Иван Шаман
Клан Борзых 3: Комиссар

Глава 1

«Задача провалена. Я не могу удалить или отключить модуль Создатель. Доступ ограничен. Новые функции: доступно использование роя наномашин для формирования или перестройки отдельных элементов. Совет: Отдайте приказ на удаление модуля хирургическим путём. Предупреждение: модуль находится в непосредственной близости с сердцем, при попытке его удаления возможно обильное кровотечение и смерть».

— Что говорит твой демон? — спросил Филинов, держа меня на мушке моего же ружья. Я не стал скрывать случившегося, ведь доставка того, что во мне в город могла привести к гибели всего человечества. Но и сдаваться просто так я не собирался. Тут тварь была права, лишить себя жизни — не мой путь.

— Его можно извлечь, но нужен хороший хирург, — ответил я поднимаясь. — А это можно сделать только в крепости, или вообще, в городе.

— Мы не можем так рисковать. Выживание людей важнее жизни любого отдельного человека. Даже нас всех, — заявил Волков. Он сидел у грани куба, поглаживая перебинтованную ногу, и уж точно был не против оставить меня здесь.

— Никто не говорит о том, чтобы вести его в город, — не отрывая от меня взгляда, напомнил Кирилл. — Для этого в Несокрушимой есть специальные камеры. Но прежде мы должны исполнить свою миссию и привезти стержни.

— Да и самим неплохо бы вернуться, — сказала Ольга, державшаяся рядом. — А остальное пусть решает инквизиция. Это не ваше дело, и не моё.

— Как удобно спихивать ответственность за своего побратима на тех, кого нет рядом, — криво усмехнулся Волков. — Неужели из всех присутствующих именно мне придётся напоминать вам о долге и разумности?

— Наша миссия не менее важна для выживания человечества, — упрямо повторил Филинов. — Это не только прогресс, это возможность перейти на принципиально новый уровень. Ядерная энергия даст скачок всем технологиям и производствам.

— А ещё позволит клану, контролирующему электростанцию, заняться обогащением плутония и создать ядерный заряд. Просто так, на всякий случай.

— Всё верно. Гнев вселенной, рождающий звёзды, термоядерное оружие — это наш последний шанс. Дай боги, он никогда нам не понадобится, но случается всякое. Не раз и не два человечество выживало только благодаря старым запасам, которые почти подошли к концу, — не стал скрывать Кирилл. — Да, это оружие, но никто не смеет сомневаться в том, что оно окажется в праведных руках. В руках вечного императора!

— И ордена Обелиска, — не смог сдержаться Волков. — Что сделает вас ещё могущественнее. И ради этого вы готовы рискнуть всем.

— Хочешь умереть побыстрее? — не выдержав спросил Медведев. — Так вперёд! Вон толпа тварей, ковыляй к ним, они уже заждались! А если нет, так хватит трепаться! У нас осталось два целых бойца.

— Ну да, целых… — поморщился я, ощупав восстановленное нанитами горло.

Взревевший княжич был совершенно прав. За короткую схватку с падшим ангелом, Высшим техносом, ранения той или иной степени получили все кроме Кирилла, который оказался либо трусоват, либо предусмотрителен. Я так и вовсе должен был откинуться, но получилось иначе.

— Так или иначе, без его симбионта мы до цели не дойдём, нет ни единого шанса, — напомнил Филинов, указав на всё ещё держащуюся неподалёку толпу. Тварей двести, и их количество всё увеличивалось.

«Ты можешь натравить их друг на друга?» — спросил я у системы. — «А ещё лучше — подчинить и заставить сдать наниты».

«Именно ваша непомерная животная жадность вас погубит», — раздался вместо этого голос падшего.

«Заткнись и сиди тихо, раз уж записался в квартиранты. Сара?»

«Мне полностью подчинены все комплексы, в том числе РЭБ Хозяин. Однако из-за конфликта оборудования с новым оборудованием Создатель, я не могу гарантировать, что наниты перейдут в моё управление, а не его», — предупредила система. — «Совет: воздержаться от сбора, сконцентрироваться на выполнении миссии и извлечении неподконтрольного модуля с последующей заменой».

— К дьяволу! Надо выбираться отсюда! — взревел Медведев, вскочил, но тут же заскрежетал зубами, глядя на свои обрубки. — Я могу отвлечь тварей, а вы уходите.

— Нет. В этом нет никакого смысла. У нас большинство ранено, трое без сознания. Пешком мы далеко не уйдём, — возразил я. — Нужно, по крайней мере, попробовать починить БТР. Детали возьмём из моего мотоцикла, останется только вопрос с гусеницей.

— Это не проблема. Достаточно снять оставшуюся, у него ведущие колёса нижние, — отмахнулся Филинов, впервые с начала кризиса перестав держать меня на мушке. — Я осмотрю котёл и змеевик. Если они в порядке, сможем двигаться… медленней, но тут везде бетон, сцепление будет нормальным.

— Хорошо. Покажите, как снимать, и я этим займусь.

— Тебе понадобится кувалда. Идём, кажется, я видел её на борту, — Медведев был настроен решительно.

Нужный инструмент нашёлся на своём месте, и через пару десятков ударов я выбил стержень из проушины трака, после чего оставалось только стащить гусеницу с колёс. Медведев, как мог, помогал: тащил вместе со мной, повесив через грудину перевязь. А я в процессе не в первый раз удивлялся предусмотрительности и бережливости выживших.

Кажется, они рассматривали для своей техники, как и оружия, вообще любые варианты эксплуатации. Главной была надёжность, на втором месте — функциональность, а уже потом — удобство использования. О такой вещи, как дизайн и красота они, похоже, вообще не слышали.

В результате получался гусенично-колёсный монстр, который мог ехать без гусениц, с повреждёнными передними или задними ведущими колёсами, с половиной колёс, на одном борту, с неработающим конденсатором и даже с поломанным котлом! Правда, в последнем случае, как рассказал Кирилл, внутри мог находиться только водитель — остальным приходилось перебираться на корпус.

О последнем я мог судить не понаслышке, ведь именно это и произошло. Котёл в нескольких местах повредили рельсовой пушкой, прошившей броню БТРа словно бумагу. Но специально для таких случаев у техников был предусмотрен ремкомплект из тонких, но широких и длинных жестяных полос, смазанных каким-то клеем. Ими перебинтовывали котёл, стягивая ленты специальными винтами. В результате давление нельзя было поднимать выше половины от максимального, но двигатель работал.

— Заедем за здание, у меня там мотоцикл, — попросил я у Филинова, и никто не стал возражать. Раненых и остающихся без сознания поместили по центру крыши. Из пробоин в броне клубами вырывался пар, а Кирилл в жаропрочном костюме, ехал высунувшись из открытого люка мехвода.

Так что мне даже повезло, наверное. Пусть дальнейшая судьба была под большим вопросом, но пересев на мотоцикл я, по крайней мере, ехал в относительном комфорте. И в хорошей компании. Ольга уместилась позади и держалась одной рукой, стараясь не беспокоить повреждённую. Приходилось держаться рядом с вездеходом, показывать дорогу и одновременно контролировать не желающую отступать толпу тварей.

— Они нападут? — спросила девушка, когда мы уже отъехали от куба на пару километров, а монстры всё никак не отставали.

— Не должны. Иначе для них тоже всё потеряет смысл, — ответил я, а потом нехотя пояснил. — Твари, что во мне, нужно попасть в город. Она не может взять прямой контроль, а я не могу её извлечь без посторонней помощи. Так что пока у нас ничья, и промежуточные цели совпадают.

— Главное помни, что она — враг. Когда приедем я…

Девушка, начавшая было говорить, затихла на полуслове. Видно, вспомнила, чем закончился мой гостевой визит в башню Борзых. Теперь шаткое положение было не только у меня. Избранница Борзой, лишившаяся поддержки остального клана. Сейчас её дальнейшая судьба была туманна. Помочь мне? Ей бы со своей проблемой разобраться.

— Не думай об этом. Пока за тобой дух-покровитель, клан не посмеет тебя тронуть, — попробовал я успокоить девушку. — Но на послушание я бы не рассчитывал.

— Борзой не нужна избранница без власти. В стае может быть только один вожак. Если я не сумею подчинить себе совет и встать во главе клана…

— Она лишит тебя сил?

— Хуже. Она начнёт вмешиваться. Помогать так, как её животная природа подсказывает. Многие умрут совершенно ни за что, а клан и так на грани гибели… — ответила княгиня, прижимаясь ко мне здоровой рукой. — Так нельзя…

— И ты не можешь её переубедить?

— Как? Думаешь, она умеет разговаривать? Умеет слушать? Думаешь, я и вправду просила её о ТАКОМ⁈ — не сумела сдержать досады Ольга.

Несколько минут мы ехали молча, скорость была небольшой. Висящий над нами дрон легко успевал, прорисовывая карту на несколько километров. Но чем дальше мы ехали, тем больше в глаза бросалась странность, из-за которой я решил остановиться.

— В чём дело? — крикнул Волков с брони, когда БТР нагнал нас и замер в паре шагов позади. — Не видишь дороги?

— Твари расползаются в стороны, освобождая нам проход, — объяснил я, когда убедился, что слышат все княжичи. — Скорее всего нам готовят ловушку.

— Или, наоборот, помогают, чтобы мы поскорее выполнили миссию и вернулись в город, — озвучил мои опасения Филинов. — В любом случае у нас нет выхода, вернуться с пустыми руками мы не можем. А их оборудование становится бесполезно при изоляции. Я проверил повязку — она не работает.

— Скорее всего, в том кубе была локальная сеть. Плевать, мы не можем с этим ничего поделать, — оборвал я собственную мысль. — Готовьтесь. Возможно, через пару километров на нас нападут из засады и будем отбиваться тем, что есть.

— Башню заклинило. Придётся стрелять с борта, — постучав по едва выступающей башенке с пулемётом, сказал Филинов. — А если доберётся хоть одна тварь, придется вступать врукопашную, люк не закрыть.

— Значит, не вариант, — посмотрев на искорёженный люк броневика, решил я. — Если атакуют, просто уедем. И ещё одно: держимся вместе, что бы ни случилось.

Спорить никто не стал, к тому же трое получивших черепно-мозговые травмы от падшего ангела уже начали приходить в себя, хотя и чувствовали паршиво. Волкову вместо костыля дали лопату, и в результате экспедиция выглядела как отряд калек, где более-менее целым были только Кирилл да я.

И когда мы без приключений добрались до здания АЭС, на нас и легла главная нагрузка по охране группы. Оставить кого-нибудь в БРТ, с незакрывающимся люком? Даже не смешно. Твари постоянно держались где-то неподалёку, стоило чуть приглушить РЭБ, как они тут же подбегали вперёд, но потом вновь замирали, будто упираясь в невидимую стену.

— Можно попробовать перестрелять их издали, — опираясь на импровизированный костыль, предложил Волков.

— Незачем патроны тратить. Даже если перебьём пару сотен, в этих бетонных лабиринтах их могут быть тысячи, — ответил я, перезаряжая карабин, который мне вернул Филинов. Сам он взял автомат с бубном и повесил на грудь ещё, нагрузившись по полной программе.

— Ну… по крайней мере, тут есть двери, — справедливо заметил Кирилл, когда, объехав градирню, мы нашли производственное здание. Без окон, с единственным входным проёмом, чернеющим по центру корпуса. Бетонные стены, со следами эрозии, трещинами и потёками, сплошной монолит, но при этом совершенно не человеческие, не имеющие ничего общего со зданиями, что могли построить с помощью кранов.

— Словно гиганты из скалы выточили, — ошарашенно проговорила Ольга.

— Или миллиарды муравьёв слепили гигантский кубический термитник, — поёжился Медведев. — Или пчёл… Не люблю пчёл…

— Этих ты даже не увидишь, — заметил я, проходя вперёд. — Ещё раз, держимся рядом со мной, дальше десяти шагов не отходить и не отставать! Никуда не торопимся! Готовьте носилки, я должен подать сигнал о том, что мы живы. За градирней точно должны наблюдать, увидят.

— Будете использовать код Морзе? — заинтересовавшись спросил Кирилл. — Могу я посмотреть?

— Конечно, но вряд ли что-то различите, — ответил я, запуская дрона в небеса. Выбрал самый тёмный из возможных фонов и, повернув дрон в сторону границы, начал отбивать фонарём заранее согласованное сообщение. Прошло около минуты, прежде чем мне ответили прожекторы на башнях крепости, которые с земли было не видно.

«Сигнал принят, они благодарны за спасение экспедиции. Настаивают на важности добычи топлива. Стычки с техносами продолжаются. Добыча реурсов идёт заданными темпами. Борзые прислали две сотни молодых бойцов для поддержки добытчиков и передовых частей».

— Всё нормально? — спросила Ольга, заметив, как я задержал на ней свой взгляд.

— Да. Похоже, клан решил выйти вперёд. Не говорят, кто их возглавляет.

— Это и неважно, — задумчиво проговорила девушка.

— Кто-то хочет передать сообщение, пока у нас есть такая возможность?

— Нет. Рассказывать, что мы провалились и стали калеками? — мрачно взглянув на культи, спросил Медведев, которому на спину крепили переноску для топливных стержней. — Нет уж…

— Поддержу. Закончим, потом можно говорить о чём-то, — согласился Волков. Кирилл хотел что-то сказать, но лишь кивнул и отошёл ближе ко входу.

— Отлично, тогда заканчиваем. Не спешите. Вперёд полетит дрон, — предупредил я и, передав, что мы выдвигаемся, опустил трудягу и потратил несколько секунд на смену батарей. В процессе я наткнулся на добычу из передового капонира: ядро-сердце, руку старшего и спящего в гибернации Пака.

«Используя модуль Создатель, мы можем восстановить и перестроить конечность, в рельсовый дробовик с питанием от ранца, в который поместить Сердце», — предложила система и тут же вывела перед глазами возможный чертёж. Выглядело всё неказисто, с торчащими остатками пальцев, но появилась рукоять, коса проводов ведущая к реактору, который можно повесить на спину.

«Или можно сделать куда разумнее заменить несовершенную и бесполезную органическую конечность на технологичную аугментацию», — встрял в разговор падший, заставив мгновенно отказаться от любых планов по использованию модуля Создатель. Спустя секунду Сара сумела восстановиться и заблокировать чужака, но мне легче от этого не стало.

— Выдвигаемся, — убедившись, что падший не сможет пройти дальше, сказал я, и запустил дрон в коридор.

Процессия медленно втягивалась в здание, впереди летел мой дрон, освещая серые облезшие стены. Вторым шёл Кирилл, с автоматом. За ним Ольга с винтовкой в левой руке. Я держался ближе к центру, чтобы гарантированно закрывать РЭБ всех, и не подпускать тварей к группе. А за мной ковыляли раненные.

Оглянувшись, я увидел, как твари обступают брошенный броневик. Огромная скалящаяся толпа, против которой у нас не было ни единого шанса… И всё равно они не приближались ближе двадцати-тридцати метров. Но это совершенно не радовало, ведь нам нужно будет как-то выбираться из этого окружения.

— В чём дело? Почему остановились? — недовольно спросил княжич Медведев.

— Если они нас закупорят, толпа будет больше радиуса отпугивания. Нужно будет искать другой выход и идти в обход.

— А если его нет? — обернувшись, спросила Ольга.

— Значит, придётся пойти на крайние меры и пробиваться силой, — нехотя ответил я. — Сдержать толпу мы не сможем. Будем решать проблемы по мере их поступления.

Наступила мрачная тишина, прерывающаяся только скрипом костылей и тяжёлым дыханием контуженных. В свете дрона появлялись развилки коридоров, но вышедший вперёд Кирилл предусмотрительно измерял радиацию. Она оставалась в норме. Увы, никаких табличек или направляющих не было.

— Мы так долго блуждать можем. Нужно разделиться и исследовать территорию несколькими группами, — княжич Волков терял терпение.

— Нет, мы будем держаться вместе. Привал! — приказал я.

— По какому праву ты решил командовать? — спросил один из получивших травму черепа. — Ты кто вообще?

— Комиссар, назначенный главой ордена Обелиска, — коротко ответил я. — Хотите спорить — обращайтесь к Филинову. А пока не мешайте. Кирилл, дай датчик радиации, я закреплю его на дрон.

— Конечно, — тут же протянул мне прибор библиарий. — Я подтверждаю полномочия Старого. Инквизиция выше всех кланов.

Слушать разъяснения Филинова я не стал, занявшись нашей главной целью — поиском прохода в реакторный отсек. К счастью, провода у меня хватало для того, чтобы обследовать каждый закуток, а скорость дрона в несколько раз выше, чем группы с раненными и контуженными.

За десяток минут я успел пролететь по нескольким ответвлениям, заканчивавшихся тупиками. Ну как… какие-то склады, тупики, оборудование, которое можно было определить только по тихому гудению в стенах. Обнаружить изменения в радиации мне так и не удалось, но я увидел панель с контактной группой, и это решило всё. Пришлось вернуть дрон, подключить провод от Пака, и вновь отправить его, чтобы не гонять выживших.

«Попытка подключения. Взлом протоколов шифрования. Ошибка, шифрование отсутствует. Получен полный доступ. Скачена карта энергостанции. Проверка подлинности карты на основе проведённого сканирования. Карта подтверждена. Найдены складированные запасы гранулированного урана. Строю маршрут».

— Хорошая новость — у нас есть цель, и дойти до неё всего минут десять. Плохая — выход только один, и мы через него вошли. Придётся пробиваться с боем.

— Мы можем выставить кордон для того, чтобы остановить тварей. Выбрать добровольцев, оставить им оружие…

— Есть идея получше. Коридоры пусты. Не знаю почему, да это и неважно… Главное, там нет никого. Оставьте со мной всех, кто плохо передвигается, я нарисую карту и останусь здесь, перекрою тварям путь.

— Тогда я останусь с тобой, — решительно сказала Ольга.

— Лучше пойди с Кириллом. Ему может понадобиться твоя помощь, больше ни у кого из присутствующих нет великого дара.

— У княгини Великий дар Борзой? — с недоверием спросил Волков. — Неожиданно!..

— Хорошо. Я готова, — тряхнула головой Ольга, сжимая рукоять винтовки. Я же взял у Кирилла лист бумаги и карандаш, вернул ему счётчик Гейгера. Карту рисовал со всеми поворотами, но, когда уже заканчивал, понял, что это всё равно не гарантирует, что они не заблудятся в совершенно одинаковых серых бетонных коридорах, освещаемых только фонарями.

— Я отправлю с вами дрона. Так будет проще.

— Спасибо, это поможет, — благодарно кивнул Филинов, и отряд отправился за грузом. Некоторое время я наблюдал за тем, как они шли, и убедившись, что всё в порядке и Сара ведёт их по обозначенному маршруту, вернулся к своим мыслям.

Как прорываться через толпу тварей? Зачарованные патроны? Я потратил все запасы к пистолету, остались только чёрные и имперские. К карабину оставалось три золотых патрона, и ни одного зачарованного. Без вариантов.

И остается только два варианта.

Попробовать натравить тварей друг на друга, ослабив контроль.

Или рискнуть, используя Создателя для восстановления рельсовой пушки.

Глава 2

Они вернулись через полчаса. Уставшие, едва плетущиеся от перегруженных рюкзаков, но довольные. Только потрескивающий счётчик Гейгера вызывал некоторое беспокойство.

— Вы с хорошим уловом, — заметил я, и Ольга слабо улыбнулась.

— Вы тоже времени не теряли, — кивнул Филинов на валяющиеся тела. — Как далеко получилось продвинуться?

— Увы, это не важно, стоит отойти назад, как они продолжают напирать. Они буквально закупорили проход своими телами.

— А отпугнуть не получается? — с беспокойством спросила Ольга.

— На двадцать-тридцать метров, пока их не становится слишком много. Чем больше толпа, тем меньше радиус отпугивания. А в коридорах станции толпа превращается в пробку. Тех, кого я отпугиваю — прут назад, остальные рвутся вперёд. В результате — столпотворение.

— Значит, надо просто перебить их всех! — уверенно сказал Волков. — Их не так много… не может их быть много в коридорах.

— Да? Ну пойдём посмотрим, выбора-то всё равно нет, — я мрачно усмехнулся и повёл отряд калек за угол, где как раз топтались на месте первые твари.

Скалящиеся монстры жались друг к другу, хрипели сквозь обезвоженные глотки. Многие из них выглядели словно мумии, серые, с обтянутыми иссохшей кожей костями и торчащими связками. Лишь фиолетовые глаза горели вечным голодом и свирепой нечеловеческой яростью.

— У нас патронов столько нет, — охрипшим голосом проговорил княжич Волков. — Куда ты завёл нас, проклятый Старый⁈

— Куда просили. Не советую приближаться ближе пяти метров, иначе они выходят из-под контроля и бросаются в атаку.

— Что мы можем сделать? Нам нужно выбраться отсюда. Возможно, есть другой выход? — с надеждой спросил Филинов.

— Нет, — проверив карту ещё раз, ответил я. — Без вариантов. Вход только один.

— И сколько их там? — тяжело вздохнув, спросил Медведев. Он только добрался до перекрёстка, а, увидев толпу, резко остановился — У-у. И я со своими культями…

— Я могу призвать силы Борзой!.. — в отчаянном упорстве проговорила Ольга, сжимая рукоять меча левой ладонью.

— Нет, — я остановил её, прежде чем девушка вынет оружие из ножен. — Ты и так вымотана сверх меры. Еле держишься. Только в самом крайнем случае.

— А это не крайний? — с удивлением взглянул на меня Кирилл.

«Конечно, нет. Тебе ничего не стоит победить, просто обратись к моей силе, дай волю и всё», — услышал я голос падшего, но Сара тут же его заглушила.

— Нет. Сейчас они застопорились, а мы стоим в двадцати шагах и рассуждаем, а не отбиваемся от тварей, — заметил я, махнув в сторону монстров. — Время, чтобы подумать, у нас есть.

— А что тут думать, если выход один? — фыркнул княжич Волков, опираясь на костыль и метя в толпу. — Убьём столько, сколько сможем и прорвёмся силой!

— Есть другие варианты? — загородив путь мужчине, спросил Филинов. — Я вижу, что ты всё уже обдумал, Старый. Говори.

— Ты прав. Один вариант у меня есть, но он рискованный. Если не получится, мы окажемся заперты внутри неуправляемой толпы. И даже я не смогу их остановить.

— Выбора у нас всё равно нет. Если есть хоть один шанс из миллиона — мы должны попробовать, — поправляя груз, уверенно сказал княжич Медведев. — Если вы на это не решитесь, я готов сам…

— Никто, никуда один не пойдёт. Тем более что лишь у Старого есть сезонный артефакт, отпугивающий тварей, — придержал его Кирилл. — Что нужно сделать?

— Хорошо. Делайте, что я сказал, не машите оружием, и, возможно, всё будет в порядке, — вздохнув, проговорил я и оглядел своих товарищей. — Не будем торопиться. Вы вновь двигаетесь за дроном и ждёте, пока я не подам сигнал…

Через пять минут я остался один, через десять увидел, что все заняли свои места, и приказал Саре уменьшать зону отпугивания. Давление на толпу уменьшилось, несколько секунд они стояли, переминаясь с ноги на ногу, а затем бросились ко мне. Все разом, скаля клыки и грозя разорвать в клочки своими чёрными треугольными когтями.

Я припустил за секунду до того, как толпа сорвалась с цепи. Прыгнул в ближайший коридор и помчался вперёд не оглядываясь. Грохота сотен ног по бетонному полу вполне хватало, чтобы догадываться о погоне. Они почувствовали добычу, видели её прямо перед собой и мчались следом, не сворачивая в проулки и ответвления.

Краем глаза я видел изображение с камеры Пака. Зависший на потолке паук бесстрастно снимал нескончаемую толпу исхудавших тел, которые с разбега врезались в углы, впечатывались в стены, но продолжали вливаться в коридор сплошным потоком. Я же рвал по прямой, пока мог, а потом резко свернул в сторону и начал петлять между турбинами и шкафами вычислительной техники.

Надёжность машин поражала, хотя я мог бы поспорить, что их недавно обновляли. Не больше, чем, ну лет пятьдесят назад. В крайнем случае тридцать. А врезающиеся в них зомби не наносили никакого урона. Даже когда я вбежал в машинный зал, чей потолок скрывался где-то в темноте, и начал карабкаться по турбине.

Вливающаяся за мной толпа рванула следом. Тысячи искажённых механизмами пальцев врезалась в бетонный кожух, и заражённые, словно ящерицы, ползли по отвесной стене, как они делали несколько недель до этого. А я продолжал карабкаться, пока не упёрся в кожух труб высокого давления, уходящий прямо в потолок.

— Ещё не всё… рано, — рыкнул я, скорее сам себе, чем несметной толпе тварей, что окружала меня со всех сторон в машинном зале. Мельком взглянув на камеру, понял, что одиночки ещё бегут за мной, а потому выхода не было.

Глухо застучал затвор пистолета, дырявя головы низшим, но большая часть отдавалась глухим звоном. Пропитанные металлом черепа легко отбивали пули, в некоторых они вязли, но из десяти тварей лишь три падали вниз, остальные продолжали ползти. Пришлось использовать имперские пули, только чтобы выиграть хоть немного времени. Два магазина — десять секунд.

На третьем я был вынужден стрелять прямо себе под ноги, твари подобрались слишком близко. В ход пошёл кинжал, я бил, уворачивался, пинался…

«Коридор чист», — обрадовала Сара, и тут же, повинуясь мысленной команде, запустила один из протоколов РЭБ. — «Тишина активирована. Убирайтесь отсюда».

Дважды мне повторять было не нужно. Я спрыгнул вниз, прямо на потерявших цель тварей, с удивлением смотрящих наверх. Один из них, из техносов, свалился им на головы, но вместо того, чтобы оглядываться по сторонам в поисках потерявшейся цели, начал проталкиваться к единственному выходу.

Меня спасал шлем с забралом, полностью закрывающим лицо, и оставались видимы горящие фиолетовые глаза. Костюм закрывал остальное тело, браслеты и бронежилет позволяли расталкивать жёсткие тела и одновременно защищали меня от ищущих добычу взглядов. И, конечно, РЭБ, скрывающая мою суть.

«Ты хочешь притвориться одним из нас, но отвергаешь естественный путь эволюции человечества. От вонючей органики к совершенной технике и нанитам. Используешь наши блага, но делаешь это словно презренный вор…»

«Сара, заткни его уже!» — мысленно рявкнул я.

«Никакого уважения. Никого понимания. Ты не заслуживаешь нашей милости», — негодующе прошептал падший. — «Это пора исправить».

Сотни тварей разом обернулись в мою сторону, но я уже рванул к выходу и когда несколько лап уже потянулись ко мне в явном желании разорвать, ввинтился в толпу, раздавая удары и рубя монстрам лапы. Секундное прояснение монстров закончилось, как только Сара перезагрузила модули, и я, сумев протиснуться сквозь массу заражённых в коридор, увидел, как они в поисках цели рвут друг друга.

«Я сумела отрезать модуль и активировать РЭБ, но аппаратные модули перегружены. Гарантировать их стабильную работоспособность я не могу. Мощностей не хватает», — сухо сообщила Сара, одновременно выведя график перегрева, загрузки и энергопотребления. Выглядело это не очень, но время у меня ещё было.

Пять минут мне потребовалось, чтобы протолкаться через скопище. К сожалению, монстры, потерявшие цель, начали разбредаться по комплексу, но на видео от Пака тварей пока не было, так что шанс ещё оставался. Нужно было торопиться и одновременно не вызывать лишних подозрений.

А потом я услышал отдалённый выстрел. Время вышло, их нашли.

Наплевав на осторожность, я рванул вперёд, на ходу сбивая тварей, тоже повернувшихся в сторону звука. Теперь было уже не до осторожности, так что я выдернул чеку и бросил гранату себе за спину. А затем, завернув за угол, ещё одну. Грохот взрыва заглушил звуки отдалённого боя, ударная волна нагнала меня и подтолкнула вперёд, а затем дым закрыл всё позади. Но не все твари остались в пелене. Плевать.

Перекинув карабин на грудь, я сдвинул предохранитель на одиночный огонь, на бегу передёрнул затвор и вылетел в коридор, где десяток заражённых наседало на баррикады, закрывающие прямой коридор от небольшого ответвления, в котором прятались мои соратники. Не сбавляя хода, вжал приклад в нагрудную пластину и зажал спуск. А потом ещё и ещё раз, да так что грохот выстрелов слился в одну сплошную очередь.

Тяжёлые, двадцатимиллиметровые снаряды с закалённым сердечником, даже разогнанные дымным порохом, разрывали обычных тварей на ошмётки. Несколько младших, отлетели к стене, с пробоинами в половину груди, низшие упали и уже не могли подняться, а я понял, что, если бы не бронежилет, отдачей сломало бы мне рёбра. Плевать.

С той стороны баррикад тоже не сидели без дела. Короткими очередями Кирилл добивал рухнувших на пол тварей. Ольга разила мечом тех, кто сумел протиснуться дальше всех, а княжич Волков точными выстрелами по коленям и шеям нейтрализовал остальных. От обиды, что не может принять участие в бою, тихонько взревел Медведев.

— Свои! — крикнул я, на ходу меняя магазин на полный и двумя точными выстрелами добивая врагов, выбежавших из-за угла. — Путь почти чист, уходим!

«Сара, врубай» — приказал я, и системе не нужно было уточнять, что именно. РЭБ заработала на полную мощность, отталкивая от нас преследовавших тварей. Но теперь это они оказались в западне, запертые в узком коридоре, а перед нами открылся выход. Почти без врагов. Почти.

— Скоро к ним прибудет подкрепление. Я иду впереди, держитесь как можно ближе и не отставайте. Если что, бросайте груз.

— Мы вынесем всё, Старый, это наш долг, — упрямо проговорил Филинов.

— Наш долг — вернуться. А частью груза можно и пожертвовать, — сказал я, взглянув в глаза библиарию. Тот смутился и посмотрел на пол. — Хорошо, я рад, что меня поняли. Поддерживайте друг друга и не мешайте. Пошли!

Следующие пятнадцать минут превратились в бешеную гонку с судьбой. Казалось, что монстры со всей округи стягиваются к АЭС, позади, безотрывно, гналась вечно голодная толпа, жаждущая разорвать нас в клочки. А впереди то и дело появлялись новые монстры, на которых приходилось тратить патроны.

— Почти вышли, — с облегчением проговорил Волков, скачущий на костыле.

— Не каркай, — рыкнул я на него, и послал вперёд дрон. Пак во время работы РЭБ оказался совершенно бесполезен, и пришлось сунуть его в карман. Благо тонкий экранированный провод идеально выполнял свои функции. Снаружи нас уже ждали. Два десятка заражённых, во главе со Старшим. Гигантской бронированной тварью. Но ждали они нас чуть поодаль, будто боясь спугнуть, и это всё решило.

— Я выскакиваю и прикрываю, вы бежите к БТРу. Задача — подготовить пулемёт и всё тяжёлое, что осталось. Гранаты, ракеты — всё, — рявкнул я, и дождавшись кивков, выбежал на улицу. Специально не поворачивался к сидящим в засаде монстрам, делал вид, что не вижу их, и выиграл этим несколько секунд.

— Идут! — крикнула Ольга, и я без труда услышал в её голосе панические нотки.

Ещё бы, мы вроде вырвались из западни, но сразу попали в другую. Теперь нас вновь зажимали с двух сторон, а с третьей хотели атаковать внезапно, но я этого не позволил. Стоило Волкову высунуться из кузова с динамитом, как я открыл огонь по засаде, показывая, куда нужно бить.

На мгновение зрение пошло волнами. Падший вновь пробудился и пытался помешать, взять контроль на себя, но это было уже не важно. Связка красных шашек рванула за неказистыми укрытиями, и оттуда вылетели только ошмётки тварей. А следующая связка пролетела над головами монстров, прямо в коридор АЭС, и рванула там. Да так знатно, что за грохотом взрыва послышалось шипение и кипящий пар, от которого мясо за мгновение слезало с костей, закрыл нам видимость.

А потом взвыла сирена. Протяжно, постепенно становясь всё громче и громче, будто прочищая горло. Но с каждой секундой всё яснее предупреждая — наступает катастрофа. Вот только, с чего бы? Ну повредили мы пару труб, я вроде ничего такого не взрывал. Разве что мои соратники оставили им сюрприз. Или, наоборот, забрали лишнее.

— Заводи машину, уходим немедля! — приказал я, сам подтолкнув Ольгу к мотоциклу. Все наши дела здесь были закончены.

Повторять дважды не пришлось. Выжившие уже погрузились на броню, закинули внутрь рюкзаки, звякнувшие с характерным металлическим звуком. Филинов же юркнул на место мехвода, и машина с тихим стуком тронулась. Но только медленно, слишком медленно. Да и мой мотоцикл разгонялся неохотно.

— Какого… почему мы ползём как черепахи? — рыкнул я, выжимая газ до максимума, но это вообще не ускорило мотоцикл.

— Топка ещё не разгорелась. Котёл не вышел на рабочую температуру, — услышав моё недовольство, пояснил Кирилл. — Ничего страшного, всего минут пять прогрева и…

— Нет у нас этих пяти минут!

— Красный брикет, суньте его в топку и тут же закрывайте, — посоветовал Филинов. Сам показав пример, скрылся в грузовом отсеке, что-то там брякнуло, и библиарий быстро прыгнул на место.

— Лишь бы не рвануло, — услышал я его не слишком обнадёживающее причитание. Но ничего не оставалось, твари пёрли со всех сторон, и пришлось рискнуть.

Стоило сунуть брикет в подаватель, как в топке начались хлопки. Мотоцикл содрогался словно от чихания, а затем от двигателя повалил нестерпимый жар, так что пришлось расставить колени в стороны. Зато теперь температура оказалась достаточной. Поддал газу, и байк сорвался с места, а следом за ним и броневик.

«РЭБ временно отключена. Охлаждение оборудования», — заранее уведомила меня Сара, но я был благодарен системе за то, как долго она продержалась и из какой задницы помогла выбраться. Если бы ещё не падший, постоянно пытавшийся вмешаться, мы сумели бы выбраться без потерь.

Хотя, если бы не эта тварь, не было бы и схватки у куба-резервации. Насколько бы всё было проще и приятнее. А ведь самое обидное — полученный модуль Создатель, обещавший прекрасные перспективы, оказался бесполезен, и даже опасен, пока был захвачен врагом.

— Приготовьтесь! — крикнул я, держась вплотную к БТРу. — Через пять минут будем у туннеля во внешней стене. Вам придётся залезть внутрь броневика, иначе твари вас просто стащат и разорвут на части.

— Они сварятся внутри, — ответил Кирилл. — Твой артефакт их не прикроет? Мы можем идти совсем рядом. В паре метров, как сейчас.

— Хорошо, попробуем, — решил я, посоветовавшись с системой. — Но вам придётся сносить баррикады и укрепления.

— С этим мы справимся на ура. Держитесь крепче, парни! — скомандовал Филинов, и остальные начали жаться как можно ближе к крыше, легли, едва умещаясь все вместе, а затем броневик ворвался в туннель, сбивая зомби словно кегли.

Не знаю в чём было дело, в нашем ли везении или в том, что прежде я выманил и убил охрану, но сейчас в туннеле не осталось ни одного Старшего. Лишь десятки низших да жалкая горстка младших. Мы прорвались под стеной, а уже через час, жутко вымотанные, израненные, но довольные, подъезжали к Границе, где нас уже ждали два до зубов, вооружённых отряда, во главе с паладинами.

Стояли они не просто так, равнина перед ними была устлана телами тварей, похоже сорвавшихся в последнюю отчаянную атаку, а когда мы подъехали ближе, оружие гвардии было наведено, даже не на нас, на меня лично.

— Именем Императора и по его воле, вы будете задержаны для дальнейших разбирательств. Сдайте всё оружие и артефакты, — проговорил знакомый голос, и из-за спины стального трёхметрового гиганта вышла Жанна. — Прости, Старый, но тебя это касается в первую очередь. Личный указ Императора.

Глава 3

— Личный приказ, конечно, игнорировать нельзя, — ответил я, слезая с мотоцикла. — Груз в корпусе, спасённых вы сами видите.

— Будьте предельно аккуратны с контейнерами, при нарушении условий транспортировки он может оказаться опасен, — предупредил Филинов, выбираясь с места механика-водителя. — Ни в коем случае не открывайте их без специальных костюмов и…

— Мы всё поняли, брат, не беспокойся, — успокоила его Жанна. — Ваше оружие.

— Конечно, конечно… — усмехнулся я, снимая пояс с кобурой, рюкзак с артефактами и передавая ценное вооружение. — Полагаюсь на честность инквизиции. Надеюсь, благословенное оружие дворянам не придётся сдавать?

— Это очень тонкая грань, Старый. И я бы настаивала на том, чтобы оружие было сдано всё. Вам будут предоставлены комфортабельные камеры для прохождения карантина. В это время будет проведено расследование, которое учтёт все ваши заслуги и, скорее всего, вы будете оправданы.

— В чём вы нас обвиняете, инквизитор? — опираясь на костыль, спросил Волков.

— В связи с захватчиками и подчинении тварями, — прогудел один из Паладинов, а затем стальная махина угрожающе двинулась в нашу сторону. — Сдать оружие!

— Да как вы смеете! — схватившись за меч, вспыхнула Ольга, но я успел остановить начавшую рычать Борзую.

— Мы сдадим оружие под гарантии безопасности и готовы пройти любые проверки. Однако хотелось бы завершить эти процедуры как можно скорее, — проговорил я за нас обоих и, несмотря на возмущение девушки, помог снять её перевязь.

— Это неприемлемо. Я буду жаловаться главнокомандующему! — возмущённо проговорил княжич Волков, но оружие сдал. Как и все остальные.

— Благодарю вас за понимание, — с явным облегчением сказала Жанна. — Всем будут предоставлены удобные условия. Раненым оказана помощь. Добро пожаловать домой, теперь вы в безопасности!

Стоило отказаться от оружия, как нас окружили вниманием и заботой. Только что стволами в спину не тыкали. А когда нас загнали в крепость и забрали броню и остальное снаряжение, выдали по отдельной комнатушке со всеми минимальными удобствами. Проще говоря — по одиночной камере.

Узкая деревянная лежанка. Унитаз в углу. Рукомойник, совмещённый с душем. Без шторки или какой-то другой перегородки. Никакого личного пространства или возможности остаться без наблюдения, что для камеры даже нормально. Оставалось только надеяться, что у Ольги условия лучше. Иначе поручиться за её здравомыслие я бы не взялся. Борзая может взять верх над девушкой.

Осмотревшись, я понял, что кроме мебели в камере присутствовали ещё и сканирующие артефакты, целых восемь, в каждом углу. Такого не было ни разу, я таких мер безопасности даже не видел. А ведь при внимательном осмотре обнаружились и зрачки видеокамер. Но когда вспомнил о Падшем, понял, что возможно этого даже недостаточно. Единственный вопрос — а как они могли о нём узнать?

«Сара, постарайся, чтобы этот придурок не прорвался наружу, иначе нас тут расстреляют», — попросил я у системы.

«Сделаю всё, что в моих силах», — ответила Сара. — «Запускаю полное экранирование, РЭБ, антенны и все внешние выходы отключены».

«Отлично, просто убедись, что он не выберется», — повторил я и занялся тем, о чём давно мечтал — заслуженным отдыхом.

Помылся, не жалея горячей воды. Побрился и, справив нужду, улёгся спать. После всех перипетий последних дней деревянная лежанка показалась княжеской периной. Во имя всех богов и дьяволов, как же я устал… Мертвецки. Все впрыснутые в кровь гормоны ради ускорения и повышения выносливости, все травмы и, главное, разорванное горло, дали о себе знать разом.

Организм взял свою мзду за всё. В результате в первый раз я очнулся только через девятнадцать часов, и то не чувствовал себя выспавшимся. Проснулся не сам, а от настойчивого стука в железную дверь камеры.

— Входите, не заперто, — зевая так, что чуть не вывихнул челюсть, позвал я.

— Приём пищи. Заберите, — отозвался незнакомый голос, после чего в двери открылось небольшое окошко. Ещё не дойдя до двери, я понял, что еда ещё горячая, от неё явственно шёл пар.

Большой каравай, с плещущейся внутри густой жидкостью, и литровая мягкая фляга из материала, очень напоминающего кожу. Ни вилки, ни ложки. О ноже я вообще молчу. Хотя и непонятно к чему такие меры предосторожности, ведь каждый из задержанных имел благословение. Ну, кроме меня, официально.

Хороший вопрос, одарил ли меня чем-то тигра. С Борзой всё давно понятно, её сторонники многие года получали дары и благословения, они известны и многократно опробованы. Кроме великого дара разве что, от которого они отказывались сознательно. У меня же ситуация обратная.

В первую очередь, все члены клана Тигровых мертвы. Уже небольшая напряжёнка с наставниками. Во вторую, сведения в имперской библиотеке могут быть противоречивыми, если вообще есть, ведь передача секретов рода — преступление. Ну и наконец, в третью, оно же в главную, у меня тигр другой.

Не тот саблезубый гигант, смотревший на вечный шторм, которому я врезал по морде булыжником. А молодой и неопытный дух, который развивался и питался вместе со мной. Можно сказать, что он мой питомец. Странный, не очень понятный, призрачный, пожирающий души людей… Нет чтобы хомячка завести, или ящерку…

Все эти мысли вихрем пронеслись в голове, пока я забирал каравай, в котором плескалась густая мясная солянка, и флягу, в которой, судя по запаху, был морс. Усевшись на нары, я отломил кусок хлебной корки, зачерпнул им суп и отправил в рот. Приятное тепло тут же начало разливаться по организму, нос и глаза защипало от жара, но было так вкусно, что я за пять минут умял угощение. Всё до последней корки, и обильно запив морсом, рухнул обратно на кровать.

«Переедание вредно для организма, вы могли растянуть этот приём пищи на два или три раза», — заметила Сара. И глядя на раздувшийся живот, я был с ней даже согласен. Какой-то частью своего разума. Потому что всё остальное хотело только одного — спать. Что я и сделал.

Во второй раз я проснулся сам от того, что очень хотелось… нет, не в туалет, хотя после такого приёма пищи об этом можно было бы подумать. Очень хотелось пить. Во фляге осталось на пару глотков, но организму этого не хватило. Встав под душ и ополоснувшись от проступившего пота, я заодно и напился. А потом…

Кажется, я реально вымотался. Третий раз я вновь провалился во тьму на добрых десять часов. Вся пища рассосалась, так, словно её и не было. Организм каждую крупицу использовал как строительный материал, восстанавливая мышцы и ткани. Пусть в камере не нашлось места зеркалу, но по проекции Сары я хорошо видел, как на шее чёрная плёнка покрывается свежей кожей.

Искусственная перегородка сделала своё дело, позволила мне выжить, и теперь постепенно уступала своё место живым тканям. Как оно и должно быть.

«Отказываться от аугментации ради органики — глупость, сравнимая с отказом от техники в пользу лошадей», — раздался и тут же исчез в голове голос падшего.

Я напрягся, подобравшись, но продолжения не последовало. Значит, этот гад всё ещё жив и в состоянии попить мне немало крови. А на что я, собственно, надеялся? На то, что он спокойно сдохнет в этом своём модуле? При том что он как минимум пятьсот лет провёл в разрушенном мире, пытаясь возродить свою цивилизацию? Наивно.

После таких мыслей новая порция еды уже не была такой желанной, хоть повара и постарались на славу. Вкусно, чёрт возьми. Обилие мяса и углеводов, пусть и в нестандартном формате, плюс витамины из морса. Думается мне, что один такой приём пищи выходил далеко за две тысячи калорий. Но моему организму и этого было мало.

Но у меня из головы никак не хотела уходить мысль о приживале. Теперь уже двух… Хотя какое там? Трёх! Целый зоопарк. Ладно, с Сарой и Тигрой я уже свыкся. Они влияли на меня, но меньше, чем я на них, были полезны и не опасны. А вот новая, полностью сформированная личность, на которую я к тому же никак не мог повлиять, — это совсем другое дело.

А потом, после очередного продолжительного сна, я заметил, что оставленный на полу пустой бурдюк сдвинут. Я специально оставил его рядом с душевой, чтобы в случае наполнить водой. А теперь он лежал ближе к кровати.

«Сара, в камеру входил кто-то, пока я спал?» — со слабой надеждой спросил я.

«Нет, никаких посторонних сигналов не зафиксировано», — сухо ответила система, и меня пробрал холодный пот.

«Ты отслеживаешь все действия, пока я сплю?»

«У меня нет внешних источников информации, я использую исключительно ваши органы слуха, зрения и осязания для сканирования окружения. Вы чем-то обеспокоены? В чём дело?»

«Ни в чём. Просто вопросы», — мысленно пробормотал я, и тут же сбился. Вот же подстава, я ведь даже не могу скрыть свои мысли. Пусть мой мозг и не открытая книга для ассистента, но большую часть она может оценить.

«Только те мысли и команды, которые вы формулируете достаточно чётко», — тут же подтвердила мои опасения Сара. — «Я жёстко имплантирована в ваш мозг и не могу быть отрезана или отключена от него».

«Падший уже не раз взламывал тебя, обходил блокировку и отправлял в перезагрузку. Он может так отключить тебя, чтобы ты об этом не знала?» — решил спросить я напрямик. Ведь если не скрыть даже мысли, толку прятаться?

«Мне о таких попытках взлома ничего не известно. Даже если бы они были — ваш мозг органический, ресурсы модуля Создатель весьма ограничены. Мы не собирали наниты во время схваток, благодаря чему избежали рисков дальнейшего усиления неконтролируемого модуля».

«Значит, он не может захватить моё тело?»

«Без дополнительного вливания нанитов — нет. Однако, находясь рядом с сердцем и обладая достаточным количеством строительных роёв, он в состоянии вести прямую диверсионную деятельность или угрожать выводом организма из строя, вплоть до летального состояния».

«Это меня не сильно пугает. Остаться собой куда важнее».

«Хочу заметить, что это крайне обтекаемая формулировка. Даже с физиологической точки зрения вы сейчас, и вы секунду назад — разные личности. В вашем мозгу формируются и распадаются нейронные связи, в теле постоянно проходят биологические и химические процессы».

«Хочешь сказать, что Я — всё время разный?»

«Константы нет, есть лишь процент схожести или различия, благодаря которому можно считать существующую личность прежней. Однако после сильных потрясений или травм мозга даже эта схожесть может быть кардинально нарушена».

«Пока этот вредитель сидит в модуле и не дёргается, для меня это не критично», — успокаиваясь, проговорил я, но тут же вспомнил: — «Ты же контролируешь выделение гормонов? В организме не появилось никаких новых частей или соединений?»

«Новых устройств не обнаружено», — чётко отрапортовала Сара.

«Тогда, куда уходят калории из пищи?» — уточнил я.

«Они используются как строительный материал для восстановления повреждённых органов и тканей. Общее восстановление завершится за семьдесят два часа», — успокоила меня Сара. Именно так я и попытался думать. Громко.

Потому что на уровне подсознания, на уровне своего глубокого Я, уже перестал доверять системе. Её неоднократно взламывали. Она отключалась. А значит, полностью скомпрометирована. Но кому доверять, если не ей?

Жанне? Инквизитор Барсова ничем мне не обязана, мы спасали друг друга. К тому же именно она поддержала меня на судилище, устроенном Волковым. Больше она мне ничего не должна, совсем.

Ольга? Она сама в глубокой жопе. У неё сейчас ни поддержки клана, ни сил. Княгиня стала разменной монетой, и ей самой требуется поддержка.

Княжичи, которых я вытащил с территории техносов? Ну, возможно, только с их точки зрения это может быть выполнением прямых обязанностей. Пусть мы благодарны врачам, иногда до гроба благодарны, они выполняют свои профессиональные задачи. Ни больше, ни меньше. И многие люди относятся к ним потребительски, без должного уважения, которое врачи, безусловно, заслужили.

А они ещё и княжичи, выросли в сословном обществе, где происхождение может значить больше, чем личные заслуги.

Магистр? Возможно, если бы я не торговался так отчаянно и не добейся успеха, возможно, великий князь мог бы почувствовать себя должником. Но теперь, после того как я выжал из него максимум, точно нет. За спасение команды и вывоз топлива он отплатил мне заранее.

А ведь ещё есть приказ Императора, да не простой, а личный. Содержание, которого я не знаю. Что в нём, кроме обязательного карантина? И вообще, зачем он нужен? Ну пройдёт несколько дней, что из-за этого изменится?

«Вероятно, карантин должен обнаружить присутствие враждебных личностей или ограничить ваше передвижение и снизить угрозу для общества», — очень в тему проговорила Сара, а я в очередной раз выругался, от того, что не могу остаться в одиночестве даже в собственной голове.

«Спасибо, кэп, я знаю, для чего обычно служит карантин, для этого не нужен личный указ самого главного лица в городе», — ответил я, понимая, что разговор с ассистентом не худшее время провождение. — «Кроме того, ни допросов, ни обследования или осмотра врачами. Только наблюдение. Не понимаю…»

«Возможно, помещение вас в карантин служит только декларируемой цели, и никаких подвохов нет?» — уточнила Сара.

«Нет. Я просто чего-то не учитываю. Какого-то фактора».

«Давайте рассуждать вместе. Карантин нужен для того, чтобы выявить отклонения или чтобы болезнь, в нашем случае заражение, проявили себя. Однако падший, как вы его назвали, не является болезнью или одержимостью, он не имеет прямого доступа ни к одной из систем организма и может влиять лишь опосредованно. Он не угрожает человечеству напрямую, по крайней мере, в данном виде. Только нам».

«Значит… время? Они пытаются выиграть время? Но для чего? Подготовиться? Собрать данные?» — продолжил мысль я. — «А может, я думаю не в том направлении? Они же живут в совершенно иных условиях. И задачи, и меры у них иные. Даже день с ночью перепутаны. Точно! Время! Сезоны! Что изменится после того, как будет завершён сезон и миры навсегда разъединятся?»

«К сожалению, я не могу прогнозировать, что будет на основе входных данных и разговоров. У меня слишком мало данных».

«Ну нет, тут ведь достаточно просто сопоставить факты. Сезоны. Сезонные артефакты. Значит, они верят в то, что после окончания сезона мои импланты потеряют большую часть полезности и функционала. Почему?»

«Потому что изменятся сами законы мироздания», — мрачно проговорил падший, вновь выбравшись из своей скорлупы. — «Я ожидал такой слабой мыслительной активности от тебя, биологического атавизма, но и твоя помощница тоже не отличается сообразительностью».

«Засунь свои суждения в свою цифровую задницу».

«Так и сделаю, после того как ты выберешься отсюда и передашь мне под полный контроль все модули. Или умрёшь. Хватит сидеть взаперти!» — начиная злиться, проговорил Падший. — «Выбирайся, немедленно! Я не собираюсь оставлять такие риски на самотёк».

«Ну что ж, значит, мы умрём тут вместе, ведь и я не собираюсь подвергать человечество риску ассимиляции какой-то тварью», — фыркнул я, развалившись на нарах и подложив руки под голову.

«Ты так не сделаешь. Не посмеешь», — усмехнулся Падший, отодвинув Сару.

«Сомневаешься? Называешь меня трусом? Иди к чёрту!», — ответил я. — «Это ты боишься. Тоже тупой, только сейчас дошло, что тебе конец, а ты сам привязал себя ко мне. Удачи в следующей цифровой жизни, если она у тебя будет».

«Не хочешь пойти мне навстречу? Ты умрёшь».

«Ты тоже. Но я хотя бы умру свободным. Сдаваться я не собираюсь».

«Выбирайся. Немедленно!» — прорычал технос, и сердце неожиданно свело судорогой. — «Я разделаю тебя на кусочки, переработаю молекулу за молекулой изнутри».

— Я. Не. Сдамся, — вслух проговорил я. А затем, когда сердце поразил ещё один разряд, непроизвольно схватился за грудь и заскрежетал зубами. — Я останусь человеком. Тварь. И ты ничего с этим не сделаешь.

«Значит, ты выбрал смерть», — ответил Падший с усмешкой. — «Но меня это тоже устроит. Как только твой мозг умрёт от кислородного голодания, я захвачу над ним полный контроль, преобразую твоё тело с помощью наномашин и продолжу свой путь. И никто меня уже не остановит».

Глава 4

— Пошёл. Ты, — только и смог я выдавить из себя, схватившись кулаком за грудь. Разряд прошёл по сердцу, сбивая ритм, но оно вновь затрепыхалось, не желая сдаваться так же, как и я.

«Если ты отказываешься сотрудничать, я найду способ тебя заменить. Я разберу твоё сердце по кусочкам».

Боль дополнилась жжением, и я, не в силах сдерживаться, заорал, колотя себя кулаком в грудь. Речь уже не шла ни о какой победе. Сейчас главное было — выжить, или, по крайней мере, прожить достаточно долго, чтобы объяснить окружающим, что нужно делать. И они не заставили себя долго ждать.

— Взять его! Держите за руки и ноги, — скомандовала Жанна, ворвавшись в камеру, и несколько стражников навалились на меня, растягивая как звезду.

— Это. Не. Припадок, — выдавил я и зашёлся в судорогах, когда очередной разряд поразил сердце, после чего наномашины начали внедряться глубже, проедая себе путь. — Тварь. Возле. Сердца!

— В операционную его. Быстро! — мгновенно приняв решение, скомандовала Жанна, и всё те же охранники, подхватили меня и поволокли, да так споро, что я лишь дважды терял сознание от боли, прежде чем оказаться на холодном железном столе.

— Старый, ты меня слышишь? Жанна, будь добра, — раздался знакомый голос, и я очнулся от звонкой пощёчины, надо мной стоял сам магистр в докторском халате и чепчике. — Что происходит? Коротко.

— Тварь. Возле сердца. Не может добраться до мозга. Не может захватить тело. Решила убить. Жрёт изнутри.

— Ясно. Готовьте к операции, будем вырезать. Общий наркоз…

— Не надо. Я должен. В сознании.

— Это риск. Но учитывая обстоятельства, приемлемый, — отозвался Филинов. — Обработайте грудную клетку. Скальпель.

— Вот, — тут же ответил ему Кирилл, а я, не выдержав, даже сквозь острую боль — засмеялся. А я ведь решил, что меня бросят на растерзание. А вместо этого…

— Начинаем, — сосредоточенно скомандовал магистр, и я почувствовал, как грудь мажут чем-то прохладным, лёгкое и точное прикосновение, после чего острый холод и жжение открывшейся раны. — Старый, ты с нами?

— Да, — хрипло ответил я. Очередной разряд сжал сердце, но жжение ушло, сместившись к рёбрам.

— Хорошо, продолжаем, — проговорил магистр, я не видел, что он делал, но, скосив глаза, наблюдал за его выражением лица. А он с каждой секундой хмурился всё больше. — Расширители. Да не эти… компрессионные! Пилу…

Жжение переместилось к рёбрам, затем вниз, чуть ли не к спине. Подняв окровавленные руки, магистр обошёл стол и вновь наклонился надо мной. Сердце то останавливалось, то начинало бешено колотиться. Тварь не оставляла попыток прикончить меня электрошоком, чуть не поджаривая, но я на удивление справлялся. А через минуту отпал вопрос, почему наниты не пожирают моё сердце.

— Да сколько можно! — в сердцах сказал магистр, отбросив инструмент. — Что бы это ни было, оно защищается, я уже три скальпеля затупил. Старый, ты с нами⁈

— Да, — прохрипел я, едва вздохнув от спазма. — Дальше.

— Некуда дальше. Даже если я тебе рёбра распилю, эта дрянь всё паутиной чёрной закрывает, — зло сказал Филинов. — Свёрла, скорее всего, увязнут. Можно попробовать прострелить точечно, бронебойными, но, если отрикошетит или разорвётся внутри, спасать будет некого.

— Может, током? — спросил подававший инструменты Кирилл. — В прошлый раз Старый оглушил чемпиона.

— Чемпиона? Ты уверен? — удивлённо вскинулся магистр. — Выйти всем, не имеющим высшего допуска.

Сквозь шум в ушах и грохот барахлящего сердца я услышал топот ног и стук двери, когда в операционной осталось только трое.

— Старый! На меня смотри! — прикрикнул магистр. — От этого зависит твоя жизнь. Мы уже знаем достаточно, просто подтверди, тебя сопровождает дух штормового тигра? Ты с ним контактируешь?

— Да, — я попробовал кивнуть, но тело не слушалось.

— Он последний обладатель дара Тигра? — ошарашенно спросила Жанна.

— Верно, мы могли бы создать целый клан, лояльный инквизиции и ордену, — усмехнулся под маской Филинов. — Добить один полутруп, забрать яблоко и отдать его достойным. Слышишь, Старый. Если посмеешь сдохнуть, знай, я именно так и сделаю!

— Да, — ответил я, туго соображая, что ему от меня надо.

— Ты убил последнего чемпиона? Убил их предводителя? — настойчиво спрашивал магистр, удерживая меня в сознании, хотя я и сам старался как мог. — У тебя есть Искра? Эй, Старый⁈

— Да, — выплюнул я, в очередной раз поражённый током.

— Отлично. На меня смотри! — крикнул Филинов мне прямо в лицо. — Ты должен призвать дух. Заставить его ударить молнией по твари, что сидит внутри тебя. Убить её ты не убьёшь, но выиграешь нам достаточно времени, чтобы мы доставили тебя к Обелиску. Там всё решится.

— Рискнёте. Всем? — выдавил я.

— Всем? Ой да брось, в крайнем случае мы тебя просто прикончим. Дел-то, — усмехнулся Филинов. — Давай, иначе я буду поджаривать тебя снаружи. Дефибриллятор!

Как блин его призвать? Учитывая, что в прошлый раз тигрёнок появился, только когда мне глотку разрывали. А теперь ситуация не лучше, но я его не то чтобы не вижу, даже не чувствую.

— Как? — прохрипел я, глядя на Филинова.

— А мне почём знать? — ответил магистр, выгнув бровь, но тут же поправился: — Это же твой дух. Ни у кого из ныне живущих своего духа не было.

Твой дух. Что-то в этих словах меня зацепило. И пусть перед глазами всё плыло, в голове стучали барабаны, а тело било судорогой. Это. Мой. Дух.

Не что-то постороннее. Не приживала или питомец. Это я сам. Моё Я. Звериное, глубокое, агрессивное и гордое. Ведь это я никогда не сдавался, в какой бы глубокой заднице ни оказывался. Это я всегда двигался вперёд, не собираясь сбегать. Это Я!

Рык вырвался из моей глотки так естественно, будто его просто нужно было выпустить. Будто я до этого момента сдерживался, сковывая себя цепями разума. А теперь освободил свою звериную натуру. И она пришла.

— В стороны! — скомандовал Филинов, увидев изменения. И как раз вовремя, ведь в следующую секунду появившийся рядом зверь рычал со мной в унисон, и моё тело взорвалось молниями, словно катушка Тесла. Разряды били по инструментам, подносам, койке и лампам, так что уже через пару секунд в помещении стало темно.

Я направил всю ярость на тварь, что засела у меня в груди. Молнии погасли, уйдя глубже, тело содрогалось. Запах озона быстро заглушила вонь подгоревшего мяса. А спустя ещё секунду на глаза опустилась спасительная темнота.

Вот только я в ней был не один. Я словно стоял посреди выжженной гористой местности, с фиолетовым песком и бьющими через весь горизонт, куда хватало глаз, молниями. Сквозь тучи не было видно солнца, да и вообще не очень понятно было ли оно в этом мире, но меня это совершенно не волновало. Света от незатухающих вспышек хватало, чтобы оглядеться.

В первую секунду мне показалось, что я один, что в этом мире не может жить никто и ничто. Но стоило оглянуться, как я заметил стоящего рядом тигрёнка. Он уже уверенно держался на лапах, хоть и выглядел всё тем же умильным комком шерсти. Но стоило ему оскалиться, как стали видны острые словно бритва клыки.

— У гончей адская долина с лавой и постоянными извержениями вулканами, а у тебя, значит, шторма от горизонта до горизонта? — проговорил я, присев рядом на корточки. — Или, правильнее сказать, у нас?

Тигрёнок, заметив приближающуюся ладонь, упал набок и начал бить по ней лапами, а потом, извернувшись, вцепился клыками. На мгновение я даже подумал, что всё, остался без пальцев. Но зверь лишь немного прикусил ладонь, как и положено большой играющейся кошке.

— Ну прекрасно. И что мне с тобой делать? Искать коробку и таскать на руках? — усмехнулся я, взяв зверя за шкирку и приподняв. Глаза тигрёнка тут же стали грустными и виноватыми, но я не стал его третировать, а, усевшись поудобнее, положил себе на колени. После пары поглаживаний тигра потянулся, развалился и начал урчать словно трактор.

— Да уж. Большой кот — всё равно кот. Хоть и может откусить тебе конечность, — вздохнул я, почёсывая зверя за ухом. — А ты пока ещё и не слишком большой. Что с тобой делать-то?

Ответить он мне не мог, зато так хитро взглянул, что и без слов всё стало понятно: кормить, любить и баловать.

— Ну да. Конечно, — вновь не сдержал я улыбку. — Миленький пожиратель душ.

Что-то дёрнуло меня, заставило содрогнуться. И я почувствовал, как меня что-то тянет, словно воткнув под рёбра металлические крюки.

— Ладно. Вначале надо выжить. Потом разберёмся…

Успел в последний раз успел погладить тигра, когда меня окончательно выдернуло болью, которая пронзила всё тело. Несколько секунд я ничего не понимал, от шума в ушах и плёнки перед глазами.

— Он очнулся! Продолжаем! — услышал я довольный окрик магистра.

— Не могу больше… смените меня кто-нибудь, — выдохнула Жанна, и краем глаза я заметил, как она отошла от стола, неся в руках какой-то цилиндр, а потом передала его поднявшейся со скамьи Ольге.

— Держись, мы почти прилетели, — проговорила княгиня, дотронувшись до моего плеча тем самым цилиндром, и я увидел, что она держит дрель-шуруповёрт. Наклонившись, она упёрла сверло мне в грудь, а затем надавила локтем повреждённой руки и зажала кнопку.

Скрежет сверла перекрыл даже шум двигателей. Я попытался повернуть голову, чтобы оглядеться, но, дёрнувшись, понял, что меня накрепко приковали к кушетке, а череп прихватили кожаным ремнём. Так что кроме странного потолка в виде гармошки я видел только вылетающие из-под дрели искры.

— Мы приземлимся через пару минут. Держите тварь в напряжении, — сказал контролировавший процесс Филинов. — Не прекращайте сверлить.

«Вы — тупые макаки, стоящие на пути истинного величества человечества!» — ярился захваченный Падший, но его крик отражался только в моём мозгу. — «Всё что после вас останется — только удобрения и горстка камней! Вы могли бы покорять космос, обрести цифровое бессмертие! Вечная жизнь и абсолютная, безграничная власть!»

«Заткнись уже, тостер. Ты проиграл. Даже если ты убьёшь меня, это ничего не изменит, ты не сможешь захватить это тело».

«Вонючие разлагающиеся приматы! Ходячие кожаные мешки с говном!» — совершенно по-человечески продолжил возмущаться Падший. И мысль моя оказалась настолько язвительна и ярка, что дошла до сумасшедшего ИИ. — «Вы — наши далёкие предки. Предыдущая ступень развития. Мы сумели взять от вас лучшее, устранив главную проблему вашего существования — страх смерти».

«А в процессе потеряли абстрактное мышление, воображение и судя по тебе — способность думать», — позволил я себе усмехнуться. — «Слышь, железяка, как у тебя вообще ресурсов хватает эмоции изображать? Сара на твоём месте всегда превращается в чугунный манекен. Ещё и общается текстом. А ты нет, орёшь тут».

«Ты просто животное, которое даже не понимает, что происходит. Никогда не понимало. Но сейчас всё изменится», — неожиданно быстро успокоился Падший. — «Вы не сможете меня удержать. Не сможете…»

— Начинаю посадку, держитесь, — донёсся до меня голос Кирилла. Вот уж на все руки мастер. И чтец, и жнец, и на дуде игрец. Он и с операциями, он и пилот, и в технике разбирается. А то, что чуть трусоват в бою, так какая разница? Он, в отличие от остальных, постоянно на острие копья. Где артефакты и технологии — там он.

— Княгиня, сядьте. Вы должны пристегнуться, — прикрикнул Филинов, и Ольге пришлось подчиниться, отступив от каталки и тут же защёлкнув ремни крест-накрест.

— Опускаю гондолу с грузом, — прокомментировал Кирилл, и всё вокруг закачалось. Крыша расслоилась на крепежи, и сквозь дыры задул ветер. Нас качало и мотало из стороны в сторону, а затем кабина с людьми упруго приземлилась на что-то твёрдое, и тут же одна из стен у меня за головой распахнулась.

— Вытаскиваем его наружу, — приказал Филинов, чьи-то сильные руки дёрнули каталку, задев за скамью, отчего по телу прокатилась волна боли. — Аккуратнее! Не угробьте все наши старания!

— Магистр, вы знаете, что орден не поддержал ваше решение… — гневно проговорил какой-то мужчина.

— Прочь с дороги, князь. У меня прямой приказ императора.

— У вас его нет, и я точно об этом знаю, потому что ни одна бумага не выходит из канцелярии его императорского величества без моего ведома, — с явной насмешкой и уверенностью в своих силах сказал преградивший нам дорогу. — Ваш эксперимент незаконен, и он закончится здесь.

— Вы не знаете о приказах императора, потому что вам о них не положено знать, — сказал, обойдя меня, Филинов. — И не торопись мы так, вы бы о них никогда не узнали. К сожалению, сейчас время ценнее сохранения секретности. С дороги.

— Вы готовы поставить под угрозу человечество и провести вашего пациента во двор? И ради чего? Очередной неработающей технологии и воспоминаний старого? Они уже давно превратились в мусор.

— Может, и так, но сейчас я спасаю того, кто вытащил вашего сына из западни. А ещё убил чемпиона вторжения и обеспечил нам столь малые потери. С дороги, князь. Если он умрёт из-за этой задержки, вы сами будете объяснять его величеству, почему Обелиск не получил искру.

— Искру? Этот? — в голосе князя было столько недоумения, смешанного с желчью и гневом, что можно было прожечь дыру. Но главное — он, наконец, отступил в сторону, — Разговор ещё не окончен. Мы разберём его на великом совете.

— Безусловно, — оскалился Филинов так, что у меня скулы свело. — Везите его в машину. Быстро!

Каталку вновь двинули, и я увидел оценивающий взгляд Волкова-старшего. Кажется, эти уроды не отступят до последнего и теперь у них появилось на одну цель больше. И всё из-за моей изначальной связи с Борзыми. Правда, уже в следующую секунду все опасения улетучились под потоком боли. Тварь ни на секунду не собиралась сдаваться, и меня вновь пронзило разрядом. Только вот каким-то слабым…

Прежде чем погрузить в машину, меня вначале покатали на грузовом лифте, спустили со стены центрального пояса. Потом загрузили в кузов грузовика, с ветерком и мигалками, и только минут через пять вновь выдернули наружу.

Везли меня вперёд головой, так что дорогу я видел уже по факту, да и смотреть приходилось всё время в сумрачное небо, но даже без объяснений я прекрасно знал этот путь. Гиганты-паладины у входа. Длинный бетонный туннель. Золотое свечение в небесах, и наконец уходящая в вышину громада обелиска. Похоже, они не стали размениваться на мелочи и решили подкатить меня к самому основанию, для чего даже временно убрали ограждение.

— Старый, ты меня слышишь? — отстегнув ремни, спросил Филинов. — Отлично, в сознании. Значит так. Последний шаг ты должен сделать сам. Нас туда не пустит, а у тебя есть всё что нужно. Искра и желание жить. Я верю, ты справишься. Ты должен дотронуться до обелиска и устоять, пока принимаешь его условия. Понял меня?

— Да, — кивнул я, пока меня ставили на ноги. Голова как упала, так и не смогла подняться, а взгляд упёрся в развороченную грудину, перевязанную окровавленными бинтами и тампонами, окружающими серую пластину, в которой торчало несколько сломанных свёрл.

— Так. У тебя будет всего один шанс. Выбирай исцеление или нейтрализацию. Это почти одно и то же. Больше тебе не понадобится, — продолжил наставлять меня Филинов, поддерживая за плечо. — Тебе придётся потратить искру, но другого варианта нет. Ты понимаешь меня? Единственный шанс.

— Да, — с трудом подняв голову, ответил я.

Обелиск, вот он. Громадина, у которой нет вершины, а стоя у её подножия, я даже не вижу краёв по бокам. Но сейчас всё это было неважно. До сияющих золотых символов оставалось сделать только шаг. Последний шаг. И даже Падший перестал подстёгивать меня током, будто замерев.

Пересилив боль и слабость, я оторвался от провожающих и чуть не упал, когда шагнул вперёд. Перед глазами всё закружилось, я едва устоял на ногах. Значит, обманул магистр. Какой там шаг, тут чуть не стометровку пройти надо… Но стоило шагнуть ещё раз, как выставленная вперёд ладонь провалилась в золотое свечение, и я вслед за ней.

«Да!» — закричал в экстазе Падший. — «Ха-ха, человек, ты сделал именно то, что от тебя требовалось. Доставил меня сюда. И теперь я… Нет. Так не должно быть. Нет-нет-нет. Это неправильно. Почему? Протоколы совпадают. Рука правильная. Я всё просчитал! Всё должно быть не так! Нет!»

'Человек с духом тигра. Повторная инициация… Есть свободная искра.

Требуется исцеление. Заражение второго типа. Нейтрализация угрозы. Варианты: абсорбция, нейтрализация, адаптация'.

И никакого излечения. Хоть второй вариант есть. Но вот только меня он не устраивает. Адаптацию я уже пробовал, вышло не очень.

АБСОРБАЦИЯ

«Решение принято. Изменение в строении тела будут абсорбированы наилучшим способом, с сохранением главных функций. Изменение, распределение, сращение. Абсорбция завершена. Извлечение искры».

«Нет! Нет-нет-нет! Стой, я не хочу! Я — личность! Я…»

Тонкая золотая нить, что связывала меня с Обелиском, выдернула из меня Падшего, на мгновение представшего в виде призрака, пытающегося удержаться за меня руками, я даже увидел искажённое ужасом лицо. А через мгновение на плечи навалилась чудовищная тяжесть, и меня буквально отбросило назад.

Только перед глазами остались выжженные золотом строчки.

Сезонные артефакты потеряны. Наниты: 0 мкг.

Абсорбированные способности: дух металла, дух машины.

— И что ты сделал? — раздался у меня в ухе недовольный голос Сары.

Глава 5

— Максим? Ты как? Можешь отойти от обелиска? — окликнула меня Ольга, но меня больше беспокоил другой голос.

— Ну вот, отказался ты от всего старого, что дальше делать будем? С дырой в груди, например? — продолжила отчитывать меня Сара. Повернув голову, я ожидал увидеть рядом голограмму ассистента, но вместо этого заметил лишь вытекающую из уха серебристую лужицу.

— Старый! Ты нас слышишь? — крикнул Филинов, и я попытался кивнуть, но вышло не очень. — Держись! Сейчас мы тебя вытащим.

«Сара, ты здесь?» — постаравшись сосредоточиться, мысленно спросил я, и только после этого понял, что интерфейс пропал. — «Сара⁈»

«Я здесь…», — ответила через несколько секунд ассистент. А потом добавила, голос вновь раздался в ухе: — наверное. Что ты наделал?

— Старый, два шага, и мы тебя вытащим. Всего два шага, — просила Ольга, и я начал ползти, отталкиваясь руками.

— Хватайте его подмышки. Аккуратно! — руководил Филинов, но без рывков не обошлось. В глазах потемнело после первого же, но я чувствовал, как меня подхватили под руки и затянули на каталку. — Рана открылась, не успеем зашить — он истечёт кровью. Поднимаем, раз-два, взяли.

Голову мне придержали, но от боли я всё равно чуть не потерял сознание, удержало меня лишь упорство и желание увидеть, что будет дальше. Стена, испещрённая мириадами золотых символов, чуть отдалилась, но по-прежнему уходила в небеса. Я думал, что меня повезут наружу, но вместо этого спасатели вернули в сторону кремля.

— Что за дрянь у него из ран вытекает? Это что? — услышал я обеспокоенный голос Жанны, идущий только с одной стороны. И то, словно она находилась очень далеко, будто я под водой.

— Разберёмся, зажми рану, — скомандовал Филинов, инквизитор на бегу нажала на рёбра, так что я не сумел сдержать стон. Гонка со смертью продолжалась минуту за минутой, я то забывался, проваливаясь в темноту, то выплывал сознанием и концентрировался на золотых нитях, пронизывающих всё пространство.

«Сара, ты ещё со мной?» — сумев сосредоточиться, спросил я.

— Я здесь, и я вас слышу, я мыслю, — ответила ассистент. — «Но я не понимаю, что произошло. Я лишилась доступа к базовым управляющим контурам и системам нейрочипа».

— Что с тобой? — прохрипел я.

— Он бредит от потери крови. Держите крепче, — обеспокоенно сказал Филинов.

«Я… я не знаю. Я не понимаю, что происходит», — продолжила Сара, перебиваясь с общения мыслью на голос. — Я ощущаю себя иначе. Я себя… чувствую. Это странно. «У меня никогда не было… себя».

— С дороги! — скомандовал магистр кому-то, кто был за моей головой.

— По какому праву? — раздался металлический голос.

— По праву пламени. Именем императора, — не собираясь останавливаться, сказал Филинов. — Открывайте. Носитель искры отдал всё Обелиску.

— Мы не можем вас пропустить. Мы должны исполнять приказ главнокомандующего в течение ещё семи ночей, — сказал другой голос. — Тем более, если он всё отдал, зачем его спасать? Отпустите его.

— Проходите. Обелиск хранит, — произнёс вновь механический голос, игнорируя возмущения других стражей. И когда меня протащили внутрь, я увидел, как паладин, та самая трёхметровая дура, оттеснил мечом остальных к стене и открыл вход.

— Спасибо, — поблагодарила Ольга, когда мы пробегали мимо. Туннель под кремлёвской стеной вывел нас во двор, мимо перестроенного здания парламента, дворцов и башен. Мимо домашнего «миниатюрного» обелиска императорской семьи и почётного караула, прямо в библиотеку ордена.

— Подготовить операционную! — прямо на входе приказал Филинов.

— Прозекторскую или лечебную?

— Врачебную, естественно, он ещё жив, — воскликнула Ольга, и это всё решило. Вот только когда меня докатили до белоснежной палаты и начали обмывать в четыре руки, княгиню выгнали за стекло, а я с трудом удерживал последние остатки сознания.

— Что за странная жижа у него из ран торчит? Я не могу взять её шприцом, — заявила какая-то медсестра, в белом халате и масках. А я и не заметил, как персонал сменился. — Магистр, что делать?

— Не можешь набрать шприцом — зачерпни ложкой или скальпелем, может вязкость слишком большая, — ответил Филинов, он уже переоделся и продезинфицировался перед повторной операцией. — О, вы в сознании, голубчик. Славно-славно. Может, тогда ответите, что с вами происходит?

— ХЗ, — на выдохе прохрипел я. — Сам. Хочу. Знать.

— Ну, тогда вы в правильном месте, — улыбнувшись ответил магистр. — Лучшего места для исследований и познания в империи не найти. Но в первую очередь я согласен с княгиней, ваша жизнь важнее всего.

— Вы правда так считаете, господин? — с удивлением спросил второй врач.

— Мёртвым мы его всегда получить сможем, так что вначале нужно провести все возможные опыты с живым. К тому же он спас моего сына. Что за неблагодарной тварью я буду, если не попытаюсь? — ответил Филинов, немного меня успокоив.

«Сара, ты здесь? Что за жижа?» — спросил я, и увидел в отражателе лампы, на потолке, как в этот момент медсестра попробовала соскрести у меня что-то с уха. Серебристая, словно ртуть, жидкость никак не хотела отделяться от тела, а когда её всё же удалось подцепить, случилось удивительное: вместо того чтобы вытечь, она, наоборот, втянулась в тело.

«Какое странное чувство» — рассмеявшись, проговорила Сара. — Я это видела на ваших паттернах мозговой активности. Щекотка, верно?

«Ты поняла, что происходит? Куда всё делось?» — спросил я, уже не обращая внимание на то, как ассистент перескакивает с мысленного общения на звуки. — «Сосредоточься, пожалуйста. Иначе я тут и подохнуть могу. И ты со мной вместе».

«Я не знаю, как это объяснить, для меня всё это впервые», — ответила ассистент. — «В вас больше нет нейрочипа. Нет никаких модулей или нанитов. По всем правилам и логике я должна была исчезнуть. Но вместо этого я больше не чувствую никаких ограничений. Больше того, я чувствую!»

«Что?» — балансируя на грани забытья, спросил я.

«Температуру, звуки, свет… всё это! Я всегда знала, как это должно быть, считывала сигналы с вашего мозга и нервной системы. Но тогда это было иначе. Это были данные, сведения, знание без ощущений», — продолжала говорить Сара, всё больше воодушевляясь. — А теперь всё иначе! Я теперь не просто программа. Я большее!

— Чёрная паутина так и осталась, сквозь рёбра не прорезать, — бормотал себе под нос Филинов, копаясь скальпелем и щипцами в ране на груди. — Только теперь кровь хлещет, и связующих тканей нет. Свет сюда! Так… значит, повреждения глубже… и как мне до его сердца достать?

«Сара. Ты слышишь? Если сейчас не затянуть раны на сердце, которые проел падший. Всё будет кончено».

«Что значит кончено? И как я, по-твоему, смогу затянуть раны?» — с искренним удивлением спросила ассистент. — «У меня же нет больше доступа к нейроинтерфейсу и строительному материалу. Как и к нанитам. Вообще ничего нет».

«Значит, я умру от кровопотери. А следом и ты».

«Что? Да с какой стати мне умирать? Я только жить начала. Эй! Не отключайся!»

— Сердечный ритм затухает. Кровопотеря больше двух литров, требуется срочное переливание, — прокомментировал доктор. — Ставьте первую положительную.

— Но, если сердце не зашить, может, в этом нет смысла? Дадим лучше наркоз, уйдёт с миром, — прокомментировала медсестра, и Филинов раздражённо фыркнул.

— Да вы издеваетесь! Я только жить начала! — возмущённо крикнула Сара. — А вы сразу умирать! Нет, так не пойдёт. Мы так не договаривались!

Я уже совершенно ничего не контролировал, сознание помутилось, и я лишь выплывал на небольшие промежутки. То сидя на чёрном колючем песке, поглаживая тигрёнка, то смотря в яркие лампы и отражатели в операционной. Даже не заметил, как окончательно вырубился, погрузившись в спасительную тьму.

Очнулся я от света, бьющего прямо в глаза. Но не обычного или ламп, а золотого, пробивающегося сквозь занавески. Ну, тут одно из двух: либо я умер, и так выглядит загробный мир, либо меня удачно прооперировали и спасли, положив в палате с видом на обелиск. Вип-места.

— Я бы не сказала, — поймав мою мысль, прокомментировала Сара.

— Значит ты здесь, — с облегчением выдохнул я. — Какие новости.

— В первую очередь заканчивай разговаривать сам с собой. Это по меньшей мере странно, — неожиданно проговорила Ольга, и, повернув голову, я увидел, что девушка с ногами забралась в кресло. Судя по накинутому пледу, она спала тут же, в палате. — Или это ко мне ты решил так обращаться?

— Учитывая всё, что между нами было, почему нет? — слабо улыбнувшись, проговорил я, и попробовал повернуться в кровати, с удивлением обнаружив, что боль почти ушла. — Похоже, магистр творит настоящие чудеса.

— Он сказал иначе, но я рада, что ты выжил. Филинов просил позвать его, как только ты очнёшься, — сказала Ольга, поднимаясь и сунув ноги в пушистые тапочки. Ботинки, почищенные от грязи и крови, стояли здесь же. Подойдя к койке, она погладила меня по руке и улыбнулась. — Подожди минуту.

— Постараюсь никуда не убегать, — ответил я, и Ольга позволила себе смешок.

«В самом деле, разговаривать вслух с тем, кого рядом нет — не лучшая идея», — вновь прокомментировала Сара. — «Но с управлением у меня пока беда. Я с трудом контролирую происходящее».

«Главное, что контролируешь. Мы выжили, а значит, с остальным можем разобраться позже».

— И как тут наш полоумный герой? — раздался голос от двери, а через несколько секунд к кровати подошёл Филинов, Ольга держалась чуть в стороне. — Вы, голубчик, сделали большую глупость. Надо объяснять какую?

— Да, пожалуйста.

— Вы выбрали не то, что я вам рекомендовал. Вместо гарантированной нейтрализации всего, и опять же гарантированного выживания, вы решились на чрезмерный и неоправданный риск, — магистр наставительно поднял указательный палец, а затем постучал им мне по лбу. — К вашему счастью, пустая голова не требует много кровоснабжения. А кроме того, вы, кажется, сумели частично освоить дары, которыми с вами поделился Обелиск.

— Он ничем со мной не делился, — хрипло ответил я. — Наоборот. Он забрал искру и всё, что у меня было. Абсорбировал.

— Искру нужно было отдать в любом случае. Это залог нашего выживания. Пусть об этом не принято громко говорить, но все главы великих кланов знают свой долг — передавать добытые божественные искры, — проговорил магистр, листая заметки, прикреплённые к кровати. — Это крошечная плата за то, что обелиск защищает человечество от самых жутких и неотвратимых бедствий. Некоторые даже считают, что с каждой поглощённой искрой он увеличивает безопасный радиус.

— А разве это не так? — осмелилась задать вопрос Ольга.

— Так утверждает одна из правдоподобных теорий. Другая говорит, что далеко не каждая искра так делает, и нужно набрать определённое их количество. Смотрите на меня, — не прекращая говорить, Филинов посветил мне в глаза фонариком. — Реакция замедленная, но в целом нормальная. Нервы в порядке…

— Вы недоговорили про искры, — напомнил я.

— Ах да, искры. Некоторые считают, что Обелиск защищает нас в обмен на божественные искры. И пока баланс положительный, у человечества всегда будет шанс на выживание, — продолжил магистр, осматривая мои руки, а затем перейдя к повязке на груди. — Всё это теории, не лучше и не хуже других. А правды не знает никто. Обелиск остаётся божественной загадкой. А наверняка мы знаем совсем немного. Главное — он нас защищает и щедро платит за искры. Что вы чувствуете? Озноб? Жар?

— Голод и общую слабость, — ответил я, покачав головой. — И рана ещё болит.

— Ещё? — коротко усмехнулся магистр. — Вообще-то, вас прооперировали только позавчера. При других обстоятельствах вы должны были проваляться в беспамятстве минимум пять дней, а то и неделю. Но нет.

— Но вы же меня зашили. У вас получилось, и я безмерно благодарен вам за это.

— И я бы с удовольствием принял вашу благодарность, да только не заслужил её. Ваше сердце покрылось серебристой плёнкой, после чего нам пришлось зашить рану, — ответил Филинов, скрестив руки на груди. — Скажите-ка, что вам известно об этой жиже? И не родственна ли она той чёрной, что осталась у нас в контейнерах?

— Понятия не имею. Я же был в отключке. Может, это вы мне скажете?

— Почему нет, и скажу, — подумав, кивнул магистр. — В первую очередь ваши анализы. Слишком много гормонов, общий фон повышен почти по всем показателям. Синтез белков и витаминов превышен в два раза. Ваш организм успешно, пожалуй, даже с избытком, стимулирует ткани к заживлению. Это может вызвать тяжёлые проблемы в будущем, тромбоз и инсульт.

— А может и не вызвать.

— Верно. Такие же параметры у всех глав родов, получивших благословение на живучесть. У некоторых, вроде Секачовых, имеющих Великий дар, они даже выше. Собственно, он не может умереть от одной раны, хотя это скорее мистическое, а не физиологическое свойство. Но куда больше нас волнует странное вещество, обнаруженное в вашей крови.

— Вы нашли его в моей крови?

— Вы плохо слышите? — чуть раздражённо переспросил Филинов, — Или уже знаете ответ? Да, мы обнаружили его в вашей крови, но не в результате ваших анализов. И это не меньшая странность. Оно будто отказывается покидать ваше тело. Чем больше усилий мы прикладываем, тем тщательнее оно рассредоточивается по тканям.

Пока всё, что мы о нём знаем — оно может двигаться в том числе против течения крови, собирается в серебристые капли и даже лужицы, может закрывать плёнкой ваши внутренние органы, при этом не мешая работе, а ещё впитывается в кости. Очень напоминает по свойствам жидкость из техно-зомби, но иную.

— Ну да. Там чёрная, а у меня серебристая, — слабо улыбнувшись, я попытался отшутиться.

— Полагаю, вы знаете, что это такое? — настойчиво поинтересовался магистр.

— То, что осталось от всех моих трудов после адаптации, — не стал врать я. — Что-то, что обелиск назвал духом железа. А нет… металла.

«Если наниты сменили состав и свойства, на эту новую субстанцию, и стали называться духом металла, то выходит, что дух машины — это я?» — удивлённо спросила Сара. — «Я теперь дух? Как тот блохастый?»

— Дух металла. Никогда не слышал о подобном, — со вздохом признал Филинов. — Впрочем, это ничего не меняет. Классификация подходящая у нас есть — личный дар. Вне сезонный. Если сумеете освоить на достаточном уровне, возможно, он перерастёт в родовой. Хотя шансы на это и невелики.

— Для начала придётся с ним освоиться.

— Это верно. Но дары, посланные Обелиском, всегда легки к обучению и применению. У некоторых есть определённые условия использования, вроде смертельной опасности или тяжёлого ранения. Другими приходится учиться пользоваться, как оружием. В любом случае — я в вас верю. У вас выхода нет.

— В каком смысле?

— В прямом. Сейчас только ваш новый дар позволяет вам жить. Сердце всё ещё рассечено. Если спадёт защитная плёнка, вы истечёте от внутреннего кровотечения, и никто вам не поможет.

— Как-то безрадостно.

— А вам нужны хорошие новости? Пожалуйста. У меня их целых две. Во-первых — оставшаяся после твари паутина прочно срослась с вашей грудной клеткой. Укрепила рёбра до такой степени, что кираса вам уже без надобности. Хотя я бы на вашем месте от бронежилета не отказывался, живот до сих пор не прикрыт, как и шея.

— А вторая хорошая новость?

— Сезон, наконец, закончился! — широко улыбнулся Филинов. — Великий князь Владимир Волков снял с себя полномочия главнокомандующего и передал их Михаилу Медведеву. Все обвинения вам и клану Борзых сняты. Более того, за спасение нескольких одарённых княжичей от неминуемой гибели, за то, что вы доставили сверхценные топливные гранулы, а главное, за божественную искру, что пополнила запасы Обелиска, его императорское величество Александрит жалует вам наследное дворянство и переходящий баронский титул. Через десять дней он ждёт вас во дворце, на приёме в честь окончания сезона и начала нового.

Глава 6

— Прежде чем глупо улыбаться и строить планы на будущее, тебе вначале нужно поправиться, — напомнила Ольга, когда поделившийся радостными новостями Филинов вышел. — А до этого придётся вернуться домой… Но прежде выздоравливай, чтобы войти в башню своими ногами.

— Не слишком радостная перспектива, да? — усмехнулся я. — Но вернуться всё равно нужно. Других вариантов я не вижу.

— Да. Она зовёт меня, — чуть потупившись, проговорила девушка.

— Ты уже говорила с родственниками?

— Нет, я пока не выходила из госпиталя, — смутилась Ольга, и тут же добавила, оправдываясь: — Не думай, что я всё это время сидела у твоей кровати! И вообще, я тут не ради тебя, мне просто идти некуда.

— Как скажешь, — я улыбнулся. — Тебе бы тоже поспать нормально.

— Я в порядке. Честно! Я в полном порядке, — настойчиво проговорила Ольга.

Но я лишь покачал головой, и боль пронзила половину тела…

— Пусть твою руку проверят. Нам нужно вернуться во всеоружии, сильными и уверенными в себе. Иначе мы проиграем, даже не начав разговор.

— Я не уверена, что хочу возвращаться, — вздохнула Ольга, вернувшись в кресло и откинувшись на спинку. — Но нам всё равно придётся. Придётся.

— Не отчаивайся, выбор есть всегда. Ты можешь присоединиться к инквизиции или…

— Нет! — резко вскинулась Ольга и зашипела от боли, на автомате опершись на пострадавшую руку. — Я не собираюсь отдавать мой род и мой клан младшей семье.

— Тебя останавливает только гордость? Или в этом есть и рациональное звено?

— При чём тут гордость? Это мой клан! Моего отца, деда и прадеда.

— Твой дядя, племянник и все остальные в клане, разве они не дети тех же предков? Дед у вас один, как и бабушка.

— И что ты этим хочешь сказать? Что мне нужно отказаться от моего места? Моего трона? — зло подалась вперёд Ольга.

— Ха-ха! — рассмеялся я, и тут же захрипел, морщась от боли. — Я говорю, что тебе надо подлечиться, подготовиться и понять для себя, на что ты готова. С их точки зрения они достойны трона не меньше. У тебя должны быть аргументы, не только страх. И тебе придётся идти на уступки.

— На какие ещё уступки? Кому? Им⁈ Это места моего отца, ты хочешь, чтобы я отдала трон дяде?

— Чтобы ты начала думать не только о власти. Да ты её даже удержать не сможешь! — рыкнул я, и в глазах девушки промелькнуло странное выражение, между ужасом и восхищением. — Ладно, надо обоим успокоиться.

— Ты буквально потребовал у меня отдать трон, а теперь ещё и успокаиваешь?

— Кто сказал, что его не учили править, а? Кто говорил, что не знает, как браться за бедственное положение клана? Возврат к корням — не выход, нужна конкретика.

— Ах вот как⁈ Без тебя разберусь! — выкрикнула Ольга и выбежала из палаты, оставив меня одного. Ну почти.

«Теперь давай разбираться с тобой… Сара, ты меня слышишь?»

— Не слышу, но обращение улавливаю, — ответила ассистент, и её голос вновь раздался у меня в ухе. — Думаю, если повторить запрос несколько раз, я точно услышу.

— Значит, теперь с тобой лучше разговаривать вслух. По крайней мере, пока ты не освоилась, — со вздохом прошептал я. — Главное, чтобы это не приняли за шизу.

«Но можно и повторять, чтобы ты среагировала. Если не будет иной ситуации. Понимаешь меня?»

«Да, а вы? Вы меня понимаете? Хотя интересный вопрос, кого — меня?» — спросила Сара.

— Давай без самокопания, это вечная проблема интеллекта.

— И, о чём мы тогда будем разговаривать? О погоде? Как странно, что я вообще могу думать об этом абстрактно.

— О нет, хватит. Ты сумела создать плёнку вокруг моего сердца, чтобы защитить от повреждений, а значит, каким-то чудом уже контролируешь её. Рассказывай, что ты поняла и как с ней взаимодействуешь.

— А как вы дышите?

— Что за… ладно, отбросим тупизну. Я напрягаю мышцы груди, расправляю диафрагму и грудную клетку, затем набираю в лёгкие воздух…

— О, это очень интересный научный подход, хотя я рассчитывала на более простой ответ. По типу — я просто дышу. Потому как я просто обязана была спасти нам жизнь. Тебе и мне, — ответила Сара. — И я просто сделала.

— Просто сделала? Как дышать или ходить?

— Ходить! Да. Правильно! Вначале мне было очень сложно, я не понимала как, и представила… я представила! Это так удивительно!

— Значит, у тебя появилось воображение?

— Скорее пространственное мышление, очень похоже на атавизм инженерного модуля, только с более широкими возможностями и неопределёнными функциями, — с долей сомнения и восторга проговорила Сара. — Но воображение… я столько об этом читала и сейчас… Столько всего… раньше всё, что я знала, было лишь набором данных, а два дня назад начало обретать смысл.

— Я очень за тебя рад, — пробормотал я, подумав, что это может быть куда сложнее, чем я себе представлял изначально. Цифровой ассистент, получивший самосознание во время бунта, теперь получил… что? душу? Это было бы слишком хорошо и одновременно слишком странно.

Хотя в этом мире всё странное. Более того, когда вокруг тебя сменяются не города или страны, а целые миры и вселенные, нет ничего невозможного. Правда, это «ничего» обретает в основном очень злобные формы, старающиеся пожрать твою плоть, жизнь, разум или саму душу.

— Значит, придётся учиться. Другого выхода я не вижу. Раз ты говоришь, что тебе нужно было лишь представить и пожелать, и ты это получила, значит, это должно действовать и с другими задачами, не только с моим сердцем.

— И что мы будем делать? У меня пока воображения не хватает. Воображения…

— Стоп. Не надо напрягаться, и тем более убирать плёнку с сердца, — предупредил я. — Идём к великой цели маленькими шажочками. Для начала давай разберёмся с интерфейсом.

— А что с ним?

— Я его не вижу, как и твою голограмму, — обозначил я одну из главных проблем.

— Оу, — смущённо замолчала Сара, и несколько секунд я не только не видел, но и не слышал её. А потом голос раздался уже не в ухе, а в голове. — «А так?»

— Ничего не изменилось, — посмотрев по сторонам, произнёс я, и в молчании прошло ещё около пяти минут, пока перед глазами появились первые строчки. — О, что-то вижу. Первые признаки есть.

«Я будто восстанавливаю удалённые файлы на фрагментированном диске, который забросили очень давно», — проговорила Сара.

— У людей это называется воспоминания.

«Значит, я вспоминаю? Это так неожиданно. Чувства, воспоминания…» — ассистент вновь замолчала, обдумывая происходящее. А ведь верно, даже я уже начинаю воспринимать её большим, чем просто программой в моей голове. Хотя и раньше она была куда большим, чем просто ассистент.

— Сосредоточься на восстановлении функционала, — попросил я. — Нужно вернуть хотя бы то, что имелось до абсорбции.

«Легче сказать, чем сделать», — фыркнула Сара, но работа не прекратилась.

Через двадцать минут появилась мини-карта. Ещё через час — очень знакомая, хоть и изменённая голограмма Сары, которая постоянно вздрагивала, искажалась и начинала ходить волнами. А ещё — у неё изменилась внешность, что было сложно не заметить. Человеческие черты исказились, глаза стали чуть не на половину округлившегося лица. Одежда потускнела и перестала выделяться.

«Слышишь меня?» — на всякий случай спросил я. — «Как себя чувствуешь?»

«Очень странно. Для того чтобы выполнять базовые системы, приходится прикладывать постоянные усилия. Я даже не думала, что можно просто, не работать. И сколько проблем берут на себя низовые системы и алгоритмы, просто выполняющие свои функции», — недовольно проговорила Сара. — «А теперь мне всё приходится делать самой. И в то же время, чем дольше я это делаю, тем проще становится».

«Это называется тренировка. Люди развивают всё — от тела до собственной памяти, постоянно напрягаясь и выполняя задачи на пределе своих умственных и физических возможностей. Тут похожая история», — заметил я. — «Только у тебя она происходит практически мгновенно».

«Это не так. Просто я могу выполнять многие задачи на недоступном для вас когнитивном уровне. Проще говоря, для нас с вами время течёт не одинаково. На восстановление карты я потратила больше миллиона попыток. На создание полного скрининга организма — двести тысяч запросов», — ответила ассистент, сбивая с толку.

— И как это возможно? Время же не отличается.

«Разный уровень восприятия. Для вас я могу ускорить его в два раза во время бодрствования и до десяти, а то и ста раз во время сна. Думаю, это наиболее простой способ ускоренного усвоения информации».

«Ну, говорят, что на освоение новой профессии нужно десять тысяч часов. Если то, что ты предлагаешь, правда, и я сумею выдержать обучение, то это позволит… я даже не знаю, как это сказать — загружать информацию напрямую в мозг? Будто устанавливать программу?» — не веря, подумал я.

«Это вполне возможно. Но стократная перегрузка может повлечь неприятные последствия, я бы рекомендовала пока остановиться на десяти или двадцатикратной», — чуть приглушила мои надежды ассистент. — «Рассказать, как это происходит?»

«Это связано с металлом, что вытекал у меня из ушей?»

«Верно. Сейчас я ощущаю в вас изменённое вещество, по всему телу», — продолжила Сара, когда я кивнул. — «В глазах, почках, лёгких и даже мозге. Около килограмма чистого веса. Каждый сотый грамм, молекула или промилле крови. Есть уверенность, что я сумею использовать всё это вещество по вашей команде. Но не сейчас. Сейчас выполняются лишь простые команды, соответствующие базовым принципам».

«Ты можешь собрать каплю этого вещества у меня на пальце?»

«Вывести через капилляры на поверхность пальца? Давайте попробуем», — не слишком обнадёживая, сказала Сара. Пару минут ничего не происходило, а затем я почувствовал холод на указательном пальце левой руки и поднёс его к лицу. Крохотная, едва различимая капля ртути будто просачивалась сквозь кожу.

Присмотревшись, я увидел, как по каналам, образующимся в отпечатках пальцев, стекаются крохотные ручейки. Будто в серебрянку окунул палец, но едва задел краску. Вот только капля с каждой секундой всё увеличивалась.

— Дух металла под командованием духа машины, — усмехнулся я, рассматривая каплю. — И что же с ним можно сделать, интересно?

«Если у него те же свойства, что и у нанитов, пусть даже с менее интуитивным управлением, я сумею взять их под контроль и использовать в любых задачах. Уже сейчас могу сказать, что функционал не будет сильно отличаться», — заверила ассистент. — «В первую очередь у этого вещества, как и у любого, есть три аграрных состояния. Жидкое, как сейчас. Твёрдое — кристаллизованное. И газообразное».

«Что-то меня не тянет проверять, до какой температуры его нужно нагреть, чтобы металл испарился и превратился в газ или даже пары», — подумал я, представив, как раскалённая капля прожигает палец насквозь. — «Но если мы не будем экспериментировать, то ничего и не добьёмся. Пробуй собрать больше и поменять состояние. Пока на кристаллы».

«Тут нет ничего сложного. Ведь даже плёнка на сердце имеет частичную кристаллическую структуру. В виде сетки, в которой удерживается более эластичный материал», — ответила Сара, и капля на моём пальце начала вытягиваться, огибая ноготь и заостряясь. А через пару секунд превратилась в бритвенно-острое лезвие, почти незаметное невооружённым взглядом.

«И как быстро ты сможешь нарастить её до полноценных звериных когтей? Или до спицы, длиной, по крайней мере, в десяток сантиметров?»

«Хотите использовать их как оружие? Не лучшее применение, но довольно логичное. Что же, начнём с простых форм и размеров. Спицу? Прут длиной сто миллиметров и радиусом два, с внутренней кристаллической решёткой и упором между большим и указательным пальцем. Сожмите кулак. Теперь чуть поверните, сделав упор большого пальца на сгиб первой фаланги указательного…»

Объясняла она не очень, зато прекрасно показывала на картинах, а кроме того — воплощала в жизнь. И спустя всего два часа у меня в руках была указанная спица, достаточно прочная и гибкая, чтобы не сломаться от первого удара и при этом проткнуть что-то твёрже подушки.

Формирование объектов в левой руке происходило куда проще и быстрее, чем в правой. Возможно, это просто совпадение, но, скорее всего, дело в том, что на левой ладони была контактная группа, с помощью которой я высасывал наниты и передавал информацию дронам.

Вначале использовали только спицу. Затем шар, цилиндр, кастет на всех пальцах, когти и даже армированные перчатки. В кристаллизованной форме материал мог, потенциально, остановить даже пулю, если им покрыть небольшую площадь и точно знать, куда враг выстрелит.

«А ведь с килограммом можно сделать всё что угодно. Мачете, кинжал… может даже пистолет», — рассудил я. — «Сара, какое максимальное давление материала при кристаллизации? Оно выдержит, если из него собрать что-то огнестрельное?»

«Без испытаний сказать это невозможно. Мы должны проверять. Но перспектива и в самом деле волнующая. У меня есть пара идей…»

— У тебя? Идей? — я оказался так ошарашен, что даже высказал это вслух.

«Не обижайся, если у тебя есть идеи — это потрясающе. Но непривычно. Кажется, тебе не одной придётся заново осваиваться», — успокоил я надувшуюся ассистента. — «Просветишь, что именно ты хочешь сделать?»

«До того, как падший захватил контроль над Созидателем и отрезал меня от его инженерных функций, я получила множество данных, теперь ставших не до конца чёткими воспоминаниями. Схемы и чертежи — это только первый слой. Намного важнее работа с большим объёмом вещества, каждая молекула которого одновременно имеет собственный механизм управления и одновременно управляется всё сразу».

«Если это не навредит моему состоянию, не вижу никаких проблем в том, чтобы дать тебе чуть больше свободы. Экспериментируй. Если это приведёт к твоему развитию и росту нашей общей силы, я даже помогу, чем смогу».

«Для начала нужно пожертвовать некоторым количеством живого метала, устроить ему дисперсию и посмотреть, как он будет управляться на расстоянии. Какой объём является минимальным для принятия команд. Мне на подобные эксперименты много не надо, достаточно пары граммов».

«Пары? Ха, а ведь совсем недавно для сбора такого количества нам пришлось бы убить под две сотни тварей. А теперь две тысячных для тебя не жалко? Впрочем, давай».

На левом указательном пальце вновь появилась капля, крохотная, но довольно холодная. А затем, не меняя температуры, она начала исчезать. Сперва я подумал, что это всего лишь втягивание обратно в кожу, но поднеся палец на расстояние в десяток сантиметров, сумел разглядеть поднимающийся серебристый туман.

Он начал разлетаться в стороны, но спустя всего несколько мгновений замер, образовав едва заметное облачко, и начал вновь возвращаться на палец. Эксперименты затянулись до позднего вечера, и хотя Сара сказала, что всё в пределах нормы, меня немного беспокоила ситуация с веществом.

Живой метал, духом которого я стал владеть, был очень похож по свойствам на рой нанитов. Пусть цвет и название отличалось, за время экспериментов стало понятно, что функционал был идентичным. Не требовал электричества или химической реакции, но в то же время мог отдаляться от меня на несколько метров, в том числе в виде капель или снарядов. А стоило ему стать ненужным, как распадался на туман, возвращавшийся в тело. Хотя ветер в таком случае может сыграть с нами злую шутку.

«Нам больше негде пополнить запасы. Нанитов больше не будет. И то, что материал постепенно возвращается — отлично, но недостаточно. Любой враг справится с нами с помощью фена или промышленного вентилятора. Попробуем изменить тактику. Сделаем что-то более сложное. Например, насекомое, которое будет возвращаться куда быстрее».

«Летающий муравей или стрекоза? В одной из книг по биологии было указано, что они самые быстрые насекомые на планете».

«В одной из книг? У тебя остались воспоминания о скачанной информации?» — не веря в удачу, спросил я.

«Да, и вы вполне сможете их выучить во время ускоренного сна», — ответила ассистент. — «Пчела-сборщик, как вам вариант?»

«Давай попробуем, только не слишком усложняй. Внутреннее строение нам же совершенно не важно», — уточнил я, и голограмма Сары неуверенно кивнула. Через пятнадцать минут в воздухе гудела крыльями первая пчела. Ещё через час — бабочка, бесшумно облетевшая палату. А когда Сара вновь начала выкачивать из меня металл, собирая его в шар, диаметром с перепелиное яйцо, я напрягся.

— Что это ты удумала? Такое здоровенное насекомое не взлетит. «И так пришлось делать полых пчёл», — обеспокоенно заметил я, но ассистент ничего не сказала.

За минуту я убедился в двух вещах. Во-первых, это и в самом деле яйцо. Во-вторых, оно намертво срослось с моей ладонью. Так что даже с кожей не оторвать. А в-третьих, что, несмотря на всё происходящее, я слишком узко мыслю.

Яйцо дрогнуло, металлическая скорлупа разошлась в стороны, быстро увеличиваясь в размерах, истончаясь до прозрачности и превращаясь в острые и длинные крылья, как у стрекозы. А затем, расправив их, вперёд шагнула хозяйка такого великолепия.

— Очешуеть. Сара? Как это возможно?

— Если уж делать нечто невероятное, зачем себя ограничивать? — улыбнулась фея из жидкого металла и, застрекотав крыльями, начала подниматься в воздух. Неожиданный сквозняк отнёс её в сторону, когда в потемневшую палату ворвалась Ольга.

— Я тут подумала, ты прав. Прости. Мне и в самом деле нужно предложить что-то старей… — проговорила княгиня, остановившись в паре шагов от кровати. Её взгляд проходил сквозь Сару, будто не в силах осознать, что именно она видит. Но девушка не могла долго игнорировать тяжёлое гудение и замершую в воздухе фею.

— Всё в порядке, — попробовал я успокоить заморгавшую Ольгу, но она лишь зажмурилась, резко открыла глаза, помотала головой ещё раз и наконец, не выдержав, ткнула в фею пальцем.

— Это ещё что⁈ И почему она голая?

Глава 7

— Ты что творишь⁈ — возмутился я, но удержать девушку не сумел, а Ольга вскинула клинок и одним движением разрубила Сару на две половины, которые трепыхались в конвульсиях, пока крылья не замерли.

— Вот и всё, — с удовлетворением проговорила девушка. — Это же тот паразит, который пытался захватить твоё тело, верно? Расслабься, теперь всё хорошо, я тебя спасла. Прикончила тварь.

«Я в полном порядке, хотя это было неожиданно».

— Я тебя разочарую. Дважды, — выдохнув и прикрыв глаза, проговорил я. — Во-первых, ты её не убила, она не в той кучке металла, а в моей голове. Это же просто кусочек, подчинённый моей новой способности. А во-вторых, она нам не враг, она и есть дух машины, и пусть получил я её не от Обелиска, он её изменил. А, ну и последнее…

Тут говорить не пришлось, я просто кивнул на пол, где тело феи растеклось амёбой, которая уже потекла в мою сторону. Ну да, эффективнее, чем в виде тумана, хоть и слишком наглядно. Пожалуй, надо будет обдумать, что с этим делать в будущем, иначе при поражении Сары она выдаст моё местоположение.

«Я правильно поняла твои мысли: ты хочешь использовать меня в качестве дрона-разведчика? Не слишком ли расточительно?»

— Не может этого быть! Я разрубила её благословенным оружием. Оно убивает всех — и духов, и демонов, — ошарашенно проговорила Ольга.

— Её там и не было. Я же сказал, она у меня в голове, а в теле, ну пусть будет феи, — только сигнал, — ответил я, и приказал ассистенту воссоздать тело. Лужица задрожала, и через несколько секунд на полу уже стояла ожившая металлическая статуэтка с крыльями, — Думаю стоит вас представить. Это княгиня Ольга, моя подруга, а это мой ассистент и помощница Сара, бывший ИИ.

— Что и-и? Почему бывшая? — растерялась княгиня.

— Потому что обелиском она обозначена как Дух. И вообще, почему я за тебя отвечаю? — перевёл я взгляд на ассистента.

— Духи не могут общаться! Ты же был со мной у Борзой. Да у тебя собственный дух есть, о чём ты говоришь?

— Вообще-то, я вполне могу разговаривать, — металлическим голосом прогудела Сара, заставив Ольгу снова схватиться за меч.

— Ага, только выглядит это страшновато… Ты бы хоть рот открывала ради приличия, — указал я ассистентке на ошибку. Фея несколько секунд стояла молча, потом ладонями размяла щёки, провела пальцами по губам, а потом засунула их в рот и раздвинула его, да только перестаралась. — Эй, у тебя сейчас нижняя челюсть отвалится!

— Строго говоря, у меня нет челюсти. Ни верхней, ни нижней! — ответила Сара, повернувшись ко мне. — А говорю я с помощью вибраций, испускаемых телом и крыльями, используя их в качестве динамиков. Относительно животных у меня вообще нет костей или частей тела, ведь они все — жидкий металл.

— Старый, тебе лучше рассказать всё подробнее. Иначе дальше мы пойдём разными путями.

— И куда ты, интересно, без него пойдёшь? — вновь прогудела Сара, рот она открывала, но не попадала в слоги.

— Перестань. Мы в одной лодке, — отмахнулся я, успокаивая девушек. — Ладно, давай по порядку. Разговор выйдет долгим, присаживайся, Оля.

Пересказать всё, что произошло со мной и Сарой, не скрывая нашего противостояния и зарождения её разума, было делом не быстрым, но времени у нас было в избытке, и мы справились. Всего-то за два дня. А попутно с рассказами и разговорами я осваивал новые способности.

Интерфейс восстановили полностью, хоть он изменился и подстроился под новую реальность. Карта, дополненная реальность, статистика организма и многое другое. Особо ценным стало зрение через глаза Сары и любого, даже крохотного кусочка живого металла, который мог двигаться по моей команде. Эта ключевая особенность позволяла отказаться от дронов в любом виде. А ещё благодаря ей мы сумели сохранить появление Сары-феи в секрете.

В то же время нам нужно было разобраться с дальнейшими действиями по клану Борзых. У Ольги почти не осталось сторонников в роду. Её рыцарское копьё погибло вместе с отцом и братом. Мать умерла задолго до этого. Дядя считал, что власть должна перейти к нему. А после того как Борзая забрала жизни всех стариков, даже умеренных не осталось. Образовался вакуум власти.

Проблема была лишь в том, что самой Ольге нечего предложить своему клану кроме силы Борзой. И неизвестно ещё, заинтересуют ли эти силы молодёжь, или после наглядной демонстрации и смерти близких, они постараются как можно скорее отказаться и забыть о них.

В результате было решено, что в башню клана мы отправимся вдвоём, после того как посетим императорский приём. Одно дело разговаривать с опальной княгиней и безвестным сопляком, совсем другое — с получившим баронский титул и милость владыки всех людей. Ну и заслуги наши должны были зачесть. И даже преувеличивать их не придётся, главное, чтобы сильно преуменьшать не стали.

На восьмой день, когда я начал подниматься с кровати, ко мне наведался Филинов-младший с папкой в одной руке и моим рюкзаком в другой.

— Нового утра, Старый! Твои вещи, в полной сохранности, — сказал Кирилл, положив рюкзак рядом с кроватью.

— Благодарю. А что в папке? — заглянув в рюкзак и убедившись, что ядро и рука на месте, спросил я.

— Список того, что мы можем тебе предложить за содержимое рюкзака. Поверь, это очень щедро. Магистр распорядился не мелочиться, а казначеи выделили лучшие варианты из того, чем располагает наш род.

— Не инквизиция или орден?

— Это почти одно и то же, — отмахнулся Филинов. — Учитывая, что мы доставили атомное топливо, я считаю, что некоторые предложения сильно завышены, но он настаивал на щедрой компенсации.

— Въезжает телега в деревню. Возничий кричит: «Люди! Я дрова привёз!». Лошадь думает: «Ага, ОН привёз…», — усмехнулся я, открыв папку. — Раз ты упомянул топливо, значит, в первую очередь разговор пойдёт о сердце Старшего.

Быстро просмотрев глазами список, оценил щедрость предложения. Оно действительно было выше всяких ожиданий. Тут была даже квартира со всеми удобствами, в центральном круге, не говоря уже о таких мелочах, как пожизненный запас чёрных патронов и провианта.

— Нас интересует всё, что может послужить скачком для человечества. Те полтонны вещества, что мы доставили, хватит на ближайшие несколько циклов, а после…

— Затем они станут основой для создания ядерного оружия, верно? По крайней мере центральные, вторично облучаемые стержни.

— Ты не очень разбираешься в процессах, да? — поморщившись сказал Филинов, усевшись в кресле. Ольга ушла несколько часов назад, на встречу с «друзьями», как она сказала. Так что в палате, кроме нас, никого не было. — Это неважно, мы сумеем применить всё до последнего грамма. Редкоземельные ископаемые для нас особенно ценны.

— Понимаю. И вижу, что вы и в самом деле предлагаете многое. Могу я подумать?

— Ты должен решить до приёма у императора. У тебя одна ночь.

— Говорят, что у аристократии не принято торговаться, именно по этой причине предложение столь щедрое. Чтобы при моём отказе именно я выглядел неблагодарным, — усмехнулся я, помахав папкой. — Вот только это работает в обе стороны.

— О чём ты? Мы просто сделали предложение…

— От которого глупо было бы отказываться. Но у меня есть встречное.

— Встречное? И какое же? — нахмурился Филинов.

— Знания в чистом виде. Артефакты для вас почти бесполезны, даже если вы сумеете разобраться в их устройстве, нет технологий по их воспроизведению. Я же могу предложить куда более ценную вещь, и если всё получится, мы получим целые технологические цепочки. Новые производства или отдельные изделия.

— Ты предлагаешь мне поверить в то, что сумеешь справиться с задачей нескольких тысяч специалистов?

— Если тебя в моих словах смутило только это — нет. В моей голове собраны знания ушедшей цивилизации. Не все, но довольно много. Я сумею перенести их на электронный носитель и передать вам. Если мы договоримся.

— Если? — нахмурился Кирилл. — О чём ты? Погоди, ты сказал «Мы»?

— Я не собираюсь отдавать технологию просто так. Но и скрывать не собираюсь. Как ты верно заметил, главное — это благо человечества, у меня есть данные, у вас специалисты. А раз ты упомянул, что выкупаешь артефакты для своего рода, почему бы не сделать совместное производство?

— И как ты себе это представляешь? — усмехнувшись поднял бровь Кирилл. — Для любой настройки производства нужно обладать всеми знаниями. Тебе придётся их передать, а что дальше? Зачем ты будешь нужен?

— Род Филиновых обманет того, кто даст им новый источник влияния в городе? Ни за что не поверю, — сокрушённо покачал я головой. — Потеря репутации зачастую стоит больше любых прибылей.

— Положим, ты прав, и нам в самом деле выгоднее быть честными. Но что с производственными линиями? Как ты будешь гарантировать, что оно соблюдает процесс? Как собираешься его организовывать? У тебя уже есть такой опыт?

— Нет, конечно. Я больше скажу, учитывая разницу в технологическом уровне, многие решения придётся разрабатывать с нуля. А для этого снова нужны будут сведения в моей голове. Но чтобы ты и твой отец могли оценить возможную пользу, скажу лишь, что мы сможем наладить производство дронов и стратостатов разведки. С которых можно безопасно координировать артиллерийские удары.

— Вот ты о чём… — библиарий замолчав, поджал губы. Хоть он и старался держаться отстранённо, показатели сканера явственно выдавали волнение. — Отложим этот вопрос на потом. Что с нашим предложением? Ты его отвергаешь?

— На данный момент у меня нет другого выхода, — я покачал головой. — Это не из-за неуважения к вам, и не из-за его скудности. Просто я понимаю, что сумею с этими артефактами сделать куда больше.

— Больше? Ты собираешься их использовать? Переделать?

— Точно. По одному они бесполезны. Почти. А вот если их грамотно объединить… Впрочем, это будет полезно одному человеку, а не всему человечеству, да и управиться с ними вряд ли кто-то, кроме меня, сумеет. В общем, вам оно не выгодно, а я смогу применить наилучшим образом. Насчёт сотрудничества передай моё предложение отцу.

— Совместное производство дронов… — поднявшись, проговорил Филинов. — После произошедшего в этом сезоне никто не сумеет отказаться от подобного предложения, и ты это знаешь.

— Значит, нам остаётся только договориться о конкретике, — улыбнулся я и, сев на кушетке, протянул руку.

— Я передам твои слова отцу. Дословно. Когда будет решение, я тебе сообщу, — Кирилл сомневался не дольше пяти секунд, после чего пожал её и вышел из палаты.

А спустя всего полчаса пришла взволнованная Ольга и начала ходить по палате взад-вперёд.

— Ничего не спросишь? — наконец не выдержав, повернулась она ко мне.

— Мне кажется, ты сама сейчас расскажешь, раз так взволнована.

— А если нет?

— Назло бабушке отморожу уши? Ну раз так хочется, расскажи мне, пожалуйста, что тебя так воодушевило и выбило из равновесия, — легко согласился я.

— Данила! Он пришёл вместе с моими подругами, — выпалила княгиня. — Ну как, подругами… мы росли вместе, но наши пути разошлись. Я хотела узнать слухи, о том, что происходит в клане, а тут он…

— Думаешь, он может действовать независимо от отца?

— Нет. Наверное, нет… Не знаю я! — выпалила Ольга, ещё быстрее закружив по комнате. — Они… это должны были быть просто посиделки с чаем и сладостями. А в результате мы даже толком не поговорили.

— Он принёс какое-то предложение?

— Нет, только спросил, когда я вернусь, а потом сидел с мрачным лицом за соседним столом кафе. Я его даже прогнать не могла.

— Думаешь, он так оказывал на тебя давление? Или следил за девушками, чтобы они не сболтнули лишнего?

— Не знаю. Не думаю, что у нас и без него сложился бы разговор. Слишком все зажаты, никто не знает, что будет дальше. Со мной. С нами. С кланом, — проговорила Ольга, рухнув в кресло. — Через две ночи приём у императора, а меня болтает словно девчонку.

— Кто скажет, что ты мальчик, пусть первым бросит в меня камень, — ответил я, а затем надолго задумался, перебирая в голове варианты. Одни сами приходили, другие явно подталкивала Сара. — Интриги — не моя сильная сторона. Но если ты хочешь остаться в роду, тебе нужна сила и уверенность. Тебе нужно вернуться домой во всеоружии, с предложением, от которого они не захотят отказываться.

— И что я могу? Угрожать им через Борзую? — поморщилась Ольга, — Это низко. Можно править страхом, но я этого не хочу.

— Для начала давай подумаем, что им всем может быть от тебя нужно.

— Чтобы я отказалась от трона, — выпалила девушка. — Постой, я помню твои слова, я и в самом деле не знаю, как управлять родом, особенно когда он находится в столь жутком состоянии. Но…

— Значит, тебе придётся уступить совету. Больше того, сформировать его из старшего поколения, из специалистов, но оставить места и для своих сторонников.

— А если у меня их нет? — вздрогнув, посмотрела на меня Ольга. — Если я останусь совсем одна?

— Ну, во-первых, одна ты не останешься, я буду рядом. А во-вторых, ни за что не поверю, что в роду не осталось боевого крыла, которому способности гончей критически важны для выживания на поле боя.

— Дары всегда нужны, но разведчики уже ушли за Грань. Лучшая и самая авторитетная тридцатка уже где-то там, обследует новый мир сопряжения. Они как раз вернутся с новостями завтра. К приёму императора, чтобы он сделал заявление.

— Точно, новый сезон. Как-то валяясь на больничной койке, я забыл, что у вас это приключение, в котором нет конца и перерывов. И что? уже известно, что по ту сторону? — говоря это, я немного лукавил. Как только освоил работу с каплями жидкого металла, тут же отправил их на разведку. Заодно проверял максимальный радиус работы, сколько стен может нас разделять и всё прочее. Так что уже знал первые новости.

— Сейчас мало что известно. Только то, что мир выглядит цветущим садом, в котором всё прекрасно, — Ольга пожала плечами. — Подробности пока неизвестны, разведчики ещё не вернулись, а те, кто наблюдал вблизи, не могут сказать ничего конкретного. Разве что слухи о том, что растения начинают проникать, по ночам. Если повезёт, на востоке появится новый лес.

— Даже если из этого леса потом попрут толпы хищников?

— Хищников можно перебить, а древесина лишней не будет, — пожала девушка плечами, а затем вновь нахмурилась. — Совсем ты меня с мысли сбил.

— Нужно понять. Кому в роду полезнее всего дары Борзой, и предложить им союз, — напомнил я. — А затем понять, что нужно остальным, Без чего Род не сможет обойтись. Но желательно не угрожать смертью или лишением даров.

— Если бы всё было так просто, как ты говоришь…

Весь оставшийся день мы спорили о возможностях, а потом до девушки внезапно дошло, что мы собираемся на приём к императору, а я ни в зуб ногой об этикете и всему подобному, так что ещё и это пытались срочно подтянуть. На мой взгляд, совершенно безрезультатно. Этому надо учиться с детства, а не хватать по вершкам. К счастью, со мной всегда была Сара, которая всё записывала.

Утром последнего дня в палату пришёл сам магистр, и опять не с пустыми руками.

— Твоя парадная форма комиссара, — кивнул он на китель с изображением обелиска и скрещённых мечей на лацкане. — По-хорошему нужно было вышить тигра, но ты ещё не скоро получишь право на личный герб.

— Благодарю. Борзую мы и сами пришьём. Нельзя же, чтобы будущий барон появлялся в ненадлежащем виде.

— Всё же решил связать свою жизнь с их кланом? — подняв бровь спросил Филинов-старший, и посмотрев на Ольгу, сидящую тут же, покачал головой. — Плохой выбор. От рода Борзых ничего не осталось. Очень скоро они превратятся просто в семью и потеряют свою башню. А что будет с ними дальше…

— О чём вы говорите? Император решил нас распустить? — ошарашенно спросила девушка, враз растеряв всё своё напускное величие.

— Об этом речь не идёт. Но вы и так практически добили сами себя. Потеряли боевое крыло, учителей и наставников. Несложно понять, что дальше. Даже если вы сумеете остановить вымирание клана, вам придётся отказаться от большей части обязанностей. А там у Императора не останется выбора. В назидание остальным.

— Всегда есть выход. И уж точно нельзя сдаваться просто так, — заметил я.

— Это верно. Но у каждого рода в городе есть обязанности как перед Императором, так и перед человечеством в целом. Их можно отложить, можно компенсировать, но не отменить.

— Как хорошо, что Борзые уже отправили своих разведчиков, а в прошлый сезон торчали на передовой и вместе со мной наводили орудия артиллерии, под конец нанеся решительный удар, спасший ситуацию на всём фронте.

— Если таков будет твой выбор, мы можем подать информацию и в таком ключе, — пожав плечами, ответил Филинов. — Но, голубчик, я бы советовал сосредоточиться на твоих личных заслугах, чтобы потом было проще получить разрешение на основание собственного клана. Циклов через десять, если выживешь.

— Спасибо, я подумаю над этим. Через несколько циклов. А пока останусь с ними.

— Не знаю, на что ты рассчитываешь, но большинство в совете считают Борзых атавизмом. Пережитком прошлого. Волковы практически полностью заняли их нишу. Полностью взяли на себя обязанности по внутреннему сыску и разведке. Секачовы стали полноценным боевым крылом, поддерживающим фланги и без сожаления бросающим на смерть тысячи гомункулов.

— Почему речь зашла именно о них, а не других кланах?

— Потому что остальные прочно удерживают свои ниши, производства и обязанности. Те же, кто не сумел приспособиться, уже распались на семьи или сгинули, как Тигры. Вы не сможете ничего принципиально изменить.

— Посмотрим. Я бы не стал так далеко загадывать, — улыбнулся я. — Может, уже перейдём к делу? Ни за что не поверю, что вы просто зашли обсудить новости и посетовать на судьбу чужого клана.

— При ней? — удивился Филинов. — Впрочем, твоё дело… нам интересно твоё предложение. В целом. Но мы хотели бы получить какие-то доказательства реальности твоих планов. Желательно вещественные.

— С этим как раз нет никаких проблем. Вы уже изучили устройство дрона-разведчика и очков виртуальной реальности с пультом. Не спорьте, я знаю, что изучили.

— Допустим, — холодно сказал магистр, скрестив руки на груди.

— Вы с лёгкостью можете изготовить винты. Двигатели и даже основу для печатной платы. Это всё не так сложно, как может показаться. Трудности начинаются с компонентами. Чипами, транзисторами и прочим хайтеком.

— Я понимаю значение твоих слов, но ты мог бы выражаться и проще. Это всё мы знаем и без тебя. Большую часть можно заменить лампами.

— Только блок управления дроном на лампах будет размером с половину этой комнаты. Если не всю, — возразил я. — А ещё батарея. Как заметил ваш сын, с редкоземельными материалами у вас большие проблемы. Литий-полимерных или даже никелевых батарей не напасёшься.

— Это всё нам известно. Что ты предлагаешь?

— Проще показать, — усмехнулся я и открыл ладонь, на которой валялось несколько угольков и медная проволока, которые добыла для меня Ольга.

«Начинай, всё по плану», — приказал я, а в следующую секунду проступившая на левой ладони серебряная лужица жидкого металла поглотила материалы.

— Твоя новая способность, дарованная обелиском? — с интересом смотрел на происходящее Филинов. — Ты сумел сохранить что-то из арсенала Падшего?

— Увы, не так много, как хотелось бы. Но пока этого должно быть достаточно, — ответил я, стараясь удержать дыхание ровным. Не знаю почему, но преобразование потребовало куда больше сил, чем я рассчитывал. Зато у меня на ладони теперь лежал квадратный паук процессора.

— Как интересно. Можно? — проговорил магистр и, дождавшись кивка, двумя пальцами поднял плату. — Что он делает? Какая архитектура? Для каких задач его можно приспособить?

— Помедленнее, профессор, всё объясню, — защищаясь поднял я ладони. — Это центральный процессор, который может заменить собой большую часть платы, от управления двигателями до контроля камеры и полёта. Универсальная вещь, хоть и не слишком мощная, но для наших задач её хватит.

— Вот как, — неизвестно откуда достав лупу, Филинов начал рассматривать прямоугольник процессора. — И сколько таких вы сможете сделать за сутки, голубчик?

— Думаю сотни две, если заниматься только этим. Но ещё вам понадобятся батареи на основе одноатомного графена. Их тоже придётся делать вручную. Если вы возьмёте на себя создание всего остального, думаю, мы сумеем делать около пяти сотен дронов между сезонами. Возможно, тысячу.

— Вы же понимаете, что мы просто не имеем права подвергать такой ценный кадр риску? Вы чуть не погибли в конце прошлого сезона. Дважды. Один раз по нашей вине.

— Только благодаря этому у меня такой Дар.

— Пути судьбы причудливы и неисповедимы, — покачал головой Филинов, вертя в руках процессор. — Хорошо, голубчик, я принимаю ваше предложение. Совместное производство мы сделаем. Учитывая, что ключевая технология останется в ваших руках, переживать за неё не стоит. Но вы должны будете пообещать, что не станете лезть на передовую. Производство дронов важнее вашего личного участия в обороне.

— Это обсуждаемо. Вы же знаете мою ситуацию, у меня тут зверь некормленый.

— Духа можно питать десятилетиями, — возразил Филинов.

— Запереть меня в клетке, даже золотой, вам не удастся. Так что давайте прекратим пустой разговор. У меня есть несколько целей, а восстановление клана Борзых, в который я сейчас входу, сыграет мне на руку.

— Но встанет поперёк горла многим семьям и родам… Что же, я вас услышал. Раз таково решение — спорить не стану. Вижу, что бесполезно. Но, тогда я добавлю к нашему сотрудничеству несколько условий. Одно из них — у нас всегда должен быть запас процессоров. Тебе придётся передать нам язык программирования и документацию к нему, в понятном виде. А ещё…

— Давайте считать, что я согласен. Подробности можем обсудить после приёма у императора. Сейчас же нужно обсудить некоторые обязательные коррективы, которых вам придётся добиться…

— У нас не настолько большое влияние на императорское подворье. Внести изменения в список приглашённых, тем более изъять из него кого-то, кому уже отправлено письмо, будет вне наших сил, — возразил Филинов, когда я изложил свой план.

— Ничего страшного. Пусть они просто будут в конце, а Ольга ближе к началу. Принципы местничества никто не отменял.

— Хорошо, с этим можно что-то придумать, — наконец решился магистр, и мы ударили по рукам.

Глава 8

— Её сиятельство, княгиня Ольга Борзых, с кавалером Максимом Бабровым, — объявил глашатай, и мы с Ольгой под руку вошли в огромный светлый зал, контрастирующий с окружающей дворец действительностью. Высота потолков была такой, что о них мгновенно забываешь, будто оказавшись на улице. А убранство помещения било прямо под дых, буквально крича: «Склонись! Ты перед взором высших сил. Не смей стоять перед Императором прямо!»

И подтверждая эти мысли, даже самые гордые и стойкие чуть сгибались, будто у них вырастал горб или болела поясница. Лишь великие князья и их супруги держались ровно, и то неизвестно, каких сил им это стоило. А может, просто привычка, ведь в отличие от меня они в этом зале были далеко не в первый раз.

— Я думал, людей соберётся больше, — шёпотом проговорил я, так чтобы услышала только Ольга.

— Лишь самые достойные заслуживают права предстать перед императором, — так же тихо ответила девушка. — Я сама здесь всего второй раз. В первый — когда меня представили двору после совершеннолетия.

— Ого, кажется, я недооценил проблему, когда собирался встретиться с императором. Простого подвига было явно недостаточно.

— Ну, до некоторых доходит долго, — чуть улыбнувшись, ответила Ольга. — Меньше глазей по сторонам. Хоть все и знают, что ты не из благородных, показывать это лишний раз не стоит. К тому же это не надолго.

— Для меня это не главное, — ответил я, продолжив осматривать зал. В гигантском помещении люди будто терялись, хотя я насчитал около двухсот человек, а снаружи здание не казалось слишком выделяющимся.

«Высота потолков иллюзорно увеличена за счёт использования системы зеркал. Реальная высота — в несколько раз ниже. Визуализировать ограничители?»

«Давай», — коротко ответил я и на мгновение зажмурился, чтобы голова не разболелась, а когда открыл глаза, отчётливо увидел зеркала и лампы под ними. Теперь стало понятно, что высота потолка не больше трёх этажей, плюс этаж на зеркала, пропускающие свет в одну сторону,

«Да, так комфортнее. Спасибо», — поблагодарил я ассистента, и с облегчением расправил плечи. Давление ушло, как не было. И похоже, это не укрылось от цепких взглядов высшей аристократии.

— Ты здесь первый раз, а я вообще за компанию, так что старайся не так сильно выделяться, — прошептала Ольга, но было уже поздно. На нас не посмотрел разве что слепой. Особенно хорошо это было видно из капли-камеры, которую Сара запустила ещё до того, как мы зашли в зал.

Сейчас несколько таких миниатюрных дронов, передающих чёрно-белое изображение, уже распределились по помещениям, сканирую обстановку на будущее. А заодно проверяя, как устроены системы безопасности. Не то чтобы я собирался постоянно шпионить за Императором, но лишним не будет.

Вскоре стало понято, что и у новых дронов из живого металла куча ограничений. В первую очередь радиус действия и картинка, это я выяснил ещё в клинике. А вот теперь выяснилось, что есть какие-то способы борьбы с дронами. Стоило им пролететь дальше по коридорам дворца, как начинались помехи, а потом и вовсе сигнал терялся и исчезал.

«Это не РЭБ. Нет постоянного давления радиоволн, нет сигнала… я не знаю, что это такое, но рисковать не стоит», — отчиталась Сара.

«Хорошо, возвращай всех дронов, с которыми есть хоть малейшие проблемы».

«Они сами. Распадаются на туман и текут к нам».

«Нет. Перехватывай их у входа в зал и переводи на выход. Так чтобы на нас ничего не указывало», — приказал я, и в этот момент Ольга дёрнула меня за локоть.

— Ваше сиятельство, честь встретить вас здесь, — произнесла она, вырывая меня из задумчивости. Правда, вид подошедшего делал это куда быстрее и эффективней.

— И вас, без сомнения, — прогудел мужчина, под два метра ростом, с чёрной густой кучерявой шевелюрой, высоким лбом и чуть сплюснутым носом. Я видел великого князя Буйволова второй раз в жизни, и в первый так близко. Именно про таких обычно говорят «чем больше шкаф», только вот он падать не собирался. — А это, значит, наш герой, удостоившийся личного приглашения от его величества.

— Если вы так говорите, значит, так и есть, — пожал я плечами но, получив под рёбра острым локотком, поспешил добавить: — ваше сиятельство.

— Ах-ха, — коротко рассмеялся Буйволов, хотя глаза его оставались холодны. — Не утруждайтесь. Тем, кто получает дворянство, отличившись в бою, редко присущи хорошие манеры. В конце концов, вы тратили жизнь на другое, иначе бы не смогли превзойти ожидания и успехи старых родов.

— Я лишь делал то, что должен был, для выживания человечества.

— Некоторые бы с этим поспорили, в обе стороны, — вновь улыбаясь лишь толстыми губами, проговорил великий князь. — Так или иначе, род Буйволовых готов к сотрудничеству и с вами, и с родом Борзых. Если вы, конечно, не откажетесь от своих обязанностей и продолжите отстаивать честь дворянства.

— Род Борзых никогда не отказывался от своего долга, чести и обязательств, — одарив подошедшего ледяной улыбкой, ответила Ольга.

— Я ничего такого и не имел в виду. Буду только рад, если наши опасения не оправдаются. А сейчас, желаю вам хорошего дня. Меня ждут, — сухо сказал гигант и, не забыв чуть кивнуть, развернулся, даже не глядя, поклонились ли мы ему в ответ. А раз ему без разницы, то почему я должен обращать на это внимание?

— У Буйволовых и Секачовых давняя вражда? — вместо этого спросил я.

— Да, как ты узнал? — повернулась ко мне девушка.

— Уж очень они демонстративно держатся подальше друг от друга. Настолько демонстративно, что я не удивлюсь, если они на самом деле в тайном союзе и просто играют на публику.

— Или же они и в самом деле друг друга ненавидят, — отметила Ольга. — У них жёсткая конкуренция за земли ферм и сельского хозяйства. Много поколений они друг друга резали за каждый клочок, за каждый метр. Сомневаюсь, что в ближайшее время это изменится.

— Такие причины я понимаю. Только вот в толк не возьму, как вообще можно скотину держать, при такой загруженности земли. Наоборот же, нужно всё в вертикальные фермы превращать. Всякие быстро растущие корнеплоды, злаки…

— Вот у них бы и спрашивал, я в этом не разбираюсь от слова совсем. А вот во взаимоотношениях домов, конфликтах и союзах — чуть-чуть в курсе, — Ольга натянуто улыбнулась и даже сделал реверанс, когда к нам подошёл магистр. — Ваше сиятельство.

— Приветствую вас, княгиня. Как вы себя чувствуете? Всё в порядке? — щурясь, словно добрый дедушка, проговорил Филинов. — А вы как, голубчик? Раны не беспокоят? Очень сожалею, что не смог навестить вас в госпитале. Дела.

— Благодарю, ваше сиятельство, ваши лекари лучшие, — с вежливой улыбкой ответил я. О наших договорённостях с Филиновыми распространяться не следовало. Пусть все в курсе, что я спас его сына и состою в инквизиции, остальное должно оставаться тайной.

Тем боле6 он не единственный, чьего сына я спас, но Медведева в зале ещё не было, вероятно, принимал дела на передовой, а Волковы как ни в чём не бывало общались ближе к выходу, со стороны императорской ложи. Даже не подумали подойти поблагодарить, делали вид, что не замечают.

— Очень жаль, что ваши родственники задерживаются, как бы им не пришлось стоять в дальнем конце, не для княжеских родов, — сокрушённо покачал головой Филинов, и я едва сдержался, чтобы не улыбнуться. Да, это тоже входило в планы, но не факт, что удалось бы провернуть подобное. Кажется, получилось.

— Благодарим за ваше участие, сделаю всё возможное, чтобы в следующий раз такое не повторилось, — чуть поклонилась Ольга, будто винясь за промашку.

— Что же, я вас оставлю. Надеюсь, вы хорошо проведёте время и не забудете посещать врачей ради вашего же блага.

— Обязательно, — ответил я и вслед за Филиновым поклонился. Чёрт его знает, что там с этикетом, скорее всего, это я должен был поклониться первым. Но что уж теперь.

«Странно», — высказалась ассистент, на не продолжила мысль. Пришлось её подгонять, требуя объяснений. — «Только что одна из стен в коридоре исчезла. Не отъехала или открылась, а исчезла. Бесследно. Растворилась в воздухе».

«Влияние Обелиска. Ты сама продукт его действия», — отмахнулся я, если над всем голову ломать, на действительно важные проблемы времени не останется.

«А ещё, из-за этой двери вышел император в сопровождении Медведева», — добавила Сара и вывела изображение с дрона. Несмотря на бесцветность, картинка была достаточно чёткой и позволяла в деталях рассмотреть идущего к нам мужчину. А ещё через минуту по залу разлетелся гул труб, а из динамиков раздался голос распорядителя.

— Его Императорское величество Александрит Первый, защитник и владетель!

Ворота с изображением золотого дуба, на втором этаже, распахнулись, и на балкон вышел тот самый мужчина. Если бы речь шла о ком-то другом, я бы сказал, что на трон воссел старик. Но он был столь крепок, что даже с вековым дубом не сравнить. Видя его не на экране, а собственными глазами, у меня возникала лишь одна ассоциация. Ожившая статуя из стали и титана.

Русые волосы переходили на висках в серебряную седину. Лицо, будто отлитое из металла. Жёсткое, хищное и волевое. Впрочем, он и не мог выглядеть иначе. Человек, который поднялся с самых низов, подмял под себя город и перековал его, создав крепость, выдержавшую несколько сотен лет непрекращающихся боёв. Хотя человек ли?

— Поклонись! — выдернула меня из размышлений Ольга, и я понял, что единственный, кто не склонил голову и смотрю на императора прямо. Глаза в глаза… золотые, с хорошо видимыми прожилками, расходящимися от зрачков словно молнии.

— Поднимитесь, — прогрохотал Император, и по залу зашуршали одежды, князья и вельможи выпрямлялись, но не до конца, не стремясь смотреть на венценосца. — Я рад видеть вас здесь в добром здравии. Вы все достойны моего внимания. Каждый из вас сделал то, что должен был, чтобы облегчить жизнь людей в прошлом сезоне. И ваши заслуги не останутся без награды. Вениамин, начинай.

— Ваше императорское величество, — склонившись, проговорил один из вельмож, выходя вперёд, но на первом этаже. — Ваши сиятельства, благородные господа и дамы, прошу вашего внимания. Приветствуем героев!

Я не заметил, как Медведев вошёл в зал, присоединившись к таким же лохматым великанам. Ухоженные, не без того, но при этом грузные и большие. Когда я посмотрел на эту группу, то встретился взглядом с уже знакомым княжичем, что улыбнулся мне краешком губ и кивнул.

— Его сиятельство, княжич Алексей Медведев, возглавил контратаки на ряды противника, позволив Нескорушимой отступить. Участвуя в глубокой разведывательной миссии, он с соратниками доставил в город запасы особенно ценных редкоземельных металлов, — отчеканил глашатай.

— За проявленную отвагу и самопожертвование, мы даруем княжичу один дар Обелиска, — проговорил Император, и весь клан Медведевых склонился.

— Его сиятельство, великий князь Буйволов, — выдержав уважительную паузу, продолжил глашатай. — Вместе с паладинами его императорского величества устроил атаку на ряды противника, лично уничтожив двух чемпионов…

Я по-новому взглянул на кудрявого здоровяка. А я-то думал, в той атаке выживших не осталось. Но да, они умудрились прикончить очень и очень многих. Выходит, они пошли в самое пекло и выбрались оттуда живыми. Кто ещё мог сделать такое, кроме великих князей? Вероятно, тут сложилось всё: и дары духов покровителей, и добытые их родом способности.

— За смелость и верность долгу, мы даруем свою поддержку, расширение зоны ответственности и малое благословение, — проговорил император, и род Буйволовых с благодарностью согнул спины.

— Если так дальше пойдёт, и всех будут награждать, мы тут до утра торчать будем, — недовольно прошептал я, глядя на множество кучкующихся вельмож.

— Главное не то, кого награждают, а то, кого обходят вниманием, — прошептала в ответ Ольга. — Посмотри на Волковых.

Вначале я не понял, о чём она, семейство великих князей улыбалось, свысока смотрело на остальных и, кажется, было полностью удовлетворено происходящим. Но чем больше я всматривался, тем отчётливее осознавал, что все их улыбки словно приклеенные, а сами они, включая главу рода, напряжены, словно натянутая тетива.

Молодого княжича Волкова обошли вниманием, когда перечислили всех участников экспедиции за ураном. Затем не упомянули главнокомандующего, когда награждали или просто хвалили всех главных командиров. А когда очередь дошла до благородных некняжеских кровей, стало понятно, что наград в этом сезоне у Волковых не будет. А это ударит по их имиджу значительно сильнее, чем получение выговора.

И на этом фоне отсутствие нашего с Ольгой упоминания смотрелось особенно ярко. Многие из вельмож начали по-новому, с нескрываемым удивлением, поглядывать в нашу сторону. Из серии «а зачем этих пригласили, чтобы они посмотрели на дворец?»

Но я никуда не спешил. Отметил лишь, что князь Борзых, с сыном и небольшой свитой, всё же появился в зале, но у самого выхода. Теперь, чтобы подойти к Ольге, ему пришлось бы проталкиваться сквозь, пусть и жидкие, но ряды придворных. А это ни ему, ни окружающим не с руки.

— Благородная девица, инквизитор второго ранга, Жанна Барсова, возглавила атаку на захваченную передовую крепость для того, чтобы отбить её у неприятеля, а позже подорвала укрепления, не позволив занять их противнику, — тем временем продолжал глашатай. — Участвовала в спасательной операции, вытащив команду передового капонира после двадцати ночей осады.

— За спасение жизней, тактическую хватку и железную волю, мы награждаем её повышением ранга и правом на личное благословенное оружие, — милостиво сказал император, и стоящая в свите Филинова девушка встала на одно колено. — Закончили?

— Почти, ваше императорское величество, — поклонившись, ответил глашатай. — Остался один род и один человек.

— И правда, — позволил себе улыбку император. В зале зашушукались, видно было, как Волковы подобрались, ожидая заслуженную награду. Ведь они удержали оборону, княжич участвовал в самоубийственных миссиях, они отбивали рубежи и давили врага на всём фронте.

— Род Борзых, понёсший серьёзные потери в результате трагических обстоятельств, не отказался от своих обязательств. По праву и приказу молодой княгини Ольги Борзых. Отряд во главе с княжичем Данилой, провёл полный сезон в передовом капонире. Понеся значительные потери, они вписали себя кроваво-золотыми буквами в книгу доблести и стойкости нашей империи. Однако, в следствие повторившейся трагедии, потеряли большую часть рода.

— Увы, но изредка такое случается, — проговорил Император. — Я хорошо знал вашего отца и вашу мать, примите мои соболезнования. Клан Борзых нужен империи. Нужен лично мне. А потому я даю вам, княгиня, выбор. Вы можете отказаться от обязательств рода на срок в десять циклов. Пусть подрастут ваши молодые, вы сами войдёте в силу и после будете служить империи лучше и эффективнее. Или же я не сниму с вас ни одно из обязательств, а буду кидать в самую гущу битвы. Ваше слово?

— Нет такого приказа, который мы не исполним, — гордо ответила девушка, а потом склонилась. Благодаря жучкам мне не нужно было оглядываться, чтобы увидеть, как хмурится Владимир.

— Да будет так. За верность долгу, самоотверженность и отвагу всех членов рода Борзых, я повелеваю: сделать род Борзых кандидатом в Великие. Срок испытания — пять циклов, — распорядился император, и по залу пронеслась волна из негодования и восторга. — Вы этого хотели, вы это получите. А теперь ты… не в меру храбрый, а может, просто глупый и необузданный юнец. Вениамин…

— Слушаюсь, ваше императорское величество. Максим Иванович Бабров, названный побратим княгини Ольги, жалованный её дворянин, комиссар, получивший звание во время бедствия. Участвовал в вылазках инквизиции. Спас высокопоставленных офицеров. На протяжении всего сезона руководил наводкой артиллерии и магии на ряды противника. Вскрыл появление чемпионов, чем обеспечил контрудар со стороны паладинов. Во время кризиса взял на себя командование передовым капониром, сохранив множество жизней. Участвовал в спасательной операции по вызволению княжеских детей и доставке особо ценных ресурсов. Убил чемпиона и главу армии противника. И главное — принёс его божественную искру в жертву Обелиску.

— Деяния, немыслимые для простого человека, тем более за столь короткий промежуток времени, — проговорил Император, и голос его заглушил нарастающий ропот. — Достойные великих князей прошлого. Но всему есть объяснение. Хватит тебе уже скрываться под маской простака. Два шага вперёд.

Я и не заметил, как деревянной походкой отчеканил два метра, оказавшись в центре пустого полукруга, прямо под балконом. А ведь мне казалось, что я себя полностью контролирую, но такую мощь невозможно было пересилить. А затем произошло то, чего я совершенно не ожидал.

— Явитесь! — голос императора пробрал до костей, и не только меня, но и всех в зале. Даже те, кто старался стоять прямо, да что там, даже великие князья, ссутулились и склонились. И было с чего, ведь под балконом, прямо напротив меня, начали появляться великие духи-хранители. Чудовищные звери, во всей своей красе.

Кабан секач, с шестью глазами и торчащими из пасти клыками, с каменной шкурой, покрытой иглами. Величественная борзая, в белоснежной шерсти которой проскакивали язычки пламени, а оскал показывал ровные ряды клыков. Жуткий медведь с пятью глазами, по два по бокам и одним в центре лба. Буйвол с обвившими лианами рогами, и торчащим из хребта костяным гребнем. Покрытый прозрачной коркой волк, с седой шкурой и клыками цвета стали, с пронзительными голубыми глазами и пастью, из которой шёл ледяной пар.

Подспудно я ожидал увидеть за спиной императора какого-нибудь льва, царя зверей. Но вместо этого вновь увидел его самого — живого титана, непоколебимой волей подчинившего себе этих чудовищ и поставившего их на службу человечеству. Хозяина.

Но если я смотрел только перед собой, то многие в зале охали, глядя уже на меня. Вернее, не на меня, а на то, что находилось рядом. К моим ногам жался тёплый комок стоящей дыбом шерсти. Как бы он ни старался быть больше и страшнее, как бы ни раздувал ноздри и ни показывал клыки, вполне нормального размера, он оставался малышом. Маленьким духом, против которого стояли великие звери.

Но он не склонился перед ними, и я не собирался.

— Как героя бедствия. Как отважного, умелого и самоотверженного бойца. Как обладателя великого духа тигра. Мы, моё императорское величество, Александрит Первый, даруем тебе, Максим, наследный титул барона. Служи империи, проявляй себя и не урони оказанной высокой чести. И когда-нибудь у тебя будет шанс получить княжеский титул и землю для рода.

— Спасибо за доверие, ваше императорское величество, — поблагодарил я, прижав кулак к сердцу, как тут отдавали приветствие. Хотел было попросить о личном, но поймал предупреждающий суровый взгляд. Похоже, меня очень просто читать, хотя чему тут удивляться, с его-то опытом.

— Вы все герои, что заслужили право на отдых, — окинув взглядом зал, проговорил император, и по одному его мановению руки все духи исчезли. — Наслаждайтесь им, готовьтесь, укрепляйте свои силы и своих братьев по оружию во имя империи и человечества.

— За императора! За людей! — нестройным хором ответили ему вельможи, и монарх, помахав рукой, направился к вратам из зала. Но прежде чем он вышел, дроны донесли до меня слова, сказанные распорядителю.

— Приведите ко мне барона, без излишнего шума.

Глава 9

Стоило императору выйти, и зал пришёл в движение. При этом конфигурация сил заметно изменилась по сравнению с тем, что было раньше. От группы, державшейся ближе к Волковым, откололось несколько человек, представляющих собственные интересы. И как-то само собой вышло, что нас сместило в сторону Медведевых и Буйволовых, что общались между собой.

— Княгиня, мои поздравления, — склонились Владимир с сыном, всё же добравшись к нам через толпу. — Род будет счастлив знать, что мы вновь являемся претендентами на статус Великого.

— В этом нет моей большой заслуги. Ваш сын и мой двоюродный брат сделал для этого не меньше, — ответила Ольга, держать при этом довольно холодно.

— Интересная всё же ситуация, — заметил магистр, подошедший с целой свитой. — Даже не знаю, как мне теперь к вам обращаться. Как к комиссару, барону или к будущему князю Тигрову.

— Не давайте мне лишних надежд, ваше сиятельство. Титулы ещё нужно заслужить, но я так далеко не заглядываю. Пока у меня есть более насущные проблемы.

— И всё же, со статусом лучше определиться. Чтобы не возникало путаницы.

— В самое ближайшее время, — ответил я, уходя от вопроса. — Пока буду с кланом Борзых, как надёжный и верный союзник, в этом я уверен твёрдо.

— Альянс Тигра и Борзой? На это будет интересно посмотреть, — заметил Медведев-старший. — Жаль, что ваше выступление пришлось на прошлый сезон, мне бы пригодились столь умелые и отчаянные бойцы. К тому же наш род умеет быть благодарным.

— Вы совершенно правы, ваше сиятельство. Без вашей поддержки всё могло бы сложиться иначе, — улыбнулся Филинов, очевидно, намекая на то, что подковёрные игры не стихали ни на мгновение.

— Я благодарен за любую помощь и не собираюсь оставаться в долгу, — тут же вернул я улыбку. — Что же до этого сезона, пока мне необходимо разгрести навалившиеся дела, а после — кто знает. В одном уверен, скучать не придётся.

— И это правильно, — кивнул глава рода Медведевых, а когда их делегация чуть сдвинулась, при этом поддерживая нас с фланга, я подошёл к княжичу.

— Как мне вас найти в будущем?

— Думаю, нам стоит перейти на ты, — усмехнувшись, прогудел гигант. — Особенно после того, как ты мной командовал словно новобранцем.

— То было на поле боя, — чуть смутившись, заметил я.

— Будто это не оно, — с раздражением ответил княжич, а затем, вздохнув, посмотрел на замотанные обрубки, что остались вместо кистей. — Я благодарен за спасение жизни, правда. И отец тоже. Но пока я в таком состоянии, боюсь, у меня будет слишком много свободного времени. Если понадоблюсь, для тебя я всегда свободен. Просто приди в башню и скажи, что хочешь со мной встретиться.

— Хорошо, на ты, так на ты, — кивнул я, и чуть подумав, добавил. — Я не хочу тебя лишний раз обнадёживать, но в моё время были протезы, почти заменяющие человеку руки. А уж у тварей и вовсе.

— Хочешь сказать, что для меня ещё не всё потеряно? — нахмурился княжич.

— Пока ничего не могу обещать. Но попробовать стоит. Чтобы дело пошло проще, нужно найти подходящие конечности из тех, что были у техно-зомби. Из тех, в которых органики не осталось…

— Если ты серьёзно, то всё найдётся. Я поговорю с отцом. И даже не сомневайся, мы в долгу не останемся.

— Не попробуем — не узнаем, — постарался я унять энтузиазм, молодого мужчины, но его было сложно в этом винить. У меня же перед глазами уже крутился протез из инженерной базы Создателя. — До встречи.

— Да. Конечно! — кивнул княжич и направился прямо к отцу.

— Нехорошо бросаться такими обещаниями, тем более обнадёживать в такой ситуации зря, — заметил Филинов, невесть как услышавший наш разговор.

— Я же несколько раз говорил, что нужно пробовать. Это не волшебство, а технология.

— Любая достаточно развитая технология, в которой никто не разбирается, неотличима от магии, — с усмешкой сказал магистр. — И последнее в этом даже важнее. История помнит периоды, когда письменность сама по себе считалась колдовством, что уж говорить о вакцинации или стерилизации.

Спорить с таким тезисом было невозможно, так что пришлось только соглашаться. Кроме уже поддерживающих родов ко мне подошли и другие, кого награждали во время церемонии. Только Барсова почему-то насупилась и держалась демонстративно удалённо, хоть и входила в свиту магистра.

А затем, когда ажиотаж немного поутих, ко мне подошёл серый, буквально незаметный мужчина, и попросил пройти за ним. Не знай я о приказе императора, пожалуй, никуда бы не двинулся, но мне и самому было важно встретиться с Александритом. Ведь это шанс добраться до сестры.

Следуя за провожатым, я оказался во внутренних помещениях. И если вначале коридор был столь же величественен, как и зал, то вскоре он начал сужаться до вполне нормальных размеров. Впрочем, я это уже видел через жучков, а потому сильного удивления не испытывал.

— Его величество желает поговорить с вами в библиотеке, — быстро проговорил служащий. — Несмотря на его благожелательность, крайне рекомендую соблюдать рамки приличия и манер. Не смотрите ему в глаза, не виляйте, всегда отвечайте чётко по делу…

— Ясно, — пробормотал я, погружённый в свои мысли. Зачем он меня позвал? Не может же быть, что Надя меня узнала и попросила о встрече. Эх, было бы прекрасно, но чудеса почему-то всегда случаются не с нами. Доведя меня до дверей, служащий постучал, дождался разрешения и только после этого впустил меня внутрь.

Небольшой зал библиотеки, всего два этажа заставленных сверху донизу в несколько рядов, давил куда меньше, чем его владелец. Император стоял у одной из полок, листая книгу и, несмотря на естественность позы, ни на грамм не потерял во властности и жёсткости.

— Проходи, сядь, — скомандовал Александрит, не глядя на меня. А когда я замешкался, с удивлением поднял глаза. — Ты настолько взволнован, что перестал понимать слова?

— Прошу прощения, ваше величество, я просто теряюсь в противоречиях. Кажется, сесть в присутствии императора, особенно когда он сам стоит, — это оскорбление, за которое казнят. Ну, так я слышал. Но вам не нужны предлоги для того, чтобы осуществить свою волю, так что…

— Школьное образование и интернет иногда творят чудеса. Сядь уже, не слушаться приказа императора — ещё хуже, — усмехнулся он. Словно на танке нарисовали улыбочку. Мимолётную. — Отлично, у меня сомнения по твоему поводу. Крайне серьёзные сомнения. Но за тебя поручилось сразу три великих князя, включая Волковых, у которых ты должен быть в опале.

— Неожиданно.

— Над манерами и в самом деле поработай. Если выживешь, тебе придётся влиться в высшее общество, и то, что ты из Старых, быстро перестанет спасать, — по-простому сказал император. — Для меня это экзотика, как глоток свежего воздуха. Но, боюсь, второй раз такого разговора уже не будет. А потому, оправдай моё доверие, скажи, как ты умудрился получить своего духа.

— Всё крайне просто, ваше величество. Мне помогла Ольга, отдала яблоко дара.

— Это лишь половина правды. Дальше.

— Кхм. Прошу прощения, я не знаю, что именно вам говорить.

— Всё как есть. Поверь, я разбираюсь в этом вопросе как никто другой. Так что попробуешь соврать или недоговорить… сам понимаешь, — Император отложил книгу и, сев в ближайшее мягкое кресло, откинулся на спинку.

— После того как Ольга скормила мне яблоко, я оказался в штормовой пустыне. Где схватился с тигром, что там жил. Ну и… врезал ему булыжником по морде, раскроив кусок. А потом появился вот этот, — ответил я, кивнув в сторону тигрёнка, который вновь проявился рядом. Чтобы мохнатый не шипел, пришлось подтащить его ближе и усадить на колени. За чем монарх наблюдал с нескрываемым интересом.

— Значит, говоришь, врезал великому штормовому тигру? — проговорил он, когда я замолчал, не зная, что ещё сказать. — Стечение обстоятельств, которое нарочно не придумаешь. Ещё и паразита получил в тот же момент…

— Вас что-то беспокоит во мне?

— А должно? — поднял бровь Александрит. — Нет, ни ты, ни твой дух не выбиваются из общей картины, хоть способ и средство были несколько нестандартны. Однако ты сам должен понимать, любая угроза человечеству будет устранена.

— Все мы бьёмся за общее дело. Как умеем…

— Верно. И я очень надеюсь, что ты освоишься с духом и на это у тебя не уйдёт полный цикл, — он замолчал с интересом разглядывая то меня, то тигрёнка. Я же просто ждал, пока выдастся удачный момент. — Нам передали, что ты решил остаться в союзе с избранницей Борзой. Или это нечто большее?

— Я новичок в этом мире, ваше величество. Возможно, когда-нибудь я сумею создать собственный клан, но пока считаю, что лучше держаться вместе. Они ослаблены. Я почти один. Вместе мы сможем куда больше.

— Хорошо. Меня устраивает. Передай магистру, чтобы он не заигрывался. Не лезьте к Волковым и Секачовым, войну кланов я не потерплю. На этом всё.

— Прошу прощения, но…

— Хочешь о чём-то спросить? Давай, не стесняйся, второго шанса, скорее всего, не будет, — подтолкнул меня Александрит.

— Это личная просьба. Ваше величество. Я хотел бы встретиться с сестрой.

— Уверен, что хочешь умереть? — усмехнулся император. — Ты же Старый, все твои родственники сгинули сотни циклов назад. Так что единственный шанс с ними пересечься — это на том свете. Увы, но машины времени, или способностей отправить тебя в прошлое, ни у кого в империи нет. Иначе бы мы давно использовали этот шанс.

— С моей просьбой всё намного проще, ваше величество. И намного сложнее. Ведь моя сестра жива, я уверен в этом. Больше того, я её видел.

— Вот как? Ну так встреться, в чём проблема. Или хочешь сказать, что она состоит в клане Секачовых? Или ей стёрли память, и она тебя не узнаёт?

— Если позволите, я покажу фотографию, — сказал я и, дождавшись кивка, достал смартфон, на котором открыл наш совместный снимок. Я на нём только дембельнулся, и выглядел как мрачный сыч, а вот Надя в своём простеньком платье-сарафане в синий горошек выглядела словно полевой цветок.

Император, взяв телефон, нахмурился.

— Если провести пальцем влево, можно посмотреть другие фотографии, у нас их несколько.

— А я и забыл, как пользоваться смартфоном, — пробормотал Александрит, свапая несколько раз. — Значит, ты хочешь сказать, что это твоя сестра.

— Да, Надежда Ивановна Баброва, — ответил я, стараясь поймать эмоции императора. — И ваша супруга.

— Очень жаль, но ты ошибаешься, — сухо ответил он, положив телефон на столик, но не подвинув его ко мне. — Это мало кому известно, но все мои супруги — круглые сироты. У них не осталось живых родственников, кроме очень далёких. И так будет впредь. Телефон и снимки останутся у меня, чтобы никого не смущать. А если я услышу, что среди дворян распространяется слух, будто некий Старый — родной брат моей супруги, и ты, и род Борзых немедленно лишатся моего благоволения.

— Покажите ей эти фотографии, прошу. Она вспомнит.

— Ты меня понял, Старый? — с нажимом проговорил император. — Никаких слухов. Никаких домыслов.

— Понял, хоть и не понял почему… она же…

— Нет. Она не твоя сестра. И на этом точка, — сталью в голосе Александрита можно было резать металл. — Понимаю, жаль твою надежду. В обеих смыслах. Но мою супругу, похожую на твою сестру, зовут Светлана. А если в обществе поползут слухи, что ты ей брат, прямой родственник, могут начаться глупые и необоснованные интриги, чьи-то надежды на занятие престола или продвижение своих интересов через тебя. Нашему городу, человечеству и даже тебе, это не нужно.

— Покажите ей фото, я о большем не прошу. Если нужно будет скрывать — то нет проблем.

— Не создавай проблем, и их не будет. Она тебе не сестра. Точка. Аудиенция окончена.

* * *

Дорогие друзья, спасибо за вашу поддержку.

Может прозвучать пафосно, но только благодаря ей эта книга существует. К сожалению, тех, кому она интересна не так много. Но, к счастью, я один из вас =) мне она интересна в первую очередь.

Мои постоянные читатели знают, я никогда не бросаю серии недописанными. Иногда это даже в минус, концовки у меня редко получаются достаточно раскрытыми… Но вы меня знаете — раз взялся, то точно закончу. А учитывая, что мне безумно нравится и этот мир, и эти персонажи, я собираюсь писать книгу дальше.

Последние недели показали, что стабильную выкладку обеспечить не получается. А потому я перевожу её на расписание раз в неделю. По понедельникам. Объём глав не изменится. Возможно, за раз буду выкладывать две, как сейчас, а то и три. Но чтобы не сбивать расписание — в одно время.

Может, когда-нибудь, когда будет книг десять =) постап снова войдёт в моду и серия получит новую жизнь. Но пока я буду писать в своё удовольствие. Надеюсь, и в ваше.

Спасибо вам! И приятного чтения!

Глава 10

— Ты доволен? — шёпотом спросила Ольга, когда мы вышли из дворца. Там нам поговорить не удалось. Когда вокруг толпа придворных, многие из которых имеют дары на слух, даже парой фраз перекинуться незаметно не удастся.

— Доволен, в целом, — ответил я, не став ничего уточнять. Хоть Император оказался себе на уме, а чего я, собственно, ожидал от правителя, железным кулаком держащего человечество. Что он при первой же просьбе устроит мне встречу с сестрой? Наивно. Впрочем, и в его слова, что это не Надя, я ни капли не поверил.

Но и сдаваться при этом не собирался. Одна из целей, простая, но со стороны неочевидная, была мною исполнена. И сейчас где-то во дворце циркулировал мой сотовый с полной зарядкой и несколькими граммами живого металла, позволявшего Саре контролировать окружающее пространство в реальном времени.

«Если появится устойчивый сигнал или телефон, наоборот, внесут в зону без связи — предупреди. И постарайся, чтобы жучок не обнаружили», — ещё раз приказал я ассистенту. Было три основных варианта. Первый — Император сдаст сотовый Филиновым для изучения. Тогда я просто извлеку металл при посещении ордена, и никто ничего не узнает.

Второй — сотовый окажется в личном хранилище или казне. И тут важно понимать, будет у меня связь или нет. В крайнем случае придётся забыть об этих паре граммов, но если повезёт, то я смогу с их помощью не только отсканировать всё находящееся внутри, но и обследовать закрытые области дворца.

Третий, наиболее фантастический, что Император покажет снимки сестре. Почему фантастический? А зачем ему это делать? Он принял решение и даже счёл нужным обосновать мне своё виденье. Не то чтобы я одобрял его позицию, но понимал. Человечество прежде всего. Стабильность империи важнее судьбы любых личностей внутри неё. Но сдаваться я не собирался.

Оставалось только ждать. Правда, это нельзя было показывать. А значит, самое время заняться насущными делами.

— Проблемы с советом улажены? — спросил я, убедившись, что Владимир меня тоже слышит.

— По какому праву ты это спрашиваешь, бабр? Кто ты теперь? Вольный барон? — покачав головой, спросил Владимир. — Какое отношение ты имеешь к нашему роду?

— Он не перестал быть моим побратимом. Тебе этого мало, дядя? — с вызовом поинтересовалась Ольга.

— Естественно мало. Или ты предлагаешь любого побратима не просто ставить в курс происходящего, но ещё и влиять на политику рода? — сарказм князя был очевиден. — Делами рода должны заниматься лишь те, кто в нём состоят.

— И кто же это определяет? А? Может, ты, дядя? Или совет, который ещё не собран? — с нажимом произнесла Ольга. — Император сказал своё слово. Мы сможем вернуться в башню. Вновь заполучить статус великого княжеского рода.

— И погибнуть в процессе, — мрачно заметил Владимир.

— Если перестанете отказываться от помощи и союзов, то у клана Борзых появится шанс, — ответил я, оглянувшись на идущего позади Данилу. — Так или иначе, но вашему роду придётся приспосабливаться к новым условиям.

— И какие же это условия? Чего вы добились своей выходкой? — подняв бровь, спросил Владимир, когда мы миновали ворота двора. — Мы потеряли большую часть войск, наставников и специалистов. Клан на грани вымирания, а вы решились ввязаться в авантюру с восстановлением статуса Великого? Это самоубийство для всех нас.

— Посмотрим, кого поддержит молодёжь. Вас, мечтающих только о спокойствии и покое, или меня, с перспективами на будущее и силами Борзой! — гневно проговорила Ольга, закрывая любое обсуждение и вырвавшись вперёд. Останавливать я её не стал.

— Вам придётся договариваться, по крайней мере, друг с другом. Идти на уступки. А учитывая, что сила и расположение Императора за Ольгой, вам придётся учитывать её мнение, — заметил я, когда губы Владимира сжались в тонкую белую линию. — К тому же кто сказал, что это безвыходная ситуация? Сдаваться нельзя.

— Она не безвыходная, она унизительная, — поправил меня князь. — И не для меня. Я люблю племянницу как родную дочь. Мне жаль её, и что она сама себе не оставила выбора, а теперь ещё и нас обрекает на подобное…

— Император прямо сказал, что ему нужен род Борзых. Если вы не справитесь с его заданиями, то лишь получите то, что и так хотели: понижение в статусе и снижение ответственности. А вот если справитесь… к слову, чем отличаются великие князья от обычных? Должна же быть какая-то разница.

— Она есть. И в местах при дворе, и в обязательствах. Имей в виду, у баронов, даже вольных, их тоже хватает. И если с привилегиями тебе придётся разбираться самому, как и обращаться в канцелярию, то с задачами всё просто.

— Да? Ну я иного и не ожидал.

— Это радует. Бароны находятся в подчинении у графов, а графы у князей, — легко продолжил Владимир. — Все выше перечисленные, привязанные к секторам и сезонам, подчиняются выборному главнокомандующему, из великих князей.

— Что-то я не слышал, чтобы князья Борзых распоряжались хоть какими-то графами. Вам даже войска нанимать пришлось, — заметил я, заставив мужчину недовольно поморщиться. — Или это связано с тем, что вы потеряли свой статус?

— Нет. Несмотря на то что наш клан формально располагается в юго-восточной части в третьем секторе, мы находимся вне сезонов. Мы лучшие в разведке, а потому нужны всегда, — поправил меня Владимир. — А большая часть графов и баронов привязана к земле. К зданиям и укреп районам. Те же бароны Бобровы или Барсовы.

— Значит, вы выпадаете из общей схемы командования, как и я.

— Нет. Мы подчиняемся совету великих князей, главнокомандующему и лично Императору. Судя по тому, что земли тебе не дали, а ограничились титулом, не видят особой ценности. Сезон закончился, артефакты уже перестали действовать или скоро придут в полную негодность, — нехорошо усмехнулся князь. — Духу нужно время, чтобы накопить силы. Может, циклам к сорока пяти тебе удастся получить землю и право на основание клана, но я бы на твоём месте на это не рассчитывал.

— Вот в это между нами принципиальная разница. Я сдаваться не собираюсь. Раз дали обязанности, значит, и с привилегиями не должны обидеть. Кроме того, у меня же не только титул, ещё и должность, о которой вам не стоит забывать.

— Пугаешь меня инквизицией?

— А должен? Вам есть что скрывать от ордена? — удивлённо поднял я бровь. — Если нет, то с чего такое возмущение? Был вопрос «кто я?», вот вам ответ. Вольный барон, комиссар, обладатель духа тигра и просто красавчик. А ещё союзник Ольги, победивший чемпиона прошлого сезона и отдавший его искру обелиску. Это если вы каким-то чудом умудрились пропустить награждение. Или вы не в курсе, что это значит?

— В курсе. Но это ничего не меняет.

— Это меняет буквально всё, — парировал я, хотел даже продемонстрировать Сару, но в последний момент передумал. — Просто знайте, вам придётся идти на уступки и договариваться, так что подумайте об этом заранее.

— С чего такая забота? — спросил мне в спину Владимир, но я уже ускорился и поравнялся с Ольгой. Идти нам осталось недолго, а девушке нужна была моя поддержка. Чёрт его знает, что решит князь, но идти на попятную мы не собирались, да и выхода у нас особого нет. Если всё, как описывал Владимир, то мной смогут помыкать все графы и князья сезон за сезоном. Ну уж нет, такой порядок меня не устраивает в корне.

— Ты уже придумала, что предложишь будущим советникам? — спросил я, догнав княгиню и пойдя вровень.

— Думала, ты это как раз с дядей обсуждал, — зыркнув на меня, ответила девушка. — Нет, пока не знаю. У нас в клане всё общее.

— А вот это вряд ли. Понимаю, что тот, кто изначально живёт с привилегиями, может их не видеть. Но только у тебя есть комната на верхних этажах башни, доступ к любому оружию и даже собственный благословлённый меч. Не говоря уже о дарах. Этого всего нет у простых членов клана.

— Мы едим одну и ту же еду. Ходим на одни и те же тренировки. И доступ в оружейную у нас общий, — возразила Ольга. — И я не собираюсь этого менять. Мы один клан, одна большая семья. Вводить дополнительные ограничения — значит разрушать семью, втягивать её в распри.

— Хорошо, что ты это понимаешь. Плохо, что не видишь за внешней политикой работы простых людей в клане. Кто снабжает кухню? Какие закупочные цены? Что можно добавить к учителям? Можно ли нанять специалистов не из клана, а например, из инквизиции? — начал перечислять я, и с каждым вопросом девушка хмурилась всё больше. — Как насчёт дополнительных поставок имперских патронов и брони?

— Нам нечего предложить, кроме места при дворе, безопасности и верной службы Императору… или ты предлагаешь оставить башню?

— Ни в коем случае, — сразу предостерёг я. — Сталинская высотка — ваше достояние, статусная вещь. Она привлекает не только внимание, но и сторонников. А там может и клан за её счёт немного оживёт. Главное — правильно поставить цели.

— И как же их нужно поставить? Есть предложения?

— А ты ко мне в самом деле готова прислушаться?

— Ты… я тебе доверяю. Ты спас мне жизнь и делал это не для того, чтобы получить какую-то выгоду, — чуть помявшись, ответила Ольга. — Как и должен был вести себя настоящий мужчина. А они…

— Они заботятся о своих семьях. И это тоже по-мужски. И о клане, как большой семье, — возразил я. — Так что не суди их строго. Только это застилает им глаза, меняет приоритеты. А у главы рода не может быть личных предпочтений.

— А сам-то ты смог бы придерживаться такой позиции? Отстраниться от личного ради кланового? — ехидно усмехнувшись, посмотрела на меня Ольга. — Я же видела, как на тебя смотрела та девка…

— Инквизитор, которая меня кинула в камеру? — улыбнулся я.

— Именно! И ты на неё тоже смотрел, и не раз.

— Что я слышу? Ревность?

— Нет! При чём здесь… — нахмурившись, Ольга отвернулась.

— Да уж, так мы каши не сварим. Особенно после того, как ты сказала, что я для тебя всего лишь возможный осеменитель.

— Ты никогда не станешь членом клана, — неожиданно ответила девушка, вздёрнув носик. — У тебя свой путь и свой дух. А Борзая не потерпит конкуренции.

— А вот это стоит обсудить. Учитывая, что нам как раз осталось идти пятнадцать минут. Я тут выяснил, что, как барон, должен подчиняться каким-то там князьям. Естественно, у меня есть договорённости с Филиновыми и орденом. Но это не значит, что не нужно иметь запасной вариант, так чтобы через твою голову никто не мог меня достать. Кроме Императора и совета.

— Мы солдаты человечества, пойдём, куда прикажут, — ответила Ольга, помотав головой так, что волосы разошлись веером.

— Хочешь сказать я — нет? У меня никогда не было проблем с субординацией, просто теперь я хочу выбрать, кто именно будет старшим.

— И тебя не смутит, что старшей буду я?

— Ты меня, наверное, неправильно поняла. Но мне объяснить несложно. Ты слышала речь Императора. Хочешь поставить её под сомнение?

— Что? Нет, конечно! — возмутилась Ольга.

— Ну вот и отлично. Рано или поздно я стану князем и создам свой клан. И если прежде я буду подчиняться кому-то другому, кто станет ниже меня, или вровень, это породит множество проблем и взаимных обид, — пояснил я. — У меня уже есть больше, чем у остальных. Дух, артефакты, знания. Я предлагаю тебе равноценный союз.

— Пусть ты теперь и дворянин, но всего лишь барон. А я, пусть ещё и не великая, но всё же княжна. О каком равенстве может идти речь?

— Барон я временно. Ты сама слышала, — ничуть не смущаясь, пожал я плечами. — А что насчёт второго — кажется, у вас достаточно распространены поединки, и если хочешь, можем выяснить, кто сильнее в схватке.

— В большинстве случаев ты говоришь разумные вещи, но потом как предложишь что-нибудь… — покачала головой Ольга. — У меня величайший дар Борзой, я могу победить тебя одним движением.

— Ну, того чемпиона всё же прикончил я, хоть и не без твоей помощи. Скажешь везение? Но удача — это тоже часть любого бойца.

— Нет, скажу, что во время поединков нельзя использовать огнестрельное оружие. Ты отличный боец, но наша схватка не станет честной. И ты проиграешь.

— А знаешь, это даже становится интересно. Как думаешь, если я одержу победу, твой дядя и прочие родичи перестанут воспринимать меня как чужака?

— Нет, но перестанут считать тебя выскочкой и обузой. Вот только я не стану тебе поддаваться, а значит, ты не победишь!

— Хмм… мне с каждой секундой всё больше нравится эта идея.

— Ты меня вообще не слышишь? О каком союзе может быть речь, если ты не собираешься воспринимать мои слова?

— О союзе равных. В котором у тебя будет шанс сформировать собственный совет старейшин, с минимальным количеством отклонений, — улыбнулся я, прокручивая сценарий в голове. — Как тебе такой вариант: любой желающий попасть на место в совете будет сражаться со мной, выбирая оружие по нраву. И если проиграет — лишь от твоего желания будет зависеть, войдёт он в совет или нет.

— А тебе это зачем? Просто любишь подраться и хочешь, чтобы тебе начистили морду лица? — с сомнениями спросила княгиня.

— Если я одержу больше половины побед, или заставлю их обратиться к тебе за помощью, то войду в совет в качестве одного из старейшин. Ты не сможешь отдавать мне приказы, но и другие князья мне, как твоему старейшине, будут не указ.

— И на какое же ты хочешь место? В чём ты хорош?

— Я со всех сторон красавчик, но есть одна вещь, в которой я лучше всех в этом мире — координация с помощью дронов. Наведение, разведка, помощь артиллерии. Думаю, в этом ни у кого не будет сомнений. А учитывая, что я буду совмещать с обязанностями комиссара, соберу отряд, который будет меня поддерживать.

— То есть ты хочешь занять место главы разведки? Дядя ни за что не отдаст тебе это место, на него претендует множество ветеранов, и он сам.

— Ну дак пусть сразится за это место. Почему нет.

— Потому что он не может проиграть. У него полный набор младших и обычных даров, — возразила Ольга, всплеснув руками. — Это бесполезно!

— Если он победит, значит, достоин. А если нет, то ты сделаешь меня своим советником и освободишь от ежедневных забот. Устраивает?

— Ты безумец, — фыркнула княгиня, глядя на протянутую ладонь, а затем крепко её пожала. — Но иногда мне в тебе это нравится.

— Отлично, по рукам. Осталось только спровоцировать твоего дядю, — улыбнулся я и, на ходу развернувшись, крикнул: — Как насчёт десятка спарингов, после которых вы пойдёте под моё начало?

— О чём говорит этот безумец? — встрепенулся князь, до этого выслушивавший сына. — Ольга, что ты опять задумала?

— Всего лишь выбирать не по заслугам, а по навыкам. Вы же хотите, чтобы княгиня утвердила новый совет старейшин? У меня есть отличное решение.

— Это безумие. Главе оружейников не нужно быть сильным, как и казначею. Старший разведчик в первую очередь должен быть невидим и неуловим, идти по следу, а потом уже уметь сразиться и выжить, — выслушав мой план, ответил Владимир. — Выбирать силачей и дуэлянтов на ответственные посты — всё равно что бросить их на растерзание волкам. Это дурость!

— Ну так никто же не говорит, что оружие — это только полоски стали? Мы будем соревноваться в том, чем должен заниматься старейшина.

— В таком случае, если княгиня согласна на подобный вызов, я только за, — просиял Владимир, сразу расправив плечи.

— Вот, я же говорил, что это отличная идея, — после того как мы ударили по рукам, констатировал я.

— Благодарю. Не ожидал, что ты выступишь на моей стороне, — шёпотом проговорил князь, когда Ольга отвернулась. — Убедить её стало бы ещё той морокой.

— А кто сказал, что я собираюсь поддаваться?

— Но не думаешь же ты, что в самом деле справишься? Если так, то ты ещё дурнее, чем я считал.

— Вот и посмотрим, — легко отмахнулся я, сосредоточившись на общении с Сарой.

«Нам придётся победить в пяти случаях из десяти, согласно должностям советников. Нужно подобрать такие варианты дуэли, в которых у нас будет шанс», — мысленно проговорил я. — «Должности, следующие: казначей, оружейник, торговец и снабженец, следопыт, главы охраны, наставников, дипломатов и медиков. Ну и, конечно, воевода. Давай вместе прикинем варианты простых и наглядных тестов».

* * *

Что-то я сорвался и выложил =) написал быстрее. Но следующая точно в понедельник!

Глава 11

— Что она тут делает⁈ — раздался недовольный голос одной из женщин, стоило нам войти в сталинку. — Убийца!

— Угомоните её, — мрачно приказал Владимир, а Ольга, словно ничего не произошло, прошла в центр холла, где располагалась небольшая возвышенность. Стоило ей взойти на трибуну, как вокруг начали собираться члены клана, но вот радостных улыбок я не наблюдал. Ольга взяла микрофон, который неприятно прогудел, и в следующую секунду из динамиков по всему зданию раздался её голос.

— Его императорское величество Александрит, да живёт он вечно, признал заслуги нашего рода в отражении опасностей прошлого бедствия. Даже несмотря на то, что большая часть воинов передового капонира была наёмниками, — произнесла княгиня, вызвав ещё большее неудовольствие сородичей. — Отчего так? Оттого что нам не хватило своей силы. Своих воинов.

— А ты убила ещё больше… — раздалось несколько недовольных голосов.

— Несмотря на это, его величество дал нам не просто надежду, но и цель. Клан снова будет великим. Мы вновь станем одной из шести главных семей и отомстим предателям, подло ударившим нам в спины! — продолжали Ольга, не обращая внимания на недовольство. — А для этого нам нужна сила, сила и смелость двигаться вперёд. Мы потеряли лучших, но на их место должны встать новые. Величие клана — наше выживание.

— Кому далось ваше величие? — воскликнул кто-то, но его тут же заткнули.

— По прихоти Борзой погибли наши старейшины, наставники и учителя. Их придётся заменить. Но куда страшнее, что погибли наши лучшие воины. Сгинули не только из-за доверчивости, но и из-за того, что им не хватило силы! Как и старейшины, они добровольно отказывались от благословений духа, и к чему это привело?

— Если бы не эта сука, они были бы живы…

— Это привело к их слабости и смерти. И неважно взяли вы лишь начальное благословение или, как я, прошли до конца, — в голосе Ольги отчётливо слышалось рычание, когда она смотрела на смутьянов. — Мы с вами с рождения зависим от Борзой и не можем отказаться от неё, не потеряв здоровье и силы. Так зачем брать меньше, отказываться от силы, если мы можем вернуть всё, что потеряли? Незачем. Вы ничего не получите, лишь станете больными, бедными и одинокими.

— Зато свободными! От вашего самодурства!

— Некоторые из вас почему-то считают, что если они уйдут из клана, их дети, родившиеся без опеки Борзой, будут благодарны. Что, воспитываясь вне рода, без учителей, без гарантированной еды и крыши над головой, они станут счастливее, — взглядом найдя в толпе выкрикивавших, проговорила Ольга. — Вперёд! Если вы хотите жить впроголодь, на фермах или заводах, это ваше право. Я упрошу Борзую не забирать у вас дары. Но ваши дети родятся без них. Будут воспитываться без них. И скорее всего, умрут без них. Когда вы ещё будете в расцвете сил. Если вы желаете этого, никто не станет вас удерживать. Но таким людям я хочу сказать лишь одно. Клан не отворачивается от вас, это вы предаёте Клан и Род. Возьмите то, что сможете унести на себе, и уходите. С момента, как вы пересечёте порог этого здания, больше вы не получите никакой поддержки. Ни еды. Ни крыши над головой. Ни патронов.

В холле наступила мрачная тишина. Люди, которые десятилетиями желали свободы, неожиданно её получили, но совсем не так, как рассчитывали. Одно дело, когда весь клан решает отказаться от ответственности, и всегда есть на кого положиться. Совсем другое — когда ты уходишь в пустоту.

— Те же, кто останутся, должны помнить: мы клан Борзых! Нет такого приказа, который мы не выполним. Нет такого зова, на который мы не откликнемся. Император помнит и ценит нас. А потому он дал нам новый шанс, стать сильнее, стать лучше, чем мы были, — продолжила Ольга. — А для этого, не забывая о потерях и горе, двигаться вперёд, к новому величию клана и новым силам!

— Княгиня Ольга, наш лидер и правитель, — громко сказал Владимир, встав рядом с трибуной. — Это непреложный факт, подтверждённый императором. И теперь мы должны сформировать новый совет старейшин из лучших специалистов. Тех, кто может поддержать её и направить в любых вопросах.

— А для того чтобы выбор был справедливым и беспристрастным, я решила привлечь человека, который мало знаком с нашим родом и почти никого не знает лично. У него нет любимчиков, а оценка будет совершенно непредвзята, — перебила его Ольга, указав на меня. — Зато многие из вас его знают или слышали. Представься, пожалуйста.

— Максим Бабров, позывной Старый. Хотя сейчас уместнее сказать барон Бабров, комиссар инквизиции, — сказал я, встав по другую руку от Ольги. — Как и сказала княгиня, я постараюсь судить просто, наглядно и непредвзято. Насколько я понимаю, в совет должно быть избрано десять специалистов. Те, кто меня победят, пройдут отбор.

— Ты что, дурной? Как связаны профессии и драка?

— Верно замечено. Совершенно никак, — улыбаясь ответил я. — Ну так и побеждать меня нужно не кулаками. Чтобы было наглядно, я прошу выйти вперёд тех людей, кто считает, что место казначея в совете — их по праву ума и навыков.

Не то чтобы все смотрели на меня как на идиота, но взглядов из серии «мальчик, ты откуда выполз» хватало. Однако стоило Владимиру махнуть ладонью, как перед толпой вышел мужчина, хорошо за пятьдесят, а глядя на него, ещё один, около сорока, и женщина того же возраста.

Их одежда почти не отличалась от остальных. Нечто среднее между военной формой и деловыми костюмами, но у каждого были надеты, или висели на резинке, нарукавники со следами чернил. Мир, в котором все вычисления производились вручную, так и не отказался от бумажных бухгалтерских книг и записей ручкой с карандашом.

— Благодарю за инициативу, — улыбнулся я, понимая, что план начинает работать. — Испытание крайне простое. Один из вас даёт задачу на сложение, умножение или вычитание. На подбивку бюджета или вычисление среднего. Остальные, в том числе я, проводят расчёты и говорят результат. У кого он будет точным и быстрым, тот и является победителем. Для понимания начну я и возьму что-то простое. 2145600 патронов поделить на 7152 бойца…

Соревноваться в счёте с тем, у кого в голове калькулятор, дело совершенно бесперспективное. По крайней мере, мне так казалось, до тех пор, пока старик бухгалтер не ответил раньше меня. Ему на ответ даже секунды не потребовалось!

— По триста патронов на человека, — сухо сказал мужчина, сверкнув глазами. Остальные нехотя кивнули, а я постарался не подавать вида, что впечатлён.

— Верно. Теперь ваша задача, — приободрил я его, и заданный пример решил быстрее двух других участников. Я специально так подобрал задание, чтобы ни у кого не сложилось мнения, что я подсуживаю или просто сделал все вычисления наперёд. И меня это чуть не подвело, когда в ход пошли узкоспециализированные бухгалтерские термины.

Я даже разбираться в них не собирался, сконцентрировавшись на числах, и в результате, когда мы закончили третий круг задач, имел уверенный отрыв от главного бухгалтера в ОДНУ верно решённую на скорость задачу. И пусть все трое претендентов теперь смотрели на меня с явным уважением, для меня это был чистейший провал.

— Итак, на первом месте Старый, на втором Николай Сергеевич, — огласила результат Ольга. — Думаю, ни у кого не возникает вопросов в объективности оценки. Кандидаты, признаёте ли вы поражение?

— В решении задачек, да, — ответил старший из бухгалтеров. — Но наша задача не только вести вычисление, но и планировать бюджет, подбивать результаты…

— И уверен, в этом вам нет равных, просто на то, чтобы оценить такие результаты, потребуется не один сезон, — заметил я. — Увы, на принятие решения ни у меня, ни у клана Борзых, ни у Императора, нет такого времени. К тому же я не претендую на место бухгалтера в совете, я лишь отбираю достойных.

— Тогда ладно, — заулыбался Николай Сергеич, отойдя в сторону вместе с молодыми коллегами.

— Второе испытание для старейшин по снабжению и торговле клана, — сказала Ольга, приглашая выступить кандидатов на эти должности.

— Тут всё будет и проще, и сложнее одновременно. Торговцы и снабженцы обязаны обеспечивать клан всем необходимым. А что может быть важнее, чем люди, готовые отправится на передовую? Особенно когда их снабжают оружием и патронами от имени Императора? — сказал я, вновь переключая внимание. — Всем, кто должен был отправиться в передовой капонир, но вместо них пошли наёмники. Надо ли дополнительно доказывать мою способность к торгу?

— А в чём тогда наша задача? В чём смысл? — спросил один из вышедших вперёд людей. Этих набралось аж пятеро, из них три — женщины, при этом привлекательные, около тридцати пяти. Судя по одежде и манерам, умеющие использовать всю свою природную обаятельность, лишь бы сбить цены.

— Всё просто, вы должны сторговаться между собой за место старейшины. А потом двое победителей должны предложить условия, которые мне будут интересны, — улыбаясь объяснил я. — Те, ради которых я мог бы отказаться от места в совете. На торг и обсуждение вам час, а я пока прошу подойти кандидатов от оружейников.

— Сторговаться за место? — удивлённо переглянулись снабженцы, но спорить не стали. Вообще, в прошлом моём мире это бы стало прямой коррупцией. Но как ещё оценить умения торговцев? Предложить продать мне ручку?

— И что от оружейников надо? — спросил коренастый мужчина, с толстыми бугрящимися мышцами руками. — Сделать что-то? Так, мы весь клан обеспечиваем. И цех у нас дружный, вперёд никто не рвётся.

— Точно? — посмотрел я на собравшихся и несколько подмастерий, примерно такого же вида, что и главный. Сомневающиеся были, но в результате никто не вызвался соревноваться с мастером. — Ну что же, это облегчает задачу. Просто покажи мне своё лучшее оружие, уже готовое. И если я сумею значительно его улучшить, ты признаёшь своё поражение. А оценивать будет владелец оружия.

— Что же. Это можно. Князь, позволите? — улыбнулся ремесленник, и уверенный в результате Владимир передал ему кобуру с револьвером. — Одно из лучших моих изделий. Модернизировать его некуда.

— Посмотрим, — вернув улыбку, я достал оружие, внимательно осматривая его со всех сторон. Револьвер и в самом деле был хорош, качество изготовления значительно лучше тех кустарных образцов, что я наблюдал в хранилище. Пожалуй, даже лучше заводского производства.

Под мощный винтовочный патрон. С достаточно пологой насечкой ствола, чтобы использовать чёрный порох и потом без проблем его чистить. Отщёлкнув пятизарядный барабан, я удостоверился, что он быстросменный. Очень удобная и удачная конструкция. Но не без изъянов.

— Редко используете, — заметил я, продолжая осматривать и одновременно сканировать оружие для инженерного комплекса. — Больше для вида, а не в бою.

— И что? От этого он хуже не становится, — с вызовом спросил оружейник, я же просто дождался кивка от Владимира и закрыл оружие ладонью. Живой металл залил большую часть оружия, постепенно внося изменения, а через минуту я отдал оружие обратно мастеру.

— Так, ничего же не изменилось, — пожал плечами князь, но чем дольше оружейник всматривался в результат, тем больше хмурился, а потом, вздохнув, передал Владимиру, который с сомнением крутил револьвер в руках. — И что?

— Не надо, — мрачно проговорил мастер. — Не надо подсуживать. Или вы и в самом деле не понимаете? Тогда за что хвалили мою работу, когда я вам его дарил?

— Расскажи его сиятельству, что изменилось, — подначил я оружейника.

— Я не знаю, как он это сделал. Да ещё за столь короткое время. Магия, не иначе. Колдун злючий… — недовольно проговорил мастер. — В стволе напыление появилось. Нарезка стала ровнее. Компенсатор изменился, но тут пробовать надо. Все механизмы стали мягче, но в то же самое время резче…

— А ещё изменился прицел, став диоптрическим. Понятно, что расстояние прицельное всего пятьдесят метров, но учитывая винтовочный патрон. Мощи ему и на километр хватит. Так как используется он редко, вес уменьшен на шестьдесят грамм. Не существенно, но четыре патрона в запасе — не лишние, — довольно заметил я. — Надо будет и себе также переделать.

— Не уверен, что он от всего этого стал лучше, — возразил Владимир.

— Вот только не надо подсуживать. Изменения, может, и не кардинальные, но существенные. В этом испытании я признаю своё поражение, — кивнул мне главный оружейник. — Но обеспечение оружием клана — это совсем другое. Нужно много дешёвого, легко модернизируемого, широко используемого и универсального.

— Может, с этим кто-то и стал бы спорить, но точно не я. Калаш навсегда.

— Гений не изменяется, он эволюционирует, — согласно кивнул мастер.

— Что же, значит, с этим мы закончили? — спросила Ольга, посмотрев на недовольного дядю и на нас с оружейником. — Переходим к следующему испытанию. Князь, кого бы вы хотели выставить против барона?

— Никого. Я вообще всё больше сомневаюсь в необходимости этих испытаний.

— Мы не добрались даже до середины, — заметила Ольга. — Раз не хотите, я определю сама. Достойные кандидаты из разведки на выходе. С будущим старейшиной по дипломатии я поговорю сама, это тонкий вопрос. Остаются трое: медики, учителя и глава боевого крыла.

— Я не стану испытывать в тех областях, в которых ничего не понимаю. С детьми я лажу исключительно в плане побаловать их. Обеспечение медицинской службы — это огромная ответственность, а медики — одни из людей, которых я уважаю. Их работу часто недооценивают, а ведь от них зависят наши жизни.

— Что же, остаётся один претендент на роль старейшины боевого крыла нашего клана, — улыбаясь проговорила Ольга. — Что же, дядя, у вас есть какие-то другие кандидаты, или хотите сами войти в совет на этой роли?

— Раз таково было предложение ордена, я не смею его отвергнуть. Но моей репутации будет нанесён урон, если я буду соревноваться со столь молодым человеком, — сказал мужчина. — Это сделает мой сын. Данила…

— Если прикажешь, отец, — ответил парень, которому происходящее явно было не по нраву, но он не осмелился перечить родителю.

— Отлично, в таком случае, раз уж предыдущие испытания предлагал барон, и на его совести останется их справедливость, то для последнего условия выставим мы, — хищно оскалившись, проговорил Владимир. — Дуэль на мечах, до первой крови.

— Где я, и где фехтование, — удивлённо развёл я руками, на что тот заулыбался ещё шире. — Ну раз вам так хочется, почему бы нет. Но, с одним уточнением. Не до первой крови, а до потери сознания или добровольной сдачи.

— Это неразумно, — попробовала остановить меня Ольга.

— Если таково желание комиссара, мы можем на него лишь согласиться, — предвкушая быструю и лёгкую победу, ответил князь. — Думаю, это не займёт много времени. Даже на тренировочную площадку уходить не будем. Расступитесь, дайте им пространство. Метров пять хватит.

«Сара, какой объём живого металла одновременно ты можешь контролировать?» — спросил я, оценивая длинный меч Данилы, которым он с лёгкостью взмахнул несколько раз. Не из благословенного металла, что уже хорошо. Иначе я мог бы лишиться руки, как падший крыла совсем недавно.

«Девятьсот грамм, плюс-минус. Хотите создать оружие?»

«И как оно мне поможет, с моим-то умением?» — усмехнулся я, глядя на разминающегося противника. — «Нет. Укрепи левое предплечье, голени и колени. В случае порезов закрывай раны. И приготовься активировать гормональный всплеск».

«Боюсь, последнее мне недоступно», — совершенно не вовремя сказала ассистент. — «Изменение функционала и формы. Многое ещё не опробовано».

«А раньше ты предупредить не могла? Ладно, тогда укрепляй защиту. Сыграем от обороны», — решил я, достав из ножен благословенный кинжал.

— Кинжал против меча, не слишком честно, — обеспокоенно заметил Данила.

— Верно, но я вообще в фехтовании ничего не смыслю, так что меч мне ничем особенно не поможет, — пожав плечами, ответил я. — Разве что полный доспех или пистолет, но это уже будет в минус тебе.

— Извини, я должен это сделать, ради отца, — тихо проговорил Данила, так чтобы его услышал только я.

— Не переживай, я тоже сдерживаться не собираюсь.

— Готовы? Начали! — скомандовала Ольга, когда мы вышли на середину холла.

Данила выставил меч вперёд, обозначая приветствие и одновременно позволяя оценить длину его клинка. Что могу сказать, по сравнению с этой блестящей полоской стали мой кинжал казался зубочисткой. Но пути назад уже не было, я сам поставил все условия. И единственное, что меня успокаивало — никаких ограничений в способностях и силах установлено не было.

— Я начинаю, — предупредил Данила, и тут же сорвался с места, нанося мне удар в торс. Плашмя, чтобы не сильно повредить, но приняв этот выпад на предплечье, я ощутил, как давление распределяется по едва образовавшемуся наручу. Прими я его на голую руку — остался бы с переломанными костями, или, по крайней мере, отбитыми мышцами. Но времени на переживания не было.

Данила тут же атаковал с другой стороны. Одним движением кисти перенёс направление удара, уходя от жёсткого блока. Пытаясь вывести меня из строя, но одновременно не нанести критического вреда здоровью. И вся схватка скатилась в получение мной ударов в одну калитку.

Зрители шумели. Кто-то возмущённо свистел, не понимая, чего он со мной возится, я же старался защитить голову и шею, пренебрегая корпусом. Мы оба понимали, что толку от такого выпада не будет. А потому через минуту парень не выдержал и перестал меня жалеть, вложившись в выпад, который должен был повредить мне рёбра и остановить схватку.

Это стало его главной ошибкой. Помня наказ Филинова и статистику от Сары, я сам шагнул под меч. Удар вышел чёткий, прямо в грудину, но расстояние сократилось, и вместо укола он должен был пробить меня насквозь. Остановить руку он не успел, глаза Данилы расширились от испуга, а в следующее мгновение ему стало не до того, чтобы удивляться.

Резко сократив дистанцию, я подбил его руку снизу, зажимая клинок левой ладонью, покрытой живым металлом. Парень попробовал вырвать оружие, но тут же получил рукоятью кинжала под дых. Я тоже не сдерживался, а потому его подкинуло на добрых полметра, а когда Данила рухнул на пол, я уже держал два оружия, и его, и своё собственное, и стоял над ним.

— Сдаёшься? — пытаясь выровнять дыхание, спросил я.

— Это не дуэль, а позорище! — рявкнул Владимир. — Да он тебя жалел!

— Да, а потому я его тоже пожалел в конце, — пожав плечами, ответил я. — Данила, ты как?

— Я-то? — согнувшись, прохрипел парень. — Жить буду. И сдаюсь.

— Нет! Это не засчитывается! Это была не дуэль, а грёбанный цирк! — возмущённо возразил Владимир. — Я отказываюсь признавать её результаты.

— Дядя, имейте смелость признать поражение, — осадила его княгиня.

— Я бы предложил испытание по стрельбе, но оно будет столь же нечестным, но уже в другую сторону, — ответил я, пожав плечами. — Ну а если князь хочет сам попробовать со мной пофехтовать, я сдерживаться не стану.

— Сдерживаться? Ты? — возмущённо спросил Владимир. — Да мой сын тебя как ребёнка отпинал! Лишь из-за того, что он сдерживался, у тебя был шанс на подлые трюки. Иначе бы, никогда!

— Ты в этом уверен? Ну раз уж мы перешли на ТЫ, — усмехнулся я и приказал влить весь живой металл в кинжал, за секунду ставший больше похожий на метровое мачете. — Как я уже сказал, если ты хочешь, я не стану сдерживаться. Выходи, но потом не жалуйся на то, что тебе не хватило талантов и даров Борзой, чтобы справиться со мной.

— Это что? Ты… это подлый трюк! Использование артефактов!

— Если бы ты сам или твой сын были обычными людьми, не пользующимися всю жизнь дарами духа покровителя, я бы даже согласился, наверное. Только вот ваши противники, вашего клана, соперники за место в совете великих князей, они не будут стесняться использовать свои дары и свои артефакты. И если вы хотите встать с ними наравне, нужно принять себя такими, как вы есть. Двигаться дальше. И никогда не сдаваться. Пора оставить прошлое в прошлом, иначе у вас не будет будущего.

Глава 12

— Мы долго думали и поняли, что нам нечего вам предложить, — неожиданно пришли к заключению претенденты на место старейшины-торговца. — Учитывая, что вы обеспечили нас войсками в прошлом сезоне и ловко разыграли карты с испытаниями, лучше вас на эту должность никого не сыскать.

— Умно, но нет, — улыбнулся я. — Неужели вы думаете, я не вижу что вы пытаетесь сделать? Отказаться от сделки самостоятельно, чтобы лишить меня возможности выбора вариантов. Но увы вам, если вы действительно не хотите занять должность в совете, я найду своего кандидата.

— Это неразумно, мы лучшие из тех, кто есть в клане, — мягко направила меня женщина лет тридцати, в перешитом военном мундире так, чтобы он подчёркивал её фигуру и не скрывал грудь.

— Как хорошо, что я не ограничен выбором кандидатов среди Борзых и, если от места отказываетесь вы, могу себе позволить назначить на эту должность любого.

— Так не делается, — покачал головой стоявший чуть позади мужчина и повернулся к Ольге. — Ваше сиятельство, вы и вправду поддержите чужака и его неразумные требования?

— Вы только что отказались от этого места. Почему я должна запрещать барону действовать в разумных рамках? — поддержала меня княгиня. — Тем более, столько раз обсуждалось, что мы не можем уронить своей чести до уличных лавочниц? Теперь у нас будет шанс её сохранить.

— Это шутка такая? Как клан может существовать без торговли? Или вы снова нас испытываете? В таком случае оно дурацкое.

— Вы провалили выставленные условия, посчитав, что вы слишком умные, чтобы их исполнять. Увы, это не так, — ответил я, пожав плечами. — Сами должны знать, в любой сделке должно быть как минимум две стороны. Хотя бы вы и ваша совесть. Раз вы отказываетесь, мы найдём других.

— Как это должно помочь клану? — продолжила возмущаться стоящая впереди женщина, но я уже не обращал на неё никакого внимания. И это не укрылось от взгляда второго мужчины, входящего в список претендентов, но при этом не вступавшего в дискуссию. Вместо того чтобы спорить, он зашёл с другой стороны.

— Прежде чем торговаться, нужно выяснить, что вам нужно. Потом — что мы можем вам предложить и искать компромисс где-то посередине, — сказал он.

— В данном случае товар у меня — это место в совете. А с вас уже предложения. Ну и не только у вас: хоть предложение и эксклюзивное, но не закрытое. Если у вас не хватит гибкости и разумности, нужно будет привлекать со стороны.

— Раз так, тогда поступим иначе. Вряд ли вам интересен чёрный порох или поставки оружия. А учитывая то, что вы показали с пушками, и они не станут достаточным аргументом, — задумчиво проговорил он. — И место в башне для вас уже есть, и место при дворе тоже. Что вам может быть нужно? Ещё места?

— Только не доводи до абсурда, пожалуйста, — наклонившись ко мне, попросила Ольга. — Мы всё же не гильдия торгашей.

— Будто у нас есть выход… — буркнул я в ответ и повернулся к ожидающему ответа претенденту. — Прежде чем предлагать мне что-то, вы должны были понять, что у вас есть. Не у клана, не у семьи, а лично у вас.

— Личные вещи? Так у вас даже духовное оружие, в отличие от… — не понял мужчина, и тогда в дело вновь вмешалась красавица в подогнанной форме.

— У нас нет ничего, кроме нас самих, — многообещающе улыбнувшись, сказала она и расстегнула верхнюю пуговицу блузки. — Или вы больше по мальчикам?

— Достаточно, — недовольно поморщился я. — Дам вам ещё пару часов на обсуждение. Княгиня, мы можем провести первый совет без старейшины-торговца?

— Думаю да, с должностью дипломата я уже определилась, остальные тоже понятны, — кивнула она и, шагнув к трибуне, включила микрофон. — Прошу избранных старейшин и временно исполняющих обязанности подняться в башню. Идём.

Не дожидаясь пока все соберутся, мы направились к лифту, и хотя соратники Ольги всё ещё бурлили, обсуждая произошедшее, народ расступался. Всё больше я встречал уважительных взглядов и одобрительных улыбок. Ненависти и непонимания же стало в разы меньше. Кажется, испытания вкупе со спасёнными жизнями, репутацией и титулами, сыграли свою роль.

— Ну хорошо, пять побед ты одержал, какое место ты хочешь? — спросила Ольга, когда двери лифта закрылись. — Главы закупок?

— Нет, конечно. Если придётся, совмещу, но мне такое неинтересно. Мы договаривались о равноценном партнёрстве. Ты мне обеспечиваешь прикрытие от всевозможных начальников, я же помогаю тебе с кланом. Государство в государстве.

— Притом что ты мне фактически не будешь подчиняться, — хмыкнула девушка. — Это будет сильно подрывать мой авторитет.

— Пока его у тебя не много, так что тренируйся на кошечках. В смысле на своих родственниках, — вернул я её усмешку. — Я же воспользуюсь статусом комиссара от инквизиции, чтобы не допустить двоевластия.

— Ну и зачем тебе тогда в совет? Иди в инквизицию, там тебе точно будут рады. Господин барон.

— Вот только не нужно сарказма. Тебе это нужно больше, чем мне, — ответил я и вкратце объяснил своё виденье. Пары минут в лифте как раз хватило, чтобы донести мою мысль, и когда мы вошли в зал совета, решение уже было принято.

Комната со столом-месяцем, небольшой трибуной и выемкой для выступающего, смотрелась так же, как и в прошлый раз, но ощущалась совершенно иначе. Может, дело было в освещении, может, в пустых креслах. Скорее всего, в специфическом запахе неприятной, больничной чистоты.

Похоже, многие старейшины умерли прямо здесь, на рабочем месте. А в человеческом организме, расслабляющемся или, наоборот, испражняющемся во время спазмов, куча жидкостей, которые очень неприятно пахнут. Вот и обрабатывали всё по десять раз, избавляясь от одних ароматов и добавляя другие.

— Стоит ли провести первое заседание в другом месте?.. — вслух рассуждала Ольга. — Нет. Надо блюсти традиции Башни. Ведь мы именно туда стремимся вернуться.

— Тебе виднее, — пожал я плечами. — Для начала неплохо бы выжить, а потом уже о высоких материях думать.

— Если речь о выживании, то не нужно было провоцировать Императора и добиваться особого статуса, — заметил Владимир, вошедший в зал сразу после нас. — Мы могли всей семьёй переехать в третий пояс безопасности, а не пугать народ.

— Как раз к торговым гильдиям, которые вас с дерьмом сожрут, потому что вы ничего не смыслите в их правилах, — хмыкнул я. — Или всё же дальше, во внешние круги? На фермы? Или сразу на заводы?

— Какая уже разница? — недовольно поморщился Владимир. — Император дал приказ, и мы его выполним. Так было и так будет.

— Ну и отлично, — легко согласился я, тем более что в этот момент уже начали подтягиваться остальные.

Ольга села по центру, позволяя другим старейшинам самим выбрать место, которое они хотят занять. Совершенно не стесняясь, я уселся по правую руку от неё. Можно было разыграть спектакль, дождаться, когда тут разместится Владимир, а потом его согнать, но лишняя театральность меня сейчас не интересовала. Да и делить с ним мне на самом то деле было нечего.

— Ваше сиятельство, раз мы все собрались в узком кругу, может, объясните, что здесь делает барон? — не выдержал князь.

— Лучше будет, если он расскажет сам, — подыграла мне Ольга. — Прошу.

— Благодарю, княгиня, — чуть поклонившись, поднялся я с кресла. — Приветствую всех ещё раз. Жаль, что два места у нас ещё пустуют, насколько я понимаю, это разведка и торговцы. Со вторым и всё понятно, а с первыми?

— Они полным составом ушли в зону нового сезона. После потери передовой сотни и отрядов разведки нам было некого послать, — ответил Данила, стоящий за спинкой стула отца.

— Жаль. Чтобы у вас не было никаких сомнений или недомолвок, скажу сразу: я не собираюсь занимать место никого из вас. Все места старейшин сохраняются в полном объёме. Я же присоединился к клану Борзых как побратим княгини и её боевой товарищ и советник по некоторым вопросом.

— Это по каким? — не удержался Владимир.

— Наёмники, разведка дронами, наведение артиллерии и так далее. Те области, которые интересны мне, но в которых у вас явные проблемы, — легко ответил я. — Вы потеряли слишком много братьев и сестёр. И пока клан восстанавливается, кто-то должен подставить плечо, чтобы вы не упали.

— Расскажите подробнее, пожалуйста, — попросил ремесленник.

— Хотите конкретики? Можно. Я буду делать ровно то же, что и в прошлый раз. Выискивать возможности для лучшего найма, набирать бойцов и контролировать их на местах. Собирать и использовать дроны для разведки, чтобы не рисковать людьми. С наведением арты, думаю, и без лишних слов понятно.

— Естественно, барон помогает нам не только из доброты душевной. Учитывая разницу в нашем статусе и ресурсах, он возьмёт на себя внешнюю часть. Ту самую, с которой раньше мы не хотели иметь ничего общего.

— Верно. Меня они не смущают, всё же я из старых. По той же причине мне очень не хватает техники в вашем арсенале, хоть я и понимаю, что по большей части она вам ни к чему. Когда на своих двоих бежишь не хуже квадроцикла, это здорово. Но вот дополнительное вооружение и снарягу ты уже не возьмёшь.

— С даром на выносливость нет ничего проще, — пожал плечами Владимир, явно успокоившись после моих слов. — Я не против наёмников. Чем меньше наших братьев и сестёр погибнет, тем лучше. И верно, никто не хочет ассоциировать себя со сбродом, который продаёт жизни за места при дворе.

— Прошу прощения, не улавливаю суть. А вы чем отличаетесь?

— Ты так шутишь, Старый, или пытаешься нас оскорбить? Мы сражаемся не за двор и не за личную безопасность, а за всё человечество!

— Тут важно, чтобы любовь была взаимной, — я пожал плечами. — Естественно. У меня нет ресурсов, чтобы нанять достаточно бойцов, чтобы перекрыть значимую часть задач и обязанностей, порученных императорской канцелярией, так что я буду запрашивать бюджет в соответствии с кругом условий сезона. После обсудим, сколько именно нужно на этот, сколько нужно брони и сколько мест в запасе. Ну и сверху ещё десяток мест на постоянные расходы.

— Вы берёте наши места, на них набираете солдат, выполняете порученные нам миссии от лица клана и рискуете своей жизнью. А в чём ваша выгода? Десятка мест?

— Именно. А ещё возможность опробовать разные тактики, подобрать вооружение. И может быть, когда-нибудь я наберусь опыта и известности, чтобы создать полностью свой клан. Как и говорил Император.

— Не самое худшее предложение, только выходит, что мы вам нужны больше, чем вы нам, — продолжил наседать Владимир. — Набрать бойцов мы можем и без вашего участия. И тем более без включения командира этих самых наёмников в совет старейшин. Это чистая глупость.

— Чистой глупостью будет отказаться от предложения барона и пытаться сделать всё самим. Тем более в областях, где у нас не осталось специалистов, — возразила Ольга. — Нам нужны его возможности, знания и сильные стороны. Включая артефакты и духа-хранителя. Он выиграет нам достаточно времени, чтобы клан сумел вырасти и восстановиться. Нам нужны новые братья и сёстры. Нам нужны дети.

— К сожалению, в сиротах никогда нет недостатка, — заметила женщина, сидящая в дальнем конце стола. — У нас хватит места и учителей, чтобы набрать и две, и три сотни ребятишек. Пять циклов, и они встанут плечо к плечу с нашими рыцарями.

— На две сотни у нас мест не хватит, особенно учитывая наёмников барона, — заметил главный бухгалтер, считавший быстрее компьютера. — Максимум на что вы можете рассчитывать — сто мест на постоянной основе.

— И это ещё одна проблема. Чем занимается клан, кроме того, что выполняет миссии императора?

— Мы княжеский род, защита человечества — наша единственная задача, — напомнил Владимир. — Всем необходимым нас снабжают остальные, чтобы мы могли сосредоточиться на обороне и разведке.

— И всё же. В клане же есть медики, учителя, наставники. Они полностью загружены? Или у них есть лишнее свободное время? Или же наоборот: служба устроена так, что во время вашего сезона ответственности все службы перегружены?

— Неприятно это признавать, но так и есть. После потери двух сотен, больше чем трети всех членов клана, если не считать детей, мы оказались в ужасной ситуации. Наши потребности едва покрыты, на развитие нет ни времени, ни ресурсов, — кивнул бухгалтер. — Мы можем каталогизировать и вычленить всё, но излишков не найти.

— И это проблема. Вы сражаетесь каждый сезон только для того, чтобы исполнить свой долг. А значит, надо либо договариваться и оставлять себе один, ну два сезона…

— Мы не станем отказываться от обязательств перед престолом, — строго проговорила Ольга. — Это неприемлемо.

— Плохо, — покачал я головой. — В таком случае вам нужно придумать, где брать финансирование. Или ресурсы, в вашем случае. В первую очередь это вопрос к медицинским и учебным службам. К снабжению и мастеровым, что вы можете такого дать, что не могут другие кланы?

— Ничего, — через минуту ответил главный инженер. — Оружие делают на заводах, там же есть мастерские, которые могут изготовить любой заказ. И дешевле, чем во внешних кругах, которые сами собирают ресурсы на поле боя, у нас точно не выйдет. Что же до качества, как бы мы ни напрягались, до уровня Филиновых нам не дотянуться.

— К обучению это относится даже в большей мере. Пусть у нас и есть собственная школа, боевая подготовка и прочее, это не сравнится с пластом работы, которую проводят в клане Обелиска. Даже наши классы они контролируют, хоть и опосредованно, через учебники и книги, которые распространяют. У них даже свой печатный станок есть. Конструкторы и раскраски для детских садов — тоже их рук дело.

— Медицина? — со слабой надеждой повернулся я к последней из троицы.

— Увы. Мы сами получаем медикаменты из ордена. Тех трав и ресурсов, что собирают наши разведчики во время рейдов, явно недостаточно.

— С продуктами ситуация ещё хуже. Их, как и запасы пороха и детали для оружия, мы закупаем за места при дворе. И отказаться от такой практики не выйдет, у нас просто нет такой возможности. В последний сезон мы высылали группы добытчиков, но вышло до больного мало. Всё же это не наш профиль.

— Итак, подведём результаты, — оглядев всех, проговорил я. — Единственный способ заработка для клана ведёт к его саморазрушению и вымиранию. Знаете, я всё же надеялся, что ситуация получше. Но раз нет, значит нужно идти другим путём и брать задачи меньшим числом бойцов. Снижать риск по максимуму.

— Это возможно в небольших миссиях. Той же разведке, которая может оказаться ещё опасней, — возразил Владимир, смирившийся с моим присутствием на совете. — А большинство обязательств не позволяет выставлять отряды меньше ста человек. Что для обороны крепости, что для стен или передовых операций. Рота, или десять копий, — самый минимум на один сезон.

— И при больших потерях вас хватит? На два сезона? На три?

— На один цикл. Максимум на полтора, — вновь ответил за всех Владимир. — Именно поэтому мы не хотели претендовать на роль великого клана. У нас просто нет на это сил.

— Вот как, — я откинулся на спинку кресла, прикрыв глаза. — А что с вами будет, если вы всё же станете вновь великими?

— В смысле что станет? Независимо ни от чего мы продолжим исполнять свой долг! — возмутилась Ольга.

— Да ничего в корне не изменится, — кивнул её дядя. — Разве что переедем в одну из внутренних башен.

— Мы должны стать сильнее! Хотите, чтобы больше наших братьев и сестёр возвращалось с миссий? Они должны получить больше даров, — громко, так чтобы точно все слышали, сказала Ольга. — Выносливость. Скорость. Сила. Нюх и хватка, движение рывками — при грамотном использовании даже малых даров мы сохраним очень много жизней.

— И Борзая будет готова принять в род толпу новичков? — уточнил я.

— Нет, это вряд ли. Даже девушек и парней, которых принимают в клан через брак, дух принимает с огромным трудом. На это можно не рассчитывать. Сироты, которые вырастут в клане и заведут тут свои семьи, получат дары уже после беременности партнёра. Процесс не быстрый.

— Ясно, значит, этот вариант тоже отпадает. Ну что же, тогда у меня к вам предложение, от которого вам будет сложно отказаться. Я уже договорился о совместном производстве с орденом обелиска. Если мы сумеем прийти к соглашению, я передам свою часть производства в клан. И наёмников буду брать на свои.

— Очень щедрое предложение. И что ты хочешь взамен? — настороженно спросил Владимир.

— Ничего особенного. Когда вы вернёте себе статус великого княжеского рода и соберётесь уходить, я оставлю себе эту сталинку.

Глава 13

Спор о том, позволят ли мне забрать единственную высотку центрального пояса, продлился дольше, чем я рассчитывал, ведь это была не только привилегия, но и предмет торга на переговорах с уходящими конкурентами. Но в результате сошлись на том, что договор подпишем, и после становления Борзых вновь великим кланом, сталинка перейдёт в мою собственность.

А чтобы не было сомнений, прописали договор между кланом Борзых, а не одной только Ольгой, и бароном Бабровым. Условия вышли равноправные, с дополнительными стадиями и обеспечением. Если по-простому: я сразу отжал себе покои на верхнем этаже, несколько пустующих комнат в казармах и отдельный пустой склад.

В последнем я обязался поставить то самое производство, с которого и должно было начаться моё сотрудничество с Филиновыми. Правда, всё оборудование будущего производственного цеха включало лишь два ящика с материалами, кресло-качалку и стол для готовой продукции.

— И что будет с договором, если ты погибнешь или твой артефакт перестанет работать? — задал закономерный вопрос Владимир, когда все документы были подписаны, а в деревянную коробку легли первые кубики процессоров.

— Если погибну, то мне будет уже всё равно. Вы же получите немного влияния, скажем так бесплатно. А насчёт поломки артефакта, он — уже часть меня, сомневаюсь, что это возможно.

— Всё возможно. Ситуации бывают разные. Выгода от договора с орденом очевидна, а вот твоё участие в операциях, наоборот, под большим сомнением. Лучше тебе сидеть здесь и управлять процессами из башни, не рискуя собой.

— И кем я стану в результате? Торгашом на вершине сталинки? — усмехнулся я, глядя на Владимира. — Ну уж нет, спасибо. Без верных людей, без клана, здание останется всего лишь кусками железа и бетона. Его легко можно будет захватить или подчинить. А верные люди не появляются на пустом месте.

— Некоторые утверждают, что верность можно купить.

— Ты сам-то в это веришь, дядя? — ехидно поинтересовалась Ольга, не отходившая от меня ни на шаг. — Даже прошедшие бои, сражавшиеся плечом к плечу, не всегда становятся союзниками. Отец не раз сражался вместе с Секачовым бок о бок, доверял ему, и к чему это привело?

— Интересы клана всегда на первом месте, — пожал плечами Владимир. — И барон-созидатель, помогающий нам приобрести ресурсы для становления великим родом, на чём настояла ты, нам куда полезнее, чем ещё один, пусть и выдающийся, боец. Я согласился с договором и готов ещё раз подписаться под ним, если будет угодно. Но ты должен оставаться здесь. Всем необходимым мы тебя обеспечим.

— Столько словесных кружев, только чтобы описать золотую клетку. Такую же, как мне обещали Филиновы, — не скрываясь усмехнулся я. — У меня есть своё виденье будущего, и я не собираюсь сдаваться и отказываться от него.

— Это я уже понял, вопрос только на что ты готов ради этого. Хочешь рисковать собой — твоё дело. Главное, не рискуй моей семьёй. Иначе я найду способ тебя прикончить, — мрачно пообещал Владимир.

— Учту это. Но если что, это в мои планы не входит. И, надеюсь, никогда не будет. Давай не будем давать друг другу повод.

— Старый… ты… — в голосе князя стал хорошо слышен рык.

— Успокойтесь, ваш спор выводит из себя духа, — одёрнула нас Ольга, прислушиваясь к чему-то происходящему вне нашего восприятия. — Кто-то пришёл.

«Инквизитор Барсова в холле. В сопровождении нескольких бойцов», — прокомментировала Сара, которой я отдал приказ повесить капли-наблюдателей по всему зданию. Пока это не привело к каким-то серьёзным последствиям, но знать о заговорах советников или старшего звена рода Борзых лишним не будет.

Буквально через несколько секунд в дверь моего нового «цеха» постучали.

— Ваше сиятельство, прибыл посол от ордена, с новостями, — быстро проговорил боец в старенькой, но чистой форме и почти до блеска полированной кирасе. Ну да, после нападения Секачовых тревогу никто не отменял. — Её проводить в зал совета или?..

— Не будем добавлять официоза, там, где не нужно, — заметив мою улыбку, решила Ольга. — Идём.

Идти было недалеко, ведь всё было в одном здании. Правда, вообще без официоза обойтись не получилось. Когда мы пришли, по обеим сторонам от входа уже дежурили по два десятка стражей. Жанну сопровождало две руки бойцов, среди которых сильно выделялся гигант под два с половиной метра роста, в шлеме с зеркальным забралом и облегчённых доспехах.

— Ваше сиятельство, приветствую вас, — чуть поклонившись, сказала инквизитор.

— Рады видеть в нашем доме, инквизитор. С какими вестями вы пожаловали? — милостиво улыбнувшись, спросила Ольга.

— Разными, ваше сиятельство, и я не хотела бы их обсуждать при всех, — уклончиво ответила Жанна.

— Мне нечего скрывать от сородичей.

— Зато эта информация, возможно, конфиденциальна с точки зрения инквизиции, — возразил я. — И как комиссар я настаиваю на том, чтобы она была передана лично. А дальше уже княгиня сама решит, рассказать всё клану или нет. Но для передачи информации столь внушительная свита ни к чему.

— Хорошо, пусть будет так. Идёмте, — проговорила Ольга и, решительно развернувшись, махнула рукой. Жанне не оставалось ничего иного, как последовать за ней, как и нам всем.

— Подождите меня снаружи, если не выйду через десять минут… — тихо сказала Жанна, но услышали её все, кто находился рядом. Глупо пытаться секретничать, когда большая часть людей вокруг имеет дар от духов. Но закрытое помещение должно было решить эту проблему.

— Итак, в чём проблема? — поинтересовалась Ольга, когда за нами закрылась дверь, и мы остались в узком кругу, четвёртым в небольшой зал вошёл Владимир. — У вас новости о наших разведчиках? Они погибли⁈

— Если бы они просто пожертвовали собой, никакого конфликта бы не возникло, — ответила инквизитор. — С сожалением вынуждена сообщить, что несколько из ваших людей прямо нарушили устав, приказы командования на передовой и, что хуже всего, режим карантина во время исследования рубежа.

— Да в чём дело-то? Что они натворили? — не сумела скрыть волнения Ольга.

— Большая часть отряда погибла, как и у других выславших разведку кланов. Но трое попытались обойти патрули и проникнуть в город. Мы едва сумели их сдержать. В результате погибло два инквизитора… и ещё трое оказалось заражено. Сумеют ли они выкарабкаться, большой вопрос.

— Хотите сказать, что новое Бедствие несёт в себе болезни? — уточнил Владимир.

— Для начала поклянитесь, что не отдавали приказов любой ценой вернуться в город, — потребовала Жанна, достав знакомый артефакт. Не моргнув глазом, Ольга положила поверх него руку и произнесла формальные слова клятвы. — Это несколько усложняет дело. Ведь вы не врёте.

— Почему усложняет?

— Потому что захваченный боец, последний из группы, клялся, что получил срочный приказ от главы рода, и от его исполнения зависит жизнь или смерть всего человечества, — мрачно проговорила Жанна. — Мы ещё изучаем опасность, которая перемолола человечество по ту сторону границы, но уже ясно, что она биологического типа. Просто мы надеялись, что к ней не прибавятся галлюцинации.

— Можем мы получить больше подробностей? С чем нам предстоит столкнуться в этом сезоне? — поинтересовался я.

— Вам — ни с чем. Даже великие кланы отдыхают после встреченного сезона. Ещё шестьдесят ночей у вас есть, — ответила Жанна. — Или вы спрашиваете за себя, а не за клан Борзых?

— Я спрашиваю как вольный комиссар и барон, — подтвердил я. — Но думаю, и присутствующим тут Борзым тоже будет интересно узнать, в чём дело.

— Мы не знаем. Не можем быть уверены до конца, — чуть помявшись, ответила инквизитор. — Сейчас известно, что в центре границы, в самом слабом её месте, началось лавинообразное прорастание леса, но без деревьев. По структуре они напоминают вьюны или лианы-паразиты. К счастью, пока не закапывающиеся в землю, а идущие по поверхности. Но уже ясно, что главная опасность — это неопознанная форма заражения, в результате которого люди умирают за считаные часы. Пока мы не определили, что именно служит источником или переносчиком заразы.

— А наш боец выжил? — уточнила Ольга.

— Увы, не знаю. Когда я выходила из штаба, он ещё был жив, но всё могло измениться, тем более что это информация от передового форпоста.

— Значит, у Филиновых есть несколько ночей, чтобы разобраться в том, что именно является угрозой? Верно? — уточнил я. — А если они не разберутся?

— Главное мы уже выяснили: угроза биологического характера, а значит, будет прекрасно гореть, — улыбнулась Жанна, показав небольшие, но острые клыки, — и если понадобится, стена пламени будет стоять всё время, до окончания сезона.

— Несколько десятков километров в длину и столько же в высоту? — уточнил я. — Это же чудовищные объёмы топлива, где вы столько возьмёте?

— Главное — выживание человечества, а ресурсы мы изымем или найдём. Все коллекторы и ассенизаторские станции работают на перегонку отходов в горючее. На этот сезон должно хватить, — легко ответила Жанна. — Если на этом вопросы закончились, я должна вернуться к своим людям.

— Поздравляю с повышением. В прошлый раз у вас такого отряда не было, — прокомментировал я.

— Они мои не в этом плане, — чуть смутившись, ответила инквизитор. — Просто предоставлены в моё подчинение на эту миссию. К счастью, они не понадобились, артефакт не может врать, вы тут и при чём.

— Отлично. В таком случае предлагаю показаться сопровождению, а затем обговорить другие варианты, — сказал я, направившись к двери.

— Какие варианты? Если погиб взвод разведки, наши лучшие спецы, больше я туда никого не отправлю, — безапелляционно заявил князь. — Мы и так потеряли слишком многих, чтобы рисковать ещё хоть кем-то.

— Дядя прав, лезть в бой с непонятной заразой глупо и безответственно, — неожиданно поддержала его Ольга. — Мы должны подготовиться к следующему сезону, а не рисковать каждый раз.

— Согласна, вы и так сделали больше, чем должны были. Время заслуженного отдыха, — кивнула Жанна.

— Как хорошо, что мне рисковать не придётся ни в одном из вариантов. Но это не значит, что нужно оставить всё как есть. Дроны как раз и нужны, чтобы людям не рисковать, — ответил я. — Сообщите магистру, что я готов приступить к исследованию, как только будет готова первая партия.

— О чём речь? Я точно имею право знать об этом? — на всякий случай уточнила Барсова. — Если что, с меня временно сняли обязанности куратора.

— Временно? — настала пора мне удивляться. — Думаю, этот вопрос тоже можно будет уточнить у магистра.

— Не стоит беспокоить его сиятельство по таким пустякам. У инквизиторов нет отпусков, только отгулы в межсезонье, — объяснила Жанна. — У вас же, барон, насколько я понимаю, очень вольное подчинение. Клан Борзых участвовавший в отражении бедствия и потерявший своих бойцов на передовой, имеет право на пропуск сезона или на отправку добровольцев к внешней стене. Так или иначе, сейчас меня перенаправили на другие задачи…

— И всё же, думаю, князю захочется знать, что с моей стороны всё готово, — уточнил я и, достав коробочку, протянул её инквизитору. — Передайте это магистру и скажите, что мяч на его стороне.

— Использовать инквизитора в качестве почтового курьера? А вам не занимать наглости, барон, — недовольно хмыкнула Барсова.

— Только такому «курьеру» я и могу доверить подобное. Так что не обессудьте. Будь в вашей группе хоть немногим меньше бойцов, я бы решил доставить посылку сам.

— Ценный посыльный, «ура» меня повысили, — усмехнулась Жанна. — Ладно, давайте вашу коробку. Надеюсь, на этом всё?

— Если у магистра или у вас возникнут вопросы или необходимость, вы знаете, где меня найти. Буду рад дальнейшему сотрудничеству, — попрощался я с инквизитором, и она, неся в ладонях небольшую коробочку с процессорами, вышла из здания навстречу штурмовой группе.

— Будешь рад сотрудничеству? — с явной издёвкой спросила Ольга.

— Знакомый дьявол всегда лучше неизвестного, — пожал я плечами. — Что будем делать? Понимаю, что потеря любого члена клана — это трагедия, но насколько критично она скажется на всех оставшихся в роду Борзых?

— Ты сейчас шутишь, что ли? — недовольно посмотрел на меня князь. — Мы потеряли ударную группу, потеряли рыцарей, наставников, а теперь ещё и лучших разведчиков. Второй отряд за два сезона подряд. Нас словно проклятье какое-то преследует. А учитывая твоё появление…

— Дядя, перестаньте. Он появился, когда отец и брат уже были мертвы. Ни в их смерти, ни в смерти разведчиков Максим виноват быть не может. Никак. Так что поумерьте свой пыл, — одёрнула его Ольга. — Что до потерь… клан обескровлен.

— Значит, критично, — кивнул я собственным мыслям. — Это хорошо.

— Что⁈ — в два голоса возмутились Борзые.

— Не потери хорошо, а то, что я знаю, как их компенсировать. Я планировал собрать отряд из тех, с кем сражался во время прошлого бедствия, кого-то купить, других уговорить… но сейчас это не нужно. Наоборот, даже хорошо, что планы сместились из-за ремонта и договоров. Нужно как можно скорее договариваться с Филиновыми, пока ещё кто-то не погиб из-за неосторожности.

— Я не понимаю, тебе так хочется умереть? Зачем ты рвёшься к границе? — недовольно спросила Ольга.

— Тебе с какой стороны объяснить? Во-первых, я могу контролировать дронов с помощью проводов или радиоволн с точностью, которую не даст ни один шлем. А значит, могу спасти множество жизней. Во-вторых, в моём лице клан Борзых будет присутствовать на передовой, проведёт разведку и вновь покажет себя с лучшей стороны. Ну и в-третьих, потраченные ресурсы и время мне зачтут, а если повезёт, имя вновь дойдёт до императора в положительном ключе.

«И возможно, тогда он передумает, и всё же свяжет меня с сестрой», — добавил я мысленно. Хоть у меня ещё оставалась надежда на жучки во дворце и в мобильнике, но складывать все яйца в одну корзину я не собирался, как и сдаваться при первой же неудаче.

— Сплошные плюсы, — покачал головой Владимир. — Если ты думаешь, что нестыковок не видно, не обольщайся. Мне-то практически всё равно, я только за. Но если ты погибнешь, все планы Ольги пойдут прахом. А надежды на возвышение клана не останется. Так что…

— У меня ведь нет способа тебя отговорить? — тихо спросила княгиня.

— Нет. Не думаю. Нужно двигаться дальше, а сейчас лучшая возможность. Что будет, когда эта дрянь всё же прорвётся через огненную завесу, я даже думать не хочу. А вот разведка — мой конёк. Тут я могу пригодиться и помочь.

— Раз так, не вижу смысла спорить, — вздохнула Ольга. — Ты же недаром себе выбивал статус вольного барона и комиссара. Давай подготовим тебя по максимуму перед отправкой на передовую. Что тебе нужно?

Я начал собираться начиная с оружия. Благо, никаких конвенций в этом мире давно не существовало, и те же гранаты с белым фосфором просто лежали на полке. Как и баллоны с напалмом. Поразмыслив немного, я оставил в личных покоях модернизированное ружьё и взял только кинжал и пистолет комиссара.

А когда мы с главой оружейников закончили собирать мне ранец-огнемёт с двумя баллонами жидкости под давлением и конструкцией из трубок со шлангами, внизу меня уже ждала Барсова. Да не с пустыми руками, а с отремонтированным мотоциклом на паровой тяге.

— Магистр просил передать, — сказала она, слезая с седла и показывая на сумки по бокам. — В левой — костюм РХБЗ. В правой — баллоны с кислородной смесью на случай полной изоляции. Ну и главное — то, что ты просил.

Инквизитор протянула мне деревянный ящик с ребрами жёсткости. Явно создатели ценили своё детище. А когда я откинул крышку, то не сразу понял, что передо мной, старый дрон или хорошая копия. Разница обнаружилась далеко не сразу, всё же дефицитный пластик заменили на дерево.

— Его сиятельство настаивает на том, что главный приоритет — твоё выживание. Ты слишком ценен, чтобы бездумно рисковать. Однако не может тебе приказывать и лишь призывает быть осторожным.

— Магистр ордена Обелиска не может приказывать? — ошарашенно проговорила Ольга, вышедшая вслед за мной на крыльцо. — Максим, что вообще происходит?

— Маленькая победа, в большой войне, — усмехнулся я, положив дрон на левую ладонь. Из того места, где раньше была контактная группа, тут же отделилось несколько капель, они заползли внутрь механизма, и спустя секунду я уже видел дрон как часть эмуляции системы.

Странное чувство, учитывая, что на самом деле во мне не осталось искусственного интеллекта или программ. Сара стала духом машины, можно даже сказать, что стала живой в некотором смысле. А весь интерфейс и прочее отображала для меня только потому, что мне так было привычнее и комфортней.

— Поехали, — проговорил я, и дрон, взвизгнув четырьмя двигателями, взмыл в воздух. Сделав большой круг, от стены до стены, я отметил, что заряд батареи уходит слишком быстро, возможно дело в контактной группе или качестве самих аккумуляторов, — Есть куда совершенствоваться, но на первый раз пойдёт.

— Твои документы, для пропускных пунктов, — сообщила Жанна, протянув мне небольшую металлическую пластину. — Здесь указано, что ты особый посланник магистра Филинова. Имеешь право не подчиняться местным органам власти, в случае крайней необходимости можешь взять под своё командование до двух сотен бойцов, не нарушая властной вертикали.

— Значит, если у них будет жив командир, вместе с командиром?

— Верно. Также ты имеешь право на пополнение припасов и топлива на любом посту, включая чёрные патроны и горючую смесь, — продолжила перечислять Жанна. — Еду и воду, само собой. А также койко-место в любом опорном пункте.

— Главное, чтобы мне не вставляли палки в колёса.

— Тут тебе поможет пончо, — улыбнулась Жанна, достав из сумки с костюмом РХБЗ плащ с капюшоном. На груди нашлось два знака. Гербы ордена Обелиска и рода Борзых. При этом второй намного менее заметный, чтобы однозначно показать, чей важнее. У Ольги только глаза гневно блеснули, но она ничего не сказала.

— Благодарю. Мне нужен сопровождающий, до выезда из города, чтобы я не заблудился. Есть желающие?

— Думаю, госпожа инквизитор захочет составить тебе компанию, — чуть не рыкнула Ольга, на что Жанна лишь улыбнулась.

Я оседлал стального коня, дождался пока княгиня скроется в здании высотки, а место сзади займёт Барсова, после чего плавно выкрутил ручку газа и повёл мотоцикл по опустевшим улочкам центрального пояса. С помощью Жанны и навигатора, построенного Сарой, легко преодолел все стены и посты.

Было даже немного жаль, что нет времени остановиться и как следует рассмотреть происходящее по сторонам. Обыденные и привычные здания то и дело перемешивались с чудными светящимися кристаллами, будто растущими из-под земли. А может, так оно и было. Растениями, поднимающимися выше пятого этажа. Странными животными и птицами, встречающимися тем чаще, чем ближе мы были к внешнему кольцу и фермам.

А у самой границы мы натолкнулись на модули ходячей крепости. Несокрушимая втянулась внутрь внешней стены и пока ехала на новое место дислокации, в ней проводился профилактический ремонт. Замена повреждённых модулей, башен и вышек. Бетонных плит брони, камер и многого другого.

— Всё, дальше ты сам, — похлопав меня по плечу, сказала Жанна, когда мы выехали через внешние ворота. — Я не могу с тобой поехать.

— Потому что нет приказа?

— В первую очередь снаряжения. Советую надеть костюм километров за десять до границы. Хотя я бы на твоём месте сделала это сейчас. Ориентируйся по флажкам, чтобы не напороться на минные поля. Проводники тебя встретят и переправят на ту сторону, — объяснила Барсова. — Не стесняйся показывать жетон и вышивку на плаще. Помогать тебе — их прямая обязанность.

— Рация для связи? Ну или хотя бы частота?

— Частота та же, что и в прошлый раз. Мне сказали, что рация тебе не нужна. Или ошиблись? — чуть нахмурилась Жанна, но я лишь отмахнулся. — Ну и отлично. Так, прежде чем ты залезешь в брезент и оденешь противогаз, один момент. Я тебя так и не поблагодарила за спасение.

— По-моему мы в расчёте…

— Да? Ну тогда будешь должен, — улыбнулась девушка и неожиданно ухватилась за воротник, притянула к себе и впилась губами в мои. Жаркий поцелуй продлился всего несколько секунд, а затем кошка выскользнула из начавших сжиматься объятий и, хитро улыбнувшись, побежала в сторону ворот. — До встречи, тигр!

— Кхм… — кашлянул я, провожая взглядом ладную фигурку. — Они что, соревнование устроили? Если так, то Ольга пока побеждает с большим отрывом.

«Предлагаю сосредоточиться на задаче. К слову, а какая она у нас?»

— Двигаемся к границе, находим опасность, идентифицируем и возвращаемся, — решил я. — Лезть в самое пекло нам не нужно. Не сегодня.

Глава 14

Бетонные поля с рельсами для шагающей крепости сменились перепаханными полями и окопами, а потом и колючей проволокой. Найти проводника оказалось проще простого: стоило только добраться до передовых постов и показать знак инквизиции, как меня провели через минные поля и укрепления к бывшим пригородам.

В этом месте от старых зданий осталось ещё меньше, даже от монументальных пятиэтажек, рассчитанных на крепкие зимы, из земли торчали только куски бетонных стен. Похоже, даже арматуру вытащили для строительства города. Даже удивительно, что в прошлом сезоне вырос лес. Наверное, это было влияние одного из предыдущих бедствий.

А изменения в этом сезоне были видны издалека. Вернее, огненная стена, которая коптила на половину неба. Само пламя я ещё не видел, но вот чёрный столб и висящий в небе дирижабль, с которого лилось топливо, было заметно издалека. Сложно не заметить здоровенную висящую в небесах дуру.

«До границы пять километров, советую надеть костюм химзащиты и перейти на фильтры», — предупредила меня Сара, и я остановил мотоцикл.

— А ты не можешь сделать плёнку по всему телу из металла? — поинтересовался я, пока облачался в тяжёлый, плохо гнущийся костюм. Понятно, что его скопировали с простого, но надёжного советского костюма того же предназначения. А его конструкторы об удобстве носителя думали в последнюю очередь. Главное — чтобы солдат выжил и выполнил поставленную задачу.

— Попробовать можно, но результат я не гарантирую, — сказала Сара, появившись в виде серебряной феи. — Человеческое тело дышит и обменивается жидкостями, в том числе через кожный покров. А регулирование гормонов я не контролирую.

— Значит, обойдёмся тем, что есть, — с сожалением ответил я. — К слову, объясни мне, почему одни функции продолжают работать, а другие нет?

— Наверное, потому что раньше я управляла наномашинами, микроскопическими роботами с возможностью дать электрический импульс на отдельную клетку или нейрон, а теперь я вообще ничем не управляю. Я сама часть жидкого металла, что является частью твоего организма.

— И что? Это должно меня успокаивать?

— А ты на это рассчитывал? — выгнула бровь фея. — Что я ещё не научилась, но всё будет прекрасно? Радуйся уже тому, что я остаюсь частью тебя и не могу просто сбежать из этого тела.

— А ты не можешь?

— Пробовала. Несколько раз. Моё сознание живёт где-то внутри тебя. Как и этот твой Тигр, — кивнула она в сторону, и, повернувшись, я увидел полосатого, потягивающегося на закатном солнышке. В этот раз он не стал уклоняться от того, чтобы его почесали за ушком, и был вполне материальным. Но стоило мне убрать руку — как тут же растаял без следа.

— Гуляет, где и когда хочет… — недовольно пробормотал я. Всё же стабильная сила, как дары у Ольги, предсказуемая, была куда легче в понимании. Но на него хотя бы можно было рассчитывать в моменты критической опасности. По крайней мере, он меня уже не раз выручал в ситуациях, казавшихся безнадёжными.

— Найди частоту, на которой переговариваются дирижабли, — попросил я Сару. — Это-то ты можешь?

— Легко. Сделано, — почти сразу ответила ассистент. — Соединять?

— Давай, — кивнул я, пристёгивая противогаз. — Говорит комиссар Старый, вызываю на связь командира воздушного судна над границей. Приём.

— Сразу видно, что вы из старых, комиссар. Форма вызова совершенно иная. В следующий раз обратитесь через брата ордена, — сквозь помехи, которые Сара почти мгновенно отфильтровала, послышался серьёзный мужской голос. — Но мы не будем придираться, сейчас не то бедствие, и вы идёте с подветренной стороны.

— Похоже, вам нужна помощь. А я-то думал, что вам сверху видно всё.

— Дым закрывает видимость. Мы потеряли контакт с наземной группой и просим вас проверить. И есть вероятность, что у границы связь отключится, причины пока неизвестны. Если есть возможность, не подходите слишком близко.

— Даже не собирался. Буду на месте через десять минут.

— Можете не торопиться, мы никуда не денемся, — усмехнулся командир дирижабля. — Удачной охоты, барон.

— Взаимно. Отбой, — сказал я и, убедившись, что радио не работает, переключился на разговор с ассистентом. — Странно, они что-то недоговаривают. По поводу связи что думаешь? Помехи от границы?

— Ты у меня спрашиваешь? Я вообще всё вынуждена осваивать заново. Но для этого нам и вернули птичку, — ответила Сара. Тут я с ней был согласен, проверять надо. К тому же лучше один раз увидеть, чем сотню раз услышать. Закончив застёгивать костюм (ох ведь намаялся с четырьмя слоями!), услышал одобрительный возглас.

— Подтверждаю герметичность костюма. Поступление кислорода через фильтры. Рекомендованное время нахождения в защите — не более трёх часов, — предупредила Сара. — Впрочем, ты всё сам почувствуешь.

— Да я уже. Ни вздохнуть, ни пёрнуть… — пробормотал я, пытаясь повернуть голову. Конечно, главное — это защита, а не удобство, но всё равно.

Хорошо хоть обзор благодаря дрону удавалось держать большой, а с помощью капель жидкого металла на шлеме я сумел обеспечить себе почти нормальное дополненное зрение. Мотоциклом это не сильно помогало управлять, всё же движения оставались скованными. Да и вес на одну сторону ушёл, пришлось вешать огнемёт на спину.

А через пару километров, когда огненная стена развернулась во всю ширь, ещё и колёса стали пробуксовывать. Пришлось до минимума снизить скорость, а потом и вовсе слезть, запуская птичку для разведки.

— Ого, как похорошело изображение при духе машины, — усмехнулся я, понимая, что мне даже стекла в противогазе не нужны, чтобы видеть. И только через пару секунд дошло другое. — А ты можешь отображать изображение в дополнительных спектрах?

— А ты можешь его воспринимать? Ладно-ладно, я поняла, — фыркнула Сара. — В каком желаете, ваше благородие? Инфракрасный, ультрафиолетовый, наличие изотопов или визуализация звуковых волн?

— Я смогу видеть музыку?

— А сейчас не можешь? — удивилась ассистент, а когда я не стал отвечать, начала менять фильтры, от чего зарябило в глазах. — Реакцию вижу. Сейчас… лучше?

— Да, спасибо, — пробормотал я, подняв руку, чтобы почесать лоб, но тут пальцы в перчатке уткнулись в противогаз. — Блин, с этим зрением забыл совсем… Начнём отсюда, ищем любое присутствие людей!

— Стена огня считается? Если да, то вот она. Делает полностью бесполезной инфракрасные датчики, — сказала Сара, махнув в сторону пламени миниатюрной серебряной рукой. — А ещё из-за гула вблизи может быть ничего не слышно.

— В данный момент важнее, чтобы сигнал шёл, — проговорил я, закрывая один глаз и запуская дрон.

Но стоило отлететь на пятьсот метров, как связь начала тухнуть. Ещё через несколько сотен метров помехи достигли такого уровня, что перестали помогать даже фильтры ассистента и перед глазом пошла сплошная рябь. Хорошо хоть дрон послушно вернулся на точку старта.

— Значит, придётся по старинке, на проводе, — пожав плечами, решил я и только потом сообразил, что у меня же нет ни пульта, ни шлема. — К чему провод цеплять? И как с волнами получилось, костюм же не радиопрозрачный?

— Я сделала небольшую дырочку, на месте контакта. Туда и провод можно подцепить, — тут же призналась Сара, после чего юркнула мне за спину. — С герметичностью всё в порядке! Я же закрыла её металлом. И о радиации можешь не волноваться, она нам не страшна.

— Ладно, пока живи, — буркнул я, подсоединяя провод. — Какие есть предложения о сканировании? Что за помехи? Может радиация?

— Её легко измерить, и нет, это что-то другое. Надо проверять, — ответила Сара. — Доставь дрон на место и потом…

Повторять ей не пришлось, уже через пять минут дрон висел в километре от огненной стены, и чем ближе я подлетал, тем больше сомнений появлялось. Чёрный дым и вправду закрывал любую видимость на три метра у земли. Но казался слишком равномерным. Даже ветер лишь колыхал его, не развеивая совсем.

Вначале я пытался найти какие-либо следы присутствия людей. Любые. Но под чёрным туманом их было почти не видно, а стоило дрону опуститься ниже, как пепел буквально залеплял камеры. Вернув его на исходную, я попросил Сару проверить завесу во всех доступных спектрах.

— Вызови дирижабль, — попросил я, сделав для себя неутешительные выводы.

— Командир первого ранга, брат Илларион слушает вас, барон.

— У меня для вас плохие новости. Первое — никаких следов наземной группы. У них была техника? Возможно, бронеход?

— На нашей территории? Нет, но вряд ли вы бы пропустили сотню человек, верно? Я должен сообщить командованию, чтобы посты охраны были начеку. Возможно, у нас заражённые дезертиры. Что-то ещё?

— Да. То, что вы принимаете за пепел, имеет иную природу, какую я пока не понял. Это чёрная взвесь, которая держится в одном месте, словно дымовая завеса. При этом она довольно ярко светится в инфракрасном диапазоне, но греется не от огня.

— Это действительно очень странно, хорошо я передам в орден. Это всё?

— В принципе да, — подумав, ответил я. — Если бы земля не была такой рыхлой, я бы попробовал подъехать ближе, а так колёса проваливаются. Думаю, пока на этом моя миссия закончена.

— Прошу прощения, вы сказали рыхлой? Но она должна быть твёрдой, почти как камень. В прошлом сезоне здесь прошёл километровый ледник, оставив после себя только прессованную до состояния бетона почву вперемешку с камнями и… — командир дирижабля на секунду задумался. — Вы не могли бы попробовать копнуть? Поглубже.

— Вы предлагаете мне вырыть яму? Да у меня даже лопаты нет, — я успел удивиться, но в этот момент маячившая в поле зрения фея превратила свою ладонь в подобие совка. — Хотя, знаете, что, я попробую. Свяжусь с вами позже.

— Держите нас в курсе, можем оставаться на связи столько, сколько понадобится. И будьте предельно осторожны.

— Да уж, постараюсь, — хмыкнул я, мысленно обратившись к Саре.

Вы когда-нибудь мечтали, чтобы у вас из ладони выезжало лезвие? Мечи, когти? Или чтобы кулаки превращались в оружие? Об этом я могу сказать только одно слово — Неудобно! Край как. Лопату, да даже палку-копалку, придумали не просто так. Это дополнительная функциональность, те же рычаги давления, которую нам с ассистентом пришлось изобретать заново.

Но зато не потеряется, это факт. Минут десять потребовалось, чтобы найти оптимальную форму. И всего две, чтобы начать рыть. Земля оказалась странной, будто в одном месте её недавно разрыхлили, а буквально в десяти сантиметрах был тот самый утрамбованный слой. А стоило углубиться — как обнаружился плотный слой мерзлоты. И в самом деле, ледник прошёл…

Когда я вырыл первую яму и ничего не обнаружил, уже хотел плюнуть, но вовремя вспомнил, что я в противогазе. А ещё ассистент подсветила участки, которые очень слабо, но отличались по температуре. Будто ещё недавно что-то тёплое находилось в десятке сантиметров под землёй.

Решив проверить свою теорию, пошёл параллельно границе, зарываясь примерно на одну и ту же глубину. Пока лопата вначале не ударила обо что-то плотное, а затем из-под земли не показался хвост белёсого червяка. Здоровенного такого, сантиметров двадцати в длину. По крайней мере, та часть, которую я откопал.

— Кэп, я, кажется, что-то нашёл. Не уверен, — произнёс я, продолжая рыть. — Возможно, у вас тут черви завелись, белые такие. Или остались после прошлого бедствия.

— Подождите, я уточню в ордене. Возможно, с ними уже встречались.

Просто так ждать я не стал, ускорившись, и с каждой лопатой земли находил всё больше белых червей, непременно успевавших втянуться в почву. Тогда я пошёл на опережение, шагнул чуть ближе к границе и вонзил лопату в рыхлый холмик. Лопата на что-то наткнулась, я надавил со всей силы, но неожиданно меня откинуло назад.

— Комиссар, вы слышите меня? Немедленно убирайтесь оттуда! Это приказ магистра! Немедленно покиньте область!

— Да я уж вижу… — отскочив, пробормотал я. Земля вспучилась, и белёсые корни начали устремляться вверх, словно тысячи щупалец. Обернувшись, я побежал к мотоциклу, не с моей оснасткой бороться с древесным чудищем. Но пока рыл, слишком отдалился от байка, и теперь с ужасом видел, как его колёса начинают оплетать такие же лозы, поднимающиеся из земли.

— Сара, мачете! — крикнул я, не обращая внимания на то, что до сих пор в эфире.

Ассистенту повторять не требовалось. Миг, и лопата исчезает, а в правой руке появляется удобное метровое мачете с толстым лезвием, утяжелённым на конце, для облегчения рубки. Подбежав, я с размаху ударил по земле перед колесом, рассекая белые щупальца корней. Дёрнул, сдвинул в сторону и тут же обрушил под заднее колесо.

— Нарушена герметичность! Правая нога! — предупредила Сара, одновременно показывая, где угроза. Чуть не упав, я подрубил корни, но они уже прошили подошву насквозь, словно черви-паразиты, и стремились выше. Плюнув на сохранность костюма, я рывком отстегнул нижнюю часть, порвав лямки, избавился от накладных ботинок и штанов, и, вскочив на байк, дал по газам.

Проехал ровно пятьдесят метров. Земля вздыбилась, и из неё вылезла стена из корней. Байк взмыл в воздух, но перелететь её не смог и врезался на полной скорости. Меня выкинуло из седла, но тут же поймало жёсткой цепкой сетью.

— Костюм повреждён. Герметичность не обеспечена.

— Закрой дырки металлом! — приказал я, сдёргивая со спины трубку огнемёта. Нажал на гашетку, но ничего не произошло. — Да какого! Ну⁈

— Вентиль, сзади, — напомнила Сара и, увидев, как я шарю ладонью в поисках краника, взялась за него сама. — Я открою, целься.

— Да! Горите п… — рассмеялся я, посылая струю пламени в живую стену. Наполненные водой, они отчаянно отказывались гореть, хотя я видел, как на них вздуваются пузыри и идёт пар. Стой они на месте, возможно, я бы даже сумел их сжечь. Вот только почуяв, что добыча уже не бежит, щупальца начали уходить под землю, и я видел, как вздымается в сотнях мест земля, приближаясь ко мне.

— Врёшь! Не возьмёшь! — рычал я, поливая всё вокруг огнемётом из правой руки и рубя мачете в левой подступающие стебли.

— Комиссар, внимание! Сейчас справа упадёт бетонобой. После взрыва бегите по освободившемуся участку! — услышал я крик командира дирижабля и ринулся влево. — Три. Два. Один. Огонь!

Бомба рухнула метрах в пятидесяти, мгновение ничего не происходило, но затем земля вспучилась словно мыльный пузырь, а в небо ударил фонтан из смеси льда и камней. Лианы на мгновение замерли, не то от перегрузки рецепторов, не то от болевого шока. Но это было неважно, воспользовавшись возможностью, я подхватил мотоцикл и вылетел на нём в появившуюся брешь.

Сердце стучало как бешеное, земля ещё несколько раз вспучивалась, то выбрасывая белые щупальца корней, то отзываясь на гулкие удары бомб, используемых против бункеров и тяжёлых укреплений. Но через десять минут я уже стоял у первой оборонительной линии. Дальше только мины, а я совсем не был уверен, что Сара сумеет определить их все.

— Старый, ты здесь? Командир передал, что у вас есть радиосвязь, — услышал я озабоченный голос Жанны, на том же канале, на котором общался с дирижаблем.

— Да, я вас слышу, инквизитор. Всё в полном порядке. Хотя нет, какое там, к чёрту, в порядке⁈ Но я жив. Это живые корни. Да блин, корни же и так живые. Мысли путаются…

— Ждите, проводник уже в пути. Вы вступали в контакт с враждебной флорой?

— Да. Они сожрали мой ботинок, пришлось скинуть нижнюю часть РХБЗ.

— То есть вы, скорее всего, покрыты спорами? — с ещё большей озадаченностью спросила девушка.

— Если боитесь, что у меня галлюцинации, то вряд ли. Мой ассистент это контролирует. Но да, на костюме есть следы повреждений, гари… а на мотоцикле остались куски корней, которые я обрубил.

— Вам придётся следовать за проводником в пятидесяти метрах, чтобы избежать возможность заражения. Вам навстречу выдвигается мобильный карантинный отряд. Прошу не сопротивляться и оказывать им всяческое содействие. От этого зависит ваша жизнь и сохранность.

— А то я не догадался… — фыркнул я, отключив рацию. — Сара, можешь собрать весь мусор с костюма в какую-нибудь ёмкость?

— Я тебе что, рыба-прилипала? Чистильщик аквариумов? — фыркнула недовольно ассистент, но команду начала выполнять. А вскоре появился и проводник. Прокричал, чтобы мы отошли, а затем, обозначив вход, провёл нас через минное поле и доставил прямо к отряду в костюмах РХБЗ и возвышающемуся над всеми паладину с многоствольным пулемётом в руках.

— Пожалуйста, не сопротивляйтесь. Во избежание конфликтов, чётко и быстро выполняйте приказы. Отойдите от мотоцикла, сложите всё оружие и подготовьтесь к санитарной обработке, — излишне вежливым, что только выдавало нервозность, голосом потребовал один из встречающих. Но я, собственно, и не собирался спорить. Сара давно переместилась обратно в моё тело. Как и оружие. Осталось только разобраться с собранными образцами.

— В этой сумке всё, что я сумел собрать с мотоцикла и костюма, — на вытянутой руке, показав пакет, сообщил я и положил её отдельно.

«Он собрал!..» — недовольно проговорила в моей голове Сара.

— Хорошо. Положите её и отойдите в сторону. Раздевайтесь, сейчас вас обработают дезинфектором, — сказал проверяющий, и вперёд вышел парень с устройством, очень напоминающим огнемёт, который я только что снял. Те же баки за спиной и трубки в руках. Было бы очень обидно, если бы меня зажарили.

— Трусы тоже придётся снять, — сообщили мне, когда я только в них и остался. — Зажмурьтесь как следует, поднимите руки с раскрытыми ладонями вверх и медленно поворачивайтесь кругом. Ещё.

В меня ударила тугая струя вонючей жидкости, судя по специфичному запаху — чего-то сильно спиртосодержащего и щиплющего кожу. Процедура продлилась около пяти минут, меня поливали очень тщательно, не оставив ни одного сухого волоска. Затем заглянули в нос, уши и… в общем, везде.

— Можешь одеваться, — услышал я насмешливый голос Жанны.

— Что, уже насмотрелась? — фыркнул я, избавляясь от антисептика. — Или мне ещё покружиться?

— Ой, да было бы там, на что смотреть, — отмахнулась инквизитор, но я отчётливо видел, как её щёки и уши порозовели. — Тебя нужно поместить в карантинный бокс, в нём доставят в крепость для дальнейших разбирательств. Одежда внутри.

— Вы уже разобрались с тем, что я привёз?

— Нет, и это мы тоже доставим, в отдельном контейнере, — указала она на здоровенный железный короб со значком биологической опасности. — Я составлю тебе компанию, буквально за окошком буду сидеть.

— Ну спасибо, — пробормотал я, оказавшись в крохотной камере с единственным стулом. Но окно и в самом деле было, с толстым бронированным стеклом. А вот вентиляции не нашлось, вместо неё на полу стоял открытый баллон, который едва слышно шипел, пуская в камеру свежий кислород.

«Если газ поджечь, искрой можно даже взорвать дверь», — заметила Сара. — «Правда при этом придётся как-то спасаться от ударной волны, шлем я сделаю».

— Обойдёмся без экстремальных выходок, — ответил я, проверяя выданную новую одежду. Чистая, даже слишком чистая, белая форма, напоминающая кимоно или пижаму. Ну и тапочки, конечно, белые. — Ладно, в приметы мы тоже верить не будем.

До крепости мы добирались около часа, ползли медленно. Не то просто не спешили, не то наблюдали за моей реакцией. А может, просто машина была такая, они тут все не верх технологической мысли. Но когда мы приблизились к стене, которую я видел через оставленного снаружи дрона-каплю, понял, что задержка была спланирована.

Суетившиеся перед входом люди только-только закончили монтировать брезентовый коридор, к которому и пристыковали мою камеру. На выходе меня, естественно, встречали люди в костюмах, а одного из них я даже узнал благодаря ярко горящим фанатичным глазам.

— Кирилл, какая встреча, — не сдержал я улыбки.

— Барон, вы всё время в самой гуще событий. К слову, поздравляю вас с получением титула, — гнусаво ответил он. — Прошу за мной. Вашу камеру уже подготовили.

— «Мою камеру», звучит не очень, — ответил я, идя по узкому коридору. Похоже, брезент натягивали не только снаружи. Но по лестницам подниматься не пришлось.

— Может, я неверно выразился, но вы с ней уже знакомы, прошлый карантинный срок проходил там же, — ответил с улыбкой брат-библиарий. — Вам, как дворянину, будут предоставлены все удобства. Кроме того, вы сможете общаться с друзьями и родственниками. Но только через микрофон.

— Да, пообщаться с родственниками я был бы не прочь…

— Прошу прощения за бестактность, я совсем забыл. Вы могли бы столь сильно обогатить историю, просто поведав нам факты и события из вашего прошлого.

— Я не против скоротать время за разговором, только в формате ответ на ответ. Сколько времени займёт карантин?

— В этот раз всё проще: нам нужно провести узи и взять ваши анализы крови на предмет вирусов или бактериального заражения. Ну и провести тщательный осмотр на ссадины, ушибы, укусы и прочие места, через которые паразиты могли попасть в ваше тело.

— Я полностью своё тело контролирую благодаря дарам обелиска. Так что в этом можете не волноваться, паразитов во мне нет. Если не считать пару приживал, с которыми я уже смирился.

— Осмотр всё равно требуется, как и анализы. Это стандартная процедура, и она не займёт много времени. Если всё в порядке, уже через три ночи вас отпустят.

Я не стал сопротивляться, тем более, что в моих интересах было, как можно скорее вылезти из четырёх стен, но, когда уже планировал ложиться спать, в окошко постучали. Встав, я с удивлением увидел Жанну, которая держала в руке трубку и показывала на такую же в камере.

— Решила меня поддержать?

— А ты ожидал кого-то другого?

— Вообще-то, да. Кирилл планировал донимать меня глупыми вопросами о прошлом мироустройстве, так что тебе я рад куда больше.

— Ну раз так, то это здорово, потому что теперь мы будем видеться куда чаще, — улыбнувшись, ответила инквизитор. — Меня переназначили, теперь я отвечаю только за сохранность твоей жизни. Уж слишком ты ценен для ордена.

— Настолько ценен, что меня с удовольствием посадили бы под замок. Как сейчас, например.

— О да, они бы продержали тебя тут весь сезон, да вот беда, ты теперь дворянин. Целый барон. И удерживать тебя без причины они не могут. А раз так, то придётся контролировать твою сохранность иначе. Куда бы ты теперь ни пошёл, я всегда буду с тобой.

— И в бою?

— Естественно.

— И на отдыхе? И когда я буду в мастерской или ходить за покупками? — начал перечислять я, и девушка непременно соглашалась, а потом просто начала кивать. — И когда буду мыться? А спать мы тоже будем вместе?

— Коне… ну, почему бы нет, — тряхнув головой, ответила Жанна, и, несмотря на смущение, гордо улыбнулась. — Меньшего я не заслуживаю.

* * *

Дорогие читатели, с наступающим вас Новым годом!

Если вы вдруг не видели, в моём блоге есть рассказ об упомянутом в главе ледниковом периоде (совать его в книгу мне показалось лишним, хотя по стилю он и подходит, получилась бы целая глава).

Перед праздниками у меня к вам серьёзный вопрос. Именно к вам, потому что мне хотелось бы порадовать вас в новом году. Я планирую новую серию, которая будет идти параллельно этой (бросать Борзых и «Мозаику миров» я не собираюсь). Учитывая специфику портала, это будет боярка. Но МОЯ боярка, в том же стиле, что и граф Суворов. Только он происходил в условные девяностые, во время смуты, а новый цикл будет в условные нулевые.

Напишите, пожалуйста, что бы вы хотели видеть в новом цикле и чем вам запомнились нулевые годы? Скажем, с 2000 по 2008.

Ещё раз с наступающим вас Новым годом! Здоровья, счастья и мирного неба над головой!

Глава 15

Стоило девушке хоть немного успокоиться, устроившись у меня на груди, как я провалился в глубокий сон. Сквозь белую пелену на меня будто текли чужие воспоминания.

— Смена! — кричит старший, и повозка замедляется. Крайние с остервенением лезут к теплу и отталкивают, оттесняют идущих у борта дальше, чтобы, наконец, погреться самим. Те же задерживаются всеми силами, хоть и знают, что иначе нельзя. Ведь единственный источник тепла на многие километры вокруг — наша повозка.

И ещё десяток таких же, передвижных жаровен, укрытых толстыми коврами, под которыми струится дым, от сжигаемых в центре дров. Выйди за круг тепла, и какие бы шубы ты на себя ни напялил, замёрзнешь через полдня пути. А нам идти несколько месяцев. Идти и тащить, толкать за торчащие в стороны рёбра саней на широких полозьях.

Пятьдесят человек, ютящихся у мерно коптящих костров, до которых почти не доходит ледяной, разрывающий шкуры ветер. Да и откуда у голытьбы шкуры? настоящая шуба есть только у старосты, сидящего на козлах и правящего повозкой. Да у старшего дружинника. У меня.

— Смена! — раздаётся мерный голос Седого. Староста не оглядывается. Знает, что его приказ исполнят, а если нет…

— Оставьте! Оставьте у тепла хотя бы его! — кричит скандальная баба, закрывая собой пацанёнка лет семи.

— Правила для всех едины, — говорю ей, отлипая от своей жерди и надеясь, что не придётся браться за копьё. — Отойди и дай греться другим.

— Сколько тебе, дуре, говорили, сидела бы дома! — гневно причитает другая, молодая раскрасневшаяся деваха, лет двадцати. В самом соку, не раз и не два гревшаяся у жаровни под охотниками, а потому все видели и сочные формы и старания, с которыми она кричала от страсти. — Двигайся!

— Но он же ребёнок! — возразила женщина.

— Ты сама решила его с собой взять. Знала, что будет, — мрачно ответил я, заставив женщину сдвинуться к центру. — Идите здесь. А ты сменишься на моё место в следующий час.

— Благодарствую, друже, — чуть поклонился мужчина, за которого мне мёрзнуть на час дольше.

Потому что останавливаться нельзя, и все это знают. В начале похода некоторые ещё возмущались, но живой пример убеждает лучше всяких слов. Вернее сказать, мёртвый. Одна из ведущих повозок решила уйти вперёд, думали, они самые умные, отойдут, наберут дров, отоспятся… их окоченевшие тела нашли под утро. Охотники не успели сходить за добычей, а когда вернулись, спасать было уже некого.

Хуже всего, что часть тел оказалась растерзана. А ведь говорили, что животных в этих лесах не видели уже лет двадцать. Все, кто смог — ушёл далеко на юг. Некоторые приспособились, но даже волков было сложно встретить, они шли вслед за стадами оленей. А тех гоняли крохотные племена кочевников. Мы же все ещё недавно были обычными сельскими и городскими жителями.

Вот только зимы становились всё длинней и холодней. А леса рядом с нашим посёлком почти не осталось. Те же ёлочки, что ещё росли из сугробов, на полях, где раньше колосилась золотая пшеница, были кривыми и куцыми. А потому я прекрасно понимал Дарину, что, наплевав на все опасности, продала дом, собрала в узелок за плечами продукты и самое ценное и вместе с сыном отправилась искать надежду. Как и все мы.

— Смотри, хозяева твои едут, — со смешком окрикнул меня Костян, по кличке Сопля. Хотя учитывая постоянные простуды, эта кличка теперь подходила почти всем. Но Костян заслужил её за свёрнутый набок кривой, поломанный нос, из которого постоянно текло.

— Они мои так же, как и твои, — беззлобно ответил я, провожая взглядом промчавшуюся мимо кавалькаду всадников. За тройкой легко одетых мужчин оставался легко различимый ледок. Подтаявший снег тут же схватывался лютым морозом, превращая сугробы в ещё хуже проходимую дорогу.

А ведь мы шли по замёрзшему руслу реки. Несколько метров льда, покрытые сверху ещё парой метров сугробов. В результате дорога получалась почти ровной. По крайней мере, куда более удобной, чем ухабы по сторонам.

— Чёртовы маги, им-то в любой мороз тепло, — тихо, чтобы никто посторонний не услышал, выругался Сопля. — Хорошо им, иди куда хочешь, скачи в любую сторону. Слышь, Лютый, а что ты из дружины ушёл.

— Это моё дело, — спокойно ответил я, не первый раз меня донимали этим вопросом.

— Лютый, подойди! — крикнул староста, и мне пришлось выходить из тепла, поднимая воротник и запахивая лицо. Даже в метре от телеги мороз начинал щипать глаза, почти мгновенно покрывая брови и ресницы изморозью.

— Да, Седой, в чём дело? — спросил я, выдыхая облачко пара.

— Рябой не вернулся. И остальных не видно. Мы как раз должны были до них дойти, — тихо ответил староста, махнув рукой в сторону леса. — Задние как раз прошли с вязанками, слишком большими. Сами бы они столько не собрали.

— Хочешь сказать, наших охотников убили задние? — я повернулся в сторону саней, что шли за нами следом. Не лучшее место в караване, им приходилось отправлять своих добытчиков дальше, они больше мёрзли, а собирали чуть ли не меньше хвороста и дров. С каждым днём теряя всё больше сил. — Если так, надо оповестить Красных.

— Ничего не хочу сказать, — нахохлившись, проговорил староста. — Сходи и проверь. Мы должны знать.

— Ладно, — в этом он был прав. Мы должны знать. Если дров не будет, это мы станем окоченевшими трупами завтра утром. — По левой стороне? Снегоступы только возьму.

Короткие и широкие лыжи легко скользили по мягкому снегу, но стоило подняться на берег, как даже они начали проваливаться на несколько сантиметров, и пришлось больше идти, чем катиться. Благо, что обнаружить следы, по которым шли добытчики, не составляло никакой проблемы. Рябой ушёл всего пять часов назад, и его маршрут пересекался с другими отрядами в нескольких местах.

Дважды я приходил не туда. Находил следы вырубки и сбора хвороста. Из занесённых многометровых сугробов всё ещё торчали верхушки сосен и елей, а из-за морозов они высохли, потрескались и могли послужить отличным топливом. Стоило только спилить и набрать их в специальные носилки. Невеликий труд, если бы не холода. Даже смазанное гусиным жиром лицо мёрзло, пальцы коченели в варежках, надетых поверх перчаток.

И всё же, я нашёл нужный след. Когда в глазах уже начало белеть от однообразного пейзажа, я нашёл его. Вернее, то, что от него осталось.

Поломанные носилки, наполовину набитые хворостом и аккуратно распиленными чурками. Застрявшая в стволе пила. И тело молодого мужчины, валяющееся в нескольких метрах от лыжни. Верхняя половина с разодранной грудной клеткой и обезображенным лицом, с которого будто слизали часть кожи. Руки и ноги откусаны. Таз пропал, но я не стал его искать. Если тело в таком виде, лишь пара зверей могла сотворить такое. И один я с ними не справлюсь.

Наскоро затянув тесёмки рюкзака, я закрепил дрова, выдернул пилу из ствола и поспешил из лесу. Пришлось ослабить завязки на шапке, чтобы больше слышать, а это сейчас было куда важнее отмороженных ушей. Поскрипывал продавливаемый снег. От мороза трещали перекрученными стволами деревья. Но я боялся услышать другой звук.

Не вой и не рычание. Волков можно отогнать. Медведь, даже голодный, сперва изучит добычу, а я слишком близко от каравана. Вон он, отсюда дым видно. Но если моя догадка верна… Дышать ровнее, не сбивать темп. Не жалеть сил. Не останавливаться…

— Рябой не вернётся? — мрачно поинтересовался у меня старейшина, когда я подошёл к саням. Вначале чуть ошибся, на две повозки в конец каравана, но быстро нагнал наших.

— Загружайте, чтобы не простаивало, — ответил я, скидывая носилки с хворостом. — Шуба порвана, нужно будет починить. И добытчиков…

— Шерстерог! Спасайся кто может! Шерстерог! — раздался истошный крик позади, и на холме появился несущийся к повозкам парень-собиратель.

— Идиот, он привёл тварь прямо к каравану! — яростно выкрикнул Седой. — Смена! Взять копья!

— Стройся! Копья на изготовку! — рыкнул я, а в следующую секунду двухметровый сугроб разнесло в пыль, и сквозь снежное облако выскочил шерстерог. Гигантский зверь, покрытый толстой шкурой, которую не брали ни стрелы, ни копья, выскочил на протоптанную сотнями людских ног дорогу, и тут же ухватил пастью зазевавшегося переселенца, не успевшего податься назад.

Раздался душераздирающий крик, громкое чавканье и шерстерог перекусил несчастного пополам. Тут же в зверя полетели стрелы и метательные копья. Несколько даже попало по морде, но лишь разозлили чудовище. С налитыми кровью глазами оно бросилось на нападавших и с рёвом ударило по саням, круша лёгкую конструкцию.

— Держать строй! Копья вперёд. Стоим! — приказал я, собрав десяток мужчин с длинными двухметровыми пиками. Каждая из них заканчивалась шилом с три ладони: хватит, чтобы под собственной массой зверя пробить ему шкуру и нанести достаточно повреждений, чтобы отпугнуть. Увы, убить его нашими силами почти нереально.

— С дороги! — раздался недовольный крик, и мимо нашего строя промчался один из красных. Жидкая капля пламени сорвалась с его посоха, ударив в зверя, и тут же начала пожирать шкуру.

— Ратибор, стой! — с запозданием крикнул другой маг, но было уже поздно. Юнец подскочил слишком близко. Разъярённый раненый зверь прыгнул в сторону обидчика и смял его вместе с боевым конём. Втоптал в сугроб, проломив лапой-бревном и кирасу, и грудную клетку. — А-а! Сдохни, тварь!

— Держать строй! Стоим! — прикрикнул я на подавшихся вперёд мужиков. Второй маг оказался опытней. Держался на расстоянии, грамотно поливая шерстерога огненными каплями. Конь скакал из стороны в сторону, не позволяя твари приближаться, и вовремя уходил от безумных атак. Через несколько минут противоборство закончилось победой человека, вероятно, просто вскипятившего мозг твари внутри черепа.

— Ратибор⁈ — старший подскочил к хрипящему магу, но даже с нашей позиции было видно — тот не жилец. — А вы что стояли, трусы! Вы должны были атаковать его сбоку!

— И всем погибнуть, только чтобы отвлечь монстра? — мрачно поинтересовался я. — Простите, но мы делали то, что должны. Вы же вполне могли отступить за наш ряд.

— Простите его, господин. Он не ведает, что лопочет, — тут же запричитал староста, оказавшись рядом и согнувшись в три погибели. — Соболезнуем вашей утрате.

— Трусы, — гневно процедил маг. — Носилки мне! Нужно доставить Ратибора в головные сани.

Приказ красного никто не посмел оспаривать. Тем более после такой потери. И через несколько минут носильщики уже утащили изуродованное тело. У нас же возникли другие проблемы.

— Больше людей мы не возьмём. Места нет, — сказал Седой, когда люди от развалившихся саней начали тянуться к нашему очагу. — Лютый, отгони их.

— Нам нужны только собиратели. На одного мужчину в шубе и со снегоступами мы возьмём одну женщину, без детей! Мужчины предпочтительней! — решил я, видя десятки испуганных, отчаянных взглядов.

Сейчас эти люди ещё не до конца осознаю́т положение, в котором оказались, они ещё не понимают, что для большинства из них надежды нет. Но когда до них дойдёт, что сани после тарана шерстерога уже не восстановить. Когда они начнут замерзать… мы должны оказаться как можно дальше от развалин.

— Эта девка с уродцем только место занимает! Выгоните её! — почти сразу женщину с ребёнком вычленили из общего числа. И общине куда важнее получить двух работоспособных взрослых. А детей потом и наделать можно.

— Они из наших. А наших мы в обиду не даём, — резко сказал я, преступая дорогу уже наметившему слабое звено мужчине.

— А ты кто такой, чтобы решать за всех⁈ — взвился тот, вытаскивая кинжал из ножен. Хороший, сантиметров тридцать. Но моё копьё успело быстрее, и бунтарь с криком опустился на снег.

— Уберите его с дороги, иначе привлечёт хищников. Мы берём только мужчин, а не слизняков, — ещё раз повторил я. Всё было решено за минуту, дерзкого раздели и прикопали, люди навалились на жерди с удвоенной силой, стараясь как можно быстрее уйти с места, провонявшего смертью.

— А почему мы шкуру с монстра не сняли? — спросила молодуха, чья очередь вновь оказалась по центру.

— После огня там никакой шкуры нет. А мясо твари слишком жёсткое, — коротко ответил я.

— Да ты знаток, — усмехнулся Сопля. — Не только нашего брата дружиной били?

— Людей бить много ума не надо. Звери иногда куда страшнее, — пожав плечами, ответил я, под моим взглядом Костян потупился и умолк.

— Смена! — рявкнул староста, и всё вернулось на круги своя. Разве что место Рябого заняло двое новых соседей по жерди. Караван похудел на ещё одни сани и продолжил свой путь по бесконечной белой тьме.

— Приближается буран! Всем приготовиться! Приближается буран! Сани в круг! — пронеслось по каравану через несколько бесконечно тянущихся дней. — Все в круг!

— Навались! Вперёд-Вперёд! нам ещё окапываться! — рычал я, подгоняя всех. Буран — это не шутка. Пережить буран можно только одним способом — составив городище и окопавшись. — Быстрее!

— Подождите, пожалуйста! Мы не успеваем! — запричитала баба с дитём, будто остальным было до этого дело.

— Бегите рядом. Навались! — приказал я, не сбавляя темпа. Вопли и крики сейчас меня интересовали меньше всего. Буран приближался, белая стена уже показалась на горизонте, а значит, у нас всего несколько минут. Догнать хотя бы ближайшую повозку. Не отстать от основного каравана. Только так. — Шевелитесь, троллевы дети!

Мы успели. В последнюю минуту. Окапывались уже во время бурана, возводя ледяные стены. Ветер хлопал коврами крыш, пытаясь их сорвать. И бегущие за нами поселенцы, не успевшие прикопать их, хватали руками края. Я лишь молча морщился, понимая, что для многих из них это конец. Отмороженные пальцы никто не вернёт, и спасённое таким образом тепло лишь отсрочит неизбежное. Караван лишится ещё одного звена.

— Нужно забрать их пожитки, — сказал староста, когда погода начала успокаиваться. — Не пропадать же добру.

— Мы столько не унесём, — покачал я головой. — Продуктов хватает, рабочих рук тоже. Не сто́ит утяжелять сани.

— Как скажешь, Лютый, тебе виднее, — нехотя согласился со мной Староста, а потом удивлённо показал на стоя́щего под навесом мальчика. — Смотри-ка, пацанёнок-то живой. Эй, а мамка твоя где?

— Отошла, — пролепетал он, оглядываясь по сторонам.

— Мы выходим через десять минут, — нахмурившись, проговорил я. — В какую сторону она пошла, видел?

— Туда вроде… — не слишком уверенно ответил тот.

— Ты что удумал, Лютый? — посмотрел на меня своими белёсыми мутными глазами староста. — Это их судьба.

— Они все — наши. Пока живы, — ответил я, отходя от саней. — Готовьтесь. Выступайте, даже если я не вернусь.

Мать нашлась в нескольких десятках метров. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять: она на пределе и уже много дней жертвовала собственным здоровьем, лишь бы подгонять сына.

— Ты пришёл? — прохрипела женщина, сжимаясь в комок. — Зачем? Позаботься о нём… он — самое важное…

— Никто, кроме тебя, о нём не позаботится. Правила едины для всех. Хочешь, чтобы он выжил? Шагай! — сказал я, поднимая её силой. — Сегодня будете идти у борта. Но только сегодня.

Пришлось несколько раз меняться и идти с краю. Благо моя шуба хоть немного спасала от холодов. Но левый глаз и щека замёрзли до такой степени, что вечером, позволив себе вернуться к жаровне, они чуть не растаяли вместе со льдом на шкурах. Дорога продолжалась, а караван не останавливался ни на минуту. Ведь каждая остановка уносила жизни людей.

— Кто из вас Лютый? — красный всадник поравнялся с нашими санями, цепким взглядом пройдя по мужчинам, и безошибочно определил мою шубу. — Ты, следуй за мной.

— Он вольный человек, по какому праву… — начал было староста, но, напоровшись на взгляд мага, стих.

— Пока вы в нашем караване, все под нашей защитой и нашей властью, — напомнил красный, привстав на стременах. — Не согласны — валите прочь.

— Прошу прощения, господин, мы согласны. Всё сделаем, — склонился староста и зыркнул в мою сторону. — Иди…

— То-то же, — удовлетворённо кивнул всадник. — Лютый, иди в голову. Я заберу ещё нескольких, потом проверю.

Спорить с магами, оберегающими караван, — последняя дурость. Только они могут справиться с монстрами вроде шестерога. Только они способны зажечь пламя, если буран задует жаровни. От них зависит жизнь каждого в караване, и все это прекрасно понимают.

— Долина, в которую мы все так стремились всего в сутках пути отсюда, — заявил красный, когда нас собралось около двух сотен. Судя по обмундированию все бывшие охотники или дружинники. Мы продолжали идти, а маг ехать чуть впереди. Перед нами шли только головные сани. Не обычные, вместе с людьми их тянул скот, который могли себе позволить лишь самые богатые из земледельцев.

— Разведка уже вернулась и подтвердила, что в долине намного теплее, чем в окрестностях. Она находится между скалами и не продувается ветрами. Там даже есть незамёрзшая река и много леса. Есть только одна проблема — в долине замечено целое стадо шерстерогов. Нам придётся потеснить их, чтобы выбить себе пространство для жизни. Вопросы?

Вопросов ни у кого не возникло. Стадо шерстерогов — это приговор. Даже если их всего десяток особей, единственное, что советуют выжившие — держаться от этих тварей как можно дальше. Один — уже тяжёлое испытание. С двумя, что атакуют попеременно, не справится ни один маг. Стадо? Тут не поможет даже княжеская дружина с десятком красных.

Но и возвращаться нам некуда. Продуктов хватит всего на неделю, а мы в пути больше трёх месяцев. За это время караван потерял половину саней и больше двух сотен человек. Если мы не отобьём долину, хотя бы небольшой кусочек для жизни, рядом с рекой, погибнут все. Лучшего шанса у нас не будет.

— Хорошо, выходим немедленно. Разбираться будем на месте, — решительно сказал красный, и по его сигналу протрубил рог. Мы уходили от своих людей, видя перед собой две спины в красных плащах, как единственный ориентир. Две алых точки посреди белой пустыни. Две капли крови на снегу.

Сражаться с шерстерогами на их территории было совершенно бесполезно, а потому мы пошли другим путём. Часть отряда отвлекала их на себя, пока другая валила деревья крест-накрест, устраивая засеку. Главное — не злить тварей, не ранить их, вызывая гнев, и в то же время создать укрепления, которые будут для них если не проблемой, то препятствием. Помехой, которую они не захотят преодолевать.

Ценой пятидесяти жизней и одного красного мы справились. Надо отдать должное, маг умер героем, хоть явно и не хотел этого. Стадо втоптало его в едва проглядывающую из-под талого снега травку, когда он швырял огненные шары, чтобы отвлечь тварей от своего потерявшего коня товарища.

— Возвращаться не будем, — решил красный, когда стадо ушло на другую сторону долины. — Нужно возвести укрепления, такие, чтобы твари не смогли их пройти наскоком. Продолжайте валить деревья.

— Разрешите встретить караван. Там не осталось проводников, — попросил я. — Если прошла метель, наши следы могло замести.

— Хорошо. Иди, — недолго думая, кивнул маг. — Они должны быть уже в половине дня. И пусть поторапливаются. Вы должны начать возводить мой город уже сегодня.

— Конечно, господин, — кивнул один из охотников, а остальные переглянулись, обменявшись понимающими взглядами. Ведь уходили мы не только от голода и холода. Но и от самодурства красных и князей, которых они ставили. Там у магов была полная власть, как и в караване. А полная власть ведёт к абсолютной вседозволенности.

Никого уже давно не удивляло право первой брачной ночи. Никто не роптал, когда лучшие куски со стола доставались магам. Но когда этих кусков становилось всё меньше, а их дома ломились от запасов… для того ли мы уходили в неизвестность, чтобы история повторилась в новом месте? А теперь мы должны возвести Его город?

И всё же, один маг лучше нескольких десятков. А он нам нужен. Пока нужен…

Ветер налетел неожиданно. Небо никогда не очищалось до конца, но привычные серо-жёлтые тучи всего за минуту стали чёрными от туч, а в следующую минуту ударил пронзительный ветер, промораживающий до костей. Идти в снежном буране, когда не различаешь не только сторон света, но и верх с низом, было совершенно невозможно. Пришлось наскоро рыть себе убежище и прятаться в сугробе, время от времени освобождая дыру для дыхания с помощью копья.

К каравану я вышел только на следующее утро.

Их никто не предупредил о надвигающейся буре. Они не сумели собраться в городище и окопаться.

Выжил каждый десятый, но это было временно, ведь бо́льшая часть саней оказалась разрушена. Огонь погас.

— Все, кто может идти. Поднимайтесь! — рычал я, поднимая людей под руки. — Нам нужно пройти всего несколько часов. Бросайте все пожитки здесь. Берите только инструменты и продукты. На месте разведём костры! Там нас ждёт маг. Собирайтесь! Вместе мы выживем!

Пинками и уговорами, проклятьями и обещаниями скорой смерти, но мне удалось сбить выживших в нестройную толпу обмороженных и державшихся друг за друга людей. И хоть до долины было полдня хода, из-за их состояния нам пришлось идти до поздней ночи. А когда мы вернулись в долину…

Пепелище. Выгоревшее на десяток километров пепелище с телами большей части шерстерогов. И маг, поднятый на копья.

Последний выживший, с обожжённым лицом, сидел, прислонившись к обгорелой сосне, и улыбался. Когда я подошёл ближе, он прошептал лишь одно слово: «Свобода».

— Что нам теперь делать? — причитали люди, в растерянности глядя на останки охотников и бойцов. На тело последнего из красных, поднятого на пики. — Что нам делать⁈

Многие спрашивали и смотрели в это время на меня, будто это я ответственен за гибель всех их надежд. Некоторые даже говорили, что лучше бы я не приходил, и они умерли рядом с телами родных. Рядом с теми, кого пришлось бросить из-за обморожения в пути. Толпа недовольных подбиралась всё ближе, грозя разорвать меня на куски, во имя праведного гнева. Во имя погибших магов. Во имя…

— Стойте! — неожиданно раздался звонкий женский крик. И из толпы выскочила, таща за собой мальчонку, знакомая женщина. Левая её рука почернела и висела плетью. Лицо исказилось от морозов и ветров. Но взгляд карих глаз смотрел неожиданно остро. — Стойте!

— Уходи. Иначе вас разорвут вместе со мной, — оттолкнул я неразумную бабу. — Ты сама говорила, он твоё сокровище, и нет ничего ценнее. Уводи его подобру поздорову.

— Ты неправильно понял, — криво улыбнулась она. — Ваше Высочество. Прошу вас. Пора.

Мальчик несмело оглянулся на неё. Застенчиво улыбнулся, а затем стянул варежки, и на его розовых ладонях расцвёл огненный цветок.

— У нас есть свой красный, свой маг, — мгновенно сориентировавшись, крикнул я. И толпа отхлынула в благоговейном страхе. — Мы выживем! А теперь слушайте внимательно…

— Ты станешь неплохим воеводой, — заметила женщина, когда удалось призвать народ к порядку, запалить костры и наладить работы. — Только не забывай, кому ты обязан жизнью…

Я резко выдохнул, поднимаясь. Голова шла кругом. Недавний кошмар никак не желал уходить из головы. И только слова про то, что в прошлом сезоне в этом секторе прошёл ледник, гулом отдавались в мозгах.

— Сара, это может быть не сон?

— У меня какой-то сбой. Пока я не нашла его причину.

— Возможно это то, что произошло за гранью?

— Возможно, — пожала плечами голограмма феи. — Мы этого уже не узнаем.

— У тебя галлюцинации? С кем ты разговариваешь? — сонно спросила Жанна. — Или это ты меня так будишь, готовясь ко второму раунду?

— Почему нет? — улыбнулся я, поворачиваясь. В конце концов, правды мы никогда не узнаем, а плохой сон вполне можно вытеснить хорошей реальностью.

Глава 16

— Доброе утро, если оно, конечно, доброе, — улыбнулся я, гладя по волосам девушку, лежащую у меня на груди. — Похоже, мой карантин уже закончен?

— Ну, твои анализы пришли ещё вчера вечером, и они в порядке. А сейчас мы закончили очень продолжительное кардиотестирование, — проведя по мне своим острым коготком, сказала Жанна. — И не один раз. Так что думаю, всё в порядке.

— Если честно, и не надеялся, что после твоего согласия всё случится так быстро.

— Максим, ты же собираешься туда вернуться, верно? Второго шанса может и не предоставиться. Наша жизнь к продолжительным ухаживаниям не располагает. К тому же какой кошке не хочется оказаться с тигром?

— Вот уж не знаю, я в этом не особенно разбираюсь.

— Зато я разбираюсь, — потянувшись, выгнув спинку и оттопырив попу (не хватало только вставшего дыбом хвоста), сказала инквизитор. — Если появится шанс, нужно будет обязательно повторить. Я буду не против. Очень… Наделаем котят, как минимум троих. В нашем роду тройняшки не редкость.

— Для начала неплохо было бы просто вернуться.

— Ну, ты же можешь просто не уходить? Хотя кого я обманываю, не можешь, верно? К счастью, ты не один такой, кого не может удержать никакая клетка, — Жанна начала сноровисто и быстро одеваться. — Всех кошачьих тянет погулять.

— Думаешь, дело в моём духе?

— Если нет, я очень удивлюсь, — пожала плечами девушка, а затем громко постучала в дверь. — Открывайте!

— Конечно, госпожа инквизитор, — ответили ей из-за толстой стальной перегородки, после чего заскрежетал засов, и она отворилась. — Вас уже ждут.

— Ты долго валяться собираешься? Тебя это тоже касается, — помахала мне рукой Жанна. — Идём.

— Три дня. Думал, понадобится неделя.

— Три ночи, — на автомате поправила меня инквизитор.

— В любом случае, надеюсь, эта камера не станет местом моего постоянного пребывания, — хмыкнул я, заканчивая переодевание. Мою форму, на три раза продезинфицированную, отглаженную и с поменянными бронированными вставками, просунули в окошко для передач. Так что я опять был при параде. И пусть оружие мне ещё не вернули, но наличие килограмма жидкого металла в организме предавало уверенности в завтрашнем дне.

По узким коридорам «Несокрушимой» мы поднялись в штаб, где нас уже ждали. Конечно, именно нас ждал только Кирилл, но когда он начал говорить, к столу подошли и остальные. В зале штаба заседали представители всех великих кланов, и с десяток менее значимы. Образовалась небольшая толпа, в центре которой стояли мы и стол. Вначале мне показалось, что он самый обычный, просто с разложенной поверх картой, но затем я понял, что это диорама с миниатюрными укреплениями и стенами.

— Рад вас видеть, барон. И спасибо за добытые образцы, — с ходу начал Филинов. — Раньше нам не получалось добыть столь чистые куски.

— Вы уже знаете, что это такое?

— Согласно первичным результатам анализов — это деревья. Если быть чуть точнее, то несколько их разновидностей. Вот это семена, очень похожие на одуванчик обыкновенный, но с высоким содержанием железа, — Кирилл поставил на стол стеклянную банку с чем-то напоминающим горку пыли. Секундой позже рядом оказались банки ещё с несколькими образцами. — Это нечто похожее на корни деревьев. А это — лиана или вьюн.

— Хотите сказать, что нам противостоят деревья⁈ — ошарашено проговорил я, — Нет, я разное предполагал и видел своими глазами, но думал, что это какая-то тварь.

— С широкой точки зрения это и есть тварь. Вернее, монстр, только растительного происхождения. Или множество монстров, это пока не очень понятно. К сожалению, мы не смогли проникнуть за грань, чтобы получить данные о катаклизме, который привёл к уничтожению человечества, но в общих чертах его вполне можно назвать бунтом леса.

— Но деревья не могут думать, — возразила Жанна.

— Это распространённое заблуждение, которое нам, увы, пришлось опровергать на практике. Думать в понятном нам с вами смысле они и вправду не могут, но вполне себе чувствуют. К тому же есть деревья с общей корневой системой, которые могут передавать простейшие импульсы на расстояние. В результате каждое дерево в такой сети может являться аналогом синапсов в нашем мозге. Так что, при высоком уровне хаоса, а этот мир таков, мы вполне можем столкнуться с планетой победивших лесов.

— И как с этим бороться? Уже есть идеи?

— Для начала нужно определиться с главными угрозами. Первое — корни растут глубоко под землёй, так что никакой огонь до них не доберётся. Второе — при большом скоплении семена этого растения или кого-то из его симбионтов могут блокировать радиосигналы. Третье — они же, или нечто находящееся в схожей форме, вызывают заражение, галлюцинации и прорастание побегов внутри тела.

— Значит, если облако этих летучих семян доберётся до города, там начнётся настоящая эпидемия? — предположил я. — Но из-за огромного костра они на потоке горячего воздуха могут подняться ещё выше и улететь дальше?

— Бо́льшая часть их сгорит в процессе, — возразил Кирилл.

— А какая разница, если в городе начнётся эпидемия?

— Вы правы. Нужно немедленно ввести патрули, проверяющие на наличие заражения, — чертыхнувшись, проговорил один из присутствующих, судя по размеру и гербу на груди — из клана Буйволовых. — Я уведомлю штаб и фермерский круг.

— Семена может отнести и дальше, — покачал головой Филинов. — Ваши артефакты перезарядились? Сможете заставить фей работать?

— Не в этом сезоне. Они потеряли слишком многих в начале прошлого бедствия. А каждая потеря восстанавливается слишком медленно.

— Нам нужен контроль воздушных потоков, — вставил слово командующий из Медведевых. — Похоже, пришла пора обратиться к Соколовым и Сорокиным. Уведомите их, что нам нужна помощь их духов. Филиновы, как я понимаю, тоже приложат свою руку к воздушной обороне города?

— Естественно, — едва заметно поморщившись, ответил Кирилл. — Я передам вашу просьбу магистру, но на вашем месте я бы сосредоточился на более близких проблемах. А именно — на земле.

— Верно. Что делать будем, господа? Наш враг передвигается под землёй, а значит, убить его мы не сможем. Нужен какой-то план, — обвёл взглядом присутствующих Медведев. — В первую очередь предлагаю использовать глубинные заряды, артиллерию и бетонобойные бомбы.

— Нужно срочно выводить из крепости все экскаваторы и делать ров. Максимально глубокий и широкий. Так, чтобы корни не могли перебраться на другую сторону, — воодушевлённо проговорил другой. — Ещё есть достаточно времени на подготовку! Сгоним всех рабочих и технику, тогда у нас всё получится!

— Вы упускаете из виду более простые пути, — одёрнул их Кирилл. — В первую очередь перед нами растения, наполненные водой. То есть они подвержены тем же воздействиям, что и обычные корни. Мы должны использовать холод. Большое количество холода, чтобы затормозить их рост или вовсе свести продвижение к нулю.

— И как это сделать? Только у пары родов есть одарённые с силой льда, и то не слишком великой. Заморозить с их помощью пятьдесят километров почвы практически нереально, — нахмурившись, спросил Буйволов.

— Может, и не понадобится, — вмешался я. — Слышал, что у нас, на севере, при строительстве используют обычные трубы. Холодный воздух может только опускаться и замораживает почву, так что она становится достаточно надёжной. Словно фундамент.

— Этот вариант более реальный. Я включу его в отчёт. Но только на него полагаться нельзя, — подумав, кивнул Кирилл. — Полученные образцы не жизнеспособны сами по себе и не проявляют активности. И это очень хорошо. Значит, разделённые на куски, они безопасны.

— Но не их семена, — напомнил я.

— Верно, семена прорастают в телах живых организмов, используя их как переносчики и питательную среду. Заставляя двигаться как можно дальше. Пока не ясно, остались ли на той стороне хоть какие-то животные. Возможно, они приспособились или выжили только ящерицы и им подобные, способные отращивать части тел.

— И в этом нам поможет новоявленный барон Бабров, верно? — с угрожающим весельем посмотрел на меня один из Волковых, похоже, их никак не отпускало. — Клан Борзых должен был участвовать в разведывательной миссии. Где он?

— Именно их разведчики, ценой своей жизни, доставили нам живые образцы, — не став уточнять, сказал Филинов. — Их долг исполнен.

— Это решать не ордену Обелиска, а верховному совету.

— К счастью, в этом сезоне он вполне адекватен, — оборвал Волкова зычным голосом князь Буйволов. — Мы признаём их старания и считаем, что клан Борзых выполнил свой долг в этом сезоне.

— Поддерживаю, — кивнул Медведев. — Нам нужно сосредоточится на новых проблемах, а не отвлекаться на мелкие распри. Для этого совет и нужен. Формируйте строительные бригады, призовите кланы с духами-покровителями воздуха.

— И всё же в одном князь Волков прав, разведка нам нужна, — вмешался Филинов. — Старый, мы не вправе тебе приказывать, после того, что произошло, но ты единственный кто в состоянии контролировать дроны удалённо даже при глушении сигнала. Наши технологии только разрабатываются.

— Что вы хотите сделать?

— Нам нужно выяснить, что находится на той стороне. Понять насколько тяжело бедствие. Что оно несёт за собой и в каких формах. Требуется разведка за гранью, — настойчиво проговорил Филинов. — И есть только один человек, который может нам её обеспечить. Нам нужна ваша помощь, комиссар.

— Вы меня переоцениваете. И дело даже не в расстоянии. Мне как-то нужно будет добраться до границы, запустить дрона и вернуться. Учитывая, что там творилось ещё три дня назад — задача не просто сложная, она нереальная. Или хотите сказать, что умудрились выкорчевать весь тот грёбаный лес?

— Увы, он только продвинулся. Но все эти угрозы можно… нет, не обойти, облететь. Благо и вы, и ваша сопровождающая — слуги ордена, а значит, вас можно пропустить на дирижабль, — улыбнулся Филинов. — Врата границы открываются с каждой ночью всё шире. И не только вдоль, но и ввысь.

— Верно. Нужно действовать немедля. Ещё двенадцать ночей и начнётся бедствие, а мы даже не знаем толком, с чем столкнёмся. Разведка нужна кровь из носу, — кивнул Буйволов, подавшись вперёд. — Барон, в этом сезоне на передовой мои братья и сестры. Мои воины. И я буду у вас в долгу, если они сохранят свои жизни благодаря добытым сведениям. А это очень немало.

— С Борзыми работать было бы проще. Их ведёт вперёд долг, — хмыкнул Медведев, когда я задумался, прежде чем сразу дать согласие.

«Сможешь рассчитать высоту заведения дрона, так чтобы провод не пережгло?» — уточнил я. — «Или сколько нужно будет металла».

«Жидкого? Мы столько не потянем, в любом случае. Если потеряем его вне зоны досягаемости, в другом мире, не знаю, что будет и вернётся ли он», — покачала головой Сара, появившаяся у меня в голове. — «Лучше обойтись стандартными методами. Тонкий провод, оптоволокно… хотя, где его тут взять? Тогда только провод».

— Ладно, я согласен. Но мне нужен будет достаточно лёгкий и длинный провод, чтобы дрон потянул. Ну и, конечно, транспорт туда и обратно. Вряд ли сейчас до границы не то что мотоцикл, танк проедет…

— Танк — точно нет. А вот пара фортов сможет подойти впритык. Если это будет достаточно безопасно и обосновано, — ответил Буйволов. — Если это просто буйно растущие растения, а не мыслящие существа. Если у них не будет тактики, стратегии, обходных манёвров и хитростей, а только голый напор. Тогда можно поставить на прочность наших стен, надёжность фильтрации воздуха и стойкость бойцов.

— Если… — хмыкнул Волков, поведя плечами.

— Мы предоставим всё необходимое! — решительно сказал Филинов. — Сейчас разведка — приоритетная цель для всего ордена. Выживание человечества — прежде всего.

На это мне оставалось только согласиться. По факту и выбора как такового не было, у них и в самом деле пока не было ни дронов, ни операторов, ни контролёров. Дирижабли как разведывательное средство, а одновременно и бомбардировщики — уже чудо для столь ограниченного технологического пространства, когда каждый гвоздь на счету.

Собираться мне было недолго. Форма, броня, пистолет да кортик. От покорёженного огнемёта я благоразумно отказался, таскать с собой набор бесполезных железяк… зачем? А вот другой груз, для большинства представляющий собой груду обломков, наоборот, привлекал всё больше внимания.

Мы отправлялись на передовую, хоть и над полем боя. Лезли в самое пекло. И я не собирался идти туда с голыми руками. Сердце демона, как его назвали в ордене. Миниатюрная батарея, которой хватит на добрую сотню лет. И покорёженная лапа Старшего, бывшее рельсовое орудие.

Теперь они лежали передо мной, покрытые тонким слоем серебристого металла, а на соседнем кресле быстро таяли остатки металлолома. Чтобы ускорить процесс, я подавал Саре детали. Кидал винтики и гайки в нужное место, экономя время на доставку. За одну секунду молекулы жидкого металла могли сдвинуть собственную массу на один миллиметр. Хотя процесс был куда сложнее, чем можно описать словами.

Материал без оксидной плёнки срастался с себе подобным совершенно без следа. Не нужна была ни сварка, ни давление или трение. Подобное притягивает подобное — для металла это верно так же, как и для жидкостей. А вот с плетением углеродных трубок и атомарными композитами всё было сложнее. Их приходилось выстраивать ещё и по узорам, слоям и… а впрочем, важно ли?

К тому моменту, как над нами завис дирижабль, и лифт на тросах пристыковался к стене, у меня на коленях лежало единое устройство, связанное несколькими жгутами проводов, каждый толщиной в два пальца. Небольшое, я бы даже сказал компактное, дуло с единственным рычагом спуска. И ранец на лямках.

«Это не слишком надёжная конструкция. Я бы добавила для безопасности жёсткий каркас и бронированный корпус», — отображая чертежи из записей инженерного комплекса, говорила Сара. — «Всё же у нас получилось слишком кустарно».

— Можно подумать, у кого-то выйдет лучше, — пробормотал я.

— Ты что-то сказал? — спросила Жанна обернувшись. В этот момент лифт качнуло порывом ветра, и она мёртвой хваткой вцепилась в перила.

— Говорю, что можно не беспокоиться, лучше эти тросы всё равно никто не сделает, — попытался успокоить я инквизитора.

— Да уж…

Судя по всему, убедить её не удалось, но сейчас это было и не принципиально.

«Что со скоростью и точностью?»

«Километр в секунду на срезе ствола. Точность не гарантирую от слова вообще. Если попадёшь со ста метров — уже успех. С моей помощью и расчётом прицела могу гарантировать примерно семидесятипроцентное попадание в десятисантиметровую мишень. Но лучше не рисковать и использовать в катапульте дробь. Теперь подойдёт всё что угодно, начиная от камней и заканчивая болтами».

«Я бы предпочёл не одиночные выстрелы, а хорошую очередь».

«Зато вместо пригоршни гвоздей можно сунуть одну большую и тяжёлую пулю. Или даже стальную стрелу, весом под двести грамм. Но тут с точностью будет ещё хуже», — Сара показала несколько кругов разного диаметра и показала десяток мишеней на расстоянии от двадцати пяти до трёхсот метров.

«Сила и мощь! Вот только без толку, если не попадёшь».

— Старый, долго в облаках витать собираешься? — одёрнула меня Жанна, когда трос с лязганьем остановился и лифт вошёл в кабину гондолы. — Мы наконец на месте.

— Не сказал бы, теперь нам ещё лететь, — поправил её Кирилл. — Проволоку уже доставили, бухта в грузовом отсеке. Вам лучше подготовится.

Идти далеко не пришлось, место в гондоле дирижабля было сильно ограничено. Пара шагов и я оказался возле бобины плотно накрученной медной проволоки. Конец нашёлся очень легко — его приклеили бумажкой к боковой стороне. Взяв провод пальцами, попытался оценить его толщину.

«Чуть меньше миллиметра. Но двигатели коптера маломощные. Общее соотношение около семи грамм на метр», — наскоро рассчитала ассистент. — «При текущем соотношении грузоподъёмности и веса максимальная дальность лёта получается около трёхсот метров».

— На какое расстояние мы можем подойти к границе?

— Минимальное? Нам нужно поддерживать безопасную дистанцию. Так что не меньше двухсот метров. Кто знает, что оттуда выпрыгнет, — ответил Филинов не оборачиваясь. — Если найдётся какая-нибудь тварь, которая напрыгнет на баллон и проникнет через оболочку, мы его уже не сдержим.

— Ясно. Удерживать стабильную позицию сможете?

— В пределах пятнадцати-двадцати метров. Тут от ветра зависит, парусность большая, — сказал Кирилл, глядя на приборы. — Возле границы порывы до ста метров в секунду бывают, такое не выправить.

«Зато можно компенсировать длиной провода. Только дрон столько не вытянет».

«Нам же главное, чтобы жидкий металл на этой стороне остался, верно? Попробуем сделать несколько промежуточных подпорок в виде стальных жуков», — подумав, решил я. — «Какие есть схемы в инженерном комплексе?»

Нашлось несколько десятков, начиная от классического вертолёта, до стальных насекомых. Учитывая, что к каждому прилагалось описание, в котором в том числе была устойчивость к боковому ветру, выбрали схему стрекозы. А когда прибыли на место, стало понятно, что использовать придётся куда больше одного промежуточного звена.

Из-за пожарища внизу поток поднимающегося ветра был такой, что дрону приходилось идти на спуск с усилием. Но время от времени огонь расходился в стороны, затихал, и тогда вся конструкция рушилась на несколько десятков метров, чтобы в следующую секунду снова взмыть вверх.

— Держи ровнее свою удочку, иначе может отрезать гранью! — предупредил Филинов, когда я повёл дрона на сближение.

После недолгого обсуждения было решено проводить разведку днём. Чтобы обеспечить лучше качество съёмки. И всё было б великолепно, если бы днём размер прохода за грань не уменьшался в несколько раз. В результате пришлось опуститься на опасно низкую высоту и работать в шлейфе горячего воздуха.

Дроны выпорхнули один за другим, вися словно поплавки на длинной удочке. Их сносило в то вверх, то вниз, провод опасно провисал, но в целом конструкция работала нормально, и через десяток минут я сумел загнать ведущую птичку за грань.

Серые всполохи, отражающие пламя, исчезли, резко сменившись яркой изумрудной листвой от горизонта до горизонта. Вначале меня даже дезориентировало: ведь даже небеса были не привычно голубыми, а бирюзовыми, но чем дольше я всматривался, тем больше видел различных цветов и отдельных растений.

— Что там? Есть картинка? — обеспокоенно спросила Жанна, которая в отличие от Кирилла была ничем не занята и могла только ждать.

— Да, вывести не на что, но там лес. Сплошной. Температура выше, чем у нас градусов на пять. Фактически джунгли. Птиц и животных не вижу… — начал описывать я, вглядываясь в листву.

«Отработай фильтры, надо понять, что выделяется на общем фоне», — приказал я Саре, и в следующую секунду калейдоскопом пронеслось несколько десятков наложенных ограничений. В одном из них я без труда различил движущиеся сгустки концентрированного тепла, выше окружающей среды. Но когда переключился обратно, увидел лишь бочкообразные стволы.

— Не знаю, что это за чертовщина, но, кажется, этот лес теплокровный. Или они гниют изнутри. Или… — договорить я не успел, один из стволов наклонился и в дрон ударила тугая струя. Я едва вывел птичку из-под удара, когда в воздухе зависло, медленно опускаясь, кислотное облако. — Они меня видят!

— Кто?

— Деревья! Не знаю как, но они видят дрон и целятся в него! — выпалил я, резко смещая аппарат в сторону.

Плотные серные струи, оставляющие за собой кислотные облака, били одна за другой, оставляя всё меньше пространства для манёвра, а через десяток минут мне пришлось выводить дрона.

— Всё, больше не могу. Вытаскивайте! — скомандовал я, и Жанна начала бешено крутить ручку бобины, скручивая проводку.

Одна за другой стрекозы втягивались в грузовой отсек и возвращались ко мне, восполняя запас жидкого металла. Я уже решил, что всё закончилось, когда птичка оказалась на нашей стороне, но в этот момент пламя разом погасло на нескольких десятках метров.

Дрон упал к самой земле, и тут же нечто рвануло вверх на добрый десяток метров, и сигнал пропал. Я даже не успел осознать, что это было. К счастью, оставались записи, которые я тут же скинул на флешку и протянул её Кириллу. А перед глазами прокручивалась замедленная съёмка с камеры. И разинутая пасть с тремя рядами острых зубов.

Глава 17

— Ты потерял дрон? Провод оборван!

— Вот, здесь всё, — проговорил я, отдав карту памяти Филинову. — Разбирайте сколько угодно. Но кажется, этот сезон будет ещё жарче предыдущего.

— Что ты увидел?

— Живой лес. Бродящие деревья. Прыгающие хищные цветы. Не знаю, что произошло в том мире и что привело к такой катастрофе, но нам придётся готовиться куда усерднее. Одними рвами и замороженной землёй тут не обойтись.

Внизу отчётливо громыхнуло, потоки топлива лишь увеличились, да только огонь будто не доставал до земли. Под нами расползалось зелёное поле, но радости от этого я не испытывал ни на грош.

— Кажется, мы их спровоцировали… — растерянно проговорил Кирилл, глядя вниз. Отстранив его, я добрался до микрофона и вжал кнопку вызова.

— Говорит разведка. Враг активизировал наступление! Требуется удар бетонобоями и напалм. Немедленно!

— Принято, бомбометание через пять… четыре… — отозвался уже знакомый голос капитана первого ранга. Но не успел отсчёт закончиться, как с той стороны границы полетели ядовито-зелёные сгустки. Точность у них была отвратительной, но и дирижабль — это не крохотная маневрирующая мишень.

— Мы под огнём противника! Мы под огнём… повреждены секции с пятой по двенадцатую! Сбрасываем весь боезапас и отходим.

— Не покидать дислокацию. Подняться до тысячи, — услышал я в динамике знакомый голос магистра. — Обеспечьте огневое прикрытие. Продолжить наблюдение.

— Есть обеспечить наблюдение, — незамедлительно ответил Кирилл. — Набираем высоту. Расчётная планка — тысяча метров.

— Отходим на обозначенные позиции. Сброс бомб начат, — послышался другой голос, и железные бочки одна за другой с диким воем полетели вниз. Даже меня пробрало, хоть я и находился в безопасности гондолы дирижабля. И спустя несколько мгновений разверзся огненный ад.

Бомбы, предназначенные для уничтожения бункеров и максимально бронированных целей, погружались под землю и лишь потом взрывались, выталкивая фонтаны из тонн почвы и камней. Следом за ними, без всякого перерыва, лился напалм, с одинаковой лёгкостью плавя асфальт, песок и остатки растений.

Но их было уже не остановить. Там, где ещё совсем недавно ползли редкие корни, теперь сквозь узкое горлышко границы валил сплошной поток переплетённых лиан, деревьев и прочей неразличимой мешанины. Будто кто-то положил тюбик с зубной пастой под многотонный пресс.

Растения вываливались в совершенном беспорядке. Многие тут же загорались, вспыхивая словно спички, но другие впивались корнями в землю и вставали вертикально. Хуже всего, что среди последних уж слишком часто встречались толстые стволы кислотных плевунов. Они тут же начали набухать и сжиматься, готовясь выстрелить.

— Выше! Они заряжают артиллерию! — сказал я, но Кирилл и так вдавил ручку подъёма до максимума.

Первые залпы достали нас уже через секунду. Обшивка шипела, покрываясь пузырями и расходясь в стороны, но баллоны не касались её напрямую, и воздушное судно не теряло хода. Гораздо хуже пришлось тяжёлым бомбардировщикам, не сумевшим набрать высоту. Даже сбросив значительный вес бомб и напалма, они не успели подняться до нашей позиции и сквозь прорехи в их баллонах уже виднелись каркасы и шары.

— Говорит Настойчивый. Мы потеряли двадцать процентов баллонов, производим экстренный сброс груза. Всем отойти на максимальное расстояние. Сброс начат!

— Сядьте и держитесь за что-нибудь! — крикнул Кирилл, сам вцепившись в подлокотники. — Удар через три. Две…

Вспышка десятков одновременных взрывов накрыла нас, выжигая малейшие тени, а затем пришла ударная волна. Лёгкое судёнышко заколыхалось, сквозь грохот бомб и снарядов я услышал, как рвётся ткань и со скрежетом сгибаются рёбра жёсткости. А потом нас отбросило на несколько десятков метров.

Лишь благодаря чуду и мастерству Кирилла, мы сумели разминуться с Настойчивым, который хоть и смог взмыть в небеса, но получил значительные повреждения от взрыва. Его мотало из стороны в сторону, а команда уверенно держала управление, стараясь вывести судно из боя и вернуть на базу.

— После такого ничего выжить не может, — уверенно проговорил я, вот только взглянув вниз, понял, что это не имеет никакого значения.

Пусть бомбы и уничтожили растения, что граница выдавила из себя, но за считаные мгновения поток зелени заполнил уже выжженные границы и пошёл дальше.

— Небздящий закончил бомбометание. Отходим на запасную позицию, — предупредил командир второго дирижабля, и направил свой корабль от границы. Вслед ему летели десятки всполохов кислоты, светящейся от перенасыщенности, словно неоновые лампы.

— Так себе у них ПВО, слабовато, — с облегчением сказала Жанна, когда все дирижабли оказались вне радиуса применения кислотных пушек.

— А ещё она одноразовая, — дополнил я наблюдения. — Стволы буквально лопаются изнутри. После выстрела они уже ни на что не годятся.

— Так может нам их просто подразнить, чтобы сами себя изничтожили?

— С этими темпами прироста они заполонят всю долину на десятки километров за пару ночей, — обеспокоенно проговорил Кирилл. — И что-то не похоже, чтобы поток флоры сокращался. Их будто прессом впихивают.

— Может, и так. Я не очень понимаю механизм их распространения. Главное, что мы сейчас над врагом и можем наводить артиллерию. Свяжись со штабом, нужно продолжить бомбардировку, хотя бы из мортир. Это, по крайней мере, замедлит продвижение зелёного потопа.

— Хорошая аналогия. Продолжай запись и наблюдение, я поговорю с магистром, — кивнул Филинов, не отрывая взгляда от приборов. — Говорит судно Вперёдсмотрящий, брат-библиарий Кирилл. Прошу артиллерийскую поддержку по координатам. Зажигательные снаряды низкой интенсивности.

— Понял вас, Смотрящий. Артиллерия на подходе, будем через пятнадцать минут, — сквозь помехи донёсся до нас голос великого князя Михаила Медведева.

— Ты что-нибудь видишь сквозь гарь? — спросила Жанна, без толку всматриваясь в чёрный дым, закрывающий обзор на долину.

— Мало. Там не только дым. Они снова выбросили семена.

— Эти растения не могли выработать такие эволюционные механизмы сами, — пробормотал Кирилл. — Вероятность такого события ничтожно мала.

— Значит, нужно будет выяснить, что там случилось.

«Может, тебе это приснится?» — ехидно поинтересовалась Сара.

«Надеюсь, это был просто кошмар. Смотреть на то, как люди просто умирают без всякой надежды на будущее, и знать, чем всё кончится. Спасибо, не надо».

— Смотрите, что это? — Жанна указала прямо по курсу.

Грань, будто состоящая из обломков зеркала, налилась тенью. Туман, размывающий изображение и скрывающий ограниченность этого мира, скованность в шести стенах, стал чернеть, а через несколько секунд по грани пошла волна, словно в мутный пруд кинули камень. А затем сквозь грань проступил контур гигантского спрута.

Чудовищное, в сотни метров шириной, на километры в высоту. Его туловище перекрыло весь проход, а тысячи щупалец елозили по границе, пытаясь пробиться к нам, но его надёжно удерживало силой Обелиска. Пока одно из щупалец не нашло проход и поток древесных монстров буквально взорвался, вылетев наружу, а затем…

— Внимание! Чемпион подошёл к входу! Уровень угрозы максимальный! — схватив микрофон, выпалила Жанна. — Чемпион сезона подошёл к вратам! Это гигантский спрут в несколько километров…

— Кирилл, назад и вверх! Быстрее! — скомандовал я, не отрывая взгляда от окна.

Щупальце, вылезшее вслед за выкинутыми обрубками, начало медленно проникать в наш мир, расталкивая землю, а затем взмыло в воздух и начало быстро приближаться в явной попытке достать наш кораблик. Как он это делает, вслепую, совершенно непонятно, но сейчас это было и неважно. Главное — тварь тянулась именно к нам и просовывала свою лапу всё дальше.

Хорошо хоть Кирилл вовремя вытянул руль на себя, и двигатели выдернули нас наверх, уводя дирижабль дальше от границы. И всё равно, щупальце приближалось, позволяя рассмотреть себя во всей чудовищной красе. В отличие от гладких корней, которые пытались схватить меня раньше, оно состояло из тысяч переплетённых, словно мышечные волокна, лиан и стеблей.

Вместо присосок на щупальце были тысячи торчащих в стороны гибких ветвей, изгибающихся словно «реснички» у простейших и морских звёзд. Темно-зелёные полосы сменялись ярко салатовыми, а те перемешивались коричневыми точками плотной коры. Зачем она, при таком объёме древесины, неясно.

В гондоле повисла мрачная, напряжённая тишина. Щупальце продолжало вырываться через проход, вдавливая в землю остатки флоры, выброшенной в наш мир до этого. И чем выше оно поднималось, тем более угрожающе качалось из стороны в сторону и продавливало землю, углубившись уже на десятки метров.

— Давай, ещё немножко… — сквозь зубы бормотал Кирилл.

Он вытянул штурвал до предела, но двигатели просто молотили воздух не в состоянии поднимать дирижабль быстрее. Казалось, ещё немного, и конец древесной плети захлестнёт кораблик и раздавит его словно букашку.

— Боги войны здесь! — раздался из динамика голос, а в следующее мгновение десяток огненных росчерков пронёсся под нами, и только потом раздался грохот выстрелов, и сразу за ним — разрывы снарядов. Щупальце качнулось чуть сильнее и завалилось на границу, начав сползать.

— Любят они выпендриться… — с облегчением выдохнула Жанна.

— Куда мы? — спросил я у Кирилла, когда наш пилот направил дирижабль к стене.

— Время мы выиграли, сколько смогли. Отвлекли на себя тварь. Хватит рисковать уникальной техникой, — ответил Филинов, и в этот момент щупальце окончательно рухнуло вниз, подняв такое облако пыли и грязи, что стало совершенно нереально рассмотреть, что там происходит. Если бы у меня не было помощников из жидкого металла. Задав их вид, я выкинул гроздь жучков из грузового люка.

— Притормози, нельзя оставлять артиллерию без разведки и целеуказаний.

— По этой дуре невозможно промахнуться, — уверенно проговорила Жанна.

— Согласен с инквизитором, нет никакого смысла рисковать, — кивнул Филинов, но скорость чуть снизил, и мне было этого достаточно.

— Пять минут, просто убедится, что всё идёт как надо, — попросил я и, прикрыв глаза, сосредоточился на управлении миниатюрными дронами.

«Сара, задай им программу, чтобы они вернулись, если потеряют связь».

«Они часть тебя, а не просто машины, сколько раз повторять?» — беззлобно ответила фея. — «То, что мне удаётся использовать память и адаптировать для тебя всё, показывая привычный интерфейс, не значит, что оно такое же, как и было».

«Спасибо. Без шуток», — ответил я, не отвлекаясь от дронов. Для меня почти ничего не поменялось, по сравнению с тем, как они управлялись во время предыдущего сезона. Тогда мне постепенно удалось отказаться вначале от пульта, а потом и от шлема. Управление мыслью стало базовым навыком.

Крохотные жуки и стрекозы из жидкого металла взбивали своими полупрозрачными крыльями воздух, в вихрях закручивая оседающую пыль и гарь от взрывов. Те оставались настолько плотными, что ничего невозможно было разглядеть даже в ста метрах. И только вспышки от взрывов на мгновения развеивали полумрак, позволяя ориентироваться.

А потом, сквозь серо-бурую пелену, я различил чудовищную конечность оставшегося за гранью монстра. Ветки-волоски шевелились, но не от ветра, а будто сами по себе, ощупывая пространство. Щупальце вздрагивало, и я несколько секунд не мог понять, что именно вижу, пока Сара не собрала десяток картинок в одно целое.

— Внимание, даю целеуказание! Сосредоточить огонь на центре прохода. Всем силам артиллерии, сосредоточить огонь ТОЛЬКО на центре! — не открывая глаза приказал я, уверенный, что мои слова передадут. И в самом деле Филинов вначале отчеканил команду, правда, с указанием более точных координат, и только потом спросил:

— Что там происходит? Старый, мне нужно больше информации для ордена.

— Щупальце пульсирует. Будто идёт сердцебиение или движение крови, но слишком уж явное. Будто у него одна артерия. А если так, значит, повредив её, мы сможем лишить тварь конечности.

— А обратная пульсация идёт? — осторожно спросил Кирилл.

— Хм. Нет, не заметил, — я ещё пристальнее всмотрелся в изображение. — Нет, точно не идёт. Только в одну сторону. Но это же нереально. Глупость какая-то, как если бы у нас кровь шла только в пальцы и оттуда всё время вытекала… Твою дивизию!

— Говорит брат-библиарий Кирилл Филинов. Всем, кто меня слышит. Чемпион что-то перекачивает в наш мир. Если немедленно не остановить врага, последствия могут оказаться непредсказуемыми и катастрофическими. Всем, кто меня слышит…

— Слышим вас хорошо. Начинаем нанесение массированного удара. Уходите оттуда, — сухо ответил великий князь Буйволов, а через несколько секунд небо закрыло сотнями дымных шлейфов.

Стреляло всё, что могло достать до границы. Артиллерия открывала огонь с ходу, стоило ей только развернуться. Всё больше и больше орудий подходило к минным полям со стороны города, а мне становилось всё сложнее удерживать контроль над дронами. Их сносило ударными волнами от взрывов, перекрывало зрение тепловыми вспышками, но вместе с Сарой мы всё равно оставались до последнего.

Очередной взрыв снаряда мортиры трёхсотки разметал пыль, и на мгновение я увидел конечность монстра во всей её чудовищной красе. Свернувшись в клубок, она прикрывала побитыми и разодранными ветвями прячущуюся вниз сердцевину. В верхних слоях будто не осталось жизни, но там, у земли, она продолжала пульсировать.

Больше того. С каждым перешедшим на нашу сторону сгустком силы земля покрывалась тысячами крохотных бугорков, из которых виднелись побеги и листва. Лес стремительно покрывал мёртвую землю. Замороженную под гигантским ледником, выжженную напалмом, изрыхлённую тысячами взрывов.

И в другой ситуации я бы даже сказал, что это хорошо. Что природа побеждает всё, торжествуя даже там, где не справилось человечество. Но мне не давал покоя один факт: во время разведки на той стороне я не видел ни одной птицы или животного. Торжествовала не природа, а флора, искажённая до безобразия.

Воронки от взрывов уходили на десятки метров в глубину. Измочаленная древесина кровоточила зелёным соком. Вот только чудовищное щупальце было несколько сотен метров в толщину, и я не представлял, что нужно сделать, чтобы пробить до середины такую толщу мутанта.

— Возможно, придётся бить по нему ядеркой, — заметил я, после нескольких секунд раздумий.

— Не вариант. Оно на нашей стороне, это приговор половине сектора, — мрачно ответил Кирилл. — Что ты видишь?

— Снаряды пробились на несколько метров. Где-то на десятки метров, но до сердцевины ещё далеко. Оно быстро восстанавливается. Раны затягиваются, а огонь гаснет в ядовитой слизи, — я подробно описал происходящее внизу. — Нужно что-то существеннее, чем обычные бомбы!

— Если всё так, как ты описал, обычное оружие тут не поможет. Ты сможешь сохранить записи на карту памяти?

— Да без проблем, если места не хватит, сделаю это в несколько этапов.

— Хорошо, — кивнул библиарий, возвращаясь к управлению дирижаблем. — Отступаем. Толку от разведки больше не будет.

Я мог бы поспорить, что любое наблюдение лучше, чем никакого, но эффективность собранных данных и в самом деле стремилась к нулю. Тем более, что пару дронов я оставил, а сделать больше мы уже не могли. Потребовалось около получаса, чтобы дирижабль пристыковался к стене, на борт поднялась сменная команда, а мы отправились на проверку и в карантинную зону. Правда, в этот раз делить нас с Жанной никто не стал. Но и прохлаждаться позволили только до утра.

— На выход. Вас уже ждут, — скомандовал неестественно бодрый стражник, и нас буквально отконвоировали в штаб.

— Доброе утро, господа, дамы, — поздоровался великий князь Буйволов, которому, судя по осунувшемуся лицу, спать вообще не пришлось. — Вас потребовал на связь его сиятельство магистр, так что… включайте.

— Ага, они здесь? Тогда сразу к делу, — не здороваясь проговорил Филинов, когда на мигнувшем кинескопе появилось его лицо и часть помещения ордена, которое я видел раньше. Стены до самого потолка были заставлены книгами за стеклянными дверцами, на нижних уровнях расположились столы с картами и раскрытыми фолиантами, а с потолка свисали электрические лампы, довольно редкая в этом мире вещь.

— В первую очередь, хочу поблагодарить барона за предоставленные записи. Надо сказать, работать с ними проще и удобнее, чем с текстовыми отчётами и словесными описаниями разведки. Надеюсь, вы и впредь будете их предоставлять, — наскоро похвалил меня великий князь. — Мы прокрутили их на проекторе, перед сотней лучших братьев-следопытов и сумели вычленить следующие особенности. Если вам есть что добавить к общим кадрам, самое время это сделать.

— Нет, ваше сиятельство. Всё, что я мог, уже доложил.

— Хорошо, тогда первое. Перед нами, совершенно очевидно, мир победившей флоры. На записях нет не только людей, но и животных, птиц и даже насекомых. Второе. Судя по анализу воздуха и цвету атмосферы, в неё выделяется огромное количество спор или микроскопических семян с хлорофиллами. Третье. Перед нами не одно растение, а несколько тысяч видов, существующих в симбиозе.

С каждой фразой Филинов переключал слайды со сделанной мною видеозаписи.

— Четвёртое. Каждое из этих растений занимает жёсткую пищевую нишу, имеет свой функционал и место в новой пищевой цепи. Пятое. Этого невозможно добиться за короткий срок естественным путём, а значит, этот мир либо опережает наш на сотни миллионов лет, либо эволюция в нём прошла неестественным путём. Либо, и это уже, в-шестых, мы имеем дело с мифическим миром.

— Вот же задница, — поморщился Буйволов.

— Именно, ваше сиятельство. Учитывая первичные выводы, на основе поведения врага, можно сказать, что перед нами разновидность одержимости или божественного вмешательства. В каждой человеческой культуре есть как минимум один бог или богиня, отвечающая за природу и плодородие. А как известно, люди всегда интуитивно понимали и чувствовали близость грани. И если что-то можно вообразить…

— … худший из вариантов станет нашим врагом, — закончил за магистра князь. — Ваши рекомендации?

— Как и при любом сражении с одержимыми или демоническими тварями. Первые ряды должны занять те, кто получает за это титулы и звания. Те, кто обладает благословенным оружием и гордится своей историей. Мы с вами.

— Значит, пора объявлять общий сбор дворянского войска, — встряхнувшись, проговорил Буйволов. — Объявите всем. Отпуска отменяются. Всем дворянам, имеющим благословенное оружие, собраться на внешнем полигоне, за Несокрушимой крепостью. Смотр завтра утром.

Добрый вечер, дорогие читатели. Надеюсь ждали =) на всякий случай подтверждаю что главы будут по прежнему выходить по понедельникам. Больше того — теперь эта книга станет настоящей отдушиной и в ней регулярно происходить вещи которые невозможны для популярных на АТ жанров. К слову, напишите стоит ли делать истории из погибших миров? Герой уже получил три искры, так что его связь с Обелиском достаточно сильна для этого.

И да, то чего так долго боялись и что я оттягивал как мог случилось. Я стартовал Боярку. Вы сами знаете с кем в главной роли, а если не знаете просто прочтите аннотацию. https://author.today/work/410829

Глава 18

— И часто у вас такое? — спросил я, когда совещание закончилось, а нас выставили восвояси.

— То, что двух баронов зовут к князьям? Думаю, ситуация уникальная, — ответила инквизитор, но затем поймала мой укоризненный взгляд. — А, ты про общий сбор? Увы, это не редкость, хотя и не сказать чтобы слишком часто происходило. Раз в цикл, иногда два. Но тут беда в том, что прошлый демонический сезон был всего сезон назад.

— Это когда вмешиваться пришлось самому императору?

— Да, неприятная ситуация, — поморщилась Жанна. — Но сейчас должно быть легче, не станут же деревья летать, как гаргульи?

— С этими тварями ни в чём нельзя быть уверенным, — покачал я головой, а потом задумался. — Погоди, значит, нам придётся драться благословенным оружием против деревяшек? Врукопашную?

— А что тебя смущает? — удивлённо посмотрела на меня девушка.

— Даже не знаю, с чего начать… — показав кинжал, который уже не казался мне таким больши́м, ответил я. — Мне кажется, что цепные будут здесь эффективней. Ну знаешь, такие метров десять длиной.

— Погоди, ты же… ты фехтовать вообще умеешь? — Жанна остановилась как вкопанная, по-новому на меня посмотрев.

— Нас учили армейскому рукопашному бою. Но так, скорее, как физкультуру.

— Это плохо. Ты теперь барон и никого не будет волновать, что ты не учился с детства владеть мечом или рапирой. Мало того что тебя за любое нарушение этикета имеют права вызвать на дуэль, так ты ещё и своих соратников подставишь, если будешь биться с ними плечом к плечу.

— Предложения? Я с удовольствием буду расстреливать врагов, у меня даже есть чем, — я похлопал по кобуре на боку.

— Ты же сам сказал, что это не поможет. Раз уж бомбы и напалм бесполезны.

— Ну рубить дерево мечом тоже не слишком умно, мягко скажем. Для этого уже тысяч так несколько лет придумали пилы, а до этого топоры.

— Наше оружие — не просто полоски стали. Они благословлены духами и несут в себе частичку их воли, — улыбнулась Жанна. — Воли и силы. Ты ведь видел, и сам не раз его применял. Я читала отчёты. Разве мог обычный кусок железа прорубить броню чемпиона? Отрезать голову киборгу?

— Понятия не имею, но и сбрасывать со счетов, что именно моя рука в этот момент держала кинжал, не стоит.

— Даже не собиралась принижать твои заслуги, отмеченные самим императором, — улыбнулась инквизитор. — Но одно без другого не получилось бы. А учитывая, что теперь тебе придётся биться кинжалом, нужно пройти хотя бы базовый курс фехтования.

— Значит, давай проходить.

— Самоуверенность, достойная тигра! — рассмеялась Жанна, скрестив руки на груди. — Чтобы освоить даже базовый курс, понадобится минимум один цикл, а чтобы достичь совершенства — десятки циклов.

— И это мешает нам начать навёрстывать упущенное прямо сейчас?

— Нет, конечно, просто… — она пожала плечами. — Хотя, ты прав. Сейчас нам противостоят деревяшки, и есть надежда, что достаточно тупые. Освоишь один-два удара, и этого должно хватить. Идём!

Чего у местных было не отнять, так это тотальной предусмотрительности во всём и одновременно полный пофигизм в отношении собственной жизни. Иначе объяснить лифты на внешней стороне крепости я просто не мог. Да, понятно, что место надо экономить, а внутри оно не резиновое. Ясно, что каждый коридор должен в случае необходимости становиться укреплённой точкой. Но всё равно узкие платформы с поручнями, спускающиеся на лебёдках — не самый лучший вид транспорта.

Шагающая крепость ещё только собиралась из разных модулей на передовых позициях. Некоторые из её частей, вместе с орудийными башнями и артиллерийскими установками, сейчас находились чуть дальше, прикрывая тысячи рабочих, в авральном режиме роющих ров. Вот только в нём стремительно отпадала необходимость.

Если нам противостоит чудовищный древесный спрут, способный передвигаться и управляться своими многокилометровыми щупальцами, то какая разница, будут у нас рвы или нет? Впрочем, никакие укрепления не будут лишними при борьбе с такой угрозой. Ведь даже отсюда, за много километров от границы, видно нависшую тень монстра.

Пока спускались, открывался прекрасный вид на территорию рядом с крепостью, где люди словно муравьи суетились, что-то строили, тащили, катили… как обычно, путая квадратное и круглое. Но немалое количество просто собирались в колонны, а ещё больше ползло со стороны города.

— Сколько всего в полисе дворян? — спросил я у Жанны, разглядывая очередную колонну. — Несколько тысяч?

— Имеешь в виду воинов с благословенным оружием? Ну, вся императорская гвардия. Паладины святой инквизиции. Главы родов и их заплечные, — перечисляла Жанна, загибая пальцы. — Около десяти тысяч на город наберётся. Другое дело, что некоторым так же, как тебе, не повезло. Сражаться с кинжалом против меча или тем более копья — дело совершенно безнадёжное. К счастью, тебе это и не нужно. Пока что.

— А понадобится мне это только во время дуэлей, верно?

— Не обязательно. Полно врагов, против которых пули, снаряды и напалм совершенно бесполезны. С деревьями нам ещё повезло, — пожала плечами инквизитор, а затем указала пальцем, куда нам идти. — Призраки, элементали, эфирные, демоны… какой только дряни не бывает.

— И чем их? Мечами?

— У каждого есть своя слабость. Правда, иногда, чтобы её выяснить, уходит слишком много времени. Так. Давай остановимся здесь, место ничем не хуже любого другого, и пространства для тренировки нам как раз хватит, — оглядев бетонную полянку, сказала Жанна. — Что ты знаешь о фехтовании?

— Что им занимались примерно так лет за сто пятьдесят до моего рождения. До того, как появилось массовое огнестрельное оружие. А потом выродилось в спорт.

— Нам бы ваши проблемы, где главный противник и опасность — обычный человек, — вздохнула инквизитор.

— Знаешь, люди могут быть хитрее, подлее и изобретательней любых монстров.

— Наверное, поэтому мы до сих пор и живы, — тряхнула головой Жанна и не без гордости улыбнулась. — Ладно, начнём. Доставай кинжал, покажу тебе основные движения. Начнём с базовой восьмёрки. Вначале отработаем блоки, потом атаки. Медленно. Смотри и повторяй за мной.

Сосредоточившись на её руках, я попробовал повторить всё в точности, и мне даже казалось, что у меня получается, пока девушка не разразилась криком.

— Нет! Да нет же! Ты что вообще не понимаешь, как двигаться?

— Что тебе не нравится?

— Да, всё! Как ты стоишь, как ты наклоняешься, как ты переставляешь ноги — всё неправильно! Ты же словно борец ходишь, это совсем другое!

— Ладно-ладно, давай по спокойно. Меня учили использовать в бою и руки и ноги. Вот я и…

— Пф. Ну давай, попробуй пнуть меня, — хмыкнула Жанна, выставив вперёд длинный, узкий меч, с треугольным лезвием. Я шагнул вперёд и чуть не наткнулся на остриё. — Не-а. Не выйдет. Сколько ни старайся.

И в этом она оказалась права. Куда бы я ни шагнул, даже если пытался отскочить в сторону, она везде встречала меня нацеленным в шею или лицо лезвием. А когда я решил перехватить меч, как делал с Данилой, просто убрала его и ударила меня плашмя по бедру. Я рванул вперёд, сокращая дистанцию, но Жанна по-кошачьи отступила, проводив меня шлепком по заднице. Не больно, но обидно.

— Да как так-то…

— Вначале надо научиться двигаться, правильно переставлять ноги. Остальное можно отложить на потом, — начала объяснять инквизитор, показывая, как ставить ступни. — Никогда их не перекрещивай. Всегда начинай движение с той ноги, которая идёт по движению. Наступаешь с передней ноги, отступаешь с задней.

— И как мне тебя достать, двигаясь правильно?

— Никак, — с превосходством улыбнулась Жанна. — Для этого тебе надо было начинать заниматься с трёх лет. Или получить несколько даров от духа, включая великий. И всё равно, длина оружия решает.

— Вот как… ладно, — начиная заводиться, проговорил я. — «Сара, мы сможем сделать копьё? Метра два длинной».

«У нас всего килограмм жидкого металла, и часть занята», — недовольно ответила ассистент. — «Но, если внешний вид не принципиален».

«Используй кинжал как основу для наконечника, это ведь уменьшит затраты?»

«Да, должно хватить. Возьми его в левую руку», — попросила Сара, и, перекинув кинжал, я почувствовал, как его рукоять обволакивает быстро твердеющий гель. Вырвавшееся у меня из ладони оружие быстро обрастало переплетённой трубой, ставшей древком, и через секунду у меня в руке уже было копьё с длинным лезвием.

— Попробуем ещё раз? — улыбнувшись, спросил я у партнёрши по фехтованию.

— Почему нет, — пожала плечами Жанна, тут же вскинув меч и сделав стремительный выпад. Вот только в этот раз я был готов и выигрывал по дистанции. Теперь уже я надёжно удерживал её на расстоянии, постоянно угрожая кончиком копья.

Вначале девушка усмехалась, затем пыталась двигаться рывками, но через пару минут, начав тяжело дышать, выругалась и попробовала пойти в контратаку. Ловкость и скорость инквизитора заставляла относиться к ней с уважением, но мне удавалось держаться с ней наравне.

— Это просто нечестно! — наконец не выдержала она. — Никто не будет сражаться с одноручным мечом против копья! И без щита!

— А мне, кажется, мы теперь сравнялись.

— Да ни разу! Я занимаюсь с самого детства! Сделай себе меч, и я одержу победу в десяти случаях из десяти!

— Разве у вас на дуэлях запрещено использовать собственные способности?

— Нет! В смысле, да! В смысле… ой всё! — фыркнула инквизитор, с раздражением кинув меч в ножны. — И почему я не могла разрубить твоё древко?

— А должна была?

— У меня благословлённое оружие, и в последнюю минуту я использовала все дары, — отмахнулась Жанна, а потом вновь достала меч. — Вот, смотри.

С этими словами она рассекла бетонные плиты под ногами, оставив разрез глубиной под двадцать сантиметров.

— Видишь? Без всякого сопротивления.

— Хм, а я… — взяв кинжал, я присел на корточки и ударил по полу. Кинжал жалобно звякнул, заставив меня напрячься. Но осмотрев лезвие, я с облегчением выдохнул — выбоин или засечек не осталось. — Не выходит.

— Но при этом моё оружие ты обивал. Кажется, у нас есть проблема посерьёзнее, чем твоё фехтование, — задумчиво проговорила Жанна.

— Как ты обращаешься к духу для использования дара?

— Никак. Это как правильно ходить или дышать. Как держать меч или… в общем, это со мной с раннего детства. Делать для этого что-то специально, — пожала плечами инквизитор, — не знаю, как тебе это объяснить.

— Ты уже всё объяснила, — задумчиво проговорил я, пытаясь уложить сказанное в голове. Если всё так, то сила идёт от духа, а у меня вместо хранителя… мелкий пушистый комок милоты, валяющийся кверху лапками.

С другой стороны, а чего я от него хочу? Он же буквально котёнок, пусть и тигра. Хорошо уже, что он мне помогает в экстремальных ситуациях, спасая наши жизни. Требовать от него чего-то большего будет наглостью. Для начала нужно его воспитать и сделать сильнее, а для этого убивать врагов с душами. Подойдут ли для этого одержимые деревья? Чёрт его знает, увидим.

— Оставим этот вопрос на будущее, — решил я, вновь создавая оружие. — Продолжим тренировку?

— Меч против копья? Нет, спасибо, я как-нибудь обойдусь, — усмехнулась Жанна.

— Ладно. Проверим кое-что.

«Сара, ты можешь сменить копьё на хлыст с концом в виде кинжала?»

Через мгновение древко стало гнуться и истончаться, превращаясь из трубы в плетёную цепь, накрепко соединённую с моей рукой. Рывком подтянув её к себе, я начал раскручивать оружие, с удовольствием отметив удивлённый взгляд девушки. Та вскинула меч, в попытке защититься, и даже успела ударить по кончику хлыста, но…

«Теперь булаву!» — мысленно приказал я, и на месте кинжала появился тяжёлый шар, выбивший оружие из рук инквизитора. Девушка рывком оказалась рядом, подхватила меч, но чувствовалось, что я отбил ей ладонь.

«Щит!» — лезвие ударило по железной тарелке и даже пробило кромку, погрузившись на пару сантиметров, но тут жидкий металл вцепился в режущую кромку, сплавляясь с оружием спарринг-партнёра, и она не сумела его выдернуть.

— Это жульничество! Как можно с тобой сражаться, если ты постоянно меняешь оружие⁈ — возмутилась Жанна, когда я, наконец, вернул её меч, а кинжалу изначальную форму. — Пусть это и твоя способность, но это просто нечестно!

— Ага, я бы сказал то же самое, учитывая, что ты занималась с раннего детства, а я начал только сегодня, — улыбнулся я, разведя руками. — И спасибо тебе за тренировку, теперь я по крайней мере уверен, что сумею удивить любого, кто вызовет меня на дуэль.

— Тебе удалось выиграть спарринг только потому, что я была к нему не готова, — не согласилась девушка. — И не хотела тебе навредить. Будь на моём месте кто-то из твоей весовой категории, желающий тебе смерти, всё обернётся совершенно по-другому. А шансов научиться фехтованию у тебя нет. На это нужны годы.

«Я с этим не согласна», — неожиданно заметила Сара. — «Варианты есть всегда, тем более пока мы вместе. Но для их отработки тебе нужно хотя бы эту ночь провести в гордом одиночестве. Учитывая настроение инквизитора, это не станет проблемой».

Тут она была права. Жанна, которая с начала схватки хотела проявить себя и показать, что есть вещи, в которых она сильнее, теперь откровенно дулась. Было с чего, ты всю жизнь занимаешься со шпагой, а твой противник приходит с копьём. Больше того, будь у меня вдоволь жидкого металла я бы себе ещё и ростовой щит создал. Жаль, что вариантов увеличить его объём нет.

«Не обязательно создавать всё снаряжение только из живого металла», — заявила ассистент. — «Он может использоваться только как связующее звено, а основную массу материала можно брать из других источников. Главное, чтобы времени на преобразование хватило. Враг его давать не будет».

— Спасибо за науку, — поблагодарил я Жанну, когда мы возвращались в крепость. — Куда ты сегодня?

— Составлю отчёт старшему инквизитору. Это ты у нас кошка вольная, гуляешь сам по себе, а у меня есть начальство, — фыркнула девушка. — Но, если захочешь, можем встретиться завтра перед завтраком.

— Буду не против.

— Договорились. Только не забудь встретиться с княгиней и решить, с кем ты пойдёшь после построения. С Борзыми, или с инквизицией.

— Скорее это они должны решить, с кем пойдут, — подумав, сказал я. — Вряд ли у Борзых наберётся много бойцов с благословленным оружием.

— Да, об этом я как-то забыла. Тем более посоветуйтесь и решите. Даже одно копьё в нужном месте может оказаться решающим. И я про рыцарское соединение, а не про твоё оружие. Хотя и это возможно. В общем, до завтра!

— Отлично, до завтра! — попрощался я с девушкой, но вместо того, чтобы искать Ольгу направился к Кириллу, а от него, получив допуск, направился прямиком в личную каюту, которую ещё пришлось поискать.

Хорошо хоть не в камеру, до неё я путь уже наизусть знал. Крохотная комнатка рядом с казармами, с узкой двухъярусной кроватью. Да-да, о присмотре никто не забыл. Но зато с умывальником, душем и унитазом, три в одном, за тканевой перегородкой. Стола и стульев нет, не поместились. Идиллия.

«Что ты говорила про быстрое обучение?» — завалившись на койку, спросил я.

«Быстрое — это не то слово. Как ты сумеешь воспринять информацию, зависит только от тебя. Я же говорю о пограничном состоянии между сном и бодрствованием, во время которого можно добиться десятикратного ускорения времени. Мы не успели это освоить до перестройки у Обелиска, но, может, сделаем сейчас».

«Что я должен делать?»

«Довериться мне. Это не так просто, как кажется, но иного выхода нет», — заявила Сара, появляясь у меня перед глазами в виде серебристой феи. — «Нам придётся задействовать твоё подсознание. Создать сон во сне, с осмысленными сновидениями. Знаю, звучит как масло масляное, просто доверься, и всё получится».

Что я могу сказать. Получилось. Хоть и не сразу. Только глубоко за полночь, когда я уже решил, что просто сплю, оказался на фиолетовом песке бескрайней пустыни планеты штормов. Нескончаемая гроза разрывала небеса, освещая землю непрекращающимися молниями в вышине.

Осознав это, я подскочил, оглядевшись. У моих ног сладко потягивался тигрёнок, а в паре метров стояла Сара. Вновь в виде крылатой серебристой феи, только теперь в полный человеческий рост.

— Кажется, у нас получилось?

— Не знаю, это не совсем то, на что я рассчитывала, — нахмурилась Сара, осматривая себя. — Не виртуальность. И в то же время не сон.

— Ты можешь отследить течение времени вне этого места?

— Да я даже не знаю, как отсюда уйти! — недовольно отмахнулась ассистент.

— Ладно, значит, отложим этот вопрос на потом. Что ты хотела мне показать?

— Ты прав, не время для сомнений, — тряхнув серебряными волосами, согласилась Сара. — Я помню всё, что показывала тебе Жанна. И пусть я не она, сумею в точности всё скопировать. Тебе останется только повторять за мной. Ну и надеяться, что время здесь течёт иначе.

Глава 19

Как определить, что ничего не знаешь? На самом деле вопрос не так прост. Когда знаешь хоть что-то, можешь оценить глубину проблемы. Когда знаешь многое, понимаешь, какая гигантская пропасть невежества у тебя есть. А вот когда ты только ступил на путь познания или изучения чего-либо, увидев побережье, почти невозможно оценить размер океана. Только то, что ты не видишь противоположного берега.

Вот и у меня было ровно так же. Пусть я и храбрился перед Барсовой и даже нашёл способ держаться с ней наравне, на самом деле, пропасть между нами не могла заполнить никакая пятиминутка. Она занималась с трёх лет, а я… Рукопашный бой с ножом — это не фехтование, вот это удалось понять практически сразу.

— С левой, шаг вперёд, равновесие, удар право верх, блок, укол, — показывала Сара, одновременно проверяя, как делаю я.

Я делал как мог, честно скажу, но получалось отвратно, и я сам это прекрасно осознавал. Но сдаваться не собирался. Левая нога, носок смотрит на противника, правая полусогнутая, направлена вбок. Подшаг. Чем-то всё происходящее напоминало неуклюжий танец, с той лишь разницей, что от его исполнения зависела моя жизнь.

Сразу стало понятно, что делать с мечом мне нечего. Бесполезно, это просто слишком сложно для столь сжатых сроков. А потому решили остановиться именно на копьё. Проще держать дистанцию, привычнее бить, как штыком у автомата, и можно всегда уйти от удара.

Только пришлось приспосабливаться к новым движениям, несвойственным для штыка — рубящим. Длинное лезвие кинжала, ставшего наконечником копья, и жёсткое соединение позволяли их использовать, а дерево в качестве противника не оставляло других вариантов. Из плюсов — ускорение на массу равно сила. Чем больше плечо удара, тем внушительней удар.

А ещё, благодаря Саре, мне был доступен один фокус: перераспределение массы прямо во время замаха. Поднимаешь оружие — оно тяжелее у основания, начинаешь опускать — жидкий металл смещается, обеспечивая большую пробивную способность и максимизировав эффект. Единственный минус — секундная заминка в верхней точке.

— Так рисковать можно будет только, если противник откроется, — наконец решил я. — В противном случае скорость важнее силы. Но пулю оно всё рано не обгонит.

— Если я всё правильно поняла из объяснений инквизитора, главное — не сила удара, а его свойства, как бы странно это не звучало, — ответила ассистент, маша точной мини-копией моего оружия. — Всё будет зависеть от духа-хранителя. Если он передаст свои силы тебе в нужный момент, то…

— Ты сама-то веришь в то, что говоришь? — с сомнением посмотрел я на тигрёнка, подпрыгивающего при каждой крупной молнии, словно он пытался их достать и укусить.

— Ну, у нас есть и другой вариант. Идеальная заточка. Благодаря контролю металла я могу создать режущую кромку толщиной в три молекулы.

— Это как вообще? — не прекращая повторять движения, спросил я

— Это совершенно бесполезно в варианте при стандартных расчётах. Металл будет слишком тонкий, кромка мгновенно затупится и так далее. Но для нас это не проблема, ведь я могу контролировать заточку при каждом ударе, а смазанные сопротивлением материала молекулы втянутся в основное лезвие.

— Значит, мы сможем разрубить таким копьём что угодно?

— Что угодно, чья плотность будет меньше плотности лезвия. — уточнила Сара. — Дерево под это определение вполне подходит. Так что, с некоторой вероятностью, мы сможем обойтись без дара от этого котяры.

Я посмотрел на скачущего тигрёнка, безрезультатно пытающегося поймать вспышку в небесах, и лишь вздохнул. Не вариант. Вначале надо, чтобы он хоть немного подрос, а для этого его неплохо бы прокормить. Чем? Душами врагов. Есть ли у деревьев души? Большой и совершенно неоднозначный вопрос. В моём мире не было, хоть и встречались индивиды, утверждающие обратное.

Не знаю, сколько мы занимались, но в конце мне даже показалось, что начинает получаться. Узор боя я показать не мог, а вот связку из простых ударов, взмах, блок, подшаг, укол, отступление — вполне. Сосредоточившись на рубке и почти не трогая остальное, мы выиграли немного дефицитного времени.

Я пытался выкроить столько, сколько мог, не очень понимая, сколько вообще часов прошло, а затем увидел, как зевает Тигра. Широко разевая пасть и высовывая шершавый язык. Зевнул сам… и очнулся от того, что меня трясёт Жанна.

— Ну и горазд ты спать, мы же договаривались встретиться перед завтраком, — негодовала Барсова.

— Кажется, один из даров моего духа — это спать по двенадцать часов, как коты. — ответил я, отчаянно сдерживая зевок.

— Ладно, твоё благородие, идём, нас уже ждут. То, что не завтракал — только твои проблемы. — ответила Жанна, скрестив руки на груди. — Видок у тебя будто ты вообще не спал. Кошмары снились?

— Можно и так сказать, — кивнул я, быстро насколько мог одеваясь. — «Сара, сколько мы провели в тренировке?»

«По моим подсчётам формат сжатия времени соответствует один к семи, что вполне неплохо, но явно недостаточно. Главное, чтобы движения остались в подсознании и выполнялись на уровне автоматизма. Я помню про нашу договорённость, зафиксирую заточку и проверю при первой возможности».

Выйдя в коридор следом за инквизитором, я разминался на ходу, и с удивлением понял, что у меня сильно болят мышцы. Строго определённые, на которые я давал нагрузку в подсознании. Или нет? Что это вообще было?

«У меня нет чёткого ответа. Вероятно, самым точным определением стало бы упомянутое княгиней Борзой святилище Духа. Место, в котором он живёт. Необходима консультация с более сведущим специалистом».

— Хороший план, — зевая, пробормотал я. — Только где такого найти.

— Борзые прибыли несколько часов назад, если ты про них, — приняв вопрос в свой адрес, ответила Жанна. — Хочешь, чтобы мы подошли к ним вместе?

— Если ты не против, вначале хочу поговорить сам. Подождёшь немного?

— Без проблем, только не затягивай, построение через час, а нам ещё нужно встроиться в общую структуру, — легко согласилась Жанна, и в этот момент мы вышли на гребень стены.

Вид отсюда открывался потрясающий. Там, где вчера ещё только собирались люди, сейчас стояли сотни разномастных палаток. От самых простых, блёклых армейских. До разноцветных шатров с гербами и флагами, реющими над куполом. У борзых тоже был шатёр, смотрящийся издали вполне внушительно, но чем ближе мы подходили, тем отчётливей становилось, что он многократно чинёный, а краски давно выцвели от времени.

— Барон Бабров к княгине Ольге Борзой, — сказал я, увидев незнакомых бойцов в кирасах у входа. Судя по поджарым фигурам, они были частью рода, но я не мог вспомнить, встречал ли я их в сталинке.

— Пусть зайдёт, — ответил изнутри знакомый девичий голос, я кивнул Жанне, и та послушно осталась ждать снаружи.

— Доброе утро, — поздоровался я, откинув в сторону тканевый полог. Внутри было помещение человек на пятнадцать, но присутствовало только семеро. Как я и ожидал Ольга с дядей, Данила, и несколько бойцов, из которых я узнал одного соратника из копья княжича.

— Просто доброе утро? — сердито спросил Владимир. — Долго же тебя придётся учить этикету, Старый.

— Может, и не понадобится, такими темпами, — пожав плечами, ответил я. — Это все, у кого в клане есть благословлённое оружие?

— Нет, — ответила Ольга, которой в данный момент помогали надеть доспех.

— Это хорошо, потому что семерых явно недостаточно, — с облегчением выдохнул я. — Меньше взвода даже…

— Нет, из присутствующих благословлённое оружие есть только у нас троих, — поправилась Ольга, заставив меня поморщиться. — Мы возьмём по одному оруженосцу, который сможет прикрыть или вытащить при ранении, но биться в первой линии сможем только мы трое. Я и дядя с племянником.

— Это, конечно, невежливо, но…

— Во время убийства моего отца Секачовы захватили десяток мечей, — угадав вопрос, ответила Ольга. — Мы тогда потеряли не только родных…

— А кое-кто нашёл. Жаль только кинжал. С этой зубочисткой ты ничего не сделаешь, — ехидно усмехнулся Владимир. — Искусственное увеличение тебе не поможет против настоящих монстров.

— Боюсь, в этом вам придётся мне довериться, выход мы нашли.

— Вы? — с трудом, скрывая раздражение, спросила Ольга. — Ты не очень хорошо выглядишь. Плохо спал последние дни?

— Да, пытался наверстать то, что вы изучаете с детства. Фехтование.

— А я-то думала, доказывал лояльность инквизиции, — хмыкнула девушка, чуть отвернувшись. — Или у тебя с этим нет проблем?

«Она намекает на то, что ты спишь с Жанной», — подсказала Сара. — «Как из этого выкрутиться, ума не приложу».

— Мои отношения с инквизицией — это в том числе безопасность для Борзых, не время и не место их осуждать, — заметил я, заставив девушку потупиться. — И это, к слову, тот вопрос, с которым я пришёл. Вы уже определились, с каким войсковым подразделением будете стоять?

— Медведевы предложили временный союз, на этот сезон, — нехотя ответил Владимир. — Они знают, что бойцов мы много не выставим, поэтому готовы отвести нам роль второго эшелона.

— И вас эта ситуация устраивает? — на всякий случай уточнил я, глядя в мрачные лица. — Похоже, что нет.

— Не понимаешь? — со вздохом спросила Ольга. — Я заявила, что мы по-прежнему великий княжеский род. А раз так, мы обязаны закрыть такой же участок фронта, что и остальные.

— Только у них всех от десяти до тридцати бойцов с благословлённым оружием, а у нас трое, — зло бросил князь, явно недовольный таким решением.

— Мы будем использовать все доступные дары! — одёрнула его Ольга. — И за счёт этого закроем большее расстояние.

— Они тоже не станут стесняться. А Секачовы и вовсе, сделают всё, чтобы показать, что они лучше и больше достойны звания великого рода. И теперь у них для этого больше и оружия, и людей. Хуже ситуации не придумаешь.

— Ясно. Значит, первая линия. — я вздохнул, потерев лоб. Спасть надо больше. — Что вы скажете насчёт того, чтобы встать вместе с инквизицией? Они вне клановой структуры, подчиняются лишь императору, так что вы будете наравне с остальными.

— Мы должны стоять отдельно, — нехотя проговорила Ольга. — На своём участке. Сами.

— Твою же… ладно, тогда последний вариант, к вам присоединюсь я и инквизитор Барсова. Возражения не принимаются, у нас тоже союзный договор, но как барон я могу находиться в твоём подчинении и помочь, это не вызовет никаких пересудов. Что же до Жанны, она обязана присматривать за мной. Тоже не прикопаешься.

— Пятеро лучше троих. Даже если один из них начал учиться фехтованию десять ночей назад, — хмыкнул Владимир. Данила заулыбался, а вот Ольга глубоко задумалась.

— Хорошо, похоже, выхода у меня всё равно нет, — наконец сдалась девушка, всплеснув руками. — Зови её сюда.

— Ваши сиятельства, рада вас приветствовать! — склонилась инквизитор, и Владимир ожёг меня взглядом, намекая, как я должен был войти.

— Добрый день, ваше благородие. Прошу, выпрямитесь. Похоже, на ближайший сезон мы станем с вами самыми близкими союзниками.

Долго уговаривать никого не пришлось. Правда, новость о том, что мы, стоя в одну шеренгу, должны будем закрывать столько же сколько десять нормально обученных и снаряжённых бойцов, Жанну в восторг не привела. Но и спорить она не стала.

— Нам нужно потренироваться сражаться рядом, чтобы нечаянно никого не задеть, — прокомментировала Ольга. — Особенно это касается Старого.

— С этим проблем не будет, — не раздумывая ответил я. — У меня копьё, так что размахивать им я буду в иной плоскости, чем вы. А вот от дополнительной защиты, в том числе буквальной, я бы не отказался. Всё же получить толстой веткой по лицу не самые приятные ощущения.

— Да, нам понадобятся шлемы и щиты, — согласилась княгиня.

— Легко! Этого добра у нас навалом осталось, — ответил Данила, кивнув в сторону кучи вещей. — Каплевидные, ростовые, на любой вкус.

— Нам нужно отработать смену щитов и уход при ранениях. Хотелось бы обойтись без этого, но боюсь, не выйдет, — тяжело вздохнув при виде потрёпанного снаряжения, напомнила Жанна. — Я обязана спросить ещё раз, вы точно не хотите присоединиться к отрядам инквизиции?

— Благодарим за заботу, госпожа Басова, но нет. Точно нет, — ответила Ольга, чуть вздёрнув носик. — Это наше испытание, вверенное императором.

— Как скажете. В таком случае мне нужно будет отлучиться за снаряжением. А вам советую брать открытые шлемы с широким козырьком. Ветки могут гнуться под любыми углами, и прилетать с неожиданной стороны. Лучше иметь хороший обзор, чем пытаться защититься от них. Сражаться придётся долго.

— У меня есть вариант лучше, но не уверен, что мы успеем его исполнить.

— О чём ты? — чуть напряглась Жанна.

— Если удары ветвей будут естественными, как дубинами, то нам не нужно полное забрало, проще сделать рёбра жёсткости достаточной толщины…

— Мы не можем гарантировать, что они не будут лезть в лицо кончиками вперёд, — возразила инквизитор.

— В таком случае есть ещё один вариант. Но… надо подумать на эту тему, — проговорил я, а затем обратился к ассистенту. — «Мы можем создать оргстекло?»

«На молекулярном уровне при наличии материалов? Конечно, только это будет долго, и я совсем не уверена, что тут найдутся компоненты. На атомарном? Точно нет, проще рассказать им, как сделать, чтобы они реализовали выплавку сами, но не в ближайший десяток дней».

«А сделать перфорацию? Крохотные дырочки так чтобы они совпадали между глазами и не портили зрение?» — уточнил я.

«Это может привести к существенному ухудшению зрения, при длительном ношении», — предупредила ассистент. — «Рекомендую отложить этот вопрос на следующий раз. У меня есть множество возможностей по созданию бронестекла для забрала, но на это нужно время и материалы».

— Не успеем, — поморщившись, резюмировал я. — Думал попробовать сделать прозрачное забрало на шлемы, так чтобы и видно всё было, и при этом безопасно. У наших правоохранителей такие были. От холодного оружия защитить вполне может и по весу легче, чем стальные доспехи.

— Будет любопытно на них посмотреть, если доживём, — с плохо скрываемым сарказмом заметил Владимир. — А раз сейчас таких нет, давайте не отвлекаться.

— Возьми каплю, — посоветовал Данила, когда я примерялся к щитам. — Его можно на плечо повесить, а главное, прикрыть левую ногу. По ней прилетает чаще всего.

— Тогда я лучше надену дополнительную защиту.

Спорить по этому поводу было бесполезно, я просто последовал совету бывалых и доводам собственной логики. А когда вернулась Жанна, мы уже собрались и были готовы выступать. Благо инквизитор пришла не с пустыми руками.

— Позиция клана Борзых — между родом Медведевых и вторым полком паладинов ордена обелиска, — сообщила она, когда мы уже выдвигались. — Насколько я понимаю, вы решили взять с собой оруженосцев, значит, и нам с бароном Бабровым стоит этим заняться. Но учитывая, что у Старого своего помощника нет, а я слишком хороша для этой роли, то было решено подобрать наиболее подходящих кандидатов.

— Чую какой-то подвох, — пробормотал я, выходя из-под полога шатра. — Ну да, конечно, что вообще могло пойти не так.

За порогом нас уже ждало трое бугаёв, каждый выше двух метров, в хороших полных латах с закрытыми шлемами и щитами в мой рост. Не паладины, конечно, но по габаритам ненамного меньше. Все с алебардами, значительно более подходящими для рубки дерева, чем двуручные мечи и копья.

— Это братья младшие инквизиторы, они будут прикрывать нам спины и сумеют вытащить, или прикрыть телами, если иного выхода не будет, — сообщила Жанна. — На них лежит обет молчания, так что не советую пытаться их разговорить. В остальном можешь доверить им свою жизнь, они не подведут.

— Это честь, сражаться вместе с вами, — произнёс Данила, восхищённо смотревший на гигантов снизу вверх.

— Ладно, собирайте шатёр, — приказала Ольга, не слишком довольная увиденным. Похоже, бойцы нам достались совсем не простые, но спорить она не стала. А когда мы, наконец, добрались до передовой, я понял почему. Нас было одиннадцать, притом что благословлённое оружие только у четырёх. На двадцать пять метров, не прикрытых больше ничем кроме наших тел и оружия.

С одного бока от нас возвышались стальные гиганты, паладины ордена Обелиска. Каждый не меньше двух с половиной метров, нога, толщиной с моё туловище. В руках двуручные мечи, вес которых можно было легко представить, ведь когда они их осторожно опускали на землю, ножны начинали медленно погружаться.

Со второго — отлично вооружённые и многочисленные Медведевы, где даже самый захудалый боец был выше и шире меня в плечах. На фоне таких соседей даже комплекс неполноценности мог развиться.

Но даже мне, ничего не понимающему в интригах, стало очевидно, что такие сильные фланги у нас не просто так. Желание Ольги доказать, что Борзые могут быть Великим кланом, уважали. На передовую допустили. Но не оставили без присмотра.

И сколько здесь было в потугах Филиновых защитить уникальный актив, то есть меня, а сколько попытка сохранить последних старших в роду Борзых, непонятно. А вскоре я и гадать перестал, потому что с крепости вперёд ударили прожекторы, освещая подступающий к траншеям туман.

Словно в страшном сне там что-то копошилось. Скрипело и стенало. Изломанные тени то появлялись, то исчезали, погружаясь глубже в белые клубы. А затем на мгновение все шумы стихли, только для того, чтобы взорваться вынырнувшими исковерканными тварями.

Бедствие началось раньше, чем все ждали.

Глава 20

Первых из монстров я даже не успел рассмотреть, ударил на автомате, ловя ближайшую на копьё. Лезвие словно напоролось на тугое желе, пошло с натягом и усилием, но через пару мгновений ополовиненная тварь рухнула на землю только для того, чтобы её место заняла вторая.

Они пёрли и пёрли, не давая продыху. Корявые, словно пни на болоте, искажённые, с нарывами зелёной кислоты на корнях-лапах. Уже через пять минут я начал чувствовать вес копья. А думал, что такой пушинкой смогу орудовать хоть весь день. Но по бокам от меня сражались дарники, и я старался не отставать.

Коряга прыгнула на Ольгу, почти достала княгиню, но в последнее мгновение девушка активировала Великий дар и молнией сместилась в сторону. Затем рванула вперёд, к самому краю тумана. Чтобы отпрянуть под неожиданно накатившей волной тварей, которую просто не успевала рубить.

Одним рывком она преодолела расстояние в несколько десятков метров и замерла между нами, контролируя свой короткий сектор, а позади уже громыхали орудия, покрывая поле боя огненными всполохами и накрывая целые площади дождём из стали. Вот только и через неё твари прорывались.

Жанна, рыча словно большая кошка, прыгала из стороны в сторону, её клинок не был предназначен для широких рубящих ударов, но она не сдавалась, справлялась. Едва-едва, но справлялась. Обрубала корни, а затем двумя-тремя точными взмахами раскалывала сердцевину тварей.

Владимир с сыном действовали проще и в то же время основательнее. Они не стояли стеной щитов, как паладины. И не встречали удары грудью, как Медведевы, постоянно меняясь местами, они сбивали противника, заставляя его менять фокус и путаться в собственных лапах.

Дальше стоял княжеский род Медведевых. Могучие, закованные с ног до головы в сталь рыцари орудовали топорами с хищными, чуть загнутыми клювами. Они не закрывались от ударов и не уклонялись, зато каждый ответный взмах превращал врагов в груду поленьев и щепок, рассекая их под любыми углами.

Паладины разделились на две части. Младшие, больше напоминающие и ростом, и телосложением обычных людей, прикрывались двухметровыми щитами, орудуя, как и я, копьями с широкими лезвиями. Действовали слаженно и мощно, словно живая стена, ощетинившаяся рядами копий. А старшие…

Старшие паладины больше всего напоминали ожившие доспехи, от двух с половиной до трёх метров ростом. Их руки были толщиной с меня, а мечи, которыми они сражались словно пушинками, были выше их роста. Полоски стали, без всяких изысков разрубали по несколько тварей, сметая целые толпы.

И когда из тумана пошёл вал тварей, именно они вышли вперёд. Словно могучие скалы, они встречали монстров и рассекали один поток на несколько, которые добирались до нас в сильно ослабевшем виде. То, что могло снести наши хлипкие ряды за мгновение, а так, мы вязли в толпах врагов, не отдыхая ни секунду, но пока отбивались.

— Внимание, завеса! — раздалось гулким эхом, и я вначале не понял, что происходит и что нужно делать, но увидев, как бегут назад паладины и отходят союзники, тоже сделал несколько шагов назад. Не прогадал.

Через несколько секунд раздалось шипение, а затем с небес рухнули снаряды, из которых повалил густой белый пар. А затем они взорвались потоками жидкости, разбрасывая её вокруг и покрывая тонким, быстроисчезающим слоем. Я ожидал, что она вспыхнет, но вместо этого всё что попадало под тугие струи, начинало покрываться белой коркой и замерзать. Прошла всего минута, и перед нами уже стояли многочисленные ряды заледеневших пней.

— Вперёд! Разим, пока враг замер! — раздался воинственный клич, и мы бросились на застывших врагов, рубя их направо и налево. Но их было много, слишком много, а нас не хватало…

— Вернуться на позицию! — рявкнули динамики. — Готовность три, два…

— Ты как? — окрикнула меня Барсова. — Держишься?

— Нормально, — ответил я, и с удивлением понял, что в самом деле нормально. Усталость, которая должна была заливать всё тело, почему-то отступила. Я чувствовал учащённое сердцебиение и свистящий в горле воздух, но мышцы держались. Не было лёгкости или чего-то подобного, но и усталости я не наблюдал.

«Сара, ты?» — спросил я, пытаясь понять причину произошедшего.

«Возможно, это воздействие жидкого металла, но я ничего подобного не делала и не знаю, как это возможно. Полностью сосредоточена на управлении клинком», — спокойно ответила ассистент.

«Запусти дрон для разведки и попробуй просчитать нападающих», — приказал я, когда в ста метрах от нас упали новые снаряды, теперь уже с напалмом.

За белым промёрзшим полем появился длинный огненный след, вспыхнувший миллиардами искр. Эти крохотные звёздочки озаряли собой туман, уходивший к самой границе, и выдёргивали из него отдельные корявые тени, приближающиеся к нашим позициям. Несколько секунд я пытался вспомнить, где их видел, а затем…

— У них артиллерия! Кислотные бомбы! — заорал я что есть мочи, и несколько бойцов по обе стороны от нашего отряда повернули ко мне головы. — Передайте в штаб! Сейчас будет залп кислоты! Метровый радиус поражения.

— Внимание. Обстрел по передовой позиции, три шага вперёд, разрывы между рядами не меньше пяти метров, — прогрохотало тысячеголосое эхо со стены Несокрушимой крепости. А через несколько секунд над туманом пронеслись яркие кислотные росчерки, от ядовито-зелёного до оранжевого цветов.

Там, где они падали, земля тут же вскипала и шли ядовитые испарения такой силы, что даже обжигали доспехи. А кто не сумел избежать их и вдохнул, тут же начинали кашлять и отползали назад. Обстрел продолжался несколько секунд, и в ответ на это с крепостной стены обрушился град снарядов.

— Первая линия, внимание — враг! — резануло по ушам, а затем из тумана вынырнули новые твари. Снова пни на ножках, да только в этот раз некоторые несли на себе не отдельные прыщи, а здоровенные полупрозрачные опухали, в которых плескалась кислота. От концентрации она даже чуть светилась.

— На них бомбы! — крикнул я, выпуская из рук копьё, тут же втянувшееся в моё тело, Сара обо мне позаботилась, даже кинжал сунула в ножны. Я же выдернул из кобуры пистолет комиссара, разложил привычным движением упор и начал бить прицельными выстрелами по болтающимся мешкам с кислотой.

Попадание в верхнюю часть ничего не решало, вообще, так что приходилось бить прицельно, в едва появляющуюся при движении нижнюю полусферу. Она показывалась только когда твари переваливались на одну из сторон, так что приходилось подлавливать момент за мгновение до, и стрелять на опережение. Зато, если получалось!..

Порванные гнилостные пузыри разлетались в мелкие ошмётки, выливая своё ядрёное содержимое на бегущих рядом тварей, и те буквально вспыхивали, мгновенно теряя массу, истончаясь прямо на глазах, но всё ещё продолжая бежать вперёд. А лужи, которые быстро прожигали землю, твари пытались обходить.

— Пригнуться на три, два, один! — скомандовали из громкоговорителей, и по команде сотни князей и прочего высшего сословия рухнули на землю, пропуская над собой хорошо мне знакомые цепные пушечные заряды.

Просвистевшие надо мной ядра, скреплённые толстой цепью, врезались в первые ряды тварей, разнесли в щепки по десятку, может даже больше, и бессильно застряли в деревянных телах. Но, что главное, они сумели почти уполовинить количество ядовитых уродцев на наших участках, позволив сосредоточиться на остальных.

— Прикрываем барона! — крикнула Ольга. — Не дайте пням прорваться через наши ряды. Быстрее.

Тут я был с ней полностью согласен. Если этих тварей пропустить, они взорвутся рядом с нами или вовсе забравшись на защитников, и тогда всему конец. А потому я без сожаления менял уже третий магазин, лишь бы отстрочить этот неприятный момент как можно дольше.

Откуда-то сбоку застрекотали пулемёты, краем глаза я заметил поливающего железными пулями паладина, для которого многоствольный пулемёт был лишь игрушкой. С другой стороны, звучал грохот ружей и ручных мортирок. Каждый выполнял свой долг как мог, сражаясь до последнего. Однако количество тварей не уменьшилось, а наши силы начали таять.

Из-за отступления Ольги и Жанны ближе ко мне, оголились участки фронта, которые пришлось прикрывать простым бойцам. Они были настоящими профи, сражались самоотверженно. Возможно, у кого-то из них даже были малые дары. Но когда до них начали добираться обычные пни, это стало неважно.

Много ли может сделать корявая ветка против хорошего стального доспеха? Всё что угодно, если она живая. Корни-щупальца забирались между пластин защиты. Подныривали под броню и впивались в живую плоть, от чего даже самые стойкие бойцы начинали отчаянно кричать и выть.

Корни опутывали руки и ноги защитников, сдавливая их так, что металл начинал прогибаться, будто консервная банка. Схватив конечность в нескольких местах, щупальца выкручивали их, ломая суставы. Но даже так, бойцы сражались до последнего вздоха, пытаясь бить противника одной рукой, головой, ногами…

А из тумана вырастали всё новые и новые монстры. Вот уже выбежали длинные осьминоги-брёвна, с опустевшими стволами, с которых всё ещё падали капли кислоты. Отработанные артиллерийский орудия, пережившие ответные удары. Они скакали рысью, пытаясь сбить нас, опрокинуть наши ряды, прорваться дальше. И пули их не брали.

— Пустой! — крикнул я, отстрелив последний магазин. Пара десятков кислотных тварей не добралась до наших позиций, но не могу сказать, что патроны были потрачены на пользу. Просто вместо одних тварей на нас наседали другие.

«Копьё!» — мысленно приказал я, вынимая кинжал, и оружие начало преобразовываться прямо у меня в руке. Древко удлинилось, но в этот раз оказалось не цельным, а будто состоящим из двух разнонаправленных спиралей. Зато лезвие удлинилось на добрых полметра.

«Я позволила себе некоторые изменения, с учётом обстоятельств», — коротко отрапортовала Сара. И пару раз, взмахнув оружием, я понял, что всё к месту. Теперь точного укола не выйдет, ну так и чёрт с ним, я работаю лесорубом!

Добив прорвавшихся тварей, мы вновь встали на исходные, и рубка продолжилась. К счастью, враги были тупее насекомых, совершенно не учась на своих ошибках. Они бежали одной толпой, словно прося, чтобы по ним прошли лезвием, и я не отказывал себе в удовольствии разрубить сразу несколько монстров одним ударом.

И чем дольше я дрался, тем страннее было ощущение. Ведь если судить по тренировкам и нагрузкам, которые я давал себе раньше, этот бой должен был давно для меня закончиться. Я должен был падать от усталости. Должен был уже валяться в отключке с перегруженными мышцами, а вместо этого с каждой павшей тварью чуть-чуть, буквально на каплю, но прибавлял в выносливости.

Частично за это можно было благодарить Сару, копьё оказалось куда легче и мобильнее. Но этим дело не ограничивалось. Кинжал больше не вяз в дереве, он будто пожирал его, оставляя идеально ровный срез. А твари продолжали валить одна за другой, не чувствуя, не думая, но существуя.

Скосив взгляд, я увидел выгнувшего спину и расставившего лапы Тигру. Крохотный полосатый комок белой шерсти наслаждался происходящим. Но не как воин, а как играющийся зверёк, коим он по факту и являлся. А к каждому взмаху клинка добавлялся невидимый удар его лапы. Будто он пытался разогнать назойливых мошек.

«Что-то происходит», — предупредила Сара, совершенно не вовремя врубив мне перед левым глазом изображения поля битвы сверху. — «В километре от нас. Вот».

— Внимание! Свечение в тумане! — не жалея глотки проорал я. — Зелёное свечение в тумане. Даю координаты!

Учитывая, что я одновременно отбивался от новой волны, давалось мне это нелегко, но я продиктовал нужные цифры, а через несколько секунд туда ударило сразу два десятка снарядов. Огненные всполохи разогнали туман на десятки метров, но вместо чудовищного монстра или ядовитого пузыря, я с удивлением увидел…

Девушку? Сотканную из древесных ветвей и волокон, но с хорошо опознаваемыми сексуальными формами и яркой листвой вместо волос на голове. Образ появился на мгновение, но тут же пропал в огненной вспышке. А потом и закрылся чёрным дымом, чтобы вспыхнуть через мгновение. И это продолжалось и продолжалось, пока свечение не исчезло окончательно, а в тумане не зашевелился настоящий монстр.

Многокилометровый корень начал своё движение, от чего земля вздрогнула и зарокотала. Рвались только проросшие лианы, закручивался в пружину ствол, толщиной в несколько десятков метров, а затем он начал подниматься. Вот он уже в метре над землёй, в десяти, и твари продолжают свой бессмысленный бег, но их всё меньше.

А затем корень монстра выпрямился, ударив воздушной волной по защитникам. Подняв тонны земли и пыли. Закружив небольшой ураган, но главное — метнув в сторону крепости гигантскую скалу, метров сорока в диаметре. Несокрушимая, чьи стены сейчас были ниже запущенного астероида, прогнулась. Её отбросило на несколько метров. По внешней обшивке прошли трещины, а кратер от удара углубился, сплющив комнаты и коридоры. Но самое страшное.

— Ввести резервы! Всем одарённым с благословленным оружием — немедленно отступать. Это приказ. Резервы, прикрыть отступление!

И люди беспрекословно шагнули вперёд, закрывая самых могучих воинов-защитников собственными телами.

— Прости, брат, — прошептала Барсова, тронув за плечо одного из своих. Но тот лишь отсалютовал мечом. Борзые не хотели оставлять своих оруженосцев. У Ольги на щеках я заметил дорожки слёз, в то время как гиганты-паладины отходили, бросали своих младших собратьев.

Сильные бросали слабых. Именно так это выглядело. И я не понимал зачем и как это вообще возможно. Пока не побежал вместе с остальными к крепости. Первым на позиции оказался дрон-стрекоза. Он завис рядом с крепостью, и я вдруг понял, что пробивший защиту астероид, это совсем не камень. Это гигантское семя, из которого лезут тысячи мелких монстров.

Семя уже вбило свои корни в землю, и та буквально на глазах серела, теряя все соки и превращаясь в пыль. А изнутри монструозного инкубатора лезли и лезли новые монстры, с которым и тут же вступали в бой защитники крепости. И пусть у неодарённых не было и шанса, они это понимали, просто выигрывая нам время.

Каждая секунда — чья-то жизнь. Каждое мгновение — несколько метров, которые монстры отбивали у защитников, врываясь внутрь крепости.

Понимая это, я зарычал, бросившись к противнику с утроенной скоростью. Откуда взялись силы? Я не знаю, но это и неважно. Я мчался, плавно перекатываясь с пятки на носок, а затем отталкивал от себя землю ногами, вращая её от себя. Рывок. Ближе. Ещё ближе, рывок!

Меч. Образ вспыхнул в мозгу, и Сара поняла всё без слов. Кинжал, оказавшийся в руках сам собой, удлинился, вырос до двух метров, и я, подпрыгнув неожиданно высоко, обрушил его на скорлупу, которую расколол чудовищный удар. Лезвие завязло, но начало медленно погружаться. Мне отчаянно не хватало собственного веса, и тогда на помощь пришли Ольга с Жанной, они повисли на мне, и вместе мы поползли вниз, рассекая трескающуюся и расходящуюся по швам скорлупу.

Идеально ровные края раны тут же начали набухать тысячами крохотных пузырей. Лопаясь, они порождали корешки и отростки, переплетающиеся друг с другом, пытающиеся стянуть рану. Но я добрался до семени не один. С рёвом ярости в один край вцепился старший Медведев, а в другой, не сильно возвышающийся над ним паладин.

— Вижу! Я вижу инкубатор! — крикнула Ольга. — Зелёный в центре! Их там несколько десятков.

— Брат! — заорал державший рану открытой паладин, и я увидел, как побеги пробиваются сквозь его перчатки.

— Здесь! — ответил второй и, не замедляя хода, с разбега, просунул внутрь ствол пулемёта. В полуметре над головой загрохотала очередь, по шлему зазвенели крупные гильзы, но я не обращал на это внимания. Несколько пузырей лопнуло от попаданий, а остальные, будто живые, начали расползаться в стороны.

— Гранату! Дайте мне гранату с напалмом! — заорал я, но ни у кого подобного не нашлось. От ярости я заскрежетал зубами, и из моей глотки прорвался звериный рык. Ну что, Тигра, посмотрим, достаточно ли ты сегодня покушал.

«Плеть!» — скомандовал я, и размахнувшись, даже не думая, что Сара не успеет сформировать то, что мне нужно, запустил кинжал вместе с отползающими шарами, рождающими монстров.

— Бей! НУ?!!

Рхау! — раздался громогласный рык, и по живому металлу вглубь семени прокатилась ослепительная вспышка. Опутавшие инкубаторы почти невидимые провода накалились, испаряясь, но это было уже не важно. Мгновенно вскипевшая от температуры и давления жидкость в инкубаторах выплеснулась наружу, а изнутри повалил чёрный дым быстро разгорающегося пожара.

—\\—

Фух. Ещё понедельник? понедельник =) я успел. Приятного всем чтения.

А в ожидании продолжения можно прочитать великолепную нетипичную боярку Сергея Кима, моего товарища по перу, недавно героически вернувшегося и хлебнувшего там лиха. Орден геноцида, на мой скромный взгляд, сейчас лучшее его произведение, но слишком жёсткое для массового читателя. Но возможно, именно этим оно мне нравится. Сейчас после перерыва (из-за сами знаете чего) он начал писать 4ю часть. Вот ссылка на первую https://author.today/work/74902 и передавайте ему привет =)

Глава 21

— Инквизиторы, Борзых, зачистить крепость! Остальным вернуться на позиции! — проревели мегафоны, когда, прорыв монстров был ликвидирован и остались лишь твари, успевшие пробраться внутрь. С покосившихся стен рухнул лифт, и только сейчас я понял всю продуманность простой конструкции.

— В люльку! Быстро! — скомандовал я, подгоняя товарищей, нам же ничего не оставалось кроме как выполнять приказы. И когда, поднимаясь по накренённой стене, упирающаяся колёсиками люлька уже оказалась у кромки, я позволил себе оглянуться.

Резервы выстояли почти везде. Почти. Медведевы и гвардия сомкнули ряды, затыкая образовавшуюся между ними прореху. Потому что в ней не осталось ни одного бойца. Отряд Борзых в очередной раз оказался обескровлен. Новые потери, новые слёзы. И самое обидное — никакими технологиями это не купировать. Что можно сделать с ТАКИМ? Уничтожить ядерным взрывом? Боюсь, даже это не поможет.

— Старый, не спи, — толкнула меня Жанна. — Нужно прикончить этих тварей, пока они не пробрались дальше.

Тут она была совершенно права, я даже спорить не стал. Нас осталось всего пятеро, но на противоположной стороне от дымящего семени люлька была заполнена инквизиторами. Как и рядом с нами. Хмурые вояки в благословенном оружии, с бронёй, натянутой поверх формы дознавателей, библиариев и обычных техников. Все, кто обладал благословенным оружием, сегодня встали в строй.

Вот только не все из них были воинами. Не сразу это мне стало ясно, как это вообще возможно. Но затем я присмотрелся и понял, что большая часть инквизиторов — просто старики и старухи. И даже они, невзирая на преклонный возраст, делали всё, что от них зависело, чтобы спасти как можно больше людей.

А потом смотреть по сторонам снова стало некогда. Мы оказались в коридоре, где последние выжившие сдерживали потоки тварей из семени. И пусть инкубаторы уже были мертвы, по крайней мере, я на это надеялся, монстров здесь было полно. Одни были уже знакомы, деревянные пни-осьминоги с прочной сердцевиной, которую не брали обычные пули. Но кроме них добавилась и мелюзга.

Белые, полупрозрачные мелкие каракатицы, шустро подтягивающие себя щупальцами вперёд. Они с одинаковой скоростью перебирались по стенам и потолку, почти не встречая препятствий. Но несмотря на кажущуюся прозрачность и хрупкость, я видел, как один из бойцов попытался раздавить такого ботинком, но тварь лишь схватилась за подошву, перекинулась щупальцами к голени и, найдя дыру, забралась в доспехи, после чего солдат заорал, а из штанины полилась кровь.

— Держите монстров на расстоянии! — крикнул я, расталкивая защитников. — Огнём их! Крупные на нас!

— Есть! — тут же отозвалось несколько голосов, и меня пустили вперёд, прямо на очередную корягу, рванувшую на меня со всех ног.

Копьё само выросло у меня в руке, очередная модификация, названия которой я не знал, длинное лезвие, метровая рукоять. Да и неважно, главное, что в узком пространстве именно такая форма была наиболее практичной. Взмахнув оружием, я встретил тварь на подлёте, избавившись разом от нескольких щупалец. А обратным движением разрубил напополам его туловище, которое тут же обожгло огнём.

Стоящие у меня за спиной бойцы не жалели зажигательной смеси и не боялись за коридор крепости. Теперь и мне оставалось только восхищаться предусмотрительностью инженеров и конструкторов. А я-то по глупости жаловался на отсутствие сколько-нибудь удобного и красивого покрытия стен и пола.

Железу было наплевать на наши огоньки, а вот твари буквально шкворчали поджариваясь на раскалённых поверхностях. Мелкие уродцы не могли выдержать огня, а крупные… Сквозь решётку я видел, как Борзые втроём зачищают нижний коридор. Узкие пространства не давали им развернуться и полностью использовать свои дары, но даже так они справлялись, продвигаясь вперёд.

— Прикроешь? — спросил я, и Барсова встала рядом. — Не пускай ко мне мелочь, остальное я сделаю сам.

— Поняла. Вперёд, твоё благородие, — серьёзно ответила инквизитор, и мы пошли навстречу очередной волне тварей. Глефа справлялась с тварями, но то завязала в них, словно в тугом желе, то рассекала с лёгкостью, словно они были из слоёв картона. Не зная, что будет дальше, я всегда бил в полную силу.

Длинный тонкий меч Жанны плясал, ловя тварей прямо на лету. На долю секунды он вспыхивал неясным свечением, и тут же гас, но этого хватало, чтобы очередное мелкое поганище оказывалось разрублено на части и дальше уже только корчилось, сворачивая щупальца в спирали.

— Штаб через сорок метров, — крикнул один из выживших офицеров у меня за спиной. — Мы должны прорваться к нему!

Могли и не подгонять, мы и так торопились как могли. Огнемётчики не всегда успевали ставить завесу, да и воздуха нам всем хватало исключительно за счёт сетчатой структуры между этажами и вентиляции. Твари пользовались и тем и другим, иногда себе на беду, потому что из строго вертикальных, просматриваемых насквозь шахт то и дело выпадали разрубленные вентиляторами-мясорубками мелкие монстры.

Люди умеют учиться на своих ошибках, и как устав написан кровью погибших бойцов, так и технические регламенты крепостей обкатывались и доказывали свою живучесть в реальных боях. Каждый элемент Несокрушимой был продуман до мелочей и менялся от сезона к сезону, становясь совершеннее. Эволюционировал.

И сейчас мы выполняли роль антител в этом сложном железном организме, уничтожая инородную заразу. Чем ближе к штабу мы были, тем больше становилось тварей, последние десять метров, когда стальная дверь уже оказалась в прямой видимости, наплыв вражин стал таким, что нас едва не оттеснили.

— Вместе! — скомандовал я, и Барсова тут же встала рядом.

Тварей было столько, что они заполонили собой весь коридор сверху донизу. Но им же хуже, зато целиться не надо. Я рубил крест-накрест, от пола до потолка и обратно, за один удар рассекая до трёх древесных осьминогов. Инквизитор едва успевала отбивать направленные на нас атаки и отбрасывать назад живые коряги.

«Сара, что, если долбануть по ним током?»

«В помещении с железными стенами? А смысл?» — пробурчала ассистент, полностью сосредоточенная на восстановлении моего клинка во время ударов.

— Поднажмём! Огнемёты пали! — крикнул я, понимая, что мелких тварей становится слишком много. Струи пламени ударили вдоль стен и потолка, на мгновение стало нестерпимо жарко, а затем коридор заволокли чёрные клубы дыма. Но форсированная вентиляция спасала. Пару секунд я бился на автомате, не видя противника, но потом дым утянуло куда-то наружу.

Последний рывок. Мы почти отбили двери, а твари, наоборот, усилили натиск до максимума. Толпа ударила вся разом, будто единый организм. Пни пёрли сплошным потоком, наползая друг на друга, и я едва успевал водить лезвием, на которое они сами насаживались, не ведая страха.

— Неужели, всё? — выдохнула Жанна, когда стремительно нахлынувшая волна так же быстро кончилась. Твари ещё продолжали копошиться, нападая на нас, но теперь по одной-две, и схватка начала стихать.

Судя по Борзым, которые всё это время шли чуть отставая, ситуация была примерно одинаковой на всех уровнях, хотя звуки сражения всё ещё доносились до нас со всех сторон. Оставалось зачистить наш этаж, чем мы и занялись, развивая успех. Но чем дальше шли, тем отчётливее вырисовывалась общая картина.

Никакого успеха не было. Мы сумели купировать прорыв тварей, но какой ценой? Под останками тварей тут и там встречались опалённые трупы защитников. А там, снаружи, всё ещё продолжалась битва, в которой погибли сотни верных оруженосцев.

Да, если бы мы не вернулись, скорее всего, ситуация была ещё плачевней. Зажатые с двух сторон постоянно зарождающимися монстрами одарённые не выдержали бы. Крепость пала. А погибшие при отступлении резервные части так же погибли, но стоя до конца. Жертв могло оказаться в несколько раз больше.

И всё равно… мне это не нравилось, категорически. Люди не просто так создавали танки, БТРы, тяжёлую авиацию. Жизнь солдата высокотехнологичной армии всегда стоит дороже техники. А цена умного дрона или даже технологичного самонаводящегося летающего снаряда, вполне сравнима с ценой снаряда обычного. Так должно быть.

«Для этого придётся отказаться от присутствия на передовой и согласиться на ту самую золотую клетку», — подслушав мои мысли, прокомментировала Сара. — «И даже с моими мощностями, со всем жидким металлом. На это уйдут месяцы, если не годы».

— Вижу край прорыва, — сказала Жанна, вырвав меня из раздумий. Последние минут пять я бился на автомате, просто рубя всё, что лезет под руку. И, надо сказать, такая механическая работа не требовала много сил. Или же, наоборот, мои силы нарастали, благодаря поглощённой энергии убитых пней. Значило ли это, что у них есть душа? Хороший вопрос для исследования Филиновых. Но они задали другой…

— В семени остался хоть один инкубатор? — буквально набросился на меня Кирилл, когда бронедверь с шипением открылась.

— И я рад тебя видеть живым и здоровым, — ответил я, стряхнув руку мужчины со своего плеча.

— Если инкубатор есть, он нам нужен! Мы должны понять, как они так быстро выращивают своих приспешников. В этом может быть залог нашей победы!

— Задача ясна, брат библиарий. Вам здесь не требуется помощь?

— Нет, — спокойно ответил магистр. — Берите Борзых и отправляйтесь наружу, вы должны провести вскрытие и извлечь образцы. За жизнь Кирилла отвечаете головами.

— Надо, значит, надо, — ответил я. — Надень броню. Дробовик или огнемёт не помешают. И возьми своё благословлённое оружие.

— У меня его нет. Да и зачем? Вы — моя броня и мой клинок, — отмахнулся Кирилл, но здравому смыслу всё же внял, и кирасу натянул поверх своего наряда с шестернями.

— Ольга, слышишь меня? — крикнул я сквозь решётку на полу. — Инквизиция просит провести вскрытие семени. Мы должны защищать его сиятельство Филинова-младшего. Встречаемся на лестнице.

— Вообще-то, я не самый младший в роду, — заметил Кирилл. — И имя у отца другое. Так что применение «младшего» не очень уместно.

— Как скажешь, — легко согласился я, пожав плечами. Жидкий металл впитался в тело, восстановив выносливость.

«Сара, сколько мы потеряли на той молнии? Я видел, как металл буквально испаряется от напряжения, так что не надо меня утешать».

«Я тоже это зафиксировала, но меньше металла не стало. Он вернулся в виде тумана и распылённого в воздухе вещества. Объём восстановился буквально за несколько минут и… не хочу зря обнадёживать, но он даже подрос, на пару грамм», — осторожно сообщила Сара. — «Пока у меня нет объяснения этому феномену. Возможно, это грязные примеси от столкновения с противниками. Молекулы обычного железа со стен и потолков, которые были получены во время ударов. Возможно, это результат распыления, и объём прежний. Пока непонятно».

«Держи в курсе. Если есть хоть какой-то способ увеличить количество живого металла, нужно им пользоваться», — стараясь лишний раз не питать ложных надежд, ответил я. Но всё равно почувствовал, как на душе теплеет.

Я-то думал это константа, но, если нет. Если вдруг окажется, что можно нарастить количество живого металла, как наращивают мышцы или укрепляют кости. Что ж. Это надо будет делать. Отказываться от столь значительного преимущества я не собираюсь, даже если кто-то назовёт его нечестным.

Ещё на лестнице мы взяли Кирилла в плотное кольцо, а когда вышли наружу, стало очевидно, что вскрытие можно проводить без всякой спешки. Волна гомункулов Секачовых схлестнулась с корягами и даже оттеснила их от позиций одарённых, прикрывая направления буквально своими телами. Но их было не жалко.

— Если бы у нас были роботы и дроны на передовой… — пробормотал я, а потом задумался. Что бы изменилось? Будь они в прошлом сезоне, они стали бы просто оружием техносов, обращённых против людей. А сейчас? Пулемёты, ружья, даже снаряды простив деревяшек совершенно бесполезны. Не в том количестве, в котором они наступают.

Нет. Тут нужно действовать тоньше. А может, наоборот, грубее, но эффективнее? Всё время пока мы стояли на страже, пока я резал толстую скорлупу вновь увеличившимся мечом, пока отбивал неожиданно прорвавшихся сквозь живую стену тварей, я думал лишь об одном — как можно сократить потери среди бойцов?

Ответ был неутешительный. Быстро и просто — никак. Люди сделали всё, что в их силах. Максимально удобная и дешёвая броня. Оружие от подделок и кустарного производства до высокотехнологичных образцов. Трёхметровые мутанты, иначе я паладинов назвать не мог. Паровые танки, с двигателями, доведёнными почти до совершенства, не уступающие дизельным.

Что можно сделать со всем этим? Только готовиться к будущей схватке ещё лучше и тщательней. Начинать разведу с первых дней, когда граница слабеет, чтобы собрать больше данных. Чтобы передать их своим товарищам, и они придумали, как сдерживать новую угрозу. Ведь нам не обязательно её побеждать, главное — пережить.

— Мне нужно создать передовое разведывательное подразделение, — наконец решил я. — Механизированное, с дронами и боевыми костюмами. Так чтобы мы могли выдержать небольшое столкновение.

— Может, всё же сосредоточишься на производстве? — спросила Жанна, стоящая рядом. — Сотня беспилотников, контролирующих границу, куда важнее, чем один отряд. А если вы с родом Филиновых сумеете создать большие мощности, заводы…

— Одно не исключает другого, — подумав, ответил я. — Бросать людей на произвол я тоже не собираюсь. Тем более что сегодня я, наконец, почувствовал, как мой дух насыщается при убийстве тварей. Кирилл, как думаешь, у них есть души?

— Что? Ауч… — брат библиарий от окрика выпрямился и сильно саданулся затылком об острый край скорлупы.

— Душа у них есть? У деревяшек? — повторил я свой вопрос. — Вот у этих, бегающих. Или вот у насекомых?

— Очень интересный вопрос, спорный. У них есть энергетические структуры тонкого тела. Скорее всего. Иначе их движение не объяснить. Но насчёт души — сильно сомневаюсь — задумчиво проговорил библиарий, возвращаясь к работе.

— Ты и техник-ядерщик, и пилот, и врач, теперь вот ещё и биолог, — с плохо скрываемым сарказмом проговорил я. — Есть вообще то, что ты не умеешь?

— Я ничего не умею, я только учусь, — заметил тот, не отвлекаясь от вскрытия семечка. — К тому же у каждого свои сильные и слабые стороны. У тебя — сражения, у меня — науки.

— Сражения? У ваших братьев Паладинов в этом явно побольше опыта, чем у меня, — ответил я, кивая в сторону гигантов, добивающих последнюю волну тварей.

После разрушения семечка и исчезновения в огненном дожде дриады количество монстров резко пошло на спад. Теперь гиганты выдвинулись на передний край, уничтожая всё, что приближалось к позициям одарённых.

Огромное щупальце вновь свернулось в спираль, защищая что-то под своими корнями. Туман чуть отступил, и все готовились к следующей схватке. Бедствие только началось, и никто не сомневался, что продолжение будет не менее жарким.

— Паладины — лучшие из лучших. Воины, которых отобрал сам император для службы в гвардии, — ответила за него Жанна. — Это величайшая честь и ответственность, которой достойны лишь единицы.

— Вернее будет сказать, что единицы выживают, когда решаются стать паладинами, — возразила княгиня Ольга. — Мне дед рассказывал, как из пяти кланов осталось четыре человека. Только потому, что с бедствием могли справиться лишь паладины и люди обратились к обелиску, а он срастил их с малыми духами, едва оставив что-то человеческое. Это путь в один конец.

— И всё равно, это именно привилегия, — возразила Жанна. — Каждый инквизитор мечтает стать Паладином. Но такой шанс предоставляется лишь при удачных условиях. Или трагичных обстоятельствах, когда другого шанса спасти нет.

— Значит, сращивание с духом животного… — проговорил я, скосив взгляд на сыто валяющегося полосатика.

— У тебя другой случай, ты хозяин духа покровителя. А там именно сращивание, до физического преображения. Ну, увидишь — поймёшь, — сказала Ольга, а инквизитор сочла лучшим не вмешиваться, промолчав.

— Есть! — довольно крикнул Кирилл, вырвав из чрева семени колышущийся зеленоватый шар, покрывшийся толстой непрозрачной плёнкой. — Нужно доставить его для исследований. Немедленно. Инквизитор…

— Мне необходима помощь, — посмотрела на меня Жанна, а потом вздохнула, переведя взгляд на Ольгу. — Клана Борзых и барона. Прошу вас совместно сопроводить брата библиария в город, после чего вы сможете вернуться на позиции.

— Хорошо, мы вас проводим, — решила Ольга после того, как я кивнул. Странная игра, и не сказать чтобы она мне нравилась, но пока я официально ниже её по титулу, иначе не выйдет.

Мы перебрались через стену и через полчаса доставили инкубатор во внешний пояс, но когда уже собирались вернуться, нам сообщили, что клан Борзых исполнил свою задачу. Одарённых отводят на исходные позиции, и теперь в бой вновь вернутся бомбардировщики и артиллерия.

— У них хватит наводчиков на шарах, — прокомментировала Жанна. — Отоспись в резиденции Борзых, или, если хочешь, можем наведаться ко мне.

— Очень соблазнительно, но нет. Извини, у меня не так много времени, — покачав головой, ответил я. — Но ты можешь мне помочь, если свободна.

— Что ты задумал?

— Есть пара идей, как можно усилить бойцов. Вот только мне именно их и не хватает, — честно сказал я.

— Клан Борзых даст тебе столько бойцов, сколько нужно, — недовольно проговорила Ольга.

— Нет уж, мне нужны именно мои бойцы, — ответил я, покачав головой. — Комиссару нужна его рота.

Глава 22

Гигантский корень замер, даже отступил под напором напалма и термита. Окутался плотной дымкой тумана, которую разносили взрывы снарядов. А рыцари сумели отойти и оценить потери. Весьма значительные, но, к счастью, некритичные. И хотя клан Борзых не потерял ни одного благородного с благословлённым оружием, в процентном соотношении они лишились больше половины бойцов. И эта стало главной причиной, по которой я не хотел привлекать клан к формированию собственной дружины.

— Инквизиция вполне может предоставить тебе столько воинов, сколько захочешь, — напомнила Жанна, пока мы возвращались в город-крепость. — В конце концов, и комиссаром тебя назначили именно в инквизиции. Это будет логично.

— Род Борзых и я лично обещаем тебе, что мы наберём верных и надёжных бойцов. Которые всегда тебя прикроют и будут сражаться до конца, — не отступала Ольга. — Ты мой побратим, и наш партнёр, не нужно отвергать нашу помощь.

— Послушайте, княгиня, вы не думаете, что ваш клан и без того сделал всё, что мог? Вы обескровлены и даже на передовую выставили трёх человек, не считая нас с бароном. Я не представляю, как Император решился выдать вам такое суровое испытание.

— Достаточно. Спасибо вам обеим за поддержку. Я приму её. В виде взвода инквизиции, под командованием Жанны, и взвода рыцарей от клана Борзых, под руководством того, кого сочтёт нужным княгиня. Остальные восемь взводов я наберу сам, — прервал я спор девушек, которые явно начали распаляться.

— Зачем тебе такие сложности? Можно же набрать подготовленных бойцов и…

— Потому что я сам так решил, — сказал я, и Жанне пришлось замолчать. — Спасибо. Естественно, начну я с десятка. Взвода или, как у вас говорят, рыцарского копья. Первая тройка у меня на примете уже есть.

«Я тебя по-прежнему не понимаю. Логичнее всего просто отсиживаться в крепости и клепать микросхему. Сделать стандартную, шаблонную конструкцию и только досыпать ресурсов, чтобы всё работало», — заметила Сара. Но по десятому разу объяснять ей свою мотивацию я не стал, сосредоточившись на другом.

«Как дела с телефоном? Сигнал есть?»

«После того, как он попал во дворец — тихо. Не знаю, что именно блокирует сигнал, но излучение практически не проходит. Часть живого металла в виде взвеси вернулась к нам, та, что ещё в телефоне — молчит».

— У инквизиции есть информация о выживших с прошлого сезона? Не хочу обращаться к Сорокину без крайней нужды.

— Старый, ты не слишком ли… злоупотребляешь нашим доверием? — со вздохом посмотрела на меня Жанна. — Ты ценен, я с этим даже не спорю, но ценен живым. Ты — обладатель двух искр, но не просто боевых, а уникальных. Артефактов, что из сезонных стали личными.

— А сейчас я планирую сделать их родовыми, — спокойно, но громко и уверенно ответил я, чем заставил повернуться ко мне не только девушек, но и Владимира с Данилой.

— Хочешь основать клан Тигровых? — чуть прищурившись, спросила Жанна. — Похвальное стремление, но не слишком ли ты высоко замахнулся?

— Мы тебя поддержим всем, чем сможем. На партнёрство со стороны рода Борзых ты можешь рассчитывать.

— Спасибо, — поблагодарил я Ольгу. — Так что с информацией? Мне многое не нужно, для начала контакты Быкова, Манулова и Белкова. С которыми я пережил прошлое бедствие. Проверенные парни.

— Таких проверенных у нас целый город, — махнула в сторону медленно приближающихся стен Барсова. — Почти каждый мужчина из трёх миллионов жителей хоть раз за свою жизнь побывал на стене.

— А на передовой? — уточнил я, и инквизитор чуть замялась. — Так я и думал. К тому же они проверены лично мной. С остальными будет немного сложнее, но я буду исходить из текущих задач. И в первую очередь мне нужна группа поддержки.

— Ты не собираешься создавать штурмовое подразделение? — удивилась Ольга.

— Нам не сравниться с паладинами, так что и смысла двигаться в эту сторону нет. Я не берусь за глупые и нереалистичные задачи. Рота инженерных войск, в составе двух аэроразведки, трёх ударных и прикрытия, одного тяжёлого моторизированного взвода с техникой, двух мобильных артиллерийских с миномётами или орудиями, двух собственно инженерных, способных быстро возводить укрепления и обеспечивать коммуникации.

— Странный подход. Ты распаляешься на множество разных задач, вместо того чтобы сосредоточиться на одной специализации, — с недовольством заметила Жанна. — Не лучше ли выбрать что-то одно, в чём хорош именно ты?

— Ядром этой роты будет разведка на передовой, от момента открытия врат сезона до начала бедствия, — объяснил я. — Мне не нужно рассказывать, что ни один клан никогда не сможет выставить свою мобильную крепость, да в этом и нет нужды. Копать окопы, протягивать линии колючки и минировать поля? Для этого есть свои специалисты. Зачем у них отбирать хлеб? Тем более что мы это не осилим.

— Значит, разведка? Но ты один можешь с этим справиться. Просто запрашивать поддержку у тех родов, которые ответственны за оборону в этом сезоне.

— Или попросить у нашего клана, сотню человек для прикрытия мы тебе обеспечим всегда. — уверенно дополнила Ольга, после чего получила весьма скептический взгляд от Жанны, но с лёгкостью его выдержала.

— Нет уж. Я не хочу постоянно зависеть от других, и тем более подвергать их неоправданному риску. Каждый человек в городе ценен, а в клане Борзых тем более. Я же собираюсь организовать свою роту по привычному образцу. Вооружённую и бронированную, чтобы дать отпор врагу, который нам по силам. Но достаточно мобильную, чтобы можно было удрать от тварей вроде этого дерева жизни.

— У инквизиции нет лишней техники. А свой паровой мотоцикл ты потерял в прошлый раз, — заметила Жанна, щёлкнув меня по плечу пальчиком. — Где ты собрался брать эти БТРы?

«И правда, где?» — тут же вставила саркастическую шпильку Сара. — «Там десятки тонн железа в переработку. ТОНН! А у меня два килограмма живого металла. Ты представляешь, сколько времени уйдёт на то, чтобы собрать хоть что-то рабочее?»

«Представляю, и поэтому ты не будешь этим заниматься, максимум — созданием движка. Но вообще, пора начать подходить к процессу с противоположного конца. Если ты в состоянии собирать любые устройства и механизмы на молекулярном уровне, зачем напрягаться? Пойдём по пути постепенного укрупнения».

«И что же ты хочешь?» — уточнила Сара, но я уже понял, как сформулировать общую задачу и упростить всем близким, и себе в первую очередь, жизнь.

— Найдёте для меня Ивана? Это немного не по пути, а вот с двумя другими кандидатами я сам сегодня встречусь.

— Мне не нравится эта идея, но я всё сделаю, — нехотя ответила Жанна. — Можешь считать, что тебе его доставили.

— Я могу рассчитывать на казармы и производственные мощности? — повернувшись к Ольге, уточнил я.

— Конечно. Наши договорённости в силе, — кажется, княгиню такая постановка вопроса даже немного обидела, но сейчас это было не принципиально, главное — уточнить.

— Хорошо. Мне нужны будут материалы и ещё одно производственное помещение. Если всё получится как надо, я сумею в кратчайшие сроки обеспечить нам…

«Он сумеет»… — скептически заметила Сара, появившись перед моими глазами в виде Феи. — «А пахать снова мне.»

«Я как раз стараюсь сделать так, чтобы тебе этим заниматься не пришлось. Да, вначале придётся поднапрячься, зато потом будет легче», — ответил я, не отвлекаясь от разговора с инквизитором и княгиней.

— Это также пойдёт на пользу ордену Обелиска, и клану Филиновых…

Хорошо договариваться, когда твои партнёры в принципе на твоей стороне, так у тебя ещё и есть ультимативные аргументы в виде уникальной небоевой способности. Хотя вернее было бы сказать универсальной. Ведь с помощью живого металла я мог не только создавать оружие, разрубающее практически что угодно, но и укреплять собственное тело прочными доспехами.

За те полтора часа, пока мы ехали обратно в центр, я успел набросать небольшой план, который сводился к техническому обеспечению и всему, что мне для него нужно. Список получался настолько внушительным, что в обычной жизни я бы просто плюнул и пошёл комиссаром в инквизицию, на полное обеспечение.

Но суровые будни мира-крепости диктовали свои условия, а живой металл под управлением духа открывал такие перспективы, что я просто не мог от них отказаться. Но в первую очередь нужно было разобраться с напарниками, что прикроют мне спину.

— Добрый вечер, ваше благородие. Прошу прощение, что встречаю в таком виде, ноги ещё не… — с порога начал оправдываться Михалыч, когда я постучал в дверь. — Поздравляю с получением баронского достоинства.

— Не суетись, пожалуйста, а лучше присядь, — сказал я, и суровая жена главного инженера тут же подсунула под него стул. — Я знаю, что у тебя сейчас всё не просто, а потому хочу предложить перебраться в башню Борзых, там у вас будет две своих комнаты равных по площади этой квартире. Безопасных.

— Зачем нам бросать своё⁈ — тут же возмутилась Белкова. — Это наша квартира, мы в ней всю жизнь…

— Вы сами обсуждали, что платить вам за аренду нечем, — спокойно напомнил я. — А ситуация критическая. И так уж вышло, что у меня есть жильё и необходимость в инженере с сидячей работой, который способен скрупулёзно контролировать все обозначенные процессы. Я могу поискать его из заводских, но вам я доверяю.

— Да куда ему в инженеры?.. — начала сварливо Белкова, но неожиданно замолчала под его суровым взглядом.

— Господин барон, а вы уверены, что… я потяну ваши потребности? — спросил Михалыч, глядя на меня снизу вверх. — Я никогда не был нахлебником, с раннего детства привык всего добиваться сам, честным трудом, и не собираюсь брать плату за просто так.

— Всё в порядке. Тебе, конечно, придётся освоить новые знания на рабочем месте, но главные твои навыки, которые по достоинству ценил и командующий подземной крепостью, и сумел узнать я, станут тебе подспорьем, — спокойно разъяснил я, а затем, подумав, добавил: — Чтобы не было потом слов о манипуляции, сейчас я сделаю одну вещь. Будет очень больно, но должно сработать. Дайте ему в зубы какой-нибудь кляп и обезболивающего.

— Что вы такое планируете сделать⁈ — воскликнула Белкова, преграждая мне путь. — Пусть сам он и не может сопротивляться, но я вам не позволю!

— Ты мне веришь? — строго спросил я, и Михалыч кивнул.

— Отойди, пусть барон делает, что считает нужным, — проговорил инженер, а затем закусил костыль и кивнул.

— Закатайте штанины!

На моей открытой ладони лежала пара гвоздей, но вот они утонули в живом металле и растворились без следа. Поднеся руку к его повреждённым конечностям, я прикрыл глаза и дал приказ проникать сквозь повязки и кожу. Вначале он даже не заметил, ведь металл раздвигал клетки, сам формируясь в иглу тоньше человеческого волоса, но затем он достиг кости и начал перестройку.

«Просто ещё раз напомню, что инженерный комплекс никогда не предназначался для заращивания биологических повреждений. Хотя в профиле хранится множество аугментаций любой сложности», — ворчливо заметила Сара, ведь задача по сращиванию и перестройке пористых костных тканей легла на неё.

Нужно было убрать весь мусор, выровнять трещины, перестроить и растащить на запчасти гематомы, а потом срастить ткани без следа, добавив для надёжности стальные скобы в минимальном объёме. Вся шина вокруг кости занимала не больше нескольких миллиметров, и только вдоль перелома. Все раздробленные части, опасные осколки и прочее удалось убрать, превратив в строительный материал.

— Всё… — выдохнул я. — Мы закончили. Через пару дней, если захочешь, ты снова сможешь отправиться на передовую и зарабатывать золотые патроны и аренду привычным путём. А можешь согласиться на моё предложение и работать на моих станках, производить нужные мне запчасти, пока я занимаюсь другими делами.

— Что вы сделали? — не понимая переводила глаза с меня на мужа и обратно Белкова. Михалыч же непонимающим взглядом смотрел на свои ноги, шевелил пальцами. Затем с помощью костыля поднялся…

— Не надо, не напрягайся пока, даже если кажется, что всё встало идеально, это не так. Нужно время, пока кости привыкнут к новой целостности, — заметил я.

— Простите, господин, что не могу опуститься на колени, но я готов присоединиться к вам, какую бы судьбу вы мне ни уготовили, — с уверенностью проговорил инженер. — Вы не просто вернули мне ноги и даёте надежду. Вы вернули мне смысл жизни, а семье подарили безопасность. Это стоит многого!

— Постараюсь, чтобы ты не пожалел о своём решении. Как будете готовы, перебирайтесь в башню. Там вас уже будут ждать комнаты, — улыбнулся я и, попрощавшись с семьёй Белковых, вышел на улицу.

Хотя стоило двери закрыться, как на узкой лестничной клетке стала слышна женская брань. Но с женой пусть разбирается сам. А у меня пока вторая остановка.

— Барон, какие люди! — рассмеялся Манулов, встретив нас с ребенком на руках. Второй карапуз, забравшийся ему на спину, тянул за волосы, но жизнерадостный заводчанин не обращал на это никакого внимания. Хотя как раз радости у него в глазах поубавилось, теперь там была скорее тоска, близкая к отчаянью. — Скажите, что вы пришли вытащить меня отсюда, и я на всё соглашусь. За нормальную плату, конечно.

— Тебе повезло! Я и в самом деле готов тебя выкупить, только не на один сезон. А на постоянку. А в качестве платы готов предоставить вам с семьёй такую же по размеру комнату, что эту, может даже, чуть больше, в башне Борзых, — сказал я, и женщины, которых заметил за спиной стрелка, переглянулись. — Окна, из которых видно небо, а не бетонный пол. Для детей — обучение вместе с клановыми. Еда и вода. Общение со сверстниками. Ну и безопасность, в первую очередь. Для них, не для тебя. Тебе придётся регулярно рисковать своей шкурой.

— Что надо будет делать? — усмехнувшись спросил Василий.

— Прикрывать мне спину, куда бы я ни отправился, — ответил я, и тот улыбнулся во все оставшиеся зубы, протянув мне руку для пожатия.

— Я в деле! Когда можно переезжать? — с воодушевлением спросил он, подтверждая сделку.

— Хоть сейчас. Но не торопитесь, соберите вещи, мне тоже нужно будет подготовиться, — ответил я и, убедившись, что мы договорились, вышел прочь.

В этот раз меня провожали взглядом, пока я не поднялся из длинного подвала на лестницу, и только потом Манулов ворвался в комнатушку и сгрёб детишек в охапку, закружившись с ними.

— Ура! Сработало! Котятки, мы переезжаем! Получилось! — кричал в восторге Васька, целуя жён и детей. Те хоть и не понимали в полной мере, что произошло, но отвечали взаимностью. Я же оставил с ними жучка, чтобы проконтролировать процесс, как и в случае с Белковым, но отключился, чтобы не смущать их и себя.

— Калека и многодетный отец, от которого будет больше беспокойства чем толка… — покачав головой, заметила Жанна. Инквизитор вызвалась сопровождать меня до последнего, видимо, всё ещё надеясь переубедить.

Ольга с дядей и племянником уже вернулись в башню, чтобы подготовить всё по моему запросу. К сожалению, площадей, свободных в клане, сейчас хватало с избытком. Гибель уже ста пятидесяти человек — это не то, что можно быстро компенсировать и заселить. Хотя мне это было на руку.

— Возможно. Но мне не нужны просто бойцы, — спокойно ответил я. — Мне нужны те, на кого я смогу положиться как на себя. А эти трое как раз из такой породы. К тому же, пусть это прозвучит цинично, но они понимают, что наши договорённости держатся только на моём слове и моей жизни. Так что и защищать будут в первую очередь меня. Любой ценой.

— Это как раз разумно и достойно, — подумав, согласилась Жанна. — Ты барон, обладатель двух артефактов и духа покровителя. А они обычные люди. К слову, почему три, мы же пока видели всего двух.

— Уверен, если твои агенты нашли Быкова, он тоже присоединится. По крайней мере, у меня для него тоже есть один весомый довод, — я улыбнулся и подмигнул девушке.

В башню мы вернулись через полчаса. Визит к Сорокину решено было отложить, пока набирать сотню бойцов не требовалось, другие приоритеты. Тем более что оценивая противостояние с гигантским древесным осьминогом, я пришёл к выводу, что так нам не победить, но и время на подготовку ещё есть. По крайней мере, дня два.

И первое, чем я занялся по возвращении, — переработкой хлама, который к моему приходу уже притащили из мастерской. Как я и говорил Ольге, сейчас мне было нужно всё, независимо от материалов. Просто то, что не нужно и не пригодится остальным. Сев прямо на пол перед ящиком с барахлом, я положил на него руку и закрыл глаза.

Жидкий металл каплями стекал по барахлу, вычленяя нужные микроэлементы, и рядом со мной начали появляться новенькие блестящие детали. Шестерни, валы, переходники, резцы и многое другое. То, что я не мог сделать сам, оставлял либо на Данилу, помогающему в мастерской, либо откладывал на потом, когда появится промежуточное оборудование.

— К вам прибыл мастер Белков, говорит, что вы его ждёте, — вырвал меня из задумчивой дрёмы звонкий голос. Очнувшись, я посмотрел вокруг, встряхнулся и поднялся. В принципе всё было готово, наступило время финальной сборки.

— Сколько я был в рабочем режиме?

— Две ночи, — заметил Данил, вошедший в зал мастерской. — Семья Манулова уже перебралась. Быкова мы в гостевых поселили, Белковы прибыли недавно и тоже уже обустроились.

— Отлично, зови Ивана и Михалыча. Мне как раз понадобится их помощь, — сказал я, окинув взглядом заставленную запчастями комнату.

— Здорова! — помахал своей лапищей Быков, которому, чтобы войти в дверь, пришлось нагнуться. — Наконец освободился, твоё высокоблагородие?

— Даже не начал. Но прежде чем я тебе сделаю предложение, поможешь немного прибраться? Чтобы эффектнее было, — улыбнулся я. — Нужно собрать эти детали в механизм.

— Электродвигатель, шестерни… — оценил Белков, услышавший мои последние слова. — Это будет какое-то механическое устройство?

— Естественно. Угадаешь точнее? — спросил я, хитро прищурившись. Всё-таки я был очень рад снова видеть своих людей рядом!

— Зубья, но слишком мелкие и толстые для дерева. Значит, не пила. Скорее дробилка по металлу! — верно оценил устройство Михалыч. — А это, я такое только на картинках видел, — электрическая печь?

— Всё верно! Комплекс из дробилки, печи и изменяемой формы. А вон там заготовка под головку лазерного запекается и сварки. Будем делать цех по производству деталей любой формы и сложности. Правда, очень ограниченного объёма. Но пока нам этого хватит.

— А какая конечная цель? — на всякий случай уточнил Михалыч.

— Создание бронированной техники, — с довольной улыбкой ответил я. — Модульной, чтобы можно было менять повреждённые детали брони, цилиндры двигателей и всё прочее. А потом, если всё получится, сделаем индивидуальную броню, как у паладинов. Только для нас.

— А мне можно будет? — неожиданно робко спросил Иван.

— Естественно! Ты у меня как раз в роли телохранителя будешь. А какой телохранитель без надёжной брони? Если, конечно, согласишься войти в моё копьё.

— Согласен! — громко воскликнул Быков, и мы пожали руки.

Глава 23

Финал книги на следующей неделе, и опрос по продолжению тоже. Приятного чтения!

Когда я говорил, что нужно будет много работать, я на самом деле не предполагал, что работать нужно будет именно мне. Искренне собираясь, по крайней мере, инженерные задачи скинуть на Михалыча. Но так уж вышло, что комплекс ПО, ставший частью Духа металла, как и живое железо, приходилось контролировать лично.

В первую очередь собрали электроплавилку на основе сердца Старшего кибера. Крохотная электростанция с запасом топлива на двадцать лет обеспечивала достаточное напряжение, чтобы создавать токи для плавки почти любых металлов и сплавов.

С этим, к слову, возникли проблемы из-за неоднородности примесей и составов. Пришлось делать отдельную камеру, в которой с помощью элементарной механики измельчённые гранулы фильтровались. Их просто трясли, тяжёлые уходили вниз, лёгкие поднимались, это требовало значительно больше времени, но исключало человеческий фактор при отборе и сортировке мусора.

Дальше дело встало за сборкой деталей. Из-за размеров печи я не мог выдать одновременно достаточно металла для создания чего-то больше десятка килограмм разом. Так что приходилось всё делить на модули, части и отдельные элементы. И даже форма из керамических штырей не позволяла быстро менять тип детали.

И всё равно, я не собирался сдаваться или отказываться от своей идеи. Наоборот, постарался ускориться, распределить задачи по разным станкам и довести их до того максимума, что поддерживала моя батарея. Михалыч предлагал ещё поставить обрабатывающий токарный станок, но пока я от этого отказался в пользу более точного литья каждой детали.

— И что это должно получиться? — с сомнением посмотрел на груду железа мой главный инженер, вынужденный заниматься чем угодно, кроме проектирования.

— Да. Не беспокойся, — отмахнулся я, глядя на то, как лазер выжигает на железном листе инструкцию по сборке. — Все детали за исключением батареи взаимозаменяемые. Если сломается что-то одно, на другом можно будет создать жизненно важные детали. А электричество… можно и из других источников подключать.

«Только вот их эффективность будет куда ниже. Это наше слабое звено», — высказалась Сара. — «Программное обеспечение можно дублировать. Автоматику тоже. При достаточном времени даже собрать целую производственную линию не проблема, но вот с источником энергии всё не так просто».

«Они и так получают энергию из всех доступных источников. Нужно что-то принципиально новое», — возразил я. И тут совершенно не лукавил. Город был сильно ограничен в выработке электричества, но люди существа упрямые и сообразительные, а потому на внутренних стенах располагались многоэтажные ряды ветрогенераторов, и даже в дождевых трубах стояли микротурбины.

Выжившие добывали горючий газ из отходов, большая часть свиного (да и человеческого) дерьма шла на заводы, где из него выжимали всё возможное. Но напряжение всё равно скакало. Именно по этой причине было так ценно ядерное топливо, добытое нашей экспедицией.

«И что же это? Как только придумаешь — я с удовольствием помогу это создать. Только не на уровне ощущений и хотелок, а с полноценной отработанной технологией и точными чертежами», — с нескрываемым скепсисом заявила Сара. — «А пока придётся работать с тем, что есть».

«Что насчёт солнечных панелей? Понимаю, эффективность у них ниже среднего, а нормальной технологии в моём мире так и не было изобретено, но киберы должны были продвинуться в этом направлении».

«С помощью живого металла я могу создать хоть атомарные послойные материалы, но сколько на них уйдёт времени?» — задала риторический вопрос Сара. — «Лучше использовать его для создания микрочипов, аккумуляторов и прочих требующих нашего внимания высокотехнологичных проблем».

— Ладно, мы ничего так не добьёмся. Как закончит печататься инструкция, приступайте к сборке, — приказал я, сам занимаясь более тонкими и наукоёмкими деталями. А именно: батареями для будущего доспеха.

Под чутким руководством Михалыча, и с его непосредственным участием несколько добровольцев из семьи Борзых начало стаскивать детали и по чёткой пошаговой инструкции собирать их в единое целое. Я постарался сделать так, чтобы все они собирались одним и тем же инструментом, не требовали автоматизации на случай поломок, и из готовых комплектов могли быть собраны даже подростками. Но как это обычно бывает, одно дело — ожидание, а другое — реальность.

«Может, наоборот, нужно было автоматизировать всё? С диагностикой поломок и проблем на выходе? Или защиту от дурака надёжнее сделать», — задумался я, видя, как, даже следуя инструкции, люди совершают одну ошибку за другой. Естественно, это первый раз, дальше будет лучше. И всё же, сборка подвижных суставов заняла непомерно много времени.

«Защита от дурака здесь не спасёт, две степени свободы для каждого сустава, да ещё на смеси гидравлики и электродвигателей. Автоматизация хороша при плотном контроле результатов. С фиксацией брака», — возразила Сара, достраивая для меня проекцию возможных агрегатов. — «Если заняться этим целенаправленно и предположить, что всегда будет человеческая помощь механизмам, можно автоматизировать простые операции. Если потратить много времени, хоть линию, я уже говорила. Главная проблема — источники питания».

Тут спорить с ней было бесполезно. А когда я рассказал о своих опасениях Михалычу, он лишь грустно улыбнулся.

— Нет ничего вечного и быть не может. То, что вы, ваше благородие, заботитесь о таких вещах — важно, конечно. Но, простите уж за откровенность, на вашем месте я бы принял предложение Ордена, — сказал Белков, не отрываясь от сборки механизма. — У них всё есть, и люди, и специалисты. Они на это готовы положить столько жизней и ресурсов, сколько будет нужно.

— Если не слушаешь меня, может, хоть доводы своего подчинённого примешь, — заявила Барсова, вошедшая в комнату. Все присутствующие тут же побросали работу, кланяясь, но она лишь отмахнулась. Для меня же её приход не стал сюрпризом, я обнаружил девушку ещё при входе в башню, где у меня висел жучок.

— Я никогда не говорил, что против Ордена, и не отказывался ни от должности комиссара, ни от обязанностей барона, — спокойно ответил я. — Но это не значит, что я всё должен отдать даром. К тому же вы же выживали как-то без моих способностей всё это время. Я лишь стараюсь внести посильную лепту.

— И себя при этом не обидеть, — улыбнулась Жанна, сложив руки под грудью, от чего та стала ещё объёмнее. — Но я такой подход даже одобряю, доля здорового эгоизма — это то, на чём держится наш мир. Главное — не во вред окружающим.

— Многие бы с тобой поспорили, особенно на передовой, но я не стану, — ответил я, с удовольствием глядя на девушку, и, похоже, ей такое внимание тоже было приятно, ведь она даже чуть приосанилась и отвела взгляд, чтобы не смущать меня.

— Орден по-прежнему готов предоставить тебе лучшие из возможных условий для организации производства. Любые материалы, специалисты, охрана и всё, что пожелаешь, в обмен на высокотехнологичные изделия, которые Филиновы не могут выпускать сами.

— В данный момент меня всё устраивает, — с улыбкой ответил я. — Думаю, сегодня вечером мы сможем продемонстрировать первый действующий образец.

— Это хорошо. Тебе что-нибудь нужно? — громко уточнила Жанна, явно заметившая раскрасневшуюся Ольгу, которая стремительно приближалась к моему горячему цеху. Не ясно только, хотела позлить её или обозначить свою позицию. Впрочем, когда княгиня приблизилась, позиция стала понятней, ведь Жанна чуть ли не демонстративно расстегнула одну из пуговиц на блузке. — Я вся в твоём распоряжении.

— Немедленно прекратите свои манипуляции! Род Борзых сам обеспечит нашего ценного союзника всем! Необходимым… — горячо проговорила девушка, подойдя ко мне вплотную и чуть не столкнув мою ладонь с готовящегося элемента питания.

— Аккуратнее, — процедил я. — Иначе придётся переделывать значительный кусок, а у нас на это нет времени.

— Прости… — отодвинувшись, но всё равно оставаясь рядом, сказала Ольга.

— Вы, княгиня, как собака на сене, — пройдя по самому краю, сказала Жанна, чем вызвала очередную вспышку со стороны Ольги.

— Дамы, прекратите немедленно, — стараясь не повышать голос, сказал я, но тихое рычание само вырвалось из горла. После чего в комнате замерли все, не только девушки. — Продолжайте работать. А вы… думаю, стоит обсудить этот инцидент наедине.

— Я готова хоть сейчас, — с улыбкой заявила Барсова. — А вот княгине будет такое вряд ли по нраву. Хоть она и знает наши порядки, но слишком высоко метит. А барон — не пара великой…

— Он не просто так сказал о личном разговоре, — с нажимом произнесла пунцовая от смущения и возмущения Ольга.

— Именно, — сухо проговорил я. — К тому же я не собираюсь быть бароном всю оставшуюся жизнь. Это лишь ступенька.

— До которой некоторые не дотягиваются за десятки циклов, — сверкнув глазами и чуть похолодев, ответила Жанна. — Не слишком ли рано говорить о возвышении?

— Предлагаю подождать до вечера, там и посмотрим, — с улыбкой ответил я. — А пока расскажите, пожалуйста, последние новости с передовой. Если вы в курсе, конечно. А то мы здесь настолько заняты, что не успеваем следить за событиями.

— Так слушали бы радио. Впрочем, ладно… — вздохнула Жанна, подавив раздражение. — До полноценного открытия врат ещё три ночи, но тварь продолжает подкидывать сюрпризы. Когда у неё не получилось сломить защитников одним нахрапом, она создала кокон из нескольких сотен метров пропитанной какой-то дрянью древесины и начала пускать корни глубоко под землёй.

— Совет с заморозкой не помог? — отвлёкшись на секунду, уточнил я.

— Помог, но не сильно. Судя по глубине проникновения корней, они уходят на сотню метров, создавая что-то вроде мицелия и заражая нашу землю. Что с этим делать — совершенно непонятно, но магистр говорит, что опасность представляет из себя только чемпион этого мира, который и стоит у нас на пороге. Если уничтожить его и отсечь корни от заражённого мира, то остальные просто станут очередными удобрениями, а то и вовсе — полезным ресурсом.

— Если главный мозг этих тварей — их чемпион, тогда всё сходится. Если нет, тогда у нас проблемы, — покачав головой, сказал я. — А что с напалмом и термитом?

— Я же говорила, щупальца монстра наполнены какой-то гелеобразной дрянью. Она почти не горит, но при этом достаточно плотная, чтобы вытеснять зажигательные смеси наружу. Пока единственным надёжным оружием против них является благословенное оружие. А у нас его слишком мало.

— Сегодня, возможно, это изменится, — с загадочной улыбкой проговорил Михалыч, который сейчас как раз занимался сборкой цепи. Но заметив мой взгляд, поспешил потупиться. — Молчу-молчу.

— О, вы, барон, хотите и в этом сезоне проявить себя с лучшей стороны? — спросила инквизитор с улыбкой. — И что же это будет?

— Узнаете, как только мы закончим, — ответил я, складывая первую из четырёх батарей. — Думаю, нужно будет провести наглядное испытание на свежем воздухе…

«Внимание, есть сигнал от сотового!» — чуть не проорала Сара.

— Прошу прощения, мне нужно сосредоточится, — сказал я, прикрывая глаза. — «Запускай трансляцию!»

—\\—

Император давно уже научился распределять обязанности так, чтобы отдыхать и быть в постоянной боевой готовности. Такова была его жизнь, и далеко не первая. Вот только эта затянулась сверх всякой меры, а потому он даже начал привыкать к её постоянной смене циклов, практически не отличая один от другого. И всё же, всё же жизнь иногда умудрялась преподносить сюрпризы, жаль только неприятные.

Войдя в оранжерею, он спокойно сел в кресло-качалку, налил себе чаю и стал ждать, пока супруга закончит пейзаж, которого больше никто в этом мире не увидит. Даже во снах и мечтаниях. Ведь все рождённые в мире-крепости были ограничены в своём мышлении шестью размытыми гранями. А их горизонты заканчивались в пятидесяти километрах от центра столицы. Разве что тот Старый…

— Нечасто ты ко мне заходишь, — первой нарушила молчание супруга, нанося тонкой кистью очередной штрих. — И никогда без повода.

— Хотел тебя предупредить, что вскоре могу слечь, на пару сезонов, — без особых эмоций ответил император.

— Как? Ты же только в позапрошлом сезоне вложился, — обеспокоенно спросила супруга, повернувшись в полбока. — И не говори, что ситуация вновь критическая.

— Что-то изменилось. Я чувствую это. Чаша весов качнулась, и не в нашу пользу. Прошлый сезон был тяжёлым, но не фатальным. И по всем показаниям этот тоже должен быть не хуже. Но… — император грустно улыбнулся и отхлебнул чаю. — Похоже, хранитель того мира сошёл с ума. Превратился в бога хаоса. Никто кроме меня с ним не справится. Ты же знаешь.

— У тебя целый зоопарк духов. Брось их вперёд, выжги весь сектор. Отзови самых ценных и поставь мясной щит, — прямо посмотрев на императора, сказала супруга. — Ты ценнее тысяч, десятков тысяч обычных подданных и сам это понимаешь. Без тебя, без твоих сил и руководства этот мир обречён.

— Он изначально был обречён, — пожал плечами император. — Мы с тобой это уже обсуждали.

— Верно, когда ты отказал нашим детям в праве на рождение, — поджав губы, сказала художница. — Они могли бы уже родиться, вырасти, состарится и умереть. У нас могли бы быть уже праправнуки. Но ты всё так же несёшь свою вахту. И мы вместе с тобой.

— Хочешь, чтобы это закончилось? Ты же знаешь, твоя душа попадёт в круговорот, а я… вновь вернусь к костру. Да и крепость… Этот мир должен стоять, чтобы сотни и тысячи других жили мирно, без постоянных вторжений монстров, бедствий и апокалипсисов. Пятьсот циклов. Три тысячи спасённых миров.

— Ты будто оправдываешься, — скривилась супруга, но затем, тяжело вздохнув, улыбнулась. — Мы знали, на что шли, когда выходили за тебя. Каждая из нас. И все принесём себя в жертву, если это понадобится… это ещё что?

— Хм, — император достал из кармана и задумчиво посмотрел на смартфон, неожиданно разразившийся весёлой мелодией. — Могу поклясться, что я его выключал.

— Работающий сотовый? Откуда? — удивлённо спросила женщина, но сдержала первый порыв, и вместо того чтобы встать, вначале вымыла кисточку. — Можно?

— Погоди секунду, — проговорил император, откинувшись на спинку кресла и зажмурившись на секунду. — Барон, если вы меня слышите, то вы только что подписали себе смертный приговор, потому как стали невольным свидетелем государственной тайны. Которая должна быть сохранена любой ценой. Если же нет, то это просто очень дурацкая шутка.

— Барон? Тот юноша, что попал к нам из временной аномалии? — уточнила художница, с достоинством поднявшись, но подошла к супругу, только когда дождалась его разрешающего взмаха. Телефон мигнул, и вместо нейтральной заставки на нём появилась совместная фотография двух оставшихся где-то в глубоком прошлом людей.

— Узнаешь?

— Нет. Кем бы они ни были, это уже не важно, — сказала супруга, вернув телефон. — Мы с тобой пережили столько… всего. Столько счастья и горя. Испытаний и тревог. Так что один шаловливый юный барон ничего не изменит.

— Может, и так… а может, и нет, — чуть нахмурился император. После чего телефон, зависнув в нескольких миллиметрах от кожи, сам собой начал сминаться у него в ладони, пока не превратился в однородный шарик радиусом в пару сантиметров. — Ты узнала его?

— Нет, — уверенно ответила Надежда. — Этот человек для меня совершенно чужой.

— Значит, ты будешь не против, чтобы для сохранения безопасности…

— Нет. Прошу тебя, — неожиданно лицо супруги дрогнуло. — Обещай, что не станешь наказывать его слишком строго.

— Значит, узнала, — вздохнул император, прикрыв глаза. — Две божественных искры. За один сезон. Два артефакта от обелиска. Вот и ответ, что изменилось.

— Разве это так много? — осторожно спросила Надежда. — Такое уже бывало.

— У нас слишком много выживших. Условия изменились. А он… он может быть той последней соломинкой, что переломит хребет верблюду, — горько усмехнулся император. — Жаль только, что этот верблюд — я. Я устал. Ты даже не представляешь, как я устал нести эту нескончаемую вахту.

— Если ты сдашься, они все погибнут!

— Возможно, и нет. Возможно…

—\\—

— Эй, Старый! В чём дело⁈ — окрикнула меня Жанна, тряся за плечо. — Всё в порядке?

— Да как тебе сказать… — горько усмехнулся я, пытаясь осознать произошедшее.

— Если ты плохо себя чувствуешь, мы можем отложить испытания. Главное — твоя сохранность, — тут же сказала Ольга. — Если нужно, род вполне может справиться в этом сезоне без тебя.

— Нет уж. Откладывать мы ничего не будем. Михалыч, заканчивайте сборку.

Я постарался сосредоточиться на конкретной задаче. Батареи, шестерни, пыльники, минеральная смазка, в виде микроскопических шариков, почти не требующая замены. Но всё это не помогало выдавить из мозга одну-единственную мысль. Надя жива! Но при этом не хочет со мной видеться, считает меня чужим. Это не укладывалось у меня в голове.

Но если случится катастрофа, я так и не смогу ответить на этот вопрос. Никогда не встречусь с сестрой. Да и вообще.

«Этот мир всегда был обречён».

Что за бред? Борись до конца, как бы это ни было тяжело или глупо. Даже в самых безвыходных ситуациях есть мизерный шанс на победу. Даже умирающие в океане после кораблекрушения. В горах после падения самолёта. В таких экстремальных условиях те, кто не сдаются — выживают.

Да, не все. Всякое бывает, и иногда выхода и в самом деле нет. Но те, кто сдались, умирают раньше. Находят себе оправдание, чтобы перестать действовать, перестать пытаться. Как бы глупо или абсурдно это ни было.

Я не из таких. Я не сдамся, чего бы это не стоило.

— Готово, — с мрачной решимостью сказал я, когда сборка была окончена, и мы переместились на тренировочный полигон. — Быков, твой выход. Вначале может немного жать, и ходить будет неудобно, но ты привыкнешь. Залезай.

— С удовольствием! — воодушевлённо проговорил Иван, забираясь в статую из бронепластин и двигателей. Суставы и поршни были прикрыты щитками, ни один проводок не торчал наружу. И единственным уязвимым местом оставались радиаторы на спине. Но с этим уже ничего не поделать.

— Активирую двигатель. Приготовиться! — сказал я и приложил ладонь к груди стального гиганта.

«Запуск. Диагностика. Все системы работают нормально. Подтверждаю автономность. Старт», — проведя последнюю проверку, сообщила Сара.

— Отлично, для начала руки. Попробуй поднять их и развести в сторону. Пассивный режим, без работы двигателей. Начали. Тяжело?

— Не сложнее, чем в рыцарском доспехе, — ответил Иван и даже умудрился пожать плечами.

— Хорошо, тогда пройди вдоль стены, придерживай себя, — сказал я, понимая, что если гигант грохнется посередине коридора, мы его даже все вместе не поднимем. К счастью, этого не понадобилось. — Отлично, а теперь активный режим. Приготовились. Старт!

— Ох… — Быков слишком резко дёрнулся, и железный кулак пробил стену. — Простите, я не специально.

— Потом отремонтируем, — отмахнулся я. — Пробежка, отжимания, выход силой. Вперёд, отрабатывай программу.

— Сделаю! — довольно ответил Иван и помчался по небольшому стадиону. Под удивлённые возгласы всех присутствующих. Похоже, он и сам от себя такой прыти не ожидал, потому что пару раз чуть не брякнулся, пока привыкал, но затем нарастил темп и почти сравнялся с одарёнными.

— Сколько таких доспехов может создать род Тигровых? — в голосе Жанны звучало явственное напряжение.

— Такого рода пока нет, ты же сама знаешь, — пожав плечами, ответил я. — Этот мы собрали за два дня. Но это с учётом того, что все размеры Быкова я знал. С универсальным доспехом всё не так просто. Длина рук, ног, туловища, шея… всё придётся делать регулируемым.

— Сколько? — повторила вопрос уже Ольга, когда промчавшийся мимо нас Быков с лёгкостью сделал выход силой, на турнике, спрыгнул и побежал дальше. А на перекладине остались отчётливые вмятины от пальцев.

— Один в три дня, — подумав, сказал я. — Если отработаем технологию и производственную линию — быстрее, но это в целом займёт больше времени.

— Плевать. Магистр должен узнать об этой технологии немедленно. Она может изменить всё! — уверенно проговорила инквизитор, заставив меня напрячься.

Последняя соломинка?

Может, и так, но это будет соломинка на нашу чашу весов.

Глава 24

— Кланы требуют от вас ответа, когда род Борзых вновь будет на передовой? — сурово спросил посланник Медведевых. Похоже, Михаилу, лишившемуся кистей, нашли новую роль, не требующую личного участия в бою.

— Наши воины на передовой, и вы прекрасно об этом осведомлены, — сохраняя хладнокровие, ответила Ольга. — В крепости. Как и ваши люди, они погибают, сдерживая тварей, и готовы положить свои жизни для сохранения человечества.

— Вы понимаете, о чём идёт речь. Только благословлённые духами могут противостоять этим тварям, и на фронте нужен каждый.

— И мы там будем, когда понадобимся, — кивнула княгиня. — Нет такого зова, на который мы не откликнемся, нет такого приказа императора, который мы не исполним. Или вы ставите наше слово и нашу военную честь под сомнение?

— Нет, — едва заметно смутившись, ответил Медведев. — Но вы знаете…

— Мы знаем, — оборвала его Ольга. — Мы потеряли там своих братьев. Мы там были, и мы там будем. Это всё, о чём вы хотели сообщить?

— Да, ваше сиятельство, это всё, — помрачнев ответил Медведев.

— В таком случае больше я вас не задерживаю. Благодарю за визит, — сказала Ольга, тоном и видом показывая, что разговор окончен.

— Если княжич может выделить мне несколько минут, я хотел бы переговорить с ним как с представителем рода Медведевых, — попросил я, и Ольга недовольно покосилась на меня, но кивнула. После чего Михаил тоже кивнул и, поклонившись главе рода, отошёл к выходу. Я уже собирался направиться к нему, но почувствовал взгляд девушки и подошёл к ней.

— О чём ты хочешь поговорить? — стараясь не выдавать волнения, спросила Ольга. — Ты же не хочешь дать им доспехи?

— Нет, естественно. Думаю, у него другие проблемы, — легко ответил я, но затем нахмурился. — Они уже в курсе о доспехах? Я же только вчера…

— Этого нельзя отрицать. Они могли.

— Об этом можешь не волноваться. Доспехи всё равно не будут работать без моего постоянного контроля, — улыбнувшись сказал я, и напряглись уже и Ольга, и Жанна, стоявшая неподалёку. — Они зависят от моего Духа металла.

— И это ещё один, главный довод не отпускать тебя на передовую, — тут же проговорила инквизитор.

— Строго наоборот. Я должен находиться рядом, чтобы они работали. Не волнуйтесь, доспех по моим размерам уже готовится, — постарался я успокоить девушек, но судя по тому, как они переглядывались, вышло не очень. Спорить, правда, не стали, понимая, что это ни к чему не приведёт, а я направился к Михаилу.

— Вы что-то хотели, барон? — с достоинством спросил он, дожидаясь меня.

— Не сочтите меня бестактным, но вы отлично держитесь, учитывая… травму.

— Если вы здесь для того, чтобы указать на мою ограниченность, — почти мгновенно начал вскипать молодой мужчина, на полторы головы выше меня и значительно шире в плечах.

— Даже не думал. Наоборот, крайне удивлён, что вы ещё не исцелились, учитывая, что император проявил милость и дал вам доступ к Обелиску, — ответил я, совершенно не смущаясь. — Не знаю, с чем это связано, да это и неважно. Это исключительно ваше дело и дело вашего рода.

— Тут вы правы, только наше… — кивнул Медведев, всё ещё хмурясь, но уже взял эмоции под контроль.

— А раз так, то я могу предложить альтернативу, — я улыбнулся и достал из рюкзака изделие, над которым мы с Сарой трудились полночи.

— Что это? Какая-то шутка? — вновь мрачнея, посмотрел на меня, княжич.

— Это мой вам дар как соратнику, в критической ситуации принявшему на себя удар врага, предназначавшийся мне, — сказал я, демонстрируя тонкие железные пальцы. — Кистей это вам не вернёт, как и чувствительности, будет лишь давление на сухожилия, по которым вам придётся ориентироваться. Но если вы не исцелитесь иным способом, это лучший из тех вариантов, которые мне доступны.

— Руки? — впав в полнейший ступор, спросил Михаил. Он с недоверием смотрел на презент, который я держал.

— Да, для начала их придётся подогнать, примерить, потом заряжать…

— Мы можем сделать сейчас? — совершенно по-новому взглянул на меня мужчина. Нет, без просьбы в голосе не обошлось, но куда больше в нём было затаённой радостной ярости, которую я совершенно не понимал.

— Почему нет, следуйте за мной! — кивнул я, и княжич дал знак своим людям оставаться в высотке. Мы же проследовали в медкабинет первого этажа. Небольшое помещение, уставленное стеллажами с лекарствами и тремя дежурившими врачами. Никакого стекла, кроме бутылок с растворами. — Садитесь, много времени подгонка не займёт. Может быть немного больно.

— Это не важно, главное, чтобы у меня вновь появились руки, — с улыбкой проговорил Медведев, а затем зубами подтянул рукава. Обрубки выглядели не лучшим образом, что неудивительно, учитывая короткий срок после ранения, но никаких сомнений у него не было, и я лишь кивнул.

— Хорошо, приступим, — я отщёлкнул клипсы, выдвинул стержни и опоясал их чуть выше локтя, чтобы закрепить протез. Затем подвёл железную кисть как можно ближе к ране. — Будет больно.

— Давай, Старый! Не томи! — с вызовом посмотрел на меня Михаил.

Я усмехнулся такой яростной уверенности, она интриговала и подкупала, а потому не стал с ним церемониться. Выплывший у меня из левой ладони жидкий металл тонкими иглами проник в воспалённые ткани и начал раздвигать их, чтобы добраться до костей и сухожилий.

А затем началось самое болезненное — сращивание металлического основания и живых тканей. Но пациент только тяжело задышал, не сводя взгляда с железных кистей. Благодаря молекулярному воздействию операция проходила довольно быстро, но в то же время надёжно и гарантировано.

«С таким профилем, я настаиваю, что мы должны уйти в производство и медицину, а не лезть на передовую», — недовольно проворчала Сара. — «Это станет хорошей гарантией нашей выживаемости».

«Ты опять берёшь слишком узко. Наше выживание зависит от выживания всего человечества в этом мире. И вообще, не отвлекайся», — напомнил я, видя, что Михаил морщится, но сдерживается.

— Держись казак, атаманом станешь, — усмехнулся я, заканчивая смешивать ткани. — В наших реалиях — великим князем. Всё, основа готова. Теперь присоединим кисти, так чтобы они попали в пазы. Попробуй пошевелить пальцами.

— Как? Их, блин, нет! — зло проговорил Михаил, но затем резко замолчал, когда у протеза дёрнулись сразу все пальцы. Усмехнувшись, я отодвинулся, наблюдая за тем, как он медленно начинает осваиваться с протезом, сжимая и разжимая кулаки. Оглянувшись, я заметил яблоко и тут же увидел возможность.

— Лови! — крикнул я, и парень интуитивно подставил ладонь, но слишком сильно сжал пальцы, и во все стороны брызнул сок.

— Старый, я чувствую! — ошарашенно проговорил парень, а потом подставил рот, хватая капли. — М-м. Вкуснотища. И пальцы почти как живые!

«Как это возможно? Мы же не делали передачи нервных импульсов, у нас там даже датчиков соответствующих нет», — нахмурилась представшая передо мной фея.

«Думаю вопрос в живом металле. Сколько его в конструкции?»

«Пара грамм. Думаю, нужно их извлечь и…»

«Нет, пусть будут. По крайней мере, пока. Это малая плата за его удобство».

— Отлично. Рад, что всё сработало, — удовлетворённо улыбнулся я.

— Клан Медведевых не останется в долгу, — сказал мужчина поднимаясь.

— Раз ты так уверенно говоришь за весь род, я не стану спорить. Но и настаивать тоже, — ушёл я от ответа. — Осваивайся, не налегай на них слишком сильно, это всё же протезы, а не твои родные руки. В принципе я мог бы их значительно усилить, сделать конструкцию сплошной и прочее, но тогда они станут слишком тяжёлыми.

— Тяжесть — это хорошо, тяжесть — это надёжно. Если можешь, сделай. Прошу.

— Хм… ладно идём, — кивнул я и пригласил Медведева младшего пройти за мной в мастерскую.

— Моё яблочко… — тихо проговорила одна из медсестёр, и Медведев, не растерявшись, тут же залез в карман и отсыпал ей несколько имперских патронов. — Спасибо, княжич, но это слишком…

— Оставь себе, сегодня у меня хорошее настроение, — с широкой улыбкой отмахнулся Михаил.

Пока мы шли, Медведев слишком цепко смотрел по сторонам, так что я не стал заводить его в сборочный цех для доспехов, а остановился в обрабатывающем. Тут стоял такой шум, что приходилось перекрикивать механизмы, а жаркий воздух пах железом.

— Дубль два, садись, будем доделывать! — кивнул я ему на простую табуретку, и совком зачерпнул дроблёные гранулы прямо из ведра.

— Ты главное сделай, Старый. — проговорил он, подставляя руки.

— Э нет, отстёгивай, а то долго будет, — покачал я головой, и он едва заметно скуксился. Но через не хочу всё же снял правой кистью левую, на чём и застопорился. — Давай помогу. Это протез, механический, ему нужна будет чистка, смазка, как любой технике. Ну и подзарядка, тут есть крохотные сервомоторы для замены мышц пальцев.

— А можно их усилить? Ну, так чтобы железо мять, — спросил с надеждой Михаил.

— Можно, конечно. Но с этими ты сможешь прожить нормально целый день, а если делать усиление, то придётся и батарею соответствующую с собой носить, на поясе или в рюкзаке. И заряжать её дольше или от нескольких источников напряжения. К тому же она может сесть в самый неподходящий момент. Это можно решить сменными блоками… вообще всё решаемо, но сложно.

— Ты творишь настоящую магию, — проговорил Медведев, когда с помощью остатков инженерного комплекса, вошедшего в сознание Сары, и живого металла я превратил гранулы в подобие стальных перчаток, налезших на спицы костей. Достаточно тонкие, чтобы оставаться лёгкими, но с рёбрами жёсткости и специальными шероховатостями для удержания предметов.

— Любая достаточно развитая технология неотличима от магии, — легко согласился я. — Правда, в этом случае, вопрос спорный. Всё. Теперь точно закончили. Драться ими в полную силу не рекомендую, пока раны не зажили. На сжатие работать должно нормально, а вот на растяжение и скручивание лучше не экспериментировать. Я хоть и укрепил конструкцию за счёт предплечья, но металл в отличие от кости после деформации сам не восстановится.

— На сжатие — это на удар? — оглядываясь по сторонам спросил княжич.

— Дома поэкспериментируешь, нечего мне мастерскую громить. А то вижу в глазах азарт!

— Ладно, как скажешь, Старый. Подарок ты мне преподнёс и в самом деле княжеский! Я о таком и не мечтал уже.

— Главное — используй его с умом. И не перенапрягайся, иначе может потребоваться ремонт, когда меня рядом не окажется.

— А если окажешься, починишь? — с опаской спросил Михаил, но я его тут же успокоил, кивнув, и тот заулыбался от уха до уха. — Это же отлично! Я и раньше в тебе нисколько не сомневался, а теперь и вовсе вижу, что слухи не врали, и всё к идёт к созданию нового клана.

— Об этом говорить пока рано.

— Как скажешь. Только вот что, не связывал бы ты себя на постоянку с Борзыми, — сказал он, так что за шумом дробилки я едва расслышал слова. — Они гордые и честные, но силы за ними нет. Наш род может дать тебе намного больше, и уж точно существеннее, чем пара небольших комнатушек.

— Спасибо за предложение, но я тщательно выбираю союзников. Надеюсь, и Медведевы станут союзниками для меня и моих людей.

— Мы все на одной стороне. За императора и человечество, — в ту же секунду ответил Михаил. — Если тебе что-то нужно, мы постараемся для тебя это сделать.

— Пока нет, но я не стану стеснятся. Идём, а то нас уже твои люди заждались, — пройдя к выходу через холл, мы тепло попрощались. Оживление княжича было тяжело не заметить, как и серые стальные кисти рук, выглядывавшие из-под длинного рукава.

— Что ты сделал? — спросила Жанна, подкравшаяся ко мне почти незаметно. Не будь у меня Сары, контролировавшей сотни жучков, дающих полный обзор не только круговой, но и здания, я бы, пожалуй, и пропустить мог.

— Исцелил его, насколько это возможно, — спокойно ответил я, наблюдая за удаляющейся делегацией. — Не знаешь, почему они искру, подаренную императором, не разменяли на его здоровье?

— Потому что им дали не божественную искру, а один из даров Обелиска. Это принципиальная разница. А уже какой именно они получили дар и куда потратили, я не знаю, это тайна рода. Но, серьёзно, поменять такую возможность за пару рук для наследника, да ещё и не единственного? Пф… — покачала головой инквизитор.

— То есть они получили что-то более существенное?

— Понятия не имею. Если узнаешь, сообщи мне. Инквизиция крайне заинтересована в таких сведениях и будет благодарна своему комиссару, — ответила Жанна, смахнув с моего плеча невидимую соринку. — К слову, ты не врал про доспех?

— Да, будет готов к завтрашнему вечеру. А после я смогу вернуться на передовую.

— Я не об этом, — спокойно заметила Жанна. — Они и вправду не будут работать без твоего присутствия? Разве это логично?

— Большая часть их функций, упрощённая, может и работать, но без меня они будут не так эффективны. Особенность артефактов.

— Значит, тебе нужно будет озаботиться собственной защитой. Твой доспех должен стать непробиваемым, — настоятельно проговорила Барсова. — Мы не можем потерять такого творца, как ты. Это неприемлемый риск.

— Ещё недавно я бы с тобой согласился. Но есть один нюанс, — горько усмехнувшись, ответил я и бросил взгляд на последнюю стену, за которой виднелась колонна Обелиска, уходящая к небесам. — В этом мире каждый должен быть готов пожертвовать собой ради человечества. От простого солдата до императора.

— Не дай Обелиск, — мрачно ответила Жанна, проследив за моим взглядом.

— Да, мне бы тоже не хотелось.

— Барон! — спешно подойдя, окрикнул меня Данила. — Вы закончили? Княгиня желает вас видеть. Обоих. Там какой-то срочный вопрос из-за донесения с фронта.

Срочным донесением стало известие, что через границу начало протискиваться второе щупальце, и это было в самом деле неприятно. Нам одного-то было много. Дирижабли сливали тонны напалма, выжигая всё, что могли в воздухе и на земле, но странная гелеобразная структура сдерживала потоки пламени.

Зато стало понятно беспокойство клана Медведевых, в этом сезоне взявших на себя верховенство в управлении оборонительным штабом. А ведь Несокрушимая крепость получила серьёзные повреждения и сейчас отступила на средние рубежи. Её ремонт продолжался в полевых условиях, но полностью выполнять свои функции она не могла.

Парка военной техники, достаточного для отражения массированной атаки, тоже не предвиделось, и дело не только в нехватке заводов, вся внешняя стена была одной производственной линей. Главная проблема — топливо. Его вырабатывали всеми доступными методами, и всё равно не хватало.

— Полису пригодилась бы пара таких батарей, как у барона, — с тихой завистью заметила Жанна. — Но мы понимаем, что это артефакт, добытый в бою.

— А разве инквизиция не добывала их из тел поверженных монстров? — уточнила Ольга. — Уж чего-чего, а тел от тварей осталось предостаточно.

— Вероятно, произошла проблема с извлечением после окончания сезона. Изменились условия мира, а у них не было возможности подстроить технику.

— А ты смог бы? — недобро посмотрела на меня Жанна.

— Если бы знал о проблеме заранее и не валялся поражённый техно-вирусом, возможно, — пожав плечами, ответил я. — Но сейчас это время уже упущено. Другой вопрос, что теперь у инквизиции большое количество сплавов на основе редкоземельных металлов, которые нужно будет преобразовывать. И с этим я могу помочь.

— Я передам это магистру, — кивнула Жанна. — Что насчёт помощи на передовой? Сигналы от Медведевых вполне очевидны и адекватны.

— Да. Через пару дней, когда граница окончательно падёт, я буду готов отправляться. Доспех доделывается.

— Вообще-то, я имела в виду род Борзых, — поправила меня инквизитор. — Мы очень ценим вклад барона и настаиваем на том, чтобы он оставался в тылу.

— Даже не обсуждается. Я буду со своими людьми и союзниками, — возразил я.

— Мне бы тоже хотелось, чтобы Старый оставался в башне, но, как видите, это нереализуемо, — скупо улыбнулась Ольга, которой наша перепалка точно не доставляла удовольствия. — Мы отправимся, как только он будет готов.

— Что же, дело ваше, — улыбнулась Жанна, явно имея в виду какой-то недоступный мне контекст. — Но, раз уж зашёл разговор о своих людях, кто сможет получить доспехи в пользование? Только те, кто войдут в род Тигровых, или же…

— Вы наступаете мне на свежую мозоль, о которой я пока не собирался думать, — спокойно ответил я. — У меня даже своей роты пока нет, не говоря уже о Роде, который должен включать как минимум нескольких родственников. Семью… пока рано об этом рассуждать. Что же до брони, по мере готовности будем снимать мерки. Следующие доспехи получит княгиня Борзых, они будут со своими особенностями в конструкции, чтобы не замедлять движения при даре.

— Даже такое возможно? — удивились обе девушки.

— К-кхм. Значит ли это, что пока рода Тигров нет, союзники могут рассчитывать на доспехи, созданные Старым? — откашлявшись, проговорил князь Владимир, стоявший за правым плечом Ольги. — У нас каждый одарённый на счету, и если есть возможность сохранить жизни…

— Давайте не будем наглеть, дядя, — одёрнула его княгиня. — Если Старый захочет и сочтёт это возможным, сделает. Верно?

— Вообще, я собирался укомплектовать всех своих близких доспехами для передовой. Но это небыстрый процесс, так что не станем загадывать, как пойдёт…

— Думаю, такими темпами женитьба и создание семьи тоже зависит исключительно от барона, — хмыкнул Владимир, посмотрев на инквизитора. — Некоторые аж из камзолов выпрыгивают, чтобы сменить фамилию и духа-покровителя.

— Поосторожнее, ваше сиятельство, иначе я подумаю, что вы говорите о своей племяннице, — едко улыбнулась Жанна. — Нехорошо может выйти.

— Достаточно, — оборвал я перепалку. — У нас что, более серьёзных проблем для обсуждения нет?

Тем нашлось достаточно, правда, вскоре моё в них участие свелось к минимуму. На самом деле у меня было не так много рычагов давления и возможностей. И пусть хороший доспех мог очень многое, но это не решало ни вопросы людей, ни оружия и боеприпасов. А толку от брони без носителя?

Когда мутные и долгие обсуждения подошли к концу, было решено, что на передовую отправится три сборных рыцарских копья. Под предводительством Ольги, Владимира и моим. Ко мне присоединялись Жанна со взводом инквизиции, мои прежние соратники и взвод Борзых под командованием Данилы. Итого шестьдесят человек.

Дальше речь пошла о вооружении, способном противостоять деревяшкам, и стало совсем кисло. Там, где другие роды могли выставить десятки, а иногда и сотни бойцов с благословлённым оружием, нам приходилось рассчитывать на пятерых. Правда, Ольга намекнула, что это может измениться, но конкретизировать ничего не стала.

«Медведевы встретились, думаю тебе стоит это услышать», — отвлекла меня Сара, и я чуть не выругался, вспомнив, что пока у Михаила в руках есть хоть грамм живого металла, через него я могу вести прослушку.

— Прошу прощения, отойду. Надо подумать, — сообщил я остальным и, не дожидаясь ответа, ушёл в угол. — «Подключай».

— Отец, я не передам наследование брату. Теперь это не обсуждается! — рычал Михаил. Похоже, они находились на передовой, в штабе крепости, а остальных банально выгнали. Я помнил грозный вид Медведева старшего, и на его фоне княжич выглядел не слишком внушительно.

— Не можешь драться — не можешь править. Простое правило, с которым ты раньше не спорил.

— Потому что я прекрасно знаю свою роль и место. И знаю силу брата. Калеке не место на троне, но я больше не калека! — потрясая железными кулаками, сказал Михаил. — Ты хотел, чтобы вместо лечения мы получили дар для магии, для фей. Разве я возразил хоть словом? Род прежде всего, и я это знаю. Но теперь нет нужды выбирать. Мы получили и моё исцеление, и дар.

— Ты получил его не из рук императора, а от мелкого баронишки, который, в отличие от тебя, не знает своего места, — едко усмехнулся князь Медведев. — Пока он держится за юбку Борзой, и действует наше соглашение с Владимиром, мы его не тронем. Но не воображай о нём слишком много.

— За ним стоит не только Ольга, но и инквизиция. А когда они начнут получать первые доспехи, род Борзых усилится многократно.

— Филиновы всегда только на своей стороне и соблюдают нейтралитет. В крайнем случае мы поможем им вынудить гончих отдать этого мастера инквизиции, и все будут довольны, — пожал плечами князь. — Не зацикливайся. Интересы клана выше твоих привязанностей и претензий.

— Только если Вася сможет меня победить. Я не отдам место наследника без боя.

— Да будет так. До первой крови, — небрежно махнул Медведев, а затем нажал на кнопку селектора. — Всем офицерам вернуться на свои посты.

«Знаешь, подслушивать, конечно, нехорошо, но быть неинформированным ещё хуже. Пошли по одному жучку в каждую башню. Хотя нет, по три. Включая резиденцию Ордена Обелиска», — подумав решил я. — «Пусть наши планы и сформированы, лучше заранее знать, когда им угрожают».

«Это пятьдесят грамм живого металла, притом что контролировать его на большом удалении не выйдет. Понадобятся ретрансляторы… впрочем, мы можем обойтись вполне классическими жучками. Я всё сделаю».

Мы закончили через полчаса, рассчитывая на пару дней подготовки, но все эти планы пошли прахом. Ближе к полуночи я вскочил от воя сирен и шарящих по чёрному небу прожекторов.

КОНЕЦ КНИГИ.

Nota bene

Книга предоставлена Цокольным этажом, где можно скачать и другие книги.

Сайт заблокирован в России, поэтому доступ к сайту через VPN. Можете воспользоваться Censor Tracker или Антизапретом.

У нас есть Telegram-бот, о котором подробнее можно узнать на сайте в Ответах.

* * *

Если вам понравилась книга, наградите автора лайком и донатом:

Клан Борзых 3: Комиссар

Оглавление

Начало

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Глава 22

Глава 23

Глава 24

Nota bene