Локки 4. Потомок бога

Глава 1

Часть XI . Под куполом

Безумный бог проник в тело Лисова и теперь изучающе смотрел на меня, как полусумасшедший учёный на неведомую зверушку, словно пытался понять, как она себя будет вести. А мне от неожиданности даже дышать тяжело стало. Пропитанный Хаосом мокрый воздух с трудом проникал в лёгкие, как густая смола.

Всё же я быстро взял себя в руки. Кашлянул и проговорил, без страха глядя на Лисова, чей силуэт скрывался в сумраке, до которого практически не дотягивался свет от пламени факелов:

— Кто ты такой? И почему именно я должен освободить тебя? Есть же миллиарды других существ. Почему я? Нас что-то связывает?

Уверен, что Безумный бог знает гораздо больше, чем было написано в манускрипте, найденном Дагрой.

— Я твой далекий родственник, — усмехнулся тот краем губ. И усмешка эта вышла неестественная, неживая, как у марионетки из мяса и костей.

Если бы люди сейчас посмотрели на него, то наверняка содрогнулись бы, но никто не глядел в нашу сторону. Все были заняты своими делами: спали, разговаривали, ели, пили и избавлялись от ран.

— Локи? — с великим сомнением посмотрел я на собеседника.

— Смотри дальше, — весело блеснул он глазами.

— Фарбаути? — вспомнил я ётуна-великана, являющегося отцом Локи.

— Ещё дальше и глубже в историю, — оскалился Безумный бог и следом добавил: — Но сейчас важнее то, что Хродгейр явится за твоей душой, как только купол исчезнет. Он убьёт тебя. И только я смогу защитить тебя.

— Вряд ли ты просто так защитишь меня, — иронично выдал я, подумав, что если Безумный бог выступит на моей стороне, то это уверит Одина в том, что он поступил правильно, решив грохнуть меня. Дескать, ежели Безумный бог защищает меня, значит, я точно освобожу его.

— Просто так ничего не свершается, — выдал очевидную истину мой собеседник.

— Но в отношении Одина ты можешь… как бы это помягче сказать… немного искажать правду. Откуда мне знать, что Один действительно решил убить меня? Может, он принял другое решение? К примеру, сперва поговорить со мной?

— Локки, ты можешь думать сколько угодно, крутиться и юлить, но ты всё равно исполнишь пророчество, хочешь ты этого или нет. Поэтому тебе лучше исполнить его с максимальной выгодой для себя, а не когда тебя прижмут к стене обстоятельства. У кого ты, в конце концов, попросишь помощи, когда боги устроят на тебя охоту, а? — сказал Безумный бог со змеиной улыбкой.

Я нахмурился. В его словах была толика правды. По идее, только знания и сила такого могущественного существа помогут мне сохранить душу. Вряд ли кто-то другой позволит мне избежать чудовищной участи. Но всё же у пророчеств есть один большой плюс… Они имеют свойство не всегда сбываться.

— М-м-м, — вдруг простонал барон Лисов, прижав ладони к вискам. — Как голова-то болит. А я как тут вообще оказался? — он непонимающе огляделся, продолжая сидеть на корточках. — Я же у окна стоял, а потом темнота…

— … Да в тебя просто древний бог вселился. Он подошёл ко мне, чтобы поговорить, — произнёс я, почувствовав, как сознание Громова сбросило оцепенение, вызванное страхом перед Безумным богом.

— Очень смешно, Громов. Кажется, я просто сильно перенапрягся во время битвы. Вот и того… отключился, — мрачно проговорил парень, массируя виски подушечками пальцев.

— Мой вариант лучше.

— Сомневаюсь, — сказал барон и спросил: — А если по правде, то чего я к тебе подошёл-то?

— Ты сказал, что хочешь вместе со мной отправиться на разведку.

— Да-а? Как я мог такое ляпнуть? — искренне удивился смертный, округлив зенки, но уже через миг задумчиво добавил: — Впрочем, все так и есть. Я пойду с тобой. Надо только взять ещё трёх мощных магов. И один из них чтоб обязательно имел атрибут, исцеляющий других людей.

— Угу, — согласился я, задумавшись о своей непростой ситуации.

О́дин и вправду мог решить убить меня. Тогда даже хорошо, что я под куполом. Казалось бы, мне теперь совсем не с руки разрушать его. Но с другой стороны, если я быстро не выберусь отсюда, то потеряю шикарную возможность убить Маммону. Банально не попаду в её главный храм, где на днях появится богиня.

М-да, есть о чём подумать. Но пока буду всё же действовать согласно старому плану. Купол надо разрушить и потом разобраться с Маммоной.

В конце концов, Безумный бог действительно мог солгать. А если что, я смогу скрыться от палачей Одина на территории Пустоши. Там ведь властвует Хаос. Наберусь там сил и буду действовать.

— Громов, смотри какая драма, — отвлёк меня от мыслей слегка насмешливый голос Лисова, глядящего на Румянцева.

Здоровяк что-то настойчиво шептал своей пышечке. А той уже было не до смеха, которым она, возможно, и покорила Доброслава. Девушка вцепилась в руку парню и не отпускала, состроив умоляющую мордашку. У неё даже глаза влажно заблестели. Но всё же она сдалась после нескольких слов Румянцева. Отпустила его и повесила голову. Парень быстро чмокнул её в темечко и подошёл ко мне.

— Громов, есть ещё место в твоём отряде? — громыхнул он надо мной.

— Конечно, будешь третьим всадником, — проговорил я, поднявшись с корточек.

Моя голова оказалась всего лишь на уровне рта лысого здоровяка.

— Всадником? — столкнул брови над переносицей Румянцев.

— Ага. Я решил назвать наш отряд «Всадники Постапокалипсиса».

— Странное название, — подал голос Лисов.

Ну ещё бы. Люди же в этом мире не знали о персонажах Иоанна Богослова. Зато меня никто не будет упрекать в неканоничности количества всадников. Нас же будет не четверо, а пятеро.

— Дамы и господа добровольцы, все сюда! — громко сказал барон Орлов, стоя в центре помещения, пропитанного влагой, неприятным теплом и напряжением.

Смертные потянулись к барону. Я тоже подошёл и сообщил, что в мою команду уже записались Лисов и Румянцев, посему нам нужны ещё два бойца, один из которых должен быть лекарем.

Неожиданно Белова выказала желание вступить в мою группу. Возможно, ко мне бы пошла и Огнева, но её уже отправили к капитану Морозову, собравшему очень крепкую банду из сильных магов.

Мне же предоставили юную большеглазую шатенку с серыми глазами и бледным строгим лицом учительницы младших классов. Её звали Мария Ежова, она владела всего двумя атрибутами, но оба были максимального уровня. Первый мог исцелять раны, а второй покрывал тело девушки чем-то похожим на очень крепкий и гибкий хрусталь, защищающий её как от магии, так и от физического урона.

— Повезло, — удовлетворённо шепнул мне Лисов, благосклонно глядя на Марию, которая с шелестом кольчуги подошла к графине Беловой. — Ежова хороший лекарь и с нервишками у неё всё в порядке. Правда, она шуток не понимает и, на мой взгляд, слишком уж серьёзная.

— Для нашей разбитной компашки — это даже хорошо, — проговорил я.

— А теперь попрошу подойти ко мне только командиров отрядов! — громко сказал барон Орлов.

К нему подошли шесть человек, включая меня. И только я был кадетом, все остальные — либо преподы, либо тренеры. Многие учащиеся подметили данный факт и зашептались: кто-то с завистью, кто-то с осуждением, а кто-то высказался в мою поддержку.

Барон же обвёл командиров суровым взглядом и начал тыкать в карту города толстым пальцем с жёлтым от никотина ногтем, попутно объясняя, какая группа каким из районов займётся. И сразу же вышел небольшой спор между капитаном Морозовым и Орловым. Барон сперва отдал капитану крайнюю западную часть, но Морозов настоял на том, что ему следует идти в центр. Мол, там наверняка опаснее всего. Орлов, подумав, удовлетворил его просьбу и переключился на меня.

Моей группе он отдал район между центром и улицей князя Бестужева.

Другим командирам барон Морозов тоже показал на карте их районы, после чего каждый отряд получил самодельные факелы, по две винтовки, баллончики к ним и боеприпасы.

Напоследок Орлов сказал в тишине напутственную речь, и все группы вышли из здания, провожаемые людьми, желающими нам удачи.

Мы без проблем миновали территорию академии и разделились за воротами.

— Белова, ты же хорошо знаешь город? — спросил я, поведя свой отряд по узкой тёмной улочке, будто вышедшей из фильма ужасов.

Нигде не горел свет, машины стояли безжизненными коробками, под ногами поблёскивали лужи. Окна ощерились осколками разбитых стёкол, кое-где словно лианы со столбов свисали провода, а в воздухе порой звучало отдалённое рычание чудовищ и полные ужаса вопли людей. От них у неподготовленного человека наверняка кровь стыла в жилах, а по коже носились мурашки.

— Да, — кивнула графиня, напряжённо хмуря брови.

— Замечательно, а то я не слишком хорошо помню расположение улиц, — сказал я и посмотрел на небо. — Факелы пока зажигать не будем. Кое-что и так видно. А то огонь привлечёт монстров.

— Что это там? — быстро проговорил барон Лисов, указав рукой в конец улицы.

Там появился туман. Он стелился по земле, окутывал белёсо-серым одеялом дома, погребал под собой автомобили и пожирал тротуары.

— Туман, — проронил Румянцев, удивлённо посмотрев на барона. — Вы что же, туман раньше не видели?

— Да я вижу, что туман. Меня волнует другое — уж не ядовит ли он?

Мария задумчиво хмыкнула и сощурила глаза.

— Сейчас проверю, — сказал я и телепортировался прямо в туман, понадеявшись на свою регенерацию.

Серое покрывало неприятно лизнуло кожу, как мокрый тёплый язык. А мой взгляд принялся шарить по сторонам. Возле двери ближайшего дома обнаружилась мрачного вида кошка, а на столбе нахохлилась ворона. Но ни животное, ни птица не выказывали никакого беспокойства.

Я постоял так пару минут и пришёл к выводу, что туман безопасен. Вернувшись к встревоженным людям, я так им и сказал.

— Отлично, — с облегчением выдохнул барон Лисов и бросил смертным: — Пойдёмте, чего стоите?

Он первым вошёл в туман и спустя пару метров пожаловался:

— Клянусь Перуном, как же паршиво видно.

— Да, в тумане такое часто бывает, — иронично усмехнулся я, попутно отметив, что с приходом тумана видимость не особо-то и ухудшилась. На расстоянии в пару-тройку метров всё недурно было видно.

— И слышно плохо. Будто вату в уши натолкали, — подала голос Белова, посмотрев на Лисова.

Тот согласно кивнул и поправил висящую на плече пневматическую винтовку. Вторая винтовка покоилась в руках Румянцева.

— У меня ощущение, что за нами кто-то следит, — передёрнула плечами Ежова, плотно сжав губы.

— Есть такое, — согласился Румянцев и вдруг встал как вкопанный, услышав детский плач. Беспомощный, с надрывом, как у застрявшего кутёнка. Тут у любого сердце кровью изойдёт.

Понятное дело, что Белова сразу решительно заявила:

— Мы должны найти этого ребёнка и отвести в академию.

— У нас вообще-то совсем другая миссия, — напомнил я. — Спасая всего одного ребёнка, мы можем поставить под угрозу жизни других людей.

— Громов, я слышала о вас много хорошего и плохого. Но конкретно сейчас я вижу перед собой бесчувственного солдафона, — неожиданно дерзко заявила Ежова.

— Громов прав. У нас есть более важная задача, — нахмурился Лисов и посмотрел на Доброслава, оказавшегося единственным, кто не высказался.

— Я, пожалуй, воздержусь, — проговорил тот и следом добавил: — Но будь мы в фантастической книге, то этот плач точно бы принадлежал не ребёнку, а монстру, притворяющемуся дитём, чтобы заманить нас в ловушку.

— Мы не в фантастической книге! — бросила графиня и умоляюще посмотрела на меня.

Сознание Громова тоже что-то вякнуло в поддержку операции по спасению ребёнка.

Я поколебался немного и двинулся в сторону плача, мысленно кляня себя за то, что, кажется, совсем размяк и очеловечился. Жизнь в теле Громова не пошла мне на пользу.

— Благодарю, — тронула меня за руку графиня и одарила улыбкой.

— Посмотрим, как ты будешь благодарить меня, если ребенок действительно окажется монстром, и мы вшестером не справимся с ним.

— Вшестером? — удивилась девушка. — Так нас же пятеро.

— Я себя за двоих посчитал. Думаешь, мало? Надо было за троих? — ухмыльнулся я и перевёл взгляд на вынырнувший из тумана двухэтажный дом с разбитыми окнами и сорванной с петель дверью. — Плач доносится откуда-то из глубины дома. Поэтому, чтобы не терять времени, разделимся поровну и быстро осмотрим дом. Вы вчетвером проверьте первый этаж, а я займусь вторым. Удачи, господа и дамы.

Подмигнув Беловой, я посмотрел на окно второго этажа и телепортировался на подоконник, оказавшись в разгромленной домашней библиотеке. Книги валялись на полу, а на стенах красовались следы от когтей и брызги крови.

Миновав библиотеку, я оказался в коридоре, где лежало тело старушки в халате. Её живот оказался распорот, а внутренности кто-то сожрал, как и половину лица.

И возможно, монстр всё ещё был в доме…

По крайней мере я слышал какое-то чавканье, идущее из хозяйской спальни. Со своего места я видел часть спальни благодаря тому, что её дверь валялась на ковровой дорожке.

Телепортировавшись к дверному проёму, я осторожно заглянул внутрь и заметил согнутую дугой чешуйчатую спину. Её хозяин раздирал когтями грудную клетку трупа, принадлежащего мужчине.

Тварь оказалась некой смесью варана и крокодила. И по опыту боя, прошедшего в академии, я уже знал, что такая чешуя неплохо отражает и магию, и пули. Но она ничего не может сделать против правильно применённого «телекинеза». Посему я активировал свой атрибут, направив его на тяжёлую дубовую двухспальную кровать. Магия подхватила её и со скрежетом рванула по полу в сторону монстра, увлеченно поедающего сердце.

Чудовище даже рыкнуть не успело, как кровать врезалась в него, припечатав к стене. Хрустнули кости, а из страшной пасти брызнула кровь — и на этом существование монстра подошло к концу.

— Громов, что там у тебя за грохот? — раздался с первого этажа полный тревоги голос Беловой.

— Всё в порядке. Это я свои стальные яйца уронил. А у вас как там?

— Нашли! — внезапно раздался полный радости вопль Ежовой.

— Отлично, — пробормотал я, но не стал спускаться на первый этаж, а быстро закончил проверку второго. Никого не нашёл и лишь тогда отправился на первый этаж. А там в познавшей ярость чудовищ гостиной стояла на коленях Белова и гладила по голове зарёванного мальчишку лет пяти.

— … А мама… мама… Что с мамой? Я видел, она там лежала, — сквозь слёзы мычал он, доверчиво глядя на блондинку.

Графиня посмотрела на Ежову, а та с мрачной миной на лице отрицательно покачала головой.

— Мама просто устала, она легла спать, — мягко произнесла Белова, плавно выпрямившись. — Пойдём со мной. Я отведу тебя туда, где о тебе позаботятся.

— К дедушке? — спросил мальчонка, доверчиво вложив ладошку в руку девушке.

— Можно сказать и так.

— Румянцев, — прошептал я на ухо здоровяку, встав на цыпочки. — Проводи мальчонку в академию и там оставайся. Догонять нас не надо. Мы и вчетвером справимся.

— Почему я? — нахмурился тот. — Может, барон Лисов сходит? Туда же ведёт безопасный путь.

— Нет, ты более ответственный и не бросишь ребёнка, ежели что произойдёт.

— Ладно, — недовольно вздохнул Доброслав.

Правда, Беловой пришлось попотеть, чтобы убедить мальчонку отправиться с лысым гигантом. Но она его всё же убедила, после чего Румянцев пожелал нам удачи и вместе с ребёнком пошёл в сторону академии. А мы продолжили наш путь.

— Эдак мы весь отряд растеряем, если будем помогать всем встречным-поперечным, — с кривой усмешкой проговорил Лисов.

— Это был первый и последний раз. Если кого-то встретим, просто будем отправлять в академию. Пусть сами идут. Путь туда и вправду вроде безопасный, — проговорил я.

И мы действительно кое-кого встретили. Однако сперва это был такой же чешуйчатый монстр, как и в спальне. Но мы его быстро помножили на ноль. А вот потом нам повстречалась группа из пяти людей. Вот их-то мы и отправили в академию.

Помимо них, нам по пути повстречались и другие горожане. Их мы тоже спровадили в академию. А всех встреченных по дороге чудовищ наша четвёрка уничтожила. Причём мы довольно быстро пробирались по городу и вскоре разглядели впереди смазанные электрические огни.

— Выбрались! — вдруг радостно выдохнул Лисов и ринулся в конец улицы, где не было тумана и стояли не только люди в форме, но и смертные с видеокамерами, а также гудели моторами машины с зажжёнными фарами.

Да только барон Лисов не добежал до них. Врезавшись в невидимую стену, он упал на задницу, вскрикнув от боли.

— Купол и вправду существует, — убито проронила Ежова.

— Добро пожаловать в реальность, где Громов не ошибается, — улыбнулся я.

Глава 2

Лисов так просто не сдался. Живо вскочил на ноги, побежал к прозрачной стене купола и принялся колотить в неё руками.

А по ту сторону купола зашевелились люди. Смертные в форме военных начали разевать рты, но слов слышно не было. А вот граждане с камерами навели их на барона, направив на него и прожекторы, установленные на пикапах.

Помянув Чернобога, Лисов взял себя в руки и перестал бесноваться перед телекамерами, чтобы не позорить свой род и статус аристократа. Но он всё же швырнул в стену заряд магии и ударил по ней саблей. Однако купол, ясен пень, с лёгкостью выдержал, отчего барон рассерженно зарычал.

Готов поспорить, что Лисов отправился со мной в разведку, надеясь выбраться из охваченной Хаосом части города. Видать, он несильно верил в существование купола. Но теперь его постигло жестокое разочарование.

— У-у-у, сука! — в сердцах ударил он по куполу и практически тут же виновато сказал, посмотрев на Белову и Ежову: — Простите, дамы, не сдержался.

— Графиня знает словечки и покрепче, — усмехнулся я, посмотрев на зардевшуюся блондинку.

— Я была не в себе, всё-таки на чердаке кипел такой бой, — проговорила она и следом поспешно перевела тему: — Значит, купол всё-таки существует. И он, помимо всего прочего, не пропускает звук. Люди вон просто разевают рты как рыбы.

— Возможно, мы как-то сумеем их использовать? — кивнула на смертных Ежова, поправив кольчугу.

— Замечательная идея. Надо поведать им всё, что тут происходит. Нужно отыскать бумагу с ручкой или писать прямо грязью по куполу. Они же нас наверняка тоже не слышат, так хоть прочтут, что здесь стряслось, — логично сказал я, попутно нажимая указательным пальцем на стенку купола.

Она слегка прогнулась под давлением, но лишь чуть-чуть. А толщина самой стенки равнялась примерно полуметру. Я это понял благодаря находящемуся на той стороне мужчине, прижавшему ладони к куполу.

— Я знаю язык жестов, — удивил меня Лисов и подошёл вплотную к стенке.

Он сперва указал на камеры, потом на себя и следом начал крутить пальцами фиги, кольца и прочие символы местного языка жестов.

Мне тоже были известны языки жестов, но все они относились к другим мирам.

— Барон, вы только не привирайте, — бросила ему графиня.

— Ваши слова меня обижают, — тяжело вздохнул Лисов, не отрывая взгляда от камер, которые люди снова сообразили направить на него, чтобы записать обращение парня.

— Итак, мы убедились в существовании купола. Выходит, нам теперь нужно отыскать следы жреца? — нахмурила лоб Ежова, что придало ей ещё более строгий вид. — Какие будут идеи? Мы же не наобум будем его искать.

Девушки вопросительно посмотрели на меня.

А я мысленно связался с Апофисом. Он быстро откликнулся, сообщив, что сидит на соседней крыше и смотрит прямо на меня.

Отлично. Мне не составило труда объяснить ему мою идею. Она заключалась в том, что дракончик, будучи магическим зверем, тонко чувствует энергию, высвобождающуюся во время смерти живого существа. Посему он способен определить место, куда она улетает. Так мы как минимум найдём артефакт, передающий куполу энергию. А где артефакт, там и жрец.

Апофис сказал, что действительно может провернуть такой трюк, но только если расстояние до артефакта не будет очень большим. То есть нам надо грохнуть какую-то тварь неподалёку от артефакта. Тогда дракончик засечёт местонахождение артефакта.

— Громов, у тебя такой напряжённый вид, будто ты с кем-то советуешься, — подметила блондинка, грациозно поправив растрепавшиеся волосы.

Она вообще старалась следить за собой, даже несмотря на царящий вокруг локальный апокалипсис. У Ежовой вон кольчуга в грязи. А у графини даже обувь чистенькая.

— Да, со своими внутренними бесами советуюсь. Они мне предлагают загрызть вас всех и переметнуться на сторону Хаоса, — оскалил я зубы в кровожадной усмешке.

— Громов, я дам тебе себя укусить, но потом, — лукаво сказала Белова. — А сейчас нам нужен план.

Бровь Ежовой удивлённо дёрнулась из-за двусмысленности, прозвучавшей в словах графини.

— План есть. Сейчас барон Лисов закончит пальцы ломать, и я всё расскажу.

Нам пришлось ждать ещё около минуты, пока барон не закончил свою «речь». И я сразу сказал смертным, что мы просто прочешем район в поисках жреца.

— И всего-то? — разочаровалась Ежова, сложив руки на груди. — Я слышала, что вы мастер пользоваться мозгами, а тут такая банальщина.

— Я проанализировал девять тысяч девятьсот девяносто девять планов и понял, что этот самый лучший в данной ситуации. А если вы в нём сомневаетесь, Мария, давайте заключим пари. Если мы не найдём жреца, я пройдусь голым по улице, а если найдём — тогда вы продефилируете обнажённой.

— Замечательное пари! Мария, не сомневайтесь, соглашайтесь, — с энтузиазмом протараторил Лисов, скользнув вспыхнувшим взором по отменной фигурке Ежовой.

— Я не собираюсь соглашаться ни на какое пари. Всё это ребячество. А вокруг гибнут люди, — отчеканила она, сверкнув взглядом.

— Да, Лисов, ты был прав, — шепнул я на ухо парню, — она слишком серьёзная.

Тот кивнул, бросив ещё один взгляд на фигурку девушки. Так кот смотрит на сосиски, которые убрали в холодильник.

— За мной, — скомандовал я и двинулся по улице, всё так же скрытой туманом.

Под ногами захлюпали лужи, а воздух будто ещё больше набрал влаги. Мы шли как сквозь парник, внимательно вслушиваясь в приглушённые звуки и рыская взглядами по сторонам.

Пару раз я заметил мелькнувший силуэт Апофиса. Тот пока прохлаждался, поскольку монстры нам не попадались. А вот когда они появились, наш квартет чуть не стал их жертвой. Я лишь в последний момент уловил запах свежей крови и шерсти, идущий откуда-то сверху.

— В сторону! — выпалил я и телепортировался на расстояние в три метра.

Народ прыснул вправо. И спустя миг туда, где мы шли мгновение назад, приземлились две черно-серые двухметровые кошки с саблевидными клыками, выступающими из верхней челюсти.

Твари спрыгнули то ли с крыши, то ли с какого-то козырька. И мгновенно развили бурную деятельность.

Одна гадина бросилась на Ежову, покрывшуюся хрустальной бронёй. А вторая совершила роковую ошибку — ринулась на меня, раззявив в злобном рыке желтозубую пасть, с которой капала свежая человеческая кровь.

«Взрыв энергии» зелёным сполохом угодил точно между клыками твари, разворотив ей башку. Она смачно разлетелась во все стороны, словно в пасть кошки засунули бомбу. Часть крови и один глаз попали в грудь Марии, недостаточно ловко отпрыгнувшей от другой твари.

Кошка успела полоснуть когтями по кольчуге девушке, разорвав несколько колец. Они с жалобным звоном упали на мокрый асфальт, а кольчуга обзавелась роскошной дырой на боку. Но до тела Ежовой когти не достали, их остановила хрустальная броня, брызнувшая стеклянной крошкой.

А уже через секунду Лисов буквально смял тварь «воздушным прессом» максимального уровня. На кошку словно великан наступил. Она превратилась в мелко подрагивающее на асфальте переломанное нечто из костей, крови, органов и мяса.

— Тошнотворное зрелище, — поморщилась графиня, глядя на размозжённые останки.

— Моя работа, — довольно усмехнулся побледневший от усталости барон и орлом посмотрел на Марию в ожидании благодарности.

— Спасибо, — довольно сухо сказала та и глянула на меня. — И вам спасибо. Если бы не вы, кошки могли бы убить кого-то из нас. Как вы их почувствовали?

— Это всё моя святость, — потупил я глаза и шаркнул ножкой. — Она позволяет мне чувствовать злобных существ.

— Вам бы побольше серьёзности, и вы были бы неплохим лидером, — хмуро заявила Мария.

— А зачем мне быть неплохим, когда я отменный лидер?

Та укоризненно покачала головой, и мы продолжили путь.

К сожалению, Апофис не уловил, куда ушла энергия, высвободившаяся в момент смерти кошек. И нам пришлось грохнуть ещё пятерых существ, прежде чем дракончик что-то почувствовал.

Повинуясь его подсказкам, я свернул в узкий проулок и натолкнулся на подобие крокодила. Мы довольно быстро пустили ему кровь. Она выплеснулась из раны и сердито зашипела, испарила лужу и заставила почернеть землю. У крокодила в венах будто гуляли токсичные отходы. Но ему это не помогло.

Грохнув его, я повёл отряд дальше, ориентируясь на мысленные посылы Апофиса.

— Громов, вы точно охотничья собака, вставшая на след, — проговорила Ежова, странно поглядывая на меня.

— Ваши сравнения — отдельный вид искусства. Их хоть сейчас записывай золотыми буквами и выставляй в музее, — язвительно проронил я, попутно покосившись на Белову.

На её лбу выступила испарина, а дыхание с лёгким свистом вырывалось из груди. Похоже, её сильно замучили наши приключения. А ведь она и в бою на территории академии отдала много сил. И потом, видимо, не сумела как следует восстановиться.

К слову, Ежова с Лисовым тоже не выглядели полными бодрости. Они за последние полчаса порядком осунулись. Всё-таки применение магии выдавило из них много сил. Ведь миазмы Хаоса не только снижали мощь магии кадетов, но и увеличивали количество затрачиваемой на неё маны.

Надо бы дать людям передохнуть, а то они передохнут. Экий получился каламбур!

Однако мои планы нарушили пока ещё слабые громовые раскаты, прозвучавшие над нашими головами. Засверкали бледные молнии, постепенно набирая мощь. Но дождь не хлынул.

— Надо где-то занять оборону. Скоро опять откроются порталы и из них полезут звери Хаоса, — торопливо сказал я, задумчиво нахмурив брови. — Белова, ты говорила, что хорошо знаешь город. Можешь сказать, где тут поблизости есть домик покрепче?

— Неподалёку есть бар, буквально в квартале отсюда. Он в полуподвальном помещении. А сам дом недавно построили в средневековом стиле. Стены крепкие, на окнах решётки, а двери из металла с клёпками. Настоящая крепость! — на одном дыхании отбарабанила девушка, облизав губы.

— Веди, — коротко выдохнул я, глянув на небо.

Молнии слишком быстро множились и росли в длину. А от расплескавшегося в воздухе напряжения у меня аж волоски на руках начали дыбом вставать.

— Побежали! — выпалила графиня и помчалась вперёд.

Мы рванули следом за ней.

Смертные тяжело дышали и испуганно косились на молнии. А я без особой усталости нёсся рядом с ними.

— На этот раз как-то быстро всё происходит! — громко выдал барон, перекрывая раскаты грома.

— По накатанной-то оно легче идёт, — усмехнулся я и прикрыл глаза ладонью, поскольку одна из молний ударила прямо в расположившуюся на перекрёстке металлическую статую бога Перуна. Посыпались искры и ярко сверкнуло.

— Как иронично, — прошептал я, глядя на статую с молниями в руках.

— Вон то здание! — указала рукой Белова на строение, похожее на средневековый особняк, выплывший из редеющего тумана.

Внезапно над нашими головами раздался хлопок развернувшихся крыльев. И я с предостерегающим воплем телепортировался влево. Лисов и Ежова рванули в разные стороны. А обессилевшая Белова замешкалась, что позволило крылатому хаоситу в доспехах схватить её. Он шустро поднял её в воздух и скрылся вместе с ней в тумане. А перепуганный вопль графини резко оборвался.

— Разорви тебя Марена! — разозлено выпалил я и бросил оставшимся смертным: — Спрячьтесь в баре и не высовывайтесь. Ждите, когда я вернусь!

Никто из парочки не успел ничего сказать, как я уже кинулся вдогонку за хаоситом, попросив Апофиса направлять меня.

Тот быстро обнаружил крылатую тварь и принялся исполнять возложенные на него функции навигатора, хотя в тумане не так-то просто это было сделать. Он хоть и рассеивался, но недостаточно быстро.

Я совсем не видел хаосита, даже не слышал его, а из-за пропитавшего воздух Хаоса мог телепортироваться всего на пять метров.

Но я всё же не отставал от крылатой мрази. Преследовал урода под ударами грома и вспышками молний, вонзающихся в землю. Одна из них угодила в машину, стоящую рядом с приземистой башней, на вершине которой располагались средства ПВО. Авто тотчас загорелось.

А спустя миг Апофис прислал мне изображение, как хаосит опускается на башню. Дверь в неё оказалась открыта, так что я влетел внутрь, миновал пару разорванных трупов и помчался по спиральной лестнице. Она вывела меня на плоскую крышу, огороженную парапетом.

Тут и там валялись окровавленные тела в форме, а ставшие бесполезными зенитки уставились дулами в небеса.

Белова же без сознания лежала у самого края крыши, а над ней возвышалась огромная крылатая двухголовая тварь в чёрных доспехах с кроваво-красными знаками бога Сварга.

Чудовищный топор хаосита отражал свет молний, а все его четыре налитые кровью глаза сверлили меня с такой ненавистью, что у меня чуть не вспыхнули волосы на голове.

— Ого! — непритворно изумился я, узнав искорёженные трансформацией рожи. — Неужто сами братья Долматовы предстали передо мной? Гляжу, жизнь вас связала крепче семейных уз. На один горшок теперь ходите? Как в детстве? Правда, тогда вы по очереди ходили. А сейчас жопа-то одна.

После моих ехидных слов сознание Громова начали разрывать противоречивые чувства. С одной стороны, его пожирал застарелый страх перед Долматовыми, а с другой — он понимал, что теперь не мальчик для битья. Ну, не он, а я в его теле.

— Всё хохмишь, — со злостью прорычала голова, принадлежавшая Эдуарду. — Ну ничего, недолго тебе осталось, выродок.

— Помнится, наш общий отец именно тебя назвал выродком, прямо перед тем как ты убил его, — улыбнулся я, мысленно проверяя свою боеготовность. Она была далека от оптимальной. Придётся потянуть время. — Что же с вами произошло, братцы? Плохая экология Пустоши? Ели всякую падаль с ГМО? Или вас так сблизило то, что я в прошлый раз практически убил вас, ежели бы вы трусливо не сбежали? Эх, хорошие были времена. Не правда ли?

— Хорошие времена настанут, когда мы срубим твою башку! — прорычал Роберт. — Ты до сих пор жив только из-за моей проклятой доброты и нерешительности. Раньше я жалел тебя, ублюдка, а ведь Эдуард много раз мне говорил, что надо избавиться от такого поганого родственничка. Надо было пробить тебе башку ещё там, перед ночным клубом. А теперь смотри, куда всё привело. Если бы ты сдох, то ничего этого не было бы!

Эдуард мельком неодобрительно глянул на брата и перехватил инициативу, фанатично сверкнув зенками:

— Но мы благодарны тебе, тварь! Теперь наша жизнь наполнена смыслом! Счастьем служения Сваргу! Именно ты толкнул нас на этот благословенный путь, Громов!

— Не стоит благодарности, — усмехнулся я, медленно двинувшись в левую часть крыши.

Двухголовый же продолжал стоять, сжимая чудовищный топор.

— Только ненависть к тебе и желание отомстить позволили нам выжить в такой аномалии, где ты бы сразу же сдох, обосрав штаны! — выпалил Эдуард, брызжа слюной. — Но теперь ты умрёшь! Сдохнешь как собака! Я разрублю тебя пополам! Тебе не спастись! Я и так намного сильнее тебя, а сейчас к тому же вокруг Хаос! Он питает меня, а тебя делает слабее! Я уже вижу страх в твоих глазах!

— Ты думаешь, что способен убить меня? О-о-о, какое распространённое заблуждение. Ты не первый, кто пытается меня убить, и скорее всего не последний. Но мало кому удалось выжить после таких попыток, — глумливо сказал я и поманил урода пальцем.

Тот зарычал и ринулся на меня, напитав топор чёрным огнём Хаоса. О, что-то новенькое. Раньше у него такой магии не было.

Но благо, что у него, как и у меня, под куполом не работали артефакты. Да, на шее Эдуарда висели артефакты, но все они были безжизненно тусклыми.

Глава 3

Двухголовый окружил своё тело «коконом Хаоса» максимального уровня. А я вызвал «золотой доспех» и телепортацией ушёл от несущегося на меня топора монстра. Лезвие оружия разрубило воздух и вошло в камни башни. Брызнула каменная крошка, а сам топор разочарованно полыхнул чёрным огнём.

— Жалкий ублюдок! — выпалил Эдуард и снова ринулся за мной.

— Побереги слова для предсмертной речи, — парировал я и швырнул в него парочку «взрывов энергии».

Он легко отбил их топором, словно детские плевки.

— Ха-ха! — злорадно расхохотался Роберт, довольно сверкнув глазами. — Твоя магия — ничто для нас!

— Мы готовились к бою с тобой! — подхватил второй Долматов, шустро взял топор в одну руку, а другую использовал для активации атрибута.

Из его пальцев с загнутыми когтями с гудением вырвались четыре щупальца чёрного тумана. Каждый из них разделился ещё на четыре и ударил по камням крыши. Там, где магия коснулась камней, они пошли трещинами и почернели. А я лишь с огромным трудом успел телепортироваться в сторону, уходя от атрибута противника.

Пожри его Хель! Это же «плеть Сварга» — мощная магия, бьющая по площади! Даже с нормально работающей «телепортацией» можно угодить под превентивный удар таким атрибутом. А уж с моей ослабленной «телепортацией» мне придётся проявить чудеса предусмотрительности, чтобы не очутиться под ударом «плети Сварга»!

— Чувствуешь, чем пахнет воздух? — кровожадно оскалился Эдуард, чьи глаза отразили вспышку очередной молнии. — Твоей смертью!

Он с гневным воплем помчался на меня, швыряясь чёрным огнём Хаоса и пытаясь приголубить топором. А я даже не пытался отразить его удар. Моя сабля сразу же сломается, стоит ей столкнуться с подобным топором. Он минимум весит четыре десятка килограммов!

Магия же хаосита была сильнее моей из-за создавшихся вокруг условий. Поэтому я тоже старательно избегал встречи с ней, телепортируясь по крыше как безумный.

А Долматовы, казалось, распалялись все больше и больше. Они вопили дурными голосами и постоянно атаковали меня, называя трусом и выродком. От их ярости буквально кипел воздух, раскалываемый молниями и громом.

Пару раз им удалось попасть в мой «золотой доспех». Тот сразу же потускнел и пропал, хотя в нормальных условиях смог бы пережить минимум четыре подобных попадания.

— Ты уже труп, просто ещё не понял этого! — победно взревел Роберт, скаля звериные зубы.

— Не говори гоп, пока не перепрыгнул, — усмехнулся я, торопливо активировав новый «золотой доспех».

В груди неприятно кольнуло из-за большого количества маны, прогнанной через тело. Оно уже начало подводить меня. Разболелись мышцы, отяжелели ноги и ослабла координация. Появилось тяжёлое дыхание, а на лбу выступил пот.

Но я не собирался бежать, хотя наверное мог это сделать, да ещё и попутно спасти Белову. Однако для себя я твёрдо решил, что эпопею с Долматовыми пора заканчивать. Они должны умереть на этой хреновой крыше.

Правда, бой складывался совсем непросто. Двухголовый монстр гонял меня по крыше, не выказывая никаких признаков усталости. Но тем лучше! Я получу так нужный мне опыт и наконец-то пробужу девятый атрибут!

Вот только как мне их победить? Я уже несколько раз попал «взрывом энергии» в «кокон Хаоса» Долматовых, но тот лишь немного посветлел, дав братьям повод мерзко загоготать.

— Ты всего лишь блоха! Я раздавлю тебя! — выпалил Эдуард, взмахнул крыльями и взмыл в воздух, откуда ударил «плетью Сварга».

Я с трудом ушёл от неё с помощью «телепортации» и попытался «телекинезом» воздействовать на доспехи противника. Но как и предполагал, «кокон Хаоса» не позволил мне этого сделать. Всё же жаль.

Тогда я использовал «телекинез», чтобы швырнуть в монстра металлический ящик с патронами. Попутно я телепортировался на парапет крыши, чтобы оказаться в паре метров за спиной машущего крыльями монстра. В этот же миг создал иллюзию себя самого, появившуюся на другой стороне крыши.

Всё это произошло настолько быстро, что ящик угодил в братьев Долматовых лишь на миг раньше, чем появилась иллюзия.

Конечно, ящик не пробил их защиту. И даже не заставил монстра упасть на крышу. Но все же брызнувшие из раскрытого ящика патроны отвлекли чудовище. Обе головы зарычали, держа в поле зрения мою иллюзию.

А настоящий я прыгнул с парапета на спину твари, одновременно активировав и «взрыв энергии», и вскинув саблю. Магия шарахнула в окутанное «коконом Хаоса» крыло, а сабля спустя мгновение угодила в то же самое место. Да только мне так и не удалось пробить защиту ублюдка. Она лишь значительно посветлела — и всё.

Я с разочарованной гримасой на лице приземлился на крышу и, гася инерцию, сделал перекат. Снова вскочил на ноги и быстро телепортировался в сторону. Тут же в то место, где я был полсекунды назад, угодил чёрный огонь Хаоса.

— Тебе не помогут твои фокусы! — злорадно выпалил Роберт, перекрыв шум грома и свист поднявшегося ветра. Последний смахнул с вершины башни остатки тумана, открыв замечательный вид на разделённый куполом город. В одной части Стражграда горели электрические огни, а в другой — бушевали молнии, жалящие землю и здания.

— Я пока дерусь вполсилы. Хочешь увидеть пятьдесят один процент? — насмешливо выдал я, торопливо переведя дыхание и чувствуя страх Громова.

Тот уже мысленно похоронил нас и находился в одном шаге от паники, мешая мне сражаться. Он напоминал камешек в ботинке, который мог довести до безумия.

Пришлось мысленно прикрикнуть на него и сообщить, что у меня есть план «Б». Он состоял в том, что Громову нужно вспомнить всё, что способно рассорить братьев Долматовых. Я ещё в самом начале боя понял, что Эдуард с радостью принял свою новую жизнь и суть, а Роберт ещё цеплялся за старую. Поэтому между ними можно вбить клин, который ослабит их контроль над общим телом.

Всё это я мысленно передал Громову, и тот лихорадочно принялся за работу. А я уклонился от очередной «плети Сварга» и услышал слова Роберта:

— Ты кое-чему научился, гадёныш. Как же ты сумел овладеть «телекинезом»? Кем ты стал, Громов? Неужто в тебе и правда живёт какая-то сущность? Кто ты?

— Твой палач, — усмехнулся я краем губ.

— Это вряд ли, — окрысился Эдуард.

Двухголовый перестал махать крыльями и коснулся крыши когтистыми лапами. Он поудобнее перехватил топор и медленно начал наступать на меня, явно что-то задумав.

Вдруг в моей голове раздался вкрадчивый шёпот: «Он сильнее тебя, ты на грани поражения».

«Ты ещё кто такой?» — также мысленно спросил я, следя за почти кошачьими движениями двухголового.

«Ты меня уже знаешь» — всё так же в моей голове раздался вкрадчивый голос, глупо хихикнувший в конце.

«Как ты попал в мою голову⁈ — про себя выпалил я, смекнув, что разговариваю с Безумным богом. — А-а-а, кажется, понял. Ты влез в тело Апофиса, да? Он же имеет со мной мысленную связь».

«А ты сообразительный. Но твоя сообразительность не поможет тебе победить это чудовище. Прими мою помощь. И тогда ты отпразднуешь долгожданную победу. Уничтожишь своего врага, сотрёшь его в порошок…»

«Обойдусь», — решительно выдал я и резко тряхнул головой, словно отгоняя слепня.

Я не сильно надеялся, что Безумный бог исчезнет из моей головы. Но тот отступил, перестал искушать меня и уговаривать.

Однако он наверняка остался где-то поблизости, чтобы понаблюдать за боем глазами дракончика.

Значит, на Апофиса надежды нет. Если кто и сможет мне помочь, так это только Громов-младший.

Впрочем, вряд ли Безумный бог способен надолго взять под контроль чьё-то тело. Думаю, речь идёт о нескольких минутах. Не больше. Хотя это всё равно впечатляет, учитывая, что Безумный бог, вероятнее всего, находится в ином мире взаперти в каком-то храме.

Но вернемся к нашим баранам, а если точнее, к двухглавым идиотам. Эти твари активировали ещё один козырь. Магическим образом взвинтили свою скорость. Их движения размазывались в воздухе, а топор мелькал чуть ли не повсюду. Я с трудом уходил от его ударов, то используя «телепортацию», то полагаясь на ловкость.

— Я достану тебя! — заорал Эдуард, бешено сверкая глазами.

Я не стал ничего ему отвечать, просто чтобы сберечь дыхание. Но, кажется, и эти твари начали уставать. Нет, они не замедлились, но я почувствовал, что братья серьёзно вложились в это ускорение. Как только оно пройдёт, они значительно сдадут. Но пока двухголовый с энтузиазмом гонялся за мной по крыше.

А мне всё же придётся разлепить рот, ведь я наконец-то получил от Громова несколько мыслеобразов, направленных на то, чтобы рассорить Долматовых. Паренёк вспомнил, как братья ссорились из-за отца, матери и даже деда. Последний прогибал их папеньку, получившего власть и средства только из-за женитьбы на его дочери. Роберт более снисходительно относился к отцу и в целом любил свою жизнь. А вот Эдуард втайне ненавидел отца. Потому они и ссорились. На этом я и решил сыграть.

— Роберт, если бы не безумие Эдуарда, ты бы никогда не превратился в монстра, а жил бы в своём доме с родителями, получая удовольствие от аристократической жизни. Девочки, вино, клубы. А теперь что ты имеешь? Каких-нибудь не особо разборчивых козочек? Лакаешь бражку? А в качестве клуба — сарай со зверолюдьми? — насмешливо выдал я.

— Не слушай его, брат! Мы оба этого хотели! — выпалил Эдуард.

— Нет, этого хотел только ты, проклятый безумец, убивший своих родителей! — гаркнул я, с трудом уклонившись от топора. Он просвистел совсем рядом с моим плечом. — Роберт, всё можно повернуть вспять! Я знаю как! Посмотри на меня, я уже не тот Громов, которого ты знал. Мне открылись новые знания! Ты же видишь, что я освоил «телекинез», хотя такого не должно было произойти! Меня благословил один из богов!

— Бред! — выплюнул Эдуард вместе с зарядом слюны. — Ты всё лжёшь! Изворачиваешься, чувствуя, что проиграл!

— Роберт, послушай меня! Я могу тебе помочь! — выпалил я, мельком глянув на молнии.

Они набрали максимальную мощь, вышли на свой пик, безостановочно жаля землю. Такое буйство продлится ещё с пару десятков секунд, а потом откроются порталы. Вот тогда мне точно несдобровать. Надо действовать незамедлительно. В мою голову как раз пришла одна безумная мысль.

— Убью! — прорычал Эдуард и с новыми силами ринулся за мной, словно боялся, что брат может заколебаться.

А тот и правда будто бы задумался, из-за чего движения их совместного тела стали не такими ловкими. Но я всё равно делал вид, что мне тяжело уклоняться от атак. А сам старательно отступал к самому большому орудию, поблескивающему на крыше.

Приблизившись к нему, я запрыгнул на лафет и, будто из-за накопившейся усталости, открылся для удара сверху. Двухголовый мигом занёс топор над своей головой, чтобы со всей силы обрушить его на моё темечко.

И в этот миг случилось то, на что я рассчитывал, но всё же не верил, что такое может произойти. Видимо, в этот момент и Перун был на моей стороне, и все богини удачи…

Одна из молний ударила в металлический топор, оказавшийся на мгновение самой высокой точкой на башне. Полыхнуло так, что мне чуть не выжгло глаза даже через закрытые веки, да ещё меня отшвырнуло в сторону, сорвав «золотой доспех».

Я пролетел несколько метров, грохнулся на спину и очумело затряс головой. Перед глазами всё плыло и мелькали радужные круги. Но всё же я увидел двухголового. Он был жив, но в шоке валялся возле орудия. От его доспехов шёл дым, руки по локоть были обуглены, а топор лежал в стороне. «Кокон Хаоса», естественно, тоже пропал, что дало мне возможность поднатужиться и швырнуть «взрыв энергии» в голову Эдуарду.

— Не-е-ет! — заорал Роберт, когда моя магия разворотила башку его брата.

На обезображенное трансформацией лицо Долматова попали комочки мозгов, капли крови и осколки черепа его ближайшего родственника.

Роберт ошеломлённо выпучил зенки, словно не верил в то, что произошло. Он будто на финише марафона, уже видя себя победителем, споткнулся, упал и пропустил вперёд десяток участников. Осознание подобной ошибки приходит далеко не сразу. Сперва всё похоже на дурной сон.

— Вы были большими и сильными, но я всегда был умнее. Однако ты не расстраивайся, Роберт. Даже боги ошибаются, связываясь со мной, — прохрипел я, и ещё один «взрыв энергии» ознаменовал финал этой эпопеи.

Голова Роберта взорвалась так же, как башка Эдуарда, а его энергия смерти досталась выскочившему из-за парапета Апофису, чьё тело уже освободил Безумный бог.

Я устало раскинул руки, лёжа на спине, и закрыл глаза. Совсем не хотелось двигаться. Руки и ноги болели, мышцы гудели, а дыхание с хрипами вырывалось из ходящей ходуном груди. Но всё же на моих губах появилась довольная улыбка. Девятый полубожественный атрибут наконец-то проснулся! Этот бой дал мне достаточно опыта!

— Шика-а-арно, — протянул я и радостно захохотал.

Громов тоже радовался, но, конечно, не тому, что у меня открылся атрибут. Он вообще не знал об этом. Александр лучился счастьем, что я победил его стародавних врагов и угнетателей. Однако его сознание испытывало и лёгкую грусть, будто где-то глубоко в душе парню было жаль своих заблудших родственников.

Наверное, никто из этой троицы смертных даже в наркотическом бреду не смог бы подумать, что их вражда закончится именно так.

— Надо будет потом отметить победу, а сейчас нужно продолжать бороться за жизнь, — просипел я и нехотя встал на ноги.

Молнии продолжали яриться, уже складываясь в порталы. Из них вот-вот повалят не только наземные существа, но и летающие. А мы с Беловой на крыше у всех на виду. К тому же я порядком обессилел. Надо где-то укрыться и переждать тяжёлые времена.

— Апофис! — бросил я, глядя на вызванное дракончиком туманное облако, накрывающее труп двухголового. Внутри него сверкала энергия и звучало порыкивание. — Апофис, давай шустрее!

— Всё, — пропищал тот, выскочив из тумана.

Дракончик немного прибавил в размере и удовлетворено блестел глазами.

— Мне удалось забрать у этого гада атрибут «ускорение», — похвастался Апофис.

— Отлично. Тогда врубай своё «ускорение» и поскорее найди для меня какую-нибудь нору, где можно переждать атаку тварей, — приказал я ему и поковылял к Беловой.

— Сделаю, — заверил меня дракончик и шустро полетел к лестнице, спускающейся в нутро башни.

Я же склонился над девушкой. Её спутанные мокрые волосы разметались по камням, на лбу алела ссадина, а ресницы мелко трепетали. Дыхание же было вполне ровным, но прерывалось мелкими стонами. Графиня явно скоро придёт в себя. Вот и хорошо. А то мне совсем не хочется тащить её на себе.

— Пора, красавица, очнись, — легонько похлопал я её по щекам, метнув взор на тварей, с рычанием выскакивающих из порталов.

— А-а-а, — простонала девица и распахнула мутные голубые глаза.

Впрочем, они довольно быстро посветлели, намекая, что Белова полностью пришла в себя.

— Где мы, Громов? — судорожно пролепетала она. — Я помню лишь, что меня схватил какой-то монстр.

— Да, вон он лежит, загорает, — указал я на труп и подал смертной руку. — Вставай. Нам надо пошустрее спрятаться, а то тут снова зверьё повалило из порталов.

— Это ты убил его? — изумлённо выгнула брови блондинка, попутно, благодаря моей помощи, встав на ноги. — Этот монстр был огромным. Как ты победил его⁈

— Легко. Кажется, он не особо-то и старался одолеть меня, — иронично выдал я и следом добавил под серьёзным взглядом Беловой: — Мне помогли некоторые знания законов природы, а также банальная удача и расчёт. Ладно, нам некогда языками трепать. Пойдём.

Я торопливо двинулся к лестнице, чувствуя, как мои ноги подкашиваются от усталости. Девушка же послушно пошла за мной, тревожно глядя на порталы, изрыгающие всяческих тварей.

— Громов! — вдруг выпалила она и указала пальцем на целую эскадрилью «птеродактилей», вылетевших из портала. И ладно бы они просто вылетели, так нет же! Эти мрази сразу взяли курс на наш дуэт.

Глава 4

— Быстрее! — выпалил я, глядя на приближающихся крылатых тварей, издающих мерзкий визг, штопором ввинчивающийся в уши. — Я сейчас не в состоянии перебить весь этот летающий отряд! Смогу завалить только девяносто девять процентов, а оставшийся процент точно попортит твою причёску! Если не хочешь этого, шустрее передвигай ногами!

Девушка и вправду быстрее заработала своими точёными ножками. Да и я прибавил газку, хотя и устал как три собаки.

Всё же мне удалось нырнуть в башню и закрыть люк за бледной графиней, прежде чем «птеродактили» проникли внутрь. Они разочарованно засвистели и защёлкали челюстями.

А Белова с облегчением выдохнула, опершись спиной на стену башни:

— Фух-х-х, успели. Что дальше, Громов?

— Сейчас, — проронил я и мысленно связался с Апофисом.

Тот сообщил, что на втором этаже башни вполне можно отсидеться, если закрыть все двери. Окон там сроду не было.

— За мной! — бросил я блондинке.

Мы спустились на второй этаж, закрыли металлические двери и на всякий случай забаррикадировали их. Вокруг воцарилась кромешная темнота, но наш дуэт быстро соорудил костёр из разломанной мебели, обнаружившейся в комнате отдыха.

Правда, прежде чем усесться возле огня и слегка расслабиться, нам пришлось убрать с глаз долой трупы военных, убитых на этом этаже. А уже потом мы взяли матрац, подтащили его к весело трещащему фрагментами мебели пламени, налили в алюминиевые кружки найденную тут же воду в бутылках, нагрели над костром и бросили в неё пакетики чая. Его мы тоже случайным образом обнаружили на этаже в одной из прикроватных тумбочек. Там ещё было печенье. И вот так, похрустывая печеньем и попивая чай, мы бок о бок сидели на матраце, пялясь в огонь, пока наши уши ловили звериный рёв, приглушённый толстыми стенами.

— Громов, я ещё не поблагодарили тебя за моё спасение, — вдруг прервала молчание блондинка и мягко посмотрела на меня голубыми глазами, поблёскивающими на прекрасном лице. — Спасибо.

— Да не за что, — улыбнулся я. — На моём месте каждый бы так поступил.

— Ага, именно поэтому я вижу рядом с тобой Лисова, — иронично посмотрев, она обвела рукой пустую комнату, где нас слушали лишь тени, танцующие на стенах.

— Он просто не успел понять, что хочет спасти тебя. Я гораздо быстрее приказал ему вместе с Ежовой спрятаться в баре и ждать моего возвращения.

Блондинка криво усмехнулась, склонила голову к плечу и неожиданно серьёзно спросила:

— Громов, кто ты такой?

— Что за вопрос? — вскинул я бровь. — У тебя память набекрень встала? Тогда я тебе напомню…

— Нет, ты меня не понял. Кто ты такой? Ты не можешь быть просто Громовым, дворянином из далеко не самого древнего и могучего рода, — сощурилась девушка, чьё дыхание щекотало мою щеку. — Ты слишком много знаешь, слишком догадлив, слишком силён, слишком смел… По отдельности все эти факты ещё ни о чём не говорят, но все вместе… Так кто ты такой, Громов? И если ты меня хоть капельку уважаешь, то обойдись без своих шуток и острот. Честно расскажи о себе. Я умею хранить тайны. Тем более между нами уже есть кое-какие секреты, а подобное положение вещей сильно сближает.

Я почесал подбородок и задумчиво глянул на неё. Клянусь жопой Фенрира, она не отступит. Если ей сейчас не дать хоть какую-то информацию, то она будет копать под меня, пытаясь разузнать как можно больше.

Громов тут же с помощью мыслеобраза посоветовал мне молчать, явно опасаясь, что блондинка не станет с ним общаться, когда я покину его тело. А она ему нравилась. Так нравилась, что его сознание встало на задние лапки, высунуло слюнявый язык и неистово завиляло хвостом.

— Знаешь, есть очень опасные тайны, — мрачно начал я, переведя хмурый взгляд на костёр. — Такие тайны, которые лучше не знать, чтобы спать спокойно. Сильные мира сего тщательно скрывают подобные секреты. Особенно если они касаются детей, скажем так, рождённых не совсем в браке. Постороннему человеку лучше не совать нос в такие тайны. Даже баронессе или графине. А то ты уже больше никогда не сможешь расслабиться. Будешь смотреть на дверь и ждать, ждать, ждать, когда за тобой придут.

Я сглотнул и вкрадчиво продолжил, плавно переходя на свистящий шёпот:

— А если даже не придут, и ты расслабишься, нальёшь себе вина, улыбнёшься, то всё равно в какой-то миг — херак!!! Кто-то забарабанит в дверь, требуя её открыть! — завопил я, заставив напряжённую девушку чуть не подпрыгнуть до потолка.

Остатки чая выплеснулись из её кружки прямо на матрац, а она диким взглядом уставилась на моё лицо. Рот Беловой уже открылся для возмущённого вопля, но тут до нас донёсся стук в дверь…

— Охренеть, может, я ещё и провидец⁈ — ошеломлённо выдохнул я, вскочив на ноги. — Интересно, кто там стучит? Очень культурные монстры или на наше логово набрели люди?

Правдой оказался второй вариант. Когда я разобрал баррикаду и открыл дверь, то увидел двух заплаканных женщин, держащих под руки едва стоящего на ногах измождённого, израненного мужчину-простолюдина лет пятидесяти.

— Помогите, умоляю! — сразу же запричитала одна из женщин. — Мы целый квартал пробирались сюда в надежде найти лекаря. Мой отец ранен, ему нужна помощь! В башне есть лекарь?

— Ну, лекаря тут нет, — проговорил я, чувствуя за спиной взволнованное дыхание Беловой. — Но у нас есть чай и печенье. Хотите?

Женщины в шоке вытаращили глаза. Даже мужчина с трудом приподнял голову и удивлённо посмотрел тусклым взглядом.

— Простите моего друга. У него очень специфический юмор, — выскользнула из-за моей спины графиня. — Мы постараемся вам помочь. Я знаю, где находится магичка с нужным атрибутом. Она должна быть недалеко отсюда, в баре. Она там прячется вместе с другим магом. Громов, нам нужно отвести этих людей к Ежовой.

— А как там погодка на улице? — спросил я у женщин, освещая их лица предусмотрительно взятой из костра горящей ножкой стола. — Лавина из зверей уже прошла?

— Прошла, — кивнула смертная, опасливо поглядывая на меня как на безумца, от которого не знаешь, чего ожидать. — Звери разбежались и разлетелись по округе. Но если очень осторожно идти, то можно избежать встречи с ними.

— Громов! — выдохнула блондинка и умоляюще посмотрела на меня.

Хм, а я и не знал, что она такая сердобольная. Белова открылась для меня с новой стороны.

— Ладно, пойдёмте, — согласился я, прикинув, что уже достаточно отдохнул.

Мы вышли из башни и очутились в каменных джунглях. Молнии с громом исчезли, а вот рычание зверей до нас доносилось. Монстры охотились где-то среди домов, окутанных серостью пробуждающегося рассвета.

Воздух по-прежнему был неприятно влажным и тёплым. Он пах кровью, озоном и страхом. А под ногами поблёскивали лужи.

Я мысленно приказал Апофису разведать путь к бару, после чего неторопливо пошёл вперёд. Графиня, женщины и раненый поковыляли за мной. Последний постоянно стонал, хотя и пытался сдерживаться. Плотно стискивал губы, кусал их, но всё равно чуть ли не каждый шаг причинял ему боль, заставляющую мужчину как минимум протяжно мычать. Слабак.

Я всё ждал, что его стоны привлекут монстров, но нет: то ли они оказались туговаты на ухо, то ли их просто поблизости не было. В любом случае мы без проблем добрались до здания, в котором находился бар. Его прикрытые решёткой окна располагались совсем низко, у самого тротуара. Я присел на корточки и постучал по стеклу.

— Эй, есть кто дома?

Никто не отозвался.

— Громов, а что, если они банально не сумели попасть внутрь? — с тревогой в голосе спросила Белова. — У них же не было ключей. А дверь явно закрыта. Да и посмотри на неё. Она не повреждена. Её не пытались вскрыть ни магией, ни чем-то иным.

— Надо обойти дом. Может, они зашли с другой стороны? — предположил я, покосившись на женщин, придерживающих мужчину, чтобы тот не упал. Смертные смотрели на меня со смесью разочарования, надежды и какой-то злости, словно я обманул их.

— Эй! — вдруг донёсся вопль из-за стекла.

Я обернулся и увидел машущего мне рукой барона Лисова.

— Входите через заднюю дверь! — крикнул он и сделал жест, чтобы мы обогнули дом.

— А где Ежова? — быстро спросила графиня.

— Она со мной!

— Замечательно! — с облегчением выдохнула Белова и, подавая всем пример, быстро свернула в узкий проулок, идущий вдоль торца здания.

Мы последовали за ней, наткнувшись на сделанную кровью надпись на стене «спаси…».

— Кто-то не успел дописать «спасите», — мрачно выдала блондинка, чавкая грязью под ногами.

— Нет, это явно какой-то хаосит хотел написать «спасибо», — усмехнулся я и свернул за угол.

Там обнаружились металлические ступени, спускающиеся к крепкой двери, приставленной к входу, поскольку её петли были сорваны. Видимо, магия барона постаралась.

Я сдвинул дверь и увидел баррикаду из ящиков с алкоголем, чипсами и снеками. В данный момент Лисов быстро разбирал её, громыхая стеклянной тарой. Мне пришлось помочь ему, чтобы быстрее проникнуть в бар. А там нас ждала пустая бутылка вина на столе, а рядом дрыхнущая на диванчике Ежова.

— «Кровь императора», — прочитал я на этикетке пустой бутылки. — Замечательный выбор.

— Мария после всех приключений решила слегка успокоить нервы. Вот и открыла бутылочку, раз уж мы оказались в таком месте, — обвёл рукой бар Лисов. — Нам же всё равно нужно было ждать твоего возвращения, Громов. Только вот Ежова оказалась слабовата… Она заснула, даже бутылку не допив. А ты, Громов, молодец. Спас-таки графиню. Расскажете, как это произошло? И кто все эти люди?

— Лисов, ты разве не видишь, что человек ранен⁈ — разозленно выпалила Белова, кивнув на мужчину. — Потом будем вести все разговоры. А сейчас надо разбудить Марию.

— Не надо меня будить, — разлепила та веки и приняла сидячее положение. — Я уже не сплю.

Женщины чуть не повалились ей в ноги, умоляя помочь мужчине. Ежова медлить не стала. Нахмурила брови, приказала уложить мужчину на диванчик и занялась им. Её руку охватила зелёная дымка магии исцеления, а взгляд стал сосредоточенным. На лице мужчины появилось облегчение, а женщины радостно заулыбались.

Я же по-хозяйски налил себе пива и сделал несколько глотков. М-м-м, а хорошее пиво здесь подавали.

— Громов, что дальше будем делать? — спросил подошедший Лисов.

— Продолжим искать жреца. Думаю, мы уже где-то рядом, — сказал я, памятуя о том, что Апофис в прошлый раз почувствовал, в каком направлении ушла энергия, вызванная смертью одного из чудовищ. Теперь нам нужно грохнуть ещё одну тварь и уже более точно определить, куда двигаться дальше.

— По городу разбрелась куча чудовищ. Чудо, что они ещё не нашли наш бар. А уж если мы снова начнём искать жреца, велик шанс нарваться на серьёзную битву, — полушепотом проговорил барон, облизал губы и, помявшись немного, добавил, отведя взгляд: — Может, нам пересидеть немного в баре, а потом вернуться в академию и сказать, что мы искали, но не нашли жреца? Девушки не будут против, если ты решишь так поступить. Предлог-то есть. Причём очень благовидный. Поиски жреца могут обернуться смертью всего нашего отряда.

— Лисов, неужели ты трусишь? — вскинул я бровь, сделав ещё пару глотков пенного напитка.

— Нет, что ты! — сразу же возмущённо вскинулся он. — Просто проявляю осторожность, пытаясь избежать напрасных жертв.

— Напрасные жертвы точно будут, если мы не отыщем жреца. Купол держится именно на них. И чем быстрее мы найдём жрецов, тем шустрее лишим купол подпитки, что приведёт к спасению прорвы человеческих жизней.

— Ну, может, другие отряды вышли на жрецов? — не сдавался парень. — Не всё же зависит от нас.

— А что, если и они так думают? — иронично усмехнулся я, поставил на барную стойку пустой стакан и похлопал смертного по плечу. — Лисов, мы должны выполнить возложенную на нас миссию. Но я тебя заставлять не собираюсь. Если хочешь, оставайся в этом баре. Или возвращайся в академию. Можешь взять с собой этих людей. Сделаешь вид, что сопроводил их в академию по моему приказанию.

Парень задумчиво уставился в окно. Он явно понимал, что путь к академии вряд ли будет безопасным, но и поиски жреца не сулят спокойствия.

— Громов, а что ты будешь делать, если найдёшь жреца? — спросил барон, стараясь не встречаться со мной взглядом.

— Убью его.

— Я-я-ясно, — протянул он и принял решение: — Тогда я отправлюсь в академию. Надеюсь, всё, что было сказано, останется между нами?

— Да, — сказал я, действительно не считая нужным кому-то рассказывать, что барон сдрейфил.

Он и в разведку-то отправился лишь потому, что надеялся выбраться с территории, охваченной Хаосом.

— А может, ещё и Ежова пойдёт со мной? — спросил барон, бросив взволнованный взгляд на девушку.

Кажется, он переживал за неё. Хотя, может, где-то в глубине души парень просто хотел, чтобы вместе с ним в сторону академии пробиралась магиня. Так-то будет безопаснее.

— Она не пойдёт с тобой даже если я прикажу.

— Да, ты прав, — тяжело вздохнул тот и вроде бы заколебался, словно внезапно решил остаться. Но всё же выдохнул: — Удачи, Громов, и спасибо.

Барон подошёл к порозовевшему мужчине, отчаянно благодарящему Марию, после чего Лисов сказал, что я приказал ему сопроводить этих людей в академию.

Ежова удивлённо посмотрела на меня. Белова же презрительно усмехнулась, кажется что-то заподозрив. Но вслух ничего не сказала, так что барон с простолюдинами без лишних разговоров покинул бар.

— Итак, дамы, вот мы наконец-то и остались втроём среди диванов и выпивки, — сально улыбнулся я. — У кого какие пошлые мысли?

Мария сокрушённо покачала головой, бросив взгляд на Белову. А та задумчиво нахмурилась, поглядывая на меня так, словно увидела впервые. Что у неё творилось в голове? Гор её знает. Но, кажется, разговор в башне дал свои плоды. Теперь она думает, что я незаконнорождённый сын какого-то высокопоставленного аристократа, в чьи тайны лучше не совать свой хорошенький носик.

— Ну а если честно, дамы, то вот вам мой приказ. Посидите пока в баре. А я схожу на разведку.

— Громов, не делай глупостей! — выдохнула графиня. — Я тебя уже неплохо знаю. Твоя разведка — это поиски жреца и дальнейшая битва с ним. А нас ты тут оставляешь, чтобы мы не погибли. Но пойми, мы с Ежовой уже не раз были в бою. Мы способны помочь тебе. Я не единожды сражалась с монстрами Пустоши.

— И я, — поддакнула Мария и тут же педантично добавила: — Нет, я не сражалась, но была на подхвате — исцеляла людей прямо на поле боя.

Я задумался, но тут мне от Апофиса пришёл мыслеобраз, показывающий всклокоченного капитана Морозова в разорванной кожаной броне со следами крови. Мужчина торопливо шёл к бару, словно точно знал, кого тут найдёт.

— Потом поговорим, — поспешно сказал я. — А пока быстренько перекусите.

Девушки переглянулись и одновременно услышали шаги на лестнице, ведущей в бар.

— Кто-то идёт, — проронила Ежова. — Лисов вернулся?

— Это не его шаги, — насторожилась графиня, приготовившись использовать магию.

— Капитан! — удивлённо ахнула Мария, когда на пороге показался мрачный Морозов. — Что вы тут делаете⁈ Как вы нас нашли⁈ И где ваша группа?

— Я встретил Лисова. Он-то мне и рассказал, где вас искать, — хмуро проговорил мужчина, быстро зашёл за барную стойку и взял бутылку пива. Сорвал крышку и залпом выдул содержимое. — А группы моей больше нет.

— Даже Огневой? — округлила глаза блондинка.

Мужчина тяжело вздохнул и уселся на крутящийся высокий стул около барной стойки.

— Рассказывайте всё как было, — почти потребовал я, нахмурившись.

Глава 5

— Мы попали в ловушку, — мрачно заговорил капитан, уставившись в одну точку. — Её устроил сам жрец. Я видел его. Он существует.

— Как убили Огневу? — спросил я, играя желваками.

— Не знаю. Нас разделили. Я оказался один против пятерых. Со жрецом были ещё хаоситы-гуманоиды. Мне с трудом удалось выжить и отступить, — глухо сказал Морозов и дёрнул щекой, как от зубной боли. — А когда я вернулся на место боя, то моего отряда уже не было.

— А трупы? Трупы вы видели? — подалась к нему Белова, прерывисто дыша.

— Не вините себя, капитан, мы все знаем, что вы настоящий воин, и если уж отступили, то значит, шансов на победу не было, — сочувственно выдала Мария.

— Трупов не видел, но кровь была, — сказал Морозов и с хмурой миной на лице благодарно кивнул Ежовой.

— Так может, их в плен утащили? — предположил я, сощурив глаза. — Вы знаете, куда их могли понести? Нашли какие-то следы?

— Я практически уверен, что жрец засел в храме Перуна, — сжал кулаки Морозов и с ненавистью посмотрел за окно. — Вокруг него полно чудовищ, а от энергии Хаоса там аж блевать хочется.

— Где этот храм? Я могу попробовать попасть туда, — проговорил я, забарабанив пальцами по барной стойке.

— Попасть внутрь мало, надо спасти кадетов, если они ещё живы, — произнесла графиня. — Нужно придумать план и идти туда всем вместе. Что вы скажете, капитан?

Тот задумался, словно взвешивая все за и против. Он хотел попытаться спасти членов своего отряда, если они ещё были живы, или хотя бы отомстить за них. Но с другой стороны, Морозов понимал, что может потерять и этих кадетов, то есть нас. Однако опять же, жреца в любом случае надо убить.

— Можно попробовать пройти по канализации. Так мы окажемся прямо под храмом, — наконец выдал Морозов, потирая подбородок крепкими пальцами с запёкшейся кровью. — Я пару раз изучал план городской канализации, когда вместе с полицией ловил скрытого хаосита, притворявшегося обычным пекарем в кондитерской.

— Тогда за дело! — с энтузиазмом сказал я, прекрасно понимая, что не смогу переубедить людей.

Их бы, конечно, по-хорошему оставить здесь, но они не согласятся на такой вариант. Да к тому же у меня появились кое-какие мысли насчёт всей этой затеи…

— За мной! — гаркнул приободрившийся Морозов, словно в него вдохнули новые силы. — Ух, зададим этим хаоситам! И спасём наших!

Он чуть ли не бегом выскочил из бара, а мы последовали за ним.

Капитан сразу же рванул к той улице, на которую выходил фасад бара. Но он не забывал настороженно смотреть по сторонам, поскольку у зверей Хаоса перерывов не было. Они все так же продолжали бродить в опасной близости и коситься на зачинающийся рассвет. Небо уже стало нежно-розовым, как разбавленная водой кровь.

— Громов, помоги, — бросил капитан, присев на корточки около канализационного люка.

Мы вместе подняли его и увидели мусор, плавающий в воде.

— После дождя в канализации полно воды, — прищурился Морозов, — но пройти по ней можно. Надо только поближе подобраться к храму. Идите за мной. Он в паре-тройке кварталов отсюда.

Капитан выпрямился и уверенно пошёл в сторону центра города. Мы, естественно, двинулись за ним, стараясь держаться тише воды, ниже травы, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания. Буквально скользили вдоль стен домов.

А я ещё и обменивался мыслеобразами с Апофисом. Тот показывал мне, что капитан блестяще выбирает путь, обходя скопления монстров. Он то ли уже знал, где они кучкуются, то ли имел какой-то хитрый атрибут, позволяющий ему чувствовать их, то ли существовал какой-то третий вариант.

Однако пройдя всего квартал, капитан остановился и заявил:

— Дальше незамеченными не пройти. Там множество зверей.

Апофис подтвердил его информацию, показав небольшую площадь, по которой шастали твари Хаоса, а посередине высился храм Перуна. И ещё дракончик добавил, что чувствует стекающуюся к храму энергию. Значит, мы действительно идем, куда нужно.

— Никогда не думала, что мне придётся лазать по канализации, — пробормотала Белова.

— Ничего, просто представь, что это особая канализация с благородной водой и кучей предков аристократов, — иронично сказал я, попутно помогая капитану поднять люк.

— У меня не такая богатая фантазия, — покачала головой девушка, наблюдая, как я спускаюсь в канализацию по ржавым скобам, торчащим из стены.

Вода оказалась холодной и неприятной. Не хотелось туда лезть, но пришлось. Воды в канализации оказалось по пояс. Воняло же здесь так, что из глаз чуть ли не слёзы текли, но зато было довольно просторно. Не метро, конечно, но можно идти даже троим в ряд.

— Надеюсь, в воде не плавают какие-нибудь змеи, — передёрнула плечами Ежова, тоже спустившись в канализацию.

— Или крысы, — добавила графиня, бесцеремонно схватив меня за руку, словно боялась, что пол уйдёт у неё из-под ног.

— Сконцентрируйтесь на главном, — посоветовал Морозов, последним спустившийся в канализацию, предварительно вернув люк на место.

А уже стоя по пояс в воде, он чиркнул зажигалкой, и удушливую тьму разорвал трепещущий огонек. И мы пошли за ним, как за Прометеем из греческих легенд.

Девицы предпочитали держаться чуть позади, чтобы мы с капитаном, как два ледокола, отшвыривали в сторону всякий мусор, плавающий на поверхности.

Я в такой ситуации даже не мог использовать «телепортацию». Обзор никудышный, да и надо бы поберечь силы. Вряд ли жрец — обычный мальчик для битья. К тому же у меня были ещё кое-какие соображения.

— Ещё немного, — прохрипел капитан, выводя нас в какое-то помещение.

Свет зажигалки перестал доставать до стен и потолка, но вскоре выхватил из темноты кирпичную площадку, находящуюся выше уровня воды.

Капитан посторонился, открыв вид на частично скрытые водой ступени, ведущие к площадке.

— Белова, Ежова, поторопитесь, — сказал Морозов. — Громов, поднимайся.

Я поколебался немного и взошёл на площадку, увидев ржавую лестницу, привинченную болтами к стене. На кой шут её сделали? Потайной ход из храма? Или всё это тоже часть канализации? Хм-м-м…

Мной овладело хреновое предчувствие, но я решил идти до конца. Сыграть свою роль. Вот только надо подстраховаться…

— Все в сборе, — улыбнулся Морозов, глядя на присоединившихся ко мне девушек. — Тогда начинаем.

Он сунул руку в карман и будто бы что-то нажал. Тут же площадка под нашими ногами мигнула несколькими артефактами, вызвавшими ментальный удар. Обе девицы со стоном повалились, лишившись сознания. Да и моё тело грохнулось на площадку. Вот только основной удар артефактов пришёлся по сознанию Громова, кому я передал управление телом за секунду до того, как капитан активировал ловушку.

Правда, мне тоже кое-что досталось, но я не канул во тьму. Просто всё начало двоиться, уши словно ватой заложило, а в затылке появилась тупая боль. Однако я всё же мог наблюдать за капитаном, смежив веки так, чтобы остались две крохотные щёлочки.

— Новая партия! — крикнул на хаоситском Морозов, задрав голову к потолку.

Там что-то щелкнуло и из тьмы упал конец каната. Капитан поднялся на площадку взял его и сноровисто обвязал им Ежову, чтобы её можно было транспортировать наверх.

— Поднимай! — снова на том же языке крикнул Морозов, оказавшийся предателем.

Вообще-то я допускал такую мысль. Как недавно говорила Белова, по отдельности некоторые факты ещё ни о чём не говорят, но все вместе… Вот и капитан наляпал таких фактов. Он очень вовремя объявился в городе, прям перед нападением Хаоса, потом отчаянно хотел повести кадетов на разведку и даже не удивился тому, что я сказал о существовании купола. Все рты раззявили, а он даже бровью не повёл.

Да ещё Морозов так удачно встретил Лисова, словно специально искал наш отряд, который должен был проверить улицы, располагающиеся рядом с зоной, выданной капитану Орловым. И опять же, он знал, где находятся твари Хаоса, когда вёл нас к входу в канализацию.

Первые подозрения у меня появились ещё в баре. Но почему же я позволил завести себя в ловушку? О-о-о, ответ прост. Меня сейчас без проблем доставят и ко жрецу, и к пленникам. А таковые точно есть. Я это понял по тому, как капитан бережно вёл нас по городу. Его хозяевам нужны живые кадеты. Для чего? Ну, есть у меня кое-какие догадки, но пока их озвучивать не буду.

Между тем капитан отправил наверх и Белову и теперь стоял, дожидаясь, когда ему снова сбросят конец каната.

Надо отдать Морозову должное. Он неплохо сыграл свою роль. Обычно капитан сам ничего не предлагал, чтобы не вызвать подозрений, а только поддерживал чужие инициативы, но такие, которые были выгодны ему и Хаосу.

Кажется, капитан уже давно служит богу Тиру, играя роль непримиримого борца с Хаосом. И ведь на его руках действительно много крови хаоситов, но все эти жертвы нужны ради высшей цели. Чтобы он во время таких вот операций проявлял себя. Морозов даже легко мог возглавить всех кадетов, не будь на месте барона Орлова, по итогу и взявшего лидерство.

Внезапно капитан посмотрел на меня и негромко проговорил:

— Эх, даже немного жаль тебя, Громов. Из тебя мог получиться крутой маг с характером и интеллектом. Но ничего не поделаешь… Расскажу твоему деду, что ты погиб как герой.

Ты погляди, какой благородный предатель! Но на самом-то деле он ещё тот ублюдок. Собирается участливо смотреть в глаза Громову-старшему и с трудом рассказывать, как погиб его внук, при этом зная, что сам же и завёл его в ловушку. Да-а-а… На такое даже я, наверное, неспособен. Впрочем, мне пока не доводилось проворачивать подобные вещи.

— Эй! Вы чего так долго, криворукие? — недовольно бросил во тьму Морозов.

Тут же сверху упал конец каната. Он обвязал меня им и крикнул, чтобы мою тушку поднимали. А сам капитан полез наверх по лестнице.

Мне же пришлось старательно делать вид, что я совсем-совсем без сознания. Тело-то получилось вполне правдоподобно расслабить, но каждый рывок каната причинял боль в тех местах, где он сильно прижимал к коже доспехи. Мне с трудом удавалось держать рот на замке.

Благо мой подъём не занял много времени. Уже через десяток секунд моё тело оказалось на полу в освещённом факелами коридоре с серыми стенами из плохо обработанных камней.

Тут уже лежали Белова с Ежовой. Нас взяли за руки и за ноги вполне обычные с виду люди в чёрных монашеских сутанах с вышитыми знаками бога Тира. Одного я, кажется, даже узнал. Он вроде торговал в магазине напротив академии. Я несколько раз туда заглядывал.

Хаоситы потащили нас по храму мимо статуй Перуна, грозно вздымающих молнии.

А я смекнул, что атака Хаоса на Стражград проходит с участием дремавшей до поры до времени ячейки хаоситов, обосновавшейся в городе.

Судя по уверенным движениям и хозяйским взглядам, капитан Морозов был далеко не последним человеком среди хаоситов-людей. Он свысока поглядывал на тащивших нас смертных и шёл впереди. И первым же он вошёл в главный зал храма.

В центре него когда-то стоял каменный идол Перуна, но теперь его разбили, а куски стащили в дальний угол. Там же валялась гора деревяшек из порубленных скамей.

К стенам хаоситы прикрепили факелы, а в центре зала установили металлическую раму в человеческий рост. Она могла похвастаться прикованным к ней обугленным до черноты трупом, возле которого стояли десять фигур. Все, кроме одной, носили чёрные монашеские одеяния. Одно же одеяние оказалось красным. И носил его не совсем человек. Его глаза оказались полностью чёрными, лысый череп был покрыт вязью мелких рун хаоситского языка, а изо рта немного торчали верхние клыки.

Вампир? Очень может быть. Причём весьма магически сильный гад. Я чувствовал идущую от него мощь Хаоса, даже несмотря на то, что всё нутро храма было пропитано ею.

— Морозов, ты мерзкий предатель! — зазвенела антимагическими наручниками Огнева.

Мулатка, как и ещё одна девушка, связанной лежала в углу храма. Но если вторая смертная тихонько рыдала, то баронесса излучала волны гнева, прожигая яростным взором всех вокруг. Но конкретно сейчас внимание Огневой было сосредоточено на ехидно усмехнувшемся капитане Морозове.

— Почему это я предатель? — наигранно удивился он, вскинув брови. — Я никого не предавал. Я всегда был на стороне Хаоса.

— Да как ты можешь служить Хаосу, если он убил твоих родителей, когда ты был ребёнком⁈ — выпалила девушка, с искренней болью во взгляде покосившись на меня, Белову и Ежову.

Нашу троицу положили в паре метров от Огневой и начали связывать ноги верёвками, пока другие хаоситы снимали с металлической рамы обугленный до костей труп.

— Дурочка, Хаос не убивал моих родителей, — чуть ли не по-доброму улыбнулся Морозов, посмотрев на мулатку. — Это я принёс их в жертву Тиру, дабы служить ему. И он заметил меня.

— Ох-х-х, — потрясённо выдохнула баронесса, а уже через миг выплюнула: — Ты настоящее чудовище в человеческом обличье! Гореть тебе в пламени!

— Вот уж вряд ли, — подмигнул девушке капитан. — Я проживу долгую и счастливую жизнь, служа своему господину. Он наградит меня бессмертием и невероятной силой над реальностью. А тебе осталось жить всего ничего.

Морозов многозначительно посмотрел на опустевшую металлическую раму. Хаоситы уже бросили труп в сторону к другим таким же обгорелым телам, наполнившим воздух вонью горелой плоти.

— Умоляю, отпустите меня! Я буду верно служить Хаосу! — судорожно залепетала вторая девушка, шмыгая распухшим красным носом.

Она принялась умолять капитана, но тот лишь криво усмехался. А потом Морозов начал указывать пальцем то на неё, то на Огневу, попутно что-то бормоча себе под нос, словно барабанил считалочку.

— Её! Её! Выберите Огневу! — завопила заплаканная девчонка, задрожав всем телом.

Баронесса, не глядя на девицу, гордо посмотрела на капитана, продолжая лежать на полу, спутанная по рукам, и ногам.

— Ты! — указал на плачущую смертную капитан, искренне наслаждаясь происходящим.

— Нет, нет! — забилась в путах девушка, истошно вопя.

Но хаоситам было плевать на её крики. Они вчетвером подняли с пола бьющуюся в истерике девушку и деловито понесли к раме.

А мне в это время связали верёвками и ноги, и руки, а на запястья надели антимагические наручники.

— Ты настоящий выродок, Морозов! — выпалила Огнева, сверкая глазами. — Боги покарают тебя!

— Огнева, у тебя все фразы мимо. Никто меня не покарает, — усмехнулся капитан. — Ни боги, ни полубоги, ни даже чуть-чуть боги. Погляди вокруг, мы осквернили храм главного божества! И что? Да ничего! Ни один жрец Перуна не способен проникнуть под купол! А уже совсем скоро Стражград станет частью Пустоши, и тогда твои боги вообще не сунутся сюда. Этот город станет оплотом нового похода Хаоса против империи. Так что ты можешь гордиться, что стала частью этого плана, который войдёт в учебники истории.

— Ты безумен, — содрогнулась баронесса, косясь на девчонку, которой против воли начали что-то вливать в рот из кружки, сделанной из человеческого черепа. — Хаоситы убьют тысячи людей! Тех, с кем ты живёшь бок о бок! Тех, кто одного с тобой вида.

— Спасибо, что напомнила. Эти мысли приятно греют меня. Ха-ха, — захохотал мужчина, запрокинув голову.

Плакса же успокоилась, наглотавшись непонятной жижи. Её развязали и сняли с неё антимагические наручники, и она осталась стоять, тупо глядя в стену, как живая кукла.

Хаоситы быстро приковали её к металлической решётке, а главный жрец оскалил в улыбке молочно-белые клыки и надел ей на шею амулет с кроваво-красным сверкающим камнем.

Хм, видимо, артефакты Тира под куполом работают. Впрочем, это и не особо удивительно.

И мне, кстати, пора поработать. Я увидел и услышал достаточно. Пора внести нотку хаоса в план Хаоса.

Глава 6

Мысленно вызвав Апофиса, я приказал ему незаметно разгрызть опутывающие меня верёвки и наручники. У дракончика были такие зубы, которые легко справятся с такой задачей. Уж камни-артефакты они точно извлекут из наручников.

Апофис появился возле меня и занялся делом. Благо я лежал в относительном мраке. Свет факелов не доставал сюда, а внимание всех хаоситов и баронессы было направлено на Плаксу, прикованную к раме. Лицо девушки напоминало бесстрастную резиновую маску. Глаза потухли. А вот амулет на груди пульсировал, словно насос, собирающий рассеянную вокруг энергию.

Кроваво-красное сияние камня-артефакта отражалось в абсолютно чёрных глазах жреца Тира. Его вампирские клыки выступили чуть больше, а гримаса предвкушения исказила бледное лицо.

— Огнева, ты следующая, — глумливо бросил баронессе капитан Морозов, стоя неподалёку от металлической рамки.

— Ты заплатишь за свои преступления! — выпалила та.

Мужчина презрительно дёрнул губами и снова перевёл взор на Плаксу. Вокруг неё стало густеть некое марево, напоминающее раскалённый воздух, дрожащий над асфальтом в жаркий летний полдень.

— Быстрее, — еле слышно поторопил я Апофиса.

Тот заворчал, уже успев перегрызть верёвки на моих руках и ногах, но я, естественно, не скидывал их, дабы не привлекать внимания. Надо, чтобы дракончик разобрался с наручниками. И он сейчас упорно скрежетал зубами по металлу, пытаясь извлечь из них камни-артефакты.

— Всё, — наконец выдохнул он.

Отлично! Конечно, наручники будут мешать. Апофис всё-таки не сумел перегрызть цепочку, но зато я снова ощутил в себе магию.

К слову, происходи всё это не под куполом, где силён Хаос, а за его пределами, я бы перегрузил своей маной камни-артефакты из наручников, и они бы просто-напросто перегорели. А тут мне пришлось воспользоваться помощью Апофиса.

Я мысленно приказал ему убить капитана Морозова, а сам телепортировался к Плаксе. Мои руки проникли сквозь ужасно плотный воздух и коснулись амулета на её шее. Тот оказался обжигающе горячим и бешено пульсировал. Но я всё же в мгновение ока стащил его с шеи девушки и мигом перенёсся к вампиру, раскрывшему от удивления клыкастую пасть.

— Какого хера⁈ — завопил капитан Морозов, опомнившийся первым из хаоситов.

— Такого! — пропищал Апофис и плюнул в него ядом. Тот угодил в лицо мужчины, заставив его завопить от чудовищной боли.

А я в этот миг сунул артефакт в пасть вампиру и телепортировался в сторону.

— А-а-а! — успел выпалить клыкастый, прежде чем его тело охватило чёрное пламя.

Оно мигом превратилось в подрагивающий чёрный столб, устремившийся к дыре в потолке, будто кто-то огромный снаружи приложил к ней губы и принялся втягивать в себя чёрное пламя, пока вампир дёргался так, словно наступил на оголённый высоковольтный провод. Он не в силах был вытащить изо рта амулет, поскольку быстро сгорающее тело не слушалось его.

В воздухе появилась ещё более насыщенная вонь горелой плоти. А крики стояли такие, что закачаешься. Хаоситы вопили от шока, удивления и страха.

Солистом же был капитан Морозов, вцепившийся согнутыми пальцами в свою физиономию, сползающую с костей черепа, как прокисшее молоко. Яд Апофиса прекрасно сработал.

Мужчина, воя от чудовищной боли, упал на колени, не в силах нормально соображать. Он даже не пытался атаковать или как-то защитить себя. Боль полностью поглотила его сознание, превратив в обезумевшее животное.

Жаль, у меня под рукой не было видеокамеры. Я бы запечатлел для потомков это зрелище, как от головы предателя валит дымок, а его глаза вытекают. Но камеры не было, зато имелись другие хаоситы.

Я вместе с Апофисом атаковал их, используя и «взрывы энергии», и «телекинез». А они даже не сумели организовать отпор, хотя их было довольно много. Но, кажется, они являлись обычными слугами, вроде «принеси, подай, иди на хрен, не мешай».

Среди них только трое оказались магами, да то и не особо сильными. Они не пережили моих атак, как практически и все остальные хаоситы, которые с пронзительными перепуганными воплями ринулись к выходам. Да с такой скоростью рванули, будто всю жизнь занимались бегом на короткой дистанции. Однако мне всё равно удалось положить их всех, кроме двоих, хотя горящая праведным гневом баронесса и вопила, чтобы я убил всех.

Парочку же я оставил в живых для того, чтобы они мне рассказали, где остальные жрецы.

— Жить хотите, ублюдки? В храме ещё кто-то есть, помимо вас? — прохрипел я, глядя на этих двоих, дрожащих от страха.

Оба тяжело дышали в паре метров от выхода, к которому я закрывал путь. Бежать им было некуда. Они уже знали, что я владею телепортацией. Да и Апофис воинственно шипел, летая по храму, украшенному телами хаоситов. Их кровь собиралась в лужицы, отражающие свет потрескивающих факелов.

— Хотим, хотим. Нас только двое осталось. Остальных вы убили… и правильно сделали, — заикаясь, произнёс один из хаоситов, неистово закивав, словно хотел сломать себе шею.

Второй издал что-то похожее на согласное бульканье и следом зачастил, указав пальцем на обгоревшие останки вампира:

— Это всё он! Он нас заставил! Угрожал семьям! Обещал убить деток малых! Это всё он виноват! Мы лишь жертвы обстоятельств! Нас нельзя строго судить за это!

— Ага, так мы и поверили вам, ублюдки! Выродки! — закричала Огнева, дав волю своим эмоциям.

Её буквально прорвало. Она вопила и вопила, вплетая крепкие словечки. Я даже не знал, что у неё такой богатый запас матерщины. Хаоситы вжимали головы в плечи после каждого её слова. А я подобрал лежащие около металлической рамы антимагические наручники, быстро телепортировался к хаоситам и надел им на запястья стальные побрякушки.

— Дёрнитесь — убью, — пообещал я, попутно покосившись на капитана Морозова.

Тот наконец-то подох, валяясь в луже крови и блевотины. Его окровавленный череп с пустыми глазницами и раззявленным ртом быстро накрыл туман, вызванный Апофисом. Дракончик нырнул в него, чтобы забрать душу Морозова. А я испытал сожаление, что не успел напоследок шепнуть нечто эпичное на ухо Морозову. Мол, вот тебя и покарало чуть-чуть божественное существо.

— Громов, скорее освободи меня! — выпалила Огнева, часто-часто дыша.

Её грудь ходила ходуном, а длинные спутанные волосы упали на лицо, покрытое грязевыми разводами.

— Ключи бы найти, — оглядел я валяющиеся на полу тела. — У кого они?

— Вон у того! — указал рукой один из хаоситов на труп толстяка, похожего на выброшенного на берег кашалота с оторванной головой. — Он был одним из самых близких подручных этого трижды проклятого жреца!

— А где остальные жрецы? — спросил я, отстегнув от пояса толстяка связку ключей.

— В этом храме был только один жрец! Клянусь Перуном!

— Погляди-ка, Перуна вспомнил, — насмешливо оскалился я и глянул на хаосита. Тот поспешно опустил взгляд и виновато повесил голову. — А другие жрецы где прячутся? Понятно, что в этом храме был один, но в городе-то их несколько.

— То мне неведомо, — мрачно прошептал мужчина, который из кожи вон лез, чтобы продемонстрировать свою полезность, посему его словам можно было доверять.

— А я знаю! — вдруг подал голос второй хаосит и с толикой злорадства покосился на первого, словно между ними шла борьба за сохранение жизни, будто я пообещал не убивать только кого-то одного из них.

— Говори тогда! — прикрикнул я, взявшись за антимагические наручники бурно сопящей баронессы.

— Мне удалось случайно услышать, как жрец говорил, что его ближайший коллега находится в храме Велеса, который у базарной площади, — протараторил хаосит.

— Значит, решили осквернить храмы других богов. Это очень похоже на Хаос, — пробормотал я, с пятой попытки подобрав ключ к наручникам Огневой.

Щёлкнули замки — и девица с омерзением сбросила оковы, а я помог ей избавиться от верёвок.

— Господин, так вы оставите мне жизнь? — заискивающе спросил тот хаосит, который выдал месторасположение другого жреца. — Мне ещё есть что вам рассказать. Поклянитесь, что не убьёте меня, и я вам всё поведаю.

— И я! — вклинился второй смертный, судорожно сглотнув. — Мне тоже есть что рассказать. Только сохраните мне жизнь.

— Клянусь, что не буду вас убивать, — торжественно проговорил я, покосившись на Апофиса.

Тот выскочил из истаявшего клочка тумана, практически не прибавив в размере. Да и мордочка у него была грустная. Видать, ему не удалось забрать у капитана ни одного атрибута.

Хаоситы же начали наперебой тараторить, сдавая все явки, пароли и членов их маленького клуба, объединённого интересом к Хаосу. Баронесса внимательно слушала их, сжимая кулаки, но по жалобно кривящимся мордасам не била.

А я быстро освободил Белову с Ежовой и осмотрел их. Обе продолжали находиться без сознания, но они явно скоро придут в себя. А вот Плакса — хрен её знает. Она продолжала смотреть стеклянным взглядом в стену, оставаясь прикованной к металлической раме. Я, конечно, освободил ее, но она даже не взглянула на меня. Тогда я усадил девчонку на единственную в зале скамью.

— Она придёт в себя? — спросил я у хаоситов, кивнув на Плаксу.

— Придёт, придёт! — закивали они. — Минут через пятнадцать. А что будет с нами?

— Пока не знаю, — ответил я, мысленно приказав Апофису проверить все окна и двери. Закрыты ли они? И не пытаются ли внутрь пробраться звери Хаоса?

Дракончик исчез.

— Я страстно хочу их убить, — заявила шёпотом подошедшая ко мне Огнева, — но их надо передать властям. Они могут стать важными свидетелями.

— Свидетелями того, как некто Громов вместе с чёрным дракончиком и кучей атрибутов завалил их коллег? — усмехнулся я. — Мне такие свидетели ни к чему.

— Убьёшь их?

— Я? Нет, — отрицательно помотал я головой и многозначительно посмотрел на мулатку. — Я же поклялся им, что не стану их убивать.

Та нахмурилась и пробормотала:

— Вынуждаешь меня это сделать? Но я не палач и не убийца.

— Боги, Огнева, ты забыла, что они сделали? Да они сполна заслуживают самой жестокой смерти! А ты тут сопли распустила. Я вот уверен, что они в такой ситуации без всяких сожалений отрубили бы тебе голову. Или, может быть, ты видела, что конкретно эти двое с сожалением в глазах смотрели на пленных и тайком совали им конфетки? Чего помрачнела? Не видела? То-то и оно. На войне как на войне.

— А как ты избежал ментальной ловушки Морозова? Он ведь тоже завёл вас в неё, как и нас, — перевела тему баронесса.

— Ну, его план был хорош, но я его действия просчитал на три хода вперёд, посему оказался готов к чему-то подобному, — ответил я, почувствовав, как сознание Громова начало подавать признаки пробуждения.

— Кто же ты такой, Громов? Полубог? Может, пора открыться? — склонила голову к плечу девушка и внимательно посмотрела на меня.

— Ага, как же! Чтобы тебя вот так же какой-нибудь идиот взял в плен, и ты под пытками рассказала ему, что я бог милосердия, сострадания и юмора? — иронично выдал я.

— Думаю, ко всему тобой перечисленному ты имеешь совсем мало отношения. Либо ты очень хорошо скрываешь, что в тебе есть милосердие, сострадание и юмор, — пробурчала баронесса, сложив руки на груди.

— Всё должно быть в меру, — выдал я и указал девушке взглядом на хаоситов, начавших между собой шептаться и коситься в сторону выхода. — Ну хочешь, давай подождём, когда они решатся на побег? Тогда их и убьёшь с чистой совестью.

Девушка нахмурилась и взмахнула рукой, активировав магический атрибут. Тут же под ногами хаоситов выросли каменные шипы, легко проткнувшие их тела, незащищенные доспехами. Они на пару мгновений оказались в положении насекомых, насаженных на каменные иглы. Понятное дело, что их вопли боли разорвали нутро храма. А потом каменные шипы исчезли, и люди окровавленными тушками упали на пол, где начали стонать, харкая кровью.

— Ты же… обещал, — прохрипел один из них, глядя на меня.

— Так я своё слово сдержал. Я вас не убивал.

Мужик хотел сказать что-то ещё, но милосердная баронесса ещё пару раз активировала «каменные шипы», добивая хаоситов.

— Молодец, — похвалил я её и посмотрел на Белову.

Та уже почти пришла в себя. Видимо, вопли хаоситов в немалой степени поспособствовали этому.

— Что… что случилось? — пролепетала блондинка, принимая сидячее положение.

Ежова тоже зашевелилась. И даже Плакса начала моргать, уже более-менее осознанно оглядываясь.

— Огнева, расскажи всем без особых подробностей, как я сумел покрошить хаоситов, воспользовавшись неожиданностью, — попросил я шёпотом баронессу. — Вот два основных скользких момента. Ментальная ловушка несильно ударила по мне, поскольку я успел частично выйти за её пределы. Потому я и очнулся практически сразу. А из наручников мне помогло выбраться то, что я умею выламывать большой палец. Всё, исполняй.

Та хмуро посмотрела на меня и пошла к девушкам.

А я начал шарить по карманам трупов. Мне нужны были кроваво-красные амулеты. Тот, что я сунул в рот вампиру, начал плавиться чуть ли не сразу, как только через него пошла энергия. Отсюда я сделал вывод, что они одноразовые, а значит, где-то лежат ещё такие же. И я оказался прав…

В небольшой шкатулке в углу зала обнаружился аж десяток подобных артефактов. Они мне явно пригодятся, посему я рассовал их по карманам. И в этот же миг получил от Апофиса мысленное сообщение. Дракончик показал, что звери так и бродят вокруг храма, не пытаясь пробраться внутрь. Замечательно.

Улыбнувшись, я вернулся к дворянкам. А они уже вчетвером восседали на единственной скамье.

— … Вот так Громов и победил их, — закончила свой рассказ баронесса Огнева, поправив волосы.

— Александр, вы настоящий герой! — восхищённо выдохнула Мария Ежова.

— Спасибо, что в очередной раз спас меня, — улыбнулась Белова, бросив короткий ревнивый взгляд на Ежову.

— Да, спасибо, — проговорила и баронесса, вспомнив, что так и не поблагодарила меня.

— Спасибо, — вставила и Плакса, стараясь не смотреть на Огневу. Её щёчки горели от стыда, а покрасневшие от слёз глаза всё время смотрели на пол.

Но баронесса никоим образом не вспоминала поведение Плаксы. Она делала вид, что ничего такого не произошло. Я тоже решил не ворошить прошлое.

— А что будем делать дальше? — спросила меня графиня Белова.

— Хм, дайте подумать. Я один и четыре девушки. Как в моих самых смелых мечтах… Ну вы меня понимаете? Вот вчера только представлял, что именно таким составом вы будете ждать меня в баре, закрыв все окна и двери. А я в это время найду ещё одного жреца и грохну его.

— Один ты не справишься, — нахмурилась Ежова.

— В другом храме может быть ещё больше хаоситов, — вставила Огнева.

— А я не собираюсь с ними драться. Это будет стелс-миссия.

— Какая? — вскинула светлые брови Белова.

— Ну, я незаметно прокрадусь в храм, шустро хлопну жреца и ретируюсь под яростные крики хаоситов.

— И как ты его собрался быстро убить? — спросила Мария.

— О-о-о, способ есть, — посмотрел я на останки вампира. — Ладно, дамы, давайте-ка отправляться в путь. У нас не так много времени, чтобы болтать в такой уютной обстановке.

Дворянки поднялись со скамьи и пошли за мной.

Дорогу к люку, ведущему в канализацию, я запомнил хорошо, так что быстро довёл туда своих спутниц, а потом вместе с ними спустился и на площадку, чиркнув зажигалкой капитана. Пламя осветило канализацию, заставив девушек передёрнуть плечами из-за нахлынувших плохих воспоминаний. Ведь именно тут они все и лишились сознания, а спасло их только чудо по имени Александр Громов, а по правде, конечно, Локки.

— Надо бы только извлечь артефакты, создающие ментальную ловушку, — проговорил я, присел на корточки и принялся искать их.

Глава 7

Громов-старший смотрел из окна своего нового дома на ту часть города, что была под куполом. Где-то там дерётся с монстрами Локки и очнувшийся Александр.

Сердце пожилого мужчины сжималось от одной мысли, что он может потерять внука. Всё вроде шло хорошо. А тут этот проклятый Хаос! Не мог он выбрать другой город⁈

— Всё будет хорошо, — мягко проговорила Лидия, положив ладонь на плечо отца.

Тот дёрнул губами, посмотрев на поднявшееся из-за Стены солнце. Ночь, естественно, прошла неспокойно, поэтому все не выспались: и Громов, и Лидия, и Павел, сидевший сейчас за компьютером.

— Нашёл что-нибудь? — спросил у внука мужчина, с тяжёлым вздохом усевшись на софу, стоявшую в отремонтированном кабинете. — По телевизору и по радио ничего не говорят об этом куполе. Какой хаоситский бог его создал? Для чего? Эх-х, опять император приказал всё скрыть от граждан империи. По телеку говорят только о том, как наши войска успешно отражают атаку орды на другом участке Стены.

— Хорошо хоть мы сами кое-что поняли, — вздохнула женщина, сжимая в руке изображение богини Живы.

— Да чего тут не понять? — буркнул мужчина. — На рассвете хорошо было видно, что гроза ярится только в одной части города, а от силы Хаоса у меня даже здесь волосы на руках дыбом стоят. Только дурак мог не понять, что купол создал Хаос. И внутрь хрен попадёшь. Я же ездил туда, видел, как служивые пытаются проникнуть в купол. Они и стреляли, и магией в него били — всё без толку.

— Нашёл! Нашёл! — ликующе подскочил в кресле подросток. — Идите все сюда! Тут видео в интернет выложили, вроде бы с той стороны купола!

Громов с Лидией мигом подскочили к Павлу и жадно уставились на монитор, где показывали барона Лисова, стоящего словно за мутноватым стеклом.

Аристократ крутил пальцами, используя язык жестов, а по низу изображения бежала строка перевода. Кадет рассказывал о происходящем под куполом, не забыв упомянуть о гипотетическом существовании жрецов бога Тира Ткача реальности.

— … Кадетов возглавили барон Орлов, капитан Морозов и Александр Громов, — прочитал бегущую строку Павел, вскинув брови. И тут же продолжил: — Мы сейчас идём на поиски жрецов, дабы убить их. На этом всё, с вами был барон Лисов, вызвавшийся добровольно отправиться на разведку в кишащий монстрами город.

— Сашка! — выдохнула Лидия, в ужасе прижав ладони к щекам. — Наш Сашка опять куда-то влез! Ну почему он не остался в том здании, где они отбили атаку зверей Хаоса⁈

— Потому что он смелый и решительный, — прогудел Громов, испытав толику облегчения.

Локки жив, а значит, всё действительно может закончиться хорошо. Ведь его не так просто убить.

— Ух, молодец Сашка! — жарко выдохнул Павел, заблестев глазами. — Настоящий лидер! Теперь о нём будут говорить ещё больше! Наш род станет ещё известнее! Вот это у меня брат! Вот это воин…

Подросток продолжал восторгаться, попутно размышляя, как бы показать это видео одноклассникам, чтобы они с ещё большим уважением относились к нему.

Громов же с лёгкой тоской глянул на внука, понимая, что тот восхищается вовсе не своим братом. Что будет, когда Александр снова станет хозяином своего тела? Не разочаруется ли в нём Павел?

* * *

Под куполом, храм Велеса

Жрец бога Тира смотрел на очередного человека, прикованного к металлической раме. Мужчина сейчас сгорит заживо, передав куполу необходимую энергию.

— Начинай, — приказал жрец своему помощнику.

Тот, как практически всё в разгромленном зале храма, был облачён в чёрную монашескую одежду. Только жрец носил одеяние красного цвета. И только он не был стопроцентным человеком. Его жёлтые глаза были как у зверя, лицо поросло жёсткой серой шерстью, а пальцы ног и рук заканчивались крепкими заострёнными ногтями.

Жрец в любой момент мог перекинуться в громадного человекоподобного прямоходящего волка. И пару раз ему в голову приходила такая мысль, когда кто-то из его помощников проявлял неуклюжесть или нерасторопность. В углу храма уже лежал такой идиот с разорванным горлом. Он умудрился уронить артефакт, собирающий рассеянную в воздухе энергию и передающий её куполу.

Поэтому нынешний помощник с толикой нервозности повесил артефакт на шею человеку, чей стеклянный взор ничего не выражал.

Мужчина так и сгорел, не издав ни звука. Энергия благополучно отправилась к куполу, но жрец насторожился. Что-то было не так. Хаосит обострённым чутьём ощутил, что купол не насытился. Ему не хватило энергии. Он стал более рыхлым. Почему? Неужели кто-то из этих дегенератов жрецов в других храмах не отправил куполу порцию энергии?

— Я знаю, о чём ты думаешь, — вдруг обернулся к жрецу его помощник, прищурив глаза, заблестевшие безумием. — Почему купол ослаб, да? А я тебе подскажу. Твоего коллегу-вампира убило существо, прячущееся под ликом мальчишки-кадета. И теперь оно идёт за твоей головой. А мы оба знаем, что купол падёт, стоит тебе умереть.

— Кто ты такой? — оскалился хаосит, показывая жёлтые клыки. — Что тебе нужно?

— Я друг, — улыбнулся тот. — И на твоём месте я бы уже готовил ловушку этому существу. Не стоит недооценивать его. Оно хитрее, чем ты думаешь, и гораздо сильнее.

— Зачем ты помогаешь? Ты же не принадлежишь к Хаосу.

— О-о-о, у меня свои мотивы. Тебе их знать необязательно. Важнее то, что я хочу, дабы ты поймал это существо. А когда поймаешь, даже не думай упоминать обо мне.

— Я убью его! — клацнул зубами жрец, пока другие хаоситы с удивлением наблюдали за этим диалогом.

— Как пожелаешь, но знай, что он обладает отменными атрибутами. — Безумный бог перечислил восемь атрибутов Локки, а потом покинул тело помощника. Тот застонал, нахмурил лоб и потряс головой, а следом испуганно посмотрел на жреца. А тот на всякий случай вырвал ему кадык когтистой лапой и глубоко задумался, стоит ли верить этому созданию?

* * *

Под куполом

Девушки всё-таки остались в баре, хоть мне и пришлось на повышенных тонах убеждать их, что это самое лучшее решение. Они рвались в бой. Все, кроме Плаксы. Та совсем не возражала, что я оставляю её в баре, а сам иду за головой жреца.

К слову, у меня был замечательный план. Надо только незаметно подобраться к жрецу.

Пока же я двигался в сторону храма Велеса, используя крыши, «телепортацию» и иногда «иллюзии», чтобы скрыться от взоров тварей, рыскающих по земле или летающих в небе.

Апофис исправно предупреждал меня о скоплениях монстров и показывал, как их обойти. Всё шло как по маслу. Даже день сегодня обещал быть тёплым. Солнце уже высунулось из-за Стены, бросив мягкие лучи на Стражград, часть которого всё больше напоминала город, переживший войну.

Кое-где до сих пор звучали вопли горожан, а на улицах валялись разорванные трупы. Двери домов были сорваны с петель, окна ощерились разбитыми стёклами, а большинство машин оказалось раскурочено или сожжено молниями.

Возле храма Велеса было всё то же самое. Только количество зверей Хаоса зашкаливало. Они заполонили все улицы и даже крыши, из-за чего мне пришлось пробираться крайне осторожно.

Если бы не дракончик, то я бы с ходу провалил стелс-миссию. А так мне удалось незамеченным очутиться на крыше храма, похожего на небольшой боярский терем, словно вышедший из древней Руси.

Бревенчатые стены уже порядком почернели от времени, а вот черепица оказалась новенькой и красной как кровь. Я шустро разворошил её, проделал саблей дырку и сквозь тонкую щель между досками увидел полутёмный чердак. Мне вполне хватило этого, дабы перенестись внутрь.

— Никого, — прошептал я, осмотрев чердак. — Отлично.

Найдя люк, я открыл его и спустился на второй этаж. Там уже бродил одинокий рейнджер, в смысле хаосит.

Я не испытывал особой любви к убийству, но его грохнул, поскольку считал произволом то, что устроили хаоситы. Труп я спрятал в шкафу в одной из комнат, видимо предназначенных для отдыха служителей Велеса.

На первом этаже мне повстречалось аж пятеро смертных, но их я не стал убивать. Чтоб сильно не заморачиваться. Да и кто-то из них мог вскрикнуть перед смертью, переполошив других людей.

Поэтому я просто миновал их и скользнул за дверь, очутившись в некоем предбаннике, прилепившемся к основному залу храма.

Двери в зал были открыты, поэтому я, накрывшись иллюзией, позволившей мне слиться со стеной, увидел просторное помещение с шестью хаоситами.

Они что-то ритмично, нараспев тараторили, вознося хвалу Тиру Ткачу реальности. Главным среди них был оборотень в красном одеянии. Он стоял около пустой металлической рамы. Но вряд ли она останется долго таковой.

Возле сдвинутых к дальней стене резных скамей вповалку валялись кадеты и горожане. Всего человек десять. И все без сознания. По крайней мере приделанные к бревенчатым стенам зажжённые факелы освещали их бледные лица с закрытыми глазами.

Ещё немного света давал громадный деревянный идол Велеса, уже обгорелый, но ещё сердито тлеющий.

Всё казалось вполне будничным и обыкновенным, однако моя пятая точка напряглась. Уж как-то слишком напряжены были хаоситы. Вытянулись во весь рост и застыли как истуканы. Да и сам оборотень ни разу не оглянулся, словно боялся посмотреть в мою сторону.

К тому же в этом зале буквально разило Хаосом. Его концентрация зашкаливала, заставляя меня постоянно обновлять иллюзию.

Нет, что-то тут не так…

Здравый смысл начал бороться во мне с диким желанием грохнуть жреца, чтобы ещё больше приблизить разрушение купола. Но смогу ли я быстро его убить? Не почует ли он меня? Даже в человеческом обличье у него довольно острое обоняние. В этом плане оборотень опаснее вампира.

Однако пока я размышлял, в двери за моей спиной отчётливо лязгнул ключ, провернувшийся в замочной скважине. Я тут же толкнул дверь, но она не поддалась. Тогда я припал глазом к замочной скважине, но ничего не увидел! Её чем-то замазали или закрыли!

Клянусь грудью Фрейи, это ловушка! И она, видимо, рассчитана на меня, раз даже замочную скважину замазали! А других выходов из зала нет: ни окон, ни дверей!

— Тебе не уйти! — прорычал жрец, обернувшись в мою сторону.

Он вытянул руку в сторону хаоситов, и с его пальцев сорвались ветвистые молнии. Они ударили смертных в грудь, заставив их замертво упасть на половые доски. От их тел пошёл не только дымок, но и концентрированный чёрный туман, делающий ещё сильнее царящий в зале Хаос!

Вашу божественную мать, жрец принёс людей в жертву, чтобы на какое-то время сделать Хаос мощнее! И насытившийся энергией Хаос ударил по мне как кувалда. Аж перед глазами всё задвоилось, а мана в теле словно загустела, не желая выходить наружу!

— Р-р-р! — кровожадно зарычал оборотень, скинув одеяние и быстро обретая звериную форму.

Его челюсти с хрустом выдвинулись, позвоночник слегка изогнулся, тело полностью покрылось шерстью. Вытянулись уши, а когти существенно удлинились.

Оборотень встал на четыре лапы и со скоростью пули ринулся на меня, роняя слюну с клыков и сверкая налитыми кровью глазами.

— Фу-у-у, собака сутулая! — протяжно выдохнул я, выхватив саблю.

Жрец, ясен пень, не отреагировал на мой выкрик. Хотя, может, и отреагировал, только совсем не так, как бы мне хотелось. Возможно, он обиделся, потому что я его обозвал.

В любом случае оборотень прыгнул на меня, стремясь вцепиться клыками в горло. Но я вовремя метнулся в сторону и даже рубанул его саблей. Клинок слегка задел рёбра пролетевшей мимо меня туши, с грохотом угодившей в дверь. А та даже не пошатнулись. Эх, впервые жалею, что раньше все делали на совесть.

Оборотень быстро развернулся ко мне. А я начал медленно отступать, косясь на рёбра твари. Мех на боку обагрился кровью, но та быстро свернулась, намекая, что и рана жреца наверняка уже затянулась.

Оборотни известны своей чудовищной регенерацией. А я, блин, только-только с трудом восстановил зрение. Благо, что больше ничего не тревожило моё тело. Остальные органы чувств и мышцы были в порядке. Вот только мана хрен знает когда снова откликнется на мой зов. Но думаю, Хаос в зале скоро начнёт ослабевать. Такие фокусы долго не длятся.

Жрец понимал это лучше меня, посему и рванул за мной с прытью, достойной лучшего применения. Он попытался ударить меня лапой, но я шагнул вбок, пропуская атаку по касательной. Сабля взметнулась вверх, блеснув сталью. Её кончик снова задел рёбра твари, оставив глубокую рану.

Оборотень даже не взвыл — только хищно оскалился.

— Медленный, — прорычал он человеческим голосом, напугав сознание Громова до полного ступора.

Жрец стремительно прыгнул, мелькнув размытым пятном. Мне пришлось тряхнуть костями, то есть использовать перекат, чтобы когти не вспороли мою грудную клетку. Доспех тут не спасёт. Однако мне не повезло. Трижды проклятый пол не выдержал моего веса. Одна доска хрустнула, испортив мой перекат.

Оборотень тут же ликующе завыл и от всей души влепил мне лапой по спине. Чуть позвоночник не сломал! Сабля отлетела куда-то в сторону, а я кубарем покатился к обугленному идолу и врезался в него, непроизвольно охнув. Во рту появился солоноватый привкус крови, а перед глазами поплыли радужные круги.

— Ты всего лишь щенок, — насмешливо прорычал жрец, встав на задние лапы. — На что ты рассчитывал, крысёныш? Хотел незаметно подкрасться и убить меня одним ударом?

— Ага, и я очень старался. А ты оказался псом неблагодарным. Мог бы и подыграть, — иронично прохрипел я, сунув руку в карман.

— Ты умрёшь! — взревел жрец, блеснув клыками.

— Да, согласен, бой как-то сразу не задался, — не покривил я душой, осознавая, что в такой ситуации действительно не смогу честно выиграть схватку с этим шерстяным ублюдком.

Внезапно в моей голове раздался знакомый голос Безумного бога: «Он убьёт тебя. Ты на краю гибели. Только я могу спасти тебя. Прими мою помощь».

«Меня уже напрягает, что ты постоянно ныряешь в тело Апофиса», — мысленно проворчал я, держа в поле зрения жреца.

Тот наступал на меня, клацая когтями по полу. А я принялся отползать, кривя лицо от боли и делая вид, что не могу встать.

«Не время думать о своей ручной зверушке! Подумай о себе! Ты сейчас погибнешь!» — взревел собеседник.

«А может, сейчас время подумать о том, кто меня сдал оборотню, а?»

«В любом случае ты завис над пропастью. Один шаг — и тебя ждёт погибель!» — взорвал мою черепную коробку его ор.

Я покосился на кровожадно потянувшего носом оборотня и мысленно выдал: «Ты меня недооцениваешь. Вы оба меня недооцениваете».

Оборотень взмыл в воздух, превратившись в серое пятно. И через миг его туша накрыла меня, а зубы вонзились в предплечье, которое я выставил, чтобы прикрыть горло. Боль была одуряющей!

Громов от ужаса аж вырубился. Его сознание снова впало в состояние подобное сну.

А тварь ещё сильнее сжала челюсти, погрузив клыки в плоть. Они легко пробили кожаную защиту и, кажется, добрались до кости. Хлынула кровь, а в глазах жреца заполыхал победный огонь.

— Рано радуешься, — с трудом просипел я, охваченный болью.

— Нет, не рано, — разжал он пасть, чтобы ответить.

Эх, тщеславный идиот!

Я мигом накинул на его башку амулет с камнем, начавшим пульсировать кроваво-красным светом.

Оборотень взревел и попытался сорвать его когтями, но я поднатужился и сумел-таки швырнуть в ублюдка «взрыв энергии». Тот вонзился в его грудную клетку и отшвырнул оборотня. Правда, недалеко.

Валяющийся на полу жрец снова потянулся к амулету, но я напрыгнул на него и схватил за передние лапы, не позволяя снять артефакт. Оборотень щёлкнул зубами, впившись в моё плечо рядом с шеей. Из раны хлынула обжигающая кровь.

— М-м-м! — простонал я.

А уже через миг глаза твари наполнились болью. Мышцы жреца начало сводить судорогой. Он уже не контролировал своё тело. В него потекла рассеянная вокруг энергия. А я с трудом разжал челюсти ублюдка, освободив своё плечо, после чего откатился в сторону.

— Ну и кто теперь щенок? — прохрипел я, прижав ладонь к чудовищной ране на плече. — Прощай, жрец. Тебе пора умереть.

Глава 8

Оборотень умер красочно и быстро. Прошедшая сквозь него энергия превратила жреца в обугленные останки, воняющие шерстью и горелой плотью. Воздух в зале стал ещё тяжелее.

— Сильные бьют мечами, умные бьют словами, хитрые бьют притворством, а я использую всё сразу, — прошептал я, глядя на труп хаосита.

Кто же его предупредил? Хм, несомненно, Безумный бог. Он проявил своё истинное лицо. Ему без разницы, как я ему буду помогать: добровольно или нет. Для него важен результат. И, судя по всему, терпение не входит в перечень сильных сторон Безумного бога.

— Сука, — пробормотал я и отнял мокрую от крови ладонь от плеча.

Рана оказалась страшной. Блестели кости и краснело разорванное мясо. «Регенерация» же пока не работала, поскольку концентрация Хаоса в зале ещё не уменьшилась.

Как бы остальные хаоситы не вломились сюда и не добили меня. Надо бы приготовить им жаркую встречу.

Встав на ноги, я поковылял к людям, валяющимся в углу. Моя левая рука висела как плеть, вызывая нешуточную боль, а уж плечо так и вовсе — горело жгучим огнём. Но я даже физиономию не морщил. Терпел, как настоящий потомок Локи. Он бы мной гордился.

Доковыляв до смертных, я принялся несильно пинать их, чтобы они пробудились. Те начали открывать глаза, испуганно хлопая ими.

Народ сразу же принялся закидывать меня вопросами и умолять освободить их. На вопросы я пока не отвечал, но людей освободил, найдя в кармане одного из трупов ключи от антимагических наручников.

— Громов, это ты всех убил? — узнал меня один из кадетов.

— Ну, не всех. Только его, — кивнул я на жреца и почувствовал, как концентрация Хаоса наконец начала быстро ослабевать.

Тут же включилась моя «регенерация», начавшая затягивать раны. По исстрадавшемуся телу пробежало облегчение, но я не расслаблялся.

— Дамы и господа, спешу сообщить, что в зал могут ворваться хаоситы…

И только я выдал своё предупреждение, как заскрежетал ключ в замочной скважине и внутрь ворвался десяток хаоситов.

Видимо, у них была такая установка — не входить в зал, пока Хаос в нём не начнёт слабеть. Почему оборотень отдал именно такой приказ? Чем он руководствовался? Гор его знает.

В любом случае мы довольно быстро завалили всех служителей Хаоса, потеряв при этом всего одного человека, горожанина. Один из хаоситов снёс ему голову «стрелой мрака».

— Громов, что дальше? — спросил у меня всё тот же кадет.

— А где ваш командир? — уточнил я, с облегчением глянув на полностью восстановившееся плечо.

Да и раны на руке уже затянулись. Правда, есть захотелось так, что хоть волком вой. Желудок и завыл, тоненько так, жалобно.

— Вон он, — хмуро посмотрел парень на обгорелый труп у стены. — Я уже осмотрел его. У него передний зуб такой же кривой, как у препода, которого барон Орлов поставил во главе нашего отряда разведчиков. Выходит, мы теперь должны слушать твои приказы.

— А где твой отряд? — спросил другой кадет, подозрительно глядя на меня карими глазами.

— В баре, — усмехнулся я и вдруг получил мыслеобраз от Апофиса.

Он сидел на крыше и глядел на купол. Тот стал видимым, как лёгкий серый туман. А ещё расползался, и в нем появлялись дыры, проскакивали зигзаги энергии. Да я и сам чувствовал, что эманации Хаоса становятся все слабее и слабее.

Неужели смерть всего двух жрецов разрушила купол? Удивительно. А с другой стороны, подобная магия всегда весьма тонка, а где тонко, там и рвётся.

— Громов! — повысил голос кадет, глядя на меня.

— А, да, — тряхнул я головой. — Надо подняться повыше и посмотреть на купол. Может, смерть этого жреца разрушила его.

— Думаю, убийство одного жреца вряд ли окажет такое влияние на купол, — снова подал голос кареглазый.

— Это уже второй. Первого я грохнул в храме Перуна.

Люди удивлённо выпучили глаза и начали недоверчиво шушукаться.

А я приглашающе махнул им рукой и вышел из зала.

Окон на первом этаже не было, посему пришлось подняться на второй. А уже оттуда мы воочию увидели, что купол и правда начал распадаться.

Люди тут же принялись с облегчением улыбаться и хлопать друг друга по плечам. Но вели они себя довольно тихо, чтобы не переполошить монстров, продолжающих окружать храм. Они и так забеспокоились, повизгивая и порыкивая.

Кажется, твари чувствовали, что Хаос уходит, а без него они становятся слабее. Те, кто имели уровень эдак пятый, станут, наверное, третьего.

Однако эти существа даже без Хаоса сами не сдохнут, как рыбы без воды. Они ослабнут, но из города не уйдут. Их придётся уничтожить.

— Громов, ты молодец! Настоящий герой, — восторженно отбарабанил кадет, улыбаясь до ушей. — Дай пожму твою руку.

Он торопливо цапнул мою ладонь и крепко пожал её. А следом за ним и остальные смертные проделали то же самое. Даже кареглазый. Правда, в его глазах мелькнула откровенная зависть. Да и шут с ним.

— Господа и дамы, оставайтесь пока тут. Думаю, уже скоро город начнёт зачищать прибывшая к Стражграду подмога. Наверняка император уже отправил кого-нибудь к нам. А мне нужно отправляться к моему отряду, — проговорил я, попрощался с радостными людьми и выбрался на крышу. Оттуда я телепортировался на соседнее здание и подобным образом незаметно отправился к бару.

— Я тебе больше не нужен? — лихорадочно пропищал Апофис, выскочивший из тени от печной трубы. — Мне надо возвращаться. А то мамка наверняка волнуется. Эх, и крепко мне влетит.

— Да, лети домой. Только ответь на один вопрос… Ты чувствовал что-то необычное, словно на какое-то время терял сознание?

— Угу, — смущённо ответил дракончик. — А ты откуда знаешь?

— В тебя вселялся некто очень могущественный, чтобы поговорить со мной.

— Да⁈ А я думал, со мной что-то не так! Хворь какую-то подцепил или с мозгами что-то! — одновременно облегчённо и в то же время озабоченно выдохнул Апофис, работая крыльями. — А что это за существо такое гадкое? И как сделать так, чтобы оно больше не использовало меня?

— Не знаю. Но говоря откровенно, если ты будешь поблизости от меня, то это опять может произойти.

— А о чём вы говорили? Что нужно этому существу?

— Слушай, это долгий разговор. Давай потом, как время будет, обсудим. А сейчас лети к матушке.

Дракончик недовольно посмотрел на меня, но всё же кивнул и нырнул в густую тень, царящую на чердаке, мимо которого я сейчас проходил по металлическому профнастилу.

Внезапно очнулось сознание Громова, вырубившегося от страха во время боя с оборотнем. Не удержавшись, мысленно сообщил ему, что я проиграл, был убит, и мы оба попали в царство Марены.

Сознание Громова полыхнуло диким страхом, а потом он всё-таки сообразил, что я шучу, и выдал заряд негодования. Дескать, нельзя так шутить над больными людьми.

Я довольно усмехнулся и чуть не сверзился с крыши, заметив человека, сидящего на карнизе. Ну как человека… Это был Семаргл. Карие глаза оказались серьёзными как никогда, чёрная кудрявая борода яростно топорщилась, волосы были всклокочены, а на растянутой красной футболке красовалась надпись «Кто к нам с мечом придёт, тот от меча и погибнет».

— Какая замечательная встреча! — причмокнул я, изобразив радость. — А я к ней специально подготовился, потому и пришёл с пустыми руками. А ты, видимо, пришел после драки помахать кулаками.

— Локки, иди к Марене! Сейчас не до твоих острот! — рыкнул посланец богов, сверкнув золотой серьгой. — Будто ты не знаешь, что я не мог вмешаться. А мои жрецы не сумели проникнуть под купол!

— Может, мне что-нибудь причитается за то, что я порвал жопу жрецам Хаоса? Славянские боги известны своей справедливостью и всегда воздают по заслугам. А моя заслуга велика.

— Где ты о нас слышал такую чушь? — вскинул бровь Семаргл, изобразив искреннее недоумение.

Я повертел рукой в воздухе. Мол, везде. Хотя и правда ничего такого не слышал.

Громов же затрясся в припадке священного ужаса. Вряд ли он понял, какой именно бог перед нами, но то, что это бог, парень смекнул.

— Так что, мне ничего не обломится за мой подвиг? — проговорил я и уселся на карниз рядом с посланцем богов.

— Не надо делать вид, что ты сражался за этот мир. Ты в первую очередь бился за себя, — проворчал Семаргл, глянув на дальнюю часть города, где начали раздаваться автоматные очереди.

— Пошла зачистка, — прокомментировал я, болтая ногами в воздухе.

— Угу, — согласился бог и следом перевёл тему: — Но ты всё же за свои деяния получишь кое-какую награду.

— Какую же? Благодарственную грамоту?

— Эх, скинуть бы тебя с этой крыши, да прям на асфальт, — мечтательно протянул бородач. — Нет, не грамоту, а кое-что более ценное. Возможно, жизнь. Несколько часов назад к Перуну прибыл посланец из Асгарда, от самого Одина… Знаешь зачем?

— Вряд ли за солью, — мрачно проронил я, нахмурившись. — И что вы ему ответили? Дадите посланцу Одина убить меня или вмешаетесь?

— Перун назначил большой совет. Он соберёт всех богов в Священной роще и пригласит посланца Одина. Ты тоже приглашён. Будем обсуждать твоё будущее — выдать тебя Асгарду или нет. Конечно, второй вариант не означает войну с Асгардом, но сулит проблемы. Кажется, Один очень заинтересован в твоей смерти. Возможно, он даже убьёт тебя на нашей территории, несмотря на то что мы не дадим на это своего позволения. Он тоже понимает, что мы не объявим ему войну из-за такой букашки, как ты, а лишь отомстим по мере сил. Может, убьём пару его полубогов, гуляющих по другим мирам.

— Пару полубогов? Хорошая месть за букашку, — иронично выдал я, мотая на ус полученную ценную информацию. — Так когда, говоришь, совет в Священной роще?

— Пока неизвестно, — туманно ответил Семаргл, отведя взгляд.

— Тогда я не буду торопиться с убийством Маммоны. Пусть у вас будет достойный повод не выдавать меня Одину.

— Ты пропустишь замечательный шанс убить её. Говорят, она объявится следующей ночью.

— А-а-а, да пусть объявляется, — легкомысленно махнул я рукой и серьёзно посмотрел на криво усмехающегося бога. — Семаргл, мы же оба понимаем, что я не буду трогать её, пока не получу заверение в том, что вы по максимуму обеспечите мне защиту от Одина.

— Я сделаю всё что смогу, — без тени иронии заверил меня посланец богов. — Но чтобы было легче разобраться во всей этой истории, ты должен всё мне рассказать.

Я почесал слипшиеся от грязи волосы и, прикинув, решил, что Семаргл и так всё узнает. Раньше или позже. Можно ему рассказать и про Дагру, и про пророчество. Вот только о существовании Безумного бога промолчу, а то данный факт станет прямым доказательством того, что пророчество может и сбыться. А появление существа такого калибра, как Безумный бог, вряд ли понравится славянским богам. Хотя, конечно, Безумный бог вряд ли имеет к ним какое-то отношение. Скорее всего он связан с Асгардом.

В общем, я набрал в грудь побольше воздуха и поведал Семарглу свою печальную историю. Тот выслушал меня, поглаживая бороду смуглой пятернёй, а потом удивился:

— И это всё из-за пророчества? Дык оно ещё может и не сбыться.

— Вот и я о чём! А этот гад Одноглазый решил перестраховаться.

— Хм, — хмыкнул бог и подозрительно посмотрел на меня. — А ты не лжёшь?

— Всё, что я тебе рассказал, — чистая правда. Клянусь душой Локи, — честно изрёк я.

— А ты ничего не утаил?

— Конечно утаил. К примеру то, что Дагра чуть не грохнула меня. Такой себе, знаешь ли, факт. О нём лучше промолчать.

Бородач хохотнул и больше не стал меня расспрашивать. А я с облегчением мысленно выдохнул. Шикарно выкрутился. И ведь нигде не соврал. Даже признался, что кое-что утаил, но ляпнул какую-то фигню, отвлекая внимание Семаргла, и не сказал, что уже встречался с Безумным богом.

Мы с Семарглом ещё немного поговорили, а затем он ушёл, заверив меня, что уговорит Перуна собрать совет как можно скорее, чтобы я не потерял шикарный шанс расправиться с Маммоной.

Попрощавшись с богом, я продолжил свой путь. И вскоре очутился перед тем самым баром. Сорванная с петель дверь снова прикрывала проём, так что я отодвинул её и увидел баррикаду из ящиков. Из-за них раздался встревоженный голос Беловой, явно услышавшей скрежет, с которым я сдвигал дверь:

— Громов, это ты?

— Ага, — сказал я и начал разбирать баррикаду.

— Ты всё-таки убил жреца? Купол разрушается. И уже слышна стрельба. Это ведь наши убивают зверей Хаоса? — на одном дыхании выдала Плакса, которая, видимо, присоединилась к блондинке.

— Да, все так и есть. Ещё немного — и всё вернётся на круги своя.

— Не вернётся, — донёсся голос баронессы Огневой. — Атака Хаоса забрала много жизней, да и город порядком разрушен.

— Ага. Теперь непонятно, что будет с академией, — поддакнула Ежова. — Думается мне, что пока её не восстановят, нам дадут некий отпуск или отправят на время в другие академии.

— Пофигу, — вынес я свой вердикт, наконец разобравшись с баррикадой.

— Ты весь в крови! — выдохнула графиня, уставившись на меня.

— М-да, битва со жрецом выдалась кровавой. Он оказался оборотнем. Настоящим, а не в погонах, — сказал я, проскользнув мимо девушек. — Вы тут не все пиво выпили и не все чипсы съели? А то я страшно проголодался. «Регенерации» пришлось потрудиться на славу.

— Расскажи, как ты убил его, — попросила графиня Белова, уже успевшая где-то начисто отмыть не только руки и лицо, но и волосы.

А вот остальные девушки сейчас были не в своей лучшей форме.

— Наверное, стоит повременить с рассказами. Мы должны помочь зачистить город, — проговорила баронесса и в поисках поддержки посмотрела на Ежову с Плаксой. Те кивнули.

— Да, пойдёмте, — нехотя согласилась Белова, стрельнув на меня взглядом.

Я не стал их отговаривать, а занялся пивом, чипсами и прочими снеками, набивая голодный желудок.

Дворянки ушли, оставив меня одного. А я задумался о своём незавидном положении, потягивая всё ещё холодное пиво. Если смотреть глобально, то у меня теперь только один источник проблем, а именно — боги. Сюда я включил и Одина, и славянских богов, и Безумного бога, и пророчество, и мою сделку с Семарглом. Всё это части одной истории.

А вот среди людей или почти людей у меня после смерти братьев Долматовых врагов не осталось.

О-о-о! Кстати, а ведь слова богини Марены сбылись! Она же в кают-компании судна «Дух водяного» сказала, что на одном из моих спутников лежит печать скорой смерти. Мол, он умрёт от моей руки. Вот капитан Морозов и погиб. Да, не в прямым смысле от моей руки, но именно я приказал Апофису убить его. Так что всё сходится. Капитан ведь и в кают-компании был. Значит, всё-таки речь шла не о Дагре.

— Хренового тебе посмертия капитан Морозов, — поднял я бутылку с пивом и осушил её до дна.

Итак, что дальше? Ну, надо ждать совета. А до этого момента я в относительной безопасности. Вряд ли Один решит ударить раньше, чем получит официальный ответ от славянских богов. Или он проявит хитрость и ударит? Пожри меня Хель, есть о чём подумать!

Я и начал размышлять над этим, попутно ища место, чтобы где-нибудь вздремнуть хотя бы часок. А то моё смертное тело уже порядком охренело от всех этих приключений.

Такой уголок обнаружился. Им оказалась кладовка с обшарпанным диваном и крепкой металлической дверью. Я запер её изнутри и завалился на диван, попутно приказав Громову бдеть. Нет, я, конечно, и сам проснусь, если в дверь кто-то будет ломиться, но всё же стоит подстраховаться.

«Хорошо», — раздался в голове высокий тенор Громова-младшего.

— А ты делаешь успехи. Уже успел освоить мыслеречь, — похвалил я его, закрыв глаза.

«Пока тяжело, но я буду стараться», — заверил он меня.

Глава 9

Часть XII . Боги

Вечерело. Пламя заката накрыло город, освобождённый от зверей Хаос. Нет, наверное, какие-то существа попрятались по подвалам, но их скоро выкурят и оттуда.

Я тоже поучаствовал в истреблении тварей, после того как выспался в баре. А сейчас мой зад вольготно устроился на одной из кованых скамеечек, расположенных на территории академии.

Конечно, учебное заведение порядком пострадало. Некоторые корпуса носили следы пожаров, вызванных молниями. Окна оказались побиты, а двери валялись на земле.

— Когда я вернулся в академию, не прошло и часа, как звери снова атаковали здание, — проговорил Румянцев, восседая рядом со мной. На его лбу поблёскивал пот, а взгляд скользил по кадетам, стаскивающим трупы зверей в одну большую кучу. — Но мы отбились. Причём без потерь. В основном благодаря тому, что к нам присоединились ещё кое-какие местные жители, маги и преподаватели с тренерами. Да и ректор подоспел. Потом и барон Лисов вернулся, приведя каких-то горожан. Крепко мы дали по зубам тварям.

— Каким тварям? Горожанам?

— Вокруг кровь и смерть, а ты шутишь, — укоризненно сказал парень.

— Слушай, у меня для тебя есть идеальная невеста. Мария Ежова. Вы друг другу подходите. Она тоже серьёзна до безобразия.

— У меня уже есть невеста, — отрезал он, намекая на свою хохотушку-толстушку. — Расскажи лучше, что с капитаном Морозовым приключилось и как ты одолел жрецов? А то слухов полно ходит. Одни фантастичнее других. Кто-то даже уверял, что в тебя Перун вселился и защитил город.

— Обидно будет, если именно эта версия станет самой популярной. Получится, что опять всю грязную работу сделал один, то бишь я, а славу получит Перун, который палец о палец не ударил.

— Так расскажи, как всё было на самом деле. Только побыстрее, а то мне людям помогать надо, — бросил он взгляд на кадетов, похожих на трудолюбивых муравьёв.

Тяжело вздохнув, я рассказал парню свою версию событий, только немного покривив душой. Но про бой с оборотнем мне вообще врать не пришлось. Я там не сделал ничего такого, что следовало бы скрывать.

Здоровяка восхитила моя изобретательность и стойкость. Но больше всего его потрясло предательство капитана Морозова.

— Эх, а такой был мужик! Я ведь искренне уважал его, — покачал лысой головой Доброслав. — Никогда бы не подумал, что он хаосит.

— Да, такое сплошь и рядом бывает с глубоко законспирированными саботажниками и диверсантами, — иронично проговорил я, заметив великолепную четвёрку: баронессу Огневу, графиню Белову, Плаксу и Марию Ежову.

Девицы вышли из-за главного корпуса, устало переставляя ноги. Лица бледные, даже у мулатки Огневой. Видать, они хорошо потрудились, убивая зверей Хаоса.

Девушки вяло помахали мне и скрылись в побитом Хаосом женском общежитии.

— Наверное, теперь тебя снова по телевизору показывать будут, — без зависти проговорил здоровяк и встал с облегчённо вздохнувшей скамьи.

— Всяко может быть, — безразлично пожал я плечами, покосившись на включившийся уличный фонарь.

Он каким-то чудом пережил все потрясения. Правда, изрядно гудел и порой моргал.

Румянцев похлопал меня по плечу и удалился.

Я тоже встал и неторопливой походкой двинулся в сторону общежития «элиты». Надо бы проверить, что там с моей комнатой и артефактами.

Снаружи общежитие выглядело прилично, внутри же все стены оказались исцарапаны, словно тут гигантские кошки когти точили, да ещё и на ковровые дорожки наложили вонючие кучи. Ну и даже часть дверей оказалась выломана.

— М-да, — безрадостно протянул я, переступая через очередную разбитую фарфоровую вазу с цветами. Прежде она стояла на подоконнике.

— Громов? — вдруг раздался надтреснутый голос из комнаты и следом высунулась лысая голова Евграфа Петровича Чернова.

Его морщинистое лицо совсем осунулось, а глаза ещё больше запали.

— Громов, — подтвердил я, глядя на старика. — Неприятно изумлены тем, что я выжил?

Тот смущённо отвёл взгляд, кашлянул в кулак и выдавил:

— Знаешь, я был неправ на твой счёт. Признаться, у меня возникла к тебе некая антипатия, но, поразмыслив, я пришёл к мнению, что ты весьма достойный представитель дворянства.

— Надо почаще спасать город. Тогда, возможно, вы назовёте меня выдающимся представителем дворянства, — усмехнулся я и продолжил свой путь.

Без проблем добрался до своего жилища и увидел разгромленную комнату: шкаф повален, кровать изодрана, а вся одежда оказалась разбросана по полу, «украшенному» многочисленными звериными следами и потёками грязи.

Но все артефакты оказались на месте. Я собрал их и сунул в поясную сумку. Снял с себя прокусанные и побитые в боях кожаные доспехи, после чего принял душ, с наслаждением смыв пот, кровь и грязь.

Благо в комнате мне удалось найти более-менее уцелевшую одежду. Я напялил её на себя и услышал торопливые шаги в коридоре. Выглянул и увидел самого ректора в обществе какого-то седовласого мужчины в строгом сером костюме. Бедолага ректор чуть не плакал, глядя на все разрушения.

— Столько лет, столько лет трудов — и всё Хаосу под хвост, — тяжело вздыхал он. — Это ж сколько времени понадобится на восстановление? А денег? Сколько нужно будет денег? И кто мне их даст? Государство? Аркадий Иванович, государство в полном объёме покроет ущерб, нанесённый моей академии?

— Игнат Порфирьевич, ваше сиятельство, голубчик, вы же знаете, что я тут по другой причине. Не в моей компетенции отвечать на такие вопросы. У меня иная сфера деятельности, — ответил седовласый, хмуря брови.

— Но, может, вы там замолвите словечко за академию? Сами же видите, во что её превратили хаоситы, — умоляюще проговорил граф Багряный.

— Замолвлю, обязательно замолвлю, — покивал Аркадий Иванович и заметил меня, выглядывающего из комнаты. — Кадет Громов? Вы-то мне и нужны.

— Зачем? — вскинул я бровь.

— Александр, герой ты мой! — застрекотал ректор, одарив меня доброй улыбкой. — Аркадий Иванович прибыл, дабы уточнить некоторые детали твоей битвы со жрецами и предателем капитаном Морозовым. Эх, как же я не рассмотрел в нём двуличную хаоситскую жабу? Моя вина, признаю. Но с другой стороны, все мы не рассмотрели в нём предателя.

— Верно, — поддакнул я, глядя на Багряного, далеко опередившего седовласого, оставшегося за его спиной.

— Александр, Саша, — настойчиво прошептал граф, чтобы не услышал другой смертный, — настоятельно тебя прошу побольше упоминай, что именно учёба в академии позволила тебе спасти город. А ещё упоминай, что твоё любимое учебное заведение теперь разрушено чуть ли не до основания. Мол, если его не восстановить, то случится катастрофа имперского масштаба.

— Понял, — улыбнулся я краем рта.

— Я на тебя надеюсь.

— Ваше сиятельство, вы бы не могли нас оставить наедине? — попросил графа Аркадий Иванович.

— Конечно, конечно, уже ухожу, — выставил ладони Багряный и пошёл прочь, осматривая разгромленный коридор и громко вздыхая.

— Итак, кадет Громов, постарайтесь рассказать мне всё, что случилось с вами, начиная с самого начала атаки Хаоса.

Я почесал висок и поведал внимательно слушающему меня мужчине о своих приключениях, убрав скользкие моменты, чтоб не выдать того, что внутри Громова сидит далеко не простой смертный.

Всё же Аркадий Иванович испытывающе посмотрел на меня и проговорил как следователь на допросе:

— Кажется, вы во всех своих боях потратили очень много маны. Откуда у вас такой запас магической энергии?

— Её у меня столько же, сколько у других магов-гениев. Просто я трачу её разумно. К примеру, где-то в целях экономии маны я использовал подручные средства, как в битве с оборотнем и вампиром, а где-то избегал прямых боестолкновений.

— А чем вы объясните то, что именно вы стали автором множества догадок, которые потом оказались чистейшей правдой? — подозрительно сощурил глаза седовласый.

— Мой дед долгие годы был охотником на монстров. Он прекрасно знает Пустошь и повадки Хаоса. Вот он меня кое-чему и обучил. А ещё я неплохо узнал Хаос по лекциям в академии. Да и не чурался книг, посвящённых богам Хаоса. Мне же надо знать с кем я сражаюсь.

Смертный пожевал бесцветные губы и задал следующий вопрос:

— Мои коллеги уже осмотрели храм Перуна и выяснили, что капитан Морозов был убит с помощью яда, а вы не владеете подобным атрибутом. Кто убил капитана?

— Какой-то хаосит. Вот он как раз владел ядом магического происхождения. И он так жаждал угостить им меня, что попался на мой простенький трюк. Я встал между капитаном и этим ядовитым хаоситом. Вот он и швырнул в меня свою магию, а я просто телепортировался в сторону, подставив под удар Морозова, — подробно поведал я легенду, согласованную с баронессой Огневой. Она и другим кадетам рассказала её.

— Хм, — хмыкнул Аркадий Иванович. — Вы хотели просто-напросто убить капитана? Вам не пришло в голову взять его живьём? Он же был сосредоточением важной информации, которая могла помочь нам вычислить других агентов Хаоса.

— Признаться, я не думал, что яд убьёт его, — покривил я душой, лишь бы избавиться от назойливого смертного.

— Не думали, что яд убьёт его? — удивился мужчина, вскинув к волосам седые брови. — Мне сообщили, что яд был очень агрессивным. И хаосит кидал его в довольно больших количествах. Яд буквально растворил череп капитана. И вы не думали, что он убьёт его⁈

— Ну что сказать, век живи, век учись, — философски произнес я, позволив себе ироничную улыбку.

— Громов! — громыхнул Аркадий Иванович, строго посмотрев на меня. — Я с вами тут не в бирюльки играю! Извольте быть серьёзным!

— А вы извольте задавать адекватные вопросы! — не остался я в долгу, заиграв желваками. — Вы представляете, какая там битва была в храме, а⁈ Да я там крутился как белка в горящем колесе! Когда мне было думать о том, что, видите ли, капитана Морозова, пожри черви его душу, надо взять живьём, чтобы потом господа в красивых костюмах узнали у него о других хаоситах⁈ А⁈ Что вы молчите⁈ Я там дрался не только за себя, но и за тысячи других жизней. А где, кстати, были вы?

— Под купол нельзя было попасть. Он никого не пропускал, — холодно ответил мужчина, недовольно поглядывая на меня.

— А если бы сквозь купол можно было пройти, то вы бы первым пошли рубить зверей, не так ли? — желчно выдал я.

— Моя профессия предусматривает иные действия. Для рубки зверей есть другие люди.

— Какие действия? Из честного человека, почти героя, лепить ещё более глубоко законспирированного хаоситского агента, чем даже капитан Морозов?

— Я везде, всюду и в каждом человеке должен подозревать пособника Хаоса. Такая уж у меня работа, — произнёс мужчина и развернулся. — Всего хорошего, кадет Громов.

— И вам не хворать.

Аркадий Иванович ушёл, а осадочек остался, хотя я вроде бы вёл себя как вполне адекватный человек. Любой бы на моём месте оскорбился из-за того, что его подозревают в работе на Хаос, когда он только что не позволил Хаосу захватить город. Тут каждый немножко взбесится.

Понять бы ещё, что теперь будет делать седовласый. Не прикрепил ли он ко мне какое-нибудь наружное наблюдение? Не хотелось бы, чтобы за мной кто-то следил. А то они такое увидят…

Надо бы с Семарглом поговорить, чтобы он через свои божественные каналы и жрецов как-то повлиял на людей из соответствующих органов. А то ведь вмешательство смертных может разрушить все наши планы.

Придя к этой мысли, я начал собирать уцелевшие вещи, попутно выкидывая из разбитого окна фрагменты раскуроченной мебели. Они с грохотом падали на вытоптанную клумбу, посему я не сразу услышал очередные шаги, раздавшиеся в коридоре. На сей раз по коридору шло несколько человек.

Я опять выглянул из комнаты и увидел… Огневу с Беловой.

— Вы чего? Заблудились? — спросил я, выйдя в коридор.

— Нет, мы просто хотели с тобой поговорить насчёт отвратительного приказа некоего Аркадия Ивановича, — сказала баронесса, поправив отмытые чёрные волосы.

— Какого приказа? — произнёс я, смахнул с подоконника осколки и уселся на него.

— Он приказал всем кадетам не болтать о том, что произошло, — возмущённо выдала блондинка, уже успевшая надеть сарафан с соблазнительным декольте.

Грудь в нём смотрелась превосходно, даже несмотря на то, что в здании царил сумрак. Электричества не было, поскольку звери оборвали провода.

— Ага, — кивнула Огнева, недовольно хмуря лоб. — Тебе он разве ничего такого не говорил?

— Ну, может, и хотел, но мы с ним поцапались. На редкость дотошный тип. Такой любую победу превратит в поражение. Всю мою чёрную душу перевернул.

— Тогда слушай. Он сказал, что в интересах империи не стоит рассказывать людям правду, а лучше отмалчиваться. Или вовсе поддерживать официальную версию, а она такова, что в Стражград просто пробрался отряд хаоситов-диверсантов со своими зверушками, а наши доблестные стражи совместно с кадетами расколошматили их. Причём стражи вовремя среагировали на появление диверсантов, существенно сократив возможные жертвы среди горожан! — на одном дыхании отбарабанила графиня, возмущённо поправив чёлку.

— Несправедливо, конечно, но логика в этом есть, — потёр я небритый подбородок двумя пальцами. — Граждане империи будут спать спокойнее, зная, что стражи всегда начеку и готовы отразить нападение диверсантов. А представляешь, что было бы, если б по телевизору показали правду? Это же какой прокол властей империи! Но думаю, головы и так полетят. Местные начальники легко отделаются, если их просто снимут с должностей. По мне так многих надо отправить в тюрьму.

— Всё равно обидно, — процедила Белова.

— Ерунда, — отмахнулся я и криво улыбнулся. — Жалеешь, что нам не дадут по медальке и не покажут по телевизору? Да и хрен с ними. Вы-то знаете, что приложили руку к спасению множества людей. Если на этом всё, то я пошёл убираться в своём логове.

— А ты разве не уезжаешь? Ректор же минут пятнадцать назад объявил, что все кадеты могут покинуть академию, если им есть куда идти. Дескать, общежития разгромлены, так что в них особо-то и не поживёшь. Да и занятий пока не будет. Граф сказал, что через пару дней объявит кадетам дальнейшие инструкции, — подала голос баронесса Огнева.

— Вот оно что, — протянул я и услышал за окном бас Румянцева. Он вместе со своей девушкой шёл по дорожке, огибающей общагу «элиты». — Доброслав! Не хочешь пожить в моём доме⁈ Невесту свою тоже бери. У меня просторный дом! И он не пострадал, поскольку купол до него не добрался!

Парень услышал мой крик и поднял голову.

— А почему бы и не пожить? — сразу же решил он.

— Тогда идите собирайте вещи и ступайте к проходной. Я скоро подойду!

Здоровяк кивнул и удалился вместе со своей дамой сердца.

«А ты умеешь делать добрые дела», — вдруг сказал Громов.

«А то», — также мысленно ответил я, подумав, что Румянцев — отличный парень, и его надо держать поближе.

— Может, в твоём доме найдётся место и для меня? — с улыбкой спросила графиня Белова. — А то мне не хочется снимать номер в отеле. Не люблю отели. В них нет уюта.

— Найдётся, — проронил я, решив, что раз уж сгорел сарай, то гори и хата. Засосала меня пучина добродетели.

Правда, Огнева бросила весьма ревнивый взгляд на обрадовавшуюся графиню.

А вот Громов дико запищал от радости, поняв, что будет жить под одной крышей с красоткой Беловой, запавшей в его душу.

— Громов, ну раз уж ты по какой-то неведомой причине проявляешь такое благородство, то, возможно, и меня приютишь? — усмехнулась мулатка.

Александр чуть кони не двинул, осознав, что и вторая красотка вполне возможно будет жить с ним бок о бок. Он страстно начал умолять меня, чтобы я ответил баронессе согласием.

— Огнева, у тебя же есть своя квартира в городе, — напомнила ей графиня, чуть нахмурившись.

— Мы сегодня проходили мимо дома, в котором она находится. В здании не было электричества.

— Огнева, собирайся. Все вместе едем ко мне. Думаю, будет весело.

Глава 10

Возле проходной нас собралось пятеро, плюс чемоданы с уцелевшими вещами. Немудрено, что нам пришлось искать две машины. Благо парочка людей из числа охраны академии согласилась отвезти нас к дому Громовых.

Я оказался в одной машине с Огневой и Беловой. А Румянцев со своей невестой поехал на другом авто.

И как только машины зарычали моторами и тронулись с места, я сквозь заднее стекло увидел Рыльского. Он стоял около проходной и сжимал кулаки, пронзая яростным взором машину, в которой я сидел.

Ревнует Белову? Несомненно.

— М-да, сильно город пострадал, — мрачно проговорил водитель, глядя по сторонам.

— Особенно центру досталось, — подала голос Белова.

— Угу, — подключилась и Огнева к завязавшейся беседе.

Они начали обсуждать испытания, выпавшие на долю Стражграда. А я позвонил Громову и сообщил, что еду домой в компании друзей.

Смертный обрадовался, что я не помер, и пообещал оказать тёплый приём. Только уточнил:

— А что за друзья?

— Да обычные ребята и девчата. Не надо нам накрывать стол с чёрной икрой и вином тысячелетней выдержки.

— Понял, принял, жду, — вколотил он слова и, прежде чем сбросить вызов, крикнул: — Лидия-я-я!

Графиня Белова слышала мой диалог с Громовым, впрочем, как и Огнева, но именно блондинка на миг поджала губы. Мол, где ты увидел обычных ребят и девчат? Нет, Румянцев со своей пассией — обычные. Но вот я…

Однако уже через миг блондинка снова мягко заулыбалась и спросила:

— Громов, а расскажи побольше о твоём дедушке.

— Ну что о нём рассказать? Он бывший охотник на монстров. Убивал, насиловал, пытал. В общем, отличный человек, достойный подражания.

— Гы-гы, — хохотнул водитель.

— Громов-старший радушный хозяин и весьма образованный человек, — неожиданно начала рассказывать Огнева о дедушке Александра.

Белова удивлённо посмотрела на неё, а потом сообразила, откуда баронесса столько знает о Громове-старшем. Видать, блондинка из-за всех этих событий слегка забыла, что мы с Огневой вроде как были парой. Отсюда баронесса кое-чего знает о семье Громовых.

Но почему Огнева начала рассказывать о Громове-старшем? По доброте душевной? Вот уж фигушки. Скорее она хотела показать, что гораздо ближе к Громовым, чем Белова. Дескать, место застолблено.

Графиня Александра Белова, кажется, посыл поняла. По крайней мере, её глаза неукротимо сверкнули, показывая, что она не собирается сдаваться без борьбы.

Может, я свалял дурака, пригласив их всех к себе? Хотя, с другой стороны, время мы точно проведём весело. А мне надо отвлечься. А то я всё думаю о предстоящем совете, Маммоне и Одине. Так и перегореть недолго.

Между тем машины подъехали к отремонтированному высокому забору, «украшенному» острыми пиками. Уличные фонари хорошо освещали улицу, аккуратные деревья и постриженную траву.

— Хороший район, — прогудел Румянцев, выбравшись из авто.

— Сойдёт, — махнул я рукой, тоже покинув машину.

Свежий воздух проник в мои лёгкие, смывая остатки того, чем я дышал в прежде подконтрольной Хаосу части города, где витали запахи крови, горелой проводки и человеческого страха.

— Будто в другой мир попали, — сказала Огнева, тоже мигом проведя сравнение между тем, где мы были, и куда прибыли.

— Добрый вечер, дамы и господа! — радостно прорычал Громов, собственноручно открывший калитку.

Следом за ним на улице показались слуги, ловко цапнувшие наши вещи.

Я быстро сунул водителям несколько купюр и вернулся к своим спутникам и спутницам. А те уже сами начали знакомиться с Громовым, чьё лицо порядком напряглось, ещё когда он только увидел баронессу Огневу. А уж когда Белова назвала свой титул, мужчина так и вовсе потянул пальцем воротник рубашки, словно тот начал душить его.

Глаза Громова нашли меня и буквально заорали: «И это твои простые ребята и девчата⁈»

Вслух же он с улыбкой пропыхтел:

— Прошу в дом, прошу в дом. Мы как раз приготовили для вас скромный ужин.

— Надеюсь, вы не усердствовали, дедушка? — усмехнулся я. — А то для графини любой ужин покажется скромным, если на столе нет вепря царских кровей, запечённого в трюфелях.

— Александр, что ты наговариваешь на меня⁈ — возмутилась Белова и начала что-то успокаивающе сюсюкать Громову. Мол, не переживайте, мне хватит и макового зёрнышка с колодезной водой.

— Отличный особняк, — шепнул мне на ухо Румянцев, топая рядом со мной по брусчатой дорожке, виляющей по приведённому в порядок саду.

Клумбам с цветами тоже вернули отменный вид, как и фонтану. Да и фасад дома в готическом стиле тоже освежили. Даже новых горгулий на карниз поставили. Они наблюдали за нами с неменьшим вниманием, чем кое-где стоящие охранники.

— На первое время сойдёт, — улыбнулся я, почувствовав, как сознание Александра засветилось от гордости, будто это он сам приложил руку к приобретению этих владений.

— А я и не знал, что ты так живёшь, — обвёл рукой сад парень. — Будь у меня такой дом, я бы точно стал задирать нос.

— Тебе это не пойдёт. Никогда не смей так делать, — шутливо погрозила ему пальцем пышечка-хохотушка, сжимая другой рукой лапищу здоровяка.

— Не буду, — пообещал тот и продолжил с толикой восхищения глядеть по сторонам.

Внутри дом тоже понравился здоровяку, как и просторная гостиная с камином, картинами на стенах, зелёными обоями, мягкой резной мебелью и длинным столом, ломящимся от еды. Лидия с Громовым всё же расстарались. Накрыли такую поляну, словно ждали в гости не только всех кадетов академии, но и преподавательский состав во главе с ректором.

Белова и Огнева тут же принялись наперебой нахваливать угощения, но делали они это не как говорливые простолюдинки, а в изысканной аристократической манере. И пока выигрывала баронесса, тепло обнявшая улыбающуюся Лидию. Графиня обниматься не полезла. Всё-таки она впервые увидела мать Александра.

А вот Павлу Белова ласково улыбнулась. Тот чуть не растаял от её улыбки, да и от вида выгодно подчёркнутой платьем груди. Кажется, у них это семейное. Он, как и старший брат, чуть ли не сразу начал смотреть на графиню влюблённым взглядом. Огнева отошла на второй план. Зато Лидия точно тяготела больше к баронессе.

Громов-старший предпочёл общаться с Румянцевым. Они нашли какие-то общие темы.

Но уже минут через пять все разговоры за столом крутились вокруг сегодняшних событий.

Павел сразу же возмущённо запыхтел, стоило ему узнать, что власти хотят все скрыть.

Громов же, напротив, согласился с моим мнением, что в этом для империи есть смысл.

Каждый высказал свою точку зрения, а затем мы вспомнили павших, пожелали им отлично устроиться в царстве Марены и в тягостной атмосфере выпили вина.

И чем больше мы пили, тем быстрее уходила печаль, сменясь задорным блеском в глазах. Снова зазвучали шутки и пока ещё робкий смех.

— Анастасия, тебя ещё не замучил своими остротами мой сынок? — между делом спросила у мулатки улыбающаяся Лидия, явно намекая на наши отношения.

— Нет, что вы, — ответила та с улыбкой, делая вид, что не поняла подтекста.

Но тут встряла Белова, удивлённо выдохнув и округлив глаза:

— А вы разве не знаете, что они расстались? Ой! Или это нельзя было говорить?

Блондинка в притворной растерянности посмотрела на меня, а затем на слегка помрачневшую Огневу.

В гостиной повисла напряжённая тишина, нарушаемая лишь шорохом одежды слуги, который менял опустевшие блюда на полные.

— Давайте выпьем за светлое будущее! Чтоб боги были к нам милостивы! — прервал я молчание, подняв бокал с вином.

Все с наигранным энтузиазмом поддержали мой тост, после чего ужин продолжился. И уже никто больше не касался темы моих с Огневой взаимоотношений. Только я нет-нет да видел, как Лидия осуждающе смотрит на меня и ободряюще жмёт ладошку баронессе.

Не сказать, что это меня раздражало, но немного отвлекало, однако не так сильно, как отвлекал Громов-младший. Тот волком выл, страдая из-за того, что заперт в собственном теле и не может нормально наслаждаться застольем. Он постоянно просил, чтобы я дал ему порулить телом хотя бы на минуточку или на пару секунд, как тогда в канализации, перед тем как сработала ловушка капитана Морозова.

Я подумал-подумал, да и согласился, устав терпеть его нытьё. А может, и алкоголь ударил в голову. Всё-таки не совсем типичный для меня поступок.

Уступив место у «руля», я оказался как бы на задворках общего тела, но всё прекрасно мог видеть и ощущать, а вот управление стало мне недоступно.

Громов пару мгновений ликующе рассматривал свои руки, пару раз потрогал упругий бицепс и широко улыбнулся.

Белова удивлённо покосилась на него. А он тут же робко опустил взгляд и залился краской.

Порви меня Фенрир, что за лох⁈

Александр почувствовал мои эмоции, попыхтел и вскинул голову. И нет чтобы пойти с мамкой обняться, пожать руку деду или, на худой конец, потрепать по волосам младшего брата, он подвинул стул поближе к графине и заикаясь проговорил, ужасаясь собственной смелости:

— Ва-ваше сиятельство, Александра, по-попробуйте этот виноград. Он очень вкусный.

Белова удивлённо вскинула брови. А я мысленно ударил себя ладонью по лбу. Ну дура-а-ак! И непонятно, кто больший. То ли он, то ли я, пустивший за «руль» этого тюфяка.

— Что, прости? — нахмурилась графиня. — Александр, ты как-то странно себя ведёшь.

— Да я… я… — разнервничался паренёк, не зная, что сказать.

Тут уже я без всякого разрешения Громова-младшего лихим кавалерийским наскоком вернул его сознание на задворки, а сам снова вернул себе управление телом.

— Да я… я… дурачусь, — усмехнулся я, подмигнув блондинке. — А то что-то скучно стало. Виноград правда вкусный, как кровь девственницы.

— А-а-а, — понимающе протянула та и улыбнулась краешком рта.

Я тоже улыбнулся и отвернулся, мысленно ругая Александра. Тот что-то пытался вякать, пристыженно забившись в самый уголок, но всё же согласился, что пока из котёнка тигр не вырос.

Рано ему за «руль». Максимум, что ему можно доверить, так это сходить в туалет. И то ещё непонятно, вдруг он член сломает? Хотя вроде до этого как-то семнадцать лет справлялся.

— Пойду воздухом подышу, — проговорил Громов-старший, с сытой ленцой выбираясь из-за стола и многозначительно посматривая на меня.

— Хорошая идея, — поддержал я его и тоже встал со стула.

Мы вышли в сад. Никто другой с нами не пошёл, смекнув, что глава рода хочет с глазу на глаз поговорить со своим внуком.

— Как мой внук перенёс все эти приключения? — спросил Громов, остановившись на брусчатой дорожке, стиснутой деревьями.

Прохладный вечерний воздух щекотал кожу лица, а немного в стороне светил изогнутый буквой «г» фонарь.

— Чуть не помер от страха, — честно сказал я, ощутив протестующее пищание Александра.

Смертный мрачно нахмурился и быстро отвернулся, чтобы я а, соответственно, и Громов-младший не увидел возникшего на его лице разочарования. Мужчина знал, что его внук может наблюдать за ним через наши общие глаза.

— А мне из-за атаки Хаоса, видимо, так и не удастся собрать команду охотников на монстров, — перевёл тему Громов, напустив на свою физиономию каменное выражение. — Даже не знаю, чем теперь заняться, чтобы заработать на жизнь. Этот дом требует больших вложений.

— Как не знаешь, чем заняться? Половина города разрушена: кафе, рестораны, производства, магазины… Быстрее занимай освободившееся место. Только вкладывай деньги в самый прибыльный бизнес, пока другие не смекнули что к чему.

— Да как-то… подло, что ли, — замялся дворянин. — У людей горе, а я быстрее-быстрее займу их место под солнцем.

— А ты как хотел? Хищный оскал капитализма. Сильный и проворный жрёт слабого. Прям как в Пустоши. Ты подумай-подумай над моими словами. Второй такой возможности может и не подвернуться.

— Подумаю, — нехотя проговорил Громов, сцепив руки за спиной.

— А ещё подумай вот над чем. Нам нужно пересмотреть условия нашего договора. Два года — это слишком много. Я за это время с ума сойду. Нужно кое-кого отселить, — заговорщическим шёпотом произнёс я, внимательно оглядевшись. Вроде бы никого.

— Как отселить? — тихо спросил смертный, изогнув бровь.

Громов-младший повторил вопрос деда, только мысленно.

— А вот так. Есть у меня идея, как это провернуть. Только нужно найди подходящее тело.

— А что будет с… э-э-э… оригинальным телом? — просипел Громов, порядком шокированный моим предложением.

— Оно мне сейчас нужно. Но я по возможности верну его, как раз через пару лет.

— А что же… кхем… будет делать Саша? — совсем понизил голос мужчина, подавшись к моему плечу.

— Как что? Жить, а не делить со мной одну квартиру из костей и плоти. Просто найди для него какого-нибудь человека при смерти или в коме. Ну, такого, чтобы был на грани смерти или ещё лучше — лежал под капельницей, а его разум был повреждён, а то и совсем отключившимся. Сам, короче, сообразишь.

— Даже если всё получится, этого человека не примут ни Павел, ни Лидия. Они же не будут видеть в нём родственника.

— А зачем им его принимать? Твоему внуку светит дорога в какую-нибудь частную военную школу или лагерь, чтобы он там подкачался, обучился ратному делу и магии. А то ведь его опять даже куры раком ставить будут. Ничего не изменится. Больно сильно ты его жалел, потому и вырос он таким лохом. Я ему вон десять минут назад дал телом порулить, так он чуть стул не обделал, когда с Беловой заговорил.

— А он согласен? — осторожно спросил Громов, немного подумав.

Конечно, тот был не согласен. Он дурным голосом вопил, что не собирается ехать ни в какую военную школу. И Александр даже не обратил внимания, что я напомнил ему, как в прошлый наш визит в этот дом он поклялся всё исправить и сделать так, чтобы Павел гордился им. Как мне и мыслилось, решимость Громова-младшего испарилась, стоило ему столкнуться с реальными шагами, направленными на такое перевоспитание.

— Он согласен, ещё как согласен, — заверил я мужчину.

— Молодец! — выдохнул Громова. И в его глазах сверкнула гордость за внука. А тот скулил, как щенок.

— Ага.

— Можно мне с ним поговорить?

— Пока нет. Он устал и вырубился. Пойдём обратно в гостиную. И не забудь, начиная с завтрашнего дня, займись поисками подходящего тела. И это… у тебя есть заряженные энергетические ловушки, а то у меня все артефакты полегли? Надо бы их зарядить.

— Есть, есть. Целая кладовая, — проговорил смертный.

— Вели слугам принести в мою комнату с десяток ловушек.

— Хорошо.

Мы вернулись в гостиную, а за столом уже обсуждали итоги битвы орды Хаоса с защитниками Стены. Конечно, имперцы победили, чему народ искренне радовался. Мы выпили за их здоровье, а затем появились иные застольные разговоры.

Наша компания просидела чуть ли не до полуночи, после чего все расползлись по комнатам.

Я хоть и был порядком пьян, но всё равно занялся делом. Начал заряжать свои артефакты. В первую очередь зарядил кубок-портал, а во вторую — саблю. И хотел перейти к другим артефактам, но тут в дверь кто-то постучал.

— Чернобог, это ты? — протянул я, сидя в резном кресле, на которое падал серебристый лунный свет, проникающий через окно.

— Анастасия, — донёсся голос Огневой.

— Почти угадал. Ладно, заходи, раз пришла.

Девица проскользнула в комнату и быстро осмотрела её, задержав взгляд на большой двухспальной кровати с балдахином.

— А это что? — уставилась она на кубок-портал с пятью светящимися камнями-артефактами. — Я прежде не видела ничего такого.

— Можно сказать, это подарок одной особы.

— М-м-м, — протянула она, вскинув голову и сложив руки на груди, скрытой халатом. — Что за особа? Или это секрет?

В её пьяном голосе появилась желчь.

— Не секрет. Мне этот артефакт достался от матери драконов.

— Кого?

— От матушки Апофиса, — ответил я и услышал шаги в коридоре. Они приближались к моей комнате. И кажется, я знаю, кто там так тихо ходит.

Глава 11

Баронесса в силу опьянения никаких шагов не слышала. Она по-хозяйски плюхнулась на кровать, закинула ногу на ногу и с вызовом проговорила:

— Какой-то глупый мы придумали план с расставанием. До конца его не продумали. Только людей расстроили. Матушка твоя совсем грустная теперь ходит, чуть ли не плачет…

— Переживёт, — перебил я девушку, прислушиваясь к звукам, доносящимся из коридора.

Точно кто-то идёт к моей комнате. Или всё же мимо? Нет, не мимо. Раздался негромкий стук в дверь.

— Александр, ты ещё не спишь? — прозвучал мурлыкающий голос Беловой.

Огнева сразу вскочила с кровати и опасно сузила глаза.

— Анастасия, успокойся, — прошептал я, подскочив к ней. — Только ссоры среди ночи не хватало, а то и драки.

— Так выпроводи её вон, — прошипела мулатка, обдав меня горячим дыханием, пропитанным винными парами.

— Александр, с кем ты там шепчешься? — насторожилась блондинка.

— Сам с собой! Люблю поговорить с умным человеком! — проговорил я и следом бросил мулатке: — Тебе надо спрятаться. Белова же просто так не уйдёт. Она такая же упёртая, как и ты.

— Не смей меня сравнивать с ней!

Испустив тяжёлый вздох, я, не обращая внимания на протестующий писк баронессы, затолкал её в полупустой платяной шкаф.

— И чтоб ни звука, а то я сильно рассержусь.

* * *

В шкафу оказалось довольно просторно и пахло свежим лаком. А между дверками была небольшая щель. Огнева припала к ней правым глазом, затаив дыхание.

Баронесса снова сжала руки в кулаки, когда увидела вошедшую в комнату Белову, эту курицу белобрысую! Она ещё и оделась, как самая распоследняя продажная девка. Вместо приличного халата напялила полупрозрачный пеньюар, который едва-едва прикрывал её задницу. Огнева даже из шкафа видела, что ткань пеньюара практически не скрывает кружевного нижнего белья.

— Ещё бы голая пришла, — тихо, но очень зло проронила баронесса, глядя на блондинку.

Та даже косметику с лица не смыла, а наоборот — ещё больше накрасилась.

— Так с кем ты разговаривал? — промурлыкала графиня, словно огромная кошка, и уселась на край кровати. Ровно туда, где меньше минуты назад восседала баронесса.

— Я же говорил, сам с собой. У меня иногда такое бывает, — сказал Громов, успевший убрать со стола странный кубок-артефакт.

Теперь он взял в руки какой-то другой артефакт и принялся заряжать его с помощью ловушки, наполненной энергией.

— Это всё от недостатка общения. Тебе нужно завести близкого друга или… подругу, с которой можно поговорить по душам, — улыбнулась Белова.

— То же мне психолог, — еде слышно язвительно фыркнула баронесса. — Больше на проститутку похожа.

— Спасибо за совет. Ты по какому-то делу? А то я, знаешь ли, тороплюсь. Говорят, минут через десять будут показывать замечательный сон с интересным сюжетом.

— Так её, потаскушку, гони в шею, — радостно пропыхтела под нос Огнева.

— Я просто хотела извиниться, — виновато проговорила блондинка, грациозно встав с кровати. — Мне показалось, что я не совсем тактично повела себя за столом, сказав, что ты бросил Огневу.

— У-у-у, змея, — скрипнула зубами мулатка.

— Мы расстались по обоюдному согласию, — произнес Громов, метнув тревожный взгляд на шкаф, словно опасался, что тот сейчас превратиться в монстра.

— Пусть так, — вздохнула графиня и совсем близко подошла к Громову, занимающемуся переливанием энергии из ловушки в артефакт. Обе его руки были заняты, чем и воспользовалась подлая гадина. Она подалась к нему и поцеловала в губы.

— Я всегда готова выслушать тебя или оказать иную помощь, — мягко проговорила Белова, отстранившись от парня. — Доброй ночи.

— И тебе, — проронил Громов.

Блондинка вышла из комнаты, покачивая бёдрами. И тут же из шкафа выскочила Огнева, быстро подошла к Громову и влепила ему звонкую пощёчину, после чего молча вышла в коридор. Но в отличие от графини, она пошла не налево, а направо, где и располагалась её комната. Их специально поселили подальше друг от друга.

* * *

Интересно, заметила ли Белова Огневу? Скорее всего нет. Вот и хорошо. А то, что у меня на щеке краснеет след от ладони баронессы, — не совсем хорошо, но терпимо.

Однако с этим любовным треугольником надо что-то делать. Так дальше дело не пойдёт. Кажется, мой план по сдружению графини и баронессы полностью провалился. Так что мне стоит либо выбрать одну девушку, либо отвергнуть обеих. И второй вариант как-то смотрится предпочтительнее, учитывая, что я не ищу серьёзных отношений. А эти две дамы не из тех, кого можно поматросить и бросить.

Та же Белова только играет роль милой и доброй кошечки, а на самом деле она кровожадная тигрица.

Графиня вообще, кажется, запала на меня лишь из-за того, что я не вступил в стройные ряды её поклонников. А вот будь на моём месте Громов-младший, он бы уже ползал у её ног. Паренёк до сих пор бьётся в экстазе после поцелуя Беловой.

— Ладно, потом разберусь со всеми этими розовыми соплями, — решил я и быстро напялил крепкую походную одежду.

К сожалению, мои кожаные доспехи пришли в негодность, поэтому пришлось одеться подобным образом.

— Поехали, — проронил я и активировал кубок-портал.

Он перенёс меня прямо в Гар-Ног-Тон на кривую загаженную улицу, стиснутую домами из песчаника. В воздухе пахло гниющими отбросами, вокруг летали мухи, а возле парочки хибар горели факелы, отпугивающие ночной мрак. А вот горожан совсем не было. Но на соседней улочке нашелся пяток громил, жрущих мясо вокруг костра.

Прежде чем подойти к ним, я наложил на себя иллюзию здоровенного лохматого зверочеловека, помня о том, что хиляков тут сразу нагибают.

Громилы уважительно посмотрели на меня и ответили на мои расспросы, касающиеся Рыси из клана Сломанного рога. Я хотел найти её. И один из зверолюдов проревел, что видел её в таверне «Рога и копыта».

Я принял к сведению его слова и начал искать сие заведение. Оно обнаружилось довольно быстро. Пара вышибал без проблем впустила меня внутрь, оценив мою иллюзорную дорогую броню.

Внутри воняло потом, бражкой и свалявшейся шерстью. А за грубо сколоченными из досок столами лакали пойло и жрали закуски многочисленные посетители, чьи звериные рожи освещали керосиновые фонари.

Рысь нашлась в углу зала, куда практически не доставал свет. Она сидела за небольшим столом вместе с каким-то человеком. Перед ними стояли деревянные кружки и на подносе горкой лежали какие-то местные снеки, похожие на рыбьи спинки.

— Присяду, — прорычал я своим самым грубым и утробным голосом, после чего, не дожидаясь позволения, подтащил к столу свободный стул и уселся на него.

— Кто такой? — напряжённо выдал мужчина и как бы невзначай опустил руку на ремень рядом с торчащим из ножен мечом.

— У меня послание для тебя, Рысь, — прямо посмотрел я на рыжеволосую девушку с кошачьими глазами.

Та совсем не напряглась, в отличие от своего собеседника. Наоборот, словно обрадовалась моему появлению.

— Грог, погуляй пока, — бросила она человеку.

Тот поколебался немного, но всё же встал и с намёком сказал:

— Я буду возле стойки.

Девица кивнула и, когда он ушёл, проговорила:

— Доброй ночи, Человек из-за Стены.

— По звукам поняла, да?

— Угу. Стул скрипнул бы под такой тушей, да и твои доспехи обязаны были звякнуть. А ничего этого не произошло.

— К счастью, другие горожане менее сообразительные и внимательные, — произнёс я, взяв одну из спинок. Понюхал её и отложил.

— Что, тебе не нравятся вяленые крысиные спинки?

— В детстве переел их. До сих пор блевать тянет, — усмехнулся я и перешёл к тому, ради чего искал Рысь: — Ты знаешь, где Чёрный город?

— Да, он на территории служителей богини Маммоны. День пути отсюда. Зачем тебе нужен этот городишко? Он маленький и пыльный. Там живут всякие отшельники и уроды, чья внешность настолько отвратительная, что другие не хотят жить с ними бок о бок.

— Отведёшь меня туда? — спросил я, проигнорировав вопрос девушки.

Та подумала пару мгновений, а потом согласно кивнула.

— Да, но путь будет опасен. Мне нужно подготовиться.

— У тебя есть час. Я буду ждать тебя здесь.

— Хорошо, — сказала Рысь и торопливо покинула таверну.

Хм, почему она так быстро согласилась? И ведь даже ничего не попросила в награду! Уж не желает ли она завести меня в какую-то ловушку? После предательства капитана Морозова я уже ничему не удивлюсь.

Чёрные подозрения начали одолевать меня, но они не полностью захватили мой разум. Попутно я следил за обстановкой в таверне и ловил обрывки разговоров. А они оказались весьма информативными.

Зверолюды оживлённо обсуждали, что клан Сломанного рога оттяпал часть территорий у идиотов, поклоняющихся Маммоне, пока у них там царили раздор и шатания, вызванные убийством главной жрицы. На фоне этого Сломанный рог ввязался в борьбу за место лидера Совета города, поскольку кто-то грохнул предыдущего главу прямо в его доме. И все эти разговоры были приправлены слухами, что Сломанному рогу тайно помогает жрец Сварга, принявший вид обычного человека, будто бы прибывшего из-за Стены.

Конечно, я мигом понял, что именно меня зверолюды приняли за жреца. Почему? Да хрен их знает. Но, видимо, та же Рысь искренне считает меня посланцем Сварга. Потому-то она без возражений и согласилась помочь мне. Фух, вот, кажется, и ответ на все мои подозрения.

Я чуть расслабился и с кривой улыбкой встретил Рысь, когда она спустя час вернулась в таверну. Девушка напялила кожаные доспехи и хорошо вооружилась. Даже пару артефактов повесила на шею, а волосы скрыла капюшоном.

— Пойдём? — спросил я.

Она молча кивнула и вышла из таверны.

Я последовал за ней, продолжая поддерживать иллюзию большого и грозного зверолюда в доспехах. Возможно, отчасти благодаря этому мы без проблем миновали город и двинулись по болотам, над которыми распростёрлась кроваво-красная дымка, плохо пропускающая лунный свет.

— Идти придётся в Жёлтую пустыню, — проговорила девушка.

— Ну, жар костей не ломит, — ответил я поговоркой, параллельно решив не разубеждать Рысь, что являюсь жрецом Сварга.

Та странно на меня посмотрела и энергично двинулась на запад.

Мы без приключений преодолели болота и вышли на холмистую равнину. Но ту буквально часа через три сменила растрескавшаяся земля, пока ещё слабо покрытая золотистым песком. Но чем дальше мы шли, тем больше становилось песка, а небо постепенно светлело.

— Хорошо идём, — заметил я, попив водички из алюминиевой фляжки. — За весь путь только пяток монстров встретили. Да и те были третьего уровня.

— Угу. Но тут надо смотреть в оба. Мы как на ладони, — напряжённо сказала Рысь, явно неуютно чувствуя себя в этой местности, похожей на стол с пока ещё редкими и невысокими барханами. И вот как раз один из ближайших к нам барханов вдруг зашевелился. Или это оптический обман?

— Бежим! — выпалила Рысь, видимо тоже заметив движение бархана.

Она со всех ног понеслась прочь. Песок вылетал из-под её подошв, а встречный ветер сорвал капюшон, обнажив водопад развевающихся рыжих волос.

Я телепортировался, обогнав её на несколько метров, а затем педантично уточнил, глядя на землю, пошедшую трещинами так густо, будто под ней кто-то очень быстро полз:

— А от кого мы удираем? Может, наоборот этому существу надо удирать от нас?

— Великий пожиратель! — в ужасе выпалила девица, промчавшись мимо меня.

— Всего-то? — скривился я и снова телепортировался. — Как он хоть выглядит?

— Он чудовищно огромный и с толстой кожей, способной отбить даже магию седьмого уровня! — отбарабанила Рысь и обернулась.

Великий пожиратель явно как-то чуял нас. Он двигался под землёй, следуя точно в нашу сторону.

Но пожиратель оказался не единственной нашей проблемой. Из-за другого бархана в отдалении вдруг показались три быстро приближающихся всадника на конях.

— Это ещё кто⁈ — выдохнула девица, на бегу метнув ладонь к сабле, болтающейся в ножнах.

— Если повезёт — завтрак пожирателя. Надеюсь, Сварг нам поможет, и чудовище заинтересуется этой троицей, — сказал я, ввернув имя бога Хаоса, чтобы Рысь ещё больше поверила, что перед ней не просто человек, а жрец Сварга.

— Хорошо бы, — понадеялась та.

Я метнул взор на вздымаемую телом пожирателя землю. Тварина явно огромная, сильная и по большей части устойчивая к магии. От неё проще сбежать, чем дать ей бой и потратить кучу времени. Да и она в процессе боя способна лишить меня проводницы. Надо бы как-нибудь вывести Рысь из-под удара.

Я торопливо огляделся и остановил свой взор на самом большом бархане. Как известно, умный в гору не пойдёт, умный гору обойдёт, но если у умного есть «телепортация», то ему плевать — гора или не гора.

Перенесясь на вершину бархана, я практически сразу заметил в отдалении то ли какие-то развалины, то ли скалы, торчащие из земли. Думаю, если забраться на них, то можно отделаться от пожирателя. Возможно, он не полезет на скалы и отправится искать иную добычу.

Ну а если нет, то я всё-таки дам ему бой. Хотя есть ещё и третий вариант, что пожиратель заинтересуется всадниками. А те в этот миг немного вильнули и встали на новый курс. Теперь они скакали к скалам, да ещё выжимая из лошадей последние силы. С чего бы это? А-а-а… Позади всадников земля тоже покрывалась трещинами и вспучивалась.

— Рысь! Давай шустрее! — бросил я девице, уже хрипящей от усталости. — Трио всадников пока можно не опасаться. За ними тоже гонится великий пожиратель. Расплодились тут пожиратели. А вон там за барханами торчат скалы. Тебе нужно добраться до них.

— Попробую, — просипела она, оббегая бархан.

Я телепортировался к подножию оного и начал усиленно топать ногами, привлекая внимание монстра. Тот купился на мою уловку. Чуть-чуть изменил траекторию, позабыв о девушке. А я продолжал топать, наблюдая за гребнем вспучивающейся земли.

Как только пожиратель добрался до меня, я тут же телепортировался в сторону и увидел, что земля в том месте, где мгновение назад стояли мои ноги, провалилась, словно её всосал кто-то огромный. Диаметр провала был порядка двух метров.

М-да, видимо, пожиратель действительно имеет нехилые размеры. И он как-то сразу же вычислил, где я стою, и ринулся в мою сторону, будто ориентировался не только по звукам, производимым жертвой.

Я ещё пару раз провернул подобный трюк, обманув монстра, а потом телепортировался в сторону Рыси. Та уже была совсем рядом со светло-жёлтыми скалами, кучно торчащими из земли. Самые большие из них достигали нескольких метров, но были и крошечные, а также там валялись огромные или средних размеров валуны.

Троица всадников тоже приближалась к скалам, только немного с другой стороны. Всё же Рысь первая забралась на камни.

А я подумал, что эти трое вполне могут попробовать сбросить девушку, чтобы пожиратель насытился её плотью и свалил.

Добравшись до скал, всадники спешились и начали заводить своих взмыленных лошадей на плоские камни, лежащие чуть ли не вровень с землёй.

Более того, один из всадников принялся махать мне рукой и кричать:

— Давай быстрее! Мы попробуем защитить тебя!

— Меня? — оскорблённо выдохнул я себе под нос. — За кого они меня принимают?

Хм, ясно за кого. За слабого человека. Ведь я сбросил иллюзию могучего зверолюда.

Правда, и всадники при ближайшем рассмотрении оказались людьми: два крупных бородатых мужика и одна женщина, тоже крупная, с густой гривой волос. Они с заметным пренебрежением посмотрели на меня, когда я оказался на скалах рядом с ними.

— Юнец, — хрипло бросил мне один из мужиков, — если пожиратели полезут на скалы, ты отвлекай их с помощью своей «телепортации», а мы по-мужски попробуем приголубить их нашими топорами.

Женщина пробежалась по мне скептическим взглядом и скривилась, видимо решив, что я только и гожусь для приманки.

— Ого! — раздался возглас Рыси, которая по скалам скакала в мою сторону.

Её «ого» относилось к фонтану из комьев земли, с которым на поверхность выметнулся… э-э-э… окровавленный человек?

Глава 12

Из-под земли будто и правда появился человек… Серую грубую кожу украшали красные разводы, лысая голова лежала на боку, вместо лица чернело пятно со скошенным подобием рта. Руки висели безвольными плетями, а ноги по колено всё ещё были в земляной воронке, будто появившейся от взрыва бомбы.

Но уже через мгновение я понял, что это никакой не человек, а приманка! Её в тусклом, сером рассвете действительно можно было принять за мужчину. Видимо, пожиратель с помощью этой штуки приманивал монстров, дабы потом сожрать их. Она ведь даже испускала запах — тяжёлый, мясной, перемешанный с металлическими нотками крови. Аж блевануть захотелось, стоило ему проникнуть в ноздри.

Пожиратель пошевелил приманкой, отчего та будто всплеснула руками.

— Выманивает, — тихонько проговорил один из хаоситов, напряжённо замерев на скале.

Другой хаосит и женщина торопливо привязывали нервничающих лошадей к камню, похожему на палец каменного великана.

— А вон и другой пожиратель, — прошептала Рысь, стоя подле меня.

Вторая приманка показалась в нескольких метрах от первой, прямо возле скал.

— А они не передерутся между собой? Всё-таки на одной территории охотятся. Такие крупные создания обычно одиночки, не любящие конкурентов, — задумчиво проговорил я, попутно проверив, хорошо ли выходит сабля из ножен.

Женщина с кривой усмешкой посмотрела на меня. Дескать, не поможет тебе твоя пилочка для ногтей. У нее-то за спиной висел здоровенный топор.

— Не передерутся, — прорычал один из мужиков, попутно завязывая морды коней, дабы они не принялись перепуганно ржать, если пожиратели выберутся из-под земли.

— И долго они так будут «соблазнять» нас? — кивнул я на приманки.

— Откуда ты такой несведущий? Да ещё и одежда у тебя странная, — разлепила рот женщина, подозрительно сощурив глаза.

— Оттуда же, откуда и всё, — ухмыльнулся я.

— Они могут и пару дней не отходить от загнанной в угол жертвы, — ответил на мой предыдущий вопрос один из хаоситов, глядя на дёргающуюся приманку.

— Два дня⁈ — ахнул я. — Нет, мне это не подходит. Пойду-ка я их грохну. Так быстрее будет. Мне-то мыслилось, что они менее терпеливые ребята и чуть ли не сразу отстанут от нас.

— Гы-гы, — захохотал хаосит, прикрыв толстогубый рот широкой мозолистой ладонью. — Хорошая шутка. Убить ты их собрался. Клянусь Сваргом, ты остряк.

— Ха-ха! — поддержала его смех женщина, тряся крупной грудью, скрывающейся под кольчугой и рубахой. — Да, иди и убей. Ха-ха! Убийца какой выискался. Эх, надо будет в клане этот случай рассказать, как тощий юнец безусый решил убить двух пожирателей. Пущай наши тоже погогочут.

— Смотрите и запоминайте, чтобы потом без запинок рассказывать. А ты, Рысь, уходи подальше, как только я отвлеку пожирателей, — оскалился я и телепортировался к первой приманке.

Свистнула сабля — и верхняя часть приманки плюхнулась на песок, обагряя его кровью. А под содрогнувшейся землёй раздался чудовищный рёв.

— Ты что делаешь, говно кротокрыса⁈ — выпалил один из хаоситов, выпучив зенки. — Не зли их! Нам же хуже будет!

Но я, естественно, не обратил внимания на его слова, однако запомнил их. Потом предъявлю ему.

Пока же я телепортировался в сторону, чувствуя, как дрожит земля.

Миг — и в фонтане песка с комьями земли из почвы вырвалась чешуйчатая туша толщиной с башню. Чудовищная пасть раскрылась, обнажая ряды загнутых внутрь клыков, расположившихся по кругу. В центре пасти извивались щупальца с присосками, а на безглазой башке сердито покачивался остаток приманки.

Думаю, в имперском справочнике чудовищ такая тварь имеет уровень эдак шестой.

— Ну, не такой уже пожиратель и великий. Йормунганд сожрал бы его и не заметил, — прошептал я и кинул в пасть твари «взрыв энергии» максимального уровня.

Магия зелёным плевком расплескалась по его глотке, не причинив червю никакого вреда! Он даже не вздрогнул и со всей яростью ринулся на меня, желая раздавить. Но я без проблем перенёсся в сторону.

Башка червя вошла в почву, как в воду, после чего он вытащил её и опять атаковал, пока остальная часть его тела продолжала находиться в первоначальной норе. Я и на сей раз ушёл в сторону, заметив краем глаза, как исчезла вторая приманка, а вместо неё из земли появился другой пожиратель. Он оказался заметно более мелкой особью.

— Уходи! — крикнул я Рыси.

Дважды повторять ей не пришлось. Она спрыгнула с дальних от червей скал и помчалась прочь.

Перепуганный Громов тоже бросился бы за ней, да он же заперт в одном теле со мной. Теперь-то ему казалась чудесной моя идея с его переездом в другую тушку.

А вот хаоситы начали отвязывать лошадей, тоже решив воспользоваться тем, что я отвлёк гигантских тварей.

— Куда же вы? — насмешливо бросил я им, снова избежав пасти червя с помощью телепортации. — А как же посмотреть, как я убью пожирателей⁈

— Они сожрут тебя, дурак! Но спасибо, что отвлёк их и дал нам шанс сбежать. Я даже не думала, что ты такой идиот, — презрительно бросила женщина.

— Так я же могу телепортироваться в вашу сторону, когда вы поскачете по пустыне, чтобы привести к вам пожирателей.

Лицо хаоситки, уже почти ступившей на песок вместе с конём, побелело.

— Дура тупая! — зло выдохнул один из мужиков и впечатал кулак в её физиономию. Она со вскриком упала. Мне же он крикнул, придав голосу максимально виноватый оттенок: — Прости её, великий воин, она просто глупая баба! Клянусь Сваргом, мы не забудем твой благородный поступок!

— Конечно, не забудете, — усмехнулся я и врубил «телекинез».

Он позволил мне швырнуть здоровенный валун прямо в пасть заигравшемуся пожирателю. Мой импровизированный снаряд выбил зубы у твари и плотно застрял в её глотке. Монстр начал бешено извиваться, силясь выплюнуть валун.

Он так мощно изгибался во все стороны, что умудрился угодить башкой по туловищу более мелкого пожирателя. Внутри тела того что-то отчётливо хрустнуло, и мелкая тварь издала тонкий болезненный рёв, следом за которым из её пасти хлынул поток жёлтой крови.

— Я на это и рассчитывал! — соврал я, телепортировавшись к хаоситам, ещё не успевшим покинуть скалы.

Люди от шока аж замерли, пуча глаза. Даже женщина впала в ступор, попутно шмыгая разбитым, окровавленным носом.

Взгляды всех были прикованы к чудовищам. Одно из них подрагивало на песке, приближаясь к смерти. Кровь из его пасти текла безостановочно. А другой пожиратель, с валуном в глотке, исчез под землёй, где скорее всего и сдохнет.

— Все запомнили? — насмешливо спросил я и телепортировался к мелкой твари. Бросил к ней ловушку и успел поймать энергию, возникшую в момент смерти чудовища.

— Кто… кто ты такой? — ошарашенно прохрипел один из хаоситов.

— Человек из-за Стены, — ответил я и пасмурно глянул на того мужика, который назвал меня говном кротокрыса. — Ты мне кое-что должен. Я не очень люблю, когда меня оскорбляют.

Тот сглотнул, подумал немного и достал широкий нож. Будет драться со мной? Нет, он одним движением отсёк себе фалангу мизинца.

— Этого хватит? — просипел он, с каким-то мистическим страхом поглядывая на меня.

Кажется, и до него дошёл слух, что Человека из-за Стены считают жрецом Сварга. Женщина наверняка тоже знает об этом. Поэтому она трусливо съёжилась за спиной другого хаосита, мрачно хмурящего брови.

— С тебя хватит, — решил я, а затем хищно посмотрел на женщину. — А вот тебе придётся заплатить за свои слова. Но не трясись, пальцы резать не надо. Я заберу лошадь.

Моя рука вырвала из ладони хаоситки поводья, после чего я запрыгнул на седло и ударил коня пятками по бокам. Тот поскакал вслед за Рысью, уже порядком отдалившейся от скал.

Думаю, с женщины хватит такого наказания. У неё ведь ещё и нос разбит, пусть и не мной.

Усмехнувшись, я быстро догнал Рысь и соскочил с коня.

Девушка сразу остановилась. Согнулась пополам, упёрла руки в колени и прохрипела, тяжело дыша:

— Ты убил их?

— Ага.

— Всех? Даже всадников?

— Нет. Их я не стал убивать.

— Почему? — немного удивлённо посмотрела она на меня.

— Есть на то причины, — загадочно проговорил я, не став объяснять, что такое сарафанное радио.

Эти трое ещё сослужат мне хорошую службу, рассказав, как я ловко расправился с двумя великими пожирателями.

— Как скажешь, — прохрипела девушка, выпрямилась и глянула в сторону облака пыли и песка, в котором на двух лошадях неслись три всадника, удаляясь от нас. — А ведь я видела вживую настоящих великих пожирателей. Правда, они меня чуть не сожрали…

— Не благодари. Если б я не взял тебя с собой, ты бы сейчас тихо-мирно сидела в таверне и не увидела пожирателей, — лучезарно улыбнулся я нахмурившейся девушке. — А сейчас погнали дальше. У нас осталось мало времени. Мне через час потребуется отлучиться. Так что на время моего отсутствия тебе надо где-нибудь спрятаться получше, чтобы, вернувшись, я не обнаружил твой хладный труп, обгладываемый шакалами.

— Есть такое местечко. Оазис клана Быка. Меня там примут. Они союзники моего клана.

— Тогда залезай на коня. Кого ты ждёшь?

— Спасибо, — поблагодарила меня Рысь и довольно шустро оказалась в седле.

Она поскакала на запад, а я телепортировался в ту же сторону. Вскоре мы приноровились к темпу друг друга и даже порой перебрасывались репликами, пока из-за горизонта медленно вставало солнце.

Когда светило выползло на три четверти, впереди показался небольшой городок, нет, даже деревенька, обнесённая высокими стенами из песчаника.

— Всё, дальше сама, — сказал я Рыси, остановившись в нескольких сотнях метров от ворот из металла. — Встречаемся тут же где-то часа через два-три.

— Хорошо, — кивнула девушка и поскакала дальше.

Я проводил её взглядом и убедился, что ворота ей открыли, а не оставили куковать в пустыне. Отлично. Теперь самое время вернуться в дом Громова.

Вытащив кубок-портал, я активировал его и перенёсся в свою комнату. Прислушался. Где-то уже раздавались чьи-то шаги, еле уловимо тянуло свежим кофе, а у кого-то из соседей брехали собаки.

Я быстро принял душ, надел чистую одежду и спустился в столовую, а там уже был накрыт завтрак. Вот только банда оказалась не в полном составе. Огнева, Белова и Лидия отсутствовали.

— А где большая часть женского состава? — с ухмылкой спросил я, усевшись на стул с резной спинкой.

— Они рано утром все вместе отправились в храм богини Живы, — проговорил Громов-старший, потирая одутловатое с похмелья лицо.

Однако я, наверное, выглядел не лучше. Всё-таки бессонная ночь, полная приключений, даёт о себе знать. Мне с трудом удавалось не зевать.

— Удивительная новость, — прокомментировал я слова главы рода и сразу же налил себе крепкий кофе без сахара. Надо бы взбодриться.

— Плохо спал? — усмехнулся Румянцев, весело косясь на меня.

— Ага, кошмары мучили, — отозвался я.

— Ну-ну, — улыбнулся здоровяк, явно думая, что я с кем-то кувыркался: то ли с Огневой, то ли с Беловой.

Судя по взгляду его невесты, она тоже так считала. Впрочем, как и Громов-старший. Только Павел всё принял за чистую монету.

— И мне кошмары снились, — сказал он. — Тоже плохо спал. Ежели бы сегодня надо было идти в школу, то весь бы разбитый пошёл.

— Школу закрыли из-за вчерашних событий? — полюбопытствовал Румянцев, попутно азартно наворачивая яичницу с беконом и фасолью. Даже пьянка не отбила у него аппетит.

— Угу. И теперь непонятно, когда её откроют, — печально вздохнул подросток.

Раньше я не наблюдал в нём такой любви к школе. Чего это он? А-а-а, Павел расстроился, что не сможет похвастаться перед одноклассниками подвигами брата! Да и о гостящих в его доме баронессе и графине он тоже наверняка хочет рассказать. Эх, молодёжь… Мне бы его проблемы.

— Александр, — шепнул мне на ухо Румянцев, — я утречком, когда проснулся, чтобы немного побегать, видел Огневу и Белову. Они яростно ругались. Ну, шёпотом, как они это умеют. А когда увидели твою матушку в платке, так баронесса заявила, что пойдёт с ней в храм. Графиня тотчас изъявила желание отправиться с ними. Вот так они все вместе и пошли в храм. Но я к чему это говорю… Ты бы как-то снизил, что ли, градус напряжения между ними, а то ведь скоро полыхнёт так, что всем достанется.

— Ну не выгонять же мне их? — нахмурился я, прекрасно понимая, какая битва идёт между девицами. — Думаю, через день-другой они уже сами съедут, когда ректор объявит, что делать кадетам: уходить на незапланированные каникулы или ехать в другие академии, чтобы там временно учиться.

— Я предупредил, а ты смотри сам, — сказал парень и вернулся к завтраку.

Я прикинул, что ни Белова, ни Огнева первой не съедет, оставив свою противницу под моей крышей. Это же будет означать проигрыш, побег с поля боя. Да, надо что-то с ними решать.

Пока же я доел завтрак и отправился в свою комнату, где хотел поспать хотя бы часок. Но там меня ждал Семаргл.

— Твою ети! — выдохнул я, открыв дверь и увидев его фигуру на фоне окна.

— Локки, мы срочно отправляемся на совет, — не терпящим возражений голосом выдал он и мановением руки создал портал. — Пойдём.

— Пошли, — оборонил я, почувствовав волну возбуждения, как перед ответственной битвой.

Семаргл первым прошёл через портал, а я последовал за ним и оказался в прекрасном летнем лесу, где пели птички, под ногами стелилась идеально ровная трава, а на небе светило ласковое тёплое солнышко.

— Ого, — восхищённо выдал я, вдыхая полной грудью свежий воздух, напитанный запахами разнотравья. — Где мы? Это Алтай?

— Нет, — буркнул Семаргл, напряжённо хмуря брови. — Локки, соберись. Тебе предстоит говорить перед богами. И постарайся быть серьёзным. Перун не любит шуток.

— Он их не любит, потому что пока ещё не слышал моих острот.

Посланец богов ожег меня огненным взглядом и быстро двинулся по широкой тропинке, по бокам которой росли изумительные цветы.

Но вскоре не только цветы «украшали» тропинку. Появились двухметровые кудрявые детины в горящих золотом латах и с копьями в руках. Они замерли через равные промежутки тропинки и смотрели точно перед собой, как статуи. У каждого на шее болталась целая россыпь артефактов, а от некоторых буквально несло магией.

— М-да, серьёзная тут охрана, — пробормотал я.

— Вот-вот. Так что не смей здесь выкидывать всякие коленца, а то Перун мигом прикажет витязям отрубить тебе голову. Он хоть и мудрый да справедливый, но нрав у него довольно крутой, — негромко проговорил Семаргл, глянув на меня через плечо.

— Приму к сведению, — посерьёзнел я, видя за поредевшим лесом полянку. На ней кто-то был.

— Не подведи меня, — бросил Семаргл и вышел на открытое место.

Я последовал за ним и увидел девять тронов, сплетённых из корней деревьев. Один оказался чуть больше остальных. На нём восседал крепкий блондин в простой домотканой рубахе, под которой бугрились мышцы. Его удивительно синие глаза блестели на изрезанном морщинами суровом лице. Не ошибусь, если скажу, что это Перун.

— Братья и сестры, как я и обещал, пред ваши очи прибыл тот самый Локки, потомок бога Локи из Асгарда! — громко произнёс Семаргл и уселся на единственный пустой трон.

Изучающие взгляды богов и богинь устремились на меня. Громов сразу же задрал лапки в священном ужасе и вырубился. А мне, признаться, захотелось зябко повести плечами. Уж больно тяжёлыми и испытывающими оказались эти взоры, принадлежащие древним существам. Только Марена смотрела на меня, можно даже сказать, дружелюбно.

Однако я расправил плечи до хруста и уважительно произнёс, гордо вскинув подбородок:

— Рад приветствовать столь могущественных богов и богинь, о которых слышал много хорошего. Позвольте же мне изложить суть вопроса, ради которого мы все тут собрались.

Ну а чего тянуть Фенрира за хвост? Надо сразу переходить к делу. А то мне совсем не нравятся их взгляды. Особенно вон того мускулистого бога с орлиными глазами, загнутым крючком носом и узким морщинистым лицом с бледными губами. Его чёрная кучерявая борода и длинные волосы падали на такого же цвета кафтан, вышитый серебряными нитями. Наверняка это Чернобог.

— Рассказывай, Локки, — повелительно бросил Перун.

Глава 13

Мой рассказ чуть ли не слово в слово повторил то, что я уже поведал Семарглу.

Сейчас Семаргл в числе прочих внимательно внимал мне и кивал, попутно глядя на реакцию других слушателей.

Рыжий бог в образе тщедушного паренька с медового цвета глазами откровенно зевал и разглаживал свою косоворотку с вышитым языком пламени. Кажется, это Сварог.

А вот средних лет красивая упитанная дама в сарафане и кокошнике слушала меня с доброй улыбкой, склонив голову к плечу. Наверное, это Мокошь.

И у неё после моего рассказа не возникло никаких вопросов. Зато Перун, Чернобог и Велес буквально закидали меня ими. Последний, кстати, выглядел, как седой, словно лунь, старик с длинной бородой и бычьими рогами. Он сжимал в руке посох, а его худощавое тело скрывала белая рубаха до пят, как у волхвов.

Благо природная сообразительность позволила мне довольно удачно ответить на все неудобные вопросы. О моих контактах с Безумным богом никто не узнал. Боги не смогли вытрясти из меня больше, чем в прошлый раз Семаргл.

— Что ж, Локки, мы выслушали тебя, — прогудел Перун, поправив золотой обруч на лбу. — Теперь своё слово скажет посланец Асгарда.

Из-за деревьев вышел Хродгейр. По случаю такого мероприятия он надел чистую праздничную одежду со множеством узоров, напялил красные сапоги и даже сменил свою повязку для глаз. Теперь вокруг его головы было повязано что-то вроде шелкового платка с вышитыми на нужном месте зенками.

— Добрый день, — вежливо прошептал я, когда он встал подле меня, возвышаясь на целую голову.

Асгардец ответил приветственным кивком и начал громко говорить, напрягая вены на могучей шее.

Вся его речь свелась к тому, что Один требует вернуть ему подданного, являющегося таковым по праву крови. Посему славянским богам не стоит мешать законным требованиям верховного бога Асгарда. А уж что Один или его представитель будет делать с Локки, то славянских богов не касается, как не касается и пророчество. Да и вообще — какого лешего мы тут все собрались из-за такой мелкой мошки, как Локки?

Конечно, Хродгейр попытался максимально вежливо произнести свою речь, сглаживая все острые углы, но всё же чувствовалось, что он пытается говорить с позиции силы. Дескать, не отдадите нам Локки, мы сами его заберём.

Богам явно не понравился тон Хродгейра, как и его требование отдать меня. Они же прекрасно знали, какую я заключил сделку с Семарглом.

— Мы выслушали тебя, Хродгейр, потомок бога Хеда, посланец Асгарда, — прогудел Перун. — А теперь оба удалитесь. Нам нужно время, чтобы принять решение. Мы позовём вас, когда посоветуемся.

— Позвольте мне сказать ещё кое-что, — прогромыхал асгардец и после кивка Перуна продолжил: — Ежели вы отдадите Одину Локки, я буду два года верой и правдой служить вам.

По полянке пробежали шепотки богов и богинь.

А я мысленно заворчал. Вот козёл! Приберёг козырь напоследок! Видимо, он откуда-то прознал, что я работаю на местных богов, поэтому и предложил свои услуги. Хродгейр явно понял, что его требования не нашли отклика в сердцах богов. Вот он и вывалил туз из рукава, чтобы склонить славянских богов на свою сторону.

— Мы услышали тебя, — снова подал голос Перун. — А теперь ступайте и ждите.

Тут же ко мне и к Хродгейру подошли шестеро воинов в золотых доспехах. Асгардец покинул поляну в сопровождении четверых, а я ушёл всего с двумя. Эх, совсем меня тут не боятся. Даже как-то обидно.

Воины привели меня к небольшой резной скамье подле лесной тропинки. Я уселся на неё, а бойцы встали по бокам от скамьи. И ясен хрен, что отсюда я и не видел поляны с богами, и не слышал их голосов. Какое решение они примут? Да Гор их знает. А меня такое положение вещей не устраивает. Мне надо сразу узнать, если они всё же решат выдать меня Одину.

Я расслабленно облокотился на спинку скамьи, закрыл глаза и попытался мысленно достучаться до Апофиса.

Мне далеко не сразу удалось сделать это, словно сам местный воздух мешал моим усилиям. Однако у меня всё-таки получилось провести короткий диалог с дракончиком, хотя его мыслеслова и сопровождались чудовищными помехами.

Апофис выслушал мою просьбу и согласился помочь, несмотря на то что я просил его ни много ни мало перенестись сюда, найти поляну богов и подслушать их разговор. Сам я этого сделать не мог даже с помощью иллюзий и телепортации. Чую, сторожащие меня ребята мигом почувствуют мою магию.

Благо дракончик согласился и уже через двадцать минут прислал мне мыслеобраз, похожий на запись с камеры видеонаблюдения. Естественно, в роли камеры выступал сам Апофис, устроившийся на ветке дерева довольно далеко от поляны.

Ближе он подобраться не смог, поскольку почувствовал, что дальше уже висит сложная охранная магия, способная засечь любого нарушителя. Однако дракончик с его обострёнными чувствами даже со своей ветки мог видеть и слышать богов.

— … У Локки всё близится к финалу. Он буквально вот-вот ударит по богине Маммоне! — вещал со своего трона Семаргл, сверкая золотой серьгой. — Зачем нам менять его на Хродгейра? Незачем! Уж точно не сейчас! Даже если посланцу Асгарда поручить это же задание, то я не уверен, что он сможет выполнить его так же быстро и качественно. И опять же не стоит забывать о потраченном времени. Хродгейру понадобятся недели, а то и месяцы на то, чтобы подобраться к Маммоне.

— Но Хродгейр сильнее Локки. Он, возможно, даже в одиночку сможет справиться с богиней Хаоса, — проскрежетал бог в обличье смуглокожего старика, облачённого в жёлтый плащ с солнцем.

Может, это Дажьбог?

— Не справится, — убеждённо сказал Чернобог, столкнув над переносицей чёрные кустистые брови. — Придётся действовать, как и планировали. Ударим по Маммоне, когда она будет занята битвой либо с Локки, либо с Хродгейром.

— Я уже много раз говорил, что это опасная затея, — произнёс Велес. — Но ты, Чернобог, вместе с Семарглом и Мареной не слушаете моих советов. А ведь даже вы втроём можете не одолеть Маммону. Она же будет находиться на своей территории, а вы — на чужой, высасывающей из вас силы.

Ого, а они, оказывается, хотят использовать меня как приманку! Интересно, интересно… Тот же Семаргл явно не верит, что я смогу одолеть Маммону в битве один на один. Что ж, справедливо. Шансов у меня и правда маловато. Вот Семаргл в союзе с Чернобогом да Мареной и решил ударить богиню Хаоса в спину.

Правда, они всё равно не смогут убить её, скажем так, окончательной смертью. Тут никакой артефакт не поможет. Максимум Маммона после разрушения своей оболочки ухнет в первозданный Хаос, где пробудет в спячке сотни лет. Но, видимо, им и такой вариант подходит.

— Велес, я уважаю тебя, но ты будто не видишь, что пришло время рискованных шагов. Война с Хаосом уже на пороге. Выходка Тира Ткача реальности лишнее тому подтверждение, — вступила в дискуссию Марена, глядя на бога обоими глазами: и живым, и мёртвым. — Мы должны ослабить Хаос. И в свете этого Локки выглядит предпочтительнее, чем Хродгейр. Да, потомок Локи скользкий, изворотливый, саркастичный и порой непредсказуемый, но как раз эти-то его черты и позволили ему приблизиться к Маммоне. А что Хродгейр? Как мне известно, он хороший вояка — да и всё. К тому же мы не сможем повлиять на него различного рода посулами. У него и так всё есть. А тот же Локки ради хорошей награды готов пойти на многое.

— А что, если Локки предаст нас, как раз ради хорошей награды? Я не доверяю ему! — резко заявила зеленоволосая красотка с изумрудного цвета глазами и приятным округлым лицом со вздёрнутым носиком.

Кажется, это Жива. Вот сука! Лидия же каждые выходные ходит в её храм!

— Братья и сестры, мы все будто забыли о пророчестве, связанном с этим Локки, — напомнила Мокошь, женственно сложив руки на коленях. — А что, если он и вправду пробудит это могущественное существо?

— Очень вряд ли. Пророчества часто бывают ложными. Да и это существо не связано с нашим пантеоном. Вряд ли наши дороги когда-нибудь пересекутся. Если оно с кем-то и будет воевать, то с Асгардом. А нам даже хорошо, если оно ослабит тамошних богов, — сказала Марена.

— А если это создание захватит власть в Асгарде? Что тогда? — сощурила глаза Жива. — Вдруг оно объявит нам войну? Погибнут миллионы!

— Ты слишком пуглива и осторожна, Жива, — презрительно усмехнулась Марена.

— Я должна думать о живых, а не как ты — о мёртвых! — повысила голос богиня.

— Тихо! — гаркнул Перун, дабы не допустить возможной перепалки между Мареной и Живой. — Мы уже выслушали достаточно мнений и предложений, так что давайте голосовать. Кто за то, чтобы пойти навстречу Асгарду?

Поднялись четыре руки: Дажьбог, Жива, Велес и Мокошь. Суки!

Оставшиеся пятеро божественных существ сидели неподвижно. Хотя вроде бы Сварог хотел вскинуть руку, но в последний момент передумал и озорно улыбнулся. Он вообще как будто был не от мира сего. Не вступал в дискуссию и не проявлял к ней никакого интереса, а вёл себя словно непоседливый подросток: вертелся, улыбался.

— Кто за то, чтобы продолжить сотрудничать с Локки? — проговорил Перун.

Семаргл, Марена и Чернобог подняли руки. А потом к ним присоединился и Сварог, лукаво посмотрев на Перуна. Ему словно было любопытно узнать, как проголосует верховный бог, потому-то он и отдал голос за меня, чтобы именно мнение Перуна была решающим. Сейчас же получилась ничья: четверо против четверых.

Все возбуждённо уставились на Перуна. Да и я, чего греха таить, изрядно напрягся. Апофис тоже замер как статуэтка, уже поняв, что стоит на кону. Только Громов-младший до сих не подавал признаков активности.

— Гм, — прокряхтел Перун, словно нагнетал ещё больше напряжение, как в театре перед финальным актом. — Я считаю, что Локки стоит дать шанс. Как и предлагал Семаргл, я дарую Локки защиту от Асгарда на полгода. За это время вы должны убрать Маммону с шахматной доски. Если не получится, я выдам Локки Асгарду, а если получится — отправлю его в любой мир, где асгардцы не смогут быстро добраться до него. Таково моё решение.

Мысленная трансляция оборвалась, оставив у меня в душе облегчение. Отлично! Правда, я прошёл по тонкому льду, но важен результат, а он в мою пользу.

Я мысленно поблагодарил Апофиса. Тот пожелал мне удачи и отправился восвояси. А за мной пришёл очередной воин в золотых латах. Он сопроводил меня на поляну богов, где уже высился Хродгейр. Он держал на физиономии каменное выражение, но я-то его знал хорошо, потому заметил чуть более напряжённо сжатые губы.

— Чего ты напрягаешься? — шёпотом бросил я ему, встав рядом. — Переживаешь, что меня могут отдать Одину, дружище?

— Всё иронизируешь? — холодно проронил тот, явно в первую очередь озабоченный тем, чтобы на пять с плюсом выполнить задание Одина. Наши с ним взаимоотношения играли для служаки Хродгейра второстепенную роль.

— А почему бы и нет? — пожал я плечами.

— Ты в одном шаге от смерти, — напомнил асгардец, поправив повязку, скрывающую глаза.

— Я так не думаю.

— Пфф, — фыркнул Хродгейр и вдруг с кривой усмешкой сказал: — Знаешь, как связаны мои яйца и твоя голова?

— Есть кое-какие догадки, но лучше ответ услышать от тебя.

— Оди́н отрежет мне яйца, если я не принесу ему твою голову.

— Ну, тогда я дам тебе адрес хорошего хирурга. Он пришьёт обратно твои яйца, если ты быстро прибудешь к нему. Он может даже третье добавить, если у него будет проходить акция.

— Кхам! — нарочито громко кашлянул в кулак Перун, привлекая всеобщее внимание. — Итак, мы приняли решение. Локки, потомок бога Локи, ближайшие полгода будет находиться под нашей защитой со всеми вытекающими отсюда последствиями. Ты услышал наше решение, Хродгейр, потомок бога Хеда?

— Да, — сказал тот, на краткий миг сжав руки в кулаки.

— Не расстраивайся. Чего ты? — с картинным тяжёлым вздохом прошептал я асгардцу. — Я понимаю, что ты старался, но давай будем честны: у тебя бы всё равно ничего не вышло. Я же потомок Локи, а не дуболома Тора. Меня так просто не взять. Но я протяну твоим яйцам спасительную соломинку… Есть разговор.

— Вы можете быть свободны! — прогрохотал Перун.

— Позволено ли мне будет переговорить с посланцем Асгарда? — вежливо спросил я. — Мне бы хотелось осведомиться у него о делах некоторых моих родственников.

Перун разрешающе шевельнул пальцами, не обращая внимания на недовольно поджатые губы Живы. В её глазах можно было прочитать, что Локки прямо сейчас договорится с Хродгейром и за хорошую награду предаст всех нас.

Я очаровательно улыбнулся Живе и увёл Хродгейра подальше от поляны. К сожалению, мы не остались одни. Витязи стояли в отдалении. Хороший ли у них слух? Хрен их знает. Но придётся рискнуть.

— Хродгейр, ты веришь в то, что пророчество может сбыться? — прошептал я.

— Не имеет значения, во что я верю. Всё решает Один.

— Но он же понимает, что моя смерть ничего не решит? Появятся другие претенденты на роль освободителя этого непонятного существа. И ты всех будешь убивать? У тебя не получится, кого-нибудь ты точно пропустишь.

— К чему ты клонишь, Локки? Говори прямо, без намёков и экивоков, — мрачно выдал асгардец, не привыкший к интригам, словесной мишуре, подтекстам и чтению между строк.

— Передай Одину мои слова, — совсем тихо сказал я, украдкой осмотревшись. Вроде никто не подслушивает, да и магией не тянет. — Это существо вышло со мной на связь. Оно проснулось и отчаянно хочет освободиться. Да не вскидывай ты так удивлённо брови, а то выдашь, что мы тут обсуждаем кое-что серьёзное. Угу, вот так лучше. Слушай дальше. Оно хочет освободиться, и моя смерть ничего не даст Одину. Это создание найдёт другого исполнителя. Посему Одину лучше сотрудничать со мной. Эта тварь… это я сейчас про существо, а не про Одина. Эта тварь пока доверяет мне, чем мы и воспользуемся. Раз и навсегда погрузим его в вечный сон. Пусть Один поразмыслит на досуге и передаст ответ. Тебя теперь ко мне не подпустят, поэтому, когда Один примет решение, найди Рарога и просто скажи ему: да или нет. Уяснил?

— Да, — кивнул тот, хмуря брови, а потом облизал губы и доверительно выдохнул: — Это существо из пророчества приходится кем-то самому Имиру: то ли сыном, то ли братом, то ли ещё кем. Да, да, тому самому полумифическому инеистому великану, чей внук Бергельмир и положил начало новому племени инеистых великанов. И в числе потомков Бергельмира великан Фарбаути… Знаешь такого?

— Отец Локи, — сглотнул я, тут же вспомнив, что Безумный бог называл себя моим далёким-далёким родственником. — Откуда ты всё это узнал?

— Бог Оди́н сказал. Теперь понимаешь, почему он опасается этого пророчества? Имир был очень силён, а этот его родственник, наверное, не слабее. Говорят, он отправился на край вселенной, чтобы познать все тайны мироздания. Его боялись даже в те времена, потому и усыпили, заточили в храм и убрали из летописей все упоминания о нём.

— Ну, не такой уж он и умный, раз позволил себя усыпить и заточить, — усмехнулся я и следом подозрительно спросил: — А почему ты мне всё это рассказал?

— Да потому что ты должен знать, с какими силами заигрываешь и какой вред они могут нанести. Ты же любишь Асгард, Локки, а этот великан способен его уничтожить. Помни об этом, если всё-таки ты когда-нибудь окажешься с ключом в руке перед клеткой этого великана.

— Тогда Один с ещё большей охотой должен уцепиться за моё предложение. Если великан так силен, то он рано или поздно выберется. А я предлагаю возможность навсегда избавиться от него.

— Я всё передам Одину. Но если он откажется… ты сам понимаешь. Я найду тебя где угодно.

— Постараюсь выбирать самые красивые места во Вселенной, чтобы ты испытывал эстетическое удовольствие, гоняясь за мной.

— Эх, Локки, ты неисправим, — вздохнул Хродгейр и помотал головой.

Глава 14

После того как Хродгейр отправился в Асгард, меня нашёл Семаргл.

— Если вздумал что-то учудить, я лично достану тебя в любом из миров, — пригрозил он мне, воинственно топорща кудрявую разбойничью бороду и нехорошо сверкая глазами-маслинами.

— Всё будет тип-топ. Слово Локки. То, о чём мы говорили с асгардцем, не относилось к славянским богам. Просто я попросил его утихомирить Одина. Вдруг получится?

— Не получится, — уверенно бросил посланец богов и всё же на всякий случай погрозил мне пальцем. — Ну, ты меня, ежели чего, слышал. Убью, если что-то задумал.

— Семаргл, да ты посмотри на меня! Я же святой. Нимб скоро будет светиться. Ты, кстати, знаком с концепцией христианства?

— Угу. У них такие требования для входа в Рай, что он явно пустует. Ладно, ты мне зубы-то не заговаривай. Готов к битве с Маммоной?

— В целом да. Уже на пути к ней.

— Это хорошо. А то у тебя всего полгода…

Семаргл поведал мне условия Перуна и сказал, что они окончательные. Никакому пересмотру не подлежат. Перун не изменит своего слова, даже если я рискнуть чем-нибудь его шантажировать.

— Полгода, — еще раз повторил бог, внушительно глядя на меня. — Либо ты убиваешь Маммону и тебя отправляют на задворки Вселенной, где Асгард не сразу тебя достанет. Либо ты проваливаешь задание, и в обозначенное время мы выдадим тебя Асгарду.

— Замечательные условия. Даже я бы лучше не придумал, — иронично усмехнулся я. — Откроешь портал? А то, чувствую, пешком я до Стражграда не доберусь.

— Иди, — бросил он и взмахнул рукой.

Передо мной между двумя берёзами открылось голубое око портала. Я прошёл через него и оказался в своей комнате. Первым делом посмотрел на часы с кукушкой. Они говорили, что Рысь уже ждёт меня. Посему я быстро зарядил кубок-портал и уже хотел перенестись к девушке, но решил немного отложить это дело.

Мстительно улыбнулся, покинул комнату, вышел из дома и добрался до маленького храма, находящегося на территории. Он был посвящён всем богам. Их идолы кругом стояли в зале с куполом.

Но по прошествии пяти минут идолов в зале поубавилось. Каменные изваяния богини Живы, Мокоши, Велеса и Дажьбога отправились на мороз.

— Ты чего делаешь⁈ — ужаснулся Громов-старший, заметив, как я вышвыриваю последнего идола.

Мужчина аж побледнел, а его губы затряслись.

— Змей пригрели на груди. Чтобы в этом храме больше не было идолов этих богов.

— Я… я ничего не понимаю.

— А тебе ничего и не надо понимать. Просто исполняй приказ, — проговорил я в тишине храма, где находились только мы с Громовым. — А если хочешь кому-то молиться, то Марена — хороший выбор. Или на худой конец Семарглу.

— Марена? Богиня смерти⁈ — ахнул Громова.

— Ага. Вот такая женщина, — показал я ему большой палец и под изумлённым взором смертного активировал кубок-портал.

Тот перенёс меня на золотистый песок пустыни. Солнце стояло уже высоко, хорошенечко припекая. Даже красноватая дымка не помешала ему больно кольнуть меня в глаз.

— Опаздываешь, — недовольно проговорила Рысь, упруго встав с песка, на котором она сидела, скрестив ноги.

— Были на то причины, — сказал я, попутно ощутив, что Громов-младший очнулся. — А где твой конь?

— Ну-у, — замычала она, смущённо отводя кошачьи глаза. — Оказывается, кое-кто из моего клана был должен охотнику из клана Быка. Вот он и забрал коня в уплату долга моего соклановца.

— Интересное решение, — проронил я. — Ладно, по дороге у кого-нибудь отнимем коня. Пойдём скорее.

Девушка накинула капюшон, чтобы прикрыться от нещадно палящего солнца, и энергично двинулась на запад. Чувствовалось, что она отдохнула. У меня же глаза слипались. И чем дальше мы шли, тем сильнее хотелось спать. Адреналин-то, который поддерживал меня на поляне богов, ушёл. А вокруг, среди песчаных барханов, даже никаких монстров не попалось, чтобы размяться и пробудить засыпающий разум.

Громов-младший смекнул, какие у меня проблемы, и робко предложил порулить телом. Но я, конечно, сказал, что у него ещё рулилка не выросла. После инцидента в гостиной я ему перестал доверять, потому мужественно продолжил двигаться дальше, то ступая по песку ногами, то телепортируясь.

— Будешь? — предложила мне фляжку Рысь, заметив моё состояние.

— Что это? — с сомнением спросил я, едва не наступив на небольшую змейку песчаной окраски. Она буквально в последний момент зигзагообразными движениями ускользнула в сторону, сердито зашипев.

— Горлодёр. Он быстро прочистит тебе мозги.

— Давай, — промычал я, цапнул фляжку и сделал несколько глотков.

Обжигающая жижа скользнула по пищеводу как расплавленный металл. Мне захотелось согнуться пополам и закашляться, выплёвывая лёгкие. А из глаз чуть слёзы не брызнули.

Но я справился с собой и лишь просипел:

— Слабенькая ерунда. Такую только на детских утренниках наливать.

— Детские утренники? Что это такое? — полюбопытствовала девушка, глядя на меня так, словно я на её глазах выпил лаву и даже не поморщился.

— Ну, слушай. Уверен, тебе не понравится.

Я принялся объяснять ей концепцию утренников, довольно бодро двинувшись дальше. Горлодёр действительно помог мне, вдохнув новые силы.

Рысь и вправду не оценила утренники. Назвала их чушью. По её словам, лучше бы детей водили на кровавые жертвоприношения во славу Сварга.

Я с ней согласился и сделал ещё пару глотков горлодёра. К сожалению, эффекта от них хватило ненадолго. Уже через полчаса сонливость снова начала одолевать меня.

— Выпей ещё горлодёра, — посоветовала Рысь, напряжённо глядя вперёд, где количество барханов уменьшилось. — Скоро будет каньон Черепа и город Потерянных.

— Какие… мрачные названия, — криво усмехнулся я. — А где обычные названия? К примеру, каньон Гусяевский и город Таратыкино?

— Гусяевский? — вскинула бровь Рысь. — Нет, так не пойдёт. Каньон так назван из-за черепа, который там лежит.

— А, ну тогда всё логично, — хмыкнул я, пригубил горлодёр и с новыми силами двинулся дальше.

Уже через час мы с девушкой оказались на краю каньона, перпендикулярно разрезающего каменное плато, к которому вышел наш дуэт.

Нам пришлось спуститься по вырубленным в стене каньона крутым ступеням на его дно, утопающее в сумерках.

Здесь валялись здоровенные валуны и действительно обнаружился череп. Жёлтый от времени, огромный и напоминающий драконий. Только дракон при жизни должен был раз в пять превышать своими размерами мать Апофиса.

— Этого дракона наверняка убил какой-то герой, — покосилась на череп Рысь.

— Да он сам от старости издох, — махнул я рукой и через несколько шагов увидел колонны, статуи и подобие башенок. Всё было вырезано прямо в противоположной стене каньона и поднималось метров на десять в высоту.

Внутрь же вёл просторный вход четыре метра на четыре. Около него красовались потрескавшиеся изваяния крылатых львов со змеями вместо хвостов.

— Нам туда, — мрачно указала Рысь на зияющий чернотой вход, похожий на пасть монстра, готового поглотить и пережевать неосторожного путника. — Там живут чудовища. Они вроде бы разумные и нападают не на всех.

— Не переживай, на нас точно нападут, — улыбнулся я, миновал пару широких ступеней и оказался около входа. — А почему город Потерянных?

— Потому что многие вошли в него, а вышли далеко не все, — передёрнула плечами девушка и достала из сумки керосиновый фонарь.

Она зажгла его с помощью простенького артефакта и нехотя вошла внутрь. Свет тут же выхватил из мрака длинный коридор с вырезанными по бокам многорукими статуями. Казалось, что они поддерживают каменный свод.

— У местных жителей было до хрена времени, — кивнул я на статуи и пошёл по тонкому ковру песка, покрывающему идеально ровный пол. — Чтобы вырезать такую штуку, нужна не одна неделя. Хотя они могли воспользоваться магией.

— Про тех, кто тут жил, ходит много слухов, но все они сводятся к тому, что они-то и стали кровожадными монстрами, убивающими путников, — проговорила девушка и ускорила шаг, чуть ли не прижавшись ко мне.

А тут ещё свет фонаря смахнул мрак с человеческого скелета. Правда, уже довольно старого. Он лежал возле поваленной каменной жаровни, прежде используемой как самый примитивный осветительный прибор.

Но вскоре коридор удивил меня и более технологичным освещением. В потолке зияли три круглых отверстия, пропускающих солнечный свет. Тот падал на отполированную медную пластину, похожую на зеркало, а уже она отражала свет в другие такие же пластины. Вместе они довольно неплохо освещали эту часть коридора, кажется, тянущегося через весь этот город, как главная дорога.

И пока вроде бы всё шло хорошо. Монстры нас не донимали. Я увидел лишь несколько небольших скорпионов да пауков, плетущих паутину среди статуй. Рысь даже немного расслабилась. И очень зря…

В одном из боковых проходов раздался еле слышный шёпот, похожий на сыплющийся песок.

— Это они, — тихонько выдохнула девушка, вцепившись свободной рукой в моё предплечье.

— Наконец-то, а то я уже заждался, — пробормотал я, силясь хоть что-то рассмотреть во мраке, царящем в этом отрезке коридора.

Вдруг позади раздался шелест.

Оглянувшись, я успел заметить тень, скользящую по стенам, слишком быструю, чтобы быть человеком. Шелест повторился, но теперь сбоку, за статуями. Там пронеслось сгорбленное человекоподобное существо с костлявыми руками и глазами, светящимися в темноте красным светом.

В воздухе сразу же запахло давно немытым телом и гнилью.

Я ощутил, как за мной из мрака наблюдают десятки тварей. Холодные, голодные и липкие взоры скользили по мне, заставляя меня чувствовать мухой в окружении пауков.

Пальцы девушки на моей руке внезапно задрожали, а фонарь начал раскачиваться, будто Рысь вот-вот собиралась уронить его, завизжать от ужаса и броситься наутёк.

— Соберись! — резко выдохнул я, продолжая идти. — Это всего лишь ментальная атака. Причём слабенькая. Они просто пытаются лишить нас присутствия духа, чтобы мы не смогли оказать организованного сопротивления.

— Кто-то… кто-то говорил, что они так могут, но я не верила, — сглотнула Рысь, отпустила мою руку и дала себе звонкую пощёчину. — Вроде полегчало. А почему они не нападают?

— Боятся? — предположил я, чувствуя, что за пределами небольшого пузыря света, исходящего от фонаря, передвигается множество тварей.

Они были везде: и по бокам, и впереди, и сзади. Я слышал, как их когти еле слышно цокают по каменному полу и звучит несмолкаемый шёпот, похожий на речитатив заунывной молитвы. И шептал всего один голос.

— Их гораздо больше, чем нас, — сдерживая страх, проронила девушка, крутя головой по сторонам, словно боялась пропустить момент атаки. — Большинство зверей уже бы напали.

— А куда им торопиться? Я так понимаю, коридор ещё не скоро закончится. Может, они ждут друзей? Или дальних родственников: бабушек, дедушек? Все же хотят покушать свежей плоти.

— Твои слова совсем не ободряют меня, а скорее наоборот, — недовольно пропыхтела Рысь, чьи рыжие волосы отражали свет фонаря, будто они были сделаны из тончайшей медной проволоки.

— Да? — удивился я. — Вот так сюрприз.

— Слышишь? — насторожилась девушка. — Шёпот пропал.

— Угу, — согласился я, столкнув брови над переносицей. — И тварям, кажется, это не нравится. Они стали активнее двигаться, цокая когтями. Кто-то даже нетерпеливо порыкивает.

— Может, не стоит называть их тварями? Вдруг они знают наш язык? — опасливо прошептала девушка, вытащив свободной рукой саблю.

— Главное, чтобы они не узнали, какие мы на вкус, — усмехнулся я, приготовившись к схватке.

Монстры всё больше и больше возбуждались, будто почувствовали запах свежей крови. Некоторые настолько осмелели, что порой появлялись чуть ли не у границы тьмы и света, излучаемого фонарём.

Ясен хрен, я наконец-то сумел рассмотреть горожан. Они оказались похожими на вампиров из старых земных фильмов. Сморщенные, с торчащими клыками, лысые и с заострёнными ушами. Вот только их спины были согнутыми, из-за чего длинные руки чуть ли не касались когтями пола. Да и из одежды на них красовались лишь набедренные повязки из пыльных лохмотьев. Однако данный факт указывал, что они действительно пусть частично, но разумны.

— Как же их много, Сварг защити нас, — прошептала девушка, глядя на десятки теней, мелькающих во мраке, который долгие годы служил им домом. Оттого-то они и не стремились к свету. Горящий фонарь явно пугал их, но они точно нападут. Думаю, ещё метров десять — и всё начнётся.

Но внезапно толпа монстров перед нами будто раздвинулась, скрывшись за статуями. А впереди начали раздаваться звуки борьбы: хрипы, бульканье и рычание.

— Любопы-ы-ытно, — протянул я и ускорил шаг.

Перепуганная Рысь последовала за мной, и мы оказались в небольшой ротонде, где среди колонн катались два существа, пытаясь убить друг друга. Кровь уже порядком залила пол, сочась из многочисленных ран. И даже упавший на них свет не заставил тварей с визгом убежать во тьму, посему я хорошо разглядел шероховатую серую кожу одного существа. Оно выглядело неимоверно старым, но ничем, кроме возраста, не отличалось от тех тварей, которые преследовали нас.

А вот вторым существом, к моему удивлению, оказалась девочка лет пятнадцати с признаками зверочеловека. У неё были кошачьи уши и очень большие глаза, а ещё гладкошёрстный умильный хвост.

Она яростно шипела и пыталась вонзить окровавленный нож поглубже в тело противника.

Я даже не успел ничего сказать, как Рысь яростно выдохнула, взмахнув саблей:

— Сдохни, чудовище!

Кончик сабли распорол шею серокожего, после чего тот скатился с кошкодевочки и пробулькал, захлёбываясь кровью и печально глядя на нас быстро тускнеющими глазами:

— Не… я… тут… чудовище.

— Хм, какой знакомый голос. Кажется, этот старичок и был автором шёпота, — отвлечённо заметил я, увидев кровожадную улыбку, разрезавшую мордашку кошкодевочки. — Поздравляю, Рысь, кажется, ты только что убила нашу единственную надежду на спокойный путь через город Потерянных. Готов поспорить, что местные монстры не всегда нападали на путников как раз из-за этого милого старичка, что-то такое успокаивающее шепчущего своим соплеменникам.

— Сообразительный, — с трудом вытолкнула из горла слова кошкодевочка и повелительно завизжала, указав на нас кинжалом.

Тут же монстры из мрака ринулись на наш дуэт. И мне пришлось отчаянно защищать Рысь, принявшуюся одновременно и орудовать саблей, и оборонять фонарь, и жутко сквернословить, и в то же время возносить молитвы Сваргу, упрашивая его помочь нам.

Рысь оказалась удивительно таланливой. Но даже все её таланты не помогли ей избежать ран. Когти тварей быстро вспороли её кольчугу. На пол полетели металлические кольца и закапала кровь. Она буквально опьянила тварей, пытающихся добраться до плоти Рыси, прижавшейся к стене.

Фонарь стоял чуть позади неё между ног. А я размахивал саблей и убивал монстров, заняв место перед девушкой.

Оскаленные клыки и горящие огнём глаза мелькали передо мной. Когти и зубы пробовали на прочность окруживший меня «золотой доспех». А тот быстро истончался под ударами многочисленных противников, гибнущих от моих атрибутов.

«Взрывы энергии» буквально разрывали чудовищ на куски, сея смерть. Клочья кожи и оторванные конечности вместе с залпами крови летели во все стороны.

А «телекинез» позволял мне швырять в монстров каменные статуи. Они превращали тварей в окровавленные блины с раздробленными костями и черепами.

Вскоре пол был скользким от красных луж и сизых внутренностей. Но твари будто обезумели. Они с пронзительными визгами все лезли и лезли, как мотыльки на свет факела. Казалось, что им нет числа…

У меня уже разрывалось солнечное сплетение из-за огромного количества маны, прокачанной через тело. Всё моё лицо было покрыто чужой кровью, заливающей глаза. И в тот момент, когда я смахнул её, несколько существ всё-таки добрались до закричавшей Рыси и повалили её на пол.

Глава 15

— Вашу мать! — взбешённо выдохнул я, видя, как упавшую Рысь накрыли тела монстров.

Другие же твари все так же охотно атаковали меня, визжа и завывая. Они уже практически уничтожили «золотой доспех», забрызганный кровью. Где-то даже прокусили его, но «регенерация» залатала раны, высосав приличное количество маны.

От усталости меня шатало, а грудь горела огнём. Да ещё и Громов-младший тоненько вопил от ужаса.

Однако я решительно стиснул челюсти и впервые в этом мире активировал восьмой атрибут. Из моих рук ударил гудящий белый поток обжигающе холодного воздуха.

Температура в коридоре сразу же резко упала. А те твари, что угодили под действие моего атрибута, быстро окоченели, покрываясь коркой льда или инея. Пол, статуи и стены тоже украсили ледяные наросты. А оставшиеся монстры рванули прочь, тоненько завывая.

— Бегите, ублюдки, — просипел я и не сумел удержаться на ногах. Упал на одно колено и тяжело задышал.

«Холод» выпил последние силы. Этот атрибут и так был очень маназатратным, а уж в моём нынешнем состоянии, да в тушке смертного, — вообще мрак. Чуть сердце не остановилось.

Я с трудом смахнул с лица замёрзшие капли крови и глубоко вдохнул холодный воздух. Он обжёг лёгкие и вернул ясность в мыслях.

Мой взор тут же нашёл Рысь. Её кольчуга оказалась изорванной, но грудь вздымалась.

Я на четвереньках подобрался к ней и быстро осмотрел в свете керосинового фонаря, каким-то чудом уцелевшего. Раны на теле девушки имелись, но быстро затягивались. Видимо, у неё был артефакт, включающий регенерацию.

Но почему Рысь без сознания? Ударилась головой? Да, кажется, так и есть.

— Эй, пора, красавица, очнись, — похлопал я её по щекам.

Та со стоном открыла кошачьи глаза, затянутые дымкой непонимания. Но уже через пару мгновений девушка полностью пришла в себя и судорожно вытаращилась, оглядев лёд, покрывающий эту часть коридора.

— Где мы⁈ Нас убили, и мы перенеслись в царство Сварга⁈

— Нет. Мы победили, так что хватит разлёживаться. Пойдём, у нас ещё куча дел, — проговорил я, с кряхтением выпрямился и протянул руку девушке.

Та ухватилась за неё и встала на ноги. Торопливо осмотрела себя, осталась довольна увиденным и только потом спросила, указав рукой на обледеневших монстров:

— Кто их так?

— Дедушка Мороз. Они плохо себя вели, — криво усмехнулся я и посеменил по коридору, отметив, что от разгорячённого тела шёл пар.

— Кто это? Какой-то дух? Голем? Ты его вызвал? — посыпались вопросы от Рыси, как-то очень быстро пережившей, что она была на волосок от гибели.

Девушка уже будто забыла об этом. Никакой рефлексии и слёз. Только кошачье любопытство в глазах. Оно и понятно, в Пустоши нет места переживаниям. Не помер в бою — ну и хорошо, можно жить дальше.

— Дед Мороз — это сказочный персонаж из одной очень далёкой страны, — начал я объяснять, вспоминая ту Землю, где выдумали данного индивидуума.

Рысь принялась слушать меня, не забывая внимательно смотреть по сторонам и прислушиваться к тишине, воцарившейся в коридоре.

Я тоже не снижал бдительности, несмотря на то что ватные ноги того и гляди хотели подломиться.

— Интересная история, — подытожила Рысь, уже смекнув, что это я заморозил монстров, а не какой-то Дед Мороз. — А как ты думаешь, почему тот старик-шептун сцепился с девицей с кошачьими ушами?

— Вероятнее всего, ей не нравилось, что он удерживает соплеменников от нападения на людей, — принялся я размышлять, допив остатки горлодёра.

Жижа огнём пронеслась по пищеводу и приятным теплом разошлась по телу.

— А кто она такая и откуда здесь появилась? И почему старик не желал крови путников?

— О-о-о, боюсь, на эти вопросы мы никогда не узнаем ответов. Хотя… может, вернёмся, изловим кошкодевочку и допросим? Кажется, среди трупов не было её тела.

— Нет уж, спасибо, — помрачнела Рысь. — Я как-нибудь переживу, что не узнаю подоплёки этой истории.

— Точно? А то ещё не поздно пойти обратно, — ухмыльнулся я и кивнул на черноту, темнеющую позади нас.

— Точно, — буркнула она и прибавила шаг.

Больше мы не разговаривали и берегли силы. По крайней мере, пока шли по городу Потерянных.

Нам пришлось потратить несколько часов, чтобы преодолеть коридор, кажущийся бесконечным. А когда мы вышли из города, то увидели всё ту же холмистую пустошь с бурой почвой, ломкой серой травой и низко висящей красноватой дымкой.

Тут мы немного передохнули, съели то, что Рысь прихватила с собой, а затем продолжили путь. И уже шли до самого вечера. В густых сумерках взобрались на холм и увидели у его подножия руины небольшого городка, освещённого немногочисленными кострами, чьё пламя плясало от порывов ветра, швыряющегося пылью.

— Чёрный город, — устало прохрипела девушка, указав рукой на руины. Оттуда порой раздавались стоны, кто-то бессвязно кричал, а некто тянул заунывную хвалу богине Маммоне. — Пристанище безумцев, уродов и калек, доживающих свой век. Но ходит слух, что это место порой посещают жрицы Маммоны, чтобы помочь этим отщепенцам.

— И как они помогают? Лечат их? — спросил я, подумав, что Чёрный город — замечательная маскировка для главного храма, находящегося под ним.

Сюда даже жрицы могут свободно приехать под вполне благовидным предлогом. Конечно, на грядущее эпохальное событие большинство из них прибудут тайно.

— Не знаю, — пожала плечами хаоситка и со стоном уселась на холм.

Интересно, где вход в главный храм? Где-то там, в руинах. Пойду поищу его.

— Рысь, жди меня тут. Я скоро вернусь.

Девушка ничего не стала спрашивать, лишь молча кивнула. А я наложил на себя иллюзию зверочеловека-горбуна и незаметно спустился с холма.

Руины встретили меня смрадом и кривыми тропками между полуразрушенными домами, исписанными хвалебными словами в адрес Маммоны.

Ну а местными обитателями действительно оказались кривые, косые, сгорбленные и увечные зверолюди, которые явно тут не жировали. Их мех выпадал клочьями, кожу покрывали нарывы, а рёбра выпирали так сильно, что их можно было пересчитать. Выглядели они убогими и болезненными, но я всё равно не хотел связываться с ними. Скользил в тенях, стараясь оставаться незамеченным.

Хрен знает, может тут все друг друга знают в лицо? А кто-то наверняка и по запаху способен опознать чужака. Нет, лучше к местным не приближаться.

Придя к такому решению, я быстро осматривал все подвалы, где не было зверолюдей, но ничего, кроме дерьма и костей, в них не нашёл. Однако я во время своих поисков заметил довольно прилично выглядящее большое здание, находящееся под охраной. Уж больно систематически вокруг него двигались зверолюды как часовые.

Благо «телепортация» и иллюзии позволили мне проникнуть внутрь. А там меня поджидали дорогие обои, резная мебель, курящиеся благовония, ковры и прочая роскошь. И везде стояли статуи Маммоны во всех её обличьях, включая людское и драхнидское. Охраны тоже было до одного места, поэтому я с большим трудом незамеченным добрался до подвала и обнаружил коридор, уходящий под землю.

Спустившись по нему, я оказался перед закрытыми золотыми воротами. И не было никакой возможности пройти дальше. Впрочем, мне и этого было достаточно, поскольку я уже точно знал, что за воротами находится главный храм Маммоны. Об этом косвенно говорили обрывки разговоров, которые вели охранники в доме. Мне удалось подслушать их, попутно выяснив, в какое время завтрашней ночью начнётся призыв богини.

Вооружившись этими сведениями, я активировал кубок-портал и вернулся на холм к Рыси. Та вздрогнула, когда я появился, и удивлённо посмотрела на артефакт.

— Сильная вещь, — протянула она, восхищённо глядя на него.

— Простая побрякушка, — усмехнулся я и достал золотой амулет жрицы Маммоны. — Готова отправиться домой?

— Готова, — тут же радостно кивнула она.

А Громов-младший вторил ей с неменьшей радостью.

Я активировал амулет, и тот перенёс нас в ближайшее к болотам подземелье Маммоны, которое мне доводилось посещать. Мы быстро прошли его, попутно убив несколько существ, дабы зарядить энергетические ловушки. А уже они наполовину подзарядили кубок-портал.

— Фух-х, — с облегчением выдохнула Рысь, когда наш дуэт выбрался на поверхность.

— Да, мы что-то долго бродили, но столько всего успели… — довольно произнёс я, покопался в карманах и протянул девушке золотой амулет жрицы Маммоны, приплюсовав к нему два артефакта, которые когда-то снял с трупов зверолюдов, павших от моей руки, когда я впервые добрался до болота. Они могли частично отразить магию. — На, держи. Награда за твои заслуги.

Девушка отказываться не стала и взяла все три цацки.

— Благодарю, — кивнула она, облизала губы и спросила, внимательно уставившись на меня жёлтыми кошачьими глазами: — А кто ты такой на самом деле? Ты же не просто Человек из-за Стены.

— А ты как думаешь? — спросил я, достав наполовину заряженный кубок-портал.

— Жрец Сварга.

Я многозначительно подмигнул ей и перенёсся в свою комнату, наверняка оставив в душе Рыси полную уверенность, что и правда служу богу Хаоса.

— Ну и денёк, — пробормотал я, с наслаждением снимая порванную окровавленную одежду, пропитавшуюся грязью и пылью.

Я сложил её в отдельный пакет, чтобы потом выбросить, а затем посмотрел на стрелки часов. Они говорили, что ужин уже прошёл, но ещё рано ложиться спать.

Что ж, сейчас помоюсь и тихонько что-нибудь свистну на кухне, а то живот крутит от голода.

Пока же я отправился в душ, где провёл не меньше получаса, а когда вышел оттуда свежим и улыбающимся, за окном уже сидел Рарог.

— Кар-р-р! — требовательно каркнул он, ударив клювом по стеклу.

— Сейчас, — проронил я, поправил полотенце на бёдрах и отворил оконную створку.

Рарог влетел в комнату и уселся на спинку кресла.

— Кар-р-р, — снова выдал он, повернул голову и посмотрел на меня одним глазом, похожим на каплю раскалённого докрасна металла.

— Хочешь узнать последние новости? Тогда слушай…

Я рассказал ему, когда и где собираюсь атаковать Маммону.

— Кар-р, — удовлетворённо каркнул Рарог и расправил крылья, намереваясь улететь.

— Больше ничего мне сказать не хочешь?

Тот отрицательно помотал головой и улетел.

Хм, кажется, Хродгейр пока ещё не связывался с пернатым. Долго как-то Один думает. Не откажется ли от моего шикарного предложения? Или он действительно отрезал Хродгейру яйца, и тот теперь ищет того, кто их пришьёт ему обратно?

Вымученно улыбнувшись, я накинул халат, покинул комнату и пошёл в сторону кухни по коридорам и ступеням, освещённым мягким светом настенных бра. По пути мне встретилась всего одна служанка, а на кухне вообще никого не было, кроме большого рыжего кота.

— Откуда ты взялся? — задумчиво прошептал я, включив свет.

Животное с табуретки весьма прохладно посмотрело на меня примерно с тем же вопросом в глазах. Причём кот не собирался убегать и вёл себя по-хозяйски. Видать, он достался Громову вместе с этим домом.

— Ладно, давай налаживать контакт, — пробормотал я и открыл обе створки большого блестящего холодильника.

Внутри обнаружились настоящие залежи всего и вся. У меня аж глаза разбежались. Но шустро подбежавший кот оперативно помог мне, влюблённо уставившись на копчёный окорок. Его-то я и взял. Положил на большое блюдо, поставил на стол и начал ножом нарезать на мелкие кусочки. Одни я бросал довольно урчащему коту, а другие ел сам, попутно пытаясь связаться с Апофисом.

Тот откликнулся далеко не сразу, а когда всё-таки вышел на связь, я первым делом уточнил, где он находится. Дракончик сказал, что дремлет в пещере у матери. Это было мне на руку, потому что я как раз и хотел поговорить с его родительницей.

Апофису пришлось выступить в роли телефона. Он передал своей матушке моё предложение. А та подумала-подумала, да и согласилась, понимая, что такой шанс упускать нельзя, хотя риск и был очень высок.

* * *

Громов-старший бодро спускался по каменным ступеням, держа руки в карманах домашнего халата. На его лице блуждала предвкушающая улыбка, а тапочки отбивали незатейливый ритм шагов.

Он миновал пару витков лестницы и щёлкнул выключателем. Несколько лампочек в красивых абажурах тут же осветили небольшой винный подвал с пыльными бутылочками, каждая из которых хранилась в специальной секции в стене.

— Красота, — довольно протянул смертный и скользнул гордым взглядом по винному подвалу.

Он отдал немало денег предыдущему владельцу, чтобы тот не забирал свою коллекцию алкогольных напитков. А теперь это все его, Громова! Настоящий винный подвал, какой был у его предка, Семёна Ивановича Громова, последнего, кто жил в просторном особняке и мог позволить себе такую роскошь.

— Но теперь род возрождается, — взбудораженно прошептал мужчина и принялся выбирать вино. — Так-с… урожай этого года я уже пробовал. Белое пил вчера. О, вот это будет в самый раз. Ей точно понравится.

Деловито насвистывая, Громов взял бутылочку, поставил её на небольшой дубовый столик и достал особый штопор, с помощью которого он без проблем и повреждений вытащил пробку.

Следом Громов воровато оглянулся, достал из кармана небольшой пакетик и принялся сыпать его содержимое в бутылку, попутно будто оправдываясь:

— Пора признать, что я уже не молод, посему нет ничего зазорного, дабы пользоваться такими волшебными порошочками. Да и моя милая тоже уже не девочка. А как выпьет вино с этим порошочком, так становится прям ух-х-х! Не баба, а ураган в постели. Тигрица. Эх, будь она дворянкой, женился бы. Она ведь и умна, и хороша собой. А какая у неё грудь! Два спелых арбуза. Она и так уже заправляет всеми бытовыми вопросами, касающимися особняка. Оно и к лучшему. У Лидии остаётся больше времени на себя.

Пересыпав порошок в бутылку, мужчина вставил пробку обратно. Да так ловко, что невозможно было понять, что ее открывали. Потом Громов потряс вино, дабы порошок окончательно растворился.

И в этот ответственный миг в кармане смертного запиликал сотовый телефон.

— Вашу мать! — от неожиданности воскликнул Громов и выпустил бутылку из рук.

Та упала на стол и покатилась по поверхности. Буквально в последний момент мужчина успел схватить её и облегчённо выдохнул, а затем вернул её в исходное положение и процедил, доставая телефон:

— Ну, сейчас кто-то у меня получит.

На экране красовалось имя дочери. Мужчина тут же недовольно цыкнул, понимая, что экзекуции не будет.

— Да, Лидия, — мягко выдохнул он в трубку, приложив ту к уху. — Почему из храма убрали идолов? Ну-у-у, слушай… тут такое дело… Нет! Не надо! Ничего не делай! Я сейчас! Дождись меня.

Громов поспешно сбросил вызов и помчался в храм, попутно лихорадочно размышляя, как бы пройти между двух огней в лице Локки и Лидии. Последнюю сильно рассердило, что кто-то выкинул идолы из храма. И теперь она вознамерилась вернуть их на место.

А Громов очень не хотел злить взбалмошного Локки. Так не хотел, что даже выбежал из подвала, позабыв о подготовленной бутылке, которая так и осталась стоять на столе, отражая свет лампочек.

А спустя всего пять минут свет ламп упал на задумчивое лицо графини Беловой, неслышно спустившейся в подвал. Она удивлённо хмыкнула, посмотрев на довольно хорошую коллекцию вин.

— Неожиданно, — пробормотала блондинка и прошлась вдоль полок с вином. — Не то, не то. Не то, но очень даже ничего, однако для другого раза. О, а это что?

Её взгляд упал на бутыль, поблескивающую на столе. Девичьи пальцы взяли её, а глаза прочитали название.

— Вот это то! — довольно улыбнулась графиня и, повеселев, покинула подвал.

Глава 16

Договорившись с матушкой Апофиса, я вместе с котом доел копчёный окорок и сыто выдохнул. Рыжий тоже налопался до отвала, благодарно глянул на меня и запрыгнул на кресло в углу кухни.

— Доброй ночи, — пожелал я ему, поправил пояс халата и отправился в библиотеку.

Громов мне уже говорил, что перевёз сюда все свои книги, да ещё от предыдущего владельца осталось довольно много разных томов. И мужчина этому был несказанно рад, поскольку считал, что у настоящего аристократа должна быть большая библиотека.

Пока же Громов владел довольно средней библиотекой. Она пряталась в просторной комнате со стрельчатыми окнами, высоким лепным потолком и десятком книжных шкафов, не сказать, что забитых под завязку.

У многомудрого бога знаний Тота даже в прихожей личной библиотеки книг раз в сто больше. Но зато тут был новенький компьютер, поблескивающий монитором с небольшого столика.

Я подошёл к нему, включил горбатую настольную лампу и покосился на медвежью шкуру, лежащую возле камина, от которого тянуло застарелой золой.

— Ну-с, приступим, — пробормотал я и принялся за дело.

Хотелось освежить свои знания о Маммоне. Мне же предстоит бой с ней. И надо бы к нему подготовиться, поэтому я уселся на резной стул с мягким сиденьем, взял со стола карту для доступа в интернет, после чего погрузился в оный.

Конечно, в сети была куча противоречивой информации. И всё же я почерпнул для себя кое-что новое, около процента от всего прочитанного, а всё остальное мне и так было известно.

Но на этом я не успокоился. Встал со стула, размял затёкшие ноги и принялся искать книги, посвящённые богам Хаоса. Пришлось воспользоваться фонариком, кем-то предусмотрительно оставленным на подоконнике, так как света в библиотеке не оказалось. Видимо, его ещё не починили.

Как назло, книги о Хаосе оказались на самой верхней полке, словно кто-то боялся, что до них доберутся дети. Хотя откуда им тут взяться?

В любом случае мне пришлось притащить из угла библиотеки стремянку и воспользоваться ею. А она, собака такая, оказалась старой и шаткой.

— Как бы не упасть, — пробормотал я, взобравшись на самый верх стремянки. — А то будет дико неудобно перед Семарглом, если я сломаю себе шею.

Испустив тихий смешок, я взял с полки несколько книг и вдруг услышал негромкий скрип двери. Кто-то вошёл в библиотеку и тихо-тихо посеменил в сторону камина, порой останавливаясь и прислушиваясь.

Мои нервы тут же взвелись тугими пружинами, а мозг начал перебирать имена врагов, способных разыскать меня и прийти за моей головой. В первую очередь, конечно, всплыл Хродгейр, отправленный Одином по мою душу. Вдруг Одноглазый всё-таки решил грохнуть меня?

Я тихонько телепортировался на пол и выглянул из-за шкафа. Над столом склонилась явно женская фигура и с любопытством смотрела на голубой монитор компьютера.

— Кхам-кхам! — громко кашлянул я, узнав «посетительницу». — А ведь ты баронесса, а всё туда же… Лишь бы чего вынюхать и подглядеть.

— Ничего я не вынюхиваю! — гордо вскинула подбородок Огнева, резко развернувшись ко мне. Аж полы её халата взметнулись, обнажив на миг стройные смуглые ножки.

— А тогда что ты тут делаешь?

— Я услышала какой-то шорох и решила проверить, что здесь происходит. Странно ведь, когда чуть ли не ночью в библиотеке раздаются такие звуки.

— Тебя фильмы ужасов ничему не научили? — хмыкнул я.

— Я не какая-то трусиха, — недовольно пробурчала она и следом спросила: — Что за книги у тебя в руках?

— Да я искал что-нибудь о полтергейстах. Вот эти книги сами мне в руки и прилетели.

— Они о богах Хаоса? — серьёзно проговорила девушка, даже не улыбнувшись. — В интернете ты искал информацию о Маммоне. Что ты задумал?

— Заняться самообразованием, — сказал я, двинувшись к столу. — Хочу побольше узнать обо всех богах Хаоса. Вдруг кто-то из них последует примеру жрецов Тира Ткача реальности?

— Хм, не ожидала, что ты смотришь так далеко вперёд, — удивилась Огнева, наблюдая за тем, как я кладу книги на стол и сажусь на стул. — Где ты был весь день? Тебя не могли найти. А свой телефон ты оставил в комнате.

— Это что, допрос?

— Нет, — смешалась девушка, подтащила к столу плетёное кресло-качалку и уселась на него. — Я помогу тебе. Что именно ты ищешь?

Я скептически посмотрел на мулатку, а потом перевёл взор на кипу толстенных книг. Ещё и спать захотелось со страшной силой, я ведь так и не отдохнул. Если буду один всё это изучать, то закончу глубокой ночью.

— Ладно, бери вот эти книги и ищи любые упоминания о Маммоне. Начнём с неё, а потом дойдём и до других богов.

Баронесса с трудом скрыла довольную улыбку и цапнула первый том. Она принялась изучать его. А я взялся за свои книги.

Мы оба вели себя так, словно в моей спальне ничего не произошло. Будто пьяная баронесса не отвешивала мне пощёчину за то, что Белова поцеловала меня.

К слову, в следующие полчаса я убедился в том, что не зря разрешил Огневой остаться. Она довольно шустро искала инфу о Маммоне и читала вслух найденные сведения.

Она так раскочегарилась, что в какой-то миг проговорила, обмахивая лицо ладошкой:

— Что-то душно. Открою окно.

Она встала со стула и пошла к подоконнику, сексуально покачивая бёдрами. Мой взор на несколько мгновений прилип к её заднице, а потом метнулся к тихо открывшейся двери.

На пороге библиотеки возникла Белова, наряженная в довольно легкомысленный халатик. Девушка держала в одной руке бутылку вина, а на её лице царило сосредоточенно выражение. Но стоило графине увидеть меня, как она расплылась в широкой улыбке, обнажив белые зубы.

— Ах вот ты где, — проворковала она, не замечая баронессу, поскольку ту от взора блондинки скрывал шкаф с книгами. — Не помешаю?

Я не успел ничего сказать, как Белова, не дожидаясь моего ответа, двинулась ко мне. И шла она так, будто не замечала, что с каждым шагом края её халата слегка раздвигаются в районе груди, всё больше и больше демонстрируя аппетитные округлости, скрытые кружевным бюстгальтером.

Бедолага Громов-младший аж весь засветился, словно ребёнок в предвкушении чуда.

Однако всё игривое настроение Беловой мигом пропало, сменившись кислой гримасой на лице, стоило ей увидеть Огневу, уже открывшую окно.

— А-а-а, и ты тут, — недовольно буркнула графиня и резко запахнула халат.

— Чего тебе не спится? — усмехнулась мулатка, глядя на неё. — Не с кем выпить?

— Сон не идёт, — резко проронила красотка и огляделась, ища куда бы ей приземлить свою чудесную попку.

Таковым местом оказался ещё один стул. Девушка принесла его к столу и уселась, показывая, что просто так библиотеку не покинет.

— И чем вы тут занимаетесь? — осведомилась блондинка ровным голосом.

Она уже полностью взяла себя в руки, вернув величественный и несколько холодный вид.

— Готовимся к возможному нападению Хаоса. Изучаем вражеских богов, — высокомерно заявила вернувшаяся за стол Огнева и демонстративно посмотрела на бутылку графини. Мол, а кто-то ищет себе собутыльника, как какая-нибудь продавщица из ларька.

Белова проигнорировала красноречивый взгляд девушки и сказала:

— Я могу помочь.

— Мы сами как-нибудь справимся. А ты можешь в другом месте поискать с кем бы выпить, — быстро проговорила баронесса.

— Кхам-кхам, — покашлял я в кулак и наградил Огневу тяжёлым взглядом. Дескать, хрен ли ты поперёк батьки в пекло лезешь?

Та вскинула подбородок и заиграла желваками, но через миг всё же отвела взор.

— Помогай, раз уж пришла, — разрешил я блондинке, прикидывая, что так у меня ещё быстрее получится оказаться в постели, а то глаза уже слипаются.

Да и вообще, надо показать девицам, что я никого из них не выделяю.

— Благодарю, — улыбнулась графиня и бросила короткий победный взгляд на Огневу.

Та на миг плотно сжала губы. Казалось, что она сейчас вскочит с кресла-качалки и уйдёт. Но всё же мулатка подавила свою вспышку и цапнула книгу.

Белова тоже взяла том, выудив его из моей стопки книг.

А я поколебался немного, глядя на вино, и решил:

— Давайте выпьем, что ли, раз уж бутыль всё равно тут.

— У нас нет бокалов, — хмуро напомнила Огнева. — Мы же не будем пить из горла, как простолюдины за гаражами.

— Я буду, — пожал я плечами и взял вино из рук блондинки. — Штопор есть?

— Ага, — кивнула Белова и быстро передала мне требуемую вещь, извлечённую из кармана халата.

Я ловко вытащил пробку и сделал несколько глотков.

— М-м-м, вкусное, — восхищённо промычал я. — А у тебя, Белова, замечательный вкус.

— И не только на вино, — улыбнулась она, взяла бутылку и тоже сделала несколько глотков, после чего поставила её на стол.

Нахмурившаяся баронесса уставилась на бутылку так, будто в ней мог скрываться яд. Носик девушки даже брезгливо сморщился, но затем она бросила на улыбающуюся блондинку мимолётный взгляд и схватила вино, видимо решив, что раз уж Белова смогла, то и она сможет. Баронесса приложилась к бутылке, отпив немного жидкости рубинового цвета.

— Видишь, это не так страшно, — усмехнулся я. — Ещё немного, и ты, как простолюдинка, будешь бегать к подругам и делиться слухами.

— Вот уж вряд ли, — фыркнула мулатка.

— Это потому, что у тебя нет подруг? — невинно спросила блондинка.

— Это потому, что у меня нет времени на всякую ерунду, — огрызнулась та и демонстративно углубилась в чтение.

Белова открыла рот, чтобы ещё как-то уколоть соперницу, но наткнулась на мой хмурый взгляд и промолчала. Пожала плечами и снова взялась за книгу.

Я тоже вернулся к чтению, попутно прикладываясь к бутылке. Девушки не отставали. Они тоже баловали себя вином, оказавшимся удивительно вкусными. Оно разливалось по телу, наполняя его приятным теплом. Мне даже стало жарко.

Я слегка распахнул на груди халат, заметив томный взгляд, который бросила на меня Белова. Её глаза блестели, а подрагивающие пальцы уже совсем нехотя переворачивали страницы.

С Огневой происходило что-то похожее. Она кусала губы и тяжело дышала, стараясь смотреть только в книгу. Но её взгляд не скользил по строчкам, а уткнулся в одну точку, будто она не могла сфокусироваться на буквах.

Я тоже уже не мог читать. Буквы разбегались во все стороны, а внутри меня зрел вулкан сексуальной энергии, уже давно копящейся там.

Кажется, вино послужило эдаким возбудителем. Правда, я его выпил не так уж и много. Но, с другой стороны, молодому крепкому организму, брызжущему гормонами, много-то и не надо. Даже вон Белова с Огневой почувствовали жаркий костёр, разожжённый вином. Оно и понятно. Девчонки тоже в самом соку. И у них наверняка полно сексуальной энергии, требующей выхода. Потому-то они и ёрзают, пытаясь делать вид, что ничего такого не происходит. А сами-то томно дышат, облизывают губы и боятся лишний раз пошевелиться.

Над столом висело такое напряжение, что казалось, его можно было резать ножом. Любая искра могла поджечь его. И что-то похожее случилось, когда мы с Беловой одновременно потянулись к книге. Наши пальцы встретились, после чего мы посмотрели друг другу в глаза, а следом искра, буря, безумие…

Я буквально впился поцелуем в податливые губы графини, а спустя пару мгновений ощутил на своей руке пальцы Огневой.

Страсть полностью смыла любые барьеры: моральные, этические, вбитые воспитанием и обществом. В первую очередь это, конечно, касалось девушек. Я-то уже давно переступил через все эти барьеры, однако краешком разума понимал, что такая оргия может привести к не самым лучшим последствиям.

Всё же вожделение взяло своё.

Мы втроём оказались на медвежьей шкуре подле камина. Халаты и нижнее бельё полетели в разные стороны. Кажется, я даже порвал кружевные трусики на графине, превратившейся в настоящую тигрицу. Казалось, что Белова разом выпустила всю сексуальную энергию, копившуюся в ней годами, так она страстно стонала и выгибалась.

Огнева не отставала от блондинки. Её страсть тоже зашкаливала. Она покусывала мою кожу, царапала ногтями и порой бессознательно применяла свой атрибут «эйфория», заставляющий человека испытывать что-то сродни оргазму.

Обе девушки были просто ненасытными, словно боялись, что ничего такого больше никогда не произойдёт.

Признаться, мне пришлось выдавить из этого смертного тела всё, на что оно было способно. Аж мышцы разболелись. Но мне удалось удовлетворить сексуальный голод дворянок. А может, этому поспособствовало то, что хмель начал выветриваться из головы, как и какое-то противоестественно сильное возбуждение.

И чем больше проходило времени, тем сильнее Белова с Огневой осознавали, что произошло, и их лица заливала краска стыда. Аж уши полыхали, как алые фонари. Они светились даже ярче, чем горбатая настольная лампа, разрывающая ночной мрак.

В какой-то миг они чуть ли не синхронно торопливо цапнули халаты, напялили их и стремительно разбежались в разные стороны, скрывшись за шкафами.

А я остался лежать на шкуре, закинув руки за голову, нисколько не смущаясь того, что произошло. Однако вот прям бесчувственной скотиной я пока ещё, к сожалению, не стал, потому понимал, что творится в душах девушек, и решил немного отвлечь их. Разжечь в них пламя.

— Надо будет как-нибудь повторить, да? — весело выдал я.

— Пошёл к Чернобогу, Громов! — выдала Огнева, чей голос украшали и нотки раскаяния, и раскаты злости, и писк смущения. — Это было какое-то наваждение!

— Ага! — поддакнула блондинка из другого угла библиотеки.

Громов-младший мысленно поблагодарил это наваждение, качаясь на волнах блаженства, которое постепенно угасало. Теперь он уже явно сомневался, что ему нужно покинуть это тело. Сам-то он никогда не сумеет устроить тройничок с такими красотками. Ему никакое наваждение не поможет.

— Хм, наваждение… — задумчиво повторил я, глядя в потолок.

А ведь и правда, нас будто околдовали или накачали какими-то возбудителями. Ладно, я польстился на секс с этими красотками, но они-то как поддались? Для них обычный-то секс в диковинку, а тут сразу тройничок. Как-то всё это подозрительно.

Я встал со шкуры и подошёл к столу, где в свете горбатой лампы поблёскивала пустая бутылка из-под вина. Взяв её, поднёс к носу. Нет, ничем необычным она не пахла. Но я-то в теле обычного человека, потому надо бы вызвать существо с более тонким обонянием.

Апофис откликнулся на мой мысленный зов не сразу, а когда появился, то мигом выдохнул, подозрительно глядя в сторону шкафов, за которыми девицы страдали от содеянного:

— Там прячутся две магички. Я чувствую их запах. Одна точно Огнева.

— Это замечательно, что ты такой чувствительный. А теперь понюхай вот эту бутылку. В ней было что-то, кроме вина? Какие-нибудь травы? Препараты? — спросил я и протянул дракончику тару.

Он понюхал её, нисколько не смущаясь того, что я абсолютно голый. У него иное представление о приличиях. Если уж на то пошло, то он всегда летает обнажённым.

— Чувствую остаточный запах кое-каких трав, — наконец сообщил Апофис и перечислил их мне.

Среди них действительно были такие, которые даже мертвеца превратят в секс-машину.

— Огнева, можешь подойти? — громко произнёс я, задумчиво морща лоб.

— Что у тебя? — показалась из-за шкафа баронесса, отчаянно стараясь не краснеть и стыдливо не опускать взгляд. — Ой!

Её удивлённое «ой» относилось к дракончику, коего она увидела.

Я поманил пальцем девушку и прошептал:

— В бутылке был какой-то сильный возбудитель. Он-то и сорвал всем голову. Апофис почувствовал его запах. Мне кажется…

— Ну, я ей сейчас устрою! — мигом завелась мулатка, даже не дослушав меня.

Она стрелой кинулась в сторону шкафов, которые скрывали Белову.

— Да погоди ты!

Но девушка меня не услышала.

Глава 17

Апофис глянул вслед мчавшейся девушке и сказал:

— Я, пожалуй, вернусь домой.

— Давай, — бросил я ему и телепортировался, схватив мулатку за плечо.

— Не трогай меня! — жарко выдохнула она, полыхая глазами. — Я сейчас этой гадине задницу подпалю!

— Уж не обо мне ли идёт речь? — вышла из-за шкафа Белова, натянувшая на лицо холодно-высокомерную гримасу.

Правда, её взгляд сразу же стыдливо метнулся в сторону, чтобы не встречаться с моим обнажённым телом.

— О тебе! О тебе, подлая соблазнительница! В вине был возбудитель! Дракончик уловил его запах! — яростно выпалила мулатка, пытаясь освободиться из моих рук.

— Какой ещё возбудитель? Какой дракончик? — вскинула брови блондинка. — Тебя до сих пор алкоголь не отпустил, истеричка?

— Огнева! — прикрикнул я на неё и несильно встряхнул. — Возьми себя в руки, и давайте поговорим как дворяне, а не как какие-то простолюдины, не умеющие контролировать себя.

Баронесса метнула на меня огненный взгляд и приоткрыла рот, словно собиралась впиться зубами в мою руку, удерживающую её. Но через миг она всё же нехотя пробурчала:

— Ладно, отпусти меня и надень уже что-нибудь.

— Поклянись, что не будешь устраивать смертоубийство, пока я не расскажу свою версию событий.

— Клянусь Живой.

— Нет, лучше поклянись Семарглом.

— Клянусь Семарглом, — проронила она, удивлённо посмотрев на меня снизу вверх.

— Отлично, — улыбнулся я, вернулся к шкуре и быстро надел свой халат, чтобы не смущать девушек.

А те уже успели рассесться по своим местам. Одна плюхнулась в кресло-качалку, а другая заняла стул. И обе бросали друг на друга грозные взгляды, словно не далее чем полчаса назад и не кувыркались со мной на медвежьей шкуре.

Вот у них, конечно, эмоциональные качели. Эту ночь они запомнят навсегда.

— Белова, где ты взяла эту бутылку? — спросил я, взяв в руку улику.

— В винном погребе. Она на столе стояла, — ответила та, закинув ногу на ногу.

— И тебя ничего не смутило? — вскинул я бровь. — Если она стояла на столе, значит, кто-то хотел её забрать, иначе бы она покоилась в специальной секции, предназначенной для вина.

Блондинка молча пожала плечами. Огнева же подозрительно сощурила глаза.

— Баронесса, если бы Белова знала, что тут возбудитель, то не стала бы пить вино, — продолжил я, войдя в роль детектива. — Ей после нашего тройничка так же неловко, как и тебе.

— Зато тебе, кажется, ловко, — пробухтела мулатка. — Может, ты всё это и устроил?

— Но-но-но, не вали с больной головы на здоровую, — погрозил я ей пальцем. — Мне просто хочется докопаться до истины, а она такова — произошло чудовищное недоразумение. Белова взяла бутылку, которую приготовил для себя кто-то из моих домочадцев. А учитывая возраст каждого из них, я готов поспорить, что возбудитель в вино подсыпал мой дед.

— Хм, — задумчиво хмыкнула графиня, облизав полные губы, — а я ведь видела его, когда он быстро-быстро шёл по первому этажу. И шёл он со стороны винного подвала. Неужели всё это правда?

Огнева смолчала, но и на её лице появилось задумчивое выражение. Кажется, она уже отчасти поверила в мою версию.

— Похоже на то, — произнёс я. — Боги сыграли с нами злую шутку. Выходит, что вам не из-за чего грызть себя. Вы же не могли контролировать себя. Так что давайте просто забудем об этом инциденте.

После упоминания тройничка графиня резко покраснела, как аленький цветок, и торопливо отвернулась к окну, будто её заинтересовал клён, чьи ветки с лёгким скрипом раскачивал ветерок, страдающий бессонницей.

— Можно попробовать, — выдавила Огнева.

— Угу, — поддакнула Белова и следом проговорила: — Только вот я не поняла, какой ещё дракончик почувствовал запах возбудителя в вине?

— Не было никакого дракончика. Я дурость ляпнула. Громов почувствовал запах, — солгала мулатка, да так паршиво, что даже графиня распознала её враньё, чего уж говорить обо мне.

Я мысленно поставил ей один балл по дисциплине «лжеведение».

— Огнева, ты совсем не умеешь врать, — усмехнулась Белова и требовательно посмотрела на меня. — Громов, если ты хоть капельку уважаешь меня, то расскажи правду.

— Не люблю, конечно, говорить правду. Лучше покажу. — Я мысленно связался с Апофисом и попросил его появиться буквально на несколько секунд.

— Вот он я, — пропищал дракончик, выскочив из мрака, царящего под лепным потолком.

— Дракон! Чёрный дракон Хаоса! — ахнула Белова, вытаращив глаза и едва не грохнувшись со стула.

— Ага, он самый, — гордо пропищал Апофис, коснулся всеми четырьмя лапами стола, вытянул шею и расправил крылья, чтобы казаться ещё более грозным и большим.

— А ты подрос, — заметила Огнева и принялась чесать ему шею, снисходительно поглядывая на шокированную блондинку.

— Да. Ещё как! А ещё у меня появились новые атрибуты. Мы с отцом убили…

— Кха-кха, — предупреждающе закашлял я, чтобы брызжущий эмоциями подросток-дракон на радостях не вывалил кучу секретов.

Тот сразу же смешался, виновато посмотрел на меня и исчез во мраке, воспитанно пожелав всем хорошей ночи.

— Просто сумасшествие какое-то, — протянула Белова и шумно сглотнула. — Откуда у тебя дракон, Громов? И почему он считает тебя своим отцом?

— Огнева, расскажи, как я добыл его. Можешь рассказывать в подробностях — это сделает вас с графиней ещё ближе. Хотя, казалось бы, куда ближе? — с сальной улыбкой закончил я.

— Громов, мы же договорились не вспоминать о нашем… э-э-э… о нашем, — процедила мулатка, залившись краской смущения.

— Виноват. Не удержался.

Баронесса сокрушённо покрутила головой и рассказала Беловой о наших приключениях. Та выслушала её, всё с большим восторгом косясь в мою сторону.

— Выходит, у тебя с тех пор есть дракон? — спросила блондинка и задумчиво добавила: — А уж не он ли тебя вёл по Стражграду, когда мы искали жрецов Тира Ткача реальности?

— Молодец, соображаешь. Именно он.

— Да кто же ты такой, Громов? — просипела блондинка.

— Мне бы тоже хотелось это узнать, — проговорила Огнева.

— Клянусь, вы все узнаете, но в своё время. А сейчас давайте расходиться по спальням. Вы явно устали и вам есть над чем подумать. А ежели хотите, то утром втроём пойдём к моему деду и в лоб зададим ему вопрос о вине.

— Давай ты сам у него спросишь, а мы постоим в стороне, чтобы он нас не видел? — предложила баронесса, видимо не до конца веря в мою теорию.

— Только не говори ему о нашем непотребстве, — смущённо добавила Белова, умоляюще глянув на меня.

— Об этом никто не узнает. Клянусь, — пообещал я. — И ты тогда поклянись, что никто не узнает о моём драконе.

Блондинка дала самую страшную клятву, после чего я сказал:

— В семь утра встречаемся возле спальни моего деда.

Девицы покивали и покинули библиотеку, стараясь не смотреть друг на друга. Сейчас в их головах царил полный сумбур. Они пока не выработали новую модель поведения в отношении друг друга.

Думаю, они сегодня не уснут, а будут размышлять до самого утра, перебирая по крупицам то, что произошло. Наверное, и ко мне у них возникнут кое-какие вопросы. Но пока таковых не последовало. Уж слишком их потрясла сегодняшняя ночь.

Мы молча разошлись по спальням.

Время уже давно перевалило за два часа ночи, а я ведь и так давненько нормально не спал, так что мгновенно вырубился, стоило моей голове оказаться на подушке.

К сожалению, мне не довелось проспать до утра беспробудным сном. Я проснулся оттого, что моё тело вдруг приняло сидячее положение. Причём без моей на то воли.

Охренеть просто! И вдвойне охренеть, что Громов-младший оказался у «руля» нашей общей тушки. Он тишком занял «капитанский мостик», пока моё уставшее сознание было погружено в крепкий сон.

И что же этот идиот задумал?

Я решил пока его не гнать сраной метлой от штурвала нашего корабля из плоти и крови. Уж больно любопытно мне стало, куда он намылился.

Громов опустил ноги на пол и мелкими шажками посеменил к двери. Тихонько отворил её и двинулся в сторону спальни Беловой.

Кажется, я понял, что задумал этот гад…

Он прошёл по коридору и действительно остановился возле двери графини. Тут-то я лихим кавалерийским наскоком и выбил его с «капитанского мостика».

Громов от неожиданности мысленно завизжал благим матом и скрылся где-то на периферии сознания общего тела. Но я его и там схватил за шкирку и потребовал ответа. Тот сперва не хотел говорить, мычал и отнекивался, мол, просто хотел ноги размять. Но после моих угроз паренёк всё-таки раскололся.

Оказывается, этот идиот решил рассказать Беловой, что обязательно будет встречаться с ней, но только через полгода. А до истечения этого срока ему по некой секретной причине придётся держать с ней дистанцию.

— Громов, ты конченый придурок, — сокрушённо прошептал я, вернувшись в свою спальню. — Твой план говно. И лучше забудь о Беловой. Тебе с ней ничего не светит. Знаешь, говорят, что внешность не главное, но конкретно в твоём случае — это правда. В ваших отношениях ничего не изменится, когда я верну тебе тело. Белова влюбилась не в тело, а в характер. А его у тебя нет. Подумай над этим. А если ты ещё раз попытаешься самовольно управлять моим временным телом, я переселю тебя в какого-нибудь горбуна, страдающего запором. Понял?

Паренёк вроде бы понял. По крайней мере его сознание задрожало от страха, и остаток ночи он мне больше не докучал. Правда, отмеренного на сон времени мне всё равно не хватило, чтобы нормально восстановиться.

Разлепив пудовые веки, я сразу начал широко зевать, но холодный душ помог мне прийти в себя. А стоило одеться и выйти за дверь, как я увидел в коридоре хмурых девиц. Обе казались невыспавшимися. Под их глазами залегли тени, а лица слегка осунулись. Но они вполне мирно стояли подле друг друга, хотя чувствовалось витающее между ними напряжение.

— Громов, у нас есть к тебе вопросы, — проговорила Огнева.

— Все вопросы потом. Давайте сперва разберёмся с вином.

Они нехотя согласились, и мы двинулись к спальне Громова-старшего. Я постучал в его дверь, а девицы остались стоять за углом коридора, откуда прекрасно всё было слышно.

— Ты чего? — приоткрыл дверь Громов, пытаясь пригладить взъерошенные после сна волосы.

За его плечом я разглядел большую кровать, на которой спала та самая пышногрудая служанка.

— Это твоя бутылка стояла в винном подвале? В ней был какой-то возбудитель? — спросил я, сощурив глаза.

— Да, — не стал юлить смертный и тут же добавил, словно оправдываясь: — А что такого? Я немолод, а моя подруга всё знает. И её всё устраивает. А ты, выходит, умыкнул мою бутыль? И как тебе спалось?

На его роже расплылась ухмылка, а в глазах заплясали весёлые бесенята.

— Хреново. Ладно, это всё, что я хотел узнать.

— Постой, я вчера тебя не нашёл, так что передам сегодня. Градоначальник просил, чтобы ты зашёл к нему сегодня. Тебе вроде как медаль какую-то должны вручить. Правда, без особых почестей и камер.

— Сам забери её. У меня времени нет, — отмахнулся я.

— Александр, так нельзя. Градоначальник может обидеться, а с ним лучше отношения не портить. Умоляю, сходи к нему. Там дел-то на пятнадцать минут.

— Ладно, — нехотя буркнул я, двинувшись прочь.

Мужчина с обрадованным видом закрыл дверь. А дворянки вышли из-за угла коридора.

— М-да, видимо, действительно над нами подшутили боги, — мрачно проговорила графиня.

— Громов, по поводу вопросов, — снова взялась за своё Огнева.

— Давай потом? Ты же слышала деда. Мне ещё, оказывается, надо к градоначальнику ехать за какой-то висюлькой, а я страшно хочу спать.

Баронесса дёрнула головой, явно удивлённая моим пренебрежительным отношением к награде. Графиня тоже изумлённо хмыкнула. Хотя обе прекрасно слышали, что я вообще не жажду забирать её.

— Хорошего вам дня, — пожелал я им и поспешно удалился.

Кровать снова с радостью приняла меня в свои объятия.

Я проспал ещё несколько часов и даже не стал спускаться на завтрак. А когда проснулся, то надел свой лучший костюм, натянул дворянский перстень и золотые часы. Всё-таки к градоначальнику иду. Надо выглядеть солидно.

Да и такси я вызвал представительского класса. Водителем оказался пожилой усатый мужчина, похожий на потомственного дворецкого. Он быстро домчал меня до роскошного особняка, переделанного под административное здание.

Меня быстро провели по коридорам и усадили в одно из кресел в просторной приёмной с многоярусной люстрой и ковровой дорожкой на полу.

Помимо меня, тут находились ещё трое. Два парня лет двадцати пяти и девушка примерно их возраста. Все, естественно, дворяне, в дорогих одеждах и с таким выражением лиц, словно в приёмной слегка пованивало. Особенно один из них кривил без меры холеную физиономию и постоянно перебирал тонкими пальцами, будто хотел привлечь внимание к золотым перстням-артефактам.

Он-то первым и прервал царящее в приёмной молчание, снисходительно спросив у девушки:

— Позволено ли мне будет узнать ваше имя?

— Дарья Ивановна Дмитриева, — произнесла та, держа спину идеально прямой, а плечи — развёрнутыми.

В ней чувствовалась порода, хотя титула, кажется, у неё не было.

— Граф Вениамин Соколов, — гордо произнёс аристократ и тряхнул длинными волосами каштанового цвета.

— Тогда позвольте и мне представиться. Барон Максим Житников, — не менее гордо сказал второй аристократ, короткостриженый, черноволосый и носатый. — Думается мне, что всех нас собрали, дабы наградить за спасение Стражграда.

— Согласен, — величественно кивнул граф Соколов и метнул на меня короткий взгляд. Дескать, ты-то чего не представился, лапоть, раз уж все назвали свои имена?

Я на его невысказанный вопрос лишь криво усмехнулся, занятый подготовкой плана, который позволит мне не сдохнуть в битве с Маммоной.

— Определённо так и есть, — снова подал голос Житников и с толикой хвастовства добавил: — Мне во время нападения довелось командовать отрядом из простолюдинов, но даже с обычными горожанами я умудрился уничтожить аж десять монстров. Представляете?

— Десять? — вскинул бровь граф и с суконным рылом произнёс с притворной скромностью: — Неплохо, неплохо. Мне-то удалось убить пятнадцать тварей. Причём одному.

На лице Житникова промелькнуло раздражение, и он вдруг спросил у меня:

— Молодой человек, а вас за какие заслуги пригласили сюда?

— Да за ерунду какую-то. Даже неловко, что я тут.

— Да? — явно обрадовался барон, что не он тут самый лузер. — А за что конкретно? Говорите смелее, не стесняйтесь

— Да лучше промолчу. Зачем хвастаться? Лучше вы без меня делитесь вашими геройствами, — иронично выдал я, всё-таки отвлёкшись от составления своего плана.

— Вы убили какого-то полудохлого монстра? — презрительно проронил граф, которого задела моя ирония. — Ежели это так, то я совсем разочаруюсь в градоначальнике. Видимо, он решил наградить чуть не всех выживших и тем самым нивелировал вклад настоящих героев до уровня тех, кто по случайности сумел уничтожить какого-то хромого зверя Хаоса.

Себя Соколов совершенно точно относил к категории героев.

— Кажется, я вас где-то видела, — внезапно проговорила девушка, с прищуром глядя на меня. — Ваше лицо мне определённо знакомо.

— Говорят, по телевизору показывали особо потерпевших. Вы не из их числа? — спросил у меня Житников, сразу же продемонстрировав улыбку. Дескать, это просто шутка. Но в его глазах не было никакого веселья. Он сознательно уколол меня, пытаясь как-то утвердиться за мой счёт.

Граф сразу же с охоткой хохотнул, позволив себе кривую улыбку.

А я уже вознамерился поставить на место этих наглых сосунков, как вдруг открылась дверь кабинета, и на пороге показался сам градоначальник.

Граф Соколов тут же с готовностью вскочил, вознамерившись войти в кабинет. Однако градоначальник показал ему рукой, чтобы тот вернул свой зад в кресло.

— Обождите, граф, — сказал глава Стражграда. — Сперва я приму Громова. Всё-таки он один из главных творцов того, что часть нашего города не разрушена хаоситами.

— Громов? — ошарашенно вскинул брови граф, чьё лицо вытянулось от удивления.

— Он самый, — усмехнулся я и выпрямился под шокированным взглядом Житникова.

Он даже громко сглотнул, понимая, как нелепо прозвучала его шутка и хвастовство по сравнению с моими заслугами.

Граф тоже осознал, что он очень зря хвастался своими жалкими пятнадцатью убитыми тварями, когда я уничтожил жрецов и оборонял академию. Соколов мигом ссутулился и потерял всякий гонор. На него стало жалко смотреть, настолько он сдулся.

Только девушка обрадованно выдохнула:

— Точно, Громов! Я видела вас по телевизору! Вы настоящий герой!

Глава 18

Кабинет градоначальника выглядел довольно скромно, словно его хозяин пытался подчеркнуть свою близость к простым дворянам. Тут не было ни шикарных ковров, ни хрустальной люстры, ни позолоченных украшений, а стояли лишь два шкафа с книгами, массивный рабочий стол и несколько стульев. Да на стенах висели карты города, гербы Стражграда и империи, а также в углу красовался флаг страны.

— А я вас сразу узнал, хотя видел всего раз, — сказал мужчина, указывая мне рукой на стул. — Внешность у вас очень запоминающаяся, как и поступки. Вы, Громов, и вправду настоящий герой. Мне уже доложили о вашем подвиге. Думаю, до самого императора дойдут разговоры о вас.

— Лучше бы не доходили, — мрачно прошептал я себе под нос и уселся на стул.

Смертный моих слов не расслышал и продолжил говорить, изобразив виноватую улыбку:

— Но как вы уже знаете, правду придётся скрыть, чтобы население империи могло спать крепким сном. Мы ведь такую атаку прозевали. И если бы не вы, Громов… Эх, вас нам послали сами боги! Но вы не думайте, я отвечу за все свои промашки. Часть города я восстановлю за собственные средства, а потом покину свой пост.

— В жизни всякое бывает, — дипломатично сказал я, не став ни осуждать дворянина, ни поддерживать его.

— Да, вы правы, — мрачно кивнул тот, уселся за стол и выдвинул ящичек.

В его руках появилась небольшая коробочка, покрытая синим бархатом, с вышитым золотой нитью гербом империи.

Мужчина повертел её, цыкнул и поднял на меня загоревшийся толикой безумия взгляд.

— А я уже даже заскучал, — иронично выдал я, глядя на градоначальника, чью физиономию исказила кривая усмешка.

— Ничего, ничего, скоро тебе не придётся скучать, если ты не одумаешься, — просипел родственник Имира, быстро облизав губы. — Оди́н жаждет твоей смерти. Он уже ищет возможность нанести удар, и защита славянских богов ничего тебе не даст. Да, да, я знаю, чем закончился совет.

Его зенки опасно блеснули. А я даже не вздрогнул.

Было вполне предсказуемо, что итог совета богов рано или поздно станет известен Безумному богу. Главное, чтобы он не узнал о сути моего разговора с Хродгейром. Хотя и тут есть варианты…

— Ты рад за меня? — снова включил я иронию и закинул ногу на ногу.

— Ты не понимаешь, что стоит на кону, мальчишка, — процедил он, скрежетнув зубами.

Кажется, родственник Имира начал терять терпение. Его скрюченные пальцы впились в коробочку, а из уголка рта лениво потекла слюна.

— Как я уже говорил, мне неинтересно твоё предложение. А с Одином я как-нибудь сам справлюсь. В конце концов, говорят, что Вселенная бесконечна. Я где-нибудь да спрячусь от загребущих рук Асгарда.

— Вселенная небесконечна, уж я-то это точно знаю, — заявил Безумный бог и чуть ли не по-детски хихикнул.

И это его хихиканье напрягло меня больше, чем грозное сверкание глаз. А вот Громова-младшего напугало как раз последнее. Да так, что он забился в самый дальний угол и там затих.

— Ну, посмотрим, — пожал я плечами, стараясь сохранять полное спокойствие, хотя вдоль позвоночника и забегал неприятный холодок.

Сколько же всего он знает и насколько могуществен? Благо, что огромная часть его силы, видимо, заблокирована узилищем, иначе мне было бы совсем худо.

— Знаешь, Локки, это твой последний шанс присоединиться ко мне по-хорошему, — подмигнул он, отложив в сторону коробочку.

— А можно мне сразу описать, что будет, если я откажусь?

— Узнаешь, — многозначительно ухмыльнулся родственник Имира. — Я сыграю на всех твоих слабостях, а их у тебя великое множество, Локки. Ты больше человек, чем потомок бога. Хотя, может, ты и сам этого не понимаешь.

— Тогда зачем тебе такой юродивый? — вскинул я бровь.

— Даю сутки на размышления, — проскрежетал тот, проигнорировав мой вопрос.

А уже через миг он оставил тело градоначальника. Мужчина сразу же стал болезненно хмуриться, непонимающе уставившись в стол.

Хм, интересно, а Безумный бог знает о моей грядущей битве с Маммоной? А если знает, то не может ли он как-то вмешаться в неё?

— На… на чём я остановился? — просипел глава города и трясущимися пальцами ослабил галстук.

— Вы только что закончили хвалить меня и хотели передать вон ту коробочку.

— Ах да, вручаю вам эту награду от всего сердца. И ещё раз примите мою горячую благодарность.

Я цапнул из его рук коробочку, не став смотреть, что в ней находится, а затем попрощался с градоначальником и вышел из кабинета.

В приёмной всё так же восседала уже известная мне троица.

Девушка с улыбкой посмотрела на меня, а граф с бароном предпочли сделать вид, что ничего не замечают, занятые своими делами. Один принялся усердно завязывать шнурки. А другой начал азартно копаться в телефоне.

Я с презрительной усмешкой на губах прошёл мимо них, преодолев приёмную.

Мне не составило труда выбраться на улицу и взмахом руки остановить жёлтое такси с шашечками. За рулём сидел сухонький старичок в рубашке, поверх которой на шнурке висел небольшой идол Живы. Ещё несколько изображений богини красовалось на приборной панели. И даже на морщинистой кисти старичка оказалась выбита татуировка Живы.

Я уселся к нему в машину на заднее сиденье, и водитель тут же надавил на педаль газа, посмотрев на меня через зеркало заднего вида.

— Узнал? — продребезжал он надтреснутым голосом.

— А должен? — удивился я и глянул на его отражение в зеркале. Выражение глаз действительно показалось мне знакомым, но всё же я с большим сомнением протянул: — Сема-аргл?

— Он самый. Я этим телом нечасто пользуюсь, только когда хочу сохранить инкогнито. Неплохая маскировка, да? Ты же заметил, что он поклоняется Живе?

— Да ты что⁈ — иронично ахнул я, выпучив глаза. — Никогда бы не подумал. Такой с виду приятный человек. А ты смотри чего… Живе поклоняется. Может, он и котят ради развлечения топит?

— Может, — хмыкнул тот и перевёл взгляд на дорогу. — Проведи рукой под сиденьем. Я там кое-что спрятал. Артефакт. Он поможет тебе убить Маммону.

Я сделал, как сказал посланец богов, и обнаружил крошечный футляр из гладкого холодного металла. Украдкой заглянул в него и тут же закрыл, увидев щепку длиной с указательный палец. От неё повеяло такой силой, что меня аж в пот бросило.

— Проняло? — без насмешки сказал Семаргл. — Это щепка от Копья Судьбы. Да, того самого артефакта, способного раз и навсегда убить даже бога. Конечно, щепка не убьёт Маммону, но сильно её ослабит.

— Благодарю, — искренне сказал я, убрав футляр в карман. — А мне всегда казалось, что Копье Судьбы давно уничтожено Хаосом и от него ничего не осталось.

— Как видишь, осталось, но это последняя часть Копья, насколько мне известно. Береги щепку как зеницу ока, — взволнованно проговорил бог и следом добавил: — Ты хорошо спрятал своё настоящее тело? До него никто не доберётся? Если хочешь, можем его как-нибудь перенести в этот мир.

— Нет уж, спасибо, не хочу им рисковать, — отказался я. — Оно спрятано просто замечательно.

Моё тело лежало в одной из пещер мира, принадлежавшего греческому пантеону богов. И там оно было в полной сохранности. Это же не тело обычного смертного. Моя оригинальная тушка могла впадать в некий стазис, когда хозяин покидал её. И в таком состоянии тело могло находиться долгие годы.

А переносить его в этот мир я не хотел по той простой причине, что тогда бы местные боги имели бы на меня ещё один рычаг влияния. Они вполне способны разрушить моё оригинальное тело, если я им как-то не угожу.

— Ладно, как хочешь, — проговорил Семаргл с едва ощутимыми нотками разочарования в голосе. — А какой у тебя план на битву с Маммоной?

— Постараюсь подкрасться к ней поближе и воткнуть щепку в шею… — принялся я объяснять свой нехитрый план. Точнее, часть плана. Ту, которую надо знать Семарглу.

Бог выслушал меня, пожелал удачи и сразу же покинул тело старика, сославшись на чудовищную занятость. И я даже знаю, чем он занят. Семаргл тоже готовится к драке с Маммоной.

Дальше меня уже повёз пришедший в себя старик, который даже не стал задавать никаких вопросов, будто он частенько так теряет сознание наяву, а очнувшись, уже видит, что кого-то везёт по городу.

Он лишь уточнил адрес, сославшись на забывчивость. Ну, я назвал его и оплатил поездку, когда мы прибыли к особняку Громова. Старик бросил на дом завистливый взгляд и уехал. А мне слуга открыл калитку и проводил в особняк. Там я первым делом встретил Румянцева, что-то жующего на ходу.

— Добрый день, уже слышал новость? — спросил он, торопливо проглотив остатки пищи.

— Привет. Вероятно, нет, — проговорил я.

— Ректор принял решение отправить всех кадетов в другие академии, чтобы мы временно там обучались. На сайте академии есть список, кто куда отправляется. Я вот еду в Иркутск.

— А я? Ты же наверняка посмотрел и мой пункт назначения.

— Угу, — довольно улыбнулся здоровяк, сверкнув крепкими зубами. — Тебя ждёт столичная академия стражей. Там учатся только аристократы высшей пробы, которые не хотят дышать пылью Пустоши и уезжать далеко от комфортабельной столицы. Уверен, тебе там не понравится.

— Ага, самое подходящее место для меня, — иронично согласился я.

Почему ректор отправил меня туда? Опять какие-то интриги?

— Ну, вроде как на восстановление академии понадобится месяц-другой, так что надолго мы в тех академиях не задержимся, — произнёс парень. — Ладно, пойду собирать вещи. Спасибо, что приютил меня вместе с моей невестой.

— Да не за что. А баронесса с графиней где?

— Они уже уехали.

— Вот и хорошо, — обрадовался я. Не придётся отвечать на их вопросы.

Я пожал руку здоровяку и отправился на кухню, где плотно пообедал, а затем ушёл в свою комнату. Там я принялся заряжать артефакты да продумывать детали своего плана. Он казался мне безукоризненным, но, как все знают, обычно план выглядит безукоризненным только на бумаге, а как доходит до дела, так сразу всё рушится и приходится импровизировать. Надеюсь, в этот раз будет не так.

Пока же я дождался одиннадцати часов вечера, надел чёрный спортивный костюм и прицепил на ремень ножны с заряженной саблей и поясную сумку с артефактами.

Да, со стороны я выглядел весьма странно и даже нелепо. Ещё и кроссовки надел с мягкой подошвой, чтобы не шуметь. Но мне было плевать, как я выгляжу. Главное — удобство и незаметность.

— Ну, поехали, — пробормотал я и активировал кубок-портал.

Он перенёс меня в подвал особняка из Чёрного города. В нос сразу же ударил тёплый воздух, пропитанный благовониями и маслами. Свет от трепещущего пламени факелов гонял по подвалу тени, добираясь до громадной статуи Маммоны, за которой я и появился.

Благо, как я и рассчитывал, меня никто не заметил, хотя всего в паре метров от статуи шла нескончаемая процессия из полуобнажённых мужчин-хаоситов, несущих подносы с фруктами, кувшины с вином, громадные блюда с мясом, и не всегда жареным, а частенько свежим, ещё пахнущим кровью. Они спускались по ступеням лестницы и исчезали в проходе, найденном мной в прошлой раз. А другие хаоситы выходили оттуда с пустыми руками и поднимались по лестнице, исчезая в здании.

Я накинул на себя иллюзию смуглого хаосита в шароварах, держащего поднос с изюмом и курагой, а затем телепортировался в проход, где царили сумерки.

Мой финт ушами никто не заметил. А уже возле стены я сделал вид, что поправляю сандалии, потому и остановился. Ну а разобравшись с обувью, я с каменной физиономией вклинился в процессию. И никто ничего мне не сказал.

Золотые ворота, которые в прошлый раз не дали мне пройти дальше, теперь оказались открытыми. Я миновал их, очутившись в громадной пещере с крупными камнями и целыми валунами, разбросанными тут и там.

Центр пещеры занимал здоровенный древний храм, похожий на греческий Парфенон. Белые мраморные колонны поддерживали свод этого прямоугольного сооружения, а горящие факелы освещали его.

Внутри храма обнаружились многочисленные низенькие столы, окружённые мягкими подушками. На них-то хаоситы и сгружали свою ношу.

Я сделал вид, что поставил на один из столов свой поднос с изюмом и курагой, после чего вместе с другими хаоситами прошёл дальше. Нам предстояло пересечь весь храм, чтобы вернуться в подвал. Отлично!

Я успел хорошо рассмотреть золотые статуи Маммоны и откровенные картины совокупления, вырезанные на колоннах.

В середине же храма красовался пустой бассейн, дно и борта которого покрывала вязь сложнейших рун.

Запомнив всё, что нужно, я на обратном пути ловко покинул процессию, опять воспользовавшись трюком со сползшей сандалией. Ну а стоило мне отойти чуть в сторону, в тень громадного валуна, как я тут же телепортировался под прикрытие другого гигантского камня. Но оттуда хреново было видно храм, поэтому пришлось с помощью телепортации добираться до ближайшего к храму валуна. Вот с него я прекрасно всё видел, распластавшись на каменной поверхности так, чтобы меня никто не заметил.

Вскоре хаоситы накрыли столы, и большая их часть покинула пещеру. Остальные выстроились по внешнему периметру храма — это были уродливые зверолюды-отщепенцы, жившие в Чёрном городе.

Некоторые вперили взгляды в древние плиты пола, другие взяли барабаны, обтянутые человеческой кожей, и принялись бить в них жёлтыми от времени человеческими берцовыми костями, попутно затянув гулкие песнопения, наполненные кровожадными выкриками и низкими хрипами.

Из Золотых ворот показалась первая жрица Маммоны. Она выглядела как красивая женщина с хищными чертами лица. Её полные груди при каждом шаге покачивались под полупрозрачной мантией.

Второй в пещеру вошла самка драхнида, величественно и без спешки перебирая паучьими лапами. Её человеческую часть скрывала такая же полупрозрачная мантия, позволяющая видеть мускулистый пресс и крепкую грудь.

Третьей жрицей была представительница змеелюдей. А четвёртой — женщина с чертами тигрицы. Всего же в храм вошло шестнадцать жриц. По четыре от каждого рода. Они под бой барабанов и песнопения закрыли Золотые ворота, наложив на них запирающие атрибуты и вставив артефакты.

Теперь я при всём желании не смогу покинуть пещеру даже с помощью кубка-портала, пока действуют эти артефакты. Они стали финальным пазлом, заставившим работать всю систему безопасности, установленную в пещере. Получилась эдакая стена, препятствующая работе порталов. Думаю, даже Чернобогу, Марене и Семарглу будет непросто проникнуть сюда. Но они явно сумеют сделать это.

Пока же жрицы вошли в храм и окружили бассейн в его центре. Они сбросили свои мантии и принялись петь, томно извиваясь. Даже у самки драхнида получалось это делать сексуально.

Я отчётливо услышал потяжелевшее дыхание хаоситов. В их уродливых, запаршивевших телах начала пробуждаться мужская сила.

Сейчас будет оргия?

Жрицы начали плавными движениями подзывать к себе мужчин. А те скособочено посеменили к ним с радостными желтозубыми улыбками и сверкающими мутными глазами, порой затянутыми бельмами.

Я уже приготовился блевать в промышленных масштабах, представляя, как они будут дико сношаться, оглашая храм рычанием и стонами. Однако жрицы приятно удивили меня. Они подняли с пола серпы с золотыми рукоятками, украшенными драгоценными камнями, и принялись ловко вскрывать грудные клетки уродов. А те не сопротивлялись, даже не визжали от боли, а лишь сладострастно стонали, падая в бассейн со вскрытыми грудными клетками, из которых хлестала кровь.

Хаоситы определённо были накачаны какой-то лютой наркотой, вызвавшей чуть ли не эйфорию.

Глава 19

Пещеру заполнили бой барабанов и гулкое песнопение. Оно то опускалось до невнятного колдовского шёпота, то поднималось до жутких воплей, царапающих барабанные перепонки.

А жрицы все продолжали и продолжали с хрустом вскрывать грудные клетки уродов. Они падали в бассейн, где сладострастно стонали, испуская дух. Их тела, истекая кровью, постепенно наполняли бассейн.

Скоро кровь достигла его краёв, скрыв трупы. На этом жрицы успокоились, оставив в живых треть от первоначального количества хаоситов.

После трудов праведных жрицы уселись за столы и принялись хватать руками угощения и глотать вино.

До меня донёсся запах свежей крови, винограда и жареного мяса, хотя женщины-змеелюды предпочитали заглатывать сырое мясо, из-за чего их губы и груди покрылись красными каплями.

Чуток передохнув и насытившись, жрицы поднялись на ноги и снова окружили бассейн. Теперь они вооружились золотыми амулетами в форме паучих, взялись за руки, запрокинули головы и принялись раскачиваться, что-то тараторя.

Я не мог расслышать слова, но прекрасно ощутил начавший усиливаться Хаос, разлитый в спёртом, тёплом воздухе.

Хаос навалился на меня тяжёлым вонючим одеялом, ослабив мою магию. Аж дышать трудно стало, будто грудь сдавило стальными кольцами.

А уж когда от амулетов жриц к бассейну потянулись чёрные туманные струйки, так у меня даже перед глазами замелькали мушки, а уши будто ватой заложило.

Кровь же в бассейне забулькала и заходила ходуном, как закипевшая вода в раскалённом котле. Из неё показалась черноволосая женская голова, потом проявились плечи, идеальной формы грудь, сексуальные бёдра, ноги…

В итоге некрупные изящные ступни женщины коснулись успокоившейся поверхности бассейна. По её обнажённому телу стекали последние струйки крови. Она быстро облизала полные чувственные губы и надменно улыбнулась, обнажив ровные зубы, перепачканные красным.

Красота Маммоны поражала. Она будто сочетала в себе все: и разнузданность шлюхи, и притягательность добропорядочной девицы, и неукротимую страсть воительницы… Любой мог в ней увидеть свой идеал.

У меня вмиг пересохло во рту, а рука сама собой потянулась к богине Хаоса, грациозно ступившей на край бассейн.

— Локки, фу, — прошептал я сам себе, с трудом оторвав взгляд от запредельно сексуальных бёдер богини, заставивших меня почувствовать огненное вожделение.

Громов-младший тоже, естественно, поддался чарам Маммоны. Он затрепыхался как умалишённый, пытаясь добраться до тела богини.

Пришлось погасить его сознание, чтобы он не мешал мне. Следом я набрался смелости и перевёл взор на храм.

Маммона простёрла руки к склонившимся в поклоне жрицам и в звенящей тишине проговорила глубоким женственным голосом, проникающим в самую душу:

— Вы призвали меня, дочери мои. Что же вы хотите поведать мне?

— Великая мать, главная жрица пала от руки врага, — проговорила одна из почитательниц Маммоны.

— Я почувствовала это, — сказала та. — Поведайте же мне, как это произошло.

Каждая из жриц выдала по несколько предложений, вместе сложившихся в рассказ, повествующий, что какой-то гад грохнул высшую прямо в её храме, воспользовавшись помощью дракона.

— Что ж, видимо, она была слаба, — заключила Маммона, позволив себе презрительную улыбку.

Клянусь душой Локи, отлично! Богиня не стала упоминать, что вообще-то нефигово было бы найти убийцу и отомстить ему.

— Я назову ту, кто станет следующей высшей жрицей, — продолжила богиня, — но сперва потешим свою плоть.

Её слова послужили сигналом для жриц. Те снова уселись за столы, оставив один для Маммоны. Та грациозно присела на подушечку, бесстыже скрестила ноги и начала поедать свежие человеческие сердца, горкой громоздившиеся на золотом подносе.

Хаоситы-мужчины снова принялись барабанить и тянуть свои песнопения.

Но вскоре уродов позвали к столу. Те со всех ног ломанулись к жрицам.

И вот тут-то началась безумная вакханалия с сексом прямо на столах, на блюдах с едой, с реками вина, охами, ахами и криками боли, поскольку некоторые жрицы, да и сама богиня, убивали мужчин после соития.

— Как бы потом всё это развидеть, — пробормотал я, скользнув брезгливым взглядом по покрытому струпьями зверочеловеку, сжимающему в объятиях красотку-жрицу из числа людей.

От этой струящейся во все стороны похоти, боли и гедонистических флюидов Хаос ещё больше окреп, буквально заставляя меня выцарапывать каждый глоток воздуха.

Нет, долго я тут не продержусь. Пора действовать. Тем более сейчас есть шикарный шанс подобраться к богине, оседлавшей крупного зверочеловека. Жаль только, «телепортация» отказалась работать. Но хоть «иллюзия» меня не подвела. Правда, время её действия сильно упало, а потребление маны выросло кратно.

Но прежде чем наложить на себя иллюзию, я полностью разоблачился, чтобы одежда не выдала, ежели ко мне кто-то случайно прикоснётся. Только поясную сумку оставил да саблю. Первую я передвинул на поясницу, а вторую привязал к ноге ремнём.

Вот теперь я наложил на себя иллюзию смуглого обнажённого хаосита со зверским лицом и спустился с валуна. А дальше, используя тени и прикрытия, добрался до храма, где шло повальное совокупление.

Все были заняты, так что на меня никто внимания не обратил. И я, уже не скрываясь, посеменил к Маммоне, приволакивая ногу с примотанной саблей, будто она окостенела и плохо сгибалась в колене.

Сейчас лучше действовать в полный рост, а то ведь на крадущегося зверолюда точно обратят внимание. А так я вполне уверенно шёл, изображая вожделение и попутно обходя сплетающиеся тела.

Внезапно что-то с силой обрушилось на мою спину, повалив на плиты пола.

Из-за неожиданного нападения я едва не потерял контроль над иллюзией, а это был бы приговор. Но мне невероятным усилием воли удалось сохранить на себе наложенное обличье.

Более того, я даже резко перевернулся на спину, готовый драться за свою жизнь. Но у напавшей была совсем другая цель. На меня буквально рухнула потная жрица из числа людей. Её разведённые бёдра оказались на моём животе, а грудь уставилась на меня двумя розовыми ареолами. На искажённом страстью прекрасном лице царила полубезумная улыбка, большие глаза сверкали, а спутанные чёрные волосы водопадом коснулись моего подбородка.

Проворная рука жрицы метнулась к моему хозяйству. Но я вовремя схватил её за запястье, не дав прикоснуться к детородному органу.

— Хочешь поиграть, колченогий? — возбуждённо прохрипела она, облизав розовым язычком пухлые губы, покрытые коркой запёкшейся крови.

Я ответил оскалом, мысленно кляня эту дуру, так не вовремя воспылавшую ко мне интересом.

А она усмехнулась и вцепилась зубами в мою щеку.

М-м-м! Боль пронзила лицо, но я не выпустил её руку, а наоборот, сжал сильнее и даже умудрился повалить жрицу на пол и подмять под себя.

Та разжала зубы, оплела меня ногами и простонала:

— А-а-ах, какой самец! Давно никто не пытался доминировать надо мной. Все боятся. Трусы! А ты не такой. И кровь у тебя сладкая, вкусная. — Она облизала губы, с вожделением посмотрев на меня. — Скорей же возьми меня! Я хочу потерять сознание от страсти.

— Хозяин — барин, — промычал я и со всей силы ударил её лбом чуть повыше тонкой переносицы, будто вылепленной гениальным дизайнером.

Жрица испустила едва слышный вздох, закатив глаза. Её тело расслабилось, перестав удерживать меня в объятиях.

Ну, практически так, как она и хотела. По крайней мере итог такой же — она потеряла сознание, пусть и не от страсти.

Я торопливо огляделся, продолжая лежать на жрице.

Фух-х! Все были слишком заняты, потому никто не заметил наших «забав». Это хорошо! Это очень хорошо! Даже жрицы расслабились, чувствуя себя в полной безопасности, иначе бы хрен я вырубил свою неудавшуюся любовницу всего одним ударом. Но с Маммоной такой трюк точно не пройдёт.

Богиня сейчас сидела на бёдрах раскинувшего руки зверочеловека и жадно ела его сердце, вырванное из развороченной груди. Пламя факелов отражалось в её глазах, а по рукам текла кровь. Гнусное зрелище, да? Но в то же время она была невообразимо прекрасна и притягательна.

Я судорожно сглотнул и поморщился от боли в окровавленной щеке, которую «регенерация» не спешила залечивать по причине того, что эманации Хаоса буквально заблокировали этот атрибут.

Всё же я встал со жрицы и посеменил к Маммоне. А та вдруг настороженно потянула носом и посмотрела прямо на меня. Её тёмные глаза, окружённые пушистыми ресницами, сощурились, а совершенное тело напряглось.

Казалось, она что-то заподозрила. И время будто замерло, тревожно шепча мне в ухо, что если она раскусит мой обман, то порвёт меня на тысячу маленьких Локки.

Внезапно Маммона вскочила на ноги и прыгнула прямо на меня. В ней оказалось столько силы, что она без труда повалила меня на спину, как какого-то ребёнка, и прижала мои руки к плитам пола.

Лицо богини приблизилось к моему, и она вкрадчиво прошептала, опалив кожу горячим дыханием:

— Кто ты такой? Я не чувствую Хаоса в твоей крови.

Хель пожри ту суку-жрицу, укусившую меня за щеку! Не пусти она мне кровь, и тогда бы Маммона ничего и не заподозрила. А так моя жизнь повисла на волоске!

— Отвечай! — прохрипела богиня и вцепилась зубами в моё левое плечо, вырвав из него приличный клок.

Боль пронзила тело, заставив меня дёрнуться.

Маммона же проглотила кусок плоти и пронзила меня яростным взглядом, буквально ломающим волю к сопротивлению.

— Это она… она… — судорожно прошептал я, неопределённо кивая на кучу совокупляющихся тел. — Это она приказала мне напасть. Та жрица. Умоляю, простите меня, великая Маммона. Я только под страхом смерти… Она запугала… Я не хотел, но дети… мои деточки…

— Заткнись, червь, и ткни пальцем в эту маленькую дрянь, — просипела Маммона, ослабив хватку на моей правой руке и попутно в бешенстве глянув на клубок дёргающихся тел.

— Сейчас… сейчас, — заикаясь от страха, прошептал я и следом одновременно сделал сразу две вещи: укусил богиню за шею и резко дёрнул правой рукой, окончательно высвобождая её из пальцев Маммоны, похожих на стальные клещи.

Однако мои зубы даже не сумели прокусить кожу богини, а вот рука скользнула за спину и нырнула в поясную сумку.

— Презренная мошка! — в гневе выпалила Маммона, отдёрнув голову. — Я раздавлю тебя! Сниму шкуру и выпотрошу!

В её взгляде загорелось лютое бешенство высшего существа, которому в глаз попала какая-то херня без названия.

— Мне нравится твоя уверенность. Жаль, что она недолговечна, — просипел я и воткнул щепку Копья Судьбы прямо в распахнутый рот богини.

Сверкнула ослепительная вспышка, уничтожившая мрак даже в самой дальней и глубокой щели пещеры. Я ослеп, а потом и оглох от вопля Маммоны, буквально обезумевшей от боли. Мне удалось выскользнуть из-под богини и шустро поползти прочь, видя перед собой только красное марево.

Ремень на ноге ослаб, и сабля осталась валяться где-то на полу, но мне было плевать. Я упорно полз дальше, пока в ушах набатом громыхал пульс, а память рисовала все колонны и столы, располагающиеся в храме.

Но всё же я пару раз врезался во что-то каменное, затем ткнулся в нечто мягкое и только после этого сполз по ступеням, встал на четвереньки и рванул под прикрытие валунов, ожидая, что меня вот-вот огреют магией.

Благо обошлось. Я сумел добраться до валунов и наощупь протиснулся в какую-то щель. Однако моя буйная фантазия продолжала рисовать разгневанную Маммону, которая вот-вот разыщет меня.

К несчастью, ни слух, ни зрение не торопились возвращаться ко мне, а боль в разорванном плече только усиливалась. Пришлось напрячься и пробудить «регенерацию». Та нехотя очнулась, как медведь после долгой спячки, и принялась очень медленно приводить моё тело в порядок, потребляя громадное количество маны.

Постепенно я начал слышать какие-то звуки и различать смутные тени. И вскоре сумел понять, что в пещере идёт бой, а сам я нахожусь в небольшой полости между двумя валунами.

Осторожно высунувшись из неё, я проморгался и увидел поистине грандиозный бой. Даже жаль, что я пропустил его начало.

Храм был уже разрушен до основания. Разбитые колонны и статуи валялись по всей центральной части пещеры, забрызганной кровью мужчин-хаоситов и жриц. Никто из них не сумел пережить битву богов. А те ожесточённо сражались метрах в ста от меня.

Маммона в образе здоровенной самки драхнида с чёрной туманной короной на голове отчаянно скалила треугольные зубы и постепенно пятилась, обливаясь густой кровью, идущей из разорванной шеи. Она активно швырялась клочьями первозданного Хаоса, не забывая накладывать на себя защитную магию.

А на неё наседала богиня смерти Марена, чьё лицо ровно пополам, по вертикали, делилось на живое и мёртвое. Богиня была облачена в безжизненно-белые невесомые доспехи, испускающие потустороннее сияние, разрывающее мрак пещеры. Марена вызывала полчища призраков и поднимала мертвецов, а уже те волнами атаковали Маммону.

Чернобог, словно в противовес Марене, надел чёрные латы и такого же цвета плащ, хлопающий за его спиной, как крылья ворона. Он орудовал молниями из мертвенного холода, заставляющего рассыпаться невесомой трухой даже некоторые валуны.

Семаргл же напялил доспехи тускло-золотого цвета, став похожим на одного из витязей, охраняющих поляну богов. И он был единственным, кто пытался врукопашную сражаться с богиней Хаоса. Семаргл орудовал здоровенным мечом-кладенцом, покрытым сверкающими артефактами и горящей огнём руновязью.

Эта троица уверенно теснила раненую мной Маммону, но та упорно сопротивлялась. Бой шёл не на жизнь, а на смерть.

В пещере бушевала магия такой силы, что воздух начал потрескивать и слегка светиться.

У меня остро защипало кожу, и пришлось через боль в грудной клетке вызвать «золотой доспех». Тот защитил меня от уколов магии, буквально выжигающей из пещеры весь воздух.

Казалось, что на каком-то невидимом уровне эманации Хаоса сражаются с магией трёх славянских богов. Хотя почему на невидимом? На вполне себе видимом. Воздух-то светится как раз из-за этой битвы. А я прекрасно чувствую, как концентрация Хаоса постепенно ослабевает.

— Эх, жаль, нет видеокамеры, — посетовал я, во все глаза глядя на подходящий к концу бой.

Израненная Маммона уже начала спотыкаться, а её тело испещряли многочисленные раны.

М-да, я бы с ней в одиночку вряд ли справился. Но, признаться честно, я с самого начала думал, что Семаргл как-то поможет мне. Ведь все понимали, что мои шансы на победу невелики. А на крайний случай я держал в голове мысль, что Безумный бог не даст мне погибнуть от лап Маммоны. Я ведь ему нужен, и, кажется, очень сильно.

Благо всё вышло так, как вышло. Ещё немного, и Маммоне наступит конец. А та, кажется, решила выложить последний козырь…

Внезапно в моей голове раздался вкрадчивый женский голос, ласково нашёптывающий мне, что Хаос может одарить меня невероятной силой, красотой, бессмертием и всевозможными благами.

«…Только спаси меня, приди мне на помощь, — продолжал шептать голос, сделавшийся мурлыкающим и крайне чарующим. — И тогда я сделаю тебя своим повелителем. Я буду твоей. Буду исполнять любые твои прихоти. Подарю тебе истинное наслаждение. Ты растворишься в блаженстве. Мы вместе будем править необъятной империей. Люди будут восхвалять тебя, целовать твои ноги…»

Параллельно с голосом в моей голове вспыхнули картинки, как я кувыркаюсь на кровати с Маммоной в её прекрасном женском обличье, как восседаю подле неё на золотом троне, как толпа восторженно скандирует моё имя…

Богиня искушала меня, как христианский Сатана. И мне было охренеть как сложно ей сопротивляться. Помогал только личный опыт, ведь я сам, будучи потомком Локи, множество раз мягко мурчал на ушко всяким существам, склоняя их на свою сторону.

Но если бы в моей душе была склонность к Хаосу, то хрен бы мне хоть что-то помогло. Маммона продавила бы меня. Хотя ещё не вечер. Я лишь с громадным трудом удерживался от того, чтобы не броситься на славянских богов в попытке защитить Маммону.

Однако не все из противников Маммоны выдержали её искусительные речи. Кое к кому она подобрала ключик, и он обратил свою силу против союзников…

Глава 20

Чернобог ударил в спину Марене. Благо она успела отразить его магию, вызвав бледный магический пузырь. Тот остановил мертвенный холод, ударивший из рук бога.

— Чернобог, одумайся! — яростно выпалил Семаргл, пытающийся мечом подрубить паучьи лапы Маммоны.

А та откуда-то достала здоровенное металлическое копьё, покрытое чёрными рунами. Оно высекало искры, сталкиваясь с кладенцом Семаргла.

— Он мой! Мой! — победно захохотала приободрившаяся богиня Хаоса.

Теперь её искушение было направлено исключительно на Чернобога. Я перестал слышать её голос, чему был несказанно рад, поскольку вдруг осознал, что выполз из своего укрытия и протянул руку в сторону Марены, будто хотел атаковать её.

— М-да, всё-таки не сдюжил с напором богини, — неприятно удивился я и сглотнул горечь, разлившуюся во рту. — Но приятно осознавать, что Чернобог оказался слабее меня.

Правда, его «предательство» привело к изменению расстановки на поле боя. Теперь силы будто бы пришли в равновесие.

Марена насылала на Чернобога десятки призраков, похожих на туманные человеческие фигуры, воющие так, что аж зубы заболели. И попутно она пыталась словами достучаться до разума бога. А тот лишь молча орудовал своей магией, развеивая призраков и пытаясь достать богиню смерти.

Семаргл же столкнулся в рукопашной битве с Маммоной. И последняя, даже будучи израненной, не уступала ему. Их бой шёл с переменным успехом.

— Надо переходить к плану «Д», — пробормотал я.

* * *

Апофис восседал в громадной пещере на куче золота и взволнованно перебирал монетки лапами, словно пытался отвлечься. А его мать спокойно спала возле стены, окружённая серебром, поблескивающим в лунных лучах, проникающих в пещеру через дыры в потолке.

Внезапно дракончик встрепенулся, почувствовав зов отца.

— Матушка! Матушка! Просыпайся скорее! Отец зовёт нас! — протараторил Апофис, возбуждённо заворачивая круги над драконицей.

Та открыла жёлтые глаза и недовольно посмотрела на него.

— Сколько раз тебе говорить, чтобы ты не называл его так? Если не перестанешь, я сожру человека, так и знай.

— Матушка, он говорит, что пришло твоё время. Маммона вот-вот падёт, и мы сможем забрать её силу, чтобы напитать наши тела! — восторженно пропищал дракончик, привычно проигнорировав бурчание матери.

— Ты возьмёшь совсем чуть-чуть! — строго сказала она, встав на все четыре лапы, похожие на колонны с когтями-саблями. — Иначе сила выжжет твоё нутро. Ты и так слишком быстро растёшь.

— Конечно-конечно, — покивал Апофис и добавил: — А ты станешь намного больше! И будешь самой большой драконицей Хаосу, которую видела Пустошь!

— Может быть, — проговорила его мать, пытаясь скрыть тщеславие, ярко загоревшееся от одной только мысли, что она станет самой крупной особью в Пустоши. Ради этого стоило рискнуть и даже снова связаться с ненавистным ей человеком, чьей поддержкой заручились славянские боги.

— Мама, быстрее! Отец зовёт!

— Веди, — скрипнула чудовищными зубами драконица, недовольно посмотрев на непослушного сына.

Только он мог мысленно общаться с этим человеком и был способен практически везде его отыскать. Поэтому он и поведёт её через тени в храм богини Маммоны.

* * *

Марена чувствовала, что её силы иссякают. Впервые за долгие столетия она ощутила, что может проиграть. И кому? Своему же союзнику!

Чернобог будто не ведал усталости. Он без устали уничтожал насылаемых на него призраков, порой швыряя в неё свою магию.

Постепенно Чернобог забирал инициативу в бою, словно разлитый вокруг Хаос начал подпитывать его. Впрочем, так оно и было. Маммоне удалось подчинить себе бога, пусть и на время. И теперь она накачивала его силой Хаоса, которую тот принимал, прекрасно зная, как это делать.

Чернобог всегда с нездоровым любопытством относился к Хаосу, говорил, что своего врага нужно знать, дабы противостоять ему. Вот ему и аукнулись его исследования.

Идиот! Весь их план рухнул из-за этого слабака! Ежели не случится ничего экстраординарного, придётся убираться отсюда, как побитым собакам с поджатыми хвостами. А пока всё идёт именно к такому печальному концу. Ох, как же будет зубоскалить Велес!

У Марены от злости аж потемнело перед глазами, из-за чего она чуть не пропустила атаку Чернобога. Но ей удалось вовремя выставить щит и бросить взгляд на Семаргла.

Тот на равных бился с Маммоной, которая вскоре восстановится. Она же в своём логове! А второй щепки Копья Судьбы у них нет. Благо, что Локки ухитрился воткнуть единственную у них имеющуюся частицу Копья в горло Маммоне. И он даже сумел выжить и теперь прятался в руинах храма.

Марена видела его и где-то глубоко в душе надеялась, что у невероятно живучего и хитроумного потомка Локи как-то получится переломить ход битвы в пользу славянских богов.

* * *

Семаргл дрался как никогда прежде в своей жизни. Его громадный меч порхал как бабочка. Но Маммона оказалась не слабее его. Её копьё со скрежетом и злыми искрами отбивало все его атаки, а порой даже мелькало в опасной близости от тела бога.

— Ты сдохнешь, слабак, если не перейдёшь на мою сторону! — прорычала богиня Хаоса окровавленными губами. — Тебе не победить! На что ты вообще надеялся? На Локки⁈ О-о-о, теперь я знаю, кто этот червь, посмевший нанести мне рану. Достаточно было заглянуть в разум Чернобога, чтобы узнать весь ваш план. У тебя остался единственный шанс выжить… Присоединись ко мне, и я сделаю тебя высшим богом славянского пантеона. Перун будет пресмыкаться перед тобой, а Велес — валяться в ногах!

— Да пошла ты! — прорычал Семаргл, краем глаза заметив Локки.

Тот вскочил на ноги и побежал в дальний конец пещеры, к царящему там мраку.

— Твой союзничек трусливо убегает, — презрительно прохрипела Маммона, и вдруг её глаза удивлённо округлились, когда из мрака появилась громадная драконица Хаоса. Да ещё наглец Локки указал рукой на Маммону, будто бы говоря крылатому чудовищу «фас».

* * *

Драконица появилась прямо передо мной, дохнув жаром и мускусным запахом. Ей всё-таки удалось попасть в пещеру через дыру в магической защите, пробитую славянскими богами, когда они перенеслись сюда.

— А ты не торопилась, — иронично выдал я и ткнул в сторону Маммоны. — Вон твоя сила! Осталось забрать её, и тогда ты станешь повелительницей драконов.

— Ты обещал, что она ослабнет и будет на последнем издыхании! — прорычала мать Апофиса. — Ты обманул меня!

— Даже не думал обманывать. Просто нас подвёл вон тот чернобородый чудак. Но теперь уже поздно отступать. Ты либо с нами, либо убираешься к себе, трусливо поджав хвост, и навсегда потеряв возможность стать сильнейшей. Такой шанс выпадает раз за всю жизнь, даже за такую длинную, как твоя.

— Сбавь тон! — прорычало крылатое создание.

— Матушка не какая-то трусиха! — встал на её защиту вынырнувший из мрака Апофис. — Да, мама?

— Жди мне здесь! — строго бросила она Апофису и взмыла под потолок, откуда обрушила всю свою мощь на Маммону.

Семаргл едва успел отпрыгнуть, а то бы и его зацепило потоком трещащих молний.

— Моя мать, — с гордостью произнёс Апофис, по привычке усевшись на моё плечо.

Но он уже был не таким маленьким, как прежде, да и моё тело порядком обессилело, поэтому я чуть не упал, и дракончик сразу же взмыл в воздух, закружившись вокруг меня.

— А что мы будем делать? Как атаковать? — возбуждённо спросил он.

— Когда дерутся медведи, лучше постоять в сторонке, — пояснил я, усевшись на валун. — Мы сделали все, и даже больше, чтобы наши победили.

— Но как же… — удивился Апофис. — Они будут сражаться, а мы — просто смотреть издалека?

— В этой битве мы сражаемся с помощью интеллекта. Генерал же не идёт впереди своего войска. А почему? Да потому что он умный и ему положено командовать. Ну, это когда генерал настоящий, а не какой-нибудь идиот.

Дракончик подумал-подумал, да и пристроился рядом, наблюдая за боем, стремительно приближающимся к концу.

Атака драконицы стала для Маммоны приговором. Она не могла противостоять такой мощи. Всего двумя залпами молний мать Апофиса превратила богиню в почерневшее нечто, воняющее горелой плотью. И всё равно это нечто ещё дёргалось и затихающим голосом отчаянно звало Чернобога. Но тому мешала добраться до богини Марена.

Семаргл же не стал жевать сопли и одним ударом отсёк Маммоне голову, превратившуюся в череп с бахромой оплавленной кожи.

Возможно, Маммона и пыталась покинуть свою смертную оболочку, но полыхающий на груди Семаргла артефакт не дал ей этого сделать. Посланец богов оказался обладателем Звезды Вечности, очень редкой вещицы, препятствующей любому переселению души. Даже сам Семаргл не сумел бы покинуть своё тело, пока активен этот артефакт.

— Твой выход, — устало бросил я Апофису, глядя, как над обезглавленным телом богини Хаоса закружилась и заискрилась древняя тьма.

Дракончик с радостью рванул к трупу богини, как и его мать.

Семаргл не стал им мешать, а посмотрел на Чернобога. Тот упал на колени, загребая руками мелкие камни. Он сжимал их так сильно, что они превращались в пыль.

Марена подошла к нему и положила ладонь на плечо. Тот кивнул и приподнял голову, уставившись снизу вверх в глаза богине смерти.

Я с такого расстояния не слышал, о чём они говорили, но клянусь душой Локи, уверен, что Чернобог сейчас виновато извинялся за свою слабость и убеждал богиню, что с ним всё в порядке.

— Живой? — вымученно спросил у меня подошедший Семаргл.

— Ага. Но кажется, я уже легенда, так что можно со спокойной совестью умирать.

— Да нет, к сожалению, ты ещё поживёшь, — с притворным огорчением проговорил бог и присел на соседний валун. — А вообще, конечно, мне не хочется этого говорить, но ты не дал нашему плану провалиться. Если бы не твоя ручная драконица, всё полетело бы в тартарары.

— Ты только ей не говори, что она моя ручная драконица, — усмехнулся я.

Тот кивнул и хмыкнул, бросив на меня изучающий взгляд:

— А ты не больно-то и удивлён тем, что мы использовали тебя и вмешались в битву.

— Да я на это и рассчитывал. Глупо было меня одного посылать на рандеву с богиней Хаоса в её собственное логово. Я ведь даже не полубог, а потомок бога. Такой же, как и многие. Одна голова, две руки, две ноги. Разве что обаятельнее прочих, остроумнее, красивее и хитрее.

— А ещё очень скромный.

— Ну я уж не стал об этом говорить. Но опять же, как раз из скромности, — усмехнулся я, смахнув пот со лба.

Рука еле двигалась, настолько обессилело моё смертное тело. Хотелось закрыть глаза и проспать пару недель.

— Признаться, я думал, что ты не переживёшь этот бой, Локки.

— Извини, что разочаровал.

— Ничего страшного, — отмахнулся тот, глядя на рассеивающуюся черноту над богиней Хаоса.

Апофис стал чуть ли не вдвое крупнее, приблизившись размерами к крылатому жеребёнку. Его матушка тоже нехреново так прибавила в теле. И если для многих дам такое событие стало бы поводом для слёз, то драконица довольно сверкала глазищами.

Правда, она практически сразу вместе с ликующим сыном скрылась во мраке, явно решив не мозолить глаза славянским богам.

— И как долго душа Маммоны пробудет в первозданном Хаосе? — вяло спросил я, понимая, что богиня точно выжила. Даже то, что драконы погрызли её душу, увеличив свои размеры, мало скажется на Маммоне.

— Не знаю. Несколько сотен лет точно, — пожал плечами бог и добавил, посмотрев на меня: — Кстати, Маммона знает, что ты причастен к её поражению. Думаю, она будет тебе мстить.

— Пусть встаёт в очередь, — ухмыльнулся я, подперев подбородок кулаком.

Меня действительно пока мало волновала месть богини Маммоны. Дожить бы ещё до тех времён.

— Скоро будет война, — вдруг сказал Семаргл. — Конечно, если нам троим удастся убедить остальных богов, что сейчас самый подходящий момент, дабы прогнать Хаос из нашего мира. Ты с нами?

— Пфф, нет! Моя хата с краю, ничего не знаю. Своих дел полно. Просто обеспечьте мне в ближайшие полгода защиту от Асгарда, как мы договаривались, и всё.

— Предсказуемый ответ, — недовольно нахмурился бог. — Ладно, что ж… Ты готов получить свою награду?

— Ага.

Семаргл снял с пояса золотой нож и велел подставить ладони.

Я сложил их лодочкой и с участившимся сердцебиением принялся наблюдать, как бог одним взмахом ножа распорол себе запястье и сжал кулак. Из раны мне в ладони закапала густая кровь, пропитанная божественной силой.

— Всё, — наконец произнёс Семаргл и убрал руку, на которой быстро заросла рана.

А я без всякой брезгливости выпил добровольно отданную кровь Семаргла, уже предвкушая, как моя душа высосет из неё всю силу и станет мощнее.

Ещё несколько таких «переливаний» — и я вплотную подберусь к званию бога, пусть и мелкого, но всё же бога!

— Семаргл, — прохрипел я, чувствуя, как моё тело охватила дрожь, а по венам будто пробежал жидкий огонь, — с твоей стороны было бы весьма благородно отправить меня в дом Громова-старшего.

— До встречи, — усмехнулся он и открыл портал.

Я кое-как прошёл сквозь него и очутился в своей комнате. В окно заглядывала луна, а мягкий ковёр молча принял на себя удар моего тела, лишившегося сознания.

До конца ночи я несколько раз приходил в себя, стуча зубами и обливаясь потом. Внутри будто серная кислота циркулировала. Оно и понятно. Божественная кровь — это вам не жук лапкой потрогал. От неё и окочуриться можно.

Благо я уже успел прокачать это тело: и физически, и магически, всё-таки столько маны через него прогнал. Так что помереть мне не грозило.

Однако утро я всё же встретил в разбитом состоянии, словно меня всю ночь, как половую тряпку, возили по всему дворцу в Асгарде. Ужасно хотелось пить, болели все мышцы, а в глаза словно песка насыпали. Да ещё всё тело чесалось из-за засохшей грязи и пота. Я ведь так и не помылся после грандиозной битвы в храме Маммоны.

— М-м-м, — промычал я, разлепив потрескавшиеся губы.

Лепной потолок смотрел на меня равнодушно и даже с презрением, не став восторгаться героем, приложившим руку к победе над богиней Хаоса. Вот так никто и не узнает о моём триумфе. Только славянские боги между собой будут шушукаться обо мне. Эх, ладно.

Я с трудом встал на ноги, издал пару матюгов и поплёлся в ванную, где без малого час пролежал в тёплой воде. А когда вернулся в комнату, то испытал дежавю. Рарог опять сидел за окном. И стоило мне показаться в спальне, как он начал требовательно стучать клювом в стекло.

— Сейчас, — пропыхтел я, уже немного придя в себе.

Поправил обёрнутое вокруг бёдер полотенце и открыл оконную раму.

Пернатый не стал залетать в комнату, лишь каркнул пару раз.

— Тебя нашёл Хродгейр? — проронил я, стараясь казаться спокойным, хотя на самом деле внутри меня вся напряглось. — И что он тебе сказал?

— Кар-р-р!

— И всё? Просто велел передать «да»? Ну ладно.

— Кар-р! — требовательно изрёк Рарог, склонив голову набок и подозрительно глянув на меня.

— А чего ты сразу так зыркаешь? «Да» — это значит, что ему удалось уговорить Одина не трогать моих родственников и друзей. Вот и всё. А ты тут уже напридумывал… — осуждающе сказал я, сокрушённо покачав головой. — Я вообще-то не далее чем ночью бился с Маммоной, не щадя живота своего.

Пернатый подумал немного и поблагодарил за битву, после чего улетел, оставив меня в одиночестве. Правда ненадолго.

Буквально через минуту в дверь постучали, и раздался голос Громова-старшего:

— Александр, ты тут?

— Тут. А ты чего хотел — порыться в моих вещах, пока меня нет?

— Да что ты такое говоришь⁈ — возмутился мужчина. — Просто решил позвать тебя к завтраку.

— Прежде чем идти завтракать, зайди-ка на пару минут. Надо кое-что обсудить.

— Что именно? — спросил он, войдя в спальню.

— Бизнес. Как бы тебе заработать в грядущей войне богов. Они же не сами будут воевать, а ручонками смертных. Может, по-быстрому купить пороховой завод? Или сталелитейное производство? Или попробовать заняться консервами для армии?

— Во…война богов? — заикаясь выдал мужчина, распахнув зенки.

— Ну да. Ты будто и не рад вовсе. Уверен, скоро настанут очень интересные времена.

Глава 21

Часть XIII . Безумный бог

Петроградский осенний вечер заглядывал в окно ресторанчика с полыхающим в камине пламенем, лампами на круглых столиках и приглушённым центральным освещением.

Официантки вышколено скользили от стола к столу по дубовому паркету, придающему ресторану ощущение уютной гостиной со шкурами зверей на стенах и деревянными резными колоннами, поддерживающими потолок.

— Я совсем не удивилась, узнав, что ты упросила ректора отправить тебя именно в столичную академию стражей, — проговорила графиня Белова, восседая за столом напротив баронессы Огневой.

Перед ними исходили паром две чашечки чая, а обе девушки хоть и оказались одеты в скромные платья, но выглядели просто сногсшибательно. Потому-то на них и пялились чуть ли не все мужчины в зале, роняя слюни на безукоризненно белые скатерти.

— Будто ты его не упрашивала, — буркнула в ответ мулатка.

— Нет. Он сам послал меня сюда, прекрасно зная о моём высоком происхождении, — чуть высокомерно улыбнулась блондинка, стараясь смотреть на собеседницу прямо и без стеснения. Однако это было довольно трудно делать, учитывая, что между ними произошло совсем недавно.

— Мы так и будем препираться, или ты уже наконец скажешь, зачем позвала меня? — хмуро спросила Огнева, тоже пытаясь выглядеть спокойной и невозмутимой.

— Думаю, ты догадываешься, о ком пойдёт речь.

— Громов, — проронила баронесса и пригубила чай, глянув за окно, где в свете кованых фонарей по узкой брусчатой улочке проезжали редкие автомобили.

— Именно, — кивнула блондинка, потревожив водопад белокурых волос. — Ты влюблена в него?

Огнева сперва хотела ответить что-то резкое, но, посмотрев на серьёзное выражение лица аристократки, подумала немного и сказала:

— Не знаю, но что-то я к нему чувствую.

— Хм, значит, это не любовь? Тогда это «что-то» наверняка можно побороть. Зачем тебе Громов? Он же источник неприятностей, постоянно что-то недоговаривает и везде встревает. Уверена, что если где-то что-то произошло, то к этому обязательно причастен Громов. Его уши торчат чуть ли не изо всех главных событий, произошедших как в академии, так и Стражграде. К тому же Громов небогат, а его род не особо знатен.

— Для чего ты мне всё это говоришь, будто я сама не знаю? — сощурила карие глаза мулатка. — Сама хочешь прибрать к рукам Громова?

— Хочу. Он единственный мужчина, сумевший разжечь во мне любовь, — гордо вскинула голову Белова, прямо глядя на собеседницу.

— Любовь? — криво усмехнулась та. — Ладно, пусть будет любовь. Но ты никогда не выйдешь за него замуж. Зачем тебе такая любовь? Твой отец никогда не согласится на такой брак. Ты сама упомянула, что Громов и не богат, и не знатен. А его могущественная магия не произведёт на твоего отца никакого впечатления. Я знаю его, пусть и не лично. Ему нужен богатый зять из влиятельного рода. Думаю, он уже подобрал для тебя несколько соответствующих кандидатур.

— Возможно, я сумею договориться с отцом, — решительно сказала графиня, блеснув глазами.

— Он согласится, только если Громов получит титул. Да, такой шанс есть, учитывая характер Александра, но он всё же маловероятен. Так что, если говорить откровенно, у меня явно больше шансов быть с Громовым, чем у тебя. Мы уже состояли в отношениях, и моим родственникам он пришёлся по душе.

— Значит, всё-таки любишь, раз имеешь такие планы на Громова? — невесело усмехнулась Белова.

Огнева ничего не ответила, только молча сделала ещё пару глотков чая.

Над столиком повисла задумчивая тишина, разбавляемая негромкими разговорами посетителей и еле слышным звяканьем столовых приборов об неоправданно большие, но модные тарелки.

— М-да, — наконец разорвала тишину баронесса, с толикой грусти посмотрев на Белову. — По крайней мере мы хотя бы можем соперничать честно, без ударов в спину и скандалов.

— Звучит как хороший план и повод для тоста, — подняла свою чашечку блондинка.

Девушки осторожно стукнулись чашечками и отпили ещё по глотку.

— Дамы, не позволите ли нам развеять вашу грусть? — внезапно возник возле стола сально улыбающийся парень лет двадцати пяти.

За его спиной высился похожий смертный, уже пожирающий жадным взором соблазнительные тела девиц.

— Нет! — в унисон выдохнули аристократки и с толикой удивления посмотрели друг на друга.

— В чём-то мы похожи, — улыбнулась Белова. — А вы, молодые люди, идите, идите. Вы даже рядом не валялись с тем, кто может развеять нашу грусть.

* * *

Самолёт непрерывно гудел, рассекая облака. А я с комфортом устроился в бизнес-классе, одним глазом поглядывая на экран телевизора. Там шла какая-то незамысловатая комедия, неспособная выдавить из меня даже улыбки. То ли шутки были такими погаными, а то ли меня до сих пор не отпустила встреча с Безумный богом. Да, разговор с ним стал единственным запомнившимся событием, случившимся после победы над Маммоной.

Пару дней назад родственник Имира временно завладел телом Павла и вошёл в мою спальню, напомнив, что данные мне на раздумья сутки миновали. Конечно, я для вида стал кочевряжиться, мол, пусть идёт псу под хвост, не буду с ним сотрудничать.

Однако этот гад выдал полубезумную улыбку, открыл окно, забрался на подоконник и сказал, что сейчас выпрыгнет. Самому-то богу после такого прыжка ничего не будет, а вот мальчонка явно разобьётся. Да ещё он сказал, что убьёт остальных окружающих меня людей.

Тут-то я и сделал вид, что «сломался», но не без выгоды для себя. Потребовал от Безумного бога знания и божественную силу в награду за его освобождение. Тот с кривой усмешкой согласился, заявив, что всегда знал о моей тяге к статусу бога. И дескать, он уже чувствует, что я на пути к перевоплощению в бога.

После того разговора он ушёл, предупредив, что скоро вернётся. Но до сих пор его нет. Видимо, мы встретимся теперь только в Петрограде. По крайней мере самолёт уже подлетал к столице империи.

Спустя пару часов я ровно в полдень вышел из здания аэропорта, держа за ручку катящийся за мной чемодан. Я не стал брать много вещей, решив прикупить всё необходимое в Петрограде. Разве что пальто приобрёл в Стражграде. И теперь оно согревало меня, а то здесь царила настоящая осень, выстудившая многочисленные каналы и речушки.

Поправив воротник, я махнул рукой проезжающему мимо такси. Водитель остановил машину. И я уже взялся за дверную ручку, как услышал позади себя грубоватый голос:

— Спасибо, парень, что поймал такси для моего господина.

Следом чья-то сильная лапища схватила меня за плечо, чтобы оттеснить в сторону. Я тут же сбросил её и с искренним изумлением уставился на двух здоровяков в кожаных плащах и высокомерно задирающего нос ублюдка лет двадцати с острыми чертами лица, светлыми волосами и серо-голубыми глазами. Его пальцы были унизаны артефактами, а тело скрывало дорогое пальто, распахнутое на груди.

— Вы не того дворянина приняли за трусливого слизняка, — угрожающе прорычал я, играя желваками.

Здоровяки покосились на белобрысого. А тот поморщился и свысока бросил мне с немецким акцентом:

— Сколько ты хотеть за то, чтобы уступать мне такси. Пятьсот рублей хватит? Думаю, хватит. Вы сможете купить себе нормальный ботинки.

Его глаза с презрением пробежались по моей одежде и дворянскому перстню.

— В жопку себе их засунь и утрамбуй баварской сосиской, — посоветовал я, находясь в дурном настроении.

Всё-таки путь из Стражграда в столицу отнял кучу времени и сил, потому и настроение у меня было так себе. Грубо говоря, если бы сейчас начался Рагнарёк, то я бы не расстроился.

Здоровяки удивлённо выпучили зенки и угрожающе засопели, сжимая волосатые пальцы в пудовые кулаки. Но без приказа даже лаять на меня не стали.

Немец же пошёл красными пятнами, услышав мой ответ. Он злобно сощурил глаза и прошипел:

— Я хотеть по-хорошему, но раз ты оказаться обычный для этих мест дикарь, думающий, что он… ха-ха… дворянин, то я и поступать с тобой, как с дикарь. Эй, — посмотрел он на своих охранников, — убрать с мой путь эту шваль.

— Ничего личного, — прогрохотал один из них, двигая челюстью, похожей на экскаваторный ковш.

— И лучше запомни на будущее, что ты где-то в своей деревне в провинции был первым парнем, а тут ты всего лишь один из множества, — с язвительной ухмылкой проревел второй, и следом его кулаки закаменели.

Ого, да он ещё и маг. Пусть и не самый сильный, но у него имеется как минимум один атрибут. Даже лицо здоровяка покрылось словно серой каменной маской с тоненькими трещинами.

— Магия? Отлично, значит, и я могу применить магию, — обрадовался я, отпустил ручку чемодана и телепортировался в сторону, ударив другого охранника кулаком в висок.

Я прям весь вложился в кулак, напитав его всей злостью человека, разозлённого тем, что он только-только победил богиню, а его пытается прогнуть какая-то шелупонь смертная.

Удар получился отменным. Мужик упал как подрубленный, потеряв сознание. И теперь хрен знает, когда он его найдёт.

Второй здоровяк удивлённо хрюкнул и попытался приголубить меня своей каменной «кувалдой». Но я опять легко телепортировался в сторону и всадил в него «взрыв энергии». Слабенький, чтобы не убить дурака. Моя магия швырнула его на тротуар. Благо прохожих не было, поэтому он никого не задел.

— Да я, в общем-то, и в Стражграде был первым парнем, — усмехнулся я и засандалил в здоровяка второй «взрыв энергии».

Он окончательно испоганил плащ мужика и сорвал с него «каменный доспех». Однако магия не лишила его сознания. Смертный лишь стонал, болезненно морщась.

— Если встанешь, то я отрежу тебе нос, — с холодной улыбкой бросил я ему и перевёл взгляд на немца.

Тот побледнел и закусил губу. А в его мечущихся глазах столкнулись желание наказать меня и банальный страх передо мной. Видимо, аристократик был не шибко магически сильным, оттого-то и носил столько артефактов. Да и устраивать магическую битву у всех на виду — тоже такое себе удовольствие.

— Вставай, дурак, и исполняй приказ своего господина. За что я тебе плачу, шваль⁈ — бросил он охраннику.

Но тот никак не отреагировал на слова дворянина.

— Дуэль? — предложил я аристократу, криво усмехнувшись. — Чувствую, в моей спальне как раз не хватает иностранной кожи.

— Пфф. Много честь, — сложил тот руки на груди. — Мой род насчитывать двадцать поколений…

— Да трус ты занюханный! — громко оборвал я его, чтобы все слышали: и охранник, и водитель такси, и несколько людей, замерших в отдалении и наблюдающих за нами.

— Это возмутительно! Вы ведёте себя как дикарь! Страна варваров! Я буду жаловаться в посольство! — принялся вопить аристократ, сжимая руки в кулаки, но не нападая.

— Пожалуйста, только правильно трактуйте события, а не так, как вы там у себя привыкли, а то окажется, что злющий пьяный боярин налетел с кулаками на святого аристократа, просто прогуливающегося с двумя своими писарями, — насмешливо сказал я и услышал хохот, донёсшийся от зрителей, приблизившихся к нам.

— А мы, господин, расскажем всё как было! Мы все видели! — поддержали меня неизвестные, явно решившие поучаствовать в конфликте, пусть и всего лишь в роли свидетелей.

Немец зло дёрнул щекой и проронил:

— Я уходить, но вы ещё вспомнить обо мне!

Он развернулся, сделал пару шагов, а потом резко обернулся, одновременно выбрасывая зелёного цвета магию. Кажется, это был атрибут под названием «оглушение» из приёмчиков лекарей. Но я был начеку. Меня такими подлыми атаками не возьмёшь.

Телепортировавшись, я разминулся с магией досадливо зашипевшего подлеца и оказался прямо перед ним. Тот в страхе выпучил зенки и отшатнулся.

— Прощай. Надеюсь, в следующей жизни ты будешь умнее, — кровожадно оскалился я и отправил хук на сближение с его рожей.

Паренёк умудрился перепуганно пискнуть, а затем свалился мне под ноги, явно успев поверить, что я его убью. Но я, ясен хрен, не собирался убивать его. Просто презрительно посмотрел на эту кучу высокомерного дерьма и направился к такси.

— Так его, а то понаехали и за людей нас не считают, — пробурчал один из зрителей.

— А вы ещё и прислуживаете таким, как он, — осуждающе бросил валяющемуся здоровяку другой горожанин.

Я же молча подошёл к машине. Из салона выскочил водитель и с заискивающей улыбкой цапнул мой чемодан, положил его в багажник и прыгнул за руль.

— Куда едем, господин? — спросил он, когда я уселся на заднее сиденье.

— Отель «Божественный замок», — спокойно проговорил я, не моргнув глазом.

— Ого, — выдохнул смертный и даже икнул от удивления. — А вы, господин, знаете…

— Знаю. Есть у меня деньги, поезжай уже, — приказал я.

Тот наконец утопил педаль газа в пол, и машина рванула с места в карьер.

Всё же мужчина нет-нет да и с сомнением поглядывал на меня в зеркало заднего вида, будто не до конца был уверен, что я действительно знаю, сколько там стоят номера. А я знал. И подготовился. Продал несколько своих артефактов, добытых во время приключений.

Да и вообще… могу я себя в конце-то концов побаловать? Поживу хоть пусть и не как бог, но как богатый аристократ. Всё равно пришлось бы снять какой-нибудь уголок, ведь у столичной академии стражей нет общежития.

— Приехали, — сообщил смертный, когда мы добрались до центра города и остановились напротив помпезного пятиэтажного дворца голубого цвета со статуями богов на фасаде и роскошным главным крыльцом с мраморными ступенями. По ним с некоторым сомнением сбежал паренёк-носильщик в красной ливрее отеля.

А я с королевской важностью протянул водителю деньги и вышел, демонстрируя полную уверенность, что багаж понесут следом за мной.

Носильщик окинул меня намётанным взглядом, неуверенно почесал голову под круглой смешной шапочкой и всё же вытащил мой чемодан из багажника, открытого таксистом.

Носильщик с профессиональной ловкостью пристроился следом за мной. А мне опять же с весьма скептической рожей открыл двери дворецкий, впуская в отель.

Внутри меня поджидал прекрасный холл с многоярусной хрустальной люстрой, полами из зелёного мрамора и седовласым администратором. Он тоже скользнул по мне изучающим взглядом и ещё издалека заявил с извиняющейся улыбкой:

— Извините, молодой человек, но мест нет.

На меня тут же с насмешливыми ухмылками глянули несколько дворян, обнаружившихся в холле. Мол, вали отсюда, лапоть, тебе тут не рады, это место лишь для элиты.

— У меня забронировано, — холодно бросил я в ответ. — На две недели вперёд оплачен один из лучших номеров.

Ну, я, конечно, приврал, что прям один из лучших. Скорее просто хороший. Однако мои слова произвели должное впечатление и на дворян, и на администратора. Первые удивлённо зашептались, гадая, кто этот богатей, одетый довольно скромно. А на физиономии администратора расцвела угодливо-подхалимская улыбка. Носильщик же у меня за спиной довольно крякнул, явно обрадовавшись, что не просто так катал мой чемодан.

— Как ваше имя, господин? — проворковал администратор, раскрыв журнал лежащей на стойке.

— Александр Громов, — негромко произнёс я, чтобы даже носильщик не расслышал, а уж тем более дворяне, которые старательно вытягивали уши, дабы услышать моё имя.

— Да, у вас действительно забронировано, — улыбнулся мужчина и протянул ключи тотчас подскочившему к нему портье. — Ваш номер пятьсот шесть. Хорошего отдыха. Надеюсь, вам понравится у нас.

— Надеюсь, — хмуро проронил я, вспомнив, как глава Стражграда по моей просьбе лично звонил в этот отель, чтобы меня точно пустили пожить в нём.

А теперь я что-то и не уверен, что оно мне надо… Наслушался, блин, Громова-старшего, восхваляющего это место так, словно оно по уровню комфорта обгоняло даже христианский Рай.

Глава 22

Номер у меня оказался что надо: гостиная, две спальни, кабинет, просторная прихожая и большая комната с бронзовой ванной под старину. А ви-и-ид… Прямо на парк с жёлтой листвой и коваными скамеечками. Чуть в стороне от него красовался монументальный храм Перуна, будто довлеющий над округой.

Портье показал мне номер, расписал в хвалебных тонах едва не каждую посеребрённую безделушку и всё ждал, когда же я грохнусь в обморок от восхищения.

Но я лишь буркнул:

— Сойдёт на первое время. Я ночевал в местах и похуже.

— Ах-х, — не сумел он сдержать потрясённого выдоха, отправив брови к лепному потолку.

— Что «ах-х»? Трудно поверить? Но ты уж поверить, бывало и такое. Ладно, прекращай глазёнки пучить, лучше закажи мне сытный обед в номер.

— Сию… сию минуту, — выдал тот осипшим голосом и вышел вон, одарив меня напоследок изумлённо-обиженным взглядом.

А я тяжело вздохнул, разоблачился и решил, что пора навестить ванную. Сказано — сделано.

Тёплая вода приняла моё тело, а глаза сами собой косились в окно. Да, здесь имелось довольно большое окно в пол. Оно выходило на небольшую площадь с бронзовой статуей какого-то императора.

Конечно, можно было закрыть занавески, но я не стал этого делать. Всё-таки нахожусь на пятом этаже, так что вряд ли кто-то увидит меня. Да и если увидит, то и хрен с ним. Я стеснительностью не страдаю.

— М-м-м, блаженство, — протянул я с расслабленной улыбкой на устах.

Громов-младший думал так же.

Но я всё-таки решил совместить приятное с полезным. Мысленно позвал Апофиса. А тот появился уже спустя всего пару минут.

— Достойно, — сразу прокомментировал он, оглядев ванную комнату. — Пещеру бы матушкину так же преобразить, а то живём как дикари.

От взмахов его крыльев трепетали полотенца и халат, висящие на напольной вешалке.

— Ты потише крыльями маши, а то всё повалишь. Ты же теперь вон какой большой.

— Угу, — довольно поддакнул дракон и уселся на мраморный пол, скрежетнув коготками.

— Матушка твоя сердится на меня?

— Уже нет. Хотя сперва грозилась откусить тебе голову. Но это она так… для вида. На самом деле она осталась довольна тем, как всё прошло. Теперь каждый день облетает наши владения, а раньше хорошо ежели раз в три дня осматривала их. Думается мне, что она красуется перед другими драконами, чтобы они видели её размеры и завидовали.

— Молодец, в логике тебе не откажешь, — похвалил я Апофиса.

Тот попытался изобразить улыбку, но у него вышел клыкастый оскал будто у собаки, когда у неё пытаются отобрать еду. Но я всё же улыбнулся ему в ответ.

— А какой ты получил от Маммоны атрибут? Или ничего не досталось?

— Получил, получил, — покивал Апофис, отразив чёрной чешуйчатой головой льющийся из окна дневной свет. — «Искушение».

— Ого, — удивился я. — Неожиданно… Ты теперь будешь как Змей-искуситель?

— А кто это такой? — заинтересовался он.

Я вкратце рассказал ему об этом персонаже и настоятельно попросил Апофиса тренировать «искушение». У меня появились кое-какие планы на этот атрибут дракончика.

Он согласился и удалился восвояси.

А я покинул ванную комнату и обнаружил в гостиной уже сервированный стол с одуряюще вкусно пахнущими блюдами. Они оказались приготовлены просто безукоризненно. Таяли во рту, напрямую всасываясь в кровь.

Я отвалил от стола, только когда съел всё до последней крошки. Тяжело вздохнул, оделся и воспользовался сотовым телефоном, чтобы вызвать такси. Надо бы съездить в академию и передать им кое-какие документы. Папку с ними я взял в руку и покинул отель.

На улице меня уже ждал хмурый седоусый таксист, повёзший мою скромную персону по узким улочкам и мостиками. Попутно в машине звучало радио. А если конкретно, то выступал жрец Сварога, чьи хриплые вопли летели из динамиков:

— … Пора, пора нам всем собраться и ударить по Хаосу! Пора правителям повести нас в Пустошь, чтобы очистить её от орд Хаоса! Сейчас самое время! Сны, посланные мне Сварогом, говорят, что боги отправили обратно в первозданный Хаос саму Маммону! Мы просто обязаны ударить по хаоситам, пока они мечутся, как слепые кутята, после поражения их мерзкой богини!

А ведь они и вправду мечутся. Точнее, шустро-шустро пытаются найти нового покровителя. Остальные же боги Хаоса наверняка сейчас делят наследство Маммоны.

Клянусь душой Локи, сейчас и вправду хороший момент, чтобы нанести удар по Пустоши. И судя по пропаганде, уже второй день льющейся из каждого утюга, Семаргл и компания сумели убедить остальных славянских богов, что пришло время большой войны.

— Надоели уже эти жрецы, — пробурчал водитель и выключил радио. — День и ночь одно и то же. Вон только-только наши войска разбили орду хаоситов, пытавшихся взять Стену. Никто теперь точно не захочет идти в Пустошь. И так вроде неплохо живём. Сидят себе эти хаоситы за Стеной и пусть сидят. На кой шут нам эта Пустошь? Да и точно ли боги пустили в расход Маммону? Что-то я сомневаюсь. А вы что скажете, молодой человек?

Он посмотрел на меня в зеркало заднего вида, нисколько не стесняясь вести довольно крамольные речи.

— Пойдёт войско имперское в Пустошь, пойдёт, — усмехнулся я. — Ещё месяц-другой такой оголтелой пропаганды, да плюс расчеловечивание врага и приписывание ему всяких паскудств сделают своё дело. Граждане возненавидят хаоситов так, как никогда прежде. Хотя ради справедливости стоит сказать, что их есть за что ненавидеть.

— А вам-то откуда знать? — пренебрежительно хмыкнул он, пытаясь скрыть насмешку в голосе. — Вы что же, были за Стеной?

— А вы, любезный, уже забыли, куда мы едем? — иронично выдал я.

— Помню, помню, в академию стражей. Только вы уж не обижайтесь, но вся столица знает, что обучающиеся там стражи видели хаоситов максимум по телевизору.

Блин, а ведь он прав. Что-то я запамятовал, что местные стражи — это как парадный полк. Только перед видеокамерами и горазды маршировать.

— А я разве похож на того, кто видел хаоситов только по телевизору? — удивлённо вздёрнул я бровь.

Мужчина ещё раз посмотрел на моё отражение в зеркале заднего вида, разглядел шрамы на лице и нехотя буркнул:

— Не похожи.

— То-то и оно. Так уж вышло, что волею богинь судьбы меня на некоторое время занесло в местную академию стражей, а так-то я обучаюсь в Стражграде и за Стеной был не единожды. Моё имя Александр Громов. Можете, почитать обо мне в интернете.

— Обязательно почитаю, — заверил он меня, позволив себе мимолётную скептическую улыбку, и приторно-елейно добавил, словно взрослый, позволяющий отчаянно пыжащемуся ребёнку поведать о его детских геройствах: — И что вы видели за той Стеной? Расскажите, не стесняйтесь.

Я пожал плечами и поведал ему о своих приключениях в подземелье Маммоны, когда убил там жрицу.

Таксист выслушал меня, едва сдерживая широкую усмешку. Он явно не поверил мне, приняв за юного хвастуна. У него в глазах так и скакали бесенята с плакатами, на которых написано «Эх, заливает дворянчик, вот ведь фантазия».

Помимо всего прочего, смертного так и распирало желание поставить на место завравшегося дворянчика, то бишь меня. Сказать что-то вроде: «Ну, вы, конечно, и враль, господин. Никому не под силу в таком юном возрасте провернуть такие дела. Вы если врёте, то делайте это хотя бы правдоподобно». Но он в силу своего статуса мог лишь саркастично восхищаться. А сам-то небось уже думал, как станет с хохотом и шутками рассказывать домочадцам о клиенте-фантазёре.

— Приехали, — наконец весело сказал мужчина, тронув усы.

Он остановил машину около кованого забора, за которым возвышалось выстроенное буквой «П» четырёхэтажное здание с красной черепичной крышей, стрельчатыми окнами и белым фасадом.

— Подождите меня минут пятнадцать. Потом поедем обратно. Я, естественно, хорошо заплачу вам. А чтобы вы не скучали, можете сходить вон в то интернет-кафе через дорогу.

— А почему бы и не подождать? Подожду, — криво улыбнулся тот и азартно сверкнул глазами, как неугомонная бабка, вечно пытающаяся всех вывести на чистую воду.

Видимо, в нём всё-таки взыграло желание хоть чуть-чуть щёлкнуть меня по лживому носу. Он наверняка сейчас мечтает порыться в интернете, а потом с ухмылочкой сказать мне: «Дескать, был я в кафе, шерстил интернет, а нашёл о вас всего две крохотные ничего не значащие заметки. Как же так, господин, вы же такой герой?»

Ясен пень, что он, как голодный Фенрир, помчался в интернет-кафе, стоило мне покинуть его машину и миновать приветливо открытые ворота академии.

На территории учебного заведения практически никого не оказалось, кроме парочки дворников. Они мели брусчатку, попираемую несколькими гранитными памятниками и десятком скамей. За окнами тоже не мелькали человеческие силуэты и даже не раздавались звонкие голоса.

Хм, неужто занятия уже закончились? Времени-то всего лишь чуть больше трёх часов дня. Если тут и вправду такой короткий учебный день, то можно сказать, ректор отправил меня на курорт.

— Однако… — удивлённо протянул я и двинулся к парадному крыльцу.

Внезапно откуда-то из-за клумб с цветами вышел плешивый сержант полиции. Нос красный, глаза мутные, а лицо опухшее. У меня и в целом-то нет доверия к полицейским, а что уж говорить о таких экземплярах. Потому я сразу же напрягся. И не зря… Лицо сержанта исказила полубезумная ухмылка.

— Добрый день, — прохрипел родственник Имира.

— Ну, лично я пока в этом не уверен.

— Остришь? Это хорошо, — оскалился Безумный бог, примеривший воняющую перегаром тушку служивого.

— А тебя в этом теле не тянет в оборотня перекинуться?

— Прекращай, — процедил собеседник, проткнув меня тяжёлым взглядом, наполненным сотнями прожитых лет. — Мы заключили сделку. Помнишь? Всё мной сказанное ты поклялся хранить втайне до самой своей смерти.

— Да, было такое, — подтвердил я, напустив на себя серьёзный вид.

Пока не стоит испытывать терпение Безумного бога, но всё же в будущем надо проверить, в какой момент он сорвётся. Для победы над ним мне нужно узнать о нём как можно больше.

— Было, было, — закивал родственник Имира, пугая страшными глазами Громова-младшего. — А теперь слушай и запоминай. Моя душа и тело находятся в клетке. Её могут открыть три ключа. Даже не открыть, а слегка приоткрыть. И ты должен достать эти три ключа. Я знаю, где находится первый из них, и вскоре смогу открыть туда путь. Ты должен быть готов к этому. Я могу явиться за тобой в любой момент. Уяснил?

— Предельно понятно, как дважды два. Вот только что меня ждёт на этом пути? Вряд ли там меня встретит белокурая красавица в кокошнике, держа в руках соль, каравай и рюмку с водкой.

— Тебя там ждёт чистое безумие, река безумия, — вкрадчиво проговорил он и глупо хохотнул. — Большего не знаю даже я.

— И как мне её пройти? Переплыть? Взять лодку?

Бог развёл руками и подмигнул.

А уже через миг глаза сержанта окосели, а сам он схватился за голову и буквально рухнул на ближайшую скамью.

Я не стал выяснять, как он себя чувствует, а молча вошёл в здание академии, мысленно проклиная Безумного бога.

Клянусь задницей Фрейи, что это, млять, за задание такое? Ну ладно, три ключа. Да, такое бывает. Но река безумия… Хрень какая-то. Как мне её преодолеть?

Да ещё Безумный бог выдаёт задания так, словно мы не на одной стороне, и он надеется на мой провал. Не мог, что ли, разузнать побольше об этой реке?

— Молодой человек, занятия на сегодня закончены, как и тренировки, — вырвал меня из мыслей выхолощенный голос худощавого мужчины с посеребрёнными сединой висками.

Он строго уставился на меня, одёрнув тёмно-красный военный китель, застёгнутый под горло. И пуговицы у него были не абы какими, а серебряными.

Надо сказать, этот смертный потрясающе удачно вписывался в местную атмосферу роскоши и надменности. В углу холла стояли кадки с декоративными деревьями, стены украшали картины в позолоченных рамах, пол был устлан дубовым паркетом, а абажуры на лампах оказались украшены посеребрёнными накладками. Даже ведущая на второй этаж чугунная лестница могла похвастаться резными перилами из красного дерева, а такие стоили ого-го сколько!

— Здравствуйте. Я по делу. Меня на некоторое время отправили к вам учиться из академии Стражграда. Мне нужно передать документы, — проговорил я, указав взглядом на папку в руке.

— О, вы, стало быть, один из переведённого к нам трио? — произнёс мужчина. — Пойдёмте, я вас провожу к нужному кабинету.

Он чётко выверенной походкой пошёл по этажу, сложив руки за спиной. И всё в нём говорило, что этот мужчина знает себе цену и никуда не торопится, поскольку мельтешат и суетятся лишь простолюдины да блохи.

— Да, видимо, один из трио, — проговорил я, прикидывая, кем являются остальные двое кадетов. — Моё имя Александр Громов.

— Пётр Ильич Фрост, — представился и он. — Преподаватель математики, геометрии и физики, профессор.

— Я сразу понял, что вы не просто охранник, — иронично выдал я.

— Ну, задача перед вами стояла не шибко сложная, — так же иронично ответил он. — Не соблаговолите ли удовлетворить моё любопытство, любезный юноша? Жуть как хочется узнать, что же такое произошло в Стражграде. Да, официальную версию я слышал, но, признаться, она звучит не особо убедительно. Как-то не вяжется с ней то, что академия получила такой большой урон, что ректору Багряному даже пришлось отправлять своих кадетов в другие учебные заведения.

— Увы, ничем не могу помочь, — развёл я руками.

Моя природная подозрительность шепнула мне, а вдруг это какая-то проверка? Нет, лучше держать язык за зубами и многозначительно помалкивать.

— Жаль, — дёрнул губами Пётр Ильич. — Тогда хоть расскажите, чему вас уже успели обучить в Стражграде. Какие знания вы получили по моим предметам?

Тут уже не имело смысла как-то кривить душой, потому я вывалил на мужчину правду. А тот огорчённо поцокал, узнав, что в Стражграде гораздо больше внимания уделяют тренировкам, чем обучению.

— Математика, геометрия, физика — это же первейшие науки, обладание которыми приносит исключительную пользу! — жарко проговорил он.

— Я так хаоситам и говорил, а эти неграмотные дикари меня не слушали, на пики поднять хотели, представляете?

— Молодой человек, ваша ирония неуместна, — хмуро покосился на меня преподаватель и следом зашёлся в бурном монологе, расписывающем все прелести этих наук.

Он весь остаток пути пытался обратить меня в свою веру и закончил, лишь когда мы остановились около двустворчатых дверей с гербами академии и империи.

— Вам сюда, — кивнул он на двери. — До скорой встречи, Громов. Я завтра у первокурсников веду лекцию. На ней и встретимся.

— До завтра, Пётр Ильич, — вежливо попрощался я, постучал в дверь и вошёл.

Там меня поджидала строгая тучная женщина с поджатыми сухими губами, острым взглядом дознавателя и седыми волосами, собранными на затылке в шишечку.

Она нехотя приняла мои документы, словно делая великое одолжение, а потом протянула с явным пренебрежением в голосе:

— Где вы остановились, Громов? Сняли комнатушку на окраине? Учтите, не знаю, как было у вас в Стражграде, но у нас опоздания строго караются.

— Чем? Парой пирожных? И вы наверняка частенько не приходите вовремя, — усмехнулся я, уже порядком взбешённый отношением столичных жителей.

Даже какая-то клуша из простолюдинов посмела разговаривать со мной как с каким-то приблудышем.

К счастью, мой ответ изрядно уколол её. Она пошла красными пятнами, сердито сверкнула глазами и процедила, тряхнув комплектом мягких подбородков:

— Если можно, чётко отвечайте на вопросы, без домыслов. Мне нужно записать ваши ответы, дабы предоставить их ректору.

— Я остановился в «Божественном замке», буду жить там. Вам известно это место? — снисходительно проговорил я, увидев, как гадкая тётка удивлённо дёрнулась, словно от пощёчины.

— В отеле, что возле храма Перуна⁈ — поражённо выдохнула она, чуть не упав с жалобно скрипнувшего стула. — Вы не шутите? Ректору нужны правдивые ответы.

Смертная с надеждой закусила губу в ожидании, что я сейчас выдам сухой хохоток и скажу, что да, шучу, а на самом деле снял собачью будку около городской свалки.

— Не шучу. Можете, позвонить в отель и проверить, — холодно выдал я.

— Нет-нет, я вам верю, — кисло сказала тётка и сделала несколько записей в журнале, раздавленная таким поворотом, который она, наверняка, считала несправедливым. Возможно, она даже и позвонит в отель. Представляю, какая у нее будет рожа после этого звонка.

Глава 23

Отдав документы, я покинул академию, криво улыбаясь. Тётка напоследок под моим давлением поведала, кто те двое кадетов, отправленных в столицу из Стражграда. Я бы мог и сам догадаться, что это Огнева и Белова. Кажется, мне не удастся отдохнуть от них.

Тяжело вздохнув, я бодро вышел за ворота и увидел, что таксист до сих пор ждёт моего возвращения. Он заметил меня и с виноватой рожей шустро вышел из машины, открыв мне заднюю дверь.

— Присаживайтесь, господин, — проговорил он, подобострастно улыбаясь.

Будь у него хвост, он бы сейчас вилял им, как пропеллером.

Мужичок явно нашёл в интернете информацию обо мне и сильно впечатлился. Но не думаю, что он искренне раскаивается из-за своего поведения. Скорее в нём боролась досада оттого, что он так жаждал поставить на место завравшегося юнца, а тот, оказывается, и правда герой. От осознания этого у водителя даже кончики усов уныло повисли.

— Благодарю, — холодно проронил я и уселся на заднее сиденье.

Таксис прыгнул за руль и погнал автомобиль к отелю, попутно обронив несколько раз, что расскажет всем друзьям, что вёз самого Александра Громова, героя Стражграда. И теперь в его голосе не было иронии или ехидства. Он действительно расскажет корешам обо мне, но, конечно, выставив себя в хорошем ключе.

Я же никак не реагировал на его слова, лениво поглядывая за окно, где проносились особняки, дворцы и старинные здания, порой побитые пятнами плесени. Всё-таки в Петрограде довольно влажно, поскольку много воды вокруг.

Однако мне пришлось отвлечься от видов осенней столицы, когда в кармане брюк запиликал сотовый телефон.

Вытащив его, увидел номер Рафаэля Игоревича Шилова, тренера из академии Стражграда, того самого смуглого щёголя, в чьей жене Маргарите сидела Дагра, пытавшаяся убить меня чужими руками.

— Добрый день, — слегка удивлённо проговорил я, прижав трубку к уху.

— Добрый, — хрипло выдавил смертный, уже без прежних весёлых и задорных ноток в голосе. Он казался измученным. — Слышал, что тебя на время перевели в столичную академию. Надо бы встретиться и поговорить. Подъезжай к бару «Смерть Чернобога». У тебя же есть свободное время?

— Есть, — немного подумав, ответил я.

О чём хочет поговорить Шилов? Надеюсь, он не пронюхал, что я причастен к исчезновению его бывшей жены?

— Тогда я тебя жду, — просипел он и сбросил вызов.

— Любезный, маршрут меняется. Едем к бару «Смерть Чернобога», — бросил я таксисту.

Тот удивлённо выгнул брови, но не стал ничего комментировать. Лишь молча кивнул и повернул в узкий проулок, воровато изгибающийся между двумя особняками с колоннами.

Ну а вскоре мне стала ясна причина удивления шофера. Бар «Смерть Чернобога» спрятался в конце грязного тупика в полуподвальном помещении, и выглядел он как идеальное место, чтобы спиться и захлебнуться в луже собственной блевотины.

Расплатившись с таксистом, я покинул машину, переступил через валяющуюся на земле храпящую тушу небритого алкаша и спустился по ступеням, украшенным сигаретными окурками.

Внутри бара плавали сизые клубы сигаретного дыма, пахло пивом, и несмотря на ещё не позднее время, половина обшарпанных столов уже оказалась занята субъектами подозрительной наружности. Они громко разговаривали и хохотали, восседая на высоких стульях.

— Эй, Громов! — позвал меня Шилов, обнаружившийся за угловым столиком. На него падал косой серый свет, льющийся из мутных окон под закопчённым потолком.

— Интересное место вы выбрали, — иронично проговорил я, усевшись напротив мужчины, подметив, что его лицо изрядно осунулось, а под глазами залегли темные круги.

— Оно замечательно подходит моему нынешнему состоянию, — невесело сказал он, проведя рукой по длинным сальным волосам, распространяя вокруг себя запах свежего перегара.

— Вы готовитесь стать солистом рок-группы? Говорят, Петроград славится ими.

— Признаться, Громов, вот чего-чего, а от нехватки твоего юмора я совсем не страдал, — криво усмехнулся мужчина и подвинул ко мне одну из двух стопок. — На вот, выпей, чтобы разговор был душевнее и честнее.

— Сыворотка правды? — вскинул я бровь.

— Почти, — загадочно улыбнулся тот и залпом опорожнил свою тару.

Я поколебался миг, но тоже одним махом выдул содержимое стопки и едва копыта не отбросил. Аж слёзы на глазах выступили.

— Это… это что такое? — просипел я, не в силах вдохнуть воздух, так всё горело внутри. — Я будто жидкий металл выпил. Чуть душу Марене не отдал. Кажется, даже одним глазком увидел её владения.

— Это «смерть Чернобога», за этим пойлом сюда народ и ходит, — попытался довольно ухмыльнуться мужчина, но бурда даже его проняла. Он поморщился, мотая головой. — Мне думается, эта «смерть Чернобога» состоит из самогона, настоянного на дедовских портянках, авиационного керосина и одеколона. И возможно, из капельки берёзового сока. Чувствуешь этот благородный древесный аромат?

— Да, что-то есть такое, ежели откинуть весь остальной смрад, выжигающий слизистую, — осторожно понюхал я пустую стопку.

— Ещё по одной?

— Нет уж, спасибо, я пока жить хочу. А вы вроде хотели со мной поговорить. И вряд ли у вас это получится, ежели я помру.

— Да, хотел, — помрачнел Шилов. — Правда, что ты убил капитана Морозова, оказавшегося хаоситом? Мне тут кое-кто уже нашептал, что стряслось в Стражграде, но я жажду всё узнать из первых уст.

— Не вы один. Но вам-то я всё расскажу, однако только после клятвы держать рот на замке.

Смертный истово поклялся, призвав в свидетели богов.

Тогда я принялся рассказывать ему о своих приключениях. Он слушал меня, порой вставляя уточняющие вопросы. А уже под конец моего рассказа мы выпили по второй стопке «смерти Чернобога».

— Молодец, Громов, я всегда знал, что ты рано или поздно спасёшь какой-нибудь город или хотя бы село, — вымученно сострил мужчина, кривясь от выпитой гадости.

— Да, я такой. А вы чего же так… э-э-э… изменились? — кивнул я на его потрёпанный пиджак с пятнами грязи. — И не сказать, чтобы в лучшую сторону.

— Не нашли полицейские мою Маргариту, — повесил голову смертный. — Да я и сам искал её. С ног сбился, весь город облазил, нет её нигде. Будто испарилась из той разгромленной комнаты во дворце. И так, знаешь, погано мне стало на душе. Хоть волком вой. Вот я и не удержался. С головой ушёл в запой. Вчера вечером только более-менее пришёл в себя в какой-то ночлежке.

— Бывает. Главное, надолго с этим не затягивать. Пора бы уже обратно в человека превращаться.

— Да, ты прав. Но вот как мне теперь жить? — поднял он на меня взгляд, пропитанный болью. — Я ведь, оказывается, любил её. Да, именно любил, а не люблю. Чувствую сердцем, что нет уже Маргариты в живых. Убили её. А кто — хрен знает тех ублюдков. И за что? Тоже неясно. Но я клянусь, что рано или поздно найду их и отомщу!

Он грохнул кулаком по столу, яростно раздувая ноздри.

А я с грустью подумал, что когда воюют боги, да и просто сильные мира сего, то во все стороны только щепки летят. И вот одна такая деревяшка пронзила грудь Шилова, заставляя его сердце обливаться кровью и страдать. Но такова жизнь простых смертных. И она не изменится.

— Достойная цель, но на неё вы можете потратить всю свою жизнь, — хмуро сказал я, чувствуя вкус тлена во рту.

Оказывается, я ещё не разучился сопереживать людям. Более того, во мне будто проснулась небольшая толика вины.

— Да и плевать! — взвинчено выдохнул тренер, сверкнув глазами. — Мне не жаль потратить остаток жизни на то, чтобы наказать убийц Маргариты. Ещё по одной?

— Если вы с таким азартом будете пить эту дрянь, то остаток жизни будет очень коротким.

Мужчина нахмурился, отчего между его бровями пролегла глубокая складка.

— Ладно, пока сделаем перерыв, — забарабанил он пальцами по столу, будто демонстрируя грязь под ногтями.

— А как вы собираетесь искать убийц бывшей жены? Ну, если её и вправду убили. У вас же есть работа. Вам однозначно придётся уволиться. А вы нужны академии, тем более сейчас. С вашей стороны будет большим предательством бросить кадетов. Вы наверняка уже слышали, что грядёт поход в Пустошь?

— Ерунда, просто жрецы опять воду баламутят, — отмахнулся тот, всё глубже погружаясь в раздумья.

— Не ерунда. Они все как с цепи сорвались. Виданное ли дело, когда жрицы Живы и Марены в унисон поют? Нет, Рафаэль Игоревич, что-то готовится. И это будет нечто грандиозное. Уверен, что и кадетов задействуют. И им потребуется ваша помощь.

— Смерть Маргариты требует отмщения! — раненым львом рыкнул он, вскинув голову.

— Да, но месть можно отложить. Надо жить ради живых, а не ради мёртвых, — проговорил я и встал из-за стола. — До свидания, тренер.

Тот молча кивнул и уставился на пустую стопку.

А я выбрался наружу и понял, что даже в загаженном тупике воздух чище и приятнее, чем в баре. Всё же я не стал вдыхать его полной грудью, а дышал через раз, пойдя по разбитой брусчатке, поблескивающей мутными лужицами, отражающими льющийся из нескольких окон свет.

Ветхие кирпичные дома стояли вплотную друг к другу, будто сражались за место под солнцем. Конкретно сейчас — под луной, появившейся на небосклоне. А уличные фонари не работали тупо по причине того, что их не было. Думаю, и такси сюда не приедет. Надо добраться до более респектабельного района, и уже там вызвать такси.

Пока же я шлёпал по извивающемуся тупику, думая о Шилове. Какой путь он выберет? Будет искать убийц Маргариты или всё-таки послушает моего совета и вернётся в академию? Гор его знает.

— Эй, красавчик, не хочешь поразвлечься? — отклеилась от стены дома потрёпанная мадам, имитируя томную хрипотцу.

Её юбка едва прикрывала оплывшую задницу, обвисшая грудь чуть не выпадала из декольте кофточки, а волнистые волосы сильно пахли шампунем. На потасканном лице царил такой макияж, словно она пыталась загримироваться под клоуна.

— Не угрожай мне, — саркастично буркнул я, проходя мимо неё.

Даже в моих кошмарах нет такого сценария, где я развлекаюсь с подобной дамочкой, от чьего вида скисает молоко, а младенцы безудержно ревут и потом истово боятся клоунов на протяжении всей жизни.

— Это ты чего, оскорбил меня? — выпучила она зенки.

— Ну что вы, мадам, как я мог? Вы так же очаровательны, как первый глоток холодного пива в конце знойного дня, — иронично проговорил я, глянув на неё через плечо.

— Митяй! — противно завизжала она. — Тут меня какой-то молокосос оскорбляет!

— Он заплатил⁈ — донёсся грубый голос из ближайшего окна, оказавшегося распахнутым.

— Нет! — выпалила проститутка и злорадно ощерилась, глянув на меня. — Ну сейчас он тебе устроит! Через пару минут ты уже будешь ползать у меня в ногах и называть королевой.

— Думаю, император сильно расстроится, если узнает, что в его владениях есть ещё какая-то королева, — саркастично выдал я, застыв на месте.

Да, я бы с помощью телепортации мог свалить в туман, чтобы не тратить время на эту шелупонь, но мне захотелось узнать, чем кончится эта история.

— Стой, сука! — выкрикнул бородатый крепыш, выпрыгнувший прямо из того самого открытого окна.

Оно находилось на первом этаже, так что его тяжёлые ботинки глухо ударились об грязную брусчатку.

— А ты не слишком сообразительный, я же и так стою, — усмехнулся я и увидел второго мужика, тоже выскочившего из окна.

Теперь они вдвоём шустро шли ко мне. Один сжимал в руках ржавую трубу, а другой картинно скалил зубы и размахивал ножом.

— Задайте ему, ребята! Будет знать, как честных дам обижать! — раскудахталась проститутка, уперев руки в бока.

— Нашу «честную даму» обижал? Обзывал? Деньги теперь гони! — угрожающе прохрипел бородач, наставив на меня нож. — Иначе вмиг почикаю, понял?

— А если нет денег, то одёжку снимай! — просипел второй, шмыгая красным носом, занимающим чуть ли не треть его круглой рожи, поросшей жёсткой седой щетиной.

— Одежду снимать? — удивился я и брезгливо посмотрел на них. — Вы чего, заднеприводные? Нет, господа, я не из таких. Вы уж как-нибудь без меня воплощайте в жизнь ваши извращения.

— Ты, падла, совсем оборзел⁈ — яростно выпалил бородач.

— Да ткни ты его ножом! — взвизгнула проститутка. — Чего стоишь и обтекаешь? Он же тебя оскорбляет, идиот!

— Заткнись, дура! — бросил ей бородач.

— А вы драться-то умеете, голубки? — скептически посмотрел я на парочку крепышей.

— Умеем! — выдохнул красноносый. — Сейчас я тебе эту трубу в одно место засуну, если карманы не вывернешь.

— Я, пожалуй, отклоню ваше совсем несоблазнительное предложение.

— Да чего вы с ним цацкаетесь, олухи⁈ — снова завизжала проститутка. — Валите уже его!

— Ну всё, тебе конец, сопляк! — пронзая меня взглядом, прорычал бородач, решив, что время дипломатии прошло.

Он прыгнул и махнул ножом, целясь в мою грудь. Мне, конечно, не составило труда перехватить его руку и до хруста в плече вывернуть её. Он закричал от боли, непроизвольно изогнувшись буквой «г», поскольку я всё выше заводил его руку.

— Э-э-э! — зарычал другой крепыш и попытался приголубить меня трубой.

Но я и тут легко уклонился от удара. Труба просвистела рядом со мной, а крепыш подался вперёд, увлекаемый инерцией могучего удара. Я пнул его ногой в колено, помогая оказаться на брусчатке.

Смертный распластался на животе, со звоном выронив трубу. А я ударом ноги отшвырнул её в сторону и следом заломил руку другого нападающего. Раздался треск ломающейся кости и вопль крепыша. Однако через миг он затих, потеряв сознание от боли.

— И это всё? — разочарованно протянул я. — Вы же говорили, что умеете драться. Хотя, с другой стороны, вы же не сказали, что умеете это делать хорошо.

Что-то в моём тоне окончательно добило валяющегося на животе смертного. Он не стал искушать судьбу, а вскочил и со всех ног побежал прочь.

— Куда ты, трус⁈ — выплюнула ему вслед проститутка, а затем пробежала по мне изумлённо-испуганным взглядом и помчалась следом за мужиком. — Подожди, Митяй! Он же меня убьёт!

— Сейчас нож возьму и зарежу обоих! — кровожадно крикнул я им вслед.

— Ой, мамочки! — взвизгнула баба и прибавила газу.

Я, конечно, не стал их догонять. Хрен с ними. Рука устанет в каждую брешущую собаку камень кидать.

Вообще-то, наверное, зря я дал повод этим ублюдкам прицепиться ко мне. Однако, по итогу, я оказал этому городу услугу, пусть и небольшую. Почти борец с преступностью.

Криво ухмыльнувшись, я спокойно продолжил свой путь, хотя Громов-младший жарко упрашивал меня всё-таки догнать смертных и ещё больше проучить их.

Хм, Александр открылся для меня с новой стороны: мелкой и мстительной. Кажется, ему нравится чувствовать себя сильным и решать чужие судьбы. Пусть и не он сам это делает, а всего лишь находится рядом с тем, кто это совершает.

Чую, Громов-младший из тех забитых слабаков, которые сразу же становятся дерзкими угнетателями, стоит им дать власть и силу. Чуть ли не классический пример рыцаря, становящегося драконом после победы над оным. Не совсем подходящий пример, но в данной ситуации в нём есть толика правды.

Я негромко хмыкнул и через пятнадцать минут пути достал сотовый телефон, когда вокруг меня появилось нормальное освещение и пропала вонь.

Мне удалось вызвать такси, прибывшее всего через десять минут, и оно отвезло меня в отель, где я завалился спать, мудро решив, что уже поздно ходить по магазинам и покупать необходимые вещи. Завтра всё куплю после учёбы. А она, к слову, кажется, будет весьма весёлой, учитывая, как меня встретила столица и какой контингент обучается в местной академии.

Глава 24

Мне снилось, будто я снова оказался в библиотеке Громова и предаюсь разврату с Огневой и Беловой. Их лица мелькали передо мной, обнажённые тела дразнили, а губы кривились в игривых улыбках. Они обе манили меня пальчиками, похлопывая по медвежьей шкуре рядом с собой…

И тут вдруг что-то вырвало меня из сна.

Я резко открыл глаза и прислушался, не поднимая голову с подушки. За стеной в гостиной мерно тикали часы, а за окном порой раздавался шум проезжающих машин. В спальне же вообще ни один звук не нарушал тишины чернильного мрака.

Но внезапно с едва слышным скрипом петель приоткрылась дверь и в комнату проскользнула невысокая фигура.

Ребёнок? И какого хрена ему надо?

Он тихонько двинулся к моей кровати и на миг попал в льющиеся из окна серебристые лучи лунного света. Они упали на кудрявого мальца в пижаме, с поблескивающими безумием глазами.

Я тут же смежил веки и снова задышал расслабленно, словно спал.

— Проснись, Локки, — грубо потрепал меня за плечо Безумный бог.

Я резко открыл глаза, будто в лёгком испуге оттого, что кто-то подкрался ко мне и разбудил. Да ещё и мигом вызвал «взрыв энергии». Он окутал мою кисть, взметнувшуюся над одеялом.

— Пф-ф, — фыркнул родственник Имира, насмешливо глядя на мою руку с магией. — Если бы я хотел тебя убить, то не стал бы будить. Ты бы так и умер во сне, ничего не поняв.

— День просто был сложный… Вот и заснул глубоко, — промычал я, стыдливо отведя взгляд.

А сам мысленно поставил себе плюсик. Если Безумный бог действительно поверил в мой спектакль, то он не так уж и наблюдателен. Значит, есть шанс его переиграть.

— Пойдём, — повелительно бросил он мне и приглашающе махнул детской рукой.

— Куда? — выдал я охрипшим голосом.

— Тебя ждёт Река безумия. Быстрее, быстрее, время уходит, — принялся нетерпеливо подгонять меня Безумный бог.

— Сейчас хоть оденусь! — вздохнул я, натянул спортивные штаны с майкой и покинул спальню следом за родственником Имира. — Ты выяснил, что меня там ждёт? Какие-то новые подробности узнал?

— Нет, — нехотя сказал он, выскользнув в коридор, освещённый настенными бра. — Тебе придётся самому выкручиваться. Но тебе, возможно, поможет опыт, который ты получил, пройдя мои ловушки.

— Да как-то не особо хочется самому выкручиваться, — пробурчал я, непроизвольно вспомнив, как вместе с Громовым-старшим оказался под воздействием хитрого артефакта Безумного. Мы тогда сражались с ненастоящими Александром, Лидией и Павлов в мире, сгенерированном артефактом.

А вторая ловушка была книгой, которую мне передал Доброслав. Я тогда чуть вены себе не вскрыл под ее воздействием.

— Мы заключили сделку! — грозно напомнил тонким детским голоском Безумный бог и быстро пошёл к лестнице. — А может, ты думал, что меня так же легко освободить, как волка из капкана охотника? Нет, далеко не так просто. Иначе бы я уже давно был на свободе и…

Он резко замолчал, на миг сжав кулаки и мстительно полыхнув глазами.

— Кто там хоть живёт на берегах Реки безумия? И как выглядят ключи от твоей клетки?

— Я не знаю, — медленно проговорил собеседник, выделяя интонацией каждое слово. — Ты меня не слушал?

— Слушал, но не услышал необходимого, — пробурчал я, почувствовав, как по телу, будто разряд тока, пробежала волна адреналина, вызванного грядущими приключениями.

Давненько я не влипал в такие истории. Это же как с закрытыми глазами прыгнуть в непонятную блуждающую аномалию. Гор его знает, чем закончится такой прыжок: то ли тебя просто разорвёт на куски, то ли забросит в горы к каким-нибудь сексапильным амазонкам, которые сделают тебя своим королём и будут ублажать днями и ночами.

Хотя конкретно в моём случае на амазонок не приходится рассчитывать.

Между тем Безумный бог привёл меня в подвал отеля, встал на цыпочки и с трудом дотянулся до выключателя. Щёлкнул им и отступил чуть в сторону.

Свет нескольких ламп сразу же сорвал покров тьмы с небольшого помещения из красного кирпича. Возле стены стояли бочки с напитками, ящики с продуктами, под потолком висели копчёные окорока, колбасы и сосиски. А на полу красовался сложнейший магический рисунок, выведенный человеческой кровью, чей запах был мне прекрасно знаком. Я ощутил его, даже несмотря на то что подвал насквозь пропах ароматами снеди.

— У меня не будет проблем из-за этого? — кивнул я на рисунок. — Ты же не использовал кровь кого-то из жильцов? Мне бы не хотелось съезжать отсюда.

— Проблем не будет, — усмехнулся тот и вытащил из-за ящика серебряную соусницу с загустевшей кровью. Ему пришлось держать её двумя руками, чтобы ничего не пролить. — Надо и на тебя нанести кое-какие знаки.

— А как я вернусь в этот мир?

— Моя магия вернёт тебя сюда. Она даст тебе три часа: ни больше, ни меньше. А потом вырвет из того места, где течёт Река безумия, и переместит в этот подвал.

— Неплохо.

— А теперь снимай майку и ложись в центр рисунка.

Я так и сделал, мимолётом отметив, что родственнику Имира явно некомфортно находиться в теле ребёнка. Но почему он тогда влез в него? Хм, может, Безумный способен находиться в теле ребёнка дольше, чем в тушке взрослого, этим и обусловлен его нынешний выбор? Что ж, хорошая догадка, логичная.

— Хш раш мш таш… — зашипел родственник Имира, принявшись выводить на моей коже странные символы, похожие на извивающихся червяков.

Они изрядно пугали Громова-младшего.

А меня озадачило, что я не понимаю того языка, на котором шипит Безумный бог. Я ведь знаю чуть ли не все языки, а из тарабарщины Безумного не понимаю ни словечка, однако слышу, что язык несложный. В нём есть интонационная последовательность и какие-то жутковатые звуки, пробирающиеся в сознание, как сотни склизких змей. Они наполняли мой разум тяжестью, заставляя веки нехотя закрываться, как ржавые ворота портового дока.

— Принеси ключ или тебя ждёт смерть! — резко прошипел мне в лицо родственник Имира, склонившись надо мной так низко, что его наполненные безумием глаза показались мне двумя озёрами.

А уже через миг мой будто бы одурманенный разум накрыло покрывало тьмы.

Не знаю, сколько времени я пробыл в этом мраке, но исчез он в один момент, сменившись ощущением падения.

— Вашу божественную мать! — успел выкрикнул я, прежде чем с плеском упал в бурную реку.

Она неслась по пещере из поблескивающего серо-чёрного камня, никогда прежде не видимого мной. Он давал достаточно света, чтобы вырвать из мрака крутые пороги и торчащие из воды каменные пики.

Сама же вода оказалась холодной и вязкой. Она засасывала меня, как болото. И мне приходилось тратить уйму сил, чтобы не утонуть. Я судорожно хватал распахнутым ртом спёртый воздух, а в ушах громыхал пульс.

Однако спустя пару мгновений к барабанящему пульсу присоединились проникновенные женские голоса, мягко зашептавшие в унисон:

— Ты утонул давным-давно. Ты никогда не существовал. Ты часть этой реки. Не сопротивляйся. Приди к нам. Локи бы одобрил твой поступок. Иди же к нам… иди. Погрузись на дно.

Краем сознания я понимал, что на меня обрушилась мощная ментальная атака. Но как ей сопротивляться, когда я каждую секунду борюсь за свою жизнь⁈

Торчащие из воды пики мелькали мимо меня с ужасающей скоростью, а река утягивала на дно. И магия… магия ни хрена не работала, пожри её Хель!

Понятное дело, что я начал уступать напору голосов.

Моё сознание словно разлетелось на тысячи осколков, мысли разбежались в разные стороны, пока не осталась только одна: мне нужно расслабиться и принять дар реки, стать её частью.

Я перестал орудовать руками, а на моих губах появилась блаженная улыбка идиота. Вода словно смывала все мои горести и печали, попутно унося и воспоминания, и мечты. Она будто размывала моё Я, превращая меня в пустую болванку.

И шут его знает, как бы дальше повернулись события, если бы не Громов-младший, чья насмерть перепуганная мыслеречь ворвалась в моё сознание: «Борись, Локки, борись! Мы идём ко дну! Борись, всеми богами тебя заклинаю!»

Кто это ещё там орёт? Голос вроде знакомый. Чего он мне мешает?

Благо Громов не унимался. Верещал и верещал. И его вопли заставляли меня думать над тем, кто же это так вопит. И чем больше я думал, вспоминал и работал мозгами, тем слабее становились голоса. Но они не сдавались, нашёптывали, убеждали, вытягивали из головы воспоминания и перекручивали их так, что реальность теряла смысл, будто бы меня там ждёт лишь лютая смерть от рук Одина.

Однако я всё-таки сумел справиться с голосами, цепляясь за осколки своих самых ярких воспоминаний: первая встреча с Локи, запах старых книг, стук ботинок по мостовой Асгарда, первый поцелуй, вкус крови во рту…

— Хер вам всем, — просипел я, вынырнув из реки и принявшись отплёвываться.

Перед глазами уже стояла красная пелена, а грудь жгло от нехватки воздуха. Еще бы чуть-чуть — и ласты бы склеил, ежели бы не Громов-младший. По нему-то ментальная атака не ударила, что и помогло нам обоим.

Сейчас он едва не танцевал от радости. Еще бы… трагедия была так близко. Хотя ещё всё может быть впереди.

Тем временем течение сильно замедлилось, притащив меня в гигантскую пещеру. Под потолком светился какой-то газ, а к поверхности воды склонились огромные цветы разных видов.

Я, не мудрствуя лукаво, забрался на здоровенный лист кувшинки. Он был таким большим, что я сумел вытянуться на нём, тяжело дыша и чувствуя маслянистый привкус во рту.

Приютивший меня лист вполне выдерживал мой вес и не думал погружаться в воду или рваться. Так что я сумел перевести дух, попутно обнаружив, что полностью обнажён. Видимо, одежда испарилась во время переноса сюда.

— Что за странное место? — просипел я, ощущая себя Алисой, попавшей в Страну Чудес.

Среди могучих цветов летали странные практически прозрачные бабочки, похожие на призраков. С жужжанием проносились жёлтые огни, превышающие размерами футбольный мяч. Где-то прямо на воде на долю мгновения появлялись огромные трёхпалые следы, будто кто-то невидимый шёл по своим делам.

— Ну, могло быть и хуже, учитывая, куда я попал. Не так уж тут всё и безумно.

Громов вдруг проговорил: «Нужен кто-то с богатой фантазией, чтобы придумать всё это».

— В данном случае с больной, — прошептал я, заметив, как вода стремительно покраснела, превратившись в кровь.

Цветы вдруг обратились в ржавые трезубцы с насаженными на них мертвецами, таращившими белесые буркала и рычащими, как дикие звери. Причём мертвецов я узнал. Это были те, кого я убил за свою долгую жизнь.

Хорошо хоть листок кувшинки не пропал. Он продолжал поддерживать меня, но куда-то поплыл мимо извивающихся на трезубцах мертвецов, разевающих рты с чёрными пеньками зубов.

А ведь мертвяки нереальные, клянусь душой Локи. Не иначе как иллюзии, но очень качественные: завывающие, воняющие и двигающиеся весьма правдоподобно. Они тянули ко мне покрытые гниющим мясом руки на всём протяжении пути моего импровизированного плота, но так и не напали, что косвенно подтвердило мои выводы.

Зачем тогда они тут? Чтобы лишить меня присутствия духа? Заставить испытать чувство вины? Ежели это действительно так, то кто бы ни создал эти иллюзии, он сильно ошибся на мой счёт.

Я усмехнулся и показал иллюзиям средний палец, когда сошёл с листа кувшинки на каменистый берег с тремя совершенно одинаковыми входами в пещеры.

— Эники-беники ели вареники, — глядя на отверстия, задумчиво пробормотал я себе под нос, чувствуя жирный подвох.

Есть у меня ощущение, что если выбрать неправильную пещеру, то можно огрести нехилые проблемы. Может, зайти в каждую пещеру и осмотреть её? Или так нельзя сделать? В том смысле, что стоит мне только сунуть нос хоть в одну, как за моей спиной сразу же обрушится потолок или упадёт решётка, перекрывая путь назад. Это же классическая ловушка. Древняя, как само время.

Но как мне тогда определить верный путь? Хм-м-м…

Я задумчиво потёр подбородок и мысленно спросил: «Шурик, ты видишь три одинаковые пещеры?» Тот ответил утвердительно. Тогда я приказал ему: «Приглядись внимательнее, обрати внимание на то, как падают тени, как отражаются звуки, не подрагивают ли стены, словно мираж. И все ли объекты объёмные или они словно нарисованные?»

Громов заверил, что выполнит мой приказ, после чего я принялся осматривать проходы в пещеры, не заходя внутрь, но кидая в их чёрное непроглядное нутро небольшие камешки, подобранные под босыми ногами.

Я рассчитывал на, что это место будто бы не учитывает Громова-младшего. Посему вдруг именно он сможет найти какие-то различия между пещерами?

И вскоре паренёк кое-что выдал: «Локки, кажется, мрак в пещере слева слегка подрагивает. И в центральной такая же… э-э-э… шевелящаяся тьма. А вот в правой мрак совсем обычный».

Хм, шевелящаяся тьма. Опять иллюзия?

Я, к сожалению, не смог найти отличий одного мрака от другого, хотя, учитывая мой богатый опыт, должен был сделать это за пару секунд. Видать, данное место и вправду завязано лишь на мне, а на Громова-младшего оно не так сильно воздействовало.

Значит, надо идти в правый проход? Или всё гораздо запутаннее? Может, в правой пещере как раз и прячется ловушка, а два других прохода прикрыли иллюзиями, чтобы я подумал, будто в них западня? Нигде же не сказано, что правильный путь должен быть один. Вдруг их два?

В любом случае надо принимать решение. Ну я и решил. Собрался с духом, да и шагнул в правый проход. Втянул голову в плечи и замер, прислушиваясь. Ничего и никого. Только тьма вокруг.

— Ну, вроде правильный выбор, — пробормотал я и посеменил дальше, выставив перед собой руку.

Но стоило мне сделать всего с десяток шагов, как позади с каменным скрежетом из скрытого тьмой потолка выскользнула каменная плита, с грохотом встретившись с полом. Аж пещера вздрогнула, а в воздух поднялись клубы вековой пыли.

Я непроизвольно чихнул.

Громов же завопил благим матом, что всё пропало. Мол, мы сгниём в этой пещеры. На что я ему мысленно ответил: «Не переживай, мы быстрее умрём от голода и обезвоживания». И уже сам засомневался, что выбрал правильный путь.

Ладно, война план покажет.

Я продолжил путь во тьме, осторожно ступая по каменному полу, дабы не попасть в какую-нибудь ловушку или расщелину.

Затхлый, тяжёлый воздух проникал в мои лёгкие, а до ушей доносился лишь шорох от собственных шагов.

Вскоре впереди показалось пятнышко белого света. И оно разрасталось по мере приближения к нему. Не тот ли это самый свет в конце тоннеля? Надеюсь, что не он.

Спустя несколько минут я выбрался на небольшой уступ с грубо вырубленными в скале ступенями, предназначенными для существ раза в три выше меня.

Ступени круто спускались в идеально круглую пещеру, залитую мягким белым светом. Его испускала сфера, зависшая над полом в центре пещеры. Её-то свет я и видел. И он был так силён, что даже достигал стен пещеры, вдоль которых выстроились пятиметровые каменные статуи, изображавшие человека, эльфа, дракона, цверга и прочих разумных.

— Вот будет весело, если они все оживут и попытаются убить меня, — совсем невесело пробормотал я и принялся осторожно спускаться, чтобы не навернуться с этой лестницы.

Попутно я зорко глядел по сторонам, пытаясь на всякий случай найти какой-нибудь ещё выход из пещеры. Но его нигде не было видно. А если и вправду отсюда невозможно выйти, тогда что мне делать, ежели я не найду тут ключ? Идти обратно?

Я поморщился и наконец преодолел последнюю ступень, не только перепачкавшись в пыли, но и поцарапавшись в нескольких местах. Наплевав на неудобства, пошёл к сфере. А та с каждым моим шагом снижала интенсивность своего свечения. И когда я оказался возле неё, она уже светилась не мощнее лампочки в доме Громова. Но что самое примечательное, внутри неё висел бронзовый ключ, словно выкованный не самым искусным кузнецом.

— Неужели так просто? — прошептал я, справедливо посчитав, что этот ключ и есть цель моего путешествия.

А-а-а, ни хера не просто. В возникших у стен тенях кто-то едва заметно шевелился. Присмотревшись, понял, что там много пятен мрака, пытающихся казаться незаметными. Они явно боялись выйти на свет, а тот, видимо, погаснет, стоит мне забрать ключ. И вряд ли эти твари, оказавшись во мраке, кинутся меня обнимать, скорее они разорвут мою тушку на клочья. Я почувствовал их тщательно сдерживаемый многовековой голод.

Глава 25

Минут пять я ломал голову, как бы и ключ забрать, и сферу не погасить, но ничего гениального не придумал, хотя старался так, что на висках выступили бисеринки пота.

Стоило мне протянуть руку к сфере, как её сияние совсем ослабевало. Тьма сразу же подступала ближе ко мне, а вместе с ней и непонятные твари. Однако как только я отдёргивал руку от сферы, так она сразу же начинала светить ярче, и тьма резко отступала как волна, унося с собой и голодных существ.

— Попробовать чем-то заменить ключ? Каким-нибудь камешком? — облизал я пересохшие губы. — Но сработает ли это? В кино такое работает сплошь и рядом. Но я-то не в кино.

Да ещё эти бесовские три часа. Хрен знает, сколько сейчас прошло времени. Час? Полтора? А может, уже почти три?

Я не знаю, как долго барахтался в водах реки безумия. А вот если бы мне откуда-то было это доподлинно известно, тогда я бы мог подгадать момент и цапнуть ключ прямо за пару секунд до возвращения на Землю. Возможно, твари не успели бы порвать меня на лоскуты.

М-да, что же делать? А может… может, поступить как-то нестандартно? Как-то по-иному решить задачу? Почему я думаю только о том, как забрать ключ и сбежать? Может, стоит поразмыслить об этих тварях во мраке? Ведь именно они — моя главная проблема.

— Эй, друзья-товарищи, вы разумные⁈ Понимаете меня⁈ — громко крикнул я, напряженно глядя во мрак. — Давайте поговорим!

Они никак не откликнулись на моё предложение. Тогда я принялся повторять его на всех доступных мне языках и даже использовал несколько языков жестов. Опять ноль реакции.

Однако существа вроде бы зашевелились чуть быстрее, когда я использовал древнее наречие первых инеистых великанов. Возможно, они понимают его?

Я продолжил говорить на нём:

— Мужи и девы, давайте обсудим ситуацию…

— … Мы убьём тебя, — донёсся до меня приглушённый расстоянием вкрадчивый женский голос, использующий то же самое наречие. — Мы выпьем твою душу, выбьем сладкий костный мозг из твоих костей, пожрём плоть и запьём кровью. Ты станешь нашим обедом.

— Полноценным обедом, а не просто каким-то сраным перекусом? Однако приятно. Да и фантазия у вас — просто закачаешься. Но вы, дамочка, кое-что не берёте в расчёт… — я многозначительно недоговорил и прогулочным шагом пошёл к ступеням, картинно-беззаботно насвистывая.

— Ты куда? — прошипела женщина. — А ключ?

— Да хер с ним, — бросил я через плечо. — Зачем мне его брать, если вы меня сожрёте? Лучше я пойду восвояси, а вы тут оставайтесь и ждите ещё тысячу лет другого героя, который сумеет проникнуть сюда и окажется таким глупым, что попытается взять ключ. А я просто пойду домой. Вот это вы не берёте в расчёт.

— Но… так же нельзя, — в великом изумлении пробормотала женщина, чей голос стал глуше. Ведь стоило мне отойти от сферы, как она разгорелась ярче, отбросив мрак практически к стенам.

— Пфф! Почему это? — удивился я и начал взбираться по ступеням, удовлетворённо думая, что сломал правила игры.

— Стой! Давай поговорим! — ударил меня в спину крик из темноты.

Я сделал вид, что задумался, а затем всё же с ухмылкой произнёс:

— А вот это правильное решение. А то сожрём, сожрём…

Развернувшись, я подошёл практически к границе света и тьмы. По ту сторону пятно густого мрака вдруг приняло форму черноволосой темнокожей женщины с утончённо-красивым лицом, миндалевидными глазами и точёной фигуркой. Её крупную грудь прикрывало подобие кожаного топа, а бёдра скрывала повязка из такого же материала.

— На тебе слишком много одежды, — иронично сказал я, скользнув взглядом по своей обнажённой тушке.

— Ты хотел поговорить, так говори! — рыкнула женщина, гордо вскинув голову, будто она тут устанавливала правила.

— Нет, дорогуша, так не пойдёт. Во-первых, это ты хотела поговорить, когда я уже собирался уйти. А во-вторых, поменьше вскидывай голову. Мы на равных позициях.

— Да ты знаешь, кто я такая⁈ — выдохнула она, опасно сузив глаза.

— Бедолага, прячущаяся во мраке? Стражница, которую посадили на цепь, дабы она охраняла ключ? Ну и, конечно, красавица. М-м-м, — причмокнул я, попутно заметив, что позади женщины плавают во тьме и другие пятна мрака.

— Не насмехайся надо мной! — угрожающе процедила она, и из её тонких музыкальных пальцев выросли длинные когти.

— А ты не считай себя выше меня. Так у нас диалог точно не сложится.

— Я и мои братья с сёстрами творения самого Имира! А ты лишь жалкий отпрыск одного из его дальних потомков! Я чувствую в тебе капельку его крови.

— Да, все так и есть. Но у меня есть свобода. А вы заточены в этом храме или мире… В общем, неважно, вы вынуждены влачить жалкое существование, а я наслаждаюсь жизнью. Так кто из нас в более выигрышном положении? — вздёрнул я бровь, мотая на ус полученную информацию.

Чую, именно Имир и заточил родственничка в клетку. Почему? Да Гор его знает. Может, Безумный бог стал слишком опасен для него?

— Р-р-р, — утробно зарычала женщина, и её черты исказились.

Рот стал шире, наполнившись зубами-иголками, уши вытянулись и заострились. Кожа натянулась на скулах и огрубела, окончательно делая её физиономию похожей на морду то ли горгульи, то ли упыря.

Да ещё на её шее появилось ожерелье из сморщенных, высушенных лиц, содранных с черепов.

— Знаешь, что это такое? — прошипела она, указав когтем на ожерелье.

— Продукт народного промысла? Сразу видно, что оригинал, а не какая-то подделка.

— Это лица тех, кто пытался забрать ключ! — выхаркнула женщина, широко разинув пасть.

— Всего три? Негусто. Видать, совсем скучно вы тут живете. А моё лицо ты явно не получишь, хотя я вижу в твоих глазах страстное желание завладеть им. Оно и понятно… красота-то такая.

— Прекращай паясничать!

— А ты уже прими как данность, что со мной нужно вести переговоры ласково и нежно, а не орать и демонстрировать силу, — холодно процедил я, воткнув в неё свой самый острый взгляд.

Нет, он её, конечно, не пронял. Она даже не вздрогнула, но всё же замолчала и сбавила обороты. Несколько секунд попыхтела и бросила:

— Что ты хочешь нам предложить?

— Вот это уже больше похоже на переговоры. Итак, вы хотите жрать, а я не прочь получить этот ключ. И я его получу, поскольку есть очень правдоподобное пророчество, которое уверяет, что мне удастся это сделать.

— Хм, — скептически хмыкнула женщина и насмешливо провела когтем по высушенным лицам.

— Я понял твой намёк, но я — не они. У меня всё получится.

— Мы не можем отдать тебе ключ. Имир поставил нас здесь, чтобы мы охраняли его и никому не отдавали.

— Так Имира-то уже нет целую прорву лет. Зачем вы до сих пор выполняете его приказ? Пора уже разойтись по домам.

— Мы не можем покинуть это место. Нас держит клятва. Иврим не должен быть освобождён. А ты хочешь выпустить его на свободу, раз пришёл за ключом от его клетки.

— Я? Совсем нет. У меня другие цели, — проговорил я, мигом смекнув, что Иврим — это имя Безумного бога.

— Тогда зачем тебе ключ? — подозрительно сощурила она глаза.

— Мы вместе с Одином хотим убить его, — соврал я, понимая, что не стоит говорить правду.

Ежели стражи узнают, что Иврим проснулся, тогда они закатят грандиозный пир, понимая, что Безумный бог будет слать и слать сюда избранных за ключом. А стражи с радостью примутся их тут жарить, парить, варить и употреблять иными способами.

— Иврима нельзя убить, — проронила женщина.

— Можно. И Один знает, как это сделать.

— И как же?

— Я не знаю. А Один знает. По крайней мере, хуже чем сейчас он точно не сделает. В этом я тебе клянусь. Он же понимает, что Иврим — страшная угроза для Асгарда. Ты, кстати, знаешь же, кто такой Один? И что такое Асгард?

— Вот этот кое-что успел перед смертью рассказать мне о мире за пределами этого места, — ткнула она когтем в одну из рож, висящих на шее.

— Образованный, наверное, был человек. Хотя нет… если присмотреться, то можно понять, что он был эльфом. Ладно, не это главное. Важнее другое. Я тут набросал кое-какой гениальный план. Внимательно слушай его. Вы одолжите мне на время ключ. Не отдадите, а именно одолжите, что в корне меняет ситуацию. Таким образом клятва нарушена не будет. А я, в свою очередь, поклянусь вернуть вам ключ. Что думаешь?

— Какой нам с того прок?

— А прок такой. Если мы с сильнейшим во всей Вселенной богом Одином убьём Иврима, то вам уже незачем будет охранять ключ. Вы сможете получить свободу.

— А если у вас ничего не получится? Или ты просто не вернёшь ключ? К примеру, погибнешь? Что тогда?

— Даже в этом случае вы не станете клятвопреступниками. Вся вина ляжет на меня. Это ж я не вернул ключ. Но опять же есть пророчество, которое говорит, что мне удастся собрать все ключи и разделаться с Ивримом.

— Ох-х-х, говоришь ты складно, но нет тебе веры! — взволнованно выдала она, явно уже колеблясь. Мысль о свободе наверняка была для неё невероятно сладка.

— Ну, ты со своими братьями и сёстрами обговори моё выгодное предложение. Взвесьте все «за» и «против». А я со своей стороны готов дать все гарантии и клятвы, которые требуются. Хочешь, я прямо сейчас поклянусь, что не позволю Ивриму вырваться в большой мир?

— Хочу, — прямо посмотрела она на меня.

Я пожал плечами и чётко проговорил слова клятвы. У меня ведь действительно не было планов освобождать Иврима.

Женщина выслушала меня, покусала губы и следом превратилась в пятно мрака, исчезнувшее во тьме. Там явно закипела жаркая дискуссия.

Я же принялся прогуливаться вокруг сферы, как кот около сметаны.

Если стражи не согласятся, придётся выдумывать ещё более сложный план, сплетая вместе ложь с правдой, и соблазняя их свободой. Они явно жаждут её.

Пока же я замер, устав наворачивать круги вокруг сферы, а Громов-младший взволнованно заметил, что дискуссия, кажется, перешла чуть не в драку. Тьма за пределами кольца света бушевала, как океан во время шторма. Одно из пятен мрака даже выскочило из тьмы: то ли случайно, то ли его намеренно вышвырнули под сияние сферы. В любом случае пятно мрака испарилось буквально за долю мгновения.

— Надеюсь, это была не переговорщица, — пробормотал я. — Кажется, она была не против заключить сделку.

После смерти одного из стражей обсуждение быстро подошло к концу, после чего к моему вящему облегчению к границе света и тьмы подошла та самая женщина.

— Мы согласны, — вымученно проговорила она, будто дискуссия отняла у неё много сил. — Но если ты обманешь нас…

— … Да, да, меня ждут всяческие ужасные кары, — перебил я её. — Давай уже быстрее заключим договор, а то я у вас тут уже порядком задержался. Какие клятвы вам нужны?

Она назвала. И я посчитал их приемлемыми в рамках моего плана по усыплению безумца Иврима на долгие года.

В свою очередь я тоже взял с неё клятву, что ни она, ни её соплеменники не убьют меня, когда ключ окажется в моих руках, да и в целом не будут мстить за какие-нибудь обиды.

Женщина проговорила клятву, а потом криво усмехнулась и проронила:

— Есть ещё кое-что.

— Ну конечно, куда же без пункта мелким шрифтом?

— Раз уж здесь не будет ключа, то и нам всем тут оставаться незачем. Некоторые из нас решили на время покинуть это место, всего на час. И ты нам в этом поможешь.

— Смотря что вы будете делать этот час.

— Убивать и есть, — криво усмехнулась она, обнажив белые-белые человеческие зубы.

— А, ну это ерунда. Договорились. Что мне нужно сделать? Как организовать вам экскурсию в большой мир? Вы дадите мне какой-то артефакт-портал?

— Что-то вроде того, дай мне свою руку. Я наложу на неё татуировку, которая откроет путь, когда ты активируешь её.

Громов сразу же зашептал, опередив мою подозрительность: «А если она схватит тебя за руку, затащит во тьму и там сожрёт⁈»

Да, в его словах была толика правды. Самое малое, я могу лишиться руки, если женщина попытается убить меня, а не просто наложить живую татуировку. А я как-то уже привык к этим рукам. Но с другой стороны, я уже обменялся с ней кучей клятв.

— Не будь трусом, — подначила меня стражница, криво усмехнувшись.

— Когда так говорят, мне ещё меньше хочется засовывать куда-то руки. Да и не трусость это, а осторожность. Дай-ка мне клятву, что не попытаешься грохнуть меня…

Не знаю, что у неё было на уме, но клятву она дала не очень охотно.

— Так-то лучше, — победно усмехнулся я и по локоть сунул руку во тьму.

Тонкие, но сильные пальцы схватили мою конечность, а на губах женщины возникла кровожадная улыбка. Её глаза голодно блеснули. И она даже громко сглотнула, втянув ноздрями запах, идущий от моей плоти. У неё чуть голодная слюна изо рта не потекла.

И всё же она сдержалась. Лишь облизалась и ещё сильнее впилась пальцами в моё предплечье, которое вдруг пронзил холод. Он, будто живой, проник под кожу и свернулся в форме чёрной спирали.

— Всё, — нехотя отпустила она мою руку. — Татуировка сработает, когда ты пронзишь её кинжалом, пустив кровь.

— Отлично, мне даже нравится, — проговорил я, внимательно посмотрев на спираль.

Вроде бы она никакой опасности не несла. Я всеми доступными мне способами просканировал её. Да, просто обычная живая татуировка. Мне пару раз приходилось делать такие.

— Теперь перейдём к самому главному, — хмуро выдала женщина и бросила напряжённый взгляд на сферу, словно до сих была не уверена, что поступает правильно.

— Самое время, — пробормотал я.

Сколько я уже тут? Часа два точно, а то и больше. Вот будет весело, если я не успею забрать ключ просто из-за того, что перенос на Землю сработает раньше!

Я шустро двинулся к сфере, попутно косясь на тьму, где плавали стражи. Если уж переговорщица едва сдержала свой голод, то сумеют ли они справиться с ним?

Признаться, никогда прежде я не чувствовал себя сочным стейком в окружении оголодавших волков, которым не могу выбить клыки. Но, кажется, придётся рискнуть и попытаться пережить это.

Мои пальцы без проблем прошли сквозь бесплотную стенку сферы, и та практически совсем перестала светиться. Мрак навалился на меня, а вместе с ним и стражи. Я буквально кожей почувствовал, как они столпились за моей спиной и жарко обсуждают, какие бы блюда могли приготовить из моей тушки. Отвратительное ощущение. Даже как-то сразу захотелось стать вегетарианцем.

Я отбросил глупые мысли, расправил плечи и с гордо вздёрнутым подбородком цапнул ключ, оказавшийся удивительно тёплым.

Свет тут же окончательно исчез, и кромешная тьма заполнила зал. Мигом возникло ощущение, что я стою в метро в забитом битком вагоне, лишившимся освещения. До моих ушей доносились вкрадчивые шепотки, а обнажённой кожи порой будто касалось дуновение ледяного ветерка. Но я прекрасно понимал, что никакой это не ветерок, а стражи. И этих касаний становилось всё больше. В какой-то момент кто-то даже оцарапал моё плечо.

— Напоминаю о клятвах, — громко и спокойно произнёс я, стараясь держаться уверенно и бесстрашно. — Расступитесь, дамы и господа, мне пора уходить.

И я двинулся в ту сторону, где, как помнил, находились ступени. Но стражи не торопились убираться с моей дороги. Хотя они были бесплотными, и я прекрасно проходил сквозь их тела, однако моя собственная тушка стремительно замерзала после каждого такого «прохода». Ежели так и дальше будет продолжаться, то велик шанс, что я просто погибну.

— Иди за мной, я помогу, — прошептал мне в ухо знакомый женский голос, переполненный волнением.

Ладонь переговорщицы схватила мою руку, и она потащила меня сквозь стражей, беря на себя основной удар мертвенного холода, испускаемого их телами.

Глава 26

Мы мчались по залитому тьмой залу. И мои ноги уже с трудом гнулись. Холод проморозил их чуть ли не до костей. Зубы же выстукивали незатейливый мотив, отдалённо похожий на похоронный марш. А кожа покрылась мелкими царапинами, нанесёнными стражами, которые словно начали сходить с ума, почувствовав запах крови. Они рычали, визжали и завывали, как самые породистые волки.

— Хреново твои собратья… борются… со своими инстинктами, — продребезжал я трясущимися от холода губами.

— Я бы на тебя посмотрела, если бы ты столько лет был на голодном пайке, а перед тобой лежал сочный кусок мяса, истекающий кровью. Достаточно протянуть руку и взять его, — выдала переговорщица подрагивающим голосом.

Она тоже страдала от холода, испускаемого бесплотными телами стражей.

— Твои родственнички… могут выйти… за пределы храма? — просипел я.

— Да, — однозначно ответила она.

— Плохая новость…

Громов-младший считал так же. Он уже вопил от страха, готовясь отправиться в царство Марены.

— У меня есть план… — начал я, но не успел договорить.

Рука женщины, сжимающая мою ладонь, вдруг куда-то исчезла, а мне будто кувалдой по голове дали, выбив сознание. Тьма окутала меня, смыв и холод, и перепуганные вопли Александра.

Но я недолго находился без сознания. Думаю, всего несколько секунду, поскольку когда я пришёл в себя, то увидел знакомый подвал отеля.

Видать, сознание оставило меня всего лишь на время переноса. Причём я даже не валялся на полу, а стоял. Правда, изрядно покачивался как пьяный, но всё же предстал перед Ивримом на своих двоих.

— Ну⁈ — сразу же жадно выпалил тот, спрыгнув с бочки, на которой сидел.

Он облизал перепачканные кровью детские губы и отбросил опустевшую соусницу. А его безумные горящие глаза требовательно вонзились в меня, горя как угли.

— Вот, — с трудом разжал я задубевшие пальцы, продемонстрировав ключ, лежащий на ладони.

При этом руку с татуировкой я держал так, чтобы Безумный бог не заметил «художеств» переговорщицы.

— Ты сумел! — выдохнул он, и его лицо исказила целая гамма эмоций: дикое удивление, ликование, ошеломление…

— Как два пальца… кха… об асфальт, — криво усмехнулся я, чувствуя, как исстрадавшееся тело постепенно оттаивает, а «регенерация» латает царапины.

Иврим поспешно схватил тонкими пальцами ключ и прижал его к груди, растянув губы в широкой лягушачьей улыбке.

— Рассказывай! Рассказывай скорее, как тебе это удалось! — потребовал он и принялся кружиться по подвалу в каком-то диком танце, отдалённо похожем на вальс.

— Опыт, полученный в твоих ловушках, и правда помог, — просипел я, дрожащей рукой снял с верёвки колбасу и уселся на ящик.

— Я догадывался, догадывался, что там будет нечто эдакое, — довольно сжал кулачки Безумный бог.

Откусив от кольца колбасы приличный кусок, я поведал Ивриму о реке, мертвецах и трёх пещерах, конечно же не став упоминать о помощи Громова-младшего, хотя он, надо признать, сыграл немалую роль в моём успехе.

Возможно, пророчество и вправду может сбыться. Теперь я больше склонен в это верить, чем не верить. Кажется, именно наш странный тандем с Громовым способен достать все ключи. Ведь будь я один, как и та троица, чьи лица висят на шее стражницы, меня с большой долей вероятности могла бы постичь неудача.

— А что ключ? Где он лежал? Его кто-нибудь охранял? — жадно спросил Иврим, страстно поцеловав бронзовый предмет нашего разговора.

— Нет, — максимально честно соврал я, запихивая в рот остатки колбасы.

Безумный бог бросил на меня испытывающий взгляд. Пару мгновений наблюдал, как я увлечённо ем, а потом снова расплылся в улыбке.

— Что ж, пока отдыхай, но скоро тебе предстоит отправиться за вторым ключом.

— Куда?

— Узнаешь, — хихикнул тот и выскочил из подвала.

А мне пришлось ещё целый час убирать все следы нашего с ним пребывания в подвале. И лишь после этого я отправился в свои покои, где принял душ и уснул мертвецким сном.

Благо хоть остаток ночи прошёл без происшествий.

Я почувствовал себя вполне отдохнувшим, когда под звуки будильника открыл глаза. За окном уже расплескалось хмурое осеннее утро, но комнату ещё наполнял сумрак. Однако часы злорадно показывали, что уже пора вставать.

— Клянусь задницей Фрейи, раннее утро явно придумал кто-то вроде Марены, чтобы людям жить не хотелось, — пробормотал я, зевнул и нехотя принял сидячее положение.

Сходил в душ, надел свой самый лучший костюм и обувь. Причесался, надушился, взял учебные принадлежности и покинул апартаменты.

Отель встретил меня тишиной и улыбающимися служащими. Никто из них не давил обеспокоенные гримасы, которые могло бы вызвать убийство, произошедшее в этих стенах. Значит, либо Безумный бог действительно взял человеческую кровь где-то в другом месте, либо труп пока не нашли.

А вот используемый Ивримом ночью мальчик наверняка живёт здесь. Но он явно ничего не вспомнит. Даже если Иврим не счёл нужным смыть следы крови с кожи и губ мальца, вряд ли ребёнок или его родители, скажем так, вынесут сор из избы. Они предпочтут не распространяться об этом. Так что пока всё нормально.

И стало ещё лучше, когда я сытно позавтракал в соседнем кафе. Всё-таки чашечка горячего кофе в такое серое пасмурное утро — самое то, прям какое-то отдельное наслаждение.

Правда, моё настроение слегка подпортили очередные жрецы, завывающие по радио в такси, помчавшим меня в академию. Этот водитель, в отличие от предыдущего, уже поддался опостылевшей мне пропаганде. Он сжимал кулаки, сверкал глазами и клялся, что бросит руль и пойдёт в Пустошь, как только империи понадобятся добровольцы.

Таксист даже хотел отказаться от платы, когда узнал, что я страж. Всё же мне удалось впихнуть в его ладонь деньги, а потом величаво покинуть такси и увидеть, что к воротам академии одна за другой подъезжают роскошные машины, выпуская из своего нутра кадетов в малиновых кителях с жёлтыми вставками и золотыми пуговицами.

Лица у всех были холеными и бледными, носы высокомерно вздёрнутыми, губы брезгливо поджатыми, а взгляды… Иные боги проще смотрят на своих почитателей.

К слову, девушек оказалось раза в два больше, чем парней. С чем это связано? Может с тем, что парни всё-таки не так охотно соглашаются учиться в декоративной академии, а предпочитают уезжать в нормальные боевые учебные заведения?

— В любом случае мне вот с этими высокомерными попугаями предстоит учиться, — сокрушённо прошептал я себе под нос. — Чем же я заслужил такое наказание? Наверняка опять какие-то интриги. Ну, скоро узнаю.

Азартно вздохнув, я двинулся к дверям академии, ловя на себе удивлённые взгляды кадетов. Конечно, они не пялились на меня, а посматривали украдкой, но я-то уже тёртый воробей, такие взгляды вижу с расстояния в два километра.

Внутри академии взглядов стало ещё больше, особенно когда я показал охране пропускной билет, выданный мне вчера.

Да и когда я изучал расписание, чужие любопытные взоры жгли мою спину.

А уж сколько взглядов пронзило меня, стоило мне войти в просторную аудиторию… Кажется, все семь десятков кадетов смотрели, как я с лёгкой улыбкой занимал место возле окна с красными бархатными занавесками, выбрав одну из средних скамей. Они вместе с полированными партами из дорогих сортов дерева плавно поднимались к лепному потолку с хрустальной люстрой.

Аристократы начали шёпотом обсуждать мою персону, но буквально через минуту их вниманием завладели баронесса Огнева и графиня Белова. Они вошли в аудиторию, заставив учащённо забиться мужские сердца. Обе красотки выглядели просто сногсшибательно: причёски, платья, украшения… Всё высший сорт!

Я как наяву услышал завистливое шипение местных девиц, облачённых в форму академии. Думаю, уже к первому перерыву они начнут распускать о Беловой и Огневой какие-нибудь гнусные слухи, чтобы нивелировать их красоту.

— Доброе утро, господа кадеты! — громко сказал вошедший в аудиторию Пётр Ильич Фрост и увидел баронессу с графиней. — О, новенькие! Я так полагаю, вы из Стражграда? Тогда позвольте вас представить. И вы, Громов, спускайтесь к нам.

Я сделал так, как сказал преподаватель, и оказался рядом с Огневой и Беловой. Мы стояли возле доски перед сидящими кадетами, поглядывающих на нас свысока, как на селян в лаптях.

Пётр Ильич представил нас аудитории, сказав, что мы будем временно обучаться тут, поскольку наша родная академия получила повреждения в результате нападения отряда хаоситов-диверсантов.

— Ну-с, — уже к нам обратился Фрост, слегка склонив к плечу голову с посеребрёнными сединой висками. — Надеюсь, вам у нас понравится. Присаживайтесь. И давайте приступим к изучению царицы всех наук — математике!

Мы втроём уселись рядом с тем самым окном, где я прежде восседал.

Фрост начал лекцию, а кадеты полностью замолчали и раскрыли тетради, украдкой бросая на нас быстрые взгляды.

— Доброе утро, — шёпотом поздоровался я с девицами и иронично добавил: — Какая всё-таки неожиданная встреча. Меня отправили в эту академию, и вас тоже… Надо же, какое совпадение.

— Вообще-то, это мы с Огневой удивлены, что ты оказался в этой академии, где учатся только высокородные дворяне, — покосилась на меня Белова, держа спину идеально прямой, а плечи — развёрнутыми, как того и требовало аристократическое воспитание.

— Вот именно, — поддержала её баронесса, принявшись записывать тему занятия, которую Пётр Ильич мелом вывел на доске.

— Как хорошо, что я прекрасно чувствую враньё, — усмехнулся я, но дальше тему развивать не стал.

И так понятно, что они не сознаются, не скажут, что именно моя во всех отношениях загадочная персона привела их сюда.

— К слову, очень странно, как уже заметила графиня, что тебя направили в эту академию, — прошептала мулатка, внимательно посмотрев на меня.

— Нет, всё так и должно быть. Я же внебрачный сын императора, просто он скрывает это, — тонко улыбнулся я, заметив, как Белова вздрогнула, будто на миг приняла мои слова за чистую монету.

Огнева же съязвила:

— Вот уж вряд ли. Не вижу никакого фамильного сходства. Да и говорят, что у императора потрясающее чувство юмора, а не набор балаганных шуток.

— Будь я императором, моими шутками восторгались бы все от мала до велика. Огнева, не будь наивной. Все решает положение. Даже твоё чувство юмора будут хвалить, если ты когда-нибудь при помощи тёмных богов станешь императрицей.

— Почему именно тёмных? — сощурила она глаза и сжала губы в одну линию.

— Дык светлые же должны помогать людям, а не обрекать их на тёмные времена.

— Значит, ты думаешь, что я бы плохо правила? — прошипела девушка, гневно раздувая крылья точёного носа.

— Нет, что ты… Почему же сразу плохо? Отвратительно.

— Хам, — буркнула она и отвернулась.

А я мысленно довольно потёр руки.

Отлично, пока Огнева обижается, от неё не последует никаких вопросов, а то ведь она угрожала, что хочет со мной поговорить. Теперь бы ещё разобраться с Беловой.

Но тут Громов-младший каким-то чудом распознал мой замысел и принялся умолять меня не делать этого с его тайной страстью. Ему повезло. Графиня сама что-то поняла и сидела молча, как воды в рот набрала. Только порой зыркала по сторонам, словно проверяла — достаточно ли сильно кадеты впечатлены её красотой. А те чуть ли не слюни пускали, хотя и хорошо скрывали это.

Хм, они будто никогда не видели таких красоток. А графине явно льстил такой интерес, но она никак не показывала этого. Разве что её щёки слегка покраснели.

Между тем лекция закончилась, и Пётр Ильич сказал, что у нас есть пятнадцать минут, дабы передохнуть, а потом он снова начнёт макать нас в свою любимую дисциплину.

— Я, пожалуй, ноги разомну, — бросил я девицам и покинул аудиторию.

На самом деле это был лишь предлог, что выпустить наружу кофе, выпитый утром в кафе. Я избавился от лишней жидкости, воспользовавшись местным туалетом, который по уровню роскоши не уступал своим коллегам из богатых особняков.

А вернувшись в аудиторию, я увидел весьма занимательную картину. Белова сияла улыбкой и жеманно смеялась над шутками нескольких пижонов, окруживших её возле окна.

Огнева же продолжала восседать на лавке, но и её уже донимали местные ловеласы. Они с улыбками о чём-то расспрашивали её. А та без особого энтузиазма отвечала им.

За всем этим хмуро наблюдали первокурсницы, шушукаясь между собой. Да так, что я сумел поймать обрывки некоторых реплик:

— … Ты погляди, как вырядились, будто на бал собрались, а не на учёбу. Почему им можно надевать платья? Надо обязательно пожаловаться ректору. Пусть они тоже ходят в кителях. А то что это за безобразие?

— Верно помечено. Чем они лучше нас? Ничем.

— А я бы даже сказала, что хуже. Они же провинциалки какие-то, пусть и титулованные.

— А эти, эти сокурсники-то наши налетели на них, как оголодавшие кобели на кости, — презрительно процедила какая-то кудряшка, глядя на парней, рассыпающихся в комплиментах перед Огневой и Беловой.

— Ага, совсем забыли о воспитании. Тоже мне мужчины, аристократы. Только позорят себя, — поддержала её другая девица. — Сейчас в ноги им упадут. Тьфу, тошно смотреть.

— А может, мы назло им познакомимся с Громовым? Он вроде симпатичный. Правда, без титула и из не особо знатного рода, — вставила худая остроносая блондинка и сразу же замолчала, стоило ей заметить, как я с независимым видом прошёл мимо.

Остальные девушки тоже замолчали, но потом снова зашептались, косясь в мою сторону блестящими глазами.

А я направился к своему месту возле окна. Но его уже занимал какой-то широкоплечий хмырь, улыбающийся Огневой. Двое таких же аристократиков примостили свои задницы на лавке с другой стороны от баронессы. А ещё трое стояли у окна. Они первыми заметили меня. Замолчали и натянули на физиономии непроницаемое выражение.

— Позволите, я присяду на своё место? — вежливо проговорил я, обращаясь к хмырю.

Тот высокомерно посмотрел на меня, провёл рукой по рыжим длинным волосам и пренебрежительно проговорил, двигая тонкими губами, поселившимися на костистом лице:

— Посидите на другом месте. Не мешайте мне. Не видите, я разговариваю с дамой? Верх неуважения тревожить аристократа в такой момент. Где ваше воспитание? Впрочем, на первый раз я сделаю вид, что ничего не заметил. Всё-таки вы приехали издалека… очень издалека, так что пока не знаете столичных правил.

Он отвернулся, полностью уверенный, что я подожму хвост и займу лавку по соседству, а может, и вовсе забьюсь в уголок, где прикинусь ссаной ветошью.

Более того, этот хмырь с извиняющейся улыбкой сказал напрягшейся Огневой, словно уже забыл о моём присутствии:

— Так на чём мы остановились, пока нас так грубо не прервали? Ах да, вино. У моего рода есть замечательные виноградники в Краснодарской губернии…

— … Вы, кажется, плохо слышите, — холодно произнёс я, едва сдерживая вспыхнувшее бешенство. — Потрудитесь освободить моё место.

— Кажется, это вы плохо слышите! — сузил глаза парень, недовольно посмотрев на меня. — Найдите себе другое место, пока я изволю разговаривать с девушкой.

После его слов в аудитории воцарилась звенящая тишина, нарушаемая лишь звуками шагов и голосами, доносящимися из коридора.

— Знаете, я сегодня в хорошем настроении, поэтому позволю вам молча покинуть моё место.

— Аха-ха! — картинно захохотал тот, запрокидывая голову. — Неужели вы мне угрожаете? Мне, представителю знатного рода? А кто вы такой, а? Какой-то Громов из Зажопинска, не сумевший даже защитить собственную академию? Что же вы делали, когда её атаковали хаоситы? Драпали со всех ног?

— У Громова множество наград и… — попыталась вставить загоревшаяся гневом баронесса, но замолчала, увидев мой жест, прямо говорящий «не вмешивайся».

— Знаете, как вас там… Впрочем, неважно как вас зовут, — снисходительно проговорил я. — Мы можем долго фехтовать словами. Но что вы скажете на то, чтобы скрестить со мной настоящий клинок? Конечно, я не настаиваю. Вы можете просто освободить моё место, сказав, что вас бесы попутали.

Кадеты-зрители разом напряглись в ожидании ответа Рыжего. Все прекрасно понимали, что если он сейчас уступит, то победителем в этой словесной дуэли можно будет считать меня. Причём победителем не по очкам, а нокаутом. Да и Рыжий это прекрасно понимал, оттого-то весь и загорелся гневом.

Глава 27

Утренний осенний свет продолжал проникать в высокие окна притихшей аудитории. Все смотрели на моего рыжего противника. А тот искренне удивился, выгнув дугой ухоженные брови.

— Вы бросаете мне вызов? Даже не зная, кто я? — обомлел он, словно впервые столкнулся с таким.

— Так мне плевать, кто вы, — усмехнулся я, возвышаясь над ним.

Среди девушек пробежали восхищённые шепотки. Похоже, им понравился мой дерзкий ответ.

А вот парни молчали, но очень внимательно смотрели на меня. Они явно пытались понять, на какое место в стае меня следует поставить. И им наверняка уже понятно, что я не мальчик для битья.

Понял это и Рыжий. По крайней мере он осознал, что вербально, то бишь словесно, меня не прогнуть. А что до моих бойцовских качеств, он, кажется, не был знаком с ними, поскольку никогда не слышал обо мне.

Всё же рыжий смалодушничал и с насмешкой проговорил, кривя холеную физиономию:

— Я не имею права унижаться до дуэли не пойми с кем. А то уже завтра меня будут вызывать даже простолюдины. Ха-ха.

Он натянуто рассмеялся и в поисках поддержки посмотрел на кадетов. Но никто даже улыбкой не поддержал его.

Чем хороши аристократы, так они каждый сам по себе, не сбиваются в стаи, где есть лидер и подхалимы. Этим грешат дворяне попроще. Высшие аристократы предпочитают со стороны наблюдать за проблемами своих собратьев, делая определённые выводы.

— Вы пытаетесь скрыть вашу трусость за высокопарными словами? — презрительно улыбнулся я. — Получается так себе.

— О, я вижу, что вы задумали. Желаете разозлить меня своими гнусными речами, чтобы я всё-таки принял вызов от такого, как вы. У вас ничего не выйдет. Я прекрасно владею собой, как того и требует статус истинного аристократа. И я не унижусь до дуэли со вчерашним простолюдином, — вздёрнул он подбородок и мельком бросил вопросительный взгляд на одного из кадетов, стоящих у окна чуть в стороне от меня.

Тот еле заметно кивнул и искоса посмотрел на меня. От него повеяло магией. Ну и что он задумал?

Вдруг моей грудной клетки будто легонько коснулся десяток иголок. Обычный маг ничего бы и не заметил. Но я-то сразу всё понял. Паренёк применил сканирующий атрибут, призванный определить уровень моей магической силы. Нет, он не мог выявить количество моих атрибутов и их уровень, но был способен приблизительно оценить магическую силу.

— Кха, — удивлённо кашлянул в кулак кадет и украдкой показал рыжему большой палец. Дескать, силы у этого Громова хоть одним местом жуй.

А потом, немного подумав, кадет ещё раз показал моему противнику большой палец. Мол, даже двумя местами жуй. И рыжий совсем скис, но виду не подал.

— Вижу, вы не знаете, что такое дворянская честь. Так что давайте поскорее освобождайте моё место под каким-нибудь надуманным предлогом, иначе мне придётся действовать, — проговорил я, решив поторопить события.

Ведь скоро начнётся лекция, и рыжий сразу же покинет моё место, высокомерно сославшись на то, что только начало занятия не позволило ему проучить меня.

Кажется, он на что-то такое и рассчитывал, стараясь потянуть время.

— Вы начнёте действовать? — презрительно искривил он губы. — Возьмёте лопату и пойдёте копать огород? Или что там делают недодворяне вроде вас?

— Они любят ставить на место таких заносчивых типов, как вы, — азартно подмигнул я ему и, в мгновение ока схватив его за руку, сдёрнул с лавки.

Рыжий под ошарашенный выдох аудитории грохнулся в проход мне под ноги. Но тут же вскочил и яростно выпалил, брызжа слюной, едва ли не закипающей в полёте:

— Да как ты посмел тронуть меня своими грязными пальцами, скот! Да я тебя сейчас… Ай…

Он тоненько завопил от боли, когда я несильно ткнул ему основанием ладони в нос. Голова паренька откинулась, а сам он буквально загорелся от ярости.

В это же время глаза некоторых кадетов злорадно заполыхали, словно им принесло истинное наслаждение унижение рыжего.

Может, он уже всех тут основательно задолбал?

— Я уничтожу тебя, разорву! — выхаркнул аристократ, скаля зубы, как дикий зверь.

Его рожа пошла красными пятнами, на шее вздулись жилы, а глаза налились кровью. Казалось, ещё немного — и его хватит удар, после чего он помрёт в жутких корчах, непременно обделав штаны.

Но нет, этот хмырь не отбросил копыта. Более того, он в гневе вызвал магический атрибут, окутавший его кисть.

Однако тут в аудиторию вошёл Пётр Ильич и сразу же гневно выпалил:

— Граф Жаров, а ну прекратить! Что это такое⁈

— Ну вот, всё веселье испортил, — пробормотал я, недовольно глянув на преподавателя.

Рядом со мной потрясённо выдохнули кадеты, расслышавшие моё бормотание.

— Этот плебей! Этот простолюдин… — заикаясь от злости, выхаркнул Жаров, погасив магию. — Он… он…

— Граф, ничего не хочу слышать! — сердито отрезал Фрост. — Возьмите себя в руки и не смейте жаловаться. Вы же аристократ.

— Думаю, у кого-то уже появились сомнения в этом, — с радостью подлил я масла в огонь, вызвав пару смешков среди девушек.

А вот рыжий буквально побагровел, страшно захрипел как загнанный конь и начал вращать глазами.

— Граф Жаров, покиньте аудиторию и приведите себя в порядок. А если хотите, то можете не возвращаться на лекцию. Я вас отпускаю, — проговорил Пётр Ильич, строго глянув на меня. Мол, и тебя выгоню, если будешь и дальше распалять графа, у него вон, того и гляди, зубы вылетят, так шумно и тяжело он дышит.

— Ты… ты… Громов, да я… — почти нечленораздельно прошипел Жаров, сжав руки в кулаки.

— Всегда к вашим услугам, граф. Дуэль — отличный способ решить любые разногласия. Замечательное изобретение, не находите?

Тот скрежетнул зубами и выскочил из аудитории как пробка из бутылки.

— Так, всё, тишина! Успокоились и расселись по своим местам! — приказал преподаватель, хмуря брови. — Начинаем лекцию. Слушайте меня внимательно.

Но куда там! Народ сразу же принялся шушукаться, косясь на меня. И в целом, по ощущениям, местных впечатлило моё поведение.

— Громов, ты как всегда, — иронично заметила Белова, восседая рядом со мной.

— Как и ты. Уже гарем начала собирать.

— Я же не виновата, что мужчины постоянно влюбляются в меня, — улыбнулась блондинка, как довольная кошка.

— Как бы тебе этот конфликт боком не вышел, — обеспокоенно прошептала Огнева, расчертив лоб еле заметными морщинками. — Жаров столько о себе наговорил. Если хотя бы половина из его слов правда, то ему сам император по утрам тапочки приносит.

— Да плевать, — отмахнулся я, действительно не считая стычку с графом какой-то проблемой.

Я, мать вашу, Локки, а не хрен с бугра! Мне минувшей ночью удалось договориться с древнейшими созданиями, а тут какой-то прыщавый юнец попытался прогнуть меня. Ну не смешно ли?

— Может, не стоило так обострять? — проговорила баронесса.

— Огнева, поставь себя на моё место и ответь на свой вопрос. Ведь я к этому ублюдку со всем уважением отнёсся, чуть ли не с хлебом и солью, а он вон как ответил. Да ты на моём месте съела бы его с потрохами и не поморщилась. А я добрая душа, всего лишь с лавки его скинул, да пятак чуток подправил. Так что он легко отделался. Даже обидно как-то. Наверное, надо было все-таки сломать ему нос или зуб выбить, а то я давно не пополнял свою коллекцию.

Девушка подумала-подумала и нехотя кивнула. На этом, собственно, разговор и закончился.

Постепенно и кадеты успокоились, чему немало поспособствовали грозные взгляды Фроста. Он протыкал ими тех, кто шушукался, не уделяя должного внимания его любимой науке.

Однако в середине лекции народ снова заволновался, когда Фросту кто-то позвонил. Тот с недовольной гримасой вытащил из кармана сотовый телефон, приложил его к уху и выслушал, что ему сказали.

— Громов, тебя вызывают к ректору, немедленно, — проговорил Пётр Ильич, убрав телефон в карман.

На меня тут же обратились все взгляды, жадно выискивая признаки страха или хотя бы волнения. Но я лишь задорно улыбнулся, чем вызвал неудовольствие тех, кто уже успел по каким-то причинам невзлюбить меня.

— Только не убей его, — прошептала баронесса, обеспокоенно глядя на меня.

— Да, ты лучше помягче разговаривай с ректором, — поддакнула Белова.

— Вы даже не представляете, как я ценю ваши советы!

— Представляем, — мрачно буркнула Огнева.

Графиня согласно кивнула.

А я с улыбкой на устах покинул аудиторию, услышав вслед голос Фроста:

— Третий этаж! Кабинет ректора в конце коридора!

— Благодарю! — бросил я, уже выйдя за дверь.

Коридоры академии оказались пустыми, а из аудиторий доносились приглушённые голоса преподавателей. Только картины со стен наблюдали за мной, да около лестницы встретилась уборщица с рабочим инструментом.

Дверь кабинета ректора, как и полагается, была сделана из дорогого сорта дерева и украшена гербом самой академии и империи.

Я постучал и приоткрыл дверь, увидев уютную приёмную с кожаным диваном и роскошной брюнеткой лет двадцати пяти в белой блузке, застёгнутой на все пуговицы. Но и так было понятно, что грудь у неё отменная. Минимум третий размер.

Девица восседала за столом и, увидев меня, оторвала взгляд от каких-то бумаг. За очками в серебряной оправе сверкнули взволнованные серые глаза, а покрытые красной помадой чувственные губы задвигались, выпуская мягкий голос смертной:

— Доброе утро. Громов, верно?

— Он самый. Доброе утро, — улыбнулся я и вошёл.

— Подождите пока на диване. Ректор сейчас занят, — попросила меня девушка и снова вернулась к бумагам.

Между её аккуратными бровями пролегла складка, а пальцы принялись выстукивать по столу нервный мотив.

— Какие-то проблемы? — спросил я, усевшись на диван.

— Ерунда, — отмахнулась она.

— Может, давайте изменим правила игры, и я вам сделаю успокаивающий чай?

Девушка посмотрела на меня и сдержанно улыбнулась.

— Знаете, молодой человек, лучше всего успокаивает хорошая зарплата, а не какой-то там чай.

— Шикарно подмечено, — восторженно цокнул я языком, заинтересовавшись бойкой девицей, острой на язык.

Надо бы познакомиться с ней поближе.

Однако мой план испортил рыжий граф. Он энергично вышел из кабинета и одарил меня мстительным взглядом. Даже с предвкушением втянул носом воздух, будто уже почуял запах моих унижений, а потом молча вышел из приёмной.

— Громов, можете пройти в кабинет ректора, — сказала секретарша и почему-то с сожалением посмотрела на меня.

Я подмигнул ей и вошёл.

В отличие от кабинета Багряного, напоминающего лавку антиквара, местный ректор, кажется, был в некотором роде сорокой. Всё вокруг блестело и отражало солнечный свет: серебряные статуэтки, картины в золочёных рамах, хрустальная люстра, полированный шкаф, натёртый до блеска дубовый паркет и массивный рабочий стол с телефонным аппаратом с накладками из слоновой кости. У меня аж в глазах зарябило.

— Громов⁈ — рявкнул пожилой лысый ректор, чья туша едва помещалась в кресле.

Он был таким толстым, словно боялся, что его могут похитить инопланетяне. Малиновый китель едва сходился на его груди. Золотые пуговицы держались из последних сил. Щёки же лежали на плечах, а маленькие глазки практически терялись под набрякшими веками. Такого внушительно второго подбородка я давненько не видел… Он закрывал спереди всю дряблую толстую шею старика.

— Громов, — кивнул я, чувствуя плавающие в воздухе ароматы резкого одеколона и кислые нотки человеческого пота.

— Присаживайся, — без всякого дружелюбия бросил мне ректор, указав толстым пальцем на резной стул перед рабочим столом. — Моё имя граф Альфред Григорьевич Грейц. Велением императора я уже десять лет являюсь ректором этой славной академии. Так вот, скажи мне, Громов, почему ты решил, что можешь устраивать всякие непотребства в доверенном мне учебном заведении, а⁈

Он требовательно посмотрел на меня, откинувшись на спинку кресла.

— Вероятно, вы уже выслушали точку зрения графа Жарова. Так дайте же и мне возможность высказаться. Это будет справедливо, — спокойно ответил я, нисколько не тушуясь под тяжёлым, ломающим взглядом старика.

Тот аж удивлённо дёрнул щекой, поняв, что мне ни холодно ни жарко от его взора.

— Мне незачем слушать ещё и вас! — громыхнул он, ударив раскрытой ладонью по столу. — У меня нет на это времени! Я сразу говорю, что никакие прежние заслуги не защитят вас от наказания, ежели вы продолжите бесчинствовать в стенах моей академии. Да и цена вашим этим, так сказать, геройствам… кхем… всем известна.

— На что вы намекаете, граф? — вздёрнул я бровь, сощурив глаза.

— А то вы сами не понимаете, — фыркнул тот. — Знаю я эти свершения, приписываемые молодым дворянам. Что телевизионщики, что газетчики любят создавать героев из ничего. Им нужны сенсации и высосанные из пальца юные герои, чтобы на них равнялись другие молодые люди. Так что не задирайте нос, Громов! А идите и извинитесь перед графом Жаровым!

— Я должен извиниться? — ахнул я, отправив брови к лепному потолку.

— Да, именно вы! Вы спровоцировали его и вели себя подобно простолюдину из кабака! — презрительно прохрюкал Альфред Григорьевич.

— Чувствую, граф Жаров весьма вольно трактовал нашу с ним стычку. Может, он забыл упомянуть, с чего она началась? — иронично выдал я.

— Мне плевать, с чего она началась! Пойдите и извинитесь! Всё, ступайте! У меня нет на вас времени! — проорал покрасневший толстяк, схватил со стола первый попавшийся документ и сделал вид, что мигом погрузился в чтение.

— Нет уж, вы меня выслушаете. У меня есть на то право. Даже в судах заслушивают речь обвиняемого. Я не какой-то там преступник, а отстаивал свою дворянскую честь.

— Да что вы о себе возомнили⁈ — опешил ректор, распахнув свинячьи глазки. — Вы хотите, чтобы я вас немедленно выставил взашей из академии⁈ Так я могу вам это устроить.

— Ваше право, — сухо сказал я, встал и пошёл к двери.

— Вон! — выпалил Грейц. — А если не извинитесь перед графом, тогда можете больше не приходить в академию!

Я хмыкнул и молча вышел, внешне сохраняя полное спокойствие, хотя внутри меня всё клокотало и требовало мести. Ну, кроме Громова-младшего. Тот после первых воплей ректора сразу же убежал в дальний угол и там затих.

— Давно я не слышала, чтобы ректор так кричал, — мрачно прошептала секретарша и поёжилась.

— То ли ещё будет, — подмигнул я ей и вышел вон.

Жаров, наверное, уже добежал до аудитории и, теперь сгорая от нетерпения, ждёт, когда я вернусь и при всех попрошу у него прощения, униженно склонив голову.

По моим губам пробежала кривая усмешка, а ноги понесли меня по пустым коридорам и лестницам.

Да только далеко я не ушёл…

В одном из проходных залов, где возле стен красовались мраморные бюсты, над полом вдруг засверкали и сердито затрещали мелкие молнии. Они быстро сложились не просто в подобие портала, а в разрыв между точками пространства! Небольшой такой разрыв, диаметром с баскетбольный мяч.

Но всё же он позволил мне с громадным изумлением увидеть зеркальный коридор по ту сторону разрыва. Там будто раскинулся аттракцион с кривыми зеркалами по типу «комнаты смеха».

И вдруг по ту сторону пространственной дыры возникло лицо Александра Громова с такими же, как у меня, шрамами! Только его физиономия была багровой от нехватки кислорода и с полопавшимися капиллярами в налитых кровью глазах.

Тот Громов хрипел и пускал слюни, изо всех сил пытаясь отцепить от своей шеи чьи-то мускулистые волосатые руки.

— По…мо…ги, — сумел прохрипеть он, с толикой бешенства глядя на меня. — Это же я… Локки. То есть ты… Быстрее, идиот…

А я замер с широко открытым ртом, не понимая, что происходит. А это, в общем-то, редкость для меня.

* * *

Кабинет ректора академии графа Альфреда Григорьевича Грейца

Ректор всё ещё тяжело дышал и сжимал кулаки, порой матеря зарвавшегося Громова. Он даже вытащил из кармана фляжку с ромом и сделал несколько глотков. А потом вытер жирные губы, достал сотовый телефон и набрал нужный номер.

— Доброе утро… Хотя какое оно, к Чернобогу, доброе⁈ — яростно выпалил он в трубку. — Заходил ко мне сейчас ваш Громов. Ух-х-х… и склочный тип! Характер отвратительный. Сам весь ершистый, авторитетов не признаёт. Ещё и усмехался так, будто перед ним сидел не сам ректор академии, а какой-то мальчишка с улицы. Не знаю, как вы собираетесь с ним работать. По мне, так не стоит с ним связываться. Такой экземпляр не нужен вашей службе…

Пятая книга тут https://author.today/reader/428044

Nota bene

Книга предоставлена Цокольным этажом, где можно скачать и другие книги.

Сайт заблокирован в России, поэтому доступ к сайту через VPN. Можете воспользоваться Censor Tracker или Антизапретом.

У нас есть Telegram-бот, о котором подробнее можно узнать на сайте в Ответах.

* * *

Если вам понравилась книга, наградите автора лайком и донатом:

Локки 4. Потомок бога

Оглавление

Начало

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Глава 22

Глава 23

Глава 24

Глава 25

Глава 26

Глава 27

Nota bene