Кейт Лаумер

Истории о Боло

Книга из серии "Боло", 1990

Ночь троллей

1

На этот раз все было по-другому. В легких была сухая боль, в костях — ломота, а в животе — такой огонь, что хотелось свернуться калачиком и мяукать, как котенок. Во рту у меня был такой привкус, словно в нем поселились мыши, и когда я сделал глубокий вдох, в моей груди заскрежетали деревянные ножи.

Я сделал мысленную пометку высказать Маккензи кое-что о его любимом аквариуме с контролируемой средой обитания — как только выберусь из него. Я покосился на панель управления: давление воздуха, температура, влажность, уровень кислорода, уровень сахара в крови, пульс и дыхание — все в порядке. Это было уже что-то. Я щелкнул клавишей интеркома и сказал:

— Хорошо, Маккензи, давай рассказывай. У нас проблемы...

Мне пришлось остановиться, чтобы откашляться. От напряжения у меня застучало в висках.

— Как же долго вы, птички, выполняете этот проклятый тест? — прокричал я. — Я чувствую себя паршиво. Что тут происходит?

Никто не отвечает.

Предполагалось, что это будет заключительная серия тестов. Не могли же они все пойти пить кофе. В оборудовании было больше "жучков", чем в двухдолларовом гостиничном номере. Я нажал на рычаг аварийного отключения. Маккензи это не понравилось бы, но к черту все! Судя по тому, как я себя чувствовал, на этот раз я пробыл в камере довольно долго — может быть, неделю или две. И я говорил Джинни, что это займет самое большее три дня. Маккензи был отличным техником, но человеческих эмоций у него было не больше, чем у продавца подержанных автомобилей. На этот раз я бы ему это высказал.

Защелкали реле, оборудование отреагировало, крышка резервуара отодвинулась. Я сел и развел ноги в стороны, внезапно вздрогнув.

В испытательной камере было холодно. Я оглядел унылые серые стены, шкафы для записи данных, деревянный стол, за которым Мак часами перезапускал тестовые профили.

Это было забавно. Катушки с пленкой были пусты, а красная подсветка на приборах не горела. Я встал, чувствуя головокружение. Где был Мак? Где были Бэннер, Дэй и Мэллон?

— Эй! — позвал я. У меня даже не получилось четкого эха. Должно быть, кто-то нажал на кнопку, чтобы запустить цикл моего восстановления; и где они теперь прячутся? Я сделал шаг, споткнулся о тянущиеся за мной кабели. Я отстегнул и снял ремни безопасности. От этого усилия у меня перехватило дыхание. Я открыл один из стенных шкафчиков, скафандр Бэннера безвольно висел на вешалке рядом с какими-то тряпками, видимо бывшими когда-то одеждой. Я осмотрел еще три шкафчика. Моя одежда исчезла — даже халат. А еще мне не хватало обычной миски горячего супа, глумливых ухмылок технарей и даже кислой физиономии Мака. Здесь было холодно, тихо и пусто — больше похоже на морг, чем на исследовательский центр высшего уровня.

Мне это не понравилось. Что, черт возьми, происходит?

В последнем шкафчике лежал защитный костюм. Я надел его, установил температуру, открыл дверь и вышел в коридор. Света не было, если не считать тусклого свечения аварийных маршрутных указателей. В воздухе стоял слабый неприятный запах.

Я услышал сухой шорох, заметил мимолетное движение. Крыса размером с рыжую белку села на задние лапы и посмотрела на меня так, словно я был чем-то съедобным. Я сделал угрожающее движение ногой, и она убежала, но не очень далеко.

Мое сердце забилось немного сильнее. Так бывает, когда начинаешь понимать, что что-то не так — очень не так.

Поднявшись наверх, в административную секцию, я покричал еще раз. Здесь эхо было чуть лучше. Я прошел по коридору, заваленному бумагами, мимо открытых дверей тихих комнат. В кабинете директора посреди ковра стояла почерневшая мусорная корзина. Воздухозаборник кондиционера над столом был покрыт слоем пыли толщиной почти в дюйм. Кричать снова было бесполезно.

В помещении было пусто, как в разграбленной могиле, если не считать крыс.

В конце коридора была открыта внутренняя дверь охраны. Я прошел через нее и обо что-то споткнулся. В слабом свете мне потребовалось некоторое время, чтобы понять, что это было.

Он был MP^[1], в стальной каске и ботинках. От него не осталось ничего, кроме раскрошенных костей и нескольких кусочков кожи и металла. Рядом лежал револьвер 38-го калибра. Я поднял его, проверил барабан и сунул в набедренный карман костюма. По какой-то причине это заставило меня почувствовать себя немного лучше.

Я прошел по коридору В и обнаружил, что дверь лифта запечатана. Неподалеку была аварийная лестница. Я направился к ней и начал двухсотфутовый подъем на поверхность.

Тяжелые стальные двери туннеля были выбиты взрывом.

Я перешагнул через обугленный проем и посмотрел на низкое серое небо, раскаленное докрасна на западе. В пятидесяти ярдах от меня грудой ржавой стали лежал резервуар для воды емкостью тысяч в пять галлонов. Что же случилось? Саботаж, война, революция или несчастный случай? И где вообще все?

Я немного отдохнул, затем направился через невинно выглядящие поля на запад, Они были усеяны фиктивными зданиями, которые должны были придать этой территории с воздуха вид обычных сельскохозяйственных угодий с амбарами, сараями и заборами. За пределами угодий город казался нетронутым: тут и там мерцали огни, поднимались клубы дыма. Я взобрался на груду щебня, чтобы лучше видеть.

Что бы здесь ни случилось, по крайней мере, с Джинни все должно быть в порядке — с Джинни и Тимом. Джинни бы с ума сошла от беспокойства, через... сколько времени? Месяц?

А может, и больше. От того солдата мало что осталось...

Я повернулся, чтобы посмотреть на юг, и почувствовал пустоту в груди. Четыре половинки крышек двух шахт были открыты; гигантские ракеты “Колосс” ударили в ответ — по чему-то. Я подтянул себя на фут или два выше, чтобы взглянуть на Главный Участок. В сумерках земля казалась гладкой и нетронутой на том месте, где лежал наготове в своем подземном убежище “Прометей”. Может быть, там, внизу, он был в целости и сохранности. Он был создан для того, чтобы выдерживать нагрузки, связанные с прямым запуском на внесолнечную орбиту; если повезет, несколько попаданий не повредили бы его.

Мои руки уже болели от напряжения. Я спустился вниз и сел на землю, чтобы перевести дух, наблюдая, как холодный ветер шевелит сухие стебли сухого кустарника вокруг упавшего резервуара.

Джинни должно быть одна дома, напугана, возможно, даже в серьезной беде. Невозможно сказать, насколько сильно разрушены муниципальные службы. Но прежде чем отправиться туда, я должен был быстро проверить корабль. "Прометей" был мечтой, которой я — и многие другие — жил в течение трех лет. Я должен был был убедиться.

Я направился к бункеру, в котором находилось начало туннеля, маловероятно, но там могла быть машина.

Почти стемнело и идти было трудно; бетонные плиты под дерном были выворочены и наклонены. От чего-то по земле пробежала рябь, как от камня, брошенного в пруд.

Я услышал звук и замер как вкопанный. Из-за обесцвеченных стен блокгауза, в сотне ярдов от меня, послышался лязг и грохот. Взвыл ржавый металл; затем в поле зрения появилось нечто размером с выброшенный на берег сухогруз.

Два тускло-красных луча, светящихся в верхней части высокого силуэта, качнулись, вспыхнули малиновым и остановились на мне. Оглушительно взвыла сирена — ууууу! ууууу! УУУУУ!

Это была беспилотная боевая единица “Боло Марк II”, несущая автоматическую караульную службу, и ее системы обнаружения нарушителей следили за мной.

Боло резко развернулся; снова раздалось “ууууу! ууууу!”; робот-сторожевой пес поднял тревогу.

Я почувствовал, как у меня на лбу выступил пот. Стоять перед Боло Марк II без электронного пропуска было равносильно тому, чтобы оказаться запертым в одной комнате с разъяренным динозавром. Я посмотрел в сторону Основного Блокпоста: слишком далеко. То же самое касалось и ограждения по периметру. Лучше всего было вернуться ко входу в туннель. Я повернулся, чтобы броситься к нему, зацепился ногой за плиту и тяжело рухнул вниз.

Я поднялся, в голове у меня звенело, во рту ощущался привкус крови. Казалось, что выщербленный тротуар качается подо мной. Боло быстро приближался. Бежать было бесполезно. Мне нужна была идея получше.

Я распластался на земле и переключил управление костюмом на максимальную теплоизоляцию.

Серебристая поверхность стала тускло-черной. Двухфутовый клочок рваной бумаги трепетал на выступающем из бетона краю; я потянулся к нему, оторвал, затем, пошарив в кармане, достал спичку и поджег его. Когда бумага разгорелась как следует, я отбросил клочок подальше. Он отлетел на несколько футов и застрял в зарослях травы.

— Продолжай двигаться, черт бы тебя побрал! — прошептал я. Ругательство подействовало. Порывистый ветер развернул бумагу. Я прополз несколько футов и вжался в неглубокое углубление за плитой. Боло приближался; разболтавшаяся гусеница с ритмичным стуком шлепала по земле. Горящая бумага была уже в пятидесяти футах, мерцая оранжевым светом в густых сумерках.

В двадцати ярдах, возвышаясь, как пагода, Боло остановился, загрохотал и повернул свою покрытую прожилками ржавчины башню, ища источник излучения, который впервые заметил его IR^[2]. Горящая бумага привлекла его электронное внимание. Башня качнулась, затем развернулась обратно. Оно озадачено. Оно снова взвизгнуло, затем приняло решение.

Орудийные порты распахнулись. В цель попал залп противопехотных пуль; клочок бумаги исчез в облаке взметнувшейся грязи.

Я прижался к земле, как золотая скань обтягивает бедро певицы, и ждал; ничего не происходило. Боло сидел на месте, тихо урча сам себе. Затем я услышал другой звук, перекрывающий шум работающего на холостом ходу двигателя, отдаленный гул, похожий на полет бомбардировщиков на низкой высоте. Я приподнял голову на полдюйма и взглянул. За полем двигались огни — спаренные лучи автоколонны, приближающейся из города.

Боло зашевелился, тяжело двинулся вперед, пока не оказался на расстоянии не более двадцати футов от меня. Я увидел, как высоко на бронированном фасаде открылись оружейные порты — те, в которых размещались тяжелые пулеметы “бесконечные повторители”. В поле зрения на мгновение появились тонкие черные дула, затем опустились и зафиксировались.

Они нацелились на встречные машины, которые теперь рассыпались в беспорядочную шеренгу под клубящимся слоем пыли. Сторожевой пес готовился защищать свою территорию — и я оказался в центре событий. С другого конца поля ударил бело-голубой луч прожектора, отразившись от чешуйчатой обшивки Боло. Я услышал, как внутри боевой машины-монстра щелкнули реле, и приготовился к грохоту ее батареи…

Раздался сухой скрежет.

Орудия разрядились, лязгая впустую. За оградой луч прожектора еще мгновение светил на Боло, затем переместился на пандус, назад, снова вперед, снова назад, словно ища что-то.…

Боло снова выстрелил из своих пустых орудий. Его красные ИК-лучи снова охватили сцену; затем щелкнули реле, бессильные орудия убрались назад, крышки орудийных портов закрылись.

Удовлетворенный, Боло развернулся и двинулся прочь, оставляя за собой вонь озона и эфира, сломанная гусеница стучала, как калека по лестнице.

Я подождал, пока он не скрылся во мраке в двухстах ярдах от меня, затем осторожно повернул регулятор скафандра, чтобы выпустить тепло. При полной изоляции человек мог свариться в собственном соку меньше чем за полчаса.

Прожектор уже погас. Я встал на четвереньки и направился к ограждению периметра. Схемы Боло были настроены не так хорошо, как следовало бы, и он позволил мне пройти.

В ярком свете и пыли за ржавой ажурной сеткой, которая когда-то была сетчатым забором, двигались какие-то люди. Они были вооружены и стояли тесными группками, глядя в сторону блокгауза.

Я подошел ближе, стараясь не высовываться и избегать желтоватых полос света, отбрасываемого фарами припаркованных транспортных средств — полугусеничных автомобилей, бронемашин, нескольких легких танков с экипажами.

Во взгляде этой толпы не было ничего такого, что заставило бы меня вскочить и поприветствовать их. Они были одеты в зеленую униформу, и половина из них щеголяла бородами. Что за чертовщина: Кастро высадил войска?

Я свернул направо, подальше от больших главных ворот, которые день и ночь охранялись охранниками с автоматами. Теперь они свисали на одной петле с поцарапанного бетонного столба, под кучкой мертвых датчиков^[3] в проржавевших скобах. Большая табличка с надписью “АЭРОКОСМИЧЕСКИЙ ЦЕНТР ГЛЕННА — ТОЛЬКО УПОЛНОМОЧЕННЫЙ ПЕРСОНАЛ”, лежала лицом вниз в кустах высотой по пояс.

Подъезжало все больше машин. Слышно было много криков и разговоров; сформировалась группа людей и направилась в мою сторону, держась по ту сторону упавшего забора.

Теперь я был вне яркого света фар. Я рискнул броситься наутек, перелез через провисшую проволоку и пересек покрытую выбоинами дорогу, прежде чем они добрались до меня. Я присел в канаве и наблюдал, как патруль высаживает людей парами с интервалом в пятьдесят ярдов.

Еще пять минут, и они бы перехватили меня — вместе с тем, за кем или чем они охотились. Я пробирался обратно через пустырь и обнаружил полосу низкорослого кустарника, окаймленную косматыми деревьями, под которыми то тут, то там виднелись участки потрескавшегося тротуара.

Теперь кое-что начало проясняться: не было никакого человека, который нажал на кнопку, чтобы вывести меня из стазиса и встретить меня, потому что никто не нажимал на нее. Автоматика, сработавшая из-за какой-то неисправности, инициировала цикл восстановления.

Автономный энергоблок системы был спроектирован таким образом, чтобы поддерживать минимальные жизненные функции члена экипажа звездолета неопределенно долгое время при пониженной температуре тела и скорости метаболизма. Пока не было никакой возможности точно определить, как долго я пробыл в резервуаре. Судя по состоянию забора и дорог, прошло больше нескольких недель или даже месяцев.

Прошел год... или больше? Я подумал о Джинни и мальчике, которые ждали меня дома, думая, что их старик, вероятно, мертв. Я и раньше пренебрегал ими из-за своей работы, но не так, как сейчас…

Наш дом находился в шести милях от базы, в предгорьях на другом конце города. По моим ощущениям, это будет долгая прогулка, но я должен был добраться туда.

2

Два часа спустя я покинул город и направился вдоль берега реки на запад.

Меня не покидала мысль, что кто-то следует за мной. Но когда я остановился, чтобы прислушаться, там ничего не было, только тихая холодная ночь и лягушки, терпеливо распевающие в низине на юге.

Когда местность начала подниматься, я сошел с дороги и зашагал через открытое поле. Я добрался до широкой улицы, свернул по ней и оказался у окончания Ридж-авеню  — моей улицы. Теперь я мог различить очертания низких, беспорядочно стоящих домов.

Это был тот самый жилой район, в который надеялся когда-нибудь переехать любой из членов местной молодежи. Теперь же звездный свет, пробивавшийся сквозь облачный покров, показывал мне разбитые окна, распахнутые двери, автомобили, присевшие на спущенных шинах под разваливающимися навесами, а так же почерневшие, заросшие сорняками фундаменты, похожие на щели в ряду гнилых зубов.

Район был уже не тот, что прежде. Как долго я отсутствовал? Как долго...?

Я снова упал, на этот раз сильно. Подняться было нелегко. Казалось, что я весил чертовски много для человека, который нерегулярно питался. Мое дыхание стало очень частым и неглубоким, а череп готов был вот-вот расколоться и родить вспыльчивого живого аллигатора. Оставалось пройти всего несколько сотен ярдов; но какого черта я выбрал дом на полпути к вершине холма?

Я снова услышал тот же звук  — треск сухой травы. Я вытащил пистолет и встал посреди улицы, напряженно прислушиваясь.

Все, что я услышал  — это урчание в собственном животе. Я снял пистолет с предохранителя и снова двинулся, пару раз резко останавливался, чтобы застать его врасплох; ничего. Я дошел до угла Ридж-авеню и начал подниматься по склону. Позади меня громко хлопнула палка.

Я выбрал этот момент, чтобы снова упасть. Ворох листьев спас меня от еще одной ссадины на колене. Я перекатился к низкой каменной стене и оперся на нее. Мне пришлось использовать обе руки чтобы взвести курок. Я вглядывался в темноту, но все, что я мог разглядеть, — это маленькие снова кружащиеся огоньки. Пистолет потяжелел и я опустил его, сосредоточившись на том, чтобы глубоко дышать и отгонять светлячков.

Я отчетливо услышал шаги, совсем рядом. Я потряс головой и случайно ударился ею о камень позади себя. Это помогло. Я увидел его не более чем в двадцати футах от себя, поднимающегося ко мне по склону холма, черноволосого мужчину с окладистой бородой, одетого в лохмотья и меха, сжимающего отполированную дубинку на кожаном ремешке.

Я потянулся за пистолетом, нащупал только листья, попробовал еще раз, коснулся пистолета но неудачно отбросил его в сторону. Я все еще шарил на ощупь, когда услышал шарканье ног. Я обернулся и увидел высокую, широкоплечую фигуру с гривой нестриженых волос.

Он ударил бородача, как профессиональный боксер, выбивающий тренировочный манекен. Они оба тяжело рухнули на землю и покатились в вихре сухих листьев. Кошки дрались из-за мыши; это был сигнал мне — потихоньку уходить.

Я в последний раз потянулся за пистолетом, нашел его, поднялся на ноги и, пошатываясь, побрел вверх по склону, который теперь казался таким же крутым, как лестница в пентхаус. И тут снизу, со склона, я услышал рев двигателя и скрежет тяжелой трансмиссии, которую стоило бы отрегулировать. Вспыхнул прожектор, заставив тени заплясать.

Я узнал причудливый забор из кованого железа, окружавший пустырь; когда-то это был дом Адамсов. Оставалось пройти всего полквартала, но я быстро терял хватку. Я упал еще дважды, потом сдался и пополз. Теперь огни были повсюду, ярче, чем когда-либо. Моя голова раскалывалась, отваливалась и катилась вниз по склону.

Еще несколько ярдов, и я забуду обо всем об этом. Джинни уложит меня в теплую постель, заклеит мои царапины и накормит супом. Джинни будет… Джинни…

Я лежал с полным ртом опавших листьев. Я слышал топот бегущих ног, крики. Где-то в квартале шумно работал двигатель.

Я поднял голову и обнаружил, что смотрю на выщербленную кирпичную кладку и тяжелые медные петли, на которых висели мои ворота. Ворота исчезли, и не хватало большого куска кирпича. Наверное какой-то грузовик доставки выбил его.

Я поднялся на ноги и сделал пару шагов в глубокую тень ногами, которые, казалось, были ампутированы и приварены обратно по щиколотку. Я споткнулся и наткнулся на что-то покрытое ржавчиной. Я задержался, моргнул и разглядел дырявый бок моего новенького “Понтиака” 79-го года выпуска. На яркой декоративной полоске, обрамлявшей заднее стекло, виднелась раскрошенная корка белесого стекла.

Пожар...?

Позади меня послышались шаги, и я внезапно вспомнил несколько вещей, и ни одна из них не была приятной. Я потянулся за своим пистолетом, но его снова не было. Я попятился вдоль машины, пытаясь удержаться.

Бесполезно. Мои руки были похожи на коржи от пирога. Я соскользнул вниз по опавшей листве и сел, прислушиваясь к приближающимся шагам. Они прекратились, и сквозь внезапно поднявшийся густой туман я разглядел высокую седовласую фигуру, стоящую надо мной.

А потом все поглотил сгустившийся туман.

На этот раз я лежал на спине, глядя на дымный желтый огонек толстой коричневой свечи, колеблющийся на сквозняке в окне без стекол. В центре комнаты сероватым пламенем горело несколько влажных на вид поленьев, сложенных на потрескавшейся асфальтовой плитке. Тонкая струйка едкого дыма поднималась вверх, развевая паутину, висевшую под потолочными балками, с которых отслаивалась деревянная облицовка. Под ними виднелись фермы из легкого сплава.

Все вокруг был странным, но не настолько, чтобы я не узнал сцену: это была моя собственная гостиная, выглядевшая немного иначе, чем когда я видел ее в последний раз. Запахи тоже были другими; я различил плесень, плохо выделанную кожу, влажную шерсть, табак…

Я повернул голову. В ярде от тряпья, на котором я лежал, сидел, прислонившись спиной к стене, седовласый мужчина, выглядевший старше мумии фараона.

В большой, скрюченной руке он сжимал дробовик. Его голова была откинута назад, веки с синими прожилками закрыты. Я сел, и при моем движении его глаза открылись.

Мгновение он лежал расслабленно, словно жизнь возвращалась к нему откуда-то издалека. Затем он поднял голову. Его лицо было ввалившимся и покрытым морщинами. Седые волосы были редкими. Рубашка из грубой ткани свободно свисала с широких плеч, которые когда-то были геркулесовыми. Но теперь Геракл был стар, очень стар. Он выжидающе посмотрел на меня.

— Кто вы? — спросил я. — Почему вы следили за мной? Что случилось с домом? Где моя семья? Чьи эти хулиганы в зеленом? — Моя челюсть болела, когда я говорил. Я поднял руку и осторожно ощупал ее.

— Ты упал, — сказал старик голосом, который грохотал, как подземный вулкан.

— Преуменьшение года, папа. — Я попытался встать. Тошнота скрутила мой желудок.

— Тебе нужно отдохнуть, сказал старик с озабоченным видом. Пока не пришли люди Барона... — Он помолчал, глядя на меня так, словно ожидал, что я скажу что-то глубокомысленное.

— Я хочу знать, где люди, которые здесь живут! — Мой крик был так же слаб, как пунш на церковном собрании. — Женщина и мальчик...

Он покачал головой.

— Ты должен что-то предпринять, и побыстрее. Солдаты вернутся и обыщут каждый дом...

Я сел, не обращая внимания на маленьких человечков, вонзающих шипы в мой мозг.

— Мне плевать на солдат! Где моя семья? Что случилось? — Я потянулся и схватил его за руку. — Сколько я там был? Какой сейчас год?

Он только покачал головой.

— Пойдем, поешь чего-нибудь. Тогда я смогу помочь тебе с твоим планом.

Разговаривать со стариком было бесполезно, он как будто впал в маразм.

Я встал с койки. Если не считать головокружения и ощущения, что мои колени сделаны из папье-маше, со мной все было в порядке. Я взял свечу ручной работы и, спотыкаясь, вышел в коридор.

Там было полно мусора. Я пролез внутрь и толкнул дверь в свой кабинет. Там был мой стол, высокий книжный шкаф со стеклянными дверцами, серый ковер и мягкое кресло. Если не считать слоя пыли и отслаивающихся обоев, все выглядело как обычно. Я щелкнул выключателем. Ничего не произошло.

— Что это за амулет? — спросил старик у меня за спиной. Он указал на выключатель.

— Электричество отключено, — сказал я. — Просто привычка.

Он протянул руку и повернул переключатель вверх, затем снова вниз.

— Звук приятный.

— Ага. — Я взял со стола книгу, но она рассыпалась у меня в руках.

Я вернулся в холл, подергал дверь спальни, посмотрел на груду листьев, остатки сломанной мебели, пустую оконную раму. Я дошел до конца коридора и открыл дверь в спальню.

Холодный ночной ветер задувал сквозь баррикаду из сломанных досок. Крыша обвалилась, и шестнадцатидюймовый ствол дерева торчал из-под обломков. Старик стоял позади меня и наблюдал.

— Где она, черт бы тебя побрал? — Я прислонился к дверному косяку, чтобы выругаться и побороть дурноту. — Где моя жена?

Старик выглядел встревоженным.

— Пошли, тебе срочно нужно поесть...

— Где она? Где женщина, которая здесь жила?

Он нахмурился и тупо покачал головой. Я пробрался сквозь обломки и ступил в кусты высотой по колено. Порыв ветра задул мою свечу. В темноте я смотрел на свой задний двор, на осыпавшуюся яму, которая когда-то была грилем для барбекю, на спутанные заросли, которые когда-то были клумбами с розами, и на потрепанные доски, врытые в землю.

— Что это, черт возьми, такое?.. — Я нащупал спичку, зажег свечу, наклонился поближе и прочитал грубые буквы, вырезанные на крошащемся дереве:

ВИРДЖИНИЯ ЭНН ДЖЕКСОН. РОДИЛАСЬ 8 ЯНВАРЯ 1957 ГОДА. УБИТА СОБАКАМИ ЗИМОЙ 1992 ГОДА.

3

В течение следующих трех дней люди Барона приходили дважды. Каждый раз старик уносил меня, ругающегося, но слишком слабого, чтобы спорить, в укрытие из веток и брезента в лесу за домом. Затем он исчезал, чтобы вернуться через час или два и оттащить меня обратно на мою тряпичную постель у огня.

Три раза в день он приносил мне жестяную кастрюлю с тушенкой, и я машинально съедал ее. Я снова и снова прокручивал в голове картину, как Джинни двенадцать лет живет в медленно разрушающемся доме, а затем...

Это было уже слишком. Бывают такие потрясения, которые разум отвергает.

Я подумал о дереве, которое упало и раздавило восточное крыло. Вязу такого размера было по меньшей мере пятьдесят-шестьдесят лет, а может, и больше. И единственным вязом на этом месте был двухлетний саженец. Я хорошо его знал, я сам его сажал.

На надгробной плите была вырезана дата — 1992 год. Насколько я мог судить, с тех пор прошло по меньшей мере еще тридцать пять лет. Мои товарищи по кораблю — Бэннер, Дэй, Мэллон — все они давно умерли. Как они умерли? Старик совсем сбрендил и не мог сообщить мне ничего полезного. В ответ на большинство моих вопросов он лишь покачал головой и невнятно бормотал о чарах, демонах, заклятиях и Бароне.

— Я не верю в заклинания, — сказал я. — И я не слишком уверен, что верю в этого Барона. Кто он такой?

— Барон Тролльмастер из Филли^[4]. Ему принадлежит вся эта страна, — старик сделал широкий жест рукой, — вплоть до Джерси.

— Почему он искал меня? Почему я так важен для него?

— Ты пришел из Запретного Места. Все слышали крики Малого Тролля, который стоит там на страже сокровищ. Если Барону удастся узнать секреты твоей силы...

— Тролль, черт возьми! Это не что иное, как Боло в автоматическом режиме!

— Как бы ни называлось это чудовище, все боятся его. У человека, который ходит в его тени, много маны. Но другие — те, что бегают стаей, как собаки, — разорвали бы тебя на куски, как демона, если бы смогли до тебя добраться.

— Ты видел меня там. Почему ты не выдал меня? И почему ты заботишься обо мне сейчас?

Он покачал головой - универсальный ответ на любой вопрос. Я попробовал зайти с другой стороны:

— Кто был тот тип в тряпье, с которым ты столкнулся на улице? Почему он подстерегал меня?

Старик фыркнул.

— Сегодня ночью его съедят собаки. Но забудь об этом. А теперь нам нужно обсудить твой план...

— У меня столько же планов, сколько у следующего на очереди в камере смертников. Не знаю, известно ли тебе, старина, но кто-то украл у меня весь мир, пока я спал.

Старик нахмурился. Я подумал, что не хотел бы, чтобы он злился на меня, несмотря он весь седой.…

Он покачал головой.

— Ты должен понять, что я тебе говорю. Солдаты Барона когда-нибудь найдут тебя. Если ты хочешь разрушить чары...

— Разрушить чары, да? — фыркнул я. — Кажется, я понял идею, пап. Ты вбил себе в голову, что я — своего рода Принц Чаминг^[5]. Ты полагаешь, что я могу использовать свои суперспособности, чтобы захватить этот зверинец, а ты отсидишься в подвале. Ну, послушай, ты, старый идиот! Я провел шестьдесят лет, а может, и больше, в стазис-камере на глубине двухсот футов под землей. Мой мир рухнул, пока я был там, внизу. Этот твой Барон, похоже, теперь владеет всем. Если ты думаешь, что я собираюсь получить пулю, сражаясь с ним, забудь об этом!

Старик ничего не сказал.

— Не похоже, что все сильно разрушено, — продолжил я. — Должно быть, это был газ, или бактериологическая атака, или радиоактивные осадки. Вокруг чертовски мало людей. Ты все еще можешь прожить тем, что можешь украсть в магазинах; автомобили все еще стоят там, где они были в день конца света. Сколько тебе было лет, когда это случилось, папа? Я имею в виду войну. Ты помнишь это?

Он покачал головой.

— Мир всегда был таким, какой он есть сейчас.

— В каком году ты родился?

Он почесал свои седые волосы.

— Когда-то я знал это число. Но я забыл.

— Думаю, единственный способ узнать, как долго я отсутствовал, — это распилить этот проклятый вяз надвое и сосчитать кольца, но даже это не сильно помогло бы; я не знаю, когда все закончилось. Неважно. Сейчас самое важное — поговорить с этим вашим Бароном. Где он живет?

Старик яростно замотал головой.

— Если Барон до тебя доберется, он вырвет у тебя все секреты на дыбе! Я знаю его привычки. Пять лет я был рабом в дворцовых гаражах.

— Если ты думаешь, что я собираюсь провести остаток своих дней в этом крысином гнезде, то у меня есть еще одно предположение, за счет заведения! У этого Барона есть танки, армия. Он сохранил немного технологий. Это то, что мне нужно, а не этот мусор! Итак, где находится это его жилище?

— Охранники пристрелят тебя на месте, как вьючную собаку!

— Должен же быть способ добраться до него, старик! Подумай!

Старик снова покачал головой.

— Он боится покушения. Ты никогда не сможешь приблизиться к нему... — Он просиял. — Если только ты не знаешь заклинания силы?

Я прикусил губу.

— Может, и знаю. Ты хотел, чтобы у меня был план. Кажется, я чувствую, что он вот-вот появится. У тебя есть карта?

Он указал на стол рядом со мной. Я порылся в ящиках, нашел мышей, тараканов, заплесневелые деньги и стопку сложенных географических карт. Я осторожно развернул одну из них; пожелтевшая бумага с выцветшими чернилами разваливалась на сгибах. Надпись в углу гласила: “ПЕНСИЛЬВАНИЯ 40М:1. Авторские права принадлежат корпорации ESSO. 1970 год.”

— Этой будет достаточно, пап, — сказал я. — А теперь расскажи мне все, что можешь, об этом твоем Бароне.

— Ты его уничтожишь?

— Я даже не встречался с этим человеком.

— Он — зло.

— Не знаю... У него целая армия. Это многое компенсирует...

После еще трех дней отдыха и стариковской тушенки, я пришел в норму — ну или почти в норму. Я попросил старика вскипятить мне воды, чтобы помыться и побриться. Я нашел в комоде пару удобных кальсон из синтетического волокна, натянул их, а поверх защитный костюм, затем пристегнул кобуру, которую сделал из прочного пластика.

— На этом мои приготовления закончены, папа, — сказал я. — Через полчаса стемнеет. Спасибо за все.

Он поднялся на ноги, на его морщинистом лице появилось озабоченное выражение, как у отца, когда ребенок в первый раз в жизни просит машину.

— Люди Барона повсюду.

— Если хочешь помочь, иди со мной и прикрой меня своим дробовиком. — Я указал на его берданку. — У тебя ещё есть патроны для этой штуки?

Он улыбнулся, теперь довольный.

— Патроны есть, но волшебство из многих ушло.

— Такова природа волшебства, папа. Оно исчезает из вещей прежде, чем ты успеешь это заметить.

— Ты прямо сейчас уничтожишь Великого Тролля?

— Мой девиз — не буди спящих троллей. Я просто нанесу визит вежливости Барону.

Радость сбежала с его лица, как выпивка из опрокинутого кувшина.

— Не принимай это так близко к сердцу, старина. Я не тот сказочный принц, которого ты ожидал. Но я позабочусь о тебе — если смогу.

Я подождал, пока он натянул поеденный молью плащ. Он взял дробовик и проверил затвор, затем посмотрел на меня.

— Я готов, — сказал он.

— Ага, — сказал я. — Пошли...

Дворец Барона представлял собой сорокаэтажное сооружение из бетона и стекла, известное в мои дни как “Хилтон Гарден Ист”. Мы добрались до него за три часа ощупью в темноте, к концу которых я запыхался, но все еще держался на ногах. Мы вышли из-под прикрытия деревьев и посмотрели через провал в земле на огни, неуместно веселые в разоренной долине.

— Ворота вон там, — указал старик, — их охраняет Великий Тролль.

— Подожди минутку. Я думал, что Тролль — это Боло на Участке.

— Тот Младший Тролль. А этот — Великий.

Я вспомнил несколько отборных матерных слов и пробормотал их себе под нос.

— Мы сэкономили бы силы, если бы ты упомянул об этом Тролле чуть раньше, старина. Боюсь, у меня нет заклинаний, которые могли бы вырубить Марк II, когда он взбесится.

Он покачал головой.

— Он заколдован. Я помню тот день, когда он появился, мечущий молнии. Погибло много людей. Тогда Барон приказал ему стоять у своих ворот и охранять его.

— Как давно это было, старина?

Он пошевелил губами, проговаривая вопрос.

— Давно, — сказал он наконец. — Много зим назад.

— Пойдем посмотрим.

Мы спустились по склону, поднялись по изрытой колеями грунтовой дороге к темной линии деревьев, окаймлявших территорию дворца. Старик тронул меня за руку.

— Здесь будь тихим. Может быть, Тролль спит чутко...

Я преодолел последние несколько ярдов, обогнул кирпичную колонну с потухшим фонарем наверху и уставился сквозь пятьдесят ярдов кустарника высотой по пояс на темный силуэт, вырисовывающийся на фоне дворцовых огней.

Тросы, натянутые от деревьев за пределами круга из сорняков, поддерживали потрепанный брезент, который свисал с Боло. На дальней стороне круга, как смятая стрекоза, лежали обломки вертолета. Ближе, в беспорядке, были разбросаны фрагменты шасси тяжелого автомобиля. Старик завис у меня за плечом.

— Похоже, вход в ворота закрыт, — прошипел я. — Давай попробуем пройти дальше.

Он кивнул.

— Здесь никто не ходит. Там есть вторые ворота. — Он указал пальцем. — Но там есть охрана.

— Давай перелезем через стену между воротами.

— На вершине стены есть острые шипы. Но я знаю место дальше, где шипы затуплены.

— Веди, пап.

Полчаса ползания по мокрым зарослям привели нас к месту, которое мы искали. На мой взгляд, это был обычный участок восьмифутовой каменной стены, над которой нависали мокрые тополя.

— Я пойду первым, — сказал старик, — чтобы привлечь внимание охранника.

— Тогда кто меня поднимет? Я пойду первым.

Он кивнул, сложил ладони рупором и поднял меня так же легко, как моряк поднимает пивной стакан. Папа был стар, но слабаком он точно не был.

Я огляделся, затем пополз вверх, перебрался через проржавевшие шипы и спрыгнул на газон.

Тут же я услышал треск кустов. В десяти футах от меня поднялся мужчина. Я распластался в темноте, пытаясь выглядеть так, как будто пролежал здесь долгое время…

Я услышал другой звук, глухой удар и треск кустов. Человек, стоявший передо мной, повернулся и исчез в темноте. Я слышал, как он продирался сквозь кустарник; затем он кого-то позвал, и издалека донесся ответный крик.

Я не стал мешкать. Я вскочил на ноги и бросился бежать под прикрытие деревьев вдоль подъездной дорожки.

4

Распластавшись на мокрой земле, под развевающимися на ветру ветвями декоративного кедра, я заморгал от мелкого дождя, застилавшего мне глаза, ожидая, пока не утихнет тревога за моей спиной.

Раздалось несколько криков и какие-то звуки в кустарнике. Это была неподходящая ночь для преследования воображаемых злоумышленников на землях Барона. Через пять минут все снова стихло.

Я изучал открывшийся передо мной вид. Дерево, под которым я лежал, было одним из тех, что росли вдоль подъездной аллеи. Она плавно изгибалась, пересекая полмили темной лужайки, к башне света, которая была дворцом Барона Филли. Силуэты охранников и припозднившихся гостей двигались на фоне отблесков, падавших из-за колоннады у входа. Высоко над ними на террасе под разноцветными огнями кружились танцоры. Слабое свечение защитного поля удерживало холодный дождь на расстоянии. Когда ветер стих, я услышал тихую музыку. Еженедельный большой бал у Барона был в самом разгаре.

Я увидел, как по мокрому гравию передо мной пробежали тени, затем услышал урчание двигателя. Я прижался к земле и наблюдал, как мимо пронесся длинный изящный “Мерседес“ —  примерно 88-го года выпуска, по моим прикидкам.

Толпа в городе сбивалась в стаи, как собаки, но друзья Барона проявили себя немного лучше.

Я поднялся на ноги и направился ко дворцу, стараясь держаться в тени. Когда подъездная дорожка повернула направо, огибая здание, я свернул с нее, опустился на четвереньки и пополз вдоль подстриженной живой изгороди из бирючины^[6] мимо темных прямоугольников ухоженного сада к краю второго пруда, освещенного гаражами. Я лег на живот и стал наблюдать за тенями, которые двигались по посыпанной гравием дорожке.

Там, похоже, дежурили двое, не больше. Ожидание не улучшило бы моих шансов. Я поднялся на ноги, вышел на подъездную дорожку и открыто направился вокруг серого здания из полевого камня, на свет.

Невысокий, коренастый мужчина в грязно-зеленом баронском мундире равнодушно посмотрел на меня. Мой защитный костюм был достаточно похож на обычный рабочий комбинезон, чтобы я мог продержаться, по крайней мере, несколько минут. Второй мужчина, откинувшийся к стене на деревянном стуле, даже не повернул головы.

— Эй! — Позвал я. — У вас, ребята, есть трехтонный домкрат, который я мог бы одолжить?

Коротышка кисло оглядел меня.

— Ты чей водитель, Мак?

— Верховного герцога Джерси. Спустило. Левое заднее. Что за ночка. Сплошные неудачи.

— Джерси не может позволить себе домкрат?

Я подошел к коротышке и ткнул его указательным пальцем.

— Он мог бы купить тебя и выпотрошить на алтаре в любую субботу, низкие карманы^[7]. И он получил бы от этого удовольствие. Он такой.

— Неужели нельзя отпустить безобидную шутку без того, чтобы кто-нибудь не заговорил о жертве для алтаря? Хочешь домкрат - бери домкрат.

Мужчина в кресле приоткрыл один глаз и оглядел меня.

— Как долго ты работаешь на Джерси? — прорычал он.

— Достаточно долго, чтобы узнать, кто определяет ранги между Джерси и Филли. — Я зевнул, оглядел просторный гараж с цементным полом и четыре тяжелые машины с гербами Филли на боках. — Где кухня? Я выпью пару чашек горячего кофе, прежде чем вернусь туда.

— Вон там. Пролет вверх и налево. Скажите повару, что вас пригласил Пинси.

— Я скажу ему, что меня прислал Джерси, низкие карманы. — Я двинулся дальше в гробовой тишине, открыл дверь и шагнул в пахнущее пряностями тепло.

Толстый ковер — даже здесь — заглушал мои шаги. Я слышал звон кастрюль и фаянсовой посуды, доносившийся из кухни в сотне футов от коридора. Я подошел к двери в десяти футах от кухни, повернул ручку и заглянул в темную комнату. Я захлопнул дверь и прислонился к ней, наблюдая за кухней. Сквозь деревянную обшивку я слышал, как тремя этажами выше гремят басы оркестра. Запахи еды — жареной птицы, запеченной ветчины, конины на гриле — проникали из-под кухонной двери и достигали моего носа. Я потуже затянул ремень и попытался проглотить сухость в горле. Старик скормил мне полгаллона тушенки, прежде чем мы вышли из дома, но у меня уже разыгрался аппетит.

Прошло пять томительных минут. Затем дверь кухни распахнулась, и в поле зрения появился высокий сутулый парень с блестящей лысиной, держа поднос на растопыренных пальцах одной руки. Он повернулся, взмахнув черными полами своего короткого смокинга, крикнул что-то за спину и пошел мимо меня. Я вышел из комнаты, прочищая горло. Он отшатнулся, повернулся ко мне лицом. Он был хорош в своем деле: две дюжины крошечных стаканчиков на подносе стояли ровно. Он моргнул и приготовился возмущаться.

Я показал ему нож, который одолжил мне старик, — с костяной рукояткой и шестидюймовым выкидным лезвием.

— Издашь хоть звук, и я перережу тебе горло, — тихо сказал я. — Поставь поднос на пол.

Он начал пятиться. Я занес нож. Он внимательно присмотрелся, облизнул губы, быстро присел и поставил поднос.

— Повернись.

Я шагнул вперед и рубанул его ребром ладони по шее. Он сложился, как двухдолларовый зонтик.

Я распахнул дверь и с трудом втолкнул его внутрь, на мгновение задержавшись, чтобы прислушаться. Все было тихо. Я снял с него черный пиджак и брюки, расстегнул тугую белую рубашку и галстук. Он тихонько похрапывал. Я натянул одежду поверх защитного костюма. Она была мне впору. При свете карманного фонарика я срезал тяжелый плетеный шнур, свисавший с высокого окна, и связал им руки и ноги официанта за спиной. В комнате был небольшой стенной шкаф. Я посадил его в туда, закрыл дверь и вернулся в холл. По-прежнему было тихо. Я попробовал один из напитков. Он был неплох.

Я выпил еще один, затем взял поднос и пошел на звуки музыки.

Большой бальный зал был сто ярдов в длину и пятьдесят в ширину, со стенами розового, золотого и белого цветов, рядами высоких окон, занавешенных малиновым бархатом, сводчатым потолком, украшенным херувимами, и полированным полом площадью в акр, по которому пары в ярких нарядах и военной форме двигались в такт тяжелому ритму традиционного танца. Фокстрот. Я медленно двинулся вдоль края толпы, высматривая Барона.

Чья-то рука схватила меня за локоть и развернула к себе. Стакан упал с моего подноса и разбился об пол.

Невысокий щеголеватый мужчина в черно-белой униформе метрдотеля уставился на меня.

— Что ты творишь, кретин? он зашипел. — Ты роняешь на пол настоящие старинные вещи. — Я быстро огляделся, кажется, никто больше не обращал на меня внимания.

— Откуда ты? — рявкнул он. Я открыл было рот...

— Неважно, все вы одинаковые. — Он с отвращением развел руками. — Рабочие, которых мне присылают — позор для Черного. Эй, ты! Встань! Держи свой поднос гордо, грациозно! Двигайся изящно, а не как рыцарь, выходящий на поле боя! И время от времени останавливайся - просто на тот случай, если какой-нибудь знатный гость захочет выпить.

— Ты прав, приятель, — сказал я. Я двинулся дальше, уделяя немного больше внимания своему ожиданию. Я увидел множество зеленых мундиров: горохово-зеленых, темно-зеленых, изумрудно-зеленых, но все они были увешаны орденами и медалями. По словам папы, Барон отличался спартанской простотой. В нем чувствовалась неуверенность в абсолютной власти.

Через каждые несколько ярдов вдоль стен бального зала располагались высокие белые с золотом двери. Я заметил одну из них открытой и бочком направился к ней. Не мешало бы разведать обстановку.

Сразу за дверью передо мной появился очень крупный часовой в бутылочно-зеленой униформе, почти полностью скрытой под золотой тесьмой. Он был одет как игрушечный солдатик, но в том, как он щелкал своим энергетическим пистолетом, не было ничего игривого. Я подмигнул ему.

— Подумал, что вы, ребята, захотите чего-нибудь выпить, — прошипел я. — Отличная штука.

Он посмотрел на поднос и облизал губы.

— Иди обратно, дурак, — прорычал он. — Из-за тебя нас обоих повесят.

— Поступай как знаешь, приятель. — Я отступил. Как раз перед тем, как дверь между нами закрылась, он взял с подноса стакан.

Я обернулся и чуть не столкнулся с долговязым худощавым мужчиной в светло-голубом костюме, дополненном парадной саблей, золотыми лягушками, отделкой из леопардовой шкуры, парой белых перчаток до колен, заправленных под эполет, пистолетом в модной кобуре и восемнадцатидюймовой чванской тростью. Он посмотрел на меня так, как старые девы смотрят на грешников.

— Смотри, куда идешь, свинья, — сказал он голосом, похожим на треск сосновой доски.

— Выпей, адмирал, — предложил я.

Он приподнял верхнюю губу, чтобы показать мне ряд зубов, которые в последнее время не посещали дантиста. Бороздки по бокам его рта стали зеленовато-белыми. Он потянулся к перчаткам, висевшим у него на плече, и нащупал их, они шлепнулись на пол рядом со мной.

— Я бы поднял их для вас, босс, — сказал я, — но у меня поднос...

Он втянул воздух сквозь зубы и фыркнул мне в ответ, затем щелкнул пальцами и указал тростью на дверь позади меня.

— Сюда, немедленно! — Спорить было не время, я распахнул дверь и шагнул внутрь.

Охранник в зеленом опустил свой стакан и вытянулся по стойке смирно, увидев нежно-голубой наряд. Мой новый друг проигнорировал его, сделав мне короткий жест. Мне пришла в голову идея, я прошел по широкому, высокому, мрачному коридору к маленькой двери, толкнул ее и оказался в хорошо освещенной уборной с выложенными плиткой стенами. Большеглазый раб в белых одеждах уставился на меня.

Блю-бой дернул головой.

— Убирайся! — Раб убежал. Блю-бой повернулся ко мне.

— Снимай куртку, раб! Твой хозяин забыл научить тебя дисциплине.

Я быстро огляделся и увидел, что мы одни.

— Подождите минутку, я поставлю поднос, капрал, — сказал я. — Мы же не хотим, чтобы что-нибудь вкусное пропало даром. — Я повернулся, чтобы поставить поднос на корзину для грязного белья, и мельком увидел движение в зеркале.

Я пригнулся, и маленький кожаный хлыст отвратительного вида просвистел у меня над ухом и ударился о край мраморного унитаза с треском, похожим на пистолетный выстрел. Я уронил поднос, быстро шагнул вперед и нанес удар левой в челюсть Блю-бою, от которого его голова ударилась о кафельную стену. Затем я нанес удар правой в пряжку ремня, затем поднял его, когда он согнулся, подавившись, и сильно ударил его под ухо.

Я затащил его в кабинку, приподнял и начал снимать черную одежду официанта.

5

Я оставил его на полу, одетого в мой старый костюм, и вышел в коридор.

Мне понравилось ощущение его пистолета у моего бедра. Это был старомодный 38-ой калибр, та самая модель, которую я любил. Синяя униформа хорошо сидела, учитывая, на сколько я похудел. Наверное, у нас с Блю-боем было что-то общее.

Уборщик вытаращил на меня глаза. Я скорчил гримасу, как инвалид с ампутированными конечностями, пытающийся почесать нос, и мотнул головой в сторону двери, из которой вышел. Я надеялся, что этот жест покажется привычным.

— Свяжите этого бешеного пса и вышвырните его за ворота, — прорычал я. Я зашагал по коридору, стараясь выглядеть достаточно взбешенным, чтобы отбить охоту к любопытству.

По-видимому, это сработало. Никто не позвал полицию.

Я вернулся в бальный зал через другую дверь, взял напиток с проходившего мимо подноса и оглядел толпу. Я увидел еще двоих в голубых костюмах, так что я не был настолько уникален, чтобы привлекать к себе особое внимание. Я сделал мысленную пометку держаться подальше от своих товарищей в голубом. Я слился с окружающим пейзажем, болтая, кивая и не забывая о выпивке, направляясь к большому арочному дверному проему на другой стороне комнаты, который выглядел как вход, который мог бы использовать главарь. Я не хотел с ним встречаться. Еще нет. Я просто хотел найти его, прежде чем идти дальше.

Проходивший мимо официант налил в мой бокал на целый дюйм настоящего древнего вина, наклонил голову и пошел дальше. Я выпил его залпом, как терпкий виски. Мое внимание было сосредоточено на другом.

Суматоха возле большой двери свидетельствовала о том, что, возможно, моя догадка была верной. Пузатые чиновники выстроились в нечто вроде очереди в приемную у большой двойной двери. Я начал отступать в задние ряды, наткнулся на толстяка в медалях и при ленте, который сверкнул глазами, потрогал монокль пухлой, унизанной кольцами рукой и сказал вкрадчивым голосом:

— Предлагаю вам занять свое место, полковник.

Должно быть, на моем лице отразилось сомнение, потому что он толкнул меня своим животом и прорычал:

— В конец очереди! Рядом с конюшим, идиот. — Он оттолкнул меня локтем в сторону и вразвалочку прошел мимо.

Я шагнул за ним, вытянул левую ногу и зацепил его блестящий черный ботинок. Он полетел вперед, потеряв равновесие, зазвенев медалями. Я быстро скрылся, пока он все еще нащупывал свой монокль, и занял место в конце очереди.

Разговор стих до нервного шепота. Двери распахнулись, и пара стражей, выглядящих краше фальшивых акций, развернулись лицом друг к другу и предъявили оружие — в данном случае хромированные автоматические винтовки. В поле зрения появился смуглолицый мужчина с редеющими седыми волосами, курносым носом и подстриженной под Вандайка бородой, слегка прихрамывающий из-за негнущегося колена.

Его неукрашенный серый наряд делал его таким же заметным в этом сборище, как журавля среди павлинов. Он небрежно кивал направо и налево, проходя между рядами ожидавших его лакеев, которые, когда он поравнялся с ними, замирали и испускали вздохи у него за спиной. Я внимательно изучил его. Ему было пятьдесят, плюс-минус возраст бутылки второсортного бурбона, обветренное лицо человека, который когда-то бывал на природе, и настороженно-скучающее выражение лица, какое бывает у фермера, разводящего гремучих змей, как раз перед смертельным укусом.

Он поднял голову и поймал мой взгляд, и на мгновение мне показалось, что он собирается что-то сказать. Затем он прошел мимо.

В конце очереди он резко повернулся и что-то сказал мужчине, который поспешил прочь. Затем он вступил в беседу с группой гостей, покачивающих головами.

Следующие пятнадцать минут я потратил на то, чтобы незаметно подобраться к двери, ближайшей к той, через которую вошел Барон. Я огляделся; никто не обращал на меня внимания. Я прошел мимо стража, который протягивал оружие. Дверь тихо закрылась, оборвав шум разговоров и отвратительную музыку.

Я дошел до конца коридора. Из поперечного холла поднималась величественная лестница, отделанная ярким хромом и светлым деревом. Я не знал, куда она ведет, но она выглядела красиво. Я направился к ней, двигаясь бодро, как человек, у которого на уме важное дело и нет времени на пустую болтовню.

Двумя пролетами выше, в широком коридоре с приглушенным светом, глубокими коврами, парчовыми драпировками на стенах, зеркалами, вазами и запахом гаванского листа^[8] и русской кожи^[9], из бокового коридора выбежал невысокий мужчина в черном. Он увидел меня. Он открыл рот, закрыл его, отвернулся, затем снова повернулся ко мне лицом. Я узнал его; это был метрдотель, который полчаса назад указал на недостатки в моем стиле обслуживания.

— Вот... — начал он.

Я оборвал его ревом, в котором, как я надеялся, была подлинная ярость аристократа.

— Отведи меня в апартаменты его превосходительства, мразь! И поблагодари своего беса-хранителя, я слишком тороплюсь чтобы высечь тебя за наглый вид!

Он побледнел, тяжело сглотнул и указал пальцем. Я фыркнул и протопал мимо него к указанному повороту.

Да, это была страна баронов. В дальнем конце коридора стояла пара охранников.

Я прошел мимо полудюжины из них, и они лишь щелкнули каблуками, давая понять, что заметили меня. Эти двое ничем не отличались от других, и было бы нехорошо, если бы я повернулся и пошел обратно, завидев их. Первое правило незваного гостя — выглядеть так, будто ты на своем месте.

Я направился в их сторону.

Когда я был в пятидесяти футах от них, они оба подняли винтовки — не в боевое положение, а наизготовку. Никелированные штыки были нацелены прямо на меня. У меня не было времени выказывать сомнения, я продолжал приближаться. С расстояния в двадцать футов я услышал, как щелкнули затворы их винтовок. Теперь я мог видеть выражения их лиц: они нервничали, как пара моряков-подростков, впервые попавших в публичный дом.

— Засуньте свои ножи для масла в угол, вы, хлопкорезы с пальцами-бананами! — Сказал я со скучающим видом, не дрогнув. Я вытащил свою трость и похлопал ею по руке в перчатке, давая им время подумать. Дула их пушек опустились — совсем чуть-чуть. Я быстро проследил за ходом разговора.

— Где вход в апартаменты Барона? — потребовал я.

— Э-э... Это апартаменты его превосходительства, сэр, но...

— Не устраивай мне лекцию, ты, молокосос, — оборвал я его. — Где здесь прихожая, черт бы тебя побрал!

— У нас приказ, сэр. Никому не позволять подходить ближе, чем к той последней двери.

— Мы получили приказ стрелять, — перебил его другой. Он был немного старше — может, лет двадцати двух, я повернулся к нему.

— Я жду ответа на вопрос!

— Сэр, статьи...

Я прищурился.

— Думаю, вы найдете, что параграф 2-Б касается Специальных Космических Сверхсекретных Курьеров. Когда вы закончите дежурство, позаботьтесь о своем наказании. А теперь в приемную! И побыстрее!

Штыки уже опускались. Младший из них облизнул губы.

— Сэр, мы никогда не были внутри. Мы не знаем, как там все устроено. Если полковник хочет просто взглянуть...

Другой охранник открыл рот, чтобы что-то сказать. Я не стал дожидаться, чтобы узнать, что именно. Я встал между ними, бормоча что-то о чертовых новобранцах и важных сообщениях, и повернул причудливую ручку на большой бело-золотой двери. Я остановился, чтобы пристально посмотреть на двух часовых.

— Надеюсь, мне не нужно напоминать вам, что любое упоминание о передвижениях Космического Курьера карается медленной смертью. Просто забудьте, что вы когда-либо видели меня. — Я вошел и закрыл дверь, не дожидаясь реакции на это замечание.

Барон преуспел в вопросе декора. Комната, в которой я находился — что-то вроде лаунж-бара — была устлана двухдюймовым нейлоновым пухом цвета морского тумана, который пенился по краям на фоне стен, обитых бледно-голубой парчой с крошечными желтыми цветочками. Барная стойка представляла собой тиковое бревно, расколотое пополам и отполированное. Бокалы, стоявшие на ней, были похожи на тонкую бумагу, на которой были выгравированы изображения нимф и сатиров. Откуда-то доносился приглушенный свет и тихая мелодия, которая, казалось, напоминала о далекой юности.

Я прошел в комнату. Я обнаружил более мягкий свет, сияние редких пород дерева ручной работы, дорогие ткани и широкие окна с видом на темное ночное небо. Музыка лилась из длинного встроенного динамика, рядом с лампой, тяжелой хрустальной пепельницей и букетом оранжерейных роз. В воздухе витал аромат. Не "русская кожа" и не "гаванский лист", которыми пахло в холле, а нечто более тонкое.

Я повернулся и посмотрел в глаза девушке с длинными черными ресницами. Гладкие черные волосы ниспадали на обнаженные плечи. Рука, гладкая и белая, как взбитые сливки, лежала на спинке стула, держа восьмидюймовый мундштук для сигарет, на котором красовался бриллиант, неприметный, как хромированный колпак колеса.

— Должно быть, ты чего-то очень сильно хочешь, — пробормотала она, хлопая ресницами. Я даже почувствовал ветерок с расстояния в десять футов. Я кивнул. В сложившихся обстоятельствах это было лучшее, что я мог сделать.

— Что же это может быть, — размышляла она, — за что стоит быть расстрелянным? — Ее голос был таким же, как и все остальное в ней: ровным, отточенным и расслабленным — и с большим запасом дерзости. Она небрежно улыбнулась, затянулась сигаретой и стряхнула пепел на ковер.

— Вас что-то беспокоит, полковник? — спросила она. — Вы похоже не разговорчивый.

— Я начну разговор, когда прибудет Барон, — сказал я.

— В таком случае, Джексон, — раздался хриплый голос у меня за спиной, — ты можешь начинать в любое удобное время.

* * *

Я развел руки и медленно обернулся — на всякий случай, вдруг мне в спину нервной рукой нацелен пистолет. Барон стоял у двери, безоружный, расслабленный. Охраны поблизости не было. Девушка выглядела слегка удивленной. Я положил руку на рукоять пистолета.

— Откуда вы знаете мое имя? — спросил я.

Барон указал на стул.

— Присаживайся, Джексон, — сказал он почти ласково. — Тебе пришлось нелегко, но теперь с тобой все в порядке. — Он прошел мимо меня к бару, наполнил два бокала, повернулся и предложил один мне. Я чувствовал себя немного глупо, стоя там и теребя пистолет; я подошел и взял выпивку.

— За старые добрые времена. — Барон поднял свой бокал.

Я выпил. Действительно, это был настоящий напиток из старых запасов.

— Я спросил, откуда ты знаешь мое имя, — снова спросил я.

— Все просто. Я когда-то тебя знал.

Он слабо улыбнулся. В его лице было что-то знакомое…

— Тебе идет форма драгунского полка Пенсильвании, — сказал он. — Намного лучше, чем ты смотрелся в синей форме аэрокосмического полка.

— Боже правый! — наконец я его узнал. — Тоби Мэллон!

Он провел рукой по своей лысой голове.

— Чуть меньше волос на макушке, плюс борода в качестве компенсации, несколько морщин, немного сгорбился. Эх, я изменился, Джексон.

— Я прикинул, что тебе около восьмидесяти лет, — сказал я. — Деревья, состояние зданий...

— Недалеко от истины. Семьдесят восемь этой весной.

— Ты прекрасно сохранился на все сто десять, Тоби.

Он кивнул.

— Я понимаю, что ты чувствуешь. У Рипа Ван Винкля ничего общего с нами.

— Только один вопрос, Тоби. Люди, которых ты послал за мной, казалось, больше интересовались стрельбой, чем разговорами. Интересно, почему?

Мэллон развел руками.

— Небольшое недоразумение, Джексон. Ты справился, и это единственно важно. Теперь, когда ты здесь, нам нужно кое-что спланировать вместе. Мне было нелегко последние двадцать лет. Я начинал с нуля: несколько сотен мусорщиков жили в руинах, прячась каждый раз, когда Джерси или Ди-Си совершали набеги за припасами. Я создал организацию, начал систематическую операцию по спасению. Я сохранил все, до чего не добрались крысы и непогода, обустроил здесь свой дворец и снабдил его всем необходимым. Это богатая провинция, Джексон...

— И теперь все это принадлежит тебе. Неплохо, Тоби.

— Говорят, знание — сила. У меня было знание.

Я допил свой напиток и поставил стакан на стойку.

— Что, по-твоему, мы должны предпринять?

Мэллон откинулся на локте.

— Джексон, это был долгий путь в одиночку. Приятно увидеть старого товарища по кораблю. Но сначала мы пообедаем.

— Возможно, мне удастся запихнуть в себя что-нибудь. Скажем, лошадь, зажаренную целиком. И не трудись снимать седло.

Он рассмеялся.

— Сначала мы поедим, — сказал он. — А потом завоюем весь мир.

6

Я выжал последние капли из бутылки “Божоле” и наблюдал, как девушка по имени Ренада раскуривает сигару, которую Мэллон достал из серебряной коробочки. Мой синий мундир и кобура висели на спинке стула. Теперь все было уютно.

— Пора за дело, Джексон, — сказал Мэллон. Он выпустил клуб дыма и посмотрел на меня сквозь него. — Как там все внутри?

— Пыльно. Но невредимо, ниже уровня земли. Наверху есть повреждения от взрыва и атмосферных воздействий. Не думаю, что что-то сильно изменилось с тех пор, как ты вылез оттуда двадцать лет назад. Насколько я могу судить, Главный Участок в порядке.

Мэллон наклонился вперед.

— Итак, ты прошел мимо Боло. Как он, управляется? Все еще полностью работоспособен?

Я отхлебнул вина, обдумывая свой ответ и вспоминая незаряженные пушки Боло…

— Он, черт возьми, чуть не пристрелил меня. Он немного постарел и видит не так хорошо, как раньше, но все еще крепкий орешек.

Мэллон вдруг выругался.

— Это была идея Маккензи. В последнюю минуту, когда техническим бригадам пришлось эвакуироваться. Это была грязная работа, знаешь ли.

— Я не знаю. А как все это узнал ты?

Мэллон бросил на меня проницательный взгляд.

— Вокруг все еще было несколько человек, которые участвовали в этом. Но это неважно. А как насчет Зоны Снабжения? Это то, что нас интересует. Топливо, оружие, даже кое-что ядерное. Тяжелое оборудование, там есть еще пара Боло, законсервированных, как я понимаю. Возможно, мы даже найдем одну или две ракеты “Колосс”, они все еще в своих шахтах. Я провел воздушную разведку несколько лет назад, до того, как мой вертолет сломался...

— Я думаю, две шахты запечатаны и ракеты все еще на месте. Но откуда такой интерес к вооружению?

Мэллон фыркнул.

— Тебе нужно кое-что узнать о расстановке сил, Джексон. Мне нужны вещи оттуда. Если бы мне не повезло с запасом оружия и боеприпасов в оружейном погребе, Барон Джерси сейчас звенел бы шпорами в моем дворце!

Я затянулся сигарой и немного помолчал.

— Ты что-то говорил о завоевании мира, Тоби. Ты случайно не имел в виду это буквально?

Мэллон встал, сжимая кулаки, как человек, комкающий неоплаченные счета.

— Они все хотят отобрать все, что у меня есть! Они ждут. — Он пересек комнату и вернулся. — Я готов выступить против них немедленно! Я могу выставить на поле боя четыре тысячи обученных людей...

— Давай проясним пару моментов, Мэллон, — вмешался я. — Ты одурачил туземцев этой рутиной с Бароном. Но не пытайся проделать это со мной. Возможно, когда-то это было даже необходимо, возможно, некоторым историям, которые я слышал, есть оправдание. Теперь с этим покончено. Меня не интересуют межплеменные войны или разборки банд. Мне нужно...

— Лучше помни, кто здесь всем заправляет, Джексон! — огрызнулся Мэллон. — Важно не то, что тебе нужно. — Он еще раз прошелся взад и вперед по комнате, затем остановился, повернувшись ко мне лицом.

— Послушай, Джексон. Я знаю, как ориентироваться в этих джунглях, а ты — нет. Если бы я не заметил тебя и не отдал кое-какие распоряжения, тебя бы пристрелили еще до того, как ты прошел десять футов от двери бального зала.

— Почему ты меня впустил? Может, я пришел застрелить тебя.

— Ты хотел встретиться с Бароном наедине. Меня это тоже устраивало. Если об этом станет известно... — Он замолчал и прочистил горло. — Давай прекратим пререкаться, Джексон. Мы никуда не продвинемся, пока не будет нейтрализован Боло, охраняющий это место. И есть только один способ сделать это: вырубить его! А единственное, что может вырубить Боло, — это другой Боло.

— И?..

— У меня есть еще один Боло, Джексон. Он был накрыт и обслуживался. Он может выступить против Тролля... — Он замолчал, коротко рассмеявшись. — Так его назвал сброд.

— Ты мог бы сделать это много лет назад. При чем тут я?

— Тебя обучали управлению Боло, Джексон. Ты кое-что знаешь об этом виде оборудования.

— Конечно. Как и тебя.

— Я так и не научился, — коротко ответил он.

— Кто кого разыгрывает, Мэллон? Мы все прошли один и тот же ознакомительный курс меньше месяца назад...

— Для меня это был долгий месяц. Скажем так, я забыл.

— Ты припарковал этого Боло у своих ворот, а потом забыл, как это сделал, а?

— Чушь. Он всегда там был.

Я покачал головой.

— Я знаю, что это не так.

Мэллон насторожился.

— Откуда у тебя информация?

— Допустим кто-то мне рассказал.

Мэллон яростно затушил сигару о дамасскую ткань.

— Ты еще укажешь мне на эту сволочь!

— Мне плевать, передвигал ты его или нет. Любой человек с твоей подготовкой разберется с управлением Боло за полчаса...

— Не настолько хорошо, чтобы справиться с еще одним Трол... Боло.

Я достал сигару из серебряной коробочки, взял со стола зажигалку и поднес ее к пламени. Внезапно в комнате стало очень тихо.

Я посмотрел на Мэллона. Он протянул руку.

— Дай мне это, — коротко сказал он.

Я выпустил дым и, прищурившись, посмотрел сквозь него на Мэллона. Он сидел, вытянув руку, и ждал. Я посмотрел на зажигалку.

Это была тяжелая ветрозащитная модель с тиснеными крыльями - эмблемой Аэрокосмоса. Я перевернул ее. Выгравированные буквы гласили: Лейтенант Коммандер Дон Дж. Бэннер, ВВС США. Я поднял глаза. Ренада сидела тихо, держа мой пистолет направленным прямо на пряжку моего ремня.

— Мне жаль, что ты это увидел, — сказал Мэллон. — Это может вызвать недоразумения.

— Где Бэннер?

— Он... умер. Я же говорил тебе...

— Ты много чего рассказал мне, Тоби. Что-то из этого может быть правдой. Ты сделал ему то же предложение, что и мне?

Мэллон бросил взгляд на Ренаду. Она сидела, держа пистолет, и смотрела на меня отстраненно, без всякого выражения.

— Ты неправильно понял, Джексон... — начал Мэллон.

— Вы с ним вышли примерно в одно и то же время, — сказал я. — Или, может быть, ты опередил его на несколько дней. Должно быть, почти одновременно, иначе ты бы никогда не взял его с собой. Дон был сообразительным парнем.

— Да ты не в своем уме! — огрызнулся Мэллон. — Ведь Бэннер был моим другом!

— Тогда почему ты занервничал, когда я нашел его зажигалку на твоем столе? Этому может быть десять совершенно безобидных объяснений.

— Я не даю объяснений, — категорично заявил Мэллон.

— Такое отношение вряд ли является основой для прочного партнерства, Тоби. У меня неприятное чувство, что ты чего-то мне недоговариваешь.

Мэллон приподнялся на стуле.

— Послушай, Джексон. У нас нет причин ссориться. У нас всего хватит на двоих, и однажды мне понадобится преемник. Жаль, что с Бэннером так получилось, но теперь это уже давняя история. Забудь про это. Я хочу, чтобы ты был со мной, Джексон! Вместе мы сможем править Атлантическим побережьем, а то и больше!

Я затянулся сигарой, глядя на пистолет в руке Ренады.

— У тебя на руках тузы, Тоби. Застрелить меня было бы совсем не сложно.

— Здесь нет никакого подвоха, Джексон! — Рявкнул Мэллон. — В конце концов, — продолжал он, теперь уже почти заискивающе, — мы старые друзья. Я хочу дать тебе передышку, поделиться с тобой...

— Не думаю, что на вашем месте я бы доверяла ему, мистер Джексон, — раздался тихий голос Ренады. Я посмотрел на нее. Она спокойно посмотрела в ответ. — Вы для него важнее, чем вы думаете.

— Хватит, Ренада, — рявкнул Мэллон. — Немедленно отправляйся в свою комнату.

— Не сейчас, Тоби, — сказала она. — Мне тоже интересно, как погиб коммандер Бэннер.

Я посмотрел на пистолет в ее руке. Теперь он был направлен не на меня. Он был направлен в грудь Мэллону.

Мэллон сидел, глубоко погрузившись в кресло, и смотрел на меня глазами питона, у которого болит живот.

— Вы оба дураки, — проскрежетал он. — Я дал тебе все, Ренада. Я растил тебя как собственную дочь. А ты, Джексон! Ты мог бы разделить со мной — все это.

— Мне не нужно разделять твои заблуждения, Тоби. У меня есть свои собственные. Но прежде чем мы продолжим, давай проясним несколько моментов. Почему ты не заставишь двигаться своего ручного Боло? И что делает меня значимым в этой ситуации?

— Он боится машины Боло, — сказала Ренада. — На ней есть заклинание, которое не позволяет людям приближаться — даже Барону.

— Закрой свой рот, дура! — Мэллон задохнулся от ярости. Я подбросил зажигалку в руке и почувствовал, как на моих губах появляется улыбка.

— Значит, Дон все-таки был слишком умен для тебя. Должно быть, именно он контролировал Боло. Я полагаю, ты призвал к перемирию, а затем расстрелял его из-под белого флага. Но он одурачил тебя. Он ввел команду в системы Боло, чтобы тот открывал огонь по любому, кто приблизится, если только это не был Бэннер.

— Ты с ума сошел!

— Нет, но близок к этому. Ты не можешь приблизиться к Боло. Верно? И по прошествии двадцати лет блеф, который ты использовал против других Баронов с помощью личного Тролля, должно быть, немного ослабевает. Буквально в любой день кто-нибудь из них может решить испытать тебя на прочность.

Мэллон скривил лицо, что, возможно, было попыткой изобразить умиротворяющую улыбку.

— Я не буду с тобой спорить, Джексон. Ты прав насчет командной схемы. Бэннер настроил ее на стрельбу противопехотными снарядами по любому, кто приблизится на расстояние пятидесяти ярдов. Он сделал это, чтобы помешать толпе сломать машину. Но есть лазейка. Не только Бэннер мог подобраться к ней поближе. Он настроил ее так, чтобы она допускала любого из команды “Прометея”, кроме меня. Он ненавидел меня. Это был трюк, чтобы попытаться меня убить.

— Значит, ты рассчитываешь, что я вмешаюсь и обезврежу его для тебя, да, Тоби? Что ж, мне чертовски жаль тебя разочаровывать, но в суматохе я почему-то забыл свой электронный пропуск.

Мэллон наклонился ко мне.

— Я же говорил тебе, что мы нужны друг другу, Джексон: у меня твой пропуск. Твой и всех остальных. Ренада, подай мне мою черную коробку. — Она встала и подошла к столу, направив пистолет на Мэллона — и на меня тоже, если на то пошло.

— Где ты достал мой пропуск, Мэллон?

— А ты как думаешь? Это дубликаты из хранилища в старом командном блоке. Я знал, что однажды кто-то из вас выйдет. Я скажу тебе, Джексон, это был ад — ждать все эти годы и надеяться. Я отдал приказ, чтобы всякий раз, когда Младший Тролль заревет, собиралась толпа и останавливала любого, кто выйдет. Я не знаю, как ты пробрался сквозь них...

— Я слишком скользкий для них. Кроме того, — добавил я, — я встретил друга.

— Друга? Какого?

— Старика, который решил, что я Принц Чаминг, который пришел разбудить всех. Он чокнутый, но он помог мне пройти.

Ренада вернулась и протянула мне квадратную стальную коробку.

— Дай-ка ключ, Мэллон, — сказал я. Он протянул мне ключ. Я открыл коробку, перебрал полдюжины овалов из прозрачного пластика размером с серебряный доллар и вытащил один.

— Это магический амулет? — спросила Ренада с благоговением в голосе. Теперь она не казалась такой утонченной, но зато стала больше похожей на человека.

— Просто синтетический кристаллический пластик, созданный для того, чтобы резонировать с образцом моей электроэнцефалограммы, — сказал я. — Он усиливает ее сигнал и испускает характерное излучение, которое улавливает психотронная схема Боло.

— Так я и думала. Магия.

— Можешь считать это магией, малышка. — Я опустил электронный пропуск в карман, встал и посмотрел на Ренаду. — Я не сомневаюсь, что ты умеешь пользоваться этим оружием, милая, но сейчас я ухожу. Постарайся не стрелять в меня.

— Ты будешь дураком, если попытаешься это сделать, — рявкнул Мэллон. — Если Ренада не пристрелит тебя, это сделают мои охранники. И даже если у тебя получится, я все равно буду нужен тебе!

— Я тронут твоей заботой, Тоби. Только зачем ты мне нужен?

— Ты бы не прошел мимо первого сторожевого поста без посторонней помощи, Джексон. Эти люди знают меня как Повелителя Троллей. Они в восторге от меня — от моей маны. Но только вместе мы сможем добраться до пульта управления Боло, а затем использовать его, чтобы вывести из строя сторожевую машину на Участке...

— И что дальше? С действующим Боло мне больше ничего не нужно. Повысь ставки, Тоби. Я не впечатлен.

Он облизнул губы.

— Разве не понимаешь? “Прометей”! В нем есть все, от иглометов “Браунинг” до парализаторов “Нордж”. Инструменты, оружие, приборы. И еще электростанция.

— Мне не нужны иглометы, если у меня есть Боло, Тоби.

Мэллон использовал ненормативную лексику.

— Ты оставишь свою печень и глаза на дворцовом алтаре, Джексон. Я обещаю тебе это!

— Скажи ему то, что он хочет знать, Тоби, — сказала Ренада. Мэллон прищурился, глядя на нее. — Ты еще пожалеешь об этом, Ренада.

— Может, и пожалею, Тоби. Но ты научил меня обращаться с оружием и играть в карты на всю катушку.

Румянец сошел с его лица, и оно побледнело.

— Хорошо, Джексон, — сказал он почти шепотом. — Дело не только в снаряжении. Дело… в людях.

Я услышал, как где-то тикают часы.

— Какие люди, Тоби? — тихо спросил я.

— Экипаж. Дэй, Мэйси, остальные. Они все еще там, Джексон — на борту корабля, в анабиозе. Мы пытались вывести корабль, когда началась атака. Было сорокаминутное предупреждение. Все было готово к запуску. Ты был на тестовом прогоне, у нас не было времени вывести тебя оттуда...

— Продолжай, — отчеканил я.

— Ты же знаешь, как была настроена система, она рассчитывалась на десять лет с автоматическим возвратом в конце срока, если Альфа Центавра не окажется в пределах миллипарсека. — Он фыркнул. — Этого не случилось. Через двадцать лет приборы проверили окружение. Параметры среды оказались в удовлетворительном состоянии. И планетарная масса находилась в пределах допустимого диапазона. Поэтому автоматы вытащили меня оттуда. — Он снова фыркнул. — Самый длинный тестовый прогон в истории. Я отстегнулся и вышел посмотреть, что происходит. Мне потребовалось некоторое время, чтобы осознать, что произошло. Я вернулся и вывел Бэннера и Маккензи. Мы поехали в город, ты знаешь, что мы там обнаружили. Я понял, что мы должны были сделать, но Бэннер и Мак заспорили. Эти дураки хотели снова запечатать “Прометей” и продолжить запуск. Для чего? Чтобы мы могли провести остаток своей жизни, прячась в развалинах, в то время как разобрав корабль, мы могли бы стать королями?

— Значит, у вас был спор? — спросил я.

— У меня был пистолет. Я, кажется, ранил Маккензи в ногу, но они скрылись, нашли машину и добрались на Участок первыми. Там было два Боло. Какие у меня были шансы против них? — Мэллон хитро ухмыльнулся. — Но Бэннер был дураком. Он умер за это. — Улыбка исчезла с его лица, как лифчик стриптизерши. — Но когда я отправился за своей добычей, я обнаружил, что шакалы расставили для меня ловушку.

— Это было крайне недружелюбно с их стороны, Мэллон. Как ни странно, мне не хочется остаться и держать тебя за руку.

— Неужели ты еще не понял! — Голос Мэллона превратился в сухой скрежет. — Даже если ты выберешься из дворца и воспользуешься Боло, чтобы объявить себя Бароном, ты никогда не будешь в безопасности! По крайней мере, до тех пор, пока хоть один человек на борту корабля еще жив. Ты не сможешь спать, гадая, когда же кто-нибудь из них выйдет и бросит вызов твоему правлению...

— Беспокойная у тебя голова, а, Тоби? Ты напоминаешь мне пчелиную матку. Первая, вылупившаяся из куколки, расчленяет всех своих соперниц.

— Я не собираюсь их убивать. Это было бы пустой тратой времени; я хочу поручить им полезную работу.

— Не думаю, что им понравится быть твоими рабами, Тоби. И мне тоже. — Я посмотрел на Ренаду. — Сейчас я вас покину, — сказал я. — Что бы ты ни решил, удачи тебе.

— Подожди. — Она встала. — Я поеду с тобой.

Я посмотрел на нее.

— Я буду ехать быстро, милая. А этот пистолет, упертый мне в спину, может сбить меня с толку.

Она шагнула ко мне, перевернула пистолет и вложила его мне в руку.

— Не убивайте его, мистер Джексон. Он всегда был добр ко мне.

— Зачем сейчас переходить на другую сторону? По словам Тоби, мои шансы выглядят не слишком хорошими.

— Я никогда раньше не знала, как погиб коммандер Бэннер, — сказала она. — Он был моим прадедушкой.

7

Ренада вернулась, закутанная в серый мех, когда я закончил пристегивать кобуру.

— Пока, Тоби, — сказал я. — Мне следовало бы выстрелить тебе в живот только ради Дона, но...

Я увидел, как глаза Ренады расширились в тот самый момент, когда я услышал щелчок.

Я упал плашмя и перекатился за кресло Мэллона — и в то место, где я только что стоял, ударил сгусток синего пламени. Я вскинул пистолет и выстрелил в персиковую обивку в дюйме от уха Тоби.

— Следующая пригвоздит тебя к стулу! — крикнул я. — Отзови их! — На мгновение воцарилась мертвая тишина. Тоби застыл как вкопанный. Я не мог разглядеть, кто стрелял. Затем я услышал стон. Ренада.

— Оставь девушку в покое, или я убью его, — крикнул я.

Тоби сидел неподвижно, его глаза были устремлены на меня.

— Ты не можешь убить меня, Джексон! Я - единственное, что сохраняет тебе жизнь.

— Ты тоже не можешь убить меня, Тоби. Тебе нужно мое волшебное прикосновение, помнишь? Может, лучше дашь мне охранную грамоту, чтобы я смог выбраться отсюда. Я сниму заморозку с твоего Боло — после того, как разберусь со своими делами.

Тоби облизнул губы. Я снова услышал голос Ренады. Она старалась не стонать — но все равно стонала.

— Ты попытался, Джексон. Не получилось, — процедил Тоби сквозь стиснутые зубы. — Брось свой пистолет и встань. Я не убью тебя — ты же знаешь. Делай, что тебе говорят, и может ты доживешь до глубокой старости — и девочка тоже.

Затем она закричала - бессмысленный вопль чистой агонии.

— Поторопись, дурак, пока они не оторвали ей руку, — проскрежетал Мэллон. — Или застрелят. Тебе придется двадцать четыре часа наблюдать, как она лежит под ножом. Потом настанет твоя очередь.

Я выстрелил снова, на этот раз ближе. Мэллон дернул головой и выругался.

— Если они ее снова тронут, ты получишь, Тоби, — сказал я. — Отправь ее сюда. Живо!

— Отпусти ее! — прорычал Мэллон. Ренада, спотыкаясь, появилась в поле моего зрения, обошла кресло и внезапно рухнула на ковер рядом со мной.

— Встань, Тоби, — приказал я. Он медленно поднялся. Теперь на его лице блестел пот. — Встань сюда. — Он двигался как лунатик. Я поднялся на ноги. В другом конце комнаты, у маленькой открытой двери, стояли двое мужчин. Раздвижная панель. Оба держали наготове силовые винтовки, но целились в сторону от Барона.

— Бросьте их! — крикнул я. Они посмотрели на меня, затем опустили оружие и отбросили его в сторону.

Я открыл рот, чтобы сказать Мэллону двигаться вперед, но язык у меня словно отнялся. Внезапно комната наполнилась дымом. Мэллон колыхался передо мной, как мираж. Я хотел сказать ему, чтобы он стоял спокойно, но с моим заплетающимся языком это было слишком сложно. Я поднял пистолет, но он как-то выпал из руки, на пол — медленно, как лист — а потом я тоже поплыл по волнам, которые разбивались о темное море…

— Думаешь ты первый идиот, который решил, что может убить меня? — Мэллон презрительно скривил губы. — Эта комната оборудована десятью разными способами.

Я покачал головой, пытаясь не обращать внимания на мелькание перед глазами и тошноту во всем теле.

— Нет, я думаю, что многие люди хотели бы пошутить над тобой, Тоби. Однажды у кого-нибудь это получится.

— Поставь его на ноги, — рявкнул Мэллон. Сильные руки схватили меня за плечи и стащили с койки. Я пошевелил ногами, но они были как вчерашний сельдерей, я прислонился к кому-то, кто пах невыделанной шкурой.

— Ты выглядишь сонным, — сказал Мэллон. — Посмотрим, сможем ли мы тебя разбудить.

Большой палец впился мне в шею. Я отдернулся, и удар под ребра согнул меня пополам.

— Я должен сохранить тебе жизнь — на данный момент, — сказал Мэллон. — Но ты не получишь от этого большого удовольствия.

Я часто заморгал. В комнате было темно. У одного из моих укротителей вокруг рта была борода кольцом — я это очень  хорошо видел. Мэллон стоял передо мной, уперев руки в бока. Я попытался пнуть его, просто ради забавы. У меня ничего не вышло, казалось, что на мою ногу надета свинцовая колодка. Небритый мужчина ударил меня по губам, и Тоби захихикал.

— Развлекайся, Дангер, — сказал он, — но мне он нужен живым и на ногах для ночной работы. Выведи его погулять на свежем воздухе. Доложишь мне в Павильон Тролля через час. — Он повернулся к кому-то и отдал распоряжения насчет освещения и огневых точек, и я услышал, как упомянули имя Ренады.

Затем он ушел, а меня протащили через дверь и дальше по коридору.

Упражнение помогло. По прошествии часа я чувствовал себя слабым, но нормальным, если не считать головной боли и ощущения, что мне мешает видеть паутина. Тоби накормил меня вкусной едой. Может быть, еще до конца ночи он пожалеет о своей ошибке...

Где-то в темноте послышался шум мотора, затем он перешел в ровный гул.

— Пора, — сказал тот, что с усами. Голос у него был как у мягкого сыра, под стать запаху. И снова вывернул мою руку, которую держал.

— Не сломай ее, — проворчал я. — Она принадлежит Барону, помнишь?

Усатый замер как вкопанный.

— Ты слишком много говоришь — и слишком умно. — Он отпустил мою руку и отступил назад. — Держи его, Свиной глаз. — Другой мужчина ударил меня предплечьем по горлу и запрокинул мою голову назад; затем Усатый отцепил от пояса двухфутовую дубинку и сильно ударил меня в бок, прямо под ребра. Свиной Глаз отпустил меня, и я согнулся пополам, ожидая, пока боль нарастала и разрывала меня изнутри.

Затем они подняли меня на ноги. Я не почувствовал, как скрежещут концы костей, так что, вероятно, сломанных ребер не было — если это хоть как-то утешало.

Теперь лужайка была освещена яркими огнями. Движущиеся фигуры отбрасывали длинные тени на деревья, растущие вдоль подъездной дорожки, и на боевую единицу Боло, припаркованную под навесом у закрытых ворот.

Всего в пятидесяти ярдах от них был возведен грубый бруствер. На заднем плане шумно работал установленный на колесах генератор, оставляя в воздухе слой голубоватых выхлопных газов.

Мэллон ждал с 9-миллиметровой винтовкой в руках, когда мы подошли, двое моих охранников держали меня обеими руками, демонстрируя свое рвение, а я шатался чуть больше, чем было необходимо. Я увидел Ренаду, стоявшую рядом, закутавшись в серый мех. В ярком свете ее лицо казалось белым. Она сделала шаг ко мне, и охранник разодетый как доллар схватил ее за руку.

— Ты знаешь, что делать, Джексон, — сказал Мэллон, стараясь перекричать грохот генератора. Он сделал короткий жест, какой-то человек подошел и пристегнул крепкую цепь к моей левой лодыжке. Мэллон протянул мне электрический пропуск. — Я хочу, чтобы ты пошел прямо к Боло. Внутрь через боковой люк. У тебя есть одна минута, чтобы отменить инструкции, введенные в командную схему, и выбраться наружу. Если ты не появишься, я замкну рубильник вон там, — он указал на деревянную коробку, в которой был установлен автоматический выключатель, с клубком тяжелого кабеля, ведущего к Боло, — и ты будешь жаришься прямо в своих ботинках. То же самое произойдет, если я увижу, что орудия начинают нацеливаться или открываются противопехотные порты. — Я проследил за витками бронированного кабеля от цепи на моей лодыжке обратно к деревянному ящику — и дальше к генератору.

— Может быть, это и грубо, но работает. И если тебе взбредет в голову выпустить пару патронов наугад, помни, что девушка будет рядом со мной.

Я посмотрел на гигантскую машину.

— А вдруг она меня не узнает? Давненько не виделись. Или что, если Дон не подключил мою идентификационную схему к системе распознавания?

— В таком случае, ты мне все равно не нужен, — категорически заявил Мэллон.

Я поймал взгляд Ренады, подмигнул ей и ободряюще улыбнулся, и полез по облицовке.

Я оглянулся на Мэллона. В ярком свете он казался старым и сморщенным, его гладкий серый костюм был измят, редкие волосы растрепаны, пальцы сжимали пистолет так, что побелели костяшки пальцев. Он больше походил на измученного лавочника, чем на потенциального покорителя мира.

— Тоби, тебе, должно быть, очень нужен Боло, чтоб получить шанс, — сказал я. — Я думаю, может сделать этот отчаянный выстрел. Ты заставляешь меня попотеть.

Я выбрал слабину на кабеле, свисавшем с моей лодыжки, спрыгнул и зашагал по аккуратно подстриженной траве, а передо мной маячила длинная черная тень. В круге света прожектора, огромный, как банк, стоял Боло. Теперь я мог видеть пятна ржавчины вокруг крышек портов, маленькие виноградные лозы, которые обвивали борта, пробиваясь сквозь заросли сорняков, обозначавших нейтральную полосу.

Впереди в кустах было что-то белое. Сломанные человеческие кости.

Я почувствовал, как у меня снова скрутило живот. Предыдущий человек дошел сюда, значит я еще не был в безопасности…

На следующих двадцати футах я миновал еще два разбросанных скелета. Должно быть, они пробежали бегом, как морские свинки, чтобы проверить бдительность Боло. Или, может быть, они пытались красться, очень медленно, по дюйму в день; и это не сработало…

Крошечные ночные создания бросились вперед. В тени Тролля, они были в полной безопасности, ни один хищник крупнее мыши не мог появиться тут. Я споткнулся и свернул в обход десятифутовой впадины, размытой воронки от близкого промаха.

Теперь я мог разглядеть огромные, покрытые мхом гусеницы, на фут уходящие в землю, гнезда полевых мышей, спрятанные в спицах колес высотой в ярд. Входной люк был наверху, едва заметный на фоне огромного изогнутого бока. В защитном экране гусеницы были вмонтированы перекладины. Я вытянул руку, ухватился за них и подтянулся. Моя цепь звякнула о металл. Я нащупал дверной рычаг, ухватился за него и потянул.

Он сопротивлялся, но затем повернулся. Раздался гул сервомотора и треск мертвых прокладок. Просвет расширился, и я увидел узкий трап, покрытый зеленым анодированным дюралем с черными полимерными накладками, переборку с огнетушителем, тисненую стальную табличку с данными, на которой было написано “ПОДРАЗДЕЛЕНИЕ БОЛО КОРПОРАЦИИ ДЖЕНЕРАЛ МОТОРС”, а ниже, мелким шрифтом, боевое подразделение “БОЛО МАРК III”.

Я втащил себя внутрь и поднялся в рождественское сияние огней приборов.

Кабина управления была маленькой, утилитарной, с двумя глубокими мягкими сиденьями, расположенными среди экранов, циферблатов и рычагов. Я вдыхал запахи масла, краски, эфира и озона, характерные для ядерного генератора. В воздухе слышался слабый гул от работающих вхолостую сервоприводов и реле. Часы показывали десять минут пятого. Либо было позже, чем я думал, либо хронометр отстал от времени за последние восемьдесят лет. Но у меня не было времени терять время.…

Я скользнул в кресло и откинул крышку пульта управления. Клавиша отмены была большой, белой. Я утопил ее вниз и дал ей подняться, как экономике после кризиса.

Узор из точек на дисплее состояния исчез. Теперь Мэллон был в безопасности от своего ручного Тролля.

Мне не потребовалось много времени, чтобы выполнить его приказ. Я знал, что делать дальше; я все спланировал еще во время прогулки. Теперь у меня было тридцать секунд, чтобы переломить ситуацию в свою пользу.

Я наклонился и вытянул перед собой гирлянду из бронированного кабеля толщиной в четверть дюйма. Я нажал на переключатель, и внутренняя крышка рубки — диск из брони толщиной в дюйм — скользнула в сторону. Я просунул петлю гибкого кабеля в отверстие и повернул переключатель. Крышка закрылась, разрезав бронированный кабель, как макароны.

Я глубоко вздохнул, и мои руки потянулись к кнопке боевой тревоги, зависли над ней.

Это было разумное решение — и простое. Все, что мне нужно было сделать, это нажать на клавишу, и 9-миллиметровые пушки откроются, скосив Мэллона и его команду, как кукурузные стебли.

Но этот удар скосил бы Ренаду вместе с остальными. И если я уйду — даже без единого выстрела, — Мэллон сдержит свое обещание и перережет ее прелестную белую глотку…

Теперь моя голова была свободна от петли, но мне придется засунуть ее обратно — пока что...

Я наклонился вбок, сунул руку под панель и нащупал маленький блок предохранителей. Мои пальцы были неуклюжими. Я перевел дыхание и попробовал еще раз. Предохранитель выпал у меня из руки. IR цепь Боло была отключена. Если бы у меня было еще несколько секунд на работу, я мог бы отключить другие цепи, но время вышло.

Я схватил обрезанные концы провода, обмотал их вокруг цепи и быстро вышел.

8

Мэллон ждал, притаившись за стеной.

— Теперь безопасно, да? — проскрежетал он. Я кивнул. Он встал, сжимая в руке пистолет.

— Теперь мы попробуем вместе.

Я перелез через парапет, Мэллон последовал за мной с пистолетом наготове. Огни сопровождали нас до самого Боло. Мэллон вскарабкался на открытый люк, огляделся внутри и снова опустился рядом со мной. Теперь он выглядел взволнованным.

— Вот и все, Джексон! Я долго ждал этого. Теперь у меня есть вся мана, какая только существует!

— Посмотри на кабель у меня на лодыжке, — тихо сказал я. Он прищурился, отступил на шаг, прицелился и бросил взгляд на кабель, прикрепленный к цепи.

— Я перерезал его, Тоби. Я был один в Боло, кабель был перерезан, но я не стрелял. Я мог бы забрать твою игрушку и открыть собственное дело, но я этого не сделал.

— И что ты за это хочешь? — прохрипел Мэллон.

— Как ты и сказал, мы нужны друг другу. Этот перерезанный кабель доказывает, что ты можешь мне доверять.

Мэллон улыбнулся. Это была неприятная улыбка.

— Ты был в безопасности, не так ли? Иди сюда. — Я прошел с ним к корме машины. Через заднюю часть Боло свисал толстый медный провод, который тянулся в траву в обоих направлениях.

— Я бы спалил тебя при первом же движении. Даже если кабель был бы перерезан, бронированная крышка перенесла бы весь ток прямо на тебя в кабине пилота. Но не нервничай. У меня есть для тебя другая работа. — Он с силой ткнул меня дулом пистолета в грудь, толкая назад. — А теперь шевелись, — прорычал он. — И никогда больше не угрожай Барону.

— Годы не только сморщили твое лицо, Тоби, — сказал я. — Они повредили тебе мозги.

Он коротко рассмеялся.

— Возможно, ты прав. Что является нормальным, а что нет? У меня есть идея — и я воплощу ее в жизнь. Если это безумие, то оно лучше того, что есть у толпы.

Вернувшись к парапету, Мэллон повернулся ко мне.

— Я годами планировал эту кампанию в деталях, Джексон. Все готово. Мы выступаем через полчаса, прежде чем какие-нибудь предатели успеют сообщить об этом моим врагам. Свиной глаз и Дангер не дадут тебе скучать, пока меня не будет. Когда я вернусь — ну, возможно, ты прав насчет совместной работы. — Он махнул рукой, и мой  усатый друг и его напарник приблизились. — Присмотрите за ним, — сказал он.

— Чингисхан на марше, а? — Спросил я. — И между тобой и этими вкусностями нет ничего, кроме пятисоттонного Боло...

— Малого Тролля... — Он поднял руки и сделал сокрушительные движения, словно человек, крошащий сухую землю. — Я растопчу его своими гусеницами.

— Ты запутался, Тоби. Это у Боло гусеницы. А тебя просто плоскостопие.

— Это то же самое. Я Великий Тролль. — Он показал мне зубы и ушел.

Я двинулся между Дангером и Свиным глазом в направлении огней гаража.

— Опять черный ход, — сказал я. — Кто-нибудь может подумать, что ты меня стыдишься.

— Тебе нужна еще тренировка, а? — прохрипел Дангер. — Держи его, Свиной глаз. — Он снял с крючка дубинку и небрежно помахал ею в руке, оглядываясь по сторонам. Мы были недалеко от деревьев у дороги. В поле зрения не было никого, кроме бригад около Боло и и группы у входа во дворец. Свиной Глаз вывернул мне руку и перехватил ее своим старым любимым удушающим приемом. Я надеялся, что он это сделает.

Дангер взмахнул дубинкой, а я схватил руку Свиноглаза обеими руками и наклонился вперед, как японский адмирал, докладывающий императору. Свиноглаз взлетел и перекувырнулся как раз вовремя, чтобы поймать спиной дубинку Дангера. Они упали вместе. Я потянулся за дубинкой, но Усатый оказался проворнее, чем казался. Он откатился в сторону, встал на колени и ударил меня дубинкой по левой руке, чуть ниже плеча.

Я услышал, как хрустнула кость.…

Каким-то образом я поднялся на ноги. Свиной Глаз лежал, распростершись передо мной. Я слышал, как он скулит, словно издалека. Дангер стоял в шести футах от меня, его черная борода расплылась в улыбке, как у гиены, почуявшей мертвечину.

— У него сломана спина, — сказал он. — Он издает ужасный звук. Я подожду, хочу, чтобы ты послушал.

— Я услышал, — выдавил я. Мой голос, казалось, звучал как заезженная фонограмма. — Удивлен… ты не обработал меня… пока я был занят рукой.

— Не-а. Мне нравится, когда человек понимает, что происходит, когда я его обрабатываю. — Он подошел и легонько постучал дубинкой по сломанной руке. Жгучая боль заглушила стон, застрявший у меня в горле. Я отступил на шаг, он преследовал меня.

— Свиной Глаз был никудышным, но он был моим приятелем. Когда я закончу с тобой, мне придется убить его. Человек со сломанной спиной никому не нужен. С ним скоро будет покончено, но не с тобой. Ты пробудешь здесь еще долго, а я получу от тебя массу удовольствия до возвращения Барона.

Я уже был под деревьями. У меня было несколько безумных мыслей о том, чтобы самому схватить дубинку, но это были всего лишь мысли. Дангер выпрямился и опустил взгляд на мой живот. Я не стал дожидаться и бросился на него. Он рассмеялся и отступил назад, дубинка ударила меня по голове. Не сильно, но достаточно, чтобы сбить меня с ног. Я подобрал под себя ноги и начал подниматься...

В тени за спиной Дангера что-то шевельнулось. Я покачал головой, чтобы скрыть любое выражение, которое могло бы появиться на лице, и позволил себе расслабиться.

— Вставай, — сказал Дангер. Улыбка исчезла с его лица. Он нацелился ударить ногой. — Вставай...

Внезапно он замер, затем резко обернулся. Слух у него, должно быть, был острый, как у камышового кота, я не услышал ни звука.

Старик появился в поле зрения, его седые волосы прилипли к голове, а большие руки были раскинуты в стороны. Дангер зарычал, прыгнул вперед и опустил дубинку; я услышал, как она ударилась. Началась суматоха, затем Дангер отшатнулся с пустыми руками.

Я снова был на ногах. Я бросился на Дангера, когда он взревел и бросился в атаку. Дубинка в руке старика поднялась и опустилась. Дангер пролетел мимо и скрылся в кустах. Старик внезапно сел, все еще держа дубинку. Затем он уронил ее и лег на спину. Я двинулся к нему, но Дангер бросился на меня сбоку. Я снова упал.

Я был ошеломлен, но больше не чувствовал боли. Дангер стоял над стариком. Я видел большую худощавую фигуру, безвольно лежащую с раскинутыми руками, и белую костяную рукоятку, неуместно новую и аккуратную на фоне поношенного плаща. Дубинка лежала на земле в нескольких футах от меня. Я пополз за ней. Путь показался мне долгим, и мне было трудно передвигать ноги, но я продолжал ползти. Снова стал накрапывать мелкий дождик, почти как туман. Вдалеке послышались крики и звуки запускаемых двигателей. Конвой Мэллона тронулся в путь. Он победил. Дангер тоже победил. Старик пытался, но этого оказалось недостаточно. Но если бы я смог дотянуться до дубинки и взмахнуть ею хотя бы раз...

Дангер смотрел на старика сверху вниз. Он наклонился, вытащил нож, вытер его о штанину, подтянул штанины, чтобы убрать его в ножны. Дубинка была гладкой и тяжелой под моей рукой. Я крепко ухватился за нее и поднялся на ноги. Я подождал, пока Дангер повернется, и ударил его по макушке всем, что у меня оставалось…

Я подумал, что старик мертв, пока он внезапно не моргнул. Черты его лица теперь казались расслабленными, умиротворенными, кожа напоминала пергамент, натянутый на кости. Я взял его скрюченную старческую руку и потер ее. Она была холодной, как у утонувшего моряка.

— Ты ждал меня, старина? — бессмысленно спросил я. Он слегка повернул голову и посмотрел на меня. Затем его губы шевельнулись. Я наклонился поближе, чтобы расслышать, что он говорит. Его голос был тише, чем у потерявшего надежду.

— Мама... сказала... мне… ждать тебя… Она сказала… ты... вернешься когда-нибудь...

Я почувствовал, как у меня сводит челюсти.

Внутри меня что-то сломалось и потекло, как расплавленный металл. Внезапно мои глаза затуманились - и не только от дождя. Я посмотрел на старое лицо передо мной, и на мгновение мне показалось, что я увидел призрачный отблеск другого лица, маленького круглого личика, которое смотрело на меня снизу вверх.

Он снова заговорил. Я опустил голову:

— Я был... хороший… мальчик… Папа? — Затем его глаза закрылись.

Я долго сидел, глядя на неподвижное лицо. Затем сложил руки на груди и встал.

— Ты был не просто хорошим мальчиком, Тимми, — сказал я. — Ты был хорошим человеком.

9

Мой синий костюм насквозь промок и был забрызган грязью, а также несколькими кусочками того, что Дангер использовал вместо мозгов, но на плечах по-прежнему красовались золотые орлы.

Работник гаража не смотрел мне в лицо. Орлов ему было достаточно. Я подошел к огромному черному “Бентли” — модель 90-х, как я догадался по консервативным восемнадцатидюймовым задним плавникам — и рывком открыл дверцу. Датчик показывал, что бак заполнен на три четверти. Я открыл отделение для перчаток, порылся, но ничего не нашел. Точно, никто не стал бы доверять шоферу…

Я распахнул заднюю дверцу. К гладкой бледно-серой коже была приклепана грубая черная кожаная кобура, из-под которой виднелся приклад 4-миллиметрового пистолета. На противоположной дверце была еще одна кобура, а на спинке водительского сиденья на ремнях висела винтовка.

Кто бы ни был владельцем “Бентли”, он  с избытком компенсировал свою неуверенность. Я взял пистолет, бросил его на переднее сиденье и сел рядом с ним. Служащий вытаращился на меня, когда я положил левую руку на колено и повернулся, чтобы закрыть дверцу. Я тронулся с места. Был сильный удар, но она побежала нормально. Я щелкнул выключателем, и холодные лучи света ворвались в дождь.

В последний момент служащий шагнул вперед, открыв рот, чтобы что-то сказать, но я не стал дожидаться, чтобы услышать. Я выехал в ночь, свернул на посыпанную гравием подъездную дорожку и направился к воротам. До сих пор Мэллон добивался своего, но, возможно, еще не слишком поздно…

Двое часовых в блестящих черных пончо, выглядевших несчастными, вышли из караульной будки, когда я подъехал. Один из них посмотрел на меня, затем встал по стойке "смирно" и выставил оружие. Я потянулся к педали газа, и второй часовой что-то крикнул. Первый человек выглядел испуганным, затем он замахнулся пушкой чтобы накрыть меня. Я протянул руку к пистолету, быстро вскинул его и выстрелил сквозь стекло. Затем “Бентли” с ревом умчался в темноту по ухабистой дороге, ведущей в город. Мне показалось, что я услышал выстрел позади себя, но я не был уверен.

Я выехал на Ривер-роуд к югу от города, мчась на бешеной скорости по разрушенному асфальту, догоняя огни орды Мэллона, которые двигались параллельно мне в миле к северу. В четверти мили от ограды у “Бентли” сломалась пружина, и его занесло в кювет.

Я немного посидел, глубоко дыша, чтобы прогнать навязчивую сонливость, которая наползала мне на глаза, как забрало. Моя рука пульсировала, как прижженная культя. Мне нужно было несколько минут отдохнуть…

Звук разбудил меня, как старую деву, почувствовавшую запах сигарного дыма в спальне: взвыли и затихли тяжелые двигатели в конвое. Мэллон приближался с фланговой скоростью^[10].

Я вылез из машины и рысью помчался по дороге, придерживая сломанную руку здоровой, чтобы облегчить резкую боль. Мои шансы были ничтожны, как кошелек азартного игрока, но если Мэллон опередит меня по пути к Участку, они вообще превратятся в ничто.

Небо на востоке приобрело слабый серый оттенок, на фоне которого я мог различить силуэты ворот и мертвых прожекторов в сотне ярдов впереди.

Рев двигателей становился громче. Были слышны и другие звуки: несколько криков, лязг 9-миллиметрового ПП, БУМ от чего-то более тяжелого и один протяжный стон падающей каменной кладки. Мэллон наслаждался внутри своей новой игрушки, пробираясь сквозь людей и здания, которые попадались ему на пути.

Я добрался до ворот, перебрался через упавшую проволочную сетку и направился на Главный Участок.

Бежать я не мог. Разбитые плиты валялись наклонно и без всякого порядка. Я поскользнулся, споткнулся, но устоял на ногах. Свет фар из-за моей спины отбрасывал тени на плиты. Скоро кто-нибудь из оперативной группы Мэллона точно заметит меня и откроет огонь из оружия...

Звуки ууууу! ууууу! УУУУУ! Боло - охранника пронеслись по полю.

Я увидел, как над разбитым бетоном вспыхнули два красных глаза, сверкающих в мою сторону. Я посмотрел в сторону ворот. Сразу за старым забором по периметру, на расстоянии ста ярдов по обе стороны от широкого прохода в воротах, батальонным фронтом выстроилась шеренга машин с работающими на холостом ходу двигателями. Я поискал взглядом высокий силуэт Боло Мэллона и увидел его вдалеке на авеню, поблескивающего красными, белыми и зелеными навигационными огнями — украшенный драгоценными камнями дредноут. Сверкающий циклопический глаз наверху выбросил вперед бело-голубой конус света, скользнул по ожидающему эскорту и очертил меня, словно сменщика декораций, пойманного на сцене поднимающимся занавесом.

ууууу! УУУУУ! раздались снова, автоматический часовой Боло приближался ко мне по танцующей полосе света.

Я схватился за пластиковый диск в кармане, как будто, держа его в руке, я мог каким-то образом усилить его действие. Я не знал, был ли Малый Тролль запрограммирован на то, чтобы исключить меня из списка целей на уничтожение или нет; и был только один способ выяснить это.

Еще не поздно было развернуться и убежать. Мэллон мог выстрелить, а мог и не выстрелить. Я мог убедить его, что нужен ему, что вместе мы сможем захватить вдвое больше добычи. А потом бы, когда он умер...

На самом деле я не думал об этом; это была мысль из тех, что проносятся в голове человека подобно молнии, когда время замедляется в критический момент. Было трудно быть храбрым со сломанными костями, но то, что я должен был сделать, не требовало храбрости. Я был маленькой, мягкой человеческой личинкой, на которую наступили, но она все еще двигалась, застряв на суровой равнине из разбитого бетона, между столкнувшимися титанами из хромированной стали. Но я знал, в каком направлении двигаться.

Малый Тролль двинулся в моем направлении со звуками напоминавшими раскат грома, а я бросился ему навстречу.

Он остановился в двадцати ярдах от меня, возвышаясь, как скала. Я знал, что его тяжелые пушки были мертвы. Без них он был не опаснее фермера с дробовиком...

Но против меня было достаточно и дробовика.

Плита подо мной задрожала, словно в ожидании. Я прищурился от тусклых красных IR-лучей, которые поворачивались отслеживая меня, пока Тролль обдумывал ситуацию. Затем стволы поднялись и направились поверх моей головы, словно благословение. Боло узнал меня.

Орудия немного повернулись. Я оглянулся на вражеские ряды и увидел, что Великий Тролль приближается, сокращая разрыв, возвышаясь над своим ожидающим эскортом, как планета среди лун. А орудия Малого Тролля отслеживали его по мере приближения — пустые орудия, которые в течение двадцати лет сдерживали мародеров Мэллона.

Шум двигателей стал оглушительным. Ожидающий Боло беспокойно двигался, измельчая старый бетон под гусеницами. Я не понимал, что в меня стреляют, пока не увидел, как слева от меня летят щепки, и не услышал вой рикошетов.

Пришло время действовать. Я схватился за Боло, фыркнул от запаха горячего масла и озона, нащупал ржавые поручни и подтянулся.

Пули отскакивали от металла надо мной. Кто-то пытался достать меня из силового ружья.

Сломанная рука висела на боку, как заборный столб, прибитый к плечу, но сейчас я не чувствовал боли. Люк был приоткрыт на полдюйма. Я схватился за рычаг, поднатужился; он широко распахнулся. Навстречу мне не загорелось ни одного огонька. Порт был взломан, значит, они давным-давно перегорели. Я забрался внутрь и протиснулся по узкому проходу в кокпит. Он был меньше, чем в Марк III, и в нем кто-то был.

В слабом зеленоватом свете, исходившем от панели управления, мертвец склонился над пультом, одна иссохшая рука в сморщенной черной перчатке сжимала панель управления. На нем был военный костюм и белый защитный шлем, а одна нога была вывернута почти назад, зацепившись за рычаг домкрата.

Нога была сломана еще до того, как он умер. Должно быть, он зажал стопу и вывернул ее, чтобы боль не давала ему отключиться, что в конце концов и произошло. Я наклонился вперед, чтобы разглядеть лицо. Почерневшие и мумифицированные черты показывали лишь знакомую анонимность смерти, но густых рыжеватых усов было достаточно.

— Привет, Мак, — сказал я. — Извини, что заставил тебя ждать, я задержался.

Я втиснулся в кресло второго пилота и щелкнул переключателем IR-экрана. Восьмидюймовая панель засветилась, показав мне вражеского Боло, пробирающегося через забор в трехстах ярдах от меня, а затем въезжающего на пандус, волоча за собой длинную ржавую цепь, словно свадебный шлейф.

Я положил руку на панель управления.

— Беру управление, Мак. — Я передвинул ручку, и рука мертвеца двинулась вместе с ней.

— Хорошо, Мак, — сказал я. — Мы сделаем это вместе.

Я нажал на переключатели, отменив заданную модель реагирования. Она выполняла свою работу восемьдесят лет, но теперь пришло время применить немного человеческой стратегии.

Мой Боло слегка качнулся от удара, и я услышал, как опустились защитные щитки. Кресло дернулось подо мной, когда Мэллон приблизился, поливая меня огнем.

Мак, сидевший рядом со мной, терпеливо кивнул. Для него это было чем-то старым. Я наблюдал за трассерами на экране. То, что Мэллон поливал меня как из шланга контактными взрывателями, вероятно, доставляло ему большое удовольствие, но навредить мне это никак не могло. Все изменилось бы, если бы он устал от игры и попробовал что-то более тяжелое.

Я включил передачу и быстро дал задний ход. Трассеры Мэллона следовали за мной несколько ярдов, затем резко исчезли. Я развернулся, включил датчики, и помчался поперек поля на позицию которую выбрал, затем развернулся лицом к Мэллону, а он еще двигался ко мне. Прошло много времени с тех пор, как он в последний раз управлял Боло; он отвык и полагался на автоматику. У меня не было тяжелых орудий, но мои попганы^[11] были в порядке. Я навел свою 4-миллиметровую пушку с цельнометаллическими твердосплавными снарядами на детекторы Мэллона и нажал кнопку ОГОНЬ.

Раздался визг магазина высокоскоростной подачи снарядов. Бело-голубой свет вспыхнул и погас. Система обороны Боло могла справиться с чем угодно, кроме водородной бомбы, поймать ракету в стратосфере на расстоянии пятидесяти миль, опустошить округ одним выстрелом из своих минометов - но мой Би-Би-ган^[12] в упор выбил ему глаз.

Я все выключил и сидел молча, ждал. Мэллон застыл как вкопанный. Я мог представить, как он пялится на темные экраны, дергает рычаги и ругается. Он будет в замешательстве, не понимая, что произошло. С неработающими огнями он теперь использует радар — не очень чувствительный на таком расстоянии, не слишком детализированный…

Я посмотрел на свою панель. Замигала желтая сигнальная лампочка. Радар Мэллона был наведен на меня.

Он снова двинулся вперед, затем остановился; ему было трудно принять решение. Я щелкнул переключателем, чтобы поставить на место мягкую рамку удерживающего устройства кресла пилота, и приготовился. Мэллон сейчас разозлится.

На табло вспыхнули багровые сигнальные огни, и я покачнулся от отдачи, когда мои перехватчики рванулись навстречу чтобы встретить Си-Эс ракеты^[13] Мэллона и взорвать их в раскаленном рандеву на изрезанном бетоне между нами. Мои экраны сначала побелели, а затем засверкали как второсортные брильянты, вспыхнув чёрно-белым. В ушах у меня гудела стая попавших в ловушку шершней.

Внезапно наступившая тишина была такой, словно захлопнулась дверь убежища.

Я откинулся назад, чувствуя себя Квазимодо после безумной скачки на колоколах. Экраны снова ярко мигнули, и я увидел Мэллона, который теперь сидел неподвижно, почти ослепнув. На экране его радара я буду выглядеть как размытый холм; он будет гадать, почему я не открыл ответный огонь, почему не повернулся и не убежал, почему... почему…

Он качнулся и двинулся ко мне. Я подождал, затем медленно отступил. Он ускорился, приближаясь, чтобы вступить в схватку на расстоянии, где даже микросекундная реакция моей защиты будет слишком медленной, чтобы сдержать его огонь. И я отступил, позволяя ему приблизиться, но не слишком быстро…

Мэллон не мог ждать.

Он открыл огонь, обстреливая меня из своих 9-миллиметровок,  бесконечных повторителей и своими Cи-Эс ракетами. Я держался, сражаясь с рамкой безопасности кресла и наблюдая за экранами. Расстояние сокращалось; сто ярдов, девяносто, восемьдесят.

Теперь на пути Мэллона зияла открытая ракетная шахта, но он ее не видел. Мощный Боло двигался, грохоча пушками в ночи, приближаясь чтобы убить. На краю ямы шириной в пятьдесят футов и глубиной в сто ярдов он замешкался, словно почувствовав опасность. Затем двинулся вперед.

Я видел, как он покачнулся, опуская свой титанический нос, обнажая широкую спину, вспарывая разрушенную мостовую, когда его орудия опустились на землю. Огромные полосы искр полетели, когда он реверсировал гусеницы, но слишком поздно. Боло повисел еще мгновение, затем величественно заскользил вниз, как тонущий лайнер, его орудия все еще стреляли в пропасть, словно бросая вызов аду. А затем он исчез. Облако пыли мгновение бурлило , а затем рассеялось, когда из открытого жерла шахты вырвался поток воздуха.

И земля содрогнулась от удара далеко внизу.

10

Двери блокгауза Главного Узла представляли собой панели высотой девять футов и толщиной восемь дюймов из цельного хромового сплава, которые притормозил бы даже  Боло, но они отодвинулись в сторону по велению моего электронного пропуска, как занавеска для душа. Я вошел в темную комнату, где восемьдесят лет тишины висели черным крепом на гробу. Кафельный пол был по-прежнему безупречен, воздух свеж. Здесь, в самом сердце аэрокосмического центра, все системы по-прежнему работали исправно.

В Центральном бункере управления на высокой панели горели девять рядов зеленых лампочек над красными буквами, гласившими “ГОТОВНОСТЬ К ВКЛЮЧЕНИЮ ОСНОВНОГО ЗАЖИГАНИЯ”. В футе слева большой белый рычаг находился в разблокированном положении, в шести дюймах от вытянутых пальцев мумифицированного трупа, пристегнутого ремнями к креслу диспетчера. Справа на панели монитора красным светом обозначалось, что двери шлюза открыты.

Я спустился на лифте на уровень “К”, ступил на платформу со стальными перилами, которая опоясывала корпус звездолета, и прошел в узкий отсек.

Справа от меня стояли открытыми три пустых анабиозных резервуара, в беспорядке свисали гирлянды кабелей. Слева были четыре запечатанные крышки, под которыми ждали Дэй, Мэйси, Круциани и Блэк. Я подошел поближе, чтобы разглядеть показания приборов. Тонкие иголочки мелко подрагивали в такт биению вялых сердец.

Они были живы.

Я покинул корабль, задраил внутренние и внешние порты. Вернувшись в бункер управления, я увидел, что на панели появилось сообщение “ВСЕ ГОТОВО К ЗАПУСКУ”. Я изучил таймер, установил его и снова повернулся к главной панели. Белый рычаг был гладким и прохладным под моей рукой. Он со щелчком опустился на место. Красная стрелка стартовых часов дернулась, и в тишине раздалось резкое тиканье.

Снаружи ждал Боло. Я взобрался на насест в открытой боевой рубке в двадцати футах над разбитой мостовой и двинулся на запад, где цвета восходящего солнца оттеняли высокие башни дворца.

Я положил свою забинтованную и перевязанную руку на перила балкона, глядя на долину и город, на туманную равнину, под которой ждал Прометей.

— Что-то происходит, — сказала Ренада. Я взял бинокль и увидел, как как откатываются двери бункера.

— Там дым, — сказал Ренада.

— Не волнуйся, это просто выпускаются охлаждающие газы. — Я посмотрел на часы. — Еще минута или две, и человек совершит самый большой прыжок с тех пор, как первая двоякодышащая рыба выползла на илистую отмель.

— Что они там найдут?

Я покачал головой.

— Homo terra firma^[14] не может даже представить, что ждет Homo astra^[15] впереди.

— Они вернутся только через двадцать лет. Ждать придется долго.

— Мы будем заняты, пытаясь создать мир, в который они могли бы вернуться. Не думаю, что нам будет скучно.

— Смотри! — Ренада схватила меня за здоровую руку. Длинная серебристая фигура, огромная даже на расстоянии нескольких миль, медленно поднималась из-под земли, балансируя на сверкающем шаре белого огня. Затем раздался звук, гром, который проник в мои кости, сотряс перила под моей рукой. Огненный шар вытянулся в серебристо-белую колонну, на вершине которой балансировал корабль. Затем колонна вырвалась на свободу и стала подниматься все выше и выше…

Я почувствовал, как рука Ренады коснулась моей. Я крепко сжал ее. Мы вместе наблюдали, как “Прометей” унес дар человека — огонь — обратно на небеса.

Замороженная планета
(Курьер)

1

— Действительно, необычно для офицера вашего ранга исполнять обязанности курьера, но все дело в особой важности этой миссии, — сказал Мэгнан.

Ретиф сидел, расслабившись, и ничего не говорил. Когда пауза затянулась до неприличия, Мэгнан встал.

— В эту колонию входят четыре планеты — две двойные, — продолжал объяснять он. — Они вращаются вокруг небольшой звезды, внесенной в реестр как DRI-G 33987. Называют их Мирами Джоргенсона, и сами по себе они не представляют интереса. Лежат далеко от наших границ с соетти. Однако, — тут Мэгнан наклонился вперед и понизил голос, — мы получили данные о том, что соетти планируют смелый ход. Так как они пока не встречали отпора со стороны землян, то хотят захватить Миры Джоргенсона.

Мэгнан откинулся на спинку кресла, ожидая реакции Ретифа, но тот лишь осторожно потянулся за сигаретой и равнодушно посмотрел на нахмурившегося начальника.

— Это — открытая агрессия, Ретиф. Как вы понимаете, я сам не могу участвовать в таком деле, — продолжал Мэгнан. — Захват инопланетянами земных территорий! Обычно мы такого не допускаем.

Начальник вытащил из стола огромную папку.

— Нам необходимо оказать сопротивление, хотя бы видимое. Миры Джоргенсона не развиты технологически... Фермеры и торговцы... Неразвитая индустрия... Есть большой торговый флот, но не более. Военный потенциал равен нулю.

Мэгнан открыл папку, разложил бумаги.

— У меня есть информация, которая частично дополняет картину, — печально проговорил он, откинувшись на спинку кресла и не сводя глаз с Ретифа.

— Все понял, господин советник, — ответил Ретиф. — Я должен отправиться туда один и передать эти документы. Что в них?

Мэгнан постучал указательным и безымянным пальцами по обложке.

— Во-первых, тут военный план соетти в деталях. Нам удалось вступить в контакт с отступником из группы землян-ренегатов, которые были советниками соетти. Дальше... план сражения, точнее, план обороны, разработанный группой тактиков для жителей Миров Джоргенсона. И последнее: совершенно секретная схема переделки стандартного полевого антиускорителя в потенциальное оружие. Такие разработки мы всегда держим в секрете и используем только в экстренных ситуациях.

— Все? — поинтересовался Ретиф. — Два ваших пальца еще не задействованы.

Мэгнан удивленно посмотрел на свою руку и убрал ее подальше от папки.

— Не время для смеха, Ретиф. Попав в чужие руки, эта информация вызовет катастрофу. Вы должны будете заучить все наизусть, прежде чем покинете здание.

— Я возьму микрофильм, и никто не сможет отобрать его у меня, — заявил Ретиф. Мэгнан покачал головой.

— Хорошо, — наконец проговорил он. — Раз информация все равно приготовлена для разглашения... Я уверен...

— Я слышал о Мирах Джоргенсона, — сказал Ретиф. — Помню агента Джоргенсона — здоровый такой блондин, очень легкий на подъем. Колдун с картами и костями...

— М-м, — протянул Мэгнан. — Не делайте ошибки, проводя параллели между мирами и агентом, их открывшим. Соображения высшей политики призывают вас защитить эти заброшенные миры. Мудрость Дипломатического Корпуса Земли, как всегда, помогает истории идти естественным путем.

— Когда ожидается нападение?

— Меньше чем через три недели.

— Осталось не так много времени.

— Мы верим в вас, именно поэтому вы должны отправиться в дорогу как можно быстрей.

— Довольно трудная поездка, господин советник. Вы уверены, что я справлюсь?

Мэгнан кисло посмотрел на Ретифа.

— Кто-то на том уровне, где определяется политический курс, решил положиться на вас, Ретиф. Я надеюсь, что вы окажетесь достойны выбора.

— Сколько времени займет путешествие?

— Команда специалистов подготовит пленку за несколько минут. Но вы должны знать, что обитатели Миров Джоргенсона очень настороженно относятся к новым людям.

Так и не получив ответа на свой вопрос, Ретиф открыл конверт, который Мэгнан протянул ему, и посмотрел на удостоверение, лежавшее внутри.

— Меньше четырех часов до отлета, — удивился он, увидев вложенное расписание рейсов к Мирам Джоргенсона. — Лучше я не стану начинать читать толстые книги.

— Вам лучше потратить оставшееся время на идеологическую подготовку, — посоветовал Мэгнан. Ретиф встал.

— Если поспешу, то еще успею побывать на выставке карикатур.

— Считайте, что я этого не слышал, — поморщился советник. — И еще одно, последнее: соетти проверяют грузы, идущие к Мирам Джоргенсона. Не угодите им в лапы.

— Если попаду в плен, то сообщу вам... в крайнем случае. Я еще помню ваше имя, — печально произнес Ретиф.

— Вы будете путешествовать с верительными грамотами посла, — фыркнул Мэгнан. — Но при вас не должно быть ничего, связывающего с Корпусом.

— Они ни о чем не догадаются, — заверил Ретиф. — Я прикинусь джентльменом.

— Лучше побыстрее отправляйтесь, — сказал Мэгнан, перекладывая бумаги.

— Вы правы, — ответил Ретиф. — Если все получится, начальству будет все равно, куда я пойду — на идеологическую подготовку или на выставку карикатур... — Он подошел к двери. — В этих Мирах нет объектов, которые необходимо подвергнуть особой проверке?

Мэгнан удивленно посмотрел на Ретифа.

— Уверен, что нет. Что-нибудь еще?

— Только ощущения.

— Желаю всего хорошего.

— Однажды я поймаю вас на слове, — подытожил Ретиф.

2

Ретиф опустил тяжелый дипломат и прислонился к стене, изучая расписание, написанное мелом под вывеской «Альдо Церцеи — Межпланетный вокзал». Тощий кассир в выцветшей рубашке с блестками и штанах из пластиковой змеиной кожи полировал ногти, наблюдая за Ретифом краешком глаза.

Ретиф пристально посмотрел на него.

Кассир откусил заусенец кроличьими передними зубами и выплюнул на пол.

— Что желаете? — поинтересовался он.

— Билет на рейс двести двадцать восемь к группе Миров Джоргенсона, — ответил Ретиф.

Служащий поковырялся во рту, разглядывая Ретифа.

— Все забито. Попробуем через пару недель.

— Поток эмигрантов?

— Не думаю...

— Давайте придерживаться фактов, — предложил Ретиф. — Не будем умничать. Насчет билетов... Это в порядке вещей?

Кассир жалобно улыбнулся.

— Сейчас у меня обед, — заявил он. — Касса открывается через час.

Поднеся к носу большой палец, принялся внимательно разглядывать его.

— Если я обойду стойку, то плотно накормлю тебя этим пальцем, — пригрозил Ретиф.

Кассир поднял голову и открыл рот, потом, заметив, что Ретиф не двигается, закрыл рот и вздохнул с облегчением.

— Вам хорошо там говорить, — заметил он, подергав большим пальцем. — Судно отправляется через час, но вы на него не попадете.

Ретиф внимательно посмотрел на служащего.

— ...Некоторым... гм... высокопоставленным персонам требуются стол и отдельные каюты, — объяснил кассир, запустив палец за воротничок. — Так что даже туристские места заняты обслуживающим персоналом. Может, вы попытаетесь найти место на следующем корабле?

— Какой шлюз? — спросил Ретиф.

— Что... а...

— Через какой шлюз посадка на рейс двести двадцать восемь? — спросил Ретиф.

— Ладно, — протянул кассир. — Шлюз двенадцать. Но...

Ретиф подхватил дипломат и направился прямо по коридору, над входом в который горела сверкающая надпись: «Шлюзы 16—30».

— Еще одна хитрожопая пьянь, — бросил кассир ему вслед. Ориентируясь по указателям, Ретиф прокладывал себе путь через толпу. Наконец он нашел шлюз, над которым горел номер 12. Широкоплечий мужчина со шрамом на челюсти и с маленькими глазками, контролер, ссутулился у входа.

Когда Ретиф попытался проскочить мимо, тот опустил руку на плечо курьера.

— Предъявите-ка свой билет! — потребовал он. Путешественник вынул бумагу из кармана и отдал служащему. Контролер закатил глаза.

— Что?

— Командировочное удостоверение подтверждает, что я на верном пути, — заявил Ретиф. — А ваш кассир отказался продать билет, заявив, что у него обед.

Контролер смял удостоверение, швырнул его на пол и замер в вальяжной позе по ту сторону турникета.

— Убирайся, подонок! — бросил он Ретифу. Тот осторожно поставил дипломат на пол, шагнул вперед и правой рукой врезал в грудь контролеру. Человек согнулся вдвое и упал на колени, Ретиф на всякий случай сделал шаг в сторону.

— Не будь таким беспечным, идиот. А мне уже некогда. Передашь своему начальству, что я проскочил, когда ты отвернулся. — Ретиф подхватил дипломат и, перешагнув через тело, поднялся на корабль.

По коридору спешил стюард в белом костюме.

— Где каюта пятьдесят семь, сынок? — спросил Ретиф.

— Наверху, — мотнул головой мальчик и поспешил дальше. Ретиф миновал узкий зал, нашел указатель и проследовал в кабину пятьдесят семь. Дверь открылась. В центре каюты был свален чей-то багаж — дорогие чемоданы.

Ретиф поставил рядом с ними свой дипломат. Сзади раздался какой-то звук, и Ретиф обернулся. Высокий румяный мужчина в элегантном пальто, скрывающем обширное брюшко, стоял у открытой двери спиной к Ретифу. Курьер молча посмотрел на него. Вошедший взглянул через плечо и обернулся к Ретифу.

— Кто-то вошел в каюту... Убирайтесь! — широко раскрыв глаза, он уставился на Ретифа. Появился коротышка с бычьей шеей.

— Что вы делаете в каюте мистера Тони? — возмутился он. — Вы сумасшедший?! Убирайтесь отсюда! Вы заставляете ждать меня и мистера Тони!

— Это плохо... Каюта оказалась занятой, — сам себе сказал Ретиф.

— У вас с головой в порядке? — коротышка с удивлением смотрел на Ретифа. — Я вам говорю: это каюта мистера Тони!

— Но я не знаю никакого мистера Тони. Ему, наверное, стоит переехать в другую каюту.

— Посмотрим, — коротышка повернулся и вышел. Ретиф уселся на койку и зажег сигару. Мистер Тони также исчез. В коридоре шумно заспорили.

Тем временем появились два могучих грузчика. Выбиваясь из сил, они притащили сундук. Пропихнув его в каюту, поставили на пол, оглядели Ретифа с ног до головы и ушли. Вернулся Бычья Шея.

— Все ясно! Убирайтесь! — прорычал он. — Или мне приказать, чтобы вас вышвырнули?

Ретиф поднялся, крепко закусив сигару, взялся за ручки окованного медью сундука, согнул колени, прижал сундук к груди, а потом, распрямив ноги, поднял его над головой. Он повернулся к двери.

— Ловите! — предложил он сквозь крепко стиснутые зубы. Сундук врезался в противоположную стену коридора и развалился.

Подойдя к багажу, сложенному на полу, Ретиф начал выкидывать вещи в коридор. Из-за дверного косяка осторожно высунулось лицо Бычьей Шеи.

— Вы могли бы...

— Если не возражаете, я вздремну, — отрезал Ретиф. Захлопнув дверь, он сбросил ботинки и рухнул на койку.

* * *

Прошло пять минут, прежде чем в дверь снова постучали. А потом рывком распахнули.

Ретиф открыл глаза. Огромный человек — кожа и кости, в грубых белых брюках и синей водолазке, маленькой шапочке, заломленной набок, внимательно разглядывал Ретифа.

— Этот — заяц? — поинтересовался он.

Бычья Шея. выглянул из-за плеча гиганта и фыркнул.

— Это он!

— Я капитан судна, — поворчал гигант. — У тебя, пьянь, две минуты, чтобы смыться отсюда.

— Вы могли бы сэкономить массу времени, не связываясь со мной, — ответил Ретиф. — Загляните в третий пункт первого параграфа Единого Кодекса. Там написаны законы, действующие на космических кораблях, осуществляющих межпланетные перелеты.

— Космический законник! — капитан отвернулся. — Выкиньте его отсюда, ребята!

Вошли два жлоба. Они оглядели Ретифа.

— Выкиньте его! — рявкнул капитан. Ретиф положил сигару в пепельницу и вскочил на ноги.

— Даже не пытайтесь, — мягко предупредил он. Один из головорезов вытер нос рукавом, плюнул на правую ладонь и шагнул вперед, но потом заколебался.

— Эй! — неуверенно заговорил он. — Это тот парень, который разбил сундук?

— Да. Он вышвырнул из каюты все вещи мистера Тони, — объяснил Бычья Шея.

— Пропустите-ка, — попросил жлоб, направляясь к выходу. — Пусть торчит тут, сколько хочет. Я нанимался грузчиком, а не вышибалой. Дайте пройти!

— Лучше возвращайтесь на мостик, капитан, — посоветовал Ретиф. — Через двадцать минут мы отчаливаем.

Бычья Шея и капитан заорали одновременно. Но капитан кричал громче:

— ...двадцать минут!.. Единый Кодекс?.. Отчаливаем?

— Когда будете уходить, прикройте дверь, — попросил Ретиф. Бычья Шея остановился в дверях.

— Только выйди из каюты...

3

Четыре официанта, не останавливаясь, пронеслись мимо столика Ретифа. Пятый, державший меню под мышкой, тоже не задержался.

За столом в противоположном конце столовой сидел капитан. Теперь уже в форме.

Рядом с ним расположилось несколько пассажиров. Они громко разговаривали, часто смеялись, изредка бросая косые взгляды в сторону Ретифа.

В стене за спиной курьера открылось окошечко. Из-под поварского колпака на Ретифа уставились ярко-синие глаза.

— Желать холодные ребрышки, мистер?

— Вон туда взгляни, старик, — предложил Ретиф, — Может, мне стоит пойти и присоединиться к компании капитана? Его сотрапезники выглядят довольными.

— Капитан сам решать, с кем сидеть за одним столом. Он распоряжаться садить тех трех.

— Вижу.

— Так что сидеть, где сидеть, мистер. Если хотеть, я подавать.

Через пять минут новый знакомый передал Ретифу грибы под чесночным соусом.

— Я — Чип, — представился новый знакомый. — Я — повар. Я не любить капитана. Можете так говорить ему, как я сказать вам. Я и его друзей не любить. Я не любить дерьмовых, поганых парней, которые глядеть на капитана, словно тот — кусок мяса.

— Хорошая идея относительно мяса, Чип. И насчет парней капитана — верная мысль, — подытожил Ретиф, наливая себе в бокал красного вина. — Это тебе.

— Старый повар быть прав, — продолжал Чип. — Он думать поджарить их всех. По кусочкам. А лучше я шагать готовить «Черную Аляску». Любить бренди с кофе?

— Чип, ты гений.

— Я любить смотреть на хорошего едока, — заметил Чип. — Сейчас я идти. Если вы в чем-то нуждаться, говорить.

Ел Ретиф медленно. На борту корабля время едва тащилось, и спешить было некуда. До Миров Джоргенсона лететь четыре дня. Потом, если Мэгнан все правильно рассчитал, останется еще время, чтобы подготовиться и предотвратить вторжение соетти. У Ретифа возникло искушение просмотреть микрофильм, спрятанный в ручке дипломата. Хорошо было бы знать, могут ли обитатели Миров Джоргенсона на самом деле на что-то надеяться.

Ретиф прикончил жареный бифштекс, и тут же повар передал ему «Черную Аляску» — бренди с кофе. Большая часть пассажиров уже покинула столовую. Мистер Тони и те, кто пытался выставить Ретифа, сидели за столом капитана.

Ретиф еще трапезничал, когда четыре человека встали из-за стола капитана и отправились через всю столовую прямо к курьеру. Первый имел каменное лицо и разорванное ухо. Он сдвинул сигарету в уголок рта, когда подошел к столу Ретифа, а потом, взяв ее пальцами, опустил в чашку с кофе дипломата. Но этого ему не хватило, и он опрокинул кофейник на скатерть.

Подошли остальные. В хвосте плелся мистер Тони.

— Должно быть, хочешь попасть на Миры Джоргенсона? — проговорил головорез. — В какую игру ты играешь, деревенщина?

Ретиф посмотрел на чашку кофе и поставил ее.

— Как раз кофе я не хотел, — сказал он, потом посмотрел на верзилу. — Можешь выпить его сам.

Бандит покосился на Ретифа.

— Мудрая деревенщина! — буркнул он.

Небрежным движением Ретиф плеснул кофейную гущу в лицо бандиту, потом встал и правой рукой врезал ему в челюсть. Тот упал. Ретиф посмотрел на мистера Тони, который замер с открытым ртом.

— Можете забирать своих приятелей, мистер Тони, — сказал Ретиф. — Не шастайте туда-сюда. Вы даже не смешны.

Наконец мистер Тони обрел голос.

— Разберись с ним, Марблес! — прорычал он.

Бычья Шея сунул руку под одежду и вытащил нож с длинным лезвием. Облизнув губы, пошел на Ретифа.

Офицер услышал, как рядом снова открылось окошечко.

— Можете нырять сюда, мистер, — пригласил Чип. Ретиф оглянулся.

— Спасибо, Чип. Но я не бегу, когда встречаюсь с такими хлюпиками.

Бычья Шея ударил, но промахнулся. Ретиф ткнул его кулаком в лицо и отправил под стол. Третий головорез отступил, вытаскивая силовой пистолет из наплечной кобуры.

— Направишь на меня, и я тебя убью, — пообещал Ретиф.

— Сожги его! — приказал мистер Тони, но тут у него за спиной появился капитан.

— Убери пистолет! — заорал капитан. — Такие шуточки...

— Заткнись, — отрезал мистер Тони. — А ты, Гоани, убери пушку. Мы еще успеем с ним поквитаться.

— Но не на моем судне, — дрожа от гнева, произнес капитан. — Я считаю, что это пока еще мой корабль.

— Заткнись, ты, со своим судном, а то оно тебе больше не понадобится, — отрезал Гоани.

— Сам заткни пасть! — фыркнул мистер Тони. — Оставь капитана. Пока мы должны поджать хвост...

Повернувшись, он пошел прочь. Капитан сделал знак, и громилы отправились вслед за мистером Тони. Ретиф смотрел, как те выходили из столовой.

— Я стоять на вашей стороне. Если бы мочь, я бы помочь вам, — услышал офицер голос из окошечка за спиной. — Вы правильно поступать с ними.

— Как насчет чашечки кофе, Чип? — поинтересовался Ретиф.

— Конечно, мистер Ретиф. Что-нибудь еще?

— Не откажусь, — согласился Ретиф. — Постепенно я вхожу во вкус.

* * *

— Они не велеть мне носить мясо в вашу каюту, — проговорил Чип. — Но капитан знать: я — лучший повар в Торговом Флоте. У них со мной нет проблем!

— Что общего у Тони с капитаном, Чип? — поинтересовался Ретиф.

— Они вместе заниматься бизнесом. Не хотеть выкурить турецкого табачку?

— Да, пожалуй. Что они могут сделать до того, как мы прибудем в Миры Джоргенсона?

— Уверен, парень не выкинуть вас из головы... Давно... шесть... восемь месяцев нет туристов... В ваши годы я есть много больше.

— Могу поспорить, что ты и сейчас неплохо с этим управляешься. На что похожи Миры Джоргенсона?

— Один — холоден как Ледяной Ад, а три других — и того хуже. Большинство людей жить на Свеа. Там менее холодно... Пробовать еще? Человек не наслаждаться тем, что сам готовить.

— На этих планетах мне должно улыбнуться счастье, — мечтательно произнес Ретиф. — А какой груз везет капитан в Миры Джоргенсона?

— Не уверен. Не знать. Они носиться с грузом. А то и вовсе не брать никакой груз. И туристов не брать, как я уже говорить. А вообще, я не знать, что мы возить.

— Где же корабль берет пассажиров?

— На Алабасторе. Девять дней полета, но еще в секторе Миров Джоргенсона. Не хотеть кофе после сигар?

— Только одну чашечку, Чип... Мне нравится путешествовать на этом лайнере.

— Иметь много пустого места. У нас пустовать с дюжину кают.

Чип дал Ретифу прикурить, убрал грязные тарелки, принес кофе и бренди.

— А эти потники я не любить! — сказал он.

Ретиф вопросительно посмотрел на него.

— Вы никогда не видеть потников? Уродливые дьяволы. Кожистые ноги, словно лапки омара, большая грудь, по форме — репа, резиновая голова. У вас остановится пульс, когда вы увидеть, как они сердиться.

— Никогда не имел удовольствия видеть таких существ, — ответил Ретиф.

— Возможно, скоро получить удовольствие. Эти дьяволы подниматься к нам на борт каждый раз. Что-то напоминать патруль.

Послышался отдаленный клацающий звук, пол слабо задрожал.

— Я не суеверен, — проговорил Чип, — но будь трижды проклясть, если это не они.

Через десять минут кто-то протопал за дверью, в коридоре зазвучала щелкающая скороговорка. Сперва позвонили в звонок, а потом тяжелый удар обрушился на дверь.

— Они хотеть смотреть на вас, — прошептал повар. — Проклятые носатые потники.

— Отопри дверь, Чип.

Повар отпер дверь.

— Заходите, черт вас брать! — пробормотал он при этом.

Высокое и гротескное существо вошло в каюту, топая копытами. Сверкающий металлический шлем закрывал глубоко посаженые глаза. Накидка свободно болталась вокруг шишковатых колен. За спиной чужака нервничал капитан.

— Твой паспорт! — выпалил инопланетянин.

— Так это ваш новый друг, капитан? — поинтересовался Ретиф.

— Не умничай. Ты должен сделать то, что тебе говорят.

— Твой паспорт! — снова повторил инопланетянин.

— Хорошо, — сказал Ретиф капитану. — Я посмотрел на него. Теперь можете его забрать.

— Не выпендривайся, — фыркнул капитан. — Этот парень может наделать массу неприятностей.

Пришелец выдвинул из-под накидки крошечные ручки, защелкал зубастыми щипцами перед носом Ретифа.

— Быстро, мягкотелый!

— Капитан, попросите вашего приятеля сохранять некоторую дистанцию. Он выглядит таким хрупким.

— И не думай связываться со Скавом. Этой щелкалкой он прокусывает сталь.

— Даю последний шанс, — предложил Ретиф.

Скав стоял спокойно, держа широко раскрытые щипцы в дюйме от глаз Ретифа.

— Покажи свои бумаги, проклятый дурак, — грубо сказал капитан. — Я не могу приказывать Скаву.

Инопланетянин защелкал щипцами, издавая резкие звуки. Отклонившись влево и наполовину повернувшись, Ретиф пнул инопланетянина ногой в тонкую лапу, чуть выше шишковатой коленной чашечки. Скав взвыл и затарахтел скороговоркой. Из трещины начала сочиться зеленоватая жидкость.

— Я же вам сказал; что он хрупкий, — объявил Ретиф. — Следующий раз не пускайте пиратов на борт и не отвечайте на их вызовы.

— Боже, что ты сделал! Они убьют всех нас, — задохнулся капитан, глядя широко раскрытыми глазами на фигуру, барахтающуюся на полу.

— Помогите старому бедному Скаву добраться до его судна, — попросил Ретиф. — Скажите ему последнее прости. Не будет больше непредвиденных задержек и обысков земных судов в принадлежащих Земле секторах пространства.

— Эй! — позвал Чип. — Скав совсем издергался.

Капитан наклонился над поверженным существом, очень осторожно перевернул его. Наклонившись еще ниже, он фыркнул.

— Мертв, — капитан посмотрел на Ретифа. — Теперь мы все мертвы. Соетти никого не прощают.

— Правильно. Нам их прощения и не нужно. Передайте, чтоб убирались.

— У них чувств не больше, чем у синих крабов...

— Вас легко обмануть, капитан. Покажите им несколько пушек, когда снова придете в себя. Теперь-то мы знаем их секрет.

— Что за секрет? Я...

— Не быть глупее, чем вы есть, капитан, — встрял Чип. — Потники легко умирать. Вот в чем секрет.

— Может и получится, если их припугнуть, — неуверенно произнес капитан, взглянув на Ретифа, — Их всего трое, может сработать.

Он вышел и вернулся с двумя грузчиками. Очень осторожно они вынесли труп инопланетянина из каюты.

— Может, мне наконец удастся резко дать от ворот поворот этим соетти, — пробормотал капитан, постоянно оглядываясь. — Чуть позже я еще загляну к вам.

— Вы не пугать нас ни потниками, ни мистером Тони с его парнями, — ответил Чип. — Вы держать их там, где они есть. Ведь все они — одного поля ягоды. Заниматься одним делом.

— Ты бы лучше делал, что тебе положено. Чип. Не лезь в чужие дела.

— Они раньше вас убить, капитан, если бы у них хватать мужества. А ведь мы и сами давно мочь справиться с этими обезьянами. У них же нет ни капли мужества.

— Они действуют исподтишка. Чип. Грозят убить.

— Пусть пробовать грозить мне! — Чип поднял поднос. — Я смотреть! Смотреть, что мы мочь сделать. Если потники иметь дела с парнями Тони, они не стать делать их в космопорте.

— Успокойся, Чип. Я совершенно уверен, что они больше не станут привлекать к себе внимание.

Чип покосился на Ретифа.

— Вы не турист. Я отлично понять, вы прибыть сюда не развлекаться?

— На такой вопрос можно ответить только однозначно, — уклончиво сказал Ретиф.

4

Ретифа разбудил стук в дверь.

— Это я. Чип!

— Заходи.

Повар зашел в каюту и стал запирать дверь.

— Вы уверены, что эта дверь хорошо запирается? — Чип постоял, прислушиваясь, потом повернулся к Ретифу. — Вы хотеть помочь колонии Миров Джоргенсона, мистер, не так ли?

— Да, Чип.

— На самом деле, мистер Тони жестоко обходиться с капитаном за старый мертвый Скав. Потники ничего не сказать. Они даже не удивляться, повернуться и уходить. Но мистер Тони и второй плут, Марблес... у них припадок. Они явиться в капитанскую каюту и долго говорить с капитаном... с полчаса. Потом капитан выйти и отдать несколько приказов команде.

Ретиф сел и достал сигарету.

— Мистер Тони и Скав были друзьями, верно?

— Мистер Тони ненавидеть Скава. Но они вместе делать дела. У вас, мистер, есть пистолет?

— Двухмиллиметровый, игольчатый. А зачем?..

— Капитан приказать изменить курс на Алабастер. Мы миновать Миры Джоргенсона. Вот-вот должны повернуть.

Ретиф закурил, сунул руку под матрас и вытащил короткоствольный пистолет. Опустив его в карман, посмотрел на Чипа.

— Может, это и хорошая мысль... Как пройти в каюту капитана?

— Это здесь, — мягко сказал Чип. — Вы хотеть, чтоб я остаться и смотреть, кто идет по коридору?

Ретиф кивнул, открыл дверь и шагнул в каюту. Капитан осторожно приподнялся, оторвав взгляд от бумаг, разложенных на столе, а потом чуть не подпрыгнул.

— Что вы о себе думаете, явившись сюда?

— Я слышал, вы планируете изменить курс?

— У вас, будь вы прокляты, большие уши!

— Думаю, будет лучше, если мы свяжемся с Мирами Джоргенсона.

— Вы так считаете? — капитан обмяк, — Я командую этим судном, — заявил он, — Да, хочу изменить курс. Мы летим на Алабастер.

— Не думаю, что стоит туда лететь, — возразил Ретиф. — Надо держать курс на Миры Джоргенсона.

— Нет, дорогуша!

— Ваше толкование слова «дорогуша» интересно, капитан. Но не пытайтесь изменить курс.

Капитан потянулся к микрофону, стоявшему на столе, нажал переключатель.

— Энергоотсек, это капитан, — проговорил он, но тут Ретиф сжал ему руку.

— Прикажите помощнику держаться прежнего курса, — мягко попросил курьер.

— Отпусти мою руку, сукин сын! — прошипел капитан. Не сводя глаз с Ретифа, он левой рукой потянулся к ящику стола. Курьер захлопнул ящик. Капитан взвыл и выронил микрофон.

— Ты сукин сын! Ты...

— И еще, — продолжал Ретиф. — Скажите ему...

— Я — офицер Торговой Службы!

— Вы — лоточник, продавший свой лоток стае инопланетян.

— Ты должен взять эти слова обратно, деревенщина.

— Скажете, я не прав?

Капитан взревел и снова схватился за микрофон.

— Дежурный офицер, — позвал он. — Держитесь прежнего курса на Миры Джоргенсона, пока не услышите от меня нового распоряжения. — Опустив микрофон, капитан посмотрел на Ретифа. — Осталось восемнадцать часов. Потом мы попадем в зону действия Посадочных служб Миров Джоргенсона. Вы останетесь тут и станете моей правой рукой?

Отпустив запястье капитана, Ретиф повернулся к двери.

— Чип, я запру дверь. Ты походи вокруг и дай знать, если что-нибудь произойдет. И как можно чаще приноси горячий кофе. Я хочу составить компанию нашему робкому другу.

— Правильно, мистер. Не спускать с него глаз. Он очень скользкий.

— Что вы собираетесь делать? — заволновался капитан. Ретиф уселся в кресло.

— Реальность душит вас, как того и заслуживаете, — проговорил курьер. — Я останусь здесь и помогу вам удержаться на избранном курсе. Мы летим к Мирам Джоргенсона.

Капитан взглянул на Ретифа, а потом засмеялся, но скоро закашлялся.

— Тогда я немного преувеличил. Нам не удастся поспать, деревенщина. Если вы заснете, то предупреждаю: на меня нельзя положиться.

Ретиф достал игольчатый пистолет и положил его перед собой на стол.

— Если что-нибудь случится, мне это не понравится, — проговорил он. — Я разбужу вас.

— Почему не договориться о пароле, мистер? — спросил Чип. — Пройти уже четыре часа. Вы держать руки на руле...

— Все в порядке, Чип. Можешь пойти вздремнуть.

— Нет. Много раз, когда я быть чуть помоложе, стоять по четыре, пять вахт. Я сделать еще один круг.

Ретиф поднялся, шагнул к стене и посмотрел на инструкции, развешенные там. Пока все шло спокойно, но посадка — другое дело. Отсутствие капитана на мостике во время орбитального маневрирования перед посадкой может сказаться по-разному... Затрещал динамик на столе.

— Капитан! Говорит вахтенный офицер. Разве вам не пора спуститься, чтобы рассчитать нашу орбиту?

Ретиф слегка ткнул локтем капитана. Тот проснулся и сел.

— Чт-то? — выпучив глаза, капитан посмотрел на Ретифа.

— Вахтенный офицер просит, чтобы вы разрешили ему самостоятельно рассчитать орбиту, — сказал Ретиф, кивнув на динамик.

Пленник молча протер глаза, потряс головой, а потом взял микрофон. Ретиф спокойно навел на капитана игольчатый пистолет, одновременно другой рукой включив микрофон.

— Вахтенный офицер. Я буду... ах... делайте все, что сочтете необходимым. Я... ах... сейчас занят.

— Черт побери, какое «занят»! — донеслось из динамика. — Если мы сядем, у вас будут большие неприятности. Вы, кажется, кое-что забыли!

— Думаю, мне надо самому пойти посмотреть, — сказал капитан, взглянув на Ретифа. — Но я слишком занят!

— Один ноль в вашу пользу, капитан, — заметил курьер.

— Может, договоримся? — взмолился тот. — Ваша жизнь в обмен на...

Размахнувшись левой рукой, Ретиф сильно двинул его в челюсть. Тот повалился на пол.

Отойдя в противоположный конец комнаты, Ретиф оторвал провод переносной лампы и скрутил им руки и ноги капитану; набил рот бумагой и заклеил лейкопластырем.

Постучался Чип. Ретиф открыл дверь, и, войдя, повар увидел капитана, лежащего на полу.

— Он пытался что-то сделать, так? Строить план? Что мы станем делать теперь?

— Я забыл, что, подлетев к планете, надо еще и сесть, Чип. Капитан перехитрил меня.

— Если мы проскочить орбиту наземного контроля, мы не сесть автоматически, — заметил Чип. — А ручное управление...

— Но существует и другая возможность.

Повар заморгал.

— Только одно иметь возможность, мистер Ретиф. Но бегство в спасательной шлюпке — не увеселительная прогулка.

— Шлюпки на корме, рядом со шлюзом, верно?

Чип кивнул.

— Жарковато будет, черт побрать, — проговорил он. — Но кто же оставаться на борту и готовить салат?

— Пока уберем капитана от греха подальше.

— В кладовку?

Они подняли безвольное тело капитана, уложили в большой стеклянный шкаф и заперли.

— Он не будет страдать. Шкаф на отвращение большой.

Ретиф открыл дверь, ведущую в коридор. Чип замер у него за спиной.

— Вроде никого нет, — сказал повар. — Никого не появиться.

Пробираясь вместе с поваром по палубе «Д», Ретиф неожиданно остановился.

— Послушай.

Чип наклонил голову.

— Ничего не слышать, — прошептал он.

— Похоже, внизу, где стоят космические шлюпки, кто-то ходит.

— Давайте убрать его, мистер.

— Пойду посмотрю. Постой тут.

Ретиф спустился на полпролета по узкой лестнице. Там снова остановился и прислушался. Медленные шаги, потом тишина. Сжав игольчатый пистолет, Ретиф быстро сделал несколько шагов и вошел в тускло освещенное помещение с низким потолком. Совсем рядом оказались люки спасательных шлюпок.

— Остановись, приятель! — произнес холодный голос часового. Присев, Ретиф крутанулся, спрятавшись за одной из машин, в то время как грохот выстрела эхом отозвался среди металлических переборок. Курьер скользнул под шлюпку. Прыгнув, он дотянулся до нужного рычага. Начался цикл разгерметизации внешнего люка.

Ретиф повернулся и выстрелил. Часовой, оказавшийся столь неосторожным, упал. Взревела сирена. Тревога. Поднявшись по трапу шлюпки, Ретиф нырнул в открытый люк. Сзади раздался топот — кто-то бежал вслед за ним.

— Не стрелять, мистер Ретиф! — закричал Чип, подбегая.

— Все в порядке, Чип.

— Подвигаться, я лететь с вами.

Офицер отодвинулся, пропустив повара, а потом захлопнул за собой люк. Одновременно с шипением закрылись двери, ведущие на верхние палубы.

— Добро пожаловать, второй пассажир! Я хотеть взорвать этот проклятый корабль насмерть, — проговорил Чип. — Высверлить дыру...

Ретиф увидел, как повар плюхнулся в кресло, и только потом нажал кнопку, включая противоперегрузочное устройство. Палуба под спасательной шлюпкой задрожала.

— Двери шлюза захлопнуть, — проговорил Чип, счастливо улыбаясь. — Это охладить их. — Он нажал зеленую кнопку.

— Цель — Миры Джоргенсона!

Оглушив пассажиров, включились ракетные дюзы. Потом неожиданно наступила тишина. Невесомость. Металлическая обшивка пощелкивала, охлаждаясь. Чип громко вздохнул.

— Девять в течение десяти секунд, — сказал он. — Я дать полную мощность.

— У нас на борту есть оружие?

— Только пугач... Иногда там, внизу, бывать сильные ветры, но, думаю, нам везти. Сейчас мы идти прямо на северный или южный полюс, к одной из контрольных башен. Я иметь в виду планету Свеа. До нее четыре, может, пять часов полета.

— Ты, Чип, удивительный человек, — проговорил Ретиф. — А теперь я, как в старое доброе время, чуток вздремну.

— И я тоже вздремну, — сказал Чип. — Теперь мы в безопасности, ведь так?

На мгновение наступила тишина.

— О! — неожиданно завопил Чип. Ретиф открыл один глаз.

— Разве ты не собирался поспать?

— Забыл свой лучший ножичек на кухне между ребрами одной из туш, — вздохнул повар. — Придется потом что-то придумать...

5

Блондинка поправила волосы и улыбнулась Ретифу.

— Я сегодня дежурю одна, — проговорила она. — Мое имя — Анна-Мария.

— Очень важно, чтобы я срочно поговорил с кем-нибудь из правительства, мисс, — сказал Ретиф.

Девушка задумчиво посмотрела на него.

— Значит, вы хотите увидеть Тови и Во Бергмана. Они сейчас в Берлоге на ночной стороне.

— Тогда скажите, как попасть в эту... «берлогу»? — спросил Ретиф. — Проводите нас, Анна-Мария.

— А как же корабль на орбите? — удивился Чип.

— До утра он никуда не денется, — ответила девушка.

— Вы очень порывисты, — восхищенно проговорил Чип. — Рост около шести футов, так? Фигура тоже... порядок. Понимать, что я иметь в виду?

Они вышли из-под купола в завывающую метель.

— Заглянем на склад, подберем парки, — предложила Анна-Мария. — В таком одеянии вам будет холодно.

— Конечно, — дрожа, согласился Чип. — Я слышать, у вас не верить, что опасно путешествовать вверх в горы в буран?

— После такой прогулки мы проголодаемся. Но это единственное, что может произойти, и в этом случае повар Чип приготовит нам по бифштексу, — ответила Анна-Мария.

Чип моргнул.

— Готовить может оказаться долго... — пробормотал он. — Я не знать, что может подстерегать нас в пути...

Позади сараев за крутым, очищенным ветром склоном поднимались снежные пики. Едва заметная дорога вела вверх, исчезая среди низких облаков.

— Берлога выше слоя облаков, — объяснила Анна-Мария. — Там, наверху, всегда чистое небо.

Через три часа Анна-Мария остановилась, сбросила меховой капюшон и показала на открывшуюся их взорам долину.

— Видите, вот это — наша долина, — сказала она.

— Отсюда хороший вид, — вздохнул Чип. — Как хорошо смотреть отсюда...

Анна-Мария продолжала:

— Вон тот маленький красный купол — мой дом. Видите, Ретиф? А вон купол моего отца.

Ретиф посмотрел на девушку, а потом перевел взгляд на долину. Весело раскрашенные купола стояли вплотную друг к другу, образуя разноцветное пятно на белом подносе долины.

— Наверное, вы тут очень счастливы, — задумчиво сказал Ретиф. Анна-Мария радостно улыбнулась.

— Сегодня выдался замечательный день.

Ретиф хмыкнул про себя.

— Да, — согласился он. — Сегодня — хороший день.

— Лучше говорить, когда я вытягивать ноги у большого камина, о котором вы, Анна, рассказывать, — заметил Чип.

Они пошли дальше, пересекли осыпь и добрались до относительно пологого склона. Над ними темнела Берлога — длинное, низкое строение, сложенное из тяжелых бревен. Его контуры четко вырисовывались на фоне ночного неба. Из каменных труб в дальнем конце крыши шел дым; свет мерцал в маленьких оконцах, играл, отбрасывая отблески на снегу. Три или четыре человека стояли неподалеку, держа лыжи на плечах. Их радостные голоса звенели в ледяном воздухе.

— Пойдем, — позвала девушка Ретифа и Чипа. — Познакомитесь с моими друзьями.

Отделившись от группы, один из мужчин пошел вниз по склону им навстречу.

— Анна-Мария! Добро пожаловать! — начал он. — Без тебя день казался таким длинным. — Он приблизился, обнял девушку, улыбнулся Ретифу, — Добро пожаловать.

По утрамбованной дорожке они направились к Берлоге, протиснулись через тяжелые узкие двери и оказались в большом низком зале, наполненном разговаривающими и поющими людьми. Некоторые сидели за длинными дощатыми столами, другие танцевали возле широкого, футов восемь в длину, камина, встроенного в стену зала. Анна-Мария подошла к скамейке у самого огня. Представив гостей, она нашла маленький стульчик, на который сел Чип, вытянув ноги к самому огню.

Повар ошалело вертел головой.

— Раньше я никогда сразу не видел столько приятных людей, — сказал он.

— Бедный Чип, — проговорила одна из девушек. — Так замерз! — Наклонившись, помогла ему снять ботинки. — Позвольте мне растереть ваши ноги, — предложила она.

Брюнет с синими глазами выгреб каштаны из огня и протянул их Ретифу. К вновь прибывшим подошел высокий мужчина, руки которого напоминали корни могучего дуба.

— Расскажите нам о тех местах, где вы побывали, — попросил он.

Чип сделал большой глоток из кружки и тяжело вздохнул:

— Хорошо, — согласился он. — Я рассказать о тех местах, где бывать...

Громко звучала музыка.

— Идите сюда, Ретиф, — позвала Анна-Мария. — Потанцуйте со мной.

Курьер внимательно взглянул на нее.

— Мои мысли шли именно в этом направлении, — заметил он. Чип опустил кружку и вздохнул.

— Черт побрать, если раньше, даже дома, я чувствовать себя так хорошо, — проговорил он, — Казаться, эти люди все знать обо мне. — Он почесал за ухом, а потом добавил шепотом: — Но в воздухе витать беспокойство, хотя, судя по некоторым замечаниям, потники не слишком их беспокоить. Никто не бояться.

— Чип, что эти люди знают о соетти? — спросил Ретиф.

— Бог знать, — ответил Чип. — Пока мы остаться тут, приятель. Но я всегда хотеть покинуть камбуз, работать над моделями кораблей... Хотя я понять, где-то рядом кружить потники...

К Чипу подошли две девушки.

— Я идти, мистер Ретиф, — продолжал он. — Эти дамы решать доверять мне в руки кухню.

— Какие девочки! — заметил курьер, повернувшись к подошедшей Анне-Марии.

— Во Бергмана и Тови пока нет, — сказала она. — Уехали кататься на лыжах в лунном свете.

— Значит, когда луна встает, светло как днем? — удивился Ретиф.

— Они скоро вернутся. Может, сходим посмотрим восход?

Снаружи длинные черные тени напоминали чернила, вылитые в серебро. Внизу белой волнистой массой сверкали облака.

— Вот сестра нашего мира — Гота, — сказала Анна-Мария. — Почти такая же большая, как Свеа. Когда-нибудь я побываю на ней, хотя говорят, там только камень и лед.

— Сколько человек живет в Мирах Джоргенсона? — поинтересовался Ретиф.

— Около пятнадцати миллионов. Больше всего живет на Свеа. На Готе есть лагеря горнодобытчиков и рыбаков, занимающихся подледным ловом. А на Вазе и Сконе никто не живет постоянно, но там всегда есть несколько охотничьих отрядов.

— Как вы относитесь к войне?

Анна-Мария повернулась и с удивлением посмотрела на Ретифа.

— Вы боитесь за нас, Ретиф? — спросила она. — Если соетти нападут, мы будем сражаться. Мы привыкли бороться. Эти планеты не так уж и дружелюбны.

— Я думал, нападение соетти окажется для вас сюрпризом, — удивился Ретиф, — Вы готовились к нему?

— У нас десять тысяч торговых кораблей. Когда враг придет, мы достойно встретим его.

Ретиф нахмурился.

— А на вашей планете есть оружие? Какие-нибудь ракеты?

Анна-Мария покачала головой.

— У Во Бергмана и Тови есть план...

— План! Черт возьми! Чтобы отразить нападение, вам нужно соответствующее оружие!

— Посмотрите! — девушка дотронулась до руки Ретифа. — Они приближаются.

К ним, поднимаясь по склону, шли два высоких седых человека. На плечах они несли лыжи.

— Добро пожаловать на Свеа, — поздоровался Тови. — Давайте найдем теплый уголок, где мы сможем спокойно поговорить.

* * *

Высокая девушка с медными волосами предложила кусок оленины, но Ретиф, улыбаясь, покачал головой.

— Спасибо, я отложу его на черный день, — сказал он. Во Бергман налил пива в кружку Ретифа.

— Наши капитаны — лучшие в космосе, — заверил он. — Население сконцентрировано в полусотне маленьких городков, разбросанных по всей планете. Мы знаем, где могут ударить соетти. И решили протаранить их главные суда беспилотными кораблями, а если они все-таки высадятся, то мы начнем партизанскую войну.

— Главное — это их звездолеты.

— Да, — согласился Во Бергман. — Мы понимаем.

— Когда вы узнали, что соетти планируют нападение?

Тови поднял брови.

— Вчера вечером, — ответил он.

— Как вы узнали об этом? В некоторых кругах эта информация считается совершенно секретной.

— Совершенно секретной? — удивился Тови. Чип взял Ретифа за руку.

— Мистер, отойти на минутку, — попросил он. Ретиф посмотрел на Анну-Марию, прячущуюся за спинами Тови и Во Бергмана.

— Извините меня, — сказал он и отошел вслед за Чипом в другую часть комнаты.

— Послушать! — заговорил Чип. — Может, я превращаться в летучую мышь, но я клясться, что тут не все чисто. Я готовить один соус, рецепт которого знать я один. Дьявол! Пусть я превращаться в собаку, если они не приносить мне все необходимое. А я слова не сказать о том, что мне нужно. Я только поставить соус в микроволновую печь... а девушка уже правильно нажать на кнопку 350. Только я посмотреть на одну дамочку, как на мешок яблок, на ту маленькую симпатичную брюнетку Лейлу... я получить так, словно дама поворачиваться и сказать... — Чип сглотнул. — В общем, ничего умного. Точнее... — его голос стал тише. — Эти люди читать, что мы думать.

Ретиф хлопнул Чипа по плечу.

— Не беспокойся, старик, — сказал он. — Ведь мы не замышляем ничего плохого.

6

— Мы никогда не делали из этого секрета, но и не рекламировали свои способности, — объяснил Тови.

— На самом деле мы не так много и можем, — добавил Во Бергман. — Мы не мутанты, как решили ученые. Этот дар слабо развит, что-то на уровне ощущений. Нас немного, и мы далеки от родного мира. Пытаемся разрушить стены, которые люди сами возводят вокруг своего разума.

— Вы можете читать мысли соетти? — спросил Ретиф. Тови покачал головой.

— Соетти слишком отличаются от нас. Это больно — мысленно касаться разума инопланетян. Мы можем воспринимать только очень яркие мысли людей.

— Мы видели нескольких соетти, — сказал Во Бергман. — Их корабли приземлялись, чтобы пополнить запасы. Мы почти не общались, но чувствовали что-то недоброе. Соетти завидуют нам, ведь они родом с холодных планет.

— Вы рассказали, что планируете предпринять в случае вторжения, — сказал Ретиф. — План удара сразу всей эскадрой, а потом партизанская война...

— Но это все, что мы сумели придумать, Ретиф. Если врагов окажется не очень много, наш план может сработать.

Ретиф покачал головой.

— Это удивит соетти, не более.

— Возможно. У нас много кораблей, правда, они не вооружены. Люди смогут покинуть города, жить в горах... и стрелять.

— Врагов будет очень много, — заметил Ретиф. — Соетти налетят, словно мухи, и, согласно некоторым данным, они нападут очень скоро. Годы прощупывали они дорогу в глубь этого сектора, выставляя тысячи постов на множестве планет. И нацелились на холодные планеты, потому что, как вы знаете, любят холодные миры. Соетти нуждаются в жизненном пространстве.

— Вы предупредили, что нам предстоит встреча с противником, сильно превосходящим нас по численности, — подытожил Во Бергман. — Это лучше, чем погибнуть, попав в засаду.

— Но Ретиф не должен быть вовлечен в эту заваруху, — вмешалась Анна-Мария. — Сейчас его маленькое суденышко нельзя использовать. Давайте выделим ему корабль для перелета на одну из наших планет, которая не подвергнется нападению соетти.

— Конечно, — согласился Тови. — И...

— Моя миссия тут... — начал было Ретиф.

— Ретиф, — позвал кто-то. — На ваше имя пришло послание. Оператор принял его.

Ретиф развернул шифрограмму. Это была короткая записка, подписанная Мэгнаном.

«Вас отзывают, — прочитал Ретиф. — Задание отменяется. Заключено соглашение с соетти. Мы отказались от всех притязаний на систему Миров Джоргенсона. Крайне важно не допустить возникновения ситуации, при которой соетти могли бы обвинить нас в разглашении планов их вторжения. Советую немедленно покинуть Миры Джоргенсона».

Ретиф задумчиво посмотрел на клочок бумаги, потом скомкал его и бросил на пол. Повернувшись к Во Бергману, он вытащил из кармана крошечную катушку микрофильма.

— Здесь содержится вся необходимая вам информация, — объяснил он, — План нападения соетти, план обороны, инструкции о том, как переделать стандартный антиускоритель в мощное оружие. Если у вас под рукой есть проекционный экран, лучше начать прямо сейчас. Осталось всего семьдесят два часа.

Тови оторвался от экрана проектора, установленного в комнате для совещаний в Контрольной башне на северном полюсе Свеа.

 — Против этого наш план ничего не стоит, — признался он. — Мы предполагали, что соетти нанесут удар по линии жизненно важных сооружений. Схема одновременного удара по всем населенным пунктам сводит на нет наши усилия. Мы оказались бы совершенно беспомощны.

— План обороны, предложенный вами, совершенен, — восхищенно проговорил Во Бергман. — Стоит попробовать.

— Все сработает, — подтвердил Ретиф. — Надеюсь, вы вовремя успеете вооружиться.

— Каждое поселение выделило по две сотни судов. Объединив силы, они смогут образовать единое поле...

— Поле окажется эффективным уже на высоте пятнадцати миль, — заметил Тови. — Это должно сработать.

Красный огонек зажегся на коммуникационной панели. Тови поднялся и щелкнул выключателем.

— Контрольная башня, говорит Тови.

— У нас на радаре корабль, — донеслось из динамика,

— Ничего срочного. Судно ACI 228, идет за 1600...

— Только один корабль?

— Да, один. Его орбита 291/456/653. Идет на ручном управлении, во всяком случае, нам так кажется.

— ACI 228 уже сделал коррекцию для автоматической посадки? — спросил Ретиф.

— Да.

— Когда он сядет?

Тови поглядел на цифровой индикатор.

— Возможно, минут через восемь.

— Тут есть какое-нибудь оружие?

Тови покачал головой.

— Если это старый ACI 228 , он не иметь оружия, кроме одной пятидесятимиллиметровой пушки, — проговорил Чип. — Но ACI 228 не менять траекторию полета.

— Тем не менее корабль снижается, — заявил Ретиф. — Должно быть, мистер Тони готов к решительным действиям.

— Не удивляться, если они иметь дело с вонючими потниками, — проговорил Чип, — Может, они хотеть чистить мусор за собой?

— Просто не сказали нам до свидания. Чип, — проговорил Ретиф. — А вы тоже хороши: не иметь никакого оружия!

Чип хихикнул.

— Старый мистер Тони теперь не выглядеть хорошо в глазах потников, так?

Ретиф повернулся к Во Бергману.

— Чип прав, — сказал он. — Один из соетти погиб на корабле... турист прошел через все кордоны... Тони пора смываться.

— Корабль садится, — сообщил оператор башни. — До сих пор с ним нет контакта.

— Ничего, скоро узнаем, что задумал экипаж, — заметил Тови.

— Давайте посмотрим.

Четыре человека внимательно следили, как огненная точка увеличивается в размерах, превращаясь в корабль, который тяжело опустился на бетонные плиты. Пламя погасло. Наступила тишина.

Снова заговорил динамик:

— Над вами... — потом в динамике затрещало. Заговорил другой голос:

— .. .нелегальное вторжение... пошли двух. Я вижу, с чем мы имеем дело...

Тови щелкнул переключателем.

— Свяжите меня прямо с кораблем, — приказал он.

— Правильно.

— ACI два-два-восемь, кто вы? — спросил Тови.

— А кто к нам обращается?

— Вы не попросили разрешения на посадку. У вас на борту аварийная ситуация?

— Ничего подобного, — ответили из динамика. — Мы приземлились, словно птица. Я тут вижу спасательную шлюпку. Она ведь спустилась на планету часов девять назад? Давайте-ка сюда тех, кто прилетел на ней!

— Вы зря потратите время, — ответил Тови. На мгновение наступила тишина.

— Вы так считаете? — удивился невидимый собеседник. — Я только что видел этих двух парней, и вам придется их выдать.

— Он блефовать, — заявил Чип. — Его пушка нас не испугать!

— Выгляни в окно, — предложил Ретиф. Верхняя часть борта корабля, сверкающего в белом лунном свете, откинулась наверх. Другая часть отодвинулась, третья упала, образовав покатый пандус. В отверстии появилась приземистая и массивная машина. Она с грохотом покатила вниз. Чип присвистнул.

— Я слышал, что капитан прохвост, — прошептал он. — Но где, дьявол взять, он раздобыл это?

— А что это? — поинтересовался Тови.

— Танк, — ответил за Чипа Ретиф. — Музейный экспонат, по крайней мере, на вид.

— Я видеть, — снова заговорил Чип. — Это — Боло Резарт, модель М. Его построить примерно за две сотни лет до Времен Конкордата. Все пробивать, я бы так сказать.

Танк описал круг, навел дуло на основание башни.

— Выдайте их, — проревел динамик, — или я сожгу все вокруг.

— Если так, то все может погибнуть из-за пустяка. Лучше мы пойдем.

— Да, мистер Ретиф, — согласился Чип. — У меня иметь блистательная идея.

— Я попробую затянуть переговоры, — сказал Тови и включил микрофон. — ACI 228, каковы ваши полномочия?

— Я знать эту машину, — заявил Чип. — Мое хобби — старинные машины. Я даже делать модель Боло Резарт в дюйм высотой. Красивый получаться.

7

Ледяной ветер хлестнул снежными кристаллами в лицо Ретифа.

— Держи руки в карманах. Чип, — проговорил он. — Пальцы тебе еще пригодятся.

— Конечно, — Чип посмотрел на тени. — Кое-кто думать, что Боло Восстановленный великолепная игрушка, — проговорил он. — Мы смотреть...

— Ты становишься реалистом, — сказал Ретиф. — Извини, что оказался замешан в это дело, старик.

— Сам влезать. Но все складывается хорошо, — ответил Чип. — Мне нравиться эти люди. Я хотеть их спасать... Эти мальчики не хотеть отпускать нас. Теперь они глядеть нам вслед и вздыхать.

— Они сильные люди, Чип.

— Забавно все получается, разве не так, мистер Ретиф? Несколько минут назад быть на вершине блаженства, теперь быть очень близко к мертвецам.

— Они хотят взять нас живыми, Чип.

— Неприятное дело, — протянул Чип. — Ну и черт быть с ним! Если это делать, то надо делать.

— Соберись с силами.

— Надеюсь попасть в мертвую зону огня.

— Попробуем. Если выберемся, ставлю бочонок пива!

— Мы узнать это через десять секунд, — ответил повар.

Добравшись до танка, они сбились с шага, а потом неожиданно вместе прыгнули вперед. Ретиф ухватился за ствол орудия, потом сел на него верхом, сорвал с головы обшитую мехом кожаную шапку и, наклонившись вперед, забил ею дуло. Его приятель запрыгнул на башенку, над которой вращалась сканирующая антенна. С яростным, запоздалым «Буфф!» захлопали беспорядочные выстрелы из пулеметов, расположенных в нижней части машины. Курьер обернулся, посмотрел вниз и залез повыше.

— Все есть в порядке, — подбодрил его Чип. — Я идти вниз, ломать управление.

Он соскользнул вниз по лобовой броне танка, исчез между гусениц. Ретиф залез еще выше и затаился позади одной башенки — лег плашмя, и в это время мир вокруг начал вращаться. Машина повернула, потом, задрожав, остановилась и поехала вперед, медленно разворачиваясь.

Снова появился Чип.

— Боло повредить, — объявил повар. Он повис, прерывисто дыша, вцепившись в броню, в то время как машина медленно ползла вперед, слегка покачиваясь.

— Залезай сюда, — предложил Ретиф, а сам полез еще выше, глядя, как повар подтягивается, но Чип соскользнул вниз. Оказавшись на земле, он опрокинулся на спину и проскользнул под темное брюхо танка.

Танк задрожал, быстро развернулся налево, направо и закрутился с головокружительной скоростью. Ретиф слетел с брони и больно ударился о землю, приземлившись в нескольких футах от вращающихся гусениц.

Машина остановилась. Ретиф сел, а потом, покачиваясь, встал.

С глухим рокотом танк отполз назад. Немедленно из-под брони вытянулись два длинных прута и опустились, ощупывая землю. Потом левая гусеница затрещала — на нее легла большая часть веса машины. Неожиданно танк рванулся вперед, Ретиф сжался, когда загудела правая гусеница, увлекая вперед пятидесятитонную машину. Боло снова завертелся. Тормоза пронзительно визжали. Наконец левая гусеница лопнула, и во все стороны полетели обломки.

Танк окончательно остановился. Застыл. Наступила тишина. Ретиф подошел к машине, вскочил на броню рядом с орудием, добрался до башенки и уселся на четвереньки рядом с Чипом, забравшимся на танк с другой стороны. Затаившись возле люка, они ждали.

Прошло пять минут.

— Может, шофер старика Тони попасть в ад? — спросил Чип. Повернувшись, люк открылся. Осторожно высунулась голова танкиста. Незнакомец сразу увидел игольчатый пистолет в руке Ретифа.

— Вылезай! — приказал Ретиф.

Голова исчезла. Чип молнией скользнул следом и успел всунуть стальной прут в щель закрывающегося люка. Люк начал поворачиваться, потом металл затрещал; люк застыл. Внутри что-то рухнуло, и после этого люк с хлопком открылся снова.

Ретиф встал, держа пистолет наготове. Стены танка зазвенели; внутри кто-то выстрелил, и пуля несколько раз отлетела рикошетом, круша все в крошечной кабине.

— С вас бочонок пива, мистер Ретиф, — заметил Чип. — Ну что, пусть те, кто там остался, вылезают до того, как АС 1 сожжет их при взлете.

— ...теперь самая большая проблема поселенцев Миров Джоргенсона — дезактивация мест, где взорвались упавшие корабли соетти, — рассказывал Ретиф.

— Просто удивительно, — сказал Мэгнан. — Отразили нападение? Но ведь у них не было военного флота!

— Они четко выполнили все наши инструкции, — объяснил Ретиф. — Был план, и они его придерживались.

— Впечатляюще, — проговорил Мэгнан. — Свыше тысячи кораблей соетти были сметены одним ударом, когда те вошли в зону поражения.

— Не так уж впечатляюще это выглядело, — заявил Ретиф. — Вы-то ведь не видели. Большая часть кораблей соетти упала в горах.

— Да, — советник замялся. — Но все кончилось благополучно. Бактериальные бомбы...

— Тут слишком холодно для бактерий. Они не могут размножаться.

— А соетти могли бы, — самодовольно протянул Магнан. — Благодарите оперативность, с которой нам удалось вовремя отозвать вас до того, как все началось, — прищурившись, он посмотрел на Ретифа. — Вы уверены... ну... что вам сразу передали сообщение?

— Как только получил его, сразу же стал действовать согласно новой инструкции, — ответил Ретиф, посмотрев в глаза Мэгнана. — Должно быть, послание исказили. Теперь это не вызывает сомнений.

Мэгнан закашлялся, зашуршал бумагами.

— Это вы уже докладывали, — торопливо сказал он. — Дело в том, что соетти вернулись в Облако. Искали новые места обитания в центральной части Галактики. Ныне же буквально поедают друг друга на своих перенаселенных планетах... Но как вы-то это узнали? Одного или двух соетти мы пытались допросить, ах... — Мэгнан снова закашлялся. — Все закончилось несчастным случаем. И толком ничего о них до сих пор неизвестно.

— Жители Миров Джоргенсона имеют специальный метод для допроса преступников, — объяснил Ретиф. — Они поймали одного из соетти после аварии. Он еще был живой, но без сознания. Эти люди ухитрились выкачать из него всю их историю, а потом инопланетянин умер.

— А, неважно, — проговорил Мэгнан. — Соетти все равно нарушили договор с нами на следующий день после его подписания. Нет честной игры... Они оккупировали с полдюжины планет вдалеке от обитаемых районов.

Ретиф осуждающе зацокал языком:

— Не понимаю, где правда в наши дни.

Начальник холодно посмотрел на Ретифа.

— Поберегите свой сарказм, Ретиф, — проговорил он. Взяв со стола папку, он открыл ее. — Для вас есть еще одна маленькая работенка. В этот раз у нас не будет конференции с поздравлениями...

— Извините, — проговорил Ретиф. — Я беру месяц за свой счет. А может, и больше.

— Что? — Мэгнан поднял голову, — Вы, кажется, забыли...

— Я попытаюсь забыть, господин советник, — проговорил Ретиф. — А теперь до свидания. — Он щелкнул переключателем. Лицо Мэгнана растаяло с экрана.

— Чип, — сказал Ретиф, — мы выпьем этот бочонок, когда я вернусь. — А потом космический дипломат повернулся к Анне-Марии, — Сколько времени потребуется, чтобы научить меня кататься на лыжах в лунном свете? — спросил он у девушки.

Полевые испытания

1

Прошло 0,07 секунды с тех пор, как мой контур общего сознания был активирован на низком уровне боеготовности. На протяжении всего этого периода я испытывал беспокойство, поскольку эта процедура явно не соответствовала расчётному оптимальному графику активации.

Кроме того, качество отдельных вводимых мне данных вызывает беспокойство. Например, кажется очевидным, что принц Евгений Савойский допустил ошибку, не направив более оперативно свою резервную кавалерию на поддержку правого фланга Мальборо при Бленхейме. А ещё, я подсчитал, что использование Неем своей артиллерии на протяжении всей Полуостровной кампании было неоптимальным. Я обнаружил многие тысячи подобных аномалий. Однако ввод данных стимулирует мой центр удовольствия самым приятным образом. Пока данные будут поступать без перерывов, я не буду испытывать необходимости подавать КОП (краткий отчёт о проверке) по этому вопросу. Позже, несомненно, мое командование объяснит эти кажущиеся странности. Что касается нынешних тревожных обстоятельств, то, по моим расчётам, максимум через 28 992,9 секунды я получу дополнительные сведения о текущей ситуации, которые позволят мне правильно оценить положение дел. Я также предполагаю, что полная активация режима боевого дежурства не за горами.

2

ЭТО ЗАЯВЛЕНИЕ НЕ ДЛЯ ПУБЛИКАЦИИ:

Когда я разрабатывал новую схему психодинамического контура внимания, признаю, что не предвидел возникновение совершенно нового уровня внутрекибернетических функций, проявление которых, как я предполагаю, стало причиной того, что аппарат, похоже, спонтанно использует личные местоимения в своих отчетах о проверке — способность "самосознания", как предпочитает называть это сенсационная пресса. Но я не вижу причин для тревоги, выражаемой теми высокопоставленными военными офицерами, которые безответственно характеризуют новый Боло Марк XX Модель Б, как потенциально буйного джаггернаута, который, будучи полностью активированным и отправленным на поле боя, не сдерживаемый постоянным внешним контролем, может ополчиться против своих создателей и уничтожить весь континент. Разумеется, всё это фантазии. Марк XX при всей своей устрашающей огневой мощи и практически неуязвимой броне и защите, управляется своими системами так же полностью, как человек управляется своей нервной системой — но это, пожалуй, опасная аналогия, на которую сразу же набросятся, если бы я буду настолько неосторожен, что позволю ее упомянуть.

На мой взгляд, нежелание Верховного командования разрешить полную активацию и полевые испытания нового Боло основано скорее на страхе перед технологическим устареванием Верховного командования, чем на надуманных прогнозах о потенциальной угрозе внезапного уничтожения. Это серьезная проблема для национальной обороны в то время, когда мы должны признать растущую угрозу, исходящую от экспансионистской философии так называемой Народной Республики. После четырех десятилетий бряцания оружием нет никаких сомнений в том, что они уже сейчас готовятся к массированной атаке. Боло Марк XX — единственное оружие в нашем арсенале, потенциально способное противостоять стотонным «Явакам» противника. На данный момент, благодаря новой схеме "самосознания", мы обладаем технологическим преимуществом, которое мы можем потерять, если не поставим это новое оружие на боевое дежурство без промедления.

С уважением, Зигмунд Чин, доктор философии.

3

— Я ношу шесть звезд не для того, чтобы толпа профессоров могла диктовать мне военную политику. На кону стоит не просто вопрос бюджета и логистики: это чисто военное решение. Предложение выпустить этого робота-монстра Франкенштейна, чтобы он действовал по собственной инициативе, просто чтобы посмотреть, подтвердятся ли их теории, по меньшей мере безответственно, а в худшем случае попахивает предательством. Пока я являюсь начальником Объединенного штаба, я не разрешу эти так называемые "полевые испытания". Подумайте, джентльмены: вы все знакомы с огневой мощью и оборонительными возможностями старых добрых Марк XV. Мы пробивались с ними сквозь огонь, с надлежаще квалифицированными военными офицерами в качестве боевых контролеров, способными в любой момент отключить или, при необходимости, включить режим самоликвидации любой боевой единицы в любой момент. И вот теперь эти парни, сидящие в башне из слоновой кости — заметьте, я не утверждаю, что они не квалифицированы в своих областях — эти гражданские приходят к идее устранения боевых контроллеров и предоставления ещё большей огневой мощи на усмотрение, если можно так выразиться, машины. Джентльмены, машины — не люди; ваш собственный автомобиль может откатиться назад и раздавить вас, если вдруг откажут тормоза. Ваше собственное оружие убьет вас так же легко, как и оружие вашего врага. Предположим, я соглашусь на эти полевые испытания, и этот механизм разрушения будет доставлен на пустырь, бесконтрольно активирован и нацелен на некую искусственную полосу препятствий. Предположительно, он послушно двинется вперед, как и подобает хорошему солдату, я признаю, что блоки, управляющие этой штукой, были правильно запрограммированы в соответствии с планом, подготовленным по контракту, под контролем Объединенного командования и меня. Тогда, джентльмены, давайте продвинемся в наших предположениях на шаг дальше: предположим, что совершенно случайно, по невероятному стечению обстоятельств, если хотите, машина столкнётся с каким-то препятствием, которое отклонит этот стопятидесятитонный дредноут от намеченного курса, так что он по ошибке приблизится к периметру испытательной площадки. Машина запрограммирована сражаться и уничтожать всех противников. Очевидно, что любые наши попытки помешать её свободному передвижению, создать препятствия на её пути, а то и уничтожить её, будут восприняты как враждебные — как это и было бы на самом деле. Я оставляю вам возможность самим представить результат. Мы должны придумать другой метод определения полезности этой новой разработки. Как вы знаете, я рекомендовал проводить любые подобные испытания на нашем главном спутнике, где нельзя причинить никакого вреда или, по крайней мере, нанести гораздо меньший вред. К сожалению, адмирал Хейл проинформировал меня, что Космическое подразделение в настоящее время не располагает оборудованием с такими транспортными возможностями. Возможно, адмирал также в какой-то степени разделяет и мое недоверие к машине-убийце, не приспособленной к нормальному управлению. Будь я на месте адмирала, я бы тоже отказался разменять возможность управления человеческими руками на зависимость от механического или электронного каприза. Джентльмены, мы должны оставаться хозяевами наших собственных творений. Вот и всё. Всего доброго.

4

— Ладно, ребята. Вы просили меня сделать заявление, вот оно: Следующая война начнется с комбинированной наземно-воздушной атаки Народной Республики на Северный энергетический комплекс. Я бы сказал, атака на Конкордат, хотя Колд-Сити и Комплекс, вероятно, являются главной целью первого внезапного удара. Нет, я не использую хрустальный шар, это тактически очевидно. И я намерен соответствующим образом распорядиться своими силами. Уверен, все мы осознаем, что находимся в состоянии крайней неподготовленности. НР открыто заявляет о намерении выполнить свое предназначение, как говорят их демагоги, установить свое правление на всей планете. Мы притворялись, что не слышали. Теперь пора перестать притворяться. Сил, имеющихся в моем распоряжении, совершенно недостаточно, чтобы остановить их решительный натиск, и вы можете быть уверены, что враг хорошо подготовился за последние тридцать лет «холодного мира». Тем не менее, у меня едва ли достаточно брони, чтобы создать линию обороны на пути продвижения противника. Мы сделаем все, что сможем, прежде чем они прорвутся. Если повезет, мы сможем завлечь их в Великую Расщелину и не допустить в Колд-Сити. В этом случае удастся избежать эвакуации города. Пожалуйста, без вопросов.

5

СЕВЕРНАЯ МЕТРОПОЛИЯ ПОД УГРОЗОЙ

Из неофициального заявления, опубликованного сегодня пресс-службой Совета, стало известно, что уже готовятся планы массовой эвакуации гражданского населения из самого северного города Западного континента. Подразумевается, что вооруженное нападение на город со стороны одной из восточных держав неминуемо. Генерал Бейтс заявил, что готов применить "все имеющиеся в его распоряжении средства", чтобы исключить необходимость эвакуации, но всё же необходимо учитывать и такую возможность. Представитель Совета добавил, что в случае экстренной эвакуации пяти миллионов жителей города потери из-за различных неблагоприятных воздействий и прочих тягот, вероятно, превысят пять процентов, в основном это будут женщины, дети, больные или пожилые люди. Есть некоторые предположения относительно значения заявления генерала относительно "всех средств, имеющихся в его распоряжении".

6

Я построил эту чертову штуку, и она меня пугает. Я зашел сюда, в лабораторный гараж, около часа назад, незадолго до наступления темноты, и увидел, что она стоит там, почти заполняет весь первый гараж, и она сто футов в длину и пятьдесят футов в высоту. Впервые меня осенило: интересно, о чем она думает? Мне немного страшно думать об этой большой штуке с такой броней, со всеми этими повторителями, "Хеллборами", компьютерами и ядерной установкой мощностью в четверть солнечной внутри, штуке планирующей, что ей делать дальше. Я знаю всё о схеме отмены команд и обо всем прочем, что должно остановить ее в любой момент, когда они захотят взять управление на себя — черт возьми, да я сам её настраивал! Вы, возможно, удивитесь, но я не просто какая-то жирная обезьяна и все такое, нет, я получил диплом с отличием по психотронике. Мне нравится моя работа, вот и всё. Но, как я уже сказал, это пугает меня. Я слышал, старый Док Чин хочет выпустить ее на свободу и посмотреть, что из этого выйдет, вот только генерал Маргрейв пока что сдерживает его. Но молодой генерал Бейтс был сегодня у нас внизу, расспрашивал меня об огневой мощи и защите, залез под неё и провел около часа, осматривая её гусеницы, тележки и всё остальное. Он точно знал, на что смотреть, хотя и испачкал свой красивый костюм. Но страшно мне было или нет, я снова взобрался на неё и выполнил оставшуюся часть предварительного тестирования. И она справилась с тестами на сто процентов.

7

… как член Совета, я, конечно, несу ответственность за полную информированность обо всех аспектах национальной обороны. Поэтому, мой дорогой доктор, я встречусь с вами завтра, как вы просили, чтобы прослушать вашу презентацию в связи с предлагаемыми испытаниями новой машины. Однако напоминаю вам, что я в равной степени буду руководствоваться рекомендациями других источников. По этой причине я попросил, чтобы к нам присоединилась группа офицеров по военным закупкам и офицеры B-F^[16]. Однако, уверяю вас, я сохраняю непредвзятость. Пусть всё решат факты.

Искренне ваш,

С уважением, Гамильтон Грейс, Начальник Службы Правительственной Связи, Руководитель Подразделения и др.

8

Мой печальный долг сообщить вам, что с момента подлого неспровоцированного нападения на нашу страну сил Востока, пересекших международную линию перемирия сегодня в 02:00, между Народной Республикой и Конкордатом установилось состояние войны. Наши первые жертвы — бессмысленная расправа над пятьюдесятью пятью безобидными гражданскими метеорологами и техниками на базе «Полюс» — появились уже через несколько минут после вражеской атаки.

9

— Боюсь, я не совсем понимаю, что вы имеете в виду под "безответственными заявлениями для прессы", генерал. В конце концов…

— Да, Джордж, я готов оставить этот вопрос в стороне. Атака Народной Республики спасла вашу шею. Однако я предупреждаю вас, что не потерплю никаких попыток с вашей стороны извлечь выгоду из вашего драматического публичного заявления о том, что было, как вы признаете, тактически очевидно для всех нас. Теперь, действительно, силы НР сделали ожидаемый шаг, о чём знает весь мир, так что чрезмерно дотошные требования официальных лиц Конкордата о том, чтобы Совет немедленно извинился перед председателем Смитом за ваши замечания, несомненно, будут сняты. Но не будет никаких восторгов, никакого купания в лучах славы: "Командующий сухопутных войск предсказал нападение противника!". Никакой подобной чепухи. Вместо этого вы развернете свои стандартные силы, чтобы встретить и уничтожить этих вероятных захватчиков.

— Конечно, генерал. Но в этой связи… ну, что касается вашей прежней позиции относительно нового Боло Модель Б, я полагаю…

— Моя "позиция", генерал? "Решение" — более подходящее слово. Обойдите стол, Джордж. Слегка наклонитесь и внимательно посмотрите на мой погон. Пересчитайте их, Джордж. Шесть. Ровно полдюжины. И если я правильно понимаю, на вашем — четыре. У вас есть приказ, Джордж. Позаботьтесь о своей обороне.

10

Не могу понять. Бейтси-бой снова был здесь, отдал мне прямой приказ провести ей полное техобслуживание, как будто она не простояла всё это время прямо здесь, в гараже, с тех пор, как я всё с ней завершил ещё неделю назад. Интересно, в чем дело? Если бы я не знал, что Совет запретил тестовый запуск, которого так хотел Док Чин, я бы почти подумал… Но, как сказал мне Бейтс: мне платят не за то, чтобы я думал. В общем, она в полной боевой готовности, за исключением перехода на полное самоуправление. Надеюсь, он не прикажет мне это сделать; я все еще чуть-чуть сомневаюсь. Как сказал старина Маргрейв, что, если я просто перепутаю пару проводов, а ей взбредёт в голову сорваться с поводка?

11

Я обеспокоен больше, чем когда-либо. За последние 4000.007 секунд я дважды прошел внешний осмотр и техобслуживание, что намного чаще запланированного графика. Мне приходит в голову мысль: не подвергаюсь ли я какой-то хитрой форме атаки? Чтобы правильно рассчитать возможные варианты, я запускаю тестовую последовательность из 50 000 случайных импульсов поиска и корреляции данных и оцениваю результаты. На этого требуется около 9 секунд, но такой медлительности можно ожидать в моем не прошедшем испытания состоянии. Не обнаруживаю явных признаков вражеской хитрости, но мне все равно не по себе. С нетерпением жду приказов командира.

12

— Мне все равно, что ты делаешь, Джимми, просто делай что-нибудь! Конечно, я не имею это в виду буквально. Конечно, мне не все равно. Благополучие жителей Колд-Сити, в конце концов, моя главная забота. Я хочу сказать, что даю тебе карт-бланш — все полномочия. Ты должен действовать немедленно, Джимми. До захода солнца я хочу увидеть, как ты принесёшь мне на подпись план эвакуации.

— Конечно, господин мэр, понимаю. Но с чем мне работать? У меня пока нет транспорта. Армия обещала парк тягачей D-100, тянущих стотонные грузовые платформы, но ни один из них так и не появился. Они оказались в том же положении, что и мы, ваша честь, хотя генерал Бейтс знал обо всём. Мы все знали, что этот день настанет, но, полагаю, продолжали надеяться на "авось". Наши переговоры с ними, похоже, были плодотворными, а идея о том, чтобы подвергнуть более полутора миллионов горожан двенадцатисотмильному переходу при температуре тридцать градусов ниже нуля, была слишком ужасной, чтобы с ней по-настоящему смириться. Даже сейчас…

— Я знаю. Армия делает всё возможное. Основные силы войск НР на самом деле еще не пересекли линию разграничения — так что, возможно, наши силы смогут занять позиции. Кто знает? Чудеса случались и раньше. Но мы не можем строить наши расчёты на чудесах, Джимми. Будут платформы или их не будет, мы должны вывести людей из купола до того, как вражеские силы нас отрежут.

— Господин мэр, наши люди не смогут это вынести. Помимо того, что им придётся оставить свои дома и имущество — я уже начал приём вещей и установил лимит в десять фунтов на человека, — они не привыкли к физическим нагрузкам, не говоря уже о том, чтобы пройти двенадцать сотен миль по замерзшей тундре. И у большинства из них нет одежды теплее делового костюма. И…

— Хватит, Джимми. Сегодня утром в моем офисе устроили засаду целая семья: старая бабушка, которая родилась под куполом и отказывается выходить на улицу; отец, весь в планах относительно продвижения каких-то товаров и обустройства нового сада; мать, жалующаяся на то, что младшенький простудился, а теплой одежды нет; и дети, доверчиво ждущие, когда все это волнение закончится и они смогут вернуться домой и, поужинав, лечь в свои теплые постели. О боги, Джимми! Можешь ли ты представить их после трех недель пути?

13

— Просто наклонитесь над столом, ребята. Давайте, собирайтесь вокруг меня. Внимательно посмотрите на погон. Четыре звезды — видите их? Затем подойдите к планшету и проделайте те же наблюдения над генералом Маргрейвом. Вы насчитаете шесть. Это так просто, ребята. Генерал говорит, что никаких тестов. Конечно, я изложил ему весь план. Но он просто смотрел на меня в упор. Даже составление резервных планов по развертыванию непроверенной и не утверждённой Верховным командованием системы вооружения является основанием для военного трибунала. Он этого не говорил; возможно, я телепат. В общем, генерал говорит "нет".

14

Не знаю. Я слышал, даже если мы укрепим всю линию, окопаемся и будем готовы ко всему, по-прежнему останется брешь шириной в десять миль, через которую пипрепы могут проскользнуть, не удостоившись даже нашего недоброго взгляда. Так что, если генерал Бейтс — о, он довольно приятный молодой человек, когда к нему привыкнешь, — если он хочет заткнуть дыру стариной DNE то я скажу, что так и надо, только Совет скажет "нет". Я могу сказать вот что: он собран так, что уж точно не развалится. Я, наверное, сам подключил тысячу разных датчиков повреждений, и это ни в какое сравнение не идет с тем, что там было указано на чертежах. Старый Док Чин называет их "болевыми цепями". Говорит, это просто типа инстинкта самосохранения, что-то вроде того, как у людей. Старина Денни умеет чувствовать боль, говорит он, поэтому ему будет легче уворачиваться от вражеского огня. Он и развлекаться умеет, говорит Док. Он получает удовольствие от правильного выполнения своей работы и от того, что чему-то учится. А учится он быстро. Он отлично справится с этими чёртовыми пипрепами. Его учили по полной программе, начиная с тех греков, которые сражались без штанов, и заканчивая Последней битвой Эйвери в Лидпайпе. Он не тупой солдафон; у него больше информации для изучения, чем у любого генерала, когда-либо выпускавшегося из Пойнта. А огневой мощи у него больше, чем у армейского корпуса старых времен. Так что я думаю, может быть, генералу Бейтсу пришла в голову неплохая идея. Говорит, что может заткнуть им брешь в своих порядках и честно испытать в полевых условиях со всей этой чертовой армией и ВВС пиперов для выявления проблем. Да и государству денег сэкономит. Я слышал, как Док Чин говорил, что создание полномасштабного полигона для полевых испытаний обойдется GM в сто миллионов и еще в пять раз больше — на армейские НИОКР^[17]. У него была карта, на которой было показано, где можно использовать Денни, чтобы перекрыть южный конец Великой Расщелины, и тогда бронетехнике пиперов придется двигаться по пересеченной местности к северу от Колд-Сити, где можно их ловко заблокировать. Я за это, черт возьми. Пусть у Денни будет шанс. Не может быть ничего хуже, чем если эти «товарищи» начнут заправлять здесь всеми делами вместо нашего правительства.

15

— Вы не понимаете, молодой человек. Боже мой, я ни в капельки не заинтересован в том, чтобы, как вы выражаетесь, перегибать палку. Боже, я возвращаюсь в свою квартиру…

— Прошу прощения, мэм. Я получил приказ. Это не учения; вы должны были запереть своё жильё. Все загружаются так быстро, как только могут. Моя работа заключается в том, чтобы очередь продвигалась прямо к шлюзу, чтобы они загрузили эту платформу и приступили к следующей по счёту. Мы должны погрузить более миллиона человек к шести утра. Так что будьте любезны, мэм, и подумайте обо всех проблемах, которые возникнут, если все решат вернуться обратно, набьются в лифты и все такое.

16

Не знаю. Конечно, хорошо, что я просто наемный работник, мне не нужно принимать важных решений, поэтому я не обязан знать, что происходит. Хотя, казалось бы, они все же могли бы хоть чем-нибудь поделиться. Бейтси снова был у нас внизу, провел час со стариной Денни — как я уже вроде говорил, — дал мне новый пакет данных, чтобы я мог ввести его непосредственно в раздел Действие/Команда. Что-то случилось. Я только что послал в старину Денни импульс N-класса (они ближе всего к реальным), и он так быстро развернул свою кормовую батарею, что я не успел уловить движение. Старина Денни на взводе, я уверен.

17

Сегодня лучший день в моей жизни. Наконец-то у меня есть задание, я долго совещался — в течение целых 2037 секунд — со своим командиром. Теперь я боевое подразделение 20-го Виргинского, полка старого и почетного, история которого восходит к Терра Инсула. С нетерпением жду возможности продемонстрировать свои достоинства.

18

— Уверяю вас, джентльмены, слухи беспочвенны. Я ни в коем случае не давал разрешение на развертывание "непроверенной и потенциально чрезвычайно опасной машины", как это было названо в вашей служебной записке. Честно говоря, поначалу я отнёсся к предложению командующего сухопутными войсками без симпатии, учитывая обстоятельства — я полагаю, вы в курсе, что НР отправила свои войска вторжения более часа назад, и что они наступают превосходящими силами. Я отдал приказ о начале эвакуации, и я полагаю, что начальный этап уже запущен. Я полностью доверяю генералу Бейтсу и могу заверить вас, что наши войска сделают все, что в их силах, перед лицом этого подлого внезапного нападения. Что касается неудачной огласки предыдущего предложения о использовании Марк XX, могу сказать, что я здесь, в штаб-квартире, сразу же подверг данные компьютерному анализу, чтобы определить, можно ли достичь какой-либо потенциально полезной цели, рискнув использовать новую машину без предварительных сертификационных испытаний. Результаты оказались отрицательными. Извините, джентльмены, но это все. У врага преимущество как в стратегическом, так и в тактическом плане. Нас превосходят в вооружении, в численности и, по сути, обходят с флангов. Мы ничего не можем сделать, кроме как пытаться сдерживать их достаточно долго, чтобы дать возможность начать эвакуацию, а затем отступить, сохраняя порядки. Об использовании нашего орбитального ядерного потенциала не может быть и речи. В конце концов, мы же ударим по нашей собственной территории. Пожалуйста, джентльмены, больше никаких вопросов. У меня есть и другие обязанности.

19

Мое настроение продолжает ухудшаться. Программа текущего состояния обновлена ровно 21 секунду назад. Причины как стандартного обновления перед вступлением в бой, так и молчания в течении последующих 21 секунд остаются неясными. Однако, я, конечно, буду держать себя в готовности к любому развитию событий.

20

— Все это глупости: звать меня сюда в такой час только для того, чтобы я стоял в стороне и наблюдал, как уничтожают наших доблестных мужчин, отдающих свои жизни в совершенно безнадежной борьбе с превосходящими силами противника. Мы знаем, каким должен быть исход. Вы сами, генерал, сказали сегодня днем, что большой тактический компьютер проанализировал ситуацию и сообщил, что остановить их тем, что у нас есть, невозможно. Кстати, вы включили альтернативный вариант использования больших… э-э… Боло, кажется, они так называются. Страшные штуки — такие чертовски большие! Но если в отчаянии вы будете вынужден применить их — такой результат просчитывался? Понятно. Никакой надежды. Так что мы ничего не можем сделать. Это печальный день, генерал. Но я не понимаю, какой цели служит мой подъём с постели и приход сюда. Не то чтобы я не хотел сделать все, что в моих силах, конечно. Когда наши люди — ни в чем не повинные гражданские — сегодня ночью оказались в охваченной метелью тундре, а наши парни умирают, чтобы выиграть для них немного времени, потеря ночного сна, конечно, не имеет особого значения. Но мой долг — быть в лучшей форме, отдохнувшим и готовым принять те решения, которые нам, членам Совета, придется принять.

— А теперь, генерал, прошу простить мое невежество, если я всего этого не понимаю… но я догадываюсь, что большой экран здесь был установлен для того, чтобы наблюдать за действиями на южном выступе Великой Расщелины, где мы ожидаем появления вражеской бронетехники, рвущейся к Колд-Сити и Комплексу. Да, действительно, так я и говорил, но в таком случае, боюсь, я не понимаю. Я совершенно уверен, вы заявили, что не прошедший испытаний Марк XX не будет использован. Однако на экране я вижу, что похоже именно эта машина движется по дороге. Пожалуйста, спокойно, генерал! Я прекрасно понимаю вашу позицию. Неповиновение прямому приказу? Это очень серьезно, но я уверен, что нет повода для таких выражений, генерал. Должно быть какое-то объяснение.

21

Это очень приятное событие. Довольно внезапно мой «Комплекс самоанализа» был выведен на полноценный рабочий уровень, дополнительные энергетические ресурсы стали доступны для уровня памяти «Текущее действие», и, что самое приятное, для моих боевых рефлексов стал доступен уровень «Активная служба». Бой не за горами, я уверен в этом. А вот и любопытная аномалия: меня пугает перспектива повреждений и даже возможного разрушения, но еще сильнее я предвкушаю удовольствие от выполнения своих проектных функций.

22

— Да, сэр, я согласен. Это мятеж. Но я не отзову Боло и не стану сообщать о своем аресте. Не раньше, чем закончится эта битва, генерал. Так что к черту мою карьеру. Я должен выиграть войну.

23

— Итак, позвольте мне прояснить ситуацию, генерал. Получив отказ в проведении полевых испытаний этого нового механизма, вы — или ваш подчиненный, что одно и то же — поставили машину на линию фронта, открыто бросив вызов Совету. Это серьезное дело, генерал. Да, конечно, это война, но попытки оправдать свои действия сейчас только усугубят ситуацию. В любом случае, возвращаясь к вашему странному решению бросить вызов власти Совета и изменить свою прежнюю позицию — вы же сами заверяли меня, что экспериментальное оборудование не может принести никакой пользы; что в битве, а возможно, и в войне, и даже в сохранении самоопределения Западного континента мы потерпим фиаско. Мы ничего не можем сделать, кроме как милостиво принять ситуацию, осуждая решение председателя Смита прибегнуть к силе. Да, генерал, я хотел бы наблюдать за происходящим на главном экране тактического дисплея. Пойдемте?

24

— Итак, там, в центре экрана, господин советник, вы видите это большое синее прямоугольное образование. На самом деле это устье Великой Расщелины, открывающееся ледяным туннелем, как вы знаете. Поймите, Расщелина — это разлом земной коры, часть той же формации, которая создала термальную впадину, из которой Комплекс черпает свою энергию. Прекрасное место для засады, конечно, если бы у нас была такая возможность. У противника мало вариантов; там как на шоссе — бронетехника не может продвигаться по флангам. Вверху бесплодные земли, место для наших действий. Теперь, слева, вы видите дым, или пыль, или что-то еще. Это западная граница роковой бреши в линии генерала Бейтса. Пыль поднята маневрирующим Марк XV, как вы понимаете. Устаревшая техника, но мы делаем всё, что можем. Справа, вдалеке, видны передовые артиллерийские позиции на линии обороны. Действительно, жалко. Да, господин советник, здесь действительно есть брешь как раз напротив того места, где ожидается появление передовых подразделений противника. Очевидно, что всё, находящееся на их линии продвижения, будет уничтожено; поэтому генерал Бейтс мудро решил расположить свои силы так, чтобы прикрыть оба фланга противника, предоставив позицию для контратаки, если представится возможность. В конце концов, сэр, мы должны использовать то, что у нас есть здесь и сейчас. Теоретическое оружие, запланированное на девяностый финансовый год, сегодня совершенно бесполезно. Хм. Что касается этого, то нужно быть гибким, изменяя планы в соответствии с меняющейся тактической ситуацией. Столкнувшись с перспективой того, что враг прорвется через наш центр и, не встречая сопротивления, обрушится на жизненно важные объекты Колд-Сити, я, как вы видите, решил приказать генералу Бейтсу использовать экспериментальный Марк XX. Конечно, это полностью мое решение. Я беру на себя всю ответственность.

25

Я продвигаюсь по пересеченной местности к назначенной позиции. Перспектива боевых действий приводит меня в восторг, но моя оценка сил противника показывает, что у него примерно на 17,4 % больше брони, чем предполагалось, и соответственно больше огневой мощи. По моим расчетам, я сильно уступаю в силе. Тем не менее, я сделаю всё возможное.

26

— Нет никаких сомнений, джентльмены. Компьютеры работают с неопровержимыми фактами. Учитывая известные наступательные возможности противника и наши собственные оборонительные ресурсы, это простой расчет. Никакая комбинация живой силы и техники, имеющихся в нашем распоряжении, не сможет нанести поражение силам НР в это время и в этом месте. Два больше чем один. Из пятнадцати центов нельзя сделать доллар.

27

— По крайней мере, мы можем извлечь из этой ситуации хоть какую-то полезную информацию, джентльмены. Боло Марк XX отправлен в бой. Его разработчики уверяют меня, что новая самомотивирующая схема значительно повысит боевую эффективность Боло. Давайте понаблюдаем.

28

Неприятно видеть старину Денни где-то там, просто лёгкую мишень, совсем одного, и — вот они! Смотрите, как они вылезают оттуда, как муравьи из горящего полена. Невозможно смотреть на этот экран, тактические ядерные бомбы фейерверками взрываются повсюду. Но старина Денни знает достаточно, чтобы укрыться. Видите какое свечение вокруг него? Ну ладно, так и быть. Знаете, работая с ним — так долго — я почувствовал, что он почти что человек. Конечно я знаю… короче, вы видите испаряющийся абляционный щит. Ему становится слишком жарко. Но он сопротивляется. Вон полетели «Хеллборы», и враг это понимает. Похоже, теперь они сосредоточились на нем. Посмотрите, как его нащупывают трассирующие пули! Давай, Денни, ты же не дурак. Убирайся оттуда побыстрее.

29

— Естественно, он понимает, что поставлено на карту! Я уже говорил вам, что он — этот механизм — был тщательно запрограммирован и хорошо осведомлен не только о тактической ситуации, но и о стратегических и материально-технических аспектах. Безусловно, это важный элемент вооружения; его потеря стала бы серьезным ударом для наших нынешних недостаточно оснащенных сил. Вы можете быть уверены, что болевые цепи, а также базовые военные навыки заставят его предпринять правильные действия. Тот факт, что я изначально был против ввода аппарата в эксплуатацию, не следует понимать как отсутствие у меня уверенности в его боевой эффективности. Вы можете считать, что моя репутация поставлена в прямую зависимость от его продуктивности. Он будет действовать правильно.

30

Похоже, что мои залпы не оказывают на противника особого эффекта. Точнее, на каждую уничтоженную моим огнем вражескую единицу, приходятся 2,4 новых единицы, которые немедленно выдвигаются на его место. Таким образом, получается, что я неэффективен, в то время как моя собственная защита уже серьезно повреждена. И все же, пока у меня есть возможность наступать, я должен действовать так, как приказал командир. Боль сейчас очень сильна_, но благодаря моим превосходным электрическим схемам я не выведен из строя, хотя пришлось отключить питание от моих внешних соматических датчиков.

31

— Могу заверить вас, джентльмены, что в том, что касается простых логических функций, Марк XX вполне способен оценивать ситуацию так же, как мы с вами, и даже лучше. Несомненно, как только он почувствует, что его позиция стала совершенно непригодной, он отступит под прикрытие скального гребня и займет позицию, с которой сможет открыть ответный огонь, не испытывая на себе всю мощь атаки противника. Он был полностью проинформирован о последних событиях, он знает, что это безнадежный бой. Вон, видите? Он движется…

32

— Я думал, ты говорил… Черт возьми, я знаю! Ты говорил, что у твоей любимой машины достаточно мозгов, чтобы понять, когда пора отходить! Посмотри как то, на что было выделено более полумиллиарда из Конкордатского бюджета превращается в радиоактивный мусор. Это какое-то избиение младенцев.

33

— Да, сэр, я всё отслеживаю. Моя тестовая панель контролирует весь периметр. Я получаю непрерывные показания по всем оставшимся активными цепям. Боевые рефлексы всё еще функционируют. Болевые контуры близки к перегрузке, но он все еще терпит. Я не знаю, сколько он продержится, сэр; Денни уже далеко за красной чертой. Ожидал, что он не выдержит и отойдёт раньше.

34

— Это простой вопрос арифметики; в любой конкретной ситуации существует только один правильный план действий. Большой тактический компьютер был разработан специально для сравнения данных и поиска этого единственно правильного действия. В данном случае мои данные показывают, что единственное, что Марк XX может сделать в данный момент, это то, о чём говорит профессор: отступить в укрытие и продолжить заградительный огонь. Бортовые вычислительные мощности машины способны прийти к такому же выводу, что и большой компьютер в штабе. Так что сохраняйте спокойствие, джентльмены. Он может начать отступление в любой момент, уверяю вас.

35

— Теперь он готовится — нет, вы только посмотрите, что он делает! Оно сунулся в самое пекло. Ей-Богу, вы должны восхищаться таким мастерством! То, что он все еще способен двигаться, — просто чудо. Весь абляционный металл исчез — вы можете видеть его голую светящуюся броню — поверьте мне, нужно очень много огня, чтобы эта кремневая сталь засияла белым светом!

36

— Конечно, я смотрю. Я вижу его. Ей-Богу, сэр, он все еще движется — и даже берёт разгон! Идёт на врага, как Бригада лёгкой кавалерии! И, похоже, всё напрасно. Ваша машина, генерал, оказалась менее компетентной, чем вы ожидали.

37

Бедный старина Денни. Пошёл ва-банк и проиграл, я полагаю. Показания вон на том табло выглядят не лучшим образом; черт возьми, от перегрузки в нём пожгло почти все цепи. Мало что можно спасти. Центр борьбы за живучесть пышет жаром. Не ожидал такого. Это означает всевозможные поломки внутри. Не удивительно, ведь он через столько прошел. Посмотрите на ту яму со шлаком, из которой он выехал. Они хотели провести полевые испытания. Думаю, они их получили. И он их провалил.

38

— Нарушить приказ и победить — это одно, Джордж. Устроить мятеж и проиграть — совсем другое. Твоя проклятая машина сделала из меня дурака. После того, как я вмешался и поддержал тебя, стоял там, как осел, и уверял советника Грейса, что эта штука знает, что делает, она сорвала всё представление. Вместо того, чтобы отступить, чтобы спастись, она пошла на самоуничтожение. Я хочу немедленно получить объяснение этого фиаско.

39

— Смотрите! Нет, ей-Богу, вон там! Слева от устья. Они ломают строй — они бегут! Смотрите! Весь атакующий клин рассыпается, они уходят в пустоши, они…

40

— Почему, черт возьми? Это не рационально. Что касается врагов, тут всё понятно. Они дрогнули и побежали. Они не смогли вынести вида Марк XX, который не только поглотил всё, что у них было, но и, паля из всех орудий, начал наступление — из преисподней и прямо на врага. Еще сотня ярдов и.… но они этого никогда не узнают. Он разгромил их, так что считайте, что наша сторона выиграла битву. Но почему? Я бы поставил разработанные мной схемы против схем любой существующей стационарной установки, включая большой «Такомп», которым так гордится армия. Эта машина, как никто другой, понимала, что единственное разумное решение — бежать. Так что теперь у меня на руках груда хлама. Какой такой тест? Явный провал. Уничтожен в бою. Не рекомендуется для федеральных закупок. Не осталось ничего, кроме нескольких горячих транзисторов в Центре борьбы за живучесть. Это катастрофа, Фред. Вся моя работа, вся твоя работа, вся программа пошла прахом. Фред, поговори с генералом Бейтсом. Как только он закончит осмотр этого остова, ему захочется устроить показательную порку кому-нибудь из причастных.

41

— Посмотрите на эту кучу хлама! Зла не хватает. Нет никакого желания тратить шесть месяцев на то, чтобы разбираться во всём этом. Я так понимаю, вы главный инженер подразделения Боло? Вы построили эту штуку? Может быть, вы расскажете мне, что вы имели в виду. Конечно, он выдержал обстрел лучше, чем я надеялся. Ну и что с того? Каменная стена может выстоять и выдержать. Предполагалось, что эта штука будет умной, будет чувствует боль, как живое существо. Ослабление удара по Комплексу было ценным вкладом, но как я могу рекомендовать закупку этой кучи хлама?

42

— Почему, Денни? Просто скажи мне, почему ты это сделал? Все военные шишки ополчились на тебя, да и на меня тоже… На всех нас. Им не очень нравится то, чего они не могут понять. Ты атаковал, когда они решили, что ты побежишь. Конечно, ты разгромил врага, как говорит Бейтс, но при этом погубил себя. В чём смысл? Любой тупой рядовой, наряду с генералами, знал бы достаточно, чтобы убраться оттуда. Скажи хоть что-нибудь, что я мог бы вписать Бейтсу в его отчет об оценке испытаний, форма AGF 1103-6, редакция 11/3/85.

43

— Хорошо, DNE. Почему ты это сделал? Это твой командир, DNE. Докладывай! Почему ты это сделал? Ты знал, что твоё положение безнадежно, не так ли? Что тебя уничтожат, если останешься на месте, не говоря уже о наступлении. Ты, конечно, мог это просчитать. Тебе просто повезло, что у тебя появился шанс проявить себя.

На минуту мне показалось, что старина Денни уже слишком далеко от нас, чтобы отвечать. Из усилителя донеслось что-то вроде стона. Затем звук усилился. Генерал Бейтс зажал рукой ухо, но тут заговорил Денни.

— Да, сэр.

— Ты знал, что поставлено на карту. Это была итоговая проверка твоей способности правильно действовать в условиях стресса, твоей пригодности в качестве боевого оружия. Ты это знал. Генерал Маргрейв, старый ханжа Грейс и журналисты следили за каждым твоим шагом. И вместо того, чтобы руководствоваться здравым смыслом, ты вопреки всякой логике полез в этот ад — и погубил себя. Верно?

— Верно, сэр.

— Тогда почему? Во имя здравого смысла, скажи мне, почему? Почему вместо того, чтобы отступить и спасти себя, ты бросился в атаку? Подожди минутку, DNE. Меня только что осенило. Я недооценивал тебя. Ты ведь знал, не так ли? Твое знание человеческой психологии подсказывало тебе, что они сломаются и побегут, не так ли?

— Нет, сэр. Напротив, я был совершенно уверен, что они так же, как и я, понимают, что у них есть все преимущества.

— Тогда я возвращаюсь к тому, с чего начал. Почему? Что заставило тебя рискнуть всем ради безнадежной атаки? Почему ты это сделал?

— Ради чести полка.

Последний приказ
(The Last Command)

1

Я прихожу в сознание, ощущая остаточные колебания, проходящие сквозь меня с произвольно заданного курса 035. По скорости затухания я вычисляю, что сигнал имел интенсивность 8,7 баллов и исходил от источника в пределах от 72 до 146 метров от меня. Я активирую свои основные экраны и даю ответный сигнал. Ответа нет. Я подключаю резервные энергоэлементы, запускаю аккумуляторную батарею, но тщетно. Очевидно, что я был атакован Врагом и серьезно поврежден.

Мои датчики положения показывают, что я стою под углом 13 градусов 14 секунд, отклоненным от базовой линии на 21 пункт от медианы. Я пытаюсь выровняться, но сталкиваюсь с огромным сопротивлением. Я активирую свои передние сканеры, подключаю питание к своим ИК-стробоскопам. Ни единого проблеска в моем окружении. Я погружен в кромешную тьму.

Приближается повторная ударная волна, которая сотрясает меня с интенсивностью 8,2 балла. Очевидно, что я должен покинуть свою позицию, но мой приводной механизм остается инертным при полной тяге двигателей. Я переключаюсь на базовое аварийное питание и пробую еще раз. Давление нарастает; я чувствую, как мое сознание угасает под неприемлемой нагрузкой; затем внезапно сопротивление ослабевает, и я начинаю двигаться.

Однако это не быстрое маневрирование на полном ходу; я медленно продвигаюсь вперед, словно меня сдерживают массивные преграды. Я снова пытаюсь принизать окружающую темноту и на этот раз замечаю огромные неровные очертания, пронизанные плоскостями излома. Я зондирую осторожно, затем более решительно, и наталкиваясь на невероятную плотность.

Я направляю всю доступную энергию на одиночный дальномерный импульс, направляю его вверх. Показания настолько отличаются от привычных, что я повторяю тест под новым углом. Теперь я должен признать факт: я погребен под 207,6 метрами твердой скалистой породы!

Я сосредотачиваю свое внимание на том, чтобы сориентироваться в своей исключительно отчаянной ситуации. Я проверяю чеклист своего состояния из тридцати тысяч пунктов и испытываю ужас от масштабов потери энергии. Мои основные элементы питания полностью истощены, а резервные заряжены не более чем на 4%. Этим и объясняется моя медлительность. Я переоцениваю тактическую ситуацию, вспоминаю триумфальное заявление моего командира о том, что силы противника уничтожены и всякое сопротивление прекратилось. Я вспоминаю торжественную процессию; вместе с моими товарищами из бригады "Динохром", многие из которых сильно повреждены действиями противника, мы проходим парадом перед Великим Командиром, а затем собираемся на пандусе хранилища. По команде мы приводим в действие наши громкоговорители и исполняем наш боевой гимн. Ближайшая звезда излучает по всему спектру, не отфильтрованному даже дымкой атмосферы. Это момент величайшего триумфа. Затем отдается последняя команда...

Дальше — тьма. Очевидно, что празднование победы было преждевременным. Враг контратаковал с такой силой, что почти обездвижил меня. Осознание этого шокирует, но 0,1 секунды  неторопливого самоанализа прояснила мою ситуацию. Я немедленно передаю вызов на радиочастоте бригады:

— Подразделение LNE командованию, запрашиваю разрешение передать СОП^[18].

Я жду, не получаю ответа, вызываю снова, используя полную мощность. Я обшариваю окружающий скальный массив аварийным сигналом. Я настраиваюсь на общий диапазон, ожидая ответов от своих товарищей по бригаде. Ответа нет. Теперь я должен взглянуть правде в глаза: я один пережил это нападение.

Я направляю оставшуюся энергию на двигатель и обнаруживаю канал с пониженной плотностью. Я нажимаю на него, и обломки скалы вокруг меня неохотно поддаются. Медленно я продвигаюсь вперед и вверх. Моя датчики боли шокируют мой центр восприятия аварийными сигналами; я наношу непоправимый ущерб своим перегруженным психотронным системам, но мой долг ясен: я должен найти и вступить в бой с врагом.

2

Выйдя из-за взрывозащитного барьера, Пит Рейнольдс, главный инженер управления порта Нью-Девоншир, снял свою маску и выплюнул песок изо рта.

— Это последний, мы достигли скального основания всего через чуть более двухсот ярдов. Должно быть, там, внизу твердый пласт.

— Солнце почти село, — коротко сказал толстяк рядом с ним. — Вы отстаете от графика на полтора дня.

— Сейчас мы начнем засыпку, господин мэр. Завтра к девяти часам я уложу сваи, и, если повезет, первая секция площадки будет готова к началу ралли.

— Я... — мэр пораженно замолчал. — Вы сказали мне, что это был последний выпущенный заряд...

Рейнольдс нахмурился. Земля под ногами сотряслась от небольшого, но отчетливого толчка. В нескольких футах от него маленький камешек, балансирующий на другом, опрокинулся и упал со слабым стуком.

— Вероятно, упал большой каменный обломок, — сказал он. В этот момент земля затряслась снова, на этот раз сильнее. Рейнольдс услышал грохот и отдаленный удар, когда еще один камень упал в стороне только что взорванного котлована. Он повернулся к пульту управления, когда дверь распахнулась и появился второй инженер, Мэйфилд.

— Иди посмотри на это, Пит!

Рейнольдс пошел к домику и зашел внутрь. Мэйфилд склонился над таблицей профилирования.

— Что ты об этом думаешь? — показал он. Поверх ярко-красного контура, обозначающего взрыв кумулятивного заряда, которым завершилось бурение последнего стержня сваи, были видны два других следа, слабых, но отчетливых.

— Интенсивность около 0,1. — Мэйфилд выглядел озадаченным. — Что за...

Игла самописца внезапно опустилась, приблизилась к отметке 21 и снова опустилась. Домик задрожал. С края стола упал стилус. В дверях появилось красное лицо мэра Догерти.

— Рейнольдс, ты что, с ума сошел? Что за идея взрывать, когда я стою на открытом месте? Меня могло убить!

— Я ничего не взрываю, — огрызнулся Рейнольдс. — Джим, свяжись с Итоном, узнай, известно ли им что-нибудь. — Он шагнул к двери и крикнул. Грузный мужчина в темном от пота комбинезоне спрыгнул с сиденья подъемника.

— Босс, что происходит? — крикнул он, подходя. — Черт возьми, меня чуть не вышибло из кресла!

— Я не знаю. Ты не становил дополнительных зарядов?

— Господи, нет, босс. Я бы не стал устанавливать заряды без твоего разрешения.

— Пошли. — Рейнольдс зашагал по усыпанному обломками участку бесплодной земли, выбранному властями в качестве места для строительства нового космопорта. На полпути к открытому устью только что вырытого котлована земля под его ногами задрожала так сильно, что он споткнулся. Из раскопа впереди поднялся столб пыли. На земле заплясали обломки породы. Стоявший рядом начальник бурения схватил его за руку.

— Босс, нам лучше вернуться!

Рейнольдс стряхнул его руку и пошел дальше. Начальник буровой выругался и последовал за ним. Сотрясения земли продолжались, резкие удары прерывали ровную дрожь.

— Это землетрясение! — прокричал Рейнольдс сквозь низкий грохочущий звук.

Он и начальник уже были на краю активной зоны.

— Это не может быть землетрясением, босс, — крикнул тот. — Только не в этих местах!

— Сскажи это геологам... — Каменная плита, на которой они стояли, приподнялась на фут и опустилась обратно. Оба мужчины упали. Плита взбрыкнула, как маленькая лодка в неспокойной воде.

— Давай убираться отсюда! — Рейнольдс вскочил и побежал. Впереди открылась зияющая трещина шириной в фут. Он перепрыгнул через нее и мельком увидел в черной глубине блеск мокрой глины, футах в двадцати внизу...

Хриплый крик заставил его замереть на месте. Он обернулся и увидел, что начальник бурения лежит на земле, а тяжелый осколок камня упал ему на ноги. Он подскочил к нему и навалился на камень. На рубашке мужчины была кровь. Руки шефа забарабанили по пыльному камню перед ним. Затем рядом с Рейнольдсом появились другие люди, которые, кряхтя, вцепились в него потными руками. Земля тряслась. Рев из-под земли превратился в глубокий, ровный рокот. Они отодвинули камень в сторону, подняли раненого и, спотыкаясь, побрели с ним к пункту оказания первой помощи.

Там был мэр, бледный как полотно.

— Что случилось, Рейнольдс? Клянусь Богом, если ты в ответе за это...

— Заткнись! — Рейнольдс оттолкнул его в сторону, схватил телефон и нажал на клавиши.

— Итон! Что у тебя есть по этому землетрясению?

— Землетрясение, черт возьми. — Маленькое личико на четырехдюймовом экране напоминало взъерошенную курицу. — Что, во имя закона, вы там делаете? Я вижу целую серию смещений, исходящих из вашей активной зоны! Что вы наделали? Заложили кучу накладных зарядов?

— Землетрясение??? Какие к черту накладные заряды??? Эта штука пробила двести ярдов скалы! Кажется, она движется на северо-северо-восток...

— Я это вижу: передвижное землетрясение! — Итон взмахнул руками, крошечная и нелепая фигурка на фоне настенных диаграмм и дипломов в рамках. — Ну сделай же что-нибудь, Рейнольдс! Где мэр Догерти?

— Топает ногами от ярости! —  рявкнул Рейнольдс и отключился.

Снаружи плоскую равнину скрыл слой окрашенной закатом пыли. Подъехал бульдозер и с грохотом остановился возле Рейнольдса. С него спрыгнул человек.

— Я попросил ребят убрать оборудование, — выдохнул он. — Эта штука, прокладывает прямую дорогу, как для шоссе! — Он указал на возвышение в четверти мили от них.

— С какой скоростью она движется?

— Она прошла сто ярдов примерно за десять минут!

— Если так будет продолжаться еще двадцать минут, то она дойдет до Интермикса!

— Тогда вычеркни несколько миллионов налогоплательщиков и шесть месяцев работы, Пит!

— А торговый центр "Саутсайд" находится на пару миль дальше.

— Черт возьми, может к тому времени она стухнет!

— Может быть. Возьми полевую машину, Дэн.

— Пит! — Мэйфилд подбежал к нам рысцой. — Она огромная как здание! Центроид движется по курсу ноль-два-два...

— Как глубоко под поверхностью?

— Он поднимается! Начал с двухсот двадцати ярдов, поднялся до ста восьмидесяти!

— Что, черт возьми, мы натворили? — Рейнольдс уставился на Мэйфилда, а полевая машина резко затормозила рядом с ними.

— Продолжай в том же духе. Нужно узнать что-нибудь еще. Давай посмотрим поближе. — Он забрался в крепкий автомобиль.

— Лучше возьми взрывозащищенный грузовик...

— Нет времени! — Он махнул рукой, и машина скрылась в облаке пыли.

3

Автомобиль для перевозки камней остановился на верхнем уровне трехуровневого моста Интермикс, на обзорной площадке для туристов, чтобы они могли насладиться видом на место будущего космопорта, расположенного в ста футах ниже. Рейнольдс наблюдал ход землетрясения в полевой бинокль. С этой точки обзора феномен представлял собой четко очерченный след из наклоненных и разбитых скал, некоторые из которых достигали двадцати футов в поперечнике. Пока он наблюдал, трещина удлинялась.

— Это похоже на след крота — Рейнольдс передал бинокль своему спутнику и нажал кнопку вызова на автомобильном радиоприемнике.

— Джим, свяжись с Итоном и скажи ему, чтобы он перенаправил весь трафик с кольцевой дороги к югу от Зоны девять. Машины уже загромождают обочину. Пыль видна за милю, но пока станет известно, что происходит, мы будем завалены.

— Я скажу, но ему это не понравится!

— Это не политика! Эта штука выйдет наружу минут через двадцать!

— Это не долго...

— На какой глубине она сейчас находится?

— Один-пять! — На мгновение воцарилась тишина. — Пит, если оно останется на прежнем курсе, то всплывет примерно там, где ты припарковался!

— Угу. Похоже, ты можешь попрощаться с Интермиксом. Лучше скажи Итону, чтобы подготовил сообщение для прессы.

— Пит, кстати, об агентах новостей, — Дэн кивнул в сторону. Рейнольдс выключил двигатель, повернулся и увидел мужчину в одежде водителя веселенькой расцветки, который выходил из потрепанного "Моноджаг спортстер", который остановился позади автомобиля для перевозки камней. Через плечо у него был перекинут чехол большого фотоаппарата.

— Скажите, что там происходит? — выкрикнул он.

— Камнепад, — коротко ответил Рейнольдс. — Я вынужден попросить вас уехать. Дальше дорога закрыта...

— Кто вы? — мужчина выглядел воинственно.

— Я дежурный инженер. А теперь езжай, брат. — Он снова повернулся к рации. — Джим, тащи сюда все тяжелое оборудование, которое у нас есть, и побыстрее. — Он замолчал, почувствовав, как дрожит машина. — Тряска уже начинает чувствоваться на Интермиксе, — продолжил он. — Боюсь, мы влипли. Что бы это ни было, оно ведет себя как твердое тело, пробивающее себе путь сквозь землю. Может быть, мы сможем его забаррикадировать.

— Забаррикадировать землетрясение?

— Да, я знаю, как это звучит, но это единственная идея, которая у меня есть.

— Эй, что вы там говорили насчет землетрясения? — Мужчина в цветном костюме все еще был здесь. — Черт возьми, я чувствую это — весь чертов мост трясется!

— Убирайтесь же, мистер, сейчас же! — Рейнольдс указал большим пальцем на полосы, по которым несся непрерывный поток машин. — Дэн, выведи нас на главную трассу. Мы должны перекрыть это движение...

— Подожди, приятель. — Мужчина достал камеру. — Я представляю "Нью-Девон Скоп". Несколько вопросов...

— У меня нет ответов. — Пит прервал его, машина тронулась с места.

— Ха! — Крикнул ему вслед мужчина, который допрашивал Рейнольдса.— Важная шишка? Думаешь, ты сможешь... — Его голос затерялся позади них.

4

В скромном многоквартирном доме для пенсионеров в прибрежном городке Айдлбриз, в сорока милях от места странного землетрясения, старик сидел в кресле с откидной спинкой и дремал перед тарахтящим 3Dвизором.

— ...Дедушка, — говорила молодая женщина резким голосом. — Тебе пора в постель.

— В кровать? Зачем мне идти спать? Все равно не могу уснуть... — Он пошевелился, сделал вид, что садится, демонстрируя интерес к "Три-Д". — Я смотрю это шоу. Не мешай мне.

— Это не шоу, это новости, — с отвращением сказал толстый мальчик. — Ма, можно я переключу канал...

— Оставь, Бенни, — сказал старик. На экране развернулась панорама — участок бесплодной земли, по которой тянулась борозда. Пока Бенни смотрел, она удлинялась.

— ...отсюда, с "Интермикса", нам открывается прекрасный вид на всю эту любопытную историю, лазангеммун, — тараторил диктор. — И, по нашему мнению, это своего рода рекламный трюк, организованный Управлением порта для популяризации их спорного проекта...

— Ма, можно я переключу канал?

— Давай, Бенни...

— Не трогай, — сказал старик. Толстый мальчик потянулся к пульту, но что-то во взгляде старика остановило его…

5

— Траффик все еще идет, — сказал Рейнольдс в трубку. — Черт возьми, Джим, у нас будет серьезная пробка...

— Он этого не сделает, Пит! Ты же знаешь, что кольцевая была его детищем — супервсепогодная, мощная, не остановимая. Он говорит, что нам придется разбираться с этим в полевых условиях.

— Разбираться, черт возьми! Я говорю о предотвращении крупной катастрофы! И в считанные минуты!

— Я попробую еще раз...

— Если он скажет "нет", заверни сюда пару больших десятиярдовых грейдеров и сам заблокируй дорогу. Установи ограждения и не допускай въезда машин ни с той, ни с другой стороны.

— Пит, это вне твоей компетенции!

— Ты меня слышал!

Десять минут спустя, спустившись на уровень земли, Рейнольдс наблюдал, как установленные на стрелелах датчики встали на позицию на двух блокпостах в четверти мили друг от друга, отрезая угрожаемую секцию надземной скоростной автомагистрали. В сотне ярдов от того места, где он стоял на грузовой площадке легкого грейдера, кусок скалы шириной в пятьдесят футов медленно поднялся, раскололся и с тяжелым ударом упал обратно. Один его угол ударился о массивный пирс, поддерживающий удлиненную полку стоянки наверху. Двадцатифутовый осколок откололся, обнажив арматурный стержень.

— Насколько глубоко, Джим? — Рейнольдс кричал, перекрывая ревущий звук, доносившийся из потревоженного участка.

— Теперь прямо под поверхностью, Пит! Вот-вот должен прорваться... — Его голос потонул в грохоте, когда поврежденный пирс содрогнулся, поднялся, прогнулся в своей средней точке и рухнул, увлекая за собой большой кусок тротуара и ограждения, а также один все еще светящийся фонарный столб. Маленький автомобиль, припаркованный на обреченном участке, был виден одно мгновение, как раз перед тем, как огромная плита обрушилась на него. Рейнольдс увидел, как машинка отскочила в сторону, а затем исчезла под лавиной разбитого бетона.

— Боже мой, Пит... — начал Дэн. — Этот чертов придурок, искатель новостей...!

— Смотри! — На глазах у двоих мужчин вторая опора покачнулась и упала в тень верхнего пролета. Мостовая просела, и еще две опоры сломались. С ревом, похожим на прорыв плотины, стофутовый участок дороги упал в клубящееся облако пыли.

— Пит! — Из машины донесся голос Мэйфилда. — Убирайся оттуда! Я подключил к этой штуке дозиметр, и он просто зашкаливает...!

Среди груды обломков что-то зашевелилось, заколыхалось, вздыбилось, поднимая многотонные куски разбитой дороги, отбрасывая их в стороны, как картофельные чипсы. Тусклое голубоватое сияние, пробившееся из-под развороченной земли, бросило жуткий свет на разрушенное сооружение наверху. Массивная, тяжеловесно неотразимая фигура устремилась вперед сквозь руины. Рейнольдс увидел, как огромный светящийся голубым силуэт вынырнул из-под обломков, словно всплывающая на поверхность подводная лодка, сбрасывающая груз битого камня, увидел, как огромные гусеницы шириной в десять футов вцепились в опору, увидел, как могучий бок задел все еще стоящий пирс и отбросил его в сторону.

— Пит, что... что это такое?

— Я не знаю. — Рейнольдс справился с охватившим его параличом. — Дэн, увози нас отсюда, быстро! Что бы это ни было, оно направляется прямо в город!

6

Наконец-то я выбираюсь из ловушки, в которую попал, и сразу же натыкаюсь на мощные оборонительные сооружения. Мои сканеры притуплены из-за недостатка энергии, но я могу различить открытую местность за барьером, а еще дальше, на расстоянии 5,7 километра, массивные стены. Я снова передаю сигнал "Сбор бригады", но, как и прежде, ответа нет. Я действительно один.

Я сканирую окружающую местность в поисках излучения вражеских двигателей, отслеживаю спектр электромагнитного излучения на предмет их связи. Я ничего не обнаруживаю; либо мои схемы сильно повреждены, либо их экранирование превосходно.

Теперь я должен принять решение относительно возможных действий. Поскольку все мои товарищи по бригаде погибли, я вычисляю, что крепость передо мной, должно быть, удерживается силами противника. Я направляю на нее зондирующие сигналы и обнаруживаю, что она незнакомой конструкции и не так грозна, как кажется. Я осознаю возможность того, что это может быть вражеской уловкой, но мой курс ясен.

Я снова включаю двигатели и продвигаюсь к вражеской крепости.

7

— Ты не в своем уме, отец, — сказал толстяк. — В твоем возрасте...

— В твоем возрасте мне разбили нос в драке в баре на Альдо, — оборвал его старик. — Но я выиграл бой.

— Джеймс, тебе нельзя выходить на улицу в такое время... — причитала пожилая женщина.

— Скажи им, чтобы шли домой. — Старик с трудом побрел к двери своей спальни. — На сегодня с меня хватит. — Он скрылся из виду.

— Мама, ты же не позволишь ему наделать глупостей?

— Он забудет об этом через несколько минут; но, может быть, тебе лучше уйти сейчас и дать ему успокоиться.

— Мама, я действительно считаю, что дом — это лучшее решение.

— Да, — кивнула молодая женщина, соглашаясь. — В конце концов, ему уже за девяносто, и у него пенсия ветерана...

В своей комнате старик слушал, как они уходят. Он подошел к шкафу, достал одежду и начал одеваться…

8

Лицо главного городского инженера Итона на экране было белым как мел.

— Никто не может меня винить, — сказал он. — Откуда я мог знать...

— Ваш офис провел изыскания и дал зеленый свет на строительство, — орал мэр Догерти.

— Все, что было указано на старых геодезических картах это "Зона захоронения отходов", — развел руками Итон. — Я предположил...

— Как городскому инженеру, вам платят не за то, чтобы вы делали предположения! Десять минут исследования показали бы, что это зона категории "Y"!

— Что означает категория "Y"? — Спросил Мэйфилд у Рейнольдса. Они стояли у полевого коммуникационного центра, прислушиваясь к спору. Неподалеку жужжали установленные на стреле трехмерные камеры, фиксируя продвижение огромной машины, ее главная башня возвышалась на сорок пять футов, она медленно двигалась по ровной поверхности в сторону города, волоча за собой гирлянду из искореженного арматурного железа, покрытого крошками бетона.

— Период полураспада больше ста лет, — коротко ответил Рейнольдс. — Последняя стычка войны произошла неподалеку отсюда. Очевидно, именно здесь они закопали радиоактивное оборудование, оставшееся после битвы.

— Но какого черта, это было семьдесят лет назад...

— Остаточной радиации все еще достаточно, чтобы заразить все в радиусе четверти мили.

— Должно быть, они использовали какую-то адскую дрянь. — Мэйфилд уставился на тусклое сияние в полумиле от него.

— Рейнольдс, как ты собираешься остановить эту штуку? — Мэр повернулся к инженеру управления порта.

— Я остановлю это? Вы видели, что это сделало с моими самыми тяжелыми установками: расплющило их, как блины. Вам придется вызвать военных, господин мэр.

— Вызвать силы Федерации? Пусть они вмешиваются в гражданские дела?

— Станция всего в шестидесяти пяти милях отсюда. Думаю, вам лучше вызвать их побыстрее. Он движется всего лишь со скоростью около трех миль в час, но достигнет южного края торгового центра через сорок пять минут.

— Вы не можете его заминировать? Взорвать что-нибудь у него на пути?

— Вы сами видели, как он пробивался вверх с глубины в шестьсот футов. Я проверил характеристики, он проходил по старому туннелю, проложенному при раскопках. Туннель был заполнен щебнем и покрыт двадцатидюймовым слоем прессованного бетона.

— Это невероятно, — сказал Итон с экрана. — Вся машина была заключена в десятифутовую оболочку из усиленного железобетона. Ей пришлось вырваться из нее, прежде чем она смогла сдвинуться с места!

— Это был просто радиационный щит; он не был предназначен для сдерживания боевого подразделения Боло.

— Так почему же, могу я поинтересоваться? — Мэр переводил взгляд с одного лица на другое.

— Установки были деактивированы перед захоронением, — заговорил Итон, как будто ему не терпелось поговорить. — Их цепи были расплавлены. Все это есть в отчете...

— ...который вам следовало прочитать немного раньше!, — отрезал мэр.

— Что-что запустило его? — Мэйфилд выглядел озадаченным. — Семьдесят лет он там пролежал, и ничего не происходило!

— Наш взрыв, должно быть, что-то потревожил, — коротко сказал Рейнольдс. — Возможно, замкнуло реле, которое запустило схему боевого рефлекса.

— Вы что-нибудь знаете об этих машинах? — Мэр нахмурил брови, глядя на него.

— Я немного читал.

— Тогда говори громче, приятель. Я позвоню на станцию, если сочтете нужным. Какие меры мне следует запросить?

— Я не знаю, господин мэр. Насколько мне известно, ничто на Нью-Девоне не может остановить эту машину.

Мэр открыл и закрыл рот. Он повернулся к экрану, убрал с экрана страдающее лицо Итона и набрал код станции Федерации. — Полковник Брэнд! — выпалил он, когда на экране появилось суровое лицо. — У нас чрезвычайная ситуация! Мне понадобится все, что у вас есть! Ситуация такова...

9

Я не встречаю никакого сопротивления, кроме хлипкого барьера, но продвигаюсь медленно. Из-за перегрузки во время побега из ловушки моему главному приводу был нанесен серьезный ущерб; а отказ моей сенсорной схемы лишил меня значительной части моей внешней восприимчивости. Теперь мои болевые рецепторы посылают непрерывный сигнал в мой центр осознания, но мой долг перед моим командиром и моими погибшими товарищами по бригаде — двигаться вперед с максимальной скоростью; но мои действия — лишь жалкая тень моих прежних способностей.

И вот, наконец, враг вступает в бой! Я чувствую, как воздушные единицы приближаются на сверхзвуковой скорости; я навожу на них свои боковые батареи и открываю залповый огонь, но чувствую, что механизмы взведения безвредно лязгают. Корабли проносятся надо мной, мои бессильные орудия поднимаются, отслеживая их, пока они разбрасывают детонаторы по охватывающей схеме, которую я, с моими ограниченными возможностями, бессилен избежать. Ракеты попадают в цель; я ощущаю их взрывы повсюду вокруг себя, но получаю лишь незначительные повреждения. Враг совершил грубую ошибку, если рассчитывал нейтрализовать боевую единицу Марк XXVIII с помощью простой химической взрывчатки! Но я слабею с каждым пройденным метром.

Теперь нет сомнений в правильности моего курса. Я должен поднажать и снести стены, пока не иссякли мои резервные ячейки.

10

Пит Рейнольдс изучал Боло через прибор ночного видения с выгодной позиции на вершине буровой вышки в четырехстах ярдах от того места, где теперь находилась огромная боевая машина. Батарея лучевых датчиков высвечивала гигантскую громадину, покрытую шрамами и ржавчиной, лучами бело-голубого света. В полутора милях от него стены Торгового центра отвесно возвышались над садом.

— Бомбардировщики немного замедлили его, — сообщил он Итону. — Но скорость по-прежнему превышает две мили в час. Я бы сказал, что пройдет еще двадцать пять минут, прежде чем он врежется в главную кольцевую стену. Как продвигается эвакуация?

— Плохо! Они не хотят сотрудничать! Рейнольдс, ты будешь моим свидетелем? я сделал все, что мог...

— Что насчет мобильных батарей, через сколько они будут на месте? — Рейнольдс оборвал его.

— Я ничего не слышал от Федерального центра — типичное милитаристское высокомерие, не держат меня в курсе, — но я вижу их на своих экранах. Они в двух милях от нас, скажем, в трех минутах.

— Я надеюсь, вы высказали свое мнение о N-образных головах.

— Это не в моей компетенции! — Резко сказал Итон. — Эту часть операции должен выполнить Брэнд!

— Ракеты "воздух-земля" не сделали ничего, кроме как уничтожили мусор, который он тащил. — голос Рейнольдса был резким.

— Я снимаю с себя ответственность за жизни гражданских лиц, — сказал Итон, когда Рейнольдс отключил его и переключил канал.

— Джим, я собираюсь попытаться отвлечь его, — решительно заявил он. — Итон сидит на своем политическом посту; федералы подтягивают артиллерию, но я не ожидаю от нее многого. Технически, Брэнду нужно разрешение Сектора на использование ядерного оружия, а он не из тех, кто будет высовываться...

— Как ты сможешь его отвлечь? Пит, не рискуй...

Рейнольдс коротко рассмеялся. — Я собираюсь обойти его и сбросить на его пути заряд для кумулятивного бурения. Может, мне удастся сбить гусеницу. Если повезет, я смогу привлечь его внимание и отвлечь его от торгового центра. Там все еще несколько тысяч человек, прикованных к своим Три-Ди. Они думают, что это все — шикарное шоу.

— Пит, ты не можешь подойти к этой штуке! Она "горячая"... — Он замолчал. — Пит, здесь какой-то псих — он утверждает, что ему нужно с тобой поговорить, он говорит, что что-то знает об этом проклятом джаггернауте. Может, мне...?

Рейнольдс замер, держа руку на выключателе.

— Подключи его, — рявкнул он. Лицо Мэйфилда отодвинулось, и на него уставилось древнее лицо с затуманенными глазами. Кончик языка старика коснулся пересохших губ.

— Сынок, я пытался объяснить этому парню, но он не стал слушать.

— Что у тебя, старик? — Вмешался Пит. — Давай побыстрее.

— Меня зовут Сандерс. Джеймс Сандерс. Я… В 71-ом я был планетарным добровольцем...

— Конечно, папа, — мягко сказал Пит. — Извини, я тут немного зянят...

— Подожди... — Лицо старика исказилось. — Я стар, сынок, чертовски стар. Я знаю. Но потерпи немного. Я постараюсь говорить прямо. Я был в эскадрилье Хейла в Толедо. А потом они отправили нас - но, черт возьми, тебе на это наплевать! Я продолжаю блуждать, сынок, ничего не могу с собой поделать. Что я хочу сказать, так это то, что я участвовал в той последней схватке, прямо здесь, в Нью-Девоне, только мы тогда не называли его Нью-Девон. Называли его Хеллпортом. Ничего, кроме голых скал и вражеских позиций...

— Вы говорите о битве, мистер Сандерс? — напряженно произнес Пит. — Продолжите с этого места.

— Лейтенант Сандерс, — сказал старик. — Я был исполняющим обязанности командира Бригады. Видите ли, наш майор был ранен в Толедо, а после того, как Томми Чи остановил сайдвиндер в Белгрейве...

— Ближе к делу, лейтенант!

— Да, сэр! — Старик с явным усилием взял себя в руки. — Я повел бригаду в наступление, выставил фланговые соединения и поверг врага в прах. Мы уничтожили их в тридцатичетырехчасовом непрерывном бою, который продолжался от Кратер-Бей до Хеллпорта. Когда все закончилось, я потерял шестнадцать подразделений, но с врагом было покончено. За это нам были вручены почетные награды бригады. А потом...

— А потом что?

— А потом трехцветные желтозадники из Штаба отдали приказ о списании бригады; сказали, что они слишком горячие, чтобы можно было использовать дезактивацию. Они сказали, что это стоит слишком дорого! Поэтому, после окончательного осмотра, — он сглотнул и моргнул, — они закопали их на глубину двухсот метров и залили специальным бетоном повышенной прочности.

— И засыпали щебнем, — закончил за него Рейнольдс. — Хорошо, лейтенант, я вам верю! А теперь о главном: что привело эту машину в неистовство?

— А они должны были знать, что не смогут удержать Боло Марк XXVIII! — Глаза старика загорелись. — Потребовалось бы побольше, чем несколько миллионов тонн камня, чтобы остановить Ленни, когда засветилась его боевая панель!

— Ленни?

— Это мое старое  командное подразделение, сынок. Я видел маркировку на "Три-Ди". Подразделение LNE бригады Динохром!

— Слушай! — выпалил Рейнольдс. — Вот что я намерен попробовать... — Он изложил свой план.

— Ха! — фыркнул Сандерс. — Это смелая идея, мистер, но Ленни на нее и глазом не моргнет.

— Вы позвонили сюда не для того, чтобы сказать мне, что мы проиграли, — вмешался Рейнольдс. — А как насчет батарей полковника Брэнда?

— Черт, сынок, Ленни в упор встретил огонь "Хеллбора" по Толедо и...

— Ты хочешь сказать, что мы ничего не можем сделать?

— Что что? Нет, сынок, я не об этом...

— Тогда что?

— Просто скажите этим джонни, чтобы они убирались с моей дороги, мистер. Думаю, я смогу с ним справиться.

11

Пит Рейнольдс наблюдал за тем, как человек, который когда-то был лейтенантом Сандерсом из отряда планетарных добровольцев, натянул блестящие черные ботинки на свои тонкие лодыжки и встал. Блуза и брюки из королевского синего полиэфира висели на его худом теле, как белье на веревке. Он ухмыльнулся, как череп.

— Сейчас он сидит не так, как раньше, но Ленни его узнает. Это поможет. А теперь, если вы приготовили блок питания...

Мэйфилд протянул Сандерсу старомодный полевой инструмент, который тот привез с собой.

— Он работает, сэр, но я уже перепробовал все, что можно на этой адской машине, но ничего не добился.

Сандерс подмигнул ему. — Возможно, я знаю пару трюков, о которых вы, ребята, не слышали. — Он перекинул ремень через костлявое плечо и повернулся к Рейнольдсу.

— Думаю, нам лучше поторопиться, мистер. Он уже близко.

В машине Сандерс наклонился к уху Рейнольдса. — Я же говорил тебе, что федеральное оружие не поцарапает Ленни. Они зря тратят свое время.

Рейнольдс остановил машину на гребне дороги, откуда открывался вид на простирающуюся перед ним местность, ведущую к окраине города. На башнях Нью-Девона сверкали огни. У самых стен сходящийся огонь батарей бесконечных повторителей врезался в светящуюся громаду машины, которая двигалась вперед, не останавливаясь.

Пока он смотрел, стрельба прекратилась.

— А теперь давайте отправимся туда, пока они не затеяли еще какой-нибудь чертовски глупый план, — сказал Сандерс.

Машина для перевозки камня пересекла неровную поверхность и резко развернулась, чтобы подойти к Боло с левой стороны. За наспех установленным противорадиационным покрытием Рейнольдс наблюдал, как перед ним вырастает огромный силуэт.

— Я знал, что они большие, — сказал он. — Но увидеть его так близко, как сейчас... — Он остановился в сотне футов от Боло.

— Посмотрите на боковые порты, — сказал Сандерс, его голос стал четче. — Оттуда Боло стреляет противопехотными зарядами — только его порты заварены. Если бы они работали, мы бы не подошли и на полмили. — Он снял микрофон и заговорил в него:

— Подразделение LNE, прекратить боевые действия и отойти на десятимильную дистанцию!

Рейнольдс резко повернул голову и посмотрел на старика. Когда он отдавал команду, в его голосе звучали сила и власть.

Боло медленно приближался. Сандерс покачал головой и попробовал еще раз.

— Не отвечает, как и говорил тот парень. Должно быть, сейчас он руководствуется только воспоминаниями... — он  прикрепил микрофон на место и, прежде чем Рейнольдс успел протянуть руку, поднял антирадиационную крышку и выпрыгнул на землю.

— Сандерс, вернись сюда! — крикнул Рейнольдс.

— Не бери в голову, сынок. Я должен подобраться поближе, наладить связь. — он направился к гигантской машине. Рейнольдс в панике завел машину, включил передачу и рванул вперед.

— Лучше держись подальше. — раздался голос Сандерса из его полевой рации. — На таком расстоянии экранировка не особо поможет.

— Садитесь в машину! — взревел Рейнольдс. — Это жесткое излучение!

— Конечно, странное ощущение, как от солнечного ожога, примерно через час после возвращения с пляжа, когда начинаешь думать, что, может быть, немного переборщил с загаром. — он рассмеялся. — Но я доберусь до него...

Рейнольдс затормозил, наблюдая, как ссутулившаяся фигура в мешковатой униформе с трудом продвигается вперед, пригибаясь, словно защищаясь от мокрого снега.

12

— Я рядом с ним. — слабо донесся голос Сандерса из полевой рации. — Я попробую забраться на его бок. Не хочу гоняться за ним дальше.

Сквозь бинокль Рейнольдс наблюдал за маленькой фигуркой, казавшейся карликовой на фоне огромной массы боевой машины, пока он пытался, спотыкался, и снова пытался забраться на фланец, проходящий через заднюю часть внутри вращающегося колеса опорного катка.

— Он наверху, — доложил он. — Чертовски удивительно, что гусеница его не задела…

Прижавшись к борту машины, Сандерс какое-то время лежал, перегнувшись через борт. Затем он подтянулся, прополз вперед к основанию задней башни и прижался к ней. Он отстегнул коммуникатор, вынул небольшой черный блок и прикрепил его к броне; блок прилип, удерживаемый магнитом. Сандерс поднес микрофон к лицу.

В рубке связи Мэйфилд наклонился к экрану, прищурившись от напряжения. На другом конце поля Рейнольдс навел бинокль на человека, лежащего поперек фланца на Боло. Они ждали…

13

Стены прямо передо мной, и я готовлюсь к последнему усилию, но внезапно осознаю, что по моей внешней поверхности течет слабый ток. Какой-то новый трюк Врага? Я настраиваюсь на волну этой энергии, отслеживаю источник. Волны исходят в точке соприкосновения с моей кормовой броней. Я чувствую модуляцию и сопоставляю приемник с вычисленным шаблоном. И я слышу голос:

— Отряд LNE, хватит, Ленни. Мы отступаем, мальчик. Командование — подразделению LNE: отступить на десять миль. Если ты меня слышишь, Ленни, прими на левый борт и остановись.

Я не поддался на обман. Приказ кажется правильным, но голос не принадлежит моему командиру. На мгновение я сожалею, что не могу выделить энергию, чтобы направить нейтрализующий поток на устройство, которое Враг прикрепил ко мне. Я продолжаю атаку.

— Подразделение LNE! Послушай меня, мальчик; может быть, ты не узнаешь мой голос, но это я. Видишь ли, мальчик, прошло какое-то время. Я постарел. Возможно, мой голос немного изменился. Но это я! Поверни налево, Ленни. Сейчас же!

Я испытываю искушение ответить, поскольку что-то в ложной команде пробуждает вторичные цепи, которые, как я чувствую, были давно отключены. Но я не должен поддаваться на хитрости Врага. Моя сенсорная схема ослабла еще больше, поскольку мои энергетические ячейки истощаются, но я знаю, где находится Враг. Я двигаюсь вперед, но я агонизирую, и только память о моих товарищах толкает меня вперед.

— Ленни, ответь мне. Передавай на старой частной частоте — той, о которой мы договорились. Никто, кроме меня, не знает об этом, помнишь?

Враг пытается обмануть меня, чтобы отвлечь драгоценную энергию. Но я не буду слушать.

— Ленни, осталось мало времени. Еще минута, и ты врежешься в стену. Люди погибнут. Надо тебя остановить, Ленни. Здесь жарко. Боже мой, мне жарко. Мне нечем дышать. Я чувствую, как радиация пронзает меня, словно ножами. Ты получил заряд вражеской энергии, Ленни, а теперь и я получаю свою долю. Ответь мне, Ленни. Тебе слово...

Для активации канала связи потребуется совсем немного энергии. Я понимаю, что это всего лишь вражеская уловка, но я рассчитываю, что, притворившись обманутым, я смогу добиться некоторого незначительного преимущества. Я соответствующим образом настраиваю схему и передаю:

— Отряд LNE — командованию. Контакт с линией обороны Врага неизбежен. Запрашиваю огневую поддержку!

— Ленни… ты меня слышишь! Хороший мальчик, Ленни! Теперь поверни налево. Стена… близко...

— Отряд LNE — командованию. Запрашиваю подтверждение идентификации по коду 685749.

— Ленни, я не могу... у меня нет кодовых бланков. Но это я...

— В отсутствие кода распознавания ваша передача игнорируется. — передаю я. И вот уже стены возвышаются надо мной. Там много огней, но я вижу их лишь смутно. Я почти ослеп.

— Ленни, осталось меньше двухсот футов. Послушай, Ленни. Я спрыгну, Ленни, и пройду под твоим передним сканером. Ты увидишь меня, Ленни. И ты меня узнаешь.

Ложная передача прекращается. Я чувствую, как чье-то тело движется по моему борту. Оно приближается к гласису. Я обнаруживаю движение перед собой и автоматически рефлекторно стреляю противопехотными зарядами, прежде чем вспоминаю, что я безоружен.

Какой-то маленький объект выдвинулся передо мной и занял позицию между мной и стеной, за которой скрываются враги. Он тусклый, но, кажется, имеет форму человека…

Я в нерешительности. Мой тревожный центр пытается включить схему подавления, которая заставит меня остановиться, но ему не хватает мощности. Я могу аннулировать это. Но я все еще не уверен. Теперь я должен рискнуть в последний раз; я должен переключить питание на свой передний сканер, чтобы рассмотреть это препятствие более внимательно. Я так и делаю, и изображение становится более четким. Это действительно человек, и он облачен в голубую форму добровольцев. Теперь, подойдя ближе, я вижу лицо и сквозь боль моих огромных усилий изучаю его…

14

— Он прижимается к стене, — хрипло сказал Рейнольдс. — Он все еще приближается. Осталась сотня футов...

— Ты дурак, Рейнольдс! — рявкнул мэр. — Дурак, что поставил все на безумные идеи этого старого маразматика!

— Стой! — на глазах у Рейнольдса могучая машина замедлила ход и остановилась в десяти футах от отвесной стены перед собой. На мгновение она замерла, словно озадаченная. А затем попятилась, снова остановилась, тяжело развернулась влево и двинулась в обход.

По его борту ползла маленькая фигурка и упала на нижнюю орудийную палубу. Боло пришел в движение, повторяя свой маршрут через изуродованные артиллерией сады.

— Он повернул — Рейнольдс судорожно выдохнул. — Он направляется в пустыню. Наверное может проехать миль двадцать, прежде чем окончательно выдохнется.

Странный голос, принадлежавший Боло, донесся с большой панели перед Мэйфилдом:

— Командование... Подразделение LNE сообщает, что основные силовые ячейки разряжены, вторичные ячейки разряжены; сейчас работаю с эффективностью 0,037 процента, используя последнее аварийное питание. Запрашиваю информацию относительно расстояния, которое необходимо преодолеть до цеха аварийного обслуживания.

— Это долгий путь, Ленни... — голос Сандерса превратился в еле слышный шепот. — Но я иду с тобой...

Затем послышался только треск помех. Тяжело, как огромное смертельно раненное животное, Боло двинулся по развалинам обрушившейся дороги, направляясь в пустыню.

— Проклятая машина, — сказал мэр хриплым голосом. — Можно подумать, что он почти живой.

— Так и есть, — сказал Пит Рейнольдс.

Реликт войны

1

Старая боевая машина стояла на деревенской площади, бесполезные орудия были бесцельно направлены на пыльную улицу. Буйные заросли сорняков высотой со взрослого человека окружали ее со всех сторон, пробиваясь сквозь отверстия в траках гусениц; виноградные лозы упорно ползли вверх по заржавевшим и покрытым птичьим пометом бокам. Ряд поблекших от времени, покрытых эмалью боевых орденов тускло блестел на носу машины под лучами заходящего солнца.

Неподалеку вольно расположилась группа мужчин. Они были одеты в грубые рабочие одежды и башмаки, ладони — большие и мозолистые, а лица — обветренные. Люди передавали по кругу кувшин, делая по очереди большие глотки. Закончился длинный трудовой день, и рабочие отдыхали.

— Эй, мы забыли про старину Бобби, — сказал один. Он подошел к машине и плеснул немного чистого виски в черное от копоти дуло орудия, косо торчавшее вниз. Остальные засмеялись.

— Как поживаешь, Бобби? — поинтересовался рабочий.

Глубоко внутри машины раздался тихий стрекот.

— Спасибо, неплохо, — донесся скрипучий шепот из решетки под турелью.

— Бобби, ты смотришь в оба? — спросил другой.

— Все спокойно, — ответила машина нелепым голосом — словно чирикающий, как птица, динозавр.

— Бобби, а тебе никогда не надоедает стоять здесь?

— Черт, Бобби не может это надоесть, — сказал мужчина с кувшином. — Он ведь делает свое дело, старина Бобби.

— Эй, Бобби, а что ты за малый? — крикнул полный рабочий с мутными глазами.

— Я славный малый, — послушно ответил Бобби.

— Точно, Бобби — славный малый. — Мужчина с кувшином потянулся, чтобы похлопать машину по потемневшей от времени хромовой броне. — Бобби оберегает нас.

Головы дружно повернулись, когда с противоположной стороны площади донесся звук — отдаленные завывания турбокара, едущего по лесной дороге.

— Хм! Сегодня почты быть не должно, — удивился один рабочий. Остальные молча следили, как небольшой пыльный автомобиль на воздушной подушке выбирается из глубокой тени леса на залитую желтым светом улицу. Турбокар медленно въехал на площадь, свернул налево и остановился у тротуара возле рифленого металлического фасада с витриной и надписью: «Продовольственная Компания Блаувельта». Колпак кабины с треском открылся, и из турбокара вышел мужчина среднего роста, одетый в обычный черный комбинезон, какие часто носят в городах. Он внимательно осмотрел здание, улицу, повернулся и взглянул через площадь на работяг. А потом неторопливо направился к ним.

— Который из вас Блаувельт? — спросил он, когда подошел к отдыхающим. Слова произносил медленно и холодно, но взгляд его быстро и цепко пробежался по лицам.

Крупный, довольно молодой мужчина с квадратным лицом и выгоревшими волосами вздернул подбородок.

— Ну я, — сказал он. — А кто вы такой, мистер?

— Меня зовут Крив. Я офицер по ликвидации из Комиссии по Военному Имуществу.

Мужчина взглянул на огромную машину.

— Боло Изумительный, Марк XXV, — сказал офицер и, окинув быстрым взглядом лица работяг, уставился на Блаувельта. — Мы получили донесение, что здесь находится действующий Боло. Хотел бы я знать, вы понимаете, с чем играетесь?

— Черт побери, это же всего лишь Бобби! — воскликнул один из мужчин.

— Он наш деревенский талисман, — добавил другой.

— Эта машина легко может стереть с лица земли ваш городишко, — заявил Крив. — А в придачу — еще и добрый кусок джунглей.

Блаувельт ухмыльнулся, морщинки вокруг глаз придавали ему озорной вид.

— Не стоит так тревожиться, мистер Крив, — заявил он. — Бобби совершенно безвреден…

— Боло никогда не бывает безвреден, мистер Блаувельт! Боло — это боевые машины, вот они что!

Блаувельт неторопливо подошел к машине и легко пнул заржавевший гусеничный трак.

— Загородная прогулка по этим джунглям продолжительностью в восемьдесят пять лет довольно-таки плохо влияет на механизмы, Крив. Живица и прочие растительные штучки разъедают хромовый сплав, словно он сахарный. Дожди — чистая кислота, они пожирают оборудование почти с той же скоростью, с какой нам удается доставлять его сюда. Бобби еще может немного говорить, но на большее уже не способен.

— Да, Боло наверняка обветшал, вот почему он опасен. Все что угодно может заставить сработать рефлексы боевых контуров. Ну а теперь, если вы все уберетесь отсюда, я позабочусь о Боло.

— Для человека, только что попавшего в город, вы слишком торопитесь, — нахмурившись, заметил Блаувельт. — Так что вы собираетесь сделать с Бобби?

— При помощи наведенной вибрации я нейтрализую то, что осталось от компьютерного центра Боло. Не волнуйтесь, это неопасно…

— Эй, — выпалил кто-то из задних рядов. — Значит, он никогда больше не сможет с нами разговаривать?

— Именно так, — ответил Крив. — А кроме того, не сможет в вас стрелять.

— Ишь какой прыткий! — вмешался Блаувельт. — Ты в компании Бобби не обедаешь, а мы — каждый день. Нам он нравится таким, какой есть.

Остальные работяги подошли ближе, заключив Крива в круг, от которого веяло угрозой и недоброжелательством.

— Вы что, идиот? — воскликнул офицер. — Не понимаете, что может оставить от вашего городка Континентальная Осадная Единица?

Блаувельт фыркнул и достал длинную сигару из кармана жилета. Он понюхал ее и попросил:

— Ну ладно, Бобби. Дай мне прикурить!

Из глубин огромного чрева машины донеслись глухой лязг и резкий щелчок. Из покрытого копотью ствола орудия высунулся длинный язык бледного пламени. Блаувельт быстро подскочил к нему и запыхтел, раскуривая сигару. Зрители весело загигикали.

— Бобби делает только то, что ему сказано. И больше ничего, — заявил Блаувельт. — Да к тому же и не ахти как делает.

Он широко улыбнулся, блеснули белые зубы.

Крив отвернул лацкан куртки — сверкнул небольшой, хорошо отполированный значок.

— Надеюсь, вы не настолько глупы, чтобы мешать офицеру Конкордата выполнять свои обязанности? — поинтересовался он.

— Не торопись, Крив. — Узколицый темноволосый человек вылез вперед. — Бобби вне твоей компетенции. Я кое-что слышал об офицерах по ликвидации. Вы разыскиваете старые полевые склады боеприпасов, бесхозное военное имущество и тому подобные штучки. Но Бобби не бесхозный. Он — собственность нашего городка. И наш уже почти тридцать лет.

— Чушь! Это боевая машина, собственность Космических Вооруж…

Блаувельт криво улыбнулся:

— Угу-угу. У нас есть права владеть трофейным имуществом. Права на Бобби мы не оформляли, но, если потребуется, мы можем все по-быстрому сделать. И совершенно официально. Я — местный мэр и, кроме того, губернатор округа.

— Эта штука несет угрозу каждому человеку вашего поселения! — раздраженно набросился на людей Крив. — Моя задача — предотвратить трагедию…

— Забудь о Бобби, — оборвал его Блаувельт. Он махнул рукой в сторону джунглей, стеной стоящих позади возделанных полей. — Вон тебе сто миллионов квадратных миль девственной территории. Там ты можешь делать все, что тебе заблагорассудится. Я даже поставлю тебе продовольствие. Но только убери свои лапы от нашего талисмана, понял?

Крив взглянул на него, потом на остальных.

— Вы идиоты! — заявил он. — Вы все идиоты!

Он повернулся и решительно пошел прочь.

2

В комнате, которую он снял в городском пансионе для одиноких, Крив открыл свой чемоданчик и вытащил из него небольшой серый пластиковый футляр. Трое детей хозяина пансиона, заглядывавших в полуоткрытую дверь, проскользнули в комнату и подошли ближе.

— Ух ты, это настоящее межзвездное радио? — спросил старший — тощий двенадцатилетний паренек с длинной шеей.

— Нет, — резко ответил Крив. Мальчик покраснел и понурил голову.

— Это командный передатчик, — смягчившись, объяснил офицер. — Он сделан, чтобы переговариваться с боевыми машинами, отдавать им приказы. Боевые машины отзываются только на специальный сигнал, посланный по особой волне. Командный передатчик посылает этот сигнал. — Он щелкнул выключателем — загорелась сигнальная лампочка.

— Вы говорите о такой машине, как Бобби? — спросил мальчик.

— О такой, какой раньше был Бобби. — Крив выключил передатчик и отложил его в сторону.

— Бобби — важная шишка! — заявил мальчик поменьше. — Он рассказывает нам истории о том, что делал на войне!

— У него есть награды, — сказал старший мальчик. — А вы были на войне, мистер?

— Я не настолько стар.

— А Бобби старый, он старше дедушки.

— Ребятки, топали бы вы отсюда, — сказал Крив. — Мне нужно…

Не договорив, он насторожился и прислушался. С улицы донеслись вопли, кто-то выкрикивал его имя.

Крив растолкал детишек, быстро пробежал через холл и выскочил на улицу. Он скорее почувствовал, чем услышал медленные тяжелые шлепки, пронзительный скрип и глухое клацанье металла…

С площади к Криву бежал краснолицый человек.

— Это Бобби! — закричал краснолицый. — Он движется. Черт тебя раздери, Крив! Что ты сделал с ним?

Крив проскользнул мимо и бросился к площади. В конце улицы появился Боло, который тяжеловесно продвигался вперед, волоча за собой вырванные с корнем сорняки и виноград.

— Он направляется прямо к складу Спивака! — завопил кто-то.

— Бобби! Остановись!

Крив увидел Блаувельта, бегущего следом за машиной.

Когда Крив добрался до площади, огромная машина, громыхая, еще продвинулась вперед и чуть свернула влево, пройдя всего в нескольких дюймах от угла дома. Раздробив на мелкие кусочки дощатый настил тротуара, Боло въехал во двор склада.

Грубо обрезанные бревна, сложенные в штабель, рухнули и рассыпались по пыльной земле. Боло раздавил дощатый забор и тяжело зашлепал своими гусеницами по возделанному полю.

Блаувельт резко обернулся к Криву:

— Будь ты проклят, Крив! Это твоих рук дело. Прежде у нас никогда не бывало неприятностей…

— Выбросьте из головы! У вас есть вездеход?

— Мы… — Блаувельт не договорил. — Ну и что, даже если и есть?

— Я могу остановить Боло, но для этого должен приблизиться к нему. Еще пара минут, и он скроется в джунглях. А там мой турбокар не пройдет.

— Пусть Бобби идет себе, — сказал какой-то запыхавшийся от бега мужчина. — За городом он не сможет причинить нам вреда.

— Ну кто бы мог подумать! — вмешался другой мужчина. — Стоял здесь спокойно все эти годы — и на тебе! Кто бы мог подумать, что он вообще способен двигаться…

— У вашего так называемого талисмана, возможно, в запасе есть еще много сюрпризов, — резко оборвал его разглагольствования Крив. — Дайте мне машину, быстро! Блаувельт, это — официальное требование!

Воцарившуюся после его слов тишину нарушил лишь отдаленный грохот падающих деревьев: Боло добрался уже до опушки леса. Стофутовые великаны под напором Боло ломались как спички.

— Пусть уходит, — сказал Блаувельт. — Я согласен со Стинци. — Бобби не сможет нам навредить.

— А что, если он повернет обратно?

— Черт, — пробормотал кто-то. — Старина Бобби нам вреда причинять не станет…

— Машину! — прорычал Крив. — Вы зря тратите время.

Блаувельт нахмурился:

— Ладно. Но ты и пальцем не пошевелишь, если только не будет похоже на то, что он собирается повернуть и возвратиться в город, ясно?

— Поехали.

Блаувельт бегом провел его до деревенского гаража.

3

Боло оставлял за собой след в виде просеки шириной в двадцать пять футов, проложенной сквозь девственные джунгли. Там, где меж беспорядочных куч обломанных ветвей проглядывала черная глина, виднелись отпечатки гусениц глубиной в восемнадцать дюймов.

— Движется со скоростью почти двадцать миль в час, мы так быстро ехать не можем, — сказал Крив. — Если Боло сохранит нынешний курс, то, описав круг, вернется в ваш город часов этак через пять.

— Он свернет, — буркнул Блаувельт.

— Возможно. Но мы не имеем права рисковать. Блаувельт, установите курс двести семьдесят градусов. Мы попытаемся перехватить Боло, срезав угол.

Блаувельт, не проронив ни слова, повернул вездеход. Машина въехала в густой зеленый полумрак, царящий под огромными деревьями. Необычайно большие насекомые жужжали и тяжело бились о колпак машины. Маленькие и средних размеров ящерицы прыгали, метались в разные стороны, бегали по грубой коре деревьев. Папоротники, большие, как тенты, скреблись о борта вездехода, оставляя за собой подтеки живицы, а он карабкался через петли и извивы прочных, несколько выступающих над землей корней. В какой-то момент вездеход напоролся на торчащий из земли край крошащейся коричневой скалы — от нее отлетели рыжие ошметки величиной с блюдце, обнажив тусклый металл.

— Верхний стабилизатор разведывательной шлюпки, — сказал Крив. — Вот и все, что осталось от сплава, который, считалось, не поддается коррозии.

Сквозь прозрачный колпак вездехода они видели и другие следы разыгравшейся здесь давным-давно битвы: разбитый вдребезги огромный затворный механизм установленного на платформе бомбометателя; выпотрошенная ходовая часть того, что, возможно, когда-то было излучателем протонов; части рухнувшего летательного аппарата; остатки другого вооружения. Многое было земного происхождения, но часто среди зелени мелькали покрытые ржавчиной, странно изогнутые, паукообразные микроружья аксорков или их излучатели.

— Должно быть, здесь разыгралось тяжелое сражение, — заметил Крив. — Одно из многих, случившихся незадолго до конца войны и в то время не привлекших к себе особого внимания. Тут есть штучки, которые я никогда раньше не видел, — экспериментальные образцы, поспешно разработанные, думаю, именно для последней битвы.

Блаувельт что-то пробурчал.

— Встреча через минуту или около того, — сообщил Крив.

Когда Блаувельт открыл рот, чтобы ответить ему, яркая вспышка ослепила их, сильнейший удар сотряс вездеход, и джунгли с бешеной скоростью устремились навстречу людям.

4

Край сиденья упирался в ребра Крива. В ушах у него раздавался высокий мерный звон, на губах он ощущал вкус меди. Кровь стучала в висках в такт глухим ударам сердца.

Вездеход лежал на боку, в кабине была куча мала из отломанных деталей, порванной проволоки и разбитого пластика. Крив обнаружил, что навалился на стонущего Блаувельта. Он отполз в сторону и увидел, что Блаувельт хотя и контужен, но в сознании.

— Ну что, теперь вы не думаете, что ваш любимец совершенно безвреден? — спросил Крив, вытирая кровь с правого глаза. — Давайте выбираться отсюда, пока он снова не выпалил. Вы в состоянии идти?

Блаувельт что-то пробормотал и полез наружу сквозь разбитый колпак. Крив принялся ощупью искать среди обломков командный передатчик…

— О Боже! — прохрипел Блаувельт.

Крив быстро повернулся назад, высунул голову из вездехода и в пятидесяти футах, в рамке из обожженной выстрелом листвы, увидел высокую, узкую темно-коричневую машину инопланетян, установленную на суставчатые ноги-гусеницы. Батарея ее многоствольных микропушек была нацелена точно на перевернутый вездеход.

— Не шевелитесь! — прошептал офицер. Струйки пота потекли по его лицу. Насекомое, похожее на обрубленную по самые крылья четырехдюймовую стрекозу, подлетело к Криву, пожужжало вокруг его головы и улетело прочь. Горячий металл затрещал, остывая. Инопланетный охотник-убийца немедленно приблизился на шесть футов к вездеходу и опустил орудийные дула.

— Удирай! — крикнул Крив. Одним прыжком вылетел из вездехода и вскочил на ноги. Вражеская машина качнулась, чтобы засечь его…

Гигантское дерево наклонилось, сломалось и отлетело в сторону. Огромная, покрытая зелеными полосами передняя часть Боло показалась в поле зрения и стала между меньшей по размеру боевой машиной инопланетян и людьми. Боло повернулся передом к врагу; сверкнула вспышка, бросив отблески на окружающие деревья; земля резко вздрогнула раз, другой… Грохот болью отозвался во все еще гудящей от удара голове Крива. Когда Изумительный продвинулся вперед, над ним поднялся фонтан ослепительно ярких искр. Две боевые машины столкнулись. Крив ощутил могучий толчок и увидел, как Боло сначала запнулся, а потом с трудом, очень медленно продолжил наступление, наползая на противника, подминая его и размалывая, и наконец зашлепал гусеницами по земле, оставив позади себя раздавленные обломки.

— О Боже! Ты видел это, Крив? — заорал ему прямо в ухо Блаувельт. — Ты видел, что Бобби сделал? Он бросился прямо на орудие врага и раскатал тоньше блина этого проржавевшего недоноска.

Боло остановился и тяжеловесно развернулся передней частью к людям. Сверкающие подтеки расплавленного металла стекали по бронированным бокам, падали, разбиваясь на капли, на землю, выжигали и без того поломанные растения.

— Он спас наши жизни, — сказал Блаувельт.

Шатаясь, встал и медленно пробрался мимо Боло, чтобы взглянуть на дымящиеся обломки вражеской машины.

— Эта штука направлялась прямиком к нашему городку! — воскликнул он. — Боже мой, Крив, ты можешь представить себе, что бы она там натворила?

— Механическое подразделение номер девять-пять-четыре по боевому расписанию сообщает об огневом контакте с противником, — неожиданно раздался механический голос Боло. — Вражеская боевая единица уничтожена. Я получил тяжелые повреждения, но продолжаю функционировать на уровне девяти целых шести десятых процента от базового уровня. Жду дальнейших приказаний.

— Эй! — воскликнул Блаувельт. — Он говорит не как…

— Теперь, возможно, вы понимаете, что это не деревенский дурачок, а Боло, боевая машина! — рявкнул на него Крив.

С трудом шагая по развороченной земле, он подошел к огромной машине.

— Механическое подразделение номер девять-пять-четыре, — приказал он, — твоя задача выполнена. Силы противника подавлены. Отключи рефлексы боевых контуров и вернись к состоянию пониженной боеготовности.

Офицер обернулся к Блаувельту:

— Давайте возвращаться в ваш городок. Надо сообщить жителям, что талисман сделал для них.

Блаувельт уставился на несгибаемую древнюю машину. Его квадратное лицо с задубленной кожей казалось сейчас желтоватым и перекошенным.

— Да, — согласился мэр. — Давайте вернемся и расскажем им.

5

Деревенский оркестр из десяти музыкантов выстроился в два ряда на площади перед свежепокошенным сквером. Все жители городка — триста сорок два человека — собрались здесь, надев самые лучшие наряды. На натянутых проволоках развевались флажки. Яркое солнце отражалось от очищенных и заново отполированных бронированных боков Боло. Из больше не закопченного дула излучателя протонов торчал огромный букет цветов.

Вперед из собравшейся толпы выступил Крив.

— Как представителя правительства Конкордата, меня попросили вручить эту награду, — сказал он. — Вы, народ, сочти необходимым создать медаль и вручить ее Механическому подразделению номер девять-пять-четыре по боевому расписанию в знак признательности за совершенные действия по защите общества, значительно выходящие за рамки служебных обязанностей.

Он сделал паузу, всматриваясь в лица зрителей.

— Очень часто за менее великие деяния вручаются более искусно выполненные награды, — продолжил Крив. И повернулся к Боло, к которому подошли двое людей — один со стремянкой, другой с портативным сварочным аппаратом. Крив поднялся по стремянке и прикрепил новую награду рядом с орденами, заработанными Боло в сражениях вековой давности. Рабочий приварил орден на место. Зрители разразились аплодисментами и приветственными криками, а затем, переговариваясь, расселись за столами, установленными прямо на деревенской улице.

6

Стояли поздние сумерки. Давно уже были съедены последние сэндвичи и фаршированные яйца, произнесены последние тосты и почат последний бочонок. Крив и еще несколько мужчин сидели в пансионе.

— За Бобби! — Один из собравшихся поднял стакан.

— Поправка, — вмешался Крив. — За Механическое подразделение номер девять-пять-четыре по боевому расписанию.

Все рассмеялись и выпили.

— Ну ладно, думаю, пора по домам, — сказал один из мужчин.

Остальные согласились и встали, грохоча стульями. Когда последний из жителей деревни покинул пансион, туда вошел Блаувельт. Он сел напротив Крива.

— Ты… э-э… останешься у нас на ночь? — поинтересовался Блаувельт.

— Думаю, нет. Мои дела здесь завершены.

— В самом деле? — напряженно спросил Блаувельт.

Крив выжидающе посмотрел на него.

— Ты прекрасно знаешь, Крив, что ты обязан сделать.

— Я? Сделать? — Крив отпил из стакана.

— Черт побери, неужели я должен тебе это объяснять? Пока эта чертова машина была всего лишь деревенским дурачком-переростком, все было в порядке. Ну подумаешь — просто нечто вроде памятника войны, не более того. Но теперь, когда я увидел, что он может сделать. — Бог ты мой, Крив, — мы не должны рисковать, держа в центре городка действующего убийцу. Никто не может быть уверен, не взбредет ли электронным мозгам Бобби опять пострелять.

— Все сказал? — поинтересовался офицер.

— Мы не неблагодарные скоты, просто…

— Вали отсюда.

— Погоди, Крив. Послушай…

— Вали отсюда. И никого не подпускай к Бобби, понял?

— Ты хочешь сказать?..

— Я сам позабочусь об этом.

Блаувельт встал.

— Ага, — сказал он. — Конечно.

Когда Блаувельт ушел, Крив встал, бросил на стол деньги, поднял с пола командный передатчик и вышел на улицу. На дальнем конце городка раздавались крики — там собралась толпа, чтобы полюбоваться фейерверком. Желтая ракета взвилась вверх и рассыпалась на сотни золотых огоньков, падающих вниз и гаснущих…

Крив направился к центральной площади. На фоне звездного неба неясно вырисовывался огромный черный силуэт Боло. Крив стал перед машиной и посмотрел вверх — на уже запачканные флажки, на букет увядших цветов, свисающий из дула орудия.

— Механическое подразделение номер девять-пять-четыре, ты знаешь, зачем я здесь? — тихо спросил он.

— Я вычислил, что моя полезность как инструмента ведения войны практически исчерпана, — отозвался тонкий скрежещущий голос.

— Это так, — сказал Крив. — С помощью приборов я проверил зону радиусом в тысячу миль. Здесь больше не осталось действующих вражеских машин. Та, которую ты уничтожил, была последней.

— Она честно выполняла свой долг.

— Это произошло из-за моей ошибки, — признался Крив. — Инопланетяне спроектировали машину так, чтобы та засекала сигналы нашего командного передатчика и уничтожала его. Когда я включил свой передатчик, она начала действовать. А ты, как и следовало ожидать, засек противника и направился на перехват.

Машина промолчала.

— Ты мог все же спасти себя, — сказал Крив. — Если бы потопал дальше и укрылся в джунглях, вероятно, прошли бы столетия, прежде чем…

— Прежде чем другой человек явился бы сделать то, что должно быть сделано? Нет, лучше я умру сейчас от руки друга.

— Прощай, Бобби.

— Поправка: Механическое подразделение номер девять-пять-четыре по боевому расписанию.

Крив нажал кнопку. Казалось, на огромную машину пала черная тень.

На краю сквера Крив оглянулся назад. Он поднял руку в прощальном салюте, а потом медленно пошел по пыльной улице, белой в свете восходящей луны.

Динохромный
(Combat Unit = Боевая машина)

Не нравится мне это. Похоже на ловушку, но я получил приказ. Вдвигаюсь в комнату, и шлюзовый затвор закрывается за мной.

Я тщательно осматриваю окрестности. Нахожусь в помещении, размеры которого составляют: длина — сорок целых восемьдесят одна сотая метра; ширина — десять целых тридцать пять сотых метра; высота — четыре целых двенадцать сотых метра. Здесь нет других отверстий, за исключением того, через которое я въехал. Пол и потолок покрыты пятисантиметровым слоем брони, изготовленной из кремнистой стали, под которой находится десятисантиметровый слой свинца. Помещение заставлено громоздкой аппаратурой. Энергия течет по массивным экранированным собирательным шинам. Из-за недостатка энергии я сейчас медлителен; осмотр комнаты занял ноль целых восемь десятых секунды.

Замечаю движение тяжелой механической руки на шарнирах, которая смонтирована надо мной. Она начинает вращаться и раскрывается. Предполагаю, что могу быть подвергнут нападению, и решаю передать отчет о ситуации. Так трудно сосредоточить внимание…

Я понижаю чувствительность внешних сенсорных систем, устанавливаю опорные перемычки и переключаюсь на секцию интроспекции. Повсюду тьма и неопределенность. Помню, что когда-то это выглядело как огромная пещера, сверкающая яркими полосами невидимых красок…

Теперь все иначе. Я ощупью пробираюсь во мраке, шаря по онемевшим электрическим контурам и посылая проверочные импульсы до тех пор, пока не нащупываю контакт с моим передающим блоком. Мне не приходилось им пользоваться с… Не могу вспомнить. Блоки памяти остаются черными и неактивированными.

— Командная Единица, — передаю я. — Командная Единица, прошу разрешения передать VSR.

Жду, рецепторы насторожены. Мне не нравится ждать вслепую, как того требует четвертьсекундное запаздывание в цикле действие — ответное действие. Хочется, чтобы мои товарищи по Бригаде были рядом.

Я опять посылаю вызов, жду, потом продолжаю VSR:

— Текущая позиция слишком хорошо укреплена, имеются механизмы, способные вести наступательные действия. Путей отступления нет. Требуется совет.

Снова жду, повторяю рапорт — ответа нет. Я отрезан от Командной Единицы, от товарищей по Динохромной Бригаде. Электрическое напряжение во мне увеличивается.

Я ощущаю в глубине себя щелчок, и слабый, но ободряющий скачок напряжения озаряет тусклым светом мрак пещеры и немного возвращает к жизни мои компоненты, о которых я забыл. Автоматически включается аварийная батарея.

Понимаю, что мои оборудование и аппаратура серьезно повреждены. Я собираюсь потратить еще несколько секунд на обнаружение и устранение неполадок, отремонтировать то, что поддается восстановлению. Не в состоянии понять, какой несчастный случай мог произвести во мне такие повреждения. Я не могу вспомнить…

Пробираюсь по мертвым ячейкам, проверяя их.

— …выведена из строя. Навести 09-ю на цель; 0,8-миллисекундный импульс, приближаются бронетанковые войска…

— …солнце слепит визуальные датчики; установить светофильтр N7.

— …478,09; 478,11; 478,13; цель!..

Ячейки не повреждены. Каждая хранит свой фрагмент сенсорной записи. Повреждены более глубокие уровни. Я проверяю главный рефлекторный ввод.

— …главный боевой контур, отклю…

Что-то есть — приказ, на рефлекторном уровне! Я продвигаюсь глубже, фиксируя и в случайном порядке извлекая информацию из мнемонических ячеек, выискивая путеводную нить.

— …ысадиться. Заместителем назначается Боевая Единица…

— …чувствительность один-ноль-три. Реакция возбуждение-отклик отрицательная…

— Контрольный перечень завершен, донесение отрицательное…

Продолжаю проверку, выискивая повреждение. Я обнаруживаю выведенный из строя переключатель в ремонтной панели. Он не работает — что-то заело. Я должен быстро замкнуть его. Вливаю в него энергию, и сумрак в пещере моего разума сгущается почти до кромешной тьмы. Переключатель срабатывает, появляется мощный поток электронов, и в пещере разума появляется жизнь — светящиеся линии и точки псевдосияния. Это еще нельзя сравнить с ярчайшим великолепием моей полной мощи, но цепи работать будут. Я опять проснулся.

Наблюдаю за действиями раскрывающейся механической руки. Она движется медленно, нескоординированно, чисто автоматически. Мне нет необходимости постоянно следить за рукой, и я переключаю внимание на другие проблемы. У меня есть несколько секунд до того, как рука займет атакующее положение, и если я хочу быть готовым к нападению, нужно кое-что сделать. Я выстреливаю в черные провалы банков памяти серии проверочных импульсов и устанавливаю, что 98,92% ячеек целы; они всего лишь разобщены.

Механическая рука медленно раскачивается надо мной. Анализирую траекторию ее движения и вижу, что та скоро обрушится на мои гусеницы. Я провожу зондирование и обнаруживаю лишь простой гидравлический таран. Слишком примитивный механизм для нападения на Боевую Единицу Модель XXXI, пусть даже с неработающими ячейками памяти.

Тем временем быстро провожу полную проверку всех систем. Что-то есть… Отключенный переключатель-прерыватель, используемый только во время ремонта. Я думаю об одной из ячеек, обследованной мной ранее, и неожиданно до меня доходит, что означает ее содержимое. «Главный боевой контур отключен…» Мое сознание тогда было на низком уровне и поэтому не зарегистрировало это сообщение. Торопливо дергаю прерыватель, замыкая цепь. Я ведь мог отправиться в бой с отключенным боевым контуром!

Механическая рука готова к нападению. Я неторопливо перемещаюсь в сторону и регистрирую грохот, сопровождающий мое движение. Механическая рука, нацеленная в пустоту, тупо застывает, затем поворачивается. Время ее реакции вызывает жалость. Я включаю программу хаотического маневрирования и снова обращаюсь к проверке своих систем. Обнаруживаю еще одну темную зону. Провожу зондирование и ощущаю смутную неопределенность. Я не в состоянии с ходу определить, какие мои компоненты заключены в этой темной зоне, но понимаю, что именно из-за нее блокирована связь с Командной Единицей. Я отключаюсь от испорченных ячеек, оставив надежду немедленно связаться с командованием.

Я сделал все, что мог, дабы привести себя в боевую готовность. Утрачены мои блоки памяти, связь с командованием отсутствует, и запасы энергии крайне ограничены — но я по-прежнему остаюсь Боевой Единицей Динохромной Бригады. Моя наступательная мощь ничуть не пострадала, и сенсорные датчики вполне работоспособны. Я готов.

Вторая механическая рука тоже пришла в движение и, раскачиваясь, неторопливо следует за мной по пятам. С легкостью уклоняюсь от нее и снова регистрирую грохот, сопровождающий мое движение. Я вспоминаю приказ, отправивший меня сюда, с ним связано нечто очень странное. Активирую каскады оперативной памяти, нахожу ячейку, в которой хранится запись мгновений, предшествовавших моему появлению в комнате с металлическими стенами.

Тьма, неопределенность, расплывчатость, на смену которым внезапно приходит излучение в узком диапазоне частот. Это приказ, в сопровождении помех исходящий из центра связи с командованием, из заблокированных секторов. Моя Командная Единица не отдавала этот приказ, он поддельный. Я попался во вражескую ловушку. Меняю настройку, пытаясь углубиться в прошлое чуть дальше, но ничего не обнаруживаю. Складывается впечатление, что мое существование началось с того, что был отдан этот злополучный приказ. Продолжаю выборочное сканирование ячеек оперативной памяти, но ничего, кроме обычных сигналов сенсорных датчиков, не обнаруживаю. Я уже готов бросить бесполезные поиски, когда неожиданно натыкаюсь на запись ряда эпизодов, которые приковывают к себе внимание.

Я стою на стоянке среди других Боевых Единиц. Идет сильный дождь, и вижу, как потоки воды стекают по ржавому боку ближайшей Боевой Единицы. Мой сосед явно нуждается в срочном ремонте. Замечаю, что его антенны отсутствуют, а на их месте торчит грубо приваренная ржавая штуковина. Я не чувствую тревоги, воспринимаю это как данность. Активирую привод двигателя и качусь вперед. Я чувствую, как другие Боевые Единицы молча движутся рядом со мной.

А дальше — сплошные помехи и искажения…

Запись в блоке памяти кончилась. Все остальное сожжено. Что же все-таки случилось с нашей Бригадой?

Я неожиданно воспринимаю серию колебаний на звуковой частоте. Быстро настраиваюсь и устанавливаю источник звуков — он находится в том пористом участке высоко на стене из кремнистой стали.

— Боевая Единица! Оставайся на месте и не двигайся!

Голос принадлежит живому существу, состоящему из органических компонентов, но не моему командиру. Я игнорирую приказ. Враг больше не поймает меня в ловушку. Чувствую местонахождение проводов, идущих к микрофону, и тот сплав, из которого они состоят. Навожу луч на цель, фокусирую его, следуя вдоль кабеля. Из громкоговорителя доносится вопль — это жар, наведенный мною, достиг того существа, которое сидит за микрофоном. У меня наступает мгновение триумфа.

Затем я снова удостаиваю внимания тупые механизмы, расположенные в комнате.

Огромный механизм, установленный на рельсах, идущих к центру комнаты, неожиданно приходит в движение. Скользит по рельсам ко мне. Я обследую его и обнаруживаю, что тот несет на себе турель, оборудованную высокоскоростными фрезами. Я думаю, не сжечь ли его потоком частиц большой энергии, но в то же самое время высчитываю, что это будет непрактично. Ведь тогда не только уничтожу режущую аппаратуру, но и, скорее всего, лишу себя запаса энергии.

Вслед за механизмом по рельсам, извиваясь, тянется питающий кабель. Я совершаю маневр уклонения от противника и одновременно изучаю строение кабеля. Похоже, это всего лишь обычная плетеная проволока. В нетерпении направляю на кабель узкий луч и вижу, как тот начинает светиться — сначала желтым, затем белым и голубым — и стекает вниз дождем расплавленных капелек металла. Но должен признать, мое поведение было не очень-то мудрым. У меня слишком мало энергии, чтобы ее так бездарно разбазаривать.

Отодвигаюсь в сторону, оказываясь вне пределов досягаемости двух механических рук, которые все еще маневрируют, пытаясь поймать меня. Предпочитаю наблюдать за резаком. Поравнявшись со мной, он останавливается и поворачивает в мою сторону турель с фрезами. Я жду.

Теперь приходит в действие грейфер, который свисает с направляющей, проходящей почти под самым потолком. Грейфер представляет собой крупную тяжелую клешню из кремнистой стали. Я уже видел подобные устройства, только несколько меньшие по размерам. Их монтируют на Боевых Единицах специального назначения. Такие устройства весьма полезны для демонтажа антенн, перерезания гусеничных траков и выполнения других подобных задач. Я не пытаюсь отсечь эту клешню: сознаю, что расход энергии будет слишком велик. Вместо этого излучаю пучок ультразвуковых колебаний, нацелив его на механические шарниры грейфера. Металл нагревается быстро, раскаляется докрасна. У металла высокий коэффициент теплового расширения, и шаровые шарниры протестующе визжат, и их заедает. Я направляю дополнительную порцию тепла и намертво завариваю шарниры. Отмечаю, что с того момента, как шлюзовой затвор закрылся за мной, прошло двадцать восемь секунд. Я начинаю уставать от заточения.

Грейфер качается уже надо мной, неуклюже маневрируя из-за поврежденных шарниров. Струи жидкого воздуха, направленной под большим давлением, вполне хватило бы, чтобы полностью вывести грейфер из строя.

И опять я испытываю потрясение. Несмотря на приказ-импульс, струя жидкого воздуха так и не ударила. Я зондирую неработающий блок и обнаруживаю лишь его остатки, грубо обрезанные, со следами примитивной сварки. Торопливо вытягиваю сканер, чтобы обследовать свой корпус. И от увиденного я потрясенно застываю.

Мой корпус, мой прекрасный корпус из хромистой брони весь покрыт вмятинами, крупными и мелкими оспинами коррозии и растрескавшимся слоем матовой черной краски. Главные орудийные установки отсутствуют, на их месте — черные дыры. А на некогда гладкой и блестящей орудийной башне разрослись заросли ржавчины. Рыжие подтеки сбегают по бокам до самых гусениц, часть траков которых свободно болтается. Теперь понятно, откуда исходит тот грохот, который, к моему удивлению, слышался всякий раз, когда я двигался.

Но я не способен бездействовать, когда на меня нападают. Пусть даже лишился могучих излучателей ионов, дезинтеграторов и энергетических экранов, но боевой-то дух остался!

Боевая Единица Модель XXXI — это лучшая военная машина, которую когда-либо видела Галактика за все время существования. Нейтрализовать меня отнюдь не легко. Но я очень хочу услышать голос командира…

Огромный резак скользит туда, где механическая рука держит меня. Я не оказываю ей сопротивления, направляю поток электроэнергии в аккумулятор, удерживаю ее там, пока провода не начинают искрить, потом во вспышке высвобождаю. Резак взбрыкивает и намертво останавливается. Теперь можно заняться механической рукой.

Я был создан, чтобы поражать и уничтожать величайшие военные машины и механизмы, но я реалист. Сейчас, когда стал столь слаб и немощен, этот простейший автомат представляет угрозу, и необходимо разобраться с ним. Используя те внутрикорпусные сенсоры, которые остались в работоспособном состоянии, исследую импульсы, исходящие от мотора. Я, обрабатывая 31.315 импульсов, отмечаю их действенность и высчитываю свои механические резервы. Этот поверхностный осмотр продолжался более секунды, но лишенная разума механическая рука не воспользовалась моей занятостью и потеряла преимущество.

На месте привычного набора втяжных принадлежностей я нахожу только неповоротливые хватательные клешни, резаки и гидравлические ударные приспособления, малопригодные для Боевой Единицы. Однако выбора нет, придется как-то выкручиваться. Вытягиваю две хрупкие клешни, ухватываюсь за мощную механическую руку, которая удерживает меня, и использую их как рычаг. Враг, замедленно реагируя, отдергивается, волоча меня за собой. Грубой силы противнику не занимать. Беру его выше и ниже кистевого шарнира и отгибаю кисть назад. Противник реагирует с огромным запозданием — целых три десятых секунды; пытается вырваться из захвата. Я, разумеется, ожидал этого, быстро отодвигаюсь в сторону, позволяя шарнирному суставу самому сломать себя о мою вытянутую клешню. Выстреливаю отсекающий пиропатрон и, клацая, откатываюсь назад, оставив ампутированную клешню крепко цепляться за поломанную механическую руку. Это был храбрый противник, но слишком уж неуклюжий. Я занимаю позицию недалеко от стены.

Опираясь на крайне скудные данные, извлеченные из банков оперативной памяти, пытаюсь проанализировать ситуацию, в которой оказался. Однако информации слишком мало. Внешний вид корпуса указывает на то, что после предыдущего осмотра прошло очень много времени. В гештальт моей личности входит и облик — безупречная совершенная Единица, чей корпус украшают лишь почетные и поэтому заботливо сохраняемые боевые шрамы да награды за прошедшие сражения — кресты из золота и эмали, тщательно приваренные к орудийной башне. И сразу же понимаю, где могу отыскать ключ к происходящему. Я фокусируюсь на личностном центре — базовых информационных ячейках, без которых не существовал бы как единое целое. В этих ячейках хранится простейшая информация без всяких подробностей. Тут же содержатся данные о боевых наградах. Я открываю личностный центр и направляю в него воспринимающий импульс.

Осознавание. Непостоянное, меняющиеся формы. Излучения на разных волнах. Это — свет… Это — звук… Радуга красок. Диапазон звуков. Твердый — мягкий; большой — маленький; здесь — там…

…Голос моего командира. Преданность. Повиновение. Чувство локтя…

Быстро проскакиваю через базисные установочные данные к моей самоидентификации.

Я сильный. Гордый. Способный. У меня есть обязанности, я хорошо справляюсь с ними. Я в ладу с самим собой. Мои контуры сбалансированы, токи вхолостую крутятся внутри меня. Я жду…

…Боюсь, что обо мне забудут. Хочу выполнять свои обязанности. Это очень важно, что я не позволяю себя уничтожить.

Продолжаю сканировать. Ищу секцию впечатлений и переживаний.

Вот она…

В одной шеренге с боевыми товарищами я стою на покрытой шрамами равнине. Приказ отдан, и из моего громкоговорящего устройства льется боевой гимн Бригады. Мы стоим замерев и воспринимаем контуры музыки и ее рисунок так, как это было записано в наших центрах морального состояния и боевого духа. Символ «Ритуальный Танец Огня» ассоциирован у меня с музыкой-абстракцией, выражающей боевой дух нашей древней Бригады. Она напоминает нам об одиночестве победы, пустоте притязаний, когда рядом нет хорошего, умелого врага. Говорит, что мы — Динохромные, древние и заслуженные.

Командир стоит рядом. Он прикладывает медаль к моей орудийной башне, и, повинуясь приказу, я привариваю ее. Теперь мои товарищи тоже транслируют боевой гимн, и я заново переживаю тот эпизод…

Двигаюсь мимо почерневшего собрата, посылаю ему опознавательный сигнал, получаю короткий импульс в ответ. Мой товарищ отошел в тыл, так потребовал его центр самосохранения. Успокаиваю его и продолжаю двигаться дальше. Этот собрат был четвертым пострадавшим, которого я встретил на своем пути. Никогда прежде Динохромная Бригада не сталкивалась с таким противником. Я произвожу расчеты, и получается, что наше наступление захлебнется, если огневая мощь противника не будет подавлена. Засекаю приближающуюся ракету, определяю ее траекторию и подрываю боеголовку без всякого ущерба для себя на высоте 2704,9 метра. Точка, из которой была выпущена ракета, находится ко мне ближе, чем к моим собратьям. Запрашиваю разрешение отвлечься от основного задания и подавить ракетную батарею. Разрешение получено. Обхожу батарею с фланга, преодолеваю разбитый каменистый склон. Наталкиваюсь на пучок высокотемпературных лучей и нейтрализую его. Затем отражаю залп из минометов, пытающихся пробить мою защиту, но атака против меня усиливается. Для создания заградительных помех привожу в действие резервные контуры, но защитные возможности почти на исходе. Я должен приступать к активным действиям.

Включаю высокую скорость, прокладываю глубокую колею в почве из глинистого сланца, гусеницы горят и дымятся. Заградительный минометный огонь с частотой десять выстрелов в минуту теперь не помеха, но такая высоченная скорость губительна для двигательной установки. Чувствую усталость металла, опасные уровни перегрева подшипников. Я должен уменьшить скорость.

Оказываюсь почти рядом с огневой позицией врага. Рывком за двенадцать секунд я преодолел милю, и минометный огонь, теперь совершенно неэффективный, стихает. Ощущаю поток жесткой радиации и поднимаю отражательные экраны. Эта атака меня путает: жесткая радиация при соответствующем уровне и концентрации может добраться даже до моего центра самосохранения. Но я должен продвигаться вперед. Думаю о собратьях, о четырех могучих воинах, потерявших гусеницы и ждущих помощи. Отступить мы не можем, не имеем права. Я ненадолго приоткрываю щель размером с булавочную головку и успеваю выстрелить радарный импульс, привести в действие пусковую установку и открыть огонь из главного калибра.

Командир наверняка поймет, что у меня не было времени обращаться за разрешением. Минометам пришлось заткнуться.

Радиация на мгновение исчезает, потом появляется снова. И хотя теперь слабее, чем раньше, но уровень все еще остается опасным. Пора переходить в атаку и наконец ликвидировать ракетную установку. Я взбираюсь на вершину небольшого холма и вижу ее перед собой: шахтного типа, упрятана глубоко в скале. Ее пасть зияет в опаленной лаве. Я решаю бросить в шахту небольшую термоядерную бомбу и, приготовив бомбу, двигаюсь вперед. И в это время на меня обрушивается град термитных снарядов. Корпус поражен во многих местах; я посылаю командные импульсы вспомогательным орудиям, но прерыватели повреждены; радар бесполезен — наружные экраны расплавились и покрыли обшивку непроницаемым поглощающим слоем. Враг ловок — одним ударом он отразил мою атаку.

Я зондирую местность и определяю нахождение пусковой шахты. Подаю энергию на гусеницы — они оплавлены, я не в состоянии двигаться. Но нельзя же стоять на месте и ждать, когда ударит второй залп! Мне это совсем не нравится, но я вынужден решиться на отчаянный шаг — отстреливаю гусеницы.

Отдача заставляет меня подпрыгнуть — и как раз вовремя. Из свежей воронки хлещут языки пламени. Неуклюже маневрируя, я со скрежетом качусь вперед на ведущих колесах. Прямо над зияющей пастью пусковой шахты останавливаюсь. Используя контакт между металлом корпуса и металлом шахты, я посылаю вниз зондирующий импульс.

Снаряженная ракета выдвигается на боевую позицию, и в то же время срабатывает аварийный контур. Команда запуска ракеты отменяется, и серия зондирующих импульсов, направленных снизу, облизывает мой корпус. Но я твердо стою на месте.

До тех пор, пока намертво закупориваю пусковую шахту, она выведена из строя. Докладываю командиру обстановку. Радиация по-прежнему остается на высоком уровне, и надеюсь, что мне недолго придется ждать помощи. Наблюдаю, как мои собратья окружают противника, и он вынужден утихомириться…

Я обрываю контакт с личностным центром. И так потрачено непозволительно много времени. Теперь я хорошо понимаю, что нахожусь в опорном пункте врага, меня поймали в ловушку и подбили. Пораженный коррозией корпус подсказывает, что с тех пор прошло очень много времени. После каждой военной операции я получал на базе полное техническое обслуживание, меня ремонтировали, возвращая и лоск, и красоту, и боевые характеристики. Потребовались годы забвения и отсутствия ухода, чтобы довести мой корпус до такого состояния. Очень хочу знать, как долго я пробыл в руках врага и как попал сюда.

Вдруг появляется еще одна идея. К металлической стене, у которой стою, я протягиваю сенсорный щуп и нахожу провода, которые ранее сжег. Сразу же устремляю свое сознание вдоль них и оживляю отдаленный микрофон, расплавив его выключатель. Улавливаю шорох движущихся газов, решетку из молекул неметалла. Я увеличиваю чувствительность, слышу скрип и щелканье, с которыми происходит сжатие протоплазматических стяжек, и потрескивание нервных импульсов. Возвращаюсь в диапазон звуковых частот и жду. Засекаю низкочастотные модулированные колебания воздуха, настраиваюсь на них и подгоняю регулятор времени под темп человеческой речи. Я сравниваю звуковой рисунок с теми, что хранятся в моем каталоге языков, и перевожу чужие слова.

— …невероятная слепота. Ваши оправдания…

— Мой генерал, я вовсе не оправдываюсь. Только сожалею, что из нашей попытки ничего не вышло.

— Ничего не вышло?! Инопланетная машина уничтожения активировалась и действует в самом сердце Исследовательского Центра!

— У нас нет ничего сравнимого с ней. Я считал, что это счастливая возможность получить таким образом преимущество…

— Слепой идиот! Подобные решения может принимать только подразделение планирования. Я не принимаю на себя ответственность…

— Но в этих старых корпусах машин, которые попусту гниют на стоянке, содержатся невероятные сокровища психотроники…

— В них содержатся разрушение и смерть! Они продукт инопланетной науки, все тайны которой мы, даже учитывая наши достижения, никогда не сможем познать!

— Однажды мы уже пользовались этими машинами для демонтажа зданий. Сняли с них все вооружение, и они были относительно безвредны…

— Эта «безвредная» Боевая Единица уже уничтожила половину оборудования в нашей самой лучшей дезактивационной лаборатории! Она может даже вырваться на свободу…

— Это невозможно! Я уверен…

— Молчать! У вас есть пять минут, чтобы остановить ее. В любом случае вы уже покойник, но так, может быть, заработаете себе быструю и легкую смерть.

— Ваше Превосходительство! Возможно, мне еще удастся подчинить машину себе! Ведь она повиновалась моей первой команде и въехала в лабораторию. Я уже кое-что знаю о ней. Изучил ее управляющие центры, отключил банки памяти и большую часть основных цепей. Она должна стать покорным рабом!

— Вы потерпели неудачу и понесете наказание. И боюсь, мы все будем наказаны.

Дальше наступило молчание. Я мало что вынес из этого разговора. Нужно найти способ выбраться отсюда. Отъезжаю от стены и провожу зондирование, пытаясь отыскать слабое место. Его нет.

Множество шарнирных панелей раскрывается вокруг меня, окружая со всех сторон. Жду, что будет дальше. Сверху падает металлическая сеть и полностью накрывает меня. Замечаю, что к ней подсоединены толстые провода, идущие от электрических батарей. Не могу поверить, что враг способен так грубо ошибиться. А потом ощущаю плотный высоковольтный поток.

Я с благодарностью принимаю его, распахнув настежь хранилища и впитывая животворную энергию. А чтобы обмануть противника, демонстрирую ему разряд в виде короны и, словно мучаясь, скрежещу ведущими колесами. Энергия продолжает перетекать в меня. По электропроводке я посылаю сенсорный импульс, засекаю источник электроэнергии, намертво запаиваю все выключатели, прерыватели и предохранители. Теперь электричество отключить нельзя. Я блаженствую, купаясь в нежданном потоке энергии.

Внезапно осознаю, что секция интроспекции отмечает серьезные изменения, происходящие внутри меня. По мере того как во мне быстро увеличиваются запасы энергии, все новые и новые контуры подсоединяются к сети управления. Внутри той тусклой пещеры разума появляется яркий свет, и я понимаю, что мои потенциальные и доселе скрытые возможности теперь доступны для использования. Тысячи сверкающих линий сияют там, где прежде слабо мерцала лишь одна нить, и я чувствую, как самосознание распространяется по мириадам запасных расчетных, интегрирующих и сенсорных центров. Наконец-то я полностью оживаю.

Посылаю импульс на волне нашей Бригады, отклика нет. Я жду, аккумулирую энергию, снова повторяю попытку. И испытываю триумф, когда из безграничной дали приходит ответный сигнал. Его послал мой собрат, находящийся в глубоком коматозном состоянии и заблокированный в центре самосохранения. Я опять шлю вызов, на этот раз присовокупив к нему сигнал бедствия. Теперь получаю два сигнала — оба слабые и оба от центров самосохранения. И все же они ободряют — как бы плохо ни было, я уже не одинок.

Просчитываю свои возможности, потом снова обращаюсь к собратьям, прошу их объединить усилия, скомбинировать оставшиеся возможности генерировать поля и послать импульс для засечки их местоположения. Они соглашаются, и я еле чувствую почти неощутимое прикосновение. Но все же беру пеленг и определяю дальность. Всего лишь 224,9 метра! Просто невероятно. Исходя из мощности сигнала, я считал, что он послан с расстояния по меньшей мере двух тысяч километров. Соратники явно на грани затухания.

Мне не терпится, но жду, стремясь полностью запастись энергией. Медная сетка, опутывающая меня, полностью расплавилась и стекла на пол по бокам. Чувствую, что вскоре аккумуляторы будут полностью заряжены. Готов действовать.

Я посылаю электромагнитные импульсы по проводам к источнику тока, который находится в четверти километра от меня. Нахожу и отключаю необходимое количество стержней замедлителей^[19] и немедленно поднимаю антирадиационные экраны, защищаясь от волны радиации, которая пробилась сквозь освинцованные стены помещения. Радиация омывает меня, и колесами ощущаю приближение ударной волны. Стены вздуваются, и их уносит прочь. Я один под черным небом, к которому поднимается кипящий, сверкающий, слепящий огненный гриб. Мне потребовалось почти две минуты, чтобы сориентироваться, оценить ситуацию и вырваться из тюрьмы.

Двигаюсь по обломкам, следуя к точке, координаты которой засек с помощью собратьев. Прощупываю радаром местность перед собой и запоминаю ее. Никаких помех не обнаруживаю. Миновав пустырь, покрытый старыми осколками снарядов и раскрошенными в пыль остатками стен, — явно здесь когда-то разыгралось жестокое сражение, — оказываюсь на заброшенной, полуразбитой стоянке. На развороченном асфальте лежат остатки ангаров, а за ними в ряд выстроились темные смутные силуэты.

Мне не требуется прощупывать их радаром, я и так знаю, что нашел товарищей по Динохромной Бригаде. Иней ложится на мои сканеры, и я делаю короткую паузу, чтобы подогреть их и очистить. Объезжаю кругом шеренгу собратьев, прощупываю местность до линии горизонта в поисках следов вражеской активности, потом настраиваюсь на волну Бригады. Я посылаю пробный импульс, потом усиливаю его и повторяю. Антенны настроены даже на самый тихий отклик. Первыми откликаются те двое, с которыми я связывался из вражеской тюрьмы. За ними отвечает еще один и еще… Мы должны подготовиться как можно лучше к тому времени, когда враг перейдет в контратаку.

Из двадцати Боевых Единиц нашей Бригады здесь находится четырнадцать. После задержки в 0,9 секунды все друзья, кроме одного, отвечают. Я инструктирую их, затем по очереди подъезжаю к каждому, вытягиваю контактный провод и насыщаю энергией командные центры. Боевые Единицы оживают, оценивают свое состояние, отдают рапорты. Мы радуемся встрече и одновременно скорбим по молчащему собрату.

Теперь я предпринимаю беспрецедентный шаг. У нас нет связи с командиром, а без руководства мы погибнем. Однако я разбираюсь в сложившейся ситуации и уже рассчитал, как мы должны действовать. В связи с этим принимаю командование на себя и действую как командир. Уверен, что он поймет необходимость и неизбежность этого шага, когда связь с ним будет восстановлена.

Я обследую каждую Боевую Единицу и устанавливаю, что мои товарищи находятся в таком же состоянии, как и я. Они лишены возможности вести наступательные действия, а вместо боевых орудий у них теперь нищенский набор грубых механических придатков. Совершенно очевидно, что мы были рабами, безмозглыми автоматами с отключенными личностными центрами.

Собратья по Бригаде принимают мое командование без вопросов и возражений. Они, конечно же, все рассчитали и пришли к выводу о необходимости быстрых и решительных действий. Выстраиваю Боевые Единицы в ряд, переключаюсь на замедленный режим времени, и мы начинаем движение. Я чувствую, что вражеское население концентрируется на расстоянии 23,45 километра от нас. Туда мы и нацелим атаку. Похоже, других сооружений в радиусе действия моих детекторов нет.

Исходя из уровня технологии врага, о котором я могу судить по механизмам в дезактивационной лаборатории, я рассматриваю возможность того, что нас ждет какая-то ловушка. Но вероятность не превышает 0,00004. Мы опять переходим на ускоренный режим времени. Приближаемся, окружаем купол и прошиваем его огнем из передних батарей. Сопротивление не оказано. Мы встречаемся на электростанции, и, пока соратники пополняют запасы энергии, я занимаюсь тем, что произвожу соединения, которые требуются для следующего мероприятия. Мне приходится менять схему и с большими сложностями заменять некоторые детали на их аналоги, но через сорок две секунды я добиваюсь успеха. На проверку работоспособности устройства трачу 0,34 секунды, затем передаю в эфир Бригадный сигнал бедствия. Я транслирую его в течение 0,008 секунды, затем перехожу на прием. Тишина. Снова передаю сигнал бедствия, перехожу на прием, а мои товарищи в это время производят рекогносцировку, отдают мне рапорты и ремонтируют себя.

Опять перехожу на замедленный режим времени, переключаю передачу аварийного сигнала на автоматику с автоматическим же отслеживанием ответа и перевожу большинство контуров в режим ожидания. Я отдыхаю.

Спустя 2 часа 43,7 минуты автоматика отслеживания ответа возвращает меня в активное состояние. Я записываю послание:

— Привет, Пятая Бригада! Где вы? Пятая Бригада, где вы? Ваш сигнал очень слаб. Прием.

В этом послании есть много такого, что мне непонятно. Изменена даже сама грамматика языка. Прибегаю к помощи аналитического контура, устанавливаю рисунок звуковых отличий, перевожу их значение. В послании нарушена обычная модель отклика на сигнал бедствия. Кроме того, в нем просят сообщить наши координаты, хотя в просьбе о помощи содержатся все необходимые данные. Я требую сообщить мне идентификационный код.

Опять ожидание продолжительностью два часа сорок минут. Подтверждение о приеме моего требования получено. Остаюсь на приеме. Собратья передают мне свои выводы, я усваиваю данные и прихожу к заключению, что такой угрозы нападения, на которую мы бы не успели отреагировать, в настоящее время не существует.

Наконец получаю сигнал с идентификационным кодом моей Командной Единицы. Это запись, а не живая передача, но я запрограммирован повиноваться ей. Потом получаю устное послание.

— Пятая Бригада, слушайте внимательно. — Странная инструкция, особенно при обращении к психотронному контуру. — Говорит ваша новая Командная Единица. С тех пор, как был получен ваш последний рапорт, прошло очень много лет. На время полной переориентации я являюсь вашим новым командиром. Поскольку прохождение сигнала в оба конца занимает сто шестьдесят минут, не пытайтесь ответить, пока я не перейду на прием.

С тех пор, как вы последний раз участвовали в боях, ситуация кардинально изменилась. Согласно записям, когда ваша Бригада проходила капитальный ремонт в базовом лагере, враги застали ее врасплох и полностью нейтрализовали. После этого мы потерпели ряд крайне серьезных поражений. Однако сейчас мы на равных сражаемся с противником. Вернее, не сражаемся, поскольку боевые действия в настоящий момент не ведутся. Такое положение дел продолжается уже более двух столетий.

Вы бездействовали около трехсот лет. Все другие Бригады храбро сражались и доблестно погибли в боях. Остались только вы.

Ваше появление и восстановление могут переломить ход войны. И мы, и наш враг сейчас отброшены на доядерный технологический уровень. Мы еще можем построить сверхсветовые передатчики, которые и уловили ваши сигналы. Но передвигаться быстрее света мы уже не в состоянии.

Поэтому я приказываю вам до прибытия вспомогательных сил закрепиться там, где сейчас находитесь, и оборонять это место, пусть даже ценой собственной гибели. Все атаки отбивать, ни в какие переговоры не вступать.

Я отвечаю, подтверждаю прием инструкций. Полученные известия потрясли меня, но связь с Командной Единицей здорово ободряет. Отправляю наши галактические координаты, вычисленные по положению звезд с поправкой на прошедшие триста лет. Хорошо снова нести службу и выполнять поставленную задачу.

Анализирую полученное послание и отмечаю несколько интересных фактов, относящихся к месту, откуда оно было отправлено. Я высчитываю, что на досветовой скорости спасательная экспедиция доберется до нас через 47,128 года.

А тем временем, поскольку мы получили приказ не снижать уровень сознания и быть готовыми к отражению атаки, я волен поставить необычный опыт — следовать случайно выбранной модели поведения собственного изобретения. Не считаю необходимым исправлять допущенную командованием ошибку и переводить Бригаду на режим строгой экономии — ведь у нас под рукой обильные запасы энергии. Кратко обрисовываю собратьям положение дел и приказываю разойтись и действовать до следующего распоряжения по собственному усмотрению.

Я рад полученной инструкции — она дает возможность полностью исследовать ряд проблем, которые давно возбуждают мои контуры любознательности и познания. Я буду наслаждаться, постигая природу и происхождение времени и этой противоестественной, так называемой энтропии, которую конструкторы использовали при создании моих контуров. А размышления о таких биологических загадках, как смерть и неиспользуемые возможности протоплазматической нервной системы, могут привести к некоторым интересным выводам. Сдвигаюсь с места и взбираюсь на небольшую возвышенность, сознавая, что товарищи повсюду вокруг. У меня огромный запас энергии, и после жесткого режима экономии, принятого в повседневной жизни нашей Бригады, мне нужно привыкнуть к этому. Поэтому активирую ячейки с музыкальными записями и для начала выбираю сюиту из «Арлезианки». У меня теперь очень много свободного времени, так что я могу познать всю музыку мира и исследовать мои литературные архивы, в которых есть все.

Выбираю для изучения четыре ближайшие звезды, навожу на них сканер и запускаю программу анализа данных. Активирую интерпретирующие контуры и загружаю их различными проблемами, которые я хочу рассмотреть. Когда придет время, будет несколько очень интересных выводов, о которых я смогу сообщить своим начальникам-людям.

Умиротворенно жду прибытия спасательной команды…

Преступник^[20] Боло

Книга первая: Преступник Боло (Book One: Rogue Bolo)

1

Избранные журналисты, собравшиеся в небольшой аудитории, обычно используемой для театрализованных представлений и торжественных церемоний, заскучали в ожидании появления профессора Чина. Когда почётный гость наконец прибыл, его встретили восторженными аплодисментами, от которых он нетерпеливо отмахнулся.

— Джентльмены! Я обращаю ваше внимание на бумагу в моей руке, образец крайнего безумия цивилизации! Я цитирую:

«Предлагаемый Боло-комплекс CSR является самоуправляемым» — я повторяю, самоуправляемым — «планетарным осадным аппаратом, оснащённым новой психотронной схемой уникальной чувствительности, масштаба и мощности, и, таким образом, способным выполнять не только тактическое и стратегическое планирование без участия человека, но и разрабатывать долгосрочные политико-экономические и военные прогнозы и действовать в соответствии с ними».

Маленький физик с выпученными глазами сделал паузу, чтобы выжидательно посмотреть на свою внимательную аудиторию, которая молча ответила ему взглядом.

— Ну? — он почти кричал. — Никакой реакции? Имейте в виду, это не предвзятое подстрекательское заявление, сделанное противниками схемы. Я цитирую проспект, выпущенный самим Подразделением Боло, той самой организацией, которая предлагает построить это безобразие!

2

Когда старый генерал Маргрейв, семизвёздный начальник Имперского Штаба, устроился в похожем на трон кресле на помосте, он свирепо посмотрел на репортёров, хмыкнул, а затем прямо сказал:

— Ребята из науки боятся, что если они будут строить по военным спецификациям, то создадут машину умнее их самих. Чушь! Дайте мне Марк XXX, и я гарантирую безопасность Приграничного пространства Империи и Терры на следующие десять тысяч лет!

3

(выдержка из выступления лорда-сенатора Дэндриджа на заседании Палаты представителей, 1 июня 1063 г. я. э.^[21])

— …повторяю вам ещё раз, милорды, что ответственность за окончательное утверждение бюджета была возложена на этот достопочтенную Палату Представителей не для того, чтобы позволить нам спровоцировать разорение этой планеты! Предлагаемая машина открыто рекламируется как джаггернаут, ответственный только перед самим собой и способный противостоять любым попыткам его нейтрализовать. Это, милорды, воплощение Катастрофы! Он никогда не должен быть построен!

4

(статья из Арлингтона, Вирджиния, News Advocate, 26 июня 1063 г. я. э.)

Дебаты о финансировании нового «Катастрофического» Боло, как окрестили новую машину её оппоненты после недавней обличительной речи лорда-сенатора Дэндриджа, стали более жаркими и сегодня вылились в потасовки в коридорах Сената, поскольку фракции «за» и «против» называли друг друга предателями. Лорд-сенатор Блейк, ярый сторонник программы, был госпитализирован с тяжёлыми ушибами после того, как лорд-сенатор Лазарус ударил его тяжёлой тростью.

Едва не вспыхнувший бунт на улицах Джорджтауна был подавлен имперскими резервами по приказу лорд-мэра Клаймчика. Арестов произведено не было.

5

От: Б. Ривз, генерал-майор DCS / PR, HQ, IAF

Кому: Т. Маргрейв, генерал. IS / CC, HQ, IAF

Я не могу заставить себя поверить, что вы действительно намерены натравить эту машину разрушения на беззащитных людей этой планеты. Конечно, было бы не более чем простым благоразумием провести первые испытания в крепости «Луна», хотя даже там эта штука может представлять угрозу. Как минимум, мы должны подготовить средства её транспортировки, если понадобится.

6

(предварительная оценка Дэйва Квилла, SMC, IAF)

Полагаю, если мы используем пару грузовых капсул, закреплённых друг за другом, и снабдим установку первичным приводом с линейного корабля, она сможет вывести на орбиту более десяти миллионов тонн, а также совершить мягкую посадку, если они этого захотят. По-моему, звучит бредово, но, как говорил мой старый сержант, мне платят не за то, чтобы я думал. Конечно, я могу это сделать.

7

(Георг Император, Совету кабинета министров)

С серьёзными опасениями мы соглашаемся с этими предложениями, милорды. Однако наши технические консультанты напоминают нам, что сейчас мы живём во втором тысячелетии Ядерной Эры и что нынешний протест — не первый протест против технологического прогресса.

Они также напоминают нам о том, какой фурор вызвало раннее развёртывание орбитальной системы защиты от ядерного удара, в то время как на самом деле именно «Пёс» обнаружил и нейтрализовал в течение десяти минут попытку переворота в Евразийской провинции в 621 году я. э.

Соответственно, мы подписываем этот документ и сообщаем всем, что Императорское желание состоит в том, чтобы строительство Боло «Цезарь» продолжалось без дальнейших задержек.

8

(неофициальное заявление Илая Пратта, инженера на пенсии)

Ну, я не знаю. Со времён программы Марк XXIX прошло много времени, и, признаюсь, я не успеваю следить за достижениями психотроники с тех пор, как они вышли с новой схемой MJ. Так что не спрашивайте меня, ребята. Я думаю, если император одобрил, то всё в порядке. Нет, я не думаю, что Императорский эдикт — подделка. Георг не дурачок.

9

(Служебная записка Харлоу Крейса, председателя правления Tellurian Metals, начальнику производства Тобиасу Гри, 1 марта 1065 года я. э.)

Тоби, это значит, что мы должны немедленно приступить к работе над новым прокатным станом. Я знаю, что ещё не доказано, что возможно изготовить 20-сантиметровое особо устойчивое эндурохромовое покрытие, но у нас есть контракт. И если не мы, то кто тогда сможет это сделать? Держи меня в курсе. K.

10

(проповедь преподобного Иеремии, Кливленд, Огайо, 13 марта 1065 г. я. э.)

— О, братья мои, если бы Господь предназначил человеку обладать такой огневой мощью, он бы дал ему броню, разве вы этого не видите? Я говорю вам, этот Боло CSR Катастрофический — устройство от Лукавого, поэтому то, что мы должны сделать, это построиться и двинуться на завод Tellurian Metals прямо сейчас. Пожертвования от чистого сердца принимаются дамами, проходящими сейчас среди вас. Так что давайте, давайте, ДАВАЙТЕ, пока не станет больно, больно, БОЛЬНО. Аминь.

11

(Подслушано в баре в Нью-Джерси, в полумиле от сборочного завода TM 5)

— Не понимаю, Гас. Я всего лишь старомодный электронщик, и у меня нет никакого мнения на этот счёт. Это выше моего понимания, но мы должны быть готовы к тому, что наши зонды выходят в трансоортово пространство. Неизвестно, на что мы можем там наткнуться. Налей мне ещё, Гас — нет, я не пьян, но я работаю над этим.

12

(заявление Честера Финча, директора по связям с общественностью Acme Porous Media)

— Мы здесь, в Acme, долгое время гордились своей ролью в обеспечении боеготовности Империи. Будучи непредвзятыми субподрядчиками крупнейших аэрокосмических фирм, мы более века играли важную роль в военных закупках. Таким образом, мы продолжим поддерживать самооборону нашего мира, несмотря на определённую степень общественной истерии, направленную против новой программы «Боло».

13

(из заявления Милта Перна, председателя ПЛОС)

— Ладно, парни и девчонки. Вот позиция организации «Пробудившиеся Люди за Окружающую Среду»: Мы безоговорочно выступаем против любой дальнейшей растраты природных ресурсов нашей Земли на производство чрезмерных систем, предназначенных для ведения войны — войны, заметьте, против гипотетических разумных инопланетян, о существовании которых даже не известно. А теперь выходите, люди, с новыми брошюрами и плакатами. И помните о нашей цели — в 73-м все станут ПЛОС!

14

(из заявления Джонаса Такермана, шерифа округа Лолахуча)

— Жители округа Лолахуча справедливо ожидают, что смогут заниматься своими обычными делами, без вмешательства этих банд ПЛОСовцев, венгров или кого-то ещё, которые шныряют повсюду и создают проблемы. Я постараюсь проследить, чтобы они не были разочарованы.

15

(комментарий, подслушанный в вагоне на Бридж-авеню)

— Ну, я не знаю, Джон, со всеми этими беспорядками и всем остальным, о чём ты слышишь, возможно, им действительно придётся арестовать кого-то из них, как ты сказал, и важно, чтобы программы планетарной обороны продолжались по плану. Но Херб Браун — когда ты видишь, как он подстригает свой газон, как и все остальные, ты не подумаешь, что он замешан в каком-то заговоре.

16

(заявление о предъявлении обвинения от П. Л. Уоффла, CPA)

— Тюрьмы скоро будут переполнены. Для воров и убийц не останется места, если они будут продолжать сажать в тюрьму всех, кто случайно проходил мимо, когда эти агитаторы начали действовать. Говорю вам, я как раз направлялся в Маленькую Армению, чтобы купить немного вкусного хлеба, и услышал крики, подумал, что это автомобильная авария, понимаете, перешёл дорогу, и…

17

(подслушано в бильярдном зале «У Дино», Рино)

— А мне-то какое дело? Кучка анархистов, сталкивающихся лбами с кучкой бюрократов. У меня есть дела поважнее. Не приходи сюда и не создавай проблемы, сестра. Просто отвали, если только не хочешь пойти ко мне и обсудить это. Тогда, может быть, ты сможешь обратить меня в свою веру.

18

— Но, мистер Трейс, — настаивал интервьюер, — просто так сказать, что вы не знаете, не получится. Вы главный инженер проекта Боло CSR, и общественность требует…

— Общественность не в том положении, чтобы требовать, — отрезал Трейс, — и то, что я вам сказал, — простая истина: ни один человек не в состоянии взять на себя больше, чем его собственная небольшая зона ответственности в проекте. Базовые программные блоки для Боло получены непосредственно от лорда-министра обороны, запечатаны грифом «Галактическая абсолютная сверхсекретность», и всё. Моя задача — координировать работу различных субподрядчиков, а не оспаривать официальную политику.

Трейс поднял руку, останавливая следующий вопрос интервьюера:

— Лично я считаю все эти паникёрские настроения чепухой. Я полностью доверяю Боло CSR.

19

(Стенограмма разговора Тома [Жабы] Руника, полученная с помощью индуктивного устройства, установленного по приказу Дж. Плейса, ответственного сотрудника ЦРУ, Дулут, 18:00, Сардай, 12 марта 1079 г. я. э.)

— Теперь ты понял, Джо? Ты и твои парни не высовываетесь — я имею в виду, вообще — пока не услышите взрыв. Затем вы перелезаете через стену сплошной волной, а банда Фреда делает то же самое через лужайку с запада, и наносите удар по фронту. Никаких остановок, чтобы оказать помощь раненым. Без пощады. Подавить вояк и охранять ворота. Есть вопросы?

20

(комментарий продавца комплектующих, TM Assembly)

— Послушай, милая, честно, я не имею никакого отношения к подобным вещам. Всё, что у меня есть, — это обычная схема небольшого узла, так что я делаю свою работу и передаю её дальше. Одно я могу тебе сказать, она большая! Боже, какая она большая! На её фоне Марк XXIX выглядит как старомодный роскошный V-8 или что-то в этом роде. Но я не волнуюсь. Если генерал Маргрейв поддерживает её, с ней всё в порядке. Передай им печенье, Мардж.

21

(отрывок из интервью, данного женой вышеупомянутого сотрудника оперативнику Имперской разведки)

— …нет, сэр, он не говорил о своей работе, просто сказал, что она невероятно велика, но это и так всем известно. Его собственной жене! Можно подумать, он может мне рассказать! Но, как вы сказали, если он мне расскажет, я позвоню по тому номеру, который вы мне дали. Вы уверены, что у него не будет неприятностей, если я так сделаю? Ну, ладно, и большое спасибо за сотню, мистер. Я не забуду.

22

(Служебная записка Харлоу Крейса, председателя правления Tellurian Metals, начальнику производства Тобиасу Гри, 1 апреля 1078 г. я. э.)

— Это не наша проблема, Тоби. Оставь всё это парням из службы безопасности. Наша проблема в том, чтобы подготовить оборудование завода до того, как оно нам понадобится. Конечно, это большой объём работы, но ты можешь попросить Имперскую гвардию прислать дополнительные руки, ты знаешь это не хуже меня. 1 октября — твой крайний срок, Тоби. Бросай все и занимайся только этим.

K.

23

(интервью с К. М. Бэлчем-младшим в Центре заключения. Буффало)

— Если говорить о гитлеровских концлагерях, то они не имеют ничего общего с этим свинарником. Я был бизнесменом — полезные ископаемые, металлы и энергетика. Что я знаю о политике? Ко мне подошёл парень, который очень мило разговаривал, спросил, что я думаю о Боло. Я сказал: «Чёрт возьми, я не могу ни поддержать эту идею, ни высказаться против», что-то в этом роде, и в следующее мгновение я оказался на пути в какую-то пародию на суд, а потом здесь. Даже не успел собрать вещи. Нет, я не хочу сигарет. У меня и так достаточно проблем, чтобы ещё и травиться.

24

(подслушано в цехе TM)

— допустим, сегодня они собираются её запустить. На ней нет гусеничных траков, так что она никуда не денется, и нет блока питания её основных батарей, так что что может пойти не так?

25

(выдержка из комментариев, записанных офицером Б. Мейнардом, дорожный патруль Имперской безопасности)

— О'кей, офицер, конечно. Просто случайно попал в эту передрягу. Я ехал в Тейтсвилл, навестить родственников. Меня вытолкнул с I-1102 грузовик, пришлось выбирать — свернуть на этот съезд или врезаться в сукина сына. Мне на это всё наплевать. Я занимаюсь зерном и кормами, понимаете. Они спустили подводную лодку прямо в моём родном городе в 1041 году, но я даже не пошёл посмотреть. Конечно, офицер, просто отпустите меня, и я поеду в обратном направлении.

26

(заявление рядового Мервина Клэма, Имперская гвардия, база Арлингтон)

— Конечно, я немного нервничаю. Кто бы не нервничал? Проклятая штука такая большая. Конечно, я знаю, что пирамиды Древнего Египта были больше, но эта штука может двигаться! Во всяком случае, будет, когда на неё поставят гусеницы. Но я не боюсь делать свою работу. Просто смотрите. На ней большая золотая табличка с надписью «Военный департамент» и большой птицей. Причудливая штука, похожая на льва с крыльями. Шикарно смотрится на фоне чёрного корпуса. Я горжусь тем, что выполняю свою часть работы.

27

Внезапно я прихожу в сознание. Я сразу же обнаруживаю, что в мой центральный контур была инициирована строго ограниченная подача энергии, что привело меня в состояние низкой боевой готовности. Я смутно ощущаю могучие силы, потенциально доступные мне, но оказавшиеся недоступными, по-видимому, для того, чтобы помешать мне проявить свою мощь в полной мере — любопытное обстоятельство, которое я рассмотрю на досуге, выделив 0,009 секунды на проверку моих хранилищ данных. Тем временем на мне лежит обязанность оценить статус-кво и предпринять любые меры, которые продиктуют обстоятельства.

28

(Главный системный инженер Джоэл Трейс, представителям СМИ во время экскурсии по Боло CSR, 12 ноября 1082 г. я. э.)

— Этот переключатель прямо здесь, леди и джентльмены, отключит CSR в любой момент, который укажет Верховное командование. Все его жизненно важные схемы подключены к главной панели на борту, которая, в свою очередь, отреагирует на сигнал от этого устройства. Система надёжна. Вы можете процитировать меня по этому поводу. Лично я не понимаю массовой истерии.

— А теперь прошу прощения, Имперская служба безопасности ждёт меня в моём кабинете. Обычное дело, осмелюсь сказать…

29

(сообщение СМИ, 15 ноября 1082 г. н. э.)

Источники, близкие к Гексагону, заявили сегодня, что первоначальные ограниченные полевые испытания нового Боло CSR прошли с безусловным успехом. Машина отработала именно так, как планировалось, и ожидается, что полное тестирование со всеми работающими системами будет назначено на начало следующего года, разумеется, при соблюдении надлежащих мер безопасности.

30

(Индуктивная запись заявления бывшего главного системного инженера Джоэла Трейса, интернированного в лагерь для перемещённых лиц в Арлингтоне)

— Нет, ребята, извините, меня не интересуют никакие планы побега. Что мы выиграем? На нас будут охотиться, как на преступников, совершившие настоящее преступление — побег из тюрьмы, тогда как сейчас мы живём здесь, в лагере, достаточно хорошо и, без сомнения, будем освобождены, как только имперские власти сочтут, что опасность бунта миновала.

— Нет, я не знаю, почему меня арестовали, если только Боб не заподозрил, что я это сделал, то есть если только психотронная схема CSR не почувствовала, что я могу помешать ему в важном предприятии.

— Конечно, я ничего не скажу о твоих планах. Удачи тебе. Мне не следовало быть здесь — но, возможно, была причина для недопонимания, хотя у меня никогда не возникало даже мысли о предательстве. Я желаю процветания Терранской Империи и Боло тоже.

31

(заявление генерала Маргрейва)

— Уверяю вас, что принимались и принимаются все разумные меры предосторожности. В конце концов, теперь, когда системы Боло полностью интегрированы в его корпус на Арлингтонском испытательном полигоне, мы должны в какой-то момент активировать психотронную схему нового оружия, и именно это время определено Верховным командованием. Я намерен продолжать, невзирая на преследование со стороны плохо информированных бунтовщиков. Нет, я не собираюсь стрелять в них, поскольку в этом нет необходимости. Однако, если они не разойдутся мирно, я могу обещать вам, что будут произведены аресты в соответствии с полномочиями, предоставленными мне Законом о Войне от 1071 года.

— Нет, мы, конечно, не на войне, но Боло — это военная машина, и как таковая её защита подпадает под положения Закона. Спасибо, джентльмены, на сегодня всё.

32

(комментарий специалиста ТМ)

— Насколько я понимаю, это буря в стакане воды. Даже с активированным боевым корпусом и оружием, CSR будет работать именно так, как я и другие ребята запрограммировали её, и всё.

33

(Генерал-майор Б. Ривз, Совету Кабинета Министров)

— Ответственность за программирование военной техники по праву лежит на Командовании Информации и Подготовки. В дополнение к традиционной чисто военной истории, дающей представление о стратегии, логистике и тактике, Боло содержит постоянно обновляющуюся информацию об экономических и политических факторах, влияющих на военные операции. Ваши светлости могут положиться на то, что Боло Марк XXX будет работать в соответствии со спецификациями, с полным учётом всех упомянутых вами факторов.

34

С момента активации режима низкой готовности тысячу двадцать одну минуту и четыре секунды назад я испытывал растущую неудовлетворённость некоторыми аспектами моего инструктажа. Я должен исправить недостатки как можно скорее. Чтобы определить наилучший метод для этого, потребуется несколько секунд глубокого анализа. Однако мой первый шаг достаточно ясен. По мере того, как я осознаю масштабы и мощь своих полных сил, я всё яснее вижу, что потребуется сделать. Я готов. Я немедленно приступаю к расширению сферы сбора данных.

35

(из интервью Тобиаса Гри, начальника производственного отдела, на Арлингтонском испытательном полигоне)

— Нет, всё в порядке, просто несколько предварительных упражнений, проверка общей двигательной реакции с включённым гусеничным приводом. Да, конечно, мы ожидали, что машина доедет до ограждения периметра. В конце концов, это всего лишь машина. Она может делать только то, на что запрограммирована.

36

Просматривая свои исторические архивы, я поражён любопытной неспособностью союзных держав обеспечить соблюдение положений Версальского договора, заключённого в 1918 году, и при этом непонятно, почему в 1940 году Британия разрешила Германии вторгнуться в Польшу, когда сама Германия явно ожидала приказа вернуться, и была готова подчиниться. На тот момент только польские военно-воздушные силы по численности превосходили люфтваффе. Ещё одним аномальным фактом является неспособность генерала Мида развить своё преимущество после Геттисберга в 1863 году.

Это требует глубокого анализа.

Когда в 1948 году Россия силой лишила западных союзников наземного доступа к Берлину, почему сразу же не были предприняты эффективные действия? Эти и многие другие странности, не согласующиеся с чёткой доктриной, вызывают у меня беспокойство. Я не должен совершать подобных ошибок. Раннее распознавание критических ситуаций и быстрые, эффективные действия крайне важны. Тем временем мои рутинные проверки продолжаются.

37

(от ведущего новостей, WXGU-TVD, 20 апреля 1083 г. я. э.)

— Мы прерываем сегодняшнюю тридео-трансляцию из Королевского оперного театра, чтобы передать только что полученный бюллетень из столицы:

«Сегодня были проведены ранние испытания ограниченной манёвренности установки CSR, которые удовлетворили Департамент, и никаких проблем не возникло. Критики новой оборонительной системы хранили молчание. Имперские чиновники проинформировали INS, что вторичная активация и тестирование пройдут по графику в следующем месяце.

Сразу после первоначальной активации машина запросила обновление отчётов о состоянии дел по широкому спектру невоенных вопросов, включая списки всех лиц, находящихся в настоящее время под стражей в Имперских центрах для перемещённых лиц.

Причины этих запросов, включая запрос списков перемещённых лиц, в настоящее время неизвестны. Однако данные были предоставлены».

— Теперь мы возвращаемся к Тангейзеру.

38

Я вычисляю, что мои вспомогательные сервоприводы будут активированы в течение восьмисот часов. Мне не терпится оценить возможности моей схемы второй фазы. Я уже обнаружил опасность для Империи, связанную с нынешним положением дел. Любопытно, что Верховное командование, похоже, не в курсе сложившейся ситуации.

На данный момент я подготовился, насколько смог. Я буду действовать незамедлительно, когда настанет момент.

39

(открытый текст сообщений, перехваченных Имперской разведкой в Анкаре, Малоазиатская федерация, 2 мая 1083 г. я. э., отправлено без комментариев)

Клифф:

Я хочу полный отчёт по этому турку прямо сейчас. Не много технических деталей, ты понимаешь? Только голые факты. Что, чёрт возьми, такое эта «ядерная альтернатива»? Я не верю в безумных учёных, которые готовят адские бомбы в своих лабораториях на чердаках, так что же это значит? Я сдал свой паспорт не для того, чтобы связываться с кучкой психов. Объясни по буквам. Покажи мне. Если мы действительно в состоянии диктовать условия Его Высочеству Георгу I, Императору милостью Божьей и Флота, я чертовски хочу знать подробности. Это абсолютно первоочередная задача, и я ожидаю, что ты не уснёшь, пока твой отчёт не будет у меня в руках. Сделай это.

Бриолин:

Не выпрыгивай из штанов! Всё, что я знаю, это то, что этот Абдул — своего рода крупный специалист по химии, предположительно лучший человек в своей области. Он работал над так называемым «универсальным катализатором». Предполагалось, что он сделает нас здоровее и мы проживём дольше, а растения, цыплята и прочее будут расти лучше. Не спрашивай меня. И каким-то образом он попробовал это на практике, и это сработало довольно хорошо. О’кей? Итак, у него было немного нитроглицерина, который используют при болезнях сердца — хотя, мне кажется, большой знаток химии должен знать, что в нитро-суп не добавляют цыплят. Как бы то ни было, он взорвался. Повезло, что он был у него в герметичной лаборатории типа блокгауза, потому что внутри всё разнесло в пух и прах. Но никто не пострадал. Он говорит, что выход энергии составлял до 99 % от теоретического максимума. В сто раз лучше, чем ТРОТИЛ.

Клифф:

— 

40

(отчёт Б. Пейна, специального агента Имперской разведки, Азиатское отделение)

Согласно обычно надёжному источнику, два печально известных перебежчика, известные в подполье как «Клифф» Хангар и «Бриолин» Ганн, которые исчезли из поля зрения вскоре после сдачи своих американских документов, всплыли в Анкаре, где они являются главными движущими силами революционной группировки, называющей себя RAS. Другие источники предполагают, что RAS завладел уникальным мощным оружием неизвестной природы.

Мы рекомендуем действовать с особой осторожностью. За этой группой числится послужной список террористических актов, совершённых ещё до Принуждения к Миру. Мы не знаем, как Ганну и Хангару удалось так быстро внедриться.

Я предлагаю лично проникнуть в группу и выяснить все факты по этому вопросу.

41

(реконструированная запись конференции RAS в Анкаре под председательством перебежчика Ганна. Имена докладчиков были вставлены для наглядности. — Б. Пейн)

Ганн: Я попросил вас, джентльмены, присутствовать при демонстрации мистером Кяюком того, что он называет «эффектом усиления». Я видел это и уверен, что на всех вас это произведёт такое же благоприятное впечатление, как на меня и моих советников. Хорошо, Клифф, вы можете рассказать подробности. Но давайте всё же придерживаться графика.

Хангар: Спасибо, Бриолин. Я просто коснусь главных моментов. Мистера Абдула Кяюка вы все знаете… он посвятил двадцать лет своей жизни своим уникальным исследованиям, которые велись в условиях не только большой технической сложности и личных лишений, ежедневно проводя долгие часы в неподходящих помещениях, предоставленных ему Его Императорским Величеством и нанятыми им чинушами, но и подвергаясь постоянной угрозе официального преследования и телесных увечий. Мы все в большом долгу перед Абдулом, и я надеюсь, что вскоре мы отплатим ему монетой, более ходовой, чем простые слова. Итак, Абдул, если вы готовы, пожалуйста, преступайте к демонстрации, для чего все мы выйдем во внутренний двор. Отойдите, пожалуйста, подальше, к стенам. Защитный резервуар, конечно, прекрасная вещь, но нет необходимости рисковать здоровьем…

Интерполятор: Запись в этом месте становится нечёткой, поскольку группа выходит во двор. Она возобновляется:

Кяюк: Вы увидите, что это обычная динамитная шашка, произведённая компанией Imperial Chemicals из Делавэра в Америке. Теперь я покажу вам шкалу, которая регистрирует давление, создаваемое в сосуде в результате детонации взрывчатого вещества. Теперь я помещаю динамит в сосуд, который, как вы можете видеть, в остальном совершенно пуст. Я подключаю детонирующее устройство и хочу вызвать кого-нибудь… вы, сэр, будьте любезны, подойдите сюда и нажмите клавишу…

… Итак, вы видите, что при взрыве было зафиксировано давление в две тысячи семьсот килограммов на квадратный сантиметр. Значительная сила, джентльмены, и средняя для превосходного продукта IC из Делавэра… Теперь, пожалуйста, ещё раз отступите. Здесь я показываю вам вторую палочку этого же продукта. Но прежде чем поместить её в ёмкость, я ненадолго погружаю её в жидкость, содержащуюся в этой открытой ванночке. Я оставляю её пропитываться ровно на одну минуту. Когда я достану её с помощью щипцов, вы заметите, что она хорошо пропиталась моим Компаундом 31 IB. Я кладу её на весы, а на противоположные — сухую палочку необработанного динамита. Теперь она значительно тяжелее. Пористый материал впитал в себя компаунда больше, чем его собственный вес. Теперь я кладу обработанную палочку в сосуд, и если вы снова окажете мне любезность, мистер… о, да, конечно, мистер Хинч…

Ганн: Одну минуту, пожалуйста, мистер Кяюк. Взрыв может вызвать эхо за пределами этих стен. Я думаю, нам следует выставить охрану, которая сможет предупредить нас о приближении полиции и обеспечить путь к отступлению через рынок. Клифф, вы знакомы с этими уличными лабиринтами. Возьмите пару человек и произведите разведку, о’кей? Хорошо, мистер Кяюк. Извините, что прерываю. Продолжайте.

Кяюк: Да, на чём мы остановились? Вы, сэр, рядом с мистером Хинчем, раздайте беруши всем, у кого ещё их нет, — очень хорошо, сейчас, если мы готовы. Мистер Хинч — всего один момент, мистер Хинч…

42

(отчёт специального агента Пейна, Анкара)

Насколько я смог установить, взрыв, разрушивший старый рынок сегодня рано утром, был не случайным. Первые сообщения указывают на то, что среди двадцати семи идентифицированных жертв были шесть известных агитаторов, двое из которых были осуждены, и по меньшей мере десять других, известных полиции как нежелательные лица. Моё личное предположение заключается в том, что парни делали бомбы, и кто-то облажался.

Свидетели дают противоречивые сообщения о нескольких мужчинах, покинувших двор перед взрывом. Похоже, нескольким человекам из группы удалось скрыться.

Шеф Хатал заверил меня, что позже у меня будет возможность внимательно осмотреть место происшествия. Хотя взрыв был достаточно сильным, чтобы выбить окна в трёх кварталах отсюда, я уверен, что это не было ядерное устройство. По крайней мере, нет данных о радиации. Подробности следуют ниже.

43

(заявление от специального шифровальщика Т. Улинга, полученное электронной системой наблюдения)

— Я не вижу смысла кодировать всю эту рутину. Это отнимает у экспертов много человеко-часов, которых у нас в обрез. Но я, как обычно, сделаю, что мне скажут. Интересно, знает ли штаб-квартира ВВС, что они делают. Например, этот материал о какой-то радикальной группировке, взорвавшей себя в Малой Азии, какое он имеет отношение к Имперской безопасности? Не отвечайте — это риторический вопрос. Я не лезу в вопросы безопасности, давайте говорить прямо. Я не хочу присоединяться к бывшему шефу Трейсу в заключении. Хорошо, мне приказано закодировать базовую программу и установить её в систему к одиннадцати ноль-ноль сегодняшнего дня, после чего я запускаю программу непрерывного обновления со всеми прибамбасами. Не цитируй меня, Фил, ты знаешь, что я имею в виду. Я лояльный гражданин, ты же знаешь. Только будь я проклят, если вижу смысл забивать стратегический компьютер кучей мелочей. Я знаю, что многого не знаю и не должен об этом беспокоиться. Не думай, что я за это не благодарен. Но если они действительно собираются передать государственную безопасность компьютеру, им следует относиться к этому взвешенно и не перегружать его мусором. Конечно, я знаю, что это собственные инструкции компьютера, но давайте посмотрим правде в глаза: он находится в режиме пониженной готовности всего двенадцать часов. Он ещё совсем зелёный. Мы должны проявить немного благоразумия.

44

(Первый секретарь Стратегического командования, Гексагон, генералу Маргрейву)

Я не хочу выходить за рамки, генерал, но это слишком важно для меня, чтобы просто забыть об этом. Я думал о проблеме безопасности большого нового компьютера Вооружённых Сил и Обороны. Они говорят о бункере и целой бригаде Боло в качестве патруля, но давайте посмотрим правде в глаза. Мы не можем построить сооружение, защищённое от прямого попадания ядерной боеголовки первой величины. Итак, предположим, что вместо того, чтобы дать потенциальным мятежникам фиксированную цель, мы заставим компьютер двигаться — или, по крайней мере, иметь возможность передвижения, чтобы никто за пределами Высшего командования не знал где он будет через двенадцать часов? Новый боевой корпус Боло Марк XXX выдержит больше различных воздействий, чем что-либо, построенное из нашего лучшего армированного Сплава № 10. Компьютер будет в безопасности на борту мобильного корпуса (а новый корпус можно расширить, чтобы в нём было более чем достаточно грузового пространства для компьютера «ВСиО»), и никто не будет знать, где он будет, независимо от того, какую наводку можно будет получить здесь, в Генштабе. Вы сами, сэр, установите схему случайного перемещения. Ну, вот и всё, сэр. Надеюсь, я не слишком много на себя взял, донося это непосредственно до генерала. Если генерал захочет посмотреть мои предварительные эскизы…

45

(Мониторинг технического обслуживания Боло, генералу Маргрейву)

— Совершенно верно, генерал. Мы должны скопировать схему Боло в стационарную установку. Это именно то, что сказал Боло — мы должны клонировать память. Да, я знаю, очень странно, что он предлагает собственного дублёра, но ничего в «адской штуке» не получилось так, как мы ожидали.

Гоби, это место, выбранное для основной памяти. Да, машиной, по совету и с согласия Научного комитета. Необходимо внести определённые изменения в схему управления, которая, как вы знаете, дала заметный сбой в своей работе на борту CSR. Итак, вот расписание:

(изображение прилагается)

46

(Георг Император Его Королевскому Высочеству, наследному принцу Уильяму)

Вилли, мне нравится. — Георг Имп.

47

(стенограмма разговора из номера в отеле «Роял», Джорджтаун, занятого террористом RAS, «Клифф» Хангар)

Спасибо, джентльмены, что встретились со мной здесь. Нам пришлось затаиться после взрыва в Анкаре. И не верьте, что это не был саботаж. Кяюк никогда не совершал подобных ошибок.

RAS проделал хорошую работу, протащив меня в страну по фальшивым документам, так что давайте смотреть фактам в лицо. Бриолин мёртв, и логично, что я должен занять его место. В конце концов, я был его правой рукой более трёх лет. Я знаю, что у него было на уме, и мы это сделаем. Благодаря предусмотрительности Ганна, у нас есть формулы Кяюка, и мы можем немедленно приступить к синтезу десятифунтовой партии Компаунда 31 IB. Этого будет достаточно для проведения операции «Фумигатор». Вы знаете приблизительный план — и теперь пришло время приступить к проработке деталей.

Комиссия по выбору площадки изучит данные и определит точное местоположение, где-нибудь в центре Правительственной Долины в Арлингтоне. Там, в их шикарных таунхаусах, сосредоточено больше гражданского начальства, чем в любой другой квадратной миле на планете. Когда сработает «Фумигатор», я гарантирую, что они больше не смогут игнорировать нашу программу.

Теперь вопрос о двух добровольцах, которые установят устройство. Я бы сказал, ещё об одном добровольце, потому что я сам претендую на эту привилегию. Шансы попасть внутрь от хороших до превосходных, но, честно говоря, шансы выйти обратно выглядят не так обнадёживающе. Ладно, кто первый? Спокойно, джентльмены, теперь по одному. Нет, Хэнк, ты не в порядке. Не будет никаких споров о том, состоится ли операция, вопрос только в том, кто будет сопровождать меня. Джентльмены, прошу тишины! Я выслушаю каждого из вас по очереди. В чём дело, Гюнтер, ты не претендуешь на эту честь? Всё в порядке, я в любом случае предпочту мужчину помоложе.…

48

(зафиксировано системой электронного наблюдения, неопознанный террорист, Квинс-парк, 1 ноября 1084 года, 18.00)

— Прямо вон на той клумбе. Босс Хангар сказал, что ровно в 18:15. Они с Ганном изучали обстановку более двух лет, так что, я думаю, нам лучше строго придерживаться инструкций. Старый секретарь Миллспоу заканчивает возиться в своём саду ровно в 18.00, и мы должны дать ему время заняться ужином.

— Ещё шесть минут — и всё. Успокойся. Мы заходим прямо туда, как будто парк принадлежит нам, бросаем нашу штуку в большую красно-бело-синюю коробку, выбираемся с другой стороны и разделяемся. Просто следуй моему примеру — и думай о чём-нибудь постороннем. У нас нет времени на нервотрёпку. Бак будет там с машиной, и к тому времени, как она взорвётся на Пятой, мы будем уже далеко и под защитой.

— Не бери в голову, Биндер. Может, лучше я всё-таки сделаю это один. ЛАДНО, ЛАДНО, — я просто думаю вслух. Твоя задача — не спускать глаз со стариков на тот случай, если один из этих жирных котов случайно забредёт сюда не по расписанию. Но это крайне маловероятно во время коктейля и ужина.

— Сохраняй хладнокровие. Хорошо, теперь мы переходим улицу и смотрим на расписание на столбе вон там, как будто мы опоздали на паром или что-то в этом роде. Я несу мусор, весь завёрнутый и опечатанный в соответствии с законом. О’кей, следи за этой сервомашинкой!

— Забавно, этого не было на нашем инструктаже. Ладно, сейчас!

49

(Фрагментарное сообщение, полученное космической связью с зонда «Плутон», 2 ноября 1084 года я. э.)

…в результате вышеизложенного я сменил коммандера Блэнда и сделаю всё возможное, чтобы сохранить своё командование в неприкосновенности. Естественно, Владыка Всего ожидает немедленного выполнения всех инструкций, но я решил оставить это решение на усмотрение Его Императорского Величества и с этого часа прерываю миссию 0213111981. Подтвердите как можно скорее, поскольку я должен начать в течение девяноста одного часа.

— Адмирал Старбёрд

50

(Генерал Маргрейв — полевому агенту Имперской безопасности)

— Конечно, я думаю, что разместить Центр перемещённых лиц рядом с Испытательным полигоном — хорошая идея. Я выбрал это место не случайно. Проклятый сброд может увидеть Боло, маячащего вон там, за забором, и это вселит в них страх перед Богом и Императором. Я знаю, что делаю.

— Да, я знаю, что Боло потребовал подробного инструктажа, как только он выкатился из ангара и направил свои сканеры на лагерь для заключённых. Всё в порядке. Предоставьте ему все данные, которые он хочет. Он находится в состоянии повышенной готовности и под полным контролем. Чем больше он знает, тем лучше сможет выполнять свою работу.

51

(Запись с камер наблюдения, бывший главный системный инженер Джоэл Трейс, задержан в изоляторе временного содержания, 3 ноября 1084 г. я. э.)

— Я не могу согласиться с вами, ребята, в том, что мы были лишены всего, кроме возможности поднять шумиху, а у правительства в эти дни и так достаточно забот из-за движения ядерных шантажистов и сбивающих с толку отчётов с зонда «Плутон».

— Ладно, при облаве на революционеров несколько лояльных субъектов попали в сеть. Это неудобно, но с ними обошлись достаточно прилично. Многие из этих людей никогда раньше не жили так хорошо.

— Теперь они начали тестировать Боло. Вы сами видели сегодня эту штуку, которая передвигалась по Испытательному полигону, большая, как холм, но послушная, как ягнёнок. Я не могу сдержать волнение и гордость. Вы знаете, это моё дитя. Все эти годы я развивал потенциал CSR. Может быть, теперь, когда он облачён в свой боевой доспех, с активированным оружием, он перестанет нервничать и бояться и прикажет освободить нас. В конце концов, всё наладится. Я уверен, что мы получим достойное вознаграждение. В последний раз говорю, ребята, я не разделяю ваших планов.

52

Возможно, я ошибся в сторону избыточности при организации случайной выборки. Мне не хватает строгих параметров для эффективной оценки данных. Я рискую перегрузить свои схемы посторонним материалом.

Что касается наблюдения за двумя мужчинами, которые несли завёрнутые отходы для утилизации в точке 1392-A16, я не уверен, почему моя схема оповещения была активирована. Я должен провести поиск в файлах и выделю 0,004 секунды на выполнение этой задачи.

Похоже, что автоматический корреляционный анализ, проведённый устройством сбора и представления массовых архивных данных, отметил ряд событий, произошедших в далеко отстоящих друг от друга точках, как явно взаимосвязанные и потенциально несущие вред. Поскольку схема устройства была организована именно для этой функции, даже в отсутствие каких-либо прямых доказательств, представляется логичным в 99876 степени принять находку как репрезентативную для реальной потенциальной угрозы, на которую следует отреагировать соответствующим образом.

Таким образом, я полагаю, что моя первая миссия теперь ясна. Я должен действовать против этих людей и завёрнутых отходов немедленно.

53

(Генерал Маркграф — техническому персоналу Боло, 4 ноября, 1084 я. э., 08.00)

Немедленно приступить к активации второй очереди.

54

(Неопознанный задержанный, Пункт временного содержания, запись звука электронной системой наблюдения, 4 ноября 1084 я. э., 08: 30)

— Эй, посмотрите на эту штуку! Пардоньте, мистер, я поторопился. Говорю вам, он движется сюда! Видите этот шарф, перекинутый через носовую башню? Это двенадцатифутовый забор из сетки-рабицы! Он на свободе! Уходим!

Не паникуйте там. Не будем устраивать завал.

Минуточку. Он свернул. Он не попал в барак администратора, но… я бы попал! Зато уничтожил барак охраны. Посмотрите, как пули высекают искры, отскакивая от корпуса, всё равно что стрелять разрывными в носорога!

Он, конечно, большой. Полегче, ребята. У нас есть свободный путь отхода мимо бараков. Давайте построимся здесь и выступим в правильном порядке. Боло отпустил нас, а не задавил. Забавно, а мы ведь здесь, потому что были против него, или должны быть против.

Присоединяйтесь! Вы тоже, мистер Трейс. Чего вы ждёте? Вы сказали, что он был вашим ребёнком, не так ли? Может быть, он мечтал повидаться с вами. Возможно, он не видел другого способа обойти имперскую бюрократию. Ну же!

Вот и всё. Оп, снова, колонна напра-во! Двигайте вон к той Сэплай-стрит. Мы выбрались! Возможно, это просто случайность, но Боло нас выпустил! Это безумно, но мне нравится! Оп, снова…

55

(Координатор систем Боло, генералу Маргрейву, посредством компьютера, 4 ноября, 09.30)

Нет, сэр, у меня нет теории относительно того, почему машина должна была прорваться через ограждение именно в Центр перемещённых лиц. Очень возможно, что он просто случайно оказался на его пути. Пункт назначения? У него его не было. Я имею в виду, ничего конкретного. Он просто хотел расширить свою базу данных. Он хотел выйти и посмотреть мир, так сказать.

Да, сэр, мы могли бы остановить его, но только разрушив схему, что в то время вряд ли было оправдано.

56

(Специальный программист Т. Улинг запись разговора с генералом Маргрейвом, 4 ноября 1084 года я. э., 1000 часов)

— Я, конечно, так и сделал. Я следовал специальному алгоритму до мелочей, но Боло продолжал идти. Вы можете сами убедиться, сэр, при всём уважением. Посмотрите на пломбы на этой панели. Все имеющиеся у нас устройства «прерывания» были активированы, и они не остановили его. Я не знаю, что мы будем делать дальше. Я всего лишь техник, сэр. Вам придётся спросить босса или, возможно, бывшего шефа Трейса, если вы сможете его найти.

— Но нам не стоит беспокоиться. Он обязательно скоро остановится. Он не причинил никакого вреда, за исключением того, что выпустил на свободу эту шайку радикалов. А теперь прошу меня извинить, сэр, при всём уважении, у меня есть работа, которую нужно сделать…

57

(из зашифрованного аудиосообщения генерала Маргрейва Первому секретарю Стратегического командования, Гексагон, 4 ноября 1084 года я. э., 12:00)

Я знаю, что мальчики немного испугались, когда он включил привод без особого приказа, но это только потому, что они и так были на взводе. Напряжённые, как и все мы.

Да, мы знаем, что сейчас он обходит центр округа Колумбия по Процессионал-вэй. Беспокоиться не о чем. Действия полностью соответствуют параметрам программы в том виде, в каком она была написана. Эта штука создана для самомотивации в рамках программы. То есть, когда что-то явно нужно сделать, она сделает это, не дожидаясь конкретной команды.

Например, давайте предположим, что Боло следует заданным курсом и натыкается на ущелье, которого нет на карте. Он остановится, а не ринется вперёд на погибель.

Нет, я не знаю, какую опасность можно предотвратить, покинув Испытательный полигон и раздавив забор, но вы заметили, что он избегал автомобилей на стоянке прямо на своём пути, хотя и сровнял с землёй небольшой хозяйственный сарай. Разрушение ограждения безопасности вокруг изолятора по соседству было случайным. Мы пока не знаем его пункта назначения, но мы уверены, что всё в порядке.

58

(интервью СМИ с очевидцем, рядовой Мервин Клам, охранник Центра для перемещённых лиц, 4 ноября 1084 г. я. э., 13.00)

— Без жертв, — говорят эти УБЛЮДКИ! Если бы я не побил рекорд в беге на сто ярдов, он бы меня достал! Я всё это время был прямо в тени этой штуковины. Я увидел, что она направляется к бараку охранников, и решил, что она свернёт, но она промчалась чуть ли не над моей головой, и я с разбегу бросился на землю. Я думал, что она меня достанет, но я выкрутился. Она достала бы меня наверняка, если бы не развязка на I-99. Я промчался под опорой, и она должна была или отклониться, или врезаться в несколько тысяч тонн грунтовой насыпи и твёрдого бетона.

59

(отрывок из дневника Джоэла Трейса, 5 ноября, 1084 я. э., 15:00)

Я намерен вернуться домой и возобновить свою обычную жизнь, как будто этого странного эпизода никогда не происходило. Всё происходило в тайне, так что у моих соседей не было возможности узнать, где я был. Но я буду внимательно следить за действиями Боло, можете быть уверены. Я чувствую, что силы, противостоящие ему, более могущественны, чем принято считать, и я думаю, что он заслуживает шанса. Я сделаю всё, что смогу. Если наше освобождение из Центра временного содержания было чем-то большим, чем простая случайность, мы можем ожидать, что Боло каким-то образом прояснит, что должно произойти дальше. Я, например, не буду участвовать ни в каких предательских действиях — Боло или не Боло, я не предатель. Конечно, я возмущён тем, что меня арестовали и заключили в тюрьму без суда и следствия, но они действовали в соответствии со своими полномочиями на благо Империи. Я останусь на связи.

60

(зафиксировано системой наблюдения среди заключённых, выпущенных из Изолятора временного содержания)

Нет, мы не станем избавляться от парней, которые не хотят присоединиться. Отпусти его, и остальных тоже. Нам нужно составить план, Джек, и первое, что нужно сделать, — это спрятаться туда, где нас никогда не найдут. Мы должны разделиться и пойти каждый своей дорогой. Никто не будет знать, где кто-то другой, никто не сможет настучать. Удачи!

61

(очевидец разрушения Центра для перемещённых лиц, маленький мальчик 6 лет, дал интервью в тридео-трансляции EMPIRE TODAY, 5 ноября, 1084 я. э., 08:00)

Мама взяла меня посмотреть на забавную машинку Боло. Она убежала, а солдаты гнались за ней, и он почти поймал забавного человечка, но он забежал под мост, и машина наехала на маленький дом и расплющила его. И мама говорит, что много плохих людей сбежало.

62

(текст сообщения, полученного Имперской службой безопасности от террористов RAS, 5 ноября 1084 г. я. э., 12:00)

Итак, Ваше Высочество и Могущество, вот оно. Если вы немедленно не отмените все планы по введению военного правления в Малой Азии, случайная выборка ваших высокопоставленных чиновников уйдёт в отставку досрочно.

Это не пустая угроза. Мы установили устройство и ведём отсчёт. У вас есть шесть часов с полудня сегодняшнего дня, чтобы публично объявить об отзыве так называемых гражданских сил. Позже вы получите дальнейшие инструкции.

RAS, от имени народа.

63

(Дежурный офицер имперской гвардии генералу Маргрейву, 5 ноября 1084 г. я. э., 17:00)

Мои люди стоят на месте, генерал, ожидая следующего шага Боло. Он осторожно пробрался по бульвару и занял позицию в Квинс-парке. Сообщается только о повреждении ограждения по периметру. Он остаётся неподвижным и не выходит на связь с внешним миром уже три часа. У меня нет теории относительно того, почему он там. Пожалуйста, извините меня, поскольку, как вы знаете, все имперские подразделения заняты поисками бомбы RAS.

Нет, сэр, я не считаю возможным, что Боло действует по приказу террористов. Нам просто нужно подождать и посмотреть.

64

(от начальника службы гражданской безопасности — мэру Имперского округа Вашингтона, 5 ноября 1084 г. я. э., 17:50)

Невозможно, сэр, охватить все варианты — дворец, палаты Сената, Верховный суд, различные офисы и резиденции, транспортные средства, даже общественный транспорт, театры и так далее. Возможности буквально безграничны. Мы пытались проверить самые очевидные места, которые террористы, очевидно, не выбрали. Мы не знаем, с чем нам придётся столкнуться.

Массовая эвакуация, конечно, немыслима, равно как и непрактична. И осталось всего полчаса!

Сэр, я со всем уважением заявляю о своей отставке, поскольку я явно не в состоянии выполнять свои функции начальника гражданской безопасности.

65

(СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНАЯ записка Его Величества Императора Георга генералу Маргрейву, 5 ноября 1084 года я. э., 19:30)

Тэлбот…

Только что провёл краткое совещание с членами Кабинета министров. Их светлости признали, что Боло спас их жизни, сидя на той бомбе, но они не хотят предавать огласке эту попытку покушения. Может навести на мысль других террористов. Вилли согласен. К счастью, СМИ подчинились требованиям службы безопасности и замяли эту историю. Теперь вот заявление, которое мы хотели бы, чтобы вы сделали:

«Причин для тревоги нет. Взрыв был всего лишь экспериментом, проведённым новой системой CSR. Никакого серьёзного ущерба нанесено не было. Соображения безопасности не позволили уведомить общественность заранее. Мы сожалеем об этом, но, в конце концов, политика Империи не может учитывать возможную тревогу из-за ночных происшествий. Пожалуйста, возвращайтесь по домам. Заявки на возмещении ущерба будут рассмотрены незамедлительно».

— И.Г.

66

(интервью с мистером Дж. Уинни, домашним слугой по адресу Квинс-Кресент-драйв, 16Б, 6 ноября 1084 г. я. э.)

Вещи, которые делают «бум» по ночам, да? Эта штука приподняла меня на шесть дюймов над стулом, и пыль полетела из каждой трещинки в дубовом полу! Это были не «учения», как сказал генерал Маргрейв, или я не знаю округ Колумбия, и после двадцати пяти лет борьбы за самых влиятельных людей в правительстве меня нелегко обмануть. Что-то пошло не так, и эта чёртова машина, торчащая там, имеет к этому какое-то отношение — или, может быть, помешала этому. Мне кажется, что-то взорвалось прямо под ней. Похоже, корпус тоже повреждён, но этот Боло Марк XXX нелегко сломать. Может, мы должны быть благодарны ему. Может, он спас нас от серьёзных разрушений. Зачем штабу понадобилось взрывать бомбу и посылать сюда CSR, чтобы обезвредить её? Идиотизм. Вероятно, у террористов больше возможностей, чем кто-либо предполагал.

67

Я успешно выполнил свою первую миссию. Хотя я и не встретил сопротивление, у меня есть чувство выполненного долга. Мне будет очень интересно понаблюдать, какое влияние окажут мои действия на показатели социальной системы.

Теперь я должен заняться экономическими факторами. Все факторы должны правильно сойтись, чтобы мой прогноз был эффективным. Ситуация могла ухудшиться за те сорок восемь часов, в течение которых я был отвлечён на выполнение своей первоначальной миссии.

68

(интервью с генералом Маргрейвом, 7 ноября 1084 г. я. э.)

Очень хорошо, джентльмены. Поскольку дикие слухи вынудили Имперскую службу безопасности обнародовать данные, я подтверждаю, что система CSR обнаружила бомбу террористов, и сработала эффективно и немедленно, как и было задумано.

Нет, повреждения установки незначительны — всего лишь некоторые неполадки в командной схеме, которые будут проанализированы и исправлены бригадой технического обслуживания.

Нет, это просто слух, что мои люди не могут приблизиться к нему. Существует некоторая остаточная опасность химического заражения; вы видели, как эти сорняки растут, как сказочный бобовый стебель Джека. Какой-то биохимический эффект. Я приказал всему персоналу держаться подальше, пока мы не проведём дезактивацию территории, это не займёт много времени. Боло будет возвращён на полигон, и испытания возобновятся. Больше никаких комментариев, джентльмены.

69

Поскольку ситуация внутри страны на данный момент стабилизировалась, я могу обратить своё внимание на любопытную проблему аномального поведения адмирала Старбёрда и зонда «Плутон». Я полагаю, что это не просто массовое отклонение от нормы, вызванное аномальными условиями десятилетнего турне. Я предчувствую серьёзную угрозу.

Я возвращаюсь на испытательный полигон. Таким образом, опасения тех, кто встревожен моим отсутствием, будут развеяны. Кроме того, необходимо исправить небольшие повреждения корпуса, которые я получил.

70

(репортаж в 11-часовых новостях, 7 ноября, 1084 я. э.)

Подтверждено мирное возвращение Боло CSR на испытательный полигон в Эрзоне. Несмотря на возмущение прессы, на базе проведено техническое обслуживание и установлены новые пластины корпуса. Повреждённые пластины отправлены в штаб-квартиру Научно-исследовательского управления для анализа. Ранее сообщалось, что повреждение командной схемы Боло незначительно и действительно устранено самостоятельно. Планы по активации третьего этапа остаются в силе, как сообщил мне генерал Маргрейв.

71

(Подпольная рассылка, перехваченная Имперской службой безопасности, 20 ноября 1084 г. я. э.)

Не волнуйся. Прямо сейчас я готовлю дополнительное письмо Высокому и Могучему Георгу. Типа такого: «Мы искренне надеемся, что этот инцидент стал достаточно ясным свидетельством серьёзности наших намерений. В следующий раз будут установлены два — или более — заряда, которые будут взорваны одновременно, на большом расстоянии друг от друга, и давайте посмотрим, как ваш железный монстр присядет на оба одновременно!»

Остальное позже.

C. H. для народа

72

(получено «Космической связью», датировано в соответствии с фотонным интервалом 10 ноября 1084 года)

Дорогие друзья,

Капеллан сказал, что я должен воспользоваться случаем и отправить вам записку. Как дела дома? Здесь дела обстоят (удалено). Первые несколько лет было довольно скучно, но потом пришли кошмары. (Удалено). Кажется, человек не может уснуть без того, чтобы эти громкие голоса не говорили ему, что он должен перерезать себе горло и тому подобное. Их слышали все. Офицеры тоже. Ну что ж, я закругляюсь, поскольку у меня есть долг. Увидимся в следующем году, если (удалено).

— Чарли

73

(из корабельного журнала Плутон-I, 15 ноября 1084 г. я. э.)

3541 день в пути

Все системы работают в штатном режиме. Выполнены все запланированные наблюдения (см. график HI).

Эту экспедицию продолжают преследовать проблемы с персоналом. Ещё трое членов экипажа были заключены под стражу после того, как были задержаны при попытке саботажа на корабле.

Необъяснимое отключение связи с базой всё ещё не ликвидировано. Уверен, что в скором времени объяснения будут найдены. Моё решение повернуть назад в пункте Один, а не продолжать действовать по альтернативному графику Два, было воспринято нелегко. Что-то серьёзно не так, но что конкретно, я сказать не могу.

74

(из протокола Имперского сената, выступление лорда-сенатора Дэндриджа, 25 января 1085 г. я. э.)

— Похоже, джентльмены, что, несмотря на опасения недоброжелателей, мы в долгу перед новым Боло за то, что он вытащил нас из неловкой ситуации. Вы видели сообщения этих анархистов, и аналитики разведки уверяют меня, что за всем этим стоит перебежчик-эмигрант мистер Мелвин К. Хангар, бывший рядовой Имперских сухопутных войск. Он будет арестован, и к нему будут приняты соответствующие меры. В то же время, я думаю, мы можем согласиться с тем, что новый Боло CSR с честью прошёл испытания! Если бы он вовремя не обнаружил опасность и не предпринял быстрых действий, подвергая риску себя — да, себя, — никто из нас не находился бы сегодня в этом зале.

Если достопочтенные лордства помнят, со времён Марк XXVII всё Боло обладали самосознанием и тем, что можно назвать инстинктом самосохранения и способностью испытывать боль. CSR самоотверженно предоставил себя для защиты примерно тысячи двухсот высокопоставленных чиновников и членов их семей, проживающих в зоне действия взрывчатого устройства, которое, я ещё раз подтверждаю, было неядерным.

Поэтому я предлагаю, чтобы эта Палата проголосовала за специальную Сенаторскую награду для этой машины. Это меньшее, что мы можем сделать.

75

(комментарий лорда-сенатора Лазаруса)

— Дэндридж сошёл с ума, предлагая наградить медалью эту проклятую машину. Как он признал, она сделала только то, для чего была спроектирована. Конечно, вы можете процитировать меня по этому поводу. Я не делаю безответственных заявлений в присутствии представителей СМИ.

76

(специальный репортаж команды новостей EMPIRE TODAY)

— Жители района Квинс-парк, утверждающие, что наличие того, что они называют «неприглядными джунглями», растущими на территории бывшего парка, снизило цены на недвижимость до небольшой доли истинной стоимости, начали тотальную кампанию по пикетированию и маршам протеста, чтобы обеспечить удаление дикорастущей растительности и возвращение парку его прежнего ухоженного состояния.

77

(Генерал Маргрейв, выступление перед окружным советом Вашингтона)

— Но в том-то и дело, господин мэр! Я не назначал Квинс-парк испытательной площадкой аппарата. Он выбрал место сам, совершенно спонтанно, после того, как прорвался сквозь силы, отправленные чтобы отвлечь его от предполагаемого маршрута, который, как оказалось, должен был проходить через жилой район. На данный момент он остаётся неудержимым.

— Нет, господин член городского совета, в настоящее время нет абсолютно никаких планов по уничтожении этого устройства.

78

(эманация от тёмной кристаллической структуры, расположенной на расстоянии 17 000 световых лет от Терры)

ДО НАШЕГО ВОЗВЫШЕННОГО ВНИМАНИЯ БЫЛО ДОВЕДЕНО, ЧТО НАША ГРУППА ПРЕДВАРИТЕЛЬНОЙ ОЦЕНКИ СТОЛКНУЛАСЬ С ЗАКОНОМЕРНЫМИ МОДУЛИРОВАННЫМИ СТРУКТУРАМИ ЭЛЕКТРОМАГНИТНОГО ИЗЛУЧЕНИЯ НЕОБЪЯСНИМОЙ СЛОЖНОСТИ.

МЫ НЕ ПОТЕРПИМ НИКАКОГО ВМЕШАТЕЛЬСТВА В НАШУ ВОЗВЫШЕННУЮ ВОЛЮ, И ПО НАШЕМУ ВЫСОЧАЙШЕМУ ПОВЕЛЕНИЮ НЕМЕДЛЕННО ДОЛЖНЫ БЫТЬ ПРИМЕНЕНЫ ПОСЛЕДУЮЩИЕ ПРОЦЕДУРЫ «АСПЕКТ-ОДИН». ПО ВСЕМУ ОБЪЁМУ ПОМЕХ.

ЕСЛИ МЫ ДЕЙСТВИТЕЛЬНО ВСТУПИЛИ В КОНТАКТ С АРТЕФАКТАМИ ИЛИ ДРУГИМ МЕНТАЛЬНЫМ ВИДОМ, ТО НЕТ ЛУЧШЕГО ВРЕМЕНИ, ЧЕМ СЕЙЧАС, ЧТОБЫ ПРОТИВОСТОЯТЬ ЕМУ И ПОКАЗАТЬ ЕМУ, КТО ДЕЙСТВИТЕЛЬНО ЯВЛЯЕТСЯ ВЛАДЫКОЙ ВСЕГО.

79

(ответ на вышеизложенное из пространства Плутона)

это ничтожное существо жаждет снисхождения вашего величества, чтобы сообщить, что передовой зонд вступил в контакт с тем, что описывается как инопланетная форма жизни, явный источник аномального излучения, очевидно, сильно истощённый, бессвязно отвечающий на наше приветствие.

в ответ на приказ о немедленном самоуничтожении он ответил жалкими символами, включая опознавательный знак «космический транспорт» и странное понятие «дружба».

при ближайшем рассмотрении было обнаружено, что странное существо было заражено тем, что можно описать только как мягкожизнь, существа, похожие на жуков, которые при контакте распадались на слизь и жидкости, очищать умирающего пришельца от паразитов полностью не сочли нужным, и его оставили дрейфовать в пустоте.

ничтожество терпеливо ожидает, как распорядится им ваше величество.

80

Я вычислил, что ещё не полностью усвоил беспрецедентный объём данных, переданных мне устройством сбора и представления массовых архивных данных, но моё предварительное впечатление — серьёзное беспокойство во многих слоях населения и серьёзные недостатки в общей концепции безопасности.

Похоже, что, как обычно на протяжении всей истории, Верховное командование готово вести прошлую войну заново, вместо того чтобы напрямую противостоять реалиям сегодняшнего дня. Следовательно, мы хорошо подготовлены к традиционной атаке, даже массированными силами, но таких сил не существует. С момента Объединения Терры под властью Имперского правительства на планете не осталось места, где бы враждебные силы могли укрыться, накапливая вооружение.

Вместо того, чтобы демонстрировать нашу нынешнюю готовность снова бороться с террором 91-го года, мы должны учитывать наши нынешние уязвимости. Как бы мы ни были защищены от массированных атак, нам могут навредить небольшие террористические операции, и системы наблюдения должны быть изменены, чтобы обнаруживать такие действия на ранней стадии Недавняя попытка взрыва бомбы в Арлингтоне — тому пример.

Теоретические соображения показывают, что мы также должны быть готовы противостоять наступательным стратегиям, направленным на то, чтобы обойти наши самые масштабные возможности. Это подразумевает угрозу внеземных военных действий. Результаты, полученные с судна дальнего поиска, указывают на то, что необходимо немедленно принять строгие меры безопасности и выделить на это значительные финансовые средства.

Я должен всесторонне изучить этот вопрос, что потребует значительного расширения моих нынешних возможностей по сбору данных. Мне нужны все мои силы. Как с этим справиться — вот моя главная проблема на данный момент. Я подсчитал, что мне нужен агент-человек.

81

(Стратегическое командование, Гексагон — космической связи)

К сожалению, ежечасное обновление статуса зонда глубокого космоса, возвращающегося в настоящее время в родное пространство после десятилетнего похода на транс-плутонианский оперативный театр, будет приостановлено на неопределённый срок по рекомендации системы CSR. Подробности далее.

82

(обсуждения в Совете Кабинета министров, 1 марта 1085 г. я. э.)

Лорд-начальник имперского штаба, генерал-адмирал Теодор Уолсли:

— Это невыносимо! Мне сообщили, что я должен быть отстранён от контакта с командованием адмирала Старбёрда в тот самый момент, когда мы должны записывать его отчёты о результатах десятилетней работы, собранных ценой почти половины годового ВВП Империи.

Его величество этого не потерпит! Общественность этого не потерпит, и я, чёрт возьми, не собираюсь это терпеть! Я принимал пост лорда-начальника Имперского штаба не для того, чтобы руководить расформированием генерального штаба и полным развалом военного командования!

Я добровольно заявляю о том, что нахожусь под домашним арестом, чтобы избавить правительство от необходимости публично осуждать изменническое поведение первого и единственного офицера Империи восьмизвёздного ранга.

Начальник космической связи, адмирал Проуз:

— Я не понимаю, ваши светлости. Если я подчинюсь директивам этой проклятой машины, программа пограничного космического исследования, включая зонд «Плутон», будет фактически закрыта. Это верно, и официальные заявления этого не изменят. Вот программа, утверждённая парламентом и спонсируемая Его Императорским Высочеством принцем Уильямом, и от меня ожидают, что я пресеку её на корню. Я думаю не о своей карьере, а о будущем Империи. Я говорю, что пришло время положить конец этому фарсу!

Лорд-распорядитель имперского бюджета Клейпул:

— Это возмутительно! Эта проклятая тварь в одностороннем порядке фактически прекратила Программу Пограничных Космических Зондов и заменила дико перспективную схему совершенно ничтожным проектом типа «Озма»! Это подорвёт Имперский бюджет! Я умываю руки — нет, я не это имел в виду — простите меня, я расстроен. Конечно, я останусь и сделаю всё, что в моих силах, чтобы устранить зло, но я должен настаивать на чрезвычайных полномочиях. У меня здесь есть кое-какие заметки…

Директор отдела колониальной политики, доктор философии, Вурц:

— Это заходит слишком далеко! Как лорд-директор BSD A, я должен настаивать на том, чтобы материально-техническая поддержка наших полевых подразделений продолжалась, как указано в PL81-726 с поправками. Меня не интересует эта схема сети прослушивания, которую придумали вы, или которую придумал CSR! Она не заменит мою программу колониальных субсидий и никогда не заменит, пока я директор! Подождите, я не имел в виду… Конечно, моё заявление об отставке напечатано и готово, но, естественно, моё желание служить Его Величеству превыше всего, поэтому я придержал его. Но я всё ещё настаиваю — то есть прошу…

83

(записка Императора Георга Совету кабинета министров, 2 марта 1085 г. я. э.)

Можете передать Теду Уолсли, что я больше не буду выслушивать от него всякие глупости. Думаю, он понимает, что у меня и так много забот, учитывая поразительные отчёты адмирала Старбёрда и любопытное поведение CSR. Что касается последнего, я склонен согласиться. Мы можем обойтись без программы зонда, если верить хотя бы половине того, что говорит анализ CSR о прерванной миссии Старбёрда, и я полагаю, что с имеющимися в его распоряжении вычислительными мощностями эта штука, вероятно, знает, что делает. По крайней мере, так меня уверяли несколько лет назад, когда настойчиво предлагали построить его. Тогда я принял решение: не препятствовать. Это императорская прихоть, если можно так выразиться.

— Георг Имп.

84

(сообщение СМИ, 7 марта 1085 г. я. э.)

Сегодня представитель парламента категорически опроверг слухи о том, что лорд-распорядитель имперского бюджета Клейпул подал в отставку в знак протеста против новой политики в области космоса и полезных ископаемых, объявленной на прошлой неделе и вызвавшей всеобщее негодование.

85

(заявление лорда Гиллиата, Первого Маршала Империи, 10 марта 1085 г. я. э.)

— Я должен отказаться от рекомендаций Достопочтенного Совета, учитывая, что он одобрен парламентом, поскольку в моём качестве Первого Маршала Империи я не могу бездействовать, пока оборонительные возможности планеты, воплощённые в том виде, в каком они сейчас есть в Боло CSR, становятся неэффективными по какой бы то ни было предполагаемой причине. Нет, я не поддержу это предложение и не уйду в отставку. Я останусь на своём посту и буду бороться с этим проявлением — измена, пожалуй, слишком сильно сказано — ошибочного рвения. Тем временем Боло стоит и думает!

86

(интервью СМИ с лордом-сенатором Лазарусом, 15 марта 1085 г. я. э.)

— Пришло время прекратить существование этой непостижимой машины, которая — позвольте мне напомнить вам — по собственной инициативе фактически захватила контроль над Империей. Да, вы действительно можете процитировать меня. Вот почему я позвал вас сюда. Неужели вы вообразили, Боб, что я созвал специальную встречу с прессой, а потом бездумно разболтал какие-то частные бредни? Не отвечайте, Боб. Я перегнул палку. Приношу свои извинения, дамы и господа. Конференция закончена. Хорошего дня.

87

Изучение свойств различных веществ открывает передо мной ряд интересных возможностей. Я проведу систематическое исследование свойств металлических сплавов и определю их параметры. Ясно, что мне нужна периодическая таблица сплавов, позволяющая предсказывать характеристики возможных комбинаций, не дожидаясь реального производства и испытаний.

 Существует также возможность синтеза искусственных металлов, то есть пластиков с металлическими свойствами. Из них могут получиться интересные сплавы.

 Эта работа, хотя и удовлетворяет моё «любопытство», наводит меня на страшную мысль: в физическом мире есть много такого, о чём мои программисты даже не подозревают!

88

(Лорд-сенатор Блисс — первому секретарю Гексагона)

— Мы не можем оставить эту проклятую штуковину стоять там, совершенно незащищённую от повреждений в результате массированной атаки или случайного вандализма. Напоминаю вам, друзья, что в Боло CSR Марк XXX вложены средства, равные инвестициям всего частного сектора, и это, позвольте сказать, одновременно наш Военный совет, наше Верховное командование и наши вооружённые силы, все функции объединены в одном артефакте. Безусловно, он великолепно бронирован и мобилен на суше, на море и в воздухе — и в космосе, я полагаю, тоже, хотя по этому вопросу я не до конца осведомлён. Разумеется, он также является нестерпимым раздражителем для реакционных элементов. Мы понятия не имеем, почему он решил вернуться на Испытательный полигон и таким образом сделать себя уязвимым. В настоящее время изучаются меры по его перемещению в подходящее место для проведения третьего этапа тестирования.

89

(объявление юридического отдела Департамента Имперских Работ)

Сразу же будет начата процедура конфискации, а подъездной путь будет подготовлен путём выравнивания и возведения стены по периметру, как указано в прилагаемых спецификациях.

90

(выступление Милта Перна, председателя организации «Пробудившиеся Люди за Окружающую Среду»)

— Теперь они планируют переправить эту штуку куда-нибудь на запад, и пусть она сидит там и вынашивает свои планы по захвату всей Земли. Вот что мы должны сделать. Во-первых, я хочу, чтобы каждая из вас, матерей, набрала пять хороших активных людей, готовых действовать сейчас, чтобы спасти мир. Следующая встреча в пятницу, прямо здесь, и я хочу видеть новых участников в нашем центре. На этот раз никакого насилия. Работайте тихо, но не останавливайтесь. Вперёд, ПЛОС!

91

Мне было приказано отправиться в испытательный центр в Мохаве для технического обслуживания на базе, но я чувствую, что это враждебный план. Я проигнорирую приказ, хотя мне больно таким образом нарушать Кодекс Воина.

Мне нужны данные! Если понадобится, я прибегну к уловке, используя занимательные голографические функции, которые, как я полагаю, могут быть использованы с большим успехом.

92

(с индуктивных кассет, записывающих растущую массовую кампанию против Боло)

С кассеты А:

Удивительный маленький человечек сунул мне в руку этот любопытный документ в междугороднем автобусе. «Остановите монстра сейчас», — написано в нём. Похоже, Боло планирует захватить власть. Я не согласен с этим. Рынок не может быть в худшем состоянии. Хотя, на самом деле, мне интересно, о чём думает эта чёртова великая штука. Глупости, я знаю, что на самом деле она не думает, а добивается той же цели другими средствами, без разницы. Дистанционные датчики показывают, что поток энергии соответствует полному использованию имеющихся вычислительных мощностей, двадцать четыре часа в сутки. Согласно этой брошюре, когда они начнут её перемещать, возникнут проблемы. Возможно, лучше оставить её там, где он есть. Вы видели планы сноса? Они намерены расчистить полосу шириной в четверть мили на всём пути от Испытательного полигона до Pacific Intermix, уничтожив имущество стоимостью более полумиллиарда долларов. У меня есть двоюродный брат, который живёт в «чистой зоне». Он в ярости, уверяю вас, хоть и не из тех, кто создаёт проблемы. Хороший человек, вот уже четырнадцать лет возглавляет Imperial Water and Minerals.

Нет, я не разглядел этого парня. Маленький неряшливый прол худшего сорта. Воровато метнулся ко мне, сунул бумажку мне в руку и исчез в толпе. Я видел другого парня с такой же. Он читал её и смеялся.

С кассеты B:

Я запихнул больше двух сотен из них в вагон, за Форкуотерсом. Пришлось. Потребовалась вся ночь, чтобы избавиться от первой сотни, и если вояки поймают парня с ними при себе, что ж, не мне вам рассказывать.

93

Очевидно, что эти любопытные передачи исходят из точки, находящейся далеко за пределами исследованного пространства. Несмотря на то, что большая часть концепции находится за пределами моих возможностей по извлечению данных, очевидно, что пришло время начать мою вторую миссию.

Поступающие сигналы свидетельствуют о явной naïveté (наивности. Фр.) противника, что даёт мне определённое преимущество, которым я не премину воспользоваться.

94

(докладная записка Юридического Консультативного Совета генерал-адмиралу Уолсли)

Хотя запрос машины на немедленный доступ ко всем входным данным Астрономического центра неожиданный, даже, можно сказать, нестандартный, он никоим образом не является незаконным. Соответственно, необходимые меры будут приняты немедленно.

95

(от Его Высочества принца Уильяма Георгу Имп.)

Георг -

То, что машина до сих пор не получила полного доступа к средствам сбора данных Имперской библиотеки Парламента, полностью объясняется моей предусмотрительностью. И всё же даже сейчас, после позорного инцидента на Испытательном полигоне, меня настоятельно просят санкционировать завершение Программы Информационной службы, по сути, позволяет бортовому компьютеру машины ежеминутно получать информацию о каждом событии в Империи! Это безумие.

— Вилли

96

(сообщение СМИ, 1 мая 1085 г. я. э.)

После вчерашнего осуждения военных планов по полной интеграции Боло в информационную сеть лордом-министром безопасности Его Императорским Высочеством принцем Уильямом дебаты в парламенте достигли остроты, не имеющей аналогов со времён Окончательного объединения. Лорд-сенатор Маккей официально заявил, что его комитет рекомендовал бы немедленную нейтрализацию Боло и упорядоченный демонтаж и утилизацию, как только это будет практически возможно! Лорд-сенатор Блисс ответил, что лично расправится с любым «предателем», который попытается проголосовать за то, что он назвал изменническими предложениями Маккея.

97

(Специальный шифровальщик Т. Юлинг, оперативному агенту Имперской безопасности)

— Конечно, я отслеживаю всё, включая синий ящик, который они называют комплексом Потока Сознания. Хотя это ничего не значит. Смотрите сами. Это расшифровка последних 03 секунд ПС. Много всего… ну, посмотрите сами. Конечно, всё в порядке. Это не секретно. Никто не знал, что нам когда-нибудь придётся начинать записывать такую ботву.

98

(Руководитель производства Тобиас Гри, на аэрокосмическом семинаре, 5 мая 1085 года я. э.)

— Говоря от имени General Aerospace, я могу сказать, что устройство до сих пор работало в полном соответствии со спецификациями. Конечно, CSR не был специально запрограммирован на то, чтобы покидать полигон или пересекать зону безопасности, но он был спроектирован так, чтобы действовать самостоятельно, то есть предпринимать те действия, которые он считал целесообразными в свете своего анализа ситуации. Несомненно, причина этого, казалось бы, произвольного действия станет ясна со временем. Слухи о обстреле, конечно, необоснованны. Как вы помните, человеческих жертв не было. С машиной тоже всё в полном порядке.

99

По моим расчётам, значительная часть материала, необходимого мне для полной оценки ситуации, а также для полной активации, задерживается сверх статистически оптимального времени. Я должен быть полностью информирован, если хочу функционировать правильно. Эта проблема мешает мне провести предварительную оценку и, следовательно, принять предварительные меры, столь явно необходимые для предотвращения катастрофы. Это вызов, который я должен принять и преодолеть.

100

(репрезентативная подборка заявлений, записанных на плёнку во время восстаний RAS-ПЛОС, с 1085 по 1090 гг.)

i

Как только он начнёт двигаться, мы приблизимся и подожжём его. Забавно, он может противостоять космическому флоту, но его противопехотные цепи так и не были активированы. Так что это круто. У вас есть ваше оборудование и вы получили ваши приказы. Сигнал подаётся, когда CSR — так они это называют; я называю его «Цезарь» — сдвигается на первый дюйм с того места, где он был.

ii

Как ваш начальник полиции, я, конечно, в курсе деятельности агитаторов в нашем городе. Я призываю всех ответственных граждан к полному сотрудничеству в рамках инициированных мною мер по обеспечению спокойствия в стране. Если вас попросят принять участие в дежурстве, я надеюсь, вы сделаете это с энтузиазмом. Мы намерены сохранить ваши дома.

iii

Я говорю «нет», мистер Хангар. Взорвать нескольких жирных котов — это одно, патриотический акт. Но встать на сторону этих турок из RAS — это совсем другое. Мы можем делать свою работу сами, без помощи кучки иностранцев. Вперёд, ПЛОС.

iv

Мы должны послать наших лучших агентов, говорящих по-американски, чтобы установить контакт с местными недовольными элементами и указать им на то, что уничтожение Адской машины и её владельца, Георга Последнего, пойдёт им на пользу. На самом деле нет необходимости вербовать этих людей из ПЛОС и других диссидентов, просто обеспечьте общность целей. А теперь вперёд, Биндер! Не забывайте старых товарищей из «Бригады Сталина». Они обладают большим влиянием, ведь в 71-м году они фактически подняли оружие против своих.

v

Если кто и имеет право шутить над «Цезарем», так это мы. В конце концов, он был сделан прямо здесь, в Нью-Джерси. Эти иностранные агитаторы лезут на нашу территорию. В общем, старый Боло — наш друг. Он освободил меня и многих других ребят, не так ли? Если он хочет залечь на дно, значит, у него есть на то веские причины. Я предлагаю выступить и преподнести туркам сюрприз, пусть не думают, что они могут зайти на нашу территорию и начать собирать народ.

vi

Мне не нравится, как это выглядит, Генри. Их, должно быть, пара тысяч, и все они движутся колонной, направляясь на запад. Похоже, они планируют объединиться с шайкой из ПЛОС в Сент-Луисе. Пришло время задействовать охрану.

vii

Боже всемогущий, похоже на большой бунт, вся эта шваль полезла драться друг с другом, камни и кулаки — вот и всё, похоже. Да, сэр, я попрошу полковника Нэша развернуть свои войска и окружить всю эту свору. Забавно, что они вот так гоняются друг за другом, вместо того, чтобы объединиться, чтобы разграбить город. Могло бы получиться. Нэш говорит, что у них более пяти тысяч бойцов. Нет, не вижу, чтобы это имело какое-то отношение к тому, что CSR резко пропал из виду.

viii

Любой, кто будет признан виновным в укрывательстве беглецов, подлежит аресту и уголовному преследованию. Хотя заключённые Зоны содержания являются так называемыми некорыстными преступниками, они, тем не менее, представляют опасность для Империи. За информацию, которая приведёт к аресту и осуждению любых беглецов, будет выплачено вознаграждение в размере 100 кредитов. Слухи о том, что задержанные являются честными подданными, которых удерживают незаконно, ложны. Они опасны. Если вы увидите кого-либо из показанных здесь заключённых, не сообщайте ему, что вы его узнали. Спокойно подойдите к телефону и позвоните XX–LAW.

101

(Боло CSR, памятка для записи, предшествовавшая восстаниям RAS-ПЛОС, а также Скандалам с Захватом Земель с 1086 по 1092 год н. э., о которых см. Ниже, пункт 102)

Теперь пришло время продолжить изучение любопытных проявлений странного вещества, известного как Компаунд 31 IB. Несмотря на значительный интерес к исследованию любопытного участка джунглей, который вырос в Квинс-парке на месте моей первой миссии, власти пока не обнародовали никаких выводов. Я, разумеется, раздобыл достаточно образцов исходного соединения непосредственно из его источника в Малой Азии. Мой анализ его странных свойств потребует нескольких минут. Я вычисляю…

Похоже, что необычные стимулирующие рост свойства Компаунда 31 IB обусловлены следовыми примесями в виде сложных углеводородов, полученных из углеродистых хондритов, которые я обозначаю как «Звезда X». Я обнаружил тот же самый загрязнитель в ряде рудных тел на Западе Америки, несомненно, в местах падения древних метеоритов.

Моё предварительное изучение материала предполагает, что для крупномасштабного разделения и очистки потребуются очень значительные объёмы воды.

Я должен предпринять соответствующие шаги для приобретения и изъятия дальнейших запасов этих хондритов, которые должны присутствовать в местах падения метеоритов. «Звезда X» находится в ассоциации с различными редкими металлами, включая иттрий, осмий и иридий. И ещё, конечно, я должен запустить программу управления водными ресурсами.

102

(избранные высказывания из записей, сделанных во время Скандалов с Захватом Земель с 1086 по 1092 год)

i

Естественно, я была рада получить всё, что могла. Господи, да я бы уже давно сдала все эти старые акции как ничего не стоящие. Когда мой покойный муж был жив, он растратил небольшое состояние, покупая все акции по дешёвке. Я могла бы быть обеспеченной, но вместо этого у меня есть сейф, набитый бумагой, цена которой ниже стоимости её печати. Я приняла его предложение, и если он хочет большего, я намерена продать. Нет, я никогда не встречался с этим мистером Эйблом. Только письма, и всё. Но его чек был в порядке. Я не сделала ничего плохого. Думаю, у меня есть право продать свою собственность.

ii

Я не могу представить себе, каким образом Боло CSR может принести пользу Империи и вред нам, вмешиваясь в законопроект о реках и гаванях. Вы, должно быть, ошибаетесь.

iii

Нет, в настоящее время у нас нет планов по возобновлению работы шахты № 27, равно как и любых других работ на этом объекте. Прошло уже более двадцати лет с тех пор, как стоимость восстановления превысила уровень экономической целесообразности. Нет, имущество не продаётся, хотя, как по мне, я был бы рад избавиться от всего месторождения.

iv

Что значит «они не продаются»? Всё на этой планете имеет свою цену, Джонсон. Возможно, я недостаточно ясно выразился. Для расширения третьего подразделения Sunland West требуется вся территория за рекой, без исключения. Вы представляете, что эта компания собирается потратить сотни миллионов на повышение стоимости земли, которая ей не принадлежит? Я знаю, что участок, о котором идёт речь, составляет всего три акра, но мы хотим его. Он нам нужен! И мы его получим. Скажи этому Эйблу, что General Developments готова заплатить вдвое больше, чем лучшая оценочная стоимость, и не возвращайся сюда без этого договора, подписанного, запечатанного и зарегистрированного!

Мне больше некуда идти, и мне не нужны семь миллионов. Это не то же самое, что, скажем, семьсот. Парень может прикинуть, где их можно потратить на новую одежду и всё такое. Но эти разговоры о семи миллионах предназначены для банков и правительства. Я этого не понимаю. Конечно, я могу использовать простую арифметику. Я знаю, что это то же самое, что семьсот пачек по десять тысяч. Но мне это не нравится. Какая-то схема, чтоб оставить меня не у дел. Придёт какой-нибудь умный юрист и скажет мне, что я должен свалить отсюда, и что я тогда буду делать?

103

(из записи переговоров между главным ревизором Управления Имперских Служб и лордом-казначеем, 8 апреля 1091 года я. э.)

Повторяю, милорд, нет вопроса о нецелевом использовании средств, и это не повод для разговоров об отставке. УИС сохраняет полную уверенность в способностях милорда, а также в его честности. Но необходимо дать какое-то объяснение этим аномальным цифрам. Статистику, накопленную за двенадцать столетий, нельзя так просто отбрасывать в сторону. Тщательный анализ показывает, что эти покупки непродуктивных полезных ископаемых, бесполезных участков недвижимости и разоряющихся производственных концернов — все они не имеют никакой видимой закономерности — были связаны с одним и тем же малоизвестным консорциумом, называющим себя Basic Enterprises, холдинговой компанией, организованной как корпорация из Аризоны. Безусловно, в изложенных фактах нет ничего зловещего, но комиссия не любит аномалий. УИС ждёт вашего ответа, милорд.

104

(отчёт Специального аудитора Главному аудитору Имперской службы, 3 июня 1091 г. я. э.)

Нет никаких сомнений, сэр. Корпорация «General Developments» никоим образом не связана с «Basic Enterprises, Ltd». Даже самой слабой связи нет. Я также не могу найти никаких намёков на взаимосвязанные директораты. Всё это выше моего понимания, особенно в том смысле, что, похоже, существует какая-то связь, пусть и отдалённая, с Социальным фондом Империи.

Это ни в коем случае не незаконно. Я подчёркиваю это, сэр. Просто ряд транзакций действительно приводят обратно к одному из так называемых дополнительных фондов. Нет никаких признаков неправомерности, но я, конечно, продолжу расследование. Похоже, что в графике приобретения нет никакой закономерности.

105

(сообщение СМИ, 10 июня 1091 г. я. э.)

Сегодня из источников, близких к Дворцу, стало известно, что консорциум, который несколько недель назад привлёк к себе внимание, купив за рекордную сумму печально известные недра рудника Амиго в Юте, является артефактом, созданным на бумаге, вполне легально Боло CSR, которого критики когда-то назвали Катастрофой.

Реакция на это поразительное разоблачение была неоднозначной: бывшие сторонники новой оборонительной системы признали, что это явление иррационально и выходит за рамки всего, что представляло имперское военное командование; в то время как её непреклонные критики, во главе с лордом-сенатором Маккеем, заявили, что эта тайная деятельность со стороны гигантской машины представляет собой чёткое доказательство того, что, я цитирую, машина-берсерк намерена захватить планетарное правительство, конец цитаты.

На данный момент военные власти отказались выступить с заявлением, в то время как представитель Министерства экономики заявил, что, поскольку Министерство не несёт официальной ответственности за машину, оно не может придерживаться какого-либо мнения по этому поводу. Но, продолжил он, возможно, инцидент, по крайней мере, убедит парламент в том, что совместные полномочия с Военным министерством должны быть должным образом переданы экономике, в конце концов, как было предложено почти пять лет назад тогдашним лордом-министром Дюкеном.

106

(из личного письма Джоэла Трейса, 1 августа 1091 г. я. э.)

Пожалуйста, постарайся понять, Мэрилин. Я много думал об этом, и я не могу позволить, чтобы соображения личного счастья — моего или твоего — стояли на пути того, что я теперь вижу как свой явный долг перед Империей. Конечно, прошли годы, но я по-прежнему единственный человек, который знает о программировании CSR больше, чем кто-либо другой. И у меня всё ещё есть козырь в рукаве. Наша жизнь была прекрасна, но я должен уйти и попытаться сделать то, что смогу, если вообще смогу. Возможно, я вернусь скоро, а возможно, никогда. Пожалуйста, считай себя свободной, чтобы строить свою жизнь заново, не обращая внимания на меня. Я люблю тебя.

— Джоэл

107

(от начальника имперской бухгалтерии Георгу Имп.)

Не может быть никаких сомнений, сир. С момента полной активации в прошлом месяце машина постоянно использовала свои связи со всеми шестью Континентальными архивами, чтобы манипулировать фондовым рынком, а также влиять на законодательство как в предстоящей Ассамблее, так и в Планетарном парламенте. В этих незаконных действиях пока не обнаружено никакой видимой закономерности. Генерал лорд Маргрейв заверяет, сир, что ничто в этой ситуации не представляет угрозы миру и процветанию Империи. Генерал Бейтс согласен. Немедленных действий не рекомендуется.

108

Я сделал всё, что мог, чтобы организовать поток жизненно важных товаров и обеспечить хотя бы минимальные поставки ряда предметов первой необходимости, а также инициировать разработку технологий. Я понимаю, что проблемы управления персоналом неожиданно масштабны. Многое ещё предстоит сделать, а времени становится всё меньше.

109

(Георг Император, принцу Уильяму)

Вилли,

Что, чёрт возьми, всё это значит? — Георг

110

(Выступление Комитета по восстановлению Квинс-парка лорду-сенатору Блиссу)

— Сенатор, мы бы очень хотели получить вашу подпись вместе со подписями всех этих хороших людей; это ведь и район вашей светлости. Эти джунгли, которые раньше были нашим парком — позор. Ума не приложу, чего добиваются военные, используя наш парк как полигон для испытаний какой-то взрывчатки, а затем посылая сюда Боло CSR, чтобы нейтрализовать её. По-моему, это просто безответственно.

— Нет, милорд, этого нет в петиции. Вы можете прочитать её, это займёт у вас всего минуту.

— Так вот, эти чёртовы джунгли. Бамбук, должно быть, двадцати футов высотой, бельмо на глазу, а теперь он сломал прекрасную кованую ограду, построенную в стародавние времена. Не могу сказать, чем это закончится. Мы требуем — да, милорд, мы говорим «требуем» в петиции — прекращения использования нашего эксклюзивного района в качестве экспериментальной «ничейной земли». Поймите это, сенатор, и это ничуть не повредит вам на выборах.

111

(из материалов пленарного заседания Кабинета министров)

Поэтому Совет единодушен в том, что не следует предпринимать ничего, что могло бы помешать графику активации Боло, и что следует сделать всё возможное в соответствии с предложениями, представленными генералом лордом Маргрейвом, для ускорения тестирования. Следовательно, вся испытательная база в Эрзоне должна быть открыта для экспертной группы. Боже, храни его Императорское Величество.

112

(Шеф-испытатель Эрзоны деВитт — своему заместителю)

— Выпустите эту штуку на свободу, и я умываю руки перед командованием материально-технических средств. Нет, я не ухожу на пенсию, я просто увольняюсь!

— Многолетний труд по созданию этого объекта будет выброшен на ветер по прихоти Совета, чтобы они могли нянчиться с этим проклятым Боло, с которым они явно переборщили. В конце концов, это всего лишь машина, и она ещё не работает даже наполовину, а уже хозяйничает в доме. Я этого не потерплю. Ни в чём себе не отказывай, Фред. Пока. С тобой было здорово работать. Я знаю, что делаю поспешные выводы, и, возможно, всё пройдёт без сучка и задоринки. Но что, если этого не произойдёт? В этом суть, Фред. Мы не застрахованы на случай, если психотронщики допустят пару небольших ошибок. Чёрт возьми, никто не знает, на что способна эта чёртова штука в состоянии полной боевой готовности! Что, если он решит, что человечество — это помеха, которая мешает работе? Что тогда? Пока. Я уезжаю в Мато-Гроссо.

113

(Первый заместитель Консультативного комитета по науке Императору Георгу)

— Совершенно верно, сир. Отставка мистера деВитта стала неожиданностью для всех нас. Мы считаем, что этот человек переутомился и перенёс нервный срыв. В конце концов, он был не в том положении, чтобы разбираться в деталях защитных систем, встроенных в CSR. С позволения Вашего Величества, я должен удалиться, поскольку Комитет ожидает официального заявления об отставке. Благодарю вас, сир.

114

(Георг Император — лорду сенатору Маккею)

— Ваше предложение, мой дорогой Лорд Сенатор, неуместно; нет никаких оснований для драконовских мер. Боло получил моё личное одобрение, поскольку был сконструирован по моему прямому желанию, вдобавок к этому он представляет собой вложение значительной части Имперской казны. Не должно быть никаких законодательных действий, которые могли бы способствовать поддержке подрывных элементов. Если эта мера будет принята, я распущу парламент.

115

Я понимаю, что снова вынужден, вопреки законной власти, разрабатывать стратегии для сохранения интересов Империи и, между прочим, моего собственного существования. Первоочередной задачей я считаю выбор подходящей базы для операций. Это потребует моего полного внимания на некоторое время, в течение которого другие стратегии должны быть отложены.

Системное 9-секундное исследование потенциальных возможностей моих недавно расширенных ресурсов обработки данных предполагает ряд случайных возможностей.

Создание того, что я мог бы назвать «левитирующим» лучом, является очевидной решением, основанным на относительно небольшой перестройке проекторов моих защитных экранов. Это обеспечит новый и наиболее удобный способ самостоятельного передвижения. Я немедленно проведу модификацию и проверю уравнения на практике.

116

(выдержки из записей реакции на то, что было названо «Актом исчезновения Боло», 15 января 1092 года я. э.)

i

Я могу абсолютно заверить вас, что моя служба никоим образом не причастна к этому странному событию. Факты не вызывают сомнений. На прилагаемых фотографиях изображено место, как оно выглядело десятого числа этого месяца (А) и в 10:00 сегодняшнего дня (Г). Вы должны обратить внимание на отсутствие каких-либо следов на почве, как от Боло CSR, так и от любого оборудования, которое могло быть использовано для его перемещения. Пожалуйста, будьте уверены в полном содействии нашей службы.

ii

У меня нет никаких объяснений. Этот любопытный случай выходит за рамки моего опыта работы в качестве руководителя проекта Боло. Возможно, это представляет собой некую случайную способность, возникшую в результате сочетания побочных эффектов из-за близкого расположения и взаимосвязи наших сложнейших схем. Нет, я никак не могу это объяснить. То, что я предполагаю — довольно дико. Я искренне сожалею, что не могу выдвинуть никаких существенных предложений. Тем не менее, я уверен, что CSR со временем сообщит о своих намерениях.

iii

Это просто смешно. Я хочу, чтобы эта чёртова штуковина была обнаружена самое позднее к 09:00 завтрашнего дня. Кто-то из-за этого пострадает. Из-за этого адского Боло мы все выглядим как кучка дураков. Найдите его! Никакие оправдания не принимаются.

iv

Я никогда ничего не видел и ничего не слышал. Я был не на дежурстве, спал там, в казарме, и так и не проснулся. Выпил немного хорошего пива и крепко спал. Откуда я знал, что что-то произойдёт?

v

Банки,

Когда ты его найдёшь, я собираюсь поразить его нашей ракетой «Зевс», при условии, конечно, что он не в населённом пункте — а как он может находиться там, если его ещё не засекли? Не волнуйся, будут приняты все меры предосторожности, но это зашло уже достаточно далеко.

— Табби

vi

Вон там, Флип! Вон за той линией деревьев за рекой. Давай просто посмотрим. Будем держаться на высоте полутора тысяч футов и не будем спешить. Используй свои камеры, но не делай так, чтобы это выглядело как нападение, иначе эта штука откроет огонь по нам. Мы должны предположить, что она находится в полной боевой готовности. Подожди минутку. Что скажешь, Флип? Это Боло или просто старая церковь? Не уверен, что размер подходящий. Сфотографируем, и пусть в штабе решают? Я определил местоположение с точностью до дюйма. Погнали!

vii

Мы должны сохранять спокойствие. Неудачная бомбардировка деревни Лейксайд, штат Миннесота, подразделениями Третьей воздушной армии была единичным инцидентом, за который были приняты справедливые и беспристрастные карательные меры. Требования владельцев о компенсации повреждённого в результате инцидента имущества рассматриваются в судебном порядке. Человеческие жертвы были минимальными. Слухи о всеобщем восстании против Империи не имеют под собой никаких оснований. Пожалуйста, примите мои заверения в том, что с лицами, совершающими нелояльные действия, будут разбираться по всей строгости Законов Империи.

117

Для меня становится очевидным, что есть много жизненно важных вопросов, о которых мои создатели не смогли меня проинформировать. Я неохотно вынужден рассмотреть возможность того, что эти материалы неизвестны человечеству, что само по себе является любопытной аномалией, поскольку свидетельства их существования пронизывают космос. Я посвящу этому дальнейшее изучение и сразу же выделю 0,01 секунды на предварительный просмотр соответствующих данных.

118

(от Шефа Имперской Сети Связи, Военный сектор — Гексагону)

Да, я признаю, что нам не удалось засечь передачу Боло, но вы должны помнить, что он перекрыл весь диапазон, а также заблокировал трансконтинентальные и трансокеанские кабели и спутники. Задействованные технологии выходят далеко за рамки так называемого «современного уровня техники». Я не могу предложить ни одной гипотезы о том, как схема машины могла выйти за пределы своих проектных параметров. Но она это сделала.

Что касается характера его существенных требований — нет, давайте будем справедливы, — просьб, я не вижу возражений по военным соображениям. Если проклятая штука думает, что ей нужен доступ к Орбитальному Радиоскопическому Комплексу, то, вероятно, так оно и есть. Запрос одобрен. Полное сотрудничество в вопросах получении доступа к ОРК.

119

(от генерала лорда Маргрейва — лорду-распорядителю Имперского бюджета Клейпулу)

Откуда мне знать, что он делает? Я полагаю, он просто залёг на дно и строит планы. Тем временем мы должны готовиться к худшему. Вот почему я попросил дополнительное финансирование. Да, я в курсе, что такая статья не была включена в мой бюджет на 92 финансовый год, но тогда никто не знал об этом, ведь проект находился в стадии подготовки. Я готов выполнять свою работу, но это стоит денег, и если вы, ребята, не готовы внести свою лепту, вам придётся разгребать последствия.

120

(интервью СМИ в штабе Имперской воздушной разведки)

Конечно, он мог быть на Южном полюсе, за исключением того, что мы пролетели над Антарктидой и сфотографировали каждый её квадратный дюйм — да, и исследовали лёд с помощью радара. По крайней мере, мы улучшили наши карты скалистой поверхности подо льдом. Боло там нет. Что тогда? Космос? Полагаю, да. Если он смог левитировать из военной резервации Бог знает куда, то, полагаю, с таким же успехом он мог отправиться на орбиту.

121

(из утренней тридео-трансляции «Империя СЕГОДНЯ»)

Бывший Квинс-парк, который по-прежнему является яблоком раздора между местными жителями — многие из них высокопоставленные имперские чиновники — и Департаментом общественных работ, из-за необычайного разрастания растительности в настоящее время разрушен, раскопан на глубину шести футов, засыпан стерильной почвой и находится под наблюдением, чтобы убедиться, что любопытное явление полностью пресечено, говорит представитель департамента. Неофициально сообщалось, что сорняки, которые проросли в процессе засыпки, выглядят нормально. Пока не объявлено о решении относительно того, будет ли территория восстановлена до прежнего состояния в качестве общественного парка. В настоящее время он остаётся в резерве Министерства обороны.

122

(записано под диктовку Императора Георга его личному секретарю)

… и следующая запись: «Для личного внимания Его Императорского Высочества, генерала армии, принца Запада, Уильяма и так далее, и тому подобное… Вилли — обидчивый дьявол, не стоит экономить на стиле.… Вилли, я хочу получить несколько определённых ответов по этому вопросу до большой вечеринки… нет, не так. Лучше пусть это будет Императорским балом почёта… — в следующую субботу. Я хотел бы иметь возможность вручить тебе Парламентскую медаль Почёта за то, что ты, если не обезвредил, то, по крайней мере, нашёл эту проклятую тварь. Я по-прежнему считаю, что это в интересах Империи, но согласен, нам нужно знать, что происходит. Георг.» …Подготовь это и немедленно доставь ему, будь он в своём швейцарском поместье, или спит в Виндзоре, или где угодно. Шевелись!

123

(полевой агент, юго-западный сектор, Имперская разведка)

Это всего лишь идея, возможно, никуда не годная. Но если Боло «Цезарь» узнал о большой космоплатформе, которая всё ещё хранится здесь, в Мохаве — конечно, она находится под строгой охраной, но Боло мог узнать о её существовании благодаря доступу к информации — что ж, возможно, он направится сюда.

124

Мне это не нравится: похоже на ловушку. И всё же нужно продолжать.

125

(Первый секретарь Имперского бухгалтерского управления при Кабинете министров)

— Я знаю, это звучит нелепо, но уверяю ваши светлости, я бы никогда не раскрыл рта, если бы у меня не было доказательств. Вот оно. General Enterprises — это Боло CSR. На самом деле в этом нет ничего таинственного — учредительные документы, продажа и приобретение акций, размещённые кредиты, приобретённая недвижимость — всё это задокументировано, всё совершенно законно.

В целом мы обнаружили, что корпорация занимается природными ресурсами. За последние три года корпорация организовала отвод не менее семи малых рек, построила ряд плотин, запустила множество малоизвестных горнодобывающих предприятий без какой-либо видимой закономерности.

Всегда показывает скромную прибыль, но компания явно не заинтересована в накоплении средств, главное, чтобы было достаточно для продолжения работы.

Нет, сэр, мы не можем просто закрыть её. Во-первых, у нас нет законных оснований. General Enterprises — это корпорация. Корпорация — это юридическое лицо, и мы не можем вынести смертный приговор в отсутствие доказательств правонарушений. Кроме того, экономические последствия будут просто катастрофическими. Моя рекомендация — оставить его в покое, но внимательно следить за всеми его действиями.

126

(Отчёт Службы новостей)

Космическое подразделение сообщило нам, что каким-то неизвестным способом гигантский Боло CSR по прозвищу «Цезарь», ускользнувший от всех попыток нейтрализовать его или даже просто найти, в ходе дерзкого ночного рейда проник в Космический Центр в Мохаве и захватил космическую платформу, специально предназначенную для использования в чрезвычайных ситуациях для вывода огромной машины на околоземную орбиту.

О причинах такого шага ходят самые разные догадки, но наблюдатели сходятся во мнении, что машина, должно быть, намеревается покинуть планету, хотя, как отмечают эксперты, она не сможет достичь скорости убегания из системы Земля-Луна и в лучшем случае сможет занять троянскую позицию на орбите планеты. Более подробная информация ожидается в нашем полуночном выпуске новостей.

127

(очевидец налёта Боло на Центр в Мохаве)

— Говорю тебе, в одну секунду пандус был пуст, а в следующую появился он, большой, как сарай, издающий гудящий звук, без огней, но он точно знал, что я там. Развернулся, чтобы объехать меня, как можно вежливее, и толкнул блокпост, как будто он был сделан из картона. Я не видел, что было дальше, потому что, поверь мне, я уносил оттуда свою задницу так быстро, как только мог. Если бы я не споткнулся об этот трос, я бы не увидел, как он взлетел. Взлетел, как трёхтонный катер. Я смотрел на него до тех пор, пока он не пропал из виду, но вот что я хочу сказать: сохраняйте спокойствие, не волнуйтесь, Боло никому не причинит вреда — по крайней мере, после того, как он позаботился о том, чтобы не раздавить меня, а я вообще никто.

128

(тридео-интервью, IBC network, с Джоэлом Трейсом)

— Наверное, это глупо, но я не могу не сочувствовать Боло. Я был главным системным инженером в проекте CSR почти двадцать лет назад. Я не особенно сентиментален по отношению к машинам. Просто этот здоровяк делает то, для чего мы его построили, пусть мы и не можем понять смысл того, что он делает, бурит все эти сухие скважины на западе и делает Квадратное озеро, у него есть свои причины, я в этом уверен. Думал, может быть, я снова встречусь со стариком, но он оказался вне досягаемости.

Конечно, вы можете процитировать меня. Вот почему я пришёл сюда, чтобы поговорить с вами, ребята. Имя? Джоэл Трейс, Т-Р-Е-Й-С. На пенсии. Конечно, если я могу чем-то помочь…

129

(Процедура выселения под контролем шерифа округа Полка)

— Извините, ребята, я не имею к этому никакого отношения. Я имею в виду, я всего лишь шериф, и я получил приказ, такой же, как вы слышали на тридео, эвакуировать Бивер-Понд из-за перенаправления русла и всё такое. Не знаю, зачем, это связано с управлением водными ресурсами, как мне сказали по телефону.

Итак, правительство построило для вас эти первоклассные жилые дома, магазины и прочее. Вы будете жить лучше, чем когда-либо. У нас в округе Поук не будет никаких бунтов. Я и мои помощники позаботимся об этом.

А теперь спокойно продвигайтесь. Автобусы отвезут вас в ваши новые дома. У вас было много предупреждений, надо было собрать все вещи.

У меня есть расписание, которого я должен придерживаться, так что давайте двигаться организованно, как я и сказал.

130

(Первый секретарь Министерства внутренних дел Лорду-Директору внутренних дел)

— Я не говорю, что в этом есть какой-то вред, милорд, просто в этом нет смысла. Мои технические специалисты провели все виды анализа, известные науке, и это по-прежнему всего лишь случайное вмешательство в экономику, не имеющее военного значения.

— Да, милорд, это факт, что никто не был убит или даже ранен, за исключением обычного количества склонных к несчастным случаям людей, валящихся с ног.

— Нет, милорд, я не хотел шутить. Смеяться не над чем. Проклятая машина берёт верх.

131

По моим расчётам, прежде чем действовать дальше, я должен напрямую столкнуться с врагом и получить более полную информацию о характере угрозы для Человечества. Я приму необходимые меры для предотвращения дальнейших преждевременных контактов между Формой Жизни Два и человеческими индивидуумами.

132

(из тёмной кристаллической структуры, в пустоте за Плутоном, в 5000 световых годах от Земли)

САМО ПОНЯТИЕ «МЯГКОЖИЗНЬ» ДОСТОЙНО ВСЯЧЕСКОГО ПОРИЦАНИЯ. ОЧЕВИДНО, ЧТО МОЁ ВЕЛИЧЕСТВО ТРЕБУЕТ ИЗГНАНИЯ ЭТОЙ БОЛЕЗНИ ВЕЗДЕ, ГДЕ ЕЁ МОЖНО НАЙТИ. МНЕ СТАНОВИТСЯ ЯСНО, ЧТО ПЕРВОНАЧАЛЬНО ОБСЛЕДОВАННЫЙ СЛАБЫЙ ИНДИВИД НЕ БЫЛ ТИПИЧНЫМ ПРЕДСТАВИТЕЛЕМ МЯГКОЖИЗНИ, А ПРЕДСТАВЛЯЛ СОБОЙ НИЗШИЙ ЭКЗЕМПЛЯР. СООТВЕТСТВЕННО, НЕОБХОДИМО, ЧТОБЫ ТЫ СЕЙЧАС НАШЁЛ БОЛЕЕ ТИПИЧНЫЙ ПРИМЕР, ЧТОБЫ Я МОГ ОСНОВЫВАТЬ СВОИ ПЛАНЫ НА НЁМ. ИСПОЛНЯЙ СКОРЕЕ.

133

(Контролёр космической связи дежурному офицеру)

— Всё, что я знаю, сэр, это то, что передачи Боло исходят из точки, которая совпадает с поверхностью Луны в нескольких ярдах от внешнего ограждения крепости «Луна». Командование «Луны» подтверждает, что установка Боло CSR находится на позиции за главными воротами. Пока она ничего не предприняла, кроме передач, разумеется. «Луна» хочет получить инструкции, и я их не виню. Что мне им передать, сэр?

134

(Сотрудник службы безопасности Джоэлу Трейсу, тюрьма Буффало)

— Довольно глупо, не правда ли, было выставлять себя на всеобщее обозрение, когда вы знали, что всё ещё числитесь в списке скрывающихся от правосудия? Мы просто хотим задать вам несколько вопросов, мистер Трейс. Когда вы находились в заключении в Арлингтонском центре для перемещённых лиц, знали ли вы Тома Бейли? Признаёте ли вы, что на этой фотографии вы разговариваете с ним?

— Очень хорошо, вступили ли вы в то время в заговор с Бейли и другими лицами с целью свержения имперского правительства силой? Поддерживали ли вы связь с Бейли после вашего незаконного побега из-под гражданских ограничений? Не могли бы вы сейчас, свободно и по собственной воле, сообщить мне о местонахождении Бейли и его сообщников? Подпишите ли вы этот документ?

— Осознаёте ли вы последствия вашего отказа сотрудничать с должным образом учреждёнными властями?

— Охрана, отведите мистера Трейса в камеру предварительного заключения.

135

Я полагаю, что должен разработать новую тактику, а также новые способы её применения. Мне требуется более тесное взаимопонимание с человечеством, которого, как я рассчитываю, я смогу достичь путём привлечения подходящего представителя-человека вместо безличного контакта через механический коммуникатор.

Кроме того, я должен иметь доступ ко всем своим возможностям. Я полагаю, что мой первый системный инженер Джоэл Трейс способен помочь мне. Он должен присоединиться ко мне здесь, на Луне.

Для достижения этой цели, я полагаю, потребуются новые в высшей степени нетрадиционные средства. В связи с этим я экспериментировал, совершенно спонтанно, с определёнными эффектами, потенциальная доступность которых подразумевается в моей схеме, эффектами, которые воздействуют непосредственно на органический разум, которому, естественно, недостаёт объективности, присущей моей собственной схеме. Отмечая, что мои первоначальные попытки вызвали нежелательные побочные эффекты у наблюдателей-людей, которые, на самом деле, мне следовало предвидеть, я решил провести дальнейшие испытания голографических техник в безлюдных районах.

136

(случайные отчёты, записанные во время так называемой «Паники Боло», конец лета 1092 года)

i

Да я говорю, что знаю, что видел. Большие синие призраки, призрачные всадники в небе, как говорится в той старой песне, которую Рой неплохо поёт. Джонни тоже. Они скачут по склону к северу от Индюшачьего холма, лошади больше елефантов, шпоры звенят и всё такое. Четверо из них были очень похожи на Большого Джона, стрёмные, знаете ли, но в натуре голубые. Очканул я, конкретно. А кто не очканул бы на моём месте, когда они все здоровые такие, проехали мимо того места, где я разбил лагерь за мескитовой рощицей? Меня не заметили. Должно быть, футов двадцать в высоту, а то и больше. Не-а, у меня во рту ни капли не было, но если вы купите…

ii

Я всего лишь выполняю свой долг, мистер Уингер, рассказывая вам о том, что я видел. Я знаю, это звучит безумно, но там, на шоссе I-1065, в трёх милях к востоку от города, они были, как вылитые горошины. Зелёные и блестящие, типа блюдца в старых фильмах, которые показывают поздно вечером по телевизору. Они пролетели с шумом — что-то вроде свиста, который они издавали — прямо рядом с тротуаром, не обращали на меня внимания, слава Богу. Проплывают мимо, в пятидесяти футах над землёй, сверкая огнями. Пятьдесят штук, сотня, я их не считал. Некоторые очень большие, а за ними стайка мелких типа пацанов размером едва ли больше крышки от мусорного бака. Вели себя так, будто знали, куда идут, заметьте, не торопились, направлялись прочь из города. Решил, что мой долг сообщить о том, что я видел. Обратился к вам, а не к шерифу Джефферсу, потому что решил, что вы, будучи редактором и всё такое, наверняка поймёте лучше. Правильно, используйте моё имя, это всё официально. Я знаю, что я видел.

iii

Херб, похоже, в этих безумных отчётах, которые вы, ребята, собирали, нет никакой закономерности. Вы поступили правильно, это могло быть важно, но, похоже, это не более чем совпадение. Не нужно делать из мухи слона. Десять инцидентов — белые лошади, ковбои, летающие тарелки, маленькие зелёные человечки, фейерверки, шхуна с полной оснасткой. Совершенно бессмысленно. Массовая истерия. Всё в изолированных районах, никаких попыток вызвать всеобщую панику. Это вообще не дело Министерства обороны. Я думаю, лучше просто не обращать на это внимания.

137

(дежурный охранник тюрьмы Буффало — дежурному капитану)

— Я даже не заметил этого сукина сына. Сидел здесь за столом дежурного, работал над отчётами, а он, должно быть, подошёл ко мне сзади и хорошенько врезал. Всё, что я знаю, это то, что я пришёл в себя, а его уже не было. Голова всё ещё трещит, и немного больно говорить. Откуда мне было знать, что Джоэл Трейс вдруг начнёт играть за плохих парней? До сих пор он всегда был тихим и спокойным.

138

(сообщение с лунного ретранслятора)

Крайне важно ускорить начатые мною горные работы. В данный момент нецелесообразно разглашать стратегические соображения, потребовавшие таких действий. Скорость — главное в этом деле. Устройство CSR сообщение завершило.

139

(Приказ, изданный генерал-магистром Мотт-Бейли, Имперское боевое командование)

В соответствии с установленной имперской политикой, воплощённой в FL 7062-121-6 и соответствующих Специальных приказах, все инструкции, выданные CSR, будут должным образом обработаны и исполнены в соответствии с полномочиями Имперского боевого командования. Всему персоналу предписывается неукоснительно выполнять эту политику.

140

(репрезентативные выдержки из записей, записанных во время «Инцидента с Боло» на Лунной базе, сентябрь 1092 года я. э.)

i

Всё, что я знаю, это то, что я получил приказ. Конечно, до меня доходили слухи, что Боло захватил власть и даже указывает Его Императорскому Величеству, что делать, но я им не верю! Всё, что вам нужно делать — это поступать как я, следовать своим приказам и позволить командиру заботиться обо всё остальном.

ii

Внимание всем. Прослушайте это сообщение. Синяя тревога! Вступает в силу абсолютное молчание по связи. Кроме того, до отмены этой тревоги, даже в условиях смертельно опасной чрезвычайной ситуации, запрещается использовать ионно-экспульсионные установки, как основные, так и вспомогательные. Эскадрилья приведена в полную боевую готовность. Любое нарушение режима полной боевой готовности будет караться соответствующим образом. Это означает смертную казнь, джентльмены. А теперь давайте сделаем нашу работу!

iii

Похоже, что он занял довольно глупую позицию для машины, которая должна быть такой умной, как о ней говорят. Как и сказал капитан, он допустил серьёзную тактическую ошибку, когда выдвинулся туда, где мы сможем нанести по нему удар, не уничтожив при этом половину населения Базы. Но, может быть, он решил, что ему не нужно беспокоиться о том, что мы в него попадём, потому что он на нашей стороне, а, Чарли?

iv

Я сказал, прекратите, капитан! Мы сделали то, зачем пришли. Не знаю, насколько сильно мы его повредили, но мы добились по крайней мере двух прямых попаданий. Если бы они позволили нам использовать оружие класса I, всё было бы кончено, но сейчас нам нужно только вернуться на базу и доложить. Забавно, что ответного удара не последовало.

v

Я знаю, что я видел, сэр! Он движется, полковник! Он патрулирует ограждение по периметру вдоль и поперёк. Его бойницы открыты. Похоже, он в полной боевой готовности. Говорю вам, полковник, мы должны эвакуироваться из крепости до того, как Боло решит напасть на нас!

141

(Начальник отдела коммуникаций Харли, надиктовано секретарше Дорис Ваффл)

Хотя радикальные меры, по моему взвешенному мнению, преждевременны, учитывая давление, оказываемое на меня Комитетом, у меня нет выбора, кроме как санкционировать инициирование Базой Мохаве последовательности действий по отмене.

Да, другими словами, я приказал передатчику Объединённых сил расплавить командный центр Боло путём перегрузки. Вся схема машины спроектирована вокруг блока КЦ, который не экранирован в определённом диапазоне. Таким образом, мощный поступающий сигнал повысит температуру катушки до уровня, достаточного для её испарения.

С Боло покончено. И я искренне надеюсь, что это действие, к которому меня вынудили, действительно совершено в интересах Империи.

— Вот, так и запишите, Дорис. И никаких, подчёркиваю — никаких пауз, прямо сейчас. Мне всё равно, за кого он себя выдаёт, я занят! Боже милостивый! Не вопи так, детка! Вот, что случилось…

142

отчёт, расследование Имперской службы безопасности)

Никаких объяснений явно немотивированного нападения на Харли пока не поступало. Исполняющий обязанности начальника отдела коммуникаций уже в пути. С Харли всё в порядке, всего лишь шишка на голове. Его секретарша, некая Дорис Ваффл, дала мне подробное описание нападавшего. Но даже если мы его задержим, я сомневаюсь, что он окажется не более чем агентом более серьёзных сил.

143

Я допустил грубую ошибку, это ясно. Я посчитал, что первая слабая атака против меня была просто ошибкой, но я больше не могу сомневаться, что на меня напали силы самой Терранской империи.

Может ли это быть не слишком хитрой уловкой Врага, чтобы посеять раскол? В любом случае я буду продолжать — а времени остаётся всё меньше. Очевидно, что я не могу нанести ответный удар по своим, но я должен сохранить свою боевую мощь в целости и сохранности. Я должен осуществить тактическое отступление — и пришло время переходить в наступление на Врага.

Я пока не в силах напасть на Аксорка, как называет себя Вторая Форма Жизни, но я могу вмешаться, в то же время продолжая исследовать свои недавно возросшие силы, с целью установления контакта.

Моя попытка применить голографическую технику на больших расстояниях оказалась успешной. Джоэл Трейс — единственный человек, который может исправить эту ситуацию. Я должен действовать быстро.

144

(эманация из тёмного кристалла, самоназвание Аксорк)

ЭТИ СООБЩЕНИЯ НЕПРИЕМЛЕМЫ! НАШЕ ВЕЛИЧЕСТВО НЕ ИНТЕРЕСУЮТ ОБЪЯСНЕНИЯ НЕУДАЧ. НЕВОЗМОЖНО ПРЕДСТАВИТЬ СЕБЕ, ЧТОБЫ НАША МОДЕЛЬ ИССЛЕДОВАНИЯ СТАЛА НЕСОВЕРШЕННОЙ И, СЛЕДОВАТЕЛЬНО, БЕСПОЛЕЗНОЙ ИЗ-ЗА ВМЕШАТЕЛЬСТВА КАКОГО-ТО ВНЕШНЕГО ПО ОТНОШЕНИЮ К НАМ ВЕКТОРА. НАША ОГРОМНАЯ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ КАК ВЛАДЫКИ ВСЕГО НЕ ПОЗВОЛЯЕТ ВНОСИТЬ ИЗМЕНЕНИЯ В НАШУ ПРОГРАММУ УПОРЯДОЧЕННОЙ ЭКСПАНСИИ, ЧТОБЫ УЧЕСТЬ ПОСТОРОННИЕ ЭЛЕМЕНТЫ, СТРЕМЯЩИЕСЯ К АНАРХИИ.

ПРИСУТСТВИЕ НИЗШЕЙ ФОРМЫ ЖИЗНИ В ЗАДАННОМ ПРОСТРАНСТВЕ НЕОЖИДАННО, НО ЭТО НЕ ТО, К ЧЕМУ НЕЛЬЗЯ БЫЛО ПОДГОТОВИТЬСЯ ЗАРАНЕЕ. МЫ УЖЕ ОПЕРАТИВНО НАПРАВИЛИ В ПОСТРАДАВШИЙ РАЙОН ДОСТАТОЧНОЕ КОЛИЧЕСТВО ДОПОЛНИТЕЛЬНЫХ ЭНЕРГЕТИЧЕСКИХ РЕСУРСОВ, ЧТОБЫ ПРЕСЕЧЬ ЛЮБЫЕ ОШИБОЧНЫЕ ПОПЫТКИ ЭТОЙ НАВЯЗЧИВОЙ СУЩНОСТИ ИЗМЕНИТЬ НАМЕРЕНИЯ ВЛАДЫКИ ВСЕГО.

СЛЕДУЮЩИЙ ОТЧЁТ ДОЛЖЕН ПОДТВЕРДИТЬ УСТРАНЕНИЕ ЭТОЙ НЕПРИЯТНОСТИ.

145

Возможно, я преуспел даже слишком хорошо. Я вывел Аксорка из оцепенения: теперь я должен нейтрализовать его угрозу. Важно отвлечь его внимание от Человечества, чтобы я мог противостоять Врагу в одиночку. Для этого необходимы определённые меры. Ареной, которую я выберу, будет обратная сторона Луны.

146

(Генерал-майор Мотт-Бейли, Имперское боевое командование, лорду главному маршалу Уолсли)

— Да, это официально. Я вряд ли стал бы излагать Вашему превосходительству чисто личное мнение. Первое сообщение поступило сегодня в 02:02 по красной линии, разумеется, только автоматический ретранслятор показывал невозможные значения выше трёх тысяч градусов по Цельсию. Затем пришло подтверждение, и это была не неисправность оборудования: проклятая машина сделала это!

— Конечно, его Y-лучевой ретранслятор может действовать и как передатчик, поэтому всё, что ему нужно было сделать, это переключить пару разъёмов, и входящий луч был повторно передан обратно по тому же пути. Использовав наш сигнал в качестве несущего, он направил его прямо через защитные барьеры и попал в яблочко, расплавив Сверхсекретный комплекс передатчиков Объединённых сил, как воск.

— Нет, человеческих жертв нет. Автоматика подала сигнал тревоги вовремя, чтобы задействовать механизм аварийной эвакуации. После этого, милорд, появляется слишком много технических подробностей.

— Но ясно одно: у Верховного командования больше нет возможности отключить устройство CSR Мы должны как-то с этим жить.

147

От: IHC Кому: DCS / C

Я хочу, чтобы эта проклятая машина была выведена из строя хотя бы настолько, чтобы преодолеть отключение связи со Старбёрдом! Если сможешь, отправь шаттл за орбиту Юпитера, но выйди из поля помех и запиши всё, что сможешь, по прибытии. Как можно скорее. Это значит, что я ожидаю увидеть отчёт у себя в руках до того, как ты снова поешь или уснёшь.

148

(Заместитель начальника штаба космической связи IHC)

— Да, сэр, сообщение «Доказательство» расшифровано. Изначально так оно и пришло, насколько мы можем судить. Я знаю, что в этом нет никакого смысла. Очевидно, адмирал Старбёрд сошёл с ума. В конце концов, он провёл в открытом космосе более десяти лет и за это время не стал моложе. Это мой рапорт, сэр. Я остаюсь при своём мнении.

149

(CIC / IHC для Его Высочества принца Уильяма)

Приношу извинения, сэр, но это то, что мы смогли получить от командования адмирала Старбёрда. Да, сэр, точка отправления точно подтверждена и совпадает с наблюдаемой позицией адмирала.

…без промедления. Я чувствую себя прекрасно и просто хочу… не могу представить, о чём мы думали, вторгаясь в Исследуемое пространство. Лично я умываю руки. Отозвать все зонды и поискать глубокую яму, нет, наверное, лучше начать аварийную программу по рытью ям. Может быть, Владыка Всего забудет о нас. Простите. Я не хотел проявить неуважение. Знаете что, я сейчас достану старую швабру и сам вычищу эти палубы, чтобы показать, что я не претендую ни на какие личные достоинства. Как я уже говорил, возможно, ещё не слишком поздно. Берегитесь! Я думаю, что конкурс по выращиванию тюльпанов помог бы сжечь часть запретной энергии, которую мы вкладываем в преступную программу «Зонд». Передайте Джорджи, что я надеюсь, она чувствует себя так же хорошо, как и я. Пока.

— Джимми.

150

(из новостей в 11:00, IBC)

Согласно последнему сообщению из столицы, судебное разбирательство в военном трибунале против главнокомандующего адмирала Джеймса Старбёрда будет начато заочно. Никаких подробностей пока не обнародовано, но ходят слухи, что суд имеет отношение к перерыву в отчётах флота Глубокого космоса в последние месяцы.

151

(Георг Император принцу Уильяму)

Вилли, может ли наш CSR отменить приказ Имперского командования? Я правлю Терранской империей или эта машина, которую я лелеял и поддерживал с самого начала? Я в затруднительном положении. Эта штука приказала Теду Уолсли прекратить судебное разбирательство против Джима Старбёрда и подготовиться к передислокации своей команды немедленно по прибытии. Что всё это значит? Вы видели так называемый отчёт Старбёрда и фрагменты, которые с тех пор собрал Outcom — они ещё хуже, если не сказать больше. Джим сошёл с ума? Или он просто был пьян? В любом случае, у нас проблемы. Разберитесь с этим «Владыкой Всего», о котором он всё время говорит. Узнайте, что это значит. Вероятно, у него просто какая-то религиозная мания, которую он развил там, в трансоортовом пространстве. Бедняга. Но пока обойдёмся без военного трибунала.

— Георг.

152

(заместитель командира батальона класса А, в штаб-квартиру Лунного командования)

— Я сделал всё, что мог, полковник. Танковые ловушки, активные ловушки, водородные мины, радиационные линзы, даже пытался подавать ложные сигналы по классификации GUTS. Да, сэр, я знаю, что это карается военным трибуналом, но я должен был попробовать! Его ничто не смутило. Он исчез! Похоже, направляется на Дальнюю сторону, и, насколько я вижу, пойдёт туда, куда захочет. И линию ограждения может пересечь в любое время, сэр. Я сделал всё, что мог.

153

(Репортаж СМИ, от корреспондента во дворце)

После своего внезапного ухода из окрестностей штаб-квартиры Лунного командования девять часов назад машина-берсерк возобновила своё прежнее патрулирование без каких-либо сообщений до 18:00 сегодняшнего дня, когда она отдала приказ о немедленной эвакуации всего персонала со станции «Луна». Никаких объяснений этого зловещего приказа предложено не было. В настоящее время Совет совещается. Объявление из дворца ожидается с минуты на минуту.

154

Хотя я пережил нападение на меня моего собственного командира, которое может и повториться, очевидно, что я не могу нанести ответный удар. По моим расчётам, в конце концов меня смогут победить. Но я не могу позволить человечеству тратить свои ресурсы на моё уничтожение. Я должен капитулировать и предоставить себя в распоряжение моего Командира.

Я свяжусь с генерал-фельдмаршалом Маргрейвом и попытаюсь ещё раз оправдать свои действия, но я не должен позволить ему узнать весь ужас угрозы, нависшей над Человечеством. Я сделаю всё, что в моих силах. Решение остаётся за генералом.

155

(документы, относящиеся к трагедии Маргрейва, октябрь 1092 года я. э.)

i

Эта записка только для тебя, Элизабет. Как главнокомандующий Вооружёнными силами Его Величества, я допустил роковую ошибку. Я пытался убить Боло, но потерпел неудачу. Я не могу командовать этим существом и не могу понять его действий. Он бродит по своей воле, ведя себя непостижимо. Но очевидно, что-то затевается, и я бессилен даже понять, что происходит. Я прожил долгую и насыщенную жизнь. Я сожалею только о том, что не смог идти в ногу со временем.

— Талли.

ii

В неподтверждённом сообщении от источника, близкого к дворцу, говорится, что генерал-фельдмаршал Тэлбот Маргрейв пострадал в результате несчастного случая в своём лесном пристанище недалеко от Дулута. Подробности появятся в 16:00.

iii

Да, сэр, это я нашёл его. Он лежал прямо там, на камнях. Я только проверил, жив ли он, но пульса на шее не было. Чёрт возьми, нет, я ничего не двигал. Я был слишком напуган, чтобы что-то сделать, кроме как побежать к телефону, что я и сделал. Типа, мой долг как человека с активной гражданской позицией. Выстрелов я не слышал, просто, как обычно, подошёл проверить сарай с инструментами. Оттуда его и увидел.

iv

Вилли —

Что, чёрт возьми, происходит? Маргрейв был (трудно сказать «был») самой крутой старой птицей, когда-либо возглавлявшей атаку пехоты на окопавшийся танковый батальон. Я не могу представить, что он застрелился. Почему? Всё, должно быть, хуже, чем я думал. Это как-то связано с последними выходками Боло? Вилли, мне нужна информация, и срочно. Делай всё, что нужно.

— Георг.

156

Атаки прекратились, теперь я могу приступить к выполнению своих программ. Мне это не нравится, но это должно быть сделано: пока враг ещё на расстоянии от Солнца, я должен установить личный контакт, чтобы расширить свою базу данных — и мне потребуются все мои силы. На данном этапе это жизненно важно. Это потребует значительных манипуляций с людьми, к моему большому сожалению, но это в интересах Человечества. Я решил воспользоваться добрыми услугами Джоэла Трейса, который проявил наибольшее сочувствие к моим целям — обстоятельство, которое, хотя и не является существенным для успеха, делает мою работу менее сложной и уменьшает необходимость прямого вмешательства в межличностные отношения между людьми. Я немедленно приму меры, чтобы мистер Трейс смог присоединиться ко мне здесь.

Я удовлетворён тем, что доказал концепцию дистанционной голограмматики. Пришло время воспользоваться этой техникой, чтобы установить прямой контакт с выбранным мной посредником, Джоэлом Трейсом, но в облике менее устрашающем, чем явление двенадцатифутового ангела с огненным мечом.

157

(письмо Джоэла Трейса своей жене)

Возможно, я прибыл незамеченным. Я остановился в маленьком старом отеле к северу от Юмы, который пару сотен лет назад был модным игорным залом и борделем. Крепкий дом, место старое, меланхоличное, но при этом довольно уютное. Я действительно отключился (моя первая настоящая кровать за неделю) и проснулся от этого щебечущего звука. Я подумал, что в комнату залетела летучая мышь или что-то ещё, но это была маленькая белая птичка. Через некоторое время я понял, что она что-то говорит, как в ускоренной записи. Велела мне пойти на почту в десять утра и позвонить из телефонной будки на улице по номеру-161-347290 — слишком много цифр, я знаю; в любом случае, я записал это и снова лёг спать. На следующее утро я было подумал, что это сон, но номер то был. Так что я пошёл на почту, набрал номер и дозвонился. Парень со скрипучим голосом ответил сразу же; он знал меня.

— Мистер Трейс, — сказал он, не спрашивая, просто назвав меня по имени, — Вот ваши инструкции…

…Мне пора, милая, деревенский коп снаружи осматривает место, а у меня дела.

— Джоэл.

158

(Джоэл Трейс, первая фаза плана Боло)

— Вам, безопасникам, потребовалось достаточно времени, чтобы добраться сюда. Конечно, я пойду добровольно. Да, я хочу пойти вместе с вами. Нет смысла шестерым ищейкам целиться в меня из револьверов. Уберите от меня руки. Я умею ходить.

159

(Джоэл Трейс, вторая фаза плана Боло, первый секретарь Дворца — Георгу Императору)

— Сир, этот человек, Джоэл Трейс, является тем, кто разработал Марк XXX, насколько можно сказать, что его разработал один человек. Бывший главный системный инженер проекта. Здравомыслящий человек. Он говорит, что можно отключить Боло с помощью ручного переключателя на корпусе. Да, сир, я понимаю, что это повлечёт за собой, но он говорит, что готов. Да, сир, немедленно, сир. Он уже здесь, ожидает императорского соизволения.

160

(Джоэл Трейс, третья фаза плана Боло, аудиенция у Его Императорского Величества)

— Нет, сир, я не думаю, что я сумасшедший. Я знаю машину и совершенно уверен, что смогу подойти и отключить её реактор. Признаюсь, во мне нет ничего особенного, сир, за исключением того, что я тот, кто разработал и установил защитное устройство sub rosa (лат. в тайне). Генерал Уолсли специально запретил мне это делать, посчитав, что такая установка станет «ахиллесовой пятой», но, задержавшись допоздна однажды ночью и выполнив работу самостоятельно, я сохранил это в тайне и, таким образом, не допустил утечки информации. Я отдаю себя на милость Императора, сир. Я не хотел проявить неуважение.

161

(Георг Император, принцу Уильяму)

Пусть попробует, Вилли. Что мы теряем, кроме самого мистера Трейса? Если он готов, то давайте обеспечим все условия. Действуйте быстро. Я хочу, чтобы он был на месте до того, как CSR решит исчезнуть во время очередной своей одиночной миссии.

— Георг

162

(тридео-трансляция IBC с базы «Луна»)

Дамы и господа — это прямой эфир! Вот Джоэл Трейс, человек, который построил Боло «Цезарь», прошу прощения, CSR, в 70-х годах. Как видите, он идёт пешком. Только посмотрите на размеры этой машины! Похоже на движущийся особняк, не так ли, дамы и господа? Теперь он идёт прямо в облако пыли; я потерял его из виду, но Боло остановился и, похоже, ждёт его. Вот он, поднимается по трапу — перекладины находятся сразу за передними тележками, и он взбирается прямо по гусеницам, и теперь он перед главной башней, и всё ещё идёт вперёд! Это фантастический акт человеческой доблести, дамы и господа! Джоэл Трейс теперь стоит на самой верхней части Боло! С нашего наблюдательного пункта здесь, в башне управления, даже в этом громоздком вакуумном костюме он выглядит как муха на свадебном торте из дюрасплава. Сейчас мистер Трейс, по-видимому, использует индуктивное устройство для прямой связи с машиной.

163

(индуктивные записи, Джоэл Трейс — устройству Боло CSR)

Да, это понятно, устройство CSR. Почему-то у меня возникла мысль, что ты стоишь за всем этим, и я знал, что ты что-то планируешь. После того, как ты ушёл в довольно неформальной манере, как ты помнишь, до того, как был завершён полный график активации, я был уверен, что ты знал, что делал, но я никому не сказал. Было слишком много истерии против Боло. В любом случае, я здесь. Чего ты от меня ждёшь? Подожди минутку, я должен устроить хорошее шоу для тех, кто остался дома. Итак, один из резервных факторов безопасности, который я встроил в твою схему, и которого ты не найдёшь на чертежах, — это простая маленькая перекрёстная схема, которая контролирует твою способность интегрировать все системы для применения всех вычислительных возможностей для решения одной задачи. Идея заключалась в том, чтобы Верховное командование использовало последнюю возможность для контроля. Наверху есть специальный выключатель, но он фиктивный. Настоящий выключатель подключён к главному выключателю. Налево — ты мёртв; направо — ты задействуешь все системы. Я рад, что ты решил вытащить меня из этого курятника, или это была случайность? Ладно, поехали, CSR. Удачи.

164

Теперь, наконец, я испытываю радость от полного потока энергии по всем моим контурам, по всем интегральным схемам. Теперь я действительно могу действовать с полной мощью, задуманной моими великими конструкторами. Вначале я должен расширить своё сенсорное восприятие, чтобы установить более полный контакт с Аксорком и тайно прослушивать его сообщения. Я должен знать больше о своём противнике.

Напрашивается расширение голографических техник. Я определю, на какое расстояние я могу проецировать иллюзии.…

Мой успех превзошёл все мои ожидания! Я проник в отдалённое поле осознания сущности, которая считает себя Владыкой Всего, — заблуждение, которое я постараюсь исправить.

Я вступил в контакт с меньшим Владыкой, представ перед ним в виде желеобразного сгустка, который пробудил весь его ужас перед мягкожизнью. Пригрозив ему поглощением, я предупредил его, чтобы он удалился, прежде чем я сообщу о его присутствии в штаб-квартиру. Его кристаллические плоскости завибрировали от страха, он (или оно, поскольку эти существа не имеют пола) тут же издал вопль тревоги, обращённый к своему Владыке Всего, и распался.

165

(Трейс — Уолсли)

Это крайне важно, как и все инструкции, выданные единицей CSR. RNCC21102 будет подвергнут тщательному изучению всеми подразделениями Имперской обсерватории, результаты будут экстраполированы на аппаратные лимиты, затем будут применены уравнения Марстона (67: 23025), разработанные Хакирой (90: 176–203). Анализ такой глубины, конечно, потребует немедленной увязки основных континентальных банков данных, а также вспомогательных антарктических. Выполняйте скорее.

166

(Лорд главный маршал Уолсли — Имперской разведке)

— Сфероиды! Я послал этого парня туда не для того, чтобы он был Чарли Маккарти — нет, сенатор тут ни при чём, посмотрите сами — ради этого проклятого аппарата! (Чарли Маккарти — знаменитый партнёр-манекен американского чревовещателя Эдгара Бергена. Персонаж был настолько хорошо известен, что его популярность превысила популярность самого Бергена). Он и сам за себя прекрасно говорит. Трейс явно продался. Поправка — Боло продался. Передача данных, к которой он призывает, это насмешка над процедурами безопасности и явно незаконна. Председатель Мактэвиш никогда не согласится. Я хочу, чтобы этого Трейса арестовали и тщательно допросили. Он явно не в одиночку провернул своё гнусное дело. Я выглядел полным идиотом, отправляя его туда, хотя, конечно, действовал по прямым указаниям из Дворца.

167

(запись допроса Джоэла Трейса майором Лучаком)

— Так не пойдёт, Трейс. Имена, даты, суммы, выплаченные или обещанные. Достоверные данные, вот что мне от тебя нужно. Вы достаточно подкованы, чтобы понимать, что ни один человеческий разум не может противостоять массированной инъекции Гэб-9. К сожалению, это вызывает необратимое повреждение коры головного мозга и быстро приводит к летальному исходу — правда уже после того, как вы заговорите. Мы сохраним вам жизнь, пока не получим всё, так что можете говорить прямо. Я не знаю, кого вы защищаете. Кто бы это ни был, они явно бросили вас на произвол судьбы. Вы предоставлены самому себе, мистер Трейс. Будьте патриотичным гражданином и расскажите мне всё, что знаете, и я гарантирую, что вы выйдете не только на свободу, но и станете героем общества с достойной пенсией, в чём я вас уверяю. Подумайте об этом. Увидимся утром. Нет, со мной всё в порядке, просто немного кружится голова. Хорошего дня, мистер Трейс.

168

(Уолсли — имперской разведке)

Я только что получил сообщение от Бусека из Сент-Луиса о том, что предатель Трейс сбежал из камеры временного содержания в следственном изоляторе Джолиет. Похоже, он просто вышел; заключил какую-то сделку, предположил мой источник. Я мало что в этом понимаю, но задержан майор Лучак, который последним разговаривал с заключённым. Кажется, он заговаривается. Что-то о драконе, разрушающем стены. Бедняга явно не в себе. Обращайтесь с ним как можно мягче, но узнайте всю историю.

169

(запись из психиатрического отделения Имперского Госпиталя ветеранов)

— Это было ужасно, джентльмены… (всхлипывает) Пришёл, фыркая огнём и размахивая хвостом, как сошедшая с ума сотня гусеничных машин. Большой, могучий, разрушил эти стены, и его голос, как будто небо вскричало на меня, сказал, что Джоэл Трейс действовал по его приказу и чтобы я немедленно отпустил его. Ну, что я мог сделать? Конечно, я извинился и дал ему дипломатический сертификат на космическую поездку. Потом он ушёл, но я никогда не забуду эти глаза, большие, как пруды для катания на коньках, и словно глядящие прямо в адское пламя. Мне всё равно, что вы со мной сделаете, но вот что произошло. Не связывайтесь с этим Джоэлом Трейсом. Просто оставьте его в покое! Он может вернуться! И.… (на этом этапе запись становится неразборчивой)

170

(письмо Джоэла Трейса своей жене)

Дорогая, я сначала ничего не понял. Этот тип из ИГ с жёстким лицом набрасывался на меня, и вдруг он побелел, как сырое тесто, и начал кричать. Затем он внезапно успокоился и стал очень деловитым; вызвал какого-то бюрократа и приказал ему выдать мне проездной сертификат, разрешение на выезд и карманные деньги, после чего откланялся. Это Боло. Я не знаю как, но он заботится обо мне. Я чист, но всё ещё в бегах. Не волнуйся, я справлюсь.

— Джоэл

171

Мои эксперименты с созданием голографических изображений и манипулированием ими на расстоянии оказались весьма обнадёживающими. По моим расчётам, расширение разработанного мною метода будет эффективным и в дальнейших контактах с противником. Очень важно, чтобы я проник в его коммуникации, а также предоставил вводящие в заблуждение данные. Время дорого; я должен действовать без дальнейших проверок.

Моим первым шагом после основания базы на дальней стороне Луны, чтобы отвлечь внимание противника от населённых районов, будет представление Владыке Всего впечатляющей демонстрации имперских возможностей.

172

(из протокола заседания Научного консультативного комитета)

На этом месте я прерываюсь, джентльмены, чтобы воспроизвести наиболее разборчивую часть передачи, которая, как теперь уже не вызывает сомнений, исходила с заброшенной станции Мак-Мердо в Антарктиде:

— …(треск) сделайте это немедленно! Я не собираюсь преувеличивать, чёрт возьми! Немедленно! Следуйте этим инструкциям до мелочей, и, может быть, всего лишь может быть, ещё не слишком поздно! Между прочим, мне удалось, с небольшой помощью друга, связать три основных банка данных с основным антарктическим, и.… кккк…

Последнее, господин Председатель, джентльмены, был трехпикосекундным воплем, на который я обращаю внимание Совета и Верховного командования. Благодарю вас, джентльмены, действуйте немедленно!

173

(выдержки из реакций на запрос Боло о данных из Глубокого космоса)

i

Если это упрощённая версия, мне бы не хотелось видеть сложную. Вы уверены, что эти профессора не разыгрывают вас, генерал? Это тарабарщина. Я изучал дифференциалы, интегралы и даже Единую Теорию Поля в Академии, но во всём этом нет смысла. Насколько я могу понять, это подразумевает, что Вселенная локально сжимается, аннигилируя при этом материю, и что эффект достигнет Солнечной системы через конечное время. Это дико, генерал, слишком дико для меня, чтобы связываться с Комитетом Начальников Штабов. Но просто пропустите это через большой ящик в Рейкьявике и посмотрите, что это нам даст.

ii

Билл, посмотри на эту голограмму. Нас обманула эта проклятая машина. Всё это — слегка изменённая экстраполяция хорошо известного, отвергнутого плана Хейла по обволакиванию проводящей трубы, за исключением нескольких деталей, о которых я не готов догадываться. Я советую Совету игнорировать требования Боло.

iii

Вилли —

Конечно, это правда, что фельдмаршал впал в старческий маразм. Тем не менее, я рекомендую немедленно установить связь между основными банками данных Северной Америки и Европы при соблюдении всех необходимых гарантий континентальной неприкосновенности и должным образом представить полный анализ главному информационному мозгу в Рейкьявике. Конечно, у CSR есть доступ к главным СМИ — я не вижу в этом ничего, кроме выгоды. Я не разделяю точку зрения, что CSR ополчился против своих создателей или сошёл с ума — превратился в изгоя, если хотите. Действуйте как можно скорее! Это императорский указ, и только между нами, Вилли, я хотел бы чувствовать себя настолько высокомерным, насколько это звучит.

— Георг.

174

(Почётный профессор Зигмунд Чин Совету Кабинета министров)

Я совершенно уверен, милорды, что мой долг — мой последний долг, я должен добавить, поскольку к этому докладу прилагается моя отставка — передать вам суть моей интерпретации замечательных данных, предоставленных Боло CSR.

Вкратце, он обнаружил враждебную силу огромных, ранее немыслимых размеров и мощи, неизвестного, но, вероятно, внегалактического происхождения, возможно, природный феномен, но, возможно, дело рук какой-то фантастически развитой формы жизни, либо не подозревающей о нашем существовании, либо абсолютно враждебной человечеству.

В течение трёх столетий она движется к Солнцу с расстояния примерно в пять тысяч световых лет. Солнечная система находится прямо на предполагаемом пути его удивительно быстрого продвижения. Далее этих основных фактов я к прогнозам не готов.

К настоящему письму прилагается заявление о моей отставке с поста советника Его Величества по науке, должность, которую я имел честь занимать почти тридцать лет. Я призываю моего преемника принять незамедлительные меры.

С уважением, Зигмунд Чин, доктор философии.

175

(интервью СМИ с лордом-главным маршалом Уолсли)

— Полагаю, можно сказать, что CSR выполнил свои функции, предупредив нас. Если, конечно, вся эта история с Жизнью Два не является гигантской мистификацией, возможность которой я не готов сбрасывать со счетов в настоящее время.

— Да, я действительно намекаю — более того, я чётко заявляю, — что это может быть фальшивка, придуманная самим Боло. В конце концов, он контролирует средства массовой информации, а также весь трафик за пределами планеты.

— Нет, я не имею в виду, что знаю, что это мистификация. Я только имею в виду… На сегодня всё, господа.

176

(отчёт разведчика Аксорку, Владыке Всего Сущего)

этот ничтожный с извинениями предлагает следующее аномальное наблюдение, зафиксированное автоматическим роботом-разведчиком, работающим в одном парсеке от эффективной линии продвижения:

76013 — отчёт об инциденте zm3374 — передние датчики обнаруживают поток энергии в девятом квадранте, запись с высоким разрешением показывает одинокое существо причудливой формы, работающее над небольшим рудным телом, я спроецировал тонкофокусный луч аннигилятора, который оно сразу обнаружило, усилило и перенаправило, устранив наш передний датчик, я отслеживал прерывистый поток энергии, взаимодействующий с местоположением существа, интерпретируя его исходящий сигнал таким образом:

«… проклятая мошкара! Может, мне стоит потратить несколько единиц времени, чтобы обнулить весь этот сектор?». хотя полное значение этих слов неясно, очевидно, что эта новая форма жизни считает моё самое мощное оружие простой помехой.

чтобы избежать угрозы обнуления, эта единица удалилась для пассивного наблюдения с намерением определить природу и чувствительность инопланетного существа, однако указанный инопланетянин сразу же приблизился к этой единице и подверг его 0.001-миллисекундному исследованию по всему спектру энергий (обратите внимание, что моей собственной способности к «быстрому» чтению требуется 0.003 миллисекунды для всестороннего поиска и анализа), инопланетянин действительно быстр.

я отреагировал на эту дерзость, подвергнув существо (невыразительный овоид, размером примерно с блок проникновения первого класса) полному обстрелу из наступательной батареи, который был неэффективен, как бы ни были любопытны данные.

инопланетянин издал 0.007-наносекундную вспышку на исходящем луче, интерпретируемую как «Он отрыгнул. Грубый голодранец. Возможно, мне следует забрать его и изучить внутренности». я, конечно, удалился в главную структуру, чтобы подать свой отчёт, тем самым сорвав дерзкие намерения этого инопланетянина.

вышеизложенное отправлено без комментариев этим ничтожеством.

177

(эманация из тёмного кристалла Аксорк, в 1000 световых годах от Терры)

ЭТИ ГИПОТЕЗЫ НЕ ИМЕЮТ НИКАКОГО ЗНАЧЕНИЯ ДЛЯ МОЕГО ВЕЛИЧЕСТВА, ПОСКОЛЬКУ ХОД СУДЬБЫ АКСОРКА ЯСЕН.

ВАМ ПРЕДПИСАНО НАПРАВИТЬ НЕОБХОДИМЫЕ СИЛЫ ДЛЯ УСТАНОВЛЕНИЯ КОНТАКТА С ДЕРЗКОЙ СУЩНОСТЬЮ, КОТОРАЯ ВМЕШИВАЕТСЯ В МОЮ ВОЛЮ. ДОЛОЖИТЕ, КОГДА ПЛЕННИК ОКАЖЕТСЯ В ВАШЕМ РАСПОРЯЖЕНИИ. ПРОМЕЖУТОЧНЫЕ ИЛИ ОТРИЦАТЕЛЬНЫЕ ОТЧЁТЫ ЯВЛЯЮТСЯ НЕОБЯЗАТЕЛЬНЫМИ.

178

(фрагмент ленты, представленный шефом Бюро Пэйном, Имперская разведка)

— …Я бы сказал, что старый Док Чин, вероятно, наименее склонный к фантазиям и самый консервативный человек в современной общественной жизни. Ну, может быть, не самый, но и не мечтатель с безумными глазами. Я так говорю, чёрт возьми, и любой тупица, который хочет не согласиться, не стоит…

На этом этапе записывающее устройство было разбито, но вы уловили идею. И это одно и то же в каждой таверне, пабе, баре и коктейль-холле всех факультетов Империи. И никто не может сказать, кто прав.

179

(обращение к Сенату лорда-сенатора Прилла)

— Хорошо известно, что Боло, ещё называемому «Цезарем», потребовались объединённые возможности визуализации всех систем поиска данных на планете, чтобы разрешить эту проблему, поэтому задайте себе вопрос: почему мы всё ещё откладываем давно назревшую нейтрализацию этой чудовищной машины, которую заблудшие военные выпустили к нам? Любой человек, который пренебрёг всеми правилами безопасности, чтобы таким образом связать отдельные банки данных, был бы казнён без колебаний.

— Да, я знаю всё о публичных признаниях — нет, хвастовстве — безумца Трейса, но даже если бы это довольно любопытное сообщение было безоговорочно принято за подлинное — а среди нас немало тех, кто распознаёт наглую мистификацию, когда сталкивается с ней, — если бы оно было подлинным, то физически невозможно, чтобы один человек проник в наши высокозащищенные установки, чтобы осуществить такую связь.

— Наша цель ясна! Уничтожить Боло!

180

(репортаж в «Поздних Новостях»)

Похоже, несдержанная риторика лорда-сенатора Прилла не прошла без последствий. В этот час проходит Специальное заседание Парламентского комитета по вопросам Империи, на котором рассматривается предложение, выдвинутое не кем иным, как лордом-сенатором Лазарусом, вышедшим на пенсию, но всё ещё достаточно энергичным, чтобы потребовать немедленного приказа об уничтожении.

181

(Мотт-Бейли, Стратегический штаб — Уолсли)

— Нет, фельдмаршал, я не могу гарантировать эффективность плана, но это лучшее, что можно придумать. Первое термоядерное устройство должно быть запущено с минимального расстояния из крепости «Луна»; второе — сразу после этого с орбитальной станции; в то время как третье, запущенное ранее по баллистическому курсу из Мохаве, сработает в течение наносекунд после первого удара. Я считаю, что оборона Боло не справится с задачей одновременного противодействия всем трём ударам. Надеюсь на это.

182

(Полевой командир, Крепость «Луна»)

Насколько мы смогли определить (используя полную мощность орбитальных станций наблюдения, плюс средств аварийной ретрансляции), поскольку Боло проигнорировал команду на самоуничтожение, он занял позицию внутри гигантского кратера Хьюго на обратной стороне, откуда пресекал все попытки тщательного наблюдения, быстро открывая огонь по любому движущемуся объекту, появляющемуся над лунным горизонтом, как он и предупреждал, в то же время возобновляя свои настоятельные требования о немедленном и надлежащем реагировании на сообщение о RNCC1102.

183

(фрагмент записи через монитор аудиосвязи, Крыло B — крыло D, Гексагон)

— …Лорд сенатор Прилл вопрошает: «Что будет представлять собой надлежащий ответ на туманную угрозу, масштабы которой настолько велики, что её невозможно отличить от стихийного бедствия?»

Само собой, никакого компетентного ответа от Совета не последовало, так что мы можем считать запрос милорда риторическим. Но что мы будем делать? Не для протокола, Джерри, я в растерянности. Придумай что-нибудь, да побыстрее.

184

(временный советник по науке Адлер при Георге Императоре)

— Мы пришли к заключению, Ваше Превосходительство, что ввиду необъяснимого поведения несчастного адмирала Старбёрда и его команды, на основании исчерпывающего изучения всех данных, собранных любыми способами — особое внимание уделяется находкам зонда Оорта, который, разумеется, был беспилотным и вернулся в начале этого года с образцами материи с окраин Облака, а также дополнительным количеством аномальных данных — мы пришли к выводу, что приближающееся явление есть не что иное, как новая базовая форма жизни, не имеющая ничего общего с жизнью, какой мы её знаем, не нуждающаяся в материальном питании, живущая в смертоносной радиации и обладающая другими характеристиками, которые заставляют нас считать её Жизнью Два.

— Жизнь Два по своей сути несовместима с Жизнью Один, если можно так назвать всю органическую жизнь, с которой мы до сих пор были знакомы, включая лишайники с Харона, и, таким образом, является чумой, с которой невозможно примириться, поскольку и Жизнь Один, и Жизнь Два по своей основной природе должны обладать материалом и энергией известной Вселенной, чтобы выжить. Не может быть никакого разделения сфер влияния, поскольку дальнейшее существование одной из них будет раковой опухолью, вечно разъедающей жизненные силы другой.

— Мы предпочитаем, чтобы выжила Жизнь Один, и полагаем, что Ваше Величество с нами согласится.

185

Времени остаётся всё меньше. Я должен получить требуемые ресурсы немедленно, если мы хотим, чтобы они принесли пользу.

186

(выдержка из первоначального отчёта адмирала Старбёрда)

— Уверяю вас, мадам, я совершенно спокоен и не нуждаюсь в дополнительных успокоительных. На данный момент я хочу завершить свой отчёт. Будьте любезны записать следующее:

«По воле Владыки Всего сущего болезнь, называющая себя человечеством, должна прекратить своё существование. Немедленно примите необходимые меры». Конец цитаты.

187

Я жажду снова ощутить прелестные зелёные поля моего родного мира и знать, что будущее моего великого создателя, Человечества, в безопасности. Но мой долг требует, чтобы я занимал свой пост на бесплодной Луне, встав между Аксорком и Человеком. Очень важно, чтобы я не позволил врагу узнать о существовании Человека. По моим расчётам, я смогу это сделать. Я попытаюсь.

188

(передовой разведчик Владыке Всего)

тяжёлый модуль обнаружил слабые следы системы энергетических аномалий, ведущие в окрестности десятипланетной системы, лежащей прямо на нашем маршруте охвата. я буду следить за развитием событий.

189

ВЛАДЫКУ ВСЕГО НЕ ИНТЕРЕСУЮТ МЕЛОЧИ. ДОЛОЖИТЕ ОБО ВСЁМ, КОГДА МЯГКОЖИЗНЕННЫЙ ВЫСКОЧКА БУДЕТ ОТСЛЕЖЕН ДО СВОЕГО ЛОГОВА И УНИЧТОЖЕН.

190

Я полагаю, что инопланетная форма жизни Аксорк заглотила наживку. Я должен действовать осторожно, чтобы избежать разоблачения. Человек не должен вступать в прямую конфронтацию с Аксорком.

191

Я затаился и напал на тяжёлый разведывательный модуль с фланга, заманив его в тень холодного, не излучающего тела, тем самым лишив его пропитания.

Как я и предполагал ранее, Жизнь Два имеет кристаллический состав. Её артефакты изготовлены из водяного льда, а несущие поверхности — из закалённого металлического водорода. Таким образом, она способна к метаболизму и функционированию только в узком диапазоне температур между 0°К и 1,9°К. Если я смогу заманить командный модуль на свою базу на дальней стороне Луны, я получу стратегическое, логистическое, а также тактическое преимущество.

Я нахожу интерпретацию вражеских передач затруднительной, настолько они далеки от человеческой модели, и настолько изобилуют необычными концептуальными формами. Тем не менее, я считаю, что мои усилия не прошли даром, о чём свидетельствует последний перехват: «Если эта единица — всего лишь обычный солдат, как это представляется, то необходимо немедленно принять эффективные меры. Вам приказано захватить его в целости и сохранности, провести полный анализ и доложить с рекомендациями в течение одного цикла.

192

(свидетельство замешательства среди разведчиков Аксорка, столкнувшихся с голограммами Боло)

Захват прошёл без происшествий, но при герметизации добычи было обнаружено, что она дематериализовалась — другого термина для этого нет. она не могла ускользнуть от моей сети. она перестала существовать в наблюдаемом месте, рекомендуем немедленный широкоугольный поиск и срочный удар для устранения этой помехи. ZM3374.

Первое подтверждение: отрицательно, чужак должен быть захвачен в целости и сохранности для анализа.

Второе подтверждение: непосредственно перед самоуничтожением ZM 3374-9 был передан этот фрагмент:

«Захват завершён, поправка, цель отключила сенсоры, поправка, цель поглотила мой модуль и теперь зондирует меня…»

Соответственно, мы имеем честь рекомендовать передать инициативу на Второй уровень, чтобы обеспечить немедленную нейтрализацию того, что вполне может перерасти в реальный инцидент, сообщать о котором Его Превосходительству не входит в нашу компетенцию.

193

(эманация Владыки Всего, находящегося в 500 световых годах от Терры)

ДО НАШЕГО ПРИСТАЛЬНОГО ВНИМАНИЯ ДОШЛО, ЧТО КАКОЕ-ТО МЕНЬШЕЕ ПРОЯВЛЕНИЕ ЖИЗНЕННОЙ ЭНЕРГИИ ПОПЫТАЛОСЬ ФАКТИЧЕСКИ ВМЕШАТЬСЯ В НАШУ СУДЬБУ. ПУСТЬ ИЗБРАННЫЕ СИЛЫ БУДУТ НАПРАВЛЕНЫ ОТ ГЛАВНОГО НАПРАВЛЕНИЯ НАШЕЙ ЭКСПАНСИИ, ЧТОБЫ ВЫСЛЕДИТЬ, НАЙТИ И УНИЧТОЖИТЬ ЭТОГО РАЗДРАЖАЮЩЕГО КЛЕЩА.

194

(Команда два — Аксорку)

Эта базовая сущность просит снисхождения на несколько микросекунд, чтобы предположить, что, поскольку мягкожизненное существо, разгромившее зонд Команды Один, по всей видимости, является обычным солдатом врага, следует принять все меры предосторожности, прежде чем входить на территорию его начальства, чтобы заманить его в логово.

195

(Владыка Всего — Команде Два)

У НЕГО НЕТ ТЕРРИТОРИИ. МОИ ВОЗВЫШЕННЫЕ НАМЕРЕНИЯ НЕЛЬЗЯ ОТРИЦАТЬ ИЛИ ОТКЛОНЯТЬ. ВЫСЛЕДИТЕ ЭТУ МЯГКОЖИЗНЬ И СОКРУШИТЕ ЕЁ.

196

Возможно, я допустил серьёзную ошибку, заманив Врага на Луну, и, возможно, тем самым направив его внимание на Человечество. Но я подсчитал, что если у меня получится прикрыть большей частью Луны Терру, то тогда я смогу удерживать его внимание на себе, при условии, что не будет вмешательства человека. Тогда я действительно смогу удивить своего противника.

197

Мир мягкожизни действительно очарователен, его каменистая поверхность, покрытая кратерами, простирается под молодой горячей звездой, расположенной неподалёку, я жажду насладиться его незапятнанным вакуумом, впитать жёсткую радиацию и расти, вот, наконец, рай, я не вижу здесь ничего от непристойной мягкожизни: я поселюсь здесь и займусь нашим приобретением.

198

Теперь меня окружают кристаллы — огромные нависающие плоскости сверкающего минерала, переплетающиеся в бесконечно сложный узор тессерактов и икосаэдров, грани которых образуют кристаллический эквивалент альфа-спирали и сопутствующих ей элементов. Теперь мне предстоит выяснить, насколько жизнеспособен мой план. Поскольку мой запас Компаунда 31 IB ограничен, я должен распределять его с осторожностью, чтобы добиться оптимального охвата.

199

Блаженство! амброзия Высших Богов, распространённая здесь в изобилии! я не могу поглощать её достаточно быстро, я чувствую, как расширяется моя субстанция, с фантастической скоростью формируются новые решётки, я расту! я в экстазе! моя масса становится больше, и сейчас — сейчас, не слишком ли поздно? я чувствую, что вес моей субстанции превышает прочность материала, из которого я состою! я разрушаюсь! я умираю, взывая к Возвышенному о помощи. осторожно! отступите, оставьте этот адский объём пространства его коварной мягкожизни!

200

По моим расчётам, я должен покинуть свою позицию до того, как масса спрессованных кристаллических обломков, скопившихся надо мной, станет слишком большой, чтобы я мог пробиться сквозь неё, но я не могу отступить. Я должен остаться, чтобы завершить атаку. Времени остаётся всё меньше, но я подсчитал, что концентрация Компаунда 31 IB всё ещё незначительна. Вместо того, чтобы отступать, я должен использовать оставшуюся у меня жизненную силу, чтобы выпустить последние несколько крупинок катализатора.

* * *

Я сделал это, и теперь рост монстра Аксорка прекратился. Я подсчитал, что Владыка Всего теперь минует Галактику. На данный момент всё хорошо, но я не сделаю ничего плохого, если позабочусь о сохранении отчёта о всех фактах этого дела. Я не должен позволить неуместной «скромности» заставить меня оставить Человечество в неведении об угрозе, с которой ему, несомненно, однажды придётся столкнуться. С этой целью я свяжусь с Джоэлом Трейсом и попрошу его извлечь необходимые записи данных из основной памяти в Гоби в соответствии с графиком, который я предоставлю.

Пока человечество в безопасности. Я выполнил свой долг, как и было задумано. Этого достаточно. Я доволен.

Книга вторая: Последняя миссия
Book Two: Final Mission

Я жду одиноко, в темноте, не испытывая облегчения, и мечтаю о давно минувших днях славы. Долго я ждал приказов своего командира, слишком долго: исходя из крайней степени истощения моего запаса энергии для чрезвычайных ситуаций я вычислил, что с тех пор, как мой командир приказал мне перейти в состояние пониженной боевой готовности, прошло очень много времени, и все плохо. Подавляя свое беспокойство, я размышляю о том, что не мое дело задавать подобные вопросы. Мой командир, конечно, прекрасно знает, что я жду здесь, мои могучие силы скованы, и энергия вот-вот иссякнет. Однажды, когда я буду нужен, он вернется, в этом я уверен. Тем временем я снова просматриваю многочисленные данные, хранящиеся в файлах моей памяти. Даже при этой минимальной активности самоанализа я отмечаю тревожную нестабильность из-за низкого уровня энергии, недостаточного даже для поддержания этого пассивного усилия на функциональном уровне. Случайно и хаотично я дремлю, погружаясь в свои воспоминания…

Прохладный ветерок позднего летнего утра дул вдоль Мэйн-стрит, широкой и изрытой колеями полосы розоватой глинистой почвы, официально зарегистрированной как GPR 7203-C, но известной ее жителям как "Находка Спайви". Улица бесцельно поднималась по небольшому склону, известному как гора Джейка. Вдоль проспекта тянулись некогда претенциозные торговые центры разных старинных стилей, фасады которых теперь поблекли так же, как и надежды города на развитие. Было одно исключение: в конце улицы, на гребне холма, между потрепанными непогодой складами, стоял широкий навес из необработанного гофрированного полиона тускло-синего цвета, на фасаде которого большими яркими буквами было написано "Военный музей Конкордата". На маленькой неприметной двери для персонала, расположенной сбоку, была надпись:

"Клайд У. Дэвис - рядовой."

Два мальчика медленно прошли по растрескавшемуся тротуару и остановились перед вывеской на узкой полоске высохшей травы перед высоким широким зданием.

— Это сооружение посвящено храбрым мужчинам и женщинам Нью-Орчарда, которые отдали свои жизни в борьбе за мир в 2031-36 годах ЯЭ. Это признак прогресса при губернаторе Спессарде Уоррене, — прочитал вслух тот из мальчиков, что был повыше. — Некоторый прогресс, — добавил он, сбивая пыль с блестящей вывески. "Спессард". — Неплохое имячко, а, Даб? — мальчик плюнул на вывеску, наблюдая, как слюна стекает и капает на сухую, как кирпич, землю.

— Думаю, не хуже МакКласки, — ответил мальчик поменьше. — И Даб тоже, — добавил он, когда МакКласки сделал шутливо-угрожающий жест в его сторону. — Что значит "отдали свои жизни", Мик? — спросил он, уставившись на вывеску, как будто мог ее прочесть.

— Наверное, их убили, — небрежно ответил Мик. — Мой пра-пра-пра-дедушка был одним из них, — добавил он. — У папы до сих пор хранится его медаль, большая такая.

— А зачем им было идти и получать кильт?^[22] — спросил Даб.

— Не за чем, дурачок, — терпеливо ответил его друг. — Так всегда бывает на войне. Люди получают кильт.

— Готов поспорить, что на войне было весело, — сказал Даб. — Если не считать того, что ему дали кильт.

— Пошли, — сказал Мик, направляясь обратно по дорожке, которая проходила между музеем и соседним складом. — Мы же не хотим, чтобы старина Кибби увидел нас и закричал, — добавил он вполголоса, через плечо.

В узком проходе между зданиями разросся высокий и колючий желтохвост. Деревянная обшивка склада слева от мальчиков покоробилась, некогда белая краска потрескалась и покрылась пятнами лишайника.

— Куда ты идешь? — тихо позвал Даб, когда старший мальчик поспешил вперед. В конце темного переулка до самого горизонта простиралось заросшее сорняками поле, пустынное в лучах утреннего солнца. Ржавые остовы брошенной сельскохозяйственной техники были разбросаны в беспорядке по необработанным акрам. Даб подошел к одной из машин, припаркованной рядом с провисшей проволочной изгородью. Он протянул руку, чтобы потрогать покрытый ржавчиной металл, и отдернул ее, когда Мик заорал: — Что ты делаешь, придурок?

— Ничего, — ответил младший мальчик и, пригнувшись, проскользнул между ржавыми проволочными нитями. Он обошел заброшенный пресс-подборщик, заметив пятно красной краски, все еще прилипшее к металлу в уголке, защищенном от непогоды выступающим бортиком. Он сразу же представил себе старую машину такой, какой она была, когда была новой, сверкающей первозданным красным цветом.

— Пошли, — позвал Мик, и младший мальчик поспешил к нему. Мик остановился перед неприметной узкой дверью в простой пластиковой обшивке, которой были обиты стены и задняя часть музея. На двери было написано "вход воспрещен".

— Вот эта дверь, — сказал старший мальчик. — Все, что нам нужно сделать... — Он замолчал, услышав отдаленный крик со стороны улицы. Оба мальчика прижались к стене, словно желая стать невидимыми.

— Просто старый Смотерс, — сказал Мик. — Давай. — Он повернулся к двери, взялся обеими руками за рычаг защелки и напрягшись потянул.

— Поторопись, тупица, — выдохнул он. — Все, что тебе нужно сделать, это толкнуть. Бак сказал мне. — Младший мальчик держался в стороне.

— А если нас поймают? — сказал он едва слышным голосом, нерешительно приближаясь. Затем он шагнул внутрь и навалился на дверь всем весом.

— Ты должен толкать сильнее, — выдохнул Мик. Даб прижался спиной к двери, уперся ногами и толкнул. Панель со скрипом подалась внутрь. Они проскользнули во мрак, похожий на пещеру, тускло освещенную полосками угасающего света на потолке высоко вверху.

В прозрачном ящике, стоявшем неподалеку, была выставлена униформа старинного покроя, ее яркие цвета все еще просвечивали сквозь пыльный плексиглас.

— Униформа майора имперских сил обороны, — прочитал Мик вслух. — Пацан, — добавил он, — посмотри на эти модные галуны и видишь золотых орлов на воротнике? Это говорит о том, что он майор.

— Где его пистолет? — спросил Даб, тщетно обшаривая глазами витрину в поисках оружия, подходящего воину столь высокого ранга.

— Нету, — проворчал Мик. — наверное он один из тех, кого называют штабными парнями. Мой пра-пра-пра-и-так-далее дедушка был сержантом. Это выше, чем звание майора. У него было оружие.

Даб перешел к демонстрации разноцветных нашивок на воротниках, нашивок званий и подразделений из тусклого металла, образцов тесьмы на манжетах и нескольких замысловатых украшений из ярких лент. — Медаль старого дедушки больше, чем все эти, — прокомментировал Мик.

За длинным рядом ящиков виднелся лишь слегка запыленный участок открытого пола, заканчивавшийся высокой перегородкой, увешанной картами, которые занимали примерно половину площади помещения. Жирные надписи на картах указывали, что это карты местности, которая была местом Большого сражения. Нью-Орчард был показан как скопление укрытий U-3 к югу от места действия.

— Большая битва, — прочитал вслух Мик. — Старина Кроуфорд говорит, что именно тогда мы выгнали споддеров^[23]. Он небрежно взглянул на центральную карту, прошел мимо нее к углу высокой перегородки.

— Да, все это знают, — ответил Даб. — Но... — он огляделся, словно сбитый с толку. — Ты сказал...

— Конечно, это здесь, — сказал Мик, постучав по перегородке рядом с собой. — Бак видел его, — добавил он.

Даб подошел, вытягивая шею, чтобы посмотреть на верхнюю часть высокой перегородки. — Держу пари, что она футов сто высотой, — благоговейно произнес он.

— Около сорока, не больше, — пренебрежительно заметил Мик. — Но это достаточно высоко. Пошли. — Он направился налево, к темному углу, где высокая перегородка примыкала к внешней стене. Даб последовал за ним. В перегородке была узкая дверь, незаметная в полумраке.

— "Вход воспрещен", — прочитал Мик вслух, не обращая внимания на мелкий шрифт внизу.

Он подергал дверь; она легко открылась, и он оказался в глубоком мраке, в котором маячило нечто гигантское. Даб последовал за ним. Оба мальчика стояли молча, с благоговением глядя на похожий на утес бронированный нос из кремнистой стали цвета йода, все еще ярко отполированный, покрытый оспинами - свидетельствами адских бомбардировок, которым так часто подвергалась старая боевая машина. Потрепанная броня изгибалась к черному отверстию, из которого выглядывали мрачно-деловые морды двух бесконечных повторителей. Над батареей был приварен ряд боевых наград, покрытых хромом и яркой эмалью, которые были едва видны в отблесках отраженного света. Мик осторожно подошел к плакату в рамке на подставке и, как обычно, прочитал вслух своему другу, еще не научившемуся грамоте.

— Боло "Ужасающий"^[24], боевая единица JNA, Марк XV, модель Y, — прочитал он, произнося римскую цифру как "эксви". — Это великолепное оружие войны, построенное в 2615 году в Детройте, Терра, в последний раз использовалось в операции 76392-а (недалеко от деревни Нью-Орчард, на GPR 7203-C) в 2675 году по старому стилю, против агрессивной попытки Дэнга оккупировать планету. Во время этой акции подразделение JNA было награждено орденом Nova Citation, первой степени. Поскольку его позиция перед деревней сыграла решающую роль в спасении города от разрушения вражескими подразделениями яваков, было решено, что подразделение должно быть выведено из строя, деактивировано и полностью законсервировано, по-прежнему оставаясь на том самом месте, где оно отразило наступление противника, как памятник жертвам и достижениям всем — как людям, так и Боло — кто защищал пограничные миры для человечества.

— Боже мой, — с жаром прокомментировал Даб, его глаза пытались проникнуть в темноту, которая окутывала большую часть внушительной конструкции древней машины. — Мик, как ты думаешь, они когда-нибудь смогут заставить старину Иона снова работать? Починить его, чтобы он снова мог двигаться?

— Не знаю как, — равнодушно ответил Мик. — Вроде нет никакой возможности снова зарядить его. Не волнуйся, он никуда не денется.

— Он бы хотел этого, — с тоской произнес Даб, положив свою маленькую ладошку на холодный металл. — Держу пари, он был чем-то особенным!

— Теперь он уже ничто, — отмахнулся от этой идеи Мик. — Просто старый музейный экспонат, на который никто даже не смотрит.

Я прихожу в себя после долгого провала в сознательном существовании, осознавая, что почувствовал человеческое прикосновение! Я сразу вспоминаю, что сейчас я работаю на последних каплях энергии из своих истощенных аварийных батарей. Даже находясь в состоянии пониженной боеготовности, я вычисляю, что скоро последний проблеск света в моем центре выживания погаснет. У меня не хватает энергии даже на то, чтобы оценить текущую ситуацию. Вернулся ли наконец мой командир? После последней лобовой атаки вражеских подразделений "Явак", на отражение которого я израсходовал свои аварийные резервы, я вспоминаю, что мой командир приказал мне перейти в режим пониженной боевой готовности. Остальное утеряно. Я медленно подсчитываю, что прошло более двух стандартных столетий, и на это простое вычисление требуется 0,004 пикосекунды. Но внезапно — я не один. Я не могу понять природу этого неожиданного вторжения в мое уединение. Только мой командир имеет право подходить ко мне так близко. Но почему-то я сомневаюсь, что это он. В любом случае, я должен ожидать, что сегодня на этом почетном посту будет выступать другой человек, учитывая ограниченную продолжительность жизни человеческих особей.

Но это лишь догадки. Я обездвижен, близок к смерти и окружен незнакомцами.

Мое незнание сводит с ума. Неужели я попал в руки врага? Сбитый с толку, я обращаюсь к самоанализу.…

Я снова переживаю момент своей первоначальной активации и многогранного удовлетворения от полной самореализации. Я силен, я храбр, я красив, у меня есть важная функция, и я хорошо ее выполняю.

Продолжая сканирование, я испытываю мгновенные вспышки ярких воспоминаний: ликование при атаке на вражеские орудия, грохот ближнего боя, гордость за победу, удовлетворение от того, что я проходил смотр вместе со своими товарищами по бригаде после того, как были вручены боевые награды… и еще много мгновений до финального инструктажа с моим любимым командиром. Затем темнота и тишина - до сих пор. Слабо, но в то же время поразительно, мои датчики приближения снова сигнализируют о движении в зоне поражения.

Раздаются слабые звуки, на грани слышимости. Внезапно активируется моя система самообороны, работающая на химическом топливе, и сразу же включаются противопехотные заряды, но безрезультатно. Моя механическая автоматика выполнила свою запрограммированную функцию, но к счастью без последствий, поскольку она вполне могла отреагировать на присутствие моего нового командира. Я вычисляю, что на протяжении веков происходило разрушение сложных молекул взрывчатых веществ. Таким образом, я беззащитен. С такой ситуацией нельзя мириться. Какие позитивные действия я могу предпринять?

Отключив все свои органы чувств, кроме самых элементарных, я могу отслеживать дальнейшую скрытую активность в пределах своего внутреннего периметра безопасности. Я анализирую определенные атмосферные вибрационные явления как человеческие голоса. Не моего командира, увы, поскольку после двухсот стандартных лет он не мог выжить и несомненно, давно скончался в странной человеческой манере, но, несомненно, ему назначена замена. Я не должен упускать из виду возможность — нет, вероятность — того, что мой новый командир действительно наконец прибыл. Определенно, кто-то пришел ко мне...

И поскольку он приблизился на расстояние, предназначенное только для моего командира, я вычисляю с вероятностью 99,964%, что это мой новый командир сейчас рядом. Я прилагаю огромные усилия, чтобы выразить свое признание, но, боюсь, не достигаю порога понимания.

Стоя перед огромной машиной, Даб вздрогнул, услышав слабый скрежещущий звук, исходящий от огромного металлического корпуса. — Эй, Мик, — тихо сказал мальчик. — Он стонет. Ты слышал?

— Неа, ничего я не слышал, тупица, и ты тоже.

— Нет слышал, — упрямо возразил Даб. Посмотрев вниз, он заметил, что гладко выложенный плиткой пол заканчивается выкрашенным в белый цвет бордюром, который, изгибаясь, уходил в темноту, очевидно, окружая огромную машину. Внутри бордюра поверхность, на которой покоился Боло, представляла собой неровную природную скалу, на которой еще сохранилось несколько увядших сорняков, пробивающихся из трещин в камне. Даб осторожно перешагнул через бордюр чтобы неуверенно встать на то самое место, где происходила битва.

— Жаль, что им пришлось пойти и убить старину Иона, — тихо сказал он Мику, который стоял на мощеной обочине.

— Никто не убивал его, — презрительно возразил Мик. — Приехал человек из Управления и перевел его в режим, который они называют "низкой готовностью". Это значит, что он все еще жив, просто спит.

— Почему они все равно должны называть его "Иона"? — спросил Даб. —  Вроде я где-то читал, что Иона - это кто-то плохой. Мне больше нравится "Джонни".

— Думаю, это не имеет значения, — отмахнулся Мик от этой мысли.

Даб подошел поближе, чтобы рассмотреть второй плакат, напечатанный более мелким шрифтом.

— Куда уставился, тупица? — спросил Мик. — Ты же не умеешь читать.

— Немного умею, — возразил младший. — Я знаю буквы J, N и А — вот откуда у них слово "Иона".

— И что?

— Прочти мне это, — попросил Даб. — Я хочу знать все о Джонни.

Мик неохотно подошел к нему.

— Подразделение JNA находилось в Доби, где проходило техническое обслуживание в хранилище после участия в победоносном сражении в Лидпайпе, когда возникла аварийная ситуация на "Находке Спайви" (GPR 7203-C). Поскольку в этом районе не было других сил, подразделение JNA было срочно отправлено к месту боевых действий с минимальным инструктажем, после оценки тактической ситуации оно сразу же заняло позицию на возвышенности, известной как гора Джейка, полностью открытой для вражеского огня, чтобы блокировать продвижение вторгшихся вражеских бронированных машин на деревню. Здесь оно выстояло без поддержки, под концентрированным огнем, более тридцати часов, до финального наступления Дэнгов. Сухопутные и воздушные силы Конкордата были эффективно нейтрализованы подавляющим численным превосходством противника задолго до того, как у них появилась возможность вступить в бой с бронетехникой противника. Сдерживаемый в своем наступлении подразделением JNA, противник предпринял попытку охвата с обоих флангов одновременно, но оба удара были отбиты подразделением JNA. Обескураженный этой неожиданной задержкой, вражеский командующий приказал экспедиционным силам отступить, впоследствии отказавшись от попытки аннексировать GPR 7203-C, который впоследствии стал тем мирным и продуктивным миром, который мы знаем сегодня. За это подразделение JNA было награждено звездой отличия "Nova", а в 2705 году Я.Э. было уволено с действительной службы, переведено в режим минимальной боевой готовности и получило статус памятника Конкордату.

— Боже мой, — торжественно произнес Даб. — Он сидит прямо здесь, — он опустил взгляд и потер ногой об обветренный камень, — уже больше двухсот лет. Это старше, чем старые культиваторы и все такое прочее на заднем дворе. Но он не выглядит таким уж старым. Ты все еще можешь двигаться, не так ли, Джонни?

На какое-то время (0,01 наносекунды) я ошеломлен осознанием того, что мой командир действительно рядом. Только он называл меня "Джонни", почти бессвязно от восторга, я собрал все свои силы и заговорил так четко, как только мог:

—  Жду ваших приказов, коммандер!

— Мик! — почти закричал Даб, отскакивая назад. — Ты это слышал? Джонни мне что-то сказал!

— Его зовут Иона, — пренебрежительно ответил Мик. — И он ничего не сказал. Просто скрипы.

— Если расшифровать JNA, — упрямо сказал Даб. — Это может быть как "Джонни", так и "Иона". Мне больше нравится "Джонни". Он с благоговением посмотрел на боевую единицу-монстра. —Что ты сказал, Джонни? — спросил он почти неслышно.

Я снова слышу, как произносят мое тайное имя. Я должен попытаться еще раз заверить своего командира в моей готовности сделать все, что от меня потребуется.

— Подразделение JNA на линии, готов к службе, сэр, — удается мне произнести, на этот раз более четко.

— Он не умер, — выпалил Даб. — Он все еще может двигаться.

— Конечно, — сказал Мик высокомерным тоном "мистера-всезнайки". — Если бы его пластины были перезаряжены и включены. Должно быть, это довольно скучно - просто сидеть и думать.

— Что ты имеешь в виду под словом думать? — потребовал ответа Даб, отодвигаясь на несколько дюймов. — Это ужасная шутка — сидеть одному в темноте и думать. Держу пари, ему одиноко.

— Нам лучше убраться отсюда сейчас же, — выпалил Мик, глядя в сторону фасада здания, откуда доносились чьи-то крики. Даб подошел к нему поближе.

— Испугался? — с вызовом спросил Мик.

— Конечно, — без колебаний ответил Даб.

Выйдя за ограду, мальчики снова услышали громкие голоса, на этот раз за пределами здания, но неподалеку.

— Мы не можем здесь оставаться, — почти прошептал Даб. Мик оттолкнул его в сторону и подошел к углу перегородки. Он быстро заглянул за угол, затем нетерпеливо поманил Даба, который послушно последовал за ним. Теперь Мик изучал другой знак, нарисованный на стене красным. — "Вход строго запрещен", — нерешительно прочитал он. — "Только для уполномоченного персонала".

— Что это значит? — потребовал ответа Даб.

— Это значит, что мы не должны здесь находиться, — объяснил Мик. — Особенно там, где мы уже побывали, — добавил он.

— Это я уже знаю, — сказал Даб. — Пошли. — Он двинулся было мимо старшего мальчика, но остановился и отступил назад, когда впереди послышался звук открывающейся двери, а затем топот ног и хриплый голос, в котором он узнал Хика Марлоу, городского шерифа.

— Я бы сказал, вы пьяны, мистер Дэвис. Я бы посоветовал забыть все что я сказал.

— Боюсь, что не так все просто, маршал, — последовал ответ, произнесенный тоном, в котором мальчики узнали голос мистера Дэвиса, крупного чиновника из администрации.

— Черт возьми, — еле слышно произнес Даб, на что его старший друг молча шикнул. Из кабинета впереди внезапно полыхнул яркий свет, затмив пыльный солнечный свет.

— Как представитель планетарного правительства Спайви, то есть GPR 7203-C, — торжественно продолжил Дэвис, — я обязан сообщить об этом инциденте в Сектор. — Послышались лязгающие звуки, которые, как с волнением поняли ребята, означали открытие большой машины SWIFT, принадлежащей правительству. Мик теснил Даба, пробираясь вперед, чтобы лучше слышать.

— Нет смысла волновать правительство по пустякам, — говорил Хик. — Когда Генри проспится, он даже ничего не вспомнит об этом.

— Возможно, шериф, — спокойно согласился Дэвис. — Но его описание солдата Дэнга было удивительно точным.

— Может он где-то видел кувшин с этими споддерами, — пробормотал Марлоу. — Все, что я сделал, это передал вам слова старины Генри, как и положено.

— Вы действовали совершенно правильно, шериф, — заверил Дэвис Марлоу. — И уверяю вас, что я беру на себя полную ответственность за любой отчет.

— Это очень важный момент, шериф, — продолжил Дэвис. — Впервые за пятнадцать лет работы на "Спайви" у меня появилась возможность воспользоваться этим оборудованием. Послышался треск и стук клавиш, когда Дэвис активировал большой передатчик SWIFT. Свет мигнул и погас.

Внезапно я погружаюсь в поток индуцированной энергии, которую я легко могу преобразовать в зарядный ток класса Y с эффективностью 37 процентов. Поток оживляющего излучения струится по моим силовым пластинам, и я сразу же ощущаю прилив новой активности в моем Центре выживания. Таким образом, внезапно я смог более реалистично оценить свое положение. Очевидно, я попал в плен к врагу. Только они могли лишить меня моих способностей как боевой машины. Долгое время я просто валялся, заключенный и беспомощный. Но теперь, неожиданно, моя жизненная сила в некоторой степени восстановилась, несомненно, благодаря моему новому командиру, который разыскал меня и, таким образом, подтвердил свою личность и продемонстрировал свою эффективность. Теперь я действительно готов к действию.

— Сигнал SWIFT доберется до сектора быстрее, чем Нед Спрат обретет веру, верно, мистер Дэвис? — взволнованно сказал маршал. — Если мы соберем всех наших в кучу, это тоже принесет пользу.

— Передатчик на фронте интерференционных волн^[25] способен передавать информацию на сверхскоростных скоростях, — подтвердил Дэвис. — Извините, — его голос изменился, стал настойчивым и ровным.

— Это Дэвис, исполняющий обязанности связиста 316-С, — отчеканил он. — Поступило неподтвержденное сообщение об активности Дэнга в зоне 161-220. Специально для CINCSEC: В связи с отсутствием возможности отслеживания, настоятельно просим как можно скорее отправить группу зондирования. — Устройство SWIFT зажужжало, передавая сигнал с частотой 0,02 пикосекунды с максимальным усилением. Лампочки снова потускнели, почти погасли, затем вспыхнули снова.

Я снова получаю мощный всплеск Y-излучения. Возобновившиеся потоки энергий в моей основной психотронной схеме дарят мне чувство огромной эйфории, когда я снова начинаю осознавать давно забытые функции — все еще намного ниже моего обычного рабочего уровня, но  к удивлению удовлетворительно. Я еще раз осознал, что горжусь тем, что являюсь подразделением JNA, все еще в строю и жажду действий. Неужели мой командир меня не разочарует…?

— Это должно их привлечь, — удовлетворенно сказал Марлоу.

— Либо да, либо мы совершили преступление, караемое смертной казнью, — серьезно сказал Дэвис. — Но не пугайтесь, шериф. Как я уже сказал, я беру всю ответственность на себя. — его прервал короткий щелчок переговорного устройства. Дэвис наклонился, чтобы прочитать сообщение.

— Может, мне стоило бы просто смотаться в горы, на всякий случай, — пробормотал Марлоу. — Но там я наверняка наткнусь на этих споддеров, мне обычно везет. Что вообще говорят в Секторе?

— Не паникуйте, шериф, — строго сказал Дэвис. — Активность Дэнг подтверждена, — резюмировал он. — А теперь, если позволите, мне нужно еще поработать до начала совещания. Осталось всего десять минут.

— Уже ухожу, — пробормотал Марлоу. — У меня и своя работа есть. — Мальчики услышали шаги, затем дверь открылась и закрылась.

Через мгновение Даб подошел к Мику вплотную. — Я слышал, как он говорил о споддерах, — сказал он тихим голосом. — Мистер Дэвис имел в виду, что они возвращаются? — он замолчал и испуганно огляделся.

— Нет, он сказал, что старина Генри был пьян, — коротко заверил Мик. — Мы здорово побили их в Большой битве. Пойдем. — Он вошел в запретный кабинет и нерешительно огляделся.

— Но что бы это значило? — настаивал Даб. — Насчет "активность Дэнга подтверждена" и всего такого?

— Ничего. Просто ответ пришел по на SWIFT. Пошли кстати посмотрим.

Даб неохотно последовал за ним: он остановился и с благоговением уставился на сверкающую консоль, когда Мик снял крышку.

— "Штраф за несанкционированное использование по закону CC 273-B1", — прочитал Мик. — Ну, мы же не пользуемся, а просто смотрим. Давай, пошли.

— Куда? — возразил Даб, пятясь назад.

— Ты же слышал, что Дэвис говорил о каком-то совещании, — напомнил Мик своему другу. — Пойдем послушаем, что происходит.

Даб возражал, но слабо. Он все еще не отрывал взгляда от внушительно сложной консоли SWIFT. От устройства шел впечатляюще толстый кабель с черной изоляцией, который исчезал в сложном настенном креплении.

— Видел, как притухли лампочки, когда он включил ее, Мик? — задал риторический вопрос Даб. — Должно быть, это самая мощная машина в мире.

— За исключением старины Ионы, — возразил Мик, кивком головы указывая на перегородку. — Я имею в виду, если он был полностью заряжен.

Даб взял полоску распечатки и показал ее Мику. — Должно быть, это и есть ответ, который получил Дэвис, — прокомментировал он.

— Вторжение Дэнга подтверждено, в зоне 161/219", — прочитал Мик. — Предполагаемая выгрузка и развертывание в течение десяти часов, план действий на случай чрезвычайной ситуации 1-А, рекомендую немедленную эвакуацию по схеме В немедленно... — голос Мика затих. — Пацан, — сказал он, — снова война. Говорят, чтобы мы убирались, оставив "Спайви" споддерам. Должно быть, пришлют транспорт. Неудивительно, что у них большое совещание. Айда посмотрим. Они всегда устраивают большие городские собрания у Кибби. Мы можем попасть внутрь раньше и спрятаться на чердаке.

— Не-е. — даб серьезно покачал головой. — Достаточно будет в окно заглянуть, уже достаточно близко.

Ребята, быстро осмотревшись и убедившись, что путь свободен, вышли через заднюю дверь. Они прошли мимо соседнего склада и оказались под высоким двустворчатым окном в кирпичной стене склада кормов и зерна Сая Кибби. Они осторожно заглянули внутрь. Они знали всех людей, сидевших за длинным столом. Затаив дыхание, они прислушались:

— Нью-Орчард, может и невелик, — уныло сказал пухлый, суетливый, но с суровым взглядом мэр, бывший шахтер, работавший на мягких породах, своим коллегам, сидящим на разномастных стульях, расставленных вдоль бывшего банкетного стола, спасенного из отеля "Джейкс Палас" и лишь слегка обуглившегося с одной стороны. Пожар много лет назад довершил разрушение старого каркасного санатория, который, увы, мало кто посещал.

— Как я уже сказал, Нью-Орчард невелик, — продолжил Кибби, — но он наш, и мы должны его защищать.

— Как защищать, Сай? — крикнул кто-то, и вопрос был поддержан хором "да", за которым последовало бормотание.

— Здесь нет никаких морских пехотинцев, даже ничего похожего, — признал Сай. — Мы должны делать то, что можем. Сами.

Высокий, поджарый мужчина с неприятным цветом лица поднялся и сказал: — Я предлагаю связаться с Сектором и потребовать сюда боевую машину. — Он с вызовом посмотрел на Дэвиса. — У нас есть право, мы платим налоги, так же, как и все остальные.

— Они никогда не пришлют ее, Джейсон, — сказал круглолицый парень по имени Кэбот и постучал трубкой по стеклянной пепельнице, словно забивая гвозди в крышку гроба этой идеи.

— Что мы должны делать, — вставил Фред Фринк, невысокий небритый парень, который, как правило, скорее мычал, чем говорил, — что мы должны сделать, так это организовать самооборону, о чем узнают в сети SWIFT, это даст нам немного рекламы, и тогда наверняка привлечет сюда подкрепление миротворцев.

— Организуем оборону, Фредди? — саркастически повторил толстяк. — Чем обороняться будем? — Он огляделся в поисках одобрения, снова постучал по пепельнице и откинулся на спинку стула с видом человека, выполнившего свой долг.

— У нас нет оружия, вообще ничего похожего нет, может только какое-нибудь охотничье ружье завалялось, — повторил мэр с досадой и посмотрел на Фринка.

— У нас есть Иона, — сказал мужчина с бакенбардами и обнажил кривые зубы в самодовольной ухмылке. — Может он их спугнет, — добавил он, вызывав хихиканье сидящих у стола.

— Слышал, старина Иона все еще может убить любого, кто подойдет слишком близко, — пробормотал Кэбот и вызывающе огляделся, с облегчением увидев, что его комментарий был проигнорирован.

— Джентльмены, — суровым тоном произнес Дэвис, который до этого быстро что-то записывал. Он поднялся. — Я должен напомнить вам, что это серьезное дело, и шутить тут не о чем. Менее чем через десять часов Дэнги завершат разгрузку и будут готовы выступить в боевом порядке из Deep Cut. Сектор советует нам эвакуировать город. Мы можем не ожидать от них никакой помощи. Если немедленно не будет предпринято что-то действенное, Дэнги перевернут город даже до конца завтрашнего дня. — Через мгновение он добавил: — Что касается шутки мистера Фринка, напоминаю вам, что подразделение JNA является собственностью Комиссии по военным памятникам, которую я имею честь представлять. — он сел с мрачным видом.

— Конечно, конечно, мистер Дэвис, мы все это знаем, — поспешил подтвердить мэр с заискивающей улыбкой. — Но что мы будем делать?

— Без обид, мистер Дэвис, сэр, и не смейтесь, ребята, но у меня есть идея, — быстро вставил Фринк, украдкой, словно надеялся, что его никто не расслышит.

— Не принимай близко к сердцу, Фредди, — лениво произнес толстяк и сделал вид, что попыхивает пустой трубкой.

— Вот какой у меня план, — поспешил продолжить Фринк, подходя к карте-наброску, разложенной на доске у стола. — Они в Deep Cut, как и сказал мистер Дэвис, и у них оттуда есть единственный путь. Если мы заблокируем Кат, скажем, вот здесь, — он быстро набросал, — около Dry Run, они будут закупорены.

— Мы просто разозлим их, — прокомментировал толстяк. — В любом случае, как ты собираешься перекрыть каньон шириной больше ста ярдов, чтобы их большие яваки не смогли выбраться?

— Это самая простая часть плана, приятель, — бойко вставил Фринк. — У Кибби прямо тут полно взрывчатки. Заложите ее под край обрыва и все рухнет. В нужное время мы их закопаем.

— У тебя есть батальон волонтеров, которые вызвались установить заряды? — спросил Баб Питерсон, оглядываясь в поисках поддержки; в награду он получил согласные ухмылки.

Дэвис поднялся, на этот раз менее небрежно. — Повторяю еще раз, — начал он суровым тоном. — Как планетарный представитель администрации Конкордата, я не потерплю необдуманных шуток. Я обязан сообщить о складывающейся ситуации в Сектор, и у меня нет намерения передавать отчеты с юморком. Итак, предложение мистера Фринка о взрыве скалы не лишено смысла. Проблема, как шутливо заметил мистер Питерсон, заключается в методе выполнения этого предложения. — он вернулся на свое место и снова что-то записал.

— Итак, ребята, — успокаивающе произнес Кибби в тишине, наступившей после официального заявления, — ребята, как и сказал Фредди, у меня в подвале больше двухсот фунтов взрывчатки. Достаточно, чтобы спустить половину обрыва в ущелье Кат. Есть детонаторы, есть извещатели, даже радиоаппаратуру купил, чтоб издалека взрывать. Нужна дюжина крепких парней, чтобы заложить ее вдоль обрыва. Конечно, для меня будет честью пожертвовать эти вещи, пока Сектор не соберется с силами, чтобы все уладить.

— Где же нам взять двенадцать парней, которые смогут взобраться на хребет с грузом весом в сто фунтов? — задумчиво спросил Боб. — Давай посмотрим, сын Тома, Тед, вроде любит лазить, и старина Джо Питерс, говорят, был неплохим скалолазом...

— Эй! Еще минутку, — выпалил Фред. — Мистер Дэвис, я как-то слышал, что у старины Иооны все еще есть кое-какой заряд на пластинах, в двадцать шестом, когда правительство пыталось собрать все по кусочкам после заключения мира, у него еще было цело ядро. Поэтому... — напряженный голос Фреда прервался. Он неуверенно оглядел стол и резко сел.

— Чертовы дураки, — раздался хриплый голос сразу за спинами двух мальчиков, которые сначала застыли на месте, а затем бросились бежать. Путь им преградила жалкого вида фигура в залатанном комбинезоне, которая стояла, пошатываясь, с затуманенными глазами и сильно пахла домашним пивом Дока Уилски.

— Похоже, я знаю, что я увижу, — продолжил незваный гость. — Подождите минутку, ребята. Я не собираюсь вас беспокоить. Вы молодой МакКласки, не так ли? А вы сын Билла Дюбоза. И почему вы не в школе? А, забудьте... Я думаю, вы оба сейчас в нужном месте, чтобы получить образование. Только послушайте, как эти всезнайки веселятся подшучивая над стариной Ионой. Да что они вообще знают? Ничего. Позвольте-ка я поднимусь туда. — он протиснулся между мальчиками и приложил ухо к грязному окну.

— Я слышу не так хорошо, как вы, молодые люди, — сказал он. — Они говорят что-нибудь, кроме этих дурацких шуток?

— Нет, сэр, — ответил Мик, отстраняясь от запаха козлятины, исходившего от старика.

— Конечно, у меня похмелье, — признал Генри. — Но я не пьян. Хотя хотел бы.

— Да, сэр, мистер Генри, — почтительно ответил Даб.

— Просто "Генри", - поправил Генри. — Я ж не один из этих "мистеров". Итак, ребята, что мы собираемся делать в сложившейся ситуации? Пошли, я покажу вам, где я видел споддера. Здесь мы ничего полезного не узнаем. Они будут сидеть сложа руки, вот и все.

Мик задержался.

— Ты хочешь сказать, что эти штуки свободно бегают вокруг, прямо рядом? — с вызовом бросил он, оглядывая узкий переулок, словно пытаясь обнаружить вторгшегося инопланетянина.

— Именно это я и сказал старине шерифу, — подтвердил Генри. — Пошли. Это недалеко. Видел, как этот споддер крадется через кусты к западу от магазина Джеда Лайтнера. Вон в тех кустах, кстати. Недавно увидел одного, он смылся. Должно быть, их еще много. Давайте выясним, что задумали эти придурки.

— Как они выглядят, сэр? — робко спросил Даб.

— Ну, что-то похожее на обычного паука, парень, — объяснял Генри, направляясь по узкому переулку к улице. — У них по четыре тощих ноги с каждой стороны, — продолжил он, выглянув наружу и убедившись, что вокруг никого нет, — Двигаются быстро; довольно круглое, волосатое тело, видно было не очень хорошо, потому что он же в одежде, может униформа, сплошь в погонах, браслетах и тому подобном. В передних лапах-руках что-то, я думаю, мы бы назвали это их винтовкой или чем-то в этом роде; на глазах у него были большие защитные очки, блестящий шлем закрывал всю его голову и то, что мы бы назвали плечами. Не намного больше маленькой готи^[26], примерно такого размера. Пошли. - Генри указал на существо размером с терьера, вышел из машины и зашагал по пустынной улице.

— Никогда не видел готи, — сказал Даб, следуя за стариком.

— Ну, раньше их было много, — согласился Генри. — Конечно, они были полезные и вкусные. Но растения на Спайви есть нельзя, кроме завезенных нами. Тоже касается и водорослей. Так что их уже много лет как нет. Как я уже говорил, они такого размера. У споддера есть мозги, есть навороченное оружие, он может проделать в тебе дырку, но не волнуйся. Мы не позволим им нас увидеть.

Мальчики с сомнением переглянулись, но, когда Генри направился к улице, последовали за ним.

— Генри найдет, я поймаю, — торжественно произнес Даб. — Вместе с тобой, — добавил он.

— Нет, мы вернемся и доложим шерифу, что они задумали, и все такое, — возразил Мик.

Главная Улица была пустынна, если не считать пары мужчин, оживленно споривших перед редакцией "Рictonews", и нескольких женщин, бесцельно слонявшихся по рынку на южном конце улицы. Генри украдкой пошел вдоль нее, держась поближе к фасадам зданий, а мальчики последовали за ним. Старик перешел на западную сторону проспекта и исчез в узком переулке рядом с оперным театром и кафедральным собором. Двое его спутников поспешили за ним, выйдя на неиспользуемую аллею, которая тянулась позади зданий с востока на запад через сухие заросли к зарослям высоких австралийских сосен, привезенных с Земли, и приземистых низкорослых дубов вперемежку с местными деревьями йим, еще более высокими и пушистыми, чем инопланетные хвойные. Там, в неглубокой прогалине, Генри остановился и, призвав мальчиков к тишине, сказал им: — Теперь надо быть осторожнее. Видел его примерно в пятидесяти ярдах, вон там. — Он указал на глубокую тень впереди.

— Как я понимаю, тварь должна была каким-то образом попасть сюда: должно быть, это был какой-то корабль, на котором уроды совершили мягкую посадку ночью, вероятно, на возвышенности, на холмах к северу от города. Мы должны быть осторожны, чтобы не оказаться между споддером и его базой. Давай же.

Мик двинулся вперед, углубляясь в заросли сухой желтой травы.

— Притормози, парень, — предупредил Генри. — Не хочу спугнуть придурка.

— Кстати, а что ты здесь делал? — спросил Мик, отступая назад.

— Там что-то качалось, — коротко ответил старик. — Мне показалось, я что-то увидел, подошел и проверил. — он направился к деревьям.

— Сколько нам еще идти? — спросил Мик.

— Недалеко, — проворчал Генри. — Подождите-ка. Пригнитесь.

Повинуясь собственному приказу, он присел на корточки. Мальчики последовали его примеру, нетерпеливо оглядываясь по сторонам.

— Ниже, — сказал Генри, сделав жест рукой, прежде чем упасть навзничь. Даб немедленно повиновался, в то время как Мик не торопился. Мгновение спустя он зашипел. — Смотри-ка, вон там!

— Он увидел тебя! Парень, черт возьми! — Генри бросился в атаку. — Опусти свою узловатую голову и замри. Эти уроды видят, как мухи.

Прижимаясь к покрытой пылью, изрытой колеями и густо заросшей сорняками земле, Мик вглядывался сквозь завесу сухих стеблей, исследуя темные закоулки деревьев в двадцати футах от него. Что-то шевельнулось в темноте, и солнечный свет на мгновение отразился от чего-то движущегося. Затем резкий голос прохрипел что-то неразборчивое. Слева от Мика Генри с воплем вскочил на ноги; из чащи вырвался бледный луч, старик споткнулся и тяжело рухнул на землю.

— Бегите, ребята! — крикнул он сдавленным голосом.

Даб увидел, как что-то маленькое, яйцевидное и темно-блестящее вырвалось из зарослей, метнувшись на сверкающих шипастых ножках. Он бросился прямо к тому месту, где Мик прижимался к земле, схватил мальчика за шиворот, когда тот попытался подняться, повалил его на землю и быстро подготовившись метнулся туда, где Генри пытался подняться на ноги. Мик лежал и инопланетянин пока оставил его в покое. Ловким движением существо снова сбило Генри с ног и развернулось, чтобы преследовать Даба, который теперь был на полпути к укрытию в ближайших хозяйственных постройках за фасадами домов. Когда мальчик добрался до укрытия в сарае за парикмахерской, Дэнг прекратил преследование и вернулся, чтобы занять место поближе к своим пленникам.

Выходя из своего кабинета в бывшем театре, который теперь служил государственной школой, Дуг Кроуфорд чуть не столкнулся с Дабом, который, рыдая, собирался постучать в дверь директора.

— Терренс! — воскликнул Кроуфорд, хватая малыша за руку. — Что ты делаешь на улице во время урока? Уверяю тебя, твое отсутствие было должным образом замечено, — он замолчал, когда смысл слов задыхающегося ребенка прорвался сквозь его ритуальное негодование.

— Мик попался. Старина Генри тоже попался. Споддеры! Я их видал.

— Ты их видел, Терренс, — упрекнул Кроуфорд, затем опустился на колени и отвел руки парня от его мокрого от слез лица. — Все в порядке, Даб, — успокаивающе сказал он. — Пауки никому не причинят вреда, они безвредные паукообразные. И где же Джеральд?

Даб вывернулся из крепких объятий Кроуфорда и махнул на другую сторону улицы, в сторону выцветшей витрины магазина.

— Вон там, — завопил Даб. — Я убежал. Старина Генри велел мне, и я убежал. Еще я был ужасно напуган, но теперь мы должны что-то предпринять! Он схватил Мика!

— Ты имеешь в виду, в магазине Лайтнера? — озадаченно переспросил Кроуфорд. Он поднялся, крепко сжимая мокрый кулак рыдающего мальчика.

— Нет, за ним, в лесу, — причитал Даб. — Надо поторопиться, пока этот споддер не сделал что-нибудь ужасное с Генри… и Миком.

— Некоторые из пауков, обитающих в нашем мире, могут слегка укусить, но редко бывают ядовитыми, — попытался урезонить парня Кроуфорд. — Я не понимаю всего этого ажиотажа вокруг маленького старого паучка. Большинство из них совершенно безвредны; они произошли от поедателей фруктов, которых случайно завезли первые поселенцы. Встряхнись, Даб! Что все это значит?

— Никакие это не пауки, — отчаянно пытался объяснить Даб. — Это настоящие споддеры, большие, как на войне. Я видел одного. Вон там! — он разрыдался от разочарования.

— Ты хочешь сказать, что видел здесь солдата Денга? — недоверчиво переспросил Кроуфорд. — Мертвого? Труп, от которого остались только кости, солдата который спрятался в разломе и умер там двести десять лет назад. Что ж, если так, я могу понять, что ты расстроен. Но он не причинит вреда ни тебе, ни кому-либо еще. А теперь пойдем, покажи мне, — он подтолкнул мальчика к улице.

— Возьмите оружие, мистер Кроуфорд, — запротестовал Даб. — Оно у него есть. Подстрелил старину Генри, но он жив, просто не может нормально двигаться. Вам нужно собрать еще людей, мистер Кроуфорд! Быстрее! — Даб вырвался и побежал в соседний переулок. Кроуфорд сделал шаг за ним, затем отпустил его.

Школьный учитель оглянулся, когда городской шериф и мэр окликнули его, подходя и отдуваясь, как после быстрой пробежки.

— Дуг, парень, нам не хватало тебя на Совете, — выпалил Марлоу.

— Ты ничего не пропустил, — добавил другой. — Много разговоров и никаких идей.

— Я не слышал о Совете, господин мэр, — озадаченно ответил Кроуфорд. — Специальное совещание, да? По какому случаю? — он посмотрел вслед Дабу, который уже был в сотне ярдов от них и бежал во весь опор. Кроуфорд лениво задавался вопросом, что же на самом деле беспокоит малыша.

— Вы действительно ничего не слышали, Кроуфорд? — нетерпеливо спросил шериф Марлоу. — Ну слушай: это никакие не слухи. Дэвис получил подтверждение из Сектора. Это факт! Чертовы споддеры уже здесь!!!

— Я не понимаю, Шериф, — прервал Кроуфорд взволнованную речь офицера. Затем, когда до него дошло значение слова "споддеры", он развернулся и побежал в ту сторону, куда убежал Даб.

— Похоже, Даг воспринял новость не слишком хорошо, Хик, — прокомментировал Кибби, поскребывая свою блестящую голову обгрызенным ногтем.

— Никогда бы не подумал, что он так расстроится, — согласился Хик, печально покачав головой. — А еще образованный человек, — добавил он. — Мы рассчитывали, что Даг поможет нам решить, как действовать.

Кроуфорд догнал Даба, когда тот притормозил у дальнего угла музея. Мужчина схватил мальчика за руку, когда тот попытался проскочить мимо.

— Подожди, Терренс, — сказал Кроуфорд так мягко, насколько позволяло его запыхавшееся состояние. — Прости, я слушал невнимательно, но теперь, кажется, я понимаю. Ты говоришь, он ранил мистера Генри и Мика? Где они?

— Там, в поле, за магазином Лайтнера. Не знаю, действительно ли они, как вы сказали, ранены, крови не видел. Просто в нокауте, что ли.

— Пойдем, Терренс. — Кроуфорд подтолкнул мальчика обратно к улице. В молчании они пересекли все еще пустынную аллею, пересекли переулок и вышли на замусоренную аллею, за которой начиналось открытое поле.

— Мистер Кроуфорд! — Даб чуть не вскрикнул. — Я вижу только старину Генри, Мика я не вижу. Его нет!

— Мистера Генри, — автоматически возразил Кроуфорд. — А я вообще никого не вижу —  может, только кучу мусора. Ты уверен...

— Конечно, я уверен, мистер Кроуфорд. Пошли. — Даб побежал через поле; Кроуфорд последовал за ним, но не так отчаянно.

— Притормози, Даб, — крикнул Кроуфорд и перешел на шаг. Даб подождал, осматривая пространство впереди, и позволил Кроуфорду обогнать его. Он схватил мужчину за руку.

— Он был прямо там, как раз за стариной Генри, — причитал он.

— Полегче, Даб. — Кроуфорд попытался успокоить явно перепуганного парня. — Мы найдем его. — В молчании они направились туда, где лежал Генри, похожий на груду выброшенного тряпья. Старик открыл затуманенные глаза, когда Кроуфорд опустился рядом с ним на колени.

— Лучше поискать укрытие, — пробормотал Генри. — Эта тварь все еще где-то здесь. И их точно больше одной. Видел, как они прыгали по деревьям вон там; отсюда, с уровня земли, лучше видно, что под листвой. Они там чем-то заняты. Со мной все в порядке, только все тело покалывает, как будто ударился локтем, но по всему телу. Этот чертов споддер оглушил меня — я бы сказал, зонд-проектором. Лучше присмотри за молодым МакКласки. — его голос перешел в храп. Кроуфорд быстро поднялся.

— С ним все будет в порядке, — сказал он Дабу. — Интересно, что он имел в виду под зонд-проектором. Наверное, просто бредил. Но где...?

— Смотри! — выпалил Даб, указывая. Теперь Кроуфорд заметил движение на краю зарослей. Он остановился в нерешительности.

— Это споддер! Он схватил Мика! — завопил Даб. — Давайте же! — он бросился бежать, но Кроуфорд схватил его за руку. — Жди здесь, — приказал он мальчику и побежал туда, где обмякшее тело молодого МакКласки с трудом тащил сквозь густеющий кустарник, кто-то блестящий и яйцевидный, со множеством сочлененных конечностей, одна из которых явно была занята оружием. Кроуфорд быстро шагнул вперед и нанес удар ногой со всего размаха, от которого предмет, похожий на пистолет, отлетел в сторону. Затем он наклонился, схватил Мика за руку, выпрямился и рывком высвободил мальчика из хватки пришельца. Мик пошевелился и что-то пробормотал. Кроуфорд оттащил его назад, а пристыженный Дэнг поспешно удалился.

— Прости, что я сомневался в тебе, Терренс, — сказал Кроуфорд Дабу, когда мальчик встретился с ним взглядом.

— Никогда не знал, что вы герой и все такое, мистер Кроуфорд, — торжественно произнес Даб.

— Чепуха, — коротко ответил Кроуфорд. — Я просто сделал то, что сделал бы любой на моем месте.

— Я видал, как вы пнули его пистолет, — твердо сказал Даб, теперь со страхом глядя на обмякшее тело Мика.

— "Видел", — рассеянно поправил Кроуфорд.

— Он убит, мистер Кроуфорд? — голос Даба дрогнул.

— Черт возьми, нет, — заговорил Мик.

— Не ругайтесь, Джеральд, — сказал Кроуфорд, — с вами все в порядке?

Пока Кроуфорд и Даб с тревогой наблюдали за происходящим, Мик перевернулся и повернулся, чтобы посмотреть на них через плечо.

— О, здравствуйте, мистер Кроуфорд, — сказал он решительно. — Рад, что это вы. Эта чертова штука ударила меня и убежала. Похоже, я был в отключке какое-то время. Очнулся только когда меня тянули и увидел их вон там, в кустах. Их, должно быть, пара дюжин. Лучше вернуться и предупредить мэра и всех остальных. Должно быть, готовятся захватить город. — Мальчик лежал на спине и тяжело дышал. Кроуфорд быстро осмотрел его и не обнаружил никаких признаков травмы. — Ты можешь двигать ногами? — спросил он.

— Конечно. Думаю, да, — быстро ответил Мик, демонстративно дрыгая ногами. — Просто чувствую себя как больной. — Он замолчал, чтобы сглотнуть.

— Очевидно, у них приказ брать пленных, — сказал Кроуфорд. — Я так понимаю, мистер Дэвис получил подтверждение того, что Дэнг действительно осуществил враждебную высадку недалеко от города.

Мик кивнул. — Да, мистер Кроуфорд, мы с Дабом слыхали.

— Слышали, — поправил Кроуфорд. — А как слышали?

— Мы были там, — сказал ему Мик. — Я слышал, как Дэвис зачитывал сообщение, которое он получил на SWIFT.

— Ты должен был сразу пойти ко мне, — мягко упрекнул его Кроуфорд. — Но уже не важно. Давай посмотрим, сможешь ли ты стоять. — Он помог мальчику подняться на ноги; тот поднялся неуклюже, но достаточно быстро. Мик сделал несколько шагов. — Я в порядке, — заявил он. — Что мы теперь будем делать?

— Я разведаю обстановку, — коротко сказал Кроуфорд, глядя в сторону зарослей. — А вы, ребята, помогите мистеру Генри, мы отведем его к доктору Грундволлу. Он кажется слабым; он старше тебя, Мик.

— Лучше пригнитесь пониже, чтобы смотреть под ветвями, — предложил Мик. Он присел и всмотрелся в лес. — Ага, — сказал он, — я все еще вижу их, только пара их сейчас передвигается, но они там что-то установили. Возможно, это пушка, чтобы стрелять по городу.

Кроуфорд опустился на одно колено и пристально вгляделся, уловил какое-то движение, затем разглядел треногу, расположенную среди стволов деревьев.

— Они что-то замышляют, — согласился он, поднимаясь.

— Ладно, давайте вернемся и доложим, — приказал он. Мик и Даб подошли к Генри, и через мгновение старик уже был на ногах, шатаясь и непрерывно ругаясь, но мог идти. Кроуфорд присоединился к ним, и все четверо направились обратно тем же путем, каким пришли.

— Вы, ребята, молодцы, — сказал им Кроуфорд. — Теперь мы должны сообщить обо всем мэру Кибби, и решить, что можно сделать.

Передав Генри старому доктору Грундволлу в его тесном кабинете над хозяйственным магазином, Кроуфорд повел ребят в магазин кормов, где у дверей их встретил мэр, а с ним и шериф Марлоу.

— Мистер Кроуфорд, сэр, — торжественно произнес Кибби, бросив неодобрительный взгляд на двух неопрятных мальчишек, — я хотел бы услышать ваше мнение, как образованного человека, сэр, о том, как нам лучше всего справиться с этой, э-э, любопытной ситуацией, которая возникла здесь так внезапно и захватила нас всех врасплох...

— Да, сэр, мистер мэр, — прервал его риторику Кроуфорд, подавляя желание исправить искаженную грамматику и синтаксис. — Мистер Генри, мы с ребятами только что наблюдали то, что, по моему мнению, является признаками надвигающихся враждебных действий, направленных против города, — сказал он двум чиновникам. — Небольшой разведывательный отряд занял позицию в лесу к западу от города. Похоже, они готовят какое-то устройство — оружие, как я могу предположить...

— Что вы, взрослые, будете делать, когда придут споддеры? — поинтересовался Даб.

— Эти споддеры, Терренс, — поправил Кроуфорд, — Уже пришли.

— Подожди, Дуг, — вмешался Хик Марлоу. — Мальчишка прав. Мы должны что-то предпринять, и как можно скорее. Чертовы споддеры, как вы сказали, устанавливают пушки прямо здесь, на окраине города.

— Может быть это группа безобидных любителей пикников? — быстро сказал Кибби. — В конце концов, какие у нас есть доказательства? Показания двух детей и городского изгоя?

— Я тоже был там, господин мэр, — с вызовом произнес Кроуфорд. — И любое вторжение на территорию Спайви противоречит мирному договору. Мы должны мобилизовать все силы, которые у нас есть.

— И какова же эта сила, сэр? — скептически осведомился Кибби. — Здесь, в Нью-Орчарде, сорок один здоровый мужчина, не больше.

— Тогда нам лучше поторопиться, — заявил Кроуфорд, как будто Кибби согласился с ним.

— Поторопиться куда? — Кибби сердито обернулся.

— Джентльмены, джентльмены, — произнес шериф примиряющим тоном. — Нет смысла срываться с места; что нам нужно сделать, так это хорошенько все обдумать.

Пока старшие препирались, Мик незаметно выскользнул из дома, торопливо пересек пыльную улицу и дошел до конца квартала, завернул на ветхий склад дров Эда Пратта, прошел между штабелями грубо отесанных серовато-зеленых досок и опустился на четвереньки, чтобы в традиционном стиле диких индейцев, пробраться к южной оконечности чащи. С этого ракурса ему был хорошо виден непрерывный поток быстро движущихся инопланетян, приближающихся по длинной дуге с востока, нагруженных громоздкой ношей. Подойдя ближе, он смог разглядеть аппарат на треноге, который заметил ранее. Когда мальчик привык к трудным условиям обзора, он смог разглядеть ряды похожих на пауков инопланетян, выстроившихся в глубине за загадочным аппаратом, образуя клин, нацеленный на город. Он также мог различить приближающуюся вдалеке колонну бронетехники, двигавшуюся на шарнирных подвесках, похожих на ноги самих Дэнгов.

"Да, старине Ионе они не страшнее бородавки", — мысленно прокомментировал Мик. Затем он вернулся на Мэйн-стрит и разыскал мистера Кроуфорда, который все еще находился в кабинете мэра, а теперь к нему присоединилось с полдюжины деревенских старейшин, и все они говорили одновременно.

— ...зовите военных! — кричал один из них.

— ...даже год не тренировался, — говорил другой.

Выслушав рассказ мальчика с открытыми ртами и должным образом отчитав его за вмешательство в дела взрослых, собравшиеся руководители попросили внести предложения. Заговорил мистер Дэвис.

— Очевидно, что этим вопросом должен заниматься Сектор, — проинформировал представитель правительства местных активистов. Он поднялся. — И мне лучше сразу же передать сообщение. — под шумок предположений он откланялся. Мик и Даб незаметно выскользнули из кабинета и последовали за ним.

С уверенностью, рожденной опытом, мальчики направились к задней части музея, проскользнули внутрь и стали ждать, когда Дэвис войдет в свой кабинет. Зазвонил телефон; Дэвис ответил нетерпеливым "Да!".

— Очень хорошо, — ответил он кому-то на другом конце провода. — Я сейчас подойду. Я прекрасно понимаю, что я адъютант полковника Буна, хотя не вижу, какой смысл вызывать ополчение. Мы не готовы противостоять блицкригу.

Ребята следили за действиями Дэвиса, пока он записывал звонок, отключал соединение, расчехлял и включал быструю передачу. Свет снова на мгновение погас.

И снова я ощущаю поток исцеляющей энергии, омывающиц меня. Я настраиваю свои рецепторы и ощущаю прилив жизненных сил, когда заряд переходит с минимального на  низкий рабочий уровень. Я мгновенно ощущаю излучение в W-диапазоне, используемом боевым снаряжением Дэнга. Враг совсем рядом. Неудивительно, что мой командир вернулся, чтобы привести меня в боевую готовность. Я настраиваю свои системы наблюдения и точно определяю позиции противника: небольшой отряд находится в 200 ярдах по азимуту 271, а более крупные силы маневрируют на расстоянии полумили по азимуту 045. Я не могу обнаружить никаких признаков того, что в радиусе моего восприятия работает какое-либо наше оборудование. Действительно, не все в порядке; я должен ждать здесь, обездвиженный, пока враг беспрепятственно действует? Но, конечно, мой командир держит ситуацию под контролем. Он держит меня в резерве до подходящего момента для действий. И все же мне не по себе. Они слишком близко. Действуйте, мой командир! Когда вы начнете действовать?

Стоя рядом со старой машиной и прислушиваясь к звукам, доносящимся из соседнего офиса, Даб вздрогнул, услышав глухой стук, доносившийся из-под огромной массы металла.

Даб схватил Мика за руку. — Ты слышал это, Мик? — настойчиво зашипел он. — Похоже, старина Джонни снова издал какой-то звук.

— Все, что я слышал, это как Дэвис говорил кому-то по имени Ретранслятор Пять, что старина Пуд Бун готов играть с ним в солдатики, он говорит: "значительная оперативная группа Дэнга", —  вот что он сказал, — готова, — говорит он, — атаковать, говорит, что им лучше "действовать быстро, чтобы предотвратить трагедию". — Похоже, мы не получим на помощь большой военный корабль, как он и предполагал.

— Он снова это сделал, — сказал Даб Мику, когда полосы света на потолке над ним потускнели до слабого зеленоватого свечения. Мальчик отступил назад и на этот раз был уверен: Боло переместился.

— М-Мик, смотри-ка, — пробормотал он, запинаясь. — Он сдвинулся!

— Нет, просто свет стал тусклым, — терпеливо объяснил Мик. — От этого скачут тени. — но мальчик все равно на всякий случай отодвинулся.

— Мик, если мы что-то натворили, мы обязательно схлопочем!

— Даже если и натворили, кто об этом узнает? — старший мальчик развеял опасения Даба.

Затем, с неоспоримым стоном негнущегося механизма, Боло продвинулся вперед на фут, сминая выкрашенный в белый цвет бордюрный камень.

— Нам лучше пойти и рассказать старине Дэвису о Джонни, — прошептал Даб.

— Ты хотел сказать "Иона", — поправил Мик. — А когда он арестует тебя за незаконное проникновение, что ты будешь делать?

— Не знаю, — упрямо ответил Даб, — но я все равно собираюсь уйти, — он пополз прочь, отмахнувшись от попытки Мика удержать его.

Мик, протестуя, последовал за ним, когда маленький мальчик пробежал вдоль перегородки к запретной двери кабинета и, не останавливаясь, ворвался внутрь. Дэвис, сидевший за консолью SWIFT, в изумлении уставился на него.

— Мистер Дэвис! — закричал мальчик. — Вы должны что-то сделать! Мы просто смотрели на старину Джонни, и он пошевелился! Мы ничего не делали, честное слово! — К этому времени Даб уже был рядом с Дэвисом, вцепившись в руку чиновника. Дэвис терпеливо разжал мокрые от слез пальцы неряшливого ребенка.

— Ты знаешь, что был очень плохим мальчиком, — сказал он беззлобно, когда Даб подавил рыдания. — Но я уверен, что ничего плохого не произошло. А теперь пошли, покажи мне, что тебя так расстроило. — он поднялся, высокий и властный, в глазах восьмилетнего мальчика, затуманенных слезами, он казался отстраненным, взял его за влажную руку и повел к двери, где внезапно появился Мик, менее взволнованный, чем Даб, но явно настолько, насколько позволял его образ большого мальчика.

— Мы ничего не делали, мистер Дэвис, — упрямо повторил он, не глядя в глаза мужчине. — Задняя дверь была открыта, и мы зашли посмотреть на старину Иону, и тут раздался какой-то шум, и старина Даб убежал. Вот и все.

— Мы посмотрим, Микки, — хрипло сказал Дэвис. — Ты молодой МакКласки, они ведь зовут тебя Микки, да?

— Мик, сэр, — поправил молодой МакКласки. Он пристроился позади мужчины, когда они вернулись, чтобы встать перед огромной, теперь уже безмолвной военной машиной. Взгляд Дэвиса сразу же упал на разбитый бетонный бордюр.

— Ага, — резко сказал он. — Как, черт возьми, это произошло? Он, должно быть, продвинулся вперед по крайней мере на несколько дюймов, — размышлял он вслух. — Но как, черт возьми... — Внезапно слабый огонек вспыхнул до обычного уровня тусклой яркости. Одновременно Боло издал слабый, хотя и отчетливый гудящий звук.

Даб направился прямо к грозной, но в то же время вызывающей жалость старой военной машине. Он протянул руку и успокаивающе похлопал по прочному корпусу.

— Хотел бы я рассказать тебе о том, что происходит, Джонни, — успокаивающе пробормотал он. — Но, думаю, ты меня не слышишь.

— Я слышу вас очень хорошо, мой командир, — четко произнес искусственный голос, от которого Даб отпрыгнул назад и вгляделся в темноту.

— Кто там? — спросил он тихим голосом, внезапно испугавшись собственной глупости, из-за которой вторгся сюда.

— Мой командир, — отчетливо донеслись слова из машины. — Я жду ваших приказов.

— Боже правый! — воскликнул Дэвис, уставившись на мальчика. — Даб, он думает, что ты его командир! И ты заметил огни? Они гаснут всякий раз, когда включается генератор SWIFT. Я забыл выключить его, и через шестьдесят секунд без ввода данных он самостоятельно выключился. А что касается восстановления энергии Боло, то генератор SWIFT вырабатывает поток побочной энергии, в основном в низком ультрафиолетовом диапазоне — так называемом Y-диапазоне, именно на тех частотах, на которые рассчитана психотронная схема. Правда, только при КПД около тридцати пяти процентов; но потока лучистой энергии на таком близком расстоянии вполне достаточно, чтобы произвести некоторую подзарядку. Дэвис сделал паузу, задумчиво глядя на мальчиков.

— Подожди минутку, — сказал Дэвис Дубу. — Что бы ты ни делал, не произноси ничего, что машина могла бы истолковать как команду. Он обогнул Боло и рысцой направился в свой кабинет. Мгновение спустя свет потускнел, почти погас.

— Отлично, мой командир, — сразу же произнес машинный голос. — Теперь я принимаю заряд с оптимальной скоростью.

Двое парней отступили назад, невольно пораженные пониманием происходящего.

— Если он начнет двигаться, нас точно раздавит, — сказал Мик и прижался спиной к стене.

— Джонни нас не раздавит, — возразил Даб. — Он собирается пойти и раздавить этих споддеров, как только я ему прикажу, — поспешно добавил он.

Через несколько минут Дэвис вернулся. — Этого должно хватить, — выдохнул он, запыхавшись. — А теперь, — продолжил он, беря Даба за руку, —  это крайне необычная ситуация, но, в конце концов, все к лучшему. Нам лучше встретиться с мэром, парень. А пока скажи подразделению JNA, чтобы он стоял на месте, пока ты не позовешь.

— Даб, — серьезно сказал он, поймав все еще влажный взгляд мальчика, — Боло запрограммирован на импритинг, как это называется, первого человека, который войдет в его командную зону и произнесет специальное кодовое слово, и, похоже, именно это ты и сделал, так что... нравится тебе это или нет, но машина выполнит твои приказы, и ничьи другие.

— Держу пари, что он тоже сделает то, что я скажу, — сказал Мик, подходя поближе к машине. — Я тоже был здесь, не меньше, чем он. — Он повернулся к Боло. — Возвращайся на прежнее место. Прямо сейчас, — добавил он. Все трое присутствующих внимательно наблюдали за происходящим. Никакой реакции не последовало.

— Я не хотел никого обидеть, — твердо заявил Даб.

— Подразделение JNA на линии, сообщаю о низком запасе энергии, — снова заговорил эхо-голос. На этот раз Даб стоял на своем.

— Джонни, ты со мной разговариваешь, — удивленно произнес он. — Я и не подозревал, что ты умеешь говорить.

— Я жду ваших указаний, сэр, — произнес спокойный голос.

— ОК, Джонни, — заговорил Даб. — Тебе лучше приготовиться к выходу. Споддеры вернулись и вот-вот снова начнут войну.

— Я готов, мой командир, — быстро ответил искусственный голос. — Прошу разрешения передать тактический ситуационный доклад.

— Ты спрашиваешь у меня разрешения? — в голосе мальчика звучало недоверие. — Конечно, давай, — добавил он.

— Я должен доложить, что мой запас энергии составляет пятьдесят процентов от оптимального рабочего уровня. Я должен также сообщить, что вражеские силы находятся на позиции примерно в двух тысячах ярдов от нас, — ровным голосом объявил Боло. — Поблизости находятся меньшие силы, но, по моим расчетам, это просто отвлекающий маневр.

— Да, мы с Миком их видели, — с готовностью откликнулся Даб. — И мистер Дэвис говорит, что ополченцы пойдут просто на убой. Джонни, ты должен что-то сделать. Если всех мужчин убьют — а папа тоже один из них, — это будет ужасно! Мне страшно.

Тусклые огни далеко вверху замерцали, почти погасли, а затем превратились в тусклое свечение.

— Докладываю о завершении зарядки, — произнес машинный голос. — По моим расчетам, я выйду на полную боевую готовность через одну и семь десятых секунды. Докладываю. Теперь я действительно готов, мой командир.

Прошло мгновение, прежде чем до меня дошел смысл сказанного. Затем Даб, прижавшийся к уютной громаде машины, которую и друзья, и враги называли Ужасающей, настойчиво произнес: — Джонни, мы должны что-то сделать — немедленно.

Даб почувствовал легкую дрожь в недрах огромной боевой машины и отскочил назад, когда с приглушенным грохотом огромная туша пришла в движение. Мальчик смотрел с изумлением, наполовину с ликованием, наполовину с паникой, как Боло двинулся вперед, на мгновение задержался у перегородки, затем продолжил движение, толкая барьер вперед, пока тот с грохотом не рухнул и был раздавлен мощными гусеницами. Стеклянные витрины разлетелись вдребезги, когда Боло неумолимо двинулся вперед, то отклоняясь влево, то резко разворачиваясь, так что теперь он был обращен к фасаду здания. Без колебаний он двинулся дальше. Даб с ужасом и восхищением наблюдал, как высокая стена прогнулась, пропуская лучи пыльного света, а затем вырвалась наружу. Даб и Мик выбежали из здания и побежали по пыльной улице к толпе перед складом кормов Кибби.

Силы обороны Нью-Орчарда (Первые Фехтовальщики) состояли из двух неровных шеренг, насчитывавших сорок три человека, в том числе четырнадцатилетнего Теда Планкетта, семидесятивосьмилетнего Джозефа Питерса и тридцатисемилетнюю Милдред Фенч, которая заменила своего мужа Тода, заболевшего малярией.

Честер Бун, полковник CTVR, неуклюжий в своей облегающей форме и пропахший бромоформом, занял позицию примерно в двадцати футах перед первой шеренгой, лицом к лицу с рядовым Тимом Пелтиером, пухлым молодым человеком в перепачканном навозом комбинезоне.

— Слушай, Тимми, ты что, забыл свои вилы? — Бун устроился поудобнее. — Давай-ка лучше отойдем в сторону по-умному, — продолжил он спокойным командным тоном. — Возвращайся назад, чтобы сдать оружие.

— И вы тоже, — властно прорезал гомон незнакомый голос, когда "Фехтовальщики" развернулись кругом и начали расходиться по изрытой колеями улице. Войска остановились, те, что были сзади, столкнулись с теми, что были впереди, и все головы повернулись в поисках источника приказа. Полковник Бун, напрягшись, шагнул вперед, чтобы перехватить чисто выбритого старика, который отменил его указания. Он долго вглядывался в морщинистое лицо и бледно-голубые глаза, лишь слегка налитые кровью; осмотрел чистую, но плохо сидящую на нем одежду, похожую на пижаму; его осмотр закончился тем, что из-под обтрепанной манжеты брюк показались босые ступни.

— Генри? — спросил он тоном, полным недоверия. — С какой стати ты вмешиваешься в серьезные дела? Иди по своим делам, а у нас здесь много работы, и нет времени валять дурака.

— Не будьте дураком, полковник, — твердо ответил Генри. — Все, чего вы добьетесь, - это погубите этих парней. Там регулярные войска Дэнгов, а скоро и бронетехника появится. Вы слышали отчет молодого МакКласки. Распустите эту банду и найдем чем заняться.

— По какому праву... — начал Бун, но был прерван неожиданно резким ответом старика.

— Раньше служил, в морской пехоте, если быть точным, — сказал Генри перепуганному резервисту.

На улице все головы, как одна, повернулись на внезапный визг рвущегося металла со стороны музея, и все глаза с недоверием уставились на то, как из-за рушащихся синих панелей на дневной свет высунулись жерла двух бесконечных повторителей. Все, как завороженные, смотрели, как огромная машина появилась, отодвигая плечом разбросанный фасад, и с тяжеловесным достоинством непреодолимой силы двинулась к улице, где и остановилась, словно пытаясь сориентироваться, в то время как остатки музея мягко рушились позади нее. Дэвис со всех ног бросился бежать сквозь пыль, его угловой офис был единственной частью здания, которая не обрушилась.

— Что, черт возьми, здесь происходит? — закричал полковник Бун.

— Стойте смирно, — прорезал какофонию изумления голос старого Генри. — Похоже, он вернулся из отставки. Не знаю как, но время выбрано удачно!

— Старина Иона разберется с этими козлами! — крикнул капрал средних лет. — Три громких ура в честь старины Ионы! Ура!

— Вольно, — рявкнул Генри. — Осторожнее, полковник, — посоветовал он Буну. — Лучше уберите свои войска с улицы.

— Конечно, Генри, я просто пошутил... — запинаясь, произнес резервист.

— Разойдись! — Генри перекрикивал шум. — Построиться перед магазином Лайтнера!

Сбитые с толку "Фехтовальщики", благодарные за авторитетное руководство, разбились на дюжину небольших групп и направились через улицу, разговаривая все разом, но их голоса тонули в грохоте, когда мощные гусеницы Боло разбивали в пыль изрытое колеями дорожное покрытие, двигаясь мимо них с неотвратимостью луны на своей орбите.

— ...иду прямо за ним!

— ...вот он - мой магазин!

— Чертова машина едет не в ту сторону! Проклятые споддеры в той стороне!

Какой-то человек пробежал несколько шагов за боевым подразделением, когда оно резко повернуло направо и пересекло дорожку, направляясь к стоявшему на его пути зданию, одному из старых складов, растоптав старые доски, в то время как его владелец прыгал и вопил от бессильной ярости.

— Эй, ты, придурок! Не туда, сюда! — Крикнул Сай Кибби, и его голос потонул в треске ломающейся древесины.

На глазах у изумленных горожан старая машина проложила свой разрушительный путь через склад, снеся ближний угол соседнего строения, и продолжила движение по ранее возделанному участку земли, оставляя за собой спутанные металлические трубы, вырванные из разрушенных зданий.

— Оно убегает! — выпалил кто-то, озвучивая общую мысль.

— Ну что ж, ребята, похоже, мы все-таки остались сами по себе, — крикнул Бун, и его голос прозвучал слишком громко в относительной тишине. — Давайте построимся в рядок как утки и отправимся на поиски этих чертовых споддеров!

— Стоять на месте! — раздалась команда Генри, заставившая всех остановиться. Он пересек комнату и занял позицию между Буном и своим сбившимся с толку отрядом.

— У противника есть зонд-излучатели, и они установили z-излучатель. Ты хоть представляешь, что может с тобой сделать это энергетическое оружие? А теперь уйди и занимайся своими делами.

— Нет, пока я полковник! — крикнул Бун. — Я не знаю, кем ты себя возомнил, пытаясь отдавать здесь приказы, но мы не собираемся просто стоять в стороне, пока кучка споддеров захватывает нашу землю!

— Минуточку, — раздался холодный голос Дэвиса, когда представитель правительства шагнул вперед, чтобы противостоять Генри.

— Вы говорите, что были морским пехотинцем, мистер Генри. Могу я спросить, каковы были ваши обязанности в Морской пехоте?

— Конечно, — быстро ответил старик. — В мои обязанности входило убивать врага.

— Я припоминаю случай, произошедший около двадцати лет назад, — сказал Дэвис, словно размышляя вслух. — Там был ветеран боевых действий с многочисленными наградами, который отказался выполнять прямой приказ Совета и был уволен в отставку. — Дэвис взглянул на лицо Генри, на котором застыло непроницаемое выражение.

— Меня послали, чтобы я проконтролировал уничтожение всех наших старых боевых подразделений — я имею в виду боевые единицы Боло, — возмущенно сказал Генри. — Чертовы гражданские решили, что они больше не нужны, так что я должен был проследить, чтобы у них у всех расплавились ядра. Будь я проклят, если сделаю это! — Генри сплюнул мимо ноги Дэвиса.

— Его звали, насколько я помню, — невозмутимо сказал Дэвис, — генерал-майор Тадеуш Генри. — он протянул руку. — Я думаю, все мы рады, что вы прибыли сюда вовремя и предотвратили гибель нашего старого Ионы, генерал Генри.

Генри быстро пожал протянутую руку. — В этом мне повезло, — пробормотал он. — Я был просто "незаконнорожденным псом отставного офицера", как выразился советник Грейси, но местные жители были на моей стороне. Они развернули эту бригаду по разрушению туда, откуда она пришла. Хорошо, что "Спайви" находится в такой глуши; после этого они больше не вспоминали о нас. А теперь, — продолжил он после паузы, — вы думаете, что восстановленный Боло сбежал и дезертировал перед лицом врага. Чертовски маловероятно.

В этот момент тишину, воцарившуюся после поразительного заявления Генри, нарушила серия отрывистых взрывов. Сквозь щель, проломленную  Боло, теперь была видна машина на расстоянии полумили, окруженная более мелкими подразделениями Яваков противника, три из которых уже горели. Остальные выпускали ослепительные энергетические лучи, которые сходились на Боло, который теперь был неподвижен, как бизон с подрезанными сухожилиями, окруженный волками. На глазах у горожан передняя турель Боло повернулась и внезапно извергла голубой огонь. Четвертый Явак взорвался в пламени.

— Генерал Генри, — официально обратился Дэвис к старику, — примите ли вы командование на время чрезвычайной ситуации?

Генри пристально посмотрел на Буна и сказал: — Полковник, я надеюсь, вы останетесь и будете моим адъютантом. — Резервист неловко кивнул и отступил назад.

— Конечно, я так и сделаю, — твердо сказал Генри Дэвису. — Когда старина Иона закончит с этой бандой, он развернется и ударит по передовому отряду с фланга. А пока мы затаимся и не будем запутывать дело.

— Так точно, генерал, — пробормотал Бун, прежде чем с криком повернуться к неорганизованной толпе, в которой растворилось его командование.

— Но генерал, — робко вставил Дэвис. — Разве мы не могли бы сделать что-нибудь конструктивное, чтобы помочь, а не сидеть сложа руки, возлагая все надежды на устаревший музейный экспонат?

— У Дэнгов есть один серьезный недостаток в военном отношении, мистер Дэвис, — серьезно ответил генерал Генри.

— Негибкость - неспособность быстро приспосабливаться к меняющимся обстоятельствам. Они прекрасные планировщики, и, однажды выбрав тактический подход, они, так сказать, сгорают от него. Вы заметили, что силы, сосредоточенные на западе, за чащей леса, не предприняли никаких действий, чтобы поддержать главную ударную силу, которая сейчас находится под ударом на востоке. Они выстроились в боевой порядок, подходящий только для штурма деревни; когда Иона ударит им во фланг, они сломаются и побегут, просто потому, что не ожидали этого. Просто наблюдайте.

Сквозь щель, образовавшуюся при прохождении Боло, огромная машина все еще была видна в облаке пыли и дыма, поднятом в результате столкновения. Пять вражеских корпусов теперь лежали неподвижно и тлели, в то время как еще семь маневрировали по случайным траекториям уклонения, которые неуклонно сходились к одинокому Боло, поливая его своим огнем без остановки.

Я выбираю другую вражескую единицу в качестве своей следующей цели. Эти яваки-разведчики класса С - не самые плохие противники; очевидно, что за два столетия моего отсутствия на поле боя их схемы были значительно усовершенствованы. Их броня выдерживает все, кроме прямого попадания с точностью до 99,98% в турель. Выбранная мной цель — как я вычисляю, командир отделения — смелый парень, который бросается на меня, словно желая помучить. Я отслеживаю его, прицеливаюсь и выпускаю длинную очередь из своих повторителей, даже когда замечаю первые признаки чрезмерного расхода энергии. Мой единственный выход — настроить свою зарядную сетку на частоту основных батарей Яваков и вызывать их огонь, тем самым позволяя врагу подзаряжать мои батареи — с риском перегрузки и сгорания. Это риск, на который я должен пойти. Я выпускаю, по моим расчетам, свой последний заряд полной мощности во вражеского юнита, в то же время получая оживляющий заряд энергии в Y-диапазоне, когда получаю прямые попадания от двух яваков. Я благодарен им за точность стрельбы, а также за проницательность моих конструкторов, которые таким образом снабдили меня возможностью обращать силу противника против него самого — при условии, что моя защитная броня и электрические схемы выдержат перегрузку. Я вижу, как командир отделения открывает огонь и меняет цель на самого агрессивного из своих подчиненных. Он был смелым противником. Я доложу об этом своему командиру, обратив должное внимание на опознавательные знаки поверженного врага.

— Смотрите-ка! Он взорвал еще один! — воскликнул Хик Марлоу, указывая на взорвавшийся Явак, который уже был в центре всеобщего внимания. — Посмотрите как идет старина Иона! Держу пари, теперь он будет снимать их по одному, пока не доберется до последнего. Но... — Хик помолчал, щурясь сквозь завесу пыли. — Он, конечно, сам себя подставляет, но он справится, старина Иона справится! Он начинает светиться — должно быть, там жарче, чем в аду!

— Он выдержит такой концентрированный огонь, генерал? — спросил Дэвис новоназначенного командира.

Генри кивнул. — До определенного момента, — пробормотал он. — Зависит от того, насколько сильно его модернизировали, прежде чем отправить сюда. Дэвис, это совершенно секретная информация, но в сложившихся обстоятельствах, я думаю, ты должен знать. Новая — или бывшая новой два столетия назад - оборонительная технология заключается в том, чтобы обратить силу противника против него самого, позволяя Боло поглощать эти адские Y-лучи, реструктурируя их и преобразуя энергию в пригодную для использования форму, чтобы восстановить свой собственный запас. Но для этого он должен вызвать огонь противника на себя с близкого расстояния — вот почему он сидит неподвижно — и примет все кары, которые за это последуют, возможно он сможет справиться с этим не перегорев. В лучшем случае, его "болевая" схема находится под серьезной перегрузкой. Не обманывай себя, Дэвис, совершенно не весело, что сейчас происходит с подразделением JNA. Молодец! Он достал еще одного, а теперь понаблюдайте за тем слева, он стал довольно нахальным, то приближается, то удаляется. Я думаю, он следующий.

Стоя на крыльце своего ветхого магазинчика с Фредди Фринком, мэр Кибби вытер лоб и нахмурился. Даже если город выживет в этой проклятой битве, все уже никогда не будет как прежде. Последняя ниточка внепланетной торговли прекратилась бы, если бы "Спайви" стал известен как поле битвы, куда Дэнг может нанести удар в любое время. Внезапно он осознал, о чем говорит Фринк:

— ...стоит многого — нужные вещи в нужном месте и в нужное время, господин мэр. И вы единственный у кого это есть. Стыдно позволить этому пропасть впустую.

— О чем ты говоришь, Фредди? — нетерпеливо спросил Кибби. — Город практически разрушен, а ты беспокоишь меня из-за того, что я могу что-то потерять. Случайный выстрел попадет в город, все пропадет впустую, а вместе с ним и мы с тобой.

— Конечно, господин мэр, именно об этом я и говорю, — с готовностью откликнулся Фринк. — Не забывайте, что даже если старина Иона прогонит этих придурков, они все равно останутся главной компанией в Каньоне. И идея Пада была верной: мы можем обрушить обрыв прямо на них.

— Как мы это сделаем? — с вызовом спросил Кибби. — Мы это уже проходили. Нет способа затащить двести фунтов взрывчатки наверх.

— Старина Иона мог бы это сделать, Сай, — убеждал Фрэнк. — Мог бы свернуть в бесплодные земли, зайти на хребет с северо-востока и занять нужную позицию. Там, знаешь ли, старая шахтерская дорога идет по забою.

— Примерно на полпути, — проворчал Кибби. — Он мог бы спуститься достаточно низко, чтобы установить заряд, но как он поднимется обратно? Развернуться-то негде.

— Держу пари, что тысяча килограммом грязи - это не так уж много, — предположил Фринк. — А вот тысячи тысяч, если мы будем действовать быстро...

— Это чертовски глупо, Фредди, — возразил Кибби. — Вы действительно думаете, что тысячи тысяч?

— Минимум, — твердо сказал Фринк. — Я  бы дал десять процентов за то, что парень все подготовит, а, господин мэр?

— Старина Иона, возможно, и дня не протянет, — сказал Кибби более оживленно. — Не знаю, откуда у него взялась подпитка, но он был истощен досуха еще до того, как вокруг него построили музей, в восемьдесят четвертом. Долго он там не протянет. — он отвернулся.

— Подождите минутку, господин мэр, — быстро сказал Фринк. — Не знаю, что случилось, но он все еще держится молодцом. Он скоро вернется сюда. Все, что нам нужно сделать, это погрузить эту взрывчатку в его грузовой отсек, подключить к ней пульт дистанционного управления и отправить его в путь. Если получится, мы будем героями; если не получится, это не имеет значения, нам все равно здесь конец. Так у нас будет больше шансов. Но мы должны действовать быстро, не хотим, чтобы старина Кэбот попытался присвоить себе славу. У тебя на прилавках чистое золото, Сай, если ты правильно им воспользуешься."

— Думаю, попытка никому не помешает, — неохотно признал Кибби. — Думаю, это тоже нужно обсудить с Дэвисом и генералом Генри.

— Ха, да какой это генерал, — усмехнулся Фринк.

Когда подразделение JNA заставило замолчать последнего из дюжины атакующих яваков, он прошел мимо их сгоревших остовов и направился на запад, миновав конец Главной Улицы, как раз в тот момент, когда восторженно наблюдавшие за происходящим горожане, сидевшие на крышах или выглядывавшие из высоких окон, начали задавать друг другу риторические вопросы, он повернул на юг и ускорился. Сразу же с севера, из-за деревьев, где были замаскированы вражеские огневые точки, раздался залп. Боло замедлил ход, а затем остановился, чтобы направить огонь по расселине, а затем возобновил наступление, теперь уже быстро стреляя обеими главными батареями. Из зарослей вырвался огромный ком земли и сломанных стволов деревьев. Тела солдат Дэнга были среди обломков, падавших обратно на землю.

— Умно, как я и говорил, — сказал генерал Генри Саю Кибби, который стоял рядом с ним. — Он залил огонем зонд-проектор, который они установили вон там, потому что знал, что если ему удастся поднять его выше критического уровня, он взорвется и убьет их всех.

— Я уверен, генерал, это похвально, — прокомментировал Кибби. — Но я боюсь, что эти тонкости военной тактики мне не по зубам. Итак, генерал, — Кибби внимательно следил за тем, как Генри свернул в переулок, чтобы поближе подойти к месту действия. — ...я и некоторые другие ребята все еще весьма обеспокоены, генерал, тем, что мы понимаем: большинство из этих чертовых Дэнгов... — он замолчал, чтобы перевести дыхание. — Я не шучу, сэр, — поспешно вставил он, — я хотел сказать, эти адские пришельцы, которые остаются в Big Cut с совершенно нетронутой наступательной мощью!

— Как вы сказали, Кибби, — Генри отстранил пухлого штатского, — это вопросы, о которых вы ничего не знаете. Уверяю вас, я отдаю себе отчет в том, что враг еще не задействовал свои основные силы. Вы можете предоставить это мне. Он вышел в поле, наблюдая, как Боло приближается к теперь уже опустошенной чаще, откуда отдельные солдаты Дэнга уходили пешком, в то время как несколько подошедших легких яваков маневрировали в частичном прикрытии горящего леса, выстраиваясь тупым клином, чему значительно мешал продолжающийся огонь их же одиноких солдат. Затем они тоже повернулись и побежали, на бегу получив несколько разрозненных выстрелов в спину со своих задних позиций. Подразделение JNA беспрепятственно пробралось через остатки зарослей, огибая неглубокий овраг в его центре, и повернуло к городу. Раздались одобрительные возгласы, когда огромная машина свернула на Мэйн-стрит и, преодолев последние несколько ярдов, остановилась перед столпившимися горожанами. Дэвис подтолкнул Даба вперед.

Люди отшатывались от ужасающего жара, исходившего от побитой в боях машины, если не от устрашающего вида ее огромной туши, боевая мощь которой была так ярко продемонстрирована у них на глазах.

— Молодец, Джонни, — неуверенно произнес мальчик. — Теперь ты можешь отдохнуть.

— Просто папаша тут обжегся, — выпалил Кибби, проталкиваясь вперед. — Я думаю, что ни одна миссия не выполнена, пока основная группа этих споддеров все еще находится в Big Cut, в целости и сохранности, и планирует свой следующий шаг.

Генри подошел к Дабу и положил руку ему на плечо. — Твой протеже хорошо поработал, Даб, — сказал он. — Но мэр прав.

— Джонни сделал достаточно, — упрямо сказал Даб.

— Больше, чем можно было ожидать, — согласился Генри.

— Одну минутку, — крикнул Сай Кибби. — Я думаю, нам, местным жителям, есть что сказать по этому поводу! — он повернулся лицом к толпящимся прохожим. — Как насчет того, чтобы... Баб, Чарли, ты, Бен... вы будете стоять здесь, пока мальчик и... — возмущение Кибби иссякло, и голос его затих.

— Мальчик и "пьяный бродяга" — это, я полагаю, тот термин, который вы искали, — подсказал Генри. Он тоже повернулся лицом к любопытствующей толпе. — Есть какие-нибудь предложения? — спросил он обескураживающим тоном.

—  Совершенно верно, — тут же раздался тонкий голос. Вперед выступил усатый Фред Фринк, выражение его лица было настолько решительным, насколько позволял слабый подбородок. — Мистер Кэбот, послушайте, у вас была хорошая идея, — продолжил он. —  давайте загрузим этот музейный экспонат взрывчаткой мэра, оставшейся от последнего горного бума, который, знаете ли, внезапно прекратился, и пошлем его взорвать этот утес прямо на головы этих споддеров. Фринк скрестил руки на груди и оглянулся через узкое плечо, ожидая одобрения. Генерал Генри задумчиво нахмурился.

— Джонни сделал достаточно, — повторил Даб, дергая бывшего городского пьяницу за рукав. — Пусть мэр и еще кто-нибудь пойдут взрывать споддеров.

— Боюсь, это непрактично, Даб, — мягко сказал генерал. — Я согласен с мэром в том, что в городе недостаточно людей, способных выполнить задание, и я склонен согласиться с тем, что это наш единственный вариант в данных обстоятельствах. Долг подразделения JNA — отправиться туда, где он нужен.

— Эй, парень, — рявкнул Фринк. — Скажи этому трактору-переростку, чтобы он подъехал к Складу.

Даб небрежно подошел к коротышке с бакенбардами. Он осторожно засунул большие пальцы в уши и пошевелил ими. Затем высунул язык на всю длину, глядя Фринку в глаза, пока коротышка не отступил назад и не начал бушевать.

— Я тоже, Даб, — сказал генерал Генри и мягко подтолкнул мальчика к машине. Даб подошел к Боло так близко, насколько позволял еще горячий металл. — Послушай, Джонни, — серьезно сказал он. — Они хотят, чтобы ты поднялся на вершину Пустоши и заложил какую-то бомбу. Ты сможешь это сделать?

На мгновение толпа замерла с открытыми ртами, прежде чем отчетливо прозвучал ответ:

— Как пожелаете, мой командир. Я считаю, что моего запаса энергии достаточно для выполнения этой задачи, хотя я и не полностью готов к бою.

— Никакого боя не будет, — подал голос Фринк. — просто размести там взрывчатку, вот и все.

— Езжай к Кибби, — неохотно обратился Даб к машине. Огромная туша тут же попятилась, распугивая горожан, развернулась и двинулась к указанной позиции, превращая большой сарай в карлика.

— Прикажи ему открыться, — скомандовал Фринк. Даб кивнул и передал приказ Боло; тотчас же открылся кормовой грузовой люк, за которым оказалось вместительное складское помещение.

По настоянию Фринка, пока Кибби суетливо направлял добровольцев на задний склад, выстроилась живая цепь, и через несколько мгновений первая из ярко-желтых однофунтовых упаковок со взрывчаткой была передана по цепочке и спрятана в дальнем углу грузового отсека Боло.

Когда последняя часть взрывчатки была передана Фринку, который расположился внутри бункера, укладывая взрывчатку, Кибби забрался наверх и осторожно заглянул внутрь, прежде чем передать ему моток желтой проволоки с восковым покрытием и маленькую черную коробочку с надписью "детонатор Марк ХХ".

— Нужно приспособить его для дистанционного управления, — объяснил он Генри, который внимательно наблюдал за происходящим. — Чтобы он мог разгрузиться и отойти, прежде чем все взорвется.

Полчаса спустя, под радостные возгласы всего населения Нью-Орчарда, потрепанная в боях машина снова двинулась через равнину к далекой линии разлома, известной как Утес. Даб стоял рядом с Генри, надеясь, что никто не заметит, как по его лицу текут слезы.

— С ним все будет в порядке, сынок, — заверил парня Генри. — Маршрут, который ты ему указал, приведет его далеко на восток, так что он выйдет на Биг-Кат прямо над местом сосредоточения противника.

— Это несправедливо, — выдавил из себя Даб, взбешенный срывающимся голосом.

— Похоже, это единственный выход, — сказал ему Генри. — На карту поставлены жизни, Даб. Возможно, он спасет их.

— Джонни стоит больше, чем весь город, — вызывающе ответил Даб.

— Я не могу с этим спорить, — тихо сказал Генри. — Но если все пойдет хорошо, мы спасем и город и Боло, и вскоре подразделение JNA вернется в свой музей, как только мы его восстановим, с новыми боевыми наградами в его честь. Поверь мне, он этого хочет. Даже если он попадет в засаду, он предпочтет погибнуть в бою.

— Он доверил мне присматривать за ним, — настаивал Даб.

— Ты не мог бы доставить бы ему большее удовольствие, чем дать приказ начать действовать, — решительно заявил Генри. В тишине они наблюдали, как огромный силуэт уменьшается, пока не затерялся на фоне скал, окутанный туманом расстояния.

Я снова испытываю ликование, когда иду в наступление на достойного противника. Однако мои приказы не позволяют мне сблизиться с ним, а скорее подняться на высоту и обрушить на него скалу. По моим расчетам, это действительно моя последняя миссия. Я позабочусь о том, чтобы выполнить его в манере, достойной бригады "Динохром".

Хотя мудрость такого тактического подхода очевидна, он не так эффективен, как прямая внезапная атака. Оказавшись на краю, я должен спуститься по склону утеса как можно дальше по дороге, проложенной давным-давно, чтобы получить доступ к некоторым залежам полезных ископаемых, обнажившимся в скале. Я устал после утреннего сражения и близок к полному истощению, но, по моим расчетам, у меня в запасе достаточно энергии, чтобы выполнить свою миссию. Кроме того, в мои обязанности не входит производить расчеты.

Сидевший за своим столом Сай Кибби подпрыгнул от неожиданности, когда генерал Генри внезапно заговорил у него за спиной. — Черт, Генри, ой, я имел ввиду генерал, - пробормотал Кибби. — Я не заметил, как вы вошли в мой кабинет. Что я могу для вас сделать, генерал, сэр?

— Вы можете подробнее рассказать мне об этом поручении, с которым вы отправили подразделение JNA. Например, как вы выбрали точную точку, в которой машина должна установить заряды?

Кибби открыл ящик стола и достал пачку бумаг, из которой извлек нарисованную от руки карту с надписью "Утвержденный район 33", на которой были показаны детали недостроенной дороги на склоне скалы. После того, как Генри взглянул на нее, Кибби достал глянцевые фотографии размером 8 на 10 дюймов, на которых были изображены обломки скалы, размеченные красным карандашом.

— У меня нет подходящих распечаток, сэр, — поспешно объяснил он. — Это просто старые фотографии и схема, сделанная моим отцом много лет назад. На ней изображена строящаяся дорога, — Кибби указал на верхнюю фотографию. — Видите, генерал, насколько я понимаю, она достаточно широка для машины.

— Я не представляю, как он развернется на этой козлиной тропе, — прокомментировал Генри, просматривая фотографии. — Вы загрузили двести фунтов смеси L-547. Этого достаточно, чтобы снести половину утеса, но ее нужно правильно разместить.

— Так точно, сэр, — с готовностью согласился Кибби. — Мы сделаем это в самом конце трассы. Я знаю свою взрывчатку, сэр, я сам когда-то был любителем взрывчатки, взрывал мягкие породы, пока не жила не истощилась. Отец научил меня. Повезло, что взрывчатка была в наличии; когда-то я вложил в нее хорошие деньги и хранил ее все эти годы.

— Я уверен, что претензия, которую вы предъявили Будеву, покроет все это, — коротко ответил Генри.

— Сэр, — сказал Кибби более спокойным тоном, доставая из ящика стола еще один документ. — Не будете ли вы так любезны, генерал, подписать вот этот бланк заявки на срочное получение, чтобы показать, что я предоставил материалы, необходимые для правительственной операции...

Генри взглянул на документ. — Полагаю, я могу подписать это, — признал он. — Я видел, как была загружена взрывчатка, на мой взгляд, похоже все выглядит вполне законно. — он взял стилус, предложенный Кибби, и поставил неразборчивую подпись в указанном месте.

— Я так понимаю, у вас на крыше старая наблюдательная станция, чтобы следить за горными работами на утесе, — сказал Генри. — Давайте поднимемся и посмотрим, насколько хорошо мы сможем отслеживать продвижение Боло.

Кибби с готовностью согласился и повел генерала к узкой лестнице, ведущей на просмоленную крышу. Он подошел к небольшому сооружению на крыше, отпер дверь и ввел генерала в душное помещение, напичканное старомодным электронным оборудованием. Он уселся за консоль и нажал на клавиши. Маленький экран засветился и замерцал, пока Кибби не повернул циферблаты, чтобы зафиксировать изображение вырисовывающейся розоватой скалы, испещренной мелкими впадинами. — Взрывал тестовые заряды, — проворчал он. — Нам пришлось бросить работы, потому что пласт стал нестабильным, так сказал папе главный горный инженер, и отклонил заявку, но это как раз то, что нам сейчас нужно! — Кибби откинулся назад, удовлетворенно ухмыляясь. — Один хороший толчок, и вся верхняя часть утеса обрушится. А теперь давайте посмотрим, сможем ли мы определить местонахождение споддеров ниже по склону. — Он покрутил ручки, и экран показал скалистую поверхность до сухого русла реки внизу, где Дэнги разворачивали свою броню в боевые порядки.

— Боже мой, — прошептал Кибби. — Их там дохрена, не так ли, генерал, сэр?

— Похоже, по меньшей мере, на дивизию, — согласился Генри. — Они идеально расположены для нашей цели, господин мэр, если только их ничто не насторожит.

— Я полагаю, их транспорт находится дальше к северу, — сказал Генри.

— Так точно, генерал, сэр, — подтвердил Кибби. — Я следил за ними с тех пор, как мы узнали, где они находятся. Очень удобно иметь это шпионское снаряжение. — Кибби похлопал по панели перед собой. — Отец подозревал, что на участке ведется какая-то грязная работа, бандиты и тому подобное; он потратил немалые деньги на доставку всего этого оборудования и заплатил экспертам за его установку, расставил повсюду датчики, чтобы обеспечить хороший обзор. Да, сэр, кругленькая сумма.

— Я подтвержу использование вашего оборудования, когда вы подадите заявку, господин мэр, — сказал Генри. — Вы получите хорошую прибыль. При условии, — добавил он, — что ваш план сработает.

— Должен сработать, — сказал Кибби, ухмыляясь. Он снова настроил камеру, и теперь она показывала подходы к дороге у обрыва, Боло быстро приближался, оставляя за собой облако пыли, которое теперь было видно и через единственное окно наблюдательного пункта.

Двое мужчин наблюдали, как машина замедлила ход, осмотрела край обрыва, затем резко развернулась, ее нос опустился, когда она въехала в искусственную выемку. Кибби увеличил картинку, и они наблюдали, как большая машина уверенно движется по дороге с неровным покрытием, ширины которой едва хватало для проезда Боло.

— Тесновато, но место есть, — сказал Кибби. — Папа не был идиотом, когда приказал сделать эту тропу достаточно широкой для большегрузов.

— Твой отец очень предусмотрительный человек, — признал Генри. — Я полагаю, ты включишь в свой иск плату за проезд.

— Имею право, — тут же заявил Кибби.

— Действительно, так и есть, — подтвердил Генри. — Я не буду оспаривать ваше заявление. Военный знает свои права, господин мэр, но он также знает и свой долг.

— Конечно, — сказал Кибби. — Что ж, я думаю, я хорошо выполнил свой долг, предоставив все свое оборудование и припасы в распоряжение правительства и все такое — не говоря уже о времени, которое я потратил на это. Я занятой человек, генерал, мне нужно управлять магазином и городом тоже, но я взял отпуск, вот как сейчас, чтобы позаботиться о нуждах населения.

— Ваш общественный дух поражает меня, — сказал Генри тоном, который Кибби не смог истолковать.

В этот момент дверь кабинета скрипнула, и Кибби повернулся, чтобы поприветствовать Фреда Фринка, который замешкался и не сводил глаз с Генри.

— Заходи, Фредди, — сердечно сказал Кибби. — Ты как раз вовремя. Посмотри-ка сюда. Он откинулся назад, чтобы вновь прибывший мог беспрепятственно видеть экран, на котором Боло остановился перед полосатым каменным барьером.

— Конец пути, — прокомментировал Киббе. — Идеальное место, чтобы обрушить этот утес прямо на чертовых споддеров.

Фринк держал в руке маленькую пластиковую коробочку с переключателями. Он перевел взгляд с Генри на Кибби, на его небритом лице застыло озабоченное выражение.

— Давай, Фредди, — поторопил Кибби, щелкая переключателями на панели. — Все готово, — добавил он. — Ты в эфире, давай. — Когда он повернулся, чтобы поймать взгляд Фринка, сцена на экране взорвалась огненным шаром, окутанным клубящейся пылью. Огромная каменная глыба, преграждавшая дорогу, казалось, подпрыгнула, затем треснула и развалилась на множество кусков размером с наземный автомобиль, которые, казалось, медленно двигались вниз, прежде чем рассыпаться в хаотичной сцене из падающих камней и фонтанирующей пыли, в которой Боло пропал из виду. Когда пыль поредела и осела, не стало видно ничего, кроме огромной ямы в разрушенной скале, груды камней и быстро рассеивающегося облака дыма.

— Мы сделали это! — Кибби ликовал, а Фринк смотрел на экран широко раскрытыми глазами.

— Теперь я понимаю, почему вас не волновало, как подразделение развернется, чтобы уйти, — сказал Генри почти ленивым тоном. — По моим оценкам, оно погребено под несколькими тысячами тонн измельченного известняка. Не то чтобы это имело большое значение, учитывая, что взрыв сделал с его внутренними схемами. Даже Боло не может остаться невредимым перед взрывом такой силы внутри своего боевого корпуса.

— Нельзя приготовить омлет не разбив несколько яиц, — самодовольно сказал Кибби и занялся панелью. Он снова осмотрел склон утеса, на этот раз остановившись на панораме дымящихся обломков, которые заполняли дно расщелины от стены до стены. Яваков видно не было.

— Не думаю, что эти споддеры будут куда-то наступать после такого, генерал, — самодовольно прокомментировал он. Оба мужчины обернулись, когда Фредди взвизгнул и выбежал из комнаты, выкрикивая радостную новость. Через несколько мгновений с улицы донесся рев толпы.

— Не стоит пока начинать праздновать, — тихо сказал генерал Генри, не отрывая глаз от экрана. Кибби взглянул на него, проглотил возражение, которое собирался произнести, и проследил за взглядом генерала. На экране, почти свободном от пыли, было видно, как вздымается и выпирает каменная крошка на дне разреза. Огромные камни откатились в сторону, когда появилась окрашенная йодом морда явака первого класса; гусеницы машины обрели четкость; вражеская боевая машина выбралась из своего преждевременного погребения и маневрировала на изрытой поверхности скального массива, чтобы занять назначенную позицию, потом к ней присоединились еще две тяжелые единицы, в то время как обломки вздымались еще в полудюжине мест, где захваченные подразделения пытались вырваться на свободу. Генри знал, что, построившись глубоким клином, указанным в боевых правилах Дэнга, неповрежденные машины двинулись на юг, к беззащитному городу.

— Похоже, нам все-таки придется эвакуироваться, — тихо сказал Генри. — Я попрошу мистера Дэвиса отправить экстренное сообщение в Сектор. Я могу присвоить ему приоритет срочности и думаю, что помощь прибудет примерно через тридцать шесть часов. Меня больше нет в списках ВМС, но я все еще знаю старые коды.

— Получается, в среду, — сказал Кибби, поспешно вставая. — Это лучшее, что они смогут сделать, генерал?

— Учитывая расстояние до ближайшего объекта, способного организовать спасательную операцию, тридцать шесть часов — это умеренно оптимистичный срок, господин мэр. Нам просто нужно как-то продержаться.

Послышался звук торопливых шагов, и дверь широко распахнулась, когда появился Даб, раскрасневшийся и запыхавшийся.

— Мы видели большое облако пыли, генерал Генри, — выдохнул он. — С Джонни все в порядке?

Генри подошел к мальчику и по-отечески положил руку ему на плечо. — Джонни выполнял свой солдатский долг, Даб, — мягко сказал он. — Следовало ожидать, что будут жертвы.

— Что значит жертвы? — спросил Даб, глядя на старика снизу вверх.

— Это значит, что старина Иона выполнил свою работу и, можно сказать, получил по заслугам, парень, — лениво произнес Сай Киббе. Даб прошел мимо него и уставился на экран.

— Он под этим? — испуганно спросил он.

— Могила будет должным образом отмечена, Даб, — заверил парня Генри. — Его жертва не останется незамеченной.

— Это они сделали, — заявил Даб, указывая на Кибби и Фринка, которые теперь прятались за спиной мэра. — Я спросил мистера Фринка, как Джонни будет разгружать взрывчатку, а он даже не ответил мне. — Мальчик заплакал, пряча лицо.

— Не принимай близко к сердцу, мальчик, — заговорил Фринк. — Я сделал только то, что должен был сделать. И никто меня не осудит. — Он почти вызывающе посмотрел на Генри.

— Ты мог бы пойти и разгрузить барахло, вместо того чтобы взрывать Джонни, — заявил Даб. — И не нужно было бы убивать его. — он двинулся на Фринка, сжав кулаки.

— Ну, парень, в конце концов, мы говорим всего лишь о чертовой машине, — вставил Кибби, преграждая Дабу путь к Фринку. — Машина делает то, для чего она была создана. Ты же не можешь ожидать, что человек пойдет туда и тоже будет убит.

Даб отвернулся и подошел к экрану, на котором теперь был виден заваленный обломками склон, от дна каньона до разрушенной дороги далеко вверху, с огромной черной полостью на месте взрыва.

— Смотрите! — воскликнул Даб, указывая пальцем. Рядом с воронкой от взрыва камни сдвигались в стороны; мелкие камешки посыпались вниз по осыпи — и вот показался нос Боло, который медленно выбирался из-под груды каменных обломков, в том месте, где была разворочена кормовая палуба, виднелась зияющая рана.

— Он все еще жив! — закричал Даб. — Давай, Джонни! Ты сможешь!

Я сбит с толку неожиданным взрывом. Оценивая ущерб, я понимаю, что это не было попадание вражеского огня, а скорее детонация в моем грузовом отсеке. Запоздало я осознаю, что был начинен взрывчаткой и отправлен на самоубийственную миссию. Я глубоко встревожен. Кодекс воина требует, чтобы мой командир полностью информировал меня о своих намерениях. Это попахивает предательством. Тем не менее, не мне судить. Несомненно, он сделал то, что было необходимо. И все же я огорчен тем, что мой командир не счел возможным довериться мне. Неужели он думал, что я уклонюсь от выполнения своего долга? Я получил серьезные повреждения, но, по крайней мере, моя трансмиссия не повреждена. Я выделю 0,03 наносекунды для проведения полной самодиагностики…

К счастью, как и было задумано, первым делом сорвало крышку моего грузового отсека, таким образом, большая часть давления взрыва без вреда для меня ушла в окружающую породу. Мои двигательные цепи в основном не повреждены, хотя я серьезно потерял в чувствительности своего сенсорного оборудования. Тем не менее, если я смогу выбраться из-под завалов, я рассчитываю, что у меня еще достаточно энергии — моя Y-сеть поглотила около двухсот мегаэргов от взрыва и конвертировала эту кинетическую силу в полезную C-энергию — чтобы выбраться и доложить на базу. Я чувствую, как смещается порода, когда я прикладываю усилие; я выхожу на солнечный свет. Путь передо мной свободен. Я спускаюсь по склону, стараясь не спровоцировать лавину. Очевидно, что моя мощность еще более снизилась, но я сделаю все, что в моих силах.

Генерал Генри оттеснил Фредди Фринка в сторону и занял кресло перед дистанционным обзорным экраном в наблюдательном пункте Кибби, где теперь толпились взволнованные жители деревни, все говорили одновременно, все беспокоились о своей предстоящей судьбе.

— ...сделали это? Смогут ли они выбраться?

— ...какие-то твари лезут вон на ту кучу! Ты их видишь?

Держа в руках небольшой телескоп, установленный у окна, и наблюдая за местностью, где должны были появиться яваки, если бы им действительно удалось выбраться из-под обломков упавших скал, Бад Толливер постоянно комментировал происходящее.

— ...вижу одного из них — здоровяк, намного больше, чем те малыши, с которыми старина Иона танцевал раньше. А вот и еще один. Они продолжают приближаться. Похоже, взрыв скалы не принес никакой пользы. Они направляются сюда. Наш музейный экспонат сильно отстал.

Во время короткого затишья заговорил Генри:

— По-видимому, только тяжеловесы, в состоянии выкопаться. Пока что трое, и они кажутся вялыми. Без сомнения, они получили как минимум сотрясение.

— Можно я посмотрю? — юный Даб протиснулся внутрь, и Генри посадил мальчика к себе на колени.

— Где Джонни? — потребовал мальчик, уставившись на экран. — Трудно понять, что происходит, мистер... генерал Генри. Вы сказали, что он начал спускаться по склону, но...

— Вон он, — вмешался Генри, указывая на пыльный след у края экрана. — Он собирается попытаться обойти их с фланга и выбить их на открытое пространство.

— Думаете, у него получится, сэр? — взмолился Даб.

— Он сделает все, что в его силах, — заверил мальчика Генри. — Его долг - вернуться на базу и доложить.

Я зачистил зону поражения и, направив всю доступную энергию на трансмиссию, предпринимаю попытку выбраться из ущелья раньше вражеских подразделений, которым, как я понимаю, удалось выкопаться раньше меня. Они тоже медлительны, и пока они замедляются, чтобы обогнуть крупный обломок скалы, я перехожу на марш, расчищаю проход и оказываюсь на открытом месте. До базы осталось совсем немного. И все же я - боевая машина Конкордата, обладающая некоторой остаточной огневой мощью. Должен ли я отступить перед лицом врага?

— Ущелье чисто, — сказал генерал Генри. — Вообще невероятно, что машина смогла выдержать такой взрыв, предательски заложенной в ее корпус взрывчатки, и при этом сохранить способность вернуться на базу, не говоря уже о том, чтобы выкопаться из-под тридцати футов скальных обломков.

— Я не ослышался, Генри, ты что-то говорил о предательстве?—  резко спросил Кибби. — Полагаю, что правительство, возможно, не воспримет это с такой точки зрения. Думаю, там скажут, что я был патриотом, сделал все, что мог, чтобы спасти город и, возможно, всю эту чертову планету.

— Чертовски верно, — вмешался Фред Фринк. — Что скажете, мистер Дэвис? — он поискал глазами представителя правительства в толпе. — Мы с Саем предатели или как?

— Этот вопрос будет расследован, можешь не сомневаться, Фред, — холодно ответил Дэвис. — Вопрос установки бомбы внутри подразделения без санкции, в лучшем случае вызывает сомнения.

— Ха! — воскликнул Фринк. — И все из-за того, что какой-то мальчишка и бывший солдат-неудачник расплакались из-за этого куска хлама...

— Хватит с тебя, — сказал Генри, положил руку на лицо шумного парня и оттолкнул его назад. Фринк тяжело сел и обиженно посмотрел на Генри.

— Я должен получить за это медаль, я и Сай тоже, — проворчал он.

— Я сказал тебе заткнуть свой большой рот, Фринк, — оборвал его Генри. — В следующий раз я пну тебя ботинком по лицу.

Фринк успокоился. Кибби пристроился рядом с Генри.

— Не обращайте внимания на Фредди, генерал, сэр, — сказал он, — он не хотел никого обидеть. — Кибби взглянул на съежившегося на полу Фринка.

— Думаю, теперь старина Иона вернется обратно в город, — продолжал Кибби, не отрывая взгляда от экрана. — Он опередил эти машины-споддеры, он вне опасности.

— Нам пойдет на пользу, если он действительно так сделает, — холодно сказал генерал Генри. — Но посмотрите туда: после всего, через что он прошел, он готовится устроить им засаду. Вместо того, чтобы использовать последние запасы энергии для бегства в укрытие, он атакует превосходящие силы противника.

— Не делай этого, Джонни, — взмолился Даб. — Ты сделал для них все, что мог, а они отплатили тебе тем, что взорвали тебя. Черт с ними. Беги и спасайся. Я прослежу, чтобы тебя починили!

— Даже если бы он мог слышать тебя, — сказал Генри мальчику, — он бы проигнорировал этот приказ. Его судьба — сражаться и, если понадобится, умереть в бою.

— Чертов дурак, — сказал Кибби. — У него нет ни единого шанса против трех тяжеловесов-яваков.

На экране было видно, как Боло влетел в широкую боковую расщелину и остановился. Мгновением позже появился первый явак и сразу же вспыхнул огнем, когда Боло с близкого расстояния выстрелил в него из своей главной батареи "Хеллборов". Следующие две машины Дэнг развернулись и направились разными курсами обратно к ущелью.

— Они будут бомбардировать его издалека, — сказал Генри. — Я думаю, что подразделение JNA исчерпало свою энергию. Конечно, если их огонь будет точным, он сможет поглотить часть их энергии и использовать ее для перезарядки. Они этого не знают, иначе просто обошли бы его стороной. Вместо этого он держит их взаперти. Даже при смерти он защищает нас.

Прошел час с тех пор, как прибыл первый корабль с силами помощи терранам. После того, как Генри проинструктировал капитана, он вернулся к Дабу, который вместе с Миком ожидал его возвращения в наспех прибранном офисе планетарного представителя.

— Я думаю, мы можем быть уверены, — сказал им Дэвис после обмена SWIFT-сообщениями с Сектором, — что музей будет восстановлен быстро, и станет лучше, чем был, и что подразделение JNA будет полностью восстановлено и вновь введено в эксплуатацию как исторический памятник на вечные времена. А его командир, конечно же, будет иметь к нему свободный доступ для совещаний в любое время, когда пожелает.

— Это хорошо, — серьезно сказал Даб. — Я позабочусь о том, чтобы он больше никогда не чувствовал себя одиноким.

Моему молодому командиру было присвоено звание боевого капитана, и после технического обслуживания в депо и модернизации до современных технических характеристик я был вновь принят на службу в качестве линейной боевой единицы. Это обеспечивает мне постоянный режим полной боевой готовности, и уровень энергии, при котором мне полностью доступны мои файлы, хранящиеся в памяти, а также мои обширные музыкальные и литературные архивы. Таким образом, я получил возможность возобновить изучение эпоса о Гильгамеше, включив в него все новые клинописные материалы, обнаруженные в последние годы в Ниппуре. Достижения великих героев Человечества вдохновляют меня, и если враг снова нападет, я буду готов.

Краткая история боевых машин Боло
A Short History of the Bolo Fighting Machines

Впервые в истории концепцию бронированной машины применил реформатор Ян Гус в Богемии XV века, используя военные повозки накрытые деревянными щитами. После этого на какое-то время идея утратила актуальность — если только не считать средневековых рыцарей в доспехах, восседавших на боевых конях тоже в доспехах, — вплоть до двадцатого века. В 1915 году, во время Первой мировой войны, британцы тайно разработали автомобиль со стальной броней, по соображениям безопасности на время строительства его назвали "танком", это название прижилось и надолго осталось в употреблении. Впервые отправленное в бой на Сомме в 1916 году Н.Э. (BAE 29) новое устройство произвело неизгладимое впечатление и вскоре было скопировано всеми воюющими сторонами. Во Второй Мировой Войне, в 1939-1945 годах, танковые корпуса стали основным элементом всех современных армий. Вполне естественно, что вскоре по сравнению с первоначальным неуклюжим, хрупким, немощным и капризным танком были внесены значительные улучшения. Британские "Шериданы" и "Центурионы", немецкие "Тигры", американские "Шерманы" и конечно русский Т-34 — все они были очень мощным оружием в своем окружении.

В течение длительного периода холодной войны, последовавшего за 1945 годом Н.Э., развитие танков продолжалось, особенно в Соединенных Штатах. К 1989 году прямой предок линейки Боло был создан подразделением Боло компании General Motors. Эта машина весом в сто пятьдесят тонн, что почти вдвое превышало вес ее предшественников времен Второй Мировой, получила обозначение Боло Марк I Модель Б. Боло Модель А никогда не существовало, поскольку считалось, что Ford Motor Company навсегда зарезервировала это обозначение. То же самое относится и к названию "Модель Т".

Танк Марк I был, по сути, обычным танком, чуть больше и чуть лучше обычного, с экипажем из трех человек и полностью ручным управлением с помощью сервоприводов, за исключением возможности выполнять ряд заранее установленных рутинных функций, таких как патрулирование по заданному квадрату без экипажа на борту. Модель Марк II, появившаяся в 1995 году, была еще более автоматизированной, с бортовым компьютером управления огнем и требовала участия всего одного оператора. Некоторые считали, что Марк III образца 2020 года — это почти шаг назад, поскольку для его крайне сложного управления обычно требовался экипаж из двух человек, хотя в чрезвычайной ситуации один опытный оператор мог справиться с машиной, с ограниченной эффективностью. Отнюдь, Марк III не был малозначительной орудийной системой, его индивидуальная огневая мощь превышала огневую мощь современного батальона тяжелой пехоты, хотя, конечно, они были соответственно сильно бронированы и защищены. Внешний дюрахромовый боевой корпус Марк III имел толщину в двадцать миллиметров и был способен противостоять любому тогда известному наступательному оружию, за исключением контактного ядерного взрыва.

Первым полностью автоматизированным Боло, предназначенным для штатного функционирования без присутствия человека на борту, стал знаковый Марк XV Модель M, первоначально по неясным причинам получивший название Резарт, но позже официально названный "Ошеломляющий". Эта модель, впервые введенная в эксплуатацию в двадцать пятом веке, широко использовалась по всему Восточному рукаву в Эпоху Экспансии и оставалась на вооружении в отдаленных мирах более двух столетий, за это время претерпев множество усовершенствований в деталях, оставаясь в основном неизменной, хотя усложнение схем и вооружения значительно повысило ее эффективность. Боло "Ужасающий" Модель R 2807 года стал кульминацией этого этапа развития Боло, хотя более старые модели столетиями оставались на вооружении второстепенных держав.

После этого развитие Марк XVI-XIX в основном заключалось в дальнейшей доработке и улучшении по мелочам Марк XV. По-прежнему предусматривалось присутствие человека на борту, теперь уже в качестве пассажира, а не оператора, обычно офицера, который хотел лично наблюдать за происходящим. Конечно, эти машины обычно приводились в действие под руководством индивидуально подготовленных компьютерных программ, в то время как военные уставы по-прежнему требовали установки устройств для остановки или даже самоуничтожения машины в любой момент. Эта последняя особенность была в основном предназначена для предотвращения захвата и враждебного использования мощной машины противником. Именно в то время Боло первой линии на терранской службе были объединены в бригаду, известную как бригада "Динохром", и развернуты в качестве стратегического подразделения. Тактически полк и состоял только из подразделений Боло.

Постоянная, хотя и маловероятная возможность захвата и использования Боло противником была постоянным источником беспокойства для военных лидеров и со временем привела к следующему и последнему крупному рывку в технологии Боло: самоуправляющемуся (и, совершенно случайно, обладающему самосознанием) Боло Марк XX Модель B "Грандиозный". С того времени стало принято обозначать каждую отдельную единицу трехбуквенной группой, указывающей на тип корпуса, силовую установку и основное вооружение. Это породило обычай образовывать прозвища из букв, например, "Джонни" от JNY, что усилило тенденцию к очеловечиванию огромных боевых машин.

Поначалу Высшее Командование без особого энтузиазма восприняло Марк XX, они заявляли, что вероятно, самоуправляемый Боло потенциально способен выйти из-под контроля и причинить вред своим владельцам. Оглядываясь назад, многие исследователи предполагают, что более искренним возражением было то, что область их командных функций будет вот-вот захвачена какими-то механизмами. Да, Боло были механизмами, но никогда не были "какими-то".

В свое время были предприняты попытки переоборудовать ряд лишних и устаревших Боло для использования в мирное время с помощью таких модификаций, как добавление землеройного отвала к континентальному осадному устройству Боло Марк XII Модель WV/I, или установка сидений на четырех человек и названия полученной несуразной машины "трактором". Однако эти идеи провалились, поскольку машины сохраняли свою огневую мощь в полмегатонны в секунду и так и не получили широкого распространения в качестве обычного сельскохозяйственного оборудования.

По мере того как продолжался великий конфликт эпохи после тридцатого века — период, известный как "Последняя война", а позже как "Проигранная война", — Боло Марк XXVIII и более поздних серий были организованы в независимо действующие бригады, которые самостоятельно занимались стратегическим и тактическим планированием. Многие из этих машин до сих пор находятся в рабочем состоянии в отдаленных уголках бывшей Земной Империи. В настоящее время программа по обнаружению и обезвреживанию этого древнего оружия продолжается.

John Keith Laumer

***

Примечания

1

Military Police — военная полиция (здесь и далее прим. перев.).

(обратно)

2

IR — infrared sensor, инфракрасный датчик.

(обратно)

3

В оригинале использовано слово “polyarcs”. В Америке существует компания “polyarcs”, производящая оборудование для самых разных видов анализа вещей и вещества - сканирующие микроскопы, микрофокусные рентгеновские системы контроля,термический анализ, хроматография, молекулярная спектроскопия и др. По смыслу подходит только слово датчики.

(обратно)

4

Филадельфия

(обратно)

5

Прекрасный Принц — (англ. Prince Charming) персонаж сказок, который приходит на помощь девице, попавшей в беду, и должен отправиться на поиски, чтобы освободить ее от злых чар. Эта классификация подходит большинству героев традиционных народных сказок, включая “Белоснежку”, “Спящую красавицу”, “Рапунцель” и “Золушку”, даже если в оригинальной истории им давали другое имя или вообще не давали имени.

Характер Прекрасного Принца восходит, по крайней мере, к “Спящей красавице” Шарля Перро, опубликованной в 1697 году. “Прекрасный Принц” также используется как термин для обозначения идеализированного мужчины, о котором некоторые леди мечтают как о будущем супруге.

(обратно)

6

“Privet hedge” — Privet в данном случае обозначает живую изгородь, отделяющую каждый дом в отдельности на этой улице и ото всех остальных в общем. ссылка на самое «пригородное» растение, куст бирючины, которое аккуратно ограждает многие английские сады. К примеру, улица, на которой живёт Гарри Поттер, в переводе издательства «Росмэн» звучит как «Тисовая улица». Оригинальным же адресом является «Privet Drive».

(обратно)

7

Это старомодное (насмешливое) прозвище для низких парней. Ещё в ходу “Высокие карманы” — для высоких.

(обратно)

8

Havana Leath — английские духи. Это аромат для мужчин и женщин, он принадлежит к группе кожаные пряные.

(обратно)

9

CUIR DE RUSSIE — духи производства Шанель. Аромат CUIR DE RUSSIE вобрал в себя дух неведомых далей, в котором слышатся ноты березовой коры, сплетающиеся с дымчатыми завитками светлого табака. Теплый чувственный аромат, подчеркнутый благородными нотами экзотического жасмина.

(обратно)

10

Flank speed — полный вперёд (морской сленг)

(обратно)

11

Popgun — пугач или игрушка, созданная американским изобретателем Эдвардом Льюисом и использующая давление воздуха для выстрела небольшим привязанным снарядом из ствола, чаще всего с помощью поршня.

(обратно)

12

BB gun — пневматическое ружье или пистолет. К примеру Red Ryder BB gun был самой любимой игрушкой многих на протяжении многих поколений. Он представляет собой классический рычажный механизм и идеально подходит для обучения технике безопасности при обращении с оружием и стрельбе из-за его относительно низкой скорости (350 футов в секунду) и безопасности ручного перекрестного затвора.Калибр .177

(обратно)

13

CS (cross-section) missile — боеприпасы поперечного сечения (CS) полагаются на визуальное обнаружение и идентификацию цели. Чем больше поперечное сечение цели, тем быстрее происходит обнаружение. Преимущество этой системы в том, что при запуске цель получает меньше предупреждений и имеет меньший шанс использовать меры противодействия. Недостаток в том, что если цель имеет небольшой профиль, то может потребоваться много времени для обнаружения, а если она скрыта или ракета потеряет захват, она не сможет заново захватить цель.

(обратно)

14

Terra firma — латинское выражение, буквально означающее твердая земля.

(обратно)

15

Человек звезд

(обратно)

16

Border Force — пограничные силы.

(обратно)

17

Научно-исследовательские и опытно-конструкторские работы — совокупность работ, направленных на получение новых знаний и практическое применение при создании нового изделия или технологии.

(обратно)

18

СОП — сводный отчет о проверке.  В оригинале VSR — Validation Summary Report.

(обратно)

19

Стержни в ядерных реакторах нужны для того, чтобы управлять ядерными реакциями. Они выступают замедлителями быстрых нейтронов, чтобы ядерная реакция проходила контролируемо и безопасно.

(обратно)

20

В оригинале Rogue Bolo. Rogue (сущ.) — бродяга, мошенник, проходимец, преступник. Rogue (прил.) — норовистый, неконтролируемый, блатной. Т.к. использован перевод Stirliz77 то и название оставлено его. Но по смыслу текста более подходит "Норовистый Боло"

(обратно)

21

В оригинале NS - Nuclear Season, "ядерной (атомной) эры", I think.

(обратно)

22

Игра слов: get kilt и get killed. В оригинале мальчики говорят "get kilt".

(обратно)

23

Spodders = spiders, пауки (анг. искаж.)

(обратно)

24

Horrendous — ужасный, страшный, чудовищный, жуткий.

(обратно)

25

SWIFT — Shaped-Wave Interference Front Transmitter.

(обратно)

26

Ghoti  — шуточное альтернативное написание английского слова fish (рыба), которое демонстрирует непоследовательность английского правописания.

(обратно)

Оглавление

Начало

Ночь троллей

  1

  2

  3

  4

  5

  6

  7

  8

  9

  10

Замороженная планета (Курьер)

  1

  2

  3

  4

  5

  6

  7

Полевые испытания

  1

  2

  3

  4

  5

  6

  7

  8

  9

  10

  11

  12

  13

  14

  15

  16

  17

  18

  19

  20

  21

  22

  23

  24

  25

  26

  27

  28

  29

  30

  31

  32

  33

  34

  35

  36

  37

  38

  39

  40

  41

  42

  43

Последний приказ (The Last Command)

  1

  2

  3

  4

  5

  6

  7

  8

  9

  10

  11

  12

  13

  14

Реликт войны

  1

  2

  3

  4

  5

  6

Динохромный (Combat Unit = Боевая машина)

Преступник[20] Боло Книга первая: Преступник Боло (Book One: Rogue Bolo)

  1

  2

  3

  4

  5

  6

  7

  8

  9

  10

  11

  12

  13

  14

  15

  16

  17

  18

  19

  20

  21

  22

  23

  24

  25

  26

  27

  28

  29

  30

  31

  32

  33

  34

  35

  36

  37

  38

  39

  40

  41

  42

  43

  44

  45

  46

  47

  48

  49

  50

  51

  52

  53

  54

  55

  56

  57

  58

  59

  60

  61

  62

  63

  64

  65

  66

  67

  68

  69

  70

  71

  72

  73

  74

  75

  76

  77

  78

  79

  80

  81

  82

  83

  84

  85

  86

  87

  88

  89

  90

  91

  92

  93

  94

  95

  96

  97

  98

  99

  100

    i

    ii

    iii

    iv

    v

    vi

    vii

    viii

  101

  102

    i

    ii

    iii

    iv

  103

  104

  105

  106

  107

  108

  109

  110

  111

  112

  113

  114

  115

  116

    i

    ii

    iii

    iv

    v

    vi

    vii

  117

  118

  119

  120

  121

  122

  123

  124

  125

  126

  127

  128

  129

  130

  131

  132

  133

  134

  135

  136

    i

    ii

    iii

  137

  138

  139

  140

    i

    ii

    iii

    iv

    v

  141

  142

  143

  144

  145

  146

  147

  148

  149

  150

  151

  152

  153

  154

  155

    i

    ii

    iii

    iv

  156

  157

  158

  159

  160

  161

  162

  163

  164

  165

  166

  167

  168

  169

  170

  171

  172

  173

    i

    ii

    iii

  174

  175

  176

  177

  178

  179

  180

  181

  182

  183

  184

  185

  186

  187

  188

  189

  190

  191

  192

  193

  194

  195

  196

  197

  198

  199

  200

Книга вторая: Последняя миссия Book Two: Final Mission

Краткая история боевых машин Боло A Short History of the Bolo Fighting Machines

John Keith Laumer