Белая Длань

Пролог

В месте, недоступном для людского взора, за тканью времен и всякого физического явления, велся спор, среди сущностей, не имевших как такового человеческого облика, но, несомненно, оставивших неизгладимый след в сердцах и умах многих народов. Трудно представить, что именно движет подобными аморфными существами, будь то идеалы или даже примитивные инстинкты, т.к. по своей природе данные понятия тем были определенно чужды. Да и диалогом, в привычной человеку форме, взаимодействия меж ними, было сложно назвать, скорее самым близким для понимания являются мыслеформы передающие различные оттенки эмоций, столь же непостижимые, как и сами их обладатели.

Для нас же будет проще представить данное общение в форме беседы, ибо наше сознание вряд ли способно понять своими ограниченными телами и разумом эти формы существования.

- Драконы пали. – мощное присутствие затопило пространство, кое, без всякой иронии, можно было назвать пустотой. Обладая сущность внешностью или голосом, то можно было бы с уверенностью сказать, что именно она держала среди всех остальных некое главенство и, несомненно, статус.

- Ставка не сыграла. Пророчество оказалось ложным. – словно скрипучая ива, вторило присутствие иного рода. Услышь мы сей голос в толпе, то дали бы его обладательнице возраст куда более старший, чем некоторые могут себе даже представить, но при этом и не усомнились бы в мудрости говорившей личности. – Впрочем, варианты ещё есть. Линии судьбы непредсказуемы. Драконы могут вернуться. А могут и вовсе кануть в забвение. Как уже было. Как есть. И как будет.

- Как печально в итоге всё получилось. Их любовь даже не успела толком расцвести. - чарующее присутствие вторило мудрому изречению предыдущей сущности. В данных фразах слышалась скорбь и печаль, недоступная слуху обычных смертных.

- Пф… Любовь, что стала причиной падения драконов, распрей среди смертных, разобщённости и всё это накануне войны, что определит судьбу мира. Глупость людей не перестаёт удивлять. Хватит полагаться на них, свобода, которую мы им дали из милости вот-вот приведёт к катастрофе. Пора взять ситуацию под контроль! Драконы не оправдали ожиданий, чего и следовало ожидать от пришедших слуг Падших, так изберём же своего чемпиона, как когда-то!!! – присутствие не в пример более яростное и воинственное, чем прошлое, резкими замечаниями и упреками захватило своим предложением внимание остальных. Его, казалось бы, едкие фразы кололи и резали не хуже любого орудия войны, от того и слова эти казались куда более значимыми на данном своеобразном собрании.

- Не осуждай смертных так резко. В конце концов они всё ещё дети и вряд ли это когда-либо изменится. Их век короток, а плоть и разум слабы. Нам следует понять их. – нежный голос, словно песня матери над детской колыбелью, раздался в ответ.

- Понимание и смирение разные вещи. Мы должны принять разумное решение, которое не приведет к разрушению мира каков он есть. Однако, замечу, хоть драконы и пришлые, но и мы точно такие же, а потому не стоит сбрасывать их со счетов. Но! Вариант с собственным чемпионом, подобным Хугору, мне смотрится куда более предпочтительным. – прямой, словно закалённая сталь, голос прервал возможный спор в зачатке.

- Драконы непостоянны и хаотичны. Их души и умы не принадлежат нам. Это как сделать ставку на слепого пастуха в надежде, что он поведет стадо мимо действующего вулкана, а не прямо к нему. С другой же стороны. Среди смертных не осталось тех, кто был бы близок к нам. Тех, кто помнит ритуалы и легенды. Обладающие силой крови и достоинством вести остальных. – вновь прозвучал мудрый старческий голос. Казалось, что он просто декларирует факты свершившиеся и неизменные, но что-то таинственное стояло за всей этой бесстрастностью. - Но… никто не мешает нам сделать две ставки одновременно.

- Разумно. – присутствие, полное власти, высказалось одобрением.

- И как же мы это сделаем? Известно, что сметные утратили с нами связь. Так кого же избрать чемпионом? И как? – чарующий голос раздался с оттенками беспокойства и сомнений.

- Кровь андалов сильна практически в каждом роду смертных на континенте, не считая поклонников Забытых, само собой. Выбирай на любой вкус. От старых и молодых, сирых и убогих, воинов и ученых. Главное! Чтобы он смог выполнить тот долг, что мы возложим на него. – прямой голос вновь не оставлял места для сомнений.

- Верно. Но, как уже было сказано, не один из ныне живущих не сможет вынести сию ношу, боюсь это невозможный выбор для всех нас. – нежный голос звучал так, будто его обладатель осуждающе качал головой.

- Быть может я смогу помочь? – внезапно мрачное присутствие хлада опустилось на всех собеседников. Голос хриплый и шипящий, казалось, был едва различим среди всех остальных, впрочем, давление, что тот оказывал не оставляло возможности игнорировать говорившего. – Всегда можно обратится к мертвым…

- Неведомый. Нам редко удаётся услышать от тебя хоть что-то и ещё реже нам выпадает возможность использовать силу плана усопших. В таком случае стоит решить, кто из смертных вернётся из-за грани. – сущность власти, пожалуй, была единственной кто мог ответить загадочному присутствию мрачного хлада.

- Что тут думать?! За всё наше существование был лишь один смертный достойный подобной чести. Возродим Хугора и он приведет свой народ к рассвету, как когда-то! – воинствующее присутствие с нетерпением высказалось.

- Несомненно, Хугор достойнейший из смертных, но он покинул мир живых слишком давно. Да и он не согласится на это. Свой долг тот исполнил, так пусть покоится в мире. Есть иное предложение. – обладатель прямого голоса принял активное участие в обсуждении. – Не обязательно объединять все народы, но можно избрать сильнейший и даровать ему сил.

- Жизнь против смерти. Хлад против тепла. Опустошение против изобилия. Юг против севера. – понимающе ответил мудрый голос. – Несомненно правильный выбор. На тех землях вера в нас крепка как нигде. Их короли первыми увидели свет и преклонили колени. Но чтобы всё получилось нужен прямой потомок Зеленорукого, с этим проблем не возникнет раз Неведомый решил наконец-то вмешаться. Однако, понадобиться знак, столь яркий, что не останется сомнений в нашей благосклонности и происхождении чемпиона.

- Об этом мы позаботимся. Знак не даст возможности иного толкования, а дар, что получит чемпион заставит смертных самим тянуться к нему. Осталось лишь выбрать личность избранника. – присутствие полное власти вновь наполнило пустоту, беря абсолютное главенство в данной беседе и ставя своеобразную точку в обсуждении. – Выбор очевиден. Первый наследник последнего короля возродится, где бы его душа сейчас не находилась. Позаботься об этом, Неведомый.

- Всенепременно, Отец. – шипящий голос мгновенно ответил.

- Старица. Легенды и толкования. Пророчества и видения. Пусть смертные обратятся к мистицизму и будут готовы к нашему чемпиону. Воин. Душа, что возродится должна быть готова к любой битве, что ей предстоит. Кузнец. Лучшие снаряжение и доспехи – смерть не должна прийти за ним вновь раньше срока. К тому же стоит поработать и над нашим даром избраннику. Мать и Дева. Ваши дары пригодятся ему куда позднее, но и о них забывать не стоит.

- Да, Отец!!! – хор голосов раздался в единой пустоте, чтобы в одно мгновение стать одним.

Единый бог в семи ликах. Рождённый под сенью веры людской и семи звёзд. Решивший даровать свободу народам, что избрали его своим пастырем и не вмешиваться в их судьбу после вторжения андалов, вновь решил одарить своей милостью смертные народы и спасти их от неминуемой катастрофы, хотя бы в этот раз. Теперь фигуры расставлены, и Игра Богов начнется куда как раньше Игры Престолов.

Дракон, богов, что пали. Ворон, богов, которых забыли. Длань, бога, что никогда не вмешивается. Любой победитель этой схватки станет спасением Вестероса, но если не один из них не достигнет цели, то… править всем станет вечный хлад.

***

285 г. от З.Э.

Простор, деревенька близ Хайгардена.

- Бабушка, бабушка! Ну, расскажи, пожалуйста, сказку. – маленькая девочка лет семи, с русыми, как многие просторцы, волосами и выразительными голубыми глазами, умилительным взглядом смотрела на пожилую женщину, разменявшую не один десяток лет, жившую при нескольких королях и лордах столь богатого края. Старушка на просьбу внучки только усмехнулась, поудобнее заправив старое холщовое одеяльце на добротной дубовой кровати, и села чуть с краю для более комфортного времяпровождения.

Это был обычный, накрепко построенный, дубовый дом каких много в каждой деревне. В отличие от других провинций Семи королевств крестьяне Простора могли позволить себе многое, т.к. были главным залогом богатства многих благородных домов. Основным источником дохода данного края было земледелие, от того многие крестьяне занимались именно им, но среди них также в большом почёте были те, кто владел каким-либо ремеслом. В данном случае отец семейства, как и его отец, а до него его отец, занимался плотнических ремеслом, от чего помимо хорошего дома, тот имел в своём распоряжении небольшой скотный двор, собственную мастерскую и ещё немного свободной земли, что по всей логике делало его более зажиточным, чем остальные соседи.

Впрочем, не стоит забывать и о том, что уклад жизни крестьянина, даже столь успешного, не позволял разгуляться на совсем уж широкую ногу, т.к. большинство доходов так или иначе уходили на различные сборы и налоги к фактическому владельцу земли – ленному рыцарю, владеющему данной деревней, а с его стороны налоги уходили выше по геральдической лестнице пока не окажутся прямиком в Хайгардане – столице данного края.

Сухонькая старушка с некой тоской всмотрелась на догорающую свечку из свиного сала, предаваясь давно забытым воспоминаниям. Внучка же с нетерпением ерзала на кровати, ожидая исполнения своей просьбы. Она с живой радостью, свойственной всем детям её возраста, переводила взгляд со свечи на забывшуюся в своих мыслях бабушку, на седине и в глазах которой то и дело плясали едва заметные отблески свечи.

- Что ж, дорогая, как ты должно быть уже знаешь у нас впервые за много лет появился новый король. – решила зайти издалека женщина, начав перебирать нежные локоны своей внучки.

- Да-да! И он не Таргарин, бабушка. Отец с друзьями часто говорят об этом. А ещё мама тоже часто говорит, что Таргарины были плохими и теперь-то мы все хорошо заживём. Воооот. – похвасталась девочка знаниями из различных источников в виде застольных перебранок отца и слегка религиозных причитаний матери.

- Ха. Да уж. И не Таргарины, а Таргариены, дорогая. Они правили нашей землей, хотя и не отсюда, почти три сотни лет. И только боги ведают станет ли их уход благословением или проклятием. Но знаешь ли ты кто правил нашим краем до Таргариенов? Кто были самыми настоящими королями Простора?

- Кто же, бабушка? А, стой! Я, кажется, знаю! Это были Тиреллы, правильно? Они правят Простором – так папа сказал. Вооот. – проявила девочка энтузиазм, желая как можно сильнее похвастаться собственными знаниями.

- Твой отец верно сказал – Тиреллы правят Простором. Но это сейчас. А тогда они были только стюардами, весьма приличными, но не такими как сейчас. – покачала старушка головой с любовью смотря на девочку.

- А кто такие стюарды? – с любопытством спросила малышка.

- Хм. Это те люди, которые занимаются хозяйством при замке. Важная и почётная должность, но вряд ли её можно сравнить с положением лорда Простора. Нет, королями Простора были Гарденеры, первые потомки Гарта Зеленорукого. Я как-то рассказывала тебе о нём. Многие благородные лорды и леди ведут свой род от него, чем очень сильно гордятся. Гарденеры были первыми среди всех остальных и власть их над Простором была бесспорной. Однако, когда пришли драконы всё поменялось. Последний король Гарденер собрал огромное войско и во главе со своими сыновьями отправился в путь, чтобы победить первого короля Таргариена. Но что могли обычные мужи, хоть их и много, против драконов? Правильно, что ничего. Мерн, так звали последнего короля, вместе со всеми своими сыновьями, внуками, племянниками был сожжен на поле, что ныне зовётся Пламенным. Так как не осталось больше сил способных противостоять драконам и претендовать на Дубовый трон, то Простор подчинился, а Тиреллы были назначены лордами нашей земли. – с печалью закончила данный рассказ женщина, как будто бы сама была свидетельницей столь ужасных событий.

- Как это страшно, бабушка. А что случилось с леди? Леди же не воюют, а значит с ними всё должно было быть хорошо. – с нотками страха в голосе спросила девочка. Отблески пламени и игра теней подстегивали детское воображение от чего страшные и могучие драконы представлялись весьма живыми и опасными. Ребенок посильнее закутался в одеяло из-за чего наружу отныне смотрела только пара испуганных глаз.

- Не волнуйся, дитя. – успокаивала старушка внучку, нежно гладя ту по голове. – То дела давно минувших дней, драконов больше не осталось. Леди дома Гарденеров к тому времени уже все повыходили замуж, а последняя королева перед тем, как отправится доживать свой век в Звёздную септу, что, как ты знаешь, находится в Староместе, изрекла дивную песню, что редко, но всё же поётся среди людей Простора, будь то простых или благородных. – бабушка с улыбкой смотрела на переставшего дрожать ребенка, чьи глаза уже начали потихоньку слипаться, означая, что ребенок вот-вот отойдет ко сну.

- Какую песню, бабушка? – с легким зевком спросила внучка, поворачиваюсь на другой бок, в сторону свечи, чтобы не заснуть раньше конца истории, впрочем, все мы знаем как тщетны эти попытки.

- Когда падут драконы короля,

Что землю кровью обагрили,

Восстанет из земли сырой,

Тот воин с чашей золотой.

Осыпан пеплом черным сна,

Воспрянет он с семью дарами,

Вернется дабы всех спасти,

От тьмы и хлады защитить.

И в тот же предрассветный час,

Сразив то зло, что мы забыли,

Он сядет на Дубовый трон,

В столице песен и садов.

Под сенью веры Семерых,

Он будет миром коронован,

Озеленит он все края,

Что были сожжены дотла.

Он будет править краем мудро,

Щитом платить за добрый нрав,

Мечом платить за нрав суровый,

И милость для людей не забывать.

Венком увенчанный победы,

Семь лет правления войной,

Семь лет десятков за пером,

Семь сотен лет под мирным небом.

И вот когда настанет миг,

Покинет сей герой наш мир,

Услышав голоса богов,

Простор нам вечно завещая.

На этой славной, практически на грани шепота, ноте, старушка кончила свой сказ. Девочка уже видела третий сон, убаюканная размеренным пением бабушки. За окном светила полная луна. Казалось, в этот самой момент сами боги обратили свой взор на благословенный вечнозеленый край.

Впрочем, то было недалеко от истины.

***

2015 г. от Р.Х.

Земля. Окраина Дублина.

Дублин. Столица Ирландской Республики была погружена во тьму жаркой июльской ночи. За окном дома в постмодернистком стиле ярко горели звезды, и полная луна освещала редкие улочки и дома окраины, что вполне себе можно было считать пригородом. Аккуратные уличные фонарики горели едва блеклым светом, т.к. в это время суток редко находились посетители компактного района.

В одном из таких домов, уже седьмую ночь подряд, страдал от бессонницы молодой человек, лишь совсем недавно разменявший третий десяток лет своей жизни. Звали этого человека Луи МакМерфи. Обычный, слегка рыжеволосый и с лёгким проблеском русых прядей, менеджер среднего звена с достойной оплатой. Мать его была француженкой от того и столь странный выбор имени для коренного ирландца в энном поколении, по линии отца – МакМерфи старшего, разумеется.

Серые, слегка покрасневшие от недосыпа, глаза, с едва заметным стальным отливом, задумчиво уставились в экран ноутбука. Пролистывая страницу за страницей различных форумов в поисках каких-либо советов способных избавить его от недавнего недуга, МакМерфи с отвращением допивал чай с определенной дозой снотворного, прописанного врачом, к сожалению, совершенно бездейственного. Со своей проблемой, свалившейся как снежный ком на голову, Луи обратился в больницу уже на третий день, и пока что безрезультатно.

В самую первую ночь молодой человек не придал значения отсутствию сонного рефлекса. Подумаешь, кофе на работе перепил. Однако, на вторую ночь он уже выразил беспокойство, т.к. накопившаяся за несколько дней усталость дала о себе знать. На третью ночь после похода к доктору он испытывал изрядный стресс, особенно после того, как не подействовала и двойная доза прописанного доктором Уильямсом лекарства. Повторный поход в больницу не дал никаких результатов. Доктор Уильмс повторно провел некоторые тесты, но только развел руками и сказал, что у организма Луи повышенная сопротивляемость седативным препаратам, выписал ещё несколько рецептов и записал его на приём через неделю, если и они не сработают. Так, впрочем, и случилось.

Поняв, что местные клятвенники Гиппократа бессильны, Луи решил обратится к мощнейшему источнику знаний 21-ого века – Интернету. Однако, пока что поиски не дали каких-либо значительных результатов, разве что легкое несварение желудка после нескольких принятых внутрь растений, чьё название на кельтском варианте ирландского языка было в полной мере зубодробительными.

Как ни странно, в эту седьмую по счёту ночь МакМерфи был необычайно спокоен. Нет, в сон его по-прежнему не клонило, но… Луи чувствовал нутром что что-то вот-вот должно было произойти. Какое-то легкое покалывание изнутри говорило ему о неких значительных переменах, природу которых, сам парень, практически мужчина, ещё не был способен осознать. А может быть, всему виной было его состояние, и фаза усталости постепенно переходила в фазу физических галлюцинаций. Ответа МакМерфи пока не знал.

Луи, постаравшись прогнать остатки усталости, встал со своего кресла, отложив ноутбук в сторону, направился прямо к окну. Выпустив наружу удушающий воздух, скопившийся в комнате, МакМерфи с облегчением вздохнул. За окном стояла непроглядная тьма, разбавленная редкими огоньками света из домов соседей. На дворе был третий час ночи, а т.к. лето было в самом разгаре то и рассвет в скором времени не заставит себя долго ждать

Со взглядом полным меланхолии Луи уже собрался вернуться к своему прерванному занятию, как неожиданно, зрение ирландца уловило ночное небо, а точнее нечто удивительное даже для здешних мест. Звездное полотно раскинуло свой кружевной узор по всем направлениям куда только падал взгляд обычной смертной твари. Небесные светила, казалось, устроили причудливый танец. МакМерфи не был знатоком астрофизики, но был уверен, что звезды так двигаться не должны.

Сгустки газа и плазмы будто бы превратились в озорных детишек, позабывших о всех запретах родителей, стоило тем только скрыться за дверью входной двери, оставив тех одних. Они приобретали различные формы и узоры, то собираясь в ряд, то рассыпаясь вновь. Словно заворожённый, МакМерфи быстрым шагом направился к входной двери. Выбравшись из ставшего слишком тесным и неприятным дома, Луи остановился на ровно подстриженной лужайке, краем глаза замечая нескольких соседей, чьи имена он успел позабыть, что, также как он, вышли из своих домов и сейчас с открытыми ртами снимали происходящее на камеру телефонов. Скорее всего МакМерфи выглядел не лучше, разве что позабыл телефон на столе, но потерей такую оплошность он не считал. В конце концов всегда можно будет попросить у одного из зевак скинуть запись в будущем.

Светопреставление, устроенное за пределами земной атмосферы, продолжалось на протяжении как минимум семи минут, как отметил Луи. И снова семерка. Это число преследовало Луи сколько он себя помнил. Самые хорошие и плохие моменты происходили, как правило, именно в дни, связанные с семеркой. Да и сегодня, если заглянуть в календарь, можно было с удивлением обнаружить цифру семь напротив дня недели. Вот и получалось, что на седьмое число седьмого месяца, на седьмой день его бессонницы, случилось событие никак необъяснимое с научной точки зрения и продлившееся семь минут. Совпадение? Быть может. Однако, Луи был готов поставить свою зарплату за месяц, что всё это было неспроста.

Впрочем, мысли об этих странностях в миг рассеялись, стоило только МакМерфи услышать и почувствовать неожиданно громкий и болезненный удар собственного сердца. В первый момент Луи даже не понял, что произошло. Второй же подобный удар был куда понятнее и сильнее, выбив из ирландца весь воздух. На третьем подкосились ноги и МакМерфи почувствовал, что падает на землю. Из последних сил ирландец успел выставить руки и только чудом не разбил своё лицо в кровь. На четвертый удар, вызвавший резкий хриплый стон из глотки парня, к нему сбежались находящиеся на улице соседи, кто-то кто поумней начали судорожно звонить в скорую.

Сквозь толщу боли, навалившуюся на его тело, Луи услышал голос своей соседки - Лорейн, что пыталась привести его в чувство. Звуки доносились до парня с трудом и как будто издалека.

- …и, Луи! Тебе нужно лечь на спину! Ты слышишь меня?! Тебе нужно лечь на спину!!! – пыталась докричаться до МакМерфи Лорейн. – У тебя, возможно, приступ! Понимаешь?! Ему нужны воздух и пространство. Отойдите скорее! – это же обращение предназначалось толпе людей, уже обступивших лежащего на земли МакМерфи.

Хотя и не совсем осознавая происходящее, Луи все же смог понять, что от него хочет женщина, с которой ирландец виделся пару раз в месяц, а здоровался и того меньше. Кое-как расслабив, налившиеся, словно свинец, руки, МакМерфи был быстро подхвачен и уложен на спину. За это время успел совершиться пятый удар сердца, после которого даже обычный вдох казался парню невозможным, а тело выгнуло под неестественным углом. Звуки перестали доносится до затухающего сознания, потому Луи уже не слышал, как Лорейн попросила людей крепко удерживать его на месте и не почувствовал, как ему в рот вставили наспех собранный из подручных материалов кляп, чтобы он не откусил собственный язык.

На шестом ударе глаза Луи закатились, а всякая чувствительность и ощущение запахов полностью покинули его. Видя критическое состояние, лежащего на земле парня, Лорейн в отчаянной попытке спасти тому жизнь принялась делать искусственный массаж сердца, т.к. ещё после первой проверки пульса заметила до странного медленный сердечный ритм.

Впрочем, Луи уже мало что волновало и стоило седьмому судьбоносному удару произойти, как боль отступила. Сознание полностью покинуло молодого человека, а тело замерло изломленной фигурой на земле, перестав брыкаться и дергаться. «Опять эта чертова семерка!» — это была последняя мысль Луи в этой жизни.

***

Всё та же пустота. Всё те же сущности, чьи замысли сокрыты от людского понимания завесой тайны и чего-то большего чем все мы есть. Однако, в этот раз, у единого бога в семи ликах был гость из совсем другого мира, нежели тот, за который данная сущность отвечала. Маленький сгусток прозрачного света, вот всё, что осталось от Луи МакМерфи, представшего перед богом.

Как бы странно не выглядела вся эта ситуация для человека 21 века, Луи относился ко всему происходящему с некой долей меланхолии и интереса, в конце концов он умер, а вместе с телом потерялась, и большая часть эмоций, за которые данное тело отвечало. Происходящее наводило МакМерфи на самые разнообразные мысли о смысле жизни и религиозной правдивости той или иной конфессии. Так как возможности говорить сгусток не имел – рта то нет, а по-другому Луи и не умел, то ему пришлось терпеливо ожидать действий неподдающихся описанию сущности перед ним.

- Смертный!!! – голос, напоминавший хоровое пение, раздался из глубин естества данного нечта. – Ты призван к нам не из прихоти, но из великого благодушия к твоему смертному роду!!! – казалось, сама пустота в которой они находились дрожала от единогласного рева существа. - Возрадуйся, ибо ты избран стать проводником нашей воли!!! Имя нам – Семеро!!! Вот наш наказ и наш выбор!!!

Стоило богам/богу закончить столь своеобразное и несомненно пафосное приветствие, как МакМерфи ясно осознал, что имеет возможность дать ответ, словно шестое чувство нашептало ему об этом. Впрочем, учитывая последние события произошедшие с ним, то так называемое шестое чувство вполне могло оказаться и седьмым.

- Эм… Благодарю, конечно, за столь высоко оказанную честь, но… обязательно ли было убивать меня? И вообще почему именно меня? – иллюзий МакМерфи не питал и потому, сопоставив факты, мог с уверенностью сказать кто был повинен в его скоропостижной кончине. Однако, Луи был воспитан в консервативной католической семье, хотя он и стал агностиком по прошествии лет, но манеры, как говорила его мать, были превыше всего. Потому сохраняя вежливость, он спокойно поинтересовался мотивами столь могучего существа.

- Твоя душа принадлежит нам!!! Так было в прошлом!!! Так есть ныне!!! Так будет и впредь!!! – предельно четко ответила сущность. Ответ же вызвал у МакМерфи больше недоумения чем понимания, что, судя по всему, поняла и сущность. – В прошлой жизни ты родился под семью звездами, что являются олицетворением нашей воли. Рожденный, чтобы стать королем, но сгинувший от пламени дракона. Эдмунд Гарденер ранее, ныне Луи МакМерфи, ты призван, чтобы вновь принять это имя и судьбу, что оно несет за собой. – в этот раз голоса словно разделились и ответ пришёл со стороны лика, имевшего больше всего морщин и чем-то отдаленно напоминающий Луи его прабабушку со стороны отца, которую тот видел только один раз в детстве. Впрочем, в нынешнем положении парня любое отдаленное воспоминание, всплывающее в его подобии сознания, было четким и ясным как никогда ранее.

- Что же, благодарю за пояснение. Если я не ошибаюсь, дело здесь в том, кем я был в прошлой жизни, верно? – уточнил Луи, начиная смутно догадываться с кем он имел дело.

- Верно!!! – вновь раздался единогласный хор из семи голосов.

- Понятно. Думаю, здесь закралась возможная ошибка, не примите на свой счет, господа/господин Семеро. Вы говорите о том, кем я был, но ведь сейчас я совсем иной человек или же душа. Я не совсем понимаю, как могу вам помочь и почему помощь понадобилась именно сейчас. Ведь у меня нет воспоминаний из прошлой жизни и от того даже малейшего понимания происходящего. – Луи пытался воззвать к голосу разума данного существа, в надежде на то, что всё происходящее ещё можно повернуть вспять.

Сейчас они выяснят, что затея с его призывом была не совсем верной, МакМерфи проснется на своём кресле в гостиной с ноутбуком на коленях и с радостью от прошедшей бессонницы. Затем поедет на работу и забудет всё происходящее как редкий реалистичный кошмар. Или же он очнется в больничной палате, после необычного, для его возраста, сердечного приступа, и задержавшись там, на неопределенный срок дорогостоящего лечения, вернется к обычной жизни как ни в чем не бывало. В любом случае, он останется в выигрыше, а местные высшие сущности подберут кого-нибудь другого для своей, несомненно, великой миссии. Например, того же молодого двадцатилетнего гика с соседней улицы, О ‘Брайана, кажется.

- Ошибки нет в нашем решении, юный Эдмунд. Воспоминания начнут возвращаться стоит тебе только пройти завесу меж миром мертвых и живых. В конце концов она как никогда слаба в преддверии Долгой Ночи. Именно из-за нее и возвращения нашего исконного врага – Великого Иного, ты нужен смертным народам, дитя. Вестерос должен выстоять. Ты, должен выстоять. – голос, с легким налетом французского акцента, раздался в пустоте, отвечая на вопросы Луи.

Если бы у МакМерфи была возможность заплакать, то он непременно сделал бы это, т.к. обладателем данного голоса был лик с внешностью его покойной матери, что скончалась от рака за семь лет до его собственной кончины. События, что развивались и закручивались полным ходом напоминали своей сюрриалистичностью сон больного шизофреника, но для Луи всё было реальным. Чем дольше велся этот странный диалог меж ним и божественной сущностью, тем больше парень понимал, что никогда не вернется к своей прежней жизни. Особенно после нескольких ключевых слов, произнесённых собеседниками, т.к. МакМерфи хоть и не был ярым фанатом сериала, набирающего всемирную популярность, но смотрел его с большим интересом.

- Я… я… Не понимаю. Почему же всё-таки я? У меня нет каких-либо навыков способных хоть как-то помочь вам. Я не лидер и не воин. Не мудрец и не волшебник. Обычный клерк среднего звена без больших амбиций, живущий размеренной повседневной жизнью. Вы говорите, что я должен сокрушить древнее зло целого мира, вооружённого некромантией и магией холода, ведущее за собой целую армию мертвых. Это же… просто невозможно. – Луи был обескуражен и совершенно запутан мотивами божества, пред которым он находился. Для него – обычного человека, всё, что происходило, было нелогичным и бессвязным.

- Ты знаешь о предстоящей Битве за Рассвет и об угрозе за Стеной. Это уже больше, чем мы можем ожидать от обычного человека, поверь нам, юный Эдмунд. Ты прав, у тебя нет навыков достойных короля или же воина, но у тебя есть душа, что может возродится, кровь, что может вскипеть и повести за собой армию, воля, что не даст тебе сдаться, а того, чего у тебя не хватает, мы восполним нашей силой и наследием, которое ты обретешь, вернувшись в мир живых. Поверь в себя, юный Эдмунд, как мы верим в тебя – нашего чемпиона. – ласковый голос успокоил всю тревогу, внезапно накатившую на Луи. Он напоминал собой легкий осенний ветерок, а его обладательница была так похожа на его первую школьную любовь – Кесси Сандерс, что будь у МакМерфи сердце, оно бы непременно забилось с удвоенной силой. Кажется, он успел не только умереть, но и повторно влюбиться.

- И всё же. Неужели у меня нет права выбора? Могу ли я вернуться в свой мир, в котором прожил жизнь, которую помню на данный момент, а не когда-то ранее? – последняя отчаянная попытка Луи уговорить богов была больше похожа на мычание ягненка нежели на уверенный протест.

- НЕТ! Нашу милость не так легко получить, юнец! Мы потратили довольно много сил на возвращение твоей души в сей план бытия и это несмотря на гибель ваших богов. Коллективное бессознательное человечества в вашем мире, словно неповоротливый демон, готово сожрать любую высшую сущность стоит ей только приблизиться к низшим сферам существования. Избежать её взора и вытянуть твою душу оказалось непростой задачей, так что путь обратно для тебя закрыт, т.к. твоя душа стала инородной для неё и в тот же момент как ты окажешься поблизости, то будешь сожран, разделив судьбу богов того мира. – голос полный властности ответил на молебные восклицания человека.

Информация сваливавшаяся на МакМерфи вызывала больше вопросов, чем ответов, но спорить Луи не стал – не в том он положении, да и причин сомневаться в словах божественной сущности у него не было. Смысла врать чему-то подобному простому смертному, которым он являлся, парень просто не видел. Впрочем, кое-что уточнить ему всё же хотелось.

- Если же моя душа принадлежит вам, то как получилось так, что я переродился на Земле?

- Ты был рожден под семью звездами, но был сожжен пламенем дракона. Давний пакт связал нам руки, т.к. каждый кто сожжен драконом принадлежит богам Валирии, но, чтобы не допустить войн среди бессмертных за души смертных мы заключили договор. Суть его заключается в том, что каждая спорная душа остается за исконным пантеоном, но очищается и отправляется в иной мир, а затем только после семи, в нашем случае, смертей, возвращается обратно. За годы, проведенные вдали, ты прошёл уже четыре инкарнации и должен был пройти ещё три, включая ту, при которой мы призвали тебя, но ждать не было времени. Пришлось вмешаться раньше срока. Нарушение хотя и незначительное всё же ударило по нам и будь сильны Падшие, то войны было бы не избежать. – властный голос выражался бесстрастно, казалось бы его совершенно не заботило происходящее, но, пожалуй, всё же седьмым чувством Луи понимал, что именно этот лик, напоминающий внешностью МакМерфи старшего, занимал лидирующее положение среди всех остальных.

- Ясно. Полагаю, раз у меня не осталось выбора, то мне придется смиренно принять свою судьбу. Значит, мне нужно остановить Долгую Ночь и армию Великого Иного? – отсутствие большинства эмоций самым положительным образом сказывалось на когнитивных способностях Луи, что позволило ему мгновенно перейти к делу. Раз хода назад нет, придется довольствоваться имеющимися вводными. Впрочем, МакМерфи был уверен, что стоит ему ожить, то он не раз и не два пожалеет о том, что произойдет в этой круговерти пустоты.

- Верно!!! Однако, ты не должен забывать о том, чьим чемпионом являешься. Крепи веру, защищай слабых, уважай старость и смерть. Не забывай о чести и труде. Оставайся человеком. Правь достойно.

- Править чем?

- Скоро ты вспомнишь и осознаешь. Мы – Семеро!!! Даруем тебе семь даров как нашему чемпиону! От Отца, как сыну, даруем мы тебе Право! От Матери, как сыну, даруем Дом! От Старицы, как внуку, даруем Знание! От Леди, как возлюбленному, даруем Любовь! От Воина, как брату, даруем Умение! От Кузнеца, как ученику, даруем Снаряжение! От Неведомого, даруем Жизнь/Смерть! Ступай же чемпион, исполни свой долг перед нами! – хор голосов единого бога в семи ликах, казалось, гремел ото всюду. Сгусток прозрачного света коим и был МакМерфи стало куда-то затягивать.

- Подождите?! Где я вообще окажусь? Когда я всю вспомню? Что мне делать после этого? У меня столько вопросов!!! – кричал Луи изо всех сил.

- Когда придет время ты всё узнаешь. Мы не бросаем тебя чемпион. Теперь мы связаны и это никогда не изменится. Помни об этом, Эдмунд Гарденер!!! Помни, король Простора и избранник Семерых!!!

Это было последнее, что услышал Луи перед тем, как исчезнуть из пустоты, покидая обитель божественной сущности. Осознание последней фраза сулило тому как уйму проблем, так и возможностей.

Игра Богов началась.

Глава 1. Возрождение Длани

290 г. от З.Э.

Склеп дома Гарденер, Хайгарден.

Город тысячи садов. Жемчужина Простора. Житница Семи Королевств. Как только не называли славную столицу самого живописного региона Вестероса. Хайгарден цвел и ширился от момента основания Гартом Зеленоруким и до властвования Мейса Осадника Тирелла по сей день. Даже в эпоху смуты, вызванной правлением Гарта Седобородого, сожжённый и разграбленный Хайгарден не потерял своего блеска и расцвел вновь, словно долгая зима уступила место цветущей весне. Плотная застройка цитадели с неприступными стенами нисколько не мешали биению жизни в этом месте, будто бы неиссякаемый её источник. Комфортный, циклопический по своим размерам, замок, достойный встать в один ряд с шедеврами архитектуры возведенными знаменитым Брандоном Строителем.

Белокаменные башни тянулись ввысь, опоясанные виноградными лозами и едва заметными трещинками, повествующими о делах давно минувших дней. Сказочное журчание фонтанов было не раз и не два названо одним из самых прекрасных звуков многими бардами в своих песнях и балладах. Многие благородные дамы и галантные рыцари были завсегдатаями сего, чарующего своей пышной красотой, места. Однако, на сегодняшний, казалось бы, ничем не отличимый от других день долгого лета, гостей столь чудного замка набралось преизрядное количество.

Впрочем, если знать контекст предшествующих сему дню событий, то и вопросов к количеству гостей не возникнет. Совсем недавно, едва год назад, отгремело восстание железнорожденных, заставившее большую часть Семи Королевств вновь схватится за оружие. Север, Долина, Речные земли, Запад, Королевские и Штормовые земли, объединенные клятвами новому королю и династическими браками, совместными усилиями смогли успешно разбить армию и флот мятежника Бейлона Грейджоя – самозванного короля Железных Островов.

Простор, как ни странно, также выказал поддержку новой власти, хотя ещё недавно сражался против неё. Хотя, если задуматься, то данное действие было вполне в интересах правящего дома Тиреллов. Выйти из политической изоляции, вызванной поддержкой прошлой династии, остановить угрозу подконтрольным берегам в лице, как раз таки, самих железнорожденных, а также выслужиться перед новыми королём. Если судить по проводимому ныне турниру на котором присутствовали многие знатные дома со всех концов андальских королевств, в числе которых был сам король и его супруга с наследником, то задачи, стоявшие перед Тиреллами на момент восстания Грейджоя были вполне достигнуты.

В конце концов, прошёл уже год с момента подавления восстания островитян и ровно семь лет со дня свержения драконов, пора бы королевской семье оказать свою милость одному из верховных домов и при этом сэкономить королевскую казну, что и так знавала лучшие времена. По крайней мере таковыми были истинные причины поездки короля и его свиты, со слов десницы короля – Джона Аррена, разумеется, за закрытыми дверями Малого совета. Несомненно, данное событие запомнится на долгие года всему цвету Простора, что собрался в древнем замке.

Всё происходящее в данный момент в Хайгардене несомненно интересно, но, пожалуй, стоит заглянуть чуть глубже, в самые недра столь причудливого места. Склеп Хайгардена, построенный во времена Эпохи Героев, как и многие склепы других великих домов, когда-то веривших в Старых богов, ныне был совсем заброшен. Когда погибли Мерн, его сыновья и другие взрослые мужского пола на Пламенном поле, то все их останки были тщательно собраны верными вассалами и по приказу Верховного лорда Простора – Харлена Тирелла, были навечно запечатаны в родовом склепе.

Чтобы хоть как-то заслужить уважение, недовольных его назначением, вассалов, Харлен создал почетный караул из семи рыцарей, септонов и септ, всеми силами показывая свою правопреемственность и при этом дистанцируясь от наследия Гарденеров для благожелательных отношений со своим новым сюзереном – Эйгоном Завоевателем. Харлен даже приказал соорудить новый склеп в другой части замка и строго настрого наказал своим потомкам хорониться только там и забыть о склепе прошлых королей Простора.

Годы шли. Король за королем. Лорд за лордом. Потрясение за потрясением. И вот за какие-то триста лет от почетного караула остался один только престарелый септон, почти ослепший от возраста, а из гостей всего пара паломников-мейстеров за несколько лет. Казало бы Гарденеров и вовсе забыли, впрочем, так оно и было, но осталось ждать совсем недолго, чтобы о них вспомнили, совсем недолго.

***

Эдмунд приходил в себя медленно, казалось, он не чувствовал ничего, что чувствовал когда-либо и при этом всё, что мог бы почувствовать когда-либо. Попытавшись открыть глаза, Эдмунд осознал, что неспособен поднять веки. В панике, совсем легкой, от неясности сознания, он попытался встать или хотя бы пошевелиться, но и в этой попытке он потерпел поражение. Осознание того, что он не способен двигаться, накатывало на Эдмунда-Луи легкими волнами страха.

«Что ,если всё это было сном или галлюцинациями?». «Что, если я сейчас нахожусь в больнице прикованный к постели после инсульта?». «А если я останусь инвалидом на всю жизнь?» Подобные мысли начали одолевать сознание бывшего ирландца, ровно до того момента, пока не послышался шипящий звук, нет, скорее голос, где-то из глубин самой его души.

- Спокойнее, смертный, спокойнее. Всё в порядке. – этот голос определённо принадлежал не человеку, а чему-то более великому и даже смутно знакомому памяти Эдмунда.

«В порядке?! Я не могу пошевелится! Я даже не знаю где я и что со мной, а вы, кто бы вы ни были, просите меня успокоиться?!» - состояние бывшего МакМёрфи разительно отличалось от того каким оно было на момент разговора с Семерыми, казалось, к нему вернулось нечто потерянное после смерти. Вернулись забытые, словно в глубоком сне, эмоции, а вместе с ними и иррациональное мышление, кое является неотъемлемой частью любого человеческого сознания.

- Шшшш, потише, смертный. Моё расположение относится только к мертвым, а не живым, и сей разговор состоялся только потому, что ты ещё находишься на распутье между жизнью и смертью. Имя мне – Неведомый. Я – проводник и владыка загробного мира, один из семи ликов единого бога, обладающий, пожалуй, куда большей автономией среди всех остальных, не считая Отца, но на то есть свои причины. – не изменяя мертвецки холодной и бесстрастной интонации, собеседник Эдмунда будто бы заглядывал парню в голову, предостерегая его от необдуманных мыслей.

После своеобразного представления одного из своих покровителей/хозяев, Луи ощутил странное, но успокаивающее воздействие. Словно аура существа, которое здесь находилось, не располагала к резким перепадам настроения и обладала мистическим свойством приводить расшатанную, недавними событиями, психику в порядок. От того и следующие мысли МакМёрфи были более спокойными, чем ранее.

«Я… пожалуй, должен извиниться за мои резкие слова, господин Неведомый. Боюсь я ещё не совсем осознал в каком состоянии нахожусь и чего вообще ожидать после всего того, что случилось. Буду рад, если вы сможете просветить меня». Максимально вежливо постарался обратиться Луи к божеству.

- Что ж, я доволен тем, что твоя истерика была столь же мимолетной, как и твоё существование в прошлом. Однако, не стоит применять ко мне такие понятия, как господин. Отцу быть может и понравилось бы, но я не господствую, а властвую, что, несомненно, разные понятия. Вряд ли ты поймешь это, но этого и не требуется, лишь запомни и не повторяй ошибок вновь. Что же касается твоего положения, то прошло уже три дня с момента твоего возрождения, и вместе с восстановлением большей части первичных внутренних органов, твоё сознание смогло вновь пробудится. Несомненный успех моего дара, однако, осталось ещё четыре дня до полного возрождения, а с началом восстановления нервной системы наш, несомненно, важный разговор будет прерван твоими криками боли, так что, думаю, нам стоит сделать то, что я делаю весьма редко – поспешить. – флегматичный голос одного из самых таинственных божеств андальского пантеона, казалось и вовсе не имел интереса во всём происходящем, но при этом информация, которую он вылил на Луи, словно ведро ледяной воды, кого угодно могла привести в ступор.

«Простите, что? Я не совсем понимаю, что значит восстановление органов? Это как-то связано с тем, что я не могу пошевелится и вообще ничего не могу почувствовать?». Луи пребывал в сильном недоумении, от того и вопросы от него сыпались как из рога изобилия.

- Признаться, я знал, что понять смертному будет непросто, но пока что спишем это на твоё хрупкое, собранное новым мозгом, по крупицам, сознание. Итак, как я уже говорил, ты возродился в собственных останках три дня тому назад. Как ты считаешь, много ли осталось от Эдмунда Гарденера после того, как его сжег дракон? Не отвечай, мне прекрасно известно, что воспоминания о жизни Эдмундом ещё не вернулись, этим займется Старица, но чуть позже. В общем, пара обгоревших костей, да пепел, что был по ветру развеян.

«То есть… моё тело…».

- Верно. За первый день восстановились кости, за второй мозг, а за третий сердце и кровообращение. Проще говоря, для твоего ограниченного смертным естеством разума, ты сейчас больше умертвие, чем живой человек. Дышать же ты пока не можешь, хотя и осознаешь себя и происходящее. – голос божества, меланхоличный, но от того столь же загадочный, замолчал, давая Луи возможность усвоить озвученную информацию.

И точно. Дыхание для человека настолько естественный процесс, что если бы воздух не был нужен человеческому телу для функционирования, то и заметить отсутствие самой возможности дышать было бы практически невозможно, что и случилось с парнем, начавшим в полной мере осознавать своё положение.

«Но как же так? Разве такое вообще возможно?». МакМёрфи был обескуражен, пытаясь, как и каждый сознательный человек 21 века найти рациональное объяснение происходящему, но в голову, как на зло, ничего не могло прийти.

- Не забывай, что ты избран нашим чемпионом, смертный. У тебя больше привилегий, чем у большинства смертных, но и на вечную жизнь не надейся, скорее на хорошее долголетие, но и только. У нас много сфер влияния, но вечную жизнь в плане смертных мы не обещаем. Пользуйся своим новым шансом с умом. В конце концов, этот дар тебе передан именно от меня. Осталось совсем немного до восстановления нервной системы, так что я тебя покидаю. Мы продолжим нашу беседу на седьмой день, когда ты будешь готов выйти в мир. – флегматичный голос Неведомого постепенно начал стихать, пока и вовсе не растаял во тьме, что окружала чемпиона Семерых.

«Погодите! Я ведь вообще не просил обо всем этом! Неужели нельзя было сделать всё куда проще? Создать новое тело в конце концов?!». Вместе с уходом божества притупленные эмоции вернулись к Луи, что вновь впал в истерику, хватаясь за один из ликов Семерых, как за спасательный круг. Он оставался один в темноте, не имея возможности пошевелится, увидеть, почуять или хотя бы потрогать то, что его окружало. Ни звука, только пустота и единственный собеседник покинул его столь же резко, как и появился.

- Жизнь не похожа на сказку, чемпион, а я не добрая фея. Ничего не дается без испытания, особенно новая жизнь… — это было последнее, что услышал парень от Неведомого, прежде чем окончательно и бесповоротно погрузится во тьму своего пристанища.

***

Неизвестно сколько времени провел Луи ничего не ощущая, абсолютно беспомощный. Он пытался кричать, но не смог издать ни звука. Он пытался заснуть, но так и не смог заставить своё сознание отключится вновь. От отчаяния он хотел заплакать, но чем? Ведь у парня не было ни кожи, ни глаз. Возможно, именно так ощущают себя люди находясь в коме? Подобные мысли не раз и не два приходили в голову бывшему ирландцу, чьим единственным развлечением был внутренний монолог.

В чем он только не пытался убеждать себя. В том, что всё происходящее сон, бред, галлюцинации или приход, вызванный передозировкой снотворного, но происходящее с ним не спешило прекращаться. В какой-то момент он и вовсе стал вести диалог сам собой представляя, что он и есть те самые божества и у него всего лишь расщепление личности, но ровно до того момента, как он не начал чувствовать легкое покалывание, как ему казалось, чуть ниже мозжечка.

В начале обрадованный тем, что он начал чувствовать хоть что-то, Луи быстро поменял своё мнение, когда вслед за чувством покалывания пришла боль. Воздух. Он чувствовал его, как этот медленный и затхлый воздух соприкасается с нервными окончаниями, которые начали медленный процесс восстановления. Маленькие, словно ползущие внутри него черви, нити нервных окончаний удлинялись и расползались в разные стороны. Чем больше их становилось, тем сильнее казалась боль от воздуха, что проходил через пустые глазницы его черепа и ребер. Да, Луи не мог этого видеть, но его новый мозг, казалось, считал своей обязанностью наполнить сознание МакМёрфи картинками подобного процесса.

В какой-то момент показалось, что нервная система окончательно соединилась с мозгом из-за чего боль усилилась многократно. Резкая, словно его всего пропустили через мясорубку, наполненную кусками стекла, она не останавливалась ни на секунду, полностью заполняя собой все мысли парня, думать о чём-то другом уже не хватало сил. Нити нервных окончаний опускались, всё ниже проходя через позвоночник и расходясь в разные стороны, к рукам и ногам. Вскоре, нити соединились с сердцем. Луи не слышал, но, чувствовал, как медленно и тяжело бьётся оно, а стоило процессу возобновиться, как окружающий его тело воздух стал колоть главный орган кровообращения.

Пытка продолжалась, казалось, вечность. Ведь стоило нервной системе восстановиться, как начали зарождаться и другие его органы – почки, печень, селезёнка, кишечники. Появление каждого органа, каждой частицы его нового тела, усиливало ощущения Луи. Первый свой вздох МакМёрфи не услышал, ведь было нечем. И даже возможность дыхания не смогла обрадовать пребывающего в агонии восстановления человека. Всё-таки каждый глоток затхлого воздуха также приходил с болью и ощущением помутнения, столь легкого и практически незаметного.

Каждая инородная частица, будь то пыль, песок или кусочек камня приводили парня в дикий ужас. Ведь стоило процессу восстановления натолкнуться на какое-либо препятствие, как начинался ещё более болезненный процесс его устранения и только затем уже продолжение этих нескончаемых пыток. Двигаться парень не мог, несмотря на, казалось бы, постепенно нарастающую плоть и мышцы, о чем он позже поблагодарил Неведомого, ведь появись у него на тот момент такая возможность, как он тут же бы разодрал своими руками всё что угодно и раздавил бы в кулаке собственное сердце, всё, чтобы прекратить эти муки.

Появление глаз, слуха и запаха, Луи принял стоически. В определенный момент боль начала стихать, а после испытанного, ощущения от оставшейся агонии напоминали жужжание мухи. Да, раздражает, но не более. Глаза в этой ситуации стали самым бесполезным органом, т.к. из-за отсутствия света, увидеть что-либо было невозможно.

Слух принес чуть больше безумия, чем облегчения. МакМёрфи стал слышать биение собственного сердца, текущую по сосудам кровь, звуки восстановления различных частей собственного тела, а также звуки внешние в виде, едва уловимых, лап жуков, снующих по тому месту, где парень находился. К счастью, самих жуков, в месте нахождения собственного тела, бывший ирландец не ощущал.

Запах же был затхлым, сырым, с некоторыми нотками разложения. Отвратительно и не очень интересно.

Стоило боли отступить и даровать тем самым Луи возможность ясно мыслить, как тот от скуки начал считать секунды, всё-таки это было намного лучше, чем его прошлое времяпровождение. Он понимал, что вскоре сможет вновь заговорить с божеством, т.к. процесс восстановления тела уже практически подошёл к концу, а вместе с этим он наконец уберется из этой всеми забытой могилы.

Долго ждать не пришлось. Где-то на тридцатитысячной секунде Неведомый вновь явил себя.

— Вот и минуло три с половиной дня, смертный. Не скучал? – бесстрастный голос Неведомого не выражал эмоций, но Эдмунду определённо показалось, что на сей раз божество немного издевается над ним, о чем он не преминул высказать.

«Неужели вам смешно?». Луи не злился, всё-таки вместе с ликом единого бога вернулась и его успокаивающая аура. Скорее его внутренний голос выражал интерес к чертам личности одного из своих покровителей.

- Немного. В конце концов, моя сфера власти обязывает любить черный юмор и не любить живых. А ты ведь уже практически жив, смертный. Твоё тело здорово и восстановлено, только лишь имя забыто, но это пока. Стоит имени Эдмунда Гарденера вновь появится на устах любого живого человека, как ты вновь станешь жив для мира и для меня, от чего мы вряд ли сможем поговорить вновь. Есть ли у тебя какие-то вопросы? – божество уступчиво замолчало, казалось бы, признавая вину за неподобающее отношение к испытанным Гарденером ощущениям.

«Когда я смогу двигаться? Что мне стоит ожидать за пределами этого места? Куда идти и что делать? И когда вернуться обещанные воспоминания в конце то концов?». Луи только и ждал возможности забросать собеседника вопросами. Неведомый же терпеливо и бесстрастно держал перед ним ответ.

- Разъясню доступно, смертный. Находишься ты в склепе собственного рода, на одном из верхних этажей, так что выбираться долго не придётся, всё-таки это запутанный даже по моим меркам лабиринт. Возможность двигаться вернется к тебе вместе с воспоминаниями, что случится как раз после нашей беседы. Сейчас, в Хайгардене проходит турнир в честь победы над железнорожденными и короля, что их одолел. Твоё появление запланировано на закат седьмого дня, уже всё подготовлено, ты только не растеряйся, хорошо? В момент нашего знака, толкни небольшую речь и представься, заяви о притязаниях, а затем не теряй времени и прыгай на любезно предоставленный Воином транспорт. Держи путь на север, к Острову Ликов, не останавливаясь, и постарайся не умереть. Там ты получишь дальнейшие и скорее всего последние указания. Пожалуй, на этом всё. Приготовься, чемпион. Возвращение воспоминаний процесс трудоёмкий и всегда неприятный. – голос Неведомого вновь стих, оставив Луи в очередной раз с самим собой.

«Как же иначе?» - в раздражении вопросил МакМёрфи, чувствуя, как подступает сон, которого ещё совсем недавно он желал так страстно, а теперь желающий отсрочить его всеми силами. Но что мог простой человек против воли богов, находясь полностью в их власти?

***

Цветная лента из воспоминаний проносились перед взором Луи МакМерфи, чтобы окончательно и бесповоротно сделать того Эдмундом Гарденером, наследником Дубового трона. Калейдоскоп из картинок раннего младенчества пронёсся в один миг, прежде чем остановится на воспоминаниях о раннем детстве.

Вот он, маленький мальчик крепко сжимающий руку отца и матери, во время прогулок по цветущим садам Хайгардена, где развиваются белые знамена с зеленой дланью по середине. Рядом идет служанка, сжимающая, уснувшего ещё совсем недавно, Гавена – его родного двухлетнего брата. Отец улыбается, одетый в цвета их дома: белый и зеленый. Он рассказывает ему истории о его великих предках, ибо уроки истории у архимейстера Хайгардена невероятно скучны, а у отца так живы.

Мать гладит его по голове, замечая восторженный взгляд сына, когда отец рассказывает ему о подвигах Гарта Златорукого. Отец же смеется над реакцией сына и сразу после матери треплет его волосы, приговаривая о том, что верит в него, как в наследника Простора. Журчат фонтаны, возле которых остановилась королевская семья, ибо выдался на диво жаркий и душный день лета.

Рядом, чуть поодаль, расположились приближенные отца: ещё молодой Харлен Тирелл - стюард Хайгардена, Роберт Рован, отвечающий за торговлю по суше, Уильямм Осгрей – Хранитель Северной Марки и военный советник, а также Манфред Хайтауэр, что заведовал торговлей морской. Они часто посещали Хайгарден по различным делам и потому были нередкими спутниками на их семейных прогулках.

Харлена юный Эдмунд любил, тот часто потакал всем желаниям юного наследника и закрывал глаза на мелкие проказы. Рован был любителем выпить, от того пока ещё молодой принц его не интересовал, что, пожалуй, было взаимно. Осгрей был суровым дядькой под два метра ростом, почти гигант из древних сказок, как любил говорить отец. Именно он в будущем возьмет Эдмунда оруженосцем и сделает из него рыцаря. Хайтауэра не любили практически все, слишком дерганным и богобоязненным тот был, водя с собой трёх, а то четырех, септонов, однако, дело своё знал от того и считался полезным человеком.

Сцена сменяется.

Теперь он уже юноша. Лет десяти, не больше. Он проводит большую часть времени на тренировочной площадке Холодного рва – родового замка Осгреев. Лорд Уильямм периодически тренирует его лично, указывая на ошибки и делясь воинской мудростью. За это время он успел немного постареть, но при этом и не потерял той суровости, которую помнил из детства Эдмунд, скорее она стала ещё более ярко выраженной чертой этого человека, ставшего для Гарденера значимым авторитетом.

Извечными спарринг-партнерами Эдмунда являются братья Осгреи, с разницей в один год. Один из них – Мартин, был внешностью в отца, чуть блондин, но всё же с отличимым русым цветом, что так распространён среди многих домов Простора, балагур и весельчак из-за чего ему частенько влетало от сурового сира Уильямма. Второй – Лионель, внешностью пошёл в свою мать, бывшую в девичестве Окхарт, от того и был черноволос, всегда казался немного чопорным, но при этом не отказывался от затей брата, хотя при этом он никогда не попадался на месте преступления вместе с ним.

В последствии они станут лучшими друзьями. И разделят общую судьбу – сгорят на Пламенном поле.

Сцена вновь сменяется. В этот раз ему уже пятнадцать. Его друзья, также возмужавшие, вместе с ним, правда в их компанию добавился чуть ссутуленный Арвин Флорент с привычными, для своей семьи, оттопыренными ушами. Слегка рыжеват, он быстро влился в их компанию за счет хороших боевых навыков и странноватого чувства юмора, которое, как влитое, дополняло его собственное. Познакомились они на турнире в Хайгардене, что отец организовал для него, после того как сир Уильямм посвятил Эдмунда в рыцари. Там юный Гарденер занял почетное третье место, заслужив уважение среди многих опытных рыцарей.

После турнира они всей компанией отправились в Старомест, чтобы осмотреть известный во всем Вестеросе торговый порт, являющийся центром веры и науки всей андальской культуры. Дополнительными задачами, поставленными перед Эдмундом отцом, во время этой поездки, были: показать себя, возмужавшего, перед главными знаменосцами Простора, присмотреться к дочерям лорда Манфреда, а также передать короткое, но очень важное послание. Что же, дорога звала и совместив приятное с полезным Эдмунд с друзьями двинулись в путь.

По дороге на Старомест они решили сделать небольшой крюк и погостить в гостях у Флорента, что привело к посещению местного дома удовольствия. Именно там Эдмунд в первый раз познал всю прелесть ласок и тепла женского тела, после чего, они задержались ещё на несколько дней и только после того, как потратили приличную сумму, вновь двинулись в путь.

Встреча с лордом Манфредом прошла спокойно, тот представил своих высокородных гостей своим сыновьям и дочерям, приняв отрока сюзерена и его друзей со всеми почестями. Правда за время личной беседы случился небольшой конфуз, т.к. на вопрос о местонахождении дома удовольствий в Староместе богобоязненный лорд Манфред осенил себя знамением Семерых и поспешил выпроводить Эдмунда из солярия.

Расстраиваться Эдмунд не спешил и, взяв под руки друзей, отправился на поиски приключений. Они успели найти и дом удовольствий, при этом не один, и знаменитый портовый бар, где успели подраться с несколькими браавосийцами, посетить Цитадель, заскучать, посетить Звездную септу, восхитится красотой и снова немного заскучать от проповедей Верховного септона. В конечном итоге, в замок Хайтауэров они вернулись только под вечер, где, ещё немного посидев в трапезной с хозяевами, отбыли на боковую.

По итогам данной поездки Эдмунд понял одно – все девушки из Хайтауэров невероятно миловидны и красивы, с серебристыми и золотыми волосами как на подбор, но… либо слишком религиозны, либо слишком чопорны и повернуты на книжках. Быть может, это была родовая традиция так воспитывать дочерей, либо же личным желанием лорда Манфреда, но Эдмунд видеть своей женой кого-либо из Хайтауэров не хотел.

Сцена меняется.

Вот ему уже семнадцать. Выслушав слова сына после поездки, отец решил учесть пожелания Эдмунда и нашёл ему жену вполне изысканную и не такую богобоязненную, но при этом дающую Простору немалую пользу. В общем, Мерн IX умудрился заключить вполне неплохой династический брак с изрядным прибытком для королевства.

Женой Эдмунда стала Лорелла Ланнистер – старшая дочь короля Утеса, Лорена Ланнистера из Западных земель. Мало того, что приданное было большим даже по меркам королей, так ещё были заключены договоренности об оборонительном союзе. Запад обещался прийти на помощь Простору в случае очередной войны с Дорном, а Простор взял на себя обязанность помочь Утесу в случае нападения Хоаров из Речных земель и Железных островов.

Жена Эдмунду сразу понравилась. Изящная, с красивой фигурой и золотистыми волосами. Её изумрудные глаза словно сияли в день их свадьбы. Она была в меру кроткой, но при этом не забывала о достоинстве, с ней всегда можно было поддержать разговор и при этом она любила выезжать на охоту вместе с мужем.

В общем, если Эдмунд и не влюбился, то был весьма близок к этому. Однако, первая брачная ночь расставила всё по своим места. Похоже женщины Ланнистеры слишком буквально понимают высказывание о львицах в постели. После их первой ночи, было утро, затем день и только на следующую ночь они смогли забыться спокойным сном. После этого юный принц решил окончательно осесть в столице, рядом с семьёй, а брак меж супругами получился не в пример более удачливым, чем многие.

Уже через год у Эдмунда родился сын – юный Мерн, был назван в честь деда, что необыкновенно тому польстило. В будущем Мерн станет оруженосцем собственного отца, что станет роковой ошибкой для них обоих. Но пока что всё было спокойно и Эдмунд проводил счастливые дни в окружении любящей семьи и верных друзей.

Картина, представшая перед Эдмундом, вновь меняется.

Они находятся в тронном зале Хайгардена. Отец восседает на Дубовом троне и хмуро смотрит на посланника, вернувшегося с новостями, из Штормовых земель. Мерн IX собрал практически всю свою семью и самых верных вассалов, в числе которых были Флоренты, Рованы, Окхарты, Осгреи, Тарли, Хайтауэры и другие. Лицо короля было хмурым и задумчивым, седина тронула его волосы – разительный контраст с детскими воспоминаниями.

Беда пришла откуда не ждали. Молодой и амбициозный Эйгон Таргариен, лорд Драконьего камня, отринул щедрое предложение Аргилака Дюррандона, короля Штормовых земель, о женитьбе на его дочери и заявив, что в Вестеросе отныне будет один король, высадился со своей десятитысячной армией в заливе Черноводной. Все бы ничего, если бы у изгнанника из Древней Валирии не было при себе трех взрослых, прирученных, драконов, которые разбили армию Штормовых земель. То, что сделал Эйгон был немыслимо для всех благородных домов Вестероса, сожжение Харенхолла и убийство почти всех Хоаров могло бы вполне обрадовать просторцев, если бы не наглое уничтожение дома Дюррандонов. Подумать только, он позволил своему брату-бастарду не только убить короля Штормов, но и взять последнюю дочь дома в жены, присвоив родовой замок и девиз древнего дома. Наглость и коварство, вот что сейчас думали люди.

Отец, как и все находящиеся в зале, внимательно выслушал всё, что хотел сказать посланник, и отпустив его на постой, принялся за бурное обсуждение. Споры не стихали до самой ночи. Отец гневался и ярился дать отпор Эйгону и его сестрам-женам, слал письма дальним вассалам, которых не было на собрании и королю Утеса, призывая вспомнить о союзе. Затем, раздав указания всем остальным о том, чтобы те собирали собственное ополчение, он отошел ко сну, как и все гости.

На утро замок опустел от гостей, но при этом в нём кипела жизнь как никогда не видел Эдмунд. Харлен занимался тем, что приводил дела замка в порядок и при этом переводил тот, на осадное положение, сир Уильямм как и остальные отбыл утром, чтобы организовать место сбора войск. Отец же был куда более весел, чем день тому назад, когда получил страшную весть из Штормовых земель. Он верил в силу армии Простора и заключенных союзов, а также верил в Семерых, что помогут ему одолеть нечестивых валирийцев.

Эта же уверенность передалась и Эдмунду, что верил в мудрость своего отца.

Лорен Ланнистер, король Утеса, ответил на призыв Мерна и собрав собственное войско, направился на условленное место встречи, чтобы, объединившись с Простором, дать отпор захватчику. Последний раз поцеловав жену перед отбытием в Золотую рощу, Эдмунд вместе с войском Простора выдвинулся в путь. Многочисленные братья, кузены и дальние родственники его семьи также отправились в этот поход.

Уже на месте встречи выяснилась неприятная новость – войско Хайтауэров так и не прибыло на место встречи. Ждать смысла не было, т.к. собранное войско и так превосходило своими размерами то, что когда-либо видел Вестерос. Во главе столь мощной армии в пятьдесят пять тысяч мечей и пять тысяч конных рыцарей, по общему обсуждению, встал отец Эдмунда - Мерн IX Гарденер, ибо привел в полтора раза больше войск, чем привел Лорен. Ещё одна ошибка, если бы не которая, всё могло бы случится иначе.

Войска сошлись на ровном пшеничном поле близ Черноводной. Армия Простора и Запада была в пять раз больше, чем выставил Эйгон. Победа, казалось, была близка, но ровно до момента появления Эйгона и его сестер-жен верхом на своих драконах. Стена пламени озарила небо, и конница на полном скаку влетала в неё.

Эдмунд видел и слышал как сгорел с ужасным криком его отец, а вместе с ним и лорд Уильямм Осгрей, что был подле своего короля с момента начала битвы. От страха скорой смерти он попытался остановить несущегося на полном скаку коня, но только вызвал собственное падение, что, впрочем, ненадолго спасло ему жизни, т.к. как волна пламени первым делом сожгла именно жеребца и только потом накинулось на него, принося нестерпимую и адскую боль, тысячи огненных языков пожрали заживо его тело, плавя доспехи, кожу и плоть.

Эдмунд уже не мог видеть, как сгорают один за другим его друзья и знакомые. Собственные сын, его же оруженосец, что отправился на эту битву вслед за своей семьей. Брат, что также взял своего сына, племянника Эдмунда на битву. Практически все лорды Простора пали в тот день вместе со своим королем, а род Гарденеров и вовсе перестал существовать. В этот раз Эдмунд видел последствия гордыни своего отца и семьи более отчетливо, чем когда-либо, ведь с его смертью воспоминания не закончились. Старица, что была ответственна за показанное, определенно, хотела продемонстрировать Гарденеру все последствия той битвы.

Затем, уже со стороны, Гарденер видел, как Харлен Тирелл смиренно открыл ворота перед захватчиком и склонил голову, ведь не осталось тех, кому он смог бы вернуть замок. Видел, как отправляется в септы его мать, а жена отбывает на родину с потерянным лицом, ведь Лорен выжил в той сече, ибо не был в авангарде, от того и успел преклонить колени. Видел, как сдает свой город Манфред Хайтауэр, после прилета Эйгона на драконе, единственный кто мог бы противопоставить завоевателю хоть что-то, тем самым знаменуя полное покорение Простора.

***

Поток воспоминаний подошёл к концу, вызвав у Эдмунда стон боли. По привычке попытавшись прижать руку к голове, он натолкнулся обратной стороной ладони на камень. Осознав, что способен снова двигаться, Эдмунд, теперь уже точно, медленно провел рукой по трещинам старой горной породы. Родной склеп вызывал у юного Гарденера теперь уж точно не страх и отвращение, а печаль, долгую и мучительную, по всем, кого он знал и кто был похоронен в этом месте почти три сотни лет тому назад.

Надавив рукой, надгробная плита с легкостью поддалась и отъехала в сторону. В склепе всё ещё было темно. Посетителей в нём почти не было, от того и зажигать факелы или свечи не имелось никакого резона. Однако, свет больше не был нужен, не владельцу данного места, что не один час своего детства провел за изучением этих древних стен. Воздух здесь был по-прежнему затхлым, но не таким же, как в пыльном подобии саркофага, куда помещали останки членов его семьи, а более сырым душным. Впрочем, сейчас стояла жаркое лето, а он совсем немного, но находился под землей.

Продвигаясь всё дальше, во тьму темных коридоров, только по одному ему известному маршруту, Эдмунд размышлял. О прошлом, о настоящем, о будущем. Его мысли блуждали во тьме, как и он сам, но если в реальности он мог ориентироваться на ощупь, то в голове присутствовал полный бардак. Несмотря на то, что он прожил куда большую жизнь будучи Луи МакМерфи, осознание себя Гарденером делало его куда более полноценным.

«Однако, почему Семеро выбрали меня? Они сказали, что я всё пойму, когда всё вспомню, но мои мысли по-прежнему в раздрае, а причину я и придумать не могу. Неужели только из-за наследия моей семьи? Быть может, но зачем же обладая силой вернуть меня к жизни они не остановили Эйгона и его бесчинства? Не хотели или больше рассчитывали на его драконов? Ох, как же всё было проще совсем недавно».

Пробираясь по довольно просторным коридорам родового склепа, Эдмунд определял направление больше по свежести воздуха, ведь из-за отсутствия должного ухода за эти три столетия склеп изрядно осыпался, что порой сильно мешало разобрать в какой именно его части находился Гарденер, но совокупность воспоминаний и ощущений нового тела вели его навстречу закатному солнцу и свободе, новой жизни и борьбе за своё наследие.

И вот, уже оказавшись прямо напротив выхода, из которого пробивался маленький лучик света, Эдмунд застыл. Как примет его Простор и весь Вестерос после смерти и чудесного воскрешения? Что приготовили для него Семеро и что вообще стоит от них ожидать? Ответы на эти вопросы лежали прямо за узорчатыми дверями выхода. Решившись, Эдмунд Гарденер, потомок Гарта Зеленорукого, Гарта Златорукого, с рывком толкнул двери ведущие наружу, вдыхая чистый воздух и приветствуя закатное солнце новой жизни.

Глава 2. В тени Хайгардена

290 г. от З.Э.

Хайгарден.

Знойный воздух теплого лета, лязг доспехов, крики толпы – всё это являлось неотъемлемой частью действия, что происходило на ристалище. Благороднейшие и искуснейшие рыцари Семи Королевств собрались сегодня здесь, дабы отпраздновать долгожданную победу, сойдясь в поединках на потеху благородной толпе. Знамена многих домов Простора и, в частности, правящего дома Тиреллов, величественно развивались на ветру и только лишь штандарт коронованного оленя Баратеонов перекрывал своей славой все остальные. Сама королевская чета сейчас пребывала в главной беседке, откуда открывался лучший вид на ристалище, и которая была самой большой среди остальных более меньших, для домов помладше. Делила королевская семья своё место с хозяевами турнира – семьёй Тиреллов.

Нынешний король Семи Королевств – Роберт из дома Баратеонов, первый этого имени, король андалов, ройнаров и первых людей, беспросветно напивался, ожидая начала хорошей драки. Вино, драки и шлюхи – три столпа на которых, пожалуй, держалось всё правление нынешнего короля. В данный момент Баратеон пребывал в благодушном настроении, ведь находился в отъезде от опостылевшей столицы и вечных упреков своего десницы и наставника - Джона Аррена, который остался в Королевской гавани для управления делами государства.

Ещё не до конца обрюзгший, но уже имеющий первые намеки на ожирение, король имел характерные для своего дома черные, как смоль, волосы и ярко-голубые глаза. Ростом почти шесть футов, он привлекал к себе внимание всех почетных гостей цветущего города, а корона в форме оленьих рогов, украшенная янтарем, не давала никому из присутствующих усомниться в личности этого мужчины. Свой рукой он сжимал кубок с вином, непременно сладкого арборского, т.к. дорнийское не приходилось королю по вкусу, а налившиеся румянцем щеки явно говорили о том, что этот кубок был не первым и не последним в его руках.

Рядом с Баратеоном восседала его супруга – Серсея Баратеон из дома Ланнистеров. Красивая, стройная и золотоволосая, она, пожалуй, являлась одной из самых красивых женщин присутствующих на данном турнире. Своей улыбкой она очаровывала сердца многих молодых юношей и лордов, но её пронзительные изумрудные глаза задерживались только на точно таких же, принадлежавших её брату-близнецу. Едва заметно выпирающий живот ясно давал понять о том, что королева в очередной раз оказалась в положении, а ведь прошло всего каких-то полгода с момента как она разрешилась от бремени, родив на свет юную принцессу Мирцеллу.

Наследник престола, четырехлетний Джоффри Баратеон скучающе смотрел на пока ещё пустое ристалище, стараясь походить на отца, он с нетерпением ждал начала состязания, в конце концов, сегодня был финальный день столь грандиозного события и на поле боя должны сойтись лучшие из лучших. Его маленькая сестра, что сильно раздражала своими криками и плачем, сейчас благополучно уснула, убаюканная мерными покачиваниями служанки, что стояла неподалеку.

Чуть ниже, всего на одну ступень от королевской четы, расположился дом Тирелл. Во главе семейства сидел Мейс по прозвищу Осадник, хозяин замка и верховный лорд Простора. Разменявший четвертый десяток лет, он имел характерные для своего дома русые волосы. Стройный в молодости, а сейчас растолстевший и с густой бородой тронутой небольшой сединой, Тирелл важно оглядывал своими карими глазами гостей и свою семью, то и дело пытаясь вступить в разговор с королем, который не горел на то сильным желанием. Одет глава дома был согласно цветам своего рода: зелёный бархатный камзол был украшен золотыми вставками и росписью.

Подле Мейса находилась его супруга Аллерия Тирелл, в девичестве Хайтауэр. Статная и с серебряными волосами, она лишь немногим уступала своей красотой королеве, но если внешность Серсеи вызывала жар в чреслах многих лордов, то Аллерия скорее вызывала собой чувства доброй и понимающей матери. Одета жена лорда Хайгардена была практически в то же самое, что и её муж.

Здесь также присутствовал и негласный матриарх дома Тирелл – Оленна, в девичестве Редвин, Королева Шипов. Низенькая и, казалось бы, благодушная старушка, весьма острая на язык, сейчас уделяла своё внимание внукам, сидевшим рядом. Она уже успела прощупать и лично составить своё мнение о короле и его семье, в недолгих беседах и личном наблюдении, от того и большого интереса к ним она не проявляла, оставляя возможность своему сыну, Мейсу, развлекать венценосных особ.

Внуки же, у Оленны Тирелл, получились на загляденье.

Совсем молодой Уиллас Тирелл, несмотря на недавнюю травму, нанесенную ему в поединке с Оберином Мартеллом, пребывал в благодушном настроении, общаясь со своими младшими братьями и сестрой. Трость нисколько не мешала молодому Тиреллу наслаждаться жизнью, т.к. вместо участия в турнирах, тот стал больше времени уделять вопросам науки, к которым лежала его душа. Гарлан, прозванный с подачи своего старшего брата Галантным, постепенно избавлялся от детской полноты и с затаенным восторгом ожидал финальной части турнира, всеми силами болея за Барристана Отважного – лорда-командующего Королевской гвардии. Восьмилетний Лорас полностью разделял мнение и восторг своего брата, буквально пританцовывая на месте от нетерпения.

Единственная внучка и самый младший ребенок Мейса и Аллерии, Маргери Тирелл была преисполнена детской миловидности и непосредственности, стараясь привлечь к себе внимание всех окружающих, в том числе и наследного принца по наказу отца, однако, мальчику юная леди Тирелл была мало интересна, собственно, как и все Тиреллы вообще. Ниспадающие каштановые волосы и блестящие под лучами солнца голубые глаза выдавали в юной девочке большую сердцеедку и писанную красавицу в будущем.

Хранителями покоя благородных семей были члены личной гвардии Тиреллов, красные плащи дома Ланнистеров и белые плащи Королевской гвардии, что расположились на почтительном расстоянии от своих господ, но на достаточном, чтобы в любой момент броситься на их защиту. Среди белых плащей особенно выделялись двое: сир Барристан Селми, лорд-командующий Королевской гвардии, и сир Джейме Ланнистер, брат-близнец королевы. Оба они были превосходными рыцарями и воинами, прославленными за разного рода поступки, а потому не было ничего странного в том, что оба они прошли в финал и были готовы в любой момент покинуть свой пост по воле короля и королевы, чтобы двинуться на ристалище, оставляя защиту королевской четы на плечи других своих братьев.

Джейме Ланнистер. Хорошо сложенный, прекрасный боец, он являлся образцом идеального мужчины, имеющего как богатую родословную, так и грозную, хотя и подмоченную, репутацию. Если бы не белый плащ, который тот одел ещё в юности, то быть старшему сыну Тайвина Ланнистера самым завидным женихом Семи Королевств в настоящее время, но у судьбы были на его счёт иные планы, потому сейчас он стоял подле трона своего зятя, как защитник короны. В Просторе Джейме Ланнистера не любили, впрочем, как и везде, т.к. в глазах обычных людей тот был клятвопреступником, убившим в спину, хотя и безумного, но всё же короля. Так или иначе лишь немногие люди в Семи Королевствах могли самолично высказать своё пренебрежение в лицо этому грозному воину.

Барристан Селми хотя и был уже мужчиной в приличных летах, почти стариком, как любят говорить большинство юнцов, обладал безупречной репутацией, а сомнения в его боевых навыках не посмел бы высказать и сам король. Переживший уже не одного монарха, лорд-командующий строго следовал данным клятвам и поистине был образцом всех рыцарских добродетелей, как в глазах простого народа, так и всех знатных семей Вестероса. Личность, пожалуй, практически легендарная для своего времени.

День уже близился к завершению, готовилась финальная схватка между прославленными рыцарями королевской гвардии. Остальные участники турнира были хорошими бойцами и смогли в равной степени проявить себя, но закономерно уступили финалистам. Победителем за третье место вышел прибывший из Долины Лин Корбрей, второй сын прошлого лорда Корбрея и владелец валирийского меча Покинутая Леди. Известный воин ещё со времен битвы на Трезубце, он вполне мог рассчитывать на победу, если бы не встреча в полуфинале с сиром Барристаном.

Так или иначе, но все приготовления к оканчивающей турнир схватке были завершены и двое белых плащей, следуя воле короля, выдвинулись на ристалище. Толпа заходила ходуном, приветствуя бойцов. Слуги вывели на ристалище коней, финал турнира ожидал быть зрелищным. Король в очередной раз осушил кубок с вином и дал отмашку к началу боя.

Стремительный рывок коней, звук рева толпы, развивающиеся на ветру знамена – всё это было неотъемлемой частью действия, что творилось сегодня здесь, в Хайгардене. Несомненно, этот день надолго останется в памяти зрителей и участников. Первое же столкновение рыцарей на полном ходу, закончившееся разлетевшимися кто-куда обломками копий, закономерно, не выявило победителя. Ни сир Барристан, ни сир Джейме так и не вздрогнули, продолжив свою схватку, подхватывая, каждый, новое турнирное копьё.

Последующие пару стычек меж гвардейцами, также не разрешили спор между двумя братьями по ордену, а только лишь больше раззадоривали толпу. Поправив забрало, чуть сбившегося шлема, сир Барристан крепче сжал уже четвертое, по счёту, копьё в латных рукавицах и, пришпорив коня, бросился в очередное столкновение. В этот раз старому воину определённо сопутствовала удача, т.к. конь сира Джейме замешкался из-за попавшего ему в глаза особенно яркого солнечного луча, от того и потерял в темпе, что стало решающим в данном поединке.

Звук падения, закованного в латы Ланнистера, был заглушен громогласным, практически нечеловеческим, рёвом толпы и звуком труб, чья музыка ознаменовала завершение королевского турнира. Лорд-командующий в виду своего известного благородства не спешил принимать лавры победителя и почести с ними связанные, а прежде всего подъехал к своему брату по оружию и спешившись подал тому руку, помогая подняться на ноги. Сир Джейме с благодарностью принял помощь старшего гвардейца.

Поднявшись на ноги, Ланнистер мигом снял с себя шлем, вдыхая знойный летний воздух плотной грудью. Смахнув рукой капли пота и грязи, что были на лице, королевский гвардеец с веселой улыбкой обратился к победителю. Судя по всему, данное поражение ни капли не задело гордость бывшего наследника Утеса.

- Как всегда хороший удар, сир Барристан. Сегодня я уступаю место победителя, но в следующий раз уже вам придется лежать на земле. – уверенная ухмылка Ланнистера ясно давала понять, что в своих словах тот не сомневался и был готов в любой момент доказать их делом.

- Ваши удары также великолепны, сир Джейме. Впрочем, сегодня Семеро рассудили о моей победе, но буду ждать нашего реванша на следующем турнире. – в свойственной ему манере ответил лорд-командующий.

Кивнув друг другу, товарищи по ордену разошлись. Джейме направился к шатрам участников, чтобы сменить доспехи и умыться, а сир Барристан, убедившись в благополучном состоянии Ланнистера, вновь забрался на коня и направил того к королевской ложе. В конце концов, оставалась ещё долгожданная церемония назначения «королевы любви и красоты» турнира. Многие молодые леди королевства с нетерпением затаили дыхание, ожидая выбора победителя, хотя и знали, что вряд ли им было суждено заполучить столь желаемый титул именно сегодня.

Сир Барристан, в соответствии со своим характером, не стал выбирать кого-либо из замужних или молодых леди, а преподнес прекрасный венок из жёлтых роз малышке Маргери Тирелл, что буквально расцвела от этого подарка. Её глаза сияли от переполняющих эмоций и если бы не присутствие семьи, то по всему ристалищу раздался бы счастливый девичий визг. Мейс Тирелл буквально раздулся от гордости, словно бы именно он стал «королевой любви и красоты». Оленна Тирелл же оценивающе и с отчётливо проступающим одобрением осмотрела вид счастливой внучки и кивнула старому гвардейцу с благожелательной улыбкой.

- Ха-ха-ха!!! Прекрасно, как и всегда, Барристан. Ох, а как полетал цареубийца, так вообще выше всяких похвал! Седьмое пекло! Умеешь же ты порадовать своего короля! – шум толпы был прерван не совсем внятной речью короля, что забился хохотом, отдавая старому рыцарю честь кубком вина, который едва не был опрокинут от такого надругательства. Капли жидкости забрызгали бороду и камзол короля, чуть не попав на королеву, что вовремя отодвинулась. Своей улыбкой она поддерживала выходки мужа и победу лорда-командующего, но все, кто хоть немного знал королеву, могли сказать о не самом благодушном настроении Серсеи.

- Благодарю за похвалу, ваше величество. Позволено ли мне будет вернуться к своим обязанностям? – старый воин держался гордо и уверенно, полностью проигнорировав выходки Баратеона, всё-таки подобное случается не в первый раз.

- Да, делай, что хочешь. Ты победил, а это уже даёт тебе право на многое в этой стране. Верно я говорю, а, Тирелл?! – обратился король к Хранителю Юга.

Сир Барристан, который полностью утратил интерес короля, с благодарностью поклонился и в очередной раз спешился. Отдав поводья в руки одного из слуг, лорд-командующий поднялся в королевскую ложу и занял своё законное место среди остальных белых плащей. Мальчишки Тиреллы ещё долго прожигали фигуру прославленного воина восторженными взглядами.

- Несомненно, ваше величество. Кому как ни победителю распоряжаться собственными желаниями и временем. – лорд Хайгардена глубокомысленно покивал собственном словам, будто бы произнося многовековую мудрость. Полуприкрытые глаза лорда не могли заметить ни пренебрежительной улыбки королевы, ни закатившихся глаз его матери.

- Ты чертовски прав, Тирелл! Ха! Именно поэтому король здесь я! Я – тот, кто сразил мерзавца Рейгара Таргариена своим молотом! Вот почему сегодня лорды Простора пьют за моё здоровье, а ты и твоя семейка преклоняет перед моей колени, хоть не прошло и десятка лет как ты морил голодом моих братьев в осажденном Пределе! Ибо даже шакалы следуют за победителем! Вот так вот! Ха! – не переставая смеяться с собственных высказываний, пробасил король. От такого сравнения лицо Мейса Тирелла покраснело и побледнело одновременно, что, казалось, не было вообще возможным.

- Мой король… вы же… сами понимаете… обстоятельства тех дней… - пытался хоть как-то оправдаться грандлорд Простора, потешно размахивая руками.

- Извините мне мой возраст, ваше величество, но кажется меня подводит память, но разве вожаком шакалов не может быть только такой же шакал? Или быть может у них устроено всё как-то иначе? Утолите же моё старческое любопытство, ваше величество, а то я уже многое успела позабыть за мои то годы. – неожиданно раздался голос матриарха дома Тиреллов, до смехотворного скрипучий и наивный, он казался не нёс в себе никакого злого умысла, а только искреннее любопытство.

Впрочем, не смотря на замечательную актерскую игру большинство присутствующих вполне понимало значение данного вопроса, от того в королевской ложе воцарилось напряженное молчание. Ещё недавно пышущие активностью дети знатных домов замерли и, будто бы прочувствовав атмосферу, притихли. Острый взгляд королевы мгновенно пронзил фигуру старушки, но вступать в разговор та явно не спешила. Лицо Мейса Тирелла окончательно побледнело, взгляд его метался от короля к собственной матери.

- Тц! Ну и вредная же ты старуха, Тирелл! Ха-ха-ха! Нет же, чтобы промолчать! Но да, я утолю твоё любопытство. Шакалы следуют за шакалом, но я – Король, а за мной следуют все Семь Королевств! Потому что я вырвал свою корону из хладных рук чёртового Безумного Короля и его семейки! – смех Роберта мгновенно успокоил накалившуюся обстановку. Было сложно сказать осознал ли в полной мере король высказывание Королевы Шипов, но то, что он не хотел ввязываться в перепалку с сухонькой урожденной Редвин было понятно всем.

- Благодарю, ваше величество. В конце концов, никто не вечен и мало ли что может прийти старухе в голову. Хо-хо-хо! – поддержала короля Оленна Тирелл, своим скрипучим смехом.

- Да уж, не понимаю, почему же при таком возрасте вы продолжаете посещать подобные мероприятия, леди Оленна. С вашей памятью и возрастом стоило уже давно задуматься о том, чтобы стать септой, или вовсе податься к Молчаливым Сестрам, по крайнем мере я бы поступила именно так, чтобы не быть обузой своей семье. Однако, вы проявляете недюжинную силу духа, выбираясь на празднества подобного толка, что поистине прекрасно и заслуживает должного уважения. – наконец и королева Серсея показала свои клыки, дождавшись удобного момента, когда, казалось бы, назревавший конфликт стал затухать.

- Женщина, чтоб тебя! Ты… - раздраженный возглас короля Роберта был прерван всё тем же невинным смехом Королевы Шипов.

- Хо-хо-хо. Благодарю за беспокойство, ваше величество. Боюсь обет Молчаливых Сестер не сможет справится с этим длинным старческим языком, а об обычных септах и говорить нечего. Да и их одеяния сделают из меня ободранный башмак на вид. Уверена с красотой королевы одеяния септ будут смотреться куда как элегантней, чем на моих сухих костях. Да и Тиреллы семья, что высоко ценит даже таких уже бесполезных родственников подобных мне. – острый взгляд матриарха дома роз достойно встретил хищные изумрудные глаза дома Ланнистеров. Казалось, в воздухе можно было рукой дотронуться до напряжения, повисшего в нём.

- Семеро! Вы правда так считаете, леди Оленна? Могу сказать, что… - ответный укол Серсеи был внезапно заглушён звуком удара пустого кубка о подлокотник королевского стула.

- Довольно! Меня утомили ваши бабьи разговоры! Тирелл!!! Готов ли пир по окончанию турнира?! – обратился Роберт к грандлорду Простора. От жены и Королевы Шипов тот отмахнулся рукой, словно от назойливых мух.

- Несомненно, мой король! – с искренним энтузиазмом ответил королю Мейс. Капельки пота успели проступить на его лице. Трудно было сказать было ли это связано с летней жарой или же беседой, что была так бесцеремонно прервана Баратеоном. – Лучшее вино прямо с Арбора, лисенийские танцовщицы, браавосийские танцоры и музыканты, мясо из охотничьих угодий Тарли и всё это под сводами одного из самых древних и красивых садов Хайгардена, чтобы не один гость не смог сказать, что не попал на столь чудное событие. Пойдемте же, ваше величество, не будем медлить. – тон с которым Мейс Тирелл рассказывал о мероприятии устроенным его семьёй был полон гордости и предвкушения. В конце концов, что может быть лучше после великолепного турнира, чтобы сыскать благосклонность короля, как не пир, затмевающий своим качеством ему подобные.

- Отлично, а то у меня как раз уже пересохло в горле. Веди же уже, Осадник, не томи! – пробасил Роберт в очередной раз, вставая с королевского стула.

Вслед за королём и его семьёй, знатные гости стали покидать ристалище, направляясь прямо к месту нового действия – Королевскому саду как некогда его называли, ныне же превратившийся в по-простому Главный. Как раз к этому времени и солнце начало садится, знаменуя собой окончание седьмого дня с начала турнира и начало седьмой ночи.

***

В тоже самое время как королевская процессия покидала ристалище, Эдмунд открыл двери родового склепа. Яркий свет закатного солнца практически ослепил выбравшегося из затхлой гробницы Гарденера. Дав глазам привыкнуть к солнечному свету, которые те видели, пожалуй, в первый раз с момента своего возрождения, Эдмунд сделал один осторожный шаг наружу. Ступни коснулись травы и, едва ощутимой, практически заросшей сорняками, тропинки.

- Кто ты такой и что ты там делал, возьми тебя Седьмое пекло?! – раздался в ушах Гарденера грозный голос.

В этот момент Эдмунд осознал две вещи. То, что на выходе из склепа его встречал септон на вид лет пятидесяти в слегка сероватой поблекшей от времени рясе и уже практически облысевший, что прожигал в нём дыру взглядом. Вторая же вещь была несколько смущающей, особенно в связи с первой. Гарденер был голым. Голым юношей, что вышел из склепа бывших королей Простора. Было очевидно, что ни одежда, ни даже доспехи не смогли сохраниться за почти три сотни лет в сыром склепе, а уж про те остатки, с которыми его хоронили лучше было вообще не заикаться. Пробираясь наружу, бывший ирландец старался как-то не замечать подобной детали, тем более что взять одежду там откуда он выбрался было попросту негде, однако, теперь всё значительно осложнилось.

- Отвечай немедленно, богохульник, или клянусь Семерыми я позову стражу! – священник же в это время всё больше ярился и это несмотря на свой почтенный возраст. Казалось, его буквально разрывало от гнева и отвращения.

«Он же не считает меня… некрофилом? О, Семеро! Неужели нельзя было выдать хотя бы какую-то пусть даже самую захудалую одежду?! Просто отлично. Из глобальных квестов: вернуть наследие семьи и остановить армию ледяной нежити. Легко сделать, учитывая то, что самое лучшее из грозящего мне это Стена, а при худшем варианте и вовсе четвертование. Начало десять из десяти, чтоб его!».

Мысли бешено метались в голове Эдмунда, который старался придумать план, по итогу которого ему бы не пришлось морозить свою задницу на самой северной границе Семи Королевств. Шестеренки в его голове работали со скрипом, но ничего конкретного так выдать и не смогли, из-за чего и так не самое хорошее настроение восставшего из мертвых чемпиона Семерых опустилось ниже плинтуса.

«Что ж, импровизация, так импровизация». С этой мыслью Гарденер вобрал в себя побольше воздуха и сделал несколько шагов в сторону септона. Тот подобной дерзости со стороны незнакомца не оценил и сам отпрял чуть назад, вытаскивая из складок мантии тонкий и неказистый ножичек.

- Стой на месте, мерзавец! – голос жреца ни капли не дрогнул и это при том, что ростом Эдмунд был на две головы выше щупленького старика. Может дело было в том, что не смотря на срамной вид и грозную фигуру тот был безоружен, но священник стоял на своём, пристально следя за каждым шагом Гарденера.

- Не стоит бояться, септон. Я сам ещё не до конца всё понимаю, но поверь, ни у кого из ныне живущих нет большего права находится здесь, чем у меня. – спокойный тон с которым Эдмунд обратился к старцу совершенно не выдавал его нервозности и волнения, даже более того Гарденер вёл себя в точности как лорд, коим он и являлся, перед своим слугой.

- Что ты, Неведомый тебя задери, такое несешь?! Пусть с тобой разбирается стража… О, Семеро! Что за?! – внезапно весь негатив священника, что тот источал с момента встречи, сменился изумлением. Морщинистые глаза жреца широко раскрылись и были устремлены куда-то вниз.

Проследив за взглядом старца, недоуменный Эдмунд устремил свой взор себе под ноги и если бы не желание сохранить лицо перед престарелым септоном, то Гарденер сам бы задохнулся от удивления. Там где ещё недавно проходила узенькая, едва заметная, протоптанная дорожка ведущая к склепу, сейчас распускались цветы различных видов и оттенков: от роз и до тюльпанов. При этом скорость распространения данного зрелища была не в пример быстрой, окружив Эдмунда небольшой полянкой свежевыращенных растений со всех сторон. Также если приглядеться, то можно было увидеть бледное сияние растекающиеся по цветам.

«Что же, это действительно выглядит впечатляюще особенно для людей, не сталкивающихся с магией или богами. Седьмое пекло! Даже я не до конца верю в то, что вижу, но похоже наследие Гарта Зеленорукого пробудилось вместе со мной. Похоже Семеро не так плохи, как я уже успел о них подумать.».

- Кхм. – прочистил Эдмунд горло, перед тем как вновь заговорить. – Как ты можешь сам наблюдать, септон, я нахожусь здесь не спроста. Моё имя – Эдмунд Гарденер, сын Мерна IX, прямой потомок Гарта Зеленорукого и наследник Дубового трона. Я стою перед тобой во плоти и новой жизни, избавившись от пут самой смерти. – стоило Гарденеру начать говорить, как слова давно забытые, гордость и манеры следующие за ними, расцветали в его сердце с новой силой. Он вспоминал. Вспоминал не только разумом, но и телом кем он был и кем он стал.

- Что? Но как это вообще возможно… - проблеял священник не способный осознать действительность. Рука с зажатым в ней ножичком резко опустилась, будто бы из неё выдернули стержень, а подобие на оружие упало на распускавшиеся всё дальше цветы.

- Именем и волею Семерых. Возвращённый из их чертогов, дабы нести свет веры и миссию, что мне была поручена, я должен восстановить наследие предков, что было уничтожено с приходом безбожников Таргариенов. Признаешь ли ты право моё, септон, находится здесь? У склепа моих предков, моего деда и отца, моих братьев, детей и их детей? Так ответь же мне! – голос, что был тих в начале, раздался к концу фразы криком напоминающим своей твердостью закалённую сталь. Глаза Эдмунда впились в колышущеюся фигуру септона буквально пригвоздив его на месте. Это был не взгляд растерянного юнца или грозного разбойника, а взгляд короля, что смотрел на нерадивого слугу когда тот провинился.

- Я-я-я… признаю. – начавший заикаться жрец, смиренно опустился на колени не в силах побороть ту харизму, что излучал перед ним голый юноша, творивший в этот самый момент чудеса прямо перед ним и вызывающий своим видом ни с чем не сравнимый трепет.

- То-то же. Можешь подняться. – удовлетворенно кивнул Эдмунд, глядя на коленопреклонённую позу старика, что ещё совсем недавно грозился отдать его страже. – Теперь, когда мы разобрались с этим недопониманием, будь добр, септон, сыскать мне одежду, ибо солнце практически закатилось, а я не северянин, чтобы разгуливать здесь нагишом.

- Сию минуту, сир, но позвольте сказать, что у меня вряд ли найдется подходящая вам одежда. – встрепенулся жрец, поднявшись с земли, взгляд его то и дело замирал на распускающихся цветах. Теперь же священник выражал собой крайнюю степень почтения и благоговения перед юношей, хотя трудно было сказать поверил ли он ему или же находился под влиянием момента.

- Не волнуйся, старец, в данный момент мне подойдут любые тряпки, что ты отыщешь, лишь бы не стоять здесь в чем мать родила. – отмахнулся Эдмунд.

Септон закивал и бодро припустил в направлении небольшой септы, что располагалась совсем неподалеку от склепа. Судя по всему она служила домом для тех, кто сторожил вечный покой королей Простора, ныне же из них остался только этот старик, потому-то Гарденер и не опасался встречи с другими слугами замка, место было практически заброшенным, если не сказать покинутым.

Через пару минут всё такой же бодрый старик вернулся назад. В руках у него была свёрнута ряса, что была один в один похожа на ту, которую носил сам жрец. Глаза его как будто бы мерцали, налившись жизнью. Эдмунд не знал, что успел себе надумать старик за время отсутствия, но то, что тот без вопросов помог ему облачиться в одеяние, заприметил. Как только капюшон был накинут на голову, а все срамные места были прикрыты, Гарденер смог вздохнуть спокойно. От неказистой пары ботинок, предложенных жрецом, наследник Дубового трона благоразумно отказался. В конце концов, чудо, которое творили его стопы шагающие по земле, было неплохим подспорьем в ближайшем будущем.

- Благодарю за помощь, септон. Однако, меня беспокоит несколько вещей. Одна из них — это твоё имя. В конце концов тебе я был представлен, а ты мне нет. – благосклонность, которую Гарденер проявлял по отношению к старику, пожалуй, не была напускной. Всё-таки жрец был одним из тех немногих, кто помнил о его семье, и выполнял обеты связанные с ней.

- Лионель, ваше величество. Септон Лионель, к вашим услугам и со всей верностью. – поклонился старик, изрядно обрадованный почтительным отношением Гарденера к своей персоне.

- Хм. Отлично, Лионель, я запомню это. – кивнул Эдмунд. – Какой сейчас год?

- 290-й г. от Завоевания Эйгона, милорд. – ответил жрец чётко и со всем прилежанием.

- Эйгон… - повторил Гарденер имя первого короля Таргариена. В сердце Эдмунда растекалась ярость только при одном упоминании об этой персоне, что выжгла его многотысячелетний род из истории практически навсегда, и только лишь прихоть андальских богов ныне способна исправить эту ужасную несправедливость.

- М-милорд? – испуганно позвал Лионель. Судя по всему эмоциональный спектр, что испытывал Гарденер влиял на дар Гарта Зеленорукого, ибо вместо благоухающих цветов из земли начали расти терновые кусты, расползаясь в разные стороны. Глубоко вздохнув, бывший ирландец поспешил успокоиться.

- Кто сейчас правит Простором? Явно не Таргариен, иначе меня бы тут не было. – без всякого интереса спросил Эдмунд, прекрасно зная ответ.

- Простором правит лорд Мейс Тирелл, ваше величество. Ещё с момента падения вашего рода, его семья была назначена повелевать Простором из Хайгардена. Над ним и всеми Семью Королевствами стоит король Роберт из рода Баратеонов. Сейчас они находятся в Главном саду, на завершающем пиру королевского турнира. – раболепно ответил старец, будто бы предугадывая желания восставшего из мёртвых просторского принца.

- Ясно. Род стюардов сидит на престоле моего отца, а андалами правит безбожный потомок валирийского бастарда. Дела действительно плохи раз всё так, как мне сообщили Семеро. Веди меня, Лионель, веди прямо к ним. Негоже врагам не знать имя моего и негоже вассалам моего дома не знать о моём возвращении. – произнёс Эдмунд взмахнув рукой в сторону неба, где начали светить первые звезды. Гарденер чувствовал как его что-то подгоняет, что-то незримое и он вполне мог догадаться о том что или точнее кто это был.

- Как интересно вы ставите данный вопрос, ваше величество. Прошу за мной. – смиренно кивнул септон, уводя за собой наследного короля Простора.

Словно понимая желание Эдмунда оставаться незамеченным до назначенного часа, Лионель повел его через многочисленные сады и тропинки древнего замка, большинство из которых Гарденер не без удивления узнавал и сравнивал со своими воспоминаниями. На пути им несколько раз встречались караульные, уже изрядно подвыпившие, слуги спешившие по различным делам и даже несколько парочек из молодых людей и леди, старавшиеся уединиться в тишине прекрасных садов. Однако, никто из них не обращал внимания на пару септонов, что пробиралась в ночи прямо к главному месту празднества, только лишь распускавшиеся цветы вслед за одним из них вызывали недоумение, но как это часто бывает, узревшие данную картину люди списывали увиденное на алкоголь и видение ночи.

***

Лионель был счастлив. Впервые за многие годы он ощущал биение жизни, растекающееся по всему его телу. Шаги его были быстры, но осторожны, сегодня он не имел права на ошибку. Взгляд его то и дело падал на фигуру в капюшоне, что следовала за ним. Фигура это принадлежала юноше, нет, мужчине, что был словно великолепная живая статуя, явившаяся перед ним, чтобы дать ему шанс всей жизни, не только ему, но и всей его семье.

Ещё до того как стать септоном Лионель был рожден младшим сыном в благородном доме Олдфлауэрсов. Доме, что вел своё начало от бастардов Гарденеров, от того сильнее прочих хранил в себе память о делах давно минувших и, казалось бы, забытых. Во времена королей Простора Олдфлауэрсы не знали бед, ибо не смотря на не самое благородное происхождение всегда были надежной опорой правящего дома и находились под его защитой, однако со смертью всей королевской семьи многое поменялось.

Младший дом предыдущей правящей династии был как бельмо на глазу для дома Тиреллов, что всеми силами стремились укрепить свою власть над Простором. С каждым сменявшимся поколением наделы Олдфалуэрсов становились всё меньше и меньше, то один конфликт с ближайшими соседями то другой, но за этим всегда незримой фигурой стояли Тиреллы и об этом знали или по крайней мере догадывались все на Юге. Налоги падали, родовой замок в Ромашковом поле хирел, а младшие дети не могли себе позволить стать рыцарями, до такой степени обеднел дом. По итогу многие представители дома уходили кто в мейстеры, а кто в септоны. Таким же образом пришлось поступить и Лионелю.

Прекрасно осознавая свою судьбу, Олдфлауэрс постарался всеми силами занять ничем не значимый, но такой важный для его семьи пост хранителя склепа королей Простора. Казалось ещё в детстве слушая истории о подвигах династии на Дубовом троне он знал, что его судьба неразрывна связана с ними, но то казалось лишь мороком далёких детских фантазий. До сегодняшнего дня.

Появление странного молодого человека прямо из входа в древнюю гробницу, которую Лионель сторожил вот уже четвертый десяток лет выбило его из клеи. Было страшно подумать, что мог сделать голый нахал с останками великих рыцарей и королей Юга, от того и страх в тот же момент превратился в ярость. Ведь как он мог, посвятив данному делу всю свою жизнь, допустить подобного святотатства? Однако, последующие события развеяли все его сомнения и злость, вернув надежду и веру в давно зачерствевшее сердце.

Только подумать! Живой Гарденер и где? В самом сердце Простора – Хайгардене! Лионель не был уверен говорил ли парень правду выдавая себя за того, кто погиб практически три сотни лет назад, но то что это был живой Гарденер не было сомнений. Ведь как ещё объяснить то чудо, на которое был способен только сам Гарт Зеленорукий? Быть может парень был одним из его дальних потомков бежавших когда-то в Эссос, а затем пробудивший наследие и решивший попытать счастье в своём родном краю? Всей правды Лионель не знал, но был готов поверить во что угодно, всё-таки надежда порой ослепляет.

Септон надеялся, что тот, кто называет себя сыном последнего короля, знает что делает, ведь ему так не хотелось терять это чувство, захватившее сознание словно болезнь. Предвкушение, опасение, надежда и вдохновение от этой встречи вызывали в его разуме смятение, но он делал то, что был должен, в конце концов клятва Гарденерам была намного древнее, чем выскочкам-стюардам Тиреллам и узурпатору Баратеону.

Да и если быть честным с самим собой то, Лионель просто не мог сопротивляться харизме нового знакомого. Волевой взгляд серых глаз цвета стали, что будто бы приобретал золотой благородный оттенок во мраке, заставлял подчиняться, хотелось септону того или же нет. Как же всё-таки удачно сложилось, что он был вполне лоялен тем идеям, которые принесла возможность возвращения Гарденеров на трон. Несомненно на то была воля Семерых, не иначе.

Если сегодня всё пройдет удачно и незнакомец выживет после встречи с королём Робертом и лордом Тиреллом, что будет ещё одним несомненным чудом, то можно будет вполне задуматься о том, чтобы поднять хотя и немногочисленные, но связи. Его семья давно ждала шанса на реванш с Тиреллами и остальными лордами, пусть у них нет богатства или армии, но за многие годы у них появились глаза и уши во всех Семи Королевствах, что может быть неплохим подспорьем для дел короля Гарденера.

Да и не только его семья желает подобного исхода. Слава о Гарденерах, конечно, померкла, но не о их делах. Всё-таки Простор долгое время был экономическим и культурным центром всего Вестероса, а не только житницей и верным драконьим псом как стало при Тиреллах и Таргариенах. Сейчас королевство и вовсе находится в опале как одно из немногих лояльных валирийской династии. Уже давно ходят разговоры среди самых благородных лордов Простора о том зачем им быть придатком к Железному Трону, когда можно успешно вернуть своё по праву, однако, дальше споров о том, кто кого благороднее и кто должен править Простором заместо Тиреллов они не заходят.

Теперь же с фигурой короля Гарденера, замаячившей совсем близко, всё может круто поменяться. Обладая самой большой армией и вторым местом по богатству среди всех Семи Королевств, можно вполне рассчитывать на многое из, казалось бы, несбыточных мечт, что лелеют глубоко в сердце и за закрытыми воротами замков просторские лорды. Осталось только убедиться в окончательной подлинности короля и милости Семерых к нему и тогда уже можно будет что-то решать.

Лионель в последний раз взглянул в сторону луча надежды забрезжившего над Простором. Всё должно решиться этой ночью. Станут ли Гарденеры окончательно историей или же знамя Длани вновь будет развивать над зелёными полями и холмами Юга? Только Семеро знают ответ.

Глава 3. Явление Длани

Отблески факелов, журчание фонтанов, веселый смех и неторопливые беседы о прошедших днях – всё это часть каждого хорошего застолья, что проходили в стенах древней резиденции Гарденеров. Вот и сейчас, в этот самый момент, шумные гости наслаждались изысканными яствами и иностранными артистами, которые были одним из многочисленных украшений этого знаменательного пира. Вино лилось рекой, а вместе с ним улучшалось настроение гостей. Знатные мужи и леди со всех концов Вестероса прекрасно проводили своё время, на короткий срок забыв о войнах, что бушевали ещё недавно.

Не один и не два раза звучали здравницы за короля и его семью, победителей турнира и щедрых хозяев, организовавших столь чудное мероприятие. Яркие лисинийские танцовщицы поражали гостей своей грацией и красотой, гибкие тела дев будто бы сливались в унисон музыке, вызывая во многих мужчинах вполне понятное для всех желание, но мало кто решался зажать девушек в укромном уголке, в конце концов здесь был не бордель и реакцию сердобольных жен предсказать было не трудно. Акробаты и танцоры из Браавоса также вызывали восторг гостей хотя и не в такой степени, однако различные трюки в числе которых было глотание шпаг и пламени надолго запомнятся гостям.

Главный сад Хайгардена, некогда называемый Королевским был устроен так, чтобы вместить небольшое воинство, от того и все присутствующие здесь благородные особы чувствовали себя вполне комфортно. Сам сад был окружен длинной живой изгородью, создавая, тем самым, иллюзию защищённости, здесь также находилось несколько фигур, выполненных в виде различных частей гербов самых значимых домов Простора: лиса Флорентов, журавль Крейнов, лев Осгреев и даже некое подобие на башню Хайтауэров. Длань Гарденеров же давно была переделана в розу Тиреллов и не осталось на всём свете людей кто помнил бы её другой. С десяток беседок, богато украшенных шёлковыми тканями, сейчас были плотно забиты самыми разнообразными компаниями лордов и леди, хотя основная масса гостей всё же собралась за тремя длинными столами, расположенными с подачи организаторов прямо по середине древнего сада.

Два стола для важных знаменосцев вдоль и один для короля и его свиты поперек, и всё это окружено журчащими фонтанами, выполненными с символикой веры Семерых. Подобное расположение позволяло создать отличное пространство для выступления артистов и бардов прямо перед высокородными гостями. При этом слугам хватало вдоволь места для манёвра, чтобы подливать вино в опустошаемые кубки и менять опустевшие подносы с угощениями. Стражники Тиреллов расположились на небольшом удалении от главного места действия и это не считая отряда из десятков мечей, что стоял охраняя покой гостей на входе в сад. За покоем короля пристально следили все семь белых плащей, готовых в любой момент броситься на его защиту. Впрочем, кто тот глупец, что посмеет покуситься на жизнь короля в этом месте?

Хохот короля эхом раздавался по всему месту проведения пира, заглушая порой собой музыку известных флейтистов и арфистов. Сменивший свой ранее испачканный камзол на новый, расшитый золотыми нитями и украшенный антрацитовыми изображениями коронованных оленей, Роберт Баратеон выглядел как хозяин положения, впрочем, сей праздник был устроен именно в его честь, пусть официальный повод был всё же чуть иным. Раскрасневшийся от количества выпитого вина, король не упускал возможность узнать молоденьких служанок чуть ближе и всё это на глазах королевы и гостей. Те, впрочем, старались не обращать на подобное поведение Баратеона внимания – король, одним словом. И это при том, что у того уже имелся вполне себе официальный бастард от девушки из дома Флорентов – Эдрик Шторм.

Королева же хотя и кривилась с выходок мужа старалась наслаждаться празднеством с достоинством присущим леди из благородного дома Ланнистеров. К тому же, незримой поддержкой той выступал её брат-близнец Джейме, тенью стоявший за её спиной. Быть может пройдет ещё несколько часов и её неверный муж удалится с праздника в компании нескольких хороших служанок, а там можно будет и самой ускользнуть в укромное местечко с приятной компанией в виде брата. Именно такие мысли сейчас занимали голову королевы, что медленно потягивала золотое арборское.

Мейс Тирелл весь раздутый от гордости и тщеславия рассказывал очередную, на его взгляд, интересную историю из своей молодости. По какой-то причине каждый конец его рассказа непременно вызывал заливистый смех Баратеона, что с одной стороны не могло не радовать, сыскавшего на короткий миг, милость короля, вассала, а с другой не вызывать недоумение причинами столь яркой реакции.

Оленна Тирелл, устроившаяся с краю королевского стола вместе со своей невесткой для того, чтобы развлекать младших внуков, была в не себя от тупости собственного сына, который не замечал того, как Роберт Баратеон откровенно потешается над его рассказами в пьяном угаре. Впрочем, даже это было откровенно лучше, чем если бы король демонстрировал пренебрежение их семьёй как в дни до этого, но способ каким это было сделано вызывал у Королевы Шипов нервный тик левого глаза, хорошо спрятанный за тканевым платком, привычно закрывавшим её голову.

Молодой Уиллас Тирелл в данный момент беседовал с Ренли Баратеоном - младшим братом короля и лордом Штормового Предела, родового гнезда Баратеонов. Тот отсутствовал в королевской ложе во время финала турнира, т.к. находился в компании Алина Эстермонта, что проиграл битву за третье место Лину Корбрею. Друзья с детства и родственники по материнской линии Ренли, они находили компанию друг друга куда более привлекательной, чем место подле короля, что полнилось лести и язвительности.

Младший брат короля уже в свои тринадцать именин был полной копией Роберта в молодости, такой же лихой и бесшабашный, как любил говорить о нём мейстер Штормового Предела, ответственный за воспитание. Воспитанный в доме победителей восстания, тот был полон честолюбия и амбициозности желая продемонстрировать себя с самой лучшей стороны. И хотя беседа с наследником Тиреллов не отличалось живостью, тот желал заиметь связи и лучшие отношения с этой семьёй, прекрасно осведомленный какая сила стояла за ней.

Одет младший Баратеон был в камзол один в один похожий на тот, что носил его венценосный брат. Единственным отличием было, пожалуй, присутствие зелёных оттенков Тиреллов на камзоле в виде вычурных полос, проходящих по поясу, выбор сделанный явно неспроста, а с целью расположить к себе хозяев празднества. Разговор между двумя лордами плавно перетекал в возможность одному из младших братьев Уилласа стать оруженосцем Ренли после его совершеннолетия, что не могло не радовать обоих.

- Ха-ха-ха!!! Ну, ты даёшь, Тирелл! – особенно громко рассмеялся король, в очередной раз ненадолго обратив на себя внимание гостей. От смеха на его багровом от вина лице выступили капли пота, а на глазах несколько слезинок. – Как ты умудряешься пороть всю эту чушь с такой серьёзной харей, а?! Ха! – продолжал веселиться Баратеон, от эмоций начав бить кулаком по столу.

- Эм… Благодарю, сир. Однако, оскорбление, что мне нанёс на турнире тот Фрей, было поистине ужасным. Клянусь честью своего дома, я был обязан поставить зарвавшегося юнца на место…

- И ты не придумал ничего лучше, чем бросить ему вызов, а в процессе когда он выронил меч отдубасить его палкой?! Ха-ха-ха!!! – смех всё не прекращался. Заметив, что кубок вновь был пуст, Баратеон вытянул руку, тем самым приказав королевскому виночерпию долить вина. Тот, отработанным движением руки, мгновенно наполнил чашу до краёв.

- Не рубить же ему было голову, мой король? Я проявил истинные качества семьи Тиреллов по отношению к нему: благородство и милосердие. – Мейс пытался доказать свою позицию.

- И при этом опозорив его до конца дней! Ха-ха-ха!!! Нужно будет узнать какому же из отпрысков старого хорька так не повезло. Клянусь, Тирелл, если бы у меня была возможность расквасить гнусную морду Рейгара Таргариена палкой, то я непременно сделал бы это! Как раз перед тем, как проломить ему голову своим молотом! Если бы не он, то моя Лианна была бы сейчас здесь… со мной. – громкая речь, вызванная рассказом Тирелла затихла к самому концу, превратившись в едва слышимый шёпот. Глаза короля затуманились, разум предавался воспоминаниям.

- Я бы отдал многое, чтобы посмотреть на это, дорогой брат. – произнёс Ренли Баратеон, привлеченный экспрессией брата. Вся его расслабленная поза дополнялась улыбкой, таким образом показывая брату свою поддержку.

- Да, верно, Ренли. Я бы и сам отдал все семь из Семи Королевств, лишь бы ещё раз убить ублюдка. Однако, прошлого не вернуть как не старайся. Надеюсь, те страдания, что он испытывает в Семи адах стоили смерти всей его безумной семейки! Драконы пали, а всё по вине этого вора жён и его безумного папаши! Пали и чтоб я сдох, если позволю ещё хотя бы одному драконьему выродку ходить по земле! – грозно рыкнул Баратеон и осушив кубок залпом, громко ударил им об стол.

В это время ко входу на место проведения пира подобрались две неприметные фигуры в серых одеяниях. Узнанный стражником септон Лионель был без лишних вопросов пропущен внутрь вместе со своим спутником, что по недоразумению был принят за послушника и ученика септона. Оказавшись на празднике, фигуры разделились: Лионель направился к знакомому лорду за столом знаменосцев Хайгардена, его спутник же медленным шагом двинулся прямо к королевскому столу.

Стоило фразе про гибель всех Таргариенов прозвучать, как в противовес звонкому крику короля прозвучал вкрадчивый и тихий голос незнакомца. В установившейся тишине после всплеска королевской ярости, голос человека в рясе жреца звучал не в пример более увесистее, чем мог бы быть.

- Всё верно, Роберт Баратеон. Драконы пали за что я тебе премного благодарен, если бы не способ выбранный твоим шурином и тестем, который ты бесчестно поддержал, упиваясь смертью невинных детей и женщин. Однако, именно благодаря этому я сейчас стою перед тобой, узурпатор. – слова сказанные незнакомцем вызвали оторопь у всех присутствующих гостей, от лордов до прекрасных леди.

Баратеон затуманенными и слегка выпученными глазами смотрел на появившегося перед ним бесстрашного глупца. Тот своими словами распугал выступавших перед ним актёров, почувствовав надвигающийся шторм они в спешке покинули импровизированную стену перед столами благородных особ, оставив самоубийцу в полном одиночестве. Музыканты перестали играть, а слуги застыли не в силах поверить в происходящее.

Незнакомец, чьё лицо было скрыто капюшоном рясы не дрогнул даже в тот момент как вся королевская гвардия в полном составе обнажила мечи. Быть может, те обличительные слова, что произнес неизвестный и крутились в головах многих лордов, но произнести их не смел никто из присутствующих, а уж сказать что-то подобное в присутствии короля и стражи мог только безумец или блаженный, что, впрочем, было одним и тем же определением человека абсолютно лишённого разума.

- Да как ты смеешь говорить подобное перед королём, ничтожество!!! – воскликнула королева, осознав, что оскорбление предназначалось не только мужу, но и её семье.

- Имя. Назови своё имя, бесстрашный ублюдок, и покажи своё лицо, прежде чем я размозжу его об стол! – уже Роберт, отойдя от шока, присоединился к собственной супруге. Пожалуй, это был один единственный раз когда королевская чета была столь едина в эмоциональном порыве.

- Как пожелаешь, Баратеон. Внимай же мне! —произнёс человек, резким движением руки откинув капюшон.

В тот же миг как лицо незнакомца перестало быть для присутствующих тайной, над местом проведения пира пронёсся настоящий ветряной шквал.

Буйство ветра было столь мощным, что начало сметать тех, кто стоял на ногах. Горевший в факелах огонь, не выдержав подобного надругательства, потух, оставляя сад в полумраке ночи. Единственным источником света остались только луна и звезды, чьё сияние окутало весь сад. Зашелестели цветы и трава, изгородь, обрамляющая сад, в тот момент имела полное право называться живой. Зазвучал детский плачь не самых взрослых представителей благородных семейств. Разметавший скатерти и посуду со столов, по-настоящему мистический ветер не останавливался ровно до того момента пока не сорвал последний штандарт коронованного оленя.

Паника и необъяснимое чувство страха охватили гостей перед идеально высеченным, словно из мрамора, лицом незнакомца.

Серые, со стальным оттенком, глаза, казалось, сияли таинственным золотым светом, но это было столь мимолётно, что сказать об этом с полной уверенностью ни смог бы никто из присутствующих. Ровный волевой подбородок, высокие скулы и лицо без единого шрама или пятнышка производили вид утончённого человека с благородным происхождением. Мертвенно-бледная кожа, по крайней мере казавшееся таковой под лунным светом, в совокупности с практически чёрными во мраке ночи русыми волосами, создавали ощущения будто бы сам Неведомый прибыл из своих чертогов по их души.

Далее и вовсе началось что-то невероятное. Яркая вспышка на короткое мгновение ослепила присутствующих, привлекая таким образом внимание к звёздному небу. Глаза людей застыли поглощённые зрелищем семи звёзд, что выстроились в одну. Свет семиконечной звезды ровным лучом устремился к неизвестному, полностью окутывая и подсвечивая его фигуру перед всеми.

Казалось бы на этом чудеса закончились, если бы не раздавшийся в тихой ночи гул. Никто не мог произнести ни слова от того всё отчётливее слышали шум, что всё больше нарастал с каждой секундой. Он напоминал стрёкот, а может быть рычание или топот копыт, но неизвестность пугала намного сильнее, чем что бы то ни было, рисуя фантасмагорические картины в воображении напуганных людей.

Наконец секунды удушливого ожидания закончились и стал известен источник этого ни с чем не сравнимого шума. Светлячки. Рой светлячков, чей огонёк был поистине мистическим в этот самый момент, нахлынули в сад, привлекая к себе внимание испуганных до полусмерти людей. Казалось, их были тысячи. Однако, интереса к людям они не проявляли, направляясь только к одной известной им точке. И точка эта была прямо за спиной незнакомца.

Стоило светлячкам только приблизится к названному гостю, как они тут же застыли на почтительном расстоянии, начав образовывать из собственных тел странную фигуру прямо в воздухе. Стоило им застыть, будто бы закончив кропотливую работу, как в фигуре отчётливо стала узнаваться пятипалая длань, которая благодаря свету, испускаемому насекомыми, имела светло-зелёный оттенок.

Как только ещё одно необычайное происшествие закончилось, как люди тут же обратили внимание на тропу из цветов, что устлала землю самыми разнообразными цветами и оттенками. Тропа та шла ровно по маршруту человека посмевшего столь бесцеремонно обращаться к королю и превращалась в самую настоящую поляну, окружившую незнакомца со всех сторон.

- Имя мне – Эдмунд из рода Гарденеров. Законный хозяин замка, где ты так бесстыжа пируешь и напиваешься, король Простора и наследник Дубового трона по праву первенства и крови! – шок вызванный этими словами было невозможно передать словами. Некоторые лорды Простора и вовсе рефлекторно потянулись, чтобы встать на колени, но были вовремя остановлены нервным восклицанием Мейса Тирелла.

- Н-н-невозможно! Линия Гарденеров пресеклась почти три сотни лет назад и это всем известно! Эйгон Завоеватель сжёг всех представителей дома, кто мог претендовать на наследство! – восклицание грандлорда было похоже на крик задыхающейся свиньи, настолько тот был отчаянным. Казалось, он пытается убедить в сказанном не столько остальных лордов, сколь себя.

- Верно, ты хорошо знаешь историю, Тирелл. Мой род был выжжен пламенем драконов, что крепкой хваткой стяжали огнём и кровью Вестерос. И где же они теперь? Сгинули, как и мой отец Мерн IX на Пламенном поле. Только вот в отличии от этих язычников, за мной стоит свет веры Семерых, а не угли сгинувшей Валирии. И потому, сейчас, милостью Семерых, перед тобой стоит совсем не он, а я – твой законный сюзерен и король. Так ответь же мне Тирелл! – прервал Эдмунд свою речь, направив на Тирелла несколько перстов.

- Ч-ч-что? – испуганно спросил Тирелл, не в силах смотреть в глаза Гарденеру.

- Как смеешь ты стоять там, где стоял мой отец?! Как смеешь ты сидеть там, где сидел мой брат?! Как смеешь ты спать там, где я делил ложе со своей супругой?! Отвечай же мне, презренный потомок стюарда, возомнивший себя равным королям! – от громкого крика Эдмунда, так и оставшийся сидеть на своём месте хранитель Юга сжался, неспособный вымолвить и слова. – Молчишь значит. Имел бы право, не молчал, вот и весь сказ. Впрочем, во мне говорит больше боль о потерянных близких, чем ненависть к твоей семье. – покачал Гарденер головой, словно бы осуждая самого себя за столь резкие слова.

- Довольно!!! Не знаю, что ты за балаганный фокусник, но если ты хотел грубости, то ты её получишь. Стража, схватить мерзавца! – будто бы очнувшись ото сна и протрезвев в придачу, проревел своим грозным голосом Роберт Баратеон.

Белые плащи словно и ждав этой отмашки двинулись вперёд с мечами на перевес. Первее всех своих братьев двинулись сир Барристан Селми и сир Джейме Ланнистер. Всем казалось, что вот оно! Двое прославленных рыцарей королевства в один момент покончат с мракобесием, происходившим в последние минуты, и уведут таинственного мужчину в казематы крепости, но как это часто бывает надежды были тщетны.

«Так похожа на неё… Те же глаза и волосы, но совершенно другой характер». – с тоской подумал Эдмунд вглядываясь в так похожий на лицо его жены лик королевы.

Стоило только королевским гвардейцам приблизиться, как Эдмунд взмахнул своей рукой словно бы отгоняя тех прочь со своих глаз. В ответ на этот жест казалось бы сама земля пришла в движение. Десятки терновых пут вырвались из земли, преграждая рыцарям путь. Не остановившись, они и вовсе стали оплетать закованные в латы ноги гвардейцев, стоило только мечам срезать одно из пут, как на его месте вырастало ещё. Незнакомец оказался недосягаем для клинков стражи, по крайней мере на некоторое время.

- К тебе же Роберт из рода Баратеонов у меня куда как больше претензий нежели к моему нерадивому вассалу. Как случилось, что представитель гнусного рода валирийского бастарда, укравшего всё на что он никогда не имел прав, смеет величать себя королём и вести себя в Просторе словно хозяин? Ты, построивший своё положение на смерти детей и женщин? Ты с таким бахвальством говорил о гибели Таргариенов, но знаешь, что самое интересное? Ты ни чем не отличаешься от них, такой же гнусный и охочий до крови потомок ублюдка. Ублюдка, что как раз и был рожден от семени Таргариенов. – обличительные слова лились из уст Эдмунда рекой, направляемые воспоминаниями из прошлого и будущего, а также волей бога в семи ликах.

- Захлопни пасть! – прокричал Баратеон. В ярости перевернув стол, за которым тот сидел, король Семи Королевств выхватил клинок у стоявшего в нерешительности Бороса Блаунта и ринулся в сторону Гарденера. Как и гвардейцам до него путь был прегражден терновыми путами, стоявшими на страже чемпиона Семерых. – Трус! Прячешься за ветками кустов, словно девка за маминой юбкой! Дерись со мной как мужчина! – ярился Баратеон, вырывая оцарапанную руку из хватки терний.

- Много чести для тебя, потомок валирийского бастарда. – хмыкнул Эдмунд, даже и не подумав вступать в схватку с Робертом безоружным. – Признаться честно, меня твоё общество изрядно притомило, да и разговор с ослом имеет больше смысла нежели с тобой. – отмахнулся Гарденер от Баратеона, чем разозлил того ещё больше. Если приглядеться, то можно было заметить вздувшиеся вены на лбу короля Семи Королевств, что не оставлял попыток добраться до тела Эдмунда клинком.

- И что же вы собираетесь делать с нами, юноша? Вы пришли сюда и заявляете о таких вещах на которые не самые храбрые мужи способны решиться и для чего позвольте узнать? – наконец, голос подала истинная хозяйка Хайгардена, всё это время пристально оценивающая обстановку.

- А вы? – решил уточнить Эдмунд, хотя прекрасно догадывался о личности старухи перед ним.

- Оленна Тирелл к вашим услугам, сир Эдмунд, если это действительно ваше имя. Вы говорите о том, что вы человек живший практически три сотни лет. Так что вы делали всё это время? – усмешка Королевы Шипов была вызовом, вызовом явным и который нельзя было проигнорировать. Только лишь крепко сжатая в обеих руках трость выдавала всю нервозность матриарха дома Тиреллов.

- Был мертв. Такой ответ вас устроит? А что же до того, что я собираюсь делать с вами? Ответ прост. Ничего. Абсолютно ничего. – ответил Эдмунд собственной улыбкой этой сильной, даже в таком непростом положении, женщине. – Сегодня никто из нас не умрет. В конце концов, я сегодня достаточно насмотрелся на гробницы собственной родни, чтобы сеять смерть и разрушение, как бы мне не хотелось обратного. Да и не так я воспитан, если быть честным. – пожал Гарденер плечами. Не сказать, чтобы его заявление сильно успокоило присутствующих, но градус напряжения определённо был снижен.

- Что же, вы собираетесь нас покинуть после столь громкого представления? – прищурила глаза урождённая Редвин, словно пытаясь понять врёт ли ей это мужчина со способностями из книжек сказок.

- Верно. Ведь многим присутствующим предстоит кое-что обдумать и мне бы не хотелось этому мешать, да и у меня ещё остались дела, не терпящие отлагательств. – твердо встретив взгляд Королевы Шипов, ответил Эдмунд. Гарденер уже начинал чувствовать как поддержка богов, что творила различные чудеса перед гостями сходит на нет. Семиконечная звезда постепенно растворялась в ночном небе.

- Обдумать? И что же к примеру? – продолжала допытывать Тирелл, стараясь вызнать как можно больше.

- Ну как же?? – со всей наивностью воскликнул бывший ирландец. Чтобы через мгновение добавить стальным голосом. – На чье стороне вы будете, когда придёт час моего возвращения и последней битвы? – серые глаза Эдмунда обвели зорким взором всех присутствующих здесь лордов и леди. -И прежде чем уйти, я напомню вам девиз своего дома, который все здесь присутствующие успели позабыть. Мы – длань богов! – с этими словами терновая преграда огородившая Гарденера от мечей гвардейцев и стражников Тиреллов начала ослабевать.

Обрадованные внезапным успехом воины удвоили усилия, а Баратеон и вовсе ликующе закричал, наконец-то вырвавшись из хватки терний. Казалось, удача покинула Эдмунда, но интуиция подсказывала, что Семеро его не оставили, и верно, ведь совсем рядом начал раздаваться топот копыт. Стоило королевским гвардейцем оказаться от него на расстоянии удара меча, как рой светлячков, что стал для многих неотъемлемой частью пейзажа устремился рыцарям на перерез закрывая обзор и не давая нанести хотя бы один стремительный удар.

И как раз вовремя, ведь белая тень в мгновение ока перемахнула через высокую ограду живой изгороди и перед Гарденером предстал белоснежный жеребец, что призывно взмахнув своей гривой, уставился прямо на Эдмунда. Долго соображать не пришлось, запрыгнув, что есть силы на услужливо подставленную спину, наследный король Простора устремился прочь из такого родного, но пока ещё чужого замка.

Перегородившие путь, на выходе из сада, стражники были сметены стремительным галопом благородного животного, что ведомый волей Семерых прибыл на помощь их чемпиону. Вслед стремительно покидающему замок Гарденеру слышались проклятия и крики Баратеона, что в бессильной ярости сыпал угрозы, которые пока никак не мог привести в исполнение.

- Стража!!! Догнать мерзавца и привести его ко мне живым! Я лично размозжу его голову об стены замка! Ты слышишь меня, Гарденер?! Ты умрешь только от моей руки, слышишь?! – ещё долго будет яриться король и столько же запивать жажду своей крови вином.

Встречавшиеся на его пути дозорные и патрульные, осознавая статус Эдмунда, как убегающей личности со стороны местонахождения разъярённого короля, стремились задержать или вовсе помешать его побегу, но были просто сбиты с ног массивным телом жеребца, что будто и не замечал их на своём пути. Не желая лить кровь в эту ночь, как он и говорил, Гарденер молился Семерым за здоровье бедных стражников, которые всего лишь исполняли свой долг и были невиновны перед ним никоим образом.

Петляя по различные проходам и закоулкам древнего замка, перепрыгивая многочисленные лестничные пролёты и избегая большого скопления стражников, Эдмунд верхом на белоснежном жеребце наконец-то выбрался к воротам замка. И как раз вовремя. Объявившие тревогу стражники уже закрывали ворота и единственный путь к отступлению мог стать новым надгробным камнем на его могиле, но эта ночь во всём своём великолепии принадлежала именно ему, а потому провал был невозможен.

Не сбавляя скорости, конь невероятным прыжком перемахнул длинную линию из караульных, стороживших ворота. Высота прыжка, практически невозможная для коня заставила присутствующих лиц застыть в удивлении. Воспользовавшись талантами своего невольного друга и замешательством стражников, Эдмунд вздохнул полную грудь воздуха, осознавая одну простую истину - теперь он официально самый разыскиваемый человек во всех Семи Королевствах и назад дороги нет.

Впрочем, был ли у него вообще иной выбор? Конечно же нет. Да и он сам бы не позволил себе поступить иначе. Его новый друг ввёз его через бескрайние поля Простора, а в след за ним уже метнулись в погоню лучшие рыцари присутствующие на турнире, для чего не нужно было быть провидцем, чтобы знать об этом. Там, на острове Ликов, его ожидают последние дары и напутствия богов. Быть может кто-то скажет, что это слишком щедро пусть и для одного важного, но всё же человека. Но что такое много для того, кто выступил против целого континента, а вслед тому устремился взор бесчисленной армии мертвецов? Трудно сказать.

***

- Что это было чёрт возьми?! А, Тирелл?! – Роберт Баратеон, король андалов, ройнаров и Первых людей, сейчас находился в отвратительном настроении, допивая остатки вина в одном из кувшином, каком-то чудом оставшимся стоять на одном из столов. Определённо, для короля это было куда как более значимое волшебство нежели показанное до этого.

Многочисленные лорды и леди сейчас разбились на группы по интересам из ближайших родственников и союзников, обсуждая произошедшее перед ними действо, они выдвигали самые разнообразные теории о появлении и настоящей личности Эдмунда Гарденера. Мало кто мог окончательно поверить в то, что сегодня перед ними предстал живой мертвец, покинувший этот мир во времена завоевания Эйгона и это несмотря на всё произошедшее. Впрочем, как только все рациональные теории будут отвергнуты, а подсознание начнёт играть в игры разума после вполне себе известных событий, то и так не совсем крепкая уверенность сменится сомнением и даже, может быть, принятием.

Из групп домов помладше и поважнее можно было выделить несколько весьма выделяющихся, таких как: группа под началом Алестера Флорента, группа Лейтона Хайтауэра, группа Титуса Пика, а также стоящий ото всех лорд Тарли, что, оперевшись на свой родовой меч, Губитель Сердец, пребывал в задумчивом молчании. Также стоило обратить внимание и на семью Тиреллов, что сейчас находилась в компании королевской и пыталась привести в себя их непосредственно главу – Мейса, что до сих находился в каком-то покинутом состоянии.

- Седьмое пекло! Хватит уже молчать, ответь мне наконец! – пробасил Баратеон, подобравшись ближе к грандлорду Юга. Схватив Тирелла под руки, король поднял мужчину и хорошенько встряхнул, не обращая внимание на протесты его семьи и совсем недавно прибывшего мейстера замка.

- Прошу простить, ваше величество. Я… эм… кажется, немного отвлёкся… - начал приходить в себя лорд Хайгардена. Натянув на лицо чуть кривую улыбку, он легко похлопал короля по руках, которыми он удерживал его. – Не могли бы вы отпустить меня, ваше величество?

- Тьфу. Мне нужны ответы, Тирелл, и побыстрее. – сплюнул Роберт Баратеон, разжимая хватку и заставляя верховного лорда Простора вновь опуститься на стул под ним. Его хмурый взгляд прожигал дыру в шепчущихся меж собой лордах. Однако, говорить тем что-либо он не спешил – бесполезно.

- Боюсь мне и моей семьей известно всё тоже, что и вам, ваша милость. – покачал головой Мейс, казалось, тот постарел лет на двадцать. Рука, что так и не перестала дрожать, следуя примеру короля, потянулась к заботливо предоставленному оруженосцем кубку с вином.

- Хочешь сказать ты видел этого ублюдка впервые?! Он был в твоём замке, прошёл мимо стражи и мог убить меня – твоего короля! Как же так получилось и как ты это допустил скажи на милость, а?! – Баратеон не хотел слушать оправдания Осадника, но у кого как не у Мейса стоило спрашивать за произошедшее.

- Я не совсем уверен, ваше величество, но да, я видел этого человека впервые за свою жизнь. И боюсь секрет того, как он смог пробраться на пир мне также неизвестен. Он появился словно налетевший из ниоткуда ветер, что шёл вслед за ним. – развел руками Тирелл, таким образом показывая своё полное бессилие над ситуацией.

К этому времени со стороны входа послышался топот латных сапог и на территорию сада прибыл отряд стражников, отправленных на поиск незваного гостя и его возможных соратников. Зелёно-золотые цвета Тиреллов, в свете ночной луны приобретали поистине мрачный оттенок в глазах людей, что встречались им на пути. Стражники направились прямо к семье своих хозяев, дабы доложить об итогах поисков.

Семья же Тиреллов, определённо находилась в раздрае. Мейс Тирелл, по-прежнему сидевший за стулом, был не в силах стоять прямо, глаза его будто в трансе смотрели за переливанием света на алой жидкости в его кубке, иногда он останавливался, чтобы сделать один большой и хороший глоток, а затем вновь возвращался к своему занятию. Оленна Тирелл же напротив была куда как более решительной нежели её сын, именно начала командовать людьми замка, когда Мейс Тирелл утратил свою связь с реальностью. Бойкая старушка и сама пыталась привести сына в чувство, но всё без толку – слюнтяй отказывался брать себя в руки.

Алерия Тирелл заботливо обнимала детей, которых также не обошло всеобщее удивление, быть может появление живой легенды повлияло на них куда как больше, ведь если взрослые лорды и леди уже давно выросли из историй про Гарта Зенорукого и его потомков, то для их детей эти истории всё ещё свежи в памяти. Старший отпрыск семьи, Уиллас, как и подобает каждому ученому человеку, постарался сделать несколько заметок обо всём увиденном на листе бумаги, что всегда носил с собой его личный слуга. Взгляд его задумчиво метался от пришедшего в покой звёздного неба и до поляны цветов, с терновыми кустами, что появились из ниоткуда и вели себя так словно подчинялись воле человека из дома Гарденеров.

- Лорд Тирелл, докладываю. В результате погони беглецу удалось скрыться за стенами замка. Вслед ему было отправлено около двух десятков наших лучших людей. – начал отчитываться среднего возраста мужчина в бледно-голубых цветах Крейнов.

- Мне докладывай, парень, мне. Толку от этой лесной погони посреди ночи нет никакого. Ублюдок приготовил себя путь к отступлению и скорее всего проверил маршрут заранее, вашим людям за ним не угнаться. Надо двигаться на опережение. В какую сторону он поскакал? – Роберт Баратеон умел порой преподносить сюрпризы, так и сейчас. Успокоившись, король смог взять себя в руки, насколько это было возможно, и даже начал раздавать указания, заведённый теми оскорблениями, что были нанесены ему самозванным Гарденером.

- На северо-восток, ваше величество. Прямо по дороге роз. Полагаю, если сейчас отправить воронов к ближайшим замкам и поселениям, чтобы они выставили дозорных, то мы непременно поймаем мерзавца. – уверенно отчеканил, одетый в доспехи стражников, рыцарь.

- Так почему ты ещё стоишь здесь, парень?! Каждая секунда на счету, эта паршивая мразь удаляется от нас всё дальше, чувствуя себя победителем и хозяином положения. Просто немыслимо, чтобы ещё нашёлся кто-то в Семи Королевствах способных сказать мне подобные слова в лицо и уйти от меня на своих двоих. Для верности дела, я отправлю в погоню ещё и своих доверенных людей, просто на всякий случай. – как только стражник в цветах Крейнов скрылся из вида со своими людьми, Баратеон взмахом руки обратился к одному из рыцарей, что стоял относительно недалеко от его местоположения. – Корбрей! Сюда подойди.

Чем могу быть полезен, ваше величество? – спросил Лин Корбрей, прибывший по зову короля. Лин бы высок и худ, с каштановыми волосами и волчьим взглядом. За его спиной покоился знаменитый валирийский меч, что был завещан ему отцом.

- Собери отряд из лучших и доверенных людей среди участников турнира, которых знаешь. Джон высоко отзывался о твоём доме и тебе, в частности. Да и воин из тебя каких ещё поискать. Награда за голову, этого фокусника, двадцать тысяч золотых драконов и это моё слово как твоего короля. Ты понял меня, Корбрей? – гневный взгляд Баратеона встретился со спокойным взором рыцаря Долины, что благородно кивнул и поклонился. – И ещё кое-что. – перейдя на шёпот, Роберт подался чуть вперед, практически нависая над фигурой Лина. – Просторцев брать не смей, сейчас нельзя быть уверенным в их преданности ни на один грамм. – после чего отодвинулся и отхлебнул вина, как ни в чём не бывало.

- Исполню со всем тщанием, ваша милость. – после чего рыцарь Долины встал с колен и поспешил развить бурную деятельность. Королю ещё предстояло поставить печать на королевской грамоте, но вопрос о миссии Корбрея уже практически решённый.

Баратеон найдет мерзавца назвавшегося Гарденером и самолично снесет ему голову. Любой акт неповиновения стоит гасить, гасить быстро и беспощадно, иначе не пройдет и дня как семена неповиновения распространятся по всем уголкам страны и тогда страна, что была удержана с помощью стали и крови, вновь захлебнётся в зареве огня, который поглотит её без остатка. Во имя стабильности правления Роберта из дома Баратеонов, его сына Джоффри из дома Баратеонов, Эдмунд из дома Гарденеров должен умереть. И желательно как можно скорее.

«Иначе, они сожрут меня и не подавятся». – мрачно оглядел Роберт просторских лордов, что не переставали спорить о произошедшем ни на миг. – «Интересно, скольких из них мне придётся отправить на Стену в скором времени?». От последней мысли Баратеону стало не в пример веселее, чем было до этого. От чего на глазах у недоуменной толпы король заливисто засмеялся.

Ночь входила в свои права, а Хайгарден бурлил, чтобы следующим же днём распространить это бурление по всем окрестным землям. Казалось чуть меньше года назад отгремело восстание Бейлона Грейджоя и сегодня им бросает вызов трехсотлетний мертвец, а дальше что? Таргариены вернуться верхом на драконах? Стена рухнет? Чтобы это ни было, времена для Семи Королевств наступают самые беспокойные.

Глава 4. В залах Хайгардена

290 г. от З.Э

Несколько дней спустя. Хайгарден.

Блистательные залы Хайгардена полнились от гостей, правда вместо радости от завершения королевского турнира на лицах многих лордов можно было увидеть напряженность и тревогу. Ещё совсем недавно важнейшие семьи Простора понимали как устроен их мир, а сегодня всё, казалось бы, перевернулось с ног на голову. Ни один из присутствующих в ту злополучную ночь людей, не мог с точной уверенностью заявить о том были ли те события сном или мороком. Рыцари, отправленные в погоню за неожиданным гостем, так и не вернулись, что вызывало множество вопросов и слухов среди впечатлительных леди Простора.

Стража носилась по всему замку и его территории сбиваясь с ног, особенно после нескольких показательных заключений и отправлений на Стену. Король был в ярости после произошедшего, а потому первым делом стал искать виноватых коими оказались как раз таки караульные несшие свои посты в тот день, а также престарелый септон, последний хранитель склепа Гарденеров из ныне живущих. Множество зевак, которые были встречены септоном и Гарденером по пути на пир, уже на следующее утро смогли дать чёткие показания вины старика. В данный момент септон Лионель из дома Олдфлауэрсов пребывал в холодных темницах замка, ожидая своей участи.

Его королевское величество Роберт из дома Баратеонов вместе со своей свитой находился в зале собраний Хайгардена, естественно не без самого хозяина замка. Белые плащи расположились по периметру помещения, неся почётную стражу. Как ни странно, но стражники дома Тиреллов в зале отсутсвовали, лишь только двое из них находились снаружи, охраняя в ход. Грандлорд Юга вместе со своей семьёй, в лице матери и наследника, расположились по левую руку короля, что восседал во главе данного действа. По правую же руку от короля устроились его супруга и младший брат, а также мейстер Хайгардена Ломис, что проводил исследования всех чудес и странностей, произошедших не так давно.

- На повестке этого, чёртового дня, всё то же, что и вчера. Итак, тебе удалось узнать что-то новое, Тирелл? – слово взял король, ознаменовав начало собрания. Его густые черные брови были нахмурены, а взгляд, казалось, мог начать метать молнии в любой момент, настолько эта ситуация заботила старшего Баратеона.

- При всем уважении к вашему величеству, но ситуация до сих пор проясняется и достоверной информации у нас не так много, как хотелось бы. Не считая показаний септона Лионеля, а также очевидцев, нам практически ничего неизвестно об этом… Эдмунде. – стоило имени нежданного посетителя королевского пира прозвучать, как кубок с вином, который держал король, с громким стуком ударился о поверхность резного дубового стола зала заседании.

- Не юли мне здесь, Тирелл! – на лице короля проступила едва сдерживаемая ярость. Хватило только одного упоминания о Гарденере, чтобы вена на лбу короля вздулась. – Что говорит септон?

- Ничего конкретного, ваше милость. Только то, что мы и так знаем. Разве что дополняет картину произведшего то, что юноша появился из родового склепа Гарденеров в чём мать родила, но я не совсем уверен в том, что эта информация имеет хоть какое-то значение. – покачал головой лорд Простора, слегка съежившись под грозным взглядом короля Семи Королевств.

- Зато она хорошо ложится на его легенду о воскрешении, не так ли, лорд Тирелл? – подала голос королева, что ехидно наблюдала за трусливыми действиями Хранителя Юга. – Прекрасный принц, в одном исподнем, явился из чертогов Неведомого, чтобы принести справедливость на плодородные земли Простора. Многие невежественные лорды и леди любят подобные истории, а уж про чернь охочую до любой присказки я и вовсю молчу. Это повод для смуты и… О, как вовремя! Ведь совсем недавно отгремело восстание Грейджоев. Лорды королевств разъехались по своим домам и распустили своё ополчение. Какова вероятность того, что они быстро соберут разбежавшихся кто куда воинов и рыцарей во второй раз? Да и не поднимут ли нас на смех, когда мы призовем их воевать с мертвецом из времени, которое не застали даже отцы отцов нынешних благородных домов? Признаться эта затея кажется крайне сомнительной даже для меня, а ведь я наблюдала происходящее своими глазами. Быть может, имеет действие заговор? В конце концов Простор ещё совсем недавно кланялся драконам, а теперь, когда они ушли, на уме ваших вассалов мечты о бунте за независимость, а, лорд Тирелл? – лицо королевы было прекрасно, как, впрочем, и всегда, однако слова полные яда метались во все стороны, жаля не хуже змеи.

- Ваше величество! Как вы можете такое говорить?! Мой дом доказал свою верность дому Баратеонов во время восстания Грейджоев и присягнул вашему мужу как законному королю Семи Королевств! Я не потерплю подобных обвинений в адрес благородного дома Тиреллов, тем более без доказательств! – Мейс Тирелл весь покраснел от обвинений королевы. Его ладони уперлись об стол, грандлорд Юга был готов в любой момент вскочить со своего места, однако, крепкий удар тростью матриарха по ноге, на время остудил нрав Хранителя Юга.

- Не стоит принимать мои слова так близко к сердцу, лорд Тирелл. В конце концов мы же здесь собрались как раз для того, чтобы делиться идеями и домыслами раз чёткой информации у нас не имеется, не так ли? Да и ваше заявление о помощи в борьбе с железнорожденными весьма спорное. В конце концов вы бы пострадали одним из первых во время их набегов. Да и может ли быть такое, что бедный септон действовал по указке своего непосредственно сюзерена в вашем лице, лорд Тирелл? – глаза королевы холодно смотрели на трясущегося от сдерживаемых эмоций Хранителя Юга, усмешка же на лице урожденной Ланнистер стала в разы сильнее, будто бы бросая вызов оказавшемуся в непростом положении лорду.

- Довольно! – хлопнул старший Баратеон ладонью об стол. – Хватит нам этого балагана. Уймись уже, женщина! Тирелл, конечно, дурак, раз допустил подобное, но даже мне ясно как день, что уж кому как не ему этот фарс выгоден в последнюю очередь. Меня больше волнует то, что от твоих рыцарей до сих пор нет вестей, Тирелл, впрочем, как и от моих. Что думаешь об этом, Селми? – неожиданно обратился король к главе Белых Плащей.

Замешкавшись от неожиданного вопроса, лорд-командующий выступил вперёд. Заминка сира Барристана была вполне понятной для тех, кто знал привычки короля. Уже то, что сир Барристан присутствовал на подобном собрании было изрядным исключением, а уж просьба короля дать тому совет была чем-то из ряда вон. Потому-то лорд-командующий находился в изрядном удивлении, но сумел сохранить лицо благодаря долгому опыту пребывания на своём посту.

Впрочем, Роберта Баратеона в той ситуации можно было легко понять. Джон Аррен – верный наставник и советник, практически отец, находился в столице и не мог помочь в подобном непростом деле, по крайней мере в данный момент. Второй доверенный человек короля – Эддард Старк, грандлорд Севера, и вовсе был за множество лиг от пышного Юга, потому и уповать на него в связи с произошедшим не имело смысла. Ещё одним человеком кого король мог выслушать, хотя и с большой неохотой, был его родной брат Станнис Баратеон, но тот находился на Драконьем Камне и также был в недосягаемости. Вот так и случилось, что из всех людей кого король уважал и прислушивался остался только рыцарь в летах, сменивший ни одного короля.

- Разумеется, ваша милость. Могу с уверенностью сказать, что рыцари Тиреллов весьма опытные воины и уж кому как не им знать свой родной край и то, что они до сих пор не настигли этого… преступника, говорит либо об его удаче, либо о помощи со стороны. Однако, стоит учесть и то, что вслед им был отправлен отряд сира Корбрея, а тот весьма искусный фехтовальщик, да и его опыт жизни в Долине бок о бок с горцами делает из него опытного следопыта в подобных делах. Учитывая всё вышесказанное, я могу сделать вывод, что погоня всё ещё продолжается, а раз сир Лин так и не прислал сообщения, то и след этого… юноши ещё не потерян. – озвучил лор-командующий свои мысли. Казалось ему было трудно идентифицировать личность Гарденера в свете произошедшего. Всю жизнь следовавший обетам рыцарства, что напрямую проистекают из веры Семерых, лорд-командующий находился под изрядным впечатлением от продемонстрированных чудес, хотя и оставался верен своему долгу по защите короля.

- А… оставь ты уже в покое свою честь, Селми. – махнул рукой король, удивительно точно поняв причину заминки гвардейца. – Семеро с ним, называйте ублюдка как есть или, как хотите. Не хватало мне ещё слухов про то, что я боюсь имени мерзавца! Гарденер он там или ещё кто, не важно! Я поклялся, что за подобную дерзость проломлю ему голову будь он хоть трижды тем, кем назвался! – Баратеон со злостью сжал кубок настолько сильно, что тот начал деформироваться под силой его руки. Глаза его как прежде метали молнии, но, как ни странно, король пытался сохранять голову холодной, практически не налегая на вино в последние несколько дней, от чего в замке вновь стали вспоминать прозвище короля – Демон Трезубца.

- Благодарю, ваше милость. – кивнул сир Барристан с присущим ему достоинством. – Это мудрое решение.

- Спорное заявление, сир Барристан. – подала голос матриарх Тиреллов, что всё это время с большим интересом слушала, разразившийся на её глазах, спор. – Будь он тем, кем назвался, или же нет, но в Просторе имя Гарденеров, даже спустя триста лет, имеет силу и силу весьма немалую. Уже сейчас многие лорды и леди шепчутся, строят планы и раздумывают какую выгоду могут получить из этой ситуации и это после одной лишь встречи, если оставить проблему без внимания, то любое успешное действие этого дерзкого юнца в сложившихся условиях может поколебать многих из них. А уж для простого люда имя Гарденеров в Просторе имеет и вовсе сакральный смысл. – Королева Шипов говорила с уверенностью, легонько постукивая тростью в такт собственным словам. Казалось, она обращалась ко всем присутствующим, но взгляд её был задумчиво устремлен на один из многочисленных гобеленов с гербом Тиреллов на нём.

- И что же вы предлагаете, леди Оленна? – королева не упустила возможности вступить в обсуждение вновь, ни капли не обратив внимание на грозный взгляд своего мужа. – Дать ему звучное прозвище?

- Не стоит. Лучше всего в данной ситуации будет назвать его не просто самозванцем или преступником, а бастардом и клятвопреступником, что сбежал от службы в Ночной Дозор в обмен на королевское помилование. Так мы избежим лишнего волнения среди черни, а также избавим многих лордов, что так и не присутствовали на турнире от лишних вопросов. Несомненно, слухи от присутствующих гостей просочатся к вассалам и ближайшим соседям, однако, слухи на то и слухи, с нашей же стороны будет официальный указ короны на поимку Эдмунда Флауэрса, к тому времени, когда люди начнут задавать вопроса, смутьян будет уже пойман и казнен, а там вопросы пропадут сами собой, как и интерес к его персоне. – предложение матриарха дома Тиреллов выглядело и звучало вполне конструктивно в сложившихся обстоятельствах, однако у большинства присутствующих в зале оно вызвало только удивление напополам с отвращением.

- Матушка! Бабушка! Леди Оленна! – возмущенно восклицали присутствующие мужи.

Только король с королевой, пожалуй, хоть как-то положительно отреагировали на предложение урожденной Редвин. Королева Серсея с одобрением и некоторой долей уважения кивнула словам старушки, видимо по-новому взглянув на персону той. Роберт Баратеон же с задумчивым видом разглядывал вмятины на кубке, а после и вовсе обратил свой грозный взор на присутствующих, мгновенно задавив тем самым всякое возмущение.

- Грязно… Очень грязно. Однако, действенно и вполне заслуженно. Я сегодня же отправлю указ Джону, чтобы он распространил его по всем Семи Королевствам. Ты сделаешь тоже самое, Тирелл, уяснил? – грозный взгляд Баратеона теперь был направлен на одного только лорда Простора и ясно давал понять, что отказа король не потерпит.

- Я понял, ваша милость. Однако, всё же вынужден сказать, что подобное выставляет нас в не самом хорошем свете…

- Свете?! Свете!!! Ты ещё не понял в каком ты свете находишься, Тирелл?! Напомню, что этот урод посягает именно на твой титул и замок! На твои и мои земли! Седьмое Пекло! Ты в дерьме, Тирелл, ты в полнейшем дерьме, особенно после того, как дал ублюдку прокрасться в эту крепость незамеченным! Потому, когда твоя мать, от которой тебе мозгов по всей видимости не досталось, предлагает хоть какое-то решение того, как тебе и твоей семье из этого дерьма выплыть, ты молчишь и киваешь, понял меня?! – рев короля, что тот издал в очередном приступе ярости был слышан, пожалуй, по всей крепости.

Баратеон уже долгое время пребывал в напряженном состоянии. Снижение количества потребляемого вина только усугубило нервозность короля, от чего любая, хоть какая-то, попытка неповиновения в его глазах смотрелась практически изменой. Демон Трезубца чувствовал угрозу своему положении и пробуждался ото сна. Надолго ли? Сложно сказать, но пока что это происходило и горе тому, кто посмеет перечить королю.

- Да, ваша милость. – закивал побледневший от страха грандлорд Юга.

- Отлично, задери тебя Семеро! К вечеру указ должен быть разослан по всему Простору. Однако, ещё остается надежда на то, что Корбрей настигнет ублюдка и мы как можно скорее узнаем об этом. Так что молись об этом, Тирелл! – постучал король пальцами по столу, таким образом ставя точку в этом вопросе.

- Ваше величество, прошу простить моего отца за эту заминку, но не лучше ли нам выслушать доклад мейстера Ломиса, не зря же почтенный мейстер сбивался с ног эти дни и ночи, верно же? – наследник Хайгардена, Уиллас Тирелл, обратился к королю, вступившись за безмолвного отца на коем изрядно прибавилось седых волос за прошедшие дни. Не смотря на некоторую скованность и тихий спокойный тон молодого Тирелла, король услышал того отчетливо, переведя своё внимание на юношу.

- Похоже твоему сыну досталось куда больше мозгов и храбрости, Тирелл. Пусть старик говорит, мне даже интересно, что он нарыл в своих книжках и склянках. – Роберт Баратеон окончательно утратил интерес к лорду Простора. Взгляд августейшей особы ныне был сосредоточен на фигуре слегка пухлого мейстера Ломиса. Охнув, от неожиданности, тот поднялся из-за стола, и сделал некое подобие поклона, который был слегка смазан тем, что мейстер запутался в собственной рясе.

- Несомненно, государь, информация добытая в ходе исследования произошедшего весьма противоречива и может поставить в тупик многих ученых мужей. Позволено ли мне начать доклад? – мейстер начал свою речь весьма витиевато, стараясь оказать лучшее впечатление на монарха.

Впрочем, образ умудренного жизнью старца был немного подпорчен легкой отдышкой и капельками пота стекающими по его лицу. Пухлое лицо мейстера было красным, в конце концов на дворе стояло долгое лето и мало кто мог справиться с последствиями этого времени года, особенно в Просторе. Длинная мейстерская цепь бряцала с легкими звоном, стоило Ломису сделать хотя бы малейшее движение. Молодой Ренли Баратеон, что всё это время молчал в зале заседаний, немного поморщился от резкого запаха трав вперемешку с потом исходившим от старика, но постарался сохранить на своём лице спокойствие.

Мейстер Ломис вообще был человеком доброго нрава и долгое время находился на своём посту при дворе Хайгардена. Он был одним из лучших учеников своего поколения и потому неудивительно, что именно ему предстояло заменить прошлого мейстера когда тот отошёл в мир иной по естественным причинам. Всё таки при дворе владык Простора должны находится одни из лучших, как никак именно они являются основными покровителями Цитадели, единственного места где собраны знания Вестероса за многие тысячи лет.

Ломис отлично знал науку во множестве областей, что доказывала цепь не в пример длиннее, чем у многих мейстеров Семи Королевств. Прекрасно умеющий находить подход к детям своего сюзерена он пользовался большим расположением, как главы, так и наследника благородного дома Тирелл, ведь именно он воспитывал их с самого детства, от чего и отношение к нему было соответственным.

Впрочем, заслуги этого мейстера были известны только обитателям вечного сада, коим являлся Хайгарден. Для короля и королевы Ломис скорее напоминал великого мейстера Пицеля из Королевской гавани, по крайней мере внешностью и повадками, что задавало определённый тон по отношению венценосных особ к нему. Седая козлиная бородка и длинные усы выглядели не сказать, что опрятно, но создавали вполне знакомый образ в глазах гостей из столицы.

- Давай уже, не тяни лямку. – дал отмашку король, не имея манеры расшаркиваться.

- Разумеется, ваша милость, разумеется. – закивал тот головой, доставая откуда-то из складок мантии несколько листов пергамента, которые были исписаны горой текста на общем языке. – Хм…хм… Итак, где же это… было кажется где-то здесь… прошу прощения за заминку… сейчас-сейчас… - приговаривал Юрген перебирая листки, казалось старик запутался в собственных записях. Быть может, это было из-за возраста, а быть может от волнения, вызванного присутствием столь высокородных особ перед ним.

- Седьмое пекло, старик! Либо ты делаешь то, зачем тебя сюда позвали, либо я своими руками вышвырну тебя отсюда! – Роберт Баратеон не славившийся долгим терпением, особенно на трезвую голову, вновь начал закипать.

- Конечно-конечно, государь. Сейчас я… Ага! Кажется, нашёл. Прошу прощения, глаза уже не те, что раньше. – воскликнул старик радостно, стоило ему только сосредоточится. Присутствующие лица только отмахнулись от извинений старика, прекрасно знакомые с подобной манерой вести дела.

- Так что же вам удалось узнать, мейстер Ломис? – подтолкнул старика к действию наследник Тиреллов, желая помочь своему учителю.

- Ах, да, благодарю за терпение лорды и леди. Однако, с вашего позволения, я хотел бы начать немного издалека. Так вам будет более понятно моё удивление, вызванное информацией, что мне удалось обнаружить. – обратился мейстер к присутствующим. По его дрожащей фигуре было легко понять, что к гневу королевских особ тот не был привычен, от того испытывать терпение тех он не имел не малейшего желания. Впрочем, дела мейстер Ломис умел вести прекрасно, от того и настаивал на более глубоком погружении в этом вопросе.

- Валяй. Только побыстрее во имя Семерых, никому из нас не хочется сидеть здесь до самого заката. – кивнул король милостиво, в очередной раз успокаивая свой буйный нрав.

- Итак. Насколько мне известно все свидетели появления гостя в один голос утверждают о том, что под его ногами сами собой расцветали цветы и растения и даже более того, юноша был способен управлять ими как движением, так и намерением. Всё ли верно? – получив утвердительный кивок от всех присутствующих, мейстер продолжил. – Как всем должно быть известно основатель дома Гарденеров был Гарт Садовник, старший сын Гарта Зеленорукого, фигуры столь же легендарной как и многие основатели великих домов Вестероса, как сгинувших, так и здравствующих по сей день. Я не буду вдаваться во всевозможные легенды и мифы, не важно был ли Гарт Зеленорукий одним из Старых богов или же человеком коему была доступна магическая сила. Факт состоит в том, что все известные нам источники сходятся в одном – Зеленорукий мог управлять природой и именно он засеял большинство земель Вестероса зеленью и растительностью.

- К чему вы клоните, мейстер Ломис? Хотите сказать, что он действительно тот, за кого себя выдаёт? Гарденер от плоти и крови? – уточнила королева, не слишком впечатленная речью мейстера.

- Ни в коем разе, ваше величество. В конце концов не только Гарденеры ведут свой род от Гарта Зеленорукого. Большинство домов Простора так или иначе были основаны его сыновьями и дочерями. Также стоит отметить, что по некоторым источникам даже Брандон Строитель, основатель дома Старков, был внуком Зеленорукого. От того точно сказать, является ли юноша Гарденером весьма затруднительно. Лишь то, что тот обладает таинственной силой из легенд и имеет вполне благородное происхождение. – покивал мейстер глубокомысленно, перебирая листки с записями.

— Значит он самозванец. Но почему вы так уверены, что его происхождение благородно, а управление растениями не какие-то фокусы из далеких земель? – с интересом спросил лорд Штормового Предела, изрядно заинтересовавшийся фигурой юноши ещё в момент его появления.

- Я не утверждаю, что юноша самозванец, но и утверждать обратного не могу. Мои наблюдения и показания очевидцев практически схожи, но с точки зрения науки совершенно бессмысленны. – покачал мейстер головой в знак отрицания.

- И к чему же вы клоните, мейстер Ломис? – спросила матриарх дома Тиреллов, вопросительно подняв бровь.

- Да, сейчас, леди Оленна, я практически перешёл к сути. Благородное происхождение юноши вполне понятно из того, как тот держится, по словам гостей, разумеется. Прямая и уверенная осанка, волевые черты лица, без единого изъяна, а также прослеживаемый просторский акцент, говорит нам о том, что как минимум оба родителя происходят из знати. В конце концов юноша явно не из валирийцев, чьи бастарды отличаются великолепной внешностью несмотря на родителей. Как всем известно большинство бастардов имеют изъяны во внешности, которые достаются им от менее благородного родителя и в качестве метки богов, чтобы указать тем на их нечестивое происхождение. Очень редки случаи когда у двух благородных родителей рождается дитя с изъяном, который не прослеживается ни у одного из родителей. Как правило подобное объясняется недовольством богов, ибо других более правдоподобных с точки зрения науки версий нам неизвестно. Пожалуй, последний подобный случай произошёл в семье Ланнистеров. – стоило этим словам сорваться с уст мейстера, как изумрудные глаза Серсеи Ланнистер впились в фигуру старика. - Ох, прошу прощения, моя королева, сболтнул лишнего. – тут же повинился мейстер.

- Не стоит, мейстер, всем известно об уродстве моего брата, а потому он не стоит и малейшего упоминания в вашем рассказе. – отчеканила королева с плотно сжатыми губами, явно недовольная упоминанием нелюбимого родственника.

- Хм. Хорошо, с вашего позволения я продолжу. – получив утвердительный взмах руки от короля, старец вновь взял слово. – Касательно внешности всё. Что же касается речи юноши, тут как я уже сказал тоже всё однозначно. Речь чистая, без примесей какого-либо другого региона Вестероса, в том числе и характерного для черни говора, при котором многие слова видоизменяются. Если конкретнее, то многие крестьяне как правило соединяют некоторые слова в новое более грубое, т.к. лишены должного понимания того как устроен язык, из-за чего становится порой трудно понять, что именно имеют те ввиду. В общем, учитывая всё сказанное, вероятность того, что это юноша бастард крайне мала, а вероятность неблагородного происхождения и вовсе нулевая.

- Ясно теперь, что мерзавец не прост, однозначно. Однако, как ты понял, старик, эти выводы должны остаться в этих стенах и нигде больше. Тебе понятно? – произнёс король, грозно взглянув на мейстера.

- Всенепременно, ваше величество. – утвердительно закивал мейстер, чуть не разбросав свои записи в процессе.

- Но вы так и не ответили на счёт «магии», мейстер. Как по мне это более животрепещущий вопрос в нашем деле, не так ли? – попытался вернуть разговор в нужное русло младший Баратеон, нетерпеливо постукивая пальцами по столу.

- А вот здесь и кроется самая большая загвоздка, лорд Ренли. В ходе исследования мест пребывания юноши в Хайгардене, в ночь королевского пира, можно сделать однозначный вывод, что его силы имеют определённо неестественное происхождение. Спеша ответить на ваши вопросы, это подтверждает как анализ растений, так и почвы из которых те произрастали. Во-первых – почва в тех местах совершенно непригодна для большинства растений, которые там ныне произрастают и если те, что в саду можно списать на какую-то ошибку, то ступени лестниц и каменные аллеи, которые отныне точно подлежат замене, совершенно невозможно объяснить с помощью известных мне способов. Мало того, что сквозь различные щели выросла трава, так и цветы навроде роз и тюльпанов, коим требуется особый уход с точки зрения садоводства и земледелия, являются аномалиями крайней странности.

- Не могли ли быть они завезены с других континентов? Как дикорастущие культуры с быстрым периодом роста и цветения? – уточнил Уиллас Тирелл, интерес к выводам мейстера был легко читаем на лице наследника Простора.

- Вряд ли, уважаемый наследник Тиреллов. Ведь подобные вопросы прямо подводят нас ко второй странности этого происшествия. А, именно к тому, что большинство растений, которые были выращены в ходе инцидента произрастают исключительно на землях Вестероса и Эссоса и весьма распространены в тех или иных регионах этих континентов, при этом исходя из сравнения образцов, что мне удалось найти, они полностью идентичны известным нам культура. Чтобы убедиться в том лично, прошу прочесть эти записи. – ответил старик молодому Тиреллу и аккуратно, как мог, расположил на столе перед благородными лицами несколько листов из своей стопки.

- Разумеется, мейстер Ломис, однако, вы, кажется, забыли упомянуть ещё что-то. Ведь есть ещё и в-третьих, верно же? – произнесла леди Оленна, пробежавшись глазами по тексту бумаг, что заботливо были переданы ей внуком.

- Кхм… Да, вы как всегда проницательны, леди Оленна. – подтвердил Юрген подобострастно. – Касательно нескольких культур у меня возникли некоторые сложности…

- Значит имеет место быть то, что это вовсе не «магия», а некоторые виды растений повлияли на рост остальных. Ха, вот же шут, а я ведь было уже поверил во всю эту мистику. Ну, доберусь я до тебя, подлец! Запоешь ты у меня! – обрадовался лорд Тирелл, воспряв духом. Его глаза налились жизнью, грандлорд казалось бы был готов в любой момент сорваться с места и броситься в погоню.

- Чёрт, Тирелл, чтоб тебя! Не делай выводов раньше времени! – прикрикнул король на Хранителя Юга, от чего весь запал главы дома Тиреллов изрядно под угас, но не пропал совсем.

- М, благодарю, ваше величество. Как я уже и сказал с некоторыми растениями возникли трудности, если бы не несколько фолиантов, которые я нашёл в библиотеке замка и коим насчитывается несколько столетий, то теория лорда Тирелла была бы вполне рабочей. Судя по записям нескольких архимейстеров Хайгардена, некоторые растения считаются в наши дни практически вымершими, и встречаются исключительно на Севере, и то, достаточно редко. При всём при этом, описание нескольких из них действительно встречаются лишь на страницах этих книг. И, к сожалению, не одно из них не влияет на рост других растений по известному нам описанию. Разве что, у них присутствуют уникальные лекарственные и ядовитые свойства, работа с которыми может привести к тому, что болезни, распространённые сейчас, но которых не было в прошлом, могут быть с успехом вылечены при некоторых более продолжительных исследованиях. – мейстер закончил свою речь и с ожиданиям посмотрел в сторону семьи своего сюзерена. В конце концов каждый учёный человек мечтает оставить свой след в истории, особенно когда появляется такая возможность.

- Мы поговорим о ваших исследованиях чуть позже, мейстер Ломис. То есть всё же магия, была виной случившемуся, я правильно вам понимаю? – задала Оленна Тирелл вопрос, который волновал присутствующих лордов и леди уже долгое время.

- Я… не могу этого утверждать, уважаемые лорды и леди, но и объяснить всё вами увиденное в ту ночь также не в состоянии, по крайней мере с точки зрения науки. Если в растениях ещё можно углядеть какое-то рациональное зерно, то резкие изменения погоды, аномальное положение небесных тел, светлячки, что никогда не собираются в столь крупные стаи, а также способность управлять терновыми путами, невозможно объяснить ничем иным как проявлением магии или вмешательством божественных сил. Несомненно, ещё можно собрать коллегию из лучших мейстеров, но не примите мои слова за самонадеянность, они вам скажут всё тоже, что и я, разве что…

- Разве что? – перебил мейстера король, уже изрядно утомлённый докладом.

- Разве что, архимейстер Марвин Маг мог бы сказать куда больше, однако его методы сомнительны, не смотря на звание. В конце концов, кто в наше время на полном серьёзе изучает магические искусства как дисциплину? Да и не самый приятный он человек позвольте сказать. – ответил мейстер Ломис для вида поморщившись.

- Это совершенно неважно, главное чтобы он мог сказать нам о произошедшем куда как больше, чем вы. Всё что вы сказали нам было и так известно, хотя и не в таких подробностях. Впрочем, благодарим вас за проделанную работу. – милостиво кивнула королева, по-своему оценив работу ученого.

- Благодарю за похвалу, ваше величество. Прошу заметить, что я сделал всё, что было в моих сила в столь непростой ситуации. – поклонился мейстер, вытирая со лба крупные капли пота, выступившие у него за время беседы.

- Прежде чем вы закончите, уважаемый мейстер, ответьте нам на ещё один вопрос. Вам также было доверено исследовать склеп Гарденеров на предмет наличия останков. Что вы можете сказать на этот счёт? – спросила леди Оленна, как раз перед как мейстер собирался устроиться на своём месте.

- Ох, и верно же! Старая моя голова. Касательно склепа… останков на их законном месте обнаружено не было, только лишь пыль, да всякая грязь. Факт этого, конечно, интересен, но не в коем разе не удивителен. В конце концов, согласно летописям, старший наследник Мерна IX погиб, как и его отец под огнём дракона. Не известно осталось ли хоть что-то от тела Эдмунда Гарденера, возможно и то, что в склепе ему было выделено только место и табличка с именем, а может за годы истлело и совсем то немногое, что могло от него остаться. Браться за этот вопрос я не берусь в конце концов у меня отсутствует вольфрамовое звено цепи. Благодарю за внимание и понимание. – ответил мейстер и поспешно занял своё место за столом.

- Итак, вот, что нам известно. – стал подводить король итоги заседания. – Мерзавец, что так бесцеремонно появился на пиру скорее всего благородного происхождения, а значит возможен сговор кого-то из знатных семей Простора, потому после поимки ублюдка мы, если понадобиться, перетрясём здесь каждый замок. Вопросы? – спросил Роберт обращаясь к Тиреллам.

- Никаких, ваше величество, лишь бы преступник был пойман и наказан. – с лёгкой рукой согласился Тирелл, прекрасно понимая, что спорить с королём в подобных вопросах просто бессмысленно.

- Отлично. Для более эффективной поимки назовём того бастардом, клятвопреступником и, исходя из заключения вашего мейстера, колдуном. Это должно помочь остальной страже коли Корбрей потерпит неудачу. Далее. Сегодня же этот указ должен быть распространен по всему Простору, а Джон позаботится об остальных регионах, если ублюдку удастся ускользнуть с этих земель. Раз уж работа по отправке будет на тебе, старик, то не забудь отправить письмо и своему Магу в Цитадель. Король призывает его и как можно скорее, понял меня? – спросил Баратеон, мейстера Ломиса, продолжая подводить итоги.

- Всё будет исполнено в лучшем виде, ваша милость. – ответил ученый.

- На этом я полагаю всё. Наконец-то, Седьмое Пекло! Как же хочется напиться! – более радостно, чем прежде провозгласил король, поднимаясь из-за стола.

- Постой же, брат. Тебе не кажется, что мы упускаем из виду одну важную деталь? – поспешно воскликнул младший Баратеон, осознавая, что собрание будет вот-вот окончено.

И какую же, лорд Ренли? – поддержал молодого лорда Штормового Предела наследник Тиреллов. Казалось, более старший юноша и сам не хотел прекращения заседания, всё таки на его веку ещё не было столь удивительных вещей, а потому ему хотелось соприкасаться с этой тайной как можно дольше.

- Не томи уже, Ренли, чтоб тебя. У меня нет никакого желания просиживать здесь задницу дольше, чем необходимо. – угромоздился король обратно на стул.

- Благодарю, что дал слово, брат. Просто мне кажется, что мы рассматриваем это дело с точки зрения подвохов и заговоров, но что, если взглянуть на это дело как оно есть? – с живостью во взгляде стал объяснять юноша.

- Ох, юный лорд Ренли, кажется, вам ещё рановато посещать подобные собрания. Я понимаю вашу впечатлительность, в конце концов я и сам не так давно был молод, но порой вещи на этом свете куда как более сложны, чем вам кажется. – покровительственно отозвался на слова младшего Баратеона лорд Тирелл.

- И всё-таки. – не отступал от своего лорд Штормовых земель. – Давайте же, благородные лорды и леди, просто представим, что всё так, как нам заявил этот человек. Он действительно Эдмунд Гарденер и он действительно воскрес по воле Семерых, но для чего? Восстановить справедливость? И если это так, то почему именно сейчас?

- Ну, будет вам, юноша. С чего бы Семерым возрождать какого-то человека? В конце концов смерть неотъемлемая часть жизни и ни в одной из хроник не замечено вмешательство богов в этот естественны процесс. Мне кажется, мейстеру Крессену стоит поменьше рассказывать вам о легендах старых времён, а больше сосредоточиться на управлении землями, что вверены вам его величеством. – отверг слова лорда мейстер Ломис.

- Так или иначе, именно вы не можете дать нам внятного ответа, мейстер Ломис. Что же касается моего обучения, то мейстер Крессен прекрасный специалист и учитель и он вполне компетентен в том, что и когда мне преподавать. Я лишь предлагаю собравшимся не отвергать теорию, что лежит прямо у нас под носом, ибо пока что у нас нет окончательного мнения в данном вопросе. – произнёс молодой Баратеон напрягшись и скрестив руки на груди.

- Будет вам всем, если мой брат, хочет высказаться, то не мешайте. Что ты хочешь этим сказать, Ренли? – прервал зарождающийся спор король, вновь давая слово своему младшему брату.

- Благодарю ещё раз, брат. Это я говорю к тому, что если всё сказанное этим Гарденером правда, то не идём ли мы против воли Семерых пытаясь поймать его? – увидев вскинутый кулак брата после этих слов, Ренли поспешил оправдаться. – Я не говорю, что нам следует покорно склонить перед ним голову. Однако, меня беспокоят слова, которые тот сказал в ту ночь.

- Кхм… И какие же именно? Те, где он обозвал наш род родом ублюдков? Или же те, где он заявлял о своих правах на одно из Семи Королевств? М? Ответь же мне, Ренли, пока я не разозлился окончательно. – процедил король внимательно глядя на лорда Штормовых земель.

- О последней битве, брат мой. Именно эти слова привлекли моё внимание и, думаю, не только меня, просто многие либо забыли о них, либо не хотят заводить разговор об этом. – ответил брату Ренли, стойко смотря в глаза короля.

- Ха! Я-то уже подумал, что ты о чём-то серьёзном. Этот смертник и так наговорил кучу чуши. Не забивай себе голову, парень… - отмахнулся король, но был прерван размеренным пением. Пением, что исходило со стороны, долгое время молчавшего, матриарха дома Тирелл.

- Когда падут драконы короля,

Что землю кровью обагрили,

Восстанет из земли сырой,

Тот воин с чашей золотой.

Осыпан пеплом черным сна,

Воспрянет он с семью дарами,

Вернется дабы всех спасти,

От тьмы и хлада защитить.

И в тот же предрассветный час,

Сразив то зло, что мы забыли,

Он сядет на дубовый трон,

В столице песен и садов.

Под сенью веры семерых,

Он будет миром коронован,

Озеленит он все края,

Что были сожжены дотла.

Он будет править краем мудро,

Щитом платить за добрый нрав,

Мечом платить за нрав суровый,

И милость для людей не забывать.

Венком увенчанный победы,

Семь лет правления войной,

Семь лет десятков за пером,

Семь сотен лет под мирным небом.

И вот когда настанет миг,

Покинет сей герой наш мир,

Услышав голоса богов,

Простор нам вечно завещая.

- Что… что эта за песня, матушка? – с легкой дрожью в голосе спросил Мейс Тирелл, первым осознав смысл строчек этой песни. – Она кажется такой знакомой.

- Не удивительно, ведь каждая уважающая себя мать Простора нет-нет да споёт эту песню хоть раз своему дитя. Удивительно, как ты признал её раньше Уилласа, Мейс. – покачала головой старуха.

- Я вспомнил, но боялся ошибиться. Откуда ты знаешь эту песню, бабушка? – подал голос наследник Тиреллов, что как и остальные, будто бы заворожённый, слушал хриплое пение урожденной Редвин.

- Мне это тоже интересно, леди Оленна. Что это был за бред, а? – теперь пришла очередь короля прийти в себя и услышанное ему ни капли не понравилось.

- Пророчество, ваше величество. Пророчество одной безутешной вдовы как мне помнится. Не так ли, мейстер Ломис? – обратилась старушка к старику, что кажется ушёл в себя во время песни.

- А… А? Да, конечно! Пророчество Линны Гарденер, в девичестве Крейн. Она изрекла его после того, как отбыла в Звёздную септу, чтобы нести вечное бдение по своему мужу, сыновьям и внукам, что погибли на Пламенном поле. Эту песню поют во многих домах Простора, а уж для крестьян она и вовсе стала практически народной. Неужели, леди Оленна, вы хотите сказать, что…

- Ничего я не хотела этим сказать, мейстер Ломис. – перебила урожденная Редвин старика. – Просто кто-то очень умный отлично умеет пользоваться обстановкой и двигать фигуры, не более того. – отмахнулась Оленна от пристальных взглядов присутствующих.

- Даже если и так, наличие подобной славы может вызвать большие проблемы особенно на территории Простора, где каждый крестьянин будет считать своим долгом помочь истинному королю Простора, по их разумению. Седьмое Пекло! Не хватало нам только этого! – расходился Баратеон, начав осознавать в полной мере в какую историю он вляпался, отправившись на хайгарденский турнир.

Внезапно в дверь зала собраний постучали. Звук был отчётливым, так что перепутать его с чем-либо ещё было невозможно. Однако в установившийся тишине, он звучал как похоронный звон, по крайней мере именно так впоследствии будет казаться присутствующим при воспоминании о том дне. Первый из последующих колокольных звонов их панихиды.

- Ну, что там ещё?! – вскричал король, поднимаясь со стула.

Крепкие дубовые стены отворились. На пороге стоял запыхавшийся стражник, неся в руке запечатанное письмо, судя по всему только что доставленное. Стражник учтиво поклонился высокородным особам и направился прямо к месту лорду Простора, по дороге стараясь выровнять свою походку.

- Письмо из Эпплтона от лорда Деррика Эпплтона, ваша светлость. – отчеканил рыцарь, передавая послание лорду Тиреллу.

- Благодарю за службу, Оуэн, можешь идти. – милостиво кивнул Мейс стражнику, что явно находился не в своей тарелке, после того как бесцеремонно ворвался в зал собраний, где находились король и королева.

- Ну и что же там, Тирелл? Поймали ублюдка? – спросил король, дождавшись когда Хранитель Юга прочитает сообщение от своего вассала.

- Эм… боюсь новости вам не понравятся, ваша милость. – ответил Тирелл королю, передавая тому письмо. Стоило королю только вчитаться в строки сообщения, как его лицо мгновенно стало приобретать красноватые тона, а взгляд застилаться пеленой ярости, практически безумной.

- Обоих… Убью обоих!!! – в этот день весь Хайгарден вздрогнул от крика Роберта Баратеона.

Глава 5. Охотник, Лис и Высокая башня

290 г. от З.Э.

Тот же день. Хайгарден.

В то же самое время, как король заседал со своей свитой в залах Хайгардена, в различных места древнего замка можно было заметить собрания куда как меньших по размаху, но не менее важных в сложившейся ситуации. Лорды домов Простора, озабоченные происходящими событиями, собирались в группы по несколько человек, чтобы поделиться мнениями и слухами. Однако, более заинтересованные и влиятельные главы домов старались держаться подальше от всей этой суета, находясь вдали от лишних глаз стражи и зевак.

Одними из таких личностей были всем известные в Просторе Алестер Флорент и Лейтон Хайтауэр, что по чистой, на первый взгляд, случайности, встретились в уединённой беседке одного из многочисленных садов величественной крепости. Имеющие родственные связи, они вызывали меньше вопросов, чем могли бы. Не было ничего странного в том, что тесть решил немного поболтать с зятем в спокойной обстановке. Впрочем, любой человек узнавший об их встрече легко мог понять суть вопроса, который интересовал двух лордов в данный момент.

Попивая арборское вино и закусывая мясом, двое, уже практически стариков, не произносили ни слова, лишь краем глаза наблюдая за входом в уединённое место их встречи, окруженное живой изгородью в несколько метров высоту. Казалось им не было ни единого дела друг до друга и собрались они исключительно, чтобы разделить трапезу совсместно, впрочем, так было ровно до того момента, как в узком проходе не появилось новое действующее лицо.

Рендилл Тарли, лорд Рогового холма, известный воин и хозяин валирийского меча Губитель Сердец, так же, как и Старец из Староместа приходился лорду Алестеру зятем. Его грубое лицо уже начали покрывать морщины, а короткую, но аккуратную темную бороду успела тронуть седина. Голова лорда Рендилла немного блестела под палящим солнцем, ведь ещё в юности тот побрил свою голову налысо, что, по его разумению, помогало в бою. Также если хорошо приглядеться то на лице лорда можно было приметить несколько шрамов различного размера. Все эти детали внешности, в совокупности, создавали образ стойкого и сурового солдата, коим и являлся Тарли на самом деле.

Уверенным шагом тот приблизился к трапезничающим лордам, даже походка лорда Рогового Холма была солдатской. Отодвинув единственный незанятый стул, Тарли умостился на нём, пододвигая к себя кувшин с вином. Держа сосуд в крепкой хватке, тот ни капли не сомневаясь и не мешкая отпил из того мощным глотком и, с громким стуком, поставил обратно.

Ни лорд Алестер Флорент, ни лорд Лейтон Хайтауэр, не обратили на столь грубое поведения новоприбывшего ни малейшего внимания, продолжая свой неспешный приём пищи. Всё таки все трое были давно знакомы и приходились друг другу в какой-то степени родней. Даже удивительно как столь разные на первый взгляд личности могли терпеть и даже уважать друг друга.

Прошло ещё несколько долгих минут прежде чем лорд Флорент закончил с едой. Протерев руки и губы платком, он обратил своё внимание на новое действующее лицо их, по сути, полноценного собрания. Поправив манжеты на своём камзоле, с цветами родного дома, коими были белый и синий, с аккуратно вышитыми головами лисиц на нём, лорд Флорент уверенно кивнул лорду Тарли, приветствуя его таким образом.

- Рад, что вы всё-таки приняли моё приглашение, лорд Рендилл. Как поживает моя дорогая Мелесса и ваши дети?

Лорд Алесетер Флорент был человеком учтивым, по крайней мере пытался выглядеть подобным образом. Держался тот всегда высоко, совсем несвойственно своему положению. Крайне честолюбивый, он происходил из дома, что также был основан одной из дочерей Гарта Зеленорукого – Флорин Лисицей, потому-то как и многие лорды Флоренты до него придерживался мнения, что его род более достоин править Простором нежели Тиреллы, но сил и возможностей поддержать подобные притязания тот не имел. Имеющий внушительное богатство и родовые связи лорд Флорент всегда искал возможности укрепить положение своего дома как в Просторе, так и за его пределами.

Внешность Алестера была под стать его родовому гербу – лисице. Улыбка, на первый взгляд добрая, таила в себя хитрость и некоторую тайну, известную только её хозяину. Глаза голубые и всегда прищуренные прекрасно дополняли его выражение лица, от чего и прозвище Серый Лис было закреплено за ним вполне заслуженно. Впрочем, так его стали называть лишь в последние десять лет, после того как пышная рыжая шевелюра и остроконечная борода поблекли под натиском времени. Сам он был худощав и неестественно бледен для просторских лордов, однако всем остальным говорил о несомненном благородстве подобных черт.

- Живы и здоровы. Старший по-прежнему тюфяк тюфяком, а девки девками, единственная радость, что не так давно жена разродилась вторым отпрыском. От детей не отходит ни на шаг, чтоб её бабьи чувства. Ничего, как только закончится этот балаган я возьмусь за сыновей всерьёз. – ответил Тарли ни капли не меняясь в лице.

- Что же, такова доля матерей, лорд Рендилл. Разве ваша матушка не была такой же? – продолжил лорд Флорент, с неизменной лисьей улыбкой.

- Она у моего отца по струнке ходила и в моё воспитание не вмешивалась, а свою я распустил, хотя тут скорее дело в вашей лисей породе, лорд Алестер. – сложно было понять шутит ли лорд Тарли или же нет, т.к. за непроницаемой маской его лица было трудно разглядеть истинные эмоции старого вояки, а быть может их вовсе не было.

- Ха-ха-ха. Это верно, мой дом всегда отличался независимостью в любых вопросах. Скажем так. У нас всегда есть свой взгляд на те или иные вещи. – с показанным благодушием вторил суровому лорду Тарли глава Флорентов.

- Будет вам обоим. Приветствую вас, лорд Тарли. Прекрасный день, не находите? – вступил в разговор сир Лейтон Хайтауэр, хозяин Высокой Башни и неизменный владыка Староместа.

Глаза его были серыми, почти блеклыми, будто бы слепыми, однако, за Старцем из Староместа не было замечено ни одного из признаков ухудшения зрения за исключением этого. Хватка этого лорда была по-прежнему крепка, как впрочем и мужское достоинство, ведь четвёртый по подсчёту брак был способен выдержать не каждый мужчина, тем более, что тот был успешным, как и три до этого.

Лицо Лейтона Хайтауэра было гладко выбритым, а длинно отращенные волосы за его спиной выглядели не в пример более ухоженными, чем у некоторых леди. Хотя мало кто мог, что-либо сказать по поводу этой черты Гласу Староместа, ведь тот считал подобную моду своей гордостью и в юности часто хвалился ей перед гостями. Голос его был глубок, а слова остры не хуже меча, он был одним из немногих лордов в Семи Королевствах кого все хотели бы видеть в своих союзниках нежели во врагах, от того и присутствие его на этой встрече не вызывало вопросов, а было само собой разумеющимся.

Камзол, что носил лорд Высокой Башни, был столь же серым, как и его глаза, и не выделялся ни роскошью, ни изысканностью. Множество карманов, каждый из которых был для чего-то предназначен, создавали образ человека деятельного и способного решить любую проблему, а запах трав, что порой исходил от него, напоминал всем лордам о том, кто в действительности владеет ключом к их здоровью и благополучию.

В общем, личности собравшиеся в этот знойный день под крышей непримечательной беседки были известны во всем Вестеросе, хотя они не обладали королевскими регалиями или заслугами, но заставляли себя уважать всех, будь то ратным делом, связями и богатством, а также влиянием, которое было трудно разглядеть невооруженным глазом.

- К черту эти кружева, лорд Лейтон. У меня не столь много желания играть в ваши закулисные игры, как бы вам того не хотелось, если бы не временный запрет короля на выезд из замка, ноги бы моей не было в вашей компании. – весьма грубо ответил лорд Тарли Старцу из Староместа.

- Ха. Неужели вам столь неприятно наше общество, лорд Тарли? – усмехнулся лорд Флорент, отпивая очередной глоток вина.

- Ты прекрасно знаешь, что дело не в этом, Флорент. И самой глупой девке понятно, что вы, два старых интригана, не о погоде или здоровье здесь собрались болтать. – фыркнул Тарли, пододвигая к себе поднос с запеченным кабаном и начиная накладывать мясо в тарелку, впервые тот проявил какую-либо эмоцию за время разговора.

- А вы весьма проницательны, лорд Тарли. – без малейшей издевки отметил лорд Хайтауэр. – Впрочем, вам не кажется, что вопрос, стоящий на повестке дня, достаточно серьёзен, чтобы не отмахиваться от него так просто?

- Чушь. Обычный фокусник, каких полно в Кварте или Асшае, явился и устроил представление с огоньками и цветочками, какой толк это обсуждать, если наглеца повесят со дня на день. Меня ни капли не удивила просьба о встречи от этого Серого Лиса, ему только дай повод задумать какую-то пакость. А вот вас, лорд Хайтауэр, я уж точно не ожидал увидеть здесь. Не ваша ли дочь замужем за лордом Простора? И не ваши ли внуки унаследуют Простор после него? Как по мне, а уж вы-то точно не должны гадать о том, что вам делать. – ответил лорд Рендилл, прожевав приличной кусок кабанины.

- Кажется, лорд Тарли, вы изрядно переоцениваете мою страсть ко всякого рода авантюрам. – отмахнул лорд Алестер от обвинений. Весь вид хозяина Ясноводной крепости выражал собой невинность и раскаяние, но никто из присутствующих не обманулся этим видом, Флорента они знали давно и то была ещё не самая лучшая его игра на публику. – Вы ведь видели юношу собственными глазами, как и все мы. Ну же, скажите, как он вам? Высок, гордец, каких поискать, не так ли? И силой странной обладает, признаться я таких фокусов, котрые он творил, за все годы жизни не видел.

- И он ли творил? – отметил Лейтон, даже не думая притрагиваться к вину, а вместо этого предпочитая настой из каких-то трав, который принёс собой. Слова его выражали задумчивость и некоторую степень смятения в собственных выводах.

- Пусть даже и так, что это меняет? Во имя Семерых, вы серьёзно? Вы говорите о мальчишке, у которого ещё молоко на губах не обсохло, у которого за спиной нет ни одного воина, с ума посходили на старости лет? – скептицизм, который лорд Тарли выражал этими словами был настолько ярко выражен, что не оставалось сомнений в его мыслях на счёт произошедших событий.

- Допустим, воины дело наживное, лорд Тарли, вам ли этого не знать? Меня больше заботят знамения небес и выводы одного из лучших мейстеров своего поколения. – ответил Хайтауэр, поглаживая один из серебряных перстней на своей руке.

- О! Неужели вы уже знаете о результатах расследования мейстера Ломиса, многоуважаемый сир Лейтон? Как я всегда и думал, не стоит сильно доверять мейстерам в особо… каверзных вопросах. Уж больно далеко простираются глаза и влияние Староместа. – с напускной радостью отметил лорд Флорент.

- Не так уж и далеко, как вы думаете, лорд Алестер. Просто порой приходит время спрашивать о старых долгах, а мейстеры, как правило, высоко ценят помощь своих друзей, коих не так уж и много, на самом деле. – Хайтауэр не собирался, ни подтверждать, ни опровергать, слова Алестера Флорента, а ответил в туманной манере, которая и полагается подобного рода людям.

- И что же такого интересного удалось нарыть вашему скляночнику? – без особого интереса спросил Тарли, беря очередной кусок мяса из тарелки.

- Ничего конкретного, что наводит на определённые размышления. Если бы имел место подлог или обман, то определить это Ломису не составило бы труда. В конце концов, он, как и многие кто приходит учиться в Цитадель, увлекался магическими искусствами, хотя и не пытался выковать звено из валирийской стали. В этом он никогда не признается, как и каждый уважаемый мейстер Семи Королевств, но опыт у него есть и этого не отнять. Это может быть как магия, так и божественное вмешательство, ибо других возможных вариантов произошедшего у нас нет и вряд ли будет. По крайней мере об этом говорят другие признаки. – высказался сир Лейтон, сложив руки под носом и уперев локти об стол.

- И какие же это, сир Лейтон? – проявил большой интерес Алестер Флорент, чуть пододвигаясь вперед. Даже Тарли на время отвлекся от еды и устремил свой внимательный взгляд на фигуру Старца из Староместа.

- Утром мне пришло весьма тревожное письмо из Староместа. – чуть приглушенно начал лорд Высокой Башни. – В ту же ночь, как появился человек, назвавший себя Гарденером, в Звёздной септе была спета песня.

- Песня? – недоуменно переспросил лорд Флорент.

- Песня об обещанном короле. Пророчество Линны Гарденер, в девичестве Крейн. Никто точно не знает, кто именно запел песню в септе, но это случилось почти в то же самое время. При этом запели все септоны и септы разом, очевидцами тому были сотни людей города. Они пропели песню ровно семь раз, а после впали в беспамятство. На следующее утро никто из них не помнил о том, что происходило ночью. Если это совпадение, то уж слишком своевременное. – закончил рассказ лорд, откинувшись на спинку стула и устремив взгляд на безоблачное небо.

- Ну и дела… - впечатлено отозвался лорд Флорент, чьи глаза буквально заблестели от представленной картины.

- Песня об обещанном короле? Та чушь про короля, который вернется после падения драконов? Этих песен и пророчеств во всех Семи Королевствах как грязи, уж слишком потоптались драконы на нашей земле в своё время. Эти фанатики просто объелись своих благовоний, а теперь стараются выдать этот случай за божественное откровение Семерых, не более того. – отмахнулся Тарли от слов Хайтауэра.

- Быть может и так. – не стал спорить Глас Староместа. – Однако это ещё не всё.

- Не всё?!- воодушевленно воскликнул лорд Алестер. – Ну не томите же нас, сир Лейтон, выкладывайте!

- Все ли видели в ту ночь, как семь звезд на небе сошлись в одну? – получив активный кивок от Флорента и неохотный от Тарли, лорд Лейтон продолжил. – Архимейстеры Староместа справлялись и об этом, пока что не оглашая, но думаю осталось совсем немного времени прежде чем эта информация распространится за пределы города. Подобное положение в хрониках наблюдали лишь однажды и было это множество тысяч лет тому назад. – выдержав недолгую паузу, лорд Лейтон чуть постучал пальцами по столу. – Когда Семеро короновали Хугора с Холма, последнего известного короля андалов, было дано точно такое же знамение на звездном небе и никогда после этого больше.

- Кто это ещё такой этот Хугор с Холма? – спросил Тарли.

- Ха. Сразу видно, что вы не слишком интересуетесь вопросами веры, лорд Тарли. Фигура эта поистине легендарная и известная в кругах верующих. Легендарный король, которому были обещаны земли Вестероса, как и его народу. По итогу обещанное Семерыми было исполнено и по сей день мы живём по законам Семерых и народа андалов. – ответил лорду Рогового Холма Алестер Флорент. – И, если мне не изменяет память, то один из королей-мудрецов женился на девушке из рода Хугора.

- Лишь по одной из трактовок. Те же Аррены также претендуют на подобное родство. – поправил Серого Лиса лорд Лейтон.

- И, в связи с этим вы решились позвать меня в свой заговор? Может быть, на кого-то вроде Флорента эти религиозные бредни и сработают, но я верю только в количество мечей, что есть за спиной претендента на трон и ни во что другое. – покачал головой Тарли.

- Побойтесь Семерых, лорд Тарли, какой ещё заговор?! – горячо воскликнул сир Алестер. – Никакого заговора нет и в помине, мы лишь делимся новостями и обсуждает слухи, не более.

- Хм. Пусть так. – хмыкнул Тарли, возвращаясь к трапезе.

- Так или иначе, но я здесь лишь для того, чтобы обозначить свою позицию по этому вопросу. – вновь взял слово Старец из Староместа, привлекая к себе внимание лордов. – Ситуация серьёзная и если на стороне юноши действительно сами боги, а он именно тот, кем назвался, то у меня и моего дома нет ни малейшего желания вставать на его пути. Как, впрочем, и помогать в его деле. Становится убийцей родственников у меня нет резона. – подвел итог своей позиции Глас Староместа.

- Ах. Значит нейтралитет, как и всегда. В этом уж все Хайтауэры, что ни говори. Но не кажется ли вам, что в нынешних условиях это обернётся вам боком? – вполне себе благодушно улыбнулся лорд Флорент, не нарушая традиций своей лисьей манеры общения.

- О чем это вы, лорд Алестер? – пронзающий взгляд блеклых глаз оказался прямо напротив, практически неразличимых за прищуром, голубых.

- Не только вы умеете наводить справки, сир Лейтон. Пока все искали магию, науку, а также божественные откровения в произошедших событиях, я решил зайти немного с другой стороны, в чём мне очень сильно помогла библиотека Хайгардена, разумеется. – довольно отозвался Флорент и вторя действиям Хайтауэра откинулся на спинку стула, сложив руки перед собой.

- И что же такого интересного вы нашли в библиотеке столь древнего замка, позвольте узнать?

- Хм, вас определённо бы заинтересовала эта книга, лорд Лейтон. В конце концов, мемуары лорда Харлена Тирелла есть только в одном экземпляре и находятся они именно здесь, в доме, где его семья долгое время была гостями, а после, в результате всех известных событий, стала хозяевами. Презанятное чтиво, прошу вас заметить. Хоть там и нет никаких подробных хронологических записей, зато отлично отражены моральные и эмоциональные переживания первого Хранителя Юга. В том числе и по отношению к почившей семье сюзерена. – улыбка Флорента практически превратилась в усмешку, настолько тот чувствовал себя хозяином положения.

- Хотите сказать, что вам известен ход мыслей, Эдмунда Гарденера? – уточнил Хайтауэр, никак не отреагировав на самодовольство лорда Ясноводной крепости.

- Вот! Вот вы и сами признали личность нашего ночного визитёра. – преувеличенно радостно отозвался Флорент. – Скажем так, Харлен Тирелл в подробностях описал последнюю королевскую семью Простора, но нас же сейчас волнует вполне конкретный персонаж, верно же?

- Что ж ты тянешь кота за яйца, Флорент! Бабы быстрее рожают, чем ты к сути переходишь! – проявил недовольство лорд Тарли, что, хотя и не показывал этого, был также заинтересован в теме беседы.

- Проявите терпение, уважаемые лорды. Так вот. Самая большая странность на мой взгляд заключается в том, что на момент гибели Эдмунда Гарденера тому было уже куда за тридцать лет, у него уже был взрослый сын, что также погиб на Пламенном поле вместе со всей королевской семьей. Однако, подобную странность, коль мы принимаем всё сказанное юношей на веру, легко объяснить расположением Семерых, вернувших его не только с того света, но и в полном расцвете сил.

- Что уже говорит нам о том, что это полный бред. Всё. Можем расходится и ждать, когда самозванца поймают и четвертуют на площади. – подвел своеобразную черту лорд Тарли.

- Однако, позвольте, сир Рендилл. Как я уже сказал, в сложившихся обстоятельствах подобное вполне допустимо, ведь исходя из описания внешности, которое даёт в книге лорд Харлен, совпадение стопроцентное, не считая возраста, конечно. Так к чему я вел? Ах, да. В остальном, каждый может узнать самого себя в юности. Повеса, любимец женщин, принц всё-таки, неплохой мечник, но ничего выдающегося. Разве что вызывает интерес его окружение и взаимоотношение с вассальными домами, их лордами и наследниками того периода, о чём написано в деталях. – речь лорда Флорента лилась соловьем. Похоже, Серому Лису доставляло удовольствие быть в центре внимания столь значимых лордов, от чего казалось, что нет-нет, да длинный нос лорда Алестера задирается вверх с каждым произнесённым предложением.

- Воевал? – чётко спросил Рендилл главный вопрос, что интересовал его.

- А? Боюсь, за исключением Завоевания Эйгона, Простор не ввёл конфликтов в то время. Всё таки королевство находилось на пике своего могущества и мало кто мог нам что-то противопоставить. Однако. – заметив, что Тарли потерял интерес к беседе, Флорент решил немного разбавить эту ложку дегтя. – Харлен Тирелл, ко всему сказанному, отмечает несколько набегов дорнийцев и железнорожденных, в отражении которых наследник Гарденерова принимал непосредственное участие.

- Пф. Из островитян и дорнийцев такие же вояки, как из меня септон. – фыркнул Тарли.

- А также. – не обращая внимания на пренебрежение сира Рендилла, продолжил Флорент. – Был оруженосцем и воспитанником Рендилла Тарли того времени. – польстил лорд Алестер своему зятю.

- В смысле? – нахмурил брови лорд Рогового Холма, не оценив лести Серого Лиса.

- Кхм. Сир Уильямм Осгрей, один из лучших военачальников того времени, был личным наставником принца Эдмунда, а его сыновья и вовсе ближайшими друзьями и соратниками. – поторопился с ответом Флорент, не желая испытывать терпение лорда Тарли, отличавшегося суровым нравом.

- Осгреи? Эти голодранцы? – усмехнулся сир Рендилл, сказанное сиром Алестером показалось лорду Рогового холма неплохой шуткой.

- Не стоит относиться к ним так снисходительно, лорд Тарли. – одернул Хайтауэр хозяина Губителя Сердец. – Долгое время Осгреи были хозяевами Северной марки и если ваш дом отражал атаки дорнийцев с востока, то они бились с любым врагом, кто приходил по суше с севера. Железнорожденные, западники, речники и штормовики. Недостатка в противниках у них точно не было. Это сейчас они всего лишь рыцари с малым количеством владений, но во времена Гарденера они были одними из влиятельнейших домов Простора и кто знает как повернется их судьба в будущем.

- Допустим. Если брать на веру то, что сказал Флорент, получается мальчишка не так прост как я думал, но не более того. За ним никто не пойдет, особенно в нынешних условиях. – не хотя согласился Тарли, чтобы тут же развеять любые возможные заблуждения.

- Быть может. – неопределённо пожал плечами хозяин Ясноводной крепости. – Однако, вопрос состоит не в том, кто может пойти за претендентом, а в том, как он мыслит и что из себя представляет. На счёт военных навыков мы разобрались. Что же касается отношений Эдмунда Гарденера при жизни, то можно с уверенностью сказать, что к Тиреллам он не питает неприязни.

- Это с чего бы? Разве не они стоят между ним и короной? – проявил Тарли чуть больше живости в разговоре, делая новый глоток из кувшина.

- И это ваша ошибка в рассуждениях, лорд Тарли. – постучал Флорент указательным пальцем по столу. – Ведь этот юноша сам сказал, что не питает обиды к дому Тиреллов, там, на пиру. И неудивительно, ведь долгое время Тиреллы роднились с Гарденерами и были неотъемлемой частью свиты королей Простора. И более того, Харлен Тирелл был женат на сестре Мерна IX, а потому был связан с принцем Эдмундом кровным родством и знал того с младенчества. Потому-то Эйгон Завоеватель и принял кандидатуру Харлена, как наместника Простора, ибо он проявил покорность, открыв валирийцу ворота, а также потому, что его дети могли наследовать Хайгарден по женской линии. При этом он не стал рассматривать кандидатуру моего предка, хотя тот был потомком Гарденеров по мужской линии.

- Ох, да ладно вам, сир Алестер. Мы уже слышали о ваших притязаниях не один раз. – отмахнулся Лейтон Хайтауэр.

- Пускай и так, но правдой от этого они быть не перестанут. – покачал Флорент головой. – Тем более, что в нынешних обстоятельствах это совершенно неважно. Ведь мы подобрались к самому главному. Как думаете, какие отношения принца Эдмунда связывали с Хайтауэрами? – улыбнувшись по-настоящему лисьей улыбкой, спросил лорд Ясноводной крепости.

- И какие же? – с подозрением отозвался сир Лейтон.

- А такие, сир Лейтон. Харленом Тиреллом предельно ясно отмечено, что принц Эдмунд вашего предка не любил, как, впрочем, и многие другие лорды королевства. И не зря, между прочим. Ведь только Хайтауэры не привели войска на Пламенное поле, что вполне может расцениваться как предательство. К тому же ещё в юности принц Эдмунд отказался от помолвки с девами из вашего дома, уж не знаю связано ли эти два события каким-либо образом, что вряд ли. Скорее извечный нейтралитет вашей семьи тому виной. На вашем месте я бы хорошенько подумал стоит ли гневить своим бездействием претендента, который и так к вашему дому особо теплых чувств не испытывает. – дал совет Старцу из Староместа лорд Алестер.

- Избавьте меня от ваших домыслов, лорд Флорент. Быть может, мой предок и поступился своей совестью, но лишь для того, чтобы уберечь сердце науки и веры от пламени драконов, прекрасно осознавая какую опасность те представляют. Танец Драконов отлично показал как много крови нашей семьи может пролиться, стоит лишь поступиться нейтралитетом. – процедил Хайтауэр, а после сделал несколько глотков собственного напитка.

- Тактика трусов. – фыркнул Тарли.

- Мудрецов. – не остался в долгу Глас Староместа.

- Ваше право, лорд Лейтон. Моё дело, лишь предупредить вас, не более того. – пожал плечами лорд Ясноводной. – Что же, касается всего остального написанного первым Хранителем Юга, то это в больше степени касается других членов семьи принца Эдмунда, в том числе и короля. Пожалуй, подводя итоги, чтобы закончить данную тему, скажу лишь то, что женат тот был на старшей дочери Лорена Ланнистера. Вы ведь тоже заметили тот мимолетный взгляд, что он бросил на королеву? Мне кажется, имеет место быть глубокая заинтересованность. – произнёс Флорент, слегка поиграв бровями.

- Ха. Это работает только в том случае, если он действительно тот за кого себя выдает, на то-то взгляд и был мимолетный. Тем более всем известно, что красивей бабы, чем королева нынче трудно найти. – ответил Тарли, принимая попытку сира Алестера разрядить обстановку. Хайтауэр же только кивнул, соглашаясь с высказыванием хозяина Губителя Сердец.

- К слову. Где Пик? Он казался взвинченным во время пира, но его я здесь не наблюдаю. – задал вполне резонный вопрос лорд Тарли.

- Лорд Титус, лицо, конечно, заинтересованное, но находись он в нашей компании, было бы трудно объясниться перед его величеством причиной подобного сборища. Да и слишком слабовольный нынче лорд Звёздного Пика, боюсь ему не потянуть ту заварушку, что может начаться, будь на его месте молодой Арвин то можно было бы ещё подумать, но не сейчас. – покачал головой лорд Флорент в знак отрицания.

- Кстати, лорд Флорент. Не вам ли стоит держаться подальше от подобных разговоров, учитывая то, что ваша племянница замужем за братом короля, а брат служит у того кастеляном? – проявил неподдельный интерес Лейтон Хайтауэр.

- Что вы, что вы, лорд Лейтон. – замахал сир Алестер руками в знак отрицания. – Мою родню, это совершенно не касается, тем более я служу королю и это неизменно.

- Вот только какому королю ты служишь, Серый Лис? – пристально вгляделся в лицо лорда Ясноводной хозяин Губителя Сердец.

- А вот об этом, сир Рендилл. – лисья улыбка спала с лица старого лорда, а вечный прищур сменился стойким взглядом голубых глаз. – История умалчивает.

- Ха. В этом все Флоренты. – припомнил сиру Алестеру лорд Высокой Башни.

- Поклеп и не более того. – вернул лорд Флорент привычное выражение лица, разорвав контакт со взглядом лорда Тарли.

- Так или иначе. Ты так и не сказал куда мог направиться Эдмунд Гарденер, Флорент. – не спешил отставать от своего тестя Тарли.

- А вот об этом я совершенно без понятия. – ответил сир Алестер как ни в чём не бывало, руша все ожидания собеседников. – Мне трудно представить, что станет делать человек, который не знает никого в казалось бы привычном мире и с притязаниями на престол. Будь я на его месте, то обладая его силами убил бы Тирелла и Баратеона на месте. Таким образом произошёл бы кризис престолонаследия, а у нас не было бы иного выбора кроме как склониться, да и будем честны. – сделал хозяин Ясноводной глоток вина, чтобы смочить горло. – Не только я это почувствовал в тот день.

- О чем это ты, Флорент? – нахмурился Тарли что-то подозревая.

- В ту ночь, когда он представился. Кровь буквально вскипела, а желание склониться перед ним было поистине чем-то из ряда вон, не находите? Вы, лорд Тарли, в этом никогда не признаетесь, но я видел, как вам пришлось опереться на меч, чтобы самому не припасть на колено. Быть может то была магия, а может быть природная харизма юноши. Как вариант, наше наследие, что досталось от предков, могло откликнуться на зов законного короля Простора. Кто знает. – задумался сир Алестер теребя собственную бороду и усы.

- Вздор! Вздор и бред. – воскликнул Тарли, заскрежетав зубами. Лорд Рогового холма в этот раз проявил эмоций куда как больше, чем за всё время разговора.

- Ох, как вас перекосило, сир Рендилл. Похоже в моих словах куда больше рационального зерна, чем вы говорите. – усмехнулся лорд Флорент, заставив хозяина Губителя Сердец схватиться за рукоять меча, что всё это время находился у того в украшенных рубинами ножнах, пожалуй, единственное украшение, что было с собой у лорда Рогового холма.

- Довольно. Эта теория всё ещё требует подтверждения. – успокоил начавшуюся ссору лорд Лейтон. – Но не буду отрицать. Я также почувствовал нечто похожее, от того и более склонен верить в подлинное происхождение Эдмунда Гарденера. – кивнул Глас Староместа, практически каясь.

- Да плевать. – сказал лорд Тарли, убирая руку с меча. В доказательство своих слов лорд Рогового холма действительно сплюнул себе за спину. – Мальчишке не быть королем пока жив Баратеон и его дети. За ним мощь всех королевств севернее Простора, а также сила родовых Штормовых земель и флот Драконьего камня, которым управляет Станнис. Любая попытка бунта, будь за ним даже весь Простор, обречена на провал. Встать за драконов и то куда как менее безумнее при таком раскладе.

- Опасные слова, лорд Тарли. – протянул Флорент.

- Но правильные, сир Алестер. Будь за ним хоть кто-то, этот разговор имел бы смысл, а так вы просто переливаете из пустого в порожнее. – вздохнул сир Лейтон Хайтауэр.

- Признаться честно, я придерживаясь схожего мнения. – нехотя согласился Флорент. – Боги где-то там. – неопределённо помотал он рукой куда-то вверх. – А мы здесь и нам всем стоит хорошенько подумать о будущем. Что ж. – хлопнул лорд Ясноводной в ладоши. – Это была замечательная беседа, дорогие лорды. Будет совсем нехорошо, если нас хватятся в замке. Благодарю за уделенное вами время.

- Наконец-то. – выдохнул Тарли, мощным рывком поднявшись со стула. – Я пойду первым. У меня ещё есть дела и помимо ваших пустых разговоров.

После этих слов лорд Рогового Холма развернулся и направился к выходу из уединённого уголка сада, в коем находилось место встречи важнейших лордов Простора, но стоило ему практически скрыться из вида, как тот был остановлен внезапным криком короля раздавшимся из замка.

- Убью обоих!!! – яростный крик старшего Баратеона было трудно не узнать, тем более что за последние несколько дней гости слышали его так часто.

- Хм. Кажется на один меч у претендента всё же больше, чем вы думали, лорд Тарли. – с невинным выражением лица отозвался лорд Ясноводной. Лорд Хайтауэр же от крика Баратеона только прикрыл глаза, уходя в себя.

- Значит у палача прибавиться работы. – ответил Тарли, поправляя ножны и уходя прочь.

Глава 6. По дороге Роз на Тёмную Лощину

290 г. от З.Э.

Первый день после явления Длани.

Где-то на дороге Роз близ Тёмной Лощины.

Живительная влага стекала по лицу наследника Дубового трона. Глаза были зажмурены от наслаждения. После длительной ночной погони, источник пресной воды, что нашёлся в нескольких десятков метров от мощённой дороги Роз, пришёлся как нельзя кстати. Рядом также утолял жажду верный конь, который, не жалея себя и выбиваясь из сил, вёз чемпиона семерых в ночной тиши, удаляясь от погони стражников, что были посланы вслед беглецу.

Яркое солнце, находящееся в зените, ярко освещало бескрайние поля плодородного Юга, усеянные редкими участками деревьев, самых разнообразных. Теплый ветер мягко колыхал бесконечную растительность, создавая прекрасную музыку живой природы. Будто члены оркестра, сверчки и птицы дополняли музыкальную картину мира своим стрекотом и трелью. Запах трав приятно щекотал нос невольного зрителя столь прекрасной картины.

Словно посланный богами оазис в знойной пустыне, это место помогало многим путникам на пути в столицу Простора и из неё. Укрытый тенью нескольких редких дубов, ручей был ни чем иным как благословением, оставленным матерью-природой своим нерадивым детям. Так и сейчас, этот желанный перелесок услаждал взор чемпиона Семерых, позволяя отдохнуть и набраться сил перед долгой дорогой.

У Эдмунда не было при себе ничего кроме рясы, что одолжил ему старый септон Лионель, о судьбе которого тот часто вспоминал по пути. Что будет с ним? Казнят ли его за помощь последнему Гарденеру, что так бесцеремонно заявился на королевский пир? Наследному королю Простора оставалось уповать только на милость Семерых к своему слуге, для которого сам Эдмунд не мог ничего сделать. Смерти старика, долгое время несшего службу у склепа его семьи, Гарденер не желал.

Набирая очередную порцию воды в ладони, Эдмунд испытывал противоречивые ощущения. С одной стороны он сделал всё то, о чём его просили боги перед тем как выпустить его в мир, но стоило ли оно того? Не лучше ли было действовать тайно, собирая сторонников и накапливая силы? Впрочем, Эдмунд был уверен, что боги неспроста обставили всё так как было. Замысел подобного рода существ вообще было сложно понять или осознать.

Семеро явно преследовали цель не только найти того, чьими руками будет остановлена Долгая Ночь, но и укрепить собственные пошатнувшиеся позиции в пантеоне богов и сердцах людей. Вспоминая сюжет сериала, Эдмунд задумался над некоторыми событиями, что явно подорвали доверие людей к единому богу в семи ликах.

Взрыв септы Бейлора, разграбление Староместа и Звёздной септы, в частности. Железнорожденные изрядно потоптались по святым места во время своего раздолья, а падение главного храма столицы явно вызвало множество пересудов среди суеверных жителей Семи Королевств. Как вишенка на торте – королём Семи Королевств стал Брандон Сломленный, древовидец, по сути, слуга Старых богов на троне королевств, что долгое время являются андальскими и поголовно исповедуют веру Семерых. Не самый выигрышный расклад, как ни посмотри. Учитывая его появление и вмешательство Семерых в дела Вестероса, то канон сериала уже не является ликвидным источником знаний, но основное событие – Вторжение Иных, произойдет в любом случае.

Что делать после посещения острова Ликов Эдмунд не знал. Вряд ли Семеро приготовили для него армию в десятки тысяч мечей, чтобы отвоевать родной Простор, а это значит, что нужно будет что-то решать в последствии. Пока что Гарденер засунул эти мысли куда подальше. Быть может, боги сами подскажут ему новое место назначения, а потому загадывать не стоит. В конце концов, не смотря на мутноватые планы, Семеро были на его стороне, значительное преимущество в ближайшем будущем.

Несколько раз набрав воды, Гарденер ополоснул слегка потное с дороги лицо. Не самый удобный способ охладиться, но другого у избранника Семерых не наблюдалось. Живот призывно заурчал, напоминая беглецу о том, что с момента своего воскрешения тот не взял и крошки в рот. Однако, из ближайшей пищи поблизости были только древесная кора, да трава вокруг. С тоской вздохнув, Эдмунд посмотрел на своего спутника.

Белоснежный конь был слишком заметным транспортом в его положении, мало того, что внешность Эдмунда благодаря рясе была слишком приметной, так ещё и конь привлекал к себе внимание своей благородной внешностью, такого жеребца явно не легко достать. Ноющая боль в пояснице, вызванная ночными скачками, напомнила Гарденеру о том, что и седла то у него нет. Пожалуй, начало путешествия уже говорит об испытаниях, вылившихся на его голову.

Заметив пристальный взгляд Эдмунда к своей персоне, конь поднял голову и также посмотрел в его глаза. Несколько долгих секунд длительного контакта и жеребец вернулся к своему занятию по утолению жажды, предварительно фыркнув в сторону чемпиона Семерых. Эта картина показалась Эдмунду до неприличия смешной, будто бы конь умел читать мысли, отвечая на них издевкой. Не выдержав, Гарденер залился смехом.

- Ха-ха-ха!!! – заливисто смеялся Эдмунд, выпуская тем самым скопившийся, после изнурительной ночи, стресс. – Ты прав, парень. Уж что-что, а вешать нос мне пока рано. Может быть, у тебя и имя есть, раз ты такой умный? – спросил Эдмунд чисто для себя, получая в ответ ещё несколько фырков со стороны животного.

- Да уж. А ты явно не простой конь. – с удивлением проговорил Эдмунд, не ожидав своеобразного ответа жеребца во второй раз. Словно отзываясь на его слова, конь встал на дыбы и, расправив белоснежную гриву, громко заржал. – Ну, ладно-ладно, я понял. Ты прекрасен и строптив, а я жалкий плебс в обносках. – после чего конь и вовсе задрал голову чуть вверх. Казалось, тот явно красуется перед Эдмундом.

- Ох. Ну и как же тебя, такого красивого, назвать? – задумался Эдмунд, приседая на травку по-турецки. Нехарактерный для животного ум, избранник Семерых принял как данность, мало ли каких чудес в фентезийном мире не бывает. Тут и драконы небо рассекали не так давно. – Может быть Ромашка? – в ответ на это предложение Эдмунд получил комьями земли в лицо.

Конь горделиво прогарцевал от места, где протекал ручей, к особо крупному участку высокой травы, предварительно разрыхлив задними копытами землю, отправив добротную часть грязи в сторону избранника Семерых. После этого, конь как ни в чём не бывало стал щипать траву, не обращая внимание на отплевывающегося от грязи Гарденера.

- Мой род, конечно, известен своей любовью к земледелию, но не до такой же степени, чтобы есть землю. – недовольно высказался Эдмунд, закончив счищать с себя грязь, однако, септонская ряса была всё равно безвозвратно испачкана. – Тебе больше подходит имя Репейника, строптивая скотина. – заметив, что конь вновь поднимает задние копыта, чтобы наградить Гарденера новой порцией земли, Эдмунд в отчаянии замахал руками. – Всё-всё. Я понял. Шутить с тобой себе дороже. А как насчёт Баярда? Тот тоже считался разумистом. – после чего вскинул руки, ожидая очередной подлой атаки животного, однако, её так и не последовало.

Конь только лишь слегка повернул голову, будто бы прислушиваясь к звучанию, раздумывая над значением. После, жеребец и вовсе высунул язык, казалось бы, пробуя предложенное имя на вкус. Наконец, обдумав предложение Эдмунда, тот, со ржанием, покачал головой в знаке отрицания и вернулся к пощипыванию травки.

- Не нравиться, значит. – уже всерьёз задумался Гарденер, откидывая руки назад, упираясь ими в землю. Закинув голову к синему небу, без единого облачка на нём, избранник Семерых крепко ушёл в себя на несколько минут, прикрыв глаза. Находясь в тени дерева, тот не был похож на преступника в глазах короны, а скорее на обычного путника, наслаждающегося жизнью. – Бинго! – воскликнул Эдмунд, щёлкая пальцами. Уловив недовольный фырк коня, Гарденер поспешил исправиться. – Да не оно, а в том смысле, что я знаю как назвать тебя. Как насчёт Камрита? Ты же, всё-таки, теперь королевский конь, да и значение имени подходящее, учитывая наше знакомство. Так, как тебе?

Ответом жеребца послужило то, что тот прекратил своё занятие и подошёл к месту отдыха Гарденера. Довольно прижавшись мордой к лицу наследника Дубового трона, тот лизнул его, а после, как будто и не проявив нежности, хлестнул его хвостом, вставая боком. Сделав движение головой от Гарденера к собственной спине, тот показал, что им уже пора в путь. От подобного отношения своего единственного, на данный момент, друга в этом мире Эдмунд только рассмеялся.

- Ха-ха-ха! Рад, что наконец-то угодил, дружок. Что же, носи это имя с гордостью, как-никак это имя непростое. Впрочем, непростое имя для непростого коня в самый раз. – возвышенно произнёс Эдмунд, отряхиваясь и забираясь на коня. В ответ жеребец, теперь уже с благородным именем Камрит, только выше задрал голову и понёсся, набирая скорость, обратно на дорогу Роз. – Полегче, дружок. Постарайся ехать аккуратнее, а то к концу этого путешествия у меня будет не задница, а одна сплошная гематома.

Конь же только больше прибавил в скорости, от чего Эдмунду пришлось покрепче схватиться за шею жеребца, обернув ту руками. Ветер бил в лицо, а пришедшийся так, кстати, оазис, оставался далеко позади.

- Ну и вредная же ты скотина, Камрит. – выдохнул Эдмунд от боли, на очередной неровной ухабине, подпрыгивая на коне и больно ударяясь о крепкий хребет животного. Конь же только издевательски заржал в ответ.

Несмотря на то, что Эдмунд хорошо знал географию своих родных краёв, конь по всей видимости знал её ещё лучше, т.к. точно знал куда и когда нужно было свернуть и повернуть. С одной стороны это было хорошо – сложно сбиться с пути, а с другой конь меры не знал и бежал в своём темпе, совершенно не обращая внимания на страдания своего пассажира. Вскоре они должны были добраться до Тёмной Лощины Вирвелов, а это значит, что придётся город объехать, чтобы остаться незамеченными и не пойманными.

Всё-таки фора, которую он выиграл прошлой ночью на мосту Лилий, сошла на нет с момента их отдыха. Своих коней стражники жалеть не будут, в надежде нагнать Эдмунда и выслужиться перед королём от того и опасность быть пойманным увеличивалась, но сам Эдмунд загонять Камрита не хотел. Конь был для него необходим, да и успел уже Эдмунд к нему привязаться, учитывая то, что жеребец спас его шкуру как-никак. Гарденер умел быть благодарным.

***

Прошлая ночь. Близ моста Лилий.

Путь мощённой дороги освещала луна, звёзды горели ярко, вынужденные быть невольными наблюдателями за событиями, происходящими внизу. Ветер, ещё недавно теплый, казался пронизывающим и холодным, словно северным. Топот копыт позади звучал в ушах всё отчётливее, расстояние сокращалось, хотя преследовали выехали значительно позже, чем их цель. Дыхание сбилось, капли холодного пота катились по спине, белоснежный конь выжимал из себя всё, на что был способен, но преследователи и не думали отставать.

Эдмунду нужно было что-то делать, иначе столь бодрое начало его новой жизни не продлится и дня, закончившись на плахе. Гарденер видел, что его конь не был уставшим, скорее он просто уступал в скорости тем лошадям, что за ним гнались, не более того. Это значило, что Гарденеру нужно было придумать способ увеличить разрыв хотя бы немного, чтобы оторваться от погони. Однако, как назло, в голову не лезло ничего полезного.

Спустя ещё несколько томительных и напряжённых минут, Эдмунд увидел такой знакомый ему Мандер. Река, что, как и Великий Нил, была источником благоденствия целого региона и множества людей, проживающих рядом с ней. В ночной полутьме он казался мрачным, стоило звёздному небу скрыться за облаками. Однако, как только свет небесных тел вновь падал на бескрайнюю гладь великой реки, то тут же та превращалась в божественно-космическое полотно, готовое поглотить наблюдателя без остатка.

В далеке виднелась первая переправа – мост Лилий, некогда одна из важнейших переправ просторского королевства, названный так в честь одной из жён королей-мудрецов. Именно этот мост в данный момент соединял Хайгарден, располагавшийся на месте впадения Золотого ручья в Мандер. Если бы Эдмунд только мог каким-либо образом задержать стражников на мосту, не дав им его пересечь, то был бы лишь вопрос времени, прежде чем он оторвался бы от них достаточно, для того чтобы перевести дух.

Словно в ответ на его мысли, тело, которое, ещё совсем недавно, ослабло настолько, что едва могло удержаться на коне, наполнилось силой. Болящие, будто бы от спазмов, мускулы начали сокращаться, рукам вернулась привычная подвижность. Эдмунд понял: «Вот оно!». Похлопав коня по шее, таким образом прося ускориться, Эдмунд обернулся.

За несколько сотен метров от них виднелись несущиеся на полном скаку тени. Было практически невозможно заметить к цветам какого дома те относятся, но это и не требовалось. Гарденер и так прекрасно знал кому служат его преследователи. Краем уха он слышал угрозы в собственный адрес, а также крики ликования стражников, что считали свою цель практически пойманной.

Не стоило им так сильно расслабляться. Как только коню удалось пересечь мост, как Гарденер тут же вскинул руку и сосредоточился. Таинственная сила, которой владел Гарт Зеленорукий, хотя и не столь охотно как ранее, откликалась на его зов. Терновые путы, усиленные желанием и вложенными в них силами, вырвались из-под земли, оплетая накрепко построенный каменный мост. По задумке архитекторов, на обеих сторонах моста должны были быть изображены лики Семерых, однако, со временем, те смазались и стали трудно узнаваемыми. Теперь же они вовсе стали напоминать гротескные маски демонических существ, пронизанные корнями и путами терний.

Подоспевшая стража остановилась с недоумением. Конь замедлился, давая возможность Эдмунду хорошенько рассмотреть дело рук своих. Хотя тернии и не были живыми, как на королевском пиру, ибо у Гарденера уже просто не хватало на то сил, зато они были крепче добротной стали, что доказали и рыцари. Спешившись, несколько из них попытались очистить дорогу с помощью мечей, но были вынуждены оставить эту затею, потому как вместо того, чтобы войти в растения, как нож входит в масло, те лишь высекли искры и не более. Проделав, для проверки, ещё несколько попыток, стражники были вынуждены развернуть коней.

Гарденер не обманывался. Погоня не прекратиться так просто. Магия не вечна, а это не единственная переправа через реку. Конечно, следующая находится в Данстонбери, бывшем замке Мандерли, переданный одним из предков Эдмунда во владение Пикам. Охотникам за его головой придётся сделать неплохой такой крюк, чтобы сократить расстояние меж ними. Однако, в Данстонбери, они смогут пополнить запасы и, не дожидаясь пока отдохнут лошади, взять новых.

Так или иначе, но решение было принято, а у Эдмунда появилась возможность выдохнуть. Тонкий ручеёк крови скатился по его губе. Облизнувшись, Гарденер осознал, что за всякую силу следует плата. Дармовая поддержка от богов закончилась. Почувствовав дикую усталость, накатывающую на него волнами, Эдмунд вытер кровь рукавом рясы и постарался покрепче ухватиться за коня, что вёз его по дороге Роз, прекрасно ориентируясь на ней. Осознавая это, Эдмунд смог продержаться ещё час, по собственным ощущениям, прежде чем окончательно отрубиться.

Очнулся Эдмунд на следующее утро, как раз возле ручья, что так помог перевести дух и промочить горло. Естественно, он тут же попробовал повторить вчерашние подвиги, но сколько бы он не пытался, растения под его ногами не росли, а рукам не подчинялись.

***

Последующие дни. На дороге Роз.

Только в следующую ночь аура цветения вернулась к нему, но намного слабее, чем прежде. Гарденер чувствовал, что на эту силу влияет время суток и его физическое состояние, но эксперименты пришлось отложить, т.к. они уже находились совсем рядом с Тёмной Лощиной. Стоило быть начеку. Ибо рядом с таким крупным замком всегда полно деревень крестьян, что платят своему лорду налоги, а встреча с ними может быть не совсем приятной неожиданностью. По крайне мере до того момента, пока сам Эдмунд не будет готов к этой встрече.

Монолог, что он вел с Камритом, немного разбавлял скуку во время пути, но, к сожалению, не мог помочь заглушить нарастающий голод, что подтачивал настрой Гарденера изнутри. Коню в Просторе хорошо живётся – куда ни глянь везде еда. Быть пойманным, как и красть еду у крестьян, Гарденер совершенно не желал, а потому решил попытать счастье в бартере.

Собрав, насколько хватало знаний, лечебных трав из цветов и растений, что случайным образом выросли под его ногами за ночь, Эдмунд двинулся к одной из непримечательных деревень на несколько десятков домов. К сожалению, контролировать то, что именно росло с помощью магии Эдмунд пока не мог, иначе бы проблема решилась сама собой. Даже тернии, несколько раз спасшие его жизнь, произрастали мелко и с неохотой.

Камрита Гарденер оставил на одном из таких же перелесков, который помог Эдмунду отдохнуть прошлым днём. Умный конь понял, что от него хотят и спокойно уселся на траву, скрытый от взора людей редкими деревьями и кустами, ожидая возвращения избранника Семерых.

Травы Эдмунд завернул во внутрь рясы, благо размер одежды это позволял. Неспешным шагом, тот двинулся под палящим солнцем к обители местных жителей, в надежде на хоть какой-то успех. Вряд ли за пару дней в деревнях успело распространиться его описание, но некоторые опасения всё ещё оставались. В конце концов, Тёмная Лощина Вирвелов находилась совсем недалеко от Хайгардена, а вороны передвигаются быстрее лошадей. Впрочем, выбора у Эдмунда всё равно было мало, так что пришлось пойти на риски.

Деревенька, в которую попал наследник Дубового трона, не представляла из себя ничего особенного. Плотная застройка, добротные дубовые дома, построенные множество лет назад, хорошо протоптанные тропинки и запах животных испражнений. В общем, привычная картина для подобных мест. Местные жители на неожиданного гостя обратили своё внимание сразу же, как только Гарденер оказался на, по всей видимости, главной дороге, разделяющей дома меж собой.

Навстречу Эдмунду вышел молодой парень, что до этого работал во дворе одного из домов. Тот поспешил к странному человеку в рясе септона в тот же момент как тот появился в его поле зрения. Своим маршрутом избранник Семерых явно показал намерение посетить поселение, от того не было ничего странного в том, что сельский житель решил проявить инициативу.

- Здоровья, сударь септон. Куда ж путь держите? У нас постоялых дворов нет и отродясь не было. Аль, может по делу какому? – слова русоволосый парень произносил с какой-то странной задержкой, будто бы проглатывая некоторые из них.

Парень выглядел не особо примечательно. Стандартные русые волосы и карие глаза, которые практически полностью были скрыты за длинной лоснящейся чёлкой. Чуть дырявая, в нескольких местах, рубаха была покрыта пятнами пота и грязи, видимо от долгой и упорной работы своего хозяина. Вместо ботинок какие-то плотные тряпки, закрывавшие ноги. Штаны также выглядели изношенными.

- Приветствую, парень. Мне постой не нужен. Скажи. Есть ли у вас кто-то кто может обменять у меня целебные травы? В дороге я, к сожалению, потерял свои последние пожитки. Мой конь, дурная скотина, совсем слетел с поводьев. Как ломанулся ночью через чащу, а я за ним. Пожитки на нём были, а догнать я его так и не сумел. – выдал Эдмунд, придуманную заранее версию. В мыслях он, конечно же, извинился перед своим другом за то, что использовал его как оправдание.

- Ааа, ну так это. Беда, конечно, сударь септон. Чай помогу, мне не трудно. Есть у нас тут одна такая, Молли звать. Знахарка она. А до неё мать. Тоже знахарка. Сейчас вместе с дочкой последние годки доживает уж. Совсем слепа стала. Да вы же не стойте, сударь септон. Пойдёмте, я вас отведу. – призывно махнул рукой парень. Говорить тот не прекращал. – Меня Витором звать. Тружусь у отца при скотине. А вы сами то откуда здесь, чай в сады путь держали? Да только опоздали вы, пока ковыляли без коня, весь праздник государев уже и кончится успел, вроде как.

- С Золотой Рощи я. Ехал вниз по течению реки, а там беда и приключилась. Ничего, как доберусь попрошу нового коня у местного прихода. – ответил Гарденер. Было удивительным то, что парень совершенно не удивлялся его возрасту и так быстро принял того за септона. Паранойя нашёптывала бежать, но ничего подозрительного в людях, снующих по своим делам, он не видел.

Те даже особого внимания на него не обращали, так, взглянут разок, да отвернуться полностью теряя интерес. Вроде и гость для этого места редкий, а заинтересованности ни на грамм. Впрочем, вспоминал Эдмунд, при его жизни иногда такое было, что младшие сыновья благородных домов становились септонами, т.к. не могли рассчитывать ни на что другое из родительского наследства. Судя по всему, в это время было точно также. Даже местные девушки, хоть и задерживали свой взгляд намного дольше, чем более старшие жители, с разочарованием отворачивались стоило только им приметить одежду путника.

Пожалуй, если всё так и есть, маскировка под септона одна из самых эффективных в деревнях. Однако, это только в том случае, если она не является главным предметом опознания личности. Оставлять её на себе Гарденер всё равно не планировал, но на будущее взял на заметку, уж больно легко получилось у него влиться в местную атмосферу.

- Ну ж. Вот и пришли, сударь септон. Чай дальше сами. Не любит Молли меня, не пойду я дальше. – произнёс парень, что забалтывал Эдмунда различными историями из жизни и вопросами во время пути.

Пришли они к стоящему на некотором удалении от основного поселения домику. Чуть кривоватому, с осевшей крышей, но облагороженным садиком перед домом, где произрастали растения, часть из которых была точно такой же как и у Эдмунда в рясе. Рядом с домом, в подобии будки, больше напоминающим коробку, расположился дворовый пёс. За домом же проглядывался сарай из которого доносилось кудахтанье куриц.

- И почему же это? – решил уточнить Гарденер для проформы.

- Да это. Отец мой, ещё когда ему как мне было. Жениться на Молли обещал, да так и не стал, мамку мою выбрав. Вот после этого и обиделась на него. Если что-то серьёзное, конечно, поможет. А так. – махнул он рукой. – Скалкой отдубасит и то, коль в хорошем настроении будет.

- Понял я тебя. За помощь благодарю, но ничем отплатить, к сожалению, не могу. – развел Гарденер руками, стараясь сдержать рвущийся наружу смех. Вроде бы миры разные, а истории одни и те же.

- Да, лан вам, сударь септон. Мне ж только в радость было. Гость вы редкий, а я уж со всеми в деревне на общался, скучно. А тут вы. Ну ж, пойду я. Надеюсь не погонит она вас. А коли и погонит тогда к нам приходите, хлеб с солью, чай всегда найдём. Только вы это. Не говорите, что от меня. А то сразу погонит. – после чего, не дожидаясь ответа, ретировался в обратном направлении.

Провожая взглядом такого простого по своей натуре парня, Эдмунд крепко задумался над тем, как порой нелегко приходится крестьянам в жестоком мире средневековья. Лордам по сути и дела то до них нет, только бы налоги вовремя платили. А ведь примерно с каждый десяток лет в разных концах Семи Королевств бушуют войны. Если в Просторе ещё тепличные условия, то как выживают крестьяне Дорна и Севера Гарденер затруднялся ответить.

Мейстеры, какими бы отличными специалистами они не были, лечат только своих господ и их приближённых. Если крестьянин заболеет, то идти ему, кроме как к знахарю или знахарке, и некуда. Мастерство в искусстве врачевания у подобных личностей крайне сомнительное и раз на раз не приходится. А ведь болезни вроде Серой хвори гуляют по этому миру весьма часто, что уже наводит на неопределенные мысли о смертности среди простого населения. Драконы и вовсе зверюги на грани катаклизма, благо те вымерли, хотя и ненадолго.

В общем. Жизнь крестьянина Семи Королевств опасна и трудна. Про Эссос Эдмунду и думать не хотелось. Рабство и куча кочевников – вот основный девиз этого пустынного континента. Неудивительно, что именно он считается рассадником всякой дряни вроде колдунов Кварта и призывателей теней из Асшая. Удивительно, как, с учетом, существования живых божеств ещё не случилось никаких катастроф по типу демонического вторжения, как это часто бывает в историях подобного жанра. Впрочем, случай с Валирией наводил на определенные подозрения.

Отогнав от себя непрошенные мысли, Эдмунд посмотрел на пса, что спокойна спал в своём доме, так и не потревоженный ни голосами, ни присутствием чужаков на своей территории. Приглядевшись, Эдмунд приметил седую всклоченную шерсть и гной вокруг глаз, что вполне могли быть вызваны возрастными болезнями. Разгадав секрет, что и вовсе секретом не был, Гарденер постучал в дверь.

Не прошло и пары минут как проход внутрь дома местного врача отворился и на пороге показалась среднего возраста женщина. Сальные чёрные волосы, куча морщин и усталый недовольный взгляд говорили много чего о своём хозяине. В руках местной врачевательницы покоился тесак из не самой хорошей стали, одета она была в некое подобие закрытого летнего платья, по-простому серого, с многочисленными узелками на нём.

- Чего надо? – без излишних прелюдий спросила Эдмунда женщина, недобро сощурив глаза.

- Доброго дня, уважаемая. Мне бы травы обменять, лечебные, на продукты, да одежду запасную. Мне сказали вы можете в этом помочь. – используя всё доступное ему обаяние, обратился Гарденер к знахарке.

- Кто сказал? – ни капли не впечатленная доброжелательностью гостя, продолжила допытываться женщина.

- Да так. Один из местных. Имени жаль не запомнил. Сказал, что лучшего знахаря в ваших краях и не сыскать. Так мне можно войти? – не стал падать духом наследник Дубового трона. Внимания на грубый характер женщины тот старался не обращать, всё-таки ему эта встреча была куда нужней нежели собеседнице.

- Брешет, и он и ты. Ладно, заходи. Надеюсь это не какие-то ягоды, которых ты нажрался и, увидев божественное откровение после, поспешил сбагрить в ближайшую деревню, септон. – после чего женщина вернулась в дом, оставляя Эдмунда на пороге.

Зайдя внутрь, в нос Гарденеру ударил запах пыли, трав и какой-то кислятины. Просторное помещение в котором Эдмунд оказался было прихожей, гостиной и кухней в одном лице. На полу устланы несколько меховых шкур, видимо для обогрева. На окнах деревянные ставни давно покосились и выглядели не самым лучшим образом из возможных. По середине помещения горел очаг, в котелке, что висел над ним, побулькивало некое варево. Это мог быть как суп, так и какой-то настой. Однако, Гарденер скорее склонялся к первому варианту, т.к. хозяйка дома вернулась к своему занятию по разделыванию мяса, видимо курицы.

Закрыв за собой дверь, Эдмунд осторожным шагом прошёл дальше. На стенах висели неизвестные ему засушенные травы, а на полках стояли глиняные баночки с таким же неизвестным содержимым. Большой стол, на котором знахарка Молли готовила еду, также был заставлен разного рода компонентами, используемыми в народной медицине. Корешки, цветы, ягоды и даже некоторые части диких животных навроде когтей и глаз.

«Колоритное местечко». Отметил Эдмунд про себя, замечая присутствие ещё одной персоны в доме. У дальней стенки, напротив очага, сидела, закутанная в несколько меховых шкур, старуха. Глаза её были белыми и впалыми, едва приоткрытыми. Голова укрыта платком из непонятного материала, а руки с длинными жёлтыми ногтями крепко впились в подлокотники кресла, что покачивался взад вперед. Лицо полное морщин, казалось, было готово слезть со своего владельца словно восковая маска, да и цвета кожа была соответствующего.

- Нагляделся? – не отрываясь от готовки, спросила Молли.

- Эм, прошу прощения, просто ваш дом…

- Прям как у ведьм из сказок мамкиных, знаю я. Что принёс, давай выкладывай. Некогда мне с тобой тут лясы точить. – оборвала его оправдания знахарка, закончив с разделкой куриной туши. Одним быстрым движением та подскочила к котлу и кинула туда разделанное мясо, а после убрала разделочную доску со стола, освобождая тем самым место.

- Конечно. Вот. – повиновался Эдмунд врачевательница, чувствуя как ему становиться не по себе от присутствия в этом доме.

- Ха. Неплохой улов, для юнца, что променял свой век на септонские песнопения. – произнесла та, стоило ей увидеть количество принесённых Эдмундом трав. Без лишних разговоров знахарка Молли принялась перебирать принесённые Гарденером листья и цветы. – Как говоришь тебя звать? – не отвлекаясь от действия, спросила женщина.

- Эд… Эддард, уважаемая. Септон Эддард, к вашим услугам. – ответил Эдмунд, слегка запнувшись на имени.

- Услуги мне твои ни к чему, мальчик. Да и то, что ты септон, не верю ни капельки. Послушник разве что и то, с натяжкой. Это деревенским можно головы дурить сколько влезет, а я твоего брата знаю не понаслышке. Чтобы действующий септон сам, по своей воле, пошёл о чем-то договариваться с ведьмой? Смешно. – причмокнула женщина губами, а после стала подносить травы к носу и вдыхать их запах.

- Мне сообщили, что вы знахарка, а не ведьма. – начал оправдываться Эдмунд, расслабившись после простоватого Витора.

- А~. – протянула Молли. – Для вашего брата всё едино. Рода то какого?

- Я отрёкся от своего рода, ступив на путь веры. – одухотворенно ответил Эдмунд, принимая своеобразную позу.

- Теперь точно понятно, что брешешь. Чтобы один из благородных, а я по тебе вижу, что из них. Отказался от имени отца? Такое брякнешь никто не поверит. Ладно. Скажи-ка мне вот, что. Где ты нашёл эти травки? – отмахнулась знахарка от его слов, задавая очередной вопрос и протягивая жёлто-оранжевые цветки с длинным бутоном.

- Да, в нескольких днях пути от сюда, рядом с Заветным, на опушке леса. – без особого энтузиазма ответил Эдмунд.

- Эх. Такой хороший, а старшим врёт и не краснеет. Это ж, янтарный ночник, растущий только в Дорне. У меня мать, которой давно за сотню, его всего пару раз за жизнь видела и то пока сама училась. Я то узнала только потому, что у нас ещё пара засушенных листочков его сохранилась. Да и сорваны они не давеча как луну назад. – разговорилась женщина, пристально глядя на растерянное лицо Эдмунда.

- Повезло, наверное. – чуть тише чем хотелось, проговорил Эдмунд.

- Уверен, мальчик? – прищурила Молли глаза.

- Хватит. – собрался Гарденер с мыслями. – Я не могу сказать где и когда собрал эти травы, иначе бы и не пришёл к вам. Я о многом не прошу, только припасы в дорогу и сменную одежду. – настоял наследник Дубового трона на своём.

- Ха. Всё же не мальчик, а мужчина пришёл ко мне в дом. – посмеялась знахарка. – Ладно. Травы здесь есть действительно редкие и ценные. Допытываться не буду, чай не плохой ты человек, уж больно брешешь из рук вон плохо. Я соберу тебе котомку на неделю пути. Из портков у меня только отцовское тряпьё и осталось. Годиться? – получив кивок, знахарка встала из-за стола. – Стой здесь. Сейчас спущусь в кладовую и наберу нужного. Не досчитаюсь чего как вернусь. – сделала Молли паузу. – Вместо курицы на ужин пойдёшь.

- Буду иметь ввиду. – сглотнул Эдмунд, проводив женщину взглядом. Почему-то казалось, что это женщина точно может привести свою угрозу в исполнение.

Прошло несколько минут томительного ожидания, перед тем как Гарденер услышал таинственное мычание. Звучало оно весьма зловеще, напоминая какую-то музыку, старую, протяжную, воющую. Обернувшись несколько раз, Эдмунд понял, что неестественное мычание исходит от престарелой старухи, сильнее закачавшейся на своём стуле. Пребывая в некотором напряжении, наследник Дубового трона подошёл к старухе ближе, пытаясь прислушаться к странному пению бывшей знахарки деревни. Наконец, так ничего и не поняв, Гарденер решил немного толкнуть старушку за руку, полагая что та просто разговаривает во сне.

Стоило только руке Гарденера оказаться на расстоянии вытянутого пальца, как старуха в мгновение ока схватила того за руку. Острые ногти впились в нежную кожу, надежно фиксируя юношу в своей хватке. Слепые глаза старухи широко раскрылись, впиваясь взглядом в фигуру Эдмунда. Мычание, что изначально было едва слышным тем больше напоминал собой крик банши, вышедшей на охоту.

Попытка выдернуть руку из цепких лап взбесившейся старухи не увенчалась успехом. Хлипкие ставни открылись настежь от сильного ветра. За окном резко потемнело. В образовавшийся проём окна с громким карканьем влетел ворон и закружил над потолком. Сметая предметы мебели, ветер сорвал и хлипкий платок с головы старухи. Спутанные седые волосы зашевелились будто живые, лицо старухи скалилось, та не прекращала свою зловещую песнь.

- Не гоже ли тебе, потомку Первых людей, слуге Древних, пресмыкаться перед ложными богами?! – голос совсем нечеловеческий вырвался из глотки. Он напоминал собой смесь смеха гиены и рёв медведя. – Покайся же!!! Прими веру предков! Признай их власть!

- Никогда! – этот крик сам собой вырвался изо рта Гарденера. Мимолетный страх, вызванный внезапны происшествием, сменился твёрдой решимостью, будто бы из самого его сердца. Тепло окутало его, защищая от, пробирающего до костей, ветра. – Мой род отринул Старых богов, ибо они были не в состоянии защитить мой народ. Словно шакалы, те требовали жертв и даров, когда мы погибали под натиском андальского меча. Приняв веру Семерых, мы обрели сплочённость, знание и гордость, что сковало наши народы на многие тысячелетия. Они вернули меня с того света, а не твои хозяева, нечисть! – слова лились с языка Эдмунда рекой, быстрее самих мыслей, они были частью его естества.

- И что в итоге?! Где же они теперь?! Оставили тебя, своего чемпиона, на растерзание прихвостням пьяного короля! Ха-ха-ха!!! Твоя жизнь принадлежит нам, как и весь твой род!!! – не утихал натиск старухи, что только рассмеялась на его слова.

- Мой род принадлежит только себе самому, как и моя жизнь принадлежит только мне, нечестивое отродье. Прочь! Или…

- Или что?! – издевательски завыла сущность в облике старой знахарки. Второй рукой она схватила Гарденера за подбородок демонической хваткой, насильно приблизив того к себе. – Они не властны под светом солнца! Бог, что был рожден людьми под светом звёзд во время Долгой Ночи, не имеет права творить свои дела при свете дня! Люди так искали света и тепла на краю гибели, что родили в отчаянье бога, что не способен им помочь!

- Пусть так. – буквально выплёвывая слова в лицо старухи, не сдавался Эдмунд, пытаясь свободной рукой пересилить её хватку. – Однако, именно этот бог низверг вас в хладные земли Севера! Именно он властвует на этих землях, а не Старые боги! – эти слова стали спусковым крючком, старуха откинула Гарденера к дальней стене дома.

- Подумай хорошенько, юный Эдмунд. – голос старухи вновь поменял свой тон, став настолько глубоким насколько это было вообще возможным. – Ты носишь обноски слуг, хотя родился в королевских палатах. Твоя сила должна сиять под светом солнца как и было когда-то завещано нами, даровавшими её. Всё что тебе нужно сделать, так это уйти с предначертанного пути. Отринь своих ложных господ и прими правильную веру. За это Долгая Ночь минует тебя. – после чего голова старухи откинулась обратно на свой стул, а ворон, что внимательно наблюдал за всем происходящим с самого начало беседы, выпорхнул обратно в окно.

Взвившиеся волосы опали, белесые глаза закрылись. За окном вновь светило солнце, а ветер был спокоен, снова даруя собой тепло лета, а не холод зимы. Только бардак устроенный в помещении и тлеющие угли в очаге напоминали о том, что всё случившееся не было сном или игрой разума. Да и не стал бы Эдмунд так думать, прекрасно знакомый с мистической стороной мира.

«Похоже я побывал в шкуре Баратеона куда как раньше, чем мне бы этого хотелось». Усмехнулся Эдмунд про себя, чувствуя, как по подбородку и рукам стекает теплая алая жидкость. Раны нанесённые языческими божествами в теле старой знахарки ныли, пожалуй, похлеще сломанных костей во время тренировок у Осгреев.

- Ну и что за бедлам тут твориться? – спросила недовольная разгромом Молли, появившись во внутреннем проёме дома. – Оставила вас буквально на пять минут, а уже успели весь дом разгромить. Мать учудила? – уточнила знахарка у лежащего на полу Гарденера. Тот с удивлением кивнул. – Да, что б её, опять за своё! Каждый раз одно и тоже! – поставив принесенную котомку, та стала приводить мать в порядок, надевая той платок обратно и укутывая в шкуры зверей. – Сильно пугнула?

- Да, кха… не очень. – проговорил Эдмунд, с кряхтением поднимаясь с пола. – И не такое видал.

- Да вижу, что портки не обмочил. Слушай, давай я надбавлю кое-чего по мелочи и ты забудешь фортеля этой старой ведьмы? – предложила Молли, начав наводить порядок в доме.

- Пойдет. – не стал упрямиться Гарденер, не в том он был положении. – Однако, я тоже кое-что спрошу.

- М? – с интересом уставилась на него дочь знахарки.

- Часто у вас так? – задал своей вопрос Эдмунд, потягивая руки, что были покрыты порезами.

- Ай. – махнула знахарка рукой. – Раз на раз не приходится. Ещё в детстве та попала на шабаш ведьм Старых богов, а теперь расплачивается. Меня тоже пыталась затащить, но я поглядела на сестер, да послала каргу в далёкое шествие. Не хватало мне ещё всякой языческой дряни в моей жизни.

- Понимаю. – кивнул Эдмунд, зауважав стоящую перед ним женщину. – Даже более того, всецело поддерживаю это решение.

- Тс. Ладно тебе, малец. Давай говори, чего ещё хочешь, да катись подобру-поздорову.

Глава 7. Случай при Эпплтоне

290 г. от З.Э.

Эдмунд Гарденер.

На дороге Роз в Тёмную Лощину.

Возравтившись от знахарки на перелесок, где Эдмунд оставил Камрита, избранник вздохнул, откидываясь на спину жеребца. Тот так и сидел на своём месте, наслаждаясь отдыхом на дикой природе, дожидаясь того момента как Гарденер вернётся и соизволит вновь выдвинуться в путь. Единственное, что сделал конь по возвращении Эдмунда, так это взмахнул своим хвостом, приветствуя хозяина.

Прежде чем усесться и откинуться на спину верного товарища, Эдмунд скинул весь, выменянный у знахарки Молли, скарб, неподалеку. Это была котомка со съестными припасами, одежда типичного представителя низшего класса Семи Королевств, не самый хороший нож, легкая фляга из глины, наполненная водой, несколько козьих шкур, которые Эдмунд планировала использовать как замену седлу, да и несколько, завернутых в листья аналога папоротника, мазей.

Раны Эдмунда, нанесенные матерью, знахарка Молли обработала на совесть, добавив в дорогу лекарства, которые помогут облегчить боль и заживление. Правда, та предупредила, что от особо крупных порезов на лице и руках могут остаться небольшие шрамы, уж больно глубоко впилась в мясо старуха. Однако, Эдмунд только отмахнулся от неё, т.к. от слишком идеальной внешности, у него, в нынешнем положении, может быть больше вреда, чем пользы.

В числе вещей, что попросил у врачевательницы Гарденер, была также баночка пахучей чёрной краски, которой Эдмунд собирался замаскировать своего коня, да и себя самого. Осталось только сообщить это прениприятнейшое известие Камриту и можно было вновь выдвигаться в дорогу. Зная, как отреагирует горделивый жеребец на его попытки замаскировать его, Эдмунд набирался моральных сил, чтобы выдержать строптивость компаньона. Знахарка же вопросов по поводу краски задавать не стала, только взглянула на него как-то по-другому, но не более.

В общем, хоть и не без неожиданностей, но поход в деревню увенчался успехом. Теперь у Эдмунда были еда, новая одежда и средства маскировки, что позволит ему в случае необходимости посетить город, не боясь быть схваченным или пойманным. В Тёмную Лощину заезжать нужды не было, а вот в последующих городах можно было вполне себе разжиться чем-нибудь ещё. В конце концов, запасы еды у него не бесконечные, да и не мог Эдмунд взять больше – испортилось бы. Благодаря же тому, что Эдмунд уточнил на счёт трав, которые можно было безопасно продать в городе, не опасаясь быть уличенным в обмане, жизнь у него налаживалась. Главное – не отчаиваться, как сказал один мудрец.

- Вставай, дружок, нам пора в путь. – похлопал Эдмунд коня по боку. Камрит, только этого и ждав, поднялся со своего лежбища во весь рост и выжидающе уставился на Гарденера. – Только сначала давай тебя немножечко раскрасим. – произнёс Эдмунд, вытаскивая из-под рясы баночку с краской.

Осознав слова Эдмунда, конь заржал. Немного отойдя, тот склонил голову в угрозе и начал бить передним копытом, готовясь к броску. Тяжело вздохнув, Эдмунд, осторожно ступая по сухой траве, направился на свой, пожалуй, самый тяжёлый бой за этот день.

- Ты же понимаешь, что это необходимо? Понимаешь же? – стараясь говорить ласковым тоном, подбирался Эдмунд всё ближе. Конь попытки не оценил и опасно развернулся, чуть не сбив Гарденера с ног. Затем, привычным отработанным движением Камрит стал забрасывать Эдмунда землей. Поединок между королем и его верным скакуном начался.

Потребовалось ещё около получаса противостояния прежде чем конь, с ярко выраженной на морде обидой, смиренно позволил раскрасить с себя в воронённые пятна. Сам Эдмунд был весь в пыли и грязи, но довольный первой победой над строптивым товарищем. Ему пришлось наглотаться земли, как в попытках подобраться к коню, так и в попытках догнать его. Когда Камрит понял, что закидывание Эдмунда комьями земли уже не приносят существенных результатов, то начал с дикими глазами петлять по подлеску, не давая Гарденеру приблизиться.

Однако, природное упрямство бывшего кельта таки позволила свершить задуманное и необходимое действие по маскировке своего транспорт. И хотя благородное происхождение животного ещё проглядывалось сквозь пятнистый окрас и полосы, но, по крайней мере, тот перестал выглядеть столь заметно на фоне зелёных полей Юга.

Закончив со своей работой, Гарденер принялся и за себя. Понимая, что может крупно напортачить, если не будет видеть собственное лицо, Эдмунду пришлось повозиться с тем, чтобы сделать с помощью местного ручья довольно крупную лужу. Так или иначе, работа была закончена. Переодевшись в новою одежду из посеревшей от времени рубашки и заплатанных брюк, а также ножных обмоток, Эдмунд забросил на Камрита овечьи шкуры, прикрепив к ним пожитки, и двинулся в путь.

Теперь же по дороге Роз двигался не подозрительный молодой септон на белом коне, а типичный крестьянин на чёрно-белой кляче. Пусть благородные черты лица Эдмунду спрятать не удалось, как и породистость коня, но если не привлекать к себе внимание, то и приглядываться никто не будет. Рясу Гарденер, полностью испачканную в собственной крови и грязи, выбросил на том же самом месте, где они остановились. Если повезёт, то преследователи, наткнувшись на это местечко, решат, что его ограбили и убили бандиты, что поможет решить многие из его проблем. Но что-то подсказывало Эдмунду, что уповать на это не стоит и осторожность всё равно не повредит.

Лицо его, всё ещё по-аристократически бледное, сейчас было покрыто родинками и пятнами грязи. Глаза слегка подведены грязью смешанной с краской, чтобы отвлечь собеседника и обратить его внимание мешки от недосыпа. Конечно, Эдмунд не знал насколько успешно у него получилось, но случай это проверить, как нельзя кстати, подвернулся совсем скоро.

Ещё пока не съехав с дороги, т.к. по воспоминаниям Эдмунда до Тёмной Лощины оставалось ещё пара десятков километров, на встречу Эдмунда выехала обычная фермерская повозка. За упряжкой тёмно-коричневых лошадей, находился сухенький дед с длинной бородой и забавной соломенной панамке. Рядом по всей видимости ехал старший сын, что откинув руки и голову назад смотрел на мирное небо, держа во рту колосок. В самой повозке кроме старых ящиков и бочек находился и младший, что свесив ноги за повозку весело имя болтал, напевая какую-то народную песенку, следив за обратной стороной дороги.

- Приветствую, уважаемые. Вы из Тёмной Лощины путь держите? – решил попытать счастья Эдмунд в проверке своей маскировки. Задал он этот вопрос, как только с близился с повозкой. Старик, что сидел на месте кучера немного вздернул поводья на себя, заставив лошадей остановиться.

- А то как ж. Тут больно и неоткуда ж. А те зачем ж? – ответил заместо старика, предположительно, старший сын.

- Да вот. С садов путь держу, хотел узнать какие новости нынче в городе? – ответил Эдмунд пытаясь подражать манере крестьян, в том числе и в названии своего родового замка.

- Аж с садов? Поговаривают, там какой-то стервец бучу знатную устроил. Господа все рвут и мечут. – проявил заинтересованность старик, приподнимая панамку и рассматривая незнакомца.

- Да? Может не при мне случилось? Кто сказывает то? – с неким подозрением спросил Эдмунд.

- Да. – махнул старший рукой. – Служивые, правда, уж сильно лютуют, всех приезжих смотрят и спрашивают. Все важные, да при оружии. Ищут значиться какого-то беглеца, что септоном переоделся, да непотребства всякие королю на празднике сказал. Яро ищут больно ж, ну, оно и правильно. Чай нечего на короля непотребства возводить. – объяснил ему старший сын.

- Ясно. Ну, дело правильное делают. А так. Ничего интересного в городе не происходит? – стараясь не проявлять интереса к информации о разыскивающих его стражниках, Эдмунд задал последний вопрос чисто для конспирации.

- Да, че уж там. Как стоял, так и стоит. Цены правда на кожу упали, а так из чего-то особенного только досмотр и был. – ответил ему в своей манере старший сын.

- Понял вас, благодарю, что помогли. Удачной вам дороги, уважаемые. – ответил крестьянскому семейству Эдмунд, улыбнувшись и ногами подталкивая Камрита двигаться дальше, конь двинулся мимо кареты.

- Не за что ж. Всегда рады. Ну, пошли ж! – крикнул, под конец беседы, старик лошадям и также двинулся своей дорогой.

Через пару минут, как только повозка скрылась, Эдмунду свернул с дороги, позволяя Камриту самому задавать направление. Ранее Гарденеру приходилось съезжать с дороги как только в поле зрения кто-то появлялся, но теперь в том не было нужды. Маскировка сработала на все сто процентов, по крайней мере, старик и его сын обращались к нему на равных, что не могло не радовать. Однако, в Тёмную Лощину теперь ему путь заказан.

Хотя Гарденер и не собирался посещать вотчину Вирвелов сейчас, но осознание того, что город выставил контрольно-пропускные посты, не приносило особой радости. Оставалась ещё надежда на то, что в более дальних от столицы Простора городах такой практики ещё не ввели, но на это было мало надежды. Оставалось только уповать на маскировку, хотя и не очень качественную. Впрочем, даже такие новости не могли испортить настрой избранника Семерых.

***

Несколько дней спустя.

На дороге Роз близ Эпплтона.

Эдмунду и Камриту потребовалось несколько дней прежде чем они достигли стен второго крупного поселения на дороге Роз. Эпплтон был владения одноименного рода, что издревле являлся младшим домом Фоссовеев из Сидрхолла, но отделился от них во время Вторжения Андалов, когда происходил передел земли и ассимиляция приверженцев веры Семерых в культуру Простора.

Город, как и владельцы крепости, в основном занимался тем, что продавал собственный сидр, как, впрочем, и Фоссовеи, что ещё раз напоминало людям о древней связи этих двух родов. Хотя, на сколько помнил Эдмунд, сидр из Эпплтона был не таким сладким как в Сидрхолле, но при этом более доступным для торговцев и крестьян, что позволяло дому Эпплтонов крепко стоять на ногах.

Учитывая то, что за время смерти Эдмунда тут была проложена дорога Роз, то дом явно преуспел в увеличении своего благосостояния. По крайней мере городок при замке заметно расширился, приобретя новые кварталы и районы. У замка же и вовсе появилось несколько дополнительных стен и башня, говорящее о прекрасном положении дел местных жителей и правителей.

Провизия Эдмунда в пути изрядно поредела, хоть на половину недели той ещё хватало. Ночные тренировки изматывали тело, из-за чего Гарденеру требовалось куда как больше пищи, чтобы наесться, чем обычно. Впрочем, тренировками, то, что делал Эдмунд по ночам, можно было назвать с большой натяжкой. Да, у него получилось вырастить несколько новых видов кустов и цветов, но не более того. Тернии были прекрасным оружием, но сильно изматывали наследника Дубового трона, а уж укрепление их структуры непременно вызывало у него кровь из носа и головные боли.

Как назло, Камрит периодически просил чего-то вкусного из скарба, навроде яблок и моркови, что также сильно сказалось на весе котомки с запасами. Отказать гордому товарищу было выше всяких сил и желаний Гарденера, т.к. никогда не стоит обижать того кто тебя возит. В общем, посещение города было делом необходимым и крайне важным. Нет, конечно, он мог вновь заехать в ближайшую деревню, но вероятность того, что ему вновь удастся выйти сухим из воды при встрече с очередной языческой ведьмой, были минимальными. Встреча с матерью знахарки Молли ясно показала, что пока у Эдмунда не будет хотя бы нормального меча, то соваться в это дело даже не стоит. Испытывать терпение Старых богов при свете дня Эдмунду не хотелось. В конце концов, его «божественная защита» работала только под светом звезд, что было хорошим таким нюансом о котором ему не потрудились сообщить.

Пристроившись сзади, одной из повозок, въезжающих в город, Эдмунд отчаянно молился о том, чтобы всё прошло хорошо. Как он и подозревал на входе в Эпплтон также был выставлен караул, досматривающий путников. Камрита Эдмунд в этот раз взял особой, т.к. травы на продажу было легче доставить на продажу верхом, плюсом к этому было то, что если его всё-таки опознают, сбежать будет намного легче. Конечно, в городе он оставаться не собирался, ибо на природе можно было не бояться за свою жизнь и далее развивать родовые способности Гарта Зеленорукого. Однако, отдохнуть, выпив в местной таверне, Гарденер был совсем не против.

- Следующий! – прокричал досматривающий.

Одет тот был в обычную кольчугу с гербом рода Эпплтонов на ней – четырёхчастный герб, две четверти которого занимали яблони чёрного цвета на жёлтом фоне, а на других двух четвертях располагались изображения чёрной крепости на белом фоне. Лицо стражника закрывал овальной формы шлем, прикрывающий только голову. На поясе висели ножны с мечом.

Собравшись с духом, Эдмунд двинулся вперед.

- Имя? Цель приезда? – в грубой солдатской манере спросил его стражник. Нижняя часть его лица была покрыта неровной щетиной. Глаза невзрачные, слегка серые, смотрели грозно и прямо, внимательно рассматривая Гарденера и его коня.

- Эддард ж, сударь. Так это. Подарок сестре хочется купить. На свадебку. – ответил Эдмунд, научившийся в пути более-менее копировать говор простого люда.

- Проезжай. – рассмотрев его ещё немного, наконец-то разрешил Гарденеру въехать стражник. – Только смой грязь с лица, убогий. И сестре поздравления передай.

- Конечно ж, сударь. Спасибо вам, сударь. – поклонился несколько раз Эдмунд всем своим видом выказывая признательность.

- Иди уже. – рыкнул стражник, пропихивая Гарденера рукой за городские ворота.

Удалившись на приличное расстояние, Эдмунд с облегчением выдохнул. Всё прошло как нельзя лучше. Похоже все его ухищрения сработали на отлично, предосторожность никогда ещё не вредила людям. Стражник, конечно, то ещё животное, так общаться с людьми, но то была суровая реальность средневековья и ничего сделать с этим Эдмунд пока не мог.

Спросив дорогу у ближайшего жителя как пройти к лавке травника, Эдмунд двинулся к месту назначения.

Дорога в городе, как и полагается селению на одном из основных трактов королевства, была мощёной. Множество жителей, путников и торговцев, сновала из одного конца Эпплтона в другой по своим делам. Город кипел жизнь, что не могло не радовать. Конечно, вызывала обеспокоенность повышенная бдительность стражников, что проверяли каждого септона и подозрительного человека на пути своего следования, но, в принципе, ничего особенного. Эдмунду повезло, к нему не подошли ни разу.

Камрит шёл с боку от него, ни коим образом, не выказывая переживаний от количества незнакомых людей или обстановки в округе. Эдмунд ещё раз порадовался тому, что ему достался не в пример умный конь. Гарденер сильно переживал, что тот мог начать чудить в городе, но всё обошлось. Поводьев у Камрита не было, тот шёл сам, на одном уровне с Эдмундом. Конечно, это было странно, но среди людей такой немаловажный факт даже не замечали.

Вывеска «Травы, мази и припарки», давно стёршаяся от времени и висевшая прямо под дверью, начинала качаться каждый раз, стоило только двери лавки открыться или закрыться. Добравшись до искомой места, Эдмунд наказал Камриту дожидаться его снаружи, а сам вошёл внутрь. Украсть чужого коня среди бела дня в городе надо было ещё постараться.

Вообще устройство медецины в Семи Королевствах было весьма интересным. Как уже говорилось ранее мейстеры лечат лордов и их приближённых. Крестьяне, чтобы поправить здоровье, обращаются к местным знахарям, а что же до горожан? Куда им идти? К мейстеру не попасть, а знахарям в город путь заказан. Тут то на сцену и выходит церковь Семерых.

Именно она взяла на себя обеспечение и уход за страждущими жителями городов. Конечно, не в такой манере как это делают выпускники Цитадели, но отработанные многими годами схемы обеспечивают какой-никакой, но положительный результат. В конце концов, большинство септонов люди тоже учёные, хотя и в иной плоскости.

Однако, что мейстерам, что септонам необходимо место сбыта всех необходимых материалов для своей работы. А откуда простому торговцу разбираться в медицине? Не самим же ходить собирать всякие корешки и росточки, как это делают в деревнях? Вот почему в каждом уважающем себя городе находится лавка травника. Сами они лечат редко, только в совсем крайних случаях, всё-таки не их профиль, но факт есть.

Как правило владельцами данных заведений выступают ушлые купцы, что прекрасно понимают на чём можно делать деньги. Куда же деваются школяры, которые так и не выковали себе мейстерскую цепь? Не отправляют же их на Стену. Именно в подобные места они и отправляются для того, чтобы свести концы с концами. Впрочем, купцы также понимают и необходимость подобных сотрудников, от того и стараются тех деньгами не обижать, всё-таки феодалы и церковь, являющиеся основными заказчиками подобных заведений весьма ценные клиенты. Вот и занимаются продавцы скупкой и продажей различных трав, естественно, со знанием дела.

Лавка эта была не в пример чище и ухоженней дома знахарки Молли, но учитывая принадлежность матери к ведьмам, это было неудивительно. Не было ни засушенных везде трав, ни каких-то иных ингредиентов для различных снадобий или их самих. Только различные ящики, полки, шкафы. По-деловому так сказать.

Деревянная стойка, за которой сидел заведующий лавки, располагалась прямо напротив входа, встречая гостей. За спиной травника располагался длинный шкаф с различными книгами и бумагами в нём, а сам продавец был занят тем, что записывал что-то в большую учётную книгу. Вошедшего клиента тот даже не заметил, всё-таки ветренных колокольчиков или чего-то подобного тут точно пока не видали.

- Хм. Хм. – привлёк Эдмунд к себе внимание, подойдя к стойке.

Мужчина среднего возраста, в лёгком дублете, оторвал свой взгляд от учётной книги. Выпрямившись тот отложил пишущее перо в чернильницу и уставился на гостя, коим был Гарденер, с изрядной долей недоверия во взгляде. Глаза его имели карий цвет, под ними уже начинали пробегать морщинки. Волосы были слегка сальные, но ухоженные и цвета воронённого крыла.

- Чем могу вам помочь, молодой человек? – сохраняя профессиональный этикет, спросил травник.

- Доброго дня, сударь. Мне бы травы продать лечебные. – показал Эдмунд котомку в своей руке.

Ох. – потёр продавец переносицу, устало вздохнув. – Точно лечебные?

- Уверен. Со знахаркой нашей советовался. – кивнул Гарденер, прекрасно понимая скепсис бывшего школяра.

- Знахаркой. – передразнил продавец липовый крестьянский акцент Эдмунда. – Ей тогда почему не продал, а сюда пришёл?

- Так ж. У неё запасы полные. А так, пропадут. – развёл Эдмунд руками.

- Хорошо, пусть так. – кивнул травник, поднимаясь из-за стойки. Закрыв учётную книгу, тот убрал её в книжных шкаф, стоящий позади. Чернильницу же продавец зачем-то отправил под стол. – Выкладывай сюда, что принёс.

Эдмунд без лишних расшаркиваний принялся за дело. Стоило только первым пучкам трав, обвязанных аналогом папоротниковых листьев, что также использовала для упаковки снадобий врачевательница Молли, оказаться на столе, как весь скептицизм тут же покинул взгляд продавца. Через некоторое время он и сам уже начал помогать Эдмунду выкладывать и рассортировывать их на стойке. Наконец, процесс был закончен. Количество принесенных Гарденером трав сформировало неплохую горку за рабочим место бывшего школяра.

- Хм, весьма недурно, молодой человек. Свежие и молодые, лучшее состояние в каком вы только могли их сюда донести. Вы разбираетесь в искусстве выращивания подобных культур? – спросил торговец, пересчитывая точное количество принесённого Гарденером товара.

- Не особо, сударь. Но что принёс знаю, знахарка рассказала. – ответил Эдмунд.

- Хм. И что же вы принесли мне? – уточнил заведующий.

- Ну, это. Как же ж. От ожогов здесь травки, от ран, жара. По мелочи ж. – продолжал чемпион Семерых играть свою роль.

- Понятно. – кивнул травник головой. – Сколько вы за них хотите? Я беру всё, если что.

- Эм. – затруднялся Эдмунд с ответом. – А вы, сударь, сколько дадите?

- Дайте-ка подумать, молодой человек. Хорошее состояние, разнообразие, но ничего особо редкого я здесь не наблюдаю. Вот вам моё предложение: двадцать серебряных оленей и ни одним больше. Так уж и быть надбавлю пару медных звезд сверху, чисто из уважения к тому, что ты не стал их выбрасывать, а решил продать, тем самым облегчив жизнь многим людям. – проявил продавец великодушие, назвав цену.

Эдмунд, правда, не обманулся видом продавца, прекрасно зная, что тот занизил цену вдвое, а может и втрое, если учитывать то, кого Эдмунд отыгрывал перед ним. Впрочем, спорить с травником насчёт цены Эдмунд не хотел. Мало того, что эти травы могли спасти кому-то жизнь, так ещё и согласившись на предложение бывшего школяра он не привлечёт к себе подозрений.

- Какое ж щедрое предложение, сударь. По рукам. – сделал Эдмунд вид будто невероятно счастлив свалившейся на него удачи.

- Рад, что оно пришлось вам по душе, молодой человек. – также улыбнулся ему торговец, что слегка удивился не обнаружив на руки Эдмунда мозолей. – Какие у вас, однако, чистые руки.

- А. – вырвал руку Эдмунду из рукопожатия. – Мне все ж в деревне так говорят, сударь. Думаю, от мамки досталось, её белоручкой все называли. – придумал Гарденер оправдание.

- Хм. Бывает-бывает. Что же, вот ваше причитающееся. – покивал на его слова травник, уходя куда-то в соседнее помещение и возвращаясь с оговоренной суммой.

- Благодарю вас, сударь. Очень щедро с вашей стороны ж. – поклонился Эдмунд, травнику как и подобает человеку в его положении.

- Не стоит, молодой человек, право, не стоит. Это вам спасибо. Если у вас будет ещё что-то подобное, то можете смело приходить сюда снова. Мы вас не обидим. – расплылся продавец в любезностях, наблюдая как Гарденер удаляется из лавки.

- Непременно, сударь, непременно. – ответил Гарденер, помахав ушлому травнику рукой и счастливой улыбкой, закрывая за собой дверь.

Камрит ожидал своего хозяина на том же месте, где и был оставлен. Правда от недовольства коня, весьма скорое возвращение, Эдмунда не спасло. По итогу, получив от напарника не сильное бодание, наследный король Простора и его верный скакун отправились дальше по делам. Гарденер находился в приподнятом настроении и прекрасно знал куда потратить вырученные деньги.

Вскоре ноги привели его в ремесленный квартал, где он направился в кожевенную лавку. Мастер, лет за сорок, встретил посетителя куда любезнее чем привык, за время путешествия, Эдмунд. Немного обсудив то, что именно было необходимо покупателю, те пришли к соглашению. По итогу этого посещения, пожитки Эдмунда уменьшились на десять серебряных драконов и две козлиные шкуры, а Камрит обзавелся добротным ездовым седлом.

Насвистывая веселую ирландскую песенку, Гарденер продолжил свой поход по магазинам, а точнее пошёл закупаться продуктами на рынок. Набрав припасов в дорогу на неделю пути, наследник обеднел и на медные звезды любезно предоставленные травником, но нисколько об этом не жалел. Теперь у него были средства к существованию и весьма простой способ его пополнения. Всё-таки не зря его род произошёл от имени Гарта I Гарденера, что в буквальном переводе означает садовника. Как-никак даже он, его прямой потомок, умудряется наживать себе состояние на этом чудесном ремесле.

Напоследок Эдмунд решил отобедать тёплой едой и мясом, а потому направился в корчму или же, как говорят местные, на постоялый двор. Про Камрита Гарденер также не забыл, оплатив постой и кормежку коня на тот срок, который спутники находились в средневековой гостинице. Комнату он, понятное дело, снимать не стал, но заказал весьма плотный обед и местный сидр, чтобы немного расслабиться.

Кислый, чуть забродивший, напиток согрел горло и позволил отвлечься от той суеты, что преследовала Эдмунда все эти дни и ночи. Где-то там, за горизонтом, остались боги, короли и злые ведьмы, а он сидел здесь, в тёмной прохладе, наслаждаясь сочным мясом, кашей и хлебом. Казалось бы, такие простые радости, но для уставшего путника это было ни с чем не сравнимым удовольствием. Жизнь Гарденера налаживалась и пусть ему пока было не суждено надеть на себя родовой королевский венец, на который больше всего походила корона Гарденеров, но он был по-своему счастлив.

Пусть в еде не хватало соли или иных приправ и сидр был больше похож на чью-то мочу, а местный запах сбивал и прожжённого выпивоху с ног, но всё это не беспокоило пребывающего в состоянии некого блаженства. Сравнить что-то подобное он мог разве что с детством. Не тогда, когда он был Эдмундом Гарденером, первым принцем Простора, а ещё с той, земной жизнью Луи МакМёрфи. Лесные походы с отцом, будь то охота или рыбалка, навевали прекрасные воспоминания о беззаботном детстве в мире, где тебя не мечтают убить или же использовать собственными руками сильные мира сего.

Так или иначе, но всё хорошее имеет свойство заканчиваться. Опустошив несколько мисок с едой и осушив около трёх бокалов местного дешёвого пойла, Эдмунд вытер руки, предоставленными заведением, тряпками и поспешил покинуть столь примечательное место. В баре уже стали собираться завсегдатаи и встревать в какую-либо драку Гарденер не желал.

Со спокойной совестью расплатившись, Эдмунд обеднел ещё на полтора серебряного оленя. К цене Эдмунд не придирался. Его плотный обед вышел в серебряник, а ещё половина ушла на обслуживание коня, хорошо ещё что услуга помывки идет за отдельную плату, иначе бы к нему появилась куча вопросов от, слоняющихся рядом с этим местом, стражников.

Покинув приветливый Эпплтон и привычным движением запрыгнув на Камрита, Эдмунд поспешил найти уютное местечко в ближайшем лесу, чтобы со спокойной душой переждать ночь. Всё-таки ему предстоит пересечь ещё множество километров на северо-восток и далее на север, чтобы добраться до следующей точки квеста, как часто любил повторять про себя Эдмунд, предпочитая проводить аналогию с никому неизвестным в этом мире жанром развлечений.

Солнце уже начало садиться и скоро на небе засветят звёзды – наступит время его покровителей. А там можно будет и потренироваться, пока верный конь пребывает в блаженном сне. Утром он снова отправиться в путь, но теперь с больше уверенность, ведь первые испытания уже пройдены, осталось дело за малым.

***

Ночь. Лес близ Эпплтона.

Тишина ночи мягко обволакивала небольшую полянку, где обустроил свой импровизированный лагерь последний живой претендент на корону Простора. Огонь мирно потрескивал в костре, а звуки ночной природы убаюкивали, словно колыбельная. Прохладный ночной ветер слегка щекотал кожу и волосы. Идеальная картина отдыхающего путешественника, если бы не настойчивые тычки в бок, что так и норовили выдернуть спящего из царства Морфея.

Пытаясь отмахнуться от внезапного раздражителя, Эдмунд вдруг осознал, что нечто разбудившее его, имеет весьма гладкую и мягкую шерстку. Осторожно приоткрыв глаза Гарденер увидел морду Камрита, что не переставал пытаться сдвинуть его с места. Заподозрив неладное, т.к. умный конь явно не спроста решил разбудить его посреди ночь, ибо подобное за ним замечено не было, Эдмунд прислушался.

Звуки леса и ничего более, разве что листья шумят чуть громче, вот и всё что смог уловить Гарденер своим слухом. Впрочем, этого было вполне достаточно, чтобы понять одну простую истину – в этом лесу он больше не один. Притворяться спящим далее смысла не было, уж слишком в уязвимом положении тот находился, лёжа на земле. Плюсом ко всему он находился на довольно открытом участке, что говорило об открытости его действий.

Решив играть на опережение, Эдмунд начал своё представление, всё-таки незваные гости прекрасно могли разглядеть попытки коня разбудить своего хозяина.

- А~! – протяжно зевнул Эдмунд, приподнимаясь на локтях и смотря на Камрита. Краем глаза он старался контролировать происходящее. – Что такое, дружок? Кушать хочешь?

Заметив пробуждение хозяина, конь прекратил свои попытки забодать Эдмунда, а только лишь подошёл ближе, будто бы прикрывая его своим телом. Это сразу же не понравилось Эдмунду, потому он поднялся уже во весь рост, не давая напарнику быть на пути потенциального огня. Вот уж что, но терять, полюбившегося за это время пути, друга он не собирался. Каким бы самоотверженным скакун не был.

- Ну, ладно тебе. Сейчас найду что-нибудь перекусить. – произнёс Гарденер ласковым тоном, стараясь не выдать своё понимание ситуации.

Направившись прямо к котомке с припасами, Эдмунд намеренно разорвал ситуацию, что явно не понравилось и Камриту, двинувшемуся следом. Впрочем, этого короткого, по времени, разделения хватило, чтобы почувствовать опасность и перекатиться в сторону. С глухим свистом в то место, где стоял Эдмунд вонзились две стрелы. Враг окончательно выдал себя. Конь угрожающе заржал, вставая на дыбы и разворачиваясь, вновь заслоняя своим телом Гарденера.

- Чтоб вас, мерзавцы! А ну, покажитесь! – вскричал Эдмунд гневным тоном, внимательно оглядываясь. Впрочем, враг не спешил появляться в свете огня костра.

Ответом Эдмунду стали ещё несколько стрел, выпущенных в его сторону, вновь перекатившись, Эдмунд понял, что боги его не оставили, ибо в этот раз одна из стрел угодила ровно туда, где находился пару секунд назад его глаз. Камриту повезло меньше, слишком большой целью он был. Вторая стрела угодила в плечо коня, раня и вызывая, не испуганный, но боевой клич благородного зверя.

- Хотите по-плохому, ублюдки?! – практически зарычал Эдмунд, увидев боль и рану товарища. – Будет вам по-плохому!!! – вскричал он что есть мочи, прикасаясь ладонью к земле – так его связь с магией хоть и ненамного, но укреплялась.

Стоило крику Гарденера эхом раздаться по окрестностям, как на смену ему пришёл неестественный гул, раздававшийся из-под земли. Хватило мгновения на то, чтобы терновые лозы вырвались с дикими шумом, устремляясь в разные стороны. Цель у тех была одна – поразить хоть кого-то из противников. Впрочем, выманить их на свет было бы тоже неплохо.

- Ай, чтоб тебя! – раздался в темноте гневный и наполненный болью крик. Хотя бы одного, но тернии достали.

Как по команде из мрачного леса повалили тени, около пяти. Звук вынимаемой из ножен стали Эдмунд не спутал бы ни с чем. Было ещё трудно разглядеть кто это был, но Гарденер был рад, что хотя бы смог видеть своих противников. Тернии ударили вновь, теперь уже осведомлённые о местонахождении своей добычи. Раздался звук столкновения чего-то тупого о холодную сталь.

- Получайте, твари. – мрачно произнёс Гарденер. И хотя убить он никого не хотел, но терниям же об этом не скажешь.

Звуки борьбы воинов с живыми растениями не прекращалась, а у Эдмунда уже начала болеть голова, что означало приближение лимитов его магических способностей. Не тренируясь он перед сном, быть может его хватило бы чуть дольше, но кто же знал об этом нападении заранее? Так или иначе, но прекращать натиск Гарденер не собирался, ведь на кону стояла его жизнь при любом из исходов.

Оклемавшись от раны, Камрит с воинственным кличем, на сколько позволяла ему это лошадиная натура, бросился в бой. Не ожидавший нападения со стороны раненного коня, противник замешкался и тут же поплатился за это, будучи сбитым с ног. С громким звуком тот упал на землю, где и был схвачен терновыми путами меньшего размера, зато чуть крепче, чем их более большие аналоги.

- Где чёрт возьми носит Корбрея с его валирийским мечом?! – вскричал один из врагов, отбиваясь от нападок растений.

«Корбрей?». - с удивлением переспросил себя Эдмунд в мыслях, и тут же всё понял. Это были не какие-то залётные разбойники, которых в каждом королевстве пруд пруди. Нет. Это были рыцари, что следовали за ним от самого Хайгардена. – «Но как они нашли меня? Как смогли догнать?». – эти вопросы хотя и были важны, но в данный момент скорее отвлекали, чем и воспользовался один из воинов, сократив дистанцию и опасно приблизившись к месту нахождения Гарденера.

Попытки задержать того с помощью более мелких терний, т.к. уже на что-то большее не хватало сил, не дали существенных результатов, а только замедлили продвижение воина с топором, что было весьма необычно для рыцаря, но весьма действенно против силы Гарденера. Практически с ликованием, тот набросился на Эдмунда, что попытался откатиться назад. Воин уже не слышал как один из его товарищей также был схвачен и повален на землю.

Топор в отблесках костра выглядел совсем не простым, а будто бы сверкающим, словно серебряным. Воин крепко приложил своё оружие к шее Эдмунда от чего тот чувствовал полную безысходность от ситуации в которой он оказался. Сила магии иссякла и как-то сопротивляться далее Эдмунд был не способен. Из носа тонким ручейком начала стекать кровь.

Вот ты и попался, гадёныш. Что? Отбегался? Выдохся? – ухмылка крупного черноволосого воина в отблесках костра смотрелась куда как более зловещей, чем должна была быть изначально. – Именем короля Роберта I Баратеона, короля андалов, ройнаров и Первых людей. Я – Хоррас Фелл доставлю тебя на его суд, где тебе отрубят голову как изменнику государства. Какие-то вопросы, «ваше просторское величество»? – издевательски протянул рыцарь, смотря на поверженного Гарденера с триумфом во взгляде. Одет тот был в чёрные и зелёные цвета, характерные для дома из штормовых земель.

- Кхм…- сплюнул Гарденер кровь. Впрочем, враг расценил это как попытку вырваться, из-за чего лишь сильнее надавил топором на шею Эдмунда. Кровь теперь потекла и оттуда.

- Не рыпайся. – предупредил его Фелл. – И успокой уже свою клячу. – кивнул рыцарь с топором в сторону Камрита.

Тот не успокаивался и пытался пробиться сквозь загородивших ему путь рыцарей, что освободившись от натиска терний поспешили заблокировать движения грозного животного с разных сторон, выставив перед ним мечи. Впрочем, даже такое, казалось бы, непроходимое препятствие не могло остановить гордого королевского жеребца от попыток спасти своего хозяина, из-за чего клинки нет-нет, да и царапали тело животного.

- Камрит, стой! Довольно! Кха… это приказ. – прокричал Эдмунд, под конец сбившись. Топорище у горла не добавляло возможностей к ораторским навыкам наследного принца Простора.

Конь послушался хотя и с неохотой, всё ещё грозно осматривая рыцарей перед собой и тяжело дыша. Рана от стрелы сильно кровоточила, а порезы на теле, оставленные мечами не прибовляли скакуну здоровья. Гарденер сделал единственное, что он мог в этой ситуации – сохранил жизнь друга.

- Отлично. – довольно кивнул Фелл покорности Гарденера. – Вы, двое, не спускайте глаз с коня, уж больно боевой нрав у него. Эй! Выходи давай! Нужно освободить наших товарищей от пут магии этого смертника! – прошло несколько секунд, но в лесу не раздалось и звука. – Седьмое пекло! Толку от этих эпплтонских гвардейцев никакого. И где, задери его Семеро, носит Корбрея? Хочу посмотреть на его лицо когда он увидит, что за твою поимку ему и медной звёздочки не достанется.

- Не стоит спешить с выводами, Фелл. Я уже здесь. – раздался из темноты глубокий голос. На поляну выбрался рыцарь в бело-чёрных цветах своего дома.

- И что же ты там делал, скажи на милость? – не оценил рыцарь с топором спокойного тона своего товарища.

- Выжидал на случай непредвиденной ситуации, разумеется. – как ни в чём не бывало пожал рыцарь Долины плечами.

- Что? Байки свои будешь в Долине рассказывать, а сейчас лучше помоги освободить Баквела и Стонтона. Так уж и быть, получишь одну десятую доли за содействие. – отдал Корбрею приказ недовольный Фелл.

- Что-то я не помню того, чтобы король назначил тебя главным в этом деле Фелл. – ответил штормовику рыцарь Долины, угрожающе прикасаясь к рукояти меча.

- Да, чтоб тебя. – прорычал Хоррас. – Ну и какие будут приказания, командир? – угрюмо спросил Фелл, признавая правоту рыцаря Корбрея.

- Ты и займёшься освобождением пленников, Фелл, как-никак твой топор отлично себя показал в рубке щепок, а я посторожу нашего незадачливого пленника. – распорядился лидер погони, добравшись до местонахождения прижатого к земле Эдмунда. Вытащив меч, блеснувший таинственным светом, с изящной гардой и навершием в виде, окаймлённого золотом, рубина, Корбрей направил тот в грудь Гарденера, прямо напротив сердца.

- Р~. – зарычал штормовой рыцарь от досады. – Семеро с тобой! – напоследок крикнул владелец серебряного топора, убирая его и направляясь в сторону, всё ещё пойманных, рыцарей.

Гарденер, с принятием ситуации и без особого интереса, разглядывал внешность, сменившегося на посту его охранника, рыцаря. Каштановые волосы и чёрные глаза, что смотрели на него с каким-то блеском. Меч, явно из валирийской стали совсем немного давил на грудь, но намного слабее нежели это делал топор Фелла. Чёрные пятна на броне, на деле оказались изображениями трёх воронов, сжимающих с своих когтях ярко-красные сердца. Черты лица, довольно острые, чем-то напоминали волчьи, делая своего хозяина грозным в глазах любого.

- Кажется, вам нужна помощь, ваше величество? – спросил Корбрей, обращаясь к Гарденеру. Не до конца осознав столь неожиданный вопрос, Эдмунд рефлекторно кивнул, чтобы почувствовать как валирийский меч больше не соприкасается с его телом. – Господа! Кажется, планы немного изменились! – вскричал Корбрей в направлении своих спутников, повернувшись к ним лицом, а к Гарденеру спиной.

- Корбрей, ублюдок, что ты творишь! Держи его! – вскричали оставшиеся на ногах рыцари, отвлекаясь от Камрита, что позволило коню вновь закричать свой боевой клич.

Когда двое неизвестных рыцарей опомнились было уже поздно. Конь встал на дыбы и мощным ударом копыта в голову опрокинул одного из них на землю, наваливаясь всем весом и удерживая на месте, что скорее всего, сломало ему грудную клетку. Эдмунд же собрав последние силы в кулак вновь вызывал живые путы, сковывая второго рыцаря, что собирался вонзить свой меч в незащищённый бок жеребца.

- Корбрей, предатель, я убью тебя! – закричал Фелл, что обернувшись на крик рыцаря Долины, застал шокирующую для себя картину.

Правда воин с серебряным топором медлить не стал, бросаясь на владельца меча из валирийской стали. Два необычных оружия со звоном столкнулись, высекая искры. Корбрей без видимого напряжения отбросил своего противника назад, что позволило рыцарю Долины перехватить инициативу и контратаковать.

Отбиваясь от мощных ударов мечас Корбрея, Хоррас Фелл отступал шаг за шагом. В каждом его тяжёлом вдохе слышалась усталость. Топор, конечно, мощное оружие, но куда тяжелей и медленней обычного меча. Вот и случилось так, что Фелл встретил соперника не равной весовой категории. Будь они равны в своём мастерстве, то исход боя и так был бы заранее предрешён, но Корбрей был ещё лучше.

Улучив момент, рыцарь Долины послал в сердце Фелла острый колющий удар, намереваясь оборвать жизнь рыцаря штормовых земель раз и навсегда. Впрочем, Фелл сумел выкрутиться тем, что поставил свой топор под удар плашмя. Это позволило не погибнуть, но полностью выбило рыцаря из равновесия, так что следующий удар Корбрея лишил Хорраса Фелла его топора, а вместе с ней и руки.

- ААА! – заорал штормовой рыцарь истошно, но был вынужден прикусить язык, почувствовав валирийскую сталь у своего горла.

- Какие будут твои последние слова? – спросил Корбрей с безразличием, поставив ногу на грудь воина штормов, надежно того фиксируя. Отведя руку с мечом вверх, рыцарь Долины приготовился к добивающему удару.

- Жаль, что я не удавил тебя, урода, ещё на турнире! – выплюнул Фелл слова.

- Пожалуй. А теперь, умри. – произнёс рыцарь Долины, опуская меч.

- Стой! – закричал Эдмунд. Меч остановился в миллиметрах от шеи штормового рыцаря.

- Ваше величество? – удивлённо спросил Корбрей.

- Ах… я… сам. – тяжело ответил Эдмунд, с трудом поднимаясь. Верный Камрит был тут как тут, подставив свой бок для опоры.

- Хм. Как вам будет угодно. – усмехнулся тот, вложив меч обратно в ножны. Убрав ногу с тела Фелла, рыцарь Долины не дал и возможности поверженному противнику прийти в себя. Одной рукой тот поднял рыцаря штормов за ворот брони, а другой заломил уцелевшую руку.

- Ну, давай, щенок! – прорычал рыцарь, нисколько не страшась Эдмунда, что выглядел сильно помято. Кровь залила бледное лицо наследника Дубового трона, глаза слипались, но нужно было сделать дело.

- Хоррас из дома Феллов. За попытку убийства наследного короля Простора, за угрозы и оскорбления благородной персоны. Я, именем Семерых и их волей, приговариваю тебя к смерти. Да горит твоя душа в Семи адах. – произнёс Эдмунд торжественно.

Словно в доказательство его слов, костёр его лагеря потух, затушенный ветром. На поляну опустился свет луны и звёзд ночного неба. Особо яркое свечение окутало фигуру Гарденера, таким образом боги подтвердили его право на суд. Не имея на руках никакого другого оружия, кроме ножа выманенного у знахарки в деревне при Тёмной Лощине, Гарденер решился на исполнение приговора именно им.

Нож вспорол горло неровно, с сильной задержкой из-за ослабевших от сильной усталости рук. Хрип штормового рыцаря звучал протяжно и надрывно, тот захлебывался в собственной крови, пытаясь вдохнуть воздух. Кровь Фелла полилась по подбородку, заливая броню и окропляя землю. Приговор был приведен в исполнение.

Дрожь охватила тело Эдмунда, ведь он совершил своё первое убийство в этой жизни, что противоречило той его части, что осталась от жизни на Земле. Гарденер упал на колени, более не в силах стоять прямо. – «Я должен был. По-другому в этом мире никак». – успокаивал себя наследника Дубового трона, что хладнокровно отнял жизнь человека. Корбрей же, немного обескураженный, отбросил мертвое тело Фелла в сторону.

И всё же я в вас не ошибся. – благоговейно произнёс рыцарь Долины, наблюдая за светом звёзд, что будто бы ограждал фигуру Эдмунда таинственным ореолом. – Это ваше первое убийство?

- В этой жизни, да. – ответил Гарденер практически на грани шёпота.

- Понятно. В первый раз у всех нелегко. В Долине с этим проще – там есть горцы. Однако в Просторе более мягкие нравы. Мне добить остальных? – спросил Корбрей так, будто бы спрашивал о погоде.

- Те, кто стрелял. Они уже мертвы? – спросил Эдмунд, задержав взгляд на торчащей из тела Камрита стреле.

- Эпплтонцы? Одного убил я, чтобы не мешал. Второй же, чуть подальше, пришпилен вашей магией к дереву и кажется уже скончался от ран. – покачал головой Корбрей, прищурив глаза и всмотревшись в лесную чащу.

- Тогда довольно крови на сегодня. Остальные передо мной невиновны, а лишь исполняли ваши приказы. Как-никак вы были их командиром. – ответил Корбрею Гарденер с нескрываемым упрёком.

- Не от большого желания. В конце концов, мне было необходимо найти вас, а их я взял как не самых искусных и умелых бойцов, чтобы не возникло проблем. Разве что, Серебряный Топор их так или иначе доставил, но это лишь детали. Вы уверены в своём решении? Как только они добируться до города, то уже скоро все Семь Королевств будут знать о моём предательстве. – отстранённо парировал Корбрей Гарденеру.

- Разве вы не осознавали все риски, решившись помочь мне? – задал вопрос наследник Дубовго трона, глядя прямо в чёрные, практически пустые в этой ночи, глаза Корбрея.

- Справедливо. – кивнул рыцарь Долины, к чему-то прислушиваясь.

- Но зачем? Я никак не могу взять это в голову. – допытывался Эдмунд до неожиданного спасителя, хотя был одной ногой в забытье.

- Конечно, чтобы молодой король Простора оказался у меня в долгу. – вызывающе усмехнулся Корбрей. – Шутка. А если серьёзно, то нам стоит поспешить. Стража была предупреждена заранее о том, что делать если ваша поимка затянется. Так что все вопросы потом, если, конечно, вы не хотите продолжить вашу череду убийств. – ответил воин в собственной манере, неожиданно подхватив Гарденера под руки.

Не успел Эдмунд начать своё возмущение, как тут же был закинут на спину Камриту. Корбрей, ловкими движениями рук, закрепил его на коне упряжкой, и закинув оставленный на земле скарб, хлопнул жеребца по заду.

- Но, боец! В путь, крепкий малый! - прокричал Корбрей.

Камрит от такой наглости опешил, но умный конь умел оценивать ситуацию, а потому подчинился и припустил в сторону выхода из леса. Эдмунд уже не видел, как свистнул Корбрей собственной лошади. Не видел и то, что рыцарь Долины догнал их и пристроился совсем рядом, держа на своём вороном скакуне темп раненного королевского жеребца. В этот момент Эдмунд Гарденер забылся крепким болезненным сном.

Глава 8. Разговор после дождя

290 г. от З.Э.

Где-то на дороге Роз.

Эдмунд медленно приходил в себя. Голова казалась пустой, мыслей не было. Лёгкий ветер трепал волосы и колол кожу. Под рукой чувствовалось нечто влажное, сырое. В ушах стоял какой-то гул, заглушающий всё остальное. Тело было ватным, словно пребывая в блаженной неге. Осознание, окружающей обстановки, медленно доходило до наследника Дубового трона сквозь пелену ощущений.

В какой-то момент Гарденер резко открыл глаза, будто бы силком вырвавшись из пленительных объятий сна. В тот же момент Эдмунд неожиданно поднялся, чтобы тут же схватиться за закружившуюся голову. Всё вокруг было серым, словно лишенным красок.

Придя в себя от резкого пробуждения, Эдмунд осторожно оглянулся. Воспоминания о случившемся в Эпплтоне медленно всплывали в его разуме. Оглянувшись, Эдмунд признал, что всё произошедшее не было сном. Слишком незнакомой и неестественной была обстановка вокруг.

Пребывал Гарденер на лежанке из плотной ткани, над головой нависал брезент из чего-то похожего, только насквозь мокрого. Гул, что стоял в ушах Эдмунда, на деле оказался шумом дождя, шедшим снаружи его импровизированного убежища. На улице стоял густой туман, обволакивающий деревья и небольшую полянку, где находился Гарденер. Было раннее утро.

Заметив такое же убежище напротив, Эдмунд понял, что находится здесь не один. Присмотревшись, Гарденер смог смутно разглядеть фигуру, урытую плащом, что начищала длинный бледный клинок, судя по всему, из валирийской стали. Практичность данного подхода к подобному оружию была весьма спорной, но тут, видимо, имел место некий ритуал, о котором Гарденер не ведал. Несомненно, присутствие вооруженного человека в поле зрения, не добавляло юноше покоя.

Впрочем, наличие рыцаря Долины поблизости от него, заботило разум Гарденера куда как меньше, чем состояние его друга, что был сильно ранен в прошлой схватке. Белая фигура Камрита нашлась лежащей под несколькими деревьями на небольшом удалении. Из-за того, что данный участок леса был довольно плотным, жеребец был практически полностью укрыт от дождя. Сейчас благородный конь устроился на земле, также находясь в дрёме, как и он. Сбоку от его друга устроилась и вороная лошадь Корбрея, практически незримая из-за тумана. Благородные животные, судя по всему, делились друг с другом теплом в этот прохладный день.

Состояние Эдмунда оставляло желать лучшего, потому, убедившись в безопасности своего окружения, Гарденер вернулся в лежачее положение, да и не было смысла предпринимать что-либо во время дождя. Живот призывно заурчал, напоминая о том, что наследник Дубового трона уже довольно длительный срок не брал в рот ничего из пищи. И всё же ему оставалось только ждать, уповая на скорейшее прекращение прохладного дождя.

От ожидания мысли в голове Гарденера роились сплошным потоком. - «Для чего рыцарь Долины из благородного дома Корбреев встал на его сторону? Зачем ему вообще было нужно спасать его, когда за голову последнего законного владыку Хайгардена назначена крупная награда? Впрочем, какая именно? Быть может, Корбрея не устроила цена? Хотя Баратеон уж кто-то, но точно не скупой человек. Может быть, он не захотел делиться ею со своими товарищами? Но какой тогда смысл слушаться его и оставлять связанных путами рыцарей живыми?». - Куча вопросов, но тот, кто мог бы дать на них ответ, сейчас был занят и недоступен из-за погодных явлений.

События прошедшей схватки ясно дали понять Гарденеру, что несмотря на полученную силу, один он в поле не воин. Одна грамотная засада небольшого количества опытных рыцарей чуть не поставила крест на его замыслах и божественной воле. Эта мысль не понравилась Эдмунду от слова совсем. Ему нужно было быть бдительным, хотя он ещё не знал, как именно его смогли отыскать рыцари во главе с Корбреей, но инцидент был показательным, если не сказать смертельным.

Также стоило задуматься об оружии. Ведь, если бы Эдмунда был нож, а не ножичек, оставленный в кармане за ненадобностью, то у принца просторского было бы куда больше шансов самостоятельно защититься от Хорраса Фелла, а не уповать на неожиданное спасение. И хотя в этой жизни Гарденер мечом не пользовался ни разу, но опыт засевшей в памяти всё равно бы не дал ему так позорно проиграть натиску штормового рыцаря.

«В этой жизни, да?». – вспомнил Гарденер концовку той ночи, и принятое из необходимости решение. Сожаления от первого убийства собственными руками Эдмунд не испытывал, хотя всё равно противился бессмысленным убийствам. Одно дело убить человека используя магию, что подчинялась ему постольку-поскольку, а другое самолично и с использованием холодного оружия. Это как сравнить убийство из пистолета и убийство ножом. Нажать на спусковой крючок куда как легче, чем прикладывая усилия впиваться в тело человека холодной сталью, глядя ему в глаза. В общем мало сравнимые ощущения.

Однако, факт остается фактом – на его счету уже несколько смертей. Одно с помощью магии, а другое с помощью ножа. Избегать которых Эдмунд хотел всеми силами, но у судьбы, похоже, совсем иные планы. И всё же Гарденер принял эти события куда как легче, нежели должен был. Быть может виной тому была именно часть Эдмунда Гарденера, что долгое время прожил в условиях этого мира, а может быть беспамятство и отсутствие сил как таковых.

Мысли Эдмунда плавно перетекли на последствия эпплтонских событий, произошедших в ночь после посещения города. – «Стоит ли мне и дальше придерживаться выбранной маскировки? Всё-таки теперь станет известно о том, что я пытаюсь скрыться в облике крестьянина. Да и осложнил я жизнь тем, подобных подходом. Да и что, остаётся? Даже самая заметная маскировка лучше, чем никакая. А если Корбрей и в самом деле задумал присоедениться ко мне в этом походе. Как-никак он довольно известный в Семи Королевствах рыцарь, потому и задача, в случае чего, усложняется. Аргххх!!!». – закрыл Гарденер глаза ладонью. – «Как много переменных, чёрт бы его побрал!».

- Очнулись, ваше величество? – услышал Гарденер у себя над ухом слегка хрипловатый голос. Убрав ладонь с глаз, Эдмунд обратил своё внимание на вход в его импровизированное убежище.

В проёме, закрывая блеклый свет от пасмурного неба, стоял Корбрей, из-под капюшона плаща которого, выглядывало лицо с острыми чертами. Валирийский меч, Леди Отчаянье, покоился в своих ножнах на поясе рыцаря. Со слегка вымоченного темно-серого плаща стекали капли дождя. Под чёрными, едва заметными, глазами, проглядывали мешки. Лицо воина было по естественному суровым, с яркой выраженной бледностью, свойственной потомкам андалов из Долины.

Пребывая в свои раздумьях, Эдмунд заметил воина только тогда, когда тот уже вплотную подошёл к месту его пребывания. Дождь закончился, единственными признаками того, что он вообще шёл, были капли дождя, всё ещё ниспадавшие с листьев деревьев, а также лёгкий остаток тумана, висевший в воздухе. Под левой рукой Корбрей держал небольшую вязанку хвороста, на удивление сухую, видимо, приготовленную заранее. Похоже, Корбрею было не в первой странствовать без удобств, по крайней мере, он справлялся с этим куда лучше, чем мог позволить себе Эдмунд.

- Да. – спокойно ответил Гарденер, не теряясь. Конечно, человек чьи мотивы неизвестны вызывал тревогу, но Гарденер оценивал обстановку трезво и шансов справиться с тем, пока не наступит ночь, у наследника Дубового трона не было.

- Отлично. Подождите немного, скоро я разведу костёр, и мы сможем поесть. – отозвался Корбрей на ответ Эдмунда, разворачиваясь и направляясь на выход.

- Постой. – попросил Гарденер. Корбрей послушно остановился и повернул голову в сторону Эдмунда, показывая, что он внимательно слушает. – Как твоё имя? Сколько я проспал? Почему ты помог мне?

- Стойте-стойте, ваше величество. – покачал головой рыцарь Долины, прерывая поток вопросов просторского принца. – Моё имя Лин, из дома Корбреев. Вы проспали около трёх дней из-за чего нам, по итогу, пришлось-таки остановиться здесь на привал, чтобы вы смогли восстановиться. На остальные ваши вопросы я отвечу чуть позже. Разговор этот не короткий, а вам необходимо подкрепиться. Я позову вас, когда всё будет готово. – после чего, не слушая возражений Гарденера, сир Лин направился разводить огонь.

По итогу Гарденер вновь остался наедине со своими мыслями. Несмотря на суровое лицо, Корбрей говорил подчёркнуто вежливо, с беспокойством, что определённо вызывало расположение Эдмунда к нему, особенно после спасения из рук Хорраса Фелла. Поднявшись вот уже второй раз за день с лежанки, Эдмунд вышел из своего убежища, вдыхая прохладный утренний воздух. Где-то на фоне можно было услышать щебет, что радовались новому дню после дождя.

Конечности Эдмунда слушались плохо. Он пытался стоять ровно и прямо, но ноги то и дело подкашивались от слабости. Привыкая к своему состоянию, Гарденер сделал несколько осторожных шагов, чувствуя под ножными обмотками мокрую траву. Не считая редких криков птиц, над лагерем стояла тишина, спокойная и умиротворенная, контрастируемая на фоне, привычных для него, солнечных пейзажей родного королевства.

Впрочем, тишина длилась недолго. Стоило только Эдмунду сделать ещё несколько неуверенных шагов в сторону, занимавшегося разведением костра и готовкой завтрака, Корбрея, как тут уже Гарденер услышал, откуда-то сбоку, громкое и протяжное ржание. Скосив взгляд в направление звука, Эдмунд увидел несущегося к нему на всех порах Камрита. Конь, будто бы только и ждал пробуждения своего хозяина, чтобы броситься на него в стремительном порыве.

- Ну-ну, Камрит, спокойнее. – пожурил Гарденер друга, когда тот чуть не снёс его, кое-как заблаговременно остановившись в нескольких метров. Конь радостно облизнул руку, которой Эдмунд потрепал коня по море. – Я тоже рад тебя видеть. Как видишь почти здоров, а сам-то как? – обеспокоенно спросил Гарденер у жеребца, вспоминая о болезненных ранах, полученных жеребцом в бою.

Гордо подняв голову, конь, в привычной для него манере, громко фыркнул и величественно прогарцевал перед ним, говоря о том, что с ним всё хорошо. Впрочем, Эдмунду было трудно не заметить перевязи и заплатки, в виде серых тряпок, на теле коня. Видимо Корбрей позаботился не только о его ранах. Даже удивительно как он смог вытащить из Камрита стрелу, не навредив коню ещё больше.

- Рад, что ты в порядке, приятель. Я волновался о тебе. – с облегчением улыбнулся Эдмунду. Также Гарденер подметил, что конь не хромает, хотя после таких ран определённо должны были остаться некоторые последствия, которые могли затруднить жизнь благородного животного. – И видимо ты обо мне тоже. Ха-ха-ха. – рассмеялся Эдмунд, вновь чувствуя на своей руке гладкий язык коня.

- Мне пришлось потрудиться, чтобы обработать как его, так и ваши раны, ваше величество. – подал голос сир Лин, замечая радостную встречу двух товарищей. Эдмунд внимательно вслушался в слова рыцаря. – Даже удивительно, как он смог так быстро восстановить силы после ранений, учитывая то, что ему ещё два дня пришлось везти вас на себе.

- Хм, Камрит конь стойкий, и не такое выдержит. Верно, дружище? – конь в ответ звучно заржал, подтверждая сказанное Эдмундом.

- Значит его зовут Камрит. Что же, буду иметь ввиду. – закончив с костром, что вспыхнул ярким огнём, поддерживаемым ветром, Корбрей принялся за установку походного котелка на двух длинных палках.

- Как ты смог вытащить стрелу, не лишив его возможности передвигаться как обычно? – задал Эдмунд, интересовавший его, вопрос, продолжая почесывать товарища по морде.

- Я хоть и не мейстер, но кое-что умудрился у тех подсмотреть. В битве на Трезубце было много раненых, в том числе и мой старший брат Лионель, глава Дома Сердец. Стрела попала ему в ногу и если бы не благородное происхождение, то остаться ему на всю жизнь калекой, но один из мейстеров знал способ безопасно извлечь стрелу, если только она не была смазана ядом. Моему брату повезло в тот день, не то, что моему отцу. – рассказывал Корбрей, занимаясь готовкой. Судя по всему, тот собрался готовить на дождевой воде. Привередничать Гарденер не стал, хотя прекрасно знал о небезопасности подобного подхода, в конце концов, его новое тело было не в пример более здоровым, чем прошлое. Так что один раз можно было и пережить, но в следующий будет лучше заранее озаботься источником воды для готовки.

- Мейстер сделал своё дело качественно и быстро, но мне пришлось повозиться, т.к., может быть, я и запомнил процесс, но никогда не делал его, тем более на лошади. – продолжал рассказывать Корбрей. Услышав возмущённое ржание Камрита, Корбрей поспешил исправиться. – На коне. Так вот. Вы же знаете, что наконечники стрел делают с двумя зубцами для того, чтобы они лучше застревали в теле?

- Да. – отозвался Гарденер, ощущая запах, поднимавшийся из походного котелка. Корбрей закинул туда овощи, вытащенные из его походной сумки.

- Вот. Вся хитрость в том, чтобы аккуратно подцепить эти зубцы, как раз таки отвечающие за трудоёмкость и сложность извлечения стрелы. Вот только вопрос в том, чем же это сделать. – проговорил сир Лин, вытаскивая на свет божий стрелу, что, судя по потемневшей от запекшейся крови на наконечнике, была как раз извлечена из тела Камрита.

- И чем же? – проявил большой интерес Гарденер, отпуская коня и подходя ближе к рыцарю. Эта информация в его путешествии будет не лишней, особенно в будущем.

- Я и сам удивился, когда увидел, что для этого требуется довольно простая вещь. А именно, два гусиных пера. Они вставляются в рану и подцепляют наконечник, что позволяет извлечь стрелу без лишних повреждений, а рану оставить более чистой. Правда, мейстер отметил, что в обычной обстановке эту операцию лучше делать специальным инструментом, но, как назло, в тот день этот инструмент сломался. Однако, глядя на сегодняшний день, этот случай смотрится скорее некой удачей, чем неприятным обстоятельством. – закончил своё объяснение сир Лин, наливая в деревянную миску суп и протягивая его Эдмунду.

- Это действительно удача, сир Лин. Как и ваша помощь мне. – покачал головой Гарденер, беря предложенный завтрак вместе с ложкой и куском хлеба. – Как вы умудряетесь возить с собой столько полезных вещей, не нагружая своего коня сверх меры?

- Секрета в том нет, ваше величество. – отвечал Корбрей, налив порцию и себе. – Как всем известно Долина родина одних из самых лучших конных рыцарей, а всё благодаря весьма выносливой породе, что вывели уже очень давно. В Просторе больше предпочитают скорость, потому и не набирают в дорогу больше, чем необходимо. В тоже время наши кони могу уместить на себе довольно много скарба, что отлично помогает в затяжных путешествиях по гористой местности Востока. Ваш конь, к слову, очень похож на них, хотя у нас подобный окрас редко встречается. – пояснил Корбрей, усаживаясь на промокшую землю, т.к. альтернативы не было.

- Ясно. Теперь буду знать. Благодарю за то, что подробно объяснили. Однако, вам не стоит обращаться ко мне так. В конце концов, я король без королевства, да и не ваш, если так подумать. Просто обращайтесь ко мне по имени. Всё-таки я обязан вам жизнью. – ответил Эдмунд Корбрею благодарностью, также усаживаясь на траву.

- Честно сказать мне бы хотелось поспорить на этот счёт, но вижу вы пока не оправились до конца от происшествия в Эпплтоне. Так что как вам будет угодно, сир Эдмунд. – кивнул Корбрей. Хотя лицо рыцаря Долины было непроницаемой злой маской, однако, Эдмунду начинало казаться, что он постепенно учиться разбираться в том, какие эмоции тот испытывает. Так и сейчас рыцарь Долины был, казалось, польщён оказанным ему доверием.

Время за едой пролетело незаметно. Эдмунд насыщал желудок и чувствовал, как приятное тепло разливается по телу. Налитые, словно свинцом, мускулы возвращали былую подвижность. Туман уже совсем рассеялся, а из-за лесных ветвей показались яркие лучи солнца. Природа оживала после обновления дождём. Камрит и вороная лошадь Корбрея также наслаждались перекусом, щипая траву неподалёку от костра.

Наситывшись, Эдмунд поставил пустую деревянную тарелку рядом с костром и потянул руки, услышав приятных хруст суставов, вставших на свои места после продолжительного покоя. Корбрей также уже доел свою порцию несколькими минутами ранее и ожидал только Эдмунда, у которого в начале трапезы возникли некоторые сложности из-за трясущихся от холода и усталости рук. Теперь же наследник Дубового трона чувствовал себя как нельзя лучше и был готов к предстоящему разговору как никогда ранее.

- Итак, – сказал Эдмунд, в тишине установившейся идиллии. – Я всё ещё жду вашего ответа, сир Лин. Почему вы помогли мне в ту ночь? А также какие цели вы преследуете, помогая мне?

- С чего бы начать. – задумчиво озвучил Корбрей, почесав себя за шею, что успела покрыться небольшой щетиной за время, проведенное в пути. - Я решил для себя всё ещё в ту самую ночь, когда вы появились на пире короля Роберта, если вам, конечно, приятно слышать за ним подобный титул. – уточнил этот момент рыцарь Долины у Эдмунда.

- Всё равно. Я жил во времена, когда титул короля принадлежал многим людям, а не кому-то одному. И не мне называть его узурпатором, т.к. он по факту удерживает Железный трон, на который я не претендую, в своём праве. Несомненно, меня могу выводить из себя: его происхождение, характер и поступки. Однако, я не хочу и не смею оспаривать его положение как венценосной особы, хотя не буду спорить, меня интересует определённый титул и территория, которые он удерживает, на мой взгляд, не совсем по праву. – ответил Эдмунду Корбрею наиболее развёрнуто, постаравшись донести основную мысль своих высказываний – Железный трон, как и шесть из Семи Королевств, представляют для него мало ценности. Отвоевать и удержать хотя бы одно – Простор, принадлежащий ему по праву крови. – С эти есть какие-то проблемы, сир Корбрей? – решил уточнить Эдмунд.

- Никак нет, сир Эдмунд. Что-то такое я подозревал, да и вы сумели прекрасно донести свою мысль ещё на пиру. – покачал головой Корбрей, ни коим образом, не показав собой что-либо похожее на разочарование. – Начну немного издалека, с истории моей семьи. Знаете ли вы то, что Корбреи были первыми из андалов, сумевших не только прибыть первыми, но и закрепиться в Вестеросе?

- Что-то такое припоминаю. – ответил Эдмунд. Его лицо немного сжалось, показывая процесс обработки информации из потаённых закоулков воспоминаний. – Когда-то вас самих называли королями.

- Вы правы, сир. – кивнул Лин, усмехнувшись. – Королями Перстов, если быть точным. Мои предки одними из первых услышали зов король Хугора и отправились за ним в путь. Мы смогли не только отвоевать себе место под солнцем в Долине, но и заработать славу, сокрушив одного из королей Первых людей, что принадлежал древнему дому Ройсов. Однако, на этом все великие достижения нашего дома и заканчиваются. Осев в Долине, наш дом долгое время верно и преданно служил королям из дома Аррен. Когда же пришло время Эйгона I, мы, как и наш сюзерен, склонились перед властью драконов, а затем служили уже им со всем тщанием, занимая в разное времена ключевые посты управления государством и столицей. Однако, несмотря на это, наш дом беднел и терял своё значение. Сейчас даже Бейлиши, что были наёмниками, и то богаче и влиятельнее нас. За нами стоит история, но и только. – рассказал Корбрей укороченную историю своего дома до и после завоевания Таргариенов.

- Это всё, конечно, познавательно. – произнёс Эдмунд, нисколько не кривя душой. – Но понять почему вы решились встать на мою сторону не могу. Да, у меня есть магия и претензии, но за мной не стоят армии или мощной флот. У меня из одежды только крестьянские обноски, а заместо меча дрянной ножик, от которого любой рыцарь посмеется. – пожал плечами Эдмунд в недоумении. Камрит же на слова Эдмунда возмущённо заржал где-то неподалеку. – Хотя да, у меня есть невероятный конь, но думаю этого мало, чтобы встать на мою сторону. – поспешил исправиться Эдмунд. Со стороны верного Камрита раздался пренебрежительный фырк.

- Денежный вопрос, конечно, важен, но не он заставил меня спасти вас из рук людей короля Роберта. Нет, для меня важнее расположение, которым вы обладаете. – указал рыцарь пальцем в бледные небеса.

- Расположение? – не совсем понял Эдмунд.

- Именно. Именно милостью Семерых, как рассказывает писание, андалам удалось сокрушить Первых людей и осесть на землях Вестероса. Именно они указали дорогу Хугору с Холма, последнему королю Андалоса, а также его многочисленным рыцарям и вассалам. Кому как не им решать кто должен править? И они выбрали для этого вас. Какие у меня могут быть теперь сомнения за кем встать? – пояснил Корбрей, сверкнув своим волчьи взглядом в сторону Гарденера.

- Вы не кажитесь уж слишком религиозным человеком, уж простите за грубость, сир Лин. – недоверчиво отозвался Эдмунд, нахмурившись.

- Ха. – вновь усмехнулся Корбрей. – Что есть то есть, сир Эдмунд. По крайней мере так было до вашего появления. – покачал тот пальцем в сторону наследника Дубового трона. – Я никогда не считал заповеди Семерых чем-то значительным или важным до нашей встречи. Однако, я, как и многие другие, умею смотреть в лицо фактам. Никакой магии не подвластно менять строение звёзд, как и ни одна наука не может предсказать их подобное поведение. Семеро явно выказали вам своё расположение в ту ночь. А я лишь убедился в этом, когда спас вас в Эпплтоне, что тоже не спроста. То сияние, что окружает вас во время ясного ночного неба, кроме как благословлением богов и не назовёшь. – закончил рыцарь Долины свою исповедь. – Долина всегда считалась одним из самых верных Семерым королевств. И если просторцы, что кичатся тем же, не видят истины и не желают признавать вас, то я, как рыцарь Долины, просто обязан поддержать ваше дело.

- Что же, ваша мотивация мне более-менее понятна. Хотя у меня всё ещё остались сомнения на ваш счёт. Разве у вашей семьи не будет проблем из-за предательства Роберта. Мне кажется, вы совсем не думаете об их судьбе. – высказал свои опасения Гарденер, всё ещё не до конца уверенный.

- Может и так, но думают ли они обо мне? – задал рыцарь вопрос, будто бы самому себе. – Мой брат Лионель практически выгнал меня из дома после окончания восстания, обидевшись на решение отца передать мне родовой клинок на смертном одре. С момента его смерти я не получил и копейки из казны Дома Сердец. Мой брат считает, что его несправедливо обделили наследством. Мне же приходится зарабатывать на свою жизнь, участвуя в турнирах и берясь за простые наёмничьи заказы, пока Лионель наслаждается своими стенаниями в уютном родовом гнезде. Будь моя воля, то я бы обменял свой валирийский клинок на половину из того, что имеет он. Однако, его на самом деле не заботит справедливость, а лишь желание получить всё наследие нашей семьи в полном размере, не оставив нам с младшим братом ничего. – ответил Корбрей, с нотками злобы и обиды в голосе. Даже на его лице отразились те противоречивые эмоции, что испытывал рыцарь.

- Кажется, я вас понял. – кивнул Гарденер, расслабляясь. Увидев человеческую сторону и поведение своего спасителя, Эдмунд стал более склонен верить его словам, т.к. те звучали вполне логично и правдоподобно.

В сериале Лин Корбрей был показан ублюдком, готовым за деньги на что угодно. Он всюду вился за Лизой Аррен, желая занять место консорта подле вдовы лорда Долины, а когда у него это не получилось то спелся с Бейлишем. Затем он помог Пересмешнику заставить членов Хартии оступиться, в награду получив довольно приличную сумму и мальчиков для утех, что говорит о многом в его характере.

Сейчас же перед ним стоял, пока ещё, другой человек. Всё такой же суровый к врагам, но при этом не оказавшийся на дне жизни, что заставило его встать на скользкий путь. В конце концов, при правлении Роберта отбоя от турниров не было ни в одном из Семи Королевств, даже на Севере, всё-таки не зря Мандерли когда-то были просторским, а не северным, домом. Сам король был весьма щедр на награды, и даже если не занять первые места, то можно было легко поднять деньги на ставках против определённого противника.

В общем, Лин не бедствовал в этот период времени, а наоборот наслаждался жизнью и лёгкими деньгами, что липли к его рукам благодаря воинским умениям. Когда же умер Джон Аррен, Корбрей решил попытать счастье осесть на родной земле с помощью брака с относительно молодой вдовой, и быть может даже завести семью, обретя дом. Однако, этот план провалился и, как назло, началась Война Пяти Королей, что поставила крест на привычном способе зарабатывания денег сира Лина, на долгий срок. Всё-таки во время кризисов и конфликтов надобность в большинстве турниров отпадает, хотя и не полностью. По итогу, лишившись заработка, на Лина выходит, прекрасно знающий о его положении, Бейлиш и предлагает лёгкую работёнку заинтересованному Корбрею.

Единственным, что не вписывалось в эту картину, была любовь Лина Корбрея к лицам противоположного пола, но Эдмунда это интересовало в последнюю очередь. Часть, принадлежащая Эдмунду Гарденеру, катастрофически нуждалась в собственных людях, в то время как часть, отвечающая за воспоминания Луи МакМёрфи, была совершенно инертная к ориентации рыцаря, только бы в постель к нему не полез. Да и может быть такое, что Корбрей пока не развил в себе подобную черту, а только после длительных отказов Лизы Аррен, не самой красивой женщины, развил в себе комплекс неполноценности. Всё-таки всякое бывает, а человеческая душа и вовсе потёмки.

Сейчас же перед Эдмундом стоял рыцарь, спасший его с Камритом от смерти, и ухаживавший за ними в болезненном состоянии вот уже третий день к ряду. Владелец валириского меча и воин не из последних, знающий местность и устройство быта современных Семи Королевств. Полезный кладезь знаний и информации. Да и просто выжить рядом с ним намного проще, чем путешествовать в одиночку, когда какое-никакое сопротивление Гарденер может оказать только ночью. Если же уроженец Долины и вправду так впечатлился знамениями Семерых, чтобы отказаться от служения Роберту, то грех было бы не принять такой подарок судьбы.

- Скажите мне ещё кое-что, сир Лин. – решился Эдмунд на контрольную серию вопросов.

- Весь внимание, сир Эдмунд. – отозвался Корбрей, что терпеливо ожидал Гарденера, пока тот пребывал в раздумьях.

- Почему же всё-таки я? Оставим вопрос с Семерыми и их замыслами в сторону. Почему я, а не король Роберт? – задал Эдмунд свой вопрос, пытаясь понять каким вообще видит его рыцарь Долины.

- Хм. – задумался Корбрей, схватившись за подбородок и устремив свой взгляд на тлеющие угли потухшего костра. – По правде говоря, за этим тоже стоит длинная история, сир Эдмунд.

- Я никуда не тороплюсь. – немного слукавил Гарденер. И пусть Семеро не устанавливали сроков, когда он должен был прибыть на остров Ликов. Однако, Эдмунду казалось необходимо сделать это как можно раньше, чтобы получить ответы и дополнительное подспорье в этой новой жизни.

- Что же, как вам будет угодно. – кивнул Корбрей, предварительно сняв свой походный плащ. Тучи на небе рассеялись, а солнце стало припекать кожу своими ослепительными лучами.

- Когда началось восстание, мой отец, Гвейн Корбрей, прошлый лорд Дома Сердец, остался верен королю Эйрису. Вместе с Графтоном он выступил против армии Джона Аррена, но как вы должно быть уже знаете, потерпел поражение. Однако, в отличие от лордов Чаячьего города, Аррен ценил способности моего отца и нашего дома, тем более что с точки зрения закона мы были правы и в тот момент обстоятельства не располагали к особо жестокому отношению к лоялистам Таргариенов. В общем, по итогу, отец, я и мои братья присоединились к восставшим, получив прощение лорда Долины. – начал свой рассказа Корбрей, вспоминая дела не так давно минувшие.

- И после этого Роберт доверял вам? – с удивлением переспросил Эдмунд, прекрасно осведомлённый о нелюбви Роберта ко всем лоялистам.

- Нам доверял Джон Аррен, для него это было достаточно, чтобы не сомневаться и не вспоминать тот инцидент. – пояснил Корбрей. – Ко всему прочему, я отлично показал себя в битве на Трезубце. Когда мой отец, находясь уже в преклонном возрасте, получил ранение и не смог продолжать сражение на поле битвы. Мой брат Лионель оттащил его к мейстерам, а я же вместо того, чтобы бежать, подхватил наш фамильным клинок. – достал тот валирийский меч из ножен, демонстрируя во всей своей красе. – И зарубил им рыцаря, что нанёс рану отцу. Затем я возглавил атаку на фланг дорнийцев и сразил принца Ливена Мартелла из Королевской гвардии. За эти заслуги мне было пожаловано рыцарское звание, а отец, в последствии, завещал Покинутую Леди в мои руки. – закончил Корбрей рассказ о своём участии в битве на Трезубце.

- Что же касается вашего вопроса. – продолжил рыцарь Долины после небольшой паузы, убирая меч в ножны. – Отвечу так. Когда мы воевали за Таргариенов в начале восстания наш дом был верен клятвам. Когда мы воевали против них, мы воевали за прощение и идею, что несло за собой восстание. Новый король, который не будет сжигать людей на костре, дети которого не будут сходить с ума также часто как светит солнце на небе. За это мы боролись. А что же получили? – задал риторический вопрос Корбрей. – Пьяницу на троне, которого не интересует никто и ничего кроме пары сисек и того, что находится у него промеж ног. Корона в долгах и, хотя население счастливо иметь главу государства, который не начнёт их резать за малейшую провинность, факт остается фактом – Роберт Баратеон король, который никогда не должен был им становиться. Что вырастет из его детей знают только боги, но зная его – ничего хорошего. – закончил свою тираду Корбрей, и почему-то Гарденеру верилось в то, что он говорил искренне.

- Не мне, конечно, думать о благе народа, но я живу, как живу, ибо нет у меня другого короля и страны. По крайне мере, не было. Когда же появились вы, всё встало на свои места. Семеро сказали своё слово, как когда-то сказали его Хугору. Вы молоды и, на сколько я могу судить, не подвержены большинству пороков современных лордов и их отпрысков. Добры, не притязательны, раз носите одежду черни, одарены как правом божьим, так и по крови. А уж про силу, которая способна избавить нас от многих болезней и голода я и говорить не хочу. Кто как не вы достойны править и властвовать на земле Простора? Если это не так, то пусть меня за это осудят Семеро, но именно их воля привела меня к вам для несения службы, что вновь обессмертит мою семью в веках. – закончил Корбрей свой длительный монолог.

Теперь, понимая все мотивы поступков рыцаря, Эдмунд окончательно решился поверить ему и расслабиться. – «Это может быть как просто совпадение, так и действительно замысел Семерых. Всё возможно, но лучше лишний раз не забивать себе голову тайными заговорами высших существ, помешать которым я могу разве что своей смертью, чего я бы делать поостерегся. Умирать, конечно, как выяснилось не плохо, но чем позднее, тем лучше». – отметил Эдмунд так удачно свалившегося на его голову рыцаря, достаточно религиозного и обиженного жизнью, а также достаточно отчаянного для того, чтобы встать на его сторону.

- Что же, теперь, когда я услышал твои мысли и историю, сир Лин. – обратил на себя внимание Корбрея Эдмунд. – Я готов сказать, что рад твоему появлению. Я верю тебе и глубоко благодарен за оказанное доверие, что ты мне выказал, а также признаю свой долг за спасение и если мне в нашем деле будет сопутствовать удача, то я непременно выплачу этот долг. – торжественно произнёс Эдмунд, озвучивая свои мысли.

- Тогда. – произнёс Корбрей, вынимая меч из ножен. – Я – Лин из дома Корбреев, волей и милостью Семерых, клянусь верой и правдой служить Эдмунду из дома Гарденеров, королю андалов на земле Простора. – не останавливая свою речь, рыцарь Долины опустился на одно колено, воткнув Покинутую Леди в землю перед Гарденером, а также опустив голову, признавая таким образом главенство Эдмунда над собой. – Клянусь идти за ним куда бы он не отправился. Клянусь защищать даже ценой собственной жизни, пока кровь теплится в моих жилах. Клянусь соблюдать законы Семерых и людей. Мой клинок – ваш клинок, государь. Примите ли вы мою клятву? – не поднимая головы, спросил рыцарь.

- Принимаю. – и сам поднялся Эдмунд, чувствуя торжественность момента. – «Только подумать. Первый человек, что признал меня своим королём. Чувствую себя героем артурской саги». – казалось даже сам ветер стих, понимая знаменательность события, происходящего в этом лесу. – Встань, Лин из дома Корбреев, мой первый рыцарь, служи верно и достойно. Волей и милостью Семерых, я принимаю твою клятву. – опустил Эдмунд свою руку на плечо выходца из Долины. Та наполнилась силой и вслед за этим, Гарденер рывком поднял своего нового вассала с земли.

- Благодарю, ваше величество. – отозвался Корбрей, чьё лицо даже умудрилось разгладиться от привычной злобы. Сейчас Лин напоминал обычного юношу, заслуги которого были признаны оценены по достоинству.

- Как я уже и сказал, ты можешь называть меня по имени. По крайней мере, пока мы наедине. – решил немного разрядить торжественную обстановку Гарденер.

- Хорошо, сир Эдмунд, но только наедине. Я не смею порочить ваше имя на людях. – благородно кивнул Корбрейн, вновь возвращаясь к своему привычному состоянию сурового воина.

- Отлично. С этим вопросом мы решили, но у меня к тебе осталось ещё несколько. – Эдмунд вновь уселся на пригретое местечко, не видя смысла стоять дальше. Заметив, что сам Корбрей не собирается садиться, Гарденер призывно взмахнул рукой. – Садись, Лин. Нечего соблюдать приличия пока на мне нет короны. – рыцарь повиновался, устраиваясь напротив Гарденера.

- С превеликим удовольствием отвечу на ваши вопросы, сир Эдмунд. – продолжал Корбрей общаться формально.

И хотя Эдмунд дал на то ему позволение, рыцарь Долины не собирался прекращать обращаться к нему не иначе, как сир. Он даже проигнорировал намёк наследника Дубового трона, когда тот сам убрал из своего обращения рыцарский титул. Спорить с Корбреем на этот счёт Гарденер не собирался. Всё-таки, если рыцарю Долины удобно так обращаться к нему, то давить на него в этом вопросе было бы как минимум не прилично.

- Что же. Скажи же мне, для начала, где мы находимся? – этот вопрос крайне интересовал Эдмунда, ибо если Корбрей держал путь куда-то на запад или юг, чтобы убраться от возможной погони, то Гарденер потерял за это время три дня, которые он мог потратить на путь к острову Ликов.

- Мы находимся в недели пути от Горького Моста, если приблизительно. Я не знал куда конкретно вы держали путь, а потому продолжал двигаться по маршруту дороги Роз. – пояснил Лин, ответив на вопрос Эдмунда.

- Хм. – покопался Эдмунд в своей памяти. – Ты поступил правильно, Лин. Мой путь лежит к острову Ликов, куда меня призвали Семеро. Я следовал по дороге Роз, чтобы не сбиться с пути, дабы незамеченным добраться до столицы, а оттуда, по Королевскому тракту, дальше на север. Однако, теперь, эта задача стала весьма затруднительной, особенно в твоей компании. Не обижайся, но ты довольно известный человек в столице. – рассказал Эдмунд о месте своего назначения, что-то внутри говорило доверять Корбрею, да и как он мог не доверять, ведь только что взял его на службу. Недомолвки в данном деле могли сильно оскорбить чувства прославленного рыцаря, а этого Гарденеру делать не хотелось.

- Я всё понимаю, сир Эдмунд. Тогда нам стоит свернуть через несколько километров на север. Так мы сойдем с дороги Роз, по которой, как думают преследующие нас стражники, мы движемся. Мы собьём их со следа, при этом не потеряем на это времени. Согласно картам Вестероса мы находимся практически под Божьим Оком, в центре которого и находится остров Ликов. Двигаясь на Север по лугам Простора, мы не замедлимся, а после пересечения Золотой дороги единственным препятствием на нашем пути будет Черноводная, которую мы сможем пересечь у Падучего водопада, что находится вблизи от Каменной Септы. – расписал во всех подробностях, предложенный им путь, Корбрейн. – Так нас станет труднее заметить и поймать, в том числе и благодаря тому, что на нашем пути практически не встретятся крупные города и замки.

- А что делать с провизией на это время? – уточнил наследник Дубового трона, крайне обеспокоенный вопросом сбыта лекарственных трав.

- Я же уточнил, что на нашем пути практически не будет городов. Однако, это не значит, что мы не сможем поесть и закупиться провизией в тех, которые нам попадутся. – развеял сомнения Гарденера Корбрей, хотя и не до конца.

- Что же, хорошо придумано, Лин. Так и поступим. – довольно кивнул Эдмунд идее рыцаря Долины. Двигаясь по дороге Роз, он как-то и забыл, что может в любой момент свернуть, чтобы затеряться и при этом не сбиться с пути. – Однако, упоминание о погоне заставило вспомнить меня ещё одну интересующую вещь. Как вы смогли выследить меня с Феллом и остальными? Да ещё так быстро? Мне казалось, я позаботился об этом. – вспомнил Эдмунд, оставленную из твёрдых шипов преграду на мосту Лилий.

- Это было не сложно, ведь ваш конь всё-таки не предназначен для погонь, а скорее для боёв. Мы же скакали, практически не прерываясь, в то время как вы, не сочтите за грубость, делали довольно продолжительные привалы. – Эдмунд от замечания Корбрея только отмахнулся, не став пояснять, что делал он эти привалы только потому, что думал о крюке, который необходимо будет сделать рыцарям, чтобы форсировать Мандер.

- Если же вы думаете о том терновом кусте, что встретился нам на мосту, - продолжил рыцарь Долины, будто бы уловив мысли просторского принца. – то мы смогли пересечь его только благодаря мне.

- Не мог бы ты пояснить? – заинтересовался Эдмунд тем, что имел ввиду сир Лин.

- Несомненно, ваша сила эффективна против обычного оружия. Даже серебряный топор Фелла не смог пробиться сквозь эту терновую преграду, но вот мой валирийский меч даже не встретил сопротивления. – покачал головой Корбрей. Эдмунд же взял информацию о слабости своей магии на заметку.

- Понятно. Что же было дальше? – призывно спросил Эдмунд, ожидая всех подробностей.

- Дальше было проще. Благодаря моему опыту жизни в Долине, я практически сразу смог напасть на ваш след. Когда я заметил место вашего привала рядом с Тёмной Лощиной, как и то, что в город вы не заезжали, то мы как можно скорее поспешили в Эпплтон. Туда мы добрались только к вечеру, однако, я знал, что искать, ибо мантию септона, что вы бросили в одном из лагерей мне найти, удалось. Поспрашивав наиболее часто посещаемых торговцев, мы наткнулись на лавку травника, где управляющий смог назвать ваши внешние данные и точное время посещение. Дальше не составило труда сопоставить факты воедино – вы всё ещё находились в окрестностях города. Заручившись поддержкой лорда Эпплтона, мы взяли с собой двух лучников из числа его домашней гвардии, а затем отправились на вашу поимку. Обнаружив место вашего привала, я стал ожидать начало сражения, чтобы в случае чего оказать вам помощь и заручиться расположением. Как можно понять из нашей ситуации расчёт был верным. – рассказал Корбрейн историю погони.

- А если бы меня убили. – сузил глаза Эдмунд, которому не понравилась задумка рыцаря Долины, подвергшего своими действиями как его, так и Камрита, опасности.

- Я верил, что избранник Семерых не сможет умереть так просто. Да и приказ короля Роберта был ясен – привести вас на казнь живым, а не мёртвым. – пояснил сир Лин, даже не вздрогнув под взглядом Гарденера.

- Что же, ясно. Есть ли у Роберта при себе ещё такие следопыты как ты? – уточнил Эдмунд, на самом деле крайне впечатленный работой рыцаря Долины. Если бы он знал о возможностях рыцаря Долины заранее, то постарался бы двигаться куда как быстрее и незаметнее.

- Вряд ли. Из Долины на королевский турнир прибыли только я, да ещё несколько рыцарей из младших домов. Король Роберт их не знает, а потому и не привлечёт для ещё одной погони. Да и бессмысленно это будет, т.к. все следы давно стёрлись благодаря времени и, прошедшему утром, дождю. Я смог найти вас только потому, что всё это время наступал вам на пятки, сир Эдмунд. В любом другом случае мне не удалось бы вас отыскать. – успокоил Корбрейн разбушевавшуюся паранойю Гарденера.

Глубоко вздохнув, Гарденер поднялся с земли. На дворе уже стоял день, освещая своими лучами, свежую после дождя, чащу. Камрит вместе со своим новым вороным приятелем по-прежнему щипали травку, не обращая внимания на, разговаривающих о какой-то чепухе, хозяев. Капли на траве, оставленные после дождя, постепенно испарялись.

- Что же, Лин. Благодарю тебя за то, что унял моё любопытство. Думаю, теперь мы сможем отправляться в дорогу. Осталось только собрать лагерь. – отметил для себя Эдмунд, исчерпав для себя на некоторое время перечень вопрос, которые было необходимо задать.

- Тогда я займусь этим. Вам всё ещё необходим отдых, сир Эдмунд. Даже для меня удивительно получиться столько шрамов за одну неделю, тем более на лице. – покачал Корбрей головой, обращая внимание Эдмунда на собственную шею, на которой всё это время находилась серая повязка, слегка пропитанная кровью от раны, нанесённой острым лезвием топора Хорраса Фелла.

- Ох. – удивился Эдмунд подобной находке.

Повязка практически не чувствовалась, от того и заметить её без зеркала было весьма затруднительно. Сняв её, Эдмунд прикоснулся рукой к едва зажившей ране, хотя та уже перестала кровоточить, но вот боль от прикосновений к ней прекрасно ощущалась. Корбрей уже ушёл собирать скарб для того, чтобы как можно скорее отправиться в путь, оставив Эдмунда одного сидеть на теплой траве.

Попытка помочь гордому рыцарю, обернулась поражением Гарденера, натолкнувшегося на недоуменный взгляд обладателя Леди Отчаянье. Махнув рукой на странности своего первого в новой жизни рыцаря, Эдмунд поспешил запрыгнуть на Камрита и посмотреть, как он будет держаться в седле. В конце концов, он так и не сумел сделать это после покупки, ввязавшись в бой с рыцарями, посланными королём Робертом.

Через пятнадцать минут, Корбрей присоединился к Гарденеру уже на своей лошади, а затем, пристроившись рядом, стал направлять их небольшую группу на север, в сторону острова Ликов. Уверенность в завтрашнем дне наполнило сердце Гарденера спокойствием. С таким воином как Лин Корбрей можно было не бояться многих опасностей, которые могли поджидать его впереди.

Глава 9. Совет Сокола и дорога на север

290 г. от З.Э.

Где-то через неделю после явления Длани.

Королевская Гавань. Красный замок.

Красный замок – великая твердыня Таргариенов, а ныне, после их падения, Баратеонов. Крепость со множеством башен, помещений и тайных ходов. Дом завоевателей, что утвердили свою власть над андалами, Первыми людьми и ройнарами, которые бежали в Вестерос от гнёта Древней Валирии, но, как показала история, неудачно. Символ величия и неотступности старой династии, сейчас же стал символом их заката и поражения, пережитком своих полноправных хозяев.

В одном из помещений, именуемым Палатой Малого Совета, начиналось очередное заседание главных советников короля Роберта I Баратеона, пока он был в отъезде. Сама по себе палата была невероятно украшена различными диковинками из далекого Эссоса, будь то мирийские ковры, квархрские и лиссинийские гобелены. На входе стояли двое валирийских сфинксов, сделанных из черного мрамора, чьи глаза, казалось, сверкали зловещим красным цветом от блестящего полированного граната, сверкающего на солнце.

Во главе длинного стола восседал десница короля Джон Аррен, лорд одноименного королевства Долина Аррен. На своём посту престарелый Хранитель Востока находился с момента воцарения Роберта из дома Баратеонов, занимаясь государственными делами Семи Королевств как в отсутствие короля, так и в период его пребывания в столице. По сути, именно он распоряжался всеми делами Вестероса, при этом достаточно эффективно, чтобы те не развалились на части и не начинали меж собой конфликтов.

Именно Джон Аррен устроил в своё время брак Роберта Баратеона с Серсеей Ланнистер для того, чтобы укрепить положение нового монарха династическим браком с одним из самых влиятельных и могущественных лордов Вестероса – Тайвином Ланнистером. В последствии, он также смог урегулировать конфликт с Дорном, самолично проведя переговоры с лордом Дораном Мартеллом и выведя королевство ройнаров из войны.

Наставник Роберта и ближайший к нему человек, тот знал, как вести себя с королём, направляя его решения в нужное русло, по крайней мере в большинстве времени. Лорд Аррен также отвечал и за подбор кандидатов в члены Малого совета, хотя и пользовался он этой привилегией на своём посту не очень часто. Решительный при необходимости, уступчивый, когда было надо, он являлся ярким примером царедворца и хорошего управленца, ярого сторонника веры Семерых, как и большинство уроженцев Долины.

Сейчас Хранитель Востока ожидал прибытия остальных членов собрания, т.к. то было собрано раньше, чем планировалось, из-за срочного письма короля, доставленного сегодняшним утром из самого Хайгардена, что уже было само по себе неожиданным. Джон Аррен, уже знавший о содержимом письма, пребывал в задумчивости, рассматривая на своей груди традиционных знак десницы короля – длинную золотую цепь из сжатых рук. На столе перед ним лежали некоторые бумаги, которые должны стать частью предмета обсуждения сегодняшнего собрания, а также злополучное письмо.

Старый Сокол, как любили его называть лорды Семи Королевств, был седым и не имел половины зубов, но при этом оставался фигурой авторитетной и прекрасным оратором. Длинный орлиный нос говорил о бесспорной принадлежности к благородному роду Защитников Долины. Широкие плечи напоминали о воинской удали престарелого лорда во времена его юности.

Носил Джон Аррен длинный плащ в цветах своего дома – небесно-голубых, а также камзол в бело-голубых оттенках и с изображение соколов на нём. На руке лорда Аррена можно было разглядеть перстень, выполненные в виде всё того же сокола и украшенный лунным камнем, добытым где-то на просторах родных земель.

Рядом с десницей, по левую руку, расположился, уже пребывший, мастер над законами лорд Вайям Пенроз, глава дома Пенрозов из Штормовых земель. Старше, чем даже десница, лорд Пергаментов исполнял свои обязанности со всем тщанием, на сколько ему это позволяли его болезненность и старость. Учитывая то, что он был главой Золотых Плащей, не было ничего удивительного в большом раздрае и коррупционности данной службы, но благодаря своим заслугам и ближайшему знакомству с королём, тот по-прежнему оставался на своём посту.

Носил лорд Пенроз коричневую накидку из шерсти оленя с вышитыми на ней изображениями двух больший перьев для письма, которые являлись символом его дома. Глаза лорда Пенроза были полностью чёрными, практически скрытыми за многочисленными морщинами. Руки слегка дрожали при работе и выглядели словно две кости, обтянутые кожей.

Охраняли данное помещение несколько десятков золотых плащей, расположенных за пределами Палаты Малого Совета. Все они носили крашенные жёлтым цветом плащи из овечьей шерсти, что отдалённо напоминали золотые. В качестве брони городской стражи выступали чёрные панцирные доспехи, с железной кольчугой под ними, а также небольшие шлемы, прикрывающие головы. Из вооружения у тех были мечи, булавы и копья – всё что могло хорошо лежать в руках.

Прошло ещё несколько минут томительного ожидания десницы короля, прежде чем в зал начали заходить остальные члены Малого Совета.

Первым появился неизменный на своём посту великий мейстер Пицель, одетый в привычный для мейстера черно-серый плащ, а также имеющий при себе мейстерскую цепь из различных, по материалам, звеньев. Кряхтя и прихрамывая, великий мейстер поклонился уже присутствующим на собрании деснице и главному судье, после чего занял место по правую руку от Джона Аррена.

Имел мейстер Пицель длинную белую бороду, которой очень гордился. Весь вспотевший от солнца на улице, главный канцелярий короля имел при себе небольшую сумку с разнообразными лекарствами, которые могли быть применены в случае необходимости. Огромный толстый живот свисал с верховного мейстера, стремясь приблизиться к полу, а долгая отдышка свидетельствовала о не самом здоровом образе жизни человека, пережившего трёх королей.

Следующим в помещение зашёл нынешний мастер над шептунами Варис. Уроженец Вольных городов Эссоса, этот лысый и изнеженный на первый взгляд евнух был главным осведомителем короны уже долгий срок. Находясь в тени и скрываясь за множеством масок, тот сумел создать на территории Семи Королевств обширную шпионскую сеть, чем активно пользовался. Предпочитал Паук, которого так прозвали недруги, коих было большинство в Вестеросе, одеваться легко и непринужденно: в шёлковые халаты и бархатные штаны, а также носить практически бесшумную мягкую обувь. Руки Вариса, такие же нежные на вид, как и он сам, были вечно спрятаны в длинных и широких рукавах своей одежды.

Глубоко поклонившись, глава разведывательной сети занял своё место у дальнего конца стола, что явно показывало степень доверия десницы к его персоне.

Последними, но не по значению, в Палату Малого Совета явились мастер над кораблями, Станнис Баратеон, и недавно назначенный мастер над монетой, Петир Бейлиш. Как только двое последних участников обсуждения заняли свои места, узорчатые деревянные двери были плотно закрыты стражниками снаружи, до самого конца собрания те не откроются, только если не случится что-то из ряда вон выходящее. И даже при этом Золотые плащи дважды подумают перед тем, как отвлекать советников от обсуждений.

- Кхм-кхм. – прочистил горло лорд Аррен, начиная собрание. – Господа, приветствую всех и прошу прощения за столь внезапное собрание. Однако, мне пришло важное письмо от короля Роберта, которое, в виду сложившейся ситуации, невозможно игнорировать. – продемонстрировал десница, упомянутое ранее письмо с королевской печатью. – Великий мейстер Пицель, прошу ваз зачитать содержимое этого письма, т.к. это необходимо для дальнейшего плодотворного обсуждения. – передал десница письмо в руки главного канцелярия совета.

- Разумеется, милорд десница. – раболепно отозвался учёный старик, аккуратно беря в руки протянутое письмо. – От Роберта I Баратеона, короля андалов, ройнаров и Первых людей. – начал зачитывать мейстер чётким, но по-старчески хрипловатым, голосом.

Моему ближайшему другу и советнику Джону Аррену, деснице короля.

Я пишу тебе, в этот день, с надеждой на твою мудрость и верность, кои являются твоими несравненными достоинствами. Ситуация в которой я оказался на завершающем пиру королевского турнира поставила в тупик не только меня, но и всех приближённых ко мне людей, что были рядом со мной в ту злополучную ночь. Выражая признательность твоему опыту и уму, я поведаю тебе, а через тебя всему Малому Совету, о произошедшем, что кроме как происками наших врагов и не назовешь.

В ночь пира, передо мной и высокородными гостями Простора, явился некий колдун, совсем не такой как в детских сказках и историях нянек, а по-настоящему обладающий силой и дерзостью, чтобы бросить мне вызов, что означает вызов всем Семи Королевствам в моём лице. Спрятанный во мраке ночи под септоньим плащом, тот без малейшего промедления, стоило ему оказаться пред моим взором, начал возводить клевету на мой род, обвиняя в нечестивости и незаконности моего правления на земле известной как Простор.

Представился этот ублюдок, не иначе как Эдмунд Гарденер, первенец последнего короля Простора Мерна IX Гарденера, погибшего со своей семьёй на Пламенном поле почти три столетия назад. Заявил он и том, что был возрожден из хладного склепа собственной семьи волей Семерых, что несомненно является вздором из-за абсурдности подобных заявлений. Однако, меня беспокоят небесные знаки, что появились на ночном небе после его появления. Это может стать опасной темой среди просторских лордов, которые и так не пользуются нашим большим доверием и расположением.

При попытке остановить смутьяна, задержать его на месте и после пыток казнить, как очередного лоялиста, я был вынужден столкнуться с неясными мне явлениями природы. Возможно, для тебя это может прозвучать как бред, но свидетелями тому стали не только я, но и все присутствующие в ту ночь на королевском пиру люди.

Поднялся шквальный ветер, снёсший на своём пути как людей, так и всякую мебель и убранство пира. Звёзды сошлись на небе знаком Семерых и осветили фигуру колдуна светом ярком, да настолько, что от него можно было ослепнуть. Налетела всякая жучья погонь и встала позади него яркой светящейся фигурой длани. Королевская гвардия, да и я в том числе, были вынуждены схлестнуться с живыми растениями, выросшими из-под земли и не давшими нам свершить справедливость над этим ублюдком. Под ногами его распускались цветы, а внешность была не в пример краше многих баб, что напомнило мне о гадкой ухмылке проклятого Рейгара Таргариена.

Обличительные слова лились из его мерзкого рта, он призывал отринуть клятву просторских лордов ко мне, их королю, как ложные. Склонить колени и встать на его сторону, а после бежал от моего гнева как последний трус. Однако, зерна сомнения были посеяны, а потому мы должны вырвать их с корнем, обезглавив колдуна как можно скорее. Я отправил за ним в погоню по дороге Роз своих верных людей в погоню, которую возглавляет твой вассал Лин Корбрей, отличный рубака и следопыт.

И хотя я уверен в успехе моих верных слуг, но сомнения не дают спать мне по ночам. Обладая силой доселе невиданной, кто знает на какие мерзкие уловки тот ещё способен. Медлить нельзя, а потому своим королевским указом я приказываю назначить за этого мерзавца награду в двадцать тысяч золотых драконов, а также, королевской силой и властью учинить розыск. Колдуна лучше всего взять живым, для показательной казни, но я буду рад увидеть и его обезглавленную голову насаженную на пику.

Пока что в стенах Хайгардена ведется расследование произошедшего, но я не уверен будет ли от этого толк. Однако, если появится новая информация, я непременно отпишусь тебе, зная что ты сможешь выполнить волю своего короля со всей тщательностью и усердием. Также, пока я нахожусь в Хайгардене, то не могу доверять Тиреллам и просторским лордам, что вполне уже могут быть заодно с этим ублюдком, потому моей семье необходима дополнительная охрана, о чем я также приказываю тебе позаботиться.

Что же касается основных примет колдуна, то вот они: бледна кожа, чистое лицо, русые волосы и серые глаза. Также стоит упомянуть о том, что передвигается сей преступник на белом коне и в одежде септона, но не думаю, что стоит рассчитывать на глупость этого скользкого ублюдка. Скорее всего тот уже успел сменить как одежду, так и коня, но на всякий случай сообщаю тебе и эту информацию. Как только дела в Просторе улягутся, я вернусь обратно.

Выражаю надежду на скорейшую поимку смутьяна и твою смекалку, мой мудрый десница короля, Джон Аррен.

- Не перебрал ли часом его величество с вином на пиру Тиреллов, уважаемые советники? – отозвался в своей извечной шутливой манере Петир Бейлиш, что без особого интереса слушал мейстера Пицеля, зачитывающего письмо короля.

Петир Бейлиш был молодым человеком невысокого роста, с острой бородкой и хитрыми серо-зелёными глазами. Предпочитал мастер над монетой одежду в черных и серебряных тонах, так и сейчас тот был одет в длинный узкий камзол, с брошью в виде пересмешника на груди. Если хорошо приглядеться, то можно было заметить несколько седых волосков тронувших его виски в столь раннем возрасте.

Бейлиши были самыми мелкими лордами Долины, чья история насчитывала всего четыре поколения, с того момента как прадед Бейлиша, браавоский наёмник, прибыл в Вестерос на службу дому Корбреев. Дед Петира стал рыцарем, а уже его отец лордом небольшого земельного участка на Перстах. С такой биографией было крайне затруднительно пробиться на столь почётную должность, как мастер над монетой, но благодаря тесному знакомству с Лизой Аррен, женой своего сюзерена, Бейлиш смог стать главой таможни Чаячьего города. После, продемонстрировав ощутимые успехи, был отмечен лордом Арреном и приглашён на эту вакантную должность, как новый советник.

- Не стоит так категорично говорить об этом, лорд Бейлиш. – отозвался лорд Аррен, покачав головой. – Но ваша правда, я бы и сам не принял это сообщение всерьёз, если бы не официальная подпись его величества. Даже если король Роберт приукрашивает события, описываемые в письме, мы не должны игнорировать его распоряжения.

- Мой брат, конечно, любитель выпить, лорд Бейлиш, но он не стал бы разводить суету из-за пьяных бредней, по крайне мере, ему бы не дали это сделать сир Барристан и его жена, что уже говорит о срочности и важности данного указа. – вступил в разговор Станнис Баратеон, мастер над кораблями. Голос его был твёрд и необычайно серьёзен.

Станнис Баратеон, лорд Драконьего камня и мастер над кораблями Королевской гавани, был средним братом короля Роберта Баратеона, но если старший и младший Баратеоны были в чём-то похожи, то Станнис был в своей семье белой вороной. Упрямый в своей решительности, этот человек прекрасно понимал своё место в мире, и положение вещей в нём. Для него не существовало полумер, было только то, что справедливо и не справедливо, не иначе.

Высокий, широкоплечий и вечно угрюмый, тот не был душой компании, как и не имел чувства юмора вовсе. Яркие голубые глаза смотрели на присутствующих так, что не было сомнений в твёрдом характере этого человека. Одевался лорд Драконьего камня весьма скромно: только лишь в серую шерстяную тунику и такие же штаны, на поясе был заметен тонкий чёрный пояс. Да и внешность была под стать характеру, редкие чёрные волосы и аккуратная борода в купе с напряжённым лицом и тонко сжатыми губами, делали его похожим на ветерана ни одной компании, что, впрочем, так и было.

- Прошу прощения, лорд Станнис, я не пытался никоим образом оскорбить или пренебрегать решениями короля, но прошу заметить, что данное сообщение выглядит крайне сомнительным. – оправдался лорд Бейлиш, прикрыв глаза и слегка склонив голову, будто бы извиняясь за сказаное.

- Может и так, но решение Роберта в данном вопросе не подлежит обсуждению. – поставил точку в этой теме брата короля.

- Однако, где мы найдём такие деньги на выплату награды за голову преступника, коли нам принесут её на блюдечке рыцари и наёмники всех мастей? Корона и так в последнее время стала часто занимать у Тайвина Ланнистера и дома Тиреллов, а с учётом обстоятельств, не думаю, что первый, что вторые, обрадуются причине подобного займа. – покрутил мастер над монетой пишущим пером, делая некоторые пометки в своей книге, с которой тот не расставался ни на одном собрании.

- Это совершенно не важно, как и где мы найдём средства на выплату займа, лорд Бейлиш. – ответил своему ставленнику Хранитель Востока. – Главное, чтобы указ короля Роберта был исполнен в положенный срок. Если вы не хотите лишь вопросов и прений с Ланнистерами и Тиреллами, то можете обратиться с просьбой о ссуде в Железный банк Браавоса, у вас есть на то мою дозволение. – распорядился десница короля.

- Благодарю за столь чудную идею, милорд десница. Всё будет исполнено в лучшем виде. – раскланялся Бейлиш в своей хитрой улыбкой, выражая своё расположение старому лорду Долины.

- Что же касается охраны королевской семьи, то это дело я поручаю вам, лорд Станнис. – обратился Джон Аррен к мастеру над кораблями. – Если Роберт хочет на некоторое время окружить себя людьми, которым может безоговорочно доверять, то нам необходимо набрать их из Штормовых земель. Займитесь сбором этих людей как можно скорее, но не больше двух сотен человек, в конце концов, мы не хотим обострения отношений с лордом Простора и его семьёй. – на распоряжение десницы Станнис Баратеон только кивнул, так и не подав голос. – Что слышно от ваших пташек, Варис? – обратился десница к надушенному евнуху.

- Ничего конкретного, ваша милость десница. – расправил плечи мастер над шептунами, улыбнувшись уже своей жеманной улыбкой. – Слухи доносятся разные и отовсюду, но в контексте, описываемых королём событий, весьма тревожные.

- И какие же, позвольте узнать? – подался чуть вперед лорд Пенроз, хотя и заинтересованный в разговоре, но предпочитающий молчать, пока дело не касалось вверенной ему должности.

- Ничего особо, лорд Пенроз, лишь только то, что в Звёздной септе, близ Староместа, была спета песня, некий аналог пророчества об обещанном принце, только в Просторе. Кто бы не подготовил представление, свидетелем которого стал его величество король Роберт, он постарался на славу. – ответил Варис, пожимая плечами.

- Связаны ли эти событиями с тем, что верховный септон вот уже как неделю не покидает септу Бейлора и неустанно молиться, сбивая собственные колени в кровь? – уточнил десница, начиная собирать воедино столь отдалённые друг от друга, но так похожие события.

- Не могу знать, милорд Десница. Верховный септон никогда не слыл слишком большим рвением в вопросах веры, но событие это определённо показательное. Если вы просите меня предположить, то, полагаю, церковь Семерых имеет здесь непосредственное участие. Вполне возможно, что после ухода Таргариенов, церковь решила попытать счастье восстановить некогда утраченный авторитет. – высказал свои сомнения мастер над шептунами, что упали на благодатную почву сомнений, вызванной столь неординарными происшествиями.

- Несмотря на то, что ваши доводы смотрятся логично, Варис. – пожевал губами десница. – Корона не может просто так схватить и допросить верховного септона, по крайней мере без веских доказательств его причастности. Многие лорды и простолюдины просто не поймут подобного хода с нашей стороны. – отозвался Джон Аррен, что пребывал в раздумьях над словами мастера над шептунами. – Так или иначе, но проверить подобную возможность мы обязаны. Приставьте за верховным септоном слежку и докладывайте мне обо всём подозрительном. Также попытайтесь с помощью своей сети найти «колдуна» кем бы он не был и где бы не находился. Вы поняли меня? – пристально посмотрел лорд Аррен на уроженца Вольных городов.

- Всё будет непременно сделано, милорд десница. Я отправлю своих «пташек» уделить этому вопросу особое внимание. – кивнул евнух головой, соглашаясь со словами лорд Долины.

- Лорд Пенроз. – позвал десница самого старого лорда в их компании. Тот тут же переключил всё своё внимание на Хранителя Востока. – Вашей задачей будет усилить патрули как в самой столице, так и за её пределами. Выставите повышенный караул на воротах и досматривайте каждого кто соответствует описанию внешности этого «колдуна», что объявляет себя воскресшим мертвецом.

- Прекрасно понял вас, лорд Аррен. Постараюсь сделать всё как можно скорее. – отозвался своим скрипучим голосом лорд Пенроз.

- Что же, прекрасно. Я же займусь подбором людей, которые, возможно, понадобятся для его поимки. Я не позволю какому-то богомерзкому магу прикрываться именем Семерых и срамить имя Баратеонов пока дышу. Великий мейстер Пицель. – позвал десница старого учёного. – Подготовьте все необходимые указы от моего имени на подпись. Нужно действовать как можно быстрее, чтобы не усугубить ситуацию.

- Прекрасно сказано, милорд десница. Тут же займусь этим после собрания. – кивнул мейстер, полностью соглашаясь с грандлордом Долины. Сообщение о магии и пророчествах крайне встревожило душу старого слуги многих королей.

- Полагаю, - продолжил десница, раздав указания. – на этом данный вопрос исчерпан. Перейдем к другим обсуждениям. – после чего выложил на стол несколько листов бумаги, которые должны были быть продемонстрированы только через неделю, но из-за внезапного письма короля будут рассмотрены чуть раньше, что, вполне возможно, поможет решить их с большим успехом, нежели обычно.

***

290 г. от З.Э.

Через две недели после явления Длани.

Где-то на северных полях Простора.

Продвигаясь всё дальше в глубь бескрайних полей Простора, Эдмунд и Лин встали на очередной привал под открытым небом. Время близилось закату, яркий багрянец освещал горизонт, затянутый перьевыми облаками. В этот раз поблизости не оказалось подлесков или даже редких полянок деревьев, что не сильно печалило двух спутников, притомившихся после долгой дороги в седле. На многие километры вокруг не было ни одной живой души, так что беспокоиться было не о чем.

Разбивая лагерь, наследный король Простора вместе со своим первым рыцарем предавался некоему подобию задумчивости. Несколько дней совместного пути позволили увидеть Корбрея в другом свете, как и рассмотреть родные земли в более широком спектре. Камрит, верный конь, практически оправился от нанесённых ран и весело резвился вместе со своей новой подругой, которую Корбрей ещё в юности назвал в честь своего дома Сердцем.

Не сказать, чтобы у рыцаря Долины было всё туго с фантазией, но углубляться и предавать какой-то смысл имени своей лошади тот не видел смысла. Сейчас рыцарь Долины был занят тем, что разводил костёр, в то время как Гарденер занимался тем, что разбивал лагерь, раскладывая на сухой траве спальные мешки, в виде довольно тёплых, но лёгких, покрывал из шерсти какого-то зверя, скорее всего козла или овцы, а может быть и чего-то другого.

Первое время рыцарь из дома Корбреев старался показать свою признательность и полезность делу Эдмунда, перекладывая на себя все заботы этого путешествия и держась подчёркнуто вежливо. Однако, Гарденер всё же смог донести до владельца Леди Отчаянье, что несмотря на его не слишком боевой вид, он совсем не против выполнять работу по обеспечению забот их путешествия. По итогу было принято решение, что Эдмунд возьмёт на себя не слишком большую часть обязанностей, чтобы не чувствовать себя на шее Корбрея лишним балластом. Да и скучно было избраннику Семерых в дороге, потому столь небольшие поручения он выполнял с большой охотой внося краски в обыденность дней путников.

Корбрей оказался смышлёным человеком, быстро понявшим, что лишняя забота о своём новом короле вызывает у того нервный тик и раздражение. И хотя рыцарь по-прежнему старался соблюдать приличия, сильно наседать в вопросах распределения обязанностей тот перестал. Разговоры о семье, происхождении и планах, плавно сменились на различные истории о жизни, семье и повседневности.

Трудно не узнать человека, находясь рядом с тем двадцать четыре часа в день. Вот так и с Корбреем. В ходе бесед Эдмунду удалось узнать о своём спутнике много нового, а также увидеть то, как тот смеется и улыбается, а не только держит свою серьёзную мину верного слуги. Лин оказался во многом непринужденным человеком, даже со своим желанием сохранить лицо перед своим сюзереном. Истории о казусных моментах на турнирах, войне и других местах пребывания рыцаря Долины, лились из того, как из рога изобилия. Также Эдмунд узнал и о предпочтениях Корбрея в вопросе выборе партнёра, сложно было этого не сделать за время разговоров.

Корбрей не был любителем мужчин, хотя и находил некоторых из них привлекательными в достаточной степени, как и самого Эдмунда, но только лишь на своём фоне. Корбрей несмотря на свою довольно неплохую внешность не был известным ловеласом, хотя и признавал с большой неохотой что нет-нет да захаживал в бордели различных регионов Семи Королевств. Ещё не потерявший надежду на выгодную свадьбу, Лин старался сохранять свою репутацию рыцаря Долины, ибо достойная партия могла замаячить на горизонте в любой момент, а для большинства леди Вестероса бабник был не лучшей парой.

Будь он лордом Дома Сердец, то смог бы и сам выбирать на ком ему жениться, но будучи вторым сыном, практически отщепенцем собственного дома, был вынужден выдерживать определённый уровень своей репутации, чтобы при случае попасть в поле зрения леди из домов средней руки, ищущих себе мужа, и которые имеют определённую степень свободы в этом выборе. Всё-таки не во всех домах Семи Королевств девочек растят только для того, чтобы выгодно выдать замуж. В большинстве домов со стабильным, но не особо высоким положением, леди, в особенности если им посчастливилось наследовать состояние своей семьи, сами были вольны выбирать свою судьбу, будучи любимицами своих отцов и матерей.

Эта ситуация открыла Эдмунду глаза на то, что ещё не всё так плохо, как он себе представлял. По крайне мере, у некоторых людей всё ещё был выбор, если ими не были заинтересованы сильные мира сего. Но и забываться Гарденер также не собирался. У большинства людей нет прав от слова совсем, они подневольные заложники долгого традиционного уклада и не ему ломать его, ибо только благодаря ему он вообще может сейчас дышать и находиться здесь. – «Хоть как посмотреть, будь здесь всё иначе я бы может и не понадобился Семерым и так бы работал на Земле, но зачем теперь об этом думать?» - отмахнулся Гарденер от глупых мыслей.

Также Корбрей рассказывал о положении дел в Долине и за её пределами, отметив, что пока жив Роберт, их дело было обречено на провал. Эдмунд был согласен с Корбреем, уж слишком был выгоден подобный король на престоле Семи Королевств. Не интересующийся ничем кроме себя, тот был всего лишь рекламным лицом нового мироустройства этого спасительного континента. Лицом, что скреплял собой союзы великих домов, но понимание того, что Роберту было не суждено долго прожить, успокаивало беспокойство Эдмунда.

Война Пяти Королей должна была свершиться в любом случае. Амбиции и интриги великих домов не такие простые, чтобы исчезнуть в один миг, а ведь за горизонтом, пока сама того не осознавая, растёт будущая Матерь Драконов, что станет ещё одним камнем преткновения между различными семьями и их лордами. Впрочем, сидеть сложа руки Гарденер также не собирался, после посещения Семерых, встанет вопрос о поиске союзников, как и полагается, среди просторских лордов.

Эдмунд, ориентируясь на свои воспоминания, прекрасно знал к кому обратиться в первую, а к кому в последнюю очередь. Осгреи, Олдфлауэрсы, Пики, Рованы. Конечно, нынешние позиции лордов были под большим вопросом, но у Гарденера было в запасе время, чтобы убедить тех встать на его сторону. Корбрей к тому же намекнул на лорда Флорента, хозяина Ясноводной крепости, известного своей авантюрностью ко всего рода заговорам и интригам. Гарденер помнил того по сериалу, честолюбивый и амбициозный он мог стать хорошим, но не незаменимым союзником, уж слишком тот был себе на уме.

К тому же, если хорошо постараться, то можно было скопить достаточную силу на наёмников. Хотя сама идея была неплоха Гарденер оставил её на крайний случай. Наёмничья армия не самое лучшее средство для возвращения родного королевства, как ни посмотри. Всё-таки вопросы удержания власти при таких обстоятельствах бывают крайне затруднительным, да и Семеро вряд ли одобрят подобный подход, возлагая на него миссию объединителя Вестероса перед угрозой Великого Иного.

Закончив разбивать лагерь, двое компаньонов устроились за ужином из мяса и супа, наслаждаясь первыми сумерками ночи. Ездовые животные рыцарей также устроились на отдых, чувствуя возможную опасность Камрит мог в случае чего разбудить своего хозяина, что делало бессмысленным необходимость ночного бдения Корбрея. Да и разбойников в Просторе практически не было, всё-таки это королевство было одним из самых богатых, да и голода практически не знало.

В общем, путешествие в компании рыцаря Долины проходило гладко и спокойно. Выходец из Дома Сердец был отличным охотником, да и денег после турнира имел в достатке, что отменяло необходимость в деятельности Гарденера по продаже трав. Крестьяне, что встречались им в деревнях на пути, видя обеспеченность и вооружённость Корбрея старались цены не завышать, продавая всё необходимое в дороге буквально по себестоимости. С одной стороны это не было совсем честно, но Лин успокоил его, указав на то, что большинство черни видят в рыцарях некий символ защиты и благородства, от чего тем только в радость оказаться в их компании и чем-то помочь, конечно, если рыцарь не наглеет и не ведёт себя неподобающим образом.

Тренировки в использовании своих сил Эдмунд не прекращал, а Корбрей с увлечением наблюдал за ними, поражаясь могуществу наследия Гарта Зеленорукого. Также благодаря этому Гарденер убедился в том, что валирийская сталь является эффективным оружием против его магии. Попытки Эдмунда схватить Корбрея с помощью терний во время тренировок не увенчались большим успехом. Как бы Эдмунд не старался укреплять своё живое оружие, но всё было тщетно, Леди Отчаянье практически не встречало в том преграды, ещё раз доказывая могущество Древней Валирии.

Однако, Эдмунда ждали не только разочарования, но и успех. Ведь примерно на третью ночь своих, не самых эффективных, упражнений, Лин подал ему превосходную идею сосредоточиться не на количестве и особых качествах выращиваемых растений, а на их качестве. Это решение привело к неожиданному результату. Несколько кропотливых часов над одном несчастным цветком привели к тому, что под ним выросло настоящее хвойное дерево. Попробовав сделать так ещё несколько раз Эдмунд убедился в своём успехе и решил испробовать, пришедшую уже давно в голову, идею.

Объединив полученные навыки и опыт, Эдмунд смог получить самую настоящую природную гранату. Шишка с одного из деревьев, выращенных Эдмундом, примерно с час была подвержена воздействию укрепления и усиления, что привело к появлению занятного, но так желаемого Гарденером эффекта. Бросок, совершённый Эдмундом, вглубь одного из подлесков чуть не закончился трагедией, когда сотни деревянных осколков устремились в разные стороны пробивая навылет деревья. По сути, Эдмунд, напитав и укрепив шишку магией, заставлял ту высвободить накопленную энергию при ударе о твёрдую поверхность, что заставляло шишку буквально расти изнутри, а т.к. рост был бурным, то снаряд просто не успевал как либо измениться и лопался, словно воздушный шар.

Применив подобный эффект на привычных лианах, Эдмунд не добился ничего нового кроме того, что тернии разрывались изнутри собственными шипами, но Гарденер не отчаивался – появление нового оружия в его арсенале всё равно было хорошей новостью. Корбрей, увидев результаты экспериментов Эдмунда, настоятельно попросил использовать данное оружие только в крайнем случае, назвав то оружием не Воина, но самого Неведомого.

Жизнь текла своим чередом, впереди долгая дорога и непростые испытания, к которым нельзя было подготовиться на все сто. Однако, силы наследника Дубового трона росли, как и его уверенность. Теперь он был не один, а боги ждали его свершений и действий, что не могло не напрягать, но пережитые события и воспоминания о жизни в Хайгардене придавали ему сил.

С такими мыслями Эдмунд Гарденер отходил ко сну, после очередной изнурительной ночи тренировок.

Глава 10. Прибытие в Плющ

290 г. от З.Э.

Через три недели после явления Длани.

Близ городка Плющ, что при Плющевом чертоге.

Наконец, спустя почти две недели пути, наследный король Простора и его верный рыцарь добрались до ближайшего крупного города, расположившегося на северных рубежах вечноцветущего королевства. То был город Плющ, получивший своё название в честь замка, принадлежащего дому Кидвеллов, Плющевый чертог. И хотя Кидвеллы были не самым важным из домов Простора, да и городок близ замка знавал лучшие времена, но трудно было спорить с тем, что за этим родом стоит длинная история и сила.

Дизайн герба дома Кидвеллом был одновременно простым и вычурным – зелёные, вьющиеся волнистой линией, листья плюща на чёрном фоне, замощённом каменной кладки. Даже девиз дома был довольно показательным: «Рожденные тенью – не согнанные камнем». По воспоминаниям Эдмунда, этот дом всегда держался подальше от заговоров и политики, что помогло им сохранить свои земли цветущими и прекрасными по сей день. Знакомства в прошлой жизни Гарденер не имел ни с одним из Кидвеллов, те не очень часто появлялись в Хайгардене.

Настоял на посещении этого городка именно Корбрей, т.к. им давно было необходимо отоспаться в тёплой постели и принять горячую ванну, после многонедельного путешествия. Да и сменить одежду Эдмунду не помешает, в конце концов свой образ крестьянина наследный король Простора уже засветил, так что не было ничего зазорного в том, что приодеться в более добротную одежду. Всё-таки не смотря на привычную в дороге жизнь, что Корбрей, что Гарденер привыкли к более комфортным условиям, за что судить их, как представителей благородных домов, не стоило.

Конечно, в виду их статуса это было рискованно, но рыцарь Долины уповал на нелюдимость лорда Кидвелла и его равнодушие ко всякого рода придворным делам, что вполне могло сыграть на руку беглецам. Плющевый чертог со времен Завоевания Эйгоном находился в изоляции от многих конфликтов, предпочитая спокойное умиротворение своих хозяев, нежели стычки и грызни за расположение более высоких лордов и их семей.

Собственно, предположения Корбрея были верными – на входе в город досмотр не производился. Несколько стражников лорда Кидвелла, просто поприветствовали редких гостей, да записали время их прибытия в город. Пожалуй, Плющевый чертог был самым спокойным местом во всём Просторе. Здесь не было мест на которых могли укрепиться враги, как и каких-либо полезных месторождений и угодий, что делало нападение на эти земли, как минимум, не целесообразным.

Единственное место, которое было заманчивым куском для королевств севернее Простора, было Хаммерхолом, что лежал куда дальше и находился практически на стыке между Западными и Речными землями. Удивительное дело, как считал Эдмунд, что в Вестеросе могу существовать такие земли и уголки, как это. В конце концов, традицией знатных домов были грызня между соседями и погоня за властью, но Кидвеллы были большим исключением из правил, за что их, несомненно, стоило уважать.

Остановившись в корчме «Плющевой сад», Эдмунд и Корбрей разделились по своим делам. Эдмунд захотел немного погулять по городу и посмотреть как живут люди в этом спокойном месте. Корбрей же не скрывал своих намерений посетить бордель, после плотного обеда и омовения. Конечно же, верный рыцарь предложил подобное и своему королю, но Гарденер поспешил отказаться, прекрасно знакомый с рисками венерических заболеваний. Конечно, в любом городе при замке был качественный бордель, где владельцы тщательно следили за здоровьем работниц. Однако, Эдмунд посчитал, что для избранника Семерых будет слегка излишне пользоваться услугами продажных женщин, всё-таки звёздные боги присматривали за ним и как минимум трое из них были женщинами, с человеческой точки зрения.

Вообще Эдмунд долгое время раздумывал как воспринимать своё божественное начальство. С одной стороны священное писание веры Семерых утверждает, что бог существует только один, пусть и в семи ликах, чего сами Семеро и не отрицают. При этом, сами лики вполне осознают себя отдельными ипостасями и заведуют каждый своей сферой власти, что не может не ставить в тупик. Знакомый с концепциями монотеизма и политеизма, а также дуализма, Гарденер всё никак не мог решить, что же конкретно представляют из себя Семеро. Одного бога с расщеплением личности? Или же пантеон богов отдающий предпочтение личине одного из них? Да и разные интерпретации местных жителей не добавляли ясности в этом вопросе. В конце концов, даже такое, казалось бы, понятное христианство не может окончательно решить вопрос о триединстве бога.

Для себя Эдмунд решил, что это будет ещё одним вопросом, который он задаст богам при встрече, а пока он решил насладиться чарующей атмосферой средневекового города, по крайней мере, попытаться. Всё-таки вопросы о богах были крайне не простой темой, как в мыслях, так и при обсуждении. Конечно, ему было однозначно проще, ведь ему не приходилось думать о подлинности существования подобных существ, но при этом он не был каким-то мудрецом или пророком, которому было доступно божественное откровение, а скорее подневольным рабочим в крайне не простом деле.

Оглядываясь на людей и строения вокруг, Эдмунд не мог не сравнить Плющ с Эпплтоном и Хайгарденом в этой жизни. Общая архитектура прослеживалась при ближайшем рассмотрении, что было неудивительным. Добротные жилища из дерева и камня, предпочтительно стремящегося к белому оттенку. Различные резные узоры цветов и линий, создавали узнаваемый просторский стиль, в том числе к этому прибавлялась излюбленная растительность, навроде цветов и кустарников, которую так любили просторские жители.

Городок, конечно, был где-то в три раза меньше, чем тот же Эпплтон, а с родным Хайграденом и вовсе не было нужды сравнивать, но какое-никакое очарование в этой простоте всё же было. Несмотря на малое количество жителей, естественно в сравнении, городок всё равно жил полной жизнью: то тут, то там, можно было услышать зазывающие крики торговцев, гомон толпы и смех детворы. Контраст с европейскими городами двадцать первого века был виден невооруженным глазом. Скорее, чем-то это напоминало арабские города Ближнего Востока, где также в современности била ключом жизнь и социальное взаимодействие, будь то обычная улица или торговая площадь.

Выйдя на главную дорогу, которая вела в замок Кидвеллов стоящий на холме, Эдмунд внимательно разглядывал это простое, на вид, укрепление. Имеющее всего четыре простых круглых башни, не считая центральной прямоугольной, эта крепость не внушала ни страха, ни трепета. Было оно не крупным, в соответствии со своим названием, покрыто крупными зарослями плюща, а также не имело какого-либо крупного гарнизона. Близ ворот стояло около десятка стражников, не больше. Явный признак того, что данное место давно не испытывало на себе, ни бремени осады, ни гнева стихии.

- Прекрасное место. – озвучил своё восхищение Эдмунд, даже того не заметив. Устроился Гарденер на главной площади перед замком, облокотившись на одну из стенок здания, примыкающего к ней. Площадь также была не крупной, с аккуратным деревянным помостом по середине, которое, судя по всему, использовалось для редких объявлений хозяев данного места.

- Благодарю за столь лесную оценку. – раздался откуда-то сбоку молодой юношеский голос. – Многие недооценивают данное место за излишнюю скромность, от того приятнее всего слышать как кто-то восхищается его простотой. – говорившим оказался стражник, с гербом Кидвеллов на своей груди и закрытым забралом шлема, что было удивительно, ибо большинство стражников Плюща такие шлемы не носили.

- Кхм. Я говорю, что вижу, милорд. – немного смутился Гарденер, не заметив стражника рядом с собой. – Это место вполне достойно подобной оценки ж. – поспешил добавить Гарденер крестьянские нотки в свой говор, вспомнив о маскировке, пока что не измененной.

- Ха! Пожалуй, – отозвался стражник, не обратив никакого видимого внимания на резкие изменения в ответе его собеседника. – Результат долгого и упорного труда, а также затворничества местной семьи. Ты к нам откуда такой будешь? – повернул он голову, по направлению к Эдмунду.

- А, это ж. Какой такой-то, милорд? – уточнил Гарденер глуповато, чувствуя сигналы собственной паранойи. Уж слишком подозрительным казался стражник, скрывающий своё лицо и пристающий к крестьянину с вопросами.

- Ну, как же? – двинулся тот чуть ближе к Гарденеру. – Интересный малый в компании рыцаря, говорящий и одетый как представитель черни, но при этом совершенно на него непохожий. Да ещё и на рубахе твоей нет-нет да можно разглядеть капли запекшийся крови. Конечно, их можно списать на полученные при охоте или разделке туши. Но мы ведь оба прекрасно знаем, что это не так? – подойдя практически вплотную, стражник склонился над самым ухом Эдмунда, от чего его голос стал приглушённым и вкрадчивым. – Вам бы сменить наряд, сир крестьянин. Иначе любой человек, у которого есть оба глаза, поймет кто вы такой. Ну, да ладно! – резко отпрянул тот от него, хлопая по плечу. – Заговорился я с вами что-то, не прощаюсь, но желаю приятного времяпровождения в нашем городе. Всего доброго. – после чего обернулся и махнув рукой на прощание, скрылся в одном из многочисленных проулков города.

Гарденер провожал вслед странного стражника взглядом, крепко сжимая кулаки от напряжения. Казалось, он был готов в любой момент броситься в бой, спасая свою жизнь, но до этого не дошло. Всё произошло столь неожиданно и стремительно, что трудно было сказать, не привиделось ли наследнику Дубового трона эта картина случайно, но ощущение крепкой хватки на плече, не оставляло сомнений в правдивости происходящего.

«Кто он, чёрт его возьми, такой?» - стискивая зубы, собирался Гарденер с мыслями. – «Нужно срочно валить из города и желательно как можно скорей, но сперва, как и сказал этот тип, необходимо сменить маскировку, не хватало только привлекать внимание подобных личностей на каждом шагу!». – после чего развернулся и в спешке покинул площадь Плюща.

Практически срываясь на бег, Гарденер отправился на поиски Корбрея, что отдыхал где-то в городе. Вместе было, несомненно, безопаснее, по крайней мере Эдмунду, который не мог использовать свою силу при свете дня. Да, у него было несколько взрывных шишек с собой, на всякий случай, но применять их не хотелось, особенно без возможности контролировать то, куда летят снаряды. Так что, рыцарь Долины был необходим Эдмунду, как воздух.

Добравшись до борделя, Эдмунду пришлось провести несколько крайне неловких разговоров, прежде чем найти обнажённого Лина в компании двух русоволосых девушек с разным размером груди, развалившемся на большой кровати, застеленной изумрудной льняной простынею. В Просторе вообще любят зелёный, что можно было вполне поставить в заслугу его предков, но сейчас не об этом.

Стоило Корбрею увидеть своего сюзерена, в компании управляющего данного заведения среднего возраста с небольшой залысиной, как Лин тут же подскочил с кровати и поспешил прикрыться, но Эдмунд только отмахнулся от внешнего вида своего рыцаря и попросил поскорее собираться в дорогу, т.к. ему пришлось представиться пажом на входе в заведение, чтобы его пустили. Управляющий к словам молодого парня отнёсся с недоверием, но согласился провести его к заезжему рыцарю в своей компании, чтобы убедиться в правдивости слов одетого, как крестьянин, Эдмунда. Гарденеру пришлось только пожать плечами, времени на раздумья у него не было – слишком нестандартной была ситуация.

Не смотря на недовольство прерванным отдыхом, Корбрей быстро оценил ситуацию по серьёзности лица Гарденера и поспешил, как можно быстрее, собраться. Двум обслуживающим его девушкам, тот оставил щедрые чаевые в несколько золотых драконов. От этой картины Гарденеру оставалось только вздохнуть, конечно, приз за третье место на королевском турнире сумма приличная, но не настолько, чтобы расплачиваться со шлюхами золотом. Впрочем, говорить что-либо Корбрею было излишне, да и не стоило, всё-таки тот имел право распоряжаться своими деньгами, как ему заблагорассудится. Предстояло только гадать о том, сколько вообще рыцарь Долины собирался потратить на бордель, если бы не случилось то, что случилось.

Так или иначе, но собравшись и расплатившись, просторский принц и его верный рыцарь отправились на торговую улицу, к портному. Где, после быстрых примерок, Эдмунд обзавелся светло-зелёным дублетом с белыми волнистыми линиями на нём, а также чёрными бриджами и кальсонами под них, чисто на случай холодной погоды. Хозяева лавки были определённы обескуражены видом преобразившегося крестьянина в традиционного купца и управленца Вестероса.

Далее путь беглецов лежал в сапожную лавку, т.к. для полного преображения было необходимо обзавестись нормальной обувью, чем и предстояло заняться Гарденеру и Корбрею, которому также было необходимо сменить свои изношенные сапоги. Подобрав две пары приличной обуви из козлиной шкуры, путешественники поспешили в таверну, снятую ещё только утром. Там находились, как их вещи, так и транспорт в виде строптивого Камрита и его подруги Сердце. Неожиданная смена облика Гарденера не помешала получить у управляющего таверной ключ от комнаты, в основном благодаря присутствию Корбрея, ибо внешний облик Эдмунда отличался невообразимо сильно от того, что видели местные работники утром.

- К чему такая спешка, сир Эдмунд? Вы приказали собираться из города столь внезапно, что мне показалось будто бы за нами уже ведётся погоня, но город по-прежнему спокоен. – спросил у Эдмунда Лин, когда они собрали большую часть вещей, глядя в окно.

- Точно не знаю. Этот стражник говорил загадками, но при этом нетрудно было понять, что он что-то знает обо мне. Не стоит нам рисковать, впереди ещё Золотая дорога, на ней и отдохнём. – отвечал Эдмунд, стараясь успокоить как самого себя, так и ставшего весьма подозрительным Корбрея. Тот постоянно оглядывался и к чему-то прислушивался, будто бы и сам ощущая что-то такое.

Собрав все вещи и отдав ключи от номера хозяину трактира, двое признанных рыцарей поспешили на выход, к конюшням, чтобы как можно скорее покинуть город, но стоило им выйти за дверь, как они поняли, что опоздали. Прямо перед входом в «Плющевой сад» выстроилось с десяток стражников с гербами Кидвеллов и алебардами наперерез. Толпа зевак, остановившись неподалеку с интересом смотрела за разворачивающейся картиной.

Стоило Корбрею увидеть представшую перед ними сцену, как тот, одной рукой, оттеснил Эдмунда себя за спину, а другой достал из-за пояса Леди Отчаянье. Ощетинившиеся оружием стражники стояли напротив одного из самых искусных воинов Семи Королевств, Корбрей же, приняв боевую стойку, своим волчьим взглядом смотрел в ответ. Гарденер, впрочем, не обманывался – шансов в подобном загнанном положении у них было немного.

Внезапно из-за спин стражников с каменными лицами, которые даже не вздрогнули от вида Корбрея в боевой стойке, появился недавний знакомый Гарденера в закрытом шлеме. Стражники тут же сформировали новый строй: двое двинулись вперед нового действующего лица, прикрывая того от возможного удара рыцаря Долины. Теперь можно было с уверенностью утверждать, что данная облава была вовсе не случайной.

- Рад снова видеть вас, сир крестьянин. – с некой долей насмешки, произнёс стражник в закрытом шлеме. – Или же мне теперь называть вас, сир торговец? Мне льстит то, что вы так быстро приняли во внимание мой совет. – не трудно было догадаться кому именно предназначались эти слова.

- Вы не оставили мне выбора, сир. Да и ваш совет пришёлся к делу, жаль только, что нам пришлось встретиться так скоро. – спокойно ответил Эдмунд, сжимая в одном из карманов растительный снаряд, а второй рукой слегка похлопывая Корбрея по плечу, показывая тем самым отсутствие необходимости в самопожертвовании.

Корбрей понял намерение своего сюзерена и с крайней неохотой опустил свой меч. Стражники, почувствовав превосходство в данной ситуации, двинули свои алебарды чуть вперед, готовые в любой момент резкого действия беглецов, пустить те вход. Однако, теперь уже сам неизвестный командир в шлеме показал рукой знак отставить. Стражники хотя и с недоумением, но подчинились, возвращая орудия в спокойное состояние. Накалившаяся атмосфера успокоилась также внезапно, как и возникла.

- Чем же обязан вашему присутствию, сир стражник? – уточнил Эдмунд, видя готовность стражников Плюща к переговорам.

Ничего такого, сир. – пожал плечами неизвестный. – Я здесь лишь для того, чтобы пригласить вас погостить в Плющевом чертоге у лорда Кидвелла, естественно, с его на то позволения.

- М? Боюсь у меня и моего друга нет особого желания ночевать в хладных темницах замка, сир стражник. Поэтому предупреждаю вас здесь и сейчас, что попытка помешать нам выбраться из города закончиться для вас крайне плачевно. Будет лучше, если мы просто притворимся, что не видели друг друга. И поверьте – здесь нет места шутке или браваде. Вы не представляете на что именно я способен. – вполне благожелательно ответил Эдмунд, под конец диалога выразив неподдельную угрозу.

Стражники вновь ощетинились оружием, прекрасно поняв, что имеет в виду Гарденер, но вновь были остановлены взмахом руки стражника в закрытом шлеме. Обстановка была словно из вестерна – все решится в тот момент, когда кто-то из них первым нанесет удар. Будут ли это стражники у которых сдадут нервы или же Корбрей, что сорвется в бой с валирийским мечом на перевес? А может быть Гарденер, что решит бросить магически заряженный снаряд в толпу недругов, чтобы затем скрыться за порогом таверны?

- Не стоит быть столь категоричным, сир Эдмунд, верно? – уточнил командующий стражниками парень, демонстрируя осведомлённость личностью Гарденера, от чего пропали последние сомнения о причинах столь неприятной встречи.

- Пожалуй, но вы ведь просто не оставляете мне выбора. – показал Гарденер решимость идти до конца.

- Ха-ха-ха! – неожиданно рассмеялся собеседник из-за закрытого забрала. – Полагаю я бы тоже напрягся в подобных обстоятельствах, но спешу заверить вас, что я нахожусь здесь с исключительно благими намерениями. Никто не говорит о заключении или вашей поимке. Напротив. Я здесь, чтобы передать вам приглашение погостить в уютных покоях замка и разделить ужин с лордом Кидвеллом. Не более того. – покачал тот головой, заставив бровь Эдмунда с недоумением взлететь вверх.

- Хм. А если мы откажемся? – уточнил Гарденер, внимательно следя за обстановкой, готовый в любой момент времени пустить вход своё оружие последнего шанса, на данный момент конечно же.

- Тогда я буду вынужден быть не таким вежливым с вами и сиром Корбреем. – развёл руками командир стражников.

- Понятно. – кивнул Эдмунд собственным мыслям. Вариантов было не так много: либо устроить бойню прямо на улице, задевая тем самым ни в чём неповинных зевак, либо же проследовать за стражниками в замок навстречу с лордом Кидвеллом. – Мы согласны. – ответил Гарденер на предложение неизвестного командира стражи.

- Мудрое решение, сир, будьте уверены, что вы о нём не пожалеете. – удовлетворенно произнёс собеседник, разворачиваясь по направлению к главной дороге, что вела в Плющевой чертог.

Корбрей опустил меч и убрал его в ножны, покорно следуя за Эдмундом под конвоем из стражи. Гарденер также расслабился. Да, это ситуация выглядит весьма подозрительной, но захоти стражники их в действительности поймать, то не стали бы церемониться и размениваться на разговоры и советы. Те даже позволили спутникам забрать с собой лошадей. Естественно, чувствуя угрозу, Камрит не хотел даваться никому из стражников в руки и только спокойствие Гарденера, взявшегося за упряжь, позволило хоть немного успокоить боевитого скакуна.

- Надеюсь у вас есть хоть какой-то план, ваше величество? – выждав момент, обратился Корбрей к Гарденеру полушёпотом. Находились они на полпути к окрестному замку.

- Из замка будет выбраться намного легче, чем из кишащего стражей города. Сейчас я не смогу оказать тебе в должной мере поддержку, но после захода солнца это не мы будем заперты с ними, а они с нами. Да и жалости к ним у меня уже не будет. – ответил Лину в спокойной манере Эдмунд. Стражники не рыцари, да и вряд ли у кого-либо здесь найдётся валирийское оружие. В случае опасности, колебаться Гарденер не собирался, уж точно не во вражеском стане.

Корбрей на ответ Эдмунда уверенно кивнул, убеждаясь в намерениях своего сюзерена. Так и шли наследный король Простора и его верный рыцарь под пристальным взглядом стражи и заинтересованными перешёптываниями горожан, что наблюдали за этой процессией. Двигались они в ускоренном темпе, дабы исключить возможность внезапного побега гостей.

Конвой добрался до замка весьма скоро, после чего часть стражников вернулась в город, а ворота крепости закрылись, отрезая гостям путь к отступлению, но пока что тем это было и не нужно. Лошадей отвели в конюшни, а сами спутники направились внутрь крепости, что ещё раз убедило Эдмунда в неизвестных намерениях хозяев Плюща, ибо шли они поднимаясь всё выше по лестнице, а не традиционно вниз, где находились тюрьмы.

Где-то на третьем этаже Корбрею и Эдмунду пришлось разделиться – их развели по разным комнатам и оставили снаружи около двух караульных. С одной стороны с ними действительно обращались как с гостями, а с другой не забывали и напомнить о своём положении как пленников, что определённо вызывало у Гарденера недоумение и беспокойство.

Сама крепость была, не сказать, чтобы богато украшена, но при этом легко прослеживался уход и забота о древнем родовом гнезде Кидвеллов. На стенах висели различные гобелены и картины с изображением предков знатного семейства. Изюминкой замка был проросший практически на каждой поверхности плющ, что учитывая герб хозяев, не было чем-то удивительным, а скорее напоминало гостям о том, где они находились.

Комната в которой оказался Эдмунд была вполне уютной, если не считать возможность покинуть её затруднительной. Добротные деревянные стеллажи с различными декоративными диковинками и книгами расположились у дальнего конца стены, чуть ближе ко входу располагался небольшой письменный стол. У дальней стены, рядом с окном за которым всё-также можно было разглядеть плющ, расположилась двухместная кровать из бархатного белья зеленого цвета, что говорило о несомненной важности этой комнаты и о привилегированном положении того, кому приходилось здесь проживать

На небольшом столике близ кровати уместился серебряный поднос с различными угощениями в виде свежих фруктов и кувшина, по всей видимости, с вином. Атласные шторы с изображением растительности плавно колыхались под воздействием ветра, впускаемого внутрь из открытого окна, что придавало ощущение свежести. Все эти детали вызывали спокойствие и умиротворенность, но Эдмунд только покачал головой, понимая, что всё это было неспроста.

Уместившись на кровати, Гарденер уставился в потолок. Порой ему казалось, что в его нынешнем положении посещение городов, словно под воздействием проклятья, оборачивается для него самыми неожиданными последствиями. Хайгарден, Эпплтон, а теперь и Плющ, везде ему пришлось встревать в неприятности и хотя мест этих было не так много, все они были показательными в своей закономерности. Впрочем, обойтись без их посещения также было нельзя, иначе бы Эдмунд предстал перед богами не как их чемпион, а скорее как бродяжка, случайно попавший в их поле зрения. Было бы неловко, да и самому хотелось комфорта, тем более что, пока ничего непоправимого не случилось.

Притрагиваться к яствам или вину, Гарденер не стал. Так было безопаснее. Книги его тоже интересовали мало, вряд ли для него здесь найдется что-то действительно интересное, да и томительное ожидание не придавало Эдмунду спокойствия. Возможно, он просто накручивает себя и Кидвеллы не задумали ничего плохого, о чем говорила их репутация, но собственная паранойя не хотела отпускать мысли Гарденера из своих тисков.

Так Эдмунд провел в своей удобной темнице несколько часов, прежде чем дверь в помещение внезапно отворилась. На пороге стоял одетый в добротный дублет слуга, что, осмотрев покои и заметив Гарденера, двинулся прямо к нему. Слуге было около тридцати лет, однако, у него уже проявлялась небольшая залысина. Квадратный подбородок был слегка покрыт щетиной, а карие глаза, под цвет волосам, смотрели спокойно, можно даже сказать без всякого выражения.

- Доброго дня, сир. – поприветствовал слуга Эдмунда, глубока поклонившись. – Лорд Кидвелл приказал мне поинтересоваться устраивают ли вас ваши покои?

- Вполне, если бы не способ каким меня сюда доставели, то я бы непременно выразил лорду Кидвеллу свою благодарность, но пока что, лишь вынужден поинтересоваться сроком своего пребывания в этом месте. – ответил Гарденер с нотками язвительности, невольно выплёскивая на слугу накопившейся стресс.

- Что же, понимаю. – кивнул слуга, проигнорировав ядовитый тон наследника Дубового трона. – Я передам ваши слова лорду Кидвеллу. Касательно же вашего срока пребывания, то это также зависит от того захотите ли вы остаться здесь после званного ужина с хозяевами. Не желаете ли чего перекусить или же какого-то определённого напитка? – поинтересовался слуга, мазнув краем глаза по нетронутому столу с угощениями.

- Боюсь, что нет. – отмахнулся Гарденер. – Когда же мне стоит ожидать столь важной трапезы с лордом Кидвеллом?

- Ближе к восьми вечера, сир. Пока что я настоятельно рекомендую вам немного поспать и насладиться нашим гостеприимством. Уверяю, что с вами и вашим спутником всё будет в порядке, пока вы не совершаете никаких необдуманных поступков. – неодобрительно покачал головой на ответ Гарденера слуга. – В скором времени вас сопроводят для принятия ванны. Надеюсь, вы не против? – Эдмунд только покачал головой. – Отлично. Приятного отдыха, сир.

После чего слуга покинул покои Гарденера, вновь оставляя избранника Семерых со своим мыслями. – «Яства? Омовение? Меня хотят расположить к себе или же это как последний приём пищи у смертников? Что-то я не припомню подобной традиции в Вестеросе. Впрочем, мыло ли чем могут увлекаться столь непримечательные благородные как Кидвеллы?». – размышлял Эдмунд, не без иронии, соответственно.

Мысли о неизвестных намерениях Кидвеллов вызывали пищевое расстройство внутри Эдмунда, из-за чего тот отринул подозрительность и решил немного перекусить. Ничего необычного ни во время еды, ни после, наследник Дубового трона не заметил, но к вину притрагиваться поостерегся – всё-таки жидкость было отравить куда проще, нежели свежие фрукты. Однако, выбора у Гарденера особо не было, ему нужны были все силы к вечеру, и хорошо, если беда обойдёт его стороной, но если придётся драться, то стоило это делать хотя бы сытым и бодрым, а не наоборот.

После еды, как и сказал слуга, нагрянули несколько миловидных служанок, что в компании стражников сопроводили его в другое помещение, всё на том же третьем этаже крепости. Это была просторная комната с большой деревянной бочкой по середине, с импровизированным белым тканевым навесом, для приватности и сохранения температуры воздуха. Рядом стояли несколько деревянных ведер, видимо для служанок, что начали раздевать Гарденера стоило только двери в купальню закрыться.

Особо сопротивляться Гарденер не стал, прекрасно знакомый с подобной практикой в своих воспоминаниях. Служанки, весьма опытные, быстро избавили Эдмунда от частей гардероба, после чего помогли ему забраться в бочку для купания. Стыда наследник Дубового трона не испытывал, как и сами девушки, которые давно привыкли к подобной работе. Им было слегка за двадцать и если бы не уверенность Гарденера в то, что это были совершенно другие девушки, то он вполне смог бы принять тех за шлюх, которых видел не так давно в борделе, настолько те были похожи своей внешностью на них.

Вообще среди просторцев очень часто встречаются русые волосы и карие глаза, что по легендам и сказаниям было, опять же, заслугой именитого предка Эдмунда – Гарта Зеленорукого. Тот был не только любителем озеленять поля и выращивать леса, но и прекрасным осеменителем леди и избавителем их от бесплодия. Учитывая столь бурную жизнь и выдающиеся способности, трудно было представить представительницу женского пола, что смогла бы ему отказать и не понести от него детей. Можно сказать, что тот не только озеленил Простор, но и заселил его своими многочисленными отпрысками.

Эта мысль почему-то показалась Эдмунду весьма смешной, от чего он не смог сдержать небольшого смешка, в то время как служанки натирали его тело мочалками из конского волоса. Видимо те приняли благодушное настроение гостя на свой счёт от чего удвоили свои усилия, чему Гарденер был совсем не против, впервые с момента своего воскрешения наслаждаясь тёплой ванной и девичьими руками.

Конечно же, у Эдмунда возникали мысли воспользоваться и другими услугами служанок, что порой кокетливо прижимались к его разгоряченному от воды телу грудью, но Гарденер постарался собраться с мыслями и отринуть плотские желания. Уж точно не в обстановке неопределенности, которая нависала над ним. Как минимум подобные действия с его стороны были бы крайне неразумными, да и как отреагируют сами хозяева замка на его выходку, наследник Дубового трона не представлял.

Ощущения, даруемые теплой водой и душистыми маслами, которыми натирали его кожу, были непередаваемыми. Впервые за долгое время Гарденер почувствовал себя свежим, хотя он и следил за своей гигиеной, время от времени умываясь в родниковой воде, но то было совсем другое. Сейчас он чувствовал себя человеком, который соответствует своему положению. Впрочем, обманываться подобным вниманием и заботой, Эдмунд не спешил, о своём настоящем положении ему напоминали стоящие за дверью стражники.

Когда с водными процедурами было покончено и тело наследного короля Простора было высушено досуха, его сопроводили обратно в покои, где его уже ждал Корбрей, устроившийся на стуле возле письменного стола. В руках у рыцаря Долины был кубок с вином, к которому Эдмунду так и не притронулся, а на лице играла расслабленная улыбка. – «Хоть кто-то наслаждается нашим положением». – с протяжным вздохом подумал Гарденер, заходя в помещение.

- Тебя так спокойно сюда пустили? – поинтересовался наследник Дубового трона, усаживаясь на кровать напротив сира Лина.

- Не вижу для этого препятствий. – пожал тот плечами, отпивая очередную порцию вина. – Они пусть и хотят выглядеть грозно, контролируя наше положение, но благодушно настроены к исполнению наших прихотей. Да и негоже отказываться от всего этого, особенно если сегодняшний вечер может стать последним в нашей жизни. – покачал тот головой , немного раскачиваясь на стуле. – Извините, если не соответствую вашим ожиданиям в столь непростое время, сир Эдмунд. – повинился тот, заметив нахмуренные брови Гарденера.

- Оставь. – успокоил просторский принц своего рыцаря. – Так ты хотя бы выглядишь, как человек, а не покорный инструмент каким хочешь порой казаться. Полагаю и местных служанок ты уже успел опробовать? – решил спросить Гарденер о наболевшем в купальнях.

- Обижаете, ваше величество. – усмехнулся Корбрей, ставя кубок на стол. – Одно дело предаваться ласкам с опытными шлюхами в борделе, а другое зажимать неопытных девок низкого происхождения у стен чужого замка. Надеюсь, за вами такого не замечено? Я, конечно, не осуждаю, но…

- Достаточно. – прервал Гарденер неестественную игру бровями рыцаря Долины. Судя по всему, опустошённый уже почти полностью графин с вином, изрядно раскрепостил обычно серьёзного рыцаря и обнажил одни из самых потаенных его черт. – Лучше скажи, что ты знаешь о Кидвеллах нынешней эпохи? Всё это выглядит весьма странно.

- Мне казалось вы должны куда лучше меня разбираться в характере вассальных вам семей. – с лёгким недоумением отозвался уроженец Дома Сердец. – Кидвеллы вообще странная семейка, как вы могли заметить. Конфликтов не ведут, потому и армия у них небольшая. Ни при дворе, ни на турнирах их не встречал. Странные они вот и весь сказ. При вас как-то по-другому было?

- В том то и дело, что точно также. – задумчиво отозвал Эдмунд. – Я, конечно, слышал много странностей, но, чтобы за триста лет от семьи лорда не было ни одной попытки возвыситься, слышу впервые. Даже на мой взгляд это как-то неестественно. – почесал Гарденер гладко выбритый подбородок, что он привёл в порядок ещё в купальнях.

- Ну, чего только не встретишь на просторах Семи Королевств. – покачал Корбрей головой, не разделяя особо недоумение своего сюзерена. – Одичалые за стеной, Горные кланы Долины, а в Просторе есть вот такие вот затворники. Мало ли.

- Может быть, может быть. – постучал Эдмунд пальцами по спинке кровати, не особо согласный с высказыванием рыцаря Долины. В конце концов, на каждый такой необычный пример находится своё объяснение.

- Не забивайте себе голову, сир Эдмунд. Не зря же название рода Кидвеллов буквально значит «Хороший парень»? Явно неспроста же. – поспешил успокоить паранойю Эдмунда Корбрей. – Мне вот, что больше интересно, так это почему остров Ликов?

- Тише ты. – шикнул Гарденер на расслабленного рыцаря, от чего тот, казалось бы, протрезвел, настолько резким был тон просторского принца. – Не хватало ещё, чтобы местные хозяева узнали о нашем месте назначения. И так вызывает много вопросов то, как нас узнали за полдня пребывания в городе.

- Извините, сир Эдмунд. – вновь повинился Корбрей, возвращая своему лицу привычные глазу серьёзные волчьи черты. – Могу только предположить то, что нашего приезда ожидали заранее, иначе, кроме как мистикой, оперативность стражи не назовешь.

- Возможно. – не стал сбрасывать эту идею со счётов Гарденер. - Однако, это может означать то, что за нами всё это время велась слежка. Весьма спорно, если подумать. Странно, очень странно. Возвращаясь к теме острова. Почему ты решился спросить об этом только сейчас? Мы уже долгое время в дороге и раньше ты не был особенно заинтересован в этой теме? – уточнил Эдмунд, весьма заинтересованный. Догадки о осведомленности Кидвеллов могут подождать и до ужина.

- Мне показалось немного неуместным спрашивать вас об этом в начале знакомства, а потом просто не приходилось к слову. Всё-таки это место больше относится к Старым богам, а не Семерым, от чего и вызвано моё недоумение. – пояснил сир Лин.

- Самому бы знать, если честно. – развел Гарденер руками. – Может быть это какое-то своеобразное место силы в Вестеросе, а может быть ещё что-то. Своими замыслами Семеро не особо делятся, но если мы всё-таки достигнем нашего места назначения, то я постараюсь узнать об этом поподробнее для тебя.

- Не стоит. – ни капли не расстроился от ответа Гарденера Корбрей. – Если можно, мне бы хотелось узнать, чем руководствовался отец, завещая мне Леди Отчаянье. Это возможно? – взгляд, с которым просил сир Лин, больше напоминал глаза потерянного ребенка, нежели грозного победителя турнира. Всё-таки возможность спросить что-то у мертвых, раскрывает в нас многое, о чём бы люди никогда не поделились вслух.

- Я попробую, но ничего не обещаю. – вздохнул Эдмунд, соглашаясь. Корбрей только благодарно кивнул.

Внезапно, со стороны двери послышался приглушённый стук, а после, отворив дверь, в покои Эдмунда вошёл слуга, что приходил к нему чуть ранее. За окном виднелся закат, озаряющий своим светом помещение, покрывая его отблесками красок. Похоже, разговор двух спутников был таким увлеченным, что они совсем забыли о времени.

- Уважаемые сиры, наступило время ужина. Прошу за мной. – сообщил им слуга, ожидая действий со стороны Эдмунда и Лина.

Признанным рыцарям не оставалось ничего другого, кроме как, кивнуть и последовать за слугой и несколькими стражниками, что привычно сопровождали их с момента появления в замке. Гарденеру оставалось только надеяться, чтобы этот вечер не был омрачен кровью, но кто знает какие намерения были у лорда Кидвелла, который смог поймать их и загнать в угол. Вообще было бы неплохо окажись тот хорошим парнем, как следует из названия его дома, но рассчитывать на это не стоило, по крайней мере, пока.

Глава 11. Ужин в кругу семьи

Трапезная Плющевого чертога была теплым и уютным местом. Ярко горел камин, а свечи от канделябра, висящего над потолком, освещали просторное пространство помещения. Длинный стол был подобен произведению искусства, т.к. по всей его поверхности расползался подробный в деталях узор ветвистого плюща. Пёстрые картины разных временных лет дополняли картину владения богатого, путь и замкнутого, рода.

- Лорд Кидвелл, леди. – поприветствовал хозяев слуга, вошедший первым. – Ваши гости прибыли. – указал тот на фигуры Лина и Эдмунда, стоящих за его спиной. – Позвольте откланяться?

- Ступай, Милло. – был дан слуге ответ мелодичный голосом. На этом сопровождающий поспешил покинуть помещение с приятным ароматом свежеприготовленной пищи. Стражники остались сторожить двери изнутри.

Говорившей оказалась леди средних лет с длинными каштановыми волосами и небольшой ямочкой у правой щеки. Её зеленоватые глаза с интересом изучали Эдмунда, только немного задержавшись на рыцаре Долины. Длинные ресницы миловидно хлопали, запоминая каждую деталь лица наследника Дубового трона. Было что-то по-своему родственное в этом переглядывании, всё-таки Гарденер также не отказался рассмотреть получше хозяйку замка.

- Прошу за стол, господа. – послышался чуть сбоку от леди надтреснутый голос, привлекший тем самым внимание гостей.

Во главе стола сидел мужчина с небольшой проседью на висках. Его тёмно-русые волосы, казалось, были частью его лица, обрамляя острые скулы и подбородок. Серые глаза смотрели без особого интереса, больше озабоченные запеченной куропаткой, лежащей на столе. Аккуратная эспаньолка обрамляла лицо, а острый нос слегка подергивался, будто бы принюхиваясь. На руке, в которой вертелся серебряный кубок виднелось несколько бледных застарелых шрамов.

Одеты хозяева крепости были под стать гербу дома, которому они принадлежали: в черно-зелёный камзол и платье соответственно. Однако, если в платье леди Кидвелл больше превалировал зелёный цвет, то камзол лорда скорее напоминал похоронный костюм. Проще говоря, они выглядели как семейная чета, неправильно воспринявшая какой-то праздник и одевшаяся в соответствии со своими представлениями. Почему-то именно эта ассоциация пришла в голову Гарденера первой, от чего было трудно как-либо точно воспринимать ситуацию пред ним.

- Благодарим за ваше гостеприимство, лорд и леди Кидвелл. – взял слово Гарденер, понимая по лицу Корбрея, что тот не собирался вступать в диалог раньше своего короля. – Однако, боюсь мы не были в должной мере друг другу представлены. От того чувствуется неловкость, не находите ли? – попытался прощупать почву просторский принц, усаживаясь прямо напротив владыки Плюща. Корбрей занял место по правую руку от него.

- И верно. – ни капли не смутившись, кивнул лорд Кидвелл. – Роллен Кидвелл, к вашим услугам. А это моя супруга, Амаллия Кидвелл, в девичестве Олдфлауэрс.

- Олдфлауэрс? – задумчиво переспросил Эдмунд.

- Всё так. Именно по её настоятельной просьбе вы и были приглашены сюда, Эдмунд Гарденер. – с ленцой проговорил Роллен, принимаясь за ужин.

- И чем же я обязан интересу столь прекрасной леди? – обратил свой взгляд Гарденер на хозяйку Плющевого чертога, т.к. сам лорд Кидвелл показывал явное отсутствие интереса в данном разговоре.

- Ох. – зарделась Амаллия от столь прямого комплимента или по крайней мере сделала вид. – Мой дорогой отец, лорд Аллан Олдфлауэрс, был впечатлен вашим появлением на королевском турнире в Хайгардене и в подробностях описал вас. Мне настолько сильно захотелось познакомиться с представителем королевского рода Простора, что я с нетерпением ждала вашего появления здесь. В конце концов, мы связаны кровными узами, уж этого у нашего дома не отнять. – важно покивала леди Кидвелл. – Однако, я даже не могла представить, что в вашем путешествии по Простору к вам присоединиться известный своей доблестью сир Корбрей. – одарила хозяйка Плющевого чертога рыцаря Долины своим вниманием.

- Я лишь следовал голосу своей чести и достоинства, леди Кидвелл. Да и без меня пропал бы его величество. – отозвался сир Лин, также как и лорд Роллен, отвлеченный приёмом пищи. Впрочем, самодовольство которые было слышно в его последних словах было трудно скрыть.

- Ха-ха. – рассмеялась леди Амаллия. – Видимо сиру Эдмунду весьма повезло видеть вас в своих компаньонах, сир Корбрей.

- Определенно. – подтвердил рыцарь Долины с едва видимой усмешкой, делая глоток вина.

- Это всё, конечно же, прекрасно, леди Кидвелл. – остановил обмен любезностями Эдмунд. – Но я никак не могу взять в толк. Почему вы думали, что мы окажемся именно здесь? Мы могли бы держать путь в Королевскую гавань или Штормовые земли и тогда наша встреча так и не состоялась. – спросил Гарденер столь долго волнующую его информацию.

- Разве вы держите путь не на Пламенное поле, сир Эдмунд? – неожиданно взял слово лорд Роллен, приподнимая голову и впиваясь своим пронзительным взглядом в глаза Гарденера.

- Не совсем. – покачал головой просторский принц в отрицании. - Наш путь лежит дальше на север. Да и мне, если быть с вами откровенным, совсем не хочется посещать это скверное место. – ответил Эдмунд, тень пробежала по его лицу.

Воспоминания о том дне снова всплыли в сознании последнего прямого потомка Гарта Садовника. Крики боли и агонии солдат, рыцарей и близких ему людей зазвучали в ушах. Рёв дракона и пламенное дыхание, что заставляли кровь стынуть в жилах, а сердце пускаться в безудержный пляс, напомнили ему о собственной смерти.

Дикая паника внезапной волной накатила на Гарденера. Лоб покрылся испариной, а руки начало едва уловимо потряхивать. Внезапно нахлынувшая волна воспоминаний, которые были возвращены ему Старицей, привели его в состояние, в котором он ни разу не находился прежде. Конечно, Гарденеру было не в первой вспоминать о Таргариенах и их устрашающих зверушках, но именно упоминание о Пламенном поле сработало на него, как триггер, приводя в оцепенение и панику.

Наблюдающие за Эдмундом, присутствующие за столом, не могли не заметить резких изменений в поведении мужчины перед ними. Леди Амаллия растеряла весь свой благодушный настрой и, как каждая женщина, воспринявшая чужое горе близко к сердцу, смотрела на пребывающего в собственном кошмаре родича. Корбрей отвлекся от еды и с хмурым волчьим взглядом, не в пример более мрачным, чем обычно, наблюдал за состоянием своего короля. Если бы хозяева замка обратили на того пристальное внимание, то смогли бы понять, что за хмурым видом рыцаря Долины скрывается растерянность, совсем несвойственная репутации этого искусного воина.

- Должно быть тяжело вспоминать потерю близких, уважаемый Гарденер? – так и не изменившись в лице спросил лорд Роллен. Взгляд и манера речи лорда Плющевого чертога продолжала давить на просторского принца от чего тот всё глубже погружался в свои воспоминания.

- Довольно! Я не потерплю такого отношения к своему сюзерену, лорд Кидвелл! – вскричал Корбрей, вскакивая из-за стола и упираясь в него руками. Стража в мгновение ока ощетинилась оружием.

- И какого рода отношения вы не потерпите, сир Корбрей? – вздернул бровь лорд Роллен. – Я всего лишь задал несколько простых вопросов тому, кто умудрился вызвать гнев короля на Железным троне и претендующему на королевские регалии сгинувшей семьи владык Простора. Вам ли требовать от меня ответа? Не вы ли предали клятву служить Роберту Баратеону ради этого человека? – вызывающе отреагировал лорд Плющевого чертога, откидываясь на спинку стула и оглядывая картину трапезной перед ним. – Не спорю, мои люди не такие искусные воины, как вы, но они готовы погибнуть за меня, как и все присутствующие гвардейцы замка, а потому не забывайтесь, рыцарь Долины. – с явной угрозой продолжил Кидвелл.

- Поверь, Кидвелл, я смогу пронзить твоё гнусное сердце ножом для мяса куда раньше, чем твои люди успеют добраться до меня. – практически прорычал рыцарь Долины, краем глаза следя за приближающимися к нему, осторожным шагом, стражниками.

- Хватит, Лин. – остановил назревающее смертоубийство Гарденер, взмахнув рукой, будто бы отгоняя от себя непрошенные воспоминания. – Чего вы добиваетесь всем этим, лорд Роллен? – нахмурив брови, обратился наследник Дубового трона к хозяину замка.

- Проверяю. – мгновенно отозвался лорд Кидвелл, встретив взгляд Гарденера своим. – Быть может моя жена достаточно сердобольна, чтобы на полном серьёзе воспринять рассказ своего отца о вас, но я не настолько доверчивый болван. Вся ваша история шита белыми нитками, несмотря уже и на то, что вы выдаете себя за человека, сгинувшего почти три столетия назад. Олдфлауэрсы - семья, что высоко ценит свою родственность с Гарденерами, хоть и не самую благородную, но я привык доверять фактам, а не россказням и слухам.

- Так что? Вы собираетесь сдать нас Баратеону? – напрягся Гарденер всем телом, готовый в любой момент пустить в ход свои способности. Леди Отчаянье осталась в апартаментах сира Лина, а потому единственным кто мог из них сражаться в данный момент был никто иной, как сам Эдмунд.

- А что, если и так? – без капли страха подтвердил лорд Плюща худшие опасения просторского принца.

- Ох. Дорогой, не стоит так распаляться. – попыталась вмешаться обеспокоенная леди Кидвелл.

- Жена. – оборвал слова супруги лорд Роллен. – Не вмешивайся. – сказал тот, как отрезал. - Жена. – оборвал слова супруги лорд Роллен. – Не вмешивайся. – сказал тот, как отрезал.

Оставались считанные секунды до того, как Эдмунд был готов взмахом руки обезоружить находящихся в опасной близости от них стражников, но тут вмешался случай. Дверь в трапезную с громким стуком отворилась. В помещение, развеивая тревогу, громко чеканя шаг, вошёл никто иной, как стражник с закрытым шлемом, с которого, собственно, и началась данная история.

- Хм. Кажется я весьма вовремя. – озвучил в опустившейся на трапезную тишине стражник, оглядывая действо перед ним.

- Ты опоздал. – констатировал факт лорд Кидвелл, нисколько не удивленный появлением нового действующего лица перед ним.

- Пришлось немного задержаться в городе, чтобы о наших гостях не стало известно в Хайгардене, что было бы крайне нежелательно, не так ли? – с некой долей веселья отозвался гость, проходя всё дальше в залу. – Расслабьтесь парни. – похлопал он двух стражников по плечам, давай знак вернуться на свой пост. Как ни странно, но те полностью подчинились, опустив оружие и вернувшись на свою законное место возле входа, закрывая дверь вовнутрь.

- Кто он такой и что здесь делает? – спросил Корбрей, усаживаясь обратно на своё место, поняв, что бой с гвардией Кидвеллов откладывается на неопределенный срок.

- Ох. Верно же. – будто бы спохватилась леди Кидвелл. – Хоть вы и заочно знакомы, но вряд ли были представлены друг другу. Это наш дорогой сын и наследник – Мерн Кидвелл. – указала та, ладонью, на новоприбывшего.

- Рад познакомиться, кузен. – произнёс наследник Кидвеллов, снимая с себя шлем и ставя его на свободное место за столом.

Короткие каштановые волосы, серые глаза и едва видимая ямочка у щеки – Мерн Кидвелл был сыном своих родителей по всем внешним признакам. Льняное одеяние, под которой спряталась кольчуга, не могло скрыть тело спортивного телосложения, как и улыбка, за которой можно было разглядеть настороженность в виде напряжённых скул. Только закрытый наглухо шлем отделял людей от понимания того, что перед ними находился не простой стражник, а наследник этих земель.

- Мне тоже, наследник Кидвеллов. – кивнул Гарденер, принимая для себя новые обстоятельства. – Стало быть Мерн, да? – как-то отвлеченно уточнил он.

- Верно. – подтвердил наследник Плюща, устраиваясь рядом с отцом на свободное место. - Матушка оказала мне услугу и возложила на меня не мало чаяний своей семьи назвав королевским именем. Кажется, вашего отца звали также?

- И сына. – подметил Эдмунд немного потеряно, всё ещё испытывая противоречивые эмоции от этой беседы.

- Да, и сына. – кивнул Мерн Кидвелл, наливая себе в кубок вина. – Должно быть не так вы представляли себе эту встречу. Вы думали, что придётся вести торги за собственную жизнь и свободу, а вместо этого вас окунули в ностальгическую среду по ушедшим родным и близким. Не скажу, что понимаю вас, ведь это была бы откровенная ложь, но определённо испытываю к вам некую долю сочувствия. Должно быть во всех Семи Королевствах только пара семей сможет понять ваши чувства. Конечно, если они действительно есть.

- Вы разделяете мнение своего отца, наследник Кидвеллов? – встрепенулся Эдмунд, порядком изведенный этой формой психологического допроса, что проворачивала перед ним семья потенциальных вассалов. Ещё немного и он сам отдаст Корбрею команду к бою, лишь бы прекратить этот, бередящий душевные раны, разговор.

- Не полностью. – откинулся Мерн на спинку стула и помахал перед собой руками, как бы защищаясь. – Можно сказать в этой семье я – золотая середина. Я не столь доверчив, как матушка, и не столь параноидален, как отец. В общем, у меня есть желание довериться вам и в тоже время его отсутствие. – объяснил наследник Кидвеллов свою позицию по данной встрече.

- Тогда к чему вообще этот разговор? – помассировал Гарденер свои виски, чувствуя легкое покалывание и напряжение в голове от этой беседы. – Как мне убедить вас, что я именно тот, кем представляюсь, если у вас столь принципиальная разница во мнениях?

- А вы нам это скажите. – хмыкнул лорд Роллен, терпеливо жующий ножку куропатки. – В конце концов, это вам нужна наша поддержка и благосклонность, а не наоборот.

- И в этом я с отцом полностью согласен. – покивал Мерн Кидвелл для верности. – Докажите нам, что вы именно тот, кем называетесь. Как угодно. – обвел он рукой пространство трапезной. – Всё, кроме слов пойдет вам на пользу. Ибо подобные вопросы уж точно простыми словами не решаются.

- Мой отец учил меня, что король не должен торговаться с вассалами, иначе его нельзя назвать королём. – отпрянул от стола Эдмунд, так и не притронувшись ни к пище, ни к напиткам.

- Возможно он и прав. – не стал отрицать Мерн Кидвелл, чуть улыбнувшись, по-прежнему пытаясь вызвать к себе расположение. – Но и мы на данный момент не ваши вассалы. – спала с его лица фальшивая улыбка, от чего взгляд его стал один в один похож на отцовский.

- Мне кажется мой муж и сын перегибают палку, но мне право тоже интересно убедиться в правдивость слов моей отца. Прошу вас, дорогой кузен, развейте наши сомнения. – вновь присоединилась к разговору леди Кидвелл. Конечно, её взгляд не был грозен и суров, как у других членов её семьи, но вызывал у Эдмунда не меньшее давление.

- Так вот чего вы хотите. – бесстрастно отозвался Гарденер, приподнимаясь из-за стола. Взгляд его, казалось, пронзал всех присутствующих. Сложно было передать словами, что именно испытывал просторский принц в этот момент: ярость от всей от ситуации, или быть может тоску и печаль по давно ушедшим временам двух жизней, но явно ничего хорошего.

- Ваше величество? – обеспокоено позвал Корбрей, все ещё находящийся в полной готовности к бою, но и сам изрядно напрягшийся от вида своего короля, которого ещё ни разу не видел таким грозным.

- Я дам вам то, чего вы хотите. Просили доказательств? Получайте! – ударил Гарданер кулаком по столу. Казалось, некая волна разошлась по всему пространству. Незримая и неосязаемая она привела в движение силы неподвластные обычному человеку.

В тишине ночи раздался вой. Вой неудержимого ветра, что пришёл в бешенство согласно воле небесных сфер и законов, установленных ещё на заре времен человеческих. На небе не было ни облачка и звёзды ярко освещали пребывающий во многовековом спокойствии Плющевый чертог, но ветер… ветер рвал и метал, покоряясь воле высших сил, а природа… природа ответила зову крови истинного хозяина этих мест.

Резкий порыв ветра повыбивал окна и ставни, расположенные в трапезной. Большая часть свечей погасла, погружая и без того не слишком освещенное помещение в полумрак. Стал слышен чавкающий звук и из открывшихся проёмов наружу в помещение поползли живые плющевые лианы, коих и так было в избытке по всему замку. Одинокие полевые цветы, служащие украшением для трапезного стола, не остались в стороне от буйства магии последнего Гарденера. С громким звоном те разбили вазу с водой, которая служила им вместилищем, и пустив побеги стали разрастаться по всей поверхности деревянного стола.

Стражники, слегка обескураженные произошедшим, попытались рвануть в сторону просторского принца, чтобы защитить семью своего сюзерена, но тщетно. Первый был остановлен взметнувшимся в его сторону плющом, от чего запутался в собственных ногах. Второй же был дезориентирован прилетевшим в его голову стулом, а затем одним ловким движением прижат к полу и обезоружен Корбреем, что не остался в стороне от праведного гнева своего короля.

- Хватит! Довольно! – прокричал не своим голосом Роллен Кидвелл, крепко сжимая подлокотники своего стула и диким взглядом наблюдая за развернувшейся перед его взглядом картиной.

Шквальный поток ветра, ворвавшийся в помещение, разметал его волосы, от чего он потерял изрядную часть своего лоска. Сейчас он был похож скорее на безумца, нежели на благородного безразличного лорда коим он был всего пару минут назад. Его сын – наследник Кидвеллов, в отличие от отца не сидел без дела, а кинулся на защиту матери, хотя и был безоружен. Перемахнув через стол тот закрыл своей спиной фигуру леди Кидвелл, что практически съёжилась от пронизывающего до костей ветра. Тело её била крупная дрожь.

- Хватит? – переспросил Гарденер, чьи глаза будто бы светились в полумраке трапезной. - Я, по-твоему, вшивый артист, Кидвелл? Который может по первому же твоему указу начинать и завершать представление? – вкрадчиво задавал Эдмунд вопросы, практически нависая над семьёй хозяев Плющевого чертога. – Я – Эдмунд Гарденер, король Простора и твой сюзерен! Ни больше, ни меньше! Ты понял меня?! – ударил он по столу вновь, прекращая тем самым буйство стихии.

- Понял… я понял. – жадно глотая воздух отозвался лорд Роллен. Голос его осип, а сам он будто бы постарел на несколько лет. Ветер утих и только беспорядок, да лежащие на полу стражники, напоминали о произошедшем всего пару мгновений назад.

- Отлично. – улыбнулся Эдмунд искренней улыбкой, усаживаясь обратно на свое место.

Как ни в чём не бывало просторский принц пододвинул к себе пустую тарелку и стал накладывать себе блюда, лежащие на столе, по крайней мере те, что на нём остались. Мясо остыло, но это не мешало почувствовать его вкус, да и плевать было на это Гарденеру, если быть честным. Подобный всплеск магических сил не остался без последствий: кожа побледнела ещё на несколько оттенков, становясь мертвенно бледной, что в принципе было невозможным для живого существа. Нос был готов вот-вот пойти кровью, сведя на нет весь эффект продемонстрированной силы, так что избраннику Семерых требовалась подпитка, иначе кто знает, как всё может обернуться после этого.

- Ха. Да уж. Они явно не ждали такого развития событий, ваше величество. Впрочем, я тоже. – присоединился Корбрей к своему королю, положив меч, отобранный у одного из стражников Кидвеллов на свободное место стола, и наливая в опустевшую чашу ещё немного вина. – Учитывая тенденции вас вообще нельзя пускать на какие-либо пиршества. Уж больно часто они заканчиваются погромом. – с весельем продолжил он, осушив вино за один присест.

- Осуждаешь? – поддержал разговор Эдмунд, не отвлекаясь от трапезы.

- Ни сколько. – покачал тот головой. – Просто хочу сказать, что вы умеете веселиться, вот и всё. – пожал он плечами, откидывая чашу в сторону и начиная хлестать вино прямо из графина.

- Пожалуй. – согласился Гарденер.

Сами же хозяева замка пребывали в каком-то сюрреалистическом трансе, наблюдая за гостями, что, после устроенного погрома, совершенно не обращая на них более внимания, продолжали есть. В это же время дверь в трапезную отворилась и на пороге помещения выстроилось с десяток стражников в полном облачении и оружием на перевес. Позади них можно было разглядеть головы любопытных слуг, что сбежались в эпицентр шума и мистических событий. Картина открывшаяся перед ними была явно неоднозначной: перепуганные хозяева, обезоружение стражники и двое гостей, что только утром прибыли в замок, наслаждающиеся пищей и напитками, которые даже не обратили на новоприбывших ни малейшего внимания.

- Лорд Кидвелл? – напряженно позвал один из стражи, выводя хозяина Плюща из оцепенения.

Роллен Кидвелл медленно обвел своим взглядом помещение, задержав его на гостях, своих людях и перепуганной жене, после чего поднялся со своего места и сам принял на грудь половину графина с вином. Взгляд его стал более осознанным. Пожевав губами, будто бы пробуя напиток на вкус, тот взмахнул рукой в сторону обезвреженных стражников.

- Этих забрать. Дверь закрыть и никого сюда не впускать. – отдал тот указания, возвращая себе спокойствие и контроль над ситуацией.

- Но… - попытался возразить один из воинов.

- Вы слышали слова моего отца. Выполнять! – подключился к разговору Мерн Кидвелл, успокаивающе сжимая руку матери.

- Да, сир. – кивнули воины и кинулись исполнять указания своих господ.

Если обезоруженного Корбреем стражника удалось быстро поднять на ноги и привести в чувства, то с опутанным плющом пришлось изрядно повозиться, чтобы высвободить его из крепких пут растения и при это не повредить ему самому в процессе. Наконец, когда всё было закончено, стража поклонилась и удалилась вслед за слугами, что по своей инициативе попытались навести хотя бы подобие порядка в помещении. Успели они не особо много, лишь слегка осветив его и убрав различный мусор и осколки, валявшиеся на полу. Так или иначе, но трапезная стала выглядеть куда лучше той, что предстала перед глазами слуг в момент их появления.

За это время гости в лице Гарденера и Корбрея успели насытиться и напиться. Рыцарь Долины теперь был навеселе, но трофейный клинок отдать отказался, сказав, что так ему будет спокойнее. Стражники Кидвеллов под чутким взором своих хозяев спорить не стали и оставили попытки вернуть казённое оружие. Эдмунд же после плотного приёма пищи пришёл в себя окончательно. Коже вернулся здоровый цвет, непрошенные воспоминания исчезли, выдворенные вглубь сознания, а руки перестали дрожать после нескольких глотков терпкого сладкого напитка.

Хозяева вернулись на свои места, контролируя действия как слуг, так и стражи, чтобы, не дай Семеро, избежать повторения вспышки гнева Гарденера. Леди Кидвелл даже сама принялась помогать слугам, несмотря на все их протесты, лишь бы отвлечься и забыть те чувства и эмоции, что ей пришлось испытать не так давно. После того, как в помещении не осталось посторонних глаз, трапезная погрузилась в неловкое молчание.

- Кхм-кхм. – прочистил горло лорд Роллен, поняв, что именно ему, как хозяину, необходимо теперь наводить мосты с просторским принцем и его рыцарем. – Я приношу свои извинения за… неподобающее поведение моей семьи по отношению к вам, ваше величество. Надеюсь, это недопонимание не станет причиной раздора, между нами.

- Быть может. Если вы найдете достойные причины оправдания ваших поступков. – ответил лорду Плюща Эдмунд.

Пальцы его играли в воздухе, заставляя колыхаться и тянуться к нему бутоны полевых цветов, которые так и остались лежать на столе – слуги не осмелились каким-либо образом притронуться к живым растениям, да и кто осмелился бы это сделать после предшествующих событий. Делал он это скорее для себя, нежели для того, чтобы напомнить хозяевам о своей власти. Ощущения отклика растений приносило ему ощущение спокойствия и безопасности, да и сил на подобные манипуляции уходило разве что пара капель.

- Я присоединяюсь к своему отцу в его извинениях, ваше величество. – не остался в стороне Мерн Кидвелл, завороженно наблюдая за игрой магии Гарденера. – Вы должны понять наше недоверие. Всё-таки магия для Вестероса в большинстве своём сказки и часть легенд. В современном мире трудно смириться с её наличием и вашим происхождением. Избранник Семерых – это же просто… вау. – вздохнул он, хватаясь за волосы и почти восторженно осматривая фигуру Гарденера по-новому.

- Я могу понять ваше недоверие. – кивнул Эдмунд. – Но не принять его. – оборвал просторский принц облегченный вздох Кидвеллов.

- Ваше величество, прошу вас от имени дома моего отца. Мужчины бывают резкими, особенно в попытках защитить то, что им дорого. Простите моего мужа и сына за эту резкость. Я понимаю, что сейчас вы видите в большинстве просторских лордов потенциальных врагов, но не стоит забывать и о том, что они могут стать вашими союзниками. – заглянула в глаза Гарденеру леди Кидвелл, стараясь передать этим взглядом то, что было доступно лишь женщине, вызывая у него воспоминания куда более приятные нежели до этого.

Этот взгляд напомнил ему о матери, что всегда поддерживала его во время его юности, помогала разрешить мелкие конфликты между ним и братом. О сестре, что не была ему близка, но ради которой он был готов пойти на многое. О супруге, что долгое время была центром его мира, поддержкой и опорой, которая подарила ему сына и наследника. Всё это заставило его усомниться в правильности поступков и той резкости, что сам он проявлял сейчас.

- Объяснитесь Кидвелл. Что-то правдоподобное, что заставит меня сменить свой гнев на милость. И скажите спасибо жене. – отвернулся Эдмунд в сторону разбитого окна, разрывая зрительный контакт с хозяйкой Плющевого чертога. Из-за плющевых зарослей едва-едва можно было рассмотреть причудливое ночное небо.

- Ах, да. Благодарю, Амаллия. – поблагодарил лорд Роллен супругу со всей искренностью после небольшой заминки. – Всё дело в том, что именно Плющевой чертог стал первым местом куда свозили тела и останки благородных лордов Простора после Битвы на Пламенном поле. Мой предок, сам участник той битвы, не скупился на подробности в своих записях, что хранятся в нашей семейной библиотеке. Он постарался описать во всех деталях, что сделало пламя драконов со светом рыцарства Простора. Согласно им… - замялся лорд Роллен.

- Не тяните, Кидвелл. – поторопил Гарденер лорда Плюща, находясь не в самом добром расположении духа, особенно после очередного упоминания гибельной сечи его семьи.

- Согласно записям моего предка, от Эдмунда Гарденера, первого сына и наследника короля Мерна IX, остались только обугленные кости, а нижняя часть тела и вовсе была погребена под останками его коня. Трудно, если не невозможно, поверить, что это именно вы. У останков отсутствовали низ и большинство пальцев, что истлели в пламени до пепла. Потому прошу простить меня за скептицизм, который я проявил после рассказа отца моей жены о вас. Даже сейчас, после увиденного, мне ещё сложно поверить в то, что вы действительно тот самый Эдмунд. – ответил лорд Роллен как на духу. Слушавшие это откровение присутствующие обратили свой заинтересованный взгляд на Гарденера, жаждав от него ответов.

- Понятно. Будем считать, что ваше оправдание засчитано. Если вы ждете от меня внятного ответа о том, как это возможно, то вам лучше обратиться не ко мне, а в септу. Мне вообще трудно понять, чем руководствовались Семеро возвращая меня на этот свет. Однако, спешу заверить, что ощущения налезающей на тело плоти крайне неприятны. – пожал Гарденер плечами, стараясь никак не реагировать на фантомных болях во всем теле, что всколыхнулись в нём после этих слов.

- Значит это правда? Семеро и правда существуют? – с большим интересом обратился к нему наследник Кидвеллов, чуть не подпрыгнув со своего места. – Вы можете с ними говорить? Общаться?

- Мерн! – попытался одернуть сына леди Кидвелл, практически возмущенно.

- Не стоит, леди Кидвелл. – остановил ту Эдмунд. – Семеро действительно существуют и я прямое тому доказательство, как бы вы не смотрели на данный факт. И нет, я не могу с ними общаться. Говорил ли я с ними до того, как был воскрешен? Да. После этого? Нет. Я не могу слышать их голоса или что-то вроде этого. Я – не пророк, а простой человек, которого они, по какой-то причине, вернули к жизни. Чего я собственно никогда не просил, но и того, что недоволен этим, утверждать не буду. – разъяснил Гарденер.

- А какие они? – уже не сдержала своего любопытства леди Амаллия.

- Ровно такие, какими их описывает святое писание. Они скорее идеальные образы определенных сфер человеческой жизни. По крайней мере от людей они столь же далеки, как мы от дерева или камня. И на мой взгляд они весьма к нам безразличны. – ответил Эдмунд часть того, что думал, не став делиться теориями и подозрениями на счёт своих покровителей.

- Быть может вам так показалось, но если бы это действительно было так, то, как вы и сказали, им бы не было нужды возвращать вас к жизни. – с улыбкой восприняла его ответ хозяйка замка, слегка пожурив, будто родного сына.

- Возможно. Не стану спорить. Уж точно не людям дано познать их замыслы. – закрыл эту тему Гарденер, делая очередной глоток вина, что и так уже, между прочим, подходило к концу. – Вернёмся же к более важной теме. Теперь, когда большинство недопониманий между нами развеяно, скажите, лорд Роллен. – обратился Гарденер к хозяину Плющевого чертога, пристально вглядываясь тому в глаза. – Вы поддержите меня? Признаете ли своим королем?

Лорд Кидвелл сосредоточенно нахмурил брови и отвел свой взгляд в сторону. Поза его тела и выражение лица выдавали в его мыслях задумчивость и неуверенность. Гарденер мог понять причины раздумий хозяина Плющевого чертога – решение, которое просторский принц требовал от него, могло привести как к краху, так и славе дома Кидвеллов. На одной стороне была некая мистическая сила и какие-никакие права на престол Простора, с другой же многотысячная армия лояльных великих домов короля на Железном троне.

- Конечно же отец поддержит ваши притязания, ваше величество. Ведь так, отец? – высказал своё категоричное мнение Мерн Кидвелл, выжидающе глядя на отца.

- Мерн. – оборвал сына лорд Роллен. – Ваше величество, не примите за грубость, но наш дом хоть и владеет приличным количеством земель, но вряд ли способен оказать вам хоть какую-ту поддержку в вашем деле. У нас нет сильной армии или флота, а за вами… за вами не стоит ничего из этого. Я не отрицаю ваше право на правление, но в нынешних обстоятельствах ваше дело обречено на поражение. Прошу простить. Вы можете гостить здесь сколько вам заблагорассудиться, но…

- Постойте, лорд Кидвелл. – не дал договорить тому Эдмунд, выставив руку. – Я не прошу у вас ни армии, ни немедленного восстания против Роберта Баратеона. Только поддержки, когда придёт время и появится реальная возможность для подобного. Я не безумец, чтобы выступать против всех Семи Королевств в данный момент. Однако, не в таком далеком будущем, у нас появится возможность заявить о моих притязаниях во весь голос. Что скажите?

- Вы что-то знаете? – впился в него взглядом хозяин Плюща, словно охотничий пёс, напавший на след.

- Я и так сказал вам больше, нежели вы должны знать. И всё ещё жду вашего ответа. – покачал головой Гарденер, показывая, что ещё не готов делиться всеми своими секретами.

- М. – пожевал губы в задумчивости Кидвелл, по новой обводя взглядом присутствующих и задерживая взгляд на признаках магических сил Гарденера. – В пекло! Дом Кидвеллов окажет вам поддержку, когда придёт время, ваше величество. Вот вам моё слово. – ударил тот себя кулаком в грудь, выжидая реакцию наследника Дубового трона.

- Поклянитесь перед Семерыми, лорд Кидвелл. И более слова не нужны. – возможно для любого другого эти слова и могли прозвучать как оскорбление, но только не в данный момент. В виду причин озвученных выше эта клятва имела куда большую силу, чем простые слова и даже слово лорда. Это поняли все присутствующие.

- Клянусь Семерыми. – выдохнул лорд Роллен будто бы перед прыжком в ледяную воду.

По законам жанра в данный конкретный момент должно было случиться нечто необъяснимое, магические или же мистическое, но, как ни странно, всё осталось таким же спокойным, как и до этого. Не было знамений, знаков или же таинственных голосов, только дрова по-прежнему потрескивали в камине, не давая опуститься помещению в абсолютную тишину.

- Что же. Рад, что всё так закончилось. – с полным спокойствием откинулся Гарденер на спинку стула, поднимая глаза к потолку в лёгкой меланхолии. – Признаться честно, ступая в эту трапезную, мы с Корбреем были уверены, что миром эта встреча не завершиться, но хорошо, что мы ошиблись.

- Ох, а уж как мы этому рады, ваше величество, вы и не представляете. – расплылась в улыбке леди Кидвелл. – Будьте уверены, что сегодня вы обрели по меньшей мере два союзных дома, это уж точно. Время уже позднее, а мне пора отходить ко сну. Мужчины могут разобраться с остальными делами самостоятельно. С вашего позволения я покину вас первой, ваше величество, сир Корбрей. – встала со своего места Амаллия Кидвелл, кивнув высокородным гостям на прощание.

- Было приятно познакомиться с вами, леди Кидвелл. – стараясь проявить учтивость проводил Эдмунд хозяйку замка до двери, на прощание поцеловав руку.

- Мерн. Проводи мать до покоев. Она должно быть устала сегодня, да и впечатлений было не на один день. – посоветовал сыну лорд Роллен, однако, взгляд, который был направлен на наследника семьи и вовсе не предполагал отказ.

- Конечно, отец. Пойдёмте, матушка. Я провожу вас. – не показывая недовольства, мать и сын покинули трапезную, оставляя Корбрея и Гарденера наедине с лордом Кидвеллом.

- Я, конечно, не самый подкованный в общении человек, но даже я понял, что ты отослал своего сына явно неспроста, Кидвелл. – прокомментировал уход наследника и леди Кидвелл Лин Корбрей.

- Мерн – славный парень, превосходный рыцарь. Однако, он слишком молод, чтобы пока понять, что мы играем не в игры и каждая ошибка в этом деле может стоить нам жизни. Он всё ещё считает, что маскируясь под одного из стражников выполняет важное дело по поддержанию порядка в городе, но совсем забывает о том, чем в действительности должен заниматься, как мой наследник. Ему не хватает осторожности присущей нашему роду, чтобы он не говорил. – покачал головой лорд Роллен, по-отцовски брюзжа на тему глупого молодого поколения.

- Быть может вы считаете меня слишком молодым, лорд Кидвелл? – провокационно спросил Эдмунд, усаживаясь прямо напротив лорда Роллена.

- Возможно. – не стал отрицать хозяин Плющевого чертога. – Однако, вы прошли через войну и смерть, что делает вам честь, как потенциальному монарху. Впрочем, сейчас речь совсем не о том. Давайте поговорим откровенно, ваше величество. Что именно вы ждете от моего дома и как вы представляете себе Простор под вашим правлением. Многое изменилось с вашей смерти, о чем тоже стоит побеседовать. Всё-таки сир Корбрей хороший боец, но вряд ли он расскажет вам об укладе жизни и экономике региона лучше, чем тот кто сам этим занимается.

- Я весь во внимании, лорд Роллен. – терпеливо отозвался Эдмунд, готовый ко второму раунду беседы с лордом Плюща.

Глава 12. В Плющевом чертоге

290 г. от З. Э.

Через месяц после явления Длани.

Плющевой чертог.

Прошла ровно неделя с того момента, как Эдмунд и Лин начали гостить в замке Кидвеллов. Это была лучшая пора за всё время пребывания Гарденера в Вестеросе на данный момент. Никаких дорожных трясок, приличная еда и постель. Разговоры с лордом Ролленом открыли Эдмунду глаза на многое во внутренней кухне Семи Королевств во времена правления Роберта Баратеона, в том числе и на быт лордов в их замке.

Ощущение безопасности, накрывшее Эдмунда в стенах древней твердыни Кидвеллов, позволило не просто отдохнуть, а полноценно расслабиться. В воспоминаниях обоих жизней Гарденер был кем угодно, но только не любителем кочевого образа жизни, потому возможность иметь место, которое хотя и нельзя назвать было домом, но по крайней мере приютом, было необходимо для него. Некая доля умиротворения поселилась в его душе. Да, путешествовать, с одной стороны, ему нравилось, а времяпровождение на природе не вызывало неудобств, но… это было совсем другое, отличное от того образа жизни, к которому он был привычен.

Хозяева замка относились к Эдмунду с долей почтения присущей его статусу, но всё же старались демонстрировать теплую семейную обстановку, что не могло не радовать. Слуги же напротив выполняли свои обязанности безукоризненно, при этом стараясь не оставаться с Гарденером наедине. Слуги о его магических силах разнеслись по замку, обрастая многочисленными подробностями на грани слухов.

Как ни странно, дальше самого замка эти слухи не ушли. В городе всё оставалось как при первом его посещении, не было ни малейшего знака того, что люди хотя бы догадываются о его личности или о ситуации, связанной с ним. В качестве маскировки Гарденер всегда ходил в компании нескольких стражников, одетых в собственную одежду. Учитывая, что в новой одежде он выглядел, как торговец или же клерк, то не было ничего удивительного в том, что при нём находилась небольшая охрана. Это позволило Эдмунду чувствовать себя не узником под домашним арестом, а полноценным гостем во владениях Кидвеллов.

Многие вечера он проводил за книгами и сочинениями различных мейстеров Цитадели, собранных в замке. Естественно, не обошлось и без знакомства с мейстером Вальдом, личным мейстером Кидвеллов. Трудно было понять по нему знает ли он о настоящей личности Гарденера, всё-таки даже слуги не знали наверняка о том, кем он являлся. Мейстер Вальд был почти слеп и немногословен, но при этом оставался на своей должности до сих пор, практически наизусть зная каждую книгу в библиотеке и строчки в ней. Он охотно советовал Гарденеру нужный ему материал и не задавал вопросов о том зачем ему была нужна та или иная тема.

Совместные приёмы пищи с семьёй Кидвеллов отличались от их первого знакомства в разы. Была возможность пошутить и посмеяться, послушать интересные истории из жизни, как хозяев, так и гостей в лице Корбрея. Только Эдмунд с неохотой делился короткими воспоминаниями трёхсотлетней давности, а уж о бытие на Земле вообще не могло быть и речи. Даже лорд Роллен нет-нет, да делился своими юношескими воспоминаниями с настоящей, хотя едва заметной, улыбкой на лице. В общем придраться было не к чему.

Во время бесед с хозяином Плющевого чертога Гарденер становился невольным адъютантом лорда Кидвелла в различных вопросах. Многие темы для полноты понимания требовали непосредственного углубления в бумаги и распоряжения самого лорда Роллена. Тот старался не столь рассказать, сколь показать на практике те или иные моменты жизни нынешнего Вестероса. Будучи на Земле офисным рабочим Гарденер крайне быстро разобрался в записях о налогах и торговля, а также подал несколько идей, как более грамотно структурировать их для более грамотного использования.

Конечно же Гарденер знал, что путь к его становлению королём Простора будет нелегким, но не имел до этого времени понятия насколько. Роллен Кидвелл подошёл к вопросу тщательно, объяснив, что хотя многие дома относятся к Тиреллам и Баратеонам весьма спорно, но при этом плотно увязли в династических и экономических связях, как с правящим домом, так и Семью Королевствами, в частности. Главный вывод – без хаоса в Семи Королевствах восстание обречено на провал.

Практически весь юг Простора находился в плотных связях с Тиреллами. Супруга Мейса Тирелла – Алерия Хайтауэр давала правящему дому поддержку первой армии Простора и второго по величине флота в этом же самом Просторе. Редвины же давали флот первый по величине, от чего любая затея на воде гарантировала полный провал. Также была тесная связь с Фоссовеями зеленого яблока благодаря браку с сестрой Мейса Яной Тирелл. И это, не говоря уже о многочисленных кузенах, что при любом раскладе обеспечивают поддержку вассалов Хайтауэров и лордов Щитовых островов.

Даже при самом лучшем раскладе, если Гарденера поддержат все северные лорды Простора, то их армии будут разбиты по одиночке, а земли разграблены, ведь остальные Семи Королевств не будут сидеть в стороне, сокрушив восстание со всех сторон. При этом многочисленные лорды малой и средней руки находятся в сильной зависимости от торговли по дорогам Роз и Окена, что будут заблокированы во время войны, море же будет блокировано союзниками Тиреллов.

В общем даже с учетом самых благоприятных условий задача эта практически невыполнима. Лорд Роллен уповал на необходимость заговора с влиятельными домами, чтобы собрать Тиреллов в одном месте и низложить их в кратчайший срок. При этом неважно на какие уступки придётся при этом пойти, главное, что дело будет сделано максимально быстро и бескровно, а там уже можно будет и подумать о противостоянии с остальными Семью Королевствами.

Эдмунд разделял желания и опасения лорда Роллена о необходимости бескровного захвата власти, но кем он будет в таком случае? Скажем так, его легитимность и так сейчас хромающая на обе ноги станет не более чем пылью на ветру, чего в преддверии Долгой Ночи нельзя было допустить. Нет, захват власти должен быть триумфальным, чтобы не он чувствовал себя в долгу у вассалов, а они чувствовали себя обязанными служить ему по праву. Потому хотя и туманно, но Гарденер смог объяснить Кидвеллу, что возможность, куда более благоприятная, появится в будущем и необходимо выждать, чтобы всё вышло в лучшем виде.

Лорд Плюща хотя и не был доволен подобным ответом Эдмунда был готов довериться суждениям просторского принца перед ним. Гарденер показал себя не глупым парнем, а потому некая доля кредита доверия в подобном вопросе у него была, да и не принятом было спорить в подобном вопросе с каким-никаким, но королем, особенно если тот настаивал. Собственно Эдмунд в который раз убедился, что до Войны Пяти Королей ему ничего не светит, но это было даже к лучшему – больше времени на подготовку и поиск союзников.

Можно сказать, что за время, проведенное в компании хозяина Плющевого чертога, они успели сблизиться, конечно, о безоговорочном доверии не могло идти и речи, но некоторые шероховатости, возникшие при их знакомстве, были сглажены. Более близкие отношения, как ни странно, удалось установить с Амаллией Кидвелл, та была только рада компании своего названного кузена, уделяя ему внимание даже больше, чем родному сыну. Не трудно было догадаться, что причина этого кроется в доме Олдфлауэрсов из которого та происходила.

Какого же было удивление Эдмунда, когда тот узнал, что самый первый его знакомый в новой жизни – септон Лионель, стерегущий гробницу Гарденеров, также происходил из этого дома. Леди Кидвелл, на вопрос о подобном отношении своей семьи к нему, отвечала восхищёнными рассказами о далеких временах власти Гарденеров над Простором и роли своей семьи в ней.

Складывалось ощущение, что нынешние Олдфлауэрсы буквально живут своей кровной связью с Гарденерами и практически до фанатизма гордятся ей. Кого угодно другого это могло и отпугнуть, но Эдмунд считал, что подобное было весьма на руку его целям в возвращении Дубового трона. Всё-таки нет союзников более верных, чем фанатично преданные, и нет более непримиримого врага в их же лице. Данная точка зрения хорошо ложилась на историю Серсеи Ланнистер в оригинальном сериале, что была фанатично предана собственным детям, а после их смерти была готова утопить весь Вестерос в крови.

Впрочем, несмотря на подобное отношение со стороны леди Кидвелл, Эдмунд старался держаться подальше от Мерна Кидвелла. Тот выражал собой всяческий восторг и участие, по первости навязываясь ему в компанию, но Гарденеру это было не нужно от слова совсем. Роллен Кидвелл был для Эдмунда неким учителем, а Амаллия добрым воспоминанием о матери. В тоже время Мерн напоминал ему собой, как именем, так и поведением, всю мужскую часть его семьи, сгинувшей на Пламенном поле. Чтобы хотя бы вести какого-либо рода общение требовалось сперва обратиться к нему, а это уже пробуждало в нём не самые лучшие воспоминания, можно сказать, что самые кошмарные.

Мерн будучи неглупым юношей быстро смекнул в чём тут дело и переключился на Корбрея, прося у него тренировочные поединки и стараясь показать себя с самой лучшей стороны. Лин тоже, не будь дураком, понял откуда ветер дует, постаравшись в диалогах меж ним и Эдмундом, представить наследника Кидвеллов в лучшем света. Правда помогало это мало, но юный Кидвелл не отчаивался, стараясь демонстрировать лучшие свои стороны, как Корбрею, так и Гарденеру, надеясь добиться расположения просторского принца не нахрапом, так измором.

Лин также не терял формы и бдительности, проводя тренировочные поединки как с Мерном Кидвеллом, так и с воинами замка. Не было ничего удивительного в том, что самый искусный рыцарь Долины, так и не испытал горести поражения, гоняя защитников крепости и в хвост и в гриву по всему ристалищу. В библиотеке рыцарь не бывал, уповая на то, что его дело махать мечом и защищать короля, но желание уединения Эдмунда тот уважал, предпочитая нести свой дозор снаружи обители знаний.

Корбрей вообще старался не спускать с Гарденера глаз, добросовестно выполняя возложенные на самого себя обязательства по охране наследника Дубового трона. Только во время его отлучек в город рыцарь Долины скрепя зубами соглашался оставаться в замке, после чего, естественно отыгрывался на бедных гвардейцах Плющевого чертога. Как объяснил сам Корбрей свою повышенную активность:

- В последний раз, когда я отпустил вас одного, вы привели за собой хвост из стражи. Уж лучше я буду приглядывать за вами, чем вас найдут очередные неприятности.

С одной стороны Эдмунд был возмущен подобным мнением Лина, а с другой понимал, что лучше порой перестраховаться, чем в действительности найти те самые неприятности. Естественно, до фанатизма Гарденер старался не доводить, буквально в приказном тоне заставляя рыцаря Долины заниматься своими делами время от времени. Всё-таки в замке союзников, которыми отныне позиционировались Кидвеллы, ему вряд ли могло что-то угрожать, но на будущее им всё же не стоит разделяться.

Корбрей также не оставлял Эдмунда во время конных прогулок на Камрите по владениям Кидвеллов. Хвостатый товарищ не переставал напоминать о своем характере и благородном происхождении конюхам, что после недельного пребывания коня на их попечении стали боятся того, как огня. Порой королевскому жеребцу доставляло несравнимое удовольствие лягнуть кого-нибудь из них, чтобы напомнить о времени кормления или прогулке, в чём Гарденер был уверен на все сто процентов. Товарищ, конечно, об этом прямо не говорил, но во время их совместного времяпровождения ярко демонстрировал своё недовольство их столь долгим нахождением в гостях. Вольная порода, что тут ещё сказать.

Сейчас Эдмунд находился во внутреннем дворе Плющевого чертога, где расположился сад и объёмное чардрево, слегка иссохшее, но всё ещё живое. Кидвеллы относились к нему, как к некой диковинке прошлого и дани традициям их древнего, хотя и небогатого, дома. Гарденер часто коротал здесь вечера, чувствуя, как его силы усиливаются и быстрее восстанавливаются в этом месте, однако, при всем при этом, было смутное ощущение шепота на грани сознания, который он пытался разобрать изо дня в день. С одной стороны ему, как избраннику Семерых, заниматься подобным не стоило, но любопытство брало верх над осторожностью, да и было это место превосходным для его практики.

Сидел Эдмунд на скамейке, расположенной в небольшом углублении под сводами замка, и вдыхал прохладный вечерний воздух, наблюдая за убывающим с небосвода солнцем. Здесь было хорошо слышно различные голоса слуг и разговоры стражи, периодически, мимоходом, посещающих данное место. Естественно, нарушить его покой в этом месте могли только хозяева замка или же Корбрей, но тот сейчас умостился за одной из арок, неся свой дозор из-за угла. Слуги и так старались не беспокоить гостя без причины, а тут, видя его одухотворенное лицо, пытались как можно скорее покинуть его поле зрения.

Однако в этот раз покой Эдмунда всё же был нарушен, но расстройства Гарденер не питал. Амаллия Кидвелл периодически приходила в это место, наблюдая за магией, что творил просторский принц под светом звезд. Для людей, да даже для самого Эдмунда, это таинство магии было поистине завораживающим, так что винить в этом хозяйку замка не было нужды. Тем более, как правило, та не старалась заводить разговор или мешать ему, тихонько наблюдая за манипуляциями наследника Дубового трона.

Впрочем, этот раз определенно отличался от предыдущих, ибо вместо того, чтобы стоять в стороне, леди Кидвелл присела рядом с ним, слегка прикрыв глаза от солнечных лучей заката, так и норовящих ослепить её. После чего, посидев так ещё немного, обратился напрямую к Гарденеру, что постарался не обращать вниманием на неожиданное появление хозяйки, наслаждаясь дивным моментом, что простерся перед его глазами.

- Сир Эдмунд? – позвала она его, как, собственно, и было условлено.

Обращение к нему, как королю, естественно происходило только за закрытыми дверями. Как уже было сказано, лишь малая часть доверенных слуг могла подозревать о том, кто он такой на самом деле. Остальные же довольствовались только его важным статусом в глазах хозяев, что старались потакать всем его немногочисленным капризам. Секретность в деле, в которое ввязались Кидвеллы, было жизненно необходимо, потому Эдмунд не винил хозяев Плюща в неподобающем обращении, скорее напротив, потворствовал.

- Чем могу помочь, леди Амаллия? – отозвался Гарденер.

- Роллен сказал, что вы отбываете завтрашним днем. Могу ли я узнать причину? Мне казалось, вам понравилось в наших краях. Неужели вы не можете остаться чуть дольше? – с некой долей грусти ответила она.

- Мне действительно понравилось здесь. – сложил Эдмунд перед собой руки, склонившись над полом и устремив свой взгляд вниз. – У вас спокойно, кажется, что нет никакого трона и людей, желающих моей смерти или забвения. Что это просто уютный дом, в котором можно сколько угодно пережидать непогоду.

- Ну так… - обрадовалась хозяйка Плюща, положив руку на плечо Гарденера.

- Вот почему я должен покинуть это место. Это ощущение опасно и губительно в моих обстоятельствах. Моя слабость, что может привести меня и немногочисленных людей, следующих за мной, к гибели. Я и так потерял много времени остановившись здесь. Вряд ли то, к чему я стремлюсь, станет ожидать меня вечность. Казалось бы, стоит остановиться и оглянуться, многое обдумать, но, по правде говоря, необходимо спешить и как можно скорее. – терпеливо объяснял Эдмунд, больше для себя, нежели для леди Кидвелл.

- Я понимаю. – с достоинством кивнула Амаллия Кидвелл, устремив свой взгляд на иссохшее чардрево. – Вы исполняете волю Семерых, какой бы она не была. То, для чего вы были призваны на этот свет, невзирая на смерть. От того мне ещё более странно видеть вас здесь, в компании этого языческого идола, которому покланяются северяне. – будто бы обвиняла она во лжи его.

- Гарт Зеленорукий поклонялся Старым богам. – парировал Гарденер, также устремив свой взор на красную листву и жуткую гримасу, которые были неотъемлемой частью древнего растения. – Как и многие короли Простора после него. Им пришлось пойти на компромисс с хозяевами этих земель, чтобы жить свободно от гнета валирийцев на своей исконной родине, за что нельзя их винить. Потому, когда появилась альтернатива в виде Семерых, они охотно приняли её, понимая, что под светом звезд живётся куда охотнее, чем под сенью идолов и предрассудков.

- Многие молодые люди говорят, что вера Семерых также полна предрассудков. – неодобрительно высказалась леди Кидвелл. Солнце уже практически полностью скрылось за горизонтом.

- В этом они правы. – удивил хозяйку Плюща Гарденер, заставив ту, изумленно уставиться на него, ожидая продолжения. – Каждая религия полнится ими за многие годы существования. Вера Семерых не исключение, как бы странно это не звучало из моих уст. У богов свои требования и замыслы в отношении людей, как и у самих людей. Потому, когда человеческая воля сталкивается с божественной получается совсем иной результат нежели тот, что представляли себе обе стороны. Потому я и здесь. Пытаюсь понять, какая и чья воля является меньшей из двух зол.

- Вы говорите опасные слова, сир Эдмунд. – покачала головой леди Кидвелл, терпеливо выслушав мысли Гарденера, но при этом отреагировав на них с укором. – Вы говорите так, будто бы выбираете богов не своим сердцем, а в борделе. Лишь бы заплатить поменьше и получить побольше.

- Ха. – усмехнулся Эдмунд столь неожиданному сравнению со стороны урожденной Олдфлауэрс. – Вы как нельзя точно определили ход моих мыслей, леди Амаллия.

- Но ведь также нельзя. Иначе чего будут стоить ваши действия, если они стоят ровно столько, сколько вы готовы заплатить?

- А разве это плохо? – повернул голову Эдмунд, встречая гордый взгляд леди Кидвелл своим. Солнце уступило место звездам.

- Вы разочаровываете меня, сир Эдмунд. – покачала головой леди Кидвелл неодобрительно. – Это слова торгаша, а не принца и уж тем более короля. Торгаш взвешивает, торгуется с другими и с самим собой. Король не торгуется. Слово короля железно, а потому закон. Семеро избрали вас, сир Эдмунд, и вы сказали своё слово. С ними же вам и идти этой дорогой.

- А если я не просил их об этом? Если у меня была жизнь там? Которой я был доволен и которую потерял по их воле. Чего ради? – вскинул он руками вверх, словно обвиняя ночное небо в несправедливости.

- Неужели всё было так, как вы говорите? – недоуменно склонила хозяйка Плющевого чертога голову. – Разве вы были счастливы? Разве вы не желали вернуть то, что по праву ваше? Чего вы хотите, сир Эдмунд? Спросите себя, так ли всё плохо на самом деле?

Гарденер ушёл в свои мысли, отстраняясь от диалога с леди Кидвелл и окружающей его обстановки. Говорило ли в нём остаточное желание Луи МакМёрфи вернуться в привычную среду обитания и его отрицание божественной воли человека двадцать первого века? Может быть, дело было не в том? Может быть его просто не устраивал сам факт того, что вся его судьба зависит от воли неизвестных сущностей, чьи планы и мысли весьма сомнительны? Или же банальный страх неизвестности и поиск лёгких путей?

Семеро вернули его к жизни и обещали поддержку, но при этом за исключением первых дней так и не проявили себя, оставляя его на произвол судьбы. Если бы не Корбрей, что решился на авантюру в его спасении, то висеть ему на виселице и никак иначе. Семеро остались безразличны к нему, давая свое благоволение только в ночи, когда это по сути и не нужно. Ему предстояло отвоевать королевство своих предков магией, что вера Семерых не признавала, убедить людей пойти за ним из чувства долга к клятвам их мертвых праотцов, что звучит смешно даже в мыслях.

Старые боги же предлагали решение здесь и сейчас. Сила повелевать природой под светом солнца, усиливаться за счёт чардрев и возможно многое другое на что был способен Гарт Зеленорукий. Практически дармовая шпионская сеть от Трехглазого ворона и варгование в перспективе, а также контакты с Детьми Леса, но… всё это хорошо звучит сейчас, если не думать на перспективу.

Вера Старых богов практически полностью выжжена андалами и не зря, как ему кажется. Андалы принесли в Вестерос высокую культуру, традиционные институты, хотя и не идеальные, но всё же. Семеро укрепили власть королей и знати, что является естественным процессом для развития общества, где каждый мог называть себя королем, при этом имея во владениях всего пару деревень. Первые люди не исчезли, а ассимилировались с андалами, чему потворствовали как раз таки его предки, видя в том благо, а не гибель их культуры.

Да и большой вопрос, как именно ему поможет победить Великого Иного возможность колдовать при свете солнца во время Долгой Ночи. Большинство Семи Королевств андальские и скорее поднимут его на копья в попытке сплотить их и насадить веру в Старых богов. И кто знает, чего они попросят за службу? Семеро просят ничего кроме как спасти мир. Хотя куда уж больше? Но вот Старые боги? Трёхглазый ворон в лице Бриндена Риверса не та фигуру, которая может отказаться от своих туманных планов. Одно согласие со Старыми богами и он может потерять себя навсегда, если не считать возможности гибели под копытами родного коня, учитывая то, что тот дар Семерых как-никак.

В общем-то, как оказалось и дилеммы тут никакой не было, а точнее выбора. Как бы его не пугало будущее, как бы не терзало прошлое и как бы не казалось потерянным настоящее. Путь у него один – на север, за ответами, прямо к тем, с кого всё началось. Всё же порой бывает полезно остановиться и подумать, иначе можно с лёгкостью наломать дров.

- Жить. Я хочу жизни. – ответил Гарденер леди Кидвелл после продолжительного молчания.

- И всё? Неужели у короля так мало желаний? – улыбнулась ему хозяйка Плюща, словно подталкивая.

- Я хочу жизни. – пронеслись перед его глазами моменты из далёких трехсотлетних времен. – Я хочу мести. – всплыли перед ним картины обжигающего драконьего огня. – Я хочу славы. – взметнулись в его сознании картины Хайгардена в дни его славы и огромное войско со штандартами герба его дома. – Я хочу дом и семью. – затуманили его глаза детские воспоминания, а за ними моменты семейной жизни с его женой и сыном.

- Ха-ха. -рассмеялась леди Кидвелл звонким смехом, едва-едва успев прикрыть свой рот аккуратной ладошкой.

- Я многого прошу? – улыбнулся Эдмунд, зараженный настроением своей названной родственницы.

- Нисколько. – наконец успокоившись, отозвалась она. – Теперь я слышу не юнца, но мужа. Не торгаша, а короля. Который всё-таки понял, чего он хочет от жизни и ради чего живёт ей. Мне бы не хотелось, чтобы вы покидали наш дом с подобными мыслями, сир Эдмунд. Простите за грубость, но несмотря на нашу родственную связь вы бы потянули всю мою семью в могилу, сами того не осознавая. Страшен человек, когда он не знает чего хочет, ибо губит сам себя. Но король? Король, который не знает чего хочет губит всё и всех. Я не желаю такой судьбы для своей семьи. Уже второй король подряд на Железном троне не может определиться с этим и не хватало Простору только своего. – рассказала леди Кидвелл истинную причину их разговора, заставив Эдмунда поразиться ходу размышлений этой женщины.

- А чего хотите вы, леди Кидвелл? – задумчиво спросил Гарденер, всё ещё находясь в некой прострации собственных размышлений.

- Всё чего я хочу это безопасность для моей семьи, как со стороны мужа, так и со стороны отца. Своим появлением вы исполнили детскую мечту многих Олдфлауэрсов и будьте уверены они лягут за неё костями, но как бы я не разделяла это желание, мне бы хотелось видеть их живыми долгие года, чем в боевом облачении и сырой могиле совсем скоро. – охотно ответила она, слегка поежившись от прохладного воздуха.

- Клянусь всеми силами не допустить подобного исхода, леди Кидвелл. – со всей серьезностью пообещал Гарденер, прикрывая немного продрогшую Амаллию Кидвелл собственным дублетом, оставаясь в льняной рубашке добротной выкройки, предоставленной слугами Кидвеллов для гардероба гостя.

- Благодарю, сир Эдмунд. – благодарно кивнула хозяйка Плюща. – Я запомню ваше обещание. – После чего поднялась и стала удаляться в направлении главной башни.

- Приятных снов, дорогая кузина. – напоследок пожелал Гарденер, глядя вслед удаляющемуся в ночи силуэту. Наконец-то он окончательно признал кровную связь меж ними, что определенно грело душу последнему наследному королю Простора.

- И вам, дорогой кузен. – послышалось ему едва различимо.

- Да уж. Порой женщины умеют донести мысль куда понятнее любого мудреца или септона. – послышался Эдмунду со спины голос Корбрея, что всё это время находился поблизости, терпеливо ожидая конца разговора.

- Ты всё это время был здесь? – совершенно не удивившись, спросил Гарденер, поворачиваясь назад и встречая привычный волчий взгляд рыцаря Долины.

- Мне следовало уйти? – серьёзно спросил Корбрей, облокотившись на колонну одной из арочных сводов, скрестив руки на груди. Леди Отчаянье покоилась в его ножнах, после известных событий первого ужина Корбрею было разрешено носить ту с собой на территории замка.

- Нет. – отрицательно покачал головой Эдмунд, мазнув взглядом по расписному небу. – Кто-то ещё нас слышал?

- Нет. Леди Кидвелл позаботилась об этом. Самых же тупых я лично гнал взашей. – усмехнулся рыцарь Долины, похрустев пальцами.

- Надеюсь без рукоприкладства? – недовольно поморщился Гарденер.

- Обижаете, ваше величество. Каким бы я был рыцарем, если бы не заставил идиотов улепетывать одним лишь взглядом? – задал тот категоричный вопрос.

- Хорошо. Что думаешь обо мне теперь? Предельно честно, если можешь. – попросил Эдмунд, вновь отвернувшись в сторону чардрева, что казалось ещё более гротескным в ночи. Руки просторский принц сложил за спиной.

- Думаю, что вы забиваете голову лишними мыслями, о чём леди вам и напомнила. Пока что вы успешно справляетесь, а об остальном мне думать не положено. – предельно честно высказался Корбрей, в своей манере.

- Ха. – искренне посмеялся Гарденер. – Умеешь же ты поднять мне настроение, Лин. Тебе то, как раз, думать и положено, пока я сам делать этого не в состоянии. Ибо некому. Иначе сдохнем мы, как собаки, что я, что ты.

- Буду знать, ваше величество. В следующий раз обязательно подумаю. – Эдмунд не мог видеть этого, но был уверен, что в этот момент Корбрей улыбался.

- Отлично. Кажется, сегодня мы оба вынесли несколько ценных уроков. – закончил Гарденер разговор, направившись в собственные покои, однако, сделав пару шагов остановился, будто бы вспомнив о чём-то. – Как ты думаешь, не четвертует ли меня завтра лорд Роллен после того, как увидит мой дублет на леди Амаллии?

- Хм. – сделал вид, что задумался Лин. – Пожалуй, об этом мы узнаем только завтра, но советую встать пораньше, ибо знаю, что в таких случаях счёт будет идти на минуты.

- Знаешь? – уточнил Эдмунд.

- Друзья рассказывали. – отвёл он глаза.

- Брешешь же. – улыбнувшись этой незамысловатой шутке, пожал Гарденер плечами и прибавил свой шаг, чтобы наконец добраться до собственной постели.

- Не велите казнить, ваше величество. Признаю – виноват. – никак не мог прекратить это перебрасывание фразами рыцарь Долины.

- Остановись уже, Лин. Ты – рыцарь, а не артист.

***

На следующее утро двое путников покинули обитель Кидвеллов, направившись дальше на север к озеру Ликов. Дорога предстояла долгая и желательно без долгих остановок, чтобы нагнать потерянное в ходе недельного отдыха время. Важным дополнением к этому была ранее незапланированное посещение весьма важно для жизни Гарденера точки – Пламенного поля. Где просторский принц решил заглянуть своим страхам в лицо, в надежде перебороть или хотя бы ослабить их.

Всем было понятно, что ни громких фанфар, ни одиозных собраний во время прощания не предвидится, тем более что этого и не требовалось. Однако прощаться с местом, ставшим для Эдмунда первым приютом за такое короткое время, было тяжело. В ходе недолгого прощания было сказано множество слов благодарности и напутствия. Были повторены ранее озвученные клятвы и заверения в вечной дружбе верности. Разумеется, согласно традициям и никак иначе.

Камрит, буквально чувствуя окончательный отъезд, пребывал в превосходном расположении духа, чуть ли не роя под собой копытами от нетерпения. Корбрей проверил подготовку и оснащение лошадей, найдя их превосходными, после чего встал позади Гарденера, показывая тем самым принадлежность к месту подле него. В тоже время Эдмунд прощался со своими первыми союзниками в его нелегком деле в борьбе за Дубовый трон.

- Я глубоко признателен за ваш кров и поддержку, лорд Кидвелл. Буду рад когда-нибудь вновь погостить у вас, с вашего позволения естественно. – крепко пожимал Эдмунд руку своего союзника и наставника в делах Вестероса нынешнего времени.

Действие это происходило во внутреннем дворе крепости, где присутствовало минимальное количество людей из нескольких доверенных стражников и слуг семьи Кидвеллов. Прощание прощанием, но необходимость держать личность Эдмунда в секрете никто не отменял. Лорд Роллен на слова Гарденера расплылся в едва видимой улыбке, пребывая в хорошем расположении духа. Не столь от того, что его важные гости наконец покидают его владения, сколь от осознания важности дела, частью которого он стал. Всё-таки не каждый день твой потенциальный сюзерен рассыпается в благодарностях.

- Я также признателен вам за эту возможность, сир Эдмунд. Уверяю, что ворота Плющевого чертога будут всегда открыты для вас в любое время. Не забывайте писать нам при возможности, я также постараюсь как можно быстрее найти её, чтобы не терять вас из виду. – после чего, осторожно наклонился к уху Гарденере, произнося дальнейшее шепотом. – Совет на будущее, если захотите укрыть леди от холода, то постарайтесь сделать это так, чтобы потому ни у кого не возникло повода вызвать вас на дуэль. Своей супруге я доверяю, тем более что та относится к вам, как к младшему брату, но слова сказаны, так что надеюсь на ваше благоразумие.

- Кхм-кхм. – немного опешил Эдмунд, прочищая от неловкости горло. Конечно, он знал, что возвращенный поутру дублет может ещё припомнить о себе, но уж точно не таким образом. Впрочем, лорд Роллен был прав и порой стоит дважды подумать, прежде чем проявлять учтивость. – Благодарю за совет, лорд Роллен. – также шепотом ответил ему Эдмунд. – К слову говоря, у меня давно мелькала мысль спросить у вас, но я все время находил данный вопрос бестактным. Вы уверены, что о нашем пребывании здесь не узнают? Я понимаю, что вы доверяете своим слугам, но всё же.

- Не стоит беспокоиться. Даже если подобные слухи вырвутся за пределы моих владений, то доказательств вашего пребывания в городе не найдётся, а вы уже будете довольно далеко. Предполагаемое укрывательство преступника, конечно, тяжелое преступление, но только в том случае, если есть кому-то свидетельствовать с равным или более высоким статусом, чем мой. Ещё один плюс нашей семьи в том, что у нас никогда не было врагов или недоброжелателей, а если и были, то о них уже никто и не помнит. – последняя фраза лорда Плющевого чертога прозвучала как никогда зловеще, но почему-то успокоило беспокойство Гарденера по поводу возможных последствий.

- Ну, хватит, хватит. А то я уже начинаю ревновать своего мужа к вам, дорогой кузен. – разорвала это задержавшееся перешептывание леди Кидвелл, подхватив мужа за руку своей. – Я была рада встретиться с вам, надеюсь Семеро будут и дальше благоволить вам на вашем пути. – искренне улыбнулась леди Кидвелл своей обворожительной улыбкой, заставив вновь ярко проявиться ямочку под щекой. – И не забывайте о том, что мы с вами говорили, дорогой кузен. Иначе я буду очень расстроена. – предупредила его хозяйка замка из-за чего по спине Гарденера пробежала целая стая мурашек, приводя его в чувство.

- Всенепременно, дорогая кузина, всенепременно. – ответил Эдмунд, скосив глаза на стоящего в стороне Мерна Кидвелл, что был будто бы отстранен ото всех.

Как узнал Эдмунд, за день до их с Корбреем отъезда, молодой наследник Кидвеллов пытался убедить своего отца в необходимости поддержать дело последнего наследного короля Простора самолично, а именно, отправиться вслед за ним в его пути. Конечно же, лорд Роллен был против, отчитав своего сына столь яростно и безапелляционно, что тот буквально вылетел из кабинета владыки Плющевого чертога, словно ошпаренный.

Эдмунд понимал причину такого поступка лорда Роллена, особенно после того, как узнал хозяина Плюща поближе. Глава Кидвеллов хотя и не был стар, но за всё время брака умудрился заиметь исключительного только одного ребенка в лице Мерна, даже о бастардах было не слышно. От того любил и опекал лорд Роллен своего единственного сына и наследника со всем тщанием, несмотря на все проявление им юношеского максимализма. Да и сам Гарденер некогда был отцом, да глупым, но всё же отцом, из-за чего легко мог поставить себя на месте патриархам Кидвеллов.

Глубоко вздохнув, Эдмунд направился прямо к Мерну, что удивленно смотрел за его приближением к нему, прекрасно зная отношение просторского принца к своей персоне. Остановившись в паре шагов от него, Гарденер поднял руку и легонько похлопал того по плечу, всматриваясь и запоминания черты его лица, не находя в них ничего общего с собой или теми, кого он когда-то называл семьей.

- Послушай, Мерн. Я знаю, что мы с тобой не стали столь близки за это время, в чем полностью моя вина, но хочу сказать тебе лишь одно – отец любит тебя и желает только добра. Поверь, на твоём веку случится ещё не мало войн и конфликтов, но ты нужен своей семье здесь и сейчас. В этом мире у меня никого не осталось: ни дома, ни семьи. Только верный конь, да угрюмый рыцарь Долины в придачу. – позади Гарденера на этой фразе кто-то недовольно цыкнул. – Цени то, что у тебя есть и когда придёт время приходи ко мне, место будет всегда. Одна мудрая женщина недавно сказала мне, что страшен тот человек, который не знает чего хочет. Оглянись вокруг, Мерн Кидвелл, и подумай, чего ты действительно хочешь. До встречи, хороший парень с королевским именем. – после чего, не дожидаясь ответа, развернулся и пошёл к Камриту, что нетерпеливо дожидался конца прощальной сцены.

Взгляды семьи Кидвеллов ещё долгое время были устремлены на пустые ворота, через которые на полном скаку исчезли Эдмунд Гарденер и Лин Корбрей, что отправились прямой дорогой на встречу своей судьбе. Они смотрели даже после того момента, как улеглась последняя дорожная пыль, а замок зажужжал словно муравейник. От не самых приятных воспоминаний первой ночи и до трогательного момента расставания проносились перед их глазами воспоминания об этом знакомстве и чудесах, что вернулись в этот мир, чему они были живыми свидетелями.

- Пожалуй, - нарушил установившуюся тишину хозяин семейства. – я впервые за долгое время готов поверить в существование богов и добрых королей.

- Не только ты, муж мой, не только ты. – отозвалась ему супруга.

Глава 13. Встреча на Пламенном поле

290 г. от З.Э.

Через неделю после посещения Плющевого чертога.

Пламенное поле, в нескольких часах пути от Золотой дороги.

Дорога от Плюща Кидвеллов заняла по меньшей мере около недели, в ходе которой Эдмунду вновь пришлось привыкать к жизни на скаку. Теперь на пути просторского принца и рыцаря Долины были только бескрайние поля и луга, сменившиеся через некоторое время небольшими лесами и охотничьими угодьями Кордвайнеров и Рокстонов. Здесь не было столь частых крестьянских поселений, как на юге Простора, и неспроста. Ведь земли эти в отличие от владений Кидвеллов не раз и не два становились непосредственным полем боя многих конфликтов, случившихся во времена правления Таргариенов.

Чтобы добраться до памятного места битвы великих армий Запада и Простора прошлого требовалось двигаться чуть дальше на северо-запад от владений Кидвеллов. Если бы путникам захотелось остановиться в том же Хаммерхоле, то потребовалось бы сделать довольно приличный крюк, чтобы добраться до места назначения, потеряв при этом ещё неделю реального времени. Чего, как считал Гарденер, позволять было нельзя. Ибо чем дольше они теряли времени в пути, тем быстрее бюрократическая машина Семи Королевств могла предпринять действия по их поимке.

Да, король из рода Баратеонов, предположительно всё ещё находился в Просторе, где при поддержке близких ему людей и людей Тиреллов, искал их следы в безуспешной поимке. Но всё-таки главную опасность в их деле представлял не Олень на Железном троне, а Старый Сокол, правящий от его имени, что имел, как ресурсы, так и возможность, организовать полноценную компанию по их поимке. Конечно, пройдет ещё приличное количество времени, прежде чем будет собран и оснащён отряд, выйдут соответствующие указы и распоряжения, но помня гнев Баратеона можно с уверенностью было сказать, что Олень не остановиться не перед чем, проверяя на прочность терпение своего наставника, заставляя неповоротливую и неэффективную машину государства взяться за них со всей серьёзностью.

Всё-таки с точки зрения закона, даже несмотря на его происхождение и магическую силу, он был не более чем обычным преступником, за которого была назначена награда и имелось описание его внешности с приметами, не говоря уже и о том, что он путешествовал в компании Корбрея, которого знали практически все знатные люди Семи Королевств, делавшее процесс их опознавания ещё более легким. Да и отличить известный валирийский меч от обычного не составляло труда. В данном случае процесс их поимки был отработан различными наёмниками и их соглядатаями в лице различных владельцев таверн и иных мест, которые могли посетить предполагаемые преступники. В ином случае Ночной Дозор уже давно бы обезлюдел, а палачи потеряли бы работу.

Эти мысли не были итогом его собственных размышлений, а скорее следствием советов и рассказов лорда Кидвелла, что озаботился вопросом просвещения Гарденера в подобных вопросах со всем тщанием, за что Эдмунд будет благодарен старику по гроб новой жизни, если он, конечно, выполнит данные им и его семьёй клятвы, не придав его дело в самый последний момент. Корбрей в целом был согласен с подобным ходом размышления, сам не раз и не два поправляя своё финансовое положение благодаря этому. Пожалуй, было большим везением в том, что рыцарь Долины был столь подкован в данной теме, иначе просторскому принцу пришлось бы столкнуться с охотниками за головами не раз и не два. Лин же, зная основные пути и уловки данного контингента, был незаменим в вопросе заметания следов и того, чтобы держаться подальше от самых рискованных ситуаций. Впрочем, ситуация, приключившаяся с ними в Плюще, доказала, что опыт Корбрея не панацея и стоит порой самому заботиться и думать о возможных последствиях совершаемых им действий.

Чем ближе путники приближались к искомой цели, тем реже становилась растительность на их пути. Постепенно стало казаться, что солнце стало светить не так ярче, а птицы всё реже издавали свою трель. Корбрей объяснял это тем, что они всё ближе подбираются к границе трех из Семи Королевств, где климат нет-нет, да отличается от остальных, хотя и не так разительно, как те же Дорн и Север. Гарденер был склонен согласиться с мыслями рыцарь Долины, ведь и сам прекрасно понимал это. Однако, ему всё же не давало покоя некое чувство внутри него, отзывающееся болью и тревогой.

Хоть Эдмунд и решился на посещение места гибели, как его, так и всей его семьи, чтобы бороться с тем ощущением страха, что вызывали в нём воспоминания о прошлом. Но одно дело сказать и решить, а другое сделать. Естественна была острая необходимость, ведь в не таком уж и далеком времени в Вестерос заявиться его кровный враг в лице Дейнерис Бурерожденной и её детей в виде огнедышащих тварей. Не таких больших какими были зверушки Эйгона и его сестер, но не менее опасных для него.

Вообще вопрос о том, что делать с потенциальной угрозой последней из Таргариенов, всплывал в его голове довольно часто. Великий Иной и его армия белых ходоков была где-то далеко за Стеной и его опасность отрицать было нельзя, но в ближайшем времени перспектива вновь зажариться до хрустящей корочки выглядела куда существеннее. Конечно, в сериале были показаны способы борьбы с реликтовыми ящерами в виде скорпионов, но для этого потребовалось жертва многих сотен людей, а если к тому времени ему удастся отвоевать Простор и Хайгарден то, что помешает сиренеглазой принцессе спалить дотла его твердыню в порыве ярости? Учитывая какую позицию, он занимал, как последний из древнего рода Гарденеров, то о том, чтобы преклонить перед ней колени или даже малейшем союзе и речи быть не могло. По итогу он может остаться один на один тварями, способными выжечь весь цветущий Простор до состояния безжизненной пустыни. Вариант сказать так себе.

В общем, чтобы думать трезво, в его ситуации требовалось как минимум избавиться от страха перед драконами и их хозяйкой, а сделать это можно было только в одном месте, а именно на Пламенном поле. Осознание того, что драконы смертны, доказывали воспоминания о событиях сериала, но успокоить в полной мере его опасения не могли, ибо одно видеть это с экранов, а другое столкнуться с реликтовыми тварями в живую. Быть может, будь у его отца меньше уверенности и больше времени, то они смогли бы дать отпор Завоевателю, но прошлого уже не вернуть, как ни старайся. Решать проблему было необходимо здесь и сейчас, не откладывая в долгий ящик.

Постепенно вечнозеленые луга стали сменяться обрывками голой земли и редкой травы, пока путники не добрались до места своего назначения. Перед их глазами предстала голая и израненная прореха земли, что была ещё одним, хоть и неявным, напоминанием о Таргариенах и их силе. Природа, конечно, брала своё, постепенно излечивая уродливые шрамы на своём теле, но поражал сам факт того, что прошло около трех столетий, а она только-только начала от них оправляться. Очередное предупреждение для тех, кто не знает почему большую часть Эссоса до сих пор покрывает огромная безжизненная пустошь. Многотысячелетнее правление валирийцев не проходит бесследно, а ведь на прародине андалов, ройнаров и Первых людей этих тварей обитало в свой рассвет несколько тысяч вечно голодных альфа-хищников, прирученных каким-то образом не самыми миролюбивыми людьми.

Здесь не было могил или каких-то реликтов прошлого вроде заржавелых мечей или частей доспехов. Всё это уже давно растаскали ушлые крестьяне и торговцы, что были менее предрасположены к мракобесию и предрассудкам. Не было здесь, ни штандартов, ни груды тел, ведь прошло несколько веков, а потому не стало неожиданностью. Просто голое поле, слегка поросшее в редких места травой. Картина, что вызывала в сердце Эдмунда, как покой, так и дикую ярость от несправедливости Семерых к его семье. – «Неужели нельзя было раньше предупредить нас? Помочь? Не допустить катастрофы?». – всплывали в его голове подобные вопросы. Однако пустые небеса были глухи к нему, впрочем, как и всегда, что вызывало ещё большее раздражение и бессилие.

- Всё в порядке, ваше величество? – позвал Эдмунда Лин. Прошло уже более пяти минут, как они прибыли в это место, а Гарденер не сказал ни слова, тупо уставившись на пустые просторы Пламенного поля.

- Абсолютно. – глухо отозвался Эдмунд, крепко сжимая в руках уздечку. Камрит, чувствуя обеспокоенность своего хозяина терпеливо оглядывался по сторонам, редком махая хвостом и не проявляя никакого желания двигаться дальше, даже не притронувшись к редкой растительности, раскинувшейся под его копытами. – Ты уже бывал здесь? – поинтересовался просторский принц без особого интереса.

- Бывало. – пожал рыцарь Долины плечами, слегка прищурившись от резкого порыва ветра, ударившего его прямо по лицу. – Проездом в основном. Смотреть тут не на что, так что особого интереса у посетителей это место не вызывает. Скорее это просто напоминание нам о том, что даже самая крупная армия не соперник дракону.

- Верно. – подтвердил Гарденер, спешившись. – У этих земель есть властитель?

- По факту эти земли принадлежат Простору, но ни Кордвайнеры, ни Рокстоны на них не претендуют. Да и толк. Замка тут не построишь, поля не вспахаешь, так что стоит это место полузабытое и никому не нужное. Даже деревень здесь на сотни лиг нет никаких. – отозвался Корбрей, последовав примеру своего сюзерена. Так и шли двое путников по полю великой битвы прошлого, один из которых был ей прямым свидетелем, перекидываясь ничего незначащими фразами. Кони двигались вслед за своими всадниками, ведомые за упряжку.

- Изредка сюда захаживают мейстеры в попытках откопать что-то, что перевернёт представление людей о той битве, но тщетно. С пустыми руками уходят и антиквары, пытающиеся найти какую-то редкую находку, но всё уже давно растащили. – продолжал говорить Корбрей, понимая, что сейчас его королю требуется просто отвлечься.

- Постой. – резко остановил его Гарденер, вскинув руку. Корбрей тут же подчинился, кладя руку на меч и оглядываясь вокруг.

- Что-то не так, сир Эдмунд? – полушёпотом спросил рыцарь Долины.

- Вон там. – указал Гарденер на тонкую струйку дыма, идущую в небольшом удалении от них. Источник не был виден, но понять то, что они скорее всего были в этом месте не одни не составило никакого труда. Прибыли они рано утром, так что перепутать это явление с чем-то другим было крайне затруднительно.

- Быть может путники, сошедшие с Золотой дороги? – предположил Гарденер, вопросительно выгнув бровь, советуясь со своим рыцарем.

- Вряд ли. – покачал головой Лин, напряжённо следя за тонкой, едва различимой струёй дыма, тянувшейся вверх. – Любой путник предпочитает добраться до таверн и гостиниц, расположенных на дороге, чтобы не ночевать в чистом поле. Они специально строят маршрут, чтобы не быть застанными ночью, в которой может случиться всё, что угодно. А учитывая то, что это практически граница нескольких королевств со своим укладом и разнохарактерными лордами могу предположить наличие разбойничьей шайки.

- Шайки? Мне казалось, что лорды юга заинтересованы в том, чтобы их не было, разве нет? – слегка удивился Эдмунд, задумчиво разглядывая странное явление в отдалении.

- Так-то оно так, но никогда это может испортить отношения с соседями. Хорошо если удаётся загнать падаль на своей территории, а если успеют перебежать границу с соседом? Она хоть и условная, но каждый лорд знает, какой пень его, а какой принадлежит другому. И ладно, если это случится в пределах одного королевства, а когда нескольких? Это уже возможный скандал с местной знатью и разборками великих лордов. Место, по сути, ничейное, но входит в состав Простора. Вот и любит каждый ушлый бандит ему подобные. Раз и ты в Речных землях, куда люди тех же Кордвайнеров не сунуться, ибо могут нажить себе проблем, как со стороны местных, так и самого лорда Талли. Воины начинались и из-за подстреленной не на том месте дичи, что уж и говорить о том, что будет, если границу пересечёт крупный вооруженный отряд без должной причины или королевского указа. – объяснил Корбрей ход своих мыслей Эдмунду.

- А договориться не вариант? – без особой надежды спросил Гарденер.

- Бывают и договариваются, но крайне редко. – пожал Корбрей плечами в ответ. – Каждый мнит себя самой крупной рыбой в своём болоте и не любит полагаться на других, потому-то подобная практика разбоя цветет и пахнет на границах.

- Ясно. – почесал Гарденер подбородок. – Что же, мне как раз захотелось выпустить пар. – сжал он рукоять меча, подаренный ему лордом Ролленом перед отъездом. Меч был добротным, хотя и не необычным.

- Хм. – хмыкнул Лин. – Полностью согласен с вами, сир Эдмунд. – кровожадно ухмыльнулся рыцарь Долины.

Решение было принято и двое путников двинулись по направлению к очагу дыма в надежде сделать этот мир немного лучше и утолить собственные желания. Кони были оставлены за небольшим пригорком, ибо Камрит был готов в любой момент прискакать при звуках свиста, ум у этого жеребца ещё никто не отнимал, а Сердце бы двинулся за своим собратом, т.к. оба уже успели притереться друг другу и подружиться. В общем план побега был также продуман.

Впрочем, даже если там находится около десятка маргинально настроенных личностей, то Гарденер был уверен в том, что помощь им не понадобиться. Корбрей был искусным воином, вооруженным валирийским мечом, а просторский принц, хотя и воин средней руки, всегда носил с собой живые гранаты. Предполагаемые бандиты умоются кровью при любом раскладе, а потому уже обречены.

И всё же, чем ближе странники подбирались к предполагаемому лагерю бандитов, тем быстрее понимали, что скорее всего ошиблись в этот раз. Не было видно ни крупного стойбища, ни какого-то подобия организованного лагеря. Даже голосов и тех не было слышно. Ни дозорных, ни ловушек. Только небольшое открытое пространство с малым кострищем посередине. Был разложено спальное место рядом с которыми, к удивлению, находилось несколько книг. Чуть поодаль расположился коричневой расцветки жеребец, нагруженный разнообразной поклажей.

Перед кострищем на скрещенных ногах сидела фигура в дорожном плаще, в левой руке её был зажат жезл из необычного, но знакомого металла. Второй же рукой странник перебирал перед собой различные травы и коренья, словно пересчитывая их. Человек этот был с виду низок, но при этом широкоплеч. На самом кострище в полупустом котелке остывала похлебка.

К этому странному человеку Гарденер и Корбрей приблизились с подветренной стороны, так что ни увидеть, ни услышать тот их был просто не в состоянии. Однако, прямо на их глазах случилось обратное, ведь стоило просторскому принцу и рыцарю Долины приблизиться на несколько шагов ближе, как человек тут же вскинул своё голову, открывая на всеобщее обозрение своё лицо и выпирающий лоб. Кубы мужчины были в чём-то неестественно красном, а глаза практически чёрными с небольшими вкраплениями карего цвета. Волосы, торчащие из его носа и ушей, были едва заметными - неизвестный был практически лыс. Картину столь чудного знакомства дополнял сломанный в нескольких частях нос, что было невозможно скрыть от посторонних глаз.

- Вас только за смертью посылать, а ещё медленнее можно было? – с ходу выкатил претензию неизвестный, чья мощная челюсть раскрылась в усмешке, открывая вид на желтоватые зубы с красным налётом.

Эдмунд и Лин переглянулись, даже не зная, как реагировать на подобное заявление. Быть может этот старик, выглядевший и звучащий словно портовый грузчик, перепутал их с кем-то, а может был частью какой-то причудливой засады, но расслабляться было рано. Потому так и не ответив странному незнакомцу просторский принц и его верный рыцарь двинулись вперед, с мечами наперевес.

Старик, будто и не видя отблеск стали перед ним, так и остался на своём месте, абсолютно спокойный даже в тот момент, когда острие Леди Отчаянье уперлось ему в шею. Только взгляд его, как у бойцовской собаки, выражал собой презрение перед действиями Корбрея. Рука, держащая жезл, так и не поменяла своего положения даже в момент опасности. При ближайшем сравнении было легко понять то, что меч Лина и жезл незнакомца были сделаны из одного и того же, материла. Подобное сходство вызывало немало вопросов к личности человека перед ними.

- Кто ты такой? Отвечай, а иначе… - взял слово Корбрей, но был мгновенно прерван мужчиной перед ним.

- Убери свой меч, мальчик, пока я не затолкал его тебе куда поглубже и со смертельным исходом. – совершенно спокойно высказал свои намерения странник перед ними, резким ударом жезла отводя Леди Отчаянье в сторону.

- Мальчик? – удивленно и недовольно вздёрнул брови Корбрей, не ожидавший такой наглости от старика. – Кажется ты не понимаешь ситуацию, в которой оказался, иначе давно бы пел соловьём. Сколько ещё твоих приятелей есть поблизости? – вновь задал рыцарь Долины вопрос.

- Ровно один дрозд и несколько воронов, что с удовольствием нагадят на твою тупую голову. – огрызнулся незнакомец, поднимаясь во весь рост, полностью игнорируя вооруженных людей в лице Лина и Эдмунда, что были совершенно обескуражены подобного рода поведением. Мужчина был невысок, где-то на голову ниже Корбрея и Гарденера.

- У меня уже заканчивается терпение, старик. Либо ты отвечаешь на наши вопросы, либо окажешься погребен на этой земле. – практически прорычал рыцарь Долины, не привыкший к подобному отношению к своей персоне.

- Глупые вопросы здесь задаёшь только ты один. А вот от твоего друга я не услышал ни слова. – отозвался незнакомец в своей манере, обращаясь к Эдмунду. – Так и будешь молчать или поговорим?

- Я советую вам прислушаться к моему дорогому другу. – не стал идти на поводу у того Гарденер. Он начинал смутно подозревать о том, кто же на самом деле сейчас стоял перед ними.

- Хрен с вами! – в сердцах воскликнул старик, махнув на них рукой. – Я пришёл сюда говорить с принцем из гроба, а не с двумя идиотами, даже не осознающими, когда стоит тыкать в человека острой палкой, а когда нет. – высказался он, начиная демонстративно собирать свои вещи.

- Постой. – остановил Эдмунд как старика, так и Корбрея, что был уже близок к тому, чтобы потерять терпение. – Что означает сказанное тобой?

- Тебе ли не знать об этом, Эдмунд Гарденер? – повернулся к Эдмунду тот лицом, впиваясь своим взглядом в фигуру просторского принца.

- Не знаю никого с таким именем. – отрицал Эдмунд, не собираясь подтверждать слова старика. – Ты перепутал меня с кем-то другим.

- Серьёзно? – вздёрнул неизвестный бровь, будто в издевке. – Мы так и будем играть в игры или поговорим серьёзно? – так и не дождавшись ответа, тот тяжко вздохнул. – Я знал, что это не будет не просто, когда пришёл сюда пару месяцев тому назад. Моё имя – Марвин, архимейстер Цитадели, но серые овцы зовут меня Магом и никак иначе.

- Марвин Маг? Сумасшедший старик, что один из немногих кто побывал в Асшае и вернулся? – уточнил Корбрей, чей гнев разом сошёл на нет, сменившись любопытством.

- И всё-таки ты не такой тупой, как мне показалось. – вновь начал раздувать огонь пламенного гнева Корбрея Марвин. – И я не сумасшедший, а любопытный и не скованный страхом серых овец перед магией.

- Под серыми овцами ты подразумеваешь других мейстеров? – спросил Эдмунд, и так прекрасно зная ответ, ведь его догадки относительно мужчины полностью подтвердились.

- Догадливый. – хмыкнул Марвин. – Хоть один плюс у тебя есть. С этим можно будет работать в дальнейшем.

- Ничего дальнейшего у нас с вами не будет, архимейстер. Точно не с вами. – отрицательно покачал головой Гарденер, разворачиваясь назад и убирая меч. – Пойдём, Лин. Тут нам больше делать нечего. – после чего зашагал в обратном направлении, стремясь как можно скорее покинуть импровизированный лагерь Марвина Мага. Корбрей хоть и удивился решению своего короля, но спорить не стал, убрав меч в ножны и последовав следом.

- И почему же позволь узнать? – на этот раз архимейстер показал наружу неподдельное любопытство и нетерпение, практически бегом, нагоняя пару из короля и его рыцаря.

- Потому, - остановился Гарденер, повернув голову. – что мы находимся с вами по разные стороны интересов.

- Интересно. – поскреб Марвин свою щетину. – Я могу понять Корбрея, ведь слухами обо мне полнятся все Семь Королевств и недоверие его нисколько не неожиданно, но почему ты столь категоричен? Ведь ещё совсем недавно гнил в могиле? – прищурился старик. – Ты откуда-то знаешь меня. Не знаю откуда, но знаешь. А вот почему не доверяешь уже другой вопрос.

- Не твоего ума дела. – огрызнулся Гарденер. – Откуда ты вообще знаешь кто я и где находился до недавнего времени? – пошёл Эдмунд в наступление.

- Я же Маг. Корбрей сам сказал об этом. – развел архимейстере руками, но Гарденера было не обмануть.

- Чушь. – отмахнулся Гарденер с абсолютной уверенностью.

- Согласен. – ни капли не смутился Марвин. – Мне известны различные практики и ритуалы разных континентов и народов, но до недавнего времени магия была практически мертва и мне неподвластна. И уж точно я не способен на то, что можешь ты. – ухмыльнулся тот.

- И так? – скрестил руки на груди Гарденер.

- Ты точно принц, а не торгаш? – спросил архимейстер, поднимая глаза к небу. Однако, Эдмунду было теперь не впервой слышать подобный вопрос, а потому он знал, как на него ответить.

- Точно. А потому советую тебе ответить предельно честно, ибо если я решу убить тебя, чтобы избавиться от дальнейших проблем, то все последующие твои слова станут бессмысленными. – покачал Гарденер головой, терпеливо ожидая внятного ответа.

- Хорошо. Будь, по-твоему. – сдался Марвин. – Несколько месяцев назад мне было видение, когда я высчитывал по звёздам цикл для очередного ритуала. Так, в качестве профилактики, а не для дела, но не суть. Однако, в тот раз всё было по-другому. В отражении звёзд на водной глади мне стали являться образы столь неясные, что разобрать их было крайне сложно, но я понял – это было не просто помешательство. Я видел плоть, налезающую на кости, видел герб семьи, что, казалось бы, давно вымерла. Видел семь фигур, окружённых светом, и тебя подле них. А затем огонь, что поглотил бескрайнее зелёное поле и трёхглавого дракона над ним. Когда же огонь исчез, я вновь увидел тебя стоящего на пепелище. На этом видения кончились, мне потребовалось около недели провести запертым в собственных покоях, чтобы разобраться во всем. Многое всё ещё оставалось неясным, но место я определить сумел.

- Хочешь сказать, что тебе открылось будущее? – уточнил Эдмунд с большой долей сомнения.

- Нет. – отрицал Марвин. – Сколько бы я не пытался, но секреты ясновидения скрыты от меня завесой тайны. У меня нет таланта древовидца, а валирийская стеклянная свеча молчит сколько бы раз я не пробовал её использовать. Скорее я увидел обрывки некого замысла, сущностей куда могущественнее, чем мы можем себе представить. Точнее то, что мне позволили увидеть. Но ты ведь и так уже это понял, я прав? – самоуверенно спросил Маг, чьи мысли даже не нуждались в подтверждении.

- Возможно. – не стал отрицать Гарденер. – И что дальше?

- Ничего особенного. – сделал архимейстер рукой неоднозначный жест. – Я привёл в порядок свои дела в Цитадели, а после, собрав вещи, выдвинулся на Пламенное поле, в то время как Баратеон и его союзники покончили с восстанием Бейлона Грейджоя. Двое месяцев я провёл здесь в уединении и когда уже стало казаться, что мои предположения были ошибочными, мне пришла весть от старого знакомого в Хайгардене. Конечно, старый дурак Ломис старался как мог скрыть от меня большую часть информации, но прекрасно знал, что для того, чтобы меня заинтересовать требовалось нечто грандиозное, из-за чего ему пришлось так или иначе обрисовать для меня основные моменты. – описал ситуацию Марвин, нисколько не стесняясь в выражениях.

- Как ты получил это послание? Корбрей сказал, что здесь на сотни лиг нет ни одного поселения, ни говоря уже о городах, где преимущественно и обитают мейстеры с почтовыми воронами. – нашёл Гарденер несостыковку в рассказе мага.

- Хм. – хмыкнул архимейстер, мазнув пренебрежительным взглядом по рыцарю Долины. Тот стоял ровно, сжав губы, следуя приказу своего короля и стараясь не смотреть в сторону гордого старика, чтобы ненароком не убить его. – Может быть выходец из благородного дома Корбреев и прав, но не стоит забывать о том, что я архимейстер. Секрет того, как я могу обмениваться информацией с коллегами даже находясь в отдалении от жилых поселений крайне прост. – указал Маг на своего коня, к которому, при ближайшем рассмотрении, крепились несколько птичьих клеток, сейчас пустых.

- Ты возишь с собой воронов. – констатировал факт Гарденер, с интересом оглядываясь вокруг, надеясь заметить чернокрылых почтальонов по близости, но безрезультатно.

- Только в Вестеросе. В Эссосе слишком удушливый климат для этих пернатых, так что приходиться придумывать иные способы, но да, в Семи Королевствах я никогда не останусь без связи. – полностью подтвердил Марвин высказывание Эдмунда.

- Так кто такой Ломис? Должно быть он как-то связан с событиями в Хайгардене? – вернулся Гарденер к главной теме разговора.

- Даже больше. Он напрямую исследовал всё, что осталось после вашего появления в вотчине Тиреллов. – расплылся Маг в улыбке, заметив то, как скривился Гарденер после этих слов. – Как-никак он несёт свою службу у них сколько я себя знаю. Так или иначе, но именно после его письма я понял, что думал в правильном направлении. Восставший из мертвых Гарденер - событие несомненно эпохальное для всех живущих на этой земле, удивительней которого только возрождение драконов или что-то наподобие. – взмахнул архимейстер жезлом, не в силах сдержать эмоции. Гарденер мог только недобро улыбнуться про себя, прекрасно осознавая какое потрясение будет ждать Марвина в недалеком будущем. – Литература по твоей семье у меня была с собой, всё-таки разобрать столь древний и известный герб, как длань Гарденеров, было не сложно. Вопросом оставалось только то, для чего она была показана в видениях, т.к. все представители этого дома были на тот момент мертвы, так что я предположил некую преемственную связь и грешил на тех, кто унаследовал знак Длани, как прямо, так и косвенно.

- И как много ты знаешь обо мне? – насторожился Эдмунд, видя самоуверенное лицо Мага, что так и напрашивалось на хороший удар.

- Всё. – развел он руками, словно извиняясь, но при этом лицо его выдавало совершенно обратную картину. – Я знаю всё о тебе и твоей родне. Даже то, где и когда ты справлял нужду на протяжении своей жизни.

- Серьёзно? – раскрыл Корбрей в удивлении глаза из-за чего маска его отстранённости полностью спала. Гарденер посмотрел на своего рыцаря с укором, даже не зная, что и думать.

- Говорю же – болван. – ответил Марвин с одухотворённой миной, что в совокупности с его лицом бандитской наружности, смотрелось как минимум забавно.

- Чтоб тебя! – разразился рыцарь Долины проклятием, полностью выбиваясь из своего привычного образа.

- У вас великолепный талант выводить из себя людей. – с некой долей уважения к старому архимейстеру, прокомментировал ситуацию Гарденер.

- А то. – кивнул Марвин головой, польщённый комплиментом. – Годы практики в кругу отребья всех мастей помогли мне выработать отличное чувство юмора, без которого я бы не смог вынести и минуты в компании серых овец Цитадели, что способны только брюзжать, а не выдавать из себя умные мысли.

- Мы отвлеклись. – отметил Гарденер, немного расслабившись после своеобразной шутки Мага. Корбрей же, скрепя зубами и используя всю доступную ему силу духа, постепенно приходил в себя.

- И верно. – согласился Марвин, в очередной раз почесав свою щетину. – Когда мне стало понятно, что и где искать, то картина, покрытая туманом неясности, мгновенно обрела свою четкость. В дальнейшем я тщательно изучал заметки и легенды, касающиеся твоей семьи и её магического наследия. Исходя из преданий о Гарте Зеленоруком, не было ничего удивительного в том, что его потомок мог владеть магией, но ни один из Гарденеров не отличился похожими способностями после него. Потому я долго думал над тем, как и каким образом тебе удалось восстать из могилы, да ещё и со способностью вертеть природой на своем члене как заблагорассудиться. Задним умом я даже предположил, что не обошлось без некроманта из Асшая, но те фрики способны разве что полуразвалившееся умертвие из могилы поднять, да и то не особенно разговорчивое, а уж про возможность колдовать можно даже не заикаться. И тут меня как стрелой прострелило. – экспрессивно взмахнул архимейстер руками.

- Жаль, что только как. – проворчал Корбрей, комментируя поведение Мага.

- Цыц, пацан. – отмахнулся тот от рыцаря Долины, как от назойливой букашки. – Семь фигур. Яркий свет. Другие косвенные признаки навроде коллективного помешательства дураков в смешных шапках по всем мало мальски важным септам. Главный дурак так вообще помешался и морит себя голодом взаперти уже который день.

- Дураки в смешных шапках? Ты о септонах? Какое они имеют к этому отношение? – в который раз за этот день удивился Гарденер.

- Об этих потом. – не стал заострять внимание Марвин. – Я долго гнал от себя эту мысль, хотя, казалось бы, она лежала на поверхности. Однако в тот момент я был ничем не лучше серых овец, что чуть ли не плюются ядом от науки, которой я посвятил свою жизнь. В моей голове просто не укладывался факт того, что за всем этим безумием стоит Семерка, которая изначально отрицает магическое вмешательство как таковое. Но если разогнать туман разглагольствований дураков в смешных шапках и обратиться к древним текстам андалов, то всё сразу же встаёт на свои места. Это же как раз в их духе – найти ничем непритязательную персону и обвесить её дарами направо и налево, а затем дать увесистый пинок под зад, чтобы тот разгребал всё дерьмо за них. Ха-ха. – заливисто рассмеялся Маг. – Таким образом все разрозненные фрагменты складываются в полноценную картину.

- Спасибо за лестную оценку моей скромной персоны. – отреагировал Гарденер на высказывание о собственной персоне. Его лицо в тот момент напоминало человека, что съел лимон целиком.

- Без обид, ваше высочество. – нисколько не чувствуя за собой вины, отозвался архимейстер. – За меня говорят факты и твоё не слишком подробное жизнеописание. Воин из тебя средний, военачальник скорее всего вообще аховый, т.к. нет должного практического опыта. Правитель ты так и не состоявшийся, что отсылает нас к предыдущему пункту. Будь честен с самим собой – без божьей помощи твой жизненный цикл окончился бы ровно там, где и начался. В гробу, если не понял. – развел Марвин перед собой руками, показывая своё моральное бессилие в этом вопросе.

- Следи за словами, старик. Может король Простора и проявляет к тебе терпение, но моя рука может случайно дрогнуть. – предупредил самоуверенного Мага Корбрей, восприняв его слова, как личное оскорбление. Всё-таки за время совместного путешествия наследник Дубового трона и рыцарь Долины успели сдружиться.

- Пугай сколько влезет, Корбрей, и не такие пугали, но как видишь я по-прежнему жив и здоров. – встретил хмурый вид Лина своим насмешливым Марвин, не проявив опасения даже для вида.

- О здоровье я бы поспорил. – огрызнулся Корбрей насмешливо, оглядывая архимейстера с ног для головы.

- Согласен. Лицом я, конечно, не вышел. Но поверь мне, пацан, с тем, что мне известно, меня ожидает ещё долгая и насыщенная девками и пьянками жизнь, а вот ты схлопочешь первую же попавшуюся дрянь, да так и загнёшься. Но что-то его высочество притих, неужели я сказал то, с чем вы не согласны? – выгнул Марвин бровь, вновь обращая своё внимание на Эдмунда. – Давайте же, вот я, весь ваш. Готов к бессмысленной дискуссии о твоих личностных качествах, которые, несомненно, делают тебя кандидатом в божественные избранники номер один. – развел тот перед собой руки, как будто действительно был готов принять на себя весь гнев и аргументы последнего Гарденер.

Впрочем, сказать Эдмунду на этот счёт было нечего. Архимейстер был прав во всём, что касалось его знаний и умений. Да, может быть, как управленец Гарденер был неплох, выезжая за счёт опыта работы жизни на Земле, но в остальном был прав. Администраторы мир не завоёвывают и войн, как правило, не выигрывают. Если бы не Семеро, даровавшие ему магические способности и верного компаньона в лице Камрита, то гнить, как и сказал ему Марвин, сейчас в сырой земле. Парировать было нечем, но не молчать же ему теперь до конца жизни?

- Вы правы во всём. – не стал Гарденер спорить, найдя в себе силы достойно ответить. – У меня действительно не хватает опыта и способностей для королевского правления, но я стараюсь компенсировать это верными и компетентными людьми, чего у меня не отнять. Да, за мной стоят Семеро с их неясными целями, но и вы будьте честны. Этой стране уже давно не хватает божественного вмешательства, чтобы перестать топить себя в крови через каждое поколение. Семь Королевств скрепленные огнём и кровью Таргариенов развалятся на части при малейшей искре, вновь ввергнувшись в хаос войны. У меня есть сила и возможность взять своё по праву, хотя и с божественной помощью, но станет ли от этого хуже? Я не берусь говорить об этом. – ответил старику Гарденер, стойко и прямо смотря тому в лицо. – И ещё один момент. Для вас я ваше величество, а не высочество. Дубовый трон мой по праву, и вы не в силах у меня этого отнять, что бы вы не говорили.

- Ха. – выдал из себя смешок Марвин. – Может быть у тебя действительно есть все шансы на это. Я здесь, чтобы проследить за этим, ибо поставить на счастливую семерку куда как лучше, чем на полухромую клячу. Я всю жизнь искал настоящую магию нестеснённую кровавыми ритуалами и больными фриками, как в Крае Теней. А теперь у меня появилась не только возможность прикоснуться к ней, но и поучаствовать в грандиозном божественном замысле. Я в деле, если ты ничего не имеешь против, принц из гроба. – неожиданно встал Марвин Маг на одно колено, едва-едва склоняя свою голову. – Не жди от меня подобострастия или преклонения, как у этого олуха, что ты таскаешь с собой, но я готов послужить твоему делу в обмен на помощь в моих изысканиях и исследованиях тайных искусств. Марвин Маг к твоим услугам.

Гарденер задумчиво смотрел на ухмыляющегося из-под дорожного плаща мужчину и пытался понять степень его искренности. Полезен ли Марвин Маг? Безусловно, ибо трудно найти людей более образованных, чем архимейстеры. Целитель, счетовод, историк, политик и, Семеро знают, какие ещё звенья цепи выковал Марвин для своей цепи, что была скрыта за его одеждой, только теперь едва видимая из-за полусогнутого положения мужчины. А вот верность его это уже большой вопрос.

В оригинальном сериале Марвин Маг отправился к Дейнерис Таргариен, ибо после рождения драконов смог использовать магию самостоятельно, да и видел в последнем прямом потомке Эйгона избранницу, способную справиться с угрозой Долгой Ночи. А что будет теперь? Предаст ли его Марвин в самый ответственный момент? Вполне возможно, но будет это в самой ближайшей перспективе через десять лет, а до того момента он мог послужить ему хорошую службу. Решится вопрос обмена письмами с лордом Ролленом и остальными возможными союзниками.

Однако, в случае если Марвин решится всё-таки присоединиться к Таргариен, то будет слишком ценным источником информации для врага, а потому его придётся убрать, чтобы сохранить секреты, которые он успеет накопить за всё время. Трудно взять на себя ответственность за человека, которого придётся потенциально убить. И всё же как бы не смотрел на эту возможность Гарденер, то плюсы при любом раскладе перевешивали минусы.

- Хорошо. – решился всё-таки Эдмунд. – Я принимаю вас на службу, архимейстер Марвин, но ещё раз напоминаю, что я не человек с улицы, а наследный король Простора, а потому требую к себе и своим людям соответсвенного уважения, в обмен я могу обещать вам, как помощь, так и соответственное отношение. Согласны? – расставил Гарденер точки в их дальнейших отношениях.

- Мм. – пожевал губы Марвин, по-прежнему неестественно красные, но уже в куда меньшей степени. – Просто напоминаю, что, по сути, вашей коронации не было и по всем традициям вы можете претендовать только на обращение как к наследнику. Так, чистая формальность. – решил тот немного набить себе цену.

- Вот и хорошо. Значит мы опустим формальности, верно? – пристально смотрел на архимейстера Эдмунду, полностью игнорирую попытки Мага как-либо задеть его самолюбие.

- Ладно-ладно. – чуть ворчливо отозвался учёный, тяжко вздыхая, будто бы от вселенской несправедливости. – Я – Марвин Маг, архимейстер Цитадели, клянусь в верности королю Эдмунду из дома Гарденеров. И далее-далее-далее. Довольны, ваше величество? – поднялся с колен Марвин, не дожидаясь позволения, что было вполне в его характере.

- Почти. – покачал головой Гарденер, но всё же улыбнулся этой небольшой, хотя и неоднозначной, победе.

- Что же, раз мы закончили это представление с любезностями и договоренностями, то прошу вас располагаться в моём лагере. Или мы сразу отправимся нести добро и справедливость со смешными шапками наперевес? – задал тот категоричный вопрос, возвращаясь к месту своего времяпровождения. В это же время Гарденер свистнул в воздух, давая таким образом знак своему парнокопытному компаньону.

- И хлебнем же мы с ним горя, ваше величество. – как-то устало произнёс Корбрей, направляясь вслед за магом.

- Возможно, но от подобных предложений не отказываются, особенно в нашем положении. – пожал Гарденер плечами, наблюдая со стороны за белой тенью Камрита, что несся по направлению к нему на всех порах. – Только прошу, не убейте друг друга ненароком. Теперь мы союзники, но… следи за ним при возможности и если заметишь что-то странное, то немедленно сообщи мне. – отдал Эдмунд на всякий случай указания.

- Он одна сплошная странность. – проворчал Корбрей на ходу.

- Ты понял о чём я. – отрезал Гарденер, заканчивая разговор.

Глава 14. Воспоминания на Пламенном поле

290 г. от З.Э.

Тот же вечер. Пламенное поле.

Яркое пламя костра освещало поляну, на которой расположился лагерь Марвина Мага, к которому по итогу бурной беседы присоединились Корбрей и Гарденер. Пространство лагеря было открытым потому места для новоприбывших хватало с избытком. Король и его верный рыцарь расположились чуть подальше от спального места мага, т.к. всё ещё были не до конца уверены в намерениях старого архимейстера. Для более доверчивого отношения к таинственной персоне Мага требовалось время, а также железные нервы.

Кони в лице Камрита и Сердца также притирались к новому знакомцу, но куда быстрее нежели их хозяева. Вообще внешность и раскраска скакунов напоминали о различиях между людьми, присутствующими здесь. Король с неясным прошлым и амбициями, рыцарь, отвергнутый собственной семьёй, вынужденный искать своё место в этом мире, а также престарелый колдун и учёный жаждущий прикоснуться к тайнам недоступным смертному человеку. Удивительно как такие разные личности смогли объединиться общей целью, но данность была фактом.

Чтобы понять ход мыслей нового союзника Эдмунду потребовалось задать всего лишь один вопрос о кличке его скакуна. На него архимейстер отвечал так:

- Имя этой старой клячи? На кой чёрт мне давать его ей, когда я в любой момент отправлю её на мясо или продам в первом же вонючем порту, где её и купил? Быстрее она не побежит, как и не станет таскать больше вещей, чем на ней умещается. Может быть, она неожиданно взлетит? Вряд ли. Так что не задавай мне тупых вопросов, величество, пока я не пожалел, что преклонил перед тобой колено. – в этом был весь Мартин, что искал практическую пользу из вещей рядом с собой, хотя и тянулся к чему-то возвышенному, впрочем, по мнению старика одно другому не мешало. К слову говоря, ездил он на мирийской кобыле, достаточно выносливой для продолжительных путешествий по пустынным просторам Эссоса, потому-то Гарденеру оставалось только гадать сколько потратил Марвин на покупку столь необычной породы лошади для Семи Королевств.

Однако, несмотря на деловой, пусть и резкий, подход, Марвин понимал, что никто ему за красивое личико, чего у него и так не было, доверять не станет, а потому старался расположить к себе Гарденера и Корбрея, как мог и насколько позволял ему его язвительный характер. Охотно отвечал на вопросы, даже на самые, казалось бы, простые и глупые, естественно в процессе не забывая поливать рыцаря Долины и наследника Простора язвительными комментариями, к чему Эдмунд постепенно привыкал, а вот Корбрей тренировался в терпении, периодически выпуская пар чисткой Леди Отчаянья, от чего и так блестящий клинок буквально лучился светом. Не забыл Марвин поделиться своими скромными пожитками, что изрядно оскудели за время, проведенное Магом в ожидании их прибытия.

От дармового ужина ни Корбрей, ни Гарденер отказываться не стали. Конечно, существовала вероятность отравления со стороны архимейстера, явно искусного в подобных вопросах, но если бы Гарденер проявил недоверие, то о каком взаимопонимании меж ними вообще могла идти речь? Похлебка оказалось на удивление приятной, с необычным запахом трав, но весьма аппетитной. Рыцарь Долины и его король наелись досыта буквально с первой порции, ощутив неестественный подъём сил, но более никаких побочных эффектов. Естественно, в целях безопасности пищу принимал первым Корбрей, проявляя к колдуну куда большую подозрительность и настороженность, нежели Гарденер, который хоть и заочно, но был знаком с характером Мага, а потому был более спокойным в этом вопросе.

Ужин прошёл без эксцессов, что не могло не радовать. Сытые люди более склоны к общению нежели уставшие и голодные. Даже Марвин на некоторое время стал более приятным собеседником, чем ранее. Не забывали путники и о своих компаньонах по верховой езде, ибо из-за редкой растительности Пламенного поля кормить их требовалось самостоятельно. Решением этой проблемы также озаботился Марвин, накормив всю троицу какой-то резко пахнущей смесью, которую парнокопытные съели взахлеб. Камрит обладал животной интуицией, но также не отказался от угощения из рук архимейстера, что не могло не радовать.

Марвин вообще умел находить своё подход к живым существам, даже со своим не самым приветливым характером. Судя по всему, Маг и сам знал о минусах своего характера, потому брал другим: знаниями и опытом, позволяющими ему добиваться своего не словом, а действием. Определенно Гарденеру импонировал подобный подход, заставляя его невольно уважать старика, зная через какие трудности ему пришлось пройти за жизнь. В сериале и так было доходчиво объяснено отношение всех мейстеров Цитадели к магическому искусству, как же обстояли дела в реальности, оставалось только гадать, однако, Марвин не только преодолел закостенелость стариков, но и стал архимейстером буквально переиграв тех на собственном же поле.

Сейчас Марвин кормил птиц – нескольких воронов, неожиданно прилетевших к нему вечером. Архимейстер в процессе не забывал поддерживать беседу, отвечая на интересующие Эдмунда вопросы. Корбрей же пока отошёл ко сну, готовясь сторожить лагерь в ночи, ибо сильно переживал из-за открытости пространства, на котором они находились, объясняя это тем, что если их ждал здесь Марвин, то могли ожидать и другие. В частности, Маг объяснил причину столь странных разводов на губах и зубах, указав на несколько трав, всегда лежащих в кармане его добротной кожаной мантии, что находилась под походным плащом.

- Тебе, твое величество, - говорил Марвин, прикармливая воронов. – должен быть известен кислолист – старая отрава, но незаменимая в том, чтобы избежать действий вина. Всегда под рукой, она обладает свойством немного притупить чувства и не нажраться словно свинья, как любят это делать большинство лордов.

«Что-то вроде курения» - подумалось Гарденеру, внимательно слушающему архимейстера, а после в голове вспылили воспоминания о старом добром Арвине Флоренте, его друге, что также не брезговал подобным занятием, но изредка и при длительном путешествии, когда требовалось чем-то заменить вино, которое быстро кончалось во время пути.

- Полагаю те, кто использует кислолист, хотят добиться разных эффектов. Мой друг из прошлого пользовался им, но только для того, чтобы в последствии упиться до беспамятства. – поделился Эдмунд.

- Каждый использует его кто во что горазд. – кивнул Марвин, сменив угощения на клетки, отправляя питомцев на отдых. – Кто-то, чтобы воздерживаться, а кто-то, как Клиган маковым молоком, чтобы забыть о боли и сомнениях. Ко всякой дряни нужен свой подход, о чём эти остолопы часто забывают.

- Понятно. Ты, помниться мне, говорил о чем-то необычном связанном с септонами. Мне кажется, что сейчас самое время поделиться этим. – сменил Гарденер тему разговора, вмиг ставшую не интересной, ибо курильщиком он никогда не был, да и наркотики не принимал, но выпить любил это да. Порой ему было стыдно за те слова и поступки, что он совершал под действием алкоголя, как на Земле, так и Вестеросе, но благо ничего непоправимого там не было.

- Да, что там рассказывать? – отмахнулся Марвин, опираясь на свой жезл из валирийской стали. Как оказалось, у архимейстера имелся целый комплект валирийских реликвий в виде кольца и маски, но те он старался особо не отсвечивать, учитывая как дорог и желанен был сей металл в Вестеросе. – В ночь твоего появления сами звёзды взбесились, пусть всего и на пару мгновений, но об этом твоё величество и так прекрасно знает. Так что нет ничего удивительного в том, что Семерка привлекла к работе по привлечению к твоей персоне внимания всех дураков в смешных шапках, до которых они только смогли дотянуться.

- Мне казалось они для того и выбрали меня, что им просто не было на кого опереться в Вестеросе. Разве это не так? – поинтересовался Эдмунд, весьма заинтиригованный вмешательство своих покровителей, оказавшимся куда как большим, нежели он себе представлял. Хотя, казалось бы, куда уж больше после того, как его буквально подняли из могилы и заставили звёзды прийти в движение?

- Вздор. – категорично заявил Марвин. – Но в то же время правда. У Семерки свои предпочтения о том, каким должен быть их чемпион. Не знаю видел ли ты септонов, но они не очень подходят к выполнению божественных задач. Даже священные тексты и те, выворачивают словно кишки, лишь бы выбить себе побольше денег у простого люда и знати. Естественно, они берут на себя обязанности, но справляются с ними хуже хромой собаки. Вот же, наверное, была потеха, когда эти идиоты узрели видения промышленных масштабов! Говорить с ними Семерка вряд ли бы стала – не их методы, но запудрить мозги дуракам в смешных шапках они могут знатно. – расплылся Марвин в своей бандитской улыбке, похоже действительно представив подобную картину.

- Ты говоришь так, словно действительно знаешь их лично. – отметил Гарденер, не слишком привычный подобному отношению к богам в Вестеросе. Опыт же двадцать первого века, напротив, выражал некую солидарность с мышлением старика и только понимание того, что за ним пристально наблюдают Семеро, не давало ему возможности согласиться с Марвином вслух.

- Ха. Я, конечно, с Семеркой личного знакомства не имел, но мне вполне достаточно описания других народов об андалах и их вере, сохранившихся в Эссосе. Это здесь они безразличные наблюдатели и судьи, а вот во времена Андалоса им приходилось частенько вмешиваться в дела своей паствы, иначе её буквально сожрут соседские божества и народы. Тогда септоны раз в несколько лет получали божественные откровения и наставления. Воинственные ордена заливали поля своей кровью, отстаивая интересы Воина и Отца. Здесь же, в Вестеросе, они разжирели и пинком под зад согнали с насиженного места Старых богов, также не имевших до того момента достойной конкуренции. После же Семерка закрылась, почивая на лаврах, давая местным возможность самим решать, как им жить. Должно быть случилось, что-то действительно серьёзное, раз они решили снизойти до твоей скромной персоны, величество. – с намеком проговорил Марвин, прищурившись словно от пламени костра, но не уловить намека архимейстера Эдмунд все же не мог.

- Я пока не могу раскрыть тебе истинную причину, Марвин, хотя и знаю её. Даже Корбрей пока не знает всех деталей. – замялся Гарденер.

- И почему же? Вы с этим олухом довольно хорошо спелись. Он видит в тебе надежду на успех в жизни и желает стать частью достойного его убеждений дела. Это смесь для собачьей верности не иначе. – с сомнением отозвался Марвин, почёсывая свою щетину.

- Ого. Это довольно лестная оценка Корбрея с твоей стороны. – улыбнулся Гарденер.

- Олухом он от этого быть не перестанет. – проворчал Марвин. – И всё же глупо отрицать его полезность.

- Лин - верный рыцарь и я отдаю ему за это должное. Что же касается причины по которой я не хочу распространяться о цели своего возрождения, так это отсутствие всех деталей замысла Семерых, что должны мне раскрыться на озере Ликов, куда мы держим путь. От того, что там произойдет, мне и придётся решать, как поступить в дальнейшем. – объяснил Гарденер, говоря часть правды и напуская вместе с этим туман таинственности.

- Хм. – задумчиво протянул Марвин. - Озеро Ликов, значит, да? Странный выбор.

- Сам так считаю. Может поделишься своими размышлениями? – обратился Гарденер к архимейстеру, который, по всей видимости, был бесценным кладезем знаний в вопросе, связанном с божественными сущностями.

- Будь инициаторами твоего возрождения Старые боги, то вопросов это место не вызывало, ибо по легенде именно там Первые люди заключили давний договор с Детьми Леса, обозначив границы владений и правила взаимоотношений двух народов. Андалам же вовремя завоевания была в общей сложности плевать на какие-то договора древопоклонников с неясными сущностями. Они рубили рощи чардрев направо и налево, куда только могли дотянуться. Только в очень древних благородных семьях ещё остались эти растения. В общем, Семерка — это последние божества, от которых я бы ожидал выбора данного места. – объяснил Эдмунду Марвин. Гарденер знал об этом, но без особых подробностей.

- Может ли остров Ликов быть древним источником силы или чего-то подобного? – предположил просторский принц.

- Вполне. Ощущение чего-то чужеродного там стоит весьма приличное. В своих изысканиях я посещал это место, но не нашёл ничего кроме отсталого племени Первых людей с Речных земель, сохранившегося там и выползающего из своего убежища в ночи, чтобы приносить дары своим богам и творить древние, но не слишком практичные ритуалы. Подобное решение Семерки вызывает у меня множество вопросов, но теория твоего величества может быть вполне близка к истине. – поделился Маг своим опытом. Гарденер принял информацию к сведению, пусть он не узнал ответ на свой вопрос, но узнал что-то новое, что может пригодиться в будущем.

- Если ты не знал, мы держим путь к острову Ликов, то что конкретно ты предполагал? – плавно перевёл Гарденер тему после нескольких минут, установившейся тишины.

- Я знал, что наша встреча состоится на Пламенно поле. Причин этому могло быть великое множество, да и были они несущественными на тот момент, был важен только факт встречи. При успешном завершении диалога вы бы и так мне сказали куда собираетесь. Всё прошло ровно так, как я и предполагал. – самодовольно ответил ему Марвин, из-за чего у Гарденера снова возникло желание приложить архимейстера чем-то тяжёлым.

Так или иначе, но продолжать данный разговор Эдмунд не хотел, да и Марвин уже узнал всё, что ему было нужно на данный момент. Так что после непродолжительно молчания Гарденер решил подняться со своего насиженного места и пройтись, ибо ноги его уже порядком затекли от сидения на твёрдой поверхности. Маг даже не стал спрашивать куда направился Гарденер, приготавливаясь ко сну. Скоро было нужно разбудить Лина, иначе рыцарь Долины будет весь дальнейший день корить себя за неисполнение рыцарского долга.

В тишине ночи Гарденер вдыхал прохладный воздух, отойдя от лагеря на несколько десятков шагов, подальше от света костра, что сейчас бил ему в спину. На огромных просторах обожжённого Пламенного поля не было ни малейшего деревца, а только мертвая тишина и редкие небольшие пригорки. В этот день было особенно облачно из-за чего свет ночного неба практически не освещал бескрайние пространства места знаменитый сечи, где навсегда закрыли глаза его родные и близкие. Без источника света ночная тьма обволакивала собой всё куда только мог быть устремлен человеческий глаз.

Не было слышно ни звука птиц, последние представители которых мирно устроились в своих клетках, любезно предоставленных Марвином Магом, ни ржания лошадей, что давно видели десятый сон, Даже треск костра и шелест травы остались где-то далеко позади. Остался только Эдмунд, бесцельно вглядывавшийся в бездну ночи и предававшийся собственным воспоминания об этом месте.

Едва уловимые звуки реального мира сменились в его сознании звуками множества голосов и боевых криков. Совсем рядом раздавался цокот сотен и топот тысяч ног. Вместо ночи перед его глазами был яркий день, где сверкали в лучах предстоящей им славы доспехи. Не было в этой иллюзии разума и пробирающего до костей ночного ветра, а только теплый летний ветерок, треплющий волосы и развивающий многочисленные штандарты его семьи. Казалось, его семье в тот день была предсказана победа, т.к. сама природа словно была на их стороне, ведь сражались они на родной земле и с войском, превосходящим воображение любого жителя Вестероса. О, как же они ошибались.

В ушах зазвучал военный рог. Отец и вся его семья пустилась в бой в авангарде конницы, ведя за собой многочисленные полки пехоты. Враг дрожал под натиском сотен мечей и копий, ещё до начала сражения их ряды оказались в смятении от стройного залпа западных лучников, что привёл на битву король Лорен. Победные крики южных воинов стояли в ушах, всё близилось к безоговорочной победе и славе, восстановлению справедливости и уничтожению армии захватчика Эйгона. Однако, радость и азарт первых побед сменились ужасом подступающей смерти.

Появление Балериона Черного Ужаса на Пламенном поле стало неожиданностью. Хотя, казалось бы, как можно было пропустить появление громадной огнедышащей твари, но, как тогда оказалось, вполне возможно. Просто в один момент огромная тень закрыла собой солнце, а после по всему Простору пронесся громогласный рёв реликтового существа. Испепеляющий жар охватил собой небо и землю, сделав воздух практически удушающим. Победные выкрики сменились ужасом и отчаяньем, копошащихся под исполинскими крыльями людей, впрочем, жар дракона не щадил и союзников Эйгона, но тех было значительно меньше.

Видеть смерть отца, наставника, друзей и верных ему людей было невыносимо больно ещё при жизни, но теперь у Гарденера были воспоминания о том дне и после его смерти. Одно дело хоронить и пережить смерть отца, что практически не сыграло роли на нём в тот момент, ведь требовалось только одно – выжить. Но теперь, вновь вернувшись на это поле замершего ужаса было душераздирающим. Ощущать и вспоминать то, как поток пламени сжёг его самого дотла, а после принялся за остальных родственников казалось адской пыткой, совершенно незаслуженной. Однако, такова была его реальность. Здесь он испытал горе сына, брата и отца, навек сохранив в своей душе страх и ненависть к среброволосой семейке Таргариенов.

Как же лицемерил Эдмунд в тот момент, когда обвинял Баратеона в несправедливом отношении к детям Элии Мартелл. Ведь будь он сам на его месте в тот момент, то смог бы он сдержать ту ярость и боль, что всепожирающим огнём снедали его сердце? Казнил бы Клигана и его сюзерена Тайвина Ланнистера? Не смеялся бы, как Олень, довольный смертью детей и женщины? Хотелось бы сказать нет, но правда была в том, что Гарденер и сам не знал ответ. Люди двадцать первого века могут сколько угодно кричать о варварстве и дикости прошлых лет, подверженных кровной вражде и крестовых походах, но правда в том, что будь они на месте тех людей, то поступили бы точно также, ведь так устроены люди.

Ноги Гарденера подкосились, а затем он бессильно упал на колени изломанной куклой. До этого момента просторский принц держался исключительно на силе воле, присутствии других людей рядом с ним, опасности погони и отрицании очевидного. В этом же месте обличились все его раны, которые просто не могли зажить, встреча с Марвином Магом на некоторое время отдалила приступ крика его души, но ненадолго.

Глаза Эдмунда смотрели сквозь обожжённую землю, а руки бессильно сжимались в кулаки. В приступе ярости он стал, как ненормальный, колотить руками по земле, поднимая грязь и пыль во все стороны, а рот раскрылся в беззвучном крике, ибо не было ни сил, ни желания кричать. Наконец, спустя долгие минуты приступ ярости последнего Гарденера сошёл на нет. В последнем акте бессильной злобы, Эдмунд запрокинул голову вверх, вглядываясь в беспросветное, затянутое тучами, небо. Несколько одиноких слезинок скатилось по его лицу, а после проделав свой путь, под воздействием земного притяжения, упали на опустошённую пламенем землю.

- Как бы я хотел всё исправить. Как бы хотел сказать вам, что мне жаль. – опустошённо произнёс он в пустоту. Даже спустя продолжительное время эмоции Гарденера не притупились. Ему хотелось просто лечь на землю и забыться здесь вечным сном, но теперь он знал, что это не поможет ему встретиться со своими родными и близкими.

Все его знакомые, топтавшие это поле своими ногами, уже давно живут своей новой жизнью, неспособные вспомнить о прошлом. Пребывая в блаженном неведении, они ограждены и никогда не вспомнят, ни его, ни ту боль, что им пришлось испытать. Эдмунд сам был недавно таким, проживая бесцельную жизнь Луи МакМёрфи, пока местные боги, которым долгое время не было до него дела, не захотели использовать его для спасения мира. С одной стороны, он был даже в некотором роде рад пройтись по родным полям Простора босыми ногами, но ощущения одиночества и бессилия перекрывали собой все плюсы от этого. Ностальгическая пелена сказочной жизни полной приключений сходила на нет, оставляя после себе только незаживающие раны. Впереди была только борьба и ради чего? Мира, который Эдмунд забыл и который забыл о нём. Обмен можно сказать неравноценный и это, если без мата.

- Как сказали бы мои братья и сестры – жалкое зрелище. – послышался будто бы отовсюду шипящий голос, пронзающий слух, но такой знакомый.

- Скажи, что в супе был яд и мы закончим на этом, будь так добр. – отозвался Гарденер, испытывая успокаивающее влияние ауры бога мертвых.

В ночном мраке перед глазами Эдмунда предстал никто иной, как Неведомый. Точнее то, что говорило его голосом. Некая неясная фигура, размазанная всепоглощающей чернью в ночи, медленно расползающаяся по всему виденному Гарденером пространству. Если раньше ему казалось, что в темноте было невозможно что-либо разглядеть, то присутствие самого таинственного из ликов Семерых полностью ломало данную картину мира.

Ранее Гарденер общался с проводником мёртвых душ исключительно мысленно, не имея возможности разглядеть или хотя бы представить внешность бога, но теперь всё было совсем иначе. Словно библейский жнец, тот выглядел, как тонкая массивная фигура в рясе, состоящей исключительно из теней различных форм и размеров, покрывающих собой всё до чего могли дотянуться. Эту форму нельзя было даже назвать гуманоидной, ибо разум Эдмунда хоть как-то пытался поставить на место бесформенного божества знакомые образы, не в силах осмыслить и понять его истинную природу.

- Не стоит так спешить на тот свет. Ведь мы оба знаем, что ничего хорошего из этого не выйдет. – было сложно даже понять откуда исходит шипящий шёпот, который как будто множился, раздаваясь сразу отовсюду.

- Сильно сомневаюсь. Мне прекрасно жилось, как Луи, пока вы, Семеро, не решились поиграть с моей душой. – ответил богу Гарденер, чья злость была всё ещё слышна в его голосе, даже через призму силы владыки загробного мира.

- Игра? Ты думаешь, что это всё здесь игра, Эдмунд? Ты наслушался бахвалистых речей смертного существа, которому уготована участь куда страшнее твоей. И поверь, смерть явиться за ним гораздо раньше нежели за тобой. – не меняя своей интонации, монотонно ответил ему Неведомый.

- Хочешь сказать, что Марвин врёт мне? – без особого интереса спросил Гарденер.

- Нет. В этом вопросе сей смертный предельно близок к тому, о чём говорит. – внёс немного ясности Неведомый.

- И ты так просто говоришь мне об этом? – удивился Гарденер, вспоминая малейшие слова Мага о Семерых.

- Ты забываешься, Эдмунд. Перед кем мне оправдываться? Перед тобой? Или же сонмом мёртвых душ заключенных в пекле или раскинутых по мирозданию? Век смертных столь скоротечен, что это вызывает даже умиление, а уж это их потрясание кулаками и обличительными речами поистине забавно. – протянул лик верховного божества, казалось бы, смакуя каждое слово.

- Вот вы и перестали играть в заботливых покровителей. – с горечью произнёс Эдмунд, окончательно разбивая призму второго шанса, через которую он смотрел на Семерых. – С меня довольно. Можешь делать со мной всё, что захочешь. Оно того не стоит.

- Не кажется ли тебе, что ты эгоистичен? Кто спасёт этот мир от Долгой Ночи, как не ты, избранник и чемпион? А что будет с доблестным Корбреем и тем стариком Лионелем, что поверили в тебя? – давило божество на больные точки Эдмунда.

- Лионеля жаль, мне печально от того, что я не смог оправдать его надежд. Корбрей умный человек, он поймет и справиться с моим уходом. Вы же найдете кого-нибудь посговорчивее и ненагруженного эмоциями прошлого. Вам ведь не привыкать, верно? Вряд ли, конечно, кто-то из чемпионов вот так вот отказывался от своей миссии и ваших даров. Что же, я буду первым. – категорично ответил на воззвания Неведомого Эдмунд.

- Ты поступаешь так необдуманно, зная буквально крупицу того, что когда-то было и будет. Вот почему я предпочитаю иметь дело с теми, кто оставляет всё мирское позади. Ты говоришь, что будешь первым кто отказал замыслам моих братьев и сестер, но даже не берешь в расчёт то, что это может быть совсем не так. – словно осуждающе покачало головой, сплетенная из теней фигура.

- О чем ты? Разве были те, кто отказал вам? И что стало с ними потом? – как-то обескураженно отозвался Гарденер.

- Их участи позавидовали мертвые, смертный. Твой статус не для вида или твоего чувства собственной важности. Это контракт. Меж нами и тобой. Дары, от которых ты так легко хочешь отказаться под влиянием момента, в обмен на то, что ты станешь направляющей рукой мирской паствы на земле. Вполне равноценно, если хоть немного подумать. Жизнь, шанс, слава. Разве всё это не то, чего так отчаянно жаждут люди? – терпеливо объяснял Неведомый, словно неразумному ребенку.

- Может быть и так. – не нашёл что сказать Эдмунд, понимая некую правоту за словами божества. – Говоришь вроде всё складно, но верить совсем не хочется.

- Верить тебе моим словам или нет мне совершенно всё равно, я здесь совсем по иной причине. – отмахнулся лик верховного божества от его сравнения.

- Тогда, что ты вообще тут делаешь? Разве не за тем, чтобы наставить меня на путь истинный? Не спорю, опровергнуть твои слова я не могу, но всё ещё твёрд в намерении прекратить всё это здесь и сейчас. – упрямо утверждал Гарденер.

- Меня совершенно не волнует твое эмоциональное состояние. Пришёл я сюда только потому, что ты находишься в моих владениях. Так отчаянно ты желал здесь смерти, что я просто не мог не отозваться своему чемпиону, что также является большой привилегией, цени её. – произнёс Неведомый, неожиданно растекаясь и собираясь вновь, но уже за его плечом.

- Премного благодарен, хоть и не могу понять какой в этом толк. Убивать меня ты явно не собираешься. – даже не вздрогнул Эдмунд, поворачивая голову в никуда, коим являлось тело божества.

- Почему бы и нет? – развеял уверенность Гарденера по ветру хозяин загробной жизни. – Смерть тоже величайший из даров, о чём смертные с периодичностью забывают. Она дарит покой и забвение, чего ты так отчаянно захотел, придя сюда. Но, - сделало паузу божество, из-за чего более отчётливо стали слышны посторонние голоса, исходившие из глубин аморфной субстанции, которая представляла собой тело божественного лика. – как я уже говорил, контракт, который был меж нами заключён, не подарит тебе ни первого, ни второго, а только вечный лимб, что станет твоим вечным пристанищем. Тебе предстоит пережить не только боль жизни последнего Гарденера, но и всю боль предшествующих жизней. Это место хуже ада, где ведут своё вечное скитание подобные тебе существа, от богов и до низменных существ.

- Звучит зловеще. – сглотнул Гарденер, ставшую сильно вязкой слюну.

- Ты и представить себе не можешь насколько. – вновь оказался Неведомый на почтительном отдалении от него, если так вообще можно было сказать, учитывая то, что божественный лик был везде и нигде одновременно.

- И что теперь? У меня вообще нет никакого выбора кроме страдать от решения, принятого вами? А теперь, после моей попытки уйти, последует показательное предупреждение или что-то в этом роде? – поинтересовался Гарденер, уже и не надеясь на что-то.

- Разве я говорил о чём-то подобном? Вам смертным порой кажется, что нет иного выхода кроме смерти, но как бы я к этому не относился, жизнь тоже неплохой выбор. Видишь ли ты здесь кого-то из моих братьев и сестер, кроме меня? – показательно заполнил собой бог всё видимое пространство, от чего Эдмунду стало казаться, что он вновь оказался в пустоте, но это было не так.

- Нет. – покачал головой Гарденер, немного нервничая.

- Именно. Это место – моя вотчина и только мне решать увидят ли мои братья и сестры то, что здесь происходит. Будь это не так, простой мирной беседой дело бы не обошлось. Отец и Воин возлагают на тебя большие надежды и им будет очень не по нраву, если они увидят и услышат то, что ты думаешь. – опроверг Неведомы опасения Гарденера.

- Мне сказать тебе спасибо за это? – вопросительно изогнул бровь Эдмунд. – Но ведь ты неспроста говоришь мне об этом. И непросто так откликнулся на моё желание о смерти. У тебя есть свои интересы.

- Верно. – впервые за долгое время Гарденер почувствовал удовлетворение и одобрение в голосе божества. – Я единственный из Семерых кто способен иметь собственную позицию по некоторым вопросам. Мой статус был определён ещё на заре существования смертного рода и полностью меня устраивает. Однако, порой мне тоже требуется некоторое воздействие на смертные планы, чтобы привести дела в порядок.

- Не понимаю зачем тебе нужна моя помощь. Насколько мне известно у тебя есть свой карманный орден убийц, имеющий как влияние, так и возможности для исполнения всех твоих планов. – недоумение, распространившееся по лицу Гарденера, можно было увидеть невооруженным глазом.

- Они полезны и отлично выполняют возложенную на них задачу, но тут нужно воздействие иного рода. Мне не нужна твоя помощь, смертный, но я могу предложить тебе сделку. Ты – мне, я – тебе. Вы же любите подобное, не так ли? Никаких подводных камней. Кристально-чистая сделка. И никаких подозрений со стороны остальных ликов, ведь именно ты воззвал ко мне, а я решил в своей милости ответить на твой зов. – объяснил Неведомый

- Звучит не очень заманчиво, уж прости. – недоверчиво прокомментировал Гарденер слова божества.

- Ты можешь отказаться, продолжая и дальше снедать себя грузом вины и одиночества. Я же предлагаю тебе нечто большое, чем то, что ты мог бы получить от моих братьев и сестер при жизни. – не уступал Неведомый, плавно подталкивая Эдмунда к тому, чтобы согласиться.

- И что же это? – решился всё-таки спросить Гарденер.

- Прощание. Я предлагаю тебе проститься со всеми, кто был тебе дорог и погибшими в этом месте. В обмен же, когда придёт время, ты сделаешь ровно то, что я попрошу у тебя в назначенный день. Ни больше ни меньше. – озвучил владыка загробного мира свои условия, вызывая у Гарденера бурю эмоций. Похоже Неведомый снизил воздействие своей ауры на просторского принца для большего эффекта, едва заметно, но всё же.

- Как это возможно? Разве они, как и я, не проживают свою новою жизнь в других мирах, неспособные вернуться назад из-за вашего пакта с валирискими богами? – пытался Гарденер найти подвох в словах Неведомого, разоблачив его обман.

- Ты хорошо слушал. Это похвально. – отозвался лик верховного божества. – Однако, есть небольшая лазейка. В момент смерти, особенно в месте её скопления, душа растворяется, уносясь в иные планы бытия, но воля, остаток, этой самой души остаётся в последнем месте своего пребывания, запечатленная миром словно воспоминание на картине. Я же, как проводник душ, способен воззвать к этим воспоминаниям.

- Это будут не они. – покачал головой Гарденер, пребывая в сомнениях.

- Нет, не они, но тебе ведь этого и не нужно. Тебе нужно облегчение, которое никто не сможет тебе дать кроме самого себя, а получить его ты можешь только так, иначе тяжесть от груза эмоций сожрет тебя без остатка, превращая в безвольного раба собственных комплексов и ошибок. – заглядывал Неведомый в потаённые уголки души Эдмунда, склоняя чашу весов на свою сторону.

- Что взамен? Что конкретно я должен буду для тебя сделать? – ухватился просторский принц за последнюю возможную соломинку собственной совести и здравомыслия.

- Так ли это важно? – спросил неведомый всё также монотонно, но Эдмунд был почему-то уверен, что слышал в голосе божества усталость.

- Для меня? Да. – твёрдо заявил Гарденер, смотря прямо в непроглядную бездну коим было божество.

- Смертные. – хозяин загробного мира буквально одним словом описал, что думает о нём и обо всех людях в целом. – Если я скажу, что для этого не потребуется отнимать чью-то жизнь, разрушить что-либо или нанести чему-либо вред, хватит ли тебе этого? Либо так, либо сделки не будет, а я просто вернусь в свой план реальности и забуду, что данный разговор имел место, а ты продолжишь свой путь самоуничижения и самоуничтожения. – описал Неведомый дальнейшие перспективы.

- Душа? – сделал Гарденер последнее уточнение, словно бы перед прыжком в бездну.

- Всецело твоя. Да и к чему мне она, когда ты и так отчасти уже мой? – ответил Неведомый, протягивая к нему несколько жгутов теней, лишь отдалённо напоминавших собой конечность.

- Сделка. – согласился Гарденер, после чего также протянул руку, касаясь самой тьмы.

- Сделка. – удовлетворённо послышалось ему со всех сторон, а руку обожгло неестественным холодом.

После того, как формальности божественной сделки были соблюдены, а подобие рукопожатия было закончено, из глубин неестественных форм божества стал вырываться свет, освящая ночную мглу и ослепляя своим светом глаза Гарденера. Когда наследнику Дубового трона удалось проморгаться, перед ним предстало всё то же Пламенное поле, правда теперь, вместо непроглядной ночи, пространство было озарено ярким звёздным светом. На небе не было ни облачка.

Однако, основное внимание Гарденера привлекла совсем не эта игра красок, а свет от лампы, что покачивалась прямо перед его лицом. Напоминала эта лампа собой мрачное произведение искусства, украшенное со всех углов матового черного стекла, из которого бил таинственный ядовито-зеленый свет, застывшими в разнообразных позах телами иссушенных людей и животных, чьи рты были раскрыты в немом крике. На вершине причудливого источника света застыла эбонито-чёрная семиконечная звезда.

Держало столь странный прибор за кольцо определённо некогда бывшее человеком существо. Одетое в серую потрепанную мантию оно не имело глаз, заменяя их беспросветными впадинами. Отсутствовал нос, а двое маленьких дыхательных путей, выставленных на обозрение, напоминали собой черту лица небезызвестного культового злодея саги мальчика со шрамом. Не было растительности, а кожа имело мертвенно-бледной и иссохшей будто бы как у многосотлетнего старика. Единственной чертой лица, что хотя бы немного напоминала человеческую был беззубый рот, слегка приоткрытый.

- Неведомый? – растерявшись от подобных метаморфоз, спросил Гарденер первое, что пришло ему в голову.

- Нет. – ответил Эдмунду неизвестный, в манере как раз таки присущей божеству.

- Тогда кто ты, если не он? – нахмурился Гарденер, оглядываясь вокруг.

Окружающая обстановка Пламенного поля ничем не отличалась от той, какой Гарденер запомнил. Однако, теперь не было даже намёка на присутствие здесь какого-либо живого существа. По идее лагерь Марвина Мага должен был располагаться от Эдмунда на расстоянии в сотню метров, но на том самом месте сейчас было пусто. Не было ни костра, ни намека на то, что там что-либо было. Только голый пустырь, как и всё, что касалось остального пейзажа. Явно не обошлось без божественного вмешательства.

- Проводник. – безэмоционально ответил неизвестный после чего зашагал в непонятном направлении, заставив Гарденера двигаться вместе с ним, поддерживая деревянный неспешный шаг таинственного существа.

- Проводник чего? – продолжал допытываться Эдмунд, чувствуя, как ему становиться не по себе от, практически механических, движений собеседника.

- Душ. – был дан ему лаконичный ответ.

- Понятно. – протянул Эдмунд, понимая, что кроме как четко отвечать на поставленные вопросы собеседник не собирался. – А Неведомый тогда кто? Разве не он занимается тем, что заведует душами? И где он вообще? – засыпал Гарденер вопросами существо, поровняв с ним шаг.

- Хозяин – это хозяин. Уводит мертвецов на тот свет. Сказал мне водить живых к мертвым. Вожу. Хозяину водить нельзя, не хочет. – отвечал неизвестный крайне скромно и без подробностей, но всё же зерно истины из его фраз извлечь было возможно.

- И как часто ты этим занимаешься? Водишь живых к мертвым? – спросил Гарденер, так до конца и не понимая куда они направляются. От атмосферы неизвестности ему было не по себе.

- Редко. Хозяин не любит, когда я вожу, но когда хозяин говорит, то вожу. – был дан Эдмунду абсолютно пространный ответ.

- А обратно дорогу знаешь? – как-то нервно уточнил Гарденер, смутно начиная понимать в какую авантюру он ввязался.

- Нет. Хозяин отведет. Не отведет – значит останешься. – после чего, произнеся столь тревожные для Гарденера слова, остановился. – Пришли. – утвердил проводник.

- Здесь же ничего нет. – констатировал Гарденер всё такую же картину пустого поля.

Однако, в этот раз существо не стало ничего говорить, а только запрокинуло руку с фонарём на самую высь, которую позволял ему достигнуть рост. Внезапно свечение причудливой лампы стало нарастать пока всё округу не затопил ядовито-зелёный цвет. Гарденер приготовился к худшему, прикрыв в очередной раз глаза.

Глава 15. Прощание на Пламенном поле. Часть 1

Когда ядовито-зеленый цвет наконец исчез и Эдмунд смог вновь открыть глаза, перед ним предстала ошеломляющая на первый взгляд картина. Везде куда ни глянь можно было увидеть полупрозрачные силуэты людей, нет, скорее духов, будто бы застывших во времени. Их было свыше сотни, в различных доспехах и гербах на них. Не сложно было догадаться о том, кем они были.

Погибшие на Пламенном поле. От обычных кметов и рыцарей до известных лордов, знакомых Гарденеру при жизни. Все они, словно парализованные, кто, сидя, а кто и стоя, пребывали в состоянии за миг до своей смерти. Легко можно было разглядеть раны, от которых они скончались в виде торчащих стрел, ран от мечей и копий, а также крупные ожоги на лицах и телах, мерцающие во тьме завораживающе тревожным багряным цветом.

Назвавшееся проводником существо по-прежнему стояло на своем месте, не обращая внимание на действие, развернувшееся перед ним, видимо прекрасно знакомое с подобным или же попросту безразличное к данному событию. Его мертвенно-бледная рука крепко сжимала причудливый артефакт, ставший источником метаморфоз и пребывающий сейчас в относительном спокойствии по сравнению с недавней вспышкой.

Увиденное Эдмундом было настолько сюрреалистичным, что он не раз и не два ловил себе на мысли, а не спит ли он? Однако сколько бы Гарденер не вглядывался в различные образы людей перед ним, то всё больше понимал, что сон не может быть столь странным и реалистичным. Столько деталей сколько он мог разглядеть не было способно выдать ни одно спящее сознание, что вызывало как некий детский восторг, так и мурашки. Впрочем, Гарденеру было уже не в первой сталкиваться с мистической стороной мира, поэтому пусть и только внешне, но он сумел сохранить лицо.

Вообще было трудно определить была ли в этом месте ночь, учитывая то, что все звёзды на небе исчезли, а чернота неба окрасилась в серые тона. Всё выглядело так, будто бы было снято на старую черно-белую фотопленку с редкими вкраплениями цвета в виде необычной лампы и ожогами на телах духов. Даже сам Эдмунд в значительной степени поддался атмосфере данного места и словно выцвел, сливаясь с окружающей обстановкой.

Оглянувшись назад, Гарденер ещё больше убедился в том, что происхождение данного место не было естественным: в пределах нескольких сот метров земля Пламенного поля буквально обрывалась рваными полосами и кусками, превращаясь в серое ничто, абсолютно безразличное, как, впрочем, и всё, что мог наблюдать здесь просторский принц. Это место всё больше напоминало ему кусок картины, вырванный с общего полотна и оставленный в старом чулане, пылиться и растворяться в неумолимости времени.

Странности на этом не заканчивались, ибо где-то в далеке, если присмотреться можно было разглядеть точно такой кусок реальности, зависший в пространстве и который Эдмунд с трудом узнавал, как Западные земли, но не более того. Причудливость этого места вызывало любопытство и вместе с тем кучу вопросов к его создателю, которые Гарденер не постеснялся задать единственному кто мог бы знать на них ответ.

- Что это за место? Что-то вроде чистилища? – обратился Гарденер к проводнику, что так и остался стоять на одном месте спустя довольно продолжительное время, словно ожидая вопросов и реакции Эдмунда.

- Нет. Это не чистилище и даже не лимб, как ты мог подумать. – неожиданно более разговорчиво, чем раньше, начал проводник, будто оживая в этом месте. Всё ещё нельзя было сказать какие эмоции тот испытывает и что думает, но он определённо стал более… живым, хотя и сохранил безразличную манеру общения. – Это отражение мира, где собраны остатки человеческих душ, запечатлённые в момент их гибели, неспособные отправиться в какой-либо загробный мир. Это место не принадлежит каким-то определенным богам и их пантеонам, а самому человечеству, как последний крик их затухающего существования.

- О. – немного обескураженно протянул Гарденер. – Это довольно подробно по сравнению с тем, что я ожидал, если честно. Значит и мой слепок последних воспоминаний находится где-то здесь? – с интересом начал вглядываться Гарденер в лица духов, находя тех весьма знакомыми, но не слишком близко.

- Тебе не нужно так сильно задумывать над природой этого места. Оно бесполезно. – покачал головой проводник, неожиданно начиная приобретать человеческие черты, всего на пару мгновений, но всё же.

- Что с тобой происходит? Ты говоришь, что это место бесполезно, но зачем тогда оно существует? Это как-то связано с изменениями, что сейчас происходят с тобой? – полились из Гарденера вопросы словно из ручья.

- Оно существует под влиянием эмоций, воспоминаний, верований. Здесь хранится груз душ, что оставляют они перед своей новой жизнью, не способные достигнуть посмертия и покоя. В этом месте нет логики, а потому оно бесполезно. Не представляет какой-либо ценности ни для живых, ни для мертвых. Потому не найдёшь среди них ты остатков своих, ведь силой Старицы они были к тебе возвращены. Здесь на меня самого довлеют крупицы моего прошлого. Это всё, что тебе следует знать. – крайне пространно ответил ему проводник. – Нам пора в путь. Задержка будет стоить дорого.

- Понятно. – выцепил из речи слуги Неведомого важные для себя моменты Гарденер. – И куда нам теперь? Неведомый обещал мне прощание с родными и близкими мне людьми, и я не уйду пока этого не сделаю. - дал Эдмунд категоричный ответ на слова спутника.

- Решать это тебе. Однако, нам стоит поторопиться иначе можно остаться здесь на очень долгий срок. – не стал спорить собеседник.

- Ты знаешь дорогу к моему отцу или брату? – спросил Гарденер, так и не увидев среди ближайших фигур ни одного из названных.

- Среди местных остатков только ты можешь найти тех, кого ищешь. Для меня они все одинаковы. – покачал проводник головой.

- Хорошо. – кивнул Гарденер, принимаясь за поиски.

Проводник шёл с просторским принцем вровень с его шагом, освещая фонарем дорогу, хотя, казалось бы, этого и не требовалось. Однако, практическая польза от подобного была выявлена в тот же миг, когда они приблизились к одной из случайных, застывших во времени, фигур. Неизвестный солдат с гербом Гарденеров на одежде, заставший в нелепой позе взмаха меча, неожиданно ожил, как только редкий ядовито-зелёный свет упал на его лицо.

- Йа! – вскричал он, завершая свою атаку в никуда, а после растеряно оглянулся, замечая перед собой спутников в лице Эдмунда и его проводника. – Ваше высочество? Почему вы спешились? Здесь небезопасно! – обеспокоенно начал воин, оглядывая Гарденера с ног до головы. – Где ваши доспехи? Где мы, что происходит?! – в шоке оглядывался он, пытаясь понять, что происходит.

- Что с ним? Он не знает, что умер? – поинтересовался Гарденер у проводника после того, как они остановились.

- О чём вы, ваше высочество? Я жив и здоров, разве не видите? – недоуменно отозвался рыцарь, обводя свою фигуру рукой, даже не замечая того, что верхняя часть его туловища была одним сплошным ожогом, из-за чего нельзя было даже определить его лицо при жизни.

- Откуда ему? В редких случаях остатки вообще понимают факт своей кончины, ведь они это набор прижизненных воспоминаний и набора эмоций перед самым моментом забвения. Он один из тех, с кем бы вы хотели вести беседу? – поинтересовался проводник.

- Нет. – покачал головой Гарденер с жалостью смотря за метаниями слепка воспоминаний рыцаря.

- Объясните, что происходит, ваше высочество? Где дракон и вражеская армия? Почему вы в таком виде? Неужели я отключился, и битва уже окончилась? Я ничего не понимаю! – истерично закричал воин, размахивая прозрачным мечом словно указкой.

- Тогда нам нет смысла задерживаться здесь. Пойдемте дальше. – полностью проигнорировал воина проводник, убирая фонарь подальше, чтобы свет от него больше не падал на фигуру воина. Как только это произошло, фигура рыцаря мигнула и вернулась к тому же состоянию, при котором он был до появления Гарденера и его спутника.

- Для него битва никогда не закончиться. – прокомментировал Гарденер недавнюю сцену, мрачно шагая вперед и старательно обходя случайные, неизвестные ему фигуры стороной.

- Это не так. Душа его пребывает в ином мире, проходя процесс перерождений, чтобы вернуться в этот мир и занять достойное место в причитающимся ему загробном мире хозяина. Не забывайте, что это всего лишь груз, оставленный и не имеющий в себе ценности. – ответил ему проводник.

- Для тебя может это и так, но для большинства людей воспоминания и опыт, накопленные при жизни и есть то, что их определяет. – отрицал Гарденер. – Какое посмертие может быть, если ты даже осознать его не способен. С чем сравнивать если всё остаётся здесь?

- Остаток займёт своё место подле души, когда придёт на то время. Не весь, а малой частью счастливых воспоминаний, если душа достойна высших сфер, или же грузом грехов и вины, если достоин пекла. Справедливый закон, что установил хозяин, предпочитая, чтобы души в его владениях имели минимум от мирской жизни. – объяснил слуга Неведомого, заставив Гарденера немного более спокойно относиться к происходящему.

- Значит, это место не столь бесполезно, как ты о нём говоришь. – чуть веселее, чем раньше прокомментировал Гарденер высказывания проводника.

- Для душ нет ничего более ядовитого, чем груз их прижизненного я, что не даёт им осознать полную картину баланса бытия и раствориться в вечности, отрешившись от мирского. Однако это место не позволяет оградить их от этого, вот почему оно бесполезно.

- Почему мне кажется, что я слышу не твои слова, а слова Неведомого? – поинтересовался Гарденер, особо не надеясь на ответ.

- Слова хозяина мудры. Что могут понять люди, когда им открыто только настоящее и крупицы прошлого? Боги могут видеть картину в целом, когда люди пребывают в вечной слепоте. Только посвятив свою жизнь вечному служению хозяину, я смог избавиться от части неведения, открыв один глаз на истинную картину существования. – не сбавляя шага, ответил проводник крайне пространно с лёгким налётом философии.

- Может быть ты и прав, но потому мы и называем себя людьми, это заложено в нас миром. Если бы мы были столь же сведущи сколько и боги, то к чему бы они нам были тогда? Мы бы перемололи их, как и всё, что мешает нам. Насколько я знаю, что-то подобное происходило в мире, из которого выдернули меня Семеро. Там не было богов, а люди были способны на невероятные вещи. Здесь же всеведущие создания предпочитаю держать людей в сомнениях и страхах. Неудивительно, учитывая то, что они знают каким, может быть исход. – прокомментировал высказывание слуги Неведомого Гарденер. – Они просто бояться людского потенциала.

- Потенциала? Потенциал саморазрушения, вот истинный потенциал человечества. Вы можете покорить небе и землю, воду и космос, но всё равно приведёте себя к гибели. Семеро даровали вам свободу и как вы ей распорядились? Грызлись за власть, пуская друг другу кровь почём зря. Если бы не их вмешательство вы бы просто добровольно кинулись в пасть ко льву в виде Великого Иного и ему подобных сущностей. Человеческое сознание способно на многое и полезно до определённого порога, но после оно начинает пожирать само себя. – удивительно, как с безэмоциональной манерой общения, проводник мог с такой страстью спорить с Гарденером, при этом даже не проявляя к теме беседы ярко выраженного интереса. Это заставляло в какой-то мере даже согласиться с ним.

- Твоя правда, но я верю, что люди способны измениться. – покачал головой Гарденер, уверенный в своих словах.

- Именно в тот момент они быть людьми и перестанут. – поставил точку в их разговоре проводник столь глубокомысленным высказыванием.

- Постой. - неожиданно остановил собеседника Гарденер. – Кажется, одного мы уже нашли.

Спустя десятки полупрозрачных слепков воспоминаний, Эдмунд наконец-то нашёл одного из тех немногих с кем хотел бы проститься, а именно брата, заставшего в защитной позе и с мечом наперевес, прикрывающего собой худую низкую фигурку собственного сына, племянника Эдмунда. Насколько знал просторский принц те погибли одними из последних представителей его семьи, ибо находились в колоне войск, что была в максимальном удалении от первой атаки Балериона.

Гавен впервые, сколько его помнил Эдмунд, был похож на старшего брата больше, чем он сам, за что можно сказать спасибо Семерым. Если в его новом теле просторский принц был пока лишён морщин и особо неказистых шрамов, то его брат был образцовым представителем дома Гарденеров. Из-за чего не узнать его было невозможно, не смотря на практически полностью покрывшее его тело с ног до головы тёмное марево ожогов от драконьего пламени.

Суровый взгляд серых глаз смотрел твёрдо на своего предполагаемого оппонента, а руки сжимали клинок практически до хруста. Плотно сжатые губы, выдавали весь страх и нервозность, но непоколебимость идти до конца. Практически чёрные русые волосы, сейчас представляли собой аллюзию на взрыв и никак иначе. Доспехи запечатлели собой грязь, пот и кровь от прошедшей битвы.

Маленький, ещё младше его собственного сына, Гарс, сын Гавена, застыл на земле сломленной фигуркой, прикрывая руками лицо, как ребёнок, каким он и был, в попытке защититься от чего-то поистине страшного. Оружие племянника рядом не было, должно быть он потерял его в пылу сражения. Отличительной чертой, довольно редкой для Простора, были веснушки, покрывавшие его лицо и доставшиеся ему от матери, за что его прозвали Пятнистым. В остальном же юноша был похож на своего отца в детстве словно идеальная копия от чего на сердце становилось ещё тяжелее, ведь на глазах Эдмунда застал последний миг из жизни брата, словно дваждыубиённого на Пламенном поле. Причиной его смерти, как ни странно было явно не пламя, что только слегка опалило его тело, а стрела с наконечником из драконьей кости, торчащая у мальчика под ребром, что было не такой уж и редкостью во времена завоевания Эйгоном Вестероса.

- Ты можешь? – неопределённо покрутил рукой Эдмунд, обращаясь к проводнику. Тот только кивнул и высоко поднял фонарь над головой, чтобы свет от него падал, как на Гавена, так и на Гарса.

Потребовалось мгновение, чтобы обе фигуры ожили и задрожали: одна от страха, а другая от напряжения. Если Гарс, так и не отвёл руки от своего лица, а потому не был способен в должной мере осознать происходящее, то Гавен, его брат, заметив и поняв, что враг перед ним отсутствует, в спешке и недоумении стал оглядываться, пока не заметил фигуру Эдмунда и проводника, стоявших к нему практически в плотную. Оглядев фигуру просторского принца с ног до головы, Гавен с сомнением произнёс:

- Брат?

- Да, Гавен. Это я. – не в силах справиться с эмоциями просторский принц тут же сократил расстояние меж ними и обнял брата в крепком захвате. Эдмунда не смущал ни внешний обезображенный вид брата, ни его смятение, вызванное происходящими событиями.

- Что происходит? Почему ты выглядишь так, словно прямиком из борделя, а не с поля битвы? Я же видел… мне сказали, что тебя поглотил огонь. Как ты выжил? – обескураженно прошептал Гавен, с задержкой отвечая на объятья Эдмунда. В это же время пришёл в себя и молодой Гарс, услышав знакомые голоса живого отца и дяди, а также стихнувшие в ушах звуки драконьего рёва и сражения.

- Дядя? – потеряно позвал юноша, поднимаясь на ноги и с шоком озираясь, практически затравленно, учитывая то, сколько он успел пережить на тот момент. – А где дракон? Ты убил его?

- Тварь и так сама издохла от старости насколько я знаю. Тебе больше нечего бояться, племянник. – сгреб в охапку Гарса Эдмунд под возмущённый писк мальчишки.

- Ничего не понимаю. Это какой-то морок? – потеряно произнёс второй сын Мерна IX после продолжительных семейных объятий. – И что это за странный кмет рядом с тобой, что так и норовит лишить меня зрения своей лампой? Эй, а можно света убавить? – однако Гавен был полностью проигнорирован проводником, терпеливо ожидающим, когда встреча подойдёт к концу.

- Не обращай на него внимания, брат. Мы можем говорить только пока он светит на вас. – остановил приступ раздражения Гавена Эдмунд, вызванный полным отсутствием реакции на его слова.

- Что это значит? Может ты наконец-то соизволишь мне объяснить, что, Семеро их подери, происходит? У меня голова уже идёт кругом. – раздражённо посмотрел на него брат, вызвав прилив семейного тепла в его душе, от извечной, но такой знакомой ворчливости младшего брата.

- Мы умерли, брат. Все мы. – однако Эдмунд понимал, что несмотря на эмоции затягивать с суровой правдой никак было нельзя.

- О чём ты? Вот же ты, стоить передо мной целехонький. Помолодевший правда, но… - обвёл Гавен полупустую мрачную поляну своим взором, а после и вовсе в неверии и раскрыл их. Момент озарения настал. – Не может быть. Как так-то?! – чертыхнулся младший брат, не в силах поверить в происходящее, но правда была видна, как на ладони.

- Отец? Мы умерли? – более спокойно нежели его отец спросил молодой Гарс, с интересом оглядывая поле вокруг них. – И те люди тоже? – указал он на другие заставшие в предсмертной позе фигуры.

- Боюсь, что это так, племянник. Мне жаль. – решил дать Гарденер тем немного времени. Судя по реакции племянника молодые, более спокойно относятся к своей смерти, нежели взрослые. Насколько помнил Эдмунд Гарс был всего на два года младше его сына. Сейчас ему должно быть около двенадцати.

- Я всё ещё не верю, но как тогда мы разговариваем? Это чертоги Семерых или пекло? Ты знаешь больше, чем говоришь мне, брат, отвечай же. – в полной растерянности проговорил Гавен, крепче прижимая к себе сына, что пытался отойти и посмотреть на другие слепки воспоминаний поближе.

- Это правда, брат мой. Весь наш род сгинул на Пламенном поле. Эйгон утвердил свою власть над Вестеросом, а в людском мире прошло уже больше двухсот лет. После того, как династия, которую он основал, была свергнута, Семеро выбрали меня в качестве своего избранника и вернули к жизни, чтобы я помог им в их замыслах. – кратко ввёл брата в курс дела Эдмунд.

- Как так? Неужели все просто так смирились с этим? – потеряно прошептал Гавен после озвученной информации.

- Боюсь, что это так. Насколько я помню последний из наших живых кузенов сгинул от ожогов через три дня после битвы. Некому было претендовать на Дубовый трон. Харлен открыл ворота за что получил власть над Простором, а остальные лорды не видели смысла в дальнейшем сопротивлении. Ты и сам теперь знаешь, насколько могущественно драконье пламя. - скорбно покачал головой Эдмунд.

Не может этого быть. – отчаянно схватился за голову Гавен. – Погоди, если Семеро вернули тебя к жизни, то как ты можешь рассказывать мне всё это? Неужели ты не справился и сгинул повторно? Боги не накажут тебя за это? – обеспокоенно сжал младший брат его плечо, заглядывая в глаза.

- Нет. Я заключил сделку с Неведомым, чтобы попрощаться, Гавен. С тобой и остальными. Сказать, как же мне жаль. – опустил последний живой Гарденер голову, признавая за собой вину. Ведь именно ему предстояло жить в то время, как остальным уготована судьба навечно застыть на этом мёртвом поле до назначенного часа.

- Жаль? За что, Семеро тебя задери? – недоуменно отозвался младший брат.

- За то, что жив, брат мой. За то, что вынужден идти один там, где мы когда-то шагали бок о бок. – печально ответил ему Эдмунд, убирая руку Гавена с плеча.

- Брось, что это с тобой? – спросил его брат, неожиданно крепко схватив Эдмунда за шею. Резким рывком тот притянул старшего брата к себе, сталкиваясь с ним лбами, чтобы установить зрительный контакт, не давая отвести взгляд. – Посмотри на себя. Кажись ты помолодел не только телом, но и мозгами. Я совсем не узнаю тебя – весельчака и балагура, на которого я ровнялся долгие годы. Тебе дали второй шанс, а ты вместо того, чтобы радоваться этой возможности, просишь у бога мертвых встречи с мертвецами. И ради чего, чтобы просить прощения за то, в чём не был никогда виноват?

- Брат… - растерянно отозвался Эдмунд, не в силах связать слова. – Я… Я совсем расклеился, брат. Все, кого я когда-либо знал мертвы, а я остался один в совершенно незнакомом мире. Я беглец и преступник в собственной стране, вынужденный скрываться словно загнанный зверь. Перед тем, как Неведомый предложил мне сделку, я думал о смерти… Что мне делать? – ответил Гарденер Гавену своим взглядом, в котором он пытался передать всю ту боль, что он испытывал.

- Вздор. Ты говоришь вздор, братец. – четко проговаривая слова отозвался Гавен на его мольбу. – Ты – Гарденер. Последний раз уж так обстоят дела. Ни я, ни отец, да даже ты никогда не хотел подобного исхода для нашей семьи. Мне трудно понять тебя, ведь ещё недавно я смотрел в лицо собственной смерти и как оказалось зря. Тебе не за что просить прощения, кроме того, что ты ведешь себя словно эгоист. Отец всегда говорил, что мы – это длань богов, так соответствуй! Если же они избрали тебя. Не дали миру забыть о нашей славе. Значит есть на то весомая причина, или я не прав? – Эдмунду оставалось только с неохотой кивнуть на это. – Вот. Значит всё не зря. Не за что, пока прощать. Винить себя будешь тогда, когда потратишь этот шанс за зря. Так что живи и верни то, что должно быть нашим. Покажи всем, кто сомневается, что слава нашего рода не пустой звук.

- Дядя, - подал свой голос Гарс, что притих во время разговоров взрослых. – ты же всегда говорил о том, что ты сильный? Отец поддерживал тебя. И сейчас поддерживает. Отомсти за нас, пожалуйста. Я же знаю чьи мы потомки. Гарта Зеленорукого. Гарта Златорукого. И ты это знаешь. Не расстраивайся, а лучше покажи им всем! Дай им мощный подзатыльник, как любил говорить дедушка. – поддержал его племянник, с восторгом и печалью взирая на него с высоты своего роста. От этой картины становилось тепло на душе.

- Хорошо. – отошёл Эдмунд от брата, убирая руки со своей шеи. – Я покажу им нашу силу. За всех нас. – чувство вины немного притупилось, но не исчезло. Однако радость от встречи с частью его семьи всё равно придавала больше мотивации двигаться дальше.

- Вот и хорошо. Уже лучше. – одобрительно покивал Гавен. – Ты же не только к нам заглянуть собрался, верно? Передашь отцу от меня кое-что?

- И что же? – заинтересованно поднял бровь Эдмунд.

- Передай ему, что он старый идиот. Я уверен, что ему и так будет тяжко после услышанного, но он это заслужил. Уж лучше бы мы держались подальше от передовой, но ведь ему надо было поиграть мускулами, верно? – сплюнул Гавен, но из его рта ничего так и не появилось. – Да уж. Это, пожалуй, самое весомое доказательство смерти, что я видел. – с усмешкой прокомментировал он отсутствие выделений.

- Хорошо, передам. Полагаю нам пора прощаться? – озвучил Эдмунд то, зачем он сюда пришёл.

- Бывай, братец. Зла я на тебя не держу, чтобы там в твоей дурной голове не было, но так и знай, что если снова задумаешь дурость вроде сделок с богом мертвых, то попроси кого-нибудь тебя приложить несколько раз для дела, чтобы мозги прочистить. – радостно улыбнувшись, потрепал он сына по голове.

- Удачи, дядя. Передавай привет, Мерну. – помахал Гарс рукой, на что Эдмунд с удовольствием ответил.

- Был рад увидеть вас вновь, пуская и таким образом. Прощайте. – сказал просторский принц слова прощания, после чего, как по команде, проводник опустил лампу.

Изображение мигнуло и улыбающиеся брат и племянник снова оказались на тех же местах, где их встретил Гарденер. Всё в тех же застывших позах за мгновение до собственной кончины. От этого поднявшееся не так давно настроение Гарденера снова опустилось ниже некуда. Разочарованно, покачав головой он устремил свой укоризненный взгляд на проводника, с которым за время беседы произошли качественные метаморфозы: лицо поплыло, появились какие-то намёки на редкие волосы и прорезающиеся зубы, даже нос, казалось, стал выправляться.

- Что это с тобой? Ты как-то очеловечился что ли. – спросил Гарденер, подходя к своему спутнику в этом уныло мёртвом месте.

- Время, проведённое в этом месте, влияет на меня. Чем больше я здесь нахожусь, тем сильнее влияют на меня остатки собственной души, пребывающие где-то здесь. – пояснил свои изменения проводник, выдвигаясь вслед за последним Гарденером.

- Запомнят ли они наш разговор? То, что они погибли? – поинтересовался Гарденер, продолжая поиски своих знакомых.

- Нет. Да и с чего бы? Они – остатки. Слепок ровно тех воспоминаний и эмоций, которыми они обладали при жизни. В них нельзя вложить что-то новое, как не пытайся, ибо то, что отвечает за наполнение у них отсутствует. – ответил собеседник.

- То есть, если мы вернёмся к ним, то всё повториться, если не менять диалоги? – с раздражением уточнил Эдмунд.

- Верно. Для них это будет словно впервые. Каждый раз без изменений. – подтвердил проводник.

- Словно поплывшая запись. – тоскливо прокомментировал Гарденер.

- Не знаю, что это, но возможно. – подтвердил его слова слуга Неведомого.

Потребовалось по меньшей мере осмотреть ещё сотню полупрозрачных остатков памяти, прежде чем Эдмунд наконец наткнулся на полупрозрачную фигуру с королевскими регалиями. Мерн IX застыл в нелепой позе падения, видимо скинутый собственной лошадью, покрытый ожогами, но судя по их блеклости погибший при падении. - «Ничего не скажешь, смерть достойная последнего короля Простора». – подумал Эдмунд.

Совсем рядом, также в воздухе, застыла ещё одна знакомая фигура, практически полностью покрытая маревом ожогов. Однако узнать принадлежность этих остатков воспоминаний не составляло труда. Мощная фигура, занесённый твёрдой рукой меч, едва-различимый клетчатый тигр на доспехах. Лорд Уильямм Осгрей, Хранитель Северной марки, его наставник, умер, как и жил, бесстрашно с мечом и подле своего короля, не убоявшись гнева и пламени мифической твари. Пал, приняв огонь на себя.

- Они? – безразлично поинтересовался проводник. Гарденер молча кивнул.

Свет, озаривший поляну, в который раз привёл застывшие фигуры в движение. Отец с громким неестественным криком, который Эдмунд никогда не слышал при жизни, свалился с коня наземь, отчаянно пытаясь отползти, не понимая ситуации, в которой он оказался. Сир Уильямм же, напротив, ожил с боевым криком, который быстро затих после осознания отсутствия противника, после чего воин грузно и ловко приземлился на своих двоих.

- Ваше высочество? Что вы здесь делаете? – спросил воинственный лев Простора, оглядываясь вокруг, а после, не дожидаясь ответа, громко расхохотался. – Ха-ха-ха! Чтоб я сдох, да я сдох! А-ха-ха! – неудержимо оглушал Хранитель Северной Марки своим смехом всю округу.

Гарденер недоуменно посмотрел на проводника, будто бы спрашивая в чём дело и почему такая отличительная реакция, по сравнению с теми, кого они встретили на пути.

- Некоторые остатки людей, что смотрели на мир рационально, могут иногда осознать свой смерть в её момент. Редкость, но ничего необычного. – пояснил проводник, словно прочитав мысли просторского принца, ещё раз напомнив о своей нечеловеческой природе.

- Что ты несёшь, Уильямм?! – вскричал, поднимаясь с земли, король Простора, оглядывая обстановку своими серыми глазами. – Где армия? Где дракон? Эдмунд? Что здесь делаешь? Ты должен быть на правом фланге.

- Успокойтесь со своими вопросами, ваше величество. Не видите, что ли, что никого вокруг. Ни армии, ни дракона. Спалили нас, вот и весь сказ. – попытался успокоить обескураженного короля его военный советник.

- Как? – глухо и потеряно произнёс король на Дубовом троне. – Как? – ещё раз повторил он, глупо хлопая своими глазами.

- Это так отец. – подтвердил Эдмунд, помогая отцу прийти в себя. – Можно сказать, что мы находимся в загробном мире. – решил Гарденер не объяснять природу данного места, да и не к чему это было.

- Эдмунд, сын мой, как же так? – прислонился рукой Мерн Гарденер к своей голове, где виднелся след от раскроенной при падении головы.

- Я объясню вам это. Только не перебивайте. И вы слушайте внимательно, лорд Уильямм, я не откажусь услышать и ваше мнение. – обратился Гарденер к наставнику, что прищуренным и недобрым взглядом оглядывал проводника. Как бы не дошло до конфликта.

- Вещайте же, ваше высочество, уж очень интересно послушать, что же вам понадобилось от мертвых стариков. – благожелательно отозвался хозяин Холодного Рва, усаживаясь на землю и скрещивая руки, но при этом по-прежнему не сводя взгляда с спутника Гарденера.

Эдмунд старался не вдаваться в подробности, коротко рассказав об итогах битвы и своём новом положении. Если лорд Холодного Рва молча слушал, постепенно становясь угрюмым, то вот последний король Простора буквально рвал на себе седые волосы с небольшими вкраплениями родного русого цвета. Осознание того, что твоё собственное решение буквально перечеркнуло всю историю многовекового рода, было катастрофичным. После окончания рассказа Мерн буквально посерел, а глаза его заплыли от едва сдерживаемых эмоций.

А что Ланнистер? Он же мог взять на себя командование армией? – потеряно спросил его отец.

- Лорен Ланнистер за счёт того, что находился со своей армией практически в конце, смог сбежать и преклонить колени перед Эйгоном. Сейчас его потомки являются вторым домом в Вестеросе за счёт брака с Баратеонами, бастардами Таргариенов, что после восстания узурпировали трон. – ответил отцу Эдмунд, испытывая сожаление перед отцом, но не чувство вины, как перед остальной роднёй. В конце концов именно он был косвенно, если не прямо, виноват в случившемся.

- Позор, какой позор. – удручённо прошептал Мерн.

- Тебе ещё повезло. – отозвался наконец лорд Уильямм спустя время после продолжительного молчания.

- Повезло… Повезло?! Моя семья уничтожена! Наследием распоряжаются стюарды, а ты говоришь мне повезло?! Имей уважение, Осгрей, я – твой король! - растерянно и гневно отреагировал Мерн на комментарий своего вассала.

- Может и так, да только мы мертвы, ваше величество. Перед смертью все равны, не находите? – поинтересовался лорд Уильямм, а после продолжил. - Ваш род сгинул королями, да вымершими, но всё же королями, чьи подвиги запомнил на века весь Простор! В то время, как мой болезный брат встал во главе, а его потомки пустили по ветру всё наследие львов Простора! Нет более Северной марки, в Холодном Рве заседают Вебберы, а мой род низведен до состояния ленных рыцарей! Лучше смерть, чем позор! – грозно парировал великий воин Юга.

- Я сожалею об этом, лорд Уильямм. – выразил своё соболезнование Эдмунд.

- Оставь эти слова при себе, мальчик, ты ни в чём не виноват. Это у твоего отца не хватило ума выждать время, собрать информацию, придумать контрмеры в конце концов! Глупец, что свёл нас всех в могилу. – практически рычал лорд Осгрей, напоминая о том, что он не простой слуга, а великий лев Простора, которому когда-то принадлежал весь север вечноцветущего королевства.

- Гавен, с которым разговор состоялся раньше, также просил передать о том, что именно тебя он считает виноватым в своей гибели. – решился добить последний гвоздь в крышку гроба отца, Эдмунд, совместив это с выполнением последней воли брата.

- Я… - вконец сломался король Простора под натиском вины собственного лучшего друга и сыновей. – Я сожалею об этом. Кто мог знать, что всё так обернётся? Мы были должны что-то предпринять, чтобы остановить Таргариена и его драконов. Наша армия не должна была знать поражения.

- Тебе нужно было дважды об этом подумать после того, как Эйгон низвёл Хоаров и Дюррандонов, всем остальным хватило ума преклонить колени, но ведь у нас, в отличие от остальных, была Цитадель! – обвинительно покачал головой Эдмунд. – Мы могли найти иные способы. Не давать ублюдку генеральное сражение, ведь и так было очевидно, что дело не в количестве мечей или лошадей, а в подходе. Я знаю о чём говорю, отец. Дорнийцам хватило ума не вступать в прямое сражение, а вести борьбу осторожную, благодаря которой они изничтожили одну из тварей вместе с сестрой Эйгона.

- Но как? - шокировано отозвался Мерн IX. – Как у этих себялюбивых ублюдков это получилось?

- Подробностей не знаю, но это был не последний случай, когда людям может и хитростью, а где и изворотливостью удалось сокрушить этих раздутых ящериц. – ответил отцу Эдмунд, сейчас не в силах узнать того, кого когда-то считал своим примером.

- Сейчас я бы хотел узнать у вас, лорд Уильямм. Что вы можете посоветовать мне? – обратился Эдмунд к своему наставнику, что сейчас пребывал в не самом хорошем расположении духа.

- Что я могу сказать тебе, мальчик? Ты сказал, что на твоей стороне рыцарь Долины с валирийским мечом, да Кидвеллы, дери за ногу этих затворников? Будь у меня подобный набор я бы, конечно, обрадовался, да после отправился на Стену, ибо лучше умереть там, чем тебя засмеют здесь. – покачал головой Осгрей, вгоняя Эдмунда в тоску ещё сильнее. – Но. – сделал чёткое и громкое утверждение лорд Холодного Рва. – Это ведь не твой путь верно? Я могу сказать тебе, что делать с армией, но не с поиском союзников, уж точно не зная всей ситуации. Однако, твой отец, несмотря на свою самую глупую в жизни ошибку, на этом собаку съел. Он был не самым великим из правителей, зато умел заключать договора. И хотя я презираю ту выходку Лорена Ланнистера, но будь нашим противником кто угодно кроме Таргариенов мы бы гнали их ссаными тряпками до Ступеней, а может быть и куда подальше.

- Я понял вас. – кивнул Гарденер благодарно. – Отец? – позвал он короля Простора, что сейчас пребывал в прострации уставившись в одну точку.

- Что, сын мой? – глухо отозвался Мерн.

- Мне нужен твой совет. – кристально честно озвучил Эдмунд.

- Зачем? Я и так загубил всё, что было можно и нельзя. – пребывал король в состоянии самобичевания.

- Послушай же, отец. – схватил Эдмунд короля за плечо, подмечая, что в этот раз он, по прихоти судьбы, поменялся ролями с младшим братом. – Мне нужна твоя помощь. Как сказал мне Гавен – шанс ещё есть. Я не виню тебя за то, что ты отправил нас всех на эту бойню на Пламенном поле. Я виню себя за то, что не смог возразить тебе в тот день, согласиться с лордом Уильяммом, когда он говорил тебе о своих опасениях. Будь я чуть твёрже и решительнее, быть может, я бы смог избежать трагедии, но этого не случилось. – покачал последний Гарденер головой, словно осуждая самого себя. – А потому теперь я прошу тебя дать мне совет. Напутствие. Наше прощание, которого так и не случилось при жизни.

- Ты не виноват, Эдмунд. Не виноват. – прошептал Мерн, неожиданно крепко сжимая в объятьях сына. – Мне стоило послушать Осгрея, когда был шанс, но желание вписать себя в историю, стать лучше, чем был мой отец, что сгинул в сражении с Аргилаком затмило мой разум. Мой совет тебе. Моё напутствие. Моё прощание. Будь сильным, не иди на поводу амбиций, слушай тех, кому веришь и кто всегда рядом подле тебя. – с раскаяньем посмотрел король в сторону лорда Уильямма на что тот только похлопал своего старого друга и правителя по плечу. – Я верю, ты станешь королём, который заткнёт за пояс всех. Я не жду, что ты не сделаешь ошибок, но ты по крайней мере не сделаешь подобную моей. Прости меня за всё Эдмунд, прощай. – разорвал король объятья.

- Сир Уильямм, я ещё задержусь здесь и постараюсь найти ваших сыновей. – обратился Гарденер к наставнику. – Мне передать им что-то от вас?

- Да что им говорить? Как были молодым дурачьём такими и остались. – отказался Хранитель Северной Марки. – Пообещай только мне, что если потомки моего брата не окажутся совсем уж пропащими, то ты восстановишь справедливость для моего рода.

- Обещаю, сир Уильямм. – кивнул Гарденер, крепко пожимая руку своему наставнику и отцу его близких друзей

Вскоре, лёгким движением руки проводника, фигуры короля и его рыцаря вернулись на свои законные места. Мир замерших воспоминаний брал своё и Эдмунда ещё ждали люди, с которыми ему предстояло поговорить в последний раз. Однако, с каждым пройденным шагом в этом месте, Эдмунду становилось всё легче идти, при том, что чувство вины прошлого уходило на второй план, а на замену ему приходила ответственность, которую он брал на себя в эту ночь.

Глава 16. Прощание на Пламенном поле. Часть 2

Двигаясь всё дальше по мрачному полю остаточных прижизненных воспоминаний Гарденер раздумывал над тем, как же было всё проще в его прошлой жизни, не той когда он был Луи МакМёрфи обычным клерком ирландо-французского происхождения, а Эдмундом Гарденером, законным принцем Простора до Завоевания Эйгона. Тогда ему и в голову не могло прийти то, что он станет изгнанником на собственной земле, что его родные и близкие сгинут, а единственной возможностью увидеть их вновь и услышать их голос будет сделка с богом мёртвых, вернувшего его к жизни и преследующего свои неясные цели.

Место, в котором пребывал Эдмунд, продолжая искать среди сотен застывших фигур своих друзей и сына, обладало какой-то поистине удручающей атмосферой. Первое время ему казалось нахождение среди остатков чужих предсмертных воспоминаний чем-то загадочным и опасно чарующим, но теперь эти чувства сменились скукой и тоской. По сути, это был огромный склеп тех, кому было отказано в достойном посмертии, хотя проводник чётко дал понять, что это место не является чистилищем, но от того было ещё тревожнее осознавать каким в самом деле должно быть место для застывших на полпути душ. Факт того, что именно его семья практически в полном составе стала частью этого мрачного антуража не добавлял ему спокойствия и умиротворения, скорее только укрепляло ненависть к тем, кто был повинен в свершившемся. Семеро также больше не вызывали человеческого благоговения, конечно, опасаться их гнева всё ещё стоило, но и последствия их безразличия к людским судьбам он никогда не забудет.

Чем больше находился Гарденер здесь, тем сильнее изменялся внешний облик и манера общения того, кто был его неотъемлемым компаньоном в данном путешествии, а именно проводника. Если изначально слуга Неведомого только общим телосложением и гуманоидной формой напоминал человека, то после посещения отца и наставника преобразился до неузнаваемости. В частности, впалый нос изменился на обычный, чуть припухлый, стали различимы жемчужно-белый зубы, а мертвенно-бледная кожа приобрела некоторые оттенки смуглости и дряблости, что уж и говорить, если проводник обзавёлся слегка растрёпанной седой шевелюрой. По крайней мере это было то, что сумел заметить Эдмунд, ибо остальное было по-прежнему скрыто рваным серым балахоном, являющимся неизменным атрибутом проводника.

Не стоило забывать и о том, что на Пламенном поле погибли не только воины Запада и Простора, также здесь присутствовали речники, штормовики и выходцы с островов Узкого моря. Таргариен брал в свою армию воинов покорённых королевств, показывая таким образом свою милость и власть, но Гарденер знал истинную природу это валирийца. Властолюбец, что грезил о славе Древней Валирии, каких было много на всём протяжении истории с момента её падения, но именно Эйгон задумался о том, чтобы не собирать разрозненные бывшие колонии валирийскиго фригольд, а воссоздать родину драконьих владык запада на новом месте.

Что же, в уме и хитрости первому королю на Железном троне не откажешь, как ни посмотри. Какой смысл вновь и вновь пытаться покорять Вольные города, если они доказали свою абсолютную нелояльность и желание свободы от валирийской власти, сколько бы представителей драконьего рода не пытались восстановить над ними её, когда есть невспаханное и неспаленное драконьей поступью поле навроде Вестероса? Так ещё и находящееся в шаговой доступности от Драконьего камня.

При этом всём Вестерос никогда не знал ни верховной власти одной династии, ни опасности реликтовых огнедышащих тварей, что были частью легенд и слухов из-за моря, лёгкая добыча с какой стороны не посмотри. Если в Вольных городах были свежи воспоминания о былом могуществе Древней Валирии, но при этом известен и безумный нрав её владык, то обитатели Семи Королевств, в виде народов, что когда-то бежали от их власти, уже давно забыли об опасности сереброволосых драконьих владык, пребывая в относительном спокойствии и вечной борьбе друг с другом. Ещё одним преимуществом Вольных городов перед королевствами Вестероса было понимание того, как драконам противостоять, а точнее чёткое понимание того, что без всадника это не более чем зверь, которому до людей, по большей части, нет никакого дела.

Именно исходя из понимания таких прописных истин и опыта завоевания Эссоса до него, Эйгон и принял судьбоносное решения по завоеванию континента, который так и просился в его руки. Как удачно, что в тот момент когда это решение должно было быть принято Аргилак Надменный, король Штормов из рода Дюррандонов, предоставил прекрасный повод для амбициозного юноши, предложив тому преклонить перед ним колено и стать принцем-консортом при его дочери, а иначе и быть не могло ведь та была единственным ребенком этого вздорного правителя, что погубил его деда в одной из войн. Гордость Эйгона была задета, повод дан, вызов брошен. Штормовый земли умылись кровью, древнейший род Дюррандонов, не уступавших в знатности ни Старкам, ни Гарденерам, перестал существовать.

Пожалуй Эйгон мог и остановиться на том, что усадил в Штормовом пределе своего брата-бастарда, женив его на безутешной дочери Аргилака и своей несостоявшейся невесте, но словно подарок судьбы Эйгону развязали руки речники, что стенали под властью Харрена Чёрного из рода Хоаров, короля Железных островов, уже долгое время стяжавших Речные земли железом и кровью. Эйгон получил карт-бланш уже не как оскорбленный, доказавший свою положение в честной борьбе с королём Штормов, воин, а как освободитель угнетённых лордов.

Ответив на призыв речников, Эйгон выдвинулся на Харренхолл, где и спалил ко всем чертям Харрена Чёрного, всю его семью и приближенных. Речные лорды встречали Таргариена, как освободителя и благодетеля, что снесло Эйгону крышу окончательно. Планы планами, но когда уже две военные компании заканчиваются разгромным поражением твоих противников, которых ты нет-нет, да считал равными себе, то сомнений в собственных силах и правоте уже не остаётся. Драконы стали ядерной дубинкой Эйгона, которую молодой завоеватель применял при каждом удобном случае, ибо работало. С учётом же того, что в Вестеросе никто не знал стопроцентного способа, как одолеть реликтовых тварей, так вообще раздолье. Должно быть именно так, чувствовали себя англичане, покоряя пороховым оружием примитивные народы.

Последним вызовом перед тем, как усесться на Железный трон, для Эйгона стал союз Ланнистеров и Гарденеров. По факту самый мощный союз, какой только вообще может случится в Вестеросе и по сей день. Богатство Золотых Львов и сила Зелёной Длани, теперь же Золотой Розы, так или иначе, но это была сила, с которой стоило считаться, но только не когда у тебя есть три живых огнемета в чистом поле. До сих Эдмунд пребывал в лёгком ступоре от действий своего отца и тестя действительно согласившихся на подобный план битвы, прекрасно зная судьбу и итог Хоаров и Дюррандонов. Теперь же с высоты прожитых жизней последний Гарденер понимал, что присутствие самой многочисленной армии на континенте и бесконечное богатство золотых шахт могут ослепить любого властителя, особенно когда они даже не могут себе представить всю мощь питомцев сереброволосых завоевателей.

Печальный итог был закономерен и даже справедлив в какой-то степени, ведь за гордыню и ошибки часто приходиться расплачиваться всем, а не кому-то одному. Мерн IX Гарденер и Лорен Ланнистер сделали свою ставку и поставили на кон жизни своих семей и независимость королевств, а после проиграли, навечно канув в небытие на страницы истории. При Таргариенах великие Золотые Львы Запада стали не более чем казначеями при драконьих всадниках, только после их свержения сумев вернуть себе хоть какое-то положение и то, исключительно стараниями Тайвин Ланнистера. Гарденеры же и вовсе стали не более, чем приятным прошлым для обитателей и лордов Простора, что до сих возводят к ним свою родословную, но и только.

Теперь же, милостью и замыслами Семерых, на плечах Эдмунда лежала задача по восстановлению справедливости для его рода и всех Семи Королевств. Таргариены канули в небытие, а уж их драконы ещё раньше. На престоле сидит некомпетентный правитель, который с каждым годом своего правления вызывает раздражение у всех маломальских лордов Вестероса. Казалось бы, большинство Семи Королевств пребывали в единстве, но если бы это действительно было так, то никакой Войны Пяти Королей в оригинальной истории так и не произошло.

Однако, стоит только убрать с доски фигуру Роберта Баратеона, великого воина при Битве на Трезубце, как всё это единство тут же развалиться на части. Во многих королевствах сильны реваншистские настроения и желание взять своё за три столетия власти сереброволосых безумцев, что закончилось всего несколько лет назад, и только авторитет великих лордов, что имеют свои собственные резоны удерживают вассалов от открытого вопроса: зачем платить дань королю на Железном троне? Королевская Гавань где-то далеко, с королём которому и дела нет до всех остальных. В общем противоречий для развала хватало как ни крути.

Смерть Эддарда Старка в оригинальной истории и вовсе стала для всех северных лордов лишь предлогом для открытого неповиновения Железному Трону. В то время как большинство южных верховных домов были более прагматичными, желая урвать власть за счёт поддержки претендента и выгодного брака. Хотя тот же Бейлон Грейджой дважды делал попытки отделиться, но самобытность железнорождённых ничем не отличается от северян. Таргариены Вестерос завоевали, но объединить так и не смогли, ведь для единства народов требовалось как минимум идеологическая подоплека. Да, драконы валирийской династии были мощным сдерживающим фактором, но не более того.

Хотя не все представители династии были глупы, чтобы не видеть этого, но решали они этот вопрос также, как умели – драконьим огнём. Восстание Святого Воинства могло сплотить разрозненные Семь Королевств посредством религиозного объединения, настроив множество лордов, уже не заставших Завоевание Эйгона против его семьи. Это могло бы даже получиться, но Мейгор, младший сын Эйгона, действовал в лучших традициях своего отца: огнём и мечом. Третий король на Железном троне буквально выбил церкви зубы окончательно уничтожив силы, которая могла бы ему что-то противопоставить, но при этом полностью уничтожил авторитет самой церкви Семерых, что могла бы стать не врагом, но союзником в удержании власти.

По итогу единственными союзниками Таргариенов на всё оставшееся время стали драконы и династические браки и если потерю первых они ещё смогли как-то пережить, при том, что Железный трон в тот момент был расшатан как никогда, за счёт наследного права, то в последующие годы их подорванный авторитет в ходе сумасбродных решений был полностью сведен на нет. В то же время власть древнейших родов не прерывалась несмотря ни на что, сколько бы испытаний тем не пришлось пережить и только полное уничтожение могло поставить в их историю точку. Таргариены же продержались у власти всего пару столетий, что прямо отсылает к их методу правления и решениям, принятым в ходе него.

От всех этих размышлений Гарденер пришёл к однозначному выводу – шанс на победу есть, при том весьма немалый. Возврати его Семеро с этой информацией как раз таки в момент его смерти, то шансов, что-либо сделать было бы катастрофически мало, разве что преклонить колени и понемногу готовить заговор уничтожая завоевателей из тени, что было бы весьма затруднительно благодаря драконьим снам Таргариенов, но всё ещё возможно. Или же, что вообще было на тот момент немыслимо – сбежать в Эссос.

Как ни странно, память о Древней Валирии помогла потомкам Эйгона даже в этом деле, ведь намного проще переждать бурю там, где твоё наследие и персону знают и уважают, чем будучи никому неизвестным заморским королём просить милости и защиты у торговцев и банкиров пустынного континента. Прекрасным примером этого служит принц с Летних островов, долгое время ошивающийся в гостях у Баратеона, ища поддержки для возвращения на престол родного дома.

Сейчас, во времена упадка драконьей династии и приближения Долгой Ночи, было возможно не только вернуть утраченное, но и куда больше, возможно даже сделать то, что не удалось Эйгону – объединить Вестерос, но это было уже что-то из разряда фантастики. Мотивы Семерых в данном плане были яснее некуда: вернуть утерянное влияние, заиметь собственного ставленника и представителя среди смертных, а также задавить потенциального конкурента и угрозу в лице Великого Иного. По крайней мере сплотить андальские королевства с такой опорой было вполне возможно главное найти нужные точки соприкосновение.

Однако, даже если после всего у Эдмунда была бы возможность усадить свой зад на Железный трон, то он бы скорее самолично отправился на Стену, ибо сидеть на месте того, кто принёс столько боли и крови его семье было практически невыносимо. Как у Баратеона при всём при этом хватает совести сидеть на нём Гарденер даже ума не мог приложить. Возможно, в нём действительно играет безумная и властолюбивая кровь драконьей семейки, а Лиану Старк он может и желал, но не любил на самом деле. Или же Баратеон слишком туп и не понимает таких прописных истин, от того нежелание лорда Старка самому усесться на Железный трон смотрится во много раз благоразумнее и логичнее.

Конечно, не последнюю роль в этом играет нежелание некоторых верховных лордов терять своё положение и защищённость собственных прав и земель в составе децентрализованного государства, которым и было по факту Семь Королевств, ведь стоит искусственному объединению Эйгона распасться как тут же вместо нескольких врагов неявных появиться целая плеяда королевств со своими интересами и планами. Железнорождённые поднимут голову, дорнийцы высунуться из своей пустыни, но теперь уже не ради справедливой мести, а желания пограбить плодородные поля юга, как в старые добрые времена. И не стоит забывать о Севере, что был совсем не белым и пушистым, как сейчас, а родиной воинов, что были ничуть не лучше одичалых в их попытках переступить границы Рва Кейлин, чтобы восстановить владения Старых богов после завоевания андалов.

«Как всегда, когда речь заходит о политике, нет простого решения или метода, при котором все останутся живы и при своих». – тоскливо думал Эдмунд, в очередной раз отворачиваясь от незнакомого лица воина с гербом Окхартов на груди. Гарденер не знал сколько прошло времени с того момента, как он попал сюда, но если найти брата получилось случайно, а отца и лорда Осгрея примерно зная, где те находились на момент известных событий, то вот поиск остальных знакомых Эдмунда уже затянулся. Проводник не проявлял нетерпения или же возмущения, даже не торопил его, но почему-то казалось, что времени на поиски остаётся всё меньше и меньше.

Собственно, Гарденер и стал задумываться о будущем и прошлом только для того, чтобы немного отвлечься от безрезультатных поисков, ибо в этом месте было наглядно показаны последствия решений, которые он может принять или примет в ближайшем будущем. Проблемы, как ни странно, доставлял как раз таки опыт Луи МакМёрфи, жителя Земля двадцать первого века. Такие понятия, как гуманизм и свобода совести шли в разрез с теми концепциями, которыми жил Вестерос в конце третьего столетия Завоевания Эйгона, вызывая множество моральных дилемм хотя и не эмоциональных, а скорее нравственных.

Было намного проще, когда он был обычным просторским принцем, полностью довольным положением вещей на тот момент. Однако, теперь опыт жизни на Земле не давал ему покоя, открыв глаза на многие проблемы, что присутствовали здесь, но на которые Гарденер ранее не обращал внимания. Вопросы веры, наследования, объединения и противостояния довлели над ним словно дамоклов меч, не собираясь ни отпускать, ни давать ему однозначные ответы на возникающие вопросы. Как сказал когда-то один мудрый израильский царь: - «Многие знания, многие печали».

Внезапно Эдмунд уловил краем глаза нечто блеклое, но имеющие некий рыжий оттенок. Внезапная задержка не была незамеченной проводником, что также остановился и выжидающе посмотрел на последнего Гарденера. Просторский принц повернул голову в направлении привлёкшей его внимание детали. Наконец, хотя бы на время долгий процесс поиска был закончен – Гарденер узнал в очередном непримечательном остатке воспоминаний Арвина Флорента, своего товарища юности и наследника Ясноводной крепости при жизни.

Впрочем, всё же было нечто примечательное в том, как погиб шутник Флорент на Пламенном поле. Склонившись над телом, как думалось Эдмунду, собственной лошади, т.к. лопоухий шутник готовился, по всей видимости, драпать, что есть мочи, но не успел, ибо практически полностью покрытая маревом ожогов спина ясно говорила о том, что ждало замешкавшегося в пылу сражения рыцаря. Как назло, даже будь дракон в тот момент где-то вдалеке, то Арвину вряд ли бы удалось уйти оттуда живым, ибо буквально в нескольких шагах от наследника Ясноводной застыл воинов в цветах Таргариенов с топором наперевес, что тоже, к слову, был с ног до головы покрыт темно-багряным маревом ожогов. Дружеский огонь, как он есть и лучшей картины для описания данного явления невозможно было придумать.

- Полагаю можно начинать. – обратился Гарденер к проводнику.

- Вам нужны оба или кто-то конкретный. – неожиданно поинтересовался слуга Неведомого, не став как в прошлые разы сразу преступать к делу.

- Есть какие-то проблемы? – спросил Эдмунд.

- Боюсь из-за положения, в котором находятся остаточные воспоминания в себя придут оба. Это вас устраивает? – объяснил причину замешки проводник. Немного подумав, Гарденер всё же кивнул.

- Не убьют же они друг друга во второй раз. – прокомментировал просторский принц с мрачной усмешкой. После чего слуга Неведомого немедленно приступил к действию.

Как только лучи таинственного артефакта бога мёртвых коснулись замерших фигур двух воинов противоположных сторон конфликта, как тут же действия понеслись вскачь. По сути, в данный момент можно было наблюдать альтернативное развитие событий, которое могло произойти не будь Арвин и неизвестный воин Таргариенов спалены драконьим огнём. С точки зрения обычного наблюдателя это вызывало интерес, с точки зрения Гарденера же лёгкую досаду от невозможности поговорить с прижизненными воспоминания друга в спокойной обстановке.

Первым на кого попали лучи артефакта был Арвин, который стал с недоумением пялится перед собой не в силах найти то, что ему было так нужно в момент смерти. Следом же пришёл в движение и неизвестный воин Таргариенов, что совершенно не обращая внимания на окружающую обстановку, продолжил свой замысел и острожными, но быстрыми, шагами стал сближаться с наследником Ясноводной крепости. Движение было сильным и чётко выверенным, что не оставляло шансов лопоухому Флоренту выйти живым из этой ситуации, если бы он, конечно, всё ещё был жив. Однако, в этот раз с ним был Эдмунд, что не собирался так просто стоять и смотреть за попыткой умертвить своего друга во второй раз на его глазах. Даже если бы это и не принесло результатов, Гарденер был обязан предупредить своего товарища об опасности.

- Арвин! В сторону! – крикнул Эдмунд, практически за пару шагов перед тем, как воин нанёс свой удар.

Казалось бы, любой другой человек должен был замешкаться, но Флорент перекатился прямо по направлению к его голосу, буквально за миг до того, как над его ухом должен был просвистеть полупрозрачный топор воина Таргариенов в закрытом шлеме. То ли дело было в размере его ушей, то ли в том, что он знал и доверял голосу Эдмунда, как родному, но Арвин с ловкостью увернулся, не став дважды раздумывать над смыслом данного действия.

Этого было достаточно для того, чтобы наследник древней семьи оказался на достаточном удалении от своего оппонента, как раз там, где ярче всего светят на него ядовито-зелёные лучи фонаря. Проводник понял намерения Эдмунда без слов и воспользовался заминкой недоуменно оглядывавшего их троих воина, после чего немного изменил положения своего профессионального инструмента так, что его свет более не касался фигуры неудачливого убийцы Арвина Флорента. Короткий миг и остатки воспоминаний союзника Таргариенов возвращаются на своё изначальное место в той же позе, в какой и застал его Эдмунд, при том, что его друг по-прежнему находился в сознании и удивлённо хлопал глазами, глядя на силуэт своего незадачливого противника.

- Приветствую, Арвин. Рад тебя видеть. – помог Гарденер подняться с серой земли полупрозрачному силуэту своего друга.

- Ох, а как же я рад, дружище! Хм, точнее, ваше высочество. – радостно отозвался Флорент, принимая помощь Гарденера. Сперва обрадованный неожиданным появлением Эдмунда, Арвин вмиг исправился, как только осознал, что всё ещё находится на поле боя. Впрочем, пока что Флорент ещё не понял, что и боя то никакого нет, а сам он уже давно скончался. – Вы спасли мою шкуру, ваше высочество. Ещё бы чуть-чуть и этот выкормыш драконьих ублюдков снёс бы мне башню. Но к слову, что вы тут делаете и кто это странный бродяга рядом с вами? Разве вы не должны были быть в авангарде правого фланга? – забросал наследник Ясноводной крепости своего принца, понемногу приходя в себя. - Такая суматоха началась, когда на горизонте появилась эта громадина. И где она кстати? Где вообще все? – начал оглядываться Арвин, понимая, что что-то не так.

- Кхм. – немного сбился Гарденер от потока мыслей своего старого друга, что сейчас потеряно оглядывался вокруг, а после и вовсе натолкнулся своим взглядом на своего несостоявшегося убийцу, застывшего во времени всего в десяти шагах от него.

- Это… Как это? Он просто стоит? Я думал его прихлопнул кто-то из наших, а он… Что во имя Семерых здесь происходит?! – растеряно отреагировал Флорент на столь странную картину, настолько опешив, что сделал несколько шагов назад практически упираясь в Гарденера.

- Успокойся, Арвин. Приди в себя. – взял Эдмунд друга за плечи и хорошенько встряхнул. – Смотри на меня. Я сейчас тебе всё объясню, но боюсь тебе это вряд ли понравиться. – после чего дождался заторможенного кивка от Флорента, а затем продолжил. – Мне неприятно говорить об этом, Арвин, но мы умерли…

Недоверие в глазах наследника Ясноводной крепости после непродолжительного рассказа о всех произошедших после его гибели событий сменилось шоком, а после и лёгкой меланхолией. Арвин не перебивал Эдмунда, даже не задавал вопросов и не делал глупых восклицаний, как от него можно было ожидать. Он молча выслушал просторского принца, а когда рассказ о злоключениях Гарденера подходил к концу с тяжёлым вздохом, не церемонясь, уселся на выжженную землю в серых тонах и уставился на точно такого же цвета небо.

- Собственно ты следующий после отца и лорда Уильямма из тех, кого я знал при жизни. Мне очень жаль, что так получилось. – закончил Гарденер своё повествование, и, не обращая внимание на присутствие рядом слуги Неведомого, также уселся на траву рядом с Флорентом, оказывая тому молчаливую поддержку.

- Значит нас всех спалил дракон. – глухо прокомментировал Арвин услышанную информацию, молча рассматривая силуэт того, кто, как он думал, чуть не убил его. – А этот идиот попался под перекрёстный огонь зверушки своего хозяина как раз в тот момент, когда собирался убить меня. Как ни взгляни на эту ситуацию, а чувствую себя неудачником. – едко усмехнулся Флорент.

- Никак не могу взять в толк, что ты пытался сделать, когда нагибался. – постарался отвлечь от печальных мыслей остаточные воспоминания своего друга Эдмунд. – Что-то случилось с лошадью или что?

- Да, - махнул рукой Арвин. – моего Лютика подстрелили, а я постарался выйти из боя, ибо продолжать бой на полумертвой животине только своим мешать. К сожалению, жеребец не протянул и пяти минут, наверное, стрела порвала артерию или что-то в этом роде. Вот и свалился он посреди свалки, прикарманив с собой во время падения мой щит. Меня вроде как прикрывали межевые рыцари во главе с Уфферингом, но видимо во время появления дракона им срочно потребовалось спасать свои жизни. Я думал ещё чуть-чуть и побегу следом, но не сложилось. Глупая смерть, жаль, что не видит отец. Он всегда говорил, что если не буду сосредоточен во время битвы, то умру, как собака. Похоже, что он был прав. Я действительно умер, как последний дурак. – в гневе начал расчёсывать он свои непослушные и слегка рыжеватые волосы, что также несли на себе след его кончины в виде темно-багряных следов от драконьего пламеня. – Раз уж ты на короткой ноге с Семерыми, что ходишь к мёртвым, как к себе домой, то может скажешь как он? А, дружище? – обратился Флорент к Гарденеру, невольно вызвав у того улыбку своим забавным сравнением.

- Сложно назвать это хорошими отношениями, Арвин. Я скорее просто исполнитель, которого они выбрали чисто случайно. – покачал головой Эдмунд, понимая то, что скучал по непосредственной манере общения своего друга.

- Ха. – выдавил из себя смешок Флорент. – Ты всегда был счастливчиком, Эд. На то и принц, чтоб тебя. Помахать мечами всегда первый, к бабам тоже всегда первый. Даже жену и то самую красивую себя оттяпал. – похлопал он Гарденера по плечу, а после язвительно добавил. – А вот как на тот свет все собрались, так это нет… Подождите, давайте сначала все остальные, а мне ещё с начальством обсудить надо. Ха-ха-ха! – натурально заржал наследник Ясноводной крепости от чего стало казаться, что его уши и без того больше, чем у остальных, затрепетали будто бы Арвин собрался на тех улететь. Пожалуй, ранее это сравнение Гарденеру в голову не приходило, однако схожесть Флорента с Дамбо в этой ситуации была очевидна.

- Иди ты в пекло, Арвин. – оценил шутку друга по достоинству Эдмунд, со всей силы ударяя того кулаком в плечо.

- Ауч. – отреагировал на удар наследника Дубового трона Флорент, а после сменил лицо притворной боли и обиды на свою привычную лисью ухмылку. – Всё-таки один плюс в смерти есть – я ничего не почувствовал. Ну, а теперь о серьёзном. – также резко сменил выражение своего лица на серьёзное наследник Ясноводной крепости. – Зачем тебе всё это, Эд? Семеро дали тебе второй шанс, а это порой стоит дороже королевства. Тебе же буквально предлагают взять и то и другое. Так к чему ворошить прошлое и беспокоить наши бренные души? Хотя я до сих не возьму в толк почему спустя три столетия я только сейчас осознал себя мертвецом. – внимательно взглянул в глаза Гарденера Арвин, словно пытаясь понять, что было на уме и в душе просторского принца.

- Ты обрадуешься, если я скажу, что это место не для душ, а воспоминаний тех, кто погиб от драконьего огня и тому подобного? Что ты это вовсе не ты, а набор того, что определяло тебя, в то время как твоя душа возможно живёт уже в совершенно ином мире, не способная никогда вспомнить то, кем ты был раньше? – решился Гарденер быть откровенным со старым другом.

В прошлый раз, сталкиваясь с воспоминаниями умершего брата и отца у Эдмунда не было возможности, да и желания вдаваться в подробности относительно того, как на самом деле обстоят дела. Однако, теперь Гарденер считал, что просто не имеет права отворачиваться от вопроса друга и врать тому в глаза, путь это был и не со всем он. Для человека душа это что-то настолько необъяснимое, как и божественная природа, а потому в голове Эдмунда просто не укладывалось то, что воспоминания перед ним не совсем тот Арвин Флорент, которого он знал, ибо он двигался, как он, говорил, как он. Он и был его другом до мозга костей, а потому Эдмунд не имел морального права лгать ему, чтобы не произошло.

- Хм. – задумчиво прищурился Арвин, а после как ни в чём не бывало хлопнул Гарденера по плечу. – Не совсем понял тебя, но это лишь значит то, что я вполне себе жив и здоров, а не застрял на самом деле в этом отвратительном месте. Как по мне одни плюсы. – абсолютно радостно ответил наследник Ясноводной своему другу. – А от того я ещё раз спрошу, Эд. Зачем тебе это всё?

- Я находился на волоске от того, чтобы сдаться, Арвин. – предельно честно отвечал Эдмунд. – Неведомый предложил мне решение. Предложил попрощаться. – объяснил Гарденер своим мотивы.

- Ну и дурень же ты, твоё высочество. – неодобрительно покачал головой Флорент с глубокомысленной улыбкой на устах. – Чтобы попрощаться не обязательно для этого отправляться в пекло. Нужно хранить воспоминания о дорогих тебе людях в сердце и вспоминать не факт их смерти, а то какими они были при жизни. Так меня учила матушка ещё до того, как покинуть наш мир от хвори, и поверь, у меня никогда не возникало мысли о смерти несмотря на отношение отца и проделки братьев, ведь я знаю, что она никогда бы не хотела подобного исхода. Я понимаю, что для Гарденеров у которых постоянно, что не день, то очередное день рождение кузена, весьма сложно принять концепцию того, что смерть неотъемлемая часть жизни, но ты уж постарайся. Если так хочется сделать что-то кроме бесполезных соплей, что ты тут развесил, то можешь увековечить память о родных в камне или же сражаться с их именами на устах, но никогда не умирай ради них. Это самое непростительное и гнусное, что ты только можешь сделать. – покачал головой Флорент, словно осуждая Эдмунда. – Это не тот принц, которого я знал и уважал при жизни. Не знаю, что с тобой сделала смерть и что ожидает в новой жизни, но я знаю одно – мой друг, Эдмунд Гарденер никогда не сдавался и не отчаивался, даже если вместо бабы в борделе ему подсовывали мужика. – закончил Арвин свою проникновенную речь, не забыв разбавить обстановку шуткой в конце, чтобы поднять Гарденеру настроение.

- Это было глубокомысленно. – покивал для верности Гарденер, крепко задумавшись над словами друга, которые звучали весьма убедительными, но ровно до той поры пока он не осознал последнюю его фразу. – Чтоб тебя, Арвин! Я прекрасно помню, что сбежал оттуда в тот же самый момент, как обман вскрылся и ты это знаешь!

- Ха-ха-ха! – рассмеялся Флорент от всей души. – Видел бы ты своё лицо! Ты был готов согласиться со всем, что я говорю! Ха-ха. – хлопал тот себя кулаком по ноге не в силах сдержать рвущийся наружу смех.

- Тебе лишь бы посмеяться. – тяжело вздохнул Эдмунд. – Но спасибо тебе. Мне действительно были нужны эти слова. – поблагодарил он друга от всей души, чувствуя, как слова Арвина ложатся на благодатную почву, заставляя его самого задаваться вопросами о том, зачем он вообще пришёл сюда.

- Не за что, Эд. Для друга, а уж тем более такого, как ты, мне ничего не жалко. – наконец отсмеявшись, отозвался ему Флорент. – Ты уж постарайся не умереть также позорно, как я, а лучше сделай то, что должен, да назови какой-нибудь бордель в мою честь. – выдал ему друг напутствие в своём стиле.

- Боюсь нынешнему лорду Флоренту вряд ли понравиться, если я назову бордель в честь его мертвого родственника. – ответил Эдмунд, улыбаясь.

- Так всё-таки мой отец не скопытился, а дело продолжил один из братьев? – уточнил Арвин, проявляя малую долю интереса к разговору о своей семье.

- Насколько я знаю лорд Флорент действительно был одним из немногих лордов, выживших в том сражении. Он проправил без малого ещё лет десять, пытаясь оспорить право Тиреллов на верховенство в Просторе, а после скончался в Первой Дорнийской войне, передав свой титул Райману. Не тот ли это твой брат, что всегда ходил за тобой хвостом? Кажется, ему ещё пришлось женится на твоей жене, чтобы сохранить династический брак с Рованами, ибо у вас так и не получилось зачать ребенка. – охотно рассказал Эдмунд другу о том, что знал сам.

- Райман? Это задохлик? Бедняга, верно, натерпелся от этой стервозины Миллены, ибо стоило той только открыть рот, как всё желание совать член в это змеиное гнездо тут же отпадало. – поцокал Арвин языком, непритворно сочувствуя родному брату. – Как я уже говорил из всех нас тебе досталась самая лучшая супруга, что тогда только было можно найти.

- Да. – с теплой улыбкой предался Гарденер воспоминаниям о супружеской жизни. – Она была такой.

- И что с ней стало? – неожиданно спросил Арвин, выводя Гарденера из ностальгического ступора. – Насколько могу судить её здесь не было, а значит ей как-то пришлось мириться с тем, что её муж и единственный ребенок погибли на войне. Ей явно было тяжело, боюсь даже представить насколько.

- Я не знаю, Арвин. Тебе прекрасно известно, как мало уделяют мейстеры внимания женщинам на страницах истории, особенно если они никогда не правили, а она была простой дочерью короля, выгодно выданная замуж ради союза. Всё что мне известно так это то, что Лорен забрал её в Утёс после битвы, а что было с ней дальше для меня, как и для тебя, тайна, покрытая мраком. Однако, я постараюсь сделать всё от меня зависящее, чтобы узнать о её судьбе и прийти на её могилу. – пообещал себе Эдмунд, беря перед собой ещё одно обязательство, окончательно осознавая то, что теперь не сможет умереть просто так, не исполнив клятвы данные самому себе.

- Ты уж постарайся, Эд. – серьёзно взглянул ему в глаза Арвин. – Она любила тебя. Я уверен, что если из Гарденеров на тот момент никого не осталось, то она была одной из немногих кто навещал твои обгорелые кости в вашем родовом могильнике. Ты обязан поступить также. Это будет, по совести. Иначе я вернусь с того света и расквашу твою морду в благородный зелёный цвет твоего дома. Понял меня? – потребовал Флорент ответа.

- Разве лицо от ударов не становиться красным, а потом синим? – уточнил Гарденер спорный момент.

- Я тебе лицо одуванчиками для красоты измажу. – раздражённо ответил ему Арвин. – Так ты понял меня или нет? – угрожающе занёс свою руку Флорент.

- Понял я, понял. Мог бы и не говорить. Я и так собирался это сделать, ведь я тоже любил её, да и сейчас люблю. – с горечью произнёс последнюю фразу Эдмунд, заставив Флорента самого чувствовать себя неловко от своих слов.

- Ладно. Будет тебе, шагай давай. – похлопал Арвин своего друга по плечу в последний раз. – Я рад, что ты не забываешь своих друзей, но лучше занимайся делами, а не самобичеванием. Эй, ты! – крикнул наследник Ясноводной крепости замершему соляным столбом проводнику. – Не знаю, как там тебя звать, но давай заканчивай уже это.

- У слуги нет имени. Сейчас я выполняю только приказы чемпиона хозяина. Только его желание имеет значение в данный момент. – бесстрастно оборвал настрой Арвина проводник.

- Эх, и вот так всегда! – в сердцах воскликнул Флорент. – Хоть бы после смерти побыть принцем, а нет, всё равно иерархия. Ваше высочество, будьте так любезны отпустить уже своего раба в спокойное ничего. – язвительно обратился Арвин к Эдмунду словно издеваясь, вызывая у просторского принца очередную теплую ностальгическую улыбку.

- Довольно, проводник. – дал Гарденер отмашку слуге Неведомого. – Прощай, Арвин. – окончательно попрощался Эдмунд.

- Прощай, дружище. – напоследок схватил тот Гарденера за руку в крепкой хватке. – А о борделе с моим именем ты всё же подумай. Как-никак умираю я не так часто, как делаешь это ты. – это была последняя фраза, что произнёс давно почивший наследник благородного дома Флорентов перед тем, как вновь окончательно стать частью унылого пейзажа, заставшего во времени Пламенного поля.

По итогу старый друг полупрозрачной фигурой оказался в десятке шагов от него, неспособный вспомнить о нём или когда-либо поднять треклятый щит, ставший причиной его кончины. Эдмунд остался один сидеть на безжизненной земле, не ощущая ни холода, ни теплоты в этом мертвом мире мёртвых воспоминаний. Однако, на сердце его остались приятные ощущения от той далекой бурной молодости простоватого принца, которую он уже никогда не сможет вернуть.

- Пойдём. – поднялся Гарденер с земли, даже не запачкавшись. Хотя было ли это вообще возможно в этом мире?

- Времени остаётся всё меньше, чемпион. – обратился к Эдмунду проводник спустя несколько минут после того, как они продолжили свой путь. – Пребывание здесь более определённых рамок может негативно сказаться на вашем теле. По истечению срока я буду вынужден вернуть вас обратно к хозяину, хотите ли вы того или же нет. – предупредил его слуга Неведомого.

- Хорошо. – кивнул недовольно Гарденер. Конечно, он мог возразить и попытаться встать в позу, говоря, что он никуда не уйдет пока не выполнит в полной мере то, зачем он пришёл. Однако, по прошествию времени желание ломать на себе руки со шло на нет, да и вряд ли бы он смог помешать проводнику осуществить задуманное. – Почему это место может быть губительно для меня?

- Этот мир нематериален. – просто объяснил слуга Неведомого в процессе дальнейшего поиска. – Вы живы, а потому не можете находиться здесь без сопровождения. Даже взаимодействие с остаточными воспоминаниями может происходить только под влиянием артефакта. В ином случае вас бы просто вышвырнуло отсюда, но т.к. вы некогда и сами были частью данного места, то велик шанс обратный – застрять тут навсегда.

- Звучит крайне неприятно. – прокомментировал Гарденер слова проводника, почувствовав, как по коже пробежали мурашки от возможности застрять в этом искусственном мире навечно.

- Соглашусь с вами. – после чего далее они двигались молча.

После этого разговора прошло уже прилично времени, а найти ещё хоть кого-то из знакомых Эдмунда так и не удавалось. Когда казалось бы, что вот, ещё немного и проводник скажет, что пора возвращаться, Гарденеру наконец-то улыбнулась удача. Тот, ради кого он в действительности задумал этот поход, перед кем действительно чувствовал себя виноватым – его сын, Мерн Гарденер.

Уже не мальчик, но всё ещё юноша, Мерн, что должен был, после его кончины на престоле Простора, быть коронован, как десятый по счёту король этого имени. Тот, кого он по глупости своей и своего отца взял на самую ужасающую битву в истории их семьи, сейчас застыл тонкой фигурой перед открытым пространством, открыв рот в немом крике, не в силах закричать никогда более. Глаза его были широко раскрыты и если бы Эдмунд умел читать мысли, то был уверен, что не услышит ничего кроме ужаса, что испытал его ребенок, глядя в два огромных глаза самой устрашающей твари континента.

Если раньше Гарденер и видел следы от ожогов драконьего пламени, буквально уничтожающего внешний облик остатков воспоминаний, то сложно было вообще передать ощущения какие он испытал, когда понял, что испытал его сын, приняв на себя залп Балериона практически в притык. Нетрудно было догадаться, что так и случилось, ведь в отличие от всех ранее встреченных людей тёмно-багряные следы покрывали тонкую фигуру Мерна с ног до головы, не оставляя хотя бы одного целого узнаваемого места на нём.

Благородные русые волосы – отличительная черта его рода полностью отсутствовала, вместо неё только, казалось бы, пульсирующий комок багряного цвета. Не было видно на нём одежды, что стала одним чёрным пятном без опознавательных знаков. Не было оружия или хоть какого-то снаряжения, по которым можно было опознать парня. Вместо этого только одно позволило Гарденеру определить, что этот молодой, застывший от ужаса юноша действительно его сын – его глаза. Ярко-изумрудные глаза, что достались ему от матери, сейчас были широко открыты запечатлев момент гибели его родной крови. Даже увидев сына в такой близости от себя, Гарденер застыл прямо перед ним, не в силах сделать хотя бы шаг на встречу.

- Полагаю этот бедный остаток именно тот, кого вы искали, чемпион? – обратился к нему проводник. Не найдя слов Гарденеру оставалось только кивнуть. – Тогда советую вам поторопиться, боюсь, что время идёт буквально на минуты.

- Хорошо. – практически с трудом выдавил из себя Эдмунда, двигаясь навстречу своему самому страшному кошмару и дикому страху, чувствуя, как с каждым шагом тяжелеют его ноги, что будто бы налились свинцом. – Сынок. – горько произнёс Эдмунд, касаясь пальцами следов ожогов от драконьего пламени, что навсегда и неотвратимо изменили даже облик воспоминаний Мерна, сына Эдмунда.

Как раз в этот момент проводник применил фонарь, заставив обожжённую фигуру юноши снова ожить. Сначала мальчик даже не понял кто стоит перед ним, ведь в его голове всё ещё была жива память об огнедышащей ящерице размером с замок, готовой залить его огнём. Однако, вместо смерти перед лицом был его отец, только очень молодой или кто-то очень похожий на него совсем, как он сам. Из его глаз тонкой дорожкой текли слёзы, а сам он осторожно, будто боясь разбить, гладил его по щеке. Изменений в своей внешности юноша не обнаружил, да и не мог он никоим образом сделать это.

- Отец? – растерянно и слегка недоверчиво спросил Эдмунда Мерн. – Что ты тут делаешь? Где дракон?

- Мерн, дорогой. – почти задыхаясь от радости и горя выдавливал из себя последний Гарденер. – Мой мальчик. Не бойся. Дракона больше нет. Он улетел.

- Правда? – удивлённо воскликнул отголосок последних моментов жизни его сына.

Изуродованный, оплавленный, неузнаваемый. Эдмунд не хотел запоминать своего сына именно таким, но теперь, глядя на то, что с ним стало, Гарденер был уверен, что обязан был сделать это, чтобы никогда больше не забывать ради чего Семеро вернули его в этот мир. Чтобы не один отец или мать больше не потеряли сына по вине сиренеглазых безумцев и их зверушек, ни от их огня, ни от их зубов и когтей. Для того, чтобы ни один Таргариен более не правил Вестеросом так, как делали они это раньше.

Гневные и отчаянные мысли стремительным потоком перетекали из одной в другую, а потому было несложно провести параллели. Песня Льда и Пламени – красивое поэтическое название, которое дал Мартин этой вселенной, но, по правде говоря, это было больше предупреждением, нежели эстетической необходимостью. Можно подумать, что это название говорит о пророчестве и необходимости союза двух семей: Старков и Таргариенов. Однако, если задуматься валирийцы во времена своего расцвета ничем не отличались от белых ходоков из-за Стены, уничтожая и разрушая всё на своём пути словно неостановимый поток жара самой преисподней.

«Верно». – думал Эдмунд, глядя на изуродованное лицо сына, вспоминая всех, кого он когда-то потерял. – «Это песня не о пророчествах, ведь даже в самом названии лёд и огонь являются дуэтом. Иные и Таргариены – вот два монстра, поющих в унисон и несущих с собой всеобщую гибель и свою философию». – делал избранник Семерых мрачные выводы.

Две противоположности, но при этом одинаковые до смехотворства. Глупцы думают, что огонь в данном случае дарует жизнь, противостоя хладной смерти, но это совершенно не так. Жизнь в вечном покое и смерть в ярком моменте – вот философия Иных и Таргариенов. Одни обращают мир в застывший пейзаж, а другие в безжизненную пустыню. Две противоположности преследующие одинаковые цели, но использующие разные методы.

Вот почему итогом всей этой борьбы стало уничтожение, как тех, так и других. Трёхглазый ворон видел многое и понимал от того не меньше. Он видел истинную природу обоих лагерей, а потому и привёл их к окончательному уничтожению, раз и навсегда поставив точку в этой ложной пьесе, поставив точку там, где никто её не ожидал. Однако, теперь и Гарденер видел всю суть и полную картину событий.

- Мне жаль, сынок, мне очень жаль. – отчаянно прошептал Мерн, прижимая к себе сына и обнимая его в самых крепких объятьях какие только мог себе позволить.

- О чём ты, отец? Мы уже победили? – не понимал юноша странного поведения своего отца, что никогда в жизни не позволял себе проявление столь сильной привязанности. – Почему я не слышу звуков солдат? Да, что с тобой в конце концов?! – уже в какой-то отчаянной попытке достучаться до своего родителя вскричал сын Эдмунда.

- Время. – бесстрастно произнёс проводник.

- Прости меня, Мерн. Я был самым худшим отцом для тебя, ибо только ужасный родитель может спокойно повести родного ребенка на смерть, но я клянусь… - произнёс Эдмунд, вглядываясь в то, как исчезает перед ним изображение мира, а вместе с ним и всё то, что он никогда больше не увидит и не услышит. – Я не позволю кому-либо ещё пострадать на моих глазах также, как и тебе. Я пройду этот путь, чтобы, когда мы увиделись с тобой в ином мире я бы смог взглянуть на тебя, не отводя взгляд. Прости меня, сынок, и прощай. – произнёс Гарденер последние слова прощания перед тем, как ощущения беспокойно вырывающегося из его рук сына сменились пустотой.

Гарденер стоял на одном колене ровно там, куда и привёл его проводник ночью на Пламенном поле. В мир снова вернулись краски, хотя по-прежнему не было видно в этом месте чьего-либо присутствия или же слышно пения птиц, но чувство реальности происходящего было во много раз более, чем до этого момента. «Путешествие в мир мёртвых воспоминаний окончилось». – понял Эдмунд, когда вместо, уже ставшего привычным, проводника, перед ним предстал своей бесформенной фигурой Неведомый.

- Как всё прошло? – поинтересовалось божество. – Проводник справился со своим заданием? Нашёл ли ты прощение, что так отчаянно искал?

- Как будто ты сам не знаешь. – бесстрастно ответил божественному лику Гарденер, поднимаясь с земли и отряхивая, ставшее грязным, колено.

- Похоже ты нашёл даже больше, чем искал, верно же? – спросил Неведомый в той же манере, что и Эдмунд, от чего казалось их манеры общения стали схожими, как две капли воды.

- Ты хотел добиться такого результата, когда отправлял меня туда? – отрешенно уточнил Эдмунд, разглядывая безоблачное звёздное небо.

- Нет, но я предполагал, что это путешествие не только вынудит тебя сражаться до конца, но и направит на нужный моим братьям и сестрам путь, всё-таки я всё ещё неотъемлемая часть нашего пантеона, а потому и основной интерес у нас схожий. Так или иначе я бы всё равно остался при своих, ибо наша сделка заключена и свою часть договора я выполнил, дело осталось исключительно за тобой. – ответил ему бог мертвых предельно честно, в рамках ожидания того, что предполагал услышать Гарденер.

- Последний вопрос перед тем, как вернуться обратно. – остановил Гарденер божество, чувствуя, как ощущение спокойствия, даруемого божественной аурой, исчезает. – Кто такой проводник? Я никогда не слышал о подобных ему существах, да и его странные метаморфозы в том месте вызывают вопросы. Мне казалось, что кроме безликих у тебя нет официальных слуг.

- А он и есть безликий. – непринуждённо дал ему неожиданный ответ Неведомый. – Первый, что когда-либо был. И последний, когда придёт время. – напустило божество таинственности, прежде чем окончательно раствориться во тьме ночи.

Внезапно темнота отступила. Звёздное небо заволокло тучами, но при этом в том месте, где находился лагерь Марвина теперь снова горел костёр, стали видны силуэты спящих лошадей, по-прежнему сидевшего у костра Мага, а также спальные места, одно из которых был чуть больше другого, обозначая спящего Корбрея. Ещё совсем недавно там не было абсолютно ничего, только голый пустырь, а теперь вновь появились признаки пребывания живых существ в этом месте. Сила Неведомого была поистине одной из самых таинственных среди всей Семерки.

Вернувшись в лагерь, Гарденер не стал заводить беседу с Марвином об уведённом, Мага он может расспросить и позднее, сейчас ему хотелось только спать. Перед тем, как лечь, Гарденер молча разбудил Корбрея, чтобы тот заступил на свой пост и только после этого отправился на боковую. Однако, скрыть изменения, которые произошли с ним в эту ночь Эдмунд не смог. Марвин и Лин ещё долго будут вглядываться в беспокойное лицо своего короля во сне, словно бы увидев того впервые, так и не посмев заговорить об этом вслух.

Глава 17. Немного о магии.

290 г. от З.Э.

На следующий день.

Утро началось для Эдмунда вполне обычно, словно бы и не было событий прошедшей ночи, казавшихся лишь сюрреалистическим сном. Память же напротив подсовывала ему в голову картины встреч и прощаний с близкими ему людьми весьма точно и в красочных деталях, а потому Гарденер не обманывался – сном путешествие в мир застывших воспоминаний точно не было. Слова сказанные, как самому себя, так и родным, в ту ночь грели сердце Эдмунда теплом от долгожданной встречи, так и разжигали его душу огнём решимости, подтапливаемое ненавистью к тем, кто был повинен в их гибели.

«Что же, если Семеро желают использовать меня для своих целей, то будет справедливо, если я использую их для своих». – таковы были мысли Эдмунда на этот счёт. Более не было у него сомнений в их мотивах или решениях, всё это могло и подождать до лучших времен.

- Доброго утра вам, ваше величество. – поприветствовал его Корбрей, что так и не сомкнул глаз во время своего дозора. Гарденер только молча кивнул на его приветствие, потягиваясь от беспокойного сна.

- Нам нужно отправляться. Время не ждёт, так что собирай вещи, Лин. – отдал Гарденер указание рыцарю, тоном нетерпящим возражений.

- Понял, ваша милость. – отозвался Корбрей, принимаясь за исполнения приказа, а именно: готовить вещи и лошадей к отправке.

Марвин Маг в это время всё ещё спал на своём лежаке, пребывая в неведении о их скорейшей отправке. Архимейстер не отказывал себе, как в хорошем сне, так и в громогласном храпе. Удивительно то, как Гарденер вообще не проснулся от этих звуков раньше положенного, как и то, что Маг совершенно не обратил своего внимания на разговоры проснувшихся Лина и Эдмунда, по-прежнему пребывая в блаженном сне.

- Довольно, Маг, просыпайся. Нам пора в путь. – разбудил Гарденер нового компаньона лёгким пинком в бок, нисколько с ним не церемонясь.

- Хр… А! – удивлённо отреагировал Марвин на своё внезапное пробуждение, заплывшим взглядом рассматривая раздражитель в лице Гарденера. – Что за? Чтоб тебя, твоё величество! Какого пекла?! – возмущённо воскликнул Маг, скидывая с себя остатки сна.

- Выдвигаемся. Собирай вещи. – коротко и по существу ответил Эдмунд, разворачиваясь и направляясь на помощь Корбрею, чтобы ускорить процесс сборов.

- Какая вошь тебя укусила, парень? – недовольно спросил Марвин, поднимаясь на ноги и хватаясь за свой жезл из валирийский стали. – Уходишь куда-то на пару минут посреди ночи, а потом возвращаешься с кислой миной, чтобы, словно подстреленный в жопу, прямо по утру нестись сломя голову. Ты случайно не ударился головой, твоё величество? – поинтересовался Марвин, проявляю всю ту желчь на какую был способен.

- Побольше уважения, Марвин, иначе мне придётся напомнить о твоей клятве. – мрачно предупредил архимейстера Гарденер, останавливая рыцаря Долины рукой ещё до того, как он сам хотел вмешаться.

- Нда? Пожуришь меня Семерыми, твоё величество? – не воспринял угрозы просторского принца всерьёз Марвин, видимо совсем потеряв чувство такта после внезапного пробуждения.

- Нет. Ты же хотел увидеть силу, что даровали мне боги, Маг? – спокойным голосом поинтересовался Эдмунд, не собираясь церемониться с наглым архимейстером.

- И что? – не понял Марвин к чему вёл наследник Дубового трона.

- Ваше величество, сейчас ведь день, а вы… - попытался напомнить ему о времени суток Лин, беспокоясь как бы его сюзерен не опозорился перед язвительным Магом, забыв о том, что не может использовать силу своей крови при свете дня.

Однако, вместо лишних слов и объяснений Эдмунд решил, что лучшим способом поставить на место забывшегося мага будет дело. Потому Гарденер полез в собственный карман, не обращая внимания ни на недоуменный взгляд Корбрея, ни на возмущённый Марвина. Потребовалось всего пару секунд, прежде чем просторский принц достал из кармана сферический объект светло-коричневого цвета, а после без лишних предупреждений кинул его в сторону Мага.

Узнавший магический снаряд личного производства своего короля, Корбрей кинулся на землю ещё до того, как шишка, накаченная магией, а это была именно она, отправилась в полёт. Гарденер, конечно, не ставил перед собой целью убийство Марвина или своё собственное, а потому выверил точное расстояние броска, выявленное в ходе практических опытов, чтобы напугать непочтительного архимейстера, заодно поставив того на место. Цель нанести вред Эдмунд перед собой не ставил, но пребывая в не самом хорошем настроении решил выпустить пар таким своеобразным образом. Да и давно хотелось стереть это мерзкое выражение с лица Мага.

Как только природный магический снаряд перемахнул через фигуру Марвина, улетая на несколько десятков метров, архимейстер наконец почуял неладное, проводя параллели между реакцией Корбрея и предметом, что бросил в его сторону Гарденер. Осознав возможные проблемы архимейстер не нашёл ничего лучшего, как повторить действия рыцаря Долины и броситься на землю. Импровизированная граната угодила, как раз за пригорок, что скрывал лагерь Марвина от лишних глаз прошлым днём.

Гарденер в отличии от своих компаньонов был уверен в собственной безопасности, а потому стоял прямо, не опуская головы. Когда раздался приглушённый взрыв и пригорок буквально развратило от множество разлетевшихся осколков, Эдмунд с чистой совестью вдыхал чистый природный воздух, наслаждаясь полётом множества комков земли, поднявшихся от взрыва в воздух. Кони обеспокоенно заржали и только Камрит остался спокоен, доверяя уверенности своего двуногого товарища. Корбрей и Марвин на всякий случай, почти синхронно, прикрыли голову руками, чувствуя телом вибрации падающих кусков земли рядом с ними.

Просторский принц был полностью доволен собой, мало того, что он поднял себе настроение небольшой пакостью, так ещё и поставил на место зарвавшегося архимейстера. Расчёт наследника Дубового трона был точен, а потому никто не пострадал, только лошади испытали небольшое количество стресса, да товарищи по несчастью в лице Корбрея и Марвина слегка извалялись в грязи. Комья земли, конечно, падали в опасной близости от их лагеря, но ничего критичного, ибо не один из осколков бомбы природного происхождения так в никого и не попал.

День начинался прекрасно в основном за счёт этого события, что помогло Гарденеру немного прийти в себя и даже улыбнуться, глядя на валяющегося на земле Мага, что ещё совсем недавно посмел проявлять к нему прямое неуважение. Дорога пройдёт гладко и уж он то теперь за этим проследит. Время учтивости прошло и раз уж архимейстер поклялся соблюдать их договорённости, то пусть уж постарается, в противном случае рука Гарденера не дрогнет напомнить ему о них.

- Пекло! – чертыхнулся Корбрей, поднимаясь с земли и отряхивая одежду. – Я совсем забыл об этих штуках. – не проявляя недовольства, прокомментировал произошедшее рыцарь Долины, лишь только укоряюще посмотрев на своего короля, стоящего как ни в чём не бывало. Гарденер на взгляд Корбрея только пожал плечами, не чувствуя за собой вины за произошедшее.

- Что это было, Неведомый вас задери?! – рассержено и в тоже время пребывая в шоке, спросил Марвин, поднимаясь вслед за Корбреем с земли.

- Просто напомнил вам, дорогой архимейстер, какие отношения нас с вами связывают. Если вы этим недовольны, то ещё не поздно покинуть наше общество. В обратном случае просто скажу, что данных вещей у меня ещё достаточно в запасе. – крайне вежливо и с фальшивой улыбкой ответил Марвину Эдмунду, прямым текстом предупреждая Мага о возможных последствиях его поведения.

- Вы… - собирался в очередной раз Марвин сказать что-то неподобающее, пока не рассмотрел полную картину последствий действия природного магического снаряда. Раскуроченный пригорок и куча валяющихся в разных сторонах кусков земли выглядели не так страшно, по крайней мере ровно до того момента пока Маг не представил на месте земляного бугра человека. – Вы правы, ваше величество. – со вздохом и нехотя согласился Марвин, тяжело вздыхая. – Я позволил себе лишнего.

- Прекрасно, что ты это понимаешь, Марвин, но просто напоминаю, что несмотря на свой внешний вид я не один из школяров Цитадели, чтобы позволять к себе такое отношение. В ином случае я бы пас коз вместо того, чтобы претендовать на трон Простора, но ведь это не так, верно же? – поднял Гарденер вопросительно бровь, заставив Мага недовольно кивнуть. – Отлично, что мы оба это понимаем. А сейчас поторопитесь и соберите свои вещи. – закончил Эдмунд разговор, возвращаясь к тому, чтобы приготовить Камрита к поездке.

Далее Гарденер мог только краем глаза наблюдать за тем, как Марвин собирает свои многочисленные пожитки в виде различных книг и трав, кормит воронов и собирает походные принадлежности. Предварительно Марвин начал жевать очередную порцию кислолиста, вновь раскрашивая свой рот в алый цвет, видимо для того, чтобы немного успокоить нервы. Не укрылось от Эдмунда и попытки Мага что-то почувствовать с помощью своего жезла, которые тот делал стоило просторского принцу полностью отвернуться.

Это картина вызывала у Гарденера полное удовлетворение своими действиями. С одной стороны ему, конечно, не стоило так срываться, но Магу стоило раз и навсегда запомнить то, кому он теперь служит. Если раньше Гарденер ещё сомневался, что сможет убить ворчливого старика, если тот вздумает переметнуться к Дейнерис Таргариен, то после прошедшей ночи сомнений в этом не осталось, а потому будет лучше сразу показать архимейстеру границы, чтобы потом не жалеть о своих решениях. Да и требовалось показать Марвину хоть какие-то проявления магии раз прошлой ночью у Эдмунда так и не получилось это сделать, так что просторский принц просто совместил приятное с полезным.

Реакцию Корбрея на произошедшее наследник Дубового трона также без внимания не оставил. Впрочем, причин для беспокойства у Эдмунда не было. Рыцарь Долины не был расстроен спонтанной вспышкой гнева своего короля, а скорее напротив буквально лучился от гордости, словно бы это он сам поставил зарвавшегося Марвина на место. Видимо за целый день общения с желчным архиместером тот успел довести выходца из Дома Сердец настолько, что после случившегося даже волчье выражение лица Корбрея немного разгладилось, а это был весомый показатель.

- Дождался королевской взбучки, а, колдун? – приглушенным голосом и надменной ухмылкой обратился Корбрей к Марвина, думая, что Эдмунд не слышит, ибо тот сейчас занимался исключительно Камритом и его подготовкой к дороге.

- Молчал бы лучше, олух, за умного сойдешь. – ответил рыцарю Долины в своей манере Маг, также стараясь не повышать голоса. – Если ты думаешь, что после слов его величества я стану пресмыкаться и перед тобой, то ты ещё тупее, чем я бы только мог представить. – практически прошипел владелец мейстерской цепи с самым большим количеством звеньев из валирийский стали в Цитадели.

Что же, можно сказать Эдмунд предотвратил возникновение явных конфликтов по отношению к себе, но Марвин был Марвином, иначе бы он не был так полезен. Эдмунду было в принципе плевать на манеру общения архимейстера, ибо горбатого могла исправить только могила, но по крайней мере свой авторитет тот сохранил, а уж какие были отношения между ним и Лином уже дело десятое, лишь бы глотки друг другу не перегрызли. Словно учёный и военный, кем они и являлись, они терпеть друг другу не могли, но были необходимы ему в равной степени, как и государству, которое Гарденер планирует унаследовать.

Когда все приготовления были закончены, а Гарденер забрался на верного Камрита, солнце уже полностью взошло и освещало своими лучами обезображенное драконьим огнем Пламенное поле. Эдмунд в последний раз оглядел пустынное пространство места, где сложили головы представители его благородной семьи. Не такой конец ожидали они, не такую судьбу лелеяли для своих потомков Гарт Зеленорукий, Гарт Садовник и Гарт Златорукий, завещая им Простор и его богатство. Однако, теперь начинается новая глава их истории и будь Эдмунд проклят, если посрамит надежды, как мёртвых, так и живых.

***

290 г. от З.Э.

К вечеру того же дня.

Путь в сторону Речных земель не занял много времени, хотя, казалось бы, загруженность лошади Марвина должна была их замедлить, но видимо экзотичность лошади Мага была непростой эстетической прихотью архимейстера, а вполне себе продиктована практическими соображениями. Кобыла умудрялась сохранять темп равный выносливому жеребцу Долины и просторскому коню Эдмунда, что вызывало уважение к разводчикам данной породы с соседнего континента. Однако, несмотря на все плюсы, Эдмунд ни за какие деньги бы не променял верного товарища, посланного ему в помощь Семерыми и который был буквально готов отдать за него жизнь.

Потребовалось по крайней мере полдня, чтобы покинуть уютные родные земли Простора с его вечнозелеными лугами и полями, а затем ступить на более влажные и болотистые владения дома Талли. Пересечение Золотой дороги было практически незаметным словно бы даже и не происходило, если бы не аккуратная мощёная камнем полоса на земле, которую компания путников перемахнула буквально за минуту пути. Неудивительно, что всякие криминальные элементы Семи Королевств использовали её, как способ избежать справедливого правосудия на землях другого владельца, что затрудняло их поимку. Учитывая в каком положении, находился сам Эдмунд будучи в любой момент схваченным и преданным суду Роберта Баратеона, то не было ничего удивительного в возникающих в его голове параллелях.

На землях Талли Гарденеру стоило быть в особенности осторожным, ибо в Просторе ему ещё как-то удавалось избегать королевского правосудия за счёт лояльности к его роду лордов Простора, а также невозможности просчитать то, в какую часть обширного зелёного королевства он мог направиться. В Речных землях, что были как минимум в полтора раза меньше и компактнее, так и к тому же были полностью лояльными Баратеону, его могли поймать и, если повезет, повесить на любом доступном суку. Так что дорога предложенная Корбреем и позволяющая избегать крупных поселений была весьма кстати. Единственной целью которой им нужно было обязательно достичь был Падучий Водопад, что для них являлся единственной возможностью перебраться на другой берег Черноводной.

Как вспоминал Эдмунд этот речной городок располагался на одном из нескольких притоков коварной реки, располагающихся в Речных землях. Совсем недалеко от того места, где река становиться судоходной, но все ещё в том месте, где её можно, хотя и с трудом, но пересечь по мосту или вброд, если на то позволяло место. После чего останется только добраться до Божьего городка, стоящего прямо на берегу Божьего озера, где берет свой исток Божья река, впадающая в Черноводную близ Королевской гавани. – «Ну и названия были у Первых людей». – мысленно усмехнулся Эдмунд от упоминания слова Божье в обозначении трех разных мест объектов, находящихся так рядом друг с другом.

Ближе к двум часам дня Корбрей проявил беспокойство о завтраке, который Эдмунд забыл принять из-за ускоренного отправления. Как ни странно, в этом был с ним солидарен и Марвин, хотя по его телосложению и так было видно, что архимейстер бы любителем поесть, но отсутствие какой-никакой кормежки нет-нет да подтачивала и без того не самый радостный настрой знатока магических тайн. Гарденер в принципе был согласен с небольшим привалом, как бы ему не хотелось поскорее добраться до места назначения, но следовало подумать и о еде, чтобы суметь сохранить силы и защитить себя в случае неожиданности.

В ходе этого небольшой остановки времени на разговоры не было, готовить ничего не стали, обойдясь черствым хлебом и сушеным мясом, после чего снова отправились в путь. Естественно, Эдмунд и не надеялся добраться до Падучего водопада за день или два, но в тоже время пока был не настроен на длительные разговоры, предпочитая вместо этого чувствовать, как бьёт ему в лицо порывистый ветер, даруя ощущение смелости и свободы от душевных оков, что ещё не так давно удерживали его от решительных действий.

К вечеру путники были уже практически в половине пути от места назначения, возможно, если сегодняшний темп сохраниться и завтра, то уже к вечеру они смогут омыть свои ноги в водах Черноводной реки. Впрочем, сейчас следовало немного передохнуть, как им самим, так и лошадям, что долгое время несли их, не сбавляя темпа. По пути им встречались некоторые небольшие крестьянские поселения, но смысла в их посещении Гарденер не видел, т.к. всё необходимое было у их компании в запасе.

Разбивая лагерь Гарденер мог думать только о том, что уготовили ему Семеро в качестве своей последней прямой воли, а также даров, что могли они ему приготовить. – «Хорошо бы, если это будет что-то полезное в ближайшей перспективе. Валирийский меч к примеру или что-то подобное. Хотя вряд ли, всё-таки Семеро явно не специализируются на подарках связанных с валирийцами. Жаль, конечно, всё-таки роду Гарденеров не помешала бы такая статусная вещь, но если хорошенько задуматься, то у большинства великих домов андалов до Завоевания Эйгона их не было и явно неспроста. Только Ланнистеры умудрились получить клинок и то не в битве, а купив, как и всегда, за баснословную сумму». – раздумывал Эдмунд над данным вопросом.

«Впрочем, даже если это будет что-то бесполезное на первый взгляд, то думаю, что оно пригодиться мне в будущем, ибо даже тот самый магический дар предков мне ещё развивать и развивать, чтобы использовать в полной мере». – с такими мыслями Гарденер присел на полусгнившее поваленное дерево, перед которым путники решили расположить свой лагерь.

На небе уже светили звёзды, а перед глазами Гарденера пылал костёр, когда Марвин закончил со своими делами и сел напротив Эдмунда. Корбрей вскоре должен был готовиться ко сну, в этот раз, заступая на дозор куда позднее, ибо сам просторский принц был сегодня настроен разделить с ним данную обязанность, да и как-то давно он уже не практиковался в своих силах на поприще магии. Если Лин не вдавался в подробности о событиях прошлой ночи, предпочитая начищать Леди Отчаянье до блеска, то Маг был настроен решительно, чтобы узнать кто укусил Гарденера за хвост.

- Хкм. – привлёк к себе внимание архимейстер, отвлекая Эдмунда от завораживающего пламени костра и запаха горящей древесины. – Так что это было, твоё величество? – начал Маг издалека, возвращаясь к неформальной манере общения, видимо ему было так удобнее.

- Ты о чем-то конкретном, Марвин? – уточнил Гарденер, поднимая свой взгляд на владельца жезла из валирийской стали. Делать замечание старому архимейстеру Эдмунд пока не собирался, но ровно до того момента пока тот не пересекал черту.

- Для начала об утреннем. Это было какое-то заклятье? – подался Маг вперед, заглядывая просторскому принцу прямо в глаза.

- Нет. Магический предмет собственного изготовления. – ответил Гарденер, доставая из кармана очередной природный магический снаряд. Хотя это было едва заметно, но Эдмунд увидел то, как напряглись фигуры Марвина и Лина, стоило шишке появиться в их поле зрения. Ничего не говоря на этот счёт, Гарденер протяну самодельную гранату Магу. – Можешь взглянуть. Если не бросить её со всей силы, то она не представляет опасности.

Марвин кивнул, с опаской и интересом забирая предмет из рук Эдмунда. Взгляд его внимательно рассматривал обычную, как казалось на первый взгляд, шишку. Он вертел её с разных сторон, бубнил какие-то слова и даже водил по ней своим жезлом из валирийской стали. Гарденер не знал, чего хочет добиться архимейстер от своих манипуляций, но старался того не отвлекать, принимая из рук рыцаря Долины миску с ужином в виде овощного супа, приготовленный в походном котелке. Эдмунду было интересно сможет ли Марвин сказать ему что-то интересное или же нет.

Казалось, манипуляции архимейстера не приносят тому никаких результатов, кроме как насмешливой улыбки рыцаря Долины, что становилась всё шире с каждой пройденной минутой, но ровно до того момента пока тот не достал из складок своего дорожного плаща мешочек с чем-то, что пахло, на взгляд Эдмунда, озером и свежестью. После того, как Марвин раскрыл мешочек и высыпал часть его содержимого на объект своих исследований, магический снаряд засветился завораживающим бледно-белым светом, напоминая свет маленькой звезды, неожиданно упавшей на землю.

- Ха. Как я и думал. – самодовольно объявил Маг, вертя в руках самодельную гранату Гарденера.

- И что же ты понял? – проворчал Корбрей недовольно, видимо надеясь на провал действий архимейстера. – «Странные у них взаимоотношения, но что я могу поделать?» - мысленно прокомментировал Эдмунд недовольство Корбрея.

- И если не сложно я бы хотел узнать, что ты использовал, чтобы это понять, Марвин. – проявил Гарденер интерес и к странной порошкообразной субстанции, использованной Магом.

- Использовал я порошок из белого лотоса, священного цветка, что произрастает только в Золотой Империи И-Ти. – благожелательно пояснил Маг свои действия, заставив Эдмунда удивленно вскинуть брови. – Итийцы используют его, чтобы определять подлинность императорских регалий, а также на товарах из Край Теней. Цветок обладает свойством показывать сокрытое и по легенде, что трактуют местные, был принесен на землю с небес первым императором Империи Зари, Богом-на-Земле. – одухотворённо рассказывал Марвин часть древней культуры далекого народа. – Правда всё это чушь собачья! – неожиданно резки оборвал Маг свой же рассказ. – Ну да не будем об этом.

- Так я не совсем понял. – почесал Корбрей щеку. – Этот цветок магический или нет?

- Сам ты магический дурень, Корбрей. – ворчливо ответил рыцарю Долины архимейстер. – Священный лотос на то и священный, что благословлен силами жрецов, проживающих в И-Ти.

- Разве благословление — это не та же самая магия? – поинтересовался Гарденер, изрядно заинтригованный перспективами узнать о таинственной стороне мира «Песни Льда и Пламени» как можно больше.

- Что? – посмотрел Марвин уже на Эдмунда словно на идиота. Гарденер ответил на него своим. – Аргх! Чёрт! Неужели мне теперь придётся иметь дело ещё и с дилетантством? – в сердцах воскликнул Марвин.

- Я никогда не утверждал, что знаю больше тебя в вопросах магических искусств, Марвин. Только то, что обладаю силой, а потому я надеюсь, что ты проявишь терпение и просветишь меня в этом вопросе. – чётко обозначил свою позицию Эдмунд пока маг не начал плеваться от его незнания.

- Ах, чтоб меня! – смиряясь с нынешнем положением вещей отреагировал Мартин на его слова. – Что же, если Семерка так хочет, чтобы я помогал тебе, твоё величество, то пусть при вашей следующей встрече объяснит прописные истины, иначе я повешусь на собственной цепи, ибо если даже боги настолько глупы, то меня уже ничего не вдохновляет на этом свете. – разразился архимейстер тирадой напоследок.

- И так? – щелкнул Гарденер пальцами перед лицом Мага, приводя его в чувство.

- Ладно-ладно, в конце концов это я по собственной дурости согласился. – ещё немного поворчал Марвин для вида, а после снова принялся за обсуждение. – Благословление – это то, что используют жрецы у божеств, будто бы беря у них взаймы силу и становясь её проводником для всяких фокусов по типу пророчеств и тому подобного.

- Хочешь сказать, что это настолько частое явление? Мне казалось, магия в этом мире практически исчезла. – задумчиво спросил Марвина Эдмунд. Корбрей же старался внимательно слушать, хотя было видно, что ему претит сама мысль обсуждать магию, официально запрещённую верой Семерых.

- Благословление не магия, а заём, пусть даже честнее и безвозмезднее, чем в Железном банке Браавоса. Проще говоря, ты понравился кому-то из сущностей, куда опаснее и сильнее, чем ты можешь себе вообразить. Она периодически наблюдает за тобой и когда ты чего-то желаешь или не желаешь, в зависимости от того, какой гнусности характер у данной сущности, она может одолжить тебе своих сил для разного рода дел. Это может быть, как ответ на кровавую жертву, так и соблюдение определённых условий, проще говоря ритуал. Даже несколько проституток в Лисе могут благословить тебя после хорошего траха за счёт своей богини любви. Но это всё не магия в чистом виде, а так. – сделал Марвин неопределённый жест рукой. – Баловство чистой воды, как пишут настоящие маги и чародеи древности, в чём я с ними соглашусь. У благословления нет методы, принципа по которому они работают, четких правил или законов. Если боженька захочет будет тебе пророчество, а нет, так сиди и смотри, как толпа дикарей вырезает твоё поселение вместе с родней. – сплюнул Маг на землю, охарактеризовав всё, что думает об этом.

- Это пример из личного опыта? – поинтересовался Гарденер, доедая свою порцию супа. Рассказ Марвина, конечно, был интересным, но еда была едой, да и не мешало это внимательно слушать.

- Верно. Было у меня несколько гадалок в знакомых, когда я путешествовал по Эссосу. – не стал вдаваться в подробности Маг. – По сути, такой человек не более, чем удачливый сукин сын. А потому я могу сказать тебе прямо, твоё величество, что сейчас ты больше похож на жрецов, балующихся благословлениями, а не настоящей магией, чем на полноценного мага. И простыл бы меня на этом след, если бы не это. – вновь указал Маг на светящийся снаряд, однако теперь Гарден смог едва-едва разглядеть отголоски зеленых огоньков в этом свете.

- Что это? – удивлённо спросил Эдмунд, комментируя увиденное.

- Твоя магическая сила. – просто пожал плечами Маг. – Крохи такие, что даже кот больше наплачет. Но она есть и это главное. Это значит, что ты не просто используешь силу Семерки, а вкладываешь ещё и свои силы, а с этим уже можно работать. – одобрительно покивал Марвин головой. – Их цвет бледно-белый, как и звёзды, которые они олицетворяют. Твой же – зелёный, как свежескошенная трава, означает связь с природой и Старыми богами. И прежде, чем ты задашь очередной тупой вопрос, твоё величество, то знай, что они друг с другом не уживаются, а это значит, что это заслуга твоего рода, долгое время сохранявшего в себе это наследие. По сути дела, Гарденеры таким образом подсиживают богов Севера, но кому до этого есть дело, правда же? – с усмешкой поинтересовался Марвин, не надеясь на ответ.

- Но откуда тебе известны значения этого света? Как ты определяешь след ли это от магии или благословения? – задал Корбрей резонный вопрос, продемонстрировав, что всё-таки слушает рассказ Мага.

- Из книг, что ты никогда не открываешь, Корбрей. – язвительно ответил Маг на вопрос рыцаря Долины. – Из увиденного, испытанного, экспериментов, наблюдений. Я – архимейстер тайных искусств и меня неспроста именуют в Цитадели Магом. Я посетил все известные земли и даже те, куда не ступала нога человека и только собранный мной опыт и знания помогли мне унести оттуда ноги живым. – с горечью и потаённым страхом обозначил Марвин свои достижения. – Что касается палитры обозначений, то в И-Ти императорские регалии имеют золотой оттенок, а некоторые проклятые вещи из Края Теней в основном темные, что позволяет жителям узнать об этом до того, как случится что-то непоправимое. Свет от поделки его величества я сравнил с древними священными текстами, найденными в многочисленных руинах бывшего Андалоса. – пояснил Маг, окончательно закрывая данную тему.

- А что плохого в том, чтобы использовать силу Семерых данную мне взаймы? – решил поинтересоваться Гарденер, задумчиво наблюдая за переливами звёзд на ночном небе.

- Ох. И чем ты только меня слушал, твоё величество. – тяжело вздохнул Марвин. – Эта сила ограничивает сама себя, ибо, как я уже говорил ранее, её нельзя применить в любой момент времени, как это могу сделать я с одним из ритуалов, вложив в него свою магию, т.к. мне дана возможность изменить его, подстроить под себя. Конечно, это не что-то настолько же мощное, как управление растениями, но врачевание и защита от всяких непрошенных гостей мне дается вполне себе сносно. – немного гордо озвучил Марвин. – Могу даже умертвие поднять. – признался Маг уже с неохотой. – Но после первого же раза я зарекся заниматься некромантией. – вновь сплюнул архимейстер.

- Почему же, если не секрет? – уточнил Эдмунд, вспоминая оценку Марвина Неведомым.

- Потому что боги мертвых не благословляют. И души мертвых просто так не отпускают. – философски и слегка поэтично начал Марвин. – Некромантия – это настоящая магия, но при этом самая отвратительная из них. – категорично закачал головой Марвин. – Она калечит тело и душу колдуна, который буквально проводит через себе энергию усопших. Закрывает путь на достойное посмертие, ибо не один бог мертвых не примет в свои чертоги некроманта, т.к. тот ещё при жизни переступает за грань между жизнью и смертью в поисках могущества и вечного существования. – с горечью закончил архимейстер.

- Так значит это правда. – кивнул своим мыслям Эдмунд. – Тебе уготована участь куда хуже моей.

- Кто сказал это тебе? – внезапно вскинул, опущенную после прошлой фразы, голову Марвин, всматриваясь в лицо Гарденера бешеными глазами.

- Неведомый. – не стал ходить вокруг, да около Эдмунд. Всё-таки все здесь присутствующие так или иначе знали о его связи с Семерыми.

- Ваше величество, - в шоке позвал Эдмунда Корбрей. – неужели ваше желание, как можно скорее продолжить путь связано с одним из ликов? – спросил рыцарь Долины, на что Гарденеру оставалось только кивнуть.

- Вот оно как. – задумчиво протянул архимейстер, покачивая своим жезлом из валирийской стали. – Значит один из Семерки сказал вам об этом не делая из моего статуса секрета. Неужели моя обреченная душа была предметом вашего разговора?

- Не льсти себе, Марвин. – отрицательно покачал головой Эдмунд. – Предметом нашего разговора был совсем не ты, тебя Неведомый упомянул только вскользь. Что же касается всего остального, то я предпочту оставить это при себе, по крайней мере на некоторое время. – внимательно оглядел просторский принц своим взглядом присутствующих, давая понять, что не намерен распространяться о чем-то большем.

- Ваше право. – не стал настаивать Марвин. – Но раз Неведомый сказал об этом, то видимо даже одного раза хватает, чтобы некромант стал нежелательной персоной для мира мертвых. – с усмешкой озвучил он свои худшие опасения.

- Полагаю это и стало причиной твоего отчаянного желания последовать за мной? Не столько узнать о моих магических возможностях, сколько попытаться загладить свою вину и получить прощение хотя бы подобным образом? – озвучил Эдмунд свои догадки насчет мотивов старого учёного.

- Возможно и так. – не став спорить, согласился Маг с его высказываниями. – Когда я узрел образы, ниспосланные мне Семеркой, меня вело не только любопытство, но и желание выслужиться, чего я нисколько не стыжусь. – категорично заявил Марвин, стойким взглядом встречая испытующий взор наследника Дубового трона. – И если мне это удастся, то неважно, через что мне предстоит пройти и сколько вытерпеть. Главное, чтобы игра стоила свеч. – старый колдун после этих слов стал невольно вызывать уважение у Эдмунда.

- Не понимаю. – немного растерянно вступил в диалог Лин. – Если ты прекрасно знал на что идешь, то почему остановился после первого раза, зная о наказании, что за этим последует? Разве не было бы лучше продлить свою жизнь с помощью магии?

- У меня были и такие мысли. – в этот раз Марвин предпочел отвечать без желчи, что было по-своему удивительным. – Но уже на тот момент я знал точно – от смерти не убежишь. Если даже боги порой исчезают в небытие, то что говорить о людях, которые этим богам служат. Я видел, как некромантия, магия крови и теней сводили колдунов Асшая с ума, превращая в чудовищ алчущих, как можно больше крови и власти, но не увидел я среди них ни одного, кто бы помнил для чего изначально они пришли в тот город. Не видел я ни одного, кто хотя бы застал век Эйгона, кроме его величества сейчас перед мной, что уже говорит о многом. Потому, как только понял, что натворил, я покинул то злосчастное место. Я искал знаний и нашёл их, но совсем не те, что искал, да и какой ценой? – приглушенно закончил Марвин.

- Полагаю теперь мы все в одной лодке. – протянул Гарденер, осознавая неоднозначность и некую поучительность судьбы Марвина Мага. – Ты же понимаешь, Марвин, что я не могу обещать тебе ни прощения, ни достойного посмертия?

- Ха! – раздался в ответ Гарденеру неожиданный смешок. – Я понял это ещё в тот момент, когда ты не увидел разницу между магией и благословением. – несмотря на рассказ Марвин не собирался терять присутствие духа. – И теперь мне придётся заняться своим самым нелюбимым делом – учить молодое поколение уму, пока те желают заниматься, чем угодно, кроме этого. Похоже мне теперь на судьбе написано разгребать королевское дерьмо! – усмехнулся архимейстер собственной шутке.

- Учить? – уточнил Гарденер, хмуря брови.

- Конечно, а как иначе, твоё величество? – притворно удивился Марвин. – Или ты и дальше собираешься бросать в своих врагов шишками? – продемонстрировал он всё ещё святящийся бледно-белым светом магический снаряд. – Я, конечно, в божественной воле не эксперт, но даже мне кажется, что Семерка прикрывает руками лица, когда они видят, насколько жалок их чемпион в вопросе использования даруемой ими силы. – издевательски улыбнулся архимейстер.

- Ты снова забываешься, Марвин. – предупреждающе произнёс Эдмунд, недовольный короткой памятью колдуна, что успел позабыть утренние события.

- Больше ты меня этой штучкой не напугаешь. – нисколько не испугался Марвин королевского гнева. – Я так полагаю, что силу Семерки ты можешь использовать только ночью? – как бы невзначай поинтересовался Маг.

- Допустим. – с неохотой подтвердил Эдмунд слова колдуна.

- Может мне его успокоить? – спросил своего короля рыцарь Долины, вопросительно поднимая бровь и показательно гладя руку на ножны Леди Отчаянье.

- Я тебя сам сейчас успокою, олух! – в своей обычной манере отреагировал Марвин на вопрос Корбрея. – Лучше спать иди вместо того, чтобы сотрясать воздух своими тупыми комментариями! От тебя будет больше пользы во время бдения, чем в разговоре. – указал архимейстер на Лина своим жезлом, от чего и так не миролюбивое лицо выходца из Дома Сердец буквально перекосилось.

- Спокойно, Лин. – предупредил Эдмунд несостоявшееся смертоубийство, показательно придерживая рыцаря Долины рукой на своём месте. – Лучше действительно ложись. Я не хочу, чтобы завтра ты был сонной мухой во время пути. Как-никак ты мой незаменимый рыцарь и если я не смогу надеяться на тебя, то на кого вообще. – польстил Гарденер товарищу, таким образом приводя его в чувство. Способ оказался действенным, т.к. рыцарь Долины ещё ни разу не слышал от Гарденера подобного в свой адрес. – Не волнуйся, если Марвин пересечёт черту, то я просто подвешу его на дереве, всё-таки на дворе ночь и я могу за себе постоять. – озвучил последние доводы просторский принц, после чего Корбрей действительно отправился к спальному месту.

- Надеюсь, что вы правы, ваше величество. – обратился Корбрей к своему королю, прежде чем окончательно улечься. – А ты. – указал он на Марвина. – Только дай мне повод и уже в следующий раз ты не проснёшься. – предупредил верный рыцарь настырного колдуна, после чего окончательно затих, укрытый импровизированным лиственным пологом. Несмотря на то, что Речные земли ещё только начались, температура здесь была куда ниже нежели в Просторе.

- Ну-с, когда лишний слушатель устранён. Скажите мне, ваше величество. – не в пример серьёзнее обратился Марвин к просторскому принцу. – Вас действительно устраивает то, что вы можете использовать силу, доставшуюся вам по праву крови, только с подачи богов?

- Ты и так прекрасно знаешь мой ответ, но разве можно это как-то исправить? Сколько бы я не пытался использовать магию при свете дня, единственным успехом стало то, что ты сейчас держишь в руках. – указал Гарденер кивком на природный снаряд в руках Мага.

- Штука забавная, хвалю за изобретательность. – неожиданно польстил архимейстер. – Однако, - тут же продолжил он. – крайне ненадежная, так ещё и к тому же опасная. Вам повезло, что не случилось ничего такого, что заставило бы вашу природную магию среагировать на другие ей подобные раздражители. Несомненно, использовать её можно, но аккуратно.

- Ты говоришь мне о технике безопасности? – удивился Гарденер.

- В науке это одна из первостепенных вещей, кто бы из серых овец не говорил иначе. А магическое искусство – это в первую очередь наука и я заставлю вас это осознать. – с лёгким налётом возвышенности ответил ему Марвин. – Я предлагаю вам свои услуги не только, как советника по различным вопросам, но и как учителя. Я не обещаю вам, что ваши личные способности будут мощнее тех, что дает вам Семерка, всё же статус избранника отличает вас от простых обывателей, но, – внезапно сделал ударение тот на последнем слове. – могу точно обещать, что поделюсь с вами опытом и знаниями различных практик, что мне удалось собрать за эти годы, а также то, что вы будете способны пользоваться своей силой не только под светом звёзд.

- Что ты хочешь взамен? – спросил Эдмунд, не став врать самому себе – он был соблазнен подобной перспективой. – Как я уже сказал – я не могу повлиять на решение Неведомого, скорее это он теперь имеет на меня влияние.

- Оставим вопрос взаимоотношения с ликами Семерки до лучших времен. – отмахнулся Маг. – Всё чего я прошу - это часть времени ночью и днём. Если я говорю – вы слушаете, если говорю делать – делаете. И так далее. Также, как я выражаю вам свою уважение в качестве слуги, вы выразите его мне в качестве учителя. Ровно на то время, пока я буду вас учить. – озвучил архимейстер свои требования, строго и серьёзно смотря в глаза последнему Гарденеру.

- Я слишком часто в последнее время соглашаюсь на всякого рода сделки. – проворчал Эдмунд, но не увидел ничего невозможного в словах Мага. – Идёт, но надеюсь впредь вы не станете забываться. И я надеюсь попрошу немногого, если вы перестанете так сильно задевать сира Лина. – указал Гарденер на спящего рыцаря. – В остальном меня всё устраивает, и я готов принять ваши уроки.

- Выглядит так будто это ты делаешь мне одолжение, ученик. – не церемонясь начал Маг своей первых урок, ставший для Эдмунда полной неожиданностью, из-за чего он даже широко раскрыл глаза будучи не в силах поверить в такую наглость. – Что ты на меня смотришь словно выброшенная на берег рыба, ученик? Может быть и мозгов у тебя столько же? – словно проверяя его терпение, продолжал архимейстер ходить по тонкому краю.

- Ты серьёзно, Марвин? – не веря в происходящие резкие изменения, спросил старика Эдмунд, чувствуя, как дергается его бровь.

- К учителю следует обращаться на вы, ученик. – усмехнулся Марвин полностью подтверждая опасения просторского принца. – А теперь покажи мне всё, что на данный момент умеешь. Я должен понимать с насколько низким уровнем понимания базовых принципов работы магического искусства мне предстоит работать.

Глава 18. На берегу Черноводной.

290 г. от З.Э.

Речные земли. На обратном берегу Падучего Водопада.

Звук бурлящей Черноводной, протекающей в своём неизменном темпе, заглушал собой звуки иные: птиц, листвы, травы. Прохладные воды одной из великих рек Вестероса омывали стройную и поджарую фигуру последнего Гарденера, что практически по плечи был погружен в просторы коварной, но такой успокаивающей реки. Глаза его были закрыты, но если приглядеться, то можно было увидеть, как те двигаются, словно реагируя на какой-то раздражитель.

Впрочем, не было ничего удивительного в том, что просторский принц находился в напряжении, ведь неожиданное попадание камнем по голове заставит нервничать кого угодно. Так и сейчас попадание камня размером с бутылочную пробку прямо в его лоб вызвало у Эдмунда практически звериный раздражённый рык. Спокойствия подобного рода времяпровождение не добавляло.

- Я видел, ты опять отвлекся на ощущения омовения, мой глупый ученик. – констатировал факт Марвин, что с комфортом устроился на каменистом берегу и с серьёзным лицом наблюдал за погруженным в воду Гарденером, между тем пожёвывая кислолист.

- Я вообще не представляю, как возможно не отвлекаться на то, что ты находишься в речной воде. – проворчал в несвойственной ему манере Гарденер, которого к тому же припекало солнце, заставляя всё сильнее ненавидеть старого архимейстера. – Да и эта чёртова рыба, слоняющаяся вокруг меня, совсем не помогает.

- Хм. – коротко и надменно хмыкнул Маг, что также было не оставлено без внимания Гарденером, что нахмурился стоило тому только услышать голос Марвина в очередной раз. – Сосредоточься. – вновь кинул архимейстер камень в лоб своего ученика на котором и так уже не осталось живого места от попаданий сферических объектов.

- Ррр. – в бессильной ярости зарычал просторский принц, что даже не попытался встать и ответить на наглость бесцеремонного Мага, что по совместительству являлся его учителем.

Хотя сам Эдмунд был с этим не сильно согласен, Марвину это не помешало и после непродолжительного времени тот заставил Гарденера заниматься подобным видом досуга пока они находились вблизи водного источника, прибыв к месту переправы прошлым вечером. Для этого был выбран безлюдный участок реки, довольно спокойный и уединённый, несмотря на каменистый берег, окруженный высокими ивовыми деревьями и камышами.

Рыцарь Долины, чтобы не отвлекаться и не скучать, был отправлен на разведку в деревню, хотя на самом деле Эдмунд просто не хотел доставлять Марвину удовольствия издеваться над последним Гарденером в присутствии Корбрея, иначе какой удар был бы нанесен самолюбию и гордости наследника Дубового трона. Лин хотел изначально отказаться от подобной чести, все же в отличие от Марвина они вместе с королем были в розыске, но вместо долгих объяснений Гарденер просто посоветовал надеть рыцарю плащ и быть осторожнее, буквально в приказном тоне отправляя того подальше от места провидения практических занятий архимейстера.

«Хотя назвать эти издевательства занятиями у меня язык не повернётся». – мысленно проворчал Эдмунд в который раз за что был немедленно награжден очередным точным попаданием камня в макушку от своего непосредственного учителя.

- Не отвлекайся. – без капли раскаяния в собственных действиях произнёс Марвин, отгоняя от себя нескольких мелких жуков, что также были ещё одним немаловажным раздражителем в этой ситуации. – Проговорю ещё раз для особо непонятливого избранника Семерки. Чтобы пользоваться собственным магическим потенциалом исключительно с помощью своих внутренних резервов организма требуется в первую очередь научиться абстрагироваться от внешних раздражителей. В противном случае ты просто будешь переливать и без того немногочисленные магические силы из пустого в порожнее. Потому главное, что должен усвоить начинающий неофит так это – концентрация. – пояснил Марвин концепцию урока.

- Это мне прекрасно понятно, но почему именно в речной воде? – отмахнулся Гарденер от слепня, что так и норовил укусить его в незащищённую спину. – Почему для этого нельзя было выбрать какую-нибудь лужайку или типа-того? Какого Неведомого я обязан мокнуть в то время, как мою голову печет солнце, а тело так и норовит кто-нибудь укусить?

- Потому что вода первоклассный источник природных сил, что помогает концентрироваться и направлять собственные магические силы. – терпеливо пояснил Марвин, но лишь вызвал ещё больше вопросов со стороны недовольного ученика.

- В первый раз слышу нечто подобное. Не думал, что в Асшае распространены купания в речных водах. – едко прокомментировал Эдмунд слова своего непосредственного учителя.

- А это не практика из Край Теней. – опроверг Марвин предположения Гарденера. – Тамошние отмороженные ублюдки больше предпочитают валириские практики купания в крови, что предаёт им силу, но имеют больше ритуальный характер, чем практический, или же свои собственные, когда закрываются от мира в каком-нибудь склепе. Однако, как ты мог понять, нам они явно не подходят. – покачал головой архимейстер.

- Это уж точно. – вынужден был согласиться Эдмунд, которого буквально передернуло, когда он представил самого себя в ванной наполненной чей-то кровью.

- Поэтому единственным известным мне вариантом являются древние практики ройнаров. – закончил мысль Маг.

- Дорнийцев? – не понял Эдмунд, за что был тут же наказан прицельным попаданием камня в голову. - Ш-Чтоб тебя! – прошипел Гарденер, потирая отбитый лоб, т.к. в этот раз удар оказался сильнее предыдущих, что несли в себе больше поучительный характер, нежели раздражённый.

- Без тупых вопросов. – раздражённо сплюнул Маг на землю, оставляя ещё один кроваво-красный след, коих и так было вокруг него в избытке, ибо занятие началось ещё с утра, а на улице стоял уже полдень. – Дорнийцы не ройнары, а вестеросцы не андалы и не Первые люди. Краткий экскурс в историю: король андалов, ройнаров и Первых людей – это лишь следствие нежелания Таргариенов использовать вестероские обозначения народов, а более привычные им валирийские варианты самоназваний, которые были приняты в обиход ещё до Рока Валирии.

То есть? – уточнил Гарденер.

- Ты хоть раз видел одного дорнийца, который на полном серьёзе назовёт себя ройнаром? – с глубоким вздохом задал Марвин риторический вопрос. – Вот именно, что нет. Потомком ройнаров? Возможно. А теперь представь, если бы титул короля звучал бы, как: король речников, западников, просторцев и далее-далее-далее? Представил? Вот то-то и оно. Эйгон был воином до мозга костей, что церемониал и считал чем-то важным, но ненавидел всей душой. Обобщенные названия он видел лучшим выходом, чтобы не подчеркивать каждый регион в отдельности. Железнорожденных и валирийцев, что прибыли с ним, он и вовсе упоминать не стал, ибо в ином случае был бы тот же результат. Многие серые овцы видят в этом какой-то сакральный смыл, но я обычную лень короля, что и так слышит подобное представление десятки раз на дню во время аудиенций. – поделился Марвин своим экспертным мнением, со скучающим выражением лица, наблюдая за фигурой Гарденера, что давно уже открыл глаза и сейчас был больше озабочен вопросами нежели предметом обучения.

- Чёртов мерзавец. – чертыхнулся Эдмунд при упоминании Завоевателя. - Так в чём отличие ройнарской методы от валирийской? – вернулся к главной теме просторский принц, отгоняя очередного жука.

- Ройнары полная противоположность валирийцев, если говорить об их магической культуре и обычаях. Когда валирийцы использовали магию для удовлетворения собственных амбиций и подчинения других народов, ройнары жили в гармонии с природой и её магическими законами. Разобщенные города-государства против могучей единой Республики. Это история не могла закончиться хорошо при любом раскладе. Воды Ройны не смогли потушить пламя Валирии, а потому сгинули в небытие, оставляя нам лишь далёкие упоминания об их традициях и культуре. Даже уроженцы Зеленокровной мало, что могут сказать об истинной силе заклинателей воды древности. – рассказал Маг краткую выдержку о предках дорнийцев.

- Каждый раз, когда я слышу об историях, связанных с Древней Валирией, то всё обычно заканчивается разрушением и кровью. – прокомментировал Эдмунд слова учителя.

- В этом есть своя доля правды. – согласился Марвин. – Однако, это не отменяет того факта, что валирийцы были сильнейшим магичски одаренным народом из известных. Они оставили многое, как в культуре, так и в науке. Суть того почему же я выбрал именно ройнарский метод для твоего обучения заключается в том, что твое наследие связано в первую очередь с природой, то есть с самой жизнью. А одним из главных питающих источников подобного рода сил является, как раз таки вода. Да и выбора у меня особенного не было. Андальские практики утеряны, и даже если бы они когда-то существовали, учитывая их отношения к тайным искусствам, то вряд ли бы они сохранились до наших дней при любом раскладе. Что касается Первых людей, то тут ещё хуже. Единственное естественное проявление их дара варговство, а всё остальное завязано на ритуалах. – произнёс архимейстер последнюю фразу с изрядной долей досады в своём тоне.

- Даже если и так, то почему бы не использовать для этого исключительно солнце? Насколько я знаю оно в некоторых случаях будет для растений поважнее воды. Конечно, я не жалуюсь – голову припекает знатно, но обязательно ли собирать вокруг меня все известные источники концентрации, когда можно обойтись одним? – задел Гарденер вполне резонный для себя вопрос, чувствуя, как до одной из его ноги дотронулось рыба. Всё его человеческое естество буквально кричало о том, что можно было обойтись способами и попроще, нежели тот, который решил использовать архимейстер.

- Хм. Кажется, ты уже начинаешь думать и анализировать то, что я тебе говорю. Похвально, мой глупый ученик. – не то похвалил, не то оскорбил его Марвин. – Нам всё равно не удастся находиться возле полноценных водных источников постоянно. В остальное время нам придётся проводить занятия по улучшению твой концентрации в открытом поле, либо же в лесу. В данный момент я лишь пытаюсь максимизировать эффект, давая тебе возможность ухватиться за любой из возможных источников природных сил в качестве тренировки. Даю подсказку: не пытайся отвлечься от всего и сразу, нам не нужно, чтобы тебе неожиданно стало плевать на всё вокруг – мы не монахи. Пытайся сконцентрировать своё внимание на чём-то одном, что действительно имеет для тебя смысл. Обратись к эмоциям и ощущениям, пытайся нащупать точку соприкосновения с природой и своим даром. – одухотворенно наставлял его Маг, разбрасываясь сравнениями и эпитетами.

– Да, чтоб тебя Неведомый забрал! Я не знаю, как ещё тебе объяснить это простое задание, королевский ты олух! – не сдержался в выражениях Марвин, заметив недоуменный и недоверчивый взгляд просторского принца после его предыдущих слов.

- Не уверен, что это помогает. Я только чувствую, как с каждой секундой мне всё сильнее хочется оставить вас, дорогой учитель, на ночь в терновом кусте. – едко прокомментировал Эдмунд, всё сильнее проникаясь манерой общения своего учителя.

- Просто пялься в одну точку. – со вздохом произнёс старый учёный, но после покачал головой. – Нет, так ты совсем потеряешь и без того немногочисленные крупицы сознания, что у тебя есть. Пялься, но не бездумно! Пойми суть того, что привлекло твоё внимание, а после позволь силе использовать тебя! Чтобы в конечном итоге именно она стала твоими ногами и руками! – без промедления был брошен в сторону Эдмунда ещё один камень, но покрупнее, что, на счастье, с громким всплеском упал совсем недалеко от того места, где стоял Гарденер, пугая на некоторое время облюбовавших заводь рыб.

- Легко вам, конечно, говорить об этом. Однако, что-то мне подсказывает, что ройнары вряд ли бы стали терпеть удары камнями во время процесса. Вы точно уверены, что именно таким должен быть их метод обучения? Он вообще работает? – выразил Гарденер свои сомнения.

- Камни в твой непутевый королевский лоб – моя авторская задумка. – бесстыдно пожал плечами архимейстер, заставив Эдмунда недовольно скорчить лицо в бессильной злобе. – Ройнары в отличии от тебя обладали природным пониманием того, на что ты сейчас тратишь время. Да и Ройна совсем не Черноводная. Думаешь, что всё так просто? Я буквально по крупицам и обрывкам восстанавливал знания об утерянном искусстве заклятия вод и так ни к чему и не пришёл. Как я уже и сказал это только способ повысить тебе концентрацию, понять и почувствовать в себе то, что сокрыто на самом глубоком уровне тебя самого. – пространно дал описание Марвин.

- Как-то это всё не научно, хотя вы, учитель, совсем недавно утверждали обратное. – проворчал Эдмунд, но своё пребывание в воде так и не прекращал, да и холодно станет если вот так выйти после долгого пребывания в ней.

- Наука всегда начинается с базовых принципов познания мира. – терпеливо объяснял Маг, отойдя от недавней вспышки негодования. – Какой толк нагружать тебя теорией, если у тебя нет даже базового понимания того, как эта теория вообще работает? Чтобы понять, как огонь может что-то сжечь, наши предки в первую очередь наблюдали и пробовали использовать его самостоятельно. Когда ты используешь силу Семерки ночью, разве понимаешь ты то, как она работает? Нет, ты просто что-то желаешь и это происходит. Это не магия, а просьба о помощи, которую боги оказывают и в которой они могут в любой момент времени тебе отказать. – недовольно вернулся Марвин к теме, из-за которой, собственно, началось данное обучение. – Для начала ты должен сам почувствовать связь с магическим искусством, а этого не будет без основополагающей для этого вещи – концентрации. – сказал старый архимейстер, словно бы отрезал.

- Понял-понял. – со вздохом возвратился Гарденер к своим бесплодным попыткам. Впрочем, мотивационный момент для просторского принца не продлился долго. – Одного никак не могу понять. Как вообще умудрились ройнары проиграть валирийцам, если у них была возможность управлять самой противоположностью огня? – спросил Эдмунд вновь открывая глаза и кое-как успевая увернуться от гальки, которую в привычной манере запустил в него Марвин.

- Ох. – устало вздохнул архимейстер. – Вот почему я предпочитал держаться подальше от Цитадели. Ученики, подобные тебе, просто сводят меня с ума. – засунул тот в рот очередную порцию кислолиста. А после начал снова взял слово:

– Ройнары были превосходными воинами, как бы странно это не звучало, учитывая их разрозненность и отстранённость, в которой те предпочитали находиться. Они не вели завоевательных походов, по крайней мере известных, а только защищались в пределах своих городов, не имея ярко выраженного лидера, как среди правителей, так и среди жрецов. В то время, как валирийцы поставили само слово завоевание на поток. Когда ройнары поняли какую ошибку совершили, позволив Республике беспрепятственно ставить свои колонии на берегах их Матери-Ройны, то было уже слишком поздно. Первый и последний их король пал в финальной битве вместе со всем своим мужским населением, ознаменовав полное поражение их сдержанной культуры против амбиций драконьих наездников. Собственно, о Нимерии и её походе на земли Дорна с остатками ройнарского народа ты и так уже знаешь, но это был уже не тот народ, что пал в битве у стен Волантиса, а лишь его остатки в виде скорбящих матерей и детей, оставшихся без отцов. Долгие практики магического познания оказались слабее кровавых богов и их ритуалов, что проповедовали жрецы вулканического Фригольда. Ну и драконы, куда же без них, сыграли решительную роль в этом противостоянии. – закончил Маг свои объяснения на не самой веселой ноте.

- Печально. – вот и всё, что мог сказать Эдмунд в ответ на такой рассказ.

- Печально? Возможно. Закономерно? Как есть. – не согласился Маг со словами своего ученика. – Победил сильнейший, в данном случае – Республика. Можно сколько угодно ненавидеть и осуждать Республику Древней Валирии, но пока не случился Рок она была самым преуспевающим государством за всю известную историю Эссоса. Всё остальное – слезы проигравших, не более. – подчеркнул свои слова Марвин тем, что ударил концом своего жезла по камням.

- А вы довольно чёрство относитесь к гибели сотен тысяч людей, учитель. – удрученно покачал головой Эдмунд на слова Мага.

- Я смотрю на мир реалистично, и если бы у меня была возможность освоить всё то, чем когда-то владели и знали оба народа, то я бы без раздумий выбрал валирийский источник, но для таких, как мы, которые не имеют выбора, остается только рассуждать, да довольствоваться тем, что есть. – откинулся Марвин на траву. – Вылезай давай, непутевый ученик. День прошёл насмарку, а всё из-за того, что тебе захотелось больше чесать языком вместо того, чтобы действительно попытаться чему-то научиться. – махнул архимейстер рукой, позволяя Гарденеру выбраться из воды, что тот незамедлительно и сделал.

Капли воды стекали по фигуре наследника Дубового трона пока тот выбирался на берег. В ярких лучах полуденного солнца он выглядел, как идеально сложенный античный атлет, но без перегибов. Только несколько шрамов на руках и шее напоминали о том, что он всё ещё был смертным человеком. Да и не стоило забывать об опухшем лбе с несколькими ссадинами. В общем Гарденер с каждым пройденным днем становился всё более похож на обитателя Вестероса больше, чем ранее.

Выжав свои собственные удлинившиеся за время путешествия волосы, Эдмунд присел на небольшой участок земли, куда через листву деревьев больше всего попадало солнце, собираясь, как можно скорее обсохнуть. Всё-таки лето в Речных землях было не таким теплым, а потому прохладный ветер после несколько часового пребывания в воде вызывал у просторского принца легкий озноб. Неприязнь к методам обучения Марвина резко сошла на нет, стоило только лицу последнего Гарденера оказаться под приятными и согревающими солнечными лучами.

- Разве не было бы проще показать мне на примере собственных способностей, а учитель? – поинтересовался Эдмунд, не разлепляя глаза.

- Мои собственные силы мало подходят. – отрицательно покачал головой Марвин. – Я не обладаю большим даром к магическому искусству, несмотря на моё стойкое желание углубиться в него. Словно в насмешку богов, уж каких не знаю, я смог освоить только базовые принципы лхазарянских защитных знаков, которые они использовали в древности, чтобы защититься от магии Дома Бессмертных в Кварте, а после совместить их с врачеванием. – неожиданно начертил Маг некий знак из трёх спиральных линий, что неожиданно вспыхнули и угасли, после чего продолжил.

- Естественно, мне известны ритуалы различных народов и культур, но все они требуют подготовки и условий для использования, да и для тебя, как избраннику Семерки, они будут не очень полезны, т.к. твоя душа уже по факту отмечена андальскими богами и при обращении к посторонним силам, - многозначительно оглядел Марвин фигуру Гарденера. – в лучшем случае ничего не произойдёт, а в худшем Семерка ярко выразит своё недовольство чемпионом. А там останется только гадать, какую пакость они придумают в качестве наказания.

- Например? – уточнил Эдмунд, не представляя то, каким образом Семеро вообще могут наказать его в этой ситуации.

- На твой выбор. У данной сущности семь ликов, а потому и сфер влияния великое множество. Старица может лишить зрения, Мать сделать бесплодным импотентом, Воин сделать так, что ты никогда не увидишь в своих битвах победы и далее-далее по списку. Поверь, ученик, фантазия столь долго существующего божества просто безгранична и если ты связал себя перед ним обязательствами, то будь добр держать марку. – пояснил архимейстер, сплёвывая алую слюну уже в который раз.

- Звучит не очень обнадеживающе. – отозвался Гарденер, чувствуя приятную щекотку от высыхающей кожи. – Однако, боюсь, что при таком темпе обучения я слягу с чахоткой намного раньше, нежели добьюсь каки-либо существенных результатов. – обратил Эдмунд внимание на главную проблему водных процедур.

- Для этого я и здесь. – обратил Марвин внимание на свою мейстерскую цепь с звеньями из различного металла. – Будешь принимать то, что я тебе дам и никаких проблем в долгосрочной перспективе не будет. Разве что насморк на некоторое время, что сомнительно. Семерка буквально заново вылепила тебе молодое и здоровое тело, думаю с нашей стороны было бы глупо считать, что они не позаботились о защите от случайных несерьёзных болячек. Вообще твой потенциал, как божественного представителя ещё предстоит изучить. Самые последние упоминания о людях подобных тебе встречаются настолько давно, что трудно извлечь из них хоть что-либо полезное для понимания природы подобного статуса. – после чего полез в свою походную сумку и вытащил на свет несколько пожухлых листов коричневого цвета с зелёной каймой по краям. – Доверяй, но проверяй. Пожуй-ка на всякий случай.

- Что это? – недоверчиво осмотрел Гарденер листья, что явно знавали лучшие дни, но выглядели довольно знакомо.

- Жуй тебе говорят, бестолковый. Думаешь, если бы я захотел тебя отравить, то сделал бы это таким глупым способом? – вздернул Марвин бровь, скривив лицо. – Это медь короля, неуч. Обычное лекарственное растение, которое есть в закромах каждого уважающего себя мейстера. Помогает против тяжелых инфекций и заражений ран, но в твоём случае поможет укрепить способность организма сопротивляться всякой заразе. Главное не глотай, они предназначены для наружного применения. Сок безвреден, а вот сам лист может вызвать несварение. – объяснил Маг назначение данных трав.

- Какое символическое название. – протянул Гарденер послу услышанного. – Но я, пожалуй, откажусь. – отпрянул Эдмунд от протянутой руки архимейстера.

- Жри, что дают, ученик. – настойчиво сощурил глаза Марвин. – Иначе, когда в следующий раз понадобиться, я специально смешаю его с тем, что тебя не убьет, но заставит знатно испачкать портки. Для профилактики, так сказать. – выдал архимейстер существенную угрозу, заставляя Гарденера неуверенно забрать растение и начать его жевать. – Так-то лучше. – довольно ухмыльнулся Марвин. – В следующий раз будешь знать, как спорить со своим учителем и врачом.

- Успокоил. – желчно отозвался Гарденер, чьё лицо буквально скорчилось от кисло-горьковатого привкуса меди короля.

- Ладно, заканчивай жевать и снова ныряй в воду. – отдал указание Марвин, возвращаясь к созерцанию природы Речных земель.

- Разве ты не сказал, что на сегодня мы закончили? – недовольно переспросил Гарденер, обратив свой печальный взор на водную гладь Черноводной.

- Уже следующим днём нам предстоит покинуть берега этой реки, чтобы направиться вглубь владений Талли к Божьему озеру, что находится совсем недалеко от Королевского тракта, по которому уже могу разъезжать разъезды в поисках тебя и олуха из Долины. – повторно обрисовал Марвин и без того понятную ситуацию, которая обсуждалась ещё прошлым вечером по прибытию на берег великой реки. – Я не желаю терять время твоего обучения только из-за королевского нытья! – взмахнул рукой Марвин, словно отгоняя от себя потуги Гарденера оставить всё, как есть. – Даже, если это не принесёт в данный момент существенных результатов, то ты хотя бы малыми шагами начнёшь подбриться к тому, чего я от тебя хочу.

- Может я тогда потом два раза в озере Ликов посижу? – сделал Эдмунд последнюю попытку, чтобы избежать повторного пребывания в водах Черноводной в одних только штанах.

- Ты ещё со мной торговаться вздумал, щенок?! – возмущённо прикрикнул Марвин, сделав легкий удар своим посохом по голове Гарденера.

- Ай! – прочувствовал Эдмунд удар архимейстера. – Чтоб тебя, Марвин! Я, конечно, согласился слушаться тебя во время обучения, но не смей переходить границы. – предупредил просторский принц Марвина своим веским слово, но, судя по безынициативному выражению лица Мага, был полностью проигнорирован.

- Границы переходишь здесь только ты, твоё величество. Я лишь пытаюсь донести до твоей дурной головы, что без понимания основных принципов и концентрации ты не сможешь продвинуться дальше меня. У тебя есть потенциал, доставшийся от славного магически одаренного рода, но который ты, как и каждый молодой юнец, не хочешь в себе развивать, предпочитая стать великим воином здесь и сразу. – осудил его Маг за малодушие. – Только с помощью долгого и плодотворного процесса тренировок, а также их закрепления можно добиться существенных результатов. – стал напоминать Марвин настоящего учителя своими словами.

- Понял я, понял. – удручённо смирился Гарденер со своей судьбой, понимая истинность слов своего непосредственного учителя.

- Если понял тогда не стой столбом, а иди в воду. – указал Марвин рукой на реку. – Когда Корбрей вернётся после посещения деревни тогда и закончим, а до того момента ты будешь получать галькой в свой королевский лоб каждый раз, когда забудешь о том, для чего мы всё это делаем. Если ещё раз захочешь убедиться в правдивости моих слов о необходимости тренировок, то вспомни свои года у лорда Холодного Рва. – напомнил Маг Эдмунду об обучении сира Уильямма.

- Откуда ты? – удивился Гарденер, а после опомнился. – Ну да, ты читал о моей жизни.

- Именно. Думай прежде, чем говорить попусту. У тебя молодое тело, а не мозги, хотя видится мне, что это всё-таки взаимосвязано. – покачал головой Маг, сплевывая.

- О чём ты? – уточнил Эдмунд.

- Бабу тебе надо, вот я о чём. – сально ухмыльнулся архимейстер, что на его лице смотрелось просто отвратительно, заставляя Гарденера вспомнить о земном выражении «ugly bastard». – Когда ты в последний раз пристраивал свой член в женскую дырку? Это было вообще в этой жизни?

- Я женатый человек! – возмущенно отреагировал Эдмунд на вопрос похотливого старика, ибо не мог сказать от неловкости ничего другого.

- Так я и думал. – хмыкнул Марвин самодовольно, словно бы открыл вселенскую истину. – Когда закончим с делами на острове Ликов, то отведем тебя в первый же бордель. Уверен Корбрей не откажет, как верный рыцарь, оплатить шлюху своему королю. В иному случае неудовлетворенность твоего тела будет мешать твоему разуму сконцентрироваться. И как я об этом не подумал изначально? – задал Маг самому себе риторический вопрос.

- Я же уже сказал… - попытался Гарденер оправдаться, но был в тот же момент прерван архимейстером.

- Хватит об этой ерунде. Ты - вдовец, ничего более с свадебными клятвами тебя не связывает. О королеве подумаешь, когда она у тебя будет, а до той поры советую облегчиться. Хотя бы самому, но в том я тебе не помощник. – с полной серьёзностью во взгляде посоветовал ему Марвин. – Чем больше ты тянешь, тем труднее будет. Ты молод, а я ещё раз повторю – не монах, а маг, хоть и потенциальный. Рыцарь, король в конце концов. Можешь даже взглянуть на это, как на альтернативный вид тренировок. Всё-таки процесс соития также является частью жизненного процесса, и кто знает, может тебе даже удастся продвинуться в магической практике благодаря этому делу. – предложил архимейстер различные варианты взглядов на проблему.

- Я… подумаю. – нехотя и сомнением согласился Гарденер с Магом.

С одной стороны он не видел проблемы в том, чтобы заняться сексом с женщиной, ведь его супруга действительно давно покинула сей бренный мир, а с другой сама идея похода в бордель для личного пользования вызывала в нём опасение подхватить какое-либо венерическое заболевание. Особенно в мире средневековья, где не было каких-либо способов решить данную проблему, по крайней мере известная Эдмунду. Удивительно, как просто жилось ему в молодости, когда он не знал о подобных подробностях. Однако, замечая за собой отсутствие усидчивости и раздражительность, Гарденер был вынужден признать существования данной проблемы.

- Хорошо и на этом. А теперь живо в воду! – хлопнул в ладоши Марвин, напоминая о том, что процесс обучения всё ещё продолжался.

Эдмунд теперь был только и рад оказаться в более спокойной обстановке, подальше от внезапно возникших проблем и от Марвина, что в свойственной ему манере пытался подгонять своего невольного ученика жезлом и крепким словцом. Да и хоть какое-то базовое понимание того, для чего вообще ему было нужно лезть в воду у просторского принца наконец появилось. По крайней мере ставить крест на обучении Гарденер не собирался, желая понять то, о чём говорил ему старый учёный.

Вода в этот раз оказалось несколько теплее, чем когда Эдмунд зашёл в неё утром. Неудивительно, учитывая то, сколько времени напекало реку своим светом солнце, да и как-то комфортнее стало после первого раза, от чего Гарденеру даже стало как-то неловко перед архимейстером за своё недовольство. Всё-таки, если бы Маг захотел над ним поиздеваться, то нашёл бы способ получше этого. Впрочем, спорить с тем, что тому доставляло удовольствие наказывать Гарденера ударом гальки по голове, всё же не стоило.

«Хорошо хоть о медитации речи не идет, иначе это было бы совсем клише. Впрочем, если Марвин захочет, то даже понимание этого не убережёт меня от процесса». – с некой насмешкой подумал Гарденер, которая, по всей видимости, отразилась на его лице, за что он был немедленно наказан очередным попаданием учительского снаряда в лоб. – «Надеюсь у меня не будет после этого сотрясения».

- Не отвлекайся, непутевый ученик! – раздражённо сделал Марвин предупреждение.

Так потянулось время, после которого Эдмунд отвлекался минимальное количество раз, но всё равно не смог почувствовать ничего такого, что напоминало бы ему об ощущениях при использовании божественного благословления ночью, или хотя бы обратного, для чего Гарденер пытался сконцентрироваться на различных источниках раздражения, как внешнего, так и внутреннего. Однако, ни свет солнца, опаляющего лицо и голову, ни водяная прохлада, так и не сдвинули процесс с мертвой точки. Просторский принц даже пытался концентрироваться на биении собственного сердца, в попытках услышать ток собственной крови. Подойти к вопросу с иной стороны так сказать, но тщетно.

Марвин с одной стороны был доволен более серьёзными попытками Эдмунда в обучении. Раз уж практически перестал бросать камни так точно ему в голову, сменив свою цель с заставить концентрироваться, на нарушить концентрацию, но судя по недовольным звуками с его стороны был неуверен в правильности достигнутых Гарденером результатов. В какой-то момент стало даже казаться, что старый колдун заснул, настолько от него не стало вестей, однако, как только эта мысль пришла к просторскому принцу в голову и он попытался открыть глаза, то был немедленно беспощадно бит, после чего окончательно перестал обращать внимание на присутствие Марвина.

В конечном итоге чуда, как и сказал Маг, не случилось. По прошествии нескольких часов, мокрый и слегка помятый от своеобразных тренировок Марвина Эдмунд встречал вернувшегося на Сердце Корбрея по шею в воде. Рыцарь Долины, хоть и знавший о договоренности между его королем и раздражающим архимейстером о тренировках, был изрядно удивлен, застав избранника Семерых в подобном положении. Уже вечерело и как бы не хотелось старому учёному продолжить процесс всё же ему пришлось выпустить наследника Дубового трона из воды.

Эдмунд с удовольствием покинул ставшие родными воды коварной реки, после чего направился к разбитому ещё вчерашним днем лагерю, чтобы, как следует обсохнуть у костра и насладиться ужином в компании товарищей, да и оказать внимание заскучавшему в процессе тренировок Камриту не помешало бы. Следовало также поинтересоваться о том, что видно и слышно в деревне, находящейся не так далеко от них. И хотя смысла останавливаться там не было, всё же узнать о возможных новостях было необходимо.

- Так, что слышно, Лин? Есть ли новости? – обратился Гарденер к рыцарю уже одетый и с куском мяса, привезенного из города, в руках.

- Есть, ваше величество, и ещё какие, но сперва хотелось бы спросить. Откуда у вас столько ссадин на лбу? – поинтересовался Корбрей, указывая взглядом на причину своего беспокойства, что были обработаны Марвином после его прибытия прямо на глазах.

- Это? – уточнил Эдмунд, указывая пальцем на предмет диалога и получая в ответ утвердительный кивок. – Издержки процесса обучения и склочного нрава нашего архимейстера. – пожал Гарденер плечами, плавно переводя стрелки на невозмутимо поедающего свою порцию Марвина. Хотя Эдмунд и смирился с положением вещей, но это не значит то, что он забудет о том, чтобы подложить свинью наглому старику.

- Ты бил его величество по голове, полоумный старик? – раскрыл в удивлении глаза рыцарь Долина, а после раздраженно обратился к Магу, т.к. считал своей прямой обязанностью следить за сохранность своего короля, а потому данная информация была для него словно плевок в лицо.

- Только в учебных целях, олух. – без капли стеснения подтвердил архимейстер слова просторского принца и своего короля. – Впрочем, он и против то не был. В основном жаловался на слепней, да припекающее солнце.

- Даже если и так. Ты хотя бы понимаешь, что будет, если об этом узнает кто-кто из наших потенциальных союзников? Как станут воспринимать последнего Гарденера, если он позволяет себя лупить представителю Цитадели, которого там даже за своего не считают, а? А вы о чём думали, ваше величество, когда позволяли ему делать такое? – раздражённо обратился рыцарь к Эдмунду.

- Ваших союзников сейчас ещё меньше, чем у короля-попрашайки, а это уже о многом говорит. – констатировал Маг не самый веселый факт, опережая Гарденера в ответе. – Сейчас его величество принимает на себя ученические удары, как в своё время принимал на ристалище Хайгардена для того, чтобы не умереть в первом же настоящем бою. Здесь точно такая же ситуация. Я бью нашего короля не просто так, а для того, чтобы его не прикончили в процессе восхождения на трон. Учитывая, что во врагах потенциально все Семь Королевств, то задача крайне сложная, но я люблю вызовы.

- А авторитет? – продолжал Лин настаивать на соблюдении приличий.

- А что авторитет? – наигранно удивлённо вскинул Марвин руки. – Когда его величество с помощью меча и магии усадит зад на свой трон. Если усадит, конечно. То всем будет глубоко наплевать кто и когда бил в Речных землях никому неизвестного претендента, особенно если он будет использовать силу, которой я пытаюсь научить его пользоваться. – пояснил Маг, заставляя рыцаря Долины задумчиво прерваться.

- Оставь его, Лин. Он прав, да и я не особо против, лишь бы было за дело и в меру. – окончательно успокоил Гарденер буйный нрав своего рыцаря.

- Тогда выделите время и мне. – с вызовом в глазах обратился Корбрей к своему королю.

- Зачем? – не совсем понял Эдмунд.

- При всём уважении, ваше величество, но с мечом вы управляетесь лишь немногим лучше, чем межевой рыцарь. Я хочу самолично помочь вам освежить ваши навыки. В конце концов лорды куда охотнее пойдут за хорошим воином, нежели за каким-то колдуном. – практически выплюнул Гарденер последнюю фразу, одаривая Марвина пренебрежительным взглядом.

- И куда привели воины на троне эту страну? – задал Марвин вполне резонный вопрос, заставив рыцаря Долины бессильно замолчать. – Впрочем, я согласен с этим. Нашему королю следует освежить свои навыки обращения не только с мечом, но и с членом. В любом случае это поможет ему в моём обучении. – ухмыльнулся Маг сальной улыбкой уже второй раз за день, от чего Гарденера передёрнуло. Корбрей же и вовсе был удивлен поддержкой своей точки зрения.

- О чем ты, колдун? – уточнил рыцарь Долины на счёт его последних слов.

- Ни о чём конкретном. Я буду рад брать у тебя уроки, Лин. – поспешил Гарденер остановить данный разговор до того, как он станет для него неловким, но всё зря.

- О том, что его величество ещё ни разу не был с женщиной в этой жизни. Хотя прошло уже довольно прилично времени с того момента, как он был возрождён. – предупредил архимейстер все потуги Эдмунда, заставив того невольно закатить глаза.

- И ведь точно. – согласился Корбрей. – Даже тогда в Плюще в основном развлекался только я, в то время пока вы решали вопросы сначала в городе, а потом в замке с семьёй Кидвеллов.

- Не важно. Поговорим об этом в следующий раз. – отмахнулся Гарденер от данной темы. – Так что нового ты узнал, Лин? – сменил Эдмунд сам предмет обсуждения, благодаря резкости, судя по всему, удачно.

- Ах, да. – спохватился Корбрей, начав копаться в своём дорожном плаще. – Взгляните. Это я смог найти в доме старосты, оставлено где-то с неделю назад. – протянул рыцарь Долины своему королю некий пергамент.

Развернув пергамент, Эдмунд углубился в его содержимое. Серо-стальные глаза просторского принца вчитывались в текст, где был описан его собственный минималистичный портрет, под которым была написана сумма в баснословные несколько тысяч золотых драконов. Также имелась и подпись с данными его внешних примет, преступлений и имени, где значилось: Эдмунд Флауэрс, живым или мертвым.

- Это? – потерял дар речи Эдмунд.

- Ваш розыскной лист. – вместо Корбрея ответил Марвин, заглядывая Гарденеру за плечо. – Вполне подробный и с ярким художественным стилем, полагаю выполнен одним из лордов или леди, увлекающихся стихосложением и видевших вас вживую. – прокомментировал архимейстер происхождение написанного. – Ничего себе! Я обязан услышать от вас историю знакомства с Баратеоном, который предлагает за вашу голову сумму равную первому месту в среднем турнире. – присвистнул Марвин от удивления, когда заметил награду за голову.

- Сумма гораздо ниже от изначальной. Баратеон предлагал нашей группе в несколько раз большую сумму, но по всей видимости из-за того, что вы были представлены в описании, как бастард, награда далека от изначальной. Хотя это всё ещё невозможные деньги за обычного бастарда. – озвучил Корбрей свои мысли, касающиеся данной темы.

- А твой лист? – нервно поглядывая на написанное, спросил Эдмунд у Лина.

- Полагаю, меня просто объявили в розыск без подобной вещи. Всё-таки в Вестеросе я человек известный, в то время как вас видели только на королевском пире и не более. Думаю, они согласились о необходимости листа только из-за того, что в ином случае вас бы было невозможного отыскать. – пояснил рыцарь Долины свою точку зрения. – Однако, вот мерзавец! Он настолько испугался вашего имени, что посмел объявить незаконнорождённым. Практически с грязью сравнил. – разразился Корбрей праведным гневом.

- Вряд ли это его идея. – мрачно покачал головой Эдмунд, складывая листовку и засовывая её себе в карман. – Твоё лицо видели многие жители деревни?

- Нет. Я старался не снимать капюшон, хотя в нём и было довольно жарко, но я не дурак, чтобы лишать нас преимущества без веской на то причины. – отрицательно ответил Эдмунду Корбрей.

- Похвально, что ты так думаешь. – язвительно отозвался на слова Лина Марвин. – Однако, шанс того, что староста свяжет неизвестного в дорожном плаще и пропавшую листовку не нулевая. Зачем теме было нужно тащить её сюда? – поинтересовался Маг.

- Для наглядности! – огрызнулся Корбрей. – Я – не идиот, чтобы ты там не думал, старик. Староста единственный кто видел моё лицо после того, как я расспросил его о преступниках в окрестности. Даже если он свяжет исчезновение листовки со мной, то подумает, что я всего лишь наёмник, решивший взяться за заказ.

- Довольно. – остановил разгорячённого рыцаря Эдмунд. – Думайте трезво. Мы и так держались от населённых пунктов подальше, зная, что такое возможно. Ничего не поменялось кроме подтверждения наших мыслей. – поднял просторский принц во весь рост. – Все мы сегодня немного устали, так что предлагаю лечь спасть, а об остальном подумать утром. - поставил Гарденер точку в данной беседе, после чего прямым шагом направился на боковую, оставляя своих компаньонов в странном недоумении и спокойствии после сказанных Гарденером слов.

Глава 19. Подготовка на Божьем Оке.

290 г. от З. Э.

Речные земли. Лагерь рядом с Божьим городком.

Прошло несколько дней с того момента, как Эдмунд и его товарищи переправились через Черноводную у Падучего Водопада. Приходилось двигаться крайне осторожно, ведь из-за размеров территорий Речных земель маленькие населённые пункты стали встречать всё чаще, но в конце концов они прибыли к месту назначения, где и разбили лагерь вблизи Божьего городка, что расположился на Божьем озере, откуда брала своё начало река с тем же названием, впадающая в Черноводную совсем рядом с Королевской Гаванью.

Естественно, на пути Гарденер не оставлял свои тренировки с Марвином и даже начал брать первые уроки у рыцаря Долины, но пока что безрезультатно. Если на поприще фехтования ещё были успехи, словно бы его заржавевшие навыки обращения с мечом просыпались от долгого сна, в котором само его тело являлось немаловажным подсказчиком, то в магическом искусстве для Эдмунда существовала непреодолимая стена, которую просторский принц пытался преодолеть со всем тщанием.

Корбрей не сказать, что был каким-то превосходным учителем, всё-таки выходец из Дома Сердец никогда не имел в том большого опыта, но старался передать свои ощущения и опыт во время тренировочных спаррингов. Рыцарю Долины даже не довелось иметь оруженосца за весь свой срок жизни, ибо не имел на то сильного желания, но к обучению своего короля старался подходить ответственно, вспоминания уроки уже своих учителей. Потворствовало этому ещё и то, что Эдмунд не был новичком, но всё равно тому требовалась практика и занятия для закрепления и оттачивания уже существующих навыков, а также для того, чтобы развить не самые свои выдающиеся способности в данном ремесле.

Конечно, во всех спаррингов с участием Корбрея Гарденер выходил проигравшим, что весьма сильно задевало по его самолюбию. С другой же стороны он был только и рад, что такой опытный и сильный воин был на его стороне и согласился его обучать, хотя и по собственной инициативе. За недели странствий наследник Дубового трона успел позабыть, что такой держать настоящий меч, а также несомненную важность этого навыка в мире средневековья, привыкнув полагаться в подобных вопросах на благословление Семерых и самого Корбрея, что ещё ни разу не подвел его в опасных ситуациях.

Однако, Эдмунд был вынужден согласиться с тем, что всё же имело смысл развивать эти навыки, ведь пригодиться те ему могут в любой момент, что доказывали унизительные моменты валяния в грязи и удары тупой палкой, в то время как он сам пользовался тупой стороной меча, подаренного Ролленом Кидвеллом. Шутка ли, отхватить по голове не оружием, а обычной палкой? В тот момент на Гарденера действительно стало жалко смотреть.

Так или иначе, но тренировки с Лином приносили свои плоды и такого позора, как в первый урок Эдмунд больше не испытывал. По крайней мере такого смеха, которым одарил его архимейстер в первый раз, больше не было. В остальном же Марвин оставался собой, и хотя он старался относиться к просторскому принцу с уважением в обычное время и даже во время тренировок с Корбреем, но зато потом вдоволь развлекался за его счёт на своих занятиях. Определённо социальная составляющая вернула его с небес на землю после посещения мира замерших воспоминаний. О какой вообще мести и правлении может идти речь, если его шпыняют престарелый колдун и рыцарь, что не старше его самого? Скорее его высмеют, а Баратеон проломит голову с такими успехами. В общем необходимость тренировок была понята и усвоена.

Уроки Марвина хотя и двигались со скоростью улитки, но также были немаловажными. По крайней мере Эдмунд с удовольствием слушал истории Мага о своих путешествиях меж ними. О песенных ритуалах Летних островов, кровавых жертвах во имя Черного Козла было интересно узнать, как и мнении мага о культе Рглора в Вольных городах, что долгое время был предметом его изучения. Марвин даже выдвинул теорию, что тот был одним из последних древних валирийских богов, который сумел каким-то образом восстановить свою власть после Рока, но особых доказательств этого он так и не обнаружил.

Естественно, Эдмунд слушал рассказы Мага уже после тренировок, которые проводились несколько часов днем во время привала, ибо дорогу ещё никто не отменял, а тренироваться необходимо было при свете дня иначе толку никакого не будет. Впрочем, пока что успехов и правда не было, но Марвин предпочитал объяснять это крепкой связью с покровителями просторского принца, которые и так официально магию не жалуют, а тут ещё и Эдмунд в первую очередь долгий период времени пользовался их дармовой силой, что и так затрудняло овладевание и без того сложной дисциплиной. Всё-таки переучиваться всегда в несколько раз сложнее, чем начинать с нуля.

Впрочем, после первого урока Гарденер был даже не против проводить своё время на просторной лужайке под светлыми лучам солнца. По крайней мере это было всяко лучше, чем то, что происходило на берегу Черноводной некоторое время назад, когда прохладная вода вместе с лучами припекающего солнца и к тому же с кучей живности в округе создавали для Эдмунда не самую комфортную атмосферу. Маг не запрещал Эдмунду заниматься концентрацией в какой-либо угодной ему позе, даже лёжа, но если Гарденер ненароком умудрялся заснуть или думать о чём-то постороннем во время этого, то был по отработанной процедуре бит, и бит нещадно. Даже присутствие стоящего во время этого на страже Корбрея не спасало – Магу было плевать на церемониал, что он уже высказал рыцарю Долины прямо в лицо ещё после первой практики.

Посему развитие Эдмунда, как воина и как мага шло своим чередом, где-то чуть успешнее, а где-то пока совсем ничего, но Марвин предупредил Гарденера сразу, что королю не стоит рассчитывать на быстрый результат в любом случае, а потому тот терпел и ждал, действительно стараясь, как он мог, ускорить данный момент. В качестве дополнительного условия к обучению архимейстер с лицом портового грузчика запретил Гарденеру использовать силы Семерых до того момента пока он хотя бы немного не придвинется в обучении. Конечно, в случае нападения или сражение для данного условия делалось исключение, но не более того.

Прибыв в Божий городок Эдмунд даже ощутил некоторую потерянность и тревогу за свою миссию. Не опоздал ли он? Знают ли Семеро о его сомнениях и обо всем остальном? Как относятся они к его попыткам освоить силу, де-факто запрещённую ими же самими? Вопросов у Эдмунда было превеликое множество, но естественно на них не было ответа. Гарденер даже не знал стоит ли отправляться на остров Ликов в данный момент или же стоит дождаться знака. Идти ему днём или ночью, но столь глупый вопрос отпал сам собой, учитывая олицетворение божественной силы, которую проявляют его покровители.

Гарденер даже постарался увидеть хоть какие-то подсказки во сне, понадеявшись на типичные штампы решений подобных вопросов, но это всё-таки был реальный мир, пусть и магический, а потому никакие пророчеств и образов Эдмунд не увидел, проснувшись на следующее утро в компании своих товарищей. Единственным кто вёл себя не как обычно был Камрит, что начал проявлять внешние признаки некого нетерпения ещё после пересечение великой реки, которое нарастало по мере приближения к озеру, но не более того. Тот проявлял своё недовольство каждый раз, когда они неожиданно останавливались, чтобы потренироваться, поесть и отдохнуть, буквально бодая всех остальных в неестественном нетерпении, желая продолжить путь.

Подобное поведение товарища предположительно подарка от Семерых действительно было хорошим знаком, хотя и немного нервировало, как и перед каждым важным действом, что должно было произойти совсем скоро. Естественно, с учётом не самого кроткого нрава верного товарища, не обошлось и без эксцессов с другими его компаньонами. Так, Марвин получил свой заряд грязи в лицо во время первой их же остановки после Падучего Водопада, когда нетерпеливый жеребец стал отвлекать Гарденера от занятий.

Когда Маг устал отгонять непокорного королевского жеребца от своего ученика, то решил прикрикнуть для большей эффективности и шлепнуть благородное животное жезлом по боку, чтобы тот держался от места проведения занятий подальше. По итогу Камрит чуть не закопал старого колдуна в земле, так ещё и обидчиво боднул того для пущего эффекта. Не ожидавший такой ретивости архимейстер стал держаться после этого от животного, как можно дальше, переложив ответственность об этой проблеме на хозяина коня, т.е. Эдмунда.

Попытавшийся утихомирить жеребца Корбрей, был ещё более нещадно наказан во время этого на следующий раз – Камрит буквально укусил, попытавшегося отвести его в сторону рыцаря Долины, который старался проявлять как можно больше спокойствия и уважения к животному во время этого. Однако, на строптивого жеребца Семерых данные трюки не произвели ни малейшего впечатления, и даже угощение в виде морковки не спасло выходца из Дома Сердец от неумолимого, хотя и легкого укуса. Только вмешательство Гарденера во весь этот цирк, за которым он наблюдал с неким весельем смогло хоть как-то исправить ситуацию.

Вместо того, чтобы бездумно настаивать, Эдмунд решил поговорить с конём с глазу на глаз, как бы странно это не звучало и объяснить тому ситуацию. Забавно, но именно это сработало, после чего Камрит путь и вел себя довольно нервно, но более во время остановок занятиям Эдмунда не мешал, пусть и по-прежнему относился к ним с неохотой, не допуская до себя никого из компаньонов Гарденера кроме его самого, а после, как можно быстрее, устремлялся к пункту назначения, что было у него сил. Эдмунд даже подумал, что каким-то образом применил к коню магию и теперь начинать ему придётся с заклятия лошадей, но попробовав так сделать с Сердцем и безымянной лошадью Марвина, которую просторский принц мысленно называл Беднягой, пришёл всё-таки к выводу, что это просто Камрит был особенным и не более того.

Обратившись за помощью к своему непосредственному учителю, Гадренер получил исчерпывающий ответ в виде пожатых плеч престарелого колдуна, который не видел в беспокойствах Эдмунда никаких проблем. Марвин настоял на том, что раз это было четкое указание прибыть в определённое место без установленных сроков и указания количества людей, то все было в порядке. Однако, Маг также настоял на том, чтобы прибыть на остров днём, чтобы подготовиться к возможным неожиданностям со стороны местных, а также разбить лагерь, веди кто его знает сколько продлиться общение Гарденера с Семерыми.

Для этого уже Марвин отправился в деревню, чтобы договориться с местными, используя свой статус. Нужно было оставить лошадей на постой, а после арендовать лодку для отправки. Всё-таки трое людей и парнокопытных в одной рыбацкой лоханке точно не поместятся, а ведь сложностью было и арендовать способ передвижения, всё-таки местные использовали те только для ловли рыбы, а сам остров Ликов обходили стороной, неспроста называя языческим и жутким местом.

Однако, как уже Маг упоминал, тот уже посещал остров и знал, что надо сделать для того, чтобы не возникло проблем. Всё же не он первый и не он последний, а потому способы для этого были, как и нужные люди, которые более скептично относились к старым легендам и историям, чем остальные. В общем после непродолжительного отдыха путники преступили к подготовке к решающему событию, после которого Эдмунд получит либо чёткий и однозначный ответ, как ему быть дальше вместе с какой-никакой помощью, либо будет вынужден решать, как поступить, не имея для этого определённых указаний, что звучит на самом деле по словам Марвина более вероятным. Учитывая то, что Маг смотрел на божественные и магические явления и пророчества более просто, то в этом не было ничего удивительно, для него, по сути, ничего не менялось.

В итоге, оставшееся до прибытия Мага время Гарденер тратил на практические занятия с мечом под патронажем Корбрея. Рыцарь Долины стоял в относительно расслабленной и открытой стойке, убрав левую руку за спину, а правой сжимая средней длины сук чуть отведя тот в сторону, чтобы не загораживать себе обзор. Эдмунд же напротив не спешил нападать на рыцаря в открытую, уже наученный горьким опытом тот считал для себя глупостью наступать с их разницей в навыках, предпочитая более защитные позиции.

Так и сейчас просторский принц выжидал действий своего верного рыцаря и учителя в ратном деле, который, казалось, практически не моргал, прожигая своим волчьим взглядом защитную стойку Эдмунда, которая в данному случае представляла собой выставленный перед собой чуть плашмя меч. Гарденер ещё в первые несколько раз понял, что следить за глазами Корбрея идея гиблая от слова совсем, ибо в данному случае было просто невозможно понять, о чем тот думает, как и когда он соберется атаковать. Вместо этого наследник Дубового трона предпочёл переключится на движения рук рыцаря, пытаясь предугадать таким образом его возможные движения.

Правда в таком положении было невозможно атаковать вовсе, т.к. мало того, что все движения Эдмунда были сосредоточены на защите, так и глаза его больше старались высмотреть и предупредить возможную атаку. Хотя Гарденер это всё и понимал где-то краем сознания, но, к сожалению, ничего не мог с собой поделать, по крайней мере на данный момент. Противник был выше уровня его нынешний лиги, если, конечно, можно было так говорить, на несколько десятков позиций, потому просторский принц успел забыть слово атака ещё после первого же спарринга. За данное решение Корбрей похвалил Эдмунда в своей неброской манере, подтверждая, что это было именно тем, чего выходец из Дома Сердец ждал от него.

В реальном бою нужно было четко уметь понимать какого уровня противник был перед тобой, чтобы не умереть при первой же стычке. Рыцарь не считал зазорным отступить в неравной битве, сменив противника или уйти в защиту, чтобы выбить себе таким образом преимущество, всё же обороняться куда как легче, чем атаковать, особенно если противник сильнее, опытнее и лучше вооружен чем ты. Естественно, это не касалось самого Корбрея, что был на данный момент одним из лучших воинов Вестероса, но для начальных тренировок это понимание было неплохим результатом. Впрочем, Эдмунд не обманывался, прекрасно зная об этом от лорда Уильямма, его первого учителя, но успевший расслабиться и немного заржаветь, что вызывало в просторском принце гнев на самого себя за это, потому-то Гарденер и не принял похвалу рыцаря Долины, предпочтя сосредоточиться на своих ошибках.

Прошла всего минута перед тем, как Лин двинулся вперед, перед этим, не дрогнув ни взглядом, ни мускулом. Просто в один момент его верный рыцарь стоит в своем стиле неподвижно, а в следующий чуть смещает меч, чтобы в ту же секунду сделать им мощный тычок, который Эдмунд, хоть и с трудом, но принял на свой клинок. Однако Корбрей словно этого только и ждал, буквально змеей выворачивая тычок в размашистый удар, которым неожиданно давит на тупую сторону меча Гарденер, а после рыцарь Долины как ни в чём не бывало находит устойчивое положение и немного поборовшись в силе отталкивает меч Эдмунда в сторону, приставляя свой импровизированный меч прямо к горлу своего короля.

- Вы убиты, ваше величество. В очередной раз. – проговорил Корбрей, отводя импровизированное оружие в сторону.

- Чувствую себя беззащитным ребенком перед взрослым мужиком. Хах. – глубоко вздохнул Эдмунд, чтобы перевести дух после того, как прокомментировал своё очередное поражение. – И самое обидное во всем этом то, что я так и не смог тебя ни разу задеть даже случайно. – разочарованно подметил просторский принц, отходя от своего спарринг-партнёра на пару шагов для ещё одного закрепляющего поединка.

- Сейчас вы хотя бы можете видеть мои удары, когда раньше валялись на земле. – подбодрил его выходец из Дома Сердец. – Вы перестали смотреть мне в глаза, что тоже плюс. Так вы не теряете присутствие духа от непонимания действий и эмоций противника, а также больше увлечены реальными действиями оппонента. Любой стражник средней руки уже бы смог мало что вам сделать в открытом бою. Однако, с более опытными воинами ваша сосредоточенность на чём-то одном наоборот мешает. Пытайтесь видеть картину в целом, чтобы контролировать не только движение или взгляд врага, но и само поле битвы. Тогда вы сможете понимать и реагировать на удары противника намного острее и точнее. – дал ему Корбрей важный совет, который Эдмунд слышал уже не в первый раз, но использовать который даже в тренировочном бою было ему весьма сложно.

- Неведомый бы побрал всю эту философию! – в сердцах воскликнул Эдмунд от несправедливости ситуации. – Марвин говорит мне сосредоточится на чем-то одном буквально погрузившись в это с головой. Ты же наоборот говоришь смотреть на картину в целом, не заостряя внимание на чём-то конкретном. Как мне хоть чему-нибудь научиться, если ваши слова противоречат друг другу? – удрученно покачал головой просторский принц.

- Это не философия, а практичный совет, который поможет вам выжить в прямом столкновении на мечах. И полагаю, что не только у меня, но и у него. Магия и фехтование – вещи противоположные. Одна заставляет сосредотачиваться на теле, а другое на разуме. В любом случае вам нужно либо отказаться от одной дисциплин, либо же научиться переключаться между ними каким-либо образом. В ином случае, если всё так и продолжиться, то вы не достигнете существенных успехов ни в одной из них. – высказался рыцарь Долины, становясь в стойку, но уже в другую, отводя свой бутафорский клинок слегка назад, что едва заметно, но отличалось от той, что была до этого.

- Легко тебе говорить. – проворчал Эдмунд, вновь занимая защитную позицию, неизменную от прошлой и которую Гарденер знал и к которой привык больше всех остальных. – Учитывая возможную необходимость обеих дисциплин, то выбора совсем не остается, и даже банальной подсказки, как сделать что-то подобное ни у кого из присутствующих не имеется. Мне буквально приходится идти вслепую в данном вопросе. – пожаловался Гарденер, ни к кому конкретно не обращаясь. – Вот бы был какой-нибудь орден рыцарей-магов или что-то подобное.

- Возможно такое объединение и существовало когда-то, но по крайней мере мне о нём ничего неизвестно. – был дан Гарденеру неожиданный ответ. – Однако, это не значит, что вероятность существования подобных людей когда-либо минимальна. Всё-таки в легендах встречаются различные воины и короли, которые были способны на многое в обоих дисциплинах. Они оставили после себя значительное наследие и если не будешь лениться, то у тебя будет шанс встать с ними в один ряд. – говорившим оказался никто иной, как Марвин, что вернулся в лагерь после того, как ушёл заниматься организацией их переправы через Божье Око ещё утром.

- С возвращением, Марвин. – поприветствовал Гарденер старого колдуна коротким кивком головы, всё-таки тренировка с рыцарем Долины ещё не была закончена.

- Ты закончил? – вместо приветствия поинтересовался Корбрей, что сам хотел разобраться со всеми делами в речном поселении, но получил задание увеличить количество времени необходимое для занятий с мечом своего короля.

- И тебе не хворать, олух. – в своей грубой манере ответил Марвин рыцарю Долины, чуть скривив своё лицо. – Я договорился со старым знакомым. Он меня знает, так что проблем для того, чтобы добраться до острова Ликов без лишних попутчиков, не возникнет. Также местный кормчий обязан мне кое-чем, поэтому мы сможем беспрепятственно оставить лошадей у него. Я пришёл за лошадьми, переведу их и ближе к вечеру можно будет отправляться. – обрисовал старый колдун ситуацию, изрядно подняв Эдмунду настроение хорошими новостями.

«Сколько бы не прошло дней, их манера общения между собой так и не поменялась». – подумал Эдмунд после того, как Лин нахмурил брови на обращение архимейстера к своей персоне.

- Только есть один нюанс. – продолжил Марвин. – Я не поведу этого злостного королевского ишака. Проблемы, которые он может вызвать своим неуёмным нравом не нужны ни мне, ни вам. – указал старый колдун на Камрита, что мирно жевал траву, не обращая ни на кого внимания, но ровно до того момента пока речь не зашла о нём. Конь презрительно фыркнул, выражая тем самым своё отношение к Магу.

- Пускай. – не проявил Гарденер беспокойства. – Камрит умный конь, за ночь с ним ничего не случится – он сможет постоять за себя. Так что оставим его здесь. – решил Гарденер самую лёгкую проблему в своей жизни, не став лукавить, ведь действительно был уверен в сохранности верного жеребца.

- Допустим. – спокойно кивнул Маг, а после увёл за собой Сердце и Беднягу, что должны были ждать своих хозяев в Божьем городке.

«Надеюсь Марвин уверен в своих связях. Не хотелось бы нарваться на проблемы, когда мы так близки к цели». – проявил некоторое внутреннее беспокойство Эдмунд.

Просторский принц был тут же наказан за свою невнимательность, когда получил ощутимый удар в колено после которого его и без того слабая концентрация на поединке сошла на нет. В тот же момент, Гарденер был обезоружен мощным и чувствительным ударом по запястью, который заставил его зашипеть от боли. Корбрей вновь приставил сук к его горлу, а после лёгким ударом руки повалил обезоруженного Эдмунда на землю. Данные действия не заняли у рыцаря и минуты, в то время как Эдмунд ещё даже не успел осознать, что же на самом деле произошло, болезненно потирая правую руку, которой он обычно держал меч.

- Не отвлекайтесь, ваше величество. Вы снова проиграли. – обозначил рыцарь Долины очередное поражение своего короля.

- Ш-Что б тебя, Лин! Я слишком часто в последнее время слышу эту фразу от вас обоих. Я не был готов! – возмутился Эдмунд столь подлой атаке своего рыцаря.

- В этом и проблема. В бою враг не станет ждать пока вы наговоритесь с кем-либо. Как я уже и сказал, для того чтобы встать хотя бы в первую сотню мечей Вестероса требуется по крайней мере базовый контроль за пространством боя. Только после этого наши с вами занятия станут всего лишь удовлетворительными. – объяснил Корбрей, отвергая всякие претензии со стороны последнего Гарденера.

- А сейчас? – задал Эдмунд вопрос, не особо думая и чисто по привычке.

- Сейчас зрелище это весьма печальное. Конечно, в первой кабацкой драке вы не умрете, но и на ристалище я бы вас не выпустил. – жестко охарактеризовал Лин навыки просторского принца. – Думаете мне просто нравиться над вами издеваться и валять вас в грязи? – обратился рыцарь Долины манерно подняв бровь, а потому не оставалось сомнений в его искренности.

- Вряд ли. – покачал Гарденер головой отрицательно. – Не такой ты человек. – дал Гарденер характеристику своему товарищу, на что тот только усмехнулся.

- Мне правда льстит такая оценка, но нет, вы не правы, ваше величество. У меня есть некий опыт, когда приходилось гонять неучей с навыками вроде вас, но я никогда не бил их без удовольствия, ибо как правило они сами нарывались. Вы же – совсем другое дело. Каждый проигранный поединок приносит вам определённую реакцию, привычку, развивает ваши притупленные боевые инстинкты. Мало кто может понять даже основы с первого раза, а нам приходиться ещё и работать с тем, что было у вас до этого, но за время, проведенное вне поля боя, превратилось непонятно во что. Каждое моё повторенное слово понемногу закрепляется в вашей памяти. Затем по прошествии времени и вашего опыта боя они становятся рефлексами, которые то нам и нужны. – ответил развернуто Лин на комментарий Гарденера о своей персоне, не забывая подчеркнуть и причину своих поступков.

- Я понял. Ученье – боль. Продолжим? – спросил Гарденер непринужденно, принимая протянутую рыцарем руку помощи и поднимаясь во весь рост.

- Верно мыслите, сир Эдмунд. – как-то даже по-дружески улыбнулся рыцарь Долины, использовав обращение, о котором, казалось, уже забыл. – Только настоящий поединок сможет сделать из вас настоящего воина. Я понимаю, что в вашей жизни были и небольшие войны и рыцарские поединки, но как давно это было?

- Довольно-таки. – честно признался Эдмунд, понимая к чему ведет рыцарь.

- Как и каждому обычному клинку свойственно тупится, так и людям в большинстве своём свойственно терять некоторые навыки, которыми они не пользовались продолжительное время. Только практика способна вернуть вам утраченное и сделать лучше, чем вы были. Это также понимает и Марвин, позволяя вам заниматься со мной, не отвлекая. Как бы он не относился ко мне, он понимает, что в нашем деле необходимо иметь в запасе и умение постоять за себя таким образом. – закончил Корбрей свою речь, передавая своему королю потерянный во время прошлой стычки клинок.

- Я понимаю, но от такого давно отвык. – словно бы оправдался Гарденер перед собой, становясь в новую защитную стоку.

- Даже если и так. – кивнул рыцарь Долины, снова становясь мраморной скалой, за которой было невозможно понять о чём тот думает. – И всё же я рад, что вы это понимаете. Таким образом вы можете расти над собой, а не довольствоваться тем, что у вас есть. По крайней мере большинство знакомых мне лордов поступает совершенно обратно. И только те, кто не имеют всех благ с самого начала вынуждены развиваться в отрыве от своих желаний, ведь у них нет иного выбора. – закончил рыцарь Долины несколько поучительно, после чего нисколько не думая бросился в бой.

Гарденер был готов, а потому принял как первый удар, так и второй, что уже было большим достижением благодаря тому, что он вовремя сместил свой фокус зрения на обычно безэмоциональные глаза рыцаря Долины, не став заострять на тех внимание. Может быть, Эдмунду показалось, но в этот раз зрачки Корбрея чуть дрогнули, выдав его желание атаковать в определенную сторону, что и помогло просторскому принцу продержаться чуть дольше в этом поединке.

Однако, как только Эдмунд обрадовался подобному повороту, то в ту же секунду был дезориентирован ударом, что чудом не прилетел ему в голову, уже следующим движением Корбрей обезоружил своего короля, который поднял свои руки на уровень головы, признавая своё поражение. Похоже слова рыцаря Долины всё же упали на благодатную почву раз Эдмунд в этот раз смог выдержать на одно движение больше, за что и был тут же награжден одобрительными словами выходца из дома Сердце.

- Похоже вы наконец начинаете понимать, чего я от вас хочу. – покивал Кобрей для дела. – Ошибка? – тут же резко спросил он.

- Рано радовался. – фаталистично и полностью признавая свою вину, ответил учителю Гарденер.

- Именно. Глядите на картину в целом. Развивайте успех. В поединке нет места для радости. Вы должны убедиться, что ваш противник либо мёртв, либо не может больше нанести вам вреда. – дал Корбрей ещё одно напутствие, а затем лёгким движением ноги подбросил клинок Эдмунда на пару сантиметров, поймав его второй рукой и снова возвращая королю. – Предупреждая ваш следующий вопрос. Чтобы вывести противника из строя нужно: либо лишить его головы, либо рук, либо ног, но последнее также имеет свои нюансы.

- Вряд ли кому-то это может быть непонятным. – отметил Эдмунд, забирая протянутый клинок. – А что, если удар пришёлся в сердце? Почему его нет в этом списке?

- В пылу сражения от переполняющих эмоций можно забыть даже своё имя, не то, что такие простые правила. – невольно напомнил Корбрей Эдмунду о поединке между Грегором Клиганом и Оберином Мартеллом. – Удар в сердце также непостоянен. Он может пройти чуть выше, сбоку или ниже, давая противнику нанести роковой удар перед своей смертью в тот момент, когда вы меньше всего ожидаете. Также может выяснится, что сердце находится у противника с другой стороны, и поверьте, ваше величество, такое случается намного чаще, чем вы думаете. Вернее всего, всегда проломить череп или отрубить голову. Однако, если же вы намерены взять противника в плен или просто помучить перед смертью, рубите руки и ноги. Второе только тогда, когда не можете первое. Таким образом вы избежите любых возможных неприятностей с его стороны. – откровенно и крайне подробно ответил рыцарь Долины на вопрос Эдмунда.

- И как часто тебе приходилось применять данное правило? – сглотнув вязкую слюну от представленных картин, уточнил у владельца Леди Отчаянье Гарденер.

- Каждый раз, когда речь шла о битве за пределами ристалища. – пожал Лин плечами. – Продолжим? – уточнил он.

- Пожалуй. – Эдмунду оставалось только кивнуть, учитывая какую неловкость он испытал, немного больше теперь понимая о жизни безземельного рыцаря в Вестеросе.

- Отлично. – кивнул Корбрей, нанося очередной удар своим импровизированным мечом в сторону Эдмунда, который тот принял, как и в прошлый раз, на тупую сторону своего меча.

Так и продолжили двое представителей благородных королевских фамилий до самого прихода Марвина свою тренировку, встретив Мага слегка уставшими и потными. Увидев такую картину, старый архимейстер посоветовал воинам искупаться, всё же идут они не в обычный трактир, а по факту священное место, предположительно навстречу с главными богами континента. С такой постановкой вопроса не могли не согласиться ни Лин ни Эдмунд, отправляясь смывать с себя грязь.

Собрав всё необходимое, путники направились в одинокую и скрытую заводь, где и оставил Маг рыбацкую лодку, одолженную на несколько дней за пару серебряных оленей. Всё-таки светиться таким составом в Божьем городке не имело смысла, мало ли какие гости сейчас находятся в поселении. У Корбрея в отличии от Эдмунда было не мало знакомых в северных королевствах, как-никак династический союз между Речными землями, Долиной и Севером никто не отменял. Штормовые земли не в счёт, всё-таки после воцарения Роберта на Железном троне те стали держаться особняком, особенно во время недолгой власти Станниса над ними, что предпочитал более полезные занятия нежели турниры и тому подобное, естественно в противовес венценосному брату.

Загрузив необходимые вещи, трое путников отправились в плавь. Погода на Божьем озере стояла спокойная, так что путь прошёл без каких-либо проблем, что не могло не вызывать у Эдмунда хорошее предчувствие. Остров Ликов был хорошо виден ещё с самого берега, но чем ближе подбиралась компания последнего Гарденера к столь значимому месте, тем сильнее просторский принц чувствовал ощущение некого трепета и чего-то, что он сам пока не мог себе объяснить. Марвин поспешил успокоить Эдмунда, заметив его непривычную реакцию.

- Понимаю, что в первый раз в таком месте может быть не по себе, но есть места куда как хуже. Опасности местные обитатели особо не представляют, предпочитая держаться в стороне от чужаков. Единственное, что может немного напрягать это лики чардрев в ночи, что сохранились здесь в куда большем количестве, чем на остальном континенте, не считая Севера. - на что Гарденеру оставаось только кивнуть и ждать момента, когда им удастся сойти на берег.

Естественно, всё время в пути Эдмунд помогал Корбрею грести весла, в то время пока Марвин с комфортом откинулся на передней части лоханки. Наследник Дубового трона особо не протестовал, всё-таки несмотря на телосложение Маг уже был в возрасте, да и без него было бы затруднительно достать средство для передвижения на воде, особенно с учётом преступного статуса как его, так и рыцаря Долины.

Добрались до искомого места назначения они только к закату, что с размером самого озера было подвигом, а может и благодаря попутному ветру, что периодически обдувал простенькие суконные паруса их небольшого транспорта, что обладал чуть гниловатой невысокой мачтой. Однако, странникам было грех жаловать, всё-таки проведение в этот раз было на их стороне, а потому сойдя на берег в пологом месте они решили разбить лагерь прямо на берегу.

Архимейстер сразу же предупредил о том, что необходимо приглядывать за транспортом, чтобы тот не унесло водами озера в случае нежданного дождя, происков местных или животного фактора. Местные представители фауны водились на острове в избытке и хотя трудно было определить их точное количество и видовую принадлежность, но то, что данные обитатели острова Ликов могли застать посетителей врасплох имело место. В общем, неприятности могли поджидать их на каждом шагу, а потому не прислушиваться к мнению Марвина не было никакого резона, тем более что посетители в данном месте явление редкое и в случае потери даже такого маленького судна всё могло сулить им большие неприятности, в виде долгого пребывания на острове в неопределенный срок.

Ещё только сойдя на берег, Эдмунд почувствовал странную связь с этим местом, которая, словно бы урчащий кот, ластилась к нему, но отвергалась чем-то другим, что также являлось неотъемлемой частью последнего Гарденера. Как ни странно, в прошлый раз просторский принц не испытывал чего-то подобного при посещении чардрева в Плющевом чертоге, однако там хотя была земля андалов, что так или иначе заставляла языческое дерево постепенно иссыхать, однако здесь же бы определенный рай для старых и давно ушедших сил из далекой эпохи.

Свои ощущения Эдмунд не постеснялся описать Марвину, что после безделья во время пути, стал активно пытаться помогать Корбрею, которого тог ответно недолюбливал, в организации лагеря и спальных мест. Марвин мог только снова проявить своё недоумение в выборе места Семерыми, но не более того, с чем Гарденеру, конечно, пришлось согласиться. Однако, ощущение некой загадочности и таинственности данного места не позволяло взять сомнениям верх над любопытством.

Не дожидаясь товарищей, Гарденер улучил момент и отправился немного осмотреть глубь острова. Всё-таки переживать об опасности после слов Марвина наследник Дубового трона посчитал излишним. При себе у него имелся как меч, так и сила Семерых, не забывая и о магических снарядах, что могли стать для любой потенциальной опасности неприятным сюрпризом. В полной уверенности в своей безопасности Эдмунд сошёл с песчаного полога склона вверх на приятную зеленую траву и устойчивую для ног землю, вдыхая чистый аромат практически нетронутой присутствием человека природы.

Занятые обустройством лагеря Лин и Марвин даже сперва не обратили внимание на уход своего короля без них, но взобраться по склону незамеченным было задачей практически невозможной особенно для рыцаря и опытного колдуна, коими те и являлись. Впрочем, показывать каким-либо образом свою осведомленность они не стали, Марвин вообще только мазнул взглядом по удаляющейся фигуре короля, а Корбрей пробурчав себе под нос о проблемах и тяжбах двинулся вслед. Рыцарь нагнал его в тот момент, когда Эдмунд осторожно двигался среди многовековых дубов и сосен, держась на почтительном расстоянии, видимо решив, что Эдмунд хочет пока что побыть в уединении.

Такого рода планов у последнего Гарденера не было, просто ему не хотелось мешаться или каким-либо образом отвлекать товарищей от их занятия. Остров Ликов вызывал в нём многие ощущения, частью из них было и неуемное любопытство, кое он считал своим грехом, но именно тем, с которым ничего нельзя было поделать. Эдмунд многое слышал об этом месте и только теперь ему довелось побывать здесь, а потому и нетерпение своё просторский принц считал простительным.

В юности он многое слышал об острове, где ещё сохранилось наследие культуры, что вытеснили и ассимилировали андалы, но никогда не думал, что ему придётся искать здесь присутствие богов с этим местом никак не связанным. Да и во времена правления его отца в Речных землях было довольно беспокойно, так что даже мечтать оказаться здесь случайно или проездом было невозможно. Железнорожденные в лице династии Хоаров свергли правление Короля Штормов на этих землях и долгий период времени в виде трех поколений насаждали свою веру и власть пока тех в свою очередь не выжег драконьим огнём Эйгон, за что собственно местные властители и были ему благодарны, безропотно приняв его власть, всё же порой валирийцы были лучше некоторых народов, чьи традиции вызывали у любого здравомыслящего человека недоумение или же омерзение.

Туристическим местом остров Ликов точно не назовешь, да и не вызывал он никогда интереса у местных властителей. С одной стороны, это было превосходное место для неприступного города или крепости, где можно было бы построить хорошую гавань, однако, далее планов это дело никогда не заходило. Божья река, что впадала в Черноводную была не судоходной, как и сама великая река в некоторых местах, так что о глобальной торговой гавани или хотя бы доставки припасов и говорить не стоит. Мало того, это место было довольно густо заселено зеленью и всякой живностью, а также многими деревьями, что считались священными в религии Старых богов. Всё же Речные земли были одним из последних андальских королевств, которые приняли религию Семи и где долгое время многие рода сохраняли эту веру традиционно. Те же Блэквуды хранят верность чардревным лика и обычаям Первых людей до сих.

Да и в сериале данное место практически не упоминалось и не фигурировало в каких-либо важных событиях, словно бы навечно позабытое людскими умами, хотя и находящееся в заметном месте. Тайна, окутанная мраком или же просто реликтовое напоминание о старых временах, которое неинтересно ничем, кроме Пакта, что некогда был заключен в данном месте.

С мыслями о происхождении и предназначении данного места Эдмунд вышел на просторную поляну, окруженную со всех сторон живыми и здоровыми чардревами, как раз к тому моменту, как солнце практически полностью скрылось за горизонтом.

Глава 20. Совет семи.

Стоило закатному солнцу полностью исчезнуть за горизонтом, как тут же поляна, окруженная чардревами, стала полниться различными тенями неестественной формы. В ушах Эдмунда стал раздаваться знакомый и пугающий шёпот на языке, который он не был способен определить. Однако последнему Гарденеру было не сложно догадаться, что данный язык, несомненно, принадлежал исконным хозяевам этого места – Первым людям и Старым богам, что покровительствовали им.

Шёпот усиливался и стал звучать набатом в голове избранника Семерых, заставляя его невольно зажмуриться. Ноги подкосились, а затем тот и вовсе упал на колени, невольно прикрывая уши руками в бесплодной попытке остановить немыслимую пытку. Сердце билось словно в агонии, но Эдмунд словно бы и не замечал этого, погруженный в мистический шепот, окруживший его со всех сторон.

Однако, даже это не было способно окончательно сломить дух человека, прошедшего сквозь пелену перерождения и боль возрождения. Понимая, что отсутствие зрения усиливает испытываемые им ощущения, просторский принц попытался открыть глаза, чтобы хоть немного ослабить действие таинственной силы, довлевшей над ним будто бы занесенный дамоклов меч. Данное действие потребовало неимоверных усилий со стороны последнего Гарденера, но все же ему удалось добиться успеха в данном деле.

Как только глаза Эдмунда были открыты, то его взору предстала картина чардревных ликов словно бы опаленные эмоциями ненависти и презрения. Казалось, они становились всё ближе к нему с каждым очередным ударом порции таинственного шепота в его разуме, что было само по себе невозможным, но атмосфера священного языческого места не оставляла места для реалистичной картины мира, а только подвергала его рассудок сомнениям. Здесь не было людей, кроме Эдмунда, вообще никого, если быть точным, но почему-то избраннику Семерых казалось, что в данный момент он находится в несправедливом меньшинстве против заведомо более могущественной силой.

Свет небесных светил будто бы пропал, затянутый мрачными тучами, которых и быть то не должно, ведь ещё в момент прибытия последнего Гарденера на остров на небе не было не облачка. Однако, теперь погода, подгоняемая древними силами, изменилась явно не в лучшую сторону. Положение Эдмунда было мрачным, хотя и не безвыходным, всё-таки явной угрозы его жизни всё ещё не наблюдалась, но вот сознание пребывало словно бы в тисках.

Всё, что оставалось делать наследнику Дубового трона, так это цепляться за крохи собственного благоразумия и надеяться на прекращение данных пыток, как можно скорее. - «Если Семеро слышат меня, то пусть тащат свои божественные задницы сюда. Или же, клянусь могилами моей семьи, я достану их из своей!». – вскричал Эдмунд в собственном подсознании в отчаянной попытке прекратить происходящее с ним. Столь опрометчивое действие в данной ситуации, казалось совершенно бессмысленным, но отчаянный крик о помощи избранника Семерых был услышан. Услышан и понят.

На поляну языческих чардрев ударил яркий звёздный свет, разгоняя тени и гротескные образы на ликах мистически деревьев. Словно бы острый нож, разрежающий бумагу, тот разогнал наваждение, погрузившее разум Эдмунда в отчаянье. Мистический шепот, предположительно на языке Первых людей, сменился яростными болезненными криками и угрожающим шипением, а после и вовсе пропал. Гарденер почувствовал, что будто бы оказался под прохладным душем после жаркого летнего дня. Внезапно ноги Эдмунда действительно погрузились во влагу – это озерная вода, игнорируя все законы физики, бежала вверх по склонам священного острова Ликов, превращая поляну в небольшой пруд.

Гнев и презрение на ликах магических деревьев сменился страхом и опаской, а после они и вовсе как будто отвернули свой взор, не в силах смотреть на происходящее. Свет семи звезд, ныне видимых невооруженным глазом, становился всё ярче, окружая и заполняя пространство рощи Старых богов. Как и в первую ночь его появления в этом веке, звёзды выстроились в одну, что сияла ярче солнца на ночном небе. То, что было обещано последнему Гарденеру ещё месяцы назад началось, покровители откликнулись на долгожданный зов своего чемпиона.

Ощутив неожиданный прилив сил, последний Гарденер поднялся с колен, нисколько не промокших под толщей воды, которая неостановимым потоком заполняла собой священную поляну. С замиранием сердца Эдмунд наблюдал, как в чудесном мерцании, перед ним из ничего возникают семь тронов из сверкающего камня. Казалось, было само по себе естественным то, что материал, из которого они были созданы, не был земного происхождения, ибо он поглощал собой весь звёздный свет, ярко выделяясь на фоне всего остального.

Каждое навершие божественных мест немного отличалось от других, хотя они и были созданы из сходного материала, но всё-таки не заметить меж ними разницы было невозможно. Первый и самый массивный трон появился ровно по середине между остальными и имел несколько ярко выраженных зубцов, символичных главной цифре божеств в количестве семи. Имел он чётко выраженную перфекционисткую структуру, так что было невозможно каким-либо образом к ней придраться. Не нужно было иметь сильно логичный склад ума, чтобы понять о лидирующем положении владельца этой конструкции.

Остальные места были чуть поменьше и стояли по три от центрального, каждое из них имело яркий образ того, какая сфера была закреплена за их владельцами. Вырезанные в небесном камне фигуры были чётко обозначены образами: сердца, клинка, молота, раскрытого глаза и собранных в молитве ладонях. Последний и самый крайний трон, со стороны мест с картинами молота и клинка, имел таинственный, но вполне узнаваемый для Эдмунда образ безликого лица с пустыми глазами. Даже сам трон в значительной степени отличался от других и был гораздо более темным и аморфным, а вместо молочно-белого света, проходящего сквозь вырезанные атрибуты, тот был ядовито-зелёным, что лишь подтверждало мысли последнего Гарденера насчёт владельца столь знакомого образа.

Вслед за появлением мест, имеющих структуру словно космическое звездное полотно, появились и их владельцы, также разные и одновременно схожие между собой. Во главе этой процессии восседал мощный телосложением старик, чья густая борода цвета самой темной ночи изредка блистала одинокими вспышками звезд. Глаза его, словно два горящих льдистым цветом солнца, испытующе застыли на фигуре Эдмунда, не выражая собой ничего кроме властности, коей обладало это божество. Одет тот был в скрывающий его фигуру плащ, практически однородный по своей структуре с материалом, из которого был сделан его трон, впрочем, тоже самое можно было сказать и об остальных божествах, собравшихся здесь.

- Эффектно. – выдал вслух своим мысли Эдмунд, невольно комментируя картину перед ним.

- Ха-ха. – зазвучал мелодичный смех со стороны стройной девичьей фигуры с изображением сердца над ней. – Мы действительно старались произвести на тебя впечатление, юный Эдмунд. Всё-таки мы не так часто предстаём перед смертными в материальном мире. – голос её, как песенный перезвон, буквально погружал последнего Гарденера в состояние близкое к трансу, настолько завораживающим своим звучанием тот был.

Владелица данного голоса была ослепительна прекрасна. Сверкающие переливами звёздного света волосы, что доходили той практически до ног, приковывали взгляд, но не столь сильно, как гипнотический образ лица, скрытый полупрозрачной серебристой вуалью, но не позволяющий как-либо четко разглядеть черты лица богини. Леди, а не кто иной кроме неё данная фигура быть не могла, была завернута в полотно похожее на млечный путь и напоминающее собой древнегреческую тогу, которая подчеркивала собой все изгибы богини на грани дозволенного, но не позволяли разглядеть что-либо большее, оставляя за собой ощущение желанного, но не доступного образа.

Сама богиня сидела в позе закинутых друг на друга ножек и раскрытых будто бы для объятий ладоней, лишь слегка выглядывающих из своеобразной одежды на ней. Трон, на котором та сидела был чуть изящнее и тоньше остальных, напоминая собой о девичьей натуре, принадлежащей владелице. Лишь приглядевшись можно было заметить своеобразные изысканные узоры неизвестных созвездий, покрывавших структуру божественного места богини любви и смертных мечт. С одной стороны Эдмунд чувствовал к ней невероятное притяжение, а с другой у него не могло и возникнуть в голове ничего кроме желания уберечь данную персону от каких-либо немыслимых бед.

- Хватит. – остановил Отец смех богини, словно бы пожурил родную дочь за провинность, ибо не было в его голосе ни гнева и ни злобы, а только родительский укор. – Мы рады приветствовать тебя здесь, в этом сакральном месте Старых и Новых богов, наш чемпион. Как и было предсказано нами, ты явился в обещанный срок, за семь полных дней и ночей до нового года. – трудно было сказать какие эмоции выражал собой глава андальского пантеона произнося эти слова, последнему Гарденеру казалось, что он становится меньше с каждым словом произнесённым божеством.

- За семь дней до чего? Почему Марвин не сказал мне ничего об этом? Я, конечно, понимаю, что в этом мире только смена времен года имеет хоть какое-то значение, но всё же, чтобы это случилось так точно? – немного сбивчиво и сумбурно начали вылетать из Гарденера вопросы, который растерял весь свой настрой после произошедших одно за одним событий.

- Меньше. Слов. Юнец. – проговаривая каждое слово по отдельности, буквально выбил из него весь дух и желание продолжать сбивчивую речь своими словами Отец. – Для тебя это ничего не должно значить. Это время нашей силы. Нашей власти. – набатом звучали слова главенствующего лика веры Семерых, отдаваясь звоном в ушах и разуме их чемпиона. – И мы недовольны тем, что ты привел сюда посторонних! - было не трудно понять, насколько обвинительными звучали эти слова.

- Разве это так важно? Их же всё равно сейчас здесь нет! Да и как я мог ожидать подобного рода встречи с вами? – стараясь пересилить божественное воздействие, сорвался Эдмунд невольно на крик. – Я ожидал знака или чего-то вроде этого, а не личной встречи!

- Ожидать. Не ожидать. – послышался знакомый старческий голос со стороны фигуры, завернутой во множество тканей, имевших структуру космического полотна. – Думать надобно.

Это была никто иная как Старица, что сидела, в соответствии с положением Неведомого, на обратном краю ряда божественных мест. Знаком на вершине её трона, напоминающего космическую пыль, был как раз таки раскрытый глаз. Само лицо Старицы было покрыто морщинами, за которыми даже не было возможно разглядеть её лица. Как ни странно, но данная богиня держала в руке знакомый Эдмунду из недавнего путешествия фонарь, что был неотъемлемой частью образа проводника, который помог Гарденеру встретиться с воспоминаниями его родных и близких, только сияющий бледным золотистым светом. Подобное совпадение не могло не натолкнуть просторского принца на мысль о том, что не только Неведомый мог знать о его душевном срыве, но и богиня мудрости также могла быть задействована в тех событиях.

- Как тут думать, если ваши замыслы столь туманны, что обычному человеку ни в жизнь о них не догадаться? Чем помешает присутствие архимейстера и рыцаря? – пришёл Гарденер в себя, с вызовом отвечая на слова богини мудрости.

- Не дерзи. – властно заставил его замолчать Отец из-за чего Эдмунд буквально потерял физический дар речи.

- Тебе было сказано добраться до острова. Ты добрался в срок. Срок, что был нами высчитан. – продолжила Старица, когда Отец заставил Гарденера замолчать. – Мы не говорим о том, что присутствие юного выходца из дома Корбреев нами нежелательно, но присутствие вероотступника вызывает вопросы. Крайне нежелательные для тебя вопросы, последний Гарденер. – покачала богиня мудрости своим длинным словно сухая ветвь пальцем, выражая таким образом недовольство принятым наследником Дубового трона решения.

- Разве не вы сами послали Марвина на мой путь? Чем он мешается вам теперь? – недовольно поинтересовался Эдмунд, чувствуя возможность снова взять слово.

- Он полезен. – подтвердил свою причастность к появлению Марвина Отец, говоря за всех. – Но также и опасен. – веско дополнил он.

- Его знания и опыт весьма ценны в твоём деле, последний Гарденер. – подтвердила слова главенствующего лика Старица. – И всё же за ним тянется шлейф из следов разнообразных сущностей и сил, которым мы здесь не рады. Потребовалось немало хитростей, чтобы притупить бдительность этих сил, которые в алчности и любопытстве своём последовали за ним на эту землю. – покивала для важности своей головой богиня.

- И пока эти жалкие твари получали своё, Старые боги решились напасть на тебя исподтишка, нарушая все наши мыслимые и немыслимые договоренности, почувствовав, как и каждая крыса свою безнаказанность, возможность ударить. – грозно и яростно отозвалась словам Старицы фигура в закрытом шлеме, напоминающий собой некий спартанский стиль, прекрасно знакомый Эдмунду по воспоминания Луи МакМёрфи.

Держащий в руке громоздкий двуручный меч, Воин был с ног до головы закован в доспехи, прекраснее и величественнее которых Эдмунд не видел никогда в своей жизни. Казалось, те были выкованы из живой стали, на которой можно было легко разглядеть живые картины красочных битв и поединков, которые, если приглядеться, никогда не прекращались и велись неустанно, как и подобает человеческой натуре. За шлемом бога воинов не было видно лица, а только несколько сверкающих в остальном свете угольно-черных огоньков, застывших в вечности. Естественно, что при таком образе только ему мог принадлежать трон, на вершине которого был изображен клинок, торчащий вверх.

- Ты мог бы погибнуть здесь, юное дитя. – печальной заботливой мелодией пронеслось над священным местом встречи Семерых и их чемпиона. – Если бы не твой отчаянный зов о помощи, то ты бы нашёл свой бесславный приют в этом покинутом месте. – обвинительно указала последняя женская фигура на него, от чего Гарденеру стало как-то неестественно и по-детски стыдно.

Слово взяла богиня милосердия, известная как Матерь, в образе женщины средних лет, чей печальный взгляд был направлен на стыдливо отводящего свой взор избранника собравшихся божественных ликов. Одежда полная ярких образов космических туманностей напоминала своей формой длинную тунику, а на голове самой доброй и понимающей богини в андальском пантеоне расположилась диадема полная семи звёздных разноцветных камней. Глаза её были лишь слегка приоткрыты, словно бы Матерь была готова в любой момент пустить слезы, которые благородным потоком прольются на смертную землю.

- По итогу ты сам практически добровольно чуть не отправился вновь в мои чертоги, смертный. – единственным, кто, пожалуй, не нуждался в описании был Неведомый со своим шипящим голосом и безэмоциональной манерой общения.

- Эм, спасибо? – не знал даже, что и сказать Эдмунд, чья череда принятых решений, которые, казалось бы, не были никоим образом связаны между собой чуть не привели его к катастрофе.

- Мы видим твою неуверенность, чемпион. Порой смертные не могут разглядеть связей между вещами, но они существуют и это тебе урок на будущее. – громким басом обратился к Эдмунду последний из ликов божеств, пока что ещё не представленный. Впрочем, учитывая всех остальных, не оставалось сомнений в принадлежности данной фигуры.

На большом гладком троне, будто бы высеченном из цельного куска скалы, восседал пышущий силой и здоровьем Кузнец с огромным антрацитовым молотом в своих руках, что казался вообще бесцветным на фоне всего остального и больше напоминал по своей структуре бесконечную пустоту в которой оказался Эдмунд, впервые представ перед Семерыми. У него не было хоть чего-то напоминающего собой волосы на его отражающей звёздный свет голове, а вот борода и профиль лица напоминали собой внешние признаки Отца, взор его горел янтарным блеском, а кожу покрывала угольно-смолянистая копоть, делая того практически чёрным на фоне остальных ликов единого божества. Из одежды на нём не было ничего кроме подобия штанов и добротных сапогов, что изредка поблескивали бледным светом.

- Что же, полагаю теперь всё в порядке? Как с ними, так и со мной? – уточнил Эдмунд, начав переживать за судьбу своих товарищей, что невольно оказались в эпицентре конфликта могущественных существ.

- Не волнуйся, дитя. – ласково помахала рукой Матерь. – Теперь, как и все на этом острове, кроме тебя, они погружены в спокойный сон. – успокоила богиня милосердия переживания просторского принца.

- Мы даровали им милость увидеть лучшие моменты своих жизней. Далекие воспоминания тех дней, о которых они успели давно позабыть и в которые им уже никогда не суждено вернуться. – продолжила Старица, легонько взмахнув своим фонарём, что, если приглядеться, имел даже другого вида узоры, но почему-то Эдмунд не сомневался, что это был именно тот артефакт, который он видел не так давно.

- Хотя весьма спорно, что вероотступник Марвин достоен такой милости, но мы сделали для него исключение, как помощника нашего чемпиона. – ворчливо высказался Отец, словно бы и сам недовольный собственным решением, но вынужденный сделать исключение в пользу своего бестолкового сына.

- Это хорошо. – облегченно вздохнул Эдмунд, понимая что Лин и Марвин находятся вне возможной опасности.

- Мы действительно собираемся забыть о том, что Старые боги в очередной раз покусились на то, что принадлежит нам по праву? – спросил в своей яростной манере Воин, занося над собой меч и с громким звоном ударяя его о землю, погруженную под воду. Легко было понять, кого именно имело ввиду божество, говоря о принадлежности чего-то, а точнее кого-то.

- Мы не забываем. – категорично остановил Отец вспышку гнева одной из собственных ипостасей. – Но время нашего конфликта пока что не пришло. Спрос равен делу, а потому мы ещё возьмём свою плату за их дерзость. – веско озвучил главенствующий лик, закрывая в этот момент любую возможность для спора.

- Кхм-кхм. – привлек к себе внимание последний Гарденер, ощущая некую неловкость от того, что приходиться прерывать подобного рода разговоры своих покровителей, но собиравшийся спросить за всё, что накопилось у него за время пути.

- Ты что-то хочешь узнать, юнец? – прозорливо спросила Старица.

- Ну конечно, конечно, он хочет многое узнать! – восторженно заплескала руками Дева, что после упрека Отца, только сейчас решилась вновь подать голос. – Как мы обожаем эти моменты! Ты ведь хочешь узнать ждёт ли тебя в новой жизни любовь, не так ли? – ласково поманила она Эдмунда пальчиком.

- Эм, вообще-то нет. – отрицательно покачал головой Эдмунд. Невозможно и представить сколько усилий пришлось приложить ему в этот момент, чтобы отказать богине любви и остаться на месте.

- Ох, и почему же? – огорченно спросила Дева, опуская руки, из-за чего просторскому принцу стало ещё более совестливее.

- Пока что я верен своей супруге, почившей для меня не столь давно. – оправдался Эдмунд, чувствуя от этого разговора неловкость и печаль по утерянной возлюбленной.

- Как же это трагично. Как бы нам хотела воссоединить два ваших любящих сердца, но Неведомый не позволит. – удрученно покачала богиня невинности головой, поворачивая стрелки на мрачное божество смерти.

- Ты прекрасно знаешь, сестра. Я и так сделал для вас исключение, отыскав и позволив вернуть в этом мир Эдмунда в качестве чемпиона. – отмахнулся бог подземного мира от неловких инсинуаций богини любви.

- Но, если бы ты сделал ещё одно маленькое исключение. – протянула богиня просяще, но Неведомый остался непреклонен.

- Нет значит нет. – категорично заявил бог мертвых.

- Мне кажется или вы ведете себя не так, как в прошлый раз? – с сомнением спросил Эдмунд, о большей эмоциональности божеств перед ним, нежели во время встречи в пустоте.

- Мир смертных полнится различными эмоциями и энергиями. – держала перед Гарденером ответ Старица. – Мы не присутствуем здесь целиком, а лишь частично, иначе бы наше присутствие в смертном плане было бы невозможно. Так как мы лишь часть силы, то подвергаемся влиянию этого плана, заполняющего пустое место, приближаясь больше к смертному, чем бессмертному существу. – пояснила богиня мудрости, при этом так, что даже Эдмунд смог понять большинство сказанного.

- Вот почему мы делаем это столь редко, юное дитя. Здесь мы чувствуем себя уязвимыми. – пояснила Матерь.

- Но это не значит, что нам это не нравится. Это интересно и немного забавно, особенно если есть с кем поболтать. – откликнулась Дева, у которой не осталось и следа от удрученного до этого выражения.

- Категорично несогласен. – фыркнул Неведомый, что вкупе с безэмоциональной манерой речи, смотрелось весьма странно.

- Хорошо, я вас понял. Так, если честно, намного легче держать с вами диалог. – поделился Гарденер своими впечатлениями, за что был награжден ласковой улыбкой Матери и Девы, а также покровительствующих взоров Воина и Кузнеца.

- Не зазнавайся, чемпион. – а вот Отец был категорично не согласен с мнением большинства, из-за чего остальные лики словно бы поплыли, сменяя эмоции масками безразличия. Главенствующий лик единого бога в очередной раз показал, что не всё так просто в его божественной природе. – Ты достойно выдержал увещевания Старых богов и не соблазнился на их силу и покровительство, несмотря на их увещевания и наказания, коими они одарили тебя на пути. Ты можешь задавать нам вопросы, но не требовать ответов. Мы благосклонны к тебе, цени это, но не забывай о своём положении. – предупредило божества, заставив Эдмунда невольно застыть и сглотнуть слюну пред властным взором бога правосудия.

- Хорошо. – показал Эдмунд, что понимает необходимость соблюдать рамки дозволенного. – Во-первых я хотел бы узнать почему именно остров Ликов стал местом этой встречи. Как известно и в соответствии с вашими словами – это священное место Старых богов и нет ничего удивительного в том, что они защищали её в момент моего прибытия. Почему нельзя было сойтись в какой-нибудь септе или в чём-то подобном? – задал Гарденер насущный вопрос, что долгое время не давал ему покоя на пути сюда.

- Оно было священным местом Старых богов в прошлом, но теперь оно сакрально и нейтрально. – вновь взяла слово богиня мудрости. – Когда-то Первые люди заключили здесь стародавний пакт с Детьми леса и Старыми богами. Мы же подтвердили данный пакт и сами стали его частью во времена нашего исхода с обожженных земель Андалоса. Сия земля никому не принадлежит, так должно было статься.

- Вот почему мы столь злы от попытки Старых богов нарушить эти условия. Мы предложили им мир, сохранив немногочисленные рощи чардрев и позволив людям Севера самим решать свою судьбу, не вмешиваясь более в попытки андалов покорить этот бесплодный край, но теперь они решились вновь поднять свои жалкие головы, увидев в Долгой Ночи возможность взять реванш за годы забвения! – грозно и яростно вторил голосу Старицы Воин, в божественном гневе запуская свой меч в одно из чардрев стоящих вблизи. Стоило божественному орудию пройти насквозь языческого растения и вернуться в руки владельца, как устрашающий древесный лик поплыл, а листья его иссохли и опали, знаменую гибель древнего идола.

- Не стоило этого делать. – покачал головой Отец неодобрительно. Фигура воина словно бы ответ на эти слова поплыла, а сам воинственный лик издал легкий крик боли. – Несмотря на их дерзость, пакт всё ещё действует, вот почему нам пока не стоит совершать поспешных действий. Божественные духи Старых богов благодаря своей природе могу позволить себе некоторые вольности и потери, но не мы. – постучал властвующий бог по подлокотнику трона костяшками своих божественных пальцев, выражая тем самым недовольство действиями своей ипостаси.

- Это… многое объясняет. – пребывая в небольшом шоке, подал свой голос Гарденер, пройдясь своим взглядом по иссохшей фигуре чардрева, ещё совсем недавно пышущего здоровьем, а теперь превратившегося лишь в бледную тень самого себя.

- Именно. Этот договор соблюдали и слуги Утонувшего, властвующие на этих землях не так давно, не смея запятнать его кровью, даже владея этой землей по праву завоевателей, а это уже говорит многое о его важности. – подтвердил важность слов Отца Кузнец.

- Хорошо. – кивнул Эдмунд, принимая этот ответ, как вполне обоснованный и логичный, все же аргументов, чтобы спорить в подобном вопросе он не имел. – Тогда я хочу услышать предельно честный ответ на мой второй вопрос, каким бы он ни был. – заявил избранник Семерых перед властным ликом Отца, что даже нахмурился от подобного заявления. Последний Гарденер дышал тяжело и глубоко, словно бы готовясь перед прыжком в бездну.

- И какой же твой вопрос, юное дитя? – подтолкнула его к действию Матерь, увидев заминку просторского принца и поддерживая того ласковой улыбкой.

- Не надо, смертный. – неожиданно подал свой шипящий голос Неведомый, словно бы поняв суть вопроса заранее, и напротив попытавшийся отговорить Эдмунда от этой идеи.

- Почему вы позволили случится со мной и моей семьёй тому, что произошло? – испытующе оглядел Эдмунд своим взором безразличные лики Семерых. – Почему позволили валирийцам, что некогда изгнали ваш культ из Эссоса хозяйничать на исконных землях андалов, ройнаров и Первых людей, искавших на берегах Вестероса спасения? Почему не вступились за нас, если у вас есть власть, способная менять судьбы людей? Потому что мы были вам не нужны? Потому что не хотели? Почему я должен служить вашим целями, если вы косвенно виноваты в моей и их смерти?! – не выдержал Эдмунд в конце перейдя на крик, о чём тут же пожалел, т.к. оказался словно бы придавлен многотонной плитой, уронившей его вниз в кристально-чистую родниковую воду.

- Остынь, чемпион. – властно отозвался Отец, пока все остальные лики, и даже Неведомый, молчали. – Ты вновь забываешься, требуя от нас ответов. Не мни из себя ничего чрезмерно многого. Чемпион – наш представитель, лицо среди смертных и паствы, но и наш слуга. За подобную дерзость обычный слуга уже давно бы был наказан, но мы милостивы. – ощутил Гарденер, как пропадает странное давление, после чего он смог в очередной раз подняться и встретить грозный взор Отца своим непокорным.

- Плевать. Я жду ответа, каким бы он ни был. – вновь повторил последний Гарденер, не собираясь в этот раз так просто прогибаться под божественной волей.

- И что с того? Даже если сейчас ты бросишь нам вызов, твоя миссия будет выполнена не нашей волей, но вопреки ей. На кону стоит судьба твоего наследия, жизни твоей и тех, кто уже идет за тобой или пойдет впредь. Для нас ничего не изменится кроме того, что мы перестанем оказывать тебе какую-либо поддержку. Твоя ребяческая непокорность смехотворна, чемпион. – словно с насмешкой отвечал ему Отец, по-прежнему оставаясь непреклонным.

- Это контракт. – чувствуя преимущество, заговорил Эдмунд словами Неведомого. – Вы не можете просто так отказаться от меня, как и я от вас. Мы все в одной лодке и этого не изменить. Я не прошу у вас прощения, как и не требую обратного. Только ответа, правдивого. Тот благодаря которому я пойму почему вы сделали ставку на чудовищ с серебряными волосами, а не тех, кто сложил вам верой и правдой сотни поколений. – упрямо говорил он, наблюдая как лицо Отца меняется на нечто более грозное, чем он видел до этого.

- Кто сказал тебе это, смертный? – угрожающе потянулся властвующий бог прямо к Эдмунду, но был остановлен успокаивающей рукой Матери, которую та положила на его плечо.

- Довольно, дорогой Отец. Мы же видим, что это дитя не отступит от своих слов. Разве справедливость не в истине, которую мы олицетворяем, но о которой позабыли сейчас? Мы просим от этого ребенка очень многого и будет справедливо хотя бы дать ему этот ответ. – ласково погладила она устрашающую фигуру Отца, что после этого будто бы потерял в плечах, но от своего отступать не хотел.

- Мы дали ему жизнь, силы, предназначение и будущее. Это и так много для смертного человека. – категорично покачал бог справедливости головой.

- Но просил ли он о них? – выгнула богиня милосердия бровь.

- Нет. Но разве это повод быть столь неблагодарным? – практически успокоился Отец, совсем несвойственным ему покорным взглядом, обращаясь к Матери.

- А что это, как не повод, дорогой Отец? – покровительственно улыбнулась богиня добра в сторону Эдмунда, что терпеливо наблюдал за развязкой данной ситуации, в нетерпении сжимая кулаки.

- Хорошо. - полностью признавая своё поражение перед ласковом взором Матери, согласился Отец с доводами богини. – Будет тебе ответ, чемпион, но не смей говорить о том, что недоволен им. Ты требовал правды и это справедливо. Ты получишь правду и это будет справедливым. – кивнул он из-за чего его слегка поблекшие глаза озарились мерцающим золотым светом.

- Наконец-то, мы было уже думали, что твоей участи позавидуют мертвые. Ты определённо нравишься нам, храбрый чемпион. Ха-ха. – заливисто засмеялся Воин, приходя в себя после вспышки гнева, что явно не обернулась для него ничем хорошим.

- Благодарю покорно, но всё же жду от вас ответа, звёздные боги. – кивнул Эдмунд гордо, которому невольно передались дух и спокойствие бога-покровителя рыцарства.

- Тогда нам отвечать, как и подобает. – взяла слово Старица, что исправно держала и давала Эдмунду ответ на все интересующие его вопросы. Взгляд Эдмунда теперь был прикован к фигуре богини мудрости. – Нам ведомы многие пути грядущего, но ни в одном из них разрозненные Семь Королевств не добивались успеха против Великого Иного, а только гибли под натиском немертвой толпы, что заполняли собой этот спасительный для многочисленных народов континент.

- Эйгон был достаточно безумен и смел, чтобы сломить долгую неопределенность и хаос в которой пребывали андальские королевства. – продолжил Воин, делая комплимент самому ненавистному для Эдмунда персонажу.

- А также достаточно прозорлив, чтобы принять нашу власть, хотя и с примечаниями. – веско подтвердил своим словом Отец.

- Однако, будущее всё ещё было неопределенным. – удрученно покачала головой прозорливая богиня. – Итог, что складывался в единую картину, с одной стороны, приносил нам долгожданную победу.

- С другой же самое позорное поражение. – мрачно дополнил бог воинов.

- Наши враги укрепили свою власть, а затем и вовсе захватили наши сферы влияния. Для нас это было хуже забвения, как и когда-то для них. – приоткрыла завесу тайн Старица, проливая свет на то, каким бы стал Вестерос при правлении Кровавого Ворона.

- На одной чаше весов наше забвение, а на другой спасение мира, каким мы его знаем. – безразлично описал их положение Отец, за троном которого линии зубцов неожиданно сошлись в образ золотых двучашенных весов.

- Тогда нам казалось, что выбора так или иначе нет, но мы оставили лазейки для своего вмешательства. – рассказ Старицы подходил к концу и Эдмунд чувствовал некое благожелательное расположение, которое он не испытывал к семи богам уже очень давно. Конечно, это не отменяло фактов многочисленных решений весьма спорных, но и праведный гнев, какой он когда-то испытывал сошёл на нет, оставляя после себя выжженый пепел. – Твоя семья была достойной спасения, но стояла на пути к нему. Выбор Эйгона не был труден, как бы нам не хотелось утверждать обратного.

- Мы выбрали победителя, не имея достойной альтернативы. Тебя мы ей не назовём, но… - сделал короткую паузу Отец, сложив свои руки перед собой. – Старица увидела возможность, весьма малую, но равноценную тому, каким должен быть исход. Только данная возможность была в нашу пользу. Выбор был труден, в дело вступали вероятность и натура избранника. Ты достаточно молод, имеешь какое-никакое понимание того, что же лежит на кону, а также достаточно не запятнан, чтобы измениться самому и повлиять на исход.

— Значит моя семья мешала вашим планам по спасению, а когда появилась хоть какая-то вероятность того, что я могу повлиять на конечный результат, вы решились воспользоваться мной? – опустошённо уточнил последний Гарденер. Взор его был опущен, долгожданный ответ был получен, но ничего не принесло ему успокоения или удовлетворения, как он посмел ожидать.

- Всё так. – безжалостно подтвердил Отец. – Ибо это было справедливо. Существование пусть и благородной и набожной семьи против спасения Вестероса. Для нас решение было ясным и не требовало обсуждений. – поставил верховный лик Семерых точку. – Ты доволен нашим ответом?

- Я солгу, если отвечу да или нет. Понять и принять – это разные вещи. Моя клятва перед памятью предков всё ещё жива, и я готов её исполнить. И если мне будет благоволить победа или удача в борьбе с угрозой из-за Стены, после этого я никогда не воздам хвалу в вашу честь и не посвящу никого вам в услужение. Такого моё слово. – дал богам Гарденер ответ, что по прошествию многих дней принял для себя окончательное решение, как относиться к Семерым. Точно также, как и они относятся к нему, как к инструментам.

- Дерзко. – грозно нахмурился Отец, но затем обвел своим взглядом печальные лица Матери и Леди, укоряющий взор Старицы, стыдливый взгляд Кузнецы и нахмуренный Воина. Даже Неведомый, казалось, транслировал собой некую мысль недоступную пониманию Гарденера. - Но справедливо. – выдало божество королей свой окончательный вердикт. – Твоё условие принято нами, чемпион. Достойная плата за победу и столь же соразмерное наказание за поражение, если ему будет суждено случится.

- Иного я не ждал, когда шёл сюда. – удовлетворённо кивнул Гарденер, понимая, что стал одним из немногих кто смог заставить богов пойти на уступки.

- Тогда пришло время наших последних даров, чемпион. Считай это нашей последней помощью и указанием на твоём пути. Далее тебе самому предстоит решать, куда двигаться дальше и как действовать. Теперь начинается твой отдельный путь к победе или поражению. – взмахнул Отец рукой, чтобы затем из-под земли и воды поднялся пьедестал на которой стояла простая своим внешним видом чаша, украшенная только семиконечной звездой и сделанная из какого-то странного серебристого металла, напоминавшего собой доспехи Воина. – Мой дар – твоё право и наследие, получены. Дар Неведомого – жизнь, получена. Дар Воина – верные товарищи и воинская удача, получены. Дар Старицы – знания о грядущем, настоящем и прошлом, получены. – перечислил Отец благословления, которые получил Эдмунд на своём пути на остров Ликов, подтверждая подозрения Гарденера о том, что те наблюдали за его судьбой во время пути.

- Теперь черед нашего дара. – взял своим могучим голосом слово Кузнец. - Данная чаша создана из звёздного металла, что некогда упал на месте возведения легендарного Звездопада дома Дейнов. Из сердца упавшей звезды они выковали легендарный Рассвет, но остатки этого космического металла они пожертвовали нам во времена андальского завоевания, как олицетворению самих звёзд, что некогда послали эту звезду им в дар. Прими её достойно, я ковал её в первородном свете звёзд. – благодушно кивнул Кузнец. Бог ремесел своей могучей рукой, буквально не вставая с места, протянул своё изделие избраннику, которую он со сложным выражением лица принял.

- Я, конечно, не хочу жаловаться, но… - покрутил он в руке божественный дар, чувствуя от него странноватые вибрации словно бы в унисон с биением его сердца. – Для чего она? Я ожидал хорошего меча или брони на худой конец. Но как это поможет мне? – выгнул он бровь. Конечно, наглеть окончательно Эдмунду не хотелось, но столь странный выбор от бога способного создать буквально всё, что угодно, не мог не вызвать у него вопросов.

- Не спеши пренебрегать нашим подарком, юный Эдмунд. – успокаивающе улыбнулась Леди Кузнецу, что заметно потерял в настроении после реакции просторского принца. - Гарденеры объединили Простор не мечом и щитом, а твердой рукой и словом. Данный артефакт, способен излечить любые раны и болезни водой, которой будет наполнена и освящена светом наших звёзд. Это не оружие, но оно станет им в умелых руках, если на то будет твоё желание. – пояснила богиня любви предназначение чаши, вызывая у Гарденера легкий стыд за свою скоропостижную реакцию. Однако, казалось, боги не были в обиде или злости, принимая вопросы Гарденера, как должное.

- Если тебе от этого станет легче, чемпион. – неожиданно продолжил Кузнец, когда Эдмунд решил опробовать силу чаши на себе, наполнив её водой, что была на поляне. – Камрит отчасти также наше творение, как и каждый конь, прибывший с берегов Андалоса. – пролил Кузнец свет, не столько на буйный нрав верного жеребца, сколько на его ум и прозорливость.

- Благодарю тебя, творец ремесел. – поднял Гарденер чашу вверх, а затем стал опорожнять, да так, что часть воды полилась обратно. Не было лишних спецэффектов или света, к которому привык Гарденер имея дело с звёздными богами. Просто в один момент, после первого глотка, он почувствовал лёгкое жжение в области шеи и на запястьях, а когда решил те проверить, то обнаружил, что они исчезли без следа. – Невероятно. - благоговейно прошептал Гарденер, понимая, что же именно попало к нему в руки. – Это действительно божественный дар, истинный шедевр. – обратился Эдмунд к создателю чаши, что расплылся в польщённой улыбке от его комплимента.

- Наша работа – достойная замена мечу или броне, ведь дарует время жизни, которое мы с удовольствием отбираем у Неведомого. – с весельем бросил бог-творец свой взор на бога мёртвых.

- Потому что я это позволил. – дал Неведомый ответ в свойственной ему достойной безразличной манере, но почему-то то было больше похоже на недовольное ворчание.

- Но убоись, юное дитя. – внезапно покачала перед лицом Гарденера пальцем Матерь. – Наш дар дарует жизнь и исцеление, но не возвращает мёртвых, ибо есть закон. Только тебе решать, кто достоин этого подарка, однако если потеряешь его, то ввергнешь род людской в хаос. Ведь самый страшный дар нашего кубка не унять боль, а смерть отсрочить и нет в том ограничения, кроме того, какое назначишь себе ты сам. – предупредила его строго богиня доброты, заставив Гарденера невольно прижать чашу, как можно крепче к своей груди.

- Я понял. – серьёзно кивнул последний Гарденер, окончательно убедившись в том, какое сокровище отныне было в его руках.

- Дар Кузнеца – звёздная чаша, принят. – заключил своим веским словом Отец, когда с последними напутствиями было покончено.

- Ты можешь не счесть мой дар всерьёз, юное дитя. - ласково обратился к Гарденеру Мать. – И не таким уж важным, какой получил совсем мгновение назад. Однако, мы верим, что, как и каждый отец, потерявший ребенка, ты желаешь своему роду только здоровья и процветания, и в том наш дар тебе, дитя.

- А с ним и наше тебе благословление, юный Эдмунд. – тут же взяла слово Леди, в очередной раз Гарденеру показалось то, чего он просто бы не смог увидеть – богиня любви подмигнула ему. – Любовь, наш дар тебе. Любовь твоей королевы, что встанет подле тебя, любовь семьи, что будет окружать тебя. – закончила богиня, снова счастливо захлопав в ладоши, как и в момент их первой встречи.

- Дар Матери и Леди – любовь и здоровье рода и семьи, получены. – дал свой вердикт Отец, поднимаясь во весь свой могучий рост. Внезапно вся вода, находящаяся на поляне и которая была важной частью окружающей обстановки, стала убывать. – На этом совет Семерых окончен. Дальше только тебе решать, наш чемпион. Слово наше сказано, твоё тоже. И это – справедливо. Прощай. – заключил главенствующий лик Семерых, чтобы в следующее же мгновение исчезнуть в молочно-белой вспышке, после которой на поляне остался только Гарденер.

Единственным доказательством данной встречи была чаша, единственный вещественный дар покровителей, что теперь вновь стали не более чем наблюдателями, как было в прошлом и как будет впредь. Лики чардрев снова вернули свой воющий облик, но теперь не представляли собой никакой опасности. За листьями деревьев неожиданно забрезжил рассвет.

Эдмунд направился обратно в прибрежный лагерь, где и оставил своих товарищей, которые отправились вместе с ним и стали ещё одной неявной проблемой. Однако, пробираясь через лес, Гарденер был вынужден констатировать факт того, что и Корбрей не остался в стороне, последовав за ним в глубину леса, а сейчас самозабвенно спавший, опершись на ствол древнего дуба, даже не замечая своим чутким слухом шагов своего короля. Глубоко вздохнув, Гарденер принялся будить рыцаря Долины, что явно будет недоволен после рассказа обо всем произошедшем с наследником Дубового трона.

Глава 21. Королевское решение проблем.

Задумчиво крутя в руках Звёздную чашу, дар Кузнеца, Эдмунд пребывал в некоем трансе, рассматривая потускневшие на солнечном свете андальские знаки, которые были неотъемлемой частью божественного артефакта, что завораживали и привлекали взор всех присутствующих. Марвин и Корбрей терпеливо ожидали слов последнего Гарденера, пребывая в недоумении после того, как были пробуждены после мистического сна, в который их погрузили Семеро, а после те были разбужены вернувшимся после встречи с богами Эдмундом.

Корбрея просторский принц нашёл и разбудил ещё в лесу, но ничего объяснять тому раньше времени не стал, а только сказал следовать за ним обратно к Магу, что беспробудно дрых на берегу, не успев даже добраться до собственного спального места, как был сражен мистическим влиянием покровителей древнего Андалоса. Ещё долго отплевывался архимейстер от прибрежного песка после того, как Гарденер вернулся и привел того в чувства. Однако, Эдмунд только приказал привести себя Магу в порядок, после чего принялся вкратце описывать произошедшие на встречи с богами события. Двое спутников выслушали Гарденера молча и внимательно, тем более что своим настроением тот ясно дал понять о нежелании слушать пререкания или что-то подобное.

- Таков расклад. Чаша способна исцелить даже смертельные ранения, так что в крайнем случае может спасти нас в самый ответственный момент. – в завершении своего рассказа поделился Гарденер одним из свойств артефакта перед ним.

Желание поведать Марвину о том, что данная вещь буквально способная выполнить его самое сокровенное желание и продлить жизнь, у просторского принца отсутствовало. Да, Эдмунд за время странствий успел проникнуться к Магу каким-никаким доверием и даже уважением, но прислушиваясь к совету создателей Звёздной чаши, не спешил делиться её главными свойствами ни с кем кроме самого себя. Возможность увеличить срок жизни для любого смертного существа была словно манна небесная, а потому это был значительный козырь в его руках, способный сыграть на натуре архимейстера, но разыграть его следовало в нужный момент и не просто так. Войны и предательства совершались самыми близкими людьми и из-за меньшего, а здесь не простой соблазн, а шанс, которого не было до сей поры ни у кого и никогда.

- Это, конечно же, прекрасно, ваше величество. – подал свой голос Корбрей, отвлекая Эдмунда от гипнотического созерцания столь ценного артефакта в его руках. – Но следовало ли вам столь опрометчиво отвергать дальнейшую помощь Семерых. Я не осуждаю вас за ваш выбор, но что теперь? Куда нам двигаться дальше и что делать? – поделился рыцарь Долины своими сомнениями.

- Это нам сейчас и предстоит выяснить. – убрал последний Гарденер Звёздную чашу вглубь одежды, подальше от пристального взгляда Марвина, что с интересом, возможно даже куда как большим, чем у Эдмунда, рассматривал работу богу-творца андальского пантеона. – Но сперва мне бы хотелось узнать у вас пришли ли вы в себя или нет? И как так получилось, Марвин, что ты даже не заметил божественного вмешательства Семерки? – использовал Гарденер саркастичное название пантеона своих покровителей, т.к. теперь на то имел полное право, да и желание сделать акцент на нынешних их отношениях никуда не делось.

- Хм. – с заминкой отозвался Марвин, не в силах так явно признать своё несостоятельность. – Пусть это прозвучит, как оправдание, твоё величество. Однако, вынужден признать, что попросту не был готов к такому развитию событий и даже не успел подготовить нужную защиту от подобного вмешательства. Да и даже, если бы успел, то я не уверен, что смог сопротивляться силам Семерки сколь либо долго, конечно, если бы вообще сумел. – наконец признался Марвин, чувствуя за собой часть вины и в тоже время подтверждая своё бессилие перед силой одного из самых сильных и многочисленных пантеонов известного мира.

- Я тоже, чувствую вину перед вами, ваше величество. – неожиданно решил поддержать Мага Корбрей, чуть отводя свой виноватый взгляд от фигуры своего короля. – Я должен был защищать вас, а вместо этого свалился в миг грёз, как последний простак. Приношу вам свои извинения. – повинился рыцарь Долины.

- Не стоит. – покачал головой последний Гарденер, нисколько не чувствуя гнева или разочерования, как в Маге, так и в его верном рыцаре. – Полагаю, раз с вами всё в порядке, то и сны, которые наслали на вас Семеро были вполне счастливыми? – вздёрнул Эдмундом бровь с интересом вглядываясь в лица товарищей.

- Чушь собачья, эти сны. – ворчливо ответил Марвин. – Какой-то бред, не стоящий внимания. – дал Маг понять, что не хочет распространяться о том, что видел в видениях, посланных звёздными богами во сне. Гарденер настаивать не собирался, ведь спросил он исключительно из праздного интереса, не более.

- Не знаю, как колдуну, но мне приснилось будто бы я снова стал оруженосцем при Доме Сердец. – внезапно откровенно высказался рыцарь Долины. – Отец и матушка снова живы, мы с братом всё также дружны, как в старые добрые времена и ничего более не имеет значения, кроме этого момента.

- Что же, полагаю это был хороший сон? – проникся Гарденер словами Лина, невольно вспоминая своим детские воспоминания.

- Пожалуй. – не подтвердил, но и не опроверг данное заявление Корбрей. Сейчас Леди Отчаянье – причина раздора между братьями Дома Сердец, покоилась на его коленях, пребывая в ножнах до нужного срока, являясь невольным камнем преткновения в вопросах отношений и наследования двух благородных мужей Долины.

- Ясно. И так. – перешёл Эдмунд к главной сути их импровизированного совета. – Какие ваши предложения, господа? Семеро ясно дали понять, что теперь всё зависит исключительно от моих действий и решений. Мне нужно вернуть свой трон, но для этого следует заручиться, как можно больше поддержкой союзных домов, а также найти время для развития моего дара, ведь впереди нас ждёт угроза куда страшнее банальной борьбы за власть, и даже наше положение одних из самых разыскиваемых преступников Семи Королевств покажется детской забавой перед тем, что нас ждет. – обрисовал Гарденер ситуацию, чувствуя, что настало время выложить большинство карт на стол. После посещения острова перед наследником Дубового трона маячила неопределенность, с которой требовалось немедленно покончить.

- Полагаю, вы наконец-то расскажите нам об этой угрозе, по причине которой Семеро были столь благосклонны в вашем отношении? – проницательно уточнил Лин, угадывать суть разговора. – Вы постоянно избегали этого вопроса во время пути, объясняясь необходимостью попасть на остров Ликов.

- Верно. – подтвердил Гарденер слова рыцаря Долины, испытующим взглядом оглядывая своих спутников. – Пришло время расставить все точки и окончательно решить вам стоит ли следовать за мной, ведь я не могу просить от вас верности с учетом того, что я собираюсь рассказать. Это знаний могло смутить вас во время пути, поэтому я держал рот на замке, но время быть предельно честным с вами в этом вопросе. – поделился Эдмунд причинами своей скрытности.

- Да хватит тебе уже тянуть кота за яйца, твоё величество. – нетерпеливо и насмешливо отреагировал Марвин на серьёзную атмосферу, повисшую в воздухе. – У олуха из Долины уже нет иного выбора, кроме как идти за тобой до самого конца. Может быть, ему ещё бы простили предательство Баратеона, но уж точно не убийство его людей. Мне терять в принципе нечего, я и так знал, что всё будет непросто, когда Семерка подняла свою безразличную задницу и стала мутить воду в округе. Если бы дело было несерьёзным, они бы даже заморачиваться не стали, а значит на кону стоит что-то очень весомое, раз уж они не только свели с ума половину всех своих жрецов в смешных шапках, но и выбрали себе любимчика из числа давно почивших. – описал ситуацию так, как только могу видеть он сам, Марвин, после чего вытащил из кармана очередную порцию кислолиста и стал размеренно его пережёвывать.

- Я согласен с этим раздутым индюком, ваше величество, как мне не хотелось признавать обратного. – неожиданно выказал солидарность рыцарь Долины по отношению к словам раздражающего его архимейстера. – Всё было решено мной в тот момент, когда я признал вас своим королём и дал клятву. Подобных слов я никогда не говорил даже Баратеону, всё-таки кто я и кто он? Однако, вас своим лидером я выбрал, полностью осознавая те проблемы, которые могут за этим последовать. И несмотря на вашу некоторую неопытность, я вижу, что в вас достаточно решимости, сил и человечности, чтобы оправдать своё право на власть. – откровенно выказал Корбрей слова поддержки, после чего поставил ножны Леди Отчаянье на песок. – Я пойду за вами до конца, куда бы не привел ваш путь. – с полной уверенностью повторил рыцарь Долины слова своей клятвы, подтверждая этим жестом свои намерения.

- Благодарю. – гордо кивнул просторский принц, сжимая плечо товарище и первого своего друга новой эпохи, а после перевёл взгляд на Мага. – Всех вас. За ту поддержку и помощь, а также за доверие, которые мне оказываете. – поблагодарил Гарденер, понимая, что даже в это время он был не один, а это значило, что он не имеет право подвести никого из них, включая себя.

- Теперь, когда с этими нежностями покончено. Может вы уже наконец скажите в чём обстоят дела, ваше величество? – всё ещё ворчливо ответил на слова Гарденера Марвин, прерывая трогательный момент королевского единения и решимости.

- Да, пожалуй. – кивнул Эдмунд, отпуская плечо Корбрея и устраиваясь поудобнее на небольшом камне, найденным на берегу и который играл роль импровизированного стула, что было не так уж и просто. – Если не пускаться в длинные объяснения, а говорить только, по существу, то на нашем веку нам предстоит столкнуться с катастрофой свидетелями которой были только наши далекие предки, большинство имен которых скрыла пыль истории. – серьёзно начал Эдмунд, готовясь раскрыть товарищам секрет, который должен был стать известен намного позднее в оригинальной истории. - С Долгой Ночью. – без прикрас назвал Гарденер легендарное и мрачное событие, о котором знали практически все жители Вестероса.

- Пекло! – чертыхнулся Марвин, понимая всю значимость этих слов. Маг покрепче сжал свой жезл из валирийской стали и в сердцах сплюнул кровавую слюну на песок.

- Долгая Ночь? – отнёсся Корбрей к этой новости менее серьёзно, чем архимейстер Цитадели, так ещё и с налётом недоверчивого недоумения. – Сказка про Великого Иного и белых ходоков популярная на Севере? Про великанов, Детей леса, грамкинов и снарков? – высказался он так, как и ожидал услышать Эдмунд от обычного человека Вестероса.

- Всё верно, исключая последнее. Грамкины и снарки насколько мне известно действительно вымысел. В остальном легенды довольно правдиво описываю то, что нас ждёт. – серьёзно подтвердил Гарденер слова рыцаря Долины, несколько не реагируя на его сомнения. – Неужели спустя столь долгий срок на нашем пути, ты ещё сомневаешься во мне, Лин? Думаешь, что я могу сейчас шутки шутить? – поинтересовался после этого Эдмунд, немного стыдя Корбрея за недоверие после того, как тот увидел столько необъяснимого рядом со своим королём.

- Нет, ваше величество, но… я просто… - замялся выходец из Дома Сердец после нескольких вкрадчивых вопросов своего сюзерена. – Ох, Неведомый задери! – не сдержался Корбрей в выражениях, хватаясь за голову и начиная восстанавливать в памяти рассказы об этом событии. – Дерьмо! – неожиданно прямо ругнулся благородный рыцарь, что было ему несвойственно, но вполне отражала то, что он испытал, начиная понимать всю глубину того, о чём говорил последний Гарденер.

- Не то слово, парень. – согласился с высказыванием рыцаря Долины Марвин, даже забыв на время о привычном для него выражении олуха. – Если я что и знаю о Долгой Ночи, так это то, что живых в этот момент станет намного меньше нежели мертвых. Не сказать, чтобы в остальное время было иначе, но факт того, что немёртвая армия буквально станет нашим врагом, конкретно меняет дело. – прокомментировал Марвин, сгорбившись и пребывая в задумчивости, которой раньше Гарденер не видел. Его хмурые брови в совокупности с не самым притязательным лицом, выдавали в нём внутреннюю борьбу и противоречия, возникшие вместе с осознанием той угрозы, которая нависал над Семью Королевствами. – Какие у нас варианты? Что конкретно сказали тебе Семеро насчёт Долгой Ночи? – взял быка за рога Марвин, мрачно вглядываясь в серо-стальные глаза последнего Гарденера.

- Ничего, что могло бы нам помочь. – покачал головой Эдмунд, собираясь быть кристально-честным в данном вопросе. – Только напутствие использовать их благосклонность, чтобы объединить андальские королевства для борьбы с угрозой из-за Стены. Учитывая то, что даже моя власть над Простором вопрос нерешённый, само это знание добавляет больше головной пользы, чем действительно помогает. В остальном только неясные картины возможного будущего, где я так и не возродился, а людям Семи Королевств пришлось бороться с Великим Иным без помощи Семерым. В наших обстоятельствах они теперь также не представляют ценности. – рассказал Гарденер о событиях сериала и миссии Семерых, естественно завуалировав их под божественные видения.

- Это уже нам решать. – не отчаивался Маг в попытках узнать что-то большее. – Даже, если это знание не принесёт нам победы и ответов на вопросы, то хоть какая-то деталь будет возможно полезной. – испытующе ожидал архимейстер больших подробностей.

- Что же, в чём-то ты действительно прав, Марвин. – подтверждающе кивнул просторский принц, соглашаясь с доводами Мага. – В этих картинах люди действительно победили, но ценой огромных жертв и потерь. Едва родившийся мальчонка-калека стал вместилищем для слуги Старых Богов и занял Железный Трон, в то время как большинство известных великих домов Вестероса кануло в небытие. Последние Таргариены окончательно стали историей, Простор был разграблен железнорожденными, а в Семи Королевствах на долгие годы закрепилась неопределенность. Это была победа, несомненно, однако, какой ценой? Семерка дала нам преимущество и возможность предотвратить многие непоправимые вещи. – в общих чертах описал Гарденер события, которые должны были произойти, стараясь показать товарищам, что победа возможна, хотя и трудна.

- Но стоит ли пытаться что-то изменить, если события уже развиваются не так плохо какими они могли быть? Разве своим вмешательством мы не сделаем всё ещё хуже? – задал резонный вопрос рыцарь Долины, осмысливая выданную Эдмундом информацию, от чего на его лице появились хмурые складки кожи.

- Возможно, но тогда Семеро не призвали бы меня, а значит существует возможность улучшить положение и спасти, как можно больше жизней. – парировал просторский принц с лёгким налётом оптимизма и альтруизма.

- Ха! – выдал смешок старый колдун. – Или же просто меняем будущее, при котором Семерка будет на пике своего влияния и могущества, в отличие от того варианта, при котором на место лидера Семи Королевств сядет слуга Старых богов, не так ли? – зрел в корень одну из истинных причин вмешательства звёздных богов Марвин, относясь со скептицизмом к их исключительно благородным мотивам.

- И такой вариант также не исключён. – не стал оправдываться Эдмунд, заметив хмурость на лице Лина, что был воспитан в традициях веры Семерых, как и любой человек родом из Долины Арренов. – Но, будем честны, чем он для нас плох? – задал Гарденер провокационный вопрос к архимейстеру, предупреждая возможный конфликт со стороны своего рыцаря.

- Тем, что всё останется также, как было. Магия будет порицаема и вне закона. Язычник на троне устраивает меня куда больше, нежели фанатик Семерки, не в обиду тебе, твоё величество. – напомнил Марвин о застарелой проблеме и закостенелости взглядов традиционной веры Семи Королевств.

- Я не в обиде, Марвин. – успокаивающе покачал головой наследник Дубового трона, показывая таким образом, что всё в порядке не только для себя, но и для всех присутствующих. – В твоих словах есть зерно истины, но ты забываешься, говоря, что язычник на троне намного лучше. У меня, как избранника Семерых, есть полная свобода на то, чтобы взаимодействовать с септонами и даже изменить некоторые аспекты веры, особенно, если мы добьёмся успеха в деле. Вестероса не опуститься до новых религиозных конфликтов, тем более что на то совершенно нет нужды. – указал Гарденер на себя, как на способ исправить несправедливость и проблему, которой был озабочен Марвин.

- Допустим. – нехотя согласился архимейстер, признавая его правоту. – Но тогда ты наживёшь себя злейшего врага в лице Конклава Цитадели, а этот враг будет хоть и не страшнее армии мёртвых, но и у них имеются свои рычаги давления на сильных мира сего. – указал Маг на возможную оппозицию преобразованиям в лице учёных.

- Пусть так, однако, даже на Цитадель можно найти управу, если этим займется неоспоримый король Простора. – улыбнулся Эдмунд. – Тем более, что Конклав зарвался, раз решил лезть в мирскую политику и это надо исправить, чем я и займусь, когда остальные проблемы будут улажены. – поделился Гарденер одним из своих планов, о котором он раздумывал пусть и редко, но всё же важность того забывать было нельзя.

- Хм. – с сомнением отреагировал Марвина на заявление просторского принца. – Хорошо, я верю тебе, тем более что данный вопрос можно всегда отложить на потом. Ты ведь говорил, что нам нужно решить, что делать дальше, верно? – уточнил Маг, отходя от вопроса угрозы из-за Стены и переходя к более насущным вопросам.

- Верно, но я бы хотел услышать и ваши мысли на этот счёт, ибо пока что мне сложно понять с чего начать. – подтвердил Эдмунд слова архимейстера.

- Подождите! – встрепенулся Корбрей, ошалевшими глазами разглядывая короля и учёного перед собой. – Мы вот так вот просто забудем об иных и возможной гибели всего живого? Разве это не главная проблема, которую вам приказали решить Семеро, ваше величество? – растеряно вопросил рыцарь Долины, не в силах понять столь спокойное отношение спутников к Долгой Ночи.

- Ты раздуваешь из мухи дракона, Корбрей. – проворчал Марвин, очередной раз обойдясь без оскорбления к его персоне, что уже было очень необычным и существенным достижением с его стороны. – Никто не спорит о том, что угроза из-за Стены опасна, но если король пребывает в совершенном спокойствии и безразличии к ней, то полагаю, что времени, чтобы подготовиться, у нас предостаточно, не так ли? – уточнил Маг, обращаясь к Эдмунду, вновь демонстрируя свой высокий интеллект.

- Как и сказал Марвин, у нас действительно есть время подготовиться. – положительно подтвердил слова Мага просторский принц. – В районе десяти лет, может чуть больше ещё на пару годков, но не более. К тому времени у нас должно быть достаточно возможностей, чтобы остановить Долгую Ночь. Потому я прошу тебя на время оставить эту тему, Лин, и присоединиться к нашему разговору. – обратился Гарденер к владельцу Леди Отчаянье. - Мы не можем всё время находиться на одном месте, особенно за пределами Простора, для связи с союзными родами, ибо на нас могут в любой момент выйти наёмники или люди кого-нибудь из верховных лордов и их вассалов, желающие выслужиться перед Баратеоном, а значит надо что-то решить по поводу пребывания в Вестеросе. – вновь вернул просторский принц разговор в более деловое русло.

- Хорошо. – кивнул Корбрей, абстрагируясь от вопросов мирового масштаба до банального выживания в нынешних условиях. – Но ведь в таком случае остаётся только Эссос, разве нет. Там достаточно мало влияние Железного трона, раз уж малолетним отпрыскам Безумного короля удавалось скрываться там столь долго. Множество наёмных компаний, включая Золотые мечи, как бы к ним не относились, а значит велик шанс, собрав достаточную сумму, скопить силы и отвоевать ваше законное право на власть над Простором. – поделился рыцарь Долины идеей, лежащей на поверхности.

- Олух говорит дело. – вернулся Марвин к старой манере общения, но всё ещё позволяя себе соглашаться с выходцем из Дома Сердец.

- Спасибо. – недовольно и с большой натяжкой поблагодарил рыцарь колдуна.

- У нас есть достаточная сумма, чтобы нанять корабль, а у меня хватает связей за пределами материка, чтобы найти место, где мы сможем осесть, также я обеспечу нас сообщением в пределах Вестероса благодаря тому, что всё ещё не засветился в вашей компании и всё ещё являюсь законным подданым государства с высоким статусом. Беспроигрышная ситуация, да и к тому же вы сможете больше практиковать в своих навыках, ваше высочество. – перешёл Маг на более уважительный и деловой тон. – Однако, я вижу, что данный план вам крайне не по душе, верно? – обратил свой взгляд архимейстер на хмурое выражение лица Эдмунда, что всё это время внимательно слушал предложения спутников без особого энтузиазма.

- Да, меня подобное не вдохновляет. – прямо высказался Эдмунд. – Всё звучит хорошо, но будем реалистами, кто хоть когда-нибудь из выдающихся родов Вестероса отстаивал свои права обратно после изгнания? Несомненно, когда завоеватели являлись из самого пустынного континента, то тогда ситуация шла по известному сценарию, но изгнанники, как правило, навсегда ими и оставались, что весьма показательно и символично. Оставивший родину однажды – теряет её навсегда. Ни андалы, ни ройнары и не Первые люди никогда более не возвращались туда откуда они когда-то пришли даже после гибели фригольда. Показательно? Безусловно. – стал пояснять свою позицию просторский принц под внимательным взглядом и слухом товарищей. – Второй камень преткновения – наёмничья армия. Спрошу таким образом. Пошёл ли бы ты за королём, который полагается исключительно на тех, кто не раз, и не два устраивал хаос в твоём доме, а, Лин? Ответь мне, только честно.

- Никогда. – вынужден был согласиться рыцарь Долины с доводами своего короля. – Для меня лучше была бы смерть.

- То-то и оно. – покачал головой избранник Семерых. – Не сказать, чтобы в этом было какое-то логическое обоснование, но факт на лицо, я же стараюсь минимизировать возможность неудачи, основываясь на известной мне статистике. Нет, выслушав вас и обдумав данный вопрос ещё раз, я окончательно пришёл к выводу, что в Эссосе нам делать нечего. Только Вестерос, всё или ничего. – категорично подтвердил своё решение Гарденер.

- Решимость — это, конечно, хорошо, но как нам решить проблему с вашим розыском? Мы не можем просто так перемещаться по всем Семи Королевствам в надежде, что нас так никто и не заметит. – указал архимейстер на главную проблему пребывания на землях Железного трона.

- Я также об этом думал. Однако, в процессе этого мне в голову пришла прекрасная идея. Конечно, судить вам, но услышать её всё же стоит. – согласился Гарденер со словами архимейстера. – Не мог бы ты показать нам карту Семи Королевств, Марвин?

- М? Хорошо. - кивнул немного удивлённый архимейстер Цитадели, после чего начал рыться в вещах, которые взял с собой. В наличии подобной вещи у старого ворчуна Эдмунд был уверен и не прогадал. Спустя пару минут на свет полуденного солнце была явлена не самая подробная, но весьма точная карта западного континента. – Интересно узнать, что же вы задумали, ваше величество. – прокомментировал Маг, передавая карту в руки просторского принца.

Развернув её, взгляд последнего Гарденера забегал по названиям королевств, но быстро прикипел к столице, а после плавно спустился немного на юг, где и застыл на пометках близких к владению дома Футли, что в Просторе. После того, как искомое было найдено, Гарденер развернул пергамент двумя руками и так, чтобы его спутники могли полностью видеть тоже, что и он. Корбрей любезно придержал близкий конец карты к себе, позволив Эдмунду свободной рукой указать на место, которое в данный момент представляло для его замыслов наибольшую ценность.

- Вот оно. – указал Гарденер пальцем. – Место, что позволит нам скрываться прямо под носом Баратеона, при этом крайне полезное и уединённое для наших планов.

- Королевский лес? Это же безумие, ваше величество! Он находится прямо на территории Королевских и Штормовых земель. – в удивлении и неверии воскликнул Корбрей, даже слегка приоткрыв рот от безумной наглости своего короля.

- Хм. Королевский лес, да? А, что. Может сработать. – а вот Марвин быстро понял истинные причины последнего Гарденера в выборе столь странного места.

- Не стоит так категорично реагировать, Лин. – попытался успокоить буйство эмоций рыцарь Долины просторский принц. – Только подумай. Вспомни, как долго братству Королевского леса удалось скрывать в нём. Целые десятилетия они с успехом грабили и разоряли окрестности и владения лордов. Это идеальный вариант для того, чтобы скрываться самым разыскиваемым людям в Семи Королевствах без страха быть пойманными. – расписал Эдмунд перспективы самодовольно улыбаясь.

- Только их всё равно в конечно итоге поймали и уничтожили. – не стал выходец из Дома Сердец потакать оптимистическому настрою последнего Гарденера. – Стоило лишь немного поколебать Эртуру Дейну настроение черни, как они тут же отправились в могилу. Откуда вы вообще знаете про братство? – нахмурив брови, поинтересовался Корбрей, видимо не сильно сочувствующий месту, что стало главным логовом отъявленных бандитов прошлых десятилетий.

- Читал в библиотеке лорда Роллена. – просто пожал плечами Эдмунд. – Ты прав, что их предала любовь толпы, но мы ведь не на неё собираемся опираться, верно же? – задал он риторический вопрос. – Нет, у нас есть кое-что получше – магия.

- Магия? Как она поможет нам не быть повешенными? – всё ещё не до конца понимая, уточнил Лин.

- Ох, чтоб тебя, олух! – в сердцах воскликнул Маг, не выдержав недогадливости рыцаря Долины. – Подумай уже своим продутым ветром мозгом, хотя бы раз, Корбрей. У нас есть король, что способен в любом лесу устроить буквально изумрудное живое пекло, не говоря уже и том, что найти с таким раскладом человека невозможно практически никому. – по полочкам разложил перед Лином план короля Марвин.

- И к тому же у нас будет Марвин. – благосклонно кивнул Эдмунд в сторону Мага. – Его знания различных трав и лхазарянских знаком помогут нам создать в Королевском лесу не просто убежище, а настоящую непреступную крепость для любого, кто сунется в него непрошенным гостем. – очертил Гарденер рукой зону леса на карте, а после плавно перевел палец на Тамблтон и его окрестности. – Но и для тебя найдётся работа, Лин, если дела окажутся не такими уж и радужными, как может нам в данный момент показаться.

- Хорошо. Целесообразность вашей затеи я теперь могу понять, но зачем вам Тамблтон? Да, когда-то он был столицей процветающих владений дома Футли, но после Танца Драконов старый город обратился в руины вместе со всеми стенами и богатством. Лорд Футли до сих пор поминает Таргариенов недобрым словом, т.к. его дом и по сей день не оправился от последствий сожжения и разрушения. Когда-то это был неприступный город, окруженный стенами и Шиповыми холмами, но теперь это лишь бледная тень былого величия. – покачал головой Корбрей, пытаясь увидеть на карте то, о чем говорил ему Эдмунд.

- Ты назвал их, Лин, назвал то, что нам и нужно. Холмы, почти горы, единственные в Просторе, не считая Красных гор, и природная защита города и устья Мандера от вторжений захватчиков Простора на многие тысячелетия. – любезно подсказал Гарденер предмет своего интереса в этом месте. – Насколько я знаю выходцы из Долины отлично умеют ориентироваться и скрывать в гористой местности. Надеюсь, данный навык у тебя также хорошо развит и не притупился за годы странствий в дали от родных мест? – поинтересовался просторский принц с гордой усмешкой всматриваясь в волчьи черты лица рыцаря Долины Аррен.

- Вот уж точно нет, ваше величество. Хоть сейчас в охоту на горцев. – самодовольно усмехнулся Лин, поняв, что не только его навыки рыцаря могут быть востребованы. – Однако, что делать с Футли? Они живут в этих местах многие поколения и могут большой занозой в заднице, если мы захотим использовать горы для своего убежища.

- А вот это самое и оно, господа. – обвел Гарденер в этот раз не только Королевский лес, но и Шиповые холмы, едва-едва к нему прилегающие. – Дом Футли владеет как Шиповыми холмами, так и частью Королевского леса на территории Простора, а потому нам крайне важно заручиться их поддержкой, ведь они ещё и достаточно богаты, несмотря на свой упадок, чтобы выставить не одну сотню мечей. К счастью, мне уже известно, что предложить патриарху дома Футли. Что-то такое, чего ему никогда не смогут предложить Тиреллы, ни тем более Баратеоны. – с превосходством оглядел Гарденер, окружающий пейзаж, в некотором роде поражаясь открывшимися перспективами. Прохладный прибрежный воздух острова Ликов приятно щекотал ноздри. Разве что комары немного надоели, но то было дело житейское особенно на пресном источнике воды.

- И что же это? - с серьёзным интересом спросил Корбрей, также немало вдохновленный замыслами своего короля, раскрывшимися перед ним.

- И ответ здесь может быть только один – процветание. – развел последний Гарденер перед собой руки, слово приглашая невидимого лорда Футли в свои объятия, под крыло законного короля Простора. – Мы вернём землям Футли то процветание и благоденствие, которое они потеряли во время Танца Драконов, когда огнедышащие питомцы Таргариенов сожгли старый Тамблтон и земли к нему прилегающие, которые нынче называют проклятыми и на которых по сей день ничего не растет. И способ этот ровно такой же, благодаря которому мы собираемся провернуть данную аферу – магией. – расплылся Эдмунд в уверенной улыбке, но быстро исправился, как только услышал скептичный хмык старого колдуна. – Ну, ладно, может не совсем магией, всё-таки мы уже выяснили, что в чистом её виде я полный ноль, но люди всё равно не увидят разницу между ней и божественным благословлением. Даже лучше, чтобы они как раз-таки думали о втором, что лишь играет на руку моей легитимности в глазах дворянства и простого народа. – пояснил дополнительные практические соображения Гарденер, нисколько не стыдясь этого.

- Это действительно выглядит, как план. – кивнул рыцарь Долины, чьё настроение в значительной степени поднялось после утренних событий и известий о Долгой Ночи. – И как долго мы собираемся скрываться? Ведь это ещё не всё, не так ли? – проявил Корбрей изрядную долю проницательности, наконец полностью доверившись видению сюзерена.

- Признаюсь честно, я поражен, как далеко вы зашли, ваше величество. – польстил Эдмунду и Марвин, что одобрительно кивал на каждое, в какой-либо мере, дельное предложение Гарденера. – И мне также интересно, что же кроется в заключении этого. Не можем же мы всё время ждать смерти Роберта Баратеона и Великого Иного, находясь в безопасной среде королевских владений Железного трона?

- Всё так. – потянулся просторский принц всем телом, т.к. то успело отечь после длительного пребывания на неровной поверхности камня. – Благодаря надёжному убежищу в пределах досягаемости Простора, мы сможем не только поддерживать связь с имеющимися верными союзниками, но и заручиться поддержкой новых. – отметил Гарденер с лёгкой руки места владений Кидвеллов и Олдфлауэрсов на территории Простора. – И когда придёт время, мы возьмём то, что принадлежит мне по праву – Хайгарден, ведь всем остальным королевствам до этого не будет никакого дела.

- То есть? – уже сам не до конца понял Марвин, внимательно следя за незримыми пометками, что делал на карте Эдмунд.

- Пришло время озвучить мой самый известный козырь, господа. – расплылся в превосходящей улыбке просторский принц. – Ты был прав, когда говорил, что некоторые детали вполне могут принести нам пользу, Марвин, если не сказать преимущество. – отметил он слова старого архимейстера, чьи глаза сверкнули, словно приготовившись к тому, что придётся охотиться на добычу в темноте. – Самые главные факты, которое мне известны о ближайшем будущем, так это те, которые буквально переворачивают наше представление о делах в королевстве.

- А можно без прелюдий, словно ваше величество собирается трахнуть нас за углом? – саркастично спросил Марвин, заметив, что Эдмунд нет-нет, да немного упивается фактом того, что ему известно куда больше, нежели присутствующим.

- Хорошо, не буду томить. – легко согласился Гарденер, что и так уже успел добиться нужного эффекта нетерпения со стороны склочного колдуна и рыцаря Долины. – Мне известен факт того, когда умрет Роберт Баратеон. – и когда уже было ожидающий какого-то важного откровения свет в глазах спутников погас, Гарденер тут же продолжил. – А также то, что ни один из его детей от Серсеи Ланнистер не является его законным ребенком. – выпустил Гарденер главную шокирующую новость, заставив Марвин и Лина в неверии раскрыть глаза. Удивительно, что даже архимейстер не смог сдержать эмоции.

- То есть как это? От кого тогда? – в шоке спросил выходец из Дома Сердец с молчаливой поддержкой Марвина, что и сам уже начал догадываться, когда его глаза быстро забегали, а сам он зашептал.

- Вот же ж, пекло… - будто бы прозрев, прошептал архимейстер, даже сам сперва не поверив в собственную догадку. – Ответ же лежит прямо на поверхности.

- От Джейме Ланнестера, разумеется, её единокровного брата-близнеца. Именно раскрытие данного факта и смерть Баратеона всколыхнёт все Семь Королевств до состояния ещё одной гражданской войны – нашего шанса на успех. – расставил все точки и соединил узлы своих дальнейших планов Эдмунд, весьма довольный произведённым за время разговора эффектом.

- Не может быть. С родным братом? Вот же шлюха! Кровосмешение является одним из самых страшных грехов в вере Семерых. Да, как она вообще посмела?! – потеряно зашептал, а после сорвался на возмущенный крик, Корбрей.

- Таргириенам же это было позволительно? – задал наводящий вопрос Эдмунд, прекрасно понимая логику королевы. – Раз прошлой правящей династии это было можно, то почему нельзя нынешней, да и всем остальным, тем более что происходит она из благородного дома, который, как считают многие представители Ланнистеров, куда достойнее Баратеонов или же Таргариенов. – спокойно объяснил мотивы дочери Тайвина Ланнистера, а затем добавил. – И куда уж тут без любви.

- Невозможно. – гневно раздувая ноздри произнёс рыцарь Долины, покрепче сжимая рукоять Леди Отчаянье. – Омерзительно. Кровосмешение, нарушение брачных клятв, да ещё и подобное высокомерие. Неудивительно, что Семеро отвернулись от нас. За такие грехи в каждом поколении удивительно, как Долгая Ночь не произошла ещё раньше. – сплюнул, находящийся на взводе, Корбрей, чьи понятия о чести и достоинства буквально бились в истерике и скулили побитой псиной.

- Дела. – вот и всё, что смог произнести Марвин после долгого молчания. – Я, конечно, многое успел поведать за годы жизни и странствий, но такого набора новостей одна краше другой я ещё не был готов. Это точное информация? Вы ничего не напутали, вашество? – сократил Маг обращение к последнему Гарденеру, видимо ещё не до конца привыкший к вывалившейся на него информации.

- С самой высокой вероятностью. Все дети от Серсеи, а будет их всего трое, два из которых уже родились, а третий уже на подходе, будут иметь золотистые волосы и изумрудные глаза – характерные черты дома Ланнистеров, что с наследием Баратеонов уже вызывает подозрения. А вот все бастарды, как на подбор, черноволосы и голубоглазы. Думаю, не нужно иметь семи пядей во лбу, чтобы понять и сопоставить факты, особенно для тебя, Марвин. Уж ты то точно должен разбираться в подобных вопросах. – охотно ответил Гарденер на вопрос архимейстера, от чего тот в гневе самобичевания припечатал себе ладонью в лицо.

- Чтоб, меня. От того мне ещё более стыдно, что я, как читавший трактат Маллеона о происхождении и истории Великих домов Вестероса, не углядел столь очевидную вещь. – раздосадовано цокнул архимейстер, при этом ещё и сплюнул недавнюю порцию кислолиста для верности.

- Не стоит так убиваться, в конце концов ты не находишься при королевском дворе круглосуточно. – расслабленно улыбнулся Гарденер, силясь успокоить присутствующих. – Знание о внешности королевских детей вряд ли когда-либо было вам интересно, чтобы сопоставить факты.

- Однако, кто-то из будущего всё же сопоставил это, раз правда всплыла наружу. – как всегда проницательно, отреагировал Марвин на слова наследника Дубового трона. От смачного удара собственной ладонью лицо старого колдуна покраснело.

- Верно. Кто-то узнал об этом, а там все хоть какие-то союзники дома Баратеонов восстали против власти плодов кровосмешения Ланнистеров. Сейчас же этой информацией владеем только мы и, упаси вас Семеро, кому-либо рассказать об этом без моего на то решения. Ясно? – уже не столь благодушно отреагировал Эдмунд, грозно вглядываясь в глаза спутников. Получив утвердительный кивок с их стороны, Гарденер продолжил. – Что же, полагаю это на данный момент всё, что можно решить и обсудить. Наши дорогие парнокопытные товарищи уже давно заждались нас в Божьем городке, и я не хотел бы заставлять Камрита ждать, тем более что этот конь дар от Воина и мало ли что ему может взбрести в голову. Озеро, например, переплыть. У вас есть ещё вопросы, господа?

- Пока что, нет. – отрицательно покачал головой Маг. – Думаю, нам всем нужно время, чтобы переварить услышанное.

- Согласен. – подтвердил Корбрей.

- Хорошо. – уверенно встал Эдмунд с камня, поворачиваясь лицом в сторону солнца. – У кого-то есть предложения получше в ответ на мой план с Королевским лесом? – молчание было ответом просторскому принцу. – Что ж, хорошо. Тогда немедленно отправляемся. Я бы хотел сделать всё символично и добраться до леса к новому 291 г. от Завоевания Эйгона, чтоб он горел в пекле. Десятилетний юбилей с момента уничтожения братства разбойников, которые подарили нам столь превосходную идею о собственном убежище, вот-вот настанет. И было бы неплохо начать новую главу моей жизни в безопасности и уверенности в завтрашнем дне, чем в страхе о возможной казни. – после чего направился к лодке, пока остальные его компаньоны собирали немногочисленные, оставшиеся на берегу, вещи.

Глава 22. Дела Серой и Белой ряс.

291 г. от З.Э.

Семь Королевств.

Через несколько недель после Совета Семи.

Прошло около трёх месяцев с того момента, как Семеро вернули Эдмунда Гарденера в мир живых, что повлекло за собой множество последствий для Семи Королевств. Быть может, не столь важных и значимых, но, несомненно, влияющих на политическую жизнь Вестероса в долгосрочной перспективе. Королевская семья Баратеонов пребывала в раздражении от появления претендента столь явно бросившего вызов их недолгому правлению и всё это на фоне недавнего восстания на Железных островах и недовольства затаившегося Дорна, Простор и семья Тиреллов в частности пребывали в смятении в связи с появлением человека претендующего на главенство в регионе на правах единственного живого прямого потомка основателей вечноцветущих равнин и лугов, сам же избранник Семерых находился в бегах за пределами влияния королевского двора или его союзников.

Роберт Баратеон покинул древнюю твердыню Хайгардена уже спустя два месяца после бесплодного ожидания новостей о поимке последнего Гарденера, но безрезультатно. Также не удалось дождаться и эксперта в магических искусствах в лице архимейстера Марвина, который пропал из поля зрения Цитадели и от которого довольно длительный срок не было вестей. Маг так и не явился на королевский зов, что вызывало недоумение и раздражения Демона Трезубца, что и так пребывал в состоянии перманентной ярости после новостей о гибели его людей и предательства известного рыцаря Лина Корбрея.

Так что, недолго думая, королевский кортеж вместе с гвардией и ближайшими соратниками из Штормовых земель выдвинулся маршем обратно на столицу, оставляя грандлорду Мейсу Териллу самому решать возникшие проблемы в лице таинственного просторского принца, скрывшегося в неизвестном направлении. Естественно, после всем известных событий к семье Тиреллов со стороны короля более не было и намека на какие-либо теплые чувства вообще, чего так старательно пытался добиться Хранитель Юга, изрядно потратившись на организацию турнира и королевский пир. По сути, случившееся стало невольной политической ошибкой, которая изрядно подпортила отношения нынешних владык Простора, как с верховной королевской властью, так и с собственными вассалами, которые увидели ярко выраженную слабость нынешней династии и её потерю легитимности на правление, что также было значительной проблемой.

Конечно, никто не мог себе позволить в сложившихся условиях говорить о потери Тиреллами права на власть, всё же несмотря на непростые отношения Тиреллов с Железным Троном, они всё ещё оставались в глазах многих семей Семи Королевств главными претендентами и наместниками Юга, что играло значительную роль. Так или иначе, но различные разговоры за стенами замков и владений просторских лордов ходили то тут, то там, так что было лишь вопросом времени, когда информация о случившемся просочиться наружу.

Так оно и случилось, сначала о произошедшем узнала церковь и Цитадель, всё-таки скрыть заключение действующего септона Лионеля в стенах темницы Хайгардена, как и возросший интерес короля и знати к магическим вопросам и семье бывших владык Простора, было невозможно. Затем данная информация уже пошла по рукам заинтересованных людей столицы и верховных лордов, было лишь вопросом времени пока эти новости не дойдут до остальных представителей благородных семей из других королевств Вестероса. Также простой люд и общественность всколыхнуло объявление о розыске никому до этого неизвестного Эдмунда Флауэрса с наградой равному первому призовому месту турнира средней руки, что было событием редким и весьма интересным. Стоило ли говорить, что могло случиться в умах крестьян, не если, а когда подлинная информация о истинной личности данного преступника дойдет от верхов до самых низов.

А пока люди пребывали в недоумении и нетерпении, делясь с друг другом новостями и теориями о личности человека в розыске, что всего за несколько недель стал целью номер один для любого индивида ищущего лёгкой наживы, более осведомленные лорды и леди строили планы, пытаясь разобраться в подоплёке известных событий и убедиться в подлинности происхождения последнего Гарденера, как и найти его местонахождение. Однако, единственные люди, которые могли что-то об этом знать, уже выбрали свою сторону, которая предоставляла им, как возможности, так и риски, но риски оправданные, а потому всю известную им информацию они держали на замке, ожидая призыва к действию своего ставленника и сюзерена.

Столица также переживала период беспокойный, ведь резкая активность верховного септона и других приверженцев веры, вызванные божественными откровениями, так или иначе, но была видна невооруженным глазом. Крики о покаянии и божественном посланнике слышались от Блошиного конца и до Красного замка, что стало поводом для вмешательства уже самого десницы короля – Джона Аррена. Всё же несмотря на своё положение, тот был грандлордом Долины, одного из самых верных вере Семерых региона, не считая Простора, а также весьма набожным человеком.

Эти обстоятельства в значительной степени повлияли на его решения в урегулировании конфликта, невольно возникшего с церковью Семерых. Игнорируя большинство пожеланий вернувшегося из своего отъезда короля Роберта Баратеона всем септонам заткнуться, ведь в отличии от большинства своих советников он видел в их высказываниях связь с появлением Эдмунда Гарденера, лорда Аррен старался прийти к компромиссу с служителями веры. Это было весьма непросто особенно вследствие резко возросшей фанатичности верховного септона, наконец покинувшего своё уединение некоторое время назад.

Верховный септон, в простонародье известный, как толстый, был назначен на эту должность после воцарение Роберта и всегда отличался лояльностью к новым хозяевам Железного Трона. Однако, теперь дела приняли совсем иной оборот. Никогда не упускавший возможности использовать богатства церкви в собственных нуждах, полностью подобострастный и совершенно не набожный, как знали его выходцы из аристократических семей, он резко поменял свои повадки и точку зрения, что стало шоком для всей столицы и несомненным фактом его благословения Семерыми для простого народа.

Толстый септон мгновенно приобрел в глазах черни статус пророка и благодетеля, когда стал раздавать всё своё накопленное богатство бедным, вести аскетичный образ жизни и лично проводить каждодневные проповеди у септы Бейлора, что несомненно было самой главной новостью, которая обсуждала Королевская гавань на долгий срок. Его речи о покаянии, божественной милости и суде, который ждёт клятвопреступников и кровосмесителей, вызывали неоднозначную реакцию о многих заинтересованных и не очень людей. Для крестьян и бедняков было в принципе всё равно, что тот говорил им, ведь вещал он страстно и решительно, так сказать с огоньком в глазах. Все слава соотносящиеся с верой Семерых и благодетельные его поступки благодатной почвой ложились на сердца и умы обычных людей, даря церкви небывалую поддержку среди населения.

И хотя явных призывов к свержению короля не наблюдалось, но также было несложно заметить и не самую лестную оценку королевской фигуры из уст верховного септона, что распалялся всё сильнее с каждой успешной проповедью. Роберт Баратеон, с подачи королевы Серсеи, что также увидела в призывах главы религии угрозу для себя и своих детей, был готов к самым решительным действиям вплоть до показательного заключения выжившего из ума старика. Однако, Джон Аррен, используя весь свой авторитет и влияние на короля, пытался всеми силами предовратить возможный конфликт и кровопролитие, которое может произойти в случае необдуманных и поспешных действий Демона Трезубца. Семь Королевств всё ещё не были до конца стабильным местом, недавно отгремело восстание и лучше бы до религиозной войны было не доходить.

В общем, Джон Аррен пригласил верховного септона и его свиту из самых близких церковных деятелей столицы, что также испытали на себе благословленную длань Семерых, хотя и с не такой силой, на Малый совет. Естественно, ради такого случая посетил совет и сам Роберт, пусть лорд Аррен и отговаривал того от этой затеи. Однако, король, находясь под влиянием собственного гнева и редких науськиваний королевы, был в данном вопросе непреклонен, желая лично разобраться с возникшей проблемой и поставить зарвавшегося дурака на место.

Большинство слов, произнесенных на том Малом совете, не имели никакого смыла для разрешения возникшей проблемы. Роберт ярился и угрожал, десница короля Джон Аррен старался найти компромисс и сдержать нрав короля и королевы, что также не отставала от своего мужа и сыпала в адрес изрядно схуднувшего за это время верховного септона оскорблениями. Сам же представитель веры Семерых и вовсе игнорировал всевозможные нападки, пребывая в состоянии близком к нирване и оставаясь непреклонным в данном вопросе.

- Ваше правление не благочестиво, король Роберт. Вы должны покаяться в своих греха и прийти к объятьям света Семерых, что всегда открыты для заблудших душ вроде вас. Никакие угрозы не помогут вам искупить то, за что вам уготовано отдельное место в семи адах. Покайтесь, ибо нет страшнее наказания, чем то, что зрел я, находясь в озаряющих видениях, ниспосланных богами. – отвечал верховный септон на угрожающий тон короля Баратеона и слова королевы Ланнистер. Смотрел и говорил тот абсолютно спокойной, прямо глядя в глаза венценосным особам.

- Ты зарываешься, старик! Какие, Неведомый тебя задери, грехи, а?! Что я, по-твоему, такого сделал, что ты смеешь стыдить меня?! Меня! Короля Семи королевств и защитника государства! – хмурил свои черные брови Демон Трезубца, сжимая кулаки и ошалелым взглядом пронзая крупную фигуру верховного септона, что даже не вздрогнул от очередных криков короля.

- Прошу вас, верховный септон, будьте снисходительны, я понимаю, что сейчас вы находитесь под изрядным впечатлением, что бы вы со своими коллегами не увидели, но прошу вас не рубить с горяча. И ты, Роберт, будь спокойнее и прояви должное терпение, всё-таки верховный септон озабочен твои статусом в глазах народа и Семерых. – старался лавировать среди различных мнений присутствующих Джон Аррен, успокаивающим тоном стараясь примирить стороны конфликта.

- Терпение? Терпение, Джон?! Он пришёл сюда и тыкает меня лицом в дерьмо, а я ещё спасибо ему сказать должен?! Пусть забирает свою шайку прихлебателей и засунет свою тиару себе в зад, но я не стану слушать о каком-то там покаянии от урода, что ещё совсем недавно в открытую посылал за вином и шлюхами, разбазаривая деньги с пожертвований лордов и черни! – почти рычал король, громким ударом хлопая по столу. Однако, верховный септон, чьи глаза, казалось, смотрели сквозь короля, оставался непреклонен.

- Спешу напомнить вам, король Роберт, что долг короны перед церковью с каждым годом неуклонно растёт и мы с исключительным пониманием относимся к нуждам двора, но двора благочестивого, а не полнящегося развратом и грехопадениями. Что же касается ваших обвинений, то я смиренно признаю факты собственных ошибок, за которые мне уготована участь расплачиваться при жизни и в посмертии, а потому я, мои братья и сестры стараемся всеми силами искупить наши прегрешения, чего желаем и Железному трону в вашем лице. Покайтесь пока не поздно, ваше величество, и пусть Отец благословит ваше правление. – развел септон руками словно для объятий, а после расплылся во всепрощающей улыбке. Данная сцена была значительными контрастом для всех присутствующих на фоне бывшего поведения верховного септона до недавнего времени.

- Довольно вашей чуши, септон. – жестко высказалась королева Серсея, сверкнув своими изумрудными глазами. – Вы, верно, ударились головой и моему мужу, вашему королю, пожалуй, стоит задуматься над тем, что не пора ли вам отправиться в заслуженную отставку. Ваши бредни были довольно занимательны, но ровно до того момента пока вы не перешли все границы. Как смеете, вы, угрожать короне долгом, когда буквально кормитесь с наших рук?!

- Смирение есть высшая добродетель для каждой уважающей себя женщины, королева. Таковы заветы Матери и Леди. Если церковь не наставит корону на верный путь, то кто это сделает? Это наша обязанность быть пастырем для мирских правителей, что также падки на грехи, как и каждый человек на земле. – по-прежнему добродушно пожурил королеву верховный септон, вызывая у той отчётливый зубной скрежет.

- Это правильные слова, уважаемый верховный септон. Однако, ваше рвение в этом деле вызывает у короны множество вопросов относительно ваших мотивов. Что же именно так повлияло на ваше мировоззрение? Мы все слышали о вашем многодневном бдении в септе Бейлора и таинственных откровениях Семерых, которые вам довелось услышать. Но всё же мы бы хотели узнать всё из первых уст, чтобы не пребывать в заблуждении и недоумении от ваших слов и поступков. – сгладил острые углы в этом разговоре Джон Аррен, обратившись напрямую к главе церкви.

- Ваше любопытство вполне нам понятно, милорд десница. – благодушно покивал верховный септон в ответ, сощурив свои морщинистые глаза. – В те благостные дни я видел множество разрозненных образов, которые открыли мне глаза на многие неблагочестивые деяния церкви и короны. Это, несомненно, необходимо исправить, как можно быстрее. Однако, отчётливей всего я слышал прекрасную лебединую песню, что пели мне, как будто сотни прекрасных небесных певцов. Она застыла в моей памяти и от неё мне не сбежать, даже если бы хотелось. – одухотворенно пояснил желаемое старик, а после и вовсе запел своим грубым старческим голосом, словно подражая пению упомянутых голосов:

- Когда падут драконы короля,

Что землю кровью обагрили,

Восстанет из земли сырой,

Тот воин с чашей золотой.

Осыпан пеплом черным сна,

Воспрянет он с семью дарами,

Вернется дабы всех спасти,

От тьмы и хлады защитить.

И в тот же предрассветный час,

Сразив то зло, что мы забыли,

Он сядет на Дубовый трон,

В столице песен и садов.

Под сенью веры Семерых,

Он будет миром коронован,

Озеленит он все края,

Что были сожжены дотла.

Он будет править краем мудро,

Щитом платить за добрый нрав,

Мечом платить за нрав суровый,

И милость для людей не забывать.

Венком увенчанный победы,

Семь лет правления войной,

Семь лет десятков за пером,

Семь сотен лет под мирным небом.

И вот когда настанет миг,

Покинет сей герой наш мир,

Услышав голоса богов,

Простор нам вечно завещая.

Как только песня, прекрасно знакомая королю и королеве по их посещению Хайгардена, была закончена, в зале Малого совета установилась тишина. Джон Аррен не знал, что сказать и как реагировать на данную сцену, развернувшуюся перед ним, но знал точно, что, судя по помрачневшему лику Роберта Баратеона, ничем хорошим данная встреча не закончиться. Благостный настрой присутствующих септонов не разделял никто, так что никого не удивила последующая за этим мощная вспышка ярости короля на Железном троне.

- Вооооон!!! Вон, мерзкие отродья! Пока я не пришиб вас своим молотом! – вскочил король Роберт, грозно раздувая щёки и краснее так, как ещё никогда не видели свидетели тех событий.

Делегация верховного септона в спешке покинула в тот день Красный замок, оставляя деснице Джону Аррену разгребать после себя проблемы, возникшие вместе со вспышкой ярости разъярённого Демона Трезубца, что грозился всеми смертными карами и громил множество предметов интерьера в замке и своих покоях. К вечеру глава церкви Семерых вновь взял слово перед завсегдатой толпой черни, в очередной раз в своей проповеди обличая нрав и недостойное поведение короля. Конфликт между церковью и короной после этой встречи не только не угас, но и развернулся с новой силой, когда ни одна из сторон не может добиться желаемого, но обладает всеми ресурсами, чтобы ухудшить жизнь и положение другой.

Таким образом в Королевской гавани возникла ситуация при которой новый король на Железном троне снова вступает в конфликт с церковью Семерых, а та, в свою очередь, непреклонно желает восстановить свои позиции и авторитет, чувствуя за собой правоту и поддержку собственных убеждений. Бедный десница короля и грандлорд Долины Джон Аррен, у которого и так достаточно забот и проблем, пытается всеми силами решить возникший на пустом, на его взгляд, месте конфликт. Все же остальные советники и обитатели Красного замка с интересом и весельем наблюдают за развернувшимся действием, стараясь урвать, как можно больше, пользы для себя.

Пока данные события имеют место в Королевской гавани, стоит вернуться в Простор и узнать, как же обстоят дела на родине избранника Семерых, что рано или поздно вернётся туда и заявит свои права на Дубовый трон. В частности положение Тиреллов на политической арене региона хотя и устойчиво, но всё же оставляет желать лучшего, чего не скажешь о самом виновнике данного положения, что находился неизвестно где, но именно таким образом невольно расшатывая положении семьи бывших стюардов Хайгардена.

Мало того, что после случившегося на королевском пиру отношения с королевской семьёй были безвозвратно испорчены, так ещё и собственные вассалы прямо винят нынешнего патриарха Тиреллов Майса в бездействии и нерешительности, чего нельзя было позволить в нынешнем положении ни в коем случае. За дело, как и всегда, взялась матриарх дома Оленна Тирелл, известная в кулуарах и закоулках, как Королева Шипов. Ей требовалось успокоить запросы вассалов, которые углядели в нынешнем положении её семьи слабость, а также, по мере сил, решить главную проблему в лице некоего человека человека, представившегося последним Гарденером и избранником Семерых.

Осложняло данную ситуацию и отношение с вассалами присутствие в стенах темницы крепости садов септона Лионеля, из прекрасно известного в Просторе ордена служителей склепа королей на Дубовом троне, что остался в подвешенном состоянии после отъезда короля. С одной стороны вина септона была ясна, как день, но при этом нельзя было вменить ему ни одного официального преступления, кроме как того, что он оставил свой пост в неподходящее время. С другой же стороны ни казнить, ни хотя бы отправить старика в Ночной дозор не было возможности.

Септоны никогда не служили на Стене по вполне объективным причинам принадлежности данной традиции к эпохе Первых людей и религии Старых богов. Казнить же его в нынешнее время без серьёзной на то причины также могло повлечь за собой не самые приятные последствия для семьи Хранителей Юга. Таким образом положение септона Лионеля, как пленника, было единственным из возможных, ведь даже в случае смерти старика от старости при неясности обстоятельств могло вызвать недовольства у весьма набожных лордов и леди Простора. Положение, мягко скажем, незавидное, но это только пол беды.

Слухи рассказы присутствующих на том пире знатных господ и особ разошлись словно пожар по окрестным землям вечноцветущего королевства. А ведь было ещё невразумительное розыскное объявление с неясными, хотя и показательными, обвинениями, что также не добавляло спокойствия в пчелиный улей, которым стал Простор в это время. Конечно, в других частях Семи Королевств такого ажиотажа не было, даже несмотря на просочившееся слухи от знатных семей юга, всё-таки Гарденеры во все времена были больной темой исключительно для Простора, но так или иначе интерес к персоне так называемого бастарда подстегивался и Тиреллы ничего не могли с этим поделать.

Вместо того, чтобы опровергать или отвечать на неудобные вопросы заинтересованных лиц, Оленна Тирелл стала укреплять позиции своей семьи путем поддержки договоров с союзными семьями, такими как: Редвины, Хайтауэры, Фоссовеи из Зелёного яблока, Норриджы, Бульверы, Бисбери, Серри, Блэкбары, Медоузы. Хайтауэры, к неудовольствию Королевы Шипов, отвечали молчанием, когда как другие, напротив, либо высказывали открытую поддержку дома Тиррелов, либо молчаливое согласие с их действиями. По сути, совсем неявно, но Простор разделялся и готовился к войне, при этом если союзники Тиреллов были вполне понятны, то вот противники нисколько себя явно не проявляли, а потому и обещать другим возможным союзникам Оленна могла мало что.

Молчание же Лейтона Хайтауэра и вовсе было неоднозначным, учитывая то, что его дочь была замужем за лордом Простора, а внуки наследовали ему. Многие принимали подобное за возможный разлад в стане союзников и не спешили действовать, прощупывая почву и пытаясь понять, чем он вызван, и вызван ли. Только семья и ближайшие соратники владыки Староместа знали в чём состояли истинные причины столь резкого ухода лорда Высокой башни от политической жизни, исключая, конечно же, лордов Ясноводной крепости и Рогова Холма.

Лорд Алестер Флорент и сам был не дурак, следуя заветам традиций своего дома, он всячески старался, где хитростью, а где и подкупом, дестабилизировать и так накалившуюся обстановку. При этом он не упускал возможности узнать что-либо о возможных союзниках последнего Гарденера, шля выразительные письма к лорду Аллану Олдфлауэрсу, как весьма возможному, хоть и неявному союзнику власти Гарденеров над Простором. При этом он и сам старался организовать вокруг себя людей, заинтересованных в смене власти, тем более что подобная возможность впервые за три столетия замаячила над горизонтом.

Конечно, делал он это не в открытую, ведя осторожную переписку с лордами Щитовых островов, Крейнами, Кидвеллами, Рованами и Окхартами. Также он озаботился и поддержкой домов поменьше, что также могли быть заинтересованы в распределении сфер влияния на юге. Хотя ещё незнакомый с возможным королём Простора лично, лорд Флорент уже старался оказаться на первых ролях возможного противостояния, при этом делая всё возможное, чтобы в случае неудачи, кара Тиреллов и Железного трона не упала на него. Начисто игнорируя даже собственную дочь, что была замужем за братом короля и лордом Драконьего камня Станнисом Баратеоном.

Лорд Рогового Холма Рендилл Тарли, что также находился в родстве с Алестером Флорентом по линии жены, не спешил занимать чью-либо сторону, предпочитая держать нейтралитет, как и Глас Староместа. Однако, если лорд Лейтон полностью закрылся от политического мира Простора по религиозным причинам, то вот лорд Тарли предпочитал выжидать, взвешивая действия, как со стороны Тиреллов, так и со стороны последнего Гарденера. Определённо, он был очень впечатлен тем, как просторский принц удрал от погони весьма опытных рыцарей, а затем каким-то образом смог переманить на свою сторону Корбрея, чьё мастерство Охотник признавал, но это не играло особой роли в том, чтобы решиться на открытую поддержку замыслов прямого потомка Гарта Зеленорукого.

Пока же благородные лорды вели свою закулисную и не очень игру, а также решали проблемы с активизировавшейся церковью Семерых, в оплоте знаний и тайн Семи Королевств – Цитадели, также имелись свои разговоры и мнения на этот счёт. Конклав, впервые с момента восстания Роберта Баратеона, собрался на совет, касающийся личности вполне мирской, но также и имеющей мистическое происхождение, что вызывало у старых консерваторов в лице архимейстеров изрядный зуд в рассыпающихся костях.

Сейчас, на самой верхней зале Цитадели, как раз и происходил данное собрание. Два десятка мастеров различных искусств науки собрались в этом месте, чтобы решить назревший вопрос и вынести вердикт, который станет основополагающим в позиции учёных в данном конфликте. Как правило, если угроза не несла прямого вреда Конклаву и Цитадели, то архимейстеры старались не вмешиваться в мирские дела, но если дело касалось чего-то магического и неизведанного, то тогда речь шла уже совсем о другом. Множество различных решений, вынесенных в этом зале, может повлиять на судьбу целых семей и королевств, зависящих от услуг выходцев данного заведения. Так что только последний глупец Семи Королевств может не понимать всю важность данного сборища.

- К порядку, господа архимейстеры, к порядку! – повысил свой скрипучий старческий голос забряцал своей мощной медной цепью нынешний сенешаль Цитадели, что находился в своей должности буквально пару недель с момента наступления нового года.

Бурные обсуждения, которые велись до начала собрания Конклава мгновенно стихли, всё-таки традиция, которая насчитывала уже множество столетий, привечала старых мастеров к дисциплине в данном помещении, да и уважали они, так или иначе, опыт и мастерство друг друга в различных областях. Все они носили символичные кольца, а рядом лежали регалии их статуса в виде масок, все эти предметы, включая показательную мейстерскую цепь, были выполнены из основных металлов их научного ремесла. В нынешнем году председательствовал над Конклавом архимейстер Перестан, что был лучшим в вопросах, связанных с историей и всем с ней связанным.

Все представители Конклава сидели за длинным столом, на котором были разложены многочисленные бумаги с исследованиями и заметками ветхих мудрецов, что, как на подбор были седы, а большинство из них имело бороды. Сенешаль данного совета всегда главенствовал и сидел так, чтобы остальные мастера в количестве двадцати сидели по бокам от него, однако, на данный момент, одно из мест пустовало, что, впрочем, никого из присутствующих не смущало. Не трудно было догадаться, что на пустующем месте должен был находиться архимейстер тайных искусств Марвин, что отсутствовал, как и множество раз, на данном собрании по своим причинам и соображениям.

- На повестке нашего дня явление, что косвенно связано с помешательством септонов веры Семерых, которое массово произошло после явления, наблюдаемого нами в конце прошлого 290 г. от З.Э. Более мы не можем закрывать глаза на участившиеся случаи мракобесия и беспокойства лордов Семи Королевств, вызванное, так называемым, «Снисхождением семи небесных тел». А также личностью с этими событиями неразрывно связанной, а именно, самозванным Эдмундом Гарденером и избранником Семерых, что был объявлен врагом Железного трона и бастардом. – объявил архимейстер Перестан, обводя взглядом собравшихся коллег.

- Весьма сомнительное заявление в обоих случаях, уважаемый председатель. – заявил архимейстер Ваэллин, что как раз-таки отвечал за астрономию, нося бронзовые цепь и кольцо, и был одним из важнейших и авторитетнейших специалистов в данном вопросе. – В реестре у нас не числится никого с таким именем и даже пропавших бастардов с такими внешними признаками не наблюдается. Он никто из ниоткуда, лорды любят посплетничать, так чем бы дитя не тешилось. Не вижу смысла нам уделять слишком много внимания данной персоне. – ехидно высказался учёный астроном, показательно отмахиваясь рукой от данной темы.

- Пускай и так, но судя по докладу мейстера Ломиса из Хайгардена, повод для беспокойства у нас всё же есть. – парировал архимейстер Эброз, что отвечал, если исходить из серебряного кольца на нём, за медицину.

- Весьма важное уточнение, архимейстер Эброз. – подтвердил председатель Конклава. – Надеюсь все вы ознакомились с его донесениями перед собранием? – спросил он, а после продолжил, получив молчаливое согласие. – Как бы мне не хотелось этого признавать, но мы имеет дело с неким необъяснимым явлением, возможно неизвестным доселе трюком родом из Эссоса. Свет на это мог бы пролить Марвин, но как вы все можете наблюдать он в который раз отсутствует на нашем собрании, несмотря на его важность. Получил ли архимейстер Марвин наше послание, уважаемый Валгрейв? – обратился Перестан к весьма сухому старику, что выглядел не в пример более старшим, чем все остальные присутствующие.

Данный архимейстер в серой мейстерской рясе носил регалии из чугуна, что означало его особенные навыки в науке о разведении и уходе за воронами, т.е. связанной с воздушным сообщением всех Семи Королевств и даже за их пределами. Взгляд его изрядно подслеповатый и уже какой-то отдаленный всё ещё был жив. Смотрел учёный птичник внимательно, скрупулезно перебирая некоторые листки донесений с различными печатями перед ним. Как только председатель Конклава обратился к нему, то тотчас же он обратился во слух. Данная персона была уважаемой среди всех представителей Конклава без исключения, ведь тот занимал своё пост ещё в очень далёкие времена и застал каждого из присутствующих ещё школяром.

- Мои вороны донесли все необходимые сведения до адресата, уважаемые представители Конклава. Однако, ответа они так и не получили. Полагаю, Марвин также заинтересован в этом деле, но желает исследовать вопрос в одиночку, без нашего на то одобрения. – веско ответил архимейстер Валгрейв на вопрос, поставленный ему Перестаном.

- Как всегда, этот представитель лживой науки отказывается с нами сотрудничать. – высказался Перестан весьма нелестно, показывая таким образом своё отношение к тому, чем занимался Марвин.

- И верно не в первый раз. – осуждающе покачал Ваэллин.

- Господа, стоит ли нам столь скоро осуждать нашего брата? – успокаивающе обратился к собравшимся Эброз. – Все мы знаем натуру уважаемого Марвина. Он больше практик, чем теоретик, и ему претит общество Цитадели, где он не может всерьёз заниматься своими изысканиями. Как в тот день, когда он отправился в путешествие по Эссосу. Конклав был уверен, что молодой мейстер сгинет, но он вернулся с триумфом и множеством различных работ и артефактов прошлого, что мгновенно сделало его одним из нас. Так что стоит ли спешить нам сейчас? – вступился мастер медицина за одного из них, что в связи со своей областью исследования был нелюдим и нелюбим большинством профессоров Цитадели.

- Быть может и так, но не когда нам впервые за множество лет понадобились его навыки. – отрицательно и горячо воскликнул архимейстер Райам с золотой цепью, ответственный за счётное дело и который являлся прямым казначеем Цитадели. – Мы дали ему возможность учиться и познавать всё его интересующее, а когда пришло время хотя бы немного отплатить колыбели его знаний, он поворачивается к нам спиной, игнорируя просьбу Конклава о помощи. Это – неуважение, я считаю не должно быть так просто забыто.

- Пускай. – неожиданно безразлично высказался Перестан. – Чтобы он не сказал нам об этом вопросе, нам бы пришлось перепроверять каждое его слово для нахождения даже крупицы полезной информации. Хорошо, что Марвин отсутствует, мы потеряем намного меньше времени, если бы он сейчас находился здесь. Что вам известно о передвижении самозванца, уважаемый Валгрейв? – вновь обратился сенешаль Конклава к самому старому представителю их организации.

- А? Да. Некий Эдмунд Гарденер. Хотя это и заняло много времени, но благодаря нашим братьям, что несут службу на севере, мне удалось собрать некоторую часть картины его передвижений. – покивал ученый птичник для дела. – Из Хайгардена тот направился по Дороге Роз, где после непродолжительного пребывания в Эпплтоне повернул на север, где и скрылся на весьма долгий срок. В последствии его появление было зафиксировано на Речных землях, где он держал путь к Божьему Оку, после чего повернул на юг и скрылся где-то в Королевском лесу. Собственно, это всё что нам известно. Полагаю, что ему потребовалось проделать путь через владения Кидвеллов или Кордвайнеров, чтобы попасть в Речные земли, но каким-то образом он сделал это незамеченным, что не умоляет того факта, при котором он так или иначе был у нас, как на ладони. – подробно рассказал архимейстер Ваалгрейв всё, что ему было известно, не вдаваясь в лишние подробности.

- Ясно, полагаю вам неизвестно почему был выбран столь странный маршрут? Судя по всему, самозванец не желает покидать Вестерос, что делает честь его храбрости и характеризует его небывалую глупость. Вопрос времени, когда удача, сопутствующая ему до этого момента, отвернётся от него и он угодит в королевские застенки. Вопрос действительно решится сам собой, если всё будет двигаться своим чередом его и Лина Корбрея схватят на территории Королевских земель в самом ближайшем времени. – в приподнятом настроении закивал собственным словами сенешаль Цитадели, но был прерван очередным высказыванием члена Конклава.

- Если только всё то, что мы о нём знаем не имеет место быть, уважаемый Перестан. – спустил ученого историка с небес на землю архимейстер Эброз.

- Факты говорят сами за себя. – категорично высказал председатель с медной мейстерской цепью. – Он бродяга и проходимец, которому недолго осталось ходить по земле. Не стоит верить слухам о его чудодейственной силе. Магия – бред и вымысел, пережиток от которого в нашем времени не осталось и следа, о чём наши прошлые коллеги позаботились со всем тщаниям. Если же всё сложиться таким образом, что ваши подозрения окажутся не беспочвенными, уважаемы Эброз. То Конклав позаботиться, чтобы Эдмунд Гарденер не дожил до своего воцарения на Дубовом троне. Полагаю, никаких возражений на этот счёт нет? – задал сенешаль Цитадели общий вопрос, чтобы вновь получить на него молчаливое согласие. – Отлично, тогда перейдем к более важным проблемам. Бюджет на этот год уже составлен, уважаемый архимейстер Райам?

- Да, сенешаль. Осталось лишь обсудить несколько маловажных вопросов, а затем утвердить его общим голосованием. – подтвердил главный казначей Цитадели, демонстрируя всем несколько учётных книг на определенных страницах.

- Хорошо. – благожелательно кивнул архимейстер Перестан, не желая более возвращаться к недавнему вопросу, но был прерван робким голосом архимейстера Норрена, что носил кольцо из электрума.

- А как же быть с церковью Семерых? Верховный септон определённо вызывает беспокойство, как и главный септон Звёздной септы.

- У церкви не осталось ни силы, ни влияния, чтобы хоть как-то повлиять на нас в сложившейся ситуации. Конклав времен Мейгора позаботился о том, чтобы у верховного септона более никогда не было сил противостоять или угрожать нам. Данный вопрос не стоит нашего внимания, только время потратим. – отмахнулся Перестан от вопроса Норрена, что отвечал за юстицию в своей сфере изучения, с молчаливого согласия большинства, а после вернулся к недавно озвученному вопросу.

На этом обсуждение избранника Семерых и вопросов с ним связанных сошли на нет, по крайней мере на некоторое время. Конклав вернулся к вопросам более понятным и насущным, не требующим пристального внимания или взгляда со стороны. Они являлись привычными и более важными для людей, что всеми силами отрицали множество тайн, которыми полнился мир, но которые были им недоступны в силу отсутствия дара или на то желания. Мудрецы, что закрывались ото всех и при этом были серыми кардиналами высшего общества, причём в буквальном смысле. В данный момент они не видели ни интереса, ни опасности, что может им грозить появление истинного хозяина мест, на которых зиждется мнимое могущество старых ученых.

В это время упомянутый в обсуждении Эдмунд, вместе со своими верными товарищами в лице Марвина Мага и Лина Корбрея, перебрался через Черноводную уже во второй раз, сделав небольшой крюк к территории Простора, чтобы непойманным обойти Королевскую гавань, и двинулся на юг к территории Королевского леса, что на долгое время должен был стать его пристанищем, как для замыслов, так и для обучения. В ходе путешествия путники не делали сколь-либо значимых остановок, предпочитая держаться в тени от патрульных королевских разъездов и наёмничьих группировок.

По итогу через несколько недель просторский принц вместе со своей немногочисленной свитой ступил на территорию Королевского леса, что издревле был территорией различных банд, шаек и групп тому подобного сброда. Не самое лучшее место для члена, пусть и угасшей, но королевской семьи, но самое добротное для того, чтобы скрыться от лишних глаз и ушей, в особенности, если скрывающиеся обладают силами, способными заставить угодья Королевского леса самим работать на их защиту.

Углубившись как можно дальше в чащу, путешественники разбили временный лагерь уже на территории Штормовых земель, что, как ни странно, было более безопасным местом, т.к. молодость местного грандлорда в лице младшего брата короля Ренли Баратеона играла разыскиваемым преступникам Семи Королевств на руку. Лорд Штормовых земель, потомок Штормовых королей и брата-бастарда Эйгона Завоевателя, был не тем, кто даже в самое ближайшее время сможет заинтересоваться их возможным пребыванием в этом месте и даже организовать какие-никакие, но поиски. Так что, ощутив полную свою безопасность на бывшей территории разбойничьего братства, Эдмунд преступил к продолжению своих тренировок и возобновил переписку с лордом Ролленом, поведав тому о своей полной сохранности, но не называя место пребывания в целях конспирации.

Лорд Роллен в ответном письме Эдмунду также поведал о неспокойной обстановке, как в Просторе, так и в столице, что вызвало у просторского принца вдохновленную улыбку, ведь как говорил один вполне ещё живой персонаж этого мира: хаос – это лестница. Потому конфликт между короной и церковью, что назрел с легкой подачи Семерых, являлся отличной возможностью отвести взгляд Баратеона от его личности и дел, в тоже время попытки кооперации некоторых родов Простора встать на его сторону также не могли не вызвать хорошего настроения. Однако, как и советовал ему Роллен, спешить в данный момент было бы верхом глупости, в чём последний Гарденер был в полной мере согласен с лордом Плющевого чертога.

В следующем письме Эдмунд настоятельно просил Кидвелла поведать ему всю известную информацию о роде Футли и их делах, всё-таки заиметь союзника, чьи владения могут стать дополнительным безопасным местом было бы отлично. При этом для того, чтобы план с перетягиванием владельца Шиповых холмов и Тамблтона сработал, было необходимо узнать всю возможную информацию о повадках лорда Футли и его семьи. Кто как не Кидвеллы, что являются никому незаметным просторским родом, весьма щепетильно относящимся к информации, знать о подобных нюансах. Марвин, что никогда не варился во внутренней политике вечноцветущего королевства, мог знать об роде Футли только общую информацию, так что в этом деле он был ему не помощник.

Всё происходило ровно так, как рассчитывал Эдмунд после посещения острова Ликов. Сообщение с возможными союзниками восстановлено, а устные договоренности подтверждены. Тренировки на мечах идут полным ходом, а в магическом искусстве нет-нет, да наклёвывается какой-то прогресс. Было найдено и организованно безопасное место, которое позволит быть в курсе всех событий и держать руку на пульсе для дальнейших шагов. Осталось только облагородить все имеющиеся на руках карты и Эдмунд Гарденер сможет с высоко поднятой головой вступить в Игру Престолов.

Глава 23. Прорыв

291 г. от З.Э.

Королевский лес.

Через полгода после Совета Семи.

Время, проведенное в спокойствии Королевского леса, не прошло даром для Эдмунда и его ближайших сторонников. Внимание Железного трона было полностью переключено на конфликт с Верховным септоном веры Семерых, который, спустя приличный период своей новой политики, приобрел прозвище Благочестивый, вместо Толстого, как было раньше. Да и не соответствовал тот более данному определению, т.к. многочисленные посты и аскетичный образ жизни свели на нет многие характерные признаки гедонизма, которому потворствовала церковь ранее.

Роберт Баратеон оказался в затруднительном положении, ибо если раньше церковь была его ближайшим верным союзником, спонсором и кредитором, то теперь, всего за какие-то несколько месяцев, превратилось в проблему государственного масштаба. Осуждения, которыми поливал Верховный септон короля изо дня в день, прилично подмочили репутацию Демона Трезубца среди простого народа Королевской гавани и даже за её пределами.

Множество набожных лордов писали деснице короля, Джону Аррену, ходатайства с просьбами, а иногда и требованиями, примириться с оплотом андальского духовенства и пойти на мировую с Верховным септоном. Лорд Долины был бы только и рад пойти на компромисс с неожиданно поднявшей свою голову церковью, но острой проблемой встало упрямство короля, что ничего даже и слышать не хотел. Любые попытки новых встреч с представителями духовенства ни к чему не приводили, а лишь подбрасывали угли в разгорающийся конфликт.

Также церковь требовала немедленного погашения старых долгов пятилетней давности, немногочисленных, всего на сотню тысяч золотых драконов, но весьма показательно и играя фактами перед простолюдинами, что не добавляло спокойствия разгорячённой обличительными речами толпе. Всё-таки факт того, что доход церкви, в основном идущий из пожертвований, был милостью Верховного септона пожалован в качестве скорой помощи короне, которая и так собирает со всех земель многочисленные налоги, теперь удерживается и не возвращается создавал в глазах многих людей признак опасности для положения дел в Семи Королевствах. Это был скандал и скандал огромный, о котором не знали разве что на Севере и за морем, но весьма удручающий.

Чтобы хоть как-то исправить ситуацию, короне пришлось вновь взять в долг у Тайвина Ланнистера, чтобы погасить займ церкви. Естественно, в краткосрочной перспективе это помогло исправить ситуацию, но лишь временно, факт же потери доверия церковью и чернью никуда не делся. Пусть и таким образом, но Верховный септон добился своей небольшой победы на политическом поприще, а потому только больше усилил свой напор. Конфликт продолжился и было трудно понять каким образом тому суждено завершиться.

С одной стороны многим в Вестеросе было известно о показательной расправе Мейгора над церковью, с другой же стороны к власти пришла новая династия, у которой нет той же легитимности и возможностей, которые были у прошлой. Так что подход, которым воспользовался в своё время Мейгор, был в данной ситуации неприменим и мог привести к многим нежелательным последствиям, хотя Роберт неоднократно порывался разрешить проблему с Верховным септоном в духе жестокого потомка Эйгона, но был заблаговременно остановлен своим наставником, что понимал все риски и даже сам в какой-то степени потворствовал требованиям представителей веры Семерых.

В общем, пока столица и Железный трон пребывали в неопределенности, Гарденер и его спутники могли заниматься своими делами, не беспокоясь о возможных последствиях. Конечно, всё ещё оставались Тиреллы, что по-прежнему занимались его поисками, опасаясь за своё положение, но их власть простиралась только в Просторе, да и то уже не так сильно, как раньше. Сейчас же избранник Семерых находился на Королевских землях и был в недосягаемости от любых рук и взглядов самозванных владык Простора.

Для начала, как только спутники прибыли и расположились в угодьях Королевского леса, они озаботились своим убежищем, ибо спать под открытым небом было, конечно, не плохо, но всё-таки не безопасно. В ходе обсуждения с Марвином было принято решение использовать силы потомка Гарта Зеленорукого для обеспечения надежной и скрытой ставки, которая разрешит последние беспокойства о выборе места нахождения. Место это находилось у небольшого ответвления Путеводной, чтобы под рукой всегда был источник пресной воды и дополнительная возможность побега, но уже по воде.

На небольшом склоне на протяжении нескольких месяцев последний Гарденер использовал силу своего наследия, чтобы прокопать и укрепить просторный грот искусственного происхождения. Естественно все работы проводились ночью, т.к. возможности Эдмунда в магии при дневном свете всё ещё оставляли желать лучшего. Корни деревьев и терновые лианы не самые лучшие средства для подобных работ, но зато они не прихотливы и всегда под рукой. К тому же нет ничего более вечного чем то, что было укреплено самой природой. Деревянные балки в виде корней укрепившие своды их импровизированного убежища, настолько глубокого и естественного впились в землю и породу, что казалось будто бы данное сооружение находилось в том месте всё время и было частью местного ландшафта испокон веков.

Небольшой вход, расположившийся за парой невзрачных деревьев, последний Гарденер скрыл пологом густой растительности достаточной для того, чтобы скрыть его от нежелательных глаз, но при этом весьма проходимый для свободного передвижения между улицей и самим убежищем. Последние штрихи в работу просторского принца внес Марвин, что начертал лхазарянские знаки на протяжении всего периметра искусственного строения, помогая таким образом погасить звуки, как внутри, так и снаружи.

Также он озаботился и спокойствием лошадей, которым требовалось свой место для ночлега расположившиеся ближе ко входу в виде самопального стойбища. Для этого Марвин использовал различные травы, которые помогли парнокопытным спутникам уменьшить стресс от нахождения в замкнутом пространстве. По сути, свита наследника Дубового трона создала полноценный, пусть и не очень аккуратный, дом под землёй по среди глухой чащи обширного леса. Конспирации лучше Гарденер не мог и придумать, разве что расположиться на высоте деревьев, но что делать с Камритом и остальными в таком случае, Эдмунд не мог себе даже представить.

В дневное время последний Гарденер занимался тем, что отрабатывал свои практические умения с Корбреем и архимейстером Цитадели. Несколько часов на одного и несколько часов на другого. Хотя и не скоро, но эти тренировки начали приносить свои плоды. Первый прорыв, как и полагается, произошёл в фехтовании. Спустя несколько месяцев спаррингов с рыцарем Долины Эдмунд сумел полностью восстановить свои притупленные умения и достойно держаться против умелого воина весьма продолжительное время. Конечно, до победы было ещё далеко, но и чувствовать унижение после каждого боя избранник Семерых перестал, понимая, что в скором времени ему удастся, в случае большой удачи, вырвать несколько побед из уверенной хватки известного рыцаря Семи Королевств.

Второй же прорыв уже на поприще магического искусства произошёл в аккурат под завершение строительных работ в Королевском лесу. В какой-то момент Эдмунд, изрядно уставший от вечных тренировок и постоянных ночных работ, который был уже готов сойти с ума от скуки и рутины, буквально выпал из мира во время очередных занятий с Марвином. Он не закрывал глаза, не расслаблялся и даже не отвлекался на какие-то посторонние мысли, просто завис, глядя на несколько цветков ландышей, что каким-то образом проросли на поляне рядом с искусственным гротом во время одной из ночей.

В тот момент Гарденер не совсем понял, что произошло. Он уставился на этот цветок так, будто бы видел впервые, но при этом ничего, кроме этого самого ландыша для избранника Семерых никогда не существовало. Не было ощущения ветра, колышущего волосы, лучей солнца, согревающих кожу, звуков птиц и жуков, что были извечными обитателями густой растительности Королевского леса. Даже замечания и гневные высказывания Марвина, который заметил, что его ученик на что-то отвлекся, ушли куда-то дальше, чем даже на второй план. Говоря простым язык, последний Гарденер залип и залип конкретно.

Этой картине не хватало только грустной музыки и Эдмунда, пускающего слюни словно душевнобольной, но, как ни странно, именно это состояние было тем самым, которого стремился добиться архимейстер мистических искусств. Спустя непродолжительное время наследник Дубового трона почувствовал, как его тело стало двигаться в такт тому, как ветер обдувал стебель и бутон гипнотического цветка. Был ли это транс или что-то подобное, но Гарденер в тот момент будто бы сроднился и сам стал частью хрупкого растения. Желание оказаться ближе к завораживающему цветку поглотило просторского принца с головой, но при этом тело по-прежнему отказывалось ему подчиняться, продолжая совершать непроизвольные движения, подражая растению.

Заметив неладное, Лин, всё это время являвшийся бессменным стражником и наблюдателем уроков Мага и своего короля, попытался нарушить состояние последнего Гарденера окриком, а когда тот никак не отреагировал, то уже вполне физическим воздействием. Однако, в тот же момент, как рыцарь Долины пожелал приблизиться к просторскому принцу, то был остановлен грозным взглядом Марвина и его жезлом из валирийской стали, перекрывшим тому дорогу. Архимейстер Цитадели весьма скоро понял по состоянию своего ученика, что желаемый им эффект достигнут и сделал всё необходимое, чтобы тот не пропал в пустую.

В тот момент избранник Семерых словно бы и не осознавал сам себя. Было стойкое желание двинуться на встречу желанному цветку, но не было самой возможности, т.к. тело, казалось, жило своей жизнью. Гарденер не понял сколько прошло времени с момента начала этого состояния, но в какой-то момент транс, в котором он пребывал, сменился диким пожаром где-то внутри него. Вместо тела на нестерпимое желание и пустое сознание потомка Гарта Зеленорукого откликнулась его кровь, его сила и магия, что тонким ручейком полились наружу.

С кровью полившейся прямо из его глаза, видимо от лопнувшего капилляра, пришёл в движение и цветок, чьи корни, словно ножки гусеницы, стали медленно и осторожно вылезать из-под земли и двигать основание ландыша на встречу замершей фигуре просторского принца. Через некоторое время, плюс минус час с момента этого прорыва, цветок оказался в руках глупо улыбающегося Эдмунда, что не отводил свой взгляд ни на секунду с того момента, как всё началось.

- Это было чертовски жутко. – было первым, что услышал Гарденер спустя долгое время, после чего к нему вернулись ощущения окружения вокруг себя и возможность снова командовать своим телом.

- Что? – почувствовал себя Эдмунд крайне глупо и потеряно после того, как в один момент оказался из своего обычного положения для тренировок в нынешнем состоянии. Оглянувшись вокруг Гарденер заметил сменившееся положение солнца и обеспокоенное лицо верного рыцаря, который, по всей видимости, был автором комментария в его сторону.

- Ты ещё не видел неофитов из Асшая, Корбрей. – усмехнулся Марвин, что, судя по усмешке, почти улыбке на его грубом лице, был весьма доволен произошедшим. – Его величество запечатлелся только на цветочке. Видел бы ты, что происходит с людьми в Крае Теней, когда молодые адепты проворачивают такой же фокус только уже с их кровью. Зрелище мерзкое и это ещё мягко сказано. Также я помню одного знакомого безумного резчика драконьих костей. Вот там на бедолаг уже без слёз и не взглянешь. – прокомментировал Маг высказывание Корбрея, отсылаясь к собственному опыту.

- Резчик драконьих костей? – с интересом спросил Эдмунд, поднимаясь с затекших колен и трепетно прижимая к себе цветок, что будто бы был частью его самого.

- Да. Мастера, что работают с драконьей костью. Эти зверюшки и так сами по себе представители неестественного вида, так что даже после смерти в их останках сохраняется сила. В расцвет Древней Валирии на рынках Республики можно было встретить от сердец до драконьих мошонок, уж не знаю какой в том был смысл, однако, факт на лицо, по крайней мере так описывают это современники. Естественно, для подобной работенки требуются особые техники и умения, в том числе и магические. Так что нет ничего удивительного в том, что подобные люди существуют и по сей день, при том не только в Асшае. – пояснил Марвин, пока Эдмунд разминал затекшие конечности и подходил к своим спутниками.

- Ясно. Значит наконец успех, да? – расплылся Гарденер в улыбке, чувствуя облегчение и какое-то воздушное состояние после всего произошедшего.

- Да. – благодушно кивнул Маг. – В дальнейшем нужно только закрепить успех и можно давать больше практики и теории в смежных областях твоего дара.

- Замечательно, только… - неожиданно задумчиво прервался Эдмунд, чувствуя необычное ощущение на своей щеке. Бережно прижимая к груди ландыш, последний Гарденер осторожно прикоснулся к лицу освободившейся рукой, чувствуя следы запекшейся крови. – Это нормально? Будет ли так всегда?

- Не совсем. – покачал головой Маг, пристально разглядывая растение у груди Эдмунда, заставляя просторского принца немного съёжиться и покрепче прижать к себе, ставший родным цветок. – Полагаю, кровь вызвана перенапряжением организма от резкого воздействия и использования сил. Как я уже говорил об этом ранее, при использовании силы Семерых ты становишься проводником, беря у тех взаймы, пока твоё тело и душа тебе позволяют. С магией примерно также, только в данный момент ты, по сути, впервые заставил своё тело использовать наследие своего рода самостоятельно, что и привело к перенапряжению. Чем больше в дальнейшем ты станешь использовать эти силы, тем легче и уверенней тебе это будет даваться, но не жди после сегодняшнего чуда. Это всё ещё крайне трудный и долгий процесс, который не сделает из тебя бога по велению левой пятки. Понял меня? – внимательно посмотрел в глаза Гарденеру Маг.

- Вполне. – кивнул Эдмунд, принимая из руки Корбрея заботливо предоставленный кусок ткани, чтобы вытереть лицо.

- Отлично. А теперь не мог бы ты дать мне этот цветок ландыша, твоё величество? – весьма вежливо спросил у просторского принца, вызывая в нём неприятие и недоверие к старику.

- Зачем это? – подозрительно уточнил Гарденер, не желая расставаться с драгоценным растением.

- Да так, хочу удостоверится, что цветок не поврежден и не погибнет так просто. Он же дорог тебе, я прав? Как память о твоём успехе. – любезно пояснял Марвин, протягивая руку на вежливом удалении от Эдмунда.

Просторский принц с сомнением смотрел на протянутую руку своего учителя и не мог понять в чём заключается подвох. Любезность в словах Мага вызывала подозрения, т.к. абсолютно не была тому свойственной. С другой же стороны, если цветок был действительно в опасности, то наследнику Дубового трона следовало немедленно позаботиться о его сохранности. Однако, расставаться с растением, ставшим будто бы его частью, последний Гарденер не имел ни малейшего желания.

- Как память. – нервно кивнул и согласился Гарденер, нехотя и крайне осторожно передавая цветок в руки архимейстера.

- Да. – подтвердил Маг, принимая цветок в руки. – Как память. – произнёс он ещё раз, притупляя бдительность Гарденера, который уже почти успокоился, чтобы в следующий же момент крепко сжать цветок ландыша в своих руках, яростно и хаотично давя его, буквально уничтожая.

- Что ты творишь, ублюдок! – в диком страхе и ярости закричал Гарденер, бросаясь на Марвина, но был остановлен жезлом из валирийской стали, который уперся ему в грудь.

- Спокойнее, ученик. – сменилось всё добродушие архимейстера мистических искусств на сосредоточенное спокойствие и предупреждающий взгляд.

- Зачем ты это сделал? Немедленно верни его! – почти рычал Эдмунд, не отрывая свой всполошенный взгляд от погибающего в руках Мага цветка.

- Сейчас объясню. – кивнул Марвин, а уже после кинул помятый цветок на землю, и, когда Гарденер думал, что ещё не всё потеряно, завершил свой акт вандализма крепким ударом жезла прямо по растению, вдавливая его поглубже в землю, окончательно ставя точку в вопросе его дальнейшей судьбы.

- Зачем? – потеряно вопросил просторский принц, неотрывно разглядывая загубленный цветок, так словно бы потерял частичку самого себя. Всё это время Корбрей с недоумением разглядывал развернувшуюся перед ним картину, приняв решение не вмешиваться, но также, как и его король, ожидавший от архимейстера объяснений.

- Это урок, который ты должен был уяснить здесь и сейчас. Что конкретно ты испытал в тот момент, когда смог почувствовать силу, текущую по твоим венам? – поинтересовался Марвин. Приподнимая бровь.

- Что ты чертов мудак, который не любит цветы? – язвительно отозвался Эдмунд всё ещё косясь взглядом на загубленное растение

- А кроме этого? – терпеливо переспросил Маг, никак не реагируя на оскорбление в свою сторону, да и слышал он за свою жизнь вещи куда похуже.

- Да не знаю я! – в сердцах воскликнул последний Гарденер, отворачиваясь к тому месту, где провел последние несколько часов. – Я не мог думать ни о чём другом, сознание опустело. Был только я и ландыш. Даже двигаться самостоятельно не мог. – всё-таки соизволил Эдмунд описать свои ощущения.

- Именно. Но знаешь ли ты с чем это было связано? – задал Марвин риторический вопрос, прекрасно зная, что просторский принц не был способен на него ответить

- Конечно нет. – отмахнулся Эдмунд почему-то ощущая резкую усталость.

- А с тем, что ты выпустил из себя силу, но не смог взять её под контроль. Она владела тобой, а не ты её. – жестко произнёс Марвин. – Это станет твоим следующим испытанием, если ты не хочешь превратится в монстра охочего до крови и жертв, как происходит со многими наивными девками и юнцами в Асшае. Магия – это наука, а твоя сила, тело и сознание – инструменты, которые нужны, чтобы ею управлять. Когда ты используешь силу Семерых ты сам становишься инструментом, но вот во время колдовства ты должен чётко понимать и осознавать себя, ибо в отличии от всяких божеств, которые имеют свои мотивы, магия часть тебя. Потому без чёткого контроля ты станешь не более чем рабом собственного бессознательного я.

- То есть стану пускающим слюни болваном? – вздрогнул Эдмунд, представляя себе подобную картину и сравнивая её с той, что произошла совсем недавно.

- Сначала так и будет. – подтвердил Марвин. – Без должного контроля ты не сможешь контролировать свои действия, но если продолжишь из раза в раз долбиться об эту стену, то в какой-то момент осознаешь, что, собственно, всё не так плохо и ты вполне способен на различные воздействия в повседневной жизни. Приступы ступора сойдут полностью на нет и пользоваться силами будет также естественно, как дышать.

- Это разве плохо? – с сомнением протянул Эдмунд, понимая по тону Мага, что за всеми расписанными перспективами скрывается что-то больше.

- Нет, если ты желаешь стать рабом самого себя. – непринужденно пожал плечами Марвин. – Ведь вся это легкость будет просто наглядным представлением того, как бессознательное сольётся с твоими мыслями и желаниями. Ты станешь искать способы укрепить эту силу, ощущения, власть в конце концов. Пока в конечном итоге от тебя не останется лишь человеческая оболочка.

- Я не желаю терять свою человечность. – покачал головой просторский принц, которому явно не понравились подобные перспективы.

- Поэтому важен контроль. Магия – это не взмахи руками и фразы на мёртвых языках, а дисциплина. Она не должна даваться также легко, как дыхание, нет, она всегда идет с кровью и потом. Всегда и во все времена. Ведь ты подчиняешь самого себя, затем подчиняешь своей воле часть самой реальности. Только один человек из нескольких тысяч способен пробудить в себе этот дар, что наглядно показывают все те, кто так и не добился каких-либо существенных результатов на этом поприще в Цитадели и за её пределами. – удрученно покачал головой Марвин. – И ещё меньше из этого числа способны не скатиться до состояния зверя в человеческой шкуре, а стать достойными представителями касты мастеров данного ремесла.

- Значит вот в чём я ошибся? Пошёл на поводу у собственного восприятия и бессознательности, но разве ты не сказал, что я должен сосредоточиться на чём-то одном и конкретном, буквально пропустив это через себя? – задал Эдмунд провокационный вопрос, ощущая, как его долгожданное достижение буквально смывается в унитаз. – Как вообще возможно отдаться всем естеством чему-то и при этом сохранить контроль?

- Никто не говорил, что это должно быть легко. – хмыкнул в ответ Марвин. – В ином случае каждый третий кмет дышал бы огнём.

- Хорошо. Я понял. – успокоившись, вздохнул Гарденер полной грудью. – А убивать цветок было обязательно или ты сделал это просто из вредности?

- Ты сам-то видел свою реакцию, непутевый ученик? – с насмешкой поинтересовался Марвин. – Ты запечатлелся на этом куске травы словно на любимой женушке, не в обиду, конечно. Настоящий маг должен уважать и гордиться своими проектами, это верно. Однако, всё остальное только практичный инструмент и подобного рода привязанность, что ты проявил, скорее только усугубит не самые лучшие возможные последствия. Никто не запрещает тебе заниматься садоводством в свободное время, всё-таки имя семьи к тому обязывает, но любая попытка фанатизма должна быть пресечена на корню, уж не обессудь. – развел архимейстер руками.

- И всё же это прогресс, разве не так? – уточнил Корбрей, наконец подав голос. – Предлагаю отметить, раз такое дело. – с веселым настроем высказал своё предложение рыцарь Долины.

- И каким это образом, олух? – поинтересовался в своей манере Марвин без особого энтузиазма.

- У нас ещё осталось несколько бутылок вина, что подарил в дорогу Кидвелл. Повода, чтобы пригубить всё это время так и не было, но постройка убежища близиться к завершению, у сира Эдмунда есть успехи, как в фехтовании, так и в твоей науке, старый ты колдун. Когда, как не сейчас? – неожиданно немного развязно и поигрывая бровями в шутовской манере ответил Марвину Лин.

- Ценю твоё желание разрядить обстановку, Лин, но вряд ли мне сейчас захочется напиться. – устало покачал головой Эдмунд.

- На меня можешь даже не смотреть, олух. – покачал головой на брошенный взгляд рыцаря Маг. – Я не для того брал с собой годовой запас кислолиста, чтобы пить виноградное пойло, какого бы качество оно не было.

- Да ладно вам, ваше величество. Вы и сами в последнее время частенько говорите, что устали от рутинности и хотели бы отдохнуть. К чёрту Марвина, но вам не помешало бы выпить и расслабиться. – уже более серьёзно и с изрядной долей озабоченности повторил своё предложение рыцарь Долины.

- Быть может, Лин, но сейчас я бы просто поспал. – махнул рукой просторский принц, чувствуя, как его глаза постепенно слипаются. – Давай поговорим об этом, когда убежище будет закончено, а сейчас я, пожалую, пойду. Если никто не против, конечно. – направился Гарденер обратно к стойбищу на месте их временного лагеря.

- Оставь его, Корбрей. Так бывает со всеми после первого прорыва. – махнул рукой Марвин после того, как Эдмунд скрылся из их поля зрения. – Сейчас ему нужен отдых, но в виде крепкого сна, а не полупьяной дрёмы.

- Ты и сам должен понимать, что режим его величества не нормален. Пол ночи он проводит за работами, а днём занимается с нами двумя. Так не может дальше продолжаться, должен быть способ хоть как-то разрядить обстановку. – не согласился выходец из Дома Сердец.

- Таков удел беглецов. – флегматично пожал плечами архимейстер, начав жевать очередную порцию окрашивающего растения. – Конечно, ты жаждешь действия, доказательства своей полезности и король не исключение, но правда в том, что сейчас как раз проносятся самые беззаботные и трудные для принятия деньки, после которых нас ждет только победа или смерть. Уж ты-то, как участник Восстания Баратеона, должен это понимать.

- Понимаю. Но это весьма странно видеть его таким, как сегодня. – чуть вздрогнул рыцарь Долины, вспомнив момент транса последнего Гарденера.

- Зато это помогло ему сдвинуться с мертвой точки. В ином случае он бы ещё долго топтался на месте. Беззаботность - черта юнцов или глупцов, но иногда полезно смотреть на вещи в более положительном ключе. Если точнее, то лучше искать позитивные стороны даже в самом худшем дерьме, чем окунаться в него с головой. – пояснил свою точку зрения архимейстер.

- Может ты и прав, колдун. – кивнул Корбрей, после чего направился куда-то в лес по своим делам, оставляя старого Марвина Мага в полном одиночестве.

- Конечно же я прав, чертов олух. – проворчал Маг спустя несколько мгновений после ухода рыцаря Долины. - Если всё то, что он нам рассказал произойдет в действительности, то нам предстоит испить ещё очень много крайне нелицеприятного дерьма, да такого, что нам этот затворнический образ жизни в лесу сказкой покажется. – сплюнул архимейстер на землю слюну цвета алой крови.

Таким образом обучение на поприще магического искусства наконец дало хоть какие-то результаты. В дальнейшем Эдмунду приходилось не раз и не два подвергаться банальному рукоприкладству во время того, как он погружался в очередной транс, что само по себе было нелегким и непостоянным делом. Сохранять контроль и ясность мысли во время этого процесса было поистине невозможно, но последний Гарденер терпеливо сносил упреки учителя и пробовал снова и снова. К слову сказать подобные успехи сказались положительно и на его боевых навыках во время спаррингов с Корбреем, что также не могло не радовать и вдохновлять.

Казалось бы, каким образом понимание сосредоточенности, что получил Эдмунд во время своих тренировок с Марвином, может помочь на поприще фехтования, где Корбрей требовал совершенно обратного. Как оказалось, может. Понимание одной стороны крайности помогла последнему Гарденеру двигаться в обратном направлению – контролю окружающей области. Проще говоря, наследник Дубового трона понял то, что делать не нужно, чем то, что необходимо.

В итоге бои между ним и рыцарем Долины стали куда интенсивнее и вариативнее, хотя и без сюрпризов в виде победы Эдмунда. И всё же успехи были, а это было уже немаловажным. Под конец завершения строительства убежища Гарденер мог с уверенностью сражаться и с переменным успехом постигать азы науки, что пытался передать тому Марвин. Слово рутина сменилась в лексиконе наследника Дубового трона постоянством, что по больше части как раз-таки относилась к его развитию.

В тоже время просторский принц наконец получил от лорда Роллена необходимые сведения о роде Футли, а также повелитель Плющевого чертога сумел каким-то образом узнать о том, что лорд Тамблтона готовиться выдать свою дочь за последнего живого наследника дома Хейвордов из Королевских земель. В ближайший месяц повелитель Шиповых холмов собирается посетить одноимённый замок в качестве визита вежливости, что должно было стать отличной возможностью для беседы уже самого Эдмунда с повелителем одного из крупных земельных наделов Простора.

Нынешний лорд Футли, Корвин, был человеком непритязательным и скрупулезным, полностью, как и многие лорды Тамблтона до него, сосредоточившись на укреплении своей власти и положении, а также попытках возрождения собственных земель, что, несомненно, полностью играло на руку замыслам последнего Гарденера. У мужчины разменявшему третий десяток лет имелось двое сыновей погодок, десяти и одиннадцати лет соответственно, а также старшая дочь лет тринадцати, которой повелитель Шиповых Холмов сейчас и подыскивал достойного мужа, коим являлся молодой двадцатилетний Томасс Хэйфорд, что был единственным выжившим ребенком.

Томасс был младшим и последним из живых сыновей престарелого Гарисса Хэйфорда, что потерял всех своих остальных наследников за время Войны Девятигрошёвых королей и Восстания Баратеона. По факту молодой Томасс был последней надеждой старого лорда на сохранение богатства и славы благородного рода Королевских земель, а потому союз с Футли, что находились к ним ближе из всех просторских ленников, казался наиболее привлекательным.

Корвин Футли также собирался посетить проездом Королевскую Гавань, всё-таки дорога Роз пересекалась со Штормовой и вела прямо к столице, самой большой удачей было как раз-таки место их пересечения, что находилось прямиком в Королевском лесу. Не трудно было догадаться, что решил Гарденер и его верные товарищи, узнав данную информацию. Встреча с лордом Футли состоится и в том не было сомнений. Теперь, когда надежное убежище было сооружено, а бдительность королевских ищеек притуплена, требовалось наращивать влияние и устанавливать всевозможные в долгосрочной перспективе связи, а также заводить новых союзников, что помогут Эдмунду вернуть его законный престол.

Пока же срок встречи не настал последний Гарденер решил принять предложение Корбрея и расслабиться, выпив в честь их немногочисленных, но существенных успехов. Они всё ещё были живы, строили и претворяли планы в жизнь, так что можно было и выпить за это. На короткий срок и неопределенное время в своём новом доме группа единомышленников в лице короля и его немногочисленной на данный момент свиты смогла расслабиться и повеселиться, что было хорошим знаком для каждого из них. Быть может, будущее и обещало им тучи, но пока что для них светило яркими огнями светили звёзды.

***

291 г. от З.Э.

«Новый» Тамблтон. За месяц до поездки в Хейфорд.

- Весьма удивлен вашим неожиданным визитом. Конечно, моя семья рада принимать вас в стенах нашего родового замка, но был бы признателен, если бы в следующий раз вы заблаговременно сообщили о прибытии. – произнёс бесстрастным голосом брюнет средних лет в чёрно-серебряных цветах своего дома.

Говорившим был никто иной, как лорд Корвин Футли, владелец Тамблтона и хозяин Шиповых холмов. Сейчас он находился в своём личном солярии, принимая неожиданного гостя в лице мужчины глубоко за пятьдесят в бело-зелёных цветах и приличном камзоле. Строгий взгляд серых глаз хозяина этих земель прожигал точно такие же, но смотрящие с лёгким весельем и несерьёзностью нежданного гостя. Также существенным отличием этих двоих был цвет волос, практически чёрный у владельца солярия и русый, практически каштановый, с лёгкой проседью гостя.

- Не стоит так серьёзно относится к моему визиту, лорд Корвин. – непринужденно развел руками собеседник хозяина Шиповых холмов. – Я просто находился в поблизости от ваших владений, когда встреча, которая была назначена моим дорогим другом из столицы неожиданно сорвалась и была перенесена на месяц вперед, чтобы не бегать от одних владений из раза в раз, я решил, что было бы неплохо воспользоваться известным радушием дома Футли, а также красотой окрестных земель Тамблтона.

- Вы бы оценили наша радушие, куда как лучше, если бы дали нам время подготовиться. – парировал лорд Корвин, никак не реагируя на историю своего собеседника.

- Быть может, - легко согласился гость. – но знаете, как говорят? Как ни странно, лучше всего удаётся то, что случается спонтанно. – с весельем закончил тот своё высказывание.

- И это никак не связано с моей поездкой в Хэйфорд, которая, по чистой случайности, совпала со временем, на которое ваш друг из столицы отложил встречу? - с нескрываемым сарказмом протянул лорд Тамблтона.

- Вы собираетесь в Хэйфорд через месяц? Вот это удача! Не против, если я составлю вам свою компанию? – удивленно, а затем и радостно воскликнул гость. Впрочем, его собеседник ни на миг не поверил в искренность говорившего.

- Довольно, лорд Аллан. – тяжко вздохнул хозяин Шиповых холмов, разминая собственную переносицу. – Всем известно, что вы находитесь под подозрением с момента появления так называемого Эдмунда Флауэрса в прошлом году на Королевском турнире. Что вы задумали спустя столь долгий срок бездействия?

- Задумал? – в шоке произнёс лорд Аллен, что смотрелось вполне искренне. – Увольте меня от ваших и вечных подозрений других лордов Простора, уважаемый Корвин. Неужели старому рыцарю нельзя погреть свои кости в столице, не будучи обвиненным во всех смертных грехах? – обличительно постучал тот по столу пальцем.

- Не важно. – покачал головой лорд Футли, не став идти на поводу у хозяина Ромашкового поля, родового владения дома Олдфлауэрсов. – Вы можете находиться в Тамблтоне сколько вам заблагорассудится. Мы окажем всё необходимое гостеприимство, но я не хочу иметь с вами дел, какими бы они ни были. Если это всё, то можете покинуть солярий и располагаться в гостевых покоях замка.

- Будет вам, лорд Корвин. Мы так давно не виделись с вами, всё-таки вы не так часто посещаете южные лордства. Неужели нам даже не о чем поговорить? Как я слышал, вы выдаёте свою драгоценную дочь замуж за наследника Хейфорда. Не с этим ли событием связана ваша поездка? – нисколько не расстроившись неразговорчивости своего собеседника продолжил лорд Аллен попытки наладить мосты.

- Даже если и так, то вам-то что до этого, лорд Аллан? Чего вы добиваетесь этим разговором? – с тяжёлым вздохом отодвинул от себя несколько листов важных бухгалтерских бумаг лорд Тамблтона.

- Ничего конкретного, лорд Корвин, лишь стараюсь поддерживать нашу беседу, а то вы что-то совсем погрязли в своих документах. Кажется малышке Виллене не так давно исполнилось тринадцать лет? Пожалуй, ей и впрямь в самый раз обрести достойного спутника жизни. – играл хозяин Ромашкового поля в свою игру, полностью игнорируя все неудобные вопросы в свою сторону.

- Допустим. – нехотя кивнул Корвин Футли. – Благодарю за ваши слова, моей дочери действительно давно пора обзавестись официальным женихом, и я рад, что мы пришли с лордом Хейфордом к правильному соглашению.

- Должно быть и приданное с вашей стороны вполне достойное, ведь так? – непринужденно продолжил развивать данную тему лорд Аллан, поняв, что хозяин Шиповых холмов, пускай и нехотя, но всё же был способен идти на контакт.

- Верно. Наш дом глубоко ценит брачные договора, лорд Гарисс был полностью согласен с тем, что мы ему предложили. – подтвердил лорд Футли со всей серьёзностью.

- Отлично. Просто замечательно. Раз доволен отец, значит доволен и сын, а потому этот союз определённо будет счастливым, не находите? – позитивно отреагировал Олдфлауэрс на слова Футли.

- Уверен в этом. – кивнул Корвин, подтверждая слова собеседника.

- А как поживают ваши сорванцы? Уверен, юные Гавин и Корвин совсем не хотят отпускать свою сестричку какому-то Хейфорду из Королевских земель. Знаю это по собственному опыту. Мой сын несколько недель смотрел на меня волком, когда я выдавал мою дорогую Амаллию замуж за этого хлыща Кидвелла, от которого и слова то доброго не дождёшься. Если бы не его уверенный настрой и весомое предложение, то я бы дважды подумал прежде, чем отдавать в его загребущие плющи свою дочурку. – придался воспоминаниям лорд Ромашкового поля с веселой и ностальгической улыбкой.

- Думаю это судьба не минет и мою душу. – постепенно расслаблялся и притуплял свою осторожность хозяин Шиповых холмов. – Как, кстати, поживает ваша семья, лорд Аллан, а то мне кажется, что пока мы говорили только о моей?

- Ну так и кто же здесь виноват, дорогой Корвин? Ха-ха! – добродушно рассмеялся Олдфлауэрс. – Из тебя буквально приходиться все вытягивать щипцами. Эх, понимаю, молодость. Ну-с, да ладно. Сын, как ты, наверное, уже знаешь, является моим соправителем и ведет дела в замке в моё отсутствие. Порой он, конечно, цапается со своей зазнобой, но это дело житейское, что ещё сказать. Как я знаю из писем Амаллии, у неё тоже всё хорошо, тишь, да благодать, так сказать. Что же касается остальных моих отпрысков, то ты должно быть слышал, что умудрился учудить… - продолжал забалтывать лорда Футли старый, но прожжённый вертихвост из дома потомков Гарденеров, притупляя его бдительность и располагая к себе. Так закончилась первая, но не последняя встреча лорда Ромашкового поля с хозяином Тамблтона.

Глава 24. В кругу Шипов.

291 г. от З. Э.

Спустя месяц на дороге Роз близ Королевского леса.

Время ожидания до назначенного дня не прошло бесследно для Эдмунда и его свиты. После того, как с организацией убежища было покончено, у последнего Гарденера наконец появилось больше возможностей и сил для дальнейших тренировок. График деятельности пришёл в норму. Нормализовался сон, а расшатанные нервы наконец смогли успокоиться и отдохнуть, наслаждаясь освободившимся временем. Также семимильными шагами шло усвоение материала, который предоставлял королю Марвин, естественно, в дозированной форме.

После прорыва в изучении магической науки совершенного не так давно, последовал следующий, хотя уже и не такой яркий, как ранее. Потребовалось около недели, чтобы Эдмунд смог, сохраняя ясность сознания, понемногу осваивать свои возможности при свете солнца. Конечно, сравнить доступные ему в этот момент манипуляции с теми, что были ночью, было невозможно, но прогресс был виден на лицо.

Сначала понемногу удалось заставлять цвести растения, затем и вовсе силой воли контролировать их рост из обычных молодых побегов. Даже терновые лианы, излюбленное средство использования силы Семерых Эдмунда, смогли покориться наследнику Дубового трона при свете дня. Пусть их было всего несколько, да и контроль оставлял желать лучшего, но то было всяко лучше, чем не иметь подобную возможность вовсе. В общем последний Гарденер начинал чувствовать от тренировок Марвина отдачу, так сказать положительное подкрепление собственных вложенных сил и потраченных нервов, что добавило ему в дальнейшем изрядную долю энтузиазма и положительного настроя.

Да и Марвин был, несомненно, доволен своими успехами, всё-таки на поприще магии у него ещё не было возможности учить ученика с явным талантом и предрасположенностью к его ремеслу, даже в той же Цитадели не найдётся ни одного школяра, который смог бы хоть немного продержаться и обрести успехи в этой дисциплине под руководством Мага. Возможно, исходя из слов архимейстера, такие люди в данный момент находились в Эссосе, но Марвин предпочитал отмалчиваться о своих личных знакомых и учениках песчаного континента, всегда ссылаясь на своё пребывание в том месте в виде общих фраз и обтекаемых рассказов, без упоминания точных имен.

Также Марвин по просьбе последнего Гарденера не только рассказал тому теорию о используемых им лхазарянских знаках, но и даже попытался обучить Эдмунда на практике, к сожалению, неудачной. Судя по всему, у наследника Дубового трона полностью отсутствовал талант к начертательной дисциплине далекого края, чьи жители поклонялись некоему Великому Пастырю, что по мнению Марвина был ещё одной региональной интерпретацией легенды о Азор Ахайе. Всё же ни для одного смертного мага не было возможности освоить каждую из магических дисциплин, что существовали во вселенной «Песни льда и пламени». Зато, как ни странно, у Эдмунда наметились успехи в другом, более неожиданном для него, как для короля Простора, направлении.

После неудачи с лхазарянскими знаками, Эдмунд только больше преисполнился желанием иметь про запас возможность использовать ещё какую-либо дисциплину. Конечно, Марвин не мог знать всё и обо всём, но его опыта и знаний, добытых упорным трудом, хватило бы на целую библиотеку. Так что, отвечая желаниям своего ученика и сюзерена, Маг постарался рассказать и о практиках Дома Бессмертных в Кварте, полагая, что противоположная лхазарянам искусство может поддаться наследному королю Простора, хотя Гарденер и видел в тот момент во взгляде Мага изрядную долю скепсиса. Впрочем, интуиция его не обманула, искусство транса и представительных эзотерических визуализаций, иллюзий, если по-простому, также не вызывало у избранника Семерых никаких откликов или подвижек.

За дисциплины, которые изучались в Асшае, последний Гарденер не стал браться принципиально, мало ли, как отреагируют Семеро на подобные изыскания своего, хотя уже и номинального, но всё ещё чемпиона. Да и начинало складываться ощущение, что пока Эдмунд находиться под влиянием семиконечной звезды, то путь в остальные дисциплины тому заказан. Так или иначе, но теорию о огнепоклонниках, некромантах и магах крови наследник Дубового трона выслушал и запомнил со всеми тщанием. В конечном итоге, Гарденер сделал вывод, что без многотысячной армии в это обиталище безумцев и маньяков он не сунется, архимейстер не стал скупиться на подробности и во всех красках описал свои впечатления об этом месте, упомянув только, что рассказанное им лишь то, что ему позволили увидеть и узнать местные властители. Что же происходило в Крае Теней на самом деле Эдмунд опасался представлять и даже думать.

Когда уже стало казаться, что быть ему только фитокинетиком и ничем более, то удача всё же повернулась к Гарденеру лицом в одной из тренировок на воде. Во время них Марвин преследовал лишь цель дать своему ученику опыт использованиях своих сил в нестандартной среде, всё-таки контроль растений в непосредственной близости к почве это одно, а вот взывать к представителям флоры через толщи воды и илистого дня это уже совсем другой уровень.

Во время этого Эдмунд чувствовал будто бы общается с глухонемым и одновременно слепым человеком посредством своих сил без какой-либо надежды на успех, настолько несуразными и странными во взаимодействии казались водоросли и им подобные. Даже управлять кувшинками без непосредственной близости к земле было куда сноснее, чем хоть немного побудить обитателей дна пресноводной реки к действию. Естественно, после продолжительной череды успехов Гарденер сдаваться не собирался, ранее ему уже казалось, что использование магии при свете солнца есть неопределимая для его возможностей стена, но после того, как она была преодолена, то говорить о невозможности чего-либо в использовании его сил было бы глупо.

Тогда-то и случился неожиданный симбиоз не с самими растениями, но с их местом обитания. Последний Гарденер почувствовал связь с водами реки, от шока вызванного этим открытием и образовавшейся связью он даже смог на некоторое время изменить поток течения и вызвать несколько небольших волн, после чего чуть не утонул, когда его голову пронзила нестерпимая боль, а тело прекратило слушаться, обвиснув безжизненной куклой. Если бы не вовремя подоспевший Корбрей, то быть ему отныне частью подводного мира и кормом для рыб, но бдительный рыцарь мигом заметил изменившуюся в ходе тренировки атмосферу и бросился своему сюзерену на помощь.

Выбравшись с посильной помощью рыцаря Долины на берег, последний Гарденер ещё несколько долгих минут пытался прийти в себя, отплёвываясь от речной воды и потирая ушибленную о дно реки голову, которая под влиянием возникшей мигрени и так раскалывалась невыносимо. На вопрос своих непосредственных подчиненных о произошедшей оказии наследник Дубового трона выложил всё без прикрас и не стесняясь в выражении своего негодовании. Конечно, после того, как Эдмунд пришёл в себя он решил испытать удачу ещё раз, но уже без какого-либо видимого эффекта. Избранник Семерых всё ещё чувствовал некую связь с водными просторами Путеводной, но повторно реализовать её уже был не в силах.

Марвин констатировал произошедшее, как успех в познании ройнарских практик, однако, у Гарденера были иные мысли на этот счёт. Пока Маг надувал грудь из-за подтверждения своих теорий касательно общности андальских и ройнарских подходов, а также успехе своего учительского гения, Эдмунд решил тщательно поразмыслить над произошедшим. В ходе своих размышлений Эдмунд не мог не затронуть свои знания полученные из двадцать первого века Земли. На следующий день, уже с более холодной и спокойной головой, последний Гарденер склонился к факту того, что управлял он не самой водой, как таковой, а скорее многочисленными частицами природного происхождения, которых присутствовали в пресном источнике в избытке.

Возможно, в тот момент мысли и разум Эдмунда настроились на нужную волну, а может быть это была не более чем удача, но факт на лицо – последний Гарденер смог каким-то образом использовать свою магию на микроуровне, что было способно открыть многие перспективы. Конечно, радость от открытия была недолгой, ведь одно дело знать о возможности подобного подхода, а другое иметь возможность использования. Пока что Гарденер решил отложить подобную сферу своих сил в дальний ящик. Вещь, конечно, в долгосрочной перспективе полезная, но зверь пока непонятный, да и Эдмунд никогда особенно ботаникой и микробиологией не занимался, зная о них лишь в общих чертах. Потому и делиться своим догадками с Марвином наследный король Простора не посчитал нужным, возможно, когда он сам разберется с этим феноменом, то откроет свои догадки архимейстеру, но будет это куда позднее.

Впрочем, отбрасывать взаимосвязь андальских и ройнарских практик Эдмунд также не торопился. Знания знаниями, но всё же то был иной мир и законы здесь были несколько иные нежели на Земле. Учитывая то, что вера Семерых и древний культ Матери Ройны пришли с одного континента, вероятность их связи была не нулевой. Андалы и Ройнары долгое время жили друг с другом бок о бок, как в Эссосе, так и после в Вестеросе. Вполне могло оказаться что за это время одни заимствовали свои практики у других, а Матерь Ройна есть ничто иное как ипостась Матери Семибожья, или же наоборот.

Мысли об этом не то, что бы не давали последнему Гарденеру покоя, но на всякий случай обе его теории были приняты к рассмотрению и отложены в не совсем уж и далекий ящик. И всё же решив поделиться своей мыслью о последнем с Магом, Эдмунд так и не получил однозначного ответа. Марвин не стал отрицать подобной возможности, но и сказать наверняка, какое из верований появилось раньше с точной уверенностью не мог, ибо было это множество тысячелетий тому назад. Никаких письменных источников о тех временах кроме старых легенд не сохранилось, так что данный вопрос пока оставался без ответов. Да и вряд ли он теперь когда-либо будет найден.

Вынырнув из своих воспоминаний о проведенных в ожидании встречи с лордом Футли дней, Эдмунд, как и остальные его спутники, продолжил внимательно следить за дорогой Роз, ведущей к развилке меж Королевскими и Штормовыми землями, а также Простором. В своей импровизированной засаде троица находилась примерно неделю и со дня на день долгожданный кортеж лорда Тамблтона и Шиповых холмов должен был появится на горизонте. Естественно, просторский принц и его немногочисленная свита выдвинулась на место ожидания слегка заранее, чтобы в случае непредвиденной ситуации быть точно уверенными, что они своего не упустят, т.к. сам лорд Футли о встрече с ними даже не подозревал. О маршруте и времени отправления им, естественно, сообщил лорд Роллен Кидвелл в одном из последних писем. Не то, чтобы это было каким-то секретом.

Само место ожидания запланированной Эдмундом встречи находилось, по сути, на территории Штормовых земель и было выбрано им не с проста, т.к. в самом Просторе увеличилось количество разъездов патрулей Тиреллов, которые могли в любой момент остановить одиноких путников. В то же время на территориях подвластных младшему брату короля на Железном троне всё было тихо и спокойно и особых мер по поимке и поиску последнего Гарденера предпринято не было, что не могло не радовать беглецов. За всё время ожидания на дороге появлялось не более пары вооруженных отрядов, не обращавших на окружение ни малейшего внимания, то также были лорды с своей свитой направляющиеся куда-то по своим личным делам. В остальном на дороге появлялось бесчисленное количество одиноких путников и несколько десятков купеческих и крестьянских обозов.

Место Эдмунд и его компания выбрали соответствующее: не так далеко от дороги, скрытое деревьями и кустарниками, но с достаточным просветом, чтобы можно было отчётливо наблюдать за тем, кто и куда перемещается по одному из главных трактов Семи Королевств. Для большей безопасности место было окружено знаками Мага и аккуратным пологом листьев с помощью силы Эдмунда. Ночью лагерь перемещали вглубь леса, чтобы был незаметен дым и огонь костра, а наблюдение за дорогой вели посменно, т.к. существовала вероятность того, что кортеж мог продолжить движение ночью. Камрит и остальные находились как раз рядом с данным местом, преданно ожидая своих хозяев каждый вечер и провожая их утром.

Смена каждого длилась по три часа и конечно Эдмунд также принимал в них активное участия, ибо время ожидания тянулось весьма медленно, а быть обузой последней Гарденер не собирался, да и не хотел перекладывать всю ответственность на архимейстера и своего рыцаря. Быть может, они и приняли бы отказ Гарденера о разделе обязанностей как должное, но пока что избранник Семерых делил обязанности со своими товарищами в равной степени, быть может потом ему и придется смириться с необходимостью вести себя, как и подобает королю Простора, но в данный момент лучше всего, на взгляд Эдмунда, было проявить участие и вовлеченность в их общее дело и судьбу.

Наконец наступил полдень очередного дня, внимательно наблюдавший за дорогой Корбрей, острым, словно соколиным, взглядом заприметил герб на броне всадников, затем повернувшись к просторскому принцу и архимейстеру тот едва уловимо кивнул головой, подтверждая прибытие кортежа лорда Тамблтона, не издав при этом ни звука. Эдмунд к этому времени уже стоял наготове, т.к. и сам уже почувствовал знакомую дрожь земли и услышал стук копыт нескольких десятков лошадей. Марвин же небрежно мазнул взглядом по указанной цели, а после оперся на свой посох из валирийской и приподнялся со своего насиженного за неделю места, чтобы затем каким-то невиданным образом беззвучно сплюнуть кроваво-красную слюну после пережёвывания кислолиста.

- Похоже пришло время. Что прикажете, ваше величество? – обратился рыцарь Долины к Эдмунду, вспомнив после небольшой заминки о том, что область откуда они наблюдали за дорогой беззвучна благодаря магии Марвина, о чем похоже запамятовал и сам архимейстер.

- Действуем по плану. – только и произнёс Эдмунд, чтобы в следующее же мгновение вскинуть руку и сосредоточиться.

С сознательным громким шумом ломающихся и вытягивающихся ветвей, который перекрыл собой топот и ржание лошадей, старый клён, долгое время произраставший у края дороги, рухнул наземь, перекрывая собой дальнейший для путников путь. Всадники, скачущие впереди процессии, не растерялись и заблаговременно пришпорили коней, дабы те не врезались в природное заграждение на полном скаку. Конечно, будь в свите хозяина Шиповых холмов исключительно всадники, то это их бы вряд ли остановило, но в данный момент лорд Тамблтона вез в обозе, что находился рядом с ним в середине процессии, приданное за свою дочь, так что в любом случае потребуется время, чтобы освободить дорогу и продолжить путешествие. Именно на это последний Гарденер и рассчитывал.

- Идем. – скомандовал избранник Семерых. – Только без глупостей, Лин, Марвин. Держите руки на виду, чтобы на нас не напали на месте. – предупредил Гарденер своих спутников, начав пробираться сквозь полог из растительности.

Корбрей шёл впереди, как и подобает защитнику короля, Марвин же шёл позади, явно не желая лезть на рожон, по вполне понятным причинам. Краем мысли Гарденер заметил, что по расчётам Кидвелла людей сопровождающих Корвина Футли должно было быть чуть меньше, но пока что Эдмунд задвинул мысли о своём беспокойстве куда подальше, в конце концов мало ли какие изменения случились в Тамблтоне в последний момент перед отправлением, да и изменение в количестве сопровождающих не было критичным, всё же лишние пару человек погоды не сделают. Стерев небольшую капельку крови, потёкшую из носа, всё-таки повалить древнее дерево при свете солнца было задачей не из легких, Гарденер вышел на дорогу, где их тут же заприметили.

Как раз в этот момент все участники сопровождения уже прибыли на место и обнаружили проблему. Всадник, в добротной кольчуге и гербом Футли на груди, с аккуратной бородкой и жёстким взглядом, начал отдавать распоряжения, чтобы убрать с пути неожиданно возникшую преграду. Несколько бойцов уже спешились, получив в свои руки колуны от одного из людей в обозе, ожидая, по-видимому, от капитана стражи, однозначных указаний. Именно в этот момент спутники лорда Футли и углядели три фигуры, появившихся из чащи незнакомцев.

- Внимание. – чётким криком отдал приказание командовавший всадниками человек.

Тут же, слаженным и отработанным движением, воины Футли извлекли из ножен мечи и остальные орудия, разворачиваясь и наблюдая за возможной угрозой. Фигуру в дорожном плаще и одежде цветов дома владык Тамблтона, окружили со всех сторон несколько всадников, закрывая её от возможных попаданий стрел. То же самое проделали всадники и около закрытого обоза, раннего прообраза карет с Земли, где по всей видимости находилось приданное для лорда Хейфорда, по крайней мере его часть, для того закрепить предварительные договоренности между двумя родами.

Настороженность сопровождения последний Гарденер мог понять легко, всё-таки разбойники на территории Королевского леса были не редкостью, хотя мелкие банды вычищались войсками местных лордов всякий раз, меньше преступного люда от этого не становилось. Вестерос был миром феодального средневековья и жизнь крестьян даже в мирное время не была сытной и спокойной, а потому порой единственной возможностью для выживания оставался только грабеж. Как правило жертвами подобных личностей становились такие же бедные крестьяне или одинокие торговцы, но иногда появлялись и те, кто в безумной погоне за наживой могли напасть на вот такой обоз знати, если на то позволяло количество и бесстрашие шайки, а также возможная добыча. Собственно, именно сейчас все карты легли таким образом, что данная встреча стала напоминать хорошо спланированную засаду с целью поживиться богатствами одной из известных в Семи Королевствах семей.

- Стойте, где стоите, отребье. – почти прорычал командующий стражей рода Футли, по крайней мере Эдмунд полагал, что это был он. – Сколько вас ещё? Если расскажете прямо здесь и сейчас, то клянусь Семерыми ваша смерть будет куда менее болезненней, чем у остальных. – расставил все точки на свои места рыцарь, которому на вид было слегка за сорок.

- Имей уважение и разуй глаза, старый ты пёс. – не остался в долгу Корбрей, в любой момент готовый вытащить из ножен Леди Отчаянье. – Разве мы похожи на разбойничью шайку? – указал рыцарь Долины на себя и Эдмунда с Марвином. И правда, незваные гости не смотря на своё неожиданное появление выглядели мало похожими на весомую угрозу. А уж традиционный наряд и цепь архимейстера вовсе сбили весь боевой настрой части ощетинившихся оружием солдат.

- Я узнаю этот голос. – раздался спокойный и отчётливый голос из-за заграждения всадников, после чего навстречу рыцарю Долину прогарцевал непосредственный хозяин кортежа. – И это лицо. – не проявляя каки- либо видимых эмоций, констатировал лорд Корвин.

- Приветствую лорда Тамблтона и Шиповых холмов. – попривествовал рыцарь Долины лорда Футли от имени их компании. Гарденер пока не спешил вступать в диалог, выжидая подходящего момента и наблюдая за ситуацией, лицо его было скрыто дорожным плащом, до поры до времени.

- Лин Корбрей. Хотел бы я сказать, что рад данной встрече, но не буду, ведь тогда я солгу преступнику и предателю короны. Впрочем, не думаю, что Семеро меня за то осудили бы. – проявляя крайнюю степень насторожённости отозвался лорд Корвин. На слова Футли Марвин слегка хрюкнул, находя данный комментарий немного забавным, впрочем, сам Корвин не удостоил архимейстера даже взглядом. – Решил заняться грабежом? Полагаю почивший лорд Корбрей дважды пожалел в вашей семейной крипте о том, что доверил родовой клинок кому-то вроде тебя. Что же, полагаю издержки, возникшие после этого, мне покроет лорд Лионель, когда я верну Дому Сердец его наследие. – вскинул лорд Футли руку, готовясь отдать приказ о немедленной атаке. Обстановка изрядно накалилась.

- Дерьмовый из тебя переговорщик, Корбрей. – сплюнул архимейстер, покрепче сжимая посох в своей руке, готовый в любой момент пустить тот в дело.

- Стойте-стойте, господа. – вмешался в конфликт незнакомый голос и к лорду Корвину подъехал всадник в сопровождении ещё двоих.

Только сейчас вблизи Гарденер заметил, что цвета данных людей отличаются от тех, что носили стражники лорда Корвина. Если представители хозяина Шиповых холмов носили чёрную броню с редкими серебряными вставками, то это люди имели на своём обмундировании ярко выраженный зеленый цвет с белым окаймлением и небольшую красную полосу, проходящую через грудь их доспехов. Просторский принц стал подозревать, что причиной неточности в составе сопровождения стал как раз-таки этот человек и его люди.

- Не вмешивайся, Олдфлауэрс. Корбрей – преступник и каковы бы не были его мотивы, здесь и сейчас я покончу с угрозой королевской власти. Учитывая, что наш путь пролегает через Королевскую гавань, король Роберт будет доволен получив голову этого предателя. – отрезал Футли, не желая слушать возражения со стороны своего компаньона, который каким-то чудом навязался вместе с ним в дорогу.

- И всё же я бы на вашем месте выслушал моё деловое предложение, лорд Корвин. – решил взять слово Эдмунд, осознавая накаленность обстановки. – В конце концов оно может принести столь желанное вам и вашему роду возрождение земель Тамблтона. – снял избранник Семерых со своей головы капюшон походного плаща, т.к. в дальнейшей конспирации более не было смысла, да и был ли он вообще, учитывая столь суровый и скорый нрав лорда Футли.

- Эдмунд Флауэрс, я полагаю? – вздернул бровь хозяин Шиповых холмов. Две пары серых встретились друг напротив друга. – Стоило догадаться, что где находиться один преступник, то, не премини Неведомого, явиться и второй.

- Неверно, лорд Корвин. Мои предки носили имя рода Гарденеров с момента рождения, впрочем, как и я сам. – стойко глядя в глаза собеседнику, поправил того Эдмунд. В то же время лорд Ромашкового поля, чьё появление для просторского принца стало полной неожиданностью, внимательно и с благожелательным выражением лица разглядывал внешность избранника Семерых с головы до ног, и похоже находил её весьма удовлетворительной.

- Неважно, как ты себя называешь. Я слышал о твоих фокусах на хайгарденском турнире, но не более того. Можешь сколько угодно представляться наследником королевской семьи сгинувшей сотни лет назад, но ни один здравомыслящий человек не поверит в этот бред, кроме тех, кто не имеет даже капли достоинства. – ответил Эдмунду лорд Тамблтона, едва мазнув взглядом по Корбрею, ясно давая всем понять о ком именно тот говорил.

- Не стоит быть столь категоричным, лорд Корвин. – не преминул взять слово лорд Олдфлауэрсов и непосредственный отец леди Амаллии Кидвелл. – Мне весьма интересно услышать предложение юноши, да и как я вижу никакой угрозы те нам не несут. Право слово, один из них всего лишь мейстер как я погляжу. Сир Корбрей, каким бы он превосходным воином не был, явно не сможет что-либо сделать нашему сопровождению. Пролить кровь можно всегда, но порой диалог может принести нам куда как больше, нежели смертоубийство. Вам ли этого не знать, дорогой Корвин? – благодушно высказался в их пользу лорд Аллан, выступая в данной ситуации миротворцем и образцом благоразумия.

- Их может быть намного больше, чем трое, ваше превосходительство. – подал голос предполагаемый капитан стражи дома Футли. – Не зря всё это так похоже на засаду. При всё уважении, лорд Олдфлауэрс, но нам нельзя сейчас терять бдительности. Кто знает сколько ещё людей может скрываться в лесу? – открыто выразил свою обеспокоенность рыцарь.

- К тому же один из них колдун. – подвел лорд Футли черту высказанным мыслям, внимательно глядя в глаза Гарденеру, чтобы затем повернуться в сторону лорда Ромашкового поля. – Всё это крайне подозрительно, лорд Аллан, не находите? Мне ещё с месяц назад показался странным ваш неожиданный приезд в Тамблтон, а также навязчивое желание совместного отъезда в Королевскую гавань.

- Дорогой Корвин, уверяю тебя, что… - попытался успокоить лорд Олдфлауэрс поток мысли хозяина Шиповых холмов, но был в то же мгновение перебит.

- Теперь глядя на эту картину всё встаёт на свои места. Они знали о нашем маршруте и времени, когда мы отправимся, чтобы перехватить нас. Полагаю, тут и идиоту станет ясно, кто стоит за всем этим. Решили поживиться за моё счёт, а, Олдфлауэрс?! – всё спокойствие, которое лорд Футли выражал своим видом исчезло без следа, теперь на лице владыки Тамблтона застыла маска ярости и презрения. – Стража! Схватить этих преступников и людей Олдфлауэрса! – отдал лорд Корвин приказ.

Дальше Эдмунду пришлось действовать крайне быстро. Понимая к чему всё идет, он начал подготовку слегка заранее с единственной мыслью – лишь бы успеть до того, как прольётся кровь и полетят головы его соратников и нежданных союзников. Время тренировок не прошло даром. Хлестким ударом вырвавшейся из-под земли терновой лианы спешившиеся с коней всадники, так удачно расположившиеся возле поваленного клёна, были сбиты с ног. Ещё две, тот максимум на который в данный момент был способен Гарденер, выступил защитным буфером, как для него и его спутников, так и для лорда Аллана с его людьми. Кони, напуганные столь нестандартным зрелищем, встали на дыбы, едва не сбросив своих всадников, но кое-как тем удалось удержаться в седле.

Не растерялся только командующий стражниками, который стоял как можно ближе к своему господину, а потому не задетый живым проявлением силы последнего Гарденера. С громким криком тот бросился в сторону просторского принца, таким образом стараясь вселить уверенность в своих растерянных и сбитых с толку подчинённых, а также прекрасно понимая кто стоит за данной напастью. Однако, рыцарь Долины и верный слуга Эдмунда Корбрей был наготове. Извлечённая из ножен Леди Отчаянье с громким звуком столкнулась с клинком вассала дома Футли. Неготовый к такому повороту событий капитан стражи лорда Корвина едва удержался в седле, впрочем, ещё более удивительным было то, что сам Лин остался на своих двоих, не смотря на столкновение клинков на полном ходу.

Впрочем, уже в следующее мгновение стал понятен секрет подобной стойкости рыцаря Долины. Ноги выходца из Дома Сердец прилично увязли в земле, а также были слегка опутаны корнями трав. В этот час Гарденер не стал стоять на месте и не смотря на свою занятость подстраховал своего подчинённого, как он мог в данной ситуации, конечно, учитывая занятость в других делах. Оправиться капитан стражи дома Футли так и не сумел, ибо уже в следующую секунду был отправлен в беспамятство прямо на землю одним точным и увесистым ударом посоха архимейстера, который проявил инициативу, которую, даже присутствующие здесь Эдмунд и Лин, не могли ожидать.

- Довольно, господа! – прикрикнул лорд Олдфлауэрс, в очередной раз пытаясь погасить огонь вспыхнувшего конфликта. – Точно не уверен к каким мыслям вы пришли, дорогой Корвин, но клянусь Семерыми, что ни я, ни кто-либо из присутствующих со мной людей, не был ответственен за эту встречу! Это всё большое недоразумение! – возвал лорд Ромашкового поля к голосу разума хозяина Шиповых холмов.

- Ладно, хватит. – согласился лорд Тамблтона, понимая, что оказался в не самом выгодном положении после того, как в отключке оказалось несколько его верных воинов, а также капитан стражи. Да и был он изрядно впечатлен столь скорой расправой и проявлением силы Гарденера. Одно дело слышать о чем-то и выражать по этому поводу скепсис и совсем другое столкнуться с чем-то неестественным лицом к лицу и сохранить при этом твердость убеждений.

Услышав команду своего лорда, рыцари дома Футли растерянно застыли, борясь с собственным естеством, т.к. оно вынуждало их отчаянно бороться за свою жизнь с живыми растениями или же вовсе броситься на утек, в конце концов годы вбиваемой дисциплины взяли верх, тем более что и сам Эдмунд остановил свои верные тернии в тот же момент, как услышал слова хозяина Тамблтона. Большинство из стоящих на ногах солдат находилось в напряжении, готовые в любой момент вновь броситься в бой за жизнь своего лорда. Впрочем, Эдмунд старался бить так, чтобы никого не убить, ведь не смотря на стычку он планировал сделать из лорда Футли своего верного союзника и было совсем уж крайностью начать его с убийства верных Тамблтону людей.

- Так-то лучше. – облегченно выдохнул лорд Ромашкового поля, который завороженным, как и многие воины на дороге, взглядом, провожал, возвращающиеся под землю, тернии. – Что же, это определённо стоило увидеть своими глазами хоть раз, нежели услышать сотню рассказов. – в некотором благоговении прошептал Олдфлауэрс себя под нос, но из-за установившейся на дороге тишины был всеми прекрасно услышан. – Совсем, как в древних легендах о Гарте Зеленоруком.

- Вы всё ещё считаете меня простым фокусником, лорд Корвин? – обратился Гарденер к хозяину Тамблтона, чей гнев и презрение сменились растерянностью и прострацией. Также, чтобы не терять полученный на группу воинов эффект, Гарденер сохранил в действии одну из своих терновых лиан, которая нежно, как Эдмунд мог в данный момент, обвилась вокруг него. Ещё после посещения Плющевого чертога избранник Семерых понял, что ничего не говорит лучше его слов, чем демонстрация возможностей.

- Нет… пожалуй. – чуть охрипшим голосом ответил лорд Футли.

- К слову, если вы ещё не поняли, то дерево так же само по себе не свалилось. – взглядом указал Гарденер на поваленный клён, эффект, произведенный магией, нужно было закреплять всеми возможными способами.

- Охотно верю. Кхм. – прокашлялся лорд Тамблтона, мазнув взглядом по упомянутому объекту, у которого действительно отсутствовали какие-либо признаки сруба или гнили. Здоровое вековое дерево было буквально вырвано с корнями только для того, чтобы данный разговор состоялся, хозяин Шиповых холмов не мог теперь этого не заметить. Да и Эдмунд про себя отмечал, что это была лишь малая цена, которую он был готов заплатить, лишь бы заиметь одного из лордов Простора в союзниках.

- Полагаю, мы теперь можем вернуться к моему предложению, лорд Футли? – уточнил Гарденер, помогая магией освободиться Корбрею, который все это время пытался осторожно выпутать ноги, чтобы не помешать диалогу между своим королем и лордом Тамблтона.

- Разумеется. – начал приходить в себя лорд Корвин, возвращая себе достойный вид.

- Тогда прошу пройти за мной. – благожелательно кивнул Гарденер, направляясь в сторону их с Марвином и Корбреем лагерем в лесу. – Не думаю, что нам стоит продолжать данный разговор посреди дороги, всё-таки рано или поздно на ней могут появится и другие путники. – пояснил Эдмунд невысказанный вопрос, так и не обернувшись, понимая, что после этого лорд Тамблтона определенно последует за ним.

- Лайам и Родрик, за мной. – отдал приказание хозяин Шиповых холмов, спешиваясь со своей лошади и направляясь следом за Гарденером. – Остальные, приведите раненых и капитана Нилла в чувство, а после позаботьтесь о преграде. – выдал оставшимся сопровождающим указания лорд Корвин.

- Если мне будет позволено, то я бы хотел также присоединиться к вам, милорд Эдмунд. – подал голос лорд Аллан Олдфлауэрс, сохраняя вежливое молчание после прекращение недолгой потасовки между воинами Футли и Гарденером с его свитой.

- Если желаете, лорд Аллан. – отозвался просторский принц после небольшой заминки. Всё-таки род Олдфлауэрсов был заведомо союзным и родственным роду Гарденеров по причине общего происхождения и долгих веков верного служения. Да и сам лорд Ромашкового поля с момента встречи выступал избраннику Семерых на пользу, так что, взвесив все за и против, Эдмунд решил провести диалог с нежданным союзником, естественно отдельно от лорда Футли, в целях безопасности его плана.

- Благодарю за доверие, милорд Эдмунд. – приложив руку к сердцу, сердечно поклонился лорд Аллан, конечно, как на то ему позволяло положение всадника, после чего спешился, а в след за ним и его немногочисленные сопровождающие.

- Стоит ли идти на поводу у этого человека, милорд? Это всё ещё может оказаться ловушкой. – поделился своими опасениями один из сопровождающих лорда Футли, по всей видимости Лайам.

- Если бы его величество желал вашей смерти, то сделал бы это без всякой попытки поговорить. – вместо лорда Футли молодому рыцарю ответил Корбрей, что прекрасно слышал его замечание. – Так что не мни себе всякого. Тоже касается и тебя, Футли. – произнёс Лин, как отрезал, не забыв о презрительных словах лорда Тамблтона к своей персоне.

Глава 25. Договор Дланей и Шипов

После небольшого конфликта, вызванного суровым нравом лорда Тамблтона, Эдмунд и его свита вместе с прибывшими гостями, как зваными, так и незваными, наконец-то расположились в лагере. Лорд Аллан Олдфлауэрс чувствовал себя весьма комфортно, чего нельзя было сказать о его охране и охране лорда Футли, тем не менее воины были собраны и внимательно следили за действиями наследника Дубового трона и его спутников, в основном, конечно, всё внимание доставалось Гарденеру, который в их глазах был не иначе, чем самой большой и загадочной угрозой среди присутствующих. Сам же лорд Тамблтона смог вернуть себе самообладание и сейчас избраннику Семерых было трудно сказать, какие же мысли витали в его голове.

Для более продуктивного диалога Гарденер попросил Марвина и Корбрея заняться лордом Олдфлауэрсом и их с лордом Футли сопровождением. Разговор между владыкой Шиповых холмов и просторским принцем должен был проходить с глазу на глаз и один на один, на что лорд Корвин, хоть и с заминкой, но дал своё согласие. Лорд Ромашкового поля не стал возражать, а только понимающе и благодушно улыбнулся, после чего спокойно остался ждать на некотором удалении вовлекая в беседу выходца из Дома Сердец и архимейстера Цитадели. В то же время Марвин, по заранее оговорённому плану активировал лхазарянские знаки вокруг того места, где должна была проходить беседа между Эдмундом и Корвином, чтобы скрыть содержание разговора между ними двумя.

- Теперь можете говорить спокойно, лорд Корвин. – взял Гарденер инициативу на себя, видя, что лорд Тамблтона ждет именно этого. – Уверяю, ваши приближенные и наши общие знакомые не смогут услышать ни малейшего слова. Так что, чем бы не закончился наш с вами разговор, то вас не смогут как-либо уличить в заговоре или в чем-то подобном. – выразил Эдмундм свои заверения, прекрасно понимая, чем мог быть обеспокоен такой человек как лорд Футли.

- Ещё одни ваши штучки? – без особого интереса уточнил хозяин Тамблтона, как показалось Эдмунду слегка ворчливо. Краем глаза он выцепил лорда Олдфлауэрса, стоящего в стороне, но тот и правда был полностью поглощен разговором с недовольным Марвином и сосредоточенным рыцарем Долины, совершенно не обращая внимание на происходящее между просторским принцем и владыкой Шиповых холмов.

- Мне казалось мы уже решили вопрос об этом ещё там на дороге. – усмехнулся Гарденер, не столь вызывающе, а скорее пытаясь перевести разговор в нужное русло.

- Я признаю, что у вас есть определённые… способности. – нехотя кивнул лорд Тамблтона с небольшой заминкой. – Однако, признать вас человеком умершим ещё во времена Эйгона это уже совсем другой разговор. Если хотите вести со мной дела предельно продуктивно, то должны быть со мной честны. Кто вы такой? – испытующе спросил лорд Корвин. Две серых пар глаз вновь встретились друг с другом в некой борьбе.

- Я – Эдмунд Гарденер, сын Мерна IX, наследник Дубового трона и Верховный король Простора, а также избранник Семерых. Выбирайте из этого любое, не ошибетесь. – спокойно выдержал взгляд Корвина Эдмунд.

- Или же просто безумный колдун, желающий власти, а потому решивший придумать столь неправдоподобную историю. – нахмурился лорд Футли в ответ на высказывание Эдмунда. – Каковы ваши доказательства?

- Только моё слово. – пожал Гарденер плечами. – Вы же просили быть с вами предельно честным, лорд Корвин. Именно это я и делаю.

- Бред. – покачал головой владыка Шиповых холмов словно разочарованный. – Ваше слово мало чего стоит, ведь вы преступник короны.

- Преступник в стране узурпаторов. – внес Эдмунд небольшую корректировку. – Да и не кажется ли вам, что я мог бы придумать историю куда лучшую для веры людей, чем та на которой я настаиваю, если бы она не была чистой правдой. – озвучил Гарденер явную несостыковку в рассуждениях Футли.

- Я без понятия, что творится у вас в голове. Мали ли во что верит безумец, а тем более колдун. В любом случае правдой эти бредни никогда не станут. – всё ещё отрицал владыка Шиповых холмов.

- Неужели я похож на безумца или на чёрных колдунов из Края Теней, лорд Корвин? – задал Гарденер резонный вопрос, после чего медленным движением руки прикоснулся к лесной поверхности земли. Без всяких спецэффектов на том месте куда Эдмунд приложил руку выросли цветы самых разных цветов и расцветок, потянувшиеся вслед за своим отцом, который с той же осторожностью вернул свою руку обратно, давая лорду Футли полный обзор на его творения. – Да, моя сила может быть использована как оружие, но именно жизнь она дает в первую очередь.

- Хорошо. – после долгого молчания, наконец отозвался лорд Корвин. – Не сказать, чтобы я верил вам в полной мере, но окажу своё доверие. Слушаю вас внимательно, сир Эдмунд.

Гарденер был доволен произведенным на Футли эффектом. Скепсис владыки Тамблтона постепенно сходил на нет, сейчас его явно обуревали сомнения. Теперь предстояло окончательно закрепить произведенный за всё время с момента их встречи на дороге Роз эффект. Быть может верности и полного доверия от Корвина ждать и не стоило, по крайней мере сейчас, но чем дольше различные мысли будут довлеть над решительностью хозяина Шиповых холмов, тем быстрее тот сможет принять слова и положение Эдмунда меж ними.

- Славно. – кивнул избранник Семерых удовлетворенно, понимая, что первый, и весьма важный, раунд переговоров подошёл к концу. – Итак, как я уже сказал ранее, моя сила, дарованная милостью и волею Семерых, может дарить окружающему миру жизнь и процветание. От того моё предложение вам, лорд Футли, весьма простое – возрождение земель Тамблтона, что являются неотъемлемой часть просторского королевства, а значит и моих собственных земель по праву наследования. Земли спалённые яростный огнём вновь зацветут, возвратив роду Футли их славу и богатство. – с неким торжеством озвучил своё предложение последний Гарденер, понимая какой эффект его слова должны были произвести.

- А в обмен вы просите поставить эти земли на кон против Семи Королевств? Увольте меня от ваших речей, сир Эдмунд, мой род уже достаточно настрадался, поддерживая претендентов, у которых нет и шанса на победу. – категорично покачал головой Футли. Несомненно, предложение Гарденера заинтересовало лорда Тамблтона, это можно было заметить по едва изменившемуся выражению его лица в тот момент, когда оно было озвучено. Однако, как и подобает человеку, чей девиз дома буквально и говорил об осторожности, тот весьма ловко взвешивал все варианты развития событий от подобной сделки.

- Как я уже сказал, лорд Футли, - я не безумен. – покачал головой Эдмунд, прекрасно просчитавший возникновение подобного рода доводов. – Моя свита и я нуждаемся в месте, где ищейки Баратеона и Тиреллов нас не достанут, да, Королевский лес место превосходное, но всегда стоит иметь запасной план. Шиповые холмы Тамблтона подходят для этого как нельзя лучше. Когда же придёт подходящее время, а оно придёт, уж будьте уверены. – настойчиво выделили эту часть своей фразы просторский принц, глядя в глаза внимательно слушающего его лорда Футли. – Я предложу вам и вашей семье присоединиться к моей праведной борьбе за возвращение Дубового трона и Хайгардена в руки законного владельца. Естественно, вы будите иметь право отказаться от этого предложения и сделать вид будто бы мы никогда не были знакомы лично, однако в случае моей победы при таком раскладе, моя сторона будет иметь право сделать точно также, как и ваша.

- И когда же по-вашему мнению начнётся эта праведная борьба? – задал Футли интересующий его вопрос, но, судя по всему, тот был заведомо согласен на подобного рода условия.

- Тогда, когда я будут уверен в своей победе, разумеется. – предельно честно и уверенно ответил лорду Корвину последний Гарденер. – Я и моя свита располагаем информацией, которая, в относительно ближайшей перспективе, может поставить под угрозу целостность и стабильность Семи Королевств. Тогда-то и придёт час действовать. Надеюсь, к тому моменту мы будет в достаточной степени доверять друг другу, лорд Корвин, чтобы вы приняли правильную сторону.

- И вы, естественно, этой информацией со мной не поделитесь. – зрел лорд Тамблтона в корень.

- Быть может позднее, когда мы заслужим обоюдное доверие меж нами. – развел Гарденер руками в стороны, показывая, что таким образом, всё будет зависеть от итогов их сотрудничества.

- Понятно. – кивнул хозяин Шиповых холмов, подтверждая свои мысли. – Если позволите мне хотелось бы немного обдумать всё сказанное.

- Разумеется, лорд Корвин, я вас не тороплю. В конце концов именно вы сейчас рассчитываете время. – согласился Эдмунд, указывая на задержку поездки лорда Футли в Хэйфорд.

После этого лорд Корвин Футли ушёл в глубокое и задумчивое молчания. Гарденер не знал, как именно повернётся ход мышления хозяина Тамблтона, но со своей стороны был уверен, что сделал всё что мог, чтобы добиться от него положительного ответа. Со своей стороны он предложил наилучшие условия, которые не мог предложить в этом мире никто кроме него. Однако, если всё же осторожность главы Футли возьмёт вверх над давним желанием рода, то тогда придётся как-либо менять имеющиеся планы, ибо, судя по характеру Корвина, тот явно после встречи захочет поквитаться с наследником Дубового трона и его соратниками, что удачно наложиться на его путь через Королевскую Гавань. Может быть, кого другого избранник Семерых и был готов устранить для сохранения статус-кво, но только не одного из уважаемых лордов Простора, которые в перспективе являются его вассалами.

- Хорошо. - спустя без малого десяти минут молчания, наконец-то взял слово лорд Корвин. – Эта сделка в интересах меня и моего дома, предки бы прокляли меня с того света, если бы я отказался от подобного рода условий даже не рискнув. В конце концов, если это не открытое восстание, то я на кону стоит лишь немногое. – абстрактно ответил Эдмунду хозяин Тамблтона, но Эдмунд понял, что именно имел ввиду Футли. Пока на кону стоит только его жизнь, а не жизнь всей его семьи, тот будет сотрудничать.

- Рад, что мы пришли к соглашению, лорд Корвин. – отозвался последний Гарденер, облегченно выдохнув внутри себя

- Как и я, сир Эдмунд. – поддержал настрой наследника Дубового трона владыка Шиповых холмов на лице, которого также отразилось облегчение и даже некоторое довольство от принятого решения. – Однако, мне бы хотелось уточнить, как и когда именно вы собираетесь исполнять свои обязательства?

- Сколько займёт ваша поездка с учётом обратной дороги в Тамблтон? – задал Гарденер уточняющей вопрос.

- С учётом сегодняшней задержки около месяца, плюс-минус неделя. Всё-таки иногда на тракте бывают неожиданные задержки. – уколол Футли последнего Гарденера обстоятельствами их встречи.

- Понимаю. – оценил Гарденер данный выпад со стороны собеседника легкой усмешкой. – Тогда мы прибудем во владения Тамблтона примерно к этому времени, после чего, с вашего позволения, останемся в замке гостями, естественно сохраняя конспирацию на всё то время, которое понадобиться, чтобы привести часть владения дома Футли в порядок. Вас это устроит?

- Вполне. – кивнул Корвин Футли соглашаясь. – Я также позабочусь о том, чтобы мои люди не распускали языки. Всё-таки удачное завершение нашей сделки находится и в моей сфере интересов. Честно признаться, сир Эдмунд, даже после нашей с вами встречи, я всё ещё не верю, что когда-нибудь увижу земли Тамблтона такими, какими их могли наблюдать мои предки. – слегка доверительно поделился хозяин Шиповых холмов своими оставшимися сомнениями.

- Уверяю вас, лорд Корвин, что развею ваше недоверие. Всё-таки я дал вам своё слово. А слово короля – нерушимо. Клянусь Семерыми. – с полной уверенностью поднялся Гарденер со своего седалища, чтобы затем протянуть свою руку лорду Футли для рукопожатия.

- Клянусь Семерым, мы это увидим, сир Эдмунд, увидим. – зеркально ответил на его действия хозяин Тамблтона, скрепив их договор крепким рукопожатием. После этого как-то поутих шум деревьев в лесу, а между двумя сцепленными руками словно пробежала белая искра.

- Полагаю Семеро скрепили нашу сделку, лорд Корвин. – прокомментировал небольшое происшествие Гарденер, привыкший к подобной мистике за эти месяцы.

- Пожалуй. – немного погодя согласился с Эдмундом глава Футли.

- Теперь, если позволите, я бы хотел поговорить с глазу на глаз с лордом Алланом. – указал Гарденер на уже изрядно заскучавшего лорда Ромашкового поля, что, похоже, потерял изрядный интерес к разговору с ворчливым архимейстером и прямым, словно его собственный меч, рыцарем Долины.

- Славно, тогда я возвращаюсь проверить своих людей. – кивнул Корвин, разворачиваясь и направляясь в сторону дороги Роз, где был оставлен его кортеж. – Лайам, Родрик, мы уходим. – отдал приказание хозяин Тамблтона, после чего охрана лорда Футли немедленно последовала за ним.

После этого на место, где ещё недавно располагался хозяин Шиповых холмов, с легкой грацией старого рыцаря умостился лорд Аллан Олдфлауэрс. Ещё во время конфликта на дороге последний Гарденер не мог не заметить благожелательного настроя к его персоне, исходящего от этого человека. Собственно, так происходило практических с каждым Олдфлауэрсом, с которыми Эдмунду удавалось повстречаться в этом мире. От старого септона на хайгарденском турнире, до леди Амаллии Кидвелл, что была урожденной Олдфлауэрс. Теперь же и лорд Ромашкового поля выступал для него в роли союзника, что было весьма странно.

Быть может виной подобной реакции было благословении Матери, заключавшейся в любви его семьи по отношению к нему, всё-таки ближе, чем Олдфлауэрсы к нему по крови в этом мире никого не было. Так или иначе, но последний Гарденер не мог не отметить внешнее сходство меж ним и лордом Алланом. А может всё дело в самом воспитании дома бывших бастардов Гарденеров, что маринуются в легендах, историях и рассказах об их законнорождённых предках. В любом случае подобное отношение вызывало вопросы, всё-таки большинство младших домов не очень хорошо относятся к своим старшим, но пока что Гарденеру об это было неловко судить.

- Что же, похоже настало и моё время для разговора с вашим величеством. – игриво подмигнул Эдмунду лорд Аллан, как только устроился напротив. Настрой хозяина Ромашкового поля был для Гарденера неестественно веселым для представителей власти в этом мире. Скорее он был действительно семейным. – Ох, всё, как и сказал тот мейстер, похоже нас действительно неслышно. – удивленно и даже несколько восторженно произнёс старый Олдфлауэрс, словно столкнулся с неким детским чудом. – Эй, Виллам! Коллин! – неожиданно вскричал, пытаясь дозваться до своих людей лорд Аллан, но те хоть и наблюдали за своим господином, не могли услышать от него и слова. – Невероятно удобная штука я вам скажу, ваше величество. Всем бы такую, особенно в спальню. Эх, далёкие деньки моей юности. – с нотками ностальгии протянул хозяин Ромашкового поля и в очередной раз с озорным весельем подмигнул последнему Гарденеру.

- А вы весьма непринужденный человек, лорд Аллан. – отметил Эдмунд настрой старого лорда, правда прозвучало это скорее как комплимент. – Смею полагать, что ваше участие в поездки лорда Корвина отнюдь не случайно.

- Весьма проницательно, ваше величество. Или же всё-таки высочество? Ведь насколько могу помнить вашей коронации так и не произошло. Дилемма, однако. – весьма задумчиво протянул хозяин Ромашкового поля, не столько для Гарденера, сколь для себя. – Ну да не суть. – отмахнулся он.

- Каким образом вы узнали о наших планах, лорд Олдфлауэрс? Советую быть со мной честным. – прищурился последний Гарденер, не торопясь разделять веселый настрой лорда перед ним.

- Не обессудьте, ваше превосходительство! – вскинул лорд Аллан руки словно защищаясь, правда получилось это действие весьма наигранным. – Всему виной моё нетерпение, рождённое из верности, а также настойчивое желание встречи с прямым наследником великого королевства Простор. Одна только мысль о возрождении давно угасшего рода наполняет моё сердце трепетом и радостью. – возвышенно и чуть ли не заламывая себе руки, произнёс Олдфдауэрс свою речь на одном дыхании.

- Довольно, лорд Аллан. Это всё, конечно, очень лестно, не буду врать, но всё же мне бы хотелось услышать ответ на мой вопрос. – сохранял Гарденер самообладание, хотя от столь несуразного поведения одного из лордов Простора у него на лице невольно начала появляться улыбка.

- Ох, разумеется. – словно бы и не было ничего продолжил хозяин Ромашкового поля. – Не сердитесь, но я упросил мою драгоценную малышку Амаллию рассказать мне о том, как с вами можно встретиться. Всё-таки после вашего громкого появления на королевском банкете вы скрылись из виду. Ни слухов, ни сообщений. А мне ведь так не терпелось выразить вам свою преданность и поддержку. – приложив руку к груди сердечно поклонился старый лорд.

- Понятно. – подтвердил лёгким кивком головы свои подозрения Эдмунд. – И всё же лорд Кидвелл меня об этом в известность не поставил. Конечно, можно предположить, что о действиях своей жены он не знал, но на всякий случай мне стоит поставить данный случай ему в укор.

- Так и надо этому хлыщу, ваше превосходительство, но прошу, не вините мою любимую доченьку. – покорно склонил голову Олдфлауэрс, но даже дураку было бы ясно, что всё лишь продолжение игры. – Я искал встречи только для того, чтобы заверить вас в своей искренней преданности и ещё хотя бы раз увидеть тот свет и величие, что излучали вы в тот момент, когда узурпатор Баратеон поперхнулся своей собственной яростью.

- Вы были там в тот день? – уточнил Гарденер, пытаясь припомнить лицо лорда, стоящего сейчас перед ним, среди гостей, присутствующих тогда в Хайгардене на чествовании Баратеона. Однако, Эдмунду всё же пришлось сделать вывод, что из встречи он запомнил мало кого, кроме тех, на кого была направлена его обвинительная речь.

- Естественно, милорд. И был в полном восторге! – взмахнул лорд Аллана руками ровно так, как и заявил – восторженно. – Я бы и сам бросился вслед за вами, чтобы прямо там преклонить колено, но пребывал в сильном благоговении перед вашей силой и появлением.

- Ясно-ясно, это я понял. – потёр Гарденер переносицу, начавший уже уставать от манеры общения своего дальнего родственника, т.к. не привык получать в свою сторону столько раболепия и комплиментов, пускай и наигранных. – Септон Лионель, что помог мне в ту ночь. Кто он вам?

- Ох, верный Лионель. – с печалью в голосе отозвался хозяин Ромашкового поля. – Самый младший и последний из братьев моего почившего отца. Его подвиг по отношению к его королевскому величеству заслуживает отдельной строки в хрониках нашей семьи.

- Как он? – проявил Гарденер участие к судьбе престарелого септона

- Мой наследник позаботился, чтобы даже в подобной непростой ситуации он ни в чём не нуждался. – дал ему ответ лорд Аллан, чья игра слегка потускнела от упоминания, находящегося в заключении Хайгардена родственника. – Так или иначе, но он сделал великое дело помогая вашему высочеству.

- Славно. – кивнул Гарденер, успокаивая проснувшуюся совесть. – А теперь поговорим крайне серьёзно, лорд Аллан. Без всего этого напускного раболепия. Что скажете?

- Как пожелает его величество. – неожиданно выпрямился старый лорд, став даже выше и как-то мощнее в плечах. Взгляд его потускневших глаз смотрел на Эдмунда весьма цепко. От былого благодушия не осталось и следа, хотя последний Гарденер всё ещё чувствовал некую родственную связь с этим человеком. Правда, если раньше лорд Ромашкового поля напоминал своим поведением чудаковатого дядюшку, то теперь избраннику Семерых вспомнился его отец в последние годы жизни.

- Что же, кхм, хорошо. – даже слегка растерялся Гарденер от столь резкой смены настроя частично поседевшего лорда. – Насколько я могу судить по рассказам леди Амаллии и вашим словам, то вы признаёте мою статус и происхождение. Так ли это? – испытующе спросил Эдмунд.

- Можете быть уверенным, хотя вы и явно моложе, чем хотелось бы. Однако, - сделал лорд Аллан ударение. – Я не могу отрицать того, что я видел и слышал, как и то, что ощущал тогда и сейчас. Вы определённо тот, за кого себя выдаёте, по крайней мере у меня и моей семьи в том нет сомнений. Да и старая легенда наложившаяся на исход Таргариенов с континента тоже говорит в вашу пользу. А уж о нашей внешней схожести и говорить не приходится. Вы – мои вылитые сыновья, разве что они получились намного уродливее. – под конец усмехнулся старый лорд, находя данное высказывание остроумным. – Для меня этого вполне достаточно, да и не вижу я возможности как-либо ещё подтвердить ваш статус.

- Может быть я просто бастард из вашего дома. – предложил обоснованную версию последний Гарденер, проверяя уверенность лорда Аллана на прочность. – Или же это всё не более чем совпадение.

- Таких совпадений не бывает. – сказал хозяин Ромашкового поля, как отрезал. – По крайней мере не в таких количествах, да ещё и связанных друг с другом. И уж поверьте, ваше величество. – чуть подался старый Олдфлауэрс вперед прямиком к Эдмунду, от чего стало казаться будто бы он смотрит на собственное постаревшее отражение в зеркале. – Я знаю всех бастардов своего дома поименно. В нашем доме к ним особое отношения, сами должны понимать причину.

- Я осознаю её, лорд Аллан. – принял последний Гарденер аргумент со стороны главы дома, который был основан бастардами его собственной семьи.

- Славно. – кивнул хозяин Ромашкового поля, отстраняясь обратно. – Тогда я бы хотел официально озвучить свою клятву верности вам и подтвердить клятву рода Олдфлауэрсов Гарденерам. – получив утвердительный кивок, частично поседевший лорд припал на одно колено, после чего достал свой клинок прочно закрепляя его остриём в земле. – Я – Аллан Олдфлауэрс, лорд Ромашкового поля, лорд Простора, приношу клятву верности Эдмунду Гарденеру, верховному королю андалов на земле Простора. Клянусь верой и правдой, не щадя собственной жизни служить и защищать. От рода Олдфлауэрсов я подтверждаю клятву своего дома перед верховным домом Гарденеров. Клянусь Семерыми блюсти данные клятвы и пусть душа моя горит в семи адах, если я или мои потомки оступятся от данного слова. – со всей серьёзностью и торжественностью принёс глава Олдфлауэрсов свою клятву.

- Поднимитесь, лорд Аллан. От имени главы рода Гарденеров, я принимаю вашу клятву. – озвучил необходимые слова избранник Семерых в очередной раз замечая, как на поляне словно воздух потяжелел и атмосфера незримо изменилась. Естественно, подобные действия не могли не заметить присутствующие здесь Марвин и Корбрей, а также сопровождающие лорда Аллана воины. И хотя сами слова клятвы для них были не слышны, понять, что же происходило между Эдмундом и старым лордом можно было легко.

- Благодарю вас, ваше величество. – удовлетворённо произнёс хозяин Ромашкового поля, поднимаясь с колен.

- Что же, это я должен благодарить вас, лорд Аллан, что старые клятвы между нашими домами не были забыты. Полагаю, теперь я могу в полной мере рассчитывать на вашу поддержку. – оказал последний Гарденер ответную любезность лорду.

- Можете не сомневаться, ваше величество. Род Олдфлауэрсов сделает всё, чтобы вновь увидеть короля Гарденера на Дубовом троне. – подтвердил лорд Аллан свои обязательства. – Однако, признаться честно уже давно прошли те дни, когда Ромашковое поле могло похвастаться сильным богатством или большим количеством войск. Впрочем, у нас ещё сохранилось достаточное количество влияния и родственных связей, чтобы не стать вам обузой. – искренне описал Олдфлауэрс свои возможности и положение дома.

- Поверьте, лорд Аллан, сама ваша поддержка в данный момент играет роль намного большую, чем набитые золотом сундуки и количество вооруженных солдат. Хотя я бы не оказался ни от одного из этого. – ответил Гарденер лорду поддерживающей улыбкой, разряжая таким образом обстановку.

- Не думаю, что кто-либо вообще отказался бы от этого. – поддержал старый лорд высказывание наследника Дубового трона зеркальной усмешкой.

- Ваша манера общения до этого. – внезапно сменил избранник Семерых тему разговора, почувствовав, что на данный момент прошлая исчерпала себя. – Разительный контраст с вами нынешним, если быть предельно честным.

- А, - махнул рукой хозяин Ромашкового поля. – старая привычка. После того, как я отошёл от большинства дел замка, оставив их на старшего сына, мне доводилось в основном вертеться среди более маститых лордов Простора. Подобная манера была мной выработана, чтобы сбивать тех с толку, выводя из себя для того, чтобы найти их уязвимости. В ином же случае мало кто может всерьёз воспринимать главу, обедневшего и пребывающего в немилости у правящей династии дома.

- И это работает? – удивленно и с легким недоверием отреагировал последний Гарденер.

- О! Куда чаще, чем вы думаете, ваше величество. – весьма живо отреагировал лорд Аллан. – Признайтесь честно, я ведь и вам уже успел потрепать нервы? – хитро прищурив глаза спросил Олдфлауэрс.

- Не могу утверждать обратного. – легко согласился Эдмунд, чувствуя рядом с лордом весьма теплые и близкие отношения, хотя, казалось бы, их встреча произошла не более, чем пару часов назад.

- То-то и оно, ваше величество. Порой желаемое можно легко получить, если просто достать собеседника. Ха-ха. – рассмеялся глава дома Олдфлауэрсов, однако, быстры спохватился. – Кхм. Главное не переусердствовать в этом деле, а то некоторые начнут вести себя весьма нервно в твоём присутствии.

- Хм. – усмехнулся последний Гарденер, понимая, что за этими словами должна стоять какая-то история. – Охотно верю.

- Переходя к более важным вопросам, ваше величество. – вновь посерьёзнел лорд Аллан. – Что от меня требуется, чтобы помочь в вашем деле?

- Пока что ничего серьёзного, лорд Аллан. Примерно несколько месяцев или больше мне придётся провести на территории лорда Тамблтона, чтобы выполнить заключенные меж нами ранее договорённости. Наше время придёт, но не ранее, чем в Семи Королевствах развернётся ситуация для этого подходящая. – вкратце обрисовал положение дел Гарденер. – Однако, буду рад, если в кооперации с лордом Кидвеллом вы сможете снабжать меня нужной информацией, а также искать лордов, готовых сочувствовать нашему делу.

- Сделаю всё в лучшем виде, ваше величество. – кивнул Олдфлауэрс, принимая слова Эдмунда к сведению. – Что же касается, если не сочувствующих, то заинтересованных в нашем деле, то я бы советовал вам обратить внимание на фракцию Флорента или же Пика. С вашего согласия я мог бы не на прямую договориться о встречи с ними.

- Считаешь они поддержат меня? – спросил Эдмунд, весьма заинтересованный в точке зрения старого лорда.

- Флорент заинтересован в свержении Тиреллов, он хитер, как лис, а потому я бы не стал ему доверять в долгосрочной перспективе. Впрочем, он может быть полезен, ибо имеет достаточно сильную армию и союзников, вторую после Хайтауэров. Если предложить ему достаточную выгоду он может и сам пойти на уступки. Хотя всё же ему бы хотелось видеть на троне Простора самого себя, нежели вас. – кратко изложил свои мысли по поводу владыки Ясноводной крепости лорд Аллан.

- А что же Пик?

- Не сказать, чтобы лорд Звёздного Пика отличался особыми способностями, но он возглавляет весьма сильный союз из более мелких лордов и рыцарей. Однако, сам он весьма набожный человек на мой взгляд, а потому на него, как и на меня, ваше появление на хайгарденском турнире должно было произвести неизгладимое впечатление. Да и его родовая крепость одна из самых мощных крепостей в Просторе после Хайгардена. – вновь изложил свои мысли хозяин Ромашкового поля. – В любом случае за Пика я бы поручился куда сильнее, нежели за Флорента.

- Понимаю. – кивнул Гарденер, чьи мысли также склонялись к подобному варианту. – Насколько мне известно земли Пиков прилегают к Роговому холму.

- Да, Красный Охотник. – весьма быстро понял ход мыслей просторского принца его новообретенный вассал. – Он может стать значительной проблемой, если встанет на сторону Тиреллов, но именно поэтому союз с Пиком крайне необходим, чтобы заставить Тарли понервничать, если тот выберет иную сторону. Вряд ли мне удастся устроить с ним встречу. Красный Охотник – вояка до мозга костей, а потому находиться вне политики и его посещение светских мероприятий словно однодневный приход зимы.

- Что же, расклад мне ясен. – выслушал до конца мнение старого лорда Эдмунд. – Я подумаю об этом и напишу ответ через лорда Роллена, пока буду заниматься другими делами. Также буду рад, если ко времени моего отбытия из Тамблтона вы сможете найти несколько хороших рыцарей своего дома готовых присоединиться к делу. Естественно, об опознавательных знаках их или вашего дома не может быть и речи, чтобы не подставляться под удар, если произойдет стычка с войсками Баратеонов или же Тиреллов.

- Я распоряжусь своему сыну позаботиться об этом деле ещё в пути. – удовлетворённо кивнул лорд Аллан, понимая, что просторский принц в значительной степени доверяет ему, чтобы вовлечь в свои дела. – Футли, конечно, человек слова, но мало ли как может развернуться ситуация в самом Тамблтоне, несколько верных мечей не будут там лишними.

- Тогда более не смею вас задерживать, лорд Аллан. – Поднялся с места последний Гарденер, знаменуя таким образом окончание разговора. – Благодарю вас за оказанное доверие и надеюсь, что лорд Корвин не слишком оскорбиться, если я не стану провожать вас к экипажу.

- Не стоит. – отмахнулся владыка Ромашкового поля, также поднимаясь с насиженного места. – Думаю его людям будет куда спокойнее, если вы и ваши спутники останетесь на месте. Однако, прежде чем мы расстанемся здесь, ваше величество. – скосил глава Олдфлауэрсов взгляд на Марвина и Корбрея. - Позвольте скачать, что у вас весьма необычный выбор спутников. К рыцарю Долины вооруженному валириским мечом у меня нет никаких претензий, парень наконец-то нашел дело себе по душе, выбрав вас своим королём. Однако, об Марвине Маге из Цитадели ходим весьма немало тревожных слухов, как со стороны обычных зевак, так и со стороны его коллег.

- Уверяю вас, лорд Аллан. Марвин преследует вполне понятные интересы, следуя за мной. Он весьма хорошо обучен и знает многое из того, что мне не известно. В общем и целом – полезный человек, как мне лично, так и делу, которому вы отныне служите. – развеял сомнения старого лорда по поводу архимейстера Эдмунд.

- Что же, вам виднее, ваше величество. Я лишь буду рад когда-нибудь увидеть вас на троне ваших предков. – покорно согласился Олдфлауэрс.

- Не волнуйтесь, лорд Аллан. Ваша помощь мне не будет забыта и когда придёт время я верну заслуженную славу и богатство вашему роду. – заверил последний Гарденер едва седого лорда в своей благосклонности.

- О большем и желать нельзя, ваше величество. Покорно благодарю за эту честь. По прибытии в Королевскую гавань я немедленно спишусь со всеми необходимыми людьми. – поклонился владыка Ромашкового поля, после чего покинул лагерь Эдмунда и его спутников. Охрана проследовала за своим господином, четким ударом латных сапог чеканя шаг. Три фигуры понемногу удалялись сквозь деревья и чащу в сторону оставленного кортежа Футли, чтобы через несколько минут окончательно скрыться среди леса.

Эдмунд наконец смог облегченно выдохнуть после столь напряжённых и важных разговоров, в то время как его спутники, находящиеся до нужной поры в отдалении, постепенно возвращались на свои места. Разминая с помощью рук затекшие от долгого сидения на одном месте мышцы, Эдмунд понемногу анализировал то, как прошли переговоры с двумя видными лордами Простора, запоминал и сортировал ту или иную услышанную за это время информацию. Не прошло и пары минут, как к нему присоединились верный рыцарь Долины и ворчливый архимейстер.

- Как всё прошло, ваше величество? – решил первым поинтересоваться, который в отличие от своего короля всё это время провёл на ногах и напряжении, следя за свитами лордов и окружающей обстановкой, а потому он только и рад был наконец немного отдохнуть и спокойно присесть.

- Куда лучше, чем могло быть, Лин. – односложно отвечал Эдмунд. – Предварительный договор с Футли мы заключили. Также лорд Олдфлауэрс принёс клятву верности. Есть несколько дополнительных деталей, но о них я расскажу вам чуть позже. Сейчас нужно собираться и возвращаться в основной лагерь. – расставил Гарденер нужные акценты, замечая, что полдень уже давно прошёл.

- Что же, подобного исхода следовало ожидать. – усмехнулся Марвин, по всей видимости уверенный в данном исходе. – Футли был бы полным трусом и олухом, если бы не принял столь щедрое предложение. От Олдфлауэрсов нельзя было ожидать ничего иного, чем покорности. Этот род ещё с давних времен связал свою судьбу с Гарденерами, как и возможность процветания. Наоборот было бы удивительно, если бы при всех имеющих вводных наше величество умудрилось бы всё испортить.

- Вот умеешь же ты убить весь настрой, Марвин. – хлопнул Эдмунд себя по ногам, поднимаясь, чтобы приготовиться к отправке.

- Просто держу его величество в тонусе. – невинно пожал плечами Маг. С внешностью архимейстера это смотрелось слишком неестественно и может быть слегка забавно.

Глава 26. Прибытие в Тамблтон

291 г. от З.Э.

Простор. Тамблтон.

Примерно месяц спустя.

Некогда славный город Тамблтон, а точнее то, что от него осталось после нескольких междоусобных войн и три столетия власти Железного трона, кипел своей жизнью в рамках средневекового быта. По рыночной площади то там, то тут сновали крестьяне, ремесленники и торговцы, как местные, так и пришлые. Несколько дней назад в город вернулся из поездки его владыка, что правил также окрестными землями. Поездка по слухам прошла удачно, разве что с небольшой задержкой, а это значило, что молодая леди из семьи Футли обзавелась официальным женихом. Здравницы простого люда от этой новости длились ещё несколько, в конце концов не так уж часто в этом месте происходит что-то интересное.

В былые времена Тамблтон был одним из главных торговых городов Простора, т.к. находился практически ближе всех к пересечению границ вечноцветущего королевства с Речными и Штормовыми землями. В данный момент город не то, чтобы потерял своё значение, но объединившиеся Семь Королевств, где отсутствовали какие-либо таможенные и иного рода ограничения, определенно обесценивали былое положение этих владений. Несомненно, защищённый Шиповыми холмами город всё ещё имел стратегическое и логистическое значение в случае междоусобных войн, как на территории Простора, так и за его пределами. Однако, сами жители города не раз и не два успели за это поплатиться.

Дома и лавки здесь были относительно более новыми, чем в других древних городах и крепостях, что являлось ещё одним следствием ужасного разорения во времена Танца Драконов, многие старые постройки со своей долгой историей были уничтожены в тот роковой день войны между потомками Таргариенов за престол Семи Королевств. Город был отстроен не единожды и возрождался из раза в раз, словно феникс из пекла, но осадок жителей и владык древней вотчины дома Футли всё ещё остался.

После новой застройки часть сгоревшего в драконьем огне и разорительном пожаре города более не подлежала восстановлению. Земля выгорела настолько, что ни сеять не застраивать на этих местах город был более невозможно. Город смог достичь только трети от своего прежнего размера за все этих относительного спокойствия. Однако, войны в Вестеросе было делом не таким уж редким, так что ещё несколько раз с того рокового момента приходилось восстанавливать уничтоженные и поврежденные части городской застройки.

Единственным местом в Тамблтоне, который не подвергся большей части подобных тягостных испытаний был родовой замок рода Футли, расположившийся на небольшом холме, возвышаясь над городом своим не столь уж грозным видом. Хотя жители и владыки Тамблтона называли это место замком, она скорее походило на небольшую компактную крепость или же малую защищённую резиденцию дворянского рода. Любой, кто хоть раз видел хотя бы один из шедевров фортификационного дела Брандона Строителя, определенны посмотрел бы на данное строение с небольшой долей недоумения, т.к. взять подобное место можно было практически любыми силами.

Впрочем, сила Тамблтона заключалась не в столь сильных крепостных стенах, сколь в природном ландшафте этого места. Приличный пласт холмов, именуемых в соответствии с гербом рода Футли Шиповыми, был одним из немногих на территории Простора, а от того город практически не нуждался в чём-либо ином. Заграждения созданные самой природой многие века не подпускали к городу захватчиков, а то, что основание города было построено практически у истока Мандера решало многие проблемы со снабжением. Во времена же власти Гарденеров город и вовсе был практически неприступен, ибо был защищён одной из самых многочисленных и сильнейших армий континента, так что с суши к нему было не подобраться, а т.к. побережье находилось за множество миль, то и о грабеже железнорождённых Тамблтону можно было не волноваться.

И всё же те времена давно прошли, а потому некогда важный для всего Простора город пребывал в бесславном спокойствии, практически забвении. Да, торговля шла своим чередом, но многие люди, особенно знатного рода проживающие здесь ещё помнили о не столь уж далёких временах рассвета данного места. Сейчас же надежды лорда Тамблтона были устремлены на одного молодого претендента, который должен был прибыть в город со дня на день и вернуть городу хотя бы часть былого богатства и славы.

Пробираясь сквозь толпу зевак верхом на верном Камрите взгляд последнего Гарденера то и дело рассматривал постройки «нового» Тамблтона. Его внешность, как и опознавательные знаки были скрыты дорожным плащом, чуть позади, также скрытые своими одеяниями, за ним практически бок о бок следовали архимейстер и рыцарь Долины. Проводником гостей города выступали несколько стражников с гербом рода Футли на броне, что, не особенно церемонясь расталкивали зазевавшихся прохожих по направлению к крепости, ведя Эдмунда и его спутников пробивным клином. Обычное дело для средневековых улиц, особенно когда прибыл кто-то весьма важный. Горожане, весьма привыкшие к подобного рода обращению, не особенно обращали на это внимание, направляясь по своим делам.

Эскорт, заблаговременно подготовленный лордом Корвином, начал своё сопровождение, как только Гарденер и остальные достигли пропускного пункта в город. Один из стражников, находившихся там в то время похоже был одним из тех, кто сопровождал лорда Футли в его путешествии, а потому легко узнал Эдмунда и его людей стоило тому только раз открыть своё лицо. Всё-таки прошло не так уж много времени. После этого стражник, которого избранник Семерых мог узнать, как Лайама, что-то сказал своим товарищам и после нескольких минут ожидания из самого города пришли ещё несколько воинов с гербом рода Футли, после чего те и повели их через город.

Лорд Тамблтона хорошо подготовился из-за чего никто не стал допытываться или пытаться узнать личность Эдмунда. Конечно, в городе после этого, как среди обычных людей, так и среди стражи могут пойти слухи, но последний Гарденер был почему-то уверен, что дальше самого города они не пойдут. Быть может, на этот счёт у просторского принца был некий лимит доверия, вызванный характером Футли, а могло статься и так, что это было неким шестым чувством. Так или иначе, но Эдмундм был весьма спокоен.

Дорога до крепости, которая имела четыре небольших и тонких башни в действительности отдалённо напоминавших собой шипы, прошла без эксцессов. Ворота были открыты в дневное время суток, как и полагается, всё-таки войны или чего-то подобного в данный момент времени не было. Издали Гарденер заприметил лорда Футли, который, по всей видимости, вышел встретить Эдмунда и его спутников, как только узнал об их прибытии. Всё-таки рамки приличия следовало соблюдать, особенно если они касаются весьма важного союзника или партнёра, кем и являлся для хозяина Тамблтона просторский принц.

- Приветствую в Малых Шипах, господа. – поприветствовал лорд Футли гостей стоило им только пересечь крепостные ворота и спешиться. – Рад, что вы добрались без задержек. Конюший позаботиться о ваших лошадях. – подал знак Корвин, после чего стоящий поодаль юноша взял из руки последнего Гарденера поводья и направил не слишком возражавшего Камрита к конюшням. За последние месяцы пребывания рядом с верным конём Эдмунд постепенно научился читать его настроение, так что за парня наследник Дубового трона особо не переживал, буйны нрав конь посланный Семерыми проявлял только, если чувствовал опасность.

- Благодарю за гостеприимство, лорд Корвин. – благодарно кивнул просторский принц. – Выражаю ответную радость, что и вы не сильно задержались в дороге.

- Благодарю. – кивнул Футли. – Я распорядился, чтобы вам и вашим спутникам выделили покои. Можете пока располагаться, служанка вас проводит. – указал лорд Тамблтона на молодую девушку лет шестнадцати позади себя. – Через пару часов жду вас в своём солярии. – после чего покинул внутренний двор крепости.

- Никакого уважения. – проворчал Корбрей. – Словно мы какие-то торгаши.

- Таков уж характер, лорда Корвина. Думаю, он бы и рад вести себя по-другому, но ситуация располагает к осторожности. Всё-таки узнай о нашем приезде Тиреллы, то от клейма изменника лорду Футли уже не отмыться. – прагматично отозвался на высказывание рыцаря Долины последний Гарденер, выступая в защиту лорда Тамблтона.

- И всё же ему будто и дела до вас нет, ваше вел… сир Эдмунд. – поправился Корбрей, когда заметил, что к их разговору прислушиваются немногочисленные стражники и прислуга.

- А чего ты хотел, олух? – вступил в диалог Марвин. – Каждый из лордёнышей мнит себя пупом земли, так было и будет. Если хочешь, чтобы к твоему исподнему относились по-королевски, так будь добр – соответствуй. – критично озвучил весьма здравую мысль Маг.

- Марвин прав, Лин. В данный момент мы хоть и относительно важные гости, но не столь желанные, так что пока закроем на это глаза. – примирительно высказался Гарденер, стараясь лавировать между двумя своими спутниками, что вели себя словно кошка с собакой ещё с момента их первой встречи.

- Да-да. – махнул рукой архимейстер. – А теперь, если никто не против, то я бы с удовольствием бросил свои кости на что-то помягче, чем голая земля и хреновы камни.

- Прошу за мной, млорды. – подскочила к ним указанная лордом Футли служанка, выждав подходящую паузу в разговоре гостей. Судя по выражению, та происходила из простого люда. Имела она традиционную для жителей Простора внешность – русые волосы и темно-карие глаза. В лице не было ничего выдающегося, так что трудно было сказать получила ли она свою должность благодаря внешности или упорным трудом.

- Веди нас. – благодушно кивнул Эдмунд, чувствуя радость от того, что вновь сможет поспать в уютном замке. В общем и целом, разделяя настрой архимейстера.

Пробираясь по древним коридорам Малых Шипов Гарденер отмечал про себя ярко выраженный аскетизм данного места. Казалось бы, род Футли настолько же древний, как и все остальные, но здесь не было ни намека на праздность или восхваление предков. Всё чисто и аккуратно без излишеств, а ведь несмотря на многие испытания Тамблтон всё ещё остаётся весьма прибыльным владением особенно на фоне не таких уж и богатых по сравнению с Простором Речных земель и Долины, о Севере, понятное дело, даже речи не шло.

Судя по всему, лорд Корвин Футли был не только осторожным, но и отличным хозяйственником. Проходя по улочкам «нового» Тамблтона Гарденер замечал, что к местной страже люди обращаются с солидным уважением, не смотря на их весьма грубый и крутой нрав. Вполне возможно, что лорд Корвин правил своими владениями весьма жёсткой рукой за что и заслуживал уважение от горожан, которые порой частенько становились жертвами слабости своих лордов, особенно в других частях Семи Королевств. Да и сам город выглядел весьма спокойным и ухоженным, что говорило о повышенном внимании к его благополучию со стороны хозяина.

Наконец спустя пятнадцать минут служанка привела их в небольшое крыло на третьем этаже замка, где располагались выделенные для гостей покои. Войдя внутрь Эдмунд приметил такое же скудное убранство, но при этом комната не выглядела пустой или бедной. Парочка картин, несколько гобеленов, сундук для одежды, приличная кровать и ещё немного предметов интерьера. В общем убранство можно было назвать добротным, но опять же, без излишеств.

Бросив походную сумку рядом с сундуком, Гарденер осторожно присел на мягкую и удобную кровать, трудно было сдержаться, чтобы не замурчать от удовольствия. Порой в погоне за своими планами и тренировками Эдмунд стал забывать об обычных удобствах, воспоминания Луи МакМёрфи давно поблекли, стёрлись многие бытовые ощущения и стремления. Постоянное напряжение и осознание того, что теперь Вестерос его единственный родной дом немного угнетали, но с каждым месяцем последнему Гарденеру было всё трудней сравнивать свою новую жизнь с другой, такой, казалось бы, далёкой.

Посидев так ещё немного, наследник Дубового трона стал постепенно разбирать собственные вещи. Отложил вложенный в ножны меч и снял походный плащ – в замке не станут особо трепать языком, по крайней мере лорд Футли похож на сознательного человека, который уже об этом позаботился. Конечно, с одной стороны награда за его голову для обычного человека, да и даже лорда была весьма солидной, с другой же предательство интересов собственного господина вряд ли могло быть так просто прощено, тем более что в подобных местах все так или иначе жили бок о бок и были знакомы. Всё-таки в мире средневековья репутация многое значила, а остаться в живых обычному человеку или воину с такой суммой на руках была весьма затруднительно и многие это понимали.

Через некоторое время после того, как Гарденер закончил обустраиваться в комнате, в дверь его покоев осторожно постучали. Это оказалась та самая служанка, что держала в руках поднос с горячей едой. Короткой фразой и кротким взглядом та передала Эдмунду еду и поспешно удалилась, хотя просторский принц и видел, как та невольно засмотрелась на его лицо, почему-то это не вызвало у него ничего кроме насмешливой улыбки, всё-таки лишённый изъянов он определённо находился на одном уровне с самыми желанными и красивыми мужчинами Семи Королевств.

Отобедав добротной похлебки с приличным количество мяса, Гарденер решил проверить, как поживают его спутники, чьи покои находились рядом с его собственными. Несмотря на недовольство Корбрея гостеприимством лорда Футли Эдмунд всё же находил его, наоборот, весьма тщательным. Хозяин Малых Шипов позаботился обо всём что было необходимо для гостей, от стойл для лошадей, комнат с хорошим убранством и расположением вплоть до обеда. Исходя из этого Гарденер всё же склонялся к тому, что характер лорда Футли был для Простора таким же особенным, как и характер Рендилла Тарли, просто причуды его были менее известными.

Рыцарь Долины не стал торопиться с тем, чтобы есть предложенную им пищу, полностью поглощённый начищением своего драгоценного валирийского меча. Корбрей всегда подходил к своим обязанностям рыцаря со всем тщанием и всегда старался быть наготове. Последний Гарденер частенько задумывался и не мог понять, как из такого преданного и благородного человека мог получиться упомянутый в книгах Мартина негодяй. Иного ответа кроме влияния Бейлиша не было, но почему-то Эдмунду казалось, что не Пересмешник был всему виной, а жизненные невзгоды, которые постепенно сломили решимость и характер рыцаря, у которого не осталось ничего кроме своих навыков и даже семья отвернулась от него. Бейлишу лишь было нужно внести последний штрих направив рыцаря по пути гедонизма и бесчестья, с чем тот успешно справился, но уже даже сейчас видно, что в этом витке истории подобного не повториться.

Не став отвлекать выходца из Дома Сердец от любимого занятия, Эдмунд направился к покоям архимейстера, краем глаза отмечая абсолютную схожесть между выделенными им комнатами. Ещё на подходе последний Гарденер услышал столь знакомый по проведённым совместными ночами у костра храп Мага. Дверь в комнату была приоткрыта, но заходить избранник Семерых не стал, ему хватило услышанного и увиденного через щель лица с остатками похлебки, чтобы понять – Марвин на данный момент был недоступен для общения, пребывая во сне.

Как раз в этот момент из-за угла в очередной раз появилась знакомая Гарденеру служанка, а в след за ней шёл грузным шагом также узнаваемый Эдмундму по встрече с лордом Футли на дороге Роз командиром стражи. Мужчина с аккуратной бородкой, который был оглушён ударом Марвина по голове в их прошлую встречу, был одет в легкие доспехи. Смотрел он прямо и твёрдо словно не случалось с ним тех событий, о которых помнил наследник Дубового трона.

- Доброго дня, сир. – коротко и чётко поприветствовал Эдмунда вассал дома Футли. – Можешь идти. – эта же фраза предназначалась служанке, которая глубоко поклонилась и поспешила скрыться с глаз долой грозного мужчины. – Милорд Корвин ожидает вас, прошу за мной. – после чего не говоря больше ни слова развернулся и пошёл в обратном направлении.

Гарденер покорно пошёл за воином, направляющимся в солярий дома Футли. Может быть, Эдмунд и рад был бы поговорить во время пути, но сам возможный собеседник всем своим видом показывал обратное тому желание. Так что весь путь до личного кабинета хозяина замка оба провели в полной тишине. Через несколько лестничных пролётов они оказались на последнем этаже, где, пройдя несколько поворотов, оказались перед хорошей дубовой дверью, которую охранял незапоминающийся ничем стражник.

Заметив своего непосредственного начальника, стражник заблаговременно покинул место пути его следования, уступив дорогу. Не обращая на это внимание, командующий стражи звонко и чётко постучал в дверь, оповещая хозяина солярия о намерении войти. Не дожидаясь какого-либо ответа, мужчина толкнул дверь вперед, открывая вид на внутренне убранство. Гарденер не колеблясь вошёл следом за командиром стражи.

Кабинет хозяина Малых Шипов не вызывал у Эдмунда ни малейшего удивления – всё та же практичность, как и в остальных частях замка. Небольшой стул с аккуратными стопками документов. На стене висело изображение владений рода с Тамблтоном в центре, карты нынешней эпохи, не совсем точная, но подходящая для работы. Перед столом было несколько стульев для посетителей. Из небольшого обделанного мирийским стеклом окна в помещение поступал яркий солнечный свет. Сам хозяин помещения в данный момент смотрел в это окно скрепив руки друг с другом за собой. По всей видимости оттуда открывался вид на сам Тамблтон.

- Можешь идти, Нилл. Благодарю, что проводил сира Эдмунда. – не оборачиваясь махнул рукой хозяин окрестных земель.

В ответ командующий стражей, названный Ниллом, только сильнее нахмурился и грозно обвел глазами фигуру последнего Гарденера, словно предупреждая его не совершать глупостей. После этого тот глубоко и едва слышно вздохнул, а затем покинул кабинет своего господина, скрывшись за дверью. Хотя Эдмунд был абсолютно уверен, что данный ветеран остался рядом со стражником сторожить покой и безопасность лорда Корвина, готовый в любой момент принять для того все необходимые действия.

- Садитесь, сир Эдмунд. – обернувшись, кивнул лорд Корвин Эдмунду, указывая на один из свободных стульев. – Вина? – предложил лорда Тамблтона, указывая на стоящий неподалёку от стола серебряный графин с парой чаш.

- Пожалуй откажусь, хотелось бы, чтобы мой разум оставался ясным. – поспешно отказался Гарденер, что не особо любил местные алкогольные напитки, которые в этом мире были в большинстве своём сильно разбавленными, а потому не очень на вкус.

- Похвально. – кивнул Корвин, принимая ответ последнего Гарденера, после чего и сам разместился перед ним за столом. – Итак, как вам наше убранство, сир Эдмунд? – поинтересовался лорд Тамблтона.

- Весьма скромно, если позволите судить, даже удивительно. – искренне ответил Гарденер.

- Большинство моих личных средств и налогов, как правило, идет на поддержание и благополучия города. Этому меня научил отец. – поделился причиной Футли, о которой, впрочем, Гарденер и сам догадывался. - После разорения «старого» Тамблтона во времена Танца Драконов всё богатство Футли было растаскано «зелёными», у матери-регента при малолетнем наследнике практически не было средств на восстановление, город пришлось буквально строить заново по крупицам и на последние гроши. С тех пор наш род после того, как сумел кое-как оправиться, использует все возможности для сохранения хрупкого благополучия. – ввёл хозяин Шиповых холмов Эдмунда в краткий экскурс.

- Несомненно мне было печально узнать об этом событии произошедшим с вашим городом по вине Таргариенов, лорд Футли. Я сделаю всё от меня зависящее, чтобы этот город расцвел также, как и во времена правления моей семьи. – озвучил свою искреннюю позицию Гарденер.

- Пока что не будем об этом. – покачал головой Корвин, так и не сумевший поверить в происхождение избранника Семерых. – Я ожидаю от вас успехов, желательно, как можно скорее, чтобы ни у моих людей, ни, тем более, у меня не возникло желание послать ворона в Королевскую Гавань. – прочертил меж ними черту Футли.

- Уверяю, вы не будите разочарованы, лорд Корвин. – спокойно принял настрой хозяина Тамблтона наследник Дубового трона. Похоже Футли доверял делам намного больше, чем словам.

- Надеюсь. – кивнул лорд Корвин, сложив руки перед собой. – Когда вы сможете приступить?

- Ночью. Если позволите в целях безопасности я бы вёл свою деятельность по ночам. – ответил Гарденер, понимая, что быстрее будет использовать благословения Семерых, т.к. в подобном деле он ещё долго не будет также искусен при свете дня.

- Хорошо. – не стал отказывать Корвин, как и вдаваться в детали, что было несколько странно, но должно быть у этого нежелания были свои причины или быть может он принял это как нечто само собой разумеющееся. – Я приставлю к вам Нилла и его людей. Они покажут вам места, а также проследят за вашей безопасностью в ночное время суток.

- Простите за бестактность, лорд Корвин, но мне кажется, что сир Нилл немного… - замялся последний Гарденер, чувствуя неловкость и напряжение рядом с молчаливым командиром стражи, который напал на него ещё в первую их встречу.

- Груб? Подозрителен? Всё это следствие пройденных восстаний короля Роберта и Бейлона Грейджоя. – отмахнулся Футли, поясняя причину поведения своего вассала. – В те времена он умудрялся вытащить, как себя, так и меня из самого пекла сражений живыми и невредимыми. Он один из самых верных мне людей, если не сказать, что самый. Должно быть, то происшествие на дороге задело его гордость. Впрочем, как и мою, не буду отрицать. Однако, не беспокойтесь, пока вы не делаете ничего подозрительного угрожать или мешать он вам не будет.

- Спасибо за ответ, тогда, если позволите, мне надо идти. – кивнул Гарденер, поднимаясь и собираясь покинуть солярий лорда Тамблтона.

- Подождите, сир Эдмунд, ещё несколько вещей. – остановил его уход хозяин кабинета. Эдмунд обратился в слух.

- Выход в город вас и ваших спутников, как вы сами должны были догадаться, крайне нежелателен. Также лорд Олдфлауэрс прислал несколько своих людей к вашему приезду несколько дней назад. – без особых эмоций предупредил Футли Гарденера. – Мы разместили их в казармах, если спросите Нилла он вас к ним отведёт. Также, приглашаю вас и ваших спутников отужинать с моей семьёй этим вечером, как раз перед тем, как вы преступите к своим обязательствам.

- Не думаю, что последнее хорошее идея. – честно признался наследник Дубового трона. – Всё же между вами и Лином существуют трения, и я бы не хотел раздувать конфликт.

- Об этом не беспокойтесь. – покачал головой лорд Тамблтона. – Я постараюсь уладить конфликт с сиром Корбреем, прийти к примирению так сказать, если наше сотрудничество выдастся плодотворным мне бы не хотелось, чтобы один из ваших приближённых держал на меня обиду.

- Это весьма, разумно, лорд Корвин. – даже несколько восхитился такой прямой прагматичности Эдмунд. – В таком случае мы непременно будем.

- Хорошо. – благодушно кивнул подобному ответу хозяин Малых Шипов. – Тогда, не прощаясь с вами до вечера, сир Эдмунд.

Покинув кабинет хозяина крепости, Эдмунд нос к носу столкнулся с грозным взглядом командира Нилла, что, как и полагал последний Гарденер остался стоять на страже своего лорда, не питая большого доверия к его подозрительным гостям. Просторский принц встретил этот взгляд весьма стойко и коротко озвучил просьбу сопроводить его к людям Олдфлауэрса, которые принял в Тамблтон по договорённости с лордом Алланом, с которым Гарденер стал не так давно вести переписку через Роллена Кидвелла.

Сам командующий стражи провожать Эдмунда лично не стал, а поручил это дело стражнику рядом с собой и которого избранник Семерых встретил на входе в солярий лорда Корвина. Безликий стражник без лишних вопросов сопроводил Гарденера через этажи замка и внутренний двор к помещению на нижнем этаже крепости. Здесь по всей видимости располагались казармы, несколько складов и крепостная тюрьма.

Скрывшись ненадолго в воинском помещении, вскоре стражник вышел обратно, а вслед за ним показались трое крепко сложенных фигур в неприметном обмундировании серого цвета, без каких-либо опознавательных знаков благородных домов на них. У каждого находился при себе простеньких клинок без всяких особенностей. Именно так по всем признакам выглядели свободные бедные рыцари – лорд Аллан, а точнее его наследник подошёл к поручению Эдмунда со всей ответственностью.

Выполнив своё непосредственное поручение, стражник рода Футли покинул их компанию, удалившись обратно на своё пост. Вперёд троицы вышел уже немолодой седой рыцарь чем-то неуловимо напоминавший Эдмунду уже знакомых ему лорда Аллана и септона Лионеля, а также самого себя. Да и сходство остальных, более молодых людей, чем их лидер, также вызывало некоторые вопросы.

- Приветствую, сир Эдмунд. – взял слово старый рыцарь. – Гаррет Флан к вашим услугам. Прибыл по поручению милорда Персеона Олдфлауэрса, чтобы нести службу под вашим началом. – поклонился старый рыцарь, приветствуя последнего Гарденера.

- А позади вас? – уточнил Эдмунд, обуреваемый различными эмоциями.

- Мои сыновья, милорд. – спокойно ответил рыцарь, не поднимая головы, то же самое касалось и остальных. – Гарланд и Джайлс.

- Каким образом вы связаны с Олдфлауэрсами? – подозрительно спросил Эдмунд, неуловимо чувствуя в этих людях некий подвох.

- Мой отец, прошлый глава дома Олдфлауэрс. – держал старый рыцарь перед ним ответ.

- Вы брат лорда Аллана? – был удивлён подобным поворотом событий Гарденер.

- Незаконнорожденный. – без утайки отвечал Гаррет. – Когда лорд Аллан стал главой дома, то он посвятил меня в рыцари и позволил взять собственную фамилию, как некогда сделали ваши предки по отношению к самим Олдфлауэрсам, милорд. В глазах веры и закона я всё ещё остаюсь бастардом, но не мои сыновья. Давняя практика Олдфлауэрсов, милорд. – дал понять рыцарь, что ему вполне известна истинная личина Эдмунда, что было не очень удивительно, т.к. те были посланы сюда из Ромашкового поля.

- Ох, поднимите головы. – приказал Эдмунд, чувствуя, как у него начинается мигрень. – Чем был обусловлен подобный выбор? – спросил Гарденер.

- Нет никого вернее семьи, господин. – неожиданно вместо отца взял слово один из братьев. В отличие от традиционных русых волос Олдфлауэрсов тот имел черные волосы и такие же глаза, в отличие от его рядом стоящего брата, что был эталоном семейной схожести потомков Гарденеров.

- Я бы мог, конечно, с этим поспорить, но не буду. – покачал головой избранник Семерых, не обращая внимание на то, что сын перебил отца. Впрочем, если судить по грозному взгляду сира Гаррета, то он ещё припомнит этот момент своему отпрыску. – Лорду Аллану и его сыну явно виднее кого отправлять. Будем считать, что я до поры до времени забыл об этом. Вам, я так понял, уже известна моя личность. Какие приказания вы получили?

- Полное подчинение приказам и целям, милорда Эдмунда. – чётко ответил сир Гаррет, вновь беря главенство в разговоре.

- Хорошо. Я введу вас в курс дела вкратце, но чуть позже. – покачал головой Эдмунд. – Вас устраивает, что, если что-то пойдёт не так, вас могут казнить как изменников дома Баратеонов? – уточнил Гарденер весьма важный вопрос.

- Мы не боимся слуг узурпатора, сир. Мы готовы отдать жизнь за истинного короля Простора. – дерзко выпалил черноволосый парень уже во второй раз перебивая своего отца, за что был немедленно бит едва уловимым движением руки от рядом стоящего брата. – Ай. – прошипел тот едва слышно от неожиданной боли.

- Простите моего младшего, милорд. – грозно посмотрел на того сир Гаррет. – Он в таком возрасте, когда весьма трудно сдержать горячий нрав, но уверяю, что такого больше не повториться. Что же касается слов Джайлса, то несмотря на внезапность я готов подписаться под каждым из них собственным клинком.

- Хорошо-хорошо. – покивал Гарденер головой, пытаясь сдержать веселую усмешку, вызванную отношениями в этой семьи, напомнившими ему его собственную юность, как наследника Хайгардена. – Но давайте о смерти говорить пока не будем. С этого дня ваши жизнь и верность принадлежат мне, а потому мне бы не хотелось, чтобы они были отданы зазря.

- Клянемся в верности вашему делу, милорд. – преклонил старый рыцарь колено.

- Клянёмся. - вторили ему голоса его сыновей.

Хотя Гарденер и хотел бы разделить с ними торжественность момента, но был вынужден как можно быстрее прервать данную процедуру, т.к. они всё ещё находились рядом со внутренним двором и на них то и дело обращали своё внимание стражники и прислуга. Приняв клятву и дождавшись, когда троица рыцарей поднимется, Гарденер выловил одного из слуг, попросив того послать за Корбреем, чтобы как можно скорее познакомить тех друг с другом. Всё-таки рыцарь Долины был одним из его первых рыцарей и тех, кто принёс ему клятву верности, а потому будет вполне справедливым назначить его командовать новоприбывшими воинами. Конечно, у сира Гаррета может быть вполне больше опыта, но Эдмунд был уверен, что у главы Фланов не найдется возражений, т.к. Корбрей происходил из более знатного рода и имел в Семи Королевствах куда большую известность. Да и рыцарские навыки у того входили в десятку лучших во всём Вестеросе.

Пока тянулось время ожидания, Гарденер решил получше рассмотреть внешность родственных дому Олдфлауэрсов рыцарей, да и разобраться кто есть кто среди братьев было бы не лишним. Всё-таки ему теперь предстояло в полной мере доверять присланным из Ромашкового поля рыцарям, конечно, Эдмунду хотелось бы верить в их верность безоговорочно, но пока что не прошло и дня, а слепое доверие в своих приближённых не раз и не два сводило королей, и не только их, в могилу.

Глава Фланов, сир Гаррет, имел несколько едва заметных шрамов в области лица и трудно было сказать были ли они нанесены мечом или получены по совсем иной причине. Судя по количеству морщин тот успел разменять уже пятый десяток лет, что на самом деле было весьма непросто для рыцаря. Воин носил короткую причёску и бороду, что были полностью поседевшими, возможно, ставшие такими не позднее, чем несколько лет тому назад. Глаза имели ярко-выраженную радужку болотистого оттенка, под ними едва заметно проглядывались мешки.

Рыцарь с русыми волосами, старший из братьев, судя по всему, имел отличительные черты внешности и характер отца, а потому покорно исполнял команды и говорил о себя только, когда его об этом спросят. Держался тот уверенно и имел небольшую родинку под правым глазом, странным образом похожую на форму треугольника. В тоже время пока Эдмунд подмечал эти детали, то заметил, что и сам рыцарь также разглядывает и оценивает его самого. Стоило только Гарденеру это заметить, как следящий взгляд рыцаря, с благородным именем Гарланд, мгновенно превратился в бесстрастный.

Последним был дерзкий и самый младший сын в этой рыцарской семье – Джайлс, имевший по словам отца весьма горячий нрав и ярко выраженные дорнийские черты, т.к. при ближайшем рассмотрении его кожа оказалась куда смуглее, чем у остальных его родственников. Также имелась аккуратная бородка по примеру отца, но без наличия усов. По всей видимости нрав и внешность того достались ему от матери, что было весьма удивительно, ибо связи между просторцами и дорнийцами были весьма редкими, а уж счастливые браки и того реже. В основном всему виной была долгая история конфликтов между этими двумя регионами, от того дорнийцев в Просторе терпеть практически не могли и верным же было обратное. Однако, сам Гарденер против подобного рода связей ничего против не имел, хотя и разделял нелюбовь других просторцев к жителям засушливого региона.

Подмечать особенности рыцарской семьи пришлось закончить внезапно, ибо на горизонте замаячил долгожданный Корбрей, что так и не расстался со своим валирийским мечом. Порой Эдмунду было вообще трудно подметить сколько раз он видел рыцаря Долины без Леди Отчаянье, но не придавал подобному особого значения, т.к. прекрасно понимал такое трепетное отношение к единственном наследию связывавшего рыцаря с почившим отцом и его семьёй. Слуга, что привёл Корбрея смог наконец-то откланяться по своим делам выполнив поручение одного из важных гостей своего господина.

- Так это они, да, сир? – не столько спросил, сколько подтвердил рыцарь Долины свои мысли. Естественно, большую часть из того, о чем говорил Эдмунд с лордом Корвином и лордом Алланом было рассказано его спутникам. Так что Корбрей был готов принять на себя командование людьми в любое время, а потому только и ждал этого момента.

- Всё верно, Лин. – кивнул Эдмунд, поочерёдно указывая на присутствующих Фланов. – Это сир Гаррет. Его сыновья – Гарланд и Джайлс. С этого дня они принесли мне клятвы, а значит будут в дальнейшем путешествовать вместе с нами. Это же. – теперь указал избранник Семерых уже на Корбрея. – Мой первый рыцарь, который будет за главного – Лин из дома Корбреев.

- Понятно. Семейный подряд, значит? – отозвался Корбрей, однако, последняя фраза определённо предназначалась старшему Флану.

- Именно. С этим есть проблемы? – спросил старый рыцарь без всякого намека вызов.

- Нет. Никаких. Просто уважаю я это дело. – без всякого намека ответил рыцарь Долины. – Росли вместе. Жили вместе. В конце концов умрете также вместе. Вполне достойно на мой взгляд.

- Кхм. Спорный вопрос, конечно. – прочистил Гарденер горло, высказав свою позицию, как единственный прошедший озвученный путь до конца.

- Ну, да. – немного смутился Корбрей. – Предлагаю не ходить вокруг да около и проверить ваши навыки, чтобы знать, на что я могу от вас рассчитывать в бою. Ристалище сейчас как раз свободно. Конечно, если никто не против. – вот теперь в словах выходца из Дома Сердец уже действительно прозвучал вызов.

- Да, всегда мечтал скрестить меч с владельцем валирийского клинка. – с большим энтузиазмом отозвался на предложение Лина Джайлс Флан.

- Уймись, Джайлс. – схлопотал черноволосый рыцарь ещё один коварный удар от брата.

- Он прав, парень. Валирийский клинок может в умелых руках резать обычные мечи словно столовый нож масло. Так что обойдёмся обычным спарингом. – усмехнуся Корбрей, словно увидел в нетерпеливом мечнике самого себя. – Если всё ещё осталось желание первым поваляться в земле, то прошу за мной. – собирался уже направиться Корбрей к ристалищу, как тут же был остановлен голосом своего короля.

- Стоп-стоп, Лин. Займётесь этим завтра. Сегодня нас пригласил на ужин лорд Корвин, а мы ещё так и не обмылись после долгой дороги не хватало ещё опоздать или чтобы от тебя смердело за едой. – категорично обрисовал своё неприятие Гарденер, которому не особо хотелось ударить в грязь лицом перед хозяином Малых Шипов.

- Моё присутствие обязательно? – невольно скривилось лицо рыцаря Долины, впрочем, расстроенным оказался не только он, но и сыновья сир Гаррета, хотя по Гарланду это было и не очень заметно, но со временем Гарденер учился подмечать такого рода детали.

- Конечно. Я буду чувствовать себя крайне неуютно, если пойду туда только с Марвином. Он… своеобразный человек. – вспомнил Гарденер картину, которая предстала перед ним возле комнаты архимейстера. – Да и сам лорд Футли желает примирение меж вами, так что можешь считать это обязательным для исполнения приказом. Всё же мы здесь не просто так, а чтобы получить уверенность в союзе с Тамблтоном. Ты понял меня? – испытующе обратил взгляд своих серых глаза на своего верного рыцаря Гарденер.

- Да, ваше величество. – стойко и уверенно ответил Корбрей, стараясь ни коим образом не показать своё недовольство. – Тогда на сегодня закончим, жду вас завтра здесь же на тренировке. – обратился владелец Леди Отчаянье к ожидающим рыцарям из рода Фланов.

- Понял вас, сир Корбрей. – ответил за всех старый рыцарь.

- Вас это тоже касается, милорд. – напомнил Лин о собственных тренировках Эдмунда.

- Мне вообще ещё ночью работать, Лин. – отметил Гарденер с лёгким недовольством.

- Можно после обеда, тем более что в замке тренироваться с Марвином не получится. – сказал рыцарь Долины, как отрезал. Эдмунду осталось только загнать недовольство поглубже и отправиться вслед за Корбреем к своим покоям, заблаговременно попрощавшись с принёсшей ему клятву верности семьёй Флан.

Глава 27. В ночи Тамблтона

Наступил вечер того же дня как Эдмунд и его товарищи прибыли в Малые Шипы, родовой замок Футли при Тамблтоне. Прежде чем появиться на ужине с семьёй местных властителей гости провели необходимые банные процедуры. Горячая вода впервые за много дней согревала кожу и Гарденер чувствовал себя после такого невероятно удовлетворенным. Полагалось, что и его спутники будут столь же довольными столь приятными бонусами пребывания в крепости.

К возвращению Эдмунда и Лина, после встречи с выделенными Олдфлауэрсом людьми, архимейстер Цитадели уже порядком вздремнул хотя и не горел особым желанием идти на ужин с семьёй Футли. Похоже только сам Гарденер видел в этом возможность наладить доверительные отношения с лордом Корвином, пока остальные его спутники выражали изрядную долю скептицизма. Так или иначе, но коней на переправе избранник Семерых менять не собирался, а потому, не обращая никакого внимание на недовольство остальных велел тем привести себя в порядок.

Спустя несколько часов, когда уже солнце начало клониться к закату, а все необходимые процедуры были выполнены, за гостями послали. Конечно, ни у самого Эдмунда, ни у тем более остальных не было какой-либо парадной одежды, однако, наследник Дубового трона всё же надеялся, что лорд Футли войдёт в его положение. Единственным изменением в своём гардеробе, которое сделал Гарденер, была одежда в виде камзола зелёных цветов, купленная им во время путешествия к Острову Ликов.

Путь к трапезной, что находилась на втором этаже крепости прошёл спокойно и в молчании. Вообще стражники дома Футли не отличались особой разговорчивостью, быть может всему виной был наказ лорда Корвина, а быть может грозный командир Нилл просто таким образом привил своим людям строгую дисциплину. И пускай взаимодействие с местными военными силами вызывало неловкость, Гарденер не мог не отметить, что подобный подход вызывал уважение к самому хозяину Малых Шипов.

Через некоторое время гости достигли дверей трапезной, за которой их встретили несколько заинтересованных взглядов и один спокойно-удовлетворённый главы дома. Стол был накрыт скромный, как и ожидал Эдмунд, но с соблюдением приличий. Несколько различных мясных закусок, приятно пахнущий суп и несколько мисок с овощами, а также пару графинов с вином для любителей. Во главе стола сидел, как и подобает главе дома, лорд Футли, а по разные стороны от него умостились несколько мальчишек, входящих в подростковый возраст, судя по виду погодок. Рядом с одним из мальчиков сидела миловидного вида девчонка чуть старше, которой похоже через несколько лет войти в дом Хэйфордов, с другим же сидел едва поседевший сгорбленный сухой старик, мейстер дома.

- Приветствую, господа. Рад, что вы к нам присоединились, прошу за стол. – поприветствовал их лорд Корвин официально, давая разрешение присоединиться к столу.

- Благодарю, лорд Корвин. – кивнул Гарденер уважительно, выражая благодарность. Судя по количеству стульев и места за столом, предполагалось, что Эдмунд займёт место прямо напротив лорда Футли, что просторский принц, собственно, и сделал.

- Если никто не возражает, то я бы занял место рядом со своим коллегой. – сделал определённый акцент на последнем слове Марвин, устраиваясь рядом с мейстером Шиповых холмов. Сам же учёный в серой рясе от подобного исхода был бы не то, что в восторге. Это Гарденер понял по слегка обеспокоенному выражению его лица, когда архимейстер примостил рядом с ним своё грузное седалище.

Рыцарю Долины же не оставалось ничего другого, как занять от Эдмунда место с правой стороны, рядом с молодой леди Футли, что робко стреляла глазами в направлении гостей с момента их появления. А вот мальчишки, как и подобает бунтарской натуре в этом возрасте, с открытым и большим интересом пялились на новоприбывших, которых их уважаемый и грозный отец отправился лично встречать ещё утром, но при этом до сих пор их не представивший. Наконец гости заняли свои места.

- Не представите нас, лорд Корвин? – спросил Гарденер, соблюдая приличия и указывая взглядом на присутствующих.

- Разумеется, сир Эдмунд. – кивнул, лорд Тамблтона, беря слово. – Мои сыновья – Гавин и Корвин младший. – поочерёдно указал Футли на мальчишек, что были, как один, походи на своего отца. – Моя драгоценная дочь – Виллена. – представил девочку лорд, что в отличие от отца имел голубые глаза. – И верный друг нашего дома – мейстер Стебаль, однако, полагаю некоторые из присутствующих с ним заочно знакомы. – указал на явное желание Марвина присоединиться к мейстеру Корвин.

- Кхм. Да. – слегка надрывным голосом взял слово Стебаль. – Я наслышан о работе архимейстера Марвина, он весьма уважаемый член Цитадели. – немного нервно озвучил комплимент мейстер.

- Ха. Трепло. – едва слышно пробурчал Маг на это высказывание.

- Что же касается наших гостей, дети. – вновь взял слово лорд Корвин, когда подошла очередь представить самих гостей. – Это, - кивком головы указал Футли на Гарденера. – сир Эдмунд, весьма важный для нашего дома человек, он останется погостить у нас, чтобы помочь мне в одном неотложном деле. Так что я жду, что вы проявите к нему должное уважение. – испытующе обвел взглядом своих младших отпрысков хозяин Тамблтона, от чего вся энергия, которую выражали дети куда-то испарилась.

- Не стоит относится к этому так серьёзно, лорд Футли, уверен мы найдем с детьми общий язык. – решил немного развеять сгустившуюся атмосферу Эдмунд.

- Быть может. – не стал спорить хозяин дома. – Как вы можете видеть нас также посетил сегодня, сир Корбрей из Долины, насколько мне известно превосходный рыцарь. – перешёл к весьма острому в своём характере гостю лорд Тамблтона. – Я также при вас хотел бы принести сиру Корбрею извинения, за мои неподобающие высказывания в его адрес, в нашу прошлую встречу. – склонил голову и прикрыл глаза хозяин Шиповых холмов, выражая таким образом раскаяние. Эдмунду оставалось только в очередной раз восхититься прагматичностью лорда Корвина, что не только принёс свои извинения, но и подавал прекрасный пример собственным детям.

- Я принимаю их, лорд Футли. – кивнул выходец из Дома Сердец, чьё лицо выражало безразличие, но почему-то Гарденер был уверен, что какая-то часть рыцаря Долины получила от этого удовлетворение.

- А также здесь, как я понял, находиться один из архимейстеров Цитадели, что большая редкость. – вернулся лорд Корвин к заключительной части представления гостей. – Прошу прощения, если не знаю вашего имени, уважаемый…

- Марвин. – отозвался Маг, что, не дождавшись приглашения, уже начал понемногу уплетать суп.

- Ах, да, архимейстер Марвин. – кивнул лорд Тамблтона, стараясь не обращать на бестактность учёного внимание. – К какой области принадлежит ваша мейстерская цепь, уважаемый Марвин? Как по мне очень странно видеть человека вашего положения и заслуг так далеко от Цитадели.

- К валирийской стали, милорд. – вместе Марвина ответил лорду Тамблтона мейстер Стебаль. – К области таинств. – дал пояснение старый учёный.

- Ясно. Стоило, пожалуй, догадаться. – принял этот ответ лорд Корвин, едва прикрыв глаза, чтобы затем уже совсем иным взглядом посмотреть на Лина, с толикой жалости, как показалось Эдмунду. Почему-то его интуиция говорила о том, что и он сам является одной из причин подобного взгляда. – Полагаю с официальной частью мы закончили. Можем приступать к еде. – кивнул окончательно глава стола, дозволяя таким образом начать трапезу.

Не сказать, чтобы Гарденер был очень голоден, но было бы совсем невежливо с его стороны просто ковыряться в еде, так что он решил есть медленно и понемногу, подмечая различные детали и прислушиваясь к тому, что происходило за столом, чтобы потому в нужное время использовать это для налаживания диалога с домом владык Шиповых холмов. Конечно, вряд ли бы он смог узнать что-то действительно полезное от молодых наследников осторожного лорда, но порой чтобы установить доверительную связь хватит и пары нужных деталей.

По отсутствию леди Футли за столом Гарденер сделал вывод, что, либо та больна, либо и вовсе покинула этот мир. Волей неволей, но приходилось склоняться ко второму варианту, т.к. данная особа за всё время, проведенное за столом, не была ни разу упомянута никем, что означало некий запрет на данную тему. Насколько помнил из писем лорда Кидвелла Эдмунд, супруга лорда Корвина происходила из дома Росби, что в значительной степени отличался болезненностью своих потомков. И хотя в письмах не был упомянут статус лорда Тамблтона как вдовца все признаки отсутствия супруги были на лицо.

Учитывая прагматичность хозяина Шиповых холмов, то либо это произошло не так давно, из-за чего он совсем скоро начнёт подыскивать себе вторую супругу, либо всё дело в не самой рациональной скорби по бывшей возлюбленной. Всё же лорд Тамблтона не робот и ничто человеческое ему не чуждо, да и сам Гарденер легко мог понять подобное, испытывая отголоски скорби практически каждый день. В общем, пока что Эдмунд решил оставить данный вопрос в стороне, т.к. спрашивать напрямую в данной ситуации было бы очень некорректно.

Другая мысль пришла к Гарденеру исходя из прошлой. Основываясь на происхождении супруги лорда Тамблтона из дома Росби, одного из вассалов Королевских земель, а также персону жениха леди Футли, что также происходил родом из этого региона, то было нетрудно догадаться чего добивается лорд Корвин – укрепление своей власти и влияния благодаря союзу с прямыми вассалами Железного трона. Имеющие определенного рода привилегии вассалы Королевских земель могли бы в действительности оказать Тамблтону, как торговые преференции, так и выступить посредниками напрямую с королём или его десницей. Весьма осторожный и не несущий никаких рисков кроме выгоды ход – это Гарденер не мог не отметить, если, конечно, в этом и заключалась задумка лорда Футли. Мали ли всё это могло быть простым совпадением, но избраннику Семерых в это почему-то не верилось.

Также Гарденер отмечал странную нервозность мейстера Стебаля по отношению к Марвину. Да, порой Маг мог в некотором роде напугать и самого Эдмунда, но здесь, очевидно, было что-то совсем другое. Стоило, конечно, поинтересоваться о причинах подобного поведения у самого архимейстера, но наследник Дубового трона сомневался, что получит какой-либо вразумительный ответ от скрытного адепта магических искусств. Так или иначе, но попробовать стоило, правда чуть позднее.

Дети же не смотря на возвратившуюся к ним живость, которую они проявляли между собой, всё ещё будто замирали, когда дело касалось отцовских гостей. Гарденер не сомневался, что с характером лорда Корвина его дети будут воспитаны в строгости, однако, если его супруги уже действительно не было в мире живых, то Эдмунд начинал сомневаться в благополучии данной семьи. Всё время находящийся в работе лорд Футли вряд ли мог бы в достаточной степени уделять время своим детям. К сожалению, кроме внутреннего беспокойства Эдмунд вряд ли мог бы здесь с чем-то помочь, если дела обстояли ровно так, как он думал. В общем ещё одно важное, но ненужное наблюдение.

Ужин уже подходил к концу. Лорд Футли распорядился отправить своих детей ко сну и те покинули трапезную. Также покинуть общество гостей и своего лорда вознамерился мейстер Стебаль, но к неожиданному удивлению для Эдмунда к нему присоединился Марвин, что, не слушая никаких заверений и отказов со стороны своего коллеги, отправился вместе с ним в его покои. Позже Гарденер узнает от некоторых слуг, что ещё несколько часов к ряду после этого из покоев мейстера будут доноситься приглушённые голоса и свет свечи. Уже на следующий день Стебаль практически перестанет покидать свои покои избегая каки-либо личных встреч с гостями лорда Футли.

На вопросы Эдмунда Марвин будет уклончиво отвечать, но всё-таки даст намёк, что лишь позаботился со своей стороны об их безопасном пребывании в Малых Шипах. Позже Гарденер закроет этот вопрос для себя раз и навсегда, всё-таки причин не доверять Магу, который и сам является для Цитадели бельмом на глазу, для избранника Семерых не будет. В остальном же оставшееся время ужина прошло спокойно. Конфликт, по крайней мере официальная его часть, между Корбреем и Футли будет исчерпан и после этого каждый из оставшихся за столом человек отправился по своим делам.

В первую ночь рыцарь Долины и просторский принц решили отправиться на место работы вместе, т.к. без проверки навыков рыцарей дома Флан Лин отказывался отпускать своего короля в ночи со стражей рода Футли. Предварительно переодевшись и приготовив своих лошадей, избранник Семерых и выходец из Дома Сердец отправились вслед за командиром Ниллом в первое необходимое место. Сопровождали их так же ещё трое воинов с гербом владык Тамблтона на броне, по всем признакам они также были одними из тех, кто сопровождал лорда Корвина в его поездке в Хэйфорд, т.к. не задавали вопросов и были спокойны всё время в пути и после. Дорога не заняла и часа, Тамблтон уже практически полностью отошёл ко сну, исключая питейные заведения и бордели, так что в пути им встретилось всего пара человек, естественно, не совсем трезвых.

Через некоторое время после того, как Эдмунд и сопровождение покинули жилую зону застройки «нового» Тамблтона они достигли остатков «старого». О разрушениях, которые произошли с некогда богатым торговым городом, жители нынешних времен могли только представлять, рассматривая истлевшие остатки городских строений и навечно покрывшуюся копотью землю, однако, последний Гарденер прекрасно помнил каким когда-то был этот город. В конце концов он был не только иномирцем, пусть и отчасти, но и человеком заставшим совершенно разные эпохи для Семи Королевств и Простора, в частности. От того картина города, каким он его встретил в день прибытия, вызывало в нём ностальгию и опустошённость от воспоминаний о давно истлевшей славе этой многострадальной земли, его земли.

Сопровождение лорда Футли привело Эдмунда и Лина к кое-как сохранившимся останкам водяной мельницы около реки, что являлась истоком самого Мандера. Находились они в данный момент на окраине «старого» Тамблтона, а значит уже за пределами «нового», так что никаких зевак и лишних людей тут не было и быть не должно. Конечно, в обычное время подобные места любят использовать под свои жилища бродяги и бедняки, но молва о том, что земля, на которой некогда стоял старый город проклята, отпугивал даже самых смелых и отчаянных людей от этих мест.

В своё время, как объяснял ему потом лорд Корвин, это место использовалось городом, как склад для пиломатериалов, а также главной лесопилкой во всей округе на многие мили. Дерево на тамблтонскую лесопильную мастерскую доставляли прямиком из той части Королевского леса, которая принадлежала Простору. По проделанным дорогам древесину везли в город, чтобы её заготовить, после чего она направлялась обширным потоком ко дворам многих блистательных лордов вечнозеленого края и даже в сам Хайгарден. Те времена уже давно прошли и данную нишу уже давно заняли лорды из Штормовых земель, у которых был более обширный доступ к лесу. Но земля возле Мандера всё ещё оставалась необходимой, чтобы город продолжал своё развитие.

Земля возле этого места словно пропиталась скорбью и кровью людей, погибших в день разорения города армией «зелёных» и огнём драконьих всадников. На некоторое время у Эдмунда даже зародились сомнения, а сможет ли он исправить нанесённый ущерб, но появившаяся не затянутом облаками небе луна развеяла все его сомнения. Гарденер осторожно спешился, прикасаясь к практически черной мёртвой земле. Сила Семерых наполняла своего избранника, однако, сперва надо было решить с чего начинать.

- Земля вокруг города богата минералами и рудами, которые мы отправляем к Шермерам из Кузнечного городка для обмена и торговли. Когда её выжег огонь она словно застыла, что даже вскопать невозможно, только инструмент испортишь. По крайней мере это то, что мне говорил мейстер. – озвучил краткую информацию командир Нилл, видя задумчивое выражение лица Гарденера из-под походного плаща. Освещающие фигуры не званных гостей факелы в мрачной полутьме этого места создавали гнетущую атмосферу.

- Полагаю под почвой произошло примерно тоже самое, что и на берегу. – ответил на слова командира Гарденер, указывая на то, во что превратилась часть песка у реки. Застывший подобно стеклу песок был абсолютно мутным, кристаллизировавшись от магического огня драконов, тот превратился за многие годы в многочисленные осколки, которые постепенно вымывались самим Мандером прямиком в летнее море.

- Вам виднее. – пожал плечами Нилл, полностью перекладывая ответственность за дальнейшие действия и рассуждения на плечи последнего Гарденера.

Эдмунд не мог не заметить, что за напускным спокойствием воинов скрывается нервное беспокойство. Выросшие на историях о проклятье данных мест они определённо не горели желанием здесь больше положенного. Завывавший на пустыре ветер создавал звуки подобные стенанию мертвых душ, которое нет-нет да действовало на нервы даже самым бравым воинам из их отряда. Да и Гарденер ощущал словно вновь подошёл слишком близко к Пламенному полю, но намного слабее. Впрочем, ощущая за спиной незримую поддержку и не раз сталкивавшийся со всякой мистикой, Эдмунд был довольно спокоен, да и Корбрей никаким образом не выдавал своих истинных эмоций, продолжая стоять за спиной своего короля будто бы его собственная тень.

- Хорошо, для начала стоит разрыхлить почву, чтобы дать ей возможность снова вздохнуть. – озвучил своим намерения Гарденер, предупреждая присутствующих о том, что принимается за работу.

Поначалу ничего сверхъестественного не происходило, а потому стражники Футли уже начали сомневаться в возможностях избранника Семерых. Однако, Эдмунд не отвлекался и продолжал направлять свою волю в землю с закрытыми глазами для большего сосредоточения. Через пару минут присутствующие начали чувствовать небольшую дрожь, но не от холода или страха, а того, что сама земля начала ходить ходуном. С громким треском из различных участков почвы стали постепенно прорываться различные крепкие и не очень корни, чтобы затем вернуться назад и пробиться на поверхность совсем в ином месте.

Наблюдающие за этой картиной стражники стали постепенно отдалятся от Гарденера в каком-то суеверном страхе от происходящего на их глазах. Хотя они и встречались с магическим проявлением сил Эдмунда до этого, но сейчас размах был совершенно иного рода. Подпитываемый силами Семи богов их избранник планомерно начал рыхлить почву как только мог, тщательно проверяя, чтобы не пропустить и малейших участков. В ходе подобной трудоемкой и сосредоточенной работы он не обращал внимания на объекты поверхности, которые могли ему мешать, исключая живых существ. От вида окончательного превращения остатков давних развалин в труху некоторые стражники начали неистово читать песнопения Семибожья, на что Эдмунд усмехнулся и никак не возражал, всё-таки нечто подобное шло определённо в плюс властителям, имеющим ипостаси небесных светил и которые творили в данный момент нечто чудесное руками Эдмунда.

Через пару часов после начала своей деятельности Гарденер начал замечать усталость со своей стороны, а потому частично закончив с подземными работами решил приступить к тому, чтобы вдохнуть новую жизнь в её поверхность. Всё это время Корбрей находился рядом, но на небольшом удалении, чтобы не мешать, однако, порой он подходил к своему королю, проверяя его состояние, а также куском ткани протирал выступивший на лице Эдмунда пот, что было в некотором роде весьма заботливо. Рыцарь Долины старался делать всё как можно более осторожно, чтобы не мешать, за что просторский принц был в действительности благодарен своему верному другу.

Стражники Футли во главе с командиром Ниллом ещё после первого часа удалились на почтительное расстояние от наследника Дубового трона, понимая, что в данный момент всё идёт своим чередом и без их участия. Так что они отвели коней и разбили импровизированный лагерь, наблюдая за окружающий обстановкой и почти привыкнув к шуму проявления животворящих сил. Эдмунд не знал доноситься ли шум от его действий до «нового» Тамблтона, но не отрицал подобной возможности, а потому заранее извинился перед жителями, которых ещё долгое время будут мучить беспокойство и кошмары.

Вызволенная на поверхность почва имела приятный, по сравнению с предшественницей, грязноватый оттенок и под воздействием силы последнего Гарденера стала приобретать пышущий здоровьем и жизнью вид, покрываясь зелёным слоем травы и иных растений. Лес Эдмунд на этом месте растить не собирался, а потому остановился за пару часов до рассвета, когда понял, что дальше продолжать было бессмысленно. От гнетущей атмосферы данного места не осталось и следа: трава покрывавшая землю растелилась цветущим покрывалом на всём протяжении поляны, от покосившихся развалин водяной мельницы не осталось и следа, последние её части были навечно похоронены под старым слоем разрыхлённой почвы, где и доживут свой последний век постепенно разлагаясь. Не забыл Гарденер и о покрытом мутными остатками заставшего песка береге, посветив оставшееся время на то, чтобы кропотливо убрать эти остатки как можно дальше от воды.

От былого запустения данной местности не осталось и следа. Зевнув от нахлынувшей на него усталости после того, как встал, последний Гарденер с неохотой осмотрел окрестности. Да, данный клочок земли ему удалось отчистить весьма успешно, но «старый» Тамблтон был большим городом, ни чета нынешнему. Так что, как и рассчитывал последний Гарденер, полное очищение этих мест займёт не один месяц. Потянувшись затекшими руками, Эдмунд подал сигнал остальным, чтобы возвращаться в замок. На сегодня его работу можно было считать выполненной.

Возвращение в Малые Шипы прошло ровно также, как и путь из него – без эксцесов. Ещё не расцвело, а потом город только начал просыпаться, впрочем, часть городских жителей определённо ещё не ложилась. В крепости заблаговременно были готовы к их возвращению, так что караульный без промедлений открыл ворота, как только стало ясно, что гости возвращаются. Коротко попрощавшись с сопровождавшими их с Корбреем стражниками, которые определённо стали смотреть на него иначе, чем до этого, Эдмунд в сопровождении рыцаря Долины отправился прямиком к своим покоям.

Толком не соображая от усталости и желания как можно скорее поспать, Гарденер начал снимать с сапоги и плащ уже ровно в тот момент, как попал на нужный этаж замка. Корбрей плёлся слегка позади, иной раз помогая своему королю не влететь прямо в стену. Просторскому принцу оставалось только посочувствовать выходцу из Дома Сердец, которому предстояло снова вставать буквально через пару часов, чтобы провести тренировку с рыцарями семьи Флан, а также смертельно позавидовать своему непосредственному учителю по магии, что всё это время беспробудно дрых в своей постели и не видевший смысла составлять им компанию в этом деле. Так или иначе, но Эдмунду всё же удалось добраться до кровати, где, стоило ему только прикоснуться головой к мягкому ложу, он тут же провалился в сон без сновидений.

***

Утро встретило Эдмунда яркими лучами солнца и небольшой головной болью. Поднявшись с постели первым делом Гарденер прибрал небольшой беспорядок оставшийся к его покоях после столь внезапного его появления под самое утро. Следующим шагом он позвал приставленную лордом Футли для гостей служанку, чтобы та принесла все необходимые для умывания принадлежности, а также уведомил о своём желании позавтракать. Та весьма скоро и исполнительно сделало всё необходимое, что от неё просили.

Закончив с утренним моционом, последний Гарденер спустился в трапезную после того, как служанка сообщила о приготовлении пищи для важного гостя. В этот раз по всей видимости завтрак в постель отменялся, по причине просторскому принцу неведомой. Ни Мага, ни рыцаря Долины в их покоях не оказалось, что означало, по подсчётам Эдмунда, наступление полудня. По пути избранник Семерых решил расспросить его сопровождающую о том, чем занимаются его товарищи в этот час.

Как рассказала служанка с весьма распространенным именем Лия, Корбрей с самого утра озаботился тренировками вместе с воинами дома Футли и прибывшими не так давно людьми Олдфлауэрса, что вполне вписывалось в ожидания Гарденера. Марвин же после своего пробуждения ушёл в город, т.к. в отличие от остальных не был персоной нон-грата в Семи Королевствах, а потому мог позволить себе свободное посещение заполненными горожанами улиц города. Также служанка обмолвилась о странных слухах, возникших в городе и в ответ на которые лорд Футли по каким-то причинам отъехал из крепости.

Зацепившись за эти слова, Гарденер применил всё доступное ему обаяние, чтобы узнать подробности поездки лорда Корвина. Впрочем, молоденькой девушке не требовалось слишком много внимания с его стороны, чтобы, залившись краской рассказать то немногое, что ей было известно. На самом же деле хозяин Тамблтона выехал из замка намного раньше, чем стали распространяться городские слухи, вызванные, как оказалось, отчасти его поездкой. Подобное действие было вызвано, по словам близкой подруги служанки и любовницы одного из стражников, срочным утренним донесением командующего стражей Нилла по отношению к лорду.

Вернувшийся через пару часов после поездки лорд Корвин пребывал в неожиданном для большинства обитателей замка настроении, хотя на его лице это никак не отразилось, но глаза лорда Тамблтона стали смотреть на всех куда более довольно, нежели раньше. После поездки он неожиданно выделил куда больше слуг для обеспечения комфорта гостей, а Лия стала личной служанкой Эдмунда на время его пребывания в замке, освобожденная от любой иной работы кроме той, что была связана с непосредственным поручением самого Гарденера или членов семьи дома.

Понимая, какой эффект ему удалось достичь, Эдмунду довольно улыбнулся. Увидев, результаты его работы, а иначе и быть не могло, лорд Корвин остался очень доволен, а также развеял свои последние сомнения по поводу заключённой с просторским принцем сделки. Если всё продолжится ровно так, как рассчитывал последний Гарденер, то к концу его пребывания в замке лорд Корвин станет для него верным союзником, если, конечно, не захочет принести клятву верности. Впрочем, вспоминая характер лорда, такое может произойти только в том случае, если Эдмунд займёт родной Хайгарден, а до той поры ещё многое предстоит сделать.

Возле двери трапезной Гарденер расстался с услужливой служанкой, сообщив, что до вечера её услуги Эдмунду не понадобятся, правда по очередному зардевшемуся взгляду просторский принц понял, что та поняла его несколько превратно. Конечно, было бы неплохо немного отвлечься от ежедневной рутины, особенно если ему ещё месяц предстояло вести весьма выматывающую деятельность, но пока что плодить бастардов направо и налево избранник Семерых не собирался. Вспоминая похождения Гарта Зеленорукого, так ещё и наблюдающих за ним звёздных богов, наследник Дубового трона сомневался, что подобное поведение будет разумным.

Образ своей супруги он хранил глубоко в сердце и пока что не собирался открывать его ни для кого, а выпустить пар таким вот неприглядным образом будет нечестно уже по отношению к самой девушке. Возможно, будь в этом мире что-то получше лунного чая, выбор для применения которого возложен в первую очередь на саму девушку, то он бы мог рассмотреть подобный вариант развития отношений. Но поскольку ничего подобного не было и в помине, Гарденер лучше поостережётся брать на себя подобную ответственность. Да и вспоминая историю Лианы Старк и Роберта Баратеона, а также ещё сотни неупомянутых семейных пар, живущих в тихой ненависти друг к другу, ему было бы лучше держаться от всякого рода искушений на расстоянии.

Да, в своё время, ещё там на Острове Ликов, Марвин обещался отправить короля в бордель при первой же возможности. Однако, времени на подобное так и не нашлось. Лучше уж эгоистичного рода поступки совершают люди более свободные в своих обязательствах, как Оберин Мартелл или ненавистный Баратеон. Впрочем, тот и вовсе хотел на всех плевать несмотря на бремя, возложенное короной. В любом случае, пока что Гарденеру удавалось держать свои желания в узде, что предстояло делать и впредь.

Закончив с трапезой, Гарденер направился прямо на тренировочное поле, полагая, что рыцарь Долины в данный момент уже свободен, а потому только и ждёт, чтобы доложить о результатах проверки Фланов своему королю. Да и от тренировки несмотря на усталость отвертеться не получится. Порой Эдмунд задумывался в каких условиях жил рыцарь Долины до их встречи, что умудряется оставаться столь же бодрым, как и всегда, даже после серьёзного недосыпа.

Как и ожидалось Корбрей дожидался своего короля под тенью одного из каменных навесов. Двое братьев Флан отрабатывали некоторые удары в спаринге между друг другом под бдительным взглядом отца. Атмосфера, царившая во внутреннем дворе замка, была спокойной, напоминая всем живущим о мирном летнем времени, которое сменится одной из самых кровопролитнейших войн со времен основания Семи Королевств и наступлением жестокой зимы, не пройдет и десятилетия.

Стоило только Корбрею увидеть своего приближающегося короля, как тут же тот словно и не отдыхал от длительной тренировки подскочил вновь готовый броситься в бой с новыми силами. Вкратце, рыцарь Долины оказался доволен подготовкой рыцарского семейства, естественно, относительно. Ни один из них выходцу из Дома Сердец и в подмётки не годился, но для своих лет у них были весьма приличные навыки для обычных людей. Это уточнение вызвало у Гарденера ещё одно лукавое сомнение на счёт Корбрея. Может быть, Лин и сам является каким-то древним героем андалов, что переродился в этом времени по воле Семерых, а потому-то и не знает таких слов, как усталость или скромность. Отмахнувшись от этой смешной теории, Гарденер и рыцарь Долины приступили к их традиционной тренировке.

Впрочем, учеба особо долго не продлилась. Просторский принц только лишь закрепил несколько удобных в бою движений и взмахов меча, чтобы затем сойтись в нескольких спаррингах, как с самим рыцарем Долины, так и с присутствующими на там месте Фланами, чего Гарденер уж точно не мог ожидать, а потому ждал позорного разгрома. Неожиданно для него самого, навыки полученные от владельца Леди Отчаянья, как и его собственные, оказались весьма эффективны против младшего из братьев, что из-за своего яростного напора пусть и был грозным противником, но в конце концов оказался лежать на земле сделав от нетерпение один роковой выпад, тем самым открывшись, чем и воспользовался наследник Дубового трона.

Со старшим из братьев Флан Эдмунду было уже сложнее. Расчётливый взгляд и движения воспитанника рыцарей Олдфлауэрсов не давали больших просторов для действий, а открытых мест для успешного выпада практически не было. Только благодаря удаче после очередного сближения Гарланд Флан умудрился неудачно оступиться, чем и воспользовался последний Гарденер, обезоружив противника.

Последним на очереди, но не по значению оказался глава рыцарского дома. Вот тогда-то Гарденер и понял, что ему есть куда расти, особенно после того, как немного воспрял духом после двух побед подряд. Никаких излишних движений и это при том, что старый рыцарь значительно уступал Эдмунду в скорости и боевой силе, но одного только этого хватило, чтобы просторский принц с шипением провожал взглядом упавший на землю тренировочный клинок.

Так или иначе, но Корбрей оказался доволен результатами, да и сам Эдмунд наконец-то в полной мере смог увидеть прогресс своих результатов в тренировке мечом с разными по характеру боя противниками. Подводя итоги к концу, можно было сказать, что Эдмунд имел в своём арсенале среднего уровня навыки владения холодным оружием. Если бы в рукаве у последнего Гарденера было только это, то несомненно можно было бы расстроиться, но магия, текущая в его крови, была по-прежнему самым мощным его оружием, применения которого никто в здравом уме не ожидает, по крайней мере при первой встрече. В бою же на смерть обычно как раз таки хватает именно её, чтобы больше никогда не встретить недоброжелателя в мире живых.

Когда тренировка подошла к концу, Корбрей сообщил, что с этого дня в ночные вылазки Эдмунда рыцари будут сопровождать по двое. Разделение было таким: Лин с Джайлсом в следующую ночь, в эту же Гаррет и Гарланд. В дальнейшем они будут сменять друг друга, но без изменения в составе пар. Спорить Гарденер с рыцарем Долины не стал, да незачем это было. Футли, конечно, Эдмунд доверял, но мало ли что может случится в одну из ночей, так что о необходимости собственной охраны просторский принц не стал возражать.

После этого обсуждение можно было считать официально законченным, а потому рыцари отправились в выделенные им казармы. Лин и Эдмунд же отправились к себе, т.к. на данный момент иных дел не было. Марвин пока что так и не вернулся из города, что они бы заметили, т.к. ворота ведущие в крепость находились перед тренировочной площадкой, как на ладони. Гарденер решил не отказывать себе в удовольствии посетить библиотеку Малых Шипов, а вот рыцарю Долины всё же стоило в конце концов отдохнуть, чтобы не заработать себе в конечном итоге переутомление.

Расставшись с верным рыцарем на лестнице Гарденер решил расспросить о местонахождении интересующего его помещения у ближайших слуг, но был неожиданно отвлечен появлением командира Нилла, что направлялся прямо к нему. Сообщив о желании лорда Тамблтона поговорить, ветеран двух восстаний сопроводил просторского принца до его солярия точно так же, как это было вчера. Решив за время пути убить сразу двух зайцев, Эдмунд обратился к своему сопровождающему по интересующему его вопроса.

На удивление настрой рыцаря неуловимо изменился и пускай он был всё также груб, но, казалось бы, обида нанесённая Гарденером и товарищами сошла на нет. Так что командир стражи любезно ответил на его вопрос в только ему присущей манере. Как оказалось, библиотека Малых Шипов была занята мейстером Стебалем, что проводил уроки для молодых господ дома Футли, а потому в данный момент была недоступной. На вопрос об окончании занятий рыцарь ответил коротко – через два часа.

Помещение солярия лорда Футли встретило Эдмунда всё таким же равнодушием, однако, сам хозяин кабинета встречал в этот раз последнего Гарденера не спиной, а лицом к лицу, уже восседая за своим столом, на котором, за время отсутствия просторского принца в этом месте, значительно уменьшилось количество письменной работы. Лорд Корвин поприветствовал появление Эдмунда легким кивком головы и любезно предложил сесть знаком руки.

- Приятно видеть вас в хорошем настроении, лорд Корвин. – принял приглашение хозяина Тамблтона Эдмунд.

- Считаете? – вздернул бровь владыка Шиповых холмов. От чего уверенности у последнего Гарденера немного поубавилось.

- Уверен. – всё же дал просторский принц четкий ответ.

- Не буду лукавить. – прикрыв глаза отозвался лорд Корвин. – Около двух десятков жалоб на странные шумы и подозрения в проклятии «старого» Тамблтона с просьбой разобраться во всём этом собрали мои люди к этому моменту. Однако, - продолжил лорд Футли, чуть откинувшись на свой стул и устремив взгляд в потолок. – всё это перечеркивает факт того, что некогда мертвый участок старого города сейчас абсолютно пригоден для возделывания и строительства, что до недавнего времени считалось невозможным. – поднял лорд Футли со стола листок, где были помечены имена и жалобы их владельцев. – А потому я буду считать, что никогда ничего подобного не видел и не слышал. – с громких звуком мнущейся бумаги листок был отправлен куда-то вниз, под ноги владельца солярия.

- А вы умеете держать в напряжении, лорд Корвин. – усмехнулся Эдмунд, когда понял, что таким образом лорд Тамблтона благодарит его за работу.

- В ином случае вы бы приняли меня за простака. – впервые с момента их встречи увидел искреннюю полуулыбку на лице Корвина Футли Гарденер. – Я до последнего сомневался, что у вас хватит сил помочь Тамблтону, даже не смотря на ваши… умения. – чуть замявшись при упоминании магии искренне высказался владыка Шиповых холмов. – Впрочем, я впервые рад за много лет, что мои ожидания не оправдались. Полагаю, мои предки поддержат меня из чертогов Семерых, если скажу, что вы выполнили давнее сокровенное желание нашего рода и многих его потомков.

- Работа ещё незакончена, она только началась. – предельно честно напомнил Гарденер, не собираясь в данный момент принимать незаслуженные почести.

- Но будет и теперь я в это верю. – склонил голову в выражении искреннего уважения глава Футли. - Удивительно, как для человека имеющего претензию на трон Простора у вас ещё может оставаться возможность оценивать собственные действия так скромно.

- Полагаю всё дело в воспитании. – ответил Гарденер на вопрос, который не был задан напрямую. – Ну и смерть весьма сильно бьёт по самомнению, если уж быть до конца откровенным. – не совсем весело усмехнулся вместе с этими словами Эдмунд.

- Кхм. – отреагировал на это лорд Тамблтон немного неловко. – Полагаю, после сегодняшней ночи я даже при всём своём желании не смогу уличить вас во лжи. Будем считать, что я частично верю в вашу историю. – заметил лорд Корвин что-то неуловимое в глазах Эдмунда, появившееся всего на миг после его слов о смерти.

- О больше я пока что не смею вас просить, лорд Корвин. – принял подобный ответ и невысказанные извинения последний Гарденер. – Надеюсь, что к моему отъезду из вашего города мы сможет назвать друг друга если не друзьями, то хотя бы близкими союзниками.

- Как ни странно, сейчас мои надежды совпадают с вашими, милорд Эдмунд. – кивнул Корвин в ответ.

Глава 28. Возрождение Тамблтона и Горящий фитиль.

292 г. от З.Э.

Простор. «Новый» Тамблтон.

С наступлением нового года по летоисчислению завоевания Семи Королевств Гарденер и его соратники готовились покидать, ставшие родными стены Малых Шипов, родовой крепости дома Футли. Пребывание Эдмунда и остальных затянулось по меньшей мере на несколько месяцев и не без причины. Хотя по факту работа последнего Гарденера по восстановлению и облагораживанию земель Тамблтона закончилась по расписанию, это не значило, что у избранника Семерых не было других дел на территории Шиповых холмов.

Для того, чтобы Марвин не сидел без дела на дармовых харчах лорда Корвина, Эдмунд отправил архимейстера в Цитадель собирать информацию и различные слухи, а также, возможно, найти полезные сведения по магическим практикам его семьи, если такие, конечно, имелись. Плюсом ко всему Маг должен был попытаться найти точки соприкосновения или давления с лордами Простора, пока наследник Дубового трона выполняет иные важные для себя задачи.

Конечно, Гарденеру было некомфортно отсылать от себя очень полезного во всех смыслах приближённого, но поскольку тот был единственным кто способен свободно перемещаться по территории Вестероса из их компании, то держать его рядом с собой всё время было верхом расточительства. С одной стороны времени на подготовку к его возвращению на Дубовый трон было более чем достаточно, с другой же следовало по максимуму использовать доступные на данный момент ресурсы, ибо с его появлением в этот времени с Семью Королевствами стали происходить неуловимые изменения.

Конфликт между короной и церковью всё больше разгорался и достиг даже самых отдалённых провинций, исповедующих веру Семерых. Погасить данный пожар было уже невозможно, набожные адепты под предводительством местных септонов стали собираться в небольшие вооруженные кто чем придётся банды, ратующие за благостность мирской жизни. Проповеди верховного септона в септе Бейлора становились всё обличительнее и яростнее, а на улицах Королевской гавани стали учащаться случаи нападения на золотых плащей, уже почти полностью коррумпированной организации. К этому времени никому неизвестный лорд Перстов уже занял пост мастера над монетой и начал расставлять свои сети по всей столице.

Похоже в этом отрезке времени Семи Королевств никаких воробьёв и их лидера не понадобиться, чтобы расшатать стабильность между церковью и короной, это уже и так произошло, причём при воздействии вполне официальных лиц, имеющих утвержденный верой сан. Казалось бы, ещё недавно простой плевался при виде зажравшихся септонов, а теперь в открытую поддерживает стоило тем только вернуться хотя бы к малому образцу праведной жизни – ещё одно доказательство ветрености любви толпы. Также и блистательные лорды ещё недавно с усмешками кидали презрительные взгляды на жрецов, а сегодня вынуждены делать уступки и договариваться с теми, кого ещё вчера ни в грош не ставили.

Единственным, что могло бы решить возникшую проблему в долгосрочной перспективе, было жёсткое и кровавое подавление поднявшей голову церкви, как и во времена Мейгора, о чём ни раз и не два шептались между собой королевские приближённые и иные лорды. Однако, в данный период времени страной управлял Старый Сокол Джон Аррен, что не желал кровопролития и был очень набожным человеком, а потому упреждал любые попытки короля Роберта решить проблемы на корню. Пока десницей короля оставался грандлорд Долины, то любая не санкционированная королевским двором расправа над представителями духовенства могло привести к немедленной казни и изъятию титулов у любого посягнувшего на благополучие жречества рода. Не зря всё же король на Железном троне именовался Защитником Веры.

В общем атмосфера в Вестеросе с каждым новым витком этого конфликта становилась всё беспокойнее, даже в закрытом и весьма толерантном к религии Дорне могли быть услышаны подобного рода призывы. Только Север и Железные острова оставались не затронутыми бурей вызванной жреческим недовольством, по вполне понятным причинам. Эдмунд же смотрел на это всё сквозь пальцы, пока корона занята иными проблемами для него это только в плюс.

Вмешиваться или как-либо поддерживать церковь избранник Семерых не собирался. Прекрасно осведомлённый о религиозных войнах и властолюбивости церкви на Земле, он не желал её усиления в Вестеросе. В данный момент духовенство ослабляло и отвлекало его заочных противников Тиреллов, Баратеонов и Ланнистеров, в чьих землях было абсолютное давление андальской веры, а о большем и мечтать было нельзя. Когда же придёт время его царствования с сильной церковью придётся договариваться, не смотря на статус избранника Семерых, а вот церковь с умеренной силой можно вполне себе использовать для закрепления его положения в глазах жителей вечнозеленого края и остальных частей Семи Королевств.

Фитиль конфликта уже был подожжен и было только вопросом времени, когда же рванёт подложенную Семерыми пороховую бочку. В остальном же Гарденер продолжал вести переписку со своими немногочисленными, пока что, союзниками и выжидать, создавая вокруг себя ближний круг будущего восстания. На этом поприще успехи Гарденера были куда более весомыми благодаря активной деятельности лорда Роллена Кидвелла и Аллана Олдфлауэрса, а также подключившегося к ним не так давно, с подобающей ему осторожностью, Корвина Футли.

После возрождения большей части земель «старого» Тамблтона, где уже активно велись различные работы по восстановлению и созданию новых торговых и ремесленных предприятий, хозяин Шиповых холмов сделал несколько весомых шагов на встречу последнему Гарденеру. Да и отношения между Корвином и Эдмундом заметно потеплели. В основном, конечно, благодаря многочисленным встречам и разговорам, которые происходили меж ними на всём протяжении пребывания просторского принца в Малых Шипах. Да и семьёй самого хозяина Тамблтона Гарденер сумел найти общий язык.

С сыновьями лорда Футли, Гавеном и Корвином младшим, Гарденер сблизился во время тренировок с Корбреем и рыцарями семьи Флан. Имеющий славу известного рыцаря и фехтовальщика, выходец из Дома Сердец смог в кратчайшие сроки заинтересовать и впечатлить ещё молодых наследников лорда Корвина, Эдмунд же, участвовавший во всём этом, имел не последнюю роль, как сюзерен рыцаря Долины. К мальчикам просторский принц относился с заботой, всё же в его новой, но такой иной, жизни он сам был отцом, а потому активно помогал им с тренировками и рассказывал истории о своей далекой юности три столетия назад, естественно без лишних уточнений. О проказах учиняемыми братьями Осгреями и о необычном чувстве юмора близкого по духу Флорента. Молодые наследники, не привыкшие к подобному отношению и воспитанные в строгости своего отца, весьма быстро прониклись к гостям симпатией.

С молодой леди Футли, будущей Хэйфорд, было ещё легче. Та уже была в возрасте, когда никакого рода отеческая забота была ей не нужна, ведь девочки вырастают раньше мальчишек, особенно в средневековье. И всё же Гарденеру нужно было только проявить к девочке заслуживаемое ей внимание. Лишённая сверстников подобающего ей статуса, найти первую девичью любовь в лице Эдмунда ей не составило труда. Просторскому принцу нужно было только уделить девочке немного времени и подарить в одном из разговоров выращенный с помощью магии цветок, чтобы в оставшееся время девочка только и делала, что ходила за наследником Дубового трона хвостиком.

Как-либо пользоваться возникшей у леди Футли привязанностью Эдмунд, понятное дело, не собирался. Знаки внимания, что он ей оказывал не несли в себе никакого двусмысленного подтекста – Гарденер относился к ней словно к дальней кузине. Жаль, что первая девичья любовь возникла таким образом, но, пожалуй, по мнению Гарденера, было лучше, чтобы подобные эмоции завершились именно так, чем позднее кто-то бы ими воспользовался. В любом случае время, что проводил Эдмунд в компании отпрысков Футли, было приятной отдушиной после ночных вылазок в старую часть города и тренировок с мечом.

Естественно, Гарденер посещал и библиотеку крепости, ничего интересного он там не нашёл, но чтиво было развлекательное в какой-то мере. Как ни странно в это время, даже если у того имелись какие-то дела, мейстер Стебаль испарялся из обители знаний стоило только Эдмунду появиться на её пороге. Просторский принц не знал какими именно методами Марвин воздействовал на учёного мужа рода Футли, но тот предпочитал никаким образом не отсвечивать и не лезть в дела господ и их гостей. Это позволило Гарденеру даже зарезервировать для своих магических тренировок небольшой крепостной сад, т.к. перед отбытием Маг оставил для своего ученика несколько инструкций, дабы тот не подрастерял свои навыки в его отсутствие, всё же порой использование силы Семерых по ночам притупляло магические возможно Эдмунда при свете дня.

Собственно, выделение части замковой территории под личное пользование наследником Дубового трона являлось одной из многочисленных уступок со стороны лорда Корвина своему гостю. Договорившись на определённое время, хозяин Малых Шипов строго настрого запретил появляться слугам и впечатлительной страже в эти часы на территории сада. Приказы слуги дома выполняли безукоризненно, однако, в некоторые моменты медитации Гарденер мог услышать за спиной тонкий шёпот и убегающие в неизвестном направлении лёгкие шаги, если Эдмунд решал проверить источник шума. Не было сомнения, что домашние лорда Футли знают о его необычных возможностях и теперь связывают необычные слухи из города и активную деятельность их отца с его персоной.

Лорд Футли же смотрел на подобное сквозь пальцы, не видя проблемы в узнавших о способностях просторского принца детях. Вообще патриарх рода хотя и был весьма строг в воспитании характера и образования, но в остальном позволял делать детям всё, что не было им официально запрещено. Порой дети выходили в город, но в рассказы о колдуне даже знающие сознательные люди вряд ли могли бы поверить, тем более если источником этих рассказов будут дети, пусть и господские. А сопровождавшая тех во время прогулок стража ещё находилась в своём уме, чтобы не поддакивать мальчишечьим историям.

В общем особо скрываться Гарденеру на территории замка не приходилось, разве что среди слуг не могли не появиться слухи, но сам хозяин Шиповых холмов пресекал их в тот момент, когда те были готовы вылиться за пределы крепости. Да и причин для беспокойства жителей не находилось. Если бы начали пропадать люди, а разговоры бы ходили исключительно о чёрной магии, то тогда действительно следовало бы беспокоиться. Однако, вместо этого начала оживать старая, казалось бы, проклятая часть города, строились новые здания и оживилась торговля, а на том месте, где Эдмунд работал в первую ночь уже успели возвести новую водяную мельницу для текстильных работ. Так что если и ходили какие-то слухи о колдуне, то были они исключительно положительными и за пределы города не выходили, разве что в виде пересуд торговцев, растворяющихся среди обычных сплетен просторской торговой среды.

В конечном итоге весьма впечатленный и довольный лорд Футли согласился выделить со своей стороны несколько бойцов, которые должны были в дальнейшем также, как и семья Флан служить Гарденеру в его деле. Далее он также предоставил Эдмунду несколько грамот, которые предписывали любому вассалу и слуге дома владык Тамблтона оказывать тому всякое содействие и не чинить препятствий на территории его владений. Таким образом Корвин заочно согласился защищать и помогать Гарденеру на своей территории. Большой шаг доверия со стороны осторожного лорда, если так посмотреть, ибо если просторского принца когда-либо поймают слуги Баратеонов или Тиреллов, то это станет весомым доказательством измены самого лорда, хотя тот всё ещё и отказывался прямо поддерживать избранника Семерых в его правах на Дубовый трон.

Как сам в последствии объяснял своё решение лорд Корвин, он был абсолютно уверен, что невозможно поймать человека способного на то, что мог делать Гарденер в данный момент, по крайней мере живым. Эдмунду же пришлось только подтвердить данную точку зрения, не вдаваясь в подробности и нюансы своих возможностей. В конце концов Футли находился под впечатлением от сил просторского принца, которые он и сам периодически наблюдал, выкраивая для этого несколько ночей, что играло планам избранника Семерых только на руку.

Оставшееся время, проведенное в Малых Шипах последний Гарденер потратил на создание нескольких замаскированных убежищ на территории Шиповых холмов, примыкающих к Королевскому лесу, чтобы в случае угрозы преследования и раскрытия затаиться. Раскрывать их местонахождение самому Корвину Гарденер посчитал излишним, на чём лорд Тамблтона особо не настаивал, зная только примерное их местоположение. В общем и целом, все цели, поставленные Эдмундом в этом деле, были достигнуты.

Не устоял избранник Семерых и от соблазна проверить возможности Звёздной чаши, что всё это время находилась рядом с ним. Гарденер не расставался с божественным артефактом с самого момента обретения и не передавал её практически никому кроме самых близких сподвижников в лице Корбрея и Марвина, что знали о способностях чаши лишь в общих чертах и ничего о её самом главном секрете. Для большей безопасности Эдмунд окружил артефакт плотным слоем колючего терновника, прикреплённого с внутренней стороны сумки. Слой был настолько плотным, что разглядеть или хотя бы понять, что было внутри него было практически невозможно, конечно, если не знать, что искать.

Только Эдмунд мог без какого-либо вреда для себя извлечь божественный артефакт из кокона не поранившись, ибо колючие наросты были готовы впитаться в кожу, а далее и в плоть любого, кто не являлся избранником Семерых. Иного способа защитить Звёздную чашу в данный момент Гарденер не мог придумать. Прятать реликвию в каком-то укромном месте просторский принц не хотел, чтобы потом не жалеть, если она когда-либо понадобиться. В какой-то мере такая мания к артефакту роднила его с рыцарем Долины, что также практически не расставался со своим валирийским мечом, однако, в отличие от клинков, чаша существовала в единственном экземпляре.

Так во время объезда окрестных земель для создания убежищ, Гарденер стал останавливаться в небольших поселениях принадлежавшим землям Тамблтона и искать местных жителей, которые были больны. После, под покровом темноты, Эдмунд пробирался к ним в закрытые дома, но не с целью наживы, а с практичной и отчасти благородной целью их исцеления. В данный момент избранник Семерых воспользовался чашей около десяти раз на совершенно разных людях с различными видами заболеваний и ранений.

Неважно кто это были: дети, женщины или старики, реликвия исцеляла тех за считанные минуты, что они обнаруживали уже только под утро. В иной раз он пробовал использовать воду из чаши на одном мужике, что подхватил чахотку, так тот на следующей день, когда Эдмунд с сопровождением собирался покинуть деревню, выбежал с радостным криком из своего дома, показывая всем сельчанам отросшие пальцы, что некогда тот потерял, а Гарденер этого не заметил. Пока дело не приняло дурной оборот, а у товарищей не возникло вопросов, избранник Семерых навсегда покинул данное поселение, ещё раз убедившись в нечеловеческом происхождении реликвии.

Не забыл последний Гарденер и о посредничестве, предложенном лордом Алланом. В ходе переписки, которую Эдмунд вел через лорда Ромашкового поля были заключены предварительные договорённости о встрече с лордом Пиком и Флорентом. С каждым из них наследник Дубового трона планировал встречаться по отдельности и ни один из них не знал о встречи с другим, да и о собственной не имели понятия. Всё, лишь бы не подвергнуть, как самого себя, так и своих союзников опасности, думал Гарденер.

Казалось бы, прошло уже два года с момента появления Эдмунда на злополучном хайгарденском турнире, но именно его появление в ту ночь запустило череду событий, сейчас будоражащих все Семь Королевств, где-то больше, где-то меньше. То, что Гарденера с той поры никто официально не видел ещё не означало, что он оказался резко забыт, а всё внимание было переключено на другие дела, нет, всё как раз таки наоборот. Именно с появлением избранника Семерых стали связывать происходящие в стране изменения, как с церковью, так и с просторскими лордами, что активно зашевелились, плели интриги и заговоры, создавали союзы. Их деятельность говорила сама за себя – уже как раньше, не будет. Времена поменялись столь же стремительно, как и пали Таргариены, голоса сепаратизма были ещё не так слышны, но были. Баратеон и находившийся при нём Джон Аррен были фигурами компромиссными, но надолго ли?

Неудивительно, что, когда обоих не станет, Семь Королевств встряхнёт так, как никогда до этого. Конечно, грандлорды были мало заинтересованы в развале страны имея возможность посадить на Железный трон себя или своих ставленников, чтобы править всем и сразу, но остальные более мелкие лорды слабо понимали почему они должны присягать непонятно кому, так ещё и платить дополнительные налоги Королевской гавани. Север, Железные острова и Дорн и вовсе имели мало желания находится в подобном объединении, имея отличные от остальных более влиятельных на Железный трон регионов традиции и происхождение. Так теперь ко всему этому движению об отделении мог присоединиться Простор – одна из самых богатых его областей, что ставило само существование Семи Королевств под большим вопросом.

Многие лорды и простой люд стали обращаться ко временам и рассказам о том времени, когда каждое королевство имело собственного короля, который заботился в первую очередь о своём королевстве, а не о своём влиянии на Железный трон. Подавляющее большинство этих людей, которые не застали те времена лично, вспоминали исключительно положительные моменты тех лет, забывая о постоянных конфликтах и войнах, что вели меж собой короли на всём этом протяжении. О набегах северян на Речные земли и обратное, о беспорядочном разбое железнорожденных на море и на суше, о вечном противостоянии андальских земель с бесплодными землями ройнаров – всё это было неучтённо или намеренно забыто.

И всё же волна накроет Семь Королевств в любом случае и последний Гарденер постарается оседлать эту волну, не столько ради себя, сколько ради других, чтобы защитить родной Простор от разорения, а земли людей от опустошения. На его взгляд Железный трон показал себя вещью крайне зловредной и непрактичной, мечущийся из стороны в сторону будто ветряной флюгер, что явно не играло на пользу практически никому в Вестеросе. Да и чего отрицать, Эдмунд имел личные мотивы предать наследие и род Таргариенов вечному забвению, как некогда те поступили с Гарденерами, да и не только с ними. Быть может, это желание было не слишком благородным даже в его глазах, но он в конце концов всё ещё оставался человеком, да и как повернётся его дорога на этом пути всё ещё было трудно предсказать.

Отстраняясь от мыслей весьма далёких, стоит кое-что упомянуть о встрече с лордом Пиком, что должна была пройти в его родовом замке с попустительства Олдфлауэрса, который был приглашён владельцем Звёздного пика на разговор под прикрытием поминальной службы одного из близких рыцарей Пиков, с которым лорд Аллан был лично знаком ещё с юных лет. Если бы Тиреллы и хотели к чему-то придраться в данном случае, то явно не могли, т.к. для всех остальных лордов Простора это знакомство было известным. Бывшая семья стюардов крайне подозрительно относилась к Олдфлауэрсам ещё очень давно, всё же те были потенциальными противниками их власти, как, впрочем, и некоторые другие рода, но при этом в отличие от других не обладавшие сильной армией или богатством. Так что последний Гарденер не видели ничего удивительного в том, что нынешние грандлорды Простора устремили своё влияние на Ромашкое поле после его появления в Хайгардене. Так что в родовой замок Олдфлауэрсов путь для него был заказан.

Ещё когда до Эдмунда только начали доходить слухи и письма с новостями о конфликте между церковью и Железным троном, он решил посетить септу Тамблтона, чтобы своими глазами убедиться в этих рассказах. Правда поскольку септа находилась центре города Гарденеру пришлось применить все свои возможности и обаяние, чтобы посетить еженедельную мессу, которую вел городской септон. Отправился он не один, а в компании братьев Флан, т.к. на том настоял Корбрей. Лицо и внешность рыцаря Долины были более заметными и известными в этих местах, так что пришлось идти без него, но под охраной уже успевших себя зарекомендовать рыцарей.

Пробираясь сквозь толпу городских зевак, направлявшихся в то же самое место, что и просторский принц, Эдмунд немного прислушивался к их разговорам. Со стороны септы уже вовсю звенел колокол, оповещая жителей о начале проповеди. Здесь были самые разные представители слоев общества от крестьян с окрестных деревень, что специально отправлялись в крупный город на службу, до рыцарей, имеющих малые наделы, либо не имеющих их вовсе. Сам лорд Футли был не очень набожным человеком, что было понятно по его характеру, а потому участником подобных богослужений был не часто. Впрочем, со своей стороны он делал церкви Семерых изрядное количество пожертвований, да и вел по меркам средневековья вполне праведную жизнь, так что никаких лишних вопросов со стороны жречества к нему не было.

В остальном же нечто подобное Гарденер видел не раз и не два за все свои жизни, в некоторых случаях он был непосредственным участником подобных ритуалов, которые иной раз проходили в Хайгардене или же в католических соборах Ирландии на День Св. Патрика и Пасху. Так что особого мандража или предвкушения, как остальные жители города, он не испытывал, тем более что успел повстречаться с Семерыми лично. Впрочем, порой он задумывался над тем был бы он также спокоен если бы встретился с кем-то из представителей земного пантеона, вроде Иисуса или его скорого на расправу Отца, но, учитывая слова собственных покровителей, это встреча была бы вряд ли возможной.

Большую часть мест, как в самой септе, так и на её ступенях к приходу Гарденера уже успели занять, так что для обычного человека попасть в первые ряды было уже невозможно. Однако, Эдмунд пришёл сюда с какой-никакой, а вооруженной охраной, так что люди, как правило, предпочитали расходиться и уступать свои места небольшой вооруженной процессии с просторским принцем во главе, чьё лицо было скрыто дорожным плащом. В конечном итоге Эдмунд и Фланы всё же сумели попасть внутрь септы, где под звонкие голоса приходского хора и нетерпеливый гомон толпы с минуты на минуту должно было начаться богослужение.

- Друзья мои! – взял слово местный септон в белоснежной рясе, заняв место у какого-то подобия алтаря. За его спиной располагалась фреска с изображением общепринятых образов шести из семи богов веры. Изображения Неведомого по старой доброй и вполне понятной традиции Вестероса было практически невозможно встретить. – Братья и сестры! Дети Отца и Матери! Внемлите мне, ибо как гласят священные тексты мы все по природе своей греховны! И только потому, что мы исполняем заветы наших далёких предков, принявших свет истинной веры, мы сможем обрести спасение на семи небесах! – обратил он свои руки к свету, проникающему в септу через полуоткрытый купол храма. Благодаря небольшому эмоциональному и иллюзорному трюку стало казаться, что свет направлен исключительно на фигуру едва седого старца.

- Однако не только мы сами должны чтить заветы великой веры! – продолжил свою речь жрец. – Ведь не только праведные люди живут под небом семи богов, но и грешники! Те, кто сбились с праведного пути так и норовят утащить не только себя, но и других в седьмое пекло! – голос жреца сменил интонацию, которая стала намного твёрже. – Но что, если грешники не просто ходят среди нас? Что если они носят дорогие одеяния и золотые регалии? Что, если они творят законы и указывают нам как жить?! Что же будет с праведными людьми под их правлением, спрашиваю я вас, братья и сестры?! – повысил он свой голос и скорбно обратился к присутствующей пастве. Глаза его словно искрился от религиозного ощущения, у людей вряд ли могли возникнуть сомнения в том, что он сам не верил во что говорил. Впрочем, сейчас Эдмунд не был уверен играет ли септон, как ему и полагает, на публику или же действительно полностью убежден в своих словах.

- Седьмое пекло. Страшный суд. Чтоб их побрал Неведомый. – раздались кроткие ответы и перешёптывания среди людей в ответ на обращение жреца.

- Именно! Нас всех ждёт падение! Наши души падут в огненную бездну, где будут вечно гореть и тлеть в ужасных пытках за то, что мы закрыли глаза на подобное святотатство! – обозначил септон перспективы практически нечеловеческим криком. – Покайтесь, верные дети Отца и Матери, братья Воина, ученики Кузнеца! Ибо наши король и королева грешны. Они не видят знамения, что посылают им светлые лики Семи божеств! Их двор утопает в неоправданной роскоши и пьянстве! В них ведется порочный блуд и кровосмешение! Боги уже покарали Таргариенов за их грехи, навечно изгнав их с нашей земли. Однако, мы не смогли внемлить их предупреждениям и заветам, безумие прошлого короля было нашим наказанием за слабость и бездействие! Как же покарают нас боги теперь, когда мы в очередной раз вручаем наши души на костер тщеславия и греха новой династии?! – вновь вопросил он в толпу. Жар, с которым всё больше распалялся священник, казалось, поглотил жителей с головой, будто бы их дыхание полностью замерло.

- Я отвечу вам, братья и сестры! – после знакового момента молчания продолжил септон. – Нас всех ждёт голод, холод и смерть, что мучительнее любой пытки! Великое Зло, что придёт по наши души не пощадит никакого! Оно придёт в каждый наш дом и от него будет невозможно сбежать или же скрыться! Только покаявшись! Только приведя к свету порочных королей, принцев, лордов, рыцарей, торговцев и самого последнего бедняка мы сможем спасти наши души! Наши семьи! Наш дом и кров! – вскинул руки к небу жрец словно обращаясь к самим небесам. Вслед за этим толпа прихожан словно взорвалась.

- Покаются! Пусть они покаются! – раздавались возгласы со всех сторон, как в самой септе, так и за её пределами.

Дальше Гарденер слушать уже не стал, ибо самую важную и интересную часть богомолья он уже услышал. Ничего шокирующего в этом представлении наследник Дубового трона не увидел. Люди средневековья, особенно простые, во все времена были весьма впечатлительными, так что здесь не было ничего необычного. Разве что вместо ожидаемых Эдмундом призывов к расправе или свержению он так и не услышал. Впрочем, это было вполне понятно, т.к. если бы жрецы прямым текстом подстрекали людей к бунту и свержению власти, то даже всё время ищущий компромисса Джон Аррен не смог бы удержать короля и других лордов от расправы над жречеством.

Так или иначе, но таким темпом может действительно рвануть крестьянское восстание, взращенное на религиозной почве. Как бы Эдмунду не хотелось вмешиваться, но всё же придётся, ибо если начнётся подобный бунт, то Семь Королевств и Простор, в частности, утонут в крови намного раньше, чем начнётся Война Пяти Королей. Единственным возможным решением, которое видел в данной ситуации Гарденер, а также то немногое, что он мог бы себе позволить в данной ситуации, было начать переписку с нынешним верховным септоном, являвшимся лидером всего этого покаянного движения.

Всё-таки Эдмунд был избранником Семерых притом официальным, чего не мог не знать главный жрец, чьи изменения начались как раз таки с появлением наследника Дубового трона в мире живых. Так что стоило в любом случае попытаться наладить с ним контакт, а позднее, если всё удастся как следует, то и доверительные отношения, что позволит в значительной степени держать руку на пульсе во всей этой неоднозначной ситуации. Да и иметь глаза и уши в Королевской гавани было бы очень удобно, духовенство могло получать много информации о делах, творящихся в столице из первых рук.

Ещё одной немаловажной причиной необходимости установления доверительных связей с верховным септоном было желание Гарденера в последствии вернуть центр веры Семерых в Простор. Септа Бейлора была возведена при Таргариенах и в честь Таргариенов, так что оставлять первого после себя человека, говорившего от лица богов, во вражеской столице было бы верхом расточительства и неразумности. Звёздная септа же должна была вновь рано или поздно заиметь духовного наставника веры Семерых, как изначально и задумывалось его далекими предками. Таким образом планы наследника Дубового трона на духовенство веры Семерых были действительно грандиозными.

Собственно, по прибытию обратно в Малые Шипы Гарденер озаботился тем, чтобы отправить письмо Марвину, который весьма серьёзно предупредил вести переписку исключительно через него в его отсутствие. И хотя точных причин такого наказа Эдмунд не знал, но вполне мог догадываться по многочисленным подсказкам, что странное поведение мейстера Стебаля всё это время и его личный уединённый разговор с архимейстером были в первую очередь связаны с Цитаделью, одного из неявных противников и игроков в Игре Престолов.

Конклав, заседающий в Староместе имел огромное влияние на все андальские королевства ещё во времена первой жизни Эдмунда, но при этом всегда находился в крепкой хватке Хайтауэров и Гарденеров, что также ставили в противовес учёным, выполняющим самые различные функции в управлении государством и хозяйством, церковь Семерых. Однако, после Завоевания Эйгона, организацию учёных с практически полной автономией стало некому контролировать.

Тиреллам было не до этого – слишком много недоброжелателей, желающих самим править Простором. Хайтауэры стали одной из немногих династий, цепляющихся за своё положение при Железном Троне. Церковь Семерых же с течением времени полностью лишилась своей армии и влияния. Таким образом Цитадель лишилась каких-либо весомых цепей и угроз своей независимости, что позволило в полной мере влиять на все Семь Королевств без оглядки на кого-либо ещё. Всё-таки от них теперь зависело благополучие и жизнь королей, как настоящая, так и будущая, а в некоторых моментах даже прошлая.

Так что на влияние стариков в серых рясах просторский принц смотрел весьма трезво, ведь видел в них неподдельную угрозу своему будущему становлению и правлению. Осознавая то, как те относились к любому проявлению магической науки и тому, что она могла привнести в этот мир, Гарденер понимал самое главное – жить спокойно мейстеры ему не дадут, стоит им только заподозрить Эдмунда в угрозе их монополии на создание выученных кадров и научных знаний. Это, конечно, была одна сторона монеты.

С другой же стороны Цитадель многие века была источником инноваций и летописного материала, маяком знаний для всех народов и жителей Вестероса. Однако, если внимательно приглядеться, то последние достижения Конклава в какой-либо значимой научной дисциплине были в первую очередь из переизданием старых трактатов и издательства новых, как правило, по истории правления того или иного правителя или его семьи. Данный факт практически кричал о том, что обитель учёных уже давно перестала быть той, что прежде, замкнувшись в себе и начав долгий период стагнации. Эту проблему так же было необходимо решить, чтобы заставить Простор вновь цвести и преумножать свои богатства, а для это Цитадель должна быть определённо преобразована и лишена своей монополии на обучение новых школяров. Силой, если придётся.

Так как в отсутствие Марвина письма продолжали идти в первую очередь через него, то и приходили они со значительной задержкой, что было не совсем хорошо, но иного варианта, в связи с кольцом врагом вокруг последнего Гарденера, не было, как ни посмотри. Так что быстрого результата от связи с верховным септоном Эдмунд не ждал, а потому надеялся, что за это время в Семи Королевствах ничего не взорвётся, по крайней мере из того, в чём был просторский принц заинтересован непосредственно.

Уже под конец 291 г. от завоевания, по Простору начали расходиться слухи о чудесном возрождении земель «старого» Тамблтона, что мгновенно приводит Эдмунда и его людей в состояние полной готовности к отбытию из земель Футли в Шиповые холмы и дальше в Королевский лес. Подготовка просторского принца была проделана не зря, т.к. слухи, распространяемые торговцами, уже успели облететь не только окрестные земли, но и дойти до Хайгардена и Королевской гавани, что, конечно же, не могло не вызвать подозрение у людей как-либо знакомых с природой магических сил последнего Гарденера.

Тиреллы шлют письмо лорду Корвину с целью поездки, чтобы лично засвидетельствовать подобное, казалось бы, ещё недавно невозможное возрождение. Ещё ни разу за всю историю Вестероса места, поражённые огнём драконов или чем-то схожим, не возвращались в свой привычный вид без огромных затрат и вложенных на это усилий. По правде говоря, никто из знакомых избраннику Семерых людей не знал примеров чего-то подобного. Харренхолл, Летний замок, Пламенное поле, Уступ Стервятника и в данном контексте Тамблтон – все они были так или иначе поражены неудержимыми языками пламени после чего так и не оправились. Однако, теперь появился вполне существующий пример обратного, что не могло не привлечь внимание сильных мира сего

Таким образом после подготовки к возвращению в относительно безопасный Королевских лес, Эдмунду пришлось сердечно попрощаться с обитателями Малых Шипов. Лорд Корвин уже который день пребывал в работе над различными проектами, что стали в огромных количествах поступать к нему солярий, так ещё прибытие непосредственного сюзерена прибавило головной. Однако, даже с учетом всего этого лорд Футли нашёл в своём графике время, чтобы отдать должное уважение наследнику Дубового трона. Да, лорд Тамблтона по-прежнему держал верность Тиреллам и Железному трону, но при этом он был человеком чести и хорошо умел видеть выгоду в сотрудничестве с последним Гарденером.

Привязавшись к молодым юношам, которым в не таком далеком времени предстояло вырасти в воинов для будущей войны, и юной леди, что буквально через пару лет станет супругой одного из королевских лордов, Эдмунд все же понимал, что будет скучать по уютной атмосфере крепости и тому, как он проводил здесь время. Однако, за плечами у Гарденера лежала огромная ответственность, которая увеличивалось с каждым человеком, примыкающим к его делу. Ещё совсем недавно он прибыл в Тамблтон в сопровождении всего двух человек, а сейчас за его спиной тех был примерно десяток.

И всё же именно подобные изменения, которые неуловимым потоком происходили с ним, вселяли в сердце наследника Дубового трона уверенность и решимость. Последний Гарденер был убеждён – он поступает совершенно верно, а потому остановиться где-либо на данный момент было невозможно. Придёт день и придёт час он с гордостью наденет на себя отцовскую корону и займёт своё законное место, за которым множество поколений восседали его предки. Пятно скорби и позора, возникшее на Пламенном поле, будет смыто и он сможет глубоко вдохнуть родной воздух благодатного Простора.

Глава 29. Замок, Септа и Копьё

292 г. от З.Э.

Королевская Гавань.

Красный замок.

Одна из самых прекрасных женщин Семи Королевств, по мнению большинства мужчин, в данный момент находилась в не самом лучше расположении духа, прожигая взглядом очередную толпу, собравшуюся уже в которой раз, чтобы послушать речи столичных септонов и их лидера. Расположившись на балконе, что выходил своим видом прямо на септу Бейлора, королева Вестероса в неудовольствии скрестила руки под своей грудью, в правой ладони её был зажат недопитый кубок сладкого арборского вина, который в последнее время она употребляла чаще обычного. Губы королевы Серсеи были плотно сжаты, глаза были прищурены из-за чего создавалось ощущения, что под бликами солнца, те горели яростным изумрудным пламенем, готовые испепелить любого, на кого упадет сей взор. В общем урожденная Ланнистер вид имела весьма грозный, даже можно сказать сравнимый с разъярённой фурией.

Так или иначе, но этот грозный во всех смыслах вид быстро исчез стоило только крепким мужских рукам обнять её со спины. Данные объятья не могли принадлежать никому другому кроме её возлюбленного брата, по крайней мере сама королева не позволила бы сделать подобное никому кроме него, Джейме Ланнистера, её запретной страсти. Стражник Белых плащей был лишён своих отличительных доспехов и находился только в простой, но богато украшенной ночной рубашке и холщовых штанах, от того его объятья в которые он заключил королеву были крепкими и тёплыми, а также очень нежными.

Вечер уже клонился к своему закату, родственники проводили своё время на одной из самых высоких и удалённых от основной суеты башен красного замка, где никто не смог бы их поймать и потревожить. Впрочем, длительное отсутствие королевы и гвардейца могли скоро заметить, так что в ближайшем времени им снова предстоит отказаться от роли любовников и стать братом и сестрой у всех на виду, но не более того. Однако, сейчас время для двух возлюбленных сердец словно остановилось, оставляя после себя тянущее чувство пустоты, до следующей их встречи в подобном месте.

- Тебя всё ещё это тревожит? – спросил Джейме, целую сестру в её тонкую шею. В этот раз королева никоим образом не отреагировала на проявление ласки.

- А сам ты как думаешь, Джейме? – с едва слышным недовольством задала Серсея риторический вопрос своему младшему брату-близнецу. - Как долго ещё будет продолжаться бездействие Аррена? Сколько можно терпеть то, как чернь с каждым днём всё ближе приближается к бунту?

- Старый Сокол делает всё возможное, чтобы прикрыть свою задницу и задницу Роберта. Со священниками не так-то просто иметь дела, особенно когда они вроде как находятся под защитой короны. – продолжил свои попытки унять недовольство старшей сестры королевский гвардеец, плавно продвигаясь своими руками по всей поверхности её тела, от плеч и ниже. Королева не возражала действиям брата, хотя и не выражала расположения.

- И при этом поносят эту корону на чём свет стоит, неблагодарные ублюдки! – почти прорычала Львица с Утеса Кастерли, вырываясь из объятий брата и бросая серебряный кубок в парапет. С громким звоном чаша оттолкнулась от преграды, разливая содержимое, чтобы затем с размеренным звуком вернуться под ноги королевской особы. – Если бы Роберт хотя бы немного оправдывал своё звание Демона Трезубца, то он бы уже давно разделался с этим ублюдком, что ещё недавно кормился с наших рук. У Баратеона не осталась ничего, чтобы напоминало в нём мужчину и уж тем более короля. – закончила свою небольшую тираду мать наследников Железного трона, чтобы затем поежиться от неожиданно налетевшего пронзительного холодного ветра.

- Не стоит так серьёзно к этому относиться, сестрёнка. – притянул королеву к себе старший сын Тайвина Ланнистера, чтобы вновь заключить в свои объятья и согреть ту теплом своего тела. Цвет ярко-красного платья королевы постепенно тускнел, т.к. солнце неумолимо клонилось к закату, а его лучей, освещавших собой столицу Семи Королевств, становилось всё меньше. – Чернь на то и чернь, чтобы быть вечно недовольной. Как говорил наш отец: «Льва не интересует мнение овец» - помнишь ли об этом, сестра? – успокаивал возлюбленную как мог Джейме, зарываясь лицом в её золотистые волосы и шепча на ухо слова любви.

- Ты прав, Джейме. – словно домашняя кошка промурлыкала своим голосом Львица с Утеса Кастерли. – Но только отчасти. – остановила королева поцелуи младшего брата, прикасаясь ладонью к его щеке и глядя в лицо королевского гвардейца снизу вверх. – Отец написал мне письмо.

- О чём. – напрягся рыцарь, чьи воспоминания о собственном отце были не самыми положительными в его жизни. Взгляд его слегка скользнул в сторону, будто бы тот желал отвлечься от непрошенных мыслей.

- О верховном септоне, конечно же. Тот умудрился создать проблемы даже в Западных землях, а значит и нашему отцу. – на лице королевы неуловимо появилась надменная усмешка. – Переговоры с Арреном ничего не дали, так что теперь он рассчитывает на нас в этом вопросе. – привлекла она внимание брата, что сейчас находился мыслями не совсем с ней.

- Рассчитывает или приказывает? – уточнил Джейме, прекрасно знавший натуру их общего отца.

- Какая разница? – выгнула свою аккуратную бровь королева. – Для великого Тайвина Ланнистера это всё равно одно и тоже. – пожала мать будущего короля плечами, хотя её и несомненно задевало подобное отношение родного отца.

- Что он хочет, чтобы мы сделали? – с подозрением спросил тот, кого местные жители и лорды именовали про себя не иначе, как Цареубийца. Лишь немногие, вроде короля Роберта могли себе позволить называть так носителя белого плаща вслух.

- Ничего особенного, только разобраться с возникшей неприятностью своими силами. – злорадно хмыкнула Серсея Ланнистер, пытаясь взглядом найти фигуру верховного септона на площади перед септой Бейлора, которому оставалось толкать свои речи очень долго, по крайней мере при жизни. – Сделать то, на что неспособны старики и трусы из Малого Совета.

- Это может быть опасно. Чернь не простит, если кто-то убьёт их любимого жреца. – выразил свои сомнения старший сын Тайвина Ланнистера, задумчиво перебирая локоны волос своей драгоценной сестры.

- Вот почему чернь сама убьёт своего септона. – коварно улыбнулась, будущая королева-регент Железного трона. – Я уже отправила нескольких красных плащей подыскать подходящих для этого дела людей. Совсем скоро верховный септон захлебнётся в собственной крови, а черни не останется винить никого кроме самой себя. Может быть, она даже решит, что жрец умер по воле Семерых, а его слова станут не более чем бредом и ложью. Кто знает? – вырвалась королева из объятий брата и вернулась во внутрь покоев башни, т.к. солнце уже почти село, а её наряд не был предназначен для ночного времени суток.

- Значит отец всё продумал, как и всегда, да? – с непередаваемой интонацией отозвался Джейме Ланнистер, возвращаясь в покои следом за сестрой.

- А ты сомневался в этом, братишка? – беря в руки запасной кубок и наполняя его новой порцией вина из графина, вскинула королева свою аккуратную бровь. – Впрочем, отец описал план только в общих чертах. Детали и полноценная его реализация целиком и полностью лежат на нас с тобой, любимый. – прильнула Львица с Утеса Кастерали к груди любимого мужчина, а после потянулась вверх, чтобы слиться с ним в страстном кровосмесительном поцелуе.

В последнее время из-за конфликта церкви и короны им редко удавалось оставаться вот так наедине. Практически у каждого септона в репертуаре его выступлений находилась строчка о вине короля и королевы перед Семерыми, в частности, звучало множество обвинений в кровосмешении. К счастью для их секрета, ни один из жрецов не делал каких-либо уточнений по этому вопросу, из-за чего в Семи Королевствах сложилось мнение, что данные слова относятся к крови Таргариенов, текущей в жилах Роберта весомым потоком, тем более что и род Баратеонов был по факту основан бастардом Таргариенов и в последствии вступал в связь с правящей семьёй не единожды.

В общем пока что их собственный секрет и секрет рождения королевских детей каким-то чудом оставались тайной за семью печатями, но надолго ли? Именно по этой причине королеве и белому плащу пришлось многократно сократить свои встречи тет-а-тет, озаботившись не только собственной безопасностью. Рано или поздно кто-то подогадливей или сомнительней начнёт копаться в странной схожести всех законных детей короля с их непосредственным дядей по материнской линии, и тогда уж им придётся действовать решительно, чтобы в один момент вся их семья не лишилась голов. Пока что подозрений никаких нет, но Старый Сокол в последнее время всё чаще стал приглядываться к кронпринцу и его поведению, что не могло не вызвать беспокойство у двух любящих друг друга сердец.

Так что решить проблему с церковью Семерых было необходимо практически всем власть имущим людям в Королевской гавани, иначе в случае возникновении иного рода важных дел, всё это может вылиться в нескончаемую лавину, что похоронит под собой не один важный древний род Вестероса. Да и странные слухи, ходящие по Простору и далее, так и не желали стихать, а ведь они грозили целостности Железного трона, как такового. Потому беспокойство масс следовало унять как можно скорее и без лишнего шума, чтобы те, кто за ними стоял не смогли бы извлечь из них выгоду, а просто бы остались в дураках.

- Кажется наше время почти на исходе сестрёнка. – остановил Джейме руку королевы, когда та, не разрывая их с братом поцелуя, оказалась на его причинном месте, вызывая вполне естественную реакцию организма. – Скоро время ужина, думаю нас уже начали искали. – попытался переубедить Серсею её близнец, намекая, что им пора вновь вернуться к своим обычным ролям.

Однако возбуждённая королева не захотела слышать никаких слов и оправдания, а потому заткнула рот мужчины, с которым она делила ложе не один год, очередным яростным поцелуем, буквально толкая его на кровать. Возражать своей старшей сестре-близнецу младший уже не мог, а потому с головой отдался накрывшей их с головой страсти, которая неожиданным образом активизировалась вновь, после обсуждение убийства не самого последнего человека в Семи Королевствах и, в частности, Королевской гавани. Мало кто мог возбудиться после такого, но не Серсея Ланнистер, что находила в собственной жестокости ещё и волнующую мужчин похоть.

Практически оседлав своего возлюбленного брата сверху, королева продолжала свой яростный похотливый поцелуй, и при этом не забывая тереться своими разгорячёнными гениталиями о внушительное естество брата, которое было готово в любой момент вырваться из-под его исподнего. Сам же королевский гвардеец же вовсю ласкал своими руками тело королевы, при этом не забывая снимать с неё не такие уж и многочисленные элементы одежды.

Сегодня это вечер принадлежал исключительно им и даже если этот момент продлиться всего ничего они обязательно возьмут с него сполна, всё что им причитается и чего они достойны, а именно, друг друга.

***

292 г. от З.Э.

Королевская гавань.

Септа Бейлора.

Верховный септон, ныне прозванный Благочестивым, заместо уничижительного Толстяка, сейчас сидел в своём личном солярии внутри великой септы некогда построенной королями Таргариенов. Его вечернее богослужение подошло к концу в тот же момент, когда солнце окончательно скрылось за горизонтом, а столица оказалась погружена в темноту. Вдохновлённая его звучной речью паства возвращалась домой, пока сам главный жрец продолжал истово молиться перед ликами Семерых, которые были прекрасным орнаментом выполнены на потолке и стенах покоев верховного септона.

В последнее время он все реже стал видеть сны откровений, но зато с каждым новым разом они становились всё чётче, от чего глава церкви Семерых в Семи Королевствах чувствовал, что всё ближе подпирается к тайне разгадки неясных картин и образов. Так или иначе, но он продолжал преданно блюсти пост и службу, ожидая, когда боги смогут в полной мере открыть ему свою волю и мудрость. Его влияние, ещё недавно столь ничтожное, в данный момент приближалось к силе грандлордов или самого короля. Крестьяне, ремесленники, торговцы – кровь и кости Семи Королевств истого верили в его слова, донесённые до них с помощью иерархов поменьше и незначительнее.

Несомненно, что подобные изменения не могли обойтись без воли и влияния богов, о чём прекрасно ведал главный жрец, понимая и признавая своё место и роль в божественном замысле. Также он знал и том, что не ему предстоит изменить порочных лордов и леди, тем самым спасти Семь Королевств от холодного могильного ветра, что пробирал Благочестивого септона до костей даже во сне. Не зря боги послали ему знак в виде старинной песни, что издревле передавалась в Просторе из уст в уста. Знал он и о мистическом явлении, что произошло с королевской четой на хайгарденском турнире.

С печалью в сердце жалел верховный септон, что не мог отправиться вместе со свитой короля Роберта, чтобы самолично засвидетельствовать явление спасителя из его снов, однако, он ведал, что это было также предрешено богами. Именно после этого ему стала постепенно открываться истина через божественные послания, изменившие его образ жизни к лучшему, чтобы тот смог стать опорой и верным рупором избранного Семерыми героя, который должен был спасти мир и веру от надвигающейся катастрофы. Благочестивый септон верил, что придёт время и ему удастся встретить избранного спасителя, чтобы раз и навсегда изгнать зло человеческое из сердец власть имущих.

Также он ощущал подбирающуюся к нему опасность, но был готов пожертвовать собой ради праведного дела, если это потребуется. В остальном же боги ничего прямо или косвенно больше не говорили, но Благочестивому септону больше было и не нужно что-либо делать или знать – он и так делал со своей стороны всё возможное. Так и ждал он благостного момента, который должен был прийти и прийти совсем скоро, жрец это чувствовал.

Так как молитва верховного септона проходила в полной тишине, он не мог не услышать тихие и осторожные шаги, что направлялись в его личный солярий, можно сказать в личный храм. Постучав согласно инструкции, дверь открыл и вошёл в неё ближайший соратник главного жреца - септон, что был когда-то против его назначения на данный пост, а сейчас тот, кто был абсолютно предан их общему делу. Не оборачиваясь, ибо верховный септон прекрасно знал о личине посетившего его гостя, Благочестивый жрец всем своим видом выражал полное смирение, давая понять, что будет безразличен к любым новостям, что принесёт ему его младший, с точки зрения должности, товарищ.

- Ворон принёс сообщение из южных земель, господин. – склонился в глубоком поклоне новоприбывший жрец.

В ответ же на полученное высказывание, верховный септон, по прозвищу Благочестивый, медленно поднялся из своей позы для молитвы, чтобы, гордо расправив плечи, обернуться к своему подчинённому с благостным выражением лица. Тиара понтифика, украшенная золотом и драгоценными камнями, сейчас лежала на небольшом столике для работы с документами и святыми писаниями, а потому в свете тусклых лампад выбритая налысо голова понтифика как-то подозрительно свернула, едва-едва покрывшись бликами от отраженного различными поверхностями света свечей.

- Ну, наконец-то. – с облегчением выдохнул главный жрец Вестероса, продолжая держать руки в молитвенном жесте. – Давно пора. Это ведь то, о чём я думаю, Элберт? – обратился Благочестивый септон к своему непосредственному подчинённому по имени, что было весьма редким событием.

- Да, верховный. – кивнул, прикрывая свои голубые глаза, прибывший много лет назад из Долины в Королевскую гавань, септон. – Мы получили подтверждение, что данный человек имеет непосредственную связь с избранником. Он пишет, что желает наладить личную переписку между вами и одним человеком. – передал развернутое сообщение септон с выражением глубокого почтения. Верховный жрец церкви Семерых благодушно принял письмо, а после впился глазами в текст, поглощая написанную там информацию словно губка.

Конечно, можно задаться вопросом, как смел обычный септон, пусть и из совета Праведных, просматривать почту, предназначавшуюся их духовному владыке. Однако, всё становилось намного понятнее, если знать, что практически вся почта направляющая в Септу Бейлора так или иначе предназначалось напрямую главе церкви, особенно в последнее неспокойное время. Опасность отравления или того хуже заражения заразой первого наместника богов было существенной угрозой благополучия веры Семерых, а потому именно члены совета Праведных и их помощники, как правило, просматривали почту верховного священника, естественно, для его безопасности. Да и было её достаточно, чтобы ни одному человеку за всё жизнь с ней было не справиться. Впрочем, как и в каждом правиле есть исключение, такое существовало и в этом деле.

В частности, существовал некий реестр куда верховный священник записывал всех, с кем вёл личную переписку напрямую. Любой адресат, кто будет указан в этом списке, может отправить сообщение понтифику и будет уверен, что содержание данного письма останется секретом между ним и духовным владыкой. Данная традиция пошла ещё с первого верховного септона и исполнялась в соответствии с характерами людей, которые занимали эту должность с момента основания института верховных жрецов ещё в Староместе. Как правило понтифик лично общался исключительно с королями и лордами с сильной армией и влиянием, в остальном же придерживая нейтралитета и традиционализма. Однако, сейчас была совсем иная ситуация.

Текст письма был написан элегантным, но чётким почерком, а автором его был непосредственный лорд Простора и Ромашкового поля, Аллан Олдфлауэрс, чья кровь, согласно архивам, был связана напрямую с родом избранника, сообщения от которого верховный септон ждал так долго. В обычное время подобное сообщение никто в церкви и читать бы не стал, всё-таки пусть это был и глава дома, но это был глава дома, основанного бастардом, а церковь весьма скверно относится к самому факту их существования, даже если те когда-то и признали их в качестве благородного дома.

Для верховного септона этот человек был последней ниточкой, которая могла привести его к искомому человеку, так что в церкви давно перестали обращать внимание на происхождение, лишь бы добиться необходимой цели. Сейчас же для благочестивого в своей вере септона настал момент, которого он ждал уже больше года и был бы готов подождать ещё, если бы потребовалось, но это было уже не нужно. Наконец свершилось то, чего он так долго ждал.

В письме были перечислены традиционные для всех времен приветствия и комплименты, предназначавшиеся непосредственно как церкви, так и ему самому. Затем шёл краткий перечень заслуг благочестивого в своей вере жреца, пока наконец лорд Ромашкового поля не перешёл к делу и не спросил у верховного септона, что тот думает о возможности возникновения личного диалога с одним из его протеже, который имеет весьма праведный нрав и характер, а также непосредственно относится к содержанию воззваний и месс главного в стране жреца.

Собственно, просторский лорд не называл никаких имён, однако верховный септон быстро понял о чём, а точнее о ком велась речь. Да и видел он письма, написанные самим лордом Олдфлауэрсом, когда служил в совете Праведных, так что благочестивый септон мог с уверенностью сказать то, что именем лорда Простора просто воспользовались, однако, печать была подлинной, так что не оставалось сомнений, что написал этот текст непосредственно тот, кого так долго ждал верховный септон.

- Мне написать ему положительный ответ от вашего имени? Внести ли имя этого человека в список реестра? – уточнил септон, что терпеливо ждал пока понтифик закончит чтение. Шло время, а главный жрец оставался немым из-за чего младшему товарищу пришлось обратиться на себя внимание.

- Да, мой дорогой друг, разумеется. – передал письмо трясущимися от нетерпения руками верховный септон. После чего забормотал одну из молитв, чтобы возблагодарить Семерых за услышанные молитвы. – Только вот ответ я напишу лично, а ты пока займись реестром, друг мой. Ты свободен. – выдохнул после долгой молитвы верховный септон, после чего присутствующий в солярии жрец незамедлительно покинул обитель духовного владыки.

Глава церкви Семерых не стал медлить, а потому быстро привёл свои чувства в порядок, чтобы затем обустроиться за своим столом. Открыв ящик с принадлежностями для письма, главный жрец Королевской гавани достал оттуда пачку новых бумажных листов и подсохшую баночку с чернилами, едва полную. В другом ящике он обнаружил слегка потрёпанное перо, после чего приступил к написанию ответно письма, выводя буквы легким и аккуратным почерком. Ничто не могло в данный момент остановить энтузиазм верховного септона, так что понтифик не отказывал себе ни в каких формах выражения радости и почтения. Где-то в глубине души он чувствовал, что его силы и труд были вложены не напрасно.

Ответное письмо понтифика полнилось заверениями в согласии и преданности человеку, которого избрали Семеро для того, чтобы тот стал проводником их воли в этом мире. Верховный жрец писал о желании и возможности сделать со своей стороны всё возможное и необходимое для помощи этому человеку, что по слухам носил имя давно сгинувшего благословенного рода. Ручался не только за себя, но и за преданность веры, в частности. Ничто не могло поколебать уверенность и решимость верховного септона в этот момент, он словно переживал новое возрождение своей веры, возможно, в последний раз.

Закончив с особой осторожностью, упомянув, что будет ждать следующего письма в самом конце, Благочестивый верховный септон сложил письмо, а затем скрепил его своей личной особой печатью, предварительно капнув воском, само собой. Более ничего не заботило верховного жреца в тот вечер. Вызвав своего ближайшего соратника ещё раз и передав тому письмо, главный жрец удалился в свои покои для того, чтобы набраться сил для утреннего богослужения. Казалось бы, ничто не грозит данного человеку, что едва прикоснулся к мудрости богов, однако тучи над головой духовного владыки сгущались.

***

292 г. от З.Э.

Дорн.

Солнечное копьё.

Прекрасный в своём великолепии и закатном солнце дворец с ярко выделяющимся ройнарским стилем мягко отходил ко сну. Окружённая с трёх сторон Летним морем, данная крепость являлась многие века бессменной вотчиной андальского рода, что в стародавние времена объединился с последними выжившими ройнарскими беженцами и который стал именоваться не иначе, как Нимерос-Мартелл. Владыки Дорна были одними из немногих за всё историю, кому удалось одолеть Таргариенов на пике их могущества, но как это часто и бывает, те времена давно уже прошли.

В данный момент внутри дворца с прекрасными орнаментами и лепниной вели разговор двое братьев со значительной разницей в возрасте. На страже солярия, в котором проходил разговор братьев, стоял мощный и высокий норвосиец – Арео Хотах, капитан личной стражи дорнийского принца Дорана Мартелла. Через этого воина не могла бы проскочить и мышь, что уж говорить о людях.

Сам разговор двух принцев проходил в строгой секретности, т.к. дела, которые там обсуждались могли повлиять на судьбу всего Дорна и в значительной степени на все Семь Королевств. Прошло немало лет со злополучного восстания Роберта Баратеона, в огне которого погибла возлюбленная сестра рода и её малые дети. Обвинённые в их смерти лично, так и не понесли заслуженного наказания, оставив в груди дорнийцев зияющую рану, которую могла закрыть только праведная месть всех вовлеченных в это ужасное событие людей.

Однако, Дорн был лишен союзников в своём желании отмщения, потому семья владык Солнечного копья решила вести долгую игру со ставкой на истинных владык континента – Таргариенов, последних из их безумного рода, скрывавшихся где-то в Вольных городах. Расставляя сети, плетя интриги и выжидая нужного момента, потомки Нимерии не могли не видеть происходящие события, что подтачивали власть узурпатора на Железном троне по всей подвластной ему территории. Это был шанс и это была возможность, которой можно было бы воспользоваться, если грамотно разыграть имеющиеся на доске фигуры.

На одном из удобных восточных диванов, что были популярны в Вольных городах, восседал бледный мужчина со смуглой кожей, чьё лицо было покрыто слоем слегка растрепанной черной бородой. Его глаза цепко и внимательно смотрели за фигурой мечущегося по солярию человека, который имел схожие с ним самим черты лица, но отличающийся более горячим и таким привычным для юга Вестероса взрывным нравом. В руке сидевшего принца Дорана, а никем иным данный человек быть не мог, была зажата трость аккуратной и сдержанной выделки, которую тот стал носить не так давно, после того как его болезнь стала давать о себе знать.

Владыка Дорна страдал в свои годы от болезни известной как подагра, что с возрастом лишь усиливалась, превращая вполне здорового мужчину в калеку, постепенно отбирая у него возможность ходить и ясно мыслить под воздействием усиливающихся болей в нижней части его тела. Это не могло никоим образом подточить решимость старшего Мартелла, но тот прекрасно понимал, что в скором времени ему придётся озаботиться своим заболеванием в полной мере, т.к. успокоенные вассалы могут в любой момент поднять свою голову, почувствовав слабость своего принца. От того в последнее время Дорана можно было увидеть сильно задумчивым и пребывающим в различных размышлениях. Принц Дорна стал понимать, что сам он не вечен, а лекарства от прогрессирующей болезни не было.

Оберин же был полной противоположностью выдержанного в следствии болезни и собственного характера брата. Взрывной и горячий, тот имел в народе прозвище Красный змей и всегда стремился к действию, готовый на любые безумства и подвиги ради удовлетворения собственных интересов и желаний. Только старший брат мог как-либо оберегать младшего от совершения глупостей и ошибок, но ройнарская кровь, текущая в его жилах нет-нет, да призывала Мартелла к действию.

В отличие от своего старшего брата, который был женат, но чья любовь давно угасла, Оберин имел вполне счастливые отношения с официальной любовницей и несколько детей бастардов, правда Семеро одаривали его исключительно девочками, так что в семье Мартеллов на данный момент царила определённая идиллия и общность в своём стремлении к правосудию. Известный своим умением во владении копьём, Красный змей успел побывать во многих уголках Вестероса и Эссоса, набираясь опыта и впечатлений. Грозную славу ему принесло участие в различных конфликтах на песчаном континенте, в которых младший из братьев Мартелл участвовал в качестве наёмников. Потому-то полезные связи и информация так или иначе имелись у обоих, но при всём при этом своего старшего брата Оберин уважал и во всём слушался, не претендуя на место владыки Дорна ни словом, ни делом.

- Разве это не наш шанс, брат? – нервно и беспокойно обратился Красный змей к владыке Солнечного копья, продолжая вышагивать размеренным шагом из одного конца помещения в другое. Одет тот был в золотистый халат с изображением гербов Мартеллов на нём, что подчеркивал его острый нос и угрюмое, в данный момент, сосредоточенное лицо. – Если мы отправим предложение верховному септону с нашими требованиями, то он будет обязан удовлетворить их согласно обычаям веры. – внезапно остановился Оберин, впиваясь выжидающим взглядом в фигуру больного брата.

- Не будь столь категоричным, Оберин. – мягко осадил брата Доран. – Да, церковь в последнее время не в лучших отношениях с Железным троном, но это не отменяет того факта, что она полностью лишена политического влияния. Тайвин Ланнистер, как и всегда до этого, только рассмеётся и проигнорирует наше предложение о суде поединком, даже если на то даст добро верховный септон, он не сможет принудить Льва к его выполнению. По крайней мере пока. – покачал головой дорнийский принц, его черные волосы слегка разметались, когда старший Мартелл откинул голову на спинку дивана.

- Разве не чего-то подобного мы ждали всё это время? Церковь готова драться с короной и может стать нашим ценным союзником, которого мы так долго искали. Разве не стоит хотя бы попробовать выразить своё намерение? – не отступал Красный змей, считая, что за много лет ожидания, фортуна впервые повернулась лицом к дому Мартеллов.

- Не спеши думать, что если кто-то выступает против Баратеонов и Ланнистеров, то он обязательно станет нашим союзником, Оберин. – глухо отозвался на вопросы младшего брата Доран. – Если бы ты внимательно слушал о чём говорят септоны, как у нас, так и во всех других частях Семи Королевств, то понял бы, что церковь Семерых нам вовсе не союзник, а скорее потенциальный опасный противник.

- О чём ты? – уточнил Красный змей, опираясь на одну из стен солярия и сложив руки на груди, выражая таким образом своё недовольство от непонимания слов своего брата.

- Одно из главных обвинений, которое верховный септон вменяет Баратеону, это грех кровосмешения. – спокойно и доходчиво объяснял владыка Дорна. – Жрецы указывают, что все беды королевства связаны в первую очередь с тем, что узурпатор является наследником Таргариенов, как по наследию, так и по крови. Здесь, конечно, трудно возразить, но вместе с этим обвинения выглядели бы весьма притянуто за уши, если бы не остальные, рассказывающие о блуде, пьянстве и мотовстве обитателей Красного замка.

- Не помню, чтобы это когда-либо проблемой. – усмехнулся Красный змей, комментируя сказанное.

- Всё так, если бы мы жили в прошлом Семи Королевств. Однако, наступила новая эпоха и новая династия, чьё положение в первую очередь держится на кровном союзе северных королевств. От того особого пиетета чернь королю не испытывает. Конечно, в начале его правления все ожидали долгожданных перемен и возлагали на Демона Трезубца большие надежды, однако по прошествию лет стало ясно, что из Баратеона паршивый король. Коррупция на улицах города и долги в которые залезла корона подстегнули нового мастера над монетой повысить некоторые налоги. Недовольство зрело, а поднявшей голову церкви оставалось только оседлать народный гнев, что у них успехом и получилось. – продолжил Доран Мартелл размышлять вслух, делясь своими мыслями и наблюдениями с родным братом.

- Думаешь за верховным септоном кто-то стоит? Или же старик сам решил от дурости заделаться игроком? – слова брата заставили Красного змея крепко задуматься.

- Возможно. – не стал отрицать Доран, после чего осторожно поднялся с дивана и доковылял до своего рабочего стола, где бегло просмотрел разложенные на нём записки и документы. – Однако, сообщения соглядатаев говорят о том, что не всё так просто. Помнишь о том случае, произошедшим на хайгарденском турнире пару лет назад?

- Ты о том инциденте, когда мейстеры посходили с ума, а на пире Тиреллов появился безумец утверждающий, что он живой Гарденер? – вскинул бровь Оберин, который считал данную историю весьма забавной, но не более того.

- Именно. – присел принц Дорна на свой стул. – Только вот поиски этого человека выдуться до сих пор, а в кулуарах просторцев разговоры о данном инциденте не стихают и по сей день. Тиреллы стараются как могут, чтобы замять происшествие, но пока что слухи только крепятся и расходятся, один краше другого.

- К примеру? – заинтересованно подался вперёд младший из братьев Мартелл, склоняясь над документами хозяина замка. Всё-таки Доран никогда не заводил с ним пустые разговоры.

Из последних подобных сообщений. – вытянул старший Мартелл одну из бумаг. – Чудодейственное возрождение земель Тамблтона, который не единожды был подвергнут разорению во время Танца Драконов. Сейчас город переживает второй рассвет, а по городу и окрестным землям ходят слухи о странном человеке, который приезжал в Малые Шипы. Именно с его появлением горожане связывают избавление от драконьего проклятия, что поразили земли Футли довольно давно. Никто толком не видел его лица, по крайней мере из тех, у кого мои люди брали эту информацию. Сам лорд Футли никак данное событие не комментирует, называя божественной милостью. Прибывшие на осмотр Тиреллы также не смогли ничего добиться или узнать. – описал Доран происходящее на северо-западных рубежах Простора.

- Хм. Может быть, земля сама смогла восстановиться? – предположил Красный змей, но был встречен скептичным настроем старшего Мартелла. – Конечно. Глупый вопрос. Я ведь бы в Эссосе и знаю, что даже там за сотни лет ничего подобного не случалось. – осознал и принял свою ошибку Оберин, хотя и с не охотой.

- Это ещё не всё. – продолжил Доран, после того, как разобрался с небрежным высказыванием брата. – Мои люди также прошлись по окрестным поселениям, чтобы быть точно уверенными, что они ничего не пропустили. Как оказалось люди Футли сопровождали странного человека, что никогда не открывал своего лица на людях. После того, как они останавливались на подворье на ночлег, люди, страдающие от болезни или находящиеся из-за них на смертном одре, резко выздоровели, но после того никто более не видел этого человека, как и солдат Футли, что исчезали бесследно под самое утро. – рассказал владыка Дорна, чьё состояние заставляло остро реагировать на любые сообщения о чудесном исцелении.

- Думаешь это правда? - с сомнением протянул Оберин, который видел много чего необычного в Вольных городах, но при этом ни одно их них не выбивалось за рамки обычного. - Думаешь этот человек и этот… Гарденер одно лицо?

- Пока что все факты указывают на это. – кивнул на вопрос младшего брата хозяин Солнечного копья. – Да и конфликт с церковью у короны начался примерно в тоже время, как он появился в Хайгарденере. Это не просто совпадения, Оберин. – серьёзно посмотрел в глаза Красного змея Доран. – Это закономерность, исходящая из одной определённой и известной во времени точки.

- Предлагаешь мне найти его? – словно читая мысли старшего брата, задал вопрос младший из принцев.

- Не сейчас, по крайней мере. Тем более, что пока что его дальнейшие шаги трудно предугадать. Полагаю не только нам, но и всем остальным кто так или иначе заинтересован в данных событиях. Он может стать хорошим и могущественным союзником, но лишь на время. – остудил пыл горячего дорнийца хозяин Дорна.

- На время? Почему? – не понял данного уточнения младший из принцев, гадая, что же имел ввиду его старший брат.

- Если он действительно тот, кем себя называет. – мрачно отвечал Красному змею Доран. – Или же даже просто именуется подобным именем. В таком случае Таргариены, Баратеоны и мы с тобой, брат, наша семья для него извечные враги. – подвел черту в данном разговоре хозяин Солнечного копья.

Глава 30. Восстание Праведных

292 г. от З.Э.

Королевский лес.

Для Эдмунда прошло всего несколько месяцев с того момента, как он и его люди, количество которых изрядно увеличилось за этот срок, прибыли в убежище в Королевском лесу. Отъезд из Тамблтона выдался удачным, уже в скором времени владения Футли посетили Тиреллы, однако, лорд Корвин остался верен слову данному своему благодетелю, а потому Мейс «Осадник» Тирелл и его грозная мать Оленна «Королева шипов», в девичестве Редвин, так и не смогли что-либо узнать и выйти на след последнего Гарденера. Впрочем, у Эдмунда были сомнения, что старая прожжённая интриганка не смогла найти совсем уж ничего, больно высок был уровень её компетенции в подобного рода вопросах.

Так или иначе, но никаких поисков и разъездов нынешние владетели Хайгардена на территории Шиповых холмов не организовали, так что просторский принц и его люди полагали себя в полной безопасности. До назначенной встречи в Звёздном пике было достаточно, а количество людей под его рукой заметно выросло. Казалось бы, людям приходилось просто маяться без дела, т.к. никаких вылазок или действий Эдмунд предпринимать в ближайшее время не собирался, но в итоге за него всё решил случай, да какой.

Завязав переписку с верховным септоном через посредничество Марвина, который всё ещё находился со своим поручением на юге Простора, и далее через союзников, Гарденер стал понемногу обрастать сведениями прямиком из столицы Семи Королевств. Хотя пока архимейстер отсутствовал в его ближнем кругу новизна этих сведений стояла под большим вопросом. Как оказалось в дальнейшем, этот нюанс был весьма критичен. Через некоторое время все малые и большие владения андальских королевств Вестероса облетела новость – в столице произошёл церковный бунт.

Эдмунд оказался немало удивлен подобными новостями, если не сказать шокирован, но дальше попытался разобраться в ситуации, чтобы понять, как ему теперь действовать. Всё-таки в своих немногочисленных письмах последний Гарденер старался смирить активность верховного септона и церкви до нужного момента, чтобы не накалять обстановку раньше времени. Так как главный жрец отнёсся к его фигуре и словам весьма благосклонно и со всем уважением, просторский принц рассчитывал, что в дальнейшем ничего из ряда вон выходящего не случится. Семеро же, по всей видимости, придерживались иного мнения, а потому в один из ничем непримечательных дней на верховного септона было совершенно покушение прямо во время одной из его ежедневных проповедей. Именно данное событие стало спусковым крючком для всех остальных.

Казалось бы, святотатство, по версии паствы, было совершенно группой ничего не значащих бродяг, а значит и поднимать волну народного гнева не было нужды, если бы не несколько весьма значимых моментов, которые перевернули имеющуюся картину с ног на голову. Как в последствии узнал Эдмунд, заказчиком покушения выступал королевский двор, что конечно же не могло не вызвать праведной ярости черни, всё же нынешний верховный септон была не чета предыдущим. Столица оказалась охвачена беспорядками с волной которого не смогли справиться ни золотые плащи, ни тем более красные, которых готовились растерзать в первую очередь.

Ланнистерские воины получившие приказ сфабриковать покушение на понтифика, не особо-то и скрывались, разыскивая исполнителей, вот те и донесли до ушей совета Праведных, каясь в своём грешном желании быстрой и лёгкой наживы. Узнав о готовящемся покушении руками людей королевы, а никто кроме неё не мог совершить в бурлящем котле столицы такой глупости, церковь подготовилась, собрав под своё крыло обедневших рыцарей и наёмников со всех окрестностей Королевской гавани и желавших послужить во имя Семерых и звонкой монеты. Так что, когда нанятые красными плащами Ланнистеров убийцы провалились, будучи частью умерщвленными и частью обезоруженными, толпа присутствующая на площади перед септой Бейлора мгновенно узнала причину, толкнувшую тех на столь не благовидный поступок.

Что тогда началось последний Гарденер мог только представить. Толпа в любое время опасна для всех и даже для самой себя, но толпа, у которой есть оружие и воинские подразделения, опасна в двойне, если не в трое. В общем, столица умылась кровью, знатно так умылась, что было весьма печально, но наследник Дубового трона мало, что мог сделать в данный момент, тем более что узнал об этих событиях много позже. Да, находился он и его люди сравнительно недалеко от бывшей столицы Таргариенов, но находился в глуши, скрываясь, а потому и новость получал с опозданием, по вполне понятной причине.

По итогу стихийного бунта, возникшего под проповеди жрецов, практически весь многотысячный контингент золотых плащей оказался вырезан, либо же под шум и суету присоединился к данному мероприятию. Красным плащам Ланнистеров, оказавшимся в то время в городе, подобной милости не оказали, а потому резали их всей толпой и безо всякой пощады, даже несмотря на то, что у тех имелась и лучшая выучка и добротная экипировка. Оставшееся в живых воины, в том числе и личные немногочисленные гвардии короля и его десницы, укрылись в Красном замке, чтобы держать импровизированную осаду, рассылая письма королевским вассалам для того, чтобы те, как можно скорее, привели в город войска.

Пожалуй, такого исхода в Семи Королевствах не ожидал никто, ибо небольшие восстания с участием воинского контингента и церковников начались по всем областям андальского вероисповедания. Лорды понятное дело стали давить их в зародыше от чего чернь только сильнее распалялась. Как ни странно, в самом Просторе было довольно тихо, исключая погромы в некоторых крупных городах. Этим решилась воспользоваться семья Тиреллов, чтобы собрать некоторое количество собственных вооруженных сил и отправить их выслуживаться перед королём, стараясь вернуть его расположение. Эдмунд был абсолютно уверен, что автором данной идеи выступал непосредственный грандлорд Простора, а не его осторожная матушка, но сделанного было уже не воротить.

Сам верховный септон, ставший символическим лидером народного восстания Королевской Гавани, выступал за примирение с королём и королевой, конечно, если тот покается и примет некоторые требования церкви со своей стороны. Как понял последней Гарденер, Благочестий септон не сильно горел желанием начинать или продолжать этот стихийный бунт, придерживаясь наставлений Эдмунда о том, что время для этого ещё не пришло, однако, толпе этого не объяснить, а потому церкви приходилось подстраиваться под ситуацию. Джон Аррен был готов пойти на мировую с верховным септоном, а вот Роберт Баратеон нет, в чём его активно поддерживала королева.

Пока в Красном замке находились верные короне люди, а на складах имелись запасы, королевская чета не собиралась идти на компромиссы с духовенством и чернью, а потому ожидала подхода армий вассалов. Лорды Королевских земель не особо жаловали Роберта, помня о том, что во время своего восстания он брал с них дань кровью и деньгами, да и портить отношения с собственным людом не хотели, а потому как могли ссылались на различные задержки.

Тиреллы уже отправили наспех собранных рыцарей и ополчение, в количестве пяти-семи тысяч, под прямым командованием «Осадника», что желал триумфатором войти в столицу и освободить город самолично. Больше войск грандлорд понятное дело за такой короткий срок собрать не успел, да и не сумел бы. Так как Красный замок пребывал в осадном положении дорога была каждая секунда, а сбор войск вассалов занял бы приличное количество времени, конечно, Тирелл соберет кого сможет пока будет двигаться, а значит сможет увеличить небольшую численность, но не более того. Да и беспокоить и так беспокойных вассалов не стоило, мало ли пока он в отъезде с армией в Хайгардене объявиться всем известный претендент и устроит уже вполне официальное восстание за его титул, нет, на такой риск даже пустоголовый номинальный глава дома Тиреллов не мог пойти.

Самый большой и серьёзный погром же случился в одном из самых бедных, а потому взрывоопасном регионе Семи Королевств, Речных землях. Тяжёлый жизненный уклад местных крестьян, торговцев и ремесленников наложился на грамотную агитацию жрецов и происходящие в стране беспорядки, да и наёмниками в совокупности со свободными рыцарями данный край изобиловал. Долго ждать не пришлось и ещё совсем недавно разорённый восстанием Баратеона регион вспыхнул как спичка, а пожар от него перекинулся на религиозную Долину и Западные земли, где хватало своих горячих голов.

Старый Лев Тайвин Ланнистер мигом развил бурную деятельность, без суда и следствия вешая и казня любого, кто был вовлечен в погромы и восстания. Владыка Утеса Кастерли приводил в покой свои земли и также собирал войска, чтобы пойти на столицу, но в итоге был вынужден завязнуть на некоторое время в Речных землях, с которыми его владения имели общую границу и торговые связи, от чего бегущие от лордов кто-куда крестьяне и бунтовщики нет-нет, да возвращались на территорию владения его вассалов. Лорд Запада не особо торопился, понимая, что столицу ещё есть кому спасать кроме него, тем более что ещё недавно усмирённые железнорождённые могли вновь поднять свою голову и усмотреть в данном происшествии для себя возможность пограбить богатые края земель Ланнистеров.

Впрочем, Старый Лев был в чём-то прав, т.к. Станнис, средний из братьев Баратеонов и лорд Драконьего камня, уже собирал корабли и верных ему людей, чтобы заблокировать и высадиться в столицу с моря. Младший, Ренли, также созывал знамена и гасил вспышки недовольства в своих землях, чтобы затем выдвинуться на помощь своему венценосному брату. О выдвижении и планах Тиреллов, собственно, уже все знали так что не предпринимали беспокойства, полагая, что в скором времени бунт будет подавлен самым жесточайшим образом.

Однако, как бы последнему Гарденеру не хотелось отсидеться в стороне от этого конфликта, в котором он был косвенно повинен, но бросать обычных людей будь то просторцы или иные жители андальских королевств он не хотел, да и не смог бы. Тем более, что верховный септон и церковь Семерых были его природными союзниками, которых наследник Дубового трона совсем не хотел. Да и от него не требовалось, по сути, ничего невозможного, по крайней мере так считал сам Эдмунд. Нужно было выиграть время, время необходимое, чтобы запасы Красного замка иссякли, а верховный септон добился от Баратеона мира и уступок, хотя бы каких-нибудь.

Для того, чтобы выиграть это самое время нужно было задержать войска Тиреллов и Баратеонов, чтобы те не оказались в столице раньше срока. Без поддержки сухопутных сил, Станнис не сможет взять город одним только флотом, а значит будет вынужден ждать подхода союзников. Это в Войне Пяти Королей часть штормовых лордов присягнула среднему Баратеону, выделяя таким образом войска, но сейчас же лорд Драконьего камня располагал исключительно личным флотом с несколько ограниченным личным составом, так что сделать что-либо без адекватной поддержки тот был не в состоянии.

Просторский принц понял, что сейчас или никогда. Он должен заявить о себе всем тем, кто так, или иначе, но склоняется в его сторону, а также убедить нынешних союзников, что он способен успешно действовать даже малыми силами. Если верховный септон сможет добиться желаемого от короны, то это сильно подорвёт авторитет и статус Железного трона, не позволяя в дальнейшем действовать без оглядки на церковь и влияние представителя воли Семерых на земле, что мгновенно ограничит королевскую власть до времен самого проклятого Эйгона, но у того были драконы, а в этом веке новой династии уже крыть нечем кроме большой армии, да, большой, но состоящей из обычных людей, а не мифических чудовищ из далекого континента.

Пока Тирелл ещё не отбыл из Хайгардена, Эдмунд и его люди развили бурную деятельность средь крестьян и окрестных владений. Воевать с «Осадником» или младшим Баратеоном на открытой территории было невозможно, но в Королевском лесу был совсем иной разговор, это была территория, где Гарденер мог похозяйничать вдоволь. Однако, чтобы исполнить задуманное успешно и не промахнуться требовалась поддержка местного люда, чем Гарденер и озаботился.

По просьбе Эдмунда в одном из писем верховного септона прилагалась бумага с его личной печатью, которая подразумевала обязательную поддержку любого, кто принадлежал церкви Семерых, чем Гарденер и воспользовался, собирая под руку всех, кто был готов ответить на призыв церкви. Просторский принц не собирался бросать крестьян на убой, но любой, кто был готов держать оружие, мог свободно присоединиться к его плану. Атаковать многократно превосходящие вооружённые силы противника стал бы только последний безумный дурак, так что Гарденер решил обратиться к старой доброй традиции своей родины из земной жизни. Старушка Ирландия покажет всем и каждому в Вестеросе, что такое партизанская война и она им не понравиться, уж об этом они могут уточнить у англичан. Наследник Дубового трона готовился продемонстрировать неприятелям настоящий живой зелёный ад.

Септоны активно подбивали население сел и окрестных владений присоединиться к праведному делу последнего Гарденера, что встал на защиту веры и их интересов, конечно, это было не совсем правдой, но сейчас был совсем иной разговор. Естественно, Гарденер не забывал озвучить свои притязания и личность, все же для просторцев было намного лучше знать, что воюют они за их природного короля из старинной легенды, да и по содержанию всё сходилось, так что преданность и боевой дух были на высоте. А уж после небольшой демонстрации сил каждому желающему и упоминания возрождения Тамблтона в верности набранных людей можно было не сомневаться.

Естественно, Гарденер собирал людей не только из селений, находящихся близ Королевского леса, но и с территории лорда Корвина, в чём ему с успехом помогала протекция самого хозяина Шиповых холмов в письменном виде. Войскам Мейса Тирелла потребуется около месяца идти на быстром марше со всей своей конницей и обозами, чтобы добраться только до самого леса, а ведь ещё надо было поднабрать людей по ходу дела в городах на пути следования армии. Младший Баратеон уступал грандлорду Простора примерно на месяц времени, т.к. в его землях восстания приняли куда более серьёзный оборот нежели в вечноцветущем крае. В ином случае он бы смог привести войска на помощь столице куда быстрее, ведь земли его находились к Королевским куда ближе, да и не были столь же обширными. Но расклад вышел таким и некому было на него сейчас жаловаться.

Гарденеру хватало времени, чтобы основательно подготовиться, как самому, так и людей. Из-за проблем, вызванных повсеместным восстанием, торговля из Королевской Гавани и туда же встала, а значит встала значительная часть просторского тракта, также известная всем как дорога Роз. Крестьян вооружали в основном самодельными и охотничьим луками и стрелами, а затем учили их орудовать ими в оставшееся время, не палкой же им было махать в чистом поле против хорошо вооруженного воина или рыцаря. Более умелый люд, будь то бывшие наёмники, свободные рыцари или простые ветераны, помогали с обучением и вместе с доверенными людьми Гарденера разрабатывали план череды засад, которые должны были обрушиться на войска «Осадника» из лесов. Такого поворота событий самонадеянный грандлорд точно не может как-либо ожидать.

Для засад Гарденер перекрывал дорогу упавшими деревьями, как некогда поступил для встречи с Футли во время его поездки в Хэйфорд, однако в этот раз миром разойтись не получится при любом раскладе, обе стороны шли и были готовы воевать. Крестьяне за веру, а лорды за короля, как в старые и не такие уж добрые времена. Естественно, в этот раз упавших деревьев было много больше, едва ли не десяток, что заставит солдат Тиреллов возиться весьма долго, практически допоздна. Днём нападения не планировали, рискованно, да и бдительность войска нужно было притупить, а вот ночью наспех собранное Эдмундом партизанское ополчение уже развернётся по полной.

Лагерь в ночи будет гореть огнём факелов и костров, а потому станет прекрасной мишенью даже для самого неумелого стрелка. Естественно, что через какое-то время воины Тиреллов придут в себя и бросятся на поиски неприятеля, но при подходе к лесу их буду ждать заведомо расставленные охотничьи ловушки. Силки, ямы, как с кольями, так и без, и ещё куча острого наточенного добра, что будет их ждать уже в самом лесу. С силами Эдмунда подготовить нечто подобное не составило трудностей, так что всему войску «Осадника» придётся значительно потрудиться, чтобы сомкнуть хотя бы один глаз в Королевском лесу.

Навязывать открытый бой или полностью уничтожать армию противника Эдмунд не собирался, да и невозможно это было. Нет, войска Тиреллов следовало сточить, а в лучше случае обратить в бегство самого «Осадника», чтобы следом за этим подготовиться к приходу младшего Баратеона, но уже в другом месте. В данный момент это единственное, что мог сделать со своей стороны избранник Семерых, чтобы помочь в деле верховного септона, а также укоротить буйный нрав и спесь Баратеона, старшего, понятное дело.

Дни и недели проходили в резвой подготовке крестьянского ополчения Эдмунда к приходу Тиреллов. Подстрекаемые септонами и уже вставшими на его сторону людьми, к нему с каждым днём присоединялось всё больше желающих поучаствовать в этом деле соратников. Естественно, такую толпу следовало кормить и держать за ней надзор, с чем с успехом справлялись Корбрей и несколько десятков свободных рыцарей, принёсших последнему Гарденеру клятву верности. Провиант же людям Эдмунда обеспечивали подворья сочувствующих крестьян, которые не могли или боялись сражаться против Тиреллов, но, конечно же, не за просто так. Сочувствие сочувствием, а простым крестьянам тоже надо было кормиться.

Так что Гарденер без всякого стеснения прошёлся по ближайшим подворьям и за несколько ночей сообразил тем богатый урожай, что ещё больше укрепило веру простого народа в его слова и происхождение. Септоны же не столь многочисленные в сельской местности активно потворствовали Эдмунду, объявив его не иначе как спасителя ниспосланного добрым семибожникам богами. Собственно, всё складывалось для наследника Дубового трона как нельзя удачно, однако, ему всё время казалось, что делает он недостаточно от чего спал крайне редко, а на его благородном лице стали появляться мешки.

Обеспокоенный верный Лин даже имел со своим королём серьёзный разговор на этот счёт, но последний Гарденер только отмахивался – отоспался уже, на том свете, и не один раз. Так что король, а по-другому его в лагере никто не называл, был практически на каждом этапе подготовки в каждой бочке затычка. Здесь помог, там указал и подсказал, всё-таки ни рыцари, ни крестьяне не были знакомы с правилами партизанского движения, да и Эдмунд только импровизировал понятное дело. От того и нервничал, чтобы не забыть и не упустить ничего важного в этом деле.

Так и сейчас он распределял и назначал новую группу людей, которых привёл в их лагерь один из сподвижников септонов. Основной лагерь переехал на более открытый и доступный участок леса в тот же момент, когда стало понятно, что желающих примкнуть к Гарденеру намного больше, чем он мог вообще ожидать. Пускать всю эту ораву в хорошо укреплённый и родной грот было неразумно, тем более что после реализации дела он перестанет их возглавлять, а те вернуться в свои подворья с важной информацией о просторском принце и его убежищах. Доверять в таких обстоятельствах толпе мало знакомых и грамотных крестьян, хоть и смотрящих на него словно на мессию, никто бы в здравом уме не стал, вот и Эдмунд поостерегся.

- Ещё раз благодарю, септон Виллам. – обратился Гарденер к жрецу, с которым познакомился по воле случая. – Я пристрою этих людей к делу. – махнул он рукой на несколько десятков крепких мужиков и молодых парней, которых взял на своё попечение один из рыцарей под командованием выходца из Дома Сердец.

- Всё для пользы страждущих, ваше величество. Вы творите богоугодное дело милостью нашего духовного наставника. – уважительно поклонился сухенький жрец, в довольно простых и непритязательных для септона одеждах. Мода на аскетизм, которую ввел верховный глава церкви Семерых постепенно заполняла собой столь привычное напускное богатство и роскошь.

Естественно, не всем септонам Семи Королевств, коих было изрядное количество, была доступна возможность прикоснуться к откровениям Семерых. В основном откровения и пророческие сны получали либо старшие иерархи, навроде совета Праведных и настоятелей крупных септ, либо совсем уж благостные представители духовенства. Из-за такого разброса «Восстание Праведных», название которого уже стало ходить в народе, поддержали не все жрецы, но подавляющая их часть. В основном восстание было осуждено прикормленными своими лордами настоятелями, которые не отличались особой верностью или благочестием. Впрочем, паства у таких людей была немногочисленная, да и не обращала на их высказывания внимания, вливаясь в стихийное недовольство своих соседей, родственников или знакомых.

- Рад это слышать, как проходит лечение раненых? – поинтересовался Гарденер, наблюдая за ставшей уже такой привычной кипящую жизнь их лагеря.

Разбит лагерь наследного короля Простора был на крупной опушке в достаточном отдалении от крупных трактов и тропов, в самой глубине лестной чащи. Лесное зверьё отгоняли опытные охотники, а кто обладал каким-никаким ремесленным талантом занимались организацией быта, навроде обустройства землянок и заслонов, созданных магией последнего Гарденера. Имелись здесь и полевая кухня, и импровизированный склад, и небольшой лазарет, обустроенный деревенскими травниками и обученными врачеванию жрецами. В общем жизнь кипела, а страна горела.

- Благодаря вашей милости и усилиям, более никто не уходит из рук врачевателей увечным, ваше величество. – вновь поклонился жрец, выражая признательность. – Запасов святой воды нам хватит, чтобы ещё осталось на время после успеха вашего дела.

- Отлично. – кивнул Эдмунд вполне довольный.

Святая вода. Ещё одна важная вещь, которая появилась благодаря Гарденеру. Решив пристроить к делу божественный артефакт Кузнеца, избранник Семерых попробовал использовать воду из чаши для пользы дела его покровителей, всё же сейчас боролись и гибли именно представители их вероучения. Естественно, в дневное время вода из Звёздной чаши оставалась просто водой, но вот под светом звёзд жидкость превращалась буквально в панацею от всех болезней. Понятно дело, что использовать её прямым способом было опасно, не зря же об этом предупреждали его покровители, прежде чем вручить в его руки реликвию. Поэтому просторский принц попробовал сливать воду из чаши в бурдюки и смотреть сохранился ли эффект от неё на следующий день.

Корбрей, как самый верный и близкий ему человек, вызвался выступить в этом деле в качестве подопытной мышки, после того как Гарденер поделился с ним своими мыслями. Понятное дело, что увечить рыцаря просторский принц не стал, просто нанёс несколько весомых ударов, чтобы у того проявилось несколько ссадин и синяков. Эффект был моментальным, сподвигнув Эдмунда продолжить эксперименты. Чистая неразбавленная вода теряла свои свойства примерно за неделю или две и могла помочь исцелить весьма серьёзные ранения, разбавленная же помогала быстро поставить человека на ноги от практически любой не сильно опасной хвори или несерьёзных ранений, что добавило в комплект к королевскому и святому статусу Гарденера ещё и славу целителя.

Таким образом наследник Дубового трона решил запасаться этим добром как можно больше, но без фанатизма. Разбавленную воду, которую септоны сходу окрестили святой, Эдмунд стал поставлять в лазарет. Всё же слегка увечных и легкораненых людей каждый день прибавлялось изрядно. Кто на тренировке по стрельбе не туда попал, кто руки до крови и инфекции натер, а кто-то был просто настолько неуклюжим или дурным, что умудрялся забыть, где он поставил ловушку и сам в неё попадался. Гарденер на эти происшествия только качал головой – крестьянское ополчение не создано для войны, ещё вчерашние землепашцы, от них было мало толку в полноценном сражении, что не мешало феодалам в случае крупной войны ставить их стенка к стенке, для количества.

Неразбавленную же воду избранник Семерых разделял на несколько бурдюков поменьше и раздавал рыцарям, которые принесли ему клятву верности. Данный контингент в последствии Эдмунд планировал оставить при себе, всё-таки те знали и как сражаться и как правильно держать оружие. Одним словом – полезные ребята. Понятное дело, что оставит он только тех, кто сам захочет, всё же свободные рыцари и клятвы их не столь весомые, а также тех, в ком будут уверены доверенные люди Эдмунда вроде Лина и семьи Флан. Сами крестьяне и рыцари в большинстве своём не задавались вопросом откуда Гарденер берет воду, считая, что сами Семеро ту благословляют через него. И не сказать, что те были неправы.

А вот среди наёмников находились весьма любопытные индивиды, но добиться или что-то узнать те так и не смогли. Эдмунд действовал крайне осторожно, запутывая следы в ночи и уходя на достаточное удаление от лагеря ополчения, чтобы озаботиться новыми порциями воды из Звёздной чаши. В дальнейшем он указал это делать и Корбрею, которому доверял артефакт, всё же он не мог всё время заниматься водой и обустройством засад. Лин в данный момент, а возможно и после, был единственным человеком, которому просторский принц всецело доверял, даже Марвину он бы вряд ли доверил чашу без пригляда, слишком много своих секретов имелось у архимейстера. Рыцарь Долины подобную честь и доверие оценил, а потому ещё с большей преданностью и рвением принялся за возложенные на его плечи дела и обязанностями. Одно дело быть хоть и первым, но простым рыцарем короля в компании из нескольких человек, и совсем другое быть его доверенным лицом, вторым после него самого.

Таким образом за небольшой месяц ожидания подхода войска Тиреллов к Королевскому лесу последний Гарденер умудрился обрасти вокруг себя людьми и влиянием, не говоря уже о весомой репутации заработать которую нельзя и за несколько жизней. Септоны видели в нём избранника Семерых и доверенное лицо верховного септона, крестьяне и рыцари - мессию и обещанного короля из древней легенды, а доверенные лица рассматривали его как достойного и великого сюзерена, которому было совсем незазорно служить, как и умереть за него. Теперь же исходя из своего положения Эдмунд понимал, что уже не сможет отказаться от притязаний на трон своей семьи и сбежать, слишком уж он проникся подобными взглядами и отношениями к его персоне. Ему это нравилось, сильно нравилось, в конце концов он был всего лишь человеком, да, важным, но всё ещё человеком.

- Сколько у нас сейчас набралось человек, септон Виллам? – обратился Гарденер к жрецу, после того как крепко задумался. Данный представитель духовенства помогал Эдмунду с самого начала его деятельности по противодействию надвигающемуся Мейсу Тиреллу, так что кто, как не он, мог знать о делах ополчения лучше него самого.

- Так, если считать с новоприбывшими, то почти десять сотен наберётся. – пожевав кубами и склонив голову дал Эдмунду ответ септон. – Сотня из которых рыцари, да наёмники, вместе с людьми вашего величества.

- Мало. – покачал головой Гарденер недовольно, понимая, что к моменту прибытия Тирелла их уже не станет сильно больше. Не смотря на продуманный план, Эдмунд всё ещё переживал о численности просторских войск. Его войск, если так подумать, правда в иной жизни.

- Уверен Семеро пошлют своему чемпиону победу. – не разделял тревог Эдмунда септон, будучи абсолютно уверенным в успешном исходе дела. Избранник Семерых не стал расстраивать жреца информацией о том, что звёздные боги вряд ли смогут как-либо вмешаться в данное мероприятие, уже значительно исчерпав свой запас возможных вмешательств в смертные дела.

- Надеюсь. – только и отозвался тихим шёпотом просторский принц на слова духовного лица, однако, тот его каким-то чудом сумел услышать.

- Верьте, ваше величество, верьте. Будь боги полностью на стороне больших армий, то они не позволили бы Баратеону одержать победу на Трезубце. – глубокомысленно, как ему казалось, произнёс септон, после чего покинул компанию Гарденера, оставляя просторского принца в одиночестве.

Глядя вслед почти посеревшей рясе септона Виллама, Гарденер стойко подавил в себе желание горько усмехнуться. За время, проведённое в этой эпохе Эдмунд успел достаточно узнать о важных событиях произошедших в Семи Королевствах с момента его смерти, таким образом объединив в себе общепринятые и сериальные знания. Книги Плющевого чертога и Малых Шипов, открыли избраннику Семерых глаза на многие аспекты, в том числе касающиеся прошедших сражений.

Битва на Рубиновом броде, произошедшая во время восстания Баратеона, была ярким примером того, что не стоит доверять численности войск противника, это верно, но ещё и не стоит доверять вообще никому кроме самого себя. Да, у принца Рейгара имелось численное преимущество перед войсками мятежников, но не считая дорнийцев его армия была слабо обучена и укомплектована. В тоже время союз Баратеонов, Старков, Арренов и Талли имел в своём распоряжении более меньшую, но закалённую в боях армию, так что смерть Таргариена поставила в том и так уже предрешённом сражении жирную точку.

А ведь всё могло быть иначе, если бы Тирелл не маялся непонятно чем под Штормовым пределом, а повёл свои войска на соединения с лоялистами. Но то ли дурость ему в голову, то ли он получил строгий наказа матриарха своего дома, но всё получилось так, как получилось. Выжидавший до той поры победителя, Тайвин Ланнистер быстро понял откуда дует ветер и воспользовался сложившимся положением, чтобы беззастенчиво взять Королевскую Гавань, став полноправным победителем восстания, выиграв всего одно, если так можно назвать разорение столицы, сражение. В общем, если взглянуть со стороны, восстание это получилось практически трагикомедией со своими героями и злодеями. Не то, чтобы Гарденеру было не всё равно на судьбу Таргариенов, своё они получили, а вот детей и женщин жалко, впрочем, как и всегда.

Оставалось всего ничего до того, как людям Эдмунда предстоит опробовать полученные навыки и решимость в деле. План Гарденера был подготовлен настолько насколько это было возможным. За несколько дней до прибытия Тиреллов, если судить по слухам и донесениям, всякая нервозность и мандраж, мучившие его все эти дни полностью исчезли, теперь имел значение только он и его враг. Победа или поражение. Подомному изменению просторский принц не удивился, в другой жизни и эпохе он умудрялся воевать и каждый раз, когда приходило время, все лишние мысли покидали его голову. Он был рад, что сейчас не случилось чего-то неожиданного, что могло бы в значительной степени повлиять на его заготовки.

Рыцари, что были с ним рядом всё это время, заметили изменения и резко успокоившийся нрав короля. Практически все сейчас понимали, что совсем скоро наступит период, когда они возможно не смогут никогда более открыть глаза и вздохнуть чистый лесной воздух. Однако, решимость, которую они обрели, следуя за своим королём, вера и надежда, которую он вселил в их сердца за это недолгое время, не позволят им отступить или струсить в данный момент. Крестьяне и ремесленники, в отличии же от своих более опытных в сражениях товарищей, не мыслили столь высокими категориями, нет, для них всё было намного проще и вместе с тем сложнее. Будто бы сама их кровь отзывалась на призыв Эдмунда к действию, септоны же только подожгли первую спичку, но огонь в их сердцах разжёг именно король. Он привечал их, кормил, лечил, учил, призывал к действию для них, ещё совсем недавно копавшихся в земле людей, он был образцом, да, молодым, порой странно реагировавшим на их разговоры и уклад жизни, но он был их королём. Они это чувствовали, и они в это верили, вот самим своим естеством.

Когда настанет день никто из них не струсит, никто не отступится, ведь тогда умрут не только они и их товарищи, но они подведут своего короля, свою веру и предков. Нет, никаких сомнений у собравшихся в последнюю ночь перед приходом армии Тиреллов людей не было, только мрачная решимость и огонь в крови. Они пойдут на всё и уничтожат любого, кто пройдёт по этой дороге и на кого укажет перст их владыки, исконного владыки этих земель, до прихода драконов и даже андалов.

Гарденер не знал точных причин этой решимости, но чувствовал её. С ним были Лин и верный Камрит, так что беспокоиться было не о чём, особенно когда за спиной стоит малочисленная, но верная его делу армия. Пусть от неё сейчас только название, но Эдмунд знал, что придёт час и знамена великого рода Гарта Зеленорукого вновь будут слепить своим светом окрестности не только Простора, но и всего Вестероса. И сейчас ему предоставился шанс заявить о себе вновь, в этот раз куда громче, сделать первый шаг навстречу уже не такой далёкой судьбе, повести за собой людей не ради себя, но ради них же самих. Чтобы, когда через годы оглянуться назад, не сказать самому себе о трусости, не пожалеть о бездействии.

Уже завтра Мейс Тирелл пройдёт с триумфальным и гордым видом по дороге ведущей на Королевскую гавань, однако вместо ожидаемой славы и почёта он встретит на своём пути только позор и унижение. Такие, какие даже в страшном сне он не сможет забыть, Эдмунд ему обещает это, как и обещает своим людям победу в этой праведной, для них во всяком случае, борьбе. И пусть Воин и остальные, смотря со звёздных небес на своего чемпиона и улыбнуться его победам, чтобы более они никогда не смогли усомниться в выборе Гарденера, чтобы пожалели о том, как обошлись с его семьёй, отдав на растерзание драконам.

Один день отделяет наследника Дубового трона от предсмертных криков и звуков проливающейся крови. Один день, но он запомнится последнему Гарденеру на всё его оставшуюся жизнь. Как Пламенное поле, как новая смерть и рождение, как встреча с давно почившими родными и близкими. Да, так и будет, Эдмунд был в этом уверен.

Глава 31. Потрёпанные розы

Мейс Тирелл.

Армия Простора, идущая в Королевскую гавань.

Грандлорд Простора и страж Юга Мейс Тирелл в данный момент был преисполнен благодушием и торжеством в связи со своим нынешним положением. Ещё недавно отношения с короной были безвозвратно испорчены, а сегодня он во главе армии ступал на охваченную беспорядками столицу, чтобы в итоге стать спасителем Железного трона и верным союзником правящей династии. Да, порой жизнь может преподносить приятные сюрпризы.

Появление так называемого Гарденера выбило почву из-под ног главы дома золотых роз, но теперь всё круто поменялось. От самого таинственного претендента не было ни слуху, ни духу вот уже почти два года. Порой, конечно, верные его дому люди сообщали о мистических событиях косвенно связанных со столь неприятной для Мейса персоной, но не более того. Беспокоиться, по мнению главы Тиреллов, было не о чем. Что может сделать этот оборванец, который не кажет своего носа после столь громких заявлений на хайгарденском турнире? За ним не было ни армии, ни верных людей, за исключением идиота Корбрея, который променял свою славу и положение в погоне за одиозными словами того самозванца.

Конечно, порой его мать Оленна, в девичестве Редвин, напоминала ему о различных слухах и о беспокойных действиях вассалов, но Мейс был уверен, что после спасения короны никто из них, даже вечно задающийся Флорент, не сможет бросить ему и его семье вызов. Возможно, после разрешения вопросов с верховным септоном ему удастся договориться с королём Робертом о помолвке его драгоценной дочери Маргери на наследнике Семи Королевств. Вот тогда-то все его противники и завистники точно заткнутся.

Жаль только, что старый Лейтон Хайтауэр, отец его любимой супруги и глава второго по силе дома во всём Просторе, после событий двухлетней давности практически полностью разорвал какие-либо отношения со внешним миром. Даже их союз между домами завис в странном подвешенном состоянии, Лейтон ничего не хотел слушать, да и выступал на данный момент явно не на стороне короля, но его можно было понять, всё-таки некогда именно в Староместе находился центра андальской веры. Впрочем, ничего страшного и непоправимого глава Тиреллов не видел. Пройдёт немного времени, его семья станет фаворитом Железного трона, и тогда старый лорд сам приползёт к нему на коленях, лишь бы сохранить их взаимоотношения. О, да, Мейс был в этом уверен, а потому хорошенечко спросит с лорда Высокой башни за его безразличие, когда придёт время. Весомо спросит.

Собрать верных Тиреллам людей в Хайгардене не составило труда, лишь только в столице Простора прознали об учинённом в Королевкой гавани бунте, а также о распространившихся в стране беспорядках. На самом Юге было почти что тихо мирно, если не считать нескольких небольших разовых акций. Так что Мейс легко увидел во всём происходящем не просто возможность, а стопроцентный шанс вновь оказаться на коне, как и подобает благородным представителям его выдающегося дома. Подобные Флоренту могу сколько угодно припоминать его предкам положение стюардов, но в Хайгардене сидели и властвовали именно Тиреллы, а остальные могли умыться горькими слезами от своей зависти и беспомощности.

Однако, без Таргариенов и с непонятным претендентом за плечами их положение так или иначе пошатнулось, это Мейс не мог не осознавать. Совсем немного, но теперь укрепить его не составило никакого труда. Осталось только довести наспех собранные в Хайгардене силы до столицы и всё, можно было запивать сладким арборским прекрасно разыгранную партию. Эх, как же давно Тирелл не был в столице Семи Королевств, теперь же он вступит в древнюю ставку Эйгона Завоевателя с огромным триумфом, о чём он мог мечтать только с самого детства. Конечно, он полагал, что сделает это немного раньше, во время восстания Баратеона, но жизнь повернулась самым невероятным для него образом, чтобы в итоге вернуться ка круги своя. С другим королём, но Мейс впишет своё имя и имя своего дома в анналы истории.

В распоряжении освободительного похода грандлорда Юга имелось почти два десятка сотен всадников, которые были в практически бесполезны в городских боях, но зато выглядели те устрашающе и вместе с тем выражали суровую решимость главы Тиреллов перед бунтовщиками. Это были его близкие люди, союзные лорды из малых домов и просто верные рыцари, у каждого имелись отряды сопровождения, собственные силы, которые они успели собрать в ответ на призыв Мейса, а также те, кого он подобрал в городах на пути следования армии к столице.

К почти двум тысячам всадников у него имелось и около десяти тысяч пехоты, часть из которого опытные воины, а другие обычное ополчение, но с добротным оружием со складов богатого дома повелителей Простора, фуражиров же считать и вовсе было бы позорно. В любом случае с такой силой обычный крестьянин вряд ли бы мог поспорить, даже если того была толпа. Тирелл был уверен, что свора черни, возглавляемая верховным септоном и советом Праведных, разбежится в тот же момент, как триумфальное шествие его войск подойдёт к городу.

Конечно, положение победителя Мейса было омрачено фактом необходимости делиться своей славой с братьями короля. Станнис уже должен был своим флотом блокировать гавань, а потому он также будет числится в именах тех, кто пришёл к королю Роберту на помощь, но что может его флот без поддержки армии Юга. Правильно, что ничего. Осталось только опередить младшего Баратеона, который также собирал армию на помощь венценосному брату в Штормовых землях. В таком случае Мейс точно окажется первым в списке тех, кому королевская семья и Малый совет будут обязаны своим спасением. Да, глава Тиреллов с удовольствием представлял лицо лорда Драконьего камня похожую на сморщенную сливу, когда практически все лавры достанутся стражу Юга. Взаимная нелюбовь меж ними возникла ещё тогда, когда средний щенок Баратеонов не позволил Мейсу взять осадой Штормовой Предел. Жрал собственную обувь, но не позволил взять родовую крепость, чтоб его. Если бы не это, возможно, битва на Рубиновом броде завершилась бы с совсем другим итогом.

Решимость и уверенность лорда Хайгардена не угасла ни на миг, даже когда они подошли к территории Королевского леса, часть из которого относилась к владениям Футли. Футли. Этот ничего не выражающий тюфяк Корвин был той ещё занозой. Когда Мейс услышал о чудодейственном возрождении Тамблтона, то был готов отмахнуться от подобных новостей, как от сумасшедшего бреда. В конце концов Тамблтон пытались привести в порядок многие поколения владык Шиповых холмов. Какие бы средства те не применяли и сколько бы денег на то не отдавали, всё было тщетно. Что могло измениться в этот раз, думалось Тиреллу.

Однако, его мать настояла на немедленной проверке этих слухов, ссылаясь на сообщения верных их дому людей. Оленне Мейс, как правило, никогда не мог отказать, даже если бы захотел. В итоге пришлось тащиться в «новый» Тамблтон для проверки, что Мейс считал про себя пустой тратой времени, но как видно зазря. Город и правда разительно изменился с того момента, как грандлорд Простора посещал его в последний раз. Расширилась жилая зона, появились новые лавки и мастерские, жизнь начала бить ключом в том месте, куда раньше было без слёз не взглянуть. По городу ходили слухи о странном госте лорда Корвина, связанного с подобными изменениями. Тут даже Тирелл не мог не насторожиться.

Малые Шипы остался всё таким же скучным и скудным замком, которым его запомнил Мейс. В торговом городе жизнь била ключом с подачи Футли, а вот в самой резиденции по-прежнему отсутствовали какие-либо намеки на достаток. Всё те же бедные на убранство стены и помещения, пресная еда и холодность, с которой лорд Тамблтона встречал своих новых гостей и непосредственного сюзерена. Да, уж, думалось Тиреллу, пребывая в таком месте круглый год он бы, несомненно, выбросился из окна от тоски и скуки. Однако, скряга Футли, как его про себя называл Мейс, принял их со всем полагающимся им уважением, в своей собственной манере, естественно.

Отправлялись во владение Футли только Мейс и Оленна, Алерия посчитала своим долгом остаться с детьми в Хайгардене, тем более что тащить тех с собой не имело никакого смысла. В любом случае ничего вразумительного от лорда Корвина Тиреллам узнать не удалось. Сам лорд Тамблтона понятия не имел каким образом удручённая земля его предков столь внезапно оправилась от понесённых в прошлом разрушений. Любые же вопросы, касающиеся слухов о странном незнакомце Футли отвергал, лишь упомянув, что то был странствующий торговец. Не доверять своему вассалу лорд Хайгардена посчитал излишним, а вот Оленна напротив наседала на скрягу Футли до последнего.

Ни в какие божественные чудеса она не верила – смотрела с высоты своего опыта и изрядной доли цинизма. Потому в безразличных ответах хозяина Малых Шипов видела лишь попытку что-то утаить и скрыть, да и слухи не берутся на пустом месте, как бы кто не желал обратного. Поняв, что от лорда она ничего не добьётся, Королева Шипов решительно стала уделять внимание домашним людям замка, будь то слуги или стражники. Самого Корвина она решила отдать на откуп сыну, что явно не устроило их обоих, но то были не её проблемы.

Расспросами служилого люда занимались уже верные самой Оленне доверенные лица. Урожденная Редвин же попыталась найти подход к детям лорда Тамблтона. Да, люди недооценивают детей, а ведь порой могли слышать и видеть то, что было непосильно обычному слуге, т.к. у них во многом отсутствуют многие ограничения взрослых, а ещё на них заведомо меньше обращают внимания в силу их возраста. Неудивительно, что Паук Королевской гавани предпочитает использовать именно их в своих грязных делишках.

Слуги Оленны, как ни странно, пришли к ней почти с пустыми руками. Ничего, что могло бы уличить лорда Корвина во вранье. Да, был человек, гостил, а с ним ещё двое. На торговцев похожи были не особо, но ничем предосудительным не занимались. Иногда один из них имел диалог с лордом. О чём? Никто не знает кроме него самого. Замок практически не покидали, по крайней мере днём. Ночью же большинство спит, на страже остаются только самые верные Корвину люди, навроде командующего Нилла, а от тех и клещами ничего не выудишь, тем более что они знали точную причину приезда в замок представителей семьи Хранителей Юга. В общем-то практически ничего существенного.

Попытка выспросить устный портрет гостей ни к чему хорошему не привела. Любая попытка зайти дальше обычных абстрактных описаний приводила к глухой стене непонимания со стороны обслуги, а затем и вовсе их закрытия для продолжения расспросов. В конечном итоге единственной странностью, которую смогли обнаружить её люди был домашний сад замка, что регулярно закрывался в определённое время по просьбе гостей. Сад этот Оленна посетила. Подозрительно ухоженный и живописный, но не более того. Подозрения её укрепились, но опять же этого было мало, словно бы она пыталась построить воздушный замок из пересудов и параноидальных теорий.

Дети же, не смотря на не дюжий опыт Оленны в этом вопросе, оказались ещё более скупы в плане информации. Будущая леди Хэйфорд будто бы находилась где-то совсем далеко от того места, где матриарх дома Тирелл вела с ней беседу. Быть может, девочка и хотела бы рассказать что-то о таинственных гостях её отца, но пребывала в сладких грёзах девичьей влюбленности, это старая леди видела весьма чётко. Отец явно провёл с ней воспитательную беседу и настроил её на помощь тому мужчине или юноше, о котором так старалась узнать Оленна. Молодые женщины в силу своего возраста за свои чувства могли убить или умереть сами, что тоже было не новостью для умудрённой годами интриганки. В общем от девчонки ничего полезного узнать не удалось. Мальчишки же во всём старались походить на своего отца, а потому старую женщину не привечали и разговоры с ней вести не хотели. То был тупик, очередной.

Последнюю попытку Королева Шипов предприняла с мейстером Стебалем, что служил дому Футли с момента принятия главенства над родом Корвина. Своих людей же Оленна отправила в город, быть может там им удастся найти хоть какую-то зацепку. Мейстер явно что-то знал, но не смотря на все увещевания пожилой леди на отрез отказывался говорить. Стебаль явно выглядел запуганным. Кем? Чем? Что же могло напугать тертого в делах Цитадели учёного мужа? Ответа матриарх Тиреллов так и не получила, но это была ещё одна деталь в общую картину.

Из города люди принесли вести, как старые, так и новые. Если с новостями о возрождении «старого» Тамблтона было уже всё понятно, то вот сообщения о мгновенном исцелении были уже в новинку. Как оказалось вместе с приездом странного гостя в окрестных поселениях стали случатся чудеса, словно в святых текстах семибожья. Кто-то вылечился от гангрены, кто-то от чахотки, а кто-то умудрился вернуть парочку потерянных пальцев, во что Оленна не особо верила, но факт был на лицо, во время этих событий в поселениях всегда присутствовали несколько человек в сопровождении людей в цветах дома Футли.

Именно такие новости о своём расследовании поведала Мейсу Оленна. Она была абсолютно уверена, что все эти необъяснимые события были связана с фигурой Эдмунда Гарденера, чью фамилию он порой боялся лишний раз помянуть всуе. Да и не верилось ему, что мертвец, погибший несколько веков назад, мог вот так вот взять и запросто восстать из своей могилы. С другой же стороны многие вассалы пытались связать и легитимизировать данное явление с падением Таргариенов, как нечестивых завоевателей и клятвопреступников андальской веры, а также со странным положением небесных светил в ту роковую ночь. От всего этого глава Тиреллов отмахивался, как от признаков крайней степени мракобесия и невежества. Он был просвещённым лордом и такие странности принимал исключительно со скепсисом ему положенным.

Так что и от слов матери он также отмахнулся, конечно же, про себя. Два года прошло с того инцидента и заниматься поисками непонятно кого в данной ситуации означало снова мутить воду и бередить умы вассальных Тиреллам домов. Не хватало ему ещё привлекать к этому бродяге, что позарился на его семейное наследие лишние внимание. Так что достучаться матриарх Тиреллов до своего сына не смогла, лишь выбило из него обещание заняться этой проблемой чуть позже, когда настроения в Просторе значительно улягутся. А вот оставаться в Малых Шипах дольше положенного Хранитель Юга не был намерен от силы совсем. Неизменно кислая мина лорда Корвина вызывала у Мейса несварение желудка.

Не прошло и полугода после посещения Тамблтона, как началось церковное восстание и Тирелл был вынужден седлать своего коня в надежде вернуться в фавор Железного трона и обрести за служенную славу. Пусть за всякими бродягами гоняются наёмники и всяк жаждущий наживы гнилой люд, у него были более важные дела и перспективы. Быть может после этого с посильной помощью короны, у которой до сего дня были большие проблемы с церковью, ему удастся поймать самозванца, не прикладывая особых усилий, а там семья и вассалы наконец успокоятся.

Рассуждая на данную тему, Мейс во главе своего войска въехал в Королевский лес по дороге Роз. Ещё пару часов и нужно было разбивать лагерь, а ещё через несколько недель он с триумфом въедет в столицу Семи Королевств. Всё складывалось как нельзя лучше, по крайней мере для него. Младшего Баратеона он опережает, войско не голодает, даже заболевших было минимальное количество, так что положение спасителя Железного трона было у него в кармане. Да, о лучшем положении дел можно было только мечтать. Скоро он и вовсе утрет нос заносчивому Тарли, который гордился своими победами во время восстания Баратеона старшего, подумаешь разбил бунтовщиков, он, Мейс, справиться с этим ничуть не хуже.

Когда пришло время войско разбило лагерь, естественно до наступления темноты, иначе можно было столкнуться с проблемами в виде хаоса и сумасбродства подчинённых самого мелкого пошиба. Командиры и лорды разместили свои палатки и разноцветные шатры в окружении самых близких им людей. Понятное дело штандарт Тиреллов высоко развивался над расположением армии грандлорда, а его собственный шатер был не в пример краше и обширнее остальных, раскрашенный в ярко-зелёные цвета его дома с приличной долей позолоты. Слуги уже разместили внутри необходимые удобства для сна владыки Хайгардена, как и яства для вечерней трапезы.

Попивая сладкое арборское, Мейс находился в абсолютной уверенности и безопасности. Скоро никто более не сможет смотреть на него и его семью с высока, даже Старый Лев с Утёса Кастерли, что слыл вторым по могуществу человеком в Семи Королевствах, а может быть и первым, если крепко задуматься. Ничто и никто не предвещали ему беды, так что после плотного ужина Хранитель Юга отошёл ко сну. На страже покоя своего верховного лорда остались стоять несколько ближних стражников из семьи потомственных рыцарей, принёсших присягу дому Тиреллов.

Лагерь был расположен прямо посреди дороги Роз без всяких укреплений, а часовых на посту находилось всего пару десятков, исключительно для проформы. Армия всё ещё находилась на территории Простора, безопасной и податливой. Так что никто из членов освободительной армии Тиреллов не выражал ни капли беспокойства, кто-то выпивал в свободное время, что было приятно сделать после выданного сытного пайка. Естественно, обычные воины не могли позволить себе дорогое вино, а потому использовали более дешёвые и распространённые среди простолюдинов напитки, вроде сидра Фоссовеев или легкой медовухи Бисбери.

Воинство гуляло и гудело, чтобы позже отойти ко сну в лёгкой алкогольной дымке. Подобное поведение было губительно для любой полноценной армии, если уж так рассудить, но то было в период войны, а не бунта, пусть и церковного. Так что солдаты Тиреллов без всякой задней мысли наслаждались своим положением почти героев. Естественно, что в подобной среде был распространён не только алкоголь, но и азартные игры. Заранее выданная часть жалования безбожно пропивалась и спускалась на какие-нибудь ножички или странную пародию на напёрстки. Когда же воины останавливались в городах, то ко всему этому ещё присоединялся контингент дешёвых шлюх из окрестных борделей. Душа гуляла, а остальное было тлен. Примерно таким образом можно было описать обстановку в славном воинстве Простора.

Через приличное количество времени, когда практически весь лагерь отошёл ко сну, случилось то, чего никто из воинства Тиреллов предположить не мог. В один момент подул холодный ветер и что-то мелким роем вылетело из темноты леса, чтобы навечно забрать на тот свет несколько десятков человек, будь то часовые или другие солдаты, умудрившиеся задремать за пределами своих спальных мест на голой земле. Звук падения тел был отчётливым, несколько факелов, расставленных по периметру для освещения, разом потухли, а лошади опасливо заржали, чувствуя угрозу и почуяв смерть, которую принёс этот нехарактерный звук.

Задеть всех часовых не получилось бы в любом случае, да и лагерь необходимо было привести в движение, создать панику и хаос, при котором добыча будет как на ладони. Однако, в отличие от нападавших, никто о подобном плане в самом лагере не знал, а потому воины Тиреллов разыграли свои роли в соответствии с поставленным кем-то сценарием. Стоило только часовым обнаружить тела своих братьев по несчастью со стрелами в них, как тут же в лагере раздались предупреждающие крики паники.

Подобного поворота событий никто не мог ожидать, а потому воины стали просыпаться ещё не до конца осознавая происходящее. Только это и было нужно нападавшим. Стоило людям только подняться и начать выходить на свет, как разных сторон на них посыпались стрелы. Крики ужаса и предсмертные затухающие хрипы стали раздаваться повсеместно, кто-то перед смертью или в панике умудрился уронить факел прямо на один из шатров, что тут же начала тлеть и разгораться, создавая собой большой костёр и освещая всё вокруг. Для нападающих было только в плюс возможность куда отчётливей видеть свои цели.

В спешке кто-то посообразительней начал тушить источники света, но было уже поздно. Семена хаоса были посеяны и проросли. Тел упавших замертво было не очень много, всё-таки куча двигающихся мишеней — это совсем иной уровень цели, впрочем, плотность скопления позволяла попадать весьма часто, пусть и не смертельно. В любом случае для находящихся будто в закрытой клетке людей всё выглядело куда мрачнее и удручающе. Королевский лес в ночи выглядел словно крепкие базальтовые стены, что удушающе сдавливали людей со всех сторон и несли за собой неминуемую гибель.

Падающие то тут, то там тела не располагали к спокойному и вдумчивому анализу ситуации, казалось, что все, в кого попадали стрелы, мгновенно присоединялись к числу покойников. Стоны боли раненых заглушались криками и мельтешением снующих воинов. Атмосфера была накалена до предела, а уж о дисциплине в связи с разыгравшейся ситуацией можно было вообще забыть. Пожарища, вызванные кострами и факелами, всё сильнее разрастались. Около получаса продолжалась эта вакханалия, пока командиры из лица благородных не смогли взять ситуацию в свои руки.

Тирелл резко проснулся от криков, раздающихся за пределами его шатра. В его походном убежище было необычайно светло, за тканью и сукном зеленых оттенков светило ярко-оранжевое марево. Верховный лорд Простора мгновенно поднялся со своего лежбища, как раз к тому моменту, как к нему ворвался один из стражников, что охранял его ночной сон. Одетый в дорогую кольчугу и крепкие латы с цветами и гербом Тиреллов на груди, тот выглядел так словно бы вырвался из пожара. Перекошенное беспокойством лицо было покрыто потом, волосы растрепались, а рука судорожно стискивала рукоять меча.

- Что там происходит? – заспано спросил Тирелл с явным недовольством. – Опять солдаты разбушевались в пьяном угаре? – поинтересовался Хранитель Юга, который был знаком с подобным явлением.

- Никак нет, сир. – чётко ответил рыцарь, вызывая у властителя Простора неприятный зуд где-то в груди. – Нападение, люди в панике.

- Что? – в растерянности и недоверии расширил свои глаза Тирелл, сон будто бы рукой сняло. – Вздор! – воскликнул Хранитель Юга и не слушая возражений своего охранника направился на выход из шатра.

Сказанное звучало для Мейса действительно бредовым. Кто в своём уме станет нападать на армию Простора, идущую для спасения столицы? Простор ни с кем не воевал, а разбойникам или бунтовщикам не хватило бы ни сил, ни тем более духа, чтобы решиться на что-то подобное. Всё звучало и выглядело, как глупая шутка и недоразумение. Представить подобную ситуацию можно было разве что лет десять назад во время восстания, но никак не сейчас.

Впрочем, весь скепсис и недоверие Тирелла мгновенно исчезли стоило тому собственными глазами убедиться в происходящем. За тканью шатра разгорался пожар, люди бежали в панике и страхе, где-то валялись или подвывали от боли тела солдат. Однако, противника, что всё это устроил видно не было. В голову Мейса закралась мысль – а не устроил ли кто-то из его людей саботаж, воспринятый неотёсанной толпой, как полноценное нападение? Данная мысль была развеяна в тот же миг, как рядом с упитанной ногой Осадника приземлилась стрела, а сам он мгновенно был закрыт фигурой второго стражника, что всё это время находился на улице.

- Какого Неведомого здесь твориться?! – судорожно и почти на грани истерики воскликнул Тирелл, спешно вернувшись в свой шатёр. Находился он в одной ночной рубашке, и любая другая шальная стрела могла легко забрать с собой его здоровье или же жизнь. В мыслях Хранитель Юга уже дважды пожалел, что не прислушался к увещеваниям стражника и подверг свою жизнь огромной опасности.

- Пытаемся понять, сир. Противник себя никак не проявляет, только поливает лагерь стрелами. Командиры пытаются успокоить панику, но пока тщетно. – описал ситуацию так быстро, как мог, воин.

- Пекло! – воскликнул Тирелл, судорожно сжимая кулаки. Нужно было что-то делать и очень срочно, иначе всё его наспех собранное войско разбежится, как испуганные кролики. – Ты, - указал Мейс на стражника, который прикрыл его телом от шальных стрел. – Немедленной найди сира Эллберта Данна. Пусть организует людей от моего имени. Он хороший командир, даст нам Семеро он наведёт порядок. А ты, - указал Тирелл на стражника, что ворвался к нему с новостями, после того как второй покинул шатёр с полученным приказом. – Помоги мне облачится, предки перевернуться в гробу, если я умру здесь от обычной стрелы в одном исподнем. – отдал указание грандлорд Простора, обустраиваясь на одном из походных стульев.

- Да, сир. – кивнул стражник, кидаясь в направлении аккуратно сложенной рядом с походными сундуками брони. Тирелл же пока что налил себе кубок вина. Расшатанные нервы и трясущиеся руки нужно было немедленно успокоить.

Пока же Мейс пытался прийти в себя и придумать хоть что-то в сложившейся ситуации, получивший чёткий приказ Эллберт Данн начал организовывать какое-то подобие порядка. Представитель малых домов Простора вот уже десять лет являлся неизменным командующим рыцарей дома Тиреллов, опыта, чтобы собрать и успокоить несколько сотен перепуганных людей у него вполне хватило. Далее, не дожидаясь дополнительных команд, он направил их под прикрытием щитов в лесную чащу откуда по лагерю велся прицельный огонь из луков. Нужно было сбить спесь и наказать наглецов, что так бесчестно посмели атаковать их зону привала.

Затем, всё ещё оставаясь доверенным лицом лорда Тирелла, Данн организовал импровизированные заграждения из повозок и багажа. Теперь плотный огонь стрел не был такой уж проблемой, особенно для тех, кто мгновенно сообразил укрыться за деревянным дном перевёрнутых на бок повозок. Когда большинство людей смогли успокоиться и прийти в себя, находясь в относительной безопасности, тогда Эллберт смог купировать и затушить большинство источников огня и света. Специально выделенные люди начали под прикрытием щитов находить и уносить за заграждения раненых, порой в пылу деятельности их успевали принимать за мертвых, но то было не столь критично – главное заставить толпу слаженно выполнять команды, что в подобных условиях было крайне затруднительно.

Лагерь постепенно приходил в себя, а ещё недавно разнузданное и паникующее воинство становилось вполне боеспособной армией. Только бы найти мерзавцев, устроивших им подобный приём, тогда уж можно было насладиться их четвертованием. Подобный способ ведения боевых действий был в этих краях неизвестен, а потому именно такие мысли витали в голове у большинства благородных и не очень особ. Для них нечто подобное было сродни бесчестному, если не сказать нечестивому, удару прямо в сердце их идеалов и сложившейся картины мира. Словно бы далёкие горцы Долины спустились со своих угодий и каким-то образом оказались прямо на территории честных рыцарей вечнозелёного края.

Впрочем, долго уверенность воинства не продлилась. Посланные к лесополосе воины вполне успешно отражали натиск стрел, но стоило им оказаться в опасной близости от лесного занавеса, как тут же на смену звуку выпускаемых снарядов пришли крики отчаянья и боли. Да, нападавшие прекратили свой обстрел и скрылись в чаще леса, но посланные на их поиски люди угодили в хорошо подготовленные и скрытые в ночи ловушки. Плотный строй, готовых резать и рубить нечестивцев воинов, дрогнул.

Плотные силки подхватывали неудачно ступивших на них рыцарей и уносили вперед и вверх прямо навстречу заострённым ветвям и пикам, заранее подготовленным. Другая же часть вооруженных солдат с отчаянным криком устремлялась вниз, прямиком к волчьим ямам, расставаясь либо с жизнью, либо с дальнейшей возможностью вести воинскую службу. Некоторые из тех, кто сумел пройти дальше в лес, чтобы настигнуть убегающего врага, по итогу оказывались не в лучшем положении, чем их товарищи. Стоило только незримому в темноте или в отблесках факелов узлу оборваться, как тут же закованные в доспехи воины отлетали обратно со сломленными костями или проломленными черепами. Это их настигали подвешенные бревна, которые не видели в живых людях каких-либо препятствий для своего смертоносного движения.

Затея Данна погнать или выманить нападающих полностью провалилась. Посланные воины, из тех, кто выжил, испуганным ручьём вновь потянулись обратно в лагерь. Кого-то тащили на себе, кто-то едва полз, но факт на лицо – выжили они в том аду исключительно с помощью чуда, враги были готовы полностью сокрушить хвалёную рыцарскую армию, как физически, так и морально. Да и после небольшого затишья жидкий обстрел по лагерю вновь возобновился и не прекращался до самого рассвета, заставляя воинство Тиреллов всё это время держаться в напряжении. Раненых или убитых за это время уже практически не было, но вот именно что практически. Совсем редко, но стрелы всё же достигали свою цель, что не добавляло солдатам спокойствия.

Кто-то молился Семерым и причитал, что всё происходящее проделки Неведомого и его слуг, посланных им в наказание за то, что они выступили против решения церкви и верховного септона. Кто-то иногда порывался добежать до леса, чтобы забрать с собой хоть одного мерзавца, но таких быстро успокаивали свои же. Иной человек знакомый с луком пытался на слух определить место исходящего выстрела и попасть из своего в ответ. Практически все эти выстрелы уходили в пустую, ибо делались на слух и вслепую, но некоторые были уверены, что хотя бы парочку ублюдков они смогли таким образом достать.

Тирелл ожидал в своём шатре в нервном напряжении. Порой ему доносили о делах и настроении царивших в лагере, что находился будто бы под осадой, тогда Хранитель Юга сам выходил к людям, пытаясь придать себе храбрый вид и вселить в войско уверенность, но под прикрытием десятка солдат, вооруженных крепкими щитами это смотрелось откровенно жалко. Некоторые старые ветераны нервно плевались и волком смотрели на лорда, что привел их в эту западню, даже сам того не желая, а теперь ещё имеет наглость бахвалиться и требовать от них храбрости, которая в подобных условиях была невозможной.

Мейс и сам понимал, что от его слов и появлений в лагере было мало толку, но ничего поделать не мог. Он был уверен, что если сейчас убоится и опустит руки, то о продолжении похода на Королевскую гавань можно было напрочь забыть. Нет, нужно было держаться и переждать ночь, а потом быстрым маршем по тракту выбираться из Королевского леса, ставшего западнёй для воинства Тиреллов. Если им придётся столкнуться с подобным ещё хотя бы раз, то толку от просторцев в освобождении Королевской гавани практически не будет, а вся слава достанется братьям короля. Подобное, по мнению лорда Хайгардена, было просто недопустимым.

Когда над лагерем забрезжил рассвет стало понятно – нападавшие исчезли в лесу столь же внезапно, как и появились. Никто не мог точно сказать, когда прилетела последняя стрела, но каждый был уверен, что именно приход солнца спас их от гнева тёмных духов, а никто кроме них это не мог быть. Тирелл считал это вздором, как и большинство близких и знакомых ему людей, но большая часть воинства состояла из выходцев простого люда, так что суеверия быстро распространились по лагерю. Настроение и боевой дух невыспавшихся солдат и так был ни к чёрту, а теперь ещё подобного рода брожения распространялись, как лесной пожар. Проблем не становилось меньше.

Поняв, что стало относительно безопасно, люди принялись переводить дух, а командиры подсчитывать ущерб и сопутствующие потери. Всё возвращалось на круги своя, словно бы и не было никакого ночного нападения, а то был лишь морок, посланный им опьяневшим сознанием. Однако, стоны раненых, валявшиеся повсюду тела, разгром и куча утыканных стелами поверхностей не позволяли в полной мере убедиться в данной теории никому из присутствующих. Слишком внезапно, слишком необычно и крайне губительно всё произошло.

- Докладывай. – обратился Тирелл к Эллберту Данну, что командовал лагерем всё это время от его имени. Сейчас лорд Простора опустошал очередной кубок с вином, но опьянеть не мог, как ни старался, лишь усилилась мигрень, заставляя его, чуть прикрыв от усталости и недосыпа глаза, массировать собственную голову в надежде, что боль скоро утихнет.

- Ничего хорошего не скажу, милорд. – удручённо покачал головой крепко сложенный мужчина. На одной из щёк его застыл давний косой шрам, карие глаза смотрели устало, а черные сальные волосы облепили голову. – Часть фуража и багажа безвозвратно утеряны. Не досчитались около сотни лошадей, что сбежали во время свалки. – сложил руки под грудным доспехом Данн, где был изображён знак двухголового пеликана.

- Не морочь мне голову, Эллберт! – в раздражении воскликнул верховный лорд Простора. – Потери. Что у нас по потерям, я хочу знать?! – в ответ на это взгляд Данна стал только мрачнее и уставшее.

- Всё весьма серьёзно, милорд. По предварительным подсчётам у нас около пяти-шести сотен убитых и ещё около полторы тысячи раненных разной степени тяжести. Кто-то погиб от стрел, а кого-то просто затоптали свои же. Половина из них уже точно не сможет сражаться, а остальным потребуется время на восстановление. Среди них также есть несколько представителей малых домов вроде Оуэна Инчфилда и Кайла Бриджеса. – склонил голову в покорности верный Тиреллу командир.

- Они? – на всякий случай уточнил Тирелл, чья головная боль и беспокойство только усилились после озвученных потерь.

- Мертвы. – хладнокровно уточнил Данн.

- Пекло! Как? – прошипел в досаде Тирелл, который не любил иметь дело со смертью верных и полезных людей, а особенно с их домами и наследством, которые как правило приносили лишь проблемы даже в мирные времена.

- Инчфилд словил стрелу прямо в шею, истек кровью буквально за пару минут. Бриджес же и вовсе угорел, имею наглость надеется, что случилось это во сне. – ответил Эллберт Тиреллу, капля пота скатилась по его подбородку, ведь он находился на ногах вот уже битый час, занимаясь и распоряжаясь в лагере от имени своего сюзерена.

- Это ещё как? – не понял последний комментарий Мейс, чьи мысли вяло текли от боли и усталости.

- Именно его шатер загорелся одним из первых во время нападения. В сонме криков его мог потонуть, поэтому я проявил надежду, что он скончался от удушья, а не мучился, будучи зажаренным заживо. – охотно пояснил рыцарь, смахивая пот со своего лица латной перчаткой.

- Понятно. – едва слышно отреагировал Тирелл, которого начало мутить от картины, которую он успел себе представить. – Нашли хоть кого-то из нападавших? Тела или языки?

- Нет, милорд. – отрицательно качнул головой Эллберт. – быть может кого-то могли задеть или убить в пылу происходящего, но у их сообщников было достаточно времени, чтобы позаботиться о телах или же раненных, как у нас собственно. Тем более что я приказал своим людям не заходить далеко в леса.

- Это ещё почему? – чуть возмущенно спросил Тирелл, чей взгляд впился в фигуру воина.

- Ловушки. Они там повсюду, даже днём можно не все заметить. Несколько десятков людей уже пострадали в попытках забрать тела погибших у лесополосы ночью. – пояснил Данн.

- Оставьте их. – махнул рукой Тирелл, приняв решение после всего услышанного. – Кого можете придайте огню, а раненных погрузите на повозки. У вас есть пору часов. Я хочу убраться из этого проклятого места, как можно скорее. Надеюсь, вас не прельщает перспектива остаться тут ещё на одну ночь, сир? – выгнул бровь Мейс, давая понять, что не примет никаких возражений.

- Нет, милорд. Сделаю всё незамедлительно. – кивнул Эллберт прежде, чем покинуть шатер Хранителя Юга. В итоге Тирелл остался наедине со своими мыслями. Совсем не весёлыми и такими уж радужными мыслями, которые приходили ему в голову всего ночь назад.

Глава 32. Увядшие розы, бегущий олень

Очередной рассвет принёс за собой новую партию раненых и измождённых людей. Дело было в их лагере, где Эдмунд собирал и обучал своё ополчение. Прошла уже неделя с того момента, как армия Тиреллов вошла в злополучный Королевский лес, что стал для них последним пристанищем и самым страшным кошмаром. Задумка Гарденера была выполнена на сто процентов успешно, пусть и не без огрехов.

Первое нападение застало армию Простора буквально врасплох, унося с собой несколько сотен человек и делая небоеспособными около тысячи. Раненых же со стороны крестьянского ополчения можно было сосчитать по пальцам одной руки. Очевидный успех, если так подумать. Хаос и паника, которые они вселили в просторское воинство оказался весомым подспорьем в последующие дни, но также и серьёзным препятствием.

Продвигаться Мейсу и его армии было затруднительно. Если он и думал покинуть Королевский лес на быстром марше, то явно разочаровался в своём стремлении, т.к. тракт был по инициативе Эдмунда заблокирован во множестве мест, что, в купе со значительным числом обозов и фуража, не позволяло быстро преодолеть эти препятствия. По итогу уже на следующую ночь просторцы были вынуждены вновь заночевать в лесу, правда теперь с большой осторожностью, если не сказать напряжённостью.

Было выставлено большее количество часовых, сразу же были разгружены повозки и обозы для заграждений лагеря, что встали непреодолимой стеной, да и большая часть армии боялась уснуть в такой обстановке, так что они были пусть и заспанными, но всё же находились начеку. Для крестьян, вооружённых луками это была весомая проблемы, ведь стрелы были не бесконечны, а попасть в таких условиях хоть в кого-то было весьма затруднительно. Однако, Гарденер и его люди предполагали такое развитие событий.

Специально для чего-то подобного были сооружены переносные деревянные заграждения, которые вместе с небольшим камуфляжем, сделанным из природных материалов, позволяли подобраться к врагу на достаточное расстояние. Луна в это время была уходящей, так что количество света вокруг лагеря было минимальным, что играло на руку Эдмунду, но никак не людям Тиреллов. Так что главной задачей своих людей Гарденер посчитал выманивание противника. Подобраться на нужное расстояние сделать пару пробных выстрелов и когда противник станет отвечать спешно покидать зону поражения.

В смерти всего войска Гарденер не был заинтересован, да и не смог бы его организовать при всём желании. Так что идея наследника Дубового трона заключалась в изматывании своего противника. Толку от армии и ополчения не будет, если они даже не смогут держаться на ногах. В какой-то момент люди начнут дезертировать, это уж точно. К тому моменту, когда Тирелл уже подойдёт к выходу из леса от его армии не останется никого кто был бы хоть немного пригоден к бою или осаде столицы.

Лин и находящиеся в его подчинении люди находили план Эдмунда немного сомнительным, но не высказывались на этот счёт, пусть сам Гарденер порой и замечал смущённые взгляды рыцарей. Дело было не столь в эффективность замысла, сколько в моральной стороне вопроса. Обычным крестьянам и ремесленникам было только в радость пощипать благородных лордов особенно с Эдмундом и верой во главе угла. А вот рыцари, даже свободные, относились к этому уже не столь положительно. Их смущал подобный способ ведения боя. Они привыкли к честной схватке, а подобные ночные вылазки смотрелись для них практически бандитскими. С другой же стороны они никого не грабили и даже особой кровожадности от них не требовалось, так что пусть и сомневаясь, но свою работу они делали исправно, а ведь от них в замысле Гарденера зависело очень многое.

Всё-таки прикрывать отход лазутчиков, которых Эдмунд посылал к лагерю, приходилось именно им, потому что, если бы посланные за крестьянами в погоню воины Тиреллов их настигли, то несомненно после этого план избранника Семерых был бы подвергнут серьёзной опасности. Так, собственно, и выходило. Рыцари и бывшие наёмники выполняли роль движущей силы деревянных заслонок и охранения групп лазутчиков-крестьян, вооружённых пропитанными древесной смолой стрелами. Парочка отточенных движений кремневым кресалом и вот, подожжённый снаряд устремляется в сторону лагеря и его заграждений.

Идею пришлось придумывать практически на ходу, да и срабатывала она не всегда, но главную свою цель всё же исполняла – приводила воинский лагерь в движение. Часть воинства, также состоящая из крестьян, пыталась отстреливать неожиданных гостей, когда тех замечали, но открытые участки деревянного заграждения были укреплены терновыми лианами Эдмунда, так что чтобы пробить их нужно было постараться. Когда воины это понимали, то посылали в погоню отряд из нескольких десятков человек, что иногда всё же настигали отряд лазутчиков, после чего между людьми Гарденера и Тирелла завязывалась драка. Так появились первые убитые уже в его стане. Разъярённые люди лорда Хайгардена не собирались брать никого в живых, даже не смотря на приказ, уж очень много страха и нервозности они натерпелись.

Пока просторские воины догоняли один отряд, Эдмунд посылал в бой следующий. Такие набеги длились вплоть до самого утра, а заграждений от устроенных пожаров больше не становилось. Так что процессия Тирелла постепенно редела, уставала и теряла боевой дух. Не спасало войско от отчаяния и понимания того, что дело они имеют с такими же, как и они, людьми. Понимать то понимали, а вот, что делать им с этой информацией идей в стане врага практически не было. Языков взять не получалось даже при большом желании, крестьяне, как правило, дрались отчаянно, в основном от фанатизма. Взять же в живых опытного наёмника или свободного рыцаря было затруднительно, т.к. те знали своё дело хорошо и успевали либо сбежать, когда дело было труба, либо довести преследователей до лесополосы, где там им предстояло уже иметь дело с большим количеством партизанских ловушек.

И всё же парочку языков воинам Тиреллов взять удалось. Крестьяне не были особо разговорчивы даже под пытками. Порой религиозные убеждения могут действительно творить чудеса. Однако, какую-никакую информацию просторцы всё же узнали. Во-первых, воюют против них собственные крестьяне, а во-вторых, воюют они исключительно из соображений веры. Местоположение лагеря они узнали только в общих чертах, да и посылать туда кого-либо было верхом глупости, не зная сколько и где именно располагались ловушки, которыми был забит подход к убежищу партизан.

И всё же на третий день Осадник решился отправить на поиски крестьян несколько сотен человек. Гарденеру и его людям даже делать ничего не пришлось. Просто ушли в другое место, одно из тех, которые они подготовили на такой случай, оставив посланный отряд самолично разминировать своими телами ловушки. В лагерь к Тиреллам вернулась только половина посланного отряда, да и то, с пустыми руками, а потому кошмар просторского воинства продолжился и на третью ночь. Тактика лазутчиков оставалась неизменной: прийти, поджечь, выманить, уничтожить. Ничего сложного.

Правда и командиры Тиреллов не отставали от Эдмунда в попытках оказаться в победителях. На этот раз они решили использовать конницу, что было с одной стороны в разы эффективнее для того, чтобы настигнуть противника, а с другой делало из всадников прекрасную мишень для сотен крестьянских лучников, которые никуда не девались, ожидая хорошей возможности для прострела. Конечно, всадники отличались от обычного ополчения и пеших рыцарей, в основном за счёт крепких лат и мобильности, но даже это не могло их спасти от случайного, но весьма точного попадания. Животных было жалко, а вот людей уже не очень, т.к. всадники в основном состояли из числа благородных и опытных членов войска Мейса Тиреллов.

Так продолжалось около недели, ещё один день и войско Простора выйдет из Королевского леса и пойдёт свободным маршем на столицу, чего никак нельзя было допустить. Тирелл гнал оскудевшее войско нещадно, на чистом упрямстве или же их страха, ведь возвращаться бы пришлось той же дорогой. От всадников за это время осталась тысяча с небольшим, а от боеспособного ополчения едва набралась бы и половина от прежнего числа. Задумка Эдмунда сработала прекрасно, уходящие в самоволку люди начали появляться уже на второй день после начала нещадного противостояния просторского воинства и обученных Эдмундом партизан, которых таковыми можно было назвать с большой натяжкой, но всё же.

Прибавляющееся количество раненых и убитых, бессонные ночи и постоянное напряжение боевого духа людям не добавляли. В какой-то момент люди стали сбегать десятками человек за час пути, из-за чего Тиреллу даже пришлось выступить с импровизированной речью полной золотых обещаний, но ожидаемого эффекта это не возымело, да и положение не спасло. Сам Гарденер потерял к этому моменту безвозвратно около полутора десятка рыцарей и наёмников, а также с полсотни крестьян, что уходили вместе с теми в вылазки к лагерю противника. Его потери были намного меньше, чем у Тирелла, в основном за счёт того, что раненых удавалось ставить на ноги практически мгновенно. В общем, счёт избранника Семерых шёл исключительно на количество убитых в то время, как Осаднику приходилось ещё считать и заботиться о многих раненых. С таким количеством людей, даже с большим успехом, не получится взять столицу без посторонней помощи.

На этой ноте Гарденер мог бы остановиться, позволяя Тиреллу бесславно дойти до стен Королевской гавани, чтобы позорно дожидаться войск младшего Баратеона, а самому как раз таки заняться подготовкой к встрече со штормовиками. Однако, наследник Дубового трона хотел большего – финального аккорда и полного разгрома сил неприятеля. Ему не хотелось оставлять лорду Хайгардена и малейшей возможности для того, чтобы чувствовать себя победителем. Нет, этого унижения Тирелл не забудет, это ему был готов обеспечить наследник Дубового трона в полном объёме.

В последние несколько дней от повозок и обозов, которые выступали стенами просторского лагеря практически ничего не осталось. Раненых приходилось везти лошадям на импровизированных поддонах из остатков телег и укрытый лоскутами разорванных настилов и шатров тех, кому они уже не пригодятся. Начало повторятся то, что случилось с просторцами в первую ночь, но спасительные поля Королевских земель были совсем рядом, ещё немного продержаться и этот кошмар был бы окончен. Заграждений из поваленных деревьев на этом участке пути было минимальное количество, так что армия Тирелла двигалась без препятствий, но медленно, ибо усталость брала своё и даже страх не мог подгонять их так, как раньше.

Гарденер решил для себя поставить в этом деле точку. В последнюю ночь он окончательное разберётся с Тиреллом и ещё раз напомнит ему о том, что в Хайгардене он и его семья находятся на птичьих правах. Без смертоубийства понятное дело, всё-таки лучше было иметь дело с пустоголовым главой дома золотых роз, нежели с их матриархом, которая в случае смерти сына получит всю полноту власти в Просторе, как регент при молодом Уилласе. Данная особа могла бы стать для Эдмунда большой проблемой, если бы занялась им всерьёз, имея все ресурсы верховного лорда Простора. Так что Осаднику в каком-то роде повезло, что он уродился куда более бестолковым человеком, чем мог бы быть.

Это решение наследник Дубового трона и озвучил своим людям днём во время небольшого собрания. Посылать людей на убой он не собирался, но успокоил их тем, что сам возглавит эту операцию, не всё же ему отсиживаться за их спинами. Узнав о его решении, стали разрабатывать план. Рыцарям будто бы только нужна была возможность проявить себя, по-другому объяснить нахлынувший на них энтузиазм Эдмунд не смог. Крестьяне же только пожали плечами, ничего нового от них не требовалось, прямого столкновения для них не планировалось.

План был довольно прост, но противник его явно не ожидает. Пока ведётся стандартный обстрел, Эдмунд во главе из нескольких десятков конных рыцарей прорвётся в лагерь. Для этих целей решили использовать лошадей, которых отловили из числа сбежавших просторских коней и кобыл. Не пропадать же добру, право слово. Ночь была для сил Эдмунда лучшим другом, так что прямо в центре тирелльского лагеря разверзнется обещанный Гарденером зелёный ад. Это уж точно произведёт на опустошённых походом воинов неизгладимое впечатление.

План был опасным, это безусловно. И всё же Гарденер находил его достаточно эффективным в нынешних условиях. Тирелл ещё толком не ведал о том, кто возглавляет крестьянское воинство, в основном за счёт того, что многие крестьяне называли его избранником веры или чем-то подобным, толком не называя его по имени. Это был отличный шанс заявить о себе, как о том, кто смог разгромить профессиональное прославленное просторское воинство с помощью обычной толпы крестьян. От такого позора Осаднику будет уже не отмыться, а самому Эдмунду от подобной славы будет только плюс. Пожалуй, ему пригодились знание о рекламе подчеркнутые из жизни двадцать первого века. Детали же, которые обычно следуют за подобными историями обывателей волновать не будут, только сам факт произошедшего.

В этом случае Гарденеру пригодился его личный штандарт, пока что в единственном экземпляре, сделанный кожевенником и ткачами. Темно-зелёное полотнище с белой дланью посредине скорее отсылало к Олдфлауэрсам, нежели к Гарденерам, но таким образом Эдмунду хотел подчеркнуть индивидуальность собственного знака, а также новое начало его династии. В своё время стандартный герб Гарта Зеленорукого ещё будет развиваться над Простором, но до той поры он также будет пользоваться личным знаком отличия, чтобы закрепить в сознании лордов особую связь, которую имела белая длань с церковью Семерых. Чистый белый был отличительным знаком семиконечной звезды, а сейчас как раз происходило восстание непосредственно с этим знаком связанное, так что ни у кого не возникло бы вопросов к подобному выбору.

Наконец-то стемнело. Лагерь Тиреллов был наготове, а по привычке уже никто не спал. Гарденер прекрасно представлял по себе, что такое бессонная неделя, но с такими нагрузками она становилась практически невыносимой. Стоило Эдмунду подать сигнал, как тут же, словно по расписанию, начался стандартный обстрел вражеских позиций. Сначала пристрельный, поднявший лагерь на уши, а затем уже и точечный. Многие воины, не имея альтернативы, падали наземь, в попытке избежать попадания. Быстро погасили большинство костров и факелов, которых и так было минимальное количество по вполне понятным причинам.

На всякий случай уже были наготове несколько сотен всадников, чтобы пуститься в погоню за лазутчиками, если же они появятся в опасной близости от местоположения лагеря. Впрочем, после того, как у лагеря не осталось возможности выставлять заграждения надобность в опасных вылазках отпала сама собой. Однако, в этот раз Гарденер послал несколько групп одновременно специально, чтобы выманить конницу из лагеря. Отряды, прикрываемые заграждениями, в этот раз особо не таились и подходить близко к лагерю не спешили, держась на виду и довольно открытой местности, чтобы их можно было легко заметить. Истощённые от безысходности и усталости всадники не успеют вовремя понять и среагировать на столь странное поведение ночных визави, а потому с радостным предвкушением бросятся прямо в ловушку.

Так и случилось, собственно. Как только большая часть приготовленных всадников покинули свои места, тогда же Эдмунд, выждав немного времени, выдвинулся из чащи леса прямо в лагерь Тиреллов. Никто не обратил внимание на его отряд из четырёх десятков легко вооруженных рыцарей, ведь думали, что к ним возвращаются свои. Всё согласно с продуманному сценарию, ведь определить принадлежность людей Гарденера в ночной мгле было практически невозможно. Уже находясь в пару десятков шагов от лагеря, избранник Семерых воскликнул:

- Мы – длань богов! – а за ним вторили голоса ещё нескольких десятков глоток.

Такого поворота событий во вражеском лагере не ожидал никто. Люди оказались растеряны и оглушены столь внезапным и незнакомым им боевым кличем. Затем же в лагере начался хаос. Люди Гарденера практически не встречали сопротивления и втаптывали обескураженное просторское воинство в грязь. Обстрел со стороны леса, словно по команде, значительно сократился, но понять этого никто толком не успел, ведь всё их внимание сейчас было захвачено совсем другими вещами.

Вскинув руку с мечом, Эдмунд устремился к небольшому кострищу, дабы добавить лагерю побольше света. По боками от него находились Корбрей и Гаррет Флан, а сзади их замыкали Джайлс и Гарланд. Оказавшись вблизи от кострища, Гарденер ударом клинка разбросал угли и поленья в разные стороны, начиная, таким образом, пожар и усиливая эффект от своего появления. Верный Камрит, следуя настрою своего хозяина остался спокоен, даже не смотря на опасную близость от огня. Проявляя свой боевой нрав, конь ударом копыта отправил одного из воинов в полёт – парню не следовало замахиваться мечом на избранника Семерых и его парнокопытного товарища.

Пока рыцарь Долины и семья Флан прикрывали своего короля с разных сторон, остальные рыцари, что называется, наводили в лагере шороху. Сбивались шатры и палатки, отправлялись на тот свет зазевавшиеся воины, убегали в страхе спущенные с привязи лошади, в общем у каждого нашлась работенка. Паника накрывала лагерь с каждым мгновение только сильнее. Услышавшие испуганные голоса просторские всадники разворачивались и бежали обратно, за что мгновенно награждались пучком стрел прямо в спину – крестьяне ведь тоже следовали заранее озвученному плану.

У Гарденера не было времени восхищаться и наслаждаться проделанной работой. Он находился в самой гуще событий и от него зависели жизни многих его людей. Усилие воли и податливая природа отзывается на его зов. Испуганные и растерянные лица тиррельского воинства становятся уже совсем белыми, ведь одно дело внезапное нападение людей, а совсем другое, когда прямо из-под земли твоего товарища растерзывают корни и терновые лианы. Лагерь превратился в одно сплошное месиво – зелёный ад пришёл в движение.

Пока наследник Дубового трона занимался тотальным истреблением любого, кто ему под руку попадётся, Корбрей и Фланы принялись за исполнение другой части плана. Пока Гарденер находился в свете костра, таким образом показывая остальным людям в лесу их местоположение, он являлся превосходной и обязательной мишенью уже для просторских рыцарей и лучников. Потому верные рыцари постарались охладить пыл и любое желание как-либо навредить или приблизиться к их сюзерену. Для этого в ход шло давнее изобретение Эдмунда – растительные гранаты.

Пробивная сила и зона поражения этих заранее приготовленных штучек были нешуточными. До этого Гарденер побоялся пускать их в ход по довольно банальной причине – убьётся ещё кто-нибудь ненароком. Крестьяне, да и обычные рыцари нередко попадались в собственные ловушки, а доверять им магический разрывной снаряд точно не стоило, так что избранник Семерых выделил для своих верных рыцарей достаточно времени, чтобы те попривыкли и приноровились к их использованию. Тренировки прошли гладко, а сейчас наступило время первой практики.

Живые снаряды смерти стали последней каплей для большинства воинов Простора, те побежали кто-куда лишь бы подальше и побыстрее. Возвращающиеся обратно всадники по итогу натыкались на собственных же товарищей, частично давя и застревая среди потока бегущих в страхе тел. От дружеского огня, даже со всеми приготовлениями, никто из людей Эдмунда не был защищён, а потому уже вскоре начали появляться первые раненые и убитые. С ранами справлялась святая вода, а вот смерть уже было невозможно вылечить. Впрочем, даже и так, успех операции был небывалым, особенно в сравнении численности нападавших и защищавшихся.

В какой-то момент большая часть людей, что так и не побежала, сместилась в центр воинского лагеря, к шатру Тирелла и малых лордов, т.е. командованию. Гарденер направился следом при молчаливой поддержке своих соратников. Ничто не могло его уже остановить. Некоторые люди, которые очень сильно хотели выжить отступали с пути Эдмунда и бросали на землю оружие, выражая таким образом капитуляцию, но наследник Дубового трона был здесь не затем, чтобы брать пленных или подчистую вырезать своих непосредственных будущих подданых, которые сейчас сражались на стороне его противника. Нет, Эдмунду нужен был только полный разгром Осадника и не более того.

Мейс Тирелл уже ожидал его. Компанию верховному лорду Простора составляли малые лорды из числа доверенных ему людей, что выступали последним щитом и заслоном против сил противника. Впрочем, толку от них было не особо много против бушующих сил самой природы. Неуловимое движение руки и вот, корень, практически с целое дерево, сбивает охранение с ног, чудом не задевая лорда Хайгардена, который свалился со своих ног от банального страха и дрожи. Люди бегут, кто-то пытается встать, некоторые решают до последнего защищать своего лорда, однако, цель достигнута – враг разбит и представляет собой жалкое зрелище.

Их глаза встречаются. С трудом, но Мейс узнаёт лицо, что будет ему теперь сниться в ночных кошмарах, лицо человека, что опозорил его перед королём уже дважды и разбил его надежды на славу и почитание. Гарденер ничего не говорит, не улыбается, скорее его взгляд осуждающ и безэмоционален. Нет в молодом лице последнего Гарденера вызова, только укор. За что конкретно нельзя было сказать, но в голове и пред глазами Тирелла проносилось множество вещей, за которые он быть удостоен подобного взгляда.

За то, что повёл людей на смерть и не отступил. За то, что посмел поставить свои интересы выше интересов Простора и церкви. Самонадеянность, глупость и нерешительность. Многое из этого проносилось у Мейса Тирелла в мыслях, то, что он старался никогда не замечать или не слышать. Наконец ему вспомнились слова этого человека и история его собственной семьи. Впервые в жизни верховный лорд Простора подумал, что находиться всё это время не на своём месте. Не по праву, а по ошибке, жестокой ошибке.

Эта сцена длилась всего лишь мгновение, прежде чем Эдмунд подал знак свободной рукой. После чего из-за спины избранника Семерых появился Гарланд, которому было доверено нести личное знамя наследника Дубового трона. Сейчас все присутствующие, как никогда ранее, стали понимать, что их противником всё это время выступали не обычные крестьяне, а тот, кто мог по праву приказывать им ничуть не меньше, чем представитель дома золотых роз. Лица обычных людей и малых лордов заворожённо застыли, глядя на картину, которая развернулась перед ними. Вся эта сцена словно бы обладала над присутствующими просторцами магической властью.

Прошло не так много времени, прежде чем Эдмунд развернулся и жестом приказал своим людям возвращаться назад. Никто так и не произнёс ни слова. И без них было понятно, что сегодня Тиреллы испытали самое болезненное и позорное поражение в их истории. Словно олицетворяя данную мысль прекрасный шатёр Мейса Тирелла рухнул, задетый одним из древесных корней. Препятствовать отходу Гарденера и его людей никто не стал, да и не мог бы. Уж точно не сейчас. Люди были разбиты и опустошены. Под гробовое молчание живых, стоны раненых и разгорающийся пожар, избранник Семерых покинул просторский лагерь также, как и пришёл – на своём коне. Победитель взял своё и горе было проигравшим. От некогда грозного войска осталось, дай Семеро, едва десятая часть от изначального количества. С такими силами Хранителю Юга уже никогда не взять Королевскую гавань, прейди он туда сейчас, то станет посмешищем в глазах короля и Малого совета.

Большего Эдмунду и не надо было. В очередной раз он показал Тиреллам, что только и ждёт момента, чтобы поставить их на место, а после взять своё. Сегодняшний день войдёт в историю, как разгром в Королевском лесу, а ведь вскоре то же самое ожидает штормовиков во главе с Ренли Баратеоном. Восстание Праведных ещё не окончено и Гарденера всё ещё ждали дела, однако, после этого количество желающих поддержать его притязания определённо прибавиться, чем избранник Семерых с удовольствием воспользуется. Сейчас он возвращался с победой в ставшие родными леса, но уже завтра он будет готов снова броситься в бой, если только потребуется.

Эмоции, которые испытывал Эдмунд в этот момент приятным чувством растекались где-то внутри него. Стычки с железнорождёнными и дорнийцами из его юности не могли сравниться с сегодняшними, ведь он выступал всегда в роли знамени, наследника, в то время как основные решения принимали более опытные командира. Сегодня же он сам сковал свою победу, повёл людей на бой и победил. Да, то было не полноценное сражение армий, но для последнего Гарденера это не было важным. Триумфатором был он и никто другой. Ему это было в новинку. Ему это нравилось, очень нравилось.

Впрочем, после эйфории от победы всегда наступает время подсчёта потерь. Эта вылазка поставила жирную точку в возможности Простора оказать помощь Железному трону на ближайшее время, но ещё оставались куда более опытные силы Штормовых земель, которым ещё только предстояло ощутить на себе всю мощь тактики партизанского ополчения и зеленого ада. Для этого Гарденеру нужны были все его силы и люди, а в этой стычке он потерял примерно столько же людей сколько за всю неделю затяжных боев, проще говоря, треть опытных воинов и сотня смелых крестьян в данный момент кормили собой червей, что не могло не вызвать у Эдмунда горечь. О том, что вместе с этим он похоронил и часть армии собственного родного королевств Гарденер старался не думать – это было бы излишним в данной ситуации.

Возвращение в лагерь выдалось триумфальным, хоть и скорбным. Однако, люди хотели праздника, особенно те, для кого так или иначе воинское ремесло и убийство людей было в новинку. Любому человеку очень важно сохранять некий баланс между деятельностью и отдыхом, ибо в ином случае можно было значительно подорвать здоровье собственных тела и разума. Так что Гарденер не стал отказывать людям в этом удовольствии и присоединился к веселящимся людям.

Последние соглядатаи возвращались. По их донесениям остатки армии Тиреллов в спешке возвращались по освобождённому тракту обратно в Простор, собрав все оставшиеся пожитки и раненых в один большой обоз. Многих они просто оставили или же добили из жалости, что вызвало у Эдмунда очередной приступ вины, а с другой стороны, уважение к тому, что просто так умирающих воины Осадника бросать не стали. Пожалуй, это был единственный верный выбор, который оставался у грандлорда Простора в нынешних непростых обстоятельствах. Появись он перед королём и его братьями в таком виде, то от позора было бы уже не отмыться.

Также в лагерь принесли тела убитых, которых собирались похоронить следующим днём после того, как септон Виллам проведёт над ними службу, да и после победы отношение к противникам заметно поменялось. Так что об оставленных телах просторцев также собирались позаботиться, земляки всё-таки. Привели в лагерь ещё и сотню раненых вместе с некоторым количеством дезертиров, те сами изъявили желание к ним присоединиться, естественно то были представители черного сословия, но после краткого совета с Корбреем и другими рыцарями гнать их Эдмунд не стал, предоставив еду и кров. У них действительно была значительная нехватка людей, так что отказывать подарку в виде новобранцев пусть и из стана бывших противников Гарденер не стал, лишь наказал приглядывать за новичками.

Празднество длилось несколько часов и скоро должен был начаться рассвет, так что избранника Семерых в какой-то момент и вовсе уговорили произнести речь перед собравшимися. Чуть охмелевшему просторскому принцу было не с руки отказывать в подобной просьбе, тем более что это как-никак было одной из его обязанностей. Выйдя на небольшую плотную земляную горку перед толпой, Эдмунд поднял перед собой кубок, разглядывая многочисленные, чуть грязные лица людей с которыми он прошёл довольно значимый отрезок времени. Глаза их словно сверкали в отблесках факелов, все разговоры прекратились, а взгляд их неотрывно устремился к фигуре последнего Гарденера, их лидера и защитника веры.

- Что же, скажу коротко. – немного растерялся от столь пристального внимания к своей персоне Эдмунд. Смотрели на него сейчас абсолютно все без исключения: наёмники, рыцари, крестьяне, раненые и дезертиры, а также небольшое количество присутствующих здесь септонов. – Вы справились.

- Вам удалось сделать совершенно невозможное – вы победили. Победили армию многократно превосходящую вас в численности и пусть с нами нет многих из тех, кто должны быть сегодня здесь, но я верю, что они улыбаются нам с семи небес. Эта неделя доказала, что вы не только кровь и плоть Простора, но и меч способный защитить устои и веру, кто бы на них не покусился. Сегодня я пью за вас, друзья мои. – поднял Гарденер свой кубок, как можно выше. – Пью и горжусь тем, что стою бок о бок с вами в нашей борьбе. И не только я! – повысил он свой голос. – Сегодня вами гордятся ваши предки! Сами Семеро гордятся вашей борьбой! Выпьем же!

После чего толпа словно бы взорвалась от энтузиазма. Звучали тосты и здравницы, не обошлось и без восхвалений самого просторского принца, но с этим он решил смириться, да и в самом деле, приятно же. Как закончилось торжество Эдмунд не запомнил, просто в какой-то момент решил отправиться ко сну в своей палатке под радостные крики и возгласы его людей. Сейчас ему было необходимо отдохнуть, ибо усталость навалилась на него подобно снежному кому.

Уже днём его встречал рыцарь Долины, который сторожил его покой словно верный пёс. Лагерь сворачивали, а для погибших готовили братские могилы. После поминальной службы ополчение Гарденера выдвинулось на новое место, куда дальше от земель Простора и где Королевский лес занимал куда большую часть нежели в вечнозелёном крае. Раненых вылечили святой водой, и кто хотел из них тот и остался, остальные же направились по дороге Роз в родные края и поселения. Людей же Эдмунда вскоре ожидало штормовое воинство.

На подготовку у них было примерно столько же времени, сколько и пред приходом Тиреллов. Нужно было собрать запасы еды, определить места засад и лагеря в которых они будут располагаться. Приготовление новых ловушек и тренировка новоприбывших также не остались без внимания Эдмунда и верных ему людей. В общем работы было не початый край и маленькая тележка, но в этот раз на стороне Гарденера выступал опыт, а это уже было подспорьем. Таким образом успели управиться к нужному сроку, но с куда большим объёмом работы, ведь штормовой участок Королевской дороги, который располагался на территории Королевского леса, был значительно длинней нежели тот, что находился на дороге Роз.

Эдмунд не стал переживать о том предупредил ли Тирелл младшего Баратеона или нет. Приготовить что-нибудь эдакое к этому сроку Ренли бы не успел при всё желании, а задерживаться попросту не мог, ведь его прихода ожидали Красный замок и флот Станниса. Да и мальчик, судя по тому, что знал Гарденер, был столь же тщеславным и самонадеянным, как и Мейс Тирелл, который был разбит не так давно. Неудивительно, что в оригинальной истории они так быстро и эффективно сошлись в своих интересах. Да, в стане лорда Штормовых земель могут присутствовать знающие люди, но репутация Тирелла, как военачальника и так была не высокой, а когда вскроется его недавнее поражение, то она и вовсе окажется ниже некуда. Так что беспокойство избранника Семерых в данном вопросе было условным.

Собственно, в конечном итоге всё сложилось ровно так, как Эдмунд ожидал. В отличие от Тирелла всадников в войске штормовиков не было от силы совсем, только благородные лорды имели таких при себе, но исключительно для комфорта. Для осады самое оно, если посудить, но не для сражения, где мобильность конницы могла значительно помочь. В итоге пятнадцать тысяч пеших штормовых рыцарей и воинов шли на столицу без всякой опаски для себя, что ещё раз подтвердило мысли Эдмунда о натуре двух верховных лордов. Либо Тирелл не сообщил о своём поражении, либо Баратеон ему не поверил, либо не счёл нужным в это верить.

Расслабленность и уверенность суровых штормовых воинов рассеялись после первой же ночи. Действия крестьянского ополчения были уже отработаны и выверены, однако воинство Баратеона в этот раз среагировало на ночную атаку куда быстрее и собраннее. Должно быть у них имелись командиры куда опытнее, чем их коллеги у Тиреллов. Впрочем, даже при таком раскладе как-то существенно удивить Гарденера они не сумели. Разве что в войске находилось значительное количество людей, которые могли избегать ловушек и даже прочёсывать окраины леса посреди дня.

Да, то были не просторцы привыкшие к открытым столкновениям в поле, а разносторонние бойцы, у которых имелся опыт как лесных сражений, так и сражений на холмах и в горах. Впрочем, особой пользы поиски не принесли, да и чтобы найти и обезвредить сотни ловушек требовалось много времени, которого у воинства не было. Лазутчики справлялись хорошо, догнать их было намного затруднительней, не имея под собой лошадей, а вот заметить куда как легче, ведь начался новый лунный цикл, и земля становилась ночью куда более освещённой нежели раньше. Стрелкам же от подобных условий была только польза. Придумать ничего лучше, кроме как использовать собственные обозы в качестве заграждений штормовики также не смогли.

Таким образом за две недели активных вылазок от армии младшего Баратеона практически ничего не осталось. Набега подобному ранее Гарденер делать не стал – дорого обходилось, но увеличенный в двое срок планомерного подтачивания численности и боевого духа солдат сделал своё дело. Штормовики побежали обратно, сверкая пятками и бросая последние пожитки. В один момент сложилось впечатление, что младшего Баратеона даже удастся схватить в плен, как и нескольких других лордов.

Эдмунд долго думал стоит ли влезать в подобного рода авантюру, но всё же отбросил мысль прочь. Железному трону придётся пойти на уступки церкви, в том не было сомнений. Однако, простить захват или убийство младшего брата венценосный олень уже не сможет и после того, как всё устаканиться будет землю копать, но найдёт Гарденера в любом случае, тем более что теперь он станет заметно известнее, чем ранее. А если лордом Штормовых земель станет Станнис, то дела вообще будут плохи, уж лучше неопытный парень, чем этот фанатик справедливости. Ведь множество людей из тех, которые сейчас следуют за Эдмундом в праведном порыве защите церкви, вскоре вернуться по своим домам и селениям стоит только конфликту закончиться, ибо ничего другого избранник Семерых предложить им не мог. Содержать такое количество людей, да и ещё скрываться от преследования он не мог уж точно.

Да и Паука Королевской гавани не стоило сбрасывать со счётов. Тот был заинтересован в нестабильности Семи Королевств для реставрации Таргариенов, но никак не для того, чтобы те обрели независимость под властью их недоброжелателей. Евнух до сих пор не взялся за него всерьёз лишь потому, что он не представлял до той поры серьёзной опасности его плана, хотя и был со слухов столь невыносимым для эссосийца магом.

Однако, теперь Гарденер станет угрозой, весомой угрозой и Паук будет носом рыть, но выяснит с помощью своей паутины всё, что только может. Как ни кстати его сеть состояла в основном из бедняков и торговцев, что явно не играло на руку Эдмунду, который сильно засветил своим лицом перед просторскими крестьянами, но всё же избранник Семерых ставил на то, что привившееся им за это время верность перевесит жажду наживы. Сомнительно, но хотя бы так. Тем более, что у Эдмунда всё ещё оставалось значительное количество скрытых убежищ.

А тем временем в Красном замке окончательно приходили к выводу – надо договариваться, пока не поздно. В септе Бейлора звучали колокола, а весть о поражении двух армий для освобождения столицы распространялись лесным пожаром по всем Семи Королевствам. У Малого совета просто не оставалось времени и возможностей, чтобы выйти из положения на своих условиях, так что итог был довольно очевидным – Восстание Праведных или Восстание Верховного септона увенчалось успехом.

Глава 33. Эпоха Праведных.

293 г. от З.Э.

Королевская гавань.

Роберт Баратеон.

В лучах озаряющего столицу Семи Королевств солнца начиналась новая эпоха. Эпоха, которую многие люди считали утерянной. Пережиток древних времен, что осталась лишь на страницах рукописей и сказаний. Та, что являлась опорой для большинства людей, обделённых властью и высоким положением, обиженных теми, кто поклялся их защищать ещё в те времена, когда солнце восходило на западе и заходило на востоке. Славные годы, когда мнение даже простого бедняка могло быть услышанным. Эпоха Праведных.

Без поддержки верных войск Красный замок был вынужден сдаться на милость толпы и пойти на уступки, в разумных пределах. В этот день, в септе Бейлора, проходила церемония заключения и оглашения нового договора между церковью и Железным троном, чего не случалось вот уже более двухсот лет. Прибыли многие лорды королевских земель и те, кто мог добраться до столицы как можно быстрее. Здесь не было большинства верховных лордов, но новое общественные отношения в любом случае были закреплены здесь и сейчас. У короля и Малого совета не было более возможности помешать созданию новой парадигмы в Вестеросе.

Верховный Септон, прозванный в народе Праведным, улыбался глядя на свою паству, склонившуюся в молитве перед грандиозными стенами великого собора эпохи правления Таргариенов. В этом месте под ликом Семерых творилась история, которая по определению присутствующих, не могла происходить без вмешательства высших сил. Быть может, в своём мнении они не были так уж далеки от истины. Так или иначе, но дело было сделано.

Тайвин Ланнистер, единственный возможный человек во всех Семи Королевствах, который мог переиграть сложившийся уклад, сейчас находился за множество миль и замков от столицы, узнавая о положении вещей только постфактум. Старый Лев с Утёса Кастерли надолго завяз в Речных и Западных землях, разбираясь с последствиями восстания Праведных, возложив обязанности по защите трона на лордов Простора и Штормовых земель и, как оказалось, зря. Поражения, которые испытали Тирелл и Баратеон в Королевском лесу, ещё долгим эхом будут расходиться среди всех слоёв населения. Отец жены короля уже в который раз будет вынужден убедиться в том, что если он захочет что-то сделать, то будет вынужден сделать это самолично.

Когда пришли первые вороны о том, что войско Простора и младшего брата короля разбиты, то в Красном замке воцарилась искренняя паника. Припасы заканчивались, а войска Ланнистеров и Долины были слишком далеко, не говоря уже о Севере. Особого выбора не оставалось. Станнис, лорд Драконьего камня, хоть и блокировал столицу с моря, но без поддержки сухопутных сил не мог ничего сделать. Любая высадка его людей в порт Королевской гавани закончилась бы катастрофой, так что решение своего брата он принял, как неотвратимость сложившихся обстоятельств.

Роберт Баратеон рвал и метал. Его, Демона Трезубца, припёрли к стенке, как какого-то слабака. Навязали условия, и кто? Верховный септон, что ещё несколько лет тому назад ходил перед ним и Малым советом на задних лапках. Теперь же, этот скукожившийся от длительной аскезы мужчины, выступал перед чернью и благородными лордами Королевских земель в качестве триумфатора, победителя, что смог поставить весь королевский двор в нужную ему и нелицеприятную для них позу. А кто был всему этому виной?

Обвинять самого себя или слабость Джона Аррена, его наставника, в этом вопросе Баратеон никогда бы не стал. Зато у него имелось на слуху иное имя, которое стало предвестником и инициатором тех бед, итог которых происходил в величественной септе. Эдмунд, чтоб его, Гарденер. Ещё тогда, три года назад, Роберт знал, что появление этого хмыря принесёт ему одни лишь проблемы, но его никто толком не хотел слушать. Тиреллы, несмотря на то что этот ублюдок претендовал именно на их положение, оказались нерасторопны настолько, что тот ушёл от них прямо из-под носа. И плевать ему было, что Простор огромен, а многие рода и лорды сочувствовали этой древней фамилии. Осадник оказался по итогу настолько бесполезен, что умудрился обосраться тогда, когда желаемое принесли ему прямо на блюдечке, но вместо этого он бежал, как трусливый заяц, роняя за собой всё, что только мог.

Да и его Малый совет оказался только болтать горазд. Джон старался не обращать на Гарденера никакого внимания, назначив за его голову награду, но существенно занизив обозначенную им, королём, цену. Аррен не был тогда на хайгарденском турнире, а потому угрозы в «мертвеце» не видел или не хотел видеть. Для десницы короля существовали более важные проблемы навроде бюджета, церкви и внешнеполитических задач с Дорном и Железными островами, которые уже долгое время относились к Железному трону постольку-поскольку. А вот некий претендент, что ни коим образом себя не проявлял, не представлял для верховного лорда Долины ни малейшего интереса. Дождались, чтоб его. Проявился по итогу, да так, что теперь весь имидж и авторитет короны находился в полном дерьме.

Ещё был Варис. Этот паук, что достался ему по наследству от безумного короля. Евнух был полезен и всегда создавал ощущение, что знает обо всём наперёд, от чего даже Роберт не редко думал о том, чтобы по-тихому удавить эссосийца в застенках. Однако, в этот раз жеманный лысый недомуж оказался полностью бесполезен на своём посту мастера над шептунами. Гарденера так и не выследил, бунт проморгал, а потом ещё и потворствовал в заключении перемирия с верховным септоном. В общем, положение Паука в данный момент находилось под большим вопросом, но пока на посту десницы был Джон, который считал евнуха полезным короне человеком даже не смотря на его оглушительный провал, тому было не о чем беспокоиться.

А вот Бейлиш. Да, этот оказался куда полезнее всех остальных вместе взятых. Каким-то образом мелкий лорд с Перстов оказался превосходным мастером над монетой. За это надо отдать должное Джону, тот умел находить таланты. При Бейлише всегда было золота в достатке и Роберту не нужно было задумывать о том, где испросить средства на свой роскошный образ жизни. Даже во время осады Красного замка, мелкий лорд Долины умудрялся находить и поставлять в покои короля вино и шлюх, за что король был тому невероятно благодарен. И да, некоторую долю провизии в погреба замка он так же поставлял, правда этого всё равно надолго не хватило. Так что теперь мужчина находился у Роберта на особом счету, чего нельзя было сказать об остальных королевских советников, не считая десницы.

Его братья, Станнис и Ренли, оказались столь же бесполезными, как и верховный мейстер Пицель, что жрал в замке за троих, а толку с него было, как от козла молока. Лорд Драконьего камня, мастер над кораблями, который большую часть срока на своём посту провёл, занимаясь корабликами в итоге не смог сделать с помощью них ничего существенного, а ведь постоянно клянчил у Малого совета деньги на то, чтобы заложите побольше суден и обслужить те. Впрочем, со средним братом у них уже долгое время были натянутые отношения и подобный прокол вряд ли мог существенно теперь на них повлиять.

А вот Ренли, да, младший его совсем разочаровал. Если бы он смог хоть немного преуспеть в этом деле, то Роберт с радостью бы отдал тому освободившуюся после смерти лорда Пенроза должность мастера над законом. Старика было жаль. Верный вассал и эффективный советник. Его совсем доконала осада и тот тихо ушёл во сне, не дождавшись этой позорной для своего сюзерена развязки. Теперь же после смерти лорда Пергаментов место в Малом осталось вакантным, и Роберт с удовольствием бы впихнул туда младшего брата, если бы не его позорное положение в Королевском лесу. Однако, теперь Ренли встал в один ряд с неудачником Тиреллов, а многие штормовые лорды задаются вопросом: а не рановато ли юноша вошёл в своё титул и силу. В условиях произошедших событий вполне резонный вопрос.

Королева настаивала на том, чтобы этот пост занял её отец, Тайвин Ланнистер, что мог бы решить проблему с восставшими одним щелчком пальцев, если бы находился в столице. Роберт скрипел зубами от этого предложения. Не хватало ему ещё видеть при своём дворе вожака ланнистерской своры, особенно после того, как именно их люди, науськанные его женой, положили начало конфликту. Женщины, всюду им надо было всунуть нос своими куриными мозгами. Баратеона иной раз едва сдержали, чтобы дело между королевскими супругами не дошло до рукоприкладства. Уж очень сильно он тогда напился и был зол, видя перед собой косвенного виновника положения пленника в собственном замке. Нет, больше Ланнистеров, чем сейчас есть, он не потерпит и точка.

Роберту хотелось обратиться к старому другу с Севера. Верный Эд уж точно бы разобрался с проблемой в жёсткой и уверенной манере, не скованный обетами перед церковью Семерых, а после и вовсе выследил бы ублюдка Гарденера, что всё это время скрывался от короля прямо у него под носом. Да, как было бы хорошо окружай его верные люди Старков, а не Ланнистеров. Но это были лишь мечты, его любимая Лианна ушла из этого мира, а почти брат вернулся в свои владения на Север, оставляя друга практически в одиночку разгребать дерьмо из королевских дел.

Идею Роберта Джон забраковал. Старк был верховным лордом и у него были свои обязанности. Должность мастера над законом была почётной, но только для обычного лорда, над которым не висело бремя управления и защиты полноценного региона Семи Королевств. Выбирай Баратеон нового десницу это был бы совсем иной разговор, а так у Эддарда не было причин ехать долгой дорогой на Юг. В качестве альтернативы верховным лордам была предложена кандидатура лорда Рендилла Тарли, как жёсткого и бескомпромиссного человека, но Роберту уже было достаточно одного такого, в виде среднего из братьев, и терпеть подобного Станнису советника король не имел ни малейшего желания. Да и то, что Тарли был просторцем, особой чести Красному Охотнику не делало, скорее лишний раз заставляло отбросить его кандидатуру, как неподходящую.

По итогу, Роберт решил ничего не менять в устоявшейся системе Малого Совета, а потому пригласил в качестве нового мастера над законом своего дядю по материнской линии – Элдона Эстермонта, наследника Нефрита и его деда, Элмиса Эстермонта. В нынешней ситуации старший Баратеон мог доверять только своей родне из Штормовых земель, да и Элдон был одним из тех, кто помогал Ренли в его походе, а потому был прекрасно знаком с тактикой ублюдка Гарденера, что станет отличным подспорьем в вопросе его поимки. А ведь она теперь стала для Роберта делом чести. Мириться после такого позора с этим просторским выкормышем не было никакого желания, благо что после заключения договора с церковью у него всё ещё будут развязаны руки в этом деле.

Договор, который был назван в честь восстания, заключили после короткого обсуждения. На многие пункты пришлось пойти не имя достойной альтернативы, но, чтобы сохранить хоть какое-то достоинство, корона настояла на исключении нескольких пунктов. Верховный септон великодушно позволил им этот, т.к. это было частью любых переговоров. Чтобы что-то получить нужно было что-то отдать и от чего-то отказаться – это закон любого продуктивного диалога. Всё же в Вестеросе отродясь не существовало теократии, а церковь не могло позволить себе откусить кусок, который она не в состоянии была проглотить.

По итогу на 293 г. от З.Э. верховному септону предоставлялось право на широкую автономию, миссионерскую и благотворительную деятельность в полном объёме, место в Малом совете и частичное участие в делах столицы. Церковь восстанавливала религиозный орден Сынов Воина, но не Честных Бедняков. Все восставшие в праведной борьбе люди получали амнистию, а семьи погибших разовую выплату в размере одного золотого дракона за убиенного человека. Королевской чете теперь требовалось каждый седьмой день посещать септу Бейлора или любую другую в случае отъезда из столицы для того, чтобы очищаться от грехов и своим присутствием доказывать верность идеалам веры Семерых.

Условия были почти грабительскими, если не сказать по-другому, но короне пришлось на них пойти. В качестве жеста доброй воли церковь согласилась взять на себя половину выплат, ибо так же имела непосредственную вину за смерть погибших. В любом случае о турнирах или празднествах короне на ближайшее время придётся забыть, ведь даже с помощью активов церкви подобная сумма была неподъёмным бременем для казны Железного трона. Придётся поднять пошлины и налоги, но не слишком, ибо теперь крестьянство и купечество имело в лице церкви сильного защитника и опору.

От воссоздания второго религиозного ордена церковь отказалась. Давать в руки толпы оружие и власть после произошедшего не хотелось и смотрелось бы настоящим безумством. Это был пункт, который был убран из договора бескомпромиссно. Церкви было достаточно пусть и эффективного, но малочисленного ордена, состоящего из свободных межевых рыцарей, а вот вооружённые крестьяне были уже излишком, на который корона никак не могла пойти. На том скрепя сердцем договорились, но верховный септон и остальные восставшие расценили данный пункт, как свою безоговорочную победу.

Обязательные службы и дефицит бюджета были только половиной беды с которыми Роберту и его семье пришлось смириться, а вот амнистия бунтовщиков уже была совсем другим разговором. Отпущение на волю всех тех, кто так, или иначе был замешан в погромах и выступлениях против короны вызвало бы брожения среди вассалов, особенно менее религиозных. Чтобы сгладить углы Малый совет возложил всю ответственность за поражение Железного трона на фигуру Эдмунду Флауэрса, чья настоящая фамилия по-прежнему являлась непроизносимой в приличных кругах. Была подтверждена ранее награда за его голову и сообщников, правда чуть меньше, чем король желал изначально, всё же теперь давление на пустую казну было существенны и всё же хоть что-то делать было нужно.

Желание верховного септона предоставить амнистию верному воину и защитнику веры было проигнорировано в рамках разумных причин. Прежде всего Гарденер числился преступником и врагом короны ещё до восстания, так что если сам бунт можно было простить в рамках сделки с церковью, то уже всё остальное точно нет. Далее короне нужен был козёл отпущения и враг, который сплотит королевство в столь непростые для Железного трона времена и лучше уж это будет кто-то вроде него, чем один из своих. Да, враг получался такой себе, но владение им таинственных сил было отличным подспорьем для зарождающейся пропаганды. Полёт фантазии советников был скудным, разве что его объявляли сектантом и древопоклонником, слугой самого Неведомого, что был в Вестеросе не совсем в чести. Странный набор обвинений, но это было хоть что-то.

Уже сейчас верные Баратеону и Аррену люди собирали поисковые отряды из верных им людей, чтобы прочесать Королевский лес и выкурить оттуда столь досадный элемент, который встал во время восстания Праведных костью в горле венценосного оленя. Роберт с удовольствием предвкушал, как будет наблюдать за головой наглеца, когда ту ему отделит от тела королевский палач, естественно предварительно попытая. Сир Илин Пейн был мастером своего дела, так что просторец с остервенением помучается перед тем, как отправиться на плаху. А там, быть может после того, как разберутся со слизняком, корона сможет отменить несправедливый договор с церковью. Однако, пока это были лишь долгоиграющие и неосуществимые планы.

Отношения же с Простором к этому моменту окончательно охладели. Если бы не поражение младшего брата Роберт с уверенностью мог утверждать, что просторцы просто подыграли наглецу Гарденеру и встали на его сторону. Таким образом он бы смог повесить на них вину и выплаты церкви, но этого не случилось. И всё же теперь Баратеон видел в каждом просторском лорде потенциального врага и изменника, а потому вход в Королевскую гавань им был отныне заказан. Пусть только сунуться. Демон Трезубца, пусть все уже и забыли его второе имя, быстро вобьёт их на место своим молотом, который так и не удалось пустить в дело во время этого восстания. Даже жену Станниса Селлису, в девичестве Флорент, он приказал гнать из города, как только закончатся нужные процедуры.

Лордов Королевских земель Роберт так же теперь терпеть не мог. Те без всякого пиетета или вины со своей стороны прибыли на оглашение и ратифицирование Праведного договора, но, когда нужно было собирать войска и двигаться на столицу, у каждого из них возникли неотложные дела или иного рода отговорки. Хотелось сплюнуть от присутствия этих лицемеров, но Роберта остановил предупреждающий взор Джона Аррена, стоявшего неподалёку. Верховный септон не простит им в подобный момент столь мерзкой дерзости. Баратеон понял это и усмехнулся, глядя в глаза лорду Стокворту. Уж он возьмёт своё в виде людей. Раз уж королевские лорды не хотят выполнять свои прямые обязанности тогда уж король найдёт им нужное и, главное, эффективное применение. Нужно же было восстанавливать практически подчистую истреблённые Золотые плащи? Этим вассалы и займутся. Не всё же короне платить, да и оставлять столицу на долгое время в руках церкви не стоило. Вдруг захотят ещё привилегий?

Стоявшая рядом с ним ланнистерша недовольно поджала губы, слушая возвышенную и проникновенную речь верховного септона о мире и согласии в королевстве. Перед королевской четой так же стояли их дети: старший, Джоффри, почти зевал, Мирцелла клевала носом, т.к. служба проходила ранним утром, а младшенький, Томмен, дремал на руках у кормилицы чуть позади короля и королевы. Королеве было из-за чего проявлять недовольство. Она не любила находиться в дураках и ещё больше не любила быть проигравшей, но это случилось и частично по её собственной вине, что не располагало к хорошему настроению в любом случае.

Да и теперь содержание королевского двора, а значит и её собственное, были сильно уменьшены без каких-либо возможностей увеличиться в ближайшие несколько лет. По мнению супруги двор должен был блистать, а теперь им предстояло жить в условиях подобному аскетичному Северу. У короля от недовольства супруги даже поднялось настроение – хоть кто-то получил по итогу то, что заслужил. Быть может, после этого она наконец-то станет приличной женой и перестанет лезть туда, куда её не просят. Надежды на то было мало, но сама мысль грела Баратеону душу, ведь детишки сейчас как никогда много брали от своей истеричной мамаши, а королю хотелось видеть в них собственную кровь, а не карикатурные картины на Тайвина Ланнистера и его семейку.

На церемонии присутствовали все члены Малого совета и королевская гвардия, охранявшая покой и безопасность королевской семьи. Все они стояли под ликами и изображениями андальских богов, пока верховный септон обращался к народу перед алтарём и стоял к ним, правительству государства, спиной. Правда гвардия так же, как и Малый совет лишилась одного из своих членов. По мнению Баратеона то была не самая великая потеря. Жирный толстяк Борос Блаунт умудрился не успеть укрыться в Красном замке во время начала бунта, а после был растерзан толпой. Его белый плащ и доспехи нашли валяющимися в грязи в Блошином конце. Тело же, как в воду кануло, так что теперь нужно было назначить человека и на его место. Особых рекомендации пока не было, точнее их было прилично, но до окончательного решения было ещё далеко.

Чернь же ответственная за многие погромы сейчас буквально с открытым ртом слушала воззрения своего духовного лидера, а Роберт в который раз ловил себя на мысли, что воспринимает слова жреца, как несущественный шум. Быть может, он и был когда-то верующим в богов, но годы потерь и лишений в виде пропавших в шторме родителей, смерти возлюбленной и кровопролитной борьбе за престол выбили из него даже намек на веру в милость Семерых. Наверное, даже зря, ведь понимай он в словах жрецов хоть что-то, то быть может смог избежать столь унизительного, как сегодня, положения. Впрочем, мысли эти были тут же отброшены нестерпимым желанием напиться и завалиться к парочке знакомых шлюх, но приходилось терпеть, ведь теперь за его благопристойностью следила вся столица и его собственные советники. Дерьмовое положение как ни крути.

Больше ни о чём другом королю думать не хотелось. Власть Железного трона серьёзно пошатнулась, а абсолютная власть мирских владык теперь снова была разделена со жрецами. Кто-то мог назвать это прогрессом или справедливостью, но в глазах большинства благородных это был сильный шаг назад, к тем времена, когда ещё не существовало в Вестеросе единого королевства. Особо злые языки поговаривали так же, что это было подтверждение незаконности правления Баратеонов Семью Королевствами, а кто-то ссылался на давние времена, названные историками Веком Крови.

И всё же это было начало Эпохи Праведных. Не столь долгой, но, несомненно, важной эпохи для всех. От андалов и ройнаров на юге, до первых людей на севере и железнорождённых на западе. Прежний уклад жизнь был сломан, при том, как это и бывает, грязно и жёстко, без компромиссов. Теперь же людям предстояло жить и решать свою судьбу в новых условиях изменчивого мира. Кто-то падёт, а кто-то возвысится, но итог останется прежним, люди будут стремиться к власти и её удержанию, чтобы в конечном итоге отправить не только себя, но и других в глубокое пекло страстей.

***

Королевский лес.

Эдмунд Гарденер.

Слухи о Праведном договоре и его содержании распространились по окрестностям весьма быстро, даже слишком. Эдмунд знал, что церковь по итогу недавних событий своего не упустит, но даже не знал сколь велики будут последствия его помощи верховному септону и взбунтовавшейся столице. Конечно, ему стоило ожидать изменений во взаимоотношениях между духовной и мирской властью, но их столь существенная изменчивость оказалась для него большим сюрпризом.

Сейчас избранник Семерых впервые за много дней мог позволить себе отдохнуть. Вечерело. Отблески заката играли на водной глади Путеводной, а тёплые воды реки омывали его истоптанные до мозолей за много дней ноги. Рядом жевал прибрежную траву Камрит в компании Сердца - у лошадок получилось очень хорошо сдружиться, совсем как у их хозяев. Сам Гарденер лежал, раскинув руки за спиной и наслаждаясь лучами заходящего солнца, разглядывая плывущие по небу кучевые облака. Рыцарь Долины расположился рядом, на одном из прибрежных к реке камней, выглядывающих из-под воды. Выходец из Дома Сердец занимался своими любимыми делами – сторожил покой своего короля и начищал до блеска Леди Отчаянье.

Кроме них двоих на этом берегу никого не было. Лагерь остался позади, а двое официальных преступников короны наслаждались тишиной и покоем. Не так давно с дороги прибыл Марвин, он то и принёс самые свежие новости из столицы, лично, после чего без лишней болтовни завалился спать. Архимейстер явно не чаи гонял в дороге, а работал, так что Гарденер пожелал мужчине приятного отдыха и сам решил немного развеяться. Дни в ожидании развязки восстания проходили нервно, но Эдмунд успокаивал себя тем, что сделал всё необходимое в его положении и с учётом имеющихся в его распоряжении сил.

Как и ожидал избранник Семерых к церкви вернулось большинство прав и привилегий, которые у неё были до восстания Святого воинства. Верховный септон становился частью Малого совета, а это значило, что у Гарденера появится союзник в рядах советников короля. Глупцами этих людей Эдмунд не считал, вряд ли те станут обсуждать самые важные вопросы при представителе церкви, но это уже было намного больше, чем наследник Дубового трона мог ожидать.

Весть о возрождении ордена Сынов Воина и амнистии взбудоражили людей из его ополчения. Многим хотелось своими глазами увидеть изменения, которые произойдут в королевстве после этого. Всё-таки люди и по сей день романтизировали эту организацию, как верных защитников столпов веры. Да и новость о выплате за погибших бунтовщиков, так же не оставила людей равнодушными. Так что исходя из полученной информации и видя собственными глазами настрой людей, Гарденер легкой рукой дал ополчению вольную.

Все, кто хотел вернуться в свои дома и семьи ушли, не раздумывая, всё же это было логично. Своей цели они достигли, больше сражений не предвидеться, а привыкать к мирной и законной жизни задача не из простых. Таким образом практически всё крестьянское ополчение во главе со жрецами вернулось в свои поселения, напоследок поклонившись и поклявшись хранить тайны просторского принца, как свои собственные и вернуться в строй по первому зову. Ничего больше Эдмунд от них требовать не мог, да и не хотел, зная, что подобные клятвы недолговечны и бессмысленны, ведь простой люд жил совсем иными категориями и укладом.

Половину помазанных рыцарей и наёмников Гарденер так же легко отпустил – те хотели присоединиться к новому ордену, чтобы обозначить начало славной традиции. Вторая половина осталась при Эдмунде, верные клятве они прочувствовали за избранником Семерых силу и правду, а также возможности, которые могло сулить им это решение. Проще говоря, кто-то выбрал путь служения церкви, а кто-то королю, по сути, всё то же самое, что происходило в данный момент по всем Семи Королевствам. Таким образом отряд под предводительством просторского принца сократился от тысячи с небольшим человек ополчения до сотни вполне профессиональных и вооружённых солдат.

Данные обстоятельства вписывались в планы Эдмунда идеально. Железный трон объявил его врагом короны номер один на ближайшие несколько лет и толку от большого количества людей в этом случае не было. Армии посылать поостерегутся, но поисковыми отрядами Королевский лес точно заполниться. Чтоб наверняка поймать их, скорее всего станут набирать опытных в охоте и выслеживании в лесах людей, а это дело небыстрое, зато отлично вписывается в тактику, которую использовала королевская гвардия, чтобы поймать братство почти два десятилетия назад. Желать им удачи в собственной поимке просторский принц конечно же не станет, но понадеется, что те будут достаточно умны для того, чтобы не умереть всей толпой от ловушек и засад, которые избранник Семерых мог создавать легко и с избытком.

Ещё одним плюсом всей этой ситуации было то, что пока поиски ведутся на территории Королевского леса его никто и не подумает искать на территории Простора, куда Эдмунду необходимо было добраться для переговоров с лордом Пиком. Главное засветиться несколько раз, чтобы отбить у поисковых групп всякие сомнения. Эта идея пришла в первую очередь Корбрею, который вызвался командовать рыцарями в случае отсутствия своего короля. От этого Гарденеру было немного неловко, ведь даже отсутствие под рукой Марвина вызвало множество проблем с своевременным использованием и получением информации. С другой же стороны просторскому принцу пора было уже привыкнуть к тому, что нужные и верные люди не всегда могут быть под его рукой.

Теперь у него были Фланы, которые на деле доказывали свою верность, и пусть избранник Семерых ещё не прикипел к семье рыцарей душой, но никому кроме них Корбрей бы не позволил сопровождать сюзерена. Оставлять сотню рыцарей в то время пока по лесам рыскают слуги короля было ещё рановато, но в остальном рыцарь Долины доверял людям Олдфлауэрсов намного больше, чем всем остальным. На том, собственно, и порешили. Всё же теперь у Гарденера имелось больше возможностей для маневров, но при этом повышалась ответственность за вверенные ему судьбы людей.

Лучи солнца почти полностью скрылись за горизонтом, когда Гарденер понял, что почти заснул. Поднявшись, Эдмунд подошёл к верному Камриту и, закрепив седло на скакуне, позвал к себе Лина, что всё это время неотрывно следил за последними остатками лучей вечернего солнца. Рыцарь отреагировал почти мгновенно и, вернув Леди Отчаянье в ножны, присоединился к своему королю верхом. Покидая берег Путеводной, избранник Семерых не мог избавиться от мысли, что хотел бы продлить мгновения отдыха ещё немного, но, как говорил один мудрец, покой им мог только сниться.

Возвращение в лагерь через стволы деревьев Королевского леса не доставило трудностей. Благодаря силам Эдмунда и его связи с природой он мог избегать большинство препятствий и ловушек, которые встречались по дороге. Державшийся рядом Корбрей своим острым, практически орлиным, зрением следил за окружающей их обстановкой. Подобный образ действий уже давно вошёл у короля и его слуги практически в привычку. Да и называть их подобным образом значило бы врать напропалую, ведь для Эдмунда рыцарь Долины был не просто слугой, а первым другом и верным товарищем, которого он обрел в знакомом мире, но такой далёкой от понимания жизни.

Рыцари, которые встречали их на подъезде в лагерь, очень быстро вернулись к своим основным делам, лишь глубоко поклонившись вернувшемуся королю и их командиру. Многие из них видели в Эдмунде не столько того, кто называет себя истинным королём Простора, сколько избранника Семерых и защитником веры, глубоко впечатлившись его боевыми и лечебными возможностями. Славные ребята, которые называли себя не иначе, как святые защитники, отсылаясь к закончившемуся недавно восстанию.

Про себя же их Эдмунд называл рыцарями грааля. По вполне понятным причинам, ведь в его отряде не было практически никого кто бы не знал или не использовал святую воду, полученную из Звёздной чаши, дара Семерых. Да и сами свойства реликвии были схожи с теми, которые относились к священному артефакту из легенд о Короле Артуре. Уж это Гарденер, проживший одну из жизней на Земле, мог для себя отметить. Так что название легло в его мысли легко и пока это была только небольшая задумка, но возможно в будущем, когда его замыслы осуществятся, он официально создаст орден с подобным названием в противовес Сынам Воина или Четным Беднякам. Да и о существовании ордена Зелёной руки забывать не стоило – вещь это была столь же полезной, сколь и занятной. В своё время многие из королевского рода и остальных старались получить его членство.

Над центральным костром лагеря висел тот самый, созданный ополчением штандарт. Тиреллу и его выжившим воинам он будет сниться в кошмарах, а для людей Гарденера, как и для него самого, это был символ гордости и их первой победы, что поднимал боевой дух и создавал ощущение сопричастности рыцарей к общему праведному делу. Собственно отряд теперь стал носить своё название как раз в честь этого знамени. Отряд Белой Длани, в некотором роде претенциозное и вызывающее название, но Эдмунд в нём души не чаял, словно приближаясь к славе предков на несколько ступеней из той тысячи, что ещё осталось. Недовольства или других предложений никто из рыцарей не проявлял, так что оно закрепилось крепко и надолго.

Пристроив лошадей в специально отведённом для этого месте, Гарденер и Корбрей вернулись к костру, где их уже поджидало семейство Фланов. Просторскому принцу и рыцарю Долины были мгновенны вручены миски с похлебкой и куском хлеба. После ухода большинства людей в лагере осталось куда большее количество припасов, чем ему требовалось, но на такое никто не стал бы жаловаться, скорее это лишь создавало чувство достатка и уверенности в нынешнем положении вещей. Молча поблагодарив своих очень дальних родственников, Эдмунд принялся за пищу. Он видел, что просторцы хотели задать ему несколько вопросов, по крайней мере это было видно по Джайлсу, но они терпеливо ожидали пока Гарденер закончит трапезу.

- Вас что-то беспокоит? – спросил избранник Семерых, не став ходить вокруг да около, но продолжая поглощать пищу.

- Не то, чтобы, ваше величество… - замялся патриарх семейства Фланов Гаррет. Лицо ветерана смотрело прямо, скорее всего его заминка была вызвана в первую очередь тактичностью, а не неуверенностью.

- Мы слышали от Мага, что вы собираетесь вскоре покинуть лес. – вместо отца прямо высказался нетерпеливый Джайлс, за что мгновенно, по обыкновению, получил болезненный тычок в плечо от молчаливого брата. – Ай, чтоб тебя… - почти прошипел юноша с дорнийской внешностью.

- Не перебивай отца. – лаконично ответил ему Гарланд. Безучастный взгляд старшего брата встретился с горящим взглядом младшего. Уступать никто из них не хотел, так что Гарденер решил снова взять слово.

- Эти слова правдивы. У меня есть кое-какие дела в Просторе. – подтвердил слова Марвина Эдмунд, зачерпнув очередную ложку похлебки. Удивительно, как они смогли добиться от беспробудного и ворчливого архимейстера хоть какой-то информации.

- А что тогда будет с отрядом? – задал волнующий вопрос сир Гаррет. Краем глаза Гарденер заметил, что к их разговору прислушиваются остальные рыцари, находящиеся в разных концах лагеря.

- И с нами. – вызывающе вставил фразу Джайлс, по-прежнему не отрывая взгляда от лица брата.

- Ничего. Вы отправитесь со мной, а сир Лин присмотрит за отрядом в соответствии со своими обязанностями. Путешествие не займёт много времени. Может быть месяц с небольшим или два, но прежде я позабочусь о том, чтобы люди короля не представляли для вас большой угрозы во время моего отсутствия. – кратко и по существу изложил Гарденер положение дел, от чего напряжённая атмосфера вокруг лагеря заметно посвежела.

- Для нас будет честью сопровождать вас, ваше величество. – с явным уважением и довольством в голосе произнёс сир Гаррет. Прикрыв глаза, воин чуть поклонился, выражая таким образом покорность решению.

- Знаю. – спокойно кивнул Эдмунд. К этому времени он уже почти полностью расправился со своей порцией. – Прошу лишь об осторожности, ведь теперь Простор не просто ваш дом, но и одно из самых опасных для нас мест. Конечно же взгляды короля будут в первую очередь направлены на Королевский лес, но если мы забудем об остальных опасностях, то это дорого нам обойдётся. – подвёл итог данному диалогу Эдмунд, после чего направился в свою палатку под пристальным взглядом рыцарей в собственную спину.

Глава 34. У Звёздного Пика.

293 г. от З.Э.

Простор.

Окрестности Звёздного Пика.

Ранний рассвет осветил долину предгорья, когда пятеро всадников достигли границ славного замка Пиков. Одного из немногих оплотов вечноцветущего королевства у Красных гор. Перед взором путников, стоящих на холме, раскинулись живописные границы из мелких лесочков, скалистых низин, крестьянских полей и великой крепости, что выглядела младшей сестрой на фоне дорнийских гор. Свежий воздух заполнил лёгкие путешественников, постояв и насладившись красотами родного края ещё немного, они пришпорили лошадей и пустились вниз с холма.

Эдмунд был в предвкушении от встречи с лордом Пиков этой эпохи. Конечно, репутация его была не самой впечатляющей, но куда лучше того, что запомнил Гарденер при своём отце. Тот был чванливым и высокомерным человеком, ставящим себя едва ли не выше, чем все остальные. Причина тому была в общем-то понятной. В своём время Пики услужили Гарденерам во время восстания Мандерли и после изгнания тех получили в своё распоряжение замок Данстонбери, а ещё позже благодаря династическим связям Белую Рощу. Владея тремя довольно крупными и крепкими замками, они действительно, как сказали бы на Земле, зазвездились.

Однако, по итогу Восстания Блэкфайра они всё потеряли. Поддержав не ту сторону, они находились на волоске от истребления, но их простили, отобрав всё, кроме родного Звёздного Пика, а остальные замки отошли верным вассалом Тиреллов, ещё больше укрепляя власть и положение бывших стюардов Хайгардена. Печальный, но закономерный итог для тех, кто слишком сильно поверил в свои силы. Вот взять Эдмунда, к примеру. Не смотря на свои притязании и возможности он планомерно идёт к своей цели и выжидает подходящего момента, вместо того чтобы нахрапом взять своё, а затем разбираться с весьма неудобными последствиями.

Скачущие по обок от него Фланы поочередно подавили желание зевнуть, разве что только архимейстер позволил себя разинуть глотку, делая смачный и глубокий зевок. Гарденер и сам был бы рад поддержать сонную атмосферу группы, но как только он увидел высокий шпиль замка Пиков, как вся усталость его полностью испарилась, словно ощутив прилив адреналина. Подобное желание товарищей было неудивительным, ведь всё время они передвигались от Королевского леса до Красных гор по ночам, отдыхая лишь под самое утро.

Это было удобно, ведь таким образом им не встречались воинские разъезды или караваны торговцев, которые могли быть глазами и ушами весьма любопытных личностей из Королевской гавани. Передвигались они не по главному тракту, а глухими деревнями и пустыми лугами, останавливаясь на передышку лишь в глуши или поселениях при септах. Весьма удобно было иметь в таком случая личную печать верховного септона, авторитет которого после восстания среди духовенства и крестьянства взлетел до самых небес. В таком случае можно было быть уверенными, что при каждом храме они смогут найти пищу и кров, а также не боятся распространения слухов об их прибытии и раскрытия личностей. Невероятно удобно, если честно.

В Просторе, как в одном из самых набожных по части веры Семерых королевств Вестероса, за эти месяцы многое поменялось. Начали возводиться новые септы и лазареты при них, всё больше людей стали вступать к Сыновьям Воина, а на дорогах то и дело можно было встретить процессии паломников из обычных людей, защищённых храмовниками и септоном во главе. Несколько раз рыцари Семерых даже помогли им во время стычек с несчастными разбойниками, которые были одними из восставших, но после окончания бунта не захотевшие возвращаться к мирной жизни, предпочтя продолжать разбой прикрываясь именем церкви. В общем, Эдмунд в который раз убедился, что не всё так однозначно в том или ином вопросе. Кто-то сражается за веру, а кто-то просто ради наживы.

Естественно, стоило вспомнить и предварительные приготовления к отъезду из ставки их лагеря, которые длились не одну неделю. После заключения договора с церковью Баратеон и Аррен очень быстро нашли и снарядили отряды для поиска и поимки Гарденера и его людей. К их несчастью, всё уже было подготовлено для встречи незваных гостей. В этот раз в бой шли только уроженцы Штормовых, Речных, Западных и земель Долины. Просторцев среди них не наблюдалось, что было только в плюс, ведь в таком случае Эдмунда не терзали муки совести. К убийствам он за эти годы стал относится примерно так же, как и когда-то, т.е. никак. Необходимость, без которой в этом мире не выжить, да и не жить, собственно. Земное мировоззрение окончательно было убрано куда-то далеко, что о нём было даже и не вспомнить. Конечно, убийство ради убийства для него всё ещё было под запретом, но в остальном он был готов сделать то, что должно.

Группы ищеек, посланных Железным троном, состояли в основном из малых лордов и членов рыцарских домов, которые польстились на королевскую награду и почёт. Действовали они достаточно разумно и осторожно. Проводили опросы, старались подкупать крестьян, через которых люди Гарденера добывали еду, в лес слишком далеко не заходили. Всё то, что делали королевские гвардейцы, когда пытались поймать братство Королевского леса. Однако, Эдмунд не был разбойником или чем-то подобным, даже более того, он был признанным героем Восстания Праведных, пусть и не официально. Так что никакого толку от своих действий поисковые отряды не получили.

Где-то через неделю у самых взбалмошных сдали нервы, и они пустились во все тяжкие. Начались редкие пытки невинных и попытки поджечь лес. В обычных обстоятельствах за такое корона могла отправить наглецов на плаху, но сейчас у тех было королевский приказ, и они могли позволить себе всё, что угодно, лишь бы достичь результата. Стоять в стороне при таком раскладе Гарденер не стал, да и его люди этого бы не поняли, но поступил он не нахрапом, а куда умнее, чем ублюдки, против которых он выступал.

Он отправлял несколько групп из десятка человек навстречу поджигателям по заранее заготовленной тропе из разнообразных ловушек, а те после непродолжительной стычки просто заманивали вражеских рыцарей прямиком в расставленный капкан. Запоминая нужные гербы и время разъездов ищеек, Эдмунд так же стал использовать свои импровизированные гранаты в качестве скрытых мин. Крики боли и предсмертные стоны раздавались в чаще не один день, отправляясь к Неведомому самой короткой дорогой. За это время Гарденер не потерял ни одного человека, ведь те были уже достаточно опытными и наученными взаимодействовать с партизанскими ловушками бойцами.

Лицом Гарденер засветился во время этих стычек всего однажды. Не столько специально, сколько ищейки не оставили ему выбора, решив выманить его разграблением одного из поселений на границу с лесом, просторского поселения. Это было наглость и почти плевок в лицо. Эдмунду, конечно, нужно было немного примелькаться, чтобы притупить бдительность ищеек и Железного трона, но явно не такой ценой. Так что наследник Дубового трона собрал половину своих людей и отправился в карательную экспедицию против совсем забывшихся в своём высокомерии и безнаказанности рыцарей.

Такого прямого и яростного отпора они явно не ожидали, ведь действие проходило уже почти под ночь. Так что, используя изрядно увеличившийся в преддверии звёзд запас сил, Эдмунд развесил тела наглецов на деревьях возле спалённых домов и полей, а некоторых особо рьяных, замаравших себя насилием над женщинами или детьми, он насадил на наточенные осиновые колья. Такого применения своих сил Гарденер ещё ни разу не производил, слишком жестоким тот ему казался, но данная ситуация отпустила все тормоза, уж очень яростным было его желание наказать наглецов посмевших творить на его земле всё, что вздумается. Одно его беспокоило – почему Тирелл позволяет творить такое. Однако, у Хранителя Юга была явная натура труса, так что ответ нашёлся сам собой. Если узурпатор из Хайгардена не может защитить вверенных ему людей, то сделает это тот, у кого прав было на то намного больше.

После такой показательной кары, имеющиеся отряды ищеек заметно притихли, а по окрестностям пошёл слух, что те стали ожидать прибытия новых сил, ведь их ряды за эти недели заметно поредели. Затишье Гарденеру было только на руку, так что, озаботившись составлением планов и накоплением припасов, просторский принц оставил заботу о лагере на верного Корбрея, а сам снарядил отряд в дорогу. Фланы были в предвкушении от важной миссии и скорой поездки в родные края. Марвин же наоборот был несильно рад снова садиться в седло после продолжительной поездки по Простору, теперь же ему и вовсе предстояло сделать повтор. Архимейстер ворчал, но делал то, что велено. Эдмунду думалось, что оставаться одному в окружении сотни рыцарей на долгий срок учёный и сам не хочет, а ворчит лишь для виду, в соответствии с репутацией.

Поездка Марвина в Цитадель в некотором роде принесла свою пользу. В старинных рукописях чьё содержание отсылало ещё к Эпохи Героев Маг обнаружил удивительные схожести возможностей последнего Гарденера с некоторыми из своих предков. Потомки Гарта Садовника раз в несколько поколений рождались со способностью и сильной тягой к селекции растений. Большинство нынешних садов Хайгардена были в большей степени их заслугой, но никаких заметок о практиках или учениях этих людей в Староместе не было. Архимейстер предполагал, что за годы нетерпимости других учёных к магии эти знания были последовательно уничтожены. После ассимиляции с андалами дар со страниц истории и вовсе пропал, либо от того, что кровь разбавлялась, либо за ненадобностью. В любом случае сейчас родовая сила рода Гарденеров аккумулировалась в Эдмунде с подачи Семерых.

В остальном же Маг собирал сведения и настроения, которые бродили по землям Хайтауэров и среди других архимейстеров. Марвина коллеги не очень любили, по вполне понятным причинам, но с неохотой всё же шли на контакт – статус всё-таки. Настроения в Цитадели по отношению к последнему Гарденеру были неважные. В основном все сходились на том, что он не мог быть никем другим, кроме как самозванцем, а все слухи о магических проявлениях воспринимали только в качестве мракобесия и глупости среди простого народа и недалёких лордов. Однако, столь яростное нежелание идти на компромиссы влекло за собой положительные последствия для наследника Дубового трона, ведь когда придёт время глупцы в серых рясах уже ничего не смогут сделать, чтобы помешать Эдмунду взойти на трон, а потом и вовсе реформировать всё это консервативное предприятие во что-то более полезное, чем есть сейчас.

В Староместе, что находился не столь далеко от раскинувшегося перед путниками Звёздного Пика, настроения были более позитивными. Репутация защитника веры и решающего для исхода восстания человека высоко подняла его в глазах жителей города и жрецов Звёздной септы, что некогда была главным храмом всей веры Семерых. Многие из них хотели бы, чтобы лорд Высокой башни и Глас Староместа выступил в поддержку претендента с именем древней династии, но лорд Лейтон Хайтауэр по-прежнему вёл затворнический образ жизни и держал молчаливый нейтралитет в данном вопросе. Его сыновья же поддерживали решение отца и о делах и настрое семьи не распространялись.

Таким образом на момент прибытия последнего Гарденера в замок лорда Пика настроения в Просторе заметно поколебались. Если бы не родовые связи, то у Тиреллов к этому моменту практически бы не осталось союзников, ведь репутация дома благодаря усилиям Осадника находилась на самом дне и только усилия Королевы Шипов и относительная стабильность Семи Королевств спасали дом золотых роз от смуты. Собирая вокруг себя свиту из Рованов, Редвинов, Фоссовеев и Медоузов силы союзников лордов Хайгардена располагались в основном на юге и востоке Простора в то время, как большинство сочувствующих делу Гарденера лордов происходили из северных и западных рубежей Простора. Однако в сложившейся ситуации Тиреллам явно не стоило рассчитывать на помощь Хайтауэров и их вассалов, что при должном рвении уравнивало силы. Переговоры с лордом Пиков были важны ещё и потому, что Звёздный пик был опорной точкой и неприступной горной крепостью на юге, что могло в значительной степени оттянуть силы Фоссовеев на себя в случае конфликта.

Прибытие в город при замке, чей единственный длинный шпиль был окружен крепкими каменными стенами в виде полукруга с прочными бойницами, ознаменовался тем, что путники показали на входе несколько дорожных грамот, посланных лордом Алланом специально для этого дела. Стражники с оранжевым гербом и тремя крепостями на нём пропустились отряд из пяти человек без каких-либо задержек или лишних вопросов. В город пребывали люди на поминальную службу и Гарденер заметно расслабился, боясь, что за такой длинный срок они могли и опоздать, но похоже прибыли вовремя. Правда количество гостей заметно отличалось от того, каким полагается быть на пире в честь не столь известного рыцаря.

Скрытые дорожными плащами, они не столь сильно бросались в глаза благодаря присутствию архимейстера рядом с собой. На юге Простора, недалеко от Староместа, было обычным делом встретить учёных вместе с должной охраной, так что подозрений среди жителей и стражей к очередным гостям никаких не было. Этот город было довольно большим, даже по сравнению с теми городами Простора, что находились прямо на главном тракте. Укреплённый и защищённый с большинства сторон Красными горами Звёздный Пик был оплотом спокойствия и ремесленных дел, что добывали и преобразовали различные породы из глубин природных скал. В своё время городу повезло намного больше, чем тому же Тамблтону, и это несмотря на то, что Пики не единожды выступали против Таргариенов в праведной или не очень борьбе.

Дальше главенство над шествием группы взял Гаррет Флан, который точно знал место их назначение. Просто так прийти на порог к лорду было невозможно, так что сперва следовало заручиться помощью и компанией лорда Ромашкового поля. Встреча была назначена в специальном месте, какой-то глухой таверне в одном из ремесленных кварталов города и путь, к которому точно знал глава рыцарского семейства. Улицы города были довольно простыми в своей архитектуре и нередко в качестве строительного материала можно было встретить облицованный камень, что явно говорило о богатстве города этим полезным ресурсом.

Идти долго не пришлось, буквально минут двадцать, за одним из просторных поворотов их встретила улица с кожевенных и кузнечных дел мастерами, можно сказать одна из самых оживлённых и громких улиц города. Затем пройдя сквозь многочисленную толпу покупателей они свернули в неприметный переулок, где их встретил настороженный взгляд крепко сложенного мужчины со шрамом под левым глазом. Однако, стоило только Гаррету Флану показать свою лицо, как мужчина тут же расслабился и открыл узкий проход в один из проулков.

В конце же их ожидала дверь, которая открылась после небольшого, но звучного стука. Помещение, которое находилось чуть ниже первого этажа здания встретила их полумраком и двумя завсегдатаями возле входа, которые играли в кайвассу, что было неудивительно, ведь данная игра как раз недавно начала расходиться из Дорна куда её завезли из Волантиса. Было только утро, но эти двое, судя по виду мастеровых, уже вовсю наслаждались медовухой, завезённой из владений Бисбери. Большая часть столов и стульев была пуста, а за небольшой деревянной стойкой сидевший в пол-оборота мужчина клевал носом, едва мазнув взглядом по новым гостям.

Заметить лорда Аллана не составило труда, он хоть и находился в самом дальнем углу помещения, почти в небольшой приватной нише с маленьким окном за спиной, но был он в компании двух стражников, сидящих рядом с ним на почтительном удалении. Как только Олдфлауэрс заметил вошедших во главе со своим незаконнорождённым братом и племянниками то тут же призывно махнул рукой рядом с собой. Процессия почти в полном составе ответила на этот призыв. Только архимейстер решил сделать себе заказ у владельца или же его сына, который всё это время продолжал бороться со сном.

- Приветствую, лорд Аллан. Неужели вы всё это время ожидали нас в подобном… месте? – поприветствовал лорда Эдмунд с небольшой заминкой, присев напротив хозяина Ромашкового поля. Фланы заняли защитную позицию за его спиной, словно демонстрируя своего родственнику, что тот выбрал их для ответственного дела совершенно не зря.

- И вам я желаю того же, сир Эдмунд. Увольте, я здесь исключительно за превосходным мясным рулетом жены моего хорошего друга Пьера. Вот он, кстати. – поприветствовал Олдфлауэрс своего сюзерена, сохраняя его положение в тайне, а после указал вилкой на человека за стойкой, который уже суетился над заказом Марвина. – Я ем его буквально каждый день. Утром, днём и вечером. В любом случае мы бы здесь встретились во время одного из этих промежутков дня. – чуть облизнул лорд губы, а после подхватил столовым прибором ещё один кусок блюда перед собой. – Вы не голодны? – предложил лорд, проявляя любезность.

- Не стоит. Я не настолько голоден. – отрицательно покачал головой Гарденер. – Лучше скажите вот что. Почему столь странный выбор места встречи? Я бы никогда не подумал, что при вашем положении вы бы стали посещать подобные заведения. – поинтересовался Эдмунд, готовый встретиться в подобном месте с доверенными людьми лорда, но никак не с ним самим.

- Я же не всегда был лордом, сир. В своё время я любил путешествовать и заводить новые знакомства, но после того, как мой отец скончался я был должен взять на себя обязанности главы семьи. Только пару лет назад мне удалось сделать сына соправителем, т.к. он уже был достаточно готов к этой ответственности, после чего я стараюсь наслаждаться всеми доступными моей благородной старости возможностями. Пускай это место не блистательные залы замка, зато контингент мне понятен и приятен. А уж о кухне я и вовсе молчу, ваше благородие. – чувственно причмокнул губами хозяин Ромашкового поля, демонстрируя то, как он наслаждается вкусом пищи.

- Ясно, но давайте всё же поговорим о деле. – поторопил лорда Гарденер, чей прилив адреналина сошёл на нет, и сонная атмосфера полупустой харчевни начала вгонять его в царство Морфея.

- Куда торопиться, сир? Вы ведь и так уже опоздали. – как ни в чём не бывало произнёс Олдфлауэрс, продолжая уплетать свой завтрак. – Как твои дела, брат? Племянники? Хорошо ли несёте службу? – обратился лорд к семейству Фланов, пока Эдмунд пытался переварить сброшенную на него информацию.

- Всё в порядке, сир. – кивнул на вопрос брата старший из семейства. – Смею надеется, что наша служба проходит достойно.

- Нам не на что жаловаться, дядя. – так же отвечал Гарланд выразив почтение к лорду лёгким поклоном.

- Жаловаться остаётся только нашим врагам. – дерзко усмехнулся самый младший из семейства, вызвав у уже немолодого лорда искреннюю ностальгическую улыбку и такой же одобрительный кивок.

- Постойте, лорд Аллан. – пришёл Гарденер в себя, давая возможность родственниками перекинуться парой слов. – Как это мы опоздали? В городе довольно много гостей и стража на входе говорила о поминальной службе. Как мы могли опоздать в таком случае? – недоумённо вопросил Эдмунд, чью сонливость, как рукой сняло.

- Не стоит переживать, сир. Та церемония, о которой я писал вам закончилась несколько месяцев тому назад. Всё-таки никто бы не стал ждать вашего прибытия столько долго. Тем более, что о вашем прибытии не знал никто кроме меня. – расслабленно, совершенно не соответствуя ситуации, пояснил ему лорд Ромашкового поля.

- Тогда встреча с Пиком… - задумчиво протянул избранник Семерых.

- Состоится. – перебил его лорд, прожевав очередной кусок рулета. – На ваше счастье и беду лорда Пика, - взгляд Олдфлаурса на короткое мгновение стал сочувствующим и понимающим. – скончалась от болезни и длительного недомогания леди Марго Пик, в девичестве Ланнистер. Так что эта поминальная служба имеет куда больший размах и трагичность.

- Ланнистер? – подозрительно поинтересовался Марвин, что без лишних расшаркиваний уселся рядом и положил на стол миску с супом и куском ветчины.

- Из боковой ветви. Очень далёкой от главной, так что с Утёсом Кастерли её почти ничего связывало. – развеял домыслы архимейстера лорд. – Таков удел слишком больших семейств. Везде находится кто-то с их стороны. Когда-то и Гарденеров в Просторе было пруд пруди, но одно неверное решение и… - сделал отчётливую паузу мужчина. – …всё семейство можно пересчитать даже без рук. Хм, простите, сир. – с небольшой заминкой и искренними извинениями обратился Олдфлауэрс к Эдмунду, когда понял, что сказал лишнее.

- Не стоит. – отмахнулся Гарденер перед глазами которого вновь пронеслись лица погибших членов семьи. – Умерла значит. От чего? – чисто из вежливости поинтересовался просторский принц, чтобы перевести разговор.

- От подагры. Она развилась у неё довольно рано, и бедняжка мучалась сколько я себя помню. Даже пришли соболезнования из Солнечного копья. Видимо Доран Мартелл проецирует это события на самого себя, а лорд Пик весьма близкий к Дорну вассал Простора. – только и рад был избежать неловкости хозяин Ромашкового поля, мигом пустившись в пояснения.

- Не стоит налегать на мясо, если не хотите, чтобы следующие соболезнования пришли уже вам. – сделал своё экспертное заключение Марвин у которого хватало прилично опыта и звеньев в медицинском деле.

- Не стоит за меня переживать, уважаемый. Свой век я уже прожил и осталось не так долго, чтобы окончательно передать дела по управлению родом своему первенцу. Так что никакая болезнь или смерть меня не страшит, а только подстегивают к действию, ведь теперь мне есть ради чего стараться. – выразительно посмотрел на Эдмунда Олдфлауэрс после своего уверенного спича.

- Рад, что вы сохраняете подобный настрой, лорд Аллан. – благодушно кивнул Гарденер. – Однако, стоит ли нам сейчас пытаться заручиться поддержкой лорда Титуса, тем более что тот всё ещё скорбит?

- Когда, если не сейчас? – бесхитросно пожал лорд плечами. – Быть может это прозвучит цинично, но именно сейчас Пик наиболее уязвим к словам убеждения. Одно из самых важных событий в его жизни наложилось на смерть любимой супруги. Он и так относится благожелательно к вашей персоне, а если вы ещё предложите вернуть ему утерянные владениях своих предков после воцарения, то его верность будет у вас в кармане. - кратко изложил своё видение мужчина.

- Вы правы. Это звучит до ужаса цинично. – недовольно ответил лорду наследник Дубового трона. Слова далёкого родственника были разумными, но вызывали у него стойкое неприятие.

- Это политика. – с тяжким вздохом отреагировал хозяин Ромашкового поля на его слова.

- Менее мерзкой от этого ситуация не становится. – покачал Гарденер головой. На некоторое время за столом стояло молчание, пока Эдмунд наконец не взял слово вновь после недолгих размышлений. – Как и когда именно пройдёт встреча?

- Через пару дней. Пройдёте в качестве свиты у всех на виду вместо моих людей. – взмахом руки указал на рыцарей рядом с собой лорд Аллан. – Понятное дело, что пойдут только двое. Всё же поминальный пир. Магу и племянникам придётся остаться в городе, ведь вы будете выступать в качестве одного из них, если придётся светить лицом. Гаррета, что будет вас сопровождать, многие гости помнят, как моего брата, а вот лица его сыновей уже не очень. Не в обиду, племянники. – виновато улыбнулся Олдфлауэрс. Гарланд на это никак не отреагировал, а Джайлс только фыркнул. – Таким образом вы сможете попасть не только в замок, но и на сам пир. Намеренно сводить вас с Титусом я не стану, ибо это будет слишком подозрительно. Просто заинтересуйте его. Уличите момент. Никто не станет ждать вас на этом мероприятии, так что вы сможете перемещаться весьма свободно. Но всё же постарайтесь не сильно выделяться и привлекать внимания. Некоторые из присутствующих были на хайгарденском турнире в тот день, так что пусть и не сразу, но они могут вспомнить вашу внешность. Будет лучше, если часть лица мы закроем повязкой, а если кто спросит, то сошлёмся на рану во время стычки с бандитами. – закончил хозяин Ромашкового поля озвучивать свой подробный и продуманный план, от чего у Гарденера невольно прибавилось уважение к почти полностью седому лорду.

- Ясно. Вы хорошо постарались, лорд Аллан. – всё ещё пытаясь уяснить для себя информацию, сделал Гарденер комплимент мужчине.

- Глубоко польщён, ваше благородие. – действительно польщенно поклонился ему лорд, слегка прикрыв глаза.

- Звучит и правда добротно, жаль только, что мне не удастся погулять за счёт благородных. - усмехнулся Марвин, так же оставляя свой комментарий. Со своей порцией архимейстер уже успел разобраться. – А что делать, если его действительно узнают и задержат? – всё-таки задал вполне резонный вопрос Маг, указывая на самое слабое место плана.

- Не думаю, что Титусу захочется устраивать на поминальном пиру скандал, тем более что, как я и говорил, он испытывает к Гарденерам глубокую симпатию. Но даже, если всё пойдёт не так, я вступлюсь в качестве доброго дядюшки, племянника которого по ошибке приняли за опасного преступника. В самом крайнем случае, я думаю, у сира Эдмунда найдётся способ сбежать от стражи или выбраться из простой камеры. – охотно защитил свою задумку от нападок Мага Олдфлауэрс. – Или я в чём-то не прав?

- Нет, вы правы, лорда Аллан. Тем более, что плана лучше в ближайшее время мы всё равно не успеем разработать. – утвердил дальнейшие действия Эдмунд, полностью соглашаясь с планом.

- Отлично. Тогда, - поднялся лорд со своего места, что так же, как и Марвин прикончил свой завтрак. – Советую вам остановиться прямо здесь, так мы сможем всегда держать связь, да и заходят сюда не слишком часто, а стражи я здесь никогда и не видел. Еда, как вы могли заметить, выше всяких похвал. – стрельнул глазами мужчина туда, где ещё совсем недавно стояла пища, а сейчас только пустая посуда. – В остальном же присутствуют все необходимые удобства. Мне же нужно возвращаться в замок. Стоит предупредить Титуса, что на его мероприятие приедет моя родня, чтобы в назначенный день не возникло лишних расспросов.

- Спасибо за рекомендации, лорд Аллан. Я не забуду вашу помощь. – кивнул Гарденер и встал в след за мужчиной.

- Не стоит, сир. – благодушно ответил Олдфлауэрс на выражение благодарности со стороны Эдмунда. – Желаю вам приятного отдыха. Должно быть вы сильно устали с дороги. – кивком указал лорд Аллан на Марвина, что после сытного супа оперся об стену и уже практически спал.

Взглядом проводив лорда Ромашкового поля до выхода из харчевни Гарденер смог наконец-то расслабиться и заказать себе порцию мясного рулета, который так хвалил ему Олдфлауэрс. Пьер, хозяин заведения, оказался мужчиной в самом расцвете сил, но не особо разговорчивым, словно понимая, что гости его старого знакомого могли принести, как проблемы, так и дивиденды. Он быстро оформил заказы на еду и выдал ключи от трёх комнат на верхнем этаже. Игроки на входе так и не отрывались от своей игры вплоть до того момента, пока группа Эдмунда не закончила есть, в их случае, ужин.

Дальше Гарденер отправил двоих братьев Флан занести тушу уже начавшего храпеть архимейстера наверх, в его комнату, а старшего из рыцарей послал позаботиться о конях, т.к. те так и остались ждать своих хозяев на привязи возле входа в неприметный переулок и в компании отмеченного шрамом мужчины. Озаботившись бытовыми вещами Гарденер направился в выделенную ему комнату, в который не было ничего особенного. Простая узкая комнатушка с кроватью и сундуком, без всякого намёка на что-то ещё.

Выходить из харчевни до самого вечера никто из них не собирался, а самого Эдмунда клонило в сон нещадно, так что он весьма быстро откинулся на подушку, набитую сухой травой, и отошёл ко сну. Всё прошло, как нельзя лучше, даже несмотря на то, что они по факту опоздали. Лорд Аллан мог и предупредить их об столь досадном недоразумении, но к моменту начала восстания сообщение между Гарденером и лордами практически сошло на нет, а когда всё уже устаканилось, то скончалась супруга лорда Пика. По всей видимости Олдфлауэрс воспринял всё это, как удачное совпадение, а потому не захотел ничего менять в устоявшемся плане, но сам Гарденер такому положению вещей был не очень доволен.

Слишком долгой и ненадёжной казалась ему воронья почта, сообщения которой сохраняли свою анонимность лишь благодаря умениям и опыту Марвина, не понаслышке знакомый с мастерством ухаживания и эксплуатирования данного вида доставки сообщений. Однако, никаких идей, как исправить данную ситуацию у него пока не было, но мысль, цепляющаяся за край сознания всё-таки, присутствовала. Она казалась самой обычной, но не столь бредовой, чтобы мгновенно отбросить её, как что-то ненужное.

Его сила. Пускай Марвин не смог найти в Цитадели ничего существенного о её развитии или иных способах применения, но ответ лежал перед Эдмундом буквально на поверхности. Раз уж сила Гарденеров проистекает из магии Первых людей, то вполне возможно у него получится нечто схожее с варгованием. А точнее, если не видеть глазами животных, то хотя бы приручать их. Вороны имели статус одних из самых умных и поддающихся обучению птиц, но ведь были орлы и соколы, что летали куда быстрее, да и находились в куда больше безопасности, чем все остальные, которых могли съесть или подстрелить по пути.

Камрит его отлично слушался и понимал словно старый товарищ, но в основном благодаря своему, отчасти, божественному происхождению, но ведь Гарденер отлично ладил и с другими парнокопытными существами, обеспечивающими мобильность. Да и вороны Марвина всегда старались привлечь внимание избранника Семерых и ластились к нему без всякого повода. Архимейстер списывал это на то, что его магия имеет отчётливый оттенок жизненной энергии, но вот именно работу с животными с помощью неё он никогда не пробовал. Боялся, ведь если что пойдёт не так, то животное могло пострадать, а ведь это отчётливо отдавала какими-то живодерскими практиками. Но всё же попробовать стоило хотя бы раз, чтобы если и обжечься, то хотя бы понять почему. Если задумка Гарденера исполнится, то это значительно сможет облегчить жизнь не только ему, но и его союзникам, которых с каждым годом становилось всё больше и больше.

Глава 35. Поминальный пир

- И как? – спросил Эдмунд у своих спутников, обзор на которых был закрыт повязкой из серой ткани, делая его слепым на левый глаз.

- Смотрится довольно неплохо, ваше величество. – отозвался Гарденеру Гаррет Флан, стоя возле двери в его комнату. Учитывая, что небольшая комнатушка при харчевне была набита всей пятёркой, то не стоило удивляться отсутствию свободного пространства и чистого воздуха. С повязкой же Эдмунд действительно стал ощущать себя калекой в чью палату набилась толпа родственников.

- Если под словом неплохо ты понимаешь вид выброшенной на берег рыбы, которую до этого ещё несколько раз оприходовали ударом об гальку, то да, выглядит он действительно неплохо. – не смог сдержать своей язвительной натуры Марвин, что и накладывал ему данную перевязь. – Только полный идиот купиться на этот маскарад. К вашему счастью, что вы как раз собираетесь на сборище идиотов.

- Поменьше яда, Маг. Это благочестивое собрание благородных лордов по безвременно покинувшей этот свет супруги и чьей-то матери. Так что прояви уважение. – пронзил архимейстера взглядом глава рыцарского семейства. Похоже у Марвина было на судьбе написано раздражать своим языком всех людей его окружавших.

- От столь витиеватых слов труп меньше вонять и разлагаться не станет. Это лишь очередной повод напиться и нажраться за чей-то счёт. Об это женщине забудут практически все стоит им только проснуться на следующий день, от похмелья или со шлюхой под боком. – хмыкнул Маг на слова рыцаря, а после и вовсе парировал его слова циничным комментарием. – Толку от посмертных ритуалов немного, если только ты не собираешься наложить какое-то проклятие. – последнюю фразу учёный сказал уже будучи погружённый в свои мысли. Однако осуждающий и недовольный взгляд просторского рыцаря по-прежнему пытался прожечь в нём дыру.

- Довольно. Лучше скажите, стоит ли ещё добавить характерных деталей, чтобы как можно сильнее походить на Гарланда? – спросил Гарденер и вместе с этим перевёл тему на нечто более важное. Взгляды присутствующих вновь обратились к фигуре их короля.

- Меньше красоты и больше занудства, милорд, и тогда никто не заметит подмены. – ухмыльнулся Джайлс Флан за что мгновенно получил колкий удар локтем от старшего брата, которому и предназначался данный комментарий.

- Не слушайте младшего, господин. Мы не так часто появлялись на официальных мероприятиях в силу не столь благородного происхождения, так что подмену вряд ли кто-то заметит. Ваш вид не вызывает подозрений. – учтиво ответил Эдмунду Гарланда, стрельнув глазами с едва заметным недовольством в сторону младшего.

- Хотелось бы. Что же, тогда не вижу смысла ждать. – поднялся Эдмунд с кровати и слегка растеряно прошёлся до выхода. К ограниченному обзору ещё надо было привыкнуть. – Пойдёмте, сир Гаррет. Марвин, Джайлс, Гарланд, если мы не вернёмся, то выводите лошадей в пригород и ждите нас там. Лорд Аллан скорее всего постарается держать вас в курсе дела в случае чего, но всегда стоит иметь запасной план отхода. – дал напутствие своим спутникам избранник Семерых. Уже стоя возле выхода, он всё-таки напоследок обернулся и добавил: - Гарланд, остаёшься за старшего.

- Почему он? – возмущённо вскинулся Джайлс.

- У меня созрел тот же вопрос. – несколько возмущенно и обиженно, как показалось Эдмунду, последовал за младшим рыцарем архимейстер, который был самым старшим и опытным человек в помещении. Учёному было даже плевать на то, что обязанность подчинятся одному из братьев Флан на него точно не налагалась, скорее он был просто смущён постановкой вопроса и тем, что его кандидатура не была озвучена.

- Из вас троих он выглядит самым благоразумным. – только и сказал Гарденер прежде, чем выйти за дверь и спуститься на нижний этаж харчевни.

Как и всегда за прилавком находился хозяин гостиницы Пьер, который проводил своих немногочисленных постояльцев коротким взглядом, а после вернулся к своим делам. На выходе их уже ждали лорд Аллан и его люди. Рядом с ними были приготовлены к поездке лошади. Конечно, из города до замка можно было дойти пешком, но какой благородный человек в Просторе стал бы так делать. Так что, взобравшись на Камрита Эдмунд последовал за лордом Ромашкового поля на почтительном расстоянии, как и подобает рыцарю. Пусть сейчас он и играл роль его племянника, но племянника от незаконнорождённого брата, поэтому особых вольностей Гарденер не мог себе позволить.

Отдельно стоило прокомментировать реакцию Олдфлауэрса на его появление. Лорд Ромашкового поля явно был навеселе от столь необычного вида Эдмунда, хоть и ожидал чего-то подобного. Сам Гарденер был одет в чёрный наряд, который тот прикупил по случаю в городе, всё же его одежда успела порядком поизносится за годы странствий и явно не подходила для официального мероприятия у лорда Пика. Так что пришлось слегка раскошелиться из тех сбережений, которые Эдмунд получал от своих и союзников и захвата части походных средств просторцев и штормовиков во время восстания.

Отдельным пунктом стояла его попытка забраться на верного скакуна, которая чуть не закончилась его позорным падением в грязь лицом, если бы он не успел вовремя схватиться за поводья. Трудно было представить, как приходится людям всю жизнь видеть лишь одним глазом. Конечно, со временем ко всему привыкаешь, но после столь неприятного опыта Гарденер поклялся для себя поберечь своё зрение, ибо альтернатива его не прельщала. Олдфлауэрсам и даже сиру Гаррету Флану пришлось стоически подавить в себе желание рассмеяться от столь нелепой картины. Осуждать за это просторский принц их бы не стал, ведь и сам понимал, что в тот момент выглядел не лучше, чем пьяный матрос на корабле во время шторма. И хотя его повязка была не столько пиратской, сколько лечебной, закрывая не только глаз, но приличную часть лица с волосами, но менее удачным сравнение от этого не становилось.

К замку добрались весьма быстро и без лишних проблем. Главенство в деле, как и полагается, взял на себя лорд Аллан, он же и отвечал на все неудобные вопросы. Да и делал он это так виртуозно, что приходилось только молча уважать житейский опыт своего дальнего родственника. Возле ворот он быстро представил его и Гаррета, а затем отослал рыцарей в казармы, а лошадей в конюшни. Никто и слова против распоряжений лорда не сказал, а только учтиво подчинялись. Когда один из стражников, что явно был повыше чином, чем все остальные, задал резонный вопрос о происхождении перевязи на его глазу, тогда-то лорда Аллан и проявил свой талант забалтывания и умасливания всех вокруг.

Простая в своей природе легенда о встрече с разбойниками по пути, что, отчасти, являлось правдой, превратилась в эпическую сагу о преодолении страхов и лишений. Героическую сагу о том, как Эдмунд, а точнее в данном случае Гарланд Флан, из последних сил, превозмогая рану и боль спас собственного отца и брата от неминуемой участи. Совершив невозможное, он едва не отправился на тот свет, но Семеро были милостивы и он, герой, смог невероятным чудом и выдержкой прийти в себя. Исполняя свой долг, он всё-таки прибыл на мероприятие, посвящённое почившей благородной женщине, оставив свой уставшего и израненного младшего брата на попечении доброго целителя из рядов бывших школяров цитадели где-то в городе.

От соловьиных звуков, лившихся из глотки лорда Ромашкового поля, Гарденер невольно заслушался, посочувствовав себе и настоящим братьям Флан. Предчувствие ему подсказывало, что за этот день он ещё ни раз услышит данную историю, а гостям невольно придётся запомнить многие её детали. Что же, репутация сыновей сира Гаррета после сегодняшней встречи явно претерпит сильные изменения и ещё пока непонятно в какую сторону. Стражник же, задавший данный вопрос, уже успел дважды пожалеть о своём скоропалительном решении. Однако, историю ему и всем присутствующим пришлось дослушать до конца, ведь Олдфлауэрс словно вошёл в раж и не собирался останавливать до самого финала своей истории. Становилось понятно, как всё это время Олдфлауэрсам удавалось находиться на плаву, не смотря на опалу со стороны Тиреллов. Они просто и конкретно присели тем на уши. С одной стороны то был хороший навык, а с другой страшный в некоторых моментах.

Наконец поток мыслей из лорда Аллана подошёл к концу и их как можно скорее пропустили дальше. Удивительно, как люди Пиков смогли сохранить на своём лице хладнокровное выражение. Впрочем, Эдмунд мог поклясться, что видел у задавшего вопрос стражника дернувшуюся щёку. Оставалось только посочувствовать выдержке этих подневольных людей, что имели с лордом Алланом дел уже не один месяц. Сир Гаррет же, игравший в данный момент роль его отца, на экстравагантную импровизацию никак не отреагировал, что натолкнуло Гарденера на мысль, что к подобным ситуациям и поведению своего благородного брата тот был приучен, причём уже очень давно.

Далее они пошли по коридорам жилой части замка, чьи стены имели тёмно-оранжевый оттенок, совсем такой же, как на гербе Пиков или же тот, что имели Красные горы на закате. Жилая часть представляла собой различные строения разных размеров из разных эпох, что примыкали к единственному и довольно высокому шпилю, который высился на множество этажей и благодаря которому и был, собственно, назван данный замок. Не смотря на некую хаотичность расположения, в общей картине всё это нагромождение создавало собой цельную и довольно приятную картинку, так что пожить здесь Эдмунд был бы и не против, но сейчас его заботили иные дела. Возможно, несколько лет спустя он и задержится здесь на подольше, но только тогда, когда будет уверен в будущем этого мира.

Лорд Аллан же ориентировался среди коридоров и ступеней, как рыба в воде, то сказывалось длительное пребывание в гостях набожного лорда. Здесь и там можно было заметить различных мужчин и женщин в одеждах траурных цветов и с вполне знакомыми ему по урокам геральдики гербами. Похоже у лорда Пика действительно было много друзей и союзников раз на поминальную службу его супруги прибыло столько людей, жаль нельзя было сравнить их количество с тем, что прибыло несколько месяцев назад на такое же мероприятие, но уже в честь малоизвестного, но знакомого двум лордам рыцаря.

Олдафлауэрс вёл их в главный зал, где сейчас были приготовлены столы и еда в честь последнего ужина любимой супруги. Не сказать, что подобная практика была особо распространена в Семи Королевствах, но заветам Семерых она не противоречила, а церковь даже поощряла её в некотором роде. Сами похороны прошли чуть больше недели назад и как правило на них присутствовала только семья покойной и её ближний круг, всё-таки не короля же хоронят. Прежде чем заниматься своими делами до начала мероприятия, лорду Ромашкового поля предстояло представить своих новоприбывших родственников как того требовали обычаи и приличия. Всё же в ином случае это был бы сильный конфуз и удар по репутации дома.

Когда Эдмунд вошёл в главный зал, то понял, что все приготовления уже были закончены, а значит и большинство гостей из тех, что должны были прибыть, уже находились в замке. На столах можно было заметить богатые блюда, но без излишеств, всё же это не был праздничный пир. Здесь были серебряные графины с вином, а также обильное количество фруктов и овощей вроде сладкотравы в качестве добавки и парочки кровавых дынь. Горячее и мясо должны были подать уже после начала. Всё в рамках приличия и не более того. Поминая же о происхождении супруги, на столах можно было заметить небольшие венки из золотых ирисов, что весьма обильно произрастали в горных районах западного региона. Это была лишь догадка, но похоже скончавшаяся леди Марго привезла эти цветы вместе с собой на свадьбу, а после разводила в саду, который бы при каждом приличном просторском замке – ещё одна традиция, оставленная королевству Гарденерами.

Уже активно начали топить очаги, так что в помещении было намного жарче, чем в остальных частях замка. Столов было всего четыре, а неподалёку от главного располагался резной стул лорда Пика на небольшом парапете, рядом с ним сейчас находилось несколько человек, навроде мейстера, септона и кастеляна замка. Судя по отголоскам их разговора Эдмунд мог предположить, что те были заняты обсуждением последних приготовлений к началу мероприятия. Без лишних предисловий лорд Аллан провёл их из одного конца длинного зала к другому, после чего выполнил приветственный поклон, когда присутствующие обратили на него внимание. Эдмунд в точности повторил движение сира Гаррета, что сделал поклон более глубоким, чем его брат, таким образом подчёркивая своё куда менее высокое положение.

- Титус, друг мой, позволь представить тебе моего брата и его старшего сына. Гаррет и Гарланд Фланы, к твоим услугам. Буквально на днях я поминал тебе их приезд, но ты должно быть помнишь. Годы назад они встречались с Марго и сейчас очень скорбят об её утрате вместе с тобой. Разделяя печаль, они прибыли сюда, чтобы выразить своё почтение и глубокое уважение твоей утрате. – в своей извечной манере представил родственников лорд Ромашкового поля. От взгляда Гарденера не укрылось то, что седой мейстер с обрюзгшим лицом и крепкосложенный русоволосый кастелян замка едва заметно дернулись от голоса Олдфлауэрса. Должно быть лорд Аллан успел присесть на уши многих домашних Звёздного Пика.

- Фланы, да? Помню, как не помнить твоего брата-бастарда и его отпрысков. – скрипучим голосом произнёс почти облысевший сухой и жилистый лорд замка. Взгляд его бледно-серых глаз явно говорил о проблемах со зрением, но тот своим видом этого никак не показывал. В голосе лорда слышалось отчётливое презрение к их персонам, которые на несколько мгновений разделил и септон, но быстро исправился, напустив на себя вид благодушный и искренний. Было в нём что-то слегка мерзковатое, может быть связанное с слегка заискивающим взглядом, которые тот бросал на лордов Пика и Олдфлауэрса. – У них что, нет своих ртов, раз ты говоришь за них? – продолжил мужчина без всякого намека на расположение.

- Брось, друг мой. – как ни в чём не бывало продолжал говорить лорд Аллан, что взмахом руки чуть позади себя настоятельно посоветовал им пока помалкивать. – Мой брат уже давно лишился этого позорного клейма королевской волей. А молчат они от того, что пребывают в глубоком шоке и грусти от навалившихся на них известий и событий. Им прекрасно известно о твоём суровом и благочестивом нраве, а потому они хранят глубокое и уважительное молчание к твоей утрате. – ручьём разливался перед лордом Звёздного Пика Олдфлауэрс.

- Клеймо, снятое безумным королем Таргариеном, таковым не считается. – проскрипел лорд Пик, нисколько не впечатлённый словами лорда Аллана, видимо уже давно привыкший к подобной манере общения или же просто будучи непрошибаемым в силу характера и возраста.

- Замечу, что тогда он ещё не был безумцем, мой друг. Потому твои нападки звучат лишь как ошибка скорбящего разума, но уверяю тебя, что ни один из нас не держит на тебя обиду в столь мрачный час. – сохраняя абсолютное спокойствие отвечал на нападки набожного лорда Олдфлауэрс. Седые брови лорда Пика с небольшими проплешинами нахмурились. Его вроде и обвинили в предвзятости, а вроде бы мгновенно её объяснили и простили. Сложно как-либо реагировать на нечто подобное.

- Боюсь лорд Олдфлауэрс прав, милорд. – подал голос септон, что, судя по взгляду остальных ближних людей лорда, мог позволить себе лишь он один. – Заветы Семерых прямо говорят о том, что только полноправно избранный король на Железном троне может даровать прощение великому греху и наделить ублюдка статусом равным или законным в глазах мира. – на одном дыхании произнёс всё это септон, показательно целую цепочку с серебряной семиконечной звездой на своей шее.

Полнота данного индивида прямо указывала на то, что он относился к жрецам нового порядка лишь опосредовано и в малой степени разделял их идеалы, склоняясь к мирским делам. Гарденер нисколько бы не удивился, узнав о том, что местный септон активно поддерживал королевский порядок во время Восстания Праведных, которое возглавлял его непосредственный духовный наставник и самый старший жрец в иерархии церкви. Эдмунд не сомневался, что при нынешнем мироустройстве подобный вид служителя церкви был почти вымирающим и организация уже достаточно скоро это поймёт.

Да и высказывание его было достаточно спорным. Оригинальное учение он трактовал слишком вольно, ибо согласно анналам церковных летописей возможностью лишить человека статуса бастарда мог обладать только верховный септон или верховный король андалов. Только два человека на многотысячное население, которое совершало ошибки в своей жизни при любом раскладе. Поэтому со временем, после ассимиляции, это право стали давать любому общепризнанному главе андальского королевства. И только после Завоевания Эйгона и поражения Восстания Церковного воинства эти права стал носить исключительно король на Железном троне, но не потому, что так было сказано в писании, а по праву парня с сильной дубиной в виде огнедышащих чудовищ.

- Ладно, - неожиданно покладисто согласился со словами жреца Титус Пик. – Меня больше интересует, где младший сын и что произошло с первым? – задал он резонный вопрос сторону Гарденера и его лица. – Почему он выглядит так будто его приложили ночным горшком по голове? – по мнению Эдмунда данный вопрос был большой ошибкой со стороны лорда Звёздного Пика.

Словно только этого и ждал, лорд Аллан во второй раз завёл свой рассказ. Наблюдать за тем, как сменяются лица лорда и его ближних людей было одним удовольствием. Гарденер же постарался отключить сознание ещё до начала повторения истории Олдфлауэрса и очнулся только тогда, когда лорд Пик, сжимая виски и жалея о заданном вопросе, молвил в их сторону: - Хватит-хватит, я понял. Твои племянники и брат невероятно храбрые люди. Можете располагаться в моём замке, только прошу тебя, Олдфлауэрс, держись от меня сегодня подальше. Во имя Семерых тебя прошу. – махнул он рукой, теряя к ним всякий интерес, за ним последовало и всё остальное окружение.

Лорда Аллан учтиво кивнул и обернулся к ним, не скрывая едва заметной победной ухмылки. Определённо после такого представления Гарденер не отказался бы видеть владыку Ромашкового поля не только в качестве союзника, но и в качестве советника на каких-либо важных переговорах, особенно длительных и трудных. Это же нада так уметь тянуть время и вешать лапшу на уши, что им даже не пришлось ничего говорить. С одной стороны, конечно, плохо, что лорд Пик теперь будет весьма насторожено вести себя с ним, зато его советники и немногочисленные гости, которые уже начали собираться за столами и слышавшие каждое слово из звучных уст Олдфлауэрса, дважды подумают прежде, чем допытываться лорда и его родственников хоть в чём-то. Не совсем очевидный, но всё же успех.

Для гостей были предоставлены многочисленные гостевые комнаты и их в том обделять не стали, но Эдмунду и сиру Гаррету они были без надобности, т.к. прибыли они налегке и задерживаться дольше необходимого в замке не станут. Так что, приметив место, троица устроилась возле молодого юноши с гербом рыцарского дома Конклинов на плече. Конечно было удивительно встретить здесь одного из благородных представителей северных земель Простора, но учитывая то, что говорил ему лорд Аллан о союзе Пиков с младшими домами, то стоило ли действительно удивляться. Столы хоть и были уже накрыты, но к еде никто ещё не приступал.

До начала церемонии оставалось ещё примерно час времени, но гости уже начали занимать свои места. Кого тут только не было, но в основном все присутствующие происходили из южных или восточных домов Простора. Эшфорды, Фоссовеи из Сидрхолла, Рисли, Бульверы, Бисбери, перечислять можно было ещё долго, но точно можно было сказать, что на данное мероприятие стёкся юг самого юга, как бы странно это не звучало. Тиреллов и их союзников не было, что было неудивительно ведь после своего позора в Королевском лесу тот старался как можно меньше бывать на публике, разве что совсем дальние представители дома золотых роз могли затесаться среди гостей.

И именно в этом окружении сейчас находился Эдмунд под личиной Гарланда Флана. В который раз он поблагодарил судьбу, что его сопровождающим был лорд Аллан, ведь на все вопросы новоприбывших гостей к его персоне отвечал именно он. Гости быстро теряли интерес к его персоне, хотя и восхищались его «храбростью», но это не было подозрительно, ибо характер старшего сына сира Гаррета пусть и не особо известный, но не располагал к долгим разговорам. Таким образом он мог ограничиваться лишь быстрыми приветствиями и короткими ответами.

Наконец, когда помещение полностью заполнилось, а слуги внесли недостающие блюда, Титус Пик поднялся со своего места в окружении сыновей и дочерей, после чего взял своё слово. Присутствующие мгновенно обратили своё внимание на хозяина замка, на время прекращая какие-либо разговоры и приводя в чувство немногочисленных детей, которые пришли вместе с благородными родителями на данное мероприятие. Всё же это были не похороны, а почтение последней памяти женщины, которые большинство людей если и не знали, то хотя бы встречали. К тому же это был ещё и акт политический, где можно было легко понять, где находились союзники, а где простые, но не менее важные торговые партнёры и близкие соседи.

- Благодарю. – сухо начал свою речь лорд Титус. – За то, что нашли время и силы разделить со мной и моей семьёй горечь утраты. С некоторыми из вас мы виделись не так уже и давно на подобном же мероприятии. Однако, боги сами решают, когда забрать нас из этого мира, не важно пройдёт ли десять лет или всего пару месяцев. Но важно. – сделал он условный акцент на данной фразе. – Чтобы мы, следуя традициям и заветам наших великих предков, продолжали сохранять приличия в любых ситуациях. Не так давно я потерял друга, а теперь любимую супругу. И я каждый день молюсь за каждого из вас, чтобы подобная участь минула всех стороной, но боюсь в том у меня нет власти. Ни у кого из нас. Пусть Семеро знают, что не смотря на скорбь, мы всё ещё храним их заветы и верность. – на такой ноте после короткой и сумбурной речи лорд Пик сел обратно, а его место тут же занял городской септон, привлекая к себе внимание гостей.

- Прекрасные, а главное правильные слова, милорд. Приветствую всех собравшихся детей Отца и Матери. – глубоко поклонился перед благородными гостями жрец, не забывая при этом польстить и своему покровителю. – Сегодня мы собрались здесь, чтобы в последний раз почтить память дочери великого дома Ланнистеров и верной супруги благородного дома Пиков, пусть вас не смущает отсутствие стен храма или тела усопшей. В данный момент она наблюдает за оставленными ею мужем и детьми, товарищами и друзьями с высоты семи небес, где все её печали и недуг забрала Старица. Этой встречей мы отдаём ей последнюю дань в мире земном, чтобы завершить её мирской путь и освободить её дух от всяких сожалений. – однако стоило отдать приспособленцу должное, говорил он весьма чётко и призывно, от чего всё внимание собравшихся было сосредоточено исключительно на нём. – Так избавимся же мы от печали, дабы свет жизни, а не холодная и мрачная тень нависающей смерти руководила в нас на протяжении нашего пути. – завершил он свою речь, таким образом призывая людей отпустить свою скорбь не ради мёртвых, но ради живых, после чего сел на своё место. В тот же момент семейство Пиков стало дружно подниматься бокалы с разбавленным вином. Исключительный символизм, но все гости немедленно повторили данное действие.

Отхлебнув безвкусную жидкость, Эдмунд поставил бокал обратно на стол. Таким уж точно нельзя было напиться, но уже следующие графины с вином оказались в полном порядке. После данной процедуры официальная часть мероприятия завершилась, и гости приступили к еде, разговорам и историям с соболезнованиями. Традиционные поминальные службы в Семи Королевствах ничем не отличались от таковых, которые помнил по себе Эдмунд. Не считая похорон подобного роды встречи не были чем-то официальным, а скорее простым, но очень набожным или скорбящим жестом. В этом не было ничего удивительного, учитывая, что вера Семерых во многом схожа с христианством западного образца.

Пока проходило застолье Гарденер думал над тем, как добиться от лорда Пика приватного разговора, найти к нему подход, но так чтобы не быть раскрытым. Пока что получалось плохо. Титус практически не вставал из своего стола, как хозяин замка он был вынужден о многом общаться с гостями пусть и делал это с большой неохотой. Нрав лорда Звёздного Пика действительно был сложным, словно он не хотел поддерживать разговор, если дело не касалось его напрямую. Требовать от лорда Аллана помощи ещё и в этом деле Эдмунд не стал, тот и так сделал куда больше, чем от него просили, да и это бы показало избранника Семерых не с самой лучшей стороны.

Лично леди Марго, в отличие от Гарланда Флана, он не знал, а потому и сказать что-либо о той не мог, так что приходилось тянуть время и искать удачный момент. Изредка к нему подходили познакомится молодые юноши и леди. В основном, чтобы узнать происхождение повязки. На юношей история Эдмунда, которую он кратко и по памяти излагал, производила восторженное и восхищённое впечатление, ибо большинство из них ещё ни разу не были в настоящем бою. Лорд Аллан же подобным разговорам не мешал, прикрывая легенду Гарденера исключительно от пытливых умов старших поколений. А вот молодые леди знатных семейств смотрели исключительно на саму внешность выдающую внешность просторского принца, которую не могла скрыть даже иллюзия бравого ранения. Однако, те быстро вздыхали с разочарованием, когда узнавали его не столь высокое происхождение – рыцарь, как спутник, был им совсем не по статусу.

Время шло, интерес к его персоне окончательно иссяк, однако некое предчувствие о том, что за ним продолжали наблюдать не давало ему покоя. Лорд Аллан уже давно вёл различные задушевные беседы со своим знакомым кругом из престарелых лордов. Гаррет всё ещё оставался с ним в целях безопасности и своего долга, а также поддерживал легенду, как его «отец». Использовать рыцаря для тех целей, что задумал Эдмунд не было никакого смысла, ибо лорд Пик показал своё отношение к брату Олдфлауэрса очень наглядно.

Вечерело и времени оставалось всё меньше. Подвыпившие гости затянули каждый на свой лад не слишком радостные песни, ведь бардам здесь всё равно делать было нечего, ибо их присутствие на подобных мероприятиях считалось неприличным, даже если у них и был подходящий репертуар. Гарденер успел перепробовать за это время практически все блюда и закуски, пытаясь успокоить нервно постукивающие по дубовому столу пальцы. От сладких кровавых дынь и до сочного мяса куропаток более ему в горло уже ничего не лезло. К вину Эдмунд не притрагивался принципиально, но сделал несколько глотков для вида, чтобы не возникло вопросов.

Когда уже стало казаться, что его план вот-вот сорвётся, лорд Пик извинился и покинул застолье в компании своего кастеляна. Септон же, не смотря на свои горячие слова во время начала мероприятия, сейчас весь раскраснелся и не мог подняться со своего места, едва оставаясь в сознании, но усердно делая вид, что с ним всё в порядке. Судя по всему, лорд отлучился не слишком надолго, возможно даже по вполне естественным причинам, но больше ждать Гарденер не мог. Либо он сможет договориться с Титусом о разговоре сейчас, либо никогда.

Поднявшись из-за стола, Эдмунд взглядом показал Гаррету Флану оставаться на месте, а сам, напустив на себя вид чуть лихой и малохольный из-за выпитого вина, двинулся в направлении, где скрылся лорд Пик. Обходя столы и гостей, часть из которых вела разговоры и разминала ноги стоя, Гарденера всё ещё не покидало ощущение, что за ним мог кто-то следить. Оглянув цепким взором чертог, Гарденер приметил лорда Аллана, что краем глаза следил за его попыткой. Олдфлауэрс быстро заметил внимание Эдмунда к себе и лишь поддерживающе ему улыбнулся, по-родственному как-то. Но это было не то.

Некоторые бросали на него случайные взгляды, обычное дело. Украдкой хихикали и стреляли в него глазами на постоянной основе несколько девушек, и это тоже было совсем непохоже на то, что ощущал на себе Эдмунд. Кто-то слегка толкнул Гарденера плечом и просторский принц поймал себя на мысли, что потратил несколько минут на эти изыскания, а лорд Пик мог вернуться обратно в любой момент. Плюнув на собственные ощущения, наследник Дубового трона продолжил идти к своей цели. Порой ощущения могли быть просто ощущениями, пусть в это и не очень верилось.

Повезло. Лорд Титус вместе со своим кастеляном задержались в одном из боковых проходов в главную башню. По слуху обсуждали они участившийся брак в железе доспехов, которые приходили к ним из городской кузницы, поставлявшей эти самые доспехи. Разговор был не столь важным, да и имел место явно не в первый раз, но важно то, что искомые ему люди изрядно задержались за этим пустым обсуждением, а в главный шпиль, его, простого рыцаря, явно бы не пустили без прямого дозволения. Это подтверждал подозрительный и грозный взгляд стражника, который сторожил вход, через которые можно было попасть в покои хозяина замка, его семьи и приближённых.

Когда же сам лорд и его подчинённый услышали присутствие постороннего, то мгновенно прекратили свой диалог и повернулись в его направлении. Солнце ещё не зашло, так что помещение отлично освещалось и без всякого огня. Взгляды обитателей Звёздного Пика впились в вальяжную и расслабленную походку Гарденера, которую он сохранял для вида, но быстро переменившуюся стоило ему только оказаться в поле зрения искомого человека. Движение тела Эдмунда в миг стало собранным и уверенным. Остановившись на почтительном расстояния от двух фигур, избранник Семерых вежливо поклонился, обозначив свой интерес к их персонам и отрицая случайность своего появления в этих коридорах.

- Лорд Пик. Кастелян. – поочередно кивнул каждому из присутствующих мужчин Эдмунд.

- Что ты тут делаешь, Флан? – прямо спросил его лорд Титус, прожигая недобрым взглядом. – Мне думалось, что ты со своим бастардом-папашей, наслаждаешься положением нахлебника среди остальных гостей. С чего ты взял, что тебе дозволено шляться по коридорам моего замка? – нрав владыки Звёздного Пика по-прежнему оставался по отношению к нему весьма резким, хотя ещё недавно в разговоре с приближённым звучал пусть и недовольно, но без резкой желчи.

- Прошу прощения, если оскорбил вас, пусть и не намеренно. – уступчиво продолжил Эдмунд, пытаясь наладить с лордом мосты. – И всё же, не примите за дерзость, я бы хотел просить вас о личной беседе. – прямо озвучил свою просьбу Гарденер, не став проявлять терпение Пика на прочность.

- Мальчишка, если это не дерзость, тогда я не лорд Простора. О чём нам с тобой говорить? Что ты считаешь настолько важным, чтобы просить меня о разговоре с сыном ублюдка? Я терплю вас лишь потому, что твой дядя благородный, пусть и невыносимый человек. В нём течёт хоть и разбавленная, но всё-таки кровь многих королей и благочестивых лордов. А что ты? Кем ты себя возомнил раз решаешься на подобную дерзость? – с таким порывом презрения в его сторону Гарденер ещё никогда не встречался. Впервые в жизни он в некотором роде смог осознать, что чувствовали и испытывали на себе незаконнорожденные дети андалов в Вестеросе.

- Мне проводить мальчишку обратно, милорд? – вступил в разговор безымянный кастелян замка, стараясь прекратить этот разговор, что явно не сулил несчастному и самонадеянному мальчишке рыцарю ничего хорошего.

- Уж, будь добр, Лайам. – мазнул по нему взглядом Титус и уже собирался развернуться, чтобы уйти, оставляя Эдмунда на попечении своего подчинённого, чьё имя только что было озвучено.

- И всё-таки, лорд Пик, я бы хотел… - собирался уже было дать намёк на своё истинное имя Гарденер, как был заткнут и остановлен цепкой хваткой кастеляна, что схватил его за ворот чёрного траурного камзола и потянул его обратно в направлении чертога.

- Хватит испытывать судьбу, мальчик. Тебе уже и так досталось, а ты всё пытаешься задницу Неведомому показать. Что скажет твой отец и больной брат, когда узнают о твоём глупом поступке? – буквально начал читать ему лекцию управляющий замка, оттаскивая обескураженного Гарденера от лорда Пика, что уже начал удаляться в сторону входа в главный шпиль.

- Молодость. Она понимает только удар сапогом в лицо, но иногда некоторым и этого недостаточно. – раздался из-за спины Эдмунда, что пытался сопротивляться крепкой хватке кастеляна, чей-то незнакомый голос. Тот был груб и басист, и к тому же имел ярко выраженные командные нотки. Обернуться Гарденер ещё не успел, как раздался голос лорда Титуса, который явно узнал говорившего. Последующие слова хозяина Звёздного Пика заставили сердце Эдмунда забиться намного чаще.

- Тарли. Я ещё днём удивился тому, что столь циничный человек прибыл в мой замок по такому незначительному для него поводу. Что тебе нужно? – спросил Титус Пик у владыки Рогового холма и одного из самых ближайших соседей.

Поворачиваться на звук голоса одного из самых жёстких и бескомпромиссных полководцев Вестероса Эдмунд не спешил. Кого-кого, но Красного Охотника среди гостей он никак не ожидал увидеть, да и не видел же. Пики и Тарли не любили друг друга ещё с того момента, как дом трёх крепостей занял лидирующее положение возле просторской границы у Красных гор и стал одним из самых главных знаменосцев Простора при Гарденерах. Однако, после падения дома уже при Тиреллах силы двух соседствующих домов почти сравнялись, но в итоге именно Тарли сейчас были на коне, в то время как Пики уже долгое время оставались не удел.

В общем расчёт Гарденера как раз заключался в том, чтобы по итогу переговоров выставить заклятых соперников друг против друга. Наличие же здесь обладателя грозной репутации и валирийского меча делало ситуацию опасной и непредсказуемой, а ещё во многом объясняла его странные ощущение на пиру. Лорд Рогового холма явно знал или же подозревал истинную личину Эдмунда, раз последовал за Пиком, как раз в тот момент, когда это сделал и он. Всё шло не плану, очень не по плану. Неужели лорд Аллан не знал о присутствии Красного Охотника среди гостей? Или не посчитал это самое присутствие чем-то важным? В любом случае нужно было срочно бежать из замка. Похоже переговоры с Пиком откладывались на неопределённый срок.

- Бабы. Моя жена любила трепать языком с твоей. Пришлось топтать ноги в пути. – прямо отвечал на комментарий лорда Звёздного Пика Рендилл Тарли.

- Ты так и не сказал, что ты делаешь, здесь и сейчас? – сделал ударение на последних словах лорд Титус, чьё терпение явно подходило к своему логическому. Кастелян Лайам уже прекратил свои попытки оттащить Гарденера назад, почти ослабив хватку, тот ожидал развязки диалога между двумя лордами.

- Увидел этого. Кретина. – хоть Эдмунд не мог этого в данный момент видеть, но был уверен, что лорд Рогового холма указывает на него. – Видимо вместе с раной ещё и часть мозга работать перестала. Хотел остановить от тупого поступка, но немного не рассчитал. – объяснил причину своего появления Красный Охотник, но верил в эти слова Эдмунд почему-то с трудом.

- Ты и не рассчитал? – выразил своё сомнение Пик будучи мысленно полностью согласным с Гарденером.

- Не рассчитал. – настоял на своём Тарли. – Бывает. Я забираю его. Вобью мозги обратно на место. – по голосу Тарли можно было с легкостью понять, что это была не просьба, а констатация факта.

- Как хочешь, лишь бы подальше. – не стал спорить Титус Пик. – Пойдём, Лайам. – развернулся лорд Звёздного Пика обратно, а кастелян покорно отпустил его и, ускорив шаг, пошёл за своим господин вслед. Так Эдмунд остался в коридоре практически один на один с Красных Охотником.

- Итак, – хлопнули его со всей силы по плечу, заставив таким образом развернуться и встретиться глазами с лордом Рогового Холма. – Немного поболтаем, вашество. – и снова фраза звучала не как вопрос, а как приказ. Теперь уже Красный Охотник, а не кастелян тащил Гарденера по направлению к чертогу полному гостей.

Глава 36. Вооружённые переговоры

Эдмунд шёл молча, а Тарли крепко держал его за плечо, да так что и вывернутся было невозможно. В голову приходили различные сценарии итогов этой встречи и заканчивались они, как правило, не очень хорошо. Лорд Рогового холма смотрел ровно вперёд, ровно до того самого момента, как они не вернулись в торжественный зал. Висящие за спиной крепкого мужчины украшенные рубинами ножны Губителя Сердец вызывали сильное беспокойство, но у Гарденера при себя так же имелся клинок. Однако, избранник Семерых нисколько не сомневался в том, что от оружия будет в конфликте мало толку, в конце концов у него был некоторый опыт противостояния с владельцем валирийского меча и он прекрасно знал, насколько его опытный владелец опасен. Оставалось только на время смириться с тем, что Тарли оказался ведущим в этой партии.

Гости практически не обратили внимания на появившуюся из-за дверей парочку, продолжая вести дежурные разговоры и выражать соболезнования остальным Пикам. В данной ситуации единственным кто бы мог помочь ему оказался лорд Аллан и тот не подвёл. Стоило лорду Ромашкового поля вновь увидеть своего сюзерена, да ещё и в компании лорда с одной из самых грозных репутаций, как тот тут же поменялся на лице. Всего на мгновение, после чего набросил на себя вежливую улыбку и двинулся на перерез лорду Тарли, который куда-то вёл его «племянника». А куда конкретно собирался отвести его для разговора лучший полководец Простора было совершенно непонятно.

- Лорд Тарли, какая встреча! – вполне искренне, скрывая своё беспокойство, радостно поприветствовал лорда Олдфлауэрс. – Не ожидал встретить вас на этом мероприятии. Мне говорили, что собирается прибыть леди Мелесса, но никак не вы. Казалось, вас не слишком волнуют подобного рода встречи. Как приятно знать, что все мы ошибались. – для вида покивал собственным мыслям лорд Аллан, а стоящие за ним другие незнакомые Эдмунду благородные персоны поддержали его слова различными незначительными репликами приветствия.

– Что-то стряслось между вами и моим дорогим племянником? Неужели его рана вновь раскрылась? – начал процесс забалтывания просторский аристократ, не давая лысому мужчине и слова вставить, но тот, судя по виду этого и не хотел, а только продолжал угрюмо сверлить взглядом возникшее перед ним препятствие. – Эх, сколько раз мне говорить этим молодым рыцарям, чтобы они более ответственно подходили к вопросам собственного здоровья. Благодарю, лорд Тарли, дальше я сам о нём позабочусь. – попытался перехватить контроль над плечом Эдмунда старый лорд.

Впрочем, лорд Тарли явно был другого мнения, а потому резким и грубым движением откинул руку Олдфлауэрса, после чего лишь плотнее прижал к себе дернувшегося в сторону дальнего родственника Эдмунда. Хватка на его плече усилилась, почти до боли. Если бы в Вестеросе существовали ротвейлеры, то личным штандартом Талли определённо стала бы эта собака. Слишком уж цепко держал свою добычу при себе бескомпромиссный лорд Рогового холма. Олдфлауэрс же только поморщился от неприятных ощущений и по его лицу просторский принц понял, что тот сейчас работал над новой тактикой, раз нахрапом сбросить Красного Охотника не получилось.

- Олдфлауэрс. Стоило догадаться, что без тебя здесь не обошлось. – наконец соизволил что-либо сказать лорд Рендилл, его нахмуренные слегка поседевшие брови явно выражали неприятие от этой встречи. – Долго думал над этим дерьмом? «Племянник», ага, тоже мне.

- Не понимаю к чему вы клоните. – ни капли не изменился в лице от этого комментария лорд Аллан, но по слегка вздувшейся около виска вене Эдмунд понял, что хозяин Ромашкового поля начинает нервничать. Впрочем, сейчас его положение было не лучше, если не сказать хуже. – Юный Гарланд вас чем-то оскорбил? Тогда позвольте мне принести от имени дома Олдфлауэрсов извинения. Уверен, если честь вашего дома и была задета, то совершенно не нарочно. – потупив взгляд и играя на публику, извинился перед Тарли лорд Аллан, предпринимая все возможные способы, чтобы высвободить Гарденера из цепких лап Красного Охотника.

- Как и мне, милорд. Приветствую. – вынырнул практически из неоткуда сир Гаррет, что стал приближаться к паре из своего сюзерена и просторского лорда в тот же момент, как они появились в зале. – От имени дома Фланов, я так же выражаю искреннее раскаяние, если мой нерадивый сын умудрился чем-то задеть вашу честь. Уверяю вас, что строго разберусь с ним, но уже в кругу семьи. – поддержал тактику брата старый рыцарь, пристраиваясь с ними рядом.

- Сколько защитников, куда больше, чем было несколько лет назад. - недобрым взглядом Тарли обвёл собравшуюся перед ним компанию. – А ты умеешь привлекать к себе людей. – эта фраза уже предназначалась Эдмунду. – У меня нет проблем с вашим «племянником», Олдфлауэрс. Просто хочу поговорить с ним немного по-мужски, как бывалый воин с желторотым юнцом. Послушать историю того, как и где, он получил «подарочек» на всё лицо. – вновь вернул свою внимание лорд Рогового холма к Олдфлауэрсу и старшему Фланы, а также к остальным зевакам, что стали свидетелями разговора или пока к нему только прислушивались. – Так что можете расходится, здесь нет ничего интересного. – сказал Тарли, как отрезал после чего тараном двинулся сквозь собравшихся.

- Но позвольте, лорд Тарли. – всё ещё не собираясь отпускать Гарденера вместе с Красным Охотником, перегородил тем дорогу лорд Аллан, а вместе с ним и сир Гаррет, когда другие поспешили как можно быстрее убраться с дороги грозного лорда. – Мне прекрасно известна эта история, можно сказать, что я знаю её наизусть. – пытался перевести фокус внимания с Эдмунда на себя Олдфлауэрс.

- Не сомневаюсь. – по интонации Рендилла нельзя было разобраться насмехался ли он или действительно соглашался со старым знакомым.

- И в таком случае почему бы мне не рассказать вам её, тем более что большинству гостей она пришлась по вкусу. – обвел зевак рукой лорд и те согласно закивали. – Уверяю, что мои ораторские способности куда как лучше, чем у моего племянника, да и из него не очень хороший собеседник. Юноше надо отдохнуть, ведь он с самого дня ногах, что не может положительно сказаться на его здоровье и речи. – приводил Олдфлауэрс весомые и уважительные аргументы, не столько для лорда Тарли, сколько для остальных благородных лордов и леди, надеясь продавить позицию Красного Охотника общественным мнением.

- Милорд Тарли, я согласен с дядей, а потому не могли бы вы… - решил подать голос Гарденер, поддерживая тактику Олдфлауэрса собственным мнением, но был перебит ещё до того, как успел договорить.

- Много времени это не займёт. – толкнув Эдмунда вперёд от себя, лорд Рогового холма начисто проигнорировал всех окружавших его аристократов, оставшись верен собственному решению и взглядам. – Мы будем говорить во дворе, на воздухе. Одни, чтоб юнца никто не смущал. Шагай. – почти командным тоном приказал Тарли, расталкивая плечами замешкавшихся от подобной твердолобости и наглости сира Гаррета и лорда Аллана.

Эдмунд понимал, что ситуация с каждой минутой становиться всё опаснее. Конфликт начал привлекать внимание и, не ровен час, его узнает ещё кто-то кроме Красного Охотника. Так что Гарденер сделал единственное, что ему оставалось в данной ситуации – подал знак Олдфлауэрсу и Флану оставаться на месте. Просторский принц не желал подставлять своих людей, да и Тарли не раскрыл его личность в тот же момент, когда мог это сделать, а потому либо тот хочет пленить его, либо действительно просто поговорить. В любом случае Гарденер ничего не терял, а вот благородные союзники могли потерять многое, если бы продолжили его защищать.

- Что же, удачи. Только не переусердствуйте, лорд Тарли. – поданный знак Олдфлауэрс прочёл весьма быстро и придержал за руку сира Гаррета, который двинулся вслед за Рендиллом и Эдмундом. Этот комментарий ставил точку в разговоре, заставляя благородных зевак интуитивно понять, что продолжения противостояния не будет и стоит найти новую точку притяжения интересов.

- А вы весьма настойчивы, лорд Тарли. – заметил Эдмунд, пытаясь завести разговор по пути во двор, но был проигнорирован.

Тарли вёл его в одному ему известном направлении. Гарденер ещё не успел, как следует узнать архитектуру замка, ведь лорд Аллан привёл их в зал, который они не покидали с самого момента прибытия. Ощущения всё ещё были тревожными, но не так, как в начале их встречи. Теперь Эдмунду было любопытно узнать, что задумал этот жёсткий и прямой мужчина, что так и не дал ему убедить лорда Пика переговорить с ним наедине, впрочем, было ещё время попробовать снова. Тарли, конечно, имел грозную репутацию, но не выглядел как человек способный на подлость, по крайней мере вне поля боя. Так что, если бы он захотел навредить ему или даже убить, то сделал бы это прилюдно, раскрыв его личину перед всеми гостями, но тот этого не сделал, что наводило на интересные мысли.

Шли они не долго, минут десять от силы. Стражники провожали пару из лорда и молодого рыцаря заинтересованными взглядами, но стоило им только поймать грозное выражение лица Красного Охотника, как те мигом теряли всякий намёк на интерес. По итогу вышли они в небольшой сад, который приводили в порядок садовники и несколько слуг. Как раз здесь можно было заметить несколько посадок золотых ирисов, которые являлись неотъемлемой частью сегодняшнего поминального пира.

От этой картины голову Эдмунда пронзила мысль, что если бы тот успел приехать в Звёздный пик вовремя, то смог бы спасти супругу лорда Титуса. Это бы стало отличным подспорьем в переговорах, но в таком случае Восстание Праведных было бы подавленно и из-за это погибло бы куда больше людей. Так что, как бы это не было печально, Гарденер оказался в нужное время и в нужном месте, ведь спасти всех он в любом случае не был способен. То был живой мир и смерть была неотъемлемой частью, как эти самые ирисы – именно это смог донести до него в своё время Неведомый при личной встрече. Входило ли это в планы одной из ипостасей божества? Возможно, но нельзя было сказать наверняка.

От грозного рыка Тарли садовники и слуги мигом разбежались обратно в замок, ведь у тех был прекрасный инстинкт, вбитый годами на то, что хотели от них благородные господа. Как ни странно, вместе с этим из небольшой ниши выпрыгнула парочка из служанки и приезжего рыцаря с гербом Хаствиков на одежде. Те, так же, как и остальные слуги поспешили быстренько ретироваться из поля зрения лорда Рогового холма, на ходу поправляя растрёпанную одежду. Солнце уже почти скрылось за горизонтом и Гарденер даже несколько позавидовал этой парочке, что решили уединиться и благодаря разгорячённой крови не чувствовали пронизывающего горного воздуха, что обдувал собой Звёздный Пик.

Единственным человеком, который практически ни коим образом не обратил на рык Красного Охотника внимания, оказалась слегка полноватая черноволосая женщина, что печально трепала в руках один из венков, чьи копии в обильном количестве присутствовали на пиру. Правда этот был, судя по всему, совсем свежим. Когда Тарли молча поравнялся с этой женщиной, сидевшей на одной из каменных скамеек, которая сама по себе являлась произведением искусства, то женщина тут же обратила на массивную тень мужчины над ней пристальное внимание. Печальное выражение её лица так и не сменилось, но она молча поднялась и слегка прикоснулась своей рукой к щетине мужчины. Мазнув по Гарденеру немного задумчивым и заинтересованным взглядом, женщина так же молча удалилась.

Проводив взглядом фигуру незнакомки, Гарденер заострил внимание на том, что цвета одежды лорда Тарли и этой женщины были абсолютно схожи, так что скорее всего то была Мелесса Тарли, жена грозного лорда и старшая дочь лорда Алестера Флорента. Похоже Красный Охотник не соврал тогда в коридоре, и его жена была действительно близка с почившей леди Марго. Вряд ли подобное выражение лица можно было просто так подделать, тем, более не имея подходящих свидетелей. Должно быть в этом месте две близкие подруги провели немало времени, раз женщина предпочла этому месту уютный торжественный зал замка.

- Бабы, это ж надо так убиваться. – хмыкнул лорд Рогового холма, прерывая долгое молчание меж ними и присаживаясь на освободившееся место. Плавным движением тот достал из-за своей спины украшенные ножны Губителя Сердец и демонстративно положил их на свои колени. – Чего стоишь, или ждёшь отдельного предложения? – взгляд лорда Тарли прямо намекал, если не приказывал, чего именно ждал от него Красный Охотник.

Отказываться от предложения Гарденер не стал, сейчас было не время для того, чтобы строить гордые позы и заламывать руки, да и с подобными Тарли людьми он ещё никогда не встречался, даже суровый и безэмоциональный лорд Корвин Футли не обладал такой серьёзной харизмой, как старый военачальник перед ним. В своё время он сразил войско восставших штормовиков при Эшфорде, а в Войне Пяти Королей должен был сделать ещё больше, так что спорить с ним в данный момент было себе дороже. Всё же Эдмунд до сих пор мог только гадать, что было на уме у стареющего вояки. Хотелось бы об этом узнать, как можно скорее, но всему было своё время.

- Благодарю за приглашение, лорд Тарли. – почтительно кивнул Эдмунд, обустраиваясь рядом с собранным лордом Рендиллом в довольно закрытой и нервной позе. Взгляд Красного Охотника презрительно прошёлся по его реакции и положению тела, но с собственными нервами в данный момент избранник Семерых не мог ничего поделать. Как-то отвык он импровизировать на ходу.

- Брось эту чушь, здесь никого кроме нас нет и не появится, если ноги дороги. – провёл он мозолистой ладонью по всему протяжению массивного клинка Красный Охотник. И опять же трудно было сказать даже по его интонации, шутил ли сейчас Тарли или действительно был готов наненсти незваным гостям увечья. – Моё терпение кончилось ещё тогда, когда Олдфлауэрс присел мне на уши. Вёрткий лис, ему стоило родиться Флорентом со своим умением трепать языком. – напоследок добавил Рендилл, выражая своё отношение к старому лорду Ромашкового поля.

- Как хотите. – пожал плечами Эдмунд. Мысленно он глубоко вздохнул и постарался взять себя в руки, принимая правила разговора, которые навязывал ему Красный Охотник. Получилось довольно неплохо, хотя и не идеально. Его тело заметно расслабилось и приобрело более непосредственные черты. – Так к чему всё это? Привели меня сюда словно под конвоем, но судя по отсутствию даже намёка на охрану ловить или убивать меня вы не собираетесь. Тогда что? – задал Гарденер самые главные вопросы на данный момент.

- На. Пей. – вместо того, чтобы отвечать на его вопросы Тарли достал из-под внутреннего кармана своей одежды простую серебряную флягу, которая легко помещалась в карман.

Таких вещей Гарденер в Вестеросе ещё не видел, конечно, она была не из жести, но всё равно, люди здесь в основном обходились бурдюками и не видели смысла тратиться или иметь при себе нечто подобное. Возможно, Рендилл на самом деле побаивался отравления или же это просто была удобная блажь сурового просторского лорда. В любом случае прежде, чем протягивать её, лорд и сам сделал несколько уверенных глотков и только после этого передал ту избраннику Семерых.

Поняв, что разговор не продолжится, пока он не отхлебнёт из непривычного для этого мира сосуда, Гарденер принял вещицу из рук лорда и поднёс ту с начала к носу, а потому уже к губам. Запах жидкости было довольно пряным, а потому приятным, так что Эдмунд выпил, пусть и не без сомнения. Горло обожгла водянистая жидкость, то было уже привычное за сегодня вино, но до ужаса кислое, совсем не похожее на то, что подавали на пиру. На всякий случай сделав ещё несколько глотков на пробу просторский принц вернул наполовину опустевшую флягу обратно в руки грозного лорда. Та исчезла в его кармане так же быстро, как и появилась, после чего Красный Охотник вновь взял слово.

- Дорнийское, кислое. – ответил Тарли на невысказанный вопрос о природе жидкости. – Хреновы песчаники, воюют, как последние ублюдки, но вино делают не в пример лучше, чем на Арборе. Настоящая выпивка, а не эта сладкая бурда для неженок. – поделился своим мнением Рендилл, начав разговор несколько издалека, что по мнению Эдмунда тому было явно несвойственно.

- Скорее соглашусь с вами, чем нет, но тут скорее вопрос философии. – приятное тепло разлилось по телу и нервы Эдмунда, слегка расшатанные резкой встречей с Красным Охотником, начали приходить в норму. – Сладкий вкус арборского вина – это сладкий вкус мира и изобилия, таким каким пребывает Простор с момента его создания. Дорнийский же обусловлен постоянной борьбой за выживание: с палящим солнцем, малым количеством вода и жизни. А также друг с другом. Вкус вечной борьбы. – озвучил Эдмунд те мысли, что пришли ему в голову.

- Чушь. Простор воевал ничуть не меньше, чем Дорн, а то и больше. – не согласился с ним Тарли, хватаясь за ножны и опираясь ими об каменное покрытие периметра сада. Его руки крепкой хваткой удерживали рукоять меча, но жест этот был не угрожающим, а скорее некой привычкой, которая присутствовала у полководца. – Смысл здесь прост – либо ты сделан из настоящего крепкого мяса, либо из изнеженных цветочков и глупых мечтаний. – однозначно твёрдо заявил Рендилл, с нескрываемым презрением наблюдая за садом, который трепал ночной ветер. – Скажи же мне мальчик, или всё же мужчина. Кто ты по натуре? – впился воин своим суровым взглядом прямо в серые глаза Эдмунда.

- А вы как считаете? – встретил взгляд ветерана восстания вполне достойно Гарденер. На лице Тарли возникла ухмылка, которая тут же пропала.

- Думается мне, что ты не то и не другое. Да, в Просторе уважают Гарденерев, но не всех, так же, как и Таргариенов, но их история намного короче вашей. Короли под зелёной дланью были либо совсем никакие, либо такие о которых и по сей день слагают легенды. Взять хотя бы даже твоего папашу, сколько имён было на свете, а этот уже был со своим под девятым номером и запомнился только тем, что просрал всё что можно. – суровая правда вырывалась из уст лорда Рогового холма, но реакцию это на просторского принца не произвело, ведь он и сам прекрасно всё это знал и понимал. – Поэтому я хочу знать, кем ты сам себя считаешь? Ты спрашивал меня почему здесь нет моих людей? Так вот. Если твой ответ мне не понравиться, то я снесу тебе голову прямо на этом месте и отправлю твоё тело обратно в семейный склеп, без обиняков. – после этих слов послышал тихий шорох, и Губитель Сердец на несколько дюймов покинул свои ножны, опасно блеснув валирийской сталью в лунном свете уходящей луны.

- Зря. Сейчас я буду посильнее. – нисколько не испугался озвученной угрозы Гарденеры. Хоть из-за повязки он и был слеп на один глаз, но ощущение природы, даруемое благословением Семерых и его магией всё ещё было с ним и никуда не девалось. Зашуршали листья и сад стал постепенно оживать, но только для вида, соответствуя намерению в виде едва показавшейся валирийской стали.

- Не пугай меня, мальчик. Пуганный я уже. – даже не изменился в лице Тарли. Не вздрогнул и не отвлёкся, словно показательно демонстрируя полную уверенность в своих силах и демонстрируя то, что место разговора было выбрано не по ошибке. – Да, силы тебе не занимать. Прямо как в легендах, но неужели ты считаешь её достаточной, чтобы поставить весь Простор на колени, а Железный трон признать твоё право властвовать? Жизнь скорее задницу тебе покажет, чем даст этому случится. – уже более явно усмехнулся ему Тарли, но взгляд его по-прежнему говорил о полной серьёзности человека, что был готов попытаться отнять жизнь Гарденера в любой момент.

- Железному трону осталось не так долго, как вы думаете. – если слова Красного Охотника и задели Эдмунда, то он не подал вида, вместо этого парируя словесный выпад лорда Рогового холма только ему известной информацией.

- Считаешь или же знаешь? – чуть прищурился Рендилл, вполне серьёзно воспринимая сказанное. – Знаешь, значит. – кивнул тот своим мыслям, словно что-то разглядев в глазах Гарденера. – Меня это всё равно не колышет, не сейчас в любом случае. Так каков твой ответ, мальчик? – отбросил это важное для себя открытие Тарли, словно оно действительно было для него несущественным.

- Звучит так, будто я должен сейчас выбрать кем мне быть. Но я не боюсь замарать руки кровью, если вы об этом. События в Королевском лесу это доказывают. – прямо ответил выжидающему лорду Эдмунд.

- Да, практически все уже слышали, как ты разогнал Тирелла и младшего Баратеона толпой крестьян. – хмыкнул на его слова хозяин Рогового холма. – Но они кретины, идиоты, что смыслят в военном деле так же, как курица в том, чтобы давать молоко. Небольшую армию без толкового полководца, да на хорошей местности может побить и толпа евнухов и дикарей из Эссоса. – раскритиковал его победу Тарли, чем заставил Эдмунда невольно нахмурится. – Не смотри на меня волком, мальчишка. Будь на месте Тирелла я, то уже после первой же ночи стал выжигать лес по пути следования армии. Без всякой жалости и чтоб на привале вокруг меня на многие мили расходилась выжженная земля. – озвучил своё жестокое решение Тарли, которое он бы принял, находясь на месте Осадника.

- Королевский лес – собственность короны, вас бы заставили заплатить за это. – не хотел Гарденер соглашаться с грозным воякой.

- Не тогда, когда я стал бы спасителем королевских задниц. Да и кому нужен какой-то лес, когда вместо них ты получаешь жизнь и власть? – легко отбил аргумент Эдмунда собственным Красный Охотник, и спорить с ним в этом было трудно.

- Пусть так, в любом случае я бы не стал стоять в стороне, ведь это было правильно, а я мог помочь, благодаря чему церковь получила свою независимость. Тут не о чем жалеть. – решил прервать этот спор Гарденер, понимая, что проигрывает в нём. – Тем не менее, факт есть факт, я не стал бежать, а сражался, когда было нужно.

- Именно поэтому я сейчас вообще с тобой разговариваю. – впервые с момента их диалога в голосе Рендилла Тарли послышались довольные нотки. – Ты не трус, это верно, даже более того, противник ты непростой, со всеми этими… - пространно помахал своей рукой Красный Охотник в области неестественно шевелящейся растительности. - …фокусами.

- Вы указали на всего меня. – на этот раз уже настала очередь Гарденера насмешливо усмехаться на слова лорда Рогового холма.

- Так ли? – проигнорировав усмешку Эдмунда продолжил говорить Тарли. – Может на кого твоё выступление на турнире и произвело впечатление, но точно не на меня. Я считал, что тебя поймают ещё в первую неделю, но, как назло, ты умудрился скрыться и выжить. За тобой не было никого, но ты упорно находил союзников. О тебе забыли и вот ты снова поставил всех на уши. Это дорогого стоит и это куда больше, чем у тебя было изначально. Многие считают меня тупым в политике из-за моего характера, но мне просто претит придавать ей значение. Эта дрянь того не стоит, да и из мужчин она делает бесполезную массу дерьма, способную только на бахвальство и глупые интриги, удел баб. – озвучил своё мнение на его счёт Красный Охотник.

- К чему вы клоните? – прямо спросил Эдмунд, переставая понимать куда заходил их разговор.

- За тобой сила. – чётко ответил ему Тарли. – Это в Просторе хоть и забыли почти, но вспомнили, когда припёрло. А ещё право, пусть и сомнительное. Доверия на пару глотков дорнийского ты в любом случае от меня заработал. – предельно честно и прямо высказался Рендилл.

- Хотите предать Тирелла? – уточнил Эдмунд, но перед этим проверил своей силой возможных соглядатаев или просто случайных гостей. К счастью, никого не было, как и в момент начала разговора. Репутация Красного Охотника говорила сама за себя.

- Предать значит верить или служить. Тирелл никогда не вызывал у меня ни первого, ни заставлял делать второе. – бесстрастно пожал плечами Тарли, словно речь шла о погоде. – Я принёс Простору славу и победу на блюдечке, а он? Всё просрал, а те победы, что были присвоил. Конечно, любой у кого есть хоть что-то на месте мозгов прекрасно знает о том, какова цена слов Осадника, но наступать на те же грабли не в моих правилах. – по существу озвучил свои претензии к правящему дома Красный Охотник.

- Значит вы желаете признания собственных заслуг. – сделал Гарденер вывод, но преждевременно.

- Признанием сыт не будешь, а у меня сейчас два сына и три дочери, которым нужно приличное приданное и хорошие женихи. Почти то же самое касается сыновей. – на этом моменте на лице Тарли пробежала едва заметная тень, но Эдмунд её заметил, заметил и понял.

- Слышал ваш старший сын не оправдывает возложенных ожиданий? – поинтересовался просторский принц лишь для того, чтобы убедиться в своих догадках.

- Будь он не ладен, жирный слюнтяй. – не стал отпираться Тарли, а его лицо окрасила гримаса отцовского гнева и разочарования. – В этом он точно пошёл в мать и её флорентскую породу. Сплошное разочарование. – поделился Тарли наболевшей проблемой, после чего вновь достал и-под одежды флягу и осушил её в пару мощных глотков.

- Сочувствую. – сказал Эдмунд, чтобы поддержать мужчину. В средневековье тяга ко всему, что не имело отношения к воинскому искусству глубоко презиралась благородным классом, а Тарли и вовсе был махровым представителем воинского сословия, так что его горе он был вполне способен понять.

- Да и к Неведомому его, если не возьмёт себя в руки в ближайшее время, то оденет чёрное, без разговоров. – сказал лорд, как отрезал.

- Не советую торопиться с этим, возможно ему ещё можно будет найти применение, а отморозить себе всё, что можно на Стене ещё успеется. – постарался Эдмунд умерить категоричность лорда.

- Говоришь, как моя жена. – хмыкнул Тарли. – Ваши слова, да Семерым бы в уши, может что из этого и вышло бы. – угрумо припечатал он, возвращая свой клинок в ножны. – Но мы отвлеклись, а твои защитники в лице этого трепла Олдфлауэрса и его брата-ублюдка могут нас скоро хватиться. – заметил Рендилл возвращаясь к основной теме разговора.

- Не стоит так категорично, лорд Тарли. Сир Гаррет превосходный и достойный рыцарь. – выступил в защиту своего рыцаря Эдмунд, всё-таки сейчас он был самим собой, а не под личиной Гарланда Флана.

- Да, кто с этим спорит, но ведь и я не соврал. – пожал плечами Красный Охотник и был в своих словах снова прав.

- Хорошо. Так чего вы хотите конкретно от своей поддержки? И почему отвлекли меня от разговора с лордом Пиком? Могли бы и подождать. – перешёл к главной теме их состоявшегося диалога Эдмунд, внимательным взглядом стараясь прочесть эмоции сурового лица лорда Рогового холма.

- Много мне не надо, хотя это как посмотреть. – в очередной раз хмыкнул Тарли, никак не реагируя на испытующий и ожидающий взгляд Гарденера. – У меня были подозрения, что я смогу выйти на тебя через Олдфлауэрса, уж слишком он мутным стал в последнее время, всё бегает, суетится, да и его пребывание в Звёздном Пике что-то затянулось. Говорить с ним всё равно, что посадить задницу на пику – приятного очень мало, но жена настояла, чтоб мы отправились вместе. В любом случае на память я никогда не жаловался, так что сопоставить твоё «ранение» и присутствие этого трепла не потребовало большого труда. – вкратце объяснил причину своего пребывания в замке Красный Охотник. – Ты ведь хочешь предложить этому червю возвращение Данстонбери и Белой рощи?

- Вы правы, хотя не думаю, что это такая уж новость, все знают, что это законные земли Пиков, доставшиеся им от Гарденеров и отобранные при Таргариенах. Мне не нужно изобретать новое колесо. – не стал отрицать своих намерений в сделке с лордом Титусом Эдмунд.

- Многовато для этого слизняка, особенно после того, как он с тобой обошёлся, разве нет? – многозначительно улыбнулся своими крепкими жёлтыми зубами Тарли.

- Значит вы хотите себе один из замков? – мгновенно понял к чему клонил Красный Охотник Гарденер.

- Верно. Белую рощу Варнеров. – подтвердил предположения Эдмунда Рендилл.

- С одной стороны это звучит вполне честно, но не возникнут ли у вас разногласия с Пиками в таком случае? Мне бы не хотелось, чтобы мои союзники перегрызлись. Да и сам лорд Титос может не согласится, а у него куда больше союзников, чем у вас, лорд Тарли. – прямо озвучил возможные проблемы от такого решения просторский принц.

- Пф. Прошли те времена, когда Пики могли высказывать своё недовольство Хайгардену, а удержать три крепости и подавно. Если у слизняка возникнут ко мне претензии, то я с удовольствием укорочу их. Физически. – пристукнул он ножнами Губителя Сердец, явно намекая на то, что ни капли не опасается возможных конфликтов. – Да и ты получишь нечто большее, чем несколько десятков ни на что неспособных лордов на своей стороне.

- И что же? – чисто на всякий случай уточнил Гарденер, хотя ответ уже так и вертелся на языке.

- Одного из лучших полководцев Вестероса и крепкого вассала на юге, способного приструнить тех, кто будет не согласен с новой властью. Да и моя репутация, как ты мог заметить, заставляет многих дважды подумать, прежде чем спорить со мной. – расписал все плюсы от подобного союза Тарли.

- А также возможность прибрать к своим владениям ещё парочку бесхозных владений после того, как падут Тиреллы. – рассмотрел скрытые мотив Тарли Эдмунд, хотя после озвученных перспектив уже был склонен согласится со старым воякой. И даже без них иметь в союзниках Тарли было всё равно, что сделать первый шаг к своей победе.

- Не без этого. – не стал отпираться Красный Охотник. – Да и у меня всё ещё имеются три дочери на выданье, а мужику, тем более королю, всегда нужна рядом с собой баба. Или ты кроме фокусов знаешь секрет, как плодиться без их участия? – шутка от сурового мужчины получилась очень неожиданной и грубой, от чего Гарденер ненадолго поперхнулся воздухом. По ухмылке Тарли можно было легко понять, что только этого лорд Рогового холма и добивался.

- Нет, таких знаний у меня в рукаве не завалялось. – прейдя в себя после небольшой заминки ответил Гарденер мужчина. – И пока что оставим вопрос о брачном союзе до лучших времён. Сами понимаете, что пока что мне совсем не до этого.

- Как скажешь. – легко отмахнулся от этого вопроса Тарли, но Эдмунду почему-то, казалось, что тот ещё не раз встанет перед ним, особенно в мире, где династические союзы имели огромное значение. – Так что, по рукам, вашество? В обмен я даже устрою тебе встречу с Пиком, что ты так безбожно просрал. Слизняк слишком задаётся, но мне не откажет, да и твоя «маскировка» всё только портит. В следующий раз замотай всё кроме одного глаза, в таком случае точно никто не догадается. – последняя явно оказалась шуткой, ибо Красный Охотник басисто рассмеялся, да ещё и мощными ударами стал хлопать Гарденера по плечу.

- Думаете стоит обсуждать с Пиком дела при вашем посредничестве, лорд Тарли? Не думаю, что лорд Титус будет доволен тем, что вы увели Белую рощу прямо у него из-под носа. – высказал свои опасения Эдмунд, да и если лорд Пик им откажет, то останется на руках с информацией об Эдмунде и его возможных союзников, что могло подставить все его планы.

- Не трусь, парень. У Пиков всё равно нет иной возможности кроме этой. Тиреллы ему не союзники, слишком много претензий и общих мозолей, а то, что ты и с церковью на короткой ноге, сделает тебя в его глазах, чуть ли не живым воплощением Семерых. Даже, если захочет больше, то перебьётся. Будь уверен он ещё в ногах у тебя будет ползать, когда поймёт на кого пасть раскрывал. – нрав Красного Охотника заметно повеселел и смягчился. То ли так сработало вино, то ли заключение удачной сделки, а может всё вместе. В любом случае он поднял Гарденера на ноги одним рывком, а затем закину ножны с Губителем Сердец обратно за спину.

- Что же, тогда моё слово, лорд Тарли. Вы получите Белую рощу в своё наследное владение. – подтвердил свои обязательства Эдмунд, а после выжидающе уставился на самого Рендилла, ожидая от него похожей клятвы.

- Клятвы для веры или служения, вашество, помнишь? – вздёрнул бровь Красный Охотник, прекрасно понявший, что от него хотят. – Я не верю словам, а делам. Так что сперва я разобью для тебя Тиреллов, а после ты дашь мне обещанное. Заодно проверю твоё достоинство и крепость слова в действии. И только после мы поговорим о всяких клятвах, если будет нужно. – пояснил своё бездействие Тарли.

Как ни странно, но именно чего-то подобного Эдмунд и ожидал от мужчины, что мог позволить себе не церемониться ни с кем равным себе по статусу или даже чуть выше. Так что отсутствию клятв с его стороны он не удивился, тот же Футли её давать не стал, но это не значило, что в нужный момент глава Тамблтона не встанет на его сторону, скорее наоборот это показывало характер способный взвешивать риски, а не бросаться с головой в адское пекло.

Тарли не был бездумным рубакой, а тем, кто мог перевернуть ход целой войны, если понадобиться, всего одним сражением, а ещё он был пусть амбициозным и требовательным, но незаменимым человеком в его борьбе за трон, а затем и далее в противостоянии с теми, кто был с этим фактом и независимостью Простора не согласен. В общем, если бы ему в итоге пришлось сойтись с Красным охотником на поле боя, то он бы дважды подумал перед тем, кому доверять командование армией в этом сражение. Однако, теперь лорд Рогового холма выступал в роли союзника с большим потенциалом, а не врагом. Первый туз в его рукаве, не считая магии и знания будущего. Тем более что объединение владельцев Звёздного Пика и Рогового холма может полностью отрезать остальной юг от Хайгардена и в случае вмешательства тех же Хайтауэрев станет непроходимым препятствием для воинства Высокой башни.

Глава 37. Охота на лис

Две недели спустя.

Лес у Рогового холма.

- Отличный выстрел, лорд Флорент. – прокомментировал Эдмунд, когда стрела вошла пушному зверьку прямо в глаз.

- Благодарю, ваше величество. – благодушно ухмыльнулся седой мужчина, принимая похвалу просторского принца.

Договор с лордом Тарли оказался одним из самых благоприятных вложений, которое сделал Гарденер за последнее время. Красный Охотник оказался прямым словно меч и столь же эффективным. А ещё крайне нетерпеливым, когда дело касалось возложенных ожиданий. Проще говоря после их беседы, лорд Рогового холма взял быка прямо за рога. Так что договор с Пиком был обсуждён и заключён тем же вечером.

Стоило видеть удивление на лице лорда Аллана, когда Гарденер под личиной его племянника вернулся с Рендиллом Тарли под руку, как ни в чём не бывало. Беспокойство Олдфлауэрса и ожидающего неприятностей сира Гаррета были мгновенно успокоены. Изъясниться с союзниками, по существу, Эдмунд ещё не успел, а Красный Охотник уже взял след и пёр напролом. Для него все эти привычные для аристократии Простора ужимки, учтивость и традиции были пустым звуком. Владелец Губителя Сердец желал, как можно скорее покончить с поминальным мероприятием, причём как можно успешнее.

Так что стражников Пиков, стороживших вход в главный шпиль и солярий лорда Титуса тот просто разогнал, а кастеляна замка и вовсе спровадил за дверь, стоило только ему, обескураженному подобной наглостью, открыть рот. Лорд Титус, быть может, и хотел выдвинуть некий протест подобному поведению, но быстро заткнулся стоило только суровому мужчине озвучить причину их прихода, а Эдмунду своё настоящее имя. Лицо Пика мгновенно сделалось бледным, особенно после того, как Гарденер снял со своего лица повязку и положил перед лицом хозяина Звёздного Пика грамоты, заверенные печатью верховного септона, что для набожного мужчины было лучше любого другого возможного доказательства его личности. Такие важные документы всегда находились у Эдмунда под рукой, тем более о нраве главы дома Пиков он знал заранее.

Попытка сгладить неловкое происшествие меж ними в коридоре ни к чему не привела. Эдмунд чувствовал за своей спиной поддержку сурового воина, а от того не считал нужным расшаркиваться, тем более что Пик уже упустил возможность произвести на него благоприятное впечатление. Гарденер предупредил того в первый и последний раз, что не смотря на происхождение, Олдфлауэрсы, а вместе с тем и Фланы, являются представителями младших домов древней династии, а значит, как бы глубоко не чтил священные тексты Семерых лорд, к ним он должен относится со всем уважением и ответственностью. Титус явно не ожидал подобного поворота событий на поминках собственной жены, а потому принял свою вину и не возражал.

Далее пошли обсуждения более насущных вопросов. Пик с самого начала утратил положение того, у кого просят. Поэтому, когда Эдмунд озвучил предложение о том, что Данстонбери вернётся в руки его дома, а Белая роща станет владением Тарли, тот не смог чего-либо возразить, а только покорно соглашался с озвученными Гарденером условиями. Да и как тут возразить, когда на тебя смотрят потенциальный король, почти святой с точки зрения церкви, и суровый ветеран с репутацией грозного и бескомпромиссного воина, что даже слышать не хотел о притязаниях рода Пиков на его будущее владения. По итогу Пик был вынужден согласится со всем, что предлагал ему просторский принц, без исключения.

Выбора, как такового, у лысого жилистого мужчины всё равно не было. При Тиреллах о своих притязаниях он мог бы и вовсе забыть. Так уж служилось, что те всю историю своего правления были лоялистами Железного трона, в то время как Пики не раз и не два пытались действовать в собственных интересах и интересах Простора. В итоге подобная тактика хоть и приносила им дивиденды на короткой дистанции, но всё равно оказалась весьма провальной, приводя древний и богатый род маршалов южных марок Простора в состояние близкое к забвению. К нынешнему времени Пики превратились из одних самых важных знаменосцев Хайгардена в дом средней руки, который не мог похвастаться ничем выдающимся уже весьма долгое время. Озвученное Гарденером предложение было единственной возможностью вернуть если не всё, то очень многое из того, что потеряли предшественники Титуса. Выбор был прост – его не было.

Завершив предварительные договорённости с хозяином замка, Эдмунд предупредил, что связь они будут поддерживать с помощью лорда Аллана, что теперь смотрелся не как простой нахлебник, загостившийся в обители Пиков, а как представитель законного короля Простора. Более ничего существенного от разговора с Титусом уже было не добиться, так что двое мужчин оставили главу крепости отходить от прошедшего разговора и вернулись обратно в зал. Дело было уже не просто вечером, а почти глубокой ночью. Так что большинство гостей уже отправились ко сну в покоях замка или городской таверны, смотря как кому было удобно.

К моменту их возвращение Олдфлауэрс вёл не слишком оживлённую беседу с супругой Тарли, Мелессой, в девичестве Флорент. Настроение женщины, если судить исключительно по лицу, было всё ещё печальным, но разговор она поддерживала стоически, ожидая возвращения мужа. Познакомится с матерью детей лорда Рендилла Гарденер ещё не успел, во время их первой и единственной встречи они смогли лишь обменяться короткими взглядами, после чего Красный Охотник преступил к разговору тет-а-тет. Теперь же Эдмунд смог познакомится с первой дочерью Алестера Флорента поближе.

Женщина оказалась весьма приятной и кроткой. Это было неудивительно. Ведь выросла та, хоть и в третьем по силе и богатстве доме Простора, но всегда находилась под жёстким приглядом отца, что видел в дочери лишь средство для заключение выгодного династического союза. Муж же и вовсе оказался воякой до мозга костей, с традиционными патриархальными взглядами. Так что винить за кроткость урождённую Флорент Гарденер никогда бы не стал. В таком положении любая женщина стала бы той, кем была леди Тарли сейчас. Это не отменяла того факта, что семью свою она любила, в том числе и всех своих детей, но вот распоряжаться своей или их судьбой она уже не могла.

В любом случае следовало обсудить некоторые дальнейшие шаги, прежде чем возвращаться в Королевский лес, однако лорд Тарли был совсем иного мнения. Лорда Флорента, своего тестя, Рендилл не любил, даже несколько презирал из-за его вертлявой натуры, но признавал, что тот обладал достаточной силой и влиянием, чтобы оказать их заговору неоценимую услугу. О старом мужчине Красный Охотник отзывался, как-то так:

- Если и есть на свете лорд, кто полностью соответствует своему гербу, то это Флорент. Старый, но ещё не облезлый лис. Всегда ищет выгоду и возможность укрепить положение. Где только нет у него друзей и родных, готовых отстаивать его интересы. А свадьба его племянницы на брате короля? Тот ещё финт ушами, лишь бы показать Тиреллам, что в отличие от них его дом может породниться с короной.

В общем Флорент мог оказаться столь же важным союзником в его деле, сколько и Тарли, что продемонстрировал свою лояльность уже буквально с первых секунд после заключения их соглашения. В любом случае это была возможность не просто перевыполнить цель их поездки, а утроить полученное преимущество. Так что, недолго думая, просторский принц согласился с предложением четы Тарли выступить посредниками для встречи с лордом Флорентом. Да и о доме Флорис Лисицы у Гарденера всё ещё были тёплые воспоминания, благодаря старому другу из его прошлого. Что-то начало затеваться, отголоски бури, прошедшей во время Восстания Праведных, привели к непредсказуемому, но очень благоприятному результату. Да и что касается слов про заговор.

Да, теперь всё происходящее действительно стало напоминать заговор. Если раньше невольными союзниками последнего Гарденера выступали исключительно одинокие лорды, которые были связаны с ним кровным родством, то теперь всё начало крупно меняться. На его стороне была церковь, личная гвардия во главе с Корбреем из ста человек, а теперь к этому ещё добавились весьма крупные владельца земель на юге Простора. Пики могли принести ему даже в одиночку не одну тысячу мечей, но также они имели союз с такими опальными домами, как Медоузы и Эшфорды, и ещё несколько десятков домов поменьше, вроде рыцарских и владетелей малых наделов. Эти несколько тысяч мечей превращались в не один десяток, а ведь ещё был Тарли, которому, как полководцу в Вестеросе практически не было равных. Да и Роговой холм имел весьма крепкую армию, что смотрелась словно вишенка на торте.

Союз же с Флорентом в подобных обстоятельствах приведёт к тому, что практически весь юг Простора окажется в рядах его союзников. Союз этих трёх лордов смог бы сдержать натиск Хайтауэров, если бы те захотели вмешаться, что весьма сомнительно пока лорд Лейтон занимает свой пост главы дома. Гласу Староместа даже говорить в своё оправдание ничего не придётся, т.к. его родня окажется по обе стороны конфликта и встать на одну из сторон значило бы предать другую. А ведь у лорда Ясноводной крепости имелись свои собственные союзники, которых он тщательно привечал всю свою жизнь, и ещё больше из них за последнее время. С таким раскладом Дубовый трон окажется намного ближе, чем думал Эдмунд, который настроился ожидать Войну Пяти Королей для благоприятного исхода. Однако об этом в следующий раз.

В любом случае упускать такую возможность не смотря на всевозможные риски Гарденер посчитал излишним. Потому-то он с большим энтузиазмом принял предложение леди Мелессы и лорда Рендилла погостить у них некоторое время, пока лорд Алестер добирается до Рогового холма из Ясноводной крепости. Владения этих родов были соседствующими друг с другом, так что отправь дочь лорда Алестера своему отцу письмо тем же вечером, то встреча могла бы быть организованна за неделю или две, что, собственно, и вышло. Лорд Олдфалуэрс же выразил своё восхищение сопутствующим Эдмунду успехам, но поспешил откланяться из Звёздного Пика уже в свой чертог. Одно дело прибыть на поминки в компании племянника и совсем другое организовать подозрительную встречу с одними из самых влиятельных лордов Простора. Этим, несомненно, заинтересовались бы Тиреллы и только Семеро знают сколько, и кто ещё.

От информации и изменившихся планов опешил даже Марвин, не говоря уже у молодых Фланах, которые ожидали чего угодно, но не продолжения их путешествия по Простору. Спутники Эдмунда готовы были вызволять своего короля из-за стенок или от казни, случись что не так, но вот увидеть сопровождение Красного Охотника на следующий день точно не ожидали. Так или иначе, но спорить с намерением Гарденера никто бы не стал, да и ситуация явно была намного лучше той, что те только могли себе вообразить. В путь отправились незамедлительно, перед этим поблагодарив вечно сонного Пьера, хозяина харчевни, за предоставленное место, да и мясной рулет, который нахваливал им Олдфлауэрс действительно оказался выше всяких похвал.

Дорога до родовой крепости Тарли заняла неделю и Гарденер был даже рад, что впервые за долгое время не был вынужден скрывать своё лицо. Один вечер, проведённый с повязкой на голове, отбил у него всякое желание как-либо впредь изображать из себя раненого или смеяться над подобными увечьями, да и сам Красный Охотник находил подобного рода маскировку не очень эффективной. Для обычных зевак сойдёт, но, если человек знает кого искать, то тут уже ничего не поделать. Благо внешность Гарденера ещё не успела примелькаться среди просторской знати, помогала с этой проблемой её обыденность, пусть и скрытая идеальными чертами лица. Так уж вышло, что многие рода вели свою родословную от Гарта Зеленорукого, от чего эстетическое разнообразие среди аристократов вечноцветущего королевства практически полностью отсутствовало. Все были либо черноволосы, либо имели различные оттенки каштанового, встретить здесь блондинов, что частенько водились на Западе и в Долине было большой редкостью.

Как и ожидал Эдмунд, Тарли и Марвин сошлись своими характерами друг с другом, по крайней мере в некотором роде. Точнее нрав и поведение этих мужей были довольно схожи, но вот образ жизни всё портил безвозвратно. Один был воякой до мозга костей, а другой страстный учёный в области магических наук. Каждый из них считал своё ремесло самым важным и в гробу хотел видеть ремесло другого. Не один вечер Гарденер провёл, выслушивая перебранку мужчин, а уж когда речь зашла о Семвелле, старшем сыне и разочаровании сурового отца, то тут уже было не до смеха, ибо архимейстер и воин вполне могли и убить друг друга. И Тарли определённо намеревался это сделать, но присутствие Эдмунда останавливало.

Пришлось решать конфликт самостоятельно и разводить двух принципиальных соратников по углам. Из-за того, что они сейчас были гостями Красного Охотника, пришлось просить именно своего наставника в магическом ремесле помалкивать. Пускай архимейстер и был сам себе на уме, но уже внутренне смерился с тем, что Эдмунд был в подобных вопросах намного главнее и его интересы стояли выше гордости учёного, так что поумерил пыл и заговаривал с хозяином крепости исключительно по необходимости. Вместо этого он сосредоточил своё внимание на полноватом и неуклюжем наследнике Рогового холма.

Маленький Семвелл, едва вступающий в свой подростковый возраст, был вылитой копией своего сурового отца, разве что полней и скромней. Мальчику явно доставалось от требовательного отца, а мать, как старалась, сглаживала острые углы пусть и не все. Мальчик в значительной степени проявлял свои таланты в учебе, но был совершенно неприспособлен к воинским и мужским наукам, что было для будущего лорда Рогового холма намного важнее всего остального. Уже сейчас Гарденер видел, что сделать ничего нельзя, у парнишки сформировалась своя картина мира, отличная от его отца и как бы тот не старался, но свой образ из него вылепить уже не получится. Оставалось только посочувствовать юнцу, которому предстояло оказаться на Стене после своего совершеннолетия. Быть может, к кому другому Гарденер и полез бы с советом по воспитанию детей, но точно не к лорду Тарли. То было бесполезное и неблагодарное занятие при любом исходе.

Эдмунду даже начало казаться, что и чёрствый Марвин проявляет к мальчонке излишнее внимание и сочувствие. Пока ещё наследник Рогового холма очень заинтересовался ремеслом Мага, а потому таскался за ним задавая различные вопросы, что, конечно, же не могло понравиться главе дома, но тот молчал и только недовольно хмурил бровь. Гарденер был уверен, что после их отбытия парнишка получит знатную взбучку от своего сурового отца, но ничего поделать с этим не мог. Тарли не желал вытаскивать на свет семейные разборки, что было вполне понятно, ведь это проявление слабости. Сем же это словно понимал и пользовался возможностью, в любом случае отец всегда был им недоволен.

Марвин находил мальчишку разрежающим, но при этом нередко посреди разговора мог хорошо отозваться о его складе ума. Доброе слово от архимейстера вообще было редкостью, даже в его отношении, так что Гарденеру приходилось признать, что у молодого Сема был явный талант по части мейстерского ремесла. Однако тому не повезло родиться в семье потомственных воинов, от чего его судьба была незавидной. Цитадель лорд Рендилл презирал, а знакомство с одним из её главенствующих лиц, лишь укрепил это отношение. Так что, если бы Марвин и захотел взять ребёнка в школяры, то просто не смог бы этого сделать. По крайней мере пока, но для того, чтобы изменить характер и отношение Красного Охотника потребуется время, если это вообще будет возможным. Однако, даже если начать сейчас к нужному моменту они могут не успеть, а мальчик будет уже на полпути в Чёрный замок. Печально, что не говори.

Молодые и миловидные дочери дочери лорда Тарли ещё даже не вошли в подростковый период, но уже старались произвести на гостей впечатление. Похоже Красный Охотник так и не оставил желания увидеть одну из своих дочерей под руку с будущим королём независимого Простора, а потому заставил мать девочек поднатаскать тех в подобном вопросе. Леди Мелессе ничего не оставалось, как сделать это в известной ей манере. Гарденеру было несколько неловко наблюдать нелепые попытки построить ему глазки или произвести впечатление тем или иным образом.

Быть может, в прошлом он бы даже не обратил на подобное внимание, но опыт земной жизни всё же в некоторой степени влиял на его отношение к подобным вещам, а потому он постарался сделать вид, что совершенно не замечает знаков внимания юных леди Тарли к своей персоне. Всё же Вестерос всё ещё находился в эпохе средневековья, а потому браки молоденьких девочек на совсем уж пропащих стариках были не редкостью. Он, конечно, не был стариком, но всё равно разница в возрасте между ними смотрелась существенной и отталкивающей.

Возможно, будущий брак вызовет куда больше проблем, чем Гарденер вообще мог представить. Годы шли, а трон Простора был всё ближе, скоро уже нельзя будет сказаться на траур по собственной супруге, даже если это и было правдой, придётся выбирать. Из известных по книгам и сериалам достойных партий не так много. Из ближайших был Дорн, но их попытка заигрывать с Таргариенами мгновенно пробуждала в Эдмунде ярость к потомкам Эйгона, так что тех он видел исключительно в роли возможных врагов или максимум в торговых партнёрах. В остальном же у верховных лордов практически не было подходящих дочерей или родственниц.

Ланнистеры – враги, как и Баратеоны. От Старков больше проблем, чем пользы. В Долине от Арренов останется два недобитка, один из которых крайне сомнительного происхождения. С Талли та же ситуация, но те и вовсе никогда королями не были и в Просторе на это хорошо не посмотрят. Выскочки, так ещё и проблемные. По итогу его единственным выбором так и остаётся брак с кем-то из просторских семей. Иного выхода просто не было, а о железнорождённых в качестве варианта даже упоминать не хотелось. Простор был в принципе сильным и самодостаточным, так что особой проблемы в этом нет, но выбор придётся делать осмотрительно, чтобы не допустить засилья определённого рода у власти.

Так или иначе, но мысли о своём браке Эдмунд на данный момент убрал в сторону. Вполне возможно, что приемлемая партия отыщется само собой, в конце концов Леди чем-то подобным его и благословила, но пока что Гарденера заботили иные дела. Когда он и Тарли прибыли в Роговой холм как раз пришёл ответ от Алестера Флорента. Естественно, любые упоминания об истинной природе гостя хозяйской четы были либо завуалированы, либо и вовсе отсутствовали. Лорд Ясноводной крепости утверждал, что рад принять приглашение своего зятя поохотиться совместно и к моменту получения письма он будет уже на полпути. Так что ждать просторскому принцу и его спутникам долго не пришлось, уже через неделю они встретились с лордом Флорентом в обозначенном месте в лесу. В лесу на территории Тарли, естественно.

Непривычное, но вместе с тем одно из самых обычных занятий, которое мог предложить Тарли для встречи с Флорентом. Охота в Вестеросе была делом благородным и привычным, а потому никаких подозрений не вызывает, разве что самими акторами, что обычно встречались исключительно на семейных мероприятиях, а в остальное время терпеть друг друга не могли. По правде говоря, терпеть не мог разве что лорд Рендилл, сам Флорент относился к полководцу, как к ценному активу, не зря же именно за него он отдал в своё время первую дочь. И всё же, когда пришло время тот не подвёл, а этой встречи седой лис ожидал вот уже несколько лет.

Гарденер уже и забыл, когда в последний раз охотился не для пропитания. Королевский лес изобиловал лесной живностью, которую с его способностями было легко поймать, но вот чтобы заниматься этим по-спортивному, на коне с луком и стрелами – это Эдмунд делал в последний раз ещё в прошлой жизни. Впрочем, встреча эта была назначена исключительно для переговоров, а не из спортивного интереса, а потому Эдмунд хоть каждой стрелой мог мазать, в любом случае самым важным сейчас были слова и намерения. С Флорентом так уж точно.

Лорд Ясноводной крепости был худым и довольно бледным, как и сам Эдмунд, мужчиной. Его седая клиновидная бородка слегка топорщилась, когда тот говорил, что смотрелось несколько забавно. Патриарх Флорентов встретил его подчёркнуто учтиво и со всем уважением, которое полагалось законному сюзерену, но в остальном тот держался не в пример выше того же Тарли, что проявлял к Гарденеру зачатки уважения, как опытный полководец начинающему. В общем если Красный Охотник хоть и занимал в их союзе весьма важное положение, то старался не показывать этого, а вот Старый Лис напротив знал себе цену, даже скорее ту завышал.

Встретившись перед лесополосой, они оставили большую часть своего сопровождения ожидать и коротать время за разговорами меж собой, а сами выдвинулись на поиски сносной добычи. Правда для этого Тарли привёл собственных охотничьих собак, что и загоняли зверьков в руки охотников. Подобное решение делало охоту не в пример легче, чем Эдмунд мог себе представить, а потому не проявлял особого энтузиазма, как, впрочем, и остальные. В качестве сподручных на таких мероприятиях обычно выступали оруженосцы или же собственные наследники, но у Флорента дети давно уже выросли, а наследником Рендилл позориться не очень хотел, тем более перед тестем и родным дедом юного Сема.

Так что у каждого имелся под рукой молодой рыцарь или два, который и лук подаст и воду, а также снимет доспехи или снаряжение по нужде, если придётся. Такими людьми для Эдмунда по-прежнему выступали братья Флан. Выделять кого-то из них Гарденер не хотел, а потому взял с собой обоих, в то время как сир Гаррет остался с сопровождением Тарли и Флорента. Марвин же и вовсе остался в замке, подобные занятия ему были чужды, а уж присутствие хозяина Рогового холма и вовсе отбивало всякое желание для участия.

- И всё же ближе к делу, лорд Алестер. – обратился Гарденер к Флоренту, когда оруженосец лорда поднял тушку лисицы с земли и выдернув из неё стрелу повесил к лошадиной поклаже. – Я уважаю людское благородство, но также знаю, что на него нельзя прожить. Что вы хотите получить от нашего союза?

- Увольте, ваше величество. Как я могу просить и желать чего-то большего для нашего славного края, как не возрождение славных лет зеленорукой династии? – показательно надул грудь Старый Лис. – Простору давно уже пора сбросить с себя ярмо Железного трона, который только требует, но ничего не предлагает взамен. Прошли те дни, когда Семь Королевств получали выгоду из этого искусственного объединения. Лишь восстановив старый порядок, мы заставим благородных людей вновь вспомнить о чести и достоинстве старых родов. – несколько витиевато высказал позицию своей партии лорд Ясноводной крепости. В целом с этим не было нужды спорить, всё-таки подобное мнение было не редкостью, просто до нынешних лет не получало достаточно распространения.

- И всё же, даже благородный лорд Тарли не стал поддерживать меня за просто так. Верно, лорд Рендилл? – спросил хозяина Рогового холма Гарденер. Красный Охотник был занят тем, что внимательно высматривал на ветке дрозда, охота на лис казалось старому вояке простой, а потому тот искал дичь повесомей.

- Уймись, высочество. Пока этот Старый Лис не захочет, то ничего толкового не скажет. Только и будет, что языком молоть. Лисья порода. – недовольно проворчал Тарли, когда добыча упорхнула прямо у него из-под носа. Дрозда спугнул особо громкий треск веток, который издал опрометчивый оруженосец Флорента из его дальних родственников, что смотрел больше на своего лорда, чем под ноги. – Смотри куда прёшь, паршивый олень! – ругнулся воин на юношу, отчего тот сжался и как можно скорее проблеял извинения.

- И эти слова он говорит о отце своей жены и о том, кто приходится дедом его родным детям. Эх, вот видите, что порой мне приходится терпеть, ваше величество? У большинства лордов совсем не осталось чувства такта. – покачал головой лорд Алестер напуская на себя вид удручённый и слегка оскорблённый.

- Я не обязан любить тебя так же, как и свою жену, Флорент. – процедил Тарли, передавая лук уже своему сподручному и выискивая острым взглядом новую добычу. – У тебя отсутствует вообще всё, что для этого необходимо.

- Это всё, конечно, очень печально. В своём роде. – выразил мнимое сочувствие лорду Флоренту Эдмунд. – Но всё-таки. Насколько мне успели вас описать. Вы человек не только чести, но и дела. Так что, если это будет в моих силах, я готов удовлетворить некоторые ваши запросы, лорд Алестер, но я не хочу узнать о них уже пост-фактум. – прямо озвучил Гарденер свою позицию, желая как можно скорее узнать запросы лорда Ясноводного чертога. Лишь немногие готовы были рисковать своим здоровьем и положением ради авантюры с неизвестным исходом, а потому у большинства его сторонников были запросы и цена, которые ему предстояло исполнить, когда он получит желаемое. С Тарли и Пиков вопрос уже был решён, а теперь осталось дело за Флорентом.

- Не стоит, ваше величество, право слово. Я знаю, как трудно поверить в то, что незнакомые вам люди желают и живут не только для себя, но и ради будущего их дома. Однако, поверьте. Я желаю вашего успеха и этого союза из искренних побуждений. – не стал идти на поводу у Эдмунда Флорент, до последнего играя роль искренне преданного и бескорыстного вассала. Впрочем, Эдмунд уже успел достаточно пожить на свете, чтобы не вестись у того на поводу.

- Я же говорил. – хмыкнул Тарли, выражая таким образом, что его прошлая характеристика своего тестя оказалась полностью верной.

- Остынь, Рендилл, ради Семерых! – раздражённо отреагировал на хмыканье Красного Охотника Старый Лис. – Не все столь жаждущие славы и наживы мужланы вроде тебя. – теперь настала очередь старого лорда давать своему зятю характеристику.

- Сказал человек, чья племянница родила королю бастарда, а другая вышла замуж за его брата. А остальные пригрелись, где придётся, так и норовя прибавить тебе ещё парочку очков влияния. Я что-то упустил? – задал вполне риторический вопрос Тарли, полностью проигнорировав и не став отрицать характеристику собеседника. – Я хотя бы честен в своих запросах, в отличие от тебя, лисья морда. Кто-то рассчитывал и так и так подвинуть Тиреллов со своего места, едва представится возможность. Кто бы это мог быть? – послышался со стороны лорда Рендилла нескрываемый сарказм.

- Это всё наветы, да и Роберт не король, а всего лишь узурпатор. Уверяю вас, ваше величество, что королём его никто из моих друзей никогда не считал. Мы всегда знали, что у Простора может быть лишь один король. – польстил Флорент Эдмунду, но даже для него это смотрелось слишком явно и как-то пошло.

- Да-да. – махнул рукой на высказывание Флорента Тарли, а после стал прислушиваться. Где-то в далеке послышался лай собак, а это значило, что те начали загонять очередную добычу. – Но у Баратеона есть корона, замок и Железный трон, а также сотни тысяч мечей, которые он может собрать по первому зову. Если это не определение короля, тогда я не знаю, что им будет. – усмехнулся Красный Охотник, вновь принимая из руки оруженосца подготовленный лук со стрелой. В этот раз лорд Рогового холма решил попытать счастье с куда более простой добычей, раз прошлый трофей был столько халатно и безвозвратно утрачен. – О женитьбах племянниц даже сказать смысла не имеет. Если ты не рассчитывал на мою, Хайтауэра и Баратеона поддержку в случае чего, то я готов съесть собственные ботинки, если это не так. – озвучил своё недоверие словам Старого Лиса Тарли.

- Кожа в горле встанет, а мне бы не хотелось, чтобы у вас случился из-за меня припадок, дорогой зять. – вернул себе самообладание лорд Алестер, что решил полностью отрицать любые попытки навета в свой адрес.

- Ничего. Пройдёт, как по маслу. – отринул напускное беспокойство в свою сторону Красный Охотник, после чего сосредоточенно замолчал. Через пару секунд натянутая тетивой стрела со свистом отправилась в полёт. Эдмунд и лорд Алестер ещё не успели толком ничего разглядеть, как под копыта их лошадей кубарем выкатилась тушка енота, что спасался бегством от своры и получил снаряд прямо в голову на самом ходу. Охотничьи псы же вылетели за добычей через мгновение и зашлись торжествующим лаем, выражая довольство от своих успехов. – Тц. Енот. – цокнул Тарли недовольно языком, что явно рассчитывал подстрелить очередную лису, но вместо этого получил не самую приятную награду.

- Ваша добыча подобна вашим словам, дорогой зять – они совершенно отличны от реальности. – не преминул воспользоваться ситуацией в свою пользу, лорд Флорент.

- Заткнись ты уже. – проворчал Тарли в ответ, а после обратился уже к своему оруженосцу. – А ты чего расселся, олух! Принеси давай, пока шкура псинам не досталась! – сорвался лорд на подчинённом, выпуская эмоции. Тот поспешил немедленно выполнить полученную команду, от греха подальше.

- Грубо, но чего ещё ожидать от того, кто никогда не расстаётся со своей железякой. – намекнул Флорент на постоянную привычку Тарли носить с собой Губитель Сердец. Даже в Звёздном Пике валирийский клинок был всегда под рукой хозяина Рогового холма.

- Твоя зависть воняет, Флорент. – только и сказал на этот комментарий Рендилл и был по-своему прав, ведь наличием подобного семейного сокровища могли похвастаться лишь немногие в Просторе, да и во всём Вестеросе.

- Довольно, господа. – остановил перепалку лордов Эдмунд, что стал ловить себя на мысли, что подобное стало происходить с ним всё чаще и чаще. Вполне возможно, что роду Гарденеров действительно было предназначено править Простором, чтобы не допускать подобных свар. – У каждого из вас есть свои достоинства и мне необходимы они все. Давайте продолжим, лорд Алестер, мне бы не хотелось провозится до ночи.

- Как пожелаете, ваше величество. – покорно склонил голову Флорент, но совсем немного, лишь чтобы обозначить жест. Тарли же и вовсе только хмыкнул, после чего отправил псов за новой добычей.

- Меня не очень волнуют ваши замыслы и прошлые планы, лорд Алестер, и я с удовольствием закрою на них глаза, если вы наконец ответите на мой вопрос. Что желает получить род Флорентов за свою поддержку? – вновь озвучил интересующий момент Гарденер, испытующе смотря в глаза старому лорду.

- Вы весьма великодушны, ваше величество. А потому я питаю надежды, что вы не забудете вашего верного слугу после воцарения. Но что я могу просить, кроме брачного союза с вашей благородной персоной и статуса главы южных марок. Такая мелочь по сравнению с властью над всем нашим великим краем. – перестал ходить вокруг да около Старый Лис, заставляя Эдмунда задуматься, а лорда Рендилла в очередной раз нахмурится.

- А рожа не треснет? – задал Тарли вполне резонный и провокационный вопрос, намекая на то, что не потерпит над собой власти этого хлыща, ведь его родовой замок как раз таки подходил под определение южнопросторских марок.

- Нисколько, лорд Рендилл. – огрызнулся в ответ Флорент. – На ваши или земли Пиков я не претендую, но насколько знаю его величество не сильно жалует Хайтауэров, а значит вопрос о целостной сохранности их владений всё ещё стоит на повестке дня. Или я не прав? – чуть обеспокоенно обратился Старый Лис к Эдмунду, когда заметил, что тот не проявляет на его запрос должной реакции.

- Вопрос со Староместом весьма сложный, лорд Флорент, в этом вы правы. Держать обиду на род Хайтауэров за их предательство на Пламенном поле я не стану. Ответственные за тот инцидент уже давно кормят червей. Однако, Старомест слишком важный город, чтобы им мог владеть столь непостоянный хозяин. Да и все вассальные владения Хайтауров слишком большой для вас кусок. – покачал головой Эдмунд, замечая, как на мгновение скривилось лицо Флорента, явно недовольного подобным ответом.

- Да ты самая настоящая дорнийская змея, Флорент, а не какой не лис. Твоя собственная дочь Рея замужем за Гласом Староместа сейчас так же, как Мелесса за мной, а ты буквально говоришь о том, что желаешь его ограбить. И ты называешь себя человеком чести? Да я тебя после такого даже на порог не пущу. – явно остался под впечатлением от наглости и жадности тестя Красный Охотник.

- Уверен моя дочь поймёт, что я делаю всё лишь ради нашего дома, да и Рею с Мелессой не сравнивай. Моя первая дочь в отличие от сестры приходиться тебе единственной супругой, в то время как для Хайтауэра она уже четвёртая. Четвёртая! – сделал ударение на этом слове, Флорент защищаясь от гнева Тарли. – Только у Фрея было больше! У неё всего несколько детей, которым не то что место лорда не светит, хорошо бы вообще остаться хоть с чем-то после смерти отца. Так что прошу, ваше величество, хорошенько обдумайте моё предложение. Я прошу не так много за свою поддержку и…

- Довольно, лор Алестер. – перебил начавшего его обхаживать со всех сторон Флорента Эдмунд. – Я не отказал вам. Лишь сказал, что все. Повторюсь. Все владения Хайтауэров слишком большой кусок для вас. Вы можете забрать от них ровно половину по границе с дорогой Роз, Медовичкой и заливом Шёпотов. Вторая же будет выделена в отдельную марку, если и вовсе не разбита на удельные владения. Такой расклад вас устроит? – поинтересовался Гарденер у старого лорда, что стал внимательно слушать его слова, после того как был настойчиво прерван.

- А Старомест? – обеспокоенно поинтересовался Флорент, когда понял, что всё же получит желаемое. Золотое правило торгов – проси больше, получишь меньше, но так, чтобы не остаться с голой задницей. – Хайтауэры сохранят его за собой? – похоже Флорен опасался возможных конфликтов с семьёй чьи владения он собирался попрать.

- Только Высокую башню. Родовой замок и ленные владение отнимать в мои планы не входит. Старомест же останется подчинён лично мне. Цитадель не должны более подчинятся влиянию второстепенного рода и при этом сохранять фактическую автономию. К тому же я рассчитываю, что при должно упорстве с нашей стороны Простор вновь станет центром веры Семерых. – намекнул Эдмунд на свой союз и близкие отношения с церковью, заставив лордов перед ним понимающе переглянуться. – И это всё только при том, что Хайтауэры добровольно примут мои условия. В противном случае я буду вынужден и вовсе ликвидировать их положение лордов, как таковое. Каков же теперь ваш ответ, лорд Алестер. – приподнял Гарденер вопросительно бровь, но судя по лицу собеседника уже прекрасно знал его ответ.

- С превеликим удовольствием я приношу вам свою клятву верности, мой король. – теперь уже поклон лорда Ясноводной крепости вышел уже как ниже, чем до этого, но всё ещё с должным достоинством. – Однако, кажется, что настало ваше время стрелять. – указал Старый лис на приближающийся к ним лай и топот лап.

Глава 38. О сомнениях и крупном деле

293 г. от З.Э.

Несколько месяцев спустя.

Лагерь Белой Длани в Королевском лесу.

Эдмунд задумчиво пережёвывал свежую похлёбку, которую ему всучили по возвращению в лагерь. Прошло почти полгода с его поездки туда и обратно. Близилось приближение нового 294 г. от З.Э. и дела шли у наследника Гарта Зеленорукого всё лучше и лучше, а вот Железный трон переживал жёсткий кризис своей власти и положения. Казалось бы, стоило радоваться, но Гарденеру сейчас было не до того. Его мысли целиком и полностью были заняты Марвином, а точнее его словами, что тот сказал ему за пару дней до возвращения.

- Слушай, величество. – обратился архимейстер во время одного из дневных привалов, когда Фланы отошли собрать хворост для костра. Манера общения Мага продолжала быть беспардонной в его отношении каждый раз, когда они оказывались наедине. Эдмунд уже давно махнул рукой и даже как-то свыкся с тем, что для учёного не существовало авторитетов. Для Гарденера он стал кем-то вроде ворчливого приятеля, который в принципе и мог вывести из себя, но всегда говорил по делу.

- Внимательно, Марвин. – отозвался Гарденер, проверяя на месте ли все его пожитки. То была самая странная его привычка, возникшая после получения чаши и других весьма важных вещей, которые могли изрядно осложнить ему жизнь, если где-то потеряются. Вполне безобидная на фоне пристрастия Мага к кислолисту.

- Мы уже года три маемся, как неприкаянные. Почти четыре, если считать в общем. – загнул показательно пальцы архимейстер. – Я не жалуюсь, чтоб ты знал, да и других пока всё устраивает. Тот же главный олух будет ждать сколько скажешь. – припомнил Марвин Корбрея. Рыцаря Долины грубый учёный стал так называть после того, как у него прибавилось людей в подчинении. Повышение так сказать. – И всё же. Сейчас всё совсем иначе, чем три года назад, когда у нас за плечами была только пара котомок, да твоя пустоголовая голова. Теперь ты уже не тот, что раньше. За твоей спиной теперь стоят тысячи мечей и поддержка одних из самых влиятельных родов Простора.

- К чему ты клонишь? – недоумённо моргнул Эдмунд пару раз, на что Маг лишь горестно и показательно вздохнул. Гарденер в принципе не совсем понимал для чего Марвин перечисляет всё то, что он и так знал. Тот явно на что-то этим намекал, но пока было непонятно на что именно.

- Я к тому, что ты сказал нам тогда после острова Ликов. – чуть приглушённо сквозь сжатые от нетерпения зубы, намекнул ему Марвин. – О происхождении королевских отпрысков. Теперь у нас есть достаточно союзников, чтобы пережить бурю. Так почему бы не ткнуть Баратеона носом в дерьмо прямо сейчас? Настроим Запад против Железного трона. Демон Трезубца явно не спустит детям Тайвина такого предательства. Всё может дойти и до казни, а там под шумок мы и Хайгарден возьмём и независимость тебе столь желанную объявим. Так что? Теперь понял к чему я клоню? – как ребенку объяснял ему учёный, а Гарденер на это только молчал.

Архимейстер не открыл для него скрытую истину, всё это и так нет-нет да всплывало в его мыслях, но он старался отложить это на потом, занимаясь насущными вещами. Однако, теперь спутник явно настаивал на действиях и не сказать, что тот был полностью неправ в своих доводах. И всё же Гарденер оставил заданный Магом в тот день вопрос без ответа и думал о нём уже сейчас, по возвращению. Хотелось бы сказать, что всё было столь же просто, как и описывал ему Марвин, но знания подробностей о будущем сериала не делали его оптимистом, скорее наоборот заставляли медлить, чтобы не напортачить там, где для него уже была распростерта дорога к Дубовому трону.

Да, теперь у него была возможность хорошенько ответить и Тиреллу и Баратеону, но стоило ли на самом деле форсировать события до Войны Пяти Королей? Сложный вопрос, и сложный он в первую очередь потому, что ответ на него влиял на судьбу многих семейств и всех Семи Королевств в целом. Что произойдёт, если он всё же решится открыть правду именно сейчас, тем самым развязывая конфликт между Железным троном и Западом? А ведь под всё это дело может подключится и Дорн, что наконец-то добьётся возможности праведной мести за несправедливо и бесчестно убиенную принцессу и её отпрысков.

Самое банальное – ему просто не поверят. Шутка ли, что королева спит с собственным братом, королевским гвардейцем, так ещё и наплодила таким образом бастардов в количестве трёх штук? Весьма крутое заявление и это, мягко говоря. Многие, возможно, и задумаются, но это не будет означать, что сам король в это поверит, тем более что данная информация будет озвучена его врагом. Конечно, можно привлечь к этому делу верховного септона, таким образом раскрывая данный факт через официальный и легитимный источник, но что случится тогда? Заявления о кровосмесительной связи Баратеона обычно все отсылают к его бабке, что была урождённой Таргариен, да и к самому основателю рода, что был незаконнорождённым не то сыном, не то братом Эйгона и его сестер-жен. В любом случае такая резкая смена парадигмы не могла принести ничего хорошего.

Ладно, даже если опустить этот момент и принять во внимание вероятность того, что заявление о происхождении королевских детей будет воспринято со всей серьёзностью, то что тогда это будет означать? Старший Баратеон будет по-прежнему сидеть на троне, а это будет означать, что Штормовые земли и Драконий камень вместе со всем его флотом останутся верны короне. Ни Станнис, ни тем более Ренли вперёд своего брата в наследовании престола не пойдут. Джон Аррен будет всё ещё жив, а значит и нейтралитета Долины не предвидится. Эддард Старк всё ещё на Севере, а значит приведёт под руку короны всё воинство северян, а там и Речные земли во главе с тестем настоящего и будущего десниц короля подтянется. Тиреллы не рыпнуться, а Железные острова под предводительством Бейлона Грейджоя замирены до самой смерти старшего оленя.

Расклад настолько паршивый, что при подобных условиях каким бы не был хорошим правителем Тайвин Ланнистер, но ему придётся утереться любыми своими претензиями, если не захочет, чтобы вся мощь этого союза обрушилась на Западные земли, стирая в порошок все начинания Старого Льва. Может быть, за это время Гарденеру и удастся умостить свою задницу на трон Хайгардена, но что потом? Простор окажется в окружении врагов и это будет неизменно. Флорент и ему подобные наверняка рассчитывают на то, что в подобных условиях Гарденеру придётся попрать свою гордость и склонить перед узурпатором колени. Беспроигрышный вариант, если честно. Новую династию они смещают и садят вроде как представителя старой, но без всякой поддержки и союзников из-за чего ему так или иначе придётся полагаться на своих внутренних вассалов. Не нужно быть гением, чтобы видеть подобные исходы и замыслы на сквозь, вот почему если и начинать, то только после гибели Баратеона и Джона Аррена.

Да, в оригинальной истории всё сложилось как нельзя вовремя и это следовало учитывать. Будь на месте Старка кто-то другой или даже сам Старый Сокол, то войны вполне можно было избежать, но именно грандлорд Севера оказался на юге как нельзя вовремя. Иронично, что ещё сказать. Именно после его заявления и выступления, а затем и казни малолетним садистом Джоффри вся эта бочка с порохом под названием Вестерос и взорвалась. Брат пошёл на брата, сепаратизм и роялизм стояли рука об руку. Идеальная возможность для преобразований и авантюр всех людей и мастей. Правда заплачено за это было целым морем крови.

Честно только этот момент и останавливал Гарденера от того, чтобы держаться изначально задуманного плана. То был идеальный момент, чтобы взойти на трон, но ведь перед ним стояла задача поважнее и посложнее. Долгая ночь. В оригинальном сериале её вывезли только чудом, сомнительным сценарным приёмом и драконами, а тех на многострадальной земле Вестероса Гарденер больше видеть не хотел. Если бы люди на Земле жили всю свою историю рядом с динозаврами, то вполне могли бы понять его ход мыслей. Реликты восхищают, но на то они и реликты и лучше бы им такими и оставаться. Сомнительно, что цивилизация вообще бы развилась хотя бы до бронзового века, если бы приматам пришлось делиться своим жизненным пространством с многотонными и многометровыми тварями, которые и вовсе дрессировки не знают. И вряд ли бы спасло положение наличие хотя бы пары человек способных на это. Может быть, во времена Валлирии всё и было вполне сносно, но после неё лишь позор и трепет. Сколько городов и их жителей погибло во время Танца Драконов и меж ним? И ладно, когда драконы направлялись хозяевами, но ведь они периодически их лишались, а беспризорные огнедышащие чудовища — это не совсем тот сосед, с которым ты захочешь жить бок о бок. В общем идея так себе.

В остальном же у обескровленных долгой войной Семи Королевств без них мало шансов на выживание против армии мертвецов. Если же королевства сохранят хотя бы половину своей боеспособности, то это был бы совсем иной разговор, но при сохранении статуса-кво это было нереально. И всё же Гарденер не собирался в это время сидеть на месте. Трон Хайгардена лишь первый шаг по объединению андальских королевств перед лицом общей угрозы. Благодаря возросшему влиянию церкви можно было вполне заручится поддержкой тех же лордов Долины, что позиционировали себя, как первые в вопросах веры. Впрочем, напортачить здесь было куда реальней, чем исполнить всё грамотно и без ошибок. У Эдмунда были силы его предков, но не было уверенности в том, что он справится перед неминуемым концом света. Это и создавало столь большую неопределённость в его решении.

Да и многих людей, что погибнут в горниле Войны Пяти Королей, было по-человечески жалко. Тех же Старков к примеру или речных лордов, которые погибли на Красной свадьбе. Те явно не заслужили подобной участи, но сейчас именно Гарденер определял их судьбы. Он вполне мог бы остановить или предупредить наследника Эддарда Старка Молодого Волка или же одним своим решением и вовсе не допустить, чтобы армия северян сложила свои головы на юге. Вместо того, чтобы воевать за Перешейком они вполне бы могли сдерживать натиск на Стену, что уже было бы огромным подспорьем.

Столько вероятностей будущего сейчас зависели от одного единственного решения последнего Гарденера. Он никогда не считал себя вершителем чужих судеб, но Семеро сейчас возлагали на него именно эту роль и к ней он оказался не готов. Однако, сколько ещё лет потребуется людям и союзникам Гарденера, чтобы удача отвернулась от них и случилось нечто непредвиденное? Один неосторожный шаг и многие из них могли распрощаться с жизнью. В его отсутствие ищейки Железного трона весьма рьяно прочёсывали леса.

Если бы не осторожность Корбрея и запасы святой воды, что оставил Эдмунд, то вполне могло статься, что по прибытию его сотня рыцарей не досчиталась нескольких десятков человек. Благо в этот раз всё обошлось, но ведь он не всегда будет рядом, да и бессмертием как таковым просторский принц не обладал. Случайная стрела или удар меча, вполне могли разрушить все его замыслы и планы, оставляя ближних сторонников на растерзание шакалам и гиенам в человеческом обличии. Пророчество его матери в виде песни, обещающее ему как минимум несколько столетий жизни особенного спокойствия не добавляло. Семерых он встречал лично и те сами не были слишком уверенными в своём выборе. Конечно, Старица заявляла, что Гарденер был их единственным шансом, но было ли это правдой? Неизвестно.

Хотелось в сердцах даже подбросить монетку в виде серебряного оленя, чтобы не принимать столь сложное и ответственное решение самому, но Эдмунд понимал, что это смотрелось бы невероятным ребячеством с его стороны. Да и нечестно было решать судьбу многих тысяч людей одним простым подбрасыванием монетки. Быть может ему стоило спросить у кого-нибудь совета, однако, никого подходящего в данный момент Гарденер не знал. Да и вряд ли бы среди живущих кто-нибудь вообще понял его моральную дилемму. От дальнейшей помощь Семерых Эдмунд отказался ещё на совете, да и слышать банальности со стороны богов навроде предрешённости или неизбежности он не особо хотел. По итогу единственным кто бы мог дать ответ или решить за него оказался он сам.

Что у него сейчас вообще имелось? Верные люди, магические практики, союзники на юге и севере Простора, да ещё какие. Красный Охотник сам по себе был человеком невероятной значимости. Пик приносил ему верность многих лордов южных и восточных марок. Лорд Кидвелл к этому времени заимел договорённости со своими соседями: Кордвайнерами и Рокстонами. Да и Футли не стоило сбрасывать со счётов, т.к. насколько слышал Гарденер тот стал активно интересоваться возможностью породниться с Касвеллами из Горького Моста. Флорент же и вовсе приносил ему верность и нейтралитет практически всего юга Хайтауэров, а также лордов Щитовых островов и Крейнов из Алого озера, что на севере, дома его матери и нынешней супруги Старого Лиса. При таком раскладе Тиреллы и их союзники оказывались в кольце и если никто так и не придёт им на помощь со стороны, то Хайгарден упадёт ему в руки словно перезрелое яблоко. Неопределёнными оставались всего несколько крупных родов вроде Окхартов и Осгреев, но тенденция показывала, что тем рано или поздно придётся выбрать сторону.

Лучший из возможных раскладов. Особенно хорошо вышло с Щитовыми островами, что могли нивелировать поддержку Тиреллов флотом Редвинов. В остальном же сухопутные силы союзников Гарденера были на несколько тысяч мечей весомей, да и потенциально руководить ими собирался не абы кто, а сам Рендилл Тарли. Одно это уже во многом гарантировало просторскому принцу победу. И всё же без Войны Пяти Королей всё это преимущество превращалось в проблему, где разрозненные силы пособников Белой Длани могли разбить поодиночке те же штормовики или западники.

Решение лежало прямо у него перед носом и Гарденеру пришлось оставить общее человеколюбие в пользу своих наследных подданых. Далось это ему не легко и, пожалуй, чувство вины будет гложить его до конца жизни. И всё-таки Хайгарден стоил войны. Да, стоил. Лучше уж погибнут другие, чем его второй шанс на возрождение наследия семьи пойдёт прахом. Согласился бы с его решением почивший отец? Скорее да, чем нет. В былые времена Простор всегда находился на первом месте и так должно быть впредь. Это королевство во все времена было центром мощи и силы андальской культуры.

Если кому и суждено остановить немёртвую поступь Короля Ночи, то именно им, а для этого стоило избежать тех ошибок, что наделали Тиреллы и другие благородные дома в оригинальной истории. Например, не дать всему свету штормового рыцарства сложить свои головы при штурме Королевской гавани. И это лишь один из возможных примеров. Если Гарденеру и было суждено возглавить Простор, то он должен был быть готов принимать любые сложные и неоднозначные решения. И сегодня он принял первое из них. Осталось только вкратце пояснить причины этого Магу, чтобы тот больше не завал подобных вопросов. Кто-кто, а циничный учёный вполне мог бы понять и согласится с его решением. Возможно, что таким образом Эдмунд искал хоть какого-нибудь одобрения и облегчения своему чувству вины, впрочем, однозначно сказать это себе он всё равно не мог.

К этому моменту его миска давно опустела. Из долгих и тяжёлых раздумий его вырвал Корбрей, что подсел к костру. За эти месяцы рыцарь Долины изрядно оброс и заматерел. Раньше ему не доводилось особенно часто руководить большими группами людей, а теперь он вполне мог выполнять подобного рода обязанности со всем тщанием и опытом. Проще говоря, Лин умудрился в отсутствие своего короля как-то вырасти над собой, поумерить пыл молодости и более трезво смотреть на вещи. На лице его застыла блондинистая, немного неотёсанная, бородка. Раньше выходец из Дома Сердец весьма тщательно следил за наличием волос на своем лице, а теперь вдали от турниров и замков он махнул на данную привычку рукой. Чувствовалось, что прошедшие годы повлияли не только на Гарденера, но и на всё его окружение.

- Простите, что отвлекаю вас, ваше величество. – извинился Корбрей за своё появление. Скорее чисто для проформы, нежели действительно чувствуя за собой вину. Да и Эдмунд, честно сказать, не выглядел слишком уж занятым в данный момент. – Слышал от Марвина, что ваша поездка прошла куда как лучше, чем ожидалась.

- Лучше, чем вообще могло бы быть, Лин. – подтвердил слова архимейстера Гарденер. – Теперь мы находимся практически в двух шагах от нашей цели, но проще от этого не становиться. Полагаю Марвин уже потоптался тебе по ушам на тему того, что неплохо бы было уже начать действовать? – вздёрнул Гарденер бровь и закончил свой вопрос тяжёлым вздохом.

- Сложно сказать. Меня больше заботит, что думаете на этот счёт вы. – пожал плечами рыцарь Долины. По виду рыцаря можно было легко сказать о его искренности. Того действительно в первую очередь интересовало решение короля, нежели ворчливого учёного.

- Ясно. – принял подобный ответ Эдмунд. – Что же, тогда ты вовремя. Прости, что не посвящу тебя в подробности, но план остаётся без изменений. Мы дождёмся того момента, когда Железный трон сам сломается под собственным весом и не раньше. – озвучил принятое решение Гарденер, ожидая хоть какой-то реакции со стороны верного друга, но её так и не последовало. Корбрей же лишь понимающе улыбнулся и кивнул.

- Понял вас. – рыцарь не стал задавать никаких уточняющих вопросов или выдавать своим видом неприятие или несогласие. Вместо этого он молча обратился во слух, слушая досужие разговоры подчинённых и присоединившихся к ним из поездки Фланов.

Так и сидели они ещё много минут. Молча. Каждый, думая о чём-то своём, пока к ним не присоединилась сама просторская семейка рыцарей. Чувствуя отрешённую и спокойную атмосферу между рыцарем Долины и последним Гарденером те просто заняли место вокруг костра и тихо переговаривались меж собой, делясь впечатлениями и другими ничего незначащими фразами. За месяцы, проведённые в пути, Эдмунд значительно сблизился с представителями младшего дома Олдфлауэрсов.

Он легко находил с молодыми братьями общий язык, а сир Гаррет выступал для него неизменным защитником и советчиком в различных вопросах, касающихся жизни и положения людей в Просторе. Порой Гарденеру думалось, что даже без благословения Семерых он смог бы сойтись с этими людьми весьма просто. Каждый из них словно дополнял друг друга в те или иные моменты, и теперь просторскому принцу будет весьма сложно привыкнуть к их отсутствию, если таковое случится. Без тех же Марвина и Лина было тяжело, а теперь в его близкий круг добавилась и эта троица.

И всё же любой идиллии свойственно прерываться. Так и в этот раз. Один из рыцарей грааля, что уже даже мысленно составляли его личную гвардию, подошёл к своему непосредственному командиру в лице Корбрея и начал что-то шептать тому на ухо. Естественно, перед этим он предварительно поклонился самому Гарденеру. Многие из них уже давно свыклись с мыслью, что представляют и защищают интересы истинного наследника древнего рода, посланного самими Семерыми из семи небес. Так что уважение и верность, которую они проявляли по отношению к наследнику Дубового трона не была напускной или наигранной, тем более что каждый из них уже давно успел ощутить на себе различные проявления чудес, следующих за Гарденером по пятам.

- Да, понял тебя. Молодец, что напомнил, Роджер. – кивнул Лин на слова рыцаря, после чего тот мгновенно поспешил удалится, передав необходимые слова.

Судя по имени тот явно был родом либо из Западных, либо из Королевских земель. Однако в отряде Эдмунда на происхождение практически не смотрели, ибо в эти времена в основном объединялись либо по кровным связям, либо по вероисповеданию. Удивительно, конечно. История Вестероса насчитывала уже порядком несколько тысячелетий, однако, нации так и не сформировались в привычном для Земли виде. Там это тоже заняло какое-то количество времени, но точно не столько же. Были какие-то зачатки, но в основном они базировались исключительно на территориальной целостности тех или иных родовых владей. Прошло уже порядком триста лет со времён Завоевания Эйгона, а сепаратизм в Семи Королевствах всё цвёл и укреплялся. Трудно, конечно, сплотить разрозненные народы исключительно мечом и огнём.

- О чём он тебе напомнил, Лин? – поинтересовался Гарденер после того, как некий Роджер покинул их компанию. Корбрей не стал долго мяться или увиливать. В любом случае эта информация касалась в первую очередь именно их короля и главы отряда.

- Я хотел бы поговорить об с вами завтра, ваше величество, когда вы отдохнёте с дороги. Однако, похоже людям не терпится, и я могу их понять. – кивнул своим мыслям рыцарь Долины, его вид стал выглядеть несколько виновато из-за того, что приходилось прерывать отдых Гарденера, что после поездки и так был занят весьма важными мыслями и вопросами, но похоже эта повестка также требовала скорейшего обсуждения.

- Не беспокойся, Лин. Уверен, что чтобы там ни было, мы сможем это решить. Тем более что самое сложное уже позади. – после этих слов в голове Гарденера всплыли воспоминания о прошедшем Восстании Праведных и их партизанской борьбе. Казалось бы, это было не так давно, а его мысли то и дело возвращались в те дни, которые как будто отделяли его сегодняшнего, от того который только готовился к борьбе с войском «Осадника».

- Не сказал бы, что это воинская проблема, ваше величество, скорее бытовая. – непринуждённо отвлёк его своим голосом от воспоминаний Корбрей. – Я бы даже сказал, что проблема житейская и извечная во все времена. У нас кончаются деньги. – удивил его предметом обсуждения рыцарь Долины, заставив Гарденера даже несколько опешить от подобного поворота. Впрочем, не только его.

- Деньги? На кой им деньги, сир? Мы же в лесу скрываемся, разве нет? Еду нам поставляют просторские крестьяне и септы, так, где они собираются их тратить и на что? – задал невысказанные Эдмундом вопросы Джайлс Флан. Горячий просторский молодой рыцарь с дорнийской внешностью едва не подскочил от своего недоумения и некоторого рода возмущения. И всё же сир Гаррет мигом усадил младшего сына обратно, считая, что сперва следовало полностью выслушать пояснение рыцаря Долины.

- Ты правильно заметил, Джайлс. – перевёл взгляд на юношу Корбрей, нисколько не обижаясь на подобную реакцию. – Самим людям деньги ни к чему. Они здесь скорее за идею, нежели за материальные блага, но у большинства из них есть семьи в городах и поселениях. Полученные входе боёв средства они всё это время получали заместо жалования и отправляли родным за ненадобностью. Однако, прошло уже полгода, а деньги имеют свойство заканчивать. Они не станут уходить, но не хотят, чтобы их жёны и дети жили впроголодь или на содержании у родных. Удовольствия в этом не слишком много. Потому они и просят решить возникшую проблему. – объяснил ситуацию Лин. Весьма подробно, но без лишних примеров или конкретных личностей.

Эдмунда же после этого невольно кольнуло чувство вины от того, что во время поездки он совсем не думал о подобной проблеме и тратил приличное количество средств с излишком и ненадобностью. Как-то совсем забыл он о том, что у каждого из его людей имелись потребности и помимо базовых. Те же Фланы в основном находились на довольствии лорда Аллана или средствах Гарденера, а ведь долго так продолжать не могло, хоть и было для этих времён привычным делом. Да и Корбрей, судя по всему, хоть этого и не сказал, тратил на рыцарей собственные сбережения с последнего турнира. Того самого турнира, после которого он официально стал преступником в глазах короны. Всё-таки задержка, вызванная переговорами с Флорентом и посещением Рогового холма была весьма существенной, и кто знает сколько осталось в запасе у рыцаря. Да, тут Гарденер определённо дал маху и нужно было что-то немедленно с этим решать. И всё же в голову, как на зло, ничего не приходило.

- Какие у нас варианты? – спросил присутствующих Эдмунд, но те не торопились с ответом. Даже если они и знали ответ на его вопрос, но называть его совершенно не хотели. Вместо рыцарей ему ответил другой голос, что раздался у компании из-за спины. По взгляду Корбрея тот понял, что новоприбывший был ему хорошо знаком.

- Банальный грабеж. Если ты вдруг не передумал, то в ближайшее время крупных стычек не планируется, а значит обирать трупы также не получится. Единственный вариант – это ограбить кого-нибудь на Королевском тракте или дороге Роз. – говорившим оказался никто иной, как архимейстер, что стал прислушиваться к разговору с какого-то момента. Или же вовсе изначально слышавший всё о чём говорилось у костра.

- Король не станет грабить простых людей, Маг. – покачал головой Корбрей, уже изрядно привыкший к сомнительным высказываниям учёного и даже в некотором роде скучавший по его компании. А вот просторским рыцарям циничный нрав архимейстера за месяцы совместного путешествия уже порядком надоел, так что ничего удивительного не было в том, что те мгновенно сделались суровыми и угрюмыми на подобное высказывание.

- Любой хронист или мастер над монетой плюнет тебе в лицо на это высказывание. – едко усмехнулся Марвин, что приблизился к костру несколько неуклюжей походкой и беспардонном умостился рядом с походной котлом, начисто игнорируя угрюмую реакцию со стороны Фланов на свою персону. – Да и вы тоже хороши, олухи. Только сиськи мнёте. Если бы у вас самих были иные мысли в ваших пустых головах, то вы бы уже давно их озвучили, но вместо этого вы предпочли засунуть свои языки в задницы. Хоть бы сказали спасибо за то, что я те вытащил.

- Пошёл ты, колдун! – во второй раз уже подскочил со своего места Джайлс, но в этот раз никто из родственников уже не стал его останавливать, т.к. и сами разделяли его точку зрения. Правда нрав юноши был мгновенно остужен упершимся ему в грудь посохом из валлирийской стали.

- Остынь, мальчишка. Правда глаза режет или как? Уверяю тебя, что не смотря на рыцарские шпоры половина из вашей братии нет-нет, да поправляла своё финансовое положение банальным обдиранием ближнего своего. Так что не смотри на меня волком, олух, а лучше придумай, что-нибудь получше, если хочешь опровергнуть мои слова. – нисколько не испугался мастер таинственных наук, вместо этого он лишь вытащил из-под складок плаща замусоленную миску и зачерпнул себя порцию изрядно подостывшей похлёбки.

- Сейчас ты наговариваешь, Марвин. – вступил в беседу сир Гаррет, что схватил младшего сына за плечо и отвёл себе за спину. – Быть может ты и прав насчёт того, что кроме ограбления нам в голову ничего не пришло, но ты не можешь утверждать, что мы, либо остальные, когда-либо уже занимались чем-то подобным. Возьми свои слова назад. – весьма грозно и чётко потребовал старый рыцарь, испытующе прожигая серый плащ архимейстера холодным взглядом. Однако, учёный продолжал сохранять молчание, игнорируя голос главы Фланов и зачерпывая деревянной ложкой, так же вытащенной из-под плаща, особо крупную порцию похлебки.

- Марвин. – настойчиво произнёс Эдмунд, что в данный момент целиком и полностью находился на стороне рыцарей.

- Ладно-ладно. – недовольно проговорил Маг, отвлекаясь от еды. – Чтоб вас и ваше благородство, ваше величество. – проворчал себе под нос грузный мужчина, но Гарденер всё равно услышал пусть и не обратил внимания. – Дал лишку. Признаю. Доволен? – обратился учёный к старшему Флану, оборачиваясь к тому в пол-оборота. Похоже то была единственно возможная форма извинений, на которую был способен Марвин.

- Хорошо. – больше ничего не говоря, принял нелепые извинения Марвина сир Гаррет, после долгого молчания. Однако лицо рыцаря было по-прежнему угрюмым. Вряд ли он остался доволен подобной формой извинений, но не хотел усугублять возникший конфликт.

- Так-то лучше. – благодушно кивнул Эдмунд, когда его учитель магии вернулся к еде, а просторские рыцари на свои места. Следовало решить возникший вопрос как можно скорее, а не вести споры, которые ни к чему не приведут. – И всё же, грабеж нам не подходит. Мало того, что это противно самой сути нашего отряда, так это ещё и бросит тень на всех нас. Церковь и союзников в том числе. Братство Королевского леса когда-то погорело именно на том, что стала грабить простых крестьян и торговцев, что и обеспечивали им скрытность и защиту. Нам такого не грозит, но пример показательный. Так что я прошу вас предложить мне иной вариант. – веско высказался Гарденер и был услышан, ибо со своего место подал голос обычно молчаливый Гарланд Флан.

- Как насчёт попросить средству у лорда Аллана, нашего дяди? Или кого-то из других лордов, что обещали вам поддержку, ваше величество? Не думаю, что жалование на сотню человек в месяц будет столь неподъёмным для них. – вполне резонно заметил старший из братьев, заставив всех присутствующих обратить своё внимание на Эдмунда и то, что он на это скажет.

- Нам это не подходит. – покачал головой Гарденер, заставив Гарланда мигом замолчать и как-то понуро опустить голову. Похоже тот ожидал, что сможет оказаться полезен в этом вопросе и, к сожалению, оказался разочарован. – Это предложение достаточно хорошо, Гарланд, и будь мы в другой ситуации, то я бы принял его без раздумий. Однако, я не могу просить у своих союзников деньги ещё до того, как вступил на престол. В Эссосе уже есть один король-попрошайка и только Вестеросу не хватало ещё одного. За каждую помощь придётся расплачиваться. И в куда большем объёме, чем мы попросим сейчас. Нет, надо решить проблему другим способом. – покачал головой Гарденер, объясняя старшему из братьев Флан причину своего отказа.

- Тогда остаётся лишь один способ. – пожал плечами Марвин после долгого и задумчивого молчания со стороны его ближнего круга. Конечно, ещё звучало предложение попытаться скрытно участвовать в рыцарских турнирах, но там раз на раз не приходилось, да и в последнее время очень часто стали проверять личности участников. Были прецеденты скажем так.

- Я же уже сказал, что… - удручённо начал Гарденер, собираясь одёрнуть Мага, но сам оказался перебит.

- Плевать на всякую чернь и торговцев с их мелочёвкой! Если и грабить, то грабить один раз и по-крупному, чтобы и вам, олухам, - махнул рукой на рыцарей архимейстер. – Совестно не было, и чтобы Железному трону и Тиреллам одна потеря.

- К чему ты клонишь? – уже более заинтересовано и подозрительно спросил Гарденер.

- О налогах, ваше величество, о налогах. – постучал миской об котелок учёный, намекая звуком на недостаток серого вещества у собеседников. – Те, которые собирают по всем городам и поселениям, а потом свозят в Хайгарден, и уже оттуда их часть в Королевскую гавань. – словно последним идиотом разжевал свой замысел для них Маг.

- Совсем спятил, Марвин? – не остался впечатлённым этой идеей Корбрей. – Насколько мне известно подобные обозы сопровождают несколько тысяч всадников. И если раньше из Хайгардена их свозили по дороге Роз, то теперь после того, как мы засели в Королевском лесу, их возят через Западные земли по Морской дороге. – уточнил рыцарь Долины, что успел нахвататься различных слухов за это время. Порой крестьяне и септоны, что поставляли им продовольствие могли быть исключительно осведомлены. – А там нет лесов или укрытий. Что вообще сможет сделать наша сотня против такой силы?

- Моё дело предложит. – пожал плечами Маг, не обращая на возмущение Лина внимания.

- Почему не возят морем? – поинтересовался Гарденер, не столько заинтересованный вопросом, сколько раздумывая над сказанным.

- Одно слова – пираты. – уже ответил сир Гаррет, что явно знал об этом куда больше, чем рыцарь Долины. – У Простора мощный флот, но он не является гарантом от неприятностей. Морской путь в Королевскую гавань проходит через Кулак Первых людей, а значит и через Ступени. Дальше Штормовые земли, где к тому же часто происходят различные неурядицы с погодой. Безопаснее в любом случае по земле, где единый закон и королевская власть, нежели морем, где правит море и человеческая жадность. – несколько поэтично ответил ему старый рыцарь, словно и сам переживал часть того, о чём рассказывал.

- Ясно. – всё ещё раздумывая над предложением Марвина, кивнул просторскому рыцарю Гарденер.

- Неужели вы действительно считаете, что мы можем это сделать, ваше величество? – понял Корбрей, что король всерьёз обдумывает эту идею по его немногословию.

- Да. – спокойно и уверенно кивнул верному рыцарю Эдмунд. – Только один вопрос меня заботит. Как отнесутся к этому жители Простора, если мы украдём королевские налоги? Не потребует ли Баратеон новую порцию?

- Пусть только попробует. – усмехнулся Марвин. – Без официального королевского указа, который сейчас сильно ограничен церковью, он сможет только подтереться своим недовольством, как, впрочем, и Тиреллы, которым придётся отдавать неустойку из своего кармана. – легко ответил на его вопрос учёный, у которого на цепи также имелось звено, отвечающее за юриспруденцию.

- Стойте-стойте, ваше величество! – несколько опешил Корбрей от такого поворота событий. – Вы, что правда собираетесь решиться на это безумство?

- Почему бы и нет, Лин? – встретил реакцию Корбрея своей поднятой бровью Гарденер. – В конце концов это же мои налоги. И я более не позволю, чтобы деньги Простора утекали в карманы короля-узурпатора, помазанного на правление лишь из-за своей кровной связи с родом безумцев, что сожгли многие города и добрых людей моего родного края дотла. – короткий и уверенный в себе спич Гарденера, заставил присутствующих у костра людей заметно подобраться, а сидящего у котелка Мага одобряюще усмехнуться.

Глава 39. Ограбление по-просторски.

294 г. от З.Э.

Простор. Океаническая дорога.

Алберт Кокшо.

Зарево рассвета медленно и верно распускалось над просторным трактом, что вёл длинную колону всадников с юга на северо-запад. Из самого Хайгардена сопровождение причитающихся Железному трону денежных сборов двигалось вот уже вторую неделю прямиком в Старый Дуб, владение Окхартов, а оттуда в Крейхолл и Ланниспорт. Причина почему столь привычный маршрут по дороге Роз был заменен на столь витиеватый и проходящий через Западные земли была довольна проста и в тоже время заставляла многих верных вассалов правящего дома Тиреллов скрипеть зубами.

А дело было в неком Эдмунде Флауэрсе и его разбойничьей шайке, орудовавшей в Королевском лесу. Прикрываясь древнем именем Гарденеров и благостной репутацией распустившей свои корни церкви, этот человек позволял себе то, что не мог позволить себе никто из живущих в Семи Королевств, а именно – бросал вызов Железному трону. Трудно поверить, но корона ничего не могла поделать с этим самозванцем, который, к тому же по слухам, был тем ещё редкостным преступником и колдуном. Естественно, это мнение в основном разделяли именно союзники Тиреллов и немногочисленные лоялисты новой династии. Так или иначе, но более Простор не мог позволять себе использовать привычный тракт для чего-либо помимо обычной поездки, и то с опаской. Пока всех этих бандитов не изловит королевское правосудие, то и думать о том, чтобы вести столь важный груз, как налоги с одного из самых богатых регионов Вестероса точно не стоило.

В этом году честь и обязанность руководить группой сопровождения из нескольких тысяч всадников и десятка повозок, нагруженных сундуками с приличным количество монет, выпала на долю Алберта Кокшо, наследника Данстонбери и близкого союзника семьи Тиреллов. Грандлорд Простора умудрился сильно сдать за эти два года после своего позорного поражения в Королевском лесу. Он практически перестал устраивать и посещать светские мероприятия, можно сказать закрылся в себе, а те немногие, что видели состояние лорда Хайгардена сказывали, что «Осадник» сильно поправился, предпочитая заедать свои опасения и проблемы большими порциями еды. Глава Тиреллов и так уже был мужчиной в теле, а потому некоторые лорды боялись даже представить во что превратился их сюзерен за это время. Вполне возможно, что вскоре не лорд Мандерли будет носить звание самого тучного лорда Семи Королевств.

В любом случае у Кокшо перед семьёй Тиреллов был несмываемый даже кровью долг, ведь именно они в своё время возвысили никому неизвестный рыцарский род до состояния полноправных владельцев собственной крепости. К этому конечно же ещё прибавлялась затаенная ненависть Пиков, но находясь под протекцией хозяев Простора те довольно легко смогли пережить последствия это вражды. Правда в последнее время бывшие владельцы Данстонбери всё чаще стали нарушать их общую границу, но отец Алберта предпочитал списывать происходящее на мелкие недоразумения и не особо заботился о происходящем, полагая, что не смотря на сиюминутную слабость Тиреллов, те весьма скоро поставят на место, потерявших всякие приличия владельцев Звёздного Пика.

Сейчас Алберт располагался на своём жеребце в середине колонны и десятка верных людей. Доставка обещала пройти без лишних проблем. Окхарты были сильным родом и не допускали на своей земле наличия бандитов, как, впрочем, и Старый Лев с Утёса Кастерли, который держал Западные земли в своём железном кулаке. До Старого Дуба они должны были добраться за пару дней, а потому сейчас въезжали дубовую рощу, где множество веков произрастали исполинского вида деревья. Это роща была одним из достояний древнего рода владельцев этих земель, известных не только в Просторе, но и в большинстве из Семи Королевств.

Рядом зевнул один из всадников. Привалы, что они делали в ночи были короткими, ибо из-за увеличившегося времени на доставку требовалось сокращать время пути, как только возможно. Роща тянулась на сотни миль, но особого опасения к величественному месту, словно благословлённому самой природой, Алберт не испытывал. В этом месте также водились превосходной породы вепри, что очень любили желуди с древних дубов. Поговаривали, что благодаря ним нигде в Вестеросе эти звери не достигали подобных своим размерам. Кокшо не знал были ли то байки или нет, но возможность встретить диких свинок во время поездки вряд ли бы представилась. Животные животными, но даже они редко забредали на довольно оживлённый тракт.

От созерцания спин всадников и бесконечно тянущейся дороги Алберта отвлёк особенно громкий крик, где-то в небе. Это оказался довольно приличных размеров орёл, что летал кругами над их процессией. Алберту подумалось, что было несколько странным увидеть столь грозную птицу от её привычных мест обитания. Обычны этот вид предпочитал гнездиться на высокогорьях, вроде Красных гор на юге Простора или многочисленных холмах Западных земель. Однако до них было ещё далёко и ничего кроме как недоумения и лёгкого интереса наличие птицы не вызывало.

В какой-то момент после непродолжительного вояжа и нескольких десятков настойчивых криков орёл скрылся из виду. Проследив за его траекторией насколько возможно Кокшо был вынужден признать, что столь необычная птаха скрылась где-то в роще, вполне возможно, что та увидела подходящую для себя добычу, навроде белки, но не более того. В остальном ничего необычного в этом путешествии не было. Уже к вечеру они должны были покинуть дубовую рощу и оказаться на расстоянии финального рывка до родовой крепости Окхартов. И всё же их планам похоже не было суждено случится.

На несколько минут после того, как птица скрылась среди деревьев наступила тишина, разбавляемая ржанием и топотом копыт лошадей, скрипом повозок и редкими разговорами всадников между собой. Потому, когда Альберт услышал со стороны леса отчётливый и звенящий треск, то был к этому совсем не готов, как и большинство людей в сопровождении. Раздались опасливые выкрики, и колонна всадников была вынуждена разделиться на несколько частей, отрезанных от остальных множеством заслонов из-за упавших исполинских дубов. Судя по звукам кого-то, возможно, даже придавило, по крайней мере так подумалось Кокшо. А это было совсем не хорошо, ведь отчитываться о возможных потерях предстояло именно ему. Впрочем, слишком много об этом подумать наследник Данстонбери уже не успел. Деревья особенно такие старые и крепкие сами собой не падали, а это могло означать только одно – нападение. И к этому всадники были совсем не готовы, ожидая пусть и долгой, но лёгкой прогулки до Западных земель.

Алберт ещё не успел разглядеть нападавших, как из леса на головы всадников начали падать странные снаряды сферической формы. Недоумение рыцарей, вызванное столь странным происшествием, мгновенно сменилось криками боли, паники и смерти. Кокшо ещё даже не смог понять, что происходит, как под ноги его жеребцу упал, как раз-таки одна из этих сфер, что состояла словно бы из мелких деревянных колючек. Стоило только ей коснуться каменистой дороги, как тут же раздался не то щелчок, не то хлопок.

Следующее, что запомнил Алберт было визгливое ржание его коня, в тот же момент вставшего на дыбы, и ощущение свободного падения, вызванное этим резким движением животного. Его нога была закреплена, так что падения со смертельным исходом не случилось. Вместо этого наследник Данстонбери сильно приложился спиной, а конь неистово потащил его вперёд, словно убегая от опасности. В глазах Кокшо потемнело, кто-то из его людей поспешил главе сопровождения на помощь, но разобрать что-либо в наступившей вакханалии Алберт уже не мог. Повсюду начали слышать хлопки, крики падения и болезненные стоны, что вскоре затихали. Процессия встала и более не могла продолжать путь, подвергаясь нападению со стороны, казалось бы, безопасной рощи.

В себя Алберт пришёл только после того, как его конь, бежавший куда глаза глядят стал медленно выдыхаться и останавливаться, пока окончательно не повалился на землю, погребая ногу рыцаря под собой. Дикая боль пронзила ту его конечность, что не позволила ему свалиться на твёрдую поверхность дороги, но зато теперь была погребена под массой из животной плоти, чьё загнанное затруднённое дыхание стало затихать. Попытки встать или приподнять уже почти испустившего дух зверя ни к чему не привели, а только доставили больше ощущений болезненной агонии. Нога Кокшо под таким давлением уже вряд бы смогла сделать что-то более полезное, нежели просто волочится за ним вслед. Однако, у рыцаря помимо воинской стези всё ещё оставалась драгоценная жизнь, которую он хотел сохранить всем естеством. Жаль, что сейчас он был столь же беспомощным, как и годовалый младенец.

- Вы в порядке, сир? – напряжённо и обеспокоенно раздалось у Алберта над ухом. С трудом повернув голову из своего зафиксированного на месте положения, Кокшо встретился взглядом Райамом Соллом, одним из рыцарей, служивших его семье.

Тому повезло в этой вакханалии намного больше, нежели его сюзерену, а потому тот сейчас склонился над Албертом на своих двоих. Недельная щетина покрывала его покрытое холодным потом лицо. Взгляд воина опасливо бегал из стороны в сторону, пытаясь следить за своим окружением, но всё-таки больше внимание было направлено на будущего лорда Данстонбери и его затруднительное положение. Мужчина постарался осторожно помочь мужчине выбраться из-под мертвого скакуна, который весь оказался покрыт деревянными кольями и кучей кровоподтеков, но, к несчастью, также безуспешно.

- Неведомый, тебя задери, Райам! – прошипел Алберт и как можно сильнее прикусил губу после очередной бесплодной попытки. От боли, пронзившей нижнюю часть его туловища, хотелось выть, но рыцарь пока держался. – Зови кого-нибудь ещё! – судорожно отдал приказа командующей колонны, но верный рыцарь на это только растеряно оглянулся и угрюмо посмотрел Кокшо в глаза.

- Не думаю, что сейчас найдётся много желающих сделать это, сир. – поделился своим мнением рыцарь, а Алберту захотелось тут же покрыть его самыми страшными ругательствами, на которые был способен наследник Данстонбери. Однако, продолжающиеся крики паники и прибавившийся к ним звон мечей заставил Кокшо буквально проглотить слова невысказанные слова.

С трудом извернувшись корпусом и шеей глава сопровождения смог наблюдать за этим, как весьма подготовленных и благородных просторских рыцарей Тиреллов буквально вырезают, как беспомощных юнцов. Нападавших было немного, но достойному отпору его воинов мешали полученные раны, как свои собственные, так и лошадей, а также десятки тел, деревьев и брошенных повозок, которыми довольно просторный Океанический тракт был завален. Некоторые из оторванных от них частей колонны пытались прорваться к стенающим под натиском нападавших воинам, но тщетно, ибо в отличие от центральной части, где как раз-таки находилась большая часть груза, начало и конец по-прежнему страдали от редких попаданий смертельных снарядов. Даже при взгляде на них у Кокшо уже невольно начиналась дрожь.

Адреналином в его крови даже не пахло. Раздробленные кости в его ноге всё сильнее и сильнее накатывали на него боль, волна за волной. Даже соображать становилось тяжко. Просторских всадников было больше, но все они находились в не самой лучшей форме и положении, когда нападавшие двигались весьма уверенно и слаженно. Они носили простую броню, лишённую изысков и излишеств, только самое необходимое. Лица свои они не скрывали, а единственным опознавательным знаком был отпечаток белой ладони на одном из частей доспехов. Хоть Кокшо и не видел ничего подобного раньше, но прекрасно слышал о том гербе, что отныне приносил в душу грандлорда Простора леденящий ужас. Алберт вот-вот готов был отключится, когда один из нападавших вступил в схватку с Райамом. И тут наследник Данстонбери окончательно понял, что шансы выбраться из этой передряги живым весьма и весьма несущественны.

***

Тем же днём.

Эдмунд Гарденер и его сотня Рыцарей Грааля (Рабочее название - орден Белой Длани).

Простор. Владения Окхартов. Дубовая чаща рядом с Океанической дорогой.

Как только Воин спикировала на вытянутую руку Эдмунда, сидящие в засаде рыцари пришли в движение. Несколько минут орёл и его хозяин переглядывались меж собой, после чего просторский принц кивком указал верному рыцарю Долины приступать к заранее оговорённому плану. От него указание приготовится перешло к Фланам и далее по цепочке к остальным воинам их отряда. Архимейстер же на происходящее внимания особого не обратил. Участвовать в боях он не собирался, а присутствовал в этой компании исключительно, как советчик, а также человек, что помог группе оставаться бесшумными всё это время.

После того, как несколько месяцев тому назад было решено изыскать необходимые для содержания отряда средства, Гарденер и его спутники стали готовить для этого план. Узнать о следующем отправлении кортежа с просторским налогом Железному трону не составило труда. Такое событие невозможно было утаить даже среди простых людей, но тех, в отличие от лордов, это не сильно волновало. В этом снова помог лорд Аллан Олдфлауэрс, который с нескрываемым весельем и иронией в своём письме, передал необходимое время и количество участников сопровождения прямо в руки Эдмунду.

Одной из главных проблем, которая стояла перед людьми Гарденера, заключалась в том, чтобы перебраться из Королевского леса в другую часть Простора и при этом не вызвать подозрений. Благо Корбрей ошибся и место для засады вполне нашлось. Повезло, что Окхарты очень щепетильно относились к дубовым рощам в своих владениях, исполинские деревья являлись частью их герба, истории и наследия. Об этом рыцарь Долины знать не мог, о чём ему в последствии сообщили Фланы и Марвин, у которого при себе имелась вполне подробная карта Простора.

Проблему с передвижением решили довольно просто и изящно – с помощью возрождённых Сынов Воина. Разбившись на группы по десять человек отряды Белой Длани выдвигались из лагеря с интервалом в несколько дней, с чётким указанием встретиться в обусловленном месте за несколько недель до назначенного срока, когда сопровождение налоговых сборов Железному трону окажется в нужной точке. Всё это делалось под личиной воинов церкви. Благо сообщение с верховным септоном было по-прежнему стабильным и тот не отказал Гарденеру в выделении десятка соответствующих подорожных грамот.

За последние несколько лет после успешного Восстания Праведных в Семи Королевствах случился натуральный взрыв благочестия, благодаря которому общая численность священного ордена выросла до нескольких тысяч человек. Подобные изменения выдались весьма благоприятными для простых жителей, ведь дороги в сопровождении этих бравых воинов, стоящих на довольствии церкви, оказались в намного большей безопасности, чем ранее. Не считая нескольких неприятных эксцессов, бандитизм в тех Речных или Королевских землях стал постепенно сходить на нет. Как и в старые времена теперь члены ордена имели среди населения большой почёт, что позволял им беспрепятственно перемещаться, где и когда угодно, за исключением разве что Севера и Железных островов, но те издревле придерживались своих языческих обычаев и даже сейчас на это приходилось закрывать глаза.

Таким образом сама главная проблема в их плане была решена. Наличие подходящего места для засады радовало глаз. Правда из-за задержек, вызванных недавней сменой маршрута кортеж двигался практически без остановок, что исключало возможность ночной засады. Будь это открытое поле, то положение Эдмунда и его людей против нескольких тысяч всадников было бы безвыходным, но сейчас он находился в своей стихии. План на такой случай уже давно был разработан и применялся в Королевском лесу. Гарденер не собирался лезть в то, что и так прекрасно работало. Так что оставшееся до прибытия кортежа время избранник Семерых занимался тем, что проводил со своими людьми тренировки по метанию магических снарядов, да занимался обучением и укреплением Воина.

Да, Воин. То ещё имя для гордой птицы, как думали многие в отряде. Эдмунд на самом деле назвал так орла в первую очередь за его боевой нрав, а не в честь божества, но объяснить это набожным потомкам андалов и Первых людей было невозможно. Для начала он конечно же пробовал приручить уже вполне взрослых особей, но всё выходило из рук вон плохо, если не сказать, что никак. Поэтому в качестве эксперимента и его личной просьбе Марвин приобрёл по своим каналам подходящее для его дела яйцо местного белоголового орла. Правда в Просторе их называли просто орлами, как и на Западе, где эти виды практически не различались. В Долине же нишу грозных и крупных хищных птиц понятное дело заняли соколы, но до неё было далеко, а необходимости, учитывая наличие местного вида подходящих птиц, не было.

Варговать с помощью своих сил Гарденер так и не научился, да и вряд ли бы смог, ведь то была фишка исключительно древопоклонников Старых богов. Вместо этого просторкий принц напитывал своей силой довольно крупное яйцо прямо к моменту вылупления и даже после него. Возникшее между ним и птицей связь позволило Эдмунду со временем общаться с питомцем некими мысленными образами. За счёт этого Воин рос намного быстрее и становился намного крупнее всех остальных своих сородичей, да и к тому же куда сообразительный. Эксперимент прошёл весьма успешно и у Гарденера появился личный питомец способный выполнять трудоёмкие команды и доставлять сообщения намного быстрее вороньей почты.

В основном это стало возможным благодаря тому, что Эдмунд мог оставлять на растениях свой магический отпечаток. Вырастив несколько разных видов цветов, Гарденер послах их обычным способом к своим самым важным союзникам, навроде Олдфлауэрса, Кидвелла и остальных. Теперь, когда ему требовалось отправить кому-то из них сообщение, то он мог просто передать своему летающему компаньону определённый образ нужного цветка, с разной степенью насыщения собственной силой.

Если обычные птицы и даже вороны ориентировались по магнитным полям для нахождения нужного маршрута, то Воин был способен делать это ещё и за счёт образовавшейся магической связи. Можно сказать, что это был его личный и запатентованный способ доставки сообщений, что сильно разочаровало следящего за его успехами архимейстера, что надеялся вынести из его эскперимента что-то полезное для себя и будущего Цитадели. Однако в итоге данный способ подходил исключительно Эдмунду и, возможно, его потомкам, ведь сколько не старался Марвин проделать тот же трюк со своими воронами ничего не выходило.

Своему наставнику в магической дисциплине Гарденер сочувствовал, всё-таки его идея возможно бы так никогда и не появилась на свет, если бы не уроки архимейстера. И всё же ничем помочь он Магу не мог, больше ориентируясь в своих действиях на предчувствие и интуицию, нежели на какой-то научный базис. Главное, что нужную и необходимую цель своих изысканий просторский принц достиг, значительно сократив время на доставку сообщений. С отправкой обратного сообщения было сложнее, всё-таки его собеседники были обычными людьми и не имели с Воином той же связи, от чего орёл возвращался к Гарденеру уже буквально спустя пару минут, как доставит нужное письмо. Над этим они пока что работали, возможно потребуется ещё несколько месяцев воздействия, но Эдмунд не терял энтузиазма на получение благоприятного результата. Как, собственно, и Марвин, что вознамерился повторить нечто похожее, что сделал Гарденер, но уже своим способом.

Сейчас компаньон, которого просторский принц буквально взрастил с самого момента его рождения, очень пригодился в их деле. Благодаря их связи тот смог передать Гарденеру несколько отрывочных, но чётких картин кортежа со стороны птичьего полёта, что позволило легко определить местонахождения наиболее приоритетной добычи, а также самого большого и бесполезного скопления просторских всадников. Дальше оставалось дело за малым: подготовить людей на позициях и преступить к реализации их тщательно продуманного, но весьма простого плана.

Удивительное дело, но его воины, исключая лишь единичные случаи, совсем не боялись выступать в бой с расчётом десять к одному совсем не в их пользу. Лин объяснял это тем, что вера рыцарей в его персону была очень велика. Эдмунд не знал были ли эти слова правдой, но зато они были способны объяснить столь странное спокойствие и уверенность его отряда. Да и к тому же они звучали весьма лестно по отношению к нему, так что глубоко копаться избранник Семерых не стал, да и смысла особого не видел. Будь это нервозность или предбоевой мандраж, то ему бы следовало дать людям напутствие, но без них всё выглядело весьма умиротворяюще, вселяя в сердце Гарденера точно такую же уверенность в успехе задуманного дела.

Битва обещала состояться пешей, лошадям здесь будет негде развернуться, по крайней мере по всем расчётам. Воины уже успели подготовить первые снаряды, когда наступило нужное время. Закрыв глаза Гарденер обратился к своей магии и та охотно отозвалась на его зов. Чувство, как его воля потоком проходит сквозь почву и растительные организмы, напоминали ему работу человеческого мозга, в который поступал нейроны. Это маленькое действие могло привести к куда большим последствиям, чем вообще можно было бы представить. Так в данный момент и вышло.

Десятки многовековых деревьев откликнулись на его воздействие. Многометровые корни пришли в движение и надрывно заскрипели, принося себя в жертву во имя его воли и желаний. Звуки падения и нестройный хор голосов среди колонны всадников стали спусковым механизмом для рыцарей Гарденера. На головы всадников посыпались снаряды, которые несли за собой только смерть и болезненные раны, превращая благородных рыцарей в нестройную толпу блеющих от страха баранов.

За последние годы его возможности в магическом ремесле стали куда лучше нежели раньше, практически не вызывая напряжения организма с его стороны. Если бы не постоянные разъезды в поисках союзников и по другим важным делам, то большее количество практики вполне бы могло ещё больше приблизить его к славе далёкого предка, но пока что Эдмунд вполне довольствовался тем, что имел на данный момент. Порой он конечно же задумывался над тем, каким образом ещё можно было приметь свои способности, но пока что руки для этого так и не дошли. А некоторые планы у него уже вполне себе имелись, но об этом возможно позже, тем более что успехов у него пока хватало.

Потребовалось несколько сотен природных разрывных стен и несколько минут беспрерывно обстрела, чтобы полностью смутить просторских рыцарей и превратить тех в ничего не соображающую толпу. Хотелось бы и вовсе довести тех до исступления, но просторский принц не страдал кровожадностью, тем более что все они были просторцами, пускай и на службе его врагов, а значит выжившие вполне могли принести ему в будущем пользу, особенно в сражении на Севере или при банальной работе на поле, чтобы прокормить других солдат. Так что излишним смертоубийством своим людям Гарденер приказал не страдать. Главной их целью всё равно были повозки, набитые сундуками с монетами разного номинала.

Когда центральная зона сопровождения стала напоминать хаотичное поле, Гарденер приказал приступить к реализации следующей части плана. В компании Корбрея, семейства Фланов и отрядом в полсотни человек просторский принц бросился на защитников повозок, что каким-то чудом смогли устоять на своих двоих после последствий первой части засады. Вторая полусотня должна была предупреждать любые попытки пробиться к атакованной части кортеже остальным просторским всадникам, с чем они с успехом и справлялись благодаря большому количеству заранее подготовленных магических снарядов.

Признаться честно Эдмунду ещё не приходилось участвовать в пешей сваре, даже в своей прошлой жизни три сотни лет тому назад, ему всегда удавалось избегать подобных столкновений. Он был, да и сейчас являлся наследником одного из самых крупных и богатых королевств Вестероса, если не сказать самого. Потому даже, если он и знал основные принципы подобных сражений, то в большинстве своём проводил конфликты и сражения верхом, где был относительно неуязвим и закован в крепкие стальные латы. От пламени дракона это не спасло, но в остальном всё было довольно неплохо.

Сейчас же с ним были верные воины и он вёл их на своих двоих прямо в гущу сражения. С высоты небес его звучным криком поддерживал Воин, а где-то в лесу боевито рыл землю копытом Камрит. Лошадей, к сожалению, в этот раз пришлось оставить не удел, т.к. разработанный план в первую очередь бил именно по ним, не позволяя всадникам сопровождения использовать против них своё преимущество в мобильности и недосягаемости для вражеских оружий. Себе Гарденер пообещал, как следует извиниться перед парнокопытном товарищем, что всегда старался быть рядом с ним и защищать от всех угроз. Жаль, что в этот раз так получилось, учитывая злорадный нрав дара Кузнеца, то Эдмунду впервые за много лет придётся снова глотать ртом землю. Забавно, но он начал даже скучать по этой перебранке с верным спутником.

- Мы – длань богов! – зычно вскричал Гарденер, поднимая клинок над своей головой и направляя его вперёд. Девиз его семьи потонул среди ему же подобных, которые были вызваны почти полусотней глоток.

Рядом с ним по-прежнему были Корбрей и Фланы, что предупреждали короля от любой опасности, но стремление проявить себя всё равно заставило Эдмунда искать честной схватки с рыцарями Простора. Те и вовсе оказались полностью растеряны таким поворотам событий, и даже похоже лишись командования, ибо действовали настолько хаотично, насколько это было вообще возможно в данной ситуации. Отряду Белой Длани был подобный исход только на руку, чем они и поспешили воспользоваться, буквально сминая оборону повозок. Впрочем, обороной это нельзя было назвать даже с натяжкой. Просто несколько рыцарей ближе всего стоявших к повозкам быстро смекнули на что же конкретно нацелены их противники.

Раздался звон мечей и наконец-то завязалась битва. Особой жестокости его люди старались не проявлять, игнорируя раненых или лишённых сознаний воинов, а также тех, кто по каким-то причинам бросал оружие. Таких, впрочем, были лишь единицы, но показательные единицы, как не посмотри. Даже Эдмунду удалось не единожды скрестить клинки с некоторыми из противников, тем самым показав рыцарю Долины и самому себе, чему он смог научится за эти годы.

Можно сказать, что это было практика так необходимая Гарденеру в его самосовершенствовании. Особенно сложное сражение случилось у него с рыцарем из дома Кокшо, что прикрывал собой придавленного лошадью товарища, судя по форме вообще сюзерена и того, кто в действительности должен руководить всем этим балаганом. Однако, тому явно сейчас было не до этого. С придавленной ногой и при потерянном сознании много не навоюешь.

Это мужчина был в самом рассвете лет и едва не подловил Гарденера на одном из парирований. И всё же Эдмунду удалось вовремя убраться с пути несущегося ему в голову меча и произвести собственный выпад, что удачно выбил из руки мужчины его оружие. Его растерянный взгляд застыл на фигуре просторского принца и стал медленно тускнеть, осознав подступающую гибель. И всё же Гарденер был довольно милосердным и раз уж всё сложилось в их поединке так удачно, то убивать безоружного он никогда был не стал. Вместо этого избранник Семерых просто приложил того тупой стороной меча по голове. Не столь сильно, чтобы тот лишь потерял сознание, а не лишился жизни от обильного кровоизлияния.

Оставив лишившегося сознания Кокшо и его защитника на дороге, Гарденер перешёл к более важному пункту их плана, тем более что его рыцари стали складывать сундуки из различных повозок в одну, как и было оговорено. Тащить набитые металлом сундуки на своём горбу отряд Белой Длани никак бы не смог, как и перебить всех просторских всадников на дороге. Оставалось лишь, как можно быстрее получить необходимое и скрыться в лесной чаще, где и распределить награбленное в соответствии с необходимостью. Золото там было много, но за счёт собственных лошадей всегда можно было отвезти их в какую-нибудь глушь и прикопать до лучших времён, что Эдмунд и собирался сделать при случае. Для этого также всё было подготовленно заранее, всё-таки времени на подготовку и расчёт всевозможных ситуаций у них было предостаточно.

Через пару минут Эдмунд и его ближние сподвижники смогли пробиться к одной из самых главных и крупных повозок этого кортежа, где уже набралось весьма приличное количество сундуков со всех остальных повозок. Становилось понятно, что запряжённые и топчущиеся на месте в панике лошади такую поклажу уже не увезут. Дно повозки и вовсе прогнулось, однако Гарденер был готов к такому повороту событий. Знаком он показал рыцарям отпустить бедных лошадей, одна из которых чуть прихрамывала, видимо получив случайную рану во время первого обстрела. Фланы мгновенно исполнили приказ, почти как репетировали, а потому синхронно, после чего освобождённые от своих тяжёлых обязанностей лошади поспешили убраться с поля боя.

Расположившись за местом кучера, который по понятным причинам отсутствовал, Гарденер приложил руку к искусно обработанному дереву. В конце концов те повозки должны были добраться прямиком до Королевской гавани и Тиреллы не хотели ударить в грязь лицом даже в такой мелочи, как внешний вид гужевого транспорта. Мёртвое дерево с трудом отзывалось магии Эдмунда, но всё-таки отзывалось. Подобную возможность взаимодействия просторский принц проделал заранее и несколько раз во время пути до Океанической дороги, так что в своих силах тот был полностью уверен.

Много времени на реализацию своей задумки просторскому принцу не понадобилось. Уже буквально через минуту все стенки и дно повозки стали издавать отчётливый треск, но то был совсем не дурной знак. Казалось, та собирается развалиться под своим весом, но вместо этого каждый её участок стал покрывать произрастающими из всех щелей тонкими лианами. Наконец Эдмунд почувствовал укрепление связи с бесполезным, на первый взгляд из-за отсутствия лошадей, транспортом. Укреплённые дополнительным слоем растений колёса стали бешено вращаться, а Гарденер смог наконец-то открыть глаза и уверенно ухмыльнуться ожидающим его Фланам и Корбрею, что продолжали прикрывать своего короля во время его манипуляций.

- Пора, запрыгивайте. Пора убраться из этого места. – отдал приказание Гарденер и повозка, полностью нагруженная золотыми драконами и серебряными оленями в сундуках, повинуясь его воле, стала разворачиваться по направлению к дубовой чаще.

В ответ на приказ Гарденера Корбрей немедленно громко и протяжно свистнул, подавая всем остальным людям немедленный приказ собраться возле повозки. При любой другой ситуации те бы вряд ли услышали подобную команду в пылу сражения, но отработанные годами боевые рефлексы были совсем иного мнения. Уже вскоре повозка стала медленно и уверенно смещаться к лесополосе, пока отряд Белой Длани покидал место ограбления под прикрытием собственных товарищей из леса и явно ошалевших от такого поворота событий просторских рыцарей. В их представлении нагруженная повозка никак не могла спокойно заехать в лес и не встретить на своём пути препятствий. Однако, повозки и не ездили сами, но всё же сейчас именно это происходило на их глазах. Так что у них не было выбора кроме как следовать за отступающими нападавшими по пятам, в надежде пробиться к махающим им рукой налоговыми поступлениями Простора.

И всё же проблема с габаритами нагруженной повозки всё ещё стояла перед глазами Эдмунда. Даже в расчётах Марвина столько веса и размера, которые сейчас находились прямо под его седалищем, не были учтены. Магия магией, но не все физические законы можно было нарушить и всё же другого выбора, кроме как придерживаться плана у Гарденера всё равно не было. Спешно он пытался решить возникшую проблему, но пока что тщетно. Мысленно сплюнув от возникшей заминки просторский принц перевёл своё внимание на преследователей, что продолжали пытаться пробиться к отряду из полусотни человек.

Некоторые успевали получать ранения в этих стычках, но товарищи очень быстро и отработанно уводили раненых за спину, где те спешно исцелялись порциями святой воды. Благодаря этой тактике его отряд умудрился за всё это время не потерять ни единого бойца, что весьма грело сердце Гарденера. Ему не хотелось никого хоронить, по крайней мере пока, и изменять в этом мнении себе не собирался. Уж точно не сегодня. Поэтому избранник Семерых решил выиграть немного времени пока проблемой с повозкой не разрешится.

Одновременные манипуляции всё же вызывали напряжение организма Эдмунда, но и к такому повороту событий он был готов. Раздалась земная дрожь, затем стон и хруст, после чего отряд Белой Длани буквально отрезало от нападавших высокой стеной из терний, любимого средства Гарденера от всех проблем. Таким образом на время его люди могли перевести дух, а вот просторским рыцарям весьма приличное количество времени придётся провести за тем, чтобы пробиться к ним через этот заслон, что благодаря магии был столь же крепок, как камень.

- Что будем делать, ваше величество? Ха. – не сдержался и устало выдохнул напоследок Гаррет Флан, который взял в этом бою на себя одного почти десяток человек, естественно не одновременно, но для его возраста весьма существенно.

Что ответить на заданный вопрос Эдмунд пока не знал и от того продолжал думать. Конечно же, в любом плане должен был найтись крохотный изъян или каверзна, которая разрушит конструкцию запланированных действий изнутри. Гарденер ожидал появление такой в самом начале или середине, но никак не в конце. Приходилось судорожно искать варианты и их просторский принц, к сожалению, не находил. Пошедший кровью нос и звучание мечей, бьющихся о магическую преграду спокойствия и возможности сосредоточится ему не добавляли.

Положение неожиданно спас вовремя появившийся Марвин на собственном коне, который к тому же вёл и остальных копытных вслед за собой. Решение по итогу было у него прямо перед глазами. Нужно было использовать время передышки и распределить сундуки между лошадьми, учитывая, что сейчас они были скрыты терновым пологом, то, когда просторские рыцари всё же пробьются к ним, то застанут лишь голую повозку. Весьма забавный исход событий и Гарденер думал, что это понимают буквально все, так что объяснять импровизированную задумку не пришлось.

Камрит же и вовсе благодаря своему происхождению смог уместить на себе до трёх массивных сундуков. Правда с тем, чтобы закрепить те пришлось помучится, но итогом Эдмунд был доволен. Не смотря на осечку, в последний момент всё прошло, как нельзя лучше. На время проблема с финансами была решена, а Тиреллы и Железный трон получили с его стороны очередную осечку. Порой опасно было тянуть оленя за рога, но Эдмунда настиг азарт, особенно после такой весьма успешной операции. Хотелось совершить ещё нечто столь же безумное, но пока что стоило разобраться с той добычей и проблемами за ней следующими, которые были у него на данный момент.

Глава 40. Падение Сокола. Грядущая буря

297 г. от З.Э.

Три года спустя.

Заседание Малого совета.

- Опять, чтоб его! Опять, Неведомый задери этого ублюдка! – ярился Роберт Баратеон, которому приходилось в очередной раз выслушивать доклад об ограблении кортежа с налогами из Простора. Джон Аррен, десница короля, в последнее время совсем стал слаб здоровьем и уже не мог присутствовать на этих мероприятиях, из-за чего вместо него со всеми проблемами приходилось заниматься самому королю на Железном троне. – Сколько это будет продолжаться, а?! Когда уже мерзавца прижмут к ногтю?! Я желаю увидеть его голову на плахе уже который год, а вместо этого вынужден слушать очередное донесение, как деньги короны! Мои деньги, чтоб вас! Утекают прямо из-под носа в карман этой сволочи и его мерзким прихлебателям!

- Прошу прощения, племянник, - обратился к королю лорд Элдон Эстермонт, мастер над законом и полноправный участник заседания после смерти лорда Пенроза, что покинул этот мир во время злополучного Восстания Праведных. – Но сколько бы мы не посылали людей на поиски, то они либо возвращались ни с чем, либо вовсе не возвращались. Боюсь пока стоит Королевский лес отловить эту шайку преступников будет затруднительно. – объяснил, итак, всем известную вещь штормовой лорд.

- Мне плевать что и у кого там не получается, гори оно всё седьмым пеклом! – грозно хлопнул рукой по столу изрядно прибавивший в весе король Семи Королевств. За последние годы не только лорд Тирелл предпочитал заедать свои постоянные неудачи, но и король от него не отставала. Правда ко всему этому он ещё и топил своё горе в вине и шлюхах. Многие уже стали переживать, что правление старшего Баратеона закончиться для него самого весьма быстро и плачевно. – Я требую, чтобы эту тварь изловили, как дикого зверя, либо клянусь своим молотом, я спалю этот хренов лес дотла! – почти рычал владыка Вестероса, опустошая уже третью чарку вина с момента начала заседания.

- Боюсь, мой король, этот подход вызовет не самые благоприятные ассоциации среди народа. – жеманно насколько это возможно произнёс евнух и мастер над шептунами. Его руки по обыкновению были скрыты рукавами халата, а лицо выражало искреннее беспокойство и расположение монарху.

- Только вот целый лес не станет покрывать долги короны, - возразил со свой неизменной хитрой улыбкой лорд Бейлиш, мастер над монетой и единственный, не считая Джона Аррена, советник, которого король мог терпеть в своём окружении. – Повезло ещё, что Тиреллы в обмен на утерянные сбережения прощают короне долги от своего имени. Иначе боюсь, что мы бы уже в скором времени стали банкротами. – как бы невзначай произнёс лорд с Перстов. – А ведь они бы могли этого и вовсе не делать, сославшись на то, что именно король должен обеспечивать безопасность трактов.

- И тогда бы они точно выставили себя полными слабаками в глазах вассалов. Может быть лорд Тирелл и не блещет умом, но зато у него имеется весьма мудрая матушка, которая никогда бы не позволила, чтобы её семью обливали грязью все кому не лень. – сделал уточнение фразе мастера над монетой сир Элдон.

Вообще заседание в данный момент было далеко от своего полного состава. Помимо десницы короля на месте советника отсутствовал и верховный мейстер Пицель, что в данный момент устраивал грандлорду Долины персональный уход и лечение, а потому не мог присутствовать в зале заседания. Также среди советников отсутствовал и мастер над кораблями. Станнис Баратеон, лорд Драконьего камня и младший брат короля, предпочитал в большинстве своём проводить всё свободное время занимаясь обустройством флота вдали от суеты и каверзных игр Королевской гавани. Особенно в последнее время, когда приступы болезни десницы по непонятной причине участились.

К тому же тут не было командира Королевской гвардии, сира Барристана Селми, но того при Роберте никогда не допускали в Малый совет. В основном из вредности и тяжелого нрава короля Семи Королевств. Правда в качестве нового действующего лица на обсуждении присутствовал верховный септон, что вот уже три года неизменно посещал любое собрание, где его присутствие хоть и было ожидаемым, но не совсем желанным. Сейчас глава церкви предпочитал помалкивать, ведь подобные вспышки ярости по отношению к избраннику Семерых, тайным сторонником которого являлся иерарх, были обыденностью и уже не привлекали к себе его особого внимания, как в первые его разы.

Тиреллы же действительно были вынуждены простить короне часть долга от своего имени после первого же ограбления налогового сопровождения, а после и вовсе выдать по первой же просьбе новый. Такой дерзости не ожидал никто в Семи Королевствах, но всё же именно она и случилась. Окхарты восприняли всё произошедшее, как личное оскорбление в своё адрес, всё же происходило ограбление именно вблизи их владений, да и пострадала в процессе именно что их драгоценная дубовая роща. С одной стороны, Гарденер лишился потенциального союзника, но Окхарты и так склонялись к золотым розам, а это был единственный вариант, чтобы поправить своё материальное положение без личной возни. К тому же нечто подобное случилось и на следующий год, а затем ещё раз и ещё. В итоге корона не досчиталась налогов почти на миллион золотых драконов за эти три года, что было весомым ударом по, итак, уже прохудившемуся карману казны.

Поймать преступников на горячем так и не получилось, те словно, как в воду канули после каждого же налёта. Деньги пропадали, свидетели мало что могли опознать, ведь всё происходило весьма быстро и спланировано, к тому же многие просторские лорды стали задавать неуместные и крайне едкие вопросы к Хайгардену и Железному трону, что спокойствия не добавляло. Уже на следующий раз сопровождение было увеличено вдвое, а из Королевских и Западных земель была послана поддержка, чтобы точно обеспечить безопасность. И всё это всё равно оказалось напрасным.

Нападавших стало больше, да и они стали хитрее. Несколько отвлекающих манёвров и ложных атак и вот приличная сумма вновь утекла прямо из-под носа короны. Ох, такой ярости стены Красного замка ещё не знавали. Плюнув на всякую предосторожность уже следующим годом Тиреллы решили послать средства по морю, презрев погодные риски и пиратов со Ступеней. Зря, ведь большая часть груза была утеряна во время налёта, в основном, потому что корабли, их перевозившие хоть и смогли отбиться, но пошли ко дну из-за тяжести и повреждений. По крайней мере Железному трону подобный исход не был столь обиден, но проблема всё ещё оставалась.

В текущем 297 г. были потрачены колоссальные людские силы и средства, чтобы предупредить похищение кортежа. Баратеон и Малый совет были настолько уверены в своих силах, что даже не побоялись рискнуть и отправили его по стандартному маршруту дороги Роз. И снова их подвело самомнение. На всём времени пути следования были мобилизованы отряды по тысяче человек, не считая той десятки, что и была сопровождением. Все они должны были следить, чтобы и мышь в этот момент не проскочила, а то Гарденер повадился каким-то образом шнырять по территории Простора словно у себя дома.

Но Эдмунд словно становился всё сильнее с каждым годом, в то время как в руках Тиреллов и короны оставались те же самые средства, что и несколько лет назад. Там, где они хотели взять количеством, колдун брал качеством и неожиданностью. В общем последняя поездка из Хайгардена в Королевскую гавань также не принесла им ничего хорошего. Людских потерь было по-прежнему мало, а вот денег Железный трон в очередной раз безвозвратно лишился, что не добавляло Баратеону расположения духа.

- Плевать, что там думает «Осадник» и его стервозная мамаша. Я хочу знать, как нам решить проблему с бюджетом на этот год. Я ничего не хочу слышать о том, чтобы в очередной раз взять денег у Тиреллов или у своего нахального тестя, упаси меня Семеро! Тайвин Ланнистер уже за глаза называет меня содержанкой на Железном троне. Меня! Демона Трезубца! Он называет содержанкой! В то время, как его дочь продолжает выедать мне мозг изо дня в день! – в сердцах восклицал и ярился Баратеон, чьи семейные проблемы и откровенное пренебрежение Старым Львом с Утёса Кастерли буквально сводили его с ума.

- Быть может драгоценная церковь соизволит оказать поддержку трону, что лезет из кожи вон лишь бы соблюдать все свои обязательства? – обратился к молчаливому верховному септу Петир Бейлиш, его бровь была вздёрнута, а елейный голос исходи из-под фальшивой и наигранной полуулыбки, которую не любил в Малом совете практически никто. – Или же вы так и будете делать вид, что данная проблема вас не касается, м? Разве у церкви не будут проблемы, если её защитник станет прозябать в поисках средств на своё содержание? – почти вызывающе продолжил мастер над монетой. То были грубые, но резонные слова, заставившие всех присутствующих скрестить свой взгляд на фигуре сухонького жреца, почти второго лица в государстве после самого короля.

- Церковь также несёт потери, когда случается нечто подобное, лорд Бейлиш. – нисколько не смутился от вопросов лорда Перстов верховный септон, выходя из раздумий и расправляя плечи. Из присутствующих он, пожалуй, был единственным кто мог говорить с королём и десницей на равных, а потому и держался именно так, как и подобает духовному человеку его положения, т.е. подчёркнуто отрешённо и вежливо, но при этом сохраняя достоинство. – Многие средства уходят на строительство новых приходов, приютов и госпиталей, чтобы паства, лишённая мирских благ из-за своего невысокого положения или недостатка средств могла и дальше нести всю тяжесть и дар жизни ниспосланных нам Отцом и Матерью. – возвышенно парировал слова казначея иерарх, осеняя себя знаменем Семерых.

- Ой ли? – ни капли не оказался впечатлён этой речью потомственный лорд Долины, невольно и всего на мгновение закатывая глаза. – Удивительно, учитывая, что в процессе грабежа только церковные пожертвования остаются нетронутыми и обнаруживаются словно по волшебству уже не следующий день в ближайшей септе. Чудо не так ли? И это я ещё не завёл речь о том сколько же из вашего бюджета уходит на содержание Сынов Воина, которые должны оберегать Семь Королевств от подобного разбоя. – предельно точно бил своими словами казначей и бывший глава таможни Чаячьего города, заставляя короля смотреть на верховного септона словно на навозного жука, который непонятно, что делал в этом зале.

И действительно, часть денег, которые сопровождали колонны воинов и всадников из года в год, принадлежала церкви. Однако, Гарденер никогда дураком не был, а потому и забирать себе в пользование средства помеченные семиконечной звездой никогда бы не стал, позаботившись через верных людей о том, чтобы всё причитающееся немедленно вернулось в руки церкви. В обратном же случае его не поняли бы уже свои же свои люди, да и сориться с одним из своих главных и надёжных союзников было бы верхом глупости.

- Боюсь моей вины в том, что даже разбойники чтят святую церковь, нет, лорд Бейлиш. Это лишь ещё раз доказывает нам то, что в каждом из живущих живёт свет Семерых. Чуда в том нет, как бы вам не хотелось обратного. Лишь естественный ход вещей. – легко парировал нападки в свою сторону жрец, вызывая у собеседника лёгкий скрежет зубов. Выражение лица иерарха носило характер чуть прищуренных глаз и благостной улыбки через плотно сжатые сухие губы. – Что же касается Сынов Воина, то их первостепенной задачей является защита паломников, а также тех, кто не может или не хочет защищать себя с оружием в руках по той или иной причине. Никогда бы не подумал, что тоже самое касается и войск его величества, которые всегда, на мой взгляд, выглядели как те, кто не нуждается в подобной защите. Неужели в своей истовой вере я заблуждался на это счёт? – умело лавировал средь фактов и утверждений глава церкви, чтобы после и вовсе задать весьма провокационный вопрос.

- Ни в коем разе, верховный септон. – вместо Бейлиша, что явно искал подходящие под ситуацию слова, ответил жрецу Эстермонт. – Мы лишь беспокоимся о том, сможет ли корона в должной мере выполнять свои обязательства перед церковью по её защите и другие немаловажные требования, если во время этого ей придётся всё время изыскивать средства на собственное содержание. С вашей стороны было бы весьма благородно, оказать всем нам услугу в эти неспокойные времена. – нашёл подходящие слова со своей стороны мастер над законом, который хоть и не был набожным человеком, но сумел за эти три года заметно приспособиться к подобным разговорам со жрецом.

- Помниться мне, что до Восстания Праведных, церковь уже ссужала короне определённую сумму, но та не торопилась её отдавать. Не сочтите за грубость, но что изменилось за это время? – без каких-либо намёков в своём голосе спросил иерарх.

- Эм… - несколько неловко протянул сир Элдон, не зная, что ответить, а вот Роберт и вовсе был уже готов очередной раз сорваться на верховном септоне, что выводил короля из себя своими правдивыми, но жёсткими словами при каждом удобном случае.

Однако в этот раз на помощь Малому Совету пришёл Варис, что ранее не проявлял особого участия в беседе, прекрасно осознавая своё положение из-за извечных неудач в поимке Эдмунда Гарденера. Просторский колдун практически всегда держался обособленно от городов и поселений, практически не попадая в поле зрения его пташек, разве что совсем изредка и ненадолго, но особой пользы для него эта информация не приносила. Особо давить или попадаться королю на глаза евнух даже не пытался, лишь совсем редко выступая тому помощником и голосом разума, совсем как сегодня.

- Спешу напомнить господину верховному септону, что король и королева вот уже почти пять лет исправно исполняют все возложенные на них церковью обязательства. Более нет той кричащей роскоши или постоянного мотовства, разве что совсем их минимальное количество. Все проповеди и обряды не обходятся без их присутствия или благословения. К тому же никаких препятствий септонам и Сына Воинов не чинят, что уже говорит о многом. – вполне аргументированно отвечал жрецу евнух, перед этим ещё и почтительно поклонившись. Верховный септон же слушал внимательно и едва заметно кивал, соглашаясь почти с каждой фразой мастера над шептунами. – Быть может пора церкви немного проявить свою благосклонность, в ответ на подобное благочестивое рвение? – словно невзначай подвёл к этой мысли эссосиец.

- Только Отец мог бы наградить короля за его нравственное поведение на седьмых небесах. Относительно нравственное. – сделал небольшое отступление после непродолжительных раздумий верховный септон, а остальные же советники после этого решили, что и в этот раз церковь от любой подобной просьбы будет уклоняться. – И всё же я мог бы попросить у Совета Праведных необходимые средства. – однако, в этот раз похоже жрец оказался в прекрасном расположении духа, раз решил согласиться с разумными доводами, так презираемого им евнуха. – Скажем сумма в пару сотен тысяч золотых драконов была бы достаточной? – поинтересовался иерарх, нисколько не меняясь в лице. Теперь уже лица присутствующих, все как один, скрестились на хитрой полуулыбке Бейлиша, что несколько растерялся от подобного к себе внимания, но то скорее была игра на публику, нежели действительно испытываемые им эмоции.

- Это было бы просто отлично. – только и сказал Бейлиш, а вот король, что до этого молчал и внимательно слушал препирания советников, с этим предложением был откровенно не согласен.

- Этого мало, чтоб вас. – недовольно отреагировал Баратеон, вновь привлекая к своей грузной персоне пристальное и раболепное внимание большинства присутствующих. – Моя семьи не просто собирает подачки, а живёт и защищает не только церковь, но и государство. Этой суммы двору и на год не хватит. – как ни странно, болезнь Аррена, как и прошедшее восстание, пошли королю на пользу и тот даже сумел начать понимать некоторые финансовые вопросы, которые обсуждались, особенно после того, как вся его приличная жизнь заметно оскудела после всего этого. Экономнее он от этого не стал, характер не позволил, но зато королю теперь было, прекрасно известно сколько стоя те или иные его увеселения.

- Боюсь, что больше церковь предложить не может. – весьма спокойно отреагировал жрец на грозный взгляд короля, ко всему прочему ещё и отказывая ему. От подобного отношения лицо Баратеона начало гневливо краснеть, а массивный кулак неистово сжиматься, чуть подрагивая.

- Прошу, ваше величество, не стоит раздувать проблему. – поспешил вмешаться Бейлиш, которому пусть и хотелось увидеть, как ненавистный жрец и король Семи Королевств вцепятся друг другу в глотку, но всё же его репутация и положение были в данный момент важнее. – Как насчёт того, чтобы принять предложение церкви, а не достающую в случае чего сумму занять у Железного банка, раз уж Тиреллы и Ланнистеры в данной ситуации нам не подходят? – предложил весьма лёгкий и действенный компромисс лорд Перстов, замечая, как плечи короля заметно опускаются, а грубое бородатое лицо возвращает свой прежний цвет.

- Ты счетовод, Бейлиш, тебе и виднее. – махнул рукой король, отпивая очередной глоток вина. – Главное, чтобы мне больше не пришлось выслушивать чушь о том, что Серсее не хватает денег на новые тряпки, как и писать в Утёс Кастерли к этому старому уроду, который по ошибке приходится мне роднёй со стороны матери мои детей. Ты понял меня? – испытующе взглянул в глаза мастера над монетой король.

- Конечно, ваше величество, исполню в лучшем виде. – кивнул Бейлиш, глубоко поклонившись, а напряжении витавшее в здании Малого совета начало заметно растворяться.

На этом самый главный вопрос на повестке дня подходил к концу. Хоть с самим источником проблемы так и не было ничего решено, но главное, что гнев и внимание короля на время поутихнут. А там быть может, будет возможно вновь отвлечь его турниром или каким-либо пиром, которые проходились в Красному замке не так часто, как ещё несколько лет назад, став, если и не редким, то весьма значимым и радостным событием. И всё же, когда присутствующие собирались уже расходится по своим делам дверь зала заседаний отворилась.

За порогом стояли сир Барристан Селми и великий местер Пицель. Первый прошёл внутрь, чётко чеканя шаг и глубоко поклонившись всем присутствующим, а вот второй едва-едва проковылял вслед за гвардейцем, заметно бряцая своей длинной мейстерской цепью. Лица вошедших выражали лёгкий намёк на скорбь и неприятные известия, которые мгновенно были считаны тем же Пауком и Пересмешником, и конечно же не стоило забывать о верховном септоне, что по долгу службы ныне был вынужден не раз и не два встречаться лицом к лицу с вестями о кончине того или иного близкого или не очень человека.

- Что тебе надо, Селми? – недоумённо и явно раздражённо спросил Баратеон, который не обладал теми же навыкам, что и его советники. – И на кой ты притащил Пицеля? Совет уже закончился, и ты, старик, всё ещё должен присматривать за Джоном. - указал на очевидное король, которому вся эта ситуация, ох, как не нравилась.

- Боюсь у нас плохие известия, ваше величество. – глухим голосом отозвался королю глава Королевской гвардии. Мейстер же не стал ожидать продолжения вопросов к своей персоне, а потому продолжил вслед за сиром Барристана, как только старый и известный рыцарь закончил говорит.

- Милорд десница короля, Джон Аррен, скончался, ваше величество. Мне жаль это говорить, но болезнь оказался сильнее лорда Долины. Я оказался бессилен. – скорбно и скрипучим голосом отозвался Пицель, как можно глубже склоняясь к полу. Он старался не встречаться взглядом с королём, который даже не сперва не поверил в эти слова, возмущённо и молчаливо поднимаясь со своего места.

- Нет, чтоб вас. – приглёшённо и шокировано отозвался король, которому старый десница заменил отца. – Не верю. Где он?! Что он сказал?! Лучше бы тебе ошибиться, старый дурак, или клянусь своим молотом я сдеру с тебя три шкуры. – практически уронив из-под себя стул, бросился король вон из зала Малого совета, направляясь в башню Десницы и сбивая по пути всех, кого только смог.

В этот день Семь Королевств лишились не только десницы и важнейшего советника Железного трона, но и возвышенная благородная Долина осталась сиротой. Уже вскоре суета и новые интриги наполнят коридоры Красного замка. Хотя ещё совсем недавно казалось, что болезнь Старого Сокола лишь явление временное и не должно вызвать столь суровых последствий. В этой реальности Джон Аррен отошёл в мир иной на год раньше, в основном из-за того, что и определённые подозрения его насчёт королевских детей появились куда как раньше намеченного срока. Проведённое расследование было замечено, а способ избавления остался неизменным. То был первый раскат грома в мрачном небе Вестероса. Тучи сгущались, но после грозы и бури, всегда следует приятный тёплый луч солнца, который накроет многострадальную землю с головой.

***

Несколько дней спустя.

Септа Бейлора.

Церемония в честь усопшего лорда Долины подошла к концу. В великом храме и его предместьях скопилось весомое количество народа. Всё-таки пусть короля и не очень любили, но вот его десницу уважили, как набожного лорда и чуткого к проблемам простого народа человека. Да и сам верховный септон во многом мог поддерживать своё спокойствие на собрании Малого совета лишь за счёт присутствие Старого Сокола, который во многом прислушивался к мыслям и словам главы церкви Семерых, что была оплотом и сердцем далёкой Долины.

Тело уже бывшего десницы короля было подготовлено молчаливыми сёстрами, уже следующим днём оно отправиться долгой дорогой в свой родной край, где благородные лорды скалистых берегов и холмов окажут тому все причитающие ему почести. Вмести с ним также из Королевской гавани собиралась отбыть и Лиза Аррен, в девичестве Талли, со своим малолетним отпрыском и единственным полноценным наследником благородного рода, по крайней мере официально. В качестве сопровождения она выбрала исключительно верных рыцарей Долины. В основном её скорый отъезд списывали на траур по почившему супругу, а также нервозность, что всегда сопровождала эту женщину.

Король не находил себе места, но всё же уже выбрал на место нового десницы своего старого друга с далёкого Севера. Подготовка к отправке всей семьи в холодный и обширный практически безжизненный край проводилась полным ходом, несмотря на сопротивления и протесты со стороны королевы, которые почитала северян и их королевство не более, чем варварами и захолустьем. Однако Роберт Баратеон был в своём желании непреклонен. Без Джона Аррена в столице практически не осталось человека способного в открытую возразить решению короля на Железном троне, а потому, на какое-то время, у того будут полностью развязаны руки. Элдон Эстермонт пусть и был дядей короля по материнской линии, но никогда не был с тем особого близок, в основном из-за их неравного положения вассала и сюзерена. Глава церкви же напротив быстро почуял куда дует ветер и не собирался мутить воду раньше времени, хотя тому и было что возразить по поводу язычника в качестве первого советника.

Сейчас верховный септон торопился возвратиться в свой кабинет для весьма важного дела. Требовалось немедленно отправить письмо с экстренными новостями человеку, личность которого в основном вызывала при дворе резкую ярость и тихую ненависть. Сопровождали его неизменные рыцари из ордена Сынов Воина в крепких доспехах и радужных плащах. Данные представители священной организации уже давно заполонили просторные улицы Королевской гавани, блюдя порядок не в пример лучше, чем восстановленные Золотые плащи, что после своего нового набора не только стали более коррумпированы и пассивны, но и властью обладали гораздо меньшей нежели рыцари церкви.

Однако на пути иерарха неожиданно встал человека, которого верховный септон во многом презирал и несколько опасался. В основном из-за специфики деятельности иностранца, а также из-за собственных многочисленных секретов, которые тот мог разнюхать. Евнух Варис глубоко поклонился перед жрецом, выражая таким образом почтение к духовному наставнику церкви Семерых и всё же септону слабо верилось, что эссосиец мог испытывать перед ним хоть какой-то пиетет. То был всего лишь стандартный ритуал для человека, который продвинулся на социальном лифте довольно высоко, но при этом не имел официального статуса в глазах общества.

- Приветствую вас, господин. Как и всегда ваша проповедь заставила многих открыть своё сердце и душу перед ликами божества. – проявляя искреннюю вежливость, поприветствовал жреца евнух. Рыцари мгновенно выступили вперёд, хватаясь за мечи. Они прекрасно осознавали кто сейчас стоял перед ними, но их кодекс в любом случае ясно трактовал обязанность проявить намерение перед любым, кто мог быть потенциально опасен главе церкви.

- Спасибо, Варис. – сделав заметный акцент на неопределённости положения собеседника, принял любезность евнуха верховный септон. – Чем могу помочь? Как видите я спешу и если это может подождать до нового Малого совета, то я с удовольствием обсужу с вами любой вопрос. – постарался отвязаться от нежданного собеседника иерарх.

- Не сочтите мою просьбу излишней, но мой вопрос касается во многом именно духовной стороны, потому я бы хотел сопровождать вас. Слишком долго наша беседа не займёт. Будьте уверены, я постараюсь быть как можно более краток. – взгляд жреца оказался обращён на пухлое лицо евнуха, но что-либо прочитать по нему было невозможно. Просьбе хотелось отказать, но официальных причин для этого не было. Всё же святому отцу пришлось согласиться, по крайней мере пока, тем более что это был первый раз на его памяти, когда евнух напрямую обращался к нему за разговором.

- Пускай, - жестом отвадил он своих людей от боевой готовности, после чего те немедленно вернулись к нему за спину. – О чём вы хотели поговорить? – обратился жрец к евнуху, возобновляя свой путь к кабинету. Мастер над шептунами покорно и естественно пристроился к иерарху сбоку, под пристальным взглядом Сынов Воина.

- Благодарю. Кажется, вы считаете скоропалительную поездку короля на Север не совсем мудрой. От чего же? Железному трону нужен новый десница и как можно скорее. Кто, если не лучший друг короля и верховный лорд одного из самых больших королевств, будет способен исправно исполнять свои обязанности подобно любезному лорду Аррену? – зашёл евнух одновременно издалека и вместе с тем отчасти спросил волнующий его вопрос весьма прямо. Хотя трудно было понять, чего же на самом деле добивается своим вопросом мастер над шептунами.

- В этом не было бы ничего предосудительного, если бы северяне не были язычниками. Им не понять чаянья юга и наши попытки спасти души. Всё, что их будет заботить относится лишь к древним отвратительным ритуалам. Последний Старк на юге наворотил весьма много дел и не все из них церковь одобряла. В то время у нас не было возможности возразить, но теперь если новый десница вознамерится действовать без оглядки на традиции святой церкви, то мы будем вынуждены вмешаться. У него не будет здесь уважения или понимания, за исключением королевского. Я молюсь лишь о том, чтобы король Роберт во время своей поездки одумался и выбрал более подходящую кандидатуру. – весьма открыто и искренне озвучил свою позицию верховный септон, ведь его позиция была официальной позицией всей церкви Семерых, а потому нынешнее положение жреца позволяло тому говорить о своём мнении без оглядки на кого-либо.

- Могу понять ваши опасения. И всё же стоит ли смотреть на эту ситуацию исключительно с подобной стороны? По слухам лорд Эддард Старк человек деятельный и честный, да и воспитывал его именно Джон Аррен. Разве это не делает его, если не подходящей, то компромиссной кандидатурой? – поинтересовался евнух, чьи бесшумные шаги невольно заставляли напрячься сопровождение иерарха. Святые рыцари к подобному не привыкли, их боевое чутье буквально сходила с ума, неспособное как-либо выразить или принять подобное действо, которое невольно вызывало напряжение.

- Воспитанием короля также занимался благочестивый Хранитель Востока, но всё же мне и по сей день приходится закрывать глаза на его прегрешения. За это меня несомненно спросят Семеро на седьмых небесах, а потому я ежедневно молюсь, чтобы они ниспослали монарху чуть больше ясного ума и супружеской верности. Быть может Старк и честный человек, но по-прежнему язычник, что доверия не вызывает, если бы не его связь с Долиной и супруга, неистовая послушница наших заветов, то мне бы пришлось костьми лечь, но не допустить северянина к делам столицы. – категорично отозвался верховный септон. За это время они уже практически окончили путь в его личные покои, но диалог между двумя весьма разными людьми лишь набирал обороты. – Вопросы веры всегда должны стоять на первом месте. Если бы так и было, то возможно даже Таргариены не лишились бы своего разума.

- И всё же для государства старые валирийские короли сделали немало полезного. – острый взгляд священника мгновенно впился в фигуру евнуха. Это был недобрый взгляд, совсем недобрый. Что-что, а вот церковь любое упоминание прошлой династии в положительном ключе не любило. Возможно даже, куда сильнее, чем сам король, а потому эссосиец постарался исправиться, как можно скорее. – Прошу прощения, я не хотел сказать, что их правление было благим. – повинился весьма искренне Варис.

- Но и обратного вы не утверждаете. – осуждающе покачал головой верховный септон, проходя за дверь своего кабинет. В том, что евнух не сможет найти здесь для себя ничего компрометирующего жрец был абсолютно уверен и как оказалось зря.

- Многие часта вспоминают безумных королей, которых было немало и среди других родов с долгой историей, но со всем забывают о таких, как Бейлор Благословенный, что и начал строительство этого грандиозного сооружения, в котором вы ежедневно ведёте великолепные проповеди. – открыто льстя и при этом стараясь оспорить мнение собеседника проговорил Варис, устраиваясь в весьма скудно оформленном помещении. Когда-то здесь было не пройти от различных проявлений роскоши, а сейчас здесь был только стол и пара шкафов, ничего лишнего или напоминающего о богатстве церкви. – Милая птица. Весьма быстрая и редкая. Насколько слышал подобные ей весьма редко поддаются дрессировке. – как бы невзначай отреагировал евнух на сидящего на аккуратной деревянной жёрдочке массивного белоголового орла.

- Это подарок. Мой старый знакомый подарил мне его, чтобы я не чувствовал себя одиноко, но он ошибся, я никогда не чувствовал себя одиноко в доме божьем. – не смутился от этого резкого замечания жрец, осторожно погладив весьма спокойную птицу по клюву. Орёл не сводил взгляда своих разумных и острых глаз с новоприбывшего, покорно принимая ласку иерарха. – Что же касается Бейлора, то, как бы не пытались мейстеры-хронисты Цитадели обозначить его, как короля благочестивого, но он нанёс урон всему духовному клиру, когда позволил себе самолично назначать на место верховного септона кого только вздумается. Да и перенос главного храма из Звёздной септы в септу Бейлора по-прежнему ощущаться весьма болезненно. – отринул пример евнуха жрец. – Порой мне кажется, что вере Семерых он нанёс рану куда более серьёзную, чем это сделал в своё время Мейгор.

- И всё же. Замечу, что вам стоит быть поосторожнее с вашим питомцем, уважаемый верховный септон. – с неким намёком продолжал стоять на своём эссосиец, чей взгляд также неотрывно следил за орлом. – Многие стали замечать подобных гостей в Просторе и Королевской гавани. Как ни странно, многие предполагают, что те не просто питомцы, а вполне себе самостоятельные вестники. Кто знают, кому они могут принадлежать? – и хоть тон мастера над шептунами звучал непосредственно, но жрец быстро понял, что тот на самом деле имеет ввиду. Это заставило иерарха заметно напрячься и нахмуриться. С его лица пропала благостная улыбка, а прищуренный взгляд заледенел.

- Приму к сведению, Варис. Как жаль, что такие благородные и благочестивые люди, как Джон Аррен покидают нас намного раньше, чем личности совсем недостойные своей жизни. И всё же пути Семерых неисповедимы. И порой они преследуют цели совсем нам непонятные. Как например, когда забирают к себе величавого сокола, а вместо него позволяют множится всякой дряни, навроде червей, змей или даже… пауков. – вернул бесстрастное и привычное выражение лица жрец, усаживаясь в своё простой и узкий деревянный стул, предлагая пернатому питомцу хлебный сухарик из простенькой миски рядом с собой.

- Да, порой боги бывают действительно нам непонятны и жестоки. – никак не отреагировал на явную, пусть и завуалированную, угрозу в свою сторону мастер над шептунами. – И всё же я выражаю свою почтение к вашему делу, если бы не вы, то многие простые люди Семи Королевств, так бы и прозябали, неспособные отстоять свою жизнь и права на неё. Как жаль, что люди не вечны, что и доказал нам милорд десница. При том никто даже и предположить не мог, что его конец наступит столь скоропостижно. А ведь, кажется, он в последнее время весьма серьёзно интересовался вопросами, связанными с королевскими детьми. – немного поиграв фактами и как бы непосредственно упомянул жеманный мужчина. – Кажется вас не очень-то жалует королева. Стоит лишний раз подумать о подготовке приемника. Будет весьма печально, если все ваши начинания станут ничем просто потому, что неподходящий человека окажется не на своём месте. – без особого смысла, но при этом проявляя беспокойство к собеседнику закончил свою мысль мастер над шептунами.

- Я это учту, если у вас более нет ко мне ничего важного, то попрошу вас удалится, Варис. Мне стоит отдохнуть после сегодняшней церемонии. – после непродолжительного и тяжелого молчания ответил собеседнику верховный септон. Слова евнуха он воспринял не иначе, как угрозу, да и тот не отставал. И всё же оба они не показали виду о том, что прекрасно прочитали слова друг друга.

- Разумеется, приятного отдыха, господин. – поклонился Варис, после чего немедленно скрылся за дверью, где всё это время дежурили Сыны Воина. Защитники главного жреца проводили мастера над шептунами сосредоточенным взглядом, после чего продолжили нести свою службу.

А вот сам верховный септон после разговора с евнухом оказался сам не свой. Поспешив отправить сообщение к истинному хозяину птицы, церковный иерарх записал на клочке пергамента всего одну фразу: «Сокол пал, Олень идёт на Север, Паук вьёт паутину». После этого сообщение немедленно было скреплено печатью и привязано на крепкую лапу массивной птицы, что словно по команде немедленно вылетела из приоткрытого витражного окна солярия верховного септона. Жрец перевёл дух, но крепко задумался о том, что затишье, длящееся почти пять лет подходит к концу. События, о которых его предупреждал владелец птицы начали набирать обороты. Как верный сторонник и божий слуга он обязан был оказаться в эпицентре надвигающейся бури. Даст Семеро, и он её переживёт, а нет, так точно будет знать, что действовал не напрасно, возлагая свои надежды на того, кого видел в собственных снах.

Меньше, чем через неделю сообщения с примерно похожей, но с более содержательной информацией, разлетятся по всем уголкам Простора с призывом к действию, а точнее к тщательной подготовке. Гроза уже вовсю надвигалась на Вестерос и лишь немногие способны были увидеть это. Ещё меньше смогли бы оценить последствия. И только один из ныне живущих мог знать исключительный исход этих событий, а потому подготовиться к ним, чтобы далее и вовсе изменить, не столько ради себя, сколько ради других.

Глава 41. Последнее затишье перед бурей

297 г. от З.Э.

Королевский лес. Лагерь Белой Длани.

- А ведь скоро всё это закончится, друг мой. – обратился Гарденер к Корбрею.

Наследник Дубового трона в данный момент мирно отдыхал в своём импровизированном бунгале, что стоял прямо по центру разросшегося за пять лет лагеря. За эти несколько лет, что пролетели для них словно один миг количество людей составлявших, его отряд выросло в геометрической прогрессии и сейчас насчитывало практически тысячу опытных и преданных рыцарей грааля. В какой-то момент число желающих принести ему клятву верности свободных воинов настолько выросло, что пришлось значительно перестроить существовавший ранее уклад.

Поляна на которой располагался лагерь была скрыта пологом живых деревьев, хищных и опасных растений, которые не давали добраться до этого месту никому, кто был бы незваным гостем. Простенькие палатки сменились несколькими десятками маленьких и уютных хижин с разной степенью предназначения. Повсюду можно было увидеть знамена с изображением белой и зеленой дланей, а также семиконечной звезды, что прямо намекала на связь с церковью всех обитателей этого места. В любом случае пленников они сюда не водили, так что подобная атмосфера была создана исключительно для своих.

Благодаря тесным связям с просторскими лордами и практически неограниченному бюджету его личное войско могло обеспечивать себя не только всем необходимым, но и даже некоторыми удобствами. Приличные доспехи и оружие, сменная одежда, приличная еда и достаточное количество инструментов для тех или иных работ стали неотъемлемой частью их быта. Можно сказать, что его лагерь стал неким аналогом земного Ватикана, правда скрытый и никем непризнанный, что не умоляло его ценности и значения. Часть новобранцев же и вовсе пришлось распределить в орден Сынов Воина, т.к. ещё больше раздувать количество людей, живущих в этом месте на постоянное основе, было невозможно. Тем более, что таким образом он увеличил количество людей лично ему преданных, во многих уголках Семи Королевств.

Постоянные тренировки и редкие, но полномасштабные вылазки сделали из его рыцарей настоящих ветеранов. Пусть настоящей войны они в большинстве своём не знали, но благодаря бесстрашию и фанатизму, в первую очередь связанному с влиянием на их жизнь и ремесло святой воды, они стали по-настоящему грозной силой, с которой требовалось считаться любому спесивому лорду или победителю турнира. Эдмунд даже не боялся сказать, что каждый из них стоил двоих, а может и троих человек с оружием и опытом фехтования за плечами. К тому же их образ жизни не ограничивался только холодным оружием. Каждый из них проходил подготовку с луком и пращой, благодаря чему лагерь не только стал окружён живой стеной тернового полога, но и сетью укреплений, что расположились на деревьях. Если бы не герб Гарденера, то он бы с удовольствием назвал свой отряд в честь волков или ещё какого-нибудь лесного зверя. Может быть даже белками, если бы это не звучало настолько безобидно.

В общем Королевский лес за эти года превратился в настоящую неприступную крепость партизан на полном самообеспечении. Сколько бы людей сюда не посылал Железный трон добиться каких-либо существенных успехов они не смогли. Особой жалости к людям, что желали привести его на казнь, Эдмунд не питал, а потому действовал в их отношении со всей жестокостью и безжалостностью. Те быстро смекнули, что любое насилие в отношении крестьянских поселений выходили для них боком, при том не только с его стороны, но и со стороны святого ордена, что взял значительную власть и влияния в свои руки. В таких условиях излишнее рвение или наглость были смерти подобно, так что те, кто были чуть умнее своих товарищей быстро сматывали удочки, а те кто упёрся своими рогами, надеясь снискать денег и славу быстро находили для себя уютные братские могилки средь вековых деревьев и мягкой земли укрытой плотным лиственным настилом.

- Вы проделали значительную работу, мой король. Остаётся надеяться, что все старания и длительное ожидание не были напрасными. – ответил ему рыцарь Долины, что сидел напротив Эдмунда в резном кресле. Естественно, на что-то подобное Гарденер бы тратиться не стал. Просто его сила настолько развилась за прошедшие года, что он нашёл себе небольшое хобби в резьбе по дереву и различных столярных работах. Своё жилище он не только соорудил целиком и полностью самостоятельно, но и обделал то от начала и до конца. – Уверен, что вы ещё много раз припомните эти дни, когда вам придётся сидеть за кипой бумаг в душном солярии Хайгардена. Кха! – неожиданно закашлялся Корбрей, а изо рта рыцаря повалил дым. – Хорошо пошла, крепкая. – вернул избраннику Семерых обратно тот курительную трубку тонкой работы.

Да, за это время, что Гарденер провёл в извечных планах, подготовках и тренировках, он успел не только расширить границы своих сил, но и найти себе дополнительное хобби помимо резьбы по дереву, а вместе с тем и пристраститься к пагубной привычке, о которой могли знать разве что на далёком востоке. Вспоминая прозвище первого сына Гарта Зеленорукого и родоначальника его рода Гарта Садовника, Эдмунд занялся разведением растений и культур, в частности тех, что запомнились ему по жизни на Земле. Сам он никогда не курил, но порой ему требовался отдых от излишних забот, но особой любви к алкоголю он всё же не испытывал, а потому занялся долгим и муторным культивированием различных видов растений.

В основном всё конечно же началось не с желания покурить, а с довольно банальной практики пополнения запасов Марвина для экспериментов. Да и сам наставник в магических искусствах считал, что Гарденеру пора было двигаться дальше, а то его знаний в подобном ответвлении магической практики было недостаточно. Так что Эдмунду пришлось засучить рукава и творить. Особо копаться в земле просторскому принцу не пришлось, скорее тут больше страдал его разум и мироощущение, когда приходилось интуитивно подбирать различные свойства и характеристики тех или иных растений, которых он и в глаза то никогда не видел. Привычка Мага стоять над душой, а также оскудевшие запасы кислолиста заставили его попробовать эту дрянь на вкус. В принципе ничего дурного, но последствия от подобных пристрастий в виде кровавого цвета слюны ему не особо нравились. После этого он несколько месяцев выводил, основываясь лишь на слепом подборе банальный жевательный табак, чтобы затем вывести уже вполне подходящую для курения его разновидность.

О возможной зависимости или иных не самых приятных последствиях Гарденер переживать не стал. Джина из бутылки он не выпускал, а использовал вредоносную культуру исключительно для пользования в личном и доверенном кругу, чтобы не пристрастить к никотину весь свой отряд, который и так был обвешан обетами с ног до головы. Небольшая участок, где и произрастал табак, обновлялся с периодичностью в месяц и не больше, чтобы не соблазнять своим видом людей или того же Марвина, что быстро нашёл для себя новое пристрастие.

Последствия для здоровья же нивелировались наличием святой воды, так что курение действительно стало для него отдушиной и простенькой привычкой. Правда Маг периодически настаивал на том, что Эдмунд обязан будет поставить в Староместе соответствующую плантацию после своего воцарения. Однако подсаживать весь Вестерос на около наркотическое вещество в планы избранника Семерых не входило, на том свете его за это по голове не погладят, так что никаких обещаний архимейстеру он давать не стал. Если так хочется, то пусть ищет подобную культуру на Соторосе или Ультосе, что и были аналогами Америки в этом мире. Вполне возможно, что в местном Новом свете найдётся и свой аналог табака.

- Хм. В последнее время я пытаюсь вывести более крепкий, но не такой жгучий для горла сорт и похоже прогресс имеется. – чуть улыбнулся Гарденер, принимая резную трубку обратно и делая уже собственную затяжку. Приятное, но вместе с тем чуть удушающее ощущение разлилось по его телу. – Спасибо на добром слове, Лин. Порой я действительно начинаю жалеть о том, что мне придётся заняться правлением. Однако затем я оглядываю тебя и всех остальных, что вверили мне свои жизни и судьбы. После этого любые мои сомнения отступают самым чудесным образом. – поделился Гарденер своими мыслями с верным рыцарей. Его тон не оставлял сомнений в искренности сказанного, так что рыцарь Долины оказался даже несколько смущён подобным откровением.

- Скажите тоже, ваше величество. Если бы не вы большинство из нас так и бы влачило своё жалкое существование. Однако теперь мы все объединены одной целью. И не просто целью, а тем, что действительно повлияет на судьбу всех Семи Королевств. – не трудно было понять на что намекает своими словами рыцарь. Долгая ночь хронологически была всё ближе и ближе, к тому же последствия восстановленного авторитета церкви были видны невооружённым глазом, а дальше их ожидают ещё большие масштабные изменения. К добру или к худу, но о том ведали лишь боги.

- Да уж, Лин, но всё же грядущее пугает меня и по сей день. – с чуть печальной улыбкой ответил на любезность друга Гарденер.

Эдмунд хотел ещё кое-что добавить к своим словам, но неожиданно был прерван звонким криком с высоты птичьего полёта. Взгляды собеседников в мгновение ока оказались обращены к источнику шума. Им оказался один из королевских орлов, что вот уже несколько лет являются неизменными посыльными в вопросах связи между лагерем Белой Длани и его союзниками. После Воина просторский принц вывел для удобства ещё несколько подобных почтальонов. Не изменяя неофициально принятой традиций таких пернатых гонцов стало насчитываться ровно семь штук, на большее Гарденеру просто не хватило свободного времени, да банальной надобности в их больше количестве просто не было.

Орёл сделал несколько кругов над лагерем после чего спикировал к вытянутой руке своего хозяина. Птица опускалась плавно, а встречали её весьма привычные, но всё ещё уважительные взгляды рыцарей, что относились со всем уважением к королевскому посланнику. К тому же благодаря тесной связи с магическим источником Эдмунда те имели размеры куда большие и величественные, нежели их обычные собраться с Красных гор и Западных холмов. Можно сказать, что данный вид стал поистине царственным среди всех представителей птиц, подобно льву в животном мире. И при всём при этом самым большим и крепким экземпляром по-прежнему оставался Воин, что был словно вожак в их небольшой стае. После появления всех остальных тот проводил с Гарденером куда больше времени, доставляя послания только от его имени и с исключительной важностью, когда все остальные в основном дежурили у определённых союзников избранника Семерых, навроде верховного септона или того же Олдфлауэрса.

- Давно не виделись, Охотник. – поприветствовал птицу Эдмунд, открепляя от её лапы присланное сообщение с характерной печатью. – Кажется у тебя для меня что-то есть. Посмотрим-с. – распечатал сообщение Гарденер, внимательно пробегая по аккуратному тексту глазами.

- Сообщение из Рогового холма? – уточнил Корбрей, узнавая кличку орла. Придумывать что-то сложное в своё время у просторского принца всё равно не было желания, так что он раздал клички своим питомцам в соответствии с их будущим местом службы. – О чём пишет лорд Тарли? - спросил рыцарь после того, как получил молчаливое подтверждение своего короля в виде кивка.

- Подготовка и вооружение воинов идёт полным ходом. Красный охотник разрабатывает и обсуждает возможные тактики общего взаимодействия с Пиком и Флорентом. Война всегда идёт непредсказуемо, поэтому он готовит план на любой возможный случай. – кратко отвели Гарденер, убирая сообщение себе под одежду, а вместо него доставая припасённый на такой случай сухарик, которым и была награждена птица за свои старания. – Молодец, Охотник, как всегда вовремя и оперативно. Заслужил. – проворковал Эдмунд, а питомец с удовольствием принял угощение из рук своего приёмного отца и хозяина.

После получения вестей о смерти Джона Аррена Гарденер немедленно развил бурную деятельность. Точнее он привлёк к ней всех, что так или иначе ожидали его призыва к действию. Конечно, смерть десницы короля важное событие, но обычно оно не несёт за собой смуты, если только король вполне может самостоятельно справиться с правлением. И Роберт Баратеон смог в полной мере показать, что с порученной ролью не справляется, так что выбор будущего десницы был, несомненно, важен. И всё же на данный момент только Гарденер знал, что смерть владыки Долины была спусковым крючком к намечающемуся конфликту, что затронет собой все Семи Королевств. За это время Гарденер успел себя зарекомендовать, как довольно удачного и знающего человека, так что у союзников не было смысла сомневаться в его решении, тем более что пока что он призывал только начать осторожную подготовку к возможному конфликту, а не немедленное оповещение открыто собрать знамёна и выдвинуться на Хайгарден.

Многие лорды чувствовали напряжение, которое принесла с собой весть о смерти десницы, что выступал буфером между церковью и короной. Старый Сокол умасливал и держал в узде множество беспокойных голов, как например в том же Дорне или Королевских землях. С его смертью установившийся баланс легко может пошатнуться и привести к непредсказуемым последствиям. Правда последствия эти были непредсказуемы в первую очередь для них, а вот Гарденер знал о том, что может случится куда больше, чем следовало. Тем сильнее росло это напряжение с осознанием того, кому на самом деле пророчат занять место бывшего главного советника короля. У верховного лорда Севера была репутация, но та в основном ценилась на самом Севере, а вот на юге ей в большинстве своём либо пренебрегали, либо сулили проблемы из-за чрезмерного в вопросах чести нрава северянина.

В любом случае к этому ещё и добавлялась размолвка короля с его братьями. Со средним и так отношения были шаткими, из-за чего Станнис практически перестал появляться при королевском дворе, а ведь он занимал одно из мест в Малом совете. К тому же ходили тревожные слухи о красной ведьме из Эссоса и огненном культе, что стал привечать средней Баратеон на Драконьем камне. Ренли же после своего поражения во время Восстания Праведных с треском вылетел из любимчиков короля и если бы не ещё большая спорная кандидатура старшего брата, то юноша вполне мог лишиться поддержки собственных вассалов в лице штормовых лордов.

Этим положением, как и в оригинальной истории воспользовались Тиреллы, а точнее Оленна, что взяла младшего Баратеона в оборот. В этом отрезке времени Ренли так и не стал мастером над законом, а потому и в Королевской гавани бывал редко, пусть и не настолько как тот же Станнис. В любом случае Лорас Тирелл уже успел стать у него оруженосцем и весьма тесно сблизиться с лордом Штормовых земель. Объявленная помолвка между ним и Маргери Тирелл не заставила себя долга ждать. Конечно, подобное своеволие не понравилось Роберту, который Тиреллов практически терпеть не мог. Король так и не дал своего благословения на свадьбу, однако, Ренли уже стал полноправным лордом и был готов к такому повороту. И пусть свадьба пока не была сыграна, но и действующую помолвку никто отменять не спешил.

В общем конфликт мог назреть весьма сложный и интересный, а потому многие лорды Семи Королевств заметно зашевелились, в том числе и в Просторе, что был неофициально разделён на три фракции. «Фракция Белой Длани» Гарденера и его союзников включала в себя лордов большей и меньшей величины, часть из которых находилась на значительном удалении от Хайгардена, когда те же Флорент и Тарли находились буквально в недели пути от замка с сотней садов. При открытом конфликте союзники Тиреллов из «Фракции Золотой Розы» оказывались зажаты со всех сторон в центре Простора, но при этом у них имелась общая связь и не столь растянутая граница соприкосновения, когда же силы реставрации Гарденеров оказались разделены на две части.

Командование южным направление понятное дело взял Красный Охотник, но в случае чего он бы не смог разорваться на две части, а потому северным направлением стал командовать лорд Эммонд Осгрей. Всё верно, Клетчатый Лев всё же встал на сторону истинных владык Простора. Некогда могущественные маршалы Северной марки Простора более не хотели мириться со своим ущемлённым положением вассалов Рованов, союзников Тиреллов. Некогда они даже лишились своего родового гнезда в виде Холодного Рва после неудачного Восстания Святого воинства и только удачный брак с родом Веббер помог им вернуть наследную крепость. Однако своё ключевое положение род давно утратил, попав в долгую зависимость к роду Золотой Яблони. Предложение о союзе с Гарденером те восприняли на ура, тем более что и сами давно вынашивали планы реванша.

Таким образом только владения и вассалы Хайтауэров стали входить во «Фракцию невмешательства». Разве что лорд Футли ещё не определился до конца, но заключённые союзы с Шермерами и Касвеллами всё-таки склоняли осторожного Корвина на сторону Белой Длани, так что беспокойство по этому поводу были излишни. Данный расклад сложился ещё несколько лет назад и с того момента оставался неизменным, благодаря чему все вовлеченные в это дело люди точно знали с кем и за что будут сражаться. Естественно, не обходилось без попыток Тиреллов склонить чашу весов на свою сторону и вернуть утраченное положение, однако удачные рейды людей Гарденера на кортежи с налоговыми сборами Железному трону ставили на их планах однозначный крест.

Как бы не была влиятельна и опытна Королева Шипов, но она по-прежнему оставалась старой женщиной, у которой не было реального и важного статуса, который бы позволил той влиять на решения честолюбивых лордов Простора. Лицом рода всё ещё оставался разжиревший «Осадник», Мейс Тирелл, что и по сей день вёл затворнический образ жизни и боролся с паническими атаками во время сна. Даже в личной жизни у того было не ладно из-за чего отношения между ним и леди Алиссаной заметно охладели. Из детей же единственными кто сохранил к отцу любовь остались только Уиллас, его сын и наследник, калека, который глубоко переживал психологическую травму отца словно на самом себе, а также дочь, которую верховный лорд Простора любил и баловал по сей день. Лорас и Гарлан отца несколько стыдились и относились к нему не иначе, как с брезгливостью, хоть и исполняли свой сыновий долг со всей исправностью.

Именно такое положение сложилось на нынешний 297 г. от З.Э. после гибели Джона Аррена, которая считалась естественной, но некоторые, включая Гарденера прекрасно знали правду или, по крайней мере, о той догадывались. В качестве приготовлений к предстоящей войне лорды закупали оружие и доспехи, начав медленный, но уверенный набор людей. О муштре также не забывали, но в силу осторожности приходилось уделять этому минимальное количество внимания. Тиреллы всё прекрасно понимали, но от прямого вопроса и подозрений в любом случае было уже не отвертеться, потому подготовка проводилась куда медленней чем хотелось бы, но при этом и без лишней спешки, ведь время терпело.

Король был только в половине пути на Север, а ведь ему ещё предстояла обратная дорога, а затем несколько месяцев безуспешных попыток лорда Старка разобраться в делах предшественника. Из которых особенно важным по-прежнему являлся вопрос о происхождении детей королевы, однако об этом Эдмунд точно не беспокоился. Все подозрения у нужных людей уже были на руках, осталось только подтолкнуть к ним Старка, а далее всё вспыхнет, как и полагается. Сообщение верховного септона об этом ясно намекало, а причин не верить одному из самых преданных и важных союзников у избранника Семерых не было.

- Думаете всё пройдёт так, как и было задумано? – спросил Корбрей обеспокоено. Этот вопрос рыцарь задавал несколько раз в месяц, но Гарденер не стал того в этом упрекать. Всё же, даже зная ключевые события его всё продолжали волновать те же вопросы.

- Помни, что боги и справедливость на нашей стороне, друг мой. Иначе нам в любом случае мало не покажется. – пожал Гарденер плечами, отвечая рыцарю в своей обычной манере. Лишний раз забивать себе голову он считал излишним, особенно в подобной обстановке. Вместо излишних переживаний просторский принц предпочёл сделать ещё одну затяжку из трубки, после чего передал её взволнованному рыцарю Долины. – Лучше возьми это и успокойся. У нас ещё есть время, чтобы обдумать все нюансы. – покачал Эдмунд головой, говоря вполне обычные и логичные вещи. Получивший свою похвалу и угощение Охотник взмахнул крыльями и перелетел через жилище Гарденера на его задний двор, где располагались места для отдыха питомцев, мастерская и сад.

- Чтоб тебя, тупая курица! – неожиданно раздался голос архимейстера с той стороны, куда улетел Охотник.

Собеседники скорбно переглянулись между собой и тяжко вздохнули. Из бунгала послышались грузные шаги и недовольные шаги. Не прошло и несколько минут, как из-за двери жилища Эдмунда появилась фигура явно недовольного Марвина. Учёный выглядел довольно взъерошено, а на его мантии виднелось несколько недавних ярко выраженных подпалин. Мужчина не сказал и слова, а только приблизился к Корбрею, сплюнул на траву остатки кислолиста, после чего глубоко затянулся терпким табачным дымом.

- Кто пустил этого коршуна в курятник, когда я работаю? – недовольно впился Маг взглядом в Эдмунда. Смотрелось бы весьма грозно, если бы Гарденер к подобному давно не привык.

- У меня встречный вопрос. Обязательно ли работать у меня? Кажется твоя мастерская намного удобнее, разве нет? – приподнял бровь Эдмунд, начисто игнорируя тяжёлое и недовольное дыхание наставника.

- Я не виноват, что ингредиенты лучшего качество произрастают именно у тебя во дворе. Сколько раз я попросил добиться чего-то похожему в моём саду? – ответил Марвин ему в точно такой же манере.

- Может быть, потому что я не хочу, чтобы ты создал оружие массового поражения? Как я смотрю твои попытки создать более устойчивый аналог жидкого огня идёт полным ходом? - с намёком задал просторский принц риторический вопрос. Его взгляд прошёлся по сожжённым рукавам мантии, а также приметил почти полностью исчезнувшие бровь мужчины. – Боюсь твои экспериментов можем не пережить не только мы, но и весь Вестерос. – весьма едко отметил Гарденер, сдерживая насмешку, которую Маг легко заметил.

- Смейся-смейся. Вы, мирские властители, всегда ставите палки в колёса науке, а затем, когда припрёт, бежите жаловаться на возникшие из-за отсутствия новых открытий проблемы. – проворчал в свой манере учёный, после чего с громким скрипом предвинул к их компании массивный стул, где и разлёгся всем телом, буквально оккупируя своим ртом резную трубку.

- Боюсь моя позиция гуманиста не позволит мне использовать настолько разрушительное оружие. Страшно представить, если оно пойдёт по рукам или получит распространение. – пожал плечами Гарденер, наслаждаясь атмосферой спокойствия и дежурным спором со своим ближайшим соратником.

- Тогда нечего было выводить воспламеняющийся корень. – выпустил архимейстер струю дыма.

- То был всего лишь эксперимент. Мне слабо верилось, что я смогу вывести растение, которое будет представлять угрозу своему существованию самим фактом этого самого существования. – сложил руки на своих перекинутых через друг друга ногах Гарденер.

- И смог же в итоге. Осталось только справиться с проблемой их недолговечности и можно хоть сейчас использовать смесь из них в промышленных масштабах. Восковые свечи уйдут в прошлое, а если подобрать нужную консистенцию, то можно будет покорить силу направленного взрыва, что мгновенно сделает любое фортификационное сооружение простым нагромождением камней. – с огоньком в глазах подначивал его Марвин, но Гарденер предпочитал игнорировать учёный энтузиазм Мага. Идея с освещением ему нравилась, а вот идея создать аналог динамита уже не очень. Тем более, что к огню у него и по сей день осталось прохладное отношение, и это ещё мягко сказано. В таком случае самым простым решением будет вывести культуру, наподобие светлячка, только с корнями, лепестками и прочим.

- Как я уже сказал – нет. Гуманизм, мой друг, здоровый гуманизм. Порой лучше не открывать дверь, за которой может находиться дракон. – прикрыв глаза от дневного света, монотонно объяснил Магу свою позицию просторский принц.

- Да, что же ты заладил со своим гуманизмом, величество?! – возмутился Маг игнору своей творческой жилки, даже слегка подпрыгнув на месте. – Неведомый побрал бы тебя, за эти слова!

- Но-но-но, колдун. Поосторожней со словами. – предупредил архимейстера Корбрей, что старался не ввязываться в их разговор. Сказал он это скорее по привычке, нежели действительно беспокоясь о задетой чести короля, которая на самом деле то и задета не была.

- Ой, да ты вообще заткнись, олух! – махнул на предупреждение Корбрей рукой мужчина. Впрочем, рыцарь Долины нисколько от этого не расстроился, а только тягостно вздохнул и отвернулся. – И это я слышу от человека, который насадил несколько десятков человеческих голов на пики, а после приказал кастрировать ещё нескольких человек живьём? – вновь обратился Маг к Эдмунду, заставив того открыть свои глаза от нахлынувших непрошенных воспоминаний.

- Я тогда был не в самом лучшем расположении духа, да и эти насильники сами напросились. Собаке – собачья смерть. – покал головой Гарденер, отбрасывая картины смертоубийства из своей головы. Тогда он действительно несколько вышел из себя и переступил черту, но жалеть об этом было уже поздновато, да и большинство его людей одобрило подобных подход к подлецам. Уж больно высоко ценилась честь и заветы Семерых в его отряде, а те мерзавцы их явно нарушили, прикрываясь именем короля, да ещё и в мирное время.

- Пускай и так. – не стал спорить Марвин, задним умом поняв, что эта тему просторскому принцу радости не доставляет. – В любом случае, я пытаюсь разработать что-то более подходящее нежели твои «шипы». Уже совсем скоро кто-то придумает способ, как им противостоять, это лишь вопрос времени. Как бы мне не хотелось обратного, но не все выпускники Цитадели полные кретины. Они ещё способны нас неприятно и не вовремя удивить. А ведь до назначенных сроков остаётся всё меньше времени. – зашёл учёный, с другой стороны, даже признав за некоторыми из своих коллег наличие живого ума.

- И что ты предлагаешь? – повернулся Гарденер к собеседнику, вскидывая бровь. – И кстати. Не «шипы», а «ежи». На недавнем собрании все решили их именовать именно так. – отметил Эдмунд, сделав небольшую поправку. Речь сейчас шла о разрывных магических снарядах, что стала визитной карточкой его отряда во время боёв и вылазок.

- «Шипы», «ежи», какая разница? Всё равно через несколько месяцев название снова поменяется. – и тут Маг был полностью прав, названия, которые давали его люди снарядам особо не приживались, но поделать с этим ничего было нельзя. Даже Эдмунд не был в полной мере уверен, что уж говорить о других. – К тому же я был против подобной дурацкой клички. Они же не лежат, не двигаются. Их кидают и они разрываются. Какие из них «ежи»?! – вполне резонно возмутился архимейстер.

- Просто смирись. Как тебе предложение? – вместо Эдмунда ответил Магу Корбрей. Который уже порядком устал слушать ворчание учёного.

- Это твоя работа, олух. Смиряться со всякой чушью подчинённых тебе болванов, твоя стезя, а не моя. Моя работа – искать и находить истину. – надул мужчина грудь колесом, вызывая у рыцаря Долины уже нервный тик.

- А как там с твоим прошлым экспериментом? – решил перевести тему Гарденер, пока дело не дошло до извечного потока препирательств старых знакомых.

- Ты про «липучку»? – мигом сосредоточил на нём всё своё внимание Марвин.

- Про неё самую. – легко согласился Гарденер, в душе радуясь тому, что Маг весьма быстро поддался его намерению. – Правда я думал, что мы остановились на рабочем названии в виде «сверх липкой боевой смеси», разве нет?

- Твоё желание восстановить репутацию похвально, но лучше оставь идеи по рабочим названиям тому, у кого есть опыт нескольких десятков научных работ. – едко отметил Марвин.

Действительно, не считая Камрита в отряде ходили не самые лестные слухи о его умении давать названия. Можно сказать, что это был первый и один из немногих насмешливых слухов в его адрес, что ходили среди людей. Как бы не хотелось возразить на это Эдмунду, но то же название Рыцарей Грааля он произносил только про себя. Всё-таки в этом мире никто не знал к чему именно относилась данная отсылка. «Что это вообще за грааль такой?» - спросили бы его вполне резонно, а потому приходилось терпеть подобного рода нападки. Не критично, но несколько обидно, хоть и не слишком. Правда Гарденер слышал ещё один слух, куда более резкий, но это с какой стороны посмотреть.

- Ладно, так что с ней? – смирился с текущим положением дел просторский принц.

- Я уже сделал небольшие запасы в несколько десятков бочек. Думаю, для конницы Тиреллов хватит, а там можно будет ещё наварить. – пожал плечами Маг. – Меня больше заботит нынешний эксперимент. К тому же ты обещал создать мне морозоустойчивую культуру. Если всё сложится удачно и нам удастся дожить до Долгой ночи, то нам это несомненно понадобиться. – отметил Марвин, которого действительно по большей части волновал именно приближающийся конец света, нежели глупые дрязги за Железный трон. К тому же, в связи с этим учёный и нацелился на создание аналога жидкого огня. Секрет же оригинала и по сей день находился в ведомости и цепких лапах гильдии пиромантов Королевской гавани.

Что же касалось «липучки», то это была смесь из соков нескольких довольно противных в своей сути растений и грибов, которые удалось вывести Эдмунду ценой проб и ошибок. Ещё больше времени потребовалось на то, чтобы сделать из этой идеи что-то хоть сколько-то удобоваримое. В ближайшее время им предстоит оставить партизанскую деятельность в сторону и сражаться в чистом поле, где во многом господствует конница. Однако та становиться совершенно бесполезной, если встречает на своё пути непроходимое препятствие, которых в Просторе не столь много, как бы хотелось. Поэтому липкая смесь, брошенная под ноги самоуверенным всадникам, может стать отличным подспорьем в грядущем конфликте. Благодаря своему телосложению человек вполне способен выбраться из подобной ловушки, например банально сняв сапоги вовремя или остановившись. А вот несущиеся на полном скаку лошади банально увязнут, а после не смогут даже устоять на ногах.

- Всему своё время, но я работаю над этим. Сам знаешь, процесс подбора необходимых свойств дело долгое и непростое. – ответил наставнику Гарденер, действительно занимаясь этой работой параллельно со всем остальным. Однако, дело это было сложное и небыстрое.

Как оказалось куда легче было заставить некоторые части растений воспламеняться, чем переживать экстремальные холода, а те ведь поистине обещают быть суровыми. К тому же нужно было непросто создать морозостойкий цветок, а культуру, которую можно будет употреблять в пищу, что мгновенно усложняло задачу. Сперва Гарденер решил попробовать изменить свойства уже существующих культур или вывести банальную картошку, к примеру, которая так же, как и табак в своё время была привезена в Старый свет из Нового. Да, в Вестеросе такой вещицы не было и то была печаль. Картошку то он вывел, а вот изменить уже состоявшееся в своей сути растение было весьма непросто. Оказалось, намного проще вывести что-то новое или знакомое наобум, нежели действительно поменять структуру готового растения. По этой причине данная работа была отложена в долгий ящик, всё-таки после возвращения Хайгардена он надеялся заполучить куда больший простор для своих экспериментов, нежели всё то, что у него имелось в данный момент. Те же архивные записи Цитадели вполне могли натолкнуть его на какую-либо мысль.

- Флаг тебе в руки, величество, только не затягивай. – принял к сведению ответ Эдмунда Марвин. – Возвращаясь к нашим баранам. Есть ли какие-то новости?

- Пока ничего нового. Тот же лорд Тарли сообщает, что подготовка его людей идёт согласно плану. В остальном ничего нового нет и не будет, пока по крайней мере. Как только Старк достигнет столицы маховик закрутится и тогда уже нам не получится отсидеться. – рассказал о ситуации Гарденер, поддерживая разговор.

Так и вели они втроем беседу, наслаждаясь последними мирными деньками перед приближающимся часом икс. За прошедшее время они сделали всё, что могли и даже больше. На их стороне была практически вся военная элита Простора, церковь и подготовленная личная гвардия. Различные эксперименты на магическом поприще уже окупались, а полученных в ходе разграбления королевских конвоев сборщиков налогов средств было вполне достаточно, чтобы содержать приличную армию целый год. С таким подспорьем Дубовый трон сейчас смотрелся не как несбыточная мечта, а словно вполне досягаемая цель. Словно осталось сделать первый шаг, а затем протянуть руку и вот – он уже твой.

Глава 42. Похищение

297 г. от З.Э.

Недалеко от Горького моста.

- План – дерьмо! – веско высказался архимейстер, покрепче сжимая свой посох из валлирийской стали.

- Не нравиться, так предложи получше. – отозвался ему Эдмунд, потрепав по голове верного Камрита, что в любой момент мог броситься в бой.

- Взять Тирелла к примеру? И тогда вся это возня прекратиться гораздо раньше. – не остался в долгу Марвин, у которого было своё виденье на этот счёт.

- Тогда союз будет заключен, а новым лордом объявят Уилласа. В любом случае сперва следует отвадить штормовиков от этого союза. – парировал Гарденер. – Да и легенд в таком случае не сложат. Убить человека можно всегда, но одолеть его в бою? На то не каждый способен.

- И всё равно это не отменяет факта дерьмовости. – проворчал Маг, но больше спорить не стал.

После прибытия Старка в Королевскую гавань события понеслись стремительнее некуда. Несколько турниров, конфликтов между старыми друзьями, и вот к концу года король испускает дух. Правда не на охоте, как в оригинальной истории, а от заражения крови. Подстрекаемый слухами и неуважением к своей персоне король на Железном троне вознамерился доказать, что у того ещё имеется порох в пороховнице. Старка же и вовсе после прибытия стали науськивать игроки Красного замка, так что Тихий Волк легко взял след, по которому некогда прошёл Старый Сокол. Одно наложилось на другое и вот один король сменяет другого.

Эддард медлить не стал и попытался миром решить проблему, назначив себя регентом при малолетнем Джоффри, но оказался схвачен, а по всем Семи Королевствам уже через несколько недель были отправлены письма от Станниса Баратеона, разоблачающие происхождение детей Серсеи, королевы-регента. Шевеления и брожения начали распространяться, как лесной пожар. Север созывал знамёна, Запад делал то же самое. Речные, Штормовые и Королевские земли не остались в стороне, как и Простор, что углядел в намечающемся противостоянии для себя отличную возможность. Только Долина и Дорн остались безучастны к конфликту, а на Железные острова практически никто не обращал внимания. Гарденер был готов к этому и уже уведомил своих людей.

На призыв Тирелла они откликнулись с большой охотой, но на то и был расчёт. Пока что дом золотых роз был занят заключением союза с Ренли, что провозгласил себя более достойным претендентом на престол покойного брата. Эдмунд же решил действовать более искусно, а потому не стал объявлять о своей вовлечённости в конфликт до поры до времени. Нет, стоило сначала расстроить союз Тиреллов и Баратеонов, ведь Тайвин Ланнистер всё равно будет долгое время занят северным союзом под предводительством Молодого Волка. Так что единственной возможностью схлестнуться с Тиреллами один на один была расстройство свадьбы между юной Маргери и Ренли.

Для этого Гарденер собрал сотню верных ему людей, а также круг ближайших сторонников и выдвинулся в путь, в засаду. Всё верно, он собирался похитить юную невесту и заставить рвать на своей голове волосы «Осадника», которого многие за глаза уже называли «Пузырём», настолько тот отъелся. Такого шага от него точно не ожидают, пусть он и был логичен. Даже он такого от себя не ожидал, но мысль чего-то подобного напрашивалась сама собой. Как только союз будет сорван Тарли и все остальные из «Фракции Белой Длани» выскажут своё недоверие и покинут ставку Тирелла, где объединятся уже под штандартами Гарденеров и выдвинуться на Хайгарден. Рисковый, но отличный план, тем более что Мейс вряд ли будет готов к такому повороту. Так силы союзников не разделятся и выступят единым кулаком, что решит многие проблемы.

Свадьба будет проходить в Горьком мосту Касвеллов, союзников Футли. Потому точные сроки поездки невесты в город Гарденеру были известны. Планировалось, что это место станет временной ставкой Ренли Баратеона и туда уже стекались многие знатные особы Простора и Штормовых земель, поддерживающих его притязания на Железный трон. Тиреллы же и вовсе должны были явиться в полном составе. Что ж, им же хуже, веди они окажутся оторванными от своего замка. Проще говоря Эдмунд собирался перевернуть шахматную доску, сыграв белыми, а не чёрными.

- Кажется наша цель. – кивком указал на пребывающую процессию Корбрей.

Всё так и было, длинная процессия просторских войск со штандартами Тиреллов уверенно продвигалась по дороге Роз. Во главе восседал сам глава дома, который то и дело подрагивал при взгляде на небольшую рощу, в которой и располагались люди Гарденера. Интуиция «Осадника» не подводила, но целью в этот раз выступал не он, а нечто более ценное. Крытая повозка, почти карета, что двигалась в середине сопровождения.

- Всем приготовиться. – поднял руку Эдмунд, давая рыцарям знак. – И, давай. – отдал он приказ, когда искомая цель поравнялась с их местоположением.

Тут же подготовленные бочки с липучей смесью под ударом задних копыт лошадей были выброшены на дорогу, где благополучно разбились, расплескав содержимое. Послышалось испуганное ржание и группы всадников по боками от повозки увязли, преграждая путь и не давая процессии двигаться дальше. Хлопнув ногой по мощному боку товарища, Гарденер пустился вперёд, зная, что остальные уже следуют за ним следом. Действовали быстро. Нападение, шок, уход – ничего сложного.

- Нападение! – успел выкрикнуть один из стражников, когда заметил вылетевших из чащи на полном скаку Гарденера и его свиту. – Белая длань… Кха! – это были его последние слова, ведь долго с дырой в шее прожить было нельзя. Эдмунд не зря ел свой хлеб, так что покончил с возможной угрозой ударом мощных древесных корней, вылетевших из-под земли.

- Неведомый задери! – крикнул извозчик и стал неистово хлестать лошадей, чтобы увести повозку с дороги.

- Похоже у нас проблемы, ваше величество. – заметил относительно спокойный Лин, что взял половину всадников и выставил из них заграждение с одной стороны, когда сир Гаррет сделал точно так же, но уже с другой. Рыцарь Долины был прав «липучка» разлилась достаточным потоком, чтобы обездвижить несколько десятков людей Тиреллов из ближайшей охраны, но не достаточным, чтобы полностью сковать повозку, что вот-вот была готова съехать с дороги.

- Понял тебя, Лин. Задержи-ка их! – крикнул Гарденер, вставая прямо на Камрита на своих двоих. Вести коня в болото, в которое превратилась дорога не стоило, так что Эдмунд стал создавать себе небольшие брусьям прямо из корней, по которым и собирался добраться до повозки. Тиреллы же уже отошли от внезапного нападения, став стекаться к небольшой сотне нападавших, но Рыцари Грааля своё дело знали, сдерживая просторских воинов яростным натиском.

- Всем держать строй, за короля! – решил немного подбавить градуса сир Гаррет, поднимая над головой меч.

- Ура! – отозвались ему воодушевлённые рыцари, не только удерживая опешивших от подобного воинов на расстоянии, но и буквально сдвигая тех назад. – Мы – длань богов! – зычным криком вторили люди Гарденера от сопутствующего успеха.

Гарденер же постарался сосредоточиться на деле. Добившись равновесия, он оттолкнулся от спины Камрита и прыжком добрался до одного из природных брусьев. Покрепче схватившись за корень, Эдмунд немного подтянулся и раскачался, добравшись до следующего. Так он одним за одним и добрался до повозки. Правда просторский принц немного не рассчитал и вместо крыши впечатался в резную дверь, буквально чудом ухватившись за открытые прорези окон. Небольшое усилие и от удара его магической силы дверь чуть ли не рвется пополам. Мелкая стружка обдувает сидящих внутри с ног до головы, а сами остатки двери едва не сносят Гарденера наружу. Как-то он не подсчитал, что части двери вывалятся наружу, а не вовнутрь, но цепкий хват натренированных годами рук всё же позволил ему удержаться.

- Чувствую себя настоящим мерзавцем, дамы, но, - заявил он, засунув голову вовнутрь крытой повозки. Внутри оказалась не просто искомая особа, а настоящий джекпот в лице её матери и бабушки. Старуха известная не иначе, как Королева Шипов недовольно сверлила его глазами и Эдмунд был уверен, что ещё немного и в ход пойдёт крепкая трость. В любом случае сегодняшняя вылазка собирается быть настоящим шахом, а может быть и матом. – Я официально объявляю это похищением. Надеюсь, вы не откажитесь быть моими почётными гостями? – спросил он, чуть ухмыляясь, уж слишком доволен тот оказался.

На его вопрос, присутствующая здесь юная леди, которая со дня на день была готова расцвести, только хлопала глазами, как, впрочем, и её мать, Алерия в девичестве Хайтауэр. Женщина средних лет, как и старуха находилась намного ближе к нему, нежели дочь. В её изумлённом и немного испуганном взоре легко можно было прочитать переживание за свою дочь, особенно после того, как она прижала ту к себе, как только в открытом проёме появилась фигура Гарденера. А вот сам матриарх рода испуганным не выглядел, скорее недовольным, что и поспешил выразить.

- Ты действительно мерзавец, раз думаешь, что похищение женщин и детей сойдёт тебе с рук. – едко высказалась Королева Шипов. – Или быть может ты не можешь определиться в своих предпочтениях? Прости дорогуша, но мои старые кости не выдержат твоего юного пыла. – указала на разную возрастную категорию присутствующих Оленна Тирелл. Её язык действительно был подобен шипам, а стыда женщина и вовсе не знала.

- Боюсь мои планы совсем другие, леди. – не растерялся Гарденер, отвечая женщине в сходной манере. - Однако, если вы настаиваете, то думаю, что смогу найти среди своих людей любителей постарше. – после этого тело Эдмунда заметно тряхнуло. Это извозчик смог наконец-то выбраться из липкой жидкости и съехать с дороги. – Чтоб тебя, гонщик недоделанный! – выругался он, едва сумев удержаться внутри, а не вылететь наружу. – Один момент, дамы. Кажется, пришла пора сменить извозчика. – указал на неприятность Гарденер, после чего подпрыгнул и ухватился за выступ крытого верха повозки.

Подтянувшись, он оказался наверху двигающегося транспорта. Корбрей и Флан стали смещаться в его сторону, сопровождая повозку и не давая той скрыться из вида. При этом они продолжали сдерживать натиск пребывающих войск Тиреллов. Кто-то уже был ранен и Эдмунд не собирался допустить лишних потерь. Вытянув руку вперёд, он постарался игнорировать тряску под ногами и сосредоточиться. Магия легко отозвалась ему, не смотря на все неудобства. Под усмешку Гарденера перед вражескими воинами стали вырастать различные преграды и заслоны. Некоторые лошади вместе с всадниками свалились с ног. Началась вакханалия, без которой не могла обойтись ни одна вылазка, в которой просторский принц принимал участие.

Извозчик уже давно заметил наличие одного лишнего пассажира, но долгое время был занят тем, что пытался вывезти повозку из западни. Поняв, что имеет дело с кем-то опасным, особенно после случившегося всего пару мгновений назад, мужчина в аккуратной одежде постарался вытащить спрятанный в кармане клинок, но Эдмунд был быстрее, да и готов к такому повороту. Пока мужчина только собирался потянуться за клинком, Гарденер уже прыгнул вперёд и умостился прямо рядом с ним.

- Хотел бы я немного дольше пообщаться, но боюсь время не терпит, а лишний здесь только ты один. – ударом кулака отправил он в полёт мужчину. Удержаться на месте тот не сумел, сразу отключившись и покатившись кубарем по траве, когда приземлился на землю. Перехватив поводья, теперь уже Эдмунд правил курсом запряжённых лошадей.

- Что дальше, сир? – поровнялся с повозкой Гаррет Флан, немного отвлекаясь от своих дел, ведь помощь, которую оказал Гарденер оказалась неоценимой, существенно снизив натиск и количество воинов Тиреллов на его отряд. – Не думаю, что мы сможем уйти с таким с таким грузом и хвостом за спиной. – отметил рыцарь, а следом за ним во весь опор гнал Камрит, сопровождая своего хозяина верно и неустанно.

- Тогда избавимся от лишнего груза. – только и сказал Гарденер. – Лин! – позвал Гарденер и рыцарь Долины тут же поравнялся рядом, но уже с другой стороны, где отсутствовала дверь. – Принимай гостей! – отдал он приказ, а после, выправив курс, вернулся обратно внутрь повозки тем же образом, что и покинул её.

- На выход дамы. – заявил Гарденер, влетев внутрь. Однако женщины не двинулись с места, продолжая прожигать его глазами. – Эх, а ведь можно было пойти навстречу. – удручённо покачал он головой.

- С чего ты взял, что мы будем потворствовать тебе в собственном похищении? – задала резонный вопрос Королева Шипов.

- Потому что в ином случае я не смогу обещать вам полную безопасность и благополучие. – с усмешкой ответил Эдмунд, бесцеремонно хватая старуху за её морщинистую руку. – По весьма прозаичным причинам надо сказать. Гравитация тому пример. – потащил Гарденер Оленну на выход, но та и не собирался смиряться со своим положением, пустив в ход трость.

- А ну отпусти меня, бесстыдник! – замахнулась та, но Эдмунд проигнорировал мельтешение Королевы Шипов и легко обезоружил ту простым ударом по руке. – Ай! Чтоб тебя, мерзавец! – прошипела женщина.

- Готов, Лин? – спросил Эдмунд у рыцаря Долины, что вёл Сердце рысью прямо напротив дверного проёма. Ядовитую старушку и её заскоки он решил игнорировать, не до этого сейчас было.

- Да, ваше величество! – кивнул в полной готовности Корбрей, вскидывая руку в подготовленном хвате.

- Тогда лови! – с истошным криком старуха была выброшена из повозки на полном ходу. Сидевшие внутри Маргери и Алерия затаили дыхание, в испуге прижав руки ко рту. Однако, Лин не зря был одним из самых доверенных лиц Гарденера, к тому же воин был в отличной форме, так что женщину тот поймал, перехватив ее за живот, из-за чего бывшая Редвин могла видеть перед глазами только сменяющуюся на скорости землю. – Отлично, друг мой. Передавай дальше, у нас здесь ещё несколько благородных персон! – с намёком посмотрел на девиц Эдмунд, от чего те заметно струхнули и слегка сжались.

- Понял. – ответил ему Корбрей и, поравнявшись с сиром Гарретом, передал свою ношу буквально из рук в руки, чтобы уже через пару минут снова оказаться напротив него. – Готов. – кивнул рыцарь Долины, вновь вытягивая руку в захвате.

- Что же, прошу на выход, леди Тирелл. – кивнул Гарденер на обдуваемый ветром выход. При этом Эдмунд даже принял учтивую позу, уступая женщине дорогу словно английский джентльмен. – Не заставляйте меня поступать, так же, как и с вашей почтённой матушкой, во имя Семерых прошу. – заметил он, что женщина не собирается принимать его предложение, так и оставшись сидеть на своём месте.

И всё же перспектива оказаться на месте своей свекрови придало Алерии храбрости. Крепко сжав руку дочери в последний раз, женщина осторожно и медленно поднялась. Её плечи подрагивали, а шаг был неуверен, но несмотря на это урождённая Хайтауэр продолжала двигаться. Застыв перед проходом и вытянутой рукой Корбрея, леди Тирелл прикрыла глаза, словно перед прыжком в воду, но более не двигалась. А вот у Гарденера начало резко кончаться терпение, да и если она сейчас прыгнет в таком состоянии, то стремиться в таком случае переломать все кости от встречи с землёй. Взглядом приказав рыцарю подъехать поближе, Эдмунд схватил вздрогнувшую женщину за плечи и без затей толкнул ту в объятья Лина, что мгновенно перехватил женщину и усадил ту, к себе в седло.

- Кажется она потеряла сознание. – заметил с досадой рыцарь, когда голова женщины откинулась ему на грудь. Глаза Алиссана так и не открыла, так что выводы Корбрея были вполне верными.

- И пускай. Меньше возни по дороге. – пожал Гарденер плечами, не видя в происходящем проблемы. – Дальше я справлюсь сам. Подгоняй людей, Лин! Пусть двигаются по маршруту. – отдал распоряжения Эдмунд. – Камрит, ко мне, дружище. – подозвал он верного скакуна, что сменил рыцаря Долины, который отправился вместе с сиром Гарретом исполнять полученные распоряжения. – Прошу прощения за сорванную свадьбу, леди. – повинился он, подходя к юной Маргери, что осталась в повозке совершенно одна.

- Не стоит. – отозвалась русоволосая красавица, поднимаясь со своего места. – Бабушка предполагала, что с вашим существованием церемония не может пройти гладко. – неожиданно для Гарденера подала та ему свою руку, словно для знакомства. Вместо испуганного выражения лица девушка теперь нежно улыбалась, что было странно. Очень странно.

- Вот как. – задумчиво отреагировал на откровение и реакцию несостоявшейся невесты Ренли Баратеона Эдмунд. – И почему же тогда я сейчас здесь, а она там? – указал на сквозной проход Гарденер.

- Потому что подобной наглости не мог ожидать никто, полагаю? – чуть смущённо ответила Тирелл, когда вместо того, чтобы принять её протянутую руку, Эдмунд схватил девушку за плечи и прижал её тело в ярко-зелёном платье с золотым шитьём прямо к своему.

- Рад, что оказался недооценен. – усмехнулся Гарденер, после чего оттолкнулся от пола повозки под испуганный писк своей ноши.

В отличие от кобылы Корбрея Камрит был одним из самых быстрых коней, что только видел Вестерос, так что он легко смог поддерживать темп несущейся повозки, и даже более того оказался почти в притык ко входу, из которого вылетел Эдмунд вместе со своей заложницей. Примостившись на седло и усадив пленницу перед собой буквально на лету, Гарденер покрепче ухватился за поводья верного друга и бросился вперёд. Сзади вовсю слышались крики погони. Кто-то пытался стрелять, но увидев в руках похитителей членов семьи верховного лорда быстро прекратили это опасное занятие.

Воины Тиреллов находились в опасной близости от его отступающего с успехом отряда, так что Гарденер решил исправить ситуацию, вновь преграждая им путь полосой терний, корней и рытвин. Напоследок он даже вырастил несколько хищных растений собственного производства. Разумными они не были, но плотоядными уж точно, так что преследователей ожидает то ещё удовольствие от столкновения с подобным подарком. Теперь осталось лишь добраться до родного Королевского леса, что находился не столь далеко от Горького моста, да и сейчас Эдмунд находился на территории союзников, а потому Тиреллам придётся хорошенько постараться, чтобы догнать его. Союз с Баратеонами однозначно затрещал по швам.

Глава 43. Раскол

297 г. от З.Э.

Неделю спустя после похищения.

Горький мост. Временная ставка Ренли Баратеона.

В крохотном зале замка Касвеллов набилась целая толпа знатных лордов. Шум и гам не стихал уже который час и не было ни конца ни края разгоревшемуся спору. Во главе этого собрания восседал Ренли Баратеон, лорд Штормовых земель и претендент на корону Железного трона. Рядом с ним находился его верный друг и тайный любовник Лорас Тирелл, что судорожно сжимал кулаки, ведь фразы, которые звучали на собрании, заставляли его молодую кровь кипеть и искренне ненавидеть большинство присутствующих. Мейс Тирелл, верховный лорд Простора, сидел чуть поодаль в компании своего среднего сына. Старший наследник Уиллас сейчас находился в Хайгардене, из-за разыгравшейся боли в ноге он так и не смог прибыть на свадьбу своей любимой сестры. «Осадник» был хмур и печален, практически полностью игнорируя предмет разговора.

- Этот союз с самого начала был ошибкой! – веско заявил лорд Титус Пик. – Похищение юной леди на кануне свадьбы, есть несомненный знак Семерых, что они против этого альянса! – настаивал лорд Звёздного Пика, в остервенении сжимая свой кулон в виде семиконечной звезды.

- Ты несёшь вздор, Пик! Всем известно, что этот бандит и самозванец давно вынашивал свои мерзкие планы! Мы должны немедленно ответить ему всем, что у нас есть, тем более что мы знаем где он прячется. - отринул обвинения Титуса лорд Матис Рован, один из ближайших союзников Тиреллов.

- И как же вы предлагаете преуспеть там, где не смогли люди короля? – с явной иронией высказался лорд Флорент, что с самого начала собрания занял выжидательную и спокойную позицию. – Я согласен с лордом Титусом. Союз, как и притязания короля Ренли находятся под большим вопросом. Так стоит ли нам сейчас рисковать всем что есть, без надежды на благоприятный исход? – обратился он к присутствующим. Надо сказать вполне разумно, за что и был поддержан десятком одобрительных возгласов и кивков.

- Ох, кто бы говорил, лорд Алестер. – отреагировала на его слова леди Арвин Окхарт, глава одноимённого дома. – Вам бы очень хотелось, чтобы мы все опустили руки и позволили Станнису, замужем за которым находится ваша племянница, занять престол. Ваши интересы лежат перед нами на ладони, так что я бы посоветовала вам удержаться от комментариев. – с некой насмешкой взглянула она в лицо Старому Лису, с которого все подобные обвинения стекали, как с гуся вода.

- Если мы сейчас начнём перебирать кто кому родня, дорогая леди Арвин. То не выяснится ли, что ваш младший сын в данный момент находится в Королевской гавани в качестве гвардейца и защищает со всем тщанием плод инцеста Ланнистеров на Железном троне, м? Быть может, это вы собираетесь отправить весь свет нашего рыцарства на убой под стены Красного замка? – легко отбил выпад в свою сторону хозяин Ясноводной, да и к тому же мастерски перевёл стрелки, заставив многих лордов с сомнением посмотреть в сторону хозяйки Старого Дуба.

- Довольно, господа и леди, довольно. – решил вставить своё слово Ренли, который до сих пытался держать на своём лице невозмутимую и благожелательную улыбку. – Думается мне, что все наши споры лишь на руку врагам. Давайте на время забудем о распрях меж нами и сосредоточимся на деле. Пусть союз и находится под большим вопросом, но я могу поклясться, что готов соблюдать его неукоснительно. Мы вызволим леди Маргери и остальных из плена, только дайте срок, но сперва нам необходимо лишить моего брата и лжеплемянника возможности сокрушить нас поодиночке. – выдал лорд Штормовых земель заготовленную и воодушевляющую речь. Однако, даже на ближайших сторонников Тиреллов она подействовала едва ли.

- И что же помешает вам, ваше величество, сдержать слово, когда вы усядетесь на трон благодаря силе оружия Простора? – задал вполне резонный вопрос лорд Флорент, что неуловимо стал брать ход обсуждения в свои руки, привлекая к себе внимания и становясь лидером большого количества мнений. – Кто знает, что случится с леди Маргери за этот срок? А что потом? Как и во время прошлого восстания Баратеона Простор останется не удел, а все мы будем выглядеть глупцами в глазах всех остальных королевств. – высказал он всеобщее опасение, заставив даже Рована и Окхарт многозначительно поутихнуть. – Я предлагаю повременить с этим союзом, ваше величество. Дождаться официальных требований, решить вопрос и быть может только тогда вступить в эту авантюру.

- У вас будем моё слово, лорд Флорент. Слово короля. – не стал сдаваться Ренли. Младший Баратеон быстро понял, что ещё немного и лишится всей поддержки просторских лордов.

- Пф. – неожиданно привлёк к себе внимание Красный Охотник. Тот слушал весь разговор молча и в полемику не вступал, но тут уже сдержаться не смог. – Какого короля, спрошу на милость? Короля Севера, Драконьего камня или того, что сидит на Железном троне? Не многовато ли королей нынче развелось, чтобы верить каждому из них на слово? У Простора может быть только один король, а не как не пять или сколько там вас. – прямо высказался Тарли и пусть его слова звучали жёстко, даже нагло, но никто не решился перебивать владыку Рогового холма. – Никто из присутствующих не назовёт меня трусом, но даже я вижу, что всё это сборище, скреплённое лишь словами, попахивает гнильцой с того самого момента, как началось.

- К чему вы клоните, лорд Тарли? – нахмурился Ренли, останавливая Лораса, что уже торопился в праведном гневе и нетерпении вытащить клинок на военном собрании.

- Я не клоню, а говорю прямо. – буквально припечатал к земле своим грозным взглядом двух любовников Красный Охотник. – Сколько ещё бы будем потворствовать королям на Железном троне? Им никогда не было дела, что творилось в Просторе, но зато они собирают с нас дань в виде налогов. Как только у них начинаются проблемы так тут же они бегут к нам и просят воинства, не предлагая ничего взамен. Раньше мы боялись драконов и смиренно кивали на каждое слово, посланное из Королевской гавани. И всё же теперь пора сказать хватит. У Простора должен быть свой король, но не тот, что сидит на Железном троне, а на Дубовом, как в старые времена. – под оглушительную тишину закончил своё выступление Тарли. Многочисленные лорды и леди с сомнением переглядывались, но не торопились высказываться в ответ на прозвучавшие слова.

- Это измена, лорд Тарли. Вы готовы ответить за свои слова перед королём? – встал со своего места Гарлан Тирелл, поняв, что никто кроме него не сможет ответить Красному Охотнику.

- Уймись, мальчишка. Разве я сказал хоть что-либо против твоей семейки? – не остался в долгу Тарли, на которого слова среднего сына верховного лорда не произвели впечатления. – У твоего отца есть шанс провозгласить себя королём, нашим королём. Плюнуть в лицо таргариеновскому наследию и занять достойное место не как бывшего стюарда, а как полноправного сюзерена вместо того, чтобы валяться в ногах у очередной задницы на Железном троне. – обратил свой взгляд на угрюмого главу дома Тиреллов лорд Рендилл. – Так что скажешь, Тирелл? Готов ли ты собрать свои яйца в кулак?

- Признаться честно, подобный исход во многом устроил бы многих присутствующих, лорд Тирелл. – поддержал Тарли Старый Лис, приподнимаясь со своего места. – Так ответьте нам, ради чего мы здесь все собрались. Ради очередной попытки выслужиться или праведного дела свободного королевства в помощь своей семье? – настойчиво и невозмутимо обратился Флорент к «Осаднику». Все ждали ответа, ведь от него зависело будущее Простора. Данный вопрос уже давно сидел у многих лордов в печёнке, а потому его разрешение могло бы склонить чашу весов на сторону владыки Хайгардена.

- Позвольте, господа, кажется, мы отошли от темы. Семь Королевств существуют едино и неделимо уже три столетия. Каждый из нас получает блага от этого союза поколениями. Так стоит ли всё сейчас рушить из банальной прихоти? – попытался закрыть данную тему Ренли. По спине младшего Баратеона прошёл холодный пот. Не такого он ожидал от этого союза, совсем не такого. Всего пару слов отделяют его от потери целой армии и одного из регионов обширного континента. Такое на Железном троне, даже если он его займёт, лорду Штормовых земель не простят и будут поминать до скончания дней.

- Независимый Простор же и вовсе существовал тысячелетиями, ваше величество. Не кажется ли вам, что это слишком обширное и великое наследие, чтобы менять его в пользу такого нестабильного объединения, как Семь Королевств? – весомо парировал Флорент, заставляя Баратеона судорожно подбирать слова.

- Хватит. – наконец подал голос Мейс Тирелл, грузно поднимаясь со своего места. Богатые одежды уже не могли скрыть объёмного живота и нелепых движений. Кожа верховного лорда была сальной, а некогда аккуратные усики и бородка теперь нелепо и мерзко свисали ко второму подбородку. И всё же его титул пока что был не пустым звуком. – Я знаю, что вы пытаетесь сделать. Я вижу это насквозь. – судорожно начал бормотать «Осадник», вскидывая трясущийся жирный палец по направлению к собеседникам. – Не меня вы видите своим королём, не меня, а это чудовище лесное! - истеричной закричал он, обвинительно тыча в каждого человека перед собой. – Ты, ты и даже ты, Тарли! Все вы хотите видеть меня не троне, а в могиле. Мою мать, жену и дочь похитили. Но вместо того, чтобы обсуждать возможность их спасения, вы, словно свора собак, пытаетесь загрызть мою семью со всех сторон! Что он обещал вам за это?! Что?! – схватил мужчина за грудки Красного Охотника. От горя и шока верховный лорд уже перестал соображать о том, чем может обернуться подобное неуважение.

- Прошу успокойтесь, лорд Тирелл. Уверяю, что мы исходим лишь из самых благих намерений по отношению к Простору. – попытался отвадить разгорячённого Мейса от Красного Охотника Старый Лис, пока всё не зашло слишком далеко.

- Заткнись, Флорент! Твоя ушлая семейка только спит и видит, как откусить от меня кусок! – огрызнулся в ответ на беспокойство своего вассала «Осадник».

- Чтобы не откусил, всё равно бы не убыло. – с насмешкой в голосе отреагировал на фразу Мейса Тарли. – Лучше отпусти меня, Тирелл, пока не наговорил лишнего. Вместо этого ответь на вопрос и закончим на этом. – жёстким ударом отбросил от себя руки верховного лорда Простора Красный Охотник.

- Отец, тебе нужно успокоиться. – попытался отвести от дуэта лордов своего отца Гарлан, которому от всей этой ситуации было стыдно, к тому же от настроя Флорента и Тарли в некотором роде становилось не по себе.

- Не мешайся, Гарлан! – отмахнулся от сына Тирелл. – Вы хотите услышать, что я скажу, неблагодарные ублюдки? Предатели, моя дочь станет королевой, а мои внуки будут королями, ясно вам? Не Простора, не Штормовых земель, а всех Семи Королевств, чтоб вас! Можете продолжать держаться за свои глупые россказни о старине и о том, как хорошо было при Гарденерах. Но не сидеть этому ублюдку на Дубовом троне. Я повешу каждого, кто посмеет заявить об обратном! – тяжело дышал от своей гневной и надрывной тирады верховный лорд, тишину, которая опустилась на набитый лордами зал, можно было буквально потрогать на ощупь. И всё же слова были сказаны и их невозможно было забрать обратно.

- Что же, в таком случае я буду вынужден заявить о том, что Флоренты не станут поддерживать этот союз. Боюсь мы будем вынуждены вернуть войска обратно. – с вполне искреннем разочарованием покачал головой Старый Лис. – А вам, юный Гарлан, лучше позаботиться об отце, судя по словам он всё ещё не в себе. – напоследок произнёс лорд Алестер, демонстративно направляясь к выходу. Вслед за ним так же поступили многие лорды и леди, что вставая, называли свой род и отказывали в поддержке мятежному союзу Баратеонов и Тиреллов.

- Тарли так же отказывают Хайгардену в поддержке. – едви ли не сплюнул своей фразой на пол Красный Охотник, перехватывая свой клинок и направляясь к выходу.

В итоге один за одним зал стал пустеть, пока в нём не остались лишь верные союзники Тиреллов и немногочисленные штормовые лорды, которые в качестве исключения были допущены на это обсуждения. Никто не пытался остановить уходящих, все слова и так были сказаны, а положение стало понятным как никогда. Уже через пару часов воинство Тиреллов, собравшееся под стенами замка опустеет на половину, если не больше. Лорд Касвелл пока предпочитал помалкивать, всё же не смотря на солидарность с позицией ушедших он не мог прямо заявить о том, что отказывает в гостеприимстве своему официальному сюзерену.

- Лорд Тирелл, я глубоко переживаю о случившемся, но хочу заверить, что как только я заполучу трон, то приведу ваших беспокойных вассалов к повиновению. – попытался с ходу взять быка за рога Ренли, который нуждался в этом союзе больше, чем кто-либо ещё. – Справедливость будет восстановлена, и мы спасём вашу семью из лап этого бандита. Уверяю, вас. – более настойчиво произнёс младший Баратеон, заметив, как присмиревший лорд Тирелл никак не реагирует на его слова.

- Скажи мне, Ренли, ты идиот? – чуть слышно обратился к нему Мейс Тирелл, заставив лорда Штормовых земель глотать ртом воздух от неожиданности.

- Отец! – возмущённо попытался одёрнуть родителя Лорас, вступаясь за своего друга и любовника.

- Помолчи, Лорас. – твёрдо, как никогда раньше, припечатал младшего сына верховный лорд. – Ты разве не видишь, что это непростое проявление недоверия и неповиновения, а? Они открыто оскорбили меня, принизили, а затем и вовсе бросили вызов! Это мятеж, восстание, предательство, да называй, как хочешь! Они попытаются открыто посадить Гарденера на Дубовый трон, это и мне понятно! – как идиоту объяснял ему Тирелл, чьё настроение вновь переменилось на гнев.

- Это ещё не ясно, быть может они захотят поддержать Станниса или… - попытался возразить младший Баратеон, но был мгновенно перебит.

- Они говорили о независимости, Ренли, чтоб тебя! А значит уже давно всё для себя решили. Это был ничем неприкрытый и спланированный спектакль. Даю руку, что и о похищении они знали заранее. Вот почему на призыв откликнулись практически все, кто даже терпеть меня не мог! Всё спланировано, все, до последнего слова! – бессильно опустился на свободный стул верховный лорд Простора. – Неужели ты думаешь, что я стану помогать тебе захватывать Железный трон, когда за моей спиной восстала половина вассалов с превосходящей по численности армией? Часть моей семьи в плену, Хайгарден далеко и я даже теперь не знаю увижу ли замок вновь. О какой поддержке может идти речь, когда я сам по уши в дерьме? – с тоской склонил голову Мейст Тирелл, который даже не знал, что делать дальше.

- Вы дали мне слово. – с пересохшим от безысходности горлом пытался настаивать лорд Штормовых земель.

- Много ли оно сейчас стоит? В одном лишь Тарли был прав, если сейчас нельзя верить словам королей, то кому вообще можно. – покачал головой Тирелл. – Мой тебе совет, парень. Езжай отсюда, в Просторе ты теперь помощи не найдёшь. Лучше примирись с братом и признай его королём, так ты хотя бы не потеряешь то немногое, что у тебя осталось.

- Вы говорите вздор, лорд Тирелл. – недовольно поджал губы Баратеон, обводя взглядом немногочисленных союзников Тирелов, что сейчас обстоятельно отводили глаза, лишь бы не видеть момент слабости их лорда. Уже сейчас у многих из них закрадываются сомнения о правильности выбора стороны. За Баратеоном они уже не пойдут, теперь уж точно. – Тогда сперва я помогу вам, а затем уже вы мне, как насчёт такого исхода? – попытался найти выход из непростого положения Ренли.

- Простите, ваше величество. – подал голос лорд Ральф Баклер владыка Бронзовых врат и один из вассалов Штормовых земель. Лорд был космат и немного косым, но при этом оставался отличным воином. – Боюсь, что без официального брака многим лордам вся эта ситуация не понравиться. Многие могут встать на сторону Станниса.

- Это ещё почему? – возмущённо отреагировал Ренли на замечание сторонника. – Когда Роберт поднял знамёна Штормовых земель для спасения Лианны Старк практически все были на его стороне, чем я хуже?

- Не все тогда поддержали вашего брата, ваше величество, те же Коннингтоны и Кафферены, хотя дело его было несомненно праведным и достойным. Однако, в вашем случае всё не так просто. Лордом Штормовых земель вы стали в обход старшего брата, а теперь и вовсе хотите обойти его в притязаниях на Железный трон. Многим это не по нраву и если вы поддержите лорда Тирелла в такой ситуации, то рискуете потерять то немногое, что у вас осталось. – весьма здраво рассудил Ральф Баклер.

- Ничего парень, лорд Баклер дело говорит. – положил руку на плечо собиравшегося возразить Ренли Мейс. – Мне жаль, что ты оказался втянут во всё это, а после обманулся в своих ожиданиях. И всё же боюсь, что для короля Ренли Баратеона всё кончено. Постарайся, чтобы лорд Штормовых земель Ренли Баратеон не проиграл так же просто. – жалостливо похлопал несостоявшегося зятя по плечу верховный лорд Простора, после чего покинул зал, а вслед за ним потянулись и остальные просторские лорды, оставшиеся на его стороне.

Таким образом союз между Тиреллами и Баратеонами прекратился даже не начавшись. У Ренли было не столь много вариантов, как и у самого Мейса, что был вынужден идти на поводу у своего ненавистного противника, являвшемуся ему в кошмарах. Так один из участников Войны Пяти Королей лишился своей короны едва ту надев, а над Простором и Штормовыми землями сгущались тучи смуты.

Глава 44. Преткновение

Конец 297 г. от З.Э.

Через чуть больше недели после похищения.

Лагерь Белой Длани в Королевском лесу.

Прибытие в лагерь посреди леса ознаменовалось бурной деятельностью, которую развили Рыцари Грааля. Целая тысяча людей в срочном порядке снималась с места, заготавливала оружие и доспехи, подсчитывала скарб и пожитки, которые люди успели накопить за эти несколько лет. Припасённые бочки с «липучей смесью» так же погружали на поклажи, приводили в порядок лошадей и съестные припасы для долгого путешествия. В общем в лагере стояла атмосфера суеты и мрачной готовности. Возможно, им уже никогда не удастся вернуться в это место и к этому верные рыцари Эдмунда были готовы.

- Пришло сообщение от лорда Тарли. – сообщил Гарденер свои ближайшим соратникам. Охотник прилетел в лагерь не так давно, впрочем, как и они сами только пару часов назад добрались до лагеря. – Наши союзники официально выразили недоверие Тиреллу и союзу с Баратеоном, после чего покинули Горький мост почти в полном составе. Должно быть сейчас они уже поднимают штандарт Белой Длани и ждут только нашего прибытия. Благодаря тому, что ставкой Тиреллов в данный момент является замок лорда Касвелла, мы можем легко получать информацию о решениях и действиях врага. – кратко насколько возможно пояснил ситуацию Эдмунд. – Сейчас мы готовы взять своё по праву. Как никогда раньше. – озвучил он общую мысль под молчаливым взором рыцарей и одного архимейстера.

- Надо же, никогда бы не подумала, что у бандита и оборванца может быть что-то своё. – едко отозвалась на его речь Королева Шипов, что сидела в компании своей внучки и её матери. Заложниц уже успели накормить и расположить в главном здании, которое принадлежало Эдмунду.

- А им обязательно находится здесь, сир? – спросил Джайлс Флан, которому было не по себе от присутствия женской половины вражеского семейства на их коротком собрании. Порой юноша даже невольно заглядывался на красоту дочери верховного лорда, но никто из присутствующих его в этом не винил. Маргери Тирелл действительно была золотой розой Хайгардена, даже не смотря на её юность большинство мужчин в войске Эдмунда уже успели проникнуться к обаятельной девушке симпатией.

- Они же леди, Джайлс, пусть некоторые из них и очень склочные. – с намёком посмотрел в сторону уверенно держащейся старухи просторский принц. Та отреагировала на его взгляд едкой ухмылочкой. – Не в подпол же их сажать?

- А что? Было бы неплохо. Тогда бы эта старая слива заметно поутихла бы. А то спеси что-то многовато для той, кто находится в плену. – проворчал в своей манере Марвин, который нашёл в ехидстве старухи, если не родственную душу, то хотя бы равного по силе противника.

- Мужчины, лишь бы посадить женщину на цепь в угоду своему примитивному эго и маленькому стручку. – не осталась в долгу матриарх Тиреллов. – Неудивительно, что ты стал мейстером, должно быть тебе захотелось быть поближе к таким же ущербным мужам. – пожалуй, это был единственный раз на памяти Эдмунда, когда он видел своего наставника побагровевшим от едва сдерживаемой ярости. Урождённая Редвин заслуживала своими навыками красноречия уважения, это уж точно.

- Просто не обращайте на них внимания, господа. Леди развлекается за наш счёт, но именно мы сейчас находимся ближе всего к своей победе. – сменил Гарденер тему и как можно скорее, однако его людей по-прежнему волновал этот вопрос и так быстро перевести разговор в другое русло в этот раз не получилось.

- Сир, я понимаю, что вы не хотите проявить неуважения к леди. Это благородно и с этим никто не спорит. Но обязательно ли им присутствовать во время нашего разговора? В конце концов мы ведь обсуждаем свержение их прямой родни. Не думаю, что это безопасно. – поделился своими разумными опасениями сир Гаррет, которое долгое время самолично испытывал на себе склочный нрав Королевы Шипов, ведь всё это время именно он оставался её сопровождающим.

- Вы уделяете этому вопросу слишком много внимания. – покачал головой Эдмунд, не соглашаясь с доводами старого рыцаря. – Кому они расскажут о том, что мы тут обсуждаем? Разве что друг другу. До окончательной победы мы их всё равно не отпустим, так что давайте сосредоточимся на деле, тем более что ничего такого уж секретного в нашем разговоре нет. Все явные противники Тиреллов уже заявили о своей позиции и нашей поддержке. Единственным, кто пока остался не удел так это лорд Касвелл и то, это лишь вопрос времени. – поставил точку в этом обсуждении Гарденер.

- Как пожелаете, ваше величество. – склонил голову сир Гаррет, полностью подчиняясь его решению. Эдмунд обвёл своими глазами и остальных, но не увидел каких-либо признаков недовольство или возражений.

- Отлично. Тогда перейдем к главному. – указал он на карте лежащую на столе. – Мы должны уложиться со сборами в течении дня, максимум двух. А после, - ткнул он пальцем в точку на карте. – Обойти Шиповые холмы Тамблтона и встретить с силами под командованием лорда Тарли у Длинного стола. Таким образом после того, как войска Тиреллов отойдут из Горького моста они окажутся в безвыходном положении. Им придётся дать нам бой, если они захотят пробиться к Хайгардену, к тому же Тирелл будет делать ошибки, идя на поводу у желания спасти наших дорогих гостей. – обрисовал он разработанный с Красным Охотником план на ближайшей время.

- Не рискованно ли это? – задумчиво озвучил свои сомнения Корбрей, проводя пальцем линию по дороге Роз. – Не считая Длинного стола и Горького моста у нас нет союзных замков и лордов на тракте. В то время, как войско Тиреллов сможет занять и обороняться из того же Эпплтона, что находится совсем рядом с владением Мерривезеров. – указал он на город, что лежал прямо посреди возможного поля битвы.

- И всё же Эпплтон всего лишь город. Без крупных стен или донжонов. Он редко становился участником боевых столкновений, а потому совершенно не приспособлен под оборону, на подготовку которой у Тиреллов будет не так много времени. – вставил своё веское слово сир Гаррет, больше других знающий о положении дел в Просторе. – Меня больше беспокоит, что Длинный стол окажется один на один в окружении владений Фоссовеев. Указал он на два крупных замка расположенных на одном из притоков Мандера. – Конечно, проблему всегда может решить заслон из реки, но опасность того, что нам ударят меньшими силами в спину, всегда остаётся.

- К тому же кроме Длинного стола нам будет некуда отступать в случае чего. – почувствовав поддержку старого рыцаря за спиной развил свою идею рыцарь Долины. – Тиррелам назад уже не отойдут, но смогут пробиться к тому же Сидрхоллу или Тёмной лощине Вирвелов, когда нам придётся держать оборону до самого конца.

- Беспокоиться об ударе в спину не стоит, господа. – внимательно выслушал все замечания Эдмунд. – Благодаря лорду Эшфорду и недавно выказавшему нам расположение лорду Медоузу у нас с Фоссоевеями на востоке выходит паритет. – указал он на замки одноимённых лордов. – Корабли Редвинов не смогут пробиться через заслон Щитовых островов, а даже если смогут, то будут изрядно потрёпаны и негодны для обеспечения поддержки в живой силе. Таким образом на суше у нас перевес по всем показателям: по вооружению, оснащению, пехоте и кавалерии, да и к тому же не стоит забывать о морали воинства, что явно будет всё на нервах. – уверенно улыбнулся Гарденер. – Ведь там будем мы. Наши люди гоняли войска тех же Тиреллов и Железного трона и в хвост и в гриву последние несколько лет. У них нет шансов против нашей подготовки. С гением Тарли и всем остальным мы владеем неоспоримым преимуществом, в том не сомнений. – уверенно закончил он свою убеждающую речь, после которой желания возразить ни у кого не нашлось.

- Отличный план, ваше величество. – решил озвучить общий настрой Гарланд Флан, раз уж остальные не решались.

- Именно, господа, а потому закончим на этом. Лучше поторопитесь с подготовкой к переходу. – отправил он рыцарей заниматься делами. – Марвин, собери всё, что считаешь нужным из сада и своей мастерской. Мы ещё не скоро вернёмся обратно, так что будь готов. – отдал распоряжение архимейстеру и тот также покинул помещение, оставляя Гарденера наедине с тремя пленницами.

Возможно, им бы стоило озаботиться большей безопасностью своего лидера, но кто вообще станет опасаться старушки, женщины средних лет и молодой девушки? Тем более Гарденер точно не был беззащитен. У просторского принца был опыт в фехтовании с одним из лучших клинков Вестероса, а также имелась в распоряжении магия, способная выкосить при большом желании небольшую армию. Пожалуй, единственных кого ему следовало боятся жили в Чёрно-белом доме Браавоса, но и в данном случае он был застрахован. Какие бы суммы не предлагал Железный трон и Хайгарден безликим за его голову, каждый раз организация убийц отвечала категоричным отказом. Приятно было иной раз иметь личное знакомство с богом смерти.

- Ты питаешь слишком много надежд на поддержку просторских лордов, мальчик. – вновь обозначила своё присутствие Королева Шипов, когда Эдмунд по привычке собирался закурить трубку с табаком. – Они уже предали моего сына, так с чего ты взял, что они послушно склонят головы перед безродным наглецом вроде тебя?

- Вы прекрасно знаете название моего рода, леди. – никак не отреагировал на очередную попытку его принизить Гарденер. – Пора бы вам уже научиться читать атмосферу. Вы тоже были в Хайгардене в тот день. Я уважаю вашу позицию всеми силами пытаться выставить меня самозванцем, но мы с вами знаем правду. – отложил он трубку подальше, после чего облокотился на дверной косяк, полностью завладевая вниманием женщин. На его фразу бывшая Редвин лишь недовольно нахмурилась и пожевала губы.

- Пусть так, но когда война за Железный трон окончится никто не станет терпеть независимость Хайгардена. – покачала головой собеседница не желая смирятся с безысходностью ситуации.

- На моей стороне боги и поверьте, всё что я делал, я делал ради этого момента. Если Война Пяти Королей окончится также, как мне известно, то Хайгардену уже не перед кем не надо будет отвечать. – слова и уверенность с которой Гарденер их произносил звучали весомо, заставляя отчасти довериться суждениям мужчины. – Таких людей просто не останется в живых.

- Звучит не очень обнадёживающе, ваше величество. – подала голос юная Маргери Тирелл, что всё это время старался не вмешиваться в разговор между мужчинами, а после убоялась реакции своей бабушки на своё вмешательство. Однако, теперь Королева Шипов и сама не находила подходящие к ситуации слова, от чего у девушки наконец появилась возможность поучаствовать в разговоре.

- Маргери! – попытался одёрнуть дочь Алерия в девичестве Хайтауэр. С того самого момента, как женщина была похищена она практически ничего не ела и предпочитала молчать. По всей видимости она находилась в депрессии, очень близко к сердцу принимая всё происходящее.

- Не мешай девочке говорить, раз уж сама словно воды в рот набрала. – махнула рукой и встала на защиту внучки Королева Шипов. Похоже отношения между свекровью и невесткой в последнее время были не очень дружными, а скорее натянутыми. – Правда меня смущает, что ты так быстро признала этого дурня королём. – всё же не сдержалась она от очередного укола в его адрес. Естественно, Гарденер игнорировал подобное отношение в его сторону. Да и был ли смысл злиться на женщину в этой ситуации?

- Вы ведь и так слышали, у отца мало шансов на победу, и раз уж Ренли может называться королём, то почему то же самое не может себе позволить Гарденер? – вполне разумно обосновала своё решение Маргери, благосклонно улыбнувшись в сторону Эдмунда. Подобные явные признаки симпатии вновь вызвали в нём странные чувства и неловкость, тем более от девушки-подростка. Быть может, где надо она уже и расцвела, но просторскому принцу всё равно было не по себе.

- Вы правы, леди, - всё же согласился Эдмунд с прошлым высказыванием девушки. – Итоги этого конфликта обещают быть скорбными, как и то, что за ними последует. Вот почему я должен возглавить Простор, пока этого не произошло. Ваши амбиции и желание подобраться к Железному трону в любом бы случае принесли вашей семье только горе и несчастье. Уж в этом можете мне поверить. – немного более откровенно, чем хотелось бы, поделился с собеседницами Эдмунд.

- И всё это вам сказали боги? – склонила голову чуть на бок девушка, проявляя недюжинный интерес к сказанному. – Говорят, что верховный септон из Королевской гавани называет вас избранником богов, пусть и не явно. Правда ли это? – странно, но у Эдмунда возникло такое чувство, что молодая девушка мастерски выводит его на откровенность и это ему не нравилось. Он не знал какие цели преследует леди Тирелл, тем более что совсем рядом находился её бабка, которая могла использовать полученную информацию в своих целях.

- Можно сказать и так. – не подтвердил, но и не опроверг сказанное Гаррденер. – Возможно будет лучше оставить вас в саду или наедине. Дорогу из леса вы всё равно не найдёте, так что бежать бессмысленно, об этом я позаботился. – уже собирался покинуть компанию женщин Эдмунд. Мужчина чувствовал изрядную скованность и неловкость во время этого разговора, а потому ему точно следовало на время отвлечься. Да и проследить за тем, как проходят сборы точно не помешало бы.

- С помощью магии, верно? – настиг его неожиданный вопрос, когда просторский принц собирался покинуть свой дом. – Мне доводилось только слышать об этом, но, возможно, вы не откажите в моей просьбе и продемонстрируете то, о чём так много слухов? – без особой настойчивости спросила она, но Эдмунду почему-то не хотелось отказывать в такой простой на первый взгляд просьбе. К тому же он уже и забыл, когда использовал свои силы просто так, а не для дела или экспериментов.

- Маргери! – вновь оказалась недовольной леди Алерия, которая уже успела обрадоваться тому, что их похититель решил оставить их. – Семеро осуждают магию! Она вся от Неведомого и является прегрешением перед светом их ликов! – озвучила она довольно распространённое в Семи Королевствах мнение. Однако, в последнее время магия, по крайней мере та, что использовал Эдмунд, начала реабилитироваться в глазах общественности. В основном, конечно, с подачи Совета Праведных и их главы, с которыми последний Гарденер находился в прочной дружбе и союзе.

- И всё же верховный септон заявляет, что сила его величества не такая, да и в самих твоих словах, матушка, есть противоречие. Если вся магия от Неведомого, то как могут Семеро осуждать то, что исходит от одной из его ипостасей? – проявила свой живой ум девушка, легко парируя слова матери под едва заметный, но одобрительный взгляд Королевы Шипов.

- Верховный септон – отступник! Он не знает о чём говорит. – не нашла подходящих аргументов женщина, а потому решила напирать на личность главы церкви.

- Наверное, лучше будет один раз показать, чем вы продолжите этот бессмысленный спор. – решил вмешаться в конфликт Гарденер, возвращаясь обратно к компании своих невольных гостей. – Как по мне, то, что дарит жизнь, не может быть противно богам. По крайней мере тем о которых вы говорите. – авторитетно заявил он, раскрывая перед зрительницами ладонь, из которой медленно и верно начал произрастать цветок. Понятное дело, что не из самой плоти, а из маленького семечка, подобные которому находились повсюду в его доме. – Золотая роза для золотой розы. Надеюсь, прозвучало не слишком пошло. – передал Гарденер цветок с бутоном золотого оттенка, который пророс под пристальным и впечатлённым взглядом женщин. Юная девушка оказалась не только впечатлена, но и смущена подобному подарку. И всё же не принять его она не могла, а потому осторожно выхватила его из протянутой ладони и прижала к своей груди.

- Надейся, ловелас. – ехидно ответила ему урождённая Редвин, что тоже оказалась впечатлена произошедшим. – Скольких женщин ты уговорил разделить с тобой постель таким образом?

- Кхм. Матушка! – оттаяла леди Алерия, что оказалась смущена подобным вопросом от свекрови. Впрочем, на одергивание родственницы Королева Шипов только махнула рукой.

- Ну и вопросы у вас, леди. – также смутился Гарденер, от неловкости почесав подбородок и уперев взгляд в потолок. – Поверите ли вы мне, если я скажу, что до сих пор скорблю по своей давно умершей супруге? – постарался сменить вектор разговора Эдмунд.

- Я выгляжу, как молоденька дурочка? – прищурилась недоверчиво и показательно леди Оленна.

- Полагаю, что всё именно так. Ведь в моих словах нет ни капли лжи. – покачал головой Гарденер несколько печально, едва снова не погрузившись в такие далёкие, но счастливые воспоминания. Он уже собирался окончательно оставить женщин наедине друг с другом, как на пороге снова услышал в свою спину вопрос.

- Ваше величество, какую судьбу вы уготовили моему отцу и братьям. – задала вопрос серьёзным и чуть дрожащим тоном несостоявшаяся Баратеон.

- Надеюсь у них хватит ума надеть чёрное, когда придёт время. – только и сказал Эдмунд, покидая своё жилище. Во время ответа он не стал оборачиваться, не желая врать девушке прямо в глаза или обнадёживать почём зря. В конце концов итоги этой войны устроят только одну сторону и никого больше.

Глава 45. О волках и пастухах

297 г. от З.Э.

Накануне казни.

Эддард Старк. Темница Красного замка.

Верховный лорд Севера, прозванный Тихим Волком, ещё не так давно могущественный десница короля, сейчас он выглядел словно бродяга в грязи. Слипшиеся волосы, грязная и нестиранная многими месяцами одежда, а скудный тюремный рацион и вовсе лишил его веса и последних сил. У него было не так много посетителей за те дни, что он провёл в столь позорном положении. Казалось, он всё сделал правильно, когда попытался заключить Серсею Ланнистер и её детей бастардов под стражу, но, как оказалось, он доверился не тому человеку, за что и поплатился.

Под давлением своих пленителей, в заложниках которых находилась его старшая дочь, Старк был вынужден поступиться собственной честью и словом, если хотел, чтобы она была в безопасности. Конечно, до него доходили слухи, что его сын и наследник ведёт воинство Севера на юг, чтобы освободить его, и Эддард им сильно гордился, хоть и понимал, что шансы на победу первенца малы. И, конечно, он был горд своим племянником и воспитанником, более известным, как его сын-бастард под именем Джон Сноу. Тот собирался стать братом Ночного Дозора, но Джон ещё не успел отбыть на Стену, как пришли вести из столицы. Что же, судьба, которая была уготована мальчику, уже почти мужчине, теперь была уготована и Старку, которого вынуждали признаться в предательстве, в обмен на сохранение жизни и прощение его храбрых, но таких молодых и наивных детей.

Тихий Волк проиграл, это было ясно, как день, чей свет он почти забыл в своей затхлой камере. И единственное, что ему оставалось, так это позаботится о своём наследстве. О своих любимых и таких разных дочерях, о сыновьях, что все, как на подбор, отличались своим нравом и характером. И о Кэт, да его любимая жена уговаривала мужа не доверять никому из Королевской гавани, но единственный человек, который был удостоит доверия по её суждению и оказался тем, кто поспособствовал судьбе верховного лорда. Жалеть можно было о многом, как и думать о судьбе всех, кто были дороги его сердцу. Была ли в безопасности Арья, что сбежала из Красного замка? Был ли в порядке Бран, что стал калекой после падения с башни? Столько вопросов и у Старка был лишь один шанс узнать на них ответы – признать свою вину и легитимность правления ланнистерских отпрысков.

Внезапно в сырых подвалах Красного замка раздался шум. То был не топот его тюремщиков, а потому Старк решил, что жеманный евнух Варис, вновь решил дать ему совет и настоять на признании. Эддард был готов уже обрадовать Паука и погнать эссосийца прочь, но нежданный гость оказался ещё и неожиданным. В свете факелов перед лицом мужчины появился сухой старик в белом облачении, за спиной которого можно было разглядеть несколько воинов в радужных плащах. Камеру преступника посетил никто иной, как верховный септон, прозванный в народе Праведным.

- Приветствую, лорд Старк. Печально видеть, что благородный человек находится в подобном положении. Примите. – через прутья решётки в камеру Старка упал с глухим стуком некий мешочек. Торопиться принимать подарок от жреца Эддард не торопился, выжидающе разглядывая необычного гостя.

Когда Тихий Волк стал десницей короля, ему пришлось немало бороться с нравом и предрассудками главы церкви Семерых против него. Он слышал о Восстании Праведных и его последствиях, но повлиять в то время на исход действия не мог, да и как бы могли воспринять подобный поворот событий южане, если бы язычники выступили против их гнева, сложно было представить. У ещё живого в то время Роберта могло прибавиться больше проблем, нежели северяне смогли принести пользы. Потому при взаимодействии с самым независимым членом Малого Совета Старк всегда держался настороже. Слишком сильным влиянием обросла церковь за последние годы, к тому же в столице у них находилось несколько тысяч обученных и вооруженных людей, что спокойствия не добавляло.

Однако, когда Эддард узнал о истинном положении дел, то понадеялся, что церковь станет ему союзником против незаконнорождённых детей Ланнистеров, но в итоге получил мягкий, но чёткий отказ. Чем руководствовался верховный септон, все последние годы только и хуливший королевскую семью, Старк не знал, но был уверен, что дело было в Эдмунде Флауэрсе, который называл себя последним Гарденером и доставлял множество проблем в Просторе и Штормовых землях, ведя неистовую борьбу с короной не то магией, не то искусными уловками. В любом случае высший иерарх церкви Семерых вёл свою игру и ему зачем-то нужен был кровожадный сын Серсеи на престоле. Поддержку он тому не оказывал, ни явную, ни тайную, но при этом бездействовал, и это вызывало много вопросов касательно того, чего же именно выжидал умудрённый годами мужчина.

- Что это? – спросил Старк, кивком указав на мешочек. – И зачем вы здесь?

- Всего лишь краюшки сушёного хлеба, чтобы облегчить ваше здесь пребывание. Боюсь мне не позволили принести ничего более, опасаясь, что мы находимся в сговоре. – удручённо покачал головой септон. Старк подобрал мешочек и внутри действительно обнаружились лишь сухари, забавно, но он действительно был рад постному угощению, ведь пищи он получал не так много, да и вся она была отвратительна на вкус. – Что же касается причины моего здесь появления. Что ж, - склонил голову жрец, прикасаясь к амулету с семиконечной звездой. – Даже язычники порой нуждаются в последнем наставлении, прежде чем отправиться на суд богов.

- Как это благородно. – не без иронии отозвался Старк, спрятав мешочек под свою одежду. – Только я не нуждаюсь в вашей исповеди. – принял стоячее положение верховный лорд Севера. – Точно не после того, как вы позволили Джоффри наследовать Роберту. – глаза Тихого Волка уперлись в склонённую фигуру жреца, но не увидели на его лице ни капли раскаянья или вины.

- Сомневаетесь в моих суждениях, лорд Старк. – вскинул септон бровь, но в его тоне не звучал вопрос, скорее утверждение. – Думаете, что мой истинный мотив и замыслы противоречат моим же словам.

- Именно. – нахмурился Эддард, не понимая, что на уме у его собеседника. – От вас не требовалось многого. У церкви было достаточно сил, чтобы не позволить детям Серсеи наследовать Железный трон, но вы решились остаться в стороне, когда нужно было действовать. Не просите меня понять или простить вас. После этого вашим словам мало веры. – обличительно, насколько это было возможно, произнёс Старк. Тон его было спокойным, гнева или обиды не было, только осуждение.

- Значит, вот как вы видите эту ситуацию? – понимающе покачал головой септон, поднимаясь на один уровень со Старком. Ростом он был лишь немногим ниже, чем верховный лорд Севера, и даже года не смогли склонить иерарха к земле. – Мне жаль, что вы оказались обмануты и преданны, но не стоит винить меня в том, что вы сами для себя решили, лорд Старк.

- К чему вы клоните? – нахмурился Тихий Волк. Тон жреца оказался твёрд, а глаза смотрели доверительно, но при этом сурово.

- С чего вы взяли, что, свергнув Джоффри и всех остальных боги бы остались довольны исходом? – чуть склонил голову на бок жрец, выражая таким образом искреннее непонимание. – Кого вы пророчили на его место, лорд Старк? Станниса, что якшается с красной жрицей, чья вера противна самой основе нашего учения? Или же молодого Ренли, который, как мне известно, предпочитает проводить больше времени с собственным оруженосцем, чем с женщинами? Так скажите мне кто же из них должен был занять трон? – веско озвучил свои испытующие вопросы верховный септон. Многое из этого Старк узнал впервые, а потому ему было мало что ответить, но всё же сдаваться Тихий Волк не хотел.

- У Роберта были бастарды. – хмуро отозвался Эддард, не зная, что ещё сказать.

- О, да, из бастардов выходят прекрасные короли. – иронично покачал головой старик. – Без должного обучения, с греховным происхождением, а от того с целой кипой застарелых обид, они, несомненно, смогли бы принести Вестеросу мир и процветание. – если бы не вполне серьёзное выражение лица его собеседника, то Старк бы подумал, что иерарх открыто над ним насмехается. – Примите правду, лорд Старк. Таргариеново семя, как бы оно не называло себя, прогнило насквозь, как и весь уклад, что они построили на месте старого. Железный трон отжил своё и Вестеросу нужен новый король, король отмеченный и избранный богами. Только тогда мы сможем справиться с тем, что грядёт. – в последних словах жреца явственно звучала дрожь, и это не могло не вызвать интереса Эддарда, который не то, чтобы не был согласен со всем остальным.

- О чём вы? Что же грядёт? – вцепился Старк руками в прутья решётки, не сводя своего взгляда со старика, чьё лицо под неярким светом одинокого факела словно побледнело.

- Вам о том лучше знать, лорд Старк. Ведь Север будет первым рубежом, что примет на себя удар древнего врага всех живущих. – старик не произнёс ничего конкретного, лишь намекнул, но Эддард был северянином, а потому ему было легко понять о каком таком враге говорил ему старик.

- Мне казалось церковь Семерых не признаёт старые легенды Первых людей. – говорить о чём-то подобном на полном серьёзе, да ещё и с верховным септоном было странно, но вид уверенного в себе жреца и тот незамутнённый страх с которым он говорил об этом заставляли его, если и не принять на веру, то хотя бы выслушать слова собеседника.

- Лишь те, что не подтвердили своей волей боги. – вновь прикоснулся к своему амулету иерарх. – Вы ведь уже приняли решение, лорд Старк? Признаете ли вы свою вину перед жителями Королевской гавани? – перевёл разговор в другое русло жрец, более не желавший говорить с северянином на прошлую тему.

- А у меня остаётся выбор? - вопросом на вопрос ответил Старк, который понял, что от септона ему никакой конкретики о некоем «старом враге» больше не добиться.

- Выбор есть всегда, лорд Старк. – назидательно покачал сухим пальцем жрец. – Даже, когда впереди лишь мрак. – печально улыбнулся старик. – Вы всегда можете остаться верным своим убеждениям.

- И тогда моя семья окажется обречена. Так я хотя бы сохраню жизни многим достойным людям Севера. – категорично покачал головой Эддард. Жрец предлагал ему отказаться от сделки с королевой, что было глупо, учитывая ситуацию.

- Порой люди, даже самые мудрые, бывают столь наивны. – разочарованно вздохнул жрец. – Вы плохо разбираетесь в людях, не так ли, лорд Старк? – с искреннем недоумением спросил его верховный септон.

- Что вы имеете ввиду? – почувствовал некий подвох в разговоре Эддард, лишь крепче сжимая в руках прутья решётки.

- Вы действительно думаете, что королева и её приближённые смогут сдержать нрав самодура нового короля? – искренний интерес звучал в его вопросе, а в голову самому Старку начали закрадываться сомнения. – Чтобы вам не обещали, но юный король не простит вашей семье обиды. В Королевской гавани нет того, кого бы он уважал или хотя бы боялся. Стоит ему решить лишить вас жизни после признания и ему никто и слова не скажет. Что же тогда будет с вашими детьми? – задал наводящий вопрос старик.

Старик был прав, Джоффри был неподконтролен, свободолюбив и мстителен. Те ещё качества для молодого короля, а по словам некоторых приближённых к Железному трону, бывший принц имел ко всему прочему ещё и садистские наклонности. Слова жреца с такими вводными звучали вполне резонно, но стоило ли ему верить? Хотя кому сейчас вообще можно было верить? Признания от него хотели явные враги и предатели, но верховный септон, не смотря на своё бездействие в прошлом не казался таким человек. Да, он желал падения Железному трону и выступал за иной уклад, но в чём его слова не были правдивы? Это была иная и крамольная точка зрения, но всё же не казалась она безумной или неправильной. Эддард принял решение, ведь теперь ему действительно предлагали альтернативу, но сперва следовало убедиться, что жрец не толкает его семью на жертвенный стол будто агнца на убой.

- Что вы предлагаете? – обратился в слух и полное внимание Старк, после непродолжительных раздумий.

- Вы прилюдно озвучите свою позицию по поводу происхождения королевских детей, лорд Старк. Вашей смерти и войне в любом случае быть. – кратко описал желаемое септон, а затем продолжил условиями со своей стороны. – Взамен же церковь позаботиться о вашей старшей дочери и, при необходимости, защитит младшую. К сожалению, ваши сыновья вне нашей досягаемости, так что за их жизни и судьбу я говорить не могу, но это и так больше, чем мог бы обещать кто-либо ещё. – уверенно и бескомпромиссно ответил Эддарду иерарх. Как ни странно, но Старк верил словам септона, он бы кем угодно, но точно не трусом, а его слова в последние годы были столь же тверды, как и его собственные.

- Как вы собираетесь обеспечить безопасность Сансе? Она королевская пленница и невеста короля. – озвучил Старк своим опасения, хотя в глубине души уже давно согласился с предложением набожного старика.

- Ваша старшая дочь, кажется, была воспитана в традициях веры Семерых, верно? – уточнил септон, на что получил утвердительный кивок. – Тогда никаких проблем с её защитой не возникнет. Мы возьмём её в послушницы. Официально, чтобы поддержать правление короля, ведь он не может жениться на дочери изменника. В крайнем случае придётся настоять на постриге, да, она более никогда не сможет вступить брак или родить детей, но зато останется жива и под охраной Сынов Воина. – кивнул на своих сопровождающих старик.

- Королева не позволит вам своевольничать. – покачал головой Эддард. – Да и слушать вас Джоффри не станет, ведь не уважает вас и не боится. По вашим же собственным словам.

- Мальчик может что угодно мнить о себе, но все в Королевской гавани прекрасно знают, что пока Старый Лев далёко, истинной силой в столице обладаем мы. – весьма доходчиво и веско озвучил свой довод старик. И ведь действительно. У церкви имелась собственная обученная армия в лице ордена, к тому же жители города были всецело на их стороне. Без сильного воинства с такой толпой не справится. – Если он не хочет, чтобы его правление закончилось в цепких руках черни, то пойдёт мне навстречу. А даже, если не поймёт, то королева костьми ляжет, но не допустит повторения того, что случилось во время Восстания Праведных. Полагаю тогда она действительно оказалась напугана до дрожи, да и мальчишка вряд ли забудет крики ненависти под стенами замка. – завершил свою речь верховный септон и Старк окончательно убедился, что единственным кто может ему обещать сохранность жизни его дочерей был сейчас перед ним.

- Тогда я вверяю свою судьбу в ваши руки. – смиренно склонил голову Эддар, впервые за много дней у него появилась надежда. Если не выжить, то хотя бы защитить тех, кто был ему дорог. – Пусть боги будут тому свидетелями.

- Рад, что хотя бы на пороге божественного суда мы нашли с вами взаимопонимание. – кивнул жрец в ответ, принимая согласие Тихого Волка. – Моё слово твёрдо, лорд Старк. Вы можете быть спокойны за своих дочерей. Уверен, что боги не позволят оставаться безумцу у власти сколь либо долго. Он ещё получит по заслугам. – Старку хотелось на это возразить, ведь боги не вмешивались в правление безумного короля, но портить момент мужчина не стал. Но всё же похоже сомнения отразились на его лице, ведь жрец продолжил и куда более настойчиво. – Теперь у Семерых есть свой клинок на этой земле. С ним мы не допустим повторения вашей истории, лорд Старк, уж поверьте.

- Вы говорите о том самом Гарденере? Почему вы столь настойчиво пророчите ему роль божьего избранника, тем более что он претендует только на Простор? – не без интереса спросил Старк. Благодаря полученным заверением он впервые смог вздохнуть спокойно, и всё же дальнейшая судьба Вестероса не давала ему покоя.

- Потому, что я видел правду, лорд Старк. – практически не моргая, ответил ему собеседник, чьё лицо застыло каменной и одухотворённой маской. – У меня нет сомнений, потому что я видел знак богов. Не только я, но и многие мои братья и сестры. Простор лишь первая ступень к объединению всех живущих перед лицом угрозы. – закончил свою короткую, но фанатичную исповедь, верховный септон, после чего развернулся и медленно покинул компанию пленника, оставляя Эддарда вновь наедине с собой в полной темноте. – Прощайте, лорд Старк. Надеюсь, боги будут милостивы к вам.

Глава 46. В окружении знамён

298 г. от З.Э.

Простор. В нескольких днях пути от Длинного стола.

Лагерь «Фракции Белой Длани».

На всех просторах ощутимого пространства казалось не протолкнуться. Множество тысяч всадников, рыцарей и простых воинов крестьянского ополчения собрались здесь дабы вершить судьбу родного края. Простор готовился к войне, исходом которого станет либо реставрация старой династии и независимость, либо статус-кво в виде подчинения Железному трону и амбициям выскочек потомков стюардов. Весь рыцарский свет вечнозеленого края готовился к сражению за свою судьбу и будущее их потомков. Назад пути уже не было, всё или ничего.

Величественные штандарты прославленных и древних родов Вестероса высились на всю округу, поминая простым смертным о том, что их владельцы, как и впредь столь же могучи и непоколебимы. Красный охотник Тарли, лис Флорентов, шипы Футли, крепости Пиков, клетчатый лев Осгреев и многие-многие другие. Поистине великолепное и трепетное зрелище. И всё же выше всех прочих колыхался на ветру старинный знак первородной династии, что некогда объединила все земли в единое и неделимое королевство. Зелёная длань Гарденеров, штандарт с претензией на лидерство не только в этих краях, но и во всех андальских землях. Как давно не видели его люди, но как же прекрасно было увидеть его вновь, не как предмет истории, а как истинный символ борьбы и славы тысячелетней эпохи взаимного порядка и процветания. Удивительно, как вообще этот потрепанный годами символ дожил до этих дней, но всё же его час пробил и о том уже никто не забудет.

Прибытие колонны всадников идущих с севера с штандартом Белой Длани было замечено ещё издалека. Третий день уже длилось молчаливое и напряжённое противостояние между союзниками Гарденеров и воинством Тиреллов, но никто не решался сделать первый ход. Флорент и Тарли возглавлявшие союз верной аристократии дожидались прибытия своего короля, не желая красть славу и момент триумфа наследника Дубового трона, ведь то могло иметь не самые благоприятные последствия для них самих. Красный Охотник сделал рискованный ход и не позволил «Осаднику» добраться и закрепиться в Эпплотне, блокировав дорогу к городу разъездами верных ему людей. У войска Тиреллов не было пути назад, на полпути к городу из Горького моста пришло сообщение о том, что лорд Касвелл, так же встал на сторону реставрации, тем самым захлопнув ловко расставленный капкан.

Мейс Тирелл буквально рвал на голове волосы, но не решался прорываться через заграждение, выставленное Красным Охотником. Многие его союзники предлагали отойти на южный берег Мандера к Новой бочке Фоссовеев, но вступивший в игру лорд Медоуз блокировал замок, тем самым захлопывая клещи для любого отступления. Положение воинства под флагом золотой розы было критическим, их силы были почти в треть меньше, чем у их противников, тем более что наличие заложников в руках Гарденера делало верховного лорда Простора нетерпеливым, заставляя совершать ошибку за ошибкой. Видимо последней надежды тучного лорда был прорыв флота Пакстера Редвина с Арбора, но, как и ожидалось, лорды Шитовых островов просто не позволили суднам пробиться к устью реки. В своё время они не раз отражали атаку железнорождённых, а потому для них не заставило труда блокировать неготовые к такому повороту судна бывших союзников.

Главной ошибкой по мнению Эдмунда была медлительность и осторожность Тирелла. Мотивы подобной пассивности он понимал, всё-таки и сам приложил к этому руку, но будь «Осадник» хоть чуточку поумней, то понял бы его расчёт. Конечно, одолеть Тарли на его же поле было невозможно, но при этом Красный Охотник и не смог вырезать всё его воинство в момент прорыва к городу, а ведь после него уже лежали земли союзников, чьё наличие могло спутать многие карты Гарденера. В общем шансы были, но не после его прибытия в ставку. Наличие в рядах армии противников их лидера, обладающего магией и воинства способного долгое время игнорировать собственные ранения ставило крест на любых попытках обернуть ход сражения в свою пользу. Тирелл был обречён, но пока этого не знал. Только чудо могло спасти дом золотых роз от полного разгрома, но на горизонте не было даже малейших признаков чего-то подобного.

Въезжая в лагерь Гарденер наконец-то почувствовал себя не просто преступником и изгнанником, а самым настоящим королём и владыкой окрестных земель. Он и его ближайшие соратники шли впереди, а потому его личное знамя было легко заметно. Их встречали воодушевлёнными криками и почтительными поклонами, разве что оваций не хватало, но до того было ещё не место и не время. Многие тысячи солдат видели его не только лидером, но и символом сменяющейся эпохи, возрождения некогда утерянной славы. Это льстило, очень льстило. Эдмунд опасался, как бы подобное отношение и внимание не ударило ему прямо в голову. За много лет он уже привык к более простому отношению, однако теперь он был вынужден полностью соответствовать заявленному статусу.

Прославленные лорды и его главные союзники, лидеры праведного восстания, встречали его в середине лагеря. Стоило Камриту верхом на котором восседал Эдмунд остановиться, как тут же лорды припали перед ним на колени. Это действо ознаменовало клятву верности и полное принятие своего положения. Характерный знак для всех тех, кто ещё имел какое-то сомнения по поводу всего происходящего. Даже обычно гордый и независимый Тарли поддался моменту и традициям. Он стоял на коленях впереди всех, как и подобает главе армии, немногие лорды могли позволить в данный момент стоять с ним рядом, лишь Флорент позволил себе приблизиться к зятю, демонстрируя, что в будущем укладе имеет с ним почти равный статус.

- Ваше воинство готово, ваше величество. – озвучил Тарли и так само собой разумеющееся, опираясь на свой валлирийский клинок. Эти слова были как никогда важны и Гарденер спешился со своего товарища, после чего обвёл взглядом присутствующих. В своих крепких доспехах цветов темной зелени и чисто белых вкраплений он смотрелся почти вызывающе на фоне простых солдат, но при этом на фоне лордов он смотрелся вполне естественно.

- Встаньте, лорд Тарли, и вы все, мои дорогие друзья. – обратился к присутствующим Эдмунду. Он не кричал, но при этом голос его звучал звонко, привлекая к себе всё внимание. Сейчас он был основной фигурой, лидером для всех, более ему не было позволено затеряться в толпе, теперь Простор и он сам стали практически синонимами, а это значило очень многое. – Вы проделали хорошую работу. Ни я, ни Простор не забудем вашей верности и той роли, что вам предстоит сыграть сегодня в его судьбе. – озвучил он слова похвалы и расположения, для многих они станут знаковыми в их жизни. Никогда не стоит перехваливать своих вассалов, но при этом, если они почувствуют себя забытыми и обделёнными, то тут же могут начать строить свои планы, а их верность окажется под большим вопросом. Эти уроки он помнил ещё с девства, и вот теперь он применял их на практике.

- Рад видеть вас в добром здравии, ваше величество. – обозначил свои близкие отношения с ним Старый Лис, выступая вперёд. Тарли на лизоблюдство Флорента было плевать. Его дело воевать и получить что обещано, а всё остальное его не касалось. С прибытием Гарденера сражение становилось как никогда близко, так что Красному Охотнику было чем заняться, вместо того чтобы виться вокруг их короля, пока ещё некоронованного, но мужчина решит этот вопрос в скором времени. – Признаться честно, мы все переживали, что вы не успеете к моменту битвы. Как славно будет идти в бой под вашим началом, в том нет сомнений. – продолжал льстить ему лорд Алестер с откровенной поддержкой многих лордов, стоящих позади.

- Благодаря суматохе проблем в пути не возникло. Весь Весторос сейчас стоит на ушах и как кстати, что наши «близкие друзья» сейчас заняты между собой, вместо того чтобы интересоваться нашими делами. – принял приветствие Флорента Гарденер. В данный момент лорд Ясноводной крепости был ему ближайшим союзником и полезным человеком во многих аспектах. Не стоило обижать его почём зря.

- Прекрасно, ваше величество. – покивал Флорент, радостно пожимая протянутую руку. Многих остальных лордов Гарденер отметил короткими приветствиями и уважительными репликами, и всё же одного из присутствующих он никак не мог оставить без должного внимания.

- Лорд Аллан, - кивнул старому родственнику Эдмунд. Мужчина с охотой вышел вперёд, многие понимали, что после всего Олдфлаурсы снова займут одно из самых важных положений в регионе, как никак то был младший дом правящей династии. – Рад видеть и вас в кругу друзей, в столь знаменательный час. Как ваш настрой? Готовы ли вы сразиться с врагом, как в старые добрые времена? – проявил к лорду внимание Гарденер, выражая таким образом расположение и участие.

- Хоть мои старые кости и советуют воздержаться от баталии, милорд, но всё же я не прощу себя, если не встану сегодня бок о бок с вами. – с достоинством поклонился ему мужчина, не столь низко, как все остальные, ведь кровь была не водицей, а он был одним из небольшого числа живущих людей, которые могли претендовать на прямое с ним родство. – Позвольте узнать, милорд, где же благородные леди, что так кстати оказались вашими почётными гостями? – поинтересовался Олдфлауэрс. У многих в данный момент стоял тот же самый вопрос, ведь своим преимуществом они во многом были обязаны захвату женской половины семьи верховного лорда, почти бывшего верховного лорда в их глазах.

- Приятно знать, что подле меня будете именно вы, лорд Аллан. Что же касается наших «гостей», то… Будь добр, Лин. – кивнул рыцарю Долины Эдмунд, заканчивая с любезностями. После короткого приказания рыцаря из задних рядов их отряда выступили несколько лошадей, всадниками которых оказались никто иные, как Фланы, каждый из которых вёз подле себя одну из упомянутых персон.

- Приятно знать, что вы и по сей день выглядите довольно бодро, леди Оленна. Леди Алерия, как вам гостеприимство нашего короля? – по очереди стал приветствовать женщин лорд Флорент, буквально наслаждаясь тем, что некогда могущественные и влиятельные персоны Простора сейчас не более, чем разменная монета в грядущем конфликте. Одергивать Старого Лиса Эдмунд не стал. Тот ничего крамольного не говорил, а за подтекст головы не рубят, да и многие другие недоброжелатели Тиреллов разделяли настрой хозяина Ясноводной. – Ох, леди Маргери, как жаль, что ваша свадьба сорвалась. Честное слово, мне так хотелось увидеть вас на церемонии, но боги рассудили иначе. Примите мои искренние соболезнования в силу бессилия. – приметил наличие девушки лорд Алестер. Говорил он без особого злорадства или интереса, скорее так, за компанию.

- Век бы не видеть твою наглую ухмылку, Флорент. – с посильной помощью сира Гаррета слезла с лошади Королева Шипов, сохраняя уверенность и достоинство даже под сотнями недоброжелательных взглядов. – Должно быть ты рад, что добился своего, наглый проходимец. Что на это скажет твоя племянница, после предательства её мужа? – едко выплюнула она, поворачиваясь к лорду лицом.

- Боюсь я не понимаю о каком предательстве идёт речь, леди Оленна. – вполне естественно отреагировал Флорент на обвинения. Впрочем, Гарденеру показалось, что подобный укор в свою сторону Лис слышит не в первые. – Станнис может сколько угодно претендовать на Железный трон, но в Просторе король восседает на Дубовом, а я, в первую очередь, верный вассал короля, что восседает на нём и уже только потом близкий родственник одного из претендентов на трон соседнего государства. – мастерски ушёл лорд от обвинений, при этом ещё озвучив вполне официальную позицию всех здесь присутствующих. Оставалось только похлопать подобному филигранному исполнению.

- Говори это себе почаще, авось не так холодно потом будет коротать свои дни на Стене. – проворчала старуха, понимая, что здесь ей союзников не найти. Флорент был в окружении верных людей, с молчаливой поддержки доброй части аристократии, когда она была всего на всего вдовой прошлого верховного лорда, чей статус те активно сейчас отрицали.

- Какое совпадение, ведь я собирался передать те же слова вашему сыну, когда придёт время. – вскинул бровь и задрал подбородок лорд Алестер, чувствуя своё превосходство.

- Довольно. – остановил от дальнейшей прилюдной перебранки давних недругов Гарденер. – Лорд Аллан, сделайте милость, проводите наших «гостей» в какой-нибудь из шатров, а после проставьте охрану. Им надо отдохнуть с дороги, но напоминаю всем присутствующим о том, что они в первую очередь леди и уже потом пленницы. Относитесь к ним достойно, ведь я обещал им безопасность и защиту от своего имени. От имени Гарденеров. – сделал акцент на последнем слове Эдмунд, обводя лордов и рыцарей испытующим взглядом. Своим приказом и подобной демонстрацией власти он показывал свою независимость и силу. Он не станет королём-марионеткой или чем-то подобным, о чём могли думать многие. Нет, он полноправный и без пяти минут официальный король Простора, и им придётся с этим считаться.

- Сию минуту, милорд. – кивнул на его приказ лорд Ромашкового поля, а затем призвав к себе людей двинулся к женщинам. – Позвольте сопроводить вас, леди. – кивнул он Оленне. Леди Алерия всё ещё была подавлена, а под взглядом неприятелей её семьи и вовсе предпочитала помалкивать. Только Маргери предпочитала держаться достойно, не смотря на свой возраст, и, прежде чем уйти, обратилась к самому Эдмунду.

- Прошу вас проявить с нисхождение к моей семье, ваше величество. В конце концов мы просто жертвы сложившихся обстоятельств. – после чего, не дожидаясь ответа Гарденера, покинула расположение собрания лордов вслед за своей матерью и бабушкой.

- Девочка слишком наивна, если думает, что сможет вас разжалобить, ваше величество. Её семья правила от имени убийц вашей семьи множество поколений. О каком снисхождении может идти речь? – осуждающе покачал головой Флорент, слегка потрепав себя по бородке. Однако же сам Эдмунд был с такой постановкой вопроса не согласен.

- В своё время стюард, открывший ворота Эйгону, сделал всё возможное, чтобы наследие Гарденеров пережило их самих. В его решении не было правильного и неправильного, а только необходимость. Если Семеро позволят мне, то я бы не хотел лишать Тиреллов жизни только потому что им не повезло родиться не в то время и не в том месте. В ином случае наш мир станет куда более мрачным местом, если мы не проявим сострадания даже в подобных вещах, лорд Флорент. – назидательно высказался Флорент. Последнее время по дороге сюда он часто натыкался на девушку, что задавала ему различные вопросы о нём и его прошлом. Она и её семья не были виноваты в том, что произошло с его, а потому Гарденер просто не имел права выступить палачом, тем более что на Стене всем хватало места.

- Кхм. – несколько смутился от слов Эдмунда Старый Лис, видимо ожидав, что его высказывание придётся тому по душе, но прогадал. – Мудрые слова, ваше величество, только сильный может позволить себе милосердие, в этом вы правы. – поспешил исправиться мужчина. – Быть может вы желаете отдохнуть с дороги и…

- Позже, лорд Флорент. – перебил собеседника Гарденер. – Куда ушёл лорд Тарли? Мне бы хотелось узнать каково положение наших дел перед сражением.

- Разумеется, должно быть он в своём шатре. Красный Охотник строит планы и хитроумные схемы, но как по мне наше преимущество с вашим появлением стало подавляющим, а потому я бы не стал беспокоиться, через несколько дней уже никто не сможет оспорить ваше законное право на правление Простором. – ответил ему Флорент, пытаясь перетянуть одеяло на себя, но Гарденер был категоричен.

- А вот я беспокоюсь, лорд Алестер. Лучше ведите меня. – настоял он на своём.

Флорент не стал проявлять недовольство, а только преданно кивнул и повёл короля к расположению Красного Охотника. Вслед за ними потянулись и другие лорды, но предостерегающий взгляд лорда Алестера и Корбрея, что неотрывной тенью следовал за ним, заставили тех немного повременить с тем, чтобы присоединятся к важному обсуждению. Эдмунд не желал никого оскорбить, но присутствие целой толпы аристократов с собственным мнением и взглядом на картину могло только замедлить обсуждение.

- Ещё раз приветствую, лорд Тарли. Позволите ли вы, поинтересоваться нашим положением дел? – спросил Гарденер забираясь в просторные покои и рабочее место командующего их воинством. Тарли сидел на небольшом и простом стуле, видимо сделанном наспех из подручных материалов, вряд ли лорд Рогового холма предпочитал выезжать на войну с целым гардеробом, а потому скудное убранство его шатра было Эдмунду вполне понятным. Пусть он и спрашивал, но, естественно, Рендилл не мог проигнорировать подобное обращение, да и вряд ли уже когда-нибудь сможет.

- Единственное, что сделал Тирелл грамотно, так это расположил своё воинством на холме. – без предисловий начал Тарли. – В остальном уже у него где-то в два раз меньше пехоты, всадников наберётся чуть больше половины от того количества, которым располагаем мы. У него нет шансов, если, конечно, где-то поблизости не найдётся с десяток тысяч готового воинства, что пойдут под его руку. – озвучил и так известную Гарденеру информацию вояка.

- Ясно, тогда бы мне хотелось обсудить с вами расположение моих воинов в грядущем сражении. – высказался он под молчаливое согласие Красного Охотника, что только кивнул на стул напротив. – Благодарю. Что же, пусть нам ещё не доводилось руководить войсками вместе, но могу заверить, что не собираюсь вмешиваться в вашу стратегию. У моих людей достаточно боевого опыта, чтобы не только не путаться под ногами, но и стать ударным кулаком, что прорубит весь вражеский строй. К тому же у нас имеются средства способные, как облегчить всем нам жизнь, так и вмять в землю всю вражескую конницу. – поделился своими возможностями и намерениями Гарденер, под внимательный взглядом владельца Рогового холма. Говорил он под внимательным и тактичным молчанием лорда Флорента, что словно присмирел в отсутствие других действующих лиц. Марвин не стал следовать за ними, следя за выгрузкой и подготовкой липучей смеси, в то время как Корбрей остался стоять на страже, обозначая королевское присутствие.

- Я весь во внимании, ваше величество. – кивнул на его слова Красный Охотник, после чего началось подробное обсуждение будущего сражения, что должно было состояться через пару дней, а может быть, ещё раньше.

Глава 47. Сражение Опавших Листьев

Перед живописным холмом где-то среди просторских лугов и равнин выстроилась величественная армия, равной которой этот край давно не знал. На улице стояла слякоть от недавно прошедшего дождя. Солдаты и конные рыцари выстроились в формациях согласно ранее оглашённой тактике, а возглавлял всё это воинство Эдмунд Гарденер, последний из своего рода, наследник Дубового трона и избранник Семерых. Рядом с ним заняли свои места лорд Тарли, что был главнокомандующим и Лин Корбрей командир ордена Белой Длани. Оба мужчины были напряжены, в то время как их король выглядел достаточно спокойно, в тоже время переживая в своей душе бурю. Его единственной целью была победа и ошибок с учётом всего не должно было быть.

Напротив воинства, как раз на вершине холма, располагалась другая, куда как меньшая по численности армия, но от того не менее опасная. Благодаря выгодной позиции и недавно размытой земле Мейс Тирелл вместе со всеми своими союзниками решил сражаться от обороны. При таком раскладе ни лошади, ни люди просто не смогут эффективно взять его позиции, с этим он пусть и не сможет вырвать победу из рук врага, но хотя бы мог попытаться это сделать. В любом случае пути назад верховный лорд для себя не видел.

Согласно давнему обычаю перед боем две стороны могли прийти к какому-то решению в личных переговорах на нейтральной территории. Этот раз не стал исключением. Прибывший в расположение войск Тиреллов посланник уведомил верховного лорда о том, что с ним желают говорить, после чего отбыл обратно в свою ставку. «Осадник» не стал отказывать в подобной просьбе, тем более что ему и самому было что сказать своему противнику. Две колонны всадников встретились у подножия холма, но ни один из них не видел мирного решения вот-вот готовому начаться конфликту.

- Здравствуй, Тирелл. – первым поприветствовал тучного лорда Эдмунд. В качестве своего сопровождения глава дома золотых роз привёл с собой своих сыновей. Удивительно, но Лорас так и не последовал за своим любовником, выбрав семью. Большая ошибка и в тоже время подарок для желающего покончить с их семьёй одним махом Гарденера.

- И тебе, мерзавец, похититель жён и дочерей. – с ходу обозначил свой настрой просторский лорд, на что Эдмунд подавил в себе желание закатить глаза. Мейс смотрел на своего оппонента с едва скрываемой злобой и страхом, в то время как те же Лорас и Гарлан глядели на него исподлобья, готовые в любой момент обнажить мечи.

- С одной стороны ваши слова, как никогда правдивы, но с мерзавцем я бы поспорил. – не стал отпираться Гарденер, отвечая исключительно вежливо и спокойно. В подобного рода переговорах никогда не следовало поддаваться эмоциям, иначе всё могло закончиться не самым лучшим образом. – Я лишь не позволил женской части вашей драгоценной семьи стать разменной монетой в грядущих обстоятельствах. Все мы знаем безнадёжную историю Элия Мартелл и её детей, а потому будет лучше, если они не станут жертвами и участницами событий, которые произойдут, милорды. – мягко объяснил свой поступок мужчина, и в общем-то нигде не соврал.

- Именно поэтому они сейчас находятся в твоём лагере? Для безопасности? – не сдержал возмущённого восклицания Гарлан Тирелл. По всей видимости слухи о его и заложницах прибытии во всей красе дошли до вражеского стана.

- Не проще ли вам будет освободить их, коли боги дарует вам победу? – вздёрнул бровь Гарденер, никак не реагируя на обвинения. – В ином же случае не всё ли равно, где они будут находится? Каждый из нас сегодня может не дожить до заката, а потому с моей стороны было бы кощунством не позволить членам одной семьи попрощаться друг с другом. – как, однако, странно ложилась на его языке столь искренняя и правдивая, но всё же такая сладкая ложь. – Впрочем, если хотите сдаться и не лить кровь просторских воинов почём зря, то милости прошу.

- Никогда. – буквально выплюнули Тиреллы одновременно. Если бы не ситуация, то Эдмунд похвалил мужчин за такое единодушие. – Только с твоей окончательной гибелью всё это закончится. Не жди пощады, Гарденер или кто ты там. – оставил за собой последнее слово Гарлан Тирелл, которого в своё время прозвали Галантным. На том эти нелепые переговоры и подошли к своему концу, а их участники вернулись к своим армиям, готовым к бою.

- Воины! – звонко вскричал Эдмунд, гарцуя перед строем вооружённых мужчин. Как никак одной из его королевских обязанностей было толкать воодушевляющие речи на поле боя. Не сказать, что он считал себя гением красноречия, но долг был долгом. – Рыцари и славные лорды Простора! Внемлите мне! – привлёк он к себе всё внимание, которое и так практически полностью было направленно на него с самого начала.

- Сегодня мы сражаемся не за то, кто будет восседать на Железном или Дубовом троне, нет! Сегодня мы боремся за наш древний уклад, за нашу свободу, традиции и независимость, которые попирались год от года. Таргариены, а вместе с ними и Тиреллы обещали Простору безопасность и процветание, но с каждым поколением раскручивался только новый виток войны, пожирающий ваши поля, дома и будущее! – внимательно обвёл мужчин пере собой Гарденер, ненадолго остановившись. – И теперь я говорю – довольно! – вскричал он, а Камрит словно по команде встал на дыбы, заставляя его фигуру возвышаться над полем боя.

- Довольно! – раздался громогласный хор тысячи глоток.

- Драконьи цари пали, оставляя после себя лишь пепел, скорбь и разорение. Теперь пришло время Тиреллов ответить за их грехи, не только передо мной и перед вами, но и перед самими богами, что взирают на нас в этот славный день. – вытащил Гарденер клинок и возвёл его к небу. Уже и так почти истаявшие в небесах тучи окончательно исчезли, заливая пространство ярким дневным светом. – Семеро сегодня ликуют, глядя на нас, воины! Сегодня мы даруем нашим детям и детям их детей свободу! За Простор! – развернул коня Гарденер, после чего сражение официально можно было считать объявленным.

Как только последний король из рода зелёной длани понёсся во весь опор вперёд, так тут же к нему присоединилось множество тысяч всадников. Им предстояло дело нелёгкое – взять несчастный холм и сломить позиции врага. Приготовившееся к обороне Тиреллы выпустили первый залп стрел, от которого Эдмунд смог без проблем защитится. Пригнувшись, наследник Гарта Зеленорукого вырастил перед собой самую настоящую завесу из корней, что спасла не мало жизней, но всё же не смогла уберечь от неё всех. Послышались вскрики и падения тел, но все они были заглушены рёвом людей и топотом копыт.

Потребовалось по меньшей мере пережить три залпа, чтобы добраться до злополучного холма. Жертв от попаданий можно было насчитать несколько сотен, но это никак не повлияло на решимость людей. Главной силой окружавшей Гарденера были его собственные Рыцари Грааля. Искусные, опытные и крепкие, наделённые силой и здоровьем святой воды, те практически не заметили того, что по ним стреляли. Лишь пара человек, даже не скривившись, извлекла из сочленений своих доспехов стрелы, после чего продолжили свой путь.

- За Хайгарден! Вырастая – крепнем! – послышался голос второго сына верховного лорда с вершины холма. Гарлан Тирелл возглавил атаку конницы и понёсся вниз, надеясь сокрушить вражеский авангард до подхода пехоты. Смелый шаг и в тоже время эффективный, если бы враги не подумали о нём в первую очередь.

- Давай, Марвин! Мы – длань богов! – ответно прокричал Гарденер, после чего в воздух из-под земли выстрелила цветная сфера, что распалась в воздухе в виде облака из сотен лепестков.

- Кажись, пора! Запускайте, олухи! – рассудил архимейстер, когда небо окрасилось в рой мелкой цветной палитры.

Учёный всё это время руководил наведением требушетов из задних рядов воинства, а точнее их куда меньшего, но более точного и полезного аналога. В обычном бою осадные машины было принято не использовать, ведь большой пользы от их применения по снующим туда-сюда по полю солдат не было. И всё же в своё время Таргариены довели подобную тактику до ума, благодаря бочкам с диким огнём, что позволило им удержаться у власти даже после смерти последних драконов. Теперь же Гарденер использовал их наработки для применения «липучки», смеси погибели для любой конницы. Для средневековой Европы и её аналога в виде Вестероса, подобное оружие было едва ли не страшнее, чем всё остальное, ведь к пехоте относились с пренебрежением, а главный упор всегда делался на кавалерию. Что же, это конечно не порох с пушками, но тоже сойдёт.

По команде учёного несколько десятков бочек со смесью отправились в полёт по чётковыверенной баллистической траектории. Достигнув земли на холме, те лопнули словно переспелый арбуз, расплёскивая жидкость по всему склону. Несущиеся на полной скорости с холма войска Тиреллов не успели должным образом отреагировать на угрозу, а потому попались в ловушку, как и было рассчитано. Более авангард противников не представлял угрозы тысячи людей и лошадей превратились в саму настоящую кашу. Вакханалия из болезненных криков и ржания лошадей ещё долго будут раздаваться на поле боя, таким образом ставя крест на трети, если не на половине воинства.

- Отлично, бойцы, всё точно по плану! За мной! – вскричал Гарденер и авангард разделился на двое и точно по плану, начиная обходить холм с разных сторон, беря обескураженную вражескую пехоту и лучников в клещи.

Гарденер не ограничивался только защитой и вмешательством в виде экспериментальных наработок, он использовал все доступные ему силы, чтобы вывести из строя как можно большее число противников. Громадные и многочисленные древесные корни, терновые лианы или простые, но смертоносные колья, которые буквально выпрыгивали из земли. Всё это шло в ход, превращая поле боя в самую настоящую живую ловушку. Порой бедные люди и вовсе встречались нок к носу с хищными растениями, не имеющими глаз, зато способными проглотить их целиком за милую душу. Магические силы Эдмунда утекали, как песок сквозь пальцы, но если не сейчас израсходовать их под чистую, то когда вообще?

Пехота начала медленно и верно подбираться к ставке Тирелла на холме, занимая пригорок и овраг за оврагом, выступ за выступом. Немногочисленные выжившие всадники, избежавшие участи стать частью вакханалии из сотен тел были лёгкой мишенью для Рыцарей Грааля, которым хватало едва ли двухкратного преимущества, чтобы обезвредить окружённого лорда или рыцаря. Боевой дух противников уже стал практически показывать дно. Для них становилось очевидно, что всё их оборонительное преимущество сошло на нет, но бежать уже было некуда, ведь многочисленные всадники их противников перекрыли всевозможные пути для отступления.

Вместе с несколькими сотнями людей и бок о бок с верными Фланами и Корбреем Эдмунд ворвался в ряды противников. Камрит мощным прыжком пересёк несколько десятков голов, держащих оборону на пригорке, проходя сквозь ряды врагов подобно острому копью. Ничто не могло остановить натиск их дуэта, конь был облачён в несколько защитных пластин, лягаясь и бодаясь он не давал никому приблизиться к себе. В то же время Гарденер сидящий на друге верхом прорубал себе путь клинком и магией, внося хаос и сминая жидкую оборону противника.

Рядом с ним падали тела, один за одним. На губы попала чья-то кровь, но мужчина не видел этого, не чувствовал, а только продолжал махать мечом в приступе праведного гнева. Рыцарь Долины, что был всё это время подле него, так же не отставал от своего короля. Его валлирийский клинок врубался в доспехи, рассекал кости и плоть, кромсал сердца и иные органы, плодя вдов и сирот, всего лишь одним взмахом. Семейка Фланов сражалась чуть позади от них, но благодаря слаженной работе этой троицы никто ещё не уходил от них живым. Шаг за шагом они подступали к своей несравненной победе, в то время как воины и союзники Тиреллов начали чувствовать холод самого Неведомого за своей спиной.

Последней попыткой исправить положение был отчаянный крик Лораса Тирелла, что вступил с Гарденером в неравную схватку. В то время, как рыцарь с гербом Рованов на своих доспехах схлестнул клинки с Корбреем, а Фланы стали удерживать натиск массивных братьев Окхартов. По сути, это сражение было заключительным в их противостоянии. Весь свет рыцарства остался лежать в свалке у подножия холма, возможно прибирая к себе и среднего брата семьи золотых роз. Где шатался Мейс Тирелл был не узнать, но судя по комплекции из верховного лорда Простора вряд ли бы вышел хороший боец.

Удар за ударом Эдмунд держал натиск разгорячённого Рыцаря Цветов. Даже не смотря на возраст мальчишка оказался серьёзным противником. Его уровень не дотягивал до того же рыцаря Долины, но всё же просторскому принцу было ощутимо трудно вести сражение. Где не мог взять умением, юноша брал яростью и злобой, вкладывая эмоции в каждый удар. Из истинного упрямства и благородства Гарденер не стал уничтожать дерзкого мальчишку собственной магией. В конце концов не каждый из его противников был достоин подобного уважения. И плевать было ему на ориентацию юнца, когда талант и умение были видны невооружённым глазом.

Горячий пот стал застилать лицо Эдмунда. Клинок в руке начал подрагивать, но противник не показывал признаком усталости. Где-то совсем рядом с ним упало тело в доспехах Рованов и к нему на помощь поспешил Лин, но Гарденер отказался от помощи рыцаря взмахом руки. То было его сражение и ничьё больше. Лорасу же было плевать на подачки врага, что похитил его сестру, мать и бабушку, а также разлучил с любимым человеком, лишив его возможности обрести вместе с ним счастье. Сейчас он вкладывал всё чему научился, лишь бы поставить противника на колени. Пусть сам бой был проигран, но его итог не будет иметь никакого смысла, если бездетный лидер сложит здесь свою голову. Таково уж истинное положение вещей.

Гарденер шестым чувством знал, что юноша испытывает к нему жгучую ненависть и не остановиться пока не убьёт его. И всё же мужчина стоял на своём, раз за разом отражая удары и впечатляя молодого Лораса собственной выносливостью. И всё же дыхание просторского принца начало постепенно сбиваться, его движения стали замедляться, а в защите появились бреши. Если бы не Камрит, что сражался вместе с избранником Семерых бок о бок, подстраиваясь под движения лошади противника, то Эдмунд уже успел бы получить несколько ранений. В конце концов бой должен был подойти к своему логическому.

Жирную точку в их противостоянии поставил косой удар парня, что намеревался снести Гарденеру голову и едва не достиг своей цели. Однако противника подвела лошадь, которую в тот момент особенно сильно приложил своим копытом Камрит. Лошадь от боли встала на дыбы, а противник потерял равновесие. Не воспользоваться возможностью Эдмунду не мог и нанёс удар, целясь врагу точно в сердце. И всё же в последний момент перед его глазами встали молебные слова юной и несостоявшейся невесты, а потому просторский принц был вынужден сместить удар, приняв решение. Клинок вошёл не в сердце, а в бок, да притом насквозь, сшибая Рыцаря Цветов с седла. Парень с глухим ударом упал наземь, где и потерял сознание вполне благополучно.

Оглянувшись Гарденеру предстала картина последних очагов сопротивления. Многих благородных персон взяли в плен и ещё больше из них навеки уснули вечным сном, отправляясь в более лучший и совершенный мир, нежели этот. Ставка Тиреллов лежала в руинах, редкие группы солдат продолжали сражение, пока Эдмунд стоял в окружении тел, залитых кровью. То был его первый и несомненный триумф в роли короля Простора. После этой победы мало кто сможет оспорить его власть и правление. Наконец рядом с ним пристроился Корбрей, что смотрел на своего короля и близкого друга, едва ли не восхищёнными глазами.

- Победа, сир. Победа. – с небольшой отдышкой озвучил Лин их общие мысли, пока остатки лоялистов Тиреллов предавали мечу и цепям. – И всё же в следующий раз не геройствуйте. Мальчишка был хорош, вас спасла только удача. – всё же укорил друг его за гордыню и излишнюю самоуверенность.

- Или судьба. – пожал Гарденер плечами на укор рыцаря, чувствуя внутри себя странную пустоту. Простор всё же достался ему не пером, но кровью. Не весь и всё же было стыдно перед погибшими зазря людьми, что были вынуждены выбирать сторону одного из двух властолюбцев. Пожалуй, только итог в виде громадного и густонаселённого королевства, лежащего у его ног, скрашивал чувство вины последнего Гарденера.

Внезапно через толпу воинов к королю пробился никто иной, как Красный Охотник. Вид полководца был под стать прозвищу: весь в крови и ссадинах, грязный будто бы побывал в самом пекле, но без единого серьёзного ранения. Тарли упорно тащил что-то или кого-то за собой, в крепкой хватке сжимая подол замызганного плаща. Под удивлёнными взглядами короля и его рыцаря под ноги Камриту был брошен никто иной, как Мейс Тирелл, верховный лорд Простора и окончательно проигравшая сторона в их баталии.

- Мой подарок на коронацию, милорд. – обратился к нему Тарли под молчание воодушевлённой толпы. – Надеюсь он придётся вам по вкусу, пришлось упорно побегать, чтобы изловить столь крупную добычу.

- И за это вам моя благодарность, лорд Рендилл. – благосклонно кивнул Эдмунд, играя на публику. Тирелл был без сознания, а значит за неимением других членов семьи в добром здравии возглавить остатки сопротивления было некому. – С этим война, что ещё не успела только начаться, окончена. Победа! – вскинул руку в кулаке перед воинами и лордами Гарденер. Дружный крик был ему ответом, ознаменовав полною солидарность с его словами.

Таким образом к началу 298 г. от З.Э. династия Тиреллов оказалась свергнута, а независимость Простора была официально провозглашена победителями. Штандарт Зелёной Длани окончательно сменит Золотую Розу, восстанавливая статус-кво трёхсотлетней давности. Уже через пару недель в Королевской гавани пройдёт официальный совет по поводу произошедшего, а Праведный верховный септон проведёт мессу за здравие и благополучие избранного в Просторе короля, чью победу и правление, несомненно благословили боги. Битва же, что стала единственным и самым знаменательным событием в этом противостоянии прозовут не иначе, как «Сражением Опавших Листьев», что войдёт в учебники и сказания многих последующих поколений жителей Вестероса.

Глава 48. На Дубовом троне

298 г. от З.Э.

Через месяц после Сражения Опавших Листьев.

Хайгарден.

- Вас всё устраивает, ваше величество? Или быть может, нам расположить портреты в другом крыле? – спросил Эдмунда слегка полноватый мужчина, распорядитель и главный управляющий прислуги древнего замка.

- Не стоит. Всё отлично. Вы хорошо поработали. – отказался Гарденер с непередаваемым выражением лица рассматривая картину с изображением своего отца.

После знаменательного сражения, которое поставило точку в его борьбу за престол Простора не прошло и нескольких недель, как армия под его командованием подошла к Хайгардену. Уиллас Тирелл, наследник Мейса и единственный кто ещё мог хоть как-то оспорить его притязания открыл ворота за неимением альтернатив. В руках последнего Гарденера находилась практически вся семья юного наследника, не считая Гарлана Тирелла, что погиб во время кавалерийской атаки. Забавно, но вся эта история слишком сильно напоминала события трёхсотлетней давности, когда предок Тиреллов открыл ворота Эйгону после Битвы на Пламенном поле.

Теперь вот уже который день на всех трёх наружных стенах и многочисленных башнях замка высились знамёна его рода. Быстро пролетел пир в честь победы и даже официальная часть принятия присяги всех союзных лордов. Пусть они и клялись в верности ему ранее, но официальную часть подобной клятвы ещё никто не отменял. Буквально в считанные дни замок и его пригородная часть были очищены от всех знаков и символики Тиреллов, а на их месте встали артефакты давней эпохи, той, что только Эдмунд смог застать. Сейчас в западном крыле замка и вовсе убирали все изображения верховных лордов и членов их семьи, а на их место вставали полотна королей на Дубовом троне. Как странно было наблюдать за тем, как период, исчисляемый многими поколениями, исчезал буквально на глазах.

С самими Тиреллами обошлись довольно гуманно, хотя многие из его союзников всё ещё настаивали на немедленной казни всех представителей рода. Иной раз Эдмунд задумывался о природе окружавших его людей и приходил к неутешительному выводу, что несмотря на все свои титулы они были едва ли не жестокосердней, чем любой бедняк из трущоб. В любом случае он дал себе зарок действовать иными методами, лишь бы подчеркнуть наступление новых времён и эпохи, а потому Мейс и Лорас Тиреллы дожидались подготовки судна, что отвезёт к Стене, вместе с ещё несколькими представителями благородных, выбравших ту же участь. Пока что пленники продолжали сидеть за решёткой в тюрьме собственного, но при этом уже бывшего замка.

Уиллас же, за своё благоразумие и смирение, находился под домашним арестом в своих покоях, ведь место наследника Эдмунда пустовало и будет пустовать ещё долгое время, так что покои наследника, в которых он некогда жил сейчас ему были не к чему. Вместо этого король Простора занял покои верховного лорда, предварительного полностью очистив их от любого духа Тирелла. Что же касалось юноши, по совместительству калеки, то на него у Гарденера были иные планы. Первенец «Осадника» действительно был человеком живого склада ума, так что Эдмунд предполагал отправить того либо в септоны, либо в мейстеры. Всё-таки реформы Цитадели стояли на носу, а специалисты были нужны вовсе времена.

Что же касаемо женской половины, то тут у Эдмунда действительно возникли сложности. Королева Шипов, что теперь жила в своих бывших покоях под надзором Рыцарей Грааля планировалось отправить в одну из закрытых от посторонних септ и в этом не было проблем. Алерию Тирелл, почти уже снова Хайтауэр, держали в качестве дополнительного рычага давления на лорда Лейтона, что так и не ответил на его призыв прибыть в Хайгарден и принести клятву верности. Это было весьма ожидаемо, а потому лорд Тарли уже получил приказ готовить воинство к походу на Старомест, чтобы подчинить влиянию Гарденера последний непокорный регион. Конечно, был ещё Арбор Редвинов, но лорд Пакстер весьма быстро умудрился понять откуда дует ветер и принёс свою клятву верности, не считаясь с судьбой своей родни по линии Оленны. Забавно, но чего-то такого от одного из самых крупных торговых родов Простора и ожидалось.

Последней, но не по значению, оказалась судьбу юной Маргери Тирелл, несостоявшейся невесты Ренли Баратеона, о судьбе которого доходили весьма противоречивые слухи. Младший брат Роберта то ли был убит, то ли смирил свои амбиции и присоединился к брату. Сказать наверняка было пока нельзя, но зная судьбу молодого человека в каноне, можно было предположить, что красная жрица уже пустила в ход свою магию, а значит от законнорожденных Баратеонов почти ничего не осталось. Пока что Эдмунда всё равно не волновала судьба Штормовых земель и остальных Семи Королевств, сперва требовалось полностью подчинить себя родные земли, выполнить обязательства перед союзниками и заручиться их полной лояльностью. Лишь потом можно было что-то говорить о вмешательстве в Войну Пяти Королей.

Именно поэтому было так важно решить судьбу девушки, ведь после лишения всех представителей мужской линии их права на наследство, она останется единственным ключом к притязаниям на Хайгарден, а этого нельзя было допустить. Несмотря на многочисленную любовь и поддержку среди аристократии и народа, за эти дни Эдмунд уже не раз успел услышать о предложениях избавиться от дочери Мейса по-тихому, или же поступить ровно так же, как и с её бабушкой, т.е. отправить в качестве жрицы в одну из септ. Быстро и действенно, если подумать, всё равно с учётом обстоятельств ничего более подходящего ей не светило.

Однако у последнего Гарденера тяжелело на сердце, когда он думал о том, чтобы так поступить с юной девушкой. Казалось ему должно быть всё равно до её судьбы, но дни, проведённые в общении, то, как она говорила с ним и как относилась. Всё это заставляло его чувствовать давно забытый трепет, успокаивало его напряжённую душу. Эдмунд не был дураком на любовном поприще, понимал, что девушка ему нравиться вовсе не по-дружески, но нынешнее их положение, что поменялось кардинальным образом смущало. К тому же возраст. Пусть он и не был помехой, но воспринимать юную леди как потенциального партнёра после жизни на Земле было как-то странно. В конце концов можно было и подождать, но тогда время ожидания может стать для девушки почти смертельным.

Многие из его окружения заметили неестественно благожелательное отношение Эдмунда к девице, дочери де-факто свергнутого верховного лорда. Тот же Флорент и лорд Аллан были царедворцами до мозга костей, чуя подобное за версту, если не сказать за многие мили. Естественно, подобное развитие событий мало кого устраивало из тех, кто рассчитывал пристроить свою ставленницу, как будущую матерь нового поколения просторских королей. С другой же стороны никого более подходящего на роль своей возможной супруги Эдмунд пока не видел. Среди родов верховных лордов из других регионов не было подходящей партии – это и так было всем известно. Возвышать же один род над остальными посредством династического брака было бы большой ошибкой. А вот примирить представителей фракций, объединив дома и таким образом легитимизировать себя в глазах все остальных было превосходным решением многих проблем, которые могли возникнуть в перспективе.

- Как ваше настроение, ваше величество? – раздался из-за спины Гарденера болезненный и старческий голос, отвлекая его от мыслей и разглядывания грозно, но картинно нахмуренных бровей Мерна IX.

- Всё прекрасной, дорогой Лионель. Как ваше здоровье? – обернулся к давнему другу Эдмунд.

- Идёт на поправку, сир. Ваш архимейстер советует мне больше бывать на свежем воздухе, чтобы дать костям и мышцам привыкнуть к движению. – улыбнулся ему старый септон, похлопывая себя по слегка дрожащим коленям.

Эдмунд улыбнулся на настрой старого септона, того самого, что некогда поделился с Гарденером одеждой и помог заявить о себя. В тот же момент, как бывшего верховного лорда посадили под замок, а Хайгарден вернулся в руки законного владельца, септон Лионель был освобожден из-под стражи. Марвин, занявший покои бывшего мейстера замка, мгновенно принялся за его лечение. Конечно, всегда можно было дать тому святой воды, но сейчас данная субстанция была практически на расхват, ведь потребовалось вылечить раны многих раненных и пленников, лишь бы они дожили до назначенного суда.

Да уж, суд. По-хорошему одно название, если честно. Всем и так было понятно, что ни за кем никакой вины не водится, просто кто-то принял сторону победившего, а кто-то принял сторону проигравшего. И всё же процесс размежевания рыцарей и лишения многих аристократов земель и титулов было делом обязательным и необходимым, можно сказать долгожданным. Пик и Тарли получили обещанные им Данстонбери и Белую Рощу. Эшфорды, Меддоузы и Мерривезеры упрочили своё положение и получили себе новые владения за счёт тех же Фоссовеев. Тамблтон получил особый экономический статус и привилегии. Осгреи вернули себе титул властителей Северной Марки за счёт Рованов, что, по сути, поменялись с клетчатыми львами местами в виде вассалов и сюзеренов. Крейны приросли владениями за счёт Окхартов и далее-далее-далее.

Осталось только удовлетворить Флорентов за счёт Хайтауэров и с обязательствами будет покончено, но до той поры расслабляться было нельзя. Старый Лис имел огромное влияние, особенно теперь, и кто знает, что тот мог выкинуть, если не получит желаемого. Хайтауэры давно мозолили всем глаза, но они всегда были противостоящим родом правящему. Все в Просторе знали какого это жить под пятой властителя, у которого не было сдерживающего фактора. Тайвин Ланнистер тому наглядный пример, ведь уничтожив Рейнов более никто не может бросить роду золотых львов вызов. Потому, если Хайтауэры придут в запустение, то должны быть те, кто займут их место. Именно таким родом видели себя Флоренты, если им так и не удастся добиться династического союза с ним. Ах, как же отвратительна была политика во всех её проявлениях.

- Как думаете скоро ли вы сможете заняться делами? В конце концов теперь только вы в Просторе напрямую отвечаете перед верховным септоном? – поинтересовался Гарденер у своего собеседника. Медленным и размеренным шагом они направлялись в тронный зал Хайгардена, который ещё недавно был не более чем обычным залом для приёмов.

- Ох, буквально ещё пара дней, ваше величество. Благодаря вашим орлам сообщения всё равно доставляются в срок. Прекрасные они посыльные позвольте сказать. Удивительно, как Гарденеры раньше не стали использовать их в качестве средств сообщения. – ответил ему септон, одновременно делясь своим мнением и впечатлениями. Эдмунд же только кивнул на слова собеседника, но отвечать не стал. И так было понятно, что у его предков были свои причины и ограничения.

Во время того, как в замке сменилась власть, так сменились и люди на тех или иных должностях. Слуги, стражники, мейстер и кастелян, септон и мастеровые. Гарденер избавлялся от всех, кто хоть как-то мог сочувствовать Тиреллам в стенах его родового замка. Мужчина не питал иллюзий на счёт того, что обычные и ничем непримечательные личности не представляют для него опасности. В любые времена расходным материалом для всякого рода интриг всегда служили неприметные слуги своих господ. А ему требовалось если и не доверять тем, кто теперь день и ночь живёт с ним под одной крышей, то хотя бы знать, что они не хранят верность его врагам. Потому-то в замке уже который день и стояла суета, которая наводила в его стенах новый порядок.

К тому же теперь одним из его первых указов церковь имела на территории Простора вполне официальный и неприкосновенный статус. Жрецы были его главными союзниками и теми, кто могли уравновесить чашу весов с древней аристократией, таким подходом он желал укрепить своё положение, выступая арбитром меж делами мирскими и духовными. Ордену Сынов Воина он уже распорядился выделить место в городе, где будет располагаться их официальное представительство. Святые рыцари весьма успешно сохраняли на своей территории порядок, и это могло сэкономить, как деньги, так и людские ресурсы на охране города. То же самое он проделал и со своим орденом Белой Длани. В замке были выделено несколько башен и казарм под его личную гвардию, которая успела с блеском зарекомендовать себя на поле боя. Таким образов его власть над Хайгарденом крепла, не позволяя заселить все свободные места ставленниками благородных родов.

- Полагаю вы намереваетесь вскоре покинуть замок, ваше величество? – поинтересовался Лионель, когда они вместе с Эдмундом достигли дверей в тронный зал.

На входе их уже встречали облачённые в белую броню и зелёные плащи Рыцари Грааля. К тому же внутри их ждал никто иной, как Лин Корбрей, его командующий и близкий друг. Жалования и награды, которыми был награждён рыцарь Долины с лихвой перевесили все те затраты и лишения, которые перенёс рыцарь. Почётный титул, золото из закромов, власть и известность, которым теперь осталось только позавидовать. Всё это отныне принадлежало выходцу из Дома Сердец, но не хватало лишь одного – земли. Пока что с этим было не всё так просто, но Эдмунд не собирался забывать о близком друге и работал над проблемой.

- Всё так, дорогой Лионель. Старомест и Звёздная септа должны перейти под мою руку, иначе о какой независимости для Простора может идти речь. – ответил септону Эдмунду, входя в просторный зал украшенные гобеленами в цветах его рода, а также многочисленными украшениями в виде неувядающих цветов, созданных при помощи его сил. – Здравствуй, Лин. – поприветствовал он рыцаря, стоящего в окружении нескольких верных гвардейцев.

- Ваше величество, септон. – поприветствовал Корбрей прибывших, поклонившись, но затем обвёл их взглядом и нахмурился. – Вы опять отпустили свою охрану, сир? Вы же знаете, что из-за дел я более не могу постоянно находится рядом с вами. Очень опасно ходить в одиночку, тем более что всем слугам в замке всё ещё не нашли замену. – осудил его рыцарь, но осторожно, проявляя беспокойство и не поднимая глаз, лишь бы не задеть авторитет короля.

- Брось, друг мой. Зная твой нрав, все опасные элементы давно ночуют в тюрьме, либо же покинули столицу. Порой и мне нужно побыть одному. – махнул рукой на замечания товарища Эдмунд, похлопав его по плечу, чтобы затем во все глаза начать рассматривать творения рук своих.

Дубовый трон, символ власти и силы правящего рода Гарденеров. По сути, лишь символ и метафора, ничего более. Обычно трон в его воспоминаниях пусть и выглядел искусно вырезанной мебелью, но был не более чем большим и громоздким стулом. Некогда это действительно было нечто фантастическое. Изначальный трон был вручную вырезан в стволе дерева, но был уничтожен во время разорения Хайгардена дорнийцами, после чего более не подлежал восстановлению, став лишь красивой легендой. Однако, когда пришло время принимать клятвы вассалов Гарденер не мог упустить шанс сделать легенду реальной.

Под давлением его магических сил тянущийся на много метров в верх зал не только наполнился растениями всех цветов и расцветок, став напоминать сказочную обитель некоего лесного народа, но теперь на месте трона, вплоть до самых высоких сводов, тянулся исполинский дуб. Теперь у Железного трона появился соперник, ведь чтобы увековечить не только себя, но и другие дома Простора, на ветвях дерева были развешены всевозможные знамёна, от победителей и до проигравших, все что когда-то, да и по сей день находились в подчинении Хайгардена. В середине же дерева, как и в старые времена был вырезан трон. В качестве подлокотников использовались изображения так любимых Эдмундом орлов, а подпорками выступало изображение никого иного, как Камрита. Гарденер не стал забывать своего товарища, решив увековечить память о нём таким образом. В качестве шпилей использовались тончайше вырезанные семиконечные звёзды, а на спинке виднелась пятипалая длань – символ его дома. Более ничто не могло так привлечь к себе внимание, как эта конструкция, да и Эдмунду, что отныне было суждено восседать на нём до конца своей жизни, было невозможно затеряться на фоне кого бы то ни было.

- А неплохо. – погладил приятное на ощупь и запах дерево Гарденер, когда решился опробовать трон по назначению. Не так уж и часто ему доводилось сидеть на нём, но то было дело времени и привычки. – Кажется, что это всё сон, но стоит только вспомнить сколько сил и трудов нам потребовалось, и подобная мысль кажется мне кощунством, особенно перед погибшими за моё право сидеть на нём. – озвучил Эдмунд вслух собственные мысли.

- Семеро, несомненно, сделали праведный выбор, когда вернули вас в этом мир. Простор искренне рад возвращению своего короля. – почтительно склонил голову септон Лионель, а вслед за ним его слова подтвердили и Корбрей с гвардейцами, преклонив колени и выставив вперёд клинки. Гарденеры снова пришли властвовать в Хайгарден и более не покинут стен своего замка. Никогда, пока звёзды мерцают на небосводе.

Глава 49. Падение Высокой башни

298 г. от З.Э.

Два месяца спустя с момента реставрации Гарденеров.

Старомест. Высокая башня Хайтауэров.

Впервые за много лет над Староместом сгущались тучи. Умудрённый годами мужчина, Глас Староместа и лорд Высокой башни, сир Лейтон Хайтауэр неустанно работал в своём солярии. В помещении было не протолкнуться от книжных шкафов и сундуков, полнящихся различными документами фолиантами. На каждом уголке личного кабинета прославленного лорда можно было обнаружить артефакты и регалии различных эпох. Один из самых могущественных лордов Простора, сейчас сир Лейтон пребывал в глубоких мыслях и раздумьях, за чем его не раз заставали его многочисленные дети и внуки. Этот раз не стал исключением, когда в комнату чеканя шаг вошёл сын и наследник лорда сир Бейлор, по прозвищу Яркая Улыбка.

- Приветствую, отец. – кивнул отцу мужчина, после чего примостился на один из стульев перед резным столом лорда.

- Бейлор. – слегка усталым и в тоже время жёстким взглядом признал наследника Лейтон. – Зачем ты здесь?

Оба мужчины были, как на подбор седы, что не было удивительно. Как никак их возраст не так уж и далеко ушёл друг от друга. Были они весьма широкоплечи, с аккуратными бородками разной длины и утончёнными чертами лица. Каждый из них имел свою выдающуюся репутацию и заслуги. Не даром Хайтауэры во многом были родом, который уважали в Просторе практически наравне с Гарденерами. Даже Тиреллы не могли сравниться с ними, а потому предпочитали вести с родом покровителей веры и науки дружбу, но никак не вражду. Однако в ближайшее время всё могло сильно изменится, особенно с учётом того, что власть в Просторе вернулась к законным владельцам, которые ещё недавно считались лишь частью истории и не более.

- Семью беспокоит всё тот же вопрос, отец. Что ты ответишь на требование нового короля? Тиреллы разгромлены, Простор объявил независимость, а вражда за Железный трон и не думает стихать. Не только я, но все мы хотим знать, как изменится наше положение с учётом этого. – завёл разговор мужчина на ту же самую тему, что не раз звучала в этом кабинете за последние несколько дней. Бейлор, как и всегда, улыбался во время разговора, ослепляя собеседника своей широкой и на удивление белозубой улыбкой, и всё же где-то в глубине его смеющихся глаз была заметна тревога.

- А что с ним? С нашим положением. – остался невозмутимым Старец из Староместа, продолжая ловким движением пера выводить буквы на пергаменте.

- Не играй в эти игры, отец. Не со мной уж точно. Все пособники Тиреллов уже получили своё, армии их родов разгромлены, а земли отчуждены и распределены между победителями. Только Хайтауэры и наши вассалы остались не удел в этом противостоянии. Ни для кого не секрет, что новый король слишком долго добивался своего положения, чтобы позволить нам сохранить свою власть и независимость. – чуть потускнела улыбка сына от безразличия отца к его словам. Ниспадающие седые волосы лорда Лейтона слегка качнулись в ответ на серьёзный тон собеседника, но только и всего. – Вороны шлют сообщения о том, что король Эдмунд и лорд Тарли выдвинулись с объединённой армией на Старомест. Неужели ты хочешь бросить ему вызов? – нахмурился Бейлор, ожидая от отца хоть каких-то ответов.

- Не говори глупостей. – покачал головой Глас Староместа, даже не поднимая головы. – Тиреллы утратили свою власть. Её уже ни что не восстановит. – категорично высказался лорд. – Их положение всегда было шатким, потому они всегда и поддерживали Таргариенов, чтобы оставаться у власти. Теперь у Простора вновь появился король Гарденер. Пусть большинство смеются и крутят пальцев у виска, как те же представители конклава Цитадели, но лорды знают и видят истину. Пока новый король будет побеждать никто не посмеет бросить ему вызов. – высказал старик своё веское мнение.

- Тогда это значит? – с намёком в голосе уточнил Бейлор. Мужчине казалось, что ему приходится вытягивать из старого отца нужные ему ответы клещами.

- Ничего хорошего для нас это не значит, Бейлор. Либо новый король признает наш статус и ценность, либо Старомест, каким мы знаем его сегодня прекратит своё существование. – отложил перо в сторону лорд Высокой башни.

- Почему ты так упрям? – чуть вскинулся со своего места первенец старика. – Всё, что для этого нужно так это признать статус его династии и преклонить колено. Подумай о семье. Тиреллов, как и многих других практически в полном составе отправляют на Стену. Не ограничиваются даже младшими ветвями, не говоря уже о старшей. Я разделяю твоё желание сохранить наше наследие и уклад, который мы добивались поколениями. Но, если мы продолжим цепляться за гордыню, то рискуем потерять вообще всё. – озвучил собственный взгляд на проблему тот, кого прозвали Яркой Улыбкой. Можно было предположить, что не только он разделял подобное мнение, но и остальные домашние, ведь создавалось ощущение, что мужчина говорил не столько от своего имени, сколько от имени всех остальных потомков старика.

- Бейлор. – откинулся на спинку своего кресла лорд. – Ты не видишь всей картины в целом. – удручённо покачал головой старик. – Новый король не собирается с нами договариваться, чтобы мы там не думали. Он желает установить свою безраздельную власть не только над Простором, но и над нами, а точнее над Староместом. Конклав Цитадели опасается за своё положение, и не зря. В свите Гарденера находится никто иной, как Марвин Маг, архимейстер, но при этом радикал, что желает изменить устройство всеобщей обители знаний. Не думаю, что король не разделяет его взглядов.

- Не всё ли равно, как он собирается распорядится этими стариками? – нахмурился Бейлор, пытаясь понять ход мыслей отца.

- Не всё равно. – чуть прикрыв глаза, продолжил терпеливо объяснять лорд Высокой Башни. – Сейчас он почти официально выступает, как защитник веры. Его призвали из мира мёртвых Семеро и в том у меня нет сомнений. – прикоснулся к кулону в виде семиконечной звезды, висящему на длинной мейстерской цепи, Старец из Староместа. – Когда-то давно Хайтауэры предали его. По воле богов ли, или же из своих соображений, но предали. Вся власть над верой и наукой медленно стала утекать из Простора, перемещаясь в Королевскую гавань. Он же желает восстановить лидирующее положение королевства среди всех остальных андальских царств. И для того мы ему не нужны, а выступаем лишь как досадная помеха. – пришёл к неутешительным выводам лорд Лейтон Хайтауэр.

- Мне всегда казалось, что ты разумный человек, отец. Но сейчас мне кажется, что ты преувеличиваешь. – покачал головой Бейлор, не воспринимая слова отца со всей серьёзностью. – Кто в здравом уме откажется от нашей силы и влияния? Ему придётся в таком случае перестроить всю структуру Простора заново, а для того и жизни не хватит. Тем более, что король Эдмунд всё ещё не определился с супругой, а у нас достаточно свободных девушек для примирения. Нужно лишь ненадолго отступить и пойти ему навстречу, чтобы после его смерти вернуть утраченное, а быть может и преумножить, если всё так, как ты и говоришь насчёт его амбиций. – поднялся со своего места Бейлор, после чего подошёл к окну, из которого пробивался тусклый свет в обитель Гласа Староместа.

- Как бы я хотел, чтобы ты был прав, Бейлор, но… - сделал небольшую паузу лорд, чтобы потом своим внимательным взглядом пройтись по нескольким, казалось бы, ничем неприметным пергаментам. – Только Семерым известна истина. Быть может, у нас и хватает союзников и влияния, но от того мы не становимся менее лакомой целью для наших завистников. Хочешь верь мне, сын, а хочешь нет, но я видел это во сне. Будущее Хайтауэров, как никогда мрачно. – заявил Лейтон, а его сын на это только раздражённо прыснул.

- Пф. Ты слишком часто в последнее время общаешься с настоятелем Звёздной септы. Вернись к разумному подходу, которому всегда меня учил. Преклони колено, а там будь, что будет. В любом случае времена сейчас действительно смутные и кто знает сколько ещё проживёт этот король. Особенно сейчас, когда подобных ему в Вестеросе, как грязи. – не стал спорить с отцом Бейлор, но при этом и не стал поддерживать его слова. Мужчина по-прежнему старался думать трезво и приспосабливаться к изменчивому миру, когда же действующий Глас Староместа предпочёл закрыться от него.

Продолжить диалог мужчинам так и не дали. С громким стуком в помещение вошёл никто иной, как сир Гюнтер Хайтауэр, третий сын лорда Лейтона. Мужчина имел ярко выраженные русые волосы с лёгкой проседью, что отличало его от более старших родственников. Взгляд его был тревожен, а челюсти плотно сжаты. На левой щеке имелся едва заметный шрам от старой раны, а нос был слега крючковат. За спиной мужчины слышалась какая-то суета, но пока что невозможно было определить с чем та была связана.

- Отец, брат. – поприветствовал он поочерёдно более старших родственников, но взгляд его по-прежнему выражал опасения. – У нас проблемы.

- Что на этот раз, Гюнтер? – спросил брата Бейлор, оборачиваясь на звук его голоса. Однако стоило тому лишь уловить взгляд младшего брата, как тут же наследник Высокой башни подобрался, от чего стал ещё шире в своих плечах. – Что-то серьёзное?

- Корабли. Десятки, если не сотни. Все под флагами Железных островов и Грейджоев. – кратко изложил возникшую проблему новоприбывший. От столь неожиданных новостей двое, отец и старший сын, мрачно переглянулись друг с другом.

- Этого следовало ожидать. – с горестным вздохом поднялся со своего места Лейтон Хайтауэр. – Флот Редвинов сейчас застрял в устье Мандера после сражения у Щитовых островов. Более идеального шанса, чем напасть на нас сейчас лорду-жнецу Пайка может уже никогда не представиться. Ты уверен в том, что видел, Гюнтер? – без особого интереса уточнил Старец из Староместа.

- Абсолютно, отец. На горизонте вовсю виднеются знамёна Харлоу, Гудбразеров и всех остальных известных родов островитян. – без особого энтузиазма ответил отцу третий сын.

- Что же, как я и сказал – будущее Хайтауэров видится мне мрачным, сыновья мои. – с смирением, но одновременно строго произнёс сир Лейтон. - Готовьте город к обороне. Выведите из порта все корабли, что только сможете найти. Необходимо выставить хоть какой-то заслон. – ответственно подошёл к делу старик, чьё тело словно вновь наполнилось жизнью и прежней живостью. – Будем надеяться, что новый король успеет подойти к городу раньше, прежде чем железнорождённые превратят его в пепелище. Если понадобиться, то мы осветим им путь в последний раз. – направился лорд на выход из комнаты, а вслед за ним спешно покинули её и сыновья лорда. Сказанные старым мужчиной слова с тревогой отзывались в их сердцах.

***

Старомест.

Через две недели.

К сожалению, надежды лорда Лейтона так и оправдались. Просторское воинство под знаменем зелёной и белой дланей добралось до города слишком поздно. Уже за несколько дней до подхода к Староместу стало известно о трагедии по рассказам беженцев, но даже ускоренный марш с котором гнал Эдмунд и Тарли не помогли им добраться до назначенной цели в нужное время. Король Простора яростно сжимал в своих руках поводья, в то время как Камрит, сопереживая эмоциям хозяина, гневно бил копытом о землю. Воинство недавно обретшего свою независимость королевства мрачно смотрело на опустошённый налётчиками город.

Некогда населённый городишко, один из самых крупных на континенте, жемчужина и светоч в короне Простора, сейчас он представлял собой откровенно печальное зрелище. Из-за затяжных дождей обрушившихся на Старомест подобно божественному плачу, пожаров или чего-то подобного застать не удалось, но не стоило сомневаться, что железнорождённые ублюдки пожгли всё до чего только могли дотянуться. Осталось только позавидовать тем, кто успел покинуть город или остался живым во время налёта.

Тонкой струёй армия втягивалась на разбитые и опустошённые улицы города. Повсюду можно было встретить тела, как защитников, так и жителей. От флота Грейджоев уже и след простыл, но горожане не торопились покидать свои убежища, даже зная о принадлежности воинства. Лишь несколько мест остались нетронутыми во время набега, но от того легче не становилось. Высокая башня Хайтауров, по сути, древний маяк города, выглядела нетронутой, но огонь на её вершине потух, да и не встречал их никто, так что о судьбе местных властителей оставалось только догадываться. То был закономерный итог внутренних распрей, что затронули не только Простор, но и весь Вестерос.

- Задери Неведомый этих ублюдков! – почти прорычал Эдмунд, в ярости оглядывая разрушения города. Даже сорваться на ком-то не было возможности, ведь стоило островитянам узнать, что к городу направлялась королевская армия, то те мгновенно поспешили убраться из Староместа, набив трюмы добычей. – Бейлон Грейджой ещё пожалеет о том, что посмел высунуть свой мерзкий нос из той дыры, что он называет своими владениями. Клянусь Семерыми, я этого так не оставлю!

- Какие будут приказания, ваше величество? – хмуро обратился к Гарденеру Тарли, что так же полностью разделял его эмоции. Красный Охотник был привычен к последствиям войны, а потому более терпимо относился к увиденным разрушением. Однако даже он вынужден был признать, что внутри него всё клокотало от осознания наглости, с которой заявились в их край пираты.

- Вы знаете, что делать, лорд Рендилл. Используйте войска и фураж, чтобы помочь выжившим. Восстановите всё, что сможете и накормите тех, кто в этом нуждается. Скоро я к вам присоединюсь. – отдал Эдмунд приказ, а после направил Камритав вперёд. Компанию королю всё так же неизменно составляли Марвин и Корбрей, а также несколько десятков рыцарей Белой Длани, в числе которых были и Фланы.

- Не такое я ожидал увидеть, когда планировал вернуться в Цитадель. – мрачно, без привычного ворчания прокомментировал увиденное Марвин.

Королевское сопровождение проехало мимо башни, что некогда была маяком знаний. Конлав всегда виделся им обоим врагом, но мужчины никогда не желали застать хитрых мудрецов повешенными на собственных цепях и с выпущенными кишками. Их тела уже начали гнить, болтаясь на ветру. Эдмунд испытывал разные эмоции, когда наблюдал за этой картиной. Теперь реформы структуры Цитадели пройдут более гладко, но ценой тому была смерть многих выдающихся специалистов этой эпохи. А сколько знаний и книг было утеряно, когда островитяне ворвались в разбитые ворота единственного в своём роде университета, оставалось только гадать.

- Возьми с собой несколько десятков людей, Марвин. – без ярко выраженных эмоций в голосе приказал наставнику Гарденер. – Займись тем, что умеешь – наведи порядок. Будем надеется, что выжило куда больше мейстеров и школяров, чем кажется на первый взгляд. – взгляд короля был хмур во время этой речи. На самом деле особых иллюзий он не питал. Сторонники Старого пути на Железных островах не любили, как септонов, так и мейстеров, так что ожидать больших успехов не стоило.

- Полагаю теперь я не вылезу отсюда вплоть до самой смерти. – мрачно пошутил архимейстер, но никто из присутствующих так и не понял было ли это шуткой на самом деле. – Сделаю всё в лучшем виде, но как только освободятся хотя бы пара сотен солдафонов Тарли, то я ожидаю, что ты немедленно пришлёшь их ко мне. Толку от них немного, но я уверен, что в Цитадели сейчас такой бардак, что эти олухи вряд ли смогут сделать ещё хуже прежнего.

- Будь уверен, Марвин. – кивнул на просьбу мужчины Гарденер, меняя курс в ином направлении. – Пока что назначаю тебя временным верховным мейстером Цитадели. Официальный приказ вступит в силу, как только мы разберёмся с последствиями нападения. – на это новому верховному мейстеру оставалось только кивнуть. Должность эта была придумана Эдмундом по ходу дела, но с учётом обстоятельств оспорить его решение уже никто не смог.

Далее путь короля лежал к единственному относительно целому и уцелевшему зданию в округе – Звёздной септе. При подходя к храму стало понятно, что древняя резиденция верховных септонов пережила длительный натиск и осаду, всё-таки богатства септ до недавнего времени были известным по всему Вестеросу. И всё же развивающийся на куполе штандарт Сынов Воина давал Эдмунду надежду на то, что жрецы смогли отстоять свою обитель. К тому же во многих таких случаях большинство горожан старается укрываться именно в церкви.

Гарденер не прогадал. Втаптывая в грязь тела железнорождённых, что уснули вечным сном под стенами величественного храма, мужчина мог наблюдать за тем, как воины Тарли медленно стягиваются именно сюда. Ворота уже были отворены. Измождённые и голодные люди со слезами на глазах встречали королевское воинство и обозы с провиантом. Стоило же подъехать к главному входу и Эдмунду, как некто выглядевший, как настоятель храма преклонил перед ним колено, а вслед за ним потянулись и рыцари в радужных плащах, и благодарные жители, что вот-вот были готовы утратить надежду, если бы не приход королевских войск.

Глядя на картину, что окружала его, Эдмунд плотнее сжал зубы. Кем бы не мнил себя Бейлон Грейджой или тот, кто направил его в набег на Старомест, но он глубоко пожалеет о содеянном. Теперь Простор был как никогда един в своей жажде мщения и справедливости. Слухи об учинённых зверствах уже вскоре разлетятся. К чему ему теперь переживаться о Железном троне и обо всем подобном, когда сердце и душа жажду сравнять Железные острова с морем? Очень давно Гарденер не желал кому-то смерти так сильно и яростно, как сегодня. Что же, пора бы культу Утонувшего бога кануть в небытие из которого тот и пришёл.

Глава 50. Совет Львов

298 г. от З.Э.

Красный замок. Заседание Малого совета.

В просторном зале, где уже не один год решалась судьба всего континента, заседали первые лица нового, но пока ещё несовершеннолетнего, короля на Железном троне. Сам Джоффри Баратеон на заседании отсутствовал, предаваясь увеселениям и празднуя победу над собственным дядей Станнисом. Впрочем, лорд Штормовых земель и Драконьего камня родство с новым монархом не признавал, а потому выдвинул свои притязания на трон Семи Королевств, что послужило началом и концом древней династии.

Младший из троицы братьев Ренли, после потери поддержки Простора, двинулся из Горького моста на Штормовой предел, который был осаждён братом средним. Цель была провести переговоры, возможно, договориться о союзе, или хотя бы разойтись миром, однако, цели этой молодой самопровозглашённый король так и не достиг. Он был таинственно убит на следующую же ночь после переговоров со своим старшим братом, который завладел регионом по праву старшинства. Объединённая армия штормовиков и объединённый королевский флот вместе с кораблями лордов Узкого моря двинулся на Королевскую гавань, рассчитывая прибрать столицу к рукам и поставить точку в вопросе престолонаследования.

К сожалению или же к счастью, такой удачной шанс был упущен. Благодаря помощи вовремя подоспевшего Тайвина Ланнистера войска Станниса потерпели поражение, флот был частично уничтожен дерзким планом временного десницы короля Тирионом Ланнистером по прозвищу Бес. Вместе с чудесно выигранной битвой на Черноводной погиб и сам Станнис, после чего голова среднего брата Баратеона присоединилась к голове бывшего лорда Севера Эддарда Старка. Отныне не имея альтернатив, лорды Штормовых земель преклонили колено перед Железным троном и признали Джоффри своим королём. Новым лордом был провозглашён Томмен, а регентом при нём никто иной, как Тайвин Ланнистер, что после триумфального спасения столицы занял полноправное место десницы.

Сейчас Лев с Утёса Кастерли и верховный лорд Западных земель занял главенствующее положение на совете. По обе руки от него находились иные члены совета. Его сын и вроде как наследник Тирион, занявший пост мастера над монетой в отсутствие Петира Бейлиша, что отправился на переговоры в Долину. Неизменные мастер над шептунами Варис и великий мейстер Пицель. Естественно, не обошлось без присутствия его дочери – королевы-регента Серсеи Ланнистер. В тоже время ещё трое мест в данный момент пустовали. Эстермонт был смещён с поста мастера над законом ещё в начале войны за неблагонадёжностью, а его место было обещано Мартеллам во время обмена письмами с принцем Дораном и Тирионом Ланнистером. Глава Королевской гвардии сир Джейме Ланнистер сейчас находился в Речных землях, где боролся с Молодым Волком. А верховного септона уже давно перестали допускать на подобные обсуждения по приказу королевы.

- Что же, полагаю мы можем приступать. – отложил в сторону один из документов Тайвин, внимательным и холодным взглядом проходясь по всему присутствующим. Многим из которых пришлось довольствоваться ярко выраженным презрением в глазах лорда Утёса. Исключением не стал и его сын карлик, что так и не получил своего заслуженного признания после помощи в защите столицы.

- Давно пора. – коротко прокомментировал слова отца Тирион, отпивая из кубка вино. – Кажется ещё немного и того и гляди великий мейстер заснёт. – обратил он внимание на клюющего носом старика, что после этой фразы мигом подорвался со своего места и стал судорожно оглядываться.

- Очень смешно. – имея ввиду совершенно обратное высказался лорд Запада. – Я собрал вас здесь, чтобы решить возникшие в ходе моего отсутствия проблемы.

- Разве у нас есть проблемы, отец? – вскинула бровь Серсея, выражая своей манерой говорить всё что женщина думала по этому поводу. – Джоффри – король. Станнис и Ренли кормят червей, а Джейме вот-вот разгромит Старка. Не думаю, что в таких обстоятельствах у нас могут возникнуть проблемы.

- Это ты так думаешь, - смерил дочь нечитаемым взглядом мужчина в годах. – На деле же корона полностью в долгах и только чудо в моём лице помогло удержаться Джоффри на троне. Северный мальчишка пусть и молод, но у него есть неплохие советники, которые помогают тому выигрывать сражение за сражением, пусть и с переменным успехом. Больше половины нашей армии борется с союзом Старков и Талли, а у нас самих нет союзников, как и ресурсов, чтобы выйти из этой войны победителями. – прокомментировал ситуацию, как видел её только он, лорд Тайвин. Лицо королевы от этих слов заметно скисло, а иные присутствующие и вовсе напряглись, поняв, что обсуждаемое дело как никогда серьёзно.

- Кажется отец хочет спросить нашего совета как поступить, дорогая сестра. Иначе бы мы здесь не сидели. Хотя ты, как всегда, можешь просто послушать, что скажут. – искренне отозвался сестре после речи отца временный мастер над монетой. Прожигающий ненавистью взгляд королевы-регента впился в фигуру карлика. Однако под испытующим взором десницы та предпочла действительно помалкивать и не затевать свар почём зря.

- Довольно. Я жду предложений, как выбраться из той помойной ямы, куда нас занесло благодаря вашей некомпетентности. – процедил верховный лорд Запада, чей взгляд порой заставлял стынуть в жилах кровь.

- Разве ты уже не послал Бейлиша для переговоров с Лизой Аррен? К тому же Мартеллы пусть не отвечают на наше предложение согласием, но и не отрицали возможности принятия. Принц Доран ответил, что в скором времени собирается посетить Королевскую гавань. Так что на мой взгляд наши дела не столь плачевны, как ты описываешь. – поделился вескими доводами Тирион, но тут же услышал, как его сестра и королева-регент отчётливо прыснула в ответ на его слова.

- Ты обещал мою дочь Мартеллам, когда дорнийцы желают нашей семье гибели. Ничего не скажешь – надёжный союзник. А Лиза Аррен и вовсе истеричка, так ещё и родственница изменников. У Бейлиша разве что получится развеселить её придворных, нежели действительно добиться помощи. – весьма едко осудила решения отца и брата Серсея.

- У Бейлиша действительно мало шансов на успех, но кроме Лизы Аррен в Долине полно лордов, имеющих свои интересы. Шанс есть всегда. – отреагировал на слова детей веским словом Лев с Утёса. – Что же касается Мартеллов, то принц Доран осторожный и разумный человек, в отличие от его брата. Стоит лишь подобрать нужную цену и Дорн встанет на нашу сторону. Признаю, Тирион, здесь ты оказался полезен и сумел удивить меня своим поступком. – неожиданно для всех присутствующих похвалил нелюбимого сына лорд Тайвин.

- Надо же, похвала. Так ещё и от тебя. Должно быть завтра солнце встанет на западе. – сдержанно отреагировал на слова отца Бес, прикрываясь сарказмом и иронией, хотя на самом деле сказанное пришлось ему по сердцу.

- Я всегда признаю талант там, где он есть. Пускай в этот раз это всего лишь удача. – холодно, как и всегда, отозвался Тайвин, а все остальные расслабились, ведь стало понятно, что в отношении отца к сыну ничего не поменялось. – Что слышно от ваших агентов из Простора, Варис? – обратил лорд внимание на евнуха, что на подобный вопрос десницы лишь поклонился, скрывая своих пухлые руки по обыкновению в рукавах своего халата.

- Как и ожидалось ваша провокация с Бейлоном Грейджоем удалась на славу, милорд десница. Новый король рвёт и мечет. Он жаждет крови и отмщения. В том с ним солидарны все лорды, так что в ближайшее время Простор будет занят борьбой с железнорождёнными и ему не будет дел до столицы. Пока что мы вне опасности. – коротко доложил о делах евнух.

- Отлично, как и ожидалось у короля из Хайгардена не осталось иного выбора, кроме как заняться бесполезной борьбой на море. – кивнул Ланнистер вполне довольно. Договариваться с лордом Пайка пришлось экстренно. Он правильно рассудил, что у Тиреллов было мало шансов на победу. – Но меня интересует другое, Варис. Что насчёт его планов, переговоров и дальнейших дел? В любой момент мальчишка Старк может договориться с ещё одним, подобным себе, королём. – выразил озабоченность лорд Запада, хотя по его лицу трудно было сказать о чём тот думает на самом деле.

- Не называй его королём. У Семи Королевств есть только один король, и это – Джоффри. – сверкнули глаза королевы-регента, а губы женщины плотно сжались, демонстрируя недовольство.

- Никто не сомневается в этом, госпожа королева-регент. – подал голос, молчавший до этого великий мейстер Пицель. – Просто с точки зрения логики называть их самозванцами и претендентами на деле не выходит. Это создаёт трудности вовремя обсуждений и переговорах.

- Он прав, смирись, Серсея. Вестерос трещит по швам. Три самых крупных королевства объявили о своей независимости и нам приходится с этим считаться. – веско добавил к словам мейстера десница.

- Тогда почему бы нам не договориться с Гарденером или как он там себя называет? – задал вполне резонный вопрос Тирион. – В отличие от всех остальных к нам у него никаких претензий нет. Согласимся с его титулом и независимостью на словах, а потом как всё успокоится принудим его либо соглашением, либо силой. Один Простор в поле уже воевать не сможет.

- Следи за языком, Тирион. Я не позволю безродному мужлану называть себя королём в обход Джоффри. – в очередной раз сверкнули глаза разгневанной женщины, однако предложение временного мастера над монетой неожиданно пришлось деснице по душе.

- Я и сам рассматривал подобный вариант. Так что говори, если у тебя есть что ещё сказать, Тирион. – остановил резкое возмущение дочери верховный лорд Запада. Лица присутствующих мгновенно обратились к единственному карлику в Малом Совете.

- Кхм, спасибо, что дал слово, отец. – несколько смутился Тирион, ожидая, что в очередной раз его предложение будет отклонено, но всё вышло иначе. – Пускай достоверно не известно, кто этот «Гарденерер» на самом деле. Важно, что в его легенду верит Простор. Тиреллы уже отжили своё, союзников у них не осталась, а все мужчины рода были отправлены на Стену, в то время как женщин распределили среди септ. – немного издалека начал рассуждать вслух Бес.

- Не всех, милорд Тирион. Боюсь, что не всех. Мои пташки нашептали, что юная Маргери Тирелл по-прежнему является заложницей Хайгардена. Говорят, что король питает к ней определённые чувства сродные, если не любви мужчины к женщине, то по крайней мере нежности. Многие пророчат ей место будущей королевы, хотя окончательное решение по этому вопросу всё ещё не было принято. – мягко вклинился в обсуждение евнух, показывая таким образом свою осведомлённость о внутренней кухне Простора, а также частично отвечая на прошлый вопрос лорда Тайвина.

- Интересный ход с его стороны, но логичный. Теперь даже бывшие сторонники Тиреллов будут вынуждены подчиниться ему, ведь будущие наследники станут официальными потомками обеих семей. Как бы кто не относился к этому, но уже следующее поколение в их глазах будет полностью легитимным. – озвучил вслух своё мнение Лев с Утёса, сумев по достоинству оценить подобный ход одного из противников. Хотя на самом деле причины подобного были не столько прагматичными, сколько сердечными.

- Так даже лучше для нас, если мы захотим расстроить его положение среди просторской знати. Если Маргери всё-таки наденет на себе одеяние жрицы, а супругой нового короля станет кто-то из нашей семьи, то считай Простор будет в нашем кармане. Пусть возится в Железными островами сколько ему душе угодной, но, когда придёт время, ему придётся выбирать между независимостью и своим свержением, либо признать власть Железного трона и нашу поддержку. Таким образом нам даже воевать с ним не придётся. – сделал логичный и весьма привлекательный вывод временный мастер над монетой, продолжив своё рассуждение.

- Что за вздор ты несёшь, Тирион? И кто же станет супругой этого Гарденера, когда Мирцелла уже была обещана Мартеллам, м? – с превосходством и вызовом вскинула подбородок женщина, думая, что опустила интеллект брата в глазах их отца, который стал проявлять к карлику неоправданно много внимания.

- У нас ведь есть ещё кое-кто помимо Мирцеллы, кто не связан узами брака. К примеру ты, дорогая сестра. – прямо высказал свою идею Тирион, опуская королеву-регента с небес на землю. От возмущения женщина даже не смогла тут же возразить на столь нелепое предложение, а карлик к тому времени продолжил. – К тому же, как я помню из официальной легенды, три сотни лет назад супругой наследника трона Гарденеров была именно Ланнистер. Почему бы не восстановить старый союз, тем более что данное решение напрашивается само собой?

- Да, как ты… - уже было вскинулась Серсея, но была остановлена фразой десницы, что внимательно выслушал предложение презираемого отпрыска.

- Это может сработать. Ты ведь действительно ещё способна стать матерью, Серсея. – выразил своё мнение Лев, заставляя женщину почувствовать себя какой-то кобылой для разведения, мнение которой было совершенно неважно. – В словах твоего брата есть здравое зерно. Сейчас нам с Простором не сладить, войну на юге и на севере мы выиграть не сможем. Если судить по словам видевших в его лицо людей, то ваш возраст не слишком отличается друг от друга. Да, это решено выглядит для нас наилучшим.

- Но, отец, я… - пыталась возразить Серсея, но вновь её речь была оборвана жёстким взглядом отца.

- Ты это сделаешь. Без разговоров, если придётся. Конечно, если хочешь, чтобы твой старший сын продолжал своё правление, а не оказался там же, где и честолюбивые братья его отца. – закончил так и не начавшийся спор своим веским решением десница короля.

- К тому же, королева-регент, прошу заметить, что этот молодой король Хайгардена пользуется уважением и поддержкой церкви, возможно, заключив с ним союз мы сможем договориться с верховным септоном о поддержке. – вставил слово великий мейстер, который редко влезал в обсуждения господ, но был вынужден так или иначе делать хоть какие-то высказывания, чтобы не оказаться на задворках внутренней кухни Красного замка.

- И это тоже верно. – кивнул на слова своего верного человека Тайвин Ланнистер. – Без поддержки главного жреца до моего прибытия вы находились в собственном городе на птичьих правах не иначе. Чего только стоит его вмешательство в дела Сансы Старк. Вы опустили из рук нашу главную заложницу в переговорах с северным мальчишкой и его матерью. – прозвучали слова полные укора и разочарования со стороны мужчины, от чего Серсее окончательно стало не по себе, и та немедленно поутихла. – К тому же тот чуть ли не прямым текстом обвиняет тебя и твоих детей в том же, что и Станнис. Чернь спит и видит, как бы устроить очередной погром.

- И всё же, если бы не рыцари Сынов Воина под командованием сира Барристана, то тебе, отец, уже некого было спасать к моменту прибытия. – заметил Тирион, но вместе с тем напомнил об ещё одном проколе сестры.

- Сделал он это лишь потому, что Станнис в его глазах был язычником, т.е. куда худшим претендентом на престол. Будь этот тот же Ренли и тогда в стенах города у вас были бы не союзники, а несколько тысяч вооружённых врагов. Отставка же сира Барристана и вовсе одна из самых больших глупостей, что вы совершили, не считая казни Старка. Благодаря вашей глупости один из самых уважаемых рыцарей Семи Королевств стал правой рукой верховного септона. – приложил руку к переносице от нескрываемого раздражения верховный лорд Запада. – Проще сказать, где вы не напортачили, чем перечислять обратное.

- Но теперь-то ты здесь. Можешь и укоротить этому зазнавшемуся жрецу язык. Мы же Ланнистеры, как смеет он идти против нас?! – всё же не смогла долго молчать королева, чьи трудные взаимоотношения с иерархом церкви были известны всем.

- Потому что за ним есть власть, авторитет и собственное воинство. А всё благодаря твоему же провалу. – с намёком смерил взглядом единственную дочь Тайвин. – И теперь церковь такой же неприкосновенный игрок, как Железный банк Браавоса. Только сказать, что из этого хуже невозможно. Пока война официально не закончится церковь трогать опасно. Ты поняла меня? – выжидающе сверли взглядом фигуру женщины глава их дома.

- Да, отец. – процедила Серсея, отворачиваясь после этого в сторону.

- Отлично, тогда решено. – сложил перед собой руки лорд Утёса. – Я начну переговоры с Простором и Гарденером. Будем надеяться, что он заглотит наживку. С воинством просторских лордов сокрушить Север не составит труда. Далее я не хочу ничего слышать о любых проблемах с церковью. Иногда я буду приглашать верховного септона на наши заседания. Нужно показать ему наше расположение, то, что мы готовы договариваться и держать своё слово. Его посредничество может стать необходимым для того, чтобы в будущем Простор перешёл к нам не войной, а через ваш с ним брак, Серсея. И я жду от тебя смирения в этом вопросе. Это понятно? – вскинул бровь мужчина.

- …да. – отозвалась через силу женщина, после долгих мгновений протяжного молчания. Говорила она сквозь сжатые зубы, но верховный лорд Запада никогда не терпел отказов и в этот раз не потерпит.

Глава 51. Сквозь бурю

Конец 298 г. от З.Э.

Закатное море. Залив Железных людей.

Тучи над морем сгущались. Эдмунд стоял на носу флагманского корабля. Потребовалось некоторое время, чтобы собрать и подготовить просторский флот к отправке. Бейлон Грейджой должен был ответить за своё своеволие и разграбление Староместа. В том с ним были согласны все лорды Простора. Это событие помогло сплотить остатки бывшей фракции Тиреллов вокруг нового порядка, что сейчас и происходило. Командовал судами небезызвестный Пакстер Редвин, лорд Арбора. Он возглавил операцию по преодолению пути и заграждения железнорождённых. Ещё совсем недавние соперники, лорды Щитовых остовов так же предоставили свой небольшие флотилии этому карательному походу.

Ничего другого Гарденеру не оставалось. Кто бы не стоял за нападением на Хайтауэров, сам Грейджой или кто-то со стороны, но терпеть подобное неуважение в начале своего правление он не был намерен. К сожалению, от рода лордов Высокой Башни мало что осталось после разграбления города. Старец из Староместа сложил свою голову вместе со старшими сыновьями, пытаясь своими силами не дать железнорождённым высадится в город. Башня-маяк так и не была взята пиратами, но добыча и жертвы, которые они взяли из поселения и Цитадели хватило с лихвой. Гюнтер Хайтауэр, третий сын, погиб защищая Цитадель. По итогу от рода остался только младший из детей Лейтона – Хамфри, а также несколько детей, оставшихся сиротами после набега. Парню ничего не оставалось кроме как согласиться со всеми требованиями Эдмунда и принести ему клятву верности.

Так Старомест отныне объявлялся вольным городом в рамках Простора. Из великих лордов Хайтауэры превратились в смотрителей, наравне с настоятелем Звёздной септы и верховным мейстером Цитадели. Городу можно было иметь стражу и флот, но не армию или сторонние владения. В остальном же жителям были пожалованы привилегии и послабления. А также помощь в восстановлении и развитии города из королевской казны. Таким образом Флорент получил, что хотел, завладев юго-западными владениями Хайтауэров. Юно-восточную же часть возглавили Рокстоны, которым было приказано держать гарнизоны на границе с Дорном, как и тому же Пику. Мало ли на что решатся Мартеллы в его отсутствие.

Пробелам была решена, но не так, как хотел Эдмунд. Преобразования должны были пройти не столь кровавой и дорогой ценой, но теперь поменять что-либо было уже невозможно. Единственное что оставалось Гарденеру, так это довольствоваться тем, что есть. Марвин уже начал восстанавливать разруху в обители знаний, а также подготавливать скорый набор школяров из всех желающих. Без строгий ограничений почившего Конклава теперь Цитадель обещала стать более обширной и терпимой, но менее автономной организацией под строгим контролем Дубового трона, по крайней мере пока.

На плечо Гарденера с громким криком опустился Воин. Орёл внимательно посмотрел в глаза хозяин и чуть повернулся, словно указывая куда-то вдаль. Эдмунд перевёл свой взгляд, а после нахмурился, взирая на цепочку кораблей. Островитяне ждали их появления и были к нему готовы. Для них просторцы были не более, чем добычей, а никак не противниками, тем более на море. Что же, тогда для них станет большим сюрпризом создание из некоторых кораблей самых настоящих брандеров, кораблей с малых количеством экипажа и легковоспламеняющимися материалами или веществами. После увиденной в Староместе разрухи Эдмунд временно снял ограничения на использование огненной смеси собственного производство.

Корабли в этом мире в основном использовались для передвижения, погрузки и тарана. Особого боевого применения у них не было, но теперь настала пора показать, что такое настоящая война на море. Первым звонком стал удачный ход Тириона Ланнистера с диким огнём при защите Королевской армии от воинов Станниса. Гарденер не считал себя хуже или лучше него. Привносить горючую смесь в войну на суше было для него пока что табу, но вот море было совсем иным полем боя. Земля здесь не пострадает, а огонь со временем потухнет, так что решение, как разобраться с прирождёнными моряками в лице противников нашлось само собой.

- Всем приготовиться! – крикнул лорд Редвин с верхней палубы корабля. – Ваше величество, советую вам поскорее уйти оттуда. – обратился лорд к Гарденеру.

- Не стоит, лорд Пакстер. – отозвался ему Эдмунд. – Я хочу увидеть, как эти мерзавцы отправятся на корм рыбе и своему языческому богу.

- Как пожелаете. – понимающе кивнул Редвин, занимаясь подготовкой к столкновению. В последнее время новоиспечённый король Простора был крайне угрюм и неразговорчив. Многие видели его решимость и переживание после посещения Староместа. В основном все сходились во мнении, что тот принял нападение, как личное оскорбление, а потому могли понять его мотивацию, ведь испытывали схожие эмоции.

Несколько кораблей отделились от основной части флота и двинулись навстречу железнорождённым, остальные же замедлили свой ход. Противники могли решить, что, то было сделано для переговоров, всё же тактика поджигания судов была не таким частым явлением, да и уверенность островитян в собственных силах играла тем вовсе не на руку. В любом случае сегодняшнее сражение станет для них большим сюрпризом. На брандерах находилось лишь пара десятков человек, так что даже в случае не самого хорошего исхода, потери со стороны просторцев обещают быть минимальными.

Командующий вражеским флотом оказался не так глуп и самонадеян, чтобы подпускать к себе вражеские суда. С судов пиратов начали сыпаться стрелы, немного словно проверяя выдержку вражеского экипажа на прочность, а также чтобы заявить о том, что никаких переговоров железнорождённые не приемлют. Эдмунд полагал, что командующим флотилией островитян был никто иной, как Виктарион Грейджой, младший брат Бейлона. Он был известен, как выдающийся капитан, но даже ему бы не пришло в голову сделать то, что собирались сделать просторцы.

Всё так и вышло. Экипаж кораблей уверенно держался под обстрелами, игнорируя их и продолжая движение. Что что-то не так железнорождённые поняли уже только тогда, когда один из кораблей вспыхнул, как спичка. Убраться с пути его следования судна островитян уже не успевали. Раздался звук столкновения, который был слышан даже всем в округе. Просторские моряки заблаговременно стали бросаться в море, а потому успели отплыть подальше, когда раздался мощный взрыв, едва не разорвавший окружающие суда пополам. Теперь до противников точно дошёл их замысел, но было уже поздно. Поднялся ветер, взбесились волны и огонь стал перекидываться с корабль на корабль, в то время как остальные брандеры продолжали свою самоубийственный курс на другие суда.

- Хорошо горят, ваше величество. – прокомментировал происходящее лорд Редвин. Мужчина был сутул и тощ, его лысеющую голову обрамляли редкие пряди рыжих волос, а борода топорщилась, делая его лицо заострённым.

- Неплохо. – согласился Эдмунд. – Если поход пройдёт удачно, то можете рассчитывать на моё расположение в увеличении флота, а также ваше назначение в качестве гранд-адмирала Простора. – озвучил возможные перспективы Гарденер.

- Можете рассчитывать на меня, ваше величество. Сегодня эти ублюдки поймут, что на море появился новый хозяин. – усмехнулся Пакстер изрядно довольный предоставленными возможностями.

Редвин старался весьма усердно заполучить расположение нового короля Простора. С Тиреллами считай было уже покончено. Разными кораблями из тех, что принадлежали ближайшим союзникам Гарденера, Мейс и его родственники были вывезены через Дорн и Ступени прямиком к Стене, так что теперь всем просторцам оставалось уповать только на милость Эдмунда. С одной стороны, для Пакстера это была весьма ближайшая родня, даже его супруга была никто иной, как сестрой бывшего верховного лорда. С другой же мужчина всегда старался искать выгоду и не рисковать почём зря, тем более что в качестве будущей королевы пророчат юную Тирелл. Так что благодаря стечению обстоятельств и удачных ходов Гарденера лорд винного острова полностью и бесповоротно встал на его сторону, пытаясь выслужиться всеми возможными способами.

Конечно, полностью верность бывших сторонников золотых роз Эдмунду было не сыскать. Не те времена и нравы, чтобы так спокойно относится к захвату власти. Однако, нападение на Старомест вынудило бывших противников сплотится вокруг него, хотя бы на время. Да и его статус в глазах общественности всё больше и больше укреплялся, благодаря магии и чудесам, что шли с молодым королём рука об руку. В таких условиях любой бунт или открытое недовольство были невозможно – свои же не позволят, ведь шансов на успех практически не было.

- Подготовьте расчёты! – выкрикнул лорд Редвин, когда последний брандер сделал своё дело, а остальные корабли пиратов начали расходится в разные стороны. – Не волнуйтесь, ваше величество. Благодаря вашим орудиям они от нас не уйдут. – усмехнулся Пакстер после короткой подготовки к обстрелу.

Осадные орудия в виде более мелкой версии требушетов, которые использовал Эдмунд в сражении с Тиреллами, были перемещены на корабли с небольшим запасом горючей смеси. Всё же жечь собственные корабли на постоянной основе было бы глупостью, так что Гарденер посчитал не лишним использовать и такой подход, дабы уберечь суда и атаковать противника с расстояния. Редвин опасался, что смесь может уничтожить их корабли по случайности, но на деле она была более безопасной и стабильно нежели дикий огонь, так что опасности практически не было, конечно, если у врагов не будет чего-то схожего на вооружении. После услышанных заверений лорд Арбора пришёл в полный восторг, желая увидеть замыслы короля в действии.

- Давай! – крикнул Редвин и в воздух устремилось несколько десятков подожжённых бочек.

Часть из них взорвалась в воздухе, но остальные после тщательного наведения добрались до своей цели. Некоторые ударялись о борта, а другие падали на палубы, создавая хаос и пробоины. Дальше железнорождённых ждал только огонь и смерть. Флот островитян оказался рассеян. Добрая треть кораблей уже полыхала, а огонь и не думал останавливаться. Столь стремительный и неожиданный разгром оказал на островитян самое пагубное воздействие из возможных. Ещё час назад они были уверены в своём безоговорочном преимуществе, а сейчас стремились убраться от кораблей Простора, как можно дальше.

Эдмунд испытывал противоречивые ощущения, глядя как пасмурный день заливается багряным светом, а крики чаек сменяют крики умирающих в огне людей. Пламя пожирало корабли, но Гарденер не ощущал трепета, страха или жалости. Огонь не завораживал его, вызывая в обычное время лишь отвращение и неприятие, но здесь яркие всполохи были лишь необходимым средством для достижения победы и не более того. Многие члены экипажа наблюдали за происходящим с открытыми ртами, а Гарденер лишь ждал развязки.

- Кажется кто-то идёт к нам на прорыв. – заметил лорд Редвин, когда из огня стремительно вынырнул массивный галеон с цветами и гербом Грейджоев. Судно искусно лавировало между горящих остатков флота и обломков, устремляя к «Летнему Солнцу», на котором они сейчас находились. – Возможно они хотят сдаться, но что-то я сомневаюсь. Слишком агрессивно идут, скорее всего хотят нас таранить или взять на абордаж. – прокомментировал лорд Арбора ситуацию.

- Кто командует? – прищурился Эдмунд, наблюдая за стремительным судном.

- Сейчас, ваше величество. – поспешил Редвин достать из внутреннего кармана подзорную трубу из мирийского стекла, украшенную позолоченными виноградными лозами. – Так я и думал. Похоже по нашу душу явился сам Виктарион Грейджой.

- Ясно. Сможешь пусть на дно? – спросил Гарденер, считая минуты до столкновения.

- Если при таком курсе он снами столкнётся, то флагману тоже не избежать возгорания. При всём уважении, но похоже нам придётся выдержать столкновения и абордаж. – отрицательно покачал головой Редвин. Лорд уже повернулся, чтобы подготовить своих людей, но был остановлен новой фразой короля Простора.

- Не придётся. – уверенно сказал Гарденер, а после всучил какой-то сверток в лапы Воина. – Ты знаешь, что делать. – сказал он, отпуская птицу в полёт.

Орёл устремился ввысь. Не прошло и минуты, как врученный свёрток упал прямо на палубу флагмана железнорождённых под внимательным взглядом лорда Пакстера. Редвин был очень заинтересован в том, что задумал его король. Долго ждать командующему флота не пришлось. На вражеском корабле раздались удивлённые и паникующие вскрики. Послышался треск дерева и просторцы во все глаза стали наблюдать за тем, как судно противника буквально пронзает стремительно растущийся дуб. Рост продолжился настолько быстро, что под весом и разрывающими конструкцию ветвями и корнями, флагман Виктариона Грейджой был разорван на двое.

Гарденер всё это время стоял, прикрыв глаза, сосредоточившись на связи с маленьким семенем, что разросся до поистине исполинских размеров. Сохранять контроль над столь удалённым объектом и напитывать его магией было трудно, но терпимо. Их сегодняшнее победа должна была стать безоговорочной, чтобы показать всю тщетность дальнейших попыток железнорождённых атаковать Простор. Разгром, который испытает на себе Виктарион, а вслед за ним и Бейлон, должен стать настолько тяжёлым, чтобы островитяне и носа своего не показывали с островов на ближайшие несколько поколений. А для этого Эдмунду продемонстрирует все возможности и силу своего нового королевства.

- Это… даже слов не передать, ваше величество. – прокомментировал Пакстер, глядя как ствол дерева начинает возвышаться над уходящим на дно кораблём.

Железнорождённые спешно покидали корабль, пока их не раздавило массивным корня. На ветвях стали распускаться листья, а затем и вовсе прекрасные белые цветы. Теперь это дерево стало чем-то иным, чем обычным дубом. Оно стало символом королевской власти и правосудия, того, что власть и слава Гарденеров более не были легендами, или же пустым звуком. Нет, отныне то была новая реальность и просторцы находились на её правильном пути. Победа за победой и чудо за чудом. Эдмунд стал для них уже не просто очередным верховным лордом, а самым настоящим героем из давних веков. Какие вообще могут быть сомнения после увиденного, особенно когда среди картины огненного ада смерти распускаются цвети жизни.

- Знаю, лорд Пакстер, знаю. – отозвался ему в ответ Эдмунд. – Сам в первое время терялся, но каждый раз для меня и по сей день всё равно, что новый.

- И что теперь? – спросил командующий флота, когда от кораблей железнорождённых остались только горящие обломки. Остальная часть флота уже давно скрылась за горизонтом, даже не став делать попытки для спасения своих товарище из воды.

- Подождите пока всё не догорит, а после начните подбирать наших людей и раненных островитян. Думаю, мы отыщем здесь не мало их лордов, которые пригодятся нам на Пайке. После, что делать, вы и сами знаете. – отозвался хозяину Арбора Эдмунд.

Мешкать просторцы не стали и мгновенно принялись за исполнение приказаний. Стоило большей части горящих обломков исчезнуть, как экипаж стал отлавливать из воды всех, кто только под руку попадётся. Конечно, не обошлось без потерь среди экипажей брандеров. Несколько десятков людей было убито, но по сравнению с потерями железнорождённых это была капля в море. Из потомственных лордов островитян удалось поймать таких представителей древних фамилий, как Гудбразеров, Харлоу, Окрвудов и иных, что поменьше.

Сражение имело за собой очевидных успех и последствия, с которым Бейлону без сторонней помощи было не справится. Вот только искать её королю Железных островов было негде. Старки и Ланнистеры вцепились друг другу в глотки, так что судьба железнорождённых уже была предрешена. Зря они решили, что Простор станет для них простой добычей. Быть может раньше воинству королевства и не доставало сильного лидера, но теперь у них появился Эдмунд. Уже в который раз последний Гарденер показал, что с ним стоит не только считаться, но и опасаться. После такого поражения Железные острова ещё не скоро смогут собрать флотилию равную той, что была сегодня разгромлена.

Но конечно же самым весомым трофеем прошедшей битвы стал Виктарион Грейджой. Флотоводец кое-как выжил, хотя и не приходил в себя. Его голову едва не пробил один из корней исполинского дуба, который всё же ушёл на дно вслед за уничтоженным кораблём. В любом случае один из немногих представителей правящего рода был весомым козырем в будущих переговорах с владыкой Пайка. От Грейджоев и так мало осталось, но абсолютной уверенности в том, что Бейлон примет рациональное решение не было.

Теперь ничто не мешало флоту Простора добраться до Лордпорта и высадить там войска. У них было несколько десятков тысяч вооружённых солдат, которые после разгрома главной силы железнорождённых в виде флота, смогут пройтись огнём и мечом по любому из островов архипелага. Конечно, замки островитян были довольно прочным, но Гарденер был полоно уверенности, что ни одна стена не скроет врагов от его праведного гнева. Простым перемирием их конфликт не закончится. Если понадобится он сравняет Пайк и иные крепости с землёй, но больше не позволит пиратам восстановиться.

Карательный поход Гарденера возобновил свой ход. Сражение у Полыхающего залива войдёт в историю, это уж точно. В переди отныне лежал только Пайк и победа, которую ни за что нельзя было упускать, как и спускать с рук нрав и традиции этого давно прогнившего народа. В ближайшее время Эдмунд поставит жирную точке в этом вопроси и в том ни у кого не было сомнений.

Глава 52. Клятва при Пайке

Конец 298 г. от З.Э.

Пайк. Лордпорт.

Высадка на главный остров железнорождённых прошла успешно. После разгрома вражеского флота у Грейджоев осталось мало сил, чтобы что-то противопоставить тому же Тарли, что буквально смял любое сопротивление в городе и его окрестностях. Пожалуй, хоть раз стоило сказать тому же Эйгону спасибо, ведь после Завоевания столицу архипелага перенесли из Оркомонта, окруженного со всех сторон иными островами, на этот крайний к Западным землям бесполезный кусок земли. Здесь почти не было ничего, даже лесов для выделки древесины и имел он в первую очередь символическое для Грейджоев значение. Уже не раз расположение Пайка становилось для потомственных пиратов ловушкой и уязвимостью, которой пользовались все кому не лень, как например тот же Баратеон.

Создавалось ощущение, что спесь и мерзостный характер островитян впитывались ими с молоком матери и никак иначе. Вид измождённых жителей, приличная часть которых была в основном либо рабами, либо моряками, говорил лишь о том, что боги совсем позабыли это место. Официально в Вестеросе рабство было запрещено, но, чтобы не делал и не сулил Железный трон за несоблюдение этого закона, Железные острова всегда оставались при своём мнении. Сколько бы раз тот или иной король не пытался решить проблему и повести острова и их жителей по новому пути, всегда всё заканчивалось плачевно. Как правило таких прогрессистов либо давили в зародыше, либо они быстро убеждались в тщетности своих попыток, и уже при следующем поколении всё возвращалось на круги своя.

Гарденер мрачно смотрел на картину захолустья именуемого Лордпортом и понимал, что если что-то и менять, то только сейчас. Этот город считался крупнейшем на архипелаге, но при этом даже Тамблтон при его первом посещении заткнул бы островитян за пояс. Единственное, что умели местные кроме грабежа, так это рыбачить, да и то посредственно. В основном рыбным промыслом занимались обычные старики и бедняки, которым не хватало храбрости, либо денег выйти за добычей в открытое море. Честно, от вида промозглых скал и постоянного отсутствия света Эдмунду и самому хотелось, как можно скорее убраться отсюда подальше.

Пронизывающий ветер обдувал его одежды и добирался до самых костей, но мужчина хотя бы мог согреть себя магической силой, пусть это и не был его профиль. Что же касалось обычных просторцев, то не прошло и дня, как люди стали жаловаться на непогоду и скотские условия. И Эдмунд их прекрасно понимал. К сожалению, сделать он ничего не мог, разве что распорядится выдать воинам ткани и шкур, найденных в городе для обогрева. Даже лошади, привезённые на кораблях, сильно артачились и отказывались слушать своих хозяев, для них местные погодные условиях также казались из разряда так себе.

Рядом с королём стоял Камрит, пожалуй, один из немногих представителей благородного вида, который мог выдержать сырость этих мест. К лицу же мужчины жался своими крыльями Воин, изредка переставляя свои лапы, дабы окончательно не окоченеть. Именно этот момент выбрал Красный Охотник, чтобы подойти к Гарденеру, который мрачно смотрел за тем, как просторские воины сортируют жителей и освобождают найденных рабов. Конечно же, это была не их инициатива, а чёткий приказ короля, который пообещал несчастным и загубленным пиратами душам вернуться домой.

- Мы скоро закончим. – опустил на песок ножны своего валлирийского меча Красный Охотник. – Редвин уже должен был заняться блокадой острова. После той трёпки, что мы задали ублюдкам на их же поле они ещё долго не посмеют приблизится к нашим кораблям. Грейджой не сбежит, моё вам слово. – коротко ввёл его в курс дел официальный маршал Простора.

После своего воцарения Эдмунду естественно понадобился собственный Малый совет, так что Тарли был одним из первых на место местного министра обороны. Было даже неожиданно, когда Рендилл растерялся от своего назначения. Слишком привык мужчина к тому, что его всегда задвигают на вторые роли. Нет уж, никого лучше разбирающегося в искусстве войны в окружении Гарденера не было, так что персона владыки Рогового холма и Белой рощи напрашивалась сама собой. Сам он полководцем был посредственным, если не сказать, что вообще никаким. Однако, он понимал, что для управления государством не надо быть завоевателем или даже учёным. Достаточно просто быть приличным менеджером и расставлять правильных людей на правильные должности.

- Хорошо, лорд Рендилл. Вы проделали прекрасную работу. – кивнул Эдмунд на слова Тарли, после чего потрепал вздрогнувшего от холода воина по голове. – Как думаете, что теперь нас ждёт? – поинтересовался он, внимательно разглядывая виднеющиеся вдали башни Пайка, уже не острова, а именно замка, что носил точно такое же название, как и земля, на которой стоял.

- Осада. Долгая и нудная, чтоб её. – понял ход мыслей короля Красный Охотник. – Нам повезло, что мы сумели так быстро и легко пробиться сквозь флот Грейджоев. Со стороны замок пусть и выглядит подобно отрыжке Неведомого, но насколько знаю он достаточно крепок, чтобы выдержать не одну осаду. Мне хватает только того факта, что он ещё не рухнул под ветром и волнами, чтобы сказать о том насколько был удачлив тот сукин сын, что его возводил. – поделился воин своим мнением о родовом гнезде Бейлона и всей его семьи.

И ведь действительно лишь чудо и какой-то налёт безумия удерживали Пайк на своём месте не одно поколение. Некогда замок был построен на сплошном утёсе, но со временем морские волны вымыли породу из-за чего часть замка обвалилась, а оставшиеся пришлось соединять канатными мостами. К основному чертогу вела узкая каменная дорога, почти мост, если бы не его хлипкость, о которой мог сказать любой человек со стороны. Удивительно на кой вообще Грейджои, став лордами-жнецами Железных островов, не покинули свой замок и не перебрались в Оркмонт. Считай крепость Хоаров стала бесхозной и этим можно было воспользоваться, раз претендуешь на их наследие, но нет кракен посчитал себя умнее и неуязвимее. Что же, сегодняшний день станет для них ещё одним болезненным уроком.

- Я услышал вас, лорд Рендилл. Подготовьте людей и пленников к перевозке. Отправимся к крепости, как только закончите. – отдал приказания Гарденер, которому хотелось как можно скорее покинуть удручённый скалистый берег острова, а также убрать подальше от глаз откровенно захиревший с момента основания Лордпорт.

- Не лучше ли вам подождать в городе? Осада дело не быстрое и может продлиться ни один месяц. – уточнил Тарли, но по выразительному взгляду Гарденера быстро всё понял. – Будь по-вашему. – пожал плечами Тарли, разворачиваясь и возвращаясь обратно в город, оставляя Эдмунда в окружении товарищей и рыцарей Белой Длани, его личной гвардии.

- Красный Охотник в чём-то прав, ваше величество. – заметил Корбрей, что держался на почтительном расстоянии от Гарденера. Рыцарь пытался всеми силами подавать собой пример и Эдмунд это ценил, как и те рыцари, для которых данный пример предназначался. – Было бы лучше, если вы отбыли в Хайгарден. Без флота у железнорождённых нет шанса, что-либо нам противопоставить. Редвин и Тарли справятся, ни у кого здесь нет в этом сомнений. Ваше же присутствие необходимо в Просторе, мало ли как пойдут дела на континенте. – озвучил своим опасения верный рыцарь.

- Быть может ты и прав, Лин, но поверь – я не собираюсь долго находится здесь. В Староместе я дал клятву, что вырву заразу с корнем. Осталось лишь начать. – покачал головой Эдмунд, взбираясь на Камрита. Конь начал неистово ржать, чувствуя настрой своего хозяина.

Через несколько часов тысячи всадников и сотни обозов направились прямиком к башням грозного Пайка, оставляя в Лордпорте крепкий гарнизон. С каждым пройденным шагом взгляд Эдмунда всё мрачнел, а решимость переполняла его. Пусть Семеро даруют ему сил совершить задуманное, и пусть простят его за это. Железный острова были язвой на теле Вестероса, которую стоило немедленно удалить. Поколениями королевства континента терпели набеги на свои земли, но у них не хватало сил и возможностей, чтобы разобраться с проблемой раз и навсегда. Однако, теперь у Гарденера была эта сила и он использует её, а иначе зачем вообще она была нужна, если не решать многовековые проблемы этой многострадальной земли.

***

Окрестности Пайка.

Скорбный замок древнего рода Грейджоев высился над бушующими волнами беспокойного Закатного моря. Четыре башни разной степени потрёпанности были соединены канатными дорогами, колыхавшимися под натиском яростного ветра подобно воздушному змею. Стояли эти башни на оторванных водой друг от друга утёсах, а единственной связью с большой землёй был хрупкий, но при этом незыблемый каменный мост, выдолбленный в остатках камней самой природой. Это место стало символом незыблемости новой династии, когда пришла пора избирать нового властителя Железных островов и остаётся он таким по сей день, не смотря на все препятствия, которые выпадали на долю рода островных владык.

Армия Простора, поистине обширная, выстроилась перед мостом, не собираясь заходить на столь ненадёжный участок суши. Постепенно возводились осадные орудия. Воины клепали самодельные мосты и тараны для ворот. Защитники Пайка наблюдали за этой картиной с тревожным предвкушением. Самопровозглашённый король Железных островов уже давно знал, кто пришёл в его владения с оружием. Зеленокровные просторцы в его глазах были лакомой и при этом опасной добычей, но настойчивое предложение Тайвина Ланнистера вынудило его напасть на беззащитный Старомест, пока в Хайгардене шла борьба за власть.

Да, добыча, полученная в городе и Цитадели, была весомой, особенно по сравнению с той, что ожидалась от нападения на Север и Речные земли. И всё же у нового короля Простора нашлись свои резоны и хитрые уловки, раз уж даже объединённый флот железнорождённых не смог остановить его от праведной мести за нанесённый урон и оскорбление. От вида окружившего замок с моря флотов Редвинов хотелось сплюнуть, но сейчас король Соли и Камня выжидал, надеясь откупиться от Гарденера золотом, а может, если придётся, то и верностью. Менять хозяев, как перчатки, ради собственной выгоды островитянам было не привыкать. Для них клятва имела свою ценность только тогда, когда предназначалась сильному, но уж точно не его семье или наследникам. Зеленокровные короли быстро умирали, так что ждать долго не придётся, чтобы вновь поживится богатствами континента.

Как и ожидал Бейлон. Король Простора решился сперва переговорить. Любили андалы чесать языками, чего уж тут. Однако, показывать слабость или готовность к сдаче Грейджой посчитал излишним, а потому решил приобщить к переговорам своего младшего сына, практически открытым текстом ожидая от него провала. Теон прибыл на свою родину с месяц назад, желая заключить от имени северного мальчишки играющего в короля союз. Однако, вместо радостной и долгожданной встречи получил лишь презрение со стороны своего отца, который видел в нём не своего последнего оставшегося в живых сына, а ещё одного Старка. Молодой воспитанник северян желал доказать обратное, не только отцу и сестре, но и самому себе, а потому охотно вызвался вести переговоры с Гарденером.

- От имени законного короля Железных островов, лорда-жнеца Пайка, сына морского ветра и… - начал свою речь Теон, когда представители обеих сторон встретились на мосту ведущему к замку.

- Довольно. – прервал это представление взмахом руки Гарденер. Эдмунду было плевать на титулы Бейлона Грейджоя, как и самому железнорождённому на его собственные, если бы он соизволил вести переговоры лично. – Переходи к сути, парень. Замечу, что ты довольно далеко от Севера.

- Я - железнорождённый, а не северянин. – огрызнулся Теон, под хмурым взглядом мужчины, которые выглядел слишком хорошо для того, кто долгий срок скрывался среди всякого южного отребья в Королевском лесу. О нём ходили самые разнообразные слухи, но на севере в них мало кто верил, так что для Грейджоя его отец и лучший друг были большими королями, чем встреченный им мужчина.

- Сомнительное заявление. – покачал головой Эдмунд, раздумывая над тем, что делать с присутствием здесь младшего Грейджоя. Он надеялся надавить на Бейлона пленённым младшим братом, но как оказалось Старк уже решил попытать удачу с союзом, чем своего друга детства. Что ж, пусть канон сейчас находился в кризисе, но всё же некоторые события имели место случатся независимо. – Я бы поспорил на этот счёт, но сейчас не до этого. Передай своему отцу, что в моих руках находится добрая половина его вассалов, а также твой дядюшка Виктарион. Если он не сдастся и не откроет мне и моим людям ворота, то я буду вынужден судить их как преступников по закону Семи Королевств. – работа над обновлением законов уже началась и вёл её непосредственно лорд Аллан Олдфлауэрс, который был назначен представителем юстиции, т.е. мастером над законом, а также кастеляном Хайгардена. Пока новый свод не был завершён приходилось обходится привычными для всех законами таргариеновской эпохи, но скоро и эта веха для Простора будет пройдена.

- Ты лжёшь! Дядя не мог тебе проиграть! – послышался звонкий женской голос со стороны делегации островитян. Перед глазами Гарденера предстала молодая девушка в мужском наряде и с короткой причёской. Учитывая наличие здесь Теона, Бейлон Грейджой был достаточно смел или глуп, чтобы отправить на переговоры с противником всех членов своей семьи, кроме себя самого. А, впрочем, всё могло быть намного проще, и независимая девушка просто не поставила отца в известность или не стала его слушать.

- Сестра! – одёрнул Ашу Грейджой её брат, но та лишь с вызовом проигнорировала его слова, а ведь мальчишка должен был быть по идее главным среди них.

- Убедись в этом сама, если не веришь. – пожал Гарденер плечами, не желая лишний раз спорить с детьми, а иначе их было не назвать. – Лорд Рендилл, будьте так добры. – обратился он к своему военачальнику.

- Пленника сюда! – крикнул Тарли в сторону основной армии, и даже рёв моря не смог заглушить его мощный крик. Из толпы просторцев вытолкнули крепкосложенного мужчину в стальных кандалах и с перевязанной тряпками головой. Не смотря на неказистый вид, железнорождённые легко узнали собственного флотоводца и родственника короля.

- Как вы можете убедится, на данный момент ваш дядя пользуется моей милостью, как и ещё несколько десятков ваших лордов и лучших капитанов. Советую это учесть, прежде чем дать мне окончательный ответ. – предупредил брата и сестру Гарденер. Те напряжённо переглядывались меж собой, а сопровождавшие их островитяне совсем не добро уставились на просторского короля. Однако, для Эдмунда их мысленные пожелания смерти были всё равно, что слону дробина.

- Как мы можем быть уверены, что вы не убьете нас и отца, когда мы откроем ворота? – спросил напряжённый Теон, чувствуя со всех сторон давление. От его слов зависело то, как посмотрит на него отец после переговоров, а также лучший друг, если ему придётся вернуться с Железных остров ни с чем.

- Прости, кажется, я слегка не понял твоего вопроса. Ты видишь перед собой собственное отражение или что? – вздёрнул Гарденер бровь от столь глупого вопроса.

- Что? – не до конца понял юноша аналогию. Да, собственно, никто из присутствующих её не понял, а потому Эдмунду пришлось пояснить.

- Разве мы одеты, как какие-то проходимцы? Разве мы пришли сюда грабить, насиловать и убивать? Прежде, чем спрашивать подобное, сначала убедись, что разговариваешь с кем-то равным вам по убеждениям. В Просторе нет места бесчестным традиция вроде тех, что вы называете «Старым путём». – охотно объяснил Гарденер то, как он видел происходящее. В его голосе звучал металл, а глаза словно вот-вот готовы были метать молнии. Похоже даже возможное сравнение с железнорождёнными задело его за живое. – Передай своему отцу, что более лучшего предложения ему не видать. Сдача или же смерть, альтернативы не будет.

- Ты много на себя берёшь. Так просто наш замок не взять. Советую поумерить пыл, зеленокровный красавчик. Здесь тебе не континент. Пока ты строишь из себя рыцаря в любой момент лев может пройтись по твоим землям огнём. Забирай своих ряженых в доспехах и проваливай. – вместо брата дала ему ответ Аша Грейджой. Сам Теон едва не схватился за волосы от этих высказываний. Переговоры, где он должен был хоть немного проявить себя, вот-вот сорвутся, а он и сделать-то ничего не успел.

- Весьма дерзко для той, кто практически без пяти минут пленница. – сказал Гарденер, от чего присутствующие недоумённо переглянулись между собой. - Если ты ещё не понял, Лин, то я приказал их схватить. – не поворачивая лица, обратился к верному рыцарю Эдмунду и тот не заставил себя ждать.

Рыцари Грааля и железнорождённые похватались за оружие. Однако, рыцари были заранее предупреждены о подобном исходе, когда островитяне не ожидали такой подлости от зеленокровных, уж точно не от короля, что привечал церковь и традиции Семибожья. Схватка не продлилась и двух минут. Посланников Бейлона брали живыми, хоть это и стоило лишних усилий. Однако, пираты в открытом бою мало что могли противопоставить натренированным гвардейцам короля на Дубовом троне.

- Как ты смел говорить нам о бесчестье, когда сам не соблюдаешь непреложный закон? – пришипел яростно Теон Грейджой, когда их с сестрой поставили перед Гарденером на колени и завели руки за спины. – Мы – посланники! Ты не можешь нас убить! – ярился юноша. Среди просторцев и даже в замке пошли шевеления от происходящей картины. И ведь действительно сейчас в их глазах король поступал невероятно подло, и всё же пока что люди ждали развязки, тем более вмешиваться было опасно.

- Я и не собираюсь и даже в плен вас не беру, если ты об этом. По крайней мере пока. – никак не отреагировал на обвинения Эдмунд. Посланники с обеих сторон недоумённо переглянулись меж собой. Слишком сильно различались слова и действия мужчины. – Нет, считайте, что я спасаю ваши жизни. В конце концов без короля посланник перестаёт быть посланником. – спешился Гарденер с Камрита, а затем прошёл несколько шагов прямо по мосту ведущему к воротам главной башни Пайка. – Сегодня короля Железных островов не станет, как и этого презренного места. – объявил он, а бушующий ветер и опускающийся на землю вечерний мрак стали ему свидетелями.

Глава 53. Утонувший Кракен

- Что за чушь ты несёшь? Уничтожить нас? Каким это образом? – трепыхалась Аша Грейджой в руках рыцарей. Девушка смотрела на застывшего перед Пайком Эдмунда с вызовом и непониманием. Отчасти в её голосе даже слышалась насмешка, однако просторцы окружавшие железнорождённых восприняли заявление своего короля самым серьёзным образом.

- Именем Семерых. Сегодня я покончу с этим. Наблюдайте за тем, как роду Грейджоев и королевству Железных островов приходит конец. – не потрудился Гарденер обернуться или хотя бы объяснить свои слова, а лишь напустил в голос сталь.

Затем Эдмунд склонился к каменной поверхности моста и приложил к ней руку. Бушующий над островом ветер словно почувствовал резкое изменение произошедшее после этого и взъярился ещё больше. Король Простора прикрыл глаза и сосредоточился, приближающая ночь наполняла его силой и всё же большая часть вкладываемых магических сил принадлежал именно ему. Долгое время ничего не происходило, но спустя несколько минут, застывшие в ожидании чего-то неизвестного, люди вздрогнули, а после задрожала и земля под их ногами. Послышался неестественный треск горной породы и через многовековой слой камня стали вырываться неестественно бледные древесные корни.

Просторцы в благоговении наблюдали за тем, как с островной части земли к утёсам Пайка тянуться десятки, нет, сотни исполинских корней, разрывая всё на своим пути. Островитяне же испытывали от этой картины только первобытный страх, природой и источником которого было на первый взгляд обычный зеленокровный король, однако всё их представление об этом человека было сейчас начисто разрушено. Отростки стремительно приближались к природному фундаменту башни, но при этом искусно огибали ведущий к крепости мост. Сердца наблюдателей едва не застыли, когда корни на полном ходу врезались в каменное основание, чтобы после начать прорастать во все направлении куда только возможно.

Эдмунд испытывал на себе невероятное напряжение. Силы утекали подобно песку сквозь пальцы, но сейчас избранник Семерых не мог позволить себе дать слабину. Натуральный кровавый пот стал стекать по его лицу, но никто из ближайших к нему людей не смел приближаться к живой легенде, что творила историю прямо на глазах. Сейчас Гарденер для них стал тем, кого в иные годы называли полубогами, и любая проявленная слабость могла свести на нет полученный эффект. Мужчине было трудно взывать к живой природе на этом безжизненном острове. Словно что-то древнее и могучее пыталась ему мешать, прерывая магические потоки и неистовое биении жизни. Однако, сила покровителей короля Простора была в несколько раз сильнее этого препятствия, буквально ломая на пути чемпиона любые преграды.

Ужасающий треск стал слышан не только от главного чертога замка Грейджоев, колоссальные древесные отростки добрались и до остальных, так что даже малейшей надежды на спасение обитателей крепости просто не существовало. Земля, вода и даже небо ходили ходуном под натиском великой магической силы. Казалось, что ещё немного и железнорождённые сами откроют захватчикам ворота, лишь бы спасти свои жизни. И всё же Гарденеру более не нужна была сдача или переговоры. Для себя король на Дубовом троне чётко решил, что не оставит в этом месте и камня на камне. Времена, когда островитяне могли спокойно вести свой варварский быт прошли. Пора поставить точку в этом вопросе, без каких-либо полумер.

- Остановись! Да, стой, чтоб тебя, отрыжка кракена! – истерично билась в руках рыцарей Аша Грейджой, пока её брат застыл от увиденного, не зная, что делать или что говорить. – Мы сдадимся, принесём тебя клятву! Чего ещё ты хочешь? Золота? Воинов? – пыталась достучаться до него девушка, но Гарденер был сосредоточен и неумолим.

- Жизни жителей Староместа. Если сможешь вернуть их здесь и сейчас, то мы закончим на этом. – произнёс Эдмунд, не отрываясь от своего занятия. От сказанного островитянка поняла – согласия между ними не будет, не за миром или справедливостью пришёл сюда этот мужчина, даже не за славой или золотом, а за местью, праведной и бескомпромиссной. – Если нет, тогда заткнись. Многие века вы жили по принципам: кто сильный, тот и прав, а также кровь за кровь. Не вини меня в том, что сегодня эти правила будут применены к вам самим. – закончил на этом разговор король Простора, усиливая свой магический натиск.

Больше никто из присутствующих не говорил ни слова, а лишь наблюдали за тем, как падают в бушующее моря куски скал, каменных стен и мрачных башен. Великое строение способное выдержать натиск и гнев самого моря было разрушено одним из тех, кого издревле презирали владельцы этого места. Зеленокровный король Простора положил конец их могуществу и величию. Точно сказать, как отреагировали на происходящее обитатели замка, было невозможно. Любые крики были заглушены шумом плескающихся волн и дробящихся камней. Руки Эдмунда стало заметно потряхивать, но финальный аккорд его кропотливой работы ещё не наступил.

Особо крупные отростки наконец пробились сквозь каменную породу утёса и вылезли на поверхность, оплетая главный чертог Пайка. Такого конструкция крепости уже не вынесла. Утёс словно надломился, разделившись на несколько частей, после чего его останки полетели вниз, унося с собой ни одну сотню людей, а также жизнь самопровозглашённого короля Железных островов. С небольшим опозданием вслед за главной башней полетели и остальные, а впечатляющая конструкция древнего строения превратилось не просто в руины, а исчезла в морской пучине, оставляя после себя только вид на скалистый берег, которых на острове было в избытке. Создавалось ощущение, что в этом месте никогда и ничего не было. Только начавшийся разрушаться за неимением опоры каменный мост являлся недолгим свидетелем былого величия железнорождённых.

Камень под ногами короля и его свиты задрожал и всё же Гарденер не собирался оканчивать свой жизненный путь на такой впечатляющей, но бесславной ноте. Небольшие остатки древесных корней, которым удалось уцелеть и не упасть в море, укрепили арку разрушающегося моста снаружи и изнутри, став частью конструкции и природными опорами. Теперь путь к Пайку, что исчез с лица земли, стал не более чем символом о пути в некуда, куда так долго стремились попасть островитяне, не желавшие менять свои устои и традиции. Что ж, то был их выбор, но за каждым выбором следуют последствия, а мир не крутится вокруг наглецов, что и в грош не ставят иные народы.

- Как я и сказал – это конец. – слегка пошатываясь, поднялся Гарденер смотря на пустое место, где ещё минуту назад высился Пайк. В глазах просторского короля поплыло и верный Лин Корбрей поспешил стать тому опорой. – Спасибо, Лин, но лучше принеси мне воды. Сам знаешь какой. – произнёс Эдмунд опираясь о плечо друга. Дыхание мужчины сбилось, но никто из присутствующих теперь точно не сможет упрекнуть его в слабости. Пожалуй, после такого любой лорд Простора или же обычный воин дважды подумает перед тем, как менять сторону в случае чего.

- Конечно, ваше величество. – кивнул Корбрей одному из Рыцарей Грааля и уже через пару секунд к губам Гарденера поднесли флягу со святой водой, что должна был хоть немного восполнить силы и залечить возникшие ранения, навроде внутренних и внешних кровотечений.

- Это невозможно. Невозможно. – шокировано произнесла Аша Грейджой, уже давно перестав сопротивляться тем, кто её пленил. Взгляд девушки судорожно метался, пытаясь найти родовой замок, но всё было тщетно. Оставалось только поверить в происходящее, но разум отказывался делать это до последнего. – Человек не может быть способен на это. Да, кто ты такой? – перевела она взгляд на Эдмунда – виновника всех бед. Хоть король Простора и был практически иссушён и ослаблен своим деянием, но он не мог позволить себе ударить в грязь лицом, а потому расправил плечи и прошёл вперёд, оказываясь на расстоянии в нескольких шагах от дочери бывшего лорда-жнеца Пайка.

- Я – король Простора, законный и полноправный, тот кого вы посмели оскорбить и ограбить. И сегодня, именем Семерых, я положу конец вашему мерзкому укладу. – отвернулся от девушки Эдмунд, после чего обратился к своему главному военачальнику. – Лорд Рендилл, выведите остальных пленников. – отдал приказание Гарденер и Красный Охотник без лишних слов повиновался ему.

Трудно было найти того, кто не был впечатлён произошедшим, и Тарли не стал исключением. Сейчас в его глазах король Простора превратился не просто в достойного сюзерена, а в сюзерена, которого ни в коем случае не стоило злить или перечить. Для своего же блага, конечно. Драконы, ха! Лорд Рогового холма никогда не видал этих огнедышащих ящериц в живую, но случившееся было не менее эффектным, а где-то и поболее. На глазах мужчины свершилось невозможное. Конфликт за конфликтом, но Эдмунд выходил победителем, обладая силой недоступной простым смертным. С такой силой стоило считаться, особенно после того, как на его глазах стены любой крепости превратились в бесполезную каменную насыпь и ничего более.

- Вывести всех! – зычно крикнул Тарли и застывшая в трепетном молчании толпа просторцев словно ожила. На короля смотрели, как на воплощение легендарного Гарта Зеленорукого. И всё же прерывать молчание никто не торопился. Быть может позже армия взорвётся обсуждениями увиденного, но сейчас первостепенным был приказ не столько Красного Охотника, сколько короля, живой легенды в их глазах.

К раненному Виктариону Грейджою вытолкнули иных железнорождённых лордов, которые не могли наблюдать за случившимся из толпы, но не нужно иметь семи пядей во лбу, чтобы сложить два и два, особенно после того, как вместо Пайка перед их глазами предстало пустое прибрежное пространство. Грозные островитяне не боялись смерти или расправы, но увиденное заставило почитать Эдмунда, как самого страшного врага за всю их историю. С такой силой зеленокровный король может не оставить от их замков и камня на камне. Крыть им было нечем. Ни гордый флот, ни крепкие стены не смогут остановить просторцев, а значит сейчас у них не оставалось иного выбора, как принять всё, что Гарденер скажет, даже ценой собственной гордости, если потребуется.

- На колени. – чётко произнёс Гарденер, даже не повышая голос. Однако, всё внимание было направленно именно на него, так что островитяне быстро подчинились, ибо ловили каждое слово вплоть до последней буквы.

Эдмунд внимательным взглядом обвёл фигуры десятка железнорождённых лордов и пришёл к однозначному выводу – своего решения он не изменит. В их глазах не было страха, только вызов и немного опасения. Чтобы он не сказал и не сделал, они не изменятся. Будут служить ему из страха, но рано или поздно сбросят с себя поводок, лишь поймут, что Гарденер не вечен. Так было и будет всегда. Мужчина испытывал бурю эмоций, решение давалось ему тяжело. Взгляд его мрачнел с каждой секундой, а кулак невольно стал сжиматься. Пришло время сделать то, что было должно и он не имел право струсить. Не ради себя, а ради жителей Простора и иных земель Вестероса.

- Смотрю я на вас и вижу, что с вами не имеет смысла говорить. Вы не изменитесь. Ваш мерзкий уклад настолько глубоко впитался в ваши души и стремления, что их ужасная суть лежит предо мной, как на ладони. Я не жесток, но порой приходится принимать решения не ради себя. – начал свою речь Гарденер, подбираясь к самому главному постепенно, чтобы собраться с мыслями. – Видят Семеро многие года их жрецы и не только они пытались наставить вас на праведный путь. Без грабежей и насилия, лишь бы вместо разрушения вы стали создавать. И всё же их попытки были тщетны. У меня нет права совершить ту же ошибку. – покачал он головой и сам сожалея о том, что сейчас скажет.

- Не мути воду. Король ты или портовая девка? – неожиданно для всех подал голос Виктарион Грейджой. Мужчина уже как несколько минут понял то, что хотел сказать им Гарденер. Это решение он уважал, не смотря на последствия для его семьи. Если бы мог, то и сам бы так поступил, но вот слушать нудные обвинения и причитания об их неправильности не желал. – Заканчивай с этим, да поскорее. – почти прорычал он, но тут же получил удар под дых от одного из особо инициативных стражников, что посчитал наглое высказывание Грейджоя, как оскорбление короля, а потому поступил так, как и каждый на его месте.

- Как пожелаешь, Грейджой. – остановил дальнейшее избиение мужчины одним лишь взглядом Эдмунд. – Властью, данной мне по праву завоевания. По праву силы, окромя который вы ничего не признаёте. Я приговариваю всех к смерти. Лишаю благородного статуса и владений. Вам будет отказано в праве на поединок, т.к. вы безбожники и преступники. Все, вплоть до мозга костей. Вам будет отказано от права служения на Стене, ибо вы лишены доверия или каких-либо заслуг. – как гром среди ясного неба прозвучал приговор Гарденера, заставляя пленников невольно застыть от удивления. – Приговор будет приведён в исполнении на месте. Лорд Тарли. – указал на Красного Охотника Эдмунд и тот охотно обнажил свой валлирийский клинок, а вслед за ним также поступили и рыцари Белой Длани во главе с Корбреем.

Лорд Рогового холма и сам слегка опешил от приговора, однако быстро оправился. Сейчас он проникся к королю ни с чем несравнимым уважением. Немногие на его месте решаться на подобное и похоже на смену старой действительно приходит новая эпоха, где законы и традиции, не имеющие ни чего общего с реальностью должно были исчезнуть. Для мужчины было непривычно следовать за сильным и решительным лидером, и всё же чувство сопричастности с чем-то, что меняло сам ход истории, было приятным. Без полумер и ограничений Тарли был уверен, что теперь Простор ожидают только самые лучшие времена. Воин окончательно убедился, что поставил на нужного кандидата. «Осадник» бы не за что не пошёл на такие крайности, а Гарденер пошёл и это он уважал.

- Ты не можешь. Законы Вестероса… - пытался проблеять хоть что-то Теон Грейджой, который разом лишался практически всей оставшейся родни. Не за этим он прибыл на Железные острова, ох, совсем не за этим.

- Советую помалкивать, парень. – предупредил и оборвал речь юноши всего одной фразой Гарденер. – Я уважал Эддарда Старка, по-своему он этого заслуживал. Как его воспитаннику и посланнику короля Севера, о чём ты по всей видимости уже успел забыть от отеческой ласки. – не без издёвки произнёс Эдмунд, глядя прямо в лицо младшему сыну почившего Бейлона. – Я дарую тебе право окончить свою жизнь на Стене. Тебе и только тебе. В ином же случае ты разделишь участь своего дяди. – заставил король Простора держать юношу язык за зубами, а после повернулся к рыцарям, что занесли свои клинки над головами железнорождённых. – Давай.

- Да проклянёт тебя Утонувший бог, Гарденер! – вскричала часть островитян прежде, чем окончательно лишится жизни.

Так много людей лишать жизни одним приказом Эдмунду ещё не приходилось. Но он сделал что должно – вырвал раковую опухоль на теле континента, которому предстояло сражаться не на жизнь, а на смерть с армией мертвецов. Ожидать вместе с этим удара из-за спины в виде многочисленного флота островитян? Нет уж, увольте. Давно было пора покончить со всем этим. Было бы разумно отправить их на Стену, если не знать тот факт, что каждый второй железнорождённый отправленный туда становился дезертиром и сбегал куда глаза глядят, причём весьма успешно. Рисковать и создавать себе ещё больше проблем Гарденер не стал. Пускай этот груз останется на его сердце до конца дней, а Семеро сами вынесут приговор, но он сделал то, что было должно.

- А что делать с ней? – указал Тарли на Ашу Грейджой, которая мрачно опустила голову и сжимала зубы. Тёмная чёлка девушки упала на глаза, закрывая лицо от любопытных взглядов. – Всё же она тоже Грейджой, да и никто не отменял вече этих дикарей. В любой момент они могут выбрать себе нового короля, всё же пиратов ещё достаточно. – решил добавить немного дёгтя в решение Гарденера Красный Охотник.

- Именно поэтому я оставляю вам половину армии и флота, лорд Рендилл. – отозвался лорду Эдмунд, отворачиваясь от лицезрения обезглавленных тел и обращаясь к пейзажу бушующего моря. – Я хочу, чтобы каждый лорд Железных островов был предан суду. Чтобы каждый их замок был снесён, а вместо него остался только голый пустырь. Повторюсь, не захвачен, а уничтожен. Чтобы каждое капище прекратило своё существование, а на их месте было возведена септа. Здесь не должно остаться ни одного утонувшего жреца или пленника мерзких устоев. Для этого вам будет предоставлена моя полная поддержка. Вы справитесь с этим? – испытующе обратился к Красному Охотнику Гарденер.

- Можете рассчитывать на меня. – предвкущающе ухмыльнулся Тарли, которому оказалось по вкусу подобное поручение.

- Отлично. В этом вам помогут сир Гаррет и его сыновья. – выделил из рыцарей известное семейство Гарденер. – Их семье будет пожалован Пайк и Солёный утёс в наследное владение. В остальном же, лорд Рендилл, до окончательного покорения архипелага вы будете назначены его губернатором с правом даровать наделы земли любому отличившемуся воину. Отныне на Железных островах должен властвовать закон. – закончил на этом моменте с распоряжениями Эдмунду, после чего в последний раз посмотрел на брата и сестру Грейджоев. – Юноше я своё предложение озвучил. Что же касается девушки, то у неё только один путь – в септы. Если же она сбежит или откажется от этого, то… - сделал паузу мужчина, но Грейджой так и не подняла голову. - … тогда судить её следует, как мужчину, на которую она так желает походить. – закончил на этом Эдмунд, после чего направился сквозь толпу просторского воинства обратно в Лордпорт, желая покинуть Железные острова и вернуться в Хайгарден как можно скорее.

Глава 54. Аудиенция

299 г. от З.Э.

Хайгарден.

Возвращение в родной Простор выдалось для Эдмунда триумфальным, если не сказать иначе. Обычным лордам и крестьянам было плевать на моральную сторону вопроса, для них враг был разбит и получил заслуженное наказание. Слухи о разгроме железнорождённого флота и уничтожении главного оплота пиратского королевства уже вовсю распространились по стране к моменту возвращения Гарденера. Лорды Флорент и Олдфлауэрс, отвечавшие за дела в отсутствие законного короля, расстарались на славу. Улицы города были увешаны штандартами и цветами, когда церемониальная процессия из рыцарей Белой Длани и их господина въехали в столицу под овации и радостные выкрики толпы. Их не заботило, что своими действиями Эдмунд подвергал забвению целый народ Вестороса, для них островитяне были едва ли не хуже полумифических одичалых из-за Стены, только в отличие от дикарей с далёкого севера с этими приходилось уживаться и терпеть их многовековые нападки. Однако, теперь их законный король положил этому конец. Кто знает навсегда ли, но толпа жила одним днём, а не будущим.

Положение Эдмунда на Дубовом троне стало настолько крепким, что по его возвращению официальной аудиенции просторского короля ожидали посланники иных игроков длительной партии под названием Война Пяти Королей. Пока Молодой Волк сходился в смертельной схватке с Джейме Ланнистером в Речных землях на переговоры был послан никто иной, как его брат-бастард, успевший снискать себе уважение за время боевых действий. Наличие в собственном доме Джона Сноу получившего грозную кличку Неуловимого Волка за свои успехи в управлении отрядами налётчиков, что не давали спуска фуражам Ланнистеров изрядно напрягло Гарденера. Исходя из канона он ожидал увидеть в качестве посла деятельную Кейтилин Талли, но никак не плод смешения Таргариенов со Старками. Возможно, вдова лорда Эддарда сама настояла на том, чтобы убрать от своего первенца его брата-ублюдка куда подальше, чтобы тот перестал бросаться в глаза и набирать политические очки. Ох уж, эти обидчивые женщины.

- Перед вам находится его королевское величество из рода Гарденеров – Эдмунд, первый этого имени, законный король Простора и лорд-защитник вечноцветущего Хайгардена. Избранник Семерых, верный оплот церкви на исконных землях андалов и первых людей. Стяжатель Закатного моря и покоритель железных людей! – провозгласил официальный распорядитель Гарденера, когда северяне выстроились в просторном зале Дубового трона.

- Хм. Джон Сноу, посланник Короля Севера. – неловко представился черноволосый парень с небольшим пушком на лице. Тот явно находился не в своей тарелке, будучи официальным представителем своего брата. Казалось, ещё немного и тот начнёт переминаться с ноги на ногу, но присутствие других северян из родов Дастинов и Флинтов удерживал его от подобного.

Честное слово, Гарденер и сам не хотел повторять культовую сцену из сериала, но всё получилось как-то само собой. Кто бы мог вообще знать, что на переговоры со стороны Севера пошлют именно его. Рисковый шаг, если не необдуманный. В набожном Просторе послать на переговоры бастарда, пусть и сына бывшего верховного лорда, было не совсем красиво. Такое вообще многие могли счесть за оскорбление, так тот ещё требовал встречи с королём, чей авторитет в королевстве на данный момент был запредельным. Это Эдмунда знал истинную природу парня перед собой, а вот остальные нет, да никто не знал.

Присутствие здесь Сноу означало, что Стена в ближайшей перспективе долго не продержится, ведь теперь неизвестно кто станет новым командующим Чёрного замка после смерти Мормонта. Да и тот же Семвелл Тарли что-то не торопился отправляться на северные рубежи. С появлением дополнительного замка и владений лорду Рендиллу рано или поздно придётся их разделить, как сделали тоже самое Пики, Осгреи и Фоссовеи в своё время. Две сильные крепости не могут принадлежать одной семье, так уж повелось. Потому после кончины Красного Охотника планировалось, что юный Семвелл станет основателем побочной ветви Тарли из Белой рощи, ибо передать Роговой холм военачальник всё же планировал Дикону, а не разочаровавшему его первенцу. Нестандартное решение, ведь обычно младшие рода возглавляли именно младшие сыновья, но при этом и строгого закона на это счёт не было, так что запретить Красному Охотнику распорядится своим наследием подобным образом никто запретить не сможет.

Сам же Гарденер испытывал противоречивые ощущения, глядя на мальчишку перед собой, пусть уже и названного мужчиной. Его лицо, манера поведения и даже речь – всё принадлежало Старкам. Однако, мысль о том, что тот носит столь ненавистную Эдмунду кровь Таргариенов всё равно не давало королю покоя. Насколько знал мужчина, парнишка не был плохим человеком, можно сказать наоборот весьма достойным. Но именно что человеком, а не лидером или воином. Часто идя на поводу у собственных комплексов и морального кодекса, взращённого отцом-дядей, Сноу часто совершал не самые логичные или популярные решения, что в конце концов свело его в могилу, и если бы не вмешательство красной жрицы, то последний Таргариен-Старк закончил свои дни довольно бесславно. И да, ещё один нюанс. Было слегка странно узнать, что ни у кого из Старков так и не завелось лютоволков. Похоже сместившиеся на чуть больше года временные рамки всё же сделали своё дело.

- Приветствую посланников далёкого Севера. – взял Гарденер слово под ожидающими взглядами советников и послов. На короткое время он пока что решил отбросить предубеждения по поводу происхождения Сноу, но вряд ли парню действительно стоило надеяться на что-то большее, чем его внимание. – Рад видеть вас в стенах моего родового замка. Признаться честно, вашего прибытия я ожидал в последнюю очередь. Неужели слухи о судьбе Теона Грейджоя всё ещё не дошли до вашего короля? – спросил Эдмунд чрезвычайно важную вещь, ведь насколько он помнил между младшим сыном почившего Бейлона и старшим сыном также почившего Эддарда была крепкая дружба.

- Нам известно о том, ваше величество. – с небольшой заминкой высказался Сноу, когда за его спиной северяне дружно переглянулись, но тоже не были удивлены озвученным фактом. – Король Севера не держит на вас зла, ведь вы были в своём праве, тем более что решение отправить Теона Грейджоя на Стену было по-своему милосердным. – как по заученному дал ему ответ бастард.

- Вот как. Что ж, неожиданно. – искренне вскинул в удивлении бровь Эдмунд. Похоже, что Молодому Волку настоятельно посоветовали забыть о друге и сосредоточится на более важном, что наводило на вполне очевидный вывод – дела у северян шли неважно. Да они выигрывали практически каждую битву, в которую вступали, но при этом не могли продвинуться дальше Речных земель, всё время обороняясь. В тоже время Ланнистеры могли постоянно посылать подкрепления, ведь их земли не были подвержены разграблению, а значит и продовольствия было в избытке.

- При всём уважении, ваше величество, король Севера хотел бы просить у вас помощи и возможного союза против нашего общего врага. – перешёл к главной теме обсуждения Джон, а присутствующие обратились вслух.

- Общего врага? – сделал вид, что действительно не знает Гарденер. – И кто же это.

- Ланнистеры, господин. Всем известно ваше презрение к Железному трону и врагам веры, ведь вы объявили себя её защитником. – сделал отсылку к одному из его титулов Сноу. Вот только ошибка парня была в том, что официально ничего подобного Гарденер не заявлял. Это все остальные так решили и вовсю использовали. Переубеждать их было уже поздно, так что мужчина смирился с подобным именованием, пусть похоже это и несло за собой некоторые издержки. – Самопровозглашённый король Джоффри Баратеон не более, чем бастарда и плод кровосмешения. Он не имеет права носить благородное имя и уж тем более корону, о чём до последнего заявлял лорд Эддард Старк пока не был казнён.

- Странно слышать подобного рода обвинения из уст того, кто и сам является бастардом. – заметил скучающим тоном Эдмунд. – Я уже слышал эту историю. Не сказать, что я не разделяю взгляды покойного верховного лорда Севера, скорее напротив, но я не вижу смысла вмешиваться в конфликт между вами и Ланнистерами. По крайней пока и без должной на то причины. Даже мне долгое время пришлось доказывать своё право на престол, хотя обстоятельства моего происхождения ещё более сомнительны и необычны. – сделал король Простора небольшое отступления. Гарденер предпочитал не скрывать то, что кроме слов и характерной внешности у него не было иных прав на престол Простора. Быть может раньше это могло, как-то сказаться на его положении, но точно не сейчас. Скорее история с его таинственным возвращением в мир живых лишь предавала ему в глазах простого люда и многих лордов исключительный статус.

- Пусть так, но я уверен, что вы захотите узнать о том, что именно Ланнистеры изначально стояли за нападением на Старомест, случившееся не так давно. – продолжил Сноу вытягивать из рукава карты. Для всех присутствующих это было громкое и шокирующее заявление, но только не для Эдмунда. Король предполагал, что за этим действительно может стоять рука Старого Льва, но точных доказательств не было, ведь единственный кто мог знать об этом наверняка отправился на морское дно вместе со своим замком.

- Громкое заявление, сир Сноу. – точно не зная, как обращаться к северному бастарду, озвучил Гарденер всеобщее мнения. – Надеюсь у вас есть этому доказательства?

- Слова Теона Грейджоя, который был расспрошен нашими людьми на Стене. Он подтвердил, что его отец, покойный Бейлон Грейджой имел переписку с Тайвином Ланнистером, а также неофициальный союз между двумя родами. – стойко стоял Сноу под испытующими взглядами просторцев и их короля, уверенный в своих словах.

- Хм. Ясно. – протянул Эдмунд, никоим образом не выражая своего отношения к услышанному. Ему как-то и в голову не пришло расспросить младшего сына лорда-жнеца Пайка. Хотя на самом деле Теон вряд ли бы стал что-то ему рассказывать, а пытать юнца уже было излишним, особенно после всего, что с ним случилось, так что вполне логично, что подобная информация оказалась в руках северян. – Что скажет на это мой Малый совет? – обратился Гарденер к первым лицам своего королевства.

- Мой король, - взял слово лорд Флорент – официальный казначей Простора. Дабы не чинить разлад между советниками Эдмунд не стал назначать кого-то на должность десницы, лишь распределив роли таким образом, чтобы не один из них не был обижен. – Это лишь моё скромное мнение, но на мой взгляд северяне лишь желают сделать хорошую мину при плохой игре. Весьма удобно, что единственный человек, который может подтвердить эти слова уже находится вне нашей досягаемости. Как-то слишком удобно и очень вовремя всплыли подобные факты и от кого? От вашего злейшего недруга, ваше величество. Мало ли, что надумал во время своего пути мальчишка? Может быть, он сейчас использует короля Севера и войну, как предлог, чтобы втянуть нас в этот конфликт. – веско высказался Старый Лис, проходясь по простоватой одежде и неухоженным лицам северян презрительным взглядом. Подобное отношение не могло укрыться от посланников, но они терпели прекрасно зная, чего ожидать, ещё до прибытия в город садов.

- Слова моего заведующего финансами звучат весьма резонно не находите? – благосклонно кивнул Флоренту Эдмунд, принимая этим действием ответ лорда.

- Слово моего сюзерена также крепко, как и слово его покойного отца, ваше величество. Эддард Старк был честным человеком, и его наследник не стал исключениям. Я верю словам короля Севера и уверяю, что наши намерения чисты. – настоял на своём Сноу, игнорируя насмешливый взгляд Флорента в его сторону. Старый Лис искренне считал подобную позицию не более, чем детским лепетом. Он был уверен, что король никогда не воспримет всерьёз подобные заявления, так что в ближайшее время мальчишке бастарду придётся вернуться к своему брату-короли ни с чем.

- Я действительно считаю покойного лорда Старка человеком достойным доверия, в этом вы правы. – разрушил ожидания лорда Алестера Гарденер, заставляя седого лорда недоумённо отступить, а северян воодушевленно переглянуться. – Однако, - сделал небольшую паузу Гарденер, отчего внезапно возникший запал посланников был заметно притушен. – Это не значит, что я могу также легко доверять его сыну. И всё же отвергать ваше предложение столь быстро после долгой дороги будет не разумно. Мы ещё обсудим то, зачем вы прибыли, а пока будьте моими гостями и насладитесь гостеприимством Хайгардена ещё немного. – махнул он рукой по направлению к выходу из тронного зала, таким образом завершая аудиенцию.

- Благодарю, ваше величество. – кивнул Сноу, чтобы затем покинуть зал. Впрочем, несмотря на то, что всё прошло куда лучше, чем можно было ожидать, на выходя северян поджидал ещё один не самый приятный сюрприз. Если бы Эдмунд находился ближе к посланцам, то увидел бы, что между ними едва ли молнии не пробегают. Какое счастье, что в данном случае роль просителя выпадала вовсе не ему.

Делегация из Ланниспорта была следующей на очереди, чтобы вести переговоры с королём Простора, а точнее прощупать почву. Захват Железных островов, котором уже заранее начали подбираться новые наименования, шёл полным ходом и заставляло властителей Запада нервничать, причём серьёзно. Стоит Хайгардену выступить на Королевскую гавань, как Железный трон останется без союзников и в окружении врагов. Старый Лев понимал это, так что делал всё возможное, лишь бы склонить чашу весов на свою сторону. По-хорошему медлить Эдмунду не стоило, но пока Тарли был занят островитянами оголять королевство, как с моря, так и с суши было последним делом. Пусть львы и волки изматывают друг друга, в конце концов длань пастуха всё равно окажется сильнее.

- Приветствую, ваше величество. – после традиционного представления обеих сторон, поклонился Гарденеру Киван Ланнистер, младший брат лорда Тайвина. – Для меня честь быть в прекрасных залах Хайгардена от имени короля Джоффри. – с искренним интересом разглядывал живописный трон Эдмунда посланник Запада.

- Мне казалось, что официальная позиция Железного трона состоит в том, что не может быть в Вестеросе никакого иного короля, кроме того, что сейчас сидит в Красном замке. Я прав или чего-то не понимаю? – поинтересовался король Простора, разглядывая светловолосого, как и все Ланнистеры, мужчину. Под глазами Кивана были мешки и куча морщин, а щёки слегка впали, будто бы от недоедания, но скорее всего причиной тому был стресс от постоянной работы.

- Кхм. Всё так, ваше величество. – кивнул Ланнистер, который явно привык к не самым простым переговорам, а потому держался сдержанно и достойно. – Однако, его величество готов пересмотреть статус Простора в связи со сменой правящей династии. Поскольку среди Тиреллов не осталось законных претендентов на титул верховного лорда, за исключением тех, кто несёт свою службу на Стене, то мы вынуждены признать право просторских лордов самим решать свою судьбу в период смуты. – несколько витиевато, но весьма исчерпывающе высказался Киван, под молчаливое одобрение собравшихся в тронном зале людей. Посланник знал, что нужно говорить и это на контрасте с северянами играло Ланнистерам только на руку.

- Как завернул-то. – не смог удержаться от комментария стоящий подле трона Корбрей, который в отличие от просторцев реагировал на слова посла более трезво.

- В таком случае я рад, что вы здесь, сир Киван. Хорошо, что подобные вопросы больше не вызывают прений между нашими королевствами. – не мог не отметить искусную игру Ланнистера Эдмунд, одним лишь взглядом показывая тому, что не поверил сказанному ни на йоту. – И всё же вы ведь не просто так прибыли в Хайгарден, верно?

- Вы правы, ваше величество. – поклонился мужчина, а после из-за его спины показалось несколько человек несущих несколько сундуков и ларец. – От имени нашего короля мы бы хотели выразить вам почтение этими дарами. – сделал знак рукой мужчина и слуги тут же явили миру содержимое упомянутых даров.

Как и ожидалось от Ланнистеров в сундуках было золото и это мягко скажем не впечатляло. Сумма там была на несколько тысяч золотых драконов, не более. В основном оно имело символическое значение, Тайвин Ланнистер никогда бы не стал накачивать средствами возможного противника. А вот то, что хранилось в ларце привлекло более пристальное внимание. Там лежал корона из чистого золота, украшенная изумрудами, белыми топазами и горным хрусталём, создающие живую цветочную композицию. Это украшение смотрелось на фоне простенького серебряного венца на голове Гарденера, как настоящее произведение искусства. Оставалось отдать Ланнистерам должное – они знали, как расположить к себе.

- Изумительный подарок. – не мог не похвалить Эдмунд, когда корона оказалась в его руках. Даже сейчас она поблёскивала и переливалась, но за внешней красотой корона ему казалось бездушной, чего он никак не мог сказать вслух. – Я с удовольствием принимаю его, сир Киван. Это всё или есть ещё что-то? Не стесняйтесь. – махнул рукой Гарденер, после того как вернул подарок в ларец и передал его одному из гвардейцев.

- Если его величество нам позволит, то мы бы хотели воспользоваться вашим гостеприимством. Уверен нам есть, что обсудить, но мне бы не хотелось отвлекать вас от более важных дел. – с уважением поклонился Ланнистер, осторожно прощупывая почву и умасливая Гарденера, как только можно.

- Конечно, сир Киван. Хайгарден будет рад принимать гостей, сколько бы их не было. – благосклонно кивнул Эдмунд, давая Ланнистерам уйти. В который раз он заметил отличия подходов между северянами и южанами. Одни пытались говорить сразу и прямо, а другие подготавливали игровое поле, чтобы не упасть в грязь лицом. Трудно сказать какой из способов предпочёл бы сам Эдмунд, но и тех и других он прекрасно понимал. – Кто следующий на очереди, Аллан? – обратился по имени к мастеру над законом и ближайшему советнику мужчина, когда посланники Железного трона покинули тронный зал.

- Делегация из Солнечного Копья во главе с принцессой Арианной Мартелл. – мягко подсказал королю лорд Ромашкового поля.

- Дорнийцы. – с тяжким вздохом отреагировал на следующих посланников Гарденер. – Ненавижу дорнийцев. – протянул он, и в его словах открыто слышалась безысходность.

Глава 55. Дела сердечные

299 г. от З.Э.

Хайгарден.

На дворе стояло последнее и самое длинное лето в Вестеросе. В роскошных садах замка, в тени одинокого дерева наслаждались днями спокойствия и изобилия двое человек. Никто не смел нарушать их хрупкое уединение. Слуги сновали по коридорам замка, выполняя обычные поручения, а преданные гвардейцы скрывались среди арок, стен и живых изгородей, неся свой дозор неустанно и со всем тщанием. В этом месте, казалось, не было войны и потрясений, что коснулись всего континента, только тишина и покой, стоивший множества жизней и сложных решений.

Отдыхающими были никто иные, как король Простора Эдмунд из рода Гарденеров, и его неофициальная невеста, дочь предыдущего верховного лорда Маргери Тирелл. Мужчина, выглядевший в свои тридцать с хвостиком на все двадцать лет, бессовестно разлёгся на хрупких коленях юной девушки и преспокойно дремал, в то время как прекрасная золотая роза Хайгардена занималась прочтением книги, доставленной ей прямо из Цитадели. Сложно было сказать о чём говорилось в этом объёмном фолианте, на самом деле являющимся старым романом, но смотрелся он в руках девы неестественно громоздко, впрочем, не вызывая собой для читательницы никаких трудностей.

Пока двое человек, чья судьба переплелась меж собой странным образом, наслаждались молчаливой компанией друг друга, многочисленные гости замка жили своей, не менее интересной жизнью. Присутствие посланников, представляющих интересы различных сторон нашумевшего конфликта, делало атмосферу в стенах крепости до несуразного напряжённой. Дорнийцы и северяне откровенно презирали западников, а те в свою очередь отвечали им тем же, при этом при официальной встрече им приходилось, если и не улыбаться противникам в лицо, то хотя бы делать вид терпимости и понимая, надевая маску безразличия. Хотя, пожалуй, не у всех это получалось. Те же посланники короля Севера уже раза три едва не нарывались на драку, а с гостями из Солнечного Копья успело произойти с десяток скандалов. Потому-то в свободное время король предпочитал не встречаться со своими гостями, что так и норовили втянуть его в очередной конфликт меж собой.

Каждый из них видел в Просторе сильнейшего союзника для своих планов и потерять подобную возможность они никак не могли, ибо это принесёт с собой не самые приятные последствия. Эдмунд может и хотел бы сказать своим гостям прямым текстом, что ни одна из сторон не представляет для него интереса, но в Игре Престолов были свои правила, которые следовало соблюдать. Помимо союза Ланнистеры, Старки и Мартеллы стремились заключить с ним династический брак и это, откровенно говоря, заставляло нервничать его спутницу, что находилась в замке на птичьих правах, по крайней мере пока.

Особое рвение в этом вопросе понятное дело проявляла Арианна Мартелл, что была одной из кандидаток в жёны последнему Гарденеру. Девушка по местным меркам уже давно засиделась в девках, но вместо того, чтобы подобрать ей достойного супруга, её отец, принц Доран, занимался тем, что искал кандидатов среди стариков, болезных и увечных, что явно не могло доставить дорнийке никакого удовольствия. Когда наконец наследнице Дорна удалось получать разрешение посвататься к королю Хайгардена, что славился своими необычными способностями и происхождением, а также тем, что, по сути, выковал себя сам не смотря на все препятствия, девушка не раздумывала ни секунды. Прибыв в замок, девушка, что называется, дорвалась. Не проходило и дня, чтобы Эдмунд не встретился с ней и её сопровождающими по «чистой случайности», и при этом соответствуя своему свободному нраву Мартелл не теряла возможности пофлиртовать и показать себя потенциальному жениху во всей красе. Иной раз мужчине было страшно представить, что будет встреться он с ней наедине и в закрытой комнате.

- Кажется дорнийцы снова потеряли вас, ваше величество. – как бы невзначай произнесла девушка совершенно неожиданно, заставив Эдмунда слегка недовольно поморщиться, но при этом мужчина продолжал держать свои глаза закрытыми. Хоть девушка и говорила спокойно, но Гарденер не мог не услышать очевидный намёк, чувствуя надвигающиеся проблемы.

И действительно совсем рядом с ними, за несколькими рядами живой изгороди послышались звонкие голоса жителей пустынного королевства. В обычных обстоятельствах и при должной настойчивости незваным гостям хватило бы и десяти минут, чтобы отыскать уединившуюся парочку. Однако, у Эдмунда уже были готовы все меры, чтобы не допустить подобного исхода. В ответ на чарующую речь Арианны Мартелл из того же места послышался серьёзный и в меру жёсткий голос его верного друга, выходца из Долины и командира его гвардии. Сегодня Эдмунд не планировал никаких личных встреч, а потому он не позволит, чтобы его покой в окружении прекрасной девушки и чарующего запаха цветов, что произрастали вокруг них под влиянием магической силы, был столь беспардонно нарушен. Даже если и «случайно».

- Как видишь Лин умеет справляться не только с мечом, но и с ядовитыми змеями. – заметил Гарденер, когда голоса гостей стали возмущённо удалятся. По сути, для Корбрея не было иного смысла жизни, кроме как верного служения, и рыцарь доказывал это изо дня в день.

- Это радует. Но не боится ли его величество, что в один прекрасный день это змея может обвить кольцами верного рыцаря? – не отвлекаясь от чтения спросила девушка. Хотя открой Гарденер сейчас глаза, то увидел бы, что уже как несколько минут глаза собеседницы не сдвинулись ни на одну строчку.

- Не спорю у Лина есть потребности, но он умеет разделять долг и личное. – отмахнулся от явного намёка король.

- Я бы не была так уверена. Опыт подсказывает мне, что рано или поздно каждый мужчина может оступиться. В данном случае скорее рано. – протянула Тирелл, для вида перелистывая страницу.

- Опыт? – усмехнулся Эдмунд столь сомнительному высказыванию.

- Каждая женщина передаёт этот опыт от матери к дочери. Необязательно испытывать его лично, чтобы разобраться что к чему. – спокойно отреагировала на его намёк Маргери. Девушка была одета в открытое зелёное платье, что совпадало своей палитрой с камзолом мужчины, изредка оно колыхалось на ветру, а в этот раз складки ткани и вовсе скрыли лицо Гарденера на несколько секунд, заставляя мужчину невольно чихнуть от необычных и резких ощущений. – Прошу прощения. – повинилась девушка, но Эдмунд продолжал всё также спокойно лежать будто бы ничего не случилось. – Если хотите, то я могла бы оставить вас.

- Не стоит. Всё в порядке. – успокоил порыв девушки Гарденер. Они оба прекрасно знали, что подобная мелочь вряд ли может как-либо испортить их отдых, но девушка по-прежнему будто бы возводила между ними стену, хотя, будучи пленницей не так давно была более свободной в выражениях. – Мне это кажется или тебя задевает наличие Мартелл в стенах замка? – перешёл к весьма острой теме Эдмунд. Интуиция подсказывала ему об ошибочности подобных действий, но сейчас его обычно серьёзная натура требовала немного игривости.

- С чего бы, ваше величество? Арианна - прекрасная молодая девушка, достойна для вас партия по сравнению со мной, дочери падшей семьи. Разве могу я быть против той, кто не упускает ни единой возможности, чтобы затащить в свою постель каждого встреченного мужчину? – сохраняя хладнокровие, как только можно, ответила ему Маргери, но Эдмунд отчётливо слышал в её словах горечь и едкий укор в адрес дорнийской принцессы.

- Тебе она точно не нравится. – сделал однозначный вывод мужчина. – Вот только причиной тому зависть или всё же ревность? – вполне искренне задался вопросом Гарденер, при этом тон его звучал скорее игриво.

-Даже если бы мне было чему завидовать, то я бы никогда не стала показывать это. – недовольно отвернулась от Эдмунда Тирелл.

- Значит про ревность ты спорить не будешь? – вздёрнул Гарденер бровь, продолжая общаться с девушкой из полусонного состояния и отслеживая её реакции исключительно по звукам, а также колыханию платья.

- Не имеет смысла. Единственное, что она может только виться вокруг, но ей никогда не стать королевой Простора. – уверенно ответила девушка, откладывая книгу в сторону, т.к., судя по всему, диалог меж ними только набирал обороты. – Сколько бы она не пыталась, но рано или поздно ей придётся это понять.

- И почему же это? Мне кажется, было бы весьма кстати, если два извечно враждующих королевства юга объединились в одно посредством брачного договора и обоюдной унии. Я – король, а она наследница. Единое королевство юга. Звучит не так уж и плохо. – продолжал дразнить собеседницу Эдмунд.

Пусть он и сказал подобные слова, но верил в них сам с трудом. Просто так объединить врагов, что воевали друг с другом многие столетие было почти невозможно. Даже когда Эйгон объединил Вестерос Дорн по-прежнему оставался сам по себе ещё долгое время. Потомки ройнаров были свободолюбивы и независимы, а также вспыльчивы. Многим они отдавили мозоль, так что дела с ними велись неохотно. Один лишь плюс – верные, как ни странно, главное грамотно этим распорядится. В любое другое время Эдмунд бы хорошенько подумал над брачным предложения с кем-то из Мартеллов, но в данных обстоятельствах существовало одно большое но – они были лоялистами последних Таргариенов, так что Хайгардену и Солнечному Копью было не по пути. Об это пока знал только сам мужчина, но даже так противников подобного союза, как в Просторе, так и в Дорне было превеликое множество.

- Вы, верно, смеётесь надо мной, ваше величество. Даже ваши ближайшие союзники скрипят зубами при виде их делегации, что уж говорить об обычных людях. – раскусила его задумку Тирелл, легко отбив все нападки довольно разумным аргументом.

- Что правда, то правда. – искренне улыбнулся Эдмунд, признавая правоту собеседницы, но останавливать на этом не спешил. – А что, если вдруг причиной нашего союза станет не выгода, но любовь? Она, как известно, способна сломать любые преграды.

- Тогда вы окажетесь полным дураком, ваше величество. – неожиданно резко ущипнула за щеку мужчины Маргери, заставляя его удивлённо открыть глаза.

Выражение лица Тирелл было всё таким же прекрасным и благожелательным, как и в первый день их знакомства. Единственным изменением стали лишь слегка округлившееся в нужных местах части тел, от чего девушка стала только краше и при этом продолжала свою путь к званию первой леди Вестероса. Трудно было сказать существовала меж ними любовь в привычном смысле этого слова. Вполне возможно, что тут было нечто совсем иное, скорее домашнее и привычное, которое не хотелось покидать и отпускать. Почему-то Гарденер был уверен, что не смотря на возведённую ни с того ни с сего между ними стену, Маргери испытывает к нему примерно те же чувства.

- Больно, - почесал пострадавшую щеку Гарденер, хотя по лицу его и так было понятно, что король играл и при этом безбожно фальшивил. – Мне расценивать это действие, как покушение на королевское достоинство? – попытался сделать суровое выражение лица Эдмунд, но получилось так себе.

- Тогда вам придётся заключить в застенки не только меня, но и вашу гостью. Вашему королевскому «достоинству» она угрожает явно больше, чем я. – стараясь сдержать смешок, отвернулась от него Тирелл, но уже вскоре Гарденер возобновил зрительный контакт, осторожным и нежным движением поворачивая голову девушки обратно к себе. Между ними словно заискрился воздух, а места соприкосновения кожи запылали огнём. – Не играйте со мной, ваше величество. – чуть сбившемся голосом прошептала юная девушка и Эдмунд был вынужден поспешно убрать руку, возвращаясь на своё прежнее место.

- Кхм. – прокашлялся мужчина, пытаясь совладать с возбуждением и откровенным наплывом желания. Пока что трогать девушку ему возбранялось, хотя никто и не мог понять по какой причине, как и она сама. Однако, Эдмунд был твёрд в своём решении подождать ещё пару лет, хотя бы для безопасности и здоровья юной девы. Оставлять своего ребенка сиротой, а жену вдовой во второй раз он не собирался. – Вернёмся к разговору. Считаешь, что Мартелл действительно заинтересована во мне? – поспешил сменить тему на более безопасную король, хотя тут уже можно было поспорить.

- Хм. – недовольно хмыкнула девушка от нерешительности мужчины в её сторону. Она знала, что у подобной осторожности были свои причины и была готова терпеть сколько потребуется, но присутствие соперницы так или иначе влияло на устоявшиеся меж ними отношения. – Она проявляет к тебе внимание, но как по мне её больше волнует тот мальчик-северянин. Я слышала от служанок, что они подозрительно часто общаются, а несколько дней назад его видели выходящим из её покоев поздней ночью. – поделилась с ним известными слухами девушка.

- Сноу? Никогда бы не подумал. – покачал головой Гарденер, словно осуждая и одновременно радуясь за парня. Хотя в данном случае он врал, и некая тяга этих двоих друг к другу была ему прекрасна известна и даже вполне понятна. У Таргариеонов с Мартеллами долгий период взаимных отношений, так что кровь не обманешь. К тому же ещё из канона он знал, что Арианна потеряла свою девственность с одним из бастардов в Солнечном Копье, так что подобного рода телодвижения в сторону Джона были вполне себе разумеющимися.

- Всё ещё хочешь сказать, что согласен видеть её в своей постели? – с намёком спросила его Маргери, глаза которой откровенно смеялись над мужчиной, что так долго пытался свести самого себя с ветренной дорнийкой, пусть и шутки ради.

- Признаю, мой промах. – поднял перед собой руки Эдмунд, признавая поражение. – Но ведь она так хороша, можно было бы и закрыть на это глаза. – скептический взгляд, передавший всё отношение Тирелл к его словам, говорили больше, чем что-либо ещё. – Ладно-ладно, но насколько знаю у меня ещё есть выбор! – поспешил отступить и зайти с другой стороны Гарденер, пока не поздно, конечно.

- Ах, да. Как я могла забыть, что его величеству пророчат в жёны двух вдов? – закатила глаза Маргери. Вместе с тем девушка подогнула под себя ноги, из-за чего голова Эдмунда невольно упала на траву, заставляя его жалобно посмотреть в сторону дерзкой и обидчивой девичьей натуры.

- Может быть они и вдовы, но насколько слышал Серсея не утратила своей красоты. Что же касается Талли, то… - едва не вздрогнул Эдмунд от перспективы женитьбы на набожной и сварливой речной леди. – Этот вариант рассматривается только в том случае, если сестёр короля так и не удастся вернуть домой. – поднялся с земли Гарденер, после чего хорошенько отряхнулся и подошёл к дереву, под которым велась беседа. Теперь уже пришла очередь девушки использовать его ногу, как подставку под голову, когда король облокотился рядом с ней спиной о крепкий ствол.

- Значит, королева Серсея, да? – со смешенными чувствами протянула девушка, поудобнее устраиваясь и укладывая к себе на колени книгу. – Помнится в хрониках рассказывали о том, что твоей первой женой тоже была Ланнистер. Расскажешь о ней? – спросила девушку, не поворачивая головы.

- Не будем об этом. Не стоит поднимать эту тему. – покачал головой Гарденер, сложив руки перед собой. – Тебе стоит лишь знать, что именно поэтому я никогда не стану рассматривать предложение Тайвина в серьёз. Да и мне не нужна жена, что делила ложе с братом. – пожал плечами Эдмунд, стараясь уйти как можно дальше от упоминаний своего первого брака.

- Ты правда в это веришь? – прямо спросила его Тирелл, имея некие сомнения по поводу витавших в Семи Королевствах слухов.

- Я это знаю. – просто и незатейливо ответил на вопрос Эдмунда, а девушки лишь оставалось только кивнуть, принимая ответ на веру. Какое-то время между ними стояла тишина, не напряжённая, а всё такая же спокойная, не смотря на затронутые темы. Пока наконец Гарденер не решил продолжить беседу с довольно простого вопроса. – Это книга. Откуда она?

- Уиллас прислал мне её. Сказал, что она должна быть мне очень интересной. – ответила ему Маргери, пытаясь найти страницу, на которой закончила читать.

- Как он устроился? Не испытывает ли он неудобств? – продолжил неловкий диалог о судьбе бывшего наследника Хайгардена Эдмунд.

- Брат всегда мечтал стать мейстером, так что жизнь в Цитадели пришлась ему по вкусу. Иной раз он жалуется на верховного архимейстера Марвина, но почти уверен, что нашёл с ним общий язык. – поделилась судьбой своего любимого брата Тирелл. - К тому же рядом живёт бабушка и редко, но им удаётся видеться друг с другом

Как и задумывал Эдмунд Уиллас Тирелл бы отправлен в Старомест, где ныне являлся помощником Марвина. Пришлось немного поднапрячься, чтобы парень смог сохранить относительную свободу и вместе с тем лишится права на престол. Со дна были подняты старые акты и своды законов чуть ли не до Эпохи Героев. В конечном итоге парень подписал добровольное отречение и отправился восстанавливать храм знаний. Что же, касается леди Оленны, то после возращения Эдмунда настоятель Звёздной септы великодушно принял острую на язык женщину в качестве послушницы, тщательно следя за тем, чтобы урождённая Редвин ни коим образом не мутила воду.

- Ясно. – протянул Эдмунд и в саду снова наступила тишина, которая была оборвана спустя ровно десять минут, при чём вопросом услышать который любой человек ожидает в последнюю очередь. – Ты ненавидишь меня? – от озвученного вопроса девушка слегка застыла, но через пару мгновений продолжила чтение книги, как ни в чём не бывало.

- Нет, ваше величество. – дала девушка прямой и простой ответ.

- Славно. – кивнул Эдмунд, а после добавил. – Я тоже тебя не ненавижу. – закончил он столь странный диалог, не зная, что ещё сказать.

Глава 56. О серебре и золоте

Конец 299 г. от З.Э.

Королевская гавань.

Гордое семейство львов, что правило в Вестеросе от имени сгинувшей династии оленей, сейчас собралось в одном месте и обсуждало возникшую проблему, которая могла положить конец всех их планов и начинаний. Суровый глава дома Тайвин Ланнистер восседал во главе длинного стола в зале Малого совета, прожигая своим холодным и колючим взгляд зарвавшегося мальчишку, его внука и по совместительству короля на Железном троне. Юноша, уже почти мужчина, старательно делал вид, что ничего не произошло, но всё же ощущал дикую нервозность и тревогу перед взором великого Льва с Утёса Кастерли. Тоже самое испытывали его мать и дядюшка-карлик, отводившие глаза. В помещении кроме них сейчас практически никого не было, ни советников, ни даже охраны, что была выставлена за дверь. Ведь вопрос, что сейчас на повестке дня мог поставить на кон всё, чего западное семейство добивалось долгим и упорным трудом.

- Повтори. – процедил Тайвин Ланнистер, сжимая кулак. Таким десницу короля ещё никому не приходилось видеть. Будь этому место, то король уже получил бы с его стороны хорошую пощёчину, возможно даже удар способный выбить несколько зубов. Однако сперва следовало разобраться с тем, что натворил нерадивый отпрыск его дочери. – Что ты сделал? – стоял на своём мужчина, даже не скрывая своего презрения к мальчишке, но тот словно воды в рот набрал и не торопился с ответом. – Я сказал – повтори. – уже более настойчивым и повелительным тоном приказал внуку Тайвин.

- Отец, может… - попыталась вступится за сына королева-регент, но мгновенно была прервана острым взглядом столь знакомых и суровых глаз.

- Я. Говорю не с тобой. – предупредил дальнейшие попытки вмешаться в диалог десница, предупредительно выставив перед лицом дочери указательный перст, а после перевёл его на молодого короля-недоумка. – А с ним. – коротко и ясно обозначил границы для присутствующих патриарх дома Ланнистеров.

- Да, что такого я сделал?! – не выдержал давления мужчины Джоффри Баратеон, вскинувшись со своего места. – Эти старик и сука сами заслужили то, что с ними произошло! Я – король и делаю, что пожелаю! Не вам требовать от меня ответа. Делайте, что хотите, а я ухожу. – отодвинув резной стул, отправился король на выход. Мальчишка надеялся избежать возможных проблем своим резким и коротким спичем, но десницу подобная выходка мало впечатлила.

- Остановись. – хлопнул ладонь по столу верховный лорд Запада. Тон его звучал спокойно, но от этого присутствующим становилось только больше не по себе. Тайвин Ланнистер умел давить авторитетом, и самодур-внук не был для него исключением. Мальчишка от тона десницы застыл как вкопанный, едва не дойдя до двери. – Вернись на своё место. Быстро. – приказал мужчина и молодому монарху не оставалось ничего другого кроме, как подчинится. – Если ты не можешь дать мне чёткий ответ, тогда за тебя скажут другие. Тирион. – обратился к младшему сыну и своему наследнику Тайвин.

Мастер над монетой и по совместительству всеми нелюбимый наследник Утёса Кастерли старался не отсвечивать в данном разговоре как можно дольше, но судьбу, как говорится не обманешь и ему таки придётся отвечать за проступок племянника. Хотя какой проступок? То была самая настоящая выгребная яма, которую сестринский выкормыш выкопал для их семьи сам того не подозревая. Самого утра, как Тирион узнал о произошедшем он не просыхал, поглощая чарку за чаркой, лишь бы не разгребать и самому не учувствовать в разгребании тех помоев, что вылили им на голову. Однако легендарная фамилия накладывала свои ограничения и сложности, вместе с доставшимися при рождении привилегиями. Хотя сейчас вообще было трудно сказать стоило ли оно того.

- Сегодня практически с самого утра мне доложили, что видели, как его величество возвращается с крупным отрядом Красных Плащей от септы Бейлора, где проходила очередная месса всеми уважаемого верховного септона. – натурально стал бубнить своим заплетающимся языком Ланнистер, заставляя отца лишь сильнее нахмуриться, а сестру презрительно закатить глаза. Говорил он так словно читал, а не говорил, из-за чего создавалось ощущение, что к подобному полумуж стал готовиться с того самого момента, как и сам оказался в курсе случившегося.

- Кто доложил? – сверкнули глаза Тайвина Ланнистера, т.к. сам он оказался в курсе событий уже после своего нерадивого сына.

- Мой оруженосец. Подрик Пейн. – не совсем понял какое это имеет отношение к делу мастер над монетой, но даже находясь под сильным опьянением всё же он смог вовремя сообразить. – Он как раз посещал город в то время и стал свидетелем этой сцены.

- Понятно. И что он рассказал тебе? – спрашивал Тайвин, но глаза его по-прежнему неотрывно следили за внуком, что уже поумерил свой пыл и теперь лишь гневно зыркал в сторону столь ненавидимого им дяди.

- Не особо много, остальное мне пришлось узнавать самому из разрозненных слухов. – поясни Тирион, переходя к главной теме обсуждения. Было видно, что история давалась карлику с трудом, но не из-за алкоголя, как можно было подумать, а от того какое гнусное, даже по меркам Ланнистеров действие, совершил его племянник. – Главное, что я сумел для себя извлечь, т.к. это то, что Подрик видел, как по ступеням храма тащили девушку, чьи одежды были превращены в лохмотья, а на ней самой не было живого места. – обтекаемо, как только возможно постарался описать сцену мастер над монетой. И пусть он не был услышанному от оруженосца свидетелем, но даже так слова давались ему тяжело.

- И кто была та девушка, Тирион? – спросил лорд Тайвин, выразительно и с едва сдерживаемой холодной яростью смотря на внука.

- Санса Старк, отец. Точнее уже просто послушница Санса, без фамилии. – ответил отцу полумуж, осушая очередной кубок с вином.

- И что ты сделал, как узнал о случившемся? – продолжал восстанавливать хронологию событий десница.

- Я немедленно собрал всех доступных и верных мне людей, после чего смог отбить девушку у сира Транта, что собирался отдать её на потеху солдатам. Хотя замечу, что к тому моменту девушка уже… потеряла свою чистоту. – дал исчерпывающий ответ мастер над законом, косо поглядывая на скривившееся лицо сестры, которая пусть и любила сына, но никогда не пожелала какой-либо женщине подобной участи.

- Ты изнасиловал её. – не спрашивал, а утверждал верховный лорд Запада, буквально втаптывая внука в грязь каждым своим словом. – Дочь бывшего верховного лорда и сестру короля Севера. Послушницу под защитой церкви. Смертельно ранил несколько десятков рыцарей из ордена Сынов Воина. Избил и едва не отправил на тот свет нескольких членов Совета Праведных и только чудо оберегло тебя от нападения на верховного септона. Ты даже не пожалел своего бывшего главу гвардии, ставшего магистром святого ордена после своей никому ненужной отставки. Лучший рыцарь Семи Королевств нашей эпохи сейчас борется за свою жизнь, под неустанным бдением Молчаливых сестёр, но тебе этого было мало. Ты не только опозорил девушку на глазах черни, но и надругался. Этому нет оправдания. – подытожил случившееся Тайвин Ланнистер, испытывая отвращение и презрение к собственному внуку, оказавшемуся ещё худшим дарованием, чем его младший сын-урод.

- Я не насиловал её. – упёр взгляд в стол Джоффри, опасаясь смотреть деснице в глаза.

- Что? – то ли не понял вопроса Тайвин, то ли натурально опешил от попытки венценосного внука оправдаться.

- Я сказал, что не насиловал её! – с ненавистью, на которую были способны только конченные психопаты, вперил юноша свои изумрудные глаза в точно такие же, но более холодные и мрачные. – Только приказал сделать это с ней. Мне было противно к ней прикасаться самому, ясно?! Она дочь изменника, что тут такого? – не признавал за собой вины мальчишка, от чего даже обычно всегда стоящая на его стороне королева-регента захотела дать сыну пощёчину. Этим заявлением он, пожалуй, потерял последнего союзника, что ещё был у него.

- О, да, это, конечно же, всё меняет. Правда же? – с нескрываемой иронией протянул Тирион Ланнистер, которому уже не было сил терпеть самодурство и ту гадость, что изливал из себя в мир вздорный мальчишка. – Думаю король Севера, да и любой человек в Вестеросе будет рад узнать о том, что будущую жрицу изнасиловал не сам король, а лишь его гвардейцы по прямому приказу. Так и вижу, как Молодой Волк пожимает своими плечами и говорит: – «Да ладно, с кем не бывает? Забудем и пожмём друг другу руки, а твой дорогой дядюшка Джейме при случае может не беспокоится. Конечно же, я не оторву ему за произошедшее всё что только можно и нельзя. Накормлю, обогрею и отпущу. Вы же к моей семье были так добры». Так ты себе это представляешь, племянник? – откровенно насмехался над королём мастер над монетой, хотя на самом деле за этой мрачной хохмой было лишь собственное беспокойство о судьбе брата, что вот уже второй год ведёт войну в Речных землях и в любой момент может оказаться в плену северян, где после случившегося точно не стоит ждать пощады.

- Джоффри, ты хоть понимаешь, что натворил? – впервые разделяла мнение младшего брата Серсея, хотя лучше бы всё осталось так, как раньше. – Какие будут этому последствия?

- Да, как вы смеете меня осуждать?! – вновь вскинулся со своего места монарх, не в силах выдержать натиска семейного осуждения со всех сторон. – Я – король Семи Королевств, а не кто-то из вас! Кто бросит мне вызов? Многие пытались и где они сейчас, м? Где Ренли и Станнис? Я разбил их, так чего опасаться каких-то стариков в рясах и варваров с Севера, я вас спрашиваю? – стоял на своём праве Джоффри, вызывая своим поведением уже не столько презрение, сколько жалость, как к душевнобольному.

- Ты забываешься, внук. – жёстко оборвал короля десница. – Не ты разбил братьев своего отца. Кто угодно, но точно не ты. Ренли был зарезан ночью своей охранной, а Станниса и всю мощь Штормовых земель сокрушили мои войска. Где бы ты сейчас был без них? Без меня? Мало называться королём, чтобы им быть. Кажется, история твоих предшественников ничему тебя не научила. – разочарованно покачал головой Лев с Утёса. – Сир Мур, войдите. – приказал десница из-за двери в здание Малого Совета появился упомянутый рыцарь в Белом Плаще. – Отведите короля в его покои. Ему нужен отдых. Долгий отдых. Который закончится только, когда я скажу. Ты понял? – голосом, не терпящим пререканий, обратился к рыцарю с глазами дохлой рыбы Тайвин Ланнистер, на что получил спокойный утвердительный кивок.

- Ты не можешь ему приказывать! Не можешь приказывать мне! Ты мой десница, но король здесь я! – отмахнулся от крепкой хватки гвардейца Джоффри, не желая подчинятся суровому приказу деда в виде домашнего ареста.

- Пока ещё король. – осадил истерику внука Тайвин. – И если хочешь им остаться, то заткнёшься и не станешь мешать мне тот бардак, что ты учинил. – закончил на этом разговор десницы. Один жест рукой и услужливый гвардеец уводит несопротивляющегося короля из зала заседаний.

На несколько минут в помещении образовалась звенящая тишина. Глава дома львов поднялся со своего места и подошёл к окну, за которым виднелся спокойный внутренний двор Красного замка. Однако, если выйти наружу, то легко можно было услышать, как вся столица стоит на ушах. Город бурлил и бурлил опасно. Был лишь вопрос времени, когда недовольство и редкие стычки между чернью и стражей перерастут в стихийный бунт подобный тому, что случился несколькими годами ранее. В этот раз Ланнистеры были готовы к подобному повороту, хоть и не желали проверять себя на прочность в противостоянии с церковью и ведомой ею толпой. Кто знает, как катастрофично обернётся сегодняшний инцидент.

- И что теперь? – нарушил тишину мастер над монетой, понимая, что без немедленных решений покинуть заседание у него не получится.

- Нужно погасить пламя толпы. Ты сделал, что я приказал? – не отрываясь от окна и держа руки сложенными за спиной, повелительным голосом обратился к сыну верховный лорд Запада.

- Карательные отряды уже разосланы во все концы города, чтобы предупредить возможный бунт. Однако Сыны Воина это уже не чернь, они не станут сидеть сложа руки и не выпустят из рук оружия, если дело дойдёт до открытого призыва к противостоянию. – поделился своими опасениями Тирион.

- Мне всё равно. Если орден не хочет быть снова распущен, то подчинится. Остальное? – продолжил допытываться Тайвин.

- Я послал людей к верховному септону, но, если откровенно, то успеха эта затея не сыщет. Старик не променяет свой храм, который уже обложили верные ему воины со всех сторон, на Красный замок. Не его территория. Так рисковать после случившегося он не станет. – неутешительно закончил свой доклад мастер над монетой.

- Нужно закончить со всем раньше, чем в город прибудут Мартеллы, а вести донесутся до наших врагов. – развернулся к своим детям Лев с Утёса, только теперь его взгляд был направлен на притихшую королеву-регента, из которой словно выдернули стержень. – А теперь скажи мне на милость, дочь. Как ты это допустила? У тебя была всего одна задача. Одна. Держать это чудовище подальше от всего, что может принести нам проблемы. И даже с этим ты не смогла справится.

- О чём ты? – пыталась сыграть на собственной недалёкости вдовствующая королева. И всё же не перед теми людьми она пытался это сделать. Слишком хорошо знали её ближайшие родственники, чтобы поверить в этот спектакль.

- Ты знаешь о чём. Ты прекрасно видела, как мальчишка буквально помешался на девчонке Старк. Неужели так сложно было найти ему новую игрушку для своих садистских игр? – испытующе взглянул в глаза дочери Тайвин, но та не нашла в себе сил дать ответ. – Можешь не отвечать. Всё и так ясно, что твоя полезность для семьи исчерпала себя. Я не хочу больше ничего слышать о ваших желания и проблемах пока мы не разберёмся со всем этим. – закончил разговор могущественный десница короля, позволяя своим детям покинуть зал Малого Совета и оставить его в одиночестве. Очередные тучи сгущались над родом Ланнистеров и ни конца и края этому было не видно.

***

Сир Барристан Селми, бывший глава Белых плащей, а ныне же магистр ордена Сынов Воина, очнулся в своих покоях при Септе Бейлора, выделенных ему, как одному из первых лиц восстановленного института церкви. Всё тело старого воина была в бинтах. Тело отдавало болью и слабость, совсем как после сражения на Рубиновом броде. Рыцарь слабо понимал, что происходит, пока к нему не подошли Молчаливые сёстры, занявшиеся обтиранием и сменой повязкой. Уже вскоре в его покои вошёл верховный иерарх церкви и настоятель великого храма. Как раз к тому моменту, когда воин сумел связать произошедшее ранее и происходящее в данный момент в своей голове.

- Рад, что вы ещё с нами, магистр Барристан. – искренне поприветствовал его верховный септон, смотря на потерявшего вес и много крови рыцаря. В глазах жреца стояла неподдельная печаль и беспокойство, от чего воину стало очень неловко. Неловко и стыдно за то, что не сумел выполнить возложенные на него обязательства перед богами. И всё же септон не держал на него зла и не возлагал ответственности за провал. – Должно быть Семеро к вам крайне милостивы, раз вам удалось избежать крепкой хватки Неведомого. Желаю вам скорейшего выздоровления и возвращения к своим обязанностям. Скорой я пришлю к вам кого-то более подходящего, чем наши сёстры. Не буду скрывать, магистр, мало кто наделся на то, что вы можете очнуться. – покачал головой говоривший, словно раскаиваясь перед ним.

- Простите, ваше святейшество, я не смог защитить вас. – повинился перед жрецом Барристан, чувствуя на себе громадный груз вины. – И что не смог уберечь дочь лорда Эддарда прошу прощения. Как она? – и сам боялся узнать горькую правду старый рыцарь. На сердце его было беспокойно. Впервые за много лет ему было страшно услышать ответ.

- Девочке удалось выжить. – с тяжёлым вздохом отозвался ему септон. – Трудно сказать было ли то чудо или наказанием. Казалось, вам нанесли несколько ударов мечом, а к ней орудием даже не прикоснулись. Однако, ваши раны полностью сопоставимы по последствиям, что вызывает в моём сердце дикую печаль, мой друг. И это мы ещё не знаем, что будет с ней, когда бедняжка очнётся от своего сна. Возможно, что её душевные раны куда страшнее физических. – без особой надежды закончил иерарх, а Селми оставалось только прикрыть глаза от нахлынувших эмоций. Он корил себя за слабость и бессилие. Быть может, тогда королева была права и ему действительно стоило принять заслуженный отдых, дабы оставить злополучную Игру Престолов далёко позади.

- Что теперь будет? – спросил Барристан после короткого молчания.

- Слышите это, магистр? – показал рукой сохранять молчание верховный септон. Странно, но только теперь рыцарь услышал доносящиеся со всех сторон голоса. – Это глас справедливости, друг мой. Греховный город и его короли окончательно исчерпали себя. Нам более нет места здесь. Семеро покинули эти края и теперь пришла пора призвать того, кто вернёт их нам. Истинного короля и божьего избранника. – пространным голосом отозвался воину жрец, заставляя его недоумённо нахмурится. – Отдыхайте, сир Барристан. Скоро вы снова понадобитесь на поле боя. – покинул его покои иерарх, оставляя рыцаря в тяжёлых раздумьях под присмотром и опекой молчаливых жриц.

Глава 57. Брошенный жребий

299 г. от З.Э.

Простор. Хайгарден.

Информация о случившемся в Королевской гавани дошла до Хайгардена вместе с сообщением главнокомандующего карательным походом на Железных островах Рендилла Тарли. Ныне Острова Искупления, как теперь будет называться новая провинция Простора, были приведены к полному повиновению и замирению. От всей аристократии островитян остались дай Семеро лишь дети до десяти лет, в то время как все остальные были либо отправлены в застенки, либо умерщвлены в соответствии с традициями военного времени. Благодаря аналогу дикого огня от замков потомственных пиратов не осталось и камня на камне, по крайней мере из тех, что не сложили оружие, а таких можно было пересчитать по пальцам одной руки. Всех детишек лишили своих фамилий и отправили в разные уголки просторских септ, отрывая от своих корней и привычных условий.

Проще говоря, как на это ни посмотри, на архипелаге был устроен полномасштабный стратоцид всех представителей жречества и дворянства. Основное население, что не было уличено в разбое за неимением на то возможности, не трогали, всё же опустошать вполне пригодные пусть и сложные для проживания и ведения хозяйства земли было бы излишним. История назовёт это долгожданным актом справедливости и божественной карой за все совершенные этим народом злодеяния, но на плечах Эдмунда подобное решение и кровь тысячи людей останутся висеть тяжким бременем до самой смерти. Оправдание о необходимости и неизбежности подобного подхода успокаивали совесть слабо, но сейчас на повестке дня стояла новая война, которую никак нельзя было игнорировать.

Верховный септон в красках описал произошедшее с его людьми и Сансой Старк в столице. Пока что ситуацию удалось удерживать под контролем, но было лишь вопросом времени, когда улицы Королевской гавани вновь оросятся кровью. Глава церкви Семерых призывал защитника и избранника веры выступить походом на греховный город и безумного короля, уже второго по счёту за последние несколько десятков лет. Эдмунд бы и хотел оттянуть время для вступления в открытое противостояние с Ланнистерами, чтобы те окончательно измотали себя, но теперь у него просто не было выбора. Стерпеть такое с его стороны означало плюнуть на собственную репутацию, а это уже попахивало политическим самоубийством.

Решение было принято незамедлительно. Обратным письмом к Тарли и Редвину по орлиной почте он послал сообщение оставить на островах крепкие гарнизоны, а оставшиеся силы бросить в поход на Штормовой предел, занятый лоялистами Железного трона и Ланнистеров. По-хорошему Красному Охотнику и гранд-адмиралу флота, что уже вполне официально стал носить этот титул, надо было отдохнуть. Однако, лучшей возможности для реванша времён восстания Роберта он не мог предоставить хозяину Рогового холма. В то время Тирелл не дал лорду Рендиллу возможности стать одним из немногих когда-либо бравших древнюю твердыню штормовых королей. Что же, теперь у полководца появится такой шанс. После своих подвигов на архипелаге Тарли уже заслужил место в исторических хрониках, но ещё не был окончен бал, а страниц достижений всегда можно было прибавить.

- Сир Киван Ланнистер. - обратился к посланнику Тайвина и Железного трона просторский монарх.

Прямо сейчас главная аристократия королевства, из тех, что были доступны, собралась и внимательно выслушала сообщение иерарха церкви в тронном зале великого замка. Письмо Эдмунд зачитывал лично, опуская в процессе моменты, что могли бросить тень на жреца, что всё ещё находился в столице. Акцент был сделан в первую очередь на самом факте злодеяний короля Джоффри, а не на призыве идти и немедленно освобождать столицу Семи Королевств. Что же, эффект получился что надо и в этом зале у ланнистерских послов союзников точно не найдётся.

Вообще лорды и леди в последнее время очень прониклись возрождённым духом легенд, рыцарства и святости, витавших в Просторе с реставрации Гарденеров. Участились пожертвования на нужды храмов и простого люда, а всякие курьёзные случаи с придворными романами и изменами как-то сходили на нет, а вместо них возвратились традиции целомудрия, но без перегибов, на этом Гарденеру пришлось настоять отдельно через септона Лионеля, отвечавшего за подобные тенденции в столице Простора. В общем сейчас от положительных эмоций в сторону Железного трона не осталось и следа. Теперь на образование под названием Семь Королевств смотрели отчуждённо и презрительно, будто бы ещё совсем недавно Простор не был его частью.

- У меня нет слов, чтобы передать своё возмущение свершившейся мерзостью. – холодно обводил взглядом молчавших посланников Гарденер.

За полгода пребывания в Хайгардене Ланнистеры так и не смогли добиться внятного ответа или договора со стороны короля на Дубовом троне. Эдмунд предпочитал вести переговоры со всеми желающими в первую очередь через лордов Флорента и Олдфлауэрса, а это само по себе было гиблым делом без прямого приказа короля, призывающего к успешной сделке. Мало того, что просторские советники тянули время, так теперь ещё и это письмо прямо из столицы, ставшее если не шоком, то страшным ударом для младшего брата верховного лорда Запада. Казалось бы, подобные новости он должен был получить одним из первых, но нет, король уже был оповещён неведомым для них образом, и это уже приносило проблемы. Крупные проблемы.

- Ваш король нарушил столько законов, писанных и не писанных, мирских и духовных, что в пору задуматься о том, а не были ли правы те, кто говорил о его порочном происхождении. – продолжал Гарденер прилюдно втаптывать в грязь посланников Железного трона. Собравшиеся в зале просторцы лишь приветствовали подобное одобрительные взглядами, будучи полностью на стороне своего короля.

- Ваше величество, позвольте нам объясниться, я уверен, что всё это всего лишь недоразумение и не более того. – попытался перевести всё внимание на себя Кивал Ланнистер, стараясь выиграть время и уйти от темы, питая надежду выработать хоть какую-то стратегию для переговоров. Однако король на Дубовом троне не дал им подобной возможности.

- Довольно! – прервал слова посланника Гарденер. – Время слов и обсуждений закончены, сир Киван. Передайте своему королю и лорду Тайвину, что если они желают мира, то пусть готовятся к суду поединком Семерых, а если же нет, тогда клинки Простора станут им судьёй. Жребий брошен. Я не потерплю подобного беззакония. Не перед лицом небес. – поднялся со своего трона во весь рост Эдмунд. Дубовый трон за его спиной заходил ходуном и обычно всегда ярко-зелёные листья дерева стали краснеть, словно образовывая за спиной короля ярко-красное пламя разгорающейся войны. – У вас есть время до конца дня, чтобы покинуть стены Хайгардена. После этого любого человека под флагом Ланнистеров или Баратеонов на священной земле Простора будут считать врагами. Таково моё слово. – закончил на этом разговор, хотя скорее тираду, король, после чего Ланнистеры покинули тронный зал под недоброжелательные очи лордов и рыцарей.

- Каковы ваши указания, ваше величество? – вышел вперёд Алестер Флорент, когда за посланниками Железного трона закрылись ворота. Как один из главных представителей древних домов Простора он имел полное право задать этот вопрос, впрочем, для большинства всё было вполне понятно, но в первую очередь они хотели услышать это из уст своего короля. – Мы правда собираемся развязать войну с Железным троном?

- Во имя Семерых, лорд Алестер. Я не могу закрыть глаза на откровенное пренебрежение законами веры. Уже довольно давно стало ясно, что Железный трон отжил своё и случившееся лишь очередное тому доказательство. Пора Простору выступить щитом и мечом против пороков зарвавшихся родов, что потеряли свет истинной веры. Они забыли о справедливости и чести. – с каждым словом голос короля всё повышался и повышался, приобретая мистические и властные нотки, завладевая всем вниманием присутствующих. – Так что я спрашиваю вас, лорды славного королевства. Позволите ли вы и дальше втаптывать в грязь наши традиции, наши законы и наше наследие? Не пора ли напомнить Вестеросу, что Простор всегда был одним из величайших королевств этого континента? Что мы всегда были оплотом веры и справедливости? – воззвал к присутствующим Эдмунд и те незамедлительно откликнулись. Громогласный рёв толпы разошёлся в пределах замка, пугая слуг и гостей. Больше ничего обсуждать было не надо.

- Именем Семерых и наших великих предков! Простор явится на зов Праведных! Во имя мира и закона! Во имя чести и справедливого суда! Созывайте знамёна и пусть боги будут свидетелями нашей клятве! Мы не потерпим мерзости в нашем доме! Мы – длань богов! – закончил свою импровизированную речь Гарденер. Сегодня судьба Вестероса была предрешена.

***

Тем же днём после объявления королевского решения, а если по-простому, то войны, первые лица государства собрались в личном солярии короля, дабы провести совещание, некий аналог Малого совета. Пусть здесь были не все необходимые действующие лица, но король уже позаботился, чтобы оповестить их о случившемся. Из ближайших советников, разумеется, присутствовали лорд Флорент и лорд Аллан Олдфлауэрс. По правое плечо от короля всегда стоял неизменный глава гвардии Лин Корбрей. К тому же наконец-то наладила свою работу Цитадель благодаря посильной помощи и вкладу короля, так что теперь на подобного рода собраниях мог присутствовать и верховный мейстер Марвин Маг, по сути, министр наук в мире средневековья.

Неожиданно имело место присутствие лорда Роллена Кидвелла, получившего не так давно должность мастера над шептунами, или же как называли эту должность в Просторе – глава тайной канцелярии. Эдмунд не забыл о первом лорде, который выказал ему поддержку и уже осыпал потомственный род владельцев Плющевого чертога всеми благами и почестями. Конечно же, на собрании не могло обойтись без присутствия септона Лионеля, по сути придворного капеллана короля, да и просто приятного и исполнительного человека. В общем, не считая ответственных за армию и флот все места были заняты. Хотя, конечно, оставлять командования вооружёнными силами на самотёк было нельзя, так что временно место Тарли занял лорд Эммонд Осгрей хозяин восстановленной Северной марки, которая как никогда стала актуальной в конфликте с Западными землями и Железным троном.

- Итак, каковы наши ресурсы для проведения кампании? – задал актуальный вопрос Гарденер, стоя спиной к мозаичному окну, за которым виднелся внутренний двор замка с тренирующимися рыцарями и гостями Хайгардена.

Во время заседаний король редко предпочитал сидеть на одном месте. В стоячем положении ему было намного комфортнее, да и возраст позволял что тут сказать. Его кабинет советников по своей сути было очень стар, и не далёк тот час, когда большую часть присутствующих придётся хоронить и менять на более молодых и неопытных наследников. Конечно, всегда можно было воспользоваться Звёздной чашей, но в правильности подобного поступка Эдмунд сильно сомневался. Ему самому было очень тревожно от строк пророчества его матери, гласивших о том, что ему предстоит править около семи столетий, если всё пройдёт так, как задумали Семеро. Страшно представить насколько способна изменить за этот срок человека жизнь и какие последствия это за собой повлечёт. Лучше всего с этим пока повременить. Возможно, в будущем некоторым из самых деятельных советников он предложит такую возможность, но пока что пусть будет как будет, дабы не искушать судьбу.

- В общей сложности думаю мы сможем собрать около полусотни тысяч солдат, ваше величество. – дал ему чёткий ответ владыка Холодного рва, мужчина с залысиной и грубым волевым лицом. Лорд Эммонд разменял всего четвертый десяток и ещё был полон сил. Не сказать, что он был деятельным или талантливым полководцем, но как администратор Осгрей был вполне сносен. – Из них около пятнадцати тысяч всадников и конечно же без расчёта на количество фуражиров и людей необходимых для обеспечения осадных орудий. К тому же есть ещё около тридцати тысяч под командованием лорд Рендилла. С таким количеством войск у нас несомненное преимущество. Примерно в два с половиной раза. И это без учёта тех потерь, что понесли Ланнистеры во время войны с королём Севера. – предоставил ему довольно обнадёживающий доклад мужчина, но особой радости от этого Эдмунд не испытывал

- Понятно. Тогда будьте добры, лорд Эммонд. Возьмите из упомянутых вами пятидесяти двадцать, из которых пять будут всадниками. Возглавьте их и действуйте от моего имени. – дал указание лорду Гарденер, тщательно рассматривая своим взглядом украшенную и подробную карту Вестероса лежащую на столе.

- Конечно, ваше величество, но я не совсем понимаю для чего. – повинился Эммонд, желая услышать пояснения и более точные инструкции.

- Пройдётесь по Западным землям, дабы немного встряхнуть нервы Старого Льва. В начале войны тем же самым занимались Клиган и Молодой волк, В Речных и Западных землях соответственно. Вы не станете исключением. Особой резни не учинять, но желательно, чтобы власть и авторитет Ланнистеров среди лордов пошатнулась. Слишком долго эту семью преследуют неудачи, пора бы напомнить Тайвину, что страх перед ним не вечен. Он и его войска будут далёко, а вы вот здесь, прямо за их порогом. И вроде как зла вы им не желаете, но любое сопротивление незамедлительно караете. Надеюсь, я достаточно подробно объяснил требуемое? – приподнял Гарденер бровь и Осгрей поспешил кивнуть в ответ.

- А кто же тогда возглавит основную армию, что пойдёт на столицу, ваше величество? Неужели мы будем дожидаться возвращения лорда Рендилла? – поинтересовался Флорент, весьма заинтересованный в данном вопросе и король не стал его разочаровывать.

- Этим займётесь вы, лорд Алестер. Под моим присмотром и советом, но руководить расстановкой войск будете именно вы. У главнокомандующего имеется своя задача, о которой тот уже был оповещён. Можно сказать, что Ланнистерам после такого бежать будет некуда и спасутся они только чудом. Старому Льву следовало рискнуть и удавить внука-садиста по-тихому, но он не стал. Что ж, теперь посмотрим, как он будет себя чувствовать на месте Эйриса Безумного во время восстания Баратеона, когда повсюду враги, а шансов на спасение нет и не предвидится. – расставил все точки в этом вопросе король, уже давно готовый поставить золотым львам шах и мат. По факту ему был нужен только формальный повод и сегодня он его получил. – Что касается Таргариенов. Какие есть вести о драконах и их матери, лорд Роллен? – обратился к лорду Плюща Эдмунд.

События происходящие в Вестеросе слабо влияли на таковые в Эссосе. Как и в оригинальной истории Дейнерис выдали за кхала Дрого. Визерис получил свою золотую корону, а до континента в последствии дошли слухи о том, что последней представительнице древнего рода удалось где-то раздобыть трёх живых драконов. Особо в эти слухи не верили, но всю их правдивость Эдмунд знал, как и его приближённый в лице мейстера и рыцаря. Однако, пока что король поспешил их успокоить. Время на подготовку к встрече ещё было. У кхалиси и освободительницы рабов были свои «приключения», так что в своих возможностях Гарденер был уверен. Да и в преддверии Долгой Ночи всегда можно было договориться о совместной помощи и только потом разбираться с остатками столь ненавидимой династии и их питомцами.

- Честно признаться, ваше величество, вести противоречивые. – спокойным как лёд голосом держал перед королём ответ бесстрастный Кидвелл. – Поговаривают, что принцесса Дейнерис мертва или при смерти, а может находится в рабстве. Как я уже и сказал – источники разные. Одно известно точно – драконы утекли из её рук. – дал ответ королю глава тайной канцелярии, заставив того подавиться воздухом, а сердце встревоженно забиться.

- Как так? – настойчиво требовал подробностей Гарденер, шестым чувством уже начиная всё понимать и складывать два и два.

- Кажется во время одной из своих прогулок по Кварту её отравил один из представителей местной фауны. Всё выглядит подозрительно, но концы канули в воду. После этого девушка и все её приближённые исчезли, а вот один из драконов по слухам обнаружился в Волантисе во владении одного из триархов. Ещё один обнаружился в компании Золотых мечей, но они слишком часто перемещаются с места на место, поэтому сказать что-либо ещё затруднительно. Последний и самый крупный так и не был обнаружен. Можно предположить, что его оставил себе Кварт, а всех остальных отправил на продажу. В любом случае угроза возвращения Таргариенов на престол официально миновала. – закончил свой доклад лорд Роллен, а Эдмунду немедленно потребовалось присесть.

Гарденер схватился за голову. Когда Барристан Селми после отставки стал магистром Сынов Воина он только порадовался за старика и забыл об этом. Теперь же последствия этого пришли оттуда откуда их никак нельзя было ждать. Только сейчас он вспомнил о том, что в оригинале рыцарь успел спасти девушку от покушения, и без него итог этого самого покушения был закономерен. Всё это время он переживал о том, как справится или договорится с матерью драконов, но судьбе было всё равно на его планы. Порой было достаточно вынуть из истории всего одного персонажа, чтобы всё покатилось туда куда не надо. Эдмунд не знал радоваться ему смерти принцессы или же печалится. И всё же упоминание о новых владельцах одного из драконов выдернуло его из размышлений, ибо похоже, что данная история ещё не была закончена.

- Вы сказали, что Золотые мечи обзавелись одной из этих ящериц, верно? – уточнил Гарденер, припоминая ещё одного персонажа, называющего себя Таргариеном.

- По слухам. – подтвердил его опасения глава тайной канцелярии, заставляя шестерёнки в голове Эдмунда усиленно вертеться.

- Теперь по крайней мере ясно, куда так заторопились Мартеллы. – вновь встал со своего места и подошёл к окну король, где отыскал взглядом Джона Сноу, считай единственного из посланников кто остался в Хайгардене. Парень не мог не знать о том, что случилось с Ланнистерами, так что скорее всего ожидал успеха со стороны приложенных им усилий.

- Простите, ваше величество, мы не совсем улавливаем связи между вашими вопросами. – переглянулись меж собой советники, крайне озадаченные неоднозначной реакцией Гарденера на последние новости.

- Не совсем уверен, но, кажется, среди Золотых мечей путешествует некто называющий себя чудо спасшимся принцем Эйгоном по прозвищу Молодой Гриф. Всё это время Мартеллы пытались усидеть на двух стульях, но похоже окончательные ставки были ими сделаны. Что же пусть приходит. Говорят, что чудесное спасение невозможно повторить дважды. Проверим это. – пояснил свою реакцию советникам Гарденер, продолжая оценивающе рассматривать фигуру северного бастарда с мечом. – Передайте Сноу, что союзу с Севером быть, всё же случившееся задевает в первую очередь именно Старков. О браке речь не пойдёт, но враг у нас отныне общий. Посмотрим сколь долго он продержится. – завершил разговор король, давая советникам возможность проявить себя и заняться подготовкой к новому походу.

Глава 58. Пламя в отблесках Солнца

300 г. от З.Э.

Дорн. Солнечное копьё.

На причале Тенистого городка, разросшегося вокруг древней резиденции Мартеллов, сейчас стоял дикий ажиотаж. Принц Доран в своём специальном передвижном кресле лично прибыл дабы встретить важных гостей в виде полноценной армии наёмников на десятках, если не сотнях транспортных кораблей. Над судами развивались штандарты организации, чья репутация и подвиги давно стали притчей во языцех, как в Вестеросе, так и в самом Эссосе, откуда долгожданные гости держали свой путь. Не считая многочисленных зевак, на пирсе нельзя было протолкнуться от парадно одетых воинов Дорна, что по случаю выглядели не в пример лучше, чем даже хвалёная гвардия Белых Плащей.

Не прошло много времени, как первый корабль пристал к гавани. Стоило деревянному трапу создать мост между судном и причалом, как под палящим светом солнца показалась первая группа людей в позолоченных доспехах. Однако, не это прежде всего привлекало взгляд дорнийцев, а молодой человек, что вёл делегацию высших эшелонов власти Золотых мечей вперёд. Утончённые валлирийские черты лица бросались в глаза с первых же секунд, как и добротная физическая форма молодого человека. На его броне переливался вместе с позолотой ярко-красный дракон, словно символизируя обновление некой древней традиции. Новое начало для, казалось бы, утерянных навек времён.

- Приветствую в Солнечном копье. – подъехал на своём кресле к новоприбывшим принц Доран.

- Мы рады принять гостеприимство рода Мартеллов. – ответил дорнийцу молодой валлириец. – Дядя. – добавил он с уверенной улыбкой.

Доран Мартелл несколько замешкался с ответом. Взгляд его оценивающе прошёлся по фигуре и внешнему виду говорившего. Взгляды чёрных и пурпурных глаз встретились между собой. Молодой Эйгон был образцом таргариенской крови и не было в нём ни капли из того, чтобы напоминало принцу его самого или давно почившую сестру. Точнее этого не было в человеке, что представлялся его племянником. Уверенности в том, что его собеседник был тем, за кого себя выдавал, не было. Однако, теперь у Мартеллов было не из чего выбирать, а значит даже если всё так и парень не имеет ничего общего с их семьёй, то им придётся смириться с этим, если они хотят достигнуть своей цели.

- И я рад долгожданной встречей, племянник. – наконец дал ответ принц Дорна с точной такой же улыбкой. – Позволь представить тебе мою дочь и наследницу – Арриану. А также моих сыновей: Квентина и Тристана. – поочерёдно назвал своих детей Доран, давая возможность им, как следует представиться.

- Приветствую, кузен. – протянула руку для любезности принцесса Дорна, чьё выражение лица так и говорило об игривости и заинтересованности в молодом человеке. Писанная красавица по меркам пустынного королевства и даже за его пределами, Арриана умела заинтересовать и привлечь к себе внимание любого мужчины, почти любого.

- Взаимно, дорогая кузина. – ответил любезностью на любезность Молодой Гриф, целую тыльную сторону протянутой ладони. В нос ударил чудный запах ароматических масел, а взгляды двух молодых людей на несколько мгновений пересеклись меж собой, так и застыв на несколько неловких для всех присутствующих мгновений.

- Кхм. Думаю, нам стоит продолжить разговор в замке, милорды. – прервал это переглядывание. Рослый рыжий мужчина с сединой в бороде. В уголках его льдистых глаз можно было увидеть морщины. В то время, как лицо его не выражало лишних эмоций, но при этом в голосе легко можно было услышать несколько довольных ноток.

- Разумеется. – кивнул принц Доран. – А вы по-прежнему скорый на дела человек, не так ли Коннингтон? – обратился к старшему Грифу дорниец, отдавая после первых расшаркиваний приказ отправляться своим людям принять и разместить остальных Золотых мечей в городе.

- Наступило время истинному королю занять Железный трон, принц Доран. Любезности можно оставить на потом. – ответил хозяину Солнечного копья наставник сына Рейгара.

Таким образом гости и частная гвардия Мартеллов отправилась в замок. Дорнийский город был полон жизни и гости не могли не восхитится красотами наследия древней ройнарской культуры. Пока продолжался этот путь дети принца Дорана стали постепенно прощупывать неожиданно обнаружившегося в живых кузена. Эйгон блистал умом и харизмой, мгновенно расположив к себе, как молодых сыновей Дорна, так и их сестру, что откровенно флиртовала с парнем. Присутствующие были вынуждены закрыть на подобное глаза, ведь все прекрасно понимали, что данный союз возможен только с помощью династического брака. Проще говоря этот момент, можно было с лёгкой руки назвать смотринами, и они прошли весьма успешно. Парочка с первых секунда воспылала друг к другу симпатией, так что о большем нужды беспокоится не было.

Расположившись во внутреннем дворе Солнечного копья, гостям были предложены закуски на любой цвет и вкус. И конечно же дело не могло обойтись без легендарного кислого дорнийского вина. Офицеры Золотых мечей, и в частности, их генерал-капитан Гарри Стрикленд, с удовольствием наслаждались предложенным гостеприимством дома Мартеллов. В тоже время дело клонилось к полноценному обсуждению происходящих в Семи Королевствах дел, а также к будущей стратегии военной компании по возращению престола последнему представителю рода Таргариенов. Наёмники всегда оставались наёмниками, какие бы цели их не вели. Они не могли сидеть на одном месте долгое время просто так. Им требовалась добыча и лязг стали на поле боя.

- В Вестеросе более не существует однозначного центра силы, племянник. – вводил в курс дел молодого человека принц Доран, предпочитая ограничится финиковым соком вместо распивания вина. Молодой Гриф внимательно обратился во слух, пусть и знал благодаря верным людям практически обо всём, что происходило на западном континенте. – Ланнистеры находятся в окружении недавно возникшего союза Гарденера и Старков. Большая часть их сил по-прежнему сосредоточена в Речных землях и ведет свою борьбу с северянами. Однако это лишь вопрос времени, когда Старому Льву придётся отозвать их на защиту столицы. Он уже потратил баснословные суммы на покупку многих наёмничьих компаний Эссоса, дабы укрепить гарнизон Королевской гавани и не допустить бунта.

- Для нас это не станет проблемой. Лучше Золотых мечей нет никого. Мы единственные кто не станет бежать с поля боя в отличие всех остальных. Когда станет ясно, что Ланнистерам не удержаться в городе, тогда-то они и узнают каковы цена этих бесполезных псов. – гордо и уверенно отозвался Стрикленд на слова о решении Тайвина.

- Быть может и так, но пока что сила Запада по-прежнему остаётся весьма внушительной, даже не смотря на перевес Простора и Севера. – предупредил излишнюю самоуверенность принц Доран.

- В любом случая я слышал, что разлад между Железным троном и Хайгарденом начался с верховного септона, так ли это? – уточнил Коннингтон, которого весьма интересовал вопрос существования игрока, который мог стать серьёзным препятствием на пути Эйгона к власти.

- Всё так. За последние годы благодаря вмешательству Гарденера и предшествующим событиям церковь воспряла словно феникс из пепла. Сейчас её влияние находится на пике и даже не смотря на развернувшийся конфликт, Тайвин проявляет крайнюю осторожность к главе церкви. С одной стороны, он взял большая часть Сынов Воина размещённую в городе под стражу и прекратил любые выступления жрецов. С другой же он оставляет место за столом переговоров свободным. Он понимает, что если с верховным септоном что-то произойдёт, то возможность переговоров с Простором рухнет окончательно. А этого допустить он никак не может, не в его ситуация, когда со всех сторон окружают враги. – пояснил ситуацию владыка Солнечного копья.

- Звучит так словно у Тайвина Ланнистера славящегося своей осторожностью больше не осталось иных вариантов. – заметил Эйгон, что на имени убийцы его матери и сестры гневно сверкнул глазами. Подобное не могло скрыться от внимания присутствующих Мартеллов, которые весьма благожелательно оценили столь искреннее отношение к их семейной трагедии. Возможно, валлириец и не был тем самым Эйгоном, но по крайней мере он был полностью убеждён в своём происхождении и этого было достаточно.

- Старый Лев до сих пор верит, что его старший сын сможет переломить ход войны с Севером. Ко всему прочему у него остаётся надежда на поддержку Долины и Дорна. Но о последнем он крупно ошибается. – заметил Квентин Мартелл, старший сын принца Дорана. Молодой человек был коренаст и имел грубый квадратный подбородок. Его считали истинным сыном своего отца, но не тем, кто заставляет девичье сердце биться чаще.

- А вот с Долиной он вполне может быть и прав. Стало известно, что Петир Бейлиш смог жениться на Лизе Аррен и стал лордом-регентом при несовершеннолетнем Робине Аррене. Так что быть может Тайвин не зря рассчитывает на помощь рыцарей гор и долин. Правда их мнение на это счёт может существенно отличатся, ведь не зря они в период восстания Баратеона бились бок о бок с северянами и речниками. – заметил Доран, поделившись одними из последних новостей, которые явно не могли столь быстро добраться до Эссоса.

- Если всё так, то у нас нет никого кто бы стал союзником нам самим, разве нет? – задал риторический вопрос командир Золотых мечей, привлекая к себе взгляд всех присутствующих. – Северяне и речники сражаются за отмщение и свою независимость. Просторцы за веру и их короля с сомнительным происхождением. – начал рассуждать Стрикленд, правда на последней фразе он получил краткую насмешливую улыбку со стороны Аррианы Мартелл. О происхождении сейчас вообще говорить не приходилось. Пожалуй, из всех претендентов на власть в Вестеросе только Молодой Волк не вызывал вопросов подобного рода. В иное время эту войну легко можно было назвать «Войной Самозванцев или Лжекоролей». – На стороне Ланнистеров по понятным причинам Запад, Королевские и Штормовые земли. У нас же сейчас есть только Дорн, и мы сами. Как ни посмотри, но расклад явно не в нашу пользу. – закончил рассуждать генерал-капитан, заработав недовольство со стороны Джона Коннингтона.

- Не стоит беспокойства, сир Стрикленд. – уверенно отбил все сомнения Эйгон, заражая присутствующих своим энтузиазмом. В чём-чём, а в умении вести за собой людей ему точно нельзя отказать. – Уверен, что как только осядет пыль и лорды Вестероса узнают о возвращении их короля, то не останется сомнений и преткновений для моего воцарения. Нужно лишь заявить о себе. – убежденности с которой молодой человек произносил эти слова мог бы позавидовать любой мечтатель. Принц Дорна с осуждением посмотрел на наставника Молодого Грифа сира Коннингтона. Быть может, тот и получил хорошее образование и имел живой ум, но похоже, что голова Таргариена была целиком и полностью забита нереалистичными представлениями об отношении лордов Вестероса к его семье.

- Я бы не был так уверен в этом, племянник. – осторожно осадил Эйгона Доран. – За время правления Баратеона многое успело поменяться. Северяне объявили о своей независимости. Просто объявил о своей независимости. Причём возглавляют эти королевства те, кто, согласно истории, не мало пострадал от рук твоих предков. Не думаю, что они так просто согласятся сложить оружие. Это будет долгая и кровопролитная борьба, не говоря уже о том, что церковь успела настроить и простой люд против правления драконов. – подбирая слова расписал существующую картину владыка Солнечного копья.

- Я понимаю к чему вы клоните, дядя. Мой дед был не самым достойным королём, но я - не он, и люди увидят это. Что же касается Простора, то в Эссосе о нём ходит не так много слухов, но все они вызывают много вопросов. Какой он? – поинтересовался Эйгон, принимая сказанное Дораном, но при этом оставаясь уверенным в собственном успехе.

- Он называет себя Гарденером. И только это уже делает вас врагами, племянник. – без лишних прикрас или подробностей отозвался на вопрос Эйгона Доран. – Ты можешь думать, что угодно, но сейчас Простор твой главный враг. Король в Хайгардене не потерпит в Вестеросе Таргариенов и это понимают все. Не после того, как семья Зелёной Длани была уничтожена Эйгоном Завоевателем. – болезненно прикрыл глаза от спазмов в ногах принц Дорна. – Но, если ты хочешь узнать какой он из себя лично, то стоит спросить мою дочь. Она провела в Хайгардене при Дубовом троне примерно полгода. – перевёл всё внимания на Арриану мужчина, давая себе возможность немного отдохнуть.

- Что скажете вы, миледи? – выжидающе перевёл взгляд на принцессу Эйгон.

- Он странный. – потянулась девушка всем телом, демонстрируя себя во всей красе и не проявляя к обсуждению несостоявшегося жениха большего интереса. – Слух о том, что он обладает магией полностью правдив, но при этом он практически не использует свою власть и положение, предпочитая либо работать в своём кабинете, либо отдыхать в своём саду. Он не устраивает пиров и не выезжает на охоту, и всё же каждый из его людей обласкан почестями и наградами, отчего те хранят ему верность подобно фанатикам, связывая своё благополучие именно с ним. У него нет любовниц и в борделях его никогда не замечали. Можно было бы подумать, что тот урод, мужеложец или импотент. Однако, всё это разбивается о его вечно молодое личико и неустанное пребывание в компании девицы из Тиреллов, что вечно вьётся возле него. – в красках рассказал Арриана о своём впечатлении, скрывая своё задетую королём Простора женскую гордость, вызванную его открытым пренебрежением всем её попыткам сближения. – Что же касается его характера, то, как правило он сдержан. Я бы даже сказала мягок, если не знать, что именно по его приказу все Железные острова превратились в одни сплошные голые скалы.

- Есть ли у него слабости? – поинтересовался Стрикленд, которого весьма задели упоминания о магии. – И что вообще из себя представляют его силы?

- Он способен при желании озеленить поле или даже вырастить лес. По крайней мере его Дубовый трон полностью его творение. – вместо дочери вновь взял слово Доран Мартелл. – Трудно говорить о слабости, когда все кампании с его участием заканчивались для противников катастрофой и поражением. Сама природа его сила и справится с ней может только огонь. – неутешительно закончил принц Дорна. Однако вместо беспокойства офицеры Золотых мечей с усмешкой переглянулись между собой.

- Тогда у нас, есть что ему ответить. – таинственно произнёс Эйгон, а после достал из походной сумки странной формы небольшой духовой инструмент с вырезанной головой дракона.

Стоило причудливой мелодии раздаться в воздухе, как присутствующие услышали надрывный рёв, а затем некая зелёная вспышка рассекла небеса. С диким шумом на площадку Солнечного копья, где вёлся разговор, приземлился самый настоящий дракон чьё тело было покрыто изумрудного цвета чешуёй и костяными наростами, поблёскивающими в лучах палящего дорнийского солнца. Молодой Гриф поприветствовал существо размером с несколько крупных повозок поглаживанием по зубастой пасти. Чудовище из старинных легенд же словно ластилось к валлирийцу, не проявляя и капли агрессии.

- Это же… - впечатлено раздалось со стороны Мартеллов, которые не могли не восхитится величественным созданием.

- Знакомьтесь, его зовут Рейгаль. Тётушка назвала его так в честь отца и это единственное, что мне досталось от неё. – представил своего устрашающего питомца Эйгон. – Пусть он ещё растёт, но при этом уже готов показать себя во всей красе.

- У нас есть десять тысяч мечей, дракон и боевые отряды элефантерии. Плюс ваши дорнийцы. С такой силой ни один самозванный король не станет препятствием для воцарения Эйгона. – заметил Коннингтон, наслаждаясь шоком дорнийцев.

- Это и правда весомый довод. – подтвердил слова старшего Грифа Доран.

- Так что скажите, дядя? Куда лучше всего бросить всю мощь нашего союза, дабы показать наше возвращение? – призывно спросил Эйгон, продолжая поглаживать дракона по его чешуйчатой и горячей морде.

- Думаю символичным будет взятие Штормового Предела. – уверенно ответил Таргариену Доран. – Сейчас просторский король занят тем, что собирает войска для похода на столицу под Тамблтоном. Его лучший полководец, лорд Рендилл Тарли, сейчас осаждает древний замок и весьма успешно. Если показательно разбить его, то это станет весомым ударом по мощи Хайгардена и заставит лордов Простора крепко задуматься над тем стоит ли игра свеч. Вариант не однозначный, но подходящий. – предложил стратегию будущей компании Мартелл. – Войска Дорна уже ожидают на Костяном пути. Если всё произойдёт так, как мы этого ожидаем, то Королевская гавань окажется лёгкой добычей после покорения Штормовых земель.

- Иного я и не ожидаю. – кивнул Эйгон таким образом соглашаясь с планом предложенным владыкой Дорна. – Пусть под властью Хайгардена находится сильнейшая армия и флот континента, но все они меркнут пред мощью и силой дракона. Так было, так есть и так будет. Король Гарденер склонится перед истинным и единственным королём Семи Королевств или Битва на Пламенном поле обретёт названную сестру. Я не желаю сожжения и разорения Простора. И всё же у всего есть цена, особенно у Железного трона. – выражение лица молодого человека после этих слов скрыла тень изумрудного дракона, что высоко задрал свою голову и выпустил в небо мощную струю огня.

Глава 59. Скрытая угроза

300 г. от З.Э.

Простор. Тамблтон. Королевская ставка.

- Лорд Тарли сообщил, что во время недавнего приступа ему удалось занять внешнюю стену. Лишь вопрос времени, когда Штормовой предел падёт. – сообщил Эдмунд перед советом лордов, передавая последние новости от Красного Охотника.

Присутствующие аристократы во главе с лордом Флорентом восприняли эту новость с большим ажиотажем. С каждой победой Гарденера в очередном военном конфликте они всё больше убеждались в исключительности родного королевства под властью исконной династии. Конечно, имела место зависть со стороны некоторых, кто был обделён вниманием и подвигами, однако пока что всё шло как нельзя лучше. Подъём воодушевления среди просторцев объединённых одной верой и идеей был колоссальный. Ничто не предвещало беды, и король был уверен, что в скором времени кровопролитной войне в Вестеросе придёт конец, чтобы отдохнуть и зализать раны в преддверии Долгой Ночи, что может стать последней в их жизни.

- К слову сказать, ваше величество. Ещё утром в расположение ставки прибыл лорд Рокстон со своими войсками. Думаю, ещё пару дней, и мы будем готовы выступать на столицу. – отметил Флорент, проявляя ни с чем не сравнимый энтузиазм. Лорд Ясноводной крепости и один из марочных лордов юга тот стал испытывать редкостную зависть к успехам Тарли и Редвина, что находились в фаворе короля после своих успехов на Островах Искупления. Серебряный Лис надеялся вновь вернуться на первые роля управления королевством, как только триумфально возьмёт Королевскую Гавань, от того и появилось безудержное желание как можно скорее отправиться в путь.

- Разумеется, лорд Алестер. Более нет нужды ждать, так что как только закончиться собрание можете готовить людей к выступлению. – благожелательно кивнул Эдмунд на живость Флорента. Просторскому королю было только в радость быть подальше от рутинных дел, а уж проявления инициативы своих вассалов он любил и ценил, главное, чтобы она не заходила туда, куда её не просят.

После объявления освободительного похода на Королевскую гавань и заключения союза со Старками Война Пяти Королей вновь вступила в активную фазу. Джона Сону и остальных северян он оставил подле себя, вроде как затем, чтобы держать с ними совет и проявить своё расположения к союзникам. Ему думалось, что Кейтилин Талли оценит подобный жест с его стороны, да и упускать из рук одного из последних живых Таргариенов не хотелось. Возможно, что после всей кампании он даже наделит юнца фамилией и земельным наделом, лишь бы не дать тому узнать о своём происхождении и закрепится под защитой Севера. Как говорится держи друзей близко, а потенциальных врагов ещё ближе. Так что, когда Эдмунд отправил письмо с содержанием принятых решений его брату, тот не стал возражать и остался в ставке Простора. Пускай лорды юга относились к нему с куда большим пренебрежением, чем на Севере, но никто не мог не заметить проявленного королём к нему внимания, потому Сноу весьма быстро ощутил на себе какого это иметь подле себя кучу друзей и доброжелателей.

Что же касалось Ланнистеров и их реакции на нынешнее положении дел, то оно легко предугадывалось. Без союзников, да в окружении врагов Старый Лев быстро поумерил свой пыл и гордыню. Из столицы практически еженедельно приходили письма, в которых двое игроков пытались обвести друг друга вокруг пальца. Тайвин убеждал, что произошедшее с Сансой Старк и Сынами Воина лишь недоразумение и короткое умопомрачение действующего монарха, а Эдмунд же в свою очередь понимающе ему отвечал, но стоял на необходимости независимого и священного суда, и в отличие от Мартеллов в своё время, у него для этого имелись как силы, так и возможности.

Пока длилась эта пародия на переговоры Эммонд Осгрей прошёлся по южным владениям Западных земель своим рейдом, разбивая немногочисленные гарнизоны, забирая припасы и беря приступом те замки и укрепления, которые только мог. На противодействие ему был направлен Давен Ланнистер, тот ещё вояка, что отражал подобные нападения со стороны северян. По сути, на время отсутствия Тайвина и Кивана именно он занимался обязанностями Хранителя Запада и весьма успешно стоит сказать. В одной из недавних стычек ему даже удалось нанести поражение владельцу Северной марки, выбив из расчётов по меньшей мере до пяти тысяч человек. Поражение сильное, а потому Осгрею пришлось на время отступить к занятому Гринфилду, дабы немного отдохнуть и восполнить силы. Что же, ни в одной войне нельзя бесконечно побеждать, но западный театр военных действий пока что был вторичен. Главная баталия должна была развернуться на востоке, у древней столицы Эйгона Завоевателя.

Гарденер не питал лишних иллюзий и другим не давал этого делать, да и думалось ему что Тайвин Ланнистер также это понимает, просто ищет возможность потянуть время и подготовится как следует. Среди андальских королевств Вестероса должен остаться один король и им будет Гарденер. Для этого Железный трон должен перестать существовать не только как институт власти, но и физически, т.е. быть уничтожен. С одной стороны варварство, а с другой каких-либо положительных чувств к пародии на трон выкованном в злополучном огне он не питал. Ещё Баратеону хотелось переплавить этот ржавый стул на что-то более полезное, но Аррен и остальные не дали это сделать. Трон был символом преемственности и по-другому править Семью Королевствами было невозможно. Что же, теперь от этого образования осталось только одно название, так что и трон потерял былую ценность, а потому его дни существования были сочтены.

- Ваше величество, разве нам не стоит дождаться войск северян и речников, прежде чем идти на столицу? Всё же мы союзники и не воспримет ли Молодой Волк, как оскорбление, то, что мы уничтожим наших общих врагов без каких-либо усилий, пока он и его люди продолжают сражаться с Джейме Ланнистером и армией Запада? – задал резонный вопрос лорд Элвуд Медоуз, который в иной жизни был кастеляном Штормового предела под властью Ренли Баратеона, а позже и его брата Станниса. В этой же жизни именно его поддержка оказала существенное влияние на поражение Тиреллов в гражданской войне.

- Не стоит беспокоить, лорд Элвуд. Без нас у короля Севера вообще бы не было шансов на победу. Так что пусть будет благодарен за то, что мы наконец-то сделаем то, чего он не может уже несколько лет. – вместо короля ответил лорду Луговины Алестер Флорент. – Ах, да, прошу прощения, сир Сноу. Не принимайте это на своё счёт, я лишь сказал то, что многие и так думают в этом шатре. – сделал вид, что только что увидел присутствие Неуловимого Волка на собрании хитрый лис, который умудрялся ревновать не только к Тарли, но даже к простому бастарду, оказавшемуся в милости у его короля.

Удивительное дело, но похоже лорд Ясноводоной с его извечными интригами и желанием оказаться выше всех очень преданно стал относится к Эдмунду, испытывая острою потребность в его одобрении. Должно быть на того оказало весьма острое влияние увиденные и продемонстрированные Эдмундом способности и достижения. С одной стороны, это могло оказаться лишь показным действием, для того чтобы приглушить бдительность короля на Дубовом троне. В таком случае это могло быть не так опасно, как если бы Флорент был полностью искренен. Иной раз самый преданный вассал может оказаться куда страшнее, чем даже заклятый враг. Уж слишком часто за последние месяцы пребывания Гарденера в Хайгардене ему стали попадаться различные девы из лисьего дома. Как бы его невеста не оказалась в опасности от подобной настырности. А потому король должен был быть крайне бдителен, чтобы держать Старого Лиса в узде.

- Не стоит извиняться, лорд Флорент. – спокойно отреагировал Сноу на выпад со стороны советника. Бастард присутствовал на собрании, как представитель от северян и пусть его слово ничего не решало, но сам факт его присутствия был показателен. – Уверен, что Робб и сам хотел бы покончить с этой войной, как можно скорее, дабы вернуть наших сестёр домой и отомстить за отца. – уверенно отбил нападки хитрого лиса парень, за что получил от него взгляд уважения и поддержки.

Со временем парень успел пообвыкнуть к жизни среди южных аристократов. Он уже не использовал церемониал и говорил о своей семье так, как оно было на деле, а не как того требовал этикет и традиции. Достигнув успеха на поприще заключения союза с Простором, тот явно переживал второй подъём уважения со стороны его сопровождающих, а также заимел какую-никакую уверенность. Это было очень хорошо для планов Гарденеру по привлечению Сноу на свою сторону. Пускай его ненависть к Таргариенам никуда не делась, но зато он смог искренне проникнуться к юноше симпатией. Пройдёт время, и он сможет воспитать из северянина вполне преданного и полезного лично ему человека, главное не оплошать.

- Что же, я рад это слышать. Надеюсь, что король Севера не станет расслабляться из-за нашей поддержки и выполнит свои обязательства со всем тщанием. – решил оставить последнее слово за собой лорд Алестер, показательно отворачиваясь от бастарда.

- Можете быть уверенным, лорд Флорент. Мой брат не оплошает. – разрушил все планы просторского аристократа Сноу, заставив того скривиться на мгновение. Эдмунду даже краем глаза удалось запечатлеть довольную усмешку на лице юноши, что пропала также внезапно, как и появилась.

Собственно, в северянах у Гарденера большой уверенности не было, если быть предельно честным. Помня о загнанном в столице льве, он пытался держать руку на пульсе, стараясь быть первым, кто узнаёт новости из Риверрана, где располагалась ставка Молодого Волка. Красная свадьба была одним из тех моментов в каноне, который никак нельзя было допустить, а иначе от этого союза изначально не будет никакого толку. Вроде как помолвка короля Севера и его дяди Эдмара на дочерях Фрея была всё ещё в силе, правда пока что до свадьбы дело так и не дошло, что тревожило. Да и о Болтонах забывать не стоило. Пускай Джейме Ланнистер так и не попал в плен, что означало вполне живых и преданных Карстарков, но в любой момент всё вполне могло пойти совсем не так, как нужно. Та же новость о свадьбе Бейлиша и Лизы Аррен вызывала тревогу. Всего одно действие, событие, считай отделяло Гарденера от того, чтобы поменяться с Тайвином ролями. К тому же на юге его поджидали Мартеллы, пока что не выбравшие сторону, а значит ожидающие прихода ещё одного игрока.

Эдмунду не хотелось, чтобы череда недавних побед застила ему глаза и окончилась так внезапно. Если Простору придётся сражаться от обороны, а не от нападения, то в таком случае множество его поданных будут убиты, а цветущие поля будут втоптаны в грязь. Куча работы пойдёт на смарку, а враг из-за Стены ждать и дремать не станет. Кто знает, как повлияет отсутствие Сноу в этом промежутке времени на поступки тех же одичалых и белых ходоков. Гарденер конечно же позаботился о новобранцах и даже выделил весьма приличную сумму из тех средств, что некогда собрал, грабя налоговые поступления в Королевску гавань, но хватит ли этого? Вряд ли, а значит решающее сражение не за горами.

- Сир Сноу, возможно, у вас будут какие-то предложения? – спросил Гарденер, когда ход мыслей плавно подвёл его к главному врагу всех живущих. Однако северянин на его вопрос лишь покачал головой, отчего Эдмунду пришлось продолжить допытываться до него. – Или быть может какие-то новости? Даже самые абсурдные могут дать нам пищу для размышлений. – заметил Гарденер и судя по лицу стоящего рядом Корбрея тот в отличие от всех остальных понял чего добивается услышать своими вопросами король.

Рыцарь Долины не забывал о поведанной ему и архимейстеру угрозе ни на один день, продолжая готовиться и ждать наступления страшного часа. В тоже время Марвин изучал старинные легенды и упоминания об этом событии в Цитадели, скупая от имени университета все доступные на рынке и в закромах эссосийских коллекционеров запасы драконьего стекла. Кто-кто, а уж деятельный мастер мистических искусств точно будет готов сразиться с армией мертвецов и их королём, когда настанет время. В этом вопросе своему наставнику Гарденер доверял целиком и полностью, тот подготавливался на славу, так что стоило задуматься о том, кому же на самом деле надо было беспокоиться о грядущем. Им? Или же самим мертвецам?

- Не думаю, что есть что-то чего вы не знаете, ваше величество. – отрицательно покачал головой Сноу, а Эдмунд уже думал вздохнуть спокойно, пока не увидел, как один из северян наклоняется к их представителю на ухо и что-то шепчет.

- Кажется ваш человек совсем иного мнения на это счёт. – намекнул Гарденер, заставляя Сноу как можно скорее отмахнуться от подчинённого и всё же дать ему ответ.

- Поверьте, сир. Мы не утаиваем никакую важную информацию, а если бы она и была, то по крайней мере лично мы о ней не знаем. – не так понял его намёки бастард, однако Эдмунд проявил терпение, давая возможность собеседнику сказать до конца. – Мой подчинённый лишь напомнил мне о пустых слухах из родного дома и не более того. Они никак не повлияют на ход войны и вашей кампании.

- И всё же мне бы хотелось послушать. Не всё же нам говорить только о войне, как-никак теперь дела Севера – это дела Простора. – внешне спокойно подтолкнул Гарденер Сноу к диалогу, хотя сердце внутри него забилось намного чаще, чем обычно. Интуиция намекала ему на то, что услышанное может быть невероятно важным, тем самым что он так долго ждёт и боится услышать.

- Кхм, если вы настаиваете. – немного растерялся Сноу от проявленного искреннего внимания к его родине. А вот просторцы вообще не понимали зачем им это слушать, если откровенно, но с заскоками их благословенного Семерыми монарха они были готовы легко смириться, как-никак то была одна из их прямых обязанностей. – Недавно некоторым из моих товарищей пришли письма из дома. С упоминанием одного из рекрутёров Ночного Дозора, тот рассказывал и показывал… странные вещи. – несколько замялся Неуловимый Волк и тут-то Эдмунд понял – вот оно. Кулак короля нервно сжался, что вызвало неподдельный интерес со стороны присутствующих, однако понять, чем вызвана подобная реакция они пока не могли.

- И что же это за вещи, сир Сноу? – всё ещё сохраняя спокойствие на лице, настоял на подробностях Гарденер.

- Вы будете смеяться, ваше величество. – не торопился быстро отвечать Сноу, боясь, что северян поднимут на смех, а это вызвало уже неподдельное раздражение со стороны Эдмунда, терпение которого было на исходе.

- Ты говоришь это тому, кто родился три столетия назад, сир Сноу. Тому, кто ещё совсем недавно вылез из собственного склепа и владеет силами неподвластными простым смертным. Ты правда считаешь, что у меня есть хоть малейший повод смеяться? – сделал вполне логичное замечание Гарденер, заставив людей ещё раз невольно задуматься над тем, кому они принесли клятву верности. Со временем подобные моменты стираются из памяти людей и происхождение Эдмунда не стало исключением. Пожалуй, теперь на него и правда смотрят скорее как на мессию нежели как на человека.

- Не хотел показаться бестактным, ваше величество. Прошу прощения. – повинился перед ним Сноу, что теперь стал больше осознавать ситуацию. – Тот рекрутёр демонстрировал семьям наших лордов вполне живую и двигающуюся конечность. – поспешил дать ответ бастард под недоумённым взглядом просторцев. – Естественно, это всего лишь слухи, ваше величество. – поспешил заметить Сноу, когда увидел, как Эдмунд откидывается на спинку своего стула с тяжким вздохом.

- Я один не совсем понимаю, что в этом такого? – спросил один из лордов малой руки, вызвав своим вопросом всеобщее недовольство от сказанной северянином глупости.

- Конечность была отделена от тела. – понял в чём состоит непонимание Сноу, поспешив объясниться. – Брат Ночного Дозора говорил о том, что эта рука принадлежала одному из мертвецов, что ни с того, ни с сего поднялся из своей могилы. Понимаю, что это звучит очень похоже на вашу ситуацию, ваше величество, но тот мертвец не мог ни говорить, ни узнать кого-либо, а только бросаться с намерением убить. Как я и сказал ранее никто в это не верит, по крайней мере их тех, кто не видел это своими собственными глазами. – постарался объясниться с ним парень. Однако хватило всего пару мгновений отразиться на его лице, чтобы Гарденер понял одно – тот верит в это, хоть и не хотел распространятся об это. Возможно, что сообщение он получил не от кого со стороны, а от своего дяди, что был главным разведчиком Ночного Дозора.

- Началось. – прошептал себе под нос Эдмунд, нервно сжимая свою переносицу.

- Простите, ваше величество, кажется, я не расслышал. – повинился Сноу, резонно подумав, что по-прежнему обращаются к нему.

- Ничего. – вернул себе самообладание Гарденер. – Это действительно забавная история, но на всякий случай держи меня в курсе новостей, сир Сноу. – закончил на этом разговор Эдмунд, погружаясь в собственные мысли.

Что ж, похоже преддверие Долгой Ночи было не столь далёко, как он надеялся. Теперь ставки этой войны возросли многократно. Для объединения андалов и спасения континента теперь нужно было хорошо постараться и сделать это как можно скорее. Ради будущего Простора и всего Вестероса на юге должен остаться только один король. И это был вопрос не предпочтений, а вопрос жизни и смерти.

Глава 60. О Змеях и Охотнике

300 г. от З.Э.

Штормовые земли.

Рендилл Тарли, главнокомандующий силами Простора, испытывал усталость и раздражение от развернувшейся перед ним картины. Прошла всего пару с дней с того момента, как ему удалось занять родовой замок Баратеонов, чьи защитники, возглавляемые лордом Алесандром Стедмоном по прозвищу Грошелюб открыл ворота после нескольких месяцев осады крепости с суши и её блокады с моря. Лорд Широкой Арки полностью оправдывал свою поганую кличку, переметнувшись на сторону Железного трона после гибели Станниса на Черноводной, тот крепко держал оборону, но подвело брюхо и желание сохранить жизнь. Тарли пообещал кастеляну перед осадой, что если ему придётся войти в ворота силой оружия, то он не пощадит никого из тех, кто выступал против него. Сначала любезное предложение Красного Охотника было воспринято без должного почтения, но припасы быстро кончились, а вскоре пала внешняя стена, так что вскоре Стедмон уже полз на коленях и молил о пощаде.

И вот случилась незадача. Дорнийцы, чтоб их. Подвели двадцатитысячное воинство прямо под стены уже взятой крепости. И куда смотрели марочные лорды? Понятно куда. Ведь Тарли уже разгромил до этого наспех собранное ополчение из десяти тысяч молодых неумех, отправив их обратно, обойдясь минимальной кровью. На Островах Искупления не так давно было намного проще вести карательные походы благодаря горючей смеси, так похожей на столь ненавидимый королём дикий огонь Таргариенов. Однако, приказ короля на счёт дальнейшего использования столь чудного оружия на континенте был ясен – нельзя, а то повесят и на заслуги не посмотрят. Сложная натура этот Гарденер, как уничтожить целое королевство со всеми дворянами и жрецами, так это пожалуйста, а как дошло дело до возможного сожжения пары замков и лесных опушек так тут ни-ни. Ох уж, эта блажь королевская, если бы у него сейчас были запасы хотя бы в несколько десятков литров, то разобраться с возникшей проблемой было бы намного проще.

Вёл всё это воинство дорнийцев вёл никто иной, как всем известный Оберин Мартелл. Вот и встретились на поле боя Красный Охотник и Красный Змей, правда радости это большой не доставляло. Силы Тарли за это время успели немного поредеть, да и как минимум пять тысяч из бывших тридцати были приписаны экипажем к флоту Редвина, что стоял в заливе Разбитых кораблей. Помощи на суше от него не дождёшься, но как минимум тот заставит дорнийцев понервничать и остеречься, а значит они будут делать ошибки, что ему на руку. В остальном же силы их были примерно равным и было бы у Рендилла несравнимое преимущество в виде почти семи тысяч всадников, если бы не одно большое но – его противниками были именно дорнийцы.

Давние соседи и противники, которые терпеть друг друга не могли. Однако пока просторцы развивали на своих землях ремесло верхней езды, песчаники упражнялись с копьём, чтобы вышибать всадников из седла. Та ещё проблема, полностью нивелировавшая всё преимущество Тарли. При столкновении с любым другим противником это можно было бы наоборот назвать везением, но не в этот раз. И Красный Змей прекрасно знал об этом, от того и хорохорился перед ним, вызывающе выступая, стоя спиной к собственным воинам.

- Рад видеть вас, сир Рендилл, в такой знаменательный час. – с уверенной усмешкой поприветствовал просторца дорниец, одетый в плотную кожаную броню чёрного цвета, что не стесняла во время боя движения. Поверх брони была одета накидка в родовых ярких цветах Мартеллов, а сам мужчина один из немногих восседал на лошади. – Однако кажется мне, что вы заблудились. Но не волнуйтесь, я помогу вам. Простор он вон там. Видите? – откровенно издевался мартелловский выкормыш, показательно тыча рукой куда-то за горизонт на запад.

- Это кажется ты успел заблудится, Мартелл. – яростно отвечал Оберину Тарли со стены потрёпанного Штормового предела. – Всегда знал, что твоя мнимая обида на Ланнистеров и яйца выеденного не стоит. Хорошо тебе и твоему брату теперь плясать под дудку убийцы сестры и племянников? – пытался задеть Красного Змея полководец, разумно предполагая, что Мартеллы вступили в сговор с Железным троном.

- Не зарывайся, Тарли. – для вида спокойным голосом отвечал со своей стороны Мартелл, однако прищуренный острый взгляд тёмных глаз с головой выдавал истинные эмоции вспыльчивого дорнийца. – Семейство Ланнистеров ещё получит своё, но пока что я здесь от имени моего племянника короля Эйгона, шестого этого имени, законного короля ройнаров, андалов и Первых людей. Так что советую сдать нам крепость и оружие, а после принести клятву верности своему законному королю, Тарли. Пока ты ещё можешь это сделать. – поверг просторцев в шок своим заявлением Мартелл, отчего даже у самых стойких рыцарей и лордов глаза на лоб полезли.

- Ты, верно, совсем спятил, Мартелл. – покачал головой Рендилл, хотя на самом деле озвученное требование Красные Охотник принял со всей серьёзностью. Шестерёнки в его голове бешено крутились и складывали два и два. Полной картины ему конечно же было видеть не дано, но то, что появилась некая третья сила в Войне Пяти Королей, понял отчётливо. – Забирай своих песчаных выкормышей и вали отсюда! Мы служим только одному королю, и он никогда не будет сидеть на Железном троне! В отличие от тебе подобных драконьих подстилок, у просторцев ещё остались хороший вкус и честь, о которой в Дорне никогда не слышали! – дал однозначный ответ Тарли, в уме уже продумывая ход сражения.

- Так я и думал. Что ж, встретимся на поле боя. Посмотрим, что ты скажешь, когда будешь захлёбываться своей кровью, беспечный дурак. – развернул лошадь и вернулся к расположению дорнийского воинства Мартелл.

Как ни странно, но последние слова Оберина крепко задели Тарли, и всё же не тем образом каким можно было подумать. Воинское чутьё подсказывало ему, что для подобной уверенности противника должен быть достойный повод. Мартелл не мог не видеть равное количество войск и их укреплённость, а также наличие совсем рядом крупного флота, что мог высадить приличные силы нападавшим в тыл. Что-то тут было не чисто и это наверняка. Планировали ли дорнийцы получить подкрепление и если да, то откуда? С моря? Возможно, но рискованно флот Редвина после уничтожения железнорождённых был сильнейшим в Вестеросе и сейчас он находился практически в полном составе. Только безумство или отчаянье может толкнуть противника на морское сражение.

В таком случае остаётся только суша. Тарли не был так глуп, чтобы после слов Красного Змея мгновенно отринуть от себя возможность сговора с Ланнистерами. Однако, станут ли они ослаблять защиту столицы, когда король Гарденере вот-вот заявится к ним на порог? Вряд ли, а значит здесь было что-то ещё. Припрятали не так далёко резервы, чтобы ввести их в бой в разгаре сражения? А вот это уже похоже на дорнийцев, крепких мастеров засадной войны. В таком случае рисковать не стоит и лучше бы отсидеться в крепости. Мог ли Мартелл задумать именно это? Конечно мог, и в таком случае ланнистерская партия вновь возникает на повестке дня. Зачем побеждать, если можно задержать? Вариантов было много и каждый из них нёс за собой риски.

Тем не менее Тарли был не тем человеком, что способен просто отсиживаться в сторонке и бездействовать. Их король ожидает его и Редвина поддержки, чтобы разобраться с Железным троном раз и навсегда, а потому Рендилл не мог позволить себе задержку, кто знает, как поменяется к нему отношение Гарденера, если он сейчас упустит шанс для очередного свершения. Возможно, что в Красном Охотнике начало просыпаться честолюбие, но каждый день простоя в Штормовом пределе и правда мог иметь решающее значение. Хорошо бы знать заранее о чём думает и на что рассчитывает противник. В любом случае сражению быть и это было решено.

У просторцев была не самая лучшая позиция для начала боя. В то время, как Мартелл и его воинство заняли свободное пространство перед замком, Тарли пришлось бы идти на прорыв прямо в распростёртые объятья врага, чтобы принять бой. Потому первым делом Красный Охотник решил расчистить для авангарда всадников дорогу. Несколько сотен лучников начали прицельно бить в места скопления дорнийцев, вынуждая тех отойти. Попытки же вести ответный огонь ни к чему не привели. Великий замок, построенный на утёсе, имел не то, чтобы высокие стены, а скорее высоченные. Взять его была задача почти невозможная и если бы не отсутствие приличного количества защитников и припасов, то уже самому Рендиллу пришлось стоять под ним ещё несколько месяцев.

План отогнать дорнийев от замка полностью оправдал себя. Тарли приготовился к атаке и поручил командовать авангардом всадников одного из доверенных ему людей. Сам лишний раз лезть на рожон Красный Охотник не планировал. Для этого ещё придёт время, а пока следует понять стоит ли ждать от противника ещё какой подлянки. Редвин не мог не заметить разворачивающийся под стенами крепости бой. Пока что гранд-адмирал старался лишь наблюдать, но на всякий случай стал постепенно направлять флот к берегу, чтобы в случае чего оказать главнокомандующему поддержку. И всё же Мартелл оказался спокойным даже когда плотная шеренга всадников врезалась в ближайший строй его воинства и буквально вмяла людей в землю.

Однако, всё было на первый взгляд не так радужно, как могло показаться. Сперва всадники действительно оттеснили дорнийцев, давая возможность выбраться из крепости уже пехоте, и всё же уже вскоре стало ясно, что авангард увяз. Копья нанизывали и дырявили открытые бока лошадей из-за чего образовалась давка, которая приносила вред в первую очередь именно просторцам. Тарли ожидал подобного поворота, но сделать пока что ничего не мог, ждал, когда в бой вступит пехота. Под рёв трубы всадники стали отступать назад, уступая свои места пехотинцам, что уже более эффективно стали прорубаться сквозь строй противника.

Не сбавляя темпа Тарли выдвинулся вместе со второй половиной всадников в самую гущу сражений. Опасность копий для конницы заключалась только в крепком построении. Несколько копий ничего не способны сделать против слаженной атаки нескольких всадников, что и было продемонстрировано. Стоило пехотинцам нарушить строй дорнийцев, как их немедленно сменяли всадники и так по кругу. В такой суматохе были естественны случайные потери, но тактика оказалась действенной и песчаники дрогнули. Пожалуй, главной заслугой просторцев была в том, что все их воины были ветеранами островной кампании и набрались боевого опыта, что делало их цену равной как минимум двух, а то и трёх обычных воинов Дорна. Противники же напротив, пусть и были достаточно тренированы и свирепы, но до сих пор оставались зелены. Только личный отряд Мартелла, состоящий в основном из его побратимов по наёмничьей службе, мог сравняться в стойкости и выдержки с ветеранами Тарли, в то время как все остальные были вынуждены проверять закалённых в боях андалов на прочность.

Однако, Рендилла по-прежнему не покидало ощущение грядущей западни. Дорнийцы были слишком спокойными для тех, кто проигрывал в выгодной для себя позиции. По-хорошему им бы надо отступить, чтобы сохранить силы, но те продолжали стоять насмерть, словно ожидая чего-то. У Тарли всё ещё была возможность отступить за крепкие пусть и не совсем целые стены Штормового предела и всё же вся эта ситуация не давала ему покоя. Губитель Сердец в руках полководца прорубал себе путь сквозь врагов, когда мужчина заметил то, чего так ожидал Мартелл. Из-за мыса Дюррана стали появляться корабли под золотым и таргариеновским флагом. Теперь сомнений в том, что Дорн переметнулся на сторону роялистов драконовой династии не было. И всё же до сих пор ему не было понятно, на что надеялся враг. Флот Редвина не даст пройти вражеским кораблям и высадить на подмогу десант, а потомки ройнаров продолжали проигрывать, а значит и ждать чуда им долго не придётся.

Ответ нашёлся столь же неожиданно, как и появился вражеский флот. В небесах просторцы услышали рёв и на несколько мгновений над полем боя повисла звенящая тишина. Будто бы сама кровь их предков проснулась ото сна и заставила забиться сердце чаще, не от удивления, но от страха. Первобытного и тревожного. Вслед за рёвом в небе появилась зелёная тень, устремившаяся прямо к флагману гранд-адмирала под названием «Летнее Солнце». Тарли уже понял, что будет дальше, даже тени сомнения не возникло. В пасмурных небесах Штормовых земель засияла едкой вспышкой струя пламени, что мгновенно поглотила собой роскошный корабль лорда Арбора. Даже с большой земли было слышно, как кричат и сгорают в пламени люди, пробуждая и без того не самые лучшие эмоции со стороны наблюдающих за этой картиной людей.

- Взбодрились, сукины дети! – прервал мрачный шок своих воинов Тарли, что не был намерен сдаваться даже под гнётом мифической ящерицы. – Она там, а вы здесь! Вы – дети Простора, мать вашу! Наш король горел в этом пламени, а вас это пугает?! Кто побежит того лично доставлю на суд, посмотрим, как вы будете оправдываться! В бой! – зычный призыв Рендилла, как никогда громко раздался над полем боя, возобновляя ход битвы.

На некоторое время этого хватило, чтобы просторцы продолжили развивать свой успех, однако становилось ясно, что только присутствие самого короля могло вернуть утерянный бой дух, в то время как дорнийцы наоборот сильно взбодрились и достигли с ними паритета. Сражение нужно было заканчивать, как можно скорее, иначе, не ровен час, им придётся бежать, ведь идея укрыться за стенами замка уже не смотрелась такой хорошей, как раньше. Тарли понял, что надо бить в центр, целясь в Мартелла. Только так можно было поставить в битве точку и понять, что делать дальше. Ранее ему хотелось добиться того, чтобы Красный Змей позорно бежал или был взят в плен, но теперь все эти планы остались позади. Только смерть их рассудит.

Пока отряд всадников, ведомый лордом Рендиллом, прорывался к отряду Мартелла, на море царила ужасающая суматоха. Обезглавленный флот выступал весомой преградой на пути кораблей Золотых мечей, но не мог решить, как точно действовать в данный момент. Полководец подобный Тарли, что мог вселить в моряков уверенность сейчас уходил на дно вместе со своим кораблём, так что паника и раздрай на местах были понятными явлениями. Рейгаль и его всадник же продолжали свой смертельный для людей полёт, прожигая самые натуральные тлеющие пробоины в просторской блокаде.

Когда Тарли таки добрался до Мартелла, тот его уже ждал. Оберин изначально воевал спешившись, стоя бок о бок со своими людьми и успел забрать на тот свет несколько десятков человек. Кто был просто заколот, а кто-то был отравлен излюбленным для дорнийца способом. В этом мире не было ничего столь неизменного, как грязные трюки песчаников. Конь Рендилла уже выбился из сил, а ближайшие соратники освободили полководцам место для битвы, так что ветеран из Рогового холма принял условия схватки и также спешился. В любом случае бросок на еле живом животном на готового к такому повороту событий Красного Змея всё равно был обречён на провал. Каждый из ни был уверен в своей победе и поражении соперника.

- Вот и встретились, Тарли. – второй раз за этот день поприветствовал воина Оберин, крутя в своих руках копьё. Щит он заблаговременно отбросил, ибо в бою с владельцем валлирийского клинка он мог только мешаться. – Как тебя наш король? – кивнул в сторону едва заметного на драконе всадника дорниец. Впрочем, Рендилл не стал отвлекать и лишь покрепче сжал родовой меч, готовясь к смертельному бою.

- Меньше слов – больше дела, Мартелл. – почти выплюнул полководец.

Не было прощупываний и привыкания к техникам ведения боя, а только короткий танец двух опытных воинов. Быть может, как фехтовальщик Тарли и не был так хорошо известен, но лорд Рогового холма оставался одним из самых сложных противником для любого, кто решит будто бы он является лёгкой добычей. Мартелл был осторожен и понимал, что любое случайное столкновение может оставить его беззащитным. Он кружил вокруг своего врага и старался нанести короткие удары по слепой зоне, но на удивление Рендилл оказался не в пример более подвижным, чем он предполагал. И всё же рано или поздно, но любой поединок заканчивается. Здесь не было красочных пируэтов или усилий сквозь боль, а только суровая реальность.

Во время очередной стычки копьё Мартелла всё же оказалось перерублено на двое. Красный Змей постарался отклониться в сторону, но лишь помог этим полководцу едва не перерубить уже самого себя. Кровь брызнулся на землю обильным потоком, а в глазах дорнийцы застыл предсмертный шок, вызванный болью и отсутствием дыхания. Губитель Сердец полностью оправдал своё название и вошёл в тело врага со стороны шеи, перерубая грудную клетку и легкие практически пополам. Оберин умер в тот же момент, как валлирийская сталь затронула его сердце, отправляя потомка Нимеррии на тот свет.

- Отправляйся в пекло, нерадивая змея. – дал последнее напутствие мертвецу Тарли, отталкивая от себя безжизненное тело наземь.

Однако насладится плодами очередной победы Тарли было не суждено. За боем развернувшемся между лидерами двух враждующих сторон наблюдали не только участники конфликта, но и тот, кто весь этот конфликт затеял. Дождавшись, когда тело Оберина унесут его товарищи из личного отряда Эйгон заставил Рейгаля устремиться вниз, прямо к Красному Охотнику, что всё это время находился перед ним как на ладони. Просторской флот спешно отступал из залива Разбитыйх кораблей, уступая место кораблям Золотых мечей, что уже начали высаживать на берег первые отряды пехоты и элефантерии. Молодой Гриф имел некоторое представление о своём противнике и смертельный поединок, лишь доказал это. Он, конечно, мог спасти от печальной участи своего дядю, но в таком случае под удар был бы подставлен его дракон, что пока что был всё ещё был слишком мал для открытого сражения.

- Да, чтоб тебя! – чертыхнулся Тарли, слишком поздно замечая в небе, устремившегося к нему дракону. – Давай, сукин сын, делай своё поганое дело. Посмотрим ещё кто кого! Первые в битве! – провозгласил свой родовой девиз полководец, занося клинок в последний раз. В яркой вспышке пламени великий главнокомандующий Просторского королевства и исчез. То было его первое и последнее поражение.

Глава 61. Падение греха

300 г. от З.Э.

Окрестности Королевской гавани.

Перед столицей Семи Королевств выстроилось воинство, состоящее из почти полусотни тысяч человек. Штандарты белой и зелёной дланей развивались на ветру, пока свет просторского государства готовился к осаде. Под стены древней ставки Эйгона Завоевателя были подведены новейшие осадные орудия, готовые в любой момент обрушить удар и сломить оборону защитников. Воины и наёмники по обе стороны знали, что исход этого противостояния решит судьбу Вестероса раз и навсегда. Будет ли наследие Таргариенов жить или падёт в безвестность? Рассудит только время.

Эдмунд чувствовал со своей стороны невероятный подъём и предвкушение. В нём не было страха или тревоги. Слишком долго он шёл к трону и независимости Простора, чтобы позволить Ланнистерам и их сторонникам представлять для него угрозу. Лить кровь ни в чём неповинных жителей он не собирался. Многие воины, согласно традиции, ожидали щедрой добычи при взятии города, но Гарденеру было не жаль их разочаровывать. Его победа должна была быть безусловной и построенной не на крови, но на единении андалов в их вере. С освобождением верховного септона должна начаться новая эпоха, которая положит конец распрям и беззаконию на благословенной земле изгнанных из Эссоса народов.

Последнее сообщение, посланное главным иерархом церкви, гласило, что последние находящиеся в его подчинении Сыны Воина держат оборону септы Бейлора и готовятся к приходу истинного короля и избранника Семерых. Когда Тайвин Ланнистер понял, что никаких переговоров не будет, а тянуть время больше не получится, то приказал взять под стражу всех жрецов столицы. К счастью, эта попытка была обречена на провал. Жители города вступились за своих пастырей и буквально отбили их из рук наёмников и Красных плащей. Продолжать нагнетать обстановку внутри собственных стен в преддверии осады и просторского воинства, стоящего под стенами, Старый Лев не стал и на время отступил, заключив главный храм Семи Королевств в кольцо из Золотых плащей, чтобы те не смогли как-либо помочь Гарденеру изнутри. В любом случае это было единственным, что сейчас мог сделать могучий десница, чтобы не выстрелить самому себе в ногу. Церковь имела огромное влияние и давить её в нынешних условиях было бы самоубийством.

Да и положение львов в данном случае было почти критическим. В распоряжении города имелось около пяти тысяч стражников, ещё десять тысяч воинов Запада и около пятнадцати тысяч наёмников, что было едва ли не вдвое меньше тех сил, что привели просторцы под их стены. Хотя в обычных условиях этого было бы достаточно, чтобы сдержать обычное воинство, но сейчас врагом выступал никто иной как Эдмунд. Король, что был отмечен знаком богов и владел силами, чтобы сокрушить целый замок. Нервозность, прекрасно знающих о судьбу Пайка защитников, можно было вёдрами черпать. Единственным достоинством, которое в данный момент могли выставить против него Ланнистеры, был королевский флот, состоящих из тех кораблей, что присягнули на верность королю Джоффри после гибели Станниса.

Данное преимущество должно было иссякнуть с приходом Редвина, но что-то гранд-адмирал Простора задерживался, как и его главнокомандующий. Охотник уже доставил Эдмунду сообщение от своего хозяина, где Тарли рапортовал о взятии Штормового предела и немедленном выдвижении на столицу. По всем расчётам вторая часть воинства должна была вот как уже неделю прибыть под стены Королевской гавани и соединится с остальными, но их до сих пор не было. Естественно, это не могло не вызвать вопросы со стороны лордов и самого Гарденера. Однако по какой-то причине гордый орёл, приписанный к Красному Охотнику, отказывался возвращаться к полководцу и, честно говоря, подобная реакция была очень необычной. В любой другой ситуации Гарденер бы проявил беспокойство на данный счёт, но он слишком доверял и верил в своих лучших командующих, чтобы допустить даже мысль о том, что с ними могло что-то случится. Скорее всего Ланнистеры задумали какую-то подлянку, дабы сдержать лордов Рендилла и Пакстера на некоторое время, чтобы отложить начало осады и позволить добраться до города остальным силам Запада под командованием Джейме, первенца Тайвина и командующего Белых плащей.

К несчастью для львов, Король Севера проявил недюжинную смекалку и сноровку в погоне за отступающими силами Запада. Точнее сделал это его лучший полководец по прозвищу Чёрная рыба. Сначала Ланнистерам пришлось оставить Харренхолл и отступить на юго-запад к захваченной Каменной септе, откуда их уже гнали до самих Западных земель из-за чего любая поддержка силами бывшего наследника для Старого Льва стала невозможной. Всё это Эдмунду узнал из письма, что передал ему лично в руки Сноу. Похоже Молодой Волк не хотел быть второй скрипкой в их альянсе и сделал всё необходимое, дабы показать себя с самой лучшей для Хайгардена стороны. Как ни странно, но во многом заслуга подобного отношения принадлежала леди Кейтелин Талли. Похоже набожная дочь Речных земель высоко ценила союз с Гарденером, поддерживаемым церковью Семерых.

Конечно, Джейме мог объединиться с со своим кузеном Давеном и на быстром марше пройти по Золотой дороге, чтобы ударить просторцам в спину. Но для этого им потребуется время, да и к тому же Осгрей не сидел на месте и мог в любой момент ударить в львиное подбрюшье. И всё же опасность подобного исхода оставалась. Лорды настойчиво просили своего короля не рисковать и не задерживать осаду. В итоге после нескольких дней настойчивых убеждений Гарденер согласился с тем, что надо брать Королевскую гавань имеющимися силами. Пусть в таком случае Тарли и Редвин не смогут прославится в этом бою, но у них уже было достаточно достижений на своём счету, чтобы не оскорбиться подобным поворотом событий.

- Мы готовы, ваше величество, ждём ваших приказаний. – подъехал к нему на своём поджаром жеребце Алестер Флорент. Лорд Ясноводной как никогда пребывал в предвкушении от сопутствующей данному событию возможной славы.

- Начинайте, лорд Алестер. У вас есть на то моё дозволение. – кивнул Гарденер, потрепав верного Камрита за ухом. Конь и сам находился в нетерпении будто бы только и ждал этого дня.

Под внимательным взглядом короля Простора требушеты начали планомерный обстрел стен столицы. Атака на город шла с трёх направлений: с Львиных, Старых и Божьих ворот. Гарденер и его гвардия в данный момент находилась у последних и не с проста. Люди любят символизм, как и сама история. Как только благословенный Семерыми и церковью монарх войдёт в греховный город через ворота с подобным названием, то это мгновенно станет топливом для зарождающейся ещё при его жизни легенды. Эдмунд прекрасно понимал, что авторитет короля создаётся именно из таких своевременных мелочей, так что не видел в подобном подходе ничего такого. Тем более, что дорога из Божьих врат была главной и тянулась вплоть до Красного замка, так что у этого решения была и рациональная сторона.

Пехотинцы выдвинулись к стенам города через несколько минут после начала обстрела. Прикрываясь щитами, они тащили за собой самодельные осадные лестницы и готовые к бою тараны. Город должен пасть, таков был приказ их короля, и они были готовы выполнить его с честью и со всем тщанием. Наблюдая за праведной яростью и самоотверженностью свои солдат, Гарденер испытывал некое подобие гордости за тех, кто принёс ему клятву верности. Это были его воины, его народ. Народ, что признал его своим королём и пусть даже небеса разверзнутся, но он пойдёт за ним в самое пекло. Великий день и творили его поистине великие люди.

Впрочем, Ланнистеры от них не отставали. Наёмники и войска Старого Льва с успехом держали свои позиции, прибирая к рукам смерти многих решительных воинов, что первыми ринулись пытаться взять древние стены города. Должно быть лорд Утёса Кастерли знатно накачал тех деньгами и различными благами, раз уж те проявляют столь несвойственные для них прыть и энтузиазм. Так или иначе, но никто не собирался сдаваться или отступать. Ход осады только набирал обороты. Под ударами камней выпущенными осадными орудия крошились многие участки стен и стоящие на них бойницы. Первый таран уже подошёл к крепким воротам и начал своё дело. Слышались удары стали о сталь, это первые храбрецы смогли забраться по лестницам и вступить в ближний бой.

Приступ проходил на первый взгляд очень удачно, но только до той поры, пока под ноги таранному отряду не было сброшено несколько бочек с диким огнём. Зелёное едкое пламя охватило людей, плавя плоть и любую защиту. Раздались первые крики агонии и процессии воинов, стоящих у ворот, пришлось спешно отступить дабы не попасться в сети того, что некогда помогло удержаться Таргариенам на престоле, даже после исчезновения драконов. Камрит под Гарденером беспокойно дёрнулся и стал бить по земле копытом. Ему, как и его хозяину, очень не нравилась подобная картина. Впрочем, Эдмунд ожидал подобного исхода. Тайвин Ланнистер не мог не воспользоваться всем, что было под рукой для достижения победы. К несчастью, даже обладая пониманием неизбежности встречи с подобной алхимической гадостью, у Эдмунда не было действенного метода защиты или противодействия ядовитому пламени драконьего рода, что даже из своей могилы умудрялись продолжать губить человеческие жизни.

- Не беспокойтесь, ваше величество. Они сами себя подставляют. Их запасы не вечны, как и их стены. Пару дней, и мы войдём в город. – поделился своим уверенным настроем Флорент, стоя подле своего короля и бахвалясь.

Гарденер, впрочем, не разделял настроя лорда-казначея и по совместительству главы его воинства. Да, атака диким огнём плавила не только нападавших, но также стены и железную решётку ворот. Однако, сколько жизней унесёт яростное пламя, прежде чем они достигнут своей цели. Эдмунд был уверен, что подобная тактика применялась не только у Божьих врат, где были сосредоточенны главные силы Простора, но и остальных. Ему оставалось лишь надеяться, что возглавляющие те участки сражения лорды Рокстон и Медоуз не станут лишний раз рисковать и губить своих людей почём зря.

Тайвин Ланнистер не мог не понимать, что подобное решение было крайне рискованным для обороняющихся, но похоже был готов сделать всё, дабы сохранить наследие своей семьи. Король Простора во многом понимал Старого Льва, ведь преследовал отчасти те же цели, да и некогда с лордами Запада Гарденеры имели прочный союз, хоть и не всегда. Однако проявлять жалость, сомнения или медлительность означало проиграть, а этого избранник Семерых никак не мог допустить. В конце концов главной опасностью на поле боя был вовсе не дикий огонь, а он сам. Его сила росла с каждым годом, так что пора бы вновь показать львам, кто был среди андалов истинным королём.

- Прикажите своим людям отойти, лорд Алестер. Пора покончить с этими глупостями раз и навсегда. – отдал приказ Гарденер и выдвинулся вместе с Рыцарями Грааля к полю боя как можно ближе, но не достигая стен, т.к. штандарт короля был, пожалуй, самым заметным на поле боя элементом и мог стать превосходной мишенью для всех желающих ему смерти.

- Ваше величество, что вы намерены делать? – спешно постарался уточнить Флорент, отдавая полученный приказ своим подчинённым и следую по пятам за королевским сопровождением.

- Не волнуйтесь так, сир. Просто рука помощи вашему подвигу. – отмухнулся от лорда Ясноводной Гарденер, останавливаясь на почтительном удалении от стен города, но при этом в зоне досягаемости вражеских стрел.

Гвардейцы под командованием Корбрея окружили его со всех сторон, оберегая фигуру своего лидера плотной стеной щитов. Переживать за судьбу верных воинов не было смысла. Вся их жизнь теперь была посвящена защите короля, а под рукой всегда находились запасы святой воды, чтобы не пасть смертью храбрых раньше времени. Эдмунд же аккуратно рассчитал возможные варианты и сделал свой первый ход, заставив защитников на время отвлечься от своего занятия. Вряд ли наёмники и воины Ланнистеров были готовы к такому повороту событий, пусть и знали о подобной возможности.

С громким треском из-под земли вырвалось восемь крупных древесных отростков с шипами на конце, которые незамедлительно бросились в перёд. На полной скорости они врезались в арку Божьих ворот, пробивая каменную преграду и застревая внутри. Воины ещё не совсем понимали, что происходит ведь со стороны выглядело так будто бы Эдмунд своей магией наоборот пытается укрепить защиту ворот. Однако, вскоре стало понятно, что это мнение было поспешным и ошибочным. Четыре ряда корней по периметру ворот стали втягиваться обратно. Камень под этим давлением пытался сопротивляться, но Гарденер был неумолим в своей решимости войти с войсками в столицу этим же вечером.

Звук дробящихся камне стал отчётливым настолько, что скорее всего мог быть слышен даже в Красном замке. Усилием воли Эдмунд выдернул корни из стен, а затем не мешкая повторил свою манипуляцию. На дорогу и под стены столицы стали падать осколки раскрошенных на части укреплений. Защитники, поняв, что их усилия могут пропасть даром увеличили количество стрел, выпущенных по королевскому местоположению, но так и не могли добиться своей цели. Гвардейцы знали своё дело великолепно и не позволили ни одному снаряду попасть в цель и прервать концентрацию короля.

Дикий огонь же никуда не делся и за неимением альтернатив стал перекидываться на отростки, что вновь были выдернуты обратно, прибирая с собой очередной пласт каменных обломков. Впрочем, второго подобного удара было уже достаточно, чтобы железная решётка словно костяшка домина сложилась наружу, оставляя свою менее крепкие деревянные ворота захватчикам на растерзание. Гарденер буквально на собственной шкуре стал ощущать, как пламя пожирает корневые шипастые отростки и ощущения эти были не самыми приятными. И всё же останавливаться на достигнутом король не собирался и под радостные и восхищённые восклицания просторских воинов продолжил своё дело.

К сожалению или же к счастью, Эдмунд несколько недооценил алхимическую смесь, которая за считанные минуты пожрала дерево, чьи остатки стали падать прямо на стены города, а значит и на их защитников. Теперь действенность своего оружия пришлось проверить на себе уже самим защитникам столицы, и пока те были заняты тем, что спешно спасались от безжалостного изумрудного пламени, Гарденер вырастил новую партию отростков. Те незамедлительно принялись за дело и пока защитники были отвлечены происходящим стали планомерно пробивать себе путь, уже во внутреннюю часть Божьих врат. Не прошло и пары минут, как деревянные вороты надрывно упали вовнутрь Королевская гавань, открывая путь для захватчиков.

Однако по-прежнему самым весомым препятствием оставался дикий огонь, что перекрыл дальнейших путь в город. Но у Эдмунда уже был готов способ справится с положением. К разгорающемуся пожарищу стали подвозить бочки с «липучей смесью» и не церемонясь бросать их в огонь. С отчётливым шипением под стенами города стал распространяться едкий дым, а пламя стало тухнуть. Предположения верховного мейстера обновлённой Цитадели были верны и два алхимических магических реагента вступили в реакцию между собой. Пусть их продукт не был столь же разрушителен и силён, но зато он мог отлично связывать между собой различные объекты и материалы. Под воздействией огня она и вовсе начала скукоживаться плотными комками, вбирая в себя кислород, так необходимый для горения чего-либо.

Расчистка прошла успешно и в рекордно короткие сроки. Таким образом последняя преграды на пути просторского воинства исчезла, и пехотинцы начали втягиваться в город. Простор всегда славился своим умением вести превосходные битвы в поле, но с осадами у поданных Хайгардена никогда не ладилось. Что ж, те времена были уже в прошлом и последние несколько кампаний стали тому прямым доказательством. Сегодня греховный город Таргаринов падёт и над Красным замком вознесётся Белая Длань.

- Путь свободен, лорд Алестер. Возглавьте ход городских боёв, а мы пойдём за вами следом. – отдал приказ лорду Ясноводной Гарденер. Серебряный лис смотрел на свершившееся чудо чуть ли не сверкающими глазами и едва ли не со скоростью достойной Камрита погнал своего скакуна к открывшемуся в столицу проходу.

Защитники быстро поняли, что отныне на стенах им было нечего делать, а потому поспешили оставить свои позиции и заняться обороной улиц города. В любом случае дальнейшие их потуги были обречены на провал. Более крепкие стены были не более, чем украшением, а не весомой преградой. Численное преимущество Простора уже ничем нельзя было подавить, а крыть Ланнистерам было считай уже нечем. Все сюрпризы кончились, а вместе с тем и игры. Сегодня Железный трон получил своё окончательное поражение.

Вступая через обожжённую и потрёпанную арку Божьих врат, Гарденер не мог думать ни о чём другом, кроме предстоящих церемоний и суда над ланнистерской семейкой. К тому же в городе имелось не мало личностей, достойных правосудия не в меньшей степени. В любом случая для Простора наступила славная виктория. Триумф справедливости и божественного правосудия в глазах всех верующих. И пускай бои за улицы города только начались, а Красный замок виднелся на холме Эйгона грозно и неприступно, но судьба этой кампании уже была предрешена.

Глава 62. Искупление огнём

Бои за столицу шли нещадно. Просторцы прорывались к Красному замку по Хлебной улице, беря переулок за переулком, поворот за поворотом и квартал за кварталом. Особо сильное сопротивление естественно пришлось на местность, что за Божьими вратами. Совсем рядом с ними как раз располагались Западные казармы, так что до окончательной победы Гарденера было ещё далёко. Тем не менее, ведомые своим королём Рыцари Белой Длани смогли оказать достаточную поддержку основным силами, чтобы прорвать к площади Сапожника, располагавшейся чуть дальше.

В это же время из-за провала обороны и переброски большего количества войск к месту прорыва лорду Медоузу удалось взять Львиные врата и двинуться к септе Бейлора. Это стало командой для иерарха и ордена Сынов Воина, чтобы самим принять участие в освобождения Королевской гавани от власти Ланнистеров. Жители, ведомые призывами жрецов, высыпали на улицу, забрасывая наёмников и стражу камнями, а также тем, что только могло попасться под руку. Проще говоря с этой минуты в столице, начался самый настоящий хаос, остановить который могло только чудо в лице поражения просторских сил. Но затем вслед за остальными удалось пробиться к Старым воротам и открыть их, тем самым ставя жирный крест на любой попытке львов выйти из воды сухими.

В преддверии собственного неминуемого поражения слуги Ланнистеров дрались с отчаяньем и неистовством загнанного в угол льва, подобного тому, что был изображён на их гербе. Они использовали всё, что могли, лишь бы задержать наступление просторцев. Для них не составило труда использовать женщин и детей жителей города, как живой щит. Всем им хотелось жить, но подобную наглость, что противоречила всем традициям рыцарского учения Семерых, воины Простора не могли спустить с рук. Подобные действия становились для них всё равно, что красным флагом, который приговаривал нечестивцев к немедленной смерти. Без пощады, без жалости. Слово короля и те взгляды, что он разделял, стали для солдат священными, а потому те даже разбоем брезговали, пусть некоторым и приходилось переступать через себя.

Так или иначе, но остановить продвижение захватчиков Ланнистеры не смогли, лишь задержать. Однако, даже своевременная задержка могла дать возможной львиному семейству сбежать из города, как некогда сделали Таргариены. Подобного нельзя было допустить. Изначально планировалось, что подобную возможность заблокирует по морю флот Редвина, но тот пока так и не объявился, а потому пришлось спешно менять планы и распылять силы на блокировку порта и Грязных ворот, чем и занялся Медоуз после получения поддержки Сынов Воина, двинувшись к ним по Стальной улице и как можно скорее. В остальном же тень поражения нависла над могучим десницей и его внуком-королём, как никогда раньше.

Не стоило гадать, где могли укрыться потомки Ланна Умного. Теперь только Красный замок и его стены стояли между окончательной победой Эдмунда и поражением золотых львов. Забавно, но уже третий по счёту противник Гарденера имел одним из своих главных цветов на гербе золотой. Сначала Тиреллы и их роза, затем Грейджои с их кракеном, а теперь и львы Ланнистеров. Будто бы сама судьба приговорила его, как божьего избранника, сражаться с теми, кто поставил на пьедестал презренный золотой металл, а не традиции и справедливость человеческие. Что ж, хронисты со временем вполне могут заметить подобную тенденцию, а если нет, то Эдмунд им с удовольствием подскажет. Подобного рода идея уж очень импонировала ему и было бы неплохо добавить что-то в легенду от собственного имени.

Наконец первые рубежи обороны наёмником и Красных плащей внутри городских стен были взяты. Солдаты Ланнистеров спешно отступали или пытались скрыться меж домов, дабы залечь на дно и пережить сегодняшний день. К их сожалению, доведённая до праведного гнева толпа горожан ни за какие деньги не была готова укрывать у себя врагов. Потому вскоре дело дошло не только до погрома и сопротивления, но и до настоящего самосуда. Как-никак найти подходящее для смертоубийства оружие в эпоху Средневековья было легче лёгкого. Так что нечто подобное не стало для просторцев или самого Эдмунда чем-то из ряда вон выходящим. Наоборот, при разработке плана осады города король очень рассчитывал на помощь изнутри, даже если и слегка запоздалую.

Сам Гарденер в боях участия практически не принимал. Он шёл точно вперёд, не оглядываясь и не сомневаясь, подобно маяку Хайтауэров он и его гвардия были светом, что разгоняла тьму невежества и варварства среди прогнивших улиц греховного города. Никто не мог к ним приблизиться или остановить гордую поступь короля Простора, что пришёл сюда ради соблюдения исконно праведного закона. И, что, несомненно, это не могло не произвести впечатления на всех, кто наблюдал эту картину. Освобождённые жители столицы опускались на колени перед процессией и осеняли себя семиконечным знаменем веры Семерых, и это в то время, как Королевская гавань продолжала бурлить котлом смерти и смятения. Чудны и непонятны мысли толпы, но на то она и является главным источником хаоса и потрясений во все времена.

Дабы закрепить свой успех и ещё больше подняться в глазах жителей Эдмунд сделал то, что уже давно не делал. Небольшое усилие с его стороны и на залитой кровью и телами Хлебной дороге начали распускаться совершенно белые цветы, как под копытами красующегося Камрита, так и устилая поступь слегка удивлённых гвардейцев. На это действие своего короля Корбрей подарил ему насмешливый взгляд, словно осуждая Эдмунда в том, что тот решил покрасоваться на потеху толпе. Гарденер же в ответ лишь едва уловимо пожал плечами. Кровь и смерть сопутствовали ему на пути уже очень долгое время. Возможно, он очерствел, но не воспользоваться появившейся возможностью было бы глупо.

Прошёл уже час с того момента, как просторское воинство ворвалось в город. За это время больше половины столицы было очищено от ланнистерских войск. Вслед за взятием Западных казарм у Божьих врат были взяты и Восточные у Драконьих, что соседствовали со Старыми воротами. Лорд Рокстон с успехом смог использовать полученное входе этого преимущество и занял бывшее Драконье логово, что стояло на холме Рейнис, тем самым пробиваясь к Блошиному концу. Медоуз же также не отставал и сумел предупредить любой возможный побег из столицы по воде, заблокировав порт и Речные ворота. Таким образом к нынешнему моменту Ланнистеры контролировали примерно только треть города вблизи Красного замка. При самой хорошей оценке их власть теперь не распространялась дальше перекрёстка между Хлебной, Сестринской и Грязной улицами.

Теперь шансов сбежать или выиграть в этом противостоянии у династии львов точно не осталось. Это начали понимать и наёмники, выписанные из Вольных городов на золото с шахт Западных земель, так что совсем скоро началось то, что на Земле называлось переобуванием. Жизнь наёмникам была дороже золота, особенно того, что им уже было не увидеть. Бросать оружие они не стали, но начали делать робкие попытки встать на сторону захватчиком. Сначала в одном месте города, а затем в другой, происходили различные стычки. Единство Ланнистеров рассыпалось, как карточный домик. Гарденер не стал мешать бывшим соратникам резать друг друга, так что тех наёмников, что решили сменил сторону, он приказал не трогать, но при случае забрать оружие, когда дело будет окончательно решено.

Где точно находился Тайвин Ланнистер, в башне Десницы или в зале Малого совета, было не ясно. Однако Эдмунду думалось, что Старый Лев никак не мог не знать о наступившей катастрофе. Гарденер всё ждал и ждал, готовясь к тому, что могучий верховный лорд Запада вытащит из рукава очередной туз, но этот момент так и не наступал. Устав ждать, король Простора приказал закрепить успех и решительно отбросить последние верные Ланнистерам войска к холму Эйгона. Воинство Простора бурной рекой стала втаптывать разобщённые и морально уставшие отряды защитников города в грязь. Казалось, на тот момент всё было кончена. Его виктория была безоговорочный. Теперь Ланнистеру придётся сделать всё, чтобы сохранить наследие его семьи и вымолить у Хайгардена милости. Это было благоразумно. Это было в духе Старого Льва. Но, к сожалению, похоже не только он один принимал решения в столице.

Как только войска Простора соединились у Красного замка Гарденер почувствовал странную тревогу. Приступ уже начался, и Небесная башня вот-вот была готова пасть, ознаменовав полное и безоговорочное поражение дома львов. Эдмунд внимательно наблюдал за этой картиной и готовился войти в Красный замок, как полновластный властитель и завоеватель города. Мысль о том, что Эйгон переворачивается в своём гробу от того, что некогда уничтоженный им дом королей Простора сейчас был готов уничтожить всё так тщательно созданное им наследие, приятно грело душу мужчины. Однако, уже в следующее мгновение Камрит встал на дыбы, и только чудо помогло королю удержаться в седле.

- Что с тобой, друг? – удивлённо спросил у товарища Эдмунд.

Внезапно королю передалось беспокойство верного приятеля, точно такое же, какое испытывал, и он сам. Камрит развернулся и не слушая никого и ничего, даже своего хозяина, бросился прочь с холма Эйгона. Гвардейцы немедленно бросились за ним вслед, как и Флорент которому пришлось оторваться от столь желанной картины падения Красного замка. Удивительно, но это действие спасло многих из них, и при этом забрало жизней ещё больше, чем кому-либо хотелось. В процессе Эдмунд пытался понять в чём же дело и хоть как-то успокоить своего скакуна, но всё было напрасно. И только когда в спину королю ударили жар и осколки камней он понял, что верный друг спас ему жизнь, считай уже, что во второй раз.

Земля содрогнулась и над столицей зажегся ярким пламенем столб света и огня, прямо на том месте, где ещё недавно стоял Красный замок. Оглушительный взрыв прошёлся по всему улицам и ушёл на многие километры вглубь Королевских земель. Только скорый побег Камрита спас Гарденера от участи быть погребённым под завалами расплавленного камня и изумрудного неестественного огня, что разросся и едва не поглотил собой весь холм Эйгона. Благодаря не слишком широкой дороге, ведущей к замку, большая часть просторского воинства осталась живой и невредимой, но по сравнению с самим штурмом города, возникшие в ходе этого происшествия потери можно было считать колоссальными.

С замершим и тревожным сердцем, стоя у подножия раскуроченного взрывом холма, Гарденер обернулся назад. Взгляд его был прикован к эпицентру произошедшей катастрофы. О том сколько жизней унёс с собой взрыв оставалось только гадать. Даже поспешившие за своим королём гвардейцы не смогли избежать коварной участи. Разлетевшимися обломками лишь по самым скромным подсчётам убило на месте около двух сотен Рыцарей Грааля. Прямо на месте, точным ударом, не давая возможности исцелиться, ведь никакие запасы святой воды не могут излечить смерть. В очередной раз львы доказали этому миру свою гордость и ушли на своих условиях. Не на коленях, но стоя.

Естественно, совершить подобный непростительный акт мог кто угодно, но не Тайвин Ланнистер. Десница ценил жизнь своей семьи и наследие, которое она олицетворяла. Даже ради того, чтобы победить он бы никогда не пошёл на такое. Возможно ли, что львиное семейство покинуло столицу загодя? Возможно, но в таком случае им бы более не было места куда податься. Взятие столицы ознаменовало их проигрыш, не смотря на всё своё богатство у короны были долги, а Железный трон не имел союзников. Да и какой мог быть король на Железном троне без этого самого трона? Нет, Старый Лев ни за что бы не оставил столицу в данный момент. Да и куда он мог отплыть? В Вольные города? Долину или Дорн? Спорно, крайне спорно.

Куча идей и мыслей проносилось в голове Гарденера, но на самом деле он уже знал ответ на свои вопросы, просто не хотел в него верить. В Красном замке был один человек облечённый достаточной властью, чтобы пойти на что-то такое ради того, дабы не достаться врагам. Точнее то была единственная женщина с этой самой властью. Небезызвестная королева-регент, Серсея Ланнистер, дочь Тайвина и мать короля Джоффри Баратеона. Только её гордость могла затмить все доводы разума, что не раз было показано в оригинальной истории. У неё был доступ к запасам дикого огня и знакомство с гильдией пиромантов, а вместе с тем мотив. Правда в своё время она пыталась ограничится лишь отравлением своих отпрысков, но никак не полномасштабным поджогом. Правда в этот раз здесь находился её отец и десница, что мог в любой момент вмешаться в это дело внимательно наблюдая за своими внуками.

Тогда возникал резонный вопрос, а как он мог допустить нечто подобное? Что ж, даже великие могут ошибаться, особенно когда давали доступ к стратегическому оружию всем кому не лень. В столице к тому времени скопилось достаточное количество наёмников, чтобы за звонкую монету и в строжайшей тайне оказать услугу дочери нанимателя. Пока десница готовится держать оборону, королева-регент готовится к страшнейшему и ужасающему акту самоубийства, чтобы в случае чего забрать с собой всех недругов и не оказаться на справедливом суде за своим многочисленные прегрешения. Просто и со вкусом, но пока что доказательств на руках Гарденера не имелось, да и как теперь вообще узнать правду, когда все, кто мог дать хоть какие-нибудь ответы буквально отправились в пекло?

- Ваше величество, - позвал его Корбрей, что, к счастью, остался цел и невредим несмотря на всё произошедшее. – У вас кровь. – указал рыцарь Долины.

- Что? – несколько потеряно отозвался Гарденер, пытаясь сфокусировать взгляд хоть на чём-то кроме места огненного буйства. В ушах по-прежнему продолжало звенеть – Ах, да. – прикоснулся король к своему затылку.

Только сейчас он заметил, что чувствовал в теле дикую слабость. Это не было похоже на то, что происходит после использования его сил, да и к тому же никой боли он не ощущал. На поверку вся его ладонь окрасилась в багровый цвет, который Эдмунд даже сперва не смог узнать. Гарденер успел забыть, когда в последний раз получал ранение в бою или подобным образом. Даже на тренировках с магией и мечом ранения стали редким гостями, а тут было что-то новенькое. Фигура просторского монарха, восседающего на верном скакуне, серьёзно подкосилась, вызывая беспокойство окружавших его гвардейцев, однако Эдмунду всё же удалось удержаться в седле, крепко схватившись за поводья.

- Скорее, сир, пейте. – передал Корбрей ему собственный бурдюк со святой водой, чтобы оказать первую помощь его ранениям. Судя по всему, в процессе пострадала не только голова, но даже на спине стали ощущаться первые очаги боли.

Сглотнув тёплую от окружающего их жара святую воду Эдмунд смог наконец-то начать соображать. Столб пламени постепенно оседал, как пыль и запах сожжённого железа напополам с человеческим мясом. Не будь король сейчас на людях то непременно опорожнил свой желудок, но верные гвардейцы, лорды, да и собственно весь свет просторского воинства ожидал от него хоть каких-то слов в ответ на произошедшее. Столь долгожданная виктория разом превратился во пшик. Кого теперь предавать суду? Кого винить в злодеяниях и злоключениях? Чью голову выставлять на потеху толпе? Столько вопросов и все желали услышать на них ответ.

- Кхм, спасибо, Лин. – приглушённым голосом обратился Эдмунд к верному гвардейцу, возвращая тому бурдюк. Корбрей лишь покорно кивнул, но при этом продолжил смотреть на него с беспокойством. Раны уже начали постепенно затягиваться, а кровь остановилась, но не это вызывало беспокойство рыцаря. На деле же Эдмунду ещё не приходилось оказываться в подобной ситуации и всё же просторский король уже знал, что он скажет своим людям. – Выкованный в пламени дракона. В нём же и сожжённый. – произнёс Гарденер, начав медленно, но верно повышать голос, чтобы его слова мог услышать каждый из его поданных и собравшийся перед холмом житель столицы.

- Железного трона больше нет! Он пал, как и то королевство, что олицетворял! Уничтожен теми, кто поклялся его защищать, но на деле использовавшийся ради собственной праздности, жадности и гордыни! – выпрямился король, игнорируя остатки боли. Голос и фигура его полностью приковали к себе взгляд людей, ведь монарх вещал, смотря в лицо катастрофе. – И вместе с тем пал этот город! Он погряз в грехе и был очищен тем же пламенем и кровью на которых был построен! Такова воля Семерых, что подвергли своей каре нечестивцев! И пусть каждому будет уроком, что заветы богов должны быть непоколебимы и каждый, кто намерен попрать их, присвоить власть мирскую и божественную, будет предан справедливому суду! Не руками людей, но властью богов! – ничего умнее, чем ссылаться в данной ситуацией на имя своих бывших покровителей Гарденер не придумал. Да и что сказать? Заявить о победе? Это было бы как никогда смешно. Все эти люди ждали его, как избранника Семерых и он будет им говорить то, что они хотят услышать. Истинные причины и мотивы устроивших взрыв людей их мало интересовали. – Именем своим и волей богов я объявляю о роспуске Семи Королевств! Ибо так должно! – и так, под вздохи и замирания толпы, Эдмунд окончил свою импровизированную речь. Отныне в Вестеросе снова наступила эпоха нескольких королей, но надолго ли?

Глава 63. Под короной семи звёзд

В специальном военном госпитале организованном просторцами, на простой с виду кровати, лежал еле живой мужчина. Большая часть его тела была обожжена со многих сторон и укрыта повязками, а почти все конечности отныне представляли собой не более чем бесполезные украшения, нежели действительно рабочие части тела. Дыхание больного была прерывистым и едва различимым. Жрецы и все те, кто хоть что-то смыслил в лечебном искусстве не отходили от пациента ни на шаг, опасаясь даже дышать в его присутствии лишь бы не ухудшить и так плачевное состояние человека, находящегося на грани жизни и смерти. То был личный приказ короля Простора, первой и последней главенствующей инстанции в Королевской гавани.

Эдмунд в очередной раз убедился, что мужчина всё ещё жив, но при этом не пришёл в сознание и молча удалился из импровизированной лечебницы, что заняла собой целый квартал, принимая всех получивших ранения солдат и жителей города. Разумеется, абсолютно бесплатно и по первому же требованию. Настроение короля оставляло желать лучшего уже который день, с того самого момента, как долгожданная виктория обратилась катастрофой. К несчастью, на этом плохие новости не закончились и уже в скором времени Гарденер узнал, что Война Пяти Королей неожиданно превратилась в войну королей семи, если считать самого Эдмунда и внезапно объявившегося в Вестеросе Молодого Грифа. Проще говоря, конфликт и не думал стихать с гибелью ланнистерского семейства и уничтожения Железного трона, а только набирал обороты.

Об этом король Простора узнал через несколько дней, когда бывший королевской флот под командованием Монфорда Велариона увёл все суда на Дрифтмарк, так сказать от греха подальше, и чтобы не ввязываться в процесс разборок новых властителей столицы с побеждёнными. Как оказалось лорд Приливов в этой версии мира не погиб на Черноводной, а был взят в плен, после чего принёс клятву Джоффри Баратеону. Так или иначе, но после этого к городу подошли остатки некогда гордого просторского флота. Новости, что принесли с собой выжившие моряки оставили мрачный след на лицах и сердцах многих лордов юга.

Весть о смерти знаменитого полководца естественно создала вакуум власти, но лишь на пару часов, за которые Эдмунд всего лишь одним письмом утвердил Эммонда Осгрея на посту нового главнокомандующего. Пусть это и было сделано столь просто, но на самом деле Гарденеру было от столь скорбных новостей тяжело и тревожно, пусть король и не демонстрировал этого на публике. Когда он узнал о гибели Дейнерис то воспринял эти новости не столько с радостью, сколько с облегчением, но уже тогда понимал, что на этом эпопея с драконами не закончится. Однако, всё же он ожидал для себя какой-никакой форы, чтобы успеть подготовится и разгромить всех своих возможных врагов на континенте. И поди же ты, закон подлости в действии. Удар одного из последних драконьих выродков был нанесён туда, куда он ожидал меньше всего и в самое неподходящее для этого время.

По итогу взятый Штормовой предел вновь оказался в руках врага. Рендилл Тарли, человек которого он по-своему уважал, один из лучших полководцев Вестероса, был убит на поле боя. Вместе с тем Простор лишился не только большей части флота, но и четверти войск, почти трети, если считать потери при штурме столицы. Весело, ничего не скажешь, и самое паршивое в этом всём то, что мерзавец мог в любой момент заявится в Королевскую гавань на своём драконе и при поддержке Дорна с армией лучших наёмников. Теперь уже Эдмунд почувствовал себя загнанным в угол. Запад, даже после смерти Тайвина и приличной части его семейства, оставался не замирён, а значит война с ним продолжалась. В тоже время союз со Старками оставался под большим вопросом, ведь по факту мстить никому уже было не надо, лишь сохранить при себе имеющееся. Впрочем, Молодой Волк очень уважал память об отце и мог сохранить их альянс против нового короля Таргариенов из принципов и опасения перед властью драконовой династии.

В связи с этим в Королевской гавани велись подготовки к продолжению военного похода. Спешно восстанавливались стены и разбирались завалы. Докупалось снаряжение и переделывались осадные машины. В кратчайшие сроки восстанавливался просторский флот. Все запасы святой воды уходили на лечение раненых, в то время как обычным жителям приходилось довольствовать лечением более традиционным. Однако, как это и бывает на всех солдат целебной жидкости не хватало. Запасов изначально было изрядно, но никто не рассчитывал на то сколь сложным будет взять столицу бывших Семи Королевств. Особенно понятное дело пострадали те воины, которым каким-то чудом удалось выжить после уничтожения Красного замка. Таких было немного, но их исцеление уже было вопросом репутации. К сожалению, ожоги и раны, полученные от дикого и драконьего огня, реагировали слишком слабо на исцеление святой водой.

Для исцеления лорда Пакстера и пострадавших от натиска драконьего пламени моряков Эдмунд даже выделил часть гвардейского неприкосновенного запаса святой воды, тем более что изначальным владельцам та уже была без надобности. Однако, как уже было сказано ранее, никакого особого эффекта это не дало, люди продолжали умирать от ожогов и болевого шока, даже удивительно как много из них смогло продержаться до того момента пока им не оказали должный уход и лечение в Королевской гавани. Единственным надёжным средством в этом вопросе был неразбавленный экстракт, добытый из Звёздной чаши. Гарденер уже подготовил всё необходимое и готовился свершить чудо сегодняшней ночью, дабы воды стало с запасом. Состояние Редвина благодаря усилия целителей было стабильным, а потому время терпело, тем более что у просторского короля сегодня нашлись дела в лице верховного септона. Тот приготовил особую мессу специально для него и присутствие Эдмунда стало в этом вопросе обязательным.

- Всё готово, Лин? Можем выдвигаться? – спросил король у главы своей гвардии и тот незамедлительно кивнул. Забравшись на Камрита, Эдмунд во главе королевской процессии направился прямиком к септе Бейлора, что отныне являлась единственным и главным административным центром города.

С того момента, как не стало Красного замка, а просторский король разместился не так уж и далёко от главного храма, за неимением альтернатив забрав себе во владение неплохой городской особняк, власть в городе неуловимо стала переходить в руки церкви. Да, Гарденер в глазах жителей по-прежнему оставался освободителем и божьим избранником, особенно после речи во время знаменательного пожарища, но при этом главной фигурой, что сплотила вокруг себя людей, являлся высший церковный иерарх. Это не было хорошо или плохо, учитывая, что находились они с ним на одной стороне, да и жрец никогда не выказывал желания перетянуть всё исключительно на себя. Однако в любом случае планы Эдмунда оставались на счёт будущего города и церкви неизменными. Бывшая столица станет свободным городом, со своим наместником и неким подобием городского собрания, а Совет Праведных со своим лидером вернётся туда, где и должен был изначально быть – в Звёздную септу.

К возможному сопротивлению его замыслам Гарденер был готов. Отдавать столь крупный и богатый город в наследное владение одному роду было бы большой ошибкой и в этом, собственно, были согласны почти все просторские аристократы, которым король заранее озвучил своё решение на этот счёт. Жители сопротивляться подобной автономии будут вряд ли, а трения с верховным септоном Эдмунд планировал решить полюбовно. По крайней мере в этом вопросе всё было порядок и от него не требовалось особых усилий. В отличие от других, что требовали его пристального внимания.

Пленники в лице западных воинов и наёмников. С первыми всё было сложно и пока непонятно, а вот со вторыми Гарденер стал разбираться просто и элегантно – требовать откупа или выкупа, смотря какие возможности имелись в распоряжении уроженцев Эссоса. Для этого специально выделили людей, что занимались оценкой состояния, статуса и снаряжения этих вольных воинов. Некоторые из них предлагали Простору перекупить их услуги, став новым нанимателем, но даже не смотря на сильно поредевшее воинство Эдмунд отказывался связываться с наёмничьей братией. Штурм столицы был показательным и мужчине не хотелось, чтобы в решающий момент его воины были преданны столь же быстро, как и Ланнистеры. Так что в конечном итоге на все предложения наёмники получили твёрдый и чёткий отказ.

Естественно, отличившиеся воины не могли не получить своё жалование и награды за доблесть во время боя. Эдмунд надеялся, что сможет выплатить эти средства из захваченной казны Красного замка, но быстро стало понятно, что план не выдерживает критики в нынешних условиях. Иной раз было страшно подумать сколь много ценностей погибло в страшном пожаре. В связи с этим в очередной раз Гарденеру пришлось выплачивать премии из собственной казны и уже это составляло свои сложности. Пока что Простор под его властью вёл только победные кампании, но против бедных и как правило не таких уж сильных противников. Пополнить бюджет в ходе них особо не получалось, да и чего греха таить, те были откровенно убыточными. А ведь у Хайгардена имелось множество прожектов и начинаний, каждому из которых был необходим первичный бюджет и финансирование. В общем начались сложности.

- Ваше величество. Мы прибыли. – отвлёк его от тяжёлых дум о судьбе и проблемах государства Корбрей.

- М? Да, конечно. – несколько рассеяно отозвался другу и товарищу Гарденер, поднимая взгляд на септу Бейлора, где, как ни странно, его уже ждали.

Перед главным храмом собралась целая толпа горожан и простых воинов Простора, что не могли не знать о прибытии на сегодняшнюю мессу своего короля. И всё же не количество присутствующих удивило Эдмунда, а то, как они выстроились и образовали ему дорогу, ведущую к ступеням септы, на которой не было ни одного лишнего человека. Вместо этого на каждой ступени, образуя точно такой же свободный проход, стояло по двое рыцарей Сынов Воина, все при параде, в закрытых шлемах, радужных плащах и клинками, что почтительно были опущены к земле. Что же, похоже верховный септон имел свои резоны этим днём и хорошо подготовился к прибытию короля.

Подъехав к ступеням храма, Гарденер спешился, причём под абсолютное, почти гробовое молчание. Это было странно, но терпимо. При нём всё ещё находись верные ему гвардейцы, так что заговора или подлости со стороны иерарха Эдмунд не опасался и продолжил свой путь. В главном же зале септы и вовсе набилась вся толпа аристократов Простора, Королевских и Штормовых земель. Последние в основном были из тех, кто принесли ему клятву верности после взятия столицы. Их было не особо много, но их наличие так или иначе было показательным. Удивительным было наличие представителей северян, возгловляемых Сноу. Парень знатно отличился во время городских боев и даже вроде как спас жизнь лорду Рокстону от шального удара наёмника

Подозрения Эдмунда о том, что иерарх церкви подготовил сегодняшним днём что-то особое только укрепились, когда он прошёл на открытое пространство перед алтарём храма, где собрался весь Совет Праведных в полном составе со своим лидером во главе. Сухой старик сохранял всё это время спокойное выражение лица, но когда Гарденер предстал перед ним, то жрец смог позволить себе лёгкую и короткую улыбку одобрения. Подле стен и арок храма по-прежнему стояли Сыны Воина, в одном из которых просторский монарх без удивления признал Барристана Селми, что единственным среди всех остальных мог позволить себе не носить шлем.

- Приветствую всех братьев и сестёр, собравшихся в этом благословенном зале под ликом Семерых. – провозгласил верховный септон своим зычным и громким голосом. Тому даже не требовалось кричать, чтобы привлечь к себе внимание всех присутствующих.

Судя по всему, месса уже началась и Гарденер намеревался встать в одном из первых рядов, чтобы не мозолить глаза, но неожиданно для него, мужчина был остановлен строгим и предостерегающим взглядом верховного септона. В этой ситуации Эдмунд не мог предположить ничего иного, кроме того, что иерарх желает видеть его в центре внимания наравне с собой. Что же, тот прямо сказал ему о том, что церемония будет посвящена именно ему, а потому король возражать на стал. Единственное, он до сих был одет не по случаю. Его любимые доспехи были при нём каждый раз во время выезда из временной ставки, так что на фоне облачённых в рясы церковников и родовые цвета аристократов он смотрелся как никогда выделяясь.

- Сегодня мы собрались здесь дабы засвидетельствовать становление нового Верховного короля народа андалов. Милостью Семерых, опустить на колени Эдмунд, сын Мерна из рода Гарденеров, король Простора и избранник богов. – стали неожиданностью для него следующие слова жреца. Все взгляды мгновенно скрестились на фигуре мужчины и тому не оставалось ничего другого, кроме как преодолеть возникшее чувство неловкости и неправильности происходящего. Гарденер явно не был готов к такому повороту событий, и иерарх церкви прекрасно знал об этом, ведь не мог скрыть сверкнувшее на мгновение в глазах самодовольство.

- Отмеченный защитник веры. Истинный король, преодолевший смерть и время. Мы признаём право твоё. Мы признаём деяния твои. – продолжал свою речь жрец, в то время как Эдмунд продолжал стоять перед ним на коленях. Как ни странно, но желания воспротивится происходящему не было. Чувство неправильности или подозрения ушло, оставив только решимость и некую форму одухотворённости. – Рождённый и возродившийся под ликами Семерых, готов ли ты принять на себя бремя, что несёт за собой этот титул?

- Готов. – твёрдо ответил Гарденер даже раньше, чем успел подумать. Будто бы его разум уже давно был готов к подобным вопросам, а потому только и ждал, чтобы дать положительный ответ.

- Готов ли стоять на страже людей? Соблюдать исконные обеты? – продолжал спрашивать жрец.

- Без сомнений. – решительно кивнул Эдмунд и вслед за этим из уст Совета Праведных начала раздаваться традиционная молитва семибожья.

- Тогда властью, данной мне Отцом и Матерью, как наместник Семерых на бренной и мирской земле. Я нарекаю тебя, Эдмунд Гарденер, Верховным королём андалов, вторым после Хугора Благословенного, защитником веры и государства. – торжественно произнёс жрец и на голову Эдмунда опустился простой, но вместе с тем великолепный венец из белого золота, украшенный семью белыми драгоценными камнями, сверкающими в солнечном свете, проникающим через витражи мирийских стекла. Встань, Верховный король, неси своё бремя достойно. Да будет благословлено правление твоё. Да не сойдёшь ты с пути праведного. – закончил церемонию верховный септон, дозволяя Эдмунду подняться.

Последний Гарденер словно почувствовал огромнейший прилив энергии и незамедлительно встал с колен, после чего обернулся и осмотрел своим взором присутствующих. В этот момент мужчина стоял с гордо поднятой головой, в то время как роли меж ним и людьми существенно поменялись и при этом остались неизменными. Весь цвет аристократии, жрецы и даже Сыны Воина встали перед законным королём андалов на колени. Семи Королевств более не существовало, но при этом тень от неё всё ещё виднелась на горизонте. Природный порядок не терпел пустоты и сейчас прямо на глазах рождалось новое и единое королевство андалов. То самое, далёкая легенда из священных текстов.

Своим поступков иерарх, несомненно, смог удивить его, но при этом сработал он исключительно на руку Гарденеру. Без Железного трона мужчина очень долго ломал голову над тем, как же объединить разрозненные королевства перед общей угрозой и при этом не прослыть кем-то подобным Эйгону и его преемникам. Ответ нашёл именно жрец, применив древнее и всеми забытое право короновать короля андалов. Пережиток прошлого, но как никогда нужный и своевременный. Теперь лордам остальных андальских королевств больше не придётся думать или кривиться при предложении принести клятву верности Хайгардену. Отныне это предложение исходило не просто от короля Простора, а от Верховного короля андалов, наречённого согласно всем правилам и традициям веры Семерых.

Сегодня Эпоха Праведных обрела новое дыхание и нового короля. Весть об этом разлетится по всем окрестностям и далее во все уголки Вестероса и за его пределы. Падают и возрождаются династии, магия возвращается в мир, драконы снова рассекают небеса и губят род человеческий безжалостным огнём, за Стеной просыпается от своего сна старый враг, а в эпицентре этой бури сейчас стоял Эдмунд. Многие смеют бросать ему вызов, но лишь богам известен исход грядущего противостояния. В свете истинной веры Новый Андалос станет светочем и путеводной звездой для страждущих и готовых принять смертельный бой с неумолимой судьбой, либо же канет в небытие и забвение.

Под взглядами тысяч людей, затаивших своё дыхание, Гарденер вышел наружу, где и застыл гордой и непоколебимой фигурой, а за спиной его стояли рыцаря из двух орденов, высоко поднявших свои мечи в честь истинного короля. Со звоном колоколов септы Бейлора вся бывшая столица Семи Королевств взорвалась радостными и восторженными криками. Так наступил первый год новой официальной эпохи. 1 г. от Эпохи Андалов.

Глава 64. В сети лжецов

1. г. от Возвышения Андалов.

Залив Черноводной. Близ Крюка Масси.

Тирион Ланнистер, бывший десница короля, бывший мастер над монетой и много чего ещё бывший по должности человек, сейчас чувствовал себя наиотвратительнейшим образом. Прошла примерна неделя с того момента, как «Морской Ястреб», корабль на котором он сейчас находился, спешно покинул порт Королевской гавани, спасаясь бегством от преследования просторских сил и катастрофы обрушившееся на славный дом золотых львов. Уже находясь на борту, карлик мог наблюдать за тем, как сгорает в ярком пламени Красный замок, а с ним его отец, сестра и двое племянников. Если бы мог, то полумуж ни за что бы не допустил подобной трагедии, но, к его большому сожалению, в тот момент всё успели решить за него. И кто? Наёмник и жеманный евнух, что оглушили его в момент обнаружения запасов с алхимической жидкостью прямо под замком в день осады. Казалось, за спасение следовало сказать спасибо, но Тирион лучше бы плюнул обоим в лицо нежели сказал хоть одно доброе слово в их адрес.

В семье Тириона мало кто любил, да и он отвечал им тем же. Единственным кого было по-настоящему жаль был малыш Томмен, его второй по счёту племянник. В тоже время деспотичный отец, стервозная сестра и старший племянник-садист вполне заслуживали подобной участи. И всё же их было жаль. Не так должно было всё закончится, ох не так. Стеной, септой или же пожизненным заключением, но точно уж не взрывом и сожжением многих сотен человек. Да и дядя оказался не в том месте и не в то время. Вот уж кто точно не должен был там оказаться, но из-за блокировки Королевского тракта и Золотой дороги сбежать из осаждённой столицы в Западные земли не представлялось возможным. По итогу род оказался обезглавлен, а вся надежда сейчас находилась в руках старшего брата и кузена, что уже несколько лет вели бесплодные сражения со Старками.

Ланнистер и сам должен был разделить подобную участь, но зачем-то оказался очень нужен мастеру над шептунами. Правда уже бывшему. В благие намерения евнуха Тирион не верил, да и вообще не верил в благие намерения. Что-то явно было нужно Пауку, и карлик мог вполне себе представить, что же именно. Со смертью отца и дяди Тирион остался единственным законным наследником Утёса Кастерли, т.к. его брат был лишён возможности что-либо наследовать по причине гвардейского обета. Вот и получалось, что не жизнь полумужа волновала Вариса, а богатство и величие Западных земель. Пока было не понятно в чьих интересах работа евнух, но стоит увидеть их лица, когда план обломится с треском. Наследника Тайвина Ланнистера не питал иллюзий – западные лорды ни за что его не признают. Наоборот, посмеются или постараются как можно быстрее удавить, лишь бы не видеть подобного сюзерена. Тирион может и хотел, чтобы всё было иначе, но реальность была беспощадна, а судьба та ещё сука.

- День добрый, сир. Как спалось? – бесцеремонно ввалился во внутрь его каюты презренный наёмник, раздражая своим громким голосом вызванную похмельем мигрень. Черноволосый мужчина средних лет в простой кожаной броне прошёлся до письменного стола, где нагло уселся на стул и закинул ноги на деревянную поверхность простецкой мебели.

- Ох, ты правда хочешь узнать или от морской болезни у тебя окончательно поплыли мозги? – раздражённо поднялся со своей постели Тирион.

Волосы мужчины спутались, а от самого карлика было такое амбре, что в пору изобретать противогаз. Прекрасный расшитый камзол сменился грязной одеждой матросни. Полумуж зажмурил глаза от яркого света, бьющего через прорези окон, и осторожно поднялся с кровати, чтобы затем потянутся к прикроватному столику, где до сих пор стоял откупоренный глиняный сосуд с фруктовой брагой, которую предпочитали хлебать моряки. Вино кончилось уже на третий день, но Ланнистер оказался не из брезгливых и продолжал глушить свои потери алкоголем. Схватившись за край сосуда, Тирион осушил тот буквально одним глотком, даже не поморщившись от кислого вкуса и отвратительного забродившего запаха.

- Вот у меня они уже точно поплыли. – облегчённо вздохнул Тирион, вытирая рукавом одежды промокшие губы и щетину. Опохмелившись полумуж стал чувствовать себя как нельзя лучше.

- Неважно выглядите, сир. – усмехнулся собеседник, никак не реагируя на колкость карлика. – Хотя нынче Ланнистеры бывает выглядят и похуже. Как пепел, например. – всё-таки не остался тот в долгу, лишь притупив бдительность Тириона лживым участием.

- Не. Смей. – грозно, как ему казалось, посмотрел на наёмника Ланнистер, с громким стуком поставив опустевший сосуд на место. – Скажи мне, Брон, или как там тебя. Раз уж ты здесь. Значит ли это, что у Вариса закончились места, куда бы ты мог засунуть свой мерзкий язык? – острым словесным ударом обратился карлик к наёмнику.

- С огнём играете, вашество. Чай не Красный замок, могу и без пары зубов оставить. – нахмурился Брон недобро поглядывая на бывшего казначея Железного трона.

В этой линии времени Тирион так и не посетил Стену, а Бран Старк так и не был сброшен с башни по вине его сестры и брата. Нет, мальчик всё равно стал калекой в нужное время, но уже без вмешательства третьих лиц и лишь по своей глупости. В виду этого знакомство наёмника и наследника Утёса Кастерли не состоялось, так что сейчас они говорили меж собой почти как чужие друг другу люди. Из близких людей у Ланнистера остался только оруженосец в лице Подрика, который остался в столице, и чья судьбы отныне была доподлинно неизвестна.

Судьба Брона же сложилась лишь чуть иначе, чем в оригинальной истории, но при этом не менее захватывающе. В своё время наёмник вступил к Сынам Воина на волне успеха и подъёма организации. К сожалению, жалование оставляло желать лучшего, а вот риски из-за конфликта с Железным троном возросли. По итогу наёмник не придумал ничего лучше, как подправить своё положение путем продажи информации нужным людям, а для этого потребовалось забраться чуть повыше и нести службу прямо в столице при верховном септоне и главных лицах ордена. Благодаря смекалке и опыту план прошёл на ура. Его услугами заинтересовались Ланнистеры и таким образом мужчина стал работать на семейку золотых львов в качестве информатора.

Всё было довольно неплохо пока у львов не наступила чёрная полоса и тогда Брон понял, что пора бы сменить сторону. Как по совпадению на него вышел евнух, что предложил неплохую оплату и условия. Так наёмник стал непросто двойным агентом, а самым что ни на есть тройным. Хорошо устроился, иначе не скажешь. С Тирионом они виделись всего несколько раз и то мельком. В основном мужчина отчитывался Кивану, а затем шёл к евнуху. И так это продолжалось ни один месяц, пока не стало доподлинно известно о той пакости, что задумала королева. Как ни странно, но евнух запретил как-либо мешать или вредить замыслу сбрендившей женщины, а вместо этого всячески молчать и не мешать. То был день накануне осады и любое действие в данной ситуации уже стало бы бессмысленным. Последним приказом было и вовсе забросить карлику наживку, а после вывести из замка и посадить на корабль, с чем он с большим успехом справился. Какие замыслы двигали нанимателем Брона не волновали, он жив и всё ещё при деньгах, а остальное его мало волновало.

- Будь так уж добр. Давно хотел иметь улыбку подобную твоей. – довольно спокойно отреагировал на угрозу в свой адрес Тирион, продолжая язвить в своей привычной манере.

- Пф. Неплохо. – оценил укол наёмник, усмехаясь. – Как для карлика. – прищурился тот.

- О, теперь мы называем самое очевидное, что придёт в голову? Тогда мой ход следующий. Кажется, на моём стуле сидит какое-то грязное животное, не знающее даже стандартных правил гигиены. – не остался в долгу Ланнистер, усаживаясь обратно на кровать.

- Кто бы… - начал отвечать уже наёмник, но неожиданно был прерван лёгким постукиванием в дверь каюты.

- Кто бы это ни был пусть пойдёт вон, если не хочет видеть голого карлика! – крикнул Тирион, примерно предполагая кто мог быть его следующим гостем в такую рань. Общаться с Пауком ему сейчас хотелось меньше всего на свете.

Однако, по всей видимости евнуха слабо напугало подобного рода предупреждения, а потому тот вошёл без всякого предупреждения после недолгого затишья. Варис по-прежнему носил свои любимые безвкусные пентошийские халаты, не собираясь менять стиль даже, возможно, на смертном одре и находясь в изгнании. Шаг его по обычаю был бесшумен, а полное, почти по-детски пухлое лицо не позволяло понять о чём мог думать бывший мастер над шептунами в данный момент. Тот прошёл вовнутрь осторожно, а вслед за ним потянулся и приторный запах телесных масел, от которого евнух не смог избавится даже на полном грязной матросни корабле.

- Приветствую, лорд Тирион. Всё ли у вас в порядке? – вкрадчиво поинтересовался Паук, и если бы Тирион разговаривал с ним впервые, то мог бы вполне поверить в его искренность. – Не требуется ли что-то? А то, как мне кажется, вы слишком долго не покидаете свою каюту. Напомню, что вы не пленник и владеете правом делать всё, что вам заблагорассудится. – участливо спросил его Паук, вставая возле места, на котором сидел наёмник.

- Ой, ли? И даже скинуть вас за борт? – усмехнулся Ланнистер, не собираясь вестись на уловки эссосийца.

- Всё, кроме этого. – оценил шутку карлика евнух, напуская на лицо лёгкую улыбку, но на самом деле глаза его по-прежнему оставались холодными и сосредоточенными.

- Скинуть его за борт? – пальцем указал Тирион на наёмника, на что тот лишь схватился рукой за свой пах и несколько раз потряс ей, демонстрируя, что тот думает насчёт этого предложения. Думается мне, что в переводе данного жеста на человеческий язык не нуждается никто из присутствующих.

- Я пришёл, чтобы серьёзно обсудить ваше будущее, лорд Тирион. Так что давайте пока оставим наши трения позади. – чуть склонил голову вперёд Паук и вынул свои руки без единой мозоли из-за рукавов, будто бы демонстрируя самые мирные намерения. Ланнистер знал, чего пытается добиться евнух – расположения, внимания и ослабления бдительности, чтобы и дальше расставлять сети, в которые полумуж попадётся. Совсем так, как было с запасами дикого огня.

- И ведь у меня ещё куча вариантов, не так ли? – с отчётливым сарказмом отозвался на предложение евнуха Тирион, поудобнее устраиваясь на своей кровати.

- Разумеется. Итак… - начал Варис, но уже теперь он был прерван следующим высказыванием карлика.

- И что? При нём говорить будем? – вновь указал на наёмника Ланнистер, за что получил взгляд полный раздражения со стороны мужчины. – Он водил за нос церковь и мой дом. И вы действительно думаете, что такого не может случится с вами? Я всегда думал, что вы, ну… более беспокойный в плане безопасности своих секретов. – неопределённо покрутил в воздухе рукой Тирион без всяких намёков и прямым текстом говоря о том, что наёмник был последним человеком, при котором стоило обсуждать что-то действительно важное.

- Я могу уверить вас, лорд Тирион, что сиру Брону можно доверять, но, если вам будет так спокойнее. – ровным голосом ответил на сомнения Ланнистера евнух, после чего обернулся в сторону упомянутого ранее мужчины. – Сир Брон, не могли бы вы оставить нас?

- Да, пожалуйста. – махнул рукой наёмник и встал со стола, направившись к выходу и несколько не возражая.

- И пусть захватит мне чего, чтобы промочить горло, раз уж такое дело. – вновь потряс рукой карлик, но на этот раз это движение напоминало о хватке на винном кубке.

- Сир Брон, будьте так любезны. – предупредил резкое высказывание наёмника Паук. Мужчина уже собирался было сплюнуть в сторону полумужа, но было вынужден не хотя подчинится.

- Надеюсь я не найду что-то постороннее в кружке, иначе кому-то придётся опробовать его самостоятельно и желательно прямо на своём лице! – крикнул вдогонку наёмнику Тирион, ощутив некое подобие власти над наёмников и вполне справедливо пользуясь этим. Евнух же посмотрел на карлика с осуждением, на что Тирион лишь пожал плечами и слегка наклонился вперёд, прикрыв ладонью одну из сторону своего лица. – На самом деле я блефовал. Обнаружить что-то кроме дерьма в этом мешанине, что они зовут брагой, не смог бы никто при всём желании. – прошептал карлик тоном, напоминающим заговорщицкий.

- Рад, что вы всё-таки пришли в себя. – отметил изменившийся настрой собеседника Варис, усаживаясь на освободившееся место.

- Разве у меня есть выбор не вести с вами задушевные беседы? Признаться честно я привык к подобного рода разговорам в другим местах. Хотя у прошлым моих собеседников также не имелось мужских причиндалов. – вновь сделал укол в сторону собеседника Ланнистер, но в этот раз был полностью проигнорирован.

- Вы должны понимать своё положение, лорд Тирион. Железного трона больше нет и не осталось никого кто бы мог претендовать на его наследие, по крайней мере из вашей семьи. Я сочувствую вашей утрате, но случившееся было уже предрешено. – сочувствующе покачал головой евнух, переходя к основному предмету разговора.

- Засуньте своё сочувствие туда, где у вас должно быть находится совесть, Варис. Если бы не вы, то я смог бы помочь своей семье. – жёстко осадил игру евнуха Ланнистер, сжимая кулак от гнева. – И ещё есть Мирцелла, она является наследницей после братьев. – не забыл о единственной живой племяннице, которую самолично отправил в Дорн, полумуж.

- И отдали бы своего отца, сестру и племянников в руки религиозной толпе? Боюсь я не был готов смотреть на что-то подобное. – осуждающе покачал головой Паук. – И да, принцесса Мирцелла. Ей повезло, но вряд ли ей отныне суждено занять престол. Пока она находится в руках Мартеллов в качестве невесты сира Тристана, то она в полной безопасности. Но, боюсь, если вы заявите от её имени о притязаниях, то владельцы Солнечного Копья не станут стоять в стороне и смотреть, как появляется новая угроза их ставленнику. – заметил Варис, вызывая в голове у карлика скрип шестерёнок и кучу вопросов.

- Их ставленника? Вы говорите о своём господине, не так ли, Варис? – быстро сообразил Тирион, понимая суть всего этого диалога.

- Вы как всегда проницательны, лорд Тирион. – льстиво улыбнулся евнух. – Именно поэтому я буду с вами откровенен. Я представляю интересы законного наследника престола и уже довольно давно. Эйгона, сына Рейгара и Элии Мартелл. – огорошил своим заявлением своего собеседника Паук.

- Эйгон мёртв. Как и все остальные Таргариены. – с сомнением протянул карлик, пытаясь сложить два и два.

- Но это не так. В своё время я подменил мальчика на другого похожего из Блошиного конца. Он долго жил в изгнании. Учился и готовился занять свой законны трон. – опроверг заявления Ланнистера Варис, отчётливо начиная вести в этом разговоре, что не могло укрыться от взора полумужа.

- Кхм. Таргариен, значит. – с небольшой ленцой произнёс Тирион, внимательно посмотрев в глаза евнуху. Как ни странно, но он верил в сказанные слова. Не в те, что касались подмены, а в то, что евнух сделал ставку на кого-то самозванца, выдающего себя за Эйгона. Оттуда становилось понятно, почему на его стороне были Мартеллы. – Забавно. Хорошо же вы служите своему королю, если допустили уничтожение его прямой собственности и наследия. – усмехнулся карлик, пытаясь таким образом задеть и вывести евнуха на чистую воду.

- Эйгон не похож на других Таргариенов. Он словно возродившийся Завоеватель и собирается взять своё сам. Для этого у него есть всё необходимое включая корабли, армию и живого дракона. – ошарашил неожиданным заявлением евнух из-за чего Ланнистер даже немного привстал со своего места, опасаясь, что мог как-то не так расслышать.

- Дракон? – уточнил Тирион, что в детстве не раз грезил этими существами.

- Да, дракон. Вполне живой и боеспособный, пусть ещё не совсем взрослый. Тот достался ему от его тётки, принцессы Дейнерис, которая сгинула в Вольных городах не так давно. С такой силой, даже Гарденер всего лишь один из многих, что будут вынуждены склонить колени перед истинным монархом. – описал всё, как есть, Варис, заставляя Ланнистера, как следует задуматься над сказанным. – У короля есть всё, но при этом не хватает верных людей. Подумайте над этим, лорд Тирион. Вы – достойный человек, разумный, что самое главное. Вы примете правильное решение.

- Западные лорды ни за что не примут меня в качестве лорда. – несколько потеряно от переизбытка информации отозвался Ланнистер. Он и сам не знал зачем упомянул столь горькую и обличающую его бесполезность правду, но что сделано, то сделано.

- Так ли это важно, когда за вами стоит тень от дракона, лорд Тирион? – ободряюще улыбнулся евнух, перед тем как покинуть каюту.

Глава 65. Чудотворство

1 г. от В. А.

Королевская гавань.

- Как думаешь, Лин? Может мне стоит заняться рисованием? Или же написать собственные мемуары? Мы не вечные, и иногда, стоит подумать об этом заранее. – спросил у верного друга Эдмунд, выдыхая табачный дым из трубке в перерывах между делами.

- Вам скучно, ваше величество? – поинтересовался совершенно невозмутимый Корбрей, стоя по левое от него плечо.

- Не то, чтобы, просто ожидание меня порой убивает. - ответил Гарденер, чуть прикрывая глаза от нахлынувшей усталости, не физической, но моральной.

Забота о захваченном городе, войсках и жителях, а также решение их многочисленных проблем постепенно подтачивали силы просторского, хотя нет, уже андальского монарха. Восстановительные работы успели закончить за месяц, тем более что свободных рук было преизрядно. У просторских войск была достаточная поддержка, а благодаря прошедшей коронации и фанатичной дисциплине, царящей в войсках, жители бывшей столицы стали воспринимать вроде как захватчиков за вполне себе своих. Это было отличным подспорьем в том, что касалось обеспечения безопасности, однако вскоре появились и первые проблемы.

Город был не маленьким, а значит и потреблял для своих нужд приличное количество пищи. Пришлось срочно озаботится поставками из Тамблтона, который вновь, как и прежде, стал городом-транзитом для торговых отношений со всеми другими частями Вестероса. Ранее торговля с Просторам была прекращена из-за начавшейся войны с Ланнистерами, потом заблокировали и Золотую дорогу, так что единственной возможностью жителей получать еду стало море, и разве что Штормовые земли, но и там с припасами было не сказать, что густо. В общем, Гарденеру приходилось делать то, что завещали ему его предки, а именно – кормить всех сирых и убогих. Да уж, ни что так не поднимает расположение толпы, как бесплатный хлеб. С пустым желудком даже боги уходят на второй план, а уж про короля и промолчать стоит.

Затем возникла проблема следующая, куда более серьёзная и которую нельзя было решить также просто, но Эдмунд в конце концов нашёл подходящее решение. Собственно, сама проблема заключалось в том, что шило в мешке не утаить и уже вскоре после его воцарения с новым титулом по городу стали расходится слухи о возвращении драконов и поражении просторского флота у мыса Дюррана. Контингент в городе был самый разный, кто-то испытывал к потомкам валлирийцев и огнедышащим тварям не самые лучшие чувства, а кто-то же смотрел на это более рационально и разумно опасался, что вся эпопея с церковью и королём Гарденером теперь была обречена на провал. Таким образом на некоторое время город разделился на два, а то и несколько лагерей. Подобное не могли не заметить как верховный септон, так и его ближайшие советники, так что Эдмунду пришлось спешно вмешиваться, дабы не допустить появления ренегатов, дезертиров и всех остальных не самых приятных представителей предательского настроя.

Для этого король решился на очень рисковый, но вместе с тем действенный шаг – показал всю мощь и силу Звёздной чаши, противопоставив воду жизни смертельному огню. Конечно, многие люди, не только в Просторе, знали о чудодейственной воде, которой в основном пользовалась королевская гвардия, да и успели проверить её на своей шкуре в первые несколько недель со дня взятия столицы. Однако то, откуда она берётся, и истинную силу её они ещё никогда не видели и не могли. Первая же демонстрации на площади перед септой Бейлора прошла на ура. Необычный узор и прелестный металл переливались в лучах солнца, когда Гарденер прямо на глазах толпы вернул одному человеку давно потерянное зрение, а второй отрастил конечность, потерянную во время недавних погромов во время осады. Да, эффект был, что надо, так сказать на лицо.

Наличие артефакта было представлено, как дар Семерых их избраннику и верным детям, стоящим во имя традиций исконной веры. Естественно, без лишних подробностей и не прямо, через слухи, пущенные верными людьми Совета Праведных. Да и сами жрецы были в полном восторге от увиденного. Для них это стало ещё одним подтверждением избранности нового Верховного короля андалов. Кризис миновал и вместо того, чтобы рвать когти из находящейся под угрозой сожжения дракона столицы, жители города стали вставать в очередь дабы записаться в просторскую армию, а также священные ордена. Желающих было хоть отбавляй, а некоторые и вовсе стали активно выбирать стезю жречества, т.к. Гарденер назначил именно церковь теперь быть ответственной за врачевание, поставляя той появлявшиеся излишки святой воды.

За пару дней активного и показательного исцеления Эдмунд понял, что сам не справляется. У него было ещё много обязанностей и дел, требовавших самого пристального внимания, так что пришлось передать эстафету в руки верховного септона. Звёздную чашу привозили в септу Бейлора к раннему утру, а забирали обратно вечером. Доверить кому попало такую важную ответственность было невозможно поэтому в качестве сопровождения святой реликвии было назначено около сотни Рыцарей Грааля, теперь уже действительно ставших носить подобное почётное название.

Подобное отношение могло судить о том, что король не слишком доверял жречеству, но на самом деле тот просто перестраховывался, прекрасно понимая, что в любой момент может случится всё, что угодно. Уж лучше именно его верные люди понесут ответственность. Была, конечно, идея просто подвозить уже готовую целительную жизнь, но в таком случае могло создаться впечатление, что церкви и не был нужен король для сотворения чудес, а вот это уже могло быть опасно для его дальнейшего правления. Сейчас он имела сильное влияние, которое не должно было продолжать расти на его скромный взгляд. Данную проблему Гарденер собирался перенести переносом жречества обратно в Звёздную септу, поближе к Цитадели и пусть эти две организации автономно бьются за сердца и душа людей, а он будет смотреть на это со стороны и собирать дивиденды. Цинично? Быть может, но сейчас по-другому было никак.

И всё же. Даже не смотря на делегирование полномочий дел у короля меньше не становилось. Потому теперь в его кабинете практически постоянно витал табачный дым. Не сказать, что это помогало, но по крайней мере во время перерывов не надо было работать. Порой и королям требуется заслуженный отдых и Гарденер не видел в этом ничего дурного. Иногда, как сейчас, он задумывался над тем, чтобы завести себе хобби, подобное тому, чем он обычно занимался в садах Хайгардена. К сожалению, в бывшей столице Семи Королевств практически не было рощ или парковых зон, средневековье же. Так что Эдмунд мучался и страдал, но продолжал работать и мечтать поскорее покончить со всеми делами, которые возникали одно за одним.

- Кхм. – вошёл в солярий короля лорд Алестер Флорент, имея вид непривычно неуверенный. – Ваше величество, приветствую. – поклонился лорд Ясноводной под взглядом Эдмунда и капитана гвардии.

- Какие-то проблемы, лорд Алестер? – отложил в сторону дымящийся инструмент Гарденер, предварительно вытряхнув весь пепел и догорающий табак в специальную урну, его собственный аналог пепельницы.

- Не совсем, - на некоторое время замялся Старый Лис, вызывая ещё больше подозрений и беспокойства своим поведением. – Я прошу его величество о снисхождении и понимания к своей семье. – потупил глаза лорд, выражая всем своим видом глубокую преданность и раскаяние. Два товарища недоумённо переглянулись между собой. Подобное поведение обычно вальяжного и гордого лорда-казначея вызывало уйму вопросов и усилило возможные проблемы.

- Будьте так любезны, лорд Алестер, пояснить свои слова. А то ни я, ни уж тем более король, не пониманием ваши слова. – вместо Гарденера нашёлся с ответом рыцарь Долины.

- Моя племянница, Селиса и её дочь Ширен. Они прибыли в город с Драконьего камня и ждут возможности провести с вами аудиенцию, мой король. Вот почему я прошу вас проявить к ней и моей семье милость. – озвучил причину своего визита Флорент, покорно ожидая возможного гнева.

- С ними есть кто-либо ещё в качестве сопровождающих? – откинулся на спинку резного стула Гарденер, вместо гнева испытывая к данной новости лишь безразличие.

Он знал о том, что вдова Станниса продолжает скрываться со своей дочерью на Драконьем камне. Ланнистеры не видели в той особой угрозы, тем более что лорды Узкого моря почти все как один преклонили перед ними колени после неудачи среднего брата Баратеона на Черноводной. Да и он сам будь на месте Тайвина вряд ли бы стал воспринимать всерьёз женщину с малолетней дочерью без союзников и сил. В то время у Железного трона имелись проблемы с Севером, а после подключился и Простор, так что Селису трогать не было особой нужда, да и незачем. Теперь же после победы Гарденера, та явилась к нему на порог. Вряд ли то было именно её решение, скорее уж сам Старый Лис поспособствовал помощи своей родне.

- Их сопровождает бывший доверенный рыцарь лорда Станниса. Давос, кажется. Мой брат, Акселл, кастелян замка Драконьего камня. И, - вновь на несколько мгновений замялся лорд. – Красная жрица, ваше величество. – наконец закончил он.

- Вы с ума сошли, Флорент? – гневно спросил Корбрей, сжимая кулаки. – Привели в город семибожья языческую жрецу, а теперь просите, чтобы благословлённый церковью король принял её на поклон, так что ли?! – почти прорычал глава гвардии, считая подобное деяние абсолютной наглостью, либо же глупостью.

- Остынь, Лин. – одёрнул друга Эдмунд, хотя тому и самому было слегка не по себе от присутствия той, что обладала магией теней и сыграла не последнюю роль в убийстве многих людей с её помощью. Быть может, Флорент и не был об этом осведомлён, но тем самым он подверг его опасности. Как защитится от подобного воздействия королю было неведомого и хорошо, что всё пока было тихо. Однако с возникшей проблемой стоило разобраться как можно быстрее. Ох, и потом ещё спрашивают почему он ищет некое отвлечённое от работы для себя занятие. Что не день, то полноценная угроза его жизни и правлению. – Приведите их сюда. Но, - сделал акцент на данном слове Гарденер. – Жрицу я приму отдельно.

- Вас понял, ваше величество. Благодарю за милость. – ещё раз поклонился лорд Флорент и как можно скорее скрылся за дверью.

Не прошло и пяти минут, как в просторный кабинет временного солярия Верховного короля андалов вошли четверо человек. Один был слегка лыс, а борода седа. На руке не хватало нескольких пальцев. Второй из присутствующих мужчин был полон, но при этом имел развитую мускулатуру. Внешность его оставляла желать лучшего, и думалось Гарденеру, что нрав этого человека был внешности под стать. Однако больше всего внимания понятное дело привлекла худая женщина с оттопыренными флорентскими ушами и пушком над верхней губой, что смотрела на него так, будто бы делала это сквозь силу. При ней имелась девочка лет десяти с чёрными волосами и таким же характерным размером ушей. Лицо её поразила давняя болезнь этого мира, хоть и оставляя малышку в живых, но навсегда обезображивая лицо.

- Приветствую, леди Флорент. Или всё же Баратеон? Как вам удобнее? – поинтересовался Гарденер, сложив на столе руки в замок, внимательным взглядом оглядывая новоприбывших. Каждый из присутствующих смотрел на него с разными эмоциями. Кто-то навроде Акселля Флорента всем своим видом выказывал показное расположение, пока тот же Давос Сиворт смотрел с некой удрученностью и почтением.

- Как пожелает, ваше величество. – произнесла будто бы через силу женщина, к чьей ноге жалась малолетняя дочь, старающаяся не поднимать свои глаза и не показываться перед незнакомцами.

- Хорошо, в таком случае, давайте пока забудем то, зачем вы здесь. Представьтесь. – указал он на мужчин, давая понять, что неплохо бы было соблюдать приличия перед королём.

- Ваше величество… - начал Давос, но был перебит выступившим вперёд Флорентом.

- Ваше величество, моё имя Акселль из дома Флорентов, благодарю за ту милость, что вы проявили к нашему дому. Если вы позволите, то я готов служить вам верой и правдой, во имя славы Простора. – чуть ли не встал перед ним на колени вроде как кастелян Драконьего камня. Подобное поведение одного из членов свиты явно не было в планах гостей, отчего мужчина удостоился со стороны родственницы презрительного взгляда. К тому же здесь присутствовал и сам лорд Флорент, что также не был в восторге от поведения брата.

- Довольно, вас я, кажется, знаю и вопросов к вам не имею. Можете быть свободны, сир Акселль. – поспешил поскорее избавиться от навязчивого лизоблюда Гарденер, махнув рукой в сторону двери. Растерянный взгляд мужчин обратился к старшему брату, но тот лишь едва уловимо и настойчиво кивнул в сторону выхода из-за чего тому пришлось спешно поклонится и скрыться, дабы не раздражать своим присутствием короля и остальных.

- Итак. – произнёс Эдмунд, когда за тучным рыцарем закрылась дверь. – Вы, кажется, собирались представиться, сир… - с намёком сделал паузу король, давая седому мужчине возможность продолжить.

- Давос Сиворт, ваше величество. К вашим услугам. Я сопровождаю, леди Селису и леди Ширен, как верный слуга покойного короля Станниса. – поклонился вполне знакомый Гарденеру бывший контрабандист.

- Луковый рыцарь, верно? Наслышан. – кивнул своим мыслям Эдмунд. – Полагаю вы все здесь не просто так.

- Да, ваше величество. От имени своей госпожи я прошу убежища и защиты у короля Простора. – выдал цель их столь нежданного визита Сиворт, заставляя Гарденера невольно склонить голову в недоумении.

- Разве вам не было комфортно на Драконьем камне всё это время? Признаться честно меня мало волнует этот кусок гальки посреди Узкого моря, но всё-таки. – поинтересовался Эдмунд, впрочем, немного лукавя. Запасы обсидиана на исконной вотчине Таргариенов могли стать неплохим подспорьем в будущей борьбе с угрозой из-за Стены.

- Боюсь, что мы были вынуждены бежать с острова, ваше величество. Лорд Монфорд Веларион объявил себя верным сторонником короля Эйгона и отбил замок в его честь. Нам лишь чудом удалось бежать на моём корабле. – пояснил Луковый рыцарь, расставляя всё по своим местам.

- Понятно. – кивнул Гарденер, а затем ещё раз окинул взглядом невзрачную девочку, дочь покойного Станниса, взглядом. – И всё же я не понимаю. Чего вы ждёте от меня? Прощения? Так я со Станнисом никогда не воевал и не собирался, а потому не вижу нас врагами. Помощи? Вам нечего мне предложить, а рисковать остатками флота ради того, чтобы помочь вам отбить Драконий камень глупо. Крайне глупо и бессмысленно в данной ситуации. О вас всегда может позаботится лорд Алестер, а я не вижу смысла в этом разговоре. У вас есть моё дозволение покинуть город и идти туда, куда вам заблагорассудится. – без всякого интереса махнул рукой Эдмунд, демонстрируя полное безразличие ко всей этой ситуации.

- Я прошу вас, ваше величество, оказать нам помощь. Ширен готова отказаться от своих прав на Железный трон, если это будет значить вашу поддержку в возращении наследства Станниса. – неожиданно вместо Сиворта склонилась перед ним леди Селиса, что, понятное дело, в одночасье лишилась всего, а сейчас была вынуждена выступать просительницей ради своего и дочери будущего.

- Ха. Забавно. – задумчиво протянул Гарденер, находя это предложение смешным. – Если вы не заметили, то Железный трон, как и Семи Королевств прекратили своё существования. Нет трона, страны и нет короля, чтобы ей управлять. – заставил Эдмунд встретиться женщину с жестокой реальностью, из-за чего та поджала губы, но продолжала стойко держаться и ожидать от него ответа. – Однако, - не обманул он её ожидания. – Как Верховный король андалов я теперь вынужден заботится о судьбу всех андальских земель. Ваша дочь последний прямой потомок Баратеонов, а значит вместо Драконьего камня у неё имеются более предпочтительные претензии на Штормовой Предел. Время верховных лордов прошло, а король у андалов только один. Штормовые земли я обещать не могу, но вот замок вполне. – озвучил свои мысли Гарденер, заставляя просителей внимательно следить за каждым сказанным им словом.

- Что же касается тебя, малышка. – продолжил говорить Эдмунд, обращаясь на этот раз к Ширен Баратеон. – То в качестве жеста доброй воли я должен оказать помочь тебе справится с твоим недугом, да и не должно дитя так страдать. Подойди. – повелительным тоном указал Гарденер на место подле себя. Осторожно и нехотя, но девочке пришлось подчинится под настойчивым взглядом матери и двоюродного дяди, к тому же здесь имелся и заботливый Давос, что одобрительно улыбнулся робкой леди. – Пей. – достал из ящика стола флакон с прозрачной жидкостью Эдмунд. То была неразбавленная вода из Звёздной чаши, что всегда находилась под рукой.

Девочка неловко взяла флакон и откупорила крышку. Все действия выдавали в юной наследнице Станниса зажатость и неуверенность себе. Большинство из присутствующих уже знали, что должно было произойти, но всё равно затаили дыхание. На их памяти ещё не было ни одного больного, излечившегося от серой хвори, и сейчас наступал момент истины. Стоило Ширен сделать первый глоток, как результат стал виднеться буквально на глазах. Каменистая кожа начала трескаться и словно наливаться цветом, чтобы в конце концов опасть подобно яичной скорлупе и рассыпаться пылью по полу. Теперь на глазах присутствующих стояла совершенно здоровая, пусть и невзрачная девочка с абсолютно чистой и гладкой кожей лица, а от самой болезни не осталось и следа, так будто бы её никогда и не было.

- Если вас устроит предложенный мной вариант, то я окажу вам поддержку. – произнёс Гарденер пока изумлённая произошедшим чудом девочка аккуратно трогала своё лицо, в то время как её мать упала на деревянный пол солярия с неверием и со слезами на глазах. – Что же касается вас, леди Селиса. Я не потерплю, чтобы рядом с будущей леди Штормового предела находилась язычница. Советую вам вновь обратится к истинной вере, благо верховный септон всё ещё может дать вам такую возможность. – напомнил о религиозных взглядах покойного Станниса и его сейчас рыдающей супруги король, знаменуя этим окончание разговора.

Глава 66. Меж светом и огнём

С вдовой Станниса и её исцелившейся дочерью Гарденер разобрался быстро и эффективно, заимев как минимум уважение со стороны того же Лугового рыцаря и сильную благодарность со стороны последней чистокровной представительницы оленьего дома. Теперь малышка сможет жить полной жизнью и не где-то в септе, чтобы избавиться от политического противника, как это должно было быть раньше, а в полноценном родовом замке, если противостояние с Молодым Грифом таки окончиться в пользу Простора. Что же касается их обеспечения на время пребывания в городе и далее, то это почётная должность досталась лорду Флоренту. В конце концов марочный лорд юга мог себе позволить позаботиться о племяннице и двоюродной внучке, тем более что не последнюю роль в этом сыграла просьба короля. В любом случае лорд-казначей сам был виноват в том, что ранее поставил сразу на несколько лошадок и теперь пришло время принимать последствия, не такие суровые, конечно, как в оригинальной истории, но по крайней мере это будет ему уроком.

- Что ж, теперь пришло время иной нашей гости. – вслух произнёс Эдмунду крайне задумчиво и нерешительно. Он всё ещё не мог сказать однозначно, желает ли встречи с красной жрицей, или всё же стоит сразу удавить её на месте, чтобы не иметь лишних проблем. И всё же пока что его человеколюбие пересилило здоровое опасение. – Пригласи её, Лин. Только вежливей. И аккуратней. – отдал приказ главе гвардии Гарденерер, который и сам был очень недоволен подобного рода просителем. Особенно после слов задержавшегося перед уходом Лукового рыцаря.

- Будьте на чеку с леди Мелисандрой, ваше величество. Она… опасный человек. – напустил немного тумана бывший контрабандист, опасаясь распространятся о тех вещах, что знал и видел своими глазами. Эдмунд не стал его осуждать, тем более что до недавнего времени они совсем не были знакомы, да и до сих пор Сиворт в первую очередь служил Ширен и её матери. Вместо того, чтобы расспрашивать о подробностях столь громкого заявления, король лишь кивнул, давая понять, что принял слова мужчины к сведению.

Эдмунд не мог скрывать своего напряжения и нетерпения, стуча по кромке стола пальцем. Впрочем, скрывать в данный момент это чувство всё равно было не перед кем. Так или иначе, но встречаться с другим обладателем магии было тревожно, если не сказать иначе. А ведь Мелисандра ко всему прочему была древней ведьмой и жрицей бога, который точно уж не был в ладах с Семерыми. Те же Старые боги и встреча с их представителем в первые годы его пребывания в этой эпохе чего стоили. Брр, мрак, да и только. Но нет уж, страха его эта женщина не увидит. У Гарденера теперь было достаточно сил, как телесных, так и магических, чтобы выдержать почти любой удар судьбы. И если жрице вздумается пытаться втянуть его в своих игрища или обратить в веру его кровавого огненного божка, то глубоко ошибается. По-хорошему надо было её вообще гнать и как можно дальше, но лучше уж держать врага близко, чем позволить усилится тому же вроде как Эйгону. Дракон и магия теней? Он, конечно, стал сильнее, но с таким раскладом сила не играла никакой роли. Считай даже поспать никак нельзя, не то, чтобы армию вести

- Мой король, - наконец показалась из-за двери лицо Корбрея, вырывая Эдмунда из мрачных мыслей и невесёлых мыслей. – Красная жрица. Привёл по вашему приказанию. – отчитался рыцарь Долины, слегка оттягивая момент встречи. Похоже верный рыцарь довольно легко заметил немного нервозное состояние монарха и дал ему несколько мгновений для того, чтобы прийти в себя. И за это Гарденер был другу благодарен, принимая более достойную позу и нанося на лицо холодную маску истинного правителя. Оба инструмента взаимодействия не с самыми приятными королю личностями пришли к нему с опытом. Как и полагается, так сказать.

- Пусть войдёт. – гордо кивнул Эдмунд, выражая своими голосом ничего, кроме того, что он бы готов к разговору. Ни удивления, ни заинтересованности, ни тем более страха или паники.

В солярий Верховного короля андалов вслед за главой гвардии прошла рыжая женщина с утончёнными чертами лица и таинственной завораживающей улыбкой. Вслед за ней вошли ещё два гвардейца и, судя по взгляду рыцаря Долины, после их короткого перемигивания между собой, то была идея Лина, чтобы нивелировать возможную угрозу и добавить больше уверенности и внешнего преимущества королевской стороне. Вроде как Мелисандра не являлась бойцом или серьёзной угрозой при прямом столкновении, но ведьма оставалась ведьмой и как ни крути была опасной, даже в таком положении. В который раз Гарденер убедился в том, что сами Семеро послали ему Корбрея в ту роковую ночь, ибо монарх в его лице уже просто не видел более достойной и преданной замены, чем выходец из Дома Сердец.

- Приветствую Азор Ахая. Святого воина, благословленного Владыкой Света. – поклонилась ему жрица в красных одеяниях с огромным рубином на шее в виде части необычного украшения. Ведьма с ходу начала с самого главного, с умасливания и игре на гордости и амбициях любого правителя. Не знай он истинную природу просительницы перед ним, то всё равно бы не повёлся на столь неприкрытую ложь, тем более что ему не были нужны связи и похвалы от заморского бога и его паствы.

- И почему я не удивлён? – не стал Гарденер скрывать своего откровенно не доверительного и пренебрежительного отношения к женщине. Данный вопрос был риторическим и мало кто мог его понять, но Мелисандра поняла. Весьма быстро стоит сказать, выдавая своё знание лишь краем слегка прищурившихся глаз. – С чего такие выводы, жрица? Насколько мне известно до недавнего времени, тоже самое о себе из твоих уст говорил Станнис Баратеон. И где он сейчас? В могиле. Братской и безымянной, так ещё и назван предателем. Такой себе герой из древних мифов и что-то у меня мало желания разделять с ним имя. Мало ли судьбу придётся также разделить. - мгновенно пошёл в атаку Эдмунд, но похоже опытную ведьму не так легко было выбить из клеи.

- Не всякий жрец, даже самый опытный, может правильно истолковать посланные в огне видения. Владыка Света предупреждал о появлении героя, и я искренне верила, что им является лорд Станнис. Моя ошибка и я её признаю. – показательно повинилась жрица, однако для Гарденера это было всё равно, что переливать из пустого в порожнее. Не верил он ни одному сказанному женщиной слову. Чего уж тот, даже движения ярко-алых были фальшивкой от начала и до самого конца, ведь король прекрасно помнил каким был истинный облик Мелисандры. – Теперь же мне совершенно очевидно, что истинным героем может быть только тот, кто прошёл яркий огонь и окунулся во тьму, чтобы восстать в нужный час и служить свету. – продолжала вплетать льстивые и возвышенные слова в свою речь женщина, демонстрируя неплохую осведомлённость о том, как появился Эдмунд в этой эпохе.

- Хорошо устроились надо сказать. – тяжко вздохнул король, едва ли показательно не зевая. С началом разговора трепет и нервозность, что стали преследовать его перед началом беседы, исчезли без следа, а вместе с ними напускные достоинства и благородство. Конечно, в обычное время Гарденер предпочитал держаться именно так, но сейчас перед ним не был кто-то хоть сколько-то важный. Опасный? Безусловно, но не более того. – Стоит герою не стать, как тут же выясняется, что тот был героем ложным. Может вы вместо меня объявите избранником вашего бога Эйгона Таргариена? А что? Потомок валлирийцев, выросший в Эссосе. Знакомый с вашими традициями и обычаями. Думаю, ему самое время стать героем из легенд. Будьте так добры, окажите услугой. Пусть парень до поры до времени насладиться заслуженными лаврами, перед тем как его настигнет участь любого из ваших избранников. – провоцировал женщину Эдмунд, пытаясь вывести ту на эмоции, но похоже его навыки в этом деле были пока что слишком малого уровня, перед опытом столь древней интриганки, как многосотлетняя ведьма из Вольных городов.

- Вы можете проверять меня сколько угодно, ваше величество, но я вижу, что вы истинный герой, избранный Владыкой Света. – спокойно и миролюбиво высказалась жрица, но голос её почему-то стал отдавать ещё и неким подобием сладострастия.

Лишь на мгновение тело женщины соблазнительно выгнулось на очередном вдохе, демонстрируя всем присутствующим своё глубокое декольте во всей красе. Гарденер и Корбрей сохранили стойкость и достоинства, как более опытные и осведомленные лица из присутствующих, в то время как двое гвардейцев определённо засмотрелись на проявление соблазнительного женского тела. В ордене Белой Длани не было столь же строгих обетов, как у Сынов Воина, но это не помешало Лину, устроить им взбучку одним лишь взглядом. Да, как следует, обещая все мыслимые и немыслимые кары, если они ещё хоть раз поведут себя подобно тупым мужланам в присутствии потенциального врага.

- Я знаю кто меня избирал, а кто нет. И что-то вашего божка, жаждущего чужих душ и человеческой плоти я там не припомню. – уже не стесняясь в выражениях поднялся из-за своего стола Гарденер.

Грозно так, угрюмо. После чего подошёл к жрице практически вплотную и навис над ней, заглядывая в почти мёртвые безэмоциональные глаза. Отсюда было прекрасно видно, что женщина практически уже и не живёт, так, существует ради какой-то абстрактной цели в виде исполнении цели своего бога и получения его же милости. Ко всему прочему теперь Гарденер мог почувствовать энергию, исходящую от драгоценного камня на шее жрицы. Горячую такую, вроде бы одновременно похожую на его собственную, но вместе с тем враждебную. И конечно же запах. О, этот тошнотворный запах крови, серы и чего-то ещё подобно затхлому сырому погребу. Для всех остальных же, кто не владел мистическими практиками женщина пахла обычными благовониями и аналогом сандала. Однако, будь здесь Марвин и Гарденер был бы уверен, что старый мастер не стал бы стесняться в выражениях.

- Я вижу в вас свет, мой король, но он холоден подобно острой стали. – произнесла ведьма, заглядывая в его глаза. На миг в отражении алых глаз сверкнул яркий отблеск, но вскоре затих также быстро, как и появился.

- То свет, не пламени, но звёзд, жизнь нам дарующих. – отозвался на высказывание жрицы избранник Семерых. – Не играй со мной ведьма. У тебя здесь нет шансов, нет власти и нет будущего. – жёстко указал жрице, где её место Гарденер.

- Так ли это? Или же вы просто не хотите принимать на себя эту роль, страшась грядущих испытаний? – дерзко вздёрнула бровь Мелисандра, сменив свой тон на откровенно вызывающий, заставляя наблюдавших за этой сценой гвардейцев схватится за оружие, а верного Корбрея заскрежетать зубами от подобной наглости. – Порой даже избранникам Владыки требуется наставления на верный и праведный путь. Вам стоит узреть истинный свет, если вы хотите перешагнуть через тьму, которая вас окружает.

- Я вижу только огонь. Безудержный и беспощадный. Я уже сгорал в нём и видел на что он способен. – медленно проговорил Эдмунд, продолжая борьбу взглядов.

Сказанные двумя столь разными людьми слова не были провокацией или метафорами. Они говорили именно то, что сейчас видели. Точнее то, что могли видеть, как представители тайных искусств, что и по сей день являются во многих странах, городах и религиозных учениях под запретом. Перед взглядом Верховного короля андалов стояла непроглядная огненная стена. Обжигающая, яростная и безудержная, что словно бы окружала стоящую перед ним женщину и заковывала её в пламенные цепи. Его кожу словно окунули в кипящий котёл, из которого нельзя было выбраться. Позади же жрицы виднелся едва различимый силуэт с несколькими парами святящихся ослепляющим светом глаз. В иной другой ситуации Эдмунд определённо бы отступил. Возможно, в самом деле струсил перед подобной энергией и силой, что намеревалась поглотить всё без остатка. Но где-то за своей спиной Гарденер ощущал приятную и родную прохладу, дарующую ему защиту и поддержку, а потому стоял перед представителем враждебной религиозной конфессии уверено, практически насмерть.

Мелисандра же в свою очередь видела перед собой не поток, но бескрайнюю пустоту, где светили холодным чистым белым светом несколько сотен созвездий, собирающихся в семь аналогичных потоков, подобных самому солнцу. Вся эта тьма и вместе с тем слепящий свет словно обволакивали просторского короля тонкой вуалью, но не смели проявлять себя как-либо ещё. Гарденер не был закован или стеснён, напротив именно он был подобен источнику, проводнику этой силы в мир. Её кожу, её родную морщинистую кожу, скрытую древней магией будто бы, обжигало исконным холодом. Ни одна из противоборствующих сил не хотела уступать другой, а потому они продолжали вести между собой незримое противостояние. И всё, если бы сейчас в комнате присутствовал третий обладатель магического искусства, то смог бы увидеть, как горячее неудержимое пламя бесплодно сталкивается с бескрайней пустотой и начинает сдавать позиции, намекая тем самым на то, что на здешней земле у огня не было столько же власти, сколь в бескрайней восточной пустыне.

- Довольно этого вздора. – разорвал противостояние их взглядов Гарденер, но не потому, что проиграл, а потому что понял всю его бессмысленность, сделав первый шаг к прекращению глупой борьбы. Ему первый раз доводилось испытывать и ощущать нечто подобное. Будто бы живое зеркало для мирского противостояния куда больших и высших существ, чем он сам. Нет, дальше испытывать судьбу было глупо. – Я видел тебя насквозь, ведьма. В твоём огне нет жизни, как бы ты не хотела обратного. Только смерть. Смерть и рабство. И дорого заплатит тот, кто поддастся на ваши посулы. – вернулся на своё место Эдмунд, теряя последний интерес к данному разговору, что не могло не укрыться от взора опытной жрицы. Та явна не хотела заканчивать свои попытки склонить его на свою сторону и не сказать, чтобы мотивы и её не были искренне, скорее напротив. Она действительно считала его заблудшей душой, возможным героем из легенд, что потерялся в лживом свете. И это на взгляд короля было самым страшным.

- Я вижу ваш свет, мой король, но он не способен даровать жизнь. Вы заблуждаетесь, когда говорите об этом. Только свет пламени способен согреть смертный дух в ночи, и только он способен провести сквозь смерть. – возвышенно стояла на своём Мелисандра, подходя как можно ближе к столу монарха дабы продолжить спор. Всё это время стоявшие на своих рыцари немедленно двинулись, дабы остановить позволившую себе вольности красную жрицу, но были остановлены повелительным взмахом руки.

- Ты умеешь плести словесные кружева, ведьма, да вот только я верю не словам, а увиденному. Не твой огонь вернул меня в мир, а тот свет, что ты зовёшь холодным и безжизненным. Окружённый тьмой, именно он в конце концов рассеивает её и дарует биение жизни. Древесный росток тянется к этому свету, но рождается вместе с тем во тьме из которого всё пришло, и куда всё вернётся. – продолжил вести пространный спор Эдмунд, даже не ожидая от себя подобного поведения. Собственно, и сами гвардейцы ничего подобного не ожидали, уже в который раз переглядываясь между собой, чтобы понять понял ли из них кто-то хоть что-то.

- Значит ли, что вы готовы принять то, что грядёт? – испытующе воззрилась на него Мелисандра, понимая, что пока не может на практике опровергнуть сказанное андальским монархом.

- Никогда. – жёстко и чётко сверкнул Эдмунд глазами. – Я никогда не приму и не смерюсь с той крайностью, что несёт за собой враг древнее ночи. И именно поэтому ваша философия для меня столь же отвратительна. Одни хотят истребить свет, вы же желаете им всё заполнить, но вместе с тем забываете, что одно не может жить без другого. Вот почему наша вера намного праведней и верней, чем ваша. В ней есть баланс, пусть и не всегда. Она ценит смерть и вместе тем ценит жизнь. Когда вы на самом деле не цените ни то ни другое. – подошёл к концу разговора Гарденер, испытывая буру противоречивых эмоций и вместе с тем полную уверенность в сказанных словах.

- Вы не можете узреть истинный свет. – печально и вместе с тем осуждающе покачала головой Мелисандра. – Возможно я снова сделала большую ошибку, что пришла сюда. – сделала она однозначный вывод из их разговора, наблюдая за реакцией короля, которая не заставила себя ждать, правда совсем не так, как она того бы хотела.

- Прочь с моей земли и из этого города. Немедленно. – чеканя каждое слово произнёс Эдмунд, заставляя понять, что шутки шутить он не намерен и время диалога прошло. Стоило жрицы скрыться из солярия, как Гарденер перевёл свой острый взгляд на верного Корбрея и был он как никогда мрачным. – Убей её.

- Что? – едва не подавился воздухом рыцарь Долины, что до этого ещё ни разу не получал из уст своего друга и короля столь однозначный и вместе с тем безжалостный приказ убийства.

- Возьми сотню гвардейцев и убей её. Желательно вне городских стен. Мне плевать как, главное, чтобы её смерть было однозначной. Затем сделаете тоже самое со всеми жрецами и жрицами Владыки Света находящихся в столице. Я не хочу, чтобы даже духа этой мерзкой секты не осталось Вестеросе. – озвучил своё крайне жестокое и вместе с тем необходимое решение Гарденер. Какие выводы он сделал из этого разговора и что увидел в глазах красной жрицы людям его окружающим так и не стало известно до самой своей смерти.

Глава 67. О "волчьей" верности.

1 г. от В.А.

Королевская гавань. Септа Бейлора.

В просторных коридорах величественного храма стояла прохлада и умиротворение недоступные обычным людям. Сейчас Верховный король андалов стоял в небольшом закутке, наблюдая за разговором двух людей в чуть приоткрытой келье, коих в данной части септы имело превеликое множество. Это была женское крыло для послушниц и жриц, будущих септ и молчаливых сестер, отделённое от мужского, что находился в другой части здания. Королевские гвардейцы сейчас находились на почтительном удалении от своего господина, дабы не привлекать к нему лишнее внимание, ведь для святой обители и рыцарского ордена, обитающего в этих стенах, присутствие избранника Семерых было значительным событием, которое оказалось невозможным скрыть. И всё же в данный момент Гарденер прибыл не за тем, чтобы разводить политесы с верховным септоном или магистром Сынов Воина.

Эдмунд внимательно наблюдал за беседой, которую проводили меж собой брат и сестра из рода Старков. Юная Санса и по сей день находилась в подавленном состоянии после того ужаса, что ей довелось пережить и даже кончина её мучителей не могла дать девушке спокойствия или удовлетворения. Сноу пытался выводить сестру на разговор, но чаще всего та предпочитала просто отмалчиваться или игнорировать присутствие брата-бастарда. В тоже время совсем недавно верховный септон позволил встретиться Джону с Арьей, что долгое время скрывалась в составе духовной семинарии храма под видом мальчика для своей же безопасности. Эти двое были рады увидеть друг друга и от того контраст между ними и старшей дочерью Эддарда Старка становился куда заметнее и весомей. Так или иначе, но в скором времени им предстояло вернуться на родину, к своей семье, как того требовало обязательство перед королём Севера и его матерью.

Судя по всему, и в этот раз разговор меж Сноу и юной Старк прошёл не самым лучшим образом, т.к. парень обессиленно сжал кулаки и вышел за дверь. На его лицо набежала тень, а лицо не могло скрыть разочарования и бессильной ярости к человеку, которого уже не было в живых. Гарденеру ранее уже приходилось говорить и видеться со Сноу, можно сказать они были неплохими знакомыми, а многие лорды по незнанию считали бастарда королевским фаворитом. Глупости, да и только. Просто Эдмунд был кровно заинтересован в том, чтобы потомственный Старк и вместе с тем Таргариен остался на его стороне, особенно в ситуации, когда его противником выступал вроде как другой «Таргариен». Впрочем, покойный лорд Эддард действительно смог воспитать из мальчишки достойного человека, пусть и слега наивного для того, кто уже успел неплохо так повоевать в недавнем конфликте.

- Сноу, рад приветствовать. – улыбнулся самой понимающей и обворожительной улыбкой на которую только был способен король, выходя из тени и сталкиваясь с Неуловимым Волком прямо в проходе.

- Ваше величество. Не ожидал вас здесь встретить. – удивился его появлению Сноу, тем более что в данный момент нигде не было видно привычного сопровождения монарха. – Мне казалось это крыло только для…

- Послушниц. – предупредил его фразу и следующий вопрос Гарденер. – Всё так, но для вас же сделали исключение, верно? Неужели я не достоин того же? – чуть приподнял бровь Эдмунд, давая понять, что в такой ситуации нахождение его в этом месте не было чем-то необычным.

- Простите. – заранее повинился перед ним Сноу, чтобы избежать возможных оправданий и конфликта. – Просто никак не мог взять в голову то, зачем вы могли сюда прийти. – рассказал о причине своего удивления северянин.

- Я мог бы сказать, что у меня на то нашлись свои причины, но не буду врать. Я бы хотел поговорить с тобой, Джон. С глазу на глаз и вне формальной обстановки. Ты ведь не против? – чуть наклонил голову мужчина, словно спрашивая у бастарда разрешения, что для него выглядело очень странно и необычно, из-за чего тот не думая кивнул, соглашаясь с собеседником. – Отлично, тогда пройдёмся. – сложил руки за спиной Гарденер, а после последовал вперёд по длинному коридору септы, слыша, как вслед за ним с небольшим разрывом шагает сам Сноу.

- Что у именно вас интересует, ваше величество? – спустя несколько долгих секунд неловкого молчания обратился к нему Джон.

- Как поживает ваша сестра? – начал издалека подводить к нужной ему теме мужчина, справляясь об этом вопросе совершенно нейтральным тоном.

- О какой именно из моих сестёр вы спрашиваете, ваше величество? – решил уточнить северянин, но на самом деле юноша прекрасно понимал к кому предназначался этот вопрос, и всё же тот не горел желанием обсуждать Сансу с посторонним для их семьи человеком всего через пару минут после окончания не самого простого и приятного диалога.

- Разумеется, мне прекрасно известно о состоянии юной Арьи. Верховный септон в сердцах рассказывал о целой куче попыток побега истинной дочери севера и, конечно же, о том, как та была рада наконец-то снять с себя одеяние послушника. – пожал Гарденер плечами, словно это было само собой разумеющимся. – Мы ведь оба прекрасно знаем, что я имел ввиду ту, с которой у вас только что состоялся разговор. – прямолинейно высказался Эдмунд, более не давая собеседнику возможности тянуть кота за хвост.

- Она… - несколько замялся Сноу, не зная точно, что ему ответить. - … не похожа на ту Сансу, что мне довелось знать практически всю свою жизнь. – наконец-то выдавил из себя ответ бастард. Гарденеру не нужно было даже разворачиваться, чтобы увидеть, как парень стиснул зубы от переизбытка эмоций.

- Вот как, что же, это глубоко печалит меня, будьте в этом уверены. Я до последнего надеялся, что под защитой верховного септона и святого ордена она будет в безопасности, но вышло всё совсем не так, как ожидалось. Примите с моей стороны искренние извинения, сир Сноу. – напустил в голос как можно больше сочувствия Гарденер, впрочем, ему практически не приходилось стараться, ведь почти все сказанные им слова были искренними.

- В том нет вашей вины, ваше величество. – покачал головой Старк, но при этом он в этот момент старался не смотреть в сторону монарха, что было легко замечено периферическим зрением мужчины.

- Так или иначе я слышу в вашем голосе осуждение. Скажи мне, Джон. – обернулся к бастарду король. – Что тебя беспокоит? – заглянул в глаза собеседника Эдмунд, пытаясь прочесть в них потаенные эмоции северянина.

- Не знаю, могу ли я обсуждать это с его величеством. – отвёл глаза в сторону северянин, на что Гарденеру оставалось только ободряюще улыбнуться.

- Не волнуйся об этом, Джон. Я достаточно терпелив и вместе с тем могу принять любое мнение, даже самое противоречивое. Тебе нет нужды боятся, что я или кто-то другой осудит тебя за сказанные сейчас слова. – постарался придать собеседнику уверенности Эдмунд, ко всему прочему пытаясь вызвать к самому себя, как можно больше расположения.

- Как пожелает его величество. – покорно кивнул Сноу, возвращаясь к зрительному контакту меж ними. – Каждый раз смотря в почти мёртвые глаза сестры я никак не могут понять одного – за что?

- О чём ты? – недоумённо склонил голову чуть в сторону король.

- В столице и даже за её пределами многие южане стали всё чаще говорить о вере. О тех грехах, что совершали Таргариены и Ланнистеры. В конечном итоге все они вроде бы поплатились за свои злодеяния в качестве справедливости Семерых. Но, что касается моей сестры? Да, наша семья в глазах церкви и богов считается языческой, но что насчёт неё? Она всегда воспитывалась в традициях андальской веры нашей материи и всегда чётко следовала всем указаниям септы, воспитывавшей её с ранних лет. Так почему она заслужила подобную участь, когда есть сотни и сотни более страшных преступников? – испытующе спросил его Сноу, задавая не самое удобные вопросы, особенно в главных стенах храма. Благо в этот момент рыцари Белой Длани активно следили за тем, чтобы в этот момент рядом не оказалось никого из посторонних.

- Считаешь подобное несправедливым? Лицемерным? – уточнил Эдмунд, сохраняя спокойствие и контроль над ходом беседы.

- Именно. – кивнул северянин. – Даже Джоффри считался церковью бастардом, что противно самим канонам семибожья, по крайней мере из тех, которые мне самому известны. Но при этом он царствовал не один год и сумел сделать не мало дурных поступков до того, как погиб в огне. Так как боги могли допустить такое? – продолжал вываливать на него собственные сомнения и переживания юноша. – Многие говорят, и даже вы сами этого не отрицаете, что вас вернули к жизни Семеро. Те же самые боги, которые несправедливо наказали мою сестру и привели вас в этот мир. – переключился уже на его персону Сноу, внимательно следя за реакцией спокойного на первый взгляд короля.

- Хм. Мне сложно отрицать, что подобное имело место быть. – задумчиво протянул Гарденер, аккуратно подбирая нужные слова. – В том нет секрета, и я действительно родился во времена до создания Семи Королевств. Вместе с тем мне пришлось пережить не только собственную кончину, но и смерть всех моих родных и падение рода. – решил быть искренним с северянином Эдмунд. – С момента своего возрождения и пути к законному трону я часто задавался теми же самыми вопросами, что и ты сейчас. Почему именно я? Почему моя, казалось бы, на первый взгляд образцовая семья из истинно верующих представителей семибожья так легко пала под натиском Завоевателя? Именно это и ещё больше подтачивало мою решимость, пока мне наконец-то не удалась узнать ответ на прямую. – поведал ему на собственном примере о природе и схожести их мыслей король, заставляя северянина лишь ещё больше нахмурится.

- Какие они? Боги за которых вы стоите. Что они такого сказали вам, раз вы простили подобное? – впился в него глазами бастард, пытаясь разобраться и понять характер просторского монарха.

- Простил ли я их? Такое не прощают, Джон, это ты верно мыслишь. – покачал головой король, переводя взгляд на барельеф с изображением лика Отца. – Но в тоже время я не могу их винить, т.к. понимаю их истинные мотивы, о которых, прости уж, но тебе знать не положено.

- Если не можете сказать об этом, то хотя бы скажите – есть ли смысл в святых текстах? Действительно ли они такие, какими их описывает на своих мессах верховный септон? – не стал допытываться до него Сноу, но при этом желание узнать как можно больше никуда не делось.

- Они милостивы и достаточно суровы. – ответил на просьбу юноши король, а в это время перед его глазами вспыхивали картины немногих встреч с божественными созданиями. – Но при этом они позволяют людям самим решать свою судьбу, в большинстве не вмешиваясь в дела земные. Главная ложь церкви состоит в том, что во всех бедах виновато либо порочное происхождение людей, либо их злонамеренные нрав. На самом же деле только мы сами выбираем и вершим судьбу друг друга. Нам решать, каким будет этот мир и что станет с ним. В бедах твоей сестры и вашей семьи виноваты кто угодно, но уж точно не боги, Джон. В том я уверен, тем более что помимо Семерых существуют и другие создания, так или иначе влияющие на ход вещей. – вполне искренне и развернуто ответил на волнующие бастарда мысли Гарденер, давая тому пищу для размышлений. – Я удовлетворил твоё любопытство? – поинтересовался король после того, как понял, что уже долгое время между собеседниками царит тишина.

- В каком-то роде, ваше величество. – всё ещё пребывая где-то в собственных мыслях отозвался ему Неуловимый Волк.

- Тогда, если ты не против, вернёмся к тому зачем я вообще завёл этот разговор. – вновь развернулся к собеседнику Эдмунд. – Со дня на день армия Простора при поддержке присягнувших мне лордов Королевских земель будет готова выступать на Штормовые земли, где засели дорнийцы и наёмники, с последним Таргариеном во главе. Твой брат в последнем письме подтвердил свои обязательства по поводу нашего союза и вместе с тем настоял по поводу скорейшего возвращениях твоих сестёр к матери в Риверран. – перешёл он к главной теме обсуждения, внимательно следя за реакцией собеседника на последние новости. – Север собирается дожать остатки сил Ланнистеров и прикрыть нас с тыла. И всё же вместе с тем твоим сёстрам требуется сопровождение.

- Вы хотите, чтобы я возглавил это сопровождение? – несколько растерялся Сноу.

- Только тебе решать. – пожал плечами Гарденер, возобновляя их прогулку по коридорам храма. – Это уже не твоя битва, Джон. Пускай я бы и хотел, чтобы такой достойный воин как ты был со мной рядом, когда борьба с последним драконом развернётся во всю ширь, но вместе с тем я не могу удерживать тебя вдали от родных, которые в тебе нуждаются. - похлопал по плечу северянина рукой Эдмунд, замечая, как изменилось лицо бастарда на последнем предложении. – В общем советую тебе подготовить Сансу и Арью к скорейшему отъезду, т.к. совсем скоро Королевская гавань вновь может оказаться под ударом, если нам, конечно, не удастся справиться с драконьей угрозой.

- Я… - вновь на некоторое время замялся Джон, как будто пытаясь что-то взвесить. – Вы, несомненно, правы, ваше величество. Я должен быть вместе со своей семьёй в час нужды, но боюсь, что сейчас этой нужды совсем нет. – решительно остановился и посмотрел в глаза короля северянин. – Вы хороший и достойный человек, ваше величество. Мой отец, лорд Эддард, всегда учил меня тому, что стоит отдавать долги. Если бы не вы судьба Сансы и Арьи могла быть куда более плачевной, чем есть сейчас. С вашего позволения я бы хотел продолжить нести при вас службу. Конечно, если вы позволите. – ответил ему Сноу ровно так, как и ожидалось. Гарденер подавил в себе довольную усмешку, ведь с самого начало просторский король планировал оставить подле себе смеска волков и драконов, не допуская того, чтобы его судьба оказалась в чужих руках.

- Я благодарен тебе за эту решимость, Джон. И даже более того. Если всё пройдёт успешно, то в Вестеросе в скором времени наступит мир. Как насчёт того, чтобы принять от меня рыцарские знаки отличия и земельный надел в Просторе? Благодаря союзу с Севером ты всегда сможешь посещать родных и вместе с тем занять достойное место подле Дубового трона. Так что скажешь? – поинтересовался Гарденер, расставляя капкан за капканом.

Судя по лицу юноши тот совершенно не ожидал такого предложения и не сказать, чтобы оно не пришлось тому по душе. При живой Кейтилин Талли Джону никогда не удастся смыть с себя клеймо бастарда, а значит и положение при брате-короле так и останется в подвешенном состоянии.

Сейчас же ему предлагали осуществление его сокровенной мечты – получение не только признания, но и собственности вместе с надеждой на собственную семью и светлое будущее. От таких предложений не отказываются и ими не размениваются. Это Сноу мог и сам прекрасно понять, как и несвойственную благожелательность просторского монарха к его персоне, отчего дать ответ всё же было затруднительно, но при этом северянин никогда бы не простил себе, если ответил бы отказом.

- Ваше величество, я…

- Не стоит давать ответ так сразу и сейчас. В конце концов загадывать перед важнейшим противостоянием не стоит. Я просто рад, что во время него вы будете подле моих солдат, дабы уберечь их от смерти и прибрать к рукам Неведомого как можно больше бесчестных захватчиков. – немного сдал назад король, давая юноше немного времени, чтобы обдумать его предложение. В любом случае своей цели он добился и Сноу останется на юге, до той или иной поры, чтобы всё время находится в сфере его влияния. – Рад, что наш разговор прошёл плодотворно. Советую вам сообщить о своём решении сёстрам и верным людям, и желательно как можно скорее. Заместо вас я выделю своих людей, чтобы вы не беспокоились о том, что леди Санса или, не дай Семеро, леди Арья могут пострадать.

- Благодарю, ваше величество. Я не забуду того, что вы сделали для моей семьи и заслужу вашу милость не только словом, но и делом. – решительно кивнул ему Сноу, а вместе с тем из-за ближайшего угла появились королевские гвардейцы привлечённые показательным движением руки монарха.

- Очень на это надеюсь, Сноу. Не заставляйте меня признавать ошибочность своего выбора. – напоследок произнёс Гарденер, покидая святую обитель и оставляя бастарда со своими мыслями и тяжёлым решением, способным повлиять на его судьбу. Таким образом Эдмунд сделал всё возможное, чтобы оба последних Таргариена оказались в пределах досягаемости. Один был его противником, а другой вот-вот был готов преклонить перед ним колени. В этой семье ничего не поменялось и в любой момент дракон был готов пойти на дракона.

Глава 68. Встреча Длани и Дракона

1 г. от В.А.

Штормовые земли. На пути к Бронзовым вратам.

Армия Простора выступила в святой поход против очередного вторжения валлирийского претендента, позарившегося на независимость и свободу андальских королевств. Вёл их в этот поход не абы кто, а первый истинно наречённый Верховный король андалов со времён Хугора из Андалоса. Таргариенов в данном случае при расчёте не брали, ибо считали тех благодаря знатной церковной пропаганде, едва ли не исчадьями пекла, а всех верховных септонов, что короновали тех, либо предателями идеалов веры, либо заложниками обстоятельств. В любом случае уже сейчас история начала переписываться и пестрить новыми идеями и фактами. Лишь немногие короли-драконы навроде Бейлора Благословенного ещё не были преданны анафеме, но факт есть факт, если Эйгон надеется, что его примут с распростёртыми объятьями в бывших провинциях Семи Королевств, то он глубоко заблуждался.

В качестве управляющего Королевской гаванью на время своего отсутствия Эдмунд назначил лорда Алестера Флорента. Тот вроде как уже снискал славу того, кто овладел бывшей столицей, поэтому король и даровал тому флаг в руки, даже не смотря на явное неудовольствие лорда-казначея, что собирался стать первой скрипкой в делах ведения войны после скоропостижной кончины Тарли. Позволять такое усиление позиций лисьего рода Гарденер и быстро нашёл вполне неплохо проявившего себя при осаде лорда Рокстона, считай второго марочного лорда юга Простора, после падения Хайтауэров. Ко всему прочему пусть лорд Звена был не так известен, зато отлично владел валлирийским мечом по имени Делатель Сирот и был неплохой заменой знаменитого Красного Охотника. Король всеми силами надеялся, что подобное назначение сыграет ему на руку, а не во вред. Хотя, если рассудить здраво то, тот же лорд Алестер был полководцем посредственным, так что никакой беды ждать не приходилось.

Что касалось просторского флота, отправившегося вершить правосудие в боях с Веларионами на Узком море, то гранд-адмирал рвался в бой, дабы доказать верность и значимость перед своим королём. Излечившийся от ран и ожогов, но при этом полностью облысевший Пакстер Редвин сильно поменялся с того момента, как пришёл в себя после излечения святой водой. Близость к смерти изменило характер мужчины до неузнаваемости. Теперь лорд Арбора практически не пропускал ни одной проповеди в септе Бейлора и озабитился тем, что пожертвовал значительное количество собственных сбережений в походную королевскую казну, чем сразу же прибавил себе несколько пунктов в глазах Эдмунда. Теперь Редвин больше походил на рачительного и набожного старика, нежели на владельца самых крупных виноградников на континенте. Пока было трудно сказать, как сильно скажутся подобные изменения на политику королевства, но в остальном всё выходило просто прекрасно.

Армия также не отставала от флота и была готова дать самый главный и решающий бой за эту войну. Благодаря множеству новобранцев и присягнувших на верность Верховному королю андалов лордов бывших Королевских земель, численность войска удалось вернуть к исходной точке, т.е. до событий штурма Королевской гавани. По некоторым же подсчётам солдат и вовсе стало на несколько тысяч больше, чем до этого, правда в любом случае никакого существенного перевеса в том не было. Касаемо самих лордов бывших Королевских земель, то не все из них согласились присягнуть Гарденеру в лице нового монарха, как ни странно, у тех же Стонтонов и Брюнов возникла идея альтернативная и лорды этих владений присягнули на верность Риверрану, а значит и королю Севера. Данный ход был весьма неплох, да и возразить что-либо не получалось, ибо с точки зрения закона свободные лорды были в своём праве при выборе сюзерена. В любом случае к Простору присоединилось в два раза больше земель, чем утекло, в виде Хэйфордов, Баквеллов, Росби, Риккеров и Стоквортов.

Все они пока что были оформлены в качестве временной восточной марки и продолжали платить налоги и отправлять войска в Королевскую гавань, в тоже время все их регулярные части уцелевшие во время штурма бывшей столицы дружно влились в ряды просторского воинства, что, в связи с этим стало именоваться не иначе как андальским, следуя последним веяньям и тенденциям в виде сплочения гордого народа семибожников вокруг избранника Семерых. Это было превосходным решением для того, чтобы в будущем сподвигнуть многие земли и выходцев из разных регионов к объединению вокруг этой идеи. Проще говоря Гарденер пытался с помощью религии и общего наследия буквально на коленке создать нацию или же заложить хотя бы основы национального самосознания. По крайней мере это казалось ему логичным ходом в данной ситуации и несло за собой огромную пользу его будущему правлению.

И теперь к самой неприятной части – к дракону. Был ли готов Эдмунд ко встрече с тварью из собственных кошмаров? Пф, конечно же нет. Слишком рано и внезапно нагрянул Молодой Гриф в Вестерос, чтобы Цитадель, да и он сам сумели разработать план противодействия. Те же самые скорпионы из оригинальной истории всё ещё находились в зачаточном состоянии и времени на то, чтобы дождаться рабочих моделей из Староместа у них не было. Несомненно, Гарденер испытывал страх, направляясь на этот бой, особенно после того, что случилось с верным полководцем. Одно лишь радовало – валлирийская зверюга ещё не достигла пика своего развития, а значит не могла нанести существенного урона крупной армии, кроме того, чтобы точечно уничтожить командный состав, как это и произошло у Штормового предела, если верить сообщениям. Потому основная ставка сводилась к тому, чтобы навязать бой достаточно стремительный и хаотичный, чтобы вывести дракона и его всадника из равновесия, а уже там подловить на ошибке.

Звучит, конечно, не очень обнадёживающе, но благодаря прошедшему штурму Королевской гавани, Эдмунд разделял надежду, что сможет противодействовать крылатой ящерице своими силами. Дикий огонь, что был наиболее близким аналогом к драконьему дыханию, хоть и спалил основу магических отростков, но сделал это не так уж и быстро, если сравнивать со всеми остальными материалами. Осталось только убедить самого себя, что Эдмунд способен справиться с этой угрозой, и тогда уж можно будет помериться силами с чешуйчатым древним реликтом. Благо Гарденер провёл достаточно часов тренировок, чтобы сказать о том, что он был к этому бою неплохо подготовлен. Главное лишить зверя мобильности, а ещё лучше, как следует спеленать пасть, дабы не допустить повторения трагедии на Пламенном поле.

- Ваше величество, мы уже почти добрались до Бронзовых врат. – обратился к нему Корбрей, когда длинная полоса андальского воинства пересекла луга, что располагались за Королевским лесом и вышли прямо к упомянутой крепости, стерегущей проход к Штормовому пределу. – Что скажете? – спросил его верный рыцарь.

- Что нас уже давно ждут. – не очень воодушевлённо протянул Гарденер, замечая, что рядом с замком и небольшими поселениями при нём был разбит крупный лагерь со штандартом алого дракона на золотом поле. Удивительно, но похоже Эйгон вознамерился слегка изменить семейному стилю.

- Какие будут приказания, ваше величество? – поравнялся с ним лорд Уинтонн Рокстон, в данный момент отвечавший за объединённое андальское воинство.

- Разбивайте лагерь, командующий. Нужно подготовиться и будьте так добры, сделайте всё, чтобы новобранцы не разбежались при первом же столкновении. – отдал приказание Эдмунд, натягивая поводья Камрита и разворачивая товарища назад.

Так и получилось, что две армии теперь прекрасно могли видеть друг друга и по достоинству оценить возможную силу противника. Местность здесь была ровная, практически не было холмов и оврагов, что делало просторскую конницу едва ли не самым смертоносным оружием. В тоже время королю было прекрасно известно, что у вражеского воинства находится мощная элефантерия из нескольких десятков неустрашимых зверушек, которым подобная местность также была подобно манне небесной. И всё же общая численность андальских сил в два раза превышало ту, что могли выставить против него наёмники, дорнийцы и немногочисленные штормовики в этом противостоянии. Дорнийцев после сражения с Тарли осталось едва ли с десять тысяч и столько же имелось у Золотых мечей. Ещё около пяти тысяч всадников смогли кое-как наскрести штормовые лорды, но главной опасностью разумеется оставался зелёный дракон, что показательно сделал несколько кругов над крепким замком, после чего приземлился во внутреннем дворе крепости. Размер его Гарденера не сильно впечатлил, да и вряд ли когда-либо смог, ведь в своё время ему доводилось наблюдать полёт самого Балериона, пусть это и стало одним из последних, что он увидел в прошлой жизни.

Вот только объяснить это обычным людям Эдмунд никак не мог, замечая тень страха на лицах новобранцев и обычных воинов, собравшихся у походных шатров. Его гвардия по виду сохраняла спокойствие, но Гарденер видел, как сжались кулаки Корбрея при взгляде на полёт огнедышащей ящерицы. Что сказать, таргариеновский выкормыш добился нужного эффекта и уже заранее выиграл своему войску прибавку к морали, а андалов оставил в жёстких минусах. И откуда только берутся подобного рода сравнения? В любом случае единственное, что мог сделать для своих людей король так это сохранять видимые уверенность и спокойствие, иначе всё может пойти ровно так как и ожидает враг.

Сегодняшним днём битва не могла состояться никоим образом, благодаря давней и весьма своевременной традиции в начале провести некое подобие переговоров, а уже после преступить к рубке голов. За это время была надежда на то, что воины смогут хоть немного привыкнуть к присутствию легендарных тварей и столь необычных для Вестероса существ навроде тех же элефантов, чей шум в виде рёва и свиста хобота доносился даже до их удалённых позиций. Пока что люди не были готовы к назревающей битве и это стоило учитывать. Хорошо бы вообще приступить к атаке ночью, чтобы на всякий случай воспользоваться привилегией избранника Семерых и бросить в бой все доступные ему магические силы, но если раньше подобное провести ещё было возможно, то теперь его армия в основе своей состояла из рыцарей и тех, кто глубоко ценил те же рыцарские традиции. Однако была ещё одна проблема, о которой стоило позаботиться заранее.

- Сир Барристан, - обратился он к магистру Сынов Воина, что присоединились к нему в это походе в виде воинского контингента из нескольких тысяч человек. – Возникнут ли, какие-либо проблемы, если вам придётся скрестить клинки с Эйгоном на поле боя? – сразу взял быка за рога король, обращаясь к старому рыцарю в традиционных доспехах святого ордена.

- Могу вас заверить, ваше величество. – обратил на него свой взор бывший гвардеец, восседая на своей лошади. Гарденер пока не собирался направляться в свой шатёр, а потому подозвал к магистра в себе, продолжая наблюдать за местностью из конного седла. – Моя рука не дрогнет.

- Уверены? – на всякий пожарный уточнил он, продолжая питать некие сомнения.

- Абсолютно. Тот же вопрос мне задал верховный септон перед отъездом. Я заверил его, да и сам в этом полностью уверен, что клятва и служба перед Семерыми намного важнее, чем клятва перед троном и правящей семьёй, от которой остались одним лишь воспоминания. И конечно же мне трудно принять то, что принц Эйгон может быть действительно жив. – отвернулся от него рыцарь на чьём лице всего на мгновение промелькнула скорбь.

- У него есть дракон. – резонно заметил Гарденер, припомнив одно из самых главных доказательств, что использует Молодой Гриф для своей легитимности.

- У волантийцев тоже. – в той же манере ответил ему Селми, как раз перед тем, как на плечо короля уселся Воин, что с самого момента прибытия войск занимался разведкой и наблюдением за вражескими силами.

- Хм. Судя по всему, уже сейчас вы сможете убедится в подлинности юноши самолично, магистр. Прошу за мной, наступило время почесать языками. – схватился за поводья Гарденер и пустился вперёд прямо по дороге.

Вслед за ним держало курс всё ближайшее окружение короля на время кампании. Корбрей, Рокстон, а теперь ещё и Селми были главными действующими лицами и теми немногими, которым дозволялось быть подле короля на время переговоров. Воин заметил выехавшую из замка небольшую группу сопровождения, отчего поспешил немедленно сообщить о ней, так что к обмену любезностями с врагами Эдмунд был готов заранее, и словно бы только этого и ждал. Естественно, ему хотелось посмотреть в глаза всем тем, кто вознамерился посадить на новый Железный трон не то самозванца, не то действительно одного из последних потомков безумной семейки.

Встреча эта произошла ровно посередине между вражескими войсками и присутствие некоторых из представителей Таргариена заставило Гарденера изрядно удивится, да и не его одно. Эдмунд подозревал, что Паук мог легко уйти сухим из воды и так-то оно и оказалось. Евнух был одет в дорожный плащ и имел непривычно серьёзное выражение лица, а также холодный взгляд, что был брошен в его сторону во время встречи. Ещё одним неожиданно объявившимся в мире живых мертвецом оказался никто иной, как Тирион Ланнистер. Карлик явно находился под алкоголем с самого утра и это уже было не столь удивительным. Взгляд его был чуть заплывшим, но при этом он весьма уверенно держался в седле без посторонней помощи.

Также тут имелось ещё несколько людей, которых Гарденер смог опознать только по письменным и устным описаниям. Навроде того же рыжеволосого и слегка седого Коннингтона, королевского наставника, а также главу Золотых мечей Гарри Стрикленда, что был одет в золотую броню и имел множество знаков отличий, не оставляя сомнений в вопросе определения его личности. Как ни странно, представителя от Мартеллов среди этого сборища не наблюдалось. Неудивительно, впрочем. Ведь вскоре вместе с вестью о поражении Тарли пришло и известие о гибели Красного Змея. Связав два и два, было легко определить, что даже перед своей смертью Красный Охотник сумел сослужить неплохую службу просторскому монарху.

- От имени законного короля Семи Королевств Эйгона из дома Таргиренов я приветствую верховного лорда Простора Эдмунда из дома Гарденеров. – степенно кивнул им Джон Коннингтон, мгновенно расставляя приоритеты о том, в каком ключе видит его драконья партия, что, честно говоря, попахивало откровенной наглость. Однако, заявить об этом однозначно не получалось, ведь как минимум родство с древней династии за ним признали и обличать не стали, а напротив вроде как выбрали мирную стратегию для переговоров. Впрочем, Эдмунд уж точно не собирался искать компромиссы.

- Допустим, я не сильно удивлён наличием живых мертвецов в вашей компании. – кивнул в сторону евнуха и карлика Гарденер, отчего тот же Варис поспешил нахмурится ещё сильнее, а вот Тирион даже отсалютовал Верховному королю андалов несуществующей кружкой. – Сам такой, что уж тут поделать. – пожал Эдмунд плечами, игнорирую столь странную реакцию на его персону. - Но вот понять почему ко мне на равных обращается изгнанник и наёмник с другого континента, а не сам претендент на развалины Красного замка, я, хоть убей, понять не в силах.

- Наглый парниша. – прокомментировал его высказывание глава наёмников усмехаясь во всю ширь полного ряда кривых зубов. Вместе с этим лицо самого Коннингтона скривилось в крайней степени неудовольствия из-за того, что практически никто из присутствующих не воспринимает ни его, ни уж тем более сами переговоры всерьёз.

- А ведь мне уже почти четвертый десяток. – несколько задумчиво протянул на высказывание Стрикленда в свою сторону Гарденер. - В любой другой ситуации я бы воспринял этот, как комплимент, но уж точно не из уст наёмника. – в конце концов гордо расправил плечи монарх, приходя к выводу, что в принципе он был доволен тем, что многие не замечали его истинного возраста, благодаря постоянным приёмом неразбавленной воды из Звёздной чаши.

- Чего? Да брешешь, как пить дать! – удивлённо вскинулся наёмник, переключая всё внимание на себя.

- Нисколько. – усмехнулся Эдмунд, уже начиная откровенно веселиться во время этого сборища самых несчастных и обиженных жизнью людей, естественно со вражеской стороны, хотя они с Корбреем тоже были не промах. Это хорошо помогало отвлечься от мыслей о скором противостоянии и битве с реликтовым чудищем, пусть и мелкочешуйчатым.

- Довольно. – оборвал следующее восклицание главы наёмников Коннингтон. – Я говорю с вами как равный с равным от имени и по воле законного короля Железного трона. Имя мне Джон из дома Коннингтонов. Я десница короля и новый верховный лорд Штормовых земель. – громко и возвышенно, как только сумел, представился Старший Гриф, надеясь таким образом вернуть разговор в правильное русло.

- Рассказывай сказки где-нибудь в другом месте Коннингтон. Железного трона больше нет, как и короля на нём и мне не важно на что ты будешь ссылаться, посмотри в глаза реальности. Если это всё, что ваш Таргариен может мне предложить, то я не вижу смысла вести диалог с… - на несколько секунд замялся Эдмунд, обводя присутствующих взглядом полным откровенной жалостью. – Пожалуй, последние слова я всё же оставлю при себе. – произнёс Гарденер и уже собирался было развернуть Камрита обратно в лагерь, как с небес ему в уши ударил громогласный рёв.

- Если верховный лорд желает говорить с королём, то думаю король ему в этом не откажет. – сменил грозный вид на самодовольную усмешку Коннингтон, а в это время на место проведения переговоров приземлилось существо из мифов с беловолосым всадником на нём.

Глава 69. В преддверии штормов

- Приветствую славных лордов. – произнёс молодой парень с исключительной валлирийской внешностью, слезая с дракона на твёрдую землю.

Впечатление произведённое Таргариеном на представителей андальского воинства оказалось весомым, в том плане, что невольно все рыцари за исключением самого короля, как можно скорее похватались за оружие. Гарденер же сохранял видимое спокойствие, в то время как вокруг него стали усиливаться магические эманации, заставляющие траву бурно расти, а цветы распускаться раньше срока. Не особо впечатляюще по сравнению с живым драконом, конечно, если не знать, что за этой безобидной на первый взгляд манипуляцией скрывается с десяток острых древесных шипов, готовых вырасти из-под земли и пронзить потенциальную угрозу его жизни в любой момент.

Мифическая рептилия словно почувствовала изменения в магическом фоне, а может быть и вовсе заметила колебания под землёй, но в любом случае на Гарденера тварь угрожающе рыкнула, заставляя рыцарей Белой Длани невольно выдвинуться вперёд. Подобное отношение было лестным и показательным. Даже не смотря на первобытный страх гвардейцы были достаточно преданны и фанатичны, чтобы ответить на угрозу своему господину, без какой-либо надежды на выживание или победу. В тоже время свой буйный нрав проявил и Камрит, став старательно бить копытом о землю и толкать в сторону дракона головой, будто бы предупреждая того не делать глупостей, ведь боевитый конь был готов весьма быстро ответить огнедышащему созданию собственным натиском.

- Тише-тише, Рейгаль. Простите, господа. Обычно он не ведёт себя столь беспокойно. – постарался успокоить своего питомца Эйгон, поглаживая дракона по изумрудного цвета чешуе и слегка выступившим вперёд костяным наростам.

- Удивительно дело, неужели драконы этой эпохи настолько жалки по сравнению со своими прошлыми собратьями? – провокационно вопросил Гарднер, едва ли не зевая для вида, что отлично помогло тому же Корбрею и Селми прийти в себя и сохранить спокойствие.

- Вот как. А вы я так полагаю Эдмунд Гарденер? – обернулся к нему Эйгон, прожигая взглядом, но при этом не проявляя даже скрытой агрессии. – Король Простора и владыка Хайгардена. – добавил он с уверенной улыбкой, чем заслужил острый и недовольный взгляд со стороны своего наставника Коннингтона.

- Хм, а ты не так глуп, как мне казалось, юноша. – польстил и одновременно уколол таргариеноского претендента Гарденер. – Тебе бы стоило подыскать куда более способных людей, раз уж ты собрался править тем, что осталось от Семи Королевств. Похоже твой доверенный десница совершенно не разделяет твои взгляды на моё положение. – остро заметил Эдмунд, показательно махнув в рукой на явно клокочущего от ярости внутри себя Коннингтона.

- Джона, иногда заносит, это верно. - на удивление легко согласился со словами Эдмунда Эйгон, вызывая череду удивлённых взглядов со стороны своей свиты. – А что касается достойных людей, то для вас у меня всегда найдётся место в Малом совете. Вам всего-то и нужно, что преклонить передо мной колени. – вызывающе улыбнулся ему Молодой Гриф, похоже полностью перенимая игру Гарденера.

- Только в твоих снах, Таргариен. – слегка нахмурился Эдмунд, понимая, что его тактика ведения этих бесполезных переговоров дала сбой. Судя по всему, мальчишку за многие годы и правда умудрились неплохо под натаскать. – Моё преклонённое колено ты не увидишь ни за что и никогда. – уверенно заявил он, даже не давая возможности для дальнейшего обсуждения этого вздорного предложения.

- Очень жаль. – вполне искренне и тяжело вздохнул Эйгон. – Слышал, что вас вернули в мир живых боги. – неожиданно сменил тему сомнительный потомок драконовой династии. – Не подскажите тогда обстоятельства вашей кончины, как просторского принца? – тон юноши звучал вполне благожелательно, да вот только намёк, стоявший за этим вопросом, было совершенно небезобидным, а напротив, весьма прямо угрожал, что поняли практически все здесь присутствующие. Рыцарь Долины даже уже было дернулся в сторону валлирийца, да вот только предупреждающая хватка короля на плече воина остудила его пыл.

- Меня, моего отца, брата и собственного сына сожгло пламя дракона, если ты намекаешь на это, жалкий подражатель. Да вот только это же пламя спалило дотла Харренхолл и обратило в бегство стотысячную армию. И что-то я не вижу здесь существа и его хозяина способного повторить что-то подобное. Балерион застилал своими крыльями небо, а тушей проминал слой земли. Твой питомец в сравнении с этим чудовищем всё равно, что вонючий клоп. – без всякого страха или трепета ответил на угрозу в свой адрес Гарденер, вызывая этими словами неподдельное уважение присутствующих, ведь тон с которым он произносил эти слова не оставляли сомнений в том, что сейчас перед ними действительно стоял единственный живой свидетель тех событий, что уже успели стать легендой. Долго мерились твёрдостью взглядов Эйгон и король андалов, пока в конце концов юноша не был вынужден отступить.

- Признаю, я всегда с сомнением относился к истории о вашем происхождении, король Эдмунд, но теперь я вижу, что ошибался. Ещё ни один человек не мог позволить себе сохранять спокойствие в присутствии Рейгаля и уж тем более оскорблять его в моём присутствии. Вы довольно смелы для самозванца, но вместе с тем прекрасно подходите под описания человека, что прошёл сквозь смерть. – признал в нём равного себя Таргариен, отчего у Гарденера даже невольно свело челюсть. Это ж надо, признаёт он его! Нонсенс. Вот чего ему было не надо того не надо, уж точно не от валлирийца получать признание. – Именно поэтому я настоятельно прошу вас преклонить колено, дабы государство и, в частности, Простор не потеряли столь выдающегося человека. Вряд ли Семеро возвращали вас обратно в этот мир, чтобы вы повторили ошибки прошлого. Пусть Рейгаль и мал, но даже прославленный Рендилл Тарли пал под его пламенем. Какими бы силами вы не обладали дракона вам не победить. – прибавил градус озвученной наглости парень, добавляя вслед к сведённой челюсти нагрянувшую мигрень.

- Забираю свои слова назад. Ты ещё тупее, чем я о тебе думал, несостоявшийся принц. – разочарованно покачал головой Гарденер, желая как можно скорее прекратить этот разговор, превратившийся непонятно во что.

- Последите за словами, король Простора. – всё же пошёл на поводу у воспитанника Коннингтон, признавая статус Гарденера и вместе с тем делая тому замечание. – Вы оскорбляете короля Семи Королевств на официальной встрече, и если вы действительно достойный монарх, то не позволите себе продолжать.

- Ты несёшь очередной вздор, Коннингтон. Я лишь ответил оскорблением на оскорбление. Иначе как мне по твоему воспринимать уже второе по счёту предложение преклониться перед потомком семьи, что начисто уничтожила мою родословную? – вскинул бровь Эдмунду, задавая весьма резонный в данных обстоятельствах вопрос. – И да, ваши сведения немного устарели. Я всё ещё являюсь правящим монархом Простора, но вместе с тем вы стоите также перед Верховным королём андалов. Куча всякого сброда во главе с валлирийским претендентом на андальской земле наводят свои порядки. Что это как не очередное оскорбление, как меня самого, так и церкви веры Семерых, которая и нарекла меня подобным статусом? – продолжал давить аргументами сборище сирых и убогих Эдмунд, правда в данном случае смысл этой фразы имел самое негативное значение.

- Мы наслышаны об этом решении верховного септона, уважаемый сир Эдмунд. – подал свой елейный голос евнух, впервые вступив в переговоры с их начала. – И считаем его ошибочным, ведь Верховным королём андалов всегда назначался король из рода Таргариенов. Скорее всего иерарх церкви был введён в заблуждение слухами о пресечении рода, но с появлением короля Эйгона VI, как законного наследника данный спор должен исчерпать сам себя. – бросался словесными кружевами бывший мастер над шептунами, однако никакого впечатления это на собеседников не произвело. – В ином же случае вас стоит расценивать, как узурпатора данного титула. – добавил Варрис напоследок, чем вызвал у рыцарей подле Эдмунда бурю негодования.

- Это звучало бы смешно, если бы не было так грустно. Не буду вдаваться в подробности каким образом и по какому праву получил это звание первый по счёт Эйгон, но… - собирался, как следует осадить евнуха Эдмунда, но был перебит всё тем же Эйгоном, только под номером шесть.

- По праву завоевания. – с видом полным уверенности и превосходства ответил юноша на вопрос, который Гарденер собирался разумно опустить.

- Допустим. – согласился Эдмунд довольно легко. – Да вот только, есть ли у тебя аналогичное этому право, Таргариен? Просто напомню, что тот же Хугор получил его не по наследству и никогда оно так не передавалось. А то, что устроили твои предки заставило бы всех, кто по праву носил данный титул, перевернуться в гробу или захлебнуться слюной от переизбытка наглости вашего рода на том свете. – словно по мановению волшебной палочки разбил все аргументы евнуха Гарденер. – Ломать старый порядок легко, да только вот новый никак не построить, особенно, когда старый всё ещё существует и на самом деле никуда не исчезал.

- В чём-то вы правы, король Эдмунд. – остановил евнуха от продолжения спора Эйгон, всего лишь предупредительно махнув в его сторону рукой. – Пусть так, и вы Верховный король андалов по праву наречённого богами, но вместе с тем вы по-прежнему живой человек из плоти и крови, ведь так? – с неким намёком спросил его валлириец, на что Гарденеру пришлось ответить кивком. – Тогда вы должны понимать, что цепляться за титул, который вы не способны удержать глупо и бессмысленно. Просто поймите, что у вас есть шанс прекратить всю эту войну. Прекратить лить кровь тех же андалов, страдающих от наших распрей в первую очередь. Вам уже принадлежат Простор и Железные острова, так чего вы ещё желаете? Неужели вы настолько властолюбивы, что готовы презреть мир, ради войны? – неожиданно воззвал к его человеколюбию Таргариен и вместе с тем перевернул стрелки этот наглец. На несколько мгновений Эдмунд даже засомневался действительно ли он поступает правильно, но затем перед глазами снова встали Пламенной поле, «старый» Тамблтон и многие другие последствия правления драконов, которые ему так и не довелось наблюдать лично, после чего любые сомнения были выброшены куда подальше.

- И сколько лет продлиться мир под управлением очередного Таргариена скажи мне милость? – испытующе впился взглядом в лицо валлирийца андальский король. – Восстание Святого Воинства, Танец Драконов, куча Восстаний Блэкфайров и ещё множество более мелких распрей, что не раз погружали страну в эпоху междоусобиц и конфликтов из-за того, что ваша семейка так и не научилась держать себя в руках. Будь ты хоть трижды достойным королём, но после тебя останутся всё те же безумцы, каким был твой дед. Сам уклад, что вы создали и пытаетесь удержать из раза в раз заливая Вестерос кровью изжил себя и ваше падение, как и уничтожение Железного трона тому прямое доказательство. – жёстко разбил все доводы Молодого Грифа Эдмунд, не давая тому и возможности оправдаться.

- И конечно же вы считаете, что при вашем правлении подобного не будет. – не столько спрашивал, сколько утверждал евнух, давая возможность своему королю немного отдохнуть от довольно непростого спора, в котором тот явно проигрывал.

- Я не могу утверждать, что мои потомки будут лучше меня, евнух, но при этом я могу гарантировать, что те будут куда вразумительнее, чем те, которых оставит после себя этот уверенный в себе подражатель. Как я уже и сказал, сама идея государства с династией валлирийцев во главе, что не во что не ставит уклады нашей культуры и веры ущербна. – не давая возможности как-либо парировать его слова высказался Гарденер. Признаться честно он и сам не ожидал от себя подобного красноречия, но можно сказать, что у него попросту накипело, позволив облечь давние мысли в нужные сейчас слова.

- А что скажите вы, сир Барристан? – обратился Эйгон к престарелому рыцарю, что выделялся на фоне моложавых гвардейцев и их короля своей броской внешностью. – Вы были подле моей семьи многие годы и кто как не вы сможете рассудить этот спор.

Долгое время Селми молча выслушивал набирающий обороты спор и как бы он не был верен прошлой династии, но слова последнего Гарденера стали звучать для магистра святого ордена как никогда разумно. Рыцарь и сам видел во что со временем превращаются самые разумные представители драконьего рода и на самом деле не хотел продолжения кровавого цикла. Тот, кто называл себя Эйгоном действительно был в некотором роде похож на покойного принца Рейгара или же короля Эйриса в его молодые годы. И всё же сир Барристан не видел в нём того самого мальчика, чьё обезображенное детское тельце было брошено к ногам Роберта Баратеона с десяток лет тому назад. Была бы его воля и он бы отправил юношу обратно в Эссос, строить свою жизнь вдали от интриг и бед Вестероса, кем бы он не являлся на самом деле. И всё же сейчас он был полностью бессилен и от него ожидали хоть какого-то ответа.

- Прошу простить, но моё мнение полностью совпадает со словами короля и позицией церкви Семерых. Наш орден был создан для защиты веры и сейчас вы посягаете на её уклад. Как магистр ордена я буду вынужден сделать всё необходимое, чтобы не допустить претворения ваших притязаний в жизнь. – довольно спокойно дал ответ старый рыцарь, полностью смиряясь с неизбежностью судьбы. Подобный ответ, несомненно, стал тяжёлым ударом для Таргариена, что учился воинскому искусству на примере живой легенды вроде сира Барристана. Теперь же герой и вроде как один из немногих защитников его семьи отказал ему в поддержке и это было досадно. Весьма досадно, если не горько.

- Думаю, благодаря ясному ответу уважаемого магистра наш спор зашёл в тупик. – сделал однозначный вывод Гарденер, чувствуя, как минимум свою победу в словесной баталии. – Предлагаю разрешить его уже на поли брани. Среди моих людей не найдётся того, кто был бы готов признать Таргариена своим королём, как и с вашей стороны не найдётся человека готового признать королём меня. Дальнейший диалог бессмыслен, пускай теперь за нас говорят клинки и боги. – развернул Камрита назад Эдмунд, давая понять, что на этом их диалог можно считать оконченным.

- Мне жаль, что всё так вышло, но уже завтра Пламенное поле обретёт свою сестру. – не остался в долгу Эйгон, взбираясь обратно на своего дракона.

- Ещё посмотрим. Лорд Тирион, - обратился напоследок Гарденер к карлику, что на удивление не произнёс за это время ни слова, словно стараясь лишний раз не отсвечивать, что было крайне на того не похоже. – Я понимаю, что до недавнего времени мы были врагами, и я нисколько не осуждаю ваш выбор, но вы всегда мне казались разумным человеком, по крайней мере по тем слухам, что мне довелось услышать. Дам вас совет, держитесь как можно дальше от поля битвы, а лучше ещё раз хорошенько подумайте стоит ли молодой дракон верности льва. – дал некое подобие напутствия Ланнистеру Эдмунд.

- Для меня уже всё давно решено, ваше величество. – невесело усмехнулся ему в ответ Тирион. – Это мой последний шанс получить причитающееся и сохранить то немногое, что у меня осталось.

- Воля ваша, но не ждите от меня милости. – отвернулся от карлика король, начиная набирать скорость по направлению к лагерю андальского воинства. – Я не прощаю тех, кто встаёт на сторону дракона. – почти шёпотом произнёс он последнюю фразу, что предназначалось больше для него, чем для кого-то другого.

- У вас есть хоть какой-то план на время битвы, ваше величество? – спросил его Рокстон, что также предпочитал держаться незримой тенью во время недавних переговоров, а сейчас же преступил к необходимому обсуждению стратегию.

- Разумеется, лорд Рокстон. – придал в голос уверенности Эдмунд, внезапно для всех останавливаясь и направляя взгляд на небеса. – Совет номер один для нашей завтрашней кампании – держите конницу от элефантерии как можно дальше. Иначе мы будем точно рохирримы во время боя с харадримами. – вызвал он своими словами не малый взгляд удивления со стороны марочного лорда, но пояснять свои слова не стал, а лишь продолжил. - Подготовьте бочки с липучей смесью для противодействия очагам возгорания, вызванного драконьим огнём и конечно же всё тем же элефантам. Этого должно хватить для начала, далее же всё будет зависеть от вас, от меня и от богов.

- О чём вы, милорд? – был совершенно сбит с толку лорд Звена, отчего его густые чёрные брови даже несколько вздыбились, выдавая весь спектр ощущаемых полководцем эмоций.

- Сегодня боги на нашей стороне, лорд Рокстон. – указал на появляющиеся на горизонте тучи. – Вместо Пламенного поля этот подражатель Завоевателю получит лишь второй Последний Шторм, но с куда худшими итогами для драконьего рода. Слабый дракон во время шторма – мёртвый дракон. Уж я об это позабочусь. – уверенно хмыкнул Гарденер, возобновив свой путь. – Земля штормов всё также неизменна и яростна к тем, кто желает её покорения. – несколько пространно произнёс Эдмунд, на пороге очередного сражения за своё и всего Вестероса будущее.

Глава 70. В огненном шторме

Ночь, проведённая в ожидании перед кульминационным боем за судьбу Вестероса оставила неизгладимый след на душах андальских воинов. С рассветом станет решено будут ли драконы вновь стяжать в своей кровавой хватке Семь Королевств или наконец-то канут лету, оставляя наследие Древней Валлирии лишь пережитком давно ушедшей эпохи. Долго сопротивлялись их господству в Эссосе как андалы, так и ройнары с Первыми людьми, но в итоге им пришлось бежать в новый мир, дабы отыскать новый дом, где небеса не будут рассекать проклятые драконы. Казалось, этот дом был найден, но всё же валлирийцы настигли их и здесь, утвердив свою власть над древними народами почти на три сотни лет. Теперь же настала пора раз и навсегда сбросить с себя ярмо слуг и установить правление истинного и достойнейшего среди владык – Эдмунда по прозвищу Белая Длань, согласно древним традициям рода, или же, как его уже несколько лет кличут среди богобоязненного народа андалов, Искупителя, достойного богов.

Сон к Гарденеру не хотел приходить ни при каких условиях. Да и как тут уснуть, когда каждая мелочь может повлиять на исход решающего сражения. Король лично занимался проверкой обмундирования и боевой готовности солдат, а также метательных машин, без которых остановить натиск элефантов Золотых мечей будет практически невозможно. И естественно в виду обстоятельств ночь не могла пройти так уж спокойно. В конце концов в армии врага имелись дорнийцы, которые были мастерами засадных войн. Точно сказать был ли то личный приказ Эйгона или же просто инициатива на местах, но в любом случае за эту ночь было насчитано аж три вылазки, когда потомки ройнаров пытались поджечь лагерь или отравить часть припасов, предназначенных солдатом. Лишь усилившиеся в ночи магические способности и вместе с тем восприятие помогло Эдмунду заранее предупредить эти попытки и задушить их в зародыше. Пустынные змеи потеряли с сотню лазутчиков, а в пылу боя успели пострадать пару десятков новобранцев, но так или иначе план, чтобы получить преимущество перед началом сражения был дорнийцами провален.

Рассвета же практически не было видно из-за громадных почти чёрных туч, наползающих на небо стремительно и неумолимо. В небе сверкала гроза, когда армии выстроились друг напротив друга, считай, что в чистом поле. Гарденер не прогадал, когда недавно заявил, что это сражение будет данью памяти последнему бою легендарного рода Дюррандонов. Последний шторм стал тем самым событием, что некогда привело к Сражению на Пламенном поле. В том бою Аргилак Надменный пал, а его наследие присвоил себе Оррис Баратеон, считай такой же пережиток эпохи, каким он сделал самих Дюррандонов в том бою. Та битва стала культовым событием для всей истории не только Штормовых земель, но и всего Вестероса. Теперь же тем событиям было суждено повториться, но с надеждой на то, что справедливость восторжествует и былой победитель превратится в проигравшего, дабы уступить сцену новому порядку.

Главным преимуществом на поле боя несомненно была кавалерия и элефанерия, без которых сражение превратилось бы в обычную свалку. Существовала опасность, что во время погодных условий животные могут увязнуть в грязи, но Гарденер был готов пойти на такой риск, тем более что это относилось к обеим сторонам. Если уж даже подобные воинские подразделения были под угрозой, то что можно было подумать о пехоте, что составляла основу боевых сил таргариеновской клики? В общем условия обещают быть не простыми, и только истинная воинская доблесть и упорство будут способны рассудить правоту воюющих сторон. И всё же главным событием, которое должно поставить жирную точку в конфликте, должно было стать сражение между драконьим пламенем и магией самой жизни. Только тогда, когда один из королей падёт, случится неизбежное и это понимали практически все присутствующие.

Тысячи взглядов скрестились на Гарденере, когда тот триумфально проехал перед рядами напряжённого андальского воинства. Сейчас он был для них той единственной соломинкой, лучом света и проводником к победе, без которого все их потуги будут бессильны. Король был одет в свою серебряную с изумрудными вставками броню, обещающую превратится в нечто непотребное в пылу сражения, но сейчас внешний вид слабо забит монарха, тем более что не было на свете той защиты способной уберечь от магического пламени мифического чудища. Все ожидали его слов, последнего напутствия, что разожжёт огонь в сердцах молодых и стариков, готовых отдать свои жизни за новый мир и их короля, за будущее, что уготовили их родным боги.

- Не ждите от меня напутствия, воины! – раздался громогласный голос короля, а вслед за ним вторили недоумённые глашатаи. Подобное начало определённо смогло порвать некоторые шаблоны и разрушить ожидания. – Ибо оно вам не требуется! Все вы знаете, что ждёт наши семьи и дома в случае поражения! Новый виток тирании, новый век огня и крови! Конфликтов и разрушений! Драконьего гнёта! – чеканил Гарденер каждое слово, и даже рёв бушующего ветра, как и первые капли дождя, не могли заглушить звук его голоса.

- Не обманывайтесь мрачным небом! Оно создано таким не для нас, а для врагов, что сегодня уснут вечным сном на этом поле боя! Они пришли сюда, как освободители, они говорят вам о древнем праве завоевания, за которое цепляются, как за последний тлеющий очаг в морозную зиму! Но правда лишь в том, что все они изгнанники, предатели и наёмники! У них здесь нет чести! Нет никаких прав, как бы они не хотели обратного! Они пришли на нашу землю с мечом и огнём, а потому погибнут вместе с ними! – продолжал Эдмунд поднимать градус напряжения, вместе с тем, взывая к исконному людскому гневу, как защитников родного дома.

- Нет у меня для вас слов напутствия, ибо вы должны знать, что никто не посмеет уготовить нам поражения! За небом, за морем или в самом пекле не найдётся тех, кто сможет сокрушить воинство под знаком семи звёзд! От Отца и вплоть до самого Неведомого все они взирают на нас и уже уготовили нам победу! Так не устрашитесь же вы, ибо будущее уже лежит перед нами! Без Железного трона, без пламени драконов и без нечестивых правителей валлирийского рода! – подходил Гарденер к концу своей речи. Горло уже начинало откровенно саднить, но вместе с тем монарх лишь продолжал усиливать напор.

- Да!!! – раздался хор откровенно заведённых бойцов и крику их вторила молния, что рассекла небеса и ударила совсем недалёко от вражеского лагеря. Впрочем, так выглядело только со стороны и на самом деле сгусток энергии ударил ближе к центру будущего сражения, но эффект был всё равно достигнут. Будто бы сами боги подтвердили слова короля и решимость андальских бойцов.

- Пред нами простирается не поле нашего боя, и не поле нашего поражения! Это поле победы, что уготовили нам боги и сама судьба! Так возьмём же её раз и навсегда! За победой!!! – сверкнул в тусклом свете клинок, отбивая капли разошедшегося дождя, откровенного безжалостного ливня. Отныне король смотрел только вперёд, без страха, без сомнений.

- За победой!!! – и поддержали его крик воины, что больше не видели перед собой препятствий на пути к справедливой виктории. На второй план отступили промозглый холод и липкая грязь, начавшая появляться под ногами. Отныне перед ними стояла только одна цель – взять победу, обещанную им их королём и богами во славу собственного будущего. Они были готовы вгрызаться в неё, сровнять врага с землёй, а может быть отправить ещё ниже. И горе тем, кто усомнится в их решимости.

Примерно такая же история происходила на противоположной стороне от поля боя. Только вот, что дорнийцам, что наёмникам и немногочисленным штормовых лордам, что решились присягнуть на милость драконовой династии, было в большинстве своём плевать на то, что хотели или желали им боги. Нет, основное на что упирал Таргариен в своей речи были: богатство и привилегии, что могли те получить под его законным правлением. Собственные замки, земли и иные земные блага. Разве что пришлось упомянуть о справедливости для тех же представителей Мартеллов, но командующему дорнийцами лорду Айронвуду, что возглавил войска после скоропостижной гибели Красного, Змея было

в общем-то плевать на справедливость, обещанную его сюзеренам, тем более что тем вроде, как и мстить то никому больше не было нужды, практически некому. Однако, уверенность в победе и по-прежнему вселял гордый дракон, чьим всадником являлся Эйгон. Для них было невозможно допустить даже мысль, что они могли поиграть. А ведь среди воинства были и потомки ройнаров, что отметились на странице истории тем, что смогли умертвить некоторых из этих существ без какой бы то ни было магии. Жаль, что порой подобные факты стираются из памяти под гнётом самоуверенности.

В любом случае призыв к началу боя был официально объявлен и боевые рога затрубили походный марш. Громадные туши элефантов выдвинулись вперёд на рубежи просторских позиций. Как и было приказано ранее андальская кавалерия из почти двадцати тысяч отборных всадников пропустила вперёд пехоту, дабы не оказаться перемолотой мощными бивнями в самом начале сражения. Проще говоря авангард и арьергард поменялись местами на время сражения. В это же время осадные орудия уже готовили свои первые заряды с липучей смесью и природными бомбами, что в нынешних условиях боя было сделать не так уж и легко. Приходилось брать в учёт стремительный ветер и воду, что в любой момент могла задержать те или иные части механизма, попав в нужные сочленения или же вовсе замедлить обслуживающий персонал орудий, сбивая и обесценивая все прошлые потуги по отладке. Именно в таких условиях были готовы столкнуться две противоборствующие армии.

Казалось бы, после такой воодушевляющей речи Верховный король андалов должен был первым отправиться в бой, но вместо этого Гарденер выжидал и готовился к тому, чтобы стремительно ворваться на поле боя вместо со своей гвардией и основной кавалерией. Он не был столь глуп, чтобы стать главной целью в этом сражении раньше положенного срока.

Кто-то мог заявить, что монарх решил отсидеться и послать пехоту на убой, но так казалось только до того момента пока первые наведённые снаряды не сказали своё слово внося первые элементы хаоса в начавшееся сражение. Эдмунд внимательно следил за этим и готовился сделать первый шаг, дабы показать неприятелю всю тщетность усилий, которую они могли против него выставить. И шанс не заставил себя долго ждать.

Первые бочки с липучей смесью упали прямо перед элефантами, заставляя животных и их всадников замедлиться, однако дело уже было сделано и некоторые из них попали в подготовленную ловушку. И всё же даже не смотря на прочность и клейкость смеси масса и мускулатура животных позволяла им игнорировать препятствие настолько насколько это было возможным. Да, элефантерия определённо замедлилась, но не встала на месте, делая из себя отличную мишень для дальних рядов лучников, чьё попадание практически было сведено на нет погодными условиями. Сквозь усилия элефанты продолжали свой неумолимый ход вперёд, а кто-то из более умных всадников и вовсе приказал тем буквально взрыхлить слой земли вместо со смесью своими мощными костяными отростками. При таких условиях уже совсем скоро препятствие и вовсе должно было исчезнуть, если бы не следующий сюрприз андальской военно-магической мысли.

Следующими снарядами под ноги элефантов упали уже природные бочонки, те самые, что использовались во время сражения с флотом железнорождённых. Именно к этому готовился и ждал король, выстраивая магическую связь с заготовленными для воздействия растениями. Как грибы после дождя, только уже во время него, на относительно чистом ещё пока поле стали вырастать исполинские деревья, становясь очередной преградой на пути следования вражеского авангарда. Один из элефантов и вовсе умудрился наступить и раздавить одну из упавших бочек как раз в тот момент, когда Гарденер посылал силы для произрастания. Громадное животное взревело от боли, а хобот издал звук подобно собачьему вою. Лапищу его буквально разорвало на части, а тушу вместе с всадниками и вовсе насадило на ствол дуба, что трескался и хрустел, но благодаря магической подпитке продолжал свой неумолимый рост. Так первые потери элефантерии стали первым полуживым знаменем в разгорающейся битве. Животное истекало кровью и билось в агонии, но было бессильно как-либо повлиять на своё незавидное положение. Было лишь вопросом времени пока оно не затихнет на громадных ветвях колоссального дуба окончательно.

Благодаря своей связи с Воином, что боролся в небе против дождя и мощных порывов ветра, Эдмунд мог прекрасно видеть, как повлияло это событие на решимость сторон. Две армии ещё даже не столкнулись в прямом бою, а в рядах Золотых плащей, что считай первыми, ощутили на себе последствия андальской мощи, начались разброд и шатание. Но так или иначе у них имелись вполне неплохие командиры, что быстро пришли к выводу о том, чтобы не дожидаться увязшей среди препятствий элефантерии и как можно скорее ввести в бой собственную пехоту в союзе с штормовиками и дорнийцами. Касательно пехоты силы были относительно равными, так что это было не самое плохое решение в нынешних условиях.

Вёл андальскую пехоту никто иной, как лорд Рокстон, командующий данного сражения, что оказался тем ещё храбрецом на самом деле. Рядом с ним также примостился и магистр Сынов Воина Барристан Селми, что вёл в бой орденский рыцарский отряд из почти пяти тысяч человек. Уже сейчас ход пехотинцев замедлился из-за размытой земли, но время соприкосновения двух армий близилась. Кавалерия продолжала выжидать и готовиться вступить в бой, когда наступит нужна, а опасность элефантерии будет сведена к минимуму. Та, впрочем, уже была не такой уж и опасной, где-то с полдесятка особей уже выбыло из боя, благодаря ранениям нанесённым древесным заслоном. Остальные же пытались пробиться к основным силам вперёд громя и ломая ветви, а менее крупные деревья, коим не хватило подпитки элефанты и вовсе вырывали с корнями и отбрасывали в сторону свои хоботом, настолько мощными были эти создания.

Именно этот момент выбрал Эйгон, чтобы вступить в бой, дабы поддержать просевший боевой дух своего войска. Мощный рёв дракона раздался над полем боя, едва не заглушённый промелькнувшей в небесах молнией, а вместе с ней и ужасающим громом. Даже по виду создания было прекрасно видно, как трудно тому справляться с натиском стихии, но в любом случае огнедышащая тварь не заставила себя долго ждать. Буквально за миг до того, как пешие силы двух армий столкнулись, Рейгаль спикировал вниз, а после выровнял полёт и пролетел над рядами андальских сил, оставляя за собой яркую пламенную борозду и крики умирающих в агонии людей.

Гарденер очнулся от этой картины с помощью небольшой дрожи, пробежавшей по всему его телу, и понял, что пора выступать. Камрит уже давно был готов к сражению и по случаю был сам закован в лёгкий аналог брони, дабы королевский жеребец не слёг в хаотичном бою раньше времени. Эдмунду потребовалось лишь слегка ударить носком латного ботинка в бок жеребца, как тот немедленно начал движение и понёсся в бой. Вслед за ним выдвинулась гвардия и кавалерия, которая следовала за королём подобно живому морю. Однако вести в бой кавалерию было доверено вовсе не ему, а как ни странно, Лину Корбрею, главе гвардии. Рыцарь Долины до последнего отказывался от подобной участи, но только ему Эдмунд мог доверить нечто подобное.

Пока королевская гвардия из тысячи человек во главе с Верховным королём андалов направлялась в самую гущу боя стремительным клином, неся за собой знамя Белой Длани, сам арьергард из двадцати тысяч всадников был разделён на две части и разбежался в две противоположные стороны, готовясь взять неприятельские силы в клещи. Таким образом андалы собирались разбить основную часть пехоты до подхода элефантов, пока их собственный авангард не был полностью сожжён драконьим огнём. Не стоило думать, что у драконовых сил не имелось собственной кавалерии. Она имелась, но в количестве пяти тысяч, причём не самого лучшего качества из тех, что удалось собрать. Их использовали в качестве поддержки, но когда стало понятно о вступлении в бой андальского арьергарда и задержки собственного авангарда стало понятно, что сейчас в бою понадобятся все силы, дабы не допустить очередного успеха неприятеля. В любом случае количество их было несопоставимо, но кто знает, что сейчас могло стать тем самым победным штрихом.

Гарденер же вёл гвардию в бой. Сердце его бешено билось, а впереди виднелись спины пехотного строя, но взгляд короля был по-прежнему направлен в небеса, где рассекал ветер изумрудной чешуи дракон со своим всадником в позолоченных золотом и окаймлённых рубинами латах.

На короткое мгновение показалось, что их взгляды даже пересеклись, но очередная вспышка молнии навсегда похоронила этот момент на страницах истории. Этот бой обещал стать последним для кого-то из них.

Глава 71. На острие клинка

Королевская гвардия добралась до расположения пехотинцев как раз вовремя. Воины обеих сторон уже вступили в бой и успели неплохо так потрепать первые ряды собственных воинов. Земля превратилась в натуральное месиво. Пехота накатывалась друг на друга волнами, втаптывая кучу людей грязь, где тез буквально затаптывали в полу сражения. Множество боевых кличей от представителей благородных родов и не очень разносились по полю сражения, смешиваясь с громыханием небес и беспрерывного шума дождевых капель. Даже верхом видимость оставляла желать лучшего, что и говорить относительно того, как ощущали себя пешие бойцы. Многие из них не раз падали на землю и успевали подняться, отчего будь то железная, кожаная или позолоченная броня, все они в итоге превратились в натуральные грязевые доспехи, сливаясь друг с другом в общей картине.

При приближении монарха строй воинов рассыпался, пропуская основную действующую силу вперёд. Несомненно, присутствие на поле боя Верховного короля андалов вдохнуло в воинство новую жизнь, ведь после стремительного налёта Эйгона инициатива была во многом потеряна, особенно от вида бессильных перед драконьим пламенем жертв, агонизирующих в своём последнем моменте жизни. Взбодрившиеся сторонники последнего Таргариена использовали эту заминку, чтобы продавить андальские ряды, но прибытие вражеского лидера пресекло их планы на корню. Причём буквально.

Десятки, если не сотни корневых отростков вырвались из-под земли и стали сеять свою кровавую жатву, нанизывая тела людей, а после разбрасывая их по полю боя. Эдмунду пришлось приложить не мало сил, но он добился своей цели и смог выправить настрой собственных воинов после огненного залпа. Проще говоря в данный момент, он демонстрировал всем, что может не хуже дракона нести смерть и разруху, сминая вражеские ряды, как карточный домик, открывая возможности для прорыва пехоты и закрепления в определённых областях, дабы разделить вражеские войска на несколько частей и легко разбить их по отдельности. Ему потребовалась вся своя концентрация, чтобы задевать как можно меньше представителей своего воинства, однако в пылу сражения так или иначе, но были случайные жертвы. К сожалению, иначе было никак.

В остальном же очень быстро становилось понятно, что наличие дракона не панацея, просторский король был ничем не хуже, а где-то даже и лучше, нанося удары по противнику более точечно и без задержек. Золотые мечи не могли не обратить внимание на ходячую смерть в белых одеждах, обладающего реальной магией и разбрасывающего их как котят. На кону стояла их наёмничья гордость, оплата, а также возвращение владений, претензии на которые достались тем от изгнанной родни или ещё при жизни. Однако, как бы не старались наёмники подобраться к окружённому войсками королю, но их потуги оказались тщетны. Даже шальные стрелы, которые изредка продолжали летать над полем боя словно огибали фигуру избранника Семерых уберегая его от случайного попадания. А ведь были ещё и рыцари ордена Белой Длани, что также становились непроходимой преградой, и мало того, они подобно неистовому зверю оставляли подле себя только мёртвую зону, не зная страха или поражения.

Подобная ситуация не могла продолжаться сколь либо долго, это понимали все. Если подобная игра в одним ворота затянется, то не далёк тот час, как все чаянья сторонников реставрации пойдут прахов. Единственным кто мог переломить ход сражения был король Эйгон на своём драконе, что заходил уже на третий круг, в этот раз намереваясь нанести удар прямо по расположению Гарденера. О первом заходе было известно и с третьим понятно. А что со вторым? К сожалению или же к счастью, во время своего повторного пике драконий всадник лишь немногим не рассчитал нужное расстояние и обжог лишь расположение обычной пехоты, вместо гвардейской, но теперь учтя ошибки Таргариен намеревался покончить с боем раз и навсегда. Каждый из королей был последним представителем своего рода и умри один из них, как всё закончится так, словно никогда и не начиналось. Весомый риск и вместе с тем свобода от семейных обязательств, что могли сыграть не самую благоприятную роль в любом конфликте, как это было с теми же Тиреллами, Старками и Ланнистерами.

Эдмунд видел, что вот-вот окажется в положении, из которого выход будет только обратно в обитель Семерых. Несмотря на то, что король был занят уничтожением вражеской армии взгляд он с чешуйчатого отродья не спускал и готовился принять удар. Когда же до огненного залпа оставались считанные секунды, а Рейгаль находился в считанных метров над землёй, из-под грязного месива проросли десятки плотных древесных корней, что образовали собой арку, а затем и вовсе приняли форму купола, принимая огонь на себя. Шквал огня ударил по внезапно появившейся защите и понёсся дальше, унося собой жизни почти сотни королевских гвардейцев, но вместе с тем, не добиваясь основной цели. Гарденер был жив и относительно невредим.

Принявший удар древесный купол вспыхнул, как спичка, но выполнил своё предназначение, а Эдмунд в сопровождении верных ему рыцарей поспешил как можно скорее покинуть своё укрытие, дабы не быть заваленным огненными обломками. Появление на поле боя невредимого короля, что попал под прямую атаку дракона андальские воины встретили чуть ли не с ликованием. Что это как не знак того, что Семеро в этот день были на их стороне? И не важно, что ещё несколько мгновений назад их сердца чуть ли не остановились, как и дыхание, стоило только увидеть местоположения королевского сопровождения, объятого пламенем.

Заходя на новый круг, Эйгон едва ли не цыкнул от досады. В его жизни не было ничего, что могло бы превзойти мощь дракона, а когда же он стал драконьим всадником, то почувствовал будто бы весь мир был готов лечь у его ног. Первые удачные союзы и победы в Вестеросе лишь подкрепляли это мнение и не смотря на славу и множество слухов, ходящих прямиком за просторским королём, Таргариен считал, что победа над ним будет такой же лёгкой. И всё же сейчас он стал понимать, что ещё было нечто в этом мире способное бросить вызов наследию драконов. Кровь вскипела в его жилах безудержным огнём, и принц понял, что она буквально требует уничтожить эту угрозу. Более он не допустит такой же ошибки и сожжёт наглого мужчину так же, как и его одноимённый великий предок.

Справляясь с ветром и бьющим в лицо дождём, Эйгон смог развернуться достаточно быстро для того, чтобы нанести новый и стремительный удар. Гарденер уже ждал и был готов к этому моменту, приготовив для противника не только новую защиту аналогичной старой, но и новую контратаку в виде острых кольев, что были готовы вырваться из-под земли и пронзить перепончатые крылья реликтового чудовища. Какого же было его удивление, когда Таргариен повёл себя совсем иначе, чем планировалось изначально. Вместо того, чтобы продолжать палить по вражеским войскам огненной бороздой, дракон стремительно кружил над расположением короля, не делая ни малейшей попытки атаковать.

И тут Эдмунд совершил непростительную ошибку. Его нервы сдали, а в груди клокотала ярость и страх, смешанные с откровенной ненавистью к драконьему роду. Думая, что подгадал момент, он выпустил заготовленные колья в бой в надежде опустить Эйгона вместе с его питомцем с небес на грешную землю. Но дракон и его всадник увернулись, словно этого и ждали, а затем понеслись вперёд прямо на Гарденера и его верного скакуна. Уже готовясь принять новую порцию пламени перед лидером андалов вырос новый древесный купол, но решение вновь оказалось поспешным. Таргариен не стал повторять прошлые ошибки. Огонь был действенным методом, но не против его нынешнего противника, а значит там, где не пройдёт пламя преспокойно справятся острые когти и нечеловеческая мощь.

Стоя внутри купола и готовясь вновь почувствовать испепеляющий жар, Гарденер никак не мог предполагать, что услышит вместо этого мощный удар, а затем и дикий треск деревянной поверхности. Длинные когти впились в преграду и буквально раздавили её, отбрасывая в укрывшихся за стеной гвардейцев и их короля кучу щепок и кусков древесины. Одному воину настолько не повезло, что особо резвая деревяшка буквально вонзилась тому в ногу насквозь, из-за чего тот упал наземь ничком, не в силах более удерживать равновесие. Эдмунду смог понять, что к чему довольно быстро, а Камрит уже собирался бежать прочь из ставшего небезопасным укрытия во весь опор, но всё же делать это оказалось поздно. Вцепившийся в древесный щит Рейгаль приложил не так уж и много усилий, чтобы выдрать приличных размеров кусок и с ним же взлететь.

Из проёма показалась фигура оскалившегося дракона, что отшвырнул от себя кусок щита прочь. Бежать из ставшего западнёю укрытия было поздно, в глубине чешуйчатой пасти вновь забрезжил тревожным светом огонь. Взгляды двух монархов, правящего и претендующего, вновь встретились на короткий миг, но теперь уж точно никто из них его не забудет.

***

Магистр Сынов Воина Барристан Селми.

Старый рыцарь почти забыл, когда в последний раз учувствовал в сражении подобного масштаба. Сражение на Трезубце теперь казалось ему детской, пусть и кровавой игрой по сравнению с тем, что сейчас происходило. Бывший капитан Белых плащей, а ныне же доверенное лицо верховного септона и глава возрождённого древнего святого ордена, рассекал человеческую плоть, словно был мясником со стажем. В качестве сопровождения у магистра имелся круг доверенных людей из числа тех, что он выбрал сам и вместе с тем натренировал достаточно, чтобы прикрывать его спину. Воин ничем не уступал своим молодым товарищам и во многом их превосходил, становясь неудержимым духом самой смерти, аватаром Неведомого на мирской земле.

Рядом с ним долгое время сражался лорд Звена и командующий воинством глава дома Рокстон. Мужчина также ничем не уступал магистру ордена благодаря своей удали и валлирийскому клинку. Казалось, единственной опасностью для их продвижения и уничтожение наёмничьего контингента мог быть только дракон, что рассекал небеса, а сейчас был отвлечён на фигуру короля, но на деле же среди Золотых мечей и дорнийцев находились неплохие мастера в обращении с оружием. Одним из таких оказался лорд Айронвуд, что вступил в схватку с главой андальского воинства, тесня Рокстона за счёт своей рослой фигуры. По всем правилам Селми стоило бы оставить дуэль между командирами в стороне и продолжить сражение, и он бы так и сделал, если бы не понимание того, что весь пехотный строй мог рухнуть останься он без своевременных приказов лорда Звена.

Рыцарь уже собирался насесть на дорнийца с видимой стороны, дабы не нарушать кодекс чести и вмести с тем дать ему понять, что не допустит гибели просторского лорда, однако у судьбы, как всегда, имелись на подобный счёт иные планы. Ещё до того, как Барристан смог приблизиться к фигурам сражающихся командиров дорогу ему перегородил мощный мужчина в тёмных и на удивлении железных доспехах. Не самый обычный вид для дорнийца, но вполне подходящий для того, кто носит на себе единственный во всём Дорне герб с изображением клинка и падающей звезды.

- Полагаю далее вы меня не пропустите, сир? – с намёком спросил Селми у своего противника, скрестив с ним клинки, причём оба меча были старому рыцарю хорошо знакомы. Один понятное дело принадлежал ему, а вот второй… что ж, с ним были связаны хорошие воспоминания, пусть и отзывающиеся в сердце магистра печалью.

- Герольд Дейн, из Горного приюта. Чёрная звезда. – представился мужчина с орлиным носом и злым взглядом. Практически все волосы дорнийца имели светлый, почти белый цвет, однако одна их сторон имела угольно-чёрную полосу. При разговоре он почти рычал и было понятно, что намерения его по отношению к живой легенде были по определению не самыми благожелательными.

- Не знал, что у Рассвета появился новый хозяин. Казалось, слухи о новом Мече Зари должным были дойти даже до сюда. – с некоторым сомнением посмотрел Селми на клинок из звёздной стали и его нового обладателя.

- Этот клинок мой, а что до титула, то пусть лорд Звездопада оставит его при себе. Я – человек сумерек, а не зари, и сегодня твой путь окончится, старик. Слышал, что ты столь же искусен, как и мой кузен при жизни. Проверим насколько правдивы эти слухи. – разорвал их противостояние дорниец, делая стремительный замах, но Селми уже разорвал дистанцию и смог избежать удара молочно-белого лезвия единственного в своём роде клинка.

- Если я правильно понял сей меч вам не принадлежит, по крайней мере не официально. Буду рад вернуть его на законное место и показать вам, что не стоит забираться столь неоправданно высоко, ведь можно и упасть. – встал в выверенную стойку магистр ордена, чей взгляд стал невероятно хмур от понимания столь нелицеприятной ситуации. – Ради памяти моего доброго друга сира Эртура, я вынужден будут отправить вас в самое пекло, сир Герольд. Не обессудьте, но в этом есть лишь ваша вина.

- Много болтаешь для почти мёртвого старика. – сделал Дейн ложный выпад, чтобы затем нанести размашистый горизонтальный удар.

Барристану удалось увернуться лишь немногим быстрее, чем противник ударил. Бритвенно-острое лезвие рассекло сталь его посеребрённых доспехов, но так и не достигло плоти. В одном зарвавшийся дорниец был прав – Селми был стар, а иначе бы удар даже не смог его коснуться. В любом случае лишь защищаться магистр намерен не был. Следующие несколько коротких ударов бывшего главы гвардии Чёрная звезда принял на плоскую сторону клинка, сдвигаясь со своего места на несколько шагов. Столь неожиданно весомыми и быстрыми оказались удары того, кто некогда получил прозвище Отважный за свои свершения.

Селми ничуть не испугала разница в силе и размере между ними. Дейн был молод и полон сил, но вместе с тем невероятно агрессивен, позволяя опытному воину читать все движения противника буквально на ходу. Любая ошибка в их противостоянии могла стать последней. Под ногами, мешая движениям, хлюпала грязь, отчего вероятность этой самой ошибки повышалась в разы. И всё-таки у Барристана имелось за плечами опыта на сотни, если не тысячи сражений в самых разных военных кампаниях и боевых условиях. Что ему могло быть от очередного наглеца, посмевшего попрать древнюю традицию собственного рода?

Как оказалось могло и было. Герольд лишь со стороны казался человеком неспособным удерживать себя в руках во время боя. Дорниец всё это время лишь проверял навыки и силы старика на прочность, готовясь нанести коварный удар и такое время настало. Стоило тому лишь уйти в очередную защиту, как Дейн перехватил рассвет двумя руками и нанёс размашистый удар сверху вниз. То была бы ошибка новичка, ведь в таком случае воин остался бы совершенно открыт для более быстрого удара Селми, если бы к тому времени старика не подвело собственное дыхание. Годы брали своё, пусть бой и длился всего нечего, но натиск более молодого и сильного противника всё же давали о себе знать. Стойка магистра стала крайне неустойчивой и когда наступил момент кульминации врагу сыграла на руку и грязь под ногами.

И всё же Барристан не был бы живой легендой, если бы принял поражение так просто. Ноги его действительно увязли, но вместо того, чтобы пытаться уйти из-под удара или же атаковать, вместе с тем наверняка обрекая себя на рассечение неумолимым Рассветом, Селми решил принять удар на собственный клинок, использую месиво под ногами, как опору, что было почти невозможно, но рыцарь сделал это. От удара руки воина задрожали, в ушах встал звон, но перед этим рыцарь услышал, как предательски хрустнул его верный меч. И всё же он справился, но отдыхать было пока рано. Пока Дейн старался-таки додавить блок противника и расколоть меч на части магистр ордена смог извернуться и принять удар обоюдоострым клинком на плечо, закованное доспехами.

Старый воин почувствовал острую боль и понял, что перестал ощущать левую руку, однако его удар достиг своей цели. Выпад клинка пришёлся ровно меж сочленений доспехов дорнийца, проходя сквозь лёгкие и задевая сердце, а после выходя с обратной стороны. Взгляд пурпурных глаз Дейна на несколько мгновений стал совершенно пустым словно тот не мог понять, что же произошло, а затем тело воина завалилось прямо на Барристана. Лишь чудо помогло старику удержать мёртвое тело противника от падения. Рассвет упал в грязь, вылетев из ослабевшей хватки, а в руках самого Селми остался лишь обломок собственного верного клинка, когда само острие так и осталось внутри тела его противника.

- Ха. Я стал слишком стар для всего этого. – сквозь боль и усталость озвучил собственные мысли рыцарь, отбрасывая тело Дейна последним усилием назад. В его крепкой хватке так и остался обломок с рукоятью, в то время как другая конечность повисла безвольной плетью. Страшный удар, ставящий крест на нём, как на войне, если бы не наличие запасов святой воды.

- Магистр, времени отдыхать нет. – оказался подле воина один из его братьев по ордену. Селми поспешил зажать хлещущую из руки кровь и только теперь обратил внимание на то, что нигде не видит лорда Рокстона.

- А где командующий? – с отчётливой отдышкой спросил Селми, пытаясь найти лорда Звена взглядом, что было практически невозможно в пылу окружающей их схватки.

- Боюсь командир был сражён лордом Айронвудом, сир. Среди просторцев началась неразбериха. Кто-то должен принять командование на себя. – отчитался ему подчинённый, заставляя горько ухмыльнуться своей последней победе на воинском поприще, которая по своей сути, обернулась поражением в самый ответственный момент.

- Тогда нужно немедленно передать командование королю, в любом случае только он может назначить замену лорду Рокстону. – стал выискивать глазами вид прекрасно различимых королевских доспехов Селми. Однако уже в следующие секунду он был вынужден стиснуть зубы от тревоги, когда увидел зависшего над местоположением королевской гвардии дракона.

Глава 72. В пламени Дракона

Джон Сноу.

Неуловимый Волк стремительно несся по полю боя, огибая ристалище, на котором схлестнулась пешая армия дракона и Белой Длани. В данный момент бастард возглавлял отряд, состоящий из полутора сотни северян и входящий в одну из частей конного арьергарда под командованием главы королевской гвардии и доверенного рыцаря андальского монарха Лина Корбрея. Второй же частью мощной просторской кавалерии должен был командовать какой-то просторский лорд, имени которого Сноу, к сожалению, так и не запомнил, но в любом случае приоритетное право командования по-прежнему оставалось за рыцарем Долины.

Джон нередко бывал в седле за то время, пока шла война, поэтому он со своим отрядом мог показать навыки, ничуть не уступающие заносчивым южанам. Король Эдмунд очень доверял Сноу, как представителю короля Севера, настолько, что нередко спрашивал его мнения и совета во время различных обсуждений и даже после них. А совсем недавно северянин и вовсе получил предложение, от которого никогда бы не смог отказаться, так что пора было отплатить за ту милость, которую проявил к нему южный король. Пожалуй, после родного отца и дяди это был следующий в списке человек, которого Сноу уважал и почитал. Он был в меру добрым и милосердным, но при этом никогда не проявлял этих черт по отношению к своим врагам. Даже его брату Роберта, что и по сей день был вынужден прислушиваться к совету леди Кейтилин, следовало поучиться у просторского короля как вести дела, ведь тот буквально шаг за шагом смог вернуть своё наследство и поднять его до небывалых высот, поступая с соображениями чести и совести. Потому-то Сноу и был сейчас готов отдать все силы, лишь бы хоть немного приблизить победу этого человека.

Дракон в небесах сильно впечатлял и вызывал у бастарда смешанные эмоции и чувства, понять которые северянин был пока не в силах. У всадников был страх, что Таргариен заметит их манёвры с высоты птичьего полёта, но похоже всадник был целиком и полностью поглощён вступившей в сражение королевской гвардией, вместо прославленной конницы, что готовилась сомкнуть клещи на его воинстве. Пока элефанты были заняты попытками пробиться к полю боя сквозь плотные заросли, выросших прямо на ровном месте исполинских деревьев, их колонна продолжала свой путь в полной безопасности, практически не встречая на своём пути препятствий. Это могло бы стать идеальными условиями для триумфального тактического маневра, если бы не штормовая конница, выбравшая их в качестве приоритетной цели для столкновения.

Было вполне понятно, о чём те думали, когда шли в самоубийственную атаку на врага, что почти в два раза превосходил их числом. Им нужно было выиграть время. То время, за которое их лидер смог бы уничтожить вражеского короля и поставить в этом бою жирную точку. По крайней мере на то была надежда. Однако, что для просторцев, и что для северян мотивы штормовых всадников имели последнее значение. Если они хотели им помешать, то должны были быть готовы встретится с отпором, которого они ещё никогда не видели, и, пожалуй, больше никогда не увидят. Именно поэтому Сноу схватился за свой клинок, как можно крепче и вторил всеобщему крику товарищей инициатором, которого стал глава королевской гвардии.

- За короля! За Семерых! – вскричал Корбрей и крик этот был подхвачен всеми и без исключений. Даже он, северянин до мозга костей, чувствовал в этом бою невероятную общность, ни капли не воспротивившись упоминанию андальских божеств.

Было трудно назвать их встречу столкновением, скорее сшибкой, где многие всадники лишались жизни и опоры, опадая на землю и делая последний вдох. Сноу успел срубить как минимум двоих, а то и троих вражеских всадников, когда приличная часть их кавалерии развернулась дабы сделать новый заход. Пропускать или оставлять за спиной вражескую конницу было последним делом особенно, когда совсем рядом находились неготовые к такому повороту событий пехотинцы и гвардейцы. К этому времени Сноу смог вычленить из состава всадников их командира. Рыжебородого и в позолоченных доспехах, тех самых, что носили наёмники на поле боя. Это было странно, ведь вражеская кавалерия целиком и полностью состояла из жидких рядов штормовых лордов и рыцарей, а значит тот должен был иметь с ними хоть какую-то связь или авторитет, достаточный, чтобы вести аристократов в бой.

Судя по всему, вражеский командир был как раз таки нацелен на сира Корбрея, за что и поплатился, попав под удар легендарного валлирийского клинка Леди Отчаянье, что так сильно напоминал их родовой клинок со звучным именем Лёд, который так до сих пор и не был найден, покоясь среди развалин Красного замка. Нагрудник рыжеволосого мужчины с гербом полуорла-полульва был рассечён между грудными пластинами и было трудно сказать добралось ли лезвие до плоти. Но, если учитывать, что тот всё ещё хорошо держался в седле, то можно было сделать однозначный вывод – лишь чудо помогло вражескому командиру остаться в живых в этой сшибке.

Однако уже в следующей ему так не повезло. При очередном сближении два командира конницы вновь столкнулись, но на этот раз сир Корбрей держал меч чуть иначе, выше и правее, что привело к обезглавливанию рыжебородого. В это же время Сноу пополнил счёт убитых им врагов ещё на двоих, а после и вовсе оказался совсем рядом с командиром их подразделения, что продолжал неумолимо нести смерть от врага к врагу.

Оставалось только восхититься мощности и ловкости, которым обладал гвардеец, но ровно до того момента, пока целая группа из сопровождения вражеского командира не нацелилась на рыцаря Долины. Как бы не был хорош рыцарь, но сейчас он оказался в опасной досягаемости целого ряда клинков и причём верхом, где увернуться от подобного было не так уж и просто, если вообще возможно. Единственным же кто мог помочь и отвлечь часть нападавших на себя был именно Сноу, т.к. все остальные из ближайших всадников уже ринулись вперёд и не могли развернуться обратно, дабы успеть оказать своевременную помощь.

Сноу действовал быстро, тем более что времени на раздумья не оставалось. Он взял на себя двоих, петляя между ними и нанося быстрые удары, дабы если не убить, то хотя бы ранить или скинуть с седла. Помощь северянина оказалась как раз кстати. Лин отбился от троих недоброжелателей, лишив нескольких из них конечностей, а затем прибрал к руками Неведомого ещё двоих, действуя на пределах возможной для человека скоростях. Вот он истинный воин и верный рыцарь своего короля. Однако даже самые лучшие не были застрахованы от случая, а потому хватило лишь одного вражеского всадника, что смог прорваться сквозь Корбрея и не получить ни царапинки, чтобы нанести гвардейцу размашистый удар в спину. Этого вполне хватило, чтобы сбросить воина с его лошади из-за чего тот едва не пропахал грязь лицом, нога воина неестественно вывернулся, а враг уже развернул собственную лошадь и был готов затоптать так удачно подвернувшегося командира, дабы уровнять их счёт.

Допустить подобного поворота Сноу не мог ни коим образом. Ни тогда, когда он был обязан королю Простора очень многим. Насколько знал бастард сир Лин был самым ближайшим другом монарха и его смерть могла лечь тяжким бременем на его сердце. Потому Джону пришлось воспользоваться всеми доступными силами и ловкостью, дабы успеть спасти воина до того, как свершится непоправимое. От клинка одного из своих противников он увернулся подобно змее, а второго и вовсе выбросил из седла мощным и яростным ударом. Пока меж ними появилось достаточное расстояние, а совсем рядом стали раздаваться обеспокоенные возгласы возвращающихся после сшибки просторских всадников, бастард пришпорил коня во весь опор и ринулся вперёд, что есть мочи.

Старые и Новые боги были явно на его стороне, раз уж он смог отбить занесённый над раненым гвардейцем клинок в самый последний момент, вызвав волну шока и растерянности со стороны противника, что собирался убить беззащитного вражеского командира. Долго простоять с открытым лицом враг не успел, Сноу не стал медлить и размашисто ударил тому прямо в лицо, вызывая крик боли. Отшатнувшись назад, вражеский всадник не смог контролировать свои движение и вывалился из седла, а его конь понёсся дальше, унося за собой волочащееся тело незадачливого убийцы. После этого Джон поспешил как можно быстрее спешиться и оказать рыцарю помощь, какую толь было возможно в данных обстоятельствах, но учитывая, что тот являлся главой королевской гвардии, то ему следовало только остаться в живых, чтобы исцелиться собственным запасом святой воды.

- Сир Корбрей, как вы? – постарался помочь рыцарю подняться северный бастард, хватая того за невредимые руки, в одной из которых, так и остался зажат в крепкой хватке валлирийской клинок.

- Пекло! – в сердцах и сквозь зубы выругался рыцарь, опираясь на здоровую ногу, в то время как вторая была вывернута под неестественным углом и кровоточила, а из-под доспехов проглядывала белёсая выпирающая кость.

- Ваш бурдюк, сир. Вам нужно выпить святой воды, сир Корбей. – быстро сообразил, что было необходимо сделать в подобной ситуации Джон.

- Да-да, сейчас. Вот он. Неразбавленная, всего-ничего и я снова на ногах. – схватился свободной рукой за пояс рыцарь, но подняв глаза с зажатым в руках искомым сосудом внезапно остановился.

- Что такое, сир? Вам нужна помощь? – поинтересовался причинами задержки в разгар сражения Сноу.

- Беги, бастард! – буквально рыкнул тому гвардеец, силком впихивая в руки Сноу искомый бурдюк и вместе с тем отталкиваясь от него и падая на землю. – Беги, что есть мочи и не останавливайся. Хватит всего одного вздоха и одного глотка, чтобы не дать свершиться катастрофе! – с безумным взглядом крикнул ему рыцарь, приводя северянина в крайнюю степень недоумения.

- О чём вы? – так и не понял причину столь резкой реакции Сноу, но затем-таки додумался обернуться в направлении взгляда воина. И тут всё стало понятно. Картина зависшего над королевской гвардией дракона привела его в немедленное движение.

***

Эдмунд Гарденер, Верховный король андалов.

От вида наметившегося к атаке дракона Камрит встал на дыбы, словно стараясь защитить избранника Семерых своим телом, пускай это вряд ли бы смогло хоть как-то спасти ситуацию. Гарденер бросил все свои магические силы на новую попытку атаки или хотя бы защиты, но явно не успевал. Похоже, что его роду было суждено погибнуть в драконьем пламени, даже не смотря на все потуги и свершения. Гибель казалась ему неминуемой, а время стало тянуться подобно клейкой массе, будто бы давая прочувствовать этот момент во всех красках. И вот, пламя уже готово исторгнуться из тела крылатого змея, как вдруг Эдмунд слышал знакомый крик. Крик его пернатого товарища, которого он взрастил с самых малых лет.

Презрев дождь и неистовый ветер, Воин спикировал прямо на морду дракона, яростно вцепляясь тому в незащищённый глаз. Размеры этих двух отчасти магических созданий несопоставимы, но королевский орёл не знал страха, вгрызаясь в глазное яблоко твари, как в последний раз. Огненного залпа, так и не произошло. Морду дракона, как и его туловище повело в сторону и как бы не старался Эйгон сохранить контроль над полётом, но у того так ничего и не вышло. Этого времени вполне хватило, чтобы Эдмунд смог воспользоваться шансом и атаковать. Несколько десятков терновых лиан оплели крылатую тушу со всех сторон, фиксируя длинную шею и задние лапы, не давая тому и шанса воспользоваться своим природным преимуществом. Силы реликтовой ящерице было не занимать, и та вполне могла бы порвать магические путы, если бы не была отвлечена на клюющего его глаза Воина, что неумолимо продолжал своё занятие.

Таргариен, недолго думая, достал собственный клинок и попытался сбить назойливую птицу, стараясь удержать и сохранить равновесие на беснующимся в воздухе драконе. Однако и Гарденер не стоял на месте, получив шанс на победу, тот направил все свои силы и терновые путы болезненно сжались, а шипы с неестественным скрежетом впились в чешую, пытаясь добраться до живой плоти. И все же даже под таким давлением защита дракона была совершенной, лишь немногие места поддались острию шипов, когда все остальные выдержали это испытание с достоинство и обломали острые терновые отростки в их противостоянии. Так или иначе, но дракон получил ещё немного урона и очередную порцию боли, заставляя Эйгона окончательно потерять над ним контроль.

Ящерица стала неистово махать крыльями, поднимая ими грязь и делая без того стремительные потоки ветра ещё сильнее. Это оказалось последней каплей, которая подточила силы храброй птицы и отбросило её прямо по направлению скованной морды мифического чудовища. Наконец увидев своего обидчика единственным здоровым глазом, взгляд Рейгаля словно налился кровью. Дракон приложил все свои силы для одного единственного действия – освободить свою пасть от терновых пут. Для этого потребовалось всего одного мгновение, за которое тот успел хорошенько вогнать магические шипы внутрь собственной морды, но зато получил долгожданную свободу. Воин не успел даже крикнуть напоследок, как мощные челюсти сомкнулись на теле орла и заглотили его целиком. Оставшиеся несколько прекрасных перьев подхватил ветер, а Гарденер почувствовал разом исчезнувший канал магической связи со своим первым взращённым им же самим посланником.

Оставлять подобную наглость без ответа Эдмунд не мог себе позволить. Ещё до того, как дракон успел полностью освободится или сделать что-то ещё, буквально на голой силе воли и используя все доступные ему резервы, Гарденер вырастил громадную древесную ветвь. Именно ветвь. Разветвлённую и мощную, с многочисленными заточенными сучьями, которая стремительно нанесла по огнедышащему чудовищу безжалостный удар. Удар получился настолько сильным, что тушу дракона буквально снесло в сторону, роняя его в самую гущу боя. И, конечно же, не стоило забывать об Эйгоне, драконьем наезднике и последнем официальном Таргариене, что всё это время болтался на спине своего питомца подобно бесхозному мешку с провизией.

Падение валлирийца Гарденер наблюдал со смешенными чувствами, впрочем, как и многие воины, что застыли на поле боя от вида этой картины. Несколько Золотых мечей ринулись спасать своего товарища и короля, но лишь немногим не успели до его падения. Высота, с которой упал Молодой Гриф составляла по меньшей мере два, а то и три этажа обычного здания, так что при удаче Таргариен мог оказаться цел и невредим, разве что с несколькими переломами. И всё же похоже, что юноше крайне не повезло, ведь в застывшей суете мертвенно-бледные лица наёмников выглядели, как никогда красноречивей любых слов и резких заявлений. Эдмунд похлопал боевитого Камрита по голове и заставил того осторожно прогарцевать к собравшейся группе вражеских сил.

Под конвоем из рыцарей Белой Длани король беспрепятственно прошёл к исконному месту, где и подтвердил свои догадки видом свернутой при падении шеей последнего Тарграиена. Подумать только, каковы ирония. Обладать почти всем, чего когда-либо желал и столь бесславно погибнуть, как типичный аристократ любой эпохи, чьё заявление о голубой крови всегда разбивается о суровую реальность. Что же, пожалуй, это было не так уж и плохо, как если бы тот достался Эдмунду в качестве пленника. Показательная казнь четвертованием была одним из его любимых способов умерщвления, когда дело касалось мыслей о судьбе драконьих претендентов.

Гарденер уже собирался отвернуться и заявить о победе, как дал о себе знать тот, о ком несправедливо забыли. Рейгаль с шумом и криками страха освободился от пут и пришёл в себя, разбрасывая и убивая попавшихся ему под руку, как андальских, так и таргариеновских воинов. Дракон, даже не смотря на мощность удара улетел не так уж и далёко, как хотелось бы королю, а потому быстро отыскал взглядом своего бывшего наездника, после чего яростно взревел. Грудная клетка твари раздулась, а направление удара несомненно приходилось на Эдмунда и его гвардейцев, а также всем тем, кому не повезло оказаться в опасной близости от неуёмного создания. Сил у мужчины почти не осталось, в теле появилась дикая слабость, а из носа и ушей вновь текла кровь, как в былые времена.

И словно и этого мало. Видя, что ход боя может ещё повернуться к ним лицом, один из офицеров наёмников сделал неожиданно подлую, но вместе с тем действенную пакость. В конце концов поражение не станет таковы, если оба короля сгинут на поле боя. Схватившись за свой меч, пока все были отвлечены драконьим рёвом, тот нанёс стремительный удар в сочлинения доспехов королевского жеребца. Гвардейцы слишком поздно среагировали на подобную мерзость, тем более что никому из присутствующих и в голову не могло прийти совершить нечто подобное в условиях неминуемой гибели. А вот как оказалось Стрикленду пришло и даже очень просто, всё же Золотые мечи потеряют намного больше, чем когда-либо если сегодня проиграют. У них ещё оставались силы и относительно боеспособная элефантерия. Главное не проиграть прямо сейчас.

От полученного удара Камрит дернулся в бок, а неподготовленный к такому повороту событий Гарденер буквально вывалился из седла. Королю повезло намного больше, чем его противнику и он умудрился не сломать ничего при падении, но это было лишь пол беды. Огнедышащая тварь никуда не делась и уже направила свою готовую к залпу пасть прямо на него. Рейгаль не был обычным животным, это уж точно, дракон прекрасно мог сопоставить кто нанёс ему больше ран, принёс за собой проблемы и вместе с тем погубил всадника, так что цель в виде андальского монарха была выбрана осмысленно и не просто так.

Всё, что оставалось сделать Гарденеру, так это истратить последние силы на собственную защиту. Лёжа в грязи его связь с природной магией была как никогда сильна, а потому пусть и немного, почти самую малость, но древесный заслон оказался чуть больше, чем изначально предполагалось.

Люди и кони успели разбежаться кто куда, пока фигура короля скрывалась за вспышкой яростного пламени. Эдмунд уже чувствовал этот испепеляющий жар, совсем как тогда на Пламенно поле, но сейчас было всё было по-другому. Он держал победу в руках, у его ног лежала практически половина Вестероса. Сдаться сейчас? Да, никогда.

Презрев обжигающую боль, Гарденер стал подниматься с колен. Его кожа потрескалась и покрылась волдырями и лишь тонкий слой век отделял его глаза от того, чтобы не вытечь перед невыносимым жаром. И всё же. На удивление, горел избранник Семерых куда медленней, чем обычный человек. Даже, когда хрупкая древесная стена полностью истлела и никаких препятствий на пути пламени не было, Эдмунд продолжал твёрдо стоять на ногах, сопротивляясь магическому пламени. Удивительно, но причиной этого оказался шторм, бушующий над полем боя, а точнее дождь из пресной воды, что отзывался на последние крупицы магических сил короля и замедлял процесс сжигание тела настолько насколько это было возможно. А ведь когда-то он отложил изучение подобного способа применения собственных сил в долгий ящик, но теперь именно он спас его от немедленного уничтожения, подарив последние секунды жизни.

Наконец Рейгаль выдохнулся. Тварь уже давно со всех сторон окружали королевские гвардейцы и стремительно атаковали огнедышащее создание с целью спасения короля. Однако дракон словно упёрся рогом и продолжал топить монарха в собственном огне, игнорируя болезненные удары клинков и копий в свою тушу. Открывшаяся миру фигура Эдмунда оставляла желать лучшего. Тело короля было покрыто ожогами, от волос не осталось и следа, а тело было полностью заключено в обуглившиеся и наполовину расплавленные доспехи. Однако король продолжал хрипло дышать, и этот звук был прекрасно слышан всем, кто затаил в этот момент дыхание. Монарх упал на колени, но спина его оставалась по-прежнему прямой. Ближайшие гвардейцы поспешили использовать свои последние запасы разбавленной святой воды, но эффект от неё оказался минимален.

Казалось, шансов на спасение нет, но затем над полем боя пронёсся дикий клич, исходивший от одетого в северные одежды всадника. В кулаке северянин сжимал нечто похожее на бурдюк с водой, который был немедленно узнан знающими людьми. Надежда ещё была, а вместе с тем сражение сошло на нет.

Так закончилась Битва при Бронзовых вратах, ставшая известной в быту, как Агония Драконов.

Глава 73. О разбитом Приливе

1 г. от В.А.

За несколько дней до Битвы при Бронзовых вратах.

Узкое море.

Объединённый андальский флот под командованием гранд-адмирала Пакстера Редвина шёл на прорыв через флотилию неприятеля под командованием лорда Приливов Монфорда Велариона. Остатки просторского флота были объединены с немногочисленными судами лордов бывших Королевских земель, а также тех, что удалось конфисковать у наёмников, которые не успели покинуть Королевскую гавань в день её осады. Сам бой проходил у Приветной бухты, владения дома Санглассов. Пожалуй, то было владение единственного из лордов-вассалов Драконьего камня кто в своё время не покорился Станнису Баратеону, который сменил веру Семерых на поклонение Р’глору, за что и был брошен в темницу.

После же поражения на Черноводной и начавшейся после гибели Баратеона неразберихе набожный лорд Гансер бежал из заключения, после чего и укрылся в своём замке. На некоторое время данный остров присягнул Ланнистерем, но с вестью об их поражении и коронации нового Верховного короля Андалов, лорд Сангласс поспешил заверить о своей верности Дубовый трон. Однако после взятия Драконьего камня силами бывшего королевского флота именно Приветная бухта стала следующей целью сторонников Таргариенов.

Замок ещё держался под осадой Велариона, когда к острову подошли суда Редвина. Гранд-адмирала точно знал, где найдёт неприятеля, ведь просьба о помощь лорда Гансера была своевременно доставлена в Королевскую гавань перед самым походом просторского монарха на Штормовые земли, а значит и вести об этом до Пакстера успели дойти своевременно. Лорд Приливов, заметив пребывающий флот неприятеля под знаменем Белой Длани, был вынужден быстро снять осаду и приготовиться к боевому столкновению.

Силы у противников были не совсем равные, даже после поражения у мыса Дюррана просторский флот составлял весомую мощь, а благодаря небольшую пополнению превосходил флот Велариона на два десятка галер, что при столкновении могли сыграть решающую роль в сражении. К сожалению, лорд Дрифтмарка слишком поздно узнал о приближении неприятеля и отступать, даже при большом желании было некуда. За Приветной бухтой лежал крюк Масси, что легком мог стать могилой для сторонников реставрации драконов.

Стоя на борту своего временного флагмана, лорд Пакстер вдыхал морской воздух и чувствовал себя как никогда живее. После того, как он буквально побывал у самой кромки, гранд-адмирал решил для себя, что сделает всё от себя зависящее и даже больше, чтобы никогда не оказаться в таком же положении. Потеря гордости Арбора, его личного корабля, почти дома, а также испытанное позорное поражение привели Редвина к тому, что он возжелал не столько славы, сколько признания своего короля, бессмертного признания, как теперь относились к тому же Тарли. О, да, ныне король Эдмунд стал для гранд-адмирала отдельной окружённой благостным светом фигурой. Именно он практически вернул лорда с того света, когда все другие были бессильны и это не могло не отразиться на мужчине, что сильно поменялся в своих привычках.

Теперь Пакстер практически не расставался с серебряным перстнем, что пожаловал ему король за храбрость и в знак признательности. В качестве драгоценного камня на украшении находился изумруд, внутри которого, если поднести кольцо к свету, можно было увидеть тонкую виноградную лозу – знак личного его, Редвина, отличия. Точно неизвестно как королю удалось поместить в цельный драгоценный камень нечто подобное, но вместе с тем было точно понятно, что без магии короля тут не обошлось. Такие перстни получил на данный момент только он и разве что Красный охотник, но уже посмертно. На награду уже успели пустить слюни, как Флорент, так и Рокстон с иными лордами. Чудо ли, но подобная отличительная награда вызвала не малый интерес и ажиотаж, а ведь, казалось бы, не считая подобной детали ничего необычного в ней не было. Однако, ценности ей, несомненно, добавлял способ создания и ограниченное, можно сказать исключительное, количество.

Что же касаемо остальных привычек лорда Арбора, то, пожалуй, теперь он ничем не отличался от того же лорда Сангласса, которому пришёл на помощь. От родовых штандартов на его корабле, как и всех остальных теперь практически не осталось и следа, разве что уж совсем незаметные и маленькие знамёна остались в каютах, а вместо же них на парусах теперь находились только личный королевский герб короля Эдмунда. Редвин пошёл даже чуть дальше и нанёс на паруса своего корабля к изображению Белой Длани семи семиконечных звёзд, подчеркнув близость Гарденера и его рода к Семерым. Ко всему прочему теперь каждый член экипажа флота был обязан носить при себя знак веры, и если раньше на их наличие закрывали глаза, то теперь это было основным требованием гранд-адмирала к любому, кто находился под его командованием. Пожалуй, теперь было сложно сказать кто же из Сангласса и Редвина является более набожным лордом, чем другой.

Во внешности гранд-адмирала тоже поменялась многое. Несмотря на отрастающие после сожжения рыжие волосы Пакстер продолжал их упорно брить, сверкая своей лысиной куда не глядя. Далее лорд пошёл ещё дальше и уже выйдя в море нанёс себе татуировку малой семиконечной звезды, а под ней пятипалую длань. Определённо для короля Эдмунда их следующая встреча будет большим сюрпризом, не иначе. Ел отныне Редвин очень мало из-за чего даже после восстановления и излечения от ожогов его фигура и лицо смотрелось очень худыми, не болезненными, но вместе с тем тонкими, подобно тростинке. И, конечно же, мужчина полностью отказался от вина. Для всех людей, его знающих это был нонсенс. Чтобы Редвин и отказался от вина, монополистом производства которого его род был сотнями поколений? Вздор, да и только, но такова была правда на нынешний момент.

- Правь левее и готовьтесь к обстрелу. – отдал приказание своему первому помощнику Редвин, когда флотилии подошли на достаточное для столкновения расстояние.

Мужчина кивнул и отправился исполнять приказ. В связи с опасностью и угрозой, исходящей со стороны сторонников Таргариенов, гранд-адмирал получил повторное разрешение на использование просторского аналога дикого огня, совсем как вовремя кампании на островах Искупления. Можно сказать это было ответным и довольно логичным шагом на то, как обошлось с флотом пламя дракона. И по сей день Пакстер не забудет тот страх и ужас, который поглотил «Летнее солнце» вовремя не то, что сражения, а скорее истребления у мыса Дюррана. Теперь же пришло время слугам драконьих владык испытать на себе жар пламени и это было, по мнению гранд-адмирала справедливо. К тому же в отличие от своего короля лорд Арбора не страдал человеколюбием к врагам Дубового трона, и уж тем более к потомкам валлирийцев, к которым относились те же Веларионы.

Паруса с изображением белого морского конька на лазурном фоне были подхвачены ветром. Как и всегда лорд Монфорд готовился разделить вражеский флот и разбить его по частям при помощи тактики тарана и абордажа. Что ж, теперь ему придётся забыть об этом, ведь горючая смесь уже была отправлена в полёт, дабы принести врагам смерть и разрушение. Погода на море стояла отличная, не штиль, но уж точно не буря. Приветная бухта оправдывала своё название и было превосходным местом, чтобы похоронить все чаянья сторонников реставрации Железного трона. Уж об этом Редвин позаботится.

Так оно и вышло, собственно. Ещё до того, как первые ряды кораблей столкнулись друг с другом, в дальние ряды вражеской флотилии уже стали попадать подожжённые бочки с горючей смесью. Стоял день, причём солнечный, а потому пламя ставшее охватывать судно за судно смотрелось не так эффектно, зато было прекрасно различимым. Крики проклятых драконопоклонников, что почитали своих валлирийских хозяев куда как больше, чем идеалы андальской веры, стали музыкой для ушей гранд-адмирала, преспокойно взирающего на гибель сотен людей с безопасного расстояния. Сегодня с падением Велариона Узкое море будет полностью отчищено от вражеских судов, что принесёт лишь ещё больше славы просторскому и андальскому роду. Присоединение остров, некогда бывших колониями Древней Валлирии, станет отличной основой для ведения прямой торговли с Вольными городами, которые с немалым интересом смотрели за развитием событий происходящих в Вестеросе. В Цитадели с помощью «королевской алхимии» уже было произведено несколько интересных вещей, которые были готовы уйти на продажу в Эссос и пока что тянущихся туда тонким ручейком из Староместа.

Пока задние ряды флотилии лорда Монфорда страдали от жара пламени и вызванного этим хаосом, первые ряды судов уже вступили в бой, что стало для врага большой ошибкой. Теперь прикрывать вступивших в абордажный и таранный бой корабли было некому, а значит и остались они в меньшинстве, чем и воспользовались андалы буквально уничтожая на корню сопротивления экипажа противника. Эти галеры станут отличным дополнением к королевскому флоту, восполнив недостающие звенья морского щита и клинка Простора. Однако сам быстроходный флагман лорда Приливов оказался вне досягаемости для обстрела, а потому попытался уйти от столкновения пока ещё была такая возможность. Веларион быстро смекнул, что всё повторяется в точности, как в битве на Черноводной и не горел желанием повторить судьбу тех, кто погиб в ту злополучную ночь при попытке взять стены Королевской гавани.

Лорд Арбора был готов к такому повороту событий и отправил свободные суда на перехват, вместе с тем устремляясь за ними самостоятельно. Это погоня обещала стать решающей для сражения у Приветной бухты. Десятки кораблей уже отправились на дно и ещё какое-то количество подвергалось захвату. Нет ничего удивительного в том, что оставшись без командования лорда Монфорда, который был лишь тенью славы его великих предков, капитаны оставшихся судов полностью растеряли боевой дух и желание к сопротивлению. Не самая достойная победа для Редвина, но вместе с тем королю Эдмунду требовался именно результат и если всё пройдёт без лишних проблем, то, пожалуй, последней Гарденер будет доволен гораздо больше, чем нежели бы ему пришлось затягивать морскую баталию или того больше превозмогать в попытке взять как можно больше трофейных судов. Нет уж, к победе, что ниспослали им сами боги, не стоило относится столь легкомысленно. Нужно принять дары судьбы, когда они уже практически у тебя в руках.

Веларион петлял между порогами бухты и пытался сбросить с себя упорный хвост, но Редвин, как не менее опытный флотоводец, не отступал. Любой план, любую уловку или обманный манёвр лорд Арбора раскусывал на раз-два. Монфорду было не уйти от целеустремлённого гранд-адмирала, который не мог ударить в грязь лицом перед вернувшимся с окончательной викторией над драконьим родом королём. Наконец, достигнув еда уловимого рубежа среди беспокойного моря корабль лорда Приливов достаточно замедлился, чтобы стать целью для столкновения одной из андальских галер. Казалось, что вражеский флотоводец не потерял и минуты на своей задержке, но уже этого хватило, чтобы всё преимущество лорда Дрифтмарка в скорости было сведено на нет.

Пакстер не собирался топить или тем более сжигать корабль, чей носовой фигурой был всё тот же морской конёк. Нет на Велариона, что посмел менять стороны, как перчатки, и уж тем более выступать за Таргариоенов у набожного, если не сказать фанатичного, лорда Редвина были другие планы. Более, так скажем, тривиальные. Потому, когда первая галера протаранила борт корабля Монфорда лорд Арбора преспокойна дал отмашку и для второй, что врезалась в корму вражеского судна. От двух поочерёдных и мощных столкновений флагман Велариона затрещал в нескольких местах, а мачты покосились, тем самым точно отнимая возможность лорду Приливов бежать. По сути шансов на побег и уже тем более на победу у Монфорда не осталось, но лорд Дрифтмарка и не думал отдаваться на милость победителя.

Между экипажами суден завязалась драка. Количество людей на одной галере сильно уступало тому же числу на любом фрегате и уж тем более флагмане. Однако из-за того, что в бой рвались люди сразу с двух галер, времени на подход основных сил было вполне предостаточно. Пока Редвин не спеша правил в сторону корабля Велариона, того уже успели окружить со всех сторон. Уже даже с его места можно было услышать звон стали о стали и яростные боевые крики двух противоборствующих сторон. И всё же одним лишь боевым настроем войны и сражения не выигрываются. Положение Монфорда стало катастрофическим.

Ко времени, когда два флагмана поравнялись друг с другом всё было кончено. На палубе застыли в крови десятки тел, а основной офицерский состав и те, кто успели вовремя сдаться были поставлены на колени. Безоружные, отчасти раненные и проигравшие, но вместе с тем несломленные. Именно такими встретили Редвина его противники, когда гран-адмирал взошёл на борт. Лорд Арбора был преимущество одет серые одежды с редкими серебряными вставками, сменившими традиционную тёмную лазурь и исключительный пурпур, доставляемые по огромным ценам из Вольных городов.

- Добегался, Монфорд, а ведь мог поступить гораздо мудрее и принять сторону истинного короля. – коротко поприветствовал стоящего на коленях белокурого мужчину с длинными волосами в светло лазурном одеянии и золотой брошью в виде морского конька на груди гранд-адмирал. – Теперь же твоя участь будет едва ли лучше, чем участь Таргариенов во время восстания.

- Уймись со своими замечаниями, Редвин. – чуть ли не сплюнул Веларион с вызовом встречая слова Пакстера. – Ещё посмотрим кто из королей является истинным. Я с удовольствием посмотрю на твоё лицо, когда от Гарденера в Хайгарден вернётся только кучка пепла. Подумай головой.

Кто смел пойти против дракона в зените его славы? Только другой дракон и я что-то не слышал, чтобы у твоего короля он имелся.

- Слишком много болтаешь для проигравшего. – заметил Пакстер, практически никак не отреагировав на мрачное пророчество Велариона. – Лучше бы тебе поутихнуть.

- Правда глаза колет? – дерзко усмехнулся лорд Приливов. – Пускай в этом сражении я и проиграл, но уж точно не тебе, а твоим фокусам с огнём. Но когда король Эйгон прибудет в столицу с победой уже ты будешь стоять передо мной на коленях. А пока можешь наслаждаться этим коротким мигом. Слышал, что ты едва не протянул ноги от встречи с истинным хозяином Вестероса? – испытующе спросил молчаливого Редвина Морфорд. – Удивительно, как ты ещё не забился в нору от страха. Помяни моё слово – это время ещё придёт.

- Надоел. – откровенно высказался Пакстер, чья выдержка ни на минуту не дала слабину. Глаза гранд-адмирала смотрели на уверенного в себя Велариона с презрением, достойным того, как смотрят на грязь под ногами. – Заткните его. – кивнул он своим людям ответственным за пленения лорда Дрифтмарка. Те повиновались в мгновение ока и наградили лорда Приливов несколькими ударами под дых, из-за чего положение и голос мужчины стали не такими уж уверенными как было раньше.

- Чтоб тебя, Редвин. Подлец. – сдавленным голосом протянул благородный островной лорд, однако уже в следующее мгновение очередным ударом его наградил сам гранд-адмирал.

- Заткнись, жалкий безбожник. – показательно вытер кулак об одежды Велариона Редвин. – Хочешь знать почему меня не беспокоит драконий огонь и твой жалкий король Таргариен, когда я успел испытать встречу с ними на себе? Да, потому что дни вашего мерзкого валлирийского правления давно сочтены. Когда Верховный король андалов разгромит последнего дракона это станет ещё одним подтверждением неминуемого освобождения Вестероса от вашего гнёта. Заметь, не если, а когда. – вкрадчиво объяснял скрючившемуся Монфорду Пакстер, нависая над мужчиной непоколебимой в своих убеждениях скалой.

- Ты, верно, бредишь. И поплатишься за эти слова. – нашёл в себе силы дать ответ лорду Арбора Веларион.

- Бредят лишь те, кто следуют за драконьим огнём, вместо праведного божественного света. – в этот момент взгляд Редвина куда-то одухотворённо уплыл. – Нашего короля уже обжигало пламя дракона, но он всё равно вернулся, дабы восстановить справедливость. Что ему очередной Таргариен, когда даже легенда их рода не смогла прервать его жизненный путь окончательно? – после этих слов зрение гранд-адмирала вновь стало чётким и отстранённым, обратившись взором на внешность Монфорда, а точнее на его волосы и отливающие пурпуром глаза, после чего выражение лица лорда Арбора вновь сменилось презрением, но на этот раз с примесью презрения. – Жалкая драконья подстилка. Я хотел сохранить тебе жизнь, дабы ты смог сослужить хотя бы праведную службу на Стене, но теперь я вижу, что даже капля драконьей крови перестаёт делать тебя человеком. – почти рычал Пакстер, чьи кулаки демонстративно сжались. – Я поступлю намного лучше, как для тебя, так и для Вестероса.

- И как же это? – приглушённо отозвался Монфорд, замечая резко изменившийся настрой просторца и окружающую их атмосферу.

- Я принесу своему королю твою голову, Веларион. – почти по-доброму расплылся в улыбке лорд Арбора, произнося роковые для лорда Приливов слова. – Твою и твоей семьи. Каждого, кто встанет на сторону врагов нашего короля и веры Семерых. Вы утратили право на спасение, когда была подобная возможность. Теперь же настала пора отвечать за свои ошибки. Заткнуть ему рот. – приказал Редвин, хватаясь за клинок у себя на поясе. Взгляд Пакстера стал невероятно точен и остёр, и ещё до того, как Монфорд успел сказать хоть слово в ответ ближайший член галерного экипажа воткнул ему в рот кляп из собственного рукава, проявляя невероятное послушание своему флотоводцу. – Пусть пекло очистит твою душу, презренный безбожник. – последнее, что услышал лорд Дрифтмарка перед тем, как над его головой был занесён клинок.

Короткий взмах и голова лорда Монфорда упала на палубу. Брызги крови залили лица приближённых к лорду Приливов людей, которые не могли поверить в то, как нечто подобное могло случится с благородным лордом, который уже был схвачен и не представлял для противника ни малейшей угрозы. Пожалуй, теперь стало совершенно понятно, что старые правила полностью изжили себя. Особенно, когда дело касалось избранника Семерых, что стал обрастать флёром живой и священной легенды.

Глава 74. После шторма

1 г. от В.А.

Штормовой предел.

- Гарри Стрикленд, генерал-капитан Золотых мечей. За преступления против андальского королевства. За попытку поддержки завоевательного похода претендента из рода Таргариенов. За покушение на жизнь и благополучие правящего монарха. Вы проговариваетесь к смерти по средством обезглавливания. Приговор в исполнение привести немедля. Именем Верховного короля андалов, Простора и Штормовых земель, лорда-протектора королевских восточных марок, Эдмунда из рода Гарденеров, первого этого имени. Да осудят Семеро вас за ваши грехи. – зачитал глашатай немедленное постановление, стоя на деревянном помосте перед осуждённым на казнь.

Дело происходило во внутреннем дворе славного замка эпохи Дюррандонов и свидетелями этому были в основном солдаты и немногочисленные исконные обитатели замка. Через минуту после оглашения приговора голова главаря именитого объединения наёмников была отсечена от тела и покатилась вниз. В пространстве стояла вязкая, но в целом удовлетворённая тишина. Никто не смел делать никаких выкриков вперёд правящего монарха, что бледной тенью расположился на балконе, выходящим во внутренний двор крепости. После свершившегося суда, не последнего на сегодня, все ожидали определённого знака, по сути отмашки, и она не заставила себя долго ждать.

- Следующий! – крикнул глашатай, после того как получил молчаливый взмах рукой со стороны балкона.

Времени с момента битвы у Бронзовых врат прошло преизрядно, но не больше месяца. Всё это время Эдмунд восстанавливался после получения пламенных ван в драконьем огне. Не раз его отпаивали экстрактом неразбавленной святой воды из Звёздной чаши, что всегда следовала за королём и о которой в его беспамятстве позаботился верный Корбрей, принявший власть после гибели лорда Рокстона в свои руки. Потеря лорда Звена была весомой. В очередной раз королевство лишилось приличного полководца, а достойная замена не особо спешила находится. Радовало только то, что с гибелью последнего известного Таргариена война должна наконец окончиться, ибо тем же Ланнистерам на Западе осталось совсем недолго.

Гарденеру хотелось бы заявить, что после исцеления он чувствовал себя на все сто, но это значило бы солгать. Да, внешние ранения и ожоги исчезли, и при этом Эдмунду не хотелось бы знать каким именно образом извлекали его тело из оплавившихся доспехов, хватало и того, что все конечности были на месте. Однако, за внешней маской благополучия и стремительного роста волос, что сейчас кое-как смогли собраться в римскую военную стрижку, скрывалась внутренняя напряжённость и ослабленность. Слишком много сил истратил король, лишь бы выжить под последней неистовой атакой дракона, отчего даже самые простые магические манипуляции и движения тела отдавались фантомной, а может быть и не совсем, болью во всём теле. Повторные приёмы святой воды избавиться от этих ощущений не помогали, вот почему в данный момент мужчина выглядел пусть и гордо, вынужденный наблюдать за казнью с гордо поднятой головой и абсолютным спокойствием, но при этом несколько болезненно, словно страдает неким недугом. Хотя, по сути, так оно и было.

В остальном же после пробуждения Эдмунд немедленно преступил к безотлагательным делам, накопившимся с момента его отключения. За это время успели вновь взять Штормовой предел, чьи защитники беспрепятственно открыли ворота, стоило лишь узнать о поражении сторонников Таргариенов. От былой славы непреступного замка не осталось и следа. Теперь крепость больше напоминала проходной двор, чьими хозяевами успели побывать все кому не лень. Печально, однако, но хотелось считать, что теперь-то этот неприглядный момент истории остался далёко позади. Сейчас же, после смотра войск и подсчёта потерь, перешли к определению наказания всех причастных к поддержке Эйгона. Проще говоря разбор полётов и включение Штормовых земель в общее андальское королевство, кое теперь раскинулось почти на весь юг Вестероса, не считая Дорна.

- У нас на Севере казнь происходит по-другому. – сделал неловкое замечание Сноу, стоя по левую от короля руку, когда с правой находился глава королевской гвардии.

- И как же? – без особого интереса спросил Эдмунд, догадываясь о чём хочет сказать ему северянин. К казни все присутствующие были привычные, так что подобного рода разговоры не были чем-то из ряда вон выходящим. Скорее напротив острая реакция могла ввести любого человека этого мира в замешательство.

- Отец, лорд Эддард. – на несколько минут замешкался Сноу, в очередной раз ловя себя на том, что может говорить о отце без лишних опасений получить осуждение со стороны присутствующих. – В общем он всегда учил нас, что тот, кто выносит приговор, должен сам заносить меч. – поведал Джон об привычке покойного Тихого Волка самому рубить людям головы.

- Предлагаешь королю самому стоять на помосте и махать мечом, так, что ли? – осуждающе отозвался на высказывание юноши Корбрей.

- Не совсем, просто… - несколько растерялся северянин, но Эдмунд решил спасти положение и не дать тому оказаться в немилости у близкого друга.

- Оставь, Лин. На Севере действительно другие порядки, да и преступлений как таковых совершается не то, чтобы много. Плотность населения, удалённость городов, и всё такое-прочее. Быть может им хватает на это времени и сил. Плюс ко всему — это некий акт последнего уважения к осуждённому. С моей же стороны им подобной милости не видать, да и не в том я состоянии, чтобы размахивать мечом. – отозвался со своего места Гарденер, не давай лёгкой беседе перерасти во что-то большее, чем досужие разговоры. Не хватало ещё, чтобы юноша и рыцарь Долины поссорились на ровном месте из-за этого недоразумения.

Собственно, присутствие Сноу подле короля не было чем-то странным. Здесь также присутствовали в стороне несколько отличившихся в бою лордов и тот же магистр ордена Сынов Воина Барристан Селми, считай как раз таки представитель интересов Штормовых земель, всё же те даже сейчас оставались его почти позабытой родиной. Старому рыцарю от короля вообще был большой почёт за то, что тот сумел взять командование после смерти Рокстона на себя и закончить сражение в пользу андальского воинства. Впрочем, битва после смерти Эйгона и так подошла к своему логическому концу, но это всё равно не умоляет заслуг бывшего главу Белых Плащей.

Что же касается самого Сноу, то теперь бастард был не просто представителем Севера, а не иначе, как спасителем короля. Лишь несколько мгновений отделяло Эдмунда от смерти и если бы не вовремя проявивший себя Джон, то всё могло закончиться весьма плачевно. Теперь Неуловимый волк был в таком фаворе, который и представить было трудно, как со стороны самого Гарденера, так и со стороны всех просторцев без исключений. Уже сейчас Сноу получил официальный рыцарский титул и готовился к тому, что получит крупный надел или же место гвардейца, смотря, что ему будет предпочтительно. Король никогда не забывал об оказанной милости и этот момент не стал исключением. Ко всему прочему теперь юноша мог взять себе любую фамилию, т.к. его статус бастарда был делом почти что прошлым. Клеймо незаконнорождённого конечно же останется с ним на всю жизнь, но вместе с тем для него, по сути, ожидается новое начало.

- Лорд Тирион Ланнистер, наследник Утёса Кастерли, сын Тайвина Ланнистера. Вы также обвиняетесь в поддержке богопротивного королевству и вере Семерых претендента. В связи с этим вам даётся выбор: Стена или казнь. Что вы предпочтёте? – обратился глашатай к новому действующему лицу. Высокорождённый карлик выглядел на помосте залитым кровью офицеров Золотых мечей откровенно жалко и убого. Вместе с тем известная фамилия привлекла со стороны зрителей большой интерес.

- Могу ли я требовать Суда Поединком? – спросил карлик, словно обращаясь напрямую к королю андалов. По крайней мере взгляд его был обращён вовсе не на палача, а как раз таки в сторону балкона.

- Именем Семерых вам отказано в подобном праве. Слово короля созвучно слову церкви, а значит и Семерым. Вы утратили своё право на Суд Поединком в тот момент, когда выступили заодно с врагом веры. – как по написанному озвучил решение Гарденера глашатай.

Что поделать, но эта традиция относилась именно к андалам, так что у Эдмунда имелась весьма существенная на данный счёт привилегия, оспорить которую с нынешним авторитетом короны и церкви было невозможно, в отличие от тех же Таргариенов, что не нуждались в подобной практике по вполне понятным причинам, а после прозевали нужный момент для её применения. Теперь у короля андалов были на руках все карты в этом вопросе, что было несомненным плюсом, ведь некоторые его враги могли воспользоваться подобной лазейкой и допускать подобное было никак нельзя. Пускай не все были довольны подобным поворотом, но таких было меньшинство, да и вроде как случай применения был вполне резонный, а потому проявлений недовольства не было, нет и скорее всего уже не будет. То была ещё одна победа Дубового трона на поприще установления своей абсолютной власти.

- Так и знал. – показательно тяжко вздохнул Тирион, а после сделал шаг на встречу палачу. – Что ж, карлику на Стену никак нельзя. Боюсь, что без шлюх и вина я загнусь там куда быстрее от тоски нежели от холода. Да и одичалым я, пожалуй, буду на один зуб. – без всякого намёка на страх произнёс Ланнисте, ступая по дороге к смерти. – Если у кого есть слова или претензии к моей семьи, то у вас есть последний шанс передать их через меня! Ибо я в эту мерзкую клоаку под названием жизнь больше не вернусь! – крикнул он в толпу откровенно и провокационно, заставляя пройтись меж рядами зрителей осуждающему шёпоту.

- Вот урод! Да, как таких только земля носит? Правильно король ему в поединке отказал, да кто за него вообще выступит?! – слышались некоторые высказывания людей Гарденеру, что достигали балкона даже с приличного расстояния. В этот момент Эдмунд поймал себя на мысль, что казнь стала превращаться в нечто другое. Хорошо, что он решил оставить Ланнистера напоследок, иначе бы продолжения всей этой возни обещало стать мучительным испытанием.

- То есть вы отказываетесь нести службу на Стене? – уточнил глашатай, дабы получить однозначный и точный ответ. Слава инструкциям, которые тот получил заблаговременно.

- Отказываюсь, и пусть все знают, что Тирион из дома Ланнистеров сам выбрал свою судьбу. – неожиданно резко и крайне серьёзным голосом отозвался на вопрос глашатая карлик, после чего голова бывшего мастера над монетой стала покоиться под занесённым над ней мечом.

Удивительное дело, но Гарденер до последнего считал, что младший сын Тайвина выберет Стену, а не казнь. Всё же не зря он предоставил ему выбор. Однако, на деле оказалось, что Тирион ещё умеет удивлять, приняв пусть и не достойную, но смерть на своих условиях. И всё же, если подумать, то выбор сделанный Ланнистером был весьма логичным. Какие перспективы у него остались? Что у него вообще осталось в этой жизни? Только брат, которого он, скорее всего, при любом раскладе уже не увидит и разве что племянница в Дорне с аналогичной характеристикой. По сути, вся жизнь Тириона сводилась к ожиданию признания, которое так и не наступило. Теперь же, без каких-либо надежд, карлик готовился принять смерть самого обычного человека, вполне возможно даже несколько более высокого, чем все прочие люди.

На этом жизнь ещё одного Ланнистера подошла к концу, а вместе с ней и казнь. От Золотых мечей остались разве что потомки уроженцев Вестероса, выбравшие службу на Стене, да знакомые с элефантерией всадники, которым была обещана жизнь в обмен на обучение и приучения элефантов к членам королевской гвардии. Да уж, пожалуй, получение в качестве трофея нескольких десятков живых таранов стоило окунания в драконий огонь. Теперь у королевства имелись все возможности для создания нового армейского подразделения – гвардии Слоновой кости. Если всё получится, то это станет неплохим подспорьем для возможных компаний. Да и нравилась Эдмунду подобная идея, чего греха таить. Разнообразия в вопросах ведения войны ещё никому и никогда не мешало.

Касаемо дорнийцев и немногочисленных штормовых лордов, то с первыми удалось разойтись полюбовно, относительно, конечно же. Без претендента на Железный трон, а значит и без повода, потрёпанным дорнийцам не оставалось ничего другого, кроме как вернуться в родные пустыни. Переговоры велись с лордом Айронвудом, доверенным полководцем и считай, что вторым лицом в Дорне. Именно ему полагалось вернуть тело Эйгона, вроде как сына принцессы Элли, обратно в Солнечное копьё вместе с фамильным клинком Дейнов Рассветом.

Взамен же дорнийцы возвращали андалам трофейные Губитель Сердец и Делатель Сирот, а также обязывались выплатить некоторые денежные репарации, соблюдать нейтралитет и границы нового королевства андалов. На предварительном договоре, что должен был заверить принц Доран оба государства стали числится, как королевства андалов и ройнаров, дабы не возникло трений и для понимания того, что Гарденер не претендует на земли Дорна ни в коем разе. Да и к чему ему была нужна пустыня, сплошь и рядом набитая любителями свободных отношений и ядов? Вот именно, что не к чему. С такими условиями дорнийцы сами рано или поздно задумаются о присоединении к его объединению. Теперь секрета в силах Эдмунда не было, и он буквально являлся единственным кто мог превратить владения Мартеллов и остальных родов в единый цветущий оазис.

Со штормовыми лордами всё решили ещё проще. Осунувшиеся, бледные и разбитые, тем уже конкретно надоели все эти войны и участие на стороне проигравших. Из почти сотни славных и влиятельных родов осталась дай Семеро половина. Заверив, что не требует от них помощи в новом походе Гарденер получил от лордов клятву верности, после чего преступил к введению нового порядка на бывших Штормовых землях. Ширен Баратеон будет возвращён Штормовой предел, но не титул верховного лорда. От этого пережитка стоило как можно скорее избавляться, дабы не расцвёл сепаратизм.

Вместо это вакуум власти король заполнил новыми родами выходцев из Простора и королевских Восточных марок, будь то простые рыцари или младшие сыновья благородных родов, каждый получал кусок земли и новую фамилию, таким образом становясь новой прослойкой аристократии. И, дабы поумерить возможный будущий пыл штормовых лордов, некоторые пустующие замки были пожалованы во владение ордену Сынов Воина, что по задумке должны были стать отличным подспорьем для наведения порядка или если дорнийцы решаться вновь заняться давней традицией разбоя северных рубежей. В данный момент Гарденер, так сказать, повязывал множество связующих меж собой нитей, дабы достигнуть баланса и не допустить усилия какой-либо из сторон. Да и нужно же было как-то отблагодарить святой орден, что сражался с ними бок о бок в этом походе? А то, что он привязывает рыцарей к земле и тем самым лишает церковь на орден приличного влияния, и наоборот заставляет зависеть напрямую от короны, так это дело десятое и пока несущественное.

- Как поживает мой несостоявшийся поджигатель, а, Джон? – спросил у бастарда Гарденер, направляясь после завершения казни к покоям лорда, что стали его кабинетом.

- Он едва живой. Слишком много ран получил. Практически не ест и не пьёт. Боюсь не долго ему осталось. – отозвался Джон, отвечая на вопрос короля.

Речь шла, пожалуй, о самой противоречивой на данный момент теме. О драконе. Рейгаля удалось утихомирить после его атаки на короля десятками копий и мечей, но мифическая ящерица, лишённая глаза и почти неспособная к полёту продолжала упорно дышать. Добивать создание из глубин истории никто не спешил. Раз король был жив значит ему с ней и разбираться. Дракона заковали в стальные цепи и построили загон, где содержали в условиях, полностью закрытых от посторонних. Дорнийцы, надо же, и его хотели затребовать, но тут уже Гарденер после пробуждения встал на дыбы и послал тех, куда подальше. По итогу заботиться о полудохлом реликтовом чудище он поставил Джона. Помятую о его происхождении был неплохой шанс заиметь себе ещё и драконьего всадника в личное пользование, но, судя по всему, шансы на это были не высоки.

- Что же, это печалит, но если будут какие-то изменения сообщи об этом мне. – без особых эмоций отозвался северянину Эдмунд, входя в свой очередной временный солярий.

- Разумеется, ваше величество. – понятливо отозвался Джон, считая уход за магической тварью величайшей для себя честью. Всё же практически никто не знал истинных мотивов Гарденера на этот счёт.

- Хм. Кажется, нас уже кто-то ждёт. – прокомментировал наличие в кабинете постороннего в виде орлицы третьего поколения названной Метелью из-за особо большого количества белых перьев на своём оперения. Птичка явно влетела сюда через открытое для подобного случая окно и покорно ждала хозяина для того, чтобы передать ему сообщение из

определённого места назначения. Её присутствие невольно напомнило королю о храбром Воине, что сыграл решающую роль в его победе. Это пернатый несомненно оправдал своё имя, что теперь отзывалось в груди короля тоской по сожранному питомцу.

- Похоже это вести от моего брата. – заметил Сноу, узнавая птицу, что была ответственна за сообщение с королём Севера.

- Вот только почерк не его, совсем. – мрачно заметил Эдмунд, чьё настроение мгновенно пробило дно от полученных новостей. Если бы не слабость, то он бы определённо разразился праведной яростью и разгромил солярий под чистую. - Мне жаль, Джон. – приготовился Гарденер к обстоятельному и долгому разговору с северянином, глядя в его тревожные глаза.

Глава 75. Ночь Длинных Ножей

Конец 1 г. от В. А.

Штормовые земли.

Ситуация, развернувшаяся на севере Вестероса, заставила в срочности менять устоявшиеся планы. Новая власть в Штормовых землях ещё не успела толком утвердится, а войска андалов были вынуждены вновь отправляться в очередной военный поход. Во время объявления короля об очередной угрозе процветанию их новообразованного государства, воины, прошедшие уже не одно сражением под стягом Белой Длани, буквально взглядом говорили: «Ну, что? Опять?». В любом случае авторитет последнего Гарденера среди войска, да и страны был невероятно высок, а потому хоть и с усталой обречённостью, но армия была готова выступать. Ко всему прочему причина, по которой их вновь вели на ратное поле, была как никогда веской.

На севере было совершенно дичайшее предательство, поменявшее расклад сил на континенте таким образом, будто бы мгновенно перевернув шахматную доску в затяжной партии. Королевство лишилось своего главного союзника в лице короля Севера и обрело двоих новых врагов к тем же пока ещё недобитым Ланнистерам. И виной всему был тот о ком Эдмунд уже успел позабыть и как оказалось зря. Очень зря. Мизинец. Чёртов пересмешник в лице Петира Бейлиша. И пусть прямых доказательств тому не было, но всё намекало именно на это. Как говорится – смотри кто получил наибольшую выгоду из возникших проблем. А проблемы были и ещё какие. Не успели многострадальные Речные земли, как следуют отдохнуть от поступи врагов, как снова обагрились кровью, но то было лишь половиной беды.

Информация, что получил король из письма, доставленного Метелью, исходила от одного из его соглядатаев, приставленных к Молодому Волку из числа тех, кто когда-то служил под его началом, а после был отправлен нести службу в Сынах Воина. Учитывая, что орден официально не подчинялся никому, кроме андальской церкви, наличие их представителей в окружении короля Севера не вызывало подозрений и вместе с тем позволяло Эдмунду если что контролироваться ситуацию. Однако, конфликт, вызванный появлением Таргариена, заставил его отвлечься и именно этот момент выбрал принц-консорт Долины, чтобы нанести роковой удар по союзу юга и севера.

Поскольку Ланнистеры почти выдохлись, а северянам и речникам надо было устроить ротацию войск, дабы не загнать их в могилу от недостатка припасов и усталости, молодой Старк решился провести короткий отдых и отойти к Близнецам, чтобы устроить пир по случаю возвращения сестёр и своей скорой свадьбы на одной из дочерей старого лорда Фрея. В этой реальности мальчишка Старк так и не встретил Вестирлинг и хвала за это Семерым, но правда это всё равно не смогло уберечь его от беды. Это же время выбрал и Петир Бейлиш, чтобы заявится на пир от лица Лизы Аррен, родной тётки детей покойного Эддарда Старка. Вполне понятный для большинства ход, ведь в условиях предрешённой победы вступление в конфликт Долины означало бы участие в послевоенном устройстве Вестероса. А ведь для Долины Север считай оставался единственным соседом и нейтралитет нейтралитетом, но отношения стоило бы наладить. Да и Робб Старк не отказался бы от лишнего пополнения в виде свежих и опытных рыцарей Долины.

Ничего подозрительного, если так посудить. Всё чин по чину и об этом Бейлиш прекрасно знал, разыгрывая свою блистательную партию. Точно неизвестно, что он предложил тем же Фреям и ещё некоторым речным лордам недовольным тем, что их владения постепенно вливаются в языческое королевство, но догадаться было не трудно. Сейчас вопросы веры на фоне андальского возвышения, к которому относили себя и лорды Речных земель, стояли как никогда остро. Вполне возможно, что не будь чего-то подобного на повестке дня, то всё бы закончилось куда лучше, чем есть на данный момент. Но прошлого не вернёшь и время вспять не воротишь.

В общем, вместо Красной свадьбы произошла натуральная Ночь Длинных Ножей, как её уже успели окрестить в народе. Фреи перерезали всех северян-сторонников молодого короля спящими после затяжного пира, поправ при этом практически все законы мирские и божьи. Хорёк явно зарвался, видимо поддавшись на посулы Мизинца о поддержке и безопасности в таком случае. Идиот. По итогу уже на следующий день всё их мерзкое семейство вырезали рыцари Долины и слегка опоздавшая на пир армия под командованием лорда Болтона, похоже, что ещё одного участника заговора. В процессе данного события были убиты Эдмур Талли со своим дядей Чёрной рыбой, и тем самым пресеклась прямая линия верховных лордов Речных земель, что сделало их абсолютно беззащитным перед тем, что последовало далее.

Стало понятно, что в условиях, когда старые институты власти были полностью разрушены старый Фрей польстился на титул короля, правда тот совсем не учёл того факта, что вести с ним дела после всего этого никто не захочет, как и делится властью. От него просто избавились, а до суда, где могло что-либо вскрыться так дело и не дошло, лорда Переправы просто сожгли заживо в одной из башен, где тот укрылся со своей семьёй от вроде как союзников, что в тот же час оказались врагами. Болтон и Мизинец сориентировались в сложившейся ситуации максимально быстро. Один объявил себя регентом при малолетних Бране и Риконе Старках, как единственный кто мог бы занять эту должность в силу своего положения и имеющихся сил. Всё же лорд Русе сохранил некие приличия, пускай даже и для вида. Что будет с мальчишками, когда лорд Дредфорта вернётся обратно на Север не трудно было и представить.

Представляя интересы северян, Болтон заключил с Долиной официальный союз двух королевств и признал за малолетним Робином Арреном статус ещё несовершеннолетнего монарха при регентстве его матери, которой по всей видимости также осталось не долго задержаться на этом свете. По итогу два королевских регента, обладая всей полнотой власти и командованием войсками не только заключили между собой альянс, но и заключили мир с Ланнистерами, признав за ними право независимости и равный королевский статус. Правда вот кто будет королём Запада было ещё пока не решено, но по всему выходило что у Джейме не останется иного выхода кроме как принять корону, а иначе это придётся сделать уже его кузену Давену.

А что с осиротевшими Речными землями? Что же, они полностью разделили судьбу земной Польши, став её аналогом во всей своей красе. Каждый нашёл свои причины оттяпать кусок и оставить его за собой, без учёта интереса лордов, у которых практически не было сил сопротивляться разделу собственного королевства. Восточные земли отошли к Долине по Зелёному зубцу и далее по Королевскому тракту, что позволяло иметь союзникам общую границу с королевством андалов уже по их восточным маркам. Объяснялось это защитой территории и претензиями Лизы Аренн, как единственной наследницы семейства Талли. Остальные же земли оставались за Севером, т.к. по логике Речные земли всё ещё находились в вассальной зависимости. Естественно, чтобы уравновесить союз несколько земель в лице Каменной септы и Розовой девы с их окрестностями передали облегчённо вздохнувшим Ланнистерам, таким образом скрепляя тройственный союз общими интересами и владениями, почти повязывая друг друга кровью.

Казалось, что по логике вещей пост регента Севера должна была занять Кейтелин Талли, да и у неё имелись претензии на наследство брата. Только вот женщину или хотя бы её тело так и не нашли, исчезла без следа, как в воду канула. Что же касалось дочерей, то опеку над той же Сансой взял Бейлиш, отправив ту к тетке в Орлиное гнездо, а вот Арью при себе оставил Болтон. Мотивы этих двух регентов были вполне понятны, как только в малолетних сюзеренах не станет нужды можно будет легко обыграть собственную коронацию при помощи выгодного династического брака на последних представительницах древнего рода. Ничего не сказать, союз гиены и стервятника, к которым присоединился недобитый лев.

Всю эту информацию Гарденер узнал не из одного письма, а из многих сообщений, который приходили ему в процессе продвижения обратно в бывшую столицу Семи Королевств, ныне же переименованную исходя из потребности в понимании того, какую роль начал играть в город в новом государстве андалов. Город Коронации - простенько и со вкусом, характеризуя важнейшее для государства событие. Правда Эдмунд сильно сомневался, что его наследники в будущем будут использовать сей город в качестве места принятия власти. В любом случае под конец первого года от нового летоисчисления на северной границе сложился враждебный ему альянс из трёх северных королевств, которые прямо заявляли о своём противопоставлении возвышающемуся единому государству андалов. Хорошо устроились, ничего не скажешь. И от помех избавились, и власть прибрали к рукам, а теперь и общего врага нашли, дабы отвлечь население от всех произошедших событий и не дать ему разобраться что вообще происходит и к чему всё это ведёт. Блестяще разыграно.

- Это моя вина. Если бы я был там. – корил себя Сноу, когда стал узнавать о том, что произошло на севере с его семьёй.

- Не стоит, Джон. Ты бы стал очередной жертвой этого богопротивного заговора. В тебе всё ещё течёт кровь Старков и поверь, что подле меня ты сможешь добиться справедливости для своей родни. Они ещё предстанут перед судом Семерых. – старался успокоить самобичевание юноши король, тщательно раздумывая над тем, как выбраться из всей этой ситуации.

Тем же днём после получения первого сообщения о произошедшем, Гарденер вызвал в солярий Штормового предела двух людей из числа тех, кто должен был в скором времени отправится на Стену. Два уже бывших наёмника, каждый из которых был слегка смугловат, но кожа уже начинала вновь становится светлой, ибо за это время эссоский загар сходил на нет. Лицо каждого было покрыто шрамами, у кого-то больше, у кого-то меньше. На короля они смотрели волком и были приведены сюда гвардейцами непонятно зачем и почему. Оба они наблюдали казнь высших чинов Золотых мечей и опасались, что Эдмунд мог передумать и отправить их на плаху к остальным.

- Жить хотите? – без всяких приветствий спросил осуждённых Гарденер, сложив руки замком на рабочем столе. – Не на Стене, понятное дело. – уточнил король, заставляя мужчин переглянуться между собой.

- Так, понятное дело. – усмехнулся тот, что был помоложе, правда быстро поспешил исправится, увидев перед собой предупреждающий взгляд главы гвардии. – Ваше величество. – добавил он, прекрасно понимая, что сейчас решается их судьба.

- Отлично. – почти заботливо улыбнулся свои гостям Гарденер, сменив своё серьёзное выражение лица и вселяя в мужчин ложное доверие к своей персоне. – Джон и Лоримас Мадды, верно? – спросил король и получил дружный кивок головы от присутствующих. – Вы братья?

- Нет, ваше величество. – ответил ему более старший, имеющий в качестве причёски конский хвост. – Просто родня.

- И представляетесь потомками легендарных королей Речных земель из рода Первых людей. – не столько спрашивал Эдмунд, сколько утверждал. – У вас есть возможность остаться при своих и даже заиметь собственный замок в Речных землях. Корону я вам не обещаю, но обещаю жизнь и поддержку. Всё что вам нужно сделать, так это принести мне клятву верности. Вас это устроит? – коротко и ясно описал перспективы для двух бывших наёмников король. Тем даже говорить больше ничего не надо было. Казалось ещё вчера их жизнь была окончена, а сейчас им предлагали золотой билет и отказаться от него было невозможно. Два наёмника принесли клятву на том самом месте, где и стояли, после чего Эдмунд обратился к приведшим их сюда гвардейцам. – Отмыть их и выдать новую одежду. Относится с осторожностью, но как к равным. Это понятно? – получив подтверждение от гвардейцев, Гарденер со спокойной душой выпроводил гостей, а после закурил, как ни в чём не бывало, устало массируя собственную переносицу.

- Не похоже они на Маддов. Да и на рыцарей тоже. – сделал замечание Корбрей. Тон его был абсолютно спокоен, но в нём всё же слышалось осуждение.

- Я не предлагаю им королевскую корону, Лин. Но кто-то же должен будет получить Риверран после того, как Речные земли будут отбиты? У меня уже не осталось верных людей, которым можно было бы доверить такой добротный замок и не бояться предательства. Не Старые же Камни им передавать право слово? – разъяснил свои резоны король, вынужденный в очередной раз справляться с тем, что подкинула ему судьба.

- Но они наёмники. У них нет чести или понятия благодарности. – отвечал ему рыцарь Долины всё ещё неуверенный в решении монарха, что, честно признаться было крайне редким явлением.

- Пускай так. Зато есть страх и голова на плечах. За кого им придётся держаться, когда осядут в Риверране? Семьи у них нет, а значит и союзников. Только королевская власть будет отделять их от падения. Когда-то также поступили Таргариены, но уже по отношение к Талли, что всего-то первыми откликнулись на призывы Завоевателя. Я же заранее знаю, кто и как будет поставлен на место. Без меня их благородное будущее обречено кануть в лету, и они будут это знать. – объяснил свои мотивы ближайшему товарищу Гарденер. – Лучше вызови ко мне лорда Медоуза. У меня к нему будет небольшое, но важное поручение.

Лорд Медоуз явился во временный кабинет короля слегка взмыленным и ошарашенным, но готовым исполнить любое повеление правящего монарха. На дворе уже стояла глубокая ночь, а Гарденер продолжал работать над тем, чтобы учесть все нюансы в преддверии нового витка конфликта, который казалось, что и вовсе никогда не закончится. Властитель Луговины уже собирался перейти к расшаркиваниям, но Эдмунд остановил его одним лишь движением руки, а после выложил на стол запечатанное письмо, на котором красовался королевский герб.

- Прошу прощения, что так внезапно вызвал вас, лорд Медоуз, но обстоятельства требуют решительных действий. Я знаю, что могу вам доверится, а потому и выбрал именно вас для своего поручения. Это письмо. – указал он на упомянутую вещицу. – Вы будете должны доставить в Браавос. В Чёрно-белый дом. В нём указано имя, которое должно исчезнуть со страниц истории. Без каких-либо промедлений и задержек. Собирайте людей и отправляйтесь в бывшую столицу. К тому времени вас уже будет ждать корабль и необходимая к передаче сумма, о коих уже было отписано лорду-казначею. – описал необходимые для исполнения действия король, чей тон не терпел ни единого возражения. – Вам всё ясно? – пронзил фигуру лорда острым взглядом Гарденер.

- Да, мой король. Разумеется. Будет исполнено, мой король. – судорожно сглотнул пребывающий в напряжении лорд Медоуз. Мужчина, который ещё не успел разменять даже третий десяток, ещё никогда не видел короля Простора таким серьёзным, да и упоминание о всем известном доме лучших убийц по обе стороны Узкого моря несомненно вызвало у него тревогу.

- Отлично, жду от вас наилучших результатов. Если возникнут какие-то проблемы вы всегда можете обратится к моим советникам, ибо ваше поручение имеет на данный момент наиважнейший приоритет. – почти ласково улыбнулся молодому лорду Гарденер. – Отправляйтесь с рассветом. И не забудьте, что от вас зависит многое. Приятных снов, лорд Медоуз. - отпустил ошалевшего от подобного поворота лорда Луговины Эдмунд, после чего и сам отправился ко сну.

Имя, указанное в письме, что предназначалось последователям Неведомого, принадлежало одному всем знакомому Пауку. Евнуху в очередной раз удалось ускользнуть из Бронзовых врат, что вызывало тревогу и раздражение у короля андалов. Произошедшие события ясно показали, что не стоит забывать и оставлять за спиной врагов, особенно таких скользких и обладающих невероятной долей везения. Нет уж, путь Вариса должен закончиться до того, как он успеет вновь совершить действия, направленные на разрушение новосозданного государства. С пресечением Таргариенов их лоялисты никуда не делись. Так что пока не выискался очередной претендент на Железный трон стоило озаботится гибелью эссосийца. Хотелось верить, что слуги одного из самых загадочных и таинственных ликов Семерых возьмутся за этот заказ. В конце концов на него они не покушались и всячески отказывали тем, кто этого хотел.

Уже на следующее утро было объявлено о новых и немедленных сборах, занявших целую неделю. Ко всему прочему следовало разобраться с полудохлой огнедышащей ящерицей. Становилось понятно, что Рейгаль уже не поднимется даже на свои лапы, не то, что взмоет в воздух. Жаль было терять подобные активы, но поделать с этим ничего было нельзя. Отпаивать зверя святой водой было бы кощунством и опасностью того, что неприрученный питомец виллирийского рода просто сбежит, так ещё и приберёт с собой сколько-то людей. Поэтому Гарденер не придумал ничего лучше, чем отправить чешуйчатое в Старомест, к своему бывшему наставнику. Доживёт или нет, но Марвин в любом случае сможет найти туше мифического создания применение. Кости, кровь и чешуя – всё это мастер, что побывал в своих путешествиях в Крае Теней мог пустить в дело. Сейчас же дорога короля вновь лежала в город Коронации, с которого начнётся новая страница в истории Вестероса. Война Северных королевств против Единого королевства андалов.

Глава 76. "Благостный" день

Конец 1 г. от В. А.

День прибытия Белой Длани.

Город Коронации. Бывшая Королевская гавань.

Возвращение короля и его победоносной армии в бывшей столице Семи Королевств встречали овациями и цветами невиданных ранее масштабов. Благодаря тому, что властителем города отныне считался король Простора и не просто, а Верховный король андалов, то и отношение к нему было соответствующее. То был вечно голодный, ненасытный до хлеба и зрелищ город. И вместе с тем город церкви. Немногие монархи смогли когда-либо отвечать всем запросам жителей этого града, а Эдмунд смог, и его победа над последним Таргариеном лишь подтвердила это. Семеро высказали своё слово, и истинный король вернулся «домой», пускай и лишь на время. Люди ещё толком не знали какое бесчестье было сотворено в северных королевствах, а потому по праву считали, что наступила эпоха мира и спокойствия. Печально было видеть, как люди находились во власти благостной и сказочной иллюзии, но, пожалуй, они заслужили эту короткую передышку, как и королевское войско, что после триумфального шествия по главной улице столице было отправлено на постой.

Направляясь в свою временную резиденцию в бывшей столице, Эдмунд не мог не посетить септу Бейлора, всё же ему было необходимо подчеркнуть свои тёплые отношения с церковью, что уже отличало от многих королей до и после него. Он по-прежнему находился в окружении гвардии и с сопровождением в лице Сынов Воина и их магистров, что направлялся к верховному септону на доклад. Далее сир Барристан будет вынужден заняться иными делами и организацией полученных орденом владений в Штормовых землях. Назревающий конфликт с альянсом Северных королевств сильно ограничивал дальнейшую поддержку орденом андальской короны. По сути, орден имел право вступить в открытый конфликт лишь с северянами, когда те же Долина и Западные земли всё ещё оставались праведными андальскими государствами, что не чинили ни ордену и церкви препятствий. Такая вот идеологическая особенность, чтоб её. Несвоевременная, но справедливая как ни крути. Участие в Агонии Драконов было большим исключением в связи с почти монструозным статусом драконьих владык, подстрекаемым церковью. Теперь же вновь наступила пора вернуться к своим прямым обязанностям. Орден-то не завоевательный, а в первую очередь защитный.

Город сверкал и переливался цветами, словно и не было здесь почти с год назад устрашающей осады. Конечно, это не могло сравниться с красотами Хайгардена, чей образ и атмосфера были навсегда и глубоко заключены в сердце короля. С другой же стороны увидеть и почувствовать доказательства собственного триумфа Гарденеру было только в радость. Естественно, в этом вопросе не могло обойтись без участия временного наместника города в лице лорда Флорента, что сейчас дожидался его во временной королевской резиденции. Хотелось верить, что деньги, затраченные на столь пёстрое великолепие из многочисленных штандартов и иных украшений, были взяты лордом-казначеем не из королевской казны, что и так знавала лучшие для себя времена, всё же войны, идущие одна за одной, не проходили бесследно. Очень хотелось верить. Очень.

Однако во всей этой бочке с мёдом нашлась и своя ложка дёгтя, в виде буквально распятого на площади перед септой человека, да не одного, а сразу трёх. Тела были пригвождены на конструкции напоминающими всем известный знак семиконечной звезды. Они были мертвы, а вид их оставлял желать лучшего. Светило яркое солнце и тела откровенно подгнивали и собирали вокруг себя мух. По всей видимости подобную картину можно было наблюдать не первый день, но люди словно не видели столь ужасающего даже для короля зрелища. Они продолжали выкрывать слова поддержки, бросать ему цветы и молится за его здравие, как ни в чём не бывало. Эдмунд уже не мог этим наслаждаться, ведь взгляд его полностью приковали эти самые тела.

- Что это? – для вида спокойным и ровным голосом спросила он у магистра святого ордена и королевского гвардейца, что находились лишь на небольшом удалении от него и Камрита, гордо ступающих по направлению к ступеням септы Бейлора. Король старался продолжать раздавать жителям благосклонные улыбки и держать лицо благочестивой маской, но душа его определённо пребывала в раздрае.

- Как бы самому знать, ваше величество. – отозвался ему Корбрей, что похоже также не мало удивился увиденному.

- Кхм. – несколько замялся сир Барристан по всей видимости обладая хоть какой-то информацией о картине перед их глазами.

- Говорите, сир. А то мне уже начинает казаться, что я в этом городе гость, а не властитель. – с явные недовольством в голосе потребовал от старого рыцаря король, пускай для толпы его лицо по-прежнему выражало улыбку.

- Полагаю это связано с последним распоряжением Совета Праведных, что находился на рассмотрении до нашего выступления в поход. – обтекаемо дал ему ответ магистр, что естественно не могло удовлетворить любопытство короля.

- И что же это за распоряжение, магистр? – требовательнее, чем раньше, надавил на рыцаря Эдмунд, чья маска благожелательности даже померкла на миг.

- Интердикт, ваше величество. Пока что только для тех, кто поклоняется языческим или чужеземным богам. Как вы можете видеть их одеяние принадлежит красным жрецам. – указал на эту ранее не столь заметную деталь мужчина. На первый взгляд казалось, что одежда двух мужчин и одной женщины просто пропиталась кровью. Так, собственно, и было, но вместе с тем и сами одежды имели алые оттенки. – В дальнейшем совет хочет расширить эту практику на тех, кто как-либо попрал законы Семерых. Вполне возможно, что она станет применима к тем же Ланнистерам и Бейлишу, что принесёт вам пользу и…

- Замолкните, сир Барристан, а это я начинаю уже слышать вовсе не ваши слова, а слова церкви. – прервал попытку сгладить реакцию от столь опасных известий король, что неожиданно для всей толпы и рыцарей его сопровождавших заставил Камрита остановится на месте, тем самым прерывая движение колонны. – Сей день, несомненно, прекрасен и я не хочу портить впечатление от своего триумфа и далее. Передайте верховному септону при личной встрече, что пока я не увижу, отмену этого так называемого интердикта на официальной бумаге, то ноги моей более в септе не будет, как и поставок святой воды. Кажется, святые отцы церкви начали забываться. – покрепче схватился за упряжку король и развернулся назад, заставляя толпу недоумённо расступиться, а гвардию последовать вслед за собой.

– Они могут, как угодно, препятствовать распространению ложной веры на наших землях. Изгнанием, диспутами на основе канонов и святого писания, но не распятием людей за их убеждения, пускай и столь мерзкие. По крайней мере пока они не угрожают целостности нашего государства. – неумолимо чеканил Гарденер слово за словом, давая понять, что сейчас он был не просто расстроен – он был в ярости. – И не нужно слов, магистр. – остановил он попытку рыцаря оправдаться. – Я своё слово сказал, и оно крепко. Я жду от верховного септона ответа на моё требование не позже, чем через неделю. Семи дней думаю будет вполне достаточно, чтобы те осознали какую ошибку совершили. – с отчётливым разочарованием в голосе высказался король, начиная удаляться с площади, так и не достигнув заветного храма. – И ради Семерых, да снимите же вы тела! – крикнул он напоследок, покидая ставшую ему противной площадь.

- Стоило ли так резко обходиться с магистром, ваше величество? – спустя несколько минут обратился к нему Корбрей. – В конце концов это не он ответственен за принятое Советом Праведных решения. Да и с вашей стороны это… - несколько замялся верный глава гвардии на последних словах.

- Договаривай, Лин. Что? Лицемерно? Не буду спорить, тем более что я свои грехи и так знаю! – довольно экспрессивно высказался король, чего не наблюдали практически никогда. – Проблема не в том, что они были убиты, а как именно. Распяты, на потеху толпе, что начнёт охоту на всех неугодных церкви по всей стране лишь дай ей время! Я не отрицаю то, как обошёлся со жрецами Утонувшего бога и с одной нашей общей знакомой. Но разве я делал это лишь бы добиться благосклонности и верности толпы? Нет! Я делал это лишь потому, что они были опасны. Для людей и для всей веры, спешу напомнить, что последняя и вовсе была ведьмой. Так что не спеши судить меня, Лин, а хорошенько подумай над тем, к чему может привести право отлучать от церкви любого неугодного Совету Праведных. Хорошенько подумай. – дал другу совет король, пытаясь успокоить собственные нервы. Был ли то страх? Не сказать, что так, скорее здоровые опасения к джину, что был им самолично выпущен из банки.

И пока командир гвардии раздумывал над словами короля, Эдмунд прокручивал в своей голове, принятые ранее решения. Вера в Утонувшего бога? То была страшная зараза за многие века, превратившая островитян в самых настоящих чудовищ в людском обличье. Её уничтожение было благом, пуска и кровавым, но необходимым. Меллисандра? Ведьму прикопали в ближайшем к бывшей столице лесу, и не зря, ведь та по всей видимости стала направляться куда-то на юг. Нетрудно было догадаться, что жрица решила попытать удачу наставить на путь истинный молодого Эйгона и это могло вполне получится. Кто знает в какую ночь во время пути до Бронзовых врат он бы проснулся мертвым от ведьминской магии? Тут выбора не оставалось, либо она, либо он.

- Этот интердикт, если он не имеет ограничений, то значит, что может быть применён и на вас. – наконец выдал результат своих размышлений Корбрей, ожидая подтверждения или опровержения своих догадок со стороны короля.

- Зришь в корень, Лин. Сменится один жрец, сменится другой. И какие бы правильные мотивы они не имели на данный момент, даже если желая выслужиться передо мной сейчас, то уже через несколько десятилетий мне оторвёт руку мой же охотничий пёс, что сам возжелает стать хозяином, а меня и моих потомков сделать либо добычей, либо питомцем. Другого здесь не дано и компромиссов быть не может. Понимаешь? – с намёком спросил у друга король.

- Да, теперь понимаю, это действительно опасно. – согласился с ним гвардеец.

- То-то же. – кивнул Эдмунду и к этому времени королевская процессия уже добралась до временной резиденции.

Та уже успела значительно преобразится за месяцы их отсутствия. Флорент по всей видимости озаботился не только подготовкой к его прибытию, но и реконструкцией резиденции, дабы королю более не пришлось переживать за свой комфорт, находясь в бывшей столице.

Приказа такого марочному лорду юга Гарденер не давал, но что поделать – инициатива на местах. Практически весь квартал был оцеплен городской стражей в цветах Простора, а вместе с тем большая часть бывших городских строений теперь представляла собой единое сооружение, самое настоящее поместье зажиточного аристократа в центре города. Крайне сомнительное вложение средств на взгляд короля и ему в очередной раз не хотелось услышать, что деньги на это потраченные принадлежали именно ему. Ко всему прочему ещё не все строительные леса были убраны, а некоторые были совсем новые, что означало продолжение реконструкции.

- Ваше величество, - встретил его буквально на пороге Флорент, пока Гарденер слезал с коня. – Поздравляю с вашей славной победой! Никто и не сомневался, что вы вернётесь с триумфом. – припал лорд-казначей на одно колено, проявляя глубочайшую преданность, но королю в тот момент уже было не до расшаркиваний.

- Лорд Алестер, приветствую. – кивнул советнику король. – Не время для расшаркиваний. Нас ждут дела. Джон, - обратился он к молодому человеку, что шёл позади гвардейской колонны. Парень и сам не очень любил внимание толпы, так что его решение не бросаться в глаза король принял к сведению. Тем более, что и настроение Неуловимого волка в связи с произошедшим было весьма паршивое. – Ты с нами? – спросил он северянина, который как никогда ранее был приближен к его персоне.

- Разумеется, ваше величество. – кивнул бастард без особого энтузиазма, но его можно было понять.

- Кхм. Ваше величество. – проигнорировал столь открытое проявление благосклонности к недостойному этого юнцу Флорент. – А как же пир в честь победы? Я уже успел всё приготовить и…

- Потом, лорд Алестер, всё потом. – настойчиво и с фальшивой улыбкой прервал властителя Ясноводной крепости Гарденер. – Успеем ещё набить брюхо и напиться. Но с начала мы обсудим вашу деятельность на посту временного наместника города. У меня к вам накопилось приличное количество вопросов. Да и не стоит забывать, что война ещё не окончена. Или же вы решили прикинуться глухим и слепым? – с открытым недовольством кольнул взглядом несколько съёжившегося от этого советника Эдмунд.

- Нет, ваше величество, просто… - поспешил Флорент хоть как-то исправить ситуацию, но был остановлен предостерегающим взглядом короля. – Кхм, прошу за мной. – решил не испытывать удачу лорд-казначей и повёл короля и его сопровождающих в обновлённый солярий.

Тот явно оборудовался под вкус самого Старого Лиса. Всё пестрило безвкусной позолотой и любимым королём серебром, но общая картина оставляла желать лучшего, особенно на фоне множества изумрудного цвета тканей. Добротная мебель из дуба была резной и с изображением некого подобия умерщвлённых дракона и льва, а также преклонившегося оленя и многих других более мелких животных. Похоже тот ни капли не сомневался в победе Верховного короля андалов и всё же это было перебором. Однако ещё больше нагнетать обстановку Гарденеру не хотелось, тем более что было кое-что намного важнее какой-то мебели или убранства помещения.

- Итак перейдём сразу к делу, лорд Алестер. – с ходу завёл разговор Гарденер, располагаясь за столом. – Начну по порядку. Известно ли вам о том, что произошло на севере?

- Слухи разносятся быстро мой король, так что мне известно о той мерзости, что совершили Фреи. Семеро уже покарали их за это, но союз между нами и Старками не вернуть, это я хорошо понимаю. – слегка облегчённо выдохнул Флорент, радуясь тому, что выбранная королём тема его не касалась напрямую. Правда до этого процесс ещё дойдёт, а пока что следовало заняться более важными делами.

- Отлично, тогда вам должно быть известно и о том, что теперь регенты Северы и Долины, почти короли, коими, я не сомневаюсь, они себя почитают, заключили с Ланнистерами мир и направляют свою политику на то, чтобы бросить мне вызов. – постучал по столу Гарденер, которому в данный момент не понравилось даже его звучание.

- Признаться честно, что об этом я действительно слышу впервые, но полагаю, что его величеству может быть известно намного больше, чем мне. В конце концов наиважнейшие сообщения посылаются к вам напрямую. – несколько нервно отозвался на новую для себя информацию лорд-казначей, понимая, что недовольство короля отчасти вызвано пышностью устроенного в его честь приветствия. И это в тех условиях, когда новая война стоит буквально на пороге.

- Теперь же вы знаете и что предлагаете делать? – испытующе воззрился на советника Эдмунд.

- Полагаю его величество желает устроить военный совет? Возможно переговоры? – не столько ответил, сколько спросил его лорд, что ожидал похвалы за свои старания на посту, а вместо этого подвергся жесточайшему испытанию собственных уже давно не молодых нервов.

- Отлично, что вы это понимаете. – чуть убавил градуса недовольства в голосе Гарденер, давая лорду короткую передышку. – И уверен, что подготовите всё необходимое к его проведению.

- Разумеется. – поспешил от всей души поклонится Флорент, обманувшись сменившимся настроем короля и думая, что на этом их не самая приятная беседа окончена, но не тут-то было.

- Это хорошо, а теперь перейдём к результатам ваших непосредственных обязанностей. Вы выполнили моё поручение? Лорд Медоуз получил всё необходимое для своей поездки? – задал Эдмунд насущный вопрос, но тот, что волновал его в куда меньшей степени.

- Да, ваше величество. Пришлось, конечно, напрячься, чтобы найти всё необходимое к сроку, но всё было исполнено в лучшем виде. – поспешил отчитаться лорд Флорент.

- Хорошо. По крайней мере с этим всё в порядке. – кивнул Гарденер вполне благосклонно. – А теперь к нетленному. Откуда вы взяли деньги на всё это, лорд Алестер? Празднество, перестройка резиденции?

- Кхм. Понимаю, что мог подумать его величество, но уверяю, что из казны была потрачена лишь минимальная сумма необходимая для восстановления города. – быстро понял откуда дует ветер лорд-казначей. Рачительный нрав короля по отношению к различным увеселениям был прекрасно известен ещё в момент его пребывания в Хайгардене. Вполне понятно, откуда столь не самый хороший настрой в его отношении, а потому Старый Лис постарался как можно быстрее развеять недопонимание. – Резиденция была перестроена исключительно на деньги, полученные с минимальных таможенных сборов. Неучтённых, ваше величество. – поспешил он уточнить. – Контрабанда, мой король. Сами понимаете нынче её много развелось, особенно когда флот гранд-адмирала сейчас находится в удалении от города.

- Допустим. Что с празднеством? – остался вполне доволен подобным ответом король.

- Исключительно помощь церкви, милорд. Я бы никогда не позволил себе неутверждённые вами расходы, но верховный септон сам предложил мне проспонсировать столь знаменательное приветствие в честь вашего триумфального возвращения. В конце концов моя задача не тратить деньги его величества, а при возможности преумножать их. – вновь облегчённо выдохнул Алестер, радуясь, что с этой стороны он имел все необходимые аргументы, чтобы не попасть монарху в немилость.

- И именно поэтому вы закрыли глаза на распятие чужеземных жрецов? Проще говоря, приняли взятку? – сбросил бомбу на уже почти успокоившегося советника Эдмунд.

- Ваше величество! – не столько возмущённо, сколько испуганно, едва ли не подскочил Флорент на месте. – Я бы никогда не посмел! Да, я… Как… Я думал… - несколько сбивчиво начал изъяснятся советник, от неожиданности растеряв весь свой дар красноречия.

- Довольно. Только ваша, как оказалась, превосходная работа спасает вас от того, чтобы лишиться должности в совете. В следующий раз дважды подумайте у кого и за что вы берёте деньги на ваши затеи. Можете быть свободны, но в дальнейшем я жду от вам большего благоразумия. – закончил этот импровизированный допрос Гарденер, отпуская советника, что словно набрал в рот воды, восвояси. Всё это время за сценой наблюдали, как глава гвардии, так и северный бастард, причём каждый с разным выражением лица. Корбрею в общем-то было плевать, что сейчас свершилась словесная трёпка одного из лордов, а вот северянину было явно не по себе. – Ох, а ведь день так хорошо начинался, чтоб его! – откровенно высказался Гарденер, откидываясь на своё новое рабочее кресло. Как оказалось в его королевстве теперь появлялись не только внешние проблемы, но и проблемы внутренние, следить за которыми следовало в оба глаза.

Глава 77. На пороге Северной войны

На военном совете посвящённому сложившийся обстановке в Вестеросе присутствовали ближайшие к Верховному королю андалов лорды. Здесь присутствовали как лорды Простора, так и немногочисленные представители восточных марочных владений. В просторном зале королевской резиденции в городе Коронации нашлось место и представителям Штормовых земель в лице лорда Тарта, Эстермонта и Сванна. По сути, эти лорды не играли никакой роли в обсуждении, но они были единственными кто всё ещё обладал достаточным влиянием и согласились выделить своему новому сюзерену хоть сколько-либо войск.

Эдмунд оценил этот жест, хоть и понимал, что сделано это было с расчётом на то, чтобы выслужиться перед ним и занять достойное положение в новом мироустройстве некогда одного из самых могущественных королевств юга. Возможно, они даже рассчитывали в будущем получить титул подобный верховному лорду. Жаль, конечно, что это было не более, чем попыткой придерживаться устоявшихся ранее традиций. Времена верховных лордов подошли к концу, наступала эпоха консолидации власти вокруг короля и у Штормовых земель более не было достойного кандидата для этого объединения, кроме последнего Гарденера, получившего власть над штормовиками по праву силы и главы андалальского рода.

В любом случае сейчас у короля имелись более важные заботы, чем думать о том, на что рассчитывали штормовые или иные лорды. На пороге стояла борьба с коалицией королевств севера. Пусть большая часть его врагов, как и их земли были истерзаны войной, но силы той же Долины были свежи и весомы, чтобы суметь доставить немало проблем во время конфликта. Всё же не зря владения Арренов считались одной из жемчужин в короне Таргариенов и их же головной болью. Суровые условия местности этого сурового края и постоянные конфликты с горцами закаляли и воспитывали прекрасных воинов и рыцарей, вместе с тем выступая непроходимой стеной для любого захватчика. И теперь со всеми этими проблемами предстоит иметь дело его королевству.

- Итак, высокородные господа, - обратился к присутствующим король, восседая за главным столом напротив превосходной по детализации и длине карты, выписанной им из Хайгардена специально для подобного рода дел. Карта лежала на полу, где аккуратными деревяными фигурами было отмечено расположения, как союзных, так и вражеских сил. По крайней мере тех, что были известны на данный момент.

– Как вам всем известно, на севере было совершенно предательство, поставившее наше королевство в затруднительное положения. Не смотря на нашу громкую победу над последним представителем драконьего рода. Не важно был ли он самозванцем или истинным Таргариеном. Регенты Севера и Долины заключили с Западом мир и союз против нас, с целью не допустить усиления и объединения андалов под одним стягом. Это вызов, который мы должны принять, как и подобает верным сыновьям Отца и братьям Воина, как защитникам нашего славного королевства. – речь короля звучала чисто и размеренно, с нотками призыва к действию.

С момента Агонии Драконов Гарденер успел оправиться и более не выглядел хоть сколько-то болезненно или слабо. Его волосы снова стали отрастать, а внешность в его годы была по-прежнему молодой и безупречной. Это был сильный монарх, доказавший своё право и статус в нескольких победоносных кампаниях. Само его слово или взгляд заставляли людей повиноваться и подчиняться. Более не осталось никакого кто был бы авторитетнее или значимее, чем он. И уже это заставляло людей верить в то, что очередная война пройдёт под стягом триумфа, но никак не поражения. Глубочайший кредит доверия, потеря которого была немыслимой и катастрофичной.

- При всём уважении к его величеству. – отозвался на открывающую совет королевскую речь лорд Элдон Эстермонт. Удивительно, как порой была непостоянна жизнь. Ещё недавно сей мужчина служил при Баратеонах и Ланнистерах мастером над законом и ко всему прочему являлся родственником двум королям на Железном троне. Сейчас же он был не более, чем одним из штормовых лордов, преклонившихся колено перед королём андалов. – Возможно ли провести переговоры с представителями альянса? Мы все понимаем насколько близко к сердцу вы приняли случившееся в Ночь Длинных Ножей, но все ответственные за это Фреи уже покоятся в могилах. Стоит ли и дальше лить кровь, когда в Вестеросе наконец воцарился мир? – взгляд лорда Нефрита, как и его слова были крайне осторожными, дабы не вызвать гнев монарха, но вместе с тем выражали одну из позиций присутствующих на совете лордов. Возможно, не самую популярную, но вместе с тем весомую.

- Резонное, а главное разумное предложение, лорд Элдон. – вполне благосклонно принял высказывание властителя Нефрита король, что было для большинства крайне неожиданно. – Особенно в условиях, когда я получил от альянса северных королевств предложение заключить вечный мир на определённых условиях. – этими словами словно выстрелили из пушки, настолько было удивительно их услышать. Как и увидеть демонстративно явленное на свет письмо с печатью Долины, что хорошо показывало то, кто же именно занимал лидирующее положения в альянсе. Особенно шокирующим это стало для сира Джона, пока ещё Сноу, который узнал об этой новости, как и все, только сейчас. Скорее всего северянин не мог воспринять это никак иначе, как нечто сродни предательству, но король поспешил успокоить начавшуюся после его слов шумиху. – Но прежде, чем я озвучу на совете предложение союза, прошу моих верных рыцарей ввести свидетеля. Одного из немногих, кто пережил те страшные события, случившиеся с покойным королём Севера.

Только и ожидая подобной команды в зал ввели свидетеля, что носил характерную броню ордена Сынов Воина. Молодой парень имел спутанные русые волосы и тусклые глаза с мешками под глазами. Его одеяние и броня были замызганы грязью, указывая на долгую и трудную дорогу, в не самых благоприятных условиях. Эдмунд вызвал его в столицу, как только получил сообщение от Метели обратным письмом, и тот прибыл незамедлительно. Где-то несколько дней назад, как раз к моменту прибытия самого короля. Естественно, за это время можно было переодеться и отмыться, но тогда должный эффект не был бы достигнут, а потому Гарденер специально приказал тому предстать перед советом в том же самом виде, в котором и сам увидел соглядатая в первый раз.

- Будьте добры, сир. Представьтесь уважаемому совету. – отдал приказание король, когда страсти и шум от появления юноши слегка поутихли.

- Как прикажете, ваше величество. – поклонился рыцарь. – Моё имя – Родрик Лонг и я нес службу в Речных землях от имени Сынов Воина в качестве одного из младших офицеров. Долгое время я находился подле короля Севера в качестве представителя ордена и находился в Переправе на момент свершения ужасающего преступления. Лишь чудом и своей принадлежностью к ордену я обязан жизнью, которую не смогли оборвать клятвопреступники из числа Фреев. – весьма подробно, как ему и было указано, представился молодой воин.

- Так скажите же, сир Лонг, всё ли было так, как повествуют нам слухи? Неужели только Фреи повинны в столь незавидной судьбе короля Севера и его приближённых? – в голосе короля не было слышно намёка, а лишь искренний интерес, что явно делало ему честь, как неплохому актёру. В любом случае сейчас все лорды обратились во слух, ожидая ответа на вопрос.

- Боюсь, что нет, мой король. – прибавил в голос скорби рыцарь, что не было уже такой уж игрой, всё же эти эмоции отчасти действительно ему принадлежали. – Бежав из замка в развернувшейся суматохе я мог наблюдать за тем, как лорд Болтон подошёл к замку со своей армией. Это было не на следующий день, а в ту же самую ночь. Но лорд Болтон не сделал ничего, чтобы спасти своего сюзерена и иных лордов. Он просто наблюдал, а затем к нему и вовсе подъехала делегация Долины под предводительством лорда Бейлиша. И вновь они не сделали совершенно ничего, чтобы спасти обречённых на смерть северян и речных лордов. – кратко рассказал об увиденном в ту ночь Родрик, вызывая бурную реакцию лордов на свои слова. – По сей день моя душа испытывает муки совести от того, что я ничего не мог сделать. Лишь мысль о том, что не все виновные понесли своё наказание подталкивали меня явиться перед вами, мой король. – вновь поклонился Лонг, тем самым заканчивая своё рассказ.

- Вздор! Да, как это возможно?! – начали выкрикивать различные лорды. – Как могли рыцари Долины забыться в бесчестье и наблюдаться за этим святотатством?

- А что северяне? Неужели они так просто наблюдали, как убивают их короля?! – прозвучало с другого конца зала.

- Довольно, господа. Попрошу тишины. – Эдмунду не потребовалось даже кричать, чтобы заставить своих вассалов замолчать и вернуться на свои места. Его вкрадчивый голос был подобен завораживающей и вместе с тем тревожной музыке, раздавшейся в головах лордов мгновенно приводящая их к покою. - Спешу напомнить вам, что большинство солдат люди подневольные. Многих можно купить и запугать. Тоже самое касается и лордов, что вынуждены быть верными данным ими клятвам. Скажите же, сир Лонг, вы клянётесь перед нами всеми ликами Семерых, что все сказанные вами слова правда? – вновь обратился к своему человеку Гарденер.

- Да, мой король. Клянусь. – преклонил тот колено, после чего поцеловал знак семиконечной звезды в виде кулона на своей шее. Это была показательная и последняя мера, оспорить которую можно было разве что Судом Поединком. И естественно рыцарь не лгал, а лишь выставил некоторые моменты рассказанной истории в нужном королю свете, сместив акценты в нужной плоскости. В оригинальном рассказе те же Болтон и Бейлиш всё же делали некоторые показные потуги по спасению умерщвляемых Фреями людей, но настолько медленно и безынициативно, что успеть что-либо сделать те, уже никак бы не смогли.

- Я не вижу причин не верить этому юноше, что вверил свою судьбу в руки богов и поклялся перед нами их именем. – объявил свой вердикт услышанному король и никто более не смел ему возразить. Отныне клеймо клятвопреступников прицепилось к Болтону и Бейлишу вполне официально, но стоило закрепить успех. – И именно поэтому у меня вызывает ярость и презрение, полученное мной предложение мирного договора! – неожиданно повысил голос король, бросая письмо в зал, как некую отвратительную мерзость. – Предав все клятвы и законы, они требуют от нас оставить Западные земли в полном покое. Уступить захваченные замки и владения. А что взамен? – испытующе обвёл взглядом притихший зал король. – Заверения о мнимой дружбе и расположении, да кусок Клешни, что и так должен был стать частью нашего королевства! И если это не прямое оскорбление всех наших усилий, нашего достоинства и чести, тогда я не знаю, как ещё это назвать! Готовы ли вы стерпеть это и принять столь позорный договор, мои благородные верные лорды?! – кинул Эдмунд клич и толпа ответила ему. Безудержно и яростно, вместе с проявлением королевского гнева в виде кучи ростков, что проклюнулись сквозь щели и трещины обширного зала.

- Никогда! К суду их! К правосудию! Во имя короля и богов! – вскинулись лорды, почувствовав между собой давно забытое единство. То, чего так усердно добивался монарх.

- И я исполню вашу волю! – отвечал на призывы лордов король. – Отвечу на ваш гнев и жажду справедливости! Жажду отмщения всех благородных людей юга и севера! – поднялся он со своего места и обогнул стол, остановившись у края обширной карты, став центральной фигурой этого собрания не только статусом и положением, но и на деле. – От Староместа и до Близнецов! От Утёса Кастерли и Орлиного гнезда! Народ андалов будет един и свободен от гнета презренных изменников, язычников и властолюбцев! Таково моё слово! – провозгласил Гарденер. – Со мной ли вы, мои преданные воины? – вопросил он и получил ответ.

- За короля и Семерых! Мы – длань богов! – подхватило собрание клич и вместе с тем использовало давно забытый девиз королевской семьи, нынче же использовавшийся почти всеми и повсеместной, как дань уважения и согласия с решением короля.

- Тогда к делу, мои драгоценные воины. – дождавшись успокоения толпы, вновь взял слово Гарденер. – Пред нами простирается почти весь юг, не считая вольного Дорна, но сия земля уже давно живёт по другим законам чести и морали. Наш враг здесь. – очертил рукой владения союза, что чисто территориально превышал возможности Единого государства андалов, король. – Благодаря храбрости и самоотверженности лорда Пакстера Редвина мы контролируем всё Узкое море. Флота Долины не хватит, чтобы нам что-то противопоставить, а северяне издревле не имели никакой власти на море, за исключением той, что ограничивается Белой гаванью. – указал он на фигуру корабля, что стоял на небольшом отдалении от города Коронации у острова с говорящим названием Клешня, где был сражён последний из непокорных «тресковых» лордов некий Селтигар. – Чаячий город так и просится к нам в руки. Блокируем его, а вместе с ним и Крабий залив, тем самым львиная доля торговли союза с Вольными городами, что приносит весомый доход будет попросту недоступна.

Вообще Эдмунд ныне испытывал противоречивые чувства к лорду Арбора. Хоть тот и справился со своей миссией по захвату островов в Узком море, но вот его дары, присланные в бывшую столицу, были, мягко скажем, тревожными. Верность — это, конечно, хорошо, но что ему прикажете делать с белокурыми головами Веларионова и Селтигарского семейства? Понятно, что всему виной было желание выслужиться и нелюбовь короля к валлирийцам, но доводить дело до истребления этих родов? Порой инициатива на местах бывала крайне странной, если не сказать пугающей. И ведь не накажешь и не пожуришь победоносного гранд-адмирала. Ведь тот ко всему прочему пополнил свой флот из захваченных судов, отвоевал земли и прислал в город приличные денежные трофеи из закромов древних островных замков, венцом которых стала знаменитая Клешня рода скадерзного лорда Селтигаров. Считай единственное валлирийское оружие во всём Вестеросе, что имело вид секиры, а не меча.

- А как же флот Ланнистеров? Он же никак не пострадал и всё ещё стоит якорем, защищая Ланниспорт. Не будут ли под угрозой острова Искупления? – отметил данную проблему один из просторских лордов.

- Именно, потому что острова Искупления находятся столь близко к Утёсу Кастерли Ланнистеры не посмеют увести свой флот из Западных земель. На архипелаге всё ещё есть крепкие гарнизоны и небольшая флотилия, способные доставить крупные неприятности Западу, если их лорды захотят сделать из своего морского щита меч. Фланы не подведут и ударят по королевству, лишь только им будет дана возможность. Вместе с тем лорд Осгрей недавно взял Крейкхолл, что вкупе с занятым Серебряным холмом ставит под угрозу Утёс Кастерли с суши. Сейчас Ланнистеры не могут увести свои силы на подмогу союзу, но вместе с тем сковывают и наше возможное подкрепление. – описал ситуацию на западных рубежах Вестероса король, указав, как на преимущества, так и проблемы.

- Тогда сколько войск могут выставить северяне и долинники? – спросил лорд Хэйфорд, уже успевший стать родственником Корвину Футли благодаря династическому браку.

- По имеющимся данным у Долины есть около десяти тысяч всадников и двадцати тысяч пехотинцев, приведённых ими к Харренхоллу через Кровавые врата. Здесь союз сосредотачивает свои силы. – указал он на фигуры сокола и пока что ещё волка, расположенные в месте обозначения мрачного замка, построенного родом Хоаров. – Поиздержавшийся Север всё ещё может выставить до полутора десятка тысяч пехотинцев и ещё пять тысяч всадников. Вместе с тем, пока что неизвестно сколько много сил и поддержки у них будет со стороны речных лордов. – описал ситуацию Эдмунд, давая понять, что враг не так уж и далеко, и не так слаб, как хотелось бы верить.

- Значит, мы имеем паритет в живой силе. – подвёл итоги лорд Алестер, что сидел за королевским столом по правую руку от монарха, пока тот не покинул своё место ради обсуждения.

- Верно, но с нами король и гвардия. – одновременно согласился и возразил лорд Доннел Сванн, что лично сражался у Бронзовых врат и видел возможности упомянутых им личностей. – Если даже дракону пришлось склонить голову перед Белой Дланью нашего короля, то что вообще могут сделать древопоклонники и клятвопреступники? Мы сомнём их, как и подобает праведному и непобедимому воинству. – стукнул по стулу лорд неожиданно дерзко для того, кто ещё совсем недавно находился на стороне проигравших.

- Медлить нельзя, господа. Война предрешена и только от нас зависит, кто же займёт надлежащее место в истории. Наше праведное воинство? Или же презренные преступники, убивающие собственных господ словно разбойник в ночи? – вновь насел на чувство морального превосходства Гарденер. Впрочем, к этому моменту подобного уже не требовалось. Лорды андалов смотрели на своего короля и раскинувшуюся перед ними карту с решимостью в глазах. – Обсуждать больше нечего. Готовьте войска к отбытию. И пусть боги рассудят нас у Харренхолла, как было это уже не один десяток раз. – подвёл итог данного собрания Гарденер, получив всё, что ему было необходимо для продолжения кампании. Требовалось как можно скорее объединить королевства под одним знаменем, ведь с Севера доносились тревожные слухи об провальном походе одичалых за Стену. И пусть Ночной Дозор устоял, но лишился более половины своей численности, в числе которых понятное дело находились и те, кого сам король отправил туда нести службу.

Глава 78. Лучезарный турнир

2 г. от В.А.

Город Коронации.

Первый королевский турнир Верховного короля андалов.

Естественно, начинать новую войну, толком не подготовив солдат было бы верхом глупости, а потому Эдмунду пришлось задержаться в бывшей столице Семи Королевств на некоторое время для проведения смотра и ротации своей победоносной армии. Между тем многих его вассалов и жителей города очень сильно задела размолвка между монархом и церковью. Однако, ничего страшного или опасного для его правления из этого не выходило. Скорее набожные представители веры Семерых восприняли их охладившиеся отношения, как нечто сродное тому, как портятся отношения между давно женатыми супругами. И это, если честно сказать, пугало. То есть вместо того, чтобы задаваться вопросами или устраивать стихийные выступления народ наблюдал за короной и церковью с печальными вздохами, подобно сердобольной даме, что вызывало вопросы уже со стороны самого монарха.

Конечно, он считался официальным избранником Семерых, защитником веры и всех угнетённых, но даже при всём при этом подобного рода отношение было чем-то из ряда вон выходящим. Понятное дело долго так продолжаться не могло, да и лорды помимо грядущей войны требовали хоть какого-то чествования победы прошлой. Пришлось изрядно раскошелиться, благо деньги, полученные с трофеев, присланных гранд-адмиралом, с лихвой покрыли все его издержки. Вместо пира король решил совместить приятное с полезным и организовать первый турнир от своего имени, в котором приняло участие не мало знатных лордов, их наследников и безымянных авантюристов всех мастей.

Всему же виной подобного ажиотажа было вовсе не денежное вознаграждение, кое было непривычно мало для Вестероса, а возможность блеснуть своими умениями перед королём и верховным септоном, а также при желании получить место в поредевшей гвардии, если такое предложение, конечно, поступит. И да, дабы избавиться от слухов и разобраться в возникших проблемах на чествование был приглашён верховный иерарх церкви. Праведный септон не очень любил подобного рода события, и уж точно всегда отказывался от их посещения, но сейчас был случай особый, ведь о его присутствии прямо просил король, истинный слуга Семерых. Пришлось старику сделать исключение, да и то, что турнир был вроде как первым показывало его значимость и необходимость, а потому тот смирил своё сердце и явился в обусловленное место в установленный срок.

Ристалища для проведения турниров издревле находились рядом с Королевскими вратами, и никто не стал менять давнюю традицию, тем более что всё было как никогда символичным. В королевской ложе, где расположился последний Гарденер и глава церкви, могли присутствовать немногие, разве что ближайшие советники и охрана. Удивительно, но сегодня при короле находились разве что несколько гвардейцев, да лорд-казначей, в то время как верного друга Корбрея и фаворита Сноу нигде не было видно. Тоже касалось и иерарха, подле которого частенько находился магистр святого ордена, сейчас отсутствующий. Было легко догадаться, что дело было в том, что упомянутые одиозные личности и сами были не прочь принять участие в устроенном турнире. Рыцарь Долины по первости хотел отказаться, но король видел желание друга показать себя во всей красе и настоял на его участии от своего имени, как верного представителя короны и одного из лучших дуэлянтов королевства. В любом случае своё личное участие Эдмунд посчитал излишним, тем более что организовывалось всё это не для того, чтобы он смог потешить своё самолюбие и покрасоваться перед толпой.

- Сир Корбрей, как всегда невероятно искусен, ваше величество. Вы выбрали достойного защитника. – прокомментировал иерарх после того, как рыцарь свалил очередного бойца с лошади метким ударом турнирного копья, вызвавшего дюжину удивлённых возгласов, а после десятки восторженных криков.

- Лин не устаёт совершенствоваться. Не знаю, найдётся ли когда-нибудь более достойный защитник, чем он. – отреагировал на высказывание главы церкви король, показательно хлопая очередной победе своего чемпиона. Лицо его снова выдерживало маску благожелательности и расположения, не такую уж и далёкую от его истинных эмоций. Всё же было трудно не поддаться влиянию момента, опустившегося на многострадальную землю бывших Королевских земель, а ныне восточных марок с вольным городом Коронации.

- И правда, порой Семеро посылают в нашу жизнь таких людей, без которых просто невозможно представить наше дальнейшее существование. Но это лишь испытание, после прохождения которого становится ясно, что у каждого верного божественного слуги есть шанс стать таким человеком. А потому и вам, мой король, не стоит зацикливаться лишь на сире Корбрее. – дал ему очередное религиозное напутствие иерарх. Порой Эдмунду начинало казаться, что старик и вовсе разучился говорить как-то по-другому, а может быть он считал себя неким королевским наставником, стараясь наставить его на праведный путь. Как бы знать.

- К чему вы клоните, достопочтимый иерарх? – понял король, что за словами старика лежит что-то ещё. Его взгляд ни на минуту не сводился с ристалища, дабы не смущать участников и толпу, потерей королевского внимания и расположения. Казалось бы мелочь, но это действительно могло сильно повлиять на то, как воспримут новую пару воинов и то, как они себя будут чувствовать во время боя.

- Мне кажется, что его величеству следует возродить прервавшуюся традицию и избрать себе новых Белых Плащей. У вас уже есть, сир Корбрей, что займёт место командира, осталось лишь подобрать ещё шестерых. Не стоит отказываться от столь благочестивой практики лишь из-за того, что она была создана при драконьем роде. – не стал ходить вокруг да около верховный септон, прямо заявляя о своих мыслях. В этом предложении не было никакого двойного дна, а лишь искреннее беспокойство за жизнь монарха, что едва не погиб во время сражения при Бронзовых вратах, вынужденный отослать своего главного и единственного защитника командовать атакой кавалерии.

- Приму ваш совет к сведению и хорошенько его обдумаю, но вынужден сразу заявить, что скорее всего откажусь от него, дабы не вводить вас в заблуждение. – махнул рукой в сторону победителя новой стычки король, никак не меняясь в лице и чей тон был по-прежнему ровным и хладнокровным.

- И почему же, позвольте узнать? Неужели в вас до сих пор говорят предрассудки? – вкрадчивым и успокаивающим голосом спросил его глава церкви, чуть склонившись и внимательно вглядываясь в глаза короля, что неотрывно наблюдали за событиями турнира.

- И об этом меня спрашивает тот, кто ещё недавно повелел распинать безбожников и язычников? – с открытым намёком парировал вопрос иерарха Гарденер. Атмосфера в королевской ложе как-то резко была омрачена. Гвардейцы и орденцы предпочли не обращать внимания на разговор двух августейших особ, мирского и духовного. Единственным кто моб хоть как-то вмешаться в диалог был лорд Флорент, сидящий на небольшом удалении, но и он предпочитал игнорировать поднятые двумя могущественнейшими людьми королевства вопросы. Как бы Старый Лис не полагал себя игроком, но лезть в делах монарха и главы церкви он посчитал вредной затеей.

- Прошу, ваше величество, - склонил голову в искреннем сожалении и покорности септон. – Не стоит вновь поднимать эту тему. Мои братья из Совета Праведных совершили ошибку и уже покаялись за неё. Указ об интердикте уже отменен и не получит своего продолжения. – напомнил старик о том, с чего в первую очередь начался их разговор в королевской ложе ещё с утра.

- Очень на это надеюсь, достопочтимый иерарх. Очень надеюсь. Мне бы не хотелось решать проблемы, которые возникли бы, в связи с этим необдуманным решением. Лучше вести миссионерскую деятельность более мирно, пусть даже и закрыто, но при этом не наживать себе врагов среди тех, кто может повлиять на жизнь королевства. – согласился закрыть данную тему король, давая свой последний комментарий на это счёт. Разрешилась их размолвка полюбовно, но за духовной организацией всё же требовался пригляд. Так, на всякий случай. – Что же касается вашего вопроса по поводу моей гвардии, то уверяю вас, что мне вполне хватает и рыцарей Белой Длани. Или же вам стали не милы их представители из отделения Рыцарей Грааля? – поспешил вернуться король к обсуждению прошлой темы.

- Нисколько, ваше величество. Я лишь опасаюсь того, что рыцари, обременённые семьёй, могут подвергнуться тлетворному влиянию мирских страстей и не более. Многих моих братьев смущает отсутствие некоторых должных обетов среди ваших защитников. – поделился своими опасениями иерарх, и, пожалуй, Эдмунд мог его понять.

- Я бы согласился с вами не будь обет безбрачия и иные ограничения палкой о двух концах. Посмотрите на сира Барристана. – указал он на вышедшего на ристалище в боевом облачении магистра святого ордена. – Этот человек, несомненно, один из самых достойных и праведных рыцарей нашей эпохи. Он всю свою жизнь посветил обетам и защите короны. И что же в итоге у него осталось? Ни семьи, ни двора, а лишь меч в руках и груз сожалений. К святому ордену у меня нет вопросов, вещь нужная, да и люди знают на что идут. Но что касается гвардии, то тут есть свои камни преткновения. Лучшие из лучших воины сражаются за короля и отдают за него жизнь. И после этого праведного служения им достаётся, либо бессмертная слава, либо пара строчек в записях хронистов. И никакой награды за верность. Выслугу лет, коли такая наступит. – рассуждал вслух монарх, а присутствующие внимательно следили за ходом его рассуждений.

- Но разве не в том цель гвардейцев, как тех, кто посвящают королю свою жизнь? Их обеты — это клятва перед Семерыми, дабы отказаться от всего ради короля, что служит опорой и защитником государства. Достойная жертва. – склонил голову на бок септон, а чуть прищуренные глаза, по бокам от которых застыли морщины, выдавали изрядный интерес главы церкви к этой беседе.

- Быть может и так, но сколько нам известно примеров тех, кто сходил с этого праведного пути и в итоге предавал все эти обеты? К чему лишние искушения, когда лишь единицы способны их выдержать и не сойти с выбранного пути? Я не говорю о том, чтобы позволить гвардии жить подобно обычным воинам, но при этом у них должен быть выбор, чтобы, когда придёт их время оставить службу, они смогли передать знамя новому поколению. – прямо высказал своё мнение на этот счёт Гарденер. Ветераны были нужны всегда, особенно самые верные, но при этом и видеть тех, кто положил свою жизнь во имя службы, так и не получив желаемой славы или награду за свои жертвы было тяжко.

- Пожалуй, Совет Праведных мог бы рассмотреть обсуждение облегчения подобных обетов, но только в определённых ситуациях и после тщательного рассмотрения каждого отдельного случая. – решил пойти на встречу столь нестандартным королевским запросам глава церкви, что в очередной раз убеждался в том, что имеет дело не с самым обычным монархом.

- Это было бы, как нельзя лучше. – улыбнулся старому септону краешком губ Гарденер, выдавая своё довольство от проведённой беседы.

В это же время наступил финал первой части турнира, относящийся к конной сшибке. Никто и не сомневался в том, кто же выйдет в финал. Бывший и нынешний главы королевской гвардии застыли друг напротив друга, ожидая отмашки для того, чтобы ринуться в бой. К несчастью, сир Сноу был выбит в четверть финале, уступив в противостоянии сиру Брайсу Карону, пока ещё бездетному лорду Ночной Песни, одного из замков Дорнийских марок, что в Штормовых землях. В любом случае сражение обещало быть занятным, ведь то было, по сути, сражением чемпионов Дубового трона и Семиконечной звезды.

Прошло уже несколько столкновений, но ни один из противников не хотел уступать другому. Копья разбивались в щепки и летели кто-куда. Однако, благодаря наличию запасов святой воды смертность на турнире была сведена к минимуму, что добавило в данное событие не мало острых моментов. Конечно, умереть всё ещё было можно, ибо вода из Звёздной чаши лишь лечила, а не совершала чудо воскрешения, но при этом многие ранее сдержанные воины стали более раскрепощёнными и рискованными в бою, считая возможный риск вполне оправданным, ибо о тех же увечьях или травмах можно было теперь легко забыть.

Наконец спустя приличное количество времени Корбрею всё же удалось выбить победу из рук уже не такого искусного, как раньше рыцаря. Магистр откровенно устал и уже не справлялся с тем темпом, что задавал рыцарь Долины. За легендарного рыцаря было обидно, но вместе с тем многие радовались очередному триумфу короны, пускай на деле это ничего и не значило. И, конечно же, многих волновал вопрос о том, кого же завидный гвардеец наречёт королевой любви и красоты. Всё же Корбрей и по сей день был любимцем множества женщин, однако его обязанности не располагали к тому, чтобы на данный момент обзавестись постоянной пассией. Слишком предан был своему долгу воин, отчего Гарденеру было даже несколько печально видеть друга, что практически полностью забыл о собственных желаниях. Впрочем, тот вполне сумел получить всё то, о чём мечтал. Слава, положение и достаток – всё это было ныне его.

Рыцарь Долины не обманул возложенные на него ожидания и всё же выбрал достойную девушку из числа зрительниц. Пожалуй, Эдмунду стоило этого ожидать, ведь победительницей в этом конкурсе оказалась никто иная, как леди Виллена Хэйфорд, в девичестве Футли, прибывшая в город Коронации вместе со своим мужем и его отцом. Гарденер даже обольстительно улыбнулся подросшей с их последней встречи мылышке, когда поймал её несколько смущённый и удивлённый взгляд. Стоило похвалить друга за его выбор и ведь тот словно знал, как стоит поступить, словно напрашиваясь на очередное проявление благосклонности монарха.

Следующей на очереди была общая схватка, в которой неожиданно для всех победил некий рыцарь участвующий в турнире под псевдонимом Рыцарь Заката. Это было довольно забавно, пока на предложение снять шлем и принять заслуженное место среди королевских гвардейцев на свет не явилась никто иная, как Бриенна Тарт. Стоило, конечно, догадаться, что от своей мечты девушка не отступиться и всё же пробьёт себе дорогу к рыцарскому званию, но, чтобы так внезапно и при этом поступит к нему на службу? Неожиданно. Гарденер не знал, как к этому относится, но его слово было крепко. Что же, пусть не у Ренли, но леди Тарт займёт заслуженное положение подле него. Многие могли бы осудить его решение, но сейчас Эдмунд обладал репутацией и положением недоступным многим королям, что есть, были и будут. Девушка была только и рада наконец получить признание своих усилий и заслуг. Её назначение задержалось на несколько лет, а потому Гарденер прекрасно понял переживания боевитой девушки.

Да и её отцу лорду Тарту будет куда легче от осознания, что дочь нашла своё место в мире. Правда на этом сюрпризы не закончились, по крайней мере для большинства присутствующих, ибо король приготовил для победителя общей схватки особый подарок, если тот согласится занять должность в его гвардии. Стоило видеть поражённые лица лордов и рыцарей, когда открылась истинная природа таинственной награды.

Под звонкий марш процессия гвардейцев внесла на ристалище особый ларец, внутри которого покоились ножны из дорогой, окрашенной в белый цвет кожи. Бриенна ещё не успела встать с колен, когда король явил перед ней на свет сверкающий в лучах солнца клинок из острейшей стали. Валлирийский клинок. То была работа известнейшего мастера города Коронации, которому были известны секреты работы над магическим наследием валлирийского народа Тобхо Мотта. Основой для клинка послужила секира Селтигаров, посланную королю, как один из трофеев. От рода считай ничего не осталось и претендовать на оружие было некому, так что король решил пустить его в дело. На рукояти клинка имелась семиконечная звезда из белого золота, говорящая о предназначении оружия, как некой священной и праведной реликвии. И было это не спроста, ибо остывал металл, по личному запросу короля, в святой воде. Какой от этого был толк пока неизвестно, но без символизма в этом деле было некуда.

Тарт приняла клинок дрожащими от нервозности руками. Такое сокровище кому-попало не дают и ценится оно дороже всяких несметных богатств в любом из благородных родов. Король поспешил уточнить, что дарует клинок лично ей, а не её роду, и после гибели клинок, получивший одиозное название Белый Луч, вернётся в королевскую сокровищницу, пока не будет дарован новому владельцу. По мнению Гарденера он бы и вовсе отказался от валлирийской стали, но что поделать, если магический металл был действительно лучшим в своём роде. В преддверии тревожных вестей со Стены следовало применять любое эффективное оружие способное одолеть врага. Почему же он сам не оставил себе клинок? Что же, скажем так, у него уже имелся трофейный аналог.

Глава 79. Потускневшее Солнце

2 г. от В. А.

Дорн. Солнечное копьё.

В солнечном и безмятежном Дорне наступили скорбные и мрачные времена. Жажда справедливости и власти дома Мартеллов обернулась кровавым провалом. Многие уважаемые лорды королевства сложили свои головы сначала у Штормового Предела, а затем и у Бронзовых врат, исключением не стал и король, новообретённый племянник, что теперь-то уж точно не восстанет из своей могилы. Но больше всего словный дом потомков ройнаров скорбел по бесславной гибели Красного змея. Они сделали ставку не на того и позорно проиграли, а гибель ещё одного принца Дорна стала напрасной.

Возращение потрёпанного и поредевшего дорнийского воинства было встречено чередой наступивших похорон. Более Доран Мартелл не питал иллюзий относительно объединённого северного королевства андалов, теперь потомкам ройнаров путь туда был заказан. Не сказать, что это сильно повлияло на его политику, наоборот теперь королевство более не имело никаких обязательств перед кем бы то ни было за Красными горами. Король Эдмунд в своём предложении подтверждал право Дорна на независимость и это смогло путь и немного, но сгладить впечатление от проигранной кампании среди народа. Впрочем, теперь болезненному принцу стоило относится к своим решениям с осторожностью, кто знает, как теперь воспримут новые обстоятельства и проявленную слабость сюзерена остальные дорнийские дома.

Между тем мирный договор, что сейчас лежал на его столе, по сути, неизбежный ультиматум, от того и не было у него представителей со стороны королевства андалов, всё ещё не был подписан должным образом. Хотя Доран и начал собирать всю сумму положенных по договору репараций, но прежде всего стоило всё как следует обдумать. По крайней мере пришедшие из северных королевств вести к этому располагали. Союз северных королевств, что бросил вызов Дубовому трону мог бы позволить Дорну просто-напросто подтереться этим соглашением, не боясь вызвать гнев со стороны Единого государства андалов.

Но стоило ли оно того? Вот в чём вопрос. Затребованная королём Гарденером сумма не была такой уж грабительской и неподъёмной, какой могла бы быть. Ко всему прочему этот мужчина, считай, что несостоявшийся зять, отнёсся к наследию и самим дорнийцам крайне милостиво и справедливо. Все тела и даже Рассвет были возвращены на свою родину, и тело Эйгона не стало исключением. Правда вот что делать с ним пока было не понятно. Официальная церемония прощания уже прошла, но Доран так и не смог решить хоронить ли последнего Таргариена в родовом склепе или же ограничится отдельным местом где-нибудь подальше. Его происхождение и по сей день вызывало уйму вопросов. Обернись Агония Драконов победой, а не поражением, то данный вопрос на повестке дня не стоял, но всё вышло так, как вышло, и это была ещё одна проблема, с которой пришлось разбираться Дорану.

В остальном же было удивительным, что просторец по крови столь благородно отнёсся к своим проигравшим врагам. А ведь он мог, как и многие его предки просто умертвить всех пленных дорнийцев, оставляя королевство обескровленным и обезглавленным минимум на одно поколение. Да уж, итог неожиданный, а от того и выбор был, как никогда сложен. Хотел бы принц назвать подобное решение андальского монарха слабостью, но с учётом его громкой победы над последним драконом это выглядело бы с его стороны очень смешно, особенно для вассалов, многие из которых относились к победившему их Гарденеру и армии с уважением. Как и подобает достойному во всех смыслах врагу.

Именно поэтому сейчас принц Мартеллов находился между двух огней. Его дочь и наследница, молодая вдова, что так, к сожалению и не понесла от Эйгона, требовала от отца воспользоваться возможностью и отомстить за поражение. Её сторону понятное дело заняли и дочери Оберина, желающие мести за бесславную гибель отца. В общем такой вот змеиный клубок или же змеиная партия толкали его в новый виток военного конфликта. Сказать наверняка была ли здесь замешана любовь сложно. Скорее девушкам просто не куда было девать эмоции от потери и поражения, нереализованных амбиций и жажды мести. Подумать только. И снова месть. Неужели его дочь и племянницы были настолько слепы, чтобы не видеть последствия этой самой мести?

Сторону же примирения, а возможно даже и сотрудничества, заняли его сыновья во главе с лордом Айронвудом, личным участником Битвы при Бронзовых вратах. Носитель звания Королевской крови отличился на поле брани убийством лорда Рокстона, командующего андальским войском. Однако при всё при этом лорд Андерс выглядел относительно невредимым и не подвергся смерти за свой поступок. Наоборот, к дорнийцу отнеслись хоть и сдержанно, но со всем уважением, что ярко говорило о том, что времена противостояния Дорна и Простора могут остаться в прошлом. Конечно, не малую роль в этом сыграл авторитет последнего Гарденера, а Рокстоны явно ещё долго не забудут подобный инцидент, но война была войной, и вражеский монарх понимал эту куда как лучше многих. Да и сам Айронвуд оценил подобное отношения и действия властителя Дубового трона, из-за чего и выступал всеми силами за мир. В конце концов он дал своё слово, да и немало зауважал короля Эдмунда Хранитель Каменного пути.

- Он. Убил. Моего. Мужа. – членораздельно повторила Арианна Мартелл, обращаясь к своему брату Квентину, стоящему по левое плечо от лорда Андерса. Вообще сейчас в солярии владыки Солнечного копья должен был проводится аналог семейного совета, но Доран реши позволить присутствовать и лорду Айронвуду. В основном для дачи консультации, как свидетеля всех событий, произошедших на севере, хотя на самом деле принц просто искал решительной поддержки, что сможет перевесить напор его дочери и её союзниц из Песчаных змеек. Больше всего принц сейчас склонялся именно к миру, но он не мог заявить об этом прямо, чтобы не настроить женскую часть дома против самого себя.

- И нашего отца. – вставила своё слово Обара Сэнд, самая старшая и воинственная среди своих сестёр.

- Замечу, что дядя Оберин пал в честной схватке с Рендиллом Тарли и король Простора не имеет к этому никакого отношения. – парировал Квентин, доказывая таким образом, что был готов к самостоятельной политике и рассудительному принятию решений. – Не так ли, лорд Андерс? – обратился он к своему самому влиятельному союзнику и наставнику за помощью.

- Всё так. Поединок между Охотником и Красным Змеем был проведен в соответствии со всеми правилами. – отозвался лорд Айронвуд. Мужчина происходил из рода каменных дорнийцев, а потому имел светлый оттенок кожи и волос, а также голубые глаза, что всегда смотрели твёрдо и решительно, но при этом у многих его знакомых создавалось ощущение, что в глубине души Хранитель Каменного пути был вовсе не столь прямолинейным, как хотел показаться. – Вмешаться в него никто не посмел. Да и к тому же Тарли уже был развеян пеплом по ветру. Не вижу в дальнейшем смысла поднимать тему со смертью принца в этом вопросе. – высказал своё мнение мужчина, вызывая скрежет зубов и череду острых, почти ядовитых взглядов, со стороны Песчаных змеек.

- О, да. Вам бы, конечно, хотелось забыть о нашем отце, лорд Айронвуд. Вам бы очень этого хотелось. – вызывающе ухмыльнулась лорду Андерсу Нимерия, намекая на давнюю историю, затронувшую род Айронвудов и Мартеллов. Смысл её заключался в том, что прошлый лорд Айронвуд как раз таки был умерщвлён именно Оберином, из-за чего последний был на долгое время изгнан из Дорна, а Квентин отдан на воспитание Айронвуду нынешнему. Всё, лишь бы загладить тот досадный инцидент. Но осадочек всё же остался.

- В любом случае смерть принца Оберина была естественным продолжением поддержки притязаний короля Эйгона. Каждый из нас был готов к гибели и ваш отец, сестры Сэнд, не исключение. – сказал, как отрезал лорд Андерс, не желая затевать спор или распалять давний конфликт между домами.

- Да, только вот его смерть, как и Эйгона оказалась бесславной. Именно поэтому, отец, мы должны атаковать пока есть шанс. Иначе их смерть так и останется напрасной. – обратилась к Дорану напрямую его дочь. Глаза Арианны смотрели на отце требовательно. Выражение её лица застыло в гневе, но принц слишком хорошо знал свою дочь, чтобы не поверить в этот спектакль. Не гнев она испытывала, а обиду, чисто женскую, из-за неоправданных ожиданий.

Положение Арианны как наследницы долгое время, да и сейчас находилось под большим вопросом. Казалось, что с появлением Эйгона на пороге их дома вопрос был улажен. Дочь стала бы королевой Семи Королевств, матерью будущих короля, а Квентин бы наследовал Дорану. Таким образом каждый из них получил бы власть и положение, которого они были достойны. Но девушка не хотела расставаться с Дорном ни на каких условиях. Она сама планировала одновременно стать королевой и хозяйкой Солнечного копья. Однако теперь всё вернулось почти что к статусу-кво, когда ей не светила ни корона, ни место правительницы Дорна, как бы это ни было печально. В таких условиях дочь не могла придумать ничего лучше, чем укрепиться за счёт новой маленькой победоносной войны своё положение среди вассалов. Да и братья могли бы изрядно опростоволосится во время конфликта. В любом случае для неё были лишь одним плюсы, но никак не для всех Мартеллов, и уж тем более Дорна.

- В твоих словах есть свои резоны, Арианна. – осторожно вступил в разговор Доран, лицо которого было по-прежнему вымученным обострившейся болезнью. Такими темпами ему осталось не так много. И это немного как раз таки влияло на его решение относительно того, как вести себя с Простором в нынешние времена. Власть и величие были хорошим наследием, но когда они буквально утекли, как песок сквозь пальцы, тогда на первое место встали жизнь и благополучие семьи. – Но ты совсем не думаешь, каким наш род будет выглядеть в глазах всех остальных, если мы сейчас предадим оказанные нам милость и расположение. Многие сыновья Дорна смогли вернуться домой только потому, что к Мартеллам было проявлено доверие со стороны Дубового трона. Тогда ещё не было известно о предательстве Фреев и Гарденер мог вполне повести свои войска на Солнечное копьё. Что с нами будет, если наше слово перестанет чего-то стоить? Подумай об этом, дочь моя. – весьма резонно и веско высказался Доран, проговаривая множество слов через силу. Однако, похоже его слова так и не достигли нужного эффекта.

- Милость, отец? – показательно недоумённо переспросила принца его дочь. Её бровь вызывающе приподнялась, так, будто бы Доран сказал что-то вздорное или несуразное. – О какой милости ты говоришь, если Дорн сейчас стал королевством изгоев? С нашим мнением и положением перестали считаться, и ты считаешь это милостью?

- Да, считаю, Арианна. – выпрямился в своём кресле Доран, впервые за долгое время став напоминать не тень себя прежнего, а самого настоящего повелителя Дорна. – Наше войско могло так и остаться лежать на поле сражений. Наследие Дейнов могло остаться в руках врагов. И от нас могли затребовать намного больше того, что мы можешь дать. Но ничего из этого так и не произошло. Вместо этого нам протянули руку мира и предложили то, в чём мы столь остро нуждаемся. – звучали слова главы Мартеллов снова набат в ушах присутствующих. Таким владельца Солнечного копья не видели уже очень давно.

- И что же это? – не спешила отступать дорнийка, но было видно, как нелегко ей удаётся продолжать противостоять отцу. Она всё ещё чувствовала молчаливую поддержку своих кузин, что прожигали принца Дорна недовольным взглядом. Однако прерывать его или вмешиваться в разговор они так и не посмели. Хотя сколько надолго хватит их терпения было пока трудно сказать.

- Лорд Андерс. – предложил Доран высказаться своему вассалу, что был не только нынешним полководцем дорнийского воинства, но и продолжателем доброй воли впечатлившего его короля андалов.

- Предложение короля Простора к Дорну довольно просто – мир и торговля, а также сопроцветание. – взял слово носитель титула Королевской крови. – Как известно владыка Хайгардена сильный колдун, отмеченный Семерыми. По крайней мере такова официальная позиция его двора и церкви. Это помогло ему вернуть законную власть и победить в нескольких кампаниях, включая Битву при Бронзовых вратах. В обмен на мирный договор он будет готов рассмотреть соглашение, по которому Дорн получит помощь в улучшении условий жизни. Проще говоря, своей силой он намерен уменьшить площадь королевства, занятую пустыней и увеличить количество пахотных земель. Как по мне такое предложение сродни чуду, и оно стоит куда дороже, чем любое золото. – весьма искренне и подробно высказался лорд Айронвуд, а затем и вовсе поспешил ещё немного подсластить озвученное им предложение соседнего правителя.

– Ко всему вышесказанному. Есть подтверждения слухов, что король владеет артефактом, дарованным ему богами. Сей предмет способен исцелить практически любою болезнь набранной из него водой. Замечу, что я лично был свидетелем тому, как на воинах короля многие ранения заживали за считанные секунды, а сам он смог в кратчайшие сроки оправится от пламени дракона. От ожогов не осталось и следа, так что при большой удаче мы сможем, как минимум, добиться того, чтобы получить доступ к подобному исцеляющему чуду. – в очередной раз отметил нечто невозможное и невообразимое лорд Айронвуд, вызывая целую серию смешков со стороны женской половины собравшихся на совете людей.

- Пф. Кажется, лорд Андерс, повредился рассудком раз верит в подобные сказки. – уже даже не скрывая своего скепсиса вновь высказалась Нимерия. Выражение лица дорнийки выражало сочувствие и одновременное презрение к лорду, что посмел поддаться обману и фантазиям северян.

- Ещё недавно в стенах этого замка гостил дракон, кузина. Так стоит ли сейчас смеяться над тем, что вполне может быть на самом деле? – вступился за своего наставника Квентин. – Тем более, что подобные сообщения приходят в Дорн в большом количестве уже долгое время. И разве ты, сестра, не была свидетельницей магии короля? – обратился к Арианне её младший брат и соперник за место наследника Солнечного Копья. Взгляды их встретились, и как бы не хотела девушка отрицать собственные слова, но сейчас она сделать этого не могла.

- Ты прав, братец. Это вполне возможно, но что с того? – с вызовом обвела она взглядом мужскую половину собрания. – Вы готовы отдать честь и гордость Дорна ради магической подачки нашего исконного врага, что сидит в Хайгардене? И неужто ты, отец, - вновь обратилась Арианна к бледному отцу, чей нездоровый цвет лица был в первую очередь вызван болезнью. – Готов забыть обо всём случившемся ради призрачной возможности получить исцеление от своего недуга? Разве так поступают принцы и принцессы Солнечного копья? Поступаются принципами ради сиюминутных выгод? – уже даже не стеснялась в выражениях принцесса Дорна, бросая вызов своему отцу.

- Довольно, Арианна. Войной вернуть ни Оберина, ни Эйгона мы уже не сможем. Как и не сможем упустить такую возможность. – с тяжким вздохом ответил на дерзкие вопросы дочери Доран. – Ты права, что у Дорна есть свои принципы, но также у королевства есть и свои нужды. Нужды не только наши, но и народа. А потому я склонен принять протянутую Простором руку. В любом случае это выгодно в первую очередь именно нам, а не кому-то другому. И моё решение окончательное. – стукнул по столу Мартелл, вызывая откровенную враждебность у всех недовольных этим решением девушек. К сожалению, Дорану так и не удалось воззвать к голосу разума женской половины совета, а потому для него не стало удивлением их последующая реакция.

- Ты просто трус, дядя. – высказалась за своих сестёр Обара. – Лучше бы отец, а не ты стал принцем Дорна. Он бы никогда не пошёл на нечто подобное ради личной выгоды. – девушка, как всегда, была прямолинейна и уже не скрывала своего презрения к больному главе дома. Её не беспокоили ни присутствие лорда Айронвуда, ни возможные последствия от этих слов. – Идёмте, сёстры, более нам здесь делать нечего. – засобиралась на выход старшая из Сэндов, но путь ей и остальным Песчаным Змейкам перегородил телохранитель принца норвосиец Арео Хотах.

- Пусть идут. – отозвал телохранителя Доран, не давая свершится конфликту. – И Арианна, - позвал он дочь, которая направилась вслед за кузинами. – Будь благоразумней. – дал последнее напутствие перед уходом наследницы глава Мартеллов, но та лишь демонстративно проигнорировала своего отца, скрывшись за проёмом двери, оставляя мужчин практически наедине друг с другом.

- Боюсь, нас ждут проблемы, принц. – отметил подобный поворот событий лорд Айронвуд нисколько не изменившись в лице. С наставником, как и с решением отца Квентин был согласен, а потому поддержал последнее высказывание молчаливым кивком.

- Да, поэтому я хочу, чтобы ты присмотрел за ними, Арео. Очень тщательно присмотрел. – вновь обратился к телохранителю Доран, получая от него хмурое согласие.

Глава 80. Посвящение

2 г. от В. А.

Город Коронации.

Перед королевской резиденцией сейчас было не протолкнуться. Тысячи человек со всех окрестностей бывшей столицы Семи Королевств собрались здесь, дабы наблюдать посвящение новых членов королевской гвардии. Быть может людям и будет когда-нибудь достаточно хлеба, но зрелищ никогда. Кордон из андальских воинов удерживал толпу на приличном расстоянии, но нет-нет да находились смельчаки, что желали взглянуть на величественное действие поближе. Десять рядов по сотне человек преклонили свои колени перед гордой фигурой славного короля, ожидая начала церемонии. Первые два ряда полностью состояли из новичков, когда последующие принадлежали уже состоявшимся ветеранам.

Связано это было в первую очередь с тем, что старожилы ордена Белой Длани также имели полное право на проведение данной церемонии. В конце концов в своё время они так и не получили заслуженных почестей, а потому Эдмунд решил воздать своим верным воинам и защитникам по заслугам. Главным для него сейчас было заложить традицию, что, как он надеялся, пролетит сквозь века. Верховный септон был прав в их разговоре, когда опирался на репутацию Белых Плащей, но лишь в том смысле, что у бывших гвардейцев Железного трона имелась за плечами солидная история, всем знакомый стиль и громкий привлекающий взгляд церемониал. Исходя из этого Гарденер решил реорганизовать подход к своей гвардии, что являлась лицом королевского статуса.

Теперь рыцари носили строго унифицированные доспехи, подобно Сынам Воина, чей стиль был нагло скопирован с мейнстримового земного крестоносца. Уличить короля в слепом копировании было невозможно, ведь в этом мире не существовало аналога ни одного из именитых крестоносных орденов. Сыны Воина и Четные Бедняки, честно говоря, были лишь слабой пародией на тех же Тамплиеров или Госпитальеров одной из самых мятежных исторических эпох Европы. Его же гвардейцы имели не столь высокую численность, но на голову превосходили все прочие воинские объединения, а потому были достойны самого лучшего к себе отношения и вооружения.

Тщательно обдумав главные проблемы своего личного ордена, вскрывшиеся в ходе нескольких военных кампаний, Гарденер пришёл к однозначному выводу о том, какие необходимые улучшения требовались его защитникам. Для решения поставленных задач в город Коронации были вызваны лучшие специалисты кузнечного и кожевенного ремесла со всех окрестных земель и притом в кратчайшие сроки. На оплату король не поскупился, но при этом благодаря своему положению и приближающейся войне он смог закупить необходимые материалы по самой бросовой цене. Всё же иногда стоило немного воспользоваться полученной им властью, дабы достичь наилучшего результата. В любом случае работа мастеров была полностью выполнена к установленному сроку. Пускай рынок продажи оружия и брони в королевстве на некоторое время значительно встал, но вооружение королевских войск в данный момент было первоочерёдной задачей.

Отныне броня воинов была как никогда тяжела и громоздка, но сделано это было не спроста. Главной проблемой, которую вывел для себя Эдмунд, была неспособность его защитников вовремя воспользоваться предоставленными им запасами святой воды. Т.к. они постоянно находились рядом с ним в авангарде сражения, то скорость им по большей части была не к чему, а вот защита и выживаемость напротив жизненно необходимы. Постоянные тренировки под началом Корбрея давали о себе знать, так что на данный момент перед жителями и гостящими лордами бывшей столицы предстала тысяча мини-копий самого Грегора Клигана, Скачущей Горы, настолько громоздкими со стороны казались, украшенные не крестами, но семиконечными звёздами, доспехи.

Для церемонии также были пошиты красочные изумрудные плащи, что отлично контрастировали с серебряным отливом основных элементов доспехов, а ко всему прочему на каждом плаще было вышито личное имя, дабы подчеркнуть индивидуальность преданных воинов. Однако не все плащи были однородными, ибо, как и в каждой организации в его гвардии имелась своя внутренняя иерархия, и между тем стороннее отделение в виде защитников Звёздной чаши, прозванные Рыцарями Грааля. В общем, самые отличившиеся носили на своих плащах вышитое изображение Белой Длани, а вот сотня-другая уже серебряную чашу, подчёркивающую обязанности. И конечно же, в этом деле не могло обойтись и без отделения гвардии Слоновой кости.

Несколько десятков рыцарей, что имели на своих плащах и доспехах изображение скрещенных бивней, были уже достаточно натренированы бывшими погонщиками Золотых мечей, чтобы самостоятельно управляться с почти мифической для этого континента элефантерией. Да и сами элефанты обзавелись красочным обмундированием из серебра, взамен кричащей позолоты. Сейчас громоздкие животные терпеливо дожидались своего часа, чтобы пройтись величественным маршем по улицам бывшей столицы в день начала северного похода. А ведь ещё совсем недавно они были не больше, чем диковинными трофеями, блажью королевского триумфа, но очень быстро превратились в грозную и статусную вещь. Многие молодые мальчишки смотрели на иноземных созданий с блеском в глазах и мечтали когда-нибудь попасть не только в гвардию, но и вместе с тем в это столь экзотичное подразделение королевской организации. Видя такую реакцию Гарденер не мог не сделать особый заказ эссоским торговцам, дабы в ближайшие годы у него была возможность восполнить численность элефантов и ко всему прочему приступить к их разведению.

И этот заказ Эдмунд естественно оплатил свежевыпущенными монетами со своим профилем под семью звёздами и родовым гербом. Пожалуй, страсть короля к серебру вместо презренного металла стала постепенно передаваться в народ, ибо цены на серебро после такого представления стремительно взлетели вверх. Всем известные монетные дворы в королевстве уже активно чеканили вновь вошедшие в обиход давно устаревшие длани, взамен приевшихся драконов и оленей. Можно сказать, что новая эпоха стала активно виднеться во всех отраслях человеческой жизни и это были лишь началом для Вестероса под единой андаловой дланью. И конечно же законодателем этих изменений не мог быть никто иной кроме Верховного короля андалов.

На последнего Гарденера активно равнялись и старались походить почти все без исключения молодые юноши и мужи, а девушки томно вздыхали в кулуарах, в тайне мечтая когда-нибудь оказаться подле короля, а уж про постель и говорить не стоило. Подобное отношение избраннику Семерых очень льстило. Он уже превзошёл по популярности и достижениям многих своих именитых предков, но не собирался на этом останавливаться. В данный момент он творил историю, мир и эпоху. Возможно, в глубине души он мечтал навеки затмить столь ненавистного ему Эйгона и всех Таргариенов в целом. И пока что у него неплохо получалось. Спешить не хотелось, но пока королю сопутствовал успех надо было действовать решительно. Уже сейчас традиции и названия сменяли друг друга со стремительной силой, но при этом придерживались андальским канонам, которые как раз таки правил и устанавливал Верховный король.

Ему казалось, что ещё немного и он сможет полностью забыть о страхе поражения или неуверенности в собственных действиях, и это, как ни странно, вызывало тревогу. Ему не очень-то хотелось становиться самодовольным и уверенным в своей исключительности монархом. Подобная дорога ни к чему хорошему не приводила, но пока что Эдмунду удавалось держать себя в руках, пуская он и заметил, что стал более требовательнее и жёстче к своим подчинённым. В любом случае сейчас был как никогда важный для многих людей день, необходимый для закрепления статуса его гвардии в глазах всего королевства. Быть может, в том же Просторе это и не требовалось, но во всех остальных землях слава гвардии была более, скажем так, тусклой и поры бы было это исправить.

- Своим именем, как Верховного короля андалов и избранника Семерых. Я – Эдмунд из дома Гарденеров, первый этого имени, приветствую славных воинов, собравшихся здесь. – решив, что время пришло, обратился король к коленопреклонённой гвардии. Одет он был в соответствующие своему положению регалии, а именно – в свою корону из белого золота, дарованную ему церковью, и в обновлённых доспехах по лекалам гвардии, но облегчённые, дабы не сковывать движения и без шлема с семиконечной звездой, дабы его лицо было легко разглядеть.

- Сир Корбрей, возвышенный и доблестный капитан королевской гвардии. – обратился Эдмунд к своему другу, что расположился во главе воинских рядов и имевший на своём плаще не только Белую Длань, но и семь звёзд её окружавшую, таким образом подчёркивая его особый статус. – Готовы ли вы и все здесь присутствующие принять клятву служения и положенные к ней обеты? – громко вопросил он и звук его голоса словно резонировал сквозь притихшую к этому моменту толпу.

- Готов. – ответил ему устремивший взгляд к земле рыцарь Долины, а вслед за ним раздался хор звонких голосов всей остальной гвардейской братии.

- Клянётесь ли вы нести свет истинной веры под знаменем Белой Длани? – вновь вопросил король, ступая к своим защитникам всё ближе.

- Клянёмся! – раздался очередной хор.

- Клянётесь ли вы быть опорой Дубовому трону и мне, вашему королю? Клянётесь ли стоять до самых врат семи небес за мою жизнь и королевство рода андальского? – не сбавляя темп и градус напряжённости продолжал церемонию король, слыша очередной уверенный в себе ответ. – Даёте ли вы обет стоять на страже благословенного Семерыми народа и идеалов рыцарства, коим вы посвящаете свою судьбу? – приближался к финалу данной части церемонии Гарденер, наблюдая за открытыми лицами гвардейцев, что держали свои новенькие шлема в правой руке и чьи лица скорее напоминали мраморные скульптуры, нежели живые отражения человеческих эмоций.

- Даём! – прозвучал резкий и одновременно ожидаемый ответ.

- Тогда властью, данной мне и моему роду Семерыми, я принимаю ваши клятвы! Отныне вы лучшие воины рода андалов, наш клинок разящий и непоколебимый щит! Лишь только я и боги смеют освободить вас от этих клятв, помните об этом! Поднимись, Лин из дома Корбреев, лучший из лучших, защитник и смотритель Дубового трона! – обратился Эдмунд к своему первому в этом мире товарищу, что вместе с ним прошёл путь к этому моменту.

Корбрей не колебался и секунды, чтобы подняться на ноги. Сейчас он был единственным кому было дозволено стоять и представлять собой гвардию, как таковую. В его руках покоился обновлённый в своём дизайне валлирийский клинок, с которым проделали примерно те же манипуляции, что и с Белым Лучом, созданным из Клешни Селтигаров. То была личная инициатива выходца из дома Сердец, дабы его клинок в первую очередь ассоциировался с чем-то возвышенным, а не ужасным, словно знамение обновлённой судьбы преданного мужчины. Отныне Леди Отчаянье сменила своё название на Благословенную Леди, в честь одного из ликов Семерых. Отличный выбор, по мнению Эдмунда, той ипостаси богини, которую он знал точно должен был понравится столь льстивый жест.

Навершие рукояти клинка стало представлять собой фигуру юной безликой девушки с длинными ниспадающими вниз волосами, когда на двух концах гарды расположились семиконечные звезды. Имел ли Корбрей право изменять древний родовой клинок? Вполне возможно, учитывая, что меч был по праву завещан именно ему, а семья предпочла от него отказаться. Отчитывался рыцарь всё равно лишь перед королём, так что, по его мнению, ничего предосудительного он не совершал. Наоборот, своим показательным решением воин закрепил ещё одну введённую королём моду. Теперь все орудия из валлирийской стали, прошедшие обряд перековки и омовения в святой воде из Звёздной чашы носили звание исконно андальских. Таким образом ещё одна часть культуры Древней Валлирии постепенно исчезала со страниц истории Вестероса, ведь теперь очередь в лавку Тобхо Мотта стояла на многие месяцы вперёд. В Просторе было достаточно родов, владеющих подобными клинками, так что процесс внедрения новой традиции шёл семимильными шагами.

- Твоя работа и долг были выполнены безупречно, верный рыцарь. Ты взрастил и воспитал верное королевству воинство и имя твоё войдёт в анналы истории. Встань же подле меня и продолжи нести свою службу. – заявил во всеуслышанье Гарденер, а капитан гвардии поспешил немедленно исполнить полученный приказ, после глубокого поклона, выражающего весь спектр верности известнейшего в Едином королевстве андалов воина. Не считая сира Барристана, разумеется, но старик уже считай был пережитком старой эпохи, а королевству требовались новые герои и примеры для подражания. Такие, как король и его верный спутник.

Как только Корбрей занял место по правую от него руку, король двинулся дальше к первому ряду коленопреклонённой гвардии, который составляли исключительно новобранцы, но весьма стоящие раз уж они умудрились попасть сюда, пройдя испытания и проверку верного рыцаря Долины. Набор своих защитников король пускать на самотёк не собирался, как и его друг. Дабы попасть в ряды ордена требовалось быть действительно одним из лучших или же иметь заметный даже невооружённым взглядом потенциал. Единственным исключением в этом правиле стал Первый королевский турнир, прошедший не так давно, где столь многими желаемое назначение получил всего лишь один человек. И не абы кто, а первая в гвардии женщина, Бриенна Тарт, заслужившая своими усилиями как своё место, так и второй в истории клинок из андальской стали. И именно с неё Гарденер начал процесс посвящение новобранцев в орден.

- Бриенна из дома Тартов. – обратился король к победительнице общей схватки и уроженке штормовых земель.

После продемонстрированных женщиной умений и нескольких показательных тренировок с ветеранами гвардии более никто не смел сомневаться в том, что женщина была достойна дарованных ей почестей. В гвардии вообще официально не было и не будет строгих правил на половую принадлежность. Своим людям король доверял и если любая женщина будет достойна своими навыками места подле него, то никаких проблем для нее Гарденер не видел. Единственными кто пытался опротестовать подобное естественно оказалась церковь, но с Советом Праведных удалось найти общий язык благодаря их недавней провинности. В конце концов если женщине от рождения была дана возможность биться наравне с мужчинами, то что это, как не замысел Семерых и их благословение? По крайней мере именно такими аргументами крыл король недовольство жрецов.

- Твои клятвы были услышаны. Как мной, так и Семерыми. Ты показала, что достойна стоять здесь наравне с остальными и я горд принять в услужение столь выдающего рыцаря. Ты родилась не под звездой Матери и Девы, но по звездой самого Воина. Так встань же и неси свой обет, как наследник андальской воли. Щит и меч мой. – возвышенно произнёс слова приветствия нового члена ордена Белой Длани король, плавно и осторожно опуская свой личный клинок из андальской стали с плечо на плечо своего нового гвардейца ровно семь раз.

И да, у него, как и подобает Верховному королю андалов теперь имелся свой личный клинок из бывшей валлирийской стали. Первый в своём роде. Перекованный из легендарного Чёрного Пламени самого Эйгона Завоевателя и его потомков, а в последствии и их незаконнорожденной линии в виде дома Блекфайров. Как оказалось у последнего по счёту Эйгона имелся при себе не только дракон, чтобы оправдать своё происхождение, но и считавшийся утерянным всем известный клинок. Донашивать вещи за злейшими врагами не очень хотелось, ибо Эдмунд был уж слишком предвзят ко всему валлирийскому. Так уж сложилось, что именно подобное отношение и натолкнуло его на идею своеобразного очищения магического металла через перековку и омовение. Такой себе своеобразный ритуал, но не пропадать же добру? Вот так всё, собственно, и вышло. И, надо сказать, весьма успешно.

Что же касалось имени, то ничего нового последний Гарденер выдумывать не стал, провозгласив клинок не иначе, как Белой Дланью. Ничего не поделать, символизм всегда в почёте, и чем чаще повторяется и имеет смысл определённый знак или символ, тем более сильное влияние он имеет в человеческой культуре. Дизайн навершия рукояти был полностью соответствующим и представлял собой раскрытую пятипалую ладонь из слоновой кости, украшенную серебром и белым золотом. Вычурно, но зато показательно, как ни крути. В народе и среди лордов первые три клинка уже успели прозвать святой серией. Их число пока не достигло всё тех же символичных семи, а потому места в данной категории ещё были свободны. Эдмунду на этот счёт оставалось только восхитится тягой людей придавать смыслы и значения вещам там, где они и вовсе не планировались.

К слову, после Бриенны, что поднялась на ноги в ответ на призыв своего короля, процесс наречения и принятия в орден перешёл к остальным новобранцам, что проходили через точно такую же процедуру. В конце концов это было в своём роде первое и знаменательное событие, где каждый его новый гвардеец был удостоен подобной королевской милости. Да, это было долго, зато каждый рыцарь надолго запомнит этот момент, как один из самых значимых в своей жизни. Понимая это, Гарденер не торопился. С этим осознанием уделить полдня внимания тем, кто должен был защищать его жизнь и сражаться с ним бок о бок было не сложно. Толпе же и вовсе даже скучно не было. Может быть совсем чуть-чуть, но зрители наслаждались моментом и возможностью глазеть на праведного короля. Всё же столь памятная и важная церемония проводилась перед самым началом северного похода, а потому было неизвестно, как скоро им вновь удастся увидеть священного монарха и его благостных воинов.

Глава 81. О звериной сути

2 г. от В.А.

Западные земли. Окрестности Крейкхолла.

Над королевством Запада уже которую неделю бесперебойно лили дожди. Казалось, даже чудо, случившиеся в момент, когда королевство было на грани поражения, не способно вернуть былой дух величия и благополучия в этот разорённый долгой войной край. Многие лорды потеряли свои жизни далёко на юго-востоке, оставляя древние рода осиротевшими и обескровленными. Блеск славы Золотого льва погас, а на его место пришёл новый охотник. Не столь молодой, но опытный лев разоривший и подчинивший себе южные владения местного ослабевшего прайда.

Над добротной же двухбашенной крепостью, выстроенной в честь легенды и основателя рода Крейкхоллов Крейка Убийцы Вепрей ныне развевался штандарт Белой Длани, ставшего символом возрождённого Простора и Единого государства андалов. Всадники и пехотинцы уже не первый год, занимавшиеся рейдом и ослаблением владений Ланнистеров заняли предместья города, отдыхая от осады и прошедшего с месяц назад сражения в самом понятном для любого воина ключе – придавались грабежу и страстям. Правда многого они позволить себе всё же не могли. Лорд Эммонд Осгрей, новоявленный властитель укрепившейся Северной марки и лорд Холодного рва, весьма щепетильно относился к указаниям своего сюзерена, слава деяний и побед которого эхом доносились до сих земель. За любое распутство, переходящее черту дозволенного, он карал безжалостно, в конце концов назначение на должность главнокомандующего накладывало на него ограничение и большую ответственность. Подвести монарха в столь ответственный момент значило бы навлечь позор на всю возрождённую семью Осгреев и это было бы непростительно.

Сейчас мужчина занимался тем, что расположился в солярии бывшего лорда замка сира Роланда. На самом деле глава семейства вепрей погиб во время одного из рейдов Молодого Волка, а ещё раньше бесславно скончался его первый сын и наследник Тибольт в Битве при Черноводной. По итогу лордом стал весьма известный на Западе Лайл Крейкхолл по прозвищу Могучий Вепрь. Этот воин мог бы стать почти таким же как Грегор Клиган не будь он менее жесток, чем Скачущая Гора. Тот почти не уступал верному псу Ланнистеров в габаритах и частенько вселял опасения в своих врагов. Сир Лайл оберегал свой родовой замок со всей ответственностью, но всё же уступил крепкой хватке просторского льва. Как и подобает царю зверей лорд Эммонд загнал Могучего Вепря не взирая на все его потуги в обороне крепости.

Теперь же тело сира Лайла было завалено под обломками одной из пробитых в ходе осады стен. За многие месяцы войска под командованием Осгрея научились отлично применять новенькие осадные орудия и алхимические субстанции, посылаемые им на подмогу прямо из Староместа по Океанической дороге. Благо Запад находился весьма близко к границам королевства и родной Северной марки, за счёт чего с ротацией войск не возникало проблем. Исход боя, как и многих до этого был предрешён и замок был захвачен. Не сказать, чтобы Эммонд совсем не знал поражения. Бывало, он проигрывал в стычках с Давеном Ланнистером, что пытался остановить продвижение просторцев по их родным землям или отбить уже захваченные замки. И всё же властитель Холодного рва учился на своих ошибках, раз за разом умудряясь делать так, чтобы даже его поражение приносило плоды военной кампании. Как говорится одна проигранная битва это ещё не вся война и Эммонд заставил Ланнистера хорошенько заучить данное выражение.

Главнокомандующий гордился своими успехами на полях сражений и был уверен, что когда-нибудь сможет затмить успехи своего предшественника Рендилла Тарли. Для этого ему было необходимо не просто выиграть очередную битву, о, нет. Осгрею требовалось полностью сокрушить Ланнистеров на их же поле битвы, в их доме. Раз и навсегда положив конец величию дома Золотых львов. Однако, пока что у мужчины имелись строгие указания на этот счёт. Во всех письмах король Эдмунд велел ему не рисковать и придерживаться осторожной тактики медленного, но уверенного продвижения по близлежащим замкам и крепостям. В этих приказах был свой резон, чтобы не терять войска в бессмысленно рисковых осадах и сражения. Впрочем, теперь времена поменялись.

Короля Севера не стало, а ещё совсем недавние союзники обернулись врагами. Объявление о начале Северного похода лорд Эммонд встретил с ликованием. Мужчина ожидал со дня на день чёткого королевского приказа и тот не заставил себя долго ждать. Лениво перебирая возможные варианты тактик для грядущих битв, Осгрей с нетерпением поднялся из-за стола, как только услышал характерный стук в окно. Из открытого проёма, оттряхивая мокрые от дождя перья, в солярий забралась трёхцветная птица, королевский посланник по кличке Лев.

Потирая руки от нетерпения, Осгрей протянул суровой магической птице угощение в виде умерщвлённого не так давно рябчика. Мужчина подготовился специально, зная какие привычки имеет питомец, предназначенный доставлять сообщения к нему и от него. Хищник тут же вцепился клювом в предложенную ему добычу и совершенно не был против того, что Эммонд снял с его спины некий аналог тубуса. Простой и деревянный, а также совершенно незаметный на фоне трёхцветного оперения. Времена, когда сообщения приходилось делать компактными из-за малого габарита и сил послов давно прошли. Теперь же любое волеизъявления короля приходило в самом развёрнутом виде.

- Так-так, посмотрим, что тут у нас. – вскрыл королевскую печать на письме, после извлечения его из тубуса, Осгрей. Глаза его нетерпеливо смахивали строчку за строчкой, поглощая информацию и делая для себя вполне конкретные выводы. Его палец равномерно постукивал по столу, когда на волевом лице мужчины появилась предвкушающая усмешка. Словно дрессировщик наконец-то дал ему указание немедленно взять предназначенную ему добычу. – Очень интересно и волнительно. – произнёс возникшие в голове мысли полководец прямо вслух.

- А ты принёс мне отличные вести, Лев. – решил приласкать личного посланника Осгрей, потрепав того по пернатой мокрой голове. Как раз в тот самый момент, когда птица заглатывала очередной окровавленный кусок мяса из разделываемой когтями и клювом туши своего угощения. То была большая ошибка лорда, ведь гордая птица посчитала подобное отношение посягательством на свою добычу, хорошенько цапнув лорда за его руку, пуская тому кровь. – Ха-ха, жадный гордец. Не зря мы с тобой два сапога пара. – однако Эммонд даже не вскрикнул и не изменился в лице, когда питомец ответил на его ласку болезненным укусом. Наоборот, лорд Холодного рва лишь ещё больше заухмылялся, будто бы наслаждаясь этим моментом во всю.

- Колин, зайди ко мне. – обратился полководец к закрытой двери в кабинет. Уже буквально через пару секунд на пороге стоял молодой рыцарь в цветах дома Осгреев, один из ближайших к лорду людей и член его домашней гвардии. – Сообщи людям, чтобы готовились выдвигаться в путь.

- Конечно, милорд. – не задавая лишних вопросов отозвался ему подчинённый тут же скрываясь за дверью также быстро, как и появился.

Лорд Осгрей не скрывал своего довольства и крайней степени воодушевления, пускай по его лицу и нельзя было сказать этого наверняка. Суровый взгляд Эммонда застыл на удручённой картине промозглого замка, города и их окрестностей, виднеющихся сквозь оконные ставни. Руки мужчины были сложены за спиной, а в очаге кабинета горел размеренным светом огонь, создавая в помещении тревожную и мрачную атмосферу игрой теней. Хозяин Холодного рва словно и не видел всего этого, взгляд его находился где-то далёко. Вполне возможно, что уже и не в таком далёком будущем. Будущем, что обещало его роду славу, которая и не снилась им даже до падения.

- Значит его величество желает увидеть свою знамя над Утёсом Кастерли ещё до зимы. – ни к кому конкретно не обращаясь проговорил заветные для себя слова Осгрей, чьи глаза на короткое мгновение словно сверкнули, пойма в окне пламенный отблеск. – И он получит желаемое, как и все мы. – словно заворожённый собственными словами продолжил свой неестественный монолог полководец. – Золотой лев падёт, а на смену ему придёт Клетчатый. И под властью Белой Длани этот край станет нашими угодьями, что прокормят нас многие века. Желал ли кто до меня большего, чем то, что тянется в мои руки сейчас? – вопросил в затянутое тучами небо Осгрей, что позволил себе ещё одну ухмылку. Однако в отражении она скорее выглядела, как оскал. Оскал почуявшего добычу зверя.

***

2 г. от В. А.

Речные земли.

Территория, захваченная Альянсом Северных королевств.

Выступившая в поход из города Коронации королевская армия под стягом Белой Длани находилась всего в нескольких часах пути от злополучного Харренхолла. Где двое хитрых и жёстких регентов Севера и Долины вознамерились дать решительный бой, аналог генерального сражения Единому королевству андалов. Естественно, ждать прихода весьма опасного неприятеля не входило в планы врагов, а потому те послали малочисленные, но стремительные разъезды всадников, чтобы доставить последнему Гарденеру хоть какие-то хлопоты и вместе с тем задержать его подход к месту предрешённого сражения.

Это Эдмунд понял ещё у битвы за Свиной рог Хоггов, когда в момент беспрепятственно взятия укреплённой башни рода речных лордов, едва не потерял треть фуража во время налёта неприятеля. Атаку удалось отбить, а всех налётчиков придать земле, но осадок остался. Особенно сильно стычка ударила по Сноу, что почти что лишился головы. Неуловимый волк оказался в замешательстве, т.к. по всей видимости столкнулся в том бою со знакомыми ему северянами, возможно даже бывшими приятелями. Этим враги и воспользовались, едва не уйдя от его фаворита прямо из-под носа.

Выговаривать своё разочарование северянину Гарденер не стал, с этим хорошо справлялись и другие. Вместо этого король решил немного подыграть своим врагам и вместе с тем воспользоваться сложившейся обстановкой в свою пользу. Королю нынче стало не важно сколько людей наскребёт союз для их битвы у Харренхолла. В своих силах и возможностях он был полностью уверен. Что вообще ему могут противопоставить Бейлиш и Болтон? Разве что численность войск, но в том не было ничего особенного. Сражение против дракона и элефантерии, которая нынче стала частью его гвардии смотрелось намного опаснее и весомее, чем то, что предстояло Верховному королю андалов сейчас.

Потому-то король решил немного потянуть время и обогнуть изначальный путь, слегка подзадержавшись. Вместо прямого пути на Харренхолл по Королевскому тракту он направился к Девичьим прудам Мутонов, где после захвата этого ничем неприкрытого города, он выделил десять тысяч из собственной армии, а командование ими доверил как раз таки Сноу. Понимая, что для юноши битва с северянами станет тем ещё рисковым испытанием он приказал тому заняться другим, чуть менее важным делом. Долго возражать Джон не смог, конечно, ему хотелось наказать повинных в смерти брата людей, но вместе с тем северянин дал ему клятву служения, а потому не смог отказать. Да и в интересах Эдмунда было сохранить Сноу в живых, т.к. тот был единственным кто подходил на роль того, кто смог бы возглавить Север, как регент, после свержения Болтона. По крайней мере из тех, кому король мог доверить это дело. Естественно, ради благополучия королевства Первых людей.

В итоге Сноу со своей частью воинства двинулся к Грачиному приюту Стонтонов и далее на Расколотую Клешню принадлежавшую Брюнам. То была важная миссия, чтобы полностью подчинить себе и обезопасить восточные марочные владения, бывшие ещё совсем недавно Королевскими землями. Сам же король выдвинулся по берегу Трезубца к замку Дарри, чтобы таким образом прикрыть возможность войскам альянса отступить по этому направлению к Долине, в случае своего поражения. Конечно, о подобной смене маршрута стало известно быстро, благодаря многочисленным разведчикам, коими уже давно полнились Речные земли. Но на что это влияло? Для короля сражение с его в чистом поле было намного выгоднее, чем осада полуразвалившегося древнего замка. В конце концов основной силой его армии были всадники, правда после некоторых прошедших победных сражений сказать об этом наверняка никак нельзя.

Его реорганизованная гвардия не знала страха или пощады, а препятствий отныне и вовсе не видела. Рыцари буквально вбивали своих врагов в землю, не важно был ли то всадник или пехотинец. А уж когда дело доходило до гвардии Слоновой кости, то тут уже даже стены замков не спасали. Ради эксперимента король позволил раз в месяц поить животных святой водой и это уже принесло результаты. В общем на внеочередном военном собрании на полном серьёзе обсуждалась возможность отказа от использования ручных таранов. Да и зачем, когда закованные в броню громадные звери были способны беспрепятственно снести любые ворота или даже покрошить не особо крепкие стены? В любом случае теперь уверенность его бойцов в победе стала полностью безоговорочной. И эта уверенность теперь в полном объёме уготована Бейлишу и Болтону, что дожидались его подхода к месту сражения.

Быть может, они и хотели бы как-то помешать капкану бесстрашного в своём решении андальского монарха, но сами в своих силах уверены видимо не были. Выйти за стены, дабы перехватить врага и застать в его врасплох? Крайне глупая идея, если учесть всю информацию, которую им удалось за это время собрать. Их просто раздавят и на этом все их замыслы можно считать конченными. Самим выдвинуть по тракту к восточным маркам? Глупость ещё большая, конечно, если они не хотят самоубиться. Отныне только Гарденер мог позволить разгуливать по вражеской территории, как у себя дома. В Речных землях устроить засаду было практически и негде, а без нее сражение, по ранее указанным причинам, было обречено на провал. Оставь они Харренхолл для взятия бывшей столицы и Коровских земель, то, что мешало врагу беспрепятственно занять за мог и разбить их уже на своей земле? Вот именно, что ничего. Так что врагу приходилось довольствоваться ожиданием неизбежного и редкими попытками проверить армию андалов на прочность, но так, чтобы не тратить на это уж слишком много сил, необходимых в решающей битве.

По итогу после взятия Дарри королевская армия двинулась победоносным маршем на Харренхолл, не зная ни страха, ни усталости. Ощущения от лёгких побед лишь раззадорили воинство, но Гарденер наоборот оставался спокойным и сосредоточенным. Всё не могло быть настолько просто, уж точно не тогда, когда он имел дело с двумя жестокосердными регентами, главами противостоящего ему альянса. Возможно, они надеялись, что он отступит или поостережётся вести войну на несколько фронтов, но армия андалов была как никогда сильна и решительна в своём желании положить конец конфликтам в Вестеросе и вместе с тем закончить объединением родственных королевств под одним стягом. Так что, чтобы там не думали о себе Бейлиш и Болтон, но пусть не надеются на лёгкий мир и пощаду с его стороны. До пришествия белых ходоков под Стену Севера осталось лишь пару лет и то в лучшем случае, а потому медлить было нельзя. Всё или ничего.

Да и альянс не был столь силён, каким бы ему хотелось казаться. Да, территорий они заняли много, считай добрую половину континента, но на этом плюсы объединения заканчивались. С ослабевшими Ланнистерами покончит лорд Эммонд Осгрей. Об этом Гарденер уже позаботился и полностью развязал своему главнокомандующему руки. На море отныне властвовал гранд-адмирал Пакстер Редвин, что уже должен был взять в блокаду Чаячий город и Крабий залив, так что любая помощь и координация с помощью флота для союза были полностью сведены на нет. В остальном же армии, идущие навстречу друг другу были полностью равны, но лишь по численности, да и то Гарденер позволил себе отсоединить пятую часть для других задач. Однако, ничего выдающегося противопоставить против него они не могли. Уж точно не теперь.

Так что, когда на пути следования армии показались мрачные и массивные стены Харренхолла ни у кого из его войска не возникло сомнений, что исход боя был заранее предрешён. Площадь замка позволяла разместить внутри почти всё собранную союзом рать и даже больше. План регентов по больше части ныне стал понятным – заставить его вести долгую и кровопролитную осаду, стачивая силы. С замком подобным Харренхоллу это было вполне возможно сделать, но что дальше? Рано или поздно стены замка рухнут под натиском его воинства и бежать станет некуда. Странно, но пока что этот вопрос стоит оставить на потом. Главное, что вражеская крепость сейчас лежала перед ним, как на ладони, а потому стоило как можно скорее начать подготовку к осаде.

- Что же, вот оно. Место первого триумфа Завоевателя – Харренхолл. – проговорил Эдмунд в окружении своей гвардии, глядя на пейзаж скорбных руин, всё ещё являющихся одними из лучших укреплений на всём континенте. Расплавленные драконьим огнём чёрный камень невольно заставил короля вспомнить о Балерионе, чьи кости навеки похоронены под тем, что некогда называлось Красным замком. Впрочем, страх перед драконами после его победы над последним Таргариеном почти сошёл на нет, пускай двое этих тварей всё ещё обитали где-то на этом свете.

Сейчас же перед королём стояла новая преграда, которую он был намерен не престо преодолеть. Нет, он сокрушит своих врагов, раздавит и не оставит от них даже памяти. Его враги не те люди, что были достойны милости или уважения. Они звери в людском обличье. И, как и каждого зверя, их ждало неминуемое поражение от рук людей.

Глава 82. И пали стены

2 г. от В.А.

На следующий день.

Окрестности Харренхолла. Ставка андальской армии.

- Ха… - раздался протянутый вздох со стороны короля. Изо рта Гарденера вылетел пар, который был очень хорошо заметен в предрассветных сумерках. – Какое отвратительный пейзаж. Если бы не существовало Винтерфелла, то это место по определению стало бы полной противоположностью Хайгардена. – прокомментировал он полуразрушенное строение великой крепости.

Построенный на крови рабов, обожжённый пламенем Балериона. Да уж, Хайгарден был полной противоположностью этого замка. Воспетый балладами, а не мрачными легендами, взращённый словом, а не войной. Эдмундом всем телом ощущал нечто зловещее, находясь столь близко. Его магическое чутьё, само ощущение местной природы – всё это буквально кричало ему, что надо держаться от этого места как можно дальше. Бывало, монарх мог прислушаться и тогда в его голове как будто бы раздавались крики агонии. Совсем как те, что он слышал на Пламенном поле, но здесь было нечто другое. Здесь не было сражения или битвы, а только безграничный ужас перед уничтожением в огненном шторме.

- Не могу не согласится, ваше величество. – раздался над ухом голос заспанного Алестера Флорента. В этот раз казначей не хотел остаться не удел, а потому уступил своё место наместника города Коронации лорду Эстермонту. Бывший мастер над законом был наилучшей кандидатурой для таких дел. Сам же Старый Лис желал оказаться как можно ближе к легенде, которую творил король андалов. Похоже лорд Ясноводной принял слишком близко к сердцу своё безучастие в Агонии Драконов. – У Хоаров совершенно не было вкуса. Слишком здесь мрачно, а погода, так просто кошмар. – поежился лорд от прохладного, почти ледяного тумана, что являлся неотъемлемой частью здешней атмосферы.

- Раньше сей замок был более впечатляющим, лорд Флорент. Монументальным, неприступным. Сейчас. Лишь тень. Тень не войны, но истребления. – не сводя взгляда с многометровых стен и бойниц на которых засели несколько тысяч лучников, дежуривших на постах с самого момента их прибытию к замку, отозвался на высказывание советника король.

- Кхм. Простите, сир. Всё время забываю, что вы единственный из живущих, кто когда-либо видел Харренхолл… целым. – подобрал один из марочных лордов юга подходящее слово, несколько смущённый своей оплошностью. Одет лорд Ясноводной был в новенькую броню, по странному совпадению напоминающую таковую на короле, но с гербами Флорентов, что логично. Впрочем, винить в том, что советник желает во всём соблюдать преемственность королевского стиля не стоило.

- Не видел. Тогда были иные времена. Чтобы явится ко двору короля Рек и Холмов просторскому принцу нужно было быть в цепях и никак иначе. – припомнил дни своей юности Гарденер. В егоположении и впрямь было практически невозможно так просто взять и посетить чужое, а главное враждебное королевство. Единственное королевство за пределами Простора, где он успел побывать за то время, так это Запад. И только потому, что с Ланнистерами в то время у них был союз.

- О, тогда вам должно быть и самому интересно, как он должен был изначально выглядеть. – предположил Флорент, но наткнулся лишь на мрачное молчание короля, что сидел на свежем воздухе в своём походном кресле. Монарх не ложился спать с самого момента прибытия. Сон к нему не шёл и всё это время он занимался тем, что лишь смотрел и ещё раз смотрел. По лагерю проходились несмелые шёпотки насчёт реакции короля. Впрочем, никто бы не посмел думать, что Гарденер мог чего-то бояться или даже опасаться. Реакция короля была странной, но не дело простых смертных в это лезть. Всё это время вокруг Эдмунда занимались бдением его гвардейцы, которые не могли оставить его беззащитным. Может быть, мужчина и хотел остаться наедине с собой и своими мыслями, но не мог из-за своего положения и возможной опасности условий, в которых находился. И конечно же в этот момент с ним рядом был Корбрей, что не задавал вопросов, а лишь выполнял свой долг. Флорент же присоединился к ним после короткого сна в своём шатре. В конце концов возраст советника брал своё, но тот продолжал неустанно демонстрировать свою верность и сопричастность.

- Нет, мне всё равно, каким выглядел Харренхолл в коротком зените его славы. Его начали строить ещё до моего рождения, а закончили к моменту уничтожения. Если не это рок судьбы, тогда я не знаю что. Сама судьба была против того, чтобы это мерзкое наследие власти железнорождённых в Речных землях вообще существовало и Эйгон стал её орудием. – высказался о своём мнении на этот счёт король, подставив под уставшую голову руку, что оперлась о подлокотник. – И ныне нам следует завершить исполнение её воли.

- Простите? – не совсем понял или же не хотел понимать Флорент, а потому поспешил уточнить, что же на самом деле значили слова монарха.

- Эта крепость должна исчезнуть со страниц истории, лорд Алестер. Окончательно и бесповоротно. Это памятник драконам, памятник железнорождённым и памятник всем многочисленным мятежам, что здесь совершились. Всех тех, кто мне ненавистен и будет ненавистен когда-либо. Я не могу позволить ему существовать. – мрачно и решительно озвучил свой приговор данному месту Гарденер, вызывая своими словами реакцию сродную если не шоку, то как минимум удивлению.

- Много работы. – кратко высказался, стоящий по левую от него руку Корбрей, не выказывая собой ни капли неприятия или сомнений в решении короля.

- Но постойте же, сир. – практически полностью очнулся от своего вялого состояния лорд-казначей. – Это же какие траты! Времени, ресурсов и людей. Я уж не говорю, что при должных вложениях и упорстве крепость всегда можно перестроить в нечто более достойное вашего имени. – постарался отговорить советник короля от его решения, но Эдмунд остался непреклонен.

- Нет. Никаких трат. Никаких реконструкций. Никаких полумер. Если понадобится, то я сам не оставлю в этом склепе и камня на камне. Раз вам так хочется, то можете вложится в постройку септы в этом самом месте, но не более того. – тон, с которым прозвучали эти слова, не терпел возражений. Вообще сейчас было сложно хоть в чём-то убедить короля. Словно кровь пропитавшая эти места делала его озлобленным и нелюдимым.

- Хорошо. – вернувшись к более спокойному настрою, удручённо покачал головой советник. – Как вам будет угодно, ваше величество.

После этого над зоной отчуждения, коей являлось местонахождение короля в обширном шатровом лагере, опустилась тишина. И вновь король неотрывно разглядывал полуразрушенную крепость, смотрел на крепкие ворота, наблюдал за неспешными лучниками, что готовились осыпать его войска градом стрел, лишь только начнётся осада. Быть может на первый взгляд держать оборону в Харренхолле и казалось идеей крайне бредовой и трусливой, но если посудить логически, то регенты поступили крайне мудро. После стольких побед кто вообще осмелится выйти против Гарденера и его войска в чистом поле? Слава о его магических возможностях распространилась по всему Вестеросу, так что недооценивать его перестали и наоборот скорее начали переоценивать.

Укрывшись за крепкими стенами, которые даже элефанты едва ли поцарапают, враг сможет истощать его силы и держать оборону столько, сколько заблагорассудится. Даже с продовольствием проблем, считай, что и нет. Благодаря речным воротам замка все необходимые припасы могут доставляться прямо с Божьего ока. Пожалуй, Хоары действительно создали нечто, что способно пасть только под атакой сверху. Даже Штормовой предел казался на фоне Харренхолла лишь одним из добротных замков, что уж и говорить об остальных. Подводя итоги, мрачное настроение короля объяснялось не только его личными ощущениями, но и жёсткой острасткой, которую дали ему Болтон и Бейлиш своим решительным поступком. После множества ещё не столь давних побед думать о том, что его остановят какие-то стены было тяжело. Крайне тяжело. Так тяжело, что приводило его в холодную ярость.

- Хм, мой король, простите, что отвлекаю, но похоже пришло время собрания перед началом осады. – напомнил ему Флорент. Отвлёкшись от своих мыслей Гарденер обратил внимание на полностью проснувшийся и готовившийся к бою лагерь. Солдаты ещё со вчера готовили лестницы и иные приспособления, в том числе и осадные. Должно быть прошло ещё несколько часов с того момента, как прошлая часть их разговора подошла к концу. И всё это время Эдмунд продолжал сидеть на своём месте и мрачно наблюдать за непреступным, даже в своём печальном состоянии, замком.

- Его не будет. – сказал, как отрезал, Гарденер, поднимаясь со своего места. – Никакой осады. – отчеканил он, становясь во весь рост и всю ширину плеч.

- Что, но как же? – совершенно потерял связь с реальностью Флорент, что смотрел и не узнавал своего короля. Сказанные слова нельзя было воспринять иначе, кроме как приказом к отступлению, и это рвало все шаблоны советника. Впрочем, не его одного, ибо гвардейцы, особенно те, что принадлежали к числу новичков, также смотрели на монарха так, будто бы впервые видят.

- Помнится тоже самое вы сказали по поводу присланной на переговоры делегации, ваше величество. – остался спокойным лишь один Корбрей, прекрасно зная, что после столь громких заявлений его сюзерен и друг не может отступить. – Вы погнали их в шею, объявив, что с клятвопреступниками переговоров не ведёте. Значит ли это, что на них правила войны не распространяются? – зрил в корень глава гвардии, внимательным взглядом отслеживая реакцию Гарденер на свои слова.

- Именно, друг мой. Именно. – осмотрел пространство перед замком король, что и не помышлял о бегстве или отступлении, лишь о своей безоговорочной победе. Такой, которая отзовётся в веках на страницах истории.

- Тогда нам придётся простоять здесь, как минимум месяц, прежде чем подвезут бочки с зажигательной смесью. – сделал для себя выводы, Корбрей, полагая, что монарх желает окончательно придать крепость огню.

- Не придётся, Лин. Сам всё сделаю. – весьма чётко произнёс король и звонкое эхо его голоса прошлось по пространству, вызывая внутренний трепет среди людей его окружавших. – Слушайте мой приказ. – не дожидаясь реакции на свои слова, обратился не терпящим возражений голосом к своим советникам король. – Все осадные орудия оставить. Армию приготовить к сражению и выстроить в формации для прямого столкновения с противником.

- Ваше величество, при всём моём к вам уважении… - решился всё же противится Флорент, искренне полагая, что у короля помутился рассудок. Однако фраза советника была быстро прервана жёстким и требовательным взглядом Гарденера. Даже если тот действительно взял и сошёл с ума, королём быть он от этого не перестал. Суровая правда жизни.

- Я не потерплю возражений, лорд Алестер. Подготовкой войск займитесь вы, приказ мой и передадите. Лин, - пронзил острым взглядом друга Эдмунд. – Организуй так, чтобы гвардия была готова идти в бой на острие атаки. Назначь кого поспособнее, а сам останься подле меня с отобранной сотней. Пусть организуют вокруг меня стену щитов, но только после того, как сюда подвезут все запасы святой воды, что только есть. Это понятно? – дал весьма чёткие указания без лишних подробностей Гарденер, но капитан гвардии понял, что хотел этим сказать король. Да так понял, что даже на несколько мгновений растерялся.

- Значит не шутите. – с откровенным беспокойством констатировал факт рыцарь Долины.

- Нет. – только и сказал король, имея ввиду, что на этом разговор окончен.

Не имея альтернативы, доверенные лица короля немедленно преступили к исполнению распоряжений. Уже вскоре рядом с Гарденером заняли свои места гвардейцы со щитами, в числе которых была Бриенна Тарта. Девушке-рыцарю предстояло столкнуться с силой избранника Семерых, о которой ей пока только доводилось слышать. Услышавшие весть о приказании короля ветераны прошлых кампаний изрядно засуетились, а кто-то даже делал ставки на то, за сколько падёт столь впечатляющая крепость. В любом случае армия была готова к бою в кратчайшие сроки. Благо приготовлений на это потребовалось не так уж и много. Теперь домой с победой сможет вернуться намного больше людей, чем если бы была проведена осада. Будущее сулило им жизнь и победу. И всё это источала собой фигура Верховного короля андалов.

- Честно не знаю, что вы задумали, ваше величество. – совсем тихо обратился к Эдмунду верный рыцарь, помогая королю снять с себя доспехи. – Но вы и сами должны понимать, что Харренхолл, не ваш уровень. Эти стены даже за три века с момента Эйгона и Балериона едва ли пошатнулись. Их брали ценой огромных потерь и не думаю, что ваша задумка обойдётся легче. Я не стану смотреть, как вы умираете, особенно после того, как вы ещё совсем недавно находились на грани. – высказался о своём беспокойстве Гарденеру прямо в лицо его верный друг, но тот лишь только улыбнулся. Совсем немного, краешком губ, ибо лгать Корбрею прямо в лицо королю честь не позволяла.

- Я знаю, что ты не будешь смотреть за моей смертью, Лин. Именно поэтому ты всегда будешь подле меня. А сейчас, будь так добр, сосредоточься. Как только увидишь, что у меня уже нет сил, а кровь начинает хлестать из глаз, тогда начинай отпаивать меня всем, что есть. Хоть силком вливай меня воду. А все остальные пусть готовятся омывать меня святой водой прямо из бочек. – дал последние наставления пред началом главных действий король, становясь на колени в похожей на молитвенную позе.

Столь странный поворот событий не мог не вызвать недоумение у защитников крепости. Гарденер был уверен, что Болтон или Бейлиш сейчас ломают голову, как и многие лорды Севера и Долины, стоя на стене и наблюдая за тем, как армия, которая по всей логике должна начать осаду, выстроилась для сражения словно в чистом поле. Они не могли видеть фигуру Эдмунда за стеной гвардейцев, но хорошо понимали, что сейчас их противник находится именно там и к чему-то готовится. И это пугало. Нервировало. Заставляло гадать и строить теории, но вскоре все они разобьются о суровую реальность.

- Эту крепость нельзя взять с севера. Нельзя взять с юга, запада или востока. Лишь однажды она покорилась небесам и пламени. Однако, все забыли, что сей замок стоит на земле. И порой даже она уходит из-под ног. – продекламировал мужчина, прикасаясь ладонями к сырой земле и опуская голову. Всё происходящее скорее напоминало покаяние или же некий ритуал, и на самом деле никто не знал истинной правды.

Ничего. Далее не произошло абсолютно ничего. Лишь продолжал гудеть порывистый хладный ветер. Однако обе стороны продолжали ждать. Чего? Никто из них этого не знал, а только думали, что знали. В любом случае каждый из них заметил момент, когда что-то неуловимо поменялось. Словно всего на мгновение само дыхание мира застыло перед шумным вздохом. А затем, наступило то, что ещё долго будут пересказывать друг другу впечатлённые и богобоязненные люди.

Дрожь земли. Так прозвали это люди. Весьма подходящее название, но вряд ли оно способно передать всё, что стояло за этими словами. В один момент сама земля разверзлась на многие метры и тогда уже никому не стало дело до того, что же вся эта подготовка означала. Лишь бы бежать, хоть как-то спастись от того ужаса, который приходит с ушедшей из-под ног землёй. Однако за закрытыми вратами и монолитными стенами из чёрного камня бежать было некуда, и этот факт был, пожалуй, самым страшным во всей этой истории.

Громадные древесные корни даже не прикасались к стенам и башням древней крепости. Да и зачем, когда вся их мощь была направлена на то, чтобы раз за разом биться в агонии под землёй и разрывать её поверхность? Под гулом и воздействием огромных разломов хлипкие башни Харренхолла сами кренились и падали, забирая с собой жизни обитателей, защитников и всех тех, кто оказался на их пути. Ударная волна от подобного надругательства добралась даже до королевской ставки, где мокрый и дрожащий от холода король андалов продолжал творить своё невозможное действо.

Когда начали крошиться и уходить под землю стены, тогда войска альянса окончательно поняли – это не они загнали воинство андалов в ловушку, это они загнали в смертельную ловушку самих себя. Выбора у них более не осталось, либо они открывают ворота и пытаются хоть как-то прорваться сквозь заготовленные строи вражеской армии, либо они навеки останутся похороненными на руинах мрачной крепости. На окончательных руинах, где уже не останется ничего, что сможет когда-либо кого-либо защитить. Гробница Хоаров исчезала на глазах, и противники сделали свой выбор. Ворота начали открываться со всех сторон, и пока место первого триумфа Эйгона Завоевателя уходило прямо под землю, воинство Верховного короля андалов трепетно готовилось к битве с самым отчаянным противником в их жизни. Ибо после такого даже их армия, покажется лишь малым и не столь опасным препятствием на фоне того, что происходило за спиной у убегающих в ужасе солдат.

- И пали стены Харренхолла. – с отдышкой и заплывшим взглядом наконец-то смог выпрямится король. По его лицу стекали капли натурального кровавого пота, смешанного со святой водой. Он сам, да и гвардейцы едва ли осознавали произошедшее. И никто не мог сказать, что король сейчас стоял на коленях. Не после такого. Как бы Гарденер сейчас не выглядел, но в глазах людей он победитель, триумфатор и святой. Кто угодно, но точно не человек, что стал существом страшнее, чем даже самый ужасный дракон в истории Семи Королевств. – И более никогда не воспрянут они. – выдавил из себя последние слова монарх, смахивая рукой с губ остатки крови.

Глава 83. Над пропастью

2 г. от В. А.

Речные земли. Остов Харренхолла. Королевская ставка.

Джон был рад вновь оказаться вблизи союзных войск андалов. Даже странно, что за это время он стал чувствовать себя неотъемлемой частью вассалов Дубового трона. Впрочем, если задуматься, то король Эдмунд сделал для него намного больше, чем его отец, хотя в этом он никогда не признается даже самому себе. Почести, доверие и признание. Всё, чем он когда-то хотел обладать теперь было в его руках и это Неуловимому Волку нравилось и даже очень. Когда его величество доверил ему право управления собственным многотысячным воинством и кампанией на Расколотой Клешне, то Сноу думал, что возникнет множество проблем с его авторитетом среди просторцев, штормовиков и представителей восточных марок. Однако же авторитет северянина вкупе с поддержкой последнего Гарденера всё же сделали своё дело и проблем в ходе разгрома и подчинения Стонтонов и Брюнов не возникло.

Теперь же после взятия Грачиного приюта, Лютого логова и Бурой лощины, бывший бастард, а ныне доверенное лицо и полководец святого короля возвратился в главную ставку, расположившуюся у Харренхолла, с триумфом, совсем как его отец и младший брат когда-то. Сноу радовался и тому, что ему не пришлось смотреть на сцену, как его знакомые и товарищи по военным компаниям Робба были полностью разбиты и уничтожены его нынешними союзниками и сюзереном. Джону уже довелось услышать, что некогда грозный замок, который при каждом его посещении казался ему воплощением древнего несгибаемого духа железнорождённых королей Речных земель, был почти полностью стёрт с лица земли, как и пару лет назад Пайк.

От этой новости северянин испытывал разные эмоции. Одно дело, если его земляки сражались на поле боя с мужеством достойным Первых людей, и совсем другое, когда земля уходит из-под ног, а все твои усилия не более, чем жалкие потуги перед неминуемой магической силой короля андалов. Неуловимый Волк был благодарен за что смотреть на это ему так и не пришлось. Вряд ли бы он смог спокойно смотреть за этой картиной. Однако и осуждать своего сюзерена он не спешил. В конце концов шла война и король сделал всё возможное, чтобы победить и сохранить жизни собственных людей.

Впрочем, даже зная, что его ждёт, Сноу не был готов увидеть лишь большой провал на месте древнего замка, от которого осталось лишь пара разрозненных участков стены, да речные ворота, ведущие к Божьему оку. Правда и от них осталась разве что половина в виде, выглядывающей из-под воды разбитой арки. Признаться честно, не видя замок ранее, Джон легко бы мог решить, что это и есть тот самый Харренхолл, оставшийся после Эйгона Завоевателя и его дракона. Но на деле же не Завоеватель превратил это место в настоящие руины, а король андалов, ещё раз затмивший память о валлирийце и его семействе, сгинувшем со страниц истории. Так вот какого это оказаться участником настоящей легенды? По крайнее мере именно так искренне подумал про себя северянин.

В любом случае прибытие в лагерь недостающей части воинства не осталось незамеченным. Об их прибытии должны были узнать благодаря разъездам и так на деле и оказалось. Королевское воинство приветствовало войско под командованием северянина радостными возгласами, словно совсем недавно им и не довелось принять участие в событиях намного масштабней, чем те, в которых побывали новоприбывшие. Увидев несколько знакомых лиц, Джон приветственно взмахнул рукой, но задерживаться надолго не стал. Неуловимый Волк пытался высмотреть королевский шатёр или что-то на него похожее, но смотрел и не находил. И пускай в своих сообщениях он весьма точно и подробно сообщил о своих успехах его величеству, но как верный вассал свой доклад он был обязан представить лично, как и проявить должное почтение.

- Сир Сноу, - обратилась к нему крепкая фигура, закованная в гвардейскую броню, преграждая путь прибывающей процессии воинов. – Король ждёт вас. – веско произнесла данная фигура, требовательным, но при этом абсолютно нейтральным тоном.

Голос показался северянину знакомым и взглянув на гвардейца чуть пристальней он смог распознать в нём Бриенну Тарт, единственную женщину-рыцаря в числе королевских защитников. В основном, конечно, это удалось сделать по статусному андальскому клинку, висящему на поясе, не узнать который было попросту никак нельзя. В остальном же дочь лорда Тарта никоим образом не выдавала себя, как представителя противоположного пола. Слишком уж похожи были её голос и повадки на тех, с кем каждый приходилось иметь дело северянину. Да и к тому же главной привычкой леди Бриенны было почти всегда носить на голове шлем, что лишь сильнее заставляло её сливаться со всеми остальными представителями гвардии.

- Леди Бриенна, - поприветствовал Тарт северянин лёгким кивком головы, останавливая своего коня всего в паре метров от упомянутой рыцарши. – Мои люди… - собирался было напомнить Сноу о том, что его людям требовался отдых после долгой дороги, но был прерван по-прежнему веским высказыванием штормовой девушки.

- Нуждаются в отдыхе. – закончила она за него фразу. – Лорд Флорент уже распорядился, чтобы вашим людям выделили место в лагере, так что этим займутся, можете не беспокоится. А вот его величество заставлять ждать не стоит. Идёмте, сир Сноу. - даже требовательнее, чем раньше произнесла рыцарша, и не дожидаясь ответом северянина развернулась к нему спиной, из-за чего изумрудный плащ с Белой Дланью был подхвачен пронизывающим холодным ветром Речных земель.

Огорошенный столь пренебрежительным к себе отношением, Сноу поспешил как можно скорее спешится и направиться вслед за леди Бриенной. Думать о том, что он мог чем-то вызвать королевский гнев не хотелось. Если бы это было так, то церемонится с ним не стали и заковали в цепи, как только северянин пересёк границу королевской ставки. Скорее всего, таков был выдержанный и суровый характер уроженки Тарта, желающей исполнить свои обязанности, как и подобает её статуса. Джон видел ту всего пару раз, а разговоров вести вообще не доводилось, так что его предположение скорее всего могло оказаться правдой. Так или иначе, но андальский монарх ожидал его, и, если в чём-то девушка-рыцарь и была права, так это в том, что короля, который способен своей силой разрушать целые крепости, заставлять ждать не стоило.

Король Эдмунд ожидал его, застыв перед расщелиной, что проходила ровно по середине от того места, где некогда высился Королевский костёр, главная башня Харренхолла. Рядом с ним, как и подобает находился неизменный сир Корбрей. Уже сейчас ставший едва ли не живой легендой южного рыцарства, наравне с сиром Барристом Селми или тем же Эртуром Дейном. Некоторые предполагали, что подобное отношение к рыцарю Долины не совсем оправданно, но любой кто видел, как этот человек орудует посчитает любое пренебрежение в его сторону, не более чем блажью или чёрной завистью. Быть может, в прежние времена глава гвардии и мог чем-то уступать именитым рыцарям из числа Белых Плащей, но теперь тот стоял с ними наравне и это для Джона было бесспорным фактом.

- Ваше величество, - преклонил колено перед своим королём Сноу, выражая почтение. – Расколотая Клешня ваша и полностью приведена в повиновение. – отчитался северянин, не желая ходить вокруг да около, тем более что именно этих слов от него и ждали.

- Джон, - обернулся к нему монарх, чьё лицо на мгновение выглядело для северянина холодной безразличной маской, но оно вмиг пришло в норму стоило ему лишь только обратится к бывшему бастарду. Что-то в короле неуловимо изменилось. Быть может взгляд или осанка, будто бы совсем немного стали более резкими. Впрочем, Неуловимого Волка это не особо волновало. Его младший брат также, приняв бремя власти, стал со временем другим человеком. Правда мужчина, представший перед ним, был намного старше и опытнее, а потому Сноу казалось, что изменений в его характере быть не должно. Хотя скорее всего, как и каждому человеку, монарху также было свойственно меняться с течением времени. – или же мне лучше сказать сир Сноу? – отвлёк его от мыслей задумчивый взгляд Гарденера, что будто бы смотрел сквозь него и почему-то хмурился.

- Простите, мой король, если я чем-то вызвал ваше недовольство, то… - решил взять судьбу в свои руки северянин, но вновь оказался прерван.

- Да, Джон. Вызвал. – подтвердил наихудшие опасения всё ещё коленопреклонённого рыцаря король, чьи эмоции недовольства нет-нет, да отразились в его голосе. По спине Сноу невольно поползли мурашки от не самого хорошего предчувствия, а по виску скатилась капля холодного пота. – Встань. – требовательно приказал ему монарх и северянин тут же подчинился. Взгляд Гарденера, казалось бы, не обещал ему ничего хорошего. Где Джон умудрился оступиться бывший бастард не знал, но очень хотел бы знать. По крайней мере это бы не заставило перебирать его в голове всевозможные варианты, совершённых за кампанию поступков и решений. – Ты так и не сказал мне какое имя желаешь носить. А это совсем не порядок. – неожиданно резко сменил гнев на милость король, чьё выражение лица вмиг стало расслабленным, если не сказать игривым.

- Просите, что? – совсем растерялся северянин, чьё сердце едва ли в пятки не ушло, но оказалось, что король лишь желал немного сбавить градус серьёзности, который внушил себе молодой воин. По крайней мере именно это стало понятно по смеющейся ухмылке сира Корбрея.

- Брось, Джон. – похлопал его по плечу король, словно всего на миг став тем, кем был ещё не так давно. – Неужели ты забыл, что уже перестал быть бастардом? По крайней мере с точки зрения закона. Тебе полагается награда за твои старания и успехи. Так почему бы ей не быть одним из замков Брюнов? А то многовато их у них не находишь? – подмигнул ему король, но почему-то отошедшему от удивления и нервозности северянину показалось, что данное действие было насквозь фальшивым. – Кхм. Так к чему это я? – вернул себе более серьёзное выражение лица Гарденер. – Негоже почти что лорду носить фамилию бастарда. Пора бы уже определиться с тем, как тебя стоит величать. Иначе даже к старости тебя продолжат звать так, как сейчас. И это я ещё не говорю о путанице, что может возникнуть из-за целой кучи других Сноу, что есть сейчас в Вестеросе. Понимаешь меня? – внимательно посмотрел на Джона король Эдмунд из-за чего северянин поспешил вновь подобраться, дабы не выглядеть в глазах присутствующих уж совсем мокроносым юнцом.

- Простите ещё раз, сир. Но не велика ли для меня награда? – чувствуя искреннюю неловкость от своего положения обратился бывший бастард к королю, но тут же поспешил исправиться, как только увидел, что Гарденер снова начинает хмуриться. – Я не отказываюсь, просто… это всё столь неожиданно, да и война ведь ещё не окончена. – как-то потеряно закончил Сноу, из-за чего даже захотелось провалиться сквозь землю, особенно после недоумённых переглядываний между королём и его капитаном гвардии. И как раз место для этого подходящие было рядом, даже идти далёко не придётся.

- Ты слишком скромен, Джон. Но это не слабость, а добродетель. – чуть сжал его плечо в знаке поддержки монарх. – Поверь на службе не бывает ничего быстрого или медленного, лишь соответствующее заслугам и стараниям. Да и как ты будешь регентом Севера при своих братьях, если за душой у тебя будут только рыцарские шпоры, да традиционная фамилия ублюдков Севера? Подумай об этом. – дал ему совет король, наконец-то отпуская плечом северянина из своей хватки.

- Я понимаю, что вы хотите сказать, ваше величество, но… Стоит ли мне занимать эту должность? Всё же есть кандидаты куда лучше меня. – отвёл взгляд в сторону Сноу, пытаясь не смотреть королю в его до странного холодные глаза. Бывший бастард искренне считал, что монарх возлагает на него слишком большую ответственность и от этого ему было не по себе.

- Не трусь, парень. Если бы был иной выбор, то его величество рассмотрел бы его. Да только вот кто, как не ты сможешь распорядится интересами семьи своего отца, в отсутствие других достойных кандидатур? Или же ты желаешь, чтобы, когда опустеет место Болтона, его занял кто-то вроде всё того же лорда Дредфорта? – вместо короля обратился к нему Лин Корбрей. Капитан гвардии не раз пытался выбить из северянина неуверенность во время тренировок, проводившихся для гвардии. Но если в бою бывший бастард был едва ли не прямее и твёрже, чем кто-либо другой, то вот когда дело касалось своего места в мире наружу мгновенно всплывали все его сомнения.

- Нет, не желаю. – сдержал тяжкий вздох Неуловимый Волк, что взглянул на короля со всей серьёзностью и решимостью на которые был способен. Упоминание лорда Дредфорта, что всегда казался ему немного пугающим, всколыхнуло раны, вызванные предательством и смертью младшего брата. И именно Болтон был одним из зачинщиков этого предательства, если верить сведениям и словами короля. Да и к тому же мысль потерять ещё и Брана с Риконом и Арью с Сансой также не давала ему покоя. – Если потребуется, то я готов занять пост регента, ваше величество. – а вот эти слова уже предназначались королю, что благожелательно кивнул ему, подтверждая своё удовлетворение услышанным.

- Отлично, Джон. Тогда думаю тебе не составит труда доказать свои слова делом, верно? – испытующе вопросил у него Гарденер, заставляя северянина вновь удивлённо раскрыть глаза. – Ты отлично справился со своей первой крупной кампанией, но Болтон всё ещё жив и укрылся в Риверране. А это цель куда крупнее и сложнее, чем захолустные замки бывших лордов Королевских земель. Пожалуй, теперь это сильнейшая крепость во всех Речных землях и любой, кто возьмёт её сейчас. Одержит победу. Обретёт достаточный авторитет для того, чтобы занять подходящее ему место. – пояснил свои слова король, вызывая море вопросов у северянина.

- Так значит это правда? Даже не смотря на вашу победу Болтон и Бейлиш смогли уйти. – припомнил ещё одни слухи, что доводилось услышать Сноу по пути к королевской ставке.

- Всё так, Джон. – отвернулся к расщелине король и Неуловимый Волк был полностью уверен, что взгляд Гарденера стал точно таким же, каким и был до того, как он прибыл на доклад. – Болтону удалось прорваться через заслон конницы и сейчас он укрывается в родовой цитадели Талли. Бейлиш же, этот удачливый мерзавец, трус и проходимец. Как оказалось тот покинул крепость ещё в тот же день, как мы прибыли к Харренхоллу. Словно почуял, что здесь его ждёт смерть. Оставил рыцарей Долины под командованием лорда Ройса, а сам поспешил убраться через речные ворота и по слухам вернулся в Орлиное гнездо через переправу, что в городе Харровея.

- Но ведь теперь у них нет войск. – высказал очевидное Сноу, заметив, что король начал сжимать свой кулак в приступе гнева и это наводило на мысли, что всё оказалось не так просто, как он думал.

- Болтон быть может и да. Лишился почти всех своих войск, что вызвало открытое восстание лордов Маллистера и Блеквуда. Они уже послали мне гонцов с заверениями в верности и поддержке, после чего осадили Близнецы и блокировали путь на Перешеек. Болтону теперь не уйти и он это знает, а значит будет бороться за жизнь отчаянно. А вот Бейлиш, - ранее спокойный и мрачный голос короля внезапно сорвался чуть ли не на рык, настолько похоже задел его за живое лорд-регент Долины. – Этот ублюдок поимел собственное королевство моими же руками!

- Что вы имеете в виду, ваше величество? – вновь растерялся от резкой смены настроя монарха Джон, на которого ныне свалилось уж слишком много новостей и обязательств.

- Ох, - постарался успокоиться Эдмунд, но вот его рука, то и дело норовила сжаться обратно в кулак. – Как оказалось в Долине не все были довольны политикой лорда Перстов, так ещё и эта война. Не знаю, как он убедил их вообще собрать войска и явиться в Харренхолл. Но по итогу теперь все лорды-противники Пересмешника погребены в этой дыре, а все союзники выстроились у Кровавых врат, дабы держать оборону от нас. Отныне власть Бейлиша незыблема, ведь я сам уничтожил всех тех, кто ему противостоял. – раздался тяжкий вздох монарха. – Теперь у нас не остаётся иного выбора, кроме как разделить войска. Большую часть поведёшь ты и лорд Флорент на Риверран за головой Болтона. Именно поэтому я ждал твоего прибытия, Джон. Только собственной победой над сильнейшим лордом Севера ты сможешь заиметь достаточное уважения и поддержку, дабы стать регентом. – обернулся к нему монарх, давая понять, что ждёт от него только победы и никак иначе. – Дорога к крепости открыта, ведь за это время были взяты Каменный оплот Бракенов и замок Личестеров. Так что вам останется только блокировать Риверран.

- Я понял, сир. И я не подведу вас. – приложил руку к сердцу Сноу, давая таким образом клятву, как королю, так и себе самому. – Так значит вы собираетесь отправиться в Долину? – уточнил Джон, хотя ответ для него и так был ясен.

- Иного не остаётся. Слишком многое возомнил о себе Пересмешник, чтобы позволить ему и дальше беспрепятственно сидеть в Орлином Гнезде и пользоваться хаосом на континенте. Благо лорд Редвин сможет оказать мне поддержку с моря. Взяв Чаячий город тот сейчас находится у Рунного камня, готовый блокировать крепость Ройсов в любой момент. – кратко описал ему дальнейший план действий монарх, наконец-то обретя внешнее спокойствие. – Можешь идти, Джон. Тебе нужно отдохнуть и хорошенько подумать над тем, какое имя ты возьмёшь себе. – махнул рукой Гарденер, завершая их разговор. – Я жду от тебя ответа до отбытия, Джон. Негоже, чтобы в Лютом логове сидел волк без имени.

На этом Джон покинул покой короля, что словно прирос к своему месту и продолжал смотреть в разлом, на месте которого некогда стоял Харренхолл. Слова монарха действительно заставили его как следует задуматься, ведь они по своей сути были полностью истинными. Прошли те времена, когда даже близкие смотрели на него свысока. Теперь он был одним из тех, кто творил историю. Будущей регент Севера, рыцарь, почти что лорд. Разве мог он и дальше носить презрительную фамилию Сноу, как отметину греха, что совершил его отец, но никак он сам? И всё-таки выбор ему предстоял сложный, как и то, что ждало его впереди.

Глава 84. Львиный оскал

2 г. от В. А.

Западные земли. Ланниспорт. Окрестности Утёса Кастерли.

Армия Простора под командованием Эммонда Осгрея.

- Рубай! – крикнул осадный инженер, после чего натянутый канатом требушет немедленно инициировал вброс снаряда в плотную городскую застройку.

Пролетев приличные несколько сотен метров и миновав высокие стены города, снаряд угодил в крышу одного из многочисленных зданий, закономерно пробивая крышу, однако далее никакого эффекта от этого не последовало. Ушёл в молоко? Так думали только те, кто ещё не знал с чем они имеют дело. На самом же деле, успевшие распробовать на себе данный способ ведения осады, жители третьего по численности населения города, а может быть и второго после разграбления Староместа, ринулись кто-куда от места падения странного снаряда. И не спроста. Ведь уже в следующее мгновение здание буквально взорвалось изнутри десятками буйнорастущих деревьев и кустарников, начав заполнять видимое пространство и блокировать собой многие проулки и узкие улицы. Те же, кто не успел сбежать, оказывались живым удобрением для хищнических растений.

- Отлично! Готовьте новый бочонок! – отдал следующий приказ осадный инженер, что уже не первый год занимался обслуживанием и отладкой орудий.

Повелитель Северной марки Простора и главнокомандующий силами андалов, т.е. самый натуральный военный министр королевства, лорд Эммонд Осгрей хищнически улыбнулся, глядя на эту картину. Ему пришлось немного подождать, однако алхимическая новинка, присланная ему верховным мейстером, аж из самой Цитадели полностью оправдала, как свою эффективность, так и название. Можно сказать, что это было продолжение воли и сил самого Верховного короля, только используемая его, Клетчатого Льва, руками. Шёл конец третей недели осады и битвы за столицу западного королевства и шансов у Ланнистеров оставалось всё меньше и меньше.

Изначально Золотые Львы старались навязать открытое сражение просторской армии, но быстро обломали свои клыки благодаря свежим силам и как раз-таки новому средству ведения войны. Потеряв больше половины наспех собранного ополчения со всех вассальный земель, в том числе и недавно приобретённой части Речных земель, Ланнистеры под командованием Джейме и Давена укрылись за стенами Ланниспорта, думая, что стены смогут их защитить. И всё же с появлением на доске короля Гарденера правила войны серьёзно поменялись, а стены и замки более не имели своего стратегического значения, как когда-то тоже самое сделали и драконы, только вот теперь не огонь стал самым страшным противником каменной кладки и укреплённых бастионов, а сама природа.

Да уж, ушла эпоха, как не печально это осознавать. С появлением чего-то подобного вся власть лордов отныне ничего почти что не стоила, в отличие от благоволения короля, с которым после этой войны вряд ли захочет кто-то сорится, да и найдутся ли такие смельчаки впредь неизвестно. Его величество благодаря вестям о судьбе Харрехолла уже прозвали Эдмундом Разрушителем Крепостей, что добавило ещё одно звучное прозвище к многим другим. Хотел бы Осгрей увидеть те события своими глазами, но увы, приходилось довольствоваться лишь тем, что сейчас происходило прямо перед ним.

Ранее о событиях, произошедших при Пайке, говорили с крайней степенью сомнения во всех остальных частях королевства, за исключением Простора, но и там более склонялись к божественному провидению, нежели к реальному проявлению возможностей монарха. Теперь же сомнений в том не оставалось и Осгрей был несказанно рад, что в своё время не поддержал Тиреллов, ибо сейчас он находился в зените славы, как тот, кто вот-вот возьмёт легендарный и непреступный Утёс Кастерли, а где же бывшие стюарды? Ах, да. Сгинули где-то на Стене во время нападения одичалых. Такой себе конец, что мог ждать и его, но Клетчатые Львы смогли вовремя опомнится и понять откуда дует ветер.

Так что же это было за средство, что вселило в главнокомандующего столько уверенности в своей неминуемой победе? А назывался этот алхимический субстрат в бочках с печатью Цитадели «Буйноростом».

По сути, это было логичное продолжение стремительных семян, что использовал король для того, чтобы разгромить флот железнорождённых и остановить элефантерию Золотых мечей в Битве при Бронзовых вратах. Только вот принцип работы этой вещицы был отличным. Стремительные семена становились таковыми только под воздействием магической силы короля и без его вмешательства были полностью бесполезны для любого другого человека, а вот буйнорост напротив мог использовать кто-угодно, главное метнуть так, чтобы бочка разбилась и уже тогда точно пеши-пропало.

В бочках также использовались семена растений, деревьев и иных представителей флоры, но особой породы, выведенной в Первом Королевском Дендрарии при Староместе, что использовал наработки из Первой Королевской Оранжереи Хайгардена, временно пребывающей в запустении из-за отсутствия в столице монарха. Так или иначе, но питались эти семена как раз-таки этой самой особой субстанцией, которой бочки и наполнялись. Что это было в действительности Осгрей не ведал, но точно знал, что потребовалось множество времени и экспериментов верховного мейстера, дабы добиться нужного результата. Как только семена лишались подпитки этого экстракта, то тут же начали буйно расти в поисках замены, используя поглощённую до этого энергию. Рост не мог продолжаться бесконечно, но и тот, что имелся вызывал эффект не хуже, чем драконье дыхание.

Как вишенка на торте без экстракта растения не могли существовать сколь-либо долго и погибали в течение одного месяца, не больше, так что никаких проблем от последствий их использования в городской застройке не возникало. Разве что мусора многовато, но это куда как лучше, чем пытаться разбирать пепелище или что-то подобное. И, пожалуй, теперь Осгрей мог по достоинству оценить, куда идёт весомая часть налогов из королевской казны. Со снятия негласного запрета на изучение тайных практик и установления полного контроля со стороны Дубового трона Цитадель наконец-то стала приносить ощутимые дивиденды, перестав быть замшелым рассадником стариков, что только и делаю, как заучивают уже устоявшиеся научные практики, не выдавая ничего взамен. Эммонду думалось, что ещё парочка таких изобретений и от новоявленных школяров не будет отбоя. Что тут и говорить, если даже он крепко задумался над тем, а не отправить ли одного из своих младших сыновей ковать себе звено из валлирийской стали. Правда даже при всём желании не у многих был к этому талант, но маленький шанс на везение в этом вопросе всё ещё остаётся, так что почему бы и нет?

- Лорд Осгрей! – раздался крик и к ставке главнокомандующего, руководившего ходом западной кампании, подъехал всадник в броне белого и изумрудного цветов, но с клетчатыми опознавательными знаками. Что поделать, в Эммонде проснулось давно забытое тщеславие, и пусть победа должна быть посвящена королю, но и ему хотелось отметится так, чтобы все знали о том, кто кует для монарха эту победу. – Сообщение с восточного участка стены от сира Гютора Гримма! – обозначил причину своего прибытия посланник, чем вызвал со стороны Осгрея отчётливый интерес.

- И как там прорыв лорда Серого щита? – поинтересовался лорд Холодного рва, невольно мазнув взглядом по стене города, в которую угодил один из снарядов буйнороста.

А посмотреть было на что, ведь как только начался процесс, попавшие в мелкие трещины и сколы каменной кладки семена начали своё весьма… кхм, живенькое дельце. Несколько метров сплошного камня буквально разорвало на мелкие части, а также забрало с собой с десяток другой защитников города, и вместе с тем сделали данный участок абсолютно недоступным для дельнейшей обороны. Если осада, а с ней и штурм Ланниспорта затянется хотя бы на месяц, то от крепостных стен останется лишь один сплошной бесполезный остов, неподлежащий никакому восстановлению, это уж точно. Впрочем, Осгрею на этот счёт было всё равно. Город и крепость Ланнистеров уже были обещаны королём его роду, ибо от самих Золотых Львов в Едином государстве андалов будет мало толку. Сепаратисты, что с них взять. А так властителю Северной и в будущем Западной марки будет уже не к чему и не от кого оборонять свои владения. После того, как он сам стал свидетелем этой сцены восставать или противится воле своего сюзерена казалось ему затеей крайне дурной и вредной. Он же не безумец какой, правильно?

- Так что там, солдат, не томи. – поторопил посланника Осгрей, переводя своё внимание со стен на более важные и животрепещущие вопросы.

- Лорд Гютор смог удачно прорваться и закрепиться в окрестностях города, господин! Сейчас он перёд под контроль близлежащие к стене районы, а также выделил часть войск на защиту Материнского дома от возможного грабежа среди солдат. – отчитался перед ним гонец, заставляя шестерёнки крутится в голове главнокомандующего. Пускай он не был так хорош, как те же Тарли и Рокстон, но хоть что-то в военном деле он понимал, иначе бы уже давно бежал из Западных земель с позором проигравшего.

- Это он поступил верно. Король не одобрил бы разорение женского септрия и тогда полетели бы головы. Что-то ещё? – испытующе воззрился на посланника Клетчатый Лев, что выглядел и вёл себя в последние годы, едва ли ненамного живее и энергичнее, чем во все предыдущие. Что же касалось его вопроса, то лорд Гримм вряд ли бы послал гонца лишь бы сообщить о своём успехе. Скорее тот бы попытался развить их, а уж потом имел дело с Осгреем. Конкуренция среди лордов за королевское расположение была нешуточной. Каждому хотелось стоять подле Дубового трона и иметь специальное наградное кольцо из рук самого монарха.

- Да, милорд. Лорд Гютор просит выделить ему подкрепление, ибо на закрепление ушло много сил, как и на то, чтобы обеспечить охрану монастырю. Лорд сообщает, что сможет удержать позиции, но не развить наступление, если не дать ему воинов в дополнение. Если же всё пройдёт удачно, то лорд Гримм предполагает, что уже к вечеру сможет заняться ближайшие к нему городские ворота и открыть путь в город всем остальным нашим силам. – ввёл его в курс дела посланник.

Осгрей пожевал губы в задумчивости. Слишком уж хорошо всё звучало. Пусть в нынешних условиях открыть ворота в город было не такой уж важной задачей, но это определённо сможет ускорить продвижение осады. А чем раньше они смогут занять Ланниспорт и подавить сопротивление западных войск и городской стражи, тем быстрее они приступят к осаде Утёса Кастерли, что виднелся вдали даже отсюда и был словно бельмом на глазу. Недосягаемая крепость, вершина, о которой любой лорд мог только мечтать. Идеальный трофей, овеянный славой и древними легендами. И всё это было обещано ему, коль Эммонд одержит решительную победу и сковырнёт оттуда Ланнистеров. Пожалуй, лучшего дома для львиного прайда и пожелать нельзя.

- Будут ему войска. – наконец-то дал ответ главнокомандующий спустя несколько минут напряжённого задумчивого молчания, разбавляемого криками людей и грохотом расцветающего буйнороста, что приносил со своим рождением смерть и разрушение. – Так-с, солдат. У тебя есть мой приказ, скачи к сиру Кордвайнеру и пусть он выделит тебе тысячи две пехотинцев. Пока что толку от его попыток прорваться через южные врата к порту города всё равно нет, так что пускай. Понял приказ? – здраво рассудил и расставил приоритеты владыка Северной марки.

- Да, милорд. Немедленно сообщу ему, милорд. – закивал молодой рыцаря болванчиком, немедленно взбираясь обратно на коня и направляясь обратно из того места откуда он прибыл.

Сама ставка Осгрея находилась на Речной дороге у северных врат. По-хорошему именно ему стоило заняться штурмом врат восточных, что вели на Золотую дорогу, чтобы своевременно располагать своими войсками на всех направлениях, но Клетчатый Лев рассудил иначе. Именно через северные врата у Ланнистеров имелась единственная возможность бежать из-за замка, чего он не мог допустить категорически. Морская дорога на юге, понятно дело, уже как несколько лет полностью контролировалась Простором, а вот Золотая была заблокирована лишь за пару недель до осады, после предварительного взятия замка Клиганов, что наверняка. Эммонд очень хотел посмотреть на реакцию Гора, когда тот об этом узнал, однако тот продолжал находится в окружении своих сюзеренов, пускай и изредка всё же отправлялся на стены, где устраивал кровавую баню тем его воинам, которым на тот момент сильно не повезло.

И ведь был шанс уничтожить истукана во время того, когда Ланнистеры решили навязать ему бой, дабы не дать приблизиться к городу. Один из снарядов с буйноростом был настолько близок к тому, чтобы растерзать двухметрового рыцаря в чёрных латах, что Осгрей до сих пор задавался вопросом как тому всё же удалось уйти из-под удара с его габаритами. Впрочем, успехи в уничтожении золотых львов в том сражении также имелись. Несколько золотовласых из побочных ветвей, в том числе и той, что управляла городом от имени главной. Но всё же самым большим успехом была гибель Стаффорда Ланнистера, отца Давена. Может быть этот мужчина в годах не был так умён, как его сын и не так искусен с мечом, как Джейме, которому пророчили корону короля Запада, коли Альянс северных королевств сумеет устоять, но тот был одним из основных действующих лиц обширного львиного семейства, и его потеря должна была несомненно сильно ударить по боевому духу потомственных владык Запада, и никак иначе.

Так или иначе, но Осгрей был обязан самолично озаботится тем, чтобы не дать Ланнистерам сбежать из города по суше. Оставалось ещё море, ведь флот Ланниспорта до сих пор оставался целым и невредимым. К сожалению, сейчас в Закатном море у андалов практически не было флота, лишь небольшая флотилия на островах Искупления, что обеспечивала защиту архипелага. Этим способом его враги были обязаны воспользоваться, если они, конечно, не дураки, и к этому Эммонд был готов, внутренне смирившись с подобным развитием событий. Однако, оставался шанс, что гордые мужчины до последнего боровшиеся за своё наследие не станут бежать столь позорно, оставляя в руках врага свой родовой замок и богатства. В конце концов при таком развитии событии для них будет всё кончено.

Бежать по морю считай, что и некуда, разве что на Север, лояльность которого к недавним врагам всё ещё находилась под большим вопросом. В Речных землях искать спасения тоже не стоило. Союз двух регентов разбит при Харренхолле и немногочисленные войска альянса разделены. Лишь вопрос времени, когда бывшие владения Талли полностью перейдут под руку Верховного короля андалов. Последней возможностью остаётся Дорн, но припасов на такой путь не хватит, а в просторских портах их просто-напросто линчуют и поминай, как звали. Да и вряд ли дорнийцы будут к львам более лояльны, чем просторцы. К тому же по последним сообщениям и у них всё не так спокойно, как могло показаться, но не это сейчас важно.

Главное, что Ланнистеры умудрились нажить себе врагов и недругов куда не глядя. Поражение и побег для их семьи всё равно, что смерть и церемониться с ними никто не будет. Последние лояльные силы остались разве, что в восточных и северных владениях, дорогу к которым, как раз и преграждал Клетчатый Лев со своей стороны. Идеальный капкан одного царя зверей на другого, ничего не скажешь. При таком развитии событий, если вновь не случится какого-либо чуда, как например, с возникновением альянса, Золотых львов ждёт неминуемое уничтожение. Пускай вырезать всё обширное семейство владык Запада, как поступил тот же Редвин с Веларионами и Селтигарами, Осгрей не собирался, но и оставлять потенциальных претендентов на его новые владения лорд Холодного рва не очень-то и хотел.

Это была бы непростая дилемма, если бы Эммонд не решил всё для себя заранее. Главная ветвь определённо должно исчезнуть со страниц истории, как и Ланнистеры из Ланниспорта, а вот остальные могут катиться хоть на все четыре стороны. В конце концов их претензии на владения главной и первой побочной ветви настолько незначительные, что его право завоевателя вкупе с родовым гербом в виде льва будет куда как весомее. Да и всегда остаётся возможность просто-напросто отправить всяк неугодных на Стену. Благо король очень благоволит дозору по неясной пока причине. Именно он ныне возродил традицию ссылать всех представляющих опасность врагов и соперников в этот дикий ледяной край.

Именно по причине всего вышеперечисленного Осгрей был так спокоен, что практически не принимал участие в штурме, за исключением отдачи приказаний и руководством хода сражения со стороны. Судьба Тарли наглядно показала, что стоит держаться от участия в прямых столкновений, как можно дальше, если хочешь сохранить при себе имеющийся авторитет и прижизненную славу. А Клетчатому Льву этого хотелось настолько сильно, что вряд ли с ним мог кто-нибудь в данный момент сравниться. Лучшая из возможных наград лежала у его ног. Практически бесценная и Эммонд не мог позволить себе упустить её в бессмысленном, но храбром наскоке на противника. Пусть Джейме Ланнистер и ему подобные занимаются этой ерундой, а властитель Северной марки слишком хорошо ценил жизнь и слишком сильно переживал за судьбу рода, чтобы рисковать всем в этот самый момент. Тем более, когда победа была столь близка.

Глава 85. Маковый букет

2 г. от В. А.

Утёс Кастерли.

Отдача, невиданная ранее, сотрясала стены грозного замка Золотых Львов. Одна из стен замка, отделявшая защитников от его захватчиков, буквально разлетелась на куски. Находящиеся в коридоре Красные плащи были отправлены в полёт взрывной волной, в то время как каменная пылевая крошка стала заполнять всё видимое пространство. Она ещё не успела осесть, как из пролома стали появляться солдаты в цветах просторского королевства, что прорубали себе путь через стремительно разраставшийся терновник. Лозы буйного плюща так и норовили расползтись по всей поверхности каменной кладки и даже загородить собой проход, но умевшие и знающие, как обращаться с растениями, воины андальской армии не видели перед собой препятствий, создавая достаточно места для прорыва, пока рыцари Запада ещё не успели опомниться.

Шёл конец второго месяца стремительной осады, настигший остатки некогда гордого рода Ланнистеров в положении едва ли близком к своему зениту славы. Нет, то был их закат. Устрашающий и неминуемый, от которого более нельзя было укрыться, нельзя остановить. Воины под знаменем Клетчатого Льва и Белой Длани не знали отдыха или пощады. Ланниспорт уже давно пал и теперь там хозяйничали завоеватели, выгребая из закромов богатой побочной ветви Золотых Львов всё, что только было можно. Детей, женщин и стариков великого рода усадили на корабли всё ещё боеспособного флота, после чего тот был отправлен на остров Светлый, к роду Фарманов. Пожалуй, то было единственное безопасное и защищённое во всё Западе место, захватить которое без мощного флота было попросту невозможно.

Однако не всей предпочли спасение и изгнание, вместо последней отчаянной борьбы. Мгновения позора, которые окончатся, как только Верховный король андалов полностью разобьёт северный альянс, были променяны ими на краткий миг последнего сражения под тенью одной из величайшей крепости Вестероса. Их крепости. Их дома. В любом случае Джейме Ланнистера уже успели окрестить последним верховным лордом Запада. И никому не было дело до того, что тот вроде как уже являлся самым настоящим королём независимых спустя почти три сотни лет безоговорочному служению Железному трону. Впрочем, коронация так и не прошла, так что это были лишь красивые слова, а на деле Королевство Утёса так и не было возрождено.

Пройдя сквозь поросший терновником проход, лорд Эммонд Осгрей оказался на нижних уровнях замка. Почти что его замка. Времени смотреть на отделку интерьера не было. В ушах главнокомандующего западным походом стоял звон мечей и крики сражающихся не на жизнь, а на смерть солдат с обеих сторон конфликта. Сейчас Клетчатому Льву стоило бы отсидеться снаружи и наблюдать за падением последнего оплота власти Ланнистеров со стороны, но хозяин Северной марки Простора желал лично присутствовать в момент своего триумфа. Ему хотелось посмотреть Золотому Льву в глаза. Хотелось увидеть в них отчаянье, перед ним, Клетчатым Львом, что забрал у одряхлевшего вожака прайда его власть, право и статус. Да уж, такое он пропустить не мог. Да и легенды, если он будет отсиживаться в стороне во время финального аккорда, точно не сложат. Так что полководец рассудил, что будет лично принимать участие в разгроме и принятии капитуляции древней крепости.

Сейчас Осгрея сопровождала его домашняя гвардия и лучшие бойцы, состоящие на службе в его войске, что уже успели проявить себя во время штурма крепостных стен и городских боях за Ланниспорт. В окружении столь выдающихся и опасных личностей, находящихся в его прямом подчинение, Эммонду было абсолютно спокойно и легко зайти в логово истерзанного врага. От случайностей никто не был застрахован, и он в том числе, но мужчина верил, что сегодня Семеро полностью на его стороне. После этой победы имя Осгреев вновь расцветёт на страницах истории. Наравне с уже ставшими легендами при жизни и в посмертии Тарли и Редвином, а также знаменитым капитаном королевской гвардии сиром Лином Корбреем, получившим прозвище Королевский Клинок. В конце концов у каждой длани должен иметься свой меч и это место по праву занимал уроженец Долины. И всё же война ещё не окончена и кто знает, кому суждено занять это статусное место. Вполне возможно, что именно Осгрей им будет. Главное не оступиться, не предать возложенное на него доверие и принести королю безоговорочную победу. По крайней мере именно так думал про себя Эммонд, хотя обещанная за старания награда также была неплоха в общем-то.

Пробиваясь с боями сквозь просторные коридоры замка и беря этаж за этажом, Эммонд чувствовал отчаянье и неистовость, с которой бросались Красные Плащи на мечи его воинов. Практически за каждым поворотом их ждало новое сражение. Каждый лестничный пролёт становился испытанием на выдержку боевого духа и мастерство солдат. Однако просторцев было больше, их вело не отчаянье, но ликование от победы и как бы не старались воины Запада, но остановить напор неистовых захватчиков им не удавалось. Отступать было некуда, как и ждать помощи. Чуда не случилось и было лишь вопросом времени, пока замок окончательно не падёт в руки Осгрея. Скоро над длинными шпилями Утёса будет развеваться совсем иной лев, а полководец сможет как следует расположиться в солярии бывших владык окрестных земель. Того же самого Тайвина Ланнистера, расставшегося с жизнью почти два года назад во время осады бывшей столицы.

Впрочем, как и полагал мужчина, последнее сражение не могло даться ему так уж легко. В конце концов у львов имелся собственный боевой цепной пёс, почти что волкодав, если судить исключительно по размерам. Старший из братьев Клиганов всё ещё был жив, и он не заставил себя долго ждать. В проёме, ведущем к богатым галереям замка, застыл мрачной фигурой закованный в угольно-чёрную броню рыцарь с двуручным мечом, хотя благодаря имеющимся силам тот мог размахивать им совсем как обычным. Понятное дело, что не заметить такого исполина было невозможно, но просторские рыцари к этому времени были на кураже и не увидели в очередном противнике большой опасности, словно забыв о том, что Скачущая гора неспроста носит столь забавное, но вместе с тем грозное прозвище. Будь у них время задуматься, и храбрецы вмиг бы поняли, что человек против горы подобен муравью против башмака – слишком в отличных друг от друга мирах и те и другие находились.

Грегор Клиган на поле боя, пожалуй, стоил нескольких десятков человек, если не сотни. Что он в очередной раз и доказал, разбросав кинувшихся на него с оружием наперевес просторцев всего одним размашистым ударом своего меча. Однако из солдат практически срубило на двое, подобно какому-нибудь дереву, явив миру содержимое его живота и предсмертный крик боли. Ещё двое настолько сильно приложились после смачного удара об стены, что не подавали признаков жизни и понять, что же с ними на самом деле можно было только после того, как Гора падёт, но думать об это было явно пока рановато.

Наконец воины сопровождавшие Осгрея поняли с кем, а точнее, с чем столкнулись. Их боевой азарт был полностью сведён на нет появлением живой машины войны, что отделяла их от главной цели. В бой спешить уже никто не торопился, а вот Клиган напротив стал медленно и уверено идти в их сторону. Звук от чеканки его латных сапог от каменного пола как будто бы стал совпадать с тактом встревоженных сердец рыцарей. Атмосфера как никогда стала напряжённой и мрачной, а солдаты вмиг сосредоточились на противнике, встреча с которым могла случиться при любом раскладе лишь раз в жизни. По виску лорда Эммонда скатился холодный пот от картины неминуемой в обычное время смерти. Однако, полководец пусть и опасался, но выглядел намного уверенней, чем его подчинённые, что встали перед своим господином живым щитом.

- День добрый, сир Клиган. Не подскажите нам, где найти сира Джейме? Боюсь, нам необходимо переговорить с ним о насущном. – усмехнулся вполне уверенной в себе усмешкой Клетчатый Лев, дабы вселить в сердца бойцов больше уверенности. Однако, Клиган на вопрос лорда никак не отреагировал и продолжил двигаться вперёд, готовясь к кровавой расправе над врагами. – Без диалога, значит-с. Как вам будет угодно, сир. – с показным разочарованием покачал головой Осгрей, давая отмашку своим солдатам.

Быть может, те и не хотели становиться инициаторами противостояниями с этим существом по ошибке названным человеком, но пойти против приказа господина не могли. Да и полководец был что-то слишком уж уверен в их силах, раз уж даже не удосужился отступить, а вместо этого продолжал гордо стоять и ожидать развязки их противостояния со Скачущей Горой. В любом случае выбора у них не было, и воины ринулись исполнять приказ, даже зная, что тот был скорее всего последним в их жизни.

Атаковать рыцаря один на один было бы безумием, а потому воины постарались выдержать дистанцию, после чего атаковали с нескольких направлений, надеясь, что хотя бы это доставит противнику проблем. Однако, для Клигана все их атаки были, как с гуся вода. На удивление верный пёс Ланнистеров оказался намного быстрее, особенно при своих-то габаритах. Один из ударов он принял на свою броню, когда ещё от нескольких просто отмахнулся. Достигнувший же нагрудной пластины клинок просто соскользнул и вот воин совершивший его уже летит на пол, роняя зубы от удара латной перчаткой. Но на этом просторцы не остановились и продолжали свои попытки свалить живую гору мышц. Не все они уходили в молоко, некоторые всё же достигали цели и пускали Грегору немного крови, но тому будто бы и не было до столь лёгких ран никакого дела. Рыцарь продолжал нести смерть своей незыблемой поступью и казалось, что не будет этому ни конца, ни края, таким образом, обрекая захватчиков на поражение у порога долгожданной цели.

И всё же главной целью для себя Эммонд посчитал отвлечение внимания этой тупой образины. Несомненно, старший из Клиганов был превосходен в любом бою, как неустрашимый воин, но вот следить за теми, кто не вступал с ним в прямое столкновение рыцарь забывал. Это как раз и было нужно Клетчатому Льву, чтобы разобраться с вставшей на его пути угрозой. Прикоснувшись к своей поясной сумке, Осгрей извлёк из неё небольшой пузырёк, компактную бутыль из дорого мирийского стекла. Дождавшись, пока полностью закованный в броню Грегор отвлечётся на убийство ещё одного незадачливого воина, мужчина, недолго думая, швырнул бутыль противнику прямо в голову.

Расчёт был верен и Клиган не сумел отреагировать на прилетевший в его прикрытую шлемом голову снаряд. Благодаря своей броне Гора вообще не опасался атак издалека. Такую защиту стрелой вряд ли пробьёшь, а что поувесистей не оставит даже вмятины. Это была его главная и последняя в жизни ошибка. В чём Осгрей не сомневался ни на миг. И в подтверждение мыслей полководца чудовище в шкуре человека натурально завопило, впервые с момента их встречи, позволив себе издать звук, но зато какой. От произошедшего бой прекратился сам собой, и солдаты поспешили убраться с пути потерявшего самообладания воина, что будто бы и не видя ничего перед собой продолжал размахивать мечом во все стороны.

Так что же всё-таки случилось и что это было? Ответ был прост – всё тот же буйнорост. В конце концов ничто не мешало отлить алхимическую субстанцию во что-то поменьше для более компактного и точечного использования. Так, собственно, Осгрей и поступил, прекрасно осознавая с чем ему придётся столкнуть в стенах Утёса Кастерли. Свои навыки ведения боя, как и наличие в их рядах именитых рыцарей, Эммонд оценивал критически. Им предстояло столкнуться в бою с натуральными чудовищами в человеческом обличье, и пускай любого можно было завалить числом, но ставить на кон свой личный успех мужчина не собирался. Быть может, этот поступок большинство рыцарей вряд ли оценят, но при этом согласятся, что победить Гору иным образом было практически невозможно.

В общем, как только склянка ударилась о латный шлем, так тут же она и разбилась. Расплескавшиеся субстанция бурным потоком хлынула через прорези для глаз, а также в сочленения доспехов, которые касались в первую очередь шеи. Проще говоря, та просто стекла вниз. Хватило буквально пары секунд, чтобы Клиган почувствовал на себе боль и ужас от того, как семена древесных побегов начинают расти прямо внутри его доспехов, а вполне возможно, что и внутри его самого. В конце концов пропитанные скользкой жидкостью мелкие семена вполне могли попасть в глаза, нос и даже рот, если, конечно, Гора потрудился закрыть его от греха подальше. Но так или иначе хватит даже одного, что попадёт куда угодно кроме кожи, чтобы гарантировать одну из самых страшных смертей, что только можно было себе представить.

Осгрей ожидал, что зрелище будет неприятным, но даже ему было нелегко на это смотреть, пусть в глубине души он и считал такую смерть мерзавца Грегора вполне заслуженной. Тело рыцаря начало неестественно дергаться уже в процессе слепого размахивания. Не в силах больше терпеть и больше не думая ни о чём другом, Клиган отбросил своё оружие и попытался снять свой шлем, сквозь который уже стали видны окровавленные побеги. С трудом, но это всё же у него вышло, однако лучше бы оставил всё как есть. Растения не зря имели магическую природу и отлично умели оцениваться обстановку. Прикрытые плотным слоем стали в практически безвоздушном пространстве они произрастали намного медленней, чем в более открытой обстановке. Сняв свой шлем, Гора лишь ускорил неминуемое.

Покрытое щетиной лицо мужчины выбралось наружу, давая возможность всем просторским воинам увидеть, что же стало с непоколебимым и устрашающим ранее рыцарем. Практически вся голова воина была покрыта наростами и отростками, что стали стремительно разрастаться кто-куда. Своими могучими лапищами Клиган пытался сорвать их и это у него даже получилось это сделать, правда судьба его уже была предрешена. Как и ожидал Осгрей часть отростков попала Грегору внутрь, о чём говорили тонкие жгутики, извивающиеся прямо у Горы под кожей. Мало того, несколько из них уже пробивались наружу сквозь поры, а некоторые и вовсе находили выход из своего положения с помощью глаза и ушей. Будь Эммонд более поэтичен и циничен, то сравнил бы Клигана с хорошей такой клумбой, что питала собой целый букет разнообразных цветов и услаждала взор гротескной картиной.

Крик цепного пса, как и его потуги длились на взгляд Осгрея почти вечность, но всему рано или поздно приходит конец. Всё лицо поверженного врага было покрыто кровью, стон боли утих, но не потому, что тот испустил дух, а потому что из его горла уже торчали несколько нераскрывшихся цветочных бутонов. Клиган уже давно упал на колени, не в силах сопротивляться боли стоя на своих двоих. Его тело продолжало неестественно дёргаться и выгибаться, но уже под воздействием целой живой экосистемы, а не собственных мышц, что буквально превратило Гору во всё ещё живую марионетку. Из-под доспехов также проглядывались всё новые и новые отростки, что, наконец достигнув свободы, начали медленно, но верно распускаться, питаемые живительными соками человеческого тела.

Финальным аккордом этой дикой и отчасти мерзкой сцены стала запрокинутая вверх голова рыцаря, чей взгляд превратился в одно сплошное кровавое месиво из-за разорванных в ходе этой причудливой экзекуции капилляров. Наконец и бутоны цветов, произраставшие изо всех мест на теле Клигана зацвели, в том числе и те, что располагались у Горы прямо во рту. Под светом полуденного солнца, пробивающегося сквозь прорези замковых окон, некогда грозный и наводящий на свой врагов ужас глава дома Клиганов превратился в самый натуральный маковый букет. Тот, который ни в коем случае не следует дарить никому, особенно своей возлюбленной. Конечно, только если она не пришибленная на голову и не будет в восторге от подобных вещей.

- Чтоб меня, если я ещё хоть разу подойду к инженерам во время осады. – осенил себя знаменем семибожья один из тех воинов, что составлял домашнюю гвардию Осгрея. Ещё несколько молодых рыцарей и вовсе опорожнили свои желудки.

- Кажется в этот раз маковое молоко не пошло тебе впрок, Клиган. – сохраняя намного больше хладнокровия, чем все остальные, подошёл к застывшему на коленях хладным трупом недругу Осгрей. И пускай внешне его вполне удовлетворил полученный результат, но внутри его буквально сворачивало от этой картины. Особенно не по себе ему стало, когда на его приближение отреагировали всё ещё живые отростки и медленно потянулись к полководцу своими окровавленными лозами.

– Псу не выжить в лесу, как ни старайся. Льва это тоже касается. И, к несчастью, вы сделали именно это, сир. Пошли против леса, что разрастается всё дальше с каждым годом. И пошли не только против него, но и против его хозяина. А он совсем не жалует бешенных псов, коим ты и являлся. – подавив в себе желание отпрянуть от тянущихся ростков, произнёс прощальные слова над телом врага полководец.

– Идём, нас ждёт тот, кто по какой-то глупости смеет всё ещё называть себя хозяином этого замка. – отвернулся лорд Эммонд, взмахивая плащом и направляясь далее сквозь богатые галереи замка. А за его спиной так и остался стоять на коленях труп одного из самых одиозных рыцарей Запада.

Глава 86. Львиная песнь

В замке львов не стихали звуки битвы. Вековые стены дрожали, а полы, ранее отдраенные до блеска сотнями слуг, теперь обагрялись кровью последних защитников. Ничто не могло остановить падение благородной тысячелетней династии владык Запада. Всё было предрешено. Раз за разом, сотня за сотней, в коридоры пребывали просторские солдаты. Из пробоин стен, из оконных проёмов. Казалось им нет конца. И так оно и было.

Группа под командованием Осгрея уже напала на необходимый след. Присутствие и гибель Клигана стали показателем преддверия их окончательной победы. Всего пара лестничных пролётов отделяла Клетчатого Льва от долгожданного триумфа, а потому встреча с целой сотней Красных плащей, застывших перед входом в одну из картинных галерей замка, стала для полководца словно манна небесная. Это был последний рубеж обороны, отчаянная попытка защитить того, кто находился внутри. А этим не мог быть никто иной кроме Джейме Ланнистера. Последнего Золотого Льва Утёса Кастерли. Последнее наследие, что оставил после себя Тайвин Ланнистер. Королевский гвардеец и вроде как отец последнего короля на Железном троне. Определённо, если не достойный противник, то как минимум заслуживший себе отдельной абзаца на страницах истории.

Кровь лорда Холодного рва почти что вскипела. Несомненно, его ещё с молодости задевали истории о величии и падении рода хозяев Северной марки. Его рода. Доблестно служившие Гарденерам, не раз спасавшие Простор от натиска королей Утёса и железнорожденных, с приходом власти драконов и Тиреллов их низвели до состояния мелких вассалов, и даже родовой замок в какой-то момент достался Вебберам. Это было несправедливо. Это злило, но поделать ничего с этим Эммонд уже не мог. Он жил по течению, пытаясь сохранить таким чудом возращённые родовые владения. И то же самое он собирался завещать детям. Пока не объявился король.

Да, король. Верховный король андалов, потомственный владыка Простора. Какие вообще могут быть сомнения для Осгрея в его подлинности после всего что случилось за эти годы. Клетчатые Львы вернули себе былое величие и даже более. Рованы. Вечные соперники, затем посредственные сюзерены. Теперь они наконец-то были заткнуты за пояс. Забвение теперь казалось таким далёким, что в Эммонде проснулись старые привычки Клетчатых Львов. Желание величия. Желание стоять подле достойного господина и снискать славу. Пожалуй, всего одна ступень отделяла его от возвышения до состояния достойного великих предков. И это ступень сейчас лежала прямо перед ним.

Сколько бы не пыжились остатки Ланнистеров. Сколько бы не выставляли стену щитов, практически перекрывая собой проход. Сколько бы не пало его людей, сражённых арбалетными болтами из задних рядов. Осгрея теперь ничто не могло остановить. На место каждого сражённого просторца тут же вставало ещё двое. Для прицельной атаки из арбалетов требовалось как минимум открыть средь защитников брешь, а это задача не простая. С каждым шагом, с каждым падающим замертво телом. Слава рода Золотых Львов угасала. Стремительно и неумолимо.

Наконец спустя множество десятков загубленных жизней последняя линия обороны пала. Эммонд триумфально прошёлся по хладным телам, лужам крови и ныне бесхозным орудиям. Лязг стали о сталь стих, как и звук рассекаемого в стремительной смертельной атаке воздуха. Кивнув представителям своей домашней гвардии, Осгрей приготовился ко встрече со своим главным противником. Воины, изрядно поистрёпанные после прошедшего сражения, немедленно открыли ворота, ведущие в галерею, буквально сорвав её с петель. Звук сей был столь мощным, что не мог не привлечь внимание единственного человека в открывшимся перед глазами захватчиков помещении.

Вот и он. Прямо перед ним. Последний Золотой Лев Запада. Джейме Ланнистер. Или же… всё же его тень? Мужчина, который предстал перед группой вооружённых просторцев совсем не был похож на того Джейме Ланнистера, к которому привыкли все без исключения аристократы и придворные. По крайней мере, когда им вообще доводилось наблюдать за первенцем ныне покойного Старого Льва. Заросший щетиной, со спутанными волосами и потухшим взглядом, что был устремлён куда угодно, но точно не на них. Вместо одеяния в своих родовых цветах, к которым Осгрей уже успел привыкнуть на поле боя, тот был облачён в гвардейскую позолоченную броню Белых Плащей. Ту самую, что уже успела стать пережитком истории.

Самопровозглашённый король Утёса совсем не выглядел таковым. Впрочем, насколько слышал сам Осгрей у того попросту не было выбора, кроме как принять данный титул, иначе всё родовое наследство могло бы уйти семьям со стороны. Тем же Стаффорду или его сыну Давену Ланнистерам, что нынче кормили собой червей. Последний и вовсе погиб во время штурма Ланниспорта, во время обороны последних нетронутых просторцами участков города. Бесславный конец для того, кто вполне неплохо обеспечивал Ланнистерам если не победу в войне, то хотя бы не допускал поражения. Однако, на кону стоял весь Запад и Эммонду было всё равно на смерть одного из врагов, пускай он и уважал его, как почти равного себе противника.

Теперь же последним препятствием на пути к окончательной победе выступал именно этот человек. Человек, который даже не удосужился обернуться на появление врагов в стенах просторного зала, украшенного картинами всех без исключений когда-либо правивших на Западе королей и верховных лордов. Всё внимание Ланнистера было обращено на одно из многочисленных полотен. Взгляд Эммонда был остёр и присмотревшись он не без труда для себя узнал молодого Тайвина Ланнистера с ещё живой супругой Джоанной, что явно была запечатлена на картине в положении. Рядом с ними по правую от каждого родителя руку стояли двое детишек. Не стоило и гадать, кем они являлись. Очень непривычная сцена для львиного семейства. Пожалуй, даже образ Старого Льва был настолько отличен, что, если бы не удачные мазки кистью художника, лорд Холодного Рва ни за что бы не узнал в нём грозного десницу, скорее просто гордого лорда и главу рода, но уж точно не того человека, кем стал Тайвин Ланнистер в последствии.

- Джейме Ланнистер, - после небольшой задержки обратился к мужчине Осгрей. К его удивлению, за исключением безразличного Ланнистера в галерее более никого не было. Ни гвардейцев дома, ни охраны. Похоже, что последний лев возжелал провести последние мгновения на свободе в полном одиночестве, выставив последних верных ему людей на охрану зала. Это было весьма кстати, т.к. означало завершение западной кампании здесь и сейчас. – Именем Верховного короля андалов и властью Дубового трона, я, Эммонд Осгрей беру вас под стражу. – объявил о своём намерении лорд во всеуслышание, надеясь таким образом дать понять Золотому льву о том, что его борьба окончена.

Однако даже зычный рык Осгрея, так и не привёл Ланнистера в чувство. Тот так и продолжил сидеть на украшенной резными изображениями львов лавке, не проявляя к ним ни малейшего интереса. По всей видимости наследный владыка Запада совсем расклеился, либо же проявлял к ним искреннее безразличие. В любом случае дожидаться должной реакции на его слова Эммонд не собирался. Кивнув и махнув рукой, полководец приказал своим людям действовать. Те медлить не стали и осторожно направились в сторону последнего льва, на поясе которого всё ещё висел клинок. Пусть мужчина сейчас не выглядел хоть сколь-либо опасным, но его репутация грозного фехтовальщика всё ещё опережала любые другие мнения. Проявлять неосторожность в данных условиях уж точно не стоило.

- Забавно. – наконец-то подал голос Джейме, заставляя просторцев находящихся от него всего в полутораметрах остановиться, как вкопанных. – Забавно, что из всех нас именно мне довелось остаться последним. – как оказалось обращался он вовсе не к своим врагам, а к тем, кого уже не было на этом свете. Это лишь в очередной раз доказывало то, что последний лев явно был не совсем в себе. Впрочем, по мнению Осгрея, так было даже лучше. Правда главнокомандующему пришлось быстро простится с этими мыслями, когда Ланнистер поднялся в полный рост и обернулся прямо к нему.

Взгляд, который узрели перед собой просторцы не был чем-то из ряда вон выходящим. Они ожидали увидеть отчаянье, опустошение и безразличие, отразившиеся на лице Ланнистера, но что же тогда заставило их опасливо отступить на несколько шагов назад, причём всех до единого? Может быть не человеческая, а скорее звериная атмосфера, опустившаяся на помещение вслед за этим? Или быть может ощущение обманчиво медленных и расслабленных движений прославленного воина, что ощущались как никогда гнетущими и опасными, совсем не под стать всей этой ситуации? Как знать, но факт на лицо – воины поколебались, чего не случилось даже при встрече с Горой, а это о многом говорило.

- Пришёл сюда, чтобы взять меня под стражу, да, Осгрей? – совсем немного опустил голову вниз Джейме, из-за чего его отросшая чёлка полностью скрыла его глаза. – Или же ты всё же здесь за моей головой, не так ли? Да, всё так. – сам ответил на свой вопрос мужчина, не давая возможности Эммонду ответить, пусть делать этого лорд и не собирался. – Хочешь увидеть, как моя голова покатится вниз по плахе. Совсем как голова моего брата. – вновь отвернулся от них Ланнистер, обращая внимание на картину. Это дало возможность просторцам прийти в себя, после небольшой заминкой, вызванной столь диким психологическим давлением, навалившимся на них под воздействием мрачной харизмы некогда блистательного рыцаря.

- Ваши преступления перед королём не так весомы, как у вашего брата. Если вы согласитесь одеть чёрное, то сможете провести всю оставшуюся жизнь в искуплении собственных ошибок, пускай и в изгнании. – постарался сгладить возникшие острые углы Осгрей, даже не ожидав этого от самого себя. – Так что прошу вас, сир Джейме. Не усложняйте ситуацию. – не то предупредил, не то дал совет последнему Золотому Льву Осгрей. Он впервые сталкивался с ситуацией, когда, обладая полным преимуществом перед противником, он совсем не хотел идти на конфликт. Это было очень. Хотя нет. Чертовски странно.

- Только потеряв всё, что имел, я наконец-то смог осознать, какой была бессмысленна моя жизнь. – продолжал пребывать в собственных мыслях Ланнистер, начисто игнорируя слова Осгрея. – После меня ничего не осталось. Ни семьи, ни великих свершений. Даже наследие отца и все его деяния кажутся теперь всего лишь блажью. – усмехнулся горькой улыбкой Ланнистер, и пускай со спины увидеть это было невозможно, но почему-то Эммонд был уверен, что всё так и есть. - Когда ко мне прибыл гонец с новостями о брате у меня появилась надежда. Надежда, что всё вернётся на круги своя, хотя бы даже самую малость. Но в итоге эта надежда была растоптана вернувшимся в Утёс обезглавленным телом. Здесь нет иронии, лишь фарс. Фарс, который я сам себе придумал и создал. Игра в рыцаря, гвардейца. А ведь всё, что мне нужно было сделать, так это отказать. Всего один отказ. Хоть раз в жизни. И кто знает? Быть может, всё сложилось бы по-другому. – пустился в пространные рассуждения мужчина, низко склоняя голову перед портретом собственной семьи. На картинную залу опустилась звенящая тишина, разбавляемая лишь редким дыханием просторцев.

- Довольно, Ланнистер. Ни от кого из присутствующих ты сочувствия не дождёшься. Сдайся сам и прикажи своим оставшимся в замке людям сложить оружие. Если ты, конечно, действительно желаешь хоть что-то исправить, пока для них не стало слишком поздно. – нашёл в себе силы разрушить столь гнетущий момент скорби Осгрей. Ему хотелось как можно скорее покончить со всеми делами, в конце концов его ждала награда куда как большая, чем вообще можно было представить.

- Сочувствия? Ох, нет. Ты неправильно понял меня, Осгрей. Я не жду от вас сочувствия. – внезапно изменилась интонация Ланнистера. Теперь в ней звучал холодный металл, но никак не скорбь или что-то подобное. – Просто на мой взгляд кто-то должен был сказать прощальную речь на моих похоронах. Я не планирую уйти отсюда живым, Осгрей, но и вам сделать того же не позволю. Всё же я так и не научился ничему другому, кроме как махать мечом. – резким движением руки и абсолютно беззвучно извлёк из ножен смертоносный клинок последний Золотой Лев, вызывая среди его подчинённых напряжение и полную боевую готовность.

- Как тебе будет угодно, Ланнистер. – практически выплюнул эти слова Эммонд, не давая врагу и возможности пошатнуть его решимость. Сам лорд, однако же и сам поспешил ухватиться за рукоять собственного меча, чувствуя для этого необходимость.

Больше слов для присутствующих не понадобилось. Слитным движением несколько просторских бойцов бросились прямо на врага, надеясь таким образом завладеть инициативой и закончить бой одним махом. Не было слышно даже удара стали о сталь, как первому же приблизившемуся воину буквально оторвало руку, а затем и вовсе неуловимым росчерком клинка рассекло горло. Затем второй, третий, четвёртый. По спине Эммонда скатился холодный пот. Без всякого столкновения мечей, без всякой борьбы и противостояния. Ланнистер просто взял и лишил жизни целую группу людей, не моргнув и глазом. Ни одного лишнего движения. Шаг в сторону, замах меча и труп. И так раз за разом.

Осгрею лишь доводилось слышать о таланте первенца Тайвина Ланнистера, да разве что видеть его выступления на турнирах и то верхом. Однако, сейчас перед ним действительно предстал тот, кто получил Белый Плащ не за красивые глаза. Быть может, годы назад так и было, но сейчас перед ним действительно предстал один из лучших воинов Вестероса. Для любого другого человека натиск десятка воинов одного за другим уже бы поставил на колени, но Золотой Лев лишь продолжал непоколебимо нести собой смерть. Его дыхание не сбивалось, движения были отточенными, а каждый новый шаг лишь прибавлял в зале трупов, а картины дополнялись новыми мазками в виде брызг крови.

- К арбалетам. Живо. Взять. – процедил сквозь зубы Осгрей, когда понял, что количество его подчинённых неоправданно резко и быстро начало сокращаться. Ланнистер же как будто и не видел в этом ничего особенного. Своим мечом он словно играл, а тот в ответ пел своему хозяину смертельную для всех кроме него самого песнь. Песнь, что должна была стать последней в жизни Джейме Ланнистера и от того она не знала ни промахов, ни пощады. И вот это уже было тревожно.

И пока часть просторцев была занята тем, что обеспечивала сохранение собственной жизни посредством мародёрства, с оставшихся в коридоре трупов, остальная же часть неумолимо умирала под ударами смертоносного львиного клинка. Будь у Осгрея возможность и он несомненно бы отступил ради сохранения собственной жизни от этого зверя в человеческом обличье, но кое-что так и не дало ему этого сделать, а именно – взгляд. Взгляд Ланнистера, что с самого начало сражения практически неустанно был направленно именно на него, словно говоря: «Лишь дёрнись в сторону выхода и я сделаю всё, лишь бы добраться до тебя». Это было практически невозможно, но именно так видел перед собой ситуацию Клетчатый Лев.

Благо подчинённые копаться долго не стали и уже вскоре в руках лорда покоился взведённый арбалет. Броня Ланнистера к тому времени окрасилась алым, как и его плащ, из-за чего теперь в ней невозможно было узнать гвардейское одеяние. Скорее теперь это были истинные доспехи владыки Запада, такие какими они были ещё в Эпоху Героев. Несомненно, Джейме был хорош. Один из лучших рыцарей, что доводилось когда-либо видеть Эммонду. Но он был человеком. Смертным и не непогрешимым. В натиске подавляющего числа противников последний лев нет-нет, да умудрялся заработать несколько лёгких ранений. Случайных, не более, но уже это ставило точку в судьбе первенца Тайвина.

Упало на пол ещё одно тело и вот в плечо Джейме ударяется первый болт, сбивая ритм воина и его лишённую изъянов стойку. Ланнистер шатается и морщится, пропускает сдвоенный удар нескольких гвардейцев, но не умирает, не проигрывает и даже не падает, а лишь прибавляет к личному кладбищу ещё несколько человек. Эммонд же целиться, внимательно смотрит, ищет возможность, чтобы добить ослабленного противника наверняка. Зарядить оружие в таких условиях большая удача, которую лорд не мог себе позволить, как и вступать в схватку с таким искусным и смертоносным в обращении с мечом противником. Его людям же напротив приходится стрелять, как только выпадет возможность, что не проходит для Ланнистера бесследно. В спине и даже в некоторых частях груди Золотого льва застревают новые болты, но ему хоть бы хны. Даже рука не дрожит.

В какой-то момент Осгрей понял – сейчас или никогда. Слишком близко умудрился подобраться к нему противник, слишком многих убил из-за чего теперь Эммонд был от него в шаговой доступности. Болт рассекает воздух и, казалось бы, вот оно – прямое попадание в шею, защищённую стальным пластинчатым воротом. Однако, в последний момент Золотой Лев словно что-то чувствует, уворачивается в последнюю секунду из-за чего болт вонзается с стену, но не находит своей цели.

Перевести дыхание Эммонд не успел. Он понял, что упустил свой шанс, а затем и вовсе вздрогнул от убийственного взгляда своего врага из-за чего позволил себе непростительную ошибку – сделал шаг назад. Несводящий с него взгляда Ланнистер воспринял это поспешное действие, как слабость, о которой он его и предупреждал. Это стало сигналом для воина и тот буквально бросился прямо к лорду, не видя перед собой ни выставленные в защите клинки просторцев, ни направленные в него ещё несколько арбалетов со взведённой тетивой.

- Кха. – выплюнул сгусток крови Осгрей, что оказался пригвожден к деревянную проёму ворот клинком. Ему повезло и клинок вошёл в лёгкое, но с другой стороны, не там, где располагалось сердце. – Чтоб тебя, Ланнистер. – выпустил рукоять своего меча из рук лорд, что вошёл точно промеж рёбер нависнувшего над ним врага. Точнее его тела. Тело, что по инерции всё ещё стаяло на своих двоих, но уже начавшее заваливаться прямо на полководца. Тело, пронзённое несколькими десятками мечей и не одним арбалетным болтом. Тело с потухшим взглядом изумрудных глаз, что даже сейчас продолжало бороться и сжимать в своей хватке клинок. Таковой была Львиная песнь и её окончание.

Глава 87. Минуя Кровавые врата

2 г. от В. А.

Долина. Высокая дорога. Путь перед Кровавыми вратами.

Пересекая крутую дорогу ведущую в колыбель андальского народа на берегах Вестероса, Эдмунд готовился раз и навсегда положить конец раздробленности королевств и власти лихих авантюристов, один из которых, если так посудить был и он сам. Однако в отличие от всех остальных он прекрасно знал, что его право на власть незыблемо и подтверждено богами. В то время, как все остальные лишь желали прибрать к своим рукам то, что никогда им не принадлежало и принадлежать попросту не могло. Все они зарились на что попало, а он лишь желал сохранит и укрепить наследие своей семьи, что не дрогнет даже под натиском времени и полчища мертвецов, которое всё ближе и ближе продвигалось к владениям живых.

Единственной остановкой на пути гвардии и меньшей части единых андальских сил являлся город Харровея, ныне принадлежащий роду Рутов. Это был единственный неучтённый в ходе кампании винтик, что позволил Бейлишу избежать казни после падения Харренхолла. Город, кстати, сдался им без боя. Руты открыли ворота, прекрасно понимая свои шансы. К тому же они совсем не желали оставаться на стороне проигравших в лице Болтона и Бейлиша, которых считали лишь чужаками и захватчиками. По сути, и Гарденер был одним из них, но в глазах многих речных лордов он был освободителем. Победоносным королём юга, что пришёл вернуть порядок веры и законность их прав в разорённых войной владениях. Да и какая нынче была у них альтернатива? Все территории поделены, собственных сил для их освобождения не было, как и того, кто мог бы претендовать на речную корону. Вот и слали ему лорды малой и средней руки клятвы верности и присяги, поднимая остатки своих ополчений и устремляясь к Риверрану или Близнецам, смотря куда было ближе.

Крайне сомнительная верность, но другой Эдмунд и не ждал. По крайней мере пока. Лишь годы рассудят будут ли довольны речники его правлением и верховенством андалов, к числу которых относились они сами. По крайней мере после этой кампании устраивать какие-либо чистки или иные противостояния с дворянством Гарденер не планировал. Хватит с него походов среди не таких уж и живописных по сравнению с Простором земель, залитых кровью, сожжённых войной из-за, казалось бы, любви дурака и дуры, родных брата и сестры. Признаться честно, король уже начинал скучать по Хайгардену. Наконец отвоевав свой дом у Тиреллов, он уже не мог как раньше столь долго быть от него вдали. Тем более, что с каждым днём шанс того, что он более никогда туда не вернётся всё увеличивался.

Собственно, колыбель андалов представляла собой крайне грустное зрелище. Даже пески Дорна можно было изменить, исправить и озеленить, но что делать с пронизывающими регион горными хребтами, тянущимися до самих небес? Их вид завораживал и приводил в трепет, но разве можно было вскопать на них поле? Засеять и превратить в житницу, что прокормит сотни голодных семей? Конечно, нет. Если бы не Долина Арренов, расположенная на юге Долины, считай единственная более-менее плоская равнина, подходящая для земледелия, то эти земли были бы куда беднее и скуднее, чем даже тот же Север. Благо жители Долины сумели найти плюсы даже в столь непростом положении. Пускай горы не приносили с собой плоды жизни, зато были живительным источником для горнила войны. Медь, железо, бронза – всё это было основой местной экономики, которая импортировалась прямиком во все уголки Вестероса и далее в Вольные города.

Теперь же эти хребты стали для его воинства непроходимой стеной. К Кровавым вратам бывало приходило воинство, троекратно превышающее таковое у него сейчас. И оно проигрывало. Разбивалось пенистой волной о непроходимую скалу, издревле защищавшую Долину от угроз со стороны захватчиков и горцев с Лунных гор. Те, к слову говоря, на пути не мешались и не показывались. То ли испугавшись количества андалов, то ли присутствия в их рядах элефантов, чей переход по узкому ущелью, ведущему по дороге к Кровавым вратам был тем ещё испытанием для всего его воинства. Элефанты то и дело оступались и преграждали дорогу, но стремительно шли вперёд, будучи кулаком его армии, который были способны остановить разве что великие крепости подобно тому же Харренхоллу. Однако таких не то что в Вестеросе, во всём мире можно было пересчитать по пальцам. В общем теперь Эдмунд прекрасно понимал каково было Ганнибалу вести слонов через Альпы. Правда всё же с условиями у Гарденера сейчас было чуть лучше, чем у карфагенянина.

Чем ближе заводила их Высокая дорога к Кровавым вратам, тем сильнее сжималось вокруг воинства ущелье скал. Армию пришлось растягивать, причём сильно, едва ли не несколько десятков или же сотню километров. Подобные обстоятельства ещё раз напомнили Эдмунду, что Долина для него крепких орешек. Весьма непростой, но вместе с тем желанный, как никогда. Гарденера вело не только желание прищучить Бейлиша и воздать пересмешнику по заслугам, но и заполучить под контроль важнейшие для андалов земли.

С материальной стороны Долину можно было бы оставить в покое и пусть варятся они в собственном котле, как и сотни лет назад. Но вот с идеологической точки зрения, на которой он строил своё нынешнее правление, Долина была важнейшим элементом для андальского пазла. Именно сюда некогда прибыли первые приключенцы из Андалоса, именно здесь основали они своё первое королевство в Вестеросе. Обзавелись жёнами, детьми. Выстроили вертикали власти. Основали культуру рыцарства и укрепили культ Семибожья, что распространился далее на весь юг. Быть Верховным королём андалов и не повелевать Долиной было всё равно, что быть владыкой Древней Валлирии и сидеть где-нибудь в Вольных городах. Вроде близко, но всё же не то.

Однако спустя почти месяц длительного перехода они всё же смогли наконец достигнуть первого рубежа обороны, который им предстояло преодолеть. Кровавые врата не были чем-то впечатляющим и от того контраст был столь велик, что создавал ложное ощущение безопасности и лёгкой прогулки, нежели по-настоящему сурового испытания. Однако это было ложное и обманчивое чувство, сулившее лишь смерть и гибель всем тем, кто поддастся ему.

В скалах узкого ущелья были вырезаны зубчатые стены – парапеты с обеих сторон. Проход же ведущий далее мог вместить разве что четырёх всадников, не то, что толпу воинов. И конечно же главным препятствием были железные решётчатые ворота, располагавшиеся между двумя прижавшимися к склонам ущелья сторожевым башням. Сами башни были соединены между собой крытым сверху изгибающимся над дорогой мостиком из цельного камня. На этом самом мостике, как и на вершинах башни располагались бойницы.

Это была ловушка, в которую невозможно было не попасть, ведь то был единственный путь в Долину по суше, а также единственный путь в Орлиное гнездо Арренов. И вместе с тем это было кладбище. Кладбище сотни воинств и миллионов воинов, если брать в расчёт долгую историю существования данного места. Сюда не подвезёшь осадные орудие, не возьмёшь нахрапом или числом. Страшно даже подумать, как вообще можно было преодолеть эту маленькую и невзрачную крепость, что была едва ли не ужаснее, чем тот же Штормовой предел или Харенхолл в своей неприступности.

- Похоже пришло время немного почесать языками. – прокомментировал Эдмунд появление на крытом мостике молодого рыцаря с изображением разбитого колеса телеги на тёмно-зелёном фоне. То был герб Уэйнвудов и насколько знал король нынешний кастелян Кровавых врат был как раз таки из их числа.

Камрит устремился в перёд по узкой дороге под прицелом сотни лучников, стоящих по обеим сторонам парапетов ущелья. Рядом с королём следовали и прикрывали его верные гвардейцы во главе с Корбреем, что спустя долгое время вернулся на свою давно забытую родину. В таком положении даже захоти рыцари Белой Длани и вряд ли бы смогли защитить короля от шальной стрелы, но мужчина был уверен, что находится в безопасности. По крайней мере до начала сражения. В конце концов они имели дело с рыцарями Долины и как бы не хотел тот же Бейлиш, но плясать под его дудку все без исключения не будут. Здесь царил культ рыцарства и чести, воспетый веками, выдолбленный в камне и вскормленный молоком матери. Такое не истребить даже за десять поколений, что уж и говорить о парочке лет.

- Приветствую, всех гостей или же недругов Долины. – первым завёл свою речь молодой каштановолосый рыцарь. Он был коренаст и с открытым честным лицом, а также широким носом. Его манера разговора была подчёркнута возвышена и церемониальна, но при этом не отдавала стариной, а под стать возрасту говорившего, т.е. юной удалью. – Я – Рыцарь Ворот, сир Доннел Уэйнвуд. – представился легким поклоном молодой рыцарь едва разменявший второй десяток. – Согласной давней традиции я обязан спросить всех пребывающих к сим воротам: Кто держит путь через Кровавые Врата? – испытующе обратился он к Гарденеру и его гвардейцам. И судя по взгляду он, как и все воины в его подчинении, были прекрасно осведомлены о том, кто и зачем к ним прибыл. Однако для них следование традициям всё же было первостепенно и уже за это их стоило уважать.

- Эдмунд Гарденер, Верховный король андалов, владыка Простора, Штормовых земель и восточных королевских марок. Защитник веры и избранник Семерых. Требую немедленного прохода для моего воинства. – не остался в долгу король, которому до странного состояния импонировала подобная манера ведения разговора. Без всяких там словесных партий, двойного дна и прочего, с чем приходилось мириться в компании аристократии.

- Что же, именем юного короля Роберта из дома Арренов и его регента лорда Петира из дома Бейлишей я вынужден отказать в вашей просьбе, сир. Жаль, что вы проделали такой путь, но вам придётся повернуть назад. – с искренней удрученностью дал ему отворот-поворот Рыцарь Ворот, вызывая у короля не раздражение или гнев, как можно было бы подумать, а искренний смех.

- Ха-ха-ха! Ты не понял меня, парень. Это была не просьба, а приказ, и сегодня ты пожалеешь, что не исполнил его должным образом. – развернул Камрита обратно в сторону основного воинства Гарденер, прерывая таким образом разговор и не давая вставить Уэйнвуду ещё хоть слово.

- И что теперь? – обратился к нему Корбрей, пока сопровождение короля держало путь обратно, всё ещё находясь под прицелом защитников Кровавых врат. – Неужели вы снова собираетесь проделать тот же трюк? Кажется, что это начинает входить у вас в привычку. – усмехнулся верный друг, но всё же в голосе его так и слышалось беспокойство. – Гвардия начинает переживать, что в скором времени вы можете перестать в ней нуждаться. Могли бы и сами закончить войну, лишь было бы на то желание. – поделился с ним досужими пересудами бойцов капитан гвардии. И трудно было сказать придумал ли он это, или такие слухи ходили в действительности.

- Не говори чепухи, Лин. – поддержал настрой друга король, вместе с тем пытаясь унять его беспокойство. – Сам знаешь, что я не настолько силён, как бы мне хотелось. Да и иначе бы зачем я тащил сюда Гвардию Слоновой Кости? – вызывающе вздёрнул бровь монарх, кивая в сторону застывших и кое-как протиснувшихся в ущелье элефантов.

- Не думаю, что это хорошая идея, сир. – с большим сомнением посмотрел на слонов Корбрей, которым явно не было комфортно в столь замкнутом пространстве. – Могут ведь в проходе застрять, а лучников ещё никто не отменял. Если не удастся прорваться с первого же раза, то мы надолго здесь застрянем, пока не придумаем, что делать с тушей.

- Понимаю твои опасения, друг мой, но иного выхода нет, тем более что эти проблемы легко решаемы в процессе. – развеял опасение рыцаря своим воодушевлённым настроем монарх. – Да и я боюсь со своими силами здесь, как никогда бессилен. Любое неаккуратное воздействие и вместе с вратами могут рухнуть и стены ущелья, похоронив нас под лавиной из камней. Риск слишком велик, и я не готов на него пойти. Так у нас хотя бы будет ещё попытка и время, чтобы что-то придумать, если не получится. – закончил на этом обсуждение способа атаки на Кровавые врата Гарденер. План обычного штурма и вовсе не обсуждался. Надо было быть последним идиотом, чтобы стачивать свою армию об этот барьер, или же не иметь альтернативы, которая, к счастью, у андалов нынче имелась. Спасибо Золотым мечам за это.

Собственно, план атаки и приказ были понятны, а потому началась подготовка к его исполнению. Защитники врат не могли не видеть странных могучих созданий с другого континента, а потому буквально нутром чувствовали, что возможно впервые в истории, но идеальная защита Долины от захватчиков падёт. Гарденер же приводил свою отчасти безумную и рисковую задумку в действие. Из всех элефантов был отобран пусть и не самый большой, но самый быстрый и сильный представитель своего семейства. Зверя предварительно напоили святой водой, а затем Гарденер и вовсе накормил причудливое создание особо сильным аналогом макового растения, дабы притупить ощущения и не дать тому свалиться раньше времени от полученных ран. На слона также навесили дополнительный слой брони и отобрали в руководство самого искусного и опытного погонщика из числа гвардейцев, для которого король проводил последний инструктаж.

- И помните, сир. Вам не обязательно быть с ним до самого конца. Ваша задача лишь направить его, а далее сохранить собственную жизнь. Задача крайне рисковая, но я не могу просить о ней никого другого. – заканчивал краткое объяснение Гарденер внимательно внимающему ему мужчине.

- Будет исполнено, ваше величество. – осенил себя семиконечным знаменем гвардеец, чей взгляд не выражал даже намёка на страх или неуверенность, лишь твёрдую решимость исполнить королевский наказ. – Я вас не подведу.

- Я верю в это, сир. И пусть Семеро будут на вашей стороне в этот день. – кивнул рыцарю король, приготовившись наблюдать за прорывом к вратам со стороны.

Пожалуй, Кровавые врата действительно ещё не знали такого способа воздействия, которым намеревался сокрушить их Гарденер. Впрочем, главным для него сейчас было сломить сами ворота, что преграждали путь воинству, после которого они станут не более, чем старой неказистой аркой, а не непроходимым заслоном от любых внешних угроз. В крайнем случае Эдмунд решил вмешаться, но пока что следовало дать и гвардии проявить себя. Потеря одного из элефантов в любом случае не стоила потери и сотни бойцов под его флагом, по крайней мере так рассудил для себя король.

Пространство для зверя уже было освобождено, когда он начал свой медленный разбег. Заметив движение и приближение одного единственного врага, чьи намерения были ясны, как день, рыцари Долины немедленно приступили к своему обстрелу. Тяжёлая поступь слона эхом раздавалась в ущелье, а его бивни раз за разом бились о каменные стены прохода. Стачивали их, сокрушали каменистые выступы, но продолжали неумолимо двигаться вперёд. Несомненно, главной целью выступал погонщик в лице гвардейца, что направлял животное в нужное направление и не давал ему остановиться или свернуть с пути, взрезавшись в одну из природных стен ущелья. Однако новейшая броня гвардии делала своё дело и только малое количество стрел достигало цели, лишь слегка раня мужчину, что по мере набирания скорости и приближения к вратам не сдержался и выкрикнул уже ставший привычным для андальской армии боевой клич.

- Мы – длань богов! – эхом пронеслось над ущельем, что заставило присоединиться к этому действу и всех остальных гвардейцев, наблюдающих за этими событиями с первых рядов.

Гарденер предвкушающе и одобрительно улыбнулся. Поступь зверя была уже неумолима, десятки, если не сотни стрел застряли в его броне и толстой шкуре, но не доставляли благодаря приготовлениям ни малейшего дискомфорта. Не видя дороги, в глазах пелена, но элефант бежал к своей цели, как в последний раз, подбадриваемый своим наездником. В какой-то момент показалось, что он действительно застрянет в одной из самых узких частей прохода, но всё обошлось благодаря инерции, что позволила даже сохранить скорость и натиск, но при этом содрало часть брони и даже слой плотной кожи. В любом случае до столкновения оставалось всего пара десятков метров и именно в этот момент гвардеец решил покинуть спину зверя.

И вовремя, ибо всего пару секунд отделяла его от того, чтобы размозжить себе голову об стальные решётчатые ворота крепости. Перекатившись на левый бок, он ощутимо приложился о скальную поверхность, но всё же остался жив, пускай уже и не мог наблюдать за тем, как живой таран врезается в свою цель. Последовал удар, затем звук сминаемого и практически разрываемого мощными бивнями металла. Вибрации от этого столкновения достигли даже короля. Множество мелких камней покатились по склону.

Однако, дело было сделано. Ворота, что никогда не были рассчитаны на что-то подобное не выдержали надругательства. Они сломались, поддались и полностью потеряли свою значимость, превратившись лишь в бесполезные куски металла. А в это время элефант и не думал останавливать движение. Своим телом он бился об пустую арку ворот и продолжал идти вперёд, вновь набирая скорость. От этого по основаниям башен и даже по мостику пошли трещины, но к тому времени слон уже двинулся дальше, не обращая внимание ни на что.

Последним, что услышал Гарденер был лишь отчаянный рёв зверя, что без наездника так и не смог совладать с дорогой и рухнул по открытому склону вниз, заканчивая своё непростой путь на берегах Вестероса, вдали от родных пустынь и зноя Эссоса.

- Проход открыт. – громко объявил Гарденер. – Поднять стену щитов. – приказал он и его слова стали достигать андальское воинство по цепочке. – Вперёд! – махнул рукой король и великое воинство двинулось в путь под обстрел явно растерянных подобным поворотом рыцарей Долины. Для них сегодня был день, когда захватчики впервые преодолели Кровавые врата – Непроходимый щит Долины.

Глава 88. Катастрофа при Лунных вратах

2 г. от В.А,

Долина. Высокая дорога перед Лунными вратами.

- Мы – длань богов! – яростный крик раздался средь живописных вершин Лунных гор. То кричали воины андалов, совершая решительный бросок на крепость, что препятствовала их дальнейшему продвижению. Очередной бросок, если точнее.

Шла вторая неделя долгой и муторной осады зимней резиденции рода Арренов. Сейчас, правда, из-за случившегося вторжения армии Верховного короля андалов, всем обитателям Лунных врат из числа приближённых ко двору регента и несовершеннолетнего короля пришлось вернуться обратно на вершину Копья Гиганта, высочайшей точки, по крайней мере в Вестеросе. А ведь зима была близко, практически на пороге, и вскоре Орлиное гнездо превратиться не иначе как в холодный могильник, нежели в действительно комфортабельное убежище. Впрочем, когда на пороге стоял враг все удобства отходили на второй план, а на первый выходила безопасность.

Лунные врата были не чета Кровавым, пускай последние и были овеяны мрачной неприступной славой. Что поделать, но пересечь их захватчикам ещё ни разу не удавалось, а потому и сравнить разницу между двумя заслонами на пути к Орлиному гнезду не было возможности. Теперь же эта возможность появилась у владыки Дубового трона и его армии. И не сказать, чтобы Лунные врата в чём-то уступали по своей защищённости своим собратьям, через арку ворот которых ныне же гулял холодный пронизывающий ветер. По сути дела, резиденция ничем не отличалась от десятка добротных замков, коих было целое множество по всему Вестеросу, но вот местный ландшафт и сама конструкция крепости делали из неё весьма крепкий орешек.

Королевские войска разместились на дороге, что уходила всё дальше вверх. Здесь уже не было ущелья, а дорога, пусть и расширившаяся, не имела природных преград, а потому любое неосторожное движение путников или воинства могло сбросить их вниз, к подножию гор и скал.

Однако крепость была воздвигнута на стыке между двумя горными цепями, можно даже сказать, что на разрыве меж ними. Таким образом она перекрывала единственный проход далее и к тому же была окружена приличного размера рвом. Будто этого мало квадратные стены из сплошного камня стояли непроходимым барьером, словно не имея ни малейшего изъяна.

И ведь это было не спроста. В конце концов некогда именно здесь первый король Долины из числа андалов, родоначальник рода Арренов, разбил воинство Первых людей под командованием Ройса, последнего короля Долины, как раз таки из числа древопоклонников. Эту битву назвали Битвой Семи Звёзд и именно её итоги стали началом тотального вторжения андалов на берега Вестероса. Помятую об этой битве и месте сражения Первый Сокол возвёл свою столицу, коими и стали Лунные врата, причём на очень долгий срок, что немаловажно. Лишь в последствии его потомки воздвигли Орлиное гнездо из собственных соображений, как безопасности, так и для того, чтобы посоперничать с величественными замками других верховных родов континента. В любом случае эта крепость и по сей день не потеряла своего значения, как бывшая столица Долины. Теперь же Эдмунду предстояло взять её, сокрушить. Дабы доказать своё право на правление регионом подобно Рыцарю-Соколу.

Правда задачка эта была отнюдь не простой. Как уже было сказано ранее крепость была окружена рвом. Это препятствие не позволяло отправить элефантерию на прорыв, делая её практически бесполезной. Даже, чтобы навести переправу к стенам потребовалась целая неделя реального времени и всё это под обстрелом сотен, если не тысяч стрел. Даже странно, что чтущие рыцарский образ жизни воины Долины отказывались сражаться с ними в чистом поле и вместо этого использовали столь недостойное оружие, как лук. Впрочем, надо учесть, что большая часть славного воинства горного королевства полегло во время Последнего сражения при Харренхолле. Да и редко рыцарям и отличным всадникам приходилось обороняться, причём так активно. Можно сказать, что Гарденер увидел в этом нечто новое с точки зрения понимания характера потомков первых андалов на континенте.

Благо даже под таким давлением осада шла, как по маслу. Пусть подойти к стенам крепости, через не самые крепкие переправы элефанты и не могли, но их легко смогли приспособить в качестве живых щитов, прикрывающих своей тушей идущих в наступление бойцов. Хорошо ещё, что задумка монарха у Кровавых врат сработала с первой же попытки, иначе бы они потеряли приличное количество и живой силы под градом стрел, а так они отделались лишь минимальными и некритичными потерями, легко прорвавшись сквозь полулегендарный первый заслон Долины. Им крупно повезло, что те врата никогда не строились и не возводились, дыба сдержать натиск существа подобных элефантов. Не будь их у Гарденера и кто знает сколько бы ему пришлось простоять в том ущелье. Вполне возможно, что и не сдюжил бы он впервые за множество кампаний. Уж больно хорошо подготовленной и защищённой оказалась колыбель андаловой власти на сих берегах.

Почему же тогда он не разберётся с возникшей преградой, как и ранее, у Харрехолла и Пайка? Что же, с Кровавыми вратами было всё понятно – рисковое предприятие, особенно в ущелье, что может снизойти на головы его воинов каменных дождём. А что же тогда Лунные? Можно сказать, что в тот день он всё же немного слукавил верному другу. Не со злым умыслом, а чтобы не проявлять слабости перед другими гвардейцами. В Долине его силы были, как ни странно, сильно ограничены. Не зря он тогда заметил, что каменная порода горных вершин несопоставима с богатыми плодородными полями равнин.

В этом он не солгал, и даже под воздействием магии растения с трудом находили в себе силы и место для того, чтобы пробиться сквозь мёртвую каменную бороду. Что поделать, но даже на Севере скорее всего не будет такой проблемой, какая возникла в этих краях. Всё же занесённая снегом и крайне промёрзшая, но там была почва, а здесь – сплошь камень и руда. Конечно, постарайся он и сделать что-то бы у него вышло, но это бы отняло слишком много сил, а запасы святой воды, имевшиеся в его распоряжении и так уже стали уходить просто в огромных объёмах. Пополнять их сколь-либо значительно было в походных условиях практически невозможно. Разве что пару бочек за ночь набрать и то при самом большом усердии и удаче. В общем пока что приходилось обходиться силами армии, да и у него имелись свои способы воздействия на укреплённые стены кроме как прямое воздействие.

- Заряжай! – крикнул осадный инженер, после чего из фуражирных телег достали новые бочки с живыми снарядами.

Пожалуй, это было его любимое оружие, аналог которого умудрился вывести Марвин и отправить на Запад, где в нём нуждался больше всего лорд Осгрей, руководящий разгромом Ланнистеров. Эдмунду же новые алхимические придумки своего бывшего учителя были не к чему. У него хватало, как контроля, так и собственных сил, чтобы самому произрастить заготовленные для этого растения. Возможно, те же самые ощущения испытывал и его великий предок Гарт Зеленорукий, что по легенде и озеленил практически весь Вестерос. Должно быть, как и ему на Долину просто сил не хватило. Впрочем, существование Долины Арренов, лежащих за Лунными горами говорило об обратном. Странный плодоносный край в глубинах горного региона, чем не ещё одно подтверждение этой старинной легенды, в коей после появления Эдмунда практически перестал кто-либо сомневаться.

Применение живых снарядов, как и всегда дало андалам преимущество перед противников. В некоторых участках стены уже имелись кое-какие проломы, а один из снарядов так удачно упал, что произросшее из него дерево перекрыло одну из бойницы прямо на вершине крепости, что немного снизило градус осыпаемых уроженцами Долины стрел. По сути, кроме этого, отбиваться защитникам крепости было и нечем, всё же гарнизон, пусть самый крупный, это тебе не армия. Выйди в открытое сражение, лишись спасительных стен, и можно устраивать пышные похороны славным воинам. По сути, исход битвы был предрешён, особенно в тот момент, когда уже в самих воротах начали зиять пробоины.

- За мной, Лин. Пора поддержать солдат. – приказал верному другу король и выдвинулся вперёд, дабы закончить это сражение одним решительным броском.

Появление столь долгожданных брешей в обороне, коих скопилось весьма прилично, послужило для него сигналом, что пора бы и заканчивать. Пожалуй, что ещё никто в истории не брал крепости столь же быстро и стремительно, как это делал он и его армия. Это давало Гарденеру репутацию несравненного полководца, хотя на самом деле ему просто выпала возможность играть в более высшей лиге, чем все его противники. У них не было того преимущества, что имелось у владыки Юга, от того их поражение и было заранее предопределённо. Да и к тому же затягивать с кампанией в Долине не стоило, времени было всё меньше и меньше до прихода ходоков и падения Стены, которой вообще желательно и вовсе не дать пасть. Врагов следовало разгромить, передохнуть и собраться с силами в единый кулак, что раз и навсегда покончит с угрозой мертвецов и Вечной Зимы. От того-то Эдмунд как правило и не чурался личным участием в сражениях, зная, что только одно его появление может склонить и так неравную чашу весов на сторону Дубового трона.

Ступая на переправу, королевская процессия из числа монарха и его гвардейцев держалась крайней правой стороны, там, где как раз таки был снижен градус обстрела врага из-за потерянных в ходе осадного обстрела бойниц. Вполне продуманное решение, пускай его статус и предполагал ему идти прямо по центру, однако ещё больше рисковать сейчас не стоило, да и охраняли его вполне живые люди, а не какие-то болванчики, хотя иной раз так и казалось. Однако, как только Камрит ступил свои копытом на крытый деревянный помост, проложенный над рвом, так тут же короля обуяло какое-то странное ощущение. Давно позабытое им чувство опасности и некой неопределенности в принятом решении. Даже верный боевой напарник словно разделял его эмоции и ощущения, становясь, как в копанный, не желая продолжать их путь.

- Ваше величество, что-то случилось? – спросил его один из гвардейцев, что стоял на переправе впереди короля. Однако в этот же момент ему в плечо угодила стрела, что засела в пластине брони и явно добралась до плоти, пускай и засела там не слишком сильно.

- Ничего, идём. – отбросил лишние мысли из головы Эдмунд, похлопывая Камрита по загривку. Пусть и не хотя, но конь продолжил движение по переправе. Заминка не прошла бесследно и стрелки крепости, заметившие остановку королевской процессии, усилили в их сторону обстрел, что не способствовало благополучию его защитников. В конце концов пока они находились в движении, то попадание в них было делом крайне сложным, но как только всадники замерли, то стали превосходной тренировочной мишенью для обозлённых осадой солдат Долин.

Всё было, как обычно, не считая возникших в самом начале переправы ощущений. Рядом с ним были его гвардейцы, Камрит и Корбрей. Даже, если что-то случится, то это уж точно не сможет навредить ему сильнее, чем огонь дракона. И всё же кое-что Гарденера напрягло. Благодаря своим способностям он мог ощущать биение жизни на приличного размера расстояние, как растений, так и животных, в том числе людей. Благодаря этому к нему нельзя было подобраться незамеченным, что было очень хорошим подспорьем, как во время войны, так и в мирное время. И прямо под ними сейчас располагалось как минимум несколько таких источников.

И что в этом было такого? Да, в ходе осады множество десятков людей проваливались в ров и вполне могли выжить при падении в воду, медленно умирая от полученных стрелами ранений. Незавидная судьба, но как правило неизбежная, особенно когда имеешь дело с крепостным рвом. Одно лишь это вряд ли бы смогло напрячь короля, если бы не ощущение того, что люди под ними были абсолютно здоровы. У биения жизни были свои ограничения, но определить физическое состояние объекта было вполне возможно. Это было странным. Возможно, кто-то поспешил и случайно упал, но тогда те должны были как минимум сообщить о себе и своём незавидном положении. Однако, ни слуха, ни духа от них слышно не было.

Гарденер даже не успел взглянуть вниз на мутную воду с десятками болтающихся на поверхности мёртвых тел, как Камрит стремительно ускорился и заржал, стремясь как можно скорее покинуть переправу. Затем. Затем раздался натуральный взрыв. Взрыв в воде, вот же нонсенс. Однако до того, как переправа мигом истлела под испепеляющим жаром Эдмунд заметил изумрудный всполох огня – дикий огонь. Как могла эта дрянь здесь оказаться, особенно после уничтожение Красного замка и роспуска гильдии алхимиков думать было уже поздно. Надо было спасать свою жизнь.

Камрит и Сердце едва успели перескочить на другой берег рва, как от переправы не осталось и следа, вместе с тем унося жизнь десятка королевских гвардейцев. Жеребец болезненно заржал, его задние ноги всё-таки опалило пламенем, чей нестерпимый жар ощущали практически все присутствующие на собственной шкуре. Как по цепочке обычный крепостной ров стал превращаться в огненный заслон, отделяя штурмовые отряды от основной части армии, что также, как и он, стремилась к участию в финальном аккорде осады Лунных врат. Сердце короля безудержно забилось, глядя на всполохи едкого алхимического огня. Буквально мгновение отделяло его от смерти, однако на этом сюрпризы не закончились.

Увидев затруднительное положение короля и потерю большей части его кортежа, к Эдмунду устремилась часть гвардейцев, участвующих в штурме на острие атаки, дабы выполнить свою первоочередную клятву и задачу – защиту монарха. Это была их большая ошибка, ведь уже вскоре взрывы повторились, но ни в пример громче и масштабнее. И исходил этот взрыв со склонов горных цепей, находящихся у них прямо над головами и выступающие естественной преградой.

- Неведомый раздери, в сторону, Лин! – крикнул другу Гарденер, что вообще перестал понимать, что происходит, но при этом был вынужден подстраиваться под ситуацию. Остатки его сопровождения во главе с капитаном гвардии двинулись вперёд, дабы уйти от места поражения.

Взрывы, вызванные зарядами дикого огня, спровоцировали лавину нисходящих камней по обе стороны от крепости. Часть этой лавины падала и на сами Лунные врата, но вряд ли бы она смогла даже частично похоронить собой крепость, а вот живые силы вражеского воинства оказались в крайне затруднительном положении. Защиты у них не было, как и возможности к отступлению, а потому пришлось ютится прямо под обстрелом лучников, что не ослабили своего напора. И это в то самое время, когда король буквально стоял на краю обрыва.

К сожалению, раны полученные Камритом от дикого огня, что каким-то образом сдетонировал прямо во рву, защищавшем крепость, не позволили ему развить достаточную скорость, дабы выбраться из-под удара до того, как лавина камней расплющит их на земле. Остальные воины, быть может, и успели бы это сделать, благо их кони были, как на подбор лучшие из лучших, а вот Эдмунд оказался в крайне щекотливом положении, и это мягко скажем. Он видел, что не успеет, а потому выбрал меньшее из двух зол – направился к обрыву, в смутной надежде, что сможет удержаться на краю пока лавина не сойдёт прямо на ставший огненным ров, а может и далее.

Единственным кто заметил, что король повернул в противоположное от спасения направление оказался никто иной, как Корбрей, что принял решение в ту же секунду и направился вслед за монархом. Вряд ли рыцарь мог чем-то помочь ему в этой ситуации, но, как и полагается верному другу, тот собирался остаться подле него даже в минуты неминуемой гибели. Кричать, что-либо было поздно и явно не до этого. Единственное что мог сделать в этой ситуации Эдмунд так это хоть немного, но замедлить оползень из частично оплавленных диким огнём камней. Концентрации его не способствовала ни тряска, вызванная вибрациями, ни ощущение боли копытного друга, как на самом себе. И всё-так пусть и с трудом, но ему удалось вырастить несколько среднего размера древесных корней, что встали параллельно надвигающемуся обвалу.

Это лишь едва смогло хоть чем-то помочь, выиграв всего пару секунд, чтобы Камрит добрался до самого края, но при этом отняв большую часть сил Гарденера. Бежать было уже некуда, а рядом примостился Корбрей, что постарался перекрыть собой Эдмунда, но король просто отмахнулся от него. Двое товарищей, король и его рыцарь, застыли на самом краю обрыва, внизу которого с трудом угадывалась земля, а может быть то были лишь обман зрения перед ещё более глубоким падением. С какой-то пустотой внутри Эдмунд наблюдал затем, как обвал смывает с собой не одну сотню замешкавшихся воинов и идёт всё дальше и дальше, становясь всё больше и больше.

Перед тем, как их буквально вышвырнуло с самого края прямо вниз, Гарденер не почувствовал страха, а лишь опустошение. Он пытался сделать ещё хоть что-нибудь дабы отсрочить гибель, но любые ростки, пробивающиеся сквозь толщу камней тут же, раздавливались плотной массой камней, лишь отнимая и без того скудные силы монарха. Чувство свободного падения и ощущение удара, как от катафалка, заглушили испуганное и болезненное ржание лошадей. И даже окрик друга остался где-то на втором плане. Внизу же Верховного короля андалов заждалась земля, памятуя о том, что монарх уж слишком высоко забрался.

Глава 89. Гибельный заговор

2 г. от В.А.

За несколько минут до катастрофы.

Лунные врата.

Брон внимательно наблюдал за обстановкой на поле боя сквозь прорезь бойницы. Шёл уже который день, как армия андалов вознамерилось покорить последнее препятствие на пути к Копью Гиганта и Орлиному гнезду. К несчастью для них, это станет последним походом великой армии под властью Дубового трона. Конечно, если всё пройдёт так, как и было запланировано. Именно поэтому наёмник сейчас и выжидал. Его люди были готовы и стояли на позициях. Им не требовалось приказа, лишь визуальный контакт с первоочерёдной целью. То была рисковая, но вместе с тем главная в своей задумке операция.

Наконец король андалов дал о себе знать и выдвинулся к крепостным стенам вместе с сопровождением по одной из переправ. Было абсолютно неважно какую сторону выберет их цель для продвижения. Во рву дожидалось своего часа достаточное количество людей, чтобы исполнить всё в точности, как и было запланировано. И вот долгожданный взрыв, что превращает ров в огненный заслон и самую настоящую коптильню. Однако, Гарденер, как и ещё несколько его приближённых избегают смерти. Ожидаемо. Происходит вторая серия взрывов. Крепость сотрясло и вниз по склонам посыпался неостановимым потоком целый град горных обломков. Король рискует, пыжиться и использует свою магию, но не справляется. Шум растерянного воинства, волна стихает, король падает с Высокого пути к подножию Лунных гор.

Наёмник облегчённо вздыхает, понимая, что справился с одной из важнейших задач в своей двуличной наёмничьей жизни. Теперь его в пору даже назвать Убийцей Королей, правда если кто из последователей или фанатиков последнего Гарденера узнает об этом, то Брону вряд ли удастся избежать расправы. Главное теперь получить оплату в полном объёме и вместе с тем выбраться из крепости. А то мало ли, какие приказания на счёт него и его группы оставил регент Долины. Опасный человек, но именно с такими привык работать за свою сложную карьеру Брон.

И нет, его нанимателем Бейлиш не был. Даже после разгрома фракции Таргариенов при Бронзовых вратах он остался с Пауком, помогая тому выбраться из крепости, когда стало ясно, что поражение драконовых сил предопределено. Вместе они добрались до Крюка Масси, где их ждал знакомый корабль, что отвёз их Эссос, в Вольные города, а если ещё точнее, то в Пентос. Там проживал старый друг его нанимателя, какой-то торговец сыром, на деле же подмявший большую часть политической верхушки города-государства под свои нужды. И как-то не по себе стало наёмнику. Уж больно сильно вляпался он и запачкался в делах и интригах стороны, что уже проиграла.

В пору было получить причитающуюся за его услуги оплату и рвануть обратно в Вестерос. Да вот только стремительно меняющийся политический ландшафт континента, что в полной мере начал консолидироваться вокруг фигуры избранного церковью Верховного короля андалов, не давал нынче наёмнику и шанса вернуться к прежней жизни. В «новом» Вестеросе для него места больше не было. Предательства веры там теперь не прощают, а Брон был одним из немногих кому удалось обвести вокруг пальца святой орден, так ещё и уцелеть после якшанья с противниками короны. В общем причины, чтобы согласиться на последнюю работёнку у наёмника были весомые. А Паук же словно видел его насквозь и вовремя подсуетился. Да так, что Брон не нашёл причины отказать.

Варис явно был сильно разочарован тем, что ставка на драконов не сыграла. Да и последний Гарденер, несомненно, не вызывал у евнуха положительных эмоций. Так что было лишь вопросом времени, когда он нанесёт удар. Для этого его нанимателю пришлось задействовать кое-какие связи, а также договориться о сотрудничестве со своим старым недругом – Пересмешником. Тот добился весьма высокого для себя положения, исполнив свои планы куда как удачнее и филиграннее нежели это сделал эссосиец. Ко всему прочему у Бейлиша имелись свои каналы и связи в Железном банке Браавоса, а это было весомым подспорьем для сотрудничества между теми, кто желал в Вестеросе власти, и теми, кому путь туда был отныне заказан. И всё же сейчас положение регента Долины и негласного главы Альянса северных королевств полностью зависело от успехов его главного противника, что уже доказал на практике свою почти что несокрушимость. Он даже умудрился выжить под натиском пламени дракона, что конечно же пришлось учесть в составлении плана покушения.

Вообще планов было несколько, но все они так или иначе сводились к одному и тому же – изоляция и быстрая смерть. Только наличие святой воды во много спасало врага, как и её наличие у преданных ему людей. Если бы не вовремя подоспевшая помощь и Агония Драконов нынче могла бы значиться под другим названием. Для этого Варис умудрился где-то раздобыть бочки с диким огнём, чей секрет знали и хранили разве что пироманты Королевской гавани, остатки которых нынче подвержены изоляции в Цитадели, где из них выкачивает все доступные знания нынешний её глава – верховный мейстер Марвин Маг, один из ближайших сторонников Гарденер, его советник и вроде как учитель в некоторых вопросах. В общем появление запасов алхимической горючей эссенции стало для наёмника большим сюрпризом, но не более того.

В любом случае надо быть совсем наивным идиотом, чтобы пытаться плести интриги и вместе с тем не воспользоваться получением одного из самых мощных и опасных орудий по обе стороны Узкого моря. Варис идиотом не был и прибрал к свои рукам приличного размера запасы этой дряни, горящей изумрудным ядовитым пламенем. Как он это сделал история умалчивает и Брона, если честно, это волновало мало. В любом случае, чтобы работать с ней требовались определённые навыки и наёмник нет-нет, да опасался работать со смесью лично. Однако и тут Паук подсуетился с помощью своего посредника в лице Мопатиса. Тот где-то откопал несколько десятков фанатиков огненной религии, которым крайне не нравилась фигура иноземного короля под чьим руководством стали линчевать их братьев и сестёр. Им было невдомёк, что виновниками были совсем иные люди, впрочем, и здесь наёмнику было всё равно, переубеждать он никого не стал.

Таким образом группа добралась до Долины, что уже проиграла при Харренхолле, а потому отказываться от плана по уничтожению главного врага не стала. Точнее не стал отказываться Бейлиш, что и по сей день держал свои планы и замыслы от вассалов и слуг в строжайшем секрете, избавляясь от неугодных или много знающих исполнителей, лишь только подвернётся возможность. С тем как вёл дела этот человек Брон был хорошо знаком, ему, скажем так, порой приходилось с ним пересекаться. В любом случае никто из них будто бы они были знакомы вида не делал.

С Пересмешником гарантии о сотрудничестве были обговорены заранее, единственным условием которого, понятное дело, было сокрытие его прямого участия. Похоже тот собирался воспользоваться гибелью просторца на все сто, что опять же Брона не волновало. Главным сейчас было дело, а не домыслы или чужие планы. Изначально планировалось заложить заряды у Кровавых врат, но свидетелей из числа долинного дворянства было что-то многовато, а те, те ещё честолюбивые и вместе с тем правильные ублюдки. В общем пришлось готовить ловушку у врат Лунных, благо с этим он не прогадал, ибо как-то слишком уж быстро миновал считавшуюся ранее неприступной преграду Гарденер.

Что, на самом деле, было в принципе ожидаемо. Повадки и возможные исходы король андалов Паук и Пересмешник просчитали очень хорошо. С точки зрения ведения войны это был один из самых страшных врагов, что пытался вести кампанию от обороны. Проще говоря, история уже показала, что великие твердыни для него не более чем замки из песка и конечно же было учтено.

Заряды были заложены, а фанатики свои дело сделали. Если честно, Брон слабо представлял как кто-то может прожить две недели без еды, стоя почти что по шею, если не по голову в стоячей воде. Правда если учесть, что некоторые из них в прошлом были Красными жрецами, что по слухам обладали схожими с королевскими магическими способностями, то всё вставало на свои места. Для того, что поджечь дикий огонь во рву конечно пришлось извернуться, но решение было простым – масло. Лучшие масло из Вольных городов, что использовали в своих ритуалах с пламенем всё те же Красные жрецы, и которым пропитали несколько кожаных мешков, куда сложили кресало. Дождаться подходящего момента и дело сделано. Так сказать, чирк-чирк и всё готов.

Теперь же Брону пора было убираться из Лунных Врат. На оставшихся в живых фанатиков ему было всё равно. Кастелян крепости из рода Ройсов явно не обрадуется такой победе, хотя кто его знает. В любом случае о связи с Бейлишом распространяться нельзя, ибо это чревато скоропостижной кончиной. Многие видели, как его группа устанавливала заряды, как только суматоха утихнет его уже и след простынет. Спрашивать за случившееся уже будет нечего, да и похоже, что андалы не торопилось отступать, даже лишившись своего лидера. И похоже, что более того – они вознамерились взять эту крепость к вечеру и линчевать всех, кто был ответственнен за гибель монарха. Опасная для жизни врагов преданность и фанатизм. Благо наёмника это уже никак не касается.

***

Пентос. Особняк Иллирио Мопатиса.

Варис.

- Благодарю. – кивнул летнийской служанке евнух, принимая из её рук и-тийский зелёный чай. Довольно дорогое даже по местным меркам удовольствие, да и напиток крайне своеобразный.

Служанка в ответ на слова благодарности лишь улыбнулась Пауку и отошла чуть в сторону, дабы всегда быть под рукой господского гостя, коли ему захочется чего-то ещё. Варис всегда был добр к обслуге даже из числа рабов и за это к нему также относились соответственно. Евнух очень хорошо знал какого это – не владеть собственной судьбой. Ещё в молодости, испытав участь, которую многие люди посчитали бы хуже смерти, он поклялся, что больше никому не позволит распоряжаться его судьбой. Нет, именно он будет распоряжаться судьбами других. Во благо или же на беду, как рабов, так и монархов. Всё ради того, чтобы покончить с привычным и порочным укладом этого мира.

К сожалению, сил на то, чтобы изменить Эссос у него не хватило и он принялся за более «лёгкую цель». За Вестерос. Для этого ему пришлось сделать ставку на Таргариенов. На взгляд евнуха представители последней чистокровной валлирийской знати были идеальной мишенью для его манипуляций и планов. Однако, вот же незадача, в тщательно выверенную им расстановку и баланс сил так и норовили вмешаться все кому не лень. Провал ставки на Молодого Грифа почти что поставил крест на замыслах Вариса. И этого Паук спустить своему врагу не смог. Благо у него всё ещё хватало людей в агентурной сети и отличных исполнителей, как тот же Брон, что успел неплохо себя зарекомендовать за эти годы. Алчный, исполнительный и вместе с тем беспринципный человек. Лучшего исполнителя и представить нельзя, разве что религиозные фанатики были чуть лучше, но с ними в любой момент могли возникнуть проблемы, а этого эссосиец не любил, путь редко и продолжал пользоваться их услугами.

Теперь же ему осталось только ожидать итогов предприятия задуманного для устранения главной угрозы для его дальнейших планов. Эдмунд Гарденер. Чародей, оживший мертвец и ныне Верховный король андалов. Главной ошибкой Паука было не воспринять этого человека всерьёз, за что он теперь и расплачивается, вынужденный вновь вернуться в Эссос ни с чем. Правда, если всё задуманное им в паре с Бейлишом пройдёт успешно, то от владыки Дубового трона, как и от его наследия не останется и следа. Без наследника престола новое Единое государство андалов попросту развалится на части, как, собственно, и Простор, что нынче не имеет строго определённого претендента на владение Хайгарденом. Проще говоря всё скатится в давние времена, когда каждый лорд мнил себя не иначе, как королём собственных владений.

Конечно, для этого пришлось поступиться некоторыми принципами и пойти на сделку с давним соперником в лице беспринципного Пересмешника. Однако, Варис имел большие сомнения, что Бейлиш в ходе междоусобицы сможет удержаться на плаву. Слишком сильно он отдавил мозоли всем сторонникам Гарденера, что так или иначе, но явно окажутся после его гибели на первых ролях в переделе континента. Этого ему не забудут и не простят, так что судьба регента предрешена, как бы он не думал об обратном. Именно поэтому евнух и пошёл на такой шаг, зная, что его временный союзник, мнящий себя игроком, скоро исчезнет с доски кайвассы, как и многие до него.

Благо у Вариса имелась ещё возможность притворить свои планы в жизнь. Нынче обстановка в Эссосе сильно поменялась. Волантис заполучил живого дракона и теперь создаются коалиции на случай, если триархи возжелают применить это оружие в будущем. Евнух же знал ещё кое-что, о чём другие не ведали. Дейнерис Таргариен, Мать Драконов. Последняя дочь драконьего рода была всё ещё жива и находилась в качестве наложницы у одного из триархов. Проще говоря нынче Волантис не планировал остановиться на одном лишь драконе, а наоборот желает стать новой Древней Валирией, благо возможности для этого теперь имелись. На потенциальное потомство девушки Варис и ставил. Да и с поддержкой волантийских родов реставрация Таргариенов в Вестеросе будет куда как успешнее.

В общем сейчас Варис наслаждался жизнью затворника в доме близкого друга и соратника, с которым они когда-то вместе выбрались из грязи. Евнух ни о чём не переживал, он умел падать и подниматься. В конце концов, именно такие как он всегда выигрывали в схватках с воинами и королями. Те, кто расставляют сети. Оборвётся одна, две или даже три паутинки, но общая конструкция от этого не пострадает. Добыча попадётся, не вырвется, а Паук пожнёт плоды своего тщательного труда.

За этими мыслями евнух совершенно не заметил, как блеснул клинок, вытащенный из-под подола открытого платья служанки, как и не заметил её лица, что словно отрешилось от всех эмоций. Стоящая неподалёку стража поместья не успела среагировать на угрозу, и вот неестественно сильная рука девушки хватает Паука за шею в крепкой хватке. Варис давится чаем. Он растерян и не понимает, что происходит, ровно до того самого момента пока клинок не рассекает его полную шею. Кровь хлещет на стол внешней веранды поместья. Евнух ещё бьётся в конвульсиях, пытаясь вдохнуть, но всё тщетно. Служанка же уже преобразилась, её лицо поплыло и стало совершенно отличным от того, к которому привыкли люди в поместье. Стража бросается на неё, но не успевает задержать убийцу, что отточенными движениями попросту перемахнула через парапет веранды. Поднялась тревога, но дело было сделано – Паук лишился своей жизни.

***

Узкое море.

Элвуд Медоуз.

Молодой лорд Луговины возвращался из средневекового мегаполиса известного не иначе, как Браавос. Единственное место в Эссосе, где рабство было под запретом и вместе тем одного из немногих мест, где можно было устранить любого своего врага лишь оплати достаточную

сумму. Будь то Железный Банк или же Чёрно-Белый дом, смотря, конечно, что тебе милее – удар кинжала или армия мечей. Элвуд исполнил приказание монарха в точности, пускай ему и по сей день было не по себе от ощущений мрачного Чёрно-Белого дома. Медоуз никогда бы не подумал, что ему придётся посетить это злополучное место, и уж тем более не думал, что предстоит сделать это по приказу благородного владыки Хайгардена. В любом случае лезть в первопричины подобного поступка он не хотел – чревато последствиями.

Атмосфера в храме многоликого бога и вместе с тем Неведомого была скорее похожа на склеп, нежели на место служения. Никаких ритуалов, проповедей и даже жрец был всего один. Странный старик в двухцветном одеянии и неестественно улыбчивым лицом. Единственный человек, что встретил их на пороге храма, когда начало казаться, что путников из

Вестероса туда так и не пустят. Он не задавал вопросов, а приветствие было таким коротким, что даже успело стереться из памяти. Он провёл их в зал со статуями божеств, издревле отождествлявшихся со смертью в разных народах и культурах. Медоуз вспомнил, какой холодок пробежал у него тогда по спине, лишь при взгляде на местную обстановку и убранство.

- Человек должен назвать имя. Имя, что назвал проклятый великим богом. – только и сказал жрец, чьи глаза, словно глаза мертвой рыбы уставились прямо на него. Он словно знал от кого и зачем прибыл сюда Медоуз и это пугало, особенно изменения в настрое служителя, что стал как никогда серьёзен и из облика которого пропал всякий намёк на благожелательность.

Медоуз имени не знал, а только передал письмо, которое было немедленно убрано меж складками одеяния жреца. Плату они приняли, причём в размере именно той суммы, что привезли андалы с собой, аж из Вестероса. Осведомлённость легендарных убийц сильно пугала Элвуда и он поспешил как можно скорее покинуть Чёрно-Белый дом. Однако жрец не дал ему этого сделать, схватив лорда за плечо и прошептав ему в ухо тревожные слова практически замогильным голосом.

- Пусть проклятый помнит о клятве. Владыка придёт за своим долгом. – что должны были значить эти слова Медоуз не знал и знать не хотел, хотя догадывался.

В любом случае сейчас он держал путь обратно, дабы сообщить королю о выполненном поручении и получить причитающуюся ему за эту награду. А в Браавос он, пожалуй, больше не сунется. К Неведомому пусть отправляются все эти жрецы-убийцы, благо идти далёко не придётся.

Глава 90. Под Чёрным оком

2 г. от В. А.

Острова Искупления. Эдмундпорт.

В бывшем Лордпорте, ныне известном, как Эдмундпорт, ныне стояла суета. Не в пример более оживленная, нежели тогда, когда на Пайке правили железнорождённые. Привечаемые родом Фланов и королевской поддержкой на остров стекались просторские переселенцы, обустраивающие дома и возводящие септы. С недавнего же времени к ним прибывали также уроженцы Штормовых и бывших Королевских земель. Коренное население острова, как и многих других островов, было либо принудительно обращено в веру Семерых, либо же изгнано новыми переселенцами, что не желали ютится или мириться с бывшими пиратами. Впрочем, среди простого люда было мало тех, кто желал сохранять верность традициям, так что кровавой подобную ассимиляцию точно назвать было нельзя.

Большинство преданных фанатиков Утонувшего бога было среди жрецов и бывших лордов. Первых считай повыводили ещё во время карательного похода ныне почившего Красного Охотника, а вторых же навечно заключили под стражу в Эдмундхолле, выстроенном заместо Пайка, как новое родовое владение Фланов на этих берегах и первая крепость андалов. Новоявленные властители Пайка и Солёного Утёса не стали выдумывать ничего нового и присудили поселениям названия в первую очередь ассоциирующиеся с благословенным королём, что и возвысил их до нынешних высот.

Пока что Эдмундхолл представлял собой больше тюремный острог нежели сильную крепость или место обитания властвующего рода, но то был лишь вопрос времени. В порт стекалось множество торговых кораблей с материалами для строительства и укрепления опорного пункта власти андалов. Пройдёт всего десяток лет и уже никто не сможет усомниться в том, что андалы пришли сюда на многие и многие года вперёд. Однако, было ли у них это время? Или быть может стягу Белой Длани было суждено померкнуть на сей скудной суровой земле?

Ответ на этот вопрос лежал прямо перед глазами у портовой стражи и патрульных галеасах, что охраняли подступ к главному и пока что единственному достаточно крупному городу на Пайке. К слову говоря, название острова также было изменено в угоду новым веяньям, но на этот раз король отказался от чести поделиться своим именем ещё раз. Так Пайк стал Великим Светочем. В честь веры и той трагедии, что произошла в Староместе несколько лет тому назад. Правда название уж слишком походило на таковое у бывшего владения Фарвиндов. Тот остров назывался Одинокий Светоч и лежал отдельно от основного архипелага, являясь самым западным владением королевства на данный момент. Впрочем, новое название острова так и не прижилось в отличие от остальных, правда и это было делом сменяемости поколений.

Однако, сейчас защитникам Эдмундпорта не было никакого дела до названий или чего-то подобного. Скорее их беспокоило несколько десятков крупных кораблей, устремившихся в порт. Такое количество кораблей не могло принадлежать торговцам, да и не выглядели сии суда купеческими. Скорее наоборот создавали ощущение неминуемой опасности. Будь это королевский флот гранд-адмирала то жители бы смогли легко узнать об этом по заметным стягам и белым парусам. Только вот у этих кораблей паруса были тёмными, а герб… герб скажем так не вызывал никакого доверия.

Тревожный красный глаз с чёрным оком под чёрной железной короной, что поддерживали два ворона. Такого герба среди андалов никто не знал, что могло говорить только об одном – к берегам острова шёл враг. Решительно и стремительно, причём с весьма крупными силами. К нападению защитники Эдмундпорта уж точно готовы не были, тем более к такому.

Конечно, существовала угроза нападения Ланнистеров, однако же львы были решительно настроены сохранить флот для собственных нужд, не видя возможности как-либо использоваться его для получения преимущества в нынешней войне. Именно поэтому гарнизон и жители города посчитали, что находятся в безопасности, и, как оказалось, зря. Очень зря.

- Немедленно сообщите о нападении лорду Флану в Эдмундхолл. – отдал приказание своим людям начальник гарнизона города, с тревогой наблюдая за приближающими судами. Уже стала виднеться знакомая символика железнорождённых и спокойствия этого в настрой рыцаря не добавляло, а скорее заставляло задавать вопросы, на которых пока что не было ответов. – Боюсь нам понадобиться вся наша сила, что есть на Великом Светоче, дабы удержать остров. – уже скорее самому себе прошептал начальник гарнизона, нежели кому-то ещё, а в это время патрульные галеасы уже выдвинулись навстречу незваным гостям, дабы заблокировать их в море, или по крайней мере попытаться это сделать.

Эурон Грейджой предвушающе ухмыльнулся, глядя на то, как забегали зеленокровные в городе и на бортах своих хлипких безвкусных судов. Вороний Глаз спустя много лет вернулся наконец домой, где теперь хозяйничали те, кого он презирал всеми фибрами своей души. Просторцы. Жеманные выскочки, заботящиеся скорее участием в пирах и турнирах нежели чем-то другим. Омерзительно, как и то, что теперь от его дома не осталось практически ничего кроме самого острова. Ни родового замка, ни города, что всегда встречал его, как героя, а не захватчика. Что же, поры бы показать возомнившем о себе невесть что жителям континента кто истинный хозяин этих вод, земли и небес.

- Приготовились! – крикнул он во всю мощь своих лёгких, дабы все смогли услышать призыв командира пиратской армады. – Выпустить зверя! – раздался ещё один странный приказ, однако все присутствующие поняли о чём говорит Вороний глаз.

Рядом с капитаном галеи под говорящим названием Молчаливая, где все члены экипажа за исключением капитана были немы, всё это время шёл больших размеров торговый корабль, чем-то напоминающий собой флейт. И на этом корабле скованный множеством стальных цепей и кандалов находился никто иной, как Дрогон. Старший и самый большой дракон из выводка Дейнерис Таргариен. Угольно-чёрная чешуя, множество костяных наростов и устрашающий взгляд кровавых глаз с вертикальным зрачком. Эта зверюга была не в пример крупнее своих младших собратьев и росла семимильными шагами. Нынче в свободное время оно охотилось на кракенов в качестве своего пропитания.

Надо было быть абсолютным безумцем, чтобы пытаться контролировать это строптивое создание, несущее за собой смерть. Или же обладать особым артефактом, чьим обладателем как раз таки и был Грейджой. Чёрный и витой рог, тот висел у пирата на поясе, знаменуя власть железнорождённого над древним чудовищем. Пришлось потратить немало времени, чтобы выследить огнедышащую тварь на просторах Эссоса, сбежавшую от тех, кто в глупости своей вознамерился её приручить, не имея для этого абсолютно ничего, что заставило бы склониться владыку неба. Затем один из членов экипажа Молчаливой заплатил кровавую дань валлирийской регалии, иероглифы на кольцах из красного золота которого засветились сначала красным, а потом белым светом. Эурону потребовалось разве что подобрать рог с тела подчинённого, как теперь перед ним были открыты любые дороги.

В конце концов отныне пират контролировал, как море, так и небо. Что ему теперь до суши, что ляжет у его ног? Голубой глаз Грейджоя почти что сверкнул, когда кованный намордник был снят с морды зверя, что немедленно рявкнул и сожрал одного из членов экипажа, занимавшегося его обслуживанием. Морда дракона теперь была залита кровью, а глаза хищно уставились на всех остальных, готовясь дать огненный залп и спалить всё и вся, отправляя людей на суд к Утонувшему богу. Однако стоило Эурону коснуться артефакта на своём поясе, что тянул его к земле, так тут же Дрогон и застыл словно заворожённый. Голова дракона вмиг обратилась к своему хозяину, что лишь продолжал ухмыляться, готовясь к веселой потехе в виде заживо сжигаемых зеленокровных.

- Пора бы размяться, Дрогон. Сожги их всех. – только лишь взглядом указал в сторону Эдмундпорта Вороний глаз, как тут же пали последние цепи, сковывающие тело дракона.

Потребовалось всего лишь пара мгновений, прежде чем тварь размяла конечности и расправила свои перепончатые крылья. Зверь не смел противиться приказам хозяина рога, которому однажды был подчинён. Теперь он был оружием в руках человека, что не знал жалости и пощады, но при это имел амбиции достойные худших тиранов этого злостного мира. Своей громадной фигурой Дрогон почти что заслонил собой небеса. Прошло уже достаточно времени, дабы зверь не просто вырос, но и был самой настоящей машиной войны. Что ему при его размерах суда, конница или что-то подобное? Он уже перерос самого крупного элефанта гвардии Слоновой Кости и готовился к тому, чтобы стать ещё больше и сильнее.

И так практически незримое бледное солнце оказалось полностью скрыто за крыльями огнедышащего зверя. Экипажи андальских патрульных галер потеряли дар речи, перед неминуемой гибелью. Едва ли им когда-либо доводилось думать или мечтать о встречи с чем-то подобным. Дракон стремительно спикировал вниз, и огненная струя оставила неизгладимый след на водной глади и вместе с тем практически выжгло одну из галер. Затем вторую, третью, пока не осталось ничего, чтобы могло помешать или задержать железнорождённых на их пути. На это не потребовалось и полчаса. И вот Эдмундпорт остался полностью беззащитным перед лицом неминуемой угрозы.

Однако на этом всё не закончилось. Приказ хозяина Укротителя Драконов был ясен и без лишних слов. Сжечь всех людей, корабли и города. Всё, на что упадёт глаз голубого, а вместе с ним и чёрного ока, ждущего своего часа под кожаной накладкой на глазу командора пиратской армады и великого авантюриста нынешних времён. Эурон едва подавил в себе желание рассмеяться, когда огненный шторм поглотил, как новую, так и старую часть бывшего Лордпорта. По что ему был город заселённый андалами, когда он вот-вот наденет на себя корону короля Соли и Камня? Осталось только сделать всё честь по чести и заручиться поддержкой томящихся в ожидании тюрьмы Эдмундхолла железнорождённых лордов. Выбора, кроме как избрать его лидером, у них всё равного нет, а всех несогласных глупцов он так и быть утопит согласно обычаям.

А в это время драконий огонь не щадил никого. Ни женщин, ни детей. Ни богатых, ни бедных. Никого. Только крики были слышны.

***

Тем же днём.

Темница Эдмундхолла.

Родрик Харлоу известный не иначе, как Чтец, томился в сырой темнице нововозведённого замка Фланов. Тому, кто долгое время ратовал за отход от привычных для железнорождённых традиций было бы в пору согласиться с предложением короля андалов и принять веру Семерых, но к удивлению многих Харлоу так не поступил. Да и какой у него был выбор? Потворствовать засилью андалов на исконных землях железнорождённых? Быть вечно чужим при новом укладе и власти? Вздор, да и только. Сотрудничество это одно, но становиться предателем собственного рода совсем другое. Давно позабытая гордость не позволила Родрику принять предложение, и он остался верен всем остальных лордам, что томились с ним в соседних камерах.

Здесь томились, как бывшие лорды, так и наследники, некогда именитых пиратских родов. Волмарки, его вассалы, считай наследники Чёрной крови Хоаров. Драммы, Гудбразеры, Фарвинды и многие другие, включая и младшие ветви его рода. В общем целый набор, хотя некоторые рода всё же были истреблены под корень, как те же Блэктайды, Орквуды и Сандерли. Печально, что всё дошло именно до этого, но то был закономерный итог того пути, что избрали некогда предки железнорождённых. Когда же пришло время меняться они упустили на это возможность и сейчас пожинают плоды собственных ошибочных решений.

Порой Чтецу приходилось слышать от своих тюремщиков об очередной победе последнего Гарденера, что лишь ещё больше вгоняло заключённых в уныние. Все без исключения здесь желали ему смерти и поражения. И даже Родрик нет-нет, да задумывался о таком. Всё же шансы на возвращение хотя бы мнимой свободы в случае гибели короля Простора у них были, но весть о каждом новому триумфе заставляло хрупкую надежду становиться всё меньше и меньше. Многие, особенно ветераны уже потеряли надежду на свободу. Кажется, недавно бывший лорд Стонхауз и вовсе скончался от старости прямо в своей камере. К сожалению, поделать с этим Чтец ничего не мог и участь их была незавидна – медленное прозябание в застенках, а затем забвение. Один из самых отвратительных исходов, если так посудить.

Однако, этим днём всё было как-то иначе. Утро началось как обычно, но уже к полудню большая часть охраны куда-то исчезла. Расспросы знакомого стражника ничем не помогли, тот лишь посмотрел на Харлоу крайне мрачно, да поменялся своей сменой с кем-то из тех, кого Родрик видел в первый раз. Всё это было крайне неспроста. Напряжение и какой-то страх чувствовались в обычно безразличной крепости, которую таковой можно было назвать с большой натяжкой. Здесь не было крепких стен или башен, зато имелась весьма просторная тюрьма. Даже забавно, что Фланы почитают свои владения за честь от короля, хотя если посудить хоть сколько-то логически, то они не более, чем тюремщики и потенциальные каратели. Впрочем, а кем ещё они могли быть на заведомо вражеской территории?

В любом случае, события, происходящие в крепости, не могли не пробудить любопытство заключённых, что начали строить свои теории. Однако большинство из них сводилось к тому, что на острова прибыл кто-то из недоброжелателей просторского монарха. И с этим, собственно, Харлоу был полностью согласен. Вот только вряд ли это сулит пленникам свободу. Кто бы ни был противником Гарденера, но лишь за одно его могли любить практически все в Вестеросе – за их уничтожение. Так уж сложилось, что железнорождённые были для них, как бельмо на глазу. И уж освобождать их вряд ли будут, даже ради какой-то там поддержки или клятвы верности. На слово им никто не поверит и скорее один тюремщик сменит другого, нежели они увидят солнце или вдохнут солёный морской воздух хоть ещё раз.

Однако уже в следующий момент Родрику стало как-то быстро не до раздумий. Что-то весомое словно сотрясло основание крепости. Где-то совсем недалёко от них послышался дикий грохот, создавая ощущение будто бы что-то просто-напросто взяло и рухнуло. Как бы и им не прилетело, отчего Харлоу поспешил отползти от стены темницы поближе к решёткам, что сделало и большинство других заключённых, следуя его примеру. Как ни странно, но в заключении Чтец пользовался большим почётом благодаря тому, что мог скрасить своими рассказами о прочитанном бессмысленный досуг бывших лордов и их наследников, что ранее относились к нему с явной неприязнью, а теперь с нетерпением ждали, когда Харлоу поведает о чём-то новом и интересном, дабы скрасить чувство скуки и одиночества.

- Эй. Псс. Харлоу! – позвал его кто-то из соседней с ним камеры. То был один из Фарвиндов, что по слухам был одним из немногих представителей этого рода кто отплыл на Запад даже далее Одинокого Светоча. Правда на деле, уже здесь, при личной беседе, Харлоу узнал, что тогда представители этого рода просто попали в сильный шторм и долго плутали пока пытались вернуться назад из огромных водных простор, что лежали за Закатным морем. – Как думаешь, что это? Уж больно сильно тряхнуло. – прокомментировал происходящее собрат по несчастью, после того как задал ему вопрос, на который у Чтеца просто не могло быть однозначного ответа.

- Без понятия. Быть может, новое осадное орудие или что-то подобное. Слышал, что нынче Цитадель богата на всякие выдумки. – попытался прийти к какому-то логичному заключению Родрик, но был внезапно прерван прозвучавшим совсем рядом нечеловеческим рёвом, что потряс его до глубины души, а вместе с ним слышались устрашающие в своей агонии людские крики. И что-то подсказывало ему – больше он их тюремщиков живыми не увидит.

- Ого! – более воодушевлённо, чем следовало бы, аж присвистнул Фарвинд. – Что-то новенькое! Только вот на орудия не очень-то и похоже, скорее на зверюгу какую-то. – поделился своими мыслями мужчина из соседней камеры, чей интерес и вместе с тем нетерпение можно было ощутить даже физически.

- Пожалуй. – согласился с собеседником Чтец, чувствуя за собой не интерес, а большую долю опасения к происходящим сейчас событиям.

В любом случае ответ на всех их вопросы не заставил себя долго ждать. Уже в следующее мгновение в их тюрьму забрезжил свет, а всех присутствующих оглушил громкий звук проломленной стены. Проморгавшись от оседающий пыли, Родрик едва не забыл, как говорить. Кровь застыла в его жилах, ведь из пролома торчала морда и часть туши существа, о которых Харлоу мог знать лишь по легендам. Настоящий дракон, что, ворвавшись в темницу через камеру бывшего лорда Драмма, буквально раздавил того своей лапищей, словно букашку какую. Морда твари была окровавлена и жутко скалилась при взгляде на такую манящую беспомощную добычу в лице заключённых. Однако главной фигурой, привлёкшей внимание узников, стал вовсе не дракон, а его всадник, что был знаком практически всем.

- Позор вам, - аж сплюнул Эурон Грейджой при взгляде на железнорождённых. – И это слуги Утонувшего бога? А ну, поднимайте свои задницы, пародии на железнорождённых! Пора взять своё, чтоб вас! – буквально прорычал младший брат Бейлона, сверкая своим голубым глазом. Однако в какой-то момент Харлоу показалось что тот и вовсе будто бы почернел. От взгляда чёрного ока кровь заключённых словно вскипела, ведь теперь у них появилась возможность о которой они и мечтать не могли. Возможность вернуть утраченное и вместе с тем отправить всех андалов на корм кракену. Вполне возможно, что даже и этому, что так вызывающе ухмылялся глядя на них.

Глава 91. О бахвальстве Лиса и решимости Волка

2 г. от В.А.

За несколько дней до катастрофы при Лунных вратах.

Речные земли. Окрестности Риверрана.

- Ха. – выдохнул Джон, после того как прохладная вода выплеснулась ему на лицо. Оставив чашу для умывания, Неуловимый Волк потянулся всем телом, окончательно пробуждаясь ото сна.

В лагере андальской армии стояло ранее утро. Риверран уже был блокирован и ожидал осады. И вместе с тем от бывшего бастарда ожидали приказаний, как одного из главных командиров и действующих лиц речной кампании. Раньше северянин и представить себе не мог, что будет командовать целой армией, пускай и номинально. Однако теперь от него зависело многое в этот момент. Под стенами главной речной крепости он должен был снискать себе славу и уважение, чтобы идти дальше к посту лорда-регента Севера и одного из приближённых Верховного короля. А ещё был Болтон, что дожидался справедливого суда и расплаты за совершённое им предательство. В общем дел было невпроворот, как и ожиданий, что накладывало на него его положение.

- Лорд Гардстарк, - позвали его из-за занавеса шатра. – Вас испрашивает лорд-казначей сир Флорент. Он дожидается вас снаружи. – сообщил ему один из тех северян, кто всё это время был с ним и сражался бок о бок. Нынче они поклялись ему в клятве верности не только, как командиру, но и как своему сюзерену. Тем более что отныне Джон не бедствовал и мог даровать своим людям надел в окрестностях Лютого логова, пожалованного ему замка.

- Я услышал тебя, Беррик. – отозвался товарищу и подчинённому новоявленный лорд Гардстарк, узнавая того по голосу. – Сообщи лорду Флоренту, что я скоро буду. – добавил юноша, хотя что уж тут, вполне мужчина. Причём весьма недурного положения и состояния. Вообще Джон до сих пор старался привыкнуть к тому, что отныне южной знати приходилось дожидаться его, а не наоборот. Однако никто ни на минуту не позволял ему об этом забыть, так что процесс привыкания шёл семимильными шагами.

И да, теперь он уже не был каким-то там Сноу, а полноценным главой младшей ветви великого рода, состоящим на данный момент лишь из него одного. Гардстарк. Многие южные лорды смотрели на него косо из-за созвучия с наименованием королевской династии, но его величество самолично дал добро на подобное наречение, стоило лишь Джону его озвучить в день расставания с королём у остова Харренхолла. Впрочем, северянин прекрасно понимал, чем были так недовольны в большинстве своём просторские лорды. Даже Олдфлаурсы, официальная побочная ветвь рода Гарденеров, не позволила себе взять название созвучное с господским домом, а он посмел. Что это как не наглость или провокация?

Хотя на самом деле всему виной было непонимание. Джон лишь старался соблюсти каноны наречения младших родов дома Старков, таких как Карстарки и Грейстарки, но при этом, и чтобы дать понять о том, кому род был обязан своим существованием. В конце концов отчасти его мечта о том, чтобы стать официальным членом отцовского рода сбылась, но благодетелем выступал король Простора, а не кто-либо ещё. В общем так он пытался совместить свой непростой жизненный путь и таким образом дать наставление будущим потомкам, конечно, если они появятся.

Да и по задумке название его рода не должно было быть связано с садоводством, что приписывалось владыкам Хайгардена в честь прозвища родоначальника. А то получилось бы весьма странно, если переводить на всеобщий. Что-то вроде садового или полевого волка. А это честно сказать те ещё ассоциации, что уважения средь древних родов не добавят. Поэтому суть первой части названия скорее относилась к гвардии, а вовсе не к попытке связать с себя с наследием Гарта Садовода. При вольном переводе получалось, что его род был семьей сторожевых волков, гвардейских. Именно это и сподвигло короля согласиться, вестимо тому польстив. Да и Джон был доволен тем, что ему удалось не только передать через название свои мысли, но и своё отношение к тому, кто сделал для него так много.

Отбросив лишние мысли, Гардстарк уселся на деревянный стул, позволяя своему оруженосцу облачить его в броню. И опять же да, у него отныне имелся собственный оруженосец, как и подобает каждому уважающему себя рыцарю. Полный набор так сказать. Парнишку звали Алланом Маллендором. Он был третьим сыном лорда Мартина Маллендора из Нагорья. Некогда их род были сильнейшим из вассалов Хайтауэров, но с падением Высокой башни они отныне подчинялись Рокстонам, что заняли их место. И похоже, что властители Нагорья не были довольны исходом совершившегося раздела земель бывших сюзеренов. Вот и вызвались первыми на клич о поиске подходящего оруженосца для королевского фаворита, стараясь заполучить себе несколько очков в глазах монарха.

В любом случае исполнительностью юноши Джон был доволен. Тот не проявлял к нему неприязни, даже зная о его происхождении. Скорее наоборот тот высоко оценил то, как бывший северный бастард смог так далеко и быстро забраться, так ещё при этом снискать себе славу. Лишних вопросов он не задавал, в проблемы не влезал, а каждый урок, который старался преподать парнишке Гардстарк тщательно мотал на ус. Причём деликатно закрывая глаза на то, что в этот момент северянин чувствовал себя крайне неловко. Для него было странно выступать в роли наставника, и он частенько из-за этого ошибался, но при этом старался из-за всех сил, дабы не пусть проявленное к нему доверие по ветру.

- Так не жмёт, сир? – спросил его Аллан, закрепляя стальные наплечники. На лице юноши читалась сосредоточенность на своим занятии, но вместе с тем беспокойство за возможную оплошность.

- Нет, всё в порядке, продолжай. – ободряюще улыбнулся оруженосцу Джон, давая возможность русоволосому юнцу продолжить занятие.

Наконец с приготовлениями было покончено и приняв из рук подростка верный клинок, один из командующих осадой Риверрана покинул свой шатёр, дабы вдохнуть слегка влажный от близости реки воздух. Как и ожидалось снаружи его ждал лорд Алестер Флорент со своей охраной из числа домашней гвардии. Старый Лис вряд ли был доволен тем, что его заставил ждать бывший бастард, но он не зря был политиком почти всю свою жизнь, отчего ни словом, ни жестом своё недовольство не показал, а только благожелательной улыбнулся стоило его взгляду лишь только уловить прибытие северянина. Джон не обманывался этой хитрой улыбкой, дай лорду Ясноводной только возможность, и он вдоволь насладиться падением Гардстарка, как и многие другие.

- Лорд Гардстарк, как я рад, что вы почтили меня своим присутствием. Однако, если вы столь сильно желали отдохнуть после долгой дороги, то сообщили бы мне об этом заранее. Я всегда готов оказать вам услугу и самолично заняться осадой. Поверьте, для меня это не столь уж и трудно. – сразу взял быка за рога королевский советник. Джон идиотом не был и прекрасно видел двойное дно в дружелюбном на первый взгляд предложении лорда Алестера. Однако, чтобы смутить Джона теперь требовалось гораздо больше, чем ядовитые слова, замаскированные под обеспокоенность.

- Не стоило утруждать себя, лорд Флорент. Я уже готов исполнять свои обязанности, да и вы сегодня уж больно рано замечу. Едва ли даже весь лагерь успел проснуться ото сна. – обвёл глазами полусонное царство андальской армии, расположившееся под стенами Риверрана.

- Да-да, вполне возможно, что это лишь я поспешил. Хотя на мой взгляд командир должен быть более ответственным, чем его подчинённые, иначе зачем он вообще нужен? – как ни в чём не бывало продолжил свою маленькую игру лорд-казначей, стараясь осторожно проверять границы дозволенного в разговоре со своим политическим оппонентом, коим уже довольно долгий срок являлся именно Джон. – Впрочем, чего это я, право слово. Не пора ли нам обозреть место предстоящего сидения, лорд Гардстарк? – плавно перевёл тему Флорент, не давая Джону и возможности как-либо парировать предыдущее замечание.

- Конечно, лорд Флорент. – сохраняя ледяное спокойствие на лице отозвался Джон, следуя вслед за лордом Ясноводной. Естественно, что члены домашних гвардий отправились вслед за ними, но сохранив приличную дистанцию.

Риверран был сравнительно небольшой крепостью, стоящей на месте слияния Камнегонки и Красного зубца. Однако при его строительстве были задействованы весьма хитрые инженерные решения, позволявшие превратить замок в закрытый ото всех островной бастион на время вражеской осады. Многие пытались осаждать эту крепость, коей с момента основания целиком и полностью владел род Талли, ныне прервавшийся, но ещё никому не удалось взять её штурмом. Даже малый гарнизон позволял Риверрану обороняться многие года, а уж с тем, что удалось собрать Болтону для последнего боя, и вовсе целое десятилетие. В общем без плана и какой-нибудь военной хитрости здесь было никак не обойтись.

У крепости было всего двое ворот: Надвратные и Водяные. Первые поднимались и становились недосягаемыми в тот же момент, как окрестности замка затапливались рекой, благодаря сложной системе каналов. Вторые же представляли собой решётку, погружённую в воду и созданы они были исключительно для лодок, что доставляли припасы и вести во внутренний причал. Таким образом все подходы к Риверрану были заблокированы и даже если кому-либо удастся с помощью осадных орудий прорвать одну из стен, то добраться до неё под градом стрел из бойниц замка будет попросту невозможно. Впрочем, сейчас солдаты по их приказу мастерили водные понтоны, надеясь таким образом создать несколько переправ. Правда занятие это было рисковое, ведь стоил только чему-то в процессе пойти не так, как несколько десятков, если не сотен воинов тут же уйдут под тяжестью своих доспехов на речное дно.

- Значит, вы считаете, что нам необходимо брать крепость измором, лорд Флорент? Боюсь его величество не одобрит подобное. Он ожидает от нас скорых успехов, а не того, что когда-то устроил Мейс Тирелл перед Штормовым пределом. Или быть может вас устраивает прозвище «Осадник»? – обратился к казначею Сноу, не столько желая задеть Старого Лиса, понимая, что подобные потуги будут в его случае безуспешными, а скорее затем дабы прояснить ситуацию с тем, что наметил для себя Алестер для этой кампании.

- Боюсь, иного выбора у нас всё равно нет, лорд Гардстарк. – проигнорировал его последнее замечание Флорент, отвечая на вопрос как ни в чём не бывало. – Многое могут позволить себе короли, но ни его слуги. Понимаете, о чём я вам говорю? – рукой обозначил не слишком-то воодушевлённое воинство старый лорд. – Будь здесь его величество, то вопрос о штурме даже бы не стоял. Сомневаюсь, что для такого человека, как он, вообще найдутся преграды. Однако мы скованы тем, что замок необходимо взять. Взять, а не разрушить, лорд Гардстарк. – сделал акцент на последнем высказывании Флорент. – Будь иначе и я бы без лишних раздумий воспользовался нынешними запасами «пламенных цветков». Всё же мы имеем дело с клятвопреступниками, а значит с точки зрения королевского приказа были бы чисты. – покачал пальцем лорд не то в назидание, не то от досады.

- Вы говорите о тех снарядах, что применялись во время карательного похода Красного Охотника на Железные острова, не так ли? – уточнил Джон, жалея, что так и не встретился с легендарным полководцем, овеянным как при жизненной, так и посмертной славой. Среди северян и многих других даже ходили слуги будто бы скончавшийся от драконьего огня лорд Тарли мог в обычных обстоятельствах сокрушить войско почти что в три раза больше его собственного. И как ни странно, но Гардстарк склонялся к тому, чтобы верить в это, тем более когда при королевском дворе все без перебоя нахваливали лорда Рогового холма.

- Именно. Наш аналог дикого огня. Кхм. Точнее королевский аналог. – поспешил исправиться Флорент, дабы никто не подумал, что он приписывает себя заслуги монарха или верховного мейстера Цитадели. Нынче сориться даже с одним означало бы немедленную ссору с другим, а этого казначей себе позволить никак нем мог. – Так вот. Уничтожить Риверран мы не можем, раз уж он был обещан этим так называемым Маддам. – с небольшой долей пренебрежения кивнул в сторону простенького походного шатра лорд Алестер, где расположилось двое вроде как родственников из давно угасшей династии королей Рек и Холмов из рода Первых людей.

Джон прекрасно понимал отношение Флорента к бывшим наёмникам, однако то было решение короля и оспаривать его не смел никто и никогда. Ладно он, бывший северный бастард, чьё происхождение пусть и нечестивое, но зато определённое, а вот уроженцы Эссоса вообще были непонятно кем. Проверить подлинность их притязаний было невозможно, однако им уже была оказана честь владеть Риверраном в будущем, пусть и на птичьих правах. И всё же. Мыслил Гардастарк, что дело было в том, что всему виной была какая-то политика, которую вёл король в своих интересах. В конце концов ставить на место лорда представителя древнего рода, что мог в любой момент заручиться династической поддержкой не очень благонадёжно, а вот с наёмниками таким проблем уж точно бы не возникло.

Хотя даже их штандарт в виде золотой короны на коричневом поле вызывал множество косых взглядов, Джон считал, что всё было не так уже и плохо. У некоторых в качестве родового знамени вообще были земледельческие инструменты или же что-то несуразное, как у тех Уэнвудов из Долины. Кто в здравом уме вообще будет использовать разбитое колесо от телеги в качестве штандарта? Но Уэйнвуды использовали и при этом не позволяли никому относиться к ним с пренебрежением. Так что это был весьма неплохой выбор в любом случае, разве что в нынешних обстоятельствах тот выглядел уж больно претенциозно. Впрочем, личный герб Гардстарка, на его предвзятый взгляд, был не в пример лучше. Бегущий лютоволк на изумрудном поле, что загораживал собой белую крепость в рычащем оскале. Это определённо могло сказать многое о его владельце.

- И ко всему прочему, лорд Гардстарк. – продолжил говорить Флорент, отворачиваясь от шатра наёмников и складывая свои морщинистые жилистые руки за спиной. – Король настоятельно просил меня дать вам возможность проявить себя в качестве воина и полководца. Каким бы ни было моё к вам отношение, но я обязан исполнить эту просьбу. – неожиданно искренне и весьма доверительно открылся перед Джоном Старый Лис. – Много чести в уничтожении крепости из орудийных расчётов нет, как и в десятке неудачных приступов. Один, два, да даже три, ещё куда не шло, но стоит вам запомниться этими неудачами, как от них вам будет уже не отмыться. У вас уже есть неплохая репутация полевого командира, но не более. Так что постарайтесь не растерять и её. – дал ему совет лорд Алестер, продолжая идти вперёд и осматривать ряды андальского воинства, что активно начинал заниматься подготовкой к осаде.

- Я учту это, лорд Алестер. – с неким намёком на благодарность отреагировал на сказанное Джон. Резоны королевского советника теперь были Неуловимому Волку более понятны, чем прежде, пускай тот так и остался всё тем же заносчивым и горделивым лордом с юга, что терпеть его не мог. Однако, смирение, что тот проявил, дабы исполнить королевский указ, следовало как минимум уважать. – И всё же мы не можем просто так стоять на одном месте, лорд Алестер. Мало ли, что может случиться за это время. – буквально нутром чувствовал необходимость в действии Гардстарк, желая доказать своё право на нынешнее положении и ещё больше укрепить его, не только перед королём, но даже перед этим зазнавшимся южанином.

- Вот и займитесь этим, Гардстарк. Проявите себя в конце концов. – отмахнулся от него Флорент, как от назойливой мухи, возвращаясь к своей привычной манере общения. – Я здесь лишь для того, чтобы не дать вам совершить глупость и не положить всё воинство в бессмысленном штурме недосягаемых стен Риверрана. Однако, любая идея, что сможет принести нам успех или тем паче победу, всегда будет мной рассмотрена и принята во внимание. Можете не сомневаться. Или быть может вы самолично откажитесь от командования? В конце концов вы ещё так молоды. – внезапно остановился Флорент, как и вся их процессия. Лорд Ясноводной обернулся к Джону и посмотрел на него с некой жалостью и даже пониманием, но при этом Гардстарк не мог не уловить вмести с тем и ехидство в тоне высоковозрастного собеседника.

- Обойдусь, лорд Флорент. Я выполню возложенные на меня обязанности без вашей помощи. – в этот раз не смог удержаться Старк от гневного рычания в сторону хитрого лиса, что словно только этого и ждал. Вот как аж посветлел своим лицом и пригладил аккуратную седую бородку. – Уж будьте уверены, что я найду способ обойти защиту Риверрана. Болтону не избежать правосудия в стенах замка, которые ему даже не принадлежит.

- Хо-хо. – словно насмехаясь над ним, посмеялся Флорент, однако обвинить его в этом было нельзя, ибо смех этот был вполне весёлым и коротким, хотя Джон и подозревал, что, то было сделано специально. – Похвальный запал, Гардстарк, пускай и излишне самоуверенный. Не буду вам мешать. Желаю успехов в ваших начинаниях. – поспешил покинуть его общество Флорент, завершая этот разговор и оставляя северянина в смешанных чувствах. И всё же Джон был наполнен решимостью взять стены из красного песчаника и стать первым кто возьмёт Риверран не долгой осадой, но штурмом.

Глава 92. Ночь Волка

2 г. от В. А.

Через месяц.

Риверран.

Покой регента Севера и лорда-протектора Речных земель нарушила встряска, что чуть ли не выкинула лорда Дредфорта из кровати. Вообще Русе в последнее время спал крайне беспокойно, если спал вообще. События произошедшие с ним в Харренхолле едва не стоили Болтону жизни и оставили на его душе и разуме неизгладимый отпечаток, как и на всех его приближённых, что смогли выбраться с ним из разрушающейся крепости Хоаров в тот злополучный день, когда под её стены прибыл Верховный король андалов. То было страшное и ни с чем несравнимое зрелище. Вот только тогда ему пришлось стать не наблюдателем, а непосредственным участником тех событий. В отличие от того же Бейлиша.

Грамкин Бейлиш. Болтон успел уже два раза пожалеть, что пошёл на поводу у этого хитрого счетоводишки. Изначально план с подставой Фреев выглядел как никогда прельщающим и безопасным. Тем более, что регент Долины убедил его в том, что Гарденер после войны с Ланнистерами и Таргариеном не станет заводить себе новых врагов и отступит, дабы укрепиться на уже захваченных владениях. Вот только, как это и бывает всё пошло с точностью наоборот. Каким-то образом тот умудрился прознать об их заговоре, хотя доказательств помимо громких слов у него не было. И мало того, что тот объявил их убийцами Старков, пускай на деле всё так и было, так ещё и настроил практически всё южную аристократию на новую войну. А те были только и рады последовать за раскручивающимися жерновами новой войны. Порой Болтон часто задумывался над тем, а не заглядывают ли южане владыке Хайгардена прямо в рот на всех собраниях, будь то военных или обычных. И ныне ему эта мысль уже не казалась такой несуразной, как ранее.

А у него теперь ведь было много времени, чтобы обдумать принятые им опрометчивые решения. Воспоминания о том, как рушатся стены великой крепости, что простояла даже в своём удручающем состоянии несколько столетий уже никогда не поблекнут. Ощущения, как земля уходит из-под ног, а ранее совершенная защита и безопасность высочайших стен превращается в гробницу из чёрного камня и живой плоти, были просто непередаваемыми. Многие думали, что лорда Болтона нельзя ничем удивить или смутить. В конце концов лорд Дредфорта происходил из семьи, чьим любимым методом казни было снятие кожи с ещё живых людей. Да и что уж тот говорить, если и сам Болтон так думал.

Вот только всё изменилось с того дня. У него появились мешки под глазами из-за постоянного недосыпа, любой громкий шум похожий на треск или скрип мог вызвать у него приступ паники или же ступор с навеянными воспоминаниями о тех ужасных событиях. И даже Риверран, считавшийся одним из самых неприступных замков более не добавлял Русе спокойствия или уверенности. В общем теперь Болтон стал живой тенью, как и многие представители домашней гвардии, что помогли ему прорваться сквозь кордон просторских рыцарей. То было абсолютное поражение.

Если бы не отсутствие под стенами крепости этого монстра Гарденера, которого андалы по ошибке или неразумности кличут собственным королём, и не блокированные изменниками Близнецы, то Болтон уже давно бы бежал обратно на Север или ещё куда, лишь бы подальше от всей этой войны. Спасло лорда Дредфорта от этого позора только отбытие главного врага в Долину и заверения Бейлиша, что гарантировал решение столь животрепещущего вопроса, как уничтожение андальского монарха. Умри он и многое ещё можно было переиграть. Да, многое, пускай и время для предательства, что выбрал для своей семьи Болтон вышло самым неподходящим.

К слову сказать Русе не ожидал чего-то особенного от андальских сил возглавляемых Флорентом и щенком-бастардом Старков, но даже его удивила та пассивность, с которой они преступили к осаде речного замка. Осадные орудия стреляли крайне редко, как и вражеские стрелки. Попыток прорыва на отделённую от суши крепости практически не было. Они продолжали строить понтоны для форсирования реки, но не применяли их, словно ожидая будто бы победа сама упадёт к ним в руки. Всё шло к тому, что он и его вассалы могли обороняться в Риверране не один год, и вот это уже было совсем не плохо. Если Бейлишу удастся выполнить своё обещание, то уже вскоре вся эта аморфная армия под его стенами станет сама грызться между собой, пока не сойдёт на нет и не отправиться устанавливать новый порядок обратно на юг. Такой расклад был бы как никогда кстати, но Болтон нутром чуял, что это звучит слишком хорошо, чтобы оказаться правдой.

Он был бы и рад поверить в сказки в своём необычно трудном и тяжёлом положении, да только вот характер не позволял. Вряд ли Бейлишу удастся остановить то чудовище, а значит рано или поздно оно бы вернулся сюда, даже если бы его командиры продолжали вести себя, как ленивые слюнтяи. После этого участи Болтона могли бы позавидовать разве что мертвецы. Иллюзий Русе не питал – на Стену ему отправиться не позволят. Казнят на месте без всякого суда, что в его обстоятельствах и не нужен был особо. Последняя надежда рода его единственный сын-бастард Рамси, который получил от Русе официальный статус законного наследника, стоило только лорду занять место официального регента при малолетних Бране и Риконе Старках.

Толку правда от калеки и мальчишки всё ещё пускающим струю соплей из носа было мало, особенного после того, как в занятый его войсками Винтерфелл добралась младшая из девчонок Старк. Рамси оставалось только грамотно подсуетится в случае его смерти и удавить последних законных волков прямо в своих постелях. Дальше только женитьба на одной из последних живых представительниц рода сюзеренов и Болтонов с насиженного места уже убрать не удастся – северные лорды этого сделать не позволят. Правда девчонка была крайне дерзкая и идти на поводу у Болтонов не собиралась. Однако и Рамси лыком шит не был. Он умел обращаться со строптивыми суками и уж к этой точно найдёт подход. Таким образом они смогут сохранить пусть и не всё, но большую часть своего влияния. Под таким углом их положение смотрелось уже не таким критическим, пускай сам Русе и был обречён на позорную смерть.

Вот только все эти мысли ушли на второй план стоило только Болтону осознать, что тряска, пробудившая его ото сна, в этот раз была вполне реальной. То было не сонное видение, а вполне себе живые ощущения, что полностью лишили Русе покоя. Главным же подтверждением этого служила суета в замковом дворе, обеспокоенные крики гарнизона и замелькавшие огни ламп и факелов прямо за окном. И конечно же вся эта ситуация не могла не напрячь лорда Дредфорта, что уже собирался облачиться и выйти из своих покоев, как внезапно замок сотрясла новая волна. В этот раз она раздалась откуда-то с другой стороны и повалила поджарого регента прямо на пол, вызывая у него новую порцию раздражения и холодной ярости.

- Что происходит? – холодно вопросил Болтон, настежь отворяя двери из собственных покоев и привлекая к себе внимание стражи. – Откуда взялся этот шум? – продолжил он, прожигая своим холодным мёртвым взглядом лорда Слейта, временно исполняющего обязанности кастеляна замка и лорда Чёрной заводи.

- Лорд-регент, - не стал долго расшаркиваться мужчина, чью неаккуратную бороду уже тронула седина, а уродливый шрам над правой щекой создавал ощущение будто бы он родился с одним глазом, а вовсе не с двумя. – Боюсь андалы всё же решились напасть. – констатировал и так вполне понятный Болтону факт Слейт, вызывая у того лишь ещё больше раздражения. Такого, что даже желваки лорда Дредфорта заходили ходуном.

- Скажи мне то, что я и так знаю ещё хоть раз, Слейт, и посмотрим, как долго ты будешь кричать, лишившись своей кожи. – процедил Русе сквозь зубы, заставляя лорда Чёрной заводи ощутимо вздрогнуть. – Конкретнее. – добавил он, не желая тратить лишнее время.

- Кхм. Да, лорд-регент. Каким-то образом врагу удалось снести Водяные ворота. Мы направили туда большую часть сил из внутреннего двора, но оказалось, что, то был лишь отвлекающий манёвр. На самом деле главный удар был направлен на западную стену, что рядом с Надвратными вратами. Неизвестно сколько сил у захватчиков, но все они рвутся к механизму управления подвесным мостом. – отчитался кастелян, заставляя Болтона начать продумывать варианты своим усталым от вечного недосыпа разумом.

- Вы уже сообщили о том, что гарнизону стоит немедленно возвращаться на подмогу к Надвратным вратам? – вздёрнул свою редкую прямую бровь Болтон, испытующе впившись в фигуру лорда Слейта.

- Да, сир, но боюсь им потребуется время, которого у нас может и не быть. – испытывая опасение перед фигурой представителя известного на Севере рода линчевателей, всё же по существу отозвался на вопрос лорда кастелян.

- Понятно, тогда приготовься, Слейт. Пойдёшь со мной и окажешь гарнизону поддержку. – уже собирался вернуться в свои покои дабы облачиться в доспехи Болтон, как вдруг услышал звон мечей на нижних этажах Крепости, куда вела длинная винтовая лестница. По сему выходило, что не только открытие врат было целью лазутчиков, но и главные покои лорда, единственной защитой которого была не такая уж и многочисленная домашняя гвардия.

- Уверен кто бы это ни был он не пройдёт, сир. – постарался заверить его Слейт, но престарелого лорда Русе уже слушать не собирался. Времени на это не было и пускай сейчас лорд Дредфорта был не в лучшей форме, но без боя он точно не сдаться. В конце концов он был потомком Красных королей и не отступит перед лицом смерти.

- Стой на месте, Слейт, и не дай никому пройти, даже под страхом смерти. Пускай хоть в этом от тебя будет толк. И пускай нас сегодня рассудят Старые боги. – обозначил обязанность кастеляна стоять на его страже Болтон, удаляясь в покои, что некогда принадлежали всем известным лордам из рода Талли. Даже если Русе не успеет облачиться в доспехи, то хотя бы возьмёт в руки оружие, иначе врагу слишком легко дастся его смерть, чего он допустить никак не мог.

Собственно, примерно так всё и вышло. Звон мечей и крики воинов становились всё ближе и ближе, пока лорд Дредфорта облачался в латы. Понимая, что времени было немного Русе первым делом озаботился железным нагрудником и наплечниками, полностью забывая о поножах или о чём-то другом. Времени на это как раз таки хватило, прежде чем тело Слейта сорвало двери покоев с петель. Кастелян упал прямо к ногам Болтона, что так и не смог разобрать лиц или опознавательных знаков на обмундировании вошедших. Те ничего не сказали и говорить что-либо не собирались, а лишь быстро бросились в его сторону, скрываясь в полумраке господских покоев.

Болтон был неплохим мечником, по крайней мере в молодости, но сейчас годы давали о себе знать, да и нынче ему катастрофически не хватало времени на практику. От первого удара клинком он отбился и даже второй смог парировать весьма успешно, а вот третий, самый коварный, рассёк его незащищённое бедро, из которого хлынула кровь. Подол ночной рубашки обагрился, а раненная нога предательски подкосилась, однако изо рта Болтона не вырвалось ни единого болезненного стона. Покрепче сжав собственный меч, Русе нанес удар, но враг, что нанёс ему ранение оказался куда проворней и быстрей, чем он сам, легко избегая столь медленного пусть и сильного замаха. По сути, это стало для Болтона концом, ведь уже следующие удары он отразить был не в силах.

Первый рассёк ему руку с мечом, начисто перерубая сухожилия и даже часть кости. Второй вошёл ему прямо в левый бок, сквозь рёбра, почки и даже часть кишок. Русе успел хорошенько прочувствовать холодную сталь за эти несколько мгновений, чтобы говорить об этом наверняка. Впрочем, мыслительный процесс регента Севера был прерван финальным ударом, что с яростной силой прошил его доспехи и тело насквозь, разумеется, вместе с сердцем. Последним, что увидел перед собой Болтон было лицо его убийцы, которое он смог разглядеть лишь благодаря усилившемуся свету из окна, где по всей видимости что-то успело сильно загореться.

- За моего брата. – практически выплюнула ему в лицо молодая копия почившего Эддарда Старка. По крайней мере именно такое сравнение пришло в голову уже бывшего регента первым и вместе с тем последним.

Финальные слова в его жизни, обличали его самое противоречивое в судьбе решение. Взгляд Русе опустел. Из него ушла жизнь. Церемониться с его телом никто не стал. Убийца схватил убиенного лорда за плечом в железном наплечнике, но не для того, чтобы поддержать, а чтобы использовать как опору и извлечь запачканный кровью клинок. Далее мертвец был презрительно отброшен в сторону кровати. И так уж сложилось, что непокрытая голова Болтона была направлена на высокие колонны громоздкой кровати, вырезанные в виде прыгающей форели, что естественно не добавило ей целостности после столкновения. Кровь из раскроенного черепа залила бледное лицо Русе, сделав его самым натуральным Красным королём. Правда совсем не тем, на кого тот некогда равнялся и к кому стремился, шагая по трупам и головам всех, кто его окружал.

***

Впервые за долгое время Риверран встретил яркий рассвет, вместо привычного пасмурного неба. Правда рассвет сей был неожиданно кровавым, чего не доводилось видеть многим и уже давно. Вместо штандарта Болтонов в виде освежеванного человека теперь над треугольными башнями замка красовалось знамя Белой Длани. Надворные ворота крепости были опущены, а андальское воинство завершало процесс уборки тел убитых на телеги, что вывезут их прочь и скинут в братскую могилу. По крайней мере тех, кто не являлся представителем знати.

- Отлично справились, Гардстарк. – прокомментировал картину внутреннего двора всё ещё залитого кровью лорд Алестер Флорент. – Признаться честно ваша затея до последнего момента казалась мне весьма рискованной и слабо реализуемой. Рад, что не ошибся в вас. Вы и правда заслужили эту победу собственными усилиями. – сейчас двое командующих собрались на балконе Крепости, что был соединён с покоями лорда замка и выходил на восточную сторону внутреннего дворе Риверрана.

- Благодарю. – только и сказал в ответ на похвалу Старого Лиса Джон, и без него прекрасно осознавая, что победа была целиком и полностью его заслугой. Впрочем, он был не против разделить её со всеми, кто решился отправиться с ним на штурм, следуя его опасной затее.

Целую неделю Неуловимый Волк раздумывал как же подступиться к непроходимой водной преграде Риверрана. Всё это время защитники и нападающие вели друг с другом жидкий обстрел, но никто из них не проявлял инициативу. Стоит отдать должное Флоренту – своей пассивностью он немало притупил бдительность защитников крепости, позволив Джону с блеском реализовать свою задумку. Мысль пришла в голову Гардстарку спонтанно, когда в одну из ночей он заметил лодку, что была пропущена через Водные врата как ни в чём не бывало. Её не проверяли и не осматривали, а практически сразу впустили после короткого обмена фразами.

Так и появилась идея совершить отвлекающий маневр в виде подрыва решётки, в то время как основная группа под его командованием провернёт прорыв у западной стены, дабы открыть ворота главным силам. В конце концов Флорент не имел ничего против локального подрыва, что может принести успех. Главное, чтобы за исключением этого замок был пригоден к эксплуатации. На взгляд Гардстарка Старый Лис уж слишком дословно воспринимал приказы короля, но данную особенность можно было понять – казначею не особо понравился допрос короля после его возвращения из Штормовых земель, вот и старался он поменьше проявлять инициативу, особенно там, где был выдан чёткий приказ.

Джон взял всю ответственность на себя, а потому получил как поддержку Флорента на его задумку, так и доступ к запасам «пламенных цветков». Осталось лишь подготовиться, дабы не опростоволоситься в решающий момент, ибо второго такого шанса у них точно не будет. Для этого северянин тренировал группу прорыва всё оставшееся до назначенного дня время, за которые те привыкали к скоростной установке понтонов в кратчайшие условия. Практикой же была ночные заходы к стенам Риверрана, где несколько солдат знакомые со строительством проверяли наличие наиболее уязвимых мест. Одно такое нашлось, и именно оно и стало залогом их успеха. Потребовалось всего одна лодка, несколько десятков бочек и пару сотен человек, чтобы неприступный замок с двухтысячным гарнизоном пал к ногам андальского воинства.

В ходе этого сражения Джону удалось совершить самосуд над Болтоном, благодаря своим верным товарищам-северянам. Те любви к предателю не питали, особенно когда узнали, что и как он сделал, понятное дело со слов самого Гардстарка. К слову, руководить силами, что были ответственны за опускание подвесного моста, в своё отсутствие лорд Лютого логова поставил наёмников Маддов, что одними из первых вызвались поддержать его план. Не столько от желания проявить себя, сколько действительно поверив в его успех. Таким образом славу снискал не только Джон, но и новоявленные владетели Риверрана, в полной мере исполнив королевскую волю.

Воины уже готовились к пиру в честь победы, надо было только совсем немного привести крепость в порядок. В остальном же жажда отмщения внутри бывшего бастарда была частично удовлетворена. Теперь его больше всего беспокоила судьба сестёр и младших братьев, что вновь оказались от него невероятно далёко и в смертельной опасности.

А тем временем никто из победителей даже не догадывался, какие вести принесёт им ворон, отправленный из Лунных врат. И тогда уж точно вся радость от победы сойдёт на нет, ведь вести эти способны вновь перевернуть доску, на которой поднималось и падало множество различных фигур. От королей и королев, до обычных пешек.

Глава 93. Без шанса

2 г. от В. А.

Залив Искупления. Бывший залив Железных людей.

«Молчаливая».

Последний в своём роде железнорождённый флот отдалялся от берегов родного архипелага к континенту, оставляя за собой руины и абсолютной разорённый Великий Светоч. Освобождённые волею судьбы лорды и другие последователи Утонувшего бога праздновали своё новое рождение привычным для себя способом – выпивкой и утехами с многочисленными рабынями со всех уголков Эссоса, коих оказалось преизрядно во флотилии Вороньего Глаза. Сам же капитан сейчас находился на своей галее и имел разговор с лордом Харлоу. Как-то так вышло, что именно Чтец был вынужден представлять интересы и волеизъявление всех своих бывших сокамерников, чего он, если честно, ожидал в последнюю очередь. Однако, похоже годы, проведённые в камере за постоянными разговорами и рассказами, не прошли бесследно, и полученный в ходе этих событий авторитет не торопился исчезать по мановению руки объявившегося столь нежданно Грейджоя.

- Расслабься, Чтец. Я не кусаюсь. – ухмыльнулся Эурон, отпив из кружки кислого грушевого сидра из самого Тироша. В трюмах кораблей Вороньего Глаза было преизрядно самых разномастных алкогольных напитков. Члены экипажа остальных кораблей даже поговаривали будто бы у капитана имеется «Алая настойка» прямиком из Асшая, которую по легендам настаивали на человеческой крови, что само по себе было чем-то мерзким и неслыханным.

- Я спокоен, Эурон. Просто не могу понять почему ты проложил курс до Светлого острова, а не Старого Вика. Неужто ты вознамерился стать королём в обход вече? – сложил руки на груди Родрик Харлоу, подавив в себе желание устало зевнуть. На новом месте спалось ему трудно, слишком уж привык он к сырым стенам своей камеры, да и не он один страдал от этой проблемы. К тому же последнее, что желал для себя Чтец, так это вести переговоры с чудовищем с повязкой на глазу. Вороний Глаз был непредсказуемым и циничен, никогда не ожидаешь, что он выкинет на этот раз. Этому Харлоу научился на горьком опыте личного знакомства с последним живым и свободным Грейджоев.

- А что? С моим избранием могут возникнуть какие-то проблемы? А, Чтец? – угрожающе прищурил свой неприкрытый голубой глаз Эурон, впиваясь им в фигуру мужчины перед ним. От такого Родрик не мог не вздрогнуть, чем проявил свою слабость и это лишь раззадорило капитана корабля. – Вы ведь не надеетесь избежать расплаты за своё спасение, м? – протянул Грейджой, показательно стукнул кружкой по столу Вороний Глаз, а затем слегка навис над фигурой Харлоу, однако даже этого хватило, чтобы лицо Чтеца погрузилось в тень, отбрасываемой крепкосложенным телом Вороньего глаза.

- Ни в коем разе, Эурон. Кроме тебя у нас нет иных кандидатур на пост Верховного короля Железных островов, и ты это знаешь. – постарался сохранить невозмутимость от давления на свою скромную персону Чтец. Хотя надо признать выходило это у него с трудом. – Однако, многим не нравиться, что ты таким образом нарушаешь традиции. К тому же я, да и все остальные, желаем вернуть свои владения, а не ввязываться раньше времени в новую авантюру на континенте. Особенно с тем врагом, который нас когда-то и разбил. – нашёл подходящие на его взгляд аргументы Родрик, здраво предполагая, что они хотя бы немного, но будут способны остудить горячую голову Вороньего глаза.

- Ха-ха-ха! Ты только посмотри на себя, Харлоу, вот как запел. – в открытую начал смеяться над ним Грейджой. Чтец даже подумал, что беда миновала, но лишь до того момента, как на его голову не был вылит бродящий напиток прямиком из кружки его собеседника. Едкий фруктовый запах ударил ему прямо в нос, и всё же Родрик оставался совершенно спокоен, вынужденный терпеть издевательства своего так называемого спасителя, и… да, чего уж тут, короля. – От кого от кого, но слышать о традициях от тебя? Видать сидение за решёткой здорово прочищает мозги. – не переставал ухмыляться Грейджой, наслаждаясь ощущением своей власти над некогда гордым главой дома Харлоу, что стоял к тому же ещё над десятком весьма сильных родов поменьше, приходящимися ему прямыми вассалами и вместе с тем представителями младших ветвей рода. Впрочем, теперь всё это было в прошлом. Память, не более. – К Утонувшему богу, все эти традиции, Чтец! – громко выкрикнул Грейджой, отправляя опустевшую кружку прямо за борт мощным броском.

- Тогда, полагаю, что нам остаётся только подчиниться. В любом случае я передам твою волю остальным, Эурон. – стряхнул с лица остатки терпкого напитка Родрик и уже собирался встать со своего места за столом, расположенном на верхней палубе галеи, по сути, на открытом воздухе. Сейчас свидетелями его позора и этого разговора были практически все члены экипажа «Молчаливой». Радовало только одно – рассказать об этом никому они не смогут.

- Сидеть, Харлоу. – схватил его за плечо и буквально вдавил обратно Эурон. – Вот так. Хороший пёсик. – издевательски нежно прошептал Грейджой ему прямо на ухо, слегка склоняя голову для удобства. Странно, но у Вороньего глаза получилось удачно спародировать то, как континентальные леди обращаются со своими питомцами и это вызывало в Родрике гнев, хотя нет, не его. На больных бешенством не гневаются, а скорее остерегаются, как огня. Вот только сейчас у Чтеца не было подобной возможности.

– Ты встанешь, когда я велю и будешь говорить только то, что я прикажу говорить. Как по команде. Сидеть, молчать и голос. – вновь навис над ним во весь рост капитан судно, смотря на Харлоу сверху вниз с таким превосходством, которого мужчине не доводилось наблюдать даже у его почившего брата, а ведь тот был полноправным королём, в отличие от того, кто стоял сейчас перед ним. – Понял меня? – чуть склонил голову набок Грейджой, задавая ему на данный момент самый животрепещущий вопрос.

- Да. – процедил сквозь зубы Родрик, не смея поднимать взгляд на садиста, что имел над ним полную и безоговорочную власть.

- Вот и отлично. – вполне довольно протянул Вороний Глаз, потрепав Харлоу за щеки, как какое-то дитя, или же в его случае любимую шлюху. – Ну, что ты так? Давай, не куксись. Мы ведь все здесь союзники. Просто у кого-то из нас есть всё: сила, власть и собственное войско. А, и как можно забыть о драконе для примера? – довольно доброжелательно продолжил их ставшую односторонней беседу Грейджой.- А у кого-то, как у всех вас. – стал неожиданно резким тон Эурона. – Нет ничего, кроме громким имён за плечами. – сказал так, словно отрезал мерзавец. Но даже, если бы Харлоу и нашёл, что возразить, в данный момент это была бы не лучшая его идея.

- Тогда… - хотел было задать вопрос Чтец, но был прерван резким появлением чужих ног в кожаных сапогах, которые Вороний Глаз бесцеремонно закинул на стол, раскидав немногочисленную закуску и столовые приборы, но при этом словно специально оставил нетронутой бутылку с алкоголем.

- Заткнись. Я ещё не закончил. – предупредил Харлоу своим жёстким тоном Грейджой, тоном, что не терпел возражений. – У вас не осталось ничего кроме ваших имён, и даже они более не имеют никакого значения. Ни замков, ни войск, никакой власти. И что ты мне предлагаешь, вернуть вам всё это за просто так? Чтобы что? Чтобы жалкие черви вроде вас, проигравшие королю зеленокровных вновь начали воротить носы и строить из себя настоящих железнорождённых, в то время как в вас от них ничего не осталось? – набатом звучали острые, как бритва слова в голове Родрика. – Только те, кто вновь заслужит право называться железнорождённым в этом походе смогут вернуться к своей прошлой жизни. Остальные же сгинут. И третьего не дано. – как приговор звучали слова Эурона, не оставляя Чтецу и шанса что-либо сказать в ответ.

- Изменись или умри. Довольно просто, не так ли? – поднялся со своего места Вороний глаз, чтобы вновь подойди к Родрику и положить руку на плечо бывшего лорда Десяти Башен. – И ты это уже сделал, Харлоу. Это видно. И это стоит не уважать, но хотя бы принять во внимание. Будем считать, что твоего предложения о собрании вече я не слышал. Собирать его уже некому, да и не где. – устремил свой взгляд на бушующие за бортом волны Эурон, а с лица его при этом так и не сходила надменная садистская ухмылка. – Вряд ли ты слышал, но Красный Охотник начисто изничтожил Холм Наги. На его месте теперь стоит простенькая септа, принимающая всех желающих в услужение. Всех Утопцев считай, что по миру пустили. Последние видать от безысходности и вовсе самоутопились. Так кто будет выбирать короля, а? – Харлоу буквально затылком стал ощущать пронизывающий и испытующий взгляд Вороньего глаза.

– Король здесь я, единственный и неповторимый. Смирись с этим, Харлоу, и остальным передай. Коли хотят и дальше ходить под моим флагом, то утрутся и будут делать, что им велено. Захочу и заставлю всех вас разом сдохнуть от драконьего огня. Одна из самых страшных, но вместе с тем быстрых смертей. А страшная она от того, что драконий огонь жалит куда больнее и жарче, чем любой другой, даже дикий. Но ты ведь и так это знаешь, да, Чтец? – на что Родрику оставалось только кивнуть. Он уже довольно давно смирился со своим положением, но теперь долгожданное освобождение больше не походило на чудо, а скорее на новую порцию издевательств только со стороны того, кто никогда не должен был стать их врагом.

- Ха, ну и скучный же ты тип, Харлоу. – даже несколько разочарованно вздохнул Эурон, когда понял, что полностью лишил Харлоу воли, причём за весьма короткий срок. – Ладно, пора бы утолить не только твою жажду, Чтец. – быстро переключился на другую тему Вороний глаз, подхватывая со стола полупустую бутылку сидра.

Родрик в принципе понял к чему была последняя фраза и довольно вздохнул с облегчением, принимая тот факт, что Грейджой полностью потерял свой к нему интерес и переключился на другую свою игрушку. Правда сколько той осталось жить сказать было сложно. В любом случае на сегодня Харлоу был свободен от внимания Вороньего глаза и это было хорошо. Вальяжной походкой и с напевом какой-то моряцкой песни, Эурон медленно приближался к деревянной решётке, ведущий в один из отсеков трюма галеи. Хотя на самом деле то был карцер, узкий закрытый короб для пленников, что особо сильно приглянулись капитану корабля. Взглянув на тело, сквозь мелкие прорези меж прутьев решётки Грейджой не стал церемониться с телом, лежащим прямо под ним, а просто и без затей выли содержимое бутылки прямо вниз, на седую голову своего пленника, что томился там уже не первую неделю.

- Проснись и пой, жалкая зеленокровная подстилка. – нараспев протянул Эурон, когда услышал болезненный кашель и шевеление, исходящие прямиком от беспомощного старческого тела. – Как видишь я ещё не забыл о тебе. Даже принёс выпить, раз уж такое дело. Хотя вижу твой гнилой рот стал настолько дырявым, что не может удержать в себе такое количество жидкости. И как же мне быть? – издевательски продолжил Вороний Глаз, вглядываясь в измождённое лицо полное ненависти к его персоне. – А вот как. В конце концов я не жесток. – без всякого предупреждения просто взял и плюнул через решётку прямо в пленника капитан «Молчаливой», и этот плевок угодил заключённому прямо под правый глаз, вызывая откровенный садистский смех железнорождённого. – Ха-ха-ха! И снова мимо. Не суждено тебе значит напиться и сегодня, Флан!

- Ты ещё пожалеешь об этом, ублюдок! – прошипел своими обессилившими связками сир Гаррет, лорд Великого Светоча и Эдмундхолла. Один из тех, кто отвечал за покой и спокойствие островов Искупления. – Король вздёрнет тебя прямо на рее за твои злодеяния! Кха! – закашлялся глава дома Фланов, но при этом продолжал не сводить своего грозного взгляда с фигуры мучителя, что смутно угадывалась сквозь прутья деревянной решётки, из которой били обжигающие лучи солнца, успевшие за время заключения оставить на его морщинистом теле ожоги.

Вообще нынче сир Гаррет выглядел неважно, если о нём вообще так можно было сказать. На лице были отёки от многочисленных побоев, правый глаз заплыл, а веко вздулось подобно какое-то бубоне и вряд ли он уже когда-либо сможет им видеть. На нём не было брони или даже хоть какой-то одежды, разве что рваные клочки что некогда ими были. Вместо правой руки был обрубок, а обе ноги были слегка вывернуты, да и к тому же тревожно припухли. Просторский рыцарь держался в сознании из последних сил, впрочем, ничего другого ему нынче и не оставалось.

- Обожаю, когда даже загнанные в угол крысы продолжают пищать. Ты уж постарайся не сдохнуть до того момента, когда я брошу тебе голову твоего любимого короля. Естественно, после того, как к ней присоединятся головы твоих сыновей. Как жаль, что их не оказалось в тот день в замке. Я бы с удовольствием согласился с Харлоу заняться освобождением архипелага только для того, чтобы добраться до них и воссоединить всю вашу семейку на смертном одре. Идеальный конец для тех, кто подобен ворам. – мерзко улыбнулся пленнику Грейджой, проверяя и так уже расшатанные нервы рыцаря на прочность.

- Моя семья получила Великий Светоч за верную службу. От сильнейшего, как часто ты любишь повторять, Грейджой. И поверь, рядом с ним ты и рядом не стоял. – смог как-то привыкнуть к разговору старый воин, но нет-нет да из его горла по-прежнему раздавались болезненные хрипы. – Можешь упиваться своей победой, но король уже громил железнорождённых. Как и драконов. Тебе нечем крыть, так что наслаждайся своим положением пока можешь, мерзавец. И года не пройдёт, как твоё тело станет удобрением для садов и лесов континента. – без капли сомнений громко заявил сир Гаррет, отчего ухмылка на лице Эурона стала чуть ли не в два раза больше.

- Вы только посмотрите на него. У крысы вроде тебя ещё хватает наглости скалиться. Ты даже не знаешь увидишь ли следующий рассвет, но при этом продолжаешь быть столь дерзким. – посмотрел на Флана как на неведомую зверюшку Грейджой. – Хотя знаешь, я передумал. Тащить тебя за собой будет глупо, тем более что долго ты не протянешь. Как насчёт побороться за свою жизнь, а, Флан? – не без интереса вопросил Вороний глаз, закрывая своей тенью лучи солнца для старого рыцаря.

- О чём это ты, ублюдок? – недовольно спросил сир Гаррет, не желая играть в глупые игры и идти на поводу у этого садиста.

- Как знать. – почти по-доброму улыбнулся пленнику Грейджой, поднимаясь обратно на ноги. – Эй, освободите его! И найдите меч, сегодня нас почтит своим присутствием и мастерством фехтования сам зеленокровный просторский лорд. Негоже, чтобы он чувствовал себя ущемлённым! – крикнул Вороний глаз своему экипажу и те немедленно приступили к делу.

Едва ли сир Гаррет мог поверить в оказанную доброту и честность, но был морально готов сражаться за свою жизнь даже в таком состоянии. В любом случае кем бы ни был его противник, но смерть была куда как лучшим исходом, чем нынешняя жизнь игрушки для издевательств железнорождённого, которую ему приходилось вести. И хотя шансов было у Флана немного, но так он по крайней мере уйдёт более достойно, чем если бы пришлось издохнуть от голода и жажды в собственных испражнениях.

Немые члены экипажа отворили деревянную решётку спустя какое-то время, а после втащили израненного рыцаря на палубу. Никто не обращал на его состояния ни малейшего внимания или уж тем более сочувствия. Для них он был просто очередной жертвой человека, чей авторитет авантюриста и лидера был просто непререкаем. Впрочем, Флану также не нужно было их сочувствие, а только оружие, которое ему без всяких подвохов всё-таки вручили. Старик едва ли мог стоять на своих изломанных ногах, так что и угрозы от него никто не ощущал. Однако у сира Гаррета ещё было пара трюков в рукаве и любой его противник неприятно удивиться им во время боя.

- Так где мой противник, Грейджой? При тебе оружия нет, а значит это явно не ты. – вопросил Флан, глядя своим единственным глазом на фигуру капитана корабля.

- Ах, да. Просто, если заставил ждать. А вот и он. – прикоснулся Эурон к висящему на поясе странному рогу, что будто бы засветился от того касания.

В любом случае думать о словах или поступках железнорождённого было уже поздно. Старого рыцаря оглушил громкий рёв и поднявший сильный ветер, что едва не нарушил его хрупкое равновесие и не повалил Гаррета на землю. Впрочем, дело закончила сама галея, когда накренилась на бок под давлением громадной туши дракона, что приземлилась и раскрошила своими острыми когтями парапет. Громадная тень нависла над главой Фланов, не оставляя ему и шанса на спасение.

- Вот и твой противник. Здоровый, да? Однако, как по мне вы с ним идеальные противники. В конце концов, кто посмеет задерживать на нашем корабле драконоубийцу? Уж я точно нет. – состроил из себя невинную овечку Грейджой, пожимая плечами. Впрочем, истинные намерения железнорождённого выдавала хищническая и садисткая полуулыбка.

- Ты трус, Грейджой. Будь ты проклят. – без всякой надежды отозвался Эурону Гаррет, стараясь подняться с колен, опираясь на простой клинок. Для него всё стало понятно – ему не собирались давать даже призрачного шанса. Просто пришло время кормёжки.

Всё закончилось быстро. Под звук хрустнувших костей и жёванного мяса.

Глава 94. После падения

2 г. от В.А.

На следующий день после катастрофы при Лунных вратах.

Долина. У подножия Лунных гор.

Едва ли Эдмунд смог назвать своё состояние пробуждением или даже тем, что он очнулся. Для него всё смазалось в одно непрерывное событие. Вот он падает с обрыва и готовиться к своей неизбежной гибели, а уже в следующее мгновение судорожно глотает ртом воздух и пытается пошевелить своими конечностями. Естественно, не просто так, а чтобы согнать со своего открытого перелома нескольких воронов, решивших полакомиться его плотью. Изодранные в кровь пальцы нащупали мелкую, но острую гальку и под хрустящий звук пыли Гарденер совершил решительный бросок, на который, как ему показалось, он потратил остатки своих сил.

- Кар! Кар! – встревоженно закричали стервятники, но успешно убрались с траектории полёта камня. Улетать далеко и надолго они не спешили. Уж больно понравился им вкус человеческой плоти, да и сам человек явно не был живчиком. Кто знает, как скоро он вновь окажется беззащитен, став неотъемлемой частью пищевой цепочки.

- Я… ещё… жив. – с придыханием и острой болью в спине чуть слышно произнёс король андалов, пытаясь сделать хоть что-то для того, чтобы подняться на ноги.

Боль в спине была неприятным сигналом его тела. Учитывая, что лежал он на спине, то стоило готовиться к самому худшему не смотря на выживание, кое объяснялось острым куском скалы, пронзившим его левый бок. Точнее объяснением являлось скорее пробитая насквозь фляга со святой водой. Его личный запас, от которого остался разве что бесполезный кусок металла, да смутную ощущение прохлады на теле, как после омовения. Радовало только то, что ни внутреннего, ни внешнего кровотечения он не наблюдал и не испытывал. Сознание было немного спутанным, но в основном проблем и дискомфорта конечно же приносил открытый перелом, торчащий сбоку кусок скалы, да несколько булыжников, придавивших его в разных частях тела. В общем, положение в котором Эдмунд оказался нельзя было назвать однозначным или хотя бы простым.

Первой мыслью короля, после того как он избавился от стервятников, клюющих его плоть, было позвать на помощь, однако Гарденер быстро понял, что надеяться на посторонних в его положении не стоило. Вряд ли у подножия Лунных гор имелись хоть какие-то поселения, а даже если и имелись, то Эдмунд имел очень сильные сомнения насчёт того, что они могли принадлежать андалам. В конце концов извечной проблемой этого края были горцы и что-то королю подсказывало, что встречаться с ними в данный момент не стоило. Совсем не стоило.

Между тем за этой мыслью пришло осознание того, что не он один попал в эту передрягу. Сердце сковало в тиски от осознания того, что где-то рядом могли находиться тела его верных товарищей. Камрит и Корбрей, также последовали за ним в бездну, постилавшуюся у подножия Лунных гор и если Эдмунду ещё повезло, то это не означало, что могло повести и им. На некоторое время страх придал ему сил, и он смог освободить свою вторую руку, а затем и большую часть своего тела из-под камней. Однако проблема перелома и торчавшего из его бока камня никуда не делась. Без уверенности извлекать из своего тела злополучный кусок было последним делом, единственное что оставалось королю так это приспособиться к боли. Смириться, или если угодно, сродниться с ней. В любом случае выбора у него всё равно не было.

-Тшш. – прошипел Гарденер, подволакивая ногу для того, чтобы развернуться своим корпусом и рассмотреть окружение.

Впрочем, смотреть тут было, по сути, не на что. Живописные виды безжизненных скал приносили ему теперь только раздражение. Повсюду виднелись следы случившегося обвала, но ни единой живой души, за исключением парочки падальщиков, что не спускали с избранника Семерых своего голодного хищного взгляда. Те прекрасно понимали в каком состоянии находилась их добыча и были готовы прождать достаточно долго, чтобы застать момент, когда тот снова выбьется из сил или окончательно не испустит дух. Даром, что вороны всегда обладали незаурядным умом.

В других обстоятельствах Гарденер не задумываясь натравил бы на пернатых терновые путы, да так бы их и удавил. И всё же сейчас ему стоило приберечь и так уже слишком немногочисленные магические силы, коих набралось бы едва ли больше физических. Казалось, они должны были восстановиться, особенно за прошедшие сутки, но телесные раны давали о себе знать и влияли на скорость их восполнения. Пробираться сквозь каменистые участки получалось с трудом, но Эдмунд не сдавался. Быстро его найти смогут вряд ли, если вообще смогут найти, а значит единственной возможностью для выживания в нынешних условиях было движение и никак иначе. Остановись он сейчас и точно станет покойником, представ перед судом Семерых со всеми своими прегрешениями, но так и не выполнив своей основной задачи. Худшего посмертия и ожидать не стоило.

Вместе с тем Эдмунд осознал одну довольно простую, но вместе с тем тревожную вещь – его поясная сумка начисто отсутствовала. Казалось, что тут такого, если не знать о Звёздной чаше, укрытой растительной ловушкой и которая была незаменимым артефактом в его военных походах. Естественно, оказавшись в положении, где срочно требовалась медицинская помощь он не мог не вспомнить о ней. Но её не было. Не было и всё тут. И уже это делало его положение не просто паршивым, но катастрофическим. Вполне возможно, что она сейчас могла лежать под завалами из камней, как и тела его спутников, о чём хотелось думать в самую последнюю очередь. Но вместе с тем существовала вероятность, что она могла слететь с него во время падения и оказаться где-то в совсем другом месте. И ладно, если она просто затеряется, ведь в таком случае всегда можно было заняться поисками, но, если её найдут, присвоят или того хуже – продадут, то в таком случае следующая встреча с Семерыми определённо станет для него последней. Ситуации хуже, чем сейчас и не придумать, если честно.

Гарденер смог проползти несколько десятков метров, постоянно оглядываясь в поисках чего-нибудь, что не похоже на куски камней, пока окончательно не выбился из сил. Естественно, с имеющимися ранами всё не могло пройти гладко, уже вскоре затянутая ранним воздействием святой воды плоть на ноги разорвалась и теперь его открытый перелом стал таковым полностью. Теперь по многочисленным ухабам и горкам каменистых возвышенностей тянулась струя крови, что не торопилась останавливаться. Начавшаяся кровопотеря подточила и без того малый запас сил и выносливости короля, из-за чего он больше не смог двигаться дальше.

Перевернувшись обратно на саднящую спину, обессиленный Эдмунд воззрился на безразличные к его страданиям горные вершины Долины и безоблачное небо. Дышал он всё ещё с отдышкой, свалявшиеся волосы закрывали обзор и не надо было иметь семи пядей во лбу, чтобы понять отчего они были такими. Вряд ли падение со столь огромной высоты могло обойтись без повреждения черепа и всё же он смог прийти в сознание и при этом не испытывал каких-либо неудобств, касающихся головы. По всей видимости чудодейственный экстракт святой воды в большинстве своём ушёл на излечение его черепномозговой травмы.

Его запас, понятное дело, разбавлен не был никогда, а потому мог излечить любые повреждения. И всё же перелом у него присутствовал хотя должен был определённо зажить в отличие от закупоренной острым куском камня раны на боку. Это могло означать лишь то, что насыщенной божественной силой жидкости едва-едва хватило на то, чтобы не дать ему умереть. Впрочем, исходя из ситуации толку от этого было мало. Днём раньше, днём позже. Какая разница? При таком раскладе шансов выжить у него всё равно практически не было. Не то, чтобы он мог жаловаться на собственное выживание, но положение дел оставляло желать лучшего.

И вот когда уже глаза начали вновь слипаться от усталости и приближающейся отключки Гарденер услышал клёкот. Вряд ли тот мог принадлежать кому-то из парочки воронов. Эдмунд мог вполне резонно подумать, что появился пернатый хищник побольше, пришедший превратить его в прекрасную трапезу, если бы сей клёкот не был бы ему смутно знаком. Распахнув глаза, Эдмунд уставился на бледную тень, которая стремительно рассекла небеса, но лишь для того, чтобы зависнуть над ним, обдавая тело монарха приятным прохладным бризом, напоминая ему о том, что он всё ещё жив.

- Метель. – узнал птицу и своего второго по счёту личного посланника Эдмунд. Птица ответила ему радостным и пронзительным криком, а в их крепкую сформированную магическую связь пришли отголоски эмоции, напоминающих радость от долгожданной встречи. Вместе с тем орёл проводил свои взглядом две стремительно удаляющиеся фигуры воронов, которые благодаря своему уму быстро смекнули о том, что ловить им здесь больше нечего – появился хищник куда опаснее и сильнее их.

- Сказал бы, что рад тебя видеть, да только вот, не в том я положении. – усмехнулся король напоследок. Слова давались ему с трудом, да и птица их, по сути, не понимала, но сейчас Эдмунду было всё равно. Наличие даже подобного рода собеседника было королю в радость. – Что ты здесь делаешь? – спросил Гарденер не особо надеясь на ответ. Да и Метель не спешила как-то дальше реагировать на его слова, продолжая парить над ним и громко клокотать пронзительным голосом.

Впрочем, королю быстро стало понятно, что питомец делает всё это неспроста. На краю его ощущения источников жизни, что ранее было заполнено многочисленными жуками, птицами и Семеро знают кем ещё, появился человек. И человек этот королю был знаком. Настолько знаком, что он даже сперва не поверил в его появление. Под звук приминающихся и скатывающихся камне большая часть страха и тревоги исчезли из сердца короля. Отчего он смог впервые забыть о боли и усталости, мирно прикрыв глаза, дабы насладиться незыблемостью и величием подножия Лунных гор.

- Выглядите неважно, ваше величество. Устали? – раздался над головой знакомый голос капитана гвардии и тень накрыла прищуренный взор монарха.

- На себя посмотри, Лин. Я уж было думал, что больше не увижу тебя. – не без облегчения и радости от увиденного живым друга, отозвался Эдмунд.

Впрочем, состояние первого рыцаря королевства было ничем не лучше того, в коем находился король. Кисть на ведущей руке гвардейца была слегка вывернута, лицо ободрано крупными ссадинами. Благословенная Леди покоилась в ножнах, в то время как целая рука зажимала слегка кровоточащую рану на правой ноге. Ни для кого из них падение не прошло бесследно, но при этом то, что они оба остались живы ничем кроме чуда, назвать было нельзя. Уроженец Долины одарил короля улыбкой, прежде чем протянуть тому руку, за которую, пусть и не без труда, но Гарденер сумел ухватиться.

- Аналогично, сир, аналогично. – отозвался на фразу короля гвардеец, помогая монарху подняться на ноги и опереться на его плечо. – Вам бы ногу перевязать. – не без беспокойства заметил раны куда страшнее, чем его собственные рыцарь.

- А из самого почему до сих пор кровь льёт? – не без интереса спросил король, но отказываться от помощи друга не стал. Тем более, что он и так едва оставался в сознании.

- У меня, в отличие от вас, ничего серьёзного. Да и кровь почти остановилась. – усадил короля на пригорок Корбрей, отрывая от своего прохудившегося гвардейского плаща приличного размера кусок. – Будет немного больно. – предупредели рыцарь, после чего постарался зафиксировать ногу с переломом в одном положении, прежде чем начать процесс перевязки.

- Неведомый тебя задери! – ругнулся монарх, когда ощутил короткую, но весомую вспышку боли. – И почему тебе так повезло, скажи на милость? Ранений у тебя явно поменьше моего. – заметил в их положении внушительную разницу король.

- Упал удачно. Прямо на Сердце, считай. Жаль, но хотя бы падение смягчилось. – без особых подробностей прокомментировал своё более здоровое состояние рыцарь. – Вот так. Прошу прощения, но в таких условиях это единственное, что я могу сделать. – отметил свою выполненную работу Корбрей. Перевязь получилась крайне небрежной, к тому же ткань уже начала пропитываться кровью. Но в любом случае это было куда как лучше, чем ходить с торчащей костью и открытой раной наголо.

- И правда жаль. – не стал упрекать за проделанную второпях работу по его лечению король. – Ты Камрита случайно не видел? – спросил король, готовясь к худшему. Ведь, судя по всему, раскидало их не то, чтобы очень далёко.

- Нет. Не видел. Ни его, ни вещей, если хотите спросить. Как только пришёл в себя сразу отправился на ваши поиски, а там и Метель подоспела. – удручённо покачал головой рыцарь, отвечая на его вопрос.

- Да уж. Скверно. Крайне скверно. Транспорта нет. Чаши, считай тоже. И значит это, что в таком положении бойцы из нас никакие. Жертвы мы, как пить дать. – прокомментировал их положение монарх, пытаясь думать над тем, что делать дальше.

- Вы сказали чашу? Неужто и она… - не успел закончить Корбрей, т.к. и сам смог вполне убедиться в отсутствии у короля поясной сумки. Благо хоть Белая Длань всё ещё находилась при нём, отягощая собой один из боков.

- Да. Как видишь я сейчас без неё. В заднице мы, Лин. В такой себе заднице. – отметил всю серьёзность ситуации король. – Лучше скажи мне, как тот, кто родился в этих краях. Далеко ли до ближайшего людского поселения? – поинтересовался Эдмунд, желая, чтобы пики Лунных гор как можно скорее исчезли из его поля зрения. Да только вот надежды на это у него практически не было.

- Нам повезло, что мы не были с другой стороны. Иначе бы точно угодили в окружение владений горных кланов, а ближайшим к нам поселением оказалось бы разве что Суровая Песнь Белморов или… Дом Сердец. – немного запнулся на упоминании о своём родовом замке Корбрей, но быстро пришёл в себя. – Здесь же, недалеко от нас, находится Долина Арренов, где довольно много деревень, занимающихся работой на пахотных землях. Но если говорить о крупных городах, то тогда надо держать путь к Железной Дубраве Уйэнвудов. – рассказал об их возможном пункте назначения гвардеец.

- Дом того Рыцаря Ворот, которого мы умертвили при взятии Кровавых врат? – не без сомнения уточнил данный момент король. Расклад в таком случае явно бы не на их стороне.

- Да, но не думаю, что стоит беспокоиться. Железная Дубрава стоит на реке. Не такой уж и крупной, но достаточно большой, чтобы пропустить флот. И впадает она как раз таки в Якорный залив, где должен был действовать Редвин. Если у гранд-адмирала не возникнут проблемы, то к моменту как мы туда доберёмся над замком уже будет простираться ваш флаг. – успокоил сомнения Эдмунда Лин, давая ему надежду на благополучный исход той передряги, в которую они умудрились по недосмотру попасть. Хотя по недосмотру ли? Уж слишком вовремя и точно сдетонировали бочки с диким огнём. Да и как они попали в Долину? Были у короля подозрения, что такой весьма громкий приём у Лунных врат был предназначен специально для него.

- Звучит, как план, да вот только… - указал король рукой на резкий обрыв, виднеющийся через несколько метров от них. - … похоже, что мы ещё не у самого подножья.

- Это верно. Под нами ещё прилично метров высоты. Придётся искать обходной путь, чтобы безопасно спуститься. Хотя вы могли бы что-нибудь сделать для этого. – с намёком отметил Корбрей, хотя было видно, что мысль вновь понадеяться на магию короля давалась ему крайне неохотно.

- Придётся подождать. У меня совсем нет на это сил. – покачал Гарденер головой. – Нужно где-то заночевать пока я не восстановлюсь. Да и может статься так, что и Камрит отыщется. Этот строптивый жеребец крайне живуч. Недаром он был послан мне богами. – проявил надежду на воссоединение с верным спутником король. А в это самое время на его плечо приземлилась Метель, что терпеливо ждала пока ему не окажут первую помощь, но всё-таки не выдержала ожидания. – И конечно же ты поможешь нам в этом, не так ли? – поинтересовался король у питомца, чей голос приобрёл воркующие нотки, ибо теперь он был многим обязан данной птице.

- Хорошо, если так. Не будем задерживаться, а то боюсь ваши поиски заняли приличное количество времени. – приметил резко убывающее солнце рыцарь. – Надо найти место для ночлега и придумать что-нибудь по поводу обогрева, иначе ночь средь гор будет для нас крайне суровым испытанием. – безрадостно обрисовал перспективы уроженец Долины, не понаслышке знающий то, о чём сейчас говорил.

- Давай не нагнетать. И так понятно, что да как. – вновь принял любезно поданную капитаном гвардии руку король. Теперь в привычной компании он чувствовал себя более уверенно, чем раньше, хотя Лунные горы всё ещё таили в себе множество опасностей. – Будем надеяться, что эта ночь не станет для нас последней.

- И кто ещё из нас нагнетает? – пробурчал Корбрей, осторожно начиная движение в сторону узкой горной тропы, откуда скорее всего и прибыл.

Глава 95. Последний взмах меча

Тьма накрыла склоны непреклонных Лунных гор, однако король и его верный гвардеец всё ещё могли насладиться теплом и светом от костра, что был разведён с таким трудом и множеством приложенных усилий. У них не было еды, а запасов обычной воды с трудом бы хватило на пару дней, если экономить. В любом случае оба были рады, что смогли выжить даже в таких условиях. Сейчас они находились в небольшом углублении в скальной породе, чудом отыскавшейся среди множества одинаковых подъёмов и сводов горной цепи. Это была не пещера, но что-то близкое к ней. Прекрасное место, чтобы отдохнуть и перевести дух. Отоспаться и защититься от пронизывающих ветров Долины.

- Не думаю, что он будет гореть до самого рассвета. – отметил слабый отблеск пламени король, укрытый двойным слоем ткани из обрезков плащей и того, что нашлось в поклаже Сердца, т.е. практически ничем больше.

И да, место падения Корбрея и гибели его лошади они также посетили на своём пути в поисках подходящего для привала места. При большом желании нынешние обстоятельства можно было сравнить с первыми днями их знакомства, когда они находились в бегах и не имели ни кола, ни двора, однако сделать это будет большой ошибкой. Сейчас ни у одного из мужчин не было уверенности хоть в чём-то. Раны давали о себе знать, лабиринты из ущелий и скальных тупиков обеспечивали ощущение потерянности и вместе с тем заключения. Будто бы они разом оказались пленниками самой природы. Припасов, как уже было сказано практически не было. Костёр они смогли разжечь только с помощью растительного мусора и веток, брошенных птицами в период гнездования, и то этого едва хватило на один маленький костерок, что едва ли мог согреть даже одного из них.

В общем, единственной их надеждой было разве что наличие под рукой оружия, да Метели, что нет-нет, но ещё могла поспособствовать их спасению. Ныне птица была отправлена королём обратно к расположению основной армии с сообщением от его имени выдолбленном куском гальки на тканевом лоскутке. Камрита или хотя бы его следов найти им так и не удалось. Это было тяжёлым ударом по истощённому болезненным состоянием королю. Конь не раз спасал ему жизнь и пока не будет найдено его тело он ни за что не поверит в гибель строптивого жеребца.

- Если будет нужно я отыщу хворост. – постарался успокоить его опасения рыцарь, внимательно отслеживающий степень горения костерка. Впрочем, взгляд рыцаря с вывихнутой рукой и разодранным бедром то и дело направлялся в сторону монарха, чьё состояние оставляло желать лучшего. К несчастью, весь запас святой воды рыцаря при падении также был потерян. Куда именно он подевался ещё поди узнай, как и то осталась ли жидкость в походном сосуде.

- Один? Ночью? В Лунных горах? Ха, - с явной иронией вздохнул король, слегка подрагивая не то от холода, не то от намечавшейся лихорадки. – При всём уважении, Лин, но не пытайся успокоить меня озвучиванием способа неплохого самоубийства. В сказки я вряд ли поверю, так что для меня это звучит именно так, как я и сказал. – мысли монарха путались. Ему было бы хорошо поспать, но Эдмунд отчаянно боролся со сном. Впервые он боялся сомкнуть глаза с ощущением, что больше никогда не проснётся.

- Я говорил серьёзно. – без всякого намёка на улыбку отозвался королю рыцарь. В отблесках пламени костра казалось будто бы его глаза горели мрачной решимостью. – Лучше вам отдохнуть. Вы слишком бледны. Вполне возможно, что у вас могло начаться заражение крови. – прокомментировал его состояние Корбрей, не желавший озвучивать свои догадки, но смолчать не позволил характер.

- Вот это да. Заражение крови? И откуда только такие познания, а, Лин? Неужто мейстером заделался пока мы шли? – сделал попытку пошутить Эдмунд, стараясь хоть как-то разрядить обстановку. Впрочем, на краю сознания его действительно волновала мысль о том, откуда рыцарь из средневековья мог узнать о чём-то таком, как заражение крови.

- Иногда я смотрел за тем, как лечил Марвин и слушал, что он говорил. Будь он сейчас с нами, то смог бы извлечь эту штуку в вашем боку. – мазнул взглядом по выпирающему из тела короля каменному осколку, который ни один из них так и не решился извлечь. – Точно не скажу, но вроде как эта болезнь связана с попаданием в рану грязи. Вряд ли кусок горного камня мог оказаться чище, чем вражеский клинок. – довольно понятно ответил на вопрос короля верный рыцарь.

- Ах, да. Старый добрый Марвин. – припомнил совместные года приключений в Королевском лесу и городах Простора Эдмунд. – Учитель и впрямь мог бы нам пригодится, но так уж вышло, что его местом никогда не было поля боя. Так что его отсутствие, мой друг, вполне закономерно. – едва придерживая веки открытыми погрузился в ностальгию Гарденер. Крупные капли пота катились по его лицу. Судя по всему, у него уже довольно давно начался жар.

- Даже сейчас вы относитесь к нему с излишним расположением. – покачал головой рыцарь, что всё-таки позволил себе улыбнуться при воспоминании о верховном мейстере, что никогда не отличался дружелюбным нравом. – Я прослежу за вашим состоянием, сир. Как ваш верный слуга. Можете отдыхать. – прошептал Корбрей, думая, что монарх находиться на пороге Царства Морфея, однако уж слишком упрямым оказался последний Гарденер.

- Да, как я могу уснуть, Лин? Особенно после тех твоих самоубийственных слов? – весьма резко распахнул король глаза. Однако те быстро сомкнулись в едва видимую щель, да и взгляд его глаз был по-прежнему крайне мутным. – За тобой нужен глаз, да глаз. – не без усмешки сделал замечание Гарденер. – Будь так добр. – неожиданно стал почти глухим тон короля. – Сегодня. Давай обойдёмся без самоотверженности. Просто будь другом, а не слугой. Этого хватит. – уже на краю сознания прошептал Эдмунд, погружаясь в беспокойный лихорадочный сон. Возможно, последний в этой жизни.

- Да, другом, а не слугой. – повторил вслед за королём последние части его обрывчатых фраз уроженец Дома Сердец, после чего поднялся со своего насиженного в углу углубления места, внимательно проверив, как держится Благословенная Леди в непредназначенной для фехтования руке. – Слуга ни за что бы не оставил своего сюзерена одного на пороге гибели ради призрачного шанса на спасение. А вот друг… друг бы смог. – покачал головой рыцарь Долины, что так и не обернувшись покинул их с Гарденером убежище. Его король и друг остался за спиной у затухающего костра в приступе безжалостной лихорадки.

На что надеялся Лин выходя под бушующие потоки горного ветра и ночную темень? Да, на многое. Пускай в родных краях он не был много лет, но привычка ориентироваться среди горных долин никогда его не покинет. К тому же тёмной наружность их убежища казалась таковой только изнутри. Лунные горы не зря так назывались. Под светом небесных тел они превращались в поистенне прекрасное зрелище и если бы король не был сейчас столь плох, то вспомнил бы об этом. Ведь пейзаж, как будто бы светящихся предгорий он мог наблюдать практически каждую ночь во время их восточного похода.

Однако, что же пытался найти Корбрей среди гор и бескрайних вершин? Быть может, он желал найти подходящие для поддержания огня материалы? Вряд ли. Короля могло спасти только чудо, а не призрачное тепло огня. И этим чудом была святая вода, которую сейчас можно было найти только в одном месте – в лагере горцев. Лин соврал другу, не моргнув и глазом, когда сказал, что не видел Камрита и его следов. Напротив, до того, как его нашла Метель, конь повстречался ему на пути.

Лин пришёл в себя намного раньше короля, в основном за счёт того, что получил при падении минимальное количество ранений. Камрит же обнаружился совсем недалеко от того места, где он очнулся. Собственно, раскидало их не так уж и далеко. Просто коню не повезло и тот приземлился на каменную площадку чуть выше, чем все остальные, в то время как Эдмунд продолжил падение. Это помогло коню выжить, но вместе с тем обрекло стать пленником горцев, что безраздельно владели этими краями, как бы не думали об обратном Лин и иные андалы Долины.

Естественно, рыцарь резонно подумал, что где конь, там и король, но вовремя сумел остановиться, благо ветер был на его стороне, а наличие должных навыков не позволило горцам его засечь. Короля средь группы потомков Первых людей не оказалось, зато Лин стал свидетелем сцены, как дикари запускают руки в королевскую сумку, где хранилась Звёздная чаша. Крик варвара стал бальзамом для его ушей. На ошибках те не учились и пробовали добраться до божественный регалии ещё несколько раз, но с каждым новым терпели всё больше поражений и раздирали руки в кровь. Попытка размозжить сумку каменными орудиями ни к чему не привели и всё же ту решили взять с собой. Вполне возможно, что вышитый королевский герб пришёлся им по душе, а возможно были и иные тому причины. Разобрать наречие языка Первых людей, сплетённых со всеобщим, Лин так и не смог.

Камрита тоже взяли с собой. Толку от коня, что подволакивал задние ноги было немного, но похоже его необычный цвет, а также богатые королевские регалии также пришлись горцам по душе. А может быть того просто решили сожрать всем племенем, случаи такие в его жизни бывали. В любом случае конь долго упирался, но в итоге его всё равно пленили верёвочными хомутами. Почему же Лин так и не вмешался? Он был не в самой лучшей форме, да и для него на первом месте всегда был король, а уже потом всё остальное. Если бы Эдмунд был цел и невредим, то Корбрей не задумываясь рассказал бы об увиденном, но положение короля было катастрофическим и Лин решился солгать. Не ради себя, но ради монарха. Теперь же пришло время сделать то, что должно, пускай и шансов на то было немного.

Как и предполагал Корбрей с таким количеством добычи горцы ушли не так уж и далеко. В отличие от них опасаться дикарям в собственных владениях было нечего, разве что диких зверей, но главным хищником всё равно были как раз они. Для того, чтобы их отыскать пришлось вернуться к развилке меж двумя горными путями, находящимися у места гибели Сердца. Заранее зная о том, что могло ждать их за каждой из развилок, Лин повёл короля по безопасной тропе. Порой он специально подталкивал короля дать Метели неверный для поисков курс и это принесло свои плоды. И всё же пришло время поступить по совести.

Горцы разбили лагерь в небольшом, но достаточно открытом ущелье, поедая мясо и говоря на смеси из двух языков. Впрочем, сейчас Корбрея мало волновали вопросы общения, как и то, к какому из племён те себя относили. Хотя навскидку Лин бы сказал, что видит перед собой Молочных Змей из-за характерной пепельной боевой раскраски в виде чешуи, что изредка, но виднелась в отблеске большого костра. Тот был не в пример больше того, что смог соорудить он сам, но соревноваться в этом с горцами, привыкшими совершать невозможное в пределах необъятной горной цепи, было последним делом.

Камрита удачно оставили привязанным на входе, в основном из-за своих габаритов, что могли стать проблемой в ущелье. Однако в первую очередь рыцарь пришёл сюда за Звёздной чашей, пускай освобождение коня и было в его планах. Тот, к слову, словно почувствовал его присутствие. Ранее неподвижный, он начал отчётливо крутить головой, натирая веревочные узлы, что начисто лишали его подвижности, да и к тому же полностью покрывали морду. Не стоило и гадать – тот явно успел примерить свою челюсть на дикарях. Королевская же сумка находилась в самом центре лагеря у, по всей видимости, вождя или же лидера отряда. Расклад не в его пользу, но ничего другого Корбрею не оставалось.

- Эй. – едва слышно позвал Камрита Корбрей, прекрасно зная, что животное очень хорошо понимает человеческий язык. Всё же, как и происхождение короля, у коня имелись собственные особенности в данном вопросе. Пускай видеть этого за каменистой насыпью, что скрыла его от взора горцев, Лин и не мог, но конь тут же обратился во слух, узнавая его голос. – Дело дрянь, дружок. Твой хозяин едва дышит и ему нужна помощь. Сам должен понимать какая. – без каких-либо подробностей, описывал только основное гвардеец. – Как только я тебя освобожу дождись момента пока я не кину тебе чашу. Дальше делай, что хочешь. Уверен ты его найдёшь. – прикрыл Корбрей глаза, приготовившись к неизбежному.

Благословенная Леди была извлечена из ножен беззвучно. Ей так шло новое имя и всё же сегодня она первый и последним раз возьмёт своё старое, дабы принести врагам рыцаря отчаянье. Был ли Лин готов к смерти? Да, всегда. Сомневался ли он в своей победе? Да, никогда, если честно. Даже сейчас он не допускал возможности поражения, но при этом знал и то, что живым больше не вернётся. Странное, противоречивое и совершенно новое для него ощущение.

Прикорнувший рядом с животным в качестве смотрителя горец не успел ничего толком сообразить, как оказался обезглавлен. Второй, тот, перед кем всё произошло так стремительно и неожиданно уже было схватился за оружие, но не успел. Его практически надвое разрезанное тело осело наземь. Лин поморщился, но не от отвращения, а от недовольства. Будь это его ведущая рука, то тело врага точно бы оказалось разрублено и всё же даже сейчас он был худшим кошмаром для любого своего противника.

- Андал! – крикнул глава дикарей, сверкая в сторону нежданного врага свирепым взором и раздувшимися от гнева ноздрями. Волосы на его нечёсаной бороде словно зашевелились, а рука тут же схватился за топор с каменным острием. – Убить! – отдал приказ горец, беспардонно тыкая в сторону Корбрея пальцем.

Однако, обратил ли Лин на него и других хоть какое-то внимание? Конечно же нет. У него было не столь много времени, чтобы его разбазаривать. Используя заминку в собственных целях, он склонился над Камритом, дабы разрезать путы, удерживающие скакуна. И даже этого времени хватило в притык, что помогло ему избежать смерти, но не ранения.

Наконечник каменного копья вонзился в сочленение его гвардейских доспехов, неприятно заходя в плечо травмированной ведущей руки. Удар пришёлся не очень-то и глубоко, что позволило Корбрею его полностью проигнорировать и тут же развернуться, чтобы схватить копьё за древко и задержать противника на месте, чтобы затем буквально нанизать его на меч из андальской стали.

К тому времени к гвардейцу уже подобралось ещё несколько дикарей, но тут помощь пришла со стороны освобождённого от пут жеребца. Пускай на дыбы тот встать не мог, но это не помешало Камриту оглушить и выбить врагу несколько зубов передним копытом. Королевский конь презрел боль из сломанных рёбер и повреждённых задних ног, чтобы подняться всем телом дабы напоследок, как следует боднуть и сбить с ног ещё одного незадачливого горца.

- Молодец. – прокомментировал Корбрей действия жеребца, добивая оглушённых врагов двумя точными взмахами клинка. – А теперь будь добр отступить. Если мы оба останемся здесь, то Эдмунду уже ничем не поможешь.

Камрит кивнул и направился к выходу из ущелья. Цокот копыт по каменистой поверхности заглушили яростные крики и возгласы дикарей, а также звук клинка гвардейца, что не переставал рваться к центру лагеря, где лежала заветная сумка с Звёздной чашей. Едва ли у него было хоть сколько-то времени, прежде чем кольцо из дикарей сомкнётся вокруг него, лишая всяких шансов исполнить задуманное. Страха не было, только решимость.

- За короля! – истошно крикнул Корбрей, оглушая своим криком практически всех в лагере горцев.

Рыцарь осознавал простую истину – шанс у него был только один. Один единственный, до того, как простые, но эффективные каменные и костяные орудия доберутся до его тела сквозь гвардейскую броню. Она была прочна и была способна выдержать многие удары даже добротным оружием, не то, что этим примитивным хламом. Однако никакая защита не была идеальной, всегда найдётся возможность, тем более что прирождённые охотники среди дикарей умели видеть слабые места своих врагов.

Лин кинулся сквозь преграждающих ему путь врагов. Взмах его меча сразил сразу двоих, если не троих, и всё же несколько наконечников копий и лезвий топоров всё же вонзились в сочленение его доспехов. Боль ушла на задний план. Остался лишь долг, который он должен был исполнить. До заветной сумки было рукой подать, но на пути рыцаря встал стеной глава шайки его противников. Горец замахнулся своим топором и обрушил его прямо на голову андальского рыцаря. В ушах Корбрея зазвенело, во рту появился металлический привкус, а левый глаз оказался залит кровью. Однако даже это не остановило его от дальнейших шагов.

- Рааа! – уже практически не видел ничего перед собой воин, насквозь пронзая великана, что явно не смел ожидать подобной прыти от противника, который должен был отправиться на тот свет после такого удара. Однако тело гвардейца, как и многих, было укреплено святой водой.

В этом последнем рыке Лин вложил все свои эмоции. В голове у него осталась только цель. В первый и последний раз он выпустил рукоять клинка, чтобы ухватиться своей здоровой рукой за сумку с искомым содержимым, в то время как в спину ему уже изо всех сил били копья, топоры и другие примитивные орудия горцев. Дикари уже даже не обратили внимания на пролетевший над их головами мешок со странным содержимым. Ими сейчас двигало лишь желание убить обезумевшего андала в одиночку посмевшего напасть на них и убить лидера.

Словно провожая рыцаря в последний путь Камрит громко заржал, как раз перед тем, как схватить сумку со Звёздной чашей и пуститься на утёк, к смутному огоньку биения жизни избранного Семерыми чемпиона и короля.

Глава 96. Надлом

Красочные картинки лихорадочного бреда смешались почти что в одну. Изредка Гарденер пробуждался от своего болезненного состояния, лишь затем, чтобы вновь в нём оказаться. Он уже не различал, где была реальность, а где вымысел. Воспоминания прошлого каскадом обрушивались на него волна за волной. В какой-то момент он обнаружил, что куда-то пропал его верный рыцарь, затем погас костёр, погружая убежище в полумрак и обрекая его на сопротивление хладному пронизывающему ветру. Тело билось в конвульсиях, мозг подавал разрозненные сигналы.

Затем и вовсе Эдмунду показалось будто бы в проходе ведущему наружу появилась громадного размера тень, заслонившаяся собой лунный свет. В этой тени ему представлялся кто угодно вплоть до самого Неведомого, что пришёл забрать избранника Семерых на тот свет, вполне возможно, что и прямиком на суд божий. Хотя вряд ли владыке мёртвых мог понадобиться бурдюк с обычной водой, содержащий их скудные с Корбреем запасы. Да и как мог его капитана гвардии допустить к нему постороннего, особенно в его состоянии. Бред, не иначе.

В следующий раз он очнулся от того, что на его лицо капает прохладная жидкость, которая сумела каким-то образом попасть ему прямо в рот, давая ощущение умиротворения и живительной прохлады. На некоторое время это даже помогло ему прийти в себя. Жар отступил, а перед взором предстала морда верного скакуна, который явно отслеживал его реакцию с видимым беспокойством. Вряд ли потерянный товарищ мог столь взять и внезапно объявиться без посторонней помощи. Это стало для Эдмунда сигналом того, что его бред так до конца и не прошёл, побуждая продолжить свой сон и отдых. Не в пример более спокойный и умиротворённый, чем до этого.

Окончательное пробуждение встретило последнего Гарденера лучами солнца, что так и норовили попасть ему в глаза. Гарденер постарался отмахнуться от солнечного света, как от назойливой мухи, но вряд ли даже боги были способны в полной мере обуздать извечное светило мира. В этом бою он с треском проиграл, из-за чего пришлось нехотя, но раскрыть слипшиеся глаза. Он ощущал себя намного лучше, чем прежде, хотя кусок камня в боку всё ещё давал о себе знать. Впрочем, за исключение инородности никакой боли он в теле так и не почувствовал. Исчезла боль в спине и даже в ноги, что ещё недавно делала его абсолютно непригодным к самостоятельному передвижению.

Осознание этого привело в действие главные мыслительные процессы в голове короля. Ещё толком ничего не соображая, он скинул с себя одеяло из плащей, после чего воззрился на абсолютно здоровую ногу и сросшуюся с куском камня плоть и кожу его собственного тела. Пускай многие раны заживали на нём крайне быстро, но уж точно не таким образом. Здесь явно не могло обойтись без чужого вмешательства, и именно эта мысль заставила его осмотреть окружение убежища, что приютило их с Корбреем на прошедшую ночь.

- Камрит? – с недоверчивым придыханием вопросил Эдмунд, глядя на фигуру коня, что сложился на проходе. Вид у скакуна было не то, чтобы очень, но намного лучше, чем можно было представить после пройденных им испытаний. От ожогов на задних ногах не осталось и следа, явно намекая, что не только король подвергся исцелению посредством чудодейственных манипуляций. – Как я рад тебя видеть, дружок. – искренне радуясь долгожданному воссоединению подскочил на обе свои здоровые ноги Гарденер, чтобы затем присесть рядом с товарищем и крепко обнять его за шею.

Заспанный конь не мог не заметить пробуждения хозяина и тех манипуляций, что он собирался с ним проделать. Впрочем, в этот раз конь решил засунуть свой строптивый гонор куда подальше, также испытывая прилив нежности и расположения к избраннику Семерых. Уши скакуна радостно задергались. Испытывая примерно те же эмоции, что и Эдмунд тот даже удосужился немного отстраниться, но лишь затем, чтобы хорошенько боднуть мужчину прямо в лицо, выказывая ему должный приём. И как-то совсем у Гарденера затерялась мысль, что не только конь должен был встречать его пробуждение, но и ещё один человек.

- Ха, - вздохнул король, пребывая в радостном расположении духа. – Тут явно не обошлось без Лина. Говорил же, что за ним нужен был глаз, да глаз. – нарочито осуждающе покачал головой Эдмунд, испытывая гнев за безрассудность друга, но вместе с тем благодарность за спасение, как его, так и верного скакуна. – Что и требовалось доказать. – продолжил осматриваться в углублении Эдмунд, примечая лежащую рядом с пепелищем от костра Звёздную чашу, а также обрывки его терновой ловушки для любых нечистых на руку авантюристов. Не задумываясь ни секунду он подхватил артефакт и прижал к своему телу, обещая больше не упускать дар Семерых из своих рук. – Так и где сам герой, который своей смертью уж точно не помрёт? Вышел что ли на разведку? – ни к кому конкретно не обращаясь задал парочку вопросов в воздух Эдмунд, желая прочитать другу нотацию и вместе с тем пообещать наградить всем, чего тот только пожелает.

Однако, в следующее мгновение на него словно вылился ушат ледяной воды. При упоминании капитана гвардии и его судьбы со стороны Камрита пришло ощущение такого рода скорби и печали, что едва не отправило короля вновь в беспамятство. В груди появилось неприятное жжение, как если бы что-то прожигало его изнутри. Нещадные мысли, что поселились в его голове, хотелось гнать прочь. Ещё вчера друг был рядом с ним и даже мысль, что он мог вот так просто взять и исчезнуть, была чем-то из ряда вон выходящим. Чем-то, что никак не могло уложиться в его голове.

- Ты должно быть шутишь, Камрит. – не веря даже божественному скакуну произнёс король, опуская голову. – Кто-то же должен был напоить нас обоих. Дождаться, когда вода настоится при свете звезд. Извлечь чашу из ловушки терний, в конце концов! – с гневом и в тоже время с обманчивым осознанием, что нашёл кучу несостыковок в чудовищном и одновременно невозможном выводе, произнёс Гарденер. Однако, конь в ответ лишь виновато опустил голову, а после медленно пожевал челюстями и выплюнул на пол убежища мерзкую кашицу, где невооружённым взглядом были видны острые колючки терний, что оберегали регалию от посторонних.

Внезапно весь гнев и недоверие разом исчезли. Долго отрицать реальность не получалось, да и Корбрей будь он рядом точно бы уже сбежался на голос пробудившегося ото сна монарха. И всё же сейчас здесь был только он и чудом вернувшийся Камрит. Не в правилах капитана гвардии было оставлять своего короля одного на столь долгий срок, так ещё и в болезненном состоянии. Вывод был однозначный – друга в живых уже не было. И как-то хотелось Эдмунду закричать или пуститься в отрицание, но не получалось.

Ему уже доводилось терять близких друзей и даже семью, но Корбрей… с осознанием смерти гвардейца, что не раз спасал ему жизнь и находился подле него так долго, что-то надломилось в короле. Оставляя за собой только мрачную пустоту от осознания собственного бессилия. Он вернул себе престол, сокрушил множество опасных врагов, одной лишь волей сокрушал многовековые крепости, убил дракона и даже создал новое единое королевство на руинах старого. И всё же единственного друга и товарища защитить не сумел. Паршиво. Настолько, что и думать ни о чём другом не хотелось.

Сколько он просидел, вглядываясь в руны и узоры метеоритного железа божественного артефакта Эдмунд не знал. Камрит не мешал ему, полностью разделяя мысли и чувства своего хозяина, стоя на его страже, как некогда это делал Корбрей. И всё же вечно оставаться в таком подвешенном состоянии Верховный король андалов позволить себе не мог. Нужно было двигаться дальше. Закончить начатое, но сперва стоило покончить с одним делом.

- Ты ведь застал его, да? В последний миг. – глухо поинтересовался у коня король, получая в ответ уверенный кивок. – Тогда веди. Негоже Королевском Клинку покоиться непонятно где, средь обители мёртвого камня и кучки дикарей. – поднялся со своего места монарх, а вслед за ним и его копытный товарищ. – Ещё мгновение. – предупредил коня

Гарденер, хватаясь за вросший в его бок каменный осколок. Одним движением и под чавкающий звук плоти осколок был извлечён и выкинут в дальний угол пещеры. На пол полилась кровь, а Камрит протестующе заржал, осуждая действие хозяина. Эдмунд же на зиявшую рану никак не отреагировал, а только прикоснулся рукой к каменной трещине их временного убежища и заставил прорасти несколько полевых цветов, которые немедленно сорвал и приложил к открытому ранению. Растения стали стремительно заполнять открытое пространство, пока полностью не срослись с человеческой плотью, останавливая кровотечения. – На время сойдёт. Пойдём уже. – только и сказал король, покидая скальное углубление, даже ни разу не поморщившись в процессе, словно и не ощущая никакой боли.

Думать над тем, что же могло стать причиной гибели верного воина, обладающего клинком из андальской стали даже не стоило. В Лунных горах была только одна сила способная прервать путь столь искусного воина. Даже в ослабленном состоянии и с отсутствующей ведущей рукой ни один дикий зверь не стал бы Корбрею угрозой или уж тем более помехой. Нет, убить его могли только люди. Точнее те, кто по недоразумению и недосмотру лордов Долины всё ещё смеет называть себя таковыми. Они были в обители горных кланов. Потомков Первых людей и безбожников. Заклятых врагов андалов. Сама судьба свела их вместе в этом месте. И привела к самоуничтожению.

Эдмунд не разбирал и даже не запоминал дороги. Все тропы, ухабы, настилы и иные препятствия, встречающиеся ему на пути, слились в одну безынтересную картину. Только раз они с Камритом позволили себе остановку возле тела Сердца. Труп друга божественного скакуна уже успел вздуться, тело облепили мухи, а знакомая королю парочка воронов занималась своей любимой трапезой. Верный скакун уже собирался отогнать падальщиков от тела товарища, но Эдмунд был быстрее. Прикоснувшись к своей отчасти ставшей растением плоти, он быстро извлёк несколько шевелящихся отростков, которые под воздействием его воли мгновенно окоченели и заострились. Затем избранник Семерых просто и без затей швырнул их в падальщиков, что были слишком заняты тем, чтобы обращать на них внимание.

Вороны встревоженно закаркали от ощущения вонзённых в них отростков и попытались было улететь, однако же для них всё уже закончилось. Отростки постили корни, а затем и вовсе разорвали птиц изнутри, подобно какому-то безжалостному паразиту. Ворох ошмётков и перьев едва не забрызгал двух спутников, а на месте тел падальщиков распустилось два клубка белых-алых роз, ставшими таковыми от цвета живой крови. Камрит посмотрел на избранника Семерых с осуждением и недовольно поскрёб каменистую поверхность копытом. На что Гарденер лишь безразлично пожал плечами, ожидая, когда конь закончит своё прощание, которое тот так и не успел завершить, пока мчался из последних сил в поисках и ради спасения Верховного короля андалов.

Долго ждать не пришлось, а уже вскоре они добрались до места откуда стали слышаться голоса на грубом наречье, в которых изредка угадывались слова на всеобщем андальском языке. Эдмунду не было нужды даже спрашивать, чтобы понять то, что сейчас он мог воочию увидеть перед собой убийц его верного капитана гвардии. Дикарей, некоторые из которых уже успели примерить на себя некоторые куски из гвардейского одеяния, а один из них и вовсе сейчас любовался Благословенной Леди, некогда родовым клинком дома Корбреев.

- Добротная сталь. Хорошечная… - протянул здоровенный детина с боевой раскраской в виде змеиной чешуи пепельного цвета, в то время как все остальные его товарищи занимались тем, что собирали последние оставшиеся в лагере пожитки, а также готовили своих мёртвых товарищей к воздушному погребению, в ходе которого их кости очистят от всего лишнего птицы, после чего их можно будет захоронить в племенном кургане, одном из многих, что на самом деле заполняли Лунные горы.

Об этой традиции Гарденеру ничего не было известно, да и не волновала бы она его, что сейчас, что после. Единственное, что он в данный момент хотел узнать, так это где находиться тело его друга. Ко всему прочему король и не мог допустить того, чтобы доспехи его капитана гвардии носило сборище дикарей словно какой-то военный трофей. В общем претензий к горцам у монарха имело преизрядно, но ни в одной из них не фигурировала месть, как бы странно это не звучало. Было бы кому, да только вот Лин знал на что шёл, как и то, что за этим последует. Любой бы на месте горцев в Долине, собственно, поступил ровно также, как это и произошло. И это никак не могло быть поводом для мести.

- Хм. Андал? – нахмурился первый из тех, кто заметил приближение Гарденера, что и не собирался таиться.

- Что, ещё один? – поднялся со своего каменистого настила тот, что любовался клинком. – Хороший будет нынче улов. Глядишь и скоро наш клан станет самым богатым средь Лунных гор! – радостно провозгласил на своей странной смеси из двух языков дикарь. Его взгляд оценивающе прошёлся по королевским доспехам, а также по висящей в ножнах Белой Длани, алчно сверкнув в свете солнца.

Эдмунд не понимал, что они говорили, да и не хотел понимать, как и вести с ними какие-либо разговоры. Это было делать в его положении глупо, особенно с враждебно настроенным противникам. Собственно, он даже не стал доставать из ножен свой клинок, а без всякого предупреждения просто бросил в лицо ближайшим к нему горцам несколько заострённых отростков из места своего ранения. Инцидент с воронами показал весь потенциал подобного рода атаки и пришёлся ему по душе, тем более что Гарденер желал как можно скорее покончить со всем этим.

- Ар! Что за!? – возмущённо воскликнул один из дикарей, старательно пытаясь выдернуть так точно застрявший прямо в его глазу растительный отросток. – Погодь, Ульф, да это же тот конь! Только живой и здоровый. Притворялся что ли? – недоумённо склонил голову на бок горец, отвлекаясь от Эдмунда, как от потенциального врага. Действие совершенное андалом показалось дикарю просто ещё одним поступком какого-то сумасшедшего, подобно тому, что ворвался в их лагерь прошедшей ночью.

- И правда. – подтвердил слова товарища рядом с собой один из дикарей вооружённый копьём с костяным наконечником. – Да, что же это такое?! – в сердцах крикнул он недовольный тем, что вонзившийся ему в кожу открытой шеи отросток никак не хочет быть извлечённым наружу.

Впрочем, все их любопытные или раздражённые крики быстро сменились возгласами агонии, как только под влиянием магии последнего Гарденера те начали стремительно прорастать. Голова того, кому отросток вонзился в краешек глаза буквально лопнула, обнажая клубок цветов из раскроенного человеческого черепа, что ныне стал не более, чем клумбой. Второй же лишь на мгновение успел увидеть произошедшее с товарищем, как раз перед тем, как его лёгкие заполнились кровью, а из шеи вырвалась целая плеяда цветов, подобно букету, укрытому кожей.

- Колдун… - на выдохе произнесли некоторые из группы горцев, ставших свидетелями этой страшной сцены. – Демон… - как ни странно, но последние слова королю были полностью понятны, но он не собирался обращать на них ни малейшего внимания.

Может быть, те даже собирались бежать как можно дальше, но отпускать их монарх не собирался. Благодаря святой воде из Звёздной чаши были восстановлены не только его физические силы, но и магические, что позволило королю не отказывать себе в способах казни. А ничем другим назвать это язык не поворачивался. С десяток человек, стоявших на верхнем ярусе возле входа в ущелье, где горцы разбивали свой лагерь, по сути, раздавило пробившемся сквозь каменную породу древесным отростком. Ещё одну группу, что достала из-за спины костяные луки и стрелы со всё теми же костяными наконечниками, без всяких затей он задавил камнями, которые упали на них с небес под воздействием ещё некоторых отростков поменьше. По итогу всего за какие-то несколько минут от группы дикарей с Лунных гор остался разве что любитель чужих клинков, что побежал в сторону короля с яростным и отчаянным криком.

- Рааа! – слышались в голосе отчаянные панические нотки, но вместе с ними и ненависть. Однако не то, чтобы опустить на него Благословенную Леди, дикарь даже добежать до него не смог. – Кха! – было последним звуком, что он издал, прежде чем самый настоящий древесный кол пронзил его насквозь, выходя прямо через ротовое отверстие.

- Это я забираю. – только и произнёс Гарденер, подбирая с земли клинок из андальской стали, после того, как руки дикаря безжизненно обвисли и оружие оказалось на каменной поверхности.

Всё произошло так быстро, как только возможно. Как уже было сказано ранее король не искал мести, но и оставлять кого-либо в живых из горцев не собирался. В конце концов кланы Лунных гор были гнойником на теле Долины и о них стоило позаботиться. Да и как бы не были жестоки и болезненны те смерти, коими он умертвил дикарей, но мучаться Эдмунд никому из них не позволил. В конце концов даже они этого не заслуживали. По крайней мере от его рук.

Тело друга обнаружилось в том самом ущелье, что служило горцам местом для привала и лагерем. Гвардейской брони на нём не наблюдалось, только рваная рубаха и штаны, ныне напоминающие лохмотья из-за количества дыр и разрезов. Вместо привычного улыбчивого и уверенного в себе лица теперь была только вмятина, сделанная чем-то тупым и тяжёлым из-за чего распознать истинную личину мог разве что только близкий к мертвецу человек. Эдмунд ничего так и не сказал. Да и некому было говорить. Всё, что сделал король, так это обмотал тело товарища найденной среди пожитков горцев тканью, да забросил его на тело Камрита, что уже довольно давно старался не привлекать к себе внимания. Прекрасно чувствуя, что за внешним спокойствием и безразличием Эдмунда скрывается целая буря эмоций.

Глава 97. Первые дни зимы

2 г. от В. А.

Несколько дней спустя после взятия Риверрана.

В бывшем солярии рода Тарли, позже занятым Болтоном, находились двое человек. Двое полководцев, что смогли за кратчайший срок сделать невозможное и подчинить воле Дубового трона одну из самых неприступных, пусть и не величайших, крепостей Вестероса. Сейчас замок был практически полностью очищен от присутствия врага. Знамя Белой Длани развивалось под натиском бушующего холодного ветра, принесённого с севера. Речные земли никогда не отличались хорошей погодой, однако сейчас в стенах Риверрана гулял беспокойный и крайне промёрзлый сквозняк, вместо привычного промозглого. И всё же большинство рыцарей и солдат не трогали наступившие холода и первые заморозки подступающей зимы, что должна была стать последней для западного континента.

Хотя откуда им было знать, какая буря стоит на пороге их вечноцветущего, пусть и сурового дома? Даже о состоянии своего короля и происшествии при Лунных вратах им было неведомо, ведь единственные кто мог знать об этом предпочитали удержать столь тревожную, если не губительную информацию при себе. Солдаты и большинство лордов, как и прежде, попросту наслаждались заслуженным успехом под стягами Верховного короля андалов и верных ему людей. Несомненно, что отвлекли их от подозрительных дум несколько проведённых подряд пиров, организованных благодаря закромам древней крепости.

В тоже время Старый Лис и Неуловимый волк, лорды Флорент и Гардстарк, находились в крайней тяжёлом положении, стараясь практически не контактировать ни с кем, кто мог бы их в чём-то подозревать. Лорд-казначей, один из ближайших советников короля, был фигурой крайне противоречивой. Прожжённый интриган, пусть и не столь искусный, как некоторые индивиды, сейчас он находился на распутье. Тщательно выверенные планы, завоеванное положение и расположение, всё это готовилось отправиться в небытие всего лишь из-за пары строк, принесённого не так давно вороном письма. Молодой лорд Гардстарк, герой Риверрановой осады, был ничуть не лучше своего старого умудрённого годами политических и военных баталий товарища. Вся его нынешняя жизнь сейчас строилась вокруг одной конкретной благословенной Семерыми фигуры. Без неё, кем он останется? Не вернётся ли к дням всеми гонимого бастарда?

- Мы так и будем сидеть в Риверране, ожидая новостей? – поинтересовался Гардстарк у сидящего за простым деревянным столом с вырезанными на нем фигурами форелей лорда Флорента. Этот вопрос Джон задавал из раза в раз уже который день, однако Старый Лис всегда оставался к ним глух, изображая из себя стоического, хотя и крайне хмурого истукана.

- Мы будем ждать столько, сколько потребуется, лорд Гардстарк. – отмахнулся от своего юного товарища лорд-казначей, разбирая и подписывая некие бумаги, присланные ему прямиком из Города Коронации и Хайгардена.

Несмотря на ведение войны у лорда всё ещё оставались прямые обязанности, соотносящиеся с его должностью. В обычное время полководца бы заменили кем-то другим, но положения Флорента при короле было особенным, из-за чего у него имелось свыше десятка заместителей из числа доверенных лиц и недавних выпускников обновлённой Цитадели. Мелкие и не столь важные дела решались без его вмешательства, и всё же среди них имелись и те, что требовали его личной подписи и даже королевской печати. Было их не так много, но они были. И сейчас, в свободное от ведения войны и организации нужд армии время, Алестер как раз таки занимался их рассмотрением. Впрочем, Неуловимый Волк уже давно заметил, что один и тот же лист лежит перед глазами казначея уже битый час, а это могло означать только одно – работа советника совсем не спорилась за думами о том, что же станет с королевством андалов далее.

- И всё же сидением здесь мы ничего не добьёмся. Не верю, что вы этого не понимаете. – сложил руки на груди перед собой Джон, хмурясь от собственного бессилия. Уже который раз он ощущал нечто подобное, и видят Старые боги, как ему это уже надоело. – Как скоро вести о случившемся облетят Вестерос? Месяц? Два? И что же тогда будет? – не мог держать собственное беспокойство в узде лорд Лютого логова.

- Гардстарк. – всё же вывел старого лорда на эмоции Джон, но быстро об этом пожалел. Лицо всегда утонченного и уверенного в себе лорда Ясноводной превратилось в мерзкую гневную гримасу. В тоже время послышался скрежет зубов и надрывный скрип пера по бумаге. Пишущий инструмент не выдержал подобного рода издевательства и с отчётливым щелчком надломился, приходя в негодность.

- Я… прошу прощения, лорд Флорент. – испытывая стыд и неловкость за самого себя отвёл взгляд молодой лорд. На выходце из семейства Старков лежала огромная ноша, которая из года в год становилась только больше. Гибель родного отца, война, затем смерть брата и новая потеря драгоценных сестёр. Теперь же и король, что стал для него кем-то вроде наставника и ориентира в этом жестоком мире застыл в положении, когда нельзя было сказать наверняка жив тот был или же мёртв.

- Мне понятны ваши обстоятельства, Гардстарк, но держите себя в руках. – быстро вернул себе самообладание королевский советник. – Не только вы зависите от его величества, но все мы. Без исключения. С его смертью в Вестеросе наступит такой до сели невиданный хаос, что мне даже страшно об этом думать. От великих родов не осталось практически никого и ничего. Наследника у рода Гарденеров тоже нет. И за это я виню лишь королевское упрямство и собственную слабость. Пускай даже он бы и заключил брак с последней розой, но зато в Хайгардене остался бы тот, вокруг которого можно было бы сплотить королевство. Но чего нет, того нет, и, если короля действительно не станет. Что же, наш край вновь увидит эпоху, где каждый невзрачный лорд будет сам себе хозяином. Думаю, вам не нужно объяснять, чем это грозит? – задал напоследок испытующий вопрос казначей.

- Нет. Не нужно. – покачал головой Гардстарк, который только что осознал, что его собеседник смотрит на вещи куда как шире и глубже, чем он сам. До сей поры он был озабочен только собственной судьбой и судьбой своих родных братьев и сестёр. И всё же важность Дубового трона сейчас, как никогда была ему понятной. – Тогда, что нам остаётся?

- Ждать. – поднялся со своего места Флорент и подошёл к окну, где впервые за многие дни не было видно тумана, но даже так картина за ставнями выглядела невероятной удручающей. – Ждать, Гардстарк. Вот и всё, что нам остаётся. Король явно не из тех, кого можно так легко убить даже хорошо подготовленной засадой. Сорвись мы сейчас с места, то порушим ход всей кампании и тогда проблем точно не оберёмся. Если же в реальности действительно случилось непоправимое, то… - прикрыл уставшие от недосыпа вызванного беспокойством глаза Старый Лис. - … чтобы мы сейчас не сделали, времени предостеречь тот хаос, что наступит у нас всё равно не будет.

После этих слов в кабинете бывших верховных лордов Речных земель наступила звенящая тишина, разбавляемая только человеческим дыханием. Каждый из двух лордов и полководцев думал о чём-то своём, но все их тяжёлые думы сводились только к одному и тому же – страху за будущее, как за своё, так и других. Шаг за шагом, победа за победой, но в нынешнем времени судьба Вестеросе завесила исключительно от фигуры благословенного Семерыми короля, как следствие принятых им решений. И исправить нечто подобное отныне могло только нечто за гранью простых человеческих сил. Время, реки крови и тысячи смертей. Только Дубовый трон был оплотом единения и порядка, наступившей на континенте эпохи и без него не один из них уже себя не видел.

- Впрочем, - неожиданно развеял вязкую траурную тишину лорд Флорент. – Похоже, что все наши опасения были беспочвенны. – привлёк своим странным заявлением и облегчённым выдохом всё внимание Джона лорд-казначей.

- О чём вы, лорд Флорент? – не мог понять причин столь резкой смены настроения Неуловимый Волк.

- Ох, и потрепали же вы мои старые нервы, ваше величество. – проигнорировал вопрос Гардстарка лорд Алестер, одним точным движением раскрывая оконные ставни. Джон уже было хотел возмутиться подобным отношением, но не успел, ибо в кабинет на полном ходу влетел орёл с белым, почти снежным оперением, прекрасно знакомый Неуловимому Волку, ведь некогда именно эта птица приносила королю сообщения от его брата. – Личная королевская печать. – отметил советник, после того как явил на свет послание из закрытого тубуса.

- Что там? – в нетерпении поднялся со стула Джон, желая как можно скорее узнать ответ на свой животрепещущий вопрос.

- Король жив и здоров, да и к тому же уже раздаёт приказания. – прокомментировал содержимое послания Флорент, быстро пробегаясь глазами по тексту, после чего погладил весьма недовольную подобным отношением Метель по её пернатой голове. – Впрочем, есть тут вещи и весьма печальные. Однако, в основном всё сводится к тому, что его величество желает как можно скорее окончить кампанию в Долине, а нам надлежит вновь разделить воинство. – убрал во внутренний карман собственных одеяний прочитанное письмо Алестер, давая понять Джону, что они вновь возвращаются к привычному политическому соперничеству.

- Разделить? О чём это вы? – не стал настаивать Джон на личном прочтении королевского послания. Неуловимый волк был вполне доволен и тем, что его худшие опасения так и не оправдались.

- Мне надлежит окончить смуту в Речных землях и окончательно подвести их под власть Дубового трона. Вам же, Гардстарк, надлежит привести к порядку Север. Все полномочия вам на это выданы. Как регент Севера справиться с этой задачей вы должны, ибо королевство Первых людей не входит в сферу интересов уже нашего королевства. Ко всему прочему также его величество желает, чтобы после установления порядка вы занялись поддержанием обороноспособности Стены. Зачем, здесь не указано, но король уточнил, что вы должны знать. – пожал Флорент плечами, возвращаясь на своё рабочее место не в пример более расположенным и радостным, чем до этого.

- И это всё? – несколько растерялся от подобного рода известий Гардстарк.

- Да. Всё. – улыбнулся ему своей привычной хитрой улыбкой лорд-казначей, возвращаясь к своим бумагам и давая понять, что вести далее беседу тот не желает.

Джон вышел из кабинета владельца замка, как в воду опущенный. Совсем не этого он ожидал, когда терзался мыслями о судьбе его величества. Впрочем, всё это лишь означало то, что планы победоносной кампании и возвращение порядка на земли Вестероса ничуть не поменялись. Уже одно это успокоило его нервы, заставив переключиться на подготовку собственной кампании на родном Севере. За этими мыслями юный лорд

Гардстарк совершенно не заметил острого взгляда королевского советника, вонзившегося ему в спину всего на несколько мгновений. Что же стояло за этим взглядом ведал только его владелец, а может быть кое-кто ещё. Тот, кто наделён властью вершить людские судьбы в преддверии начинающейся Вечной Зимы.

***

Возвращение короля в Лунных врата ожидать из андальского воинства не мог никто, однако же это случилось. Сродни чуду андальский гарнизон занятой в ходе отчаянного сражения крепости воспринял его прибытие. В одну из ночей, когда практически всё воинство уже отошло ко сну, огромные ветвистые корни пронзили гористую насыпь пологого склона, куда некогда и свалился монарх со своим верным гвардейцем во время катастрофы. Естественно, подобное было воспринято, как нечто тревожное. Что-то вроде нежданного нападения. И всё же вскоре всё встало на свои места, когда вслед за ветвями появилась и король на своём коне. Используя свои магические силы тот создал, что-то вроде канатного лифта, что и поднял его на столь огромную высоту. Впрочем, радость от явления монарха вновь сменилась горечью, ведь вслед за этим было объявлено о трауре по главе королевской гвардии. Тело сира Корбрея положили в закрытый гроб, после чего была устроена прощальная церемония.

В ту ночь Бриенна была одной из первых, кто смог увидеть короля в мире живых, впрочем, своего короля единственная девушка среди гвардейцев едва узнала. Король Эдмунд был всё тем же: вечно молодым и красивым, величественным монархом, кем восхищались и восторгались практически все среди андальского воинства. И всё же Тарт смотрела на него и не узнавала. Бывали дни, когда его величество был хмур, поддаваясь настроению или атмосфере окружающих его мест и людей, но даже так в остальное время он оставался образцовым повелителем обширного королевства, государем, коих уже давно не было на этом свете. Тот же, кто стоял перед ней был образцом такого определения, как холодное безразличие.

Как точно окончил свою жизнь сир Корбрей никто не знал, но и так было понятно, что его гибель оставила на душе короля вечный шрам. Пир продлился недолго, а бдение возле тела длилось до самого утра и занимался им король лично. Честь, что была оказана поистине самому достойному. После этого монарх распорядился выделить практически тысячу гвардейцев и отправить их вслед за телом покойного в Хайгарден, где тот и должен был быть похоронен со всеми почестями и имеющимся в его распоряжении андальским клинком.

Подобное определённо вызвало среди воинства шепотки, а у немногочисленных пленённых защитников Лунных врат открытое возмущение. По сему выходило, что, согласно традициям, тело королевского защитника должно было быть возвращено в Дом Сердец, как и сам родовой клинок. Однако же Эдмунд открыто наплевал на все традиции, да и на сам дом Корбреев и его главу, родного брата почившего воина. Что же творилось в голове у Верховного короля андалов сказать было трудно, но любые робкие возражения он воспринимал, как белый шум и начисто игнорировал.

Ко всему прочему все свои излюбленные бело-изумрудные одежды его величество сменил на чёрные, которые не менял до самого выступления на Орлиное гнездо. Все сообщения о положении дел в армии, а также о потерях, тот заслушивал с абсолютным безразличием, выдавая в редких случаях короткие и точные комментарии, но не более того. Всё сочувствие последнего Гарденера куда-то напрочь испарилось, словно вместе с близким другом умерла частичка его собственной души. Новым главой гвардии стал Пармен Крейн, происходящий из семьи родной матери короля, а значит официально близкий и доверенный короне. Впрочем, даже это никак не повлияло на то, что новый глава был отлучён от возможности давать его величеству советы или участвовать в обсуждении дел нынешней военной кампании. Проще говоря, глава рыцарей Белой Длани отныне занимался исключительно организационными вопросами нужды гвардии, да защитой короля в необходимое время.

Подобные изменения в настрое и отношении монарха заметили все, но обсуждения данной темы сводились только лишь к предположениям, а истинной правды узнать никому из них было не дано. Король не стал резко жесток и обошёлся с пленными рыцарями и лордами Долины честь по чести, хотя и провёл среди них тщательное расследование произошедшего во время штурма Лунных врат. Что творилось за стенами допросной камеры в застенках замка Бриенна не знала, т.к. всё ещё оставалась новобранцем среди ветеранов, пускай и искусным новобранцем. Сами старшие офицеры о процессе допросов и расследования не распространялись, но при этом слухи так или иначе разошлись. Подробностей или хотя бы правды в них не было, только то, что все, на кого пала тяжёлая рука правосудия были вынуждены испивать после процедуры как минимум один бурдюк разбавленной святой воды. Что же стояло за этим так и осталось тайной, покрытой мраком, и даже сами пленники предпочитали о том помалкивать.

Уже после этого армия стала готовиться к выступлению на Орлиное гнездо. Изрядно поредевшее в ходе устроенной засады и штурма воинство, а также уменьшившаяся из-за необходимости сопровождения покойного сира Корбрея гвардия, все они чувствовали себя уже не так уверенно, как когда-то. И всё же король оставался до ужаса спокоен, лишь отметив, что напрягаются в своей подготовке его воины зазря. Ранее нечто подобное было невозможно услышать даже во время подготовки к уничтожению Харренхолла. И всё же теперь король прямым текстом говорил о том, что самолично разберётся с врагом, засевшим на Копье Гиганта. Впрочем, многим, как и самой Бриенне, было вполне понятно кто мог быть виноват в устроенной на монарха засаде. Потому-то сочувствия к твердыне Арренов и её владельцам никто не испытывал. Хотя всё же многих задевало столь пренебрежительное отношения короля к прикладываемым ими усилиям.

В любом случае восточный поход андальского воинства продолжился. Пускай у них не было прежнего энтузиазма, пускай они многих потеряли, а их благословенный король едва не умер и изменился до неузнаваемости, но при всём при этом в путь они отправились с абсолютной уверенностью в своей победе. Чтобы враг им не подготовил, Долина падёт, а знамя Белой Длани будет реять над высочайшей вершиной Вестероса и колыбелью их возвышенного народа.

Меж тем на высоте за пределами человеческого взгляда посыпались первые снежные хлопья, хрустящие под топотом тысяч латных сапог и массивной поступи элефантерии. Вместе с возвращением короля наступала зима.

Глава 98. Под вой ветра

Конец 2 г. от В.А.

Предместье Орлиного гнезда.

Эдмунд окинул взглядом окрестности самого высокого замка Вестероса и медленно вдохнул пронзающий лёгкие морозный воздух. Дорога к резиденции Арренов, где укрылся Бейлиш и его сторонники дался андалам крайне тяжело. С наступлением зимы узкую и крутую дорогу, ведущую к замку, практически полностью замело. Несколько десятков человек уже поплатились жизнью в ходе завершающей части их похода. Мало того элефантерию и даже обычные фуражные повозки пришлось отправить обратно к Лунным вратам уже на исходе первого дня. Как оказалось он слишком сильно недооценил один единственный проход к заветному Орлиному гнезду, отчего многие его планы пришлось менять буквально на ходу.

Пускай в его армии и находились уроженцы Долины помимо Корбрея, чья смерть и сейчас лежала на плечах короля тяжким грузом, но нынче возражать Гарденеру никто не смел, отчего и случился подобного рода казус. Так уж сложилось, что его траурный и мрачный настрой отталкивал от него даже самых храбрых представителей воинства. Нет, его не презирали и не ненавидели, а скорее его авторитет, как правителя и полководца стал настолько высок, что любой приказ люди воспринимали, как нечто само собой разумеющиеся. Это было странно и отчасти непонятно, но удобно, и вот это как раз таки и удручало. В очередной раз выжив там, где другие не смогли, он ещё больше закрепил славу бессмертного и непобедимого избранника Семерых. Сейчас Эдмунду и вовсе начало казаться, что и за человека его мало кто принимает. Скорее за какого-то небожителя, не иначе.

Сам он себя таковым не считал. Мог ли небожитель потерять единственного близкого ему друга и товарища, дав ему пожертвовать ради него жизнью? Навряд ли. В некоторой степени это открыло Гарденеру глаза на то, что каким бы сильным он не стал, как бы далеко не продвинулся на своём пути, но смерть возьмёт своё. Вот только придёт она вовсе не за ним, если верить давно услышанному пророчеству. Сделав подобные выводы, он окончательно отгородился от людей. Можно сказать, что обезличил себя. Рано или поздно, но те единственные кто видел в нём человека всё равно отправятся на тот свет, как бы он не старался. И даже святая вода способная избавить смертных от старения не была панацеей, что лишь доказало его падение.

В общем, если смерть Корбрея и не сломала его, но зато надломила там, где делать этого не стоило. Если люди и даже боги хотят видеть в нём идеального правителя, то пускай, он будет им. В любом случае в его жизни, как оказалось, было не так уж и много вещей, за которую её стоило ценить. Возможно, сей личностный кризис могла решить семья, о возрождении которой он мечтал с первых дней после своего возрождения, но до той поры было ещё пару лет, пока все угрозы его правлению и Вестеросу не будут изничтожены на корню. Дело осталось за малым – разгромить остатки Альянса Северных королевств и остановить вторжение ходоков за Стену.

А для этого ему нужен был лояльный и замиренный Север, с надёжным ставленником коим должен был выступить Джон Гардстарк, бывший Сноу. Было лестно, когда молодой северянин решил взять имя созвучное с его родом, пускай истинный смысл, вкладываемый в данное наименование, и был несколько иным. Ещё более ироничной ситуация становилась, если знать о истинном происхождении парня, однако раскрывать его Эдмунд намерен не был до самого конца. Кровь Таргариенов продолжит жить, но жить в забвении своего величия, что было, пожалуй, даже более жестоко, чем если бы он извёл его на корню. Хотя, как, конечно, на это посмотреть.

Так или иначе, но инструкции, которые он послал к лорду Флоренту были просты и лаконичны. О взятии Риверрана он узнал благодаря Лисе, что прибыла на следующий день после его возвращения. Время оказалось подгадано весьма хорошо и даже его исчезновение не смогло испортить выверенный чередой побед ход военной кампании. Хотя, конечно, ему было бы интересно узнать, как отреагировали бы вассалы на его долгое исчезновение, но с огнём играть не стоило. Особенно сейчас, когда слишком многое стояло на кону. Потому-то он и поостерегся лишний раз с этим затягивать, как и путаться меж землями Долины Арренов без карты и проводника. Так что возвратился он сам, без посторонней помощи и благодаря собственной смекалке. Методом проб и ошибок, но он всё же смог соорудить из корней и лиан канатный лифт, что и вознёс его к Лунным вратам под недовольное ржание Камрита.

Там его встретили верные воины и гвардейцы, что всё-таки смогли занять Лунные врата даже в его отсутствие. Затем была траурная церемония с закрытым гробом, ибо лицо, как и тело верного друга пришли в абсолютную негодность. Несколько дней после этого слились для него в один вплоть до момента отправки ящика с останками и Благословенной Леди прямиком в Хайгарден. Пленённые защитники крепости пытались что-то там возражать по поводу нарушенных устоев и традиций, но Эдмунд их всех проигнорировал. Клинок принадлежал Лину согласно завещанию его отца, а после перековки и подавно. Что же до тела, то Дом Сердец уже давно перестал быть для друга домом и хоронить его там стало бы для Гарденера предательством, если не кощунством. Особенно с учётом того, как относились друг к другу родные братья после раздела наследия.

Далее он занялся расследованием собственного покушения. Узнал он не так, чтобы много, но, чтобы сделать всё наверняка и не упустить ни одной детали в этом вопросе королю пришлось замарать руки там, где в обычные время он никогда бы себе такого не позволил. О пытках и допросах Эдмунд знал мало, но зато ведал о собственной магии и человеческом организме весьма и весьма многое. Свой сросшийся с растениями бок он старался никому не показывать, но и лечить не собирался. Слишком полезным оказалось иметь под рукой источник хищных растений, питаемых его энергией и кровью. Возможно, таким образом он даже переходил некую грань, но морально-этические вопросы волновали монарха в последнюю очередь.

Хватало менее часа на то, чтобы пленники запевали обо всём, что знали соловьём без каких бы то ни было рукоприкладств или психологического давления. Человеку хватало и того, что своими тонкими отростками и жалами маленький побег цветочка присоединялся через кожу прямиком к нервной системе, а дальше от Гарденера требовалось немногое – следить за тем, чтобы пленники не скончались во время допроса от болевого шока. Это было жестоко, сказали бы многие, и были бы правы. Однако, в данным случае Эдмунд считал эту жестокость полностью оправданной, тем более что на произвол судьбы после допроса он никого не оставлял и тщательно лечил, не упуская из виду и ментальное состояние. Мало кто мог похвастаться столь внимательным и милостивым отношением к врагам, особенно в этом мире.

Так король и узнал, что в рядах защитников затесалась группа фанатиков во главе с наёмником, которые исчезли из крепости, как только дело было сделано. Всё это явно было дело рук Бейлиша, имевшего в своё время как доступ к дикому огню, наёмникам и даже к Вольным городам откуда и можно было набрать фанатиков Р’глора. И всё же что-то подсказывало Эдмунду, что в данном вопросе всё не могло быть столь просто. Правда иных источников информации у него уже не имелось, так что пришлось возложить всю ответственность за катастрофу на плечи Пересмешника. Тому и так уже считай был подписан смертный приговор, но в этой ситуации это лишь развязало королю руки для того, чтобы использовать всё, что только можно для совершения правосудия. И пускай его осудят, возможно даже проклянут, но его враги средь смертных должны раз и навсегда убедиться в том, что иметь его во врагах крайне паршивая идея и самое последнее дело.

- Ветер… - глухо произнёс Гарденер стоя перед короткой дорогой, ведущей к белостенному Орлиному гнезду. – Крейн, передай, чтобы все надели повязки. – обратился король к новому главе гвардии, худощавому рыцарю с местным аналогом эспаньолки русого цвета на лице.

- Как прикажете, ваше величество. – кивнул Пармен, а затем обернулся и громко крикнул к нескольким сотням гвардейцев, растянувшихся в тонкую дорожку по одному человеку, стоящую позади них. – Надеть повязки! Готовность одна минута!

Казалось, что можно было сделать с такой группой пехотинцев перед замком, что был выстроен таким образом, чтобы и не знать осады? Да в общем-то ничего. По каменной тропе, что вела к замку на этом отрезке не могла проехать даже старая кляча, не то, что осадное орудие. Несколько недель их воинство редело до состояния меньше тысячи бойцов, но не от потерь, а от банальной невозможности прокормить и обеспечить их безопасность на таком отрезки пути, больше напоминающем отвесную скалу, чем полноценную дорогу. Осадные орудия пришлось оставить уже у Каменного замка, одного из трёх мелких крепостей, в качестве финального рубежа обороны Долины. Тот, кто это выдумал был психом. Гениальным, но всё же психом. Ибо ни одна армия мира не могла бы преодолеть столько препятствий и уж тем более взять Орлиное гнездо в осаду.

Сама троица крепостей не была чем-то непроходимым, она скорее служила заставами, что завершали процесс стачивания вражеского воинства. Хотя, пожалуй, андальское воинство было первым, что прошло весь этот пусть за всю его историю. Каменный замок имел две башни, шипованные стены, да железные ворота, которые воинство преодолело за пару дней благодаря наличию осадных орудий и вмешательству короля. Из-за сильного ветра стрелы в них не летели, зато активно попадали камни, пущенные с этих самых стен. Снежный замок был и того меньше, имея в своём распоряжении лишь одну башню, да деревянную пристройку. Тут Гарденер мелочится и терять время не стал, сбросив её к подножью, что пусть и с трудом, но у него всё же получилось.

Последним, но не по значению был замок Небесный. По сути, не крепость, а одна стена в форме полумесяца из диких камней без раствора, что примёрзли к боку горы. Камни эти покрыты изморозью, ветер ревёт подобно какому-то мифическому исполину, дорога к нему узка настолько, что даже мулы, который в армии не было и в помине едва пройдут по ней, при этом оба края этой дороге отвесные скалы. В самих же стенах замка сложены камни и валуны, которые способны при сбросе вызвать лавину и похоронить по собой любого врага. В общем это был ад для любого полководца. Чистой воды издевательства, ибо безусловно к тому времени от его войска не должно было остаться ничего кроме горстки пехотинцев, ибо никто другой добраться до Небесного замка уже не сможет.

Эдмунд же смотрел на эту преграду без всякого страха и интереса. Гарнизон был мал, пускай и опасен. Это и позволило ему применить то, что он собирался сделать с Орлиным гнездом без всяких угрызений совести. На такой высоте, под гнётом безжизненного снежного ветра, даже под светом луны он бы вряд ли смог повалить строение рода Арренов, но теперь его идеалы претерпели изменения. Не полностью, но достаточно для того, чтобы не оглядываться назад. К тому же он уже всё для себя решил. Да и кто отныне посмеет осудить его, если единственный человек, мнение которого для него было важно, находился за многие сотни километров в Цитадели? Особенно, когда тот мог разве что похвалить своего ученика за столь изящный способ применения собственных сил.

- Готово, сир. Все надели повязки. – спустя мгновение отозвался ему Крейн, чьё лицо, как и у всех остальных гвардейцев было скрыто плотной тканевой повязкой из собственного же плаща.

- Отлично. На всякий случай пусть держат наготове святую воду. Мало ли. – посоветовал монарх, который и сам не побрезговал подобного рода способом защиты.

Его рука коснулась занесённой снегом каменной тропы, а точнее ступени. Последней каменной ступени, что отделяла его от непоправимого действа. Он не зря отозвал Гардстарка на Север, зная, что рано или поздно слухи о произошедшем определённо дойдут до него, но к тому моменту король был уверен, что сумеет замести следы и придумать что-то вполне удобоваримое для юного бывшего бастарда. Если же тот всё же не внемлет голосу разума, то у него всегда имелись на примете Мандерли. Канал с лордом Виманом уже давно был налажен, пускай всегда и находился в качестве козырной карты против Севера. В любом случае молодую Сансу Старк, находящуюся в замке было немного жаль. Девочка не заслужила своей судьбы и была лишь пешкой в чужой игре. Вряд ли Бейлиш оставил её в покое после заключения. Гарденеру хотелось думать, что таким образом он по крайней мере сможет избавить ту от боли, которой была наполнена вся её судьба.

Выдох. Вдох. Энергия бьёт через край. Возносится к безразличной каменной породе. Ищет редкие очаге жизни. Находит. Взывает к ним, изменяет их. Дальше борьба. Борьба жизни против хладного могильного камня. Магии уходит куда как больше, чем когда бы то ни было. И всё же победа. Одна из многих. Сквозь снег прорастает малый бутон. Напитывается тусклыми лучами солнца. Мерзнет от холода, но борется только лишь для того, чтобы бутон разбух под огромным давлением до состояния перезрелого фрукта. Вслед за ним появляется ещё один. Ещё и ещё. Пока каменная тропа не становится усеяна этими ярко-пурпурными бутонами, коих набралось не одна сотня. Энергии почти не остаётся, но дать пойти крови король не позволяет. Успокаивается и поднимается на ноги.

- Ха. – вновь тяжело выдыхает король. За его спиной молча ожидают несколько сотен верных гвардейцев из числа ветеранов. Они не осудят, не предадут. Большинство из них, по крайней мере. Они верны Семерым и рыцарским идеалам, но всё же для них он на первом месте. Избранник Семерых, благословенный и непогрешимый короля. Для них его решение не может быть ошибочным. Не может быть жестоким или неправильным. Для них его воля закон. Для тела, разума и даже для души.

Как это мерзко.

Под стон завывающего ветра сотни бутонов взрываются, но нет от них разрушений. Они лопаются подобно надувным шарам, но не оставляют за собой видимых следов. Тот, кто увидел бы эту сцену впервые не смог бы ничего понять, но присутствующие понимают, ведь сталкиваются с этой сценой во второй раз, пускай и не в таких масштабах. Понимают и принимают. Как данность. Как необходимость, на которую пошёл их безгрешный король. В отличие от всех остальных они не в праве судить или осуждать. Они дали клятву и вверили ему свои судьбы и сердца.

Как это мерзко.

Под повязкой король усмехается. Эта улыбка не гнусная, не торжественная и даже не печальная. Она попросту кривая. Его глаза холодны. За звучанием ветра не слышно ничего и никому. Включая верных ему гвардейцев. Но он слышит. Ощущает. Переживает, словно на самом себе. Почти как наяву видит забившихся в агонии обитателей крепости. Сотни мужчин, десятки женщин. Молодые и старые. Виновные и невинные. Все равны перед неминуемой гибелью. Возможно, они ожидали, что он отступит. Поймёт, что даже осадой крепость ему не взять, а потому проиграет в первые в жизни. Но разве мог он проиграть? После этого пути мог ли он оступиться сейчас? Поддавшись жалости и милосердию? Остаться человеком, а не правителем своего времени и своей эпохи? Что же, в этот момент ответ и так был понятен.

Он бы его осудил. Не дал совершить задуманное. Возможно, предложил бы иной способ. Некую тайную тропу, ведущую в замок или что-то подобное. Что-то, что мог знать только он. Достать козырь из рукава, как и подобает тому, кто не раз спасал ему жизнь. Но его нет. А значит никто не может помешать ему. Бесцветный ядовитые споры не знают жалости. Не разбирают друзей и врагов. Не заботятся о моральных дилеммах. Они ищут только возможность жить. Подхваченные ветром. Тянутся к живому человеческому теплу, но направляет их именно создатель. Хозяин, чья руки уже давно не белы, а цвета запёкшейся крови. А ведь так легко отвернуться и обмануться, но Эдмунд знал правду. Неведомый уже давно подготовил для него отдельное пекло, подобно другим величайшим героям прошлого.

- Закончили. – прокомментировал король, приоткрывшиеся ворота неприступной крепости. Закономерный и ожидаемый им итог.

По каменистой тропе, не разбирая дороги брела группа людей, под снежной пеленой разглядеть их лица было невозможно. Отдавая дань их выдержке и храбростей, он выдвинулся им навстречу. В условиях хаоса немногие смогли бы понять, что несёт за собой смерть, но они поняли, а потому ринулись к спасению, наружу. И всё же не успели, да и не смогли бы. Почти все лёгкие уже были выкашляны, а сердце отбивало безумный такт, в своём последнем танго. Один из них и вовсе бросился вниз с обрыва, возможно желая избавиться от боли, а может быть и вовсе не способный видеть куда идёт.

- Кха… Аэээх. – пытался в последний раз вдохнуть воздух человек с лопнувшими капиллярами глаз, хватаясь за своё, горящее огнём горло. Но не смог, не сумел. Последнее, что тот перед собой увидел перед тем, как замертво упасть на заснеженный камень, лишь безразличный взгляд человека в дорогих доспехах, который прошёл мимо него даже не обернувшись. Прямиком в замок, что стал всего лишь огромным склепом.

Величественным, но всё же склепом.

Глава 99. В тени бесхозного насеста

Конец 2 г. от В.А.

Орлиное гнездо.

- Мы закончили с опознанием, ваше величество. – отчитался перед королём сир Крейн, преклонив колено.

Дело происходило в тронном зале Орлиного гнезда, где Эдмунд скучающе просматривал документы, найденные в кабинете Бейлиша и не только. В них находилось множество контактов, бухгалтерских книг и различных справок по тому или иному вопросу, но ничего так или иначе обличающего лорда-протектора Долины не было. Несколько печально, но ничего другого Гарденер от Пересмешника и не ожидал. В конце концов лорд Перстов дураком не был, а потому не стал бы записывать все свои прегрешения на бумагу. Конечно, при должном упорстве что-то определённо должно было найтись, но вряд ли это что-то сможет повлиять на общую картину. Труп есть труп и от его секретов толку было уже маловато.

- Ясно. Отлично постарались, сир Крейн. Подготовьте тела знати к отправке в родовые замки. Для всех же слуг выройте общую могилу в саду. Что же касается тела Бейлиша, то этот клятвопреступник должного погребения не достоит. Сбросьте его со скалы и на этом закончим. – отдал приказание монарх, даже не собираясь отвлекаться от своего занятия, пролистывая одну рукопись за другой.

- В саду, сир? – несколько растерялся от подобного приказания глава гвардии. – При всём уважении, ваше величество, но новые владельцы вряд ли обрадуются подобного рода решению, кто бы ими ни был. – не поднимая головы попытался не столь возразить, сколько заметить подобного рода деталь в плане Гарденера просторский рыцарь.

- Не мните себя сиром Корбреем, Крейн. – осадил попытку к обсуждению гвардейца король, предупреждающе указав на него пальцем и всё ещё прибывая меж чернилами текста, нежели в самом разговоре. – Сделайте, как вам велено.

- Да, сир. – почтительной произнёс Пармен без всякого намёка на недовольство. В конце концов ему попросту указали на его место, не более. Король был в своём праве и их дальнее родство имело значение только в вопросе его назначения, но никак не в межличностных отношениях.

- Если вас это успокоит, то новые владельцы не будут против удобрения в своём саду. – наконец-то-таки отвлёкся от своего занятия монарх, но не для того, чтобы обратить своё внимание Пармена, а лишь для того, чтобы погладить голову Метели, примостившейся на навершие трона верховных лордов и королей Долины. – Правильно я говорю, Метель? Ты же не будешь против? – поинтересовался у своего личного посланника король, на что та, едва уловимо, но всё же кивнула. – Вот видишь, Крейн. Она не против. – веско высказался Гарденер, после чего вернулся к просмотру документов.

- Простите, мой король. Я не совсем вас понял, а потому могу заблуждаться. Но что вы хотели этим сказать? – вновь не знал, что и думать рыцарь, вынужденный теперь угадывать замыслы и настрой короля, словно находясь всё время на тонком льду.

- То и хотел. Ты ведь прекрасно понял меня, Крейн. – не глядя нахмурился Эдмунд, замечая на страницах текста наличие подозрительного адресата. – В конце концов имя замка должно ему соответствовать. Так почему бы не превратить его в полноценный орлятник, м? Я уже давно заметил, что благодаря моим дорогим посланникам дела спорятся в миг. Пора бы задуматься об их полноценном выведении и замене более медлительных воронов, а для этого им понятное дело нужен свой уголок. – весьма подробно описал свои далекоидущие планы король, отчего Крейну перехотелось дальше обсуждать эту тему, но сдержаться он всё-таки не смог.

- И всё же, сир. Орлиное гнездо в орлятник? Замок, коим бы хотел распоряжаться любой, в птичник? – недоумённо протянул Крейн, считая подобного рода решение не столько безумным, сколь несколько эксцентричным.

- Ох, Крейн. – отложил в сторону кипу бумаг король, по сути, кидая их к куче аналогичных у подножия каменного трона с резными изображениями соколов. – Право слово, думай головой. – опёрся рукой о подлокотник трона монарх, подкладывая под неё свою голову. Безразличный взгляд ледяных глаз прошёлся по фигуре главы гвардии, заставляя того чувствовать себя крайне неловко, так, будто бы его собирались отчитывать. – Ты и сам прошёл весь этот пусть вместе со мной, так скажи на милость. Кем надо быть, чтобы передать сию крепость в руки постороннего? Неприступную и такую далёкую. Защищённую множеством крепостей и непроходимой для армии тропой. Я бы ещё понял, находясь она на границе, но не в центре региона, чьи лорды были практически полностью выкошены из семейного реестра в ходе нашей кампании. – удручённо покачал головой король, будто бы в очередной раз разочаровавшись в выборе своего нового защитника.

- Простите, сир. Теперь, когда вы об этом сказали всё действительно звучит крайне логично. – поспешил исправить свою оплошность Крейн, правильно истолковав невербальные знаки короля. В конце концов, даже если он был рыцарем, он всё ещё оставался просторцем и в подобном им никогда не было равных.

- Это место может служить только королям или верховным лордам Долины, Крейн. А их пока я властвую уже не будет никогда. В остальном же я не хочу давать возможным сепаратистам и шанса на своё появление. А ведь, как ни странно, но именно здесь наши позиции будут одними из самых зыбких, Крейн. – вслух начал рассуждать монарх, даже забыв то, зачем гвардеец вообще изначально приходил. – Колыбель андальского рода, кою в ходе конфликта мы буквально извели под корень. Печально, что так получилось, пускай и с подачи Бейлиша. Однако, даже так, не имея флота и возможности контролировать Высокую дорогу на ближайшие несколько поколений Долина останется нам верна. Остальное уже будет вопросом внутренней политики. – прикрыл глаза от не самых весёлых дум Эдмунд.

- Тогда я оставлю вас, сир. – поспешил покинуть общество короля рыцарь, дабы заняться дальнейшими организационными вопросами. С наступлением зимы жизнь в Орлином гнезде становилась практически невозможной, и чтобы не дать гвардии начисто замерзнуть приходилось прикладывать множество усилий. На растопку нынче шло всё, что только под руку попадалось, в частности любая доступная деревянная мебель.

- Подожди. – так и не открыв глаза, остановил Крейна Эдмунд. – Ты так и не отчитался мне о настроениях среди гвардии.

- Всё в полном порядке, ваше величество. Как вы того и пожелали любые слухи, что не соответствуют официальной позиции пресекаются на корню, да и их не так много. В остальном же средь ветеранов практически нет тех, кто был бы чем-то недоволен. – кратко отчитался Пармен, застыв у высоких дверей в тронный зал, за которыми дежурил как минимум десяток его подчинённых.

- Хорошо. Теперь можешь быть свободен. – отозвался Гарденер, откидываясь на троне подобно уставшему хозяину богатого, но пустующего особняка.

Согласно официальной версии на обитателей Орлиного гнезда снизошла божественная кара в виде мора за их прегрешения и отступление от канонов андальской веры. Вполне неплохое оправдание, чтобы самому не прослыть душегубом и убийцей детей и женщин. Отношение к яду во все времена было исключительно негативным, пускай и пользовались им повсеместно, а тут такой массовый случай. Рано или поздно слухи, конечно, появятся, но скорее всего затеряются среди остальных злословных историй, коих даже сейчас можно было услышать от тех, кто многое потерял в ходе его правления. В любом случае доказательств его сопричастности, кроме очевидцев не было. Таким образом все концы ушли в воду.

В замок, забитый трупами людей, он вошёл самым первым, не взирая на какую-либо опасность от хищных ядовитых спор. Да и чего ему было боятся, если он был способен контролировать их, пускай и с некоторыми огрехами. Однако, без должного вмешательства крепость ещё многие дни могла оставаться рассадником невидимой погибели, из-за чего и пришлось Гарденеру провести аналог дезинфекции. Для этого он обнажил сросшуюся часть своего тела и планомерно впитал все споры, находящиеся в воздухе.

В итоге за пару часов опасные для жизни частицы либо вылетели обратно наружу в поисках добычи, которую они уже никогда не найдут и погибнут под воздействием холодной температуры Копья Гиганта, либо впитались в его собственное тело, ведомые кровью и магией своего создателя. Отчасти подобный процесс был весьма мерзок и опасен, но для Эдмунда не составило труда нивелировать возможные последствия.

После этого в замок уже вошли и сами гвардейцы, следуя его инструкциям и приказаниям. Снимать с лица повязки они не торопились, всё-таки им ещё нужно было заняться уборкой тел и следов крови, в коих до сих пор находились в спящем состоянии частицы спор. Занятие это было рисковым и крайне трудоемких, отчего некоторые ветераны едва не попрощались со своей жизнью, если бы не наличие святой воды, которая помогала избавиться от последствий заражения на самых ранних этапах.

Впрочем, если с этим делом затянуть, то человеческий организм переставал воспринимать споры как нечто инородное, а поскольку они также были живым организмом святая вода превращалась в самый настоящий яд, который лишь ускорял процесс прорастания и отравления тела спорами. Так сказать, палка о двух концах из-за которой личный состав гвардии нет-нет, да не досчитался нескольких человек.

В любом случае даже с помощью полного состава гвардии, включая тех, кто остался в Снежном замке, работы по очистке помещений затянулись на несколько дней. Жрецов в их составе не имелось из-за чего даже процесс захоронения и упокоения в итоге нарушал общепринятые традиции. Однако и здесь Эдмунд нашёл выход из ситуации лично занявшись чтением молитв и проведением короткой церемонии прощания. В конце концов отчасти он был не только монархом, но и божьим избранником. Этого должно было хватить для успокоения совести людей, а в его случае хуже уже точно не станет.

Собственно, так и получилось. Гвардейцы вполне смогли оценить милость монарха, что не оставил собственных жертв на произвол судьбы и подарил им покой лично. Любой другой на его месте мог бы вполне и махнуть рукой, а он взял на себя ответственность. Вряд ли верные рыцари могли когда-нибудь узнать, что сделал это Гарденер сугубо из практических соображений, а не под давлением совести. Даже когда он смотрел на тела той же Сансы Старк или молодого Аррена его мысли и настрой нисколько не дрогнули, а сердце не поколебалось.

Безразличие и пустота, пожалуй, отныне его верные спутники даже в столь поганых для любого человека условиях. Жалел ли он об этом? Возможно, но совсем не много, понимая, что сотворённое им есть ничто иное, как необходимость. Неизбежность, чтобы избежать затяжного кровопролития и успеть подготовиться к приходу мертвецов. Оправдывало ли его это? Кто знает, но покровители к нему так и не явились, дабы воздать по заслугам за совершенное злодеяние, а значит их вполне могло и устроить принятое им решение.

- Тебе не холодно, м? – вновь обратился монарх к Метели. Орлица склонила голову набок и покачала головой. – И мне, нет. Даже странно. – меланхолично продолжил монарх, сжимая в кулак свободную руку. Та была холодно подобно льду, но не приносила ему ни малейшего дискомфорта.

Многие его гвардейцы испытывали трудности с пронизывающим замок хладом, согреваясь при помощи разведённых то тут, то там очагов и костров в любое свободное время. Сам же Эдмунд словно и не замечал этих суровых условий наступившей зимы, а дело было в том, что свои эксперименты с объединением тела и растений он не переставал. С одной стороны, раньше он никогда бы не решился на нечто подобное, опасаясь потерять нечто важное или непоправимо навредить самому себе, но теперь подобного рода мыслей не было и в помине. Будь у него в тот день больше возможностей, больше сил и различного рода способностей, то возможно катастрофа при Лунных вратах захлебнулась бы в самом начале.

Однако бумажная работа, аудиенции и постоянные военные походы отвлекали его от развития способностей. Ко всему прочему с каждой новой победой он всё больше уверялся в собственной непобедимости, хотя и не хотел этого признавать. Произошедшее дало ему острастку. Сорвало тормоза, если, конечно, данная фраза была уместна в этом мире. До экспериментов на людях дойдёт он вряд ли, в конце концов для подобного у него был идеальный материал в виде себя самого. В остальном же его усилия принесли за собой весомые плоды, как например то, каким способом он вообще взял Орлиное гнездо. Однако на этом останавливаться было рано. Сейчас его тело уже практически на треть было пронизано растительными отростками, которые выстроили некоторое подобие дополнительной нервной системы, а также кровотока.

Следующим шагом конечно же было бы создать аналог сердца и других внутренних органов, чтобы любое полученное ранение или иного рода урон не смогли бы лишить его жизни или хотя бы даже сознания. Подобно непреклонному мировому древу он станет основой для Семи Королевств, что станут Единым андальским королевством. Процесс этого уже был запущен, но для его окончательного завершения требовалось больше времени и больше приложенных им усилий. Эдмунд долго думал над тем стоит ли желаемое своей цены в виде потери своей человечности, и всё же в итоге он пришёл к выводу, что ради спокойствия и сохранения своего наследия будет уместна практически любая цена, кроме как людской, ведь без людей не станет и этого самого наследия. Прошлый он точно бы расценил подобного рода мышление, как извращение принципов гуманизма, но нынешний Гарденер считал происходящее сейчас с ним самым настоящим развитием. В конце концов победителей судят только потомки и никто другой, даже они сами.

***

Те же дни.

Бывшие Западные земли.

Ныне Западная марка. Ланниспорт.

- Опля! – отпрыгнул Вороний глаз от места попадания снаряда, что пробил доски палубы «Молчаливой» и закончил свой путь на нижних уровнях корабля. Кучи щепок разлетелись во все стороны, но какого-либо значительного повреждения снаряд так и не нанёс. По крайней мере на первый взгляд. – Тёплый приём, зеленокровные! Иного я от вас не ожидал! – усмехнулся Эурон сходу поднимаясь на ноги и вслух обращаясь к защитникам города, над которым развивались стяги Белой Длани и Клетчатого Льва.

Впрочем, весь энтузиазм Грейджоя как рукой сняло, когда из пробитой палубы начали стремительно расходится корни и иного рода побеги весьма приличных размеров, что сминали под собой доски, металл и другие преграды. Направлялись эти корневища прямиком к экипажу судна, дабы насытиться их жизненными соками для своего существования. Об этом командир пиратской армады знать не мог, но быстро понял, что ничем хорошим подобный поворот для него не закончиться и постарался как можно скорее разорвать дистанцию, между делом хватаясь за свой висящий на поясе клинок.

- Интересно. – хищно и крайне возбужденно ухмыльнулся Эурон, когда отразил первую попытку отростков вонзиться в его плоть. Мощный удар клинка легка разрубил оконечности отростков, но те в свою очередь и не думали отступать, а лишь продолжили расти с ещё большей и стремительной скоростью. – Ха-ха! Не думал, что когда-нибудь Вестерос станет напоминать мне Соториос, но поди же ты! – ни капли не проявил страха перед хищными растениями Вороний Глаз. И даже когда послышались крики неудачливых членов его команды, поглощаемых и раздираемых длинными отростками, Грейджой только лишь ещё больше усилил напор, прорываясь к флейту извечно пристроившемуся рядом с «Молчаливой», где вот-вот должны были освободить Дрогона.

Об объявившихся из неоткуда железнорождённых Эммонду Осгрею было прекрасно известно за приличное количество времени до случившегося нападения. Пускай сообщения доставлялись обычной вороней почтой, но такое событие как полное уничтожение остатков дома Ланнистеров и дома Фарманов, владеющих Светлым островом, не могло, где или как-либо надолго затеряться. Единственное, что вызывало вопросы это сообщения о драконе, и будь это время на пару лет пораньше Клетчатый Лев легко бы от него отмахнулся, но точно не сейчас. Противопоставить что-то огнедышащей твари было трудно, но Клетчатый Лев не собирался отступать или тем паче отдавать с таким трудом завоёванные владения без всякого боя.

У него имелось ещё достаточное количество буйнороста, чтобы встретить врага, как только паруса его флота вообще появились на горизонте Ланниспорта. Кто командовал шайкой пиратов, чьё существование уже считалось делом дней давно минувших, было не ясно, но Эммонд с удовольствием узнает имя наглеца, как только насадит его голову и головы всех остальных железнорождённых на пику. В конце концов последнее, что хотел для себя полководец, так это смазать своё впечатление от победы над родом Золотых Львов своим поражением на всё том же месте триумфа. Наглецы умоются кровью. Как Защитник Северной и Западной марок он легко мог это им обещать.

- Посмотрим, что ещё у вас есть, слуги зеленокровного короля. - взобрался на спину освобождённого от цепей дракона Эурон. – Этому городу уже давно суждено сгореть, как хорошо, что вы привезли дров на растопку. – радостно оскалился пират, а вслед за ним раздался рёв мифической огнедышащей твари.

Глава 100. После зарева огня

3 г. от В.А.

Западная марка. Окрестности Золотого Зуба.

Эммонд Осгрей. Главнокомандующий и военный советник Дубового трона.

Лорд Холодного рва и один из прямых советников Верховного короля андалов сейчас выглядел едва ли лучше побитой собаки, чем гордым Клетчатым львом, коим он предпочитал себя всегда величать. В данный момент мужчине менял повязки на обожжённом драконьим огнём теле походный мейстер. Запасов святой воды, как, собственно, и самой западной армии практически не осталось, вот и приходилось командующему терпеть адскую боль. Вот и приходилось заниматься исцелением по старинке. Меж тем у него также отсутствовала левая рука и был выбит глаз с точно такой же стороны. В общем положение марочного лорда оставляло желать лучшего.

Ещё недавно он прослыл триумфатором, когда сумел полностью разгромить дом Ланнистеров без какого бы то ни было вмешательства короля, а ныне же ему в пору было биться головой об стену, ведь сил смыть с себя позор от проигранной битвы за Ланниспорт уже не было. Всего пара тысяч всадников с ним во главе смогла убраться из полыхающего огнём города, оставив на растерзание пиратам как ценную походную добычу, так и весь фураж с осадными орудиями. То был его позор, о котором всем, кому нужно, уже было известно. Всё, что оставалось делать проигравшему лорду, так это дожидаться помощи из Речных земель под руководством Алестера Флорента, лорда-казначея королевства.

Благо от Золотого Зуба Леффордов склонившихся перед властью Белой Длани без единого сражения после окончания Западной кампании до Риверрана было рукой подать. Впрочем, даже явись сюда Флорент со своим войском положение уже было не исправить. Вряд ли Вороний глаз задержится на пепелище Ланниспорта хоть сколько-нибудь надолго. В конце концов полноценной армии у пиратов никогда не водилось, лишь сильный флот, а это значит, что под угрозой нападения теперь находился Простор – жемчужина и сердце возрождённого и единого андальского королевства. И подставил родной край под удар никто иной, как Эммонд своим поражением, что лишь отягощало степень его вины.

Стоило монарха наконец-то закончить объединять андальские регионы и разгромить практически всех своих врагов, как из ниоткуда взялась новая напасть. Осгрей не питал сомнений в том, что за это поражение его не только разжалуют, но и возможно, что казнят. Всё будет зависеть от того, какой именно урон понесёт Простор в ходе нового витка войны с железнорождёнными. Мужчина был готов принять свою судьбу, коль король пожелает лишить его жизни. Всё лучше, чем прожить остаток жизни в позоре за допущенную катастрофу.

Меж тем жжение от ран, на которые воздействовали целебные мази и припарки лишь усилились, погружая командующего в тревожные воспоминания месячной давности. Воспоминания о том, как весь его триумф был сожжён в огне под садистский смех чудовища, зовущего себя королём Железных островов.

***

Конец 2 г. от В.А.

Ланниспорт.

- Рааррршшш! – раздался над затянутыми тучами небесами свирепый крик, а после добрую половину города разделила пылающая огненная полоса.

Эммонда едва не оглушило от этого звука, что померк в криках страха и болезненной агонии. Солдаты вокруг него мигом засуетились, лишь бы дать отпор надвигающейся на городской порт пиратской армады. Инициатива первого часа, полученная в ходе заградительным обстрелом снарядами с буйноростом, таяла буквально на глазах. Сам Осгрей пытался придумать что же делать в подобной ситуации и, к сожалению, не находил нужных вариантов. Несколько дней к ряду он прокручивал в своей голове возможную стычку с драконом и его всадником как раз перед самым нападением, но в голову, как назло, ничего так и не лезло.

Преимуществ или средства ликвидации огнедышащей твари у них не водилось. Осадные орудия попросту не подходили для того, чтобы угнаться за скоростью чудовища, а от того были практически бесполезны. Единственной надеждой было разгромить пиратов ещё на подступах к городу прямо в море. Отвадить и, возможно, пустить на дно командира пиратов вместе с его ужасающей зверюшкой. Однако удача всё же оставила полководца. Попытки предупредить нападение оказались тщетны, пускай они и пустили ко дну почти с десяток кораблей благодаря сосредоточенному и массивному обстрелу. Теперь же от неминуемого поражения их не могло спасти ничего. Ни стрелы, ни арбалетные болты, ни даже редкие копья, пущенные расположенными на домах метателями, не смогли пробить чёрную, как смоль чешую свирепого создания.

- Милорд Осгрей! – подбежал к нему один из осадных инженеров, чьё лицо, полнящееся шрамов и рытвин от перенесённой ещё в детстве болезни, было видно, как никогда чётко под тревожным ярким светом зарева многочисленных пожарищ, что начали буквально пожирать некогда процветающий город львов. – Приказывайте, милорд! Тварь вот-вот пойдёт на второй круг, а мы здесь у неё как на ладони! – паникующим голосом продолжал добиться от него хоть какого-то ответа инженер. Пот катился по его стариковскому лицу. Явно не от жары, а от ужаса перед неостановимой стихией.

- Мы не успеем вывезти орудия из города, как, собственно, и людей. – сквозь зубы почти что выплюнул полководец, убирая слегка подрагивающие от страха руки за спину и отворачиваясь в сторону приближающихся к городу кораблей под тёмными парусами и мрачными знамёнами. – Если захотят выжить, то будут вынуждены рассчитывать на себя сами. Ваша задача продолжать обстрел. – ясно и чётко отдал приказ Эммонд, стоя на месте, как вкопанный в землю, а точнее в брусчатку, истукан. Несомненно, Клетчатому Льву при всех вводных стоило как можно скорее отступать из обречённого города, но позволить себе этого он не мог к большому сожалению. Слишком многое стояло на кону, и мужчина был не в том положении, чтобы вот так просто сбежать.

- Простите, милорд, но… Вы спятили? Над нами кружит… - от страха совсем позабыл о субординации осадный инженер, но быстро заткнулся от хлесткого удара кулаком по лицу, что явно выбил тому несколько зубов.

- Исполняйте, чтоб вас. Я не слеп и уж точно не безумен. Я прекрасно вижу, что сейчас происходит. – почти прорычал Клетчатый Лев меж тем ещё и заскрежетав своими зубами. В глазах его отражались языки пламени горящих домов и объятых улиц, но при этом взгляд полководца был как никогда ясным и чётким. Мужчина почти не моргал, произнося эти слов. – Однако, это мои владения. Они были дарованы мне королём не за просто так, а по заслугам. И я ни за что не отступлю их каким-то железнорождённым выродкам и уж тем более ящерице переростку! Ты услышал меня, пёс?! – навис над инженером, что уже не смог держать себя на ногах, а потому повалился наземь, Осгрей.

- Но ведь… - задрожал голос командующего одной из частей отрядов осадных орудий, что уже и не знал кого стоит бояться больше – дракона в небе или же загнанного в угол льва?

- Победы нам здесь не видать. Поражение неминуемо и видится оно мне весьма чётко. – уже более спокойным голосом продолжил Эммонд, поворачиваясь спиной к собеседнику, дабы вновь проследить за видом многих десятков суден, устремившихся к причалам обширного порта Ланниспорта. – Но сейчас важно совсем не то, что мы проиграем, а как именно мы это сделаем. Сбежим, поджав хвост от первой же атаки неприятеля? Или же, как и подобает верным потомкам андалов и слугам короля-драконоборца будем стоять до последнего, дабы лишить неприятеля сил на дальнейшие атаки? – жёстко и без капли сомнений процедил Осгрей, что внутри был напряжён подобно натянутой пружине, но внешне сохранял непоколебимость достойную любого праведного мужа своего народа и королевства. Как и подобает тем, кто когда-то был карающим мечом и непоколебимым щитом Хайгардена.

- Пускай у командира этого отребья и имеется дракон, но лишь с ним одним многого не навоюешь. У них нет союзников и никогда не было. Все их силы сейчас здесь, а наше войско едва ли треть от истинной силы короны. Для меня выбор очевиден, пёс. А что до тебя, то если ты сейчас не поднимешь свою задницу с земли и не вернёшься к своим людям, то я самолично отрежу твою голову, предварительно четвертовав на этом же самом месте за трусость. – посмотрел на дрожащего от страха инженера уже совсем нечеловеческим взглядом командующий и повелитель Северо-западной марки. Нет, то был взгляд непоколебимого зверя, почти что царя зверей у которого кто-то вознамерился увести из-под носа законную добычу.

- Я понял, сир. – с трудом, но смог справиться с окружающим его давлением мужчина, поднимаясь с холодной каменной брусчатки. Это же самое давление казалось таким всеобъемлющим, настигающим его со всех сторон, что иного выбора кроме как согласиться тот попросту не видел. – Я немедленно вернусь на свою позицию. – поспешил он убраться из окружения командующего и его домашней гвардии инженер, дыба успеть вернуться к осадным орудиям до того, как его линчуют на месте.

Осгрею же теперь только и оставалось, что наблюдать за тем, как город, что должен был стать наследным владением его семьи превращается в натуральное пепелище. Несколько суден железнорождённых всё же смогли пробиться в залив Ланниспорта, однако стойкость защитников всё же принесла свои плоды. Несколько точных попаданий привели к тому, что множество растений переплелись меж собой, превращая корабли в самых настоящий заслон для всех, кто стремился пройти по этому пути следующим.

Казалось, это была идеальная возможность, чтобы покончить с вражеской флотилией раз и навсегда, ибо пройти дальше и зайти в порт она уже не могла. Однако, в этот самый момент с сопротивлением защитников было покончено. До Вороньего глаза наконец-то дошло, что из горящего города бежит кто угодно, но не андальские воины, что стояли в погибающем поселении насмерть. Естественно, нашли среди них и такие, что презрели приказ командующего дабы спасти свои шкуры, однако Осгрей дураком не был, послав верную и свободную от бремени обстрела пехоту на блокирование и подавление всех трусливых зайцев, что каким-то образом затесались в его воинства. Приказ был ясен – эти мерзавцы были недостойны своей жизни, коли желают предать своё королевство и своего командира.

До той поры это помогало поддерживать какую-никакую дисциплину и присутствие духа, тем более что за исключением драконьего всадника остальная часть нападавших терпела сокрушительное поражение. И всё же рано или поздно, но даже самому стойкому и надежному воинскому духу приходит конец. Особенно когда непобедимое мифическое чудовище полностью сосредотачивается на этом самом боевом духе. Пламя Дрогона прошлось по позициям осадных орудия подобно косе по пшеничным колосьям, собирая свой кровавый урожай со всех позиций и окрест андальского воинства.

Эммонд мог наблюдать за этим со стороны и высоты своей укреплённой, но всё же удалённой позиции, примыкающей к одной из улиц ведущей в город. В тоже время все позиции отрядов осадных инженеров и их орудий были сожжены дотла, как и ожидающая возможного прибытия врага с кораблей пехота. Под крики его подчинённых Осгрей прикрыл свои глаза, что уже начали саднить от нестерпимого яркого зарева пламени. При нём всё ещё оставались верные полководцу люди, но даже они уже были готовы бежать куда глаза глядят лишь бы спастись. К сожалению, сделать что-либо ещё Клетчатый лев был уже бессилен. Да и не крики погибающих людей он услышал в своей голове, и даже не рёв чудовища, пожинающего их жизни, а только дьявольский надрывный смех всадника этого самого чудовища.

- Ха-ха-ха! И как вам, зеленокровные?! Какого это оказаться на месте тех, кого вы и сами предали огню и земле?! Где же ваша заносчивость и непоколебимость?! Где ваши андальские боги?! Где ваш хвалёный зеленокровный король?! – ярился железнорождённый, наслаждаясь ощущениями непоколебимой победы и безнаказанности. Абсолютного доминирования над ними. – Запомните это имя, черви! Имя того, кто превратил вас в жалкие уголёчки под ногами истинных сынов моря! Имя Эурона Грейджоя! – наконец-то раскрыл свою личину нападавший, о которой Осгрею доводилось слышать лишь парочку слухов, но не более. Теперь же под крики и стенания людей это имя надолго отпечатается в его памяти.

Меж тем продолжать смотреть за тем, как Дрогон сжигает перегородивший флотилии остов из нескольких суден уже было бессмысленно. Возможностей для продолжения борьбы у Клетчатого Льва больше не осталось, и он был вынужден отдать приказ отступать за полуразрушенные городские стены. Подальше от своего поражения и обречённого града. Этот приказ стал для оставшихся подле него воинов подобно манне небесной. Спасительной соломинкой, что позволяла ещё хотя бы раз увидеть рассветное солнце.

Но, конечно же выбраться из полыхающего града, чья плотная застройка превратилась в губительные лабиринты было уже не так легко, как ранее. Немногочисленные лошади едва слушались своих наездников, испытывая дикий стресс под тяжестью множества пожарищ, через которых не проглядывалось практически ничего кроме ещё одного филиала пекла, развернувшегося на бренной земле. Теперь Осгрей легко мог понять те эмоции, мысли и ощущения, что испытывали немногие лорды бросившие Таргариенам вызов в первые годы их правления. Однако Эммонд даже при этом был обязан подавать людям пример своим спокойствием. В конце концов его род как раз таки был одним из тех, кто бросил вызов наследникам Эйгона Завоевателя ещё в рассвет драконьей эпохи. Мужчина не смел посрамить их подвиг и память, даже если и закончилось всё в итоге весьма плачевно.

Ко всему прочему, подобно проклятию, за ними устремился в погоню и Эурон. Вороний глаз не посмел упустить из виду многочисленную сбегающую процессию андальского воинства, чьи лидеры явно были не простыми солдатами. Пират желал поселить ужас в сердцах своих врагов. Включая и короля на Дубовом троне, которого тот почитал своим главным противником за господство над всем континентом. Имея в своих руках дракона и труп самонадеянного короля андалов железнорождённые могли бы установить свою власть над всем Вестеросом без какого бы то ни было сопротивления. Вернуть былой ужас перед недостижимой мощью драконьего рода, но уже под руководством столь же ужасных и жестоких кракенов. То была уже не мечта, а вполне достижимая цель, которую Грейджой собирался исполнить со всем тщанием.

***

Настоящее.

Последним, что запомнил в тот скорбный и ужасный день Эммонд была горящая балка, отвалившаяся от полуразвалившейся харчевни, что сбросила его с коня и лишила сознания. Очнулся он уже только через пару дней на дороге ведущей в Золотой Зуб под уходом мейстера. Без руки и без глаза понятное дело, весь в ожогах, едва способный даже соображать, не то, чтобы встать с постели. Так бы и закончилась его история, если бы не верность рыцарей его домашней гвардии. Воины не оставили своего командира на произвол судьбы даже под страхом неминуемой гибели. К сожалению, достать его целым и невредимым возможности уже не было, а потому руку Осгрею ампутировали, но сейчас об этом полководец думал в последнюю очередь.

Для кого-то рука могла быть куда дороже самой жизни, но мужчина был явно не из таких. Нет, сейчас Клетчатого льва заботила лишь честь, да положение своей семьи. Король Гарденер никогда не отличался суровым нравом, но меж тем и столь крупных поражений они ещё не знали, не считая всё того же случая при Штормовом пределе, когда погиб Красный Охотник. По сути предшественник Эммонда на костру. Если бы не тревога за грядущее, мужчина иронично усмехнулся тому, что едва не разделил участь Тарли, причём в весьма схожих обстоятельствах.

Теперь же марочному лорду предстояло решить, что делать и как быть дальше. Имей он даже малейшую возможность и точно бы отомстил проклятому Вороньему глаза за нанесённый ему позор и поражение. Однако, ни сил, ни возможности исполнить задуманное у него не было. Остался лишь страх ожидания последующей за этим поражением королевской реакции. Клетчатому льву хотелось верить, что на этом его карьера точно не закончиться. Очень хотелось. Но реальность была сурова и этого уже не изменить.

Меж тем со стороны входа в его походный шатёр послышался шум и суета. Тревога в сердце Осгрея начала нарастать. В голову пролезли непрошенные мысли и бредовые предположения навроде того, что Вороний глаз отправился за ними в погоню, дабы окончательно добить остатки западной армии. Однако ни криков, ни тревоги так и не было, что позволило полководцу хоть и ненадолго, но взять себя в руки. Как раз к тому моменту, как ткань входа шатра без предупреждения отворилась и в ушах Клетчатого льва не прозвучал мягкий, но надменный старческий голос.

- Выглядишь подобно облезлой кошке, Осгрей. Хотя чего ещё стоило от тебя ожидать. – прищурил свои глаза Алестер Флорент исполняющий обязанности командира северной армии, а точнее одной из двух её частей.

Глава 101. Разбитый Лев и Хитрый Лис

- Флорент. – констатировал факт Осгрей, приподнимаясь с лежбища и взмахом руки прогоняя мейстера прочь из своего шатра. – Прибыл, значит. Что же, ты в своём праве говорить мне подобное. – тяжко прикрыл глаза Клетчатый лев, уже давно готовый к подобному отношению. – Но если ты здесь исключительно за этим, то лучше покинь мой шатёр. Забирай остатки войск и ступай с миром. Я же буду дожидаться королевского правосудия. – покачал полководец головой, дыба отогнать от себя дурные мысли, а также дать понять непрошенному гостю, что ему здесь совсем не рады.

- Однако. – на несколько мгновений даже растерялся от столь непривычной реакции лорд-казначей, рассматривая скудное убранство шатра. К слову, сам этот шатёр Осгрею изначально не принадлежал, а приходился местом обитания одному уже почившему рыцарю. То немногое, что удалось в спешке сохранить, когда отряд всадников отступал из полыхающего Ланниспорта. – Да уж, изрядно тебя потрепало. Даже как-то позубоскалить расхотелось. – наигранно удручённо пожал Флорент плечами, вставая напротив сидящего на лежбище лорда Холодного рва. – И видно, что потрепало не только твоё ныне ничтожное воинство, но и даже твой разум, раз уж ты умудряешься нести сей вздор.

- О чём это ты? – приподнял на лорда-казначея свой усталый и болезненный взгляд единственного глаза Осгрей.

- Ты правда считаешь, что король нынче станет учинять расправу над одним из своих ближайших советников, серьёзно? Я бы, конечно, с удовольствием посмотрел на твоё падение, Осгрей, но сделать это ещё успеется. – внезапно куда-то пропала прежняя доброжелательная маска лорда Ясноводной крепости, а наружу вылезло подлинное лицо интригана и циника, как и подобает главе лисьего дома.

- Что-то ты слишком прямолинеен, Флорент. Тебе что-то от меня нужно? – нисколько не потерял в природном чутье Эммонд, даже если и находился в весьма плачевном положении.

- Право слово, друг мой, с чего такие выводы? – с откровенным сарказмом протянул Старый Лис, слегка поморщившись от запаха болезни и целебных трав, витающих в шатре Клетчатого Льва, который он, как и многие, уже успел позабыть благодаря доступу к святой воде, что заменила собой многие лекарства. – А, если быть предельно откровенным, то ты ещё нужен мне, Эммонд. Как союзник и вполне возможный родственник. У тебя всё ещё есть свободные сыновья, а у меня парочка девок на выданье. – расплылся уже в своей привычной чуть хитроватой улыбке Алестер. – Так почему бы нам не помочь друг другу, друг мой? – едва уловимо вскинул бровь казначей, заставляя шестерёнки в голове его собеседника стремительно крутится, пускай и со скрипом.

- Ясно, чего ты хочешь, Флорент. – немного расслабился Осгрей, когда понял, что по-прежнему имеет дело с главным сводником Простора. После падения Тиреллов и Хайтауэров так точно. – И всё же не могу понять твои мотивы. Толку от моего дома теперь не очень-то и много, как видишь. Я всё потерял. – чуть скрипнул зубами от недовольства и разочарования Эммонд. К слову, направленны они были на него самого.

- А мне кажется или ты лишился не только половины своего зрения, но и слуха? Я же уже сказал тебе, Осгрей. Король вряд ли станет менять тебя на кого-то другого, по крайней мере в ближайшее время. И уж тем более он не станет вновь делить полученные за твои прежние заслуги владения. Слишком уж пессимистично ты настроен. – развёл руками из стороны в сторону лорд Алестер, ясно давая знать, что он думал о фатализме своего собеседника. – Впрочем, может быть ты и не так уж далёко от истины. – прошептал едва слышно себе под нос Флорент будто что-то вспомнив. Однако разобрать сей шёпот Эммонду увы, не удалось.

- С чего бы? – подозрительно впился глазами в фигуру лорда Осгрей. Клетчатого льва немного удивила странноватого вида броня подобно которой ему ещё не доводилось встречать, но не более того. Сейчас полководца интересовала неоправданная уверенность казначея, что пытался заключить с ним некого рода союз.

- Начнём с того, что тот же Редвин своего поста не лишился, а ведь он также как и ты умудрился потерять почти весь свой флот в ходе битвы у Мыса Дюррана. Так с чего бы тебе лишаться своего положения, м? Не спорю людей ты потерял намного больше, чем он, так ещё и оставил на растерзание этим пиратам Ланниспорт. Однако, если верить слухам, флотилию железнорождённых перед своим бегством ты успел потрепать весьма прилично. – перечисли всем известные факты Флорент, что ни в коем разе не смогло убедить Осгрея в благополучном исходе.

- Но исход того сражения не ставил под угрозу разорения Простор, а этот поставил. Если Грейджой сможет пройти через Щитовые острова до Хайгардена, а с драконом это труда не составит, то мне явно было лучше умереть прямо там. – описал не самые радужные, но вполне резонные перспективы Осгрей, опровергая первичные аргументы Старого Лиса.

- Разумный аргумент, весьма разумный, друг мой. И всё же похоже, что ты совсем не в курсе последних новостей. – расплылся Флорент в уверенной ухмылке. Довольно говорящей ухмылке нужно признать.

- И о чём же таком мне неизвестно скажи на милость? – нахмурился Эммонд, вынужденный смириться с тем, что сейчас Флорент обладал весомым преимуществом в виде неизвестной ему информации.

- О многом, друг мой. Полагаю, что о многом. – решил немного потянуть время и посмаковать момент своего преимущества Старый Лис. – Что ты знаешь о ходе восточной кампании? Последнее будь добр. – призывно махнул рукой казначей.

- Только то, что она была почти завершена на момент прибытия Вороньего Глаза к Ланниспорту. Король уже стоял у Лунных врат. – не стал увиливать от ответа командующий западной армии. Точнее тем, что от неё осталось.

- Ох, теперь понятно отчего же ты такой недогадливый, друг мой. И что, неужели твой личный посланник не приносил тебе новых королевских приказов и новостей? – с намёком посмотрел на Эммонда Флорент.

- Последнее, что я получил, так это твой ответ на моё послание о случившемся и необходимости объединить наши силы. – покачал головой Клетчатый Лев. – Думается мне, что сообщение о нападении железнорождённых даже королевской почтой дойдёт до монарха ещё не скоро. К тому же после моего успеха переписка с его величеством свелась к минимуму.

- Ну-с, понятно-понятно. – понимающе закивал головой Флорент, нисколько не собираясь умолять или уж тем более высмеивать малую осведомлённость своего собеседника. – Тогда тебя, мой друг, возможно, поразит факт того, что король едва не погиб у этих самых Лунных врат.

- Что? Как? – аж побледнел лицом Осгрей, для которого нечто подобное было сродно сброшенной на голову бомбе.

- Не стоит проявлять излишнее беспокойство, ныне с его величеством всё в полном порядке. Если, конечно, так вообще можно выразиться. – добавил напоследок Старый Лис, что лишь ещё больше распалило сомнения и беспокойство Осгрея. Не столько за самого монарха, сколько за его с таким трудом созданное наследие.

- К чему предназначалась последняя фраза, Флорент? И не юли, раз уж ты действительно хочешь иметь меня и мою семью в своих союзниках. – невольно расправил плечи и наполнился внутренней силой военный советник, на несколько мгновений возвращаясь к своему привычному облику.

- Право и в мыслях не было. – поспешил успокоить сверкнувшего единственным глазом Клетчатого Льва лорд-казначей. – Ныне с королём произошли весьма неоднозначные метаморфозы. По крайней мере если верить моим людям в королевской гвардии.

- Твоим людям? Разве большая часть гвардии не естественные фанатики, коих даже за золото не купишь? Откуда там взяться твоим людям? – ещё больше нахмурился израненный мужчина.

- Вы сами сказали, что их таких большинство, но не все же ведь, верно? Да и ничего пагубного я не замышляю, уверяю. Лишь стараюсь быть в курсе событий, не более. К тому же уверен, что не только у меня там найдутся глаза, но даже и у вас. – с очередным намёком посмотрел в сторону собеседника лорд Алестер, но тот остался спокоен и не поддался на провокацию старого интригана. – Хотя их уже может и не быть в живых, согласен с этим. Всё же засада при Лунных вратах не прошла бесследно даже для состава гвардии. – принял Флорент желаемое за действительное. Впрочем, был он не так уж и далёк от истины.

- Быстрее, Флорент. Я теряю терпение. – сквозь зубы процедил командующий, вырывая собеседника из спешного потока мыслей.

- Ах, да. Если переходить к сути, то ныне его величество совсем немного, но ожесточился сердцем. И предупреждая ваш следующий вопрос – не просто так. В конце концов во время тех событий мир покинул Королевский Клинок. – многозначительно посмотрел на с виду спокойного Эммонда казначей.

- Корбрей погиб? Вот значит как? Теперь понятно отчего ты засуетился. – схватился за подбородок единственной рукой Клетчатый Лев, слегка уколовшись о многодневную щетину.

- Именно, друг мой, именно. – закивал головой хозяин Ясноводной, что наконец-то сумел перейти к деловой части их беседы. – Залетный ворон наконец-то испустил дух, а место подле его величества теперь пустует. Место правой руки и его главного сподвижника, в конце концов. Что это как не возможность? – сложил руки за спиной Старый Лис, чьи мысли теперь были перед Эммондом, как на ладони.

- И ты, конечно же, и сам метишь на это место? – не столько предполагал, сколько подтверждал своим мысли этим вопросом военный советник.

- Нисколько. Староват я для этого, да и вряд ли в ближайшее время пустующее место удастся хоть кому-то занять. Слишком уж много значил для короля сир Корбрей, отчего тот многие дни не снимал с себя траурную одежду. – довольно разумно подошёл к данному вопросу казначей, вызывая неподдельное удивление и совсем немного недоумения на лице своего собеседника.

- Тогда, что ты предлагаешь? – продолжал буквально силком тянуть из Старого Лиса ответы Клетчатый Лев.

- Я пророчу на место подле короля тебя, разумеется. – сделал крайне неожиданное заявление лорд-казначей, указывая своей рукой на фигуру Эммонда. – От тебя мне требуется лишь взаимовыгодная поддержка, друг мой. Взамен же я обещаю не дать тебе попасть в опалу. Тем более, что из-за недостатка подходящих кандидатур своего места ты не лишишься даже после столь громкого поражения. Да и твоим противником был не абы кто, а полноценный взрослый дракон. Осудить тебя вряд ли кто-либо сможет, хотя скорее всего попытаются, в это я уверен. – развеял множество опасений Клетчатого Льва интриган и вместе с тем потенциальный союзник.

- Ясно. Звучит разумно, на удивление. – решил немного поразмыслить над предложением лорда Алестера Эммонд.

Весьма заманчивым предложением надо признать. Союз между двумя марочными лордами Простора мог стать одной из сильнейших фракций при королевском дворе, особенно с учётом того, что осталось совсем немного тех, кто был вхож в близкий королевский круг. Думать тут, по сути, было не о чём. Старый Лис подобрал подходящее время и ухватился за возможность. Если же Осгрей откажется, то Флорент легко сможет найти кого-то другого ему на замену. Тех же Олдфалуэрсов к примеру, что ныне были наделены неоправданно большой властью и влиянием. Участь самого же Эммонда в таком случае была понятно – Клетчатого Льва попросту утопят в политической борьбе, припомнив ему не только этот промах, но и откопав на солнечные свет и другие.

- По рукам, Флорент. Но только дай мне повод усомниться в нашем союзе, и пускай это будет последним, что я сделаю, но король узнает о твоих подковерных интригах. – протянул руку для крепкого рукопожатия военный советник, на что лорд-казначей с большой охотой ответил.

- Иного я от вас и не ждал. В конце концов наши рода множество раз выступали единым фронтом в конкурентной борьбе. – поправил свои аккуратные усики лорд Алестер, вполне довольный исходом этой беседы.

- И множество раз же топили в ней друг друга. – не разделял слишком большого энтузиазма своего собеседника Осгрей. Однако, даже так, Клетчатый Лев испытывал невероятное облегчение от того, что не остался совсем один на обочине жизни, как ему ещё совсем недавно могло показаться.

- Прошлое в прошлом, друг мой. Главное, что происходит прямо сейчас. – мгновенно изменил своему недавнему высказыванию Старый Лис, невольно заставляя Осгрея закатить глаза.

- Ты также говорил, что король ожесточился сердцем. Что это должно значить? – решил припомнить казначею ещё одну странноватую фразу военный советник, желавший узнать как можно больше о том, что произошло с монархом за то время пока он оставался не удел в отношении последних новостей.

- В особых подробностях я ничего рассказать тебе не смогу, друг мой, т.к. и сам их не знаю. Мне известно, лишь то, что официальная позиция по поводу взятия Орлиного гнезда расходится с реальностью, не более. Что-то там произошло. Причём совсем не хорошее. Такое, что может вылиться в неплохой такой политический скандал. – стал отвечать казначей на вопрос собеседника крайне окольными путями, что лишь подогрело его любопытство.

- И что же такое там случилось, скажи на милость? – не стал скрывать своего интереса Осгрей, но наткнулся лишь на предостерегающий взгляд, да извечную хитроватую улыбку Старого Лиса.

- А вот это, друг мой. Я предпочту оставить при себе. – покачал пальцем прямо перед лицом командующего лорд Ясноводной. – Наших дел данные подробности не касаются. Просто прими к сведению, что с железнорождённым и его драконом в ближайшем будущем встретиться уже не король-рыцарь с мечом наперевес, а осторожный монарх. Бескомпромиссный и в какой-то мере жестокий. – напустил тумана Старый Лис, вызывая у Эммонда жгучее любопытство, что затмило собой даже боль от ран.

- Умеешь же ты играть на струнах души, Флорент. И естественно о том, как это так получилось ты мне не расскажешь, верно? – не особо надеясь на ответ спросил Эммонд и оказался прав в своих суждениях, ведь лорд Алестер предпочёл лишь отрицательно покачать головой, но не более того. – Ясно. Что же, будем надеяться, что эти изменения не аукнуться нам. Не хотелось бы оказаться подле Мейгора Жестокого или кого-то ему подобного.

- Но-но-но, друг мой. Мы ведь всё ещё говорим о нашем благословенном короле, пускай тот и предпочёл слегка измениться. – остановил Осгрея от подобного рода сравнений Флорент. – Лучше скажи мне, почему командир западной армии спит, ест и проходит лечение в походном шатре, когда совсем рядом находится комфортабельный замок Леффордов? Неужели эти зубья отказали в гостеприимстве льву? – перевёл тему их разговора на более простые и насущные вопросы Старый Лис, заканчивая с обсуждениями политики и королевской персоны. В конце концов подобного рода обсуждения, особенно, когда длятся они долго, до добра никогда не доводили.

- Посмели бы они, конечно. От армии Запада ничего уже и не осталось. Думаю, только самый последний дурак не отписался в Хайгарден или напрямую королю о своей вечной преданности. Нет, там я разместил других раненых. Тех, что вынесли меня на себе из горящего Ланниспорта. Мои раны не столь плохи, как кажутся, а если бы не эти храбрецы, то мы бы с тобой сейчас так просто не болтали. – не делая из данных обстоятельства какого-то секрета, довольно прямо ответил на вопрос Флорента Осгрей.

- Вот как. Не ожидал о тебя такой заботы о солдатах, тем более раненных и с учётом того, что мне довелось слышать о твоих нравах ведения боевых действий. – слегко удивлённо протянул Старый Лис, по-новому взглянув на искалеченного Клетчатого Льва.

- Не делай из меня чудовище или тирана, Флорент. Просто для меня солдат – это тот, кто должен умирать в нужное время и в нужном месте, но никак не от ран после проигранного сражения, и уж точно не после того, как он спас своего командира. – думал уже было оскорбиться Эммонд, но сдержался, просто принимая во внимание то, как относились посторонние к его тактике ведения войны.

- Благородно. И весьма. – покивал на слова собеседника южный марочный лорд, дополняя мысленный портрет своего союзника новыми примечаниями. – В любом случае можешь в ближайшее время поменяться с ними местами. У нас достаточно святой воды, чтобы в кратчайшие сроки поставить на ноги всех, включая и тебя. Держи-ка. – протянул свой собственный бурдюк прямо в свободную руку военного советника казначей. – Неразбавленная, друг мой. Только подожди, пока я не покину твою компанию. Вид того, как отрастает плоть не особо приятен, а уж о звуках в этот момент я вообще лучше промолчу. Так или иначе, но сейчас ты должен как можно скорее встать на ноги. Уверен, что как только король узнает о приключившемся с тобой, то загонит гвардию и своих воинов до полусмерти, но доберётся сюда в кратчайшие сроки. Если, конечно, это не происходит уже сейчас.

На этом разговор и завершился. Старый Лис покинул шатёр Эммонда, дабы заняться размещением своих собственных солдат и иными вопросами, касающимися организации. Осгрея же теперь ждала крайне неприятная, но спасительная для него процедура, что была способна вновь поставить Клетчатого Льва на ноги. Всё для того, чтобы взять реванш и служить королю, как и прежде, верой и правдой, дабы власть Дубового трона над землями Вестероса лишь крепчала.

Глава 102. Северное гостеприимство

3 г. от В.А.

Два месяца спустя.

Север. Белая Гавань.

Мощная флотилия с изумрудными парусами подходила к главному порту одного из самых обширных королевств Вестероса. Знамя Белой Длани было хорошо заметно даже в условиях крайней северной непогоды, но сюрпризом прибытие южных гостей не стало. Лорд Виман Мандерли хозяин всех окрестных владений уже давно поджидал прибытия единственных союзников дома Старков из королевства андалов. Приличных размеров приветственная процессия готовилась принимать дорогих и желанных гостей, будучи во всеоружии, если, конечно, так можно было выразиться, с того самого момента, как первые суда стали виднеться на пасмурном горизонте.

Наконец первая и самая крупная галея причалила к берегам сурового края. Естественно, расположившийся на носилках лорд Минога не мог пропустить данное событие и встречу с одним из королевских советников, а также официального представителя воли Дубового трона. Гранд-адмирал Пакстер Редвин вступил на причал пройдясь по дощатому помосту в окружении своих ближайших соратников из числа домашней гвардии и ближайших воинов. Широкая улыбка озарила лицо хозяина Белой Гавани при взгляде на его полную противоположность в виде худощавого, почти костлявого лорда Арбора, а уже после раздался и его мощный утробный голос.

- Рад приветствовать наших друзей с далекого юга и дорогих сердцу единоверцев! Пусть свет семи звёзд всегда воссияет над вашим домом, лорд Пакстер! – не стал долго мусолить церемониал в силу своего характера лорд Минога, прозванный так за свою страсть к всему съестному, что только водилась на этом свете. Практически сразу он проявил искреннее принятие и радушие.

- Того же желаю и вам, лорд Виман. – расплылся в нынче редкой для него ответной улыбке гранд-адмирал. Уже долгое время от рождения рыжий Редвин сверкал своей лысиной и религиозной верноподданической татуировкой на самом лбу. Слухи о нём нынче ходили разные, но ясно одно – если бы кто-то возжелал снискать его расположение, то должен был это сделать, напирая на веру и долг этого человека. По сравнению с его прежним образом это было всё равно, что небо и земля.

- Что же, вот и настала пора нашей долгожданной встречи. Нужна ли помощь вашим людям в разгрузке? – поинтересовался лорд Минога, не столько намеренно, сколько привычным для себя способом стараясь вызвать расположение своего нового знакомца.

- Не стоит. Мои люди и сами справятся. – отказался от предложения гранд-адмирал, а в это время в порт стали причаливать и другие корабли, с одного из которых начала сходить длинная закованная в цепи процессия, членами которой судя по виду были люди не самого простого происхождения.

- А это, я так полагаю? – внимательно рассмотрел новоприбывших тучный лорд. Впрочем, сказать так было бы преувеличением, ведь глава дома Мандерли неспроста носил звание самого упитанного лорда во всём Вестеросе.

- Ныне ваша забота, пускай и временная. – мазнул взглядом по закованным в кандалы людям Редвин. – Новобранцы для Ночного Дозора. В основном все они уроженцы Долины, но имеются среди них и те, кто родились в других регионах. – ответил на вопрос собеседника Пакстер, причём весьма развернуто, дабы не было кривотолков.

- Да-да-да, - покивал словам гранд-адмирала хозяин Белой Гавани. – Вербовщик дозора должен прибыть со дня на день, а пока что я с вашего позволения размещу их в Логове. Мои люди этим займутся. – махнул рукой в сторону своей домашней гвардии Виман, после чего те немедленно окружили и взяли под конвой будущих защитников Стены.

- Как вам будет угодно. – бесстрастно кивнул Редвин, больше не проявляя к пленникам ни капли внимания. – Теперь это всецело ваша забота. – добавил он, шагнув с причала поближе к приветственной церемонии.

- Тогда, полагаю, нам и нечего здесь задерживаться, верно я говорю? – почти что приятельски усмехнулся лорд Минога. – Скорее же в замок, гранд-адмирал. Уверен вам не терпится отведать угощений нашего дома. В конце концов залы Нового замка уже давно не видывали столь достопочтимых южных гостей. – похлопал по подлокотнику носилок крупных размеров мужчина, заставляя ту немедленно развернуться, а точнее людей ответственных за её передвижение. Перечить или возражать Редвин не стал, последовав за радушных хозяином сначала в города, а затем уже и в главную обитель некогда благородного просторского рода.

***

Стол в пиршественной зале ломился от закусок и блюд кухонь всех народов и мастей. Были здесь и морепродукты, и вполне привычные южанам птицы, но взгляд конечно же приковывала и всякой экзотика Вольных городов. Большинство сопровождающих гранд-адмирала подручных чуть не пустили слюни, глядя на столь роскошный пир в их честь. Сам же Редвин остался максимально спокойным, как к еде, так и алкоголю, в очередной раз напоминая о своём довольно аскетичном нраве. По крайней мере о таком, каким он стал за эти годы.

В зале присутствовали практически все домашние Нового замка. Жена и дети лорда Вимана сидели по левую от Миноги руку, в то время как гостей расположили по правую. Отпрыски хозяина замка все как на подбор были похожи на своего отца, разве что своим весом им до него было ещё далеко. Все они были одеты в богатую и представительную одежду, выказывая таким образом гостям своё максимальное почтение и вместе с тем богатством и благополучие родного дома. Сам же патриарх Мандерли смотрелся едва ли не богаче их всех в своём бархатном сине-зелёном дублете расшитым золотой нитью, а также в такого же цвета мантии, крепившейся благодаря броши в виде золотого трезубца. Именно такой наряд оказался под его шубой, которую тот немедля снял по прибытию в замок.

Крепость же хозяев смогла изрядно удивить гостей, не только своим убранством и богатством, недоступным многим северным родам, но и своей конструкцией. По первости у уроженцев Простора, включая и самого Редвина, создалось ощущение будто бы они вернулись на свою родину, а не прибыли в холодный и раздираемый гражданской войной суровый край. Слишком уж сильно Новый замок напоминал собой просторский крепости, в частности небезызвестный Данстонбери, некогда принадлежавший как раз таки Мандерли до своего изгнания, отчего, собственно, весьма быстро становилось понятно откуда взялась подобного рода схожесть.

- Ну же, лорд Пакстер. Скорее налетайте. – приметил некую вялость в процессе потребления пищи радушный хозяин, чьи пальцы, напоминающие собой колбаски, практически сразу пожирнели стоило тому только приступить к еде. – А то я за себя не ручаюсь. Будьте уверены, что вскоре на столе ничего не останется. И не только по моей вине. – предупредил королевского посланника в шуточной манере лорд Мандерли, для виду ещё и пригрозив пальцем.

- Пожалуй, откажусь, лорд Виман. Предпочитаю вкушать еду в меру, а не давиться ей. – одновременно вежливо и весьма прямо отказался от обильного чревоугодия гранд-адмирал. – Я бы хотел, наоборот, чтобы именно вы покончили с едой как можно скорее. Ныне наши общие с вами дела не требуют медлительности и уж тем более не стоит их откладывать на потом. – напоминал хозяину о том, что прибыл не с простым визитом вежливости, а по очень важному делу лорд Арбора.

- Ну конечно, конечно, лорд Пакстер. – не стал искать оправдания или как-либо отпираться от обсуждения лорд Минога, потряхивая приятнопахнущей ножкой какой-то птицы, в которую тот тут же и вцепился, обгладывая её почти что до костей за один присест. – Вот только. Не вижу причин нам ждать. За столом, да под яства, всяко сподручней будет говорить. У меня от домашних секретов нет, да и какие от них могут быть секреты, правда же? – обвёл застольное окружение смеющимся и крайне располагающим к себе взглядом хозяин замка.

- Если таково ваше желание, лорд Виман. – скрыл за маской покорности своё недовольство нравами владыки Белой Гавани гранд-адмирал. Всё же инструкции короля по отношению к единственному верному андальской вере северному семейству были ясны как день – всячески располагать и потакать. Естественно, в разумных пределах, не показывая слабость, но так, чтобы заиметь на Севере крепкого союзника. – Тогда перейду к сути. Король готов удовлетворить большинство из ваших пожеланий, тем более что и без них вы одним из первых вызвались поддержать нового регента.

- Ха! Пускай я ещё не видывал лорда Гардстарка в глаза, но уже того, что мне о нём известно, сполна хватает для того, чтобы оказать ему всяческую поддержку. Да и он, пусть и наполовину, но Старк. А у нас на Севере это всё равно, что признак качества, знаете ли. – довольно покивал собственным мыслям лорд Минога. Ко всему прочему данное высказывание было сдержанно поддержано и всеми остальными домашними Нового замка.

- Рад, что всё так и есть. – благосклонно согласился с собеседником гранд-адмирал. – В ином случае мне было бы весьма прискорбно разорять ваши гостеприимные владения. – прозвучала за столом неожиданная угроза, заставившая присутствующих как-то разом притихнуть.

- Да уж. Кхм. – нарушил тишину хозяин замка, с трудом, но проталкивая в горло вставший комом кусок мяса. – Хорошо же, что обошлось! К слову, наслышан о ваших победах, как на море, так и на суше, лорд Пакстер. Столько замков ещё никому не удалось брать столь быстро и надежно, тем более с моря. Кажется, перед тем как прибыть к нам вы подвели под руку Дубового трона и тех мерзавцев с Трёх Сестёр, не так ли? – перевёл тему Мандерли, лишь бы вернуться к более подходящей застолью атмосфере.

- Всё верно, лорд Виман. Если вам будет угодно, то некоторых из них вы найдёте среди тех, кто со дня на день должен будь отправиться на Стену. – подтвердил слова лорда Редвин, легко согласившись с его попыткой сменить тему.

- Отлично. Поделом будет этим морским разбойникам. Век бы их не видеть у наших берегов. – и вновь слова хозяина замка были радостно поддержаны большинством присутствующих. Прежний же инцидент оказался весьма скоро замят.

- Будьте в этом уверены. Отныне королевское правосудие на тех островах надолго. Коли они оступятся, то всегда можно будет найти… более понимающих хозяев архипелага. – отпил из кружки налитого ягодного морса гранд-адмирал, нисколько не изменяя своим привычкам в отношении алкоголя.

- Отлично. Просто отлично, лорд Пакстер. Уверен так и будет. – практически полностью вернул себе радостный и благодушный настрой лорд Минога. Для которого сообщение о прижатии к ногтю алчных хозяев Трёх Сестёр было всё равно что бальзам на душу.

- Возвращаясь к нашему обсуждению дел насущных, лорд Виман. Как вам уже должно быть известно трюма моих кораблей набиты не только новобранцами дозора, но и фуражом с оружием необходимым для обеспечения поддержки северной армии. От вас же требуется передать это всё лорду Гардстарку, как только тот доберётся до ваших владений. К слову, надеюсь, что ваша поддержка регента не ограничиться исключительно словами. – испытующе взглянул на хозяина замка королевский посланник, словно проверяя того на вшивость.

- Ни в коем разе, лорд Пакстер. – довольно серьёзно ответил гостю Виман, даже на время отрываясь от поедания пищи. – Гардстарк получит от нас всё необходимое для победы. Войска, оружие и припасы, которые есть не только у вас, прошу заметить. Всё лишь бы избавиться от этого ублюдка Болтона провозгласившего себя Красным королём. – практически выплюнул последние слова лорд Минога, видимо припомнив что-то весьма нелицеприятное.

- Красным королём? Признаться честно я не особо знаком с историей Севера, а потому мне не совсем понятно, что же это звание означает. Однако, я полагаю, что таким образом Рамси Болтон отказался от поста регента и узурпировал власть. Так ли это? – весьма проницательно сделал нужные выводу всего из одной фразы гранд-адмирал, замечая, как ставшее привычным радушное лицо главы Мандерли помрачнело.

- Верно вы полагаете. Не успело тело отца остыть, как этот ублюдок созвал действующих и наследных лордов Севера в Винтерфелле. Благо я уже тогда понял к чему всё идёт и проигнорировал сообщение. Чего не скажешь о тех же Амберли, Карстарках и многих других, коим не хватило мозгов, чтобы понять, что к чему. – прозвучали в голосе лорда Вимана нотки скорби, после чего лорд Минога с утроенной силой накинулся на еду, словно пытаясь заесть непрошенные эмоции.

- Вот оно как. Думаю, не стоит и гадать, что судьба сих мужей была не завидна. – прикрыл глаза, дабы совсем недолго, но помолиться за упокой душ несчастных язычников фанатичный гранд-адмирал.

- И правда не стоит. Мерзавец прекрасно знал, что за ним мало кто последует, а значит и владеть Винтерфеллом ему недолго осталось. Правда никто из приглашённых не учёл, что тот окажется куда хуже тех же Фреев и власть над Севером тот любым способом не упустит. Он предложил лордам склонить колени и признать его Красным королём. Титулом, что нарекали себя Болтоны до подчинения Старкам. В итоге всех несогласных он перерезал подобно скоту, сняв с них кожу в назидание. После же он взял в заложники доступных ему благородных отпрысков, как выживших, так и тех, кого он самолично умертвил. В итоге теперь Винтерфелл это огромная выгребная яма с кучей заложников. Многие желали бы мира и регентства Гардстарка, но пока Болтон жив никто не решиться искушать судьбу. – описал хозяин Белой Гавани крайне непростую ситуацию, сложившуюся на Севере под гробовое молчание, установившееся за столом.

- Признаться, дела на Севере обстоят крайне скверно. И это без учёта того, что в заложниках у этого негодяя находятся и последние Старки. – нахмурился гранд-адмирал, который не мог как-либо спокойно отреагировать на известия о столь беспрецедентном варварстве.

- Не находятся. Уже нет. – слегка подобрело лицо лорда Миноги, заставляя вспомнить о его подлинном характере. – Не знаю как, но в той суматохе устроенной Болтоном в Винтерфелле отпрыскам славного Эддарда Старка удалось бежать. Болтон пытался сохранить всё в секрете, но где ему за всем уследить. Слухи в итоге просочились. Где они теперь и что с ними неизвестно. Но теперь им явно куда лучше, чем в руках у этого помешанного. – всё же имелась ложка мёда в бочке дёгтя, коим с лёгкой руки можно было считать Север. – Там, где для одних лишения, для других приобретения. – глубокомысленно произнёс лорд Мандерли, вытирая скатертью свой рот и засаленные усы.

- Мудрость достойная Семерых. – согласился со словами хозяина замка Редвин.

- А то. – кивнул тучный мужчина, хватаясь за полную кружку с вином и осушая ту в несколько глотков. – К слову, лорд Пакстер. Просветите же нас, как знающий человек. Что же всё-таки приключилось с леди Сансой в Орлином гнезде? Слухами земля полниться, но только вы можете знать наверняка. – проявил немалый интерес к судьбе почившей девушке лорд Минога, тем более что речь и так зашла о отпрысках дома Старков.

- К несчастью, бедняжку сразил мор, как и всех грешных обитателей Орлиного гнезда. Его величество прибыл слишком поздно и не успел оказать помощь мученика, а лишь придать их тела земле. – с абсолютной уверенностью в собственных словах ответил на вопрос лорда гранд-адмирал, что и правда был одним из немногих кто обладал самыми свежими сведениями о южных делах.

- Вот оно как. Так что же это за мор, возникший на самой вершине морозного Копья Гиганта? – проявил недюжинное любопытство, крайне ему несвойственное хозяин Белой Гавань.

- Божья кара, не иначе. Об остальном мне неведомо. – нисколько не изменился в лице лорд Пакстер, будучи крайне уверенным в собственных словах. Да и как такой человек вообще мог усомниться в официальной королевской позиции.

- Ясно-ясно. Надеюсь, бедная леди не мучилась уж слишком долго. – не стал настаивать или пытаться докопаться до сути лорд Минога, вновь принимаясь с большим усердием за еду после недолгой передышки. – Ах да, мы как-то отвлеклись от основной темы обсуждения. Вы же привезли с собой не только поддержку будущему регенту, ведь так, лорд Пакстер? – вновь вернулся к тому, зачем на самом деле прибыл в гавань гранд-адмирал глава Мандерли.

- Все бумаги с королевской печатью у меня с собой, лорд Виман. Можете не беспокоиться. – продемонстрировал несколько запечатанных писем королевский советник. – С этого дня Дубовый трон полностью признает всех, кто причисляет себя к ордену Зеленой руки её полноправными членами. А также даёт, как им, так и членам вашего рода, право становиться претендентами на должность королевских гвардейцев. Можно сказать, что отныне род Мандерли вновь вхож в тронный зал Хайгардена и королевский двор на полных на то основаниях. – объявил об исполнении давней мечты многих поколений властителей Белой Гавани Редвин, замечая, как тут же переменилось к нему отношения многих людей за столом.

На этом первый этап переговоров с лордом Миногой подошёл к своему закономерному концу. Ещё с неделю гранд-адмирал пробудет в Новом замке для обсуждения дополнительных вопросов и всех подробностей, прежде чем отправиться со своей флотилией в Чаячий город и далее в город Коронации. В тоже время Неуловимый Волк всё ближе и ближе подбирался к своим родным краям, сокрушая немногочисленный гарнизон Рва Кейлин и готовясь к воссоединению с немногочисленными, но верными ему союзниками из числа северных родов.

Глава 103. Среди заросших стен

3 г. от В.А.

Спустя полгода после нападения Вороньего глаза на Ланниспорт.

Западная марка. Кастамере.

Длинная процессия в виде повозок, запряжённых лошадьми, приближалась к небольшому укреплённому замку, некогда считавшемуся одним из самых непреступных на всём Западе. Теперь же от былой славы этого места не осталось и следа. Стараньями покойного Тайвина Ланнистера большая часть замка, что на самом деле располагалась под землёй, была погружена под воду. Сейчас от родового замка Рейнов остались только осыпавшиеся крепостные стены, да основное строение, также не выглядевшее хоть сколько-то величественно. Скорее покинуто и заброшено.

После гибели своих основных владельцев, чьи тела навеки покоились в коридорах и тоннелях, заполненных водой, крепость была пожалована худородному роду Спейсеров, что уже успел пресечься в ходе конфликтов между королями падшими и властвующими по сей день. Теперь же судьба его целиком и полностью лежала в руках Верховного короля андалов, облюбовавшего практически все верхние этажи главной башни, оставляя все остальные доступные жилые помещения на откуп своей гвардии, немногочисленным лордам и ближайшим советникам.

Собственно, нынешняя процессия, приближавшаяся к замку, не принадлежала к числу воинов, по крайней мере большая её часть. Нет, основной уклон в составе был сделан на людей в серых рясах, да с цепями на шее и поясах, чьи звенья блестели в лучах тусклого солнца самым разным отливом. Никто за исключением первых лиц государства, выкованного в горниле войны не знал зачем же именно прибыли в это место достопочтимые гости из Цитадели. Множество воинов выглядывали из своих палаток и шатров лишь бы взглянуть на нежданных и непривычных их взору гостей. В конце концов не первую неделю они уже стояли под неприветливыми стенами Кастамере, а потому каждый новоприбывший был тем ещё событием, которое каждый обсуждал на свой лад.

Мало того, особый интерес представляли собой и крытые плотной тканью повозки учёных, чьё содержимое будто бы пытались укрыть от чужих глаз. Впрочем, всё могло быть куда логичней, ведь уже ударили первые холода и морозы с далёкого севера. И пускай пока что это не было похоже на наступление полноценной Длинной Зимы, однако первые признаки этого намечавшегося уже давно события были видны на лицо. В любом случае многим людям очень хотелось бы знать, что же именно задумал монарх, вызывая к себе мейстеров и молодых школяров Цитадели.

С прибытием короля на Запад после подчинения Долины многие с нетерпением ждали, когда же гнусные пираты и их самопровозглашённый король получат своё заслуженное наказание. После Агонии Драконов ни у кого не было сомнений в том, что монарх попросту не может проиграть реликтовой ящерице. Однако время всё шло, а никаких шагов королём предпринято не было. В тоже время Эурон Грейджой уже успел разорить практически все прибрежные территории Западной марки, истребив немало родов этого региона и собрав неплохую добычу. Ланниспорт, Утёс Кастерли, Пиршественные огни, Кайс, Светлый, Скала, Гибельная крепость, Виндхолл и даже речной Сигард были подвергнуты разорению, либо же и вовсе превращены в руины.

Устав ждать ответа со стороны андалов, Грейджой занялся тем, что повернул свою изрядно поредевшую флотилию назад на Железные острова, зачищая их от поселений переселенцев и возвращая контроль над архипелагом. Однако странным во всём этом была полная нетронутость просторских берегов и владений, хотя по логике вещей именно они должны были быть первоочередной целью Вороньего глаза. Так или иначе, но пока что вопрос с пиратами решён не был. В основном из-за отсутствия королевского флота и гранд-адмирала, который и должен был вести его из Узкого в Закатное море. И всё же бездействие короны даже в такой ситуации казалось странным, как и многие другие обстоятельства этого конфликта. Некоторые учёные уже даже начали применять к её отношению термин – Странная война, что был как никогда под стать всей этой ситуации.

- Стоп. Дальше идти могут только представителя делегации. Приказ короля. – остановил процессию прямо перед ворота крепости с десяток гвардейцев Белой Длани, хмуро взирая на людей в серых рясах, а также их вооружённое сопровождение.

- Подождите, господа! Ну как же это? Его величество должен быть осведомлён о… - попытался возразить один из людей в серых рясах, однако быстро умолк стоило лишь гвардейцам прикоснуться к рукояти своих клинков.

- Приказ его величества чёток и ясен. Поворачивайте назад. Те же, кто должен отчитаться пусть проходят. На этом всё. – дал новоприбывшим однозначный отворот-поворот гвардеец, чьё лицо было скрыто шлемом их комплекта латных добротных доспехов.

- Простите, господин, но… наше оборудование. – вмешался ещё один человек входящий в состав делегации, правда звеньев у него было куда меньше, чем у многих других, явно намекая на большую принадлежность к школярам, нежели к полноценным мейстерам. И всё же никто даже не обратил внимание на его положение, принимая вмешательство тучного молодого человека как должное. – Оно… слишком важно, чтобы оставлять его просто так вместе с остальной армией. Мы отвечаем за него головой, уж простите. – как-то сжался говоривший под грозным взглядом рыцарей, да и голос его звучал крайне неуверенно и прерывисто из-за чего должного эффекта слова так и не произвели.

- Кажется, я уже сказал тебе, книжник, что… - уже собирался приступить к исполнению своих прямых обязанностей привратник, как уже теперь сам был перебит чуть хрипловатым, но при этом властным голосом.

- Да будет вам, сир. Право слово, это же приказ короля и его имеете не только вы. Людей можете и не впускать, а вот если груз так уж важен, то не стоит испытывать судьбу. Займитесь-ка лучше тем, чтобы найти ему место, а не проверять терпение нашего драгоценного сюзерена на прочность. – расплылся в добродетельной, но вместе с тем требовательной улыбке ухоженного вида седой лорд в доспехах, напоминающих таковые у самых гвардейцев. Правда чуть побогаче и попышнее.

- Извините, лорд Флорент, но приказ короля… - продолжал стоять на своём рыцарь, даже не вздрогнув от появления за спиной королевского советника. Правда несомненно даже ему было нелегко спорить с одним из первых лиц государства.

- Под мою ответственность, сир. К тому же, если наши гости правы, то в случае оказий мы все окажемся виноваты. Вы так не думаете? – довольно настойчиво произнёс лорд, но уже даже сейчас становилось понятно кто вышел из этого спора победителем.

- Как скажете, господин. – покорно кивнул гвардеец, а после вновь обратил внимание на процессию. – Хорошо, мы найдём место для ваших вещей и повозок, но займёмся этим лично. Как уже было сказано войти могут только те, кто обязан это сделать по приказу его величества. Все остальные должны ожидать соответствующего распоряжения за стенами крепости. – больше не собираясь обсуждать что-либо ещё, провозгласил привратник так, чтобы его могли услышать все.

Среди мейстеров и их сопровождения раздался возмущённый ропот, однако не подчиниться они не могли. Забирая свои личные вещи и припасы, они покидали многочисленные повозки, оставляя их на попечение королевской гвардии, а после отходили в сторону, готовясь искать место, чтобы расположиться на новом месте среди солдатни и иных частей почти что пятидесятитысячной армии. Единственными же кто смог пройти через ворота в сопровождении гвардейцев и лорда-казначея оказались те, кто как раз-таки выказывал протеста на входе. Мейстер среднего возраста приближающийся к четвертому десятку, да сопровождавший его тучный школяр, каким-то образом умудрявшийся держаться наравне с более старшим и опытным коллегой.

- Прошу простить за такой холодный приём, господа мейстеры. Пускай, как гости из Цитадели, вы весьма желанны здесь, но нынче его величество совсем не знает жалости в вопросах безопасности. – дежурно извинился перед гостями королевский советник, выступая этаким проводником на встречу с главой объединённого под властью Дубового трона государства.

- Не стоит, лорд Флорент. Мы всё… понимаем. – по-прежнему давался с трудом разговор школяру, что нервно теребил подол своей мантии, в то время как товарищ попросту пожал плечами, не проявляя особого интереса или энтузиазма в беседе с лордом-казначеем.

- Что же ты, Сэмвелл? Признаю мы довольно давно с тобой не виделись, но уж точно не моему внуку обращаться ко мне столь официально. – в свойственной ему крайне располагающей к себе произнёс лорд Алестер, слегка замедляясь для того, чтобы поравняться с названным молодым человеком.

- Простите… дедушка. Я просто… побоялся, что вы меня… не узнаете. – неловко улыбнулся школяр, не ожидавший такого тёплого отношения от Старого Лиса, с коим он виделся всего пару раз в своей жизни.

- Ха-ха-ха. – коротко посмеялся лорд Ясноводной, без всяких затей похлопывая школяра по плечу. – Как же я мог не узнать тебя, Сэмвелл? Ты же вылитый отец, да упокоят его душу Семеро. Славный был человек. Как жаль, что его не стало так рано. Уверен он бы не допустил всей этой ситуации с железнорождёнными. В конце концов именно он практически избавился от них, прижав архипелаг этих мерзавцев к ногтю и обратив в пыль все их замки. – чуть ли начал петь дифирамбы покойному отцу юноши Старый Лис, однако натолкнулся на совершенно обратную реакцию в виду посмирневшего лица и отведенного в сторону взгляда одного из своих многочисленных внуков.

- Я… не похож на отца, дедушка. Дикон похож, а я… нет. – чуть сжались пухлые кулаки Тарли, выдавая его подлинный настрой.

- Ох, да. Твой младший брат, а ныне лорд Рогового холма. Кхм. – весьма быстро понял, что разговор зашёл совсем не в то русло, на которое рассчитывал лорд Алестер, спеша как можно скорее исправиться. – Пускай так, но ведь это не так уж и плохо, верно? Это лишь значит, что не смотря на внешнее сходство многое ты подчерпнул в своих талантах от матери. Мелесса очень похожа на меня, а значит мы почти что родственные с тобой души, Сэмвелл. В конце концов Белая роща не сильно хуже Рогового холма, я ведь прав?

- Да. Правда был я там всего пару раз. Большую часть работы выполняет кастелян, а я… практически не покидаю Цитадель. – чувствовал себя как не в своей тарелке юноша, вынужденный вести весьма откровенную беседу со своим старшем родственником, да при более старшем коллеге.

- Не стоит о том переживать, Сэмвелл. Раз дела во владениях идут хорошо даже в твоё отсутствие, то ты наоборот должен гордиться собой и быть спокойным. Всё же не каждому дано быть личным учеником верховного мейстера. Лордов нынче на свете много, а таких как ты днём со огнём не сыскать. Взбодрись, юноша. – слегка встряхнул внука за плечо лорд-казначей, не оставляя попыток расположить к себе юношу, имевшего крайне завидное положение в главном источнике знаний всего континента. – Уверен, ты уже многое успел постичь под руководством бывшего наставника его величества. Может поделишься своими успехами с дедом? – призывно махнул рукой Старый Лис, в то время как одни коридоры Кастамере сменялись другими.

- Не то, чтобы их было… много. Мастер пока не допускает меня до… самостоятельных экспериментов. – как-то совсем уж был выбит из колеи повысившимся к нему вниманием школяр.

- Он прибедняется. – вступил в разговор коллега юноши с весомой цепью на своём поясе. – Сэм один из немногих, кто имеет наибольшее количество звеньев в своей цепи из валлирийской стали. Ему уже пророчат большое будущее после окончания обучения. – указал на всем известный в Цитадели факт мужчина, тем самым вызывая лишь усилившееся внимание со стороны лорда Ясноводной.

- Мейстер Ричард просто льстит мне. До завершения моего обучения ещё куча времени и… - постарался Сэм хоть как-то возразить, но, как и всегда у него из этого мало что вышло.

- Хо? Вот оно как? Ты и правда достойный сын своего рода, Сэмвелл. Как дед я очень горд тобой. – уже поймал нужный настрой для разговора лорд Алестер, дабы оставить о себе наилучшее впечатление перед возвысившимся внуком.

- Не стоит… дедушка… я просто… Что это? – внезапно остановился перед лестницей ведущей на очередной верхний этаж крепости школяр, да и не он один, ибо мейстер Ричард умудрился сделать тоже самое, едва не споткнувшись на месте.

А дело было в том, что практически все поверхности лестниц, стен и даже далее были практически полностью пронизаны терновыми лианами и побегами. Вместе с тем во многих местах проклюнулись бутоны самых настоящих роз. При этом практически все они имели один и тот же оттенок – серый, странным образом мерцая в полумраке помещений. Видеть нечто подобное им доводилось разве что в оранжереях и садах Цитадели, но никак не в полузаброшенном замке. При этом запах цветов в воздухе был едва различим вплоть до того самого момента, пока группа не подобрались к ним вплотную.

- Ах, это? Да уж. Признаться честно я уже немного подустал от этого вопроса. – нисколько не удивился уведенному лорд Флорент, легким шагом перешагивая через ступени, опутанные корнями. – Как можно видеть мы вот-вот окажемся на этаже, где и расположился его величество. Точного ответа дать не могу, но вроде как королю не совсем по нраву местный запах и атмосфера. Говорит, что весь замок буквально пронизан отчаяньем и запахом утопленников. Учитывая историю Кастамере спорить об этом, вряд ли стоит. – кратко рассказал о причине возникновения подобной части интерьера лорд-казначей. – Хм, серые, значит? Должно быть его величество сейчас не за работой. – отметил Старый Лис, внимательным взглядом пройдясь по цветам.

- Простите? Как вы это поняли? – заинтересовался услышанным полноценный мейстер, пускай и не имеющий звеньев, относящихся к тайным искусствам, но зато обладающий природным любопытством.

- По цвету. Он всегда меняется в зависимости от настроя короля. В магии я ничего не смыслю, но думаю ученик верховного мейстера сможет легко в этом разобраться. – хитро подмигнул внуку лорд Ясноводной и даже в чём-то оказался прав, ибо школяр не отводил своего любопытного взгляда от разросшейся сети корней, определённо имевших магическое происхождение.

- Нужно провести несколько опытов, но думаю они находятся в постоянной связи с его величеством. Правда каким образом это происходит та ещё загадка. – весьма уверенно и оживлённо заявил Сэмвелл, даже как-то растеряв в процессе всю свою неуверенность. К тому же за своими наблюдениями и выводами парень даже перестал замечать членов гвардии, расположившихся практически на каждом свободном углу верхнего этажа, следивших за каждым их шагом.

- Уверен для тебя это не составит труда, Сэмвелл. – поддержал внука Старый Лис, опытным и острым взглядом подмечая изменения в характере школяра, что могли бы ему пригодится. – Что же, похоже здесь наши путь расходятся. Был бы рад ещё поболтать, но уверен сперва вам следует отчитаться перед королём. Сир Крейн. – отвесил небольшой поклон в сторону гордо стоящего прямо перед дверью в одно из помещений лорд Флорент. Ко всему прочему этот мужчина был единственным из всех встреченных гвардейцев кто не носил шлема, по крайней мере в данный момент.

- Лорд Флорент. – кивнул глава гвардии спешно покидающему заросший этаж Кастамере лорду-казначею, после чего перевёл взгляд своих суровых глаз на гостей, которые вмиг ощутили на себе некое давление, отвлекаясь от изучения причудливой обстановки. – Вас уже ждут. – отворил перед людьми в серых рясах дверь гвардеец, впуская их в кабинет на слегка дрогнувших от нервозности ногах.

Помещение меж тем заросло куда как сильнее, чем всё, что они видели до этого. Даже каменную кладку невозможно было найти взглядом, только множество цветов, чей запах также отличался от всех ранее встреченных особой удушливостью. Правда короля, сидевшего возле единственного в помещении окна, это похоже ни капли не волновало. Тот действительно не занимался ничем важным, а только сидел, прикрыв глаза, пока те не распахнулись стоило только гостям ступить за порог. Меж тем одеяние монарха имело более тёмные, но всё ещё узнаваемые тона.

- Кхм. Приветствуем его величество. – дружно и глубоко поклонились коллеги, на что король лишь махнул рукой призывая их подняться. – Как вы и приказывали. – взял слово мейстер Ричард и не спроста, т.к. Сэм теперь уж точно не мог связать и двух слов от напряжения, повисшего в цветущем кабинете. – Всё необходимое из Цитадели было доставлено. Несколько сот бочек с буйноростом…

- Я не просил смету, мейстер. – холодно оборвал учёного король, складывая ладони в замок и рассматривая их испытующим взглядом. – Единственное, что я должен знать – доставлено ли всё запрашиваемое и если нет, то по какой причине. Не больше и не меньше.

- Кхм. Да, ваше величество. Всё доставлено. Никаких проблем в пути не возникло. Вот только наших коллег не пускают в замок, а потому…

- Довольно. Можете разместиться в свободных комнатах замка. Остальное меня не волнует. Своё дело вы сделали. Жду вашего присутствия на ближайшем военном совете для дачи консультации. – отвернулся от них монарх, давая понять, что встреча окончена, после чего вытянул руку вперёд к которой потянулись бутоны роз, что неожиданно, но приобрели желтоватый оттенок. Обескураженные тем, что встреча не продлилась и пять минут коллеги уже собирались покинуть помещение, однако были остановлены требовательным голосом последнего Гарденера. – Постойте. Ты – указал взглядом на чуть дрожащего юношу король.

- Ддда? – дал голос школяра откровенного петуха.

- Я помню тебя, Сэм. – узнал король юношу. - Ты так вырос за эти годы. Рад был увидеть тебя вновь. – совершенно неожиданно расплылся король в мягкой ностальгической улыбке, которая практически сразу пропала, вновь сменившись абсолютным безразличием на лице короля. – Теперь можете идти. – теперь уже однозначно выпроваживал их король, вгоняя гостей из Цитадели в крайнюю степени недоумения несоответствием общепринятого характера Верховного короля.

Только выбравшись из кабинета школяр смог вздохнуть спокойно и полной грудью. Не таким он помнил владыку Хайгардена. Совсем не таким. И пускай ему была пожалована от него улыбка, да только даже фальшь родного деда в разговоре была куда как теплее, чем те эмоции, что вложил в их встречу правитель. Отгоняя от себя непрошенные мысли, Сэм поспешил покинуть негостеприимный и пропитанный чуждой магией этаж. При этом молодой ученик совсем не обратил внимания на ещё больше пожелтевшие розы, которые оставались таковыми как минимум ещё один час, после чего вновь стали серыми на фоне безжизненных и покинутых стен Кастамере.

Глава 104. Драконобой

Как только дверь за гостями Цитадели затворилась Эдмунд вернулся к своим прерванным их прибытием делам. Его работа над улучшением и обновлением собственного тела шла семимильными шагами. Ранее он всегда боялся заниматься чем-то подобным опасаясь стать тем, кого уже нельзя назвать человеком. Впрочем, опасения мужчины полностью оправдали себя, ведь стоит кому-то увидеть его без одежды, как всё станет ясно как день. Тело короля отныне было полностью пронизано корневой системой изрядно выделяясь на фоне бледной кожи.

Усиленный контроль позволял скрывать эти изменения до поры до времени, в том числе усиленную костную систему и неестественно очерченную мускулатуру. Большая часть мышечных тканей и волокон была заменена куда более подвижным и укреплённым растительным аналогом, превращая его в натуральный гибрид человека и растения. Впрочем, сражение и победа над такими существами, как драконы и белые ходоки требовали своей цены, которую он теперь был готов и уже заплатил в полной мере. Сейчас его тело уже было не так далеко от того момента, когда его можно было назвать всего лишь внешней оболочкой нежели вместилищем. Даже родное сердце было отныне придатком, уступая своему новому и более лучшему собрату во всех аспектах, ведь он умудрялся качать кровь намного быстрее и легче, и при этом не был привязан к определённому месту в отличие от оригинала. По сути, король мог в момент сместить любой из своей второй пары орган, дабы сохранить его от разрушения.

Подобные перестановки и изменения в теле не могли пройти бесследно, всё же даже его мозг нет-нет да проходил улучшение, обрастая дополнительными нейронными связями и словно бы покрываясь ещё одним слоем. И это при том, что сам Гарденер поостерегся что-либо делать с собственным вместилищем разума. Это сам организм начал адаптироваться под изменения в теле. Некоторые эмоции наглухо притупились, пробуждаясь лишь на который срок и в момент наивысшей точки, когда те были испытаны.

Реакция стала намного острее, а о гибкости с регенерацией видоизменённых клеток и говорить не стоило. Сама его сила позволяла вдохнуть жизнь практически в любое растение, даже при отсутствии подходящих для этого условий. Теперь же он и сам мог обеспечивать себе подпитку. Этакий вечный двигатель с большой натяжкой. Отруби ему сейчас конечность и её легком можно будет прирастить без всяких ограничений.

Страшно ли ему было терять самого себя? Разве что совсем немного, но будь он чуть решительнее раньше и многого удалось бы избежать. Теперь же думать об этом было поздно. Многие люди совершали ошибки, и он не был исключением. Теперь же была надежда более не совершить таковых, раз уж человеком в полной мере он быть перестал.

Приоткрыв глаза, король вновь оказался в заполненном ярко-жёлтыми розами помещении. Правда уже сейчас те начали бледнеть, уступая место привычной серости, под стать мрачным стенам Кастамере. Некогда обитель Рейнов, теперь же почти покинутый всеми склеп. В первые дни своего пребывания в этом месте его едва ли не вывернуло на изнанку от того, как это место ощущалось. Никто кроме него практически не ощущал запаха вздувшегося от воды трупа, который витал практически повсюду. Скверно. От того и перебрался он на верхний этаж. От того и окружил себя цветами, что притупляли тошнотворный запах всеми правдами и неправдами.

Меж тем теперь практически все растения под его контролем или просто созданные им очень ярко реагировали на любой его эмоциональный отклик. Раньше он держал их под тотальным контролем и вроде как ничего не изменилось в этом отношении, но чувство связи, что растягивалось на многие мили и объекты теперь было с ним повсеместно. Из минусов: теперь многие могли понять о чём он думает, если хорошо постараются, конечно. Из плюсов: контроль над растениями возрос до невероятных значений, практически до того, кое выводилось при свете звёзд. Эдмунд знал о чём говорил – проверял ведь.

Вполне достойная цена за столь разностороннее и полезное усиление. Меж тем даже королю редко удавалось определить к какой эмоции относился тот или иной цвета. С простыми цветами было всё вполне понятно. Серый – безразличие. Жёлтый или близкий к нему золотой – радость или же счастье. Красный – гнев. Зелёный – отвращение. Однако цвета подобные драгоценным камням вроде нефрита, бирюзы и многих других всё ещё оставались для него неразгаданной тайной, тратить время на которую он посчитал излишним.

Взгляд короля плавно упал на несколько сообщений, адресаты которых так или иначе, но должны были исполнить его замысел. Явление Эурона Грейджоя спутало Эдмунду все карты. После Долины он уже думал собирать и готовить войска для похода на Стену, но в итоге был вынужден попридержать коней и разобраться с железнорождённым, который умудрился каким-то неведомым образом заиметь в своём распоряжение Дрогона. Можно сказать, что даже из могилы Таргариены умудрились испытывать его на прочность.

Гибель лорда Флана, ещё одного близкого к нему человека не стало неожиданностью. Закономерный итог проявленной к врагу жалости, ведь в итоге именно Великий Светоч стал первой целью выжившего кальмара в его стремлении вернуть пиратскую вольницу своего народа не только на архипелаг, но и на весть континент, а для этого ему были нужны люди. Не только те, что готовы биться за него до конца, но те, кто сможет составить какую-никакую администрацию в его владениях. Безумцем Грейджой не был. Циничным и злобным ублюдком? Да. Но не безумцем.

Время работало против него. Редвин обогнуть континент смог бы лишь через год, не меньше. А ведь Гардстарку на Севере нужна была поддержка. Ныне регент и его вассал уже смог заиметь союзников и пробиться через Ров Кейлин маршируя на родной Винтерфелл, что никак не могло случиться без андальской армии и оружия. В общем, здраво рассудив, Гарденер не стал полагаться на флот, а поступил иначе. Так как от него вряд ли мог кто-либо ждать. И это решение Эдмунд держал в строжайшем секрете и по сей день.

Дабы оградить Простор от разорения он буквально был вынужден пойти с врагом на сговор. Да, благополучием Западной марки и Сигардом Речных земель он буквально откупился от железнорождённого, наладив с мерзавцем контакт через орлиную почту. Однако променял бы Эурон житницу и жемчужину континента за просто так, тем более что все козыри были у него на руках? Все, да не все. Там, где милосердие короля аукнулось катастрофой, там же оно и спасло Хайгарден от сожжения.

Залогом сделки выступили дети. Те самые, что были разбросаны в разномастных септах по всему королевству. Как бы Грейджой не куражился и как бы не бахвалился ему в личной переписке, но вымри все наследники и лорды железнорождённых родов и править бы Вороний Глаз уже нигде не смог. Просто не было бы лояльной лично ему администрации и даже с мощью дракона, что помрёт рано или поздно по вполне естественным причинам, удержаться на континенте не получилось бы ни при каком раскладе. Захоти Эурон попросту пограбить смысла лезть в Вестерос у него не было бы. Нет, пират хотел короны, хотел власти, а значит прекрасно понимал, что ему для этого необходимо.

Гарденер так и написал мерзавцу, что если суда его флотилии или дракон окажутся в пределах досягаемости прибрежной полосы Простора, то за ним не заржавеет – всех носителей крови пиратов он вырежет как скот. Гнусно? Двулично? Вполне, но Простор был роднее, чем что-либо ещё. Блефовал ли он? Нисколько. Все приготовления были завершены, как и переговоры с Советом Праведных. Считай единственные люди во всей стране, что знали о его планах и полностью их поддержали. Церковники. Даже ведомые благостными мотивами они никогда не меняются.

Однако, показав зверью кнут надо бы показать и пряник. В качестве жеста доброй воли он согласился передать Вороньему Глазу его племянницу, что уже на полных порах спешила в Кастамере под конвоем Сынов Воина и лично Барристана Селми, который определённо пригодится ему в грядущих финальных сражениях. Впрочем, даже найдя общий язык Эдмунд и Эурон прекрасно понимали к чему всё идёт. К генеральному сражению. Вряд ли пират мог недооценивать его после таких угроз, а значит прекрасно понимал, что мирно передача Аши Грейджой не закончиться. Её итогами станет либо полное уничтожение железнорождённых, либо же их недолгая власть над Вестеросом, и иного было не дано.

Меж тем, пока Пакстер Редвин занимался тем, что выполнял его приказания и брал под полный контроль доступную акваторию Узкого моря, Гарденер озаботился созданием второго флота. Произошедшее показало, что даже самый невозможный вариант мог оказаться губительным. Так что разделение флота на западный и восточный было делом само собой разумеющимся. Для этого король разослал письма, как в Простор, так и в Штормовые земли. Подходящий капитан напрашивался сам собой и сейчас Давос Сиворт заканчивал приготовления не такой уж и большой, но подходящей для поддержки флотилии на Щитовых островах. Так сказать, подспорье в грядущем сражении у руин Гибельной Скалы, ближайшей к островам Искупления точке в Западной марке. Там и должна была состояться «передача» Аши Грейджой.

Однако вновь бросаться с мечом на голо против дракона Гарденер уже не собирался. Прошло то время, да и не был он готов дать возможность кому-либо прикрывать ему спину. Не сейчас по крайней мере. А вот с этим как раз-таки помогла обновлённая Цитадель, а точнее бывший учитель, сумевший немало продвинуться в своих изысканиях благодаря туше Рейгаля. Теперь новые мастера и школяры привезли ему, как старое, так и новое магическое чудо-оружие. Последнее из которых и будет задействовано против мифической ящерицы. Обслуживать его пока что могли только мейстеры, ибо конструкция была в Вестеросе неизвестная, отличаясь от всех остальных привычных орудий. Этого вполне должно было хватить, чтобы раз и навсегда избавиться от железнорождённых и их порченного наследия.

Решив немного отвлечься от невесёлых мыслей о грядущем, Эдмунд вытащил из нагрудного кармана своего одеяния сложенный листок пергамента, разительно отличавшийся от всех других сообщений неким цветочным запахом, а также вложенной в него засушенной розой оранжевого цвета. Забавно, но язык цветов при всех своих особенностях Гарденер так и не выучил. А впрочем, были ли в Вестеросе он вообще? Кто знает. Одно понятно – отправитель ждал его и не забывал.

Маргери Тирелл оказалась странной девушкой, готовой любить, но при этом самой никогда не быть любимой. Не желающей, такой участи, но к ней готовой. За годы, проведённые в дали от Хайгардена, Гарденер не знал, что и думать о ней. Девушка определённо выросла за это время, и он бы нисколько не удивился узнай он её романе или даже нескольких. И всё же к красоте её прилагался и живой ум. Участь свою она в таком случае прекрасно знала, а Хайгарден уже не был надёжным хранилищем секретов её семьи. Олдфлауэрс не стал бы молчать, точно бы узнал и отписался.

А это значило, что Золотая Роза всё ещё ждала его, что она и подтверждала практически в каждом посланном письме. В них не было признаний в любви лишь дежурный диалог, искреннее беспокойство о его здоровье и состоянии. Ничего, помимо этого. Словно бы каждое письмо было некой встречей в тех самых садах, в коих они не раз проводили меж собой время. Так с ним никто не мог позволить общаться. Уже нет. Только она, да может быть Марвин, но в его отношении большая часть сообщений всегда оставляла после себя ядовитый осадок. В общем, письма невесты считай, что были для него последней отдушиной, которую хотелось оборвать. Да, оборвать и никак иначе. Но не получалось. Пока нет.

Быть может ему стоило отпустить её? Возможно, но другой подобной супруги он уже не найдёт, а допускать в свою постель кого-попало не хотелось от слова совсем. И всё же как воспримет она его изменения? Зная её, их она примет. Не сможет не принять. Даже грустно как-то.

- Ваше величество? С вами всё в порядке? – раздался голос Крейна из-за двери, а затем на пороге появился и сам глава гвардии, что так и не дождался ответа.

- Вполне. Что-то не так? – не изменившись в лице вопросил Эдмунд, спокойно убирая письмо обратно в нагрудных карман своих одеяний.

- Кхм, прошу простить, просто цветы на стенах… В общем, уж больно часто они цвета меняют. – даже как-то замялся рыцарь, вынужденный давать не самый осмысленный ответ.

Взгляд короля немедленно скосился в сторону цветущих роз. Синие, оранжевые, золотые. Каких тут только не было. У некоторых же и вовсе края лепестков стали отдавать пурпуром, явно намекая на не самые простые эмоции обуявшие Гарденера входе размышлений о прекрасной девушке из замка тысячи садов.

- Не стоит беспокоиться. Небольшая проверка. Ничего особенного. – взял под контроль мысли Эдмунд, поднимаясь со своего места и направляясь в сторону выхода из кабинета. Благодаря этому цветы снова стали обличаться в скучный серый цвет. – На этом я пока закончу. Если у кого-то будут ко мне дела, то пусть ищут в покоях. Я хочу отдохнуть.

- Конечно, сир. Приму к сведению и исполню в лучшем виде. – поклонился Крей, прекрасно прочитавший атмосферу, и не ставший задаваться лишними вопросами.

***

Через пару дней на просторном участке земли собралась толпа зевак, а также ближайший и основной королевский круг. И всё это сборище собралось здесь в весьма неприятную для себя погоду лишь ради одной цели – демонстрации. Демонстрации нового орудия Цитадели, привезённого за многие километры ради того, чтобы раз и навсегда покончить со страхом людей перед мощью реликтовых созданий. Вселить полную уверенность перед врагом, что уже собрал немалую кровавую жатву, но не собирался останавливаться на достигнутом.

- С нетерпением жду начала, Сэмвелл. Желаю удачи. – похлопал внука по плечу лорд Алестер, возвращаясь к королевской свите, что состояла из него, Осгрея и братьев Флан, что прибыли с островов Искупления по приказу законного монарха, ради мести за своего отца и бывшего лорда.

- Да… Да… - прерывисто вдыхал и выдыхал Тарли, нервничая под взглядами многотысячной толпы.

- Не тушуйся, Сэм. Если что, я подстрахую. – оказал поддержку ученику верховного мейстера полноправный учёный в лице Ричарда. Того, кто и должен был на самом деле взять демонстрацию на себя. Однако король захотел, чтобы именно собрат по ученичеству занял роль первой скрипки.

- Кхм. Ваше величество! Благородные господа! И… Все другие! – несколько истерично звучал голоса Сэма, а взгляд его был и вовсе похож на таковой у выброшенной на берег рыбы, что тут же вызвало целую волну смешков, которая немедленно утихла одним лишь движением руки короля. Взглядом монарха прямо говорил Тарли продолжать, что он и сделал. – Я, нет, мы! Представители Цитадели! Проставляем вашему вниманию рабочую модель нового оружия против драконьей угрозы! Драконобой! – весь трясся, но продолжал говорит школяр, после чего, следуя заранее обговорённому плану с орудия была скинута плотная ткань, укрывавшая её от непогоды и лишних взглядов.

Пред взглядом короля и толпы был представлен некий аналог самой натуральной баллисты. Многие ожидали чего-то более впечатляющего, но продолжали хранить молчание следуя примеру монарха. Тот собственно и не ждал чего-то напоминающего орудийный расчёт. В конце концов о принципах работы заменяющего скорпион оружия он был в общих чертах осведомлён. Смотреть здесь надо было вовсе не на саму машину, а на снаряды для неё. Один из которых уже был заранее подготовлен к стрельбе.

- Без… Без… - всё же запнулся и полностью растерялся перед гробовой тишиной Сэм.

- Без лишних слов! – вступил мейстер Ричард, переводя всё внимание на себя и давая школяру собраться с мыслями и взять себя в руки. – Прошу! – кивнул ожидающему его команды крепкосложенному мужчине.

А мужчина этот был из осадных инженеров, что расположился с одним из требушетов на небольшом отдалении. Получив команду, тот немедленно зарядил вполне обычный булыжник в орудие, но при этом облил его чем-то из небольшого флакона. Собственно, только после этого орудие было пущено в дело, отправляя булыжник далеко в полёт.

- Давай! – скомандовал коллегам мейстер Ричард, которые уже были наготове. Прошло всего пару секунда за которые те небрежно навели орудие и совершили из него выстрел длинным и увесистым снарядом, больше напоминающим острую балку, чем изысканно вырезанную стрелу неоправданно больших размеров. Однако всем присутствующим было прекрасно видно, что снаряды не могли столкнуться ни коим образом, что несомненно привело толпу в полное замешательство.

- Какого?! – обомлела толпа на несколько мгновений, а после взорвалась неверующими криками. – Как она могла изменить направление? Вы это видели, а?

- Драконья кровь! Камень был покрыт драконьей кровью перед выстрелом, господа! – не стал долго томить мейстер, особенно когда заметил вполне довольное лицо короля, что было направленно на облако каменной крошки, в которое превратился валун, что буквально был начисто разорван попавшим в него снарядом. – Древко состоит из особого дерева, что было вымочена в этой крови. Принцип как у буйнороста. Дерево в полёте тянется к источнику для своей подпитки. Однако прежде снаряд нужно подготовить, чтобы процесс не начался раньше времени. В остальном же это идеальное орудие, требующее минимального наведения! Больше драконы не будут хозяевами небес! Отныне они наша добыча! – громко провозгласил мейстер Ричирда, а после бы практически полностью оглушён рёвом толпы.

- Браво, просто браво. – поддержал общий настрой вслед за свои королём лорд Алестер Флорент, наблюдая за тем, как Эдмунд неотрывно смотрит на то место, где превратился в пыль приличных размеров булыжник. Не стоило и гадать кого монарх представлял на его месте. Разумеется, дракона.

Глава 105. О злословии и расставленных фигурах

Через пару недель.

Кастамере.

Ещё недавно в скорбный замок рода Алых Львов прибыла делегация мейстеров Цитадели. Сегодня же андальские войска встречали немного немало рыцарский конвой святых воинов на страже веры Семерых, призванных на смертельный бой с очевидными врагами веры. Несколько тысяч Сынов Воина во главе с исконным магистром сиром Барристаном Селми подходили к стенам замка, однако лишь немногим из них было дозволено попасть внутрь. В частности, одним из таких людей был сам магистр и ближайшие к нему соратники, а также окованная железом и знаком Семерых карета. Стоило кучеру лишь только остановиться во внутреннем дворе, как двери кареты тут же отворились и из неё высыпалось ещё двое гвардейцев, следом за которыми появилась и остриженная дева в наряде послушницы с покрытой местным аналогом с апостольника головой. Смотрела довольно молодая девушка на всё её окружение почти что волком и держалась крайне напряжённо и обособленно, прямо говоря таким образом, что не желает здесь находится.

- Чтоб тебя драли морские черти, ублюдок! – направила она свой взгляд и ядовитый язык в сторону бедняги кучера, который отнёсся к сказанному в свой адрес оскорблению почти что философски, т.е. устремив свой взгляд на пасмурное небо с нечитаемым выражением лица. – Моя слепая прабабка и то вела бриг в шторм ровнее, чем ты по ровной дороге! Дам руку на отсечение, Семеро были пьяны, когда создавали тебя! – даже не собиралась останавливаться сквернословящая послушница, приплетая к своим оскорблениям ещё и почитаемых на всё континенте божеств, за что была немедленно и нещадно бита небольшим деревянным посохом, зажатым в руки вылезшего из кареты последним сухеньким, но довольно высоким септоном.

- Язык, сестра Аша, язык. – не столько надменным, сколько бесстрастным голосом повторил жрец, приставленный в личные наставники грубой пиратки, делая ещё несколько хлёстких ударов посохом по щеке. Послушница чуть ли не зарычала, но ничего делать не стала, а лишь прикусила язык и покрепче сжала свои кулаки. Подобное отношение было мягко скажем характеризующим весь процесс обучения железнорождённой девы священному ремеслу андальской жрицы. – И не смей поминать Семерых всуе, неужто нам снова придётся повторять тот урок? – чуть наклонил голову престарелый жрец, не проявляя к девушке ни капли сочувствия, имея ясное представление о её скверном нраве.

- Нет. Не стоит. – сквозь зубы выплюнула бывшая пиратка, заметно присмирев после того, как её губа оказалась разбита, что, если судить по едва зажившим ссадинам, случалось не в первый раз.

- А я думаю стоит. Но только после встречи с его благословенным величеством. Будь так добра, не позорь наше учение и свой род, когда предстанешь перед ним. – кивнул в абсолютной строгости септон, ступая по каменной кладке внутреннего двора.

- Не думаю, что стоило это делать. – произнёс сир Барристан, сочувствующим взглядом мазнув по сгорбившейся фигуре послушницы. – Септон Иан.

- Считаете моими методы неоправданными? – резко обернулся в сторону магистра жрец, привлечённый его высказыванием.

- Ни в коем разе. – не стал идти на конфликт старый рыцарь, отводя свой взгляд. – Я имел ввиду, что не стоило делать этого сейчас. Перед встречей. – уточнил магистр, дабы хоть как-то обосновать своё недовольство.

- Не стоит беспокоиться, магистр. Уверен король поймёт и простит мне сей благой порыв присмирить сестру Ашу. – как ни в чём не бывало отмахнулся от слов рыцаря жрец, а в это время к ним уже приближался никто иной, как сир Крейн, глава гвардии.

- Приветствую достопочтимых служителей веры, что несут слово Семерых, как мечом, так и словом. – легко поклонился просторский рыцарь перед новоприбывшими. – Прошу за мной. – дал понять, что является их сопровождающим гвардеец.

Молча переглянувшись и кивнув, гости последовали вслед за мужчиной. Запутанные коридоры Кастамере привели их на самый верхний этаж главной башни замка, где в данный момент и разместился государь воссоединённого королевства андалов. Естественно, как и все до них, новоприбывшие не могли не задаться вопросом по поводу разросшейся плеяды роз и иных растений. Однако, в отличие от некоторых советников сир Крейн не был уж слишком разговорчив и многословен, особенно когда дело касалось короля. За прошедшее время Пармен прекрасно понял, что от него требуется на службе – верность и язык за зубами. И дабы не лишиться своего места и доверия монарха Крейн предпочитал держаться этих двух вещей неукоснительно.

- Пришли. Прошу прощения, но остальные рыцари за исключением вас, магистр Селми, должны остаться здесь. – дал понять, что набиваться в королевский кабинет всем скопом не стоит главы гвардии. Впрочем, беспокойство воина было излишним. Никто возражать королевской воле не собирался, а те кто хотел боялись в очередной раз получить деревянным посохом по лицу.

- Что же, если тренировки проходят успешно, то мы можем постепенно отправлять мейстеров обратно и… - остановился на полуслове поджарый мужчина со слегка неравномерной седой стрижкой. То был никто иной, как Эммонд Осгрей, главный военный советник короля, что как раз-таки завершал обсуждение обучения осадных инженеров работе с драконобоями, что должны были стать главным козырем против пиратсткого короля и его зверушки. Правда об этом гости ещё не знали, а потому мало что могли понять из уже сказанного.

- Отлично. Тогда найдите того, кто займётся этим, лорд Осгрей. У меня же появились неотложные дела. – взмахнул рукой отчуждённого вида андальский король, прикипая своим взглядом к фигуре магистра, жреца и молодой послушницы.

- Разумеется, ваше величество. – глубоко поклонился Осгрей, но прежде, чем окончательно покинуть королевский кабинет, остановился перед фигурой старого рыцаря, по сути живой легенды, не узнать которого было невозможно. – Сир Барристан. Моё почтение. – выразил своё знак уважения заслугам рыцаря лорд Эммонд и только после этого покинул помещение.

- Взаимно, лорд Осгрей. – успел проговорить магистр ордена, смотря вслед скрывшейся за дверью спиной. – Ваше величество. – поприветствовал короля сир Барристан, а вслед за ним также поступил и септон Иан, испытывая к монарху столь же глубокое почтение, как и главе церкви. Однако была среди них одна персона, что так и осталась стоять на своём месте, прожигая короля взглядом полным ненависти, но вместе с тем и потаённого страха.

- Леди Аша? Или мне всё же стоит называть вас сестрой? Вижу, вы успели пораниться. – не стал как-либо реагировать на проявленную железнорождённой дерзость и неуважение король, проявляя чудеса терпения и выдержки. А может быть ему действительно было плевать на то, как вела себя дочь убитого им Бейлона Грейджоя. – Досадно. Быть может вам выпить святой воды? Не стесняйтесь, нынче она всегда у меня под рукой. – достал из-под ящика стола небольшую полупрозрачную бутыль монарх, демонстративно ставя её на стол и подвигая в сторону гостей.

- Знаешь куда ты можешь засунуть эту… - едва ли не начала шипеть послушница, как немедленно была оборвана септоном Ианом.

- Сестра Аша, язык. – чётко и весьма угрожающе произнёс жрец, сохраняя видимое спокойствие в присутствии благословенной богами особы. Эта фраза подействовала на девушку моментально, заставляя её умолкнуть, пускай и ненадолго. – Прошу прощения, ваше величество. Иной раз не всем удаётся воспринять учения церкви. Однако, я стараюсь, чтобы сестра Аша смогла усвоить все необходимые заветы. – покаянно склонил голову септон, таким образом извиняясь перед королём за свою оплошность.

- Что же, это похвально, достопочтимый септон. – благосклонно кивнул монарх, вновь обращая внимание на бывшую пиратку. – Знаешь ли ты зачем ты здесь, Аша Грейджой? – вопросил Эдмунд, а после того, как получил однозначный кивок, продолжил разговор. – Тогда ты должно быть крайне рада, что вскоре сможешь вернуться к семье. Уверен даже спустя года, за которые ты ни капли не изменялась, тебе должны радовать успехи дядюшки, не так ли?

- Дядя Эурон тот ещё ублюдок, и будь моя воля, то он бы непременно захлебнулся в собственной крови. Но уж лучше он, чем ты, чудовище! – всё же не смогла долго удержаться от оскорблений в адрес столь ненавистного себе собеседника Аша. – Окружил себя цветочками, как зеленокровная девка. Что? Люди уже не выносят компанию лицемерного короля Простора? – не сбавляла градус яда в своих высказываниях девушка, за что уже собиралась быть бита потерявшим всякое терпение духовным наставником. Однако занесённую для удара руку остановили терновые путы, что лишь слегка сжали конечность, вызывая крайнюю степень недоумения со стороны новоприбывших гостей.

- Не стоит поступать так скоропостижно, септон Иан. Порой мне интересно поговорить на чистоту с теми, кто меня, откровенно говоря, ненавидит. – всё тем же безразличным голосом произнёс Гарденер, останавливая жреца от дальнейших действий по усмирению дикого нрава бывшей пиратки. Это помогло пусть и немного, но успокоить напряжение меж гостями. Правда знай они, что же означают слегка покрасневшие лепестки множества роз в помещении, то вряд ли бы смогли так быстро успокоиться.

- Пф. Если так хочешь, то я с удовольствием накидаю тебе ещё парочку, лицемерный ты говнюк! И не только тебе, но и всей твоей семейке! – почувствовала некую свободу и безнаказанность Аша Греджой, за что тут же и поплатилась сжившимися на её горле терновыми тисками, мгновенно лишившими её возможности дышать или что-либо дальше сказать.

- А вот этого делать уже не стоит. Ты ходишь по тонкому льду, Аша Грейджой. Я уже не тот, что раньше и если бы не договор с твоим дядюшкой Вороньим Глазом, то ты бы уже лишилась своей пустой головы. Прошло уже столько лет, а твоё обучение так и не принесло никаких плодов. Должно быть вашему поганому народу место в анналах истории, нежели в качестве служителей церкви. – чуть сбавил хватку король, после вполне себе действенной угрозы, что вновь напомнила дерзкой девице о том, с кем она имеет дело. – Что же, я рад, что ты смогла добраться сюда без происшествий. На тебя я посмотрел и убедился, что дальнейший разговор не имеет ни малейшего смысла. –

удручённо покачал головой монарх. – Сир Барристан, будьте так добры сопроводить ещё пока послушницу нашей церкви в закрытые от лишних глаз покои. Сир Крейн вам в этом поможет, а я пока бы хотел поговорить с септоном Ианом. – весьма чётко подытожил их встречу Гарденер, давая понять, что в компании дерзкой пиратки более не нуждается.

- Понял, сир. Пойдёмте, сестра Аша. – помог девушки подняться с пола, куда та упала из-за потери равновесия, а затем и вовсе проводил ту до двери старый рыцарь, оставляя короля и жреца наедине.

***

Как только септон Иан покинул его, Эдмунд сложил руки в замок и снова смог предаться планированию дальнейших шагов. Девчонка Грейджой прибыла, а это значило, что час пробил. Уже сегодня Метель, гнездившаяся на крыше главной башни, отправиться в сторону Закатного моря, дабы сообщить Вороньему глазу о мести и времени проведения обмена. Железнорождённый ещё этого не знал, но мог догадываться, что теперь все козыри были у него на руках. Оружие, войско, дополнительный вспомогательный флот. Одним драконом всё это не перекроешь. У Гибельной скалы последние пираты Вестероса и найдут свой окончательный приют.

Меж тем, то, что девица кальмарового рода добралась без задержек, могло спасти немало жизней андальских переселенцев, что и по сей день подвергаются буйству пиратов на некогда принадлежавших именно им островах. Уведенное, если честно даже немного разочаровало Эдмунда, что вылилось в коричневатый цвет лепестков окружавших его роз. К сожалению, лишь немногие отпрыски железнорождённых были подвержены перевоспитанию, а это значило лишь то, что толку от их спасения было не особо много, исключая момента с возвращением Эурона. Рано или поздно те могли сбежать за море или же начать бесчинствовать на континенте. Не очень хороший расклад, но пока что решать с ними проблем не требовалось. Будущее всё ещё не было определённо, и если наступит подходящий момент, то он непременно разберётся с ними. Соответствующе, понятное дело.

Ко всему прочему процесс освоения драконобоев осадными инженерами проходил куда быстрее и глаже, чем он мог себе вообразить. Естественно, мейстеры не стали раскрывать все секреты особых снарядов прямо на собрании, по его, Эдмунда, приказу. Мало ли что могло случиться стань секрет противодраконьих баллистических стрел достоянием общественности? Само древко делалось из ольхи, что была одной из самых мягких пород древесины. Это позволяло облегчить снаряд во время первых мгновений полёта, а также набрать им столь необходимую скорость.

Однако это было лишь видимой частью. Принцип попадания был вкратце объяснён на демонстрации, скрывая истинный секрет в виде сердцевины из чардрев. Наделённая ликами древесина отлично держала магию и устойчиво сохраняла вымоченные в драконьей крови растения, которые немедленно приходили в буйство стоило только почуять источник родной живительной среды. Затем древко этой стрелы разрывалось прямо изнутри постоянным сменяющими друг друга буйнорастущими растениями, начиная преследовать намеченную цель и неумолимо ту настигая. Крайне простая, но вместе с тем гениальная конструкция, вместившая в себе практически все нынешние наработки обновлённой Цитадели и её главы.

Также стоит отметить причину по которой снаряды реагировали на кровь только в нужный момент, но никак не раньше. Всё те же лхазарянские знаки, скрывающие окружение уже не то, что внутри, но то, что снаружи. Они не были вырезаны, а нанесены легкосмываемой краской. А это в свою очередь означало крайне бережное отношение и хранение снарядов вдали от любого источника влаги. Иначе любая оказия могла нехило так проредить наводчиков драконобоя в самый решительный момент. Вот и хранили их под многими слоями ткани, от греха подальше.

И всё же не одним противостоянием с Вороньим Глазом были едины насущные дела государства. Отныне война пришла на земли Дорна. Война гражданская, разразившаяся после смерти Дорана Мартелла, с которым уже почти были заключены все необходимые для плодотворного сотрудничества договора. Пустынное королевство разделилось на две фракции. Первые поддерживали претензии Арианны Мартелл, а вторые Квентина. Третьи же вроде как заняли нейтралитет, приняв сбежавшего от семейных распрей принца Тристана. Да ни его одного, а с Мирцеллой, чтоб её Баратеон. А точнее сказать Уотерс.

В любом случае сейчас ему до Дорна дело не было. Даже хорошо, что песчаники грызутся между собой, а потому не могут ударить в спину. Зная их нрав, вполне могли бы. Однако, кое-что всё же привлекло его внимание, а именно – официальное просьба о защите и покровительстве сбежавшей парочки из действующего принца и бывшей принцессы. Нашли, как говориться, у кого просить помощи. Вот только и причин отказывать он не видел. Если ему всё-таки удастся вернуться в Хайгарден живым, то иметь при себе претендента на трон Дорна, как последнего независимого южного королевства будет весьма кстати. Многие лорда-потомки ройнаров могли бы воспринять это, как вмешательство в их внутренние дела и попытаться напасть, да только вряд ли у них что-нибудь получиться.

У Красного Охотника уже подросла неплохая смена. И речь здесь идёт не только о добившемся успехов в учёбе Сэмвелле. Его брат Дикон был парнем не промах, практически полностью впитав наставления и мировоззрение отца. Теперь Красные Горы и Принцев Перевал стерёг именно он с довольно приличной армией, собранной благодаря подросшим просторским поколениям. Вполне возможно, что именно этот паренёк сменит на своём посту Осгрея, коли придёт его время. Правда загадывать всё же не стоило. Как пойдёт гражданская война в Дорне оставалось только гадать. Хотя, пожалуй, единственным неудобным для него раскладом было воцарение Арианны. Девушка явно невзлюбила его за убийство мужа, а потому определённо готовилась отомстить. Тем же Квентин и Тристан имели более крепкую голову на своих плечах и вряд ли бы затеяли такую глупость.

В общем решение оставалось за малым – определить кого стоит однозначно поддержать. Для Гарденера же после тщательного обдумывания ситуации выбор был однозначен – не вмешиваться пока не придёт время, а это значит, что ставку стоит сделать именно на молодого Тристана. Да, супругу, конечно, он выбрал себе проблемную. Да вот только, если рассудить грамотно, что от первого, что от второго варианта её происхождения уже не было никакого толка. Баратеоны, Ланнистеры и Железный трон – всё это можно сказать, что уже кануло в лету, оставляя после себя только бессмысленные воспоминания и надежды.

Таким образом фигуры на игральной доске были расставлены. Сейчас Белая Длань готовиться сразиться с Последним Кракеном за господство на Западе, как на земле, так и на суше, и даже в небе. На Юге сцепились в большом и смертельном клубке Змеи. Волк подступает к своему опустошённому логову далеко на Севере, готовясь вцепиться в горло Безумному Охотнику. К Стене же приближается великое зло, так и норовя покончить с этой долгой игрой. Однако очистить доску суждено вовсе не врага, а ему, Эдмунду из рода Гарденеров. Верховного короля андалов и того, кто раз и навсегда покончит с этой глупой игрой.

Глава 106. Битва у Гибельной крепости. Часть 1.

3 г. от В.А. Назначенный день.

Западная марка. Руины Гибельной крепости.

Вот оно это место, где должен был окончательно решиться железнорождённый вопрос. Прямо перед ним. Место, где должно было окончиться кровопролитие на землях андаловых. Больше никакого милосердия, никаких полумер. Только то, что должно быть исполнено. Сейчас Эдмунд понимал это, как никогда прежде. Им больше не двигали эмоции или тяга к справедливости. Только холодный расчёт короля, обязанного покончить с всем этим. С этой глупой игрой в престолы.

- Вот и они. Хааа. – отметил Флорент, согревая продрогшие старческие ладони тёплым дыханием, ставшие таковыми из-за холодного пронизывающего морского ветра.

Гарденер ничего на это не ответил. Да и что говорить, когда практически любой мог видеть тоже, что и они. Десятки кораблей под знаменем кракена Грейджоев и личного знамени Вороньего глаза пребывали в бухту некогда сурового замка, что нынче был полностью оплавлен драконьим огнём и низведён до состояния горстки руин. Владельцами этих мест были Бейнфорты. Ещё одни жертвы чужих амбиций. Распрей и войн, организованных сильными мира сего. И теперь даже воспоминания о них были в точь-в-точь, как и их родовая крепость – ничтожными и забытыми. Участь всех, кто так или иначе был втянут в затяжной кровавый конфликт, обуявший западный континент этого мира.

Всё уже было готово ко встрече с врагом, и даже громогласный рёв дракона, раздавшийся в небе, не мог поколебать уверенность андальских воинов и уж тем более их короля. Острый взгляд Эдмунда внимательно следил за полётом чешуйчатой огнедышащей ящерицы, но не видел в ней угрозы, скорее лишь досадную помеху на пути к цели. Обычного зверя, чья плоть высоко ценилась везде и всюду, но не более. Живую мишень, которой суждено было сегодня стать ещё одним боевым трофеем короля-драконоборца.

Ха, а ведь когда-то он и помыслить не мог о чём-то таком. Избранный богами, низвергатель королей, убийца драконов, разрушитель крепостей. Столько возвышенных имён, о которых он мог только мечтать, будучи молодым превратились во пшик, ведь за каждым из них стояли тысячи, десятки тысяч трупов. Что это, как не глупость доверчивых и наивных юнцов. Теперь он видел истину. Всё это ничего не стоило. Особенно, когда приходилось платить по счетам. Даже сегодня он скорее всего заполучит ещё одно, определённо победит, но скольким предстоит умереть за это? Уже всё равно.

Войска андалов разместились на возвышенности холмов, что простирались на многие мили после каменистого пляжа. Весьма удобная позиция для тех, кто собирался защищаться, но к андалам это вряд ли относилось. Какими бы животными не почитали железнорождённых на континенте, но глупцами они не были и идти в наступление с перевесом врага один к пяти точно не собирались, а это значило, что для окончательной победы войскам под знаменем Белой Длани придётся спуститься. Никак иначе.

Здесь были все, кто только мог. Новейшие инженерные полки, считай, что первые боевые орудия в истории континента. Кавалерия, которая должна была снести первую волну железнорождённых войск подчистую решительным броском с холма в авангарде. Тысячи пехотинцев, готовых воевать хоть по шею в крови и морской воде, но сделать своё дело. Все доступные королю полки верной гвардии включая и тех, кто состояли в отделении Слоновой кости, что выступали в роли козыря, а также устрашающей боевой силы. Ничто не было забыто и всё шло вход, ведь в конце концов это был их последний бой против людей. Какими бы не были чудовищами мерзавцы пираты, а настоящие нелюди уже давно рыщут у подножия Стены, готовые сокрушить её в любой момент.

«Молчаливая» подошла к берегу, где располагался король и его ближайшая свита, самой первой. За ней же секунду в секунду встали на мель ещё несколько крупных галей, в каждой из которых имелось как минимум сотня бойцов, в то время как представители андалов предпочли иметь в делегации чуть более скромный, но при этом не менее угрожающий контингент. Однако всем было понятно, что один из двух главных лиц всей этой встречи ещё не прибыл. И всё же напряжение от этой встречи уже можно было буквально вёдрами черпать. От железнорождённых тут были многие бывшие лорды, включая и Родрика Харлоу, как представителя интересов бывшей аристократии лежащего всего в двух дня пути архипелага. И все они смотрели только на Эдмунда. С гневом. С ненавистью. Желанием его скорейшей гибели.

Вороний глаз спикировал вниз верхом на Дрогоне только после того, как совершил несколько кругов почёта вокруг близлежащий территорий. Хотя умом-то все прекрасно понимали, что не в почёте здесь было дело, а в разведке. Чтобы знать и понимать какими силами располагает враг. Тоже самое проделал и Гарденер совсем недавно со своими ручными орлами. Каждый из лидеров об этом знал. Знал и принимал, как должное, дабы соблюсти оговорённые приличия. Сыграть роль перед тем, как явить свой истинный облик в кровавой сече.

Грузное тело Дрогона наконец приземлилось на берег, совсем рядом со вставшими на мель кораблями. Столб песка и гальки поднялся в воздух и разлетелся в разные стороны под влиянием массы дракона, едва не обдав собой всех присутствующих. Свирепая ящерица была не четой своему погибшему собрату и достигала размеров почти сопоставимых с одной из галей. Сравнить их было довольно легко, ведь оба объекта были перед людьми, как на ладони. И всё же даже имея подобные размеры никого из присутствующих это уже не впечатлило. Прошли времена страха, который поглотил Вестерос почти на три столетия. Теперь чудовище было просто ещё одним оружием. Грозным и весомым, почти неостановимым, но смертным и в единственном экземпляре.

- Да уж, ну и морды у вас, зеленокровные. Так и просят получить чем-то острым по лицу, глядишь хоть на приличных людей похожи станете. – с первого же слова дал понять Вороний Глаз, что не намерен ни перед кем расшаркиваться. Поджарый мужчина легко спрыгнул с дракона наземь, а затем похлопал смирную ящерицу по антрацитовой чешуе и громоздким костяным наростам. Та, на проявление внимания своего хозяина ответила лишь клубами горячего пара из ноздрей, да грозным рыком направленным на андальскую делегацию

- Считаешь себя приличным человеком, Грейджой? – вскинул бровь, стоящий впереди Эдмунд в окружении гвардейцев ветеранов, привлекая к себе всеобщее внимание. Впрочем, по большей части оно и так ему принадлежало. – Я бы посмеялся, но боюсь живот надорвать. – ответил на высказывания железнорождённого ровно таким же едким замечанием король, давая понять, что ни появление мужчину, ни уж тем более его слова, Гарденера не впечатлили.

- А ты я так понимаю здесь самый говорливый, а значит лидер всей этой напыщенной зеленокровный братии, ведь так? Эдмунд Гарденер, тот самый, что восстал из мёртвых и навёл в моём доме сущий бардак. – прищурил свой незакрытый повязкой глаз пират, с ног до головы, осматривая фигуру повелителя андалов. – Давно мне хотелось поглядеть на тебя воочию. Думал ты выше. И грознее. – слегка размял шею Эурон, подходя на расстояние вытянутой руки от ближайшего к королю гвардейца. И всё это только лишь затем, чтобы заглянуть своему недругу в глаза. – Однако ты на деле совсем не похож на того, кто способен завалить кого-то вроде моего питомца, и уж тем более снести мой родовой замок. Мелковат. – вызывающе улыбнулся своими пожелтевшими от времени и малого ухода зубами Грейджой, так и норовя вывести противника хоть на какие-то эмоции, но всё оказалось тщетно.

- Твои заблуждения – это твои проблемы, Грейджой. – спокойно смотрел в лукавый пиратский глаз Эдмунд, не испытывая от встречи с мужчиной ни капли страха или напряжения. Только стойкое желание закопать его поглубже в могилу. – Слишком много внимания ко мне, не находишь? Словно бы ты пришёл сюда совсем не за племянницей, а за моей головой.

Вывести девчонку! – чуть повысил свой голос Гарденер, отдавая чёткий и однозначный приказ.

- Ну-ну, зачем же так спешить обратно на тот свет? – даже не обернулся в сторону расступившихся гвардейских рядов, из которых вывели под конвоем относительно молодую послушницу в сопровождении своего наставника, Вороний Глаз. Вместо этого тот больше был озабочен тем, чтобы чуть склонить вперёд голову и заискивающим шёпотом процедить свой вопрос неотрывно глядя андальскому королю прямо в глаза. – Мы же оба с тобой знаем, чем всё это кончиться, не так ли? Так почему бы нам ещё немного не поболтать?

- Успеется, Грейджой. Но сперва будь так добр, сделай вид, что рад воссоединению с «семьёй». – процедил король в ответ. Борьба взглядов между Вороньим Глазом и Белой Дланью длилось, как минимум несколько затяжных минут, пока наконец всё это не наскучило лидеру железнорождённых и тот не отвернулся первым, засвистев навязчивую мелодию.

- Так уж и быть. – сделал ему одолжение Вороний глаз, отходя от гвардейского оцепления и направляясь прямиком к смотрящей на всех, и даже не него самого, волком девушке. – Ох, как же я рад нашей встрече, дорогая племянница! – наигранно провозгласил Эурон, а затем раскинул руки в стороны, словно собираясь принимать от послушницы объятья.

Однако та, так и осталась стоять на своём месте, не собираясь вешаться на шею «любимому дядюшке». – Ну и да ладно. Видимо ты просто не в себя от радости, дело говорю? – как ни в чём не бывало опустил руки обратно Грейджой, чтобы затем и вовсе схватить Ашу за её личико. – Тебе ведь не обижали, м? Не хотелось бы видеть дочурку брата попорченной. – словно племенную кобылу осматривал Вороний глаза, рассматривая и вертя лицо племянницы из стороны в сторону. И ведь не сказать, чтобы тот издевался. Действия его были вполне серьёзны и обдуманны, как и слова.

- Убери от меня руки, урод. Клянусь могилой папаши, что выпущу тебе кишки и отрежу причиндалы, чтобы затем запихнуть их тебе же в задницу, если ты так и не отцепишься, Эурон. – чуть ли не шипела Аша, сопротивляясь крепкой хватке железнорождённого, который расплылся от её слов в насмешливой улыбке.

- Узнаю братское воспитание. Рад, что даже плен не смог выбить из тебя спесь. А то мало ли, какой подлог? – выразительно стрельнул в сторону Эдмунда своим глазом Грейджой. На что король предпочёл смолчать, начисто игнорируя высказывание железнорождённого. – А так у меня будет достаточно времени, чтобы выбить её из тебя перед свадьбой. – внимательно наблюдая за реакцией девушки продолжил Вороний Глаз, ожидая самого настоящего взрыва. И не зря.

- Свадьбой? Ах ты ж, мерзкая отрыжка кракена, больной любитель членов… - ещё больше рассвирепела уже почти что бывшая послушница, став крыть единственного живого дядюшку на чём свет стоит. И при этом никто даже не собирался её останавливать, а бывший духовный наставник и вовсе отвёл взгляд, словно бы засмотревшись на пасмурное небо, имея чёткие указания не вмешиваться в диалог двух родственников.

- Ха, заткнись ты уже, Аша. – без всякий затей просто-напросто ударил племянницу наотмашь Грейджой, прерывая поток лившихся из её рта оскорблений. Голова девушки кочнулась словно на пружинах, а сама она полностью потеряла равновесие. При этом почти все железнорождённые сделали вид будто бы так и надо, а в тоже время их самопровозглашённый король отвернулся от свалившейся на песок послушницы как ни в чём не бывало. Наблюдавшие же за этим гвардейцы Белой Длани сделали шаг вперёд, готовые в любой момент броситься в бой, но предупреждающий взмах руки короля остановил их от опрометчивых действий. – Знай своё место, племяшка. Что там, что здесь, ты – просто кусок мяса. Ничего не изменилось. – жёстко обрил нрав девушки Вороний Глаз, не испытывая к ней ни капли сочувствия или жалости.

- И так, что теперь? – вновь обратился Грейджой к Эдмунду, незатейливо пиная куски гальки, валявшиеся под ногами. Расхаживал Эурон по будущему полю боя так, словно бы уже был победителем и хозяином жизни. Без страха, без опасения. Без пиетета и иного достоинства приличных людей, что так ценились на континенте.

- О чём ты? Ты получил, что хотел. Можешь возвращаться обратно на свои промозглые острова и влачить жалкое существование короля всякого отребья. – пожал Гарденер плечами так, будто бы его слова были сами собой разумеющимися.

- А-а-а… - покачал пальцем Грейджой, которому явно уже не хватало терпения. – Теперь уже ты шутить изволишь? Привёл такую армию. Глядишь на меня, как на ходячий труп. И сейчас хочешь мне сказать, что я, сам Эурон, мать твою, Вороний Глаз, тащился со своими людьми обратно с трофеем в виде одной практически бесполезной девчонки? Так что ли? – испытующе впился в повелителя андалов взглядом пиратский король, полностью теряя свой непринуждённый и наигранно весёлый настрой.

- Именно. – сказал Эдмунд, как отрезал, прекрасно осознавая то, что произойдёт дальше. Не надеясь, а именно, что осознавая из расчёта на характер Вороньего Глаза и известные ему повадки.

- Смеёшься, значит? Издеваешься, да? – тяжело вздохнул Грейджой, затейливо складывая руки в молитвенной позе, чтобы затем оглушающе чётко и громко захлопать в ладоши. – Отлично-отлично. Я оценил твоё чувство юмора, зеленокровный королёк. Но вся эта наша с тобой… игра. – неопределенно замотал рукой пират. – Мне уже прилично наскучила. Мы ведь оба знаем, что будет дальше. Все, - обвёл рукой по окрестностям Вороний Глаз. – Об этом знают. Даже моя крылатая скотина. – махнул в сторону смиренно ожидающего команды Дрогона Эурон. – Так чего тянуть, а? Труби в рог, да примемся за дело. Или ты хочешь продолжить наш спектакль, а? – прозвучал в оглушающей и звонкой тишине нетерпеливой вопрос. Хотя нет, побуждение к действию.

- Постой, Эурон. – выступил вперёд Родрик Харлоу, прерывая своего непосредственного лидера, чем тут же приковал к себе всеобщее внимание. – А как же наши родные? Наследники родов и другие потомки? Ты говорил нам, что и они будут на этом обмене. Или же ты…

- Солгал вам. Вот незадача, но неужели действительно нашлись идиоты, что решили будто бы, это будет откуп заложниками? – ни к кому конкретно не обращаясь, вопросил Грейджой, а после и вовсе оглушительно рассмеялся. – Вот же ж потеха, Харлоу! Неужто я ждал от тебя слишком многого?

- Тогда, что с ними вообще? Отвечай, король андалов! – раздались нестройные возгласы напряжённых железнорождённых, которые поняли, что толку от своего лидера в этом вопросе никогда не было и нет.

- Довольно, мерзавцы. – одной лишь фразой и громким извлечением сотен клинков из гвардейских ножен заставил умолкнуть весь гомон Гарденер. – Вы - лишь жалкая плесень на теле Вестероса. Одно я могу сказать точно – живыми вы их больше никогда не увидите. Как и света завтрашнего дня. – нахмурился Гарденер, делая шаг вперёд, а за ним тоже самое решительно проделали и все остальные. Самая настоящая живая бело-изумрудного цвета волна прошлась по берегу и слитый топот латных шагов эхом раздался на всю округу.

- Ха, в этом ты прав, зеленокровный. – раздался голос единственного спокойного в данный момент человека, а именно – Эурона. В то время, как все его воины и подчинённые уже сами схватились за оружие, а массивный дракон как по команде расправил свои перепончатые крылья. – Сегодня в живых останется только один из нас. Один король. И один бог. Сам знаешь какой. – хищно оскалился железнорождённый, чтобы затем произнести одну единственную фразу. – Дракарис, чтоб тебя! – практически рявкнул в звенящей тишине Вороний Глаз, в тот же момент извлекая свой собственный меч из ножен. Получив приказание, дракон немедленно встал во весь рост надувая всеобъемлющие лёгкие. Под тёмной чешуёй засветились отголоски пламени.

- Не в этой жизни, отродье! – чуть ли не быстрее, чем был отдан приказ вскричал Гарденер, взывая к подготовленному заранее способу отражения подобной атаки.

Десятки громадных корней стремительно выросли по кругу от дракона, готовые пронзить его на месте, подобно гигантскому охотничьему капкану. Однако зверюга оказалась на диво прозорливой и быстрой для своих размеров, а от того смогла уйти от атаки в самый последний момент, всего лишь одним взмахом набрав приличную высоту. При этом ни крыльями, ни своими лёгкими тварь останавливаться не собиралась, неумолимо планируя закончить начатое.

- Рад был поболтать, перед вашей кончиной. Обещаю утопить то, что останется от ваших останков в знак уважения. А впрочем, нет. Чтобы ты снова не восстал. – усмехнулся Эурон, стоя под защитой уже своих воинов и на достаточном отдалении от места поражения драконьим огнём. В его глазах до победы оставалось только руку протянуть. И многие сейчас считали также.

- Не спеши, король отребья. Наша битва только начинается. – стойко глядя прямо в глаза свирепому чудищу из легенд проговорил Эдмунд, стоя в окружении нескольких сотен гвардейцев, защищавших его тело в круговой плотной формации.

И Гарденер не соврал. Причём ни капли. Всё случилось секунду в секунду, ведь стоило твари начать открывать пасть, как с возвышенности почти громогласный решительный крик.

- Отпускай! – и в тот же момент несколько десятков снарядов со страшной скоростью устремились в сторону реликтовой твари, знаменуя начало сражения. Начало битвы у Гибельной крепости. Битвы Чёрного Ока и Белой Длани.

Глава 107. Битва у Гибельной крепости. Часть 2.

Дрогон не раздумывал слишком долго. Задержись он на месте хоть на мгновение и быть ему мёртвым. Зверь понимал это отчётливо благодаря инстинктом, и даже затуманенное древним артефактом сознание не позволило тому размениваться собственной жизнью. Тварь дрогнула и огонь его чрева затух, спасая королевскую гвардию и самого Гарденера от участи быть поджаренными до хрустящей корочки. Точный расчёт Эдмунда позволил выиграть время и нивелировать единственное преимущество железнорождённых в этом сражении. Заставить набрать высоту, задержаться на месте, а после пригвоздить к стене. Довольно сложно, но вместе с тем легко, если знать паттерн поведения дракона. Благо опыта в данном случае у монарха было хоть отбавляй, не в пример больше, чем у кого бы то ни было. Что и позволило разыграть партию как по нотам.

Однако, легко убить тварь в любом случае не получилось. Ведомый инстинктами собственного тела Дрогон пусть и с трудом, но смог избежать попадания, устремляя в сторону и всё дальше ввысь. И всё же драконобой не получил бы такое название будь всё так просто. В небесах началась самая настоящая погоня. Массивные стрелы летели вслед за чудовищем одна за одной, не давая тому и шанса на передышку. Тем временем инженеры и наводчики военных машин готовились ко второму залпу, если, конечно, первый так и не достигнет своей цели. Ничего другого для них сейчас не существовало. Им был дан чёткий приказ – приземлить тварь обратно и заставить её уснуть мёртвым сном навеки вечные.

К слову, пускай в пылу начавшегося конфликта это и не было заметно, но снаряды вылетали из драконобоев с небольшой задержкой, буквально в одну секунду, и не спроста, пускай это и не повлияло на исход событий. Причина же этого крылось в самой особенности снарядов, что могли угнаться не только за драконом, но и за своими братьями, ведь те тоже являлись носителями частицы драконьего естества. Проблему эту обнаружили весьма быстро, нивелировав её как раз таки задержкой. Проще говоря, только первая стрела гналась за тварью, а вот все остальные уже за своей предшественницей. Впрочем, от сбоев никто застрахован не был, а потому, вот как сейчас, две стрелы практически аннигилировали друг друга взрывом щепок.

- За короля! Мы – длань богов! – раздался над всем берегом сражения извечный боевой клич андальских воинов, бросившихся на первую группу железнорождённых, состоящих в свите Эурона на время переговоров.

- То, что мертво, умереть не может! – ответили им тем же пираты и бывшие лорды не столь уж и далёкого от места сражения архипелага.

И всё же сражение пару сотен человек стенка на стенку точно не входило в планы ни одной из сторон. Конечно, произошедшие события немного выбили всех из колеи, но правда не совсем надолго. Как только начало битвы стало положено к берегу двинулись и остальные корабли железнорождённых, несущие на себе десант из многих тысяч человек, набранных, как на родном архипелаге, так и со всех концов Эссоса. В общем даже без дракона у Вороньего Глаза было, чем ответить врагам на суше, и он этого никогда не скрывал. Многим в тот момент могло показаться, что железнорождённые попросту не успеют добраться до берега вовремя, но вот сторонний наблюдатель, пожалуй, мог видеть картину целиком и причём весьма чётко. В данный момент с точки зрения расстояния и времени андалы и пираты находились в равном положении. Одним нужно было десантироваться, а другим преодолеть довольно высокий крутой спуск, что также занимало не мало времени. Как уже было сказано – не всегда возвышенность была преимуществом, а только тогда, когда приходилось обороняться. По крайней мере в это время и в этом месте.

- Хорошо сыграно, как для зеленокровного царька. – заявил Эурон, который не спешил вливаться в ряды собственного воинства.

Вороний Глаз мог показаться в своём поведении рисковым и беспечным, но тогда бы он никогда не смог дожить до своего возраста и совершить то, что совершил. Нет, взгляд единственного открытого глаза сейчас внимательно оглядывал место сражения и столкнувшихся в схватке воинов противоборствующих сторон. Ко всему прочему он также держал в поле зрения и упомянутого андальского монарха, застывшего в окружении десятков гвардейцев и занимающегося, на удивление, тем же, что и он.

- Это место станет твоей могилой, Грейджой. – произнёс Гарденер, тщательно выжидая момент для атаки, а может быть и банального вмешательства. Пока что всё шло ровно так, как он и задумал, а это значило, что следующим кому предстояло сделать свой ход был его главнокомандующий.

- Вперёд! Отправим же их обратно в море! – как по нотам услышал король звучный голос Клетчатого Льва, возглавляющего кавалерию. И даже звуки битвы не могли заглушить его голос, а также последовавшие за этим звуки громогласных боевых труб.

- Вот же ж, сукин сын! Ха-ха-ха! – истерично и весьма весело рассмеялся Эурон, совсем недолго считая всадников самоубийцами, понёсшимися в сторону верной смерти в виде крутого склона холма. Однако мнение Грейджоя поменялось также круто, каким и был несчастный спуск, что превратился в пологий под влиянием десятков, если не сотен крепких корней, полностью меняя весь расклад развернувшегося сражения. – Теперь я понимаю, почему этого ублюдка боятся на суше подобно морскому дьяволу!

- Тот, кто контролирует ландшафт, контролирует и ход сражения. – отметил Гарденер, ни к кому конкретно не обращаясь. Этому король научился на горьком опыте восточной кампании и уже никогда не забудет этот болезненный урок, стоивший ему и его армии немало крови и людских потерь. Собственно, на этом моменте на судьбе пиратов и можно было ставить жирный крест, если бы не случившееся далее.

- Однако и у меня есть, чем ответить, Гарденер. – остро взглянул на самые дальние ряды собственного флота Грейджой, который и сам был не прочь удивить своего противника. В тот же момент с протяжным шумом на искусственный мост и окрестности берега обрушились удары снарядов. И снарядов весьма непростых. – Интересные вещицы. Не зря они подпортили моим людям нервы во время взятия Ланниспорта. – довольно усмехнулся Вороний Глаз, когда одна из бочек с буйноростом угодила прямо под копыта первых рядов кавалерийского авангарда.

Живые растения за считанные секунды пожрали с десяток лошадей и их всадников, преграждая дорогу и всем остальным, практически полностью перекрывая атаку андалов и их подкрепление. В конце концов всадники под командованием Клетчатого Льва ожидали применения собственного же оружия в самую последнюю очередь, а потому даже и не знали, как на это реагировать, полностью растерявшись. Несомненно, упустить подобное оружие Грейджой никак не мог, а потому выгреб из покинутого и разграбленного города всё, что только мог, дабы попридержать его для самого ответственного момента. Этого момента.

- Ублюдок. – довольно спокойно выругался Эдмунд, когда понял, что весь план был бит его же собственной картой.

Сделав глубокий вдох, король андалов сосредоточился на окружении, едва не словив сенсорный шок, но лишь для того, чтобы взять под контроль атакующие их бочки с буйноростом и живые уже выросшие растения. Бочки стали взрываться буквально на лету, а растения шипели и медленно отступали от андалов. Однако урон уже был нанесён и при этом весьма критический, лишая их всякого преимущества, как во времени, так и в живой силе. Ведь совсем скоро к берегу предстали новые галеи, увеличивая разрыв между гвардией и железнорождёнными почти на тысячу человек.

- Вот это уже дело, теперь можно и побуянить. – самодовольно усмехнулся Грейджой, уже предвкушая свою победу. В конце концов теперь за его спиной было неоспоримое преимущество, и дело, на его взгляд, оставалось за малым – обезглавить вражеского короля и добиться безоговорочной виктории. – За мной, ублюдки! За голову зеленокровного царька оплата золотом в целую галею! – простимулировал, как воинов, так и бывших наёмников всех цветов и расцветок Эурон, устремляясь к вражеским рядам, стоящим насмерть.

***

- Мразь оскоплённая. – прошипела Аша Грейджой, когда смогла очнуться от ступора и понять, что «любимый дядюшка» собирался сжечь её вместе со всеми андалами.

Впрочем, ничего другого от ублюдка, который насиловал собственных младших братьев ожидать и не стоило. Положение на поле боя менялось стремительно и, к счастью, о послушнице как-то все успели и позабыть. Конечно, вступившие в бой гвардейцы всё ещё держали её в поле зрения, но только лишь затем, чтобы не затоптать и не зарубить её в пылу сражения. Следить за ней и уж тем более защищать никто не собирался. Вот они, хвалённые рыцари, дававшие обет Семерым, а как дело дошло до неё, пленённой родственницы врага, так сразу слепыми и глухими стали. Что же, ей же лучше.

Главное сейчас – воспользоваться суматохой и бежать куда глаза глядят, не оглядываясь. Если всё выгорит, то в ближайшем городе можно будет устроиться матросом на торговое судно до Вольных городов, благо комплекция позволяла, и уже там начать жизнь с чистого лица, вдали от осточертевшего Вестероса и всяких святош. Конечно, ей бы в пору бежать к «своим», но встреча с проклятым Эуроном расставила всё на свои места. Нет и не будет у неё никаких «своих» пока был жив этот урод, а потому выбор для Аши был ясен, как никогда.

Полностью обдумав все варианты, Аша поползла, причём буквально. Меж ногами и зазорами среди гвардейского строя к своей свободе. Свободе от всяких королей, их войн и интриг. Туда, где можно было жить так, как ей заблагорассудится. И всё же трудностей на этом пути было хоть отбавляй. Вшивая сутана послушницы так и норовила зацепиться за что-нибудь или вовсе застрять. Благо никакого пиетета к своему ненавистному одеянию единственная дочь Бейлона Грейджоя не испытывала, а потому без зазрения совести рвала её на лоскуты и мазала в грязи и пыли, а порой даже в крови.

Ей бы оружие найти, да только вот королевские гвардейцы совсем не торопились на тот свет, даже под давлением куда более многочисленных на данный момент железнорождённых. А всё из-за святой воды, что была способна в считанные мгновения излечить любые несмертельные ранения. Ещё одна придумка ненавистного андальского короля, который благодаря ей снискал славу самого настоящего святого среди черни, которым посчастливилось самим прикоснуться к чудодейственной жидкости. Не ненавидь Аша этого мужлана так сильно, то может быть и искренне зауважала за появление столь спасительно вещи. Но, похоже, в этой жизни этого так и не случиться.

- Сестра Аша, - раздался за спиной до боли знакомый голос её духовного наставника. Хотя какой там. Надсмотрщика, приставленного к ней после того, как её вызвали в Кастамере из женского просторского септария. – Не слишком ли далёко вы забрались? – спросил её жрец и был во многом прав, ведь той осталось проползти ещё буквально каких-то пару метров, чтобы выбраться из окружения гвардейского строя.

- Заткнись, старик. Как же ты меня достал. – обернулась Аша к септону Иану, что стоял во весь рост и смотрел на неё крайне уставшими и печальными глазами сверху вниз. – Я больше не собираюсь слушать твои садистские нравоучения. Я сбегу прямо сейчас и только посмей меня остановить. Сейчас как никогда хорошая возможность выцарапать тебе глаза и перегрызть глотку. И уж поверь – у меня на это сил хватит. – предупредила надсмотрщика послушница, надеясь, что за неимением альтернатив старик будет вынужден оставить её в покое и дать уйти.

- Боюсь остановить я тебя действительно не в силах, сестра Аша. Однако и отпустить не могу. – склонил покаянно голову септон Иан, вызывая своими двуличными манерами лишь раздражение со стороны девушки.

– Лучше возьмись за мою руку, сестра. Негоже тебе ползти словно червю, а не человеку. – протянул свою старческую ладонь в её сторону жрец, пытаясь таким образом помочь ей подняться.

- Да, пошёл ты, старик. Раз не собираешься меня останавливать, то катись отсюда, а не то зарубят тебя, как тварь последнюю. – отмахнулась от руки жреца Аша, вместо этого бесцеремонно схватившись за бедро одного из гвардейцев, благодаря чему и встала обратно на ноги. В любом случае до свободы ей оставалось рукой подать, а сами гвардейцы лишь мазнули по ней взглядом, чтобы затем и дальше продолжить поддерживать передовые ряды гвардейского ордена.

- Ох, сестра Аша, как бы мне хотелось донести до тебя слово Семерых, но, как и его величество, я вижу – все попытки сделать это тщетны. – ненадолго прикрыл глаза жрец, словно молясь, а затем и вовсе скрыл руки в рукавах своей рясы, будто бы те устали или же замёрзли. – Мне так жаль, сестра. Уверен тебя ждёт лучшая доля.

- Хорошо сказано, старик. Быть может ты и не так плох, как мне казалось. Не помри тут. – махнула рукой Аша, лишь бы поскорее отвязаться от септона и убраться с поля боя прочь. Как вдруг обнаружила крепкий захват старческих рук на своих плечах, а потому остановилась как вкопанная. – Ты, что это делаешь, а? – подозрительно спросила послушница, готовясь как следует ударить ногой по старческим причиндалам.

- Прощай, сестра. Я буду молиться за тебя. – ослабла одна из рук священника, а потому Грейджой резонно решила будто бы таким образом жрец с ней прощается и совсем немного, но расслабилась.

И как оказалось зря, ведь в следующее мгновение спину её пронзила острая и нестерпимая боль, распространяющаяся по всему телу. С силой отпихнув от себя жреца, Аша вновь обернулась, успев заметить короткий стальной отблеск, скрывшийся в рясе септона и его крайне удручённый взгляд. Затем зрение железнорождённой полностью поплыло, нарушалась координация и подкосились ноги. Сердце сдавило будто в тиски, а легкие словно загорелись.

- Что с тобой, сестра? Тебе плохо? – едва расслышала хоть что-то Аша и, как назло, был это всё тот же мерзкий голос её надзирателя. Из последних сил та попыталась схватиться хоть за что-то, и этим что-то оказалось плечо гвардейца, любезно подставившего его. – Скорее же, воин. Дай ей святой воды. – обратился жрец к закованному в броню мужчине, что немедленно приступил к выполнению этой просьбы. Однако делать что-либо было уже поздно. Единственная дочь покойного Бейлона Грейджоя сгорела за считанные секунды под печальным, но вместе с тем жёстким взглядом септона Иана. Того, кто сделал то, что было должно.

***

- Ха, какая ярость, однако. А вот выдержки у вас совсем нет, парни. И откуда вы только такие взялись, м? – обратился Грейджой к двум застывшим напротив него молодым рыцарям.

Они были одними из немногих на поле боя, кто не носил гвардейские доспехи, но при этом находились в ближайшей свите короля. Вороньему глазу пришлось изрядно попотеть, чтобы пробиться к Гарденеру через множества весьма искусных и почти неуязвимых воинов. Ему почти удалось достигнуть своей цели благодаря перевесу в живой силе, но вот теперь перед ним вновь стояла преграда на пути к цели. И это-то в то время, когда застрявшая на полпути кавалерия была готова вновь вступить в бой, а меж тем с других частей склонов уже вовсю семенили первые отряды пехоты. Сложное положение, однако.

- Ты убил нашего отца, мерзавец. Бесчестно и без всякой жалости. Пришла пора платить по счетам, мразь. – почти рычал в его сторону более моложавый воин, ко всему прочему больше смахивающий на дорнийца, нежели на кого-то из андальского рода.

- Оооо… - насмешливо протянул Грейджой, весьма искусно и быстро отражая сдвоенные удары противников, за счёт опыта и более лёгких доспехов. – Вот оно как? И кто бы это мог быть? Я весьма редко запоминаю имена и лица убитого мною отребья, так может просветите меня?

- Лорд Гаррет Флан, хозяин Великого Светоча, что ты уничтожил и разграбил, тварь! Теперь вспоминаешь? – в очередном приступе ярости накинулся на него воин, а его брат, по всей видимости старший, поддержал родственничка с другой стороны, едва не сделав в пирате лишнюю дырку.

- Ясно-понятно. Так это же в корне меняет дело! – расплылся в садистской улыбке Эурон, предвкушая славную потеху. – Так значит вы щенки того старого неудачника и ворюги, верно? Ох, я всё ещё хорошо помню, как Дрогон сожрал его практически целиком за один присест. Этот взгляд полный безнадёги и ужаса надо было видеть. Решили пойти по его стопам, а? Ну так налетайте. – призывно раскинул руки Грейджой, делая вид, что полностью раскрыт для атаки.

- Мы убьём тебя, мерзкий ублюдок! – легко клюнул на ловушку Вороньего Глаза Джайлс Флан нанося прямой и яростный, как и он сам, удар, нацеленный железнорождённому точно в сердце.

- Верно. – коротко высказался более старший Гарланд, нанося точно такой же, но более спокойный и коварный удар уже с другой стороны.

- Идиоты зеленокровные… - гаденько усмехнулся Грейджой, готовясь отнять жизнь двух опьянённых жаждой мести братьев.

Глава 108. Битва у Гибельной крепости. Часть 3.

Дракон кружил над полем боя всё время меняя положение своего тела в полёте и периодически отдалялся в сторону высоких мысов и холмов, дабы наконец-то-таки сбросить с себя надоедливый хвост из десятка стрел драконобоев. К сожалению или же к счастью, но слишком далеко тварь улететь просто физически не могла. Сила древнего валлирийского артефакта удерживала Дрогона на расстоянии доступности от хозяина, загоняя реликтовое чудовище в ловушку.

Круг за кругом длилась эта погоня. Второй. Третий. Четвёртый. Почти половина выпущенных в него первым залпом снарядов уже исчезла в некуда. Однако сил у дракона становилось всё меньше и меньше. От бесперебойного полёта на всю мощь размашистых крыльев, стремительная скорость Дрогона стала сходить на нет. И вот прозвучала роковая команда ко второму залпу. Это стала последней каплей для загнанного в угол зверя, для которого новая партия оказался сюрпризом, так ещё и появившимся прямо на пути.

- Рааа! – раздался яростный, но болезненный крик, а затем и вовсе самый натуральный скулёж, как от побитой собаки.

Он едва смог заглушить собой звук взорвавшихся стрел драконобоя, что одна за одной впивались в тело реликтового магического создания. В ту же секунду оба крыла Дрогона превратились в мясную труху, но то было только начало, ведь после разрушения ведущих стрел, последующие корректировали курс кто-куда. Две пробоины прямо в брюхе, обдали поле боя частями внутренностей и деревянной трухой. Одну из передних лап буквально оторвало вместе с костью. Вот так дракон и пал с небес, будучи подстрелен подобно обычной человеческой добыче. Низвергнут он был в прибрежные воды, тушей свой поднимая огромным всплеск, а затем и волны. Высясь лишь частью спины возле одной из галей и не подавая признаки жизни.

- Джайлс! – встревожено вскричал Гарланд, которому сейчас и дела не было до подстреленного дракона.

От последней их опрометчивой совместной атаки Грейджой легко уклонился. Хватило всего одной небольшой хитрости и наловчившегося тела, чтобы старший из братьев Флан оказался повален на землю, а младший лишился руки. Но то было лишь полбеды. Оставшись без оружия, Джайлс был поставлен на колени, так ещё и с приставленным к горлу клинку, зажимая кровоточащую культю и не в силах что-либо сделать.

- Вот и закончилась ваша месть, зеленокровные черви. Даже толком и не успев начаться. – глядя прямо в глаза старшему брату приготовился лишить жизни младшего Эурон, на лицо которого само собой наползла предвкушающая улыбка. – Попрощайся с братом, ничтожество. Скоро я и за тебя примусь. – появился первый кровавый надрез на шее Джайла и оба брата с замиранием сердца приготовились к неминуемому.

- Убери руки от остатков моей семьи, ублюдок. – раздался холодный и всеми узнанный тон правящего андальского монарха. Вороний Глаза не успел ещё ничего толком сообразить, как его ведущая рука оказался зажата в стальном и болезненном чужом захвате. Никакое воздействие не помогало сдвинуть её, а затем это стало уже даже физически невозможно.

- Арррр! – болезненно закричал Эурон, когда его рука была неестественно вывернута в обратную сторону. О том, чтобы удержать в руках клинок и закончить начатое не могло быть и речи. Затем пирата и вовсе отбросило в сторону с неестественной силой, заставив стремительно прокатиться спиной и отчасти даже лицом по каменистому берегу.

- Хорошо постарались, Джайлс, Гарланд. Полностью вас понимаю, но сегодня местью придётся заняться мне, а не вам. Боюсь не той категории для вас противник. – на удивление мягко обратился к братьям король, но при этом взгляда своего он не сводил именно с поднимающегося на ноги Грейджоя. – Займитесь их ранами и не давайте никому вмешаться. – мгновенно вернулись в голос монарха командные и холодные нотки, предназначавшиеся с десятку окружавших его гвардейцев. – Он мой. – дал понять, что не потерпит возражений Гарденер, отправляя свою охрану разбираться с новой партией воинов Эурона, а также заняться исцелением ран двух просторских рыцарей.

- Что… ты… за чудовище, Гарденер? – с трудом давались внятные слова Эурону, который, по сути, лишился руки повисшей плетью, так ещё и с торчащей наружу костью. – Я многих бойцов повидал, но, чтобы таких? Нет… ты не можешь быть человеком с такой силой. – невесело усмехнулся Вороний Глаз слизывая кровь с разбитой при падении губы. Разум же его спешно просчитывал варианты, как вернуть потерянное оружие и пока что не находил их, особенно с учётом открытого противостояния.

- Лучше подумай о другом чудовище и его судьбе, Грейджой. Или ты не заметил падения своей зверушки? – вскинул Эдмунд бровь мазнув взглядом по едва виднеющейся из-под воды драконьей туше.

- Не, это я видел. – смог совсем немного, но собраться с мыслями Вороний Глаз, вставая прямо и во весь рост. Гордо и не сломлено. – Только что это меняет в нашем спектакле, а, Гарденер?

- То, что всё кончено, Грейджой. Твой путь кончается здесь, как и путь всего твоего поганого рода. – безапелляционно заявил Эдмунд, пронзая фигуру потрёпанного железнорождённого презрительным взглядом. По крайней мере именно такая эмоция отразилась на монаршем лице.

- Ой ли? – вполне себе уверенно усмехнулся Вороний Глаз, снимая здоровой рукой повязку со второго глаза и сверками перед Гарденером своей врождённой гетерохромией. – А вот мне кажется, что шансы всё же есть. Пускай ты лишил меня неба, а сам непобедим на суше, но вот море по-прежнему моя стихия. Без флота тебе не одержать окончательную победу. Сколько твоих цепных псов здесь ещё поляжет? А сколько моих уйдёт и продолжит жить? Уверен, что ты спать спокойно не сможешь, зная, что где-то там. – махнул рукой в сторону Закатного моря Грейджой. – Всё ещё есть носители нашей крови и уклада. Особенного после того, как ты почувствовал на себе весомость железной цены. – расплылся в самодовольной ухмылке Эурон. – Ты проиграл эту войну, Гарденер. Чтобы ты там о себе не думал.

- Ой ли? – чуть прищурился монарх, будто бы специально спародировав Грейджоя, и вглядываясь куда-то за спину Вороньего глаза. Едва уловимая улыбка появилась на лице Эдмунда, заставляя Эурона волей неволей, но обернуться.

- Что ты там… Да, чтоб тебя, сукин сын! Ха-ха-ха! Мерзкий ублюдок! – истерично рассмеялся Вороний Глаз, когда осознал какой же бессмысленной была его прошлая бравада. И смех этот нёс в себе всю ту боль от испытанного в данный момент поражения.

Действительно, даже лишившись дракона у железнорождённых было неоспоримое преимущество в виде запасов бочек с буйноростом, которыми они нивелировали всю ту огромную численность армии андалов, явившихся на брег бухты у Гибельной крепости, перекрывая проходы, разрывая гвардейский, кавалерийский и воинский строй. Однако же и у самих андалов имелись собственные запасы, причём намного больше, чем у их врагов. Так почему же они так и не были пущены в дело?

А всё, потому что применить их без вреда для армии было невозможно. Это циничный Эурон ни в грош не ставил собственных солдат, так или иначе, но попадающих под раздачу, а вот андалы таким делом не промышляли. Оставалось только пытаться бить буйноростом по кораблям с осадными губительными орудиями, но и тут вышел провал. Расстояние не позволило, ибо в итоге ни один из выпущенных снарядов так и не попал в цель.

По сути, это был тупик, грозивший андалам пирровой победой, если бы не универсальность воинских подразделений и точный расчёт короля. Появление небольшой, но мобильной флотилии под командованием сира Давоса Сиворта заставляло полностью пересмотреть итоги этого сражения. Впрочем, железнорождённые могли бы легко перестроиться, среагировав на новую для себя угрозу. Однако в любом случае обстрел берега оказался бы прекращен. Да только вот незадача. Драконобои никогда не задумывались орудием на один единственный, но очень важный раз.

- Забавно, да? Хотя сейчас давай им второе название. – с наслаждением наблюдал Эдмунд за тем, как огромная стрела летит практически по прямой траектории и попадает в борт одного из суден, чтобы практически полностью разворошить его, превращая в бесполезную кучу никому ненужных досок. – А всего-то и нужно было, что слегка подправить принцип изготовления. – не столько для Эурона, сколько для самого себя произнёс Гарденер, припоминая объяснения молодого Сэмвелла Тарли. На самом же деле принцип облегчённых снарядов был ровно тот же, просто в процессе кровь дракона не фигурировала, а вместо неё была смесь буйнороста с нарушением целостности конструкции в момент попадания. Дешево, просто и сердито. Что тут ещё сказать?

- Отлично сыграно, Гарденер. Просто отлично. – впервые с момента их встречи искренне нахмурился Вороний Глаз, наблюдая за тем, как его флотилия редеет с каждым попаданием. Хватало всего одного, чтобы пустить судно на дно, так что представить состояние железнорождённого было довольно просто. К тому же здесь появился и Давос, что предостерёг все попытки врагов к бегству, устроив импровизированную, но эффективную блокаду.

- Без твоего согласия я бы ни за что не смог это провернуть, Грейджой. Так что это твоё, а не моё поражение. – направил мощную магическую волну в землю король, вновь заставляя противника обернуться, но уже в сторону суши, а не моря.

Под влиянием силы избранника Семерых практически весь крутой спуск с возвышающегося холма превратился в пологий нестандартного вида природный мост. Теперь прямой путь к окровавленному и шумному берегу был открыт не только кавалерии. Нет, теперь к месту сражения беспрепятственно спускалось многотысячное андальское воинство, начисто умерщвляя любые надежды врага на спасение или тем более победу. Позади же всего этого воинства грозно возвышались окованные в броню элефанты, готовые в любой момент сбросить всё, что угодно и когда угодно обратно в море. Это был конец. Абсолютный и бесповоротный.

- Радуйся, Грейджой. Перед своей смертью ты увидел войско твоим глазам совершенно непредназначенное. Собранное не для войн с людьми, но с чем-то гораздо более грозным, чем ты когда-либо был или смог бы стать. – словно апофеозом всей этой картины, как будто высился андальский монарх. Живой мертвец и божий избранник. – А теперь бери своё оружие. – без всяких затей пнул к ногам Эурона его потерянный клинок Гарденер. – И будь так добр сдохнуть достойно. На нас сейчас смотрит свет человеческий. – бесшумно извлёк Белую Длань из своих ножен король, занимая довольно открытую, но вместе с тем мастерскую стойку.

- Забавно, а я ведь действительно считал, что поймал удачу за хвост, когда выгорело дело с драконом. Вот только дома ждал монстр куда опаснее. – поднял клинок с земли Грейджой, в последний раз усмехаясь перед лицом своего врага. Только вот ухмылка в этот раз получилось кривой.

Два лидера своих народов сошлись в первом и последнем бою. Эдмунд мог бы легко покончить со всем одним лишь усилием воли, но баллад и песен от этого не напишут. Давно он не брался за меч, очень давно. Ведь раньше у него всегда был клинок более достойный нежели холодная пускай и магическая железка. Теперь же правильным было применить полученные от почившего друга знания на практике. Да и сама эта практики в преддверии северного похода совсем не помешает.

Эурон решился атаковать монарха первым, прекрасно понимая, что сам он первого удара попросту не выдержит. Сломается пополам скорее всего. А потому единственным для него решением было брать скоростью и ловкостью, стремительностью движений. Тем более, что вражеская броня была куда тяжелей, чем его собственная, да и явно сковывала часть движений. Всё, что требовалось, так это сделать парочку ложных выпадов, его любимых, а после нанести точный и резки удар в сочленение доспехов, прямо в сердце. Проще и не придумаешь.

А впрочем, Грейджою следовало бы забыть о том, что дело он имеет не с обычным человеком. Эдмунд читал его, как открытую книгу. Ни одного лишнего движения. Хладнокровие и абсолюное спокойствие были его спутниками. И каждое движение. Каждый удар железнорождённого уходил либо в молоко, либо бескомпромиссно блокировался. Себе же позволить нечто подобное Вороний Глаз никак не мог. Мужчина понимал – один пропущенный удар равнялся верной смерти.

Короткая подсечка и нога отзывается болью словно бы ударял Эурон прямо по камню, в то время как его противник продолжал непоколебимо стоять, используя его оплошность для удара. Острие Белой Длани высекло искры из клинка Грейджоя, а сам он едва успел отступить. Без ведущей руки сражаться было невероятно трудно, а впрочем, и с ней шансы были бы невелики. Рано или поздно он должен был оступиться, устать и дать осечку. Тем более, что давала о себе знать и потеря крови из открытого перелома руки.

Так и произошло в конечном итоге. Очередное сближение. Попытка, если не пронзить, то хотя бы порезать на удивление увенчалась успехом. Длинный порез разрастается у Гарденера от шеи и вплоть до брови, открывая вид на разрезанную губу щёку, а также чудом уцелевший и даже не дрогнувший правый глаз. Грейджой не успевает порадоваться успеху, как чувствует посторонний предмет у себя в груди. Только потом приходит острая боль, а за ней и понимание того, что бой окончен. Естественно, совсем не в его пользу.

- Пха… да ты… действительно чудище… - отхаркнул сгусток крови Вороний Глаз, чувствуя, как клинок из андальской стали пробивший ему лёгкое, беспрепятственно движется всё дальше вниз, прямиком к сердцу, разрубая его практически напополам. Однако не мастерство фехтования заставило произнести Грейджоя столь резкие предсмертные слова, а рана его противника, что покрылась наростами подобно древесной коре и стала стремительно зарастать, пока от неё не осталось и малейшего следа.

- Враа!!! – внезапно прогремел над затихающим полем боя безумный яростный рёв.

Это Дрогон ощутил последние мгновения жизни своего хозяина и бросил все оставшиеся силы на финальную атаку, совсем как его брат с два года назад. Подняв тучу кровавых брызг, таща за собой массивное тело всего лишь одной передней лапой. Несомненно, это было проявлением одной из самых древних магий, что только существовали в этом мире. Никак по-другому объяснить живучесть и стремительность едва живого существа не получалось.

За считанные секунды тот выбрался из воды на каменистый берег, ни капли не теряя в своей скорости и буйстве. Когтистая лапища крошила гальку и сметала её во все стороны, поднимая пыль. Примерно сотня гвардейцев Белой Длани выстроилась единой стеной на пути этого невозможно живучего чудища, надеясь отвлечь его гнев на себя. Однако взгляд дракона был направлен только на одного человека и им был никто иной, как Эдмунд, что без всякий пиететов просто отшвырнул от себя мёртвое тело железнорождённого и обернулся в сторону взбесившейся ящерицы.

Та в свою очередь, словно бы и не заметила перед собой закованную в стальные латы преграду, легко сметя всех рыцарей несколькими взмахами своей когтистой лапищи, причём практически в унисон с собственным движением. Гарденер ожидал этого, но при этом остался безразлично стоять на месте, встречая Дрогона почти что расслабленно. Воины пытались что-то ему кричать, а Крейн же и вовсе постарался отбросить короля в сторону, да только вот силы оказались неравны.

В последнем своём рывке чудовище раскрыло настежь пасть, полнящуюся множеством острейших зубов, готовясь неминуемо сомкнуть их на теле человека, а может быть и вовсе пожрать его целиком. Громадная тень накрыла бесстрастного короля с головой, но тот продолжал стоять на одно месте, с окровавленным и опущенным к земле клинком. Безумие, могли подумать многие, но точно не сказать об этом вслух, готовясь к самому худшему исходу.

- Не в этой жизни, тварь. Не в этой. – практически незримо притопнул левой ногой Гарденер, от стопы которой тонкими струями через сочленения латных ботинок тянулась плеяда терновых отростков.

Тварь так и застыла с открытой пастью, а точнее просто-напросто повисла насаженная на особенно громоздкий древесный отросток, пробивший голову создания насквозь с неимоверной и стремительной силой. Глаза с узкими змеиным зрачками мертвенно закатились, чтобы затем лопнуть под давлением из-за произрастающих во все стороны из драконье морды цветов. Цветов, что никогда не видели, да и не существовали на этом свете. Имеющие причудливый вытянутый бутон с чёрными краями и ярко-красной сердцевиной, что будто бы испускала из себя тепло.

Никто пока что не мог отойти от шока, когда Гарденер окинул взглядом поле боя. Тысячи трупов. Десятки корабельных остовов. Картина окончившейся бойни с развивающимся на ветру знаменем. Его знаменем. И не осталось больше чёрного в округе. Только белый, смешанный с красным. Окончательная победа андалов над железнорождёнными, ставящая точку в их совместной многовековой истории. Победа Белой Дланью над Чёрный Оком. А в качестве трофея только множество безымянных, определённо в будущем позабытых могил.

И ровно день в день, как началась и закончилась Битва у Погибельной крепости, так состоялось и сражение двух бывших бастардов на далёком Севере, которому также предстояло решить поставить ли в давней истории точку, или же маховик бойни и смертей должен быть вновь запущен? Только участники тех событий, да боги уже знают ответ.

Глава 109. Западня при Волчьем лесу

3 г. от В.А.

Северная «Освободительная» армия под командованием Джона Гардстарка.

Окрестности замка Сервинов. За несколько дней пути до Винтерфелла.

Прибыв в окрестности родного дома, родных ему земель, что вскормили и воспитали его, Джон был далёк от радости. Совсем. Это уже был не тот Север, что он когда-то знал. Дикий, хаотичный и необузданный. Лишённый законного лорда и некогда многовекового порядка дома Старков. Теперь здесь навязали свою власть и беззаконие Болтоны. Причём самый гнусный и мерзкий из них за последние несколько столетий. И пускай война на юге практически не затронула города и владения северного королевства, но это не мешало ему с каждым годом обрастать множеством новых могил и курганов, коих уже давно не видали в таком количестве на сей земле.

Гардстарк вдохнул полной грудью пронизывающий морозный воздух, что теперь стал ему совсем чужим. Где-то совсем рядом простирался Волчий Лес, ставший совсем незнакомым. Казалось бы, здесь он прожил практически всю свою жизнь, однако теперь был южанином едва ли не больше, чем воины андальской армии под его командованием. Словно насмешка судьбы напоминала ему о его происхождении. Что рождён был он вовсе не северянином, а южным бастардом, пускай и с отцом в виде верховного лорда. Теперь к тем давним дня приятной иллюзии он испытывал только горечь, а к тому, что его ждёт, лишь праведный гнев и предвкушение законной мести.

В данный момент под его командованием находилось около тридцати тысяч воинов, плюс-минус ещё две, если последние подсчёты были хоть сколько-то верны. Большую часть, в виде двадцати с лишним, составляли отданные ему в распоряжение королевской волей андальские войска. Просторцы, штормовики и речники. Кого тут только не было. И всё же все, как ни странно, причисляли себя к общему народу, хотя и на словах. Возможно всё дело было в харизме верховного владыки юга, а может быть те ныне действительно стремились к общему единству, особенно в условиях столь чужого для них Севера? Знать наверняка Джон не мог.

Меньшую же часть войск составляли присоединившиеся к нему на свой страх и риск лояльные дому Старков северяне. Самую боеспособную часть составляли пехотинцы из дома Мандерли. Именно лорд Виман первым откликнулся на призыв Гардстарка в борьбе после освобождения и взятия под контроль Рва Кейлин. Великая крепость, к слову, сдалась практически без боя из-за своего малочисленного гарнизона, а также слабого желания конфликтовать с тем, кто был родным сыном прошлого верховного лорда и братом прошлого короля. Забавно, ведь это был тот самый редкий раз, когда происхождение сыграло ему на руку, а не наоборот.

Но не только Мандерли была едина его поддержка на Севере. Пускай и не столь сильные, и многочисленные, но к нему присоединились: Риды из Сероводья, Флинты из Кремневого Пальца и Вдовьего Дозора, а также Хорнвуды. Это то, что касалось юго-восточных земель королевства. Ещё помощь и заверения в лояльности ему послали Гловеры из Темнолесья и Мормонты с Медвежьего острова. Всего пара сотен человек то, что смогли те наскрести. Да и помочь сильнее они в любом случае не могли, т.к. были зажаты меж землями союзников Болтонов.

Впрочем, назвать союзниками большинство следующих за самопровозглашённым Красным королём можно было с большой натяжкой. Так назвать можно было разве что лордов юго-западных окрестностей Севера, навроде: Дастинов, Рисвеллов и Толкхартов. Те же Амберы, Карстарки, Флинты из Каменного Холма, Форрестеры, Сервины и Слейты были вынуждены следовать за Болтоном из-за заложников. И любое их неповиновение и оплошность могла стоить потенциальным наследникам жизни. В условиях, когда же от большинства родов осталось всего по паре представителей, при этом и не совсем мужского пола, подобный поворот событий мог быть смерти подобен любому из этих домов. Положение считай безвыходное, и Джон это понимал, а потому не вменял им вину за предательство даже на пороге решающего противостояния.

Единственными же кому не было дел до разборок в регионе являлись горные кланы и обитатели Скакогоса. Более близкие к одичалым, нежели к северянам, те всегда признавали власть Винтерфелла лишь номинально, живя по своим законам и укладу. И в этом вопросе, собственно, ничего не поменялось. Для них, что Старки, что Болтоны, были всего лишь зудящими над ухом комарами со своими глупыми призывами и воззваниями. У них и самих было достаточно дел и проблем, а потому вступать в конфликт те не желали ни под каким предлогом.

Ко всему прочему дорога по Королевском тракту также не прошла без осложнений. Болтон не стал дожидаться, когда враг заявиться на порог, а потому повелел всячески чинить походу Гардстарка препятствия. С приходом зимы дорога и так была не подарок, а с кознями болтонских солдата становилась лишь невыносимее. С приходом зимы тракт практически полностью замело. Постоянно приходилось тратить время на расчистку. Фураж уходил с бешенной скоростью, а пополнить его было крайне трудно и дорого, ведь северный край был беден и суров, а с приходом холодов запасы еды были все на пересчёт у каждого, иначе до наступления весны можно было и не дожить.

Командиры Болтона использовали эти трудности себе во благо, не чураясь устраивать на войска Гардстарка набеги, как днём, так и ночью, унося жизни десятков солдат. Джон мог ожидать от андалов бунта и неповиновения, ведь от таких условий мог взвыть кто угодно, тем более что случая обморожения случались как никогда часто. Однако южные воины смогли всех удивить, демонстрируя чудеса выдержки и стойкости. Это оценили и присоединившиеся к нему войска северян, что открыто братались и находили общий язык с теми, от кого сами ещё вчера брезгливо отворачивались и за спиной недобро плевались.

Скорее всего не последнюю роль здесь сыграл, как он сам, так и фигура короля Эдмунда, что Джон собой представлял. Для андалов он был зарекомендовавшим себя командиров и одним из доверенных лиц владыки Дубового трона, для северян же точной копией любого Старка, что они когда-либо могли видеть и знать. Это подкупало. Объединяло.

Помогало развить меж разрозненных по происхождению воинов доверие и верность друг другу. В любом случае подобная сплочённость стала приятным сюрпризом в столь неприятных условиях. Теперь же, спустя многие месяцы они наконец-то смогли практически вплотную подойти к Винтерфеллу. Жемчужине Севера и ключу от этого обширного королевства. Даже на юге отчётливо понимают одну простую истину – кто восседает в Винтерфелле, тот и правит Севером. Северяне же это знание получают практически с молоком матери и никак иначе.

Только заняв сию могучую крепость можно было назваться кем-угодно: верховным лордом, королём и даже регентом, в его, Гардстарка, случае. Правда теперь становилось совершенно неясно при ком Джону регентствовать. Рикон и Бран, вместе с Арьей умудрились сбежать из плена Болтона, однако их концы канули в воду. Никто не знал, где они и что с ними. Гардстарку не хотелось думать о самом худшем и тот надеялся, что они смогли надежно укрыться до его победы и гибели Рамси. В ином случае многие из окружавших его северян уже пророчили ему место нового короля Севера, чего бывший бастард не хотел совершенно.

Да и какой из него король? Ведь он даже не был в силах защитить то, что дорого и то, что было рядом с ним, не говоря уже о правлении обширным Севером. Гардстарк уже нашёл своё место в этом мире. Нашёл того, кому поклялся в верности, стал лордом, жил и воевал ради него. Даже покойный отец и дядя Бенджен, о чьей судьбе было ничего неизвестно, всегда привили ему ценность верности. Займи он королевский трон, то станет ничем не лучше предателя и будет вынужден отказаться от всех свои заслуг и владений на юге. Станет, если не врагом, то близким к этому для людей, что сейчас сражались бок о бок с ним. Такой судьбы Джон не хотел для себя совершенно. Потому-то ему только и оставалось надеяться на лучшее.

Замок Сервинов был небольшой крепостницей, располагавшийся на небольшом заснеженном холме, и имеющий скромные крепостные стены с двумя дозорными башнями. Совершенно неподходящий для долгой осады, он всё же мог на какой-то срок задержать армию противника, идущую на Винтерфелл. Именно с подобным расчётом и подходила к крепости северная армия, ожидая увидеть неплохой гарнизон, но уж точно не готовые к сражению войска под стягом освежёванного человека. Армии, что, если верить разведчикам, ещё вчера здесь не было и быть не должно было.

- Неведомый, их задери! – выругался едва слышно Джон, когда понял, что решающее сражение за судьбу Севера состоится намного раньше, чем он рассчитывал.

- Что прикажете, сир? – обратился к Джону один из командиров, что обычно правил на одном из флангов кавалерии. Звали его сир Гладден Уайлд, бывший штормовый рыцарь, а ныне ярый патриот объединённого андальского королевства.

- Поворачивать назад уже поздно. Они явно нас ждали. Подготовьте войска к сражению, как только возможно. А я выиграю для нас время. – сквозь сжатые от недовольства зубы, процедил Джон, что оказался в крайне непростом положении.

Даже с первого взгляда было понятно, что воинство Болтона не сильно и уступало северной армии по численности, а возможно даже и превосходило. Совсем рядом располагался Волчий Лес, и кто знает, кто там может скрываться до начала сражения. Пускай броня и вооружение большинства пехотинцев Красного Короля заметно уступали таковым у армии под его командованием, но в остальном преимущества Гардстарка на этом и кончались.

Болтон расположился на холме. Уже не кстати. Имел время на подготовку войск и потенциальной засады. Некстати вдвойне. Имел поддержку защищённого стенами гарнизона крепости, что смогут беспрепятственно вести по врагу обстрел. Тут уже и сказать нечего – полный швах. У Гардстарка же было преимущество в кавалерии, но вряд ли в данных условиях та сможет сказать решающее слово. Осадные орудия также без подготовки практически неприменимы. Большая часть из них уже была давно оставлена по дороге, а те, что были, необходимо постараться собрать. Совершенно пренеприятнейшее положение.

- И каким же образом, сир? – поинтересовался у него Гладден.

- Рамси точно захочет поболтать, прежде чем нас раздавить. По крайней мере он на это рассчитывает и надо сказать не зря. – неохотно отозвался подчинённому Гардстарк, наблюдая за передвижениями расположенных на холме воинов. – Пошлите кого-нибудь известить о нашем желании встречи.

- Конечно, сир. Будем надеяться, что вы правы. – кивнул ему черноволосый рыцарь с уже изрядно отросшей за этот срок пути бородой, прежде чем вернуться к остальным рядам армии.

Возможно, Джон накручивал себя тем, что Рамси мог приготовить засаду и тогда их дела были не так уж и плохи. Довольно равные условия для сражения, если провести его без всяких уловок. Однако же скверный и коварный нрав незаконнорождённого сына Русе Болтона был ныне известен далеко за пределами Севера, а потому Джон не питал никаких иллюзий на его счёт. Если у Болтона была возможность устроить засаду, то он не мог ей не воспользоваться. В тоже время надежда ещё оставалась на запасы святой воды и стойкость андальских ветеранов перед контингентом явно видавших лучшие дни крестьян, которых только и мог набрать хозяин Дрифтмарка для того, чтобы сравниться с ним в численности.

Так или иначе, но его предложение о встрече было принято за самый короткий срок. Похоже и этого ожидал от него самопровозглашённый Красный король, рассчитывая напоследок поглумиться над теми, кто посмел бросить ему вызов. Встретились двое урождённых, но нынче узаконенных бастарда у подножия холма крепости Сервинов. Одет Рамси был нарочито вычурно и показательно: в дорогом меховом плаще из шкуры лютоволка, строгом, но дорогом камзоле, пошитом серебряной нитью, а в довершении тот одел простую железную корону с заострёнными зубцами по краям. В общем, тот всем своим видом демонстрировал превосходство перед Джоном, что был одет в добротные, но поистрепавшиеся за время похода меховые одежды.

- А вот и верная собачонка южного короля. – расплылся в холодной насмешливой полуулыбке Рамси, стоило лишь Гардстарку приблизиться к нему со своей немногочисленной вооружённой свитой. – Как тебе мой приём? Неожиданно, не правда ли? Самое то для возомнившего о себе невесть что недоумка вроде тебя. – с ходу начал тот провоцировать конфликт, прекрасно осознавая своё доминирующее положение.

- Как ты узнал? Как рассчитал? – не стал вестись на открытую провокацию Джон, сохраняя видимое спокойствие, пока внутри него всё буквально кипело от едва сдерживаемой ненависти к ублюдку, что всё ещё смел называть себя человеком.

- Ты правда думал, что стоит тебе явиться сюда, как все лорды завиляют перед тобой хвостом, как перед вожаком? Прости уж, но своих сучек и кобелей я уже давно выдрессировал. – ехидно смерил Джона взглядом бесчестный мерзавец, даже не таясь скрывать своего отношения к вассалам. И это в то время, как подле него располагались минимум представители Рисвеллов и Толкхартов.

- Хочешь сказать, что нас предали? Кто? – не удержался от вопроса сир Деннис Флинт из Вдовьего Дозора. Практически ровесник самого Гардстарка, неудивительно, что тот столь остро отреагировал на подобные заявления.

- Успокойся, Деннис. Не факт, что он говорит правду. – не стал верить сходу и на слово столь коварному существу, коим являлся Болтон, Джон, осадив приближённого пока тот не схватился за оружие на переговорах. – Он может и лгать, чтобы вызвать среди нас разобщённость. – заявил он, прожигая Красного короля тяжёлым взглядом.

- Больно надо мне это делать, Гардстарк. – легко и как ни в чём не бывало отмахнулся от заявления Джона Рамси. – Сам убедишься, когда настанет срок. Зря ты и твой король сунули нос на Север. На что вы вообще рассчитывал? Ах, прости, дай угадаю, - нарочито елейным голосом произнёс Рамси, чьи практически мёртвые глаза не сводили с Джона свой взгляд. – Ты пришёл сюда за своей сестричкой, да? За мелким недоразумением и мальчишкой-калекой, верно? Как жаль, что их сейчас нет рядом, чтобы рассказать тебе о том, как нам было весело вместе. – аж цокнул языком от досады Болтон.

- Можешь говорить, что угодно, Рамси. Их уже всё равно нет в твоих руках. Я не отступлю. – едва сохраняя спокойствие от упоминания последних живых родственников почти что прорычал Гардстарк. А это словно бы и надо было мерзавцу, чьё полноватое лицо было покрыто мерзкими угрями.

- Да, с моей стороны было большим упущением дать им уйти. А ведь я уже было решил, что мы стали понимать друг друга после тщательной дрессировки. – наигранно тяжко вздохнул Болтон, что по-прежнему наслаждался реакцией Гардстарка на его слова. – Ох, видел бы ты, как рыдал и хныкал малыш Рикон, когда его практически до обморока загоняли псы. Или того же Брана, которого я сделал неплохим развлечением для гостей. Из него вышла отличная подставка для ног, знаешь ли. – не чураясь самым низким весело подмигнул Джону сын Русе. – Но веселее всего мне конечно же было с твоей сестричкой.

- Заткнись… - Джон готовился к этому. Знал, что без этого не обойдётся, но слова Рамси всё равно били по нему словном наточенные ножи, заставляя невольно тянуться рукой к мечу.

- Признаться честно я немного расстроился, когда отец прислал в Винтерфелл эту мелкую дикарку, заместо Сансы, что известна своей красотой и кротким нравом. – полностью игнорируя его предупреждение продолжал распинаться Болтон. – Но теперь я даже ему благодарен. К слову, спасибо, что избавил меня от участи дожидаться его возвращения. Отец был хорош, но мыслил слишком узко. Поделом ему. – незатейливо пожал плечами Болтон, говоря о смерти родного отца словно о погоде. – Что же касается этой мелкой сучки, то… - сделал небольшую заминку Болтон, будто бы стараясь нагнать атмосферу. - … никогда бы не ожидал, что ломать её будет так весело. Она почти, как дикий зверь царапалась и кусалась в ту ночь, когда я впервые взял её на той же самой кровати, где она была зачата. Забавно, но столько крови я не видел в процессе ещё ни у…

- Заткнись, тварь. – уже не в силах сдерживаться извлек меч Джон и направил его в сторону шеи отвратительнейшего ублюдка. Однако охранники у Болтона не просто так получали своё жалование и совместными усилиями отразили удар. Обе группы мгновенно ощетинились оружием, но спешить вступать в смертоубийственное противостояние не спешили.

- Не спеши так, Гардстарк. – как никогда радостно расплылся в мерзкой улыбке Рамси, наслаждаясь видом пышущего ненавистью, но совершенно бессильного сейчас врага. – Я ещё хочу посмотреть, как ты валяешься у моих ног после твоего поражения. Думаю, нам пора заканчивать. Перед смертью ведь не надышишься? – дал понять, что их пародия на переговоры подошла к концу Болтон, пришпоривая коня. – И напоследок, Гардстарк. Просто помни – я брал твою любимую сестричку неоднократно и как только хотел.

- Я убью тебя, Болтон. Пронжу сердце и раскрою твой гадкий череп. Просто помни об этом. – процедил Гардстарк, не в пример более мрачно и спокойно возвращаясь к войскам и оставляя последнее слово за собой.

Глава 110. Останется только один

Звуки битвы перекликались с воем холодного зимнего ветра. Перед глазами Джона всё мельтешило. Рука с клинком наливалась свинцом, но продолжала бить туда откуда летел в его тело удар. Любой, кто хоть как-то становился ему угрозой, немедленно оказывался целью заточенного острия меча. В гуще сражения было трудно определить хоть что-то, но андальские доспехи ярким маркером помогали отличать их от захлестнувшего северную армию потока врагов. Где-то вдалеке всё ещё были видны два противостоящих друг другу стяга: освежёванный человек и мчащийся лютоволк, закрывающий собой белую твердыню.

Когда Джон успел потерять своего коня и оказаться в общей свалке он уже и не помнил. Ему нужно было двигаться, чтобы выжить. Однако глазами он по-прежнему старался выискивать того, кого поклялся сегодня убить чего бы это ему не стоило. В начале сражения Болтон был перед ним, как на ладони, но находился в дальних рядах собственного воинства, за спиной тех у кого он отнял многих близких и родных, что теперь были вынуждены сражаться за тлеющую надежду на сохранение статус-кво. И всё же когда противостояние завертелось самопровозглашённый Красный король стал как никогда близок и досягаем, чем и воспользовался конный отряд северян с ним во главе.

Воспользовался и прогадал. Пока пехотинцы столкнулись в общей куче, а исключительная андальская кавалерия собиралась взять врагов в кольцо, на поле сражения, у подножия замка Сервинов, обнаружилась ещё одна, незамеченная ранее, но шибко уж весомая деталь, влияющая на всё противостояние. То-то ему казалось, что слишком долго не посылает Болтон в бой собственную кавалерию. Он словно бы чего-то ждал и в конце концов дождался. Того, что одно из главных преимуществ северной армии в этом похоже останется не удел.

Припорошённые снегом, сплавленные между собой комья ржавых гвоздей и острых осколков были абсолютны невидны со стороны. Для пеших воинов те были не столь опасны, ибо чтобы пораниться ими в пылу сражения надо было ещё постараться, ибо для нанесения значительных увечий пехотинцам попросту не хватало веса и скорости. А вот когда конный отряд влетел на поле их этих мелких ловушек уже стало не до смеха. Конница буквально превратилась в одну сплошную кучу из придавленных людей и ревущих от боли и агонии животных. Проще говоря, смешались все – и кони, и люди.

Лишь чудо помогло Гардстарку уцелеть после падения и отбиться от попыток вражеских солдат раз и навсегда окончить его путь. Джону не хватало злости на самого себя. Ведь останься он спокойным и собранным, не зациклись он на ублюдке, то смог бы избежать всё этого. Заметить задержку. Заподозрить неладное. Но он не смог и повёл своих людей на смерть. А ведь трагедия на поле боя только набирала обороты. Стоило только армии лишиться своей главной поддержки, как из-за крепостных стен замка Сервинов посыпались стрелы. Жидко и под вой ветра. Не достигая особых успехов, но в данном случае всё происходящее просто не могло не ударить по морали солдат, для которых день не задался с самого своего начала.

Болтон всё подсчитал в точности. Просчитал его, как юнца, а он бы и рад пойти на поводу у эмоций. Атака немногочисленной болтонской кавалерии последовавшая вслед за этим уже была вполне ожидаема. Андалы сами вырыли себе могилу. Расчистили путь и преподнесли себя прямо на блюдечке врагу. И сопротивляться этой атаке уже не было возможно. Точно подсчитать сколько погибло в ходе этой поэтапной западни станет возможно только после боя. Конечно, если Джон вообще застанет это после.

Вылетевший из Волчьего леса через некоторое время отряд из трёх тысяч человек вообще не вызвал никаких эмоций, а только дополнил общую картину катастрофического поражения, что близилось с каждой секундой. Благо не только Джон не был единственным, кто мог возглавить отдельные части армии в час нужды. Конечно же не вся кавалерия пострадала в ходе бесполезной губительной атаки, но вот поддержку пехоте та, в этой куче, уже оказаться не смогла, а потому развернулась и понеслась в обход. В том числе и к засадному полку врага, который сдерживал заградительный отряд, оставленный Гардстарком именно на такой случай.

Конечно же он не мог отмахнуться от слов Болтона о том, что среди поддерживающих его северных родов находится предатель, даже если и верить в это не хотелось. С тяжёлым сердцем, дабы не допустить ещё больших неприятностей, что могли стать роковыми, он выдвинул всех северян в авангард. Пехоту. Кавалерию. Не важно. Факт в том, что всем южанам он отдал задние ряды, в том числе и укомплектовал ими заградительный отряд. Большинство понимали с чем это связано и не возражали, но точно запомнили надолго и если выживут, то после обязательно припомнят. Это Джон осознавал, как никогда ясно, но в любом случае был вынужден пойти на такой шаг. Слова: «Победа или смерть», сейчас звучали как никогда к месту, и о своём поступке Гардстарк жалеть не собирался.

Так или иначе, но сложившуюся ситуацию надо было немедленно менять. Запасы святой воды были не бесконечны, как и человеческая выдержка под столь неумолимым и суровым натиском. Только смерть Болтона могла остановить кровопролитие. Осознавали это практически все без исключения, включая и самого Рамси, что будто бы назло ускользал от взора Неуловимого Волка. Даже иронично, если так. Тот, конечно, мог бы и отсидеться за спинами воинов и вассалов, но не стал бы. Не сейчас. Не когда триумф уже принадлежал ему, а значит ублюдок был на поле боя. Был, но найти его Джон не мог.

- Кар! – как никогда ясно услышал Гардстарк крик ворона над своей головой.

Время словно застыло для него. Где-то совсем рядом сражались и погибали люди, а он остановился. Остановился и взглянул на птицу, что по какой-то причине слишком рано прилетела на место будущего пиршества. И всё-таки было в этой птице что-то знакомое. Что-то естественное. Взгляды птицы и человека встреплись. Он точно это видел. Точно это знал. Ворон звал его, и он откликнулся. Последовал за ним. За взором неестественно кровавых глаз.

Это было подобно наваждению. Ноги сами вели его вперёд. Переступали через тела, протаптывали по снегу дорогу. Его рукам ещё никогда не было так легко держать меч. Рубить им врагов, прорубаться сквозь плоть и кости. Что-то тёплое потекло по его виску. Это он пропустил косой удар северянина со гербом Рисвеллов на броне. Однако боли словно бы и не существовало в этот момент для Джона. Он без всякий затей попросту перерубил ещё молодому парню горло и пошёл дальше, как ни в чём не бывало. Видя перед собой не людей, а всего лишь препятствия на пути к цели.

Очнулся от этого транса Гардстарк только тогда, когда увидел перед собой его. Болтона. В окружении своей домашней гвардии тот без всякой осторожности и затей измывался над сломленным Деннисом Флинтом из Вдовьего Дозора. Видимо самопровозглашённый Красный король не смог простить непокорного молодого воина за его дерзость, как и пройти мимо него, что оказался поблизости со сломанными ногами из-за придавившего его коня. Парня извлекли из-под испустившего дух животного, но лишь за тем, чтобы садист по кусочкам сдирал с него кожу в назидании другим. Хотя скорее просто для удовлетворения собственных бесчеловечных позывов. Поразительное скотство и беспечность. Вестимо тот видел атаку Джона и резонно решил будто уже победил. Фатальная ошибка.

Ворон кружил над Рамси кругом за кругом, не давая Джону и на секунду забыть о своей цели. Но Гардстарк и не собирался забывать. Вслед за ним, незнающим страха и усталости, прорвалось несколько андальских воинов, каждого из которого он знал поимённо, ибо не раз стоял с ними бок о бок в бою. Однако сейчас имени их вспомнить незаконнорожденный сын Эддарда Старка не мог. А может быть и вовсе не хотел. В любом случае, что-то неведомое и незримое давало ему шанс. Шанс на справедливую месть и победу.

- Болтон!!! – грозный рык Гардстарка будто бы эхом заполнил собой всё поле боя. И не услышать его было невозможно.

Рамси немедленно обернулся, встречаясь своим мёртвым больным на всю голову взглядом с потемневшими от ненависти и гнева глазами Джона. Он было пытался что-то сказать ему в ответ. В очередной раз что-то мерзкое. Нахальное и гнусное. Но Джон не слушал, да и не собирался. Для него сейчас существовала только одна цель – заставить мерзавца захлебнуться собственной кровью, а после выбросить гниющий изнутри труп этого отродья в сточную яму, из которой тот появился на этот свет.

Многие могли сравнить их. Назвать похожими. Но Джон никогда так не считал. Как бы не относились к нему под клеймом бастарда, а он никогда бы даже не помыслил о самом малом зверстве, что совершил за свою жизнь Рамси. Фамилия Сноу всего лишь метка обозначения истоков их происхождения. Однако она не делает их похожими и не определяет их судьбу или характер. Болтон уже при рождении был сломан внутри. Иначе и быть не могло. А вот Джон напротив всегда тянулся к людям несмотря ни на что. И в этом они были заклятыми врагами, что встретились здесь и сейчас, чтобы покончить друг с другом. Останется только один.

Гардстарк рванул в бой так, как никогда бы не смог до сегодняшнего дня. На перерез ему бросились целых трое солдат, двоих из которых взяли на себя идущие бок о бок с Джоном андальские воины. Забавно, а ведь он до последнего надеялся, что хотя бы сейчас братьями по оружию ему станут северяне, но видимо он был прав. Его домом теперь стал юг. Место, над которой простёрлась Белая Длань его короля. Однако сейчас это всё было неважно. Воина, перегородившего ему дорогу, Неуловимый Волк сломал буквально за несколько ударов.

Меч противника почти что зазвенел от прикладываемой Гардстарком мощи. Это обескуражило врага. Всего на мгновение, но именно оно и стоило ему жизни, ведь от раскроившего его череп удара тот защитится уже не смог. Пинком он повалил тело воина наземь, чтобы затем блокировать мощный удар особо рослого телохранителя Болтона. Герб Амберы стал для Джона смазанным пятном, особенно после того, как тот был залит кровью из развороченной точным ударом меча глотки.

Мужчина средних лет упал на колени. В глазах его читалось неверие и принятие, что исчезло стоило только Джону извлечь из его горла меч со смачным хлюпаньем. Ещё двоих воинов Гардстарк даже не заметил, а единственным напоминанием об их существовании служила длинная зияющая рана на его плече, да саднящее от коварного удара колено. Впрочем, всё это Джон обнаружит намного позже, а сейчас перед ним предстал совершенно беззащитный Болтон. И меч в его руке стал лишь декорацией, не более.

- А ты умеешь удивлять, Гардстарк. – слегка дрожащими не то от холода, не то от страха губами протянул Рамси. Защитная стойка у бывшего бастарда была едва поставлена, однако при этом Болтон не собирался бежать от куда более грозного противника, чем он сам. А может быть просто не видел в этом смысла? – И что теперь? Надеешься убить меня? Попробуй, но сперва… - собирался было вновь лить своим голосом яд сын Русе, но был перебит и совсем не человеком.

- Кар! – вновь привлёк к себе внимание красноглазый ворон, не давая закончить Красному королю ещё одну вызывающую фразу.

- Мерзкая птица. – почти что сплюнул Болтон, переводя свой взгляд обратно на Гардстарка. – Так о чём это я… Ааа! – закричал тот от пробирающей до самых костей боли, лишаясь зажатой с мечом конечности.

Отвлёкся ли на ворона сам Гардстарк? Ни на секунду. Слушал ли он Болтона? Да никогда. Стал бы он сейчас чего-то ждать? Да ни в жизнь. Клокочущей внутри него ненависти нужно было дать выход. И долгожданный выход нашёлся в виде единственного кто мог дать Джону подобную возможность. Сейчас для него Болтон был куском блеющего мяса. Приятно кровоточащим и орущим от нестерпимой боли.

Останавливаться на одной лишь руке Джон не собирался. Следующим, что он пронзил была нога ублюдка, а вслед за ней и вторая. Всё, чтобы тот не смог выбрать и убежать. Однако Болтон не сдавался. Он пытался ползти, истекая кровь и оставляя ей след на протоптанном снегу. Он всё ещё кричал и звал на помощь, но, похоже, что кончились те, кто держался подле него из страха. Джон не видел этого, но крики боли самопровозглашённого Красного короля остановили сражения. Не осталось равнодушных или тех, кто бы не ожидал развязки.

Ударом ноги в меховом сапоге наотмашь Джон выбил Болтону несколько зубов и заставил того перевернуться на спину. Взгляд неподдельного страха стал бальзамом для его души, но и только. Он мог убить его прямо сейчас, пронзив мечом глотку, но то было бы слишком слабое наказание для того садистского ублюдка, как он. Мучителем Гардстарк не был, но отказаться от возможности пригвоздить того мечом причиндалами к земле он не смог.

Такого крика Джон ещё не слышал, но и он быстро затих под ударами кулаков, что превращали лицо Рамси в фарш. Брызги крови из разбитого носа Болтона обагрили искривлённое в гримасе ненависти лицо Гардстарка. Джон бил и бил, дробя собственные костяшки о череп врага, но продолжал своё дело. Крики боли сменились рыданиями и мольбами, а затем они исчезли, а вместо них Болтон гнусаво и хрипло рассмеялся.

Очнулся Гардстарк только тогда, когда вокруг него наступила холодная и мертвая тишина. Он сидел на теле поверженного врага, а его руки были по локоть в крови, причём натурально. Казалось, стоило отсечь голову от тела и продемонстрировать слугам Красного короля о гибели их лидера. Однако демонстрировать уже было нечего, да незачем было. Все и так всё видели и понимали. Сражение было окончено и остался только один человек, что по праву мог возглавить Север. Джон Гардстарк. Ещё один Сноу, убивший другого.

Джон задрал голову вверх, туда, где всё ещё кружил над ним красноглазый ворон, но уже не один, а с сородичами. Он уже было хотел вдохнуть полной грудью, вскричать о своей победе, но не смог. Его взор вновь столкнулся с чужеродными глазами птицы, а затем он словно оказался сразу в нескольких местах разом. Видел то, что просто не мог видеть и был там, где никогда не был.

Чаще всего он видел старика, сросшегося с деревом. Монументальную Стену, что в иной жизни должна была стать ему домом и местом пожизненной службы. Множество мёртвых, но всё ещё живых людей. Хотя нет, то были не люди. Вихты. А за ними их хозяева. По крайней мере Джон был уверен, что они были их хозяевами. С молочно-бледной, но словно старческой ледяной кожей. С синими, сияющими в безжизненной тьме, глазами. И все они указывали пальцем куда-то вперёд. Не на него, а в направлении чего-то. На Стену. На юг.

Затем все эти картины мрачного застенья сменились более тёплыми, но такими же безжизненными стенами Красного замка. Того самого, что был уничтожен и который Джон мог видеть целым разве что издалека. На Железном троне, таким, каким его всегда описывали, восседали и в моменте сменяли друг друга мужчины и женщины, все как на подбор светловолосы и с пурпурными глазами. Вот они-то все и смотрели точно на Джона, указывая на него рукой, что кровоточила будто бы живым огнём. И слышал в этом месте Гардстарк только задушенный рёв зверя, а затем видел перед собой сцену с пригвождённым белой рукой к земле драконом.

Последнее что же ему удалось узреть в этот калейдоскопе разрозненных образов был по-прежнему бессменный старик, да башня, стоящая где-то меж Красных гор. Небольшая комнатушка и измученная женщина столь отдалённо на кого-то похожая. Она сжимала свёрток, затем в дверном проёме комнаты появлялся его отец – Эддард Старк. Только более молодой и эмоциональный. Он забирал из рук женщины свёрток, а та тут же испускала дух с вымученной улыбкой на устах. Сердце почему-то отзывалось от этой сцены болью.

Всё закончилось в ту же секунду, как и началось. Вокруг люди, снег, обагрённый кровью, и тишина. Все ждут его действий и слов, а он застыл не в силах понять, что же с ним произошло. Однако одно можно было сказать точно – победа была за ним. Север был освобождён. Короли Зимы раз и навсегда утвердили свою власть над Красными низведя их в ничтожество. И вместе с этим подошла к концу последняя кровавая война между людьми на континенте. Ведь единственная угроза отныне таилась на далёком севере.

Завершилось же сражение двух узаконенных и снискавших себе славу бастардов, будь она кровавой или же светлой, как свежевыпавший снег, в один день с окончательной победой владыки Дубового трона на юге. Два великих события в один памятный день, что померкли на фоне падения незыблемой стены в ту же мрачную, как беззвездное небо ночь.

Глава 111. И явился Пастырь

3 г. от В.А.

Стена. Чёрный замок.

Лорас Тирелл. Брат Ночного Дозора.

Это случилось очередной пронизывающей до костей холодной ночью. Уставший ещё с прошлого бдения на Стене Лорас готовился отойти ко сну в своей комнате, что располагалась в Башне Хардина. Здесь он разместился не от хорошей жизни, но из-за знатного происхождения, а также тому, как хорошо умел сходиться с людьми, а точнее с одним конкретным человеком в виде командующего Ночного Дозора сира Берика Дондарриона по прозвищу лорд-молния. И именно ему нынче прислуживал Лорас в качестве помощника, а по сути эдакого оруженосца.

Бывший лорд Чёрного Приюта был человеком удивительной судьбы. Долгое время верный вассал и славный воин, затем глава шайки «Братства без Знамён», теперь же он умудрился встать во главе Ночного Дозора, сменив на своим посту сира Алдона Окхарта, что был сослан на Стену ещё вместе с самим Лорасом после Сражения Опавших Листьев. А ведь, казалось бы, ещё недавно сир Берик прибыл с очередной партией новобранцев и свежими новостями юга, но благодаря харизме и полезным знакомствам смог весьма быстро занять главенствующее в дозоре положение.

Поговаривали, будто бы Дондаррион несколько раз умирал, но каждый раз воскресал благодаря своей дружбе с красным жрецом. Многим в это верилось, как и самому Лорасу, который также столкнулся с одним из источников неведомой силы. Однако в конечном итоге именно дружба со жрецом и отправила Берика и его товарищей на Стену. С приходом Белой Длани в Речные земли крестьяне не стали терпеть откровенного и ярого язычника в рядах бандитов, пускай тот, по словам Беррика, даже не пытался миссионерствовать. Братство стали гнать отовсюду не смотря на их прежние заслуги по защите простого люда, пока в один из дней особо многочисленная толпа не подняла Тороса из Мира на вилы, а всех с ним знакомых бандитов не сдали андальскому правосудию.

Да уж. Чего Тирелл не ожидал, так это того, что узурпатор продержится на своём месте столь долго. Пути назад ему уже не было, но где-то в глубине его души всё ещё теплилась надежда, что просторские лорды поймут какую ошибку совершили и избавятся от Гарденера. Однако годы шли, тот одерживал победу за победой, Простор разрастался, а в Чёрный замок пребывали всё новые и новые новобранцы, несущие на себе печать поражения и славу новому владыке континента. Порой ему хотелось выть от бессилия и переживаний, но в итоге Лорас попросту смирился. Особенно после того, как узнал, что же стало с его драгоценной сестрой.

Должно быть ей было непросто смириться с ролью трофея того, кто буквально изничтожил всю её семью, но похоже, что всё обошлось и тот действительно присвоил ей статус собственной невесты и будущей королевы. Пускай и не таким путём, но Маргери действительно займёт место первой леди Вестероса, чему несомненно обрадовался и отец перед своей смертью. Смерть отца стала для Тирелла тяжёлым ударом, но в тот день, когда под Стену пришла огромнейшая армия одичалых дозор не досчитался многих. Больше половины своего и так доукомплектованного ранее состава.

Впрочем, даже наличие многих тысяч воинов, живых мамонтов и великанов не помогло одичалым пройти за Стену. Потери были огромными, но каждый дозорный был верен своей клятве и положил столько одичалых сколько мог, в том числе и Лорас. Вполне возможно, что в тот день можно было обойтись и миром, ведь представители Первых Людей заявляли о поиске спасения от угрозы из земель Вечной Зимы, но сир Алдон стоял на своём, как и подобает уроженцу Высоко Дуба. Да и к тому же нынче дозор прибавлялся не только всяким сбродом, но и приличным людьми, дававшими рыцарские обеты, а потому строгие к принципам, на которых держался дозор – никого кроме братьев за Стену не пускать.

Конечно, уже тогда они подозревали о том, что многие древние сказания вовсе не выдумка. Нынче вообще никто за Стену не ходит, ведь чревато не вернуться. Мёртвые возвращались не те, что раньше. По ночам из Зачарованного леса к Чёрному замку устремлялось бесчисленное количество синих огней. Глаз тех, кто миру живых не принадлежит. Командующих уже успело смениться за эти года немало и все они как один отправляли тревожные письма властителям юга, но пока что только владыка Дубового трона исправно слал им помощь рекрутами, провиантом и материалами через Восточный Дозор-у-Моря.

От этого было горестно, а с другой заставляло волей-неволей верить в этого человека и думать о том не была ли его семья неправа, когда решилась пойти против него. Того, кто похоже в действительности был избран Семерыми. Эти мысли Лорас предпочитал гнать прочь, ведь сейчас ему были нужны все возможности для мотивации, иначе бы он точно побежал в самоволку не смотря на все данные им обеты.

В последние месяцы шевеления мертвецов вокруг Стены заметно усилились. Те уже даже не скрывались и в открытую приближались к окрестностям замка, ведомые своими бледными, как смерть, хозяевами. Белыми Ходоками. Был момент, когда в детстве Тирелл опасался историй о них до дрожи в коленках, но со временем перерос этот момент. Теперь же этот страх вернулся, едва ли не сильнее, чем когда-то был. И даже подробные инструкции, присланные из Цитадели с запасами природного драконьего стекла, что должны были помочь им выстоять в случае их нападения, не помогали. Тут вряд ли вообще что-то могло помочь, а потому многие братья из числа отребья и простого люда так и норовили сбежать.

Были из них понятное дело и родовитые дозорные, но таких было меньшинство. Всё же для таких, как Лорас, лорд Берик и многих других клятвы не были пустым звуком, как уже было сказано. Они держались. Переступали через себя, но держались как могли, проверяя собственные нервы на прочность каждый раз, как закрывали и открывали глаза. Лишь немногим было откровенно плевать на всё происходящее, но только потому, что они умудрились потерять тягу и волю к жизни, доживая последние мгновения и становясь бледной тенью прошлых себя.

Сегодняшняя ночь была особенно тревожной и холодной. С самого утра дозорные не видели и намёка на присутствие вихтов или их хозяев, а ветер, что дул с земель Вечной Зимы был как никогда пронизывающим. Лорас надеялся, что это лишь наваждение истерзанного беспокойством разума. Однако не только он чувствовал, что всё как-то изменилось. Часовые и бдящие на Стене дозорные также оказались встревожены, невольно делясь своими опасениями с многотысячным гарнизоном крепости. Правда что-то наличие почти что четырёх тысяч вооружённых людей совсем не успокаивало.

И только Тирелл положил свою голову на замызганную подушку кровати, как тут же открыл глаза от резкого толчка, сотрясшего всю башню до самого основания. Лорас тут же подорвался с постели и схватился за свой клинок, как за первым толчком последовал и второй. Послышался треск. Стены комнаты пошли трещинам, а вслед за этим начал осыпаться мелкой крошкой и камень, из которого башня состояла. Парень громко сглотнул, когда услышал сонм испуганных голосов за окном, а вслед за этим всю Чёрную крепость оповестил об опасности пронзительный сигнал тревоги. Такой знакомый. Совсем как тот, после которого он больше не видел отца живым. Однако в этот раз сигнал звучал ещё громче. Намного громче и остервенело.

Заминка длилась всего мгновение, за которое произошёл ещё один особо сильный толчок, а башня, что называется, просела. Протяжно так, что спутать невозможно. Тирелл тут же побежал, что есть мочи на утёк, не заботясь ни о чём кроме спасения собственной жизни. Ровно также поступили и другие обитатели башни в процессе, не задавая никаких вопросов. И их Лорас мог прекрасно понять. Разобраться в случившемся ещё успеется, а вот пережить и выбраться из-под обвалившейся башни уже нет.

Внутренний двор Чёрного замка встречал Лораса и всех остальных братьев Ночного Дозора мерцаньем сотен факелов, встревоженными лицами мужчин и беспросветно затянутым снежной бурей небом. Оглядываясь назад Лорасу стоило немедленно бросить всё и бежать из крепости в сторону Брандонового Дара и дальше на юг, к Винтерфеллу. Однако сейчас он мог лишь, как и все остальные разглядывать сотрясающиеся стены некогда монументальной, но ныне обветшалой крепости. Ко всему прочему источником всех этих толчков была сама Стена, будто бы ходящая ходуном от неизвестной доселе силы. Огромные трещины избороздили многовековую конструкцию от и до, и это спокойствия дозорным вовсе не добавляло.

- Какого Неведомого здесь происходит? Кто-нибудь что-нибудь понимает, а?! – раздался со всех сторон откровенный истеричный галдёж, который вряд ли бы смог кто-то перекричать или остановить без применения холодного оружия. Однако один такой человек всё же нашёлся. Командующий крепости.

- Успокоились, все, живо! Последний кто откроет свой тупой рот будет ожидать похода в Кротовый городок до следующей зимы! – привлёк к себе внимание Берик Дондаррион тем, что пригрозил лишением самого жизненно важного для дозорных места. В коем имели необходимые товары на любой вкус и цвет, а также единственный на многие мили бордель.

- Отлично, чтоб вас! – отреагировал на практически полную концентрацию на своей персоне, лишённый глаза командир, стоя на высоком деревянном помосте, откуда делались многие важные объявления. Впрочем, даже эта конструкция сейчас не выглядела такой уж безопасной, подвергаясь влиянию толчков извне, отчего мужчина поспешил спустится на ровную поверхность. – Теперь, когда все вы вновь стали похожи на дозорных, а не базарных девок, слушайте мой наказ. Всем, у кого есть оружие – приготовиться, всем у кого нет – так найдите. Как только часовые спустятся у нас появится хоть какое-то понимание, что делать дальше, а пока… - запнулся на полуслове Дондаррион, чьи слова даже под воем сильнейшего ветра были слышны как никогда чётко ясно. Взгляд единственного глаза командующего уставился куда-то в воздух, а после тот едва слышно прошептал: - Да, чтоб меня…

Вслед за этим не обернуться уже никто не смог. Однако лучше бы они этого не делали. В месте, где единственным источником света служил лишь огонь мерцающих факелов, застывшая в чёрном небе святящаяся огнями конструкция в виде рунического символа Первых Людей была видна не в пример ясно и отчётливо. Никто не знал, как на это реагировать и что сказать, пока символ этот не вспыхнул особо сильно и не распался на множество ярких огней по двое. И разлетались эти огни кто-куда со стороны Зачарованного леса и прямиком в сторону Стены.

- Мне кажется или что-то свистит или шипит? – раздался вопрос из-за спины Лораса от одного из его братьев по оружию. И этот вопрос удивил его практически мгновенно, ведь Тирелл был готов покляться, что слышал тоже самое. Впрочем, как и все здесь находящиеся.

Когда же стало понятно откуда исходят эти странные звуки бежать было уже поздно. Огромная ледяная глыба на полной скорости влетела в участок Стены, у подножия которого располагался Чёрный замок. Целый пласт древней магической защиты оказался отколотым и полетел вниз. Даже отсюда стали слышны испуганные крики бдящих на вершине дозорных, ныне же летящих камнем прямо вниз. Никто бы не успел убежать от такого. И даже в панике кричать ни у кого не получилось. Крик застыл в горле.

Огромный глыба накрыла собой практически половину Чёрного замка, снося с собой добрую часть построек. Вторую накрыло уже ударной волной. Великая твердыня сложилась, как карточный домик погребая под своими завалами многих и многих людей. Множество осколков продолжали падать и далее, но уже без всякого вреда для тех, кто находился внизу. В великом архитектурном шедевре Брандона Строителя появился обширный и зияющий скол, что лишь ширился и продолжал расширятся, создавая прореху, а может быть и самый настоящий полномасштабный проход за Стену.

Тиреллу в очередной раз несказанно повезло. Он был одним из тех немногих кому удалось выжить в процессе, ибо участок земли, на котором он стоял, оказался практически незатронутым произошедшей катастрофой. Правда это не помешало ему быть придавленным несколькими братьями, коих просто-напросто убило прилетевшими в них ледяными осколками. В ушах стоял непередаваемый звон, что заглушал собой абсолютно всё. Взгляд старался сосредоточится хоть на чём-то и не сосредотачивался ни на чём.

Пускай Лорас и был лишён практически всех органов чувств, но парень всё ещё хотел жить, а потому предпринял попытку подняться с земли. К несчастью, тщетную. Ладони и придавленное лицо обжигал холодный снег и сил противостоять массе тел над ним не хватало. Помощь, однако, всё же пришла и за руки парня кто-то схватил, потянув на себя, что есть мочи. С трудом, но неизвестному, коим оказался невредимый командующий, удалось вытащить его из столь скверной западни.

- …… - двигались губы Берика Дондарриона, но кроме звона в ушах Лорас по-прежнему ничего не слышал.

Нахмуренный воин на всякий случай отвесил Тиреллу пощёчину, а после жестами указал на груду тел и развалин, окружавших их. По всей видимости командующий желал, чтобы парень также оказал помощь кому сможет, по крайней мере больше с Лорасом тот возиться не стал и ушёл дальше. Поднявшись на ноги, парень уже было собирался приступить к делу, к тому же слух нет-нет, но начал возвращаться. И всё же лучше бы он так и остался лежать под завалами из людских тел.

- …. Ш…Ш..ШШШ! – за гулом в ушах последовало вполне различимое шипение, причём весьма знакомое.

Ноги Лораса отказывались шевелиться дальше, ведь он был уверен, что случившееся ранее вот-вот должно было повториться. Всё, на что ему хватило сил, так это обернуться, чтобы во все глаза уставиться на приближающиеся к Стене парные льдистого цвета огни, размером с пламя добротного очага. Однако и тут его ожидания не оправдали себя, ведь из темноты на Стену спустилось нечто. Самое натуральное нечто.

Длинное вытянутое тело с четырьмя конечностями подобно ящерице. Оно полностью состояло из костей, за исключением кожистых крыльев с множеством прорех. На том месте, где у твари должны были быть глаза зияли дыры с горящим синим светом искрами. На месте внутренностей, по сути, в грудной клетке, клубился неестественный снежный туман, что будто бы периодически и сам загорался бледным свечением. На множестве костей скелета чудовища имелись однородные наросты, торчащие в самые разные стороны, но как правило вверх.

И всё бы ничего, если бы вслед за этим созданием не последовало ещё одно, а за ним и ещё. Твари одна за одной приземлялись на Стену словно на собственный насест, наблюдая за тем, что происходит у её подножия. Как оказалось все эти огни были ничем иным, как предвестниками драконоподобных тварей, явившихся на зов своего владыки из земель Вечной Зимы. И сейчас все они как один высоко задрали головы, словно вбирая в себя пронизывающий морозный воздух.

Лорас не успел толком опомниться, как каждое чрево тварей засветилось ярким льдистым светом, а после сердце Тирелла раз и навсегда остановилось. Тело попросту не выдержало нагрузки в виде колоссального бурана, созданного дыханием этих существ, что накрыл собой практически все окрестности Стены и сторожащих её крепостей, будь то действующих или заброшенных. Холодным куском льда застыл он перед неминуемой гибелью, как и практически все те немногие выжившие после пролома Стена и разрушения Чёрного замка. Лишь единицы смогли пережить сей ледяной шторм, укрывшись от него в подходящем для этого месте.

Парень уже не сможет рассказать о том, что подобное же происходило практически на всех участках Стены, однако пролом в которой существовал только один, у Чёрного замка. Пролом, что стал вратами для бесчисленной немертвой роды растекающейся по окрестностям Брандового Дара, ведомые некоей высшей, в отличие от человека, волей. Не сможет он рассказать и о том, как воды вокруг Восточного Дозора-у-Моря покрылись льдом, а сам замок был снесён покрытыми некрозом щупальцами многосотлетнего левиафана. Не поведает историю, как через Мост Черепов и Сумеречную Башню прошёл ни один табун шерстистых мамонтов с горящими мёртвым светом глазами, ведомый своими погонщиками в виде громадных немёртвых великанов.

С окончанием конфликтов меж живущими на континенте великий Ночной Дозор пал, не сумев оказать достойного сопротивления. Пал за одну ночь, а впрочем, и того меньше, если брать в расчёт лишь точные часы. Словно исконный пастырь извечного хлада выждал момент и дал людям возможность объединится и собраться с силами. А когда же этот момент настал то пустил вход всё, что только можно, оценив противника по достоинству. Противника, которого ему избрали сами боги. Чуждые ему, но с которыми стоит считаться.

И пастырь считался. До этого момента. Когда сил для начала последней битвы за рассвет стало предостаточно. В конце концов даже у подобных ему есть свои приличия и слабый противник это всё равно, что ребёнок, у которого стыдно отнять конфету. Теперь же ребёнок вырос и оброс, а потому нет ничего зазорного в том, чтобы превратить его в хладную скульптуру. Ещё одно умертвие в новой и последней для мира людского эпохе.

Глава 112. Великий Призыв

3 г. от В.А.

Через месяц после Битвы у Гибельной Крепости.

Речные земли. Риверран.

В некогда великую крепость дома Талли, ныне принадлежащую бывшим наёмникам называющих себя потомками дома Маддов, со всех близлежащих концов и уголков Единого королевства андалов стекались знатные лорды, рыцари и представители духовенства. Многие из них были либо совсем молодыми, либо уже дряхлыми стариками, ибо отгремевшие на континенте войны оставили глубокие раны на теле правящего класса Вестероса. В любом случае все они прибыли к стенам речного замка ведомые зовом верховного короля. Победоносного властителя, что уже встал в один ряд с историческими легендами западного континента.

Эдмунд Гарденер, избранный Семерыми просторский монарх, заполучил в свои руки власть, которая и не снилась его великим предкам. Она далась ему крайне непростой ценой, однако вопреки всему теперь не осталось никого кто мог бы её оспорить. Государь и владыка Дубового трона стал не просто фигурой, а тем, кто эти фигуры создавал и назначал, тем кто стал выше всех игроков на обширном поле к сему моменту практически очищенном ото всех и вся, кроме него самого. Спроси у кого-нибудь несколько лет назад о подобном исходе, и никто бы не поставил на скрывающегося в Королевском лесу претендента.

А что же сейчас? Его воля и слово закон непреложный, при том абсолютно. Многие явившееся на зов короля в Риверран ожидали закрепления образованного положения. Возможно, Великого совета или же повторной коронации, а может быть передел всех устоявшихся устоев и земель. Кто бы мог знать о таком? И всё же ничего конкретного известно господам мирским и духовным не было. Только приказ явиться к сроку и ничего более.

Штандарты Белой Длани соседствами с неприметным злато-бурым знаменем Маддов, которое осталось практически незаметно в силу своей практической неизвестности. Местом же собрания всех призванных гостей служил вовсе не замок с его чертогом или же обширный зал для пиров. Нет, этих мест совершенно не хватало для такого обилия людей и воинов, набившихся в замок. Многим прибывшим раньше положенного срока попросту не хватало комнат, отчего приходилось разбивать лагерь за крепостными стенами, уступая своё место более важным и знатным особам. Именно по этой причине местом проведения собрания оказался внутренний двор крепости, что приобрёл форму наспех сооружённого амфитеатра, с множеством зрительских мест, расположенных по кругу, а также площадкой для выступлений в самом центре.

Конечно же не все обитатели ныне объединённого королевства могли позволить себе добраться к месту проведения собрания в положенный срок. Но даже и тех, кто прибыл, уже с лихвой хватало, чтобы заполнить собой всё пространство. Просторцы, штормовики, западники, долинники, речники и уроженцы Восточных королевских марок все они ранее были либо союзниками, либо врагами, а сейчас выступали под общим стягом и наименованием в качестве андалов. Ещё не скоро примут они эту давно забытую идентичность, но процесс был начат и было лишь вопросом времени и нескольких поколений, чтобы раз и навсегда положить конец разобщённости этих народов.

Всем им не терпелось узнать, что же приготовил для них великий монарх, что вот уже в который раз доказал своё исключительное право на власть. Доказательством же этого служило поверженное и освежёванное тело Дрогона, а точнее его пробитый насквозь череп, пригвождённый к главным вратам Риверрана. Многие уже слышали о произошедшей битве, но пока лишь в слухах и рассказах очевидцев. В любом случае все желали как можно скорее увидеть человека, сразившего это чудовище, создавая меж собой на местах воодушевлённый и нетерпеливый гомон.

Они встретились за несколько минут до начала собрания за небольшой деревянной аркой, что вела на площадку для выступления. Почти что старик в рясе, укрытой несколькими слоями меховых одежд, а напротив него если так подсчитать ровесник незатронутый пролетевшими годами. Словно не ощущая мокрого хлада наступившей зимы Речных земель тот стоял гордо в привычных доспех без всякого утепления в сопровождении нескольких гвардейцев, застывших напротив святых рыцарей из не столь уж и давно возрождённого святого воинства.

- От всего сердца приветствую вас, ваше величество. Как видно Семеро не оставили своего избранника в час нужды. – поприветствовал Эдмунда верховный септон, глубоко и покорно поклонившись.

До начала всеобщего собрания оставалось всего ничего, но это не помешало мирскому и духовному владыкам Вестероса встретится чуть раньше. Видавший лучшие года жрец, сейчас он выглядел не в пример бодро и воодушевлённо, к тому же на его лице пропало даже большая часть старческих морщин. И в этом не было ничего удивительного, ведь церковь и по сей день получала запасы и доступ к святой воде в качестве посредника между троном и простым людом, также нуждавшимся в заботе и поддержке со стороны короны.

- И я рад видеть вас в добром здравии, достопочтимый иерарх. – кивнул в ответ на приветствие жреца Гарденер, проявляя максимум учтивости из возможных, в связи с возросшей разницей в положении между ним и собеседником. Да, Праведный верховный септон был общепризнанным главой андальской церкви и вроде как мог провести между ним и собой черту, отказавшись поклониться ему. Однако церковь под началом этого человека уже давно выбрала стезю второй скрипки, и уж точно не равного ему союзника или тем паче соперника.

- Признаться честно, я был почти уверен, что следующая наша встреча состоится в Хайгардене или Староместе, а может на худой конец всё там же в Городе Коронации. Выбор Риверрана удивил, пожалуй, всех здесь присутствующих, не только меня. – поведал о своих мыслях королю духовный наставник рода людского, на что Гарденер ответил лишь спокойной полуулыбкой, правда слегка кривой.

- Вы и сами должны были уже понять – время последнего испытания пришло. – Эдмунд не собирался говорить загадками, а лишь донести истину, что была давно известно верховному септну. И старик его не разочаровал, сменив своё извечное благостное выражение лица на полную тревоги и сосредоточенности гримасу. – То, что зрели вы в своих видениях и снах наступило и пробудилось. И боюсь недалёк тот день, когда и от моего меча может не статься проку.

- Тогда я буду молиться день и ночь, чтобы ваш клинок сразил врага и никогда не затупился. – прикрыл глаза старец, в чьём сознании мгновенно всплыли картины белой безжизненной пустоши, что занесло собой даже Звёздную септу на далёком юге, а также полчища не упокоенных душ, чьи очи сверкали холодным и пронизывающим светом. Как никогда готов был жрец отдать всё, что возможно лишь бы избежать воплощения сих картин в реальность. – Вы можете ожидать от церкви любой помощи вопреки всему, как великий избранник. Вы, несомненно, истинный король и то орудие, что нас должно спасти. Я верю в этом. Мы, церковь, верим в это. – осенил себя и всех окружающих людей неоднократным знаменем семибожья иерарх.

- С почтением приму я вашу поддержку, что не раз играла решительную роль на моём пути, святой отец. – приложил руку к сердцу монах и сам выражая искреннее уважение священнослужителю перед ним.

- Будет вам, друг мой. Не мне толкать вы должны речи, а тем, кто ещё пока слеп перед тем, что нас ждёт. – заглянул верховный септон за арку, где все места были забыты всем, кем только можно. – Сейчас они разомлели от тепла, что дарят сии прекрасные цветы, позволяя забыться. Но будет ли их дух также твёрд перед хладом, что отбирает жизнь всякую без жалости и милосердия? Ответят ли они на ваш зов из долга клятв или же по зову сердца? – задавал вполне резонные вопросы возвышенный божественными откровениями старик, обращая внимания на ряд цветов в глиняных горшках, стоящих через каждый пролет сидячих мест.

- Мои советники из числа школяров и мейстеров Цитадели уже дали названия этим цветкам. Цветы Драконьей Крови, если быть точным. Прекрасное подспорье к началу этой зимы и похода на Север. – озвучил наименование неизвестных до сей поры в Вестеросе растений король, что будто бы светились едва уловимым ярким теплым ярко-красным светом.

Каждый кто сидел поблизости от них практически не испытывал холода, отчего некоторые даже поспешили снять с себя меховые одежды, ощущая себя почти также, как обычным летним днём. Название этих цветков говорило само за себя. Выращенные на драконьей живительной крови в них текла тёмно-красная субстанция, обжигающе горячей температуры. Эдакие живые магические обогреватели, кои активно старались селекционировать имевшиеся в распоряжении короля учёные. Естественно, не просто так, а для будущей и последней на данной момент кампании на далёком и холодном Севере.

- Вот как. Ещё один ваш дар людям в противовес губительной драконьей сути. Как печально, что в своё время Гарденеры так и не смогли явить свою силу миру, погибнув от рук валлирийских язычников. – удручённо покачал головой старик, отрываясь от наблюдения за перешёптывающейся меж собой толпой людей.

- Эта печаль и сделала меня тем, кто я есть сейчас, святой отец. – отметил Эдмунд, мазнув глазом по двум ящикам, что наконец-то затолкали на площадку для выступлений.

- О, да, несомненно только пройдя испытания Семерых мы начинаем видеть путь к нашей истинной сути. – согласился с королём септон, а после вновь глубоко поклонился. – Пожалуй, мне больше не стоит отнимать ваше драгоценное время, мой король. Верю я, что Семеро и сейчас стоят бок о бок с вами, дабы слепцы узрели страшную, но необходимую истину. – оставил за собой последнее слово иерарх, удалившись в сторону первого зрительского ряда импровизированного Риверранского амфитеатра.

- Всё ли готово, сир Крейн? – обратился к главе гвардии король, что первым делом отвечал за безопасность и подготовку собрания.

- Да, ваше величество. – чётко и, по существу, ответил мужчина монарху, понимаю всю важность ситуации и вместе с тем полностью уверенный в тщательной подготовке.

- Отлично. Тогда вы знаете, что делать. – кивнул Эдмунд ступая вперёд под очи благородной толпы.

Стоило в поле зрения собравшихся появиться королю, как весь гомон немедленно затих. Многие присутствующие могли по-разному относиться к не такому уж и молодому на первый взгляд человеку перед ними. Некоторые его боготворили, некоторые уважали и боялись, а ещё небольшая прослойка скрытно ненавидела последнего Гарденера. Но не было среди них ни одного кто бы презирал его или тем паче рискнул в открытую противиться. А потому только одно его появление естественным образом приковывало взгляд и заставляло сердце замирать.

- Приветствую я вас, всех тех, кто откликнулся на мой призыв! – после длительной паузы взял слово государь, чей взор словно пронизывал каждого человека в этом месте и заглядывал прямо в душу. – Внемлите мне, о благородные господа и воины! Служителя меча, пера и слова Семерых! – возвышенно и гордо звучали слова монарха, что эхом разносились средь рядов людских.

- Я знаю многие из вас считают эту встречу прелюдией к победоносному шествию наших войск домой спустя года лишений и пролитой крови во имя свободы и покоя земель андаловых. И будут они в чём-то правы, ведь это действительно прелюдия. – чуть прикрыл свои глаза король, позволяя людям прочувствовать момент. – Прелюдия. Но не к покою, господа. Не к миру, что так желанен всеми нами. А к бою и войне, что все затмит прошедшие сраженья! – хлёстким ударом отмахнулся Гарденер от сладкой иллюзии окончившихся испытаний. – Взывая к вам, не опираюсь я на титул свой законный и право, что он мне даёт. Я не прошу и не молю вас даже, а к долгу крови ваших душ взываю безотрадно.

- Враги среди людей успели кончиться, то правда. Но враг исконный, древний, за Стеной. От сна он пробудился не случайно. – лились слова короля словно песнь, вводя людей в состояние крайнего недоумения и растерянности, но вместе с тем лишь больше заставляли их ожидать развязки. – Вы можете не верить мне и посчитать безумцем, несомненно. Но вот вся правда вам и вместе с ней, лишь только вы способны сделать выбор: аль прятаться, иль ждать конца, а можем вместе взяться за орудья и зло, что жаждет наших душ, навек изгнать и сокрушить, покой и жизнь даря потомкам. – кивнул монарх, ожидающим его знака гвардейцам.

Вслед за этим оба ящика, дожидающихся своего часа, были немедленно вскрыты. Не прошло и секунды как толпа испуганно и сокрушённо ахнула, а некоторые и вовсе подорвались со своих мест схватившись за оружие. С хриплым рычанием на свет вырвались двое умертвий, коим хватило лишь взгляда на толпу людей, чтобы прийти в движение. Придумывать что-то новое король не стал, уже к концу восточного похода повелев Редвину не только доставить в Белую Гавань припасы и новобранцев для Ночного Дозора, но и забрать пойманных защитниками стены вихтов, что были прикованы к своим деревянным узилищам железными цепями.

Всё ещё сохраняя многозначительное молчание, король позволил всем как следует взглянуть на потерявшего всякий лик человеческий мертвеца, стремящегося лишь к уничтожению живущих. Кожа твари уже давно побледнела почти до синевы и покрылась некротическими язвами. В глазах же не было и намёка на осмысленность, как и в поведении. Выждав достаточное время, непоколебимые и подготовленные гвардейцы стали рубить умертвиям конечности, что нисколько не потеряли в своей подвижности после отделения от тела. В итоге мало у кого осталось сомнений в словах короля. Правда было множество вопросов, на которые они с затаённым дыханием ждали ответов.

- Легенды вам не врали, господа. Ни старые, ни новые, поверьте. Ночной Дозор, что создан был, от зла нас всех хранить, уже давно о помощи юг кличет. Орда немертвых за Стеной лишь часа скорби выжидала. И час сей в скорости настанет, если уже не наступил. О мире речи быть не может. Не знает жалости, покоя, наш враг смертельный, не людской. Лишь в смерти ищет он упокоенья, для всех живущих на земле. Ведь только мы ему угроза, и им искомая мы цель. – показательно сжал руку в кулаке король, вынуждая задёргать умертвия в конвульсиях, после которых те стали не более чем удобрением для выступивших из их тел цветов.

– А потому не обманитесь. Сейчас, как никогда, мне важен ваш ответ. Немногие вернуться с поля брани, немногие увидят там рассвет. Но за стенами спрятаться не выйдет, накроет белый хлад весь мирный свет. И потому сейчас я вопрошаю. Не в праве требуя ответ. – вновь обозначил всё внимание на самом себе монарх, как никогда ранее чувствуя сотни если не тысячи сомкнувшихся на нём взглядов.

– Так кто пойдёт со мною в эту битву? Так кто откликнется на зов? В поход последний поведя вас, не обещаю ничего. Окромя смерти, боли, хлада. Но и солгать вам не могу. Победы есть шанс, но он малый. Уверен в нём быть не могу. – покорно прикрыл глаза государь, а после преклонил колено. Но не просто так, а вытащив из ножен Белую Длань, знаменуя собой клятву не короля, но рыцаря, подобно тем, к кому он обращался. – И вот сейчас призыв я кличу, и клятву вместе с ним даю. Пускай один я в поле выйду,

но от неё не отступлю. Судьбу и душу я закладываю на кон, прекрасно зная, что нас ждёт. – всикнул голову вперёд король, на зрителей вновь возвращая взгляд. – И вас о том же вопрошаю: так кто со мной в последний бой за род людской и право жизни?

На месте собрания вновь опустилась звенящая тишина. Если хорошо постараться можно было услышать биенье бесчисленного количества сердец, застывших в слитном хоре неопределенности. Но вот один за одни благородные лорды и даже септоны со всех окрест Единого королевства андалов стали подниматься со своих мест. Каждый воин высоко поднимал своё орудия, а каждый жрец проделывал тоже самое с семиконечной звездой Семерых в виде амулета на своей шее. И каждого из них вела за собой решимость, и она же их объединила в едином порыве. Порыве, что запомнится в веках, либо же навсегда исчезнет со страниц истории.

- Я с вами, государь. Мой меч ваш, мой король. И пусть не оставят нас Семеро. – звучали возгласы со всех сторон, слившихся в единый людской порыв.

Время распрей людских монархов прошло, теперь настало время общей борьбы за выживание. И не было в тот день среди них тех, кто отказался, тех кто захотел сбежать. Ведь позор, что последует за этим действом уже никогда и ничем нельзя будет смыть. Великий Призыв короля андалов сделал свою дело. И андалы явятся со всей своей мощью туда, куда ещё не ступала их нога. Во имя людей. Во имя короля. И во имя Семерых.

- Что ты делаешь? – спросил товарищ школяр у друга, что сидел вместе с ними на галёрке столь важного собрания. Пожалуй, важнейшего за всю историю.

- Записываю всё происходящее для хроник. – не отвлекаясь от бумагомарания в крайне экстремальных для этого условиях, отозвался приятелю молодой даже по средневековым меркам школяр, однако обладающий на взгляд своих наставником множеством прекрасных талантов.

- Мне хватает одного взгляда, чтобы понять то, что большая часть из написанного совсем не соответствует действительности. – отметил более рачительный и рациональный нежели его друг парнишка. – Король ведь говорил совсем не так витиевато. И точно уж без всякой рифмы.

- Эх, ничего ты, Лиамм, не понимаешь! – снисходительно махнул рукой писака. – Это же не для нас с тобой, а для будущих поколений! И поверь, моя версия им намного больше понравиться, чем холодные голые факты, что озвучил его величество. Тем более, что общий настрой и посыл я сохранил. – пожал тот плечами возвращаясь к своей работе.

- Как знаешь, но не удивляйся потом, если мастера тебя накажут. – не стал Лиамм спорить с увлечённым другом, продолжая наблюдать за разошедшейся в общем порыве толпой.

- Это ты удивишься, когда книга за моим авторством станет популярнее даже святого писания. – улыбаясь про себя и ни на минуту не прекращая строчить, довольно уверенно заявил школяр.

Глава 113. Последний Поход. Прибытие в Винтерфелл

Конец 3 г. от В.А.

Север. Винтерфелл.

Свыше ста тысяч воинов приближалось к великой твердыне дома Старков, напоминая людям о мощи и богатстве юга Вестероса. Такой армии под единым знаменем, пожалуй, не видели со времён сражения на Пламенном поле, и вновь её вёл никто иной, как представитель дома Гарденеров. Штандарты Белой Длани развивались на ветру под натиском холодного и пронизывающего ветра, словно единое знамя рода людского. С высоты же птичьего полета, под десятком взоров королевских орлов эта армия была подобно приливной и неостановимой волне, спешащей смыть со своего пути все препятствия и невзгоды.

Впрочем, то была лишь половина всей силы Единого андальского королевства. Вторая же часть в данный момент только собиралась под стенами спешно восстанавливающегося, как только возможно Рва Кейлин под командованием Персеона Олдфлауэрса. Наследник и, по сути, полноправный владыка Ромашкового поля был обязан стать щитом супротив древнего зла, если единый королевский кулак всё же не сможет сдержать немертвый натиск и отступит, дабы дать ещё один бой. Туда на Великий Призыв откликались все мужчины способные держать оружие, ведомые множество молебнов прекрасных белокаменных септ со всех окрест страны под властью Дубового трона и света семи звёзд. Среди них даже находились дорнийцы, что предпочли кровавой междоусобице борьбу за правое дело, пускай и было их меньшинство.

Огромная колонна растянулась по Королевскому тракту на многие мили, а впереди неё гордо и непоколебимо продирался король верхом на своём верном скакуне отчасти божественного происхождения. Прикладывая с виду лишь незначительные усилия, тот отдавал всего себя ради того, чтобы армия не испытывала никаких задержек на своём пути. Множество потрескивающих от холода корней расчищали дорогу ежеминутно, подобно неостановимому живому тарану или на худой конец земному ледоколу. Не зная устали, упрямо. Как в последний раз.

И такая спешка была вовсе неспроста, ведь стоило единой армии добраться до Перешейка, как сбылись наихудшие опасения, преследующие короля в столь редких, но тревожных снах. Ледяная Стена, величайшее творение Брандона Строителя из рода Первых людей, пала за одну ночь, а единичные остатки Ночного Дозора бежали прочь к Винтерфеллу, оповещая о неминуемой гибели в виде орды мертвецов всех и вся. Узнал об этом Гарденер не из сообщений, а из первых рук беженцев, стремящихся найти укрытие под его властью и спастись от смертельного холода и голода, наступавших им на пятки.

Естественно, подобное положение не могло омрачить настрой воинов всех мастей и положений, но вместе с тем только укрепило их решимость сражаться за правое дело. Для них, как никогда стало просто идти за победоносным королём, ведь последний поход был собран уже не ради богатства, титулов или земли, а ради самой жизни. Жизни их самих, семей и рода. Ради будущего всего континента, а возможно цена на кону стояла ещё более весомая. Легенды на этот счёт были как никогда мрачны, не помогая с точной конкретикой.

В любом случае никто не смел жаловаться, бежать или стенать, ведь каждый из них знал на что шёл, давая клятву перед королём и духовенством, а значит и перед самими богами. Благо нашу облегчал их лидер, чья фигура в столь суровых и тёмных временах была подобно одному лишь маяку в ненастном шторме. Гарденер даровал собой им всем надежду на победу, возвращение домой и даже тепло, причём буквально. Практически каждому воину и солдату Эдмунд в ходе похода приживил к плечу цветок Драконье Крови.

Притом «приживил» в данном случае не было оборотом речи, а реальным действием. Благодаря опыту, полученному в ходе улучшения собственного тела, корневые отростки цветов присоединялись прямиком к человеческой нервной системе, запуская процесс регулировки тепла, спасая тех практически от любых низких температур. Эти симбиотические отношения изрядно помогли воинству сохранить свои силы и избежать потерь, а также не дать истлеть морали священного воинства андалов. Процесс тот был весьма болезненный, тут уж ничего не поделать, но это решение было куда как лучше, нежели погибнуть от обморожения.

Фуража также было достаточно, как никогда, ещё и другим хватит. Ведь стоило людям только остановиться на привал, как тут же близлежащие окрестности на короткий срок превращались во фруктовые сады и поля, мгновенно погибающие после их ухода. Король не щадил себя ни дня, отчего даже те, кто втайне был обижен на него или же и вовсе ненавидел смогли смерить свои эмоции, проникаясь к избранному Семерыми монарху неподдельным уважением. В конце концов ещё никто из тех, кто вёл их бой не относился к ним с такой внимательностью и заботой, пускай ни один из них в том вслух не признается.

Впрочем, для самого Гарденера в этом не было ничего особо заботливого или милосердного. Лишь холодный и рациональный расчёт. К моменту решающей битвы он должен был сохранить как можно больше воинов, а потому был вынужден учесть все риски и проблемы на своём пути. Благодаря же обновлённому телу, лишь с виду человеческому, полное обеспечение и забота о столь огромной армии не стала для него проблемой. Он словно сам стал отчасти божеством, по крайней мере он не раз видел, как некоторые рыцари в самом деле возносили мольбу не только Семерым, но и ему. Но что самое удивительное – в их числе также можно было найти септонов.

И да, жрецы веры также отправились в этот поход, не с оружием, а с молитвой. Практика военных священников была, пожалуй, не так уж и распространена в этом мире, но кое-где всё же имелись её зачатки. Теперь же и в рядах его армии появились жрецы, вооружённые, словом, а не мечом, что было совсем не так уж маловажно, как могло показаться на первый взгляд. Имеющие хоть какую-то врачебную практику, они помогали там, где было слишком расточительно тратить святую воду, чьи запасы сейчас казались малы, как никогда. К тому же их было намного больше, чем тех же мейстеров и школяров, занимавшихся обслуживанием осадных машин и их снарядов наравне с осадными инженерами, что позволяло избавить группу учёных от врачебных обязанностей.

Сейчас же перед воинством раскинулся древний, как и Стена, замок Винтерфелл. Множество крепких башен и видавших лучшие виды стен встречали андалов знамёнами рода Старков и Гардстарка, как и подобало сему замку. Впрочем, было в этой картине и кое-что не столь величественное, сколь удручающее. Множеством косых пристроек и палаточных городков обросла крепость, в чьих стенах было не протолкнуться от беженцев со всех концов северного края региона. Измождённые напуганные лица детей, мужчин, женщин и стариков встречали войско мрачно и без всякой надежды, но лишь до того момента, как король не отдал приказ раскрыть провозки с провиантом и раздать его всем желающим. В любом случае сейчас было намного важнее помочь людям пережить зиму и не дать пополнить несметное воинство мертвецов.

- Мой король. Винтерфелл – ваш. – встречал его заметно исхудавший Джон Гардстарк, регент Севера и верный вассал андальской короны в заполненном внутреннем дворе крепости. На улицу встречать южного монарха, явившегося в качестве спасителя без всяких на то условий, высыпали практически все обитатели замка, будь то северяне или же отправившееся против Красного короля в северный поход южные войска, что чрезвычайно были рады видеть своих товарищей и братьев по оружию. Особенно в таком весомом количестве.

- Встань, Джон. Не гоже мне напоминать, что Винтерфелл, не мой, а твой. Пока что. – с нарочито вежливой улыбкой приподнял Неуловимого Волка за плечи король. – Как продвигаются поиски твоей семьи, друг мой? – добавил Эдмунд, как только Гардстарк вновь стал крепко стоять на ногах, избегая в своих словах двусмысленности, ибо даже сейчас северяне Винтерфелла смотрели на него и его сопровождающих крайне хмуро и недоверчиво, в своей извечной манере.

- Простите, мой король, ошибся. – покорно кивнул парень и сам улыбнувшись вслед за королём. Правда получилась эта улыбка такой же вымученной, но со всем по другой, нежели у монарха, причине. – Боюсь следы моих братьев и сестры практически затерялись. Последние слухи говорят о том, что видели великана сопровождающего калеку и ребёнка возле Темнолесья, а после они взошли на корабль до Медвежьего острова. Проверить их трудно, но я не оставляю надежд. – удручённо покачал головой бывший бастард, которому сейчас было совсем нелегко.

- Вот как, значит. Мои молитвы с тобой, Джон. – похлопал вассала по плечу Гарденер, а затем обратил свой взор ещё одну, накрытую тёмной тканью повозку, въехавшую во внутренний двор Винтерфелла. – Однако, боюсь, что я привёл с собой не только помощь, какую только мог, но и очередную скорбь для всего дома Старков. – тень вины пробежала по лицу владыки Дубового трона лишь на мгновение, чтобы вновь статься холодной и спокойной маской.

- Это…

- Тело Сансы, Джон. Полагаю ты уже знаешь о её судьбе. Мне очень жаль, что всё так обернулось. – дал дозволение вынести из повозки закрытый тёмный ящик король. Он хотел отправить его на Север с помощью Редвина ещё после восточной кампании, однако время тогда было слишком неспокойное, оттого и хранилось оно до нужного срока в самых холодных условиях, дабы не допустить процесса разложения. – Но я верю, что она была бы рада вернуться домой, пускай и таким образом.

- От любого другого человека эти слова звучали бы подобно издёвке, ваше величество. – стала кривой гримасой лицо регента Севера и временного главы дома Старков, что лишний раз напомнил королю о его первых мгновениях в этой новой, уже ставшей обыденной, жизни. – Однако я понимаю, к чему вы клоните. Вы правы, она должна быть с семьёй. Я распоряжусь, чтобы её немедленно доставили в семейную крипту. – здраво рассудил Джон, кивая одному из северян, что немедленно сменили собой озабоченных гробом андалов.

- Рад, что ты всё понимаешь, Джон. – кивнул монарх, игнорируя любопытные и всякого иного рода взгляды на свою персону со стороны обитателей замка. – Полагаю, что я всё ещё мало осведомлён о происходящим на Севере, будь добр поведать мне. – перевёл тему король, давая понять, что во дворе он уже изрядно настоялся.

- Конечно, милорд. Лучше всего это будет сделать в трапезной. – кивнул Гардстарк, указываю королю и его сопровождению куда им надобно было идти.

Во время пути Эдмунд не раз подавлял в себе желание нервно поёжиться от не самых приятных ощущений. Слишком чувствительным он стал ко всякой магии иным формам бытия за это время. Кастамере и Харренхолл лишь немногие тому примеры. С момента пересечения Перешейка он всё время ловил на себе неестественный взгляд и ощущение опасности, сродное гневному презрению и недовольству. И он, конечно же, мог догадаться что или же кто был источником подобного. В Винтерфелле же всё было ещё хуже. Намного живее и насыщеннее, что резонно ставило под вопросом его и так редкий, но необходимый для здоровья сон. Впрочем, сейчас слуга Старых Богов был для него лишь меньшей из двух зол.

- Пришли, ваше величество. Можете располагаться. Мы подготовили еду, но из-за скудности вряд ли она придётся вам по вкусу. – отметил Джон, приглашая южных гостей войти в довольно просторный пиршественный зал, где уже, судя по виду набилось немало северных лордов. Тех, кто ещё мог здесь присутствовать.

- Ваше величество Эдмунд! – громко поприветствовал короля андалов тучный мужчина едва способный подняться со своего места и не снести чего-нибудь брюхом в процессе. Тут и гадать было нечего – перед ним был никто иной, как владыка Белой Гавани лорд Виман Мандерли. – Рад приветствовать вас в славных стенах Винтерфелла. Уверен для вас мы всё же найдём в закромах то, чем можно будет заполнить королевский желудок. – попытался было преклонить колени мужчина, но похоже, что у того не было на это и шанса, а потому Гарденер поспешил избавить мир и зрителей от этих тщетных попыток попросту протянув мужчине руку. Не столько для рукопожатия, сколько для располагающего жеста, который Виман немедленно принял.

- А скудный тут рацион вестимо от того, что приходится кормить этого жирдяя. – не удержался от колкости один из сопровождавших короля южных лордов, шепнувших её своим товарищам. Однако король мгновенно услышал её в отличие от всех остальных, чтобы после пресечь любые подобные высказывания колким и острым взглядом, заставивших всех остряков опасливо сглотнуть.

- Лорд Виман – один из ближайших ко мне советников и людей, что помогает разобраться со многими делами в королевстве по причине моей неопытности. – ответил Гардстарк на невысказанный многими вопрос. Впрочем, Эдмунда не сильно волновало, как Джон справляется со своими делами регента. Не сказать, чтобы от безразличия, а скорее по причине того, что не имеет к этому никакого отношения. Главное, чтобы Север оставался ему союзником и надёжным тылом до решающего боя.

- Ясно. Что же, буду рад воспользоваться гостеприимством Севера, но прошу, не чурайтесь и нашими запасами, Джон, лорд Виман. Спешу заверить, что они несколько не обеднеют от того, что накормят собой многострадальный люд как внутри, так и снаружи стен Винтерфелла. – вновь озарила лицо короля благостная улыбка, что практически для всех казалось естественной и искренней. Почти для всех.

- Ха, и вновь южный король относится к нам, как к беднякам, нуждающимся в его подачках. – раздался с дальнего конца пиршественного зала раскатистый словно гром внушительный бас. – Коль чурается есть с нами одну еду, так пусть пожрёт где-нибудь ещё.

Звучал он крайне недовольно, а источником его выступал превышающий стандартные человеческие размеры мужчина. Хотя скорее уже седой старик, впрочем, не выглядевший хоть сколько-нибудь дряхлым. Седобородый и с красным лицом. Тот сидел облачённый в медвежью шкуру и капюшон из всё той же медвежьей головы, имеющей однородный белый цвет. И это в хорошо отапливаемом помещении надо заметить. Вместо одного из глаз находился поблёскивающий на огне шарик из драконьего стекла, что вызывающе уставился на андальскую процессию.

- Лорд Амбер, попрошу больше уважения к моему сюзерену! – тут же постарался вмешаться Гардстарк, пока не случилось ничего непоправимого, ибо гвардейцы Белой Длани практически мгновенно ощетинились оружием стоило только прозвучать дерзким словам северного лорда.

- Заткнись, мальчонка! – громко поставил кружку с дурно пахнущим пойлом на стол старик. – Ты тут также на птичьих правах, как и они. Может многие и признали тебя, но не я. Твой отец был лордом, а твой брат был королём, но ты так и останешься бастардом! Нет, даже хуже, ты – южный чужак ни сколько от них неотличимый. – уже открыто выказывал неуважение в сторону Гардстарка некий Амбер, словно бросая всем присутствующим вызов, что заметно накалило атмосферу меж людьми в пиршественном зале. – Впрочем, и я не лучше. Вот мой брат был лордом, и его дети должным были им стать. А я что? Старик, доживающий последние дни под бледным солнцем без кола и двора. Тьфу! – сплюнул на пол без всяких приличий старик, чей запал пропал практически сразу, как и появился, что уже вызвало скорее недоумение, чем враждебность со стороны южных гостей.

- Прошу простить, мой король. – сердечно повинился перед ним Джон за место вздорного мужчины. – Лорд Морс он… Многое успел повидать и остался практически последним в роду Амберов. Могу только представить, что ему довелось пережить прежде, чем он добрался до Винтерфелла со стороны яви. – постарался объяснить возникшую неудобную ситуацию Гардстарк, чувствуя крайнюю степень неловкости, как за самого себя, так битого жизнью мужчину, что так и продолжил цедить алкоголь из кружки.

- «Явь»? – услышал незнакомое слово Гарденер, практически сразу же забывая о проявленном к себе неуважении. В конце концов иного он от северян ожидать и не мог. Неужто ему требовать теперь наказания или платы за этот проступок? Может ещё и жизни дерзкого старика? Больно надо особенно в нынешних условиях. В любом случае это ничего толком не изменит, а лишь обозлит и так дремучих потомков Первых людей.

- Да, так мы называем этот… туман, что больше напоминает сон, нежели жестокую и неумолимую реальность. – несколько пространно изъяснился северный регент, правда уточнить король уже не успел ведь слово взял всё тот лорд Морс, словно принимая слова бывшего бастарда близко к сердцу.

- Говори нормально, мальчишка. Белая смерть, вот, что это. Буран, от которого мгновенно кровь стынет в жилах, буквально, чтоб его. От которого гаснет любой огонь и очаг и от которого не скрыться. А за ним полчища этих тварей и их хозяев, только и ждущие наступления ночи, чтобы разорвать тебе горло. В небесах же рокочут крылатые ледяные змеи, чей крыльев взмах медленно и неумолимо ведёт Белую смерть всё дальше и дальше. Мы все уже трупы, просто ты никак не хочешь с этим смириться. – осушил питейный напиток Морс Амбер, даже не вытерев намоченный усы. Голос старика звучал не в пример тише и мрачнее чем раньше, так, что ни у кого и сомнений не осталось – сейчас перед ними был живой свидетель озвученных событий.

- А теперь мне бы хотелось услышать о положении дел из твоих уст, Джон. Довольно довольствоваться слухами. – перевёл взгляд на притихшего Гардстарка король. И взгляд сей был подобен тысячам пронзительных клинков. И о трапезе как-то резко было забыто.

Глава 114. Последний Поход. Совет Отчаянных.

Без всяких прелюдий весь пиршественный зал был превращён в заседание военного совета. Все столы превратили в один большой, на котором разместили довольно подробную карту севера. Все присутствующие разделились на два лагеря, ведомых одной целью и стремлениями – разрешить и положить конец древней угрозе из застенья. По правую сторону расположился андальский монарх со своей свитой в виде главы гвардии сиром Парменом Крейном, магистром Сынов Воина сиром Барристаном Селми, неизменном советником Алестером Флорентом и главнокомандующим всеми силами андалов Эммондом Осгреем. По левую же сторону от них примостились северные лорды во главе с Джоном Гардстарком, регентом и в данный момент единственным лидером способным сплотить вокруг себя северян.

- И так? Чего мы ждём? – резонно задал вопрос лорд Алестер, когда все приготовления к обсуждению сложившихся на Севере дел были совершены.

- Главного очевидца падения Стены, лорд Флорент. – отозвался ему Джон, что нетерпеливо посматривал в сторону входа в зал. – А вот, собственно, и он. – с облегчением выдохнул Гардстарк, когда в помещение вошёл помятый мужчина с самодельной, но довольно чистой повязкой на глазу, что был одет во вполне узнаваемую, хоть и слегка замызганную, форму Ночного Дозора. Лишь немногие узнали его, но даже так не могли поверить своим глазам.

- Сир Берик Дондаррион. – озвучил, как факт прибытие этого человека сир Барристан. – Не думал, что когда-нибудь увижу вас ещё хоть раз. Мне казалось, вы нашли свой последний приют где-то в Речных землях. – прозвучала следующая фраза скорее, как вопрос, нежели утверждение.

- Слухи о моей смерти сильно преувеличены, достопочтимый магистр. Правильно же? Поздравить ли мне вас или посочувствовать с этим назначением? – немигающим взглядом прошёлся по присутствующим некогда способный лорд Чёрного Приюта. – Ваше величество, регент Гардстарк. – поклонился тот обоим лидерам совета, прежде чем занять открывшееся ему пространство перед картой.

- Забавно. – не сдержался от усмешки король, что уже давно отметил присутствие этого… существа в стенах замка. Существа, от которого веяло хаотичным, но почти потухшим огнём. – Признаться честно, последнее, что я ожидал, так это то нужда держать военный совет против немертвой армии с точно таким же упырём. Как давно вы умирали, сир Берик? – испытующе взглянул на напрягшегося мужчину монарх. Однако, слова его для всех остальных имели эффект разорвавшейся бомбы, заставивший обнажить оружие всем кому не лень.

- Что это ещё значит, Берик, а? Ты что? Один из них? – первым стал идти на мужчину с явной угрозой, что неудивительно, старый, но всё ещё мощный Морс Амбер, который буквально пылал ненавистью и выдержанным многодневным перегаром. – А может быть и Стена в таком случае пала не просто так, а? Командующий Ночным Дозором? – уже собирался схватить Дондарриона Амбер за грудки, да только наперерез ему, на удивление, выступил Пармен Крейн, ведомый одним лишь обозначенным королевским движением руки.

- Успокойтесь, лорд Амбер. Пока сами же не убились. – настоятельно и довольно спокойно произнёс Эдмунд, вновь привлекая к себе всеобщее внимание. – Возможно, я не столь ясно выразился. Моя ошибка. Я лишь имел ввиду, что состояние тела сира Дондарриона довольно схоже с таковым у вихтов, но имеет совсем иную, нежели у них, природу. Вас ведь неоднократно возрождал к жизни некто Торос из Мира, по призванию красный жрец, не так ли? Что же с ним стало? – успокоил нарастающее напряжение своими невольно высказанными словами государь.

- Крестьяне подняли на вилы, как и половину нашего отряда. Остальные же были сданы к ближайшему патрулю вашей армии и записаны в ряды новобранцев дозора. Было это с года два назад примерно, с того же срока мне более не доводилось умирать и возвращаться к жизни. И да, я не имею отношения к случившемуся на Стене, если никто ещё не понял. – довольно кратко, но в тоже время исчерпывающе ответил мужчина на заданные ему вопросы, даже не шелохнувшись от проявленной в его сторону угрозы. Что выдавало в нём либо уверенность, либо же полное безразличие к собственной судьбе. Возможность вполне оправданная, надо заметить.

- Вот как? Жаль. Будь вы чуть порасторопнее и более умны, то могли бы преклонить колени перед Дубовым троном и сослужить добрую службу законному королю, вместо того чтобы морозить зад на Стене, которую вы даже защитить толком не смогли. – крайне жёстко прокомментировал сказанное лорд Осгрей, что мазнул по Дондарриону презрительным взглядом.

- Вполне возможно, но оправдываться я не стану. – пожал Берик плечами, как ни в чём не бывало, словно бы и не удивляясь уже никаким словам и реакциям. – Однако, как только вы услышите историю о произошедшем, то сможете понять, что тогда от дозора не зависело практически ничего. Мы в любом случае были обречены на поражение. – нисколько не сомневаясь в своих словах заявил ныне последний командующий Ночного Дозора за всю его историю. Иронично, что именно этот человек умудрился пережить даже столь древнюю, как дозор, организацию.

- Вещайте же, сир Берик. Мы все ждём. – кивнул король, пока что больше не имевший к живому умертвию среди людей вопросов.

- Случилось это ночью, как всем известно. Беды ничего не предвещало. Все вихты исчезли из поля зрения с самого утра, а потому и предположить нападение никто не мог, хоть все и понимали, что есть в этом что-то неладное. А затем ни с того ни с сего весь Чёрный замок сотрясся, как от землетрясения. Только вместо него конкретно так тряслась сама Стена. Уже потом я узнал, что это были отголоски обрушившихся на другие её части ударов. Затем наступил момент полного… кхм, дерьма, как мы его называем. – для вида прочистил горло Дондаррион, больше для драматизма нежели для дела. – В Стену прилетел самый натуральный её участок. Глыба ледяная. Со свистом так. На скорости. Она-то и не дала нам ничего сделать. Обрушила добрую треть участка над Чёрным замком, что и придавил практически всю крепость с гарнизоном. Выжило, чтобы вы знали тогда всего пару десятков человек, включая меня.

- Хотите сказать, что для осады была использована магия? – вздёрнул Гарденер бровь, по-своему воспринимая произошедшее.

- Как хотите, так и называйте случившееся, ваше величество. Но то была больше бойня, чем осада. А что же до магии, то возможно. Только вот если определять источник, то я бы сказал, что им были вовсе не ходоки, а их зверушки. – многозначительно замолчал сир Берик прежде, чем продолжить под сонмом внимательно пронизывающих его андальских взглядов. – Натуральные северные драконы. Только без мяса, но с полным набором костей. Также летают, но вместо огня выпускают волну самого настоящего хлада. Они-то скорее всего и были теми, кто запустил эту глыбу совместными усилиями, хотя точно утверждать не возьмусь. – пожал рассказчик плечами. – В любом случае в одном я уверен точно – они и есть источник яви. Ибо как только те дыхнули, так и явился этот буран, что накрыл собой почти всё подножие Стены.

- А теперь эти твари заполонили собой почти что весь север Севера, как бы смешно это для вас, южан, не звучало. – взял слово ещё один очевидец в лице беспардонного Морса Абмера. – Двигаются они, сцуко, медленно, но неумолимо. В основном ночью. Но это не помешало им уже прибрать к своим рукам практически всё это. – прочертил длинную такую жирную полосу своими сальными руками по карте старик, чем заслужил череду явно недобрых взглядов.

- Лорд Амбер имеет ввиду, что мертвецы уже практически перешли за Долгое озеро. А это в нескольких неделях от самого Винтерфелла. Если бы вы не подоспели вовремя, выше величество. – взял слово, как и подобает лидеру, Гардстарк бесстрашно выталкивая Амбера с ключевой среди северян позиции. – Нам бы пришлось оставить крепость, ибо сил её удержать нам бы не хватило. Мертвецы не знают препятствий, хотя и двигаются медленно, словно чего-то выжидая. Стена, Брандонов Дар, Новый Дар, Северные горы со всеми кланами, Каменный холм Флинтов, Железный холм Форрестеров, Последний Очаг Амберов и вместе с ним Кархолд Карстарков. Везде их пытались остановить, но каждый раз терпели поражение. Теперь там нет никого из живущих, лишь только мёртвая орда. Казалось бы, при таком масштабе они должны были разделиться, но всё же двигаются единой волной, в основном за счёт численности и нерасторопности. И даже Скагос, что был отделён морем не устоял. – крайне мрачно и подробно описал сложившуюся отчаянную ситуацию Гардстарк, давая прочувствовать всю безвыходность из положения.

- Как это? Мертвецы, что же, и плавать умеют? – недоумённо протянул лорд Алестер, вглядевшись в обозначенный крупным северный архипелаг.

- Не совсем. – вновь взял слово Дондаррион. – Выжившие братья из Восточного Дозора-у-Моря рассказывали будто бы замок обрушил мёртвый левиафан колоссальных размеров. Вряд ли от такого чудища вообще есть спасение. Одно радует – на земле мы с ним не столкнёмся. – как мог улыбнулся сир Берик, правда получилось это из рук вон плохо.

- Хоть какая-то хорошая новость. – невесело прокомментировал Гарденер, пребывая в степени крайней задумчивости и сосредоточенности. – Вам известна примерная численность орды? Их лидеров? Они вообще показываются?

- Ходоки, да? Нет, эти твари всегда держаться на расстоянии, так, чтобы даже стрела не подлетела. – угрюмо покачал головой один из северных лордов, что, судя по гербу, относил себя к роду Форрестеров. – А что же численность, то только одним словом – тьма. Ибо приходят они всегда ночью, а днём даже не кажут своего отпавшего носа. Даже ваша армия, король Эдмунд, лишь крохи по сравнению с теми, что есть у врага. Ледяные змеи, мертвые великаны, мамонты…

- Мамонты? – удивлённо уточнил великий магистр.

- Те же элефанты, только с мехом. – кратко ответил старому рыцарю король, позволяя Форрестеру продолжить.

- … и ещё множество созданий, что ранее жили за Стеной, а теперь бродят по нашей земле. Боюсь я вообще не вижу выхода их этой ситуации. Лорд Амбер прав. Мы все мертвы, просто ещё не знаем об этом. – словно ставя на всём обсуждении точку окончил свою речь мужчина с жидкой бородой, что так и исходил во все стороны фатализмом.

- Что же, я вас услышал. – спустя несколько минут гробового молчания отозвался Гарденер, начиная править бал, ибо больше было некому. В конце концов он уже давно готовился к этому моменту и было бы странно, не прокрути он в голове всевозможные варианты. – И вот, что предлагаю – дать им бой. Вот здесь. – ткнул пальцем в окрестности уже потерянного Железного холма Форрестеров король, а точнее в окрестности Волчьего леса.

- Простите, ваше величество, но вы предлагаете дать бой с ордой мертвецов… в лесу? С нашей многотысячной армией, что станет сама себе мешать в подобных условиях? Не обороняться в замке? – не мог поверить в услышанное ни один из присутствующих, но высказаться решился только Гардстарк, как более равный королю по статусу в данный момент.

- От замка проку нет, если я сделал правильные выводы из услышанного от сира Дондарриона. – вполне уверенно пожал Гарденер плечами, продолжая очерчивать полностью сложившийся в его голове план. – Как и Чёрный замок, Винтерфелл могут попросту обрушить. И в этом я толк знаю. Уж поверьте, тогда шансов точно не будет. – заявил Эдмунд под кивки свидетелей падения Пайка и Харренхолла. – Значит нужно атаковать, но не прям уж так, а в более благоприятных для этого условиях. И вы правы, что в условиях лесополосы большая армия теряет в своей эффективности. Но смотря только насколько большая армия. Наша как раз подходит, чтобы создать плотную стену, способную выдержать первый натиск ещё большей орды мертвецов. – отметил Гарденер, заставив людей задуматься, но уж точно их не убеждая.

- И что дальше? Допустим это сработает. Но ведь есть куча тварей вроде великанов и ледяных змей, которым лес всё равно, что Стене одичалые. Кхм, неудачное вышло сравнение, но суть вы поняли, ваше величество. – заметил множество изъянов в королевском плане Виман Мандерли.

- А я и не закончил, лорд Виман. Главное, что даст нам лес, так это мою силу. – ободряюще, как мог с его притупленными эмоциями улыбнулся король весьма самоуверенно. – Мне нелегко пользоваться ей в голом заснеженном поле, но столь обширное место силы, как Волчий лес позволит мне развернуться на полную. Тем более ночью, под светом звёзд Семерых. – точно знал Гарденер, что в решающий часть покровители его точно не оставят. В ином случае он станет добиваться реформирования всей церкви подобно Мартину Лютору попросту назло, если, конечно, выживет.

- Чего? Я, конечно, слышал, что южный королёк, тот ещё колдун, но всё это звучит почти что сродни бреду. – открыто выразил своё недоверие Морс Амбер, за что немедленно оказался прибит к стене, выросшим прямо из пола терновым отростком. Весь зал ахнул, но за оружие, как в случае с Дондаррионом хвататься не стал.

- Будем считать ваши возмущения снятыми, лорд Амбер. Уж будьте так любезны довериться мне, раз уж я собираюсь поставить на кон свою жизнь первым делом именно за Север. – будто хлёстким ударом прозвучали слова короля, более не ставшего терпеть к себе неуважения. Ранее это было простительно, т.к. звучало подобно пьяному бреду, но не сейчас, когда ставило под вопрос его возможности и уверенность совета в победе. – Вернёмся к обсуждению. – как ни в чём не бывало отпустил старика Гарденер, вновь склоняясь над картой.

- Как вы уже поняли бой будет проходить ночью, когда орда находится в движении. Спешу отмести все ваши возражения – иного пути нет. Не нужно быть гением, чтобы понять для чего ходоки используют снежную завесу или, как вы её называете, Белую смерть. – веско чеканил слова король, что буквально разжёвывал весь план, но вместе с тем и полностью завладевал сердцами и умами присутствующих. – Они скрываются от солнца. Не знаю уж точно почему. Быть может, под светом они становятся слабее или ещё чего, но до них в это время не добраться. Буран подобен покрывалу или же стоянке, что укрывает их от солнечных лучей. Продвигается ли орда днём? Чисто на всякий случай. – вопросил король, глядя в глаза северянам, что стали нервно, а затем и вовсе будто бы познав истину, переглядываться друг с другом.

- Нет, ваше величество. – ответил за всех Берик Дондаррион, что с большим интересом слушал королевский план.

- Так я и думал. В это есть у них определённая слабость, которую мы не можем обойти. Потому-то будем использовать всё лучшее из возможного, тем более что ночь не только их час, но и мой. – начинал подводить некоторые итоги монарх.

- А что же делать с ледяными змеями? У них явно нет крови, а значит драконобои против них станут бесполезны. – привлёк к себе внимание Клетчатый Лев, чьи слова вызвали неподдельный интерес среди северян.

- Один момент. Будьте так добры. Найдите и пригласите сюда личного ученика верховного мейстера и лорда Белой Рощи Сэмвелла Тарли. – обратился к стоящим на входе гвардейцам король, что немедленно ринулись исполнять полученный приказ. Тучный юноша не заставил себя долго ждать, чувствуя себя полностью не в своей тарелке даже попросту расшаркиваясь перед знатными господами. – Отлично. Сэм, есть проблема. Драконы, мертвые. Одни кости, да кожистые крылья. Решение? – кратко и по существу, озвучил причину приглашения школяра на военный совет король, вынуждая того тяжело задышать и спешно завращать мозговыми шестерёнками. Однако вскоре ответ был им дан, причём значительно более уверенно, чем можно было ожидать.

- Раз уж у них одни только кости, тогда в кости и нужно бить, ваше величество. Сложности в том нет, нужно лишь немного времени. Подправить сердцевину снарядов, добавив туда растолчённую костную пыль. Это должно сработать. – чуть сжимая звенья из валлирийской стали в собственной ещё довольно короткой мейстерской цепи отозвался школяр. – Если что у нас всё для этого есть, ваше величество. – поспешил добавить сын Красного Охотника, в очередной раз доказывав свою полезность.

- Отлично. Тогда приступайте немедленно. Моё дозволение у вас на это есть. – кивнул Эдмунд, отпуская юношу заниматься делами первостепенной важности, после чего вновь вернулся к ошеломлённому произошедшим собранию. – Теперь нам будет, чем сказать. Немного подправить ландшафт вокруг осадных орудий и у нас будет чем ответить и мамонтам, и великанам, и уж тем более драконам, что будут не первыми моими трофеями. – словно пробуждая отчуждённых лордов ото сна заявил король, ставший лучом надежды в беспросветной тьме.

- А что же с ордой? Одна ночь, может вторая. Но ведь нас физически не хватит, чтобы с ними справится. – всё же добавил в бочку с дёгтем ещё больше дёгтя Дондаррион, а ведь в неё только недавно удалось впихнуть ложку мёда. Впрочем, сделал это последний командующий Ночного Дозора не из природной вредности, а из искреннего беспокойство за исход всего предприятия. – Прошли целые века пока одичалые умирали за стеной тысячами. Сейчас мертвецов должно быть, не побоюсь этого слова, миллион, если не несколько. И это, не считая тех из нас, что в процессе и сами станут врагами.

- Лидер. Всегда есть лидер и ни одна армия, даже мёртвая, не является исключением. В разных источниках зовут его по-разному: Великий Проклятый, Король Ночи, Пастырь Вечной Зимы. Именно он нам и нужен. Все остальные белые ходоки важны, но они всего лишь офицеры. Нам. Мне. Нужен именно он. Как только его не станет бойня подойдёт к концу. – безапелляционно заявил король для верности хлопая ладонью по столу. Как раз в то место, где должна была пройти предполагаемая битва за рассвет.

- И на чём вы основываетесь в ваших суждениях, ваше величество? Прости, если это прозвучало грубо. – последним кто решился задать вопрос столь непреклонному и уверенному в себе королю оказался лорд Мандерли, чьи глаза практически сверкали, как будто бы единственный лорд Севера семибожник узрел перед собой самого настоящего героя из легенд.

- На божьих откровениях и собственном опыте. Этого достаточно? – обвёл взглядом притихших северян король.

- Да, чтоб меня, мне этого достаточно! – громко и, почти что, заливаясь басистым смехом отозвался со своего места Морс Амбер, уже поднявшийся во весь рост на своих двоих. Седой великан практически не замечал боли из кровоточащей раны. – Если этот южный король уверен, что изничтожит этих ублюдков, то я с ним, задери меня Старые боги! – на этом с обсуждение общего плана необходимых действий завершились. Ещё несколько часов они будут обсуждать и утрясать многочисленные детали. Позицию, место, расстановку войск. Однако Совет Отчаянных, как позже прозовут данным момент хронисты, уже не соответствовал этому названию. По крайней мере духом.

- У вас будет время, ваше величество? Мне есть, что вам рассказать. Наедине. – обратился к королю Джон под конец собрания. И встретившись с серьёзным и тревожным взглядом регента Севера Гарденер уже не смог ему отказать, благодушно кивнув.

Глава 115. Последний Поход. О пагубности видений

Для частного разговора Джон привёл Эдмунда в закрытые и просторные покои Великого замка, главного донжона крепости, находящие практически на самом высоком его этаже. Помещение выглядело слегка пустоватым и покинутым, но при этом довольно ухоженным. С удивительно новой мебелью, в том числе и кроватью с приятно пахнущими чистым бельём. Имелось и несколько довольно окон, открывающих вид на всё внутреннее убранство Винтерфелла. Правда сейчас в них можно было разглядеть разве что множество огней костров, бликующих в отражении стекла на фоне наступивших сумерек. День на Севере отныне длился разве что полдня, если не меньше, что лишь нагнетало обстановку в условиях надвигающейся на мир людской тьмы.

- Смею предположить, что это покои верховных лордов из дома Старков, верно? Отчего же они были закрыты до сих пор, если ты уже столько месяцев здесь обитаешь? – не без интереса вопросил король, складывая руки за спиной и подходя к одному из окон.

- Я не смею занимать их, мой король. Ни по праву, ни по положению. Если на то будет ваше воля я бы хотел, чтобы именно вы использовали их на время своего пребывания. – отозвался Эдмунду Гардстарк, что как-то подозрительно притих, будто бы пытаясь сладить с собственными роящимися в голове мыслями.

- Не стану отказываться, Джон. Хотя вижу, что ты не изменяешь себе, продолжая прибедняться. Годы, когда ты был всеми гонимым бастардом, давно прошли, пора бы и смириться. – слегка осудил своего вассала король андалов. – Ну да ладно. Лучше подумай, как отреагируют северные лорды, если их лорд уступит свои покои королю юга. – заметил король, наводя Неуловимого Волка на не самые желанные им мысли.

- Я - не их лорд. Их лорд - Бран или же Рикон, но никак не я. Все это знают и я в том числе. И лишь вы продолжаете обходится со мной почти как с равным. Почему? – почувствовал Гарденер, как впился в его спину взгляд бывшего бастарда, что был немедленно отведён в сторону, стоило ему лишь обернуться.

- С чего такие мысли, Джон? Что-то произошло? Иначе зачем тебе частный разговор меж нами? – плавно ступая в сторону северянина задавал наводящие вопросы монарх, пытаясь разобраться в причинах любопытства и некой отстранённости вассала практически с самого момента его прибытия.

- У меня… были видения. – не стал ходит вокруг да около Гардстарк, всё ещё не смевший смотреть королю прямо в глазах. И с чем это было связано сказать трудно. Неуверенность? Сомнения? Вина? А может всё разом? Эдмунд желал узнать ответ, но, несомненно, сказанное парнем имело первостепенное значение.

- Видения, значит… - медленно протянул монарх, задумчиво осматривая фигуру застывшего бывшего бастарда не только физически, но и с другой стороны, что лежала за незримым барьером от простых смертных. Смотрел и не находил ничего, чтобы могло хоть как-то отличаться с момента их прошлой встречи. – И когда же они начались? О чём они тебя говорят, и говорят ли? Быть может, то просто игра воображения от бессонных и тревожных ночей? – задумчиво перебирал варианты избранник Семерых, что был не понаслышке знаком с подобным явлением, что и по сей день нет-нет да случалось с ним.

- Нет, я… уверен, что это они. – словно разом потеряв все свои силы уселся на кровать Гардстарк, хватаясь за собственную голову и шевелюру из густых чёрных волос. – Простите, просто это… всё слишком для меня.

- Говори, Джон. Я не смогу помочь, если ты не расскажешь мне в чём дело. – давая парню пространство отошёл на несколько шагов обратно к окну монарх, чей интерес к происходящему с каждой минутой лишь нарастал. Джон не стал бы беспокоить его по пустякам, а значит дело действительно обстояло самым серьёзным образом.

- Да, хорошо, милорд. – всё ещё не слишком уверенно отвечал ему Гардстарк, устремив взгляд вниз на деревянный пол. – Это случилось во время боя при крепости Сервинов. Когда я убил Рамси Болтона.

- Я получил твоё письмо о том сражении. Кажется, ты допустил много ошибок и попал в западню. Однако, всё в итоге обошлось, как нельзя лучше, так ведь? – буквально клещами тянул из Неуловимого Волка ответы король, а ведь вассал сам пришёл к нему за помощью, а сейчас мнётся, как девица на выданье. Впрочем, Гарденер был готов подождать, лишь бы получить всю необходимую информацию.

- Верно, но не совсем так, ваше величество. Я действительно допустил оплошность, едва не стоившую нам победы. И я уже извлёк из неё уроки, а потому заверяю, что она больше не повториться. – впервые с момента начала беседы поднял на монарха свой взгляд парень, притом весьма решительно давая таким образом монарху обещание. – И всё же тогда со мной случилось ещё кое-что. – впрочем долго подобная решимость не продлилась, и Джон тут же отвёл взгляд обратно, стоило речи вновь зайти о главном предмете обсуждения. – Я оказался в общей свалке. Не знал, что делать и куда идти. Не мог найти Болтона, а меж тем с каждой минутой положение на поле боя становилось всё тяжелей. А затем… затем… я увидел его. – не найдя нужных словно замялся парень, по которому прекрасно было видно, что мысли его находятся в раздрае.

- Его? – терпеливо уточнил король, подбираясь к самому главному.

- Ворона. Красноглазого. А затем я впал в какой-то транс. Он вёл меня по полю боя, подобно свободной и хорошо протоптанной лесной тропе. – наконец-то дал Эдмунду хоть какую-то пищу для размышлений бывший бастард. Впрочем, одно лишь упоминания птицы, что была символом последнего живого слуги Старых богов заставило Гарденера напрячься, а также взглянуть на Гардстарка подобно незнакомцу. – Я шёл, не зная усталости. Разил всех попавшихся мне под руку с такой лёгкостью, будто так и надо. Очнулся только тогда, когда тот ворон кружил над Рамси и его сопровождением, но лишь для того, чтобы вновь окунуться с головой в это наваждение. – продолжал свой рассказ молодой северный регент, заставляя короля лишь всё больше погружаться в собственные думы.

- Потом я убил его. Его и всех, кто пытался защитить этого ублюдка. С такой лёгкостью и жестокостью, о которой раньше бы точно пожалел. Но не в этот раз. – плотно сжались губы Гардстарка с такой злостью, что казалось будто бы из них вот-вот пойдёт кровь. – Только после этого начались видения. Сросшийся с деревом старик был практически в каждой проносящейся, словно наяву, картине. Он был дряхл, почти иссушён. Пытался мне что-то сказать, но я не слышал, а только мог видеть. Он был очень зол от этого. И ещё вот. – немного ослабил ворот своего домашнего одеяния бывшей бастард, являя столь привычный для юга, но не для севера амулет с семиконечной звездой. Оплавленный словно под влиянием жара и оставивший отчётливый свежий ожог амулет. – Я заметил это только на следующий день.

- Но ведь это ещё не всё, верно? – собирая общую картину по цепочке, побуждал король Джона к продолжению рассказа.

- Да. – убрал обратно и вновь завязал ворот Гардстарк, возвращаясь к повествованию. – Помимо старика я видел их. Иных. Белых Ходоков и их приближение. Только через месяц стали появляться первые новости и толпы беженцев. Но я уже тогда знал, что грядёт. Как и многие, как и… вы. – словно боясь озвучить попавшие на язык слова остановился Джон, чтобы затем плавно перевести слегка дрожащий от нервозности взгляд на фигуру абсолютно спокойного, практически до дрожи, государя. – На совете касательно взятия бывшей Королевской гавани. Вы уже тогда знали, что грядёт, ведь так?

- Не стану лукавить, Джон. Я знал об угрозе из-за Стены с момента своего возрождения. Даже больше, ведь к жизни я вернулся только затем, чтобы её остановить. – слегка прикрыл глаза Гарденер ещё с момента Великого Призыва, не видя смысла таиться. – И всё это время я готовился и ждал. По крупицам собирал разрозненные силы андалов для решающего сражения, что состоится здесь, на Севере.

- Но… но как же? Вы ведь могли…

- Не мог, Джон. Ведь бездоказательно мне бы никто не поверил. Даже северяне, потомки Первых людей, вняли голосу разума только тогда, когда грянула беда у них прямо перед порогом. Что уже и говорить о знатных людях юга? Я и так делал всё, что в моих силах, лишь бы отвратить беду, но жаль, что безуспешно. Слал припасы, материалы и людей на Стену в таком количестве, о котором и помыслить не могли за годы правления всех последних королей на Железном троне. И всё это оказалось тщетно. – с неподдельной удрученностью опустились плечи короля, что и сам испытывал глубокие переживания об ушедших в никуда усилиях. – Мог бы я сделать что-то ещё? Солгу, если скажу нет, но я сделал достаточно. Не все видения точны или подробны, Джон. Такой мощи, что предстанет перед нами совсем скоро я боялся и боюсь даже сейчас, а потому гнал мысли о ней куда подальше, надеясь на самое лучшее и усилия, возрождённого практически из пепла Ночного Дозора.

- Я… понимаю, ваше величество. – покорно склонил голову Гардстарк, внимательно выслушавший довольно подробную и несколько эмоциональную речь короля андалов, полностью принимая его точку зрения.

- Хорошо, если так. Это всё или было ещё что-то? – испытующе пронзил взглядом владыка Дубового трона сгорбленную фигуру Неуловимого Волка. Тот в свою очередь не торопился с ответом, словно взвешивая цену своих последующих слов. Однако долг и верность не были для парня пустым звуком, а потому ответ был дан им, пускай и с усилием на собой.

- Нет. После этого я видел Красный замок. Изнутри. Железный трон и королей с королевами Таргариенов, восседающими на нём. Все они протягивали в мою сторону окровавленную руку и пытались что-то сказать, но вновь я ничего не услышал кроме драконьего рыка, хозяина которого душила мёртвенно-бледная пятипалая рука. – многозначительно посмотрел на королевское одеяние со всем известным гербом Гардстарк, но Эдмунд лишь призывно кивнул, вынуждая парня продолжать. – Потом была башня. Одинокая женщина, сжимающая сверток с новорождённым младенцем. И мой отец, что забрал свёрток из рук умирающей женщины. После этого видения закончились и я вновь оказался на поле боя. – разом стал приглушённым и бесстрастным голос бывшего бастарда. Будто бы он и сам не знал, как реагировать на то, что ему довелось узреть.

- Считаешь, что этим ребёнком мог быть ты? – для вида расслабился Гарденер, не подавая и вида, что ему могло быть о чём-то известно.

- У меня нет иного ответа, кроме этого. Видения повторялись ни один раз, милорд. И я уже достаточно времени провёл в родовой крипте, чтобы не признать в той женщине свою тётушку Лианну. Что это значит, ваше величество? Мог ли мой отец не быть мне отцом, а лишь дядей? И если да, тогда кто же был моим настоящим отцом, если в то время тётушка… нет, моя мать находилась в плену у Рейгара Таргариена? – бросил сметённый Гардстарк почти что умоляющий взор в сторону короля, словно пытаясь опереться хоть на что-то в его разрушившейся картине мира.

- Постой, Джон. Сперва ответь и ты мне. – Гарденер стоял на распутье, а потому должен был принять решение, но многое завесило от того видел ли Джон только картины или же слышал то, что происходило в них. – Снимал ли ты амулет, чтобы услышать то, что пытался донести до тебя тот старик? – смотря парню прямо в глаза, выискивая даже намёк на лукавство вопросил монарх, чьи руки за спиной невольно сжались.

- … нет. – слегка заторможено, нежели следовало дал Эдмунду приглушённый ответ Гардстарк. – Нет. Сперва я хотел посоветоваться со знающим человеком. И кроме вас мне таковые неизвестны. – уже более твёрдо повторил свой ответ бывший бастард, стойко встречая взор государя своим немигающим взглядом.

- И ты правильно поступил, Джон. – ободряюще улыбнулся парнишке Гарденер, внутри облегчённо вздыхая, а в реальности кладя собеседнику руку на плечо. – Тот старик, что ты видел. Он не простой человек. Последний слуга Старых богов и последний живой бастард таргариенского рода. Бринден Риверс, по прозвищу Кровавый Ворон. Но не обманываясь тем, что он может стать нашим союзником, друг мой. Да будет тебе известно, что согласно легендам, Иные были созданы как раз с помощью силы Старых богов и их слуг, Детей Леса, алчущих силы и власти во время войны против Первых людей. Сейчас он как никогда слаб и ищет любую возможности набраться сил. В нынешней суматохе это, как никогда просто. Он легко мог солгать и наслать ложные видения, лишь бы получить своё. – вылил на голову парню ушат информации король, повергая его в неподдельное смятение.

- Откуда вы всё это знаете, милорд? Тоже из видений? – пытался собрать сбившееся мысли в кучу Джон.

- Я имел с ним момент личной встречи. Гарденеры ведь не всегда были родом андалов. Изначально же мы ведём род от Первых Людей. Вот почему Кровавый Ворон, или же как он ныне себя называет Трёхглазый, старался заручиться моей поддержкой и склонить на свою сторону многие годы тому назад. Однако истинными богами и покровителями для меня всегда будут Семеро, что практически изничтожили своим приходом опасные языческие практики, когда-то и породившие Белых Ходоков, что нам сейчас и угрожают. – предельно чётко озвучил свою позицию неприятия уклада и традиций Первых людей король, пускай немного и лукавя. Всё же не так уж и сильно он был уверен в правдивость создания великой угрозы из-за Стена силами Старых богов. Великова-то больно мощь, для этих практически всеми забытых слабосилков.

- Вот как… я… буду иметь это ввиду. Благодарю, что выслушали, милорд. – поднялся с кровати уже куда как бодрее молодой Гардстарк, направляясь к выходу из покоев, дабы оставить владыку андалов спокойно отходить ко сну. – Желаю вам отдохнуть, ваше величество. Я распоряжусь слугам, чтобы те озаботились вашим благополучием на время пребывания.

- Хорошо, Джон. Только прошу, не забивай себе голову этими видениями. Я могу понять твой поиск ответов, но иногда то, что лежит на поверхности ими и является. – благосклонно отпустил парня по своим делам Гарденер, вполне довольный прошедшим разговором, вновь складывая руки за спиной и отходя к обледенелому и мрачно-чёрному в ночи окну. Однако шаги парня неожиданно затихли прямо перед дверью, будто бы тот вспомнил о чём-то не менее важным, но, как и ранее не решался спросить. – Что-то ещё, Джон? – поторопил Гардстарка со своего места король, даже не обернувшись. Сейчас всё королевское внимание было обращено на смутные огоньки костров, да судьбы людей вокруг них собравшихся. Сколько из них выживет и выживут ли они вообще?

- Моя сестра… Санса. – раздался крайне неожиданный и крайне пренеприятный для монарха вопрос, заставивший его вновь напрячься. – Она действительно погиба от болезни? – прозвучал, пожалуй самый роковой на деле вопрос, поменявший многое в итогах их разговора и заставивший зрачки Гарденера невольно сузится в тонкую, почти нечеловеческую линию. Благо увидеть это никому уже не было суждено.

- Да, мой друг, всё так. – абсолютно ровно, без посторонних мыслей отозвался парню государь. – Мейстеры всё ещё изучают тела и образцы в Цитадели. Это может быть аналог Серой Чумы или же неизвестного ранее поветрия. В любом случае у Бейлиша были враги не только в Вестеросе, но и в Эссосе. Железный Банк не шибко любит терять деньги и активы в пустую, а способы их мести и правосудия столь разносторонни и коварны, что итогом исследований может быть всё, что угодно. Прости, если не могу сказать ничего больше.

- … - несколько минут длилось молчание меж ними. Такое вязкое и удручённое, что было трудно сказать с чем оно связано. - … Буду благодарен, если вы будете держать меня в курсе, ваше величество. Ещё раз спасибо за вашу помощь и поддержку.

- Конечно, Джон. Всегда пожалуйста, друг мой. – отозвался Эдмунд уже вслед закрывающейся снаружи двери. Мысли короли были как никогда мрачны, но вместе с тем спокойны. Выждав с минут десять Гарденер и сам направился к выходу, где за дверью неизменно несли свой дозор его верные гвардейцы. – Крейн? – позвал король главу гвардии, оглядывая взором практически пустые тёмные коридоры донжона.

- Да, ваше величество? – немного устало и сонно взглянул на него Пармен, однако стоило лишь взглядом мужчин пересечься, как уроженец Алого Озера подобрался будто бы в последний раз.

- Перо, бумагу и чернила мне. Немедленно. И быстро. – чётко проговорил монарх, глядя в лицо сосредоточенному гвардейцу и не давая трактовать свои слова хоть как-то двусмысленно. – И лорда Осгрея ко мне. – захлопнул король дверь в покои прямо перед носом рыцаря, уже спиной слыша чёткую и организованную поступь своих вернейших мечей и щитов.

Глава 116. Последний Поход. Надежда

Конец 3 г. от В.А.

Север. Волчий лес.

Решающая битва за судьбу Вестероса.

Над Волчьим лесом простёрла свои мрачные объятья морозная зимняя ночь. Небо было скрыто плотным слоем туч, а Северных гор к подножью лесополосы спускался почти что едкий белёсый туман. Хотя скорее то была снежная дымка. Предвестник скорой битвы. С запахом промёрзлой мертвечины, что не перебивал даже запах еловых ветвей. Не было видно ни единой души. Не слышно звука испуганных чужеродным присутствием зверей, и даже дыхание человеческое со стуком судорожно бьющегося сердца терялся в этой мёртвой тишине.

- Ха… они близко. – длинным выдохом нарушил зловещее спокойствие король андалов, что стоял посреди небольшой поляны практически в полном одиночестве, вглядываясь в ночную мглу. По крайней мере лишь казалось так, что был он в этот час один. Рядом с ним раздалось встревоженное боевое ржание, и верный Камрит прижал уши к голове, боднув ей своего двуногого товарища.

– Забавно, что сегодня лишь ты один мне опора, друг мой. Мы столько с тобой прошли, будто бы на это потребовалась целая вечность. – с неестественной для себя ностальгией пригладил растрёпанную ветром шикарную гриву коня Гарденер. – И всё же думается мне, что этот бой совсем не наш, а мой, дружищей. Быть может тебе лучше пойти своей дорогой пока есть шанс? Поверь, я не обижусь. – потрепал коня по его морде король, с лаской в коей читался страх, но вовсе не за себя, а за давнего товарища проговорил избранник Семерых, за что был немедленно, покусан. – Ай… строптивая ты кляча. Не вини меня, если вместе со мной здесь поляжешь. – одёрнул руку обратно король, на самом деле даже не ощущая боли от укуса.

Меж тем пронизывающую тишину древнего многовекового леса нарушил не только Эдмунд. Из необъятной тьмы раздался рык, а может быть шипение. Трудно понять, когда один голос превращается в сонм из десятка тысяч мертвых глоток. Мириады синих огоньков уставились на беззащитного человека и его непарнокопытного товарища. Любого могла мгновенно испугать эта картина. Любого, но не короля андалов и уж точно не сегодня.

Вслед за рыком послышался стройный топот нечеловеческих ног, бросившихся лишь к одной видимой их владельцами цели. Лишь немногие пару сотен метров отделяли первый строй мертвецов от избранника Семерых, когда гонимые магическим ледяным штормом тучи внезапно расступились, открывая вид на величественное звёздное небо и отблеск уходящей луны. Чистый белый свет обрушился на предместья Волчьего леса и открыл вид на многотысячную толпу оскаленных вихтов, что даже не обратили на столь незначительные изменения никакого внимания.

Однако, пожалуй, был средь немертвого воинства один, что подозрительно взглянул на слепящие семь звёзд, которые подобно космическим софитам выстроились над одиноким человеком. То был практически сливающийся со снегом мертвенно-бледный старик верхом на полусгнившем полярном лосе. Его седые обледеневшие волосы причудливо развивались на ветру, а глаза горели грозным синим светом не в пример ярче, чем у всех остальных умертвий, коих он вёл за собой. В руке своей он держал потрескавшееся деревянное копьё, почти что кол, с наконечником в виде заострённой куска льда.

- Вот же ж безмозглые твари… - протянул Гарденер вместе со звуком извлекаемой из ножен Белой Длани. Лезвие меча воткнулась в землю, в то время как рукоять была зажата меж двумя руками государя. – Зря вы решили будто бы можете добраться до меня. Ведь это я, загнал вас. – растянулись губы монарха в тонкую усмешку, а вслед за этим одна из ног короля оторвалась от земли.

Как раз к моменту, как первые умертвия настигли незримой полосы опушки леса. Впрочем, оторвалась от земли лишь пятка. Левая прошу заметить. И стоило ей опустится обратно на землю в ту же секунду с очевидным звуком, как все шестерёнки тщательно продуманной западни пришли в движение.

С протяжным грохотом, что испугал стаи редких птиц гнездящихся на верхушках вековых деревьев, перед живыми мертвецами выросла стена. Впрочем, не надо думать, что это была лишь простая наспех сооружённая магическая конструкция из корней. Нет, то был заранее обработанный составной барьер, каждая из частей которого была равна другой по своему размеру и виду, как на подбор. По сути части эти были длинной чередой башенных деревянных щитов, расположившихся меж елями. Все они отчасти были заготовлены людьми и крепились к земле с помощью тонкого, но крепкого природного отростка, что оборвался в тот же момент, как отдал на то дозволение король. Они ждали всё это время припорошённые снегом и наконец-то дождались.

С сотню незадачливых мертвецов отбросило назад кинетической силой подскочивших и вставших в ровную линию барьеров. Впрочем, то было лишь прелюдией к развернувшемуся зрелищу. Ведь в месте с шумом заграждений весь лес в буквальном смысле загорелся. Но не огнём, совсем нет. А десятками тысяч огней цветов Драконьей Крови. Цветов, что до сего момента были скрыты под плотной тканью походных плащей, дабы не выдать диспозицию солдат. Благодаря этому уже сейчас становилось понятно, что план капкан сработал по часам, тем более что мертвецы уж точно не отступят.

Синие против огней красных застыли на несколько долгих секунд. Согретые, да что уж тут, разгорячённые андальские и северные воины оповестили о своей решимости могучим грозным криком. Хотя вряд ли это могло напугать орду мертвецов, что лишь набрала сила и двинулась вперёд на неестественное препятствие. Туда, где многих из них ждала смерть окончательная. В конце концов такая простая на первый взгляд защита имела свои хитрости и особенности, иначе бы толку от неё было совсем немного. Примером этого служила достаточная прорезь в середине каждого барьера, где уже примостилось минимум по два лучника, которым уже и не надо было толком целиться.

Стройный залп поверг первые ряды мертвецов в смятение. Нечеловеческий крик сменил собой рык от застывающих изломанными куклами тел. Тел, которых поразила всего одна наверняка выпущенная стрела с чёрным, как смоль наконечником, где в свете луны виднелся всем известный на юге знак. Знак Великой Цитадели, ныне обители любых знаний и магических искусств, что долгие годы ставила перед собой цель подготовку к этому дню. И драконье стекло, что стекалось в Старомест со всех окрест объединённых под одним стягом андальских королевств не стало исключением.

Естественно, что в сложившейся ситуации мертвецы искали любые пути, дабы добраться до хитрых живущих. Натиск их был столь силён и обширен, что мог опрокинуть собой любую стену, включая, казалось бы, и столь малую. Но многое было учтено, да окромя лучников в распоряжении людей имелись сотни воинов, готовых всей своей мощью удерживать барьеры от падения. А что же до любого умника из тысяч вихтов, готовых подниматься по телам павших собратьев, скрестить по деревянному покрытию и забираться по нему вверх, то их уже ждал крепкий строй копий способный упокоить каждого живчика, если подобное сравнение было вообще уместно.

- … - раздался в ночи безмолвный крик от десятков Белых Ходоков, наблюдавших за бесплодными попытками своих слуг пробиться через заграждение людей.

Ранее они чувствовали присутствие живых, а потому и стянулись к их наибольшему скоплению, совсем не ожидав того, что сами станут чьей-то добычей. Такой расклад не мог их устроить никоим образом, а потому количество умертвий на квадратный километр лесных окрестностей лишь росло и росло. Тела их начинали вырастать пока что мелкими холмами под деревянными щитами и было лишь вопросом времени пока от обороны людей не перестанет быть никакого толка. Осталось подождать совсем недолго. Пусть потешат себя глупыми надеждами, ведь хватит одного толчка или пробоины, чтобы смести в раз. Так они считали. И так считал Великий Пастырь Вечной Зимы. Уже ничто не сможет сравниться со Стеной, что сковала их на многие тысячелетия, и эта пародия на неё не станет исключением.

- Посмотрим-с… - да только вот король андалов был с этим мнением в корне не согласен, оглядывая со своего положения поле боя не только физическим зрением, но и иной его формой. – Семнадцатый, двадцать четвёртый и тридцать шестой. – повторил числовые номера участков барьера, что нуждались в очистке сгрудившихся под щитами тел, монарх, что не чурался даже самой малой работой ради победы. В конце концов любая деталь ныне могла стать решающей.

Белая Длань оказалась вынута наружу буквально на несколько сантиметров, чтобы вновь войти обратно в землю. Простое, казалось бы, действие, направленное больше на концентрацию, чем на реальные изменения в сложившейся ситуации, но именно после него земля, полнящаяся трупами, словно ожила, превращаясь из ровной поверхности в самую натуральную молотилку из сотен корней. Впрочем, слово мясорубка здесь было бы тоже, как нельзя кстати. Всё же в фарш корни превращали именно мясо, пускай оно всё ещё могло шевелиться, отдавая при этом мертвечиной.

Слишком долго поддерживать очистку предместий заградительного барьера Эдмунд не стал, да и не мог себе этого позволить, сохраняя сила для более важных дел. Лишь убедившись, что более участкам ничего не угрожает он переключался на следующие требующие его внимания позиции. Меж тем ведь не только тела уже упокоенных умертвий попадали под шипастые корни, превращающие мясо и кости в труху, но и вполне себе боеспособные отродья, поднятые силой древней магии. Как минимум ещё несколько десятков, если не сотен вихтов отправлялись обратно на тот свет в этом процессе, даря людям необходимое время дабы перевести дух и приготовиться к наступлению новой волны не упокоенных.

Долго такое положение дел продолжаться не могло. Весь горизонт уже заполнился тысячами бледно синих огней устремившихся к Волчьему лесу мертвецов. Однако главная угроза целостности оборонительного построения единой армии севера и юга только что появилась. Многометровый табун немёртвых мамонтов со своими погонщиками великанами явился будто бы из глубин небытия. И несся он вперёд на полной скорости с одной лишь целью – уничтожить и размозжить любую надежду живущих на победу.

- А я всё думал, когда же это станет хоть сколько-нибудь интересным. – отметил приближение самой настоящей немертвой таранной группы ещё издалека король, поворачивая голову к одному из деревьев, окружавших поляну, на которой он до сей минуты прибывал.

Ожидающий его сигнала гвардеец помчался, что есть сил на своей неприметной лошади сквозь позиции заготовленных воинских отрядов, выступавших ориентиром из каскада красных огней в этот тёмный час. И мчался он лишь к одному месту – к расположению первого ряда боевых орудий. Минуты ожидания тянулись нещадно. Видевшие сквозь стрелковые прорези приближающихся великанов и мохнатых элефантов воины-защитники барьеров замерли от страха и напряжения. Нарушить сейчас строй было смерти подобно и лишь только вера в замысел избранника Семерых спасало их от бегства.

Казалось вот оно. Всего пара сотен метров отделяла их неминуемого столкновения, а времени бежать считай уже и не было. И вот раздался он. Спасительный свист, пронзивший небеса. Бочки с буйноростом били не прицельно, а в разброс с расчётом на местоположение барьера. Однако этого хватило с лихвой, чтобы остановить первую реальную попытку мертвецов нарушить построение живых и их докучливую оборону. И это определённо привело хозяев немёртвой армии в холодную ярость.

А в это время под оглушительный звук разбиваемых о препятствия снарядов великая орда вихтов превратилась в решето из разрастающихся кто-куда растений. Они тянулись неустанно и стремительно, вбирая в себя сотни мертвецов и делали их своей частью. Частью общего организма, что погибал от пронизывающего хлада, но от того ярился только лишь сильнее. Таранный удар великанов и элефантов буквально споткнулся от разрастающихся во все стороны растительных очагов, что вполне можно было сравнить с новыми участками Волчьего леса, явившихся на свет ни с того ни с сего.

Одному незадачливому великану бочка и вовсе упала прямо на голову, где и разбилась, отчего внушительных размеров умертвие будто бы и само стало источником стремления хищнических растений. Его голова лопнула подобно фрукту, заливая окрестности отмершими уже давно участками мозга. Тело истукана забилось в непроизвольных конвульсиях от пронизывающих его насквозь корней и отростков. Конечным же итогом стала причудливая инсталляция разорванного на части массивного тела, высоко подвешенные корнями к небу, чтобы в последствии быть неминуемо поглощёнными.

И всё же последним, что приготовили в эту ночь живущие, данный удар по немёртвой армии не был. Ведь спустя время после начала обстрела буйноростом в сторону орды полетели уже новые снаряда. Чутка потяжелее и зажигательнее так сказать. Взрывоопасная магическая смесь вспыхнула разрушительным огнём, а уже погибающее от холода очаги буйнороста стали той неплохим топливом. Огромный пожар, накрывший орду мертвецов, стал самым ярким источником света в эту ночь, унося с собой уже не просто сотни, но целые тысячи умертвий.

Окрестности великого Волчьего лес сотряс настолько громкий болезненный крик, что многим людям попросту заложило уши. Причём исходил он не только от марионеток, но и попавших под раздачу офицеров в лице Белых Ходоков. Их было не столь уж и много, но потеря каждого была весомым ударом по способностям орды мыслить и слаженно действовать. И вместе с этим криком Гарденер почувствовал его. Присутствие настолько чудовищной силы, противоречащей самому его естеству, что останься он до сей поры совсем уж человеком, то точно бы затрясся от безудержного ужаса.

Сейчас же монарх только брезгливо поморщился от присутствия этой силы, понимая, что для появления её хозяина всё ещё было рано. Даже слишком, если так посудить. Конечно, живые в полной мере забрали у мертвецов инициативу в этой битве, но все их потуги при голом расчёте были всё равно, что укус комара слону. Болезненно, но ничего более. Скольких они упокоили за это время? Дай Семеро с несколько десятков тысяч при самом лучшем раскладе, не размениваясь на полумеры, а сколько их ещё там за безжизненной северной пустошью? Миллион? Два? Даже думать об это не хотелось.

Единственным их шансом было уничтожение лидера, а для этого его нужно было выманить. Заставить слона обратить внимание на слишком уж настырного и жадного вредителя. Обычными вихтами взять живущих с наскока не получилось. Великаны и мамонты также не справились, вместе с остальной ордой оставшись не удел в разгорающимся магическом пожаре. Значит, что на очереди? Что может легко обойти все эти препятствия и показать комару, что все его потуги бессильны? Конечно же…

- Шааа! – раздалось в небе пронзительное шипение и мощный поток ветра поднял вверх две нерадивые пряди с лица короля.

- … Драконы. – констатировал Гарденер факт, вглядываясь в ночное небо и стремительные тёмные фигуры, что были хорошо различны лишь благодаря огню льдисто-синих двойных огней.

Вслед же за этим пространство Волчьего леса погрузилось в поднятый ветром снег, ставший почти что туманом. Магический огонь заполонившей ряды орды вихтов тревожно заколыхался и поутих, но всё же продолжал гореть даже под подобным натиском. Однако лишь с обозначением своего присутствия ледяные змеи не закончили. Нутро чудовищных тварей также засветилось светом и клубящийся в них буран стал во много крат насыщенней. Мёртвые ящерицы размахивали своими огромными крыльями, застывая полукругом над лесными предместьями, готовясь сделать свой следующий ход, а запрокинутые вверх вытянутые черепа стали предвестием готовящейся атаки.

- Прошли те времена, когда вы были недосягаемы в небесах, ничтожные твари. Пора бы уже научиться и осознать, что теперь вы лишь мишени. Мишени, что лежат у людей прямо на ладонях. – без всякого страха или тревоги взглянул на десяток чудовищ король. Сейчас многие обращали свой взгляд на его фигуру и реакцию, ища поддержки и уверенности в этот ненастный час. И даже затянутое снежной дымкой пространство не могло помешать людям увидеть своего монарха, что был окружён взявшимися буквально из ниоткуда членами славной андальской гвардии. Гвардии, что была готова стать мечом и щитом во имя победы и своего господина.

Раздался свист. Сначала один. Затем второй. Но люди знали, что он значит. Их триумф над повелителями небес. Снаряды драконобоя стали полной неожиданностью для мертвых чудовищ, которые и среагировать не успели на опасность. Да и не видели её в ударе неизвестных доселе снарядов. В конце концов даже для их хозяина это стало досадным ударом по боеспособности орды в эту решающую для всего Вестероса ночь.

Первому ледяному змею снаряд буквально разворотил череп на мелкие осколки, сыграв решающую роль в приостановке общей воздушной атаке, способной накрыть магическим бураном практически всю человеческую армию глубокого залегания в окрестностях Волчьего леса. Ещё один снаряд попал прямо в грудную клетку северного дракона. Это создало цепную реакцию, что в самом деле разорвала тварь в ледяном сверкающем салюте. Подобная же участь постигла добрую половину немёртвых созданий, отрывая им крылья, часть костяного туловища или нанося более меньшей, но всё ещё внушительный урон.

И с этим падением усопших змеев Севера на грешную землю ознаменовалось пока ещё только начало последней битвы человечества за рассвет. Начало полное надежды.

Глава 117. Последний Поход. Явление

Сколько времени прошло с момента столкновения мёртвых и живых сказать было трудно. Боевые орудия не жалели усилий, дабы снизить натиск орды на заградительный барьер. Огонь и живая природа противостояли льду и мертвой пустоши, что волной накатывала всё дальше и дальше на людские позиции. Никто не геройствовал, никто не рисковал. Все придерживались лишь чётких позиций, ведь знали, что ценой за любое самоуправство могло быть только поражение. И всё же армии вихтов не было конца.

Покрыв собой все видимые и невидимые просторы в их действиях стала появляться осмысленность. Великий Пастырь и его слуги Белые Ходоки принялись за дело всерьёз, осознав решительный настрой и всю ту опасность, что несли с собой в эту ночь люди. Теперь никаких разрозненных атак, а только общий натиск немёртвых толп, от которых с обратной стороны башенных щитов было уже не протолкнуться. Это позволило появиться первым брешам в хорошо выстроенной обороне андалов и северян. Множество одиноких вихтов проскальзывало то тут, то там, принося с собой первые потери.

Это определённо было лишь началом, подрывающим уверенность и общую мораль воинства. Совсем немного. По капле. Было уже не важно, как много тел скопиться у подножия заграждений. Их стало слишком много и было лишь вопросом времени, как орда захлестнёт людские позиции. В конце концов как бы хорошо не была выстроена их оборона. Как бы хорошо они не подготовились. Но полутора сотен тысяч воинов никогда не хватит, чтобы справиться с бесчисленным многомиллионным войском, пришедшим из-за Стены. И это даже по самым скромным расчётам.

Гарденер больше не очищал подножия барьера, а активно пользовался магией разрывая толпы навалившихся мертвецов быстрыми, но смертоносными древесными шипами, что насаживали на себя вихтов подобно рождественской ели. К сожалению, план выманить повелителя немёртвого воинства на самых первых порах сражения не оправдал себя. Враг стал умней, хитрей и ближе, но всё ещё держался в тени, а потому иного выхода кроме как привлечь к себе внимание Эдмунд не видел. Впрочем, расход сил в его положении всё ещё был небольшой, так что можно и подождать, дабы сохранить их главное преимущество в целостности.

Меж тем снаряды с буйноростом и огненной смесью без перебоя продолжали бить в несметную рать мертвецов, не давая тем и шанса навались на людей всей своей массой. К тому же это также позволяло держать как можно дальше великанов и мамонтов. Меховые звери вспыхнули бы как спички войди они в магический огонь, а немёртвые истуканы были идеальной целью для хищных растений за счёт своих габаритов. Доберись любой из них до участка заграждения и тогда шансов выстоять уже точно не будет. Хотя и на такой случай всё же имелся план.

Первый тревожный звонок и беда пришли оттуда, откуда этого бы хотелось в последнюю очередь. С небес. После первого отрезвительного удара ледяные змеи старались держаться подальше от окрестностей Волчьего леса, предпочтя заниматься нивелированием огненных завес, повсеместно появлявшихся среди орды. Однако и это не было для них панацеей, ведь снаряды драконобоя могли настигнуть их при большом желании даже там. В общем теперь костяные чудища перешли из состояния главной ударной силы во вспомогательную.

Однако и на старуху найдётся проруха, а в данном случае прорухой выступили птиц. Каскад немёртвых стай птиц, заполонивших звёздное ночное небо. Они-то и стали тем самым способом обойти противодраконьи снаряды, попросту бросаясь на те толпой во время полёта. Наталкиваясь на преграду снаряды сразу же взрывались, приходя в негодность, что вновь открыло возможность для атаки усопших повелителей небес. И это было как никогда скверно, да вот только помешать этому уже способов не было.

Хотя тут Гарденер лукавил, ибо, поняв к чему всё идёт, вновь завладел всеобщим вниманием, огромных древесных корней, что вырывались из земли и хлёстким ударом отгоняли осмелевших ледяных змеев. Это уже затребовало куда больше усилий с его стороны, но даже так неминуемый удар удалось лишь отсрочить и то, ненадолго. Иные решили зайти с другой стороны и вместо того, чтобы пытаться накрыть их смертельным снежными бураном с небес использовали змеев на земле в качестве живых таранов.

Точнее костяные твари попросту бросились камнем к земле. Туда, где находись позиции заграждений. От этого защитится уже было точно нельзя, так что с каменным лицом Гарденеру пришлось наблюдать, как ломаются под костяными когтями ели, а после рушатся первые рубежи их столь идеально выстроенной обороны. Подняв больший снежный шквал, что стал слегка красным от крови погибших в ходе атаки защитников, тварь поднялась во весь рост, пропуская немёртвую толпу вперёд, туда, где находились все остальные многочисленные силы, что встали единой стеной супротив прорвавшегося неприятеля, знаменуя начало противостояния в полный контакт.

Правда ликовали немёртвые драконы не долго. Часть из них была после этого начисто изничтожена, вылетевшими из-за деревьев снарядами драконобоя, ибо перехватить их в подобных условиях было уже нельзя. Вторую же обезвредил Гарденер самолично, поступив также, как и когда-то с Дрогоном – попросту продырявив северным змеям черепа. Однако это уже не могло исправить случившегося, а только лишь немногим сгладить углы. Впрочем, панику ещё никто не поднимал, ожидая королевского приказа.

- Сейчас! – громко провозгласил Эдмунд, зная, что его услышат.

Неестественное громадные снежные кучи, прикрытые от лишних взглядов слоем еловых веток, неожиданно и резко взорвались. Мало кто из живущих обращал на них внимание, и уж точно до них не было никакого дела мёртвым. И весьма зря. Ведь под ними скрывалась, пожалуй, главная заградительная сила и мощь королевской гвардии – элефантерия. Ведомые приказом своих погонщиков на спинах слоны поднялись во весь рост и громко затрубили. Но, пожалуй, главным их опознавательным знаком служил с десяток цветов Драконьей Крови, крепившихся через щели брони и сверкающих в ночи, как никогда ярко.

Приспособить необычные растения к слоновьему организму Эдмунду оказалось не в пример проще, чем к людскому. Да и не хотелось терять ему в решающем сражении такую силу, как гвардию Слоновьей Кости. Что же касалось их сокрытия до сего момента, то, как Гарденер и предполагал, недооценивать умственные способности мертвецов не стоило. Их командиры весьма быстро сумели подстроиться под совершенно не вписывающуюся в привычные рамки ситуацию, и кто знает, как они бы повели себя, узрев среди живых и вот такую силу раньше срока.

Теперь же элефанты были готовы вступить в бой, бросившись в сторону появившихся в заграждении пробоин. И давно пора, ведь лавина мертвецов всё прибывала и заполняла собой всё близлежащее пространство Волчьего леса, не обделив вниманием как другие участки барьера, так и самого короля, на чью защиту встала железной стеной вся остальная андальская гвардия. Повсюду были слышны голоса храбрых мужей Вестероса. И каждый из них своим криком поддерживал другого.

Родовые девизы. Неизменный клич короля и его семьи. И даже обычные во время боя фразы звучали везде и отовсюду. Лес наполнился звоном мечей и рычанием немёртвой толпы. Где-то запели молитвы септоны, оповещая людей, что в этот час с ними сражались бок о бок сами боги.

Однако всё это перекрыл массивный грохот ломающихся о бивни и стальную броню элефантов древесных ветвей. Слоны видели перед собой только цель, указанную им погонщиками, и совсем не видели перед собой препятствий. Толпа вихтов бросалась слонам наперерез, но тщетно. Элефанты не обращали на умертвий ни малейшего внимания, разбрасывая их по округе, как тряпичных кукол, и незатейливо давя своей массивной поступью. Множество черепов мертвецов превратились в удобрения, смешанные с омертвевшей мозговой жидкостью в эту ночь, но никто из людей точно бы не был этому против. Гвардейский особы полк, пожалуй, был одной из главных гордостей андальского королевства, хотя история его создания и была довольно причудливой. В любом случае сейчас он был важен как никогда.

Толпа прорвавшихся мертвецов начала сходить на нет и пускай возвращение к статусу-кво всё ещё было затруднительно, но по крайней мере опасность полного разгрома вновь ушла на задний план. Элефанты пристроились в проломы барьеров, как влитые, возвращая тем самым целостность всеобщей обороне. Они яростно топтали и расшвыривали толпы мертвецов, не сомневаясь в том, что это был их последний раз. Вихты пытались, атакуя рвать вставшую пред ними преграду, но лишь обламывали свои мертвецкие зубы и когти об укреплённую стальную броню величественных животных с далёкого востока.

- Кажется у нас проблемы, ваше величество. – обратился к королю из-под забрала шлема, стоящий с ним бок о бок Пармен Крейн. – Часть мертвецов устремилась к позициям боевых орудий, как бы мы не лишились нашей главной огневой и не только поддержки, сир. – не без беспокойства отметил случившееся глава гвардии в процессе помогая подчинённому добить прорвавшегося к их позиции вихта.

- Оставь тревоги, Крейн. Я уверен в наших людях. – отмахнулся Гарденер от беспокойства воина, притом без всякого лукавства.

Все боевые орудия были разделены на три группы, располагавшихся в тылу воинства и каждого имелась своя задача и те, кто должны были следить за её неукоснительным исполнением. Требушеты с стреляющие буйноростом оберегал Эммонд Осгрей с несколькими тысячами андальских бойцов. За обеспечением огненной поддержки был ответственен Флорент с изрядно уменьшившейся из-за условий сражений конницей Простора. Однако площадка под требушеты с взрывоопасной смесью была расчищена куда сильнее, чем все остальные так что там было, где развернуться всадникам. Драконобоями же занимался никто иной, как сир Барристан и Сыны Воина, и уж об их безопасности думать точно не стоило.

- Прфф… - недовольно заржал Камрит, вынужденный стоять на страже концентрации Эдмунда в условиях хаотичного сражения.

Боевой конь стоил едва ли не десятка гвардейцев, умудряясь носиться по поляне во все стороны и раздавать наглым вихтам мощные удары, как передними, так и задними копытами, а иной раз и вовсе сбивать их с ног так, что те даже после этого подняться не смогли. Это было единственное, чем мог помочь сейчас жеребец, но при этом Гарденер умудрился отвлекаться от своих обязанностей, по обеспечению воинству поддержки всем, чем только можно. Не порядок, что тут ещё сказать.

- Сир, ваш конь, как бы сказать… - протянул Крейн, взглядом провожая жеребца после его очередной стычки с подступающей группой мертвецов.

- Наглая кляча он, вот кто. Но бесстрашный, а таких на всём свете уже не сыскать. – позволил себе короткую улыбку король, что практически мгновенно спала под болезненный стон, выпущенный из хобота элефанта.

Слишком долго удерживать натиск орды слоны даже при всём желании не смогли бы. Было лишь вопросом времени, когда и эта временная мера по обеспечению целостности заградительного барьера падёт. И похоже, что это время настало, ведь к обороне людей наконец-то добрались немертвые великаны со своими питомцами, в виде дальних родственников элефантов Эссоса. Особо крупный истукан схватил бедной животное прямиком за шею и сдавил ту со всей силы, не обращая внимания на впившиеся ему прямо в брюхо массивные бивни.

Борьба длилась долго и отчаянно, но в конце гигант свернул своими лапищами боевому зверю шею. Тело слона обмякло и повалилось наземь, выступая преградой чисто номинально. Следом же ушёл и погонщик, которого великан попросту размазал ударом лапищи о ближайшее за барьером дерево, после чего ступил вперёд прямо по мёртвому тело слона, открывая проход. И это был совсем не единичный случай.

Где-то двое дальних родственников вцепились в нещадном противостоянии, а где-то элефантам удавалось перебороть массивную угрозу, чтобы совсем скоро сцепиться с ещё одной. В любом случае оборона людей вновь оказалась прорвана и с этим надо было точно что-то решать. И естественно, кроме Гарденера сделать с этим никто ничего не мог, а потому король принял решение запечатать образовавшиеся входы, но уже не барьерами, что доживали свои последние часы, а сплошной стеной, что тянулась бы до самых вершин вековых деревьев Волчьего леса.

- Негоже слабых обижать, немёртвая зараза. – указал на своё место наглому мёртвому великану Гарденер, спеленав того толстыми шипастыми корнями, что уже в следующее мгновение буквально четвертовали истукана, на этот раз точно упокоив его раз и навсегда.

- Аушш! – раздался странный шипящий вой со стороны орды и воспользоваться предоставленными великанами возможностями поспешили куда более мелкие, но не менее опасные, чем обычные вихты создания.

Лютоволки, полярные лисы, обычные псы и иные хищники, обитающие в северных просторах. В общем мелкая, но крайне опасная и живучая, даже в обычных условиях живность. Лишаясь возможностей для наступления Иные доставали всё больше и больше козырей из рукавов, в то время, как у людей их, если честно совсем не осталось. Гарденер нахмурился, осознавая, что таким темпом вся объединённая армия Севера и юга здесь и поляжет, исчерпав все силы на бесплодное умерщвление уже и так мёртвой орды. И Крейн вторил его мыслям.

- Сир, если мы не…

- Я уже понял, Крейн. – прервал речь главы гвардии Эдмунд, начиная полномасштабную атаку. Ту, что должна была либо изменить положение вещей, либо о стать реквием к его похоронам.

И силы магической для удара Гарденер собрал немерено, а вторили и поддерживали его семь благословенных звёзд на небосводе. Однако, применять силу по назначению монарху уже не удалось. Огромной мощи снежный буран прошёлся по всем окрестностям Волчьего леса и шёл он прямиком со стороны Северных гор. Многие обычные воины буквально попадали с ног, не в силах удержать равновесие, а практически вся завеса магического огня попросту затухла, более не сдерживая общую орду мертвецов, что вели Белые Ходоки, от дальнейшего продвижения.

И вновь ночное небо Севера заволокли темнейшие тучи, скрывая, как лунный, так и весь звёздный свет от людей, впервые с момента сражения почувствовавших леденящий душу холод. Эдмунд чувствовал его, да что уж тут, прекрасно видел. Он шёл вперёд, прямо к нему и смотря точно в глаза, пока вся вихтова рать расступалась перед ним подобно морю. Он даже не был похож на Белого Ходока, скорее на ледяную, но почему-то живую статую. На месте сердца у него горел режущим глаза светом, практически цвета зимней стужи, огонь, а может и быть и вовсе что-то иное.

Гарденер чувствовал, что ослабел, лишившись подпитки звёздного света, но даже с ним враг бы превосходил его многократно. Он просто нутром это чуял. Всем своим естеством. В своей хладной бледной руке существо без чётко выраженных гендерных признаков сжимало столь же бледный, как и он сам, клинок. Вряд ли из стали, уж точно не из неё. Во второй же оно сжимало не то посох, не то копьё. С наконечником, будто бы вбиравшим в себя весь свет этого мира.

- И вот надо было вам залажать именно сейчас… - сквозь задрожавшие от холода губы процедил Гарденер, вглядываясь в мрачное небо и стараясь найти на нём хоть малейший про свет.

Сам-то король цветком Драконье Крови не пользовался. На удивление, попросту скопировав для своего организма принципе его работы. И всё же сейчас от опустившейся до совершенно минусовых значений температуры его не спасало даже это, что уж и говорить об остальных смертных, что буквально каждой клеточкой своего тела ощущали пронизывающий хлад.

Меж тем существо приближалось всё ближе, а бой меж людьми и ордой мертвецов и не думал стихать. Потери среди людей наконец начали набирать обороты и Эдмунд чувствовал это. Чувствовал сонм ежесекундно затухающих навсегда огоньков. Это било по его сметённому появлением могучей древней силы сознанию, а потому Гарденер решился проверить возможности противника издалека.

Вокруг того, кто по праву называл себя Королём Ночи, Великим Пастырем заблудших душ и многими другими возвышенными наименованиями, сомкнулись кругом древесные колья, стремившиеся раз и навсегда покончить с неестественной для любой жизни угрозой. Правда коснуться те, существа даже не сумели. Неуловим движением руки повелитель мертвых очертил вокруг себя линию зловещим посохом и колья в тот же момент застыли ледяными фигурами, что в мгновение рассыпались на множество мелких осколков.

Ещё несколько раз пытался Эдмунд добраться до врага с разных дистанций, но всё оказалось тщетно, пока тот не подобрался вплотную к тому, что было ранее частью заградительного барьера. Тем же посохом, что и раньше он прикоснулся к мёртвой туше элефанта, что тут же задрожал, а после поднялся вновь, уже совсем другим, чем прежде, и лишь для того, чтобы уступить существу дорогу. И всё это при условии так и не разорвавшегося контакта двух королевских взглядов. Королей людей и мертвецов.

- Ты звал меня… и я пришёл… - голосом, что звучал столь отдалённо обратился Король Ночи прямо к Гарденеру, смотря будто бы насквозь через сомкнувшиеся перед королём андалов ряды гвардии.

А в это время никто не заметил, как совсем вдалеке выстроились в воздушную фигуру, оставшиеся ледяные змеи. И только когда барьер башенных щитов окончательно пал. Когда огромная ледяная глыба накрыла первую позицию осадных орудий. Когда орда мертвецов бесперебойным потоком во главе с Белыми Ходоками хлынула в Волчий лес. Тогда-то люди окончательно поняли. Вот она – последняя битва за рассвет.

Глава 118. Последний Поход. Отчаянье

Едва ли Гарденер удивился возможности беседы с этим созданием, явившимся из глубин земель Вечной Зимы. Ему уже доводилось держать разговор с сущностями подобного рода, так что наличие около человеческого сознания владыки мертвецов лишь дополняло общую картину и не более. Да и его слова были вполне понятной, пускай и только ему. В конце концов не зря же он настолько сильно старался привлечь к себе внимание во время продвижения немертвой орды, выступая эдаким маяком для, как для людей, так и для Иных, что стремились к нему словно мотыльки на огонь. Хотя вряд ли в данной ситуации это сравнение будет хоть сколько-то уместным.

- Противник… наречённый мне… судьбой. Очередной… - продолжал впиваться в сознание короля своим пронизывающим голосом повелитель мёртвой армии. Что, кстати, даже не шевелил своими бледными почти слившимися с практически иссушенным и впалым лицом губами. И пускай с точки зрения первичных признаков он был похож на человека, да только вот обманываться не стоило. – Знакомое… биение жизни… источник другой… - констатировал, как данность противник, читая Эдмунда будто бы открытую книгу. – Только… у них здесь власти…нет… почти что…

- Нам атаковать, ваше величество? – с дрожащим от холода и пробирающего до костей страха обратился к нему Крейн. И видимо никто кроме самого Гарденера не был способен услышать до ужаса спокойный и подобный машине, нежели живому существу голос.

- Ждать моей команды. А теперь в сторону. – отдал монарх своей гвардии приказ, что единой стеной встала на его защиту. Не только против древнего владыки извечного хлада, явившегося из-за Стены, но и супротив всё пребывающей и пребывающей сквозь рухнувшую защиту орду мертвецов. – Я – Эдмунд из рода Гарденеров, потомок Гарта Зеленорукого, верховный король андалов, нечисть. И сегодня твой поход на юг завершиться ничем, даю тебе слово, как избранник Семерых. – вынул Белую Длань из промёрзшей земли монарх, прямо заявляя о своих намерениях, что эхом отзовутся меж древними просторами Волчьего леса.

- Забавный… другие до тебя… тоже любили представляться… но имена… всего лишь пережиток бытия. – отозвался ему враг, пронизывая всех людей свои немёртвым взглядом непохожим на что-либо другое.

В тот же момент зажатый в руке посох могучего существа вонзился в землю, и сама природа будто бы разом замерла, более не смея отзываться вслед королевской воле. Однако на этом атака существа только начиналась, ведь вслед за этим в сторону гвардии последовала незримая волна сила, буквально разметав весь строй живых. Ни капли не смотря на доспехов вес и всех людей решимость. Лишь Эдмунд выдержал магическую волну, что отозвалась в его теле нестерпимой болью, вовремя пригвоздив себя к земле корневыми отростками.

- Сейчас, Дондаррион! – не мешкая больше и секунды позвал Гарденер, вынужденный как можно скорее применить одну из заготовленных для противника ловушек.

Командир уже ныне бывших и немногочисленных братьев Ночного Дозора словно только и ждал этих слов. Скрывшиеся среди могучих ветвей и крон деревьев братья немедленно атаковали дружным ударом десятков копий с наконечниками из драконьего стекла. Однако враг даже не шелохнулся. Точными ударами льдистого клинка и без каких-либо лишних движений тот легко отпил направленную на него атаку.

Впрочем, на успех её мало кто рассчитывал, даже сами защитники некогда великой Стены. Ведь копья были всего лишь прелюдией и отвлекающим манёвром для того, чтобы обрезать часть подвешенных на верёвках и открытых бочек со святой водой. Ушат практически застывшей ледяной жидкости попал точно в цель не ожидавшего произошедшего врага. Хладный пар поднялся над местоположением врага, закрывая его людских взоров.

Казалось даже натиск мёртвой орды начал сдавать позиции, но Гарденер не спешил тешить себя иллюзиями в отличие от некоторых воинов. То был первый раз, когда святая вода больше использовалась, как оружие, нежели спасительную панацею, да и не зря. Естественно, Эдмунд не мог не проверить её эффект на уже мёртвых вихтах, что буквально загоралось изнутри под воздействие целительного экстракта. И это знание, что несомненно, было всячески применено в этом бою, а потому каждый клинок и иное орудие андальских и северных воинов было тщательно омыто в святой воде перед этим боем. Правда это было единственное, что удалось сделать, дабы не исчерпать и так скудные её запасы.

В любом случае с подавляющим числом умертвий это помогло справиться на отлично. Правда похоже, что в этот раз противник проявлял больше интереса недели опасения к этой, казалось бы, обычной на первый взгляд жидкости. Гарденер прекрасно видел со своей стороны, что повелитель мёртвых заметил скрытую за копьями атаку с самого начала. Заметил, но прерывать её не стал, позволив её пройти, а ведь легко мог от неё уклониться или заморозить воду, как проделывал это со всеми атаками самого Эдмунда.

- Поднимайтесь, чтоб вас! Ещё ничего даже не начиналось! – почти что рыком обратился Гарденер к лежащим на снегу гвардейцам и те тут же пришли в движение.

Завеса ледяного пара ещё не успела спасть, как была сдута одним лишь взмахом меча, звук от которого будто бы разрезал сам воздух и больше напоминал собой кожаный кнут погонщика, нежели полноценное лезвие. Владыка мёртвых даже не почесался от обильного количества подобных язвам дымящихся ран. Ко всему прочему все они буквально за считанные секунды исчезли, слившись с однородной ледяной плотью существа. Враг склонил голову в немом вопросе, но Гарденер уже сделал свой следующий ход.

Терять инициативу в столь непростой ситуации тот не собирался, а потому ему пришлось применить максимум возможностей, чтобы пробиться сквозь омертвевшую ото льда земную твердь и атаковать противника, давая возможность его защитникам прийти в себя. Правда сколько бы не атаковали владыку мертвых природные отростки, все они оказались изничтожены резкими и точными ударами льдистого клинка. А владелец его и вовсе, будто насмехаясь, не сделал в сторону живущих и нескольких шагов.

Впрочем, главное было выиграть время для гвардии, и та не подвела короля, окружив и навалившись на врага всем скопом, даже с осознанием неминуемой гибели. И всё же не один из их ударов так настигнуть немёртвой плоти и не смог. У существа помимо магического могущества имелось и могучие вместилище. Скорость и реакция Короля Ночи, по крайней мере так он был известен большинству, являлись запредельным, даже усиленными многочисленными тренировками, походами и святой водой рыцарей. Каждый удар клинка противника безжалостно забирал не одну, а то и десятеро жизней.

А тем временем всей основной армии андалов и северян становилось как никогда туго, более ничего мертвецов от тотальной резни не удерживало. К тому же поддержки огненной смесью армия людей окончательно лишилась и судьба группы защитников боевых машин, как и их защитников оставалась неизвестна. Подразделение драконобоев усилило частоту и натиск выпускаемых в сторону ледяных змеев снарядов, что было сделать крайне непросто в условиях наступившей практически абсолютной тьмы. Благо огни драконьих глаз даже сейчас, как никогда выделялись во мраке ночи, что делало их прекрасными мишенями в это непростое время.

Что же касалось пополнения немёртвой армии со стороны уже погибших андальских воинов и элефантерии, то здесь живущим невероятно повезло. А впрочем, не стоит принижать заслуги короля андалов, что постарался учесть любые нюансы к началу сражения с имеющейся у него на тот момент информацией. В конце концов не зря он целыми неделями во время похода изучал влияние цветов Драконьей Крови на человеческий организм, да и не только, но об этом чуть позже. В итоге пышущее магическим жаром срабатывало, как предохранитель в попытке поднять из небытия несчастных защитников рода людского.

Показательной стала судьба элефанта, которого пробудил ото сна Король Ночи. Тот не прошёл и нескольких шагов, как вновь повалился обратно наземь в конвульсиях, истлевающих несравнимо ярче прежнего растений. Слово симбиоз не было сказано для красного словца и как только погибал один связанный организм, то тут же запускался процесс гибели второго. И в этом процессе цветы Драконьей крови буквально выжигали организм носителя обжигающей субстанцией подобно кислоте, а сам этот процесс мог растянуться на часы, пока у растения всё ещё сохранялись силы. Именно поэтому многие серьёзные проблемы сражения, так и не коснулись объединённого воинства, впрочем, сейчас и без них положение оставляло желать лучшего.

Повелитель мёртвых не знал усталости и уж тем более пощады. Славные рыцари падали один за другим, редея прямо на глазах, но так и не нанеся врагу даже малейшей раны. При этом взор его по-прежнему прикован к стоящему позади королю, что спешно пытался просчитывать ситуацию. Как бы говоря о его беспомощности, как бы бросая ему вызов. Однако повестись на это Эдмунд не мог. Вступи он сейчас в бой и шансов на победу станет в разы меньше, если, конечно, вообще их не похоронит. Да и к тому же его ожидание и отстраненность не были связаны со страхом или бессилием андальского монарха. Вовсе нет.

Пускай намерения его и были из насквозь пропитаны цинизмом, но только ради высшей цели. Эмоции и спешка здесь были излишни, как не посмотри. А потому король бесстрастно наблюдал, как редеют ряды его защитников и славных воинов Вестероса. К тому же, поняв, что их засада не принесла плоды на землю, спустились и вороны, ведомые Дондаррионом, что также вступили в бой и помогали в процессе, как могли, атакую врага стрелами и копьями из драконьего стекла с приличного расстояния.

Вся поляна превратилась в одну сплошную свалку из мертвых и немёртвых тел. В пылу сражения Гарденер даже потерял из вида верного Камрита, о чьём присутствии более ничего не напоминало. Меж тем владыке мёртвых надоело ждать, когда лидер живых явится с ним на битву и сам сделал первый шаг ему на встречу, проскальзывая сквозь ряды воинов, как нож, сквозь масло. И каждый его твёрдый шаг по хладной земле набатом звучал в голове людей подобно похоронному маршу.

Последними кто решил хоть как-то вмешаться оказались Берик Дондаррион и Пармен Крейн, что будто бы прочитали мысли друг друга и бросились в слитную атаку. Однако им суждено было пасть в это сражении. Командующий Ночного Дозора был перерублен надвое, завершив свой непростой жизненный путь, как и подобает своему титулу в борьбе с угрозой людскому роду. Глава гвардии же был словно кукла отброшен хлёстким ударом свободной руки прямо под ноги монарху, более не подавая признаков жизни.

- Крейн? – позвал просторского рыцаря король, но тот так и не откликнулся, хотя биение жизни всё ещё чувствовалось в его теле, из-за чего Гарденер принял решение попросту перешагнуть гвардейца, скрывая его за своей спиной и становясь напротив немёртвого владыки.

- Как и всегда… остаются только двое… мой предрешённый враг… - вновь взял слово Король Ночи, будто бы знаменую конец людской борьбы. Однако взгляд Эдмунда был обращён в этот раз вовсе не него, а на тело Дондарриона уже навсегда закрывшего свои глаза.

- Покойтесь с миром, сир Берик. Ваш вклад в победу не будет забыт. – прикрыл глаза король, вспоминая об одной немаловажной встрече тет-а-тет с этим человеком за несколько дней до начала сражения.

Встрече, что помогла гвардейцам даже после смерти взяться за оружие во имя живых. Цветки Драконьей крови будто бы заколыхались на ветру под влиянием магической силы, а вслед за этим дёрнулись и воспряли тела отдавших жизнь для новой битвы воинов. И все они были полностью пронизаны корнями, медленно и уверенно поднимаясь обратно в бой. И вот это уже точно стало для Короля Ночи сюрпризом, ибо совсем неожиданно, но он вновь оказался в окружении врага.

- Не только ты в этом мире довлеешь над смертью, несчастная извечная тварь. Уж поверь, я точно это знаю. – ухмыльнулся король, знаменуя начало второго раунда их противостояния.

Покрытые корневой системой цветов Драконьей крови не были умертвиями в полном смысле этого слова, а скорее марионетками магической силы Гарденеры. Но это же и позволяло им отринуть многие лимиты человеческого организма и если не встать вровень, то как минимум начать доставлять проблем немёртвому владыки. Механические и одновременно резкие, больше инстинктивные, чем осознанные движения заставили Короля Ночи впервые отступить назад к своему льдистому посоху, всё ещё доставляющему немало проблем. Однако уже было и один из поднятых гвардейцев, вооружённых клинком из андальской стали изничтожил магический артефакт точным ударом, заставляя его рассыпаться на множество осколков. И надо отдать должное почившей Бриенне Тарт, в этот жизни она не только отдала её за своего сюзерена, но даже и после смерти сыграла ключевую роль в победе.

- Наконец-то. – мазнул взглядом по проступающему сквозь тучи бледному звёздному свету монарх, чувствуя, как к нему возвращаются силы. – А знал ли ты, нечисть, почему я выбрал именно это место? – преклонил колено перед землёй, что вновь обрела свободу воли монарх. – Раньше здесь было болото. Большое такое. С обширными запасами природного газа. – достал из-за пояса припасённое заранее кресало король, взглядом прожигая своего смертельного врага. – Бойся огня, тварь.

Усмешка озарила лицо короля, когда расстояние меж ним и Королём Ночи стало достаточным. В тот же момент из-под земли вырвались приличных размеров вздувшиеся от обилия газа закрытые бутоны неизвестных растений. А затем все они как один раскрылись разом, испуская содержимое наружу. Потребовалось всего несколько точных движений инструментов, высекающих искры, чтобы поляна превратилась в огненный ад, накрывший многие метры вокруг себя и повергая землю в хаос.

Естественно, урон был нанесён и самому Эдмунду, но находясь в полной готовности, тот накрыл себя и единственного оставшегося в живых Крейна прочным многослойным древесным куполом, что сотрясся и едва не истлел, но выдержал удар. Казалось бы, подобный урон должен был если не сокрушить врага, то хотя бы ослабить. Да только вот Король Ночи был совсем иного мнения, ознаменовав свои намерения, прошедшим насквозь купола льдистым клинком, впившимся Гарденеру прямо в плечо.

- А это больно… - сквозь сжатые зубы ответил Гарденер, когда клинок не только пробил его тело, но и отсёк правую руку с зажатой в ней Белой Дланью. – Но не настолько, чтобы даже почесаться, немёртвый ублюдок. – больше констатируя факт, нежели действительно ругаясь, почти что прошипел Эдмунд, заставляя купол взорваться множество древесных осколков, чей удар был направлен точно в Короля Ночи, заставляя того отступить назад.

В тот же момент перед глазами короля открылась картина совершенно невредимого врага в окружении разгорающегося пламени, стоявшего непоколебимо и внимательно оглядывающий фигуру Гарденера, что отскочил назад вместе с бессознательным телом Крейна, которого он немедленно отбросил, как ненужный балласт, оказавшись в безопасности. Меж тем из места разреза на теле короля вырвалось несколько отростков, что присоединилась к оторванной конечности и за считанные секунды прирастили её обратно, возвращая монарху, как оружие, так и боеспособность.

- А ты… похож на них… на Детей Леса… Даже больше… чем они сами… теперь. – нечитаемым взглядом прокомментировал увиденную картину Король Ночи, чтобы в следующее мгновении сделать мощный почти неуловимый выдох. – Время пришло… пора заканчивать… вашу борьбу… - безапелляционно заявил немёртвый, когда от его дыхания всё пламя разом превратилось в абсолютное ничто.

- Да, что ты говоришь? Мы только начали! – в стремительном ударе столкнулось двое таких разных, но предназначенных друг для друга клинков.

Смысла падать духом и уж тем более опускать руки, Гарденер не видел. Вступая в последнее и решительное сражение, он точно знал, что это его последний шанс. Большего не будет. Всё, что только мог Гарденер уже показал, а потому остался только старый добрый поединок клинков. Как никогда ярко засверкали семь звёзд на небосводе, памятуя о том, что пусть монарх и остался один на один с врагом в гордом одиночестве. Его покровители всё ещё рядом, даруя ему силу для победы.

Не займись Эдмунд улучшением своего тела ранее, то попросту был мёртв ещё за первый удар своего врага. Однако ныне скорость реакции и физические данные тела позволяли держаться с Королём Ночи, если не наравне, то очень и очень близко. Впрочем, даже этот мелкий разрыв имел ключевое значение в их противостоянии. В технике врага не было ни одного изъяна, что уже успело не раз аукнуться ему ранениями тела и практически отчуждёнными конечностями.

И каждый пропущенный удар всё сильнее замедлял процесс регенерации организма. Будто бы сама суть хлада проникала сквозь эти рана вовнутрь, вступая в борьбу с сутью его жизни и неумолимо беря над ней вверх. И пускай Гарденеру удалось нанести врагу несколько коварных ударов в процессе, но менее отчаянным положении от этого не становилось. Это была борьба на истощение. И как бы не прискорбно было это признавать – Эдмунд всё ещё оставался всего лишь человеком. Да, другим, но всё ещё всего лишь человеком.

Глава 119. Последний Поход. Триумф с привкусом горечи

Хлёсткие удары клинков раздавались на развороченной и опалённой взрывом поляне. Впрочем, назвать её таковой уже язык бы не повернулся. Это было хаотичное ристалище двух представителей неравных сил. Жизни и смерти человеческой, если быть точным. Не песнь огня и льда, а нечто большее и весомое, что отгремит на многие года во славе лет бессмертных, чтобы забыться вновь, как было и будет когда-то. И с каждой секундой этого боя в окружении несметного количества живых и мёртвых тел, воинство человеческое несло потери уже не сотнями, но тысячами. Однако приблизиться или вмешаться в сражение двух лидеров великих воинства не смели никто, ни смертные и не бессмертные. И даже свет семи звёзд померк пред этой битвой, как и затихла леденящая северная буря.

Однако извечно длиться сие сражение не могло никоим образом. Ведь, что есть силы живой природы перед неумолимым забвением самой смерти? Как печально, но ничто. И Эдмунд это как никогда понимал, ведь с каждым нанесённым в праведном неистовстве ударом он получал ответ в десятикратном размере. Некоторые раны уже не желали затягиваться, как это было ранее, словно обмёрзнув под влиянием пронизывающего хлада. Его движения столь же чёткие и отточенные, как и его врага, стали всё сильнее замедляться, что лишь увеличивало разрыв нанесённых противниками повреждений.

Великий пастырь несметной восставшей орды сам будто бы и не замечал, появившихся на его броне будто бы из чёрного, как сама ночь льда, открытых пробоин, из которых так и норовил вырваться морозный туман в бледном искрящимся свете. Сейчас для него существовала только одна цель в виде людского монарха, что вознамерился, как и тысячи лет назад, отвратить его Последний Поход за людскими жизнями. Но ныне он был готов и копил силы. Да, смертные и их покровители сумели доставить ему довольно многой неприятностей с куда большими, чем в прошлом силами. И всё же надежды на победу у смертных более не имелось. Лишь одна смерть живучего врага отделяла его от заслуженного триумфа и новой, уже конечной для Вестероса и даже мира эпохи.

Скрепя зубами Гарденер наносил всё новые и новые удары, не чураясь применением магии в виде захлестнувших их ристалище ловушек и древесных корней. Но ни одна из них так и не достигла своей цели, ведь враг ступал по земле совсем как по воздуху, избегая препятствий и продолжая теснись его неумолимо и нещадно. Для короля андалов становилось совершенно очевидно, что таким темпом удача отвернётся от него окончательно, закончив славный путь его великих начинаний практически также, как в итоге сложилась судьба Таргариенов, котором также, как и ему, некогда было суждено сойтись в этом последнем бою.

Мысли крутились с бешеной скоростью, но однозначного выхода из ситуации найти Гарденер так и не смог. Оставалось только одно решение – подставиться. Рискнуть или без шансов проиграть, а потому выбор сей был абсолютно очевиден.

Очередной замах льдистого клинка Эдмунд парировать не стал, точнее сделал вид, что отражает, но не довёл свою защиту до конца. Естественно, враг не мог не воспользоваться появившейся возможностью незатейливо вонзая клинок прямо в сердце королю живущих. В то место, где было оно, его родное, но уж точно не единственное сердце. Это позволило Гарденеру насадить Короля Ночи на свой клинок, но тот будто бы этого и не заметил. При том совсем не растерявшись всё ещё пышущим во все стороны биением жизни, словно зная, что это не может быть его концом. Вполне оправданно, если учесть, что идеальным слухом мертвеца было легко заметить сдвоенный такт одного из главных человеческих органов.

- Как… глупо… мой предрешённый враг… - раздался голос владыки несметной мёртвой армии, после чего своей второй рукой тот ухватился за конечность с Белой Дланью, всё ещё удерживающей его на месте.

Пронизывающей всё его естество хлад заструился в тело Эдмунда, обрекая его на поражение. Такт обоих сердец стремительно замедлился, впрочем, первый оборвался всё-таки практически в самом начале. Однако вместо отчаянья на лице Гарденера проступил бледной тенью триумф, превратившийся в самый настоящий злостный оскал. И вряд ли это могло отразиться на лице, но магией король почувствовал неподдельное изумление своего противника, что быстро понял в чём подвох, хотя и не понял всё же его истинного смысла.

Множество шипастых корней оплели ноги Великого Пастыря из земель Вечной Зимы, начав без перебоя сменять друг друга, т.к. их предшественники ежесекундно превращались в мелкую ледяную стружку. Так или иначе, но больше уклониться или избежать удара могущественный враг не мог, хотя магия Гарденера всё же не могла нанести ему ни малейшего вреда. Тот постарался вытащить свой клинок и прервать столь бессмысленную западню, дабы закончить начатое. И можно было подумать, что Эдмунд станет удерживать его на месте ровно также, как и сам повелитель мёртвых, но то было бы бессмысленно из-за разницы в силе и ослабевших возможностей короля андалов.

О, нет. План монарха был намного проще и прозаичнее, ведь последний удар в этом противостоянии он собирался поставить сам и при том здесь и сейчас. Свободная рука Гарденера явила свою истинную сущность из плотного слоя шевелящихся корней, где вместо крови в них текла ровно та же жидкость, что и в цветах Драконьей Крови, столь же горячая, как та, что дала ей подобное название, если не ещё горячее. И сжатый кулак этот был направлен ровно в сторону источника силы и самой сути врага. Аналога сердца, что не переставала светить в ночной мгле нестерпимым белым светом.

- Не прощаюсь, тварь. – выплюнул сгусток крови король или точнее то, что было так на неё похоже прямо в замерзшее холодной маской лицо бессмертного врага, обжигающе ослепляя его всего лишь на мгновение, за которое решилось всё.

Рука короля андалов прошла в замёрзшее подобно самой снежной буре тело Короля Ночи, неостановимо пробивая себе путь слой за слоем прямо к источнику силы могущественной нечеловеческой сущности. Владыка мертвых дёрнул, что есть мочи на себя льдистый клинок, извлекая его из тела Эдмунда, но тщетно, ведь поздно было что-то менять. Добравшаяся до источника королевская длань сжалась со всей своей силы, ломая хрупкую преграду между миром и энергией чистого хлада. И энергия эта стремительно хлынула наружу, как было это из раза в раз во время подобной ситуации. Да вот незадача, в этот раз что-то не давало ей уйти.

- Безумный смертный… - раздался в голове изумлённый голос Короля Ночи. И пускай всего на мгновение, но Эдмунд был уверен, что тот дрогнул от страха. – Ты… победил… но… почему… стремишься к смерти? – стал куда более человечнее голос существа, что не мог поверить и понять происходящее. – Нет… тела… людского… что сдержит первородный хлад сонма душ. Тебя разорвёт на части. – как данность констатировал владыка мёртвых, пытаясь бороться лишь с усиливающейся хваткой на своей сущности.

- Я понял ещё с первого взгляда, кто ты есть, нечисть. Пожиратель душ, что призван был лишить Первых Людей даже посмертия, но вместо этого вобравший в себя столько их злобы, что восстал против своих создателей. Неудивительно, что ты всегда возвращаешься лишь сильнее, чем ранее, ведь каждый раз нажираешься до отвала бессмертной частью человеческого существования. Но твой банкет окончен. Переживу я или нет, но большей части силы ты лишишься. – дал понять Гарденер, что не отступит со своего пути, готовый к самопожертвованию. Впрочем, всё же была надежда, что его тело выдержит последствия, ибо если честно умирать сейчас ему совсем не хотелось, даже если это было и ради благой цели.

Взгляд мертвеца застыл в бессильной злобе, ведь оболочка начала пустеть. По всему Волчьему лесу пронёсся слитный крик многих сотен тысяч глоток, что были прерваны в своём стремлении продолжать резню оскудевшего людского воинства. И в этом крики совсем не был услышан воющих крик короля, чья рука вбирала в себя великий хлад, становясь его извечным вместилищем. Вся живая плоть и не только омертвела, превращаясь в холодный ледяной кусок, практически недвижимый и неподконтрольный. А в это время вместилище великого зла смертного рода начала покрываться тонкими сколами и трещинами, собираясь выпустить из себя бесплотный остаток великой силы. Остаток, что должен был забрать испытывающего нестерпимую агонию монарха прямо с собой.

В небытие.

И Гарденер уже было смирился со своей участью, как вдруг услышал столь знакомый и такой приятный слуху топот. Топот галопа массивных лошадиных копыт. И пускай верного жеребца Эдмунд не мог увидеть из своего положения, но не узнать боевое ржание друг он попросту нем мог. А вслед за этим чудным событием раздался громогласный беспокойный крик. Как ни удивительно также весьма ему знакомый.

- Ваше величество! – вскричал Джон Гардстарк, приближавшийся к застывшей возле теряющей целостность опустевшей оболочки владыки мертвецов фигуре короля.

Как только к месту сражения, где регент Севера отбивался от полчища мертвецов, ведомых стаями немёртвых лютоволков и Белых Ходоков, явился извечный королевский скакун бывший бастард не думал не секунды. Верный клятве и ведомый долгом он оставил своих людей и оседлал призывно подоспевшего Камрита, лишь с одной целью – успеть. И он успел. Сумел прийти, как никогда вовремя, дабы битва за рассвет не окончилась полным погружением Вестероса в хаос.

Ответить юноше Гарденер уже не успел, как был подхвачен зубами Камрита и рукой вассала за ворот своего истрёпанного плаща, подобно нашкодившему котёнку. Впрочем, возражать Эдмунд в любом случае не стал, да и не мог уже, ведь не прошло и мгновения, как с первыми лучами показавшегося с вершин Северных гор солнца, ристалище их с Великим Пастырем боя разверзлось обширным взрывом хладного тумана и ледяных осколков, знаменуя окончательную и бесповоротную победу людей над древним и могущественным злом.

И взрывом этим троица была буквально сметена и разбросана в разные стороны по полю прошедшего сражения. В тоже время умертвия всех мастей и видов стали похожи на марионеток коим оборвали нити. Падали на землю замертво тела людей, зверей и птиц. Громадных великанов, мамонтов и ледяных змеев. Выдыхали облегчённо выжившие люди, смотря на то, как обращаются в прах все Белые Ходоки, что вели немёртвых в бой, без всякого исключения. И в свете восходящего солнца морозный воздух нового дня был, как никогда сладок.

- И вновь ты спас меня, Джон… - меланхолично протянул Гарденер, чувствуя застрявшие в теле ледяные осколки и глядя за освещённый солнцем горизонт.

Несмотря на то, что короля совсем немного контузило, чувствовал он себя абсолютно прекрасно, ведь боль в омертвевшей бледной левой руке, что будто бы изнутри светилась тревожным белым светом, наконец-то поутихла. Раны на его теле начали медленно, но уверено заживать, выталкивая из себя инородные осколки. К тому же очнулся он лежащем на тёплом лошадином боку Камрита, что загнанно дышал, вынужденный преодолеть огромные расстояния ради его спасения. О большем и мечтать нельзя, особенно когда ты был готовь вновь оказать за гранью мира живых.

- Да уж, милорд… кхм… буду рад, если и вы не оставите меня в столь… неприглядном положении. – судорожно проговаривал Джон, что примостился ровнёхонько напротив государя, держась за кровоточащий от раны бок. – Прекрасный рассвет… На Севере таких и не бывало. – протянул он, вглядываясь в лучи солнца, словно в первый раз, в то время, как монарх кряхтя поднялся на ноги и подхватив один из разбросанных по полю боя бурдюков со святой водой двинулся в сторону Гардстарка.

- Да… прекрасный рассвет. – внезапно остановился Эдмунд, натыкаясь ногами на припорошенную снегом Белую Длань. Совсем не ту, которой стала его рука, а клинок, что не дал ему погибнуть. - … мне так жаль, Джон. Прости… если бы…

- Я знаю о чём вы, ваше величество. – не отводя от ярких лучей солнца взгляда протянул бывший бастард, прерывая слова короля. – Знаю, но… прощаю вас. За Сансу и за то, что скрывали от меня столь многое. И всё же клятва, что я дал вам для меня оказалась важнее. – улыбнулся бывший бастард слишком грустно для этого момента, чтобы спешно обернуться из-за причудливого блика клинка. Клинка, что оказался занесён прямо над ним.

- Мне жаль, что я в итоге оказался всего лишь человеком, друг мой. – глядя изумлённому северянину прямо в глаза безжалостно вонзил тому клинок в самое сердце монарх. – Не смог смириться и не смог простить. – уже не обращаясь ни к кому конкретному протянул Гарденер, наблюдая за тем, как исчезает жизнь из глаза юноши и тянется из его рта тонкая струйка крови. – В итоге я оказался ничем не лучше тех, кого так ненавидел. Ты имеешь полное право проклясть меня с того света. – отбросил клинок в сторону и упал спиной прямо на снег король, вглядываясь в тревожно алое подобно крови небо. – Прости, но права на ошибку я больше не имею, Джон. Никто из нас её не имеет. Никаких полумер. – скорбно прикрыл глаза Эдмунд.

- Пора бы уже, Осгрей… - протянул он через несколько минут под звенящую практически мёртвую тишину Волчьего леса.

- Прффф… - словно осуждая короля за его действия проржал Камрит, что осторожно поднялся и добрёл до избранника Семерых, дабы вновь прилечь с ним рядом и весомо куснуть за здоровую руку, почти что до крови.

***

Эммонд Осгрей облегчённо переводил дух, сидя возле куска одного из кусков раскуроченного полярным медведем-вихтом требушета. Совсем недалеко примостился старый Морс Амбер со своей небольшой группой северных воинов, что умудрились остаться в живых после мясорубки, устроенной нагрянувшей ордой мертвецов. Северян и так осталось немного к моменту прибытия андальской армии, а сейчас дай Семеро всего пару сотен на несколько десятков тысяч выживших в ходе сражения южан, и многие запомнят эту ночь и этот день, как самые тёмные и светлые момента на страницах истории Вестероса и новой эпохи.

Никто не мог произнести ни слов от облегчения, усталости и наступившего с приходом рассвета отрезвления. Все без исключения наслаждались лучами, казалось бы, столь чуждого им нового солнца. И именно этот момент выбрал главнокомандующий андальскими силами, чтобы вспомнить о запечатанном до данной минуты королевском приказе, надёжно спрятанном под помятой бронёй. Командующий невольно погрузился в короткие воспоминания той ночи, как получил сей приказ.

- Скажите, Осгрей, вы верны мне? – обратился к главнокомандующему король, стоя к нему возле окна, расположенного во внутренних покоях потомственных хозяев Винтерфелла.

- Знаю, что успел подвести вас, мой король, но я верен вам до последнего вздоха. – уверенно отчеканил Эммонд с замиранием с сердца не в силах понять природу их столь поздней встречи.

- Клянётесь честью, именем и положением вашего рода, что исполните любой мой приказ? – как никогда серьёзно всмотрелся в лицо полководца Гарденер, оборачиваясь от тёмного стекла замёрзшего окна.

- Да, государь. – серьёзней некуда преклонил колено Эммонд, понимая, что оказался в ситуации, когда не имел ни права, ни желания на противоположный ответ.

- Тогда возьмите и исполните, когда настанет время. – протянул запечатанный конверт мужчине монарх, жестом позволяя ему встать. – Но только тогда и в том случае, если мы переживём наш Последний Поход. – завершил из разговор тоном, не терпящим возражений, монарх, выпроваживая полководца из своих покоев.

Теперь же сжимая в руках бумагу с королевской печатью, Эммонд не мог поверить написанному. Губы его пересохли, а уже настроившийся на отдых организм снова начал стремительный выброс адреналина в кровь. Не видя ничего кроме злополучных строк Осгрей насилу поднялся, привлекая к себе внимание не только подчинявшихся ему рыцарей, но и немногочисленных северных воинов.

- Что это с тобой, Осгрей? Никак до сих пор отойти не можешь? Неужто совсем одичал за эту ночь? Ха-ха-ха! – решил подтрунить над ним Морс Амбер, что как никогда был доволен свершившейся над армией мертвецов местью.

- Воины… именем король… - не в силах проговаривать слова тянул время, как только мог, главнокомандующий. Всё время он переводил взгляд с людей на просторы леса, туда, где должен был расположиться его сюзерен. В тщетной надежде на отмену столь… неоднозначного приказа. Но время шло, а спасительного монарха не было видно.

- Ты что же язык прикусил во время боя, а? Ха-ха-ха! – продолжал практически истерически смеяться грозный старик, что имел множество всё ещё не открытых ранений, но при это держась как никогда уверенно и достойно.

- Воины, именем короля… - смиряясь с неизбежным, провозгласил Эммонд с застывшей на лице каменной маской, привлекая теперь к себе уж точно всеобщее внимание своим грозным звонким голосом, что звучал практически до хрипоты. - … уничтожьте всех выживших северян! – как гром среди ясного неба, причём буквально прозвучал совершенно безумный приказ, заставивший практически всех застыть в неверии.

- Чего? – совершенно не в силах поверить в услышанное спросил Морс Амбер, и многие другие северяне вторили ему, резонно предполагая, что полководец решил ответить на их колкости дурацкой шуткой.

- Простите, господин, но… - первым решился обратить внимание полководца на совершенно невозможное приказание, один из немногих выживших его домашней гвардии.

- Это… приказ короля. Его воля. Выполнять! – самолично хватаясь за меч и отпуская письменный приказ в свободный полёт до заснеженной земли, громко и уверенно отчеканил Осгрей, полностью уничтожая в себе сомнения.

- Ах, вы ж, двуличные южные крысы!!! – практически взревел Морс Амбер первым хватаясь за оружие. Это стало спусковым крючком к той резне, что был с тяжёлым сердцем санкционирован просторским лордом.

В тоже время не только Осгрей стал аналогом палача для немногочисленного воинства северян. Вовсе нет. Аналогичный приказ был после него вручён и Алестеру Флоренту и даже сиру Барристану Селми, что был обязан вновь поступиться своими принципами, как и многие другие андальские командиры. В конце концов магистр ордена был обязан бороться с язычниками, а также подчиняться иерархии церкви Семерых, чьим рупором выступал сам верховный король. И по-другому поступить он уже, увы, не мог. Все они, пусть и не зная подробностей были вовлечены в самое натуральное изничтожение любых возможностей сепаратизма Севера.

- Так вот, каков ваш король?! Так вот каково ваше слово, южане?! – ярился Морс Амбер из последних сил, пригвождённый десятком копий к многовековой ели.

- Мой король был избран богами ради этого дня. И кто я такой, чтобы перечить его воле и воле Семерых, что его избрали? – так и не взглянул Осгрей в глаза одному из последних северных лордов, понимая, что никаких слов не хватит дабы его оправдать.

Так и закончилась последняя битва человечества против всеобщей угрозы из-за Стены. Предательством и окончательной гибелью устоев и традиций Первых людей. Забвением Ночного Дозора и даже этой мрачной страницей андальской истории, что затерялась в веках и не всплыла на свет, даже на смертном одре многих свидетелей тех событий. Окончательным Вторжением и Возвышение Андалов, продлившихся до сей поры многие века, объединяя Вестерос под одним знаменем, одной короной и одной верой.

Ценой, что мало кто готов заплатить, поступившись многим.

Глава 120. Финал. Под звон белого и чёрного колоколов

4 г. от В.А.

Простор. Хайгарден.

Великий град множества королей Простора. Один из древнейших и самый прекрасный замок Вестероса. Сегодня жители его сгрудились возлей возвышенной септы, что уступала своими размерами разве что септе Бейлора из Города Коронации, да Звёздной септе Староместа. И не просто так, а благодаря знаменательному событию, что затмило собой даже прошедшие пиры в честь единения Верховного Королевства Андалов и окончания Последнего Похода славных воинов за судьбу живых. И событием этим было ничто иное, как долгожданная королевская женитьба.

Впрочем, не только исконные жители славного города присутствовали на этом великолепном мероприятии, что эхом отзывалось в сердцах и умах простого люда, но и множество иных гостей со всех окрест обновлённых Семи Королевств. Под громыханием звонких колоколов в обители Семерых было практически не протолкнуться от лордов, рыцарей, жрецов и славных воинов прошедших кампаний и их семей. А для многочисленных подарков и даров пришлось выделить аж целый двор и никак иначе.

Все улицы столицы были увешены штандартами великого рода Гарденеров, как и личным гербом самого короля. Множество трубадуров, артистов, бардов и менестрелей заполонили собой практически каждый перекрёсток или же площадь. И все они воспевали величие и славу величайшей пары за последние столетия. И будто бы этого мало. На головы всем обитателям стольного града, будто бы с самих небес, падали лепестки самых различных цветов и их расцветок.

Правда, несомненно, большая часть из них принадлежала золотым розам и белоснежным подснежникам, будто бы напоминая о красоте невесты и столь быстро подошедшей к концу зиме, что должна была стать одной из самых долгих в обозримой истории, но вместо этого окончилась, даже не успев начаться. И это лишь лишний раз доказывало благословенное правление избранного Семерыми короля. Как и те изменения, что уже шли полным ходом в заново рождённом государстве андалов.

Уже сейчас был вовсю запущен процесс оформления абсолютной и единой монархии, причём с явно теократическим уклоном. Большая часть многих древнейших и известнейших родов попросту исчезли со страниц истории в ходе минувших войн и конфликтов. Множество замков, городов и владений остались без своих хозяев и отошли в законное пользование короны. Однако та не спешила назначать новых вассалов, хоть и не чуралась возведением бывших межевых рыцарей и многих других верных Дубовому трону людей в пожизненное, но не наследное дворянство.

Вместо этого то тут, то там начали назначаться временные наместники из числа горожан и выходцев из экономических, дипломатических и иных полезных для управления кафедр Цитадели. Более того практически все бывшие королевства, за исключением Простора, были поделены на несколько губернаторств с точно таким же подходом в виде назначаемого из столицы управленца. Правда, чтобы не запустить процесс брожения среди уцелевшей потомственной аристократии все губернаторские титулы в данный момент могли получить только их представители. И всё же первый шаг к централизации власти был совершен. К тому же было лишь вопросом времени, когда старая и новая аристократия начнут впиваться друг другу в глотки ради расположения неограниченного практически ничем правителя.

Принцип разделяй и властвуй в полной мере. Некогда именно этим способом воспользовался небезызвестный на Земле Король Солнце, пускай и не совсем так. В любом случае процессу помогал и особый статус самого короля, не только, как победоносного полководца, но и первого после самих богов, ибо даже верховный септон ныне имел не так много власти и влияния на умы паствы, как делал это Эдмунд. Впрочем, без помощи и поддержки самого иерарха церкви этого было бы не столь легко добиться, но своими действиями глава церкви самолично возвысил фигуру избранника Семерых до не бывалых высот. Вот и выходило, что в стране постепенно происходило установление абсолютистской теократической монархии.

Сам же король сейчас, пожалуй, в последний раз за свою жизнь преклонил колено перед верховным септоном церкви Семерых, что когда-то помазал его на царствование единого андальского народа. Под сводами множества арок, прекрасных барельефов и бесподобных витражей с изображением практически всех известных божественных ликов происходил обмен клятв и плащей. И естественно не могло обойтись без привычных для подобного сборища долгой церемонии, где каждый, за исключением разве что самой пары, мог насладиться столь знаменательным моментом, коим они ещё долгие годы будут бахвалиться перед не столь удачными знакомыми и собственными потомками.

Слова жреца Гарденер пропускал мимо ушей, когда поднимался на ноги держа в своей руке прекрасную девичью ладонь. Маргери Тирелл, а впрочем, без пяти минут Гарденер, смотрела на него чуть ли не слезящимися от счастья глазами. Она ждала этого долгие годы, выдерживала косые взгляды, несколько покушений на свою жизнь и безмерный страх того, что из своих многочисленных походов он вернётся с совсем другой женщиной, а её просто выбросит за ненадобностью. Но он сдержал слово. Вернулся к ней, как и обещал и остался верен, не заимев на стороне ни одного бастарда или любовницу, по крайней мере из известных.

Большего счастья для женщины Вестероса и желать было нельзя. Годы расставания и ожидания действительно заставили её желать воссоединения, а также воспитали в ней трепетную любовь к тому, кто отныне был её законным мужем. Девушка выглядела до безумия счастливой и обворожительно прекрасной в этот день. В прекрасном изумрудно-золотом платье и с уже полностью сформировавшимися формами зрелой женщины она наконец-то избавилась от клейма старой девы и теперь крепко стояла на ногах, как будущая мать принцев и принцесс ныне единого, как никогда королевства.

Сам Гарденер в отличие от девушки не испытывал по поводу происходящего никаких чувств. Как и его невеста за прошедшие годы он успел измениться и совсем не так, как она. Заместо чувств, казалось, остался лишь долг. Он был всё таким же прекрасно молодым, как и когда-то, в этом расшитом серебром и белым золотом изумрудном камзоле. Однако была одна деталь, что выделяла его из привычного образа, а именно плотная кожаная перчатка, что навеки скрыла его поражённую белым хладом руку, что лишний раз теперь могла напомнить всем о его прозвище созвучным со вторыми именами величайших из его предков. И рука эта уже никогда не придёт в норму и не исцелиться сколько не пытайся, ведь такова была цена, что он заплатил не ради себя, но ради других.

И когда же пришло время скрепить их брак не только словами, но и поцелуем, тот не отозвался в сердце Эдмунда ничем кроме приятной мягкости на губах, да прекрасным запахом юного женского тела, ударившего ему в нос. И пускай тело его реагировало на близость с одной из самых прекрасных женщин, что он знал, как и полагает. Однако сердце и разум его были практически мертвенно спокойны, а лицо не выражало собой ничего кроме безразличия.

В звоне септовых колоколов. Под ликами Семерых. Под громом криков и аплодисментов бесчисленных гостей. Он выполнил свой последний перед родным домом долг.

***

Праздничный пир длился с самого утра и до самой ночи. С наступлением сумерек, устав от бесчисленных песен, танцев и поздравлений, король решил ненадолго покинуть ставший душным пиршественный зал. И всё ради одного действа, что он был обязан совершить. Не просто, как король, но как товарищ безвременно покинувшего этот мир человека, что стал для него в этом чуждом мире ближе, чем кто-либо ещё.

- Останьтесь здесь. – приказал Эдмунд гвардейцам-ветеранам. Одним из тех немногих, кто умудрился пережить Последний Поход.

Мужчины лишь подобрались и кивнули под серьёзным взглядом своего владыки, оставаясь ждать у прохода из живой изгороди, после чего Гарденер прошёл дальше уже без них, ступая по новенькой брусчатке в центр одного из многочисленных садовых лабиринтов Хайгардена. Сие место было несколько удаленно от любых глаз и предназначалось для посещения только избранным, вроде самого монарха и тем, кому он дал на то дозволение.

С нечитаемым взглядом Эдмунд предстал перед монументом, по своей сути одинокой могилой, выстроенном по его приказу в честь первого главы королевской гвардии сира Лина Корбрея Королевского Клинка. Плита из чёрного мрамора с высеченным на ней гербом долинного дома и семиконечной звездой была укрыта истрёпанным и окровавленным гвардейским плащом, о сохранности которого беспокоились специально-нанятые для этого слуги. Здесь же и находился вонзённый в каменный фундамент клинок в виде Благословенной Леди, чьё лезвие печально блестело под светом восходящей луны.

- Пей мой друг, ты заслужил. Твой путь окончен, а мой только начался. – приглушённо прозвучал голос Эдмунда в ночи, в то время как на ухоженную садовниками землю вылилась терпкая ярко-красная жидкость из мутного стеклянного сосуда, что был взят с праздничного стола. – Уверен ты бы поздравил меня будь здесь. Спи спокойно, друг мой.

- Уверен этот олух вряд ли бы стал довольствовать одной бутылкой. Точно бы забил на все обеты и опустошил целую бочку за твой счастливый брак, величество. – раздался надтреснутый голос позади слегка сгорбившейся королевской фигуры. Впрочем, сей голос был королю вполне и очень хорошо знаком, а потому тот даже не обернулся и никак не отреагировал на его обладателя. – Да уж, не думал, что ты захочешь встретиться именно здесь, твоё величество. Да и ещё в такой день. У тебя кажись появилось чувство юмора. Только совсем уж дерьмовое. – как всегда недовольно прокомментировал их назначенную заранее у момента встречу верховный мейстер Цитадели.

- Не делая вид, что тебе всё равно, Марвин. В конце концов я знаю, что ты и сам лишний раз приходишь сюда. – с кривой усмешкой обличил циничного почти уж старика монарх.

- Трепливые слуги. – цокнул языком учёный. – Я всего лишь хотел убедится, что этот олух не поднимется из своей могилы, как некоторые. А то развелось живых мертвецов, знаешь ли. – опёрся на свой ставший намного длиннее посох из валлирийской стали маг, не собираясь признаваться ни себе, ни кому-то другому в том, что в его сердце ещё оставалось место для близких людей. – Что теперь собираешься делать с местом главаря своей оскудевшей цепной оравы? Крейн-то совсем поди уж никакой стал. Выжить-то выжил, но теперь ничего тяжелее ложки супа из-за обморожения и поднять не может. Вот тебе и чуда бурда из чаши семерки называется, т..

- Только посмей. – жёстко пресёк попытку сплюнуть в явно нерасполагающем для этого месте король, заставляя ученого аж поперхнуться. – В этом нет ничего удивительного. Он единственный кто находился так близко к Королю Ночи и умудрился выжить помимо меня. – продолжил Эдмунд разговор как ни в чём не бывало. – Если бы не особенности моего тела, то я бы сейчас был больше похож на обледеневшую развалину нежели на человека. Но даже так мне самому пришлось отдать немало за окончательную победу над этой тварью. – с непередаваемыми эмоциями прикоснулся практически к лишённой подвижности руке, что под кожаной перчаткой, что тянулась практически до плеча, светилась мёртвенно-бледным светом будто бы изнутри.

- Кхм… - прокашлялся наконец-то-таки учёный, задумчиво обратив свой взгляд на упомянутую и поражённую древней силой конечность. – Учитывая твою регенерацию можно было легко заменить её, между прочим. Чай не голова в конце концов. А там глядишь я в Цитадели и найду способ избавиться от заразы. Коль сумел определить природу морозного обжоры, то и с этим как-нибудь управлюсь. – предложил Марвин, припоминая свои долгие изыскания о природе древнего зла из застенья.

- Слишком рискованно. Боюсь любое вмешательство может нарушить целостность оболочки и тогда тварь снова удерёт в земли Вечной Зимы, сделав нашу победу абсолютно бессмысленной. – покачал головой Гарденер категорично не желая продолжения разговора на данную тему, что Марвин смог мгновенно понять.

- Так что там с Крейном-то, а? – вернулся к более опосредованной теме Маг. – Вряд ли тот теперь сумеет найти себе место при дворе с такими проблемами и уже прижившейся в обиходе кличкой Разбитый Щит. Да уж, я хоть и не любитель всех этих измерений словесных писюнов, но после Королевского Клинка с такой славой хоть сейчас в петлю. – невесело отметил Марвин с трудно передаваемыми эмоциями, пронизывая взглядом монумент в честь первого рыцаря своего нерадивого ученика.

- Сир Пармен получит пожизненную выплату достаточную для содержания хозяйства в виде пожалованного ему Лютого Логова. – бесстрастно поведал о судьбе второго по счёту главы рыцарей Белой Длани король, вытряхивая последние капли из бутылки. Пускай в должности своей он прослужил не так уж и долго, но в полной мере заработал всё ему причитающееся. Меж тем короткая тень пробежала по лицу монарха при упоминании не так давно пожалованного некоему Гардстарку замка, что вновь оказался бесхозным после его смерти. – Что же до его замены, то в данный момент у меня на примете есть несколько кандидатур из числа ветеранов, осталось лишь провести добор.

- Что же, желаю в том удачи. – с небольшой заминкой протянул Марвин, замечая тень, пробежавшую по лицу короля. – Знаешь, я всё никак не могу взять в толк, как же так получилось, что ни одному северянину так и не удалось выжить в том сражении? Глава исторической кафедры мне уже все уши прожужжал об этом будто бы мне заняться больше нечем. Однако даже я понимаю, что странновато это, не находишь? – задал учёный весьма резкий наводящий вопрос, надеясь услышать хоть какой-то разумный ответ.

- В том нет секрета. – всё так же спокойно, как и раньше отвечал Марвину монарх. – Нрав северных воинов и их самоотверженность не позволили им отсиживаться позади южан. В итоге из-за того, что они сражались в первых рядах, к концу битвы из них не выжил никто. – констатируя сказанное, как данность дал главе Цитадели вполне удобное объяснение король.

- Ой ли? – протянул Марвин слегка прищурившись, всё ещё имея сомнения по поводу сказанного. В конце концов хоть один, но должен был найтись, а по итогу считай весь обескровленный Север легко склонил колени перед Дубовым троном, ведомый Виманом Мандерли, что не смог поучаствовать в решающем сражении из-за своей комплекции. – А почему тогда всех, у кого бы я не спросил из живых свидетелей того дня предпочитают молчать и ссылаться на королевский приказ о неразглашении? – испытующе всмотрелся в лицо бывшего ученика верховный мейстер, но так и не увидел ничего, за что можно было зацепиться.

– Ладно. – недовольно вздохнул Маг, смирившись с поражением. Пока что. – Будем считать это тайной за семью печатями. В любом случае я рад, что в итоге всё вышло как нельзя лучше. И Цитадель вовсю меняется. И королевство едино, как никогда. И даже семёрка, наверное, довольна. – констатировал, как факт всё сказанное глава Цитадели. – Не задерживайся тут, а то в камне дырку проглядишь. – махнул рукой Марвин, оповещая короля о своём уходе, дабы оставить его наедине со своими мыслями.

- Прощайте… учитель… - приглушённо и несколько печально произнёс король, устремив свой взгляд уже вовсе не на надгробие, а слепящее своим светом звёздное небо.

- А? И тебе не хворать, твоё величество. – всё же услышал слова прощания учёный, ответив на него в своей извечной манере, продолжая удаляться в сторону выхода из закутка растительного лабиринта.

Марвин прошёл сторожащих покой гвардейцев Белой Длани, как ни в чём не бывало. Впрочем, учитывая, что они уже его пропустили, будучи предупреждены о приходе мейстера заранее, то препятствовать учёному они бы в любом случае не стали. Далее его путь лежал по запутанной дороге сквозь живой лабиринт в полной задумчивости. Разговор с королём андалов и бывшим учеником навёл его на многие мысли касающиеся, как будущих исследований, так и судьбы Вестероса под правлением возрождённого рода Гарденеров.

Однако добраться до своих гостевых покоев Магу было сегодня не суждено. Казалось, ничего не предвещало лишних встреч и разговоров, пока из-за поворота навстречу мейстеру не вышла решительным шагом группа людей в угольно-чёрной броне и белых плащах. Все они как один ступали широко и практически перекрывали собой путь, целенаправленно двигаясь в сторону главы Цитадели. Естественно, Марвин не мог не остановиться в недоумении, ибо не узнать его в серой и привычной для многих мейстерской рясе попросту не могли. Меж тем за спиной мужчины также раздались уверенные шаги, и обернувшись Маг был вынужден признать наличие ещё одной точно такой же группы, что в совокупности лишала его возможностей избежать сей встречи.

- Мне кажется или новый наряд совсем тебе не к лицу, Редвин? – поинтересовался мейстер, признавая во главе стоящих напротив него человек гранд-адмирала королевства. – Никак потерял дорогу к пиршественному залу? Будь добр поищи дорогу сам, а мне пора бы на боковую. – попытался было решительно пройти сквозь закованных в непривычно странные тёмные одежды учёный, но его попытка была тут же пресечена на корню сомкнувшимися рядами, да возложенными на рукояти мечей руками. – И что это должно значить, гранд-адмирал? – прищурился Марвин, покрепче сжимая свой посох из валлирийской стали.

- Ох, не беспокойтесь, верховный мейстер. – без всякой враждебности отозвался учёному лорд Арбора, на чьей шее блестела крупных размеров металлическая цепь с амулетом в виде семиконечной звезды. – У нас есть к вам всего пару вопросов. Так что боюсь вам придётся пройти вместе с нами. – улыбнулся начисто выбритый мужчина.

- Задашь мне их завтра, да и вообще какое мне может быть дело, что ты там хочешь? Возомнил себя десницей или что? Я обязан внимать только приказам короля, но никак не словами какого-то адмирала и уж тем более отвечать на его вопросы. – крайне резко высказался Марвин, вглядываясь в до ужаса спокойные и будто бы обезличенные лица сопровождавших Редвина людей.

- Боюсь, что так было до недавнего времени, верховный мейстер Марвин. – потянулся к поясной сумке гранд-адмирал, вытаскивая на свет бумагу с официальной королевской печатью. – С месяц назад согласно этому указу, в королевстве был учреждён высший дознавательный орден по делам предательств короны и ересей церкви. Меня же отстранили от должности командования флотом и назначили на должность верховного дознавателя «Чёрной Длани». Так ныне называется наш орден. – весьма доходчиво объяснил свой изменившийся статус лорд Пакстер, что до сих пор оставался для главы Цитадели тайной. Незнание которое ему совсем не пришлось по душе.

- И я тут каким боком? – протянул мейстер, ощущая себя практически голым перед пронизывающим взглядом молчаливых мужчин в одинаковых одежда, на которых только сейчас обнаружилась брошь в виде железной пятипалой длани.

- Нас заинтересовала ваша переписка с некоторыми индивидами из государств, представляющих определённую угрозу целостности и устоям веры нашего благословенного Семерыми королевства. – как ни в чём не бывало продолжал улыбаться Редвин своей насквозь фальшивой благожелательной улыбкой. – Волантис, Асшай и, как ни странно, И-Ти. Уверен вам есть, что нам поведать. – словно видя его насквозь, настойчиво кивнул мужчина.

- Вы что рылись в моей личной переписке? Да кто пустил вас в Цитадель и мой личный кабинет? По какому праву? – судорожно произнёс Марвин, задыхаясь от возмущения и от того, как сердце будто бы сдавило в тиски. По лицу Мага пробежала нервная и опасливая тень, что мгновенно было принято к сведению прижавшими его практически к стене дознавателями.

- Согласно всё тому же королевскому указу, за исключением прямого приказа нашего благословенного монарха препятствий дознанию никто чинить не смеет. Под страхом смерти, разумеется. – лишь шире улыбнулся Редвин, а тон его звучал так, будто бы мужчина говорил о погоде. – Так что, прошу вас, мейстер. Если вам нечего скрывать, то и боятся вам всё также нечего. Уверяю. – настоятельно произнёс лорд Арбора, кивая мужчина позади учёного, что немедленно встали по обе стороны от мейстера будто бы беря его под конвой.

- Я – верховный мейстер, Редвин! Глава Цитадели, олух! Если не хочешь проблем на свою совсем уж поехавшую голову, то лучше не действуй мне на нервы! – постарался давить авторитет Маг, понимая, что оказался в крайне щекотливой ситуации. – Если король узнает о твоём самоуправстве, то…

- Король знает. – словно отчеканил приговор учёному дознаватель. – Именно он указал нам, где вас можно будет сегодня задержать. И о вашем статусе, мейстер, – будто бы издёвку произнёс уничижительное для главы Цитадели обозначение должности Пакстер Редвин. – Мы ещё непременно поговорим, а пока что, не усугубляйте своё положение и пройдите с нами. Уж будьте, так любезны. – вновь кивнул подчинённым мужчина, после чего Марвин был в кратчайший срок обезоружен и лишён одурманивающим цветочным запахом сознания. Последнее что тот заметил перед тем, как погрузиться в беспамятство была пятипалая чёрная длань на белом фоне, что приняла форму стремительно исчезающих в ночи плащей.

Так Марвин Маг исчез со станиц истории в ночи прямо на королевской свадьбе. Уже через месяц его место займёт некий молодой слегка прихрамывающий мейстер согласно королевскому назначению. В тоже время причиной исчезновения столь одиозной фигуры, станет его желание вновь отправиться в путешествие по Вольным городам, где след его навеки затеряется.

Эпилог

775 г. от В.А.

Верховная Примархия Андалов.

Дворец Вечного Лета. Хайгарден.

Великий тронный зал дворца бессменного короля андальского рода. Сколько людей грезило побывать здесь и вдохновиться славой Дубового трона. И сколь мало из них осуществило эту заветную мечту. Сумело достичь поднебесных потолков, залитых либо дневным слепящим солнечным светом, либо же прекрасным звёздным. Увидеть воочию непреклонных рыцарей Белой Длани, извечно стоящих на страже своего повелителя подобно замершим во времени статуям. Вдохнуть приятный чудотворный аромат бесчисленного количества роз, раскинувшихся по аркам и барельефам этого места. Поистине чарующая и трепетная для любого андала, а может быть и просто человека картина.

Впрочем, в этот раз удовольствие лицезреть сию красоту и лик вечно молодой живой легенды Вестероса довелось заморским гостям. Все белокурые с серебряным отливом и пурпорноглазые, как на подбор. Одетые в прекрасные лёгкие одежды отливающее антрацитом и арборским вином. С идеальным возвышенным профилем. Все они меркли перед безразличным скучающим взором одетого в просторную изумрудную тогу, что будто бы переливались на солнце изображениями семиконечной звезды, человека. Хотя чего уж там. Можно было пересчитать по пальцам одной руки тех людей на континенте, что почитали его за смертного, а не живое божество, спустившееся со звёзд, дабы одарить живущих благостными дарами небес и земли.

- Мы рады, что между нашими народами вновь наступит мир, о благостный примарх запада. – предрекая завершение не столь уж и долгой аудиенции провозгласил лидер делегации на всеобщем языке Вестероса с едва уловимым валлирийским акцентом. – Примите же наши дары, чтобы кровь владык неба более не проливались над бескрайними песками востока, а огонь их не жёг вечноцветущие поля исконных колыбелей андальских просторов. – возвышенно провозгласил мужчина, давая знак сгрудить под хаотично сплетённые деревянные ступени Дубового трона откупные дары.

Множество сундуков, набитых драгоценными камнями, любимым властителем запада серебром и причудливыми артефактами из несравненно блестящей валлирийской стали были брошены к ногам старейшего из живущих в этом мире. В тот же момент, повинуясь взмаху руки своего государя к груде даров чеканя шаг выдвинулась группа гвардейцев, что в кратчайшие сроки заставила исчезнуть восточные дары в массивных дверях просторного тронного зала, дабы навеки сохранить их в бесчисленных коридорах и хранилищах монументального по своему замыслу дворца.

- Да будет так, послы Новой Валлирии. Ваши дары приняты, а слова услышаны. Пока покой Нового Андалоса, Ост-Эссосийской торговой компании и Браавосийской гегемонии будет сохранён, наши войска более не встретятся на полях сражений. Таково моё слово и мой наказ. Моё почтение Пентархическому совету. – кивнул великий и единоличный владыка Вестероса, завершая таким образом встречу, что окончила очередное противостояние между двумя заклятыми самой судьбой враждующими народами.

Ещё раз низко поклонившись, послы Новой Валлирии покинули тронный зал с извечной добродушной маской, чтобы как это и бывает скривиться в презрительной гримасе где-то в уединённом и скрытом от любопытных глаз месте. Вот уже в который раз подобные им прибывают ко двору короля-колдуна андалов, дабы лебезить и просить перед ним за проигравших в очередной войне господ города Воллирия (не опечатка), некогда бывшего Волантисом. И всё это ради нескольких десятков лет мира, пока не успеет народиться новое поколение драконов и их всадников, чтобы вернуться к круговороту смерти и разрушения на бескрайних полях сражения многострадальной западной оконечности Эссоса. Безумие, не иначе присущее всем потомкам Древней Валлирии.

- Все вон. – нежданно провозгласил повелитель западного континента, обращаясь к своим верным воинам. – Кроме тебя, безымянный. – остановил он одного неприметного ни ростом ни тем более лицом гвардейца. – Оставьте нас наедине. – дал окончательную вольную всем остальным рыцарям государь, дабы спустя немногие минуты остаться практически в полном одиночестве, взирая на преклонившего перед троном колено невзрачного воина. – Снимай. – повелительным тоном провозгласил король.

Без лишних предисловий рыцарь повиновался воле короля. Кожа его потекла подобно вязкому воску, открывая вид на практически идентичное королевское лицо лишь с небольшими и малозначимыми отличиями. Два безразличных, лишённых будто бы части души взора уставились друг на друга в немом диалоге, о котором могли знать только двое самих похожих, как две капли воды, собеседника. Однако мгновение это длилось совсем не долго перед тем, как воин, а может некто иной, поднялся на свои двои и расправил плечи.

- Ты знаешь, что делать. – констатируя факт, подпёр разом отяжелевшую голову монарх своей единственной здоровой рукой, оставляя вторую так и лежать на подлокотнике трона, что будто бы срослась с древесной сутью символа нечеловеческой власти государя над природой мира и самой жизнью всего государства. – Проследи, чтобы любой, с кем этим псы возжелают иметь сговор или хотя бы малейшую порочащую связь не дожили до нового рассвета. – отдал приказ, не стоивший ему и минуты раздумий монарх.

- Всенепременно, этот человек избавиться от всех, на кого укажет проклятый Многоликим богом. – приложив руку к сердцу, отозвался полученному приказу голосом похожим на перезвон ветряных колокольчиков похожий на короля человек.

- Отчитаешься не мне, а Надворному Совету. – отведя глаза в сторону, с непривычным для него облегчённым вздохом, уточнил государь, нарушая уже давно вошедший в привычку ритуал общения с безымянным человеком. – Конкретно кронпринцу, коли остальные будут слишком заняты случившимся, чтобы выслушивать твой доклад. – продолжил раздавать выбивающиеся из общего шаблона приказания примарх андалов, в чьих словах между строк читалось прощания и некая нотка раскаяния.

- Этот человек поздравляет проклятого Многоликим богом и принимает на дело его последний приказ. – поняв больше, чем кто-либо ещё из странных и непередаваемых интонацией слуга одного из ликов Семерых, кланяясь и отступая к выходу из тронного зала. Лицо его за считанные секунды снова потекло и стало ровно таким же невзрачным лицом мужчины, как и до сего момента. – Этот человек желает проклятому долгожданного покоя. – раздались напоследок прощальные слова нежданного для любого человека убийцы, за чьей спиной затворились ворота в тронный зал Дубового трона.

- Прощай, дитя моё… - прошептал король, лишь немногим отрывая спину от трона. В тот же момент любой наблюдатель, если бы он был здесь, мог узреть тянущиеся к спине монарха отростки, что делали его абсолютно гармоничной и общей частью Дубового трона, как если бы они были единым существом.

Внезапно свет в тронном зале словно навеки померк. Всё оказалось будто скрыто вечнотенью. Все арки, барельефы, витражи и стольные колонны. Остался только свет из нескольких цветов, что оплетали корни, ветви и великий ствол многовекового древа, что служил символом королевской власти многие поколения единого андальского рода. Но страха не было на лице монарха западных земель, лишь только облегчение. И голос, что раздался в этой тени, встречал он так будто отца родного, что услыхал давным-давно.

- Смертный чемпион… Эдмунд из рода Гарта. Кровный потомок Хугора. Пришла пора исполнить предначертанное. – шипящий мириадами тонов и полутонов голос прозвенел со всех сторон. Он был будто бы везде и нигде одновременно и передать его хоть сколько-то похоже было попросту невозможно никому из смертных или бессмертных. – Пришла пора и выплатить свой долг. Палаты семи небес тебя заждались. Как и я.

- Как я и ожидал, ходить вокруг да около тебе не в пору, Неведомый. – впервые промелькнул интерес во взоре короля при взгляде на фигуру, что будто бы была соткана из самой тьмы. Меж тем, та предстала человеку у подножия величественного трона, не смея ступать под бледный свет цветов мерцающих цветов, приросших к могучим частям великого дуба. – И время выбрал ты день в день, когда воссел я на сей трон семь с лишним сотен лет назад. Однако же, как пунктуальна смерть. И как же боги дорожат словами, что люди за откровенья принимают. – словно проговаривая пришедшие первым делом в голову мысли продолжил король.

- Иного не дано, смертный. Меня порой и самого немало удивляют подобные тебе, что даже перед смертью продолжают быть королями, героями и воинам, хотя перед мной и равны они. – нисколько не чураясь поддержке ничего не значащей последней беседы отозвался самый загадочный и мрачный лик Семерых. – Готов ли ты исполнить наш договор заключённый многие столетия назад, смертный чемпион? Эдмунд Гарденер. – сгущалась тьма над Дубовым троном, оставляя лишь пару сантиметров от его пространства. И с каждой минутой его становилось лишь меньше.

- Второй раз. Второй раз ты называешь меня именем, что я успел забыть, ведь ты забрал всех тех, кто смел его мне когда-то в лицо произнести. – меланхолично, но с приятной ностальгической улыбкой протянул король, без страха или раболепия взирая на божество, как будто на старого приятеля. – И разве я могу не соблюсти наш давний договор? Что будет коли откажусь я просьбу данную тебе исполнить в этот век? – не без интереса приподнял бровь король. Так, словно бога собираясь испытать.

- Достаточно потомков рода твоего и той, что подле тебя была, как верная долгом и любовью супруга. Не только одного могу забрать я раньше срока. А потому не стоит испытывать смерть, чемпион… - протянуло древнее божество без всякой угрозы, открывая перед королём прямо в тенях картину, что мог узреть только он сам.

- Вот как… - прикрыл глаза примарх пресвятой церкви Семерых и единого государства андалов, словно отстраняясь от увиденного. – Как тот, кто видит всё и вся. Как тот, кто знает всё про всех, когда рок смертных наступает. Простила ли она меня, за то, что совершил я ради власти? Над силой слуг твоих исконных, что и поныне служат мне, как и тебе? – приглушённо вопросил государь, но так, будто бы и не желал знать ответа.

- Твой сын достойным стал слугой. И долго мне ещё прослужит. Но знание не это тебя гложет, смертный… Не нужно быть тебе мудрецом или самой Старицей, чтобы знать ответ на сей вопрос. Ни одна мать не простит за подобную судьбу для её дитя. Жалеешь ли об этой нашей сделке? – склонил то, что казалось было его головой Неведомый. Бесформенные и абсолютный, признаться он уже не мог, что не способен прочитать судьбу и мысли смертного создания пред ним.

- Нет, я сделал то, что было должно для сохранения людей и мира, что был построен мной на этом континенте. Свободном от конфликтов, войн, что и по ныне только за морем ведутся. Ещё одна сделка с совестью. От одной больше груза на уставших от бремени власти плечах моих не станет. – продолжая смотреть на божество сверху вниз с эмоциями, что так и не отразились на его лице, король. – Жалею лишь, что это совершив, я вынудил её меня покинуть. А может всё и к лучшему сошлось. – и вновь всмотрелся в вечнотень монарх, уже намного дольше. – Теперь о деле. Чего желаешь ты, Неведомый? Придя сейчас к моменту гибели моей. – перевёл взгляд на бесформенную фигуру темнейшего из ликов Семерых вернулся он к насущному вопросу.

- Звёздная чаша. Исчезнуть должна она из мира. Насовсем. Баланс меж жизнью и смертью рушит она. Хаос влечёт многолетний. Давно уж порушены многие планы, судеб бесчленный рой налился. И лишь только ты, как смертный герой, кому братья и сестры мои её в руку вложили, способен избавить мир сей от этой напасти. – без всяких затей и загадок, как некогда это было, изложил суть их давнего договора, состоявшегося на Пламенном поле Неведомый.

- Ха-ха-ха! – и вновь испытал давно утраченную способность истерично смеяться монарх, чей голос тонул в вечнотени. – Так вот в чём причина? Так вот что хотел? Поди изначально задумал. – уважительно покивал государь, нисколько не опечаленный или разочарованный подобным поворотом событий. – Так вот мой ответ – забирай. Не стоит она моих слёзных печалей. Считал я её панацеей своей, что близких людей сохранит подле трона. На деле же просто блескучка. – в сердцах бросил король, на чьём лице отразилось разочарование.

В тот же момент словно сами небесные сферы отреагировали на слова возвышенного правителя многих миллионов жизней. Без всяких лишних свечений или звуков перед бесформенной фигурой божества появился упомянутый в разговоре артефакт, что немедленно оказался поглощён самой тьмой. Так легко и просто это было сделано, что о переполохе, возникшем в сокрытой обители Звёздной септы при Староместе после исчезновении сей вещицы нельзя, было и подумать.

- Кузнец бы пожурил тебя за подобное отношение к дару, что принёс тебе победу в предначертанной битве, смертный… - словно действительно осуждая избранника за подобные слова отозвалось существо высшего нежели любой человек порядка. – В любом случае наш давний договор наконец завершён.

- Победу мне принесло совсем иное творение Кузнеца. – словно огрызаясь в сторону божества, отозвался монарх. – Совсем иное. И что сейчас резвится с себе подобными на звёздных полях космических пространств. По крайней мере я храню на то надежду. – устало откинулся на спинку трона государь, вглядываясь во мрак небосвода, что ныне стал необозримой тьмой.

- Забавно, что в тебе проснулась тяга к романтике на смертном одре, смертный. Сие крайне занятно… - стал ещё ближе, чем ранее к поглощению всего обозримого пространства Неведомый. Ныне всего одна ступень трона отделяла его от того, чтобы оказаться с избранником на одном уровне. – Как забавна и твоя попытка сдержать в собственном теле пожирателя душ. – обратил внимание на всё ещё тревожно мерцающую левую руку примарха наитемнейший среди ликов Семерых. – Занятна она и похвальна надо признать. Однако, что есть семь сотен лет для этой твари? Ничто, как и ты сам. Как только дух покинет твоё тело, так свободна будет сия мерзость. И в итоге вся твоя жертвенность осыпится скорбным прахом. Удел всех смертных, возомнивших себя равным силам им неподвластным. – словно заколачивая и так уже готовый гроб шипел своим непередаваемым голосом Неведомый.

- Вот же ж, а я уж думал, что хоть ты меня похвалишь за эту жертву. – нисколько не потеряв в самообладании, расплылся в нахальной улыбке король, чем смог изрядно удивить даже бога мёртвых. – В конце концов я ведь не только сохранил и приумножил паству вашего пантеона, но и не дал сей твари вмешаться в твою работу. И это я ещё молчу о том, что сделал для вас после, превзойдя всех, кого бы вы могли вернуть из-за завесы. – вглядываясь в саму суть бесформенной бездны, что предстала перед ним в глаза в глаза, заявил великий государь.

- Твоё усердие было замечено, смертный… И потому вместо пекла, где тебе и самое место за сотворённое по мнению Отца, ты отправляешься к своей супруге и семье. На этот раз навечно. Конечно, большинство считает, что ты заслужил за свои свершения много больше, чем это, но теперь Отец совершенно не в настроении, ибо уже многие года ему приходится делить с тобой место в земном пантеоне. И это наглость, на которую он всё же решил закрыть глаза. – нисколько не удивил короля своими заявлениями Неведомый. Ведь он и так знал, что уже долгое время больше одной пятой всего государства считает его за воплощение верховного лика их исконной веры, а некоторые и вовсе рассуждают о его природе в качестве восьмого лика.

- Вот почему я не пойду с тобой, о смертных пастырь, на одре. – а вот своим заявлением король определённо огорошил даже извечное божество. – Не от гордыни иль от нежеланья. А потому что должен довести дело до конца.

- Что? – взглянул все своим естеством на окружавшую его картину целиком Неведомый. После чего и сам едва не осознал, что такое смех. – Крайне… оригинальный способ избежать меня… Эдмунд. Способ, что хуже самого страшного проклятья в виде вечной жизни. Теперь уж точно не понять мне – герой ты иль безумец? – нежданно отступил назад бог мёртвых, взирая на срастающегося и исчезающего в Дубовом троне короля.

- Я никогда бы не простил себя, если бы все грехи мои, что были ради рода людского совершены оказались напрасны. – трескающимся, подобно сухим ветвям, голосом отозвался на последних минутах своего существования Эдмунд из дома Гарденеров, первый этого имени, законный владыка и примарх рода андальского. Освободитель, Объединитель, Драконоборец, Разрушитель Крепостей и Великий спаситель Вестероса. Протектор Узкого моря. Верховный учредитель Ост-Эссоской торговой компании на Ступенях. Вернувший народу исконный Андалос. Владыка-побратим Браавосийской гегемонии. Основатель Севернейшего фронтира. И многое-многое другое. Всего уже и не упомнить.

За какие-то несколько мгновений от тела величайшего правителя запада не осталось и следа. Ни ноготка. Ни волосинки. И даже одежда природного шитья и покроя растворились в нынче полностью пустом Дубовом троне. Самым последним, что задержалось в этом мире оказалось левая пронизанная живым хладом рука, что попросту истаяла, а та энергия, что предрекала своим существованием конец рода человеческого растворилась в сути великого древа, чьи корни уже давно стали пронизывать практически всё суть Простора и продолжали тянуться всё дальше и дальше, расходясь по всему Вестеросу. Навеки сковывая в себе великое зло, ведомое последней волею и душой великого монарха, которую постигла ровно та же участь вечного существования.

В скором времени произошедшее несомненно обнаружат. Как обнаружат и ставший абсолютно пустым и холодным тронный зал, чьё главное сокровище опало пожухшей и промёрзшей от великого хлада листвой. Но с приходом нового короля Дубовый трон вновь расцветёт, ведя великую примархию к ее дальнейшему рассвету.

Так закончилась история Эдмунда Гарденера по прозвищу Белая Длань. Великого героя единого андальского народа и одной из частей обозримой в этом мире реальности. Однако пока продолжает незыблемо стоять его наследие. Пока кровь его воспевает и питает Дубовый трон. Он всегда будет жить и хранить землю, ради которой когда-то умер и воспрял, а вместе с ним и то великое зло, что он сковал ценой великой победы, великого предательства и великого греха.

Оглавление

Начало

Пролог

Глава 1. Возрождение Длани

Глава 2. В тени Хайгардена

Глава 3. Явление Длани

Глава 4. В залах Хайгардена

Глава 5. Охотник, Лис и Высокая башня

Глава 6. По дороге Роз на Тёмную Лощину

Глава 7. Случай при Эпплтоне

Глава 8. Разговор после дождя

Глава 9. Совет Сокола и дорога на север

Глава 10. Прибытие в Плющ

Глава 11. Ужин в кругу семьи

Глава 12. В Плющевом чертоге

Глава 13. Встреча на Пламенном поле

Глава 14. Воспоминания на Пламенном поле

Глава 15. Прощание на Пламенном поле. Часть 1

Глава 16. Прощание на Пламенном поле. Часть 2

Глава 17. Немного о магии.

Глава 18. На берегу Черноводной.

Глава 19. Подготовка на Божьем Оке.

Глава 20. Совет семи.

Глава 21. Королевское решение проблем.

Глава 22. Дела Серой и Белой ряс.

Глава 23. Прорыв

Глава 24. В кругу Шипов.

Глава 25. Договор Дланей и Шипов

Глава 26. Прибытие в Тамблтон

Глава 27. В ночи Тамблтона

Глава 28. Возрождение Тамблтона и Горящий фитиль.

Глава 29. Замок, Септа и Копьё

Глава 30. Восстание Праведных

Глава 31. Потрёпанные розы

Глава 32. Увядшие розы, бегущий олень

Глава 33. Эпоха Праведных.

Глава 34. У Звёздного Пика.

Глава 35. Поминальный пир

Глава 36. Вооружённые переговоры

Глава 37. Охота на лис

Глава 38. О сомнениях и крупном деле

Глава 39. Ограбление по-просторски.

Глава 40. Падение Сокола. Грядущая буря

Глава 41. Последнее затишье перед бурей

Глава 42. Похищение

Глава 43. Раскол

Глава 44. Преткновение

Глава 45. О волках и пастухах

Глава 46. В окружении знамён

Глава 47. Сражение Опавших Листьев

Глава 48. На Дубовом троне

Глава 49. Падение Высокой башни

Глава 50. Совет Львов

Глава 51. Сквозь бурю

Глава 52. Клятва при Пайке

Глава 53. Утонувший Кракен

Глава 54. Аудиенция

Глава 55. Дела сердечные

Глава 56. О серебре и золоте

Глава 57. Брошенный жребий

Глава 58. Пламя в отблесках Солнца

Глава 59. Скрытая угроза

Глава 60. О Змеях и Охотнике

Глава 61. Падение греха

Глава 62. Искупление огнём

Глава 63. Под короной семи звёзд

Глава 64. В сети лжецов

Глава 65. Чудотворство

Глава 66. Меж светом и огнём

Глава 67. О "волчьей" верности.

Глава 68. Встреча Длани и Дракона

Глава 69. В преддверии штормов

Глава 70. В огненном шторме

Глава 71. На острие клинка

Глава 72. В пламени Дракона

Глава 73. О разбитом Приливе

Глава 74. После шторма

Глава 75. Ночь Длинных Ножей

Глава 76. "Благостный" день

Глава 77. На пороге Северной войны

Глава 78. Лучезарный турнир

Глава 79. Потускневшее Солнце

Глава 80. Посвящение

Глава 81. О звериной сути

Глава 82. И пали стены

Глава 83. Над пропастью

Глава 84. Львиный оскал

Глава 85. Маковый букет

Глава 86. Львиная песнь

Глава 87. Минуя Кровавые врата

Глава 88. Катастрофа при Лунных вратах

Глава 89. Гибельный заговор

Глава 90. Под Чёрным оком

Глава 91. О бахвальстве Лиса и решимости Волка

Глава 92. Ночь Волка

Глава 93. Без шанса

Глава 94. После падения

Глава 95. Последний взмах меча

Глава 96. Надлом

Глава 97. Первые дни зимы

Глава 98. Под вой ветра

Глава 99. В тени бесхозного насеста

Глава 100. После зарева огня

Глава 101. Разбитый Лев и Хитрый Лис

Глава 102. Северное гостеприимство

Глава 103. Среди заросших стен

Глава 104. Драконобой

Глава 105. О злословии и расставленных фигурах

Глава 106. Битва у Гибельной крепости. Часть 1.

Глава 107. Битва у Гибельной крепости. Часть 2.

Глава 108. Битва у Гибельной крепости. Часть 3.

Глава 109. Западня при Волчьем лесу

Глава 110. Останется только один

Глава 111. И явился Пастырь

Глава 112. Великий Призыв

Глава 113. Последний Поход. Прибытие в Винтерфелл

Глава 114. Последний Поход. Совет Отчаянных.

Глава 115. Последний Поход. О пагубности видений

Глава 116. Последний Поход. Надежда

Глава 117. Последний Поход. Явление

Глава 118. Последний Поход. Отчаянье

Глава 119. Последний Поход. Триумф с привкусом горечи

Глава 120. Финал. Под звон белого и чёрного колоколов

Эпилог