецов, понимают они, с кем говорят, на чьи вопросы отвечают? В свой первый опыт некромантии я этот вопрос не прояснил.

Сергий уже раскрыл передо мной книгу и держит её на вытянутых руках. Итак, с кого начнём? Вот бы устроить перекрёстный допрос, чтобы поочерёдно задавать им вопросы и сравнивать ответы. Чушь, дурью уже маюсь, отходняк наверное так преобразовался. Трупы ведь врать не могут, так что, и ловить их на несостыковках не придётся. Начну-ка я с баронета, что-то мне подсказывает, у него больше информации.

Да, труп Рона Вирна меня узнал. Когда я спросил, кто я, назвал мои имя, титул и должность, только сделал это совершенно без эмоций. Он не различает теперь, кто друг, а кто враг, кто его убийца, а кто мимо проходил. Зато, когда пришла очередь Виталия, я с удивлением понял, что какие-то отголоски чувств с поднятой нежити всё же остаются. Во всяком случае, хоть и без эмоций, но назвал он меня не Степом и не аббатом Неллерским, а поганым ублюдком и выродком. Ну, пусть так, зато я выжил, а ты подох, сволочь.

Действительно, к последнему покушению наш добрый король Эдгар никакого отношения не имеет, за попыткой меня убить в этот раз стоят виргийцы. Скоты. Значит, не успокоились. Вряд ли это месть, скорее, хотели создать задел на будущее. Прошедшая война не последняя, вот и намеревались выбить из рук мощное оружие Кранца. Так и получается, что их желание ослабить королевство подобным образом совпадает с намерениями его правителя. Могут на брудершафт пить, если что. Только вот я постараюсь не дать себя прикончить, ни одним, ни другому.

Это точно всё? Список моих врагов на этом исчерпан? Ох, не верится. Сосед наш и без подсказки от Эдгара будет стараться меня устранить. А что насчёт империи, когда её сановники поймут, я их за нос вожу и усиливать Юстиниан своим переездом точно не стану. Тогда как они поступят? Не присоединяться ли к охоте на меня?

Над этим у меня ещё будет время подумать, а пока я выяснил ещё кое-что интересное, как касающееся лично меня, так и дел моего рода. Спасибо знакомству с виконтом Филиппом Бианским, нашим главным инквизитором, и его методу допроса мертвяков. Теперь и я научился правильно ставить вопросы.

Оказывается, непосредственный план с заманиванием меня в ловушку, ну, там вертеп, ночь, глухой проулок — как там у Блока нашего Александра? — ночь, улица, фонарь, аптека, бессмысленный и тусклый свет — придумал старик Люк, верный слуга Виталия, значит правильно я решил с ним покончить. Тут всё ясно. А вот другая информация, думаю, сильно не понравится нашей семье.

В Неллерской провинции имеется город Парм, столица одноимённого графства. В отличие от других таких владений — Тибо-Ласта, Готлина, Реймса и Дитона — Пармские графы являлись вассалами короля, однако, с подписанием той самой хартии их подчинение короне являлось лишь формальным, реально же они давно вынуждены подчиняться решениям и распоряжениям герцогов Неллерских, что, как сейчас выяснил, сильно не устраивает виконта Кирилла Парсмкого, приятеля убиенного мною Виталия.

Конечно, можно сказать, мало ли кому что не нравится, тут, как говорится, терпи, моя красавица, вот только этот самый Кирилл, после смерти старших братьев является наследником, его матушка уже умерла, а отец очень стар, того и гляди освободит трон графства. Мало того, виконт был готов после смерти герцога Виталия, моего здешнего биологического родителя, поторопить на встречу с Создателем и своего отца, да из-за нападения габарийцев и ахорцев понял, что военной поддержки от короля Эдгара в случае столкновения с Неллерами не получит. Поэтому, свои замыслы он пока отложил, но не отменил.

— Всё записал? — спрашиваю Сергия, закончив допрос.

Тела Виталия и Рона уже замолчали после окончания действия заклинаний. Говорят, трупы врагов хорошо пахнут. Не знаю, моих пока не пахнут ещё никак. И слава Создателю.

— Да, милорд. — кивает секретарь посыпая чернила песком из козьего рожка. — Как вы и учили, достаточно подробно, но так, чтобы кроме меня никто написанное разобрать не смог.

До шифрования у меня руки пока так и не дошли, зато у меня двоюродная сестра в родном мире закончила медицинскую академию, и я хорошо помню, как пытался понять, о чём она меня просила в своей записке. Так и не смог, пришлось созваниваться с ней по телефону.

— Отлично. — хвалю и приказываю: — Зови сержанта, скажи, мы закончили.

Эрик вошёл с двумя отрезами мешковины, кто-то из его парней, видать, привёз с собой. Предусмотрительный у меня соратник. Вместе с ним появился и Карл.

— Степ? — вопросительно посмотрел он на меня.

— Пошли на свежий воздух. — направляюсь к выходу. — Тут и без нас справятся.

Не хочется что-то смотреть на уничтожение тел. Зрелище наверняка познавательное, только неприятное, а мне на сегодня неприятностей хватило, выше крыши.

Глава 16

Пожалуй, я поторопился с решением судьбы Люка, слуги виконта Виталия, надо было бы его схватить и передать в добрые руки лейтенанта Николаса, много интересного наверное мог рассказать, да теперь уж поздно пить боржоми, когда почки отвалились. Мой сержант-убийца быстр как тот метеор, не стал откладывать дело в долгий ящик и ночью отправился в гости к старику.

Понятно, доклада я от Эрика прошедшей ночью не дождался, лёг спать, но, не сомневаюсь, вот-вот, как только узнают, что милорд Степ уже встал с постели, получу голову Люка на подносе. Не в прямом, конечно, смысле, а образно.

— Ты чего дуешься, как мышь на крупу? — интересуюсь у появившейся с тазом для умывания Юльки. — Забыла, как после розог плакала, как обещала быть послушной, не проказливой и — внимание! — всегда приветливой? А?

— Так а чем я хуже Анги, господин? — изобразила улыбку девушка, ставя воду на табурет. — Её вы берёте с собой, меня нет.

— Считаешь, я должен тебе объяснять причины тех или иных своих решений, Юль? — вначале прошлёпал к тазику босыми ногами, но вернулся и натянул толстые шерстяные носки — пол холодит ступни, гадство, хотя в королевство уже пришло тепло. — Зря ты так. Ну, чего встала? Где мыльный раствор? И давай этот, на одних только травах, без алхимии.

Кузинины подарки — крема, мази, мыло — у меня уже закончились, изготавливать сам не умею, да и руки не дойдут, а к покупным алхимическим зельям у меня особого доверия нет. Капитан Бюлов на позапрошлой неделе помыл себе голову одним таким, так заодно и перекрасился, став из светловолосого голубоволосым. Мальвина прям, подружка Буратино, а не офицер. Помню, я тогда еле смех сдержал при виде баронета Леона.

Карл пришёл поздно, ночь опять провёл у Джессики. На всё моего друга хватает, и на вертеп, и на подружку. Геракл, слов нет. Я вот поскромнее. И целомудренней. Успею нагуляться, вся жизнь впереди.

— Ты бы о делах в Парме своему дяде Андрею рассказал. — милорд Монский сидит за уже убранным после моего завтрака столом и смотрит, как я с помощью Ангелины одеваюсь в свой павлиний наряд на выезд. — Наверняка дворцовая канцелярия участвует в заговоре Кирилла, один бы он не осмелился выступить против отца и твоего рода.

— Спасибо за совет, Карл. — рассматриваю себя в небольшое зеркало вполне приличного качества. — Без тебя бы я, ну, никак не догадался. Конечно расскажу. И ему, и дяде Курту. Ника тоже может что-нибудь узнать. Надеюсь, герцогиня весьма скоро получит весь расклад по Парму. Кто из сановников за этим всем стоит, и чего добивается. Не верю я, что в нынешних условиях можно реально выбить графство из наших рук. Не получится. Мария раздавит Кирилла, хотя его замок сильно укреплён, а сам город и владения довольно крупные. Впрочем, друг мой, это уже не наша забота. Да, Люську тоже надо будет привлечь.

— Это правильно. — покивал с умным видом Карл. — Она, я слышал, уже чуть ли ни поселилась в комнатах старика Степа Риккарна. А уж кому и ни обладать всей нужной информацией, как не главе королевского секретариата. Ты, кстати, когда своему бывшему опекуну скажешь, что они с женой здесь остаются?

— Сегодня и скажу. — невольно поморщился, представив, какой бой с дядюшкой Ригером мне предстоит выдержать. Ничего, Эльза поможет, ей столичная жизнь точно нравится больше, чем в монастырском захолустье, да и супруг её имеет опыт скрытной жизни, вон сколько лет хранил мою тайну, тайну Степа. — Надо бы им ещё помощников подобрать.

— Зачем? — хмыкнул милорд Монский. — Мы же сейчас на невольничий рынок идём. Купи им пару-тройку рабов. А дом со складским помещением пусть сами себе подберут и желательно с лавкой. Лучше, если товары нашего монастыря будут продаваться без посредников, как сейчас. Эльза ведь уже половину нового привоза продала?

— Почти. — я отвернулся от зеркала и принялся надевать защитные амулеты. — Ты готов?

— Не видишь? — усмехнулся Карл поднимаясь. — Помни, что моя лечилка израсходована. Опять у нас с тобой одна на двоих. У Бюлова, кстати, вот-вот останется без энергии. Ты же ему её ещё в походе сделал.

— Да помню я всё, помню.

Остаётся только вздыхать. Когда вот мне читать интересные древние манускрипты, если ни на что времени не хватает? Бросаю тоскливый взгляд на заваленный книгами прикроватный столик — вчера ни строчки не прочитал, как лёг, так сразу вырубился — и выхожу из комнаты, едва не наступив на хвост Мурзика, он меня таким образом караулит и пытается привлечь к себе лишний раз внимание, а вообще Котька намного его ласковей, ну, ей наверное так и положено, она же у меня девочка. Вон на подоконнике сидит и смотрит с интересом на птичку, скачущую по другую сторону оконного стекла.

Дожидавшийся нас Эрик коротким кивком ответил на мой вопросительный взгляд. Значит, был Люк, старый слуга Виталия, и нет больше Люка. Да и пёс с ним.

На улице возле бокового крыльца дожидаются все мои офицеры. Прибыли на повседневное утреннее совещание, не зная, что я его отменил, не удосужившись их об этом оповестить.

— Что вчера было, Сте… ваше преподобие, милорд? — коршуном налетел опекун.

— Ничего. — жму плечами и даю Нику знак, чтобы подвёл коня. — Надо было исцелить кое-кого.

— Мы не об этом спрашиваем. — чуть отодвинул капитана Леона лейтенант сыска. — Вы вернулись с прогулки в разрезанном кафтане!

Делаю шаг вперёд и смотрю на него в упор.

— Я не понял, Николас, вы сейчас что, требуете, именно требуете, от меня ответа? — стараюсь добавить в тон металла, и после прошедшей ломки голоса у меня это стало вполне неплохо получаться, благо, руководящий опыт с прошлой жизни таки имею. — От своего господина требуете? Не слишком ли много воли взяли? Может принимаете мою доброту за слабость? Если так, то глубоко заблуждаетесь. Не собираюсь перед вами отчитываться. Что вам нужно знать, я доведу. Ригер, ты мне нужен будешь к обеду для разговора, с Эльзой приходите, остальные сегодня действуйте по плану. Всё, не задерживаю.

Состроил озлобленную мину. Уж не знаю, насколько у меня и это получается, надо будет перед зеркалом потренироваться, а то, ишь, правда, распустились. Забыли, кто тут кого кормит? Могу напомнить. А Николасу ещё ответ перед Снежной королевой держать, как он все покушения ушами прохлопал. И вообще, надо мне немного усилить кадровый офицерский состав, а то не пойму, почему у меня Эрик всё ещё в сержантах ходит?

Почему? Глупый вопрос. Потому что не наделён я властью давать офицерские чины. И? А моя любезная мачеха на что? Если солнце каждый день восходит на востоке, а заходит на западе, то и в будущем так будет. Если Машенька моя герцогинька никогда не отказывала мне в просьбах, значит и со своим разведчиком решу вопрос.

Вижу, обиделись немного, и пусть. Мне давно пора начать показывать зубки, иначе сядут на шею, потом трудно оттуда будет согнать. Понимаю, что они за меня волнуются, но тон свой должны сдерживать, я им не мальчишка.

Ангелине взобраться в седло помог Ник, и мы небольшой кавалькадой в десяток всадников двинулись по краю Дворцовой к Посудному проулку. До невольничьего рынка пришлось пропетлять, так как одну из улиц перекрыли из-за ремонта мостовой. Дорожники и здесь предпочитают работать в часы пик, нет бы чтобы ночью перекладывать булыжники.

К нужным воротам подъехали со стороны вербовочного пункта, перед дверью в который стоял одноногий капрал и лузгал семечки, что-то громогласно объясняя дюжине толпившихся вокруг него городских босяков. Соседство невольничьего рынка и рекрутингового агентства мне кажется символичным, участь обычных солдат тут не намного лучше рабской, хотя, надо признать, армия здесь один из немногих социальных лифтов, и кому-то удаётся по нему подняться.

Ничего себе, я-то думал, раз война, то в королевское войско берут всех без разбора, так сказать, мяса мало не бывает, однако, смотрю, капрал половину желающих прямо с порога гонит. Могли бы такого заслуженного ветерана и исцелить, вернуть ему ногу. Ага, кто, интересно, таким займётся? Даже моя любимая Юлиана просто пальцы дядюшке Ригеру неделю отращивала, так и то, по великому блату, ну, то есть, по моей просьбе, когда я ещё в нашей семейке числился неодарённым.

Кстати, вот ещё, как по мне, неплохая тема — находить сильных, опытных, добрых, но увечных вояк, исцелять и брать к себе на службу. Точно, вот как только стану герцогом, королём или императором, так сразу же подобным рекрутингом и займусь. Размечтался, да, мне бы прецептором стать, ну, или, коли стащат с меня всё же рясу, каким-нибудь графом. Вряд ли бастард может подняться выше. Даже такой могучий маг и целитель? Пожалуй, я себя немного недооцениваю.

Ох, оценишь тут, чёрт возьми. Я же деньги забыл взять. И в этот мир притащил свою рассеянность? Помнится, как об оставленных на тумбочке у двери паспортах вспомнили с Дашей уже на половину пути к аэропорту. Тогда-то я в произошедшем сделал любимую виноватой, а сейчас на кого свалить? На Карла, естественно, на кого же ещё? Гляжу на него, он улыбается, прочитал мои мысли и хлопает себя по кошелю. Молодец, не забыл. Мешочек тот самый, с тремя тысячами драхм, на целый десяток рабов хватит, не на одну лишь негритянку. Стоп, а сколько чернокожая девчонка может стоить, всё-таки экзотика? Это за Юльку Карина в своё время пару сотен заплатила, а тут наверняка ценник повыше. Балбес, вчера надо было спросить.

Местные невольничьи рынки мало похожи на те, которые описаны в наших земных книгах, здесь всё выглядит не так печально. Никто на помостах голышом или в одеждах рабов не выставляет, они вообще сидят на лавках, а многие и под навесами. Восемь длинных торговых рядов полны народа — продавцы, покупатели и сам товар. В начале каждого ряда товар сам является продавцом. Спасающиеся от голодной смерти люди предлагают себя на продажу — на пять лет, десять или пожизненно. Лошадей мы оставили у коновязи перед входом под охраной одного из гвардейцев, а сами дружным коллективом направились пешком.

— Ты же пьёшь как бык, Чибит! — басит одному само продающемуся толстый мужчина в ярко-зелёном камзоле. — С дружком твоим Ллойдом намучился, ещё тебя учить.

— Знаешь же, какой я хороший мастер.

— Был мастером, был, пока всё мастерство не пропил. Вон у тебя руки дрожат. Где вчера на огненную воду денег взял? Заработал на городских работах? Вот там и старайся, мне ты не нужен.

Дальше немного другая картина, вот приговорённых к каторжным работам продают закованными в кандалы или забитыми в колодки и, как правило, партиями от десяти человек.

— Мы чёрную ищем? — уточнил милорд Монский. — Смотри, вон жёлтенькая девица, и какая крутобёдрая, и симпатичная.

— Жёлтую предлагаешь взять? — останавливаюсь так неожиданно для сопровождающих, что идущие позади Эрик с Ангелиной едва в нас с Карлом не врезаются. — Не, больно взрослая. Мне нужно лет до пятнадцати на вид.

— Да жёлтые не так интересны. — вдруг подала голос моя служанка. — У нас в Раздольном после случившейся шесть лет назад лихорадки половина села жёлтыми ходят. Правда, у этой глаза раскосые, но кожа-то почти обычная.

А ведь дело говорит. Чтобы по настоящему порадовать любимую кузину, нужно действительно негритянку прикупить. Людей, перенёсших жёлтую лихорадку, мне нередко приходилось видеть и в Неллере, и в Готлине. Почему-то в столице вот не попадались. Может я просто внимания не обращал.

Киваю и прохожу мимо уроженки Кольдера, материка, где обитают люди, похожие на наших азиатов. Дошли до самого конца первых двух рядов, чернокожие на продажу попадались обоего пола, но вот, чтобы нужного возраста, не увидели.

Пожилую дебелую тётку, выставившую полтора десятка человек, среди которых оказалось то, что мне нужно, мы нашли в пятом уже ряду.

— Восемьсот⁈ — возмутился Карл, услышав стоимость чернокожей девчонки лет тринадцати.

— Да. — кивнула устало торговка. — Предупреждаю сразу, итерийского она не знает совсем. Её меньше трёх месяцев наза только выгрузили в порту Дармига, и никто с ней не занимался.

— Подожди, уважаемая, — выступил я вперёд. — Вот эта тощая девчонка, не знающая нашего языка, с плоским как у утки носом, лопоухая, рот большой как у лягушки, губы такие толстые, что, такое впечатление, будто по ним били, на левой руке какая-то язва, и, ты говоришь, восемьсот драхм?

— Поищите дешевле, благородный господин, простите, не знаю вашего титула. — пожала она плечами. — Сама за неё семьсот отдала в порту. Её ещё лечить пришлось, простыла. Еле выходили. Будете брать?

Удалось скинуть в цене только двадцатку, да и то, только потому, что Ангелина, за ширмой осмотрев девчонку, обнаружила на её теле ещё четыре язвы подобных той, какая красовалась чуть выше ладони. Сомневаюсь, что тётка реально выложила за такую рабыню семьсот, да вот пойди, проверь. Не отправляться же на западное побережье континента, чтобы уличить работорговку во вранье. Сколько же тогда бы стоила красотка с чёрной кожей? А они тут такие бывают? Ладно, Юлиане же внешность девчонки не очень-то и важна, и такая подойдёт в пару к Гойко Митичу. Вот кузина обрадуется-то.

Да, Юлия обрадуется, зато я расстроен тратой. Нет, золото я заплатил, только явно много больше, чем рассчитывал. Из-за этого от дальнейших покупок обслуги отказался. Пусть Ригер с Эльзой сами себе выберут, кого им нужно, деньги я им оставлю в нужном количестве, или лучше пусть возьмут из оплаты за наши монастырские товары.

Первый блин комом, не стоило мне давать распоряжение продавать, как в розницу, так и оптом. Тот же воск, если его разделить на мелкие партии, приносит доход на треть больше, чем при продаже его возами. А наладь производство свечей из него, то получишь три цены. Ну, это уже пусть бывший опекун со своей супругой думают как лучше. В любом деле имеется и свои минусы. Просто так привозить седа свечи или наладить их производство нельзя, вначале вступи в цех свечников, в гильдию, тогда получишь разрешение на торговлю. И, увы, не бесплатно.

— Тебя как зовут, чудо? — спрашиваю у девчонки.

Она с удовольствием жуёт козинаки, которым с ней поделилась Ангелина. Ещё одна сладкоежка на мою голову? Нет, не на мою. Пусть с ней кузина разбирается, мне, главное, подарок живой и здоровой до Неллера довезти. Вечером займусь её исцелением.

— Эоияо. — пояснила молоденькая рабыня.

Это вот что она сейчас ответила? Имя или моя твоя не понимай? Ерунда, есть, пить умеет, мимо рта не пронесёт, а языку Юлиана выучит, у кузины здорово получается, Гойко Митич после нескольких порок очень быстро всё начал понимать, а вскоре и лопотать по нашему.

— Будешь пока Эй ты. — говорю чёрной рабыне. — Кивни, если поняла. Ну, чего глаза-то пялишь?

— Хватит уже, Степ. — смеётся милорд Монский. — Не видишь, ничего ещё не понимает. Но глазки сообразительные, научится. Других рабов, получается, сегодня покупать не станем?

Машу рукой, и мы направляемся к выходу. Мои парни раздвигают для меня дорогу. У выхода опять вижу того Чибита, понуро сидевшего на бревне. Так его никто и не покупает. А что он за мастер? Вдруг какой-нибудь редкий? Алкоголизм магией лечится не хуже венерических заболеваний, а спиться по новой ему мои управители не дадут, братья очень строги с обслугой, чуть что не так, иди к столбу и получай плетей или палок.

— Что ты умеешь делать? — спрашиваю, останавливаясь перед мужчиной.

— А вы с какой целью интересуетесь? — он встал, поклонился, внимательно осмотрел меня, видимо, что-то для себя решил и поморщился. — Нет, я из Рансбура в какую-нибудь глушь не поеду.

Надо же, как быстро вычислил во мне провинциала, и одёжка богатого аристократа вкупе с драгоценностями моего статуса приезжего от него не скрыли. Столичный снобизм, смотрю, даже босяков и алкашей пронизал насквозь. Ну, не хочешь, как хочешь. Моё дело было предложить.

С рынка мы отправились назад к «Золоту Кранца», где на лестнице меня встретил спускавшийся вниз лейтенант Николас с известием о пропаже виконта Виталия и баронета Вирна. Пришлось изображать озабоченность и врать, что их судьба мне не известна. Как вчера после вертепа расстались, так больше и не виделись.

— Милорд, они тебе не говорили, куда собираются? — спрашиваю у Карла.

— Вроде в какой-то трактир, только названия я не запомнил. — развёл руками мой друг. — А зачем они тебе, лейтенант? Брось. Развлекаются поди где-нибудь. Повеселятся, протрезвеют и придут.

Нет тела — нет дела. Так что, нечего моему сыскарю себе голову всякой ерундой забивать. Пусть лучше займётся гвардейцами капитана Бюлова. Мало ли какие у них тут подозрительные связи могли образоваться. Вдруг кого-нибудь из них враги завербовали? Так-то Николас держит ситуацию под контролем, но пусть усилит бдительность, нам вскоре возвращаться домой, не хотелось бы привезти в родной край предателя.

Карл меня покинул, променяв дружбу на любовь, и направился на обед в дом отца Джессики. Так что, в столовом зале гостиницы за стол сажусь лишь с Ригером и Эльзой. Юлька снимает пробу за соседним столиком, устроившись с Ником и другими парнями моей охраны.

В трактире как всегда в это время многолюдно, аббата Степа почтительно приветствуют. Даже новые постояльцы очень быстро узнают про меня и проникаются уважением. Гадство, даже нормальной пьяной драки, захоти я, не устрою. Все поддадутся.

— Дядюшка, скажи, я тебе хоть немного дорог? — включаю в себе лиса.

— Ваше преподобие, Степ, — расплылся в доброй улыбке лейтенант. — Конечно дорог! Вы, ты ведь для меня как сын.

— Тогда пообещай мне, что выполнишь мою просьбу. — я чуть помолчал, дождавшись, пока нам разольют вино. — Не приказ, дядя, просьбу.

— Всё, что скажете! — ответил Ригер воодушевлённо.

Вот ты и попался, мой старый друг, мой друг бесценный, и я судьбу благословил, когда мой двор уединённый, печальным снегом занесённый твой колокольчик огласил. Придётся тебе остаться жить в Рансбуре, и никуда ты не денешься, и вдогонку не пустишься.

Глава 17

Окрестности Ронера, центра провинции. Охотничий стан. Герцог Альфонс. Утро девятнадцатого дня первого весеннего месяца две тысячи сто девятого года.

После ухода молоденькой служанки, старый уже мужчина остался в шатре один и принялся расхаживать по весьма ограниченному пространству шатра — полтора десятка ярдов диаметром — между столом и сборным ложем, размышляя о текущих делах.

В свои семьдесят два он и не думал передавать бразды правления родом старшему сыну Гельмуту, хотя тому уже исполнится сорок семь. Альфонс чувствовал в себе ещё достаточно сил и энергии, а власть он любил всегда. Иногда правда возникала мысль уступить место на троне герцогства, по себе знал, как это плохо, когда наследник слишком долго ждёт своей очереди, но власть, власть Альфонс любил больше всего на свете — семьи, женщин, денег — и эта любовь заставляла ненавидеть всех тех, кто хоть чуть-чуть пытался её умалить или уменьшить.

Как говорил отец Альфонса, прежний правитель Ронера, друзей мы выбираем сами, а вот соседей нам посылает создатель. Он это неоднократно повторял, приучая наследника выстраивать союзнические, дружеские отношения со всеми, что не мешало ему беспрерывно воевать и с Неллерами, и с Ормайскими герцогами, и с Ултиарами, и дважды с кранцевскими королями, сначала с Ричардом Четвёртым, а затем и с Арнольдом Первым, дедом нынешнего короля Эдгара. Как это у отца сочеталось — декларативное миролюбие и постоянные войны, в результате которых Ронерское герцогство заметно расширилось и укрепилось — Альфонс сильно не задумывался. Сам-то он бы никого не трогал, сохранить бы то, что досталось, только вот спокойно жить и охотится на зверей или на беглое быдло никак не получалось.

Хуже всего дела обстояли с соседями на северо-западе. Неллеры постоянно обкладывали удвоенными пошлинами товары, идущие через них из Виргии, Римнара и Ладунзы, так и не простив захват у них Щукинска и переправ через Рону, а недавно, воспользовавшись тем, что в соответствии со своими вассальными обязательствами перед короной Альфонс отправил половину своих полков к Ултиару для отражения нападения габарийцев с союзными ахорцами, а войско герцогини Марии освободилось после заключённого с Виргией перемирия, соседи внезапным, неспровоцированным, подлым нападением забрали спорную территорию себе.

Прискакавший вчера из Щукинска соглядатай доложил, что рядом с городом разместился целый пехотный полк неллерцев, а в самом замке теперь стоит сильная дружина графа Тибо-Ластского под командой его среднего сына. Неужели эта надменная неллерская сучка хочет основать новое графство? Но для этого требуется согласие короны и церкви. Впрочем, кардинал, если верны сведения, поступающие из столицы, такое намерение Марии может поддержать. Что же касается Эдгара, то тот против Марка Праведного в таком не касающемся его напрямую вопросе вряд ли пойдёт.

Всё упирается в невесть откуда свалившегося Виталиевского ублюдка Степа, оказавшегося настолько сильным магом, что теперь все носятся вокруг него будто перед прибывшей из империи повозки с сахаром. Быстрый разгром северян, произошедший благодаря бастарду Неллерскому, не только впечатлял и заставлял проявлять осторожность в конфликте с этим надоедливым родом, но и сильно укрепил позиции Марии в королевстве. Те, на кого ещё вчера можно было рассчитывать, сегодня правителя Ронерской провинции поддержать не рискнут, а кто-то и вовсе посчитает для себя выгодным переметнуться в лагерь Неллеров.

Да, решение захватить в плен или вовсе убить выродка очень и очень рискованное по своим последствиям. можно вызвать не только ещё большее озлобление соседей, а и осуждение среди остальных герцогских родов или даже у большинства дворянского сословия. Впрочем, все всё поймут, и мотивы Альфонса, и то, что другого выбора у него не оставалось. Год ли, десять ли лет пройдёт, но постепенно об этом забудется, зато плоды предстоящей победы в конфликте с Неллерами останутся. Так что, прочь сомнения. Герцог обернулся на шум возле входа и узнал по голосу Иоанна, своего старшего внука, вскоре вошедшего внутрь шатра.

Вот ещё одно напоминание об унижении, полученным родом Ронерских правителей от соседей. Маркиза Агния весьма пренебрежительно отклонила намёк о браке между ней и Иоанном, а её отец Виталий во время бала в королевском дворце предложил повторить предложение, когда старший внук наденет на голову обруч правителя. Учитывая же, что даже отцу виконту Гельмуту предстояло сделать это очень не скоро, ответ герцога Неллерского звучал настоящим издевательством.

Собственно, по этой причине Альфонс на эмоциях отверг сделанное ему три года назад канцлером королевства, одним из зятьев, весьма мудрое предложение окончательно решить территориальный спор с Неллерами, женив младшего внука на внебрачной дочери епископа Рональда, признав Щукинск с окрестностями в качестве её приданого. Герцог усмехнулся, подумав, что шалопай Олаф будет очень благодарен своему деду — всем известно, что бастард Юлиана страшнее болотной гадюки, и внешностью, и характером. Правда, говорят, она весьма хорошая целительница, только Ронер обойдётся и без её способностей.

— Как я понимаю, голубь принёс известие? — спросил он, с улыбкой оглядев внука, которого действительно любил, в отличие от своих сыновей и дочерей. — Почему сам примчался? Ты же не любишь охоту.

Иоанн и сейчас был одет как на бал, в ярком дорогом наряде и с множеством украшений, за которыми не стеснялся часто залазить даже в шкатулку к матери.

— Дед, привет. Можно вина попить? И всё сейчас расскажу. — он прогнал сунувшуюся было в шатёр служанку и сам наполнил себе кубок. — Голубь действительно прилетел. Выродок сегодня покидает столицу. Дед, не ругайся и не отказывай мне. Пожалуйста. Я хочу сам участвовать в охоте на этого Степа. Нет, я не прошу дать мне возможность командовать отрядами, но разреши я побуду при полковнике Лиорском? Лишний маг в войске ведь не помешает.

Альфонс внимательно посмотрел на внука. Неужели этот любитель пиршеств и городских развлечений, его мальчик повзрослел и хочет начать зарабатывать себе репутацию? Герцог с удовольствием бы передал власть именно Иоанну в обход своего старшего сына, злобного, несдержанного и уже пойманного на попытке отстранения отца от власти. Не сейчас конечно, лет через пять или больше, насколько здоровье позволит.

Так может действительно пусть внук поучаствует? В принципе, предстоящее дело продумано, и неприятных неожиданностей быть не должно. При неллерском ублюдке рота гвардии и личный отряд, всего менее полутора сотен бойцов, ещё трое магов, считая и самого Степа, а в рейд против них отправляется пять полноценных рот — четыре кавалерийские и егерская при семи одарённых. Более чем трёхкратное превосходство в людях и двукратное в магах.

Да, бастард очень могучий маг, но что он может сделать против десятка-полутора атакующих со всех сторон отрядов? Даже если и успеет создать свои мощные заклинания, уничтожит лишь пару-тройку боевых групп, да и то не полностью, Альфонс позаботился максимальным обеспечением командования рот и взводов амулетами защиты от магии.

В Наворе сейчас находятся наблюдатели, которые немедленно сообщат, едва караван аббата Готлинского минует этот город. При получении этого известия ронерские роты ускоренным маршем двинутся к Олску, где и перехватят выродка. Если не получится захватить того в плен, то убьют.

Что не менее важно, есть хоть и косвенные, но вполне реальные доказательства согласия короны с устранением слишком могучего мага. Видимо, при дворе понимают опасность чрезмерного усиления Марии, или имеются какие-то иные мотивы. Как бы то ни было, по линии сыскных ведомств стало известно о безучастности Эдгара к судьбе бастарда Степа. Ни препятствий, ни преследований с его стороны не последует. Впрочем, помощи тоже, кроме той, какая уже оказана — именно виконт Виктор, начальник королевского сыска прислал голубиной почтой ожидаемое известие.

Личное участие в таком успешном мероприятии сильно поднимет авторитет Иоанна, который пока отличается только гулянками и распутством. На охоту его и то не затащишь.

— Знаешь, — старый герцог приобнял внука. — А ведь я, пожалуй, соглашусь. Но при одном условии: ты не станешь сражаться в магическом противостоянии. У Джея Лиорского и без тебя найдётся, кому этим заниматься. И, раз бастард выехал, то отправляйся и ты.

Палертский холм в двух милях северней Рансбура. Это же время. Караван аббата Степа.

Отсюда с высоты опять передо мной отличный вид красивого средневекового города, столицы Кранца. Просто, если в первый раз я смотрел на Рансбур, не зная, где в нём что находится, то теперь с видом бывалого, пока мимо меня едут все наши шесть фургонов, в одном из которых хнычет Эй-ты, прикусившая язык на ухабе, легко узнаю в утренней дымке шпили главного храма, крышу королевского дворца, просвечивающую кое-где голубую ленту Раны, Горбатый мост и другие исхоженные, изъезженные столичные достопримечательности. Ни «Золота Кранца», где я ночевал много ночей, ни прецептории ордена Молящихся, где долго отсиживал задницу — слава Создателю обошлось без мозолей — ни многих других примечательных мест, в которых веселился или спасал свою жизнь, не наблюдаю, они заслонены скоплениями зданий.

Эх, а как дышится здесь на природе прекрасно после ароматов, точнее, миазмов большого, скученного города! Прям наслаждение, а не просто вдыхание. Погода вообще прелесть. Люблю грозу в начале мая. Нет, грозы нет, зато вокруг всё как у нас в мае, хотя здесь только первый весенний месяц.

Крестьяне уже завершили сев первого урожая, лисья деревьев полностью раскрылись, тракты просох, обратный путь пройдёт намного веселее.

— Вы меня звали, ваше преподобие? — вернулся от головы нашего каравана капитан Бюлов.

Глупый вопрос, вроде «разрешите выполнять?». Неужели посланный к тебе Иван мог над офицером подшутить? Так и тянуло ответить: нет, только сейчас не до шуток. Вместе с Карлом, Эриком, заместившим в командовании отрядом моей личной охраны старину Ригера, лейтенантом сыска и капитаном отъезжаем в сторону от дороги под сень раскидистого дуба.

Я одет в удобную походную одежду, ни доспеха, ни надоевшей магической кольчуги. Каждый раз обновлять на ней плетения — муторное занятие, а толка мало. От стрел и болтов меня защитит амулет, приблизиться же ко мне для внезапного удара клинком никто не позволит, рядом постоянно сменяются три бодигарда из числа гвардейцев.

— Звал, капитан. — говорю и ему, и Николасу, оба ещё не в курсе дел. — Мы меняем маршрут. Двигаемся до Навора, но, не доходя до него день-два пути, свернём в сторону Ормая. Домой вернёмся через земли герцога Конрада. На вечернем привале продумайте новый путь — где будем останавливаться на ночлеги, где ремонтировать повозки и перековывать коней, в общем, вы лучше меня знаете, как проехать быстрее новой дорогой.

— Через Ормай? — удивился баронет Бюлов. — Но так дольше и, главное опасней. Придётся ехать по территории охваченной мятежами.

— Через Олск ещё опасней, Леон. — вздыхаю с грустной улыбкой.

Разумеется, источник своей информации я не раскрыл, но убедительно пояснил о планах ронерцев по моему захвату. Точных сил герцога Альфонса, направляемых на эту диверсию, я конечно же не знаю, только это и не нужно, и так понятно, что их будет вполне достаточно для выполнения задачи, и встречи с ними нам лучше избежать. Что же касается крестьянского восстания, то, надеюсь, наш крепкий военный отряд в состоянии в случае чего дать достойный отпор. Встреча с регулярным войском намного опасней. И капитан, и лейтенант сыска со мной согласились.

Ну, а меня удлинение пути нисколько не печалит, заняться будет чем. В фургоне, помимо книг из библиотеки прецептории, подаренных монастырю, считай, мне, едет небольшой сундук древних, до эпохи Создателя, манускриптов, как в виде фолиантов, так и свитками. Слова в них довольно сильно различаются, как современный русский от церковно-славянского, зато буквы за прошедшие эпохи не изменились, в общем, смысл написанного я легко улавливаю.

Эти древности мне подогнал Леон Рофф, ночной правитель Рансбура, и одну книгу сенатор Октавий. Правда, имперец в последней нашей беседе говорил хоть и с улыбкой но как-то не по доброму. Намёки делал сильно прозрачные, дескать, ждут от меня ответа на предложение переехать в Юстиниан до конца лета, а там они не смогут гарантировать мою безопасность от различных бед, которые могут обрушиться.

Гаранты нашлись. Ещё одни. Это явная угроза, не дурак я, всё понял. Только вот угрозы — оружие слабых. Мне проще промолчать. Во втором фургоне везут целый мешок семян сахарной свеклы, предвестник настоящей революции в торговле сладостями на континенте. Не знаю, какую пакость аббату Степу придумают в империи, а я уже готов нанести им мощный удар под дых. И одним только сахаром или готлинскими ходиками свою изобретательную деятельность ограничивать не собираюсь. Стану Леонардо Да Винчи мира Паргеи.

Но чтением займусь завтра, пока же буду весь день наслаждаться верховой ездой. Только надо поближе к голове колонны перебраться, чтобы меньше дышать поднимаемой копытами и колёсами пылью.

Вместе с древностями в моей повозке едут и котята. Хотя клетку для них сделали большую по спецзаказу, оба, и Мурзик, и Котька, заботу не оценили, возмущались сильно. И вообще, чтобы их загнать за прутья, провёл целую спецоперацию. Обидел своих новых четырёхлапых пушистых друзей, зато не сбегут по глупости. Тут у нас леса ведь совсем не такие, как на их южной родине, и лесные кошачьи собратья будут к ним наверняка совсем не дружелюбны.

С Карлом и Эриком возглавили нашу колонну, впереди только авангард, вот так будет ещё лучше, никакой пыли, езжай себе, грейся на ярком солнышке, слушай щебетание птах — ни пыли, ни дождя, красота, лепота.

Мой вассал, кажется, чувствует себя не хуже меня. Улыбается своим мыслям.

— Карл, — вывожу его из приятных размышлений. — Эти, имею в виду отца и братьев Джессики, когда появились нас проводить, сияли будто начищенное серебро из-под рук Юльки и Ангелины. Стесняюсь спросить, но твоя подруга, случайно, не понесла от тебя?

— Как ты догадался? — выпучил он глаза. — Ах, да, понял. Третья неделя как уже того. Я сам вчера заклинанием видения определил, там плетение совсем не сложное, на четыре нити.

Да, в мире магии никакие УЗИ с рентгенами не нужны, если есть под рукой одарённый. Не зря я не в первый раз уже раздумываю над еретическим вопросом, является ли Создатель действительно богом этого мира, сошедшим на Паргею, или просто он маг невиданной силы? С Христом всё ясно, Иисус чудеса творил, но здесь-то любой маг может продемонстрировать не менее необычайные и могучие действия, один только мой метеоритный дождь чего стоит, да и любые целительские заклинания выглядят чудесами. Так, пожалуй, о таких вещах мне лучше совсем не думать.

— И? — вопросительно смотрю на друга. — Что с ребёнком делать будешь, если вдруг через двенадцать-пятнадцать лет он инициируется? Отберёшь у Джессики или с ней заключишь брачный союз?

Здешние порядки делают возможным отбирать одарённых детей у простолюдинок.

— Ни то, ни другое. — помотал головой милорд Монский. — Пусть растёт с матерью, я буду помогать. Без разницы, обретёт ли он магию или нет. Родится сын, я его не брошу, но и жениться на купеческой дочке не стану.

Вот так, местное УЗИ, оказывается, сразу и пол будущего ребёнка на таком маленьком сроке определяет. Воистину, велика ты, магия.

Ни одобрять, ни осуждать своего приятеля я не возьмусь. Неправильно относиться к поведению обитателей моего нового мира с позиции этических норм старого. Тем более, понимаю, что с другом мне повезло, очень повезло. Смелый, честный и умелый маг и воин, хороший и искренний товарищ чего ещё желать? А для всяких мутных дел, которые не сообразуются с понятиями о дворянской чести, у меня Эрик со своими парнями имеется, прохвостка Люська, преступник Леон Рофф, а, потребуется кто-то ещё, найду.

Как с моём родном мире трамваи, так здесь военные колонны пользуются преимущественным правом проезда. Авангард сгоняет на обочину тракта и встречные, и попутные караваны, обозы или одиноких путешественников. Даже карете с какой-то юной баронетой и её сопровождением из десятка дружинников пришлось съезжать с дороги. Невежливо с моей стороны, дамам положено уступать. Но это на Земле так, а не в Паргее.

К вечеру достигли постоялого двора, где собравшись всем командным составом устроили мозговой штурм над картой королевства.

Наметить дальнейший маршрут оказалось не очень простым делом. Скорость движения здесь зависит ведь не только от резвости наших коней и загрузки повозок, но и от состояния дорог, а никто из наших офицеров, включая капитана Бюлова, из столицы в сторону Ормая ни разу не ездил. Что ж, если мы ошиблись в своих возможностях достигать к назначенному времени тех или иных точек маршрута, то переночуем лишние разы и под открытым небом.

Глава 18

Мы двигались, то чуть более ускоренно, то намеренно замедляя ход, зато первые четыре ноёвки провели на постоялых дворах и в гостиницах Пало-Талы, а вот пятую ночь, как раз перед съездом с тракта не доезжая двух дней пути до Навора, провели под открытым небом. В темноте пришлось защищать наших лошадей от стаи волков. Вроде сейчас и время года, когда хищные звери не сильно голодные, а вот поди ж ты, пожелали свежей конинки, видимо, рассчитывали на нашу безалаберность.

Поучаствовать в отражении атаки на дальний табун мне не пришлось. Пока вскочил растормошённый Ангелиной, пока впопыхах оделся, пока пробежал в сопровождении охраны сотни полторы ярдов, всё уже было закончено, и шесть волчьих трупов лежали в центре небольшой поляны, куда их принесли из леса. Шкуры снимать не стали, тут недалеко прямо деревенька, пусть крестьяне обогатятся, когда найдут.

После сворота с тракта дорога стала заметно хуже, но и мешающие движению встречные колонны почти не попадались, так только, небольшие крестьянские обозы или одиночные подводы, да длинный работорговый караван, перевозивший кандальников с одного рудника на другой.

От тряски фургона глаза сильно устают читать, приходится делать частые перерывы и заниматься изготовлением или обновлением амулетов, а ещё у меня теперь есть забава — составляю своим котятам компанию в их играх, забавные они у меня, но уже чувствуется, настоящие хищники растут. Меня не грызут сильно, а вот другим надо с Мурзиком и Котькой быть сильно настороже, если что не так, дерут когтями до мяса.

Почему-то в своих друзей пушистики кроме меня записали и Эй-ты, уж не знаю, чем чернокожая девчонка так заслужила их доверие. Как по мне, так совершенно глупое создание, но хуже всего, что болтливое. Рот вообще не закрывается, то лопочет что-то неразборчивое, то поёт непонятные, но весёлые песенки.

Ладно, я что, пусть радуется поездке. Мне она сильно не мешает. Когда берусь за свитки или фолианты, прогоняю её в повозку к рабынями-кашеваркам и прачкам, едут с нами четверо молодых женщин-служанок.

Кажется, становится всё жарче и жарче, особенно под тентом, хотя обе полы — передняя и задняя — у меня закрываются только на ночь, а так постоянный сквознячок. Горячее варево мы едим только вечером и утром, обедаем же сухомяткой. Если надолго останавливаться ещё и днём, разводить костры, готовить пищу, то мы и за год до дома не доберёмся. За семь с половиной дней проехали уже более полторы сотни миль, довольно быстро движемся. Сохранить бы такой темп, было бы здорово.

Ко мне в повозку вернулась Юлька и принялась нарезать колбасы, окорок и сыры. Пора было подкрепиться, но спокойно поесть у меня сегодня не получилось, к заднему борту подъехал Иван Чайка и, склонившись с седла, доложил:

— Из авангарда просигналили, впереди военная колонна.

Чёрт, неужели роверцы вычислили мой хитрый план и всё же меня перехватили? Не может быть, они бы элементарно по времени не успели. Впрочем, чего я сразу волнуюсь как дитё малое, ещё толком ничего не выяснив.

— Коня мне! — командую, схватив со столика колбаску и сидя принявшись одеваться в кольчугу — обычную, не ту оловянно-магическую — выставил вперёд ноги, чтобы заскочившая в помощь к Юльке Ангелина натянула на мои ноги ботфорты.

Тревога оказалась ложной. Нет, военный отряд нам навстречу действительно попался, но, во-первых, это оказалась королевская пехота, а, во-вторых, сильно потрёпанная в боях с крестьянской армией. От четырёх рот осталось меньше двухсот человек, из которых треть раненые.

Слава Создателю, прежнее здравомыслие пожилого человека ко мне постепенно возвращается, и я не стремлюсь уже стать в каждой бочке затычкой, с предложением помочь в исцелении тяжело изувеченных не лезу. Кто они мне? Соотечественники? Нет, эти вояки служат Эдгару, набраны из королевского домена, и может произойти так, что будут против меня и моих родных сражаться. Войны между монархами и герцогами тут сплошь и рядом случаются. Только на памяти Степа, когда ему было семь лет, герцог Виталий Неллерский вначале отбивал поход отца нынешнего короля, а затем сам разорил Олск, сжёг там все пригороды и обобрал городскую казну, забрав в качестве откупа более тридцати тысяч драхм. Тогда на улицах Неллера были большие празднования, Степ с Ником впервые попробовали вина, сперев его со столов на ратушной площади. Точнее, своровал Николас, почти половину кувшина, но пили да, втроём, ещё Валька была, ходившая за моим предшественником в этом теле хвостиком, похоже, с шести своих лет уже влюбилась. В общем, я не мать Тереза всех подряд исцелять.

— Когда мы дошли до Черма, он уже догорал. — рассказывал пожилой майор, командир разбитого отряда. — Наша помощь опоздала. Тела барона и его семьи уже начали сохнуть на кольях, а его тёщу и вовсе распяли на воротах, к ней у быдла были особые счёты. Лагерь пришлось разбивать возле разрушенного поселения. Ночью на нас напали со всех сторон. Отбиться удалось, но потом двое суток нас при отходе почти непрерывно атаковали. Отстали только позавчера, когда мне удалось плетением лавины камней прибить их самый хорошо вооружённый отряд.

Нам конечно же пришлось остановиться, и чтобы спокойно разъехаться по неширокой дороге, и чтобы переговорить. Пока колонны медленно протискиваются мимо друг друга, мы — я, Карл, лейтенант сыска и баронет Леон — беседуем с тремя офицерами королевской пехоты, организовав небольшой перекус на покрытом редким подлеском холме вблизи шляха.

— Как же вы ночное нападение проспали? — хмыкнул капитан Бюлов. — Мало людей в секреты выставили?

В этот момент с проезжавшей мимо телеги пехотного обоза доносится мучительный стон одного из раненых. Я крепче сжимаю вышитый мне на память Бертой, миледи Бертой из Новинок, кусок ткани, который теперь постоянно ношу с собой, почему-то успокаивает, навевает умиротворение, и на вопль изувеченного стараюсь внимания не обратить. Получилось. надо же.

— Всё как по лагерному уложению маршала Филлинского. — не обиделся на слова моего капитана майор. — Только, баронет, среди мятежников полно местных уроженцев, им здесь каждый куст, каждая кочка, каждый овраг или ложбинка знакомы. Вот и застигли нас врасплох. Спасибо ещё собакам, они тревогу подняли, хотя из-за здешних волков мы почти внимания на их лай не обращали, но тут реально спасли. Кстати, Леон, имей в виду, в каждой деревне или на отрубе у этой падали имеются соглядатаи. Так что, лучше лишний раз в них не сворачивай, а до границы с Ормайской провинцией старайтесь двигаться быстрее. Да, вам проще, у вас у всех кони. Чего тебе, Айтер?

На мгновенье мне показалось, что офицер имеет в виду моего бывшего одноклассника, но, нет, это оказался лекарь, настолько молодой, будто лишь вчера слез с университетской скамьи.

— Даже мазь из живого металла не помогла. — отвечает тот. — Двое испустили дух. куда их? Сжечь или прикопать?

— Ты видишь, я разговариваю, лейтенант? — озлобился майор. — Без меня что ли такой пустяковый вопрос решить не можешь? Ладно, я услышал, закопай, некогда с костром возиться. И поторопи свои телеги, вы нас задерживаете! — посмотрев ему вслед, нахмурился: — Нам пора. Боюсь, до Пало-Талы и половины раненых живыми не довезём.

— У Навора где-то вблизи есть обитель Исцеляющих. — сказал лейтенант Николас. — Может тебе своих увечных сразу туда отправить?

— Обитель есть, а денег в полковой казне на услуги сестёр нет. — скривился командир пехотного отряда. — Мы же недавно только после переформирования. Жалованье и то не всем ещё выплатили. Надеялись, что после королевского займа у Верции что-то изменится, но пока всё по прежнему. Золото на восток утекло, война там всё съедает. Ну, пока, удачи.

— Вам тоже, господа. — подаю и я голос, скромно всю беседу простоявший молчком.

Пехотинцам меня представили милордом Степом, без конкретизации, кто я есть на самом деле. Каким-то чутьём, тем не менее, пехотные офицеры всё равно поняли, что я старший тут среди всех. По их взглядам увидел. Чутьём? Нет, всё проще.

— Вы бы латный нагрудник, ваше преподобие, надевали. — сказал баронет Леон.

— Зачем? — дёргаю плечом.

В сечу влезать я не собираюсь, а воздушная защита у меня мощная.

— Чтобы не выделяться среди других. — показывает он глазами сначала на себя и Карла с сыщиком, а затем и на проезжающий мимо нас строй кавалеристов. — Если кто-то задумает на нас напасть, не хотелось бы, чтобы они сразу определили, кто главный и не направили бы главный удар по вам. Вам же труднее будет сплести заклинание.

А что, логично и правильно. Улыбкой благодарю офицеров за то, что составили мне компанию, и возвращаюсь к своему обеденному столику.

Сейчас очередь Маркиза со мной поиграть. Выпускать одновременно из клетки обоих котят я больше не рискую, слишком уж они у меня шустрые. Одного-то я легко ловлю, когда тот собирается улизнуть из фургона, а вот с двоими приходится потеть. Котьку позавчера поймал уже у самой кромки березняка с помощью плетения обездвиживания.

— Ничего, Мурзик, — покачиваю котёнка на руках и чешу ему животик, отчего тот мурчит как мотор моего Фольксвагена. — Как приедем, будете гулять, где хотите. Дома вас никто не обидит, а если обидит, долго не проживёт.

Как-то по ощущениям, котята словно протягивают для меня нить между этим миров и родным, как будто бы я сейчас и здесь, и там. Странное чувство. Но предаваться ностальгии некогда, как и возвращаться к чтению. Не до манускриптов мне сейчас, в опасные места въехали, пора быть рядом со своими людьми в готовности к схватке.

Отправляю недовольного пушистика назад в клетку и велю Ангелине извлечь мой полный доспех. Латы я и правда надену, а вот без шлема обойдусь, у многих офицеров и сержантов на головах береты, а шлемы приторочены к сёдлам, вот и мне так комфортней будет. Юльке велю позвать Сергия и начинаю собираться к поездке верхом.

— Конспект мой держи наготове и будь всегда рядом. — холодно говорю секретарю, забираясь в седло.

Выяснять я не стал, но подозреваю, что Серёга вместе с Карлом участвовал в заговоре против меня. То ли я дал повод излишней раздражительностью, причиной которой они посчитали долгую воздержанность, а может, просто решили сделать мне приятное, но вторая в этом путешествии ночёвка, когда мы останавливались на постоялом дворе «Медвежий угол», завершилась тем, что я проснулся от соприкосновения с тёплым, мягким, податливым девичьим телом.

Спросонья не очень соображая, повёлся на вспыхнувшее желание юного тела и получил удовольствие, да, вначале удовольствие, а потом пришло осознание, что переспал с трактирной девкой, на которой пробы ставить негде. Что-то объяснять своим соратникам насчёт этого было бесполезно. Милорд Монский, быстро поняв, что его интрига удалась, был очень собою доволен. Но не обязательно ведь объяснять людям всё открытым текстом, я теперь держу себя с вассалом и секретарём намеренно натянуто. Уж не знаю, насколько меня хватит, ребята-то они хорошие, хотели своему сюзерену приятное сделать, и всё же рассчитываю, до них дойдёт, не нужно мне дарить то, о чём я не просил.

Когда я вернулся в седло, наша колонна ехала мимо недавно засеянных полей. Пока не научился по маленьким росткам различать, какую именно культуру разводят, да мне сейчас этого и не нужно. Справа от дороги по прежнему возвышался смешанный лес, поэтому деревню увидел внезапно за поворотом. Она располагалась в паре сотен ярдов в стороне, а на полторы мили дальше виднелся и замок, точнее, над верхушками деревьев торчал купол донжона.

— Это наверняка дружинники местного барона. — пояснил мне Эрик, заметив, куда направлен мой взгляд.

На въезде в деревню три десятка кольчужных вояк собрались у группы высоких деревьев, на одном из которых болтался и выл подвешенный за руки бродяга. Под ногами бедолаги развели огонь.

— Тут кругом сейчас банды. — объяснял лейтенант дружина барона Стерма капитану Бюлову. — Мы только днём и только большим отрядом рискуем выезжать из замка. Хорошо хоть, что севу не препятствуют, но у нас много крестьян ушли к мятежникам, а тут неподалёку медный рудник, так с него сразу четыре сотни кандальных рабов к Мстителю ушли.

— К кому? — спрашиваю, невольно переглянувшись с Карлом, забыв, что должен друга игнорировать, я ведь обижен. — К Джеку Мстителю? Он же вроде южнее безобразничал, ну, в смысле, разбойничал?

— Слышали про него? — пожилой офицер с обильной проседью в густой бороде почесал себе грязную шею. — Да, он был у Горж-Танта и Палерна когда-то, но после побега из Рансбура — и какие растяпы его упустили? — пришёл со своими отрядами в наши края. Барон Черм, приятель нашего господина, погиб вместе со всей семьёй. Это Мститель — мы вчера троих сволочей поймали — он это, они подтвердили.

— А тут кого поймали? — спрашиваю, посмотрев на утробно воющего подвешенного над костром оборванца. — Тоже из людей Джека?

Как-то он вообще не похож ни на бунтовщика, ни на вояку вообще, ни даже на крестьянина или раба. Бомж обыкновенный, бродяга.

— Сейчас выясним. — хмыкнул лейтенант. — Всё, что знает или видел, всё расскажет.

Наши фургоны не останавливались, и вскоре мы распрощались с дружинниками, нагнав голову колонны. Через три часа, когда начали уже высматривать место для ночного привала, достигли неширокой, но очень бурной речки, над которой стоял мост, выглядевший настолько хлипко, что, казалось, он развалится под тяжестью любой нашей повозки. Ду ну ладно, другие же как-то здесь ездят, переправимся и мы. Наверное. Тем не менее, свой ход остановили, дожидаясь подхода всех фургонов. Мои солдаты рассыпались вдоль берега, капитан предложил переправиться и встать лагерем возле редкого лиственного леса. Там и место удобное, и река рядом для водопоя, и округа просматривается неплохо, что в нынешних обстоятельствах хорошее преимущество.

— Эй-ты! — кричу негритянке. — Почему опять без обуви бегаешь, дрянь⁈

Ей я справил две пары сапожек и одну бутсов, но девчонка предпочитает носиться босиком. Кстати, бегает она очень быстро. Подскажу Юлиане, чтобы из неё гонца себе сделала. Правда, Эй-ты на лошади вообще сидеть не умеет, будет пешим посланцем.

— Хали! Хали! — кричит улыбаясь страшила.

Можно подумать, я знаю, что это такое её хали.

— Юлька, — зову служанку, та едет верхом и опять лясы чешет с Ником, нашим другом детства, ставшим уже весьма уважаемым воином, хоть и юным. — Ещё раз увижу эту чёрную молнию босой, влетит тебе. Поняла? — пригрозив девушке, оборачиваюсь к своему будущему лейтенанту. — Эрик, одним только словам чужих дружинников доверять не хочу, нам бы самим где-нибудь пленного мятежника взять.

— Сделаю, милорд. — кивает он. — Когда прикажете отправиться?

— Когда тебе удобней, но обязательно сперва поужинайте горячего, — я же заботливый начальник, так сказать, слуга Создателю, отец солдатам. — С амулетами только разберись для группы поиска. Если у кого-то уже остался без энергии, у меня три новых есть воздушные и пара защит от магии.

— Последние не нужны. — хмыкнул Эрик. — Вряд ли мы самого милорда Джека встретим, а про других одарённых среди бунтовщиков я не слышал.

— Это не значит, что их нет. — не соглашаюсь с мыслью своего сержанта. — Внезапные неприятности всегда возможны, не ты ли мне часто об этом напоминаешь? Ладно, с меня скопления мятежников, с тебя пленник.

Мост наши фургоны всё-таки выдержал, хоть и с грехом пополам. Я было попытался сунуться на тот берег в первых рядах, да Карл не пустил.

— Степ, подожди, там всё осмотрят. Мало ли, вдруг засада. — сказал он. — Ну, не злись уже. Я же о тебе забочусь, мне так положена.

— Ага, заботится он. — напускаю в голос как можно больше сарказма. — От твоей заботы того и гляди раньше времени с Создателем встречусь. Ну, чего ты так смотришь? Подложите мне с Сергием однажды неизвестную дворовую шлюху, пока я сплю, а та убийцей окажется, или, нет, не убийцей, а больной какой-нибудь страшной неизлечимой болезнью, приводящей к немедленной смерти. Или с ядом на зубах, со смертельным укусом, или…

— Степ, ну перестань. Прости, больше не буду.

Опять детский сад, видите ли, он больше не будет. ладно, и в самом деле пора перестать дуться. Да и скучно мне без беседы с ним. А Сергий мне постоянно нужен для работы. Совместный же труд, он людей объединяет.

В этот раз Бюлов выставил удвоенные посты, и кроме этого назначил постоянно бодрствующий, сменяемый резерв из двадцати вояк. Я сразу полез в повозку с Сергием, активировав внутри осветительный амулет. Наползли сумерки, а под тентом и вовсе ничего не разберёшь. Перед Котькой пришлось извиниться, что пока не вытащил её из клетки, не до того.

Плетение любопытного ока являлось энергетически ёмким по количеству нитей — семнадцать, но довольно простым в создании. Там в основном круги и ромбы со связующими линиями. Никаких тебе искривляющихся спиралей или неправильных многогранников. Так что, за час управился.

— Смотри со мной. — говорю Сергию, когда передо мной возникло светящееся пятно в виде экрана. — Карта от тебя далеко?

— Нет, вот она, как вы и приказали.

С помощью данного плетения очень сложно обнаружить одиночек или замаскировавшиеся от вида сверху небольшие отряды, да только я не такие цели выискиваю. Око полетело осматривать округу в радиусе до шести-семи миль с высоты птичьего полёта. Обычным зрением его не разглядеть, да и вряд ли кто из мятежников пялится сейчас вверх. Плохо ещё то, что непросто определить масштаб осматриваемой местности. Кое-какая погрешность в определении местоположения обнаруженных объектов однозначно будет. Но мой сержант не лаптем щи хлебает, разберётся в полученной мною информации.

Заклинание продержалось менее получаса. Этого вполне хватило, чтобы секретарь нанёс на карту четыре точки предполагаемых бандитских лесных убежищ, ближайшее из которых, где бродило или отдыхало человек триста-пятьсот, точнее не скажу, находилось всего в трёх или около того милях от нашей стоянки.

— Ну, вот. Теперь Эрику не надо будет лисом по лесу петлять. — я выпрыгиваю из фургона. — Теперь можно и поужинать. Чуешь, как вкусно пахнет? Сильно отвлекало от работы, но я справился.

Глава 19

Языки пламени небольшого потрескивающего костерка разгоняют наваливающиеся на нашу стоянку сумерки. Мне соорудили шикарное ложе из валежника, на котором я и ужинаю. Прям римский патриций, те тоже, говорят, жрали полулёжа. Смотрю, как присевший на корточках перед огнём милорд Монский поджаривает нанизанный на веточку кусок лепёшки. Моя работа, научил друга, ещё когда ехали в столицу. А там у нас что? Это сержант сюда идёт, поели, значит.

Так, ну какие у меня варианты действий? Понятно, Эрик может и без моей помощи обойтись, раз пообещал, пусть выполняет, но тогда зачем я, такой могущественный, нужен, если не стану своим людям помогать? Могу отправить диверсионную группу к одной из стоянок мятежников заклинанием мгновенного перемещения, только времени на его плетения у меня уйдёт намного больше, чем парни сами своим ходом доберутся, тут идти-то всего ничего, ну, если до ближайшего лагеря. К тому же, в данном случае не смогу обеспечить ребят невидимостью или отводом глаз — пока готовлю отправку группы, наложенные на них энергии развеются. Есть ещё вариант изготовить амулеты, но тогда придётся отправлять с отрядом диверсантов и Карла. Плетения невидимости или отвода глаз, хоть и не являются атакующими, но и не чисто пассивные, их активировать может только одарённый. Отправлять же в рейд обоих своих самых близких соратников не хочется.

А может мне самому пойти? Да что за детский сад. Реально ведь ноги сами несут поучаствовать в захвате пленника и разведать обстановку своими глазами, посмотреть на мятежный сброд в его, так сказать, естественной среде обитания. Чёрт, не серьёзно даже думать о таком. Пятнадцати, мне ещё нет и пятнадцати, рано изображать из себя Рэмбо.

Чего мне там Юлька налила? Молодец, смородиновый чай с мёдом, не вино. Надо же, думал она весь мёд, который я девчонкам вчера выдал, слопала. Нет, оставила. Взрослеет что ли? Ну, да, вон уже и груди из-под шерстяного платьица торчат, пусть пока и прыщами, но размер второй вырисовался. Так, не вижу этой своей рабыни Изауры. Где она? А, всё, вижу, вон трётся возле кухарок. Обута, и на том спасибо.

— Наверное пойдём к ближайшему? — думает вслух сержант, разглядывая набросанную Сергием схему. — Да, перемещаться с помощью магии тоже не вижу смысла, а вот от невидимости не отказался бы. На всех не нужно, меня обеспечьте, милорд. Пленника и так сможем добыть, но походить по лагерю и послушать разговоры будет тоже полезно. Узнаем что-нибудь нового, о чём спрашивать. Допрос сами станете проводить?

Зачем мне это нужно? Я не неженка, однако, если можно обойтись без вот этого вот всего — отрезанных членов, сожжённой плоти, мучительных воплей и прочего — то лучше выслушать готовый доклад. У меня и близко нет такого опыта добывания сведений, как у ветерана войсковой разведки Эрика. Не нужно путаться у него под ногами в процессе выполнения им поставленной задачи.

— Нет, я спать. Утро вечера мудренее. На рассвете доложишь, и мы проведём совещание. Карл, — я поднимаюсь, отдав служанке кружку, наполовину ещё полную, или уже наполовину пустую, тут как посмотреть. — с рассветом все офицеры у ты соберитесь у моего фургона.

Через час бывший подчинённый легендарного диверсанта капитана Ронова вместе с четвёркой своих самых обученных людей скользнул в темноту леса. Ну, удачи вам, парни. Нет, удача — девка, а значит капризная, так что, успеха.

Вот тебе, бабушка, и Юрьев день, в смысле, только первый месяц весны, пусть даже движущийся к своему окончанию, а комары уже появились, как говорится, в товарном количестве. Наверное и раньше были, но как-то я на них внимания не обращал — добрые, тихие и мало — а тут под утро принялись пищать и кусать, да так больно. Обчесался. Сволочи. Зато не пришлось меня выводить из крепкого молодого сна, сам вскочил с рассветом и сбегал в ближайшие кустики, разбудив своим шумом девчонок и ночевавшего на соседнем ложе Сергия. Мы тоже с ним готовы были к внезапному ночному нападению. Внутри фургона на подставке разложен мой конспект с плетениями. Не пригодилось, и слава Создателю.

Но тих был наши бивак открытый — кто кивер чистил весь избитый, кто штык точил, ворча сердито, кусая длинный ус — только стоило дежурным увидеть меня, как через десять минут все офицеры и мой сержант-разведчик явились одетыми по полной форме. Одни мы с Карлом, словно вольноопределяющиеся, в одних лишь штанах и рубахах.

В ногах правды нет, поэтому по моему жесту все расположились на подстилках из попон в пяти шагах от дороги рядом с кустом сирени. Запах просто чудесный, да, это не ароматы средневекового города.

— Рассказывайте. — смотрю поочерёдно на Эрика и лейтенанта Николаса, мастера допросов.

Действительно, наиболее ценные сведения сержант получил не от утащенного с наблюдательного поста разбойника, а во время прогулки по стоянке банды. Пригодилась моя магия.

Не удивляюсь, что единого командования у крестьянской армии нет. Его и раньше особо не было, мятежниками руководил триумвират главарей. После нескольких поражений нанесённым восставшим королевскими войсками и дружинами феодалов, войско бунтовщиков и вовсе распалось, к тому же сократившись почти втрое.

Джек Мститель возглавлял самый крупный отряд почти в полторы тысячи человек, только продолжать борьбу с такими силами, здраво рассудил, бесперспективно. Вот и ведёт остатки разгромленной армии из разорённых южной и западной частей королевского домена в Ормай, рассчитывая поднять там крестьянский бунт, восстановив прежнюю численность мятежного воинства за счёт привлечения в него новых кандальных рабов и крепостных крестьян. Весна здесь самое голодное время, так что, Мститель вполне мог рассчитывать на осуществление этого плана.

Толково конечно придумано, только, как по мне, лучше бы он не в Ормай направился, а в Ронер. Герцог Конрад — друг моего отца и приятель мачехи, и против меня драгоценного козней не замышляет, в отличие от старика Альфонса. Жаль, не я взбунтовавшимся сбродом командую, мог бы подсказать другой вариант. Впрочем, идея неплохая сама по себе, и надо подумать, как её реализовать. Реально, Джеку-то не всё ли равно, где смуту затеять? Тем более, Ронерская провинция сейчас более ослаблена, чем у Конрада, после зимних битв с войском моего брата Джея.

Общий расклад понятен, как и разлад среди восставших. Амбиции съедают не только благородных, вчерашние крестьяне или даже рабы, дорвавшись до власти, стремятся получить её всё больше и больше. У мятежников сейчас очень плохо не только с притоком новых людей в их ряды, но и с продовольствием. Некоторые отряды остались без награбленного в захваченном накануне баронском замке, Мститель не пожелал делиться с теми, кто в штурме не участвовал. Ну, я считаю это справедливым, а вот некоторые вожаки бунтовщиков нет.

— За нами следили ещё от самого Пало-Тала. — это уже лейтенант Николас докладывает результаты допроса пленника, сам пленный ещё жив, однако больше напоминает ошкуренную тушу охотничьей добычи. — Не испытывай они острую нужду, напасть бы не решились. Только положение у них действительно отчаянное. Тот отряд, откуда сержант приволок мерзавца, насчитывает всего три сотни человек, но они уже сговорились с крупной бандой какого-то Василия Лютого, а у него под ругой почти пять сотен. Рассчитывают задавить нас массой со всех сторон.

Из фургона доносится отчаянный взвизг Ангелины. Так ей и надо, раз до сих пор не научилась вежливому обращению с котятами. Они ведь у меня хищники, настоящие звери, тигры, львы, будущие. Сейчас тоже могут за себя постоять. Девушек я не исцеляю, так и ходят у меня исцарапанные и искусанные. А как иначе им ума набраться? Пусть хотя бы у Эй-ты поучатся, та, уж на что глуповата, и как-то же нашла подход.

— Получается, у крестьян почтовые голуби есть? — уточняю. — Говорят, они даже воробьёв в округе всех поели.

Интересно, как организована за нами слежка? Нет, понятно, глаза и уши у всех имеются, но сведения же надо передавать.

— Зачем голуби? — жмёт плечами сыскарь. — Местные мальчишки-заморыши быстро умеют по лесам бегать. Передают от одного поселения другому. Была бы это наша провинция, занялись бы сейчас выявлением всех разбойничьих сигнальных пут. Милорд, подготовленные место и время готовности к нападению на нас удалось выяснить. Показать на карте? Только не знаем ещё, где сосредоточатся их отряды.

— Показывай, лейтенант. Карл, дай. — протягиваю руку к приятелю, у того при себе самая подробная из имеющихся схем местности. — А где они будут группироваться, мы и сами в состоянии понять. Так же, капитан?

— Да, там вариантов не так много. — согласился баронет Леон Бюлов. — Хотите упреждающие удары нанести?

— И не просто удары. — усмехаюсь многообещающе. — Мне для них метеоритного дождя не жалко. Впрочем, может ограничусь взрывом малого солнца. Главное, сразу нагнать на оборванцев панику. А вы с Карлом её усилите своими ударами, да и я продолжу.

В принципе, для такого сброда хватило бы и магии послабее. Только есть у меня ещё одна цель, о которой, разумеется, вслух не объявляю. Мощный удар будет виден издалека, и Джек Мститель не сможет не сообразить, что нанести такой мог лишь тот, кто его выручил там, в Ранбуре. Надеюсь, он найдёт способ вступить со мной в контакт, раз у мятежников повсюду соглядатаи. Впереди Аринск, небольшой город, с младшей дочерью владетеля которого я познакомился при дворе, она в свите принцессы фрейлиной. У графа мы день-два погостим. Думаю, кто-то из людей Джека свяжется или со мной непосредственно, или с кем-то из моего окружения. Половина монетки, которую мы с Мстителем договорились использовать в виде распознавания моего посланника, пусть полежит до других времён.

— Это вот здесь. — ткнул сыскарь на поворот дороги за холмом в четырёх милях впереди от нашего нынешнего места привала. — Значит, поблизости в лесах и будут они группироваться. Увы, не определить, где окажется их наибольшее скопление.

— Я постараюсь. — бросил Эрик.

— Тогда сядешь в мой фургон. — говорю после недолгих размышлений. — А ты, милорд, рядом. Будешь регулировать скорость нашего движения, чтобы мой фургон оказался на возвышенности как раз, когда я буду готов атаковать. Тогда всё, господа, расходимся и готовимся к маршу, только не торопимся. Ждите команду, а я пошёл, начну работать.

Наша колонна не летит стрелой, но и не движется подобно черепахи, так что, начни мы движение как обычно через час после наступления полного рассвета, оказались бы на месте устроенной для нас засады намного раньше, чем я буду готов нанести удар. Поэтому отправимся позже.

Возчиком у меня один из наших монастырских рабов, крепкий, с квадратной фигурой, мужик, отличный конюх и погонщик, он резво принялся впрягать лошадей, да я его успокоил, сказав, чтобы не торопился. Колонну немного переформировали. Решили, что теперь впереди двинется сразу весь первый взвод, пятьдесят человек, пойдём без авангардной группы, не хочется, чтобы её из засады накрыли до того, как вступим в бой я и основные силы. С этим же отрядом направится наш капитан.

Понятно, одарённых в бандах нет, кажется, но вдруг? Случается, что к мятежникам присоединяются и благородные, неважно по каким причинам, обидел ли кто, либо те посчитаться с кем-нибудь решили, в общем, милорд Джек там точно не единственный дворянин, хотя про других магов в крестьянской армии никто не слышал. И всё-таки подстрахуемся. Если вдруг что, баронет увидит формирование плетения.

За передовым отрядом поедут повозки в окружении моих личных вояк, а замкнёт колонну второй взвод. У нас при себе шестьдесят арбалетов, их взведут, но накладывать болты пока не станут на случай возможных вражеских наблюдателей чуть в стороне от нашего пути. Долго держать самострелы во взведённом состоянии нельзя, но когда сильно нужно, то можно.

— Юлька, забирайте с Анги Эй-ты и бегите к Гертруде, с ней сегодня поедете. — отсылаю девчонок, чтобы не мешали.

— А можно мы клетку с собой заберём? — попросила та.

Мурзик с Котькой свернулись калачиками и на моё возвращение в фургон никак не отреагировали. Обиделись. Не в первый раз, помиримся. Пушистики отходчивые, хоть и вспыльчивые.

— Забирайте. — соглашаюсь.

Сергий уже подготовил фолиант с рисунком заклинания метеоритного дождя, я всё же решил воспользоваться именно им, эффект чуть посильнее, чем у солнечного взрыва.

Основу плетения я создал примерно за два часа и дал сигнал трогаться, после чего впереди и позади раздались команды командиров взводов и десятков. Эрик сел с возницей на облучок, а Карл верхом пристроился за фургоном, наблюдая за моей работой через откинутую полу тента.

— Эй, не дрова везёшь! — напоминаю вознице, когда при начале движения повозку сильно качнуло.

Скорость движения у нас сегодня меньше обычной, так что, надеюсь, подпрыгивать на ухабах не придётся, но я довольно успешно могу удерживать сосредоточенность и при качке. Всё у меня получится. Уверен.

Дальше уже не отвлекаюсь, ни на происходящее вокруг, ни на вечно лезущие в мою голову со всех сторон разные нужные или ненужные мысли. В такую прекрасную пору ехать бы расслабившись, любоваться красотами и дышать полной грудью, да приходится готовиться к очередной бойне. Эх, люди, люди, чего же вам не живётся-то? Классно я не отвлекаюсь, ага. Ладно, остались ещё энергетические линии стихии земли, и главная — вот эта вот, тёмно-коричневая, её заплетаю в косу.

— Карл, получасовая готовность. — говорю громко, не оборачиваясь к корме, знаю, мой вассал там как пришитый.

— Осталось меньше полумили до холма. — отвечает он. — Удачно ты подгадал. ни ускоряться, ни замедляться не нужно. Как едем, так и едем, в нужно время взберёмся на вершину. Я сейчас, только баронета предупрежу. Пусть сильно далеко не спускается с холма.

Это он прав. Нет, я уже достаточно опытный боевой маг, да и здравомыслия полна коробушка, чтобы не накрыть ударом своих, но вот, если Бюлов слишком близко приблизится к месту основной засады, придётся центр атаки переносить вглубь, и много врагов спасётся, оказавшись за границами площади удара.

Мой фургон ещё ползёт на холм, когда я завершил плетение заклинания. Ничего, хоть оно и сложное, а такие удерживать тяжело, минимум, минут десять с этим справлюсь, а тут ехать-то ерунда, ярдов сто.

— Вон там. — рукой показывает Эрик вперёд, чуть вправо.

Да, и без тебя бы догадался, в трёх сотнях ярдов от передних солдат баронета Леона начинается густая дубрава. Слева тоже имеются рощи — грабовые и осиновые — там наверняка тоже кто-то есть, но основные силы, к гадалке не ходи, без сомнения спрятались под сенью дубов. Что ж, друзья-разбойники, вам капут.

Я активирую плетение и направляю его на четверть мили глубже переднего края леса. Полёт собранных мною в сложную конструкцию энергетических нитей занимает несколько — десять, может, чуть больше — секунд, и вот уже в небе над местом, куда попало заклинание собирается уже знакомая мне темнота, расширяя от точки до огромного иллюминатора, через который просматриваются звёзды. И вскоре могучий поток ярких болидов устремляется к дубровнику.

Жуткий грохот, похоже, слышимый на мили вокруг, раздался оттуда, где деревья разлетаются и вспыхивают, будто сделанные из пороха. Мне привычно, но всё равно по телу пробегает дрожь, чувствую себя демиургом. Не занестись бы, и правда, самомнением в боги, плохо может кончиться. Не в том смысле, что все на меня ополчатся, а в том, что превращусь в конченную сволочь. Нет, такого не нужно, только и поделать со своими эмоциями ничего не могу, гордыня просто распирает, не лопнуть бы, а?

Понятно, криков убитых — а там, на площади падения метеоритов, уже стопудово нет никого живого — отсюда с холма не слышно, зато из рощ и перелесков, находившихся слева от дороги, оттуда вопли паники донеслись, а спустя несколько минут, когда магический дождь болидов уже прекратился, но дым столбом лишь продолжает увеличиваться и чернеть ещё больше, из-за деревьев в сторону лугов и полей, подальше от нас спешат убраться несостоявшиеся диверсанты, забыв про задачи своей засады. Их вначале они, два, десяток, потом десятки, а затем и сотни. Не видно, чтобы кто-то из вожаков попытался бы этот драп остановить.

— В атаку! Преследуем! — кричит капитан. — Пленных не брать, раненных не добивать!

Мы уже так делали, и на это сражение договорились поступать аналогичным образом.

Милорд Монский так заклинанием и не ударил, в его арсенале есть достаточное количество дальнобойных магических атак, но на их подготовку нужно слишком много времени.

— Степ? — обернулся он ко мне, выхватив меч.

Со мной остаются три десятка личной охраны во главе с Эриком, плюс второй взвод далеко не отъедет, заняв позицию на правом склоне холма, так что, пусть приятель порезвится. Я же успею ещё пару-тройку раз приложить мятежников магией, пусть и не так сильно как первым ударом.

— Езжай, уж, герой. — машу рукой. — Эх, жаль, Джессика тебя сейчас не увидит. — хмыкаю. — Или та Изольда.

Глава 20

Всё же капитан Бюлов у меня опытный командир, не дал своим героическим бойцам увлечься преследованием разбегающегося в панике противника. И без того, не останавливаясь добивать раненых, догоняя верхом пеших оборванцев, плохо вооружённых и неумелых, покрошили их будто капусту очень немало. Леон доложил, что две сотни, я думаю, что много меньше, но не пересчитывать же, в самом-то деле.

Из дубровника, по которому я ударил метеоритным дождём, вернулись разведчики и сообщили, что там до трёхсот убитых может быть. Точно не скажешь, вся местность изуродована, перепахана кратерами и выжжена пожарами. В общем, противник потерял до полутысячи убитыми, а у нас не оказалось даже исцарапанного. Вот так бы и воевать всегда. Хвастаться тут, правда, особо нечем, враг-то у нас действительно сегодня был сборище босяков. А, впрочем, почему не похвалить и себя, и своих парней? Разве эти голодранцы не громили другие отряды королевских вояк или дружинников? Ещё как! И в немалом количестве. Так что, за добрым словом я в карман не полез. Приказал собрать роту у дороги и высказал всем огромное спасибо.

Не столько по причине состоявшегося сражения, оно произошло очень быстро, сколько из-за намеренного затягивания с выходом с места нашей ночёвки, достичь Аринска, как мы планировали, сегодня не получится. Да, правильно говорил Клаузевиц, что все планы существуют лишь до первого выстрела из пушки, а дальше начинается сплошная импровизация.

— Вот здесь есть постоялый двор. — тычем в карту пальцем с отгрызенным ногтем баронет Леон, есть у моего капитана такая дурная привычка ровнять ногти зубами и, увы, не только у него, мужчины тут часто имеют эту повадку, да и женщины тоже — та трактирная шлюха, которую мне Карл с Сергием недавно подсунули в постель, в ожидании оплаты это демонстрировала наглядно, фу, блин. — До него успеем дойти до темноты. Остановимся там? — увидев мой кивок, продолжил: — Раненых бунтовщиков, тех, кто может стоять на ногах, нашли шестерых. Отвели к последнему фургону, ими наш сыскарь займётся в пути. Перевязали кое-как, думаю, до города довезём, там и передадим графу. Ну, а кто сдохнет в дороге, так им и надо. Остальных придурков добили на месте, неохота с верёвками или кольями возиться.

— И так время потеряли. — соглашаюсь. — Командуй начало движения, и вот что, авангард увеличь вдвое до десяти бойцов.

Мурзика с Котькой мне вернули на место, так что, полчаса играл с ними, разумеется, поочерёдно, вспоминая прошедшее сражение. Вроде каких-то ляпов за собой не заметил. Разве что, неудачный выбор цели для цепи молний — поторопился ударить по пятёрке беглецов, а потом только заметил целый десяток, улепётывавший в сторону видневшейся вдали деревушки. Или там большой хутор? Не важно.

Заниматься с Эй-ты вопросами языкознания — бесполезное дело. Без кнута чёрненькая учить слова не желает даже до уровня «моя твоя плохо понимай», а наказывать нескладную, молоденькую худышку совсем не хочется. Пусть Юлиана сама воспитывает подарок под себя, свои привычки и требования, уверен, у неё классно получится. Ей бы придумать здесь в Паргее науку педагогика и стать преподавателем.

— Бери, только не упусти. — отдаю Котьку негритянке.

Интонации и знаки она понимает, и то хорошо, к тому же, как-то ведь смогла наладить взаимопонимание с моими злыми зверями. Удивительно.

Мелькнула мысль перебраться в последний фургон, послушать, что там лейтенанту пленники рассказывают, да невольно скривился. Вряд ли что интересного или нового услышу. А схваченным бедолагам лучше было бы погибнуть там, откуда мы их взяли. Прекрасно понимаю, какая злая участь их ждёт. Зачем вообще простолюдинам сдаваться в плен? Ну, видимо, просто человек так устроен, что до последнего цепляется за жизнь, «пока дышу — надеюсь». Наверное, это и хорошо? Иначе люди как вид бы просто не сохранились.

Комары, не дававшие мне под утро спать, днём куда-то исчезли, чем я не преминул воспользоваться, когда убаюкиваемый покачиванием повозки и нудным описанием в запрещённом языческом манускрипте ритуала призыва духов предков задремал, а затем и провалился в сон, из которого меня вывел Карл, решивший похвастаться добычей, подстреленным им из арбалета молодым кабанчиком.

— Извини, Степ, я не знал, что ты спишь. — смутился он, глядя на мою ошарашенную от внезапного пробуждения физиономию. — Всё, не буду надоедать. Я в авангард. Кстати, Эрик твой отклонился в сторону, что-то ему в сгоревшей деревне не понравилось. Подозревает новую слежку за нами оттуда.

— А что, где-то деревни уже горят? Тоже я спалил? — встаю, всё равно уже не поспать сейчас, да и не нужно, чем буду ночью заниматься, если полдня продрыхну? — Подожди, вместе поедем.

Кто сжёг конкретно это поселение, которое мы только-только миновали, Эрик не выяснил, там вообще не оказалось ни души, а вообще безобразничают в объятых мятежом краях все, и крестьяне, взявшиеся за вилы и топоры, и королевские войска, и графские или баронские дружины. Мой дядя Андрей, вице-канцлер, как-то поведал, что благородные владетели довольно часто сводят друг с другом счёты под прикрытием общей смуты. Конфликты между соседями-баронами и графами тут, как я уяснил, похлеще, чем в коммунальных квартирах моего родного мира. А ведь, казалось бы, места много, на одной кухне тесниться и толкаться не нужно, и, тем не менее, спокойно людям не живётся.

Ещё одно подтверждение этому — то, что останавливаться на ночной привал нам пришлось опять под открытым небом. Постоялый двор, отмеченный на карте капитана, встретил нас головёшками давнего пожара. Неделю-две как спалили. И ведь не только всё разрушили, но и оба колодца завалили падалью. Вот уроды. Хорошо, что неподалёку нашёлся ручей для нас и болотце для водопоя нашего четвероногого транспорта.

С нами по соседству на отдых напросились торговцы из Ормайской провинции. У них сильная охрана из восьмидесяти наёмников, да ещё, по намёкам понял, они кому-то помимо графа приплатили, чтобы их караван из трёх десятков повозок в пути не трогали. Ох, Создатель, и здесь до дорожного рэкета додумались. Лучше бы законы механики открыли или гегелевскую диалектику. Нет, вначале надо что-нибудь гадкое изобрести.

Оказывается, мой могучий магический удар видели аж со стен Аринска. Это какое же там было расстояние? Местные карты, конечно, полной отстой, но примерное представление всё же дают, думаю, миль двадцать — двадцать пять составило. Нет, понятно, результаты метеоритного дождя часовые на башнях видеть не могли, а вот сформировавшееся высоко в небе ночное окно со звёздами и хлынувший оттуда поток ярких болидов, всё же углядели.

Граф Крис, так зовут местного правителя, купцы сказали, очень пожилого, и горожане, которые уже почти пол месяца не рискуют далеко высовывать нос за стены без сильного воинского сопровождения, воспряли духом. Про могучего мага аббата Степа они каким-то образом наслышаны, быстро догадались, кто мог устроить мятежникам настоящую катастрофу, и теперь преисполнены надежд, что милорд Неллерский придёт и порядок в их крае наведёт. Фантазёры. Заняться мне больше нечем, кроме как по лесам за разбойниками гоняться, я тут так, что называется, мимо проходил. Точнее проезжал. Но, но, но, надеюсь всё-таки кое-чем им подсобить, направив наиболее многочисленную и боеспособную часть восставших в сторону Ронера. Не знаю ещё, получится или нет, однако, обязательно попытаюсь.

Города мы достигли на следующий день задолго до полудня, ворота были открыты лишь на одну створку, в предместьях малолюдно, зато много патрулей стражи, а перед мостом через ров сразу два десятка графских дружинников. Аринск опасается нападения, хотя с трудом представляю, как могут крестьянские отряды, пусть даже и многочисленные, осадить стольный город графства, где помимо владетельного полка, дружины и стражи имеется ополчение, судя по размерам Аринска, в тысячу копий, не меньше.

Причину опасений я понял, когда увидел, что на Брёвнах, выставленных из бойниц на стенах, свисают не мешки с непонятным содержимым, а трупы оборванцев, лохмотья которых сильно отличаются от крестьянских. Вскрыли заговор местной бедноты? Скорее всего так и есть. Когда-то, лет сто назад, во время такого же бунта наш Неллер восставшие взяли не осадой или штурмом, а благодаря предательству части горожан, поднявших мятеж внутри стен и распахнувших ночью северные ворота.

Меня тут встретили как отца родного, сначала дружинники графа, узнавшие от капитана Бюлова, что это действительно я собственной персоной, а затем, уже в замке, куда меня пригласили, и сам граф.

Я представлял себе Криса Аренского много моложе, раз его дочери Вике едва исполнилось семнадцать, но тот оказался старым, за шестьдесят, и больным, постоянно кашлял словно туберкулёзник. В его роду только супруга была одарённой, остальные — он сам, брат-приживала, сын, супруга сына, обе дочери и внук — все оказались обделены Создателем, так и не инициировавшись. Графиня с её восемью оттенками энергий источника представляла собой неплохую боевую магиню, но исцелять не могла вообще. Раньше Крис поправлял здоровье благодаря наследнику одного из своих вассалов-баронов, но тот сейчас на востоке королевства, воюет в составе королевской армии.

Да, и этот мир несправедливо устроен с точки зрения аристократии. Старинный графский род как магический выродился совсем, зато какая-то крестьянская девчонка в деревушке Новинки оказалась не просто одарённой, а сильно одарённой. Нет, наверное, насчёт «совсем» я погорячился, случается, что магические способности передаются через поколение-два. Редко, но случается. Моя приятельница аббатиса Вера Борская как раз из таких. Когда её дядя узнал, что она инициировалась, и хотел забрать из ордена, оказалось поздно, Молящиеся вцепились в доставшейся им дар Создателя намертво, не отдерёшь. Так что, глядишь, пятилетний внук Криса окажется одарённым, когда подрастёт.

— Я помогу тебе со здоровьем, граф. — сказал я гостеприимному хозяину за столом после завершения трапезы. — Исцелю так, что в услугах других магов долго нуждаться не станешь.

Могу и омолодить, но кто он мне такой? К тому же, его младшая дочь слишком нос драла перед моей Бертой. В принципе, семнадцатилетнюю виконтессу понять можно, да, обидно, когда какая-то замухрышка оказалась магиней, а она нет. Только, понять — не означает всё прощать. Я не злюсь на род Аринских, но и не считаю себя им чем-либо обязанным.

— Буду весьма признателен. — склонил голову в своём кресле старый граф, после чего с важностью оглядел всех своих родственников и Карла. — Сейчас приведут циркачей и музыкантов.

— А стоит ли? — спрашиваю. — Сейчас не до этого. Раз обещанная подмога всё сюда не является, лучше потратить время на укрепление города.

Яйцо курицу не учит, сказал бы в моей первой жизни деда Слава, с которым у меня была примерно такая же разница в возрасте, как сейчас с графом. Вижу, и старику Крису менторский тон юного гостя не понравился, но улыбку хозяину Аринска удалось удержать. Мне-то от графа ничего не нужно, а вот он сильно во мне нуждается, правда, слишком многого хочет. Исцеление я ему устрою, а вот надолго, как ему хочется, до прибытия егерского королевского полка, не задержусь.

Откладывать дело в долгий ящик не стал и пригласил графа за собой в выделенные мне покои. Также в замке разместилась вся моя свита, включая три десятка сержанта Эрика. Рота капитана Бюлова устроились в городе, благо, большинство гостиниц теперь пустовали, количество караванов через графство упало, говорят, втрое.

Думал, что, раз здесь глухая провинция, то Эй-ты вызовет огромный интерес, но, нет, не вызвала, значит, Аринск не такая уж и глухомань. На чернокожую девчонку посматривали иногда с любопытством, но глаза не таращили. Граф и вовсе в её сторону не смотрел, как и на суетившихся в моих апартаментах Юльку с Ангелиной, зато выпущенные из клетки бесята Мурзик и Котька вызвали у старика какое-то насмешливое презрение. Дурак ты, Крис, хоть и пожил немало, не понимаешь ничего.

Усадив правителя Аринска в кресло принялся плести лечебное заклинание средней силы. Обойдётся без полного исцеления, раз так к моим пушистым друзьям относится, да и хватит ему и такого.

— Готово. — говорю, давая знак Сергию убрать конспект в дорожную сумку, не хотелось бы возвращаться, как пришлось перед отъездом из «Золота Кранца», когда в последний момент вспомнили об оставленной на столе книге о приключениях Петра-Моряка, которую я читал накануне. — Ну, как себя чувствуешь, граф?

— Великолепно! — баском захохотал Крис, поднимаясь на ноги. И куда только подевались его одышка и кашель? Да и выглядел он теперь, хоть сейчас в пляс пускайся. — Спасибо тебе, милорд, огромное спасибо. Обещаю, твоё пребывание в моём замке станет длинным праздником.

— Увы, граф, увы, погостить не получится. Герцогиня велела возвращаться побыстрее, а мне, видишь ли, ещё нужно кое-какие орденские дела в Ормае решить. Прецептор поручил, иначе бы не пришлось нам увидеться, двинул бы напрямки через Олск. Так что, распорядись насчёт мыльни и всего остального. Хочу отдохнуть. И, если не возражаешь, поужинаю в постели, устал от седла и тряски в повозке.

Вечером лёг пораньше, не поленившись перед этим применить заклинание для убийства всяких кровососущих постельных паразитов. Так-то вроде всё было чистенько, но лучше поостеречься.

Выехали мы в восьмом часу утра, вытянувшись в походную колонну, когда миновали предместья. А через милю пути из арьергарда к моему фургону прискакал гвардеец, вернее, не к моему фургону, а к ехавшему рядом Эрику, к которому и обратился:

— Сержант, нас там из города какой-то паренёк догнал. Хочет с тобой поговорить. Говорит, от милорда Юрия.

— Юрию? — переспросил мой разведчик.

Мне через тент их разговор хорошо слышен, поэтому, отложив книгу, встаю со своего походного ложа, почему-то испугав дразнившую Мурзика Эй-ты, подхожу к корме, высовываю голову наружу и подмигиваю Эрику. Мы помним, кто представлялся милордом Юрием во время проживания в гостинице.

— Узнай. — говорю сержанту.

Тот обернулся быстро, я его дождался уже находясь верхом, мой конь всё время движения идёт осёдланным за моей повозкой. С Эриком мы поехали чуть в стороне от остальных, чтобы наша беседа осталась только между нами.

У мятежников явно имеются свои люди в городе, граф Аринский не всех перевешал. Видать хватали только нищих, а сторонники бунтовщиков скрывались и среди вполне благополучных горожан. Во всяком случае, догнавший нас паренёк был одет прилично, выглядел либо учеником мастера, либо даже подмастерьем.

Джек Мститель тоже понял, кто движется с колонной неллерских гвардейцев, и решил со мной встретиться. Зачем? Это пока не ясно.

— Милорд Юрий не настаивает. — продолжил доклад сержант и извлёк из чересседельной сумки скрученный в ленту с узлами отрез грязной белой такни длиной в три четверти ярда. — Но, если вы согласны с ним поговорить, то вот это надо привязать к борту фургона.

Конечно же, я велел вознице так и сделать, и дальше мы ехали с вывешенной возле облучка тряпкой. Когда-то подобные знаки в моём родном мире дорожные бандиты выдавали перегонщикам автомобилей, заплативших за беспрепятственный выезд с территории заводских стоянок и спокойную езду по трассе. Надо же, как схожи порой мысли людей из различных эпох и миров. Не в первый раз это замечаю.

Через час после полудня один из наших разъездов бокового охранения наткнулся на стоянку небольшой шайки, отбившейся от основных отрядов. Пятёрка моих вояк порубила полтора десятка разбойников сходу. Когда вызванная сигналом подмога к ним подъехала, дело было уже закончено, а единственный выживший оборванец оказался в добрых руках лейтенанта Николаса.

До вечера миновали четыре деревни, где жители от нас в леса не убегали, но и из домов старались не высовываться. Лишь чумазые, тощие детишки осмеливались подходить к солдатам и просить еды. Кому-то перепадало, кому-то нет. В последней деревушке я тоже поучаствовал в благотворительной акции, уж больно жалко смотрелся рыжий вихрастый мальчонка лет семи-восьми. Кинул ему лепёшку и сыр, лежавшие у меня в сумке. Иногда жую на ходу, когда аппетит на свежем воздухе нагуливается.

Постоялый двор располагался на окраине вольного поселения Березняки. Гостиница оказалась свободной, караван отсюда недавно ушёл, попавшись нам навстречу, но мест тут на всех моих солдат не хватает, кому-то придётся ночевать на сеновалах или в сенниках двух конюшен. Ну, это капитан разберётся, кому куда.

Изображать из себя капризного барина я не стал, сообщив, что нам с милордом Монским хватит одной комнаты на двоих.

Когда мы после водных процедур появились в столовом зале, заметил, что трактирщица пучит в мою сторону глаза, заговорщицки улыбается, подмигивает и явно что-то хочет мне сказать.

Отправив Карла с Сергием и девчонок к столу в дальнем углу, сам в сопровождении Эрика подхожу к барной стойке.

— Ты мне о чём-то хочешь сообщить, уважаемая? — спрашиваю у кабатчицы.

— Да, господин, если вы милорд Степ. — ответила та.

Никаких удостоверений личности тут не существует, достаточно моего честного слова.

— Это я и есть. — подтверждаю.

— С вами хотят встретиться. Вас ждут.

Глава 21

Вот уж не знаю, насколько права была Коко Шанель, утверждая, что, дескать, у вас никогда не будет второго шанса произвести первое впечатление. Евклид вон тоже постулировал о непересекаемости прямых, Лобачевский же взглянул на это под другим углом, и получилось неплохо. Моё первое знакомство происходило в большом сумбуре и спешке, так что, вынести однозначное мнение о качествах и характерах друг друга у нас возможности по сути не было. Можно сказать, сегодня в пику мнению известной француженки у нас появился ещё один шанс произвести первое впечатление.

Я готов, не знаю ещё, как мой визави Джек. А в том, что именно он меня сейчас ждёт за тёмной дверью комнаты подсобных помещений трактира, нисколько не сомневаюсь. Кому другому придёт в голову таким образом добиваться встречи с бастардом Неллеров?

По коридору грозно протопали две пятёрки моих вояк и встали в обоих его концах, со мной милорд Монский и Эрик, во дворе оцеплен по периметру трактир, караулами заняты все входы-выходы, не хватает только привлечь Мурзика с Котькой, чтобы даже мышь не проскочила, но, нет, пушистики сегодня будут патрулировать мой номер, окна и двери в котором плотно закрою, а то, знаю этих бесят, кинутся искать себе приключений под хвостики.

Наверное в моём родном мире президенты великих держав так ходят на встречи, как я сейчас, и то, сильно сомневаюсь. Я круче.

— Степ. — придержал меня за локоть Карл.

Господи, да я и не собирался первым входить в комнату. Киваю, уступая дорогу сержанту — сначала он, затем приятель и лишь за ними моя очередь.

— Милорд Юрий? — первым начинаю беседу. — Или всё-таки Джек, Джек Мститель?

Главарь мятежников одет как аристократ, собравшийся на верховую прогулку, в ярко-зелёном кафтане, бежевой рубахе со стоячим воротом, кожаных чёрных штанах и залихватски заломленном берете в тон кафтану. Головной убор он не снимает, но при нашем появлении поднялся и учтиво мне кивнул. На его губах лёгкая улыбка, но в глазах некоторая настороженность присутствует.

В комнатке — три на пять, примерно, ярдов — дубовый массивный стол, две лавки и больше ничего, даже окна не имеется. Ах, да, на столе кувшин, два кубка и блюдо с изюмом и орехами. Милорд-разбойник настроился на серьёзную, не короткую беседу.

Он дожидался меня один, ни подельников, ни охранников, вот это, я понимаю, доверие

— Вы это ведь и так знали, ваше преподобие? — ответил лже-Юрий вопросом на вопрос.

— Знал, но мы же были на ты. — сажусь напротив Джека, мои соратники остались на ногах. — А ты отважен, Джек. Или безрассуден?

— Насчёт первого не мне судить, а вот второе тут совсем не причём. Полагаю, если бы вы, ты хотел меня передать в руки королевской своре, то ничто не мешало тебе это сделать ещё там, в Рансбуре.

— Разумно. — соглашаюсь. — Не хочу я тебя выдавать. Королю я ничем не обязан.

Не скрываясь, оглядываю стены и потолок. Никаких гобеленов, одни только массивные доски, в которых ни одного отверстия. Это конечно ни о чём не говорит, подслушивать можно и через стену, к тому же, в мире магии для этого не нужно прислонять ухо к подставленной к перегородке пустой кружке, как когда-то мы делали в детском лагере, узнавая планы надзирателей, то есть, воспитателей. Здесь сплёл заклинание, и ву а ля. Кстати, мне ведь попадалось плетение для создания непроницаемой сферы, за которую не выходят звуки, не думал, что понадобится.

С другой стороны, на создавание такой сферы часа полтора уйдёт, а на кой чёрт она мне сейчас? Даже если кто-то что-то и подслушает, то что он с этими знаниями делать будет? Плевать мне на чужие доносы. Против своего рода, ордена и матери-церкви я ничего замышлять не собираюсь, остальные же пусть идут лесом, а выдавать какие-либо секреты, которые могут мне навредить, я не намерен. Джек что-нибудь сболтнёт? Это его проблемы. Однако, на будущее, надо будет и антиподслушку создать, пассивные заклинания близкого действия работают и в виде амулетов. Нужно ещё уточнить, но, почти уверен, непроницаемая сфера точно к таковым относится.

— Хотел тебя увидеть, милорд, просто, чтобы ещё раз поблагодарить и узнать, нужны ли от меня какие-либо помощь и содействие. Наше первая встреча получилась слишком скоротечной, мы практически ничего не узнали друг о друге. Хотя вчера мне довелось увидеть твою магическую мощь, о которой раньше только слышал, и, честно признаюсь, не слишком верил. Правда, мгновенное перемещение, которым ты меня в прошлый раз отправил за пределы Рансбура, сильно впечатлили. Так могу я быть чем-нибудь полезен? Очень не люблю ходить в должниках.

Он наливает в кубки вино из кувшина, один пододвигает мне, другой Карлу.

— Будто груз на плечи давит? — усмехаюсь. — Знакомо, сам такой. Но, нет, пока мне от тебя ничего не нужно, даже это вино.

Боюсь ли, что Джек меня отравит? Вовсе нет. Зачем? Кинется с ножом или с мечом? Ерунда полная. На мне сейчас лёгкий походный доспех, а по бокам соратники. Так что, ничего моей персоне не грозит. Но вино я сейчас и правда не хочу. Вот от горячего чая с какой-нибудь булкой не отказался, жаль, никто не предлагает.

— Получается, я зря организовывал встречу с тобой. — показательно изобразил расстроенный вид главарь мятежников и, увидев, что от угощения гости отказались, взял кубок и сделал несколько глотков. — Но всё равно, рад тебя снова увидеть и сказать слова благодарности.

— Полагаю, не зря. — всё же решил полакомиться изюмом с орехами и начинаю их по одной штучке извлекать из блюда, отправляя в рот, главное, говорить не мешают. — Мне действительно хотелось бы поговорить с тобой. Во-первых, любопытно, а, во-вторых, есть кое-какая информация, которая может принести пользу тебе и мне. Но сначала, Джек, скажи, что ты вообще хочешь? Нет, правда, может я по молодым своим годам не понимаю, только вот с врагами ты рассчитался сполна, и, я слышал, очень сурово, ну, а дальше-то что? Рано или поздно твою армию состоящую, извини, из всякого сброда, раздавят, тебя опять схватят, если не погибнешь в бою. Понимаешь ведь, что аристократию во главе с королём и в рядах которой много одарённых никаким крестьянам, пусть даже вместе с горожанами, никогда не одолеть. Притом, много ли простолюдинов принимают участие в мятеже? Четверть? Нет, меньше. Так на что ты рассчитываешь?

Даже в моём родном мире вся эта пугачёвщина не имела никаких шансов на успех, сколько бы побед в сражениях бунтовщики не одерживали. А тут и вовсе получается полная безнадёжность. Пусть среди дворян не так много одарённых, четверть или даже меньше, никто тут статистику не ведёт, но они тем не менее есть. Да, маги в Паргее не такие всемогущие, как в выдуманных историях, они сильно уязвимы и не очень быстры в атаках, однако, в любых крупных сражениях армия без амулетов и достаточного количества одарённых в своих рядах очень быстро будет разгромлена, а нападать на небольшие отряды регулярных полков, дружины или замки, разбойничать мелкими отрядами у мятежников долго не получится. В общем, выходит, как у нас говорил классик, бунт бессмысленный и беспощадный.

— На что рассчитываю? — переспросил он, вдруг грустно усмехнувшись и залпом допив вино. — Ни на что. Ты прав, твоё преподобие, милорд. Вначале меня вела за собой месть, а потом, потом просто не смог бросить доверившихся мне людей. Сейчас уже не знаю для чего всё это. Только сдаваться ни я, ни мои ребята, мы не собираемся. Здесь нам уже не удержаться, что ж, пойдём в Ормай, там поднимем людей на борьбу. Оружия, жаль, мало, рассчитывали Аринск захватить, там в арсенале комплекты для двух резервных полков не успели к Рансбуру отправить, да этот старый козёл граф Крис узнал о готовящемся у него бунте, донёс кто-то. Что ж, двинемся в соседнюю провинцию с тем что есть. Я понимаю твою тревогу, милорд Степ, будь спокоен, в Неллерское герцогство не пойдём. Конечно, мне все отряды не подчиняются, но без моего войска они никуда не сунутся, их легко загонят в петли и передавят даже сравнительно небольшими силами.

Ему ведь всё равно, куда направляться, так почему-бы не пойти в направлении, нужном мне? Тем более, могу предложить мятежникам, да, не всем, некоторую надежду. Сотрудничает же виргийский двор с нашими неллерскими бузотёрами, нам это достоверно известно. В отрядах разбойников, не дающих спокойно жить в лесах возле Готлина и Лос-Аратора нередко встречались кадровые офицеры и унтер-офицеры егерских полков Виргии. Помнится, что-то подобное было и на Земле во время того же восстания в Вандее, где вовсю дейстовали английские диверсанты, с атаманом Болотниковым поляки сотрудничали, да и с Емельяном Пугачёвым не всё было чисто. А чем я хуже? Что мешает Неллерам использовать чужих мятежников в своих интересах? Как по мне, так ничего.

— Предлагаю подумать над другим вариантом. — прерываю повисшее на пару-тройку минут молчание. — Тут неподалёку, милях в полусотне к северу, где-то в районе Олска, предполагается наличие нескольких разрозненных сотен солдат герцога Альфонса…

— Что им делать в королевском домене? — удивился Мститель. — И кем предполагается?

— Предполагается мною, но сведения точные. — усмехаюсь. — Не перебивай, пожалуйста. В общем, обратиться за помощью к местным феодалам они не смогут, в каком-либо замке или городе запереться тоже, их туда никто не пустит, а штурмовать королевские твердыни они не станут. Чем тебе не вариант разжиться оружием, доспехами и продовольствием? Если сильно с походом туда затягивать не будешь, то за пять-шесть дней туда дойдёте. Что-то мне подсказывает, у тебя и там есть свои глаза и уши, так что, окружить поочерёдно ронерские роты, ну, или сразу всех одновременно прихлопнуть, для тебя вполне реально. Сколько у тебя людей под рукой? Я слышал о полутора тысячах.

— Побольше. И часть других отрядов могут присоединиться. — глаза Джека задорно сверкнули.

Уж не адреналиновый ли он наркоман? Не люблю берсерков, но даже если Мститель действительно такой, в моих планах это ничего не меняет.

— Вот-вот, а тех намного меньше. Пять или шесть рот, не знаю, но точно не больше полка, они ведь здесь тоже незваные гости.

— Да что им тут делать?

— Меня ждут, Джек, меня, зачем ещё-то? — оборачиваюсь на так и оставшихся на ногах соратников, в их взглядах читаю удивление, смешанное с уважением, поняли, куда я клоню, и как ловко собираюсь преподать урок герцогу Альфонсу. — Считай, ты поможешь не только себе, а и мне. Не знаю, слышал или нет, но у наших родов сейчас возникло некоторое недопонимание. С герцогиней Марией, понятно, мне ещё нужно будет решить вопрос, но, думаю, она согласится оказывать тебе небольшую поддержку, если вместо Ормая изберёшь местом своих действий Ронерскую провинцию. И ещё, уже вне зависимости отрешений главы нашего рода, если возникнет надобность, могу предоставить тебе убежище. Тебе и твоим ближайшим помощникам.

— А остальным? — остро посмотрел он на меня.

Если сейчас скажу, что и им тоже, не поверит, и правильно сделает. Куда я огромную толпу оборванцев спрячу?

— Извини. — мотаю головой. — С ответом не тороплю. Подумай. Эрик, — опять поворачиваюсь к сержанту. — Пусть нам подадут чего-нибудь поесть. Милорд, ты никуда не торопишься?

Дела делами, а надо и обычные человеческие отношения налаживать. Джек мне чем-то симпатичен, а совместная трапеза и умная беседа за ней всё же сближают. Он мне каким-то простоватым что ли показался. Не такими я себе представлял вождей восстаний. Ведь больше трёх лет приводит в ярость и трепет королевский двор Кранца и дворянство. Наверное, крестьянское происхождение сказывается. Та же Берта, хоть и сильная магиня, вкусила плоды дворцовых интриг, воспитания у королевы-матери и университетской учёбы, а пока всё такая же простушка, какую я встретил на пути в Рансбур. Ничего, пообтешется, наберётся опыта, изменится. Только вот не знаю, хочу ли я этого, мне девчонка и такой какая есть нравится.

Просидели больше часа, но вывести Джека на откровенный рассказ об его прошлом так у меня и не вышло, тот сразу же замыкался на любой мой намёк, а я ковырять старые раны не стал. И ладно.

— Как я понимаю, тут на постоялом дворе у тебя тоже есть свои люди и провожать не нужно? — уточняю у собеседника, когда пришла пора расставаться.

— Не нужно, — согласился он, крепко в ответ пожимая мне локоть. — Спасибо, Степ. За всё. О своём решении я тебе сообщу. Пришлю мальчишку, ты его по отрезанному носу узнаешь.

Какие-то части тел тут отрезали за мелкие кражи. Понятно, кем когда-то был посланец Мстителя до того, как вступил в армию бунтовщиков.

В коридоре коптили факелы, на подсобные помещения и проходы фонарей пожалели, у меня даже в горле запершило, даже при том, что алхимическая пропитка во время горения не так горько пахнет, как земляное масло.

Главарь мятежников ушёл через чёрный ход для слуг, возле которого его дожидался сутулый до горбатости мужик, выряженный конюхом, с мордой висельника. Впрочем, взгляд он отводил, не смотрел ни на моих вояк, ни тем более на меня.

В моём номере, однокомнатном, но просторном, девчонки гонялись за разбаловавшимися котятами. Те, оказавшись в относительной свободе, потихоньку сходили с ума, устроив вокруг настоящий разгром. Да, по сравнению с нашими земными кошками эти бесята реально хищники. Эй-ты удалось поймать Мурзика, и тот стих в её руках, разрешив вочесать себе шею. Смешно, но я, кажется, ревную пушистиков к рабыне.

— Отпусти его. — говорю негритянке. — И идите вниз поешьте. Потом придёте сюда и наведёте порядок. Эрик, проводи их.

Мы остались с Карлом вдвоём, и он наконец смог высказаться:

— Откуда в тебе столько мудрости, Степ? Не перестаёшь удивлять. Ты иногда будто мальчишка несмышлёный, а порой как древний мудрец. Надо же было так сообразить, натравить мятежный сброд на Альфонса. Отличную взбучку его воины получат. Немногим ведь удастся уйти восвояси, если конечно Джек с умом всё сделает, как ты ему советовал.

А ведь приятель очень точно всё угадал, я и юнец, я же и опытный пожилой мужчина, и всё в одном лице, то есть, теле. Провал? Да ну, ерунда. Даже открой Карлу все свои секреты, он просто-напросто в такое не поверит, решит, что бастард Неллеров сошёл с ума. Да что там, мне самому до сих пор с трудом верится в реальность со мной происходящего.

Мурзик спрятался за вещевой сундук и торчит из-за него одним глазом и одним ухом, а вот Котька мешает плести заклинание, забравшись мне по штанине и рубахе — куртку я уже скинул — на плечо. Милорд Монский давно уже привык к тому, что его сюзерен немного странный, каждый раз уничтожает кровососущую живность на ложах гостиничных номеров. Карла это забавляет, но примеру следовать не собирается. Не понимает, зачем. Ну, укусили раз-другой-третий-десятый, почесался, да и дальше пошёл или поехал. Стану ли когда-нибудь также относится к вшам, блохам и прочей нечисти? Нет, вряд ли. А через десять лет? Тоже не думаю. Хоть через десять, хоть через сто десять. Гигиена — наше всё. Надо бы и в аббатстве с этим порядок навести, а то опять какую-нибудь эпидемию дождёмся, и целительская магия всем не поможет, тут ведь болезни порой десятками тысяч народ косят.

— Мститель сделает лучше, не сомневайся. — отвечаю, заканчивая магическую работу. Конспект мне для этого плетения не нужен, могу его даже спросонья создать. — На месте разберётся. И в ронерском герцогстве он немало нашим врагам крови попьёт. А нам теперь можно спокойно дальше двигаться.

Джек уверил, что моему каравану больше ничего не угрожает. Большая часть армии у него под контролем, а не подчиняющиеся ему отряды настолько впечатлены устроенным мною вчера метеоритным дождём, что не рискнут нападать и при пяти или десятикратном превосходстве в людях.

— Со вторым не уверен, что герцогиня одобрит. — поморщился приятель и сел на вещевой сундук.

Он опустил руку в промежуток между его бортом и стеной, рассчитывая ухватить там Мурзика, был оцарапан, укушен, а котёнка так и не поймал, тот выскочил из своего укрытия и споро взобрался мне на другое плечо.

— С чего вдруг? — сажусь на кровать и стаскиваю с себя ботфорты ногой об ногу, руками действовать не могу, мешают два маленьких сфинкса. — Виргийцам можно, а нам нет?

— Не знаю, Степ. — пожал друг плечами. — Всё же мы с Альфонсом в одной стране, а с быдлом ведь как с пожаром в сухом лесу. Поджечь легко, потушить потом трудно. Пламя может и в Неллер перекинуться. Гадать смысла нет, сам узнаешь мнение своего рода.

— Пожар в сухом лесу. — повторяю за ним. — Карл, ты тексты песен для менестрелей сочинять не пробовал? Подожди, не спеши отвечать. Небольшое враньё может вызвать сильное недоверие. Так как, писал или нет?

— Нет, — засмеялся приятель, оценив шутку. — Клянусь честью дворянина. Ты спать собираешься?

— Ага, а что? Завтра подниму всех пораньше, хочу следующую ночь провести уже в Ормае. И вообще, нам бы ускориться. Надоели уже дороги, пыль, тряска. И не вздумай мне под утро опять какую-нибудь мерзкую трактирную шлюху подложить. Понял?

— Давно уже. — милорд Монский поднялся. — Я же обещал. А скажи, Степ, нет, ну правда, неужели тебе не хочется каждую ночь с девицами проводить? Слаще этого же ничего нет.

— Как нет? А сахар, а мёд? — отмахиваюсь. — Ладно, ты иди отдыхай, а парням за дверью скажи, что двоих хватит, а то баронет мне тут всю роту на ночь выстроит. Я почитаю и спать, — активирую световой амулет. — Лампу погаси, если не трудно.

Глава 22

Вроде бы, тот же лес — дубы, берёзки с грабами, а кое-где и сосны, вперемешку с елями или пихтами, такая же разбитая дорога, местами, правда, вполне ровная, то же синее, почти безоблачное по-летнему яркое весеннее небо, тот же воздух и те же водоёмы, однако, после таможенных рогаток, отделяющих Ормайское герцогство от Неллерского, лошадки как-то вдруг приободрились и двигаются веселее. Родная земля, чего уж. И на лицах солдат напряжение заметно спало. Или я всё это выдумываю?

Пока ехали по Ормаю, нас несколько раз тревожили, но, слава Создателю, не нападениями или диверсиями, а приглашениями. Известие об аббате Степе Неллерском каким-то чудесным образом убежало вперёд, вот и пожелали принять меня в гости три барона, от чьих замков мы неподалёку проезжали, аббат монастыря Исцеляющих, муниципалитет городка, в который мы хотели было свернуть, да починили ось фургона своими силами, походная кузня у нас при себе вместе с двумя дюжими монастырскими рабами, догнал нас и посланник самого герцога Конрада всё с тем же предложением нанести визит. Ответ мой оригинальностью не отличался: был бы рад, но очень-очень тороплюсь.

Ускориться не получалось, хотя силы и желание имелись в избытке, только не хочется повозки ломать. После Чика, небольшого городка Пармского графства, того самого, формально королевского, хотели даже резко свернуть на восток, добраться до тракта и ехать в Неллер уже по нему, да посчитали, прикинули, получилось, что день с таким крюком потеряем, если не два.

Природа радует — птички поют, воздух свежий, забавная мордочка хитрой лисы мелькнула и тут же скрылась — благодать, а вот всё остальное не очень. Много тут бабы рожают, не успевает рост урожаев за увеличивающимся количеством населения, в каждой деревне, которую проезжаем, вижу много детей с рахитом, да и большинство взрослых крестьян так выглядят, что не пойму, в чём у них душа держится. Да, конец зимы и начало весны — самое голодное время, но и осенью не благополучно. Вот и бегут часто крепостные в леса. Наши егеря не бездельничают, то тут, то там встречаем трупы казнённых, висящие на верёвках или гниющие на кольях. Хорошо всё же, что Джек Мститель и другие вожди мятежников не избрали себе для перехода неллерскую провинцию. Чувствую, у нас только спичку поднеси — мигом вспыхнет. Ну, да, пользуюсь словами Карла, плагиатчик.

— Придётся опять под небом ночевать. — говорит капитан. — Не успеваем засветло до Отвилок, и в Неллере завтра, получается, будем только после полудня.

Он подъехал к моему фургону, где я в этот момент вправляю мозги Ангелине, сегодня утром отъехавшей в сторону от дороги следом за группой наших солдат, да взяла и заблудилась. Мы иногда устраиваем охоту вблизи дороги, вот и уходят группы неглубоко в лес. Ангелина конечно виновата, но и я не лучше. Зачем разрешил девчонкам поочерёдно составлять компанию нашим добытчикам свежатинки?

— Какая мелочь, Леон. — выбираюсь из повозки и машу рукой, чтобы подвели моего коня. — Уже, считай, на месте. Дом, милый дом. Ты гонца с известием о нашем скором прибытии отправил?

— Так утром же ещё. — хмыкнул баронет. — Я ведь вам докладывал.

— Ладно, я сейчас догоню тебя в голове колонны, проветрюсь. Милорд Монский там?

— Где ему ещё быть?

— И действительно. — улыбаюсь в ответ, вскакивая в седло.

Утренний доклад капитана я мимо ушей пропустил. Слишком много думаю. А как ещё-то? Реально много проблем, да я их себе ещё досыпаю щедрой дланью. Нет, отправить милорда Джека громить ронерские роты, ждущие меня в засаде, а затем и бедокурить в провинции герцога Альфонса — идея очень неплохая, я молодец, но вот с обещанием в случае чего дать убежище не только самому Мстителю, но и его подельникам, пожалуй поторопился. Личность вожака мятежников слишком хорошо известна, его соратники тоже поди в королевском розыске, долго в тайне их пребывание у меня не сохранить. И чем мне грозит разоблачение? Да пёс его знает. Нет, пожалуй, как раз тот случай, когда надо будет во всём признаваться родным и дальше уж слушать, что они скажут. От своего слова отказываться не собираюсь, но вот совет, как мне это организовать, приму с благодарностью. А может Джека отправить за границу? Неплохая идея. Поможет с виргийцами разбираться. Тут ведь любое перемирие заканчивается сразу же, едва одна из сторон почувствует в себе силы напасть. Это и врагов наших касается, и нас. Как ловко братец Джей оттяпал у Ронера Щукинск вместе с переправами на Роне? Удалец, по другому не скажешь. Подписанное ещё моим дедом соглашение? Не, не слышали. Так что, мятежники нам ещё пригодятся. Постараюсь Снежную Королеву, Джея и дядю Рональда в этом убедить.

Ночь, как и четыре предыдущие, опять провели на поляне возле дороги. Никак в родной провинции не получилось угадать с остановкой на постоялых дворах. Надеялись хотя бы последний привал сделать в цивилизованных условиях, привести себя в порядок, принарядиться, чтобы явиться в город во всей красе, да не срослось.

Капитан Бюлов оказался прав, башни и стены Неллера мы увидели лишь во второй половине следующего дня. За милю до предместий меня встречают. Во главе отряда не кто-то, а мой боевой товарищ капитан Василий Иткурский. Ура! То есть, ола! Значит, и Агния сейчас в Неллере, баронет ведь при ней служит. Ох, а ведь я реально по сестрёнкам соскучился. Вот же, успел привязаться и к маркизе, и к Юлиане. Надеюсь, кузина тоже здесь? А ведь и холодную словно лёд мачеху рад буду сейчас увидеть. Зов крови — не выдумка?

— Да, все здесь. — подтверждает мои надежды Василий. — Во дворце ждут вас с огромным нетерпением. Епископ даже сегодняшнюю обедню передоверил служить своему викарию, тоже в замке. А вот миледи Юлиана там не усидела, её карета, я видел, поехала за нами, думаю, ваша кузина ждёт вас у ворот.

Ждала не только она, вижу, въезжая в предместья, такое чувство, что весь город вывалил за ворота, смотреть, как возвращается из столицы бастард славного неллерского рода. Ну, ладно, не весь, но много.

Не только зеваки, оттёртые к краям проезжей части гвардейцами и стражниками, глазеют, орут что-то радостно, руками машут, а и верхолазы, как вполне обоснованно можно называть тех, кто забрался на крыши и даже на перекладины вкопанных перед подъёмным мостом через ров виселиц. Там, правда, в основном ребятня, но заметил среди них и какую-то размалёванную девицу, похоже, пьяную, взобравшуюся на качающуюся клетку с уже высохшим внутри трупом.

Вот это я понимаю, встреча так встреча. Я настолько стал популярен или из дворца просочились слухи о состоявшихся на меня покушениях? Полагаю, и то, и другое.

Я тоже к встрече подготовился. Мой конь обряжен в новую парадную сбрую и седло, блестящие золотом и серебром под стать ездоку, который выглядит как новогодняя ёлка, весь усыпан драгоценностями — на шее золотая цепь сразу с тремя кулонами из рубинов, на пальцах кольца с алмазами и сапфирами, на запястьях золотые браслеты с жемчугов, впрочем их не видно под лацканами. Кафтан ярко зелёный, рубаха с большим воротом красная, штаны золотистые с широкими серебряными лампасами. Сразу видно столичного модника. На голове голубой берет, что у того десантника, только с соколиными перьями. В Рансбуре сейчас их носят по два, но я распорядился закрепить три. У нас-то, помню, чётное число лишь на похороны делали. Понятно, это касалось цветов в букетах, только на всякий случай решил и с перьями не мудрить. И вовсе я не суеверный. Красавчик просто.

Карета бастарда Неллерской стоит прямо при съезде с моста, а вон и сама Юлиана, нервно теребит что-то в руках и попинывает каблучком колесо экипажа. Кузину окружают хмурые епископские солдаты в тёмных накидках. И не жарко им?

О, увидела. Машет рукой. Улыбается? Плачет? Кажется, всё вместе. Разве графини, будущие графини плачут так вот на публике? Наверное да, раз вижу это своими глазами. Переживала поди, не меньше, чем я за неё. Молодец, что не кинулась навстречу, расталкивая свою охрану и толпы, а ведь ей хочется, вижу. Мне тоже не терпится её обнять, но впереди плотный строй по трое в ряд двух десятков бойцов во главе с капитанами Леоном и Василием. Так что, пришлось потерпеть.

— Миледи Юлиана. — я лихо спрыгнул с седла перед кузиной.

— Степ. — не поддержала она официального тона и повисла на моей шее. — Степ, я так скучала, так скучала. Мы поедем дальше в моей карете.

— Ага, и лишим восторженный народ возможности любоваться великолепным красавцем аббатом Готлинским, могучим магом и целителем? — ответно целую её в обе щёчки.

— А мы шторки не задёрнем. — смеётся, вытирая рукавом глаза. — Пусть через оконца разглядывают. Степ, Степ, мне столько много тебе надо рассказать, и хочу, чтобы ты мне поведал, что там у тебя случилось. На тебя ведь покушались! — она схватила меня цепко за руку и потянула к карете, возле дверки которой на меня с восторгом пялит глаза Валька, подружка сурового Степиного детства. — Марш на запятки! — скомандовала ей миледи Юлиана и с помощью раба-кучера первой впорхнула в салон и поторопила меня за собой.

Молодая служанка, разодетая не хуже иных фрейлин, вздохнула, но команду выполнила быстро. Сегодня я неотразим. Когда напялил на себя нынешний прикид, специально пошитый для появления в Неллере у лучшего столичного портного, ну, того, которого мне тётя Ника рекомендовала, то не только у Ангелины с Юлькой, но и у Эй-то во взглядах восторг смешивался с обожанием. Негритянке я строго настрого запретил высовываться из фургона, чтобы не попасться на глаза кузине, и та не обрадовалась подарку раньше времени.

— Да что рассказывать-то, Юль? — прижимаю девушку за плечи, мы с ней разместились на одном диванчике. — Всё равно сейчас буду главе нашего рода подробно докладывать, там и услышишь, лучше расскажи, как у тебя дела, моя храбрая воительница. Наслышан, что ты тоже в захвате Щукинска участвовала. И это, Юль, ты опять накрасилась сверх меры своими алхимическими составами?

— Что, плохо? — виновато посмотрела кузина. — Знаю, я уродливая. Мы знаем.

— Глупости не говори. — дёргаю её за ухо. — Ты прелестна. Вот, честное слово, не был бы твоим братом, увёл у Андрэ. Кстати, как он, как вы? С чего вдруг свадьбу решили опять перенести с одной даты на другую?

Вижу, кузине очень приятно, слышит искренность моих чувств, но упорствует.

— Не обманывай меня, Степ, а то и правда загоржусь, поглупею. — она сама ко мне прижалась. — Зато я тобой действительно горжусь. Ты у меня самый-самый красивый и вон какой могучий. Горжусь тобой, горжусь.

— Ну, ещё раз скажи горжусь. — улыбаюсь, сжав её узкую ладошку с пальцами пианистки. — Мне очень приятно. Но дальше-то говори, о чём я спросил, а то карета весьма быстро едет.

Полагал, что в самом городе народа на меня будет глазеть меньше, чем в предместьях, да куда там, толпятся также. Помнится, даже любимица горожан маркиза Агния не вызывала такого ажиотажа.

Неужели мне теперь всю жизнь с такой помпой придётся приезжать и уезжать? Впору с ума сойти, раздуться как большой воздушный шар, улететь и лопнуть в стратосфере. Нет, ну к чёрту, не хочу. Надо как-то что-либо придумать, чтобы перемещаться повсюду инкогнито.

За Андрэ Дитонского можно только порадоваться, дошло наконец-то до него, какое сокровище ему в руки досталось, из Юлианы будет великолепная графиня, хозяйка, мать и, что немаловажно, магиня. Не факт, что все дети у них будут одарёнными, но почти наверняка один-два инициируются, всё же и Андре, и Юля, оба довольно сильны.

Она про жениха сказала «заботливый, вежливый, интересный», что ж, пока этого вполне достаточно, а потом, как говорится, стерпится — слюбится. Андрэ отлично показал себя в боях и походах, думаю, надеюсь, и супругом окажется хорошим.

Когда кузина с загоревшимся взором рассказывала о том, как ловко брат Джей вернул исконные неллерские земли, в двух быстротечных сражениях разбив полки Ронера и почти сходу захватив спорный город, еле сдержал себя, чтобы не попрекнуть её в ненужном героизме. Сдержался. Во-первых, в письме ей уже на этот счёт высказался, во-вторых, не во время же долгожданной встречи начинать занудствовать? Ну, и в-третьих, что было, то было, не стоит пилить старые опилки.

Слушая её внимательно, не прекращаю и свои собственные думы перекатывать из одного полушария мозга в другое. Быть или не быть? Вот в чём вопрос! Говорить ли мне мачехе, брату, сёстрам, дяде о всём произошедшем со мною столице или что-то скрыть? Нет, вон уже ворота замка, арка в них, решено, расскажу всё. Зачем — как там? — завистливо таить от близких и друзей надежды лучшие и голос благородный неверием осмеянных страстей. Выложу полностью, а там пусть совещаются.

— А насчёт даты нашей свадьбы, — вдруг вспомнила она про мой вопрос. — Тётя с Джеем подозревают, что Альфонс сразу после сбора первого урожая попробует отвоевать утерянное, вот и решили, пораньше, а то потом не до храма и церемонии будет. Только опасаюсь, что всё может случиться ещё раньше. Лучше бы весной заключили брак, чего тянуть?

Великолепно, кузина! Ещё недавно ты жутко не хотела выходить замуж, завидуя свободе Агнии и мечтая жить самой по себе, а тут вот такое преображение. Не хочу себя обольщать, но толика заслуги в этом есть и моя.

— Не переживай, — успокаивающе кладу ей руку на остренькое плечо. — Ничто твою свадьбу не сорвёт и не омрачит.

— Тоже на это надеюсь. — вздохнула Юлиана. — Не дурак же этот старик Альфонс ввязываться в войну с нами, когда у него половина полков на востоке, а у нас есть теперь ты.

Причина не только в этом, но про мою задумку с мятежом в Ронере, она узнает вместе со всеми, сейчас я промолчал, мы подъехали к парадному крыльцу.

Помимо дворецкого и караульных гвардейцев меня тут встречают баронет Алекс, семидесятилетний секретарь герцогини, её подруга и главная фрейлина Марго, а также мой наставник милорд Ванский. Вот перед кем мне стыдно. Он, можно сказать, всю душу вкладывал, обучая бастарда Степа владению клинком, а я так опозорился при первой же стычке с убийцами. Если бы не Карл. Да ладно, чего сейчас о грустном.

С первыми двумя раскланиваюсь, а с цепным псом герцогини, как некоторые называют, за глаза разумеется, Ричарда крепко обнимаемся. Друзья ведь с ним почти, хотя не сомневаюсь, реши вдруг мачеха расправиться со мной руками бретёра, тот покромсает меня в капусту, не моргнув глазом. Впрочем, уверен, ему будет жаль этого до слёз.

— А ты сильно подрос и возмужал. — сообщил мне наставник. — Вроде бы и времени прошло совсем немного, а гляди как вытянулся в рост и раздался в плечах. Ещё год-два и меня догонишь, а потом обгонишь.

Угу, как тот царь Салтан в бочке расту не по дням, а по часам. Нет конечно же, просто милорд Ричард на Геракла ни разу не похож, типаж, скорее, какого-нибудь киношного Арамиса, тонкий, изящный. Пожалуй, он прав, я повыше и помассивней вырасту.

Со мной во дворец входит только Карл, остальная свита, частично свернула уже в городе, а размещением остальных в замке займутся капитаны Леон и Василий, точнее, второй из них, ему это поручено.

— Три дня назад голубь от кузена герцогини из столицы прилетел. — рассказывает наставник, когда мы нашей небольшой компанией проходим мимо заполненного придворными огромного дворцового зала и начинаем подниматься по лестнице. — Виргийские лазутчики, которые организовали на тебя покушение из стреломёта, схвачены, допрошены и казнены. Их сожгли.

— Бедолаги. — сочувствую.

— Не веришь, что это они? — спрашивает Юлиана.

— Можно подумать, ты веришь. — усмехаюсь.

— Вот ещё. — фыркнула кузина. — Ни я, ни тётя, ни брат с сестрой, ни папа, никто не поверил. Могли бы пойманных нам передать, а не затыкать рты смертью. —

Логично, да. Уж что-что, а доводить любого человека до самооговора тут умеет даже не самый опытный палач.

Хотелось бы конечно с дороги помыться, чуть отдохнуть, выпить кружечку чая или отвара, только меня тут явно заждались и оттягивать момент встречи не желают. Сопровождающие привели нас к гостиной герцогини. Перед дверями баронет Алекс взял моего друга за рукав.

— Милорд. — сказал вежливо. — Тебе наверное нет смысла ждать в приёмной. Пойдём, мы с Робом проводим тебя до покоев его преподобия и твоих.

Гвардейцы распахнули дверные створки, и я вхожу в гостиную, где собралась вся моя семья, включая нашего зятя Андрэ Дитонского и нашей невестки Ольги Атирской. Вот, чёрт, принимая решение рассказывать всё о своих столичных приключениях, на их присутствие я не рассчитывал. Нет, в Андрэ-то уверен, а вот насчёт Ольги не очень. Ладно, в ходе беседы посмотрю на реакцию мачехи и дяди Рональда, и там видно будет.

— Степ!

Разумеется, первой ко мне обратилась, подошла и обняла сестрица Агния. И почему я не удивлён? Вижу, что и остальные мне тоже очень рады. Непривычно видеть тёплые улыбки на лицах Снежной Королевы и Джея. Что ж, вот и у них заслужил полную родственную любовь.

Мы в узком семейном кругу, сопровождающие все остались за дверью, даже Марго, которая обычно всегда присутствовала при любых беседах герцогини, а сейчас даже она не будет мешать совещанию.

Глава 23

Человек предполагает, а фирма располагает. Кажется так у нас говорили? Да, мои метания насчёт того, насколько подробным и откровенным я могу быть при Андрэ и Ольге, наших зяте и невестке, разрешились сами по себе. Во-первых, мачеха, да и другие мои родные не захотели меня долго мучить вопросами с дороги, понимая, что мне нужно отдохнуть, и беседа продлилась вряд ли более часа, а, во-вторых, всё свелось к обсуждению состоявшихся покушений на меня, выяснению обстоятельств, причин и обсуждению возможных последствий. Про организацию прослушки королевских покоев я признался с самого начала, что не вызвало ни удивления, мир-то магический, ни осуждения, в борьбе за жизнь и благополучие рода допустимо все. Фразу иезуитов «цель оправдывает средства» в мире Паргеи не сформулировали, но эта мысль тут сама по себе витала в воздухе.

О своей задумке с Джеком Мстителем и даже про намечающийся заговор в Парме, где виконт Кирилл намеревается освободить себе место правителя, устранив отца, графа Генриха, я рассказать не успел, как не дошла речь и про туманные намёки имперского сенатора Октавия. Все вцепились в информацию относительно матримониальных планов кардинала. похоже, родных она больше всего возмутила. Обидно немного, но я уже здесь достаточно пообтесался и немного стал осознавать психологию аристократии. Как и у нас здесь любое лицо во власти — это не столько человек, сколько функция. Моя возможная гибель лишь ослабит Неллеров, а вот женитьба на Хельге и ослабит наш род, и очень укрепит Саворскую династию, с которой не одно десятилетие весьма напряжённые отношения, не раз доходившие до вооружённых противостояний.

Понятно, никто меня не подозревает в мгновенном появлении после свадьбы с принцессой плохих намерений в отношении своих родственников. Только время пройдёт, у меня появятся дети, благополучие которых станет первоочередным, а, так уж сложилось, интересы наших семейств конфликтны в силу объективных причин. И на чьей я буду стороне тогда? Ответ очевиден. Вслух этот вопрос конечно не произносился, но я и так всё уяснил.

— Степ, если тебе надоесть твоя сутана, я смогу добиться твоего возвращения в мирской статус и без женитьбе на принцессе. — пообещал дядя Рональд. — Есть у меня свои возможности при престоле Наместника. О Хельге тебе нужно забыть. Эдгар понимает всю опасность вашего с ней брака, и рано или поздно сможет добиться своего, устранить исходящую от тебя опасность. Обвинить его в покушениях мы пока не можем.

— Не только пока. — поморщилась герцогиня. — Король не настолько глуп, чтобы дать нам в руки факты, которые мы могли бы предъявить на Большом совете. Да даже если бы и получили такие, то кто бы нас там поддержал? Ормай? Так Конрад и так будет на нашей стороне без всяких неопровержимых доказательств. Ултиар? Ну, пожалуй, он бы мог, но герцог Филипп теперь сильно зависит от короны, а после отступления габарийцев ещё долго будет зализывать раны. Только оставлять подлость Эдгара безответной мы тоже никак не можем, иначе нас все начнут рвать, будто дикие собаки больного медведя. Джей, ты понимаешь? Помимо Альфонса тебе предстоит иметь дело и с королём уже в этом году.

Как я понимаю, предстоит не только моему брату, а и всем нам, и нашим вассалам, но Мария просто напомнила сыну, что вскоре герцогство в первую очередь станет его, а не её заботой.

— Понимаю, матушка. — ответил он и приобнял невесту.

Ольга Атирская, смотрю, тщетно пытается скрыть удовольствие от участия в обсуждении столь серьёзных проблем. Пусть она не сказала в ходе этой беседы ни слова, но слушала внимательно и кивала в такт своим мыслям. Чувствую, девушка она властолюбивая, впрочем, без излишнего рвения. Ну, наверное, такой и должна быть супруга правителя, не курицей-наседкой, интересующейся только выведением потомства.

— И не собирался. — заверяю всех в отсутствии намерений войти в род Саворских, когда меня провожают на выход, где уже дожидается дворецкий. — Я хотел через три дня отправиться к себе в обитель.

— Даже не думай. — жёстко ответила мачеха. — Нам ещё многое нужно обсудить, да и отдохнуть тебе получше не помешает. Успеешь ты монастырскими делами заняться.

Так-то мне пора уже сахарную свёклу высаживать, овощи тут давно засеяли, но надо остаться так надо, знаю, иногда с моей Снежной Королевой лучше не спорить.

Мне выделили самые почётные из гостевых апартаментов, здесь же на третьем этаже, сестрицы обе вызвались меня проводить, а я что, я не против, когда справа и слева от меня идут замечательные девушки.

— Мне кажется я влюбился. — говорю им заговорщицким тоном, чтобы шедшие впереди дворецкий и милорд Ричард не услышали.

Первый из них точно тугоухий, зато второй что тот эхолот, мои слова словил, обернулся с улыбкой и подмигнул. Маркизу с кузиной на таком признании я поймал будто ротана на крючок, вцепились в меня мёртвой хваткой. Ну, какая женщина в душе не сваха и не любовная интриганка? Пообещал всё им рассказать, посоветоваться, выслушать их мнение сразу же после возвращения из мыльни и короткого отдыха. Их конечно же задержка не устраивает, но не переться же за мной в дворцовые термы. Жестоко? Да. Сам не знаю, почему не промолчал. Надо было позже им сказать. Но их совет мне реально нужен. Всё-таки, как ни крути, а миледи Берта из Новинок, вчерашняя крепостная девка, совсем не ровня Неллеру, пусть и незаконнорожденному.

В моих покоях меня дожидаются старые знакомые, первые мои здешние слуги Том и Клара. Они мне не особо-то и нужны, свои теперь имеются, только Юльку и Ангелину заодно я решил отпустить в город. Особенно первая рвётся покрасоваться столичными нарядами и дорогими украшениями перед нашими давними приятелями. Ник тот уже взял три дня отпуска, думаю до недели ему продлю, раз уж задержусь в городе. Обойдусь как-нибудь без его службы на этот период. Он у меня теперь богатенький Буратино по меркам нашего родного района. Заодно принесут мне новости, как там дела обстоят и что новенького случилось. Сам себе удивляюсь, но реально любопытно, как у приятелей Степа всё складывается.

— Хороша. — говорю искренне, оценив наряд Юльки.

— А я? — спрашивает Ангелина.

На девушках самые модные столичные наряды, разноцветные, с кучей оборок, и серебряные украшения с полудрагоценными камнями, обе словно земные цыганки на рынке. Ай, нэ-нэ, нэ-нэ, давай погадаю, всю правду расскажу. Им действительно идёт. Прелесть, а не девчонки.

— И ты. — улыбаюсь. — Выметайтесь, но чтобы к моему отходу ко сну были здесь. Ночевать во всяком хламе таким красоткам недопустимо.

Мало ли что может с ними в городе случиться? Ещё прицепится кто. Конечно, здесь по отношению ко всяким насильникам законы не травоядные, да только, увы, это всякую шваль не останавливает. Шваль? Тут и дворяне, особенно неродовитые, ведут себя порой словно разбойники с большой дороги. Конечно, с моими служанками будет новик Николас, храбрый и уже довольно умелый воин, только он, как и я, ещё лёгкий весом и не сильно могучий телосложением. На мечах уже от многих сможет отмахаться, а вот случись сойтись на кулаках, быть ему битому.

Помыться мне удалось на славу. Распарился как масло на сковороде, прям растёкся весь. И не смог устоять перед намёками Клары. Ну, что, прав Карл, слаще этого дела ничего нет. Мой вассал, кстати, устроился на втором этаже и отправился с Бюловым в город пополнять припасы на новый, заключительный этап нашего путешествия. Работают ребята, чего уж. Браво.

Отдохнуть после терм не получилось. Тут я сам виноват, язык мой — враг мой. Сестрицы все в нетерпении ворвались в гостиную выделенных мне апартаментов, едва я переоделся. Даже волосы не успел просушить. Клара предложила мне их постричь, да они у меня и так короткие, не даю им отрастать.

— Рассказывай, кто она. — попыталась толкнуть меня в плечо маркиза, да я ловкий, увернулся.

— Берта. — отвечаю, садясь в кресло напротив дивана, где с поданными Томом кубками вина в руках расположились Агния с Юлианой. — Миледи Берта из Новинок.

— Из Новинок? — в один голос повторили сестрицы, вздрогнув как при громком пушечном выстреле. — Она что, из простолюдинок? — уточнила Юлиана.

— Ага. Но сильная одарённая. — тороплюсь оправдаться. — Четырнадцать нитей. Четырнадцать! Представляете? Вот ведь Создатель расщедрился. Она очень-очень красивая. Я её полюбил.

Да, пожалуй, размеры душевной доброты своих сестрёнок я переоценивал. Вон как скривились, словно их тут лимоном накормили. Вовсе не вчерашнюю простолюдинку они подругой своего любимого могучего братца видели. О том, что Берта и вовсе из крепостных, надо теперь молчать как рыба. Иначе обе взорвутся от возмущения. Ничего, дядя Степан Николаевич хитрый, он вас постепенно-постепенно подведёт к мысли, что не нужно становиться между любящими сердцами, наоборот, им нужно помогать. Чёрт, какую бы им сказку однажды поведать, чтобы и трогательной до слёз была, и где прекрасному принцу простая девчушка бы досталась? Что-то крутится в голове, да пока не сформируется. Ладно, успею, вспомню.

Рассказал о том, как спас девчонку, какая она красивая, и чудная — брюнетка, а краснеет словно поспевающий редис. Посмеялись мои сестрёнки и немного оттаяли. Тем более, наконец-то сообразили, что мне вовсе не обязательно Берту замуж звать, хотя своё недопонимание моей тяги к простушке высказали, но уже не так резко как могли бы. Вы чего подруги? Забыли, где вашего кузена воспитывали? Тогда почему удивляетесь моему выбору?

Юлиана всё же сменила гнев на милость, а вот Агния так и улыбалась скептически при каждом моём восхищении Бертой. Удивительно, но мои подарки, преподнесённые миледи из Новинок, одобрили, по мнению обеих, раз уж девушка нравится, то жадничать для неё не нужно.

Про мои низменные любовные вкусы тут же забылось, едва я начал рассказывать о королевском бале-маскараде. В отличие от Юлианы, маркиза на нём бывала несколько раз, но и ей было интересно, кто в какие наряды там наряжался. А я вот, хоть убей, с трудом мог вспомнить. Нет, цвета платьев и костюмов ещё кое-как, наморщив лоб, им огласил, и то, не уверен, что не соврал, а касаемо фасонов, наличия лент, рюш, оборок, длины или пышности рукавов и прочих деталей только неопределённо мычал, вызвав неподдельную досаду сестричек. Простите меня бестолкового, такой уж я есть. И в прошлой жизни наблюдательностью и памятью в отношении чьих-то нарядов не отличался.

Примерно через час явился лакей и передал маркизе вызов к герцогине. Чувствую, там и Джей будет, и дядя Рональд. Видимо, взрослый состав нашей семьи решил без юных бастардов что-то обсудить. Зря, недооценивают они наши умы. Ну, я не в обиде. В конце концов, Мария как глава рода в своём праве.

— Эх, Юль, — вздыхаю, посмотрев, как за полковником Неллерской закрылась дверь. — Ладно, Агния, родная дочь герцога но у тебя-то я рассчитывал найти понимание и поддержку. Я о Берте.

— Прости, Степ. — смутилась кузина, проведя пальцем по своему острому, чуть искривлённому носику. — Я действительно не вправе над тобой насмехаться или в чём-то тебя укорять. Знаешь, наверное это оттого, что я по-настоящему никого не любила ещё.

А как же тот красавчик-лейтенант гвардии, убитый за свой поганый язык милордом Ричардом, хочется спросить? И его не любила? Что ж, вполне возможно, ты у меня не способна на такие чувства, слишком закомплексована. Была. Сейчас я как-то давненько уже не вижу за тобой самобичевание и злой сарказм в свой адрес.

— А Андрэ? Он тебе…

— Очень нравится. — покраснела ушами. — Не более того.

— Ничего, стерпится — слюбится.

— Как? — заулыбалась кузина. — Опять твои странные фразочки.

— Странные — не странные, сейчас не об этом. Я ведь с подарками вернулся.

Один из моих бойцов, уяснив, где находятся выделенные мне покои, уже сбегал к Бюлову, привёл оттуда негритянку и с помощью дворцовых лакеев принёс мои сундуки с вещами, в которых находились также гостинцы. Вручать сёстрам дары одновременно не стоило, мало ли, вдруг возникнет ревность? Поэтому, Агнии и остальным родственникам передам подарки позже и каждому индивидуально. Случаи для этого ещё будут.

— С какими?

— С такими. Эй-ты, иди сюда! — кричу громко в сторону гардеробной, не столько рабыне, та может и не понять, а находившейся при ней служанке. — Вот тебе новенькая помощница. Не благодари.

Девчонку переодели в белое с коротким рукавом платье, которое здорово смотрелась на контрасте с её кожей, Юлиана аж взвизгнула от восторга и вскочила. Конечно, для неё чернокожие не были в новинку, но одно дело видеть, а другое владеть. Теперь ей до полного комплекта только жёлтого слуги не хватает, но пусть теперь этим Андрэ озаботится.

Кузина, осмотрев Эй-ты, осталась очень довольна, расцеловала дарителя, пообещала имя подарку вскоре придумать, схватила негритянку за руку и потащила к себе. Вскоре состоится пир в честь моего приезда, и ей надо будет ещё подготовиться. Пир — это ведь не просто поесть, там блистать надо.

Активность, инициатива, деятельность — это всё хорошие качества, но только при условии, что они не принадлежат совершенно тупому человеку, такому как мой бывший и нынешний слуга Том, умудрившийся за время, пока я беседовал с сестрёнками распотрошить все мои сундуки, вывесить, разложить и прибрать в шкафы их содержимое. Баран, зла не хватает.

— Я тебе это приказывал, Том? — чуть не застонал я, выйдя из гостиной в коридор и посмотрев в распахнутые двери кладовой и гардеробной. — Тут же почти всё надо было только в обители извлекать. Девчонки три дня всё укладывали. А где подарки, которые я для родных приготовил? Они в этом ящике сверху лежали!

Так-то я сам частично виноват, надо было капитану сказать, какие сундуки тащить наверх, а какие оставить в фургоне, но и с Тома вины не снимаю. Вот уж правда, инициативный дурак хуже простого.

— Господин, пощадите. — испуганно попросил слуга, инстинктивно почесав задницу. — Не наказывайте, пожалуйста. Нас с Кларой только вчера по приказу баронета Алекса высекли. Там живого места нет.

Оставалось только отмахнуться и велеть найти и сложить отдельно ящички с дарами, после чего принялся наряжаться к праздничному обеду. Не такое это простое дело, когда выбор одежд слишком большой. Я бы и четверти этих тряпок не стал себе покупать, да тётушка Ника вынудила. Вообще, смотрю, женщины мне тут приносят не только радости, но и хлопоты вперемешку с проблемами. Ага, можно подумать, у меня в прежней жизни по другому было.

Я уже заканчивал свои приготовления, всё ещё выражая недовольство Тому, да и Кларе досталось заодно, когда за мной явился сам наследник нашего рода, без пяти минут герцог Джей. Большая честь. А ведь действительно он впервые сам ко мне пришёл. Жизнь-то налаживается.

От него узнал, что спускать королю гадости в отношении меня семья не намерена. Уже через неделю собираемся захватить золотые прииски вблизи нашей границы. Давно на них глаз положили, признался брат, да всё повода не было.

Как по мне, решение немного странное и спорное. Меня прибить хотели, а мы в ответ золото пойдём себе забирать. Как так-то? А с другой стороны, какие ещё варианты имеются? Жаловаться в Большом совете? Объяснили уже, бестолковое дело. Убивать короля? Это уже открытая государственная измена, доказательств-то против Эдгара нет. Кого-то из членов рода Саворских устранить? Их-то за что? Та же Хельга или Матильда от моей смерти сами бы были пострадавшими. Так что, наверное наши старшие правы, можно ударить по карману, тем более, для короля это реально ахиллесова пята. И сам Эдгар, и аристократические рода Кранца, все поймут причины таких действий Неллеров, скрывать их никто не намерен. Пусть теперь Эдгар доказывает, что он не причём.

— С приисками мы без тебя справимся. — Джей дожидается, пока выберу в ларце украшения и надену их на себя, а в остальном я уже готов к выходу. — А вот с ронерцами будем просить твоего содействия. Ты же не откажешься на время покинуть свой монастырь ближе к середине лета? — задал он риторический вопрос. — Полагаем, к тому времени Альфонс соберёт нужное количество войск, чтобы попытаться отбить у нас наши земли.

Хотел бы я посмотреть на того аристократа, который отказывается от помощи и содействию своему роду. Я обернулся на едва слышный шорох у двери. Увидел там Сергия и мимикой показал, что мне он пока не нужен. Секретарь ушёл, также тихо, как и появился. Думал, он в город подался, а, оказывается, всё ещё во дворце обретает.

— Вряд ли он сможет успеть и к осени. — загадочно ухмыляюсь и направляюсь к выходу. — Я же не всё успел рассказать. Слышал что-нибудь про вожака крестьянского бунта Джека Мстителя? Пойдём? По дороге расскажу.

Глава 24

Неллер. Южные ворота города. Юстинианский торговец Публий Вар, утро одиннадцатого дня второго весеннего месяца две тысячи сто девятого года от явления Создателя.

Не в пятьдесят лет ездить по всяким медвежьим углам, и он бы никогда не потащился в путь севернее Рансбура, да разве откажешь самому графу Октавию Зенодскому, имперскому сенатору? Нет, такое невозможно было даже представить, поэтому пришлось соглашаться, даже не пожаловавшись на сложные обстоятельства и плохое здоровье, как он часто любил делать. Даже не изобразил неудовольствия на лице, наоборот, расплылся в угодливой улыбке.

На самом деле Публий не страдал какими-либо болезнями, разве что слишком располнел. Надо бы есть поменьше, вот только это выше его сил, неумерен ни в еде, ни в эле.

— Ты так и будешь тут стоять, почтенный Вар? — насмешливо спросил Рябит, товарищ по путешествию в составе большого каравана. — Куда подевался твой раб? Сбежал? Смотри, ворота наконец-то открыли.

Юстинианец за впереди стоящими фургонами не видел, как опускали мост через ров, распахивали створки и поднимали решётку, но по лязгающим звукам цепей, увеличившемуся шуму и начавшейся суете даже без подсказки дорожного знакомого понял, что стража сподобилась начать пропуск в город.

Не по своей воле он сюда приехал, ох, не по своей, да ладно бы ещё его путь здесь и заканчивался, так нет же, Публий должен проследовать дальше, и вовсе уж в глухомань, Готлин и к поселению при тамошней обители. Сенатор ясно сказал собрать все сведения о молодом аббате Степе, об его привычках и привязанностях, о том, во сколько он встаёт или ложится спать, куда и как часто выезжает, с какой охраной, где проводит досуг и прочее.

Как и многие юстинианские торговцы, Публий довольно часто выполнял подобные поручения, за которыми всегда маячил руководитель имперской разведки генерал Зигмунд Пеппер, кто бы эти распоряжения ни передавал. Слава Создателю, что подобная деятельность щедро оплачивалась. У почтенного Вара при себе имелись дорогие ткани и даже водонепроницаемый ящик сахара, которые здесь он продаст чуть дороже, чем в столице Кранца, хотя бы дорожные расходы покроет, а помимо этого граф выдал ему кошель с двумя сотнями полновесных золотых драхм. Вполне хватит, чтобы с комфортом жить и в Готлине, и в поселении при обители, жить и угощать нужных знающих людей. А после его точно наградят более приличной суммой, ни разу ещё не обманули. Вот только, как же не хочется вместо возвращения к своему уютному дому на берегу тёплого моря тратить время на прозябание в глуши.

Зачем сенатору и стоящей за ним имперской разведке нужны сведения о милорде Степе? Публий считал, его это не касается, к тому же, ответ он и так знал. Те люди, о которых собирались подобные сведения, либо становились друзьями империи, либо с ними происходили какие-нибудь неприятности, как правило, смертельные. Но почтенного Вара это уже не касалось.

— Ты почему так долго? — разозлился на своего единственного в путешествии слугу Публий, когда тот соизволил вернуться из трактира, куда его послал хозяин за кувшином эля.

Молодой раб, ничуть не испугавшись грозного окрика Публия, молча протянул напиток, и торговец не стал дальше выяснять причину медлительности, мало ли что могло задержать. Схватил кувшин и жадно к нему припал, делая большие глотки. Накануне не надо было пробовать настойку, да плохо вчера соображал, напился на радостях, что опасный отрезок маршрута завершился благополучно.

Въехать в город быстро не получилось. Не потому что стражники устроили усиленный досмотр, а из-за перегородивших половину ширины дороги двух повозок коммунальной службы. Рабы снимали с виселиц сгнившие и расклёванные воронами тела казнённых преступников, освобождая места для новых, которые наверняка вскоре появятся. Почему-то подобные мероприятия, как и дорожные работы или ремонт мостовых, повсеместно проводились в самое напряжённое для движений время. Почтенному Вару доводилось бывать помимо империи в трёх королевствах и республике, и везде одна и та же беда. Вот что мешает ратуше отправлять сюда рабов, после полудня, когда поток въезжающих и выезжающих станет в разы меньше?

Утолив жажду и отрыгнув, он взобрался в повозку, сев впереди рядом с Жуниором, своим рабом, колонна наконец-то начала медленно продвигаться. Вскоре он проехал мост, где отчётливо были слышны мучительные стоны сброшенных в ров с перебитыми конечностями преступников. Местная правительница славилась жёстким нравом, хоть и справедливая.

После осмотра трёх фургонов раснбурского торговца Рябита стражник с выпученными как у толстолобика глазами подошёл к Публию, когда тот оказался под аркой.

— А ты чего приехал к нам? — спросил пучеглазый и ловко полез осматривать содержимое груза.

— Везу ткани и сахар. — повернулся на скамье юстинианец. — Только я не буду ничего из этого продавать в вашем славном городе. Мой путь лежит дальше.

— Мне без разницы. — буркнул стражник. — Это ты с торговой гильдией решай. Запрещённое что-нибудь везёшь? И готовь пятнадцать зольдов, городской сбор.

Пока стражник вместе с прибывшим к нему на помощь товарищем просмотрели содержимое повозки, переполошив четвёрку почтовых голубей в клетке, выданных Публию сенатором, торговец достал указанную сумму, накинув сверху ещё медяк в пять зольдов, и, спросив дорогу до гильдии караванщиков, направился туда. Ему требовалось узнать, когда пойдёт ближайший обоз в сторону Готлина.

Неллер. Замок правителей. Дворцовые апартаменты герцогини Марии. В это же время.

В прошлой жизни у меня время принялось нестись вскачь, даже лететь стрелой, когда годы перевалили за сорок, до этого текло обычным порядком, а в детстве и вовсе тянулось, казалось, не доживу до каникул или, тем более, до того как отвяжусь совсем от школы. Видимо, получив здесь новое молодое тело, я остался прежним, времени вообще ни на что не хватает, да ещё и мчится будто литерный поезд.

Вроде только вчера вернулся в родной Неллер, а уже завтра утром предстоит продолжить своё путешествие. На сегодня у меня спланирована масса мероприятий, последовательность которых мы с Юлианой хотели уточнить за завтраком, да вдруг был вызван на утреннюю трапезу к Снежной Королеве. Не всё ещё обсудили разве? Опять хочет меня наставлять на путь истинный, так сказать, на дорожку?

Ничего себе. В личной столовой герцогини только она и Джей, главные лица нашего славного рода, и больше никого, кроме самой доверенной служанки — глухонемая потому что, ну, и я примкнул к этой компании. Стол уже накрыт, на нём чай в парящем золотом горшочке — слава Создателю, не люблю по утрам вино хлебать, пусть его и сильно разбавляют — ещё нарезки, каша с изюмом, всякая сдоба в ассортименте, жареная рыба, чёрт, это же мурена, вчерашняя поди, та, которую накормили мужиком, задушившим свою жену и пытавшимся спрятать тело убитой, расчленя и разнеся его части в разные районы города. Фу, гадость. Хоть и деликатес.

В столовой имеются и пара диванов, на одном из которых, том, что между окон, сидят нынешняя и будущий правители герцогства. Без меня завтрак не начинают? Большая честь. Нет, без шуток, спасибо за уважение. Я вас тоже люблю и уважаю, родные мои. Тоже безо всякой иронии. Реально новая семья мне нравится всё больше и больше.

Был момент, ещё в Рансбуре, мелькнула мысль послать всё к чёртовой бабушке, взять с собой Берту и уехать в империю, к морю, к пальмам, к белоснежному песочку на берегу, к синей глади моря, где ласковый прибой, но очень быстро себя одёрнул, в этом суровом, порой до крайней жестокости мире в одиночку или вдвоём не выжить, даже могущественному магу, нет, такому сильному одарённому вдвойне, втройне тяжелей, прирежут ночью на всякий случай, и вся недолга. Без семьи, рода, целой паутины связанных между собой взаимными обязательствами родственников, проще сразу в склеп на очередное перерождение отправиться.

Подумав так, понял, что вовсе не это главное в решении быть преданным признавшему и приютившему меня неллерскому клану. В самом деле успел ко всем привязаться, и к Снежной королеве со сводным братцем в том числе.

— Вот и Степ. — сказала спокойно Мария. — Прошу к столу.

— Привет, брат. — улыбнулся Джей.

Мы с ним в последнее время сильно подружились. В споре насчёт сотрудничества с предводителем восставшего быдла Джеком Мстителем будущий герцог неожиданно для меня, обеих сестриц, своей матери и дяди принял мою сторону, чем очень удивил всё остальное наше семейство. А я вот считаю, что молодец. Без пяти минут герцогу не стоит коснеть в рамках аристократического гонора, тем более, когда есть пример соседей.

— Мы, разумеется, официально никаких контактов с этим мерзавцем иметь не станем. — мачеха продолжила тему уже за столом. — Наладь постоянные контакты, но только после того, как он проявит себя под Олском. Если разгромит роты Альфонса, тогда имеет смысл иметь с Джеком и дальше дело, а нет, забудь про него. Понятно?

— Понятно.

А чего, я понятливый. К тому же, приятно выполнять волю такой красивой женщины, весьма ко мне доброй. И чувствую, что она начала меня ценить искренне. Именно чувствую, увидеть такое сложно. Все мои родственника — мастера лицемерия, не раз в этой их аристократической черте убеждался — смеются или улыбаются, когда их распирает от злости или горя, пышут гневом или хмурятся, когда им весело. Я вот тоже тренируюсь перед зеркалом, придавая лицу выражения иронии, спеси, счастья, радости, равнодушия. До высот той же кузины Юленьки ещё не дотягиваю, но определённые успехи наметились, хотя да, непросто, в прошлой-то жизни мне особой надобности скрывать свои чувства никогда не было.

— Но я уже распорядилась виконту Генриху, — это она про нашего начальника сыска. — В случае крайней надобности, можешь задействовать и его людей в Ронере, правда, лучше обойтись без этого. И деньги, если потребуются у него имеются.

— Да, для создания проблем герцогу Альфонсу нужны всего три вещи. — произнёс, дождался, пока родные мои посмотрят с любопытством и закончил фразой Наполеона, мудрость которой тут в Паргее ещё не известна: — Деньги, деньги и ещё деньги. А насчёт успеха милорда Джека под Олском, нисколько не сомневаюсь. Он не раз доказывал, что способен громить противника и посильнее. От одиннадцатого пехотного полка и двух десятков баронских дружин прошлым летом в Нарском ущелье даже трёх сотен бойцов не спаслось, а тут и полка-то не будет. Доберусь до обители и отправлю человека. Кстати, что там с лейтенантским патентом для моего сержанта?

— Какого сержанта? — нахмурилась Мария, но тут же вспомнила: — Ах, это. Возьмёшь у секретаря, я вчера подписала. Теперь о главном, Степ. Ты уже взрослый и должен понимать, что поспешное решение о направлении тебя по стезе служения Создателю принималось при других обстоятельствах. Проснувшийся в тебе огромный дар требует иного.

— Мы всё-таки снимаем с меня сутану?

Два дня совместных сомнений и обсуждений наконец, смотрю, оформились.

— Да, но не мы. — герцогиня давно уже за столом ничего не ела и не пила, так что, чай в её золотом кубке успел остыть, но отхлебнула и не поморщилась. — Рональд считает, что лучше пусть этим кардинал занимается, у него есть все возможности. Понимаешь, что это означает?

— Я не должен его разочаровывать в планах на мой брак с Хельгой. — догадаться мне не сложно.

— Именно так. — кивнула мачеха. — Я помогу тебе с написанием писем и ему, и принцессе. А уж когда с тебя снимут сан, Джей объявит о твоей помолвке. Невесту мы тебе подберём достойную твоих магических способностей и статуса.

Похоже, сестрицы своё обещание никому не рассказывать о моём увлечении миледи из Новинок сдержали. Надо же, честно говоря, думал, главе рода они нашепчут. Точнее, не они, она, Агния, в Юлиане-то уверен, она за меня в лепёшку расшибётся, а не то что секрет сохранить. Получается и для маркизы Неллерской я значу не меньше. Наше с ней воинское братство укрепило семейные узы.

— В общем-то я и сам могу себе подобрать супругу. — намекаю, пока намекаю, что имею на этот счёт своё мнение.

— Степ, — хмыкнул Джей. — Я в твоём возрасте тоже много на кого заглядывался. Только пора тебе взрослеть. Брачны союз слишком ответственное дело, чтобы отдавать его на волю чувств.

— Тебе же нравится твоя Ольга, я вижу. — изображаю упрямство.

— Теперь да, — легко соглашается он. — Но когда отец выбрал мне её в невесты, ты бы видел, что я тут устроил. И не опасайся, неприятную внешностью вроде нашей кузины мы рассматривать не станем.

А вот это он зря, нет, они зря, Мария при этих словах кивнула, получается, одобрила мнение сына об её племяннице. нет, я понимаю, что оба так действительно думают, но иногда мысли не стоит оглашать вслух. Как-то даже обидно, очень обидно стало. Герцогиня это заметила и поспешила сгладить впечатление от резких слов в адрес Юлианы:

— Джей совсем не то имел в виду. Просто Андрэ, он первое время пытался даже в империю сбежать, когда узнал о сговоре своего отца с епископом о нём и Юлиане. Ладно, оставим эту тему. В общем, имей в виду и никому не говори, что брака с принцессой у тебя не будет. Пусть исторгнут из церкви, а там уж посмотрим. Надеюсь, и прецептор не забыл о той огромной услуге, которую ты ему оказал. Быстро это не произойдёт, тем более, если империя на тебя имеет виды. Будут тянуть, сколько можно. Флавию Неустрашимому совсем не нужно усиление королевской семьи Кранца, их Эдгар устраивает. Впрочем у Марка Праведного достаточно влияния и авторитета в церкви, как и у Николая Гиверского, кого вообще пророчат в магистры вашего ордена, они своего добьются, они заодно. Но это может занять два-три года или больше. Степ, ты, я вижу, ещё о чём-то хочешь спросить?

Что ж, мне и в самом деле кое чем надо поинтересоваться. напомнить о своей просьбе.

— Про моего вассала. Ты обещала подумать.

Мария вдруг рассмеялась. Ей смех идёт, почаще бы улыбалась, пореже хмурилась, а то вон, морщинки уже появляются. А ведь она моложе меня настоящего.

— Раз обещала, то выполнила. — ответила в шутку и сказала уже серьёзно. — У нас только одно выморочное баронство, которое я уже пообещала своему непутёвому племяннику, сыну моего погибшего брата. Симон сейчас едет к нам из Южного Маланса, ни в Одиннадцати царствах, ни там ничего не смог выслужить, кроме долгов. Есть много имений, но ты же хочешь для своего Монского именно баронства? Я Марго сказала, она пометила у себя, напомнит мне, как только будет что-либо подходящее. В Тибо-Ластском графстве есть подходящее, там одинокий старик доживает свои дни в замке, больше года не протянет. Даже ты бы не смог своей магией продлить ему жизнь дольше трёх лет. Обнадёжь своего вассала, скоро он станет бароном.

Да, по местным меркам, год — не срок. Жаль отпускать своего друга в такую даль. Надеюсь, взаперти он сидеть в своём замке не будет, послужит ещё мне и как аббату, и как этому, не знаю кому. Графом меня смогут сделать? Вряд ли. Там рода все многочисленные, имею в виду, в нашей провинции. А Пармское? Его пожаловать может только король, оно вассально ему, хотя, хотя, ели наследник мятежник, а за ним наверняка многие родственники, в одиночку он бы не решился на заговор против отца, то возможны всякие расклады.

— Старого графа Пармского предупредите насчёт Кирилла? — всё же поинтересовался.

— Разве у тебя есть доказательства? — усмехнулся Джей.

— Он не поверит, Степ. — пояснила герцогиня. — Одних твоих слов мало. Тем более, мы ведь не хотим предавать огласке, что ты убил младшего готлинского виконта? Олег его не сильно жаловал, но сын есть сын, а сейчас такие времена, что устраивать внутренние распри — последнее, чего бы хотелось.

Можно подумать, тут бывают другие времена. Постоянно все друг с другом грызутся, за земли, за богатства, за власть, за славу.

— Так что, пусть всё идёт своим чередом? — я уже тоже и наелся, и напился, и теперь также сижу, откинувшись на спинку стула. — Пусть Кирилл убивает отца?

— Не успеет. — улыбнулась мачеха. — На свадьбе Андрэ и Юлианы пиры будут длиться неделю. Почему-то мне кажется, что он успеет поссориться с твоим наставником, да так, что увильнуть от дуэли не сможет.

— Так это же прямо укажет на тебя. — с удивлением смотрю на Марию. — Все ведь знают…

— Степ, ты совсем не знаешь Ричарда. Поверь, по моим указаниям он устраивает схватки лишь в одном случае из трёх-четырёх. Ему и своих противников хватает. Много азартных и грубых дворян переоценивают свои силы и ищут с ним ссоры.

Не знал. Я-то думал, милорд Ванский только ждёт указаний. Интересно, они спят или нет, Мария с Ричардом? Ладно, мне-то зачем это нужно знать. Прямо как наша соседка по лестничной площадке, та всюду совала свой нос. Вряд ли уже, слишком короткая ещё у мачехи вдовья доля. Разве что позже сойдутся, их обоюдную симпатию-то чувствую.

Так-то обо всём важном переговорили, получил напутствие, но задержался. Попросил за своего лейтенанта Николаса, с дядюшкой-то я вопрос легко решил. А вот с моим сыскарём беда. Угодил он у герцогини в опалу, та его и никчёмным болваном его назвала, и лентяем за то что не предотвратил покушения — всё, как по мне, не заслужено — лишила патента, а потом велела и вовсе прогнать со службы.

Очень сложно отменять уже принятые правителями решения, но я сумел найти способ обхода, попросил оставить при мне Николаса, никем его не заменять, а должность я ему и в монастыре найду. Мачеха согласилась, что порадовало. Есть у меня от этой ситуации и свой профит. Раньше-то лейтенант, помимо моей защиты на меня же и доносил виконту Генриху, своему начальству, теперь же будет служить лишь мне. Мужик он опытный, пригодится. И вообще, раз уж моя церковная служба закончится, надо собирать личную команду. Думаю, проблем с этим не будет, всё же магу-целителю такого уровня как я набрать благодарных мне людей можно очень-очень много. Выбор практически не ограничен.

Обратно к моим покоям меня сопровождал дворецкий. Тоже знак внимания.

Если что меня в состоявшемся разговоре и расстроило, так это необходимость отправлять принцессе придуманные Марией от моего имени письма. В королевском дворце как на том базаре, слухи разлетаются мгновенно. Берте наверняка про любовные излияния бастарда Неллерского в адрес Хельги сразу же сообщат, да ещё и приукрасят. Бедняжка наверняка расстроится. Вот как ей сообщить, что всё это понарошку? Надо думать. И девчонку успокоить, и сделать это так, чтобы никто не узнал. Через тётушку Нику? Ладно, соображу что-нибудь.

— Ты долго. — обвиняюще произнесла любимая кузина, дожидавшаяся в гостиной.

— Не специально же. — развёл руками, приглашая её вместо претензий обнять братика.

Глава 25

— Ты что, в этом собрался ехать? — возмутилась Юлиана, когда поняла, что вернувшись от герцогини я переодеваться не собираюсь. — Надевай ту, столичную, парадную, чтобы быть во всём блеске. Украшения не забудь. Посмотри на меня. Видишь?

Она сидит на диване в моей гостиной одетая в безумно дорогое шёлковое платье и усыпанная драгоценностями с головы до ног.

— Ага. — вздыхаю, оглядев любимую кузину. — Согласен. Такой великолепной девушке полагается соответствующий кавалер. Тогда жди, я быстро.

Разворачиваюсь и возвращаюсь в гардеробную вместе с Юлькой. Сегодня у меня, можно сказать, почти официальный выезд-визит, не то что позавчера, когда мы с кузиной тайком от родственников под моими амулетами полной невидимости посетили городские трущобы. Если герцогиня Мария и епископ Рональд узнают, они нас убьют. Впрочем, надеюсь, не случится ни того, ни другого. Охрана Юлианы, от которой мы сбежали после поездки на площадь Согласия, где состоялись большие ярмарочные гуляния, предана своей госпоже как собаки. Мудрой будущей графине Дитонской за несколько лет удалось перевербовать, если так можно выразиться, приставленных к ней отцом вояк, сделав своими верными людьми. Сделала это с помощью подарков, доброго отношения, иногда угроз и наказаний, не без этого, исцеляющей магии и избавлением от необучаемых или непонятливых. Так что, наше приключение останется в тайне. Полагаю.

Пьеса Горького «На дне» явно произвела намного менее ошеломляющее впечатление на почтенную публику начала земного двадцатого века, чем увиденное на Юлиану. Ещё бы, кузина-то смотрела не на сцену Большого или Мариинки, нет, мы с ней наблюдали всё воочию порой с расстояния вытянутой руки, да ещё и время выпало соответствующее — трёх недель не прошло, как в этих нищенских районах был жестоко подавлен очередной бунт, так что, горя и ещё не высохших слёз нам в качестве зрелища хватило выше крыши. А будущей графине наконец-то узнать жизнь отребья лишним точно не будет.

Конечно, реакция любимой кузины на увиденное мне была интересна. Жалость? Нет, о, дитя своей эпохи и сословия, ничего такого даже близко не почувствовала. Интерес огромный, восторг от путешествия в невидимости, безмерная любовь к своему могущественному, умному, красивому братику-выдумщику, надо же ему было придумать такое увлекательное приключение — это всё имелось и читалось в эмоциях миледи Неллерской, а вот сочувствия к униженным и обездоленным не нашлось ни капли. О, времена! О, нравы!

— Я уже приготовила всё это в сундук сложить. — сообщила Юлька, извлекая из шкафа мой великолепный наряд. — Утром из гладильни принесла. Как новенький.

— Не пойму, ты сейчас хвастаешься или жалуешься? — поинтересовался, быстро раздеваясь до исподнего. — Не бурчи. Мало тебе вчера досталось?

Юлиана, зашедшая накануне пожелать брату спокойной ночи, услышала мой со служанками разговор, нещадно отхлестала свою почти тёзку пощёчинами за, на взгляд миледи, слишком непочтительный тон, но суть беседы кузину жутко заинтересовала. Собственно, поэтому наши с ней планы на сегодняшний день оказались изменены, и сейчас мы собираемся нанести визит в школу, где я учился.

Я ведь будущей графине Дитонской, как и маркизе Агнии, рассказывал не только адаптированные под местные реалии удивительные истории своего родного мира, немало поведал и о жизни Степа. Поэтому, когда кузина услышала рассказ Юльки о том, с каким жадным вниманием мои школьные товарищи слушали обо мне, и как Ника нашли и принялись выспрашивать директор и учителя, тут же заявила, что мне необходимо их посетить вместе с ней. Как понимаю, Юлиане больше самой хотелось своими глазами посмотреть на мою прошлую жизнь. Тоже считала, что лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать. Что ж, я был не против.

В дар школе подобрал пять увесистых фолиантов — по религии, философии и три о путешествиях. Школьные наставники помимо преподавания занимались ещё и написанием книг, в основном, учебных. Делали это ббез того уровня мастерства, что присущ монахам, и на бумаге низкого качества. Так что, мой подарок действительно дорогой и приличествующий случаю.

Насчёт книгопечатания в этом мире я решил процесс не ускорять. Помнится, что в нашем средневековье, хоть монастыри и являлись двигателями прогресса, именно книгопечатание было запрещено специальным папским эдиктом. Наверное правильно. Всему своё время, и слишком раннее распространение знаний в социальной среде, к этому не подготовленной, ни к чему хорошему не приведёт.

— Какой же вы всё-таки у нас красивый, господин. — всплеснула руками по-бабски служанка. — Всё никак не привыкну.

— Да ты тоже ничего себе. — хмыкаю, посмотрев в зеркале на стоявшую позади меня Юльку. — Не зря ж вы с Ником огромный восторг у наших друзей детства вызвали. Ты нарядами и украшениями, он своим грозным видом и вооружением. Ладно, вижу, ты готова нас с миледи сопровождать.

Она и приятель Николас эти дни мне все уши прожужжали, при любой возможности делясь впечатлениями от встреч с родными и знакомыми. Кстати, почти все заработанные деньги оба отдали своим семьям. как по мне, такое решение характеризует моих друзей детства с весьма положительной стороны. Ничего, на моей службе ещё заработают. Реально оказались достойными членами моей формируемой команды, главное, бесспорно преданы, надёжны, хоть и не без недостатков, но у кого их нет?

В коридоре нас перехватила маркиза Неллерская, направлявшаяся ко мне в сопровождении моего вассала. Карл её постоянно подкарауливал и не давал прохода. Впрочем, сестрёнке это похоже нравилось и скорее забавляло, чем злило. Как понимаю, ухаживания милорда Монского изредка приносили ему долгожданные плоды. Но не точно, свечку, что называется, не держал.

— Вы куда? — спросила полковник. — Опять циркачей смотреть? Для амфитеатра ещё рано.

— Мы в школу, где Степ учился. — с вызовом вздёрнула подбородок миледи Неллерская. — А на обратном пути заедем в дом, где Степ жил, он мне его покажет.

Такое чувство, что Юлиана меня ревнует. Зря и не хорошо это. Мы всё-таки теперь одна семья, а какие могут быть счёты между своими? Да, формально о моей принадлежности уже не к роду а семье Неллеров объявят только во время получения Джеем герцогского обруча, но по факту Мария мне уже об этом сказала. Что это даёт? Да собственно ничего. разве что, если вдруг Джей и Агния, не дай Создатель, умрут, не оставив потомства, я стану законным наследником герцогства. Юлиана-то, выйдя замуж за своего Андрэ, из цепочки наследников выпадает, а её отец является братом моего отца, наследование же здесь идёт в первую очередь от родителей к детям, а лишь во вторую к братьям или сёстрам.

Ладно, это всё теория, уверен, мои родные проживут долго и счастливо, оставив целые выводки детей. Надеюсь, Агнии это тоже касается. Не обязательно выскакивать замуж, чтобы стать матерью. В отличие от нашего средневековья, тут с этим попроще.

— Хотели предложить вам поучаствовать в кормлении мурен. — маркиза на вызов кузины только улыбнулась, Агния тоже меня любит, но не считает нужным по этому поводу устраивать с Юлианой соревнование. — Там тварь привезли, которая жену и сына своего умершего брата ради наследства отравила. Но, раз вы нашли себе другое занятие, — по губам маркизы мелькнула ехидная улыбка. — Тогда не будем вам мешать.

Вижу, что кузине очень хочется посмотреть на казнь, но она у меня кремень, скала, раз что-то решила, то не отступит.

Сёстры всё же обнялись в знак приветствия, а Карлу Юлиана позволила прикгснуться к своей ладони с длинными музыкальными пальцами, после чего мы сквозь ряды придворных и обслуги вместе дошли до приёмного зала на первом этаже, где и расстались.

Карета уже дожидалась перед парадным подъездом. В эскорте пятёрка воинов миледи Неллерской, мой новоиспечённый лейтенант Эрик — мачеха как всегда не обманула, патент ею действительно был подписан — с тройкой своих бойцов и Иван Чайка.

Мою шутливую идею использовать невезучего солдата в качестве громоотвода, бывший наёмный убийца воспринял неожиданно серьёзно и при возможности всегда включал Ивана в моё сопровождение.

На запятках экипажа сидели Гойко Митич и очень чем-то довольная Эй-ты. Имя негритянке её новая хозяйка менять не стала, очень понравилось придуманное мной. Ну, теперь нашей карете будет особое внимание со стороны добрых неллерцев. Кузина предлагала попросить экипаж у герцогини, да только я подумал, что это будет уже слишком. И так сойдёт. Мой визит будет ведь неожиданным, смятения и так не избежать. Ловлю себя на мысли, что с предвкушением ожидаю встречи со своими бывшими учителями. Детский сад, честное слово.

Прогромыхав колёсами по перекидному мосту замка выехали в город. Способности Цезаря одновременно беседовать и размышлять во мне проснулись, так что, и с улыбающейся напротив меня кузиной разговариваю и додумываю мысли, возникшие сегодня утром во время и после беседы с Марией и Джеем.

Долгосрочное планирование никогда не было моим коньком, да что там, в прежней жизни у меня и необходимости заглядывать далеко вперёд не возникало. Зачем? Слишком быстро всё менялось. То, что вчера ещё казалось немыслимой фантастикой, вдруг становилось явью. Только-только Леська со слезами выпросила у нас с Дашей телефон с цветным дисплеем, который пришлось покупать ей в кредит, точнее, в рассрочку, а тут уже пора сменять его на смартфон. Так, хватит о прошлом. Тоска опять накатит. Радоваться надо, что живой, что молодой, что всё у меня хорошо. Да, это так, но, чёрт, теперь стало непонятно, как сложится дальше.

Получится снять с меня церковные обеты? Сколько на это времени уйдёт? Пять лет или больше? Пожалуй, вернусь-ка я к своему обычному методу решать задачи по мере их поступления. Сейчас я кто? Правильно, настоятель Готлинской обители, вот и нужно заниматься её процветанием. Тут у меня планов громадьё. Не беда, что книгопечатанье я сам себе отменил в качестве прогрессорской новинки, и без того полно дел.

Производство сахара надеюсь наладить уже в этом году. Правда, смутно пока представляю сам процесс, но его физика в общем-то понятна — получить сок выжимкой и выпарить его — так что, придумаю, как организовать. Прессов для давки винограда тут нет, топчут ногами, свекла так не раздавишь, но у меня в подземелье есть что-то похожее на пресс, который мы используем для дробления костей ног допрашиваемых. Попробую приспособить на доброе дело. Или, нет, распоряжусь брату Георгу изготовить по образу и подобию, только размерами раз в пять больше.

— А про Золушку ещё раз расскажи? — просит кузина.

Раз пять ей уже рассказывал, да разве я смогу любимой сестрёнке отказать? Едем-то всё равно не быстро. Сейчас самый что ни на есть час пик в городе, грозные крики нашего эскорта, расчищающие путь, свист плетей, глухие удары древками коротких кавалерийских копий и стоны пострадавших от этого не умолкают, но движение не ускоряется. Возле ратушной площади и вовсе застряли, там перекрыли путь телеги переездного цирка.

Из-за постоянных задержек даже не торопясь, не переходя на скороговорку успел до приезда к школе в очередной раз поведать двоюродной сестрице Золушку, разумеется, опять в немецком варианте, ну, том, где в конце злую мачеху с её родными дочерями усадили в металлическую бочку, изнутри утыканную гвоздями и скатили с крутого склона горы. Для здешней ментальности такая расправа более понятна, чем русское всепрощение, вроде, царь в честь радости такой отпустил их всех домой.

Моё появление в сопровождении будущей графини Дитонской вызвало у директора, учителей и учащихся настоящий шок. Похоже, они больше испугались, чем обрадовались. Даже подарки их не сильно успокоили, хотя, благодаря, заливались соловьями. Особенно усердствовал Леопольд Нирбах, мой учитель грамматики, он чаще всего меня порол розгами. Лично мне, правда, не досталось, все неприятности принял сам Степ, настоящий, я же был скорее наставнику благодарен, оценил уже, почерк у меня вполне приличный. Конечно, не такой как у моих монастырских переписчиков, ну так те профессионалы, чего с ними сравниваться.

В глазах Верды увидел подлинные восторг, обожание, грусть, мольба о прощении. Как бы погибший по её вине в моём теле Степ поступил? Не знаю. Но я постарался посмотреть на его бывшую любовь равнодушно, ничем не выделяя из остальных однокашников, каждому из которых сказал по паре добрых слов, а после ещё и благословил.

Провожали нас огромной толпой. Правда, в школьном дворе нас с Юлианой, если не затмили, то приняли на себя значительную часть внимания Гойко Митич с Эй-ты. Народ поди подумал, что это мои слуги. И ладно. И пусть. Людей с другим цветом кожи в Неллере видят не часто, но и не редко, так что, мой высокий авторитет это никак не увеличило.

Директор в конце прослезился и пригласил заезжать почаще, не забывать. Я пообещал, но сделал это не искренне. Миледи Неллерской почему-то кланялись ниже, чем мне. Наверное, от того, что она выглядела аристократичней меня. Да это и понятно, она-то с самого раннего детства привыкла отделять себя от простонародья и смотрела на моих бывших однокашников как кошка на мышей, с интересом и высокомерно. Кстати, насчёт кошек и мышей. Позавчера Мурзик пропал из моих апартаментов, прозевали дряни служанки, как он за двери выскочил, его всем дворцом потом полдня искали, появился к вечеру непонятно откуда, но принёс мне добычу, придушив где-то мышонка. Моим котятам ведь даже трёх месяцев нет, но, посмотри, какие шустрые. Да, они нашим земным могут сто очков форы вперёд дать.

За угощение я котика конечно поблагодарил, есть не стал, а самого добытчика на весь следующий день посадил под арест в клетку. Воспитывать пушистых дружков нужно, иначе от рук отобьются.

— И чего ты в ней нашёл? — усмехнулась кузина, когда карета направилась к бывшему дому Ригера. — Ты вон какой хороший, а она, сразу видно, дура полная.

— Сам теперь удивляюсь. — развожу руками. — Но, что было, то было.

— Я тут недавно внука нашего градоначальника от тяжёлой травмы исцелила. — сказала вдруг Юлиана. — Хочешь, поговорю с ним, чтобы отца этой Верды выгнали с должности советника? Раз она так к тебе относилась, что…

— Ни к чему. — улыбаюсь, прервав кузину. — У меня на неё зла нет.

В нашем с дядюшкой Ригером доме даже мебель осталась прежней, у новой хозяйки, пожилой усатой ткачихи, поселившейся теперь здесь с двумя девчонками-рабынями, видимо, со средствами было не совсем густо. Она настолько растерялась от нашего визита, двух таких разодетых благородных дворян, что почти всё время промолчала.

Надолго мы не задержались, я торопил. Предстоял очередной пир, теперь уже в честь моего отбытия, а надо было ещё заехать в казармы к Андрэ, жениху моей любимой кузины. Тот обещал показать мне лёгкую полковую катапульту верцийского производства, доставшуюся в качестве трофея от разгромленного войска герцога Альфонса.

Я бы сегодняшний день провёл в кровати с книгами, хоть отдохнул бы перед дорогой, да только кто же мне это позволит? ладно, я что, опять решил всплакнуть? так повод не серьёзный. Вскоре мне и вовсе будет не до отдыха. Дела обители, возможная война с Ронером, интриги и прочее. К тому же, бдительности терять не следует. И готовиться. К чему? Да пёс его знает. Ко всему. Время покажет, что меня дальше ждёт.

Конец шестой книги.

Если понравилось, поставьте, пожалуйста, лайк. Больше лайков — раньше продолжение нашей истории.

Nota bene

Книга предоставлена Цокольным этажом, где можно скачать и другие книги.

Сайт заблокирован в России, поэтому доступ к сайту через VPN. Можете воспользоваться Censor Tracker или Антизапретом.

У нас есть Telegram-бот, о котором подробнее можно узнать на сайте в Ответах.

* * *

Если вам понравилась книга, наградите автора лайком и донатом:

Бастард рода Неллеров. Книга 6

Оглавление

Начало

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Глава 22

Глава 23

Глава 24

Глава 25

Nota bene