Мой сводный зверь
Анна Владимирова

Пролог

— Проходи…

Щелкнул свет, и я зажмурилась. Дорога сюда показалась бесконечной, но так даже лучше, что подальше от всего… И от всех. Я переступила порог, прижимая к себе спящего ребёнка, и огляделась.

— Отопление включил утром ещё. Должно быть нормально. Но если холодно будет — дай знать. — И отчим прошел через гостиную к камину. — Сейчас зажгу ещё и огонь. Тут всё есть теперь. Не то что раньше.

Я почти не помнила этот дом, но одна деталь сразу цепляла взгляд — мамино кресло у камина. Такое же, каким его помнила. Она всегда читала в нем книги. Тахир его оставил. И это сказало мне очень многое.

— Спальню найдешь?

— Нет.

Прозвучало виновато, и наши взгляды с Тахиром встретились. Мне не стоило рвать с ним отношения, когда мамы не стало. Но я никогда не чувствовала себя здесь своей, хотя Тахир не делал разницы для меня. А теперь я приползла к нему за помощью, потому что бежать было не к кому.

— Хорошо. Пойдем, — кивнул он.

Мы прошли к деревянной лестнице и поднялись наверх. Ксюша на руках завозилась, и я перехватила её удобнее.

— Нужна кроватка для ребёнка?

— Наверное, — растерянно кивнула я. — У нее была кроватка, да.

Он неодобрительно качнул головой.

Тахир знал все. Я рассказала ему правду — что брак мой закончился катастрофой, муж намеревается лишить материнских прав и забрать ребёнка. Его слишком большие связи и средства не оставили мне выбора, кроме как бежать.

— Располагайся.

Загорелся приглушенный свет, и я оглядела комнату. Светлая, просторная и очень уютная. Все отделано деревом и камнем, на полу шкуры, а у стены большая двуспальная кровать. За панорамным окном поблескивал огоньками в ночи поселок.

— Я принесу вещи…

— Тахир, — обернулась я и еле выдавила сипло, — спасибо…

— Карина, даже не думай ни о чем, — посмотрел он на меня из-под густых бровей. — Я очень рад, что ты позвонила мне. Не переживай. Тебя и ребёнка тут никто не тронет.

Я кивнула, и он вышел. Ксюша снова уснула — вымоталась. Да и я тоже. Так быстро пришлось собраться, что я не уверена, взяла ли все необходимое. Когда узнала, что бывший муж уже выехал ко мне забирать ребёнка, я действовала так, будто за мной бесы гнались.

Тахир вернулся с двумя чемоданами:

— Карина, все нормально? Так и стоишь…

— Не могу ее выпустить, — призналась сдавленно, прижимая к себе ребёнка. — Как подумаю, что он бы сегодня ее забрал…

Тахир поставил чемодан и уже хотел что-то сказать, как с улицы донесся звук мотора. «Не машина», — быстро подумала я, потому что сердце уже скакнуло к горлу от страха. Рычание двигателя больше походило на мотоциклетное. Отчим глянул хмуро во двор:

— Не волнуйся. Я сейчас.

И снова ушел. А я, наконец, опустила Ксению на кровать и подкралась к окну. Ничего не было видно, только пляски света во дворе. Мое окно смотрело на лес. Хлопнула дверь, лязгнул железный засов. Видимо, ворота открылись.

И у меня все похолодело внутри от мысли, что я ничего не спросила о сыне Тахира. А ведь могла бы…

Когда во дворе затих шум двигателя, я глянула на Ксюшу. Спит. И тихо прошла к дверям комнаты. Вскоре стукнула входная дверь, раздались тяжелые шаги.

— Почему ты не звонил?! — воскликнул Тахир. Будто онемел до этого, и, наконец, смог что-то сказать. И со следующими его словами, стало понятно почему: — Я думал, тебя нет уже…

— Я в пути два дня…

От этого голоса меня парализовало. Глухой, низкий и пугающий… Я вжалась в стенку, не решаясь даже пошевелиться.

— Ты весь в повязках… — сдавленно выдохнул Тахир. — Давай помогу. Как ты вел мотоцикл одной рукой?

— Кто у нас в доме? — вдруг разорвало пространство настороженным злым вопросом.

Послышался сдавленный выдох, а я перестала дышать вовсе.

— Карина, — тихо ответил Тахир.

И наступила зловещая тишина, в которой я совершенно отчетливо услышала звериное рычание…

Глава 1

Я сразу почувствовал знакомый запах, но решил, что это глюк. Этот дом в памяти всегда был связан с ней. С Кариной. Тут она мне снилась, мерещилась в каждом углу и звала. Неудивительно, что и запах ее чудился. Но стоило вдохнуть глубже — смешался с чьим-то другим, незнакомым…

— Кто у нас в доме? — обернулся я к отцу.

— Карина, — хмуро ответил тот, всё ещё глядя на меня во все глаза.

А в меня будто выстрелили. Я шумно выдохнул… кажется, даже зарычал. И опустил взгляд, пытаясь глупо скрыть волнение. Он серьёзно? После стольких лет?

— Что она тут делает? — глухо просипел я.

Но снова вышло пополам с рычанием. Зверюга моя встрепенулась и задергалась внутри, разгоняя сердце.

— Не знаю, могу ли рассказывать, — тихо ответил он. — Это ее история. Захочет — сама объяснит. Она тут с ребёнком.

Ноги задрожали, но я упрямо сжал зубы. По ощущениям — снова выстрелили. Прямо в сердце, и оно ударилось о ребра и покатилось кубарем.

Карина с ребёнком.

— Ты же останешься? — напряженно потребовал отец.

Теперь точно останусь. Хотя понятия не имею зачем. Разум гнал прочь — на мотоцикл и в гостиницу, а оттуда на какую-нибудь съемную квартиру. Главное — подальше. Мне нельзя оставаться с Кариной в одном доме. Но зверь уперся всеми лапами, близкий к тому, чтобы встать поперек дверей и не выпустить эту женщину больше никуда. Он не простил ей одиночества, хотя она ни в чем виновата.

Моя жизнь, и так далекая от идеала, превратится в ад… Но разве это могло меня напугать? Я только что оттуда.

— Мне некуда идти, — посмотрел я в глаза отца, и его взгляд расслабленно дрогнул, а плечи опустились.

— Как я рад… — вырвалось у него, и он заключил меня в объятья. — Проходи. Покажи, что с рукой…

— Не заживает. Глубоко пробило, — машинально сообщил я, а сам обернулся к лестнице.

— Я хотел как раз ужин сделать. Карину только привез.

Он взялся за куртку на моих плечах, помог стянуть. Я не сдержал стона. Рана болела, и обезболивающее помогало ненадолго.

— Где тебя носило? — покачал головой отец, когда его взгляду предстало удручающее зрелище.

На войне, как обычно. И он знал ответ. Надеялся образумить. Но никому это не под силу. Я не видел другого смысла, кроме как бросать вызов смерти и выдирать из ее зубов тех, кого выдрать уже невозможно.

Мне заказывали спасение людей. И это было единственным, в чем я находил удовлетворение. Вытаскивал их из плена в горячих точках, возвращал живыми, зачастую едва не отдавая концы сам. Но волчья шкура была толстой, регенерация спасала от кровопотери, и я убирался зализывать раны и сращивать кости домой. До следующего раза.

— Я в комнату. Сил нет, — тихо сообщил, подхватил сумку и направился в противоположную от лестницы сторону.

— Есть будешь? — догнал вопрос отца у дверей.

— Позже.

— Эльдар…

— Я дома, — обернулся к нему. — Все теперь будет хорошо. Лягу спать…

— Воды хоть принесу? — не сдавался Тахир.

Я кивнул и снова невольно глянул на лестницу. Показалось, слышу дыхание. И запах усилился. Карина наверняка стоит и слушает. Ребёнка будто и не было. Спит?

Стоило подумать о ее детеныше, и я едва не оторвал ручку от двери своей комнаты. Хорошо, она в дальнем углу дома со своим выходом на улицу. Я ввалился внутрь, бросил сумку у кровати… и медленно осел на колени, скручиваясь до самого пола. Мышцы всего тела казались стеклянными и подрагивали так, будто вот-вот пойду трещинами и рассыплюсь в пыль.

Последняя спасательная операция далась тяжелее обычного. Я даже перекинуться в волка не мог от боли, чтобы регенерировать быстрее. А тут ещё и Карина… с ребёнком. Какого она тут делает? Что-то случилось. Просто так она бы не явилась в нашу жизнь снова. И произошло что-то серьёзное, потому что мы точно были последними, к кому бы она обратилась.

Когда отец постучал, я уже кое-как содрал с себя шмотки и сползал в душ. Он принес поднос с едой и чаем.

— Расскажи о ней, — попросил я.

Отец замер, хмурясь. Взгляд его скользнул по заплаткам на моем теле и остановился на перевязанном плече.

— Может, к врачу? — посмотрел мне в лицо.

— Я был в госпитале. Перевязали.

— Ты регенерируешь все хуже… Пожалуйста, остановись.

— Я подумаю. — И кивнул на двери. — Что с Кариной?

— От мужа бежит. — Он сел в кресло и устало откинулся на спинку. — Что-то между ними произошло, что он вдруг решил лишить ее прав на ребёнка. Карина в отчаянии. Хорошо, что позвонила мне.

Я не знал, что она замужем. Я вообще о ней ничего не знал последние десять лет. Когда ее мать умерла, Карина перестала бывать тут. Вообще, ее появление в поселке не особенно законно. Она не знала, с кем на самом деле жила ее мать. Благодаря тому, что наш дом стоял дальше остальных, Карина никогда не сталкивалась с жителями в том виде, в котором они могли бы ей встретиться. Знаю, что ее мать пыталась ей рассказать, но так и не вышло.

Держать рядом человека в неведении — нарушение закона. Только я нарушал законы больше остальных членов семьи…

Мы были детьми. И она была уверена, что у меня был ручной волк… Я говорил ей, что это на самом деле я, но она не верила. Считала, что я так его надрессировал появляться и присматривать за ней в лесу, пока сам убегал играть с мальчишками. А я уже тогда не мог от нее оторваться.

Губы искривились в усмешке. Мне никогда больше не было так хорошо, как с Кариной. Следовать за ней по лесу, вынюхивать ее следы, преследовать и валить в траву, согретую солнцем. Она приезжала на лето, и я ждал каждого, как лучшего времени в жизни.

Последнее наше лето я не забуду никогда. После него я будто умер. Она пыталась мне писать, звонить… но я почти не отвечал, и она замолчала. Что мне были ее звонки и слова в электронной почте? Как они могли заменить мне ее запах и радость быть рядом? Разница между нами стала непробиваемой стеной. Порвалась связующая нас нить, и сказка кончилась. А с ней и надежда на большее…

И вот теперь она вдруг здесь. Сбежала от мужа. С ребёнком.

Все это будоражило, но как-то неправильно. Я изменился с того времени до неузнаваемости. Стал чудовищем. И реакции у меня на ее появление в жизни были чудовищными. Хотелось злорадствовать. Посмотреть в лицо, схватить за горло и спросить, рада ли она своей жизни, на которую променяла нашу сказку. Глупо. Мы просто оба выросли. Я стал зверем, как и должен. Она, как и полагалось, принцессой. Со своей жизнью, принцем и другой сказкой. И то, что ее история обернулась каким-то ее личным кошмаром, меня касаться не должно.

Я не хочу ничего помнить. Мне нечем чувствовать. Мои раны теперь болят сильней, заглушая боль от пережитого. Я не слышу больше голоса эмоций. Я слышу крики умирающих. И я вернусь к ним, когда залижу очередные раны. Вот и все.

— Эльдар…

Отец, видимо, звал уже не в первый раз, потому что повысил голос.

— Прости, задумался, — отозвался я.

— Надо менять жизнь, — посмотрел он мне в глаза. — Надо выбирать жизнь. Не надо больше уезжать туда…

Я протер здоровой рукой лицо и слипавшиеся глаза.

— Давай завтра поговорим…

***

Я смогла пошевелиться, только когда Эльдар ушел из гостиной. Ноги подрагивали, когда я отлепилась от стенки и прошла в комнату. Мы не виделись с ним больше десяти лет. Он оборвал все связи, когда моя мать умерла, а я перестала ездить сюда. И прекратила всякие попытки до него достучаться, хотя и было очень горько его терять. Но городская жизнь с подростковыми проблемами поглотила меня целиком, и прежние привязанности выцвели.

Я жила у маминой родной сестры. После школы поступила на журфак, выучилась, устроилась работать в издательство, где и познакомилась с Олегом Дебровым — отцом моего ребёнка. Наш роман развивался бурно. Уже через полгода я была беременна. Но сидеть в декрете на шее мужа меня не вдохновляло, и я занялась интернет-продвижением. Выучилась, набрала базу клиентов. Через год у меня уже был штат сотрудников, и дела пошли в гору. Это сейчас я понимаю, что доверия к мужу у меня не было, и это подстегивало самой твердо стоять на ногах.

В общем, Эльдару будет неинтересно. Судя по тому, что я слышала, его интересы далеки от мирной жизни. Странно, но когда я звонила отчиму, совсем не подумала о его сыне. Была уверена, что у него уже семья и он давно меня забыл. Глупо. Какая мне разница? Главное, я в безопасности, и Ксюшу никто не отберет. И мы ведь не враги с Эльдаром. Только от его коротких ответов Тахиру и голоса меня почему-то словно било током. Мы были детьми, когда многое значили друг для друга. Теперь оба выросли, и у каждого — своя жизнь.

Но оказалось, что мы одинаково не оправдали собственных надежд. И в один вечер вернулись в этот дом зализывать раны…

Откуда у него только реальные ранения? Он что, с войны? Чёрт… Не мое дело, но стало жутко. И Тахир был так взволнован…

Когда услышала, как он хлопочет в кухне, тихо спустилась в гостиную.

— А, Карина, — улыбнулся он. — Эльдар вернулся…

— Тебе помочь?

— Нет-нет, ты сама найди что-нибудь в холодильнике, ладно? Плов я вчера готовил. По рецепту мамы твоей, с курицей…

— Я буду, спасибо.

— Думал, не вернется уже, — выдавил он напряженно.

— Откуда? — спросила тихо.

Он выбрал чашку из серванта — большую, чёрную — и поставил на поднос:

— У него совсем все как-то не так пошло в жизни, — досадливо поморщился. — Не так, я думал, он будет жить… Не знаю. Это его дело, а я все зубы обломал ему объяснять, как он не прав. Но перестал. Сдался. Не хочу, чтобы он вдруг предпочел не вернуться в свой дом.

Я слушала Тахира, а сама поглядывала в коридор, который вел из гостиной в комнату Эльдара.

— Отнесу ему еды. Поешь, ладно? Чувствуй себя дома, потому что ты дома. — И он подхватил поднос и направился из кухни.

Плов по маминому рецепту вышиб у меня слезы. Пока Тахира не было, я наплакалась в тишине с ложкой у рта. Правда мамин. Где же мы все свернули не туда, а?

Когда в гостиной послышался тихий щелчок замка, я вытерла щеки и набрала новую порцию плова в ложку. Тахир пришибленно прошел в кухню, вернул поднос на место и замер, оперевшись ладонями на столешницу.

— Давай я тебе чаю сделаю? — тихо предложила ему. Он кивнул. — Тахир, расскажи, что с Эльдаром?

Тахир грустно усмехнулся и прошел к столу. Я же послушно вспорхнула к чайнику.

— Он военный. Лезет в пекло вечно… Сейчас есть куда влезть… Всегда есть. Вытаскивает людей из самых безнадежных ситуаций.

Я щелкнула кнопку на чайнике.

— Сочувствую, — обернулась. — Не знаю, что сказать.

— Что тут скажешь?

Я налила нам чай и села за стол.

— А семьи у него нет? — осторожно поинтересовалась.

— Нет. Карина, я не знал, что так получится. Но, думаю, проблем не возникнет…

— Каких? — подняла на него взгляд.

— Ну, с Эльдаром. Он, конечно, замкнутый стал, но твое тут пребывание он не потревожит…

— О, я даже и не думала об этом, — встрепенулась я. — Это мы могли бы помешать! Все же ребёнок у меня маленький…

— Все нормально, — покачал головой, мягко перебивая. — Даже не думай ни о чем. Ты не представляешь, как я рад. И тебе, и девочке твоей…

Мы посидели немного в тишине. Я доела плов, выпила чай и пожелала хозяину дома спокойной ночи. Казалось бы, ну какие проблемы могут быть у нас с Эльдаром? Мы просто чужие друг другу люди.

У меня проблема посерьёзней — что делать дальше? Сегодня утром я просто бежала, лишь бы подальше. А завтра? Ну, отсижусь я тут… Но бегство — не вариант.

Я не знаю, какие связи у мужа. Но когда мне позвонила наша домработница, я не сомневалась, что нужно бежать. Последние три месяца показали, что с Олегом лучше не шутить. У меня было все меньше уверенности, что он отстанет и даст жить спокойно… И что я смогу за себя постоять.

Уснуть долго не выходило. Ксюша мирно сопела под боком. Завтра ребёнок встанет бодрый и веселый, а я буду разбитой калекой, как и последние недели после ухода из дома. Не привыкать…

Ночь здесь непривычно тихая. Я давно забыла, как тут спокойно. Будто и нет всего того ужаса, который пришлось пережить. Только шелест ветра, колыхание ажурных теней на занавесках и редкие крики ночных птиц.

Я лежала в темноте, пялясь в потолок. Сначала все мысли были о муже, потом о его планах… а потом я подумала об Эльдаре. Захотелось увидеть его. Каким он стал? Фантазия рисовала сурового мужчину с жесткой щетиной или даже бородой… Интересно, а волк его жив ещё? Мы были с ним едва ли не большими друзьями, чем с самим Эльдаром. Надо было спросить у Тахира…

Я не знала имени зверя и звала его просто Волк. Эльдар шутил, что это он и есть. Почему-то эта шутка была для него такой важной, что он никогда не являлся мне одновременно с волком и ни разу не признался, где ходит сам, пока меня развлекает его зверь.

Они приходили только по очереди. Когда я рассказывала об этом Тахиру, он лишь улыбался и качал головой.

А потом я будто уплыла в полудрему. Увидела, как Эльдар идет по лесу в одних армейских штанах, несмотря на холод. Широкоплечий, с суровым взглядом и повязкой на руке. А рядом бежит его волк. Завидев меня, зверь бросился навстречу, а я присела и обняла его за шею. Спрашивала, как у него дела и как он все эти годы тут… А когда опомнилась, Эльдара уже нигде не было…

Я подскочила на кровати и заозиралась. Ксении рядом не оказалось, и я едва ли не кубарем скатилась с кровати, рухнула на колени с грохотом и бросилась вниз… чтобы тут же неловко застыть, вцепившись в перила на лестнице.

Дочь сидела в мамином кресле перед камином с тарелкой рисовых шариков.

— Карина, — окликнул меня тревожно Тахир. — Прости, не хотел тебя будить. Дочурка твоя проснулась рано…

Я выдохнула, опуская плечи:

— Спасибо, Тахир…

Сердце так быстро колотилось в груди, что даже вдохнуть было сложно. Я опустилась на ступеньку и сложила ледяные ладони между коленей:

— Сколько времени?

— Одиннадцать. Будешь кофе?

— Я сейчас зубы почищу…

Я бросила взгляд на ребёнка, увлеченного огнем в камине. Одета она в футболку, что я на ней оставила вчера, и теплые носочки. Пари на мать года я ещё не проиграла, но лишь благодаря отчиму.

Приведя себя в порядок, я вернулась в гостиную.

— Ксень, привет! Как дела? — глянула на малышку, проходя мимо.

— Хорошо! — отозвалась дочь.

— Ты уберешь потом за собой? — поинтересовалась.

— Уберу, — вздохнула и продолжила шебаршить в миске с сухим завтраком, завороженная пляской огня в камине.

Я улыбнулась и прошла в кухню:

— Спасибо, — обратилась к Тахиру. — Я так плохо спала…

— Я так и думал, — вздохнул он устало.

Его ночь, видимо, тоже выдалась нелегкой. Но вообще выглядел он немногим старше, чем последний раз, когда мы виделись. Всегда крепкий, подтянутый, хорошо одет и гладко выбрит.

Когда они познакомились с матерью, он содержал охотничий магазин в Москве. Дела тогда шли неплохо, а судя по дому и тому, как тут все преобразилось — стали ещё лучше.

— Тахир, хотела сказать, что ты очень хорошо выглядишь. Рада видеть тебя таким.

— Спасибо. Это все наследственность, Карина. Тебе сахар, как обычно?

— Да.

Удивительно, что он помнил.

— Я не знал, что дочку Ксеня зовут, но она представилась, — глянул он в гостиную.

А мне стало нестерпимо стыдно. Все мысли вчера были только о том, чтобы сбежать. И дочь я ему даже не представила.

— Прости…

— Тебе не за что извиняться, — посмотрел он мне в глаза. — Я не дал тебе знать, что ты была важна. Мне было не до этого. Я вас обеих потерял, когда Полины не стало. Но не было сил собраться. Без нее как-то не стало смысла.

Мы остались в этой наполненной словами и одновременно пустой комнате. Я ведь тоже не нашла в себе сил сюда наведываться именно потому, что все тут напоминало о маме. Мне проще было сбежать. И не видеть больше пустоту, которую она оставила нам обоим.

— Ты расскажешь, как у тебя вышло все так? — Он поставил чашку передо мной. — Ксения уже позавтракала. Сказал, что любит сосиски…

— Особенно пока мама спит, — улыбнулась я и закусила смущенно губы под его взглядом. Но, вспомнив его вопрос, поникла. Улыбка угасла. — Рассказывать особенно нечего, — пожала плечами. — Мой муж оказался не тем человеком, за которого я его принимала. Довольно банально. — Я усмехнулась, опуская взгляд в чашку. — И я бы рада разобраться, кто и в чем виноват… но Олег вдруг взялся топтать мою отдельную от него жизнь. Считает, что я должна принять его с многочисленными изменами, подчиниться и радоваться тому, что он позволяет мне иметь. А когда понял, что я думаю иначе, пришел в ярость. Сначала не давал мне уйти, потом прохода… Пытался просить прощения, давал пустые обещания… А потом пошли угрозы. И я испугалась. Очень. У меня нет столько сил, чтобы противостоять ему. — Последнее сложнее всего, потому что меня в который раз размазало внутри от осознания собственной слабости. — Я думала, что мы хотя бы по-взрослому решим наши разногласия, но ошиблась. Теперь у моего бывшего мужа одна цель — лишить меня самого дорогого.

Тахир слушал, хмурясь.

— Да, как обманчивы иногда те, кого мы любим… — заключил задумчиво. — Но девочка у тебя славная. Мы ее никому не отдадим. И тебя тоже.

— Я боюсь, что Олег может подать в розыск, хотя никто меня прав на ребёнка не лишал.

— Тут тебя никто не найдет, — уверенно заверил Тахир. — А связи и у нас имеются…

Мне показалось, я ослышалась. Все, что мне было нужно от Тахира — передышка. А потом — бежать подальше и побыстрее.

— Связи? — непонимающе переспросила я.

— Да, Карина, — серьёзно подтвердил он. — Мне нужны его имя, фамилия и как можно больше информации. Узнаем, что у него есть против тебя и кто на его стороне…

Я не верила ушам. Мне не к кому было идти и не у кого просить о помощи. Моя карета превратилась в тыкву, а общие знакомые разбежались крысами. И то, что сейчас говорил Тахир, звучало невероятно.

— Ты уверен?

— Карина, ты — моя семья, — сдвинул он брови на переносице. — Конечно, я уверен.

Я вздохнула:

— Прости. Просто… я не ожидала…

— Рассказывай, — приказал он.

Рассказ вышел не особенно длинный. Тахир задавал вопросы, я отвечала, невольно пересматривая прошлое. Пять лет. Всего. А кажется, что целая жизнь прошла.

— Думаю, этого достаточно, а там посмотрим, — заключил он, пряча смартфон в карман джинсов. — Я съезжу в город. Продукты нужно купить, на работу заскочу и… — Он замялся, бросая быстрый взгляд через гостиную: — И врача хочу привезти.

— Эльдару плохо? — машинально переспросила я, но мысли были только о предстоящем мне самой.

Стоило ли рассчитывать на помощь? Непривычно. Я боялась потерять время. Хотя… ну что я могла?..

— Не знаю. — Тахир поднялся. — До него не достучаться. В смысле, не понять его! Постучать-то можно…

Я улыбнулась ему грустно:

— Спасибо.

— Ты на обед приготовишь что-нибудь?

— Да, конечно…

— Ну и отлично.

Когда Тахир уехал, я сразу же полезла в холодильник. Ксеня засуетилась вокруг меня, разглядывая кухню. Она настороженно относилась к незнакомым, долго присматривалась. Ну прям как дикий зверек. А когда в кухне осталась только я, решилась приблизиться.

Повариха из меня так себе. Мамин плов я не приготовлю, конечно. Но что-то несложное типа тушеного мяса с кашей, пожалуй, осилю.

— Мам, я гулять хочу, — подергала меня дочь за футболку.

— Давай обед сделаем и пойдем вместе, ладно?

Вместо «пойдем» с губ рвалось «побежим». Приходилось себя осадить. Все валилось из рук. Ксеня продолжала лезть под ноги, а я металась по кухне в поисках утвари. И если ребёнка удалось занять книжкой, то с остальным не ладилось. Я думала о словах Тахира, а сердце набирало обороты. Даже не заметила, что уже несколько минут стою над куриной тушкой, сжимая кулаки. За эти три месяца Олег запугал меня настолько, что я превратилась в дрожащую тень. Рывком открыв ящик стола, я схватила нож… и тут же выронила. Палец ошпарило огнем, а от боли брызнули слезы.

— Успокойся, — вдруг прозвучал хриплый приказ за спиной.

Я застыла, раскрыв глаза и задержав дыхание. Показалось, что в гостиной смолкли вообще все звуки. И только мое лихорадочное дыхание рвало пространство вокруг в клочья. Я слышала, как он вздохнул позади напряженно, и на моей коже каждый волос встал дыбом.

Железное лезвие нажаловалось хозяину на мою неуклюжесть, взвизгнув о плитку, с которой его подняли. И Эльдар шагнул из-за спины к раковине. Я видела его боковым зрением, но так и не решалась повернуть голову.

— Что ты замерла? — недовольно поинтересовался он. — Я не кусаюсь…

Я повернула голову и встретилась с его взглядом. А следом позволила себе бегло скользнуть по его лицу. Изменился. До неузнаваемости. Жесткие режущие черты, смуглая кожа и чёрные глаза… А ещё я ему, кажется, хорошо, если по плечо. Нет, если присмотреться и нормально поговорить, наверняка узнаю его прежнего.

Но разрешения на это мне никто не давал.

Эльдар отвернулся и включил воду, напряженно вздохнув. А мой взгляд прикипел к повязке на плече. Он стоял в майке, открывающей взгляд на его рельефные плечи. Какие тугие мышцы! Будто из железа… Я тихо сглотнула, а позади вдруг послышалось шуршание страниц и возня дочери за столом.

И уже хотела повернуться, когда меня вдруг схватили за руку и сунули пострадавший палец под воду:

— Кровь.

И так мы и застыли, глядя на струю воды. Я оказалась прижатой к его плечу, а его ладонь обжигала мои ледяные пальцы. Эльдар хмуро взирал на них какое-то время, и я, наконец, перестала дергаться внутри, спокойно разглядывая его профиль. От него пахло свежим бинтом и антисептиком.

— Как ты? — выдавила я тихо глупое, повинуясь порыву.

Но он не ответил. Выпустил и схватил полотенце с вешалки:

— Принесу тебе пластырь.

А я уставилась в его широкую спину. Он был в домашних свободных штанах и босиком. Моя мелочь проследила за ним, потом повернулась ко мне:

— Большой.

— Угу, — кивнула я ошарашено. — Это Эльдар.

— Эльдар, — послушно повторила Ксеня и вернулась к книжке: — Какао хочу.

Наверное, какао — все, что я могу сейчас сделать.

Эльдар вернулся, когда я ставила перед ребёнком чашку. Он припечатал к столу пластыри и бутылку с антисептиком:

— Заклей.

Я послушно уселась за стол и принялась за дело. Ксеня оживилась от любопытства. Пришлось ей выдать упаковку от пластыря, и она принялась лепить ее себе на пальчик по моему образцу.

— Мама, тебе больно? — заговорщически прошептала она вдруг.

— Уже нет, — тихо ответила я.

— Эльдар полечил?

— Угу, — кивнула, бросая взгляд в сторону разделочного стола.

Эльдар взялся за мясо. А я — рассматривать его. Повязка на его плече выглядела жутко. Да и через футболку просвечивали заплатки. Он резал курицу на куски, а я следила за каждым движением, потому что оторваться стало невозможно. Я не понимала, что чувствую. Сожаление, что мы не виделись столько лет? Пожалуй. Вину, что не добилась от него причин, по которым он замолчал? Может… Хотя, скорее всего, для него наша дружба не имела особого значения. Да и дружбой это было не назвать…

Я была влюблена в него по уши.

— Ты хотела погулять с ребёнком, — вдруг заметил он.

— Мешаю? — вырвалось у меня.

— Да, — вдруг прорычал он, полуобернувшись.

— Я не задержусь долго, не нервничай, — поднялась я. — Завтра уеду.

Нож в этот момент особенно громко ударил лезвием о доску, легко пройдя через куриную кость, и Эльдар откинул его в сторону, оборачиваясь. Его злой темный взгляд ошпарил почти осязаемо:

— Я не просил тебя уезжать, — прорычал он, раздувая ноздри. — Ты сидишь и пялишься мне в спину. Не люблю этого. И ехать тебе некуда.

— Не хочу тебя напрягать своим взглядом, — понизила я голос. — Я не знала, что ты здесь…

— А то что? — вздернул он надменно подбородок.

— А то бы подумала лучше… — тихо огрызнулась.

— Способность думать тебе, очевидно, отказала, — неожиданно вызверился он и, глянув на дочь, добавил: — Давно. Поэтому сиди тут и учись думать заново.

Я медленно моргнула.

— Ты себя давно видел, интеллектуал? — выпрямила я спину. — В дырках весь, считаешь, от большего ума, чем у меня?

Эльдар медленно втянул воздух, и я уже думала, что выдаст порцию ненависти, но он вдруг усмехнулся и отвернулся:

— Зубы спрячь и иди выгуляй ребёнка.

— Тебя забыла спросить, — окреп мой голос.

Но он не ответил, а я подхватила Ксеню на руки и поднялась в комнату. Та успела сцапать книжку и как ни в чем не бывало уселась на диван, а я принялась расхаживать по комнате, пытаясь сбросить оцепенение, в которое вогнала меня перебранка с Эльдаром. Вот же козел! Мешаю я ему! Если первым желанием было убраться неважно куда, то теперь хотелось остаться ему назло! Мало было одного урода в моей жизни, другой пожаловал! Что за карма такая?

Пометавшись туда-сюда, я решила, что и правда не мешало бы выйти на свежий воздух. Тем более если обедом уже занялись. Проветрю голову и подумаю, что делать дальше…

Глава 2

Какого чёрта я вообще выполз из спальни?! Тянуло. К ней. Она металась по кухне, гремела шкафами, а зверюга моя дергалась на каждый звук…

Карина изменилась. Выросла… И стала ещё более притягательной. Я пожалел с первого же шага в гостиную, что решил выйти. Но назад пути не стало. Потому что взгляд прикипел к ее прямой спине. Она стояла у столешницы и пыталась взять себя в руки, но у неё не выходило. Я видел и чувствовал — ей плохо. А после ее рассказа отцу понимал почему.

Да, подслушивал, крал эту исповедь, не предназначенную для моих ушей…

И такая злость всплеснулась, что стало трудно дышать. Почему я позволил ей уйти? Почему не попробовал вернуть и сделать своей? Боялся. Страшно было сделать ей больно и не простить себя. Но разве стало лучше? Нашелся другой. А я даже не знал, не мог дотянуться и помочь, занятый тем, чтобы хоть как-то жить…

Я медленно приблизился к ней, стараясь не смотреть на её ребёнка за столом. Но девочка меня увидела и вытаращилась во все глаза. Думал, заревёт. Но нет. Она просто смотрела изучающе, и я позволил себе рассмотреть в ответ. Похожа на Карину. Но зверь внутри ощерился и вздыбил шерсть. Чужой детеныш — помеха. Да ещё какая! Ни одна самка не подпустит чужого самца близко… Но эта не знает, кто рядом. Ей и в голову не придет, что я — угроза.

Все это рвало нервы в клочья. Но когда Карина порезалась, отступило и вернуло меня в реальность. Только что делать с этой реальностью и кем быть для нее, я не знал. Проще никем. Лучше, если уберется…

«Чёрта с два!» — взял голос зверь. Не отпустит. Она сама пришла. Слабая, загнанная в угол… Как я мог отпустить её тогда? А сейчас?

Чужая…

И это бесило.

И я бесился, вымещая на ней злость, не в силах противостоять раздражению зверюги. А Карина не давала мне спуску. Не сломана. Огрызается, закрывая собой ребёнка. Да так яростно, что волчара мой признал, наконец, ту самую, за которой таскался по лесу десять лет назад. Прижал хвост и уполз во тьму, оставляя меня на поле боя расхлебывать. Молодец, что тут скажешь.

— Зубы спрячь и иди выгуляй ребёнка, — ретировался я, будто эта грызня осталась за мной.

— Тебя забыла спросить, — фыркнула она.

Забрала детеныша и ушла в комнату.

А я замер, сжимая кулаки на столе. Руки подрагивали от напряжения. Расклад откровенно убийственный. Ей надо бежать отсюда едва ли не быстрее, чем от своего бывшего мужа. Зверь ошибки своей не видит. Он очаровывал самку, влюблял в себя и видел ее отклик. Был уверен — она принадлежит ему. И сделал выбор. Это я понимаю, что наивный идиот. Мне хотелось верить, что у меня может быть все иначе, чем у отца… Но когда Карина уехала после смерти своей матери, я очнулся. Уверенность в завтрашнем дне потеряла краски, и мне остался только стылый лес и ее следы в примятой траве…

Я не мог за ней больше бегать. Только не туда, куда она исчезла. Город не для меня. Никогда не был моим местом. Более того, я боялся его и ненавидел. Где-то в его нутре не стало моей матери… И он же отобрал Карину, перемолол и выплюнул мне под ноги.

Отпущу?

Не знаю.

Не уверен.

Не думаю.

***

Гулять мы так и не вышли. Кураж прошел, и мне перехотелось мельтешить перед Эльдаром туда-сюда. Дочь занялась игрушками, разложив их на полу и что-то журча себе под нос. Мне вообще с ней очень повезло. Она всегда была на моей волне. Я брала ее и к себе в ко-воркинг, и на встречи, и в магазины. Ребёнок находил общий язык с любыми взрослыми и находил себе занятие в любой обстановке. Единственное, что ей было нужно в этой жизни — пластилин и всякая мелочь, которую она собирала на прогулках. Веточки, листики, камни и шишечки превращались у нее в волшебных существ, для которых она строила домики из коробок. Конечно, добрую часть пришлось оставить в квартире. Но я убедила ее, что мы наверстаем. И коробки я ей найду, и новый пластилин, и вдохновиться будет в лесу. Одна была проблема — пластилин у нас был везде. Здесь же нужно как-то оборудовать ей рабочее место где-нибудь. Если оставаться…

Но все было под большим вопросом. И даже не в Эльдаре дело. Поцапались и проехали. Я могу вообще с ним не говорить и игнорировать, раз у него проблемы с тем, чтобы просто быть человеком.

Меня пугала беспомощность перед Олегом. Вчера я так струхнула, что едва ли могла рационально соображать. Но сегодня все вдруг показалось не таким уж и страшным. Хорошо, бывший муж знает, где я жила. Но если я просто сниму квартиру, он же меня не найдет? Или лучше вообще уехать в другой город? А персонал?

Моя работа не привязывала меня к месту, но вся команда была в Москве, и мы временами встречались на пространствах ко-воркингов. Что мне теперь, всю жизнь начинать заново из-за одного человека? На это нужно время, а мне предстояло воспитывать ребёнка одной.

Может, встретиться с Олегом и попытаться поговорить? Я отказывалась с ним говорить с того момента, как ушла. Мне было слишком больно. Да, я сказала отчиму, что хотела бы во всем разобраться, но это неправда. Я не хотела больше видеть Олега. Но теперь все зашло слишком далеко.

— Ксень, я выйду по телефону поговорю, ладно?

— Ладно, — кивнула она.

Я нацепила толстовку, взяла телефон и осторожно скользнула в гостиную. Эльдара в зоне кухни не было, но стоял потрясающий запах готовящейся на печке еды. Спустившись с лестницы, я прошла на улицу и вышла на крыльцо. В воздухе пахло ранней осенью. Горьковатая сырость и терпкость хвои показались такими сочными, что рот наполнился слюной. Как давно я не погружалась в эту стихию? С того момента, как перестала ездить сюда. Но пришлось напомнить себе, что все это не для меня. Мне нужно попробовать договориться с бывшим мужем и понять, чего он хочет.

Набрав по памяти номер, я приложила аппарат к уху, чувствуя, как разгоняется сердце в груди. Олег не поднял трубку. Пришлось написать ему сообщение, что это мой номер и что я хочу поговорить. Перезвонил сразу же.

— Ну и куда ты вчера сбежала? — без приветствий процедил он. — Главное, кто тебе сказал?

— Главное, с чего ты решил, что тебе так можно?

— Главное, что наша сердобольная Мария Алексанна останется без работы. Мне не нужны твои информаторы под боком. Я допустил ошибку. Но впредь их не будет.

— Ты в себе, Олег? — моргнула я, не видя ничего перед собой. — Ты правда хочешь отобрать у меня Ксению?

— А зачем она тебе? — усмехнулся он. — Органы опеки уже в деле. Мамаша-кукушка нам не нужна. Я уже собрал на тебя все, что позволит уполномоченным принять правильное решение…

— Что ты собрал? — пролепетала я.

— Как обычно, — равнодушно сообщил он, — что надо собирать в таких случаях. Не я занимался, у меня есть кому, Карина. Поэтому в твоих интересах явиться назад и отдать ребёнка по собственному согласию.

— Подожди, ты серьёзно сейчас? Ты, который просил прощения и врал, что не допустишь ошибок впредь?

Я понимала, что все это жалко. Олегу все равно. Он принял решение, и сила на его стороне. А я больше не та, которая когда-то была рядом. И страшно представить, что будет с Ксенькой, если этот ублюдок добьется своего.

— Ну сколько мне ещё просить прощения, Карина? — усмехнулся он презрительно. — Тебе хорошо одной. Я понял, что это был предел твоих мечтаний — избавиться от меня. Ты не планировала сохранять семью. Радостно ускакала заниматься своим бизнесом. Только вот ребёнок страдает от этого. Я не допущу, чтобы она у тебя в одиночестве сидела где-нибудь… — Пока я искала дар речи, его фонтанировал на полную: — А может, ты уже в постель к кому-то прыгнула? — И он понизил голос: — Дорогая. Узнаю — убью, поняла?

— Ты больной, Олег.

— Ты меня сделала таким, — даже не задумался он. — Но если хочешь обсудить — давай встретимся. Расскажу, чего я хочу и как тебе остаться с ребёнком.

— Меня твои условия вряд ли устроят.

— Я болен тобой, Карина, — вдруг прошипел он в трубку.

— Ты трахал других баб! — взорвалась я.

— Потому что ты — холодная тварь! Тебе ничего не нужно, кроме себя самой! Ты вся в работе вечно! И ребёнок тебе на хрен не дался! Не приползешь ко мне — я тебя в тюрьму упрячу! Там тебя точно никто не будет иметь!

Я отбила звонок и опустила дрожащую руку. И этого человека я любила? Это точно он? Тот самый? Сперло дыхание, во мне будто замерла жизнь, и я продолжала стоять и пялиться в землю, переслушивая мысленно разговор с этим… психом? Пожалуй…

Только вдруг показалось, что я не одна. Ветер, бившийся до этого в спину, вдруг стих. Я обернулась и встретилась взглядом с Эльдаром. Он стоял буквально в шаге и сверлил хмурым взглядом.

— Ребёнок тебя ищет, — сообщил холодно.

— Я же сказала ей… — начала я растерянно, но он уже не слушал.

Развернулся и зашагал в дом. А я обессилено поплелась следом.

Ксеня и правда встретила у порога, натягивая на себя кофточку:

— Мама, хочу с тобой в лес.

Она взяла меня за руку, и я только успела бросить взгляд в спину Эльдара, как пришлось развернуться и направиться на улицу.

Мы с ним не уживемся. Зря я думала, что мне плевать. Отчего-то каждый его такой взгляд оставлял боль в душе. Зачем мне ещё это? Надо будет найти квартиру и вернуться в город. А ещё — позвонить своему адвокату по семейным делам, которая занималась разводом, и спросить совета, как быть с тем, что мне наговорил сейчас муж по телефону. Что и куда он мог на меня подать? Это же не так просто — взять и оклеветать мать? Или просто, если есть связи?

— Что он тебе наговорил?

Я вздрогнула, выпадая из ступора и снова оказываясь в обществе Эльдара. Когда и как он подкрался — не слышала.

— Что? — нахмурилась, моргая под его злым взглядом.

Он недовольно скрипнул зубами, обрисовывая жесткие скулы ещё четче:

— Что происходит? — потребовал раздраженно. — Подробней.

— В смысле? — усмехнулась я, бросая машинальный взгляд на Ксеню.

Дочь копошилась в привычной стихии листиков и камешков в паре шагов.

— Я про твоего мужа, — жестко уточнил он.

— Я не хочу с тобой на эту тему разговаривать. — Вышло достойно для того взгляда, которым он меня жрал. — Что же я тебе такого сделала, Эльдар?

Его взгляд дрогнул, но лишь на вдох. Он склонил голову ниже:

— Ничего.

— Тогда за что ты меня так ненавидишь?

— Я тебя не ненавижу, — сузил он глаза. — Отвечай на вопрос.

— Прости, ты не похож на священника, а мне не нужна исповедь. — И я сложила руки на груди, поворачиваясь к нему боком. — Если ты об отце переживаешь, я не буду его ни во что втягивать. У меня есть адвокаты… Разберусь.

Он шумно выдохнул и вдруг уничтожил разделявший нас шаг.

— Ты не разберешься сама, — выдохнул на ухо. И так близко, что горячее дыхание лизнуло прохладную кожу, и я оцепенела. — Тебе не к кому бежать, раз ты здесь. Глупо делать вид, что все под контролем, не находишь?

Я прикрыла глаза, едва не падая в тепло, которым вдруг окутало. Ноги уже доверчиво подогнулись, но вдруг стало холодно, и я очнулась, часто моргая.

Эльдар направился к дому. А я не удержалась, провожая его широкую спину взглядом. Что у него в башке творится? Может, травмы? Надо спросить Тахира. Но, с другой стороны, был бы Эльдар невменяем, отчим бы не оставил нас с ним. Так ведь? И на невменяемого мой бывший друг детства непохож. Хотя, что я о них знала? У меня из примеров только бывший муж. И я уже не уверена, кого боюсь больше. Муж далеко. А этот — рукой подать.

Как же было одиноко! Ни подруг, ни друзей. Олег выдавил это все из моей жизни, пока мы были вместе. А когда жизни не стало, вокруг образовалась пустота.

Я опустилась на дрожащих ногах на бревно посреди лужайки и уронила голову на руки. Но тут мобильный ожил. Звонила моя помощница, а я вспомнила, что у нас на сегодня запланирована встреча с персоналом удаленно.

Маша была моей правой рукой и одна знала о ситуации с мужем. Ей надо было понимать, что со мной творится и почему я последние месяцы в таком разбитом состоянии. Но на делах это не сказалось. Партнеры получали выполнение задач в срок, команда работала слаженно, и все побыло по-прежнему. Только у меня не было сил. Казалось, что я бегу куда-то, уже не разбирая дороги и цели. Пытаюсь все успеть и не попасть в ловушку, но тропа становится слишком узкой…

— Маш, я не очень могу сегодня… Ты проведешь собрание одна?

— Что-то случилось? — насторожилась она.

— Олег вчера попытался забрать дочь. Я уехала из города…

— Твою ж… — вырвалось у нее. — Что же делать?

— Звонить адвокату. Поэтому у меня сейчас все мысли только об этом…

— Я тебя поняла. Хорошо, держи в курсе.

Только тут трубка едва не выпала у меня из рук, а в горле застыл крик. Из ближайших кустов на меня смотрел волк. Здоровый!

— Карина?.. — слышалось в трубке.

Я упала на четвереньки:

— Ксеня, не шевелись! — скомандовала дочери.

Но куда там! Она подняла голову и, увидев зверя, направилась прямиком к нему. И я уже не думала. Подскочила и бросилась к ребёнку. Сердце едва не взорвалось в груди, и уже через вдох я покатилась кубарем по земле, закрывая собой дочь и сжимаясь с ней в комок.

— Тише-тише, не шевелись, — зашептала ей на ухо.

Ребёнок послушно притих, но вокруг ничего не происходило. Ни рычания, ни нападения… Я уже обнадежилась, что зверюга ушла, но меня настигло разочарование. Волк стоял в нескольких шагах и с таким скепсисом взирал на меня, будто недоумевал, какого чёрта я творю.

— Мам? — прошептала Ксеня.

— Тш, — приказала я, не сводя взгляда с волка.

Он смотрел на меня. Укоризненно и так знакомо, что у меня мелькнула догадка:

— Волк?

Зверь вздохнул.

— Волк… — прошептала я, осторожно выпрямляясь.

Он повернул голову набок, не демонстрируя агрессии. Я не могла бы поклясться, но мне все больше казалось, что этот зверь — тот самый. Но ведь десять лет прошло. Разве он мог столько прожить? Хотя почему нет? Собаки же живут… А этот наверняка прикормленный, холеный. Вон какая шерсть!

Но если это он… Какой же Эльдар все же козел! Знает, что его волчара все ещё тут, и бросил меня одну! С ребёнком! Даже не предупредил! Ладно — детство, и тогда это было понятно. Но сейчас мы должны были уже наиграться в игрушки и повзрослеть!

— Волк, — позвала я жалобно и добавила глупое, — это ты?

Ребёнок испуганно сопел у меня на груди, вцепившись руками в толстовку, и я клялась себе, что как только выберусь из этой передряги, набью Эльдару морду! Потом, правда, придется уехать, ну и к чёрту! Хоть удовольствие получу!

Зверю надоело, видимо, рассматривать наш с дочерью трусливый тандем. Он тихо рыкнул, поставив мои волосы на дыбы, развернулся и медленно похромал прочь, припадая на переднюю лапу.

— Мам, ты его знаешь? — тихо прошептала Ксеня.

— Кажется, да, — выдохнула я. — Пошли потихоньку. Только не беги, ладно?

— Ладно.

Я осторожно встала на ноги, помогая дочери выпрямиться, и потащила ее в дом. Только там обнаружила, что ребёнок мой так и не опустошил полные всего на свете руки. Я раздела ее и отвела в комнату. Пыталась при этом вести себя уверенно и спокойно, объясняя ей, что все хорошо. Мы просто проявили осторожность, и все теперь позади…

— А Эльдар знает, что тут волк? — вопрошал ребёнок, полоща ладошки в раковине.

— Я спрошу, — улыбнулась, закипая внутри.

Прямо сейчас пойду и спрошу!

Оставив ее разбирать улов на полу, я спустилась по лестнице и решительно направилась в комнату сводного брата. Во мне бурлило негодование! Какого чёрта он творит?! Мог бы предупредить, что волк его гуляет в округе! А вдруг бы зверь агрессивно отнесся к ребёнку?! Страшно представить!

— Эльдар! — влетела я в двери и замерла посреди комнаты.

Никого. Стопы лизнуло холодом, и я, оглядевшись, заметила открытую настежь дверь за занавеской в противоположном углу комнаты. Легкий ветер трепал края шторы, что-то таская ее краем по полу. Присмотревшись, я подошла ближе и подняла медицинскую повязку. Я машинально вытащила мобильный и набрала Тахира, глядя на повязку в вытянутой руке.

— Карина? — ответил тот почти сразу.

— Тахир, — выдохнула я взволновано. — С Эльдаром что-то… Он…

— Что такое? — насторожился тот. — Карина, что случилось?

— Мы вздорили весь день, — начала я сбивчиво, озираясь. Внутренности холодели от страха. — Потом я вышла гулять с дочерью, а к дому вдруг пришел волк. Мне кажется, это тот самый, который был у Эльдара давно, помните? А Эльдар куда-то делся, и повязка с его плеча у меня в руке! — Послышался напряженный выдох, но я не дала отчиму слова. — У него что-то с головой, Тахир? Эти его участия в боевых действиях с ним что-то сделали, и я, наверное, не вовремя?..

— Я бы никогда тебя не оставил с ним, если бы у него были проблемы, Карина, — заговорил Тахир вдруг так спокойно, что больной на голову себя почувствовала я. — Всё, что ты рассказываешь, легко объяснимо и не заслуживает такой паники… Успокойся, пожалуйста…

Куда там! Я попятилась задом к двери комнаты Эльдара, не в силах бороться с жуткими фантазиями, всплывавшими в голове. Только неожиданно уперлась задом во что-то твердое и задержала дыхание, медленно опуская трубку. Время увязло, и я — вместе с ним. Сердце гулко билось в груди, пытаясь разогнаться от адреналина, но ничего не выходило… И тут по затылку прошлась волна тепла вместе со знакомым хриплым голосом:

— Что ты снова мечешься?

Я отскочила от Эльдара и выронила мобильный. Одного взгляда на мужчину было достаточно, чтобы понять — он просто был в душе. Бедра замотаны в полотенце, влажные волосы блестят, капли воды на коже… Но, помимо всего этого, взгляд прикипал к многочисленным шрамам и свежим затянувшимся ранам. Самая внушительная была на плече и всё ещё требовала перевязки. Чёрт. Поэтому он и снял повязку…

— Твой волк… — пролепетала я, растеряв весь запал.

Эльдар не отвел взгляда, так и жег им лицо, а оно радостно разгоралось пунцовым румянцем до самых ушей.

— Ладно, — растерялась я окончательно и вылетела из его комнаты.

И только потом до меня дошло, что я забыла у него в комнате мобильный.

— Чёрт, — простонала, медленно оседая на диван в своей комнате и сжимаясь в комок.

Ксеня увлеченно что-то выкладывала из листиков на столе, не мешая мне предаваться самоуничижению.

— Мам, а когда мы купим пластилин и коробки? — поинтересовалась тихо через некоторое время.

И я снова уронила голову на руки и застонала.

Глава 3

Я усмехнулся, довольный не пойми от чего. Но отчего-то нездорового. Мне доставляло удовольствие видеть, как она растеряна и напугана. То, как бегает по моей норе, обреченная угодить в лапы…

Пришлось стянуть усмешку и прийти в себя. Нельзя. Она слишком долго сводила с ума, чтобы разинуть теперь на нее пасть. Я ее покалечу. Сломаю.

Рот наполнился вязкой слюной, и я еле сглотнул, задыхаясь от очередного запрета. Это всё похоже на изысканное издевательство. Я столько лет хотел до нее дотронуться… И вот она здесь. Рядом. Бери. Делай своей…

Я тряхнул головой и повернул голову на звонок мобильного на тумбочке. А, сделав шаг, наступил на что-то холодное. Карина бросила свой сотовый у меня в комнате. Подхватив ее телефон, я направился к своему. Звонил отец.

— Что у вас происходит? Почему Карина так напугана?

— Ничего, — нехотя проворчал я. — Я просто нашел в себе силы обернуться, наконец…

— Эльдар, — укоризненно начал он, — пожалуйста…

— Все нормально. Я не хотел ее пугать…

Хотел.

Но не пугать.

Я хотел, чтобы она потянулась к моему зверю, как прежде… Но прекрасно знал, что скорее испугаю.

Ну, может, хоть у кого-то из нас включатся мозги, и мы снова окажемся на расстоянии друг от друга?

— Я не хочу терять Карину, — решительно заявил он. — И тебя — тоже. Но если ты не можешь рядом с ней…

— Тахир, все нормально, — надавил я. — Ты когда вернешься?

— Вечером. Пожалуйста, успокой Карину. Если можешь.

Я не мог. У меня мозги замыкало рядом с ней. Когда она начала мне снова показывать зубы, я едва не схватил ее за горло и не объяснил, что не потерплю неподчинения. Как же я одичал! Все бесполезно. Мне уже не вылезти из волчьей шкуры даже ради нее.

— Врач, как понимаю, уже не нужен…

— Не нужен, — отозвался покладисто. — До вечера.

А сам опустил взгляд на мобильный Карины. Не заблокирован… Надо же. Ну что мне уже терять?

На заставке фото дочери. А в последних вызовах — бывший муж. Не знал пока, зачем, но переписал себе его номер и направился в гостиную.

Дом напоминал расчерченное поле боя, на котором Карина мечется по заданной траектории, отважившись даже переступить порог моей норы. Здесь повсюду был её запах. И я чувствовал, как он впрыскивает в вены адскую смесь, подчинявшую мозги и отпускавшую зверя на охоту.

«Нашел на кого охотится, — мысленно усмехнулся я ему в глаза, — посмотри на себя. Еле ползаешь. Еле сращиваешь раненную плоть. И она тут только потому, что прячется. Много чести загнать её ещё в большее отчаяние и доломать то, что не сломал её мужик».

Грудь наполнилась воздухом и разочарованием. Но дышать стало легче. Намного. Настолько, что я даже не дернулся, когда услышал шаги на лестнице. Просто припечатал мобильный к кухонному столу и развернулся к Карине:

— Время обеда. Спускайтесь в столовую.

Само собой как-то слетело. Спокойствие поразило. А она же напоминала загнанную косулю. Глаза большие, испуганные…

— Тебе не стоит бояться волка, я же говорил. — Я не спускал с нее взгляда, пока она шла ко мне.

— Мог бы предупредить! — возмутилась она.

— Я не знал, что он придет. Меня не было давно… Прости. Но уверяю — он тебя помнит. И не тронет.

Смотреть в ее глаза было легко. Но это снова не радовало. Потому что лишь ее слабость давала мне эту силу — быть великодушно спокойным. Прояви она сейчас снова характер, выдержка бы слетела тут же. И я не уверен, что смог бы устоять.

Карина потянулась за мобильным:

— Ладно.

И уже набрала воздуха в легкие, чтобы что-то сказать, но я развернулся и направился в комнату, давая понять, что разговор окончен. Не хотелось снова срываться. Карина разочаровано вздохнула позади, но я запретил себе реагировать. Оказавшись в комнате, вытащил ноут и полез искать информацию о её муже. Теперь, когда оборот ускорил регенерацию тела, раны почти не болели и не сводили с ума, я мог думать рационально. Кроме того, как бы там ни было дальше, Карине нужна помощь с её бывшим.

Физиономия Олега Диброва, вывалившаяся в поисковом окне, мне не понравилась. Холеный, надменный и высокомерный ублюдок оказался известным адвокатом. Его компания уже десять лет работала на рынке юридических услуг. Но, судя по фото, его клиенты — люди далеко не простые. Совсем не обрадовало, что и с представителями власти у него обнаружились общие фото. Понятно, почему он борзый такой… Только этого недостаточно.

Подумав немного, я отыскал в своем мобильнике один важный номер. Но не уверен, что на том конце обрадуются услышать меня через год. Но всё же надавил на вызов.

— Какие нелюди! — усмехнулись на том конце, и мои губы тоже дрогнули:

— Привет, Рус.

— Ну привет, Эль, — хрипло выдохнул друг в трубку. — Очень рад тебя слышать…

— Я, как последняя сволочь, звоню не просто так…

— Я также рад, что у тебя появился повод позвонить мне не просто так, — усмехнулся он.

Мы помолчали некоторое время, в которое мое нутро потеплело настолько, что, показалось, я даже могу вернуться к жизни. Руслан Огнев, пожалуй, мой единственный близкий друг. Только последние годы я и от него отдалился. Две такие разные вселенные, в одной из которых — жизнь, сверкающий город и возможности, а в другой — смерть и война, с трудом пересекались. Чем успешнее шли дела Руслана, тем больше я чувствовал, как затягивает меня охота в моем мире, лишенном прикрас. Рус, как и Карина когда-то, бился в стену моего отчуждения несколько лет, но потом сдался.

— Я бы хотел увидеться, — выдавил неожиданное для себя.

— С удовольствием. Когда?

— Как скажешь. Я же свободный, не то что ты. Ты на работе или в приюте?

— Как раз нужно в приют. Хочешь, там увидимся?

Он знал о моей нелюбви к городу.

— Давай. Я приеду.

— Договорились.

Руслан тоже крутился в высших кругах Москвы, развивая свой бизнес в сфере частной охраны. Наверное, для оборотня сложно придумать что-то более подходящее. Полузвери живучи, реакция у них в разы лучше человеческой, видят и слышат они тоже лучше. Особое уважение заслуживало то, что Рус вытягивал оборотней-сирот, обреченных на разбойную жизнь на периферии человеческой цивилизации, и давал им новые возможности.

В общем, опыта у него в человеческих делах всяко больше моего. Может, подскажет чего путного по проблеме. Я знал, что мой старик тоже мог поднять неслабые связи, но эти «связи» не будут нарушать закон. А я мог, если понадобится. Потому что этот Дебров сейчас именно этим и занимался. Если он угрожал Карине лишением прав без оснований, значит — по договоренностям.

Я отбил звонок и прислушался. В гостиной слышна была какая-то возня, а мои губы вдруг расползлись в улыбке, и я больше не хотел думать о том почему. Отец обещал подъехать через час, и я сразу уеду на встречу.

— Мам! — донеслось вдруг до меня из гостиной. Я прислушался, ожидая. Но Карина не пришла. И тогда ее позвали снова: — Мама!

Я тихо выскользнул из комнаты и прошел в гостиную. Детеныш Карины стоял перед раскрытым холодильником и пытался что-то достать с верхней полки. Карины в кухне не было.

— Эльдар! — возопила малявка, завидев меня. — Я молока хочу.

— А «пожалуйста» тебя не учили говорить? — поинтересовался неприязненно.

Девочка надулась, проследив за моим приближением:

— Пожалуйста.

Я прошел к холодильнику и достал ей молоко.

— Подогреешь? — глянула на протянутую пачку исподлобья. — Пожалуйста. — Я развернулся к кухонному столу. Она прицепилась хвостом: — А это твой волк был там? — Она схватилась ладонями за столешницу, которая ей оказалась по подбородок.

— Тебе сколько лет? — нахмуримся я, доставая чашку.

— Пять.

— Волк был мой.

— А какао сделаешь? — Она схватилась ладонями за столешницу, которая оказалась ей по подбородок.

Я шумно втянул воздух, стискивая зубы:

— Мы так не договаривались.

— А волка как зовут?

— Никак его не зовут.

— А он придет ещё?

— Может…

— Ты такой классный! — вдруг воскликнула она, складывая подбородок на ладони и глядя на меня с обожанием. — Целый волк у тебя есть настоящий!

Почувствовал за спиной движение, я увидел в отражении поверхности кухонного шкафа, как у стола возникла Карина, но не издавала ни звука — ни дочь от меня не пыталась оттащить, ни позвать. Постояв, она тихо села на ее стул:

— Спасибо.

— Мы до этого ещё не дошли, — съязвил я. — Пока что выучили только «пожалуйста».

Карина фыркнула, закатив глаза:

— Когда ты стал таким невыносимым?

— Всегда был таким, — огрызнулся.

— О, нет! Ты был очень даже ничего! А теперь рядом невозможно находиться! Будто у тебя аллергия на людей…

— Очень может быть, — зло процедил я, поставил девочке какао и направился к холодильнику, когда вдруг услышал тихое:

— Очень жаль, что так.

Я вцепился в дверку, вперив взгляд в полки.

Знала бы она…

В какой-то момент показалось, что я ей сейчас все объясню. Да так, чтобы не переспрашивала больше!

Но внешне даже рука не дрогнула, когда тихо закрыл холодильник и перевел взгляд на Карину. Она смотрела на меня, я на нее. То, что ей жаль, ни черта не было хорошо. Зверь услышал в ее тоне то, что оставляет щель для надежды, в которую ещё можно проскочить. И только я понимал, что эту брешь придется разбивать наживую.

— Мне надо уехать. Справитесь сами?

— А скоро вернешься? — оживилась девочка.

— Сегодня. — И я направился из кухни.

Оставлять Карину было тревожно. Зверюга паниковала, что та снова сбежит, исчезнет… Объяснить животной части себя, что Карина — не моя, шансов не было. Если бы я попытался заменить ее, может, удалось бы переключиться. Но я не искал, да и в возможности отвлечь волка от избранной сильно сомневался. Мне не хотелось никакую другую. Я хотел ее. Тогда, когда она уехала и исчезла с глаз, забыть казалось единственным правильным решением. Сейчас же, когда она перед глазами, меня словно ткнули мордой в роковую ошибку, что я допустил. Особенно когда смотрел в глаза ее дочери…

Рычащий звук двигателя мотоцикла взорвал тишину вокруг, и я поморщился… Тишина после долгих командировок начинала нервировать, обещая неприятности. Так оно, похоже, и было…

***

Звонок адвокату расстроил. Судебное заседание назначено на следующую неделю, но она сказала, что, возможно, его снова перенесут.

Олег говорил, что даст развод, когда пытался меня вернуть. Потом начал менять стратегию. В общей сложности мы бьемся уже два месяца. И тут — новость, что он подал прошение в комиссию по делам несовершеннолетних, обвинив меня в ненадлежащем уходе за ребёнком. Адвокат обещала выяснить детали и позвонить.

А я отбила звонок и уставилась в стол. Что мне делать? Бежать? Но как жить дальше? Как работать и кормить себя и Ксению?

Кажется, я так и просидела в ступоре до вечера. Ксеня притащила на кухонный стол свои находки, книжки и игры, но не отвлекала от отчаяния, которое парализовало. Когда приехал Тахир, я едва ли нашла в себе силы подняться и помочь ему занести в дом пакеты.

— Эльдар уехал, — зачем-то сообщила я, запоздало соображая, что они наверняка созвонились.

— Плохо себя ведёт? — заглянул он участливо в глаза.

— Эльдар? — совсем растерялась я, выходя из оцепенения. — Нет… Нет! Он… У него просто… тяжело ему. Раны… Я понимаю…

Эльдар как-то померк на фоне происходящего у меня в личной жизни.

— Ладно, — кивнул Тахир и увлек к себе Ксению. — Я купил тебе пластилин. И ещё там что-то для поделок…

На время я забыла о неприятностях. Ксеня в таком восторге начала вытаскивать из пакета подарки, что только и оставалось сиять вместе с ней.

— Спасибо, — улыбнулась я Тахиру.

— Не за что, — ответил он на улыбку. — Пусть играет.

— Ей бы только постелить что-то, а то скоро в пластилине будет весь дом.

— У нас кабинет целый бесхозный стоит, где работала Полина. — Наши взгляды встретились, и он мягко кивнул: — Я не хожу туда почти… Думаю, мама твоя была бы рада, если бы он перестал пустовать.

То, что раньше ранило, сейчас неожиданно показалось лечением. Возможность коснуться мира мамы сейчас словно давала какой-то новый смысл. И не хотелось бежать…

Видимо, на моем лице отразилось что-то такое, что сразу дало отчиму понять все.

— Расскажи, — кивнул он в сторону гостиной.

Я села на диван, обнимая себя:

— Олег подал жалобу в органы опеки. Сказал, что заберет Ксеню через суд, — тихо пролепетала я.

Тахир нахмурился:

— Никого он у тебя не заберет.

— Хотела бы я быть в этом так же уверена…

— Карина, я звонил знакомому судье. Да, у твоего мужа связи, но ребёнка мы ему не отдадим. Есть разные варианты. Да и пока все это будет происходить, Ксеню лучше держать подальше. Здесь ребёнка не найдут. И связи не помогут.

— В смысле? — нахмурилась я. — Нужно менять судью?

— Нужно, — кивнул он, вздыхая. И будто хотел что-то добавить, но передумал. — Не переживай. Ты не одна. На следующей неделе предлагаю встретиться с моим судьей и твоим адвокатом и обсудить детали.

— А если мне придет вызов в органы опеки?

— Придет. И мы туда съездим. Подготовленными. И к тебе домой тоже проводим. И рекомендации нужные у тебя тоже будут.

— Тогда мне нужно будет вернуться в город.

— Не нужно, — отрицательно кивнул он. — Карина, из твоего рассказа у меня складывается впечатление, что твой бывший муж не собирается играть только по правилам. Если он хотел забрать дочь вчера, то может попытаться сделать это снова. Останься тут. Не спеши с решением снова остаться одной. Обещаешь?

— Ладно, — кивнула я. — Спасибо.

В любом случае этот разговор дал мне хоть немного уверенности, что я ещё не проиграла. Может, Тахир на самом деле поможет — посмотрим. Я никуда не хотела бежать.

— Спасибо, Тахир.

— Посмотришь кабинет? — предложил он.

— Да.

Кабинет оказался действительно таким, каким я его помнила. Большое окно открывало вид на лес. Знакомый стол в углу, синее кресло там же и даже прежняя лампа, проснувшаяся от легкого касания пальцев. Я улыбнулась её жёлтому свету, упавшему на ореховую поверхность столешницы, и провела по ней ладонью.

— Знаете, я только сейчас поняла, что готова была сюда вернуться уже несколько лет назад, — доверилась я Тахиру. — Жаль, что так и не вышло.

— Тебе стоило позвонить раньше, — мягко посетовал он, обводя взглядом кабинет. — Но мне не особо полегчало.

— Потому что вы одиноки, Тахир. Эльдара постоянно нет, вы один.

— Да, так и есть, — грустно улыбнулся он. — Я иногда так жалею, что у Полины так мало оставалось времени со мной…

Мы замолчали, думая о маме.

— …Если хочешь, можешь тут работать. А Ксении поставим столик рядом у стены.

— Да, можно, — нерешительно кивнула я.

— Карин, вы не ладите с Эльдаром, и ты боишься, что будет трудно находиться тут? — вдруг спросил Тахир, глядя прямо в глаза.

— У него сложный характер, — постаралась улыбнуться я.

— Ты, когда звонила, сказала, что вы ссорились, — напомнил он.

— Я… — замялась, — думала, что он будет рад меня увидеть. Потому что я по нему очень соскучилась. Наверное, просто ждала другого. А он кажется каким-то… одичавшим, что ли. — Я улыбнулась. — Даже его волк встретил меня спокойней.

Тахир озабоченно кивал:

— Да, с Эльдаром никогда не было легко. Я сам не знаю, как его умолять остаться здесь, никуда больше не уезжать и забыть о риске. Его образ жизни не делает его характер лучше. Но у него какое-то свое видение жизни, которого мне не понять. Только принять. Я стараюсь. Но не выходит.

Мда… Тахиру бы другого сына. Спокойного, любящего, с женой и внуками, чтобы уже перестать дергаться… Я помню его таким: добрым, понимающим, участливым. Мне всегда казалось, что в нем этого всего слишком много, и так важно отдать, поделиться. А не с кем. Мать моя умерла. Я исчезла. А Эльдар одичал.

Стало невыносимо жалко его. Он этого не заслуживал. И я, повинуясь порыву, подошла и обняла его, не найдя слов поддержки.

***

Я оставил мотоцикл на парковке и направился к приюту. Не самое милое место для детского дома. Зато не людное. Людей сюда не пускали — везде историко-заповедная зона. Ни охотиться нельзя, ни шашлыки жарить, ни на великах гонять, чтобы оборотням с ведьмами было спокойней.

— Эль! — Я обернулся на голос. Рус подъехал к стоянке и кивнул мне садиться в машину. — Иди сюда!

Друг изменился.

— А ты вырос, — усмехнулся я, отвечая на его рукопожатие через открытое окно. — Повзрослел как-то, стал солидней.

— Ну, про тебя вообще молчу, — пронзительно глянул на меня. — Поехали, дом покажу…

— О, ты дом построил? — восхитился искренне.

— Да-да, мы вместе мечтали, помнишь?

— Помню, — усмехнулся, усаживаясь. — Рад за тебя.

Мы о многом мечтали в детстве. О доме, в котором будем жить вдвоем — тоже. Только меня забрали из приюта, а Руслана — нет. Тахир делал все, чтобы мы виделись регулярно: брал Руса к нам на выходные, а летом — на все месяцы. Но детство кончилось, и мы все же разбежались.

— Как отец? — спросил он, выворачивая руль в сторону лесной дороги, начинавшейся за зданием.

— Нормально, — прозвучало неуверенно. Я и не знал особо, как он. Отец был скрытным в том, что касалось его личной жизни. Не любил распространяться. После смерти Полины он просто стал ещё более замкнут. — Работает. Как-то живет…

— Надеюсь, проблемы не у него?

— Нет. Проблемы у моей сводной сестры. Помнишь Карину?

— Да. — И он настороженно глянул на меня.

Будучи совсем детьми, мы провели несколько летних каникул вместе. Рус недолюбливал Карину по понятной причине — вся моя жизнь крутилась вокруг нее, когда она была рядом. И лучшему другу это не нравилось. В очередное лето он не приехал.

А потом не приехала Карина.

После того, как Карины не стало, все вроде бы наладилось между нами. Мы стали видеться чаще. Я ездил к нему в казарму каждую неделю, забирал на выходные… Но мир уже тогда выцвел. Пока Руслана натаскивали, как служивого пса, выслеживать и устранять тех, кто выпал из системы, я познавал боевые искусства, учился владеть разным оружием и выживать в тяжелых условиях.

И даже не заметил, в какой момент наши полюса поменялись. Рус весь был про жизнь. Его не устраивало быть всего лишь пешкой в системе, и он пробовал ее на прочность. Я же перешел на сторону смерти, предав ожидания приемного отца и растратив неплохой потенциал для другого будущего. Тахир предлагал мне учебу, любые возможности, а я раз за разом уходил, чтобы пропасть без вести, сжираемый чувством вины.

— Так что с ней? Вы же не виделись чёрт-те сколько…

Я почувствовал в его тоне, что с годами неприязнь не прошла.

В общем, и повода не было менять отношение.

— Она неудачно вышла замуж. Теперь муж преследует ее, угрожает отобрать ребёнка…

Руслан сосредоточенно засопел, глядя на дорогу.

— А я знаю о ней все, — усмехнулся вдруг.

— Правда? — Не ожидал.

— Думал, мало ли, ты захочешь о ней узнать, — пожал плечами. — Временами собирал о ней информацию. Но вот то, что она разошлась со своим адвокатом, не знал…

Я скорее поверю, что Руслан прекрасно знал, что она для меня значила. И почему я замкнулся — тоже. Поэтому и держал ее в поле зрения.

— …И вот ты наконец заинтересовался.

— Отец привез ее вчера к нам домой.

— Вот как? А она так и не знает, кто мы?

— Нет, — покачал головой, многозначительно глядя на профиль друга.

Он, как работник системы, понимал, что мы нарушаем закон.

— Не тяни, — нахмурился. — Мало ли, всплывет где-то…

— Она — не моя забота.

— А что же ты тогда тут делаешь? — усмехнулся он. — Брось, Эль. Надо забирать ее себе.

— Как у тебя все просто, — покачал я головой, хмурясь.

— Нет смысла усложнять. Она свободна. Да ещё и у тебя в доме. Как ты ещё держишься?

— Хреново, — процедил.

— Вот теперь вижу.

Мы как раз приехали к высоким воротам, и я получил возможность переключить внимание.

— Впечатляет, — проследил движение массивных створок и перевел взгляд на Руса: — Хвастаешь?

— Подаю пример, — не дал мне спуску.

— Так ты, может, уже нашел, кого сюда поселить?

— Тут ты меня опередил.

— Рус, непросто все, — помрачнел я снова.

— Согласен. — Он заглушил двигатель. — Пошли.

Хороший дом. Я оглядел его, прошелся вдоль. Пожалуй, он бы мог стать домом и моей мечты: тихо, никого вокруг, заповедная зона… Идеально.

— Пойдем? — кивнул друг на двери, и я прошел за ним внутрь.

— Хорошо тут у тебя, — улыбнулся, когда он зажег свет в гостиной. Ничего лишнего, как я любил. Но не пусто. Все так продумано, удобно, со вкусом… Настолько понравилось, что в груди аж защипало. Я прошелся по гостиной вокруг мягкого уголка, рассмотрел камин, огляделся в зоне кухни. — Очень.

— Кофе будешь? — довольно отозвался Рус от разделочного стола.

— Да, давай.

От барной стойки открывался новый ракурс на гостиную. Отсюда хорошо виден камин.

— Ты сам дизайн делал?

— Да. Это же мечта…

— Ну, теперь дело за малым, — подколол его.

— Дом построить проще, оказывается, — улыбнулся он. — И я тут практически не живу. Изредка. А хотелось бы уже переехать.

— Думаю, найдешь подходящую девушку. Тебе несложно будет.

— Так и найти, как показывает твоя практика, это ещё далеко не все, — он оперся на столешницу, задумчиво глядя на меня. — Так что у Карины с мужем?

— Борзый он. Творит какое-то беззаконие и уверен, что ничего ему за это не будет. Беспокоит, что дочь уже собирался забрать силой, да Карина сбежала к отчиму.

— Там связи особенные, — кивнул Рус, — потому и борзый. Я когда следил за его карьерой, замечал, что все более респектабельные клиенты у него появляются. Думаю, там подвязки неслабые и творить беззаконие ему не впервой…

Я сосредоточенно слушал, хмурясь.

— …Самое простое, что ты можешь сделать — вытащить ее из системы.

— У неё ребёнок, Рус, — охрип мой голос. — Человек.

Да и не только в этом дело. Непросто создавались пары с людьми. Осиротевших волчат слишком много, чтобы верить в чудеса.

— Но твой отец смог принять Карину.

— Она была уже взрослая, приезжала только на лето. А этой пять лет, и она путается под ногами в кухне и требует какао.

Рус растянул губы в усмешке:

— Она тебе уже нравится.

— Не дури, — огрызнулся я. — Ты не хуже меня знаешь, чего стоят такие ошибки. А я уже сделал все возможные. Мне не стать для нее… — Я осекся, чувствуя, как воспротивился ходу мыслей зверь. — В общем, я не ты. У Карины собственное дело. Она не писатель, как была ее мать. Ей надо в городе жить. Запри я ее в лесу — она взвоет не хуже меня в звере. Мы оба это знаем.

— Что ты ноешь? — неожиданно нахмурился Руслан. — Сплошные отговорки, Эль! Твоя женщина у тебя почти в постели, а ты скулишь, что город тебе не походит. Чёрт, сожми уже булки и сунь нос в этот город! Ты, который не боится идти на реальную смерть, не можешь сделать над собой усилие и побороть страх жизни? Нет в ней ничего такого, что тебя так пугает!..

Я только сжал чашку в руках, хмуро щурясь.

— …Если начнешь соваться, а она — резидент чужого мира, и что-то случится…

— Я знаю, — перебил я напряженно.

— Пошли ко мне на работу, — вдруг предложил он. Я вопросительно вздернул бровь, а он продолжал: — Мне нужен хороший тренер для ребят. Места оперативников тоже есть. Но для тебя я бы хотел что-то поспокойней.

Никогда не жаловался на реакции, но тут почему-то все происходило слишком быстро.

— Рус, я не планировал вмешиваться так, чтобы меня поймали.

— Это люди, — возразил он. — И тут нет военных действий. Работать надо тоньше и в городе. Мало ли где бывший муж зажмет Карину.

— Ты иногда сволочь, — прорычал я.

— Просыпайся, Эльдар. Я дам тебе официальные пропуски и разрешения вмешиваться, если что. Можем даже оформить её защиту. И тогда ты будешь вообще с развязанными руками. Но сначала она должна стать твоей.

— С каких это пор мы так пасуем перед людьми?! — вспылил я. — Не каждого можно вытащить из системы. Не всегда это оправдано! И ты не хуже меня знаешь, каковы риски. Это не так просто — признаться человеку, что ты оборачиваешься зверем! Многих это ломает! А я просто хочу, чтобы у Карины жизнь перестала разваливаться. Но пользоваться этим только ради того, чтобы забрать себе, не могу.

Руслан поиграл желваками, прежде чем покачать головой:

— Ладно. Решать все равно тебе. Все, что я нарыл за это время на Диброва, я тебе предоставлю. Более того, пороюсь теперь с пристрастием. Слежку я за ним не организовывал ещё…

— Он собирается что-то подтасовать по делу о ребёнке. Выставить Карину кандидаткой на лишение прав.

— Лишить не может, — с сомнением заключил он. — Оставить у себя на проживание — да. Запросто…

— Это будет одно и то же. Карина не сможет без дочери. Она хорошая мать. — Голос потух.

— Ладно. Я попробую узнать, кто занимается для него подготовкой этого дела.

А я понимал, что все это звучит очень безнадежно. Ну узнаем. И? Мы оба понимали, что деньги, скорее всего, решили все. Шансов на другие расклады, которые можно поменять, или подловить на взятках, мало, все сводилось к нарушению закона. Мной. Потому что проще всего прижать главное действующее лицо к холодной стенке в темном переулке и надавать по морде. Или вообще утилизировать…

— Эль, не надо…

Я моргнул, хмуро взглянув на Руса. Видимо, мои умозаключения очевидны и незатейливы для него.

— …Обещай мне, что не тронешь Диброва.

— Ну как я могу? — усмехнулся. Тронуть или обещать — уточнять не стал. — Ладно, поеду, — поднялся я. — Спасибо тебе.

— Ты о работе у меня подумаешь? — напомнил он, поднимаясь следом.

— Подумаю, — пообещал.

Он отвез меня на стоянку у приюта, и мы попрощались. Когда я свернул на дорогу в поселок, уже стемнело. Весь путь домой меня разрывало от мыслей, которые запустил мне в голову Руслан. Он всегда меня расшатывал. Выбивал почву из-под ног, в то время как я старался укорениться в зоне комфорта. Он подбивал учиться, путешествовать, бросить вызов страху людей и города, а теперь — присвоить Карину. И если на первые инициативы с его стороны я охотно велся и достигал целей, то с людьми и городом у меня не сложилось. Нет, я ничего не имел против людей, но предпочитал держаться подальше, как большинство оборотней. Ну а с Кариной…

…вышло едва выносимо. Наверное, будь я на месте Руса, вел бы себя так же. Но ответственность останавливала. Если я угроблю Карину, её ребёнок останется отцу. Но зверюга противилась таким умозаключениям все больше.

А дома была она — источник моих душевных метаний. И я не выдержал. Остановился в километре от дома и съехал с дороги в кусты. Надо было размять лапы, побегать, дав зверю голос. Повыть, в конце концов…

А там буду смотреть по ситуации.

Глава 4

Мы поужинали втроем. Тахир снова зажег камин, занимая Ксеню беседами. Я посидела немного с ними. Но в душе все металось и рвалось в клочья.

— Тахир, я пройдусь немного?

— Конечно, иди. Мы с Ксеней пойдем обустраивать мастерскую.

— Хорошо, — улыбнулась я.

На улице оказалось свежо. Пришлось одеться потеплее, но оно того стоило. На крыльце я вздохнула глубже и огляделась. Тихо, спокойно… хорошо так! По периметру участка горели низкие лампы, создавая уютную сказочную атмосферу. Я уселась на ступеньки и прислушалась.

Удивительно, но стоило остановиться, и прошлое догнало тоской. Я неслась по жизни после смерти матери, не сбавляя темпа, лишь бы не помнить этой боли. А теперь она настигла и давила, требуя внимания.

Разрыв с Эльдаром только усугубил пустоту. А сегодняшний день убил надежду, которая всё ещё была. Он был дорог… когда-то давно. А теперь будто наказывал меня за что-то. Неужели я виновата, что жизнь изменилась? А как он хотел? Чтобы я бросила все и осталась с ним тут? Даже если и так, он мог бы сказать… Но он молчал.

Задумавшись, я поднялась и побрела к лампочкам, а потом — за границу их света, в темноту… Хотелось остаться в пустоте, чтобы позволить себе отчаяться на полную. Пусть уже отчаяние ударит со всей силы! Я устала его бояться.

По щекам покатились слезы, быстро остывающие на прохладном ветру. Я брела по дороге, ведущей в поселок, хлюпая носом. Когда дом остался позади, лес погрузился в темноту. А я все больше чувствовала себя потерявшейся маленькой девочкой, которая осталась без мамы.

— Мам… — проскулила я тихо. — Ма-а-м…

Нет. Вот так просто этого не пережить. Слишком больно и страшно. Вскинув ладони к лицу, я остановилась и протерла глаза от слез. Может, не сразу… потихоньку…

Но тут вдруг впереди зашевелились кусты, и на дорогу вышел волк. Мой волк.

Я оцепенела. Волк замер, навострив уши. А потом прижал их, но не угрожающе, а как прижимают уши собаки, когда узнают человека. Волк потянулся ко мне носом, и я выставила руку, касаясь его.

— Привет, Волк, — просипела, опускаясь на коленки и заглядывая ему в глаза. Он ткнулся мне в лоб, шумно выдохнув, и принялся обнюхивать. — Это я, — прошептала. — Эльдар говорит, ты меня помнишь.

Волк фыркнул и ткнулся мордой в висок, замирая как-то по-особенному. Помнил.

— Как ты, Волк? — Я позволила себе осторожно коснуться его шеи. — Я скучала.

Показалось, он ворчливо зарычал, будто пытаясь ответить мне.

— Ты семью-то завел? — отстранилась я. — Или взял пример с Эльдара?

Волк отстранился и заглянул мне в лицо так осознанно, что я снова оцепенела. Так мы и замерли. Он рассматривал меня. Я его.

— Ты настоящий друг, Волк, — тихо заметила я себе под нос. — Ты никого не бросил… До сих пор здесь.

И снова он проворчал будто что-то очень понятное.

— Жаль, ты говорить не умеешь, — слабо улыбнулась и смелее потрепала его за шею. — Рассказал бы мне все…

Он заинтересовано повернул голову набок, и так это показалось забавно для такого серьёзного зверя, что я улыбнулась. И ночь уже не казалась такой темной, и страхи с отчаянием отступили.

— У меня всё хреново, Волк, — зачем-то принялась рассказывать. — Я очень скучаю по тем временам, когда мы были друзьями с тобой и Эльдаром. Эльдар теперь знать меня не хочет. Надо было не тратить на него время тогда, а больше с тобой проводить. Видишь, как время расставляет все по своим местам.

Зверь скептически проворчал, а я поднялась.

— Ты голоден, Волк? — кивнула я на дом. — Пошли, угостим тебя чем-нибудь. Чем там Эльдар тебя кормит? Тахир должен знать. Пойдем?

Он пошел. Не спеша проводил меня до крыльца, а я наказала ему ждать, а сама побежала в дом.

— Тахир! — позвала возбужденно отчима и бросилась в кабинет, где они должны были быть с Ксеней. Он вышел мне навстречу: — Тахир, там Волк пришел. Чем его покормить?

Надо было видеть лицо мужчины. Я тяжело дышала, переживая, что зверь уйдет, не дождавшись, а я обману его в ожиданиях и, кажется, выглядела очень глупо.

— Карина, — смутился отчим, — мы… не кормим его… Он… сам добывает себе пропитание.

— А если он не сможет? В округе же наверняка трудно с этим. Людей полно… Вдруг он по помойкам лазит? — нахмурилась я и бросилась обратно на улицу, но зверя и след простыл, а мне вдруг снова стало одиноко и пусто внутри.

— Вот я дура… — проворчала себе под нос и направилась в дом.

Остатки вечера я провела с Ксенькой за поделками, краем глаза подглядывая в почту и иногда отвечая Маше. На работе все шло ровно. Большой проект готовился к запуску, все было четко спланировано и выведено на финишную прямую. И это радовало. Не было времени киснуть. Завтра с утра вернусь к привычному графику, а в параллель соберу себя и займусь изучением вопроса о лишении родительских прав. Какие там основания и что сочинит Олег…

Тахир, извинившись, ушел к себе отвечать на звонок. Мы поужинали с Ксенькой одни. Я уложила её и спустилась в гостиную, чтобы убраться. И залипла перед камином. Нужно было подниматься в спальню, чтобы не столкнуться с Эльдаром. Но звука мотоцикла все не было, а я полагала, что услышу и успею улизнуть…

Только я ошиблась.

***

Дико мучила жажда. Я решил забежать на кухню после оборота, хлебнуть воды и потом уже пойти за мотоциклом в лес. На первый взгляд показалось, что в доме уже все разошлись по спальням. И это обрадовало. Мне нужна была передышка после сегодняшнего дня, а особенно — вечера. Встреча с Кариной в лесу растрепала мою решимость не трогать девочку. Стоило наткнуться на нее в ночи в лесу зверем, весь мир перевернулся, оголяя мои слабости и желания. Карина показалась такой уязвимой и открытой, что её боль и одиночество будто передались мне по проводам.

Звала мать…

Чёрт…

У этой девочки в душе ещё больший бардак, чем у меня. Я хоть знал, что мне делать — защищать ее от мужа и держаться подальше. А она, похоже, совсем не знала.

Я зашел в комнату, нацепил домашние штаны и прислушался. Из гостиной доносился только треск камина и слышался легкий запах дыма. Но почему я решил, что Карина уже спит?

Она удивленно уставилась на меня полуголого, когда я нарисовался в проеме коридора. Да, выглядело это странно, согласен.

— Я не слышала, что ты приехал, — поднялась она, зачем-то принимаясь оправдываться.

«Я не приехал. Я прибежал на четырех лапах. За тобой».

— Не ерзай, — бросил я раздраженно, проходя мимо. — Я воды только попью…

— Слушай, я волка видела, — начала она нерешительно, направляясь к лестнице.

А у меня дыхание сбилось неожиданно. В гостиной никого не было. Ни ребёнка её, ни моего отца. Чёрт, как же хотелось, чтобы мы остались с ней вдвоем в целом мире! Показалось, что не осталось у меня вообще других целей, кроме как она в моей власти…

— Что? — прохрипел я, приходя в себя.

Она же что-то говорила.

— Я говорю, волк твой голодный. Ты его не кормишь? — возмущенно сопела она позади.

— Кого? — повернулся к ней, тяжело сглатывая.

Она посмотрела на меня насторожено и, решившись, шагнула ближе:

— Слушай… Может, у тебя что-то со здоровьем? Может, ты поэтому такой?..

— Какой? — Я, наконец, отвернулся и прильнул жадно к стакану с водой.

— Злой. И я разговариваю с тобой, а ты не слышишь…

Я опустошил стакан и поставил его на стол.

— Это потому, что ты еле лопочешь, — повернул к ней голову.

Карина благоразумно стояла в нескольких шагах и смотрела на мое плечо без повязки.

— Ладно, не мое дело, — разочарованно выдохнула. — Но волка надо кормить. Он тут еды не найдет…

С губ сорвался смешок, и я обессилено уперся ладонями в столешницу, свешивая голову между рук.

— …Что смешного? — возмутилась она так наивно, что я едва не рассмеялся. — Зверь к тебе ходит за едой, а ты вот так с ним обращаешься! Ты отталкиваешь всех, кто тебя любит! Даже несчастного волка!

— А ещё кого? — выпрямился я и развернулся к ней, хмурясь.

— Тахира, — повела она неопределенно рукой.

— Нет, — отрицательно качнул я головой. — У нас с отцом свои отношения. Я возвращаюсь домой после командировок. И люблю его. Так кого ещё?

— Меня, — вздернула она подбородок. — Ты перестал со мной общаться.

— А ты любила? — усмехнулся я зачем-то.

— Может, и любила, — смотрела она мне в глаза. Не сдавалась. И это нравилось. — А ты исчез.

— Может, это ты исчезла? — повернул я голову набок.

— Мне надо было учиться, — тихо возразила она. — Ты мог бы хотя бы ответить. Хоть раз…

— И что бы было? — понизил голос.

— Может, не стояли бы тут с взаимными упреками, — пожала она плечами.

— А может, все было бы хуже? — усмехнулся я. — Уверена, что предпочла бы узнать, променяв на ту жизнь, которая у тебя есть?

Зря я подпустил ее к себе…

Потому что ее взгляд завораживал. Она глядела в мои глаза, стараясь не моргать, будто боясь пропустить что-то важное. Почувствовала слабину, не иначе. Не один мой зверь тут вознамерился биться в закрытые двери. С другой стороны стояла Карина, готовая их просто открыть. А ещё её запах вдруг стал таким призывным и разрешающим. Я стоял перед ней в одних штанах, под которыми даже трусов не было, и ее глаза говорили мне «да».

Она хотела узнать.

Я даже не осознал, как схватил ее и вжал задницей в столешницу, прижимая собой. Карина не издала ни звука. Задержала дыхание и напряглась, откидываясь назад, но я обхватил ее за шею и вернул себе, останавливаясь у самых ее губ. Мы замерли на волосок друг от друга, тяжело хватая воздух. Я не мог надышаться запахом ее испуганного желания, а она боялась выдать себя даже взмахом ресниц… Но я снова ошибся на ее счет. В следующий вдох она обвила меня руками за шею и сама прижалась к моим губам своими.

В глазах потемнело. И мир разлетелся на куски. Все, что осталось — ее вкус, запах, звук бьющегося сердца и срывающееся дыхание. Ох, как она боится! И все равно прыгает мне в лапы! И я дал этим лапам волю — обхватил ее за бедра и усадил на столешницу, вжимаясь меж ее ног. Это все было слишком. Неожиданно, опасно… и так хорошо, что не отказаться. Из головы вылетело все, что мешало. Я жмурился, провалившись в ощущения с головой. Карина отвечала. Но лишь до поры… Пока не поняла, что я не намерен тормозить. Она сжала ноги на моих бедрах слишком сильно, соскользнула ладонями с плеч и протестующе уперлась ими в грудь.

Пришлось ударить по тормозам. К сожалению, о столешницу вышло громко и сильно, аж кулак заболел, но это и отрезвило. Я отстранился и навел резкость на ее испуганном лице:

— Ты издеваешься? — прорычал ей в губы.

В штанах стало тесно до боли, а в груди взорвалось от злости.

— Прости, — залепетала она, часто моргая. — Все слишком…

— Если тебе ещё раз захочется меня тронуть, — процедил я, перебивая, — почитать мне морали, разобраться в моей жизни — приходи сразу ко мне в комнату, раздевайся и раздвигай ноги. А потом учи жизни. Тебе ясно?!

Ее звонкая пощечина была лучшим лекарством в данную секунду. Вот даже не сомневался в ней ни разу! Злость схлынула вмиг. А я оттолкнулся от стола и направился в комнату. А потом на улицу. Холодный воздух завершил терапию, остужая воспаленные ожидания. Только горящую с одной стороны морду почему-то перекосила довольная усмешка.

Я был уверен, что она придет…

***

Я дождалась, пока за Эльдаром хлопнет дверь, сползла со столешницы и на ватных ногах поднялась в свою спальню. Ладонь горела, губы щипало, а щеки пылали так, будто по ним прошлись крапивой. Закрыв за собой двери ванной, я подошла к зеркалу и крутанула кран с холодной водой.

— Ого, — выдохнула своему отражению.

Что это было?

Я хотела его поцеловать.

Зачем?

Мне захотелось. Эльдар слишком соблазнителен…

Но, чёрт, он же опасен! Грубый, непредсказуемый, пугающий… Жаль, я не успела подумать об этом, когда обнимала его за плечи и целовала в губы. Идиотка… Он же только вернулся. Наверняка женщину долгие месяцы не видел… А тут я… Ещё и пощечину отвесила.

— Чёрт…

Я закрыла лицо мокрыми руками и зажмурилась. И как ему теперь в глаза смотреть? Главное, за дело же он мне нахамил. Обгоняешь — не тормози, как говаривал мой бывший. Вот кому бы надо было зарядить эту пощечину, не жалея.

Ладно. Я — дура. На этом закроем инцидент и живем дальше…

Только стоило улечься в прохладную постель, кожа вспыхнула ярче. Оказывается, он мне и задницу попортил. Чёрт, печет как! Я снова выбралась из-под одеяла и направилась к зеркалу. И потеряла дар речи, когда обнаружила горящие следы… от когтей. Не везде, но пара царапин виднелась достаточно четко.

— Когти бы обстриг прежде, чем лапать, — проворчала я, морщась на жжение антисептика. — Нашла приключения на задницу, как говорится…

Когда зуд немного спал, я снова устроилась под одеялом.

Но стоило закрыть глаза, как снова оказываюсь там — перед Эльдаром на столе. Только в темноте. Все, что я чувствую — его жесткие пальцы на шее, холодный стол под задницей и как ноги сжимаются на его бедрах. Он уже не слушает мои протесты. А мне именно этого и хочется. Играть с огнем, провоцировать, бесить… и получать по заслугам.

— Ты бы мог ответить, — шепчу я.

— Я отвечу. За всё, — усмехается он хрипло мне в шею.

Кажется, что он царапает мне уже не только задницу. Я тлею от свежих укусов и жестких пальцев. Ноги сжались на его бедрах сильнее, но стоит ему схватить за горло, я сдаюсь его рукам и подчиняюсь, переставая бороться…

— Если захочешь меня тронуть — приходи сразу в мою комнату, — слышу хриплое, — тебе ясно?

Он дожидается ответа и закрывает мне рот поцелуем…

Я подскочила в кровати вся мокрая и напряженная настолько, что хоть вой. Со стоном уткнулась лбом в подушку и поджала под себя ноги, тяжело дыша. Совсем уже дошла до ручки… У меня полгода не было никого. С Олегом мы перестали встречаться в постели задолго до того, как я узнала об изменах.

Он просто стал избегать меня. Теперь я понимала, что не очень был рад и дочери. С ее появлением его карьера пошла в гору, и мне казалось нормальным, что его практически никогда не бывает дома. Редкий интим становился настолько редким и пресным, что уже и не хотелось ничего. Когда он исчез совсем, меня это даже устроило. Между нами все потухло, и теперь я вообще с трудом вспоминала, как оказалась с этим мужчиной.

Как же быстро стирается хорошее. Как стремительно любовь оборачивается ненавистью. И нет бы просто разойтись, признав поражение, и оставить друг друга в покое. Какого чёрта я стала нужна мужу, когда собрала вещи и ребёнка? Непонятно. Его одержимость теперь казалась какой-то больной. Единственное объяснение, которое я себе находила — это могло быть нехорошо для его карьеры. Но, честно говоря, едва ли верила в это. Скорее в Олеге взыграла мужская гордость. Он так привык, что я грею его семейное гнездо за двоих, что не смог пережить моей самостоятельности. Хотя моему бизнесу уже несколько лет, он не воспринимал меня всерьёз. А тут вдруг опомнился…

Кстати, о бизнесе. Пора было вставать и возвращаться к работе. Я откинула одеяло, поправила Ксеньку на подушке и засмотрелась на неё. Ксеня настолько привыкла, что папы у нее практически нет, что за три месяца отдельного проживания вспомнила о нем всего пару раз. Но мужского персонажа ей в жизни явно не хватало. То, как она организовала себе вчера компанию Эльдара, умиляло. Жаль, Эльдар вряд ли захочет ответить ей взаимностью. Хотя, признаться, картинка мне вчера понравилась. Глядя на его мощную фигуру с чашкой какао для дочери, я впервые почувствовала, как хочу быть по-настоящему защищенной.

При мысли об Эльдаре меня снова взбудоражило. Как же много всего обещало мне его появление в жизни! Усмехнувшись, я спустила ноги на пол и направилась в ванную, мельком глянув в окно. Пасмурно, сыро… Бедный волк! Интересно, оценил бы он возможность погреть старые кости у камина? Я бы хотела скрасить его старость. Надо бы попробовать прикормить бедолагу.

Когда я вышла из ванной, Ксеня уже проснулась и засобиралась в кабинет. Что-то интересное они вчера с отчимом там затеяли. Еле загнала в ванную умыться и почистить зубы.

— Мы дерево делали! — воодушевленно делилась она. — С листиками. И жучками из пластилина.

— А ты мне вчера не показала, — удивленно подумала вслух.

— Потому что мы его не закончили. Я покажу.

— Ладно.

Когда мы спустились в столовую, Тахир уже ждал с завтраком.

— Слышал, что вы проснулись, — улыбнулся он. — Садитесь.

Ему доставляло удовольствие возиться с Ксеней. А та аж взахлеб обсуждала с ним творческие планы на день.

— Тахир, если тебе нужно на работу… — начала я смущенно, глядя, как он делает Ксении какао.

— У меня двое управляющих, Карина, — глянул он на меня. — Если я надоем, ты только скажи.

— Шутишь? — совсем растерялась я и понизила голос. — У Ксюши совсем нет мужского примера перед глазами. Я очень рада, что вы общаетесь.

— Совсем не интересуется дочкой? — глянул он на меня изумленно, имея в виду ее отца. Я пожала плечами. — Зачем же ему тогда это всё? — нахмурился он, поглядывая на Ксеню из-за плеча.

— Не знаю.

— Ты как, подумала о моей помощи?

Я было открыла рот, чтобы ответить, когда мелочь моя восторженно воскликнула:

— Эльдар!

Я так и застыла с прямой спиной, раскрыв глаза на Тахира, и только потом спохватилась и отвела взгляд.

— Привет. — Хриплый голос, казалось, прошелся по спине и продрался под футболку.

Я одернула руки от стола, который снился мне всю ночь использованным не по назначению.

— Доброе утро, — поприветствовал Эльдара Тахир. — Ты завтракать будешь?

— Буду. Садись.

Я схватилась за ручки серванта, делая вид, что собираюсь готовить чай. Эльдар встал рядом, и у меня едва не выпала чашка от его вопроса:

— Может, кофе, Карина?

— Да, — кивнула я, бросая на него загнанный взгляд.

В его глазах плясали довольные искры, а уголки губ кривились в усмешке. И хоть сейчас он был в футболке и штанах, выглядел так, будто смотрел мои сны вместе со мной.

Тахир о чем-то говорил с Ксеней позади, и мы будто остались с Эльдаром одни.

— Как спалось? — понизил он голос и склонился ближе.

— Бывало лучше, — растерянно нахмурилась я, чувствуя себя крайне глупо.

Надо было оторваться от стола и пройти уже хоть куда-нибудь, но меня будто приморозило.

— Садись, — прозвучал тихий приказ. И все бы ничего, только слова ударились горячей волной его выдоха в затылок. — Я сам всё сделаю.

Эта его внезапная любезность насторожила ещё больше. Тахир тоже был удивлен. Кидал на меня взгляды, но я играла в дурочку, подперев голову ладонью и слушая Ксеню.

— Мама, нам надо ещё листиков. Мы сходим на улицу?

— Может, мы с тобой сходим? — предложил Тахир, подмигивая мне. — А мама поработает…

Я только и успела благодарно улыбнуться, но тут дочь с энтузиазмом продолжила:

— А волк придет?

— Нет.

Я замерла, проследив, как Эльдар ставит передо мной чашку.

— А почему? — расстроился ребёнок.

— У него сегодня дела.

— А почему вы его не кормите? — обратилась я к Тахиру, стараясь отвлечься от присутствия Эльдара. — Может, мяса ему купить? Взгляд у него вчера был такой голодный…

Я видела, как Тахир удивленно глянул на Эльдара за моей спиной.

— …Простите, я, может, не в свое дело лезу, — принялась оправдываться. — Но он же старый уже. Ему, должно быть, тяжко охотиться…

— Думаю, ты права, — перевел на меня взгляд Тахир. — Мы как-то не задумывались раньше. Но волка действительно стоит поддержать…

— Сама будешь кормить? — послышалась усмешка рядом, и передо мной поставили тарелку с сандвичем. — Ты не веган?

Эльдар уперся рукой в стол рядом, но поднять на него взгляд я так и не смогла.

— Нет. Не веган.

— С индейкой.

Он снова оставил в покое, а я загнанно глянула на Тахира. Тот пожал плечами, улыбнувшись как-то обреченно.

— Спасибо, — опомнилась я, оборачиваясь. — А волка покормлю. Нет проблем.

Он повернул ко мне голову и как-то странно усмехнулся.

Глава 5

— Ну и как ты ей потом будешь объяснять это все?

Отец вошел за мной в комнату и закрыл двери.

— Не буду. — Схватил со стула пачку сигарет и кивнул. — Выйдем?

— Я думал, ты не куришь…

— Не курю. Обычно. Сегодня захотелось.

Я обернулся на него от двери, замирая вопросительно.

— Тебе бы определиться, но я понимаю, что это непросто, — осторожно заговорил он, следуя за мной на улицу. — У Карины ребёнок…

— Меня не волнует её ребёнок.

Горький дым скользнул по горлу и смазал на выдохе картинку перед глазами, размывая очертания двора. Спал я тоже плохо, как и Карина. Доставляло удовольствие понимать, что она обо мне думает. И что мешаю ей спать. В моей жизни удовольствий было мало, поэтому я позволил его себе. И заслуженно получал сейчас выволочку.

— Эльдар, — позвал Тахир. — Ты же все понимаешь…

— Понимаю.

— Я тоже все понимаю. Мне нужно тебе сейчас это все высказать, чтобы ты осознал? Или оставить тебя в покое делать то, что ты делаешь?

Я молча затянулся сигаретой. Хотел бы я знать, что делаю, кроме того что сдался течению, уверенный, что в любой момент смогу выплыть.

— Я вчера виделся со знакомым судьей, — сменил он тему. — Дело выглядит непросто. Ее бывший муж использует связи и планирует лишить Карину родительских прав…

— Я знаю, что у него связи, — хмурился я, глядя в окно. — Виделся с Русланом.

Отец помолчал, прежде чем продолжить.

— Я бы не хотел терять девочек… Мне кажется, что им тут хорошо. И Ксеня такая славная…

Я вгляделся в его выцветшие глаза. И меня вдруг осенило, что мы плохо лечимся от потерь. Хуже людей. Он так и не пережил смерть своей женщины. И ему сейчас действительно хорошо от того, что в доме появилась Карина с детенышем.

— Жаль, что ты не хочешь попробовать… Вернее, ты уже пробуешь. Только не отдаешь отчета.

— Мы не умеем пробовать, Тахир, — посмотрел на него прямолинейно. — Мы сжираем все. Я — точно.

— Ну так она готова тебя кормить, — усмехнулся он. — Голодный, мать твою, волк…

Я прыснул. Хоть и не было ничего смешного.

— Мне так легче, — огрызнулся. — Его она не боится.

— Делай, что хочешь, — возмутился он, — но посмотреть на то, как будешь жрать сырое мясо, я, пожалуй, приду… Не откажи в удовольствии. А когда будешь им давиться, подумай, легче тебе так или все же можно попробовать что-то другое. Для разнообразия.

Он обошел меня и направился в сарай.

— Люблю тебя, — усмехнулся я ему вслед. «За дровами», — догадался запоздало, выбросил сигарету и поспешил за ним. — Давай я!

Все сегодня было как-то неправильно хорошо. Я хватался за работу: рубил дрова, чинил генератор, наводил порядок в сарае и все поглядывал на дом. Когда отец вывел детеныша Карины на прогулку, меня потянуло снова пощекотать себе нервы. Мне нравилось, как ощущалось это странное сегодня. Хотелось получить новую дозу этого чувства.

Я тихо вошел в гостиную и прошел в кухню, намереваясь сделать себе кофе. Из кабинета слышались звуки тихого постукивания клавиш, и я захватил ещё чашку. Время близилось к обеду.

— Да, Маш, — послышалось, когда я уже ступил на порог. — Да… Да, я приеду на неделе. Конечно, увидимся. Да, соберем команду и ещё раз обсудим все детали проекта. Хорошо.

Я прошел внутрь и огляделся. Карина сидела лицом к окну. Волосы заколоты простым карандашом на макушке, оголяя тонкую шею с пушистой порослью у линии волос. Губы дрогнули в усмешке, а рот наполнился слюной, будто я уже обхватил губами этот пушок и потянул, пуская волну мурашек по ее коже.

Карина вздохнула, выпрямляясь, но тут же насторожилась и обернулась, вздрагивая. Увидев меня за спиной, напряглась и съежилась.

— Что ты хотел? — потребовала хрипло.

— Это не я на тебя вчера кидался, расслабься, — огрызнулся, проходя к столу. — Кофе.

Она медленно наполнила грудь воздухом, а я съехал взглядом с ее лица на соблазнительные формы, прикрытые кофтой. Но она не видела. Обхватила чашку руками и задышала часто:

— Прости за вчера.

— Тебе не за что извиняться, — усмехнулся.

— Нет, есть, — мотнула она головой, поднимая на меня взгляд. — Мне не стоило…

— Правда? — перебил я, растягивая губы.

Мне нравилось ее смущать. Я оперся задом на подоконник и с интересом уставился на Кристину.

— Я случайно подслушал. Ты в город собираешься?

Она была рада сменить тему.

— У меня работа. Надо съездить.

— Не боишься своего придурка?

— Ну он ведь не узнает, — пожала она плечами.

То, что не стала его защищать, мне понравилось.

— То есть то, что он придурок, ты не отрицаешь.

Она недовольно поморщилась.

— Тебе доставляет удовольствие убеждаться в том, что я выбрала неправильного мужчину?

— Не буду скрывать.

— А ты не скрываешь, — возмутилась она. — Но я хотя бы попробовала. И ни о чем не жалею. У меня есть дочь, и я ее очень люблю.

— Зачем ты оправдываешься? — быстро устал я от ее слов. — Мы не обещали друг другу становиться счастливыми, когда вырастем.

— Я бы даже сказала, что преуспели в обратном, — горько усмехнулась она.

А я просто залип на ней. Показалось, что я и правда мог бы дать себе шанс… Ведь все же хорошо. Вот она сидит напротив. И мы просто говорим и пьем кофе.

— Почему ты так себя ведешь? — склонила она голову набок.

— Я одичал, — признался хрипло, усмехаясь.

И она впервые мне нерешительно улыбнулась:

— Это точно. Ты невыносим.

— Я стараюсь, если ты не заметила.

Она замялась как-то нерешительно, но все же набрала воздуха в соблазнительную грудь так, что я снова едва не перевел на нее взгляд.

— Думаю, мы с Ксеней всё же вернемся в город. Сниму другую квартиру… Пару дней займет, не больше. Олег не узнает. И мне работать будет удобней, и вас тут не буду сталкивать лбами с отцом. Он так тебя ждал домой…

Я даже не сразу понял, что она там лопочет, но зверь, к сожалению, разобрался быстрее. У меня из горла едва не вырвался недовольный злой рык, а чашка чуть не разлетелась в руках.

— Думаешь, твоему мужу сложно будет выяснить, что ты вернулась в город к обычной жизни, чтобы снова предпринять попытку её разрушить? — процедил, зло глядя на нее. — Он собирался украсть у тебя ребёнка без всяких на то оснований. Нарушить закон. Ему плевать на него. Он чувствует себя безнаказанным. А у тебя нет защиты.

Ее взгляд дрогнул.

— Как… — начала она.

— Если бы я был твоим бывшим мужем, я бы придумал, — перебил ее жестко. — У тебя есть сотрудники, которым пара сотен тысяч не будут лишними, а всего-то надо сдать дату и место твоего появления. Да и… Карина. Та же пара сотен подключает специалистов такого уровня, что даже сотрудников не надо подкупать…

Она тяжело сглотнула, задышала часто и спрятала лицо в руках. Мои слова ее раздавили. Она ещё не осознавала и не хотела верить, что закон ей вряд ли поможет.

— Ну, тогда он и сюда заявится рано или поздно, — безжизненно выдавила она.

— Сюда не заявится.

— Сомневаюсь.

— Поселок под охраной.

Но она не слушала. Уперлась взглядом в стол, кусая губы.

— Даже если я в суде выиграю, что тоже вряд ли с его связями, что ему помешает портить мне жизнь и угрожать? — проговорила она тихо, будто сама себе. Но тут же вздохнула и подняла на меня взгляд: — Ладно. Я подумаю, что делать…

И снова пришлось сдавить горло своей нетерпеливой сущности и не обозвать ее дурой.

— Что предлагает отец? — потребовал я.

— Попробовать поменять судью на знакомого ему. Вроде как на нее Олег не повлияет.

— Ты же не откажешься?

— Я думаю, Эльдар, — раздраженно нахмурилась она.

— Медленно думаешь, — начал снова звереть я. — Пока ты думала, что все будет хорошо, мужик твой готовил тебе подставу. И он реально готов ко всему.

— Хватит, пожалуйста! — вспылила она. — Я и так запугана, да! Не надо меня пугать ещё больше! Я не виновата, что полагалась на закон! Мне ничего не угрожало с дочерью, пока муж не решил, что может ее просто забрать!

Ее всю трясло от отчаяния, и я проглотил очередную порцию злости.

— Я думаю, что ты зря недооцениваешь свои родственные связи, — заключил тихо. — И собираешься сбежать отсюда — тоже зря. Что тебя тут не устраивает? Я?

В ее взгляде добавилось страха, и теперь он стал напоминать вчерашний — как у загнанной в угол лани. Куда бы броситься? Попробовать расставить лапы пошире, чтобы снова кинулась ко мне в руки? Нет, меня она из вероятных утешителей вычеркнула. Не умею играть в хорошего парня.

— Я вам мешаю. А Тахир тебя ждал, — отвела она взгляд.

— Тахир и тебя ждал. Ему одиноко. Хотя он не жалуется никогда.

Карина съежилась на стуле, уязвимо обнимая себя. Но я не знал, что ещё говорить.

Кроме главного.

— Я не отпущу тебя.

И я склонил голову, глядя ей в глаза. Пусть насмотрится в мои. Но уже видел — ни чёрта не понимает, и мне придется повторить. Не раз. Но так даже лучше.

Я оттолкнулся от подоконника и направился из кабинета.

***

У меня пропал дар речи! Я проследила за Эльдаром широко открытыми глазами, но он и не думал ничего больше добавлять к сказанному. Ну что за мужик, а? Спокойное же было начало дня, и мне снова показалось, что с ним можно найти общий язык. И что это значило? Не отпустит он! Не отпустит… что? Переехать в квартиру не отпустит? Ну так я уже взрослая, могу сама решать.

Когда хлопнула входная дверь, и я осталась в тишине, мне стало проще допустить и другой смысл его слов. Может, он имел в виду, что меня не отпустит? Но я тут же усмехнулась. Как же! Ему хорошо тут в одиночестве. Нужна была бы другая жизнь — давно бы её себе организовал. То, что у Эльдара нет семьи, ещё не значило, что он ждал меня. Это лишь говорило о том, что я сделала правильный выбор, а ему семья не нужна. Хотя он и кажется таким надежным, что соблазн усесться ему на колени и спрятаться за пазуху ну очень большой.

Дыхание незаметно сбилось, когда я нарисовала себе эту картинку — я у него на коленях… В горле пересохло, и я схватилась за чашку с кофе. Могло показаться, что ему и правда не все равно.

Но стоило перевести взгляд на экран ноутбука, мобильный пиликнул входящим, что-то упало в почту, и мне позвонил… бывший муж.

— Где ты?! — потребовал без приветствий.

— Что за вопрос?

Сердце разогналось в груди за секунду, и я выпрямилась в кресле, тревожно глянув в окно. Жуткий страх накрыл волной, превращая меня в лужу.

— Имей в виду — на всех постах теперь номер твоей машины для задержания и фото Ксении, — пыхтел Олег в трубку. — Ты не явилась вчера на заседание…

— Мне никто не присылал уведомления! — задышала я чаще.

— Уведомление пришло по прописке, — усмехнулся он. — К тебе домой…

Прописана я была в его квартире. Ублюдок!

— …Раз ты не явилась, я подал ребёнка в розыск. Мои люди, сама понимаешь, быстро все раскрутили. — У меня задрожали руки. — Попытаешься выехать из города — тебя задержат. А нам же не нужно этого, да, лапуля?

Меня передернуло внутри от омерзения.

— И что? — попыталась сказать презрительно, но вышло лишь хрипло каркнуть.

— Приезжай сегодня ко мне на встречу. Вечером. Обсудим, как ты можешь наладить свою жизнь… Адрес скину.

И он отбил звонок, оставляя меня с трясущимися руками. Олег не знал, что в городе нас нет, но от этого не легче. На почту мне, оказывается, пришло официальное распоряжение о задержании. Сделав медленный вдох, я набрала номер своего адвоката. Та выслушала меня спокойно и пообещала разобраться, что вчера была за встреча с опекой, игнорирование которой вдруг стало поводом отобрать у меня ребёнка. Она немного успокоила, что звучит это бредово. Но стопроцентной гарантии, что все разрешится, давать не спешила.

И неудивительно. Все эти три месяца дело шло гладко и в рамках привычной ситуации. Теперь же творилась какая-то чертовщина! И Эльдар прав. Олег готовил это все в то время, пока я думала, что буду жить обычной жизнью разведенки с ребёнком.

Комната показалось тесной и душной. Я выползла на крыльцо, чтобы видеть дочь и сделать глоток воздуха. Ксеня бегала с Тахиром в догонялки по двору и смеялась. А у меня сердце сжалось и подкосились ноги. Накатило такое бессилие, что захотелось рыдать.

— Тахир, — хрипло позвала я, и он тут же настороженно обернулся.

— Ксень, ты разбери веточки, которые мы насобирали, — присел рядом с моей дочерью и заглянул ей в раскрасневшееся личико. — Я сейчас. — И он поспешил ко мне. Видимо, мое выражение лица сказало ему все. — Что такое, Карина?

— Давай передавать дело вашему судье, — попыталась предложить как можно спокойней. — Олег утверждает, что на меня подали в розыск за побег с ребёнком и неявку в опеку на слушание дела.

Тахир только зубы стиснул и кивнул.

— Если что-то есть у тебя по этому вопросу…

— Я пришлю, — кивнула. — И дам контакты моего адвоката.

— Отлично. Пойдем, — кивнул он на дом.

— Ксеньку забрать надо…

— Эльдар присмотрит, — кивнул он на сарай неожиданно. — Она не отходит от него…

И правда. Ребёнок, оставшись без Тахира, собрал веточки и устремился к входу в строение.

— А он точно присмотрит? — с сомнением нахмурилась я.

— Все хорошо будет, — улыбнулся Тахир.

В этот момент из сарая выглянул Эльдар, и у меня сжалось все внутри. Весь взмокший от пота, он сжал крепче рукоятку топора и потер раздраженно лоб тыльной стороной ладони. Это на какой скорости он рубил там дрова, что уже так взмок за двадцать минут, что мы не виделись?

Его темный взгляд будто ударил током и напомнил, что не то что трогать — пялиться тоже нельзя. Но меня на нем будто замкнуло, словно я схватилась мокрыми руками за оголенные провода!

— Присмотрю, — бросил он, недовольно хмурясь.

— Спасибо, — пискнула я и еле заставила себя отвернуться.

Мы так громко говорили, что он все слышал? Тишина такая вокруг, аж нервирует. Щеки вспыхнули от смущения — Тахир же наверняка все понимает. Но виду отчим не подал. Мы прошли с ним в кабинет и занялись передачей дела другому судье. Он заверил, что все уже готово, требовалось только мое согласие. Всё, что было нужно — съездить лично в суд с моим адвокатом и подписать соглашение на передачу дела из одного отделения в другое.

— Мне позвонят, — заключил Тахир, когда я переслала ему все, что отправил мне Олег.

Только чем больше я снова об этом думала, тем сильнее опускались руки.

Я переставала верить в судебную систему вообще, а перед глазами стоял текст распоряжения, которое прислал мне Олег. Как мы докатились до такого?

Чем ближе время склонялось к вечеру, тем больше я думала о том, чтобы встретиться с бывшим и высказать все в лицо. Меня топило в бессильной злобе. Ну а что? Я ему не нужна, меня он не выкрадет… До Ксении пока не добрался. Может, стоит послушать, что он предложит? Поиграть с ним в семью на светских вечерах? Унизительно. Но ребёнок дороже…

— Карина, ужинать пойдешь? — Тахир тихо прошел в кабинет, когда за окном уже начало темнеть.

Я уже час пялилась на экран ноутбука, раздумывая о ситуации.

— Тахир, а можно взять твою машину? — спросила я, поднимая на него взгляд.

— Конечно, — ответил он, даже не задумавшись.

— Я доеду только до выезда из поселка, а там такси вызову…

— Хорошо. Если ты Ксеню не берешь, я присмотрю за ней.

— Спасибо! Я буду поздно. Уложите? Она сама засыпает. Ее просто надо отправить умыться, зубы почистить…

— Не переживай, справимся.

Видела, он очень хотел узнать, куда я собралась, но так и не задал этого вопроса. А я поднялась в комнату и принялась собираться. Даже не обратила внимания, был Эльдар в столовой или нет. Я написала Олегу, что приеду, едва не продавливая экран насквозь. Как же унизительно! Муж приглашал меня на ужин к девяти. Сейчас шел седьмой час. Ехать мне как раз часа полтора. Тахир дал мне ключи, и я выбежала на крыльцо. На улице стемнело, и по периметру зажглись лампы, освещая двор.

Но стоило приблизиться к машине, из сарая вышел Эльдар. Уже без футболки и вспотевший настолько, что волосы блестели в свете окон.

— Ты куда? — нахмурился он недобро.

— Мне нужно ехать. — И я схватилась за ручку, но он быстро обошел машину и хлопнул едва открытой дверью.

— Куда? — потребовал жестко.

— Я не обязана тебе отчитываться.

— Я тебя обязываю. Или пешком пойдешь.

— Пусти, пожалуйста, — понизила я голос.

— Ты плохо слышишь? — нахмурился он так, что я попятилась. — Я тебе задал вопрос. Ты машину не знаешь, по поселку сто лет назад ездила на пассажирском сиденье. А я могу отвезти.

Я ошарашено вытаращилась на него.

— Мне до выезда из поселка, там такси возьму…

— Как скажешь, — неожиданно покладисто отозвался он. — Дай мне десять минут привести себя в порядок.

— Ладно.

Я отступилась от двери, а Эльдар тут же направился в дом. Вышел он, как и обещал, через десять минут. Забрал у меня ключи и обошел машину. Я села на пассажирское место:

— Спасибо.

Он промолчал. Завел двигатель, выкрутил руль, а я закусила губы и перевела взгляд на дом. Было непривычно оставлять Ксеню, но на удивление спокойно.

— Я ещё не оставляла дочь никому, — зачем-то сказала вслух. — Мне спокойно с твоим отцом. Удивительно.

— Вот и отлично, — отрешенно отозвался он, и мы выехали на грунтовку, которая вела в поселок.

От Эльдара пахло гелем для душа и свежей футболкой.

— Тебе не холодно совсем? — поежилась я в куртке.

— Нет.

Он хищно щурился на дорогу, и в слабом освещении салона его черты казались ещё жестче.

— Так куда едешь?

— Дела, — отказалась я докладывать.

— Я бы тебя все же отвез… — вдруг повернул он ко мне голову.

— Это долго. Не стоит. Я сама.

— Сама, значит… — недовольно отвернулся он. — А обратно добираться как? Или у него планируешь остаться на ночь?

— Что?

— Ты же к нему несешься? Он скомандовал «к ноге»?

— Не твое дело, — процедила я. — Просто довези до шлагбаума. Это несложно?

Он не ответил. Мы ехали молча по объездной дороге, сквозь деревья мелькали огни домов. Когда он вдруг свернул на очередной развилке в поселок, я посмотрела на него вопросительно.

— В магазин заеду, — сухо объяснил он.

Я только раздраженно засопела, откидываясь на спинку кресла и пытаясь успокоиться. Ну неужели нельзя было заехать в магазин потом? К счастью, и тут он не задержался дольше десяти минут. Из магазина Эльдар вернулся с какими-то бутылками… и одеялом, упакованным в прозрачную сумку.

— Замерз всё-таки? — ехидно уточнила я.

— Нет, — уселся он за руль. — Но ты можешь замерзнуть.

— Я не собираюсь в Москву пешком идти. Можно быстрее?

— Успеешь, — огрызнулся он.

И вроде бы вырулил на объездную дорогу, только та все не кончалась. Уже пятнадцать минут прошло, а вокруг так и стоял лес.

— Мне казалось, что выезд из поселка был ближе, — насторожилась я.

— Он в другой стороне просто, — как ни в чем не бывало отозвался Эльдар.

— А мы куда едем? — раздраженно уточнила я.

В первую секунду подумалось, что он все же повез меня в город. Но надежды на это быстро испарились.

— Мы едем наслаждаться местными видами. — И он свернул вдруг на неприметную лесную дорогу.

Глава 6

— Эльдар! — вскричала я. — Ну какого чёрта?! Я просто попросила тебя о помощи! Нет! Я даже не просила! Я могу сама!

— Лучше бы ты попросила о помощи, — глянул он на меня зло, и показалось, что его глаза как-то странно вспыхнули на миг. — Но ты не умеешь. Ты знаешь лучше, что тебе делать, да? Поехать и попробовать ублажить урода, который об тебя ноги вытирает, лишь бы он сжалился? Ты в своем уме, Карина?!

Я зарядила в его в плечо кулаком со всей силы, откровенно не подумав, что это то самое, которое требовало перевязок. Эльдар только шумно вздохнул и ударил по тормозам. А когда машина остановилась, резким движением обхватил меня за шею и притянул к себе, вынуждая упереться ему в грудь ладонями. Его пальцы болезненно сжались в моих волосах, а я вцепилась в его футболку.

— Ты снова мечешься, — зло прорычал в губы. — Впадаешь в панику, никому не доверяешь и бросаешься делать глупости. Успокойся.

Только успокоиться не выходило. Его слова сочились силой, уверенностью и холодным расчетом, но почему-то обжигали отчаянием и неуверенностью в собственных силах. Да, я всегда была одна. Мне так привычней. И раньше всё удавалось. А теперь у меня будто почву из-под ног выдрали… И вместо нее у меня оказался он — сводный брат…

…притяжению к которому совершенно невозможно сопротивляться.

Наверное, я впилась в его жесткие губы просто от обиды. Меня раздавило его отрезвляющей терапией, и стало слишком больно. Но когда Эльдар ответил с уже знакомой жаждой, все померкло. Обиды и страхи на мир разлетелись от одного движения его руки, скользнувшей по спине и впившейся в бедро. Мне нравилось, как он реагировал и терял контроль. Голод, с которым он набрасывался на мои губы, стирал весь мир без остатка. Остался только он. Злой, бескомпромиссный и дикий, как лесной зверь.

Мысли о том, чтобы снова сдать назад, не было. Мы одни посреди леса. И он просил его не трогать, а я снова не сдержалась. Да и не в этом дело. Я не хотела, чтобы он останавливался. Это забвение было слишком нужным. Хотя бы на какое-то время.

— Будешь читать мне нотации? — тихо выдохнула, когда он дал глоток воздуха.

— Без них никак, — процедил он с непонятной мне злостью.

Я взвизгнула от того, как резко подо мной сложилось кресло, и я оказалась под Эльдаром. Но тут же открылись двери, и пахнуло холодом.

— Выходи, — приказал он.

Я уж было подумала, что теперь он решил поиздеваться. Холодный ветер, темный лес и страх быстро остудили мою охоту до приключений. Вернулась злость.

— Ты меня оставить тут решил? — потребовала я, когда он вышел и обошел машину.

— Нет, — усмехнулся хищно, притягивая к себе за шею. — Наоборот — взять себе.

Он открыл задние двери и толкнул меня животом на расстеленный плед. Я только руки успела выставить, как он схватился за мои штаны и дернул их с ног. Хлопнула дверь, и по коже перестал гулять холод. На поясницу легли горячие ладони, стало жарко. Я почувствовала, как он уперся в мои бедра своими, но не успела задохнуться от предвкушения обезличенного перепиха по-быстрому лицом в сиденье, как оказалась у него на коленях. Эльдар бережно убрал волосы с моего лица:

— Я не для этого брал плед, — усмехнулся он и снова притянул к себе.

— Интересно, для чего… — прошептала я, глядя на него. Губы коснулись его губ, быстро разгоняя страхи.

Он потянул с меня куртку вместо ответа, а сам смотрел в глаза. Тусклое освещение приборов создавало атмосферу напряженного ожидания, и я сжала ноги на его бедрах.

— Думал, ты покричишь в глуши, побегаешь в своей манере, может, подерешься со мной… — Я нервно усмехнулась. — Потом посидим у костра и попьем пиво. — Он взялся за мою кофту и потянул ее с плеч. Голос его охрип. — А когда замерзнешь — укутаешься в плед. Но тебя не предскажешь… Всегда так было.

— Эль… — начала было я, но он заткнул рот поцелуем, прямо как во сне, и качнул на своих бедрах, позволяя ощутить твердость намерений.

Целовался он очень умело. Так, что у меня голова кружилась. Губы приятно покалывало от его возбуждающих колючих укусов, щеки горели от касания короткой щетины, и я задыхалась от нарастающего напряжения…

Ему тоже хотелось его сбросить. Я слышала, как он дышит все тяжелее, чувствовала, как напряжено его тело и как он сдерживает силу желания, с которой хочет разложить меня на сиденье.

— Хочу тебя, — совсем осмелела я.

Чувствовала себя пьяной.

Эльдар коротко сжал мою грудь и, показалось, будто зарычал. Длинная бархатная вибрация ударила по моим пальцам на его груди. Но я не придала значения. Потому что он приподнял мои бедра и развернул к себе спиной. На коже шеи вспыхнул жадный укус, который обернется завтра напоминанием, но было плевать. Потому что в следующий вздох он запустил пальцы мне в трусы и прикусил сильнее. Я застонала и выгнулась, нетерпеливо ерзая на его бедрах.

— Тш… — и он прихватил снова мою шею зубами под шелест фольги презерватива.

А я даже не подумала…

Когда его член скользнул внутрь, низ живота скрутило от короткой вспышки боли. Я замерла, тяжело дыша и сжимаясь внутри, а Эльдар шумно втянул воздух над ухом.

— Больно? — хрипло выдохнул и скользнул пальцами по дрожащему животу. Но меня уже подчинило желанию, и я нетерпеливо качнулась вверх и вниз… и лоно скрутило от голодного жгучего оргазма. Я всхлипнула, жмурясь и сжимая ноги. И это спустило напряженное ожидание с паузы. Эльдар вернул меня себе с силой и вцепился в бедра…

Кажется, не одна я тут изголодалась по близости настолько, что перестала соображать. Я билась в его руках, не в силах прийти в себя, а он все жестче опускал на член, хрипло дыша мне в затылок. Пару раз меня приложило лбом, и Эльдар притянул к себе за шею, не позволяя больше рисковать головой. Как же было хорошо! Из глаз катились слезы, с губ рвался хриплый крик, а мокрые пальцы пытались найти опору в его жестком запястье, будто это все, что удерживало в реальности. Но меня все равно выбросило из нее с очередной разрядкой, и я, дрожа, упала в его руки.

Мы оба тяжело дышали в тишине. Я — бессильно откинувшись на него, а он — прижимая к себе. Кожа на бедрах горела следами от его жестких пальцев, но мне невероятно нравилось это чувство полной принадлежности. Эльдару хотелось принадлежать, пусть и ненадолго.

— Давай двигать домой…

Я даже не сразу поняла смысла слов. Растерянно заерзала в его руках, чувствуя такое опустошение и горечь, что захотелось плакать. Сил посмотреть Эльдару в глаза не было. Я натянула трусы, пересела на сиденье рядом и оглянулась в поисках штанов. Взгляд все же зацепился за его руки, когда он стягивал резинку с члена, и я с трудом отвернулась, чувствуя, как разгоняется дыхание.

Эльдар молча вылез и сел за руль. Я так и осталась на заднем сиденье. За стеклом совсем стемнело. Машина не спеша выползала из дебрей на дорогу, а я сидела, обняв себя, и смотрела на его профиль. Интересно было, что он думает, но мои растрепанные чувства не давали и намека на то, как с ним заговорить. Когда в салоне раздался звонок, я даже не сразу поняла, что это звонит мой мобильный, брошенный на переднем сиденье.

Эльдар подхватил его молча, но неожиданно не поспешил передать его мне, а сам ответил на звонок.

— Не приедет она к тебе.

Я снова потеряла дар речи от неожиданного поворота. А Олег, видимо, вопросил, где его жена. Потому что Эльдар спокойно ответил:

— Не твоя она больше. А если думаешь, что ее некому защитить, я могу приехать и объяснить, как ты неправ. Если у тебя, конечно, смелости хватит. В чем я очень сомневаюсь.

Дальше, скорее всего, посыпались угрозы, которые Эльдар спокойно выслушал и равнодушно заключил:

— У нас говорят: лающая собака не кусает. Найдешь в себе мужика — дай мне знать. Приеду рассмотреть.

И он отбил звонок.

— Я бы хотел попросить тебя не отвечать ему больше, — глянул он на меня быстро и передал мобильный. — Думаю, тебе не о чем с ним больше говорить. С такими не разговаривают, Карина. Такие понимают только силу.

Я сжала телефон, так и не решив, что сказать. Домой мы доехали в молчании. Когда Эльдар заглушил двигатель, я взялась за ручку, но он вдруг хмуро приказал:

— Сиди.

Сам вышел, обошел машину, открыл мне двери и подал руку. Но не выпустил, как я надеялась. И тем более не позволил тихо улизнуть к себе в комнату и закрыться в ванной, чтобы пореветь. Вместо этого притянул к себе:

— Пошли ко мне.

— Не надо…

— Не надо меня использовать, — зло процедил он, глядя в глаза. — Кто тебе нужен? Неважно кто, лишь бы по-быстрому отымел при случае?

— Нет, — мотнула я головой, кусая губы. — Нет…

То, как быстро он терял самообладание, пугало. Но требовать от него чего-то другого было бы глупо. Я же знала, кого полезла целовать в темном лесу. И я действительно вела себя так, что он имел право злиться.

— Тогда шагай ко мне в спальню, — хрипло приказал он, почти касаясь своими губами моих.

А у меня чуть ноги не подкосились. Захотелось сдаться. Я все равно не могу больше это все контролировать. Уже натворила такого, что назад не вернуться…

— Мне только к Ксене надо…

— Сходишь потом. — Он глянул быстро на дом. — Они не спят ещё даже.

Эльдар взял меня за руку и повел мимо крыльца, а я думала про ощущении моей ладони в его. Он держал меня уверенно, решительно и спокойно. Горячие пальцы грели, обещая тепло. А я так устала…

— Входи, — открыл он мне двери, ведущие с улицы в его комнату. — Залезь в ванную погреться. Полотенца в шкафу под раковиной. Я приготовлю поесть и вернусь.

— Ладно, — пришиблено повиновалась я, глядя на его широкую спину. Он щелкнул выключателем торшера, стоявшего у входа, и вышел.

А мне вспомнился фильм «Сбежавшая невеста». Потеряв контакт с уверенным взглядом Эльдара, я тоже попятилась, загнанно осматриваясь. Что подумает Тахир? А Ксене я как объясню? Да и что? Все, что понимала — я в комнате Эльдара, и ему не нравится быть вариантом для быстрого секса. Обнадеживает? Чёрт его знает. Это же Эльдар…

А ещё я тут вряд ли для красоты. Он хочет продолжения. А я? Я хочу перестать метаться. И да, продолжения мне тоже хочется. Потому что даже быстрый секс с ним показался лучшим в жизни. Понятно, что таких сложных эмоций я никогда ещё не испытывала… Но было очень хорошо.

Оглядевшись, я только отметила, что в комнате у него очень чисто. Кровать только слегка примята и на тумбочке россыпь бинтов, бутылок и блистеры с таблетками. В остальном он будто знал, что я окажусь сегодня здесь.

К ванной тоже не придраться. Светло, тепло, чисто… Полотенца белые стопочкой в шкафу, зеркало без единой капли на поверхности. Безлико. Как в отеле. Никаких цветов в горшках, разбросанных вещей, бритвенных станков или фотографий. Только зубная щетка чёрного цвета выделялась, как ворона на снегу.

Я включила воду и замерла в нерешительности. А вдруг он зайдет? Да, глупо, но я перед ним ещё не расхаживала голой…

— Ну и что ты снова дергаешься?

Я вздрогнула, выпрямилась и замерла. На талию легли тяжелые ладони, и Эльдар коротко ткнулся губами в затылок, шумно выдохнув.

— Подними руки, — приказал тихо и потянул с меня футболку.

Я послушно выполнила его просьбу, позволяя ему себя раздеть. Вел он себя снова спокойно. Будто это кто-то другой разгоняет в себе злость за один вздох.

— Ты… — начала я, но тут же закусила губу, чувствуя новый прилив неуверенности.

— Что? — взялся он за штаны и потянул вниз, слегка задевая кожу шершавыми пальцами.

— Я не хотела, чтобы так… Я не такая, Эльдар…

— Мне плевать, какая ты, — вдруг выдал он, выпрямляясь. — Вся твоя надуманная неправильность и переживания о чужом мнении нервируют. Ты хочешь меня взять? Так возьми.

— Я боюсь тебя, — обернулась медленно и сразу же попала в плен колючего испытывающего взгляда.

И он привычно сорвался — рывком подхватил под бедра и вжал в стенку.

— Непохоже, — склонился к губам. — Поздно уже дергаться, Карина.

Наверное, мне это нужно было сейчас больше всего — решительные действия, которые не оставляют места сомнениям и вопросам. Я только прикрыла глаза и вцепилась в его плечи, когда он медленно вошел в меня и вжался в бедра.

Никогда не чувствовала такого взрыва эмоций от секса, а они взрывали с такой силой, что трудно было остаться собой. Стыдно, запретно, оголяюще и откровенно — все это словно никогда не было про Эльдара и в то же время только про него. Не было сил смотреть ему в глаза. Хотелось провалиться сквозь его руки и землю… и остаться в его объятьях навсегда.

От его очередного сильного движения я вскрикнула и раскрыла глаза, и сердце едва не остановилось от взгляда, которым он на меня смотрел. Его было сложно описать. Я просто почувствовала себя его единственной. Эльдар ловил каждую эмоцию, жадно всматривался в мое лицо, а когда прикрыл глаза и выпустил из плена цепкого внимания, я зажмурилась следом, позволяя его губам голодно впиться в мои. Его жесткие пальцы врезались в бедра, и, кажется, снова оставляли царапины, но это только подстегивало двигаться быстрее, подчиняясь его желанию.

Никогда не испытывала подобного. Я задыхалась от происходящего. Казалось, меня разносит в пыль и в то же время собирает заново. Я чувствовала себя такой желанной и защищенной, что хотелось плакать и кричать громче. Только мысль о том, что мы в доме не одни, пронеслась в голове яркой вспышкой, и я проглотила очередной стон, закусив губы до боли. Эльдар в очередной раз вжался в меня и уткнулся мокрым лбом в скулу:

— Чёрт, Карина, — прорычал и, перехватив удобней, понес из ванной.

Когда уложил на кровать и оставил одну ненадолго, я даже не удосужилась прийти в себя.

— Прости, — вернулся с презервативом. — Снова все планы к чёрту…

Окончание на его кровати вышло оглушающим. Я уже не вспоминала, что где-то в доме кто-то ещё есть. Казалось, во всей моей вселенной больше никого не осталось. Потому что этот темный, хищный, подчиняющий взгляд сверху заставлял дрожать и задыхаться, а от вида его сильных рук на моих бедрах хотелось проснуться… Всё это будто было не со мной. Но Эльдар и тут не оставил мне заблуждений, швырнув к финалу нас обоих умело и безжалостно. Пришлось поверить и довериться, стиснув дрожащие ноги.

Возвращение в реальность вышло легче, чем в первый раз. Эльдар, правда, снова ушел, но только чтобы выключить воду в ванной.

— Презервативы в такой ситуации? — усмехнулась я растеряно, когда он снова навис надо мной.

— Ты довела меня вчера. Я подумал, что можешь попробовать снова. Но сбежать тебе не позволю.

— Впечатляет, — выдохнула хрипло, завороженно глядя на то, как он склоняется ниже.

— Было больно?

— Сначала. В первый раз. Потом было хорошо…

— Если я что-то сделаю не так, скажи… Не хочу делать тебе больно…

И столько непонятного послышалось в его голосе, что я насторожилась:

— Ты вряд ли способен. Со мной ещё никто… Я…

Он пытливо вздернул бровь. Пришлось вернуть себе дар речи. Вышло хрипло и жалко:

— У меня был только бывший муж. И так хорошо с ним не было.

— Это, конечно, льстит, — нахмурился он. — Но мне не хочется говорить о нем в постели с тобой.

— Я не говорю о нем, — огрызнулась я. — Я рассказываю тебе о своем скудном опыте. И восхищаюсь твоим.

Эльдар хищно усмехнулся:

— Я не буду тебе рассказывать про свой опыт.

— Я и не прошу, — фыркнула я. — Мне все равно.

— Ванна или ужин? — сменил он тему.

— Ванна. И что-то, чтобы обработать задницу — снова печет.

— Хорошо, — нахмурился он неожиданно растерянно. — Тогда я принесу ужин. Потом обработаем…

***

Я слышал, что отец в кухне. Когда я прошел к микроволновке, он молча проследил за мной от холодильника.

— Ксеня попросила на ночь какао, — заметил отстраненно.

— Я поцарапал ее, — прорычал досадливо, хватаясь за дверь печки.

— Но не дал уехать к нему.

Я сжал кулаки, уперевшись взглядом в стенку. Эта ее простая просьба обработать кожу от моих царапин взорвала в груди все страхи разом. И я едва не задохнулся от них.

— Тебе надо ей рассказать.

Я едва ли расслышал слова отца.

— Нет, — мотнул головой и достал, наконец, тарелку с ужином. — У тебя там вино было…

— Возьми, конечно. — И он открыл шкаф и достал бутылку. — Отличное вино. Стоит у меня уже года три.

— Спасибо.

— Эльдар…

Я заставил себя обернуться к нему и встретиться с усталым обеспокоенным взглядом.

— Она теперь твоя.

— Я знаю, — отвернулся, упираясь ладонями в стол.

— Ей нужно знать. И тебе это тоже нужно.

— Как ты Полине сказал?

— Просто сказал. Осторожно. Подобрал слова.

— И как она отреагировала?

— Сначала была в шоке, — пожал он плечами. — Потом потихоньку привыкла. Попросила показать, как я превращаюсь в зверя. Не сразу, но мы прошли этот кризис. — Он помолчал, прежде чем продолжить. — Каждый находит в кризисе ресурсы для шага вперед. Это необходимо. Для меня с Полиной это был новый уровень отношений. А для нее — ещё и источник вдохновения.

Я все это понимал. Но страх стягивал внутренности узлами.

— Не все проходят этот кризис, — процедил я.

— Это стоит риска. Но ты не один. У тебя есть я. У нее — дочь. Кроме того в ситуации Карины безопасней будет, если она перестанет быть доступна ее мужу и попадет под защиту нашей системы, в которой не придется уже никому ничего доказывать.

Я вздохнул:

— Мне нужно время.

— У тебя оно есть.

— Что с детенышем?

— Ее зовут Ксения, Эльдар, — усмехнулся отец. — Ребёнок. Люди называют это так. Уложил спать. Пусть Карина не переживает.

— Спасибо.

Я подхватил поднос и направился обратно в свою комнату, расслышав тихое «не за что».

Карина, к счастью, никуда не сбежала. Послушно сидела в ванне, обняв ноги. Я только глянул на нее и вернулся в комнату. Я не отпущу ее сегодня. Ну разве что ребёнка проведать… Внутренности грело от происходящего — зверю было плевать на мои страхи. И царапал я ее кожу самозабвенно по его инициативе. Нашел, поганец, время напоминать о своих правилах…

Оставив поднос на кровати, я вернулся к Карине, недолго думая, стянул штаны и залез к ней. Она снова опешила от моей инициативы, сжалась, задержала дыхание… Если бы она знала, как ярко все это выглядит для меня — каждый ее напряженный вздох, стук сердца, запах. Мне претило навязываться ей, прижимать к себе… приручать. Я ведь уже один раз ушел. И казалось, что могу сделать это снова. Я не умел бороться за то, что дорого мне. Для других — да. Но только не за свое. И это вдруг пустило волну озноба по телу, несмотря на то, что сидел в теплой воде. Я только притянул Карину к себе спиной и прикрыл глаза.

— Расскажи, как ты жил эти десять лет? — вдруг тихо попросила она.

— Даже рассказать нечего особо. Горячие точки, дом…

— Почему ты стал военным?

— Почему-то считал с детства, что у меня нет другого пути.

Мы все это знали. Оборотням неплохо удается военное или охранное ремесло. Но чтобы расширить выбор возможностей, надо уметь жить с людьми. А я не умел. Я умел с ними воевать.

— Но Тахир же не военный…

— Я приемный сын.

Карина замерла в руках и вздохнула:

— А мне всегда казалось, что ты на него похож.

— Он забрал меня из приюта. Помнишь Руса?

— Конечно. Твой лучший друг.

Я тихо усмехнулся — неприязнь у них с Русланом была обоюдной.

— Нам это с детства вбивали. Приютским мальчишкам проще всего найти себя в чем-то таком. — Я помолчал, прежде чем признаться: — Тахир предлагал учебу. Но я не смог изменить вектор. Казалось, что мне даже нравится.

— Планируешь продолжать? — вдруг тихо поинтересовалась она.

— Пока не знаю. Рус предложил перейти к нему на работу.

— А он чем занимается?

— У него большая компания, специализируется на охране и всем, что с ней связано.

— А тебе что предлагает?

— Хочет, чтобы я тренировал персонал.

— Может, пришло время сменить вектор?

— Может, — и я коснулся губами ее шеи. — Даже наверняка.

Говорить, что у меня с ней все серьёзно, было рано. Люди так не делают. Люди боятся, когда мы ставим их в безвыходную ситуацию. И тут начинается самое интересное — царапины на заднице любимой, рычание и сверкающие в полуобороте глаза, чтобы напугать и заставить себя слушаться. Я был определенно в зоне риска — мой зверь слишком долго ждал Карину, чтобы теперь считаться с ее потребностями.

— А ты?

— Что? — переспросила она.

— Ты как жила?

— Со мной уже все ясно, наверное, — невесело усмехнулась она и вздохнула. — Я не понимаю, как любимый человек становится чудовищем.

А я как раз мог это не только понять, но и продемонстрировать. Конечно, она не это имела в виду. Но мы могли становиться зверьми не только буквально.

— Расскажи, — глухо потребовал я.

— Ты же не хочешь про моего бывшего говорить.

— В постели не хочу. А сейчас мне важно понять, что он такого сделал с тобой и как до этого дошел.

— Любовь слепа, — пожала она плечами, а мой взгляд прикипел к следам от моих зубов на чувствительной коже. — Я не видела то чудовище, каким Олег всё это время был. У меня, видимо, не было правильного примера перед глазами. А Тахира было слишком мало в моей жизни…

Она сжалась сильнее. Едва заметно свела плечи и округлила спину, но для меня это было так ярко… что захотелось её утащить к себе на колени и закрыть от всего мира. Но я её бросил.

— …Я была не уверена в себе, и Олег этим пользовался, — тише продолжала она. — Он взял мою жизнь под контроль во всем, и мне это казалось таким правильным… тогда. А потом я поняла, что у меня не осталось никого — ни друзей, ни мужчины. Олег был поглощен своим бизнесом. Мы с Ксеней ему были не нужны. Бессонные ночи, болезни ребёнка и её первые шаги — все это ему не было нужно, и я это воспринимала как должное. — Она горько усмехнулась. — Самое ужасное: я поняла, что преуспела в собственном деле и вообще чего-то стою, когда его не стало. До этого так умело обесценивал любую мою заслугу, что я просто перестала видеть собственную ценность. Это меня тогда сильно испугало и помогло не сломаться. Ты прав, я… будто снова впала в ступор от его давления, поддалась и потеряла голову от страха. С ним нельзя разговаривать.

Я уже не думал, можно ли. Я просто обнял ее крепче и вжал в себя:

— Все правильно.

Да, всё это было странно. Я для неё ещё ничего не значу, чтобы говорить такое и вообще лезть. Пока что все это — не мое дело. Но это только пока. Людям всегда нужно больше времени, чтобы оценить ситуацию и выбрать направление, в котором предстоит двигаться. На этом я и опережал всегда врагов. Но Карину так просто не приручить, просто поставив перед фактом. Я знал это всегда.

— Жарко… — прошептала она, и я выпустил.

— Тахир уложил твоего… ребёнка.

Я помог выйти Карине из воды и подал полотенце, засмотревшись на ее наготу. Красивая. Худая, но не тощая… Зверюге понравилось.

— Пялишься? — оглянулась она.

— Само собой. Я тебя голой ещё не видел.

Она только закуталась в полотенце и направилась из ванной.

— Еда на подносе, — повысил я голос и, схватив полотенце, вышел следом.

Карина уселась на кровати и встретила меня взглядом.

— Пялишься? — усмехнулся, обматывая бедра полотенцем.

— Есть на что, — улыбнулась она смущенно.

Но она не пялилась на самом деле, а жаль. Карина вся была поглощена своей проблемой, и я сейчас воспринимался ею только фоном. Она не видела во мне больше угрозы, и, казалось, вообще перестала думать обо мне. Но я только напомнил себе, что не все сразу. Мне нужно быть для нее поддержкой, а не очередной бедой. Она вымотана, издергана ожиданием проблем и новой дурости от бывшего мужа. Неудивительно, что взгляд ее потух.

— Если устала — ложись спать.

— Не хочу, — мотнула она головой. — Ты отпустишь в свою комнату?

— Нет.

— Почему?

— Хочу с тобой спать. Можно?

— Так ты спрашиваешь?

— Нет.

Она вдруг рассмеялась:

— Невыносимый. У тебя ужасный характер, — беззлобно заключила она.

— Я хочу тебя, — опустился на колени перед кроватью. — Накормить. Трахнуть. Уложить спать. И уснуть с тобой. Ужасный характер — согласен.

Она тяжело сглотнула, заворожено глядя, как я взялся накладывать ей в тарелку мяса.

— А вина можно? — спросила хрипло.

— Можно.

Карина, наконец, смирилась и расслабилась. Взяла бокал из моих рук:

— За тебя… Я рада, что ты здесь. И что… всё это происходит.

— Правда? — усмехнулся я немного шире, чем требовалось. — Пей и давай мне свою пострадавшую задницу…

Карина соблазнительно облизала губы, спеша проглотить первый глоток.

— Она не болит уже…

— Не заставляй меня искать повод, — оскалился я.

— Ладно. — Зайчик решил поиграть в смелую волчицу. Отставила бокал и улеглась на живот, поднимая полотенце чуть выше бедер. Выглядело угрожающе. Для моих планов поужинать и дать ей перерыв. — А все же, у тебя было много девушек?

— Я не считал. — Голос охрип.

— Ты не хочешь семью, да?

В данный момент я вообще ничего не хотел, кроме как вздернуть ее на колени.

— Почему ты так решила?

— Ну… ты один. И занимаешься таким делом, на которое семья бы никогда не согласилась.

— Ты бы не согласилась?

— Нет, конечно. Я бы с ума сошла тебя ждать каждый раз.

Царапины были слишком заметными. Да и не царапины они, по сути. Это были метки. Я располосовал ее бедра, оставляя знаки принадлежности. Чёрт бы побрал мои инстинкты.

— Надо обстричь ногти по локти, — проворчал я и плеснул антисептика на тампон. — Прости…

Карина не ответила. Вздохнула резко, когда я провел по царапине, и застонала.

— …Я бы хотел семью, — огладил ее кожу, успокаивая.

— Почему не завел?

— Не знаю, — соврал и склонился ниже. — Можно?

— Ты же не спрашиваешь, — прошептала она.

Я коснулся губами ямочки над ягодицами и прикрыл глаза. Наконец можно было распробовать без голода и спешки. Нет, голод никуда не делся, но теперь я хотя бы мог его контролировать. Когда Карина нарушила мои границы и дерзко поцеловала там, в машине, я думал, что не справлюсь в первый миг. Ее вкус, запах, отчаяние ударило по нервам, и зверь с готовностью ответил на предложение самки её взять. И я взял.

Провел кончиком носа вверх, задирая полотенце до поясницы, и сдернул его совсем. Карина сжалась, задержав дыхание… Нет, мне нравилось, что девочка моя оказалась разборчивой и доверилась только одному самцу, не оправдавшему ее надежд. Но разум грызла мысль, что и его могло не быть. И детеныш мог быть моим, если бы…

…она знала, кто я.

Доставляло удовольствие не торопиться. Скользить пальцами по ее изгибам, слушать стук сердца и все более частое дыхание. Любоваться… Предвкушать… Наверное, за эти годы лучше всего я научился жить одним днем. Страх последствий все ещё пугал… но больше не был непреодолимым, как раньше. И я бросился в него, очертя голову.

Укус на шее вышел чувствительнее прошлого, и Карина прерывисто вздохнула, но я тут же заполнил ее собой и прижался губами к коже. Изгибы ее тела притягивали взгляд, и вся она была чистым наслаждением. Стонала, сминала пальцами постель и выгибалась мне навстречу. Все это было похоже на какую-то болезнь, которая расцвела симптоматикой от одного лишь взгляда и грозила спалить тело дотла. Я весь пропитывался запахом и звучанием вожделенной женщины, с ужасом понимая, что это смертельно…

Все, что я чувствовал к ней столько лет, несовместимо с жизнью.

С жизнью с ней…

Но я теперь не смогу без неё. Она спустила мое существование с паузы и стала единственным антидотом от медленного разрушения. Только рассказать ей я об этом не смогу тоже… Не сейчас.

Пальцы снова ощерились когтями, и я вздернул Карину на колени, с силой вбиваясь в нее до одури. Она застонала громче, сдавленнее, но я не мог остановиться и вслушаться. Трахать её и бороться со зверем, скалящимся на ее шею — тот ещё вызов. Действительно, как объяснить своему волчьему я, почему я ещё не пометил ту, которая теперь только моя? Но придется втянуть клыки…

От разрядки в затылок ударило болью, и я упал на руки, подминая под себя Карину, но тут же перевернулся с ней на бок. Она загнанно дышала в моих объятиях, доверчиво откинувшись затылком мне на плечо.

— Ты как? — потребовал я, приподнимаясь на локте.

— Скажи, ты уже, видимо, не помнишь, сколько женщин у тебя было, потому что это было очень давно? — обескураженно усмехнулась она и прикрыла глаза, довольно улыбаясь.

И я расслаблено усмехнулся, мотая головой.

— Да, проголодался больше, чем думал, — заметил отстраненно и опустился на кровать, позволяя себе расслабиться. — Презервативы кончились.

— Надеюсь, это было не сильно громко, — смущенно прошептала Карина, натягивая на себя одеяло.

Я только усмехнулся. А потом подумал, каково будет ей понимать, что и звуки мы слышим иначе, и запах для нас — отдельная вселенная.

Ночная тишина внезапно взорвалась от волчьей песни. И снова — это только для меня. Карина же услышала это так, как оно и было — просто вой в отдалении.

— Волки? — насторожилась она, прижимаясь ко мне.

— Кого-то заела тоска.

— Я думала, твой волк один тут.

— Нет. Их… стало больше за эти десять лет. В поселке их активно прикармливают.

— А ты своего не кормишь, — напомнила она.

Я только вздохнул. Знала бы она, как мой сейчас доволен. И очень даже «накормлен».

— Давай завтра решим вопрос с его едой. Хорошо?

— Хорошо.

— Эльдар, Ксеня одна не спала. Я переживаю, что она проснется и испугается, что меня нет рядом…

Я полежал некоторое время, прислушиваясь к звукам в доме. И к себе. Волк мне не простит, но я не слушал его уже давно.

— Если не хочешь со мной спать — можешь идти, — предложил тихо. — Но если ты останешься — обещаю, что услышу, если она проснется, и разбужу тебя.

— Услышишь? — повернулась она ко мне.

— Да, — тихо подтвердил я, прикрыв глаза. — У меня очень чуткий слух…

— Я заметила.

Я улыбнулся, глядя в потолок. Наверное, она смотрела сейчас на меня, а я просто был доволен тем, что только что отпустил её. Но Карина, кажется, осталась…

— Ладно, — тихо заключила и затихла под боком, а я улыбнулся шире.

Глава 7

Проснулась я от какого-то неясного движения и обрывков шепота. А потом рядом громко зашептали снова:

— А почему мама спит тут?

— Потому что маме тут хорошо.

Я чуть не заскулила от смущения. Сквозь веки пробивался утренний свет, а поперек тела чувствовалась тяжесть руки Эльдара, прижимавшего меня к себе.

— А она что, не будет больше со мной спать? — обижено вопросила Ксеня.

— Ты же взрослая уже. Маме надо было перестать с тобой спать ещё года четыре назад.

— У меня дома была своя комната, — возразила серьёзно дочь. — Мама просто спала рядом.

— Ну так и сейчас у тебя есть своя комната. А мама рядом.

— Она не рядом. Она тут. С тобой.

— Это тоже недалеко, — усмехнулся Эльдар. — Несколько шагов — и уже твоя спальня.

Как же не хотелось встревать в эти разборки! Я и не шевелилась. Уверена, Эльдар знал, что я проснулась, но не сдавал меня обиженному ребёнку.

— Сколько?

— Ну, моих — штук пятнадцать. Волчьих — пару прыжков.

— А волк приходил? — благоговейно понизила она голосок.

— Приходил. Стерег твой сон. Не боишься волка?

— Нет, — засопела Ксения часто-часто. — Я хочу, чтобы он и сейчас пришел!

— Его дежурство по ночам. Сейчас мое время.

Ксеня вздохнула:

— Я хочу с ним поиграть! Он же приходил днем!

— Я ему передам. Думаю, он будет не против.

— Ура! Мама, ты слышала?

Пришлось перестать притворяться спящей. Но я все равно зевнула:

— Нет, расскажи.

Ксеня упала рядом и с восторгом пересказала мне все обещания Эльдара, а потом умчалась на зов Тахира в кухню. Я же втянула голову в плечи:

— Врать ребёнку нехорошо, — сдавленно прошептала я Эльдару.

— Я не вру ребёнку, — возразил он, нависая надо мной. — Доброе утро.

— Привет, — смущенно выдохнула я.

— Придет волк — пусти его к ней. Он не тронет.

— Уверен?

— Конечно.

— Ну, если ты будешь рядом…

— Даже если меня не будет. Он не тронет. Отпусти ребёнка к нему. Поняла?

— Поняла.

Он притягательно улыбнулся:

— Как себя чувствуешь?

Его внимательный взгляд будто просканировал мое выражение лица на наличие фальши. И я смутилась вконец.

— Как… — Я посмотрела в его глаза и смущенно усмехнулась. — Хорошо я себя чувствую.

— Ничего не болит?

— Пока не поняла.

— Ладно.

Погода за окном не радовала. Хотя это как посмотреть. Волку наверняка было неуютно под мелким дождем. А вот мне под одеялом с Эльдаром очень даже ничего.

— Какие планы на день? — поинтересовался он.

— Работа, — пожала плечами. — И ещё какие-то юридические вопросы. Жду от Тахира новостей. А у тебя?

— Рубить дрова, — усмехнулся он.

А я перевела взгляд на его плечо и протянула руку:

— Так быстро зажило…

Пальцы легко коснулись розоватого шрама.

— Обычно, — вдруг нахмурился он, но взгляда с меня не спустил.

— Да нет, я же видела тебя тогда в спальне… Рана выглядела ещё свежей… А сейчас только рубец остался.

— Я просто намочил ее тогда. И облил антисептиком. Края окрасились. Поэтому и выглядело страшно, — спокойно возразил он.

— А, да, — смутилась я. — Точно.

Я и не рассматривала ее тогда, смотрела ему в лицо, а боковым зрением действительно казалось, что она кровит…

Повинуясь порыву, я уселась и толкнула его на спину. Эльдар озадаченно позволил уложить себя на лопатки и стянуть одеяло. При свете утра мне открылась целая история его жизни. Молчаливая и страшная в своем откровении. Россыпь разных шрамов по всей груди напоминала звездную карту, дрогнул и напрягся, когда коснулась пальцами внизу живота пары крупных рубцов. Тонкий шрам тянулся от бедра и ниже. Я проследовала по нему осторожно и опустила взгляд вниз. На рельефных ногах, кажется, вообще не было живого места — сплошь линии-линии… Эльдар дышал все чаще, наблюдая за мной из-под прикрытых век, и будто из последних сил лежал покорно.

Хотелось спросить, зачем ему это все и за что он расплачивается такой болью. Но я не смогла. Перед глазами стоял прежний задумчивый мальчишка с такими искрящимися глазами, что в них хотелось утонуть. И никогда не возвращаться.

— Ты меня возбуждаешь, — низко прорычал он. — А я хотел дать тебе передышку…

Я только взглянула в его глаза, потом перевела взгляд на двери. К счастью, они закрывались изнутри, и я, быстро щелкнув замком, вернулась в кровать. Только сразу же оказалась на спине, распятая под Эльдаром, и прикрыла глаза, послушно отдаваясь его голоду. От него все просто растекалось внутри. Стоило ему прикусить кожу на шее, и я сжала ноги, возбуждаясь с каждым вздохом. Планы на день! Я бы лучше провела этот день в его кровати! И он, кажется, тоже.

Только Эльдар вдруг сжал пальцы на моей груди и разочаровано процедил:

— У меня нет резинок. Чёрт.

А я только хрипло застонала.

— Ну что же ты так…

— Я и представить не мог, что так начнется этот день…

— Да, мы определенно повзрослели, — прыснула я.

Наши взгляды встретились. Его наливался мрачным неудовлетворенным голодом, и от этого Эльдар казался ещё более возбуждающим.

— Значит, поедем за резинками, — пожала я плечами, не в силах стянуть улыбку.

Он перекатился на спину и со стоном улегся рядом:

— Поедем.

В гостиную все же пришлось выползти. И предстать пред очи Тахира тоже.

— Доброе утро, — подала я голос, когда мы с Эльдаром вошли в кухню.

Тахир что-то готовил в это время и, обернувшись, улыбнулся:

— Доброе. Проходите. Кофе готов. А Ксения попросила рисовую кашу с молоком.

— Да, она любит, — смущенно кивнула я, поглядывая на дочь в мамином кресле.

Эльдар взял меня за руку и потянул за стол:

— Садись.

— Эльдар сказал, что волк за мной присматривал ночью! — громко доложила Ксеня, и я втянула голову в плечи.

Я видела, как переглянулись мужчины у холодильника. А сама чувствовала себя очень глупо. И потому, что пялилась на Эльдара. И потому, что Тахир всё видел и понимал, а может, и слышал. И вряд ли одобрял. Ну какой отец пожелает сыну женщину с такими проблемами?

— Карина, все нормально, — поставил он вдруг передо мной чашку с кофе и улыбнулся. — Не нервничай, пожалуйста. Я очень за вас рад.

Я выпрямила спину, хватаясь за чашку:

— Тахир, я… — заикнулась было, но тут же наткнулась на серьёзный взгляд Эльдара.

— Карина, он не против — сказал же. Если бы был, уже бы поняли все. Папа не может ничего скрывать. — Тут Тахир расплылся в смущенной улыбке, а Эльдар только пожал плечами: — Видишь? Я всегда его понимал без слов практически…

— Ещё бы и слушал так же, — попенял сыну Тахир, усмехаясь.

Я улыбнулась и опустила взгляд в чашку. Эльдар сел рядом.

— Слушай, но на работу мне придется приехать, — глянула я на него. — У меня скоро запуск проекта с компанией-заказчиком. Я должна появиться… Да и прятаться тут всю жизнь?.. Это же глупо.

— Можем организовать тебе охрану, — серьёзно посмотрел на меня Эльдар. — Я говорил с Русом, у него лицензия.

— Чёрт, — вырвалось у меня досадливо.

Сложно поверить, что мы на полном серьёзе обсуждаем мою охрану.

— Карина, пока все так непонятно, лучше предусмотреть любой расклад, — вступился одобрительно Тахир. — Соглашайся на охрану.

— Ладно, — кивнула я. — Но хотела бы знать, как это будет выглядеть…

— Выглядеть буду я, — вдруг посмотрел мне в глаза Эльдар.

— Предлагаешь нанять тебя? — опешила я.

— Нет. Я просто получу лицензию у Руса, чтобы иметь право тебя защищать официально. Но одного меня недостаточно. Думаю, ещё двое точно понадобятся.

— Все же примешь его предложение? — тихо спросила.

— Да.

Тахир хмурился, глядя на сына, но мне кивнул одобрительно:

— Так будет спокойней. Лучше все предусмотреть. Пока не разберемся с ситуацией и возможностями… — он глянул в гостиную на Ксеню, — того, о ком лучше не говорить.

— Она и не вспоминает, — покачала я головой. — Не беспокойтесь.

— Сегодня вспоминала, — удивил меня Тахир.

— Правда?

— Да, — понизил он голос. — Когда вернулась от вас.

— И что сказала?

— Что Эльдар ей нравится больше, потому что у него есть волк, — улыбнулся Тахир.

Я смущенно усмехнулась, только Эльдар не разделил нашего веселья. Он поднялся и коротко поцеловал меня в висок:

— Завтракай, а я пойду позвоню Русу.

И мы остались в кухне с Тахиром одни.

— Ты правда… — начала я, но осеклась под его внимательным взглядом.

Не смогла продолжить — язык просто будто прилип к небу. Я с удивлением обнаружила, что мне не все равно на его мнение. Если он сейчас в своей мягкой и спокойной манере мне скажет, что не хотел бы для Эльдара новых проблем — станет больно.

— Что? Не против вас с Эльдаром? — уточнил он серьёзно.

Я кивнула.

— Карина, я о таком и мечтать не мог, — грустно улыбнулся он. — Ты всего несколько дней тут, а он уже готов изменить жизнь и больше не возвращаться в пекло. Это лучшее, что я бы ему мог сейчас желать.

— Эльдар сказал, что он не родной тебе…

— Это да, — вздохнул Тахир. — И это из него, к сожалению, не выбить. Что-то страшное случилось с ним. Вернее… я даже знаю… Но для него это стало непреодолимым.

— Что же?

— У него мать умерла. Отца он и не знал, а вот мамой очень дорожил. Может, в этом дело.

— А как? — понизила я голос.

— Знаю только, что она болела.

Мы помолчали с Тахиром, глядя друг на друга. Да, все очень напоминало и мою личную трагедию. Но я не закрылась, как Эльдар. Неужели этот железобетонный на первый взгляд мужчина такой ранимый внутри? Либо было что-то ещё… Может, наши потери только кажутся одинаковыми?

— Надеюсь, он и правда передумает и не уедет снова, — вздохнула я. — Я бы… хотела, чтобы у нас получилось… все. Ну… Вы понимаете, да? — Я совсем растерялась под его внимательным взглядом. — Просто для меня это все не просто так… Не для того, чтобы стало легче…

— Карина, это твоё дело, — покачал он головой. — И его. Конечно, я бы хотел, чтобы у вас все срослось. Но ты не обязана отчитываться перед кем-то, если чего-то не случится. Нам всем хочется лучшего, и когда находишь того самого, кажется, что все будет теперь хорошо… Но ты знаешь, как и я, что надежды не всегда оправдываются. Поэтому пусть будет как будет. Хорошо?

— Хорошо, — смущенно кивнула я. — Пойду с Ксеней погуляю немного.

— Конечно, — улыбнулся он.

Меня все же оглушило. Я оделась как в тумане и выползла с Ксеней во двор. Дождь прошел, но было сыро. Дочь устремилась к краю участка, и я поспешила за ней:

— Ксень, мокро… Если промочишь ботинки, нам придется возвращаться.

— Хочу, чтобы волк пришел! Эльдар сказал…

— Он сказал, что волк ночами ходит, — напомнила я. И решилась на разговор. — Ксень… Мне нравится Эльдар.

— Мне тоже. И Тахир. — Ребёнок присел и заглянул под мокрый куст.

— Но ты же знаешь, что у нас с тобой был другой мужчина в семье. И он — твой папа.

— Помню. Он подарил мне кукольный замок.

Ксеня им не играла. Она вообще не играла в куклы, но Олег не интересовался тем, что ей действительно нужно. Замок этот так и стоял у нее в комнате в углу. Она облепила его пластилиновыми деревьями и цветами, населила птичками и ежиками… А Олег пришел в ярость, когда увидел, что вся ее комната в пластилине. Я убеждала, что это не проблема и что ребёнку важно развивать фантазию, но он не слушал. Ксеня тогда долго плакала, когда Олег собрал весь пластилин и запретил покупать новый.

— Просто у нас уже не будет его. А будут Тахир и Эльдар. И я очень надеюсь, что тебе будет не тяжело привыкнуть к новым мужчинам в нашей семье. Да?

— Да, — кивнула дочь и зашагала к дороге.

Пришлось пойти за ней.

— Ксень, не спеши туда. Там дорогу немного развезло. Видишь?

Но ее это не беспокоило. А я подумала, что ботиночки скоро нужно будет сменить на резиновые сапоги, а потом — на зимнюю обувь. А у меня с собой ничего не было — все осталось в квартире.

***

— Эль, я сделаю все, — заверил Рус, выслушав меня. — Мы твою девочку не отдадим этому козлу. Подберу лучших охранников.

— Я бы сам тоже хотел. Возьмешь меня в охрану? Хочу быть рядом с ней.

— Ладно… — протянул он. — Ты ей… сказал?

— Нет.

Уверен, думали мы сейчас об одном. Козлом тут был как раз я. Потому что толкал его на риск, пользуясь дружбой. Карина находится сейчас на границе наших миров и пока подпадает под человеческие законы. Руслан работал с людьми, но эти люди не претендовали на метки оборотней, соответственно не нуждались в другом уровне защиты. Если что-то случится — я буду защищать ее не как охранник.

— Рус?

— Да, — задумчиво отозвался он. — Значит, пока будем защищать как обычного человека.

— Хорошо.

— Рад, что ты решился. Придешь сегодня? Оформим и обсудим все.

— Да. — Я остановился перед окном и зацепился взглядом за Карину.

Она вела дочь по дороге от леса на участок.

Да, все было бы проще, если бы она знала… И ребёнок находится в таком возрасте, когда легче будет привыкнуть. Но здесь тоже были сложности. Если её дочь будет знать, то мир людей для нее станет на некоторое время закрыт. Либо растить ее вне этого мира, как мать Карины растила ее. Но тогда я останусь просто волком, с которым Ксения иногда будет играть. Выбор непростой. Ведь у нас будут дети. Другие. И их прятать от Ксении точно не получится…

— Эль?

Я сморгнул и отвернулся от окна:

— Да, Рус. Часа через два буду у тебя. Подойдет?

— Жду.

Я отбил звонок и направился на улицу. Но в гостиной меня окликнул отец.

— Эльдар, мне звонила судья, которая занялась делом, — озабочено начал он. — Она говорит, завтра встреча в органах опеки для пересмотра заключения. Нам удалось оспорить решение, по которому у нее имеют право забрать ребёнка.

— Хорошо. Значит, поедем…

— Нам надо будет показать в опеке Ксению. Но с этим мы справимся. Уже все готово, поэтому встреча чисто формальная.

— Ее бывший муж там будет?

— Да.

— Ну, значит, познакомимся. Карине говорил?

— Нет ещё. Мне только сообщили.

— Ладно. Мне нужно к Русу…

Я не сразу заметил, как отец смотрит. Он замер у лестницы и улыбнулся так, будто случилось что-то особенное. А я настолько ушел в свои проблемы, что даже не подумал, как много это мое решение будет значить для Тахира.

— … Да, пап. Я больше никуда не уеду.

Он улыбнулся шире. Глаза его заблестели.

— Хорошо, — кивнул. — Я очень рад.

Я даже нашел на своей морде те атрофированные мышцы, которые отвечали за искреннюю радость. Радость от того, что кто-то за тебя счастлив. Как же было больно — все это время делать больно ему.

— Я рад, что ты рад, — смущенно выдавил. — Пойду скажу Карине, что мне надо уехать.

— Сразу обсудим с ней завтрашний день.

От запаха осенней сырости в груди привычно сжалось от тоски. Я не любил это время. Как и любой зверь. Для волка осень — прелюдия к голоду, потерям и жизни наизнос. Мне все это могло не угрожать, но я так устроил свою жизнь, что смерть грозила мне круглый год. Мне было так легче… Только стоило взглянуть на Карину — и тоска отступила. Может, меня ждет по-настоящему теплая зима?

— Эльдар, а волка нет, — захныкала девочка, завидев меня. — Я искала…

— Я же говорил, у него днем дела…

Я пытался смотреть на ребёнка, но не мог оторвать взгляд от Карины. Она, кажется, замерзла. Съежилась вся в красной курточке, как снегирь на снегу, и нос покраснел слегка. Захотелось утащить её обратно в ванную и повторить вчерашний вечер в деталях.

— …Мне нужно уехать к Русу.

Я сцапал ее и притянул к себе, хмурясь:

— Иди домой. Ты замерзла.

Она кивнула:

— Хорошо.

— Мы все решим и… все будет нормально…

Чувствовал себя не более красноречивым, чем мой волк. Почему-то при свете дня показалось, что мое время и правда кончилось, и теперь у Карины другая жизнь. Для меня в ней было ещё слишком мало места, а жадный зверь требовал себе все. Но пришлось отступить и передать инициативу отцу:

— …У Тахира есть новости.

Пока отец рассказывал Карине про завтрашний день, ко мне прицепилась девочка:

— А ты можешь позвать волка? — жалобно попросила она. — Я хочу с ним подружиться.

— Посмотрим. — Я опустился на корточки, чтобы не нависать над ней. — Он с тобой уже дружит.

— Правда?

— Правда.

— А когда мы подружились?

— Он дружил с твоей мамой, когда она была ещё девочкой. А ты — её ребёнок. Поэтому он дружит и с тобой.

— Здорово, — просияла Ксения. — А пойдем его вместе поищем?

— Мне нужно уехать.

Она постояла немного, рассматривая меня смущенно.

— А мы теперь тут будем жить? С тобой?

— Может, не тут, но со мной — точно будете.

— Нам надо быть тут, — возразила она. — Волк же живет здесь. Раз он со мной дружит, и мне надо быть ему другом.

Я улыбнулся, всматриваясь в личико ребёнка. А она ничего. Непохожа на Карину почти, но и пусть. Я не чувствую к ней агрессии и неприязни, волк принял ребёнка как своего. Нет, зверь ещё поворчит, но, думаю, не более. Настоящему отцу малышка не нужна — иначе бы скучала по нему, и тогда было бы все сложнее, — а значит нуждается в том, кто мог бы стать им. Ведь я мог бы? А что делает отец для человеческого ребёнка? Надо будет спросить Тахира, ведь я не особо интересовался той частью нашей давней жизни. Что он делал для Карины? Что ей говорил? Как стал тем, кому она позвонила, спасаясь от мужа? Я бы хотел стать таким же отцом для этого ребёнка…

— Ладно, — донеслось до меня, и я поднял взгляд.

Карина смотрела на меня, озабоченно хмурясь. Тахир уже рассказал ей, что завтра придется появиться на беседу в органах опеки. Но взгляд у нее был растерянный, и мне это не понравилось. Я поднялся и шагнул к ней.

— Ты чего? — увлек ее к себе и, не удержавшись, сжал в объятьях.

Плевать что подумает. Я не мог ждать и дозировать желание держать ее в руках.

— Мне так трудно поверить, что я завтра должна буду бороться за своего ребёнка, — тихо просипела она, утыкаясь мне в грудь холодным носом. — Это какой-то кошмар. Я так боюсь, что ее заберут…

— Никто ее не заберет, Карина, поверь. — Я отстранился и заглянул в ее испуганные глаза. — Есть разные способы не отдать ребёнка твоему бывшему. И Тахир рассказал тебе не все…

— Правда? — тихо удивилась она.

— Да. Но не хотелось бы сразу использовать то, что… наверняка закроет твоему бывшему все доступы к вам.

— Ты имеешь в виду сбежать? — недоверчиво поинтересовалась она.

— Нет, конечно. Просто у нас есть разные связи… Но я надеюсь, что все решится тихо и мирно. А твой бывший просто трус, который думал, что тебя некому защищать. Просто поверь.

— Ладно, — кивнула она неуверенно.

— Мне надо ехать к Русу. Может, тебе что-то нужно в городе? В квартире? Ты быстро собиралась…

— Может, завтра тогда и заедем? — предложила она. — Возвращайся сегодня быстрее…

Ее просьба неожиданно согрела эту мою промозглую осень настолько, что запах прелой листвы показался вполне весенним.

— Хорошо, — притянул ее к себе и коротко коснулся своими губами её.

Карина ответила так, что я понял — все нормально. Ей нужно это — чтобы обнимал и давал ей чувство защиты. А она готова давать взамен то, чего хотелось больше всего мне: привязанность, доверие… и обещание большего. По крайней мере, пока. Сегодня…

— Мама, дождь кончился! Пошли ещё волка поищем? — воскликнула Ксения рядом и понеслась к лесу.

— Лови, — улыбнулся я Карине и заставил себя выпустить ее из рук.

Хотелось порадовать ребёнка и устроить ей прогулку с волком, но надо было решать человеческие проблемы. А главное — меня ждал город. Он снова разинул пасть на то, что мне дорого. Только в этот раз я не собирался отдавать.

Глава 8

Всё это не нравилось.

Олег названивал каждый час, писал смс, но я не отвечала. Ксеня убежала к Тахиру в кухню снова что-то мастерить из веточек, пластилина и прочих лесных заготовок, а я ушла работать в кабинет. И вот теперь в тишине слушала эту бессильную агонию. Он мне даже на почту написал, но я тоже проигнорировала.

Моя юрист сообщила, что к завтрашнему дню готовится, потому что с ней тоже связались. Судья Тахира работала чётко и быстро, что вселяло надежду. Я перестала дрожать перед ожиданием завтрашнего дня. Подумав, заблокировала номер бывшего мужа, чтобы не видеть больше его пропущенных. И сразу настала тишина. Но лишь до той поры, пока я не позвонила Маше с рабочими вопросами.

— Карина, мне звонил Олег…

— Чёрт бы его подрал! — вырвалось у меня.

— Да скорей бы… Такого наговорил, чтобы я тебе передала…

— Заблокируй его номер, пожалуйста. И прости, что пришлось это выслушать…

— Карина, — вдруг неуверенно перебила меня Маша, — мне стало страшно. Он угрожал…

— Что? — опешила я.

Она вздохнула.

— Сказал, что знает, где я живу, и обеспечит мне неприятности, если я тебе не передам от него послание. Я бросила трубку.

— Маш, я узнаю у юриста, но, думаю, нужно написать на него заявление в милицию…

Пока говорила с ней, открыла почту от Олега. Но в ней не оказалось никаких угроз. Он просто настоятельно рекомендовал мне ответить ему на телефонные звонки. Вежливо, без угроз — не подкопаться. Вот же ублюдок!

— Карина, я не уверена… — с сомнением протянула помощница. — Я знаю, что у вашего мужа связи, а в нашу систему защиты я, прости, не верю…

— Понимаю, — нахмурилась я. — Ладно. Не волнуйся. У нас с юристом все под контролем, вот он и мечется.

— Если ты скажешь мне искать работу…

— Перестань, ну что ты? Ты же не виновата.

— Сочувствую, — смутилась Маша. — Но будь с ним осторожна. Он, кажется, совсем из ума выжил. Так со мной говорил…

— Ладно. Да… — растерянно кивала я. — Я справлюсь. Ты как? По рабочим вопросам пройдемся?

— Конечно.

Через час я завершила звонок и сразу полезла в сообщения от Олега. Умный, ублюдок. Ни одной угрозы. Просто просьбы набрать его. Кое-где он писал, что переживает о дочери, которую я выкрала. Просит вернуться домой и привезти ему ребёнка. Сволочь. Это все не для меня. Это он готовил свою стратегию защиты! Покажет десять звонков, на которые я не отозвалась, и будет давить на то, что ребёнка я все же похитила!

Ещё час у меня ушел на то, чтобы дозвониться своему юристу. Меня просто парализовало! Я не могла думать ни о чем, кроме как о давлении Олега. Мой юрист выслушала меня и заверила, что ничего это все не может значить. Ну звонит он — и что? Мало ли… Ещё вчера на его звонки я отвечала. И даже о встрече мы договаривались. Так что притянуть меня за отказ ему о встречах с ребёнком невозможно.

Но меня все равно не покидало нервное напряжение. Доделав дела, я вышла из кабинета. Тахир с Ксеней снова гуляли, а в доме стояла пронзительная тишина. Настолько, что стало невыносимо. Захотелось, чтобы Эльдар уже вернулся. Я сделала себе и Тахиру кофе, оделась потеплее и вышла во двор.

Тахир мне улыбнулся.

— У тебя снова что-то стряслось, — констатировал, когда я подошла ближе и протянула ему чашку кофе. — Спасибо.

— Ты удивительно чуткий, Тахир.

Я обняла свою чашку и вздохнула прохладный воздух глубже. Здесь казалось, что все тревоги надуманы. И что стоит отключить мобильный, как они заглохнут навсегда и никогда больше не доберутся до нас с дочерью. Я оглянулась на Ксеню, убеждаясь, что она не услышит.

— Олег звонил моей помощнице и угрожал ей.

— Вот как? — удивленно округлил глаза Тахир. — Ничего себе…

— Да. Запугал достаточно, чтобы она никуда не заявила. Не могу ее упрекнуть.

— Не переживай. Он понял, что у него ничего не выйдет, и запугать тебя не получилось, — довольно заметил он. — Все будет хорошо.

— А Эльдар не звонил?

Я вдруг подумала, что у меня даже номера его нет.

— Нет. Дать тебе его номер?

— Только хотела попросить, — смущенно кивнула.

Но, получив номер, набрать не решилась. Как-то странно, наверное, это будет выглядеть — сутки прошли, а я уже названиваю Эльдару, как жена… Хотелось выдохнуть, притормозить, все взвесить… Но из-за этих обстоятельств в моей жизни все как-то набрало такую скорость, что затормозить не удалось бы ни при каких обстоятельствах, и мы столкнулись с Эльдаром на полном ходу. Именно так я себя сейчас чувствовала — полная потеря управления и смертельная усталость от происходящего.

Мне нужна была опора. Впервые за долгое время… А в этом доме все словно создано для нас с Ксеней. Внимательный и понимающий Тахир, мамин кабинет и ее вещи, лес, тишина, спокойствие, волк… и Эльдар. При мысли о нем у меня начинали пылать щеки и теплело в животе.

— Ксеня, пошли обедать…

Я вздохнула, оглянувшись на Тахира.

— …Карин, пойдем? — кивнул он мне на дом.

— Да, иду, — улыбнулась. — Спасибо, Тахир.

***

Домой я добрался, когда уже стемнело. Провонял городом насквозь, но был доволен результатом. Рус выдал мне удостоверение, контракт и даже нотаций не читал в этот раз, за что я безмерно был ему благодарен. Все прошло на удивление спокойно. Даже неожиданно. Я столько лет избегал мегаполиса, не желая возвращаться в болезненное прошлое, но когда снова пришлось сделать ставку на жизнь, прошлое уже не причинило боли. Оно отпустило, позволило дышать, хоть и не разрешило забыть…

Мне было пять, когда мать попала в больницу. Да, воспоминания казались сном. И помню я в основном запахи и звуки. Выхлопные газы, гул машин, топот ног и гулкое эхо пустых коридоров, пропахших медикаментами…

Мать несколько лет страдала тяжелой депрессией. Она не приняла новую реальность. Ее психика не справилась. И она медленно угасла в больнице.

Сначала я был слишком мал, чтобы ездить к ней, да и приют был далеко. Но уже в девять лет сбегал в город несколько раз в неделю. Тогда он дарил мне надежду. Как только его гул начинал вибрировать на коже, душа оживала новой надеждой. Я все ждал, что мать поправится, и мы снова будем вместе… И каждый раз меня убивала пустота в ее глазах.

К ней пускали редко, когда было можно, но даже тогда она смотрела на меня с такой болью, будто это я лишил ее жизни. Но все чаще я смотрел только через стекло и даже думал, что так легче нам обоим.

А однажды меня к ней не пустили.

— Ну как? — донеслось тихое от крыльца, и Тахир поднялся навстречу.

— Все нормально. — Я подошел к ступеням, не спеша проходить в дом. Видел, что не просто так отец меня ждал. — Завтра пока буду один. А к следующей поездке в город у Карины уже будут профессиональные телохранители.

— Хорошо, — кивнул он.

— Как они? — глянул я на дом.

— Ксеня хорошо. Грустит, что волка не дождалась.

Я усмехнулся.

— Эльдар, я понимаю, что ты боишься, — осторожно начал Тахир, — знаю, что ты пережил в своем детстве и что это причинило много боли. Но я верю, что твоя семья не повторит судьбу семьи твоих родителей…

— Почему ты так уверен? — выдавил я недовольно. — Кто мне это может гарантировать?

— Я просто верю. А когда веришь, делаешь все, что от тебя зависит, чтобы это стало реальным. Твой страх гонит тебя от твоей реальности…

— Я не один в этом! — вспылил я. — Со мной как раз ничего не будет. А вот Карина… и ее дочь… Они под ударом.

— Ты переносишь прежний опыт на новый и ждешь неудач.

— Я не хочу пережить это снова, да. Но я не прощу себе, если загублю их жизни.

— С твоего детства прошло много времени, — мягко парировал он. — Теперь у нас есть отделения психологической адаптации. Там женщин правильно готовят к новой жизни и сводят к минимуму риски. У меня есть вся информация, которая тебе может понадобиться…

Я опустил плечи и прикрыл глаза, опираясь спиной на перила, а он продолжал.

— …Раньше процент выживших женщин был гораздо меньше, но теперь, десять лет спустя, он стремится к ста…

— Я не знал, — обескураженно выдохнул.

— Я тоже. Но навел справки и мне подсказали, где искать информацию… Карину можно было бы подготовить к тому, что ты собираешься ей сказать. Если боишься сам, тебе могут помочь.

Звучало обнадеживающе, но я с трудом представлял Карину в стенах психушки, где ей будут помогать адаптироваться к тому, что я — волк. Даже эта альтернатива казалась мне ужасающей. Я пришел в ее жизнь не доламывать, а поддержать… Ещё и адаптации ей не хватало!

— Пока это звучит странно, — покачал я головой. — Да и под каким предлогом я ее туда потащу?

— Они профессионалы, — пожал он плечами. — Наверняка все эти вопросы имеют ответы. Нужно просто спросить.

— Ладно, — сдался я. — Спасибо.

— А Карина тебе звонила? — вдруг поинтересовался он.

— Нет.

— Взяла твой номер у меня, — многозначительно глянул он мне в глаза.

— Понятно. Пойдешь?

— Я пробегусь. Прикрой меня.

Неожиданно.

— Хорошо.

Я проследил, как он направился в сарай, дождался, пока выйдет оттуда волком, и зашел в дом. В гостиной было пусто, слышался шелест огня в камине, а от запаха готовой еды рот наполнился слюной. И снова губы сами поползли в стороны от давно забытых эмоций. Спокойствие наполняло грудь, казалось, она вот-вот лопнет от радости. Я даже остановился у лестницы, чтобы дать себе несколько секунд перевести дух.

Последний раз я чувствовал себя так очень давно. В тот короткий промежуток жизни, когда Карина приезжала ко мне на лето. Удивительно, но эти чувства остались нетронутыми, хотя я был уверен, что забыл их. Теперь они искрили под целым ворохом взрослых переживаний. Чувственный голод бил по кончикам нервов и требовал утащить самку в темную комнату.

Чувственный голод бил по кончикам нервов и требовал утащить самку в темную комнату. Собственник во мне жаждал объяснений, почему она так и не набрала мой номер сегодня. Конечно, я прощу её, но не сразу. Чувствительное обоняние улавливало запахи ребёнка, и те раздражали эго, убеждая, что чхать я хотел на потребности детеныша. Мои превыше всего.

Но я только смотрел на все это копошение звериного во мне и слушал… просто слушал, как по-новому звучит этот старый дом. Я ведь давно потерял надежду на жизнь в настоящем. Сбегал туда, где от концентрации реальности разъедало внутренности и рвало плоть на части…

Ксеня рассмеялась, и я моргнул, приходя в себя.

— Эльдар, — послышалось с верхней ступени, и я поднял взгляд. Карина смотрела на меня встревожено. — Что-то случилось?

— Ничего, — отрицательно качнул я головой. — Просто слушал. Вас.

— У тебя все получилось? — она нерешительно направилась ко мне.

— Да. Завтра поеду с тобой уже в качестве сотрудника агентства. Надо будет только правила изучить. Руслан выдал целый талмуд…

Она усмехнулась и замерла в шаге от меня.

— …Почему не позвонила? — взглянул я в ее глаза, усмехаясь. — Тахир сказал, что ты просила у него номер.

— На всякий случай, — принялась оправдываться она.

— Могла бы у меня взять вечером.

— Я же не знаю тебя ещё, — понизила она голос и спустилась на ступень ниже. — Может, ты не любишь, когда женщина тебе названивает после первой ночи.

— Звонок — это просто проявление интереса к тому, кому ты звонишь. Люблю ли я, когда ты проявляешь ко мне интерес? Да, люблю.

— Ладно, — медленно кивнула она. — Я правда хотела позвонить, потому что мой бывший угрожал моей помощнице. И не давал покоя моему мобильному. Я консультировалась с юристом, но она успокоила. И Тахир тоже… И я решила тебя не дергать.

— Понятно.

— Ты голоден?

— Зверски, — прожег её взглядом.

— Давай накормлю тебя ужином?

— Давай попробуем.

Даже простые вещи казались особенными. Карина ходил по кухне перед глазами — грела еду в микроволновке, ставила чайник, рассказывала про разговор с юристом, а я не отрываясь пожирал ее взглядом. С одной стороны, то, что этот ее бывший — идиот и не смог оценить доставшееся ему мое сокровище, — это хорошо. С другой, меня дико бесило то, что этот мужик себе позволял сейчас. В его личных интересах залечь на дно и не отсвечивать, потому что терпеть это его отношение к Карине стоило мне всех сил. Не факт, что я сдержусь, если он завтра что-то чирикнет в ее сторону. И это не радовало. Но Рус физически не сможет найти кого-то так быстро мне в помощь.

— …Олег дергается и зачем-то создает видимость поиска компромисса со мной, хотя уже вроде бы всё решено. И меня это беспокоит…

Карина селя рядом и сжалась на стуле, как одинокая птица на облетевшей ветке.

— Ему доставляет удовольствие тебя дергать, — нахмурился я. — Такие, как он, хорошо изучают своих жертв.

— Какая из меня жертва? — удивилась она.

— Вполне подходящая…

Видел, она не думала о том, что стала далеко не любимой женщиной для этого подонка, а средством самоутверждения. Признаться себе в этом никогда не бывает легко.

— …Карина, нормальные мужчины не отбирают своих детей у их матерей. Ты нормальная, с тобой можно было договориться, но он не стал. Когда понял, что ты больше не ведешься на него, он перешел к грубой силе — угрозам и попыткам забрать самое дорогое. Дочь ему не нужна. Он жаждет тебя наказать за то, что ты больше не его.

Карина смотрела на меня так, будто я ей какое-то откровение выдал. Похоже, что так и было.

— Откуда ты знаешь? — выдохнула тихо.

— Я знаю таких людей. К сожалению, приходилось доверять им свою жизнь на войне… Но с этим они как раз справляются хорошо. А вот с потребностью ломать чьи-то жизни в мирное время — плохо. Не знаю, в чем их проблема — я не углублялся. Но наслушался подобного достаточно.

Она завороженно моргнула и вздохнула глубже:

— Да, ты прав… Я настроила себе иллюзий и сама в них увязла.

— Ты не виновата. Наверняка же всё было… — стало тяжело продолжать, но я кое-как заставил себя, — многообещающе. Раз ты доверила ему всё — жизнь, время, ребёнка… Значит, все выглядело так, будто он этого заслуживал.

— Я просто хочу, чтобы он больше не появлялся, — тихо шмыгнула она носом. — Забыть и двигаться дальше.

— Не всегда все так, как хочется.

Наверное, утешитель из меня так себе. Но Карина слушала, решительно хмурясь. И была невероятно привлекательна в своем гневе. Не так уж и много времени она ему отдала. Все поправимо. А забыть и мне хочется очень многое. И я уже провалился в эту иллюзию с головой, но вдруг на лестнице зазвенел голосок девочки, а я еле успел сдержать рычание.

— Мама! Я закончила! Все буквы написала!

— Ксень, не кричи, — улыбнулась Карина беззаботно, не заметив ничего. — Неси сюда…

А я смотрел, как она подошла к дочери, и пытался представить, что она знает… Вспомнил, что говорил ей правду, когда мы были детьми, но не доказывал — не обращался на ее глазах и никак не пытался объяснить. Карина тогда обижалась, что я ее бросаю. Тахир видел, как я спешил с улицы в комнату, чтобы догнать разгневанную подругу волком, потому что с человеком она не разговаривала…

— Почему вы не рассказали Карине сами?

Отец медленно подошел к крыльцу, на ходу натягивая футболку. Мне так захотелось задать ему вдруг этот вопрос, что готов был бежать волком его разыскивать. Но я удержал себя в руках и терпеливо дождался его возвращения.

— Полина не хотела.

— А ты?

— Я не настаивал. — Он поднял голову и посмотрел на меня: — Думаешь, что все было бы проще?

— Просто стало интересно, — отвернулся я. — Полина не хотела, чтобы я увязался за ее дочерью, да?

Тахир тяжело вздохнул, а я усмехнулся, все понимая. Как же раньше не догадался…

— Тебе не обидно было? — укоризненно глянул на Тахира.

Понимал, что злость моя бессильна и никакого смысла в ней сейчас нет, но ничего не мог поделать. Наверное, мне важно было понять, что я ещё могу на него рассчитывать.

— Обидно. Очень. Но это то, во что я вмешиваться не мог.

— Ты был ее мужчиной. И не мог?

— Полина не хотела, чтобы Карина осталась в нашем мире.

— Интересно, что бы она сказала сейчас… — не сдержал я желчи в голосе.

— Время всегда все расставляет по местам. Сейчас, думаю, она бы поняла, что ошибалась.

— Не я один в этом виноват, — упрямо возразил я.

— Ты вообще ни в чем не виноват.

— Хорошо, что ты в меня веришь, — вырвалось.

— Конечно, верю. — Он отвел взгляд и глянул на небо. — Я тоже боюсь… но думаю, что Карина поймет. И изучи предложение кафедры. Оно у меня в столе в жёлтой папке.

— Ладно…

Глава 9

— Ксень! — позвала я и направилась в кабинет.

Дочь умчалась за новым листом бумаги, чтобы продолжить рисовать, но что-то задержалась. Пришлось пойти искать. Я прокралась по лестнице и тихо спустилась в столовую…

Мы разошлись с Эльдаром после ужина, дав друг другу свободное время. Мне хотелось побыть с Ксеней перед сном, а он сказал, что ему нужно поговорить с отцом и просмотреть материалы, которые дал Руслан. Но отпускать меня из своей постели он больше не собирался…

Глупо, но у меня от Эльдара всё дрожало внутри, а то, что предстояло вернуться в его комнату на ночь, прекрасно отвлекало от переживаний о завтрашнем дне. Уж лучше думать о том, что дальше делать с ним… А ещё лучше — о том, что он будет делать со мной.

Кажется, Эльдар разговаривал с Тахиром на крыльце — я услышала тихие голоса и прошмыгнула в кабинет. Ксеня забыла, что нужно было вернуться ко мне наверх. Ещё бы! Тут тоже было удобно в моем кресле. Ребёнок самозабвенно орудовал ручкой поверх какого-то проспекта, а рядом валялась раскрытая папка жёлтого цвета.

— Эй, погоди, — вытянула я лист из-под её ладошек. — Ксень, что это?

— Какой-то альбом…

— Малыш, ну это ведь не наше, — нахмурилась я, пытаясь оценить ущерб, нанесенный ребёнком. Она успела разрисовать титульный лист — фото какого-то современного здания — и дорисовать ему действующих лиц на ухоженном газоне. Но текст не пострадал. — Что это?

Пробежавшись глазами по проспекту, я поднесла картинку ближе, перечитывая второй раз: «Реабилитационный центр, парная адаптация, кафедра межвидовой психиатрической помощи» — гласил заголовок. Межвидовой? Это как? Далее по тексту шли описания процедур и методик для какой-то адаптации к «информации». Какого рода «информации» — непонятно. Описывались положительные результаты терапии, при которых женщины «получали возможность с меньшей вероятностью заболеть депрессией или получить другие психические расстройства».

— Что за бред? — прошептала я, засовывая проспект обратно в папку, но едва ее не выронила, когда позади вдруг послышалось тихое:

— Карина…

— Эльдар, — обернулась Ксеня на голос, — а волк уже скоро придет?

Я испуганно замерла с папкой, глядя на Эльдара. Но он спокойно перевел взгляд на Ксеню:

— Может быть…

— Я не буду сегодня спать! Хочу его дождаться!

— Она порисовала тут… — замялась я, откладывая папку на стол.

— Что там? — поинтересовался он.

— Какой-то медицинский центр…

— Ксения, пойди к Тахиру, он какао тебе делает, — вдруг посмотрел Эльдар на дочь темным гипнотическим взглядом.

Ребёнок радостно унесся из кабинета, а он направился ко мне. Я оказалась едва ли не прижатой к столу, когда он потянулся за папкой и вытащил из неё изрисованный проспект.

— Должно быть, это тот самый институт, на кафедре которого организована помощь женщинам-жертвам домашнего насилия, — напряженно заключил он через несколько секунд и поднял на меня взгляд. — Тахир является соучредителем.

— Неужели? — удивилась я. — Он не говорил.

— Ищет смысл, — понизил он голос, и уголки его губ слабо дрогнули. — Ни ты, ни я до недавнего времени его ему не давали.

— Пожалуй, ты прав, — выдохнула я, усмехаясь. — Но написано как-то очень странно...

Эльдар отложил листок и вжал меня в стол, подхватывая под бедра:

— Я соскучился… — склонился к лицу и скользнул ладонями под футболку.

А я прикрыла глаза, пытаясь дышать ровнее, но не выходило. Меня сразу же развезло от его близости, прикосновения и вкрадчивого хриплого голоса. Стоило его губам лишь слегка коснуться моих, я вздрогнула:

— Тш… Ты… Ты что-то делаешь со мной? — залепетала глупое, сжимая ноги на его бедрах. — Я… Эльдар…

Он скользнул губами по скуле и прикусил кожу на шее так чувственно, что у меня закружилась голова, и я схватилась за его плечи, еле сдерживая стон. Небольшим утешением стало осознание, что и ему эти провокации даются нелегко. Он тяжело дышал, впиваясь пальцами мне в ребра.

— Плохая идея — согласен, — прохрипел мне в висок и со вздохом отстранился.

— Ты собирался почитать наставления Руслана, — тихо напомнила я.

— Да, — кивнул он и посмотрел мне в глаза. — Хочешь какао?

— Хочу, — улыбнулась.

— Тогда пошли…

Вечер вышел по-особенному теплым. Мы все расположились в гостиной перед камином. Ксеня игралась на ковре, Тахир устроился с ноутбуком в мамином кресле, а Эльдар утащил меня к себе в руки на диван. Я удобно лежала у него на груди и смотрела то на огонь, то на дочь, пока он листал небольшую книжку. Его сердце умиротворяюще стучало у меня под ухом, и я жмурилась от предвкушения, наслаждаясь покоем и легким покалыванием в области солнечного сплетения. Мысли о завтрашнем дне совсем выцвели на фоне настоящего.

— Ну и где волк? — снова вопросила дочь.

— Ксень, он у нас очень деловой, — вздохнула я, — надо набраться терпения… — Тут я нахмурилась, вспоминая, что так и не купила волку еды. — Завтра будем в Москве и купим ему свежего вкусного мяса. Может, прибежит быстрее. У него же хороший нюх, Эльдар?

— Ну ещё бы, — тихо усмехнулся он над ухом и отложил книжку.

У меня в животе, когда Эльдар положил на него горячую ладонь, запорхали бабочки. Я задержала дыхание, изо всех сил пытаясь не растечься лужей. Но тут Тахир отложил ноутбук:

— Ксень, пошли читать на ночь сказку?

— Я уложу, — встрепенулась было я.

Но меня придавило тяжелой ладонью сильнее, а Тахир усмехнулся:

— Дай мне. Ты ее пять лет укладываешь. Ксень, про муравья Бориса или космическое приключение?

— Про приключение! — с готовностью взяла она за руку Тахира, и вместе они направились наверх, пожелав нам спокойной ночи.

— Пойдем укладывать спать и тебя? — прошептал Эльдар хрипло мне на ухо.

И спокойной ночи мне не обещал. Эльдар унес меня в комнату и бережно усадил на кровать. Щелкнул замок, разгоняя мое сердце и сгущая темное предвкушение. Эльдар бесшумно вернулся ко мне и толкнул на спину. Ткань штанов с шорохом прошлась по чувствительной коже и оставила ее пылать в прохладе комнаты. Эльдар бросил мои вещи на пол и стянул с себя футболку. Какой же он идеальный… Под моими пальцами никогда ещё не было столь совершенного тела.

Эльдар навис надо мной и запустил пальцы мне в трусы, а я задохнулась от его неожиданной ласки и сжала ноги. Мысли о бывшем муже окончательно померкли, да и другим не осталось места. Я хваталась сначала за плечи Эльдара, потом терзала пальцами простынь и кусала губы, но все же порочный стон сдержать не смогла. Когда Эльдар коснулся языком пупка, намереваясь спуститься ниже, я задохнулась от смущения и сжала ноги сильнее.

— Карина, — прорычал он, — позволь…

— Я… никогда, — прошептала, задыхаясь от стыда, и спрятала лицо в ладонях.

— Значит, самое время. Позволь… Хочу тебя всю.

Я кое-как расслабила ноги и зажмурилась, но Эльдара это не устроило. Он не рванулся учить меня испытывать новое. Он принялся ласкать и наглаживать привычно, заставляя забыть о том, что я только что сжималась в комок от стыда.

— Моя дикая девочка, — выдохнул горячо и прикусил осторожно кожу на внутренней стороне бедра.

Его «моя» убедило окончательно, и я сдалась, открываясь его откровенной ласке полностью. Никогда ещё я не казалась себе такой обнаженной и доверчивой, но и настолько защищенной чувствовала себя впервые. Я знала этого мужчину, казалось, целую вечность и в то же время не знала вообще. Он казался мне незнакомым и таким будоражащим, что я чувствовала себя сумасшедшей. А Эльдар сводил с ума все больше. Я снова забыла, что мы не одни в этом доме и в этом мире. Оргазм вышел таким ярким и убийственным, что меня раскатало по кровати и опустошило полностью, а он все не убирал руку, продолжая слушать отголоски моего удовольствия.

— Ты как? — навис надо мной, довольно улыбаясь.

Я не смогла найти слов. Но он заставил вскрикнуть — развернул на живот и вздернул на колени. Чёрт, нам надо убираться в лес! Снова! Потому что там хотя бы не стыдно так кричать и биться в его руках, пусть в машине тесно и неудобно. Зато не краснеть потом перед Тахиром. А вдруг Ксеня испугается? Чёрт!

— Тш, — успокоил меня Эльдар, обхватив за шею.

Вернее, дал передышку. Я успела только уткнуться лицом в постель, прежде чем он выжал меня окончательно и тяжело опустился рядом.

Я просто онемела, свернувшись в его руках. Не знала, что сказать, как себя вести и как быть дальше… Чувствовала себя той девчонкой, которой была влюблена в него. Только он вырос, стал совсем другим и… как же жаль, что мы не нашли повода остаться вместе десять лет назад! Но, говорят, судьба не ошибается. И все происходит так, как должно. Почему-то вдруг появилась уверенность, что все теперь должно быть хорошо. И меня отпустило…

***

Я сквозь сон услышал, что дочь Карины завозилась. Удивило, что даже отец не проснулся, а меня же просто выдернуло в реальность. Когда сообразил, что именно стало причиной, тихо выскользнул из кровати, укрыл Карину, натянул штаны и вышел в гостиную.

Огонь уже погас, за окном еле заметно просветлело. Чего ей не спится? Поднявшись наверх, я обнаружил, что Ксения сидит на кровати.

— Что случилось? — тихо спросил я.

— Сон приснился страшный, — прошептала она, всхлипнув. — Эльдар, я к маме хочу…

— Ну пошли, — протянул ей руки. Ребёнок доверчиво обнял меня за шею и прижался всем телом. Теплая, легкая и пахнет Кариной. В груди запекло от довольства. «Моя», — прорычал зверь.

— А волк где? — прошептала она мне на лестнице.

— Ну, он разбудил меня, дал понять, что ты проснулась, и попросил присмотреть. А сам убежал…

— А…

— Тихонько. Мама ещё спит.

Я скользнул обратно в свою спальню и направился к кровати.

— Так, только привычку с нами спать не брать, понятно?

— Ладно, — радостно пообещала девочка и тут же забыла про это, довольно прижавшись к Карине.

— Что такое? — подскочила та.

— Мама, мне сон страшный приснился, — доложила ей дочь. — Волк сказал Эльдару меня принести тебе.

— Ложитесь, — усмехнулся я и укрыл обеих одеялом. — Ещё очень рано.

— А ты? — сонно глянула на меня Карина.

— Не хочу уже. Спи…

Мне хотелось насладиться утром. И вроде все по-прежнему. Сначала тишина, потом журчание воды, ощущение дерева под пальцами, когда взялся резать сыр на доске, тихий стук ножа… Но как же всё по-другому. Весь мир перевернулся, зазвучал по-новому, наполняя грудь предвкушением и радостью.

А ещё горечью от некоторых открытий.

Ни разу этот ублюдок ее не ласкал! Сволочь… Такие только брать умеют. Как же не убить-то его сегодня?

Нож застучал по доске громче допустимого — пришлось отложить и попробовать успокоиться. Только ладони сжимались в кулаки. Мне, как и Карине, хотелось быстрее закрыть эту часть ее жизни и не возвращаться к ней. Останется только лишить ее бывшего мужа родительских прав за что-нибудь… Либо рассказать Карине правду о себе, и тогда нас защитит уже другая правовая система, а он не увидит дочь вовсе.

Когда вчера обнаружил в ее руках этот чёртов проспект, думал, что придется объяснять прямо в кабинете. Даже не знаю, смог ли бы. И был чертовски рад, что не пришлось. В этой бумажке все написано так обтекаемо, что съехать с необходимости рассказать правду не составило труда. Я не готов потерять Карину сейчас. Сначала надо разобраться с уже существующей угрозой. Создавать новые нельзя. Я хотел, чтобы это утро повторялось до конца жизни. Не представлял, что могу снова лишиться этого…

— Не спишь, — послышалось тихое, и к кофеварке прошел Тахир. — Ксеню маме отнес?

— Да.

— А я не слышал даже, — многозначительно глянул он на меня.

— Что? — потребовал я.

— Ты признал ее своей. Хорошо…

— А что такого ты делал для Карины? Как строил с ней отношения?

— Ничего особенного. Просто… тоже признал своей, — и он улыбнулся, хлопнув меня по плечу. — Забота, искренний интерес, умение слушать…

— О, ты слушал ее?

— Ещё бы. Когда ты «бросал ее и сбегал, оставляя выгуливать своего волка в лесу», я все это слушал.

— Я был гадом, — усмехнулся.

— Если бы, — покачал он головой. — Готовишь завтрак?

— Да.

— Денек будет неприятный, — вздохнул Тахир, протягивая мне чашку кофе.

— А у тебя есть кто-нибудь?

Никогда раньше даже не думал спрашивать, но Карина будто поставила нас с ним лицом друг к другу. Раньше каждый жил своей жизнью, но Карина стала большой общей территорией, на которой мне вдруг стало дело до него.

— Так… — качнул он головой. — Может быть. Но я не уверен.

— Не уверен?

— Почему-то не уверен, — усмехнулся грустно. — Хотя все может быть будет хорошо…

— Боишься?

— Наверное… Мне было спокойно тут в одиночестве. Ничто больше не тревожило, не рвало сердце. Кроме тебя, конечно. Но к этому я тоже привык. А тут вдруг Карина, Ксения и ты…

— Ты съезжаешь с темы. Кто она?

— Художница.

— А тебя тянет на творческих личностей…

— Это зверя. Видимо, он у меня ценитель прекрасного…

Мы устроились с кофе за столом.

На сковородке тихо ворчали шампиньоны в масле со специями, пахло сыром в тарелке, и я слабо дергал уголками губ, наполняя грудь этим всем вдох за вдохом. Было невероятно хорошо.

— А что ты неуверенный такой?

— Там непросто все…

— Она замужем что ли? Ты ходишь к ней на занятия по рисованию? — принялся гадать я.

— Что-то типа, — усмехнулся он.

— Никакой мужик тебе не конкуренция. Бери свою самку и знакомь уже с нами. Чего ты ждешь?

— Смотрите, кто заговорил, — закатил он глаза. — Наверное, того же, что и ты — «чего-то».

Я еле подавил смешок. Давно мы с ним так тепло не разговаривали. Общего не стало с потерей наших женщин. А теперь, кажется, не я один имел шансы все наладить.

Вдруг я уловил шорох в своей спальне. Похоже, ребёнок проснулся. Да и Карину пора будить. Хотя то, что ей не хочется вылезать из моей постели, пускало жгучее желание тонкой струйкой по вене. Голову не отключало, но в груди ворочалось что-то теплое, и я жмурился от удовольствия.

— Так Карина видела содержимое жёлтой папки?

Я перевел взгляд на Тахира:

— Видела.

— Не было вопросов?

— Были. Но я соврал, что ты соучредитель кафедры помощи женщинам после физического насилия.

— Спасибо, что предупредил, — проворчал он, а я направился в спальню.

Ксеня действительно проснулась. Сидел на полу у раскрытой тумбы с упаковкой презервативов.

— Что это, Эльдар? — прошептала, поднимая на меня взгляд.

— Это взрослые штучки, — усмехнулся я и подхватил ее на руки.

— А для чего?

— Делают маме приятно. — Я забрал из ее рук упаковку.

— Жаль, папа про них не знал, — вдруг искренне вздохнул ребёнок.

— Почему ты так решила?

— Мама плакала часто. Это ведь значит, что он не знал, как сделать ей приятно, да?

— Наверное.

— Какие у вас взрослые разговоры, — прошептала Карина, поворачиваясь к нам. — Что там у тебя за сон был, Ксень?

Я оставил девочек побыть одних, а сам вернулся в кухню. Вышли они уже собранные в дорогу.

— Доброе утро! — положила на стол папку Карина. — Тахир, тут все документы по слушанию…

Оделась чертовски притягательно — шикарный светлый деловой костюм, собранные волосы и приятный легкий запах духов. Что-то непривычное для меня. Зверь насторожился внутри на свою «новую» женщину, но напряжение быстро спало, когда она быстро коснулась моих губ своими:

— Доброе утро, — прошептала, улыбаясь.

Мне тоже предстояло одеться не просто для прогулки — Руслан выдал бронежилет. Позже нужно будет купить костюм, которого у меня отродясь не было. Но пока сойдут и джинсы с курткой.

В город мы двинулись через полчаса. Тахир сел за руль, я рядом. Девочки уселись сзади. Ксеня с Тахиром весело переговаривались о какой-то детской книжке с незамысловатым сюжетом, а я собрался было погрузиться в мрачное ожидание встречи с бывшим Карины, когда мне вдруг пришло смс.

«Лишь бы Ксеня не сказала Тахиру про штучки, которые делают мне приятно :)»

«Тахир уже достаточно взрослый, чтобы про них знать».

«Но я просто сгорю от стыда!»

Я усмехнулся.

«Тебе идет костюм. Красиво выглядишь».

Что я несу? Не мог лично ей сказать? Я устремил взгляд в зеркало заднего вида и улыбнулся шире, глядя, как смущенно кусает губы Карина, опустив взгляд на экран.

«Спасибо. Ты тоже выглядишь очень даже…»

«Очень даже?»

«Так, что хочу к тебе на колени».

Это все было каким-то ребячеством, но мне нравилось.

«Закончим с опекой — и посидишь у меня на коленях».

«Не дождусь».

Я усмехнулся и перевел взгляд на город за окном. Да, так гораздо лучше. И с сегодняшним днем можно справиться и даже осмотреться тут более спокойно. Карина хотела заехать в квартиру, мне надо было отчитаться Русу о первом дне и взять оружие.

Напряжение вернулось, когда мы свернули на парковку перед зданием.

— Нас уже ждут, — сообщил Тахир, глянув на мобильный.

— Может, я возьму Ксению на руки? — предложил я, помогая Карине выйти из машины.

— Возьми, — напряженно кивнула она.

Все вместе мы прошли внутрь и когда поднялись на лифте, ребёнок вдруг склонился к моему уху:

— Это папа там, — указала она пальчиком.

Я всмотрелся в коридор, замечая одинокую мужскую фигуру у окна. Ближе к кабинету ожидала женщина, которая, увидев Карину, сразу направилась к нам. Оказалось, это ее адвокат. Тахир живо включился в беседу, а я отошел с Ксенией подальше.

Но все внимание сосредоточил на бывшем. И тот недолго оставался безучастным.

— Я вообще-то тут, — возмутился он.

И я быстро направился к Карине. Та только успела поднять взгляд на супруга, как я вручил ей дочь и загородил их собой.

Бывший Карины презрительно скривился, и я позволил себе пробежаться по нему взглядом. Моего возраста, кажется, ниже ростом, смотрит какой-то бегло, зло. К остальному не придраться — респектабельный адвокат: гладкий, прилизанный и разодетый. Только вот за душным парфюмом явно ощущался запах алкоголя. А это значило, что с эмоциями у него полный бардак, и мне это не нравилось.

— Так это ты хотел посмотреть на… моего мужика?

Он шагнул ко мне, бессильно усмехаясь, но я не дернулся. Неужели его так просто расстроить? Просто подключить связи, а ему уже и ответить нечем. Не любовь же у него вдруг проснулась…

— Я понимаю, что вам не терпится, — процедил я, — но мы посмотрим позже.

— К дочери меня пусти, — потребовал неприязненно он. — Меня ещё никто не лишил права к ней приближаться, хотя вы с вашими знакомствами, может, и это уже готовы обстряпать? — Он вытянул шею, заглядывая на Карину: — Кто вообще эти люди? — указал на нас с Тахиром. — Обоих ублажаешь или только этого борзого?

Тахир возник рядом, готовый уберечь меня от эмоциональных реакций, но в этот момент неожиданно прозвучал уверенный детский голос:

— Это Эльдар и Тахир! У них есть волк!

— Волк? — усмехнулся Олег, качая головой. — А опека в курсе, что наша дочь с волками гуляет?

— Пошли, — сжал мое плечо Тахир. — Нам в кабинет заходить. Побудь с Ксеней пока. Ее потом позовут.

Мы остались с девочкой в коридоре, и она снова залезла мне на руки и обняла за шею. Приятно было чувствовать её доверие. Но я решил, что не лишним будет предупредить:

— Ты только не говори, что с диким волком виделась, ладно? Если твой папа спросит или кто-то другой — то волка ты видела на поводке и в наморднике. Хорошо?

— Почему?

— Взрослые подумают, что такая дружба может быть опасна для тебя. И вернуть папе.

— Я не хочу к папе, хочу к тебе и Тахиру.

— Я тоже хочу, чтобы ты осталась с нами. Кстати, сегодня волк точно придет…

Вывернусь наизнанку, но порадую такого славного ребёнка свиданием со зверем.

— Да?

— Обещаю…

— Ура!

Когда Тахир вышел за Ксенией, я успел лишь уловить его расслабленный кивок. Значит, все хорошо. Осталось только подождать окончания этого всего и прижать к себе Карину.

Через полчаса все действительно закончилось. Олег распахнул двери так, что те с грохотом влетели в стенку.

— Все хорошо, — вышел ко мне Тахир с Ксенией. — Карина сейчас подпишет последние документы.

Я коротко кивнул.

— Эльдар, я всё сказала правильно! — громко похвасталась девочка, и я улыбнулся.

— Пойду прослежу, чтобы этот упырь уехал, — тихо сообщил я Тахиру и направился к лифту.

Олег ходил по парковке туда-сюда и гневно с кем-то разговаривал по мобильнику. Когда я вышел на ступени, то демонстративно потянулся в карман за пачкой сигарет. Нервировал. Я осмотрел парковку, но когда вернулся к нему взглядом, он вдруг усмехнулся:

— Ты свободен?

Я не спеша направился к нему, но когда подошел, он кивнул мне вглубь парковки:

— У меня в машине детские вещи. Теперь, я так понимаю, они мне не понадобятся. Заберешь?

— Обойдемся, — нахмурился я.

— Там игрушки Ксении. Она их любит. — Он снова растянул тонкие губы в кривой усмешке. — Что она тебе наговорила? Что я деспот-муж и плохой отец? Как это предсказуемо, не находишь? Пошли.

И направился за угол здания. Я пошел следом.

С самого первого шага в этот неприметный закоулок зверь внутри ощерился и настороженно подобрался. Ублюдок мне не нравился. Он вел себя как крыса, готовая развернуться и укусить в любой момент. Но то, что он сделал, предсказать было сложно даже мне…

Нет, я видел таких, как он. Но не здесь, не в мирное время, когда человеку ничто не угрожает. То, что эта тварь выхватит у своего водителя пушку, когда мы подойдем к машине, и направил дуло мне в голову, сложно было предугадать.

Я только успел дернуться в сторону, чтобы он не выстрелил мне прямо в лоб. Послышался крик водителя и прозвучал глухой выстрел. И темнота. Прежде чем выпал в нее окончательно, показалось, что я услышал голос Карины.

***

Тахир остался с адвокатом и судьей, а я взяла Ксению за руку и пошла искать Эльдара. Тахир сказал, что он вышел на улицу, и мне не терпелось оказаться рядом. До сих пор передергивало от того, как себя вел Олег на встрече. Мне было дико стыдно за него перед Тахиром, Эльдаром и собственной дочерью. Его грязные намеки казались чудовищными. Как он вообще мог такое сморозить, да и ещё в присутствии Ксении? Хорошо, она не понимала особо смысла сказанного. Зато дала понять представителям органов опеки, что хочет остаться с Тахиром и Эльдаром. Дочь рассказала, как счастлива жить за городом, как любит Тахира и радуется, когда тот проводит с ней время. Рассказала, что ей, в отличие от дома у папы, разрешено заниматься поделками. Особенно трогательно прозвучало её серьёзное заявление, что мама, наконец, счастлива. И она этому очень рада.

Олег слушал собственную дочь со скептической гримасой и попытался сразу же оправдаться, но слушать его особенно не стали. Предписание о моем задержании аннулировали, ребёнка оставили мне на весь бракоразводный процесс.

Я наполнила легкие воздухом, оказавшись на улице, и огляделась в поисках Эльдара. Только его не было видно, и мы с дочерью спустились по ступеням и побрели по стоянке вдоль здания. Вдруг послышался какой-то мужской крик, и я рванулась за угол, даже не успев подумать, что со мной ребёнок. Раздался глухой звук, похожий на выстрел. А потом глазам предстала жуткая картина.

Эльдар лежал на спине возле машины Олега. Бывший муж стоял и смотрел на него, неприязненно кривясь. А у меня все онемело внутри. Я силилась крикнуть, позвать… и не могла…

— Идиот пушкой своей не умеет пользоваться, представляешь?

Как Олег оказался рядом, я даже не поняла.

— Мама, мамочка!

Голос дочери отрезвил, и я заполнила легкие воздухом, чтобы крикнуть:

— Эльдар!

— Господин Дебров, поехали! — крикнул Олегу водитель.

А я оцепенела. Смотрела на неподвижного Эльдара на земле и не могла пошевелиться. Всё было как во сне.

— Я ещё кое-что свое заберу…

Я её даже не держала… Ручка дочери выскользнула из моей взмокшей ладони так легко, что я только успела отметить, как стало холодно пальцам.

— Мама! — закричала Ксения, но Олег швырнул ее в салон.

Тут ко мне вернулась способность действовать, но что я могла?

— Иди к своему новому защитнику! — неприязненно перехватил меня Олег за руку.

— Отдай дочь! Ксеня! — впала я в истерику, дергаясь.

Ребёнок паниковал в салоне, пытаясь оттолкнуть Олега, преграждавшего ей путь, но тот вдруг отшвырнул меня на так, что я влетела в ступени ребрами и ударилась головой. Лицо обдало огнем, висок запульсировал болью, в глазах потемнело на несколько мгновений, в которые машина бывшего мужа растворилась в потоке машин и увезла дочь. Я захлопала глазами, силясь продохнуть, но воздух все не желал прорываться в легкие.

— Помогите! — прохрипела и кое-как поднялась на ноги.

Как оказалась над Эльдаром — не поняла. Ноги подогнулись, и я осела рядом с ним. В мыслях билось одно: «Как же много крови!» Я сжимала бездумно пальцами его футболку и не спускала с него взгляда. В какой-то момент показалось, что я теряю сознание. Звуки перестали долетать, заглушаемые шумом пульса в ушах, а Эльдар вдруг странно заворочался, начал меняться… жутко, невозможно… Лицо его вытянулось, голова запрокинулась, являя острые клыки, и вскоре под моими ладонями лежал волк. Мой волк… Из глаз покатились слезы, и я опустилась рядом и обняла зверя, дрожа все сильнее.

Казалось, что я уже не одна, и что вокруг кто-то суетится, слышатся крики, но я только сильнее обняла волка… и потеряла сознание.

Часть 2. Глава 1

Я вырвался из темноты и едва не оглох от воя приборов, окружавших со всех сторон.

— Эль…

Руслан. Я знал, что он рядом. Сначала запах учуял, а потом уже навел на друге резкость.

— Карина… — прохрипел и огляделся. — Где она…

Я лежал в светлой палате. За окнами — день и ненавистный город.

— В норме. А вот ты был на волосок… — Он нахмурился и вгляделся мне в лицо. — Девочку этот ублюдок забрал.

Я оцепенел от новости и стиснул зубы до боли. В этот момент в палату вошли врачи, но собственное состояние мало интересовало.

— Как? — потребовал я у Руслана, но тот посторонился, позволяя врачам подойти и осмотреть меня.

Они задавали вопросы, рассказывали о том, что меня пришлось оперировать, что пуля пробила кость… А я все крутил в памяти минуты, когда позволил человеку в себя выстрелить. Новое место, новые условия, непредсказуемость поворота событий… Все это привело меня в больницу. А Карина лишилась ребёнка.

Когда врачи вышли, Руслан уселся рядом на стул.

— Карина с дочерью пошли тебя искать. Дебров отобрал у неё ребёнка на стоянке. Это мне уже Тахир рассказал. С Кариной я ещё не говорил.

— Я слышал ее голос…

— Ты чудом жив. Вовремя обернулся.

Я прикрыл глаза, обессилено падая на подушки.

— А Карина тут?

— Тут. Отдыхает. — Руслан странно на меня посмотрел. — Когда ее нашли, она лежала в обнимку с тобой в звере. В отключке. Но не переживай, это не нервный срыв, — поспешил он объяснить, глядя на мою реакцию. — Да, она в шоке от произошедшего, но Дебров толкнул её, и она упала на ступеньки. В итоге легкое сотрясение. Врачам она говорит, что волк ей привиделся…

— Я хочу её увидеть, — нахмурился я.

— Тебе пока нельзя вставать, — отрезал Руслан. — Травма серьёзная, а ты себя прилично поистрепал, поэтому побереги. Тебе есть ради кого.

— Деброва не нашли, — констатировал я хмуро.

— Камер там нет. Карину я пока не просил ничего рассказать, следователя тоже ещё не подпускал к ней. — Он напряженно глянул на меня: — Пока работаем в человеческой системе. Но время уходит, ты сам понимаешь…

Представить, что сейчас творится с Кариной, невозможно. Если камер там нет, то привлечь Деброва по человеческим законам будет сложнее. В любом случае потребуется время. Пока что ничего не остается, как предоставить это дело человеческой системе — писать заявление, давать показания, требовать расследования… Ребёнка этим не вернуть. Пока Карина добьется возвращения дочери, та её уже забудет. А это значило, что пора ей все рассказывать. Только как? Как на неё ещё и это вывалить?

— Ты как тут оказался? — поинтересовался я у друга.

— Тахир позвонил.

Едва он ответил, в палату вошел отец. Наверное, таким я его ещё никогда не видел. За те часы, что мы не виделись, он будто постарел.

Застыл у кровати и, оглянувшись на Руслана, вернулся взглядом ко мне:

— У меня к тебе одно требование. Не просьба. Ты будешь лежать на больничной койке столько, сколько понадобится.

Я мрачно глянул на него из-под бровей.

— Я хочу видеть Карину.

— Схожу к ней, — поднялся Руслан.

— Как она? — потребовал я у отца, когда Рус вышел.

Он покачал головой:

— Нужно сказать ей. — Я только зубы сжал, а он продолжал: — Ты обернулся, спасая жизнь. Она обнимала тебя, когда я вас нашел.

— Я знаю.

— Люди их не найдут, Эльдар! — повысил голос Тахир. — Время сказать Карине правду! Она не перенесет потери ребёнка. Ты потеряешь ее быстрее, если ничего не расскажешь, а мы — ничего не сделаем. — Он замолчал, опуская взгляд и болезненно хмурясь, потом взял себя в руки и продолжил: — Она сильнее, чем ты думаешь. Кроме того мы находимся в больнице, при которой действует кафедра, о которой я тебе говорил. Они могут помочь. Если хочешь, я могу встретиться и обсудить всё…

Я застыл на нем взглядом. Как же страшно было совершить ошибку. А я видел эту ошибку так явно, как и мать за стеклом много лет назад. Мне проще было бы вылечить Карину от потери ребёнка, чем от медленного угасания в больничной палате…

— Какие гарантии они могут дать? — хрипло выдавил я.

— Так я встречусь и обсужу?

— Обсуди, — сдался я.

— Хорошо. Хочешь чего-нибудь?

Я хотел бежать по следу ублюдка. Так хотел, что перед глазами темнело. Но стоило появиться Карине, захотелось прижать уши и взвыть от отчаяния. Она сидела на каталке в больничной пижаме. Бледная, с перемотанной головой и растерянным взглядом. От вчерашней женщины, которая собиралась начать новую жизнь, не осталось ничего. Руслан подкатил её к кровати, и они с отцом вышли.

— Привет, — с тревогой всмотрелся я в её лицо, протягивая руку.

— Привет, — тихо-тихо прошелестела она и поднялась, усаживаясь на мою койку. — Я все ждала, когда закончится операция, но врач сказала, что мне нужно отдыхать. А потом я ничего снова не помню. Дала какую-то таблетку. Я так боялась за тебя… — Она сжала мои пальцы в своей слабой ладони, кусая пересохшие губы. — Прости, что втянула тебя в это…

— Не надо.

Я притянул её к себе и провел пальцем по ее щеке. Карина заплакала:

— Я как представлю, что Ксеня меня зовет, плачет… Она же не нужна ему. Это он специально все…

— Карина, мы найдем её.

Я обхватил её за шею и заставил смотреть себе в глаза.

— Тахир говорит, ее уже ищут, — шмыгнула она носом. — Уже объявили в розыск… Но я как подумаю, что он увезёт её куда-нибудь… А если за границу?

Я не понимал бывшего Карины. Нет, я часто не понимал людей, но в мирной жизни видеть мне их приходилось редко. Этот наверняка не в себе, а это значило, что искать Ксению нужно быстрее.

Карина заползла ко мне на койку и скрутилась под боком, положив голову на грудь.

— Не знаю, можно так с тобой или нет… — прошептала.

— Нужно.

— Мне представляешь… показалось, что вместо тебя там лежал волк в луже крови. Твой волк, Эльдар…

— Вот как? — прохрипел я.

— Я так явно чувствовала его шерсть под пальцами… Мне страшно, что с ума схожу. А врачи говорят, это просто шок. Но он был таким реальным…

Я нахмурился, слушая.

— Эльдар, я боюсь, что… что со мной что-то не так.

— Это стресс, Карина. — Я сжал пальцы на ее плече. — Мне тоже иногда видится всякое на заданиях…

— Да? — приподнялась она, заглядывая мне в глаза.

— Да.

Я нахмурился я.

Она запомнит это мое вранье. Но я уже не знал, от чего ее беречь. От страшной правды, от страха случившегося или от возможности не увидеть никогда больше дочь.

— А я думаю, что сойду с ума, и Олег заберет Ксеню… Я вчерашний день вообще не помню после того, как мне почудился волк. Проснулась только утром… Тахир сказал, что ты жив, а я… я просто сидела и пялилась в стенку.

— Тебе, видимо, просто дали успокоительное.

— Да, врач говорила… Но я всю думаю, а вдруг я теперь без них не смогу…

Она была не готова. Вообще не готова к правде. И пусть Рус говорит, что с Кариной все нормально — нормального в этом ничего не было.

— Карина, все пройдет. Ты не можешь быть сильной всегда. Невозможно остаться сильным после всего, что вчера случилось. Дай себе время, не бойся.

— Ладно, — прошептала она.

— Если будешь бояться — говори со мной. Говори обо всем, о чем хочешь.

Она молчала долго.

— Я боюсь, что… Эльдар, я… Я не знаю, что делать. Все вдруг потеряло смысл. И я не нужна тебе без смысла…

— Ты нужна мне любая.

— Знаешь, у нас сначала было с Олегом все хорошо… Пока я была прежней. Такой, какой он меня увидел. У меня были цели, амбиции. А потом появилась Ксения. И я стала другой… Не все люди могут признаться себе в том, что готовы быть рядом с человеком, когда он перестал быть привычным.

— Карина, твой опыт не отражает действительности. Если бы у тебя был кто-то ещё, отношения с ним были бы непохожими на те, что были с твоим бывшим. — Я говорил, а сам сжимал свободную руку в кулак. Как же этот ублюдок её покалечил. — Я — не Олег. Со мной не может быть так же…

Она затихла, только впилась пальцами в футболку сильнее.

— …Ты слышишь? — потребовал мягко.

Хотелось тряхнуть ее, чтобы услышала и поняла, не оставляя никаких сомнений на мой счет. Тут я мог бы много всего сказать ей о другой своей природе — о своем звере, который выбирает только раз и никогда не бросит. Я скорее мог убить, если бы меня предали, но не бросить.

Но она не была готова для этой правды. Ее мир пошатнулся, сама она боится остаться беззащитной перед ним и ещё не верит в то, что я останусь рядом.

Когда вернулся Тахир, в палату с ним зашла молодая женщина. Карину к этому времени забрали на процедуры, но поставили ей койку в моей палате. Я настоял. Мне было невыносимо оставить её одну в пустоте и неведении. Хорошо, что с этим не возникло сложностей. В этой больнице понимали, как важно нам сейчас оставаться вместе.

— Эльдар, это Катерина. Я говорил тебе о ней.

Девушке оказалась очень молодой, максимум под тридцать. Хорошенькая. И в моих глазах это ни черта не добавляло доверия ее компетентности.

— Здравствуйте, — улыбнулась она. — Ваш отец о вас много рассказывал…

Рыжая, стройная… да ещё и пахнет так, что становилось понятным — скучала по отцу и очень рада его видеть.

— … Тахир объяснил, что вы хотели бы сделать признание.

— Не сейчас, — отрезал я резко.

— Мы же с тобой обсудили… — опешил Тахир.

— Она не готова. Я говорил с ней. Она не готова.

— Позволь это решать доктору!

— Она боится, что с ума сходит, потому что помнит, как я обернулся на ее глазах!

— Эльдар, простите… — начала Катерина.

И это только разозлило:

— Я не готов рискнуть. Вы же не дадите гарантий.

— Нет, — нахмурилась она, — но если вы позволите мне с ней поговорить, я смогу оценить состояние вашей девушки и выдать вам заключение.

— А если это заключение не оправдается? — сурово потребовал я.

— Эльдар, — нахмурился отец.

— Тахир, всё нормально, — вдруг уверенно коснулась она плеча отца и заговорила серьёзно и решительно: — Я понимаю ваши опасения и знаю о вашей личной утрате в связи с похожими обстоятельствами. Вы хотите защититься от последствий. Но сейчас нужно подумать о том, что лучше не только для вас, Эльдар. Если Карина вас видела, то не исключено, что она испытает облегчение, узнав правду. Я не предлагаю вам во что бы то ни стало признаться. Просто взвесьте со своей стороны, а я могу дать вам заключение со своей, и у вас будет больше оснований для принятия решения.

Я только зубами скрипнул. Но было понятно, что она права. Но только в том, что ситуацию нужно тщательнее взвесить, а не в том, как мне жаль себя и страшно снова кого-то потерять. Этой хорошей рыжей докторке сложно понять, что я не имею права разрушить чужую жизнь? Ну и дурочку себе выбрал Тахир! Бесила.

— Ну сделайте заключение, — процедил я.

Беспомощность тоже бесила.

— Хорошо, тогда до встречи, Эльдар, рада была знакомству.

Взгляд Тахира сказал мне очевидное — тому, как все прошло, он рад не был.

— Что с тобой? — потребовал он, когда Катерина вышла. — Мы же обсудили.

— Ты видел Карину? Она же не в себе!

— Видел и разговаривал с врачами. То, что вызывает у тебя беспокойство, пройдет. Ей нужна поддержка. Твоя. И найти Ксению тоже нужно!

— Карина важнее, — посмотрел я ему в глаза. — Если будет малейший шанс, что она не справится, я не позволю подвергать ее риску. Иначе и дочь уже будет не нужна. Мы с тобой вряд ли станем образцовыми отцами.

Тахир только зубы сжал и вышел, а я тяжело опустился на подушки. Сил резко не стало. Рус прав — поизносился я прилично. У всякого ресурса есть пределы. Ведь я правда едва не отбросил лапы. И этот сукин Олег сын мне за это заплатит.

***

Я смотрела на незнакомого доктора, пока та, улыбаясь, заполняла ответы на мои вопросы: возраст, занятия, хронические заболевания…

— Скажите, а можно ещё успокоительного? Простите, я забыла ваше имя.

— Нужно спросить у вашего лечащего врача, — подняла она на меня взгляд. — Я психолог. Катерина Андреевна.

— Простите…

— Все нормально. Карина, хотите поговорить о том, что случилось?

— Я не знаю, что сказать, — пожала плечами неуверенно. — Мне было страшно. И сейчас тоже.

— Я понимаю. Ваш врач сказал, что вы видели волка вместо Эльдара, когда произошло нападение на него.

— Да, мне показалось, что Эльдар превратился в своего волка.

— Своего? — вздернула она брови, мягко улыбаясь.

— У Эльдара на участке иногда объявляется волк. Я знаю его уже много лет. Он хороший и добрый. — В горле встал ком, и я закончила с трудом: — Ксеня его очень любит.

— А вы как относитесь? — вдруг уточнила она.

— Зверь был моим другом. Мы общались раньше, когда я была подростком. Гуляли.

— Понятно.

— Это как-то связано с тем, что в состоянии шока моя психика подменила образ раненного Эльдара?

— Вы определенно неравнодушны к волку, — улыбнулась она. — Да, этот вопрос важен, чтобы понять глубже причину такой реакции. Карина, скажите, а образ Эльдара схож с этим волком? Может, общие черты сможете описать?

— Ну… они… оба хорошие. Оба добрые, ответственные… — Прозвучало странно. Но я продолжала: — Оба одиночки. Мне кажется, что волк тоже бы меня защищал ценой жизни, как это едва не сделал Эльдар.

Катерина кивнула:

— Понятно. А могли бы вы рассказать про свои отношения с Эльдаром?

Я рассказала. Про нашу дружбу десять лет назад и новую встречу сейчас.

— За несколько дней он очень многое для меня сделал, — заключила я. — Он и Тахир. Они оба. Я обнаружила, что не одна.

— Вы бы рассматривали Эльдара в качестве мужчины для серьёзных отношений?

— Да, мне бы хотелось… Мне кажется, что мы не зря снова встретились.

Катерина попросила разрешение задать ещё несколько вопросов. Потом выдала внушительную анкету, извинившись за ее объем, но очень просила ее заполнить до завтра. Будет чем заняться вечером.

Когда врачи меня отпустили, пришел Тахир, и вместе мы направились в палату Эльдара.

— Как ты? — поинтересовался он.

— Не знаю, честно, — пожала я плечами. — Эти таблетки делают меня какой-то потерянной. Или мне так кажется… Нет новостей об Олеге?

— Нет пока.

Я ведь знала, что он так скажет, даже не знаю зачем спросила. Чтобы услышать хоть что-то, облегчающее тяжесть.

— Ты говорила с Катериной? — вдруг отстраненно поинтересовался он, отвернувшись в окно небольшого холла, мимо которого мы проходили.

— Да.

— Карина, — решительно посмотрел в мои глаза Тахир. — Нам надо с тобой серьёзно поговорить.

Сердце застучало быстрее. Я тревожно сглотнула, глядя в его чёрные глаза. Видела, что он очень переживает.

— Что-то узнали? Что-то с Ксеней? — задрожал мой голос.

— Нет. Но Олег дома. Он просто, мать его, дома. Пока мой сын валяется на больничной койке, ты потеряна и разбита, эта тварь просто дома.

— Что?! — задышала чаще я. — Как? Как он…

— Очень просто. Он спокойно явился на допрос, выложил свою версию. Что уехал со стоянки, оставив Эльдара одного, что никакое оружие не стреляло — он же не дурак губить карьеру известного адвоката из-за новых отношений своей жены. Сотни партнеров подтвердят его вменяемость, он же публичная персона.

Я слушала, округляя глаза и не в силах поверить во всё, что слышу.

— Но есть же я! Я не давала ещё показаний! — возмутилась в голос.

— Человеческая система его не раскусит, — продолжал Тахир со злостью и понятным мне отчаянием. — Твоя помощница не даст показаний — боится. Доказательств у нас никаких нет. Кто стрелял в моего сына — никто пока не знает.

— Но дочь я могу забрать!

— Пока ты в больнице, он вправе не отдавать. Да и вообще отдавать ребёнка не настроен и уже подал апелляцию. Его не лишили прав. Забрать её мы сможем только по решению суда.

Я прикрыла глаза, не в силах стоять. Губы задрожали. От бессилия хотелось выть.

— Карин, я не могу позволить этому недоноску остаться в безопасности.

— Тахир, что бы вы ни задумали — не надо, — предостерегла я.

— Послушай… послушай… — Он обхватил меня за плечи. — Есть путь. Другой. Но тебе надо меня выслушать. Мы вернем твою дочь. Но тебе нужно просто все узнать. Катя сказала, что ты вполне готова. Пошли…

В этот момент я готова была услышать что угодно. А он потянул меня за собой по коридору, и вскоре мы оказались в светлом удобном кабинете. Наверное, здесь работал психолог, может даже та самая Катерина. Тахир усадил меня на кушетку.

— …Эльдар бережет тебя, боится, что ты не сможешь поверить, пережить и принять.

— Тахир, ты меня пугаешь, — всмотрелась я в лицо отчима.

А он опустился передо мной на колени и заглянул в глаза.

— Карина, я когда-то говорил это твоей матери. Она, — он тепло улыбнулся, — она не сразу привыкла, но быстро приняла. Ты знаешь, что мы были очень счастливы. Она была счастлива. Мы можем забрать Ксеню очень быстро и закрыть все вопросы с твоим мужем. Только послушай… — Казалось, что он сам себя в чем-то убеждал, но решился, наконец, и устремил на меня взгляд: — Мы с Эльдаром принадлежим другому миру…

Сначала я подумала, что он говорит про какой-то криминальный мир. И что хочет предложить незаконные действия. Но, глядя в глаза Тахиру, поверить в это было сложно.

— …Карина, мы — оборотни. Мы не люди. И тот волк, которого ты так любишь… Это Эльдар в звериной ипостаси. Чтобы спасти себя от смерти там, на стоянке, он обернулся волком. Мы регенерируем так быстрее. Иначе он бы умер…

Мне казалось, что прошла целая вечность, в которую мы продолжали молчать и смотреть друг другу в глаза. Тахир выглядел привычно обеспокоено и будто искал у меня во взгляде что-то. А я слушала, как колотится мое сердце. Казалось, что мир снова готов померкнуть перед глазами. Но этого все не происходило.

— Тахир, — моргнула я впервые за долгое время, — я вас так давно знаю… Вы так много сделали для меня…

Зачем-то перешла на «вы», не в силах преодолеть дистанцию, которая вдруг оставила меня в одиночестве здесь.

— Карина, ты — моя семья. Я искренне желаю тебе счастья, — кивнул он настороженно. — В моем поселке живут только такие, как я. Поэтому он закрытый от других. Обращала внимание?

— Пожалуйста, не надо, — мотнула я головой.

— Мама писала книги про оборотней… — Он осторожно взял меня за руку, но я вырвалась:

— Это сказки.

— Нет, Карина. Это все также реально. Просто мало кто знает. Потому что мы не пускаем в свой мир кого-то просто так. Только если этот кто-то становится всем смыслом жизни. Для Эльдара ты всегда была смыслом.

— Зачем вы так?

— Полина хотела сказать тебе.

И тут меня ударило и оглушило воспоминанием. Она не просто хотела. Она сказала. Я вытаращилась на Тахира, но не видела перед собой ничего. Перед глазами стояла мама. Там, в своем кабинете, в его доме. Мы распаковывали посылку с несколькими экземплярами ее новой книги. Я говорила, что горжусь ей, и что она у нас — настоящий талант…

— Ты создаешь такой удивительный мир, что кажется, будто он реален…

— Кариша, он реален, — вдруг улыбнулась грустно она. — Я бы не смогла так писать, если бы не знала наверняка.

Я тогда смотрела на нее так же ошалело, как сейчас на Тахира. Но тогда я решила, что она имеет в виду, что её внутренний мир для неё реален. Она вообще у меня была своеобразной и даже казалась мне немного сумасшедшей. Но Тахир нашел в ней что-то особенное, и она развернулась для меня совсем другими гранями — стала успешной писательницей и любящей женой потрясающего мужчины. Он будто открыл ее, заставил цвести. Жаль, что она все же угасла, оставив нас в одиночестве.

— Почему она мне не сказала?

Я задала вопрос, а сама вдруг удивленно осознала — я верю ему. И ничего внутри не дрожит и не срывается больше. Казалось, я знала это всегда, а теперь разбитые части сложились в одну картинку.

— Полина не знала, как сложится твоя жизнь и нужен ли будет тебе наш мир. Понимаешь, он многое дает, но и требует. Поэтому ты должна была решать сама. Сейчас мой мир может вернуть тебе ребёнка.

— Как? — прошептала я.

— Как только ты становишься парой для оборотня, тебя начинает защищать наш закон. И по этому закону ребёнок у Олега не пробудет и нескольких часов.

Я задышала чаше, пытаясь привести чувства и мысли в порядок. Я что, получается, верю Тахиру? Знаю, что он — особенный.

— Эльдар такой же… — завороженно выдохнула я.

— Да.

— Тот волк — это он.

— Да.

— Я не схожу с ума, — улыбнулась вдруг вымученно. Почему-то для меня это вдруг показалось едва ли не самым важным. И внутри все улеглось окончательно.

Все детство со мной дружил Эльдар. Водил по лесу, был рядом. Он не убегал к Руслану, он был рядом со мной. Вот почему его волк никогда не появлялся с Эльдаром одновременно. И ведь он мне тоже говорил.

Я медленно вздохнула, будто впуская в себя что-то новое и настороженно наблюдая — не сломается ли от этого что-нибудь внутри? Но было спокойно. Нет, я предпочитала не углубляться, не чувствовать и не давать волю фантазии, ведь не по щелчку же пальца Эльдар становится зверем. Я же видела, как это происходило на стоянке. Но что-то просто закрыло от моего сознания этот опыт, и я перестала чувствовать ужас, с которым он связался. Я не хочу знать.

— Он говорил, — шмыгнула я носом, поднимая взгляд на Тахира. — Говорил, что это — он. Тогда, давно.

Тахир понимающе кивал:

— Да, ты всегда была для него особенной.

Мы говорили тихо. В комнате плавно стемнело, и казалось, что отчим просто рассказывает мне маленькой страшные сказки. Только они не пугают, а, наоборот, странным образом дают надежду. Я так хочу Ксению назад, что у меня все срывается внутри и кажется, что вот-вот разорвется на части.

— Да, — кивнула я, смахивая слезы с глаз, — я хочу, чтобы вы спасли мою девочку.

— Хорошо. Только Эльдар захочет меня убить за то, что я сейчас сделал.

Я не могла думать об Эльдаре. Слышала имя, а внутри все будто сворачивалось и забивалось в угол.

— Скажите просто, что мне делать, — отвела я взгляд.

Все, что мне теперь хотелось — Ксению назад. И забыть. Побыстрее.

— Карина, точно все нормально? — потребовал мягко Тахир.

— Нет. Конечно, нет. Но я очень хочу дочь назад. Как? Как нам быстро ее вернуть?

— Я просто сделаю один звонок. Наши службы контроля могут проверить тебя, и тогда ты просто расскажешь, что все знаешь и что собираешься замуж за Эльдара.

— Хорошо, — кивала я. — Да, я все скажу.

Внутри образовалась пустота. Но я и ее предпочитала не чувствовать. Мне казалось, что мне просто надо Ксеню назад, и все наладится. Она будет рядом, и я смогу выдохнуть.

— Поговоришь с Катериной? Я бы хотел быть уверенным, что с тобой все хорошо.

— Нет, пожалуйста, Тахир! — замотала я головой, обнимая себя руками. — Я хочу только с тобой говорить, пожалуйста! Пусть со мной больше никто ничего не обсуждает, прошу!

— Ладно. Только говори со мной, хорошо? Что бы ни случилось, я всегда рядом. Мне нужно как-то сказать Эльдару.

Эти его слова будто увязли внутри в чем-то, и стоило труда понять, о чем он говорит.

— Да. Надо.

— Он очень боится за тебя. Не простит мне, что я тебе рассказал.

— Он же знал, что это может вернуть мне Ксеню?

Я бегала взглядом по очертаниям кабинета, проступающим в темноте, периодически устремляя его в окно.

— Знал, но боялся, что тебе будет слишком сложно.

— Мне будет сложно без ребёнка, Тахир, — вернулась я взглядом к нему.

— Да, он это знает. И тоже переживает за Ксению. Карина, у него мать не смогла пережить. Он любил ее так, что не оправился до сих пор. И он боялся, что подвергнет тебя опасности.

— Со мной все нормально, Тахир, — жестко перебила я. — Пожалуйста, звони! Прошу тебя!

— Хорошо.

Он поднялся и прошел к окну, а я сжалась в комок на кушетке.

Двери открылись, и в кабинет вошла Катерина, щелкнув выключателем. Я зажмурилась на яркий свет.

— Ох, — опешила она, увидев нас. — А что вы тут…

— Я сказал ей, — хмуро сообщил Тахир.

— Понятно, — замерла Катерина посреди кабинета, потом прошла ко мне: — Карина, как вы?

— Я в порядке. — И ещё больше съежилась на кушетке.

— Карина, я вижу, что вам страшно. Давайте это обсудим?

— Не сейчас, — отрезала я, пытаясь услышать, о чем говорит Тахир по телефону.

Разговор был больше похож на неформальный. Видимо, звонил он кому-то хорошо знакомому. А когда положил трубку, сразу же кивнул мне:

— Все. Скоро Ксеня будет у нас.

У меня из глаз покатились слезы.

— Тахир, они будут осторожны? — прошептала я.

— Конечно. Девочке ничего не грозит. Мне потом расскажут, как все прошло.

— Спасибо!

Я подскочила и бросилась Тахиру на шею. Грудь рвалась от рыданий и надежды, что все наконец-то закончится.

— Карин, — обнял он меня, — ты только поговори с Катей, пожалуйста. Ладно? Я очень за тебя переживаю.

— Все хорошо, — вытерла я слезы. — Я поговорю, хорошо.

— Ты сходишь к Эльдару? — вдруг спросил он.

— Я… — Открыла было рот, но снова будто уперлась в холодную бетонную стену. — Мне нужно с ним что-то заключить, да? Какое-то соглашение или замуж выйти?

— Нам нужно ему рассказать, что я открыл тебе правду, — кивнул он.

— Да, хорошо.

— Тогда побеседуйте, — напряженно попросил он. — Я зайду за тобой позже.

Катерина улыбнулась мне и усадила на кушетку, а Тахир вышел.

Глава 2

Карины не было слишком долго. Уже стемнело. А я еле заставлял себя лежать спокойно и никуда не нестись. Когда двери вдруг открылись, я вскинулся в надежде увидеть ее, но это оказался Тахир.

— Где Карина? — потребовал я.

— Эльдар… — нерешительно начал он, направляясь к кровати, — я сказал Карине все. За Ксеней уже едут наши оперативники.

Мне сначала показалось, что я ослышался. Сузил глаза на отчима, замирая. Но, судя по его виду, галлюцинации у меня отсутствовали.

— Где Карина? — хрипло потребовал я.

— С Катей.

— То есть ты решил, что прав, — процедил я. — Один.

— Да. Ты бы себя не простил.

— Я и тебя не прощу.

— Я знаю.

— Как она? — перебил.

— Ждет Ксеню.

— Как ОНА?!

— На вид — нормально.

— На вид?! — рявкнул так, что у самого в голове зазвенело. — Я убью тебя. Если с ней что-то станет — горло перегрызу! Ты понял?! — Он кивнул. — Я видеть ее хочу.

— Она придет.

— Сейчас. Приведи ее сейчас, иначе я пойду сам.

Я понимал, что моя бессильная злость никому уже не сделает добра, но не знал, как остаться в себе. Из груди рвался вой, тело противно вибрировало и сдавалось от страха, по ощущениям, взорвавшего внутренности. Все внутри запекло и натянулось. Мне показалось, что я умираю. Приборы взвыли сигналами, примчались врачи.

— Всё нормально, — рычал я на них из-за навязчивого осмотра.

Тахир постоял в сторонке какое-то время и удалился. Но когда врачи убрались, вернулся. С Кариной.

Я вцепился в нее взглядом, чувствуя, как нарастает боль в груди. Тахир вышел, она так и осталась стоять у дверей.

— Карина… — хрипло позвал я. Внутри все срывалось от осознания — она не приближается, не хочет подходить. — Ты как?

— Нормально. Ты же… Ты говорил мне тогда… — Ее губы дрогнули от слабой улыбки, но она быстро угасла. — Тахир говорит, Ксению вернут. Сегодня… И все будет нормально.

Не будет. Карина знать меня не хочет.

— Карина, я все тот же.

Не тот. Она видит во мне не пойми кого.

— Я знаю, — закивала она.

— Но что? — потребовал я, хмурясь.

— Эльдар, я… — Она обняла себя руками, опуская взгляд. — Я просто хочу, чтобы Ксению забрали у Олега. Мне невыносимо, что она там.

— А я? — перебил я нетерпеливо.

— Я пока не знаю.

И взгляд у нее потух окончательно. В нем не стало того, что было так важно для меня. Я для нее умер.

— Подумай, пожалуйста, хорошо, — тихо потребовал я, глядя на нее пристально.

Карина не может принять, не справляется — это очевидно. Все, что она хочет — бежать, чтобы забыть. А я не мог представить, что она сейчас исчезнет, и я…

Карина развернулась и вышла, тихо щелкнув замком двери, а мне будто снова выстрелили в голову.

***

Две недели спустя

— Куда ты поедешь?

Тахир хмуро смотрел, как я одеваюсь. Был полдень, и ненавистный город за окном представал во всей красе. С кушетки я его не видел. И не видел бы вовсе. Но придется встретиться лицом к лицу. Рус ждал на работе, а я не собирался отказываться от планов на жизнь.

Новую жизнь.

Правда, начиналась она так себе. В одиночестве и диком надрыве в попытке удержать зверя в больнице. Все же самосохранение прежде всего. Сбежать-то было можно, но как далеко и насколько надолго? Хоть родственные связи неожиданно поизносились, добавлять головной боли Тахиру я не был намерен.

— Квартиру снял уже, — нехотя сообщил я.

Говорить с ним по-прежнему не хотелось, но это не мешало быть благодарным за прошлое. Он не желал мне с Кариной зла. А я не мог ничего сделать, кроме как валяться на больничной койке. И он сделал то, что было в его силах — вернул Карине ребёнка. Забрав её у меня… и у себя.

За эти две недели Карина не объявилась ни разу. Пыталась звонить, что-то писала, но я не читал и не отвечал. Мне не нужны ее попытки смягчить тот факт, что она сбежала. Карина поступала снова так же, как десять лет назад. Тахир говорил, что она приходила на терапию к его Катерине, и что вроде бы все неплохо. Но на этом и все. Она не ездила к Тахиру. Позволяла лишь навещать Ксению у нее дома и проводить немного времени с ребёнком во дворе или за поделками. Он таскал ей что-то из леса и помогал мастерить то, что начали когда-то. В моменты, когда он рассказывал это мне, глаза отчима наливались особой пустотой. Наверное, поэтому я и не видел больше смысла в злости на его поступок — его это все задело не меньше, чем меня. Пока что. Потому что я не собираюсь складывать лапы и смиряться с побегом своей женщины в свободную от меня жизнь.

Нет, плана у меня не было. Я не знал, как буду возвращать себе Карину. Но буду — вне сомнений. Она — моя женщина. Я не смогу без нее жить…

— Адрес Карины мне кинь, пожалуйста…

Тахир кивнул.

— Что думаешь делать?

— Возвращать её.

— Если нужна будет помощь — звони.

— Какая? — усмехнулся я.

— Может, домой ее привезешь. Я буду вас ждать. Ну или с Ксенией посидеть. Тебя подвезти?

— Нет, за мной Руслан приедет.

Рус приезжал несколько раз за эти две недели, рассказывал новости. Особенно приятно было слушать про Деброва.

Шок у адвоката так и не прошел. Он закрылся дома, не ездил на работу. Видимо, все пытался понять, кто это его так обошел по части беззакония. Ему, конечно, никто не сказал, что дочь у него отобрали по закону. Просто эти законы ему недоступны. А вот мне — очень даже. Дебров теперь от меня никуда не денется. Потому что наш закон признавал такое понятие как «кровь за кровь». И этим, пожалуй, я займусь в первую очередь.

***

Я крутила мобильный, отбив очередной звонок, на который Эльдар не ответил. Сегодня его выписывают — Тахир сказал. А у меня все замирало внутри от одной мысли, что придется снова смотреть в его глаза. И я не знала почему. Вернее, Катя говорила, что я всё ещё нуждаюсь в Эльдаре. И что первый шок пройдет. Но я не знала когда. И что сделает Эльдар — тоже не знала. А вдруг он вернется к прежней жизни, не дав мне больше шанса? А вдруг приедет ко мне, не оставив выбора? Я не знала, чего боюсь больше.

— Мам, смотри! — Ксеня вбежала в кухню и поставила передо мной на стол очередную фигурку волка из пластилина.

За две недели, что мы были снова вместе, она слепила целую стаю. Будто знала все. И пыталась мне рассказать. Я вынуждена была подолгу слушать про каждого члена стаи, про их детей и родителей и как они все счастливы вместе.

— Мам, я нового слепила. Смотри!

Ещё один волк, похожий на того самого… которым был Эльдар.

— Кто это?

— Это одинокий волк. У него нет семьи.

— Почему? — тихо спросила я.

— Ну у того волка, который приходил к нам у Тахира, не было ведь никого.

— Откуда ты знаешь?

— Мне так кажется. Он бы не ходил к нам и не смотрел за мной по ночам. Он бы своих волчат нянчил. А он за мной смотрел. Может, я — его волчонок?

— Ксень, откуда такие мысли? — нахмурилась я.

— Это правда. Я просто знаю, — насупилась она.

— Тебе Тахир что-то говорил? — в который раз спросила я.

Но он не говорил. Сказал, что такое решение могу принять только я, и оно сильно поменяет нашу жизнь. А я менять ее не собиралась.

— Тахир сказал, что волк по нам скучает. Мам, когда мы поедем к Тахиру, Эльдару и волку?

— Эльдар заболел, Ксень.

— А почему мы его не навещаем? Он же хороший. Он делал тебе приятно.

— Он почему-то не отвечает на мои звонки, — пожала я плечами.

Нехорошо было врать, конечно. Нет, на звонки-то он не отвечал, но это была моя вина. Я его бросила. Одного. После того, как он чуть не погиб. Из-за меня.

— Он обиделся, что мы его не навещали, — серьёзно постановила дочь. — Ты работаешь много. Вот и некогда.

— Мне нужно работать, да.

— Я хочу к Эльдару. Он обещал, что волк придет. А ты меня не пускаешь.

— Я подумаю, ладно? — Я притянула расстроенного ребёнка к себе.

Но она выкрутилась из моих рук:

— Ладно.

Забрала волка и ушла из кухни.

Ксении никогда ещё не был нужен кто-то, кроме меня. Я была всей ее вселенной. У нас не было ни родственников, ни других людей в окружении. Удивительно, как ей вдруг запали в душу Тахир с Эльдаром.

Я набрала Тахира. Он ответил сразу.

— Как Эльдар?

— Уехал.

Я почувствовала неловкость. Впервые его голос звучал так отстраненно.

— Он не собирается обратно на войну?

— Нет.

— А куда?

— Собирается работать у Руслана. Снял квартиру в Москве.

Значит, домой он не вернется. И отчаяние в очередной раз затопило меня. Это я сделала так, что Тахир его потерял.

Чувство вины стало накрывать, когда прошел первый шок. Ещё Катерина прописала мне таблетки, чтобы помочь справиться с эмоциями и страхами. И, видимо, когда меня отпустило, пришел стыд за то, что я всех бросила. Катя и с этим чувством предлагала повременить и дать себе время спокойно все пережить. Но будет ли время у Эльдара? Я не знала.

Теперь казалось, что будет. Но уверенности не было.

— Понятно, — вздохнула я в трубку. — Держите в курсе, ладно?

— Ладно, — эхом отозвался Тахир, и мы попрощались.

В любом случае, я уже не исправлю того, что произошло. Винить себя за это странно — я не виновата, что семья моего отчима оказалась не такой, как мне представлялось. Но и они не виноваты, что не люди. Сложно…

За эти дни я перечитала все мамины книги. Да, теперь мне становилось понятным, что её фантазии — вовсе не фантазии. Она описывала мир, в котором жила с самого знакомства с Тахиром. Одна книга — «Встретимся у Восточной станции» — оказалась списанной с реальных событий. Она была о ней и Тахире. Эта книга сделала её известной. А мне помогла принять реальность, с которой пришлось столкнуться так неожиданно.

В будничной суете я замечала, как изменилось мое восприятие происходящего вокруг. Мир не был прежним. И с этим было сложнее всего. Катя говорила, что я теряла контроль, ведь все теперь было не таким, как казалось всегда. А я осталась со всем этим одна.

Повинуясь порыву, я начала звонить Эльдару. Один звонок, второй, третий…

— Если ты возьмешь трубку, я приглашу тебя на чай! — рычала я, слушая гудки.

И он вдруг ответил.

— Что-то случилось?

Голос холодный, жгучий… незнакомый.

— Приезжай… — только и смогла прошептать.

И тут же испугалась, что спорола чушь, ничего не обдумав. Он молчал некоторое время, прежде чем ответить.

— Если я приеду, то не уеду больше. И все будет по моим правилам.

— Не надо так, — тихо выдохнула я. — Ты можешь дать время? Послушай, я…

— Я не хочу ничего слушать по телефону, — жестко отрезал он и оборвал связь.

Я сжала аппарат мокрыми руками и зажмурилась, делая осторожный рваный вдох. Я ведь сейчас сделала большой шаг. Мне правда хотелось увидеть Эльдара. Но принять его таким, какой он есть, я не готова. А Эльдар не готов идти навстречу, ни капли.

Когда-то я переступила слишком опасную чёрту, поцеловав его в кухне. Но я не знала, что это все так непросто на самом деле. Я не виновата, что он не сказал мне правды, а теперь обижен, что я испугана. Катя объяснила, что для таких, как Эльдар, с выбором женщин все непросто. Нет, они могут вести беспорядочную половую жизнь, но всерьёз выбирают едва ли не один раз и навсегда. Но, чёрт возьми, я же не знала, что мое «да» повлечет за собой такие серьёзные последствия! Это нечестно!

Только чёртово чувство вины не понимало этих обстоятельств. Я перевела взгляд на ночной город внизу за окном и заставила себя выпустить мобильный из рук.

***

— Ничего так квартирка, — постановил Рус, осматриваясь.

— Да, ничего. Просторная. И не воняет, — отстраненно заметил я.

Было все равно.

— Что там твоя? Молчит?

— Не молчит, — нахмурился я.

Я понимал, что перегибаю. Впервые подумалось, что и мне нужна помощь, чтобы дров не наломать. Но стоило подумать о Карине, и эти дрова начинали взрываться перед глазами. Я напрочь забыл, как боялся ее сломать. Эти страхи выгорели. Осталась только глухая злость на нее. За то, что сбежала и не дала шанса.

Когда услышал ее «приезжай», едва не повелся и не поверил. Но это же Карина. Да, она имела право так себя вести. И не имела одновременно. Я тоже не планировал сойти с ума. И если Карина спасала себя побегом, то я буду спасать себя охотой на нее и преследованием. Она не сошла с ума. Она жила, работала, даже с Тахиром общалась. Какого тогда чёрта я впал в немилость? Почему не приехала?

— Эль, я твой мотоцикл привез, как ты просил.

Я вздохнул, отрывая взгляд от вида из окна.

— Спасибо.

Руслан пристально наблюдал за мной, думая, что я не замечаю.

— Завтра выхожу?

— Ну, не к спеху…

— Хочу начать работу.

— Эль, что ты решил с Кариной? — хмуро потребовал он. — Пойми меня, пожалуйста. Брошенный волк — не совсем тот сотрудник, которому бы я доверил охрану. Хочешь выйти — выходи в тренерский состав.

— Мне все равно, — огрызнулся я.

— В том и дело. Эль, я всегда тебя жду. Но мои сотрудники проходят тестирования. Я гарантирую их надежность в любой должности. Ты сейчас ненадежен. — Он вздохнул, пристально глядя мне в глаза. — Реши с ней. Успокойся. А потом выходи. Это было бы идеально.

— Ты ещё веришь в идеалы? — зло оскалился я.

— Видишь? Ты ищешь, на ком бы оторваться, — серьёзно заключил он.

Да, ищу. Он прав. И оторвусь в ближайшее время.

— Я понял тебя, — отвернулся и, подхватив сумку с одеждой, направился к шкафам. — Закажем пожрать или спешишь?

— Закажем. Пить будешь?

— Нет, не хочу.

— Ладно. — И он ушел в кухню.

А я опустился перед шкафом на колени и уставился в его нутро невидящим взглядом. Да, он прав. Я не в себе. Все, что я видел перед собой — Карина. Запомнил ее стоявшей у двери в моей палате, готовой бежать сломя голову. Не знаю сколько просидел вот так… Видимо, немало, потому что Рус, как оказалось, давно сидит позади на диване.

— Езжай к ней.

— Я все испорчу, — моргнул я и внезапно не нашел в себе сил подняться. Хотелось просто скрутиться до пола, уткнуться мордой в землю и уснуть.

— Она твоя. Варианта нет. Она ведь приняла помощь системы, согласилась на условия. Тахир ей всё объяснил.

— Она спасает себя, — перебил его хмуро, тяжело поднимаясь. — От меня.

— А разве должна? — скептически усмехнулся он. — Эльдар, ты не чудовище. Ты лучше обычного мужика. У тебя иногда есть плюшевый бочок, о который приятно потереться щекой. Никакой другой мужик этим даром не обладает.

Я усмехнулся против воли, усаживаясь рядом:

— Слушай, я плохой компаньон сегодня.

— Эль, я никуда не уеду, пока не пожру. Умираю с голода. Посижу молча.

Я усмехнулся шире:

— Ладно. Пожрем.

— Вот так бы и сразу, — проворчал он, устремляя взгляд в окно. — А вообще… жри-ка ты один. Поеду.

— Вот так сразу?

— Да. Есть местечко, где меня точно встретят теплее, — оскалился он и поднялся. — Пока, Эль! Не делай только глупостей.

Да это просто мое второе имя. Только без «глупостей». Не делать ничего и терпеть боль — в этом я преуспел как никто другой…

***

Когда в двери позвонили, я вздрогнула и уронила чашку на пол.

— Мама, это Эльдар! — возопил ребёнок из спальни и понесся к двери.

— Ксеня, подожди! — бросилась я следом, но она уже стояла под дверью и кричала «Эльдару», чтобы не уходил и что мы его сейчас впустим.

Не сказать что, глянув в глазок, меня отпустило. Даже наоборот. Я открыла двери и уставилась на Руслана:

— Что-то случилось?

— Пока нет, — глянул он на меня с высоты своего роста. — Пустишь? Я пиццу привез и ещё всего.

— А кто это? — потребовала Ксеня разочарованно, выскакивая из-за моей спины.

— Это Руслан, — посторонилась я, впуская гостя. — Он нам пиццу привез.

Ксеня нахмурилась ещё больше:

— Не нужна нам его пицца! — вцепилась мне в штаны. — Скажи, что мы Эльдара ждем!

— А я как раз от него, — присел Руслан на корточки. — Я его лучший друг.

— Правда? — не спешила дочь сменять гнев на милость. — А он где?

— Ну, он только из больницы сегодня вышел. Ещё нехорошо себя чувствует.

— А к нему можно?

Руслан взглянул на меня, потом вернул взгляд на дочь:

— Пока нет. Он… в постели валяется. Как только станет можно, я дам тебе знать, хорошо?

— Скорее бы, — шмыгнула носом Ксения. — Ладно. Давай пиццу.

Руслан обаятельно усмехнулся, вставая:

— Только ты, смотрю, в пижаме?

Мы направились в кухню, где нас встретила разбитая чашка и кофе на полу.

— Я уберу. Накрывай, — скомандовала Руслану.

— Мам, мне же можно поесть? — уселась Ксеня за стол.

— Можно. И сразу спать, ок?

— Ок.

Руслан ел почти с таким же энтузиазмом, как и Ксеня. Видимо, был очень голоден. А я настороженно ждала, когда же он объяснит цель своего визита. Мы никогда не были друзьями, значит, обо мне он беспокоиться точно не может. Видимо, беспокоится за Эльдара.

Когда Ксеня, наконец, отправилась спать, он сразу перешел к делу:

— Тебе рассказывали, что и как у нас? — серьёзно спросил он.

— Ты тоже один из них, да? — тихо пролепетала я.

— Да, — спокойно кивнул он.

— Не особо рассказывали, — настороженно мотнула я головой.

Я просто не хотела ничего слушать. И давала себе время.

— Может, хочешь узнать что-то? Но сначала я спрошу: ты к Эльдару назад собираешься?

— Все сложно…

— Понятно, — разочаровано нахмурился он, опуская взгляд на стол. — Тебе ведь Тахир говорил про условия, на которых ты можешь пользоваться нашей судебной системой?

— Стать невестой Эльдара, — насупилась я.

— Не невестой — женой, — глянул он на меня спокойно. — Иначе начнутся проблемы. У Тахира и Эльдара.

— Тахир не говорил…

— Тахир дает тебе время. Но у Эльдара этого времени нет. Когда мужчина моей расы выбирает женщину, ему становится очень сложно без нее жить. И это я сейчас смягчаю для тебя суть.

— Я звала его приехать сегодня…

— Он боится, что не сдержится. Ты не появлялась две недели.

— В смысле не сдержится?

— Карина, мы — не только люди. С человеческой своей частью приходится долго работать, чтобы стать тем, кто будет казаться человеком. Быть хорошим человеком в разы сложнее. То, что ты воспринимаешь как само собой разумеющееся, на самом деле результат многих факторов: генетики, образа жизни, окружения и силы духа… Эльдар — редкий пример хорошего человека и мой лучший друг…

Он сделал паузу, и я сообразила, что почти не дышу. Наполнила грудь судорожным вздохом. А Руслан продолжал:

— …Сорвать этого «человека» мало что может. Лучше всего с этим справляется избранная женщина. У нас в распоряжении только человеческие девушки. Своих у нас нет. Знала?..

Я помотала головой, завороженно слушая.

— …Я понимаю, что тебе нужна помощь. Но она нужна и ему. Вопрос только в том, кто из вас в состоянии помочь другому. В любом случае вы нужны друг другу. Ты же не просто так дала ему надежду ради временного удовольствия.

— Нет, — хрипло возразила я. — Я надеялась, что у нас что-то получится.

— У вас получилось. Ты всегда была его избранницей. А когда подпустила, то сопротивляться стало невозможно.

— Почему он не приехал? Чего он боится?

— Того, что выбора не оставит. Чем ты ближе, тем хуже выдержка.

— Да, он так и сказал.

— Заметь, мог бы и не говорить, — пожал он плечами. — Большинство мужчин в таком положении вообще не способны думать о женщине. Они выбрали — и баста. Я не понимаю, как он ещё сидит на месте и не рванулся к тебе. Вернее, понимаю. Он привык отрывать тебя от себя наживую. Когда тебя не стало, он ушел искать смерть где-то в боевых точках. Когда спасаешь кого-то, есть ощущение, будто спасаешься сам. Хоть ненадолго. Но больше у него не выйдет. А я не хочу терять друга. И могу дать тебе гарантию: он — твоя лучшая возможность на счастье. Он никогда не предаст, не бросит, не влюбится в кого-то другого, не будет отбирать у тебя детей. Он всегда будет рядом. Прими его таким, какой он есть. Ради вас обоих.

Я облизала пересохшие губы, тихо вздыхая.

— Я тебя услышала, — констатировала глупо.

— Лучше бы послушала, — безжалостно заметил он и поднялся.

— Я не сказала, что не послушаю! — возмутилась я, складывая руки на груди.

— Просто я сейчас уеду, а ты снова осядешь в своей норке, — жестко продолжал он, стоя в двух шагах. — Хочешь — буду приезжать каждый день с пиццей и напоминать об этом разговоре?

— Не думаешь, что это слишком? — возмутилась я в голос.

— Слишком будет, если мы оба потеряем его! — понизил он голос.

И, не дожидаясь, когда я выйду из оцепенения, он развернулся и направился к выходу.

— Дай мне свой номер, — бросилась я следом.

Он послушно продиктовал. А потом хмуро оглядел меня с головы до ног и неожиданно попросил:

— Ты только в этих шмотках его не встречай. Он учует мой запах.

— И что?

— И голову мне открутит, что я лезу к его женщине с пиццей. — И отвернулся к двери.

— Вообще их выбросить?

— Постирай с ароматизатором каким-нибудь и убери до лучших времен.

— Это каких?

— Это когда ты примешь его со всеми потрохами, — прорычал он и толкнул двери. — Пока, Карина.

— Пока, — тихо выдохнула я в пустом коридоре.

Вот же…

Я вернулась в кухню на ватных ногах… потом развернулась и направилась в ванную, на ходу снимая футболку.

Глава 3

День я провел в отупении, пялясь в потолок и телек. Иногда — в холодильник. Но сказать с уверенностью, ел я или нет, не мог. Закралась мысль, что, может, перетерпеть всё? Может, мне удастся? И Карина пусть живет своей жизнью… в безопасности.

Когда стемнело, я оделся, прыгнул на мотоцикл и помчался на другой конец города. Поездка немного развеяла туман в голове. Пользуясь прояснением, я попросил у Тахира Катин номер. Он не отвечал минут двадцать, но ответил сразу с контактом его докторки, обозначив, что получил разрешение от нее на мой звонок.

Сама Катерина ответила сразу же.

— Эльдар, здравствуйте. Что вы хотели?

— Мнение специалиста, если уместно.

— Смотря что вы имеете в виду.

— Можно ли сейчас помочь медикаментами оборотню, который не может быть с избранной?

Она замолчала на несколько секунд, прежде чем ответить:

— Эльдар, а почему вы решили, что это ваш случай?

— Я не прошу меня лечить разговорами, — быстро «вспыхнул» я. — Просто ответьте на вопрос.

— Поддержка есть, но…

— Могли бы мне прописать? — перебил я.

— Могла бы, но только после приема и ваших ответов на мои вопросы, — неожиданно твердо заявила она. — Придется убрать зубы и поговорить со мной. Сможете?

— Смогу, — процедил раздраженно.

— Тогда приезжайте завтра к десяти в институт. Я встречу вас на проходной.

— Буду.

И я отбил звонок.

Придется и перед этой ещё хвостом вилять. Бесили. От ясности в голове и следа не осталось, и я надавил на педаль.

Но стоило приехать к нужному дому, снова впал в ступор. Пришлось вытащить сигарету и закурить, чтобы вонь от дыма вынудила прийти в себя. Оставив мотоцикл, я натянул капюшон на глаза и направился к дому Деброва пешком. Он огорожен от мира высоким забором и пунктом охраны. Но это не стало проблемой. Пройдя вдоль забора сотню метров, я быстро наметил себе не только слепую в темноте зону, но и весьма уязвимую камеру.

Хреновый старт карьеры благонадежного сотрудника для Руса, что уж там.

Оказавшись во дворе, я не спеша побрел к ближайшей лавочке, намереваясь дождаться реакции на случай, если препятствие я прошел недостаточно изящно. Следующие полчаса показали, что никто моего маневра не заметил, а в двери попасть довольно просто с очередным входящим. Но у квартиры Деброва я замер, прислушиваясь. Он был дома. Я уловил звук шагов и стук дверцы. Осталось только выманить и прикончить ублюдка. Но я сделал пару шагов назад и направился к дальнему окну у лифта. С высоты верхнего этажа город уставился на меня своими фонарями и горящими окнами. То, что казалось таким простым все эти две недели, теперь вдруг стало страшной реальностью. Да, он хотел меня убить… Но что-то с этим всем было не так.

Я не хотел отвечать тем же.

Если Карина узнает, что я убил ее бывшего мужа, думаю, это никак не облегчит ее принятие меня. Если это вообще возможно. Нет, не с этого надо начинать, хоть руки и чешутся придушить ублюдка. Но она не примет… И будет права. Знать обо мне все и принять — не одно и то же. На войне я был спасателем. И никогда не был убийцей.

А вот отдать его под суд — можно. Путь система ему делает мозги. За покушение на жизнь он сядет в тюрьму. Если не по человеческим законам, так по нашим. Не отвертится. И поделом.

Я вздохнул, отпуская эту злость. Показалось, что стало легче дышать. Надвинув капюшон поглубже, я направился к лифту. Выйти за пределы жилого комплекса было так же просто, и даже через забор прыгать не пришлось. Мда, такая себе охрана.

Усевшись на мотоцикл, я завел двигатель и направился домой. Теперь, когда мысли об убийстве перестали анестезировать пустоту в душе, она сдавила грудную клетку. Не хотелось никуда. В свою квартиру — тем более. И я направился колесить по дорогам города до самого утра. Было в нем что-то успокаивающее и завораживающее. Сначала было тесно, но чем дальше за полночь, тем меньше становилось машин и спокойнее мне. Кофе с заправки показался особенно вкусным, хоть и сильно горчил. Мысли улеглись в голове, осталась только пустота. Но и она не пугала.

Рассвет тоже впечатлил. Здесь, разгоняемый электрическим светом, он особенно тяжело всходил над этой искусственной вселенной. Могло показаться, что я могу найти тут себе угол и стерпеться с дневным адом… Наверное, мне и правда лучше не лезть больше к Карине. Она точно не станет сходить по мне с ума. А я…

Я справлюсь. Мне не впервой. Метку я ей не поставил. А значит все можно откатить. Надо будет только бумажку оформить о браке, чтобы никто не придрался.

И на этом, пожалуй, все…

До Катерины я доехал, не заезжая домой.

С принятыми решениями стало спокойней. Жизнь, по ощущениям, замедлилась и выцвела. Нужно будет ещё извиниться перед Русланом, съехать с квартиры… и вернуться в ту стихию, которая прежде помогала справиться с безвкусной жизнью и наполнить ее хоть каким-то смыслом.

— Эльдар, доброе утро, — догнала меня Катерина в пустом коридоре.

— Я вам кофе принес, — протянул ей стаканчик.

— О! Спасибо большое! — улыбнулась она, открывая передо мной двери. — Проходите.

Я прошел в светлый кабинет и уселся на более-менее удобный стул рядом со столом, игнорируя кушетку.

— Катерина, мне просто нужно лекарство… — серьёзно взглянул на девушку, севшую за стол.

— Эльдар, такие лекарства просто так не даются. Почему вы решили сдаться? Карина не сдается.

— Я ей не нужен. Она бы пришла.

— Вы ведь не понаслышке знаете о том, как тяжело иногда люди переживают изменения, связанные с появлением оборотня в их жизни.

— Катя, я не смогу.

— Чего? — сузила она глаза.

— Принять все, в чем вы меня собираетесь убеждать. Да, я знаю из первый рук, чем заканчивается иногда жизнь таких женщин. То, что Карина не пришла, говорит о том, что она в зоне риске. И что перегружать ее психику не стоит. А я не смогу не перегрузить. Чем дольше ее нет рядом, тем сложнее мне контролировать себя. Вы же не будете это отрицать?

— Не буду, — серьёзно кивнула она.

— Ну так прописывайте тогда лекарства, да я пойду.

— Не могу.

Я медленно вздохнул, хмуро глядя на глупую рыжую докторку, которая взялась кипятить мне мозги после бессонной ночи.

— Не стоит меня заводить, — угрожающе процедил я.

— Кто-то должен, — бесстрашно пожала она плечами и откинулась на спинку стула. — Эльдар, позвольте мне несколько предложений?

— Быстрее, — прорычал.

— Вам, как и людям, свойственно прогнозировать худшее будущее из возможных. Вам даже больше, потому что инстинкт самосохранения у вас развит сильнее. Но контролировать этот процесс вы должны, иначе боль станет такой нестерпимой, что и таблетки не помогут. Вы принимаете сейчас вашу фантазию о развитии событий за стопроцентную реальность.

— То есть я не опасен для Карины в таком виде? — нагло оскалился я.

— Вы трусите, Эльдар. Ваше «я» не хочет пережить ту боль, с которой столкнулось однажды. И оно убеждает вас, что только побег от жизни гарантирует вам, что боль не вернется. Но это не так. Вы справлялись с гораздо большей болью во взрослом возрасте. Вы сможете преодолеть гораздо больше, чем думаете. А представьте, если не понадобится. Я не могу распространяться о ходе консультаций Карины, но не могу не сказать, что она как раз справляется. Да, время работает против вас, но на нее. А это не такая большая угроза в сравнении с той, которую вы создадите вам обоим, если уйдете.

Мы замолчали, глядя друг на друга. Я сжимал зубы, играя желваками, и не понимал, чего мне хочется больше — встать и уйти или все же дослушать эту очкастую русалку до конца. Нет, Катя не была русалкой, но напоминала мне ту рыжую из мультика.

— Пропишите таблетки.

— Завтра, — постановила она, откидываясь на спинку стула.

Глаза ее при этом метали молнии. Нет, на дружелюбную рыбу она точно не похожа. Зубастая слишком.

— Завтра? — усмехнулся.

— Обещаю, — хмуро ответила она.

— Ну, за сутки я как раз соберусь, — мстительно съязвил. Но, видя, как напряженно хмурится Катя, спросил: — Как у вас с Тахиром?

— Вернетесь в семью, — расскажу, — сложила она руки на груди, явно злясь.

На мою тупость, не иначе. Может, она права.

— Вот как? — оскалился холодно. — То есть вы уже в семье?

— Я не стремлюсь, — отвела она взгляд в монитор. — Да и сердце вашего отца надежно занято другой женщиной.

— Ее нет. Давно. А вы есть. И вы тоже трусите.

— Вы просто не интересуетесь им и ничего о нем не знаете, — вдруг тихо заметила она. — Женщина, к которой он привязан, жива...

Она вернула на меня совсем другой взгляд — неуверенный и уязвимый. Чёрт, ну неужели ты никого не нашла, чтобы не рвать себе сердце? Хотя… отец умел западать в душу женщинам. Та же мать Карины… По мне — одна из многих, но он нашел в ней что-то особенное. И я искренне считал, что Полине с ним повезло. Он умел быть особенным, уступчивым, обаятельным, «пушистым» для нее… Не то что я.

Я поднялся и направился к двери.

— Тахиру нужна семья, — долетело мне в спину, когда я уже взялся за ручку. — Ты, Карина и ее дочь.

Пальцы сильнее сжались на ручке, но я не обернулся. Толкнул двери и вышел.

***

— Если я не вернусь, то позвони Тахиру, ладно?

— Ты не вернешься, — ехидно усмехнулся Руслан. — Но я тобой горжусь.

— Ну спасибо! — закатила я глаза.

Мы стояли посреди моей кухни. Ксеня поздоровалась с Русланом, снисходительно отметила коробку пиццы и направилась чистить зубы.

— Он не спал сегодня.

— Откуда ты знаешь? — удивилась я.

— Маячок засунул на его мотоцикл, — смутился он. — Не говори ему, пожалуйста.

— Ну если только не придется этим спасти свою жизнь… Так а… где он был?

Руслан напряженно глянул на меня, хмурясь.

— Катался по городу всю ночь, — ответил, наконец. — Потом был в больнице, где лежал.

— Может, плохо ему? — встревожилась я.

— Ему плохо. Поэтому езжай быстрее. Машина у подъезда.

Я кивнула и направилась к выходу.

— Я в обед тогда Тахиру позвоню, — следовал он за мной по коридору. — Не переживай.

— Ну не убьет же он меня! — обернулась у двери.

— Нет, — усмехнулся Руслан. — Но вряд ли отпустит.

Ладно, уже не отступить.

Я вышла из дома и села в машину. Водитель закрыл за мной двери и вернулся за руль. Вопросов никаких не задал.

— А сколько ехать? — спросила я.

— Около часа, если пробок не будет, — отозвался он учтиво.

Отлично, смогу подремать…

Я нахохлилась в куртке и откинулась на спинку сиденья.

Ночь вышла бессонной. Я все думала о словах Руслана. Мне нельзя позволить Эльдару снова уйти. Он мне нужен. Да, страшно. Но потерять его навсегда страшнее. Пусть уже наорет… или выгонит… Тогда буду знать, что я попыталась. Но успокоиться не выходило. Тело дрожало от ожидания, я представляла себе взгляд Эльдара, когда окажусь у него на пороге. Вспомнилась наша встреча в доме Тахира… Как он рычал и огрызался, только бы не подпустить. Но я все равно не остановилась. И теперь лезу снова.

Час пролетел так быстро, что я даже опешила, когда мы въехали во двор.

— Первый подъезд. Пятый этаж, квартира двадцать три. Домофона нет, никаких кодов тоже.

Я и сама видела. Старый облезлый домик в таком же облезлом дворе.

— Спасибо, — взялась я за ручку.

— Подождите, пожалуйста… — И он поспешил на улицу открыть мне двери. — Всего доброго.

— Спасибо, — повторила я и направилась к подъезду.

Ноги дрожали, дыхание сбивалось. Пока поднялась на пятый этаж, выдохлась совсем. Перед дверью нужной квартиры долго пыталась взять себя в руки и дотянуться до звонка. Но когда все же отважилась и оживила противный резкий взвизг, ноги подкосились, и я отступила к стенке, пытаясь пережить приступ сердцебиения. Только никто мне так и не открыл. Пришлось дернуть звонок снова, хотя и непонятно зачем. Он же… Он и без звонка меня бы услышал.

— Руслан, — пролепетала я в трубку, когда он ответил. — Он не пускает.

— Карин, его нет, но скоро будет. Вижу по датчику, что подъезжает.

— Из больницы?

— Да. Держись там.

— Ладно, — хрипло выдохнула. — Как Ксеня?

— Съели пиццу, теперь изучаем волков большой пластилиновой деревни.

Я нервно усмехнулась.

— Значит, тебя приняли в семью. Поздравляю.

Он рассмеялся в трубку, и мы распрощались. И почти сразу же с улицы донесся знакомый звук двигателя. Я прилипла к мутному маленькому окну на этаже и всмотрелась во двор.

Это был Эльдар. Заглушил двигатель, подхватил сумку и перевесил ее через плечо. И я зажмурилась, осторожно делая вдох. Он вошел в подъезд, сделал несколько шагов и вдруг остановился.

И наступила тишина.

Могло показаться, что он так и стоит там внизу, настороженный и сбитый с толку. Но стоило открыть глаза… и я сразу дернулась в сторону, но оказалась схваченной за шею. Неопределенно пискнув, я вытаращилась, глядя в глаза Эльдара, и уперлась ладонями в его грудь. Кажется, Руслан сознательно отправил меня на смерть, а его заверения, что Эльдар меня не убьет, чистой воды подстава.

— Эль… — сорвалось с губ.

Но Эльдар только нахмурился сильнее.

— Рот закрой, — прорычал и, резко крутанув на месте, прижал к себе спиной и толкнул к квартире. — А Ксеня, я так понимаю, с Русланом.

Я кивнула, не решаясь нарушить его приказ.

— И когда вы так успели подружиться?

— Мы не дружим! — хрипло вскрикнула я, и он, втолкнув меня в квартиру, захлопнул за собой дверь.

— Я просил тебя не лезть ко мне, но ты снова решила, что тебе можно.

На грохот сумки позади я отскочила и развернулась лицом. Эльдар снимал с себя куртку, отвернувшись.

— Я знаю, что ты просил не лезть! Но я не могу не попробовать! Не хочу тебя терять, но ты пугаешь, Эльдар!

Я пятилась, а он медленно наступал.

И глаза его пугающе бликовали жёлтым. Я пыталась вспомнить того волка, который был другом… но Эльдар его вообще не напоминал. Взгляд его совсем потемнел, брови сползлись на переносице, а черты лица заострились. Когда на моем горле вдруг сомкнулись пальцы, я вздрогнула, но не дернулась. Казалось, что с ним, как с настоящим хищником, побежать значило бы рискнуть жизнью. А он медленно сдавил пальцы и уткнулся мне лбом в висок.

— Я даю тебе последний шанс, Карина, — зарычал хрипло так, что у меня от его голоса едва не подкосились ноги, и я схватилась за его запястье. — Подумай хорошо. И беги от меня на все четыре. Я отпущу. Не надо быть со мной из-за чувства вины… Мне это не нужно. — Голос его задрожал от злости. — Я заслуживаю большего!

И кожу оцарапало когтями. Я зажмурилась, но упрямо мотнула головой:

— Я здесь не из-за чувства вины! Я испугалась, Эльдар! Но тебя потерять я боюсь больше!

— Ты не ответила на вопрос, — процедил он, причиняя боль когтями.

— Я не уйду.

Он задышал чаще. Когти исчезли, будто я развеяла какое-то проклятье, и он отпустил горло.

— Тогда потрудись объяснить, чем я заслужил эти две недели одиночества. — Он потянул с меня куртку, и я едва не осела за ней следом.

— Я… я не знаю…

Он отбросил куртку на стул и, усадив меня, принялся снимать ботинки.

— Ты не трудишься, — заметил сурово.

— Я не должна оправдываться! — вспылила. — Ты сам знаешь, как это тяжело пережить! Чего ты от меня требуешь?

— Я где-то давал тебе понять, что со мной тебе будет плохо? — поднял он темный взгляд. — Обещал, что все будет так плохо, что загремишь следом за моей матерью пожизненно?!

— Эль…

— Мою мать довел отец! Ему было плевать на её чувства! Я — не он!

— Ты — оборотень, Эльдар! — вскричала я. — Мне не за что оправдываться! Я же здесь!

Он рывком дернул меня на ноги и, подхватив под руку, потащил в единственную спальню.

— Стать моей будет больно, Карина, — нахмурился он, толкая меня на кровать.

— В смысле?

— В прямом, — рванул он с меня штаны и склонился к лицу.

Одной рукой потянул молнию кофты вниз, а сам склонился к шее, и я задышала чаще. Хотелось зажмуриться, отдаться… и чтобы все быстрее кончилось. А Эльдар вдруг прихватил болезненно кожу на шее зубами, и я задержала дыхание. Но не укусил. Выпустил и прижался к горящей коже губами.

— Чёрт, — выругался, отстраняясь. — Лежи. Я за резинками.

Я нервно вздохнула. Ну, я жива… А страшный оборотень не набросился и не порвал в клочья. Он даже в такой ситуации озаботился моей безопасностью…

Хлопнула глухо дверь, и я прикрыла глаза, давая себе передышку и растекаясь по постели.

Глава 4

Я не помнил, как добрался до ближайшей аптеки и как вернулся. Всё будто встало на паузу, чтобы взорваться в моих руках, разлететься ошметками. Я не знал, как метить её, как причинить эту боль… А как подготовить?..

И не сразу понял, что в доме как-то подозрительно тихо. Первая мысль оплавила кончики нервов: она что… сбежала? Вторая выстудила все внутри — я поймаю и убью Карину! Но взгляд зацепился за её вещи. Вот же все — обувь, куртка… Но почему так тихо?

А всё объяснилось весьма просто — Карина спала. В той же позе, как я ее бросил — на спине, запрокинув голову и оголив соблазнительную шею. Губы тронула улыбка — вымоталась… Каких сил ей стоило прийти сегодня? Или Рус ее припугнул чем-то, что она побежала? Я ничего не хотел знать. Потому что всё, что мне было нужно, лежало на моей кровати. Я тихо положил упаковку презервативов на пол и стянул с себя футболку.

Помыться бы. Но я ее разбужу. А этого не хотелось. Если она уснула, значит чувствует себя спокойно, доверяет… А это после всего дорогого стоит. Избавившись от остальной одежды, я осторожно улегся рядом, уткнулся лбом ей в висок и натянул на нас одеяло.

…Не знаю, сколько мы так проспали, но из сна меня вытолкнула возня подо мной.

— Не хотела тебя будить… — прошептала Карина.

Да что б тебя!

— И когда же ты у меня вырастешь и разбудишь? — открыл я глаза. — Я тебя больше не спрашиваю, помнишь?

— Да, — нахохлилась она.

— И, Карина… будет больно. Потерпишь?

Она обреченно округлила глаза, но я уже не мог ждать. Откинул с нее одеяло и навис сверху, предвкушая удовольствие. Не верилось, что она станет моей… Какая красивая… И страх этот ей шел. Ну, попробуем… Я впечатал ее ладони в кровать и впился в губы. Ох, как колотилось ее сердце! Захотелось перестать растягивать удовольствие и сделать все по-быстрому, но я осадил себя. С чего бы? Уже ничего не изменить. Да и Карина, дрожавшая в руках, только добавляла огня в вены. Не верилось… Хотелось пометить ее всю, чтобы реальность перестала казаться сном. Когда она застонала от моего напора, я выпустил ее рот и легко прикусил подбородок. Ее ресницы доверчиво дрожали, когда она пыталась смириться и отдаться мне.

— Зайка, не дрожи так, я тебя не сожру, — усмехнулся я и потянул кофту с ее плеч.

Она нервно усмехнулась, и я сразу забыл об обещании. Лифчик, кажется, восстановлению не подлежал, зато я завелся с пол-оборота от вида ее потрясающей груди… Не видел ничего красивей. Смотрел бы, не отрываясь, как дышит, сгорая от страха подо мной. Ну разве что руку бы ещё запустил ей в трусы…

Карина выгнулась и попыталась схватиться за мое запястье, но я убрал её руки за голову:

— Плохая девочка…

И я надавил осторожно на самое чувствительное. Захотелось тут же и грызануть её в шею, потому что сдержаться стало дико сложно. Я и мечтать не мог, что мы с ней дойдем до этого этапа.

— Карина… — Я развернул ее к себе спиной и вжался бедрами в её. Руки выпустил и осторожно обхватил горло. — Прости, девочка…

И я одновременно вошел в нее и поставил метку. На руку между её ног брызнула горячая влага, а по пальцам прошла ее дрожь. Карина засучила ногами, казалось, не замечая боль вообще. И я медленно двинул бедрами, принимаясь зализывать рану.

— Карина, все хорошо? — прошептал ей в шею и прихватил метку губами.

Она кивнула и вжалась бедрами в мои сильнее. И меня сорвало к чёртям. Я уложил ее на живот и оторвался по полной, со всем накопленным голодом. Карина стонала, выгибалась и встречала мой напор, будто ей так и хотелось. Конечно, метка теперь все облегчит. Но то, что она ластится и подставляет мне задницу, как кошка, удивляло. Когда я вздернул её на колени и снова потребовал отчитаться о её состоянии, она всхлипнула:

— Хочу ещё оргазм… — приоткрыла глаза и облизала пересохшие губы.

Пришлось признать, что потенциал у моей самки оказался неожиданным. Я испробовал ее на прочность по всякому, потихоньку ослабляя контроль, но она, казалось, только наслаждалась нашей общей жаждой. Если бы я знал! Чёрт… Но контроль все же не отпустил. Мало ли. Не все же сразу.

Кажется, половина большой пачки презервативов полегла вокруг кровати, когда мы, наконец, упали без сил. В двери пришла ломиться какая-то ненормальная соседка со скрипучим голосом. Она орала, что будет жаловаться куда-то на бордель, а мы с Кариной лежали и усмехались. «Бордель» ей придется потерпеть ещё некоторое время.

— А куда по плану Рус денет Ксеню? — хрипло вопросил я.

— А как ты узнал, что она с Русом?

— От тебя пахнет им.

— С ума сойти… — покачала она головой. — Тахиру её передаст. Она по нему скучает.

— Он не меньше.

— Эль, прости. — Карина развернулась ко мне и прижалась всем телом, а я с трепетом спрятал ее в своих объятьях. — Если бы я знала…

— Что?

— Ну, что… все будет нормально. И мне нормально.

— Тебе нормально из-за метки.

— Значит, надо было ставить метку сразу.

— Как мы заговорили, — сузил я глаза, скалясь. — Может, на заднице тебе парочку шлепнуть?

— А будет ещё лучше? — приподняла она голову, заглядывая мне в глаза с усмешкой.

— Мне — определенно.

Будто и не было этого двухчасового секс-марафона. Карину захотелось снова до умопомрачения. Но она вовремя улизнула из моих лап:

— Надо Русу позвонить. Или Тахиру сразу?

— Карина, ты замуж-то за меня выйдешь? — проследил я за ее суетой вокруг вещей. Она обернулась, настороженно кусая губы. — Правду, — приказал я.

— Выйду. Руслан сказал, иначе никак.

— Ох уж этот Руслан, — проворчал я.

— Ты тоже хорош, — улыбнулась она, принимаясь ковыряться в сумке. — Решил сделать вид, что снова даешь выбор?

— Я всё-таки сейчас поставлю ещё пару меток, — пригрозил я, сдвигая брови.

— Выйду я! — рассмеялась она, но тут же скрутилась на полу, задумчиво глядя на меня: — Все так странно…

Я скользнул к ней и прижал к себе, утаскивая на колени. Чёрт знает эту женщину…

— Карина, все будет хорошо теперь.

— Я знаю, — тихо выдохнула она, упираясь мне лбом в грудь. — Зря я боялась. Казалось, что не выдержу, сломаюсь. Сначала твое ранение, потом Ксеня у Олега… а потом разговор с Русланом.

— Тш, я знаю.

— Зря я боялась, — повторила Карина и отстранилась от меня, взглянув в лицо.

— Зря, — кивнул я. — И я — тоже.

— И все равно, я же тебя почти не знаю.

— Я все тот же, Карина, — насторожился я, хмурясь.

Все равно казалось, что она ускользает сквозь пальцы. Что все это — какое-то наваждение, обман, и она вот-вот исчезнет, придумает причину, и я снова отпущу.

Карина обвила меня ногами и прижалась сильней.

— Эль, нам так больше нельзя. Нельзя рисковать, понимаешь? У меня Ксеня есть, у нас с ней — ты. Она тебя очень ждет. Нельзя больше подвергать нас опасности.

— Ну, теперь ты знаешь. И никаких больше опасностей не предвидится.

— Просто… ты же бежишь. Чуть что — сбегаешь.

— Я думал, это ты, — хмурился я.

— Ты был первым, — ткнула она мне в грудь пальцем. — Ты перестал со мной общаться, решив, что так будет лучше. И мы расстались. Я хочу знать, что ты больше ничего не решишь единолично. Обещай, что мы будем все обсуждать.

Она все ещё думала, что мне ничего не стоит уйти от нее.

— Обещаю. Но зря ты думаешь, что я не знаю, как жить в семье.

— А ты знаешь? — вздернула она брови.

— Знаю, — усмехнулся. — У меня был хороший пример перед глазами.

Ее губы дрогнули в нерешительной улыбке — не верила мне. Я ведь ничем не показал ей, что могу быть достойным ее мужчиной. И что заслуживаю доверия. Все, что она обо мне знает — что умею исчезать из ее жизни. А теперь я вынудил ее стать моей. Пусть это был не я — неважно. Ее загнали ко мне в лапы обстоятельствами.

— Карина, я сделаю все, чтобы тебе было хорошо со мной. Ты не пожалеешь.

Она обняла меня за шею и прижалась всем телом, легко касаясь моих губ своими:

— Я знаю. Руслан сказал.

Из груди раздалось недовольное ворчание зверя. Он ревновал, что самка слушала другого. Но… следовало бы позвонить другу и поблагодарить за помощь. Если бы не Рус, Карине не хватило бы смелости сделать шаг навстречу.

— Ты не злишься на него?

— Нет, — усмехнулся.

И надо бы поговорить о многом, но противостоять ее близости было все труднее. Теперь, когда она моя по всем законам, хотелось утащить ее куда-нибудь в лесной дом и оторваться по полной.

— Слушай, я… не могу больше.

— Ты сидишь на мне голая, целуешь и… не можешь? — оскалился я и притянул ее к себе.

Нет, не собирался нарушать ее желание. Так даже вкусней. Но немного взбудоражить ее хотелось. Только стоило поцеловать ее, и Карина вдруг подалась навстречу и прикрыла глаза, позволяя мне все. Я прервал поцелуй и посмотрел на нее пристально:

— Никогда не прогибайся под волка.

Она раскрыла удивленно глаза.

— Давай с волком ты сам.

— Не могу. Нас двое в отношениях.

— Я виновата перед тобой.

— Не виновата. Мы оба это знаем. Поэтому не давай спуску.

— Ты же сделаешь все, чтобы я была счастлива, — пытливо прищурилась она.

— Но переделывать за тобой будет дольше и сложнее, — оскалился я. — Не поддавайся и не жертвуй собой. Я могу перепутать желание мне угодить с истинной потребностью, потому что зверь включит собственника.

— Ладно, — нахмурилась она.

— Все как у людей — говори о том, что тебе не нравится. Не надо молчать. Ладно?

Карина кивнула. А то Руслану мы верим, значит! А мне — сдаемся с кожурой и косточками. Хотя уверен — Карина просто устала и ей нужна передышка. Она не позволяла мне себя запугать никогда. Отдохнет, выспится, расслабится… и не даст спуску. Я заключил ее в объятья и прижал к себе:

— Есть хочешь?

— Очень.

Но курьеру с едой неожиданно пришлось пробираться через представителей органов правопорядка.

— Вот! Вот он! — победно заверещала соседка, стоило мне появиться в коридоре.

Я невозмутимо принял пакеты, глянул на двух полицейских, и те снисходительно усмехнулись. Осталось только пожать плечами:

— Так уж вышло.

Трепетная соседка не знала, что эти представители не на ее стороне. Я зарегистрировался по адресу, и на вызов о моем ненадлежащем поведении приехала совсем другая служба. Когда обескураженная Карина скрылась в кухне, мне пришлось отчитаться о медовом месяце, который стихийно застал нас на съемной квартире.

— Ладно, на ее вызов больше никто не приедет, — кивнул в сторону истерички офицер, — но постарайтесь как можно быстрее перебраться в более подходящее место.

— Хорошо, — кивнул я, забрал пакеты и зашел в квартиру под возраставшее недоумение тетки.

— Мы произвели фурор? — опасливо выглянула Карина из кухни. — Хочешь — можно поехать ко мне. У меня нет таких соседей.

— Хочу заниматься сексом, есть и спать, — поставил я пакеты на стол. — Никуда не хочу ехать.

В кухне было не развернуться. Так и хотелось чуть сильнее прижать свою женщину в угол между столом и подоконником и впиться губами в метку. Но я только стиснул зубы и полез в пакет за вином.

И тут вдруг зазвонил мой мобильный. Руслан.

— Ты говорила с Тахиром? — машинально поинтересовался я.

— Да, Ксеня у него, — насторожилась Карина.

Но, стоило принять вызов, раздался крик Руслана в трубке:

— Эль, уходите оттуда!

Я оставил аппарат на громкой связи, сгреб Карину и потащил ее в спальню:

— Одевайся быстрее!

Сам натянул штаны и бросился к двери. Одного звука снизу стало достаточно, чтобы понять — мы опоздали. И несложно было предположить, кто это. Глухое эхо тяжелых шагов, спешивших наверх, подсказало, что их трое. Хлипкие двери слетят с петель за один удар.

Я вернулся к Карине, быстро соображая. Прятать ее некуда. Только за себя. Если отвлечь внимание на спецэффекты, стрелять в нее никто не будет. Но выдержу ли я? Карина растерянно смотрела на меня, и я сгреб ее в объятья, отгораживая собой:

— Тише, зайка… — зашептал ей.

— Это Олег?

— К нам уже едут.

— Эль… — вцепилась она в меня и вскрикнула от резкого удара входной двери о стену.

— Тише, — прижал ее к себе крепче прежде, чем в комнату прошагала ожидаемая троица.

Дебров смерил нас неприязненно взглядом и кивнул одному из своих «наемышей»:

— Жену в машину.

Зверь дернулся было выпустить когти и зубы, но я осадил: «Спокойно. Все складывается лучше, чем я думал. Так Карина точно не пострадает и не попадет под перекрестный».

— Эльдар! — хрипло вскрикнула она.

— Тише, — шепнул ей на ухо. — Доверься мне. Все будет хорошо.

Я выпустил ее из рук под дулом пистолета второго верзилы, и она, отчаянно взглянув мне в глаза, послушно позволила себя забрать. Когда ее увели, Дебров уставился нахально мне в лицо:

— И как же ты выжил, гаденыш?..

Я только бровью повел.

— …Я хорошо стреляю, — уселся он на кровать и брезгливо поморщился. — Успел ее тут во всех позах повертеть?..

Второй резко засадил мне ногой под колено, и я медленно опустился перед ними, разыгрывая покорность. В принципе, у Руса уже было признание. Можно было кончать обоих.

— …А домой ко мне зачем приперся вчера? — потребовал Дебров, не подозревая, что это ему бы не мешало преклонить передо мной оба колена и голову в придачу. — Грохнуть хотел меня, упырь? Совсем с кукушкой нелады?

Чёрт, и что Карина в нем нашла?

— Я бы поспорил, у кого тут нелады с кукушкой, — усмехнулся я криво.

И этот недомерок вдруг зарядил мне кулаком по лицу. Я только головой дернул от удара и тут же вернул на него совсем другой взгляд. Мои глаза изменились и полыхнули жёлтым, клыки вылетели из десен, а пальцы ощерились когтями.

Хорошо вышло. Я бы подольше посмотрел на эти вытянувшиеся рожи. Как же с них спесь быстро слетает! Но мешкать не стал. Одного взмаха левой хватило, чтобы убрать самую опасную угрозу — помощника с пушкой, направленной мне в голову. Но выстрелить он не успел, как и все до него — отлетел к стенке с распоротым горлом.

Человеческая реакция никого ещё не спасла от оборотня.

Самого Олега парализовало надежно. Он попятился задом по кровати в сторону окна, но я нагнал в один прыжок:

— Куда ты? — прорычал. — Уже уходишь? В окно? Тут пятый этаж вообще-то. Или надеешься, что кукушка подмахнет крылом?

Придурок мычал что-то невразумительное. Скатился кубарем с другого края кровати и вжался в батарею. Кажется, смерть для него будет слишком легким разрешением. Я схватил его за шкирку и саданул по затылку, надежно вырубая. Слух подсказал, что с Кариной уже все нормально. Настолько, что она вырывается у Руслана, чтобы броситься ко мне. Я втянул клыки и направился в ванную отмываться от крови.

Руслан Карину не пустит, когда почувствует запах. Так и вышло. Пришлось наскоро обмыться и выйти на истерику Карины и вопли бедолаги соседки.

— Эль! — бросилась ко мне Карина, когда я вышел в коридоре. — Ты цел?!

— Все хорошо, — усмехнулся грустно и прижал её к себе.

Только сейчас понял, как испугался. Я очень боялся, что Дебров убьет Карину.

— Так, вот ваши вещи, — вернулся из комнаты Руслан. — Одевайтесь и на выход. Я улажу тут все.

— Ты записал, надеюсь? — усмехнулся я.

— За кого ты меня держишь? — оскалился тот.

— Что у вас тут происходит? — чирикнула хрипло соседка, сунув голову в открытую дверь.

— Выйдите, пожалуйста, иначе заберем вас как свидетеля преступления, — учтиво пообещал ей Рус, и тетки след простыл.

Но тут же появились те двое, которые приезжали на ее первую жалобу.

— Ого, — вошел один в квартиру. — Вот это вы разогрели атмосферу…

— У нас два трупа и один в отключке, — сухо доложил Руслан.

Карина глянула на меня загнанно, и я не понял смысла ее взгляда. Но понял Руслан:

— Твой бывший сядет в тюрьму, не волнуйся.

Вот же чёрт! Она о нем волновалась? В груди набухла глухая злость, но Рус перехватил под руку и оттащил в кухню:

— На пару слов заберу его у тебя. В комнату не ходить, — улыбнулся он Карине и закрыл за нами двери, оборачиваясь: — Не наломай дров.

— Она о нем переживала? — глухо рыкнул я.

— Эль, это непросто для людей — вдруг узнать, что тот, с кем ты когда-то жил, спал, рожал детей, вдруг мертв. Какой бы он ни был. Это не значит, что он ей дорог! Это значит, что отца её ребёнка может не быть в живых. Пережить это нелегко, и ребёнку надо как-то сказать. А переживала она о тебе. Не к нему же кинулась. Она меня чуть не сожрала внизу, так выдиралась к тебе! Ну и волчица…

Я медленно заполнил легкие воздухом и прикрыл глаза. Приходилось признать себя полным тупицей в отношениях с женщиной.

— Ладно, — выдохнул я и с трудом добавил: — Спасибо. За все.

— Не за что. Езжайте. Вам есть чем заняться. — И он слабо улыбнулся.

Я кивнул и вышел в коридор. Карина ждала у окна в коридоре. Я подхватил ее за руку, и мы направились вниз. Она ни слова не сказала. Просто сжала мою ладонь и послушно шла следом.

— Ко мне? — спросила тихо, когда мы оказались на улице.

— Да. Я вызову такси.

— А мотоцикл?

— У меня один шлем. — И я вскинул трубку к уху, называя адрес.

***

Было на удивление спокойно. Рядом с Эльдаром и Русланом казалось, что меня вообще ничего не поколышет. Или я настолько устала.

Когда меня увел подчиненный Олега, я еле заставила себя последовать просьбе Эльдара и не дергаться. Действительно, смысла в моем сопротивлении не было, а прилететь могло. Я только старалась еле плестись, всячески задерживая свой конвой.

И это оказалось очень кстати. Мы сделали всего пару шагов от подъезда, как к нам подлетел чёрный джип, и из него выскочил Руслан. Стрелял он очень круто. Я успела разглядеть все будто в замедленной съемке. Верзила выпустил меня от неожиданности, и я сразу рухнула на землю. Но когда он попытался выхватить пистолет, раздался еле слышный выстрел, и он с ревом завалился на спину. Скрежет металла ещё долго стоял в ушах. Но после того дня, когда Олег стрелял в Эльдара, меня это уже не впечатляло. Не успел Руслан подбежать ко мне, я бросилась обратно на лестницу. Он перехватил на втором этаже, зажал рот и прислушался… А потом выпустил, сухо сообщив, что Эльдар жив и всё кончено.

— Надо Тахиру позвонить, — тихо сообщила я, сев в салон.

— Надо, — отрешенно откликнулся Эльдар.

— В чем дело?

— Хочется, чтобы нас оставили в покое. — Он перевел на меня взгляд. — Испугался за тебя.

— Я тут. — И обняла его, спрятавшись в объятьях. — А что тебе Рус говорил там, в кухне?

— Что уладит все, — устало ответил.

— Я закажу еду?

— Закажи, — усмехнулся он.

Я так и осталась висеть у него на шее, делая заказ свободной рукой. Казалось, что Эльдара что-то гложет. Он рассеяно гладил меня по волосам, а сам смотрел на город.

— Эль, что такое?

— Думаю, как быть дальше, — повернул он ко мне голову.

— И что думаешь?

— Думаю, что работать у Руслана все же неплохой вариант.

— Мне тоже так кажется.

— А ты?

— Я? — улыбнулась растеряно, но его серьёзный взгляд не оставил шанса уйти от ответа. — Надо подумать.

— У тебя же есть бизнес.

— Последние две недели работа была в тягость, — призналась я. — Мы говорили об этом с Катей. Кажется, я создала это дело, только чтобы обеспечить безопасность себе и ребёнку. У меня давно не было доверия к Олегу, и я подсознательно укрепляла собственные опоры. Но теперь его не стало, и мне вдруг показалось, что это дело — не то, чем я хотела бы заниматься.

— Вот как?

— Кажется, да. Но Катя предупредила, что вы — собственники и очень любите сажать женщину дома. Поэтому не рассчитывай даже.

Усмешка Эльдара из уставшей быстро перетекла в многообещающую ухмылку:

— Ты прямо вооружилась знаниями, чтобы со мной воевать. — И ехидно повернул голову набок, показавшись вдруг таким знакомым. Теперь я отчетливо видела в нем этого волка из леса.

— Не воевать! — возмутилась. — Я собралась жить с тобой!

— И чем же думаешь заняться?

— Пока не знаю, — пожала я плечами.

— Тогда я пока «посажу тебя в доме», — усмехнулся он недобро. — Разберешься — обсудим.

Я только глаза закатила, но его предложение нравилось все больше. Не знаю, что мне сулила эта новая жизнь с неподражаемым хищником, но меня будоражило от предвкушения. И будь что будет.

***

В квартиру мы вошли уже поздним вечером. Пакеты из доставки ждали под дверью. Эльдар подхватил их и безошибочно направился в кухню.

— А где мы жить будем, Эль? — последовала я за ним.

— Я бы предпочел загородный дом.

— Рядом с Тахиром?

— Да, можно неподалеку.

Он совсем не рассматривал мою кухню. Щелкнул выключателем и поставил еду на стол.

— В душ пойдем?

— Если ты уже отдохнула, то пойдем. Если нет — иди сама. — И так серьёзно это прозвучало, что я прыснула. Эльдар вздернул брови и направился к раковине: — Иди. Я пока приготовлю все для ужина. Ночка у тебя будет нелегкой.

— Я спать хочу, — зевнула. — Не спала всю ночь.

— Ладно, — пожал он плечами. — Тогда уложу тебя по-быстрому.

— Многообещающе… — И я закусила губы, улыбнувшись.

Мне нравилось, как он выглядел в обычной жизни. Эльдар не вписывался. И это было так заметно, что становилось странным, как я не раскусила его раньше. Куда я смотрела? Он же — настоящий зверь. Напряженный, настороженный… Но теперь это не так сильно пугало. Если раньше предпочитал обходить меня по дуге, то теперь принял в свой мир.

Я задумчиво терла кожу на шее мочалкой, греясь под струями воды. Рана больше не чесалась, но когда я надавливала — отзывалась тупой болью. Уже стоя перед зеркалом в полотенце, я рассмотрела метку внимательней. Выглядела она так себе — вокруг покрасневших еле затянувшихся следов от зубов наливалась гематома. И как я ничего не почувствовала? А ведь он обещал боль…

— Ты боялся, что мне будет больно… — начала я, выйдя из ванной, но Эльдара в кухне не было.

Нашла я его в спальне Ксении. Он сидел на коленях перед пластилиновой экспозицией с волками и их норами и домами.

— А твоя дочь, кажется, все поняла, — обернулся он ко мне.

— Не знаю. Может, ее вдохновил твой волк? Она так ждала с ним встречи.

— Ты думала, как быть с ней?

Я подошла ближе и уселась на ковер рядом с Эльдаром.

— А какие варианты?

— Ну, можно сказать. Но тогда она проведет детство совсем в другом мире. Или не говорить. И тогда она не будет знать. Но, Карина, — нахмурился он, — я хочу ещё детей, и мои дети будут оборотнями.

— Я знаю, — спокойно пожала я плечами. — Думаю, вариант один — надо ей все рассказать. Я ведь не смогу отгородить ее от части своей семьи.

Он слабо улыбнулся:

— Пожалуй, да, не сможешь.

Этот вечер с ним стал особенным. Мы наконец заговорили так, как хотелось — открыто, без тайн, что стояли между нами.

Нет, Эльдар всё ещё был словно в тени, и непросто было узнать его лучше. Он не увиливал — отвечал на вопросы прямо. Но только теперь я заметила, как его ответы кричат о его природе. У меня было чувство, что Эльдар уводил меня куда-то за собой по неизведанной тропе. Я временами спотыкалась, но он ловил, ставил на ноги и крепко держал за руку. Страхи выцветали. Мои опасения не стоили ничего по сравнению с тем миром, который открывался — совсем другой, фантастический, нереальный, невесомый и таявший, словно мираж, стоило присмотреться получше.

— Ты все это время меня любил, — констатировала, болтая остатками вина в бокале. Вышло как-то самоуверенно. Эльдар снова повернул голову набок, загадочно улыбаясь. — Я сильно наглею, да? Лезу туда, куда ты не привык пускать.

— Там тебе самое место, — улыбнулся он шире. — Но мне всё ещё сложно поверить… И да, я тебя любил все это время…

Мой взгляд дрогнул.

— …Но это не человеческое чувство, — вдруг добавил он. — Я не смогу тебе его объяснить.

— Руслан говорил, что немногие из вас могут быть людьми.

— Правильно говорил.

— Но ты же как человек.

— Я — не человек, Карина.

— Ты снова пугаешь. Если бы не Тахир с мамой, я бы сбежала от тебя.

— Чёрта с два, — оскалился он. — Не бойся, зайка. Я лучше человека.

— Вот как? — усмехнулась я.

— Естественно, — поднялся он, и через один вздох я оказалась у него в руках. — Пойдем — напомню.

Скорее поможет забыть напрочь. Только не успела я разлечься на кровати, Эльдар навис надо мной:

— Я за резинками, — начал вкрадчиво, и я чертыхнулась. — Постарайся не уснуть.

— Разбудишь, — улыбнулась я сыто.

— Лапа не поднимется.

— Поднимется что-нибудь другое. Ты ещё здесь?

Он усмехнулся и растворился в тишине квартиры. И только еле слышно щелкнули двери замком, обозначая его уход. Ну что за мужчина? Он же всегда был таким бесшумным. Я просто не придавала значения.

Усевшись на кровати, я затихла в тишине. Вот и все. Жизнь не будет больше прежней — одинокой, небезопасной, рассчитанной до минуты. Теперь впереди неизвестность. И показалось, что к этой неопределенности прилагались опции «начать жизнь заново», «попробовать другой вариант». Мне все же повезло.

Я потянулась за мобильным и набрала Тахира.

— Привет, — отозвался он сразу.

— Привет.

— Руслан звонил мне. Сказал, что Олег попытался убить Эльдара.

— Да, — сникла я.

И откуда этот стыд? Я же не виновата, что мой бывший муж вдруг оказался таким.

Или виновата?

— Как ты себя чувствуешь?

— Мне стыдно, что чуть не лишила тебя сына, — поднялась я и прошлась к окну.

— Карина, Эльдар — не моя собственность. Его жизнь — его путь. А он всегда шел по твоим следам.

Я тяжело сглотнула.

— Как Ксеня?

— Хорошо. Спит. Так как вы оба? Руслан заверил, что не пострадали.

— Да, все обошлось. Испугались только очень. Но теперь все хорошо.

— Рад слышать. — Он расслабленно выдохнул. — Не переживай за дочь, она в порядке тут будет.

— Спасибо, Тахир.

— Не за что. Спокойной ночи, Карина.

Тихо щелкнул замок, и снова наступила тишина. Кажется, к этому вполне можно привыкнуть. Особенно когда тебя вдруг нежно прижимают к себе.

— Не спишь… — устало прохрипел он мне на ухо.

— Ты же просил не спать.

— Я бы тебя не тронул. — И он бережно прихватил меня за ухо губами.

— Тахир сказал, что у них все нормально, — сдавленно выдохнула я.

Накатила усталость.

— Я не сомневался. Спать?

— Ага.

Глава 5

Но уснуть не вышло. Эльдар сходил в душ и вернулся с одуряющим запахом цитруса на коже и волосах. А когда залез под одеяло, руки сами потянулись к его рельефному телу. Мне хотелось прижаться поближе, устроиться в его руках удобнее, чтобы страхи прошедшего дня остались где-то далеко и не смели пресекать границу нашей спальни.

Но вскоре их разогнал мой стон и вскрик, когда Эльдару надоело терпеть мои притирки. Он оставил меня беспомощно взирать на него снизу, пока сжимал мои бедра жесткими пальцами и возвращал себе раз за разом. Эльдар превращал меня в какую-то похотливую самку. Я никогда не знала каково это, когда тебя так хотят.

Кажется, у меня тоже были неплохие шансы познакомиться со своими соседями.

Даже не мечтала, что могу стать одержимостью такого мужчины. А он плавил меня в своем желании, отогревая застывшую в венах жизнь и выливая в совершенно новую форму. И эта форма мне нравилась.

Эльдар напоминал мне сильнодействующее средство, одна близость которого останавливала мир вокруг. Было похоже на зависимость. Зависеть я не привыкла, но с Эльдаром остаться самой по себе не выйдет. И он доказывал мне это каждым сильным движением. Я скулила, царапалась и подставлялась ему при каждом удобном случае. Задница уже горела от укусов и царапин, но это только подстегивало двигаться навстречу, срываясь на хриплый крик.

Я даже не помнила, как уснула.

Помнила лишь, что безнадежно развезло от оргазма. И все.

А говорят, мужчины засыпают быстрее. Оборотни, как оказалось, выматывают женщину гораздо надежнее, не оставляя ей разочарований.

***

Нда, жестко я ее пометил…

На оголенных ягодицах рдели следы от пальцев и зубов. Но как же они грели звериное самолюбие…

Вчерашний разговор с Кариной оставил горькое послевкусие. Мне хотелось, чтобы она могла меня понять до конца, но это невозможно. Люди так не чувствуют. Она бы неприятно удивилась, осознав, что многие мои эмоции — суть инстинкты. Показалось, будто я ее обманываю. Они же воспринимают нас как обычных мужчин.

Захотелось поговорить с Тахиром по душам, попросить поделиться личным опытом… Или, может, не морочиться? Да, мы разные. Но я же не сорвался, хотя дико боялся этого. Я не причинил ей вреда, за исключением покусанной попки. Может, пора расслабиться и, наконец, насладиться жизнью?

Карина заворочалась под моей рукой, и я провел по ее бедрам, пуская волну мурашек. Чёрт, как же снова хочется повторить вчерашний день! Но надо как-то поубавить пыл, а то точно сбежит.

— Привет, — прошептала она, глядя на меня через спутанные волосы.

— Привет, — улыбнулся я. — Душ? Кофе?

Карина застонала и необдуманно перевернулась на спину, вынуждая прикипеть взглядом к ее груди. Надо бы как-то обсудить мой голод и то, как неосторожно она его обостряет.

— Душ, кофе, завтрак… а потом к Тахиру, — строила она планы на день, улыбаясь. — А тебе надо куда-то?

— На разговор по вчерашнему инциденту.

— Тебе что-то грозит? — насторожилась она.

— Нет.

Карина улеглась мне на плечо и прижалась сбоку.

— Карина, — решился я, — я сейчас буду неадекватно голодным…

— М? — приподняла она голову.

— Это называется «медовый месяц». Гормоны рвут голову и… не только. Но все более-менее под контролем, пока ты… не рядом, кожа к коже…

— Ой, — встрепенулась она, замирая.

— От того, что ты перестанешь дышать, ничего не изменится, — усмехнулся я невесело. — Просто сделаю искусственное дыхание и трахну в придачу.

— Так, спокойно, серый волк! — уселась она и отодвинулась от меня, благоразумно натягивая на грудь одеяло. — Мне надо к женскому врачу. Что-то у меня там не все в порядке. То ли много секса, то ли твоего напора.

— Тогда первым делом запишись к врачу, — нахмурился я.

Стать причиной ее нездоровья вообще не входило в мои планы.

— Слушай, а мне нужен особенный врач, как Катя?

— Я не знаю.

Идиот. Хорошо я подготовился к семейной жизни. Но, кажется, я знал, у кого спросить.

— Иди в душ, я сделаю звонок, — приказал Карине и направился в кухню, натянув на себя только боксеры.

Руслан ответил сразу.

— Как оно? — прохрипел он.

Видимо, у меня «оно» было лучше. Я даже засомневался, будет ли он знать ответ на столь деликатный вопрос.

— Хорошо. Слушай, у меня вопрос.

— Давай.

Слышал, что он поднялся и устало вздохнул.

— К какому гинекологу теперь тащить Карину: к человеческому или нашему?

— Только к нашему. Там изменений много сразу нехарактерных — микрофлора всякая после метки растет, могут быть воспаления.

— А куда бежать?

— Да Катерине позвони. Она запишет.

— Понятно. Как ты там вчера? И вообще?

— Как обычно. Все нормально. Не беспокойся обо мне. Занимайся своими делами.

— Ну а о тебе-то кто побеспокоится?

— Я пока в норме. Когда надо будет, я скажу.

— Спасибо, Рус.

— Не за что. Тебе сегодня надо дать показания, помнишь?

— Конечно. Заедем. Как там Дебров, кстати?

— Хреново. Его в психиатрическое определили за решетку.

Я только хмыкнул. Но не чувствовал никакого удовлетворения от услышанного. Мне было все равно. Я не мог исправить того, что у Карины с ним была жизнь и даже есть перманентное о том напоминание — дочь.

Мы распрощались, и я еле успел приготовить завтрак прежде, чем из душа вышла Карина. Она сияла так, что я улыбнулся. Наверное, об этом я мог бы мечтать, если бы вообще верил в свое счастье — Карина знает правду и счастлива со мной утром после того, как я почти ни в чем себе не отказал за прошлые сутки.

— Ну что там сказал твой информатор? — промурлыкала она, опускаясь на стул.

— Руслан уверен, что тебе надо позвонить Катерине, — прорычал шепотом ей на ухо, не в силах отказать себе пустить по ее коже мурашки. — К обычному доктору тебе нельзя.

— Ух ты, — обеспокоено выдохнула она. — Надеюсь, я…

Наши взгляды встретились, и я сузил глаза, стараясь просто не думать.

— Что? — вздернул брови, застывая внутри.

— Не знаю… Ну, я же не рискую ничем в плане своего здоровья? У вас же рождаются здоровые дети?

— Так и есть, — почти спокойно подтвердил я. Зверь бился в бетонную стену моего приказа закрыть пасть. — Уверен, ты ничем не рискуешь. Но к врачу надо сходить.

— Ладно, — улыбнулась Карина, а у меня в груди лопнул узел очередного напряжения.

Но тут я виноват. Надо было всё же больше верить в своё счастье. И интересоваться всеми его аспектами, а не просто злиться на то, что мою самку интересует собственное здоровье. Я цеплялся за любой намек на то, что решать проблемы, связанные со мной, ей не хочется. Мне казалось, что для ее выбора в мою пользу есть условия.

А если с моим ребёнком будут риски? Она что, сразу сдастся? Нет, я этого не знаю. И Карина не похожа на такую женщину. Она преданная, любящая своего ребёнка… И замуж согласилась за меня выйти практически без паузы. Только ведь отделалась от своего бывшего придурка, а мне доверяет.

Откуда это все в моей голове?

Я слишком долго был один.

Это со мной беда — не с Кариной. Она как раз знает, как надо жить вместе. Это я понятия не имею. Нет, своих детей заводить мне определенно рано. Сначала надо голову полечить.

— Эль…

Я вынырнул из мыслей и поднял взгляд на Карину.

— …Что-то случилось?

Она смотрела на меня пристально и будто с каким-то даже пониманием. А я вспомнил, как мне нравилась её беспомощность когда-то. Когда нуждалась во мне...

— Нам нужно будет много говорить, — тихо заметил я.

— Я сказала что-то не то?

— Нет, — качнул я головой. — Я часто слышу не то, что ты говоришь. И меня это беспокоит.

— Ты же никогда ни с кем не жил, как я понимаю?

Нет, на ту напуганную девочку она уже не была похожа. Передо мной сидела взрослая женщина, которая точно знает, чего хочет.

— Никогда.

— Неудивительно, что ты боишься облажаться. Ты ведь не человек. Просто так, насколько я понимаю, не переступишь через отношения и не пойдешь дальше?

— Это я как раз умею.

— Ищешь повод уйти? — замерла она.

— Нет. Я не уйду.

Она выдохнула с облегчением и нахмурилась.

— У тебя же мама умерла в психиатрическом.

— Ты меня лечишь? — усмехнулся я, захлебываясь от внезапного ужаса, сдавившего грудь.

А следом — от понимания, откуда он. Я боялся сломать свою женщину, как отец. Вдруг я генетически не приспособлен? Вдруг разрушать свою жизнь у меня в крови?

— Почему нет? — повела она бровью. — Знаешь, я начала много читать книг по психологии и терапии различных состояний. Мне нравится. Мы виделись с Катей шесть раз за эти две недели. Она одобрила новое увлечение.

— Тогда рано или поздно ты где-то прочтешь, что понимание причин проблемы никак не способствует ее решению, — улыбнулся я грустно.

— Эльдар, детские страхи — самые глубокие, — увлеченно спорила она. — Когда нас рано бросают, мы становимся очень уязвимыми. Ты никого к себе не пускаешь, с трудом говоришь о себе. Но мы с тобой похожи. У нас обоих родителей не стало рано. Мне повезло больше — мама была со мной дольше, чем твоя с тобой.

— Думаешь, мы похожи?

Не знаю почему, но я улыбался. Теория Карины казалась такой милой и наивной, как сказочная тропинка из сладостей, которая приводит маленькую девочку к чудовищу в лапы.

— Похожи, — уверенно постановила она. — Мы ведь вместе. Ну что ты так улыбаешься?

Я больше не выдержал разделявшего нас расстояния и рывком пересадил её к себе на колени. Карина взмахнула руками от неожиданности и испуганно вцепилась мне в плечи.

— Тш, я не трону, — улыбнулся, притягивая её за шею и осторожно касаясь за ухом губами. Карина расслабилась и прижалась ко мне уверенней. Видимо, с этим предстояло смириться. Я ещё долго буду ее пугать. Но это не значило, что ничего не нужно делать. — Может, мне тоже стоит походить к Кате?

Карина удивленно глянула на меня и облизала пересохшие губы.

— Это было бы неплохо, — осторожно поощрила меня.

Боялась, что я соскочу.

— У меня как раз сегодня с ней встреча. Можно заехать вместе… пусть скажет, что делать.

— Ты был у Кати?

— Да, вчера.

— Зачем?

Вот что ей сказать? Попробовать правду?

— Таблеток просил, чтобы легче стало… Она сказала, что у них есть.

Карина только обняла меня доверчиво и протяжно вздохнула в шею. Ну а что тут скажешь?

— Звони ей. Записывайся к врачу и скажи, что… я приеду. С тобой.

А Катя поймет, что таблетки мне больше не нужны.

***

Я оставила Эльдара с Катей, а сама направилась на прием к гинекологу. Разговор с Эльдаром с утра тронул до глубины души. Таблетки он собирался пить… чтобы забыть меня. Хорошо, что Руслан вовремя вмешался. А то хороша парочка! Я затихла, пережидая панику от произошедшего. А Эльдар собрался убраться подальше… Как же вовремя нам вправили мозги.

Эльдар признался, что Катя отказала ему в медикаментах вчера, дала сутки на раздумья. Интересно, они с Русланом сговорились?

Врач оказалась взрослой женщиной. Я сидела перед ней, отвечая на вопросы, а сама все думала: вот же она — настоящий живой человек. И ведь нормально живет, работает, с ума не сходит.

— Простите, а можно вопрос задать не по теме? — робко начала я.

Она подняла на меня глаза от планшета:

— Можно.

— А как вы… пережили то, что… оборотни рядом с нами?

Она мягко улыбнулась:

— Не только оборотни. Вам не говорили ещё?

— Нет, — еле слышно выдохнула я.

— Спросите у своего мужчины, — улыбнулась она шире. — Конечно, не сразу, но я приняла этот вариант жизни. Ничуть не жалею. У них же нехватка врачей, платят они в разы лучше. Поэтому, как это ни странно, тут я почувствовала себя человеком.

Я слабо улыбнулась. Неожиданно.

Сведениями о моем здоровье врач меня тоже обнадежила. Сказала, что все то, что я чувствую в плане дискомфорта — нормально. У Эльдара другая микрофлора, и, несмотря на презервативы, после метки она влияет на меня вне зависимости от защиты.

— Кстати, презервативы после присвоения не всегда надежны, — заметила она. — Вы говорили о детях?

— Он сказал, что хочет, — неуверенно закивала я.

— А вы?

Я вздохнула.

— Слишком быстро всё.

— Тогда обсудите медикаментозную контрацепцию. Иначе придется допустить вариант, что вы можете забеременеть.

— Часто такое бывает?

— Регулярно, к сожалению, — пожала она плечами. — Ваш мужчина может не знать.

— Ладно, поговорим.

— Это хорошо, что у вас есть такая возможность.

— Ну, он вот даже к психологу пришел.

— Очень хорошо, — впечатлилась врач. — Значит, все у вас будет хорошо. Поговорите, а когда придут результаты анализов — встретимся и обсудим, что вы решили.

Я вышла из кабинета на нетвердых ногах. Обсудить с Эльдаром, что я пока не хочу от него детей? Видимо, нужно. Он ведь и сам обеспечивает мне защиту, значит, дает право выбирать? Вроде бы… Я вдруг поймала себя на том, что нахожусь в постоянном напряжении с Эльдаром. Мне очень хочется, чтобы между нами все улеглось, но на это потребуется время.

Когда я постучала в кабинет Кати, она открыла и пригласила пройти.

— Ты вовремя.

Эльдар сидел на кушетке, опустив плечи. Я уже откуда-то знала, что эта его поза означает, что режим «сопротивление» выключен. Он обеспокоено глянул на меня, когда я вошла, и протянул мне руку.

— Что сказали?

Я глянула смущенно на Катю:

— Ну, нам надо будет обсудить некоторые моменты, но в общем — все хорошо.

Он только насторожено прищурился… и выпрямился, напрягаясь.

— Карина, я рекомендовала Эльдара другому врачу. Не имею права работать с вами обоими.

— Понятно, — кивнула я.

— Но уверена, что вы сможете наладить отношения так, как вам хотелось бы. Нужно время, и оно у вас есть.

Я была рада сделать глоток воздуха, выйдя на улицу. Чувствовала себя побитой. Хотелось к Тахиру за город и свалиться в постель с Эльдаром, едой и вином. Ну и с Ксеней погулять… Но ведь и там ждал сложный разговор.

— Так о чем нужно поговорить? — потребовал Эльдар, взяв меня за руку.

Мы неспешно шли вдоль фасада в сторону стоянки. Газон присыпало золотистыми листьями платана, пахло сыростью и дождем.

— Врач сказала, что после метки презервативы могут не сработать, — пожала я плечами, виновато улыбаясь.

Глупо. Я-то в чем виновата? Ну и Эльдар взглянул на меня соответствующе.

— А что делать? — глянул на меня испытующе.

— Есть таблетки.

— Ну а ты чего хочешь?

Чёрт, я так надеялась, что он не задаст этот вопрос. Мелочно, малодушно… Но мне столько всего пришлось решать в последние пару дней, что хотелось сделать перерыв.

— Я бы хотела, чтобы у нас пока что было достаточно времени друг для друга. Давай подождем?

— Хорошо.

— А ты чего хочешь?

— Меня тут спрашивать не стоит, — усмехнулся он.

— Почему?

— Потому что это ты входишь в мой мир. Не я в твой. И условия нужны тебе.

— Мы же уже говорили — я не хочу делать тебя несчастным.

— Я уже отвечал, что ты делаешь меня счастливым. Подождать — это же не отказаться вовсе. Я подожду. Пошли обратно к врачу?

— Она сказала, что прием по результатам анализов, — растерялась я.

— А секс тебе запретили?

— Нет.

— Карина, у тебя нет времени. Если принимать решение, то действовать сейчас. Иначе, судя по опасениям, мы заведем ребёнка быстрее, чем тебе пропишут таблетки.

Я прыснула смехом .

А зря.

Уже через две недели я сидела в ванной и смотрела на две полоски на тесте, когда очередные месячные не пришли. У меня даже рука не опустилась — так и замерла перед глазами с тестом.

— Карина? — тихо позвал Эльдар снаружи. — Что-то случилось?

От него невозможно ничего скрыть. И презервативы не помогли, и таблетки не успели начать работать. Потому что в нашей спальне разве что простыни не пылали от страсти все это время. Тахир уехал в город, предоставив нас самим себе. И мы с Эльдаром немножко сошли с ума.

Днем гуляли с Ксеней, готовили еду, занимались с ней всякими поделками… и, как безумные, использовали любую возможность закрыться где-нибудь и сорваться с катушек. Я спала по четыре часа, но не чувствовала усталости. Любой его взгляд или касание — и я уже выгибалась кошкой и лезла ему под футболку.

На выходные Тахир забрал Ксению, и мы прерывались только на еду, короткий сон и ванну.

И вот результат.

Чёрт…

— Да, случилось, — открыла я дверь и вручила ему тест. Эльдар нахмурился сначала на полоски, потом поднял взгляд на меня. — От тебя ничего не помогло, — тихо заметила я. Он молчал, внимательно глядя мне в глаза. — Надо к врачу.

— И?

Чёрт, какой же он невероятно сексуальный! Этот его взгляд, жесткие линии лица и запах… Что тут скажешь? Нет, решения я приняла до этой гормональной атаки. Поэтому решительно проморгалась, пытаясь прийти в себя и разогнать розовый туман в голове хоть ненадолго.

— И убедиться, что таблетки не причинили вреда ребёнку. Ну и разработать новый план. Ты же, как я понимаю, не против родить ребёнка сейчас?

Его губы дрогнули. Он всмотрелся мне в глаза, будто и правда мог читать мысли и даже больше.

— Вот как? — усмехнулся шире и сгреб меня в объятья. А я расплакалась, пряча лицо на его груди. — Карина… — Эльдар подхватил под бедра и понес меня в кухню. Хорошо, Ксеня только вечером приедет. Успею нареветься. — Что хочешь? — усадил он меня на столешницу и взглянул в глаза. — Кофе? Чаю?

А я молчаливо вцепилась в него и обняла, прижавшись. Наверное, ничего мне так не хотелось сейчас, как его близости. Мысль о том, что я беременна от него, взрывала россыпи адреналиновых бомбочек в солнечном сплетении, и я пережидала, затаив дыхание. Эта новость взбудоражила и наверняка несла за собой много всяких стремительных перемен, которые мы так старались притормозить. Но не выходило. Все неслось куда-то на полной скорости, и не оставалось ничего, кроме как расслабиться в надежных руках Эльдара и отдаться этой скорости…

***

Это был последний более или менее теплый вечер этой осенью. В воздухе уже пахло первым снегопадом, природа оцепенела в его ожидании.

Но это все теперь мне не было близко. Я не буду шнырять по чужим лесам, не буду прислушиваться к звукам, несущим угрозу, и рвать жилы в одном выверенном рывке, который каждый раз может стать последним.

Теперь у меня совсем другие планы.

На жизнь.

Я вдохнул полной грудью и перевел взгляд на показавшуюся из-за поворота машину Тахира. Он возвращал Ксению после выходных.

Девочка как обычно радостно кинулась мне навстречу, прыгнула в руки и принялась выяснять, когда же придет волк.

— Скоро, — пообещал я. — Становится холодно. А ему, как и всем, хочется тепла.

— А мы домой его можем взять? — зашептала она громко.

— Посмотрим, — улыбнулся я. — Побежишь к маме?

— Да!

Когда Ксения скрылась в доме, я глянул на Тахира. Что-то он сдал в последние дни. И тут мне вспомнились слова Катерины о том, что его любимая женщина жива.

— Ты как? — вгляделся в его лицо.

— Так себе, — покачал он головой и уже хотел направиться в дом, но я придержал. — Расскажешь? Я хотел бы знать, что с тобой происходит.

Он долго смотрел на меня, хмурясь, и я вдруг явно почувствовал ту трещину, которую он отворачивал от меня все время.

— Я не знаю, как тебе сказать, — сдался он и вытащил пачку сигарет. — Будешь?

— Нет.

Он закурил и опустился на ступеньку.

— У меня есть избранная. Я поставил ей метку, спасая от смерти. И ее приговорили к пяти годам реабилитации...

Я только бровью повел, сужая на нем взгляд. Захотелось закурить.

— Я думал, тебе Катя нравится.

— С Катей мы познакомились, когда мне понадобилась помощь с этим всем, — выдохнул он вместе с дымом. — Я знаю, что нравлюсь ей, но это для меня ничего не значит.

— Почему ты молчал все это время?

— Мне никто не может помочь, кроме той, которая… — Он замолчал и стиснул зубы. — Я на таблетках. А по ощущениям будто босиком на углях.

— Как так вышло?

— Ей двадцать пять, Эль, — усмехнулся он. — Мне — сорок пять. И зверь ее выбрал за одну минуту. Я не мог дать ей умереть. Теперь же от всего этого ада меня отвлекаете вы с Кариной и Ксенией и иногда работа.

— Твой магазин?

— Не было никакого магазина. Никогда…

Он помолчал под моим испытывающим взглядом. Я уже был готов услышать что угодно.

— …Я всю жизнь был следователем. Причем в самом дерьмовом отделе, который можно придумать — охотился за людьми вне системы. Смерть Полины подкосила настолько, что я ушел в работу с головой. А когда нашел другую, меня лишили должности за нарушение инструкций. И повысили до судьи.

— Чёрт, но ты никогда не пах ничем таким! — дал я волю эмоциям.

— У меня квартира в городе. Сначала в душ, сменить шмотки, потом к вам.

— Почему не говорил?

— Эльдар, я сотрудник предбанника газовой камеры, — глянул он на меня сурово.

— Ну, Руслан же ликвидатор…

— Это не одно и то же. Ликвидаторы только приводят приговоры в исполнение. Я доказывал вину и сажал за решетку, а теперь — приговариваю к смерти.

— Тебе нечего стыдиться. Кто-то должен.

— Полина было не место во сем этом, — мотнул он головой. — Она создавала для меня особенную жизнь, в которой можно было временно забыть о том, кем я являюсь. Я не мог смешать её и все то, от чего хотелось отмыться.

— Нет варианта бросить это все?

— До появления Полины вариантов не было. Да и желания. Я не задумывался о том, что достоин кого-то типа нее. А когда позволил себе это, понял, что пора завязывать. Мне оставалось шесть лет до окончания контракта, а потом можно было выйти из всего этого и зажить жизнью, о которой я мечтал. Но мне не повезло. Знаешь, я так злился, — зло усмехнулся он, — на Полину, что бросила здесь одного, на судьбу, которая ни черта не дала шанса. Я пропадал в отделе сутками, лишь бы не вспоминать того, что так хотел совсем недавно. А теперь появилась Марина.

— Ты просто мастер в умении скрывать свою настоящую сущность, — осторожно заметил я.

Казалось, передо мной совершенно незнакомый мне тип. И говорить надо было о нем... Но выходило коряво.

— Ты просто никогда особенно мной не интересовался, — усмехнулся Тахир грустно. — Сначала был маленьким, а потом видел только Карину.

Я напряженно моргнул, щурясь на дым от его сигареты. Пожалуй, он прав. Я никогда особо не лез к нему в душу. Ребёнком — опасался разозлить, взрослым — считал, что каждый из нас имеет право на свою жизнь. Мне было удобно, что он не лезет в мою. И я в ответ не лез к нему.

— Ты хотел другой жизни, — предположил я. — Поэтому усыновил меня.

— Я хотел дать кому-то шанс на лучшее. Мне казалось, что это все, на что я способен.

— Может, пора дать шанс себе? Это же неплохо, что у тебя кто-то есть.

— Нет ее у меня. — Он затушил сигарету в пепельнице и поднялся. — Я побегаю-повою немного, прикроешь?

— Так не нужно же…

— Чёрт, забыл, — усмехнулся он. — Вот так живешь по уши в привычках. А они вдруг становятся не нужны.

Тахир направился в гараж, а я продолжал смотреть ему в спину. Непривычно. Я всегда знал, что у меня есть этот тыл, хотя будто и не нуждался в нем. Но с ним было спокойнее. А теперь его не стало. Я наивно полагал, что окончание моих проблем сделают его счастливей. Но, видимо, для этого уже поздно.

Эпилог

— Тебе надо было позвонить, — укоризненно глянул я на Руслана.

Но тот только пожал плечами, расплываясь в одухотворенном оскале.

— У тебя всё было хорошо, — отмахнулся он и взялся накалывать мясо на очередной шампур. — У меня теперь тоже.

— Ну да! Пулю словил, чуть не умер…

— Я быстро учусь.

Погода стояла шикарная. Запах леса так и манил прошвырнуться по молодой траве и погрызть какую-нибудь еловую поросль. Но самую большую радость вызывала Карина, устало развалившаяся в шезлонге неподалеку. Мы ждали родов со дня на день. Сын пинался вовсю чуть ли не весь день, и даже отсюда я видел, как он толкает ее ладонь, лежавшую на животе.

— Скоро? — проследил Руслан мой взгляд.

— Да. Как только затихнет и перестанет скакать, сразу в роддом, а то отсюда долго ехать. Вот мы и ждем, когда он напрыгается.

Руслан прыснул.

— А Сашка только начинает округляться…

Я перевел взгляд на его женщину. Они подружились с Кариной быстро. Ещё бы! Им было что обсудить. И, как оказалось, у нас свой семейный педиатр нашелся. Идеально.

Из леса выбежала Ксеня с букетом одуванчиков и понесла их Карине. Следом за ней выскочил приемный сын Руслана волчонком и бросился за подружкой.

Наши дети тоже быстро сошлись. Я бы даже сказал, что приклеились друг к другу. Мишка поставил лапы на шезлонг Карины с другой стороны и с любопытством крутил головой, разглядывая, как Ксеня слушает мамин живот.

— Кого-то мне это напоминает, — толкнул меня в плечо Рус.

— Надеюсь, что нет, — нахмурился я.

— Да почему? Зато все в семье. Это же отлично!

— В семье у нас как раз не без тараканов…

— Без проблем. Я на симптоматику уже насмотрелся — быстро распознаю.

Я перевернул угли в мангале, усмехаясь. Да, думаю, справимся. Казалось, что все позади наконец. И жизнь началась. И даже Карина нашла в ней своё место — сдавала экзамены на первом курсе в нашем университете. Психология — это действительно ее призвание. Она так увлеченно рассказывала о процессе учебы, что я не мог нарадоваться её увлечению. И с рождением сына она не намеревалась тормозить. Меня уже предупредили, что временами придется сидеть с сыном, пока Карина будет на учебе. Пока слабо это представлял, но разберусь по ходу дела.

И только одно омрачало счастье.

Тахир совсем пропал из нашей с Кариной жизни. Сначала он уехал из дома, оставив его мне. Потом я получил на него документы от юриста. На звонки Тахир отвечал редко, извиняясь за занятость. Одно радовало — он, оказывается, заканчивал строительство другого дома в поселке на другом берегу. Лезть с помощью и вообще вмешиваться в его жизнь он не позволил. Ксения спрашивала про него, но мы с Кариной врали, что Тахир в командировке. Потом сказали правду — что он по каким-то своим причинам пока что не может с нами видеться. Карина переживала, просила меня объяснить, что случилось с моим отчимом. Но я не мог. Если бы Карину упекли в реабилитационный центр, я бы поселился там с ней, и никто бы мне не помешал. Но вот пять лет — это изматывающий срок. Что же она такого натворила? И какие были причины у Тахира считать, что она ему не принадлежит?

Вспоминая его между своими личными трагедиями, я готов был поклясться, что довольно продолжительное время он был счастлив. Когда я вернулся, он совершенно точно был в отношениях. А вот в последние недели резко сдал.

— Слушай, — тихо обратился к Руслану, — а можно одну девушку попробовать найти? Она вроде бы в реабилитационном у нас.

— Можно попробовать, — пожал он плечами. — Что за девушка?

— Самка Тахира.

Руслан вздернул бровь, многозначительно щурясь на меня.

— Найдем.

***

Мобильный противно зажужжал передо мной на столе, и я поморщился, включая громкую связь. Ждал этого звонка.

— Тахир Муратович, Марину увезли…

Знал, что мой наблюдатель доложит. Он ведь ещё не знает, что я… сдался. Я прикрыл глаза и скрипнул зубами, чувствуя, как взрывается адреналин в груди.

— Так и должно быть, Ген. Ее должны были увезти. Я ждал, когда сообщишь.

— Простите, что лезу, — замялся он, — но почему? Я пробежался сегодня по корпусу, наткнулся на врача Марины…

— Потому что она больше не моя. — И я тихо взвел курок на пистолете, упирая холодное дуло себе в висок.

— Разве… разве это возможно, чтобы вы отпустили свою избранную к другому? Этот оборотень — тот, кто проник к ней. По этому делу же куча следаков тут бегала...

— Я ничего не могу сделать, Гена…

Слова зазвенели в голове, разгоняя приступ мигрени, и я потерял интерес к разговору. Утро за окном издевалось, обещая первый ясный день за весь сентябрь…

— А до вас врач сегодня дозвонилась? — спросил он вдруг.

— Какая врач?

— Ну, врач Марины. Она вас искала. Я сказал, что как раз к вам направляюсь, и она просила вам кое-то передать. Вам не дозвониться.

Мне много кто звонил сегодня, но я ждал только звонка от моего наблюдателя и не отвечал на другие. Когда Гена позвонил, я вытащил пистолет и приготовился услышать последнее — что Марины у меня больше нет.

— Зачем искала? — Взгляд устремился в окно.

Какое же голубое небо там...

— Тахир Муратович, Марина беременна.

Оглавление

Начало

Пролог

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Часть 2. Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Эпилог