Любовные артефакты и прочие (не)приятности
Анна Платунова, Эля Рин

Глава 1. Попала так попала!

Кэсседи

Влипла я, конечно, по-крупному, впрочем, не в первый раз. Как говорится, никогда такого не было и вот опять. Ладно, выкручусь как-нибудь, не будь я Кэсседи Найт: в обычной жизни скромный библиотекарь королевского публичного книгохранилища, в другой же, тайной ипостаси, неуловимая мошенница.

Скажу без ложной скромности: мои услуги пользуются спросом в самых разных кругах. Неудивительно, ведь я могла достать что угодно, хоть луну с неба, главное, чтобы мне заплатили за мое ремесло подобающую цену.

Моя ангельская наружность – огромные глаза, хрупкая фигурка – всегда играли на руку. Разве можно поверить, что столь невинное и нежное создание может оказаться маленькой хищницей. Никогда не верьте ласке, у нее тоже есть зубы.

Вот только Реджинхард Кросс, главарь банды синих платков, моему очарованию не поддался. Таких как я этот отвратительный мужлан видел насквозь.

- Благотворительностью я не занимаюсь, Кэс, - пропыхтел он.

На первый взгляд даже добродушно. Да и наружность у Реджинхарда была точно у доброго дядюшки: круглое лицо, круглое брюшко, круглая гладкая лысина, только маленькие, глубоко посаженные глаза смотрели остро. Вот-вот пробуравят во мне дыру.

- Ты аванс получила? Получила. Мы ударили по рукам! И где же мой Видящий Камень?

Видящий Камень – артефакт, позволяющий видеть сквозь стены – уплыл из рук в самый последний момент. Ну вот так получилось. Осечка. С кем не бывает. Однако толстяк Кросс не собирался входить в мое положение. Дело осложнялось тем, что аванс я потратила. Куда и как – не так уж и важно. Вернее, неважно для главаря банды, пусть даже для меня причина была сколь угодно уважительной.

- Значит так, Кэсс, давай по-хорошему. Я пойду тебе навстречу и даже дам наводочку, а дальше ты уж сама, ты ведь умная девочка? Готов принять от тебя вместо Видящего Камня парочку других артефактов из коллекции господина Ойтнера. Знаешь такого?

Я неуверенно кивнула. Лично я с Вартом Ойтнером не была знакома, но в наших, скажем так, подпольных кругах, ходили слухи о том, что ботаник и затворник Варт собрал дома неплохую коллекцию редких артефактов.

Дело за малым: очаровать доходягу – домоседа, в том, что он доходяга я не сомневалась. Ох уж эти люди науки, в чем душа держится! Попасть к нему домой, отвлечь внимание и прибрать к рукам то, что плохо лежит. Или хорошо лежит, пусть даже и под замком: отмычками я тоже умела пользоваться.

- Три дня тебе хватит? – поинтересовался Реджинхард, но я не обманывалась, это вовсе был не вопрос. Жирная свинья Кросс практически прямо мне сообщал: «У тебя три дня, детка, иначе пеняй на себя».

Так что действовать придется наверняка: нельзя полагаться лишь на обаяние, дарованное мне природой. Кто знает этих ботаников? Может, Варт настолько близорук, что дальше собственного носа не видит, во всех смыслах этого слова, а интересуют его не девушки, а пыльные фолианты и прокопченные пробирки.

Я вернулась домой и вытащила из тайника артефакт, который сберегала на самый крайний случай. Случай как раз наступил…

Два дня я караулила у дома господина Ойтнера, но он сидел безвылазно в своей квартире. Еду ему доставляли из ближайшего трактира. Я уже начала терять терпение, когда в последний день отведенного мне Реджинхартом срока, ботаник соизволил выбраться на белый свет.

В первый миг я прямо-таки обомлела. Точно ли он? Хотя ошибки быть не могло. Но доходяга – домосед неожиданно оказался очень хорош собой: широкоплечий, мужественный и симпатичный. Даже очки нисколько его не портили.

Я проследила за ним до таверны «Веселый гусь» и несколько часов ожидала в ближайшей подворотне, пока ботаник соизволит появиться. Ну что за ученые нынче пошли! Разве ему положено пить, гулять, отдыхать? Какой-то неправильный ботаник! Даже на вид.

Наконец-то господин Ойтнер вывалился из таверны и, пошатываясь, побрел в сторону дома. С каким же наслаждением я сломала о его бок мой артефакт. Еще и кулаком ткнула от злости: так он меня вымотал за эти три дня! А то, что он на ногах не устоял, уже не моя вина – пить надо меньше!

- Ну как же так! – воскликнула я, потрясая в воздухе обломком артефакта, и разрыдалась.

Все шло по плану!

Глава 2. Столкновения и слезы

Варт

Говорила мне мама: “Слишком уж ты, Варт, любишь посиделки с друзьями! Они тебя до добра не доведут. Ты уж попомни мои слова!” И грозила пальцем. Но дни сменялись днями, потом превращались в месяцы и годы, а ее слова все никак не сбывались. Наверно, потому, что я почти все свободное время отдавал сначала учебе, а потом — любимой работе. Так что у предостережения было не слишком много шансов сбыться. До сегодняшнего дня.

Накануне дружище Рудгер приехал в отпуск из столицы, и мы собрались старой компанией в таверне “Веселый гусь”. Еду там подавали отменную: мясо всегда в меру прожаренное, свежеиспеченный хлеб мягкий и душистый, а соленья… Ммм. Пожалуй, с солений все в этот вечер и началось. Они были остренькие и пряные, а наша с друзьями беседа — приятная и обстоятельная, так что неудивительно, что первый бочонок с элем кончился молниеносно. А за ним — и второй.

И когда я вышел на улицу, в темный и расслабленный летний вечер, голова кружилась изрядно. Хотя обычно я себе такого не позволяю, а тут расслабился и сразу же…

Хрусть! Когда я стоял на перекрестке улиц уже совсем недалеко от дома и ждал, пока мимо проедет неповоротливая пассажирская карета, мне в бок кто-то врезался со всего маху. Да так сильно, что меня шатнуло в сторону, да еще и об столб приложило, а очки соскользнули с носа и полетели на мостовую. Вот это уже было совсем плохо, так что я бросился следом за ними в мастерском броске, которому позавидовала бы даже ядовитая змея. Тут-то этой самый “хрусть” и прозвучал. А следом за ним — горестное восклицание:

— Ай! Ну как же так!

Потом меня ударили маленьким кулачком — не то чтобы сильно, но неожиданно, так, что я не удержался-таки на ногах и уселся с размаху на тротуар — и зарыдали во весь голос. А я наконец рассмотрел, кто это на меня налетел.

Милая худенькая девица, кудрявая, черноволосая, с большими нежными глазами, словно у олененка, стояла, сжимая в руках какой-то деревянный обломок, и плакала так, будто весь мир рушился. Наверно, именно ее слезы сподвигли меня…. Да-да, это было единственное объяснение тому, что я сделал. Познакомился с девицей прямо на улице! В обход всех правил этикета и вопреки собственной привычке не заговаривать с незнакомцами. А уж тем более, незнакомками — женщины всегда представлялись мне некими загадочными, далекими и необъяснимыми существами. В то время как алхимические реакции и самые сложные формулы гораздо понятнее и предсказуемее.

— Добрый вечер, — поднимаясь, степенно произнес я. Как будто мы разговаривали на званом вечере, а не на шумном перекрестке. — Меня зовут Варт Ойтнер. Вижу, вы расстроены… Могу ли я вам чем-то помочь или быть полезным?

Глава 3. Дорогой будущий потерпевший

Кэсседи

Я посмотрела на сломанный артефакт в своих руках, на Варта, снова на артефакт. Сработало? Или господин Ойтнер от природы так галантен и вежлив, что готов расшаркиваться перед каждой девицей, встреченной на улице?

Я не забывала всхлипывать и ради пущей достоверности прижала к груди деревяшку: вот во что превратился артефакт ручной работы, чем-то напоминавший тонкую свирель с вырезанными по корпусу узорами. Перед тем, как артефакт треснул и разломился на две половинки — одну из них я как раз сжимала в руках — узоры вспыхнули ярким синим светом. Сделав дело, артефакт становился бесполезен: можно выкинуть в мусорку. Но пусть послужит еще, хоть и не по прямому назначению.

— Ах, что же делать!

Я подобрала с земли второй кусок деревяшки и тщетно пыталась соединить обе половины дрожащими руками. Главное — не переиграть!

— Эта ценная вещица принадлежит…

О-хо-хо, а вот о легенде следовало позаботиться раньше, а не сочинять на ходу.

— Моему начальнику. Он такой строгий, грозный! Он выгонит меня без выходного пособия! И мне нечем возместить ущерб.

Судя по тому, как сочувственно заморгал господин Ойтнер, — сработало.

— Ну-ну, не переживайте так, давайте посмотрим, что можно сделать. По счастливому стечению обстоятельств, вы сломали артефакт о нужного человека!

Он улыбнулся и взял обломки в руки, чтобы внимательно их рассмотреть. Забормотал под нос: «Так-так, визерские руны, огненная магия, назначение… Пока непонятно…», а вслух сказал:

— У меня дома хранится обширная коллекция артефактов, я неплохо в них разбираюсь.

«О, это я знаю, дорогой мой будущий потерпевший!»

— Если вы не против, я бы мог попробовать его починить. — Варт указал рукой на виднеющийся невдалеке дом. — Встретимся завтра утром рядом с клумбой.

— Завтра утром… — протянула я якобы в замешательстве. — Это слишком поздно. Я была бы безмерно благодарна, если бы вы попытались починить его сегодня. А еще…

Я стыдливо опустила глаза.

— Так хочется взглянуть на вашу коллекцию!

Ботаник замялся. Еще бы, не каждый день девицы напрашивались в гости. Он явно не знал, как вести себя в подобных случаях.

— Хм-хм… Ну хорошо. Конечно! Почему нет! — решился он. — Простите, я так и не узнал вашего имени.

— Меня зовут Кэс, — скромно улыбнулась я.

Сама невинность и наивность. Девица, попавшая в беду! Как такой не помочь? А если учесть, что магия артефакта с каждой минутой будет действовать все сильнее…

Варт Ойтнер предложил мне опереться на его локоть, мы миновали проезжую часть и подошли к дому. Ботаник приложил к замку магическую печать и отпер дверь. В воздухе витал едва ощутимый запах травяных зелий и алхимических снадобий.

— Здесь лаборатория, ничего интересного, — сказал господин Ойтнер и, проходя мимо, прикрыл дверь. — А вот и гостиная, где вам удобно будет расположиться.

Гостиная выдавала жилище холостяка. Хотя Варт, к счастью, не относился к числу нерях, разбрасывающих свои вещи где ни попадя, скорее наоборот: комната с камином, креслами, диваном выглядела довольно безликой. Если бы не витрины, идущие вдоль стен! Сразу видно, что артефакты были настоящей страстью алхимика.

— Ах, как интересно! — воскликнула я совершенно искренне. — Покажите мне ваши безделушки!

«А я выберу из них парочку самых дорогих!» — мысленно закончила я.

Варт добродушно усмехнулся слову «безделушки».

— Могу я сначала предложить вам чаю?

— О, как мило с вашей стороны. Вы сами готовите чай? — Лесть, удочка, на которую попалось не одно мужское сердце.

— И не только чай, — рассмеялся он. — Я давно привык обходиться без слуг. Я вернусь через несколько минут. Не скучайте.

— Не буду!

«Я пока осмотрюсь, дорогой господин Ойтнер. Не торопитесь».

Не успел хозяин дома скрыться за дверью, я поспешила к самой длинной витрине, закрытой стеклом. Слабое мерцание выдавало магическую защиту. Внутри на подушечках и подставках лежали разнообразные предметы. Увы, по внешнему виду совершенно непонятно, для чего они предназначаются. Попрошу Варта устроить мне экскурсию.

Глава 4. Безумец!

Варт

Надо сказать, что в этой жизни многим артефактам от меня, хм, доставалось. Так или иначе. Не то чтобы все ломались, но когда ты склонен к экспериментам и любишь испытывать незнакомые сплавы и породы дерева на прочность, это иногда приходит к неожиданным результатам. Однако еще ни разу я не мог похвастаться тем, что а) предмет сломался об меня, б) при этом я ни малейшего понятия не имел об особенностях его воздействия.

Все элементы по отдельности мне были знакомы: руны, способ их нанесения, пропитанная особым составом древесина с Миррского архипелага… Но вот общий смысл от меня ускользал, и это порядком озадачивало. Как так? Чтобы я с первого — ну, или хотя бы со второго — раза не смог определить предназначение артефакта? Кажется, третья и четвертая кружка эля были все же лишними. Или меня слишком взволновало это самое… ммм, столкновение с “милым кудрявым олененком”.

Никогда раньше я не приглашал девушку к себе домой сразу же после знакомства.

И, главное, никогда раньше меня не тянуло рассматривать ее украдкой, ловить улыбку в уголках ее рта, думать о том, какого цвета ее глаза. и не придумывать поводов, чтобы взять ее за руку и…

Уфф.

В итоге я просто сбежал из гостиной, отговорившись необходимостью приготовления чая, отправился к умывальнику и сунул голову под воду, не активируя нагревательный кристалл. Мне просто необходимо было охладиться и прийти в себя. А то мало ли, еще подумает, что я из тех сумасшедших, которые способны влюбиться с первого взгляда. А после того совершать глупости, порочащие честь девушки.

— Так-так-так, Варт, — через минуту сказал я собственному отражению в зеркале, мокрому и растрепанному. — Многовато опрометчивых поступков на один вечер, не находишь? Познакомиться с девушкой на улице, привести ее к себе домой — да еще и вечером! Но главное — дать обещание починить вещи, которую ты понятия не имеешь. как чинить! Безумец!

Возможно, для других молодых людей, которые привыкли бросаться обещаниями направо и налево и совершать глупые подвиги, свойственные влюбленным из бульварных романов, что читала моя матушка… Возможно для них это все было мелочами. Но не для меня. Я привык к тому, чтобы все шло по плану, и нервничал даже от призрака непредсказуемой неопределенности на горизонте.

Так. Ладно.

По крайней мере, приготовление чая я мог контролировать. так что стоило отправиться на кухню и позаботиться об этом, а то Кэс может решить, что я забыл о ней и оставил скучать в гостиной, где нет ничего интересного. Интересного для юной девицы, я имею в виду. Вряд ли ее могла порадовать моя коллекция редких вещиц или набор кристаллов из Марогского ущелья, она ведь не коллега-алхимик. А жаль…

Я тряхнул головой, чтобы прогнать дурацкие мысли, которые так и теснились сегодня вечером в голове, пригладил волосы и отправился на кухню. Хорошо, что чай удалось заварить с первого раза, ни разу не уронив ни ситечко, ни заварочный чайник, хотя я был близок и к тому, и к другому.

Вернувшись в гостиную, я обнаружил гостью у окна. Ну, конечно, как я и думал — наблюдать за прохожими на улице гораздо интереснее, чем смотреть на предметы непонятного назначения. Как говорила мама: “Чем больше ты любишь свои безделушки, тем меньше у меня шансов увидеть внуков!” Кстати, никогда раньше мне настолько не хотелось, чтобы она оказалась неправа!

— Угощайтесь, — я опустил поднос с чашками на журнальный столик. — Вот чай, вот печенье, вот тут еще виноград…

— Спасибо! — Кэс подошла ко мне и улыбнулась тепло-тепло. Как будто я не чай для нее приготовил, а дракона убил, как минимум. И в этот момент я вдруг понял, что и вправду могу совершить подвиг! Как же я мог забыть? На этой неделе в моем университете читал цикл лекций Корвин Фармел, алхимик из столичной академии, от которого я получил визитку и заверения в том, что он уважает мои научные работы и будет рад поболтать о них при случае. Но неделя выдалась суматошная, и мне все было недосуг… А вот теперь я истово надеялся, что Фармел еще не уехал из города! Надеялся именно потому, что главный труд его назывался “Методы восстановления испорченных артефактов в условия недостаточных сведений об их предназначении”!

Глава 5. Беру не глядя

Кэс

Варт возвратился из кухни странно всклокоченный, с влажными волосами. Не иначе как начал ощущать действие артефакта и пытался привести в порядок мысли. И пытаться бесполезно! Я же со своей стороны сделаю все, чтобы закрепить успех. В ответ на мою улыбку ботаник неровно вздохнул и поспешно разлил чай по чашкам.

Я сделала маленький глоток, надкусила печенье. Варт влил в себя содержимое чашки одним махом, точно это был эль.

Мы заговорили одновременно:

— Раз уж я здесь, может быть, покажете мне самые редкие безделушки?

— Я нашел способ починить ваш артефакт.

Мои губы непроизвольно сложились в маленькую букву «О»: такого поворота я не ожидала.

— Но для этого мне придется съездить в университет, чтобы посоветоваться с коллегой, — торопливо закончил господин Ойтнер.

Хм… А неплохо все складывается: кот из дома, мыши в пляс!

— Замечательно! — воскликнула я совершенно искренне и тут же смущенно залепетала: — Мне стоит уйти? Наверное, это неудобно… что я останусь в вашем доме… совсем одна. Но вы не переживайте, я отлично доберусь по сумеркам. Что плохого может случиться?

— Что вы, оставайтесь! Я отлучусь совсем ненадолго — одна нога здесь, другая там. Починю артефакт и провожу вас домой.

— Спасибо, вы так добры!

— Что же, пойду.

Варт тут же, не откладывая дела в долгий ящик, вскочил на ноги.

Я знала, что происходит: ему становилось все труднее оставаться со мной наедине и сдерживать себя. Однако стоит бедолаге выйти за порог, как он всем сердцем начнет стремиться назад. Но отпускать его пока рано.

— Ах, как жаль, что у нас совсем нет времени на небольшую экскурсию, — вздохнула я. — В витрине я увидела прекрасный перстень с изумрудом. Признавайтесь, ведь именно он составляет жемчужину вашей коллекции?

Я сделала вид, что задумалась.

— Или нет, это определенно золотой браслет тонкой работы. Ужасно любопытно, для чего он предназначен!

Любой коллекционер не смог бы остаться равнодушным к столь неподдельному интересу — а сейчас я не притворялась. Варт вернулся, не успев дойти до порога гостиной, встал у витрины и кивком пригласил меня приблизиться.

— Перстень красив сам по себе, но как артефакт представляет весьма малую ценность: он укрепляет память владельца. Его подарила мне матушка, когда я поступил в университет, с напутствием, чтобы я хорошо учился. На память я никогда не жаловался, но вполне возможно, что мертвый визерский язык я с легкостью освоил именно благодаря перстню.

— Какая милая у вас матушка! Тогда, выходит, это браслет?

Я игриво стрельнула глазами из-под опущенных ресниц. Выстрел пришелся прямо в цель, Варт подался вперед, склоняясь к моим губам. Опомнился. Нервно запустил пятерню в волосы и взлохматил их еще сильнее, чем прежде. В глазах мелькнуло отчаяние: «Что, ради всего святого, со мной творится?» Он отступил на шаг и уставился на витрину.

— И не браслет. Хотя, полагаю, многие женщины не отказались бы от этой вещицы. Браслет притупляет чувство голода, и его хозяйка быстрее… хм… приходит в форму, так сказать.

— Какая полезная безделушка!

Пожалуй, его я тоже прихвачу с собой, когда вскрою витрину.

— Но вы меня совсем заинтриговали! Какой же артефакт самый ценный?

— Угадаете?

Я заинтересованно пробежала глазами по хранившимся под стеклом предметам. Перешла к следующей витрине, потом к последней, где было совсем немного артефактов. Невзрачного вида камешек, по виду так обычный голыш, флакончик из зеленого стекла и сплетенный из волос тонкий поясок. Три артефакта, которые содержались отдельно.

Я постучала кончиками пальцев по стеклу, в ответ по прозрачной поверхности побежала сеточка охранного заклинания.

— Вот эти! Верно?

— Верно!

— А для чего они?

Варт открыл было рот, чтобы объяснить, но промолчал и вместо этого загадочно улыбнулся.

— Давайте так. Попробуйте догадаться! Зато будет не так скучно дожидаться, пока я вернусь.

Вот! Ведь! Засада! Что поделать, придется брать артефакты не глядя, пусть Реджинхард сам разбирается с их предназначением.

— Славная затея, — кисло улыбнулась я, но окрыленный похвалой Варт не заметил моей досады.

— Вернусь буквально через полчаса!

— Не торопитесь! Я никуда не денусь. Сяду вот здесь, в кресло, буду есть печенье и размышлять об артефактах.

Глава 6. Натуральное возвращение в детство

Варт

Выбежав на улицу, я принялся вертеть головой по сторонам, натурально как разбуженная сова с круглыми глазами, высматривая свободный экипаж. И, конечно же, ни одного и близко не было. Все они были набиты веселыми и не совсем трезвыми людьми, я даже на мгновение замер с поднятой рукой, пытаясь вспомнить — что за праздник сегодня? А потом вдруг понял. Поздний вечер пятницы. То самое время, когда я обычно уже готовился ко сну, ведь впереди выходные — целых два дня увлекательной работы в лаборатории… Как же давно я не выбирался из дома в это время. И, естественно, успел забыть о том, какими людными бывают улицы города!

Усмехнувшись, я поднял воротник плаща, сунул руки в карманы и быстрым шагом пошел в сторону университета. Ничего страшного, если ни одного дилижанса не удастся поймать, пройдусь пешком. В конце концов, я знал, где можно срезать дорогу, пройдя дворами… Да я бы с закрытыми глазами добрался до своего учебного корпуса, если бы это потребовалось! Хорошо, что Фармела посетили в крошечной гостинице при университете, а не где-то подальше, так что… Стоп.

Не замедляя шага, я закусил губу. Что, если он уже лег спать? Будет потрясающе невежливо будить его под таким, хм, неважным предлогом. Я пошевелил в кармане обломки артефакта, завернутые в папиросную бумаги и отрез мягкой фланели. Он ведь может меня просто не принять… И будет прав. А еще он может сейчас просто весело проводить время — и что мне делать? Искать по всем окрестным тавернам? Или ждать у дверей, как юный студент, подкарауливающий великого ученого — с целью получения автографа? Да-а-а, весь этот вечер — натуральное возвращение в детство.

Давно я не делал таких глупостей, как сегодня. Как будто часть самоконтроля отключилась и выпустила на свободу инфантильные мысли и инстинкты, которые не к лицу цивилизованному человеку. И это было неожиданно… не так уж ужасно. Даже местами приятно. Надо было честно признаться самому себе: стоять рядом с Кэс, обещать ей помощь, предвкушать, как буду провожать ее домой, держа за руку – все это было весьма притягательно. И волновало не только мое сознание, но и, хм, тело. Так сильно, что даже дыхательные практики не помогали.

Тем временем я дошел до университетского комплекса зданий и направился к гостинице. Хорошо, что я был неплохо знаком с мистером Дьюком, тамошним администратором: однажды помог ему с настройкой нагревательных и осветительных элементов бытового контура, с которыми он никак не мог справиться. Так что, по крайней мере, можно было ожидать теплого приема и надеяться на то, что мне — по секрету, разумеется — сообщат номер комнаты, в которой остановился Фармел. И вот тогда придется переступить через себя и отважиться побеспокоить малознакомого человека в такое время…

— Корвин Фармел? — переспросил мистер Дьюк, листая толстый регистрационный журнал. — Вы немного не успели. Он уже выехал… примерно час назад.

— Час назад? — растерянно переспросил я.

— Да-да, — закивал администратор. Кажется, он скучал и был не прочь поболтать. — Его неожиданно вызвали на работу по какому-то срочному делу. Он еще сокрушался, что я не смог достать ему билеты на паролет — а что я буду делать, если все выкуплены? Очень возмущался этот ваш Фармел. В пассажирском дилижансе ему, дескать, неудобно. Да и останавливается тот у каждого столба…

— Спасибо! — перебил я собеседника. Невежливо, конечно, но сейчас была важна каждая секунда. Если Фармел поехал на последнем пятничном дилижансе, у меня был шанс его догнать! Перехватить во время долгой остановки в пригороде, если у меня получится найти какой-то более быстрый транспорт. Хотя, что значит “получится”? Должно получиться! — Можно воспользоваться вашей зеркальной системой?

— Вам — можно, — улыбнулся мистер Дьюк. Выделив слово “вам”. Я благодарно кивнул и подхватил со стойки зачарованное зеркало связи. В гостиницах они обычно были отличного качества и заряжены на множество сеансов, так что мне удалось очень быстро достучаться до собственного дома. Осталось только надеяться, что Кэс услышит звон вызова, несмотря на то, что у меня он стоял на самой малой громкости. И сумеет разобрать, что вызов предназначен именно для нее.

Глава 7. Удачи, Варт. И мне удачи!

Кэсседи

Едва за хозяином дома закрылась дверь, я сорвалась с места и бросилась к витрине, где хранились самые непримечательные на первый взгляд артефакты. У меня мало времени! За полчаса я должна исхитриться и найти способ взломать защиту, а из дома уйти не проблема: вскрою замок отмычкой или вылезу в окно.

Я провела кончиками пальцев по стеклу, присматриваясь к узорам охранного заклинания, проступившим от прикосновений. Серьезная защита! Она напоминала змеиную чешую, а значит, взломщику не поздоровится: его парализует на несколько часов. Я должна быть предельно осторожной.

Сузив глаза, я внимательно осмотрела щели между крышкой и самим коробом, встала на четвереньки и оглядела витрину снизу. Замочной скважины не нашла, значит, витрина запиралась только магией. Сам господин Ойтнер мог откинуть крышку в любой момент, наверняка маг-артефактор настраивал защиту специально для него. Осталось разобраться, на что именно: на узор кончиков пальцев, на неповторимый запах, ведь у каждого человека он свой, на каплю крови? Это три самых распространенных ключа. Я в своем ремесле не новичок и не в первый раз вскрываю охранные заклинания.

— Так-так-так, — пробормотала я, оглядываясь.

Мне повезло, что я в квартире Варта. Если постараться, я найду здесь все, что необходимо. Вот, например, чашка, которую он держал в руках!..

— Динь-дон! — раздался в гостиной хрустальный перезвон колокольчиков. — Динь-динь-дон!

От неожиданности я подпрыгнула, точно кошка, которой наступили на хвост, и выронила из рук чашку. В панике оглянулась. Это что? Сигнализация? Пора бежать, пока меня не накрыла полиция? Неужели защита установлена даже на чашечку? Вот же жлоб этот Ойтнер!

— Динь-дон! Динь-динь-дон!

Наконец я увидела источник звука: надрывно звенело зеркало связи, стоящее на каминной полке, и с каждой секундой все громче и настойчивей.

— Может, уже заткнешься? — недобро поинтересовалась я у зеркала, которое от натуги принялось раскачиваться на подставке.

— Динь… — грустно ответил артефакт, сдаваясь.

— Так-то лучше!

Жаль только, что чашка, на которой совершенно определенно должны были остаться отпечатки пальцев хозяина, разбилась вдребезги. К счастью, в лаборатории Варта с пробирок, мензурок и прочей алхимической утвари собирать отпечатки даже удобнее. У меня на этот случай всегда с собой тонкая липкая пленка. Я сама ее изготовила, отыскав описание в книге «Руководство для судебных следователей».

Варт вел меня в гостиную мимо лаборатории, потому я нашла ее без труда. Он только прикрыл дверь, но не запер. Волнуясь, я потянула ручку на себя — так и есть, кто хочешь заходи, что хочешь бери!

Я переступила порог и осмотрелась. В сумеречном свете, проникающем сквозь окна, можно было увидеть шкафы, где на одних полках теснились флаконы со снадобьями и реактивами, на других аккуратными рядами стояли всевозможные колбы и реторты. На металлическом столе громоздилось странное сооружение из соединенных стеклянных трубочек, выглядевшее так хрупко и ненадежно, что я решила держаться от него подальше.

Я медленно отправилась вдоль полок, выбирая. На пузырьке из темного стекла явственно белели отпечатки. Ага!

Но я рано радовалась.

— Динь-дон! Динь-динь-дон! — завело свою песенку неугомонное зеркало связи.

— Тьфу ты, пропасть!

Придется ответить. Я опрометью бросилась в гостиную, поправила волосы, натянула на лицо милую улыбку и прижала ладонь к поверхности, покрытой рябью. Небось матушка Ойтнера собственной персоной. Хочет проконтролировать, поел ли ее ненаглядный сыночек. Знаю я таких матушек, страшнее их только Реджинхард Лосс.

Однако, к моему вящему изумлению, в глубине стекла проступила физиономия Варта. Взволнованная и слегка вытянутая из-за того, что он слишком сильно наклонился над зеркалом, где бы оно ни находилось. А кстати, где оно находилось?

— Кэс? О, Кэс! — обрадовался Варт, увидев не слишком приветливую меня. — Как хорошо, что вы догадались ответить.

«Да это зеркало так трезвонит, что и мертвого с того света вернет!» — мысленно выругалась я.

Вслух сказала:

— О! Привет! Что-то случилось?

«Только не говори, что ты все починил и возвращаешься!»

— Небольшая загвоздка с артефактом, Кэс.

«Слава богам и всем пророкам!»

— Но вы не переживайте, я его обязательно починю. Просто понадобится немного больше времени. Пообещайте не скучать, пока меня не будет.

— Обещаю! — торжественно поклялась я.

— Тогда я побежал?

— Удачи вам, Варт!

«И мне удачи».

Глава 8. Почти что принц

Варт

— Дать вам в аренду коня? — повторил владелец станции пассажирских экипажей, смерив меня скептическим взглядом.

— Именно, — энергично кивнул я. — Я хотел бы арендовать у вас коня. Ненадолго. До середины ночи. Или до утра. При этом готов заплатить за целый день.

Мысль о том, что дилижанс с господином Фармелом стоит догонять именно верхом, пришла мне в голову еще во время разговора с Кэс. В конце концов, если на паролет билетов нет, а все мои коллеги и хорошие знакомые с собственными экипажами живут в другой части города, добираясь до которой, я потерял бы слишком много времени, выход был очевиден. Мне требовался конь. Поэтому я направился к станции, которая — слава небесам! — была совсем рядом с университетским городком. Правда, ее владелец почему-то не оценил моего энтузиазма.

Вместо того, чтобы срочно согласиться сдать мне лошадь в аренду, он переминался с ноги на ногу, кисло поглядывая на дверь конюшни и хмурясь.

— Дело в том… — наконец сказал он. — Дело в том, что я не сдаю коней в аренду. Такой услуги нет в реестре станции. К тому же, господин, простите, но вы не выглядите как опытный наездник.

Ну да, ну да. Растрепанный “ботаник” в очках почему-то не тянул на “героя”. Не раз и не два я ловил собеседников на таком отношении к себе, но, пожалуй, впервые оно меня всерьез задело.

— Ну, почему же, — показательно оскорбился я. — Я неоднократно был в седле!

Под словом “неоднократно” подразумевались две или три конные прогулки, на которые мы с матушкой ездили на отдыхе лет десять назад, однако знать об этом владельцу станции было вовсе не обязательно.

— Ммм… — протянул мужчина. Потом вздохнул. И возвел глаза к небу. — У меня есть одно предложение. Но вряд ли вы на него согласитесь.

— Это почему же?

— Потому что оно требует серьезных вложений.

— Каких же?

— У меня есть конь… хм, на продажу. Но вряд ли вам это интересно.

— Показывайте! — запальчиво воскликнул я, прежде чем осознал, что именно происходит. Я что, всерьез собрался покупать коня? Ради одной поездки? Ну, ладно, двух — туда и обратно. И что с ним потом делать? Положим, не очень далеко от моего дома были конюшни, в которых можно было арендовать стойло, но… Да что же со мной такое сегодня? Последний раз я мечтал о собственной лошади в семь лет, а потом осознал, что человеку науки она ни к чему. Я из города-то выбирался от силы пару раз в год. Зачем мне конь?

Однако вместо того, чтобы позволить голосу разума одержать верх, я почему-то решительно шел за владельцем станции. Ладно. Сделаю вид, что предложенный “товар” меня не устраивает, и буду срочно думать, как догнать Фармела другим способом.

— Это Сахарок, — владелец станции подвел меня к самому дальнему от двери стойлу. — Стоит, скучает. Не в пассажирскую же тарантайку его запрягать, верно?

— Верно, — протянул я, глядя на белоснежного коня, высокого, тонконогого, с роскошной блестящей гривой, который подозрительно косился на меня и всхрапывал. Ровно такой скакун, о котором я мечтал в детстве. Создание из сказок о храбрых рыцарях и прекрасных принцессах.

— Угостите его яблоком, вон, на бочке лежат.

Я взял большое зеленое яблоко и осторожно протянул белому красавцу. Тот потянулся к моей ладони и очень осторожно взял угощение мягкими губами. Переступил передними копытами, похрустел сочной мякотью и звонко заржал.

— И сколько же он стоит?

— Триста сотенников, — сообщил владелец станции. И быстро добавил. — Разумеется, вместе со сбруей и седлом. И подковы у него новые, недавно меняли.

— Триста сотенников, — повторил я. Нет, это была не запредельная для меня сумма, и я даже мог себе позволить ее потратить, но… Но за коня, который мне нужен всего на одну ночь? Потратить деньги, которых хватило бы на полное обустройство новой лаборатории, с горелками и перегонными кубами из лучших материалов, с лучшими ингредиентами? Не-е-ет, на такую глупость я все же не способен. Точно нет, вот что подумал я.

Но вслух почему-то сказал:

— Да. По рукам.

И через десять минут, которые ушли на выписывание чека и подгонку стремян и седла под мой рост, я уже трусил по улице, сжимая вожжи онемевшими от ужаса пальцами и насмешливо повторяя про себя: “Тоже мне, принц на белом коне”.

Глава 9. Восточные пряности и немного мускуса

Кэсседи

— Пальчики, пальчики, пальчики мои, — напевала я, прикладывая к стеклянным бокам флаконов липкую пленку. — Пальчики-зайчики, как вы хороши!

Настроение поднялось: спешить не нужно, времени хватит, не только чтобы подобрать ключ, но и чтобы вдумчиво выбрать артефакт.

— Пальчики, пальчики, будет вам улов! Ловко водите вы за нос простаков!

Перед внутренним взором на мгновение появилось лицо Варта. Следует признать, что этот красавчик-ботаник оказался на удивление славным парнем: поспешил в ночь, чтобы спасти девицу от гнева начальника. Да-да, все можно свалить на действие артефакта, но всем известно, что наведенное любовное чувство будит в душе лишь те качества, какие в ней изначально скрывались. Вот о бандитскую рожу Реджинхарда сколько артефактов ни сломай — толку не будет. Максимум назовет киской и приглашающе похлопает по кровати.

Неловко получится с кражей. Но что поделать, Варт сам виноват! Нечего было приглашать домой кого попало, вот!

Пока я размышляла над превратностями судьбы, которая обычно оказывается не на стороне хороших парней, дело делалось. Я собрала достаточно отпечатков, чтобы попробовать открыть витрину. Обычно мастера-артефакторы зачаровывали защиту на отпечаток указательного пальца, хоть один да найдется.

— Так-так, — деловито пробурчала я себе под нос и снова оглядела витрину взглядом профессионала. — Попробуем!

В ответ на первый лоскуток липкой пленки с едва заметным узором папиллярных линий витрина отозвалась «змеиной кожей». На второй — отреагировала сильнее: потемнела и зашипела, как настоящая змея. Третий лоскуток, на который я делала больше всего ставок, я прикладывала с опаской. Зажмурила один глаз и вытянула руку так далеко от туловища, как только могла. Глупые меры предосторожности: если уж меня парализует, то парализует вне зависимости от того, как далеко моя рука находилась от тела. Витрина зафыркала, как кипящий чайник, плюясь паром и черными сгустками. Терпение у нее явно было на исходе: четвертая попытка станет последней.

— Все, все, не злись! Я поняла: ты зачарована не на отпечатки пальцев. Дело усложняется, но ненамного!

Нормально ли это — разговаривать с витриной? Я как мошенница со стажем отвечу так: совершенно нормально. Я давно заметила, если разговариваешь с сейфами, которые хочешь обнести, или вещами, которые собираешься свистнуть, дело идет быстрее! Моя бабуля, научившая меня ремеслу, любила повторять: «Мы не воришки, Кэсседи, мы просто берем то, что фортуна из-за своей близорукости распределила не в те руки. Разве ты не достойна лучшей жизни, ягодка моя? Конечно, достойна. Но главное, держись подальше от красавчиков и не теряй головы».

Заветы бабули я чтила до сегодняшнего дня со всей строгостью, но какая может быть угроза от господина Ойтнера? Его вообще здесь нет.

Его нет, но мне необходим его запах! У каждого человека он неповторим и тоже часто используется вместо ключа.

«Нужно найти рубашку, а лучше — две или три!» — подумала я и отправилась разыскивать спальню Варта. Она обнаружилась в конце длинного коридора. Я помедлила у порога. Да что со мной такое? Когда чужие двери меня останавливали? Разозлилась сама на себя и решительно вломилась в комнату господина Ойтнера.

Широкая кровать застелена мягким коричневым пледом, на тумбочке раскрытая книга и очки для чтения. Бежевый ковер на полу, на стене в рамах гравюры; я подошла ближе, чтобы посмотреть. Гравюры иллюстрировали знаменитый средневековый роман о воине света, сражавшемся с чудовищами. Да Варт у нас романтик!

Не сдержав любопытства, я заглянула в книгу, ожидая увидеть тот самый роман. Прочитала на обложке название: «Алхимия: искусство преобразования материи». Ясно-понятно. Романтик-ботаник!

Тут я увидела брошенную на стул домашнюю рубашку Варта и подпрыгнула от радости. Поднесла ее к носу и принюхалась. «Эти мужланы, хоть красавчики, хоть нет, пахнут одинаково, — ворчала бабуля. — Нестираными носками!»

Удивительно, но от рубашки хозяина дома вовсе не пахло носками. А пахло восточными пряностями, немного мускусом и чем-то неуловимым, пьянящим, отчего захотелось зарыться лицом в мягкую ткань и вдыхать, вдыхать…

Я потерла лоб, стряхивая наваждение. Главное, что рубашка — ношеная. Сейчас накину ее на витрину, и дело в шляпе!

Глава 10. Вопрос жизни и смерти

Варт

Подъезжая к пригородной станции экипажей, я не то чтобы принцем себя не чувствовал — мне просто хотелось умереть. И закрадывалась мысль о том, что люди, утверждающие, будто верховая езда — это благородно, интересно и полезно, лгут. Нагло лгут. Наинаглейше.

Вместо того, чтобы спешиться одним прыжком, небрежно швырнуть поводья конюху и отправиться на поиски Фармела, я несколько минут неуклюже пытался спуститься на землю. У меня сводило все: ноги, спину, руки, а еще немилосердно болел копчик. Благо, Сахарок оказался понятливым животным и стоял смирно, иначе я бы не справился. Потом еще минут десять я уныло таскался с ним туда-сюда, пытаясь отыскать хоть кого-то, кто может напоить и накормить коня — МОЕГО КОНЯ, провались вся эта затея в проклятое подземелье! — и истово надеясь, что за всеми этими хлопотами не упущу алхимика.

Однако небеса были ко мне благосклонны, и когда я наконец зашел в станционный трактир, то сразу же увидел Корвина, который сидел за дальним столом, устало привалившись к стене.

— Доброго вам вечера, — пробормотал я, опускаясь рядом. Запоздало подумал, что следовало продумать формулировку просьбы заранее, однако… не до того мне было. Особенно когда на выезде из города Сахарок испугался бросившегося ему наперерез дворового пса и понес. Тогда я еще подумал, что легче все выходные работать со взрывчатыми веществами в защитной маске, не снимая ее, чем успокоить одну взбрыкнувшую лошадь. Которая, вот незадача, как назло находится прямо под тобой. — Надеюсь, вы помните меня. Я Варт…

— Ойтнер, конечно, — улыбнулся Фармел. — Тоже путешествуете? Если можно так назвать эту тряску по проселочным дорогам.

Я молча кивнул в ответ. Тряска по проселочным дорогам! Отлично сформулировано.

— Не знаете случайно, надолго ль здесь останавливается эта колымага? — Фармел поморщился. — Я не привык путешествовать по земле, да еще и тормозить у каждого столба.

— Кажется, час или около того. Здесь впрягают дополнительную пару лошадей и забирают почту из Восточного удела. Иногда она задерживается, так что… — я развел руками. Так что мне повезло, раз почта еще не прибыла, и Фармел здесь застрял.

— Что ж. По крайней мере, рад встрече с вами. Приятно поболтать с коллегой.

— Тоже очень рад, — дипломатические формулировки упорно не желали придумываться, так что пришлось взять пробирку, как говорится, за горлышко. — У меня к вам, кстати. вопрос научно-практического свойства.

— Ну-ка, ну-ка… — кажется, Фармел обрадовался. — Что за вопрос?

Я выложил на стол обломки артефакта, развернул их и продемонстрировал Фармелу.

— Собственно, мне не для себя. А… эээ, для друга. Сломался артефакт, и я… он понятия не имеет, как его починить. Пришел ко мне, а я тоже не знаю, что делать, потому что никак не могу понять, что это такое и для чего оно предназначено. Может, у вас есть какие-то мысли касательно подобных случаев?

— Интересно-интересно, — пробормотал Фармел, поднося один из обломков к глазам. Потом отложил его в сторону, нагнулся и достал из саквояжа, стоявшего рядом со столом, небольшой медный прибор с несколькими разноцветными шкалами. — Не уверен, что это сработает, но попытаться стоит. Это экспериментальная модель, и она иногда барахлит, но раз уж нам все равно нечего делать, и отправление моего дилижанса задерживается…

Словно отозвавшись на его слова, прибор тоненько запищал, выбросил пару ярких искр, и две шкалы засияли, будто наполняясь светом.

— Хм-хм, — протянул Фармел, достал из саквояжа чехол с пенсне, надел его и принялся крутить колесико настройки справа от самой яркой шкалы, прищурившись. Потому крякнул, спустил пенсне на кончик носа и уставился на меня. — Для друга, говорите?

— Что? Ах, да. Для друга, — энергично кивнул я.

— На вашем месте… хм, то есть на месте вашего друга, я бы трижды подумал, прежде чем это использовать. Особенно учитывая, что вы… то есть ваш друг, конечно, наверняка, вполне привлекательный мужчина, умный и обладающий многими другими достоинствами.

О, да. Кэс показалась мне весьма привлекательной женщиной, умной, а ее достоинства… Так! О чем я вообще думаю?

Кажется, я покраснел — весьма не к месту, потому что Фармел фыркнул, хитро улыбнулся, сложил руки на груди и откинулся на спинку стула.

— Думается, вы в курсе о назначении данной вещицы. И главный вопрос был не “что это такое”, а “как его починить”. Верно?

Я замер, подбирая слова для ответа, и тут с порога трактира послышался зычный голос:

— Пассажиры дилижанса на столицу! Мы отправляемся!

И все слова тут же вылетели у меня из головы, потому что Фармел подхватил саквояж и начал подниматься, а я понятия не имел, как его удержать! Поэтому ляпнул первое, что пришло на ум:

— Да-да! Да, верно, если вы знаете, как его починить — то скажите же! Это вопрос жизни и смерти.

— Молодежь-молодежь, — покачал головой Фармел. — Жизни и смерти… Хотя я и сам был таким в ваши годы. Горячим и влюбчивым. Так что понимаю, м-да, иногда хочется взять дело в свои руки, чтобы обеспечить однозначный результат…

Так, о чем он вообще?

— Но вам повезло, — продолжал тем временем Фармел. — Основной материал этого артефакта — древесина хьеллс. Мало того, что рощи этого дерева совсем неподалеку, в соседней провинции, так еще оно во время цветения выделяет самовосстанавливающий экстракт. Думается, что он может помочь вам, хм, склеить эту вещицу. Однако, на вашем месте, я бы поспешил. Сезон цветения вот-вот завершится, так что в запасе у вас два-три дня, не более того.

Глава 11. Одна голова хорошо, а две лучше!

Кэс

Я вернулась в гостиную с рубашкой в руках. Остановилась у витрины, размышляя. Сейчас главное — все взвесить и не допустить ошибки. Самый распространенный ключ — отпечаток пальцев — не подошел, но Варт Ойтнер не дурак, он понимал, что этот ключ самый ненадежный. Лучше всего использовать каплю крови, но алхимики обычно серьезно относились к этой субстанции и не разбрасывались ею направо и налево. Оставался запах.

— Давай договоримся, что ты не станешь меня шарахать заклятием! — строго сказала я витрине.

Та безмолвствовала и манила артефактами. Казалось бы, вот они, только протяни руку, ан нет, не получишь, Кэс, смотри и облизывайся.

Я набрала воздуха в грудь и решительно набросила рубашку на деревянный короб. Несколько секунд ничего не происходило: то ли витрина ошалела от такой наглости, то ли собиралась с силами, чтобы применить парализующее заклятие. Я и без него будто приросла к месту, обмирая от волнения. В тишине гостиной раздался тихий щелчок, и крышка приподнялась.

— Да не может быть!

Я скинула ставшей ненужной рубашку Варта на пол и на цыпочках, чувствуя себя лисой, крадущейся в курятник, приблизилась к желанной добыче.

С изнаночной стороны подола платья были пришиты потайные карманы, в которых я таскала такую необходимую каждой уважающей себя воровке мелочь: отмычки, кусочки мыла, чтобы инструменты лучше скользили, клейкую пленку, тонкие перчатки. В карманах достаточно места, чтобы разместить артефакты.

Перчатки как раз пригодились: незачем оставлять следы. Я откинула крышку и залюбовалась трофеями, которые вот-вот мне достанутся. С чего начнем? Серый камешек, флакончик из зеленого стекла или пояс? Эх, жаль, никак не узнать, для чего они предназначены.

В свое время я проштудировала научный труд артефактора Бартоломеуса Фроста и узнала из него, что неприметные камешки часто использовали для шпионажа: их подбрасывали недругам. Флаконы зачаровывали любую жидкость, налитую в них, но редко когда превращали ее в яд, наоборот: возвращали силы или вылечивали от смертельных ран. Артефакты из волос, вот как этот пояс, изготавливали персонально под владельца. Я присмотрелась к цвету. Похоже, так и есть: поясок сплетен из темно-русых волос Варта.

— Зачем вам этот артефакт, господин Ойтнер? — задумчиво произнесла я.

Камешек, флакон, пояс… Рука сама собой, будто намагниченная, потянулась к пояску.

Бабуля всегда хвалила меня за пытливый ум, а вот склонность к авантюрам не одобряла, говорила, что люди нашей с ней профессии должны ко всему подходить с осторожностью и подумать десять раз, прежде чем что-то сделать. Но я любила риск. Как еще узнаешь, на что способен, если не отважишься попробовать!

Так что я и глазом не успела моргнуть, как завязала поясок на талии. Одно я знала точно: артефакты из волос владельца не вредят. Они созданы для помощи. Но вот какой? Ужасно любопытно!

— Добрый день! — раздался за спиной хриплый мужской голос.

Я подскочила на месте от неожиданности, пошатнулась, толкая витрину, отчего крышка снова захлопнулась — ничего, теперь я знаю, как ее открыть — и увидела Варта Ойтнера собственной персоной. Правда, присмотревшись, поняла, что этот Варт выглядит несколько моложе и одет почему-то в лабораторный халат.

Я не придумала ничего лучше, чем задать глупейший вопрос:

— Вы кто?

— Помощник «одна голова хорошо, а две — лучше», к вашим услугам! — представился двойник Варта. — Чем займемся?

Я вцепилась обеими руками в поясок, но он, зараза, будто спаялся намертво — не развязать! Что же, во всем надо находить плюсы. Например, теперь я знала, что артефакт для Реджинхарда Лосса будет совершенно бесполезен. Вряд ли он обрадуется, заполучив в помощники зануду-алхимика. Хотя…

— Сейфы вскрывать умеешь? Приемами рукопашного боя владеешь? — деловито поинтересовалась я.

Варт-два наморщил лоб.

— В моей компетенции проведение химических анализов, экспериментов и испытаний с использованием соответствующего оборудования, — принялся перечислять он: говорю же — зануда. — Ведение документации, анализ и интерпретация полученных результатов…

— Все, замолчи! Пу-пу-пу…

Что же мне с тобой делать? Я потеребила поясок. Лучше бы просто избавиться от артефакта, но вот как?

Глава 12. Я решил не сдаваться

Варт

Зеркало связи, кстати, на станции все-таки нашлось. Что удивительно.

Правда, заряд в нем иссяк полностью, и кристаллов для восполнения ресурса нигде не было. А вот это уже неудивительно.

Оставив бесплодные попытки достучаться до Кэс и сообщить ей, что сегодня домой у меня вернуться не получится, я сел за столик, заказал себе горячего пряного лимонада, чтобы прочистить голову, и принялся размышлять.

Правда, в эту самую голову упорно лезла абсолютно неуместная мысль о том, что раньше почему-то я считал, что никому не должен отчитываться о своих путешествиях и иже с ними, а теперь — поглядите-ка! Как же все-таки эта милая девушка с чудесными глазами глубоко забралась ко мне в сердце. И так быстро… Вот уж не зря говорят: любовь приходит внезапно, иногда достаточно одного взгляда или слова. А я-то раньше не верил, думал, что все это сказки…

Так. Не отвлекаться.

Я глотнул из стакана, пряная кислинка обожгла горло, и мысли наконец потекли в нужную сторону.

Что я имел в активе? Коня, как ни смешно это звучало.

Чего я не имел? Времени, знаний об этой самой древесине хьеллс, понимания, легко ли добраться до рощи и добыть цветы. Долго ль хранится этот экстракт? Смогу ли я его сразу применить по назначению, или надо брать сразу с запасом? Эксперимент, так сказать, с неизвестной суммой ингредиентов. Когда почти ничего нет, кроме цели и плана, как к ней идти. Весьма приблизительного плана.

Хотя… Можно было ведь вернуться в город, верно? Сказать Кэс, что ничего с восстановлением артефакта не получится, возместить потерю деньгами… Наверно, именно так поступил бы вчерашний Варт. Только вот сегодняшний Варт был с этим категорически не согласен.

Через десять минут я нашел то самое стойло, куда отвели Сахарка, похлопал его по шее и протянул на ладони большой кусок сахара. В мешке у меня за плечом лежала пара яблок, краюшка темного хлеба, кусок ветчины и запечатанная бутылка с лимонадом. Уж больно тот оказался хорош.

— Поехали? — спросил я, и конь решительно кивнул в ответ.

— Поскачем быстрее ветра? — вот тут Сахарок уже решил не соглашаться, а подозрительно покосился на меня черным глазом.

— Ты не переживай, я удержусь в седле… как-нибудь, — на этом слове скакун фыркнул, наглядно демонстрируя свое мнение по поводу этого самого “как-нибудь”. Но я решил не сдаваться.

В этот раз у меня получилось забраться в седло гораздо ловчее, чем в прошлый раз. Я даже ни разу не упал — уже достижение.

Точнее упал… Но уже под утро, когда пытался разглядеть. что написано на придорожном указателе, который тонул в густом предрассветном тумане. Слава небесам, ничего себе не сломал, и даже ушибся не сильно. А также разобрал, наконец, кое-как поднявшись, что мы наконец прибыли в провинцию с весьма говорящим именем “Темные топи”. Только вот рощ вокруг не было. Одни болота. И комары.

Глава 13. Вот ведь троллий хвост!

Кэс

Неужели не получится избавиться от артефакта-пояса и прилагающегося к нему зануды? Было ясно как день, что двойник-лаборант лишь грубая копия настоящего Варта и годен только для исследовательской работы. Что же, заберу камешек и флакон, и, собственно, зануду, куда деваться, и покину гостеприимный дом.

Меня ждал сюрприз: дверь оказалась не заперта. Милый, милый господин Ойтнер и здесь показал себя рыцарем. Давал понять, что я свободна в любую минуту, что я в его доме не в ловушке.

— Ну какой славный, право слово, — умилилась я, убирая подготовленные отмычки. — Прямо стыдно грабить.

Потайной карман оттягивали артефакты. Дальнейшая жизнь представлялась легкой, приятной, а главное — свободной от долга. Сейчас первым делом к Реджинхарду, а потом домой. Высплюсь, отдохну, а утром и думать забуду о Варте.

Я невольно покосилась на серьезного двойника, который топтался за моей спиной, ожидая распоряжений. Ну какой все же красавчик. Пока рот не раскроет! В этом он проигрывал оригиналу. Но, впрочем, зачем мне с ним разговаривать? Пусть молча готовит чай и убирает в квартире. Так и быть, оставлю лаборантика себе.

— Иди рядом, не отставай! — скомандовала я, распахивая дверь.

Шагнула и уперлась в зияющий пустотой проем. Дорогу перегородила невидимая стена. Я попробовала протиснуться бочком, заколотила руками, пнула и со стоном обмякла, воткнувшись в защитное поле лбом. Вот тебе и рыцарь! И отмычки не помогут.

— Вам надо снять пояс, — услужливо подсказал зануда.

— Что?

— Пояс. Я не могу покидать дом, а значит, и вас он не выпустит.

— Вот ведь троллий хвост! — выругалась я в сердцах.

Права была бабуля, тысячу раз права, когда отчитывала меня за авантюризм. Не нацепи я этот пояс!..

— Как мне снять артефакт? — ласково спросила я у Варта-два.

А, кстати, где носит его прототип? Настоящий Варт отсутствовал уже давно и мог вернуться в любой момент. Неудобно получится, если он застукает меня у взломанной витрины с карманами, полными артефактов, и с занудой за спиной.

— Когда хозяин больше не нуждался в моих услугах, он отпивал из флакона, и пояс развязывался сам собой!

— Из какого? Ну же, говори!

Я подлетела к лаборанту, потрясая кулаками. Должно быть, со стороны это выглядело крайне забавно, потому что ростом я едва доходила ботанику до плеча. Варт-два, хоть и был всего лишь копией, взглянул с высоты своего роста весьма снисходительно.

— Я не приглядывался.

— В лаборатории?

— Обычно мы всегда работаем в лаборатории, да.

— Ты с ума меня сведешь!

— Простите, это вовсе не было моей целью. Могу предложить успокоительные капли, которыми хозяин пользует матушку, когда та, бывает, разволнуется.

— Знаешь, куда можешь эти капли себе засунуть? — прошипела я.

— Куда? — живо поинтересовался Варт-два. — Я создан, чтобы удовлетворять любые просьбы.

— Забудь… А-а-а! Да что за день-то такой!

Неужели придется возвращаться в лабораторию и отхлебывать из всех флаконов и пузырьков по очереди? Так и отравиться недолго!

Я неистово вцепилась обеими руками в пояс и, рыча, начала тянуть его что было сил. Зануда наблюдал за мной, не пытаясь помешать, только брови взлетали все выше, и выше, и выше.

— Ты разве умеешь удивляться? — опешила я.

— Я весьма качественная копия. Мне доступны некоторые эмоции.

— О, это так радует, — язвительно пробурчала я.

— Спасибо! — не понял подвоха зануда.

— Идем, несчастье мое. Будем исследовать флакончики и искать антидот.

— С большим удовольствием! Я соскучился по работе!

— Если ты увидишь тот самый флакон, ты его узнаешь?

— М-м-м… Скорее да, чем нет.

Я понуро побрела в святая святых квартиры Варта — его лабораторию. Происходящее все больше походило какой-то сюрреалистический бред.

В детстве бабуля читала мне сказку про заколдованную пещеру, полную сокровищ. Вот только герой, попав в нее, больше никогда не мог найти выход. Почему-то квартира господина Ойтнера напоминала мне эту пещеру. И куда, ради всего святого, подевался он сам?

Глава 14. Неправильный героизм

Варт

Примерно к восьми утра я наконец добрался до цивилизации. То есть до почтово-пассажирской станции, где были а) люди, б) тепло, в) еда и г) зеркало связи. Мой мозг даже на пару мгновений растерялся, что скомандовать телу: заказать горячий завтрак и удовлетворить желания физической части Варта или схватить зеркало и срочно связаться с Кэс, по велению души. Правда, скорее всего, она уже давно ушла из дома — а я даже не взял у нее ни адреса, ни контактов для вызова, идиот, идиот безмозглый! — и следовало сначала поесть, а потом уже разочаровываться… Однако на вопрос хозяина станции:

— Что закажете?

Я быстро ответил:

— Зеркало связи, мне нужно срочно отправить сигнал домой. Накормить и напоить коня. И… что у вас тут можно поесть?

Хозяин понимающе хмыкнул. Отправил во двор мальчишку лет десяти, чтобы тот поухаживал за Сахарком, крикнул куда-то в сторону кухни “Яичницу и хлеб!”, потом еще раз взглянул на меня и уточнил: “Две сковородки яичницы! Два куска хлеба! И горячий напиток!” И протянул мне зеркало.

— Только там заряда на два сообщения осталось. Или одно, если первое будет слишком длинным.

Я замер, тщательно продумывая формулировку. Вот почему писать милой девушке гораздо труднее, чем продумывать заявку на именную стипендию от магистрата? Казалось бы, тут не было никаких жестких шаблонов и правил, однако… Я почесал в затылке и нахмурился. Ладно. В конце концов, если она ушла, то не получит сообщения, а значит, можно не так переживать. Логично?

Градус переживаний снизился примерно на долю процента. Что же.

Я закусил губу и решительно написал на стекле:

“Уважаемая Кэс. С моей стороны было бесконечно безответственно покидать вас на всю ночь, однако я уже близок к удаче. Мне понадобилось поехать в соседнюю провинцию за ингредиентом, необходимым для починки вашего артефакта. В ближайшие пару часов я получу его и поеду обратно. Надеюсь, у вас есть возможность дождаться меня. Чтобы ожидание было комфортным, свяжитесь с харчевней “Пескарь и щука”, там у меня открыт счет, можете заказать все, что душе угодно. Или если вам по вкусу еда в других заведениях, то можете воспользоваться моими финансами — деньги лежат в ящике стола, у окна, в лаборатории. Пароль для открытия — “кинза и василек”. Если же вы посчитаете более приемлемым уйти, то не смею вас задерживать. Однако надеюсь. что вы заглянете в гости сегодня или завтра вечером, чтобы получить свой артефакт в целости и сохранности.

Варт”

Конечно, в один прием такое письмо отправить было невозможно. Я с трудом втиснулся в две отсылки, и то, буквы получились совсем мелкими, в итоге к переживаниям по поводу возможного ухода Кэс прибавились терзания по поводу того, что она возмутится неаккуратностью моего послания.

Правда, яичница (две яичницы!) и хлеб несколько улучшили мое настроение. Ненадолго. После еды немилосердно захотелось спать, и в голову пробрались предательские мысли о том, что никуда от меня роща с цветущими деревьями не сбежит, плюс-минус два часа роли не сыграют, а здоровый сон еще никому в этом мире не мешал… Но я героически отринул их, умылся ледяной водой и спросил у хозяина станции:

– Будьте добры… Я прибыл посмотреть на цветение хьеллс. Не подскажете, где это можно сделать?

– О, вам повезло! – мой собеседник тут же оживился и расплылся в широкой улыбке. – Мой брат как раз лесником работает в ближайшей роще. Водит туда алхимиков, древознатцев, путешественников…

– Отлично! – я улыбнулся. – Тогда расскажите, как туда добраться, и я поеду.

– Да-да, – кивнул хозяин станции. – А коня своего можете оставить здесь. За небольшую плату присмотрю за ним.

– Оставить? Зачем? – удивился я, еще не чувствуя подвоха.

– Ну так зачем он вам в болоте?

– В болоте? А разве хьеллс не…

– Вооот, – наставительно протянул хозяин станции. – Почти все удивляются. Это кустарник. Растет на заболоченных островах. Потому туда без лесника не добраться. Потонете – и поминай, как звали.

Я кивнул.

Лесник. В болоте. Все это начинало напоминать какой-то дурной сюрреалистический сон Я даже украдкой ущипнул себя… Но нет, кажется, все это было реальным И ничуть не походило на подвиг из книг. Впрочем, чем дальше, тем меньше оно походило на что-либо подобное.

Потому что герои из героических историй не плавают по болотам на крошечных хлипких лодчонках, закутавшись в антикомариную сетку и обляпавшись вонючей грязью. И не выслушивают причитания лесника: “Таааак, простите, господин хороший, но тут уже отцвело. И тут тоже. И тут. И тут…”

Правда, примерно через три часа бесплодных поисков лесник посмотрел на меня исподлобья, вздохнул и внезапно спросил:

– А не привез ли с собой господин алхимик живой водички? Вот она б нам помогла…

Глава 15. Где мой дорогой мальчик?

Кэс

Шею ломило, поясницу дергало, ухо, лежащее на чем-то твердом и теплом, успело онеметь. Хм, никогда еще с утра я не испытывала столь неприятных ощущений. Старость наступила, что ли? Не рановато ли в двадцать три года?

Я потянулась, открыла глаза и… рывком села, разом вспомнив, где я нахожусь. Все еще в доме Варта! Оказывается, я уснула на жесткой софе в лаборатории, примостив голову не куда-нибудь, а на колени к зануде.

Вчера я до поздней ночи перебирала флаконы, демонстрируя их Варту-два, но он каждый раз отрицательно качал головой. В отчаянии я присела подумать, незаметно для себя задремала и проспала до утра: сквозь занавески пробивались яркие лучи восходящего солнца.

Хозяин дома так и не вернулся! Жив ли он вообще? Неожиданно для себя самой я забеспокоилась за ботаника. Что с ним могло приключиться?

— Доброе утро! — радостно поздоровался зануда. — Как спалось?

— Отвратительно! — пробурчала я, прислушиваясь к измученному организму.

Организм хотел пить, есть и удовлетворить другие физические потребности. С тяжким стоном я поднялась на ноги и побрела в сторону кухни. По дороге заглянула в уборную — пришлось захлопнуть дверь перед сунувшимся было следом занудой.

— С ума сошел? Жди снаружи!

— Приготовить вам чай?

— Лучше кофе!

Я с удовлетворением обнаружила, что у Варта имеются водные артефакты, умылась теплой водой, кое-как распутала пальцами густые пряди. Мысли то и дело возвращались к исчезнувшему хозяину дома, хотя мне ведь лучше, если он бесследно сгинет: никто не хватится пропавших артефактов. Но я, вместо того чтобы радоваться, переживала за глупого рыцаря, умчавшегося в сумерки, чтобы помочь малознакомой девушке.

— Вам сообщение от хозяина! — возвестил Варт-два. — На зеркале связи.

Я выскочила из уборной как пробка и понеслась в гостиную. На гладкой поверхности бисерными буквами светилось сообщение, написанное аккуратным почерком ботаника. Я заранее разволновалась и вообразила всяческие ужасы вроде «Кэс, меня переехал экипаж, я лишился ног и рук и потому, тысячу извинений, не смогу выполнить вашего поручения…» Однако, судя по содержанию письма, господин Ойтнер был жив, здоров, по крайней мере — физически. Насчет душевного состояния я не была так уверена. Станет ли вменяемый человек уезжать в соседнюю провинцию за ингредиентом?

Предложение заказать еды в харчевне звучало заманчиво, но я заперта в квартире, как принцесса в башне, охраняемой драконом. Зануда-лаборант на дракона походил мало, но ведь это из-за него я оказалась в заточении!

Пока Варт-два колдовал на кухне — по квартире распространялся дразнящий аромат свежесваренного кофе — я подошла к столу.

— Кинза и василек!

Верхний ящик с тихим щелчком выехал вперед. Внутри лежали деньги: свернутые в трубочки бумажные купюры и россыпь серебра. Много денег. Хватит на месяц безбедного житья. Я качнула головой и с силой захлопнула ящик. Не понимаю, что со мной творится, но почему-то сделалось противно от себя самой. Если бы не долг перед Реджинхардом Лоссом, я бы, пожалуй, и артефакты оставила в покое. Я больше не хотела грабить ботаника-романтика, который отправился на край света, чтобы помочь мне. Не хотела. Но выбора у меня не оставалось.

— Кофе готов!

Зануда принес в гостиную поднос с чашечкой и тарелкой, где лежало печенье. Я отхлебнула бодрящего напитка и закрыла глаза от наслаждения. По венам растеклась энергия, в голове прояснилось.

— Ты варишь отличный кофе, — признала я.

— Хозяин научил! — с гордостью ответил Варт-два.

Я смотрю, господин Ойтнер полон скрытых достоинств.

Сейчас позавтракаю, приду в себя, и надо возвращаться в лабораторию на поиски флакона. Куда Варт мог его запрятать? Почему не хранить такую важную вещь на виду?

На виду! Вот ведь троллий хвост! Как я сразу-то не сообразила!

Я приподняла подол юбки и зашарила в потайном кармане, извлекла флакончик из зеленого стекла и продемонстрировала его лаборанту.

— Это он?

— Он.

Вот это я дала маху! Конечно, зачем бы Варт стал хранить отдельно связанные между собой артефакты!

Не теряя времени даром, я отвинтила крышечку и сделала крошечный глоток жидкости, отдающей ромашковым чаем. Поясок, развязавшись, сполз с талии. Варт-два сделался прозрачным, точно призрак, а потом растворился в воздухе. Правда, успел сказать напоследок:

— Вызывайте, если что. С вами весело!

Я сунула артефакты обратно под юбку и побежала к двери. Выпустит ли она меня теперь?

Этого я так и не узнала…

Потому что ручка повернулась и на пороге возникла дородная женщина с высокой прической. Я едва не распласталась на пышной груди незнакомки — затормозила в последнюю секунду.

Женщина уставилась на меня ястребиным взглядом, как на ягненка, разом оценив и мое простое платье, и растрепанный вид, и поспешность, с которой я покидала квартиру. Глаза сузились и сверкнули.

— Кто вы? И где мой дорогой мальчик?

Глава 16. Закончившееся везение

Варт

В книгах вопрос с живой водой решался обычно путем долгого и трудного путешествия через дикие леса и высокие горы, к какому-нибудь зачарованному источнику. В наш же просвещенный век все это выглядело куда проще, главное, выяснить дорогу к ближайшей лавке алхимических ингредиентов. К тому же, дорога к ней вела не мимо разбойников или хищных зверей, а всего-навсего мимо затянутых ряской прудов и полей, с который уже собрали урожай. Так что покой мой нарушали не эпичные враги, а только комары и оводы, от которых я довольно быстро научился отмахиваться, буквально не пробуждаясь от послеобеденной дремоты. Сахарок шел споро и ровно, стараясь лишний раз не встряхивать мое измученное непредвиденным путешествием тело, и я даже начинал находить некое удовольствие в верховой езде.

Правда, надо было признать, что в алхимической лавке мой путь рыцаря-спасителя артефактов, скорее всего, бесславно завершится. Живая вода была достаточно редким ингредиентом, чтобы со стопроцентной уверенностью утверждать, что я найду ее у провинциального торговца. Даже в нашем немаленьком городе в последние два года почти не было поставок, что уж говорить о надежде обнаружить ее здесь… Я невольно вздохнул. Как я ни старался, результат в конечном счете зависел не от меня. Если живой воды здесь не будет, то ехать за ней куда-то еще слишком долго. А чтобы наверняка - то надо только в столицу, но это заведомо дня-три дня пути в одну сторону. Придется возвращаться ни с чем. Вот зачем я обнадежил Кэс? Хотел похвастаться подвигами? Похвастался, молодец! Буду потом оправдываться, что не нашел живой воды, чтобы полить корни дерева и спровоцировать вторичное цветение. Уф . Глупо-то как.

Сахарок будто прочитал мои мысли и сочувственно фыркнул. Я похлопал его по шее.

– Спасибо, друг. Теперь у меня есть ты, а это уже значит, что все было не зря.

Удивительно, как быстро человек может перейти от мысли “мой конь? какой такой конь?” до “как удобно не зависеть от публичного транспорта!” И даже подумывать выбраться куда-нибудь на конную прогулку на выходных. Интересно, Кэс согласилась бы поехать, если бы я ее пригласил?..

Дальнейшие размышления прервали крики откуда-то из-за поворота дороги:

– Пожар! Пожар!

С меня всякий сон тут же слетел и вылетели романтические мысли из головы. Я покрепче ухватился за поводья и скомандовал Сахарку:

– Вперед!

Чтобы вылететь из седла через каких-то несколько мгновений. Нет, похоже, слишком рано я возомнил себя великим наездником…

Так что к моменту, когда я добрался до пригорода, загоревшийся дом успели потушить и без моей помощи. Я застал лишь его хозяина, который с потерянно-озабоченным видом бродил между обгоревшими перекрытиями, то и дело охал и всплескивал руками.

– Не повезло, – сочувственно проговорил я, спешившись.

– Да! – с чувством проговорил мужчина. – Проклятый дракон! Угораздило же его прилететь сразу после поставки товаров! А я как раз из Ламерии серу и напалм заказал, ишь, как полыхнуло!!

– Дракон? – переспросил я.

– Проклятущий!

– Сера из Ламерии?

– Вся сгорела!!

И тут я понял, что удача от меня отвернулась окончательно. Потому что сгорела та самая лавка с ингредиентами, к которой я так стремился.

Глава 17. Невеста вашего сына

Кэс

— Матушка? — ахнула я.

Брови незваной гости, выщипанные до состояния тонюсеньких линий, полезли на лоб. Слово вырвалось само собой, без участия разума, а все потому, что Варт называл дражайшую родительницу именно так — «матушка». Что сказать, матушка, сверлившая меня пристальным взглядом, оправдала все мои самые страшные ожидания. Принесла нелегкая!..

Однако оговорка оказалась к месту. В голове за считаные секунды созрел план, и я надеялась, что госпожа Ойтнер, при всей ее подозрительности, не успела заметить, что на моем лице на краткий миг мелькнуло замешательство.

— Матушка моего дорогого Варта! — воскликнула я, распахнула объятия и, просеменив вперед, приникла к широкой груди с родственным пылом.

— Да что такое? — Матушка отстранила меня, брезгливо ухватив за плечо двумя пальцами, как шелудивого котенка. — Кто вы?

— Как кто? — невинно захлопала я глазами. — Невеста вашего сына.

Невеста? Зачем я ляпнула про невесту! Могла бы представиться хорошей знакомой, его девушкой, на худой конец. Нет, тянул меня кто-то за язык! Один плюс: новость произвела на госпожу Ойтнер волшебный эффект — взгляд потеплел, поджатые губы растянулись в улыбке.

— Как это внезапно! Варт мне совсем-совсем ничего не рассказывал о своей очаровательной невесте! Негодник, — проворковала она и почему-то уставилась на мой живот.

Я невольно разгладила складки на юбке, надеясь, что потайные карманы надежно скрыты от посторонних глаз.

— Да… Мы собирались рассказать! Вот буквально завтра. Готовили сюрприз! — замурлыкала я. — Но что же мы стоим в коридоре? Проходите, матушка. Присаживайтесь. Что будете пить? Чай, кофе?

Пока госпожа Ойтнер устраивалась на диване, подкладывая под спину подушки, я, не переставая заговаривать ей зубы, попятилась к зеркалу связи и быстро смахнула ладонью сообщение.

— Кофе. Пусть Вартуша заварит. Где же он, кстати? Дома?

— Да-да, он умывался. Варт! Ва-арт, матушка пришла! Не слышит. Сейчас я его приведу!

Я со всех ног бросилась в спальню Варта, выудила из-под юбки артефакт, сплетенный из волос Варта, и завязала его под одеждой, спрятав от посторонних глаз. В воздухе передо мной возник зануда, пусть и ненастоящий Варт, но я неожиданно оказалась очень рада его видеть. Как будто даже соскучилась. По нему? Или по его хозяину?

— О, я снова с вами! — приветливо воскликнул лаборант.

— Т-с-с! — зашипела я, прижав палец к его губам.

Таким теплым и красиво очерченным… Тьфу! О чем я думаю?

Варт-два понятливо кивнул, и я, оставив его посреди комнаты, ринулась к шкафу, где, как я предполагала, висела одежда хозяина дома. Выудила шелковую рубашку темно-синего цвета, отлично подходившую к цвету глаз Варта. Кинула на кровать.

— Переодевайся!

— Интересное распоряжение, — прокомментировал зануда, но покладисто принялся расстегивать лабораторный халат и через пару секунд остался в брюках, явив мне обнаженный торс с поджарыми мышцами живота, крепкими плечами и мускулистыми предплечьями.

Зануде все равно, перед кем обнажаться, у меня же на миг перехватило дыхание. Нечасто доводилось вблизи любоваться на мужское тело. Отменное, стоит признать, мужское тело. Ну ботаник — полон сюрпризов!

Я отвернулась и уставилась в стену, чувствуя себя ужасно глупо, ведь смотреть на копию Варта — то же самое, что восхищаться картиной: картине без разницы, кто на нее смотрит.

— Готово! — сообщил Варт-два.

Я обернулась и сглотнула сделавшуюся вязкой слюну. Ну хорош, зараза. Шелк обтягивал широкие плечи, в вырезе рубашки виднелась жилистая мужская шея.

— У нас в гостях госпожа Ойтнер!

— Матушка?

— Да-да, так ее и называй! Ты должен приготовить ей кофе, а потом притворяться своим хозяином. Понял?

Варт-два сдвинул брови.

— М-м-м? Зачем?

— Так, ты давай не спрашивай, а выполняй! Это приказ!

— Хорошо, понял!

Я пощипала щеки, возвращая на них румянец, поправила волосы, нацепила на лицо счастливую улыбку и уверенной походкой вошла в гостиную.

— Варт уже готовит кофе!

— Даже не поздоровался?

— Он… немного волнуется… Из-за того, что мы с вами познакомились таким образом.

— Мой малыш! — умилилась матушка. — Волнуется! Как же вас зовут, милое создание?

— Кэсседи. Можно просто Кэс.

— Где вам удалось подружиться с моим затворником? Рассказывайте скорее. Я сгораю от нетерпения!

Глава 18. Дракона убить, живую воду спасти…

Варт

В сложившейся ситуации мне оставалось лишь одно. Вежливо посочувствовать хозяину лавки и отправиться домой несолоно хлебавши. Это я, собственно, и собирался сделать, но тут сыграла то ли усталость, то ли шок от недавнего падения, то ли крайняя степень разочарования… Ничем иным нельзя было оправдать мою вырвавшуюся фразу:

— И вправду, ужасно. Но все равно, вряд ли у вас была живая вода…

— Живая вода? — вскинулся хозяин лавки. — Вот ее особенно жалко. И пожалуй, пару сапфировых трансформаторов! Я ж говорю, в аккурат после поставки товара прилетела проклятая ящерица!

— У вас… была живая вода? Я правильно понял? — вот тут я почувствовал всю степень ненависти к “проклятой ящерице”. — Ох!

— Именно, именно “ох”! Все самые ценные ингредиенты утащил, мерзавец!

— Как… утащил?

Я-то думал, что дракон просто уничтожил ингредиенты, сжег их вместе с лавкой, но если он унес их в свое логово, то дело приобретало… Нет-нет-нет! Для верности я помотал головой. Не вздумай, Варт. Ни за что. Нет. Ты ученый, а не драконоборец! Так что прощайся и убирайся отсюда, покуда…

— Так я ж и говорю. Лапами загребущими прибрал и утащил, — грустно сказал бывший владелец живой воды (и нынешний владелец унылого пепелища). — В логовище свое смрадное. Он тут недалеко устроился, во-о-он в тех холмах. А так как тварина эта мерзкая ни скот, ни людей не жрет, только ювелирные и алхимические лавочки грабит, так никто ее прищучить не желает. Цель, мол, средства не оправдывает. Хотя если в упущенной прибыли считать…

— Ужасно, — с чувством согласился я. Уж я-то представлял, сколько стоит флакончик живой воды или, к примеру, тот самый сапфировый трансформатор. Особенно если заказывать сложную огранку.

— Во-о-от, вы меня понимаете, а этим чинушам из городской мэрии разве объяснишь? — хозяин лавки вздохнул, пошевелил кончиком сапога обгоревший камушек, а потом воззарился на меня с надеждой. — Может поможете, а?

— Я?

— Да. Наконец небо послало мне храброго рыцаря, который разбирается в ценности ингредиентов, — с горячностью проговорил погорелец.

— Ры… рыцаря? — кажется, рыцарем меня еще никто в этой жизни не называл. Вот ботаником и заучкой — тысячу раз. А еще затворником и вечным холостяком — это матушка заявляла каждый раз, когда мы виделись. Но чтобы рыцарем?..

— Смотрите, — собеседник нырнул куда-то под балку, потом выбрался оттуда весь в саже, с длинным чехлом в руках. И через мгновение достал оттуда… роскошный стреломет с хрустальным прицелом, судя по количеству калибровочных колец — одну из последних моделей. — Если хотите, то я вам это одолжу… или нет! Подарю! И флакон с живой водой отдам, если он уцелел. конечно, и вообще, что захотите… только если оно будет стоить не больше четверти общей стоимости от награбленного! А еще… Еще помогу законсервировать сердце дракона! Сами подумайте, многие ли могут похвастаться таким ингредиентом?

Тут бы мне твердо отказаться, но свежеобретенный отчаянный Варт зачем-то, в обход доводов разума, деловито спросил:

— А какого размера… этот самый дракон?

— Мелкий, вообще мелкий! Со свинью! Так что, показать вам дорогу к его логову? Он сейчас наверняка спит после налета, и если действовать быстро…

— Показывайте, — зажмурившись, сказал я, проклиная собственную наиглупейшую храбрость. Однако часть меня тут же возликовала: шансы Варта-драконоборца в сравнении с Вартом-ботаником в эксперименте “можно ли завоевать сердце Кэс?” изрядно повышались. Лишь этим можно объяснить тот факт, что через полчаса мы с Сахарком стояли перед расселиной, в которую вели следы самых что ни на есть настоящих драконьих лап.

Глава 19. Какая мать не узнает родного сына?

Кэс

Я присела на краешек кресла напротив матушки. Долго устраивалась и тянула время, придумывая нашу с Вартом «историю любви».

— Так забавно получилось! — заговорила я наконец, решив, что лучше всего будет перемешать правду и ложь — это мой излюбленный способ обводить людей вокруг пальца. — Мы в буквальном смысле столкнулись на улице. Я обычно на улице не знакомлюсь, но ваш сын повел себя так галантно, как настоящий рыцарь. Мы сами не заметили, как разговорились, и оказалось, что у нас с Вартом много общего. И вот мы здесь!

— Много общего? Вы тоже занимаетесь наукой?

Я подумала о кусочках липкой пленки, которую я сделала сама по инструкции в книге, о научных трудах, которые штудировала вечерами и которые, конечно, помогли мне стать лучшей в своем деле, и ответила:

— Да. Почти. Я работаю библиотекарем в королевском публичном книгохранилище.

— О-о-о, — протянула госпожа Ойтнер, тая, как мороженое в жаркий солнечный день. — Библиотекарь! Это лучшая профессия для молодой женщины!

А ведь я даже не обманула, просто умолчала кое о чем. Например, о том, что в данный момент пытаюсь обнести квартиру ее сына. В ответ на комплимент я скромно опустила глаза долу.

В коридоре послышались шаги. Через мгновение в гостиную бодрой походкой вошел Варт-два с подносом в руках. Снова придется пить кофе. Я люблю кофе, но у меня и так сердце стучит от волнения, мне бы сейчас ромашкового чая или настойки пустырника!

— Вартуша! — Матушка распростерла руки, принимая сына в любящие объятия.

Зануда не подвел, позволил себя облобызать, после разлил напиток по чашкам и хотел было встать за спинкой кресла — запамятовал с непривычки, что он теперь за хозяина.

— Что ты там стоишь, дурачок, — захихикала я, обращая все в шутку. — Садись рядом. Да ты не переживай, мама уже знает, что мы с тобой скоро поженимся.

— Да? В самом деле?

Вот же дубина стоеросовая, все представление мне загубит!

— Конечно! Она в курсе наших планов. Я все ей рассказала.

Я похлопала по подлокотнику кресла, намекая — то есть приказывая — чтобы зануда присел рядом. Тот послушно, как телок на выгуле, примостился на указанное место. Кресло крякнуло и перекосилось. Варт уперся ногами в пол, чтобы не съехать. Я, в свою очередь, наползла на него. Мы застыли в странных позах, будто птички на насесте. Зануда хранил невозмутимость. Я улыбалась во все тридцать два зуба.

— Дети, вам удобно? — удивилась матушка, близоруко щурясь в сторону сыночка.

— Очень! — воскликнула я. — Да, Варт? Мы всегда так сидим.

Балансировать стало легче, когда я обняла лаборанта за руку и прижалась щекой к его плечу.

— Не всегда, — пошел в отказ зануда. — Сегодня ночью ты спала на моей ноге.

Казалось, шире улыбаться уже некуда, но мне удалось.

— Ах, Варт, не смущай матушку! — хихикнула я и игриво шлепнула зануду по руке. — Так на чем мы остановились?

Госпожа Ойтнер не отводила взгляда от Варта — вот что значит материнская любовь! Выражение лица у нее сделалось непонятное, задумчиво-тревожное. Беспокоится, небось, как бы ее птич не свалился с насеста.

— Вартуша, напомни, над чем ты сейчас работаешь? — внезапно поинтересовалась она.

— Мы…

Я незаметно ущипнула зануду за бок, он откашлялся и поправился:

— Я разрабатываю новый метод очистки кристаллического пиродия от примесей. Невероятно увлекательное занятие!

«Не сомневаюсь!» — хмуро подумала я.

— Вот оно что… — протянула матушка и бросила на меня быстрый острый взгляд, добравшийся до самых печенок. — Вот оно как… Ясненько.

Неожиданно госпожа Ойтнер сорвалась с места и в мгновение ока очутилась у зеркала связи. Я не ожидала такой прыти от корпулентной матушки.

— Я немедленно вызываю полицию! — взвизгнула она.

— Да что случилось? — Я тоже вскочила на ноги.

— Ты думаешь, я родного сына не узнаю? Он занимался очисткой пиродия два месяца назад. Это не Варт! Это… как там его?!.. Как там тебя?

— Одна голова хорошо, а две лучше, — подсказал зануда.

Предатель!

Матушка уже выстукивала на зеркале код экстренной связи с ближайшим отделением полиции. Вот-вот произойдет непоправимое! Нет уж, за решеткой я не хочу!

В голову не пришло ничего более разумного, кроме как выудить из потайного кармана камешек-артефакт и запустить его в зеркало. Удар оказался на удивление метким.

Сначала треснуло стекло.

А потом весь мир провалился в темноту.

Глава 20. Вперед, в темноту!

Варт

Я долго топтался у входа в пещеру и вспоминал, брал ли в какой-нибудь из книг кто-то из рыцарей с собой коня, дабы вместе с ним атаковать дракона в его логове. Удвоенными, так сказать, силами. Или воины всегда ходили на чешуйчатого врага в одиночку? Сахарок, надо сказать, ничем не помогал мне в этих размышлениях. Он меланхолично жевал травинку и пофыркивал, поводя головой туда-обратно. Ну, хотя бы не боялся. Это ведь хороший знак, верно? Если бы обитатель пещеры был и вправду очень опасен, мой конь бы это почувствовал?

Ох.

Я вытер потные ладони о штаны и глубоко вздохнул. Ладно. Просто схожу, туда и обратно. Посмотрю на дракона одним глазком… И сразу назад. Необязательно же сразу стрелять в него, так?

— Так, Варт, — твердо прошептал я. — Ты должен быть решительным. Время идет. Шансы вернуться домой и застать там Кэс стремительно утекают сквозь пальцы. Так что давай. Возьми себя в руки и иди уже. Убьешь дракона, добудешь живую воду, польешь дерево, склеишь артефакт.

Угу. Все это очень напоминало детскую сказку. В опоссуме — гусь, в гусе — яйцо, в яйце — кристалл, в кристалле — смерть алхимика. Когда-то давно я искренне верил, что все так и есть. А вот теперь уже далеко не был уверен в правдивости сего сюжета. Кажется, смерть алхимика таилась вовсе не в мифическом кристалле, а в глазах одной конкретной девушки. Очень красивых глазах, кстати. Прозрачных, как горное озеро. Огромных, как…

Так.

Я достал из кармана длинный кусок горючего мегатита, которым со мной поделился погорелец, и поджег его, чиркнув по камню и выбив искру. Сахарок заржал, вскинув голову, и я решительно потянул его за собой в пещеру. В крайнем случае, сяду на него — и только меня дракон и видел. Это, конечно, если сумею удержаться в седле во время бегства.

В пещере было темно. Пахло грозой. А еще впереди что-то сопело. Судя по звуку, что-то большое, такое… не как свинья. А как бык, например. Или кит. Интересно, умеют ли драконы менять размер, когда им вздумается?

Я встряхнул головой. Какие только мысли не приходят в голову от ужаса! Да. Положа руку на сердце, я был в полном ужасе. Полнейшем. Никогда в жизни я так не боялся, даже когда на спор прыгал в море с самой высокой скалы. Или когда прятал от матушки дневник с единственной двойкой за все восемь лет обучения в школе.

— Кххх, — выдохнуло что-то впереди, совсем недалеко. Запахло серой.

— Кх-кх-кх, — закашлялся я в ответ, радуясь, что пока звук не сопровождается огнем. А мог бы!

Однако, завернув за камень и увидев открывшуюся картину, я пробормотал:

— Нет, не мог бы.

Потому что драконы не извергают огонь в присутствии своих будущих детей.

Точнее, не драконы, а драконицы.

Глава 21. Лучшее воспоминание

Кэс

Когда я кидала камешек, я и думать забыла о том, что это не просто серая галька, какой полно на берегу речки, протекающей по окраине города, — я бросила в зеркало артефакт с неизвестными свойствами. И попала. Во всех смыслах этого слова.

Я стояла в темноте, облегающей меня будто вторая кожа, беспросветной и густой. Ни лучика света, ни звука. Может быть, я умерла? Было бы обидно отправиться на тот свет, ни разу толком не поцеловав парня. Знала бы заранее, что так получится, не стала бы отстраняться, когда Варт наклонился к моим губам. Где он теперь? Жив ли?

— Ау? — позвала я дрожащим голосом и пошла вперед, выставив перед собой руки. — Есть тут кто-нибудь?

Никто не ответил, но по мере продвижения вперед мрак начал потихоньку рассеиваться, сереть. Из темноты выступили стены комнаты, засветились окна, наполнились воздухом легкие занавески. Вот только я очутилась вовсе не в гостиной Варта, а в незнакомой детской: у стены - узкая кровать, заправленная покрывалом с вышитыми на нем корабликами. На подоконнике стояли игрушечные лошадки и солдатики, под потолком парил подвешенный за ниточки деревянный дракон.

За ученической партой сидел русоволосый мальчишка и, высунув язык от усердия, строчил в тетради, переписывая с грифельной доски сложные алхимические формулы. Все еще ничего не понимая, я подошла и заглянула ему через плечо. Почерк был еще не таким аккуратным и строгим, и все же я его узнала — передо мной сидел Варт собственной персоной, каким он был в десятилетнем возрасте.

— Варт?

Но мальчишка ничего не ответил, он не замечал меня. Да меня на самом деле здесь и не было. Артефакт оказался камнем воспоминаний, связанным с его владельцем. Я слышала про такие — обычно они сохраняют самые важные, ключевые моменты жизни, чтобы их владельцы время от времени могли возвращаться к ним и проживать заново.

Так вот какие три артефакта были для Варта самыми ценными. И совершенно бесполезными, если подумать, для главаря банды синих платков. Они были дороги лишь самому владельцу.

— Да-а-а! — неожиданно закричал мальчишка, подскочил, вздев руки над головой, а потом запрыгал от радости. — Получилось!

Кажется, я присутствовала в момент совершения будущим алхимиком первого открытия.

— Поздравляю! — пробурчала я вслух. — Нет ничего скучнее лучших воспоминаний ученых.

За моей спиной маячила дверь в следующую комнату, будто приглашая заглянуть в нее. Я перешагнула порог и очутилась в просторной аудитории, где в первом ряду сидели мужчины в преподавательских накидках, а за кафедрой стоял повзрослевший Варт, теперь ему было лет тринадцать на вид, и делал доклад. Вот он замолчал, и раздались аплодисменты. Взрослые, маститые ученые рукоплескали юному дарованию. Варт молчал, алел щеками и смущенно переминался с ноги на ногу.

Следующая дверь. Варт стоит у списка поступивших в академию. Его имя значится первым. Его дружески стучат по плечам и толкают в спину.

Иду дальше. Варт в мантии выпускника. Он поднимается на подиум, где ему вручают диплом с золотой окантовкой. Он снова лучший.

— Ну зану-уда, — шепчу я. — Ну бота-аник!

Перешагиваю порог и внезапно оказываюсь в уже знакомой лаборатории. Знакомой, да не совсем. Видно, что столы новые, полки шкафчиков едва заполнены склянками и флаконами. Варт прохаживается туда-сюда, гладит кончиками пальцев стены и поверхности. Он еще не приступал к работе, но уже предвкушал, как совершает открытия, которые изменят мир.

Ясно-понятно, все любимые воспоминания господина Ойтнера так или иначе связаны с наукой. Тоска зеленая! Хотя чего я ожидала от ботаника?

Зато Варт в последнем воспоминании выглядел почти как настоящий Варт, значит, до конца пути осталось недолго. Что дальше? Я очнусь? Или… Про это пока думать не хотелось.

В стене плавно отворилась новая дверь, и я зашла в гостиную. Первым делом я увидела знакомые чашки на столике, печенье на тарелке… А потом — себя, сидящую в кресле. Я каждый день лицезрела себя в зеркале, но сейчас выглядела особенно милой и хрупкой, и такой невинной.

Я смотрела на себя глазами Варта!

Что?

Я его лучшее воспоминание?

— Девушка-а-а, очни-итесь! — донесся до меня из дальнего далека испуганный голос матушки.

На меня обрушился водопад ледяной воды, мгновенно приведший меня в чувство. Я лежала на полу, надо мной склонились госпожа Ойтнер и Варт-два, который весьма бесцеремонно похлопал меня по щекам.

— Видите, живая!

— Не вызывайте полицию! — простонала я, еле ворочая языком. — Я все объясню!

— Да уж, потрудитесь внести ясность, девушка! — проворчала госпожа Ойтнер, но в ее голосе мне послышалось облегчение.

Глава 22. Как туман над болотами

Варт

Открывшийся передо мной вид был настолько… хм, неподходящим для сюжета “храбрый рыцарь собирается сразить свирепого дракона”, что я замер в полном недоумении. И в непонимании, что делать дальше. Почему-то сказки и легенды умалчивали о подобных отклонениях от среднего распределения, если использовать научную терминологию. В небольшой пещере, освещенной тусклым мерцанием грибов и мха, разросшихся вдоль дальней стены, на груде сокровищ возлежала драконица. Тоже небольшая — размером со свинью, как и было сказано. Да и сокровища, хм… подкачали. Украденные трансформаторы, флакончики с зельями, элементы артефактов и волшебные вещества стоили, без сомнения, дорого, но… Но выглядели словно куча предметов, высыпавшихся из самого древнего шкафа на кафедре алхимии. Ювелирные лавки в соседнем городе тоже явно не дотягивали до эталона, потому что вместо драгоценных камней и золота под лапами драконицы поблескивали серебряные ложечки, дешевые железные колечки и цирконы.

Но, по крайней мере, тайну драконьих налетов на город я разгадал за секунду. Для того, чтобы драконье яйцо успешно “созрело” и дало жизнь новому ящероподобному, требуется вовсе не тепло и забота. А исключительно сокровища. Золото, прочие драгоценные металлы, драгоценные камни и монеты. Именно по этой причине драконам издавна была свойственна страсть к накопительству: когда от количества сокровищ в пещере напрямую зависит возможность завести потомство, невольно станешь добытчиком-скрягой.

А у этой драконицы, видимо, или разорили пещеру, или согнали ее с насиженного места, а может, она рассорилась с супругом, и он перекрыл ей доступ к собственным сокровищам. Так что теперь она лихорадочно пыталась собрать хоть что-то, похожее на драгоценности, чтобы дракончики сумели вылупиться из яиц. Однако… Я шагнул поближе, пригляделся к яйцам и вздохнул. Похоже, что всего одно яйцо оставалось целым. Остальные уже покрылись черными трещинами и потемнели. Скорее всего, драконята из них уже попытались выбраться наружу, однако из-за недостаточно большой кучи сокровищ они получились слишком слабыми, и силенок проломить чешую окончательно у них не хватило. Ох, какая жалость.

Драконица подняла голову и зашипела на меня, выпустив пар из ноздрей. Уходи, мол. Убирайся.

— Может, я смогу помочь? — вырвалось у меня. Хотя я абсолютно не представлял, чем тут поможешь. У меня с собой не было ни одного подходящего инструмента, с помощью которого я мог бы бережно помочь разбить скорлупу последнего яйца, когда оттуда полезет драконенок. Да и позволит ли его мать даже просто приблизиться к кладке? А если и позволит — то не испорчу ли я ситуацию окончательно?

Что же делать-то, а?

В этот момент последнее целое яйцо дрогнуло и завалилось набок.

Думай, Варт! Ну!

Драконица склонила голову набок и пристально поглядела на меня. С отчаянной надеждой. И отвела в сторону хвост, который до этого защищал сокровища и яйца. Будто приглашая меня подойти ближе. Это до какой же степени горя она дошла, если была готова подпустить человека к самому дорогому…

Яйцо снова дрогнуло и затряслось. По скорлупе побежала тоненькая трещина.

Варт! Ты же был самым подающим надежды учеником в школе! Самым лучшим студентом на курсе! Твоим умом восхищались магистры и архимаги! Неужели сейчас ты не сообразишь, что делать?

Тут Сахарок, о котором я совсем забыл, всхрапнул и вытянул ногу вперед. Как бы показывая копытом чуть в сторону от яйца. И там…

Я осторожно, на негнущихся ногах, сделал два шага, опустился на колени и поднял с пола флакончик с живой водой. Абсолютно целый. Такой близкий. И невозможно далекий, потому что… Потому что здесь был кто-то, кому он требовался гораздо сильнее, чем мне. Я не колебался ни секунды. Закусил губу, вытащил пробку из узкого горлышка, а потом поднес к трещине в скорлупе, из которой виднелся крохотный коготок, и уронил на него одну каплю. А потом еще и еще.

С каждой каплей моя надежда на благосклонность прекрасной дамы все быстрее исчезала, испарялась, как болотный туман под лучами утреннего солнца, но что уж теперь. Я просто не мог поступить иначе.

Глава 23. Ничего не говори. Прощай!

Кэс

Я сидела в кресле и держала в дрожащих руках чашку с кофе. Варт-два принес из спальни плед и накинул мне на плечи, так как моя одежда после спасательных действий по приведению меня в чувство промокла насквозь. Матушка не пожалела для меня ледяной водички. Хотя, с другой стороны, спасибо, что кипяточком не обварила.

Сама госпожа Ойтнер сидела на своем прежнем месте, на диване, и гипнотизировала меня взглядом, как василиск. Лично я василисков никогда не видела, хотя в город как-то приезжал передвижной зверинец, где этот ящер был гвоздем программы. Говорят, что у них такой же жуткий немигающий, проникающий в самую душу взгляд. Матушка из последних сил ждала, пока я очухаюсь и расскажу, что случилось с ее ненаглядным сыночком.

Я уже достаточно пришла в себя, чтобы затолкать куда подальше первый порыв — поведать все как на духу. Покаяться, посыпать голову пеплом, уйти в монастырь и там в молитвах и посте провести остаток жизни… Не дождетесь! Но облегченную версию вполне можно изложить.

— Мы с Вартом действительно столкнулись на улице, — произнесла я. — Я очень неудачно сломала о него редкий и ценный артефакт, а ваш сын был настолько любезен, что пообещал починить его. Он вышел вчера вечером буквально на полчаса, но… Я и сама толком не поняла, как так получилось, но в поисках нужного ингредиента Варт каким-то образом оказался в соседней провинции. Утром он прислал мне сообщение на зеркало связи. Зануда, подтверди!

Зануда-лаборант кивнул и вдруг четко, слово в слово, повторил послание от Варта.

Матушка постепенно обмякала на подушках, будто из нее потихоньку выпускали пар.

— Моя вина только в том, что я, растерявшись, зачем-то назвалась невестой. Простите, это неправда. Мы с вашим сыном едва знакомы. Само как-то сорвалось с языка, а одна ложь потянула за собой другую.

«Как это обычно и бывает», — грустно подумала я, невольно проведя аналогию с собственной судьбой.

Когда моя жизнь свернула не туда? Когда юная мама забеременела от какого-то проходимца, а потом умерла во время родов, оставив меня на попечение бабушки? Когда бабушка, умная, волевая женщина, не имея возможности зарабатывать на пропитание себе и малолетней внучке честным путем, стала обманщицей и мошенницей? Я выросла, не представляя себе другой жизни, а теперь, наверное, уже слишком поздно что-то менять…

— Ну Вартуша! — покачала головой госпожа Ойтнер. — Никогда бы не подумала, что он способен на такие подвиги ради прекрасной дамы. Впрочем, мой мальчик всегда любил рыцарские романы.

Матушка поглядела на меня без прежней злости, но оценивающе.

— Так, значит, вы действительно работаете в королевском книгохранилище?

— Да.

— Что же, я была рада нашему столь неожиданному знакомству. Надеюсь, вы дождетесь сына, чтобы заплатить ему за разбитое зеркало?

— Конечно, — врала я, как всегда, глазом не моргнув. — Обязательно дождусь. Передам ему от вас привет, заберу артефакт. Думаю, он его починил, если обещал.

— Вартуша очень обязательный! Думаю, что прогулка пойдет ему на пользу! Он такой домосед. Я же, пожалуй, пойду. Загляну к нему завтра с утра.

Расстались мы с матушкой почти приятельницами. Мой невинный вид снова сыграл мне на руку. Разве можно заподозрить в столь нежном создании хитрую бестию, какой я на самом деле являюсь? К счастью, госпожа Ойтнер не додумалась заглянуть в витрину, а скомканную рубашку Варта подняла и перевесила на спинку стула, ворча, что сын со своей наукой скоро совсем перестанет следить за порядком.

Едва за госпожой Ойтнер закрылась дверь, я отыскала среди осколков зеркала камешек-артефакт и вернула его на его место, на бархатную подушечку. Вытащила из потайного кармана флакон и, прежде чем отпить из него, сказала:

— Передай своему хозяину… Впрочем, ничего не говори. Прощай!

Думаю, Варт не дурак, обо всем догадается. Я только надеялась, что он не станет меня преследовать, ведь я ничего не вынесла из квартиры. Прямо сейчас я могла открыть соседнюю витрину и вытащить другие артефакты, которыми с лихвой расплачусь с Реджинхардом Лоссом. Могла, но… не могла.

Удивительное дело: хотя за эти необычные часы, проведенные в квартире господина Ойтнера, я почти не видела его самого, он стал мне дорог. Во всяком случае — глубоко симпатичен. А еще… Мне совсем не хотелось, чтобы его лучшее воспоминание сделалось худшим. Я найду другой способ рассчитаться с Реджинхардом.

Я сделала глоток снадобья, положила поясок и флакончик туда, где им и следовало находиться. Огляделась напоследок и покинула квартиру Варта.

Отчего-то при мысли о том, что я больше никогда не увижу этого странного и чрезвычайно милого рыцаря-ботаника, на глаза наворачивались слезы.

Глава 24. Любовный интерес

Варт

Только добравшись до уже знакомого станционного трактира, я осознал, насколько продрог и проголодался. Всю дорогу от логова драконицы, которое я напоследок скрыл с помощью песка-для-отвода-глаз, нашедшегося в груде “сокровищ”, моросил мелкий противный дождь. Я промок до нитки, замерз и, надо сказать, мое физическое состояние идеально гармонировало с душевным.

Не смог. Не справился. Не решил задачу. Дал обещание, которое не сумел исполнить… Это были новые ощущения, которых я раньше почти никогда не испытывал. Вдвойне отвратительные, ведь я подвел девушку, которую хотел бы порадовать… Больше, чем любую девушку из встреченных ранее.

Отведя Сахарка в конюшню, я зашел в трактир, выбрал столик подальше от входа и попросил еды.

— Может, глинтвейн с пряностями? — предложила милая девушка в накрахмаленном фартучке. — То, что нужно, в такой промозглый вечер.

Я помотал головой. Еще напиться не хватает… Тогда мое возвращение в город будет и вовсе шедевральным. Насколько часто я буду вылетать из седла? У каждого столба? Или на каждом перекрестке? Тоже мне, герой.

— Подогрейте, пожалуйста, сок, — пробурчал я. — И добавьте в него двойную порцию пряностей.

— Хорошо, — улыбнулась девушка и упорхнула прочь. Чтобы через несколько минут вернуться с тарелкой, на которой дымился кусок ярко-оранжевой тыквы, нафаршированной мясом, рисом и душистыми травами. В любое другое время это сразу подняло бы мне настроение — я с детства обожал тыкву во всех видах и считал ее лучшей осенней едой. Но сейчас я медленно ковырял ее вилкой и почти не чувствовал вкуса.

Наверняка, Кэс уже давно ушла, не дождавшись меня.

Да и если дождалась… Что я мог предложить ей? “Вот, возьмите ваши обломки, я не смог их починить, простите. Просто потратил ваше время зря”. Могу ли я надеяться, что после такого она согласится сходить со мной на свидание? Вряд ли, вряд ли. В мире явно существуют более удачливые, более ловкие, более привлекательные мужчины, которые могут предложить ей гораздо больше, чем я…

— Ойтнер! Рад вас снова видеть! Как там ваш любовный интерес? — раздался радостный голос, я поднял глаза и обнаружил Фармела, который пробирался к моему столику. И, судя по расрасневшимся щекам и неровной походке, уж он-то не побрезговал горячим глинтвейном… Возможно, даже неоднократно. Особенно если учесть упомянутый “любовный интерес”. Уж о личной жизни мы с ним точно не говорили…

— Добрый вечер, — вздохнул я. — Какими судьбами снова здесь?

— Получил весточку, что дело решилось без моего участия, — он тяжело опустился на стул и вытянул ноги, блаженно прищурившись. — Ну, и подумал — почему б не вернуться? Тем более, что я — ик! — еще не закончил дела в вашей академии. Составите мне компанию в дороге? В дилижансе, по-моему, есть пара свободных мест…

— Спасибо, я на коне, — ответил я. — А…

— Так что же, получилось у вас склеить приворотный артефакт? — подмигнул мне Фармел.

— Нет, хьеллс уже отцвели, а… Постойте, что? Приворотный артефакт?

— Да-да, — закивал ученый. — Он же как раз ломается при применении — достаточно легонько коснуться объекта интереса, артефакт распадается на части, руны активируются, и вуаля! А для перезарядки достаточно его склеить обратно. Но вы и без меня, наверняка, это знаете…

— Зна-а-аю, — протянул я. Знаю? Конечно, не знаю, потому что этот класс артефактов никогда не попадал в сферу моего внимания! Неудивительно. что я не сумел опознать его с первого взгляда! Так это что же, получается… Кэс сломала об меня этот артефакт и… О-о-о-о. Я опустил голову на скрещенные руки и захотел срочно провалиться сквозь землю. То есть, сначала через пол трактира. А потом уже сквозь землю.

Влюбленный дурак! Точнее, дурак с чувствами, наведенными артефактом! А ведь какими естественными они мне казались!

Могла ли Кэс не знать о наведенном воздействии? Вряд ли.

Интересно, чего она хотела? Посмеяться над ботаником, который так вот смешно решил побыть рыцарем? Или…

Нет, не интересно.

— Глинтвейн все же принесите, — сказал я подошедшей девушке-разносчице.

— Две кружки, — подтвердил Фармел. — Или лучше сразу четыре!

Глава 25. Твой дядя Реджинхард соскучился!

Кэс

Я не успела отойти далеко от дома Варта: на углу меня ждали двое молодчиков, из-под отворотов их рубашек выглядывали повязанные на шею синие платки. Увидев меня, они хищно разулыбались. Я тоже улыбнулась, бодрой походкой зашагала навстречу и, не доходя пары метров, подхватила юбку и опрометью бросилась в проулок между домами.

— Стой, мерзавка! — заорали позади.

Раздался топот ног преследователей. Я заранее хорошо изучила близлежащие улочки — обычная предосторожность перед тем, как идти на дело, — и теперь затаилась в едва заметной узкой нише стены. Оба мордоворота пронеслись мимо.

Реджинхард Лосс оказался столь любезен, что прислал за мной сопровождающих, которые караулили меня у квартиры Варта. Ему не терпелось поживиться, да вот только мне пока нечего было ему предложить. И оправдаться нечем. «Я не могу грабить хорошего парня» — звучало нелепо. Кто в это поверит? Точно не Реджинхард.

Выждав несколько минут, я осторожно выглянула из укрытия и огляделась: никого. Возвращаться домой теперь нельзя, наверняка Лосс и там поставил своих людей. В трактирах, на постоялых дворах — у него всюду глаза и уши. Думай, Кэс, думай! Мне необходимо спрятаться, перевести дух и понять, что делать дальше.

Пожалуй, для этого годилось только одно место.

Я добиралась до публичного книгохранилища кружным долгим путем, ежеминутно оглядывалась, нет ли за мной хвоста. Величественное пятиэтажное здание с колоннами и портиком я считала своим вторым домом.

Внутри книгохранилище представляло собой настоящий лабиринт с бесконечными рядами стеллажей — несведущий человек мог и заблудиться. Был случай, когда в книгохранилище привели группу школьников. Мальчишки вздумали поиграть в прятки. Одного из них, зареванного и голодного, отыскали на нижнем ярусе спустя сутки.

Люди Реджинхарда меня здесь точно не найдут. Другое дело, что я не смогу скрываться вечно.

Я подошла с черного хода, отмычкой отперла дверь и никем не замеченная прокралась в прохладную, пахнущую старой кожей, бумагой и воском полутьму. Сразу свернула на лестницу, ведущую вниз. Под землей располагались еще три этажа, я планировала затаиться на нижнем. Там среди полок спрятался стол, стояла магическая лампа, лежали стопкой непрочитанные книги. Сколько часов я провела здесь в одиночестве! Здесь меня никто не отыщет.

На лестнице я неожиданно столкнулась с госпожой Буркле. Она поднималась навстречу, прижимая к груди запыленные фолианты. Подслеповато заморгала из-под очков с толстыми линзами. Коллега меня недолюбливала. Впрочем, старая дева не любила всех мало-мальски симпатичных особ женского пола, зато превращалась в душку, стоило на горизонте замаячить мужчине.

— Кэс? Ты что здесь делаешь? Разве сегодня твоя смена?

— М-м-м, нет. Я хотела поискать кое-что для себя. Доброго дня!

Я проскользнула мимо, надеясь больше никого не встретить по пути. Плюхнулась на скрипучий старенький стул и с тяжелым вздохом уронила голову на руки. Что делать дальше — я плохо представляла.

«Не убьет ведь меня Реджинхард? Или убьет? Поговаривают всякое…»

Главарь банды синих платков очень не любит, когда его водят за нос, и, чтобы другим неповадно было, разговор с обманщиками у него короткий и для последних очень неприятный. К тому же случается так, что этот разговор становится в их жизни последним. Нет, в руки Реджинхарда попадать никак нельзя. По крайней мере до тех пор, пока я не найду, чем откупиться.

Я сама не заметила, как уснула: сказалась усталость. Засыпала в темноте и проснулась в темноте. Сколько прошло времени — неизвестно. Может, уже наступила ночь?

— За мной, за мной! Сюда! Наша Кэс свила себе здесь гнездышко и думает, что никто не знает. Мы ее не тревожим, но, если, как вы говорите, это вопрос жизни и смерти… Да и как не помочь такому симпатичному молодому человеку!

Я узнала голос госпожи Буркле, которая пищала и жеманничала, как девочка. Я вскочила на ноги, опрокидывая стул. Кого она ведет в мое убежище?

В голове возник план нижнего яруса. Бежать! Немедленно! Да только я не успела.

— Вот и она! — радостно провозгласила очкастая дрянь.

Узкий проход перегородил Реджинхард Лосс собственной персоной. Какая честь: сам явился по мою душеньку! Он распахнул медвежьи объятия.

— А вот и малышка Кэс. Твой дядя Реджинхард очень соскучился!

Глава 26. Сахарок вывезет двоих

Варт

Подъезжая к дому, я получил весьма непривычный опыт. Поймал на себе восторженные взгляды девушек из проезжающей кареты. И осознав, что никто раньше не смотрел на меня так… как на героя, рыцаря, настоящего мужчину, горько рассмеялся.

Вот что, значит, надо женскому полу. Чтобы мужчина был на коне, в художественно порванной рубахе, слегка навеселе и при этом в расстроенных чувствах. Как сказал на прощание Фармел:

— Ну и видок у вас, Ойтнер! Хоть картину “вдохновенный рыцарь печального образа” с вас пиши.

Кстати, он в итоге согласился забрать с собой злополучный артефакт. Чтобы попрактиковаться на нем в нестандартных методах починки. Без всяких природных ингредиентов типа цветов злополучного дерева (которое уже отцвело, проклятое, да и вообще, на дерево хьеллс не тянуло — скорее, на болотный кустарник, знать бы заранее, притирку от комариных укусов с собой прихватил бы).

Шагнув через порог, я быстро огляделся и вслух констатировал:

— Никого, — потом икнул, стукнул кулаком по тумбочке и добавил. — И ничего.

Оставалось только привести себя в подарок, отправиться в спальню, лечь на кровать, смотреть в потолок и предаваться всепоглощающему отчаянию. Что мы имеем? Девушку, которая надо мной посмеялась и ушла. Влюбленность, которая не имела ничего общего с настоящей, но все равно занозой сидела в груди. Обстоятельства, которые сделали из меня посмешище. И Сахарка, который сейчас стоял в палисаднике возле дома и меланхолично жевал морковку, мешком которой нас угостил хозяин почтовой станции. Лишь последний пункт меня хоть как-то радовал. Точнее, удерживал от того, чтобы пойти в лабораторию и устроить там поле научных экспериментов отчаянного толка. Тех самых, в которых ты сам должен быть подопытным и обычно их откладываешь… ну, потому что в здравом уме и трезвой памяти осознаешь, что это слишком опасно. А вот в такой разобранном состоянии… Да-а-а.

Однако план по погружению в глубины чистой, дистиллированной грусти реализовать не удалось. Проходя мимо витрины с артефактами, я бросил туда взгляд… И остановился. Прищурился. Шагнул поближа. Протер стекло рукавом, пытаясь понять, не оптическая ли это иллюзия.

Нет, не иллюзия.

Мои вещи кто-то трогал.

Они лежали совсем не так, как я их оставлял.

А это значит…

Тут я сжал кулаки так сильно, что ногти вонзились в ладони, от души выругался — ох, слышала бы меня матушка! — и откинул стеклянную крышку. Выхватил пояс, надел его и спросил у Варта-Второго, как только он появился:

— Это она сделала?

— Что сделала? Кто сделала? — двойник всего лишь уточнял заданный вопрос, как это и полагалось волшебному помощнику его сорта, но сейчас для меня это почему-то звучало. как издевательство.

— Кэс, — прошипел я. — Трогала мои вещи.

— Она, — кивнул Второй. — Трогала. И не только трогала.

— Что еще она делала?

— Спала у меня на коленях, — начал перечислять Второй, загибая пальцы, и тут мне почему-то захотелось ударить его чем-нибудь тяжелым. — Принимала в гостях вашу матушку. Разбила зеркало. Упала в обморок. Ушла. Попросила ничего не передавать на прощание.

Я прижал ладонь к пылающему лбу. Что, сернистый водород побери, тут вообще творилось, пока я скакал по горам и долам в поисках того, не знаю чего?

— Как это вообще? — риторически спросил я, словно забыв, что помощникам следует задавать предельно конкретные вопросы.

— Вообще было весело, — пожал плечами тот. — Как минимум не скучно. Как с вами.

А вот это было уже хамством. Только его мне не хватало сегодня вечером. Только хамства от собственного помощника, который по умолчанию должен был быть всегда на моей стороне!

— То есть со мной поскучнее? — спросил я, чувствуя, как система шестеренок в моей раскалывающейся от глинтвейна голове слетает с оси, и гори оно все синим пламенем!

— Поскучнее.

— Может, хочешь к ней навсегда отправиться? Только вот, какая жалость, не знаю ее адреса, так что придется тебе поскитаться по городу.

— А я знаю, — развел руками Второй. — То есть не адрес. Только место работы. А вот там в картотеке должен быть ее адрес.

— Идем, — я развернулся на каблуке и отправился дальше делать глупости. Рушить свою самооценку, так эпично. — Хочу расставить точки над и. С кем там весело. А над кем весело смеяться. И еще ломать об него артефакты. Пошли-пошли, второй, Сахарок вывезет двоих.

И, только подъезжая к королевскому книгохранилищу, я сообразил, что вряд ли оно работает глубоким вечером. Это понимание вбило последний гвоздь в гроб моего самолюбия. Допрыгался, Варт. Раз уж здравый смысл тебе отказал…

Стоп.

Из дверей хранилища кто-то вышел. Точнее, двое. Девушка, похожая на … Кэс. И высокий мужчина, который весьма неуважительно — а точнее, силой — тащил ее за руку и что-то шипел сквозь зубы.

Прежний Варт побежал бы звать на помощь законников.

А теперешний Варт решил сначала разобраться… что же тут происходит. Позориться — так с музыкой.

Глава 27. Переступить через себя

Кэс

— Значит, говоришь, нет артефактов? — вкрадчиво спросил Реджинхард, нависнув надо мной, утонувшей в кресле необъятных размеров, изготовленном специально для толстяка Лосса.

— Кое-какие безделушки у него имеются, — сказала я, глядя «дядюшке» в глаза: в таком деле главное — быть убедительной и самой верить в то, что говоришь. — Но они для вас бесполезны. Зачем вам камень воспоминаний или помощник-лаборант?

Я снова почти не обманывала: просто не сообщала о других витринах. Лосс молчал, прищурив и без того маленькие поросячьи глазки. Я заерзала на месте, всем видом показывая, что прониклась, осознала, готова сотрудничать. На самом деле быстро огляделась, оценивая пути к отступлению. Дверь заперта, по другую ее сторону дежурит один из парней. Туша Реджинхарда перегородила проход — сцапает своей ручищей только так. Окно на первом этаже. И все бы хорошо, если бы оно не было забрано решеткой.

Совсем рядом, только руку протяни, долгожданная свобода! Звездочки в темном небе так и сверкают, деревья машут веточками, белая лошадиная морда заглядывает в комнату… Чего? Я крепко зажмурилась, а когда открыла глаза, лошади уже не было. Померещилось.

Реджинхард Лосс проследил за моим взглядом, никого не увидел за окном, усмехнулся, догадавшись, что я грежу о побеге.

— Бесполезные безделушки, говоришь? А мне-то не далее как неделю назад доложили, что у мальчишки полки ломятся от артефактов — заходи да бери. Дело-то проще простого, а, Кэс? Или тебе что-то другое помешало?

Мерзкий толстяк взял меня пальцами-сардельками за подбородок и заставил посмотреть на себя. Заплывшие жиром глазки только на первый взгляд казались глупыми, в них светился злой ум и проницательность.

— Неужели у нашей неприступной малышки Кэс дрогнуло ее ледяное сердечко? — усмехнулся он. — Ну-ну, не хмурься, детка, а то морщины появятся раньше времени. Ты знаешь, я вторых шансов не даю, но ради тебя сделаю исключение.

Я затаила дыхание. Второй шанс мне бы не помешал! Больше я не разрешу себе чувств, сделаю все на высшем уровне — комар носа не подточит.

— Ты вернешься к мальчишке, задуришь ему голову, как ты это умеешь, и принесешь мне его безделушки.

— Он поймет, кто его обворовал, — прошептала я.

— Разве это моя проблема, детка? Выкрутишься. Придумаешь что-нибудь. В конце концов, у вас, девиц, есть особые штучки.

В словах мерзавца Лосса был резон. Если действие любовного артефакта не прекратилось, Варт поверит любому моему слову. Я обведу его вокруг пальца, завершу начатое, расплачусь с Реджинхардом…

— Нет, — произнесли мои губы.

— Что?

— Нет! — крикнула я. — Я не стану его грабить!

Заорала так, что в комнату заглянул стоящий на стреме бандит, но был отослан небрежным взмахом руки.

— М-м-м, это даже забавно. У малютки Кэс пробудилась совесть?

О, Реджинхард, если бы ты знал: для меня самой это такой же сюрприз, как и для тебя! Однако, чтобы там во мне ни пробудилось, снова засыпать оно категорически отказывалось.

— Ты неправильно меня понял. — Я улыбнулась. — Просто не хочу рисковать. Будто Варт Ойтнер единственный человек в нашем городе! На нем свет клином не сошелся. Дай мне еще три дня, и я…

— Детка-детка, — наигранно вздохнул жирный лис Реджинхард. — Я бы и рад, но, поверь, я оказываю тебе услугу. Ради памяти покойной госпожи Найт я не позволю зарыть в землю такой талант. Симпатия, привязанность, дружба — все это дым. Оковы на твоих руках. Ловких руках воровки. Нужно-то всего раз переступить через себя, Кэс.

По моей щеке сползла одинокая слезинка.

— Нет, — повторила я.

Откуда только взялось это упрямство? А главное — зачем я упираюсь?

Лосс сокрушенно покачал головой. И взял меня за горло.

Глава 28. Нерешаемая задача

Варт

Дом этого мерзавца-бандита, который притащил Кэс туда, куда она явно идти не хотела, располагался по счастливому стечению обстоятельств совсем рядом с кафедрой практической алхимии. Так что я сразу выдал Второму ключ от своего кабинета и наказал выгрести из ящика стола все полезные артефакты. Нет. Просто все до единого, не только полезные, потому что кто знает, что нам могло понадобиться? Сам же до поры до времени скрылся на другой стороне улицы, возле парковой ограды, рядом с киоском продавца жареных каштанов. Фонарь над его прилавком горел так ярко, что все позади тонуло в черной тени. В том числе, я.

Сахарок же отправился к искомому дому, где принялся бродить туда-сюда с независимым видом, пощипывая траву на газоне, грациозно раскланиваясь с запоздалыми прохожими и заглядывая в окна. Потом деловито ускакал в соседний переулок, и не успел я толком опечалиться по поводу утраты скакуна, как он заявился ко мне с другой стороны, осторожно ступая в темноте. Видимо, обогнул парк и вернулся, следуя лучшим законам шпионских романов.

— Разглядел что-нибудь? — шепнул я. 

Мой конь тихонько всхрапнул и показал копытом чуть в сторону. Мотнул головой три раза и показал зубы. В принципе, это могло значит что угодно, но я на всякий случай уточнил, сказав первое, что в голову пришло.

— Трое разбойников охраняют вход?

Сахарок радостно закивал, а потом выплюнул мне под ноги изжеванный синий платок. Синий… ооо. Кажется, все было несколько серьезнее, чем представлял заранее мой подогретый хмельными специями и обиженный на весь женский род мозг. Если Кэс действительно попала в руки Синих платков, то мне следовало бегом отправляться в ближайшее полицейское управление и звать подмогу. Потому что сам я тут точно не справлюсь, и…

Тут в ухе громко щелкнуло, и я услышал мужской голос:

— Ты вернешься к мальчишке, задуришь ему голову, как ты это умеешь, и принесешь мне его безделушки.

А следом за ним чуть слышный шепот… Это говорила Кэс. Точно, Кэс. Ее голос я узнал бы из тысячи голосов.

— Он поймет, кто его обворовал.

— Разве это моя проблема, детка? Выкрутишься. Придумаешь что-нибудь. В конце концов, у вас, девиц, есть особые штучки.

Ооо. А ведь в словах мерзавца был резон. Если учитывать. что она применила ко мне любовный артефакт и действие его пока не прекратилось… Я ведь готов был поверить любому ее слову. Весь мир положить к ее ногам. Вместе с конями, комарами, болотами, кустами, драконами и живой водой, вместе со всеми атрибутами рыцарских романов и собственным сердцем на блюдечке. 

— Нет, — сказала после долгой паузы Кэс.

— Что?

— Нет! — крикнула она. — Я не стану его грабить!

Тут из темноты рядом со мной вырос Второй.

— Я прилепил ушко-прослушко к окну, когда пробирался мимо. Подумал, это будет полезным.

— Очень полезным, — прошептал я. 

“Нет”, — сказала она. И в контексте разговора это самое женское “нет” звучало гораздо более обещающе, чем “да”. Это значит… Она хотела обворовать меня, но не стала? И почему же? 

Кэс говорила что-то про неоправданный риск, но мне хотелось верить, что дело не в нем. Может… нас и вправду свела судьба? 

— У вас взгляд такой стеклянный, — заметил Второй. — Вы уверены, что не находитесь под злонамеренным воздействием? Может, просканируем вас, и…

— Стой! — я сжал руки в кулаки и зажмурился. Какое “сканировать”? Судя по тому, что сейчас происходило в комнате, у нас не было ни минуты, ни секунды даже на то, чтобы позвать кого-то на помощь! Надо было срочно действовать самим, чтобы одолеть трех бандитов на страже, спасти Кэс из дома-крепости, вырвав ее из лап жирного мерзавца, и не потерять при этом жизнь!

Нерешаемая задача.

Я лихорадочно выхватил у Второго из рук все принесенные с кафедры артефакты, возблагодарил небеса, обнаружив нужный, взлетел на спину Сахарку и прилепил себе на лоб кристалл грузовой левитации. Потом наклонился к помощнику и быстро проговорил: “А теперь слушай внимательно…” В конце концов, этот мир еще не придумал такую задачу, которую я не мог бы решить. Так что придется брать умом (и внезапностью), а не силой. 

Глава 29. А во лбу звезда горит!

Кэс

Лосс слегка придушил меня, напоминая: он в любой момент может сделать со мной что угодно, и отпустил руку.

— Еще можно передумать, — сказал он по-отечески участливо.

Гад!

Я кашляла и тянула время. Хотя какой в этом смысл? Через минуту или через десять минут мне все равно придется согласиться. Никакой добрый волшебник не спустится с неба, чтобы спасти запутавшуюся Кэс, никто не станет рисковать жизнью, чтобы вызволить меня из ловушки…

В этот миг в окно постучали. Мы с Реджинхардом одновременно повернули головы.

— Что за?.. — процедил толстяк, выпучив глаза.

Не знаю, выпучились ли глаза у меня, но челюсть точно отвисла. Вроде и головой не ударялась, а чуднóе мерещиться начало!

За окном в лиловых сумерках стоял белый конь, заглядывал в окно и бессовестно скалил зубы, будто смеялся над Лоссом. На его спине восседал Варт. Варт? Да, он самый. Собственной персоной. Он тоже улыбался и приветственно махал рукой. Может, они с конем грибов каких поели? Или травки какой? Ничем другим я не могла объяснить этот разудалый кураж. Так, стоп! А откуда у него конь?

Варт установил с Реджинхардом зрительный контакт и нагло поманил главаря банды синих платков пальцем. Ой, Варт! Лучше беги. Вернее, скачи прочь, пока тебе палец не оторвали. Вместе с рукой.

— Ах ты!..

Реджинхард распахнул створки окна и заорал:

— Ловите парня! И коня! Парня на коне!

За окном послышались крики, заметались тени: приспешники Реджинхарда торопились выполнить приказ. Стук копыт по мостовой стих вдали. Я вскочила на ноги, сердце колотилось от страха за этого непутевого, но смелого рыцаря. Ему же голову открутят! Варт не знает, с кем связался!

— А ты куда, детка? Мы не договорили. Сейчас твоего милёнка приведут — побеседуем втроем. Глядишь, он сам и принесет мне безделушки. В обмен на твою свободу. Меня, пожалуй, такой вариант устроит.

— Он не мой милёнок, — выдавила я сквозь зубы.

Действие любовного артефакта рано или поздно закончится, и Варт возненавидит меня всей душой…

За дверью послышался шум, вскрик, следом звук, точно на пол с глухим стуком упало что-то тяжелое. Дверь распахнулась, и в комнату ввалился… Варт?

Этот Варт был всклокоченный, с расцарапанной щекой и в порванной рубашке, заляпанной грязью и сажей. Сажа-то откуда? На его лбу тусклым светом мерцал кристалл левитации, заставляющий вспомнить строчку из детской сказки: «А во лбу звезда горит».

Я еще и с первого-то его появления не успела челюсть подобрать, а тут такое фееричное вторжение! Варт выставил руку с тоненькой трубочкой. Реджинхард попятился. Кажется, ему сей безобидный на вид артефакт был знаком не понаслышке.

— Сдавайся! — неуверенно сказал мой перепачканный с ног до головы рыцарь.

— Сдаюсь! — послушно сказал Лосс и поднял ладони в знак добрых намерений.

— А, нет! Не сдавайся! Что я с тобой делать-то буду? — высказался Варт и встряхнул трубочку.

Из отверстия вылетела иголка и воткнулась в шею толстяка. Тот даже не успел пришлепнуть ужаленное место ладонью — пошатнулся и с грохотом обрушился на пол.

— Убит? — прошептала я.

В ответ раздался громоподобный храп.

— Живехонек. До утра проваляется!

Только теперь мы с Вартом уставились друг на друга. Он принялся поправлять рубашку и приглаживать волосы, нащупал кристалл левитации, попытался его отодрать, но без толку — тот держался крепко, продолжая озарять помещение бледным сиянием.

— Ты как здесь? — пролепетала я, делая несколько нерешительных шагов в сторону своего спасителя.

Он тоже шагнул навстречу.

— Да как. Легко. Через крышу, каминную трубу. Там моего появления никто не ждал.

Я подошла еще ближе и смогла разглядеть уставшие покрасневшие глаза. Неосознанно провела по колючей теплой щеке, думая, что сотру сажу, но только размазала ее еще больше. Варт перехватил мою руку и тихонько сжал в своей, не отводя глаз от моего лица, прижал кончики пальцев к губам.

— Варт… Я… должна признаться…

Признаваться не хотелось. Как было бы замечательно, окажись его чувства настоящими, а не наведенными. Я желала этого всей душой, ведь я, хоть и не испытала на себе действие любовного артефакта, похоже, по уши втрескалась в этого рыцаря-ботаника. Ну вот как так?

— Позже, Кэс, — решительно сказал он. — Надо убираться отсюда.

Он потянул меня за собой. На пороге комнаты валялось тело охранника, у выхода никто не караулил: остальные бандюганы гонялись за конем и…

— А как?..

Как Варт мог оказаться в двух местах одновременно?

— Второй, — немногословно пояснил мой рыцарь, утаскивая меня за собой в переулок, и добавил со смешком: — Вы, кажется, знакомы!

Варт, похоже, знает, что случилось в доме в его отсутствие. Что же… Это к лучшему: не придется долго объяснять. Почему же так защемило сердце?

— Ага! Попался!

Издалека донеслись крики и лошадиное ржание, но тут же изумленное и разочарованное:

— Куда он делся, парни? Он что, растворился в воздухе?

Варт убрал в карман флакон из зеленого стекла, продемонстрировал мне развязанный поясок и снова потянул за собой. Скоро к нам присоединился белый коняшка. Догнал Варта, ткнулся мордой ему в бок. В мою сторону фыркнул, обдав теплым воздухом.

— Тихо, Сахарок, тихо! — Варт потрепал его по холке. — Молодец, мальчик.

Он подсадил меня в седло, сам перемахнул ногой через круп и одной рукой обнял меня за талию. Я прижалась спиной к его широкой груди и почувствовала себя в полной безопасности. Вот только… Лосс не отстанет, а Варт скоро меня разлюбит…

Глава 30. Ученые тоже порой ошибаются!

Варт

Так бы и обнимал Кэс. Всю жизнь. Я медленно вдохнул запах волос, и подумал — была не была. Пусть даже это наведенные чувства… по крайней мере, мне они кажутся настоящими. И этого достаточно. 

Так что, следуя заветам из рыцарских романов, надо было ковать железо, пока горячо.

— Как ты думаешь… — начал было я, но поправился. В конце концов, спасение из плена — не повод нарушать этикет. — Как вы думаете, Кэс, вашему толстому обидчику придется по сердцу экскурсия по болотам?

— По… каким болотам? — удивленно спросила она. 

— Для того, чтобы снотворное на кончике иглы особым образом подействовало, перед применением его можно активировать каменной пылью, собранной со стены темницы. Тогда преступник придет в себя, почувствует неодолимую тягу явиться к той самой стене лично и благополучно прошествует в заключение. Хорошая штука, и силы личного состава экономит — это мой приятель из полиции поделился как-то.  Но у меня с собой была только засохшая грязь из топей в соседней провинции… Так что завтра утром ваш враг почувствует неистребимую тягу к топям и уедет из города.

— Надолго? — с надеждой спросила Кэс.

— Не знаю, — пожал я плечами. — Но учитывая, что я применил к грязи экспериментальный мультипликатор… Возможно, навсегда. — И, прочистив горло, добавил. — Так что он не помешает вам больше… И, может быть… Вы не откажетесь пойти со мной поужинать? Например, завтра?

***

Кэс

— Да хоть сегодня! — воскликнула я и лишь спустя мгновение смутилась: так поспешно и пылко я дала согласие.

Но жизнь слишком коротка и непредсказуема, чтобы тратить ее на условности. У нас может быть лишь этот вечер, и я не собиралась терять его напрасно. Вдруг, когда Варт узнает меня настоящую, я ему на самом деле понравлюсь? Без артефактов, магии и всего прочего. В своих-то чувствах я нисколько не сомневалась.

— Договорились! — сказал Варт с неподдельной радостью.

И, наклонившись, нежно коснулся поцелуем моих волос.

***

Варт

— Ойтнер! — окликнул меня кто-то. Кэс вздрогнула, я обернулся, придержал Сахарка и увидел Фармела, который спешил к нам через улицу.

— Откуда вы тут?

— Праздновал свою ошибку! Тут чудесный ресторанчик поблизости, и…— он помахал руками в воздухе, явно не находя слов, а потом вдруг взял и обнял за шею удивленного Сахарка. — Спасибо вам, Ойтнер!

— За что? 

— За чудесный поддельный артефакт! — продолжал сиять ученый. — Я ведь до последнего думал, что он настоящий. А оказалось — удивительно искусная подделка! Просто новое слово в артефактостроении! Кто-то сделал муляж, способный обмануть самого Фармела! Браво! Не вы ли это?

— Нет, не я, но… — я боялся поверить в такую удачу! — То есть, погодите. Тот самый артефакт, который я вам дал…

— Под-дел-ка! — радостно повторил Фармел, и я вдруг подумал, что он удивительно похож на толстого веселого бога любви, только крылышек на спине не хватало. И арфы.

На сердце сделалось светло и легко. Ведь если артефакт поддельный, чувства-то, чувства истинные! Кэс, которая напряженно прислушивалась к разговору, расслабилась в моих руках. Обернулась, и наши сияющие взгляды встретились.

Оглавление

Начало

Глава 1. Попала так попала!

Глава 2. Столкновения и слезы

Глава 3. Дорогой будущий потерпевший

Глава 4. Безумец!

Глава 5. Беру не глядя

Глава 6. Натуральное возвращение в детство

Глава 7. Удачи, Варт. И мне удачи!

Глава 8. Почти что принц

Глава 9. Восточные пряности и немного мускуса

Глава 10. Вопрос жизни и смерти

Глава 11. Одна голова хорошо, а две лучше!

Глава 12. Я решил не сдаваться

Глава 13. Вот ведь троллий хвост!

Глава 14. Неправильный героизм

Глава 15. Где мой дорогой мальчик?

Глава 16. Закончившееся везение

Глава 17. Невеста вашего сына

Глава 18. Дракона убить, живую воду спасти…

Глава 19. Какая мать не узнает родного сына?

Глава 20. Вперед, в темноту!

Глава 21. Лучшее воспоминание

Глава 22. Как туман над болотами

Глава 23. Ничего не говори. Прощай!

Глава 24. Любовный интерес

Глава 25. Твой дядя Реджинхард соскучился!

Глава 26. Сахарок вывезет двоих

Глава 27. Переступить через себя

Глава 28. Нерешаемая задача

Глава 29. А во лбу звезда горит!

Глава 30. Ученые тоже порой ошибаются!