Ночной ворон • Пэйнтер Сара

Сара Пэйнтер
Ночной ворон

Тиму Пэйнтеру, с любовью

Взывает к мщенью каркающий ворон…

Уильям Шекспир «Гамлет»

Sarah Painter

THE NIGHT RAVEN

Cover design © Books Covered

Перевод с английского А. Бялко

Глава 1

Лидия Кроу^[1] стояла на мокром лондонском тротуаре и вглядывалась в мутное стекло витрины кафе «Вилка». Вид заслоняла сеть паутины и пара наклеенных прямо на стекло плакатов, и она, прикрыв глаза сложенными козырьком руками, прижалась к грязной поверхности почти вплотную. Внутри, конечно же, было темно, но ей удалось разглядеть очертания столов, стульев и стойки в глубине помещения.

Когда дядюшка Чарли прислал ей ключи и сказал, что пришло время присоединиться к Cемейному Делу, Лидия очень твердо заявила ему, что не будет делать ничего подобного. Но спустя три месяца, когда выяснилось, что занятие слежкой – довольно неприятная штука, она передумала. Тем более что Карен, ее начальница, как раз сказала ей, что для ее же собственной пользы ей было бы неплохо провести несколько недель подальше от Абердина. А дядюшка Чарли, продемонстрировав свое сверхъестественное чувство времени, как раз позвонил ей и предложил пожить у него в Лондоне. Во время этого звонка с мобильного телефона с неизвестным ей номером Чарли изобразил дело так, что, согласившись, она сделает ему одолжение. Он сказал, что ему нужна ее помощь. Строго говоря, всему Семейству нужна ее помощь. Он не хотел вдаваться в детали по телефону и почти наверняка врал, но в тот момент для Лидии это было неважно. Ей нужно было сменить место жительства, а средств ни на что другое не было. Так что теперь, стоя тут и вдыхая знакомый запах выхлопных газов, смешанный с отдаленным душком крови, доносящимся с рынка Кэмбервелла, она задумалась: уж не поторопилась ли она?

Встреча с Чарли была назначена только на завтра, так что сегодня ей надо было просто освоиться и заново привыкнуть к Лондону. Хотя, конечно, для последнего одной ночи будет маловато. Лидия отошла от окна и огляделась в поисках другой двери. Ее не было. Кто-то забрызгал краской из баллончика выцветшую вывеску со словом «Вилка», но номер дома был тот же, что и на бирке с ключами. Так что она была в правильном месте.

– Чтобы было где остановиться. Маленькая любезность. – И ведь дядюшка Чарли не солгал. Он просто не стал вдаваться во все детали. Лидия сама виновата, если решила, что это будет нормальное жилье, а не заброшенное кафе. Но в здании было четыре этажа; вдруг там, наверху, ее еще ждет уютная маленькая квартирка с садом на крыше? Все может быть.

Все еще глядя на дом, Лидия вытащила телефон.

– Я понятия не имею, как управлять кафе, – сказала она, когда Чарли взял трубку.

– Лидия, голубушка, – тепло отозвался Чарли, и Лидия, сама того не ожидая, обрадовалась.

– Если тебе нужна помощь в кафе, то это не мой случай, – продолжила она. – Ты сказал, это небольшое одолжение, и я приехала не насовсем, а лишь ненадолго…

– Но тебе же надо где-то остановиться?

– Да, но…

– Ну и живи в кафе. Оно уже давно закрыто, а наверху есть квартира. А уж будешь ты его открывать или не будешь, мне совершенно неважно.

Лидия открыла было рот, чтобы спросить про оплату, но Чарли продолжал говорить все тем же убедительным тоном, который позволил ему добиться таких успехов в бизнесе. Тем самым тоном, из-за которого в Семействе поговаривали, что он мог бы быть почти настоящим Сильвером^[2]. Хотя, конечно, очень негромко.

– Ты сделаешь мне одолжение. Официальный жилец. Небольшой стартап. Прекрасно выглядит в финансовой отчетности.

– Я думала, я уже делаю тебе одолжение. Та загадочная проблема, с которой тебе требовалась помощь…

Чарли резко перебил ее:

– Не по телефону, – и отключился.

У Лидии возникло неприятное, сосущее под ложечкой ощущение. Одолжения в ее семейке всегда имели последствия. Лидия точно знала, что за это придется чем-то расплачиваться, и несмотря на то, что все Семейство было в курсе, что она «вышла», это что-то вполне может оказаться незаконным, но какой у нее был выбор? В данный момент она могла выбирать только между безусловно отравленным дядюшкиным приношением и возвращением домой к родителям. Конечно, последнее было бы разумным. Ну, кроме того, что ей и в первый-то раз было трудно оттуда вырваться, и Лидия не была уверена, что сумеет это повторить. Она опасалась, что, проведя в домашнем комфорте пару недель, окончательно утратит мотивацию и вместо возвращения в Абердин начнет играть с матерью в бридж – и больше никогда никуда не уедет. Не говоря уж о том, что в самом факте ее возвращения из Шотландии и необходимости скрываться не было ничего хорошего, и ей не хотелось добавлять к этому унижение от необходимости возвращаться в свою детскую спальню. Она перекантуется в этом кафе какое-то время, разберется с воображаемой проблемой Чарли, переждет свои профессиональные сложности и благополучно вернется в Шотландию.

Черная краска на двери облупилась, но замок был из самых совершенных и сиял новизной. Похоже, Чарли только что поменял его. Лидия была тронута. Он позаботился о ее безопасности, и это было приятно.

Но умиления хватило ненадолго. Внутри помещение походило на сарай. Она включила свет, и яркие голые лампы безжалостно осветили пожелтевшие от курева стены, пластиковые столы и пол, который выглядел так, словно на нем образовалась новая форма жизни.

Вдоль дальней стены тянулась барная стойка, а за ней открывалась дверь – судя по всему, ведущая в кухню. Лидия знала, что должна заглянуть туда, чтобы увидеть, есть ли там хотя бы работающее оборудование, на котором ей предстоит готовить себе пищу, но ей не хватило на это моральных сил. Судя по виду первого зала, кухня должна быть жуткой. А жуткая кухня всегда привлекает грызунов. Лидия знала, что крысы в Лондоне не новость, но ей совершенно не хотелось получить этому визуальное подтверждение.

На двери слева от стойки были изображены мужская и женская фигурки и ламинированная табличка под ними, гласящая: «Туалет только для посетителей».

Лидия очень надеялась найти какой-нибудь боковой вход в квартиру наверху – тогда ей не пришлось бы ходить через заброшенное кафе… Но ведь это только на неделю… Она сможет продержаться, даже если придется каждый раз подниматься в квартиру, минуя кафе. Но все равно находиться в этом помещении, дышать этим мертвым воздухом, ощущать таящуюся опасность было очень неприятно.

Лидия увидела узкую лестницу, обшитую строительным линолеумом. На стенах висели в рамках черно-белые фотографии Кэмбервелла, а на маленькую площадку выходили три двери. Две явно вели в туалеты, а на третьей была надпись: «Посторонним вход воспрещен». Выше по лестнице линолеум сменялся коричневым ковровым покрытием. Лидия приоткрыла дверь и обнаружила там пустой кабинет, где стоял стол с компьютерным монитором, по виду – из девяностых. Из него торчали провода, клавиатура отсутствовала. Поломанные жалюзи на окне, покрытые густым слоем пыли, завершали этот шедевр дизайна интерьеров в эстетике экономического упадка.

Лидия закрыла дверь, чтобы не видеть эту депрессивную картину, и направилась вверх по ступенькам, стараясь не думать о жутком коричневом ковре и застоявшемся пыльном воздухе. Офис Карен был ярким и чистым, там всегда пахло маслом нероли, а в квартире самой Лидии в Абердине были дубовые полы и книжные шкафы до потолка. Она сидела в гостиной и смотрела на эти полки, чувствуя себя, наконец, взрослым, состоявшимся человеком. «Заткнись, нытик», – вслух приказала себе Лидия, стараясь приободриться. Но собственный голос, прозвучавший в этом нежилом пространстве как-то странно, только добавил уныния.

Ступеньки привели на площадку с единственной дверью. Это, должно быть, и был вход в квартиру. На стене крепился электрический звонок. Лидия на всякий случай нажала кнопку и услышала звон внутри, за дверью. Она повернула ручку, дверь распахнулась. Замка нет. Класс. Лидия отметила для себя, что надо поговорить с Чарли насчет безопасности.

Внутри квартиры был небольшой коридор и проем в стене, за которым снова оказалась лестница. За одной дверью обнаружилась маленькая ванная с белыми стенами и с душевой кабинкой, а другая, открытая дверь в дальнем конце вела в большую гостиную. Комнату украшали высокое окно с подъемной рамой и старый камин, которому не помешала бы чистка. Возле одной из стен стояли низкий диван и складное кресло из «ИКЕА», и все. Уютно, нечего сказать. Лидия сосредоточилась на окне, которое явно притягивало взгляд, и постаралась не думать о пятнах на жестком зеленом ковре. Она так долго смотрела на улицу, пытаясь напомнить себе о существовании мира за пределами этой воняющей пылью дыры, пока не ощутила в себе силы на дальнейшие изыскания.

Проход из гостиной вел в маленькую узкую кухоньку. Приготовившаяся к худшему Лидия была рада обнаружить, что помещение практически пустовало – лишь покрытые пылью простые белые шкафчики, стальная раковина и рабочая поверхность, покрытая ламинатом в крапинку.

За последней из дверей обнаружилась спальня, больше похожая на шкаф, с голой узкой кроватью и маленьким комодиком. Внезапно Лидия ощутила, как на нее навалилась усталость от десятичасовой дороги, и ее решимость ослабла. Этот мертвый воздух давил на плечи, и так хотелось услышать человеческий голос.

Мама ответила немедленно:

– Лидия? С тобой все в порядке?

– Все отлично, – сказала Лидия, поднимаясь по ступенькам. – Хотела только сказать, я тут снова вернулась в ваши южные края.

– Ты приедешь домой? – Лидия расслышала в мамином голосе надежду, смешанную с беспокойством. И это напомнило ей, почему она решила остановиться в этой отвратной квартире вместо того, чтобы вернуться домой.

– Наверное, – сказала Лидия. – Я остановлюсь в городе.

– И надолго?

– Пока не знаю. Послушай, мам, мне бы не хотелось, чтобы ты узнала об этом от кого-то другого…

– Ты беременна?

– Нет! Мам!

– Прости, прости. Но, знаешь, в этом нет ничего такого.

– Я остановилась в заброшенном кафе, наверху. Это пустующее здание. – Она дошла до площадки. Ступенек больше не было. Она находилась на верхнем этаже дома. Потолки тут были ниже, похоже, раньше здесь располагался чердак или помещение для слуг.

– Ты что, бомжуешь? – мамин голос звучал скорее восхищенно, чем неодобрительно, и Лидия ощутила острый приступ любви к ней. На заднем плане прозвучал другой голос, и мама сказала куда-то в сторону: «Это Лидия».

– Тут все законно, – сказала Лидия. – Дядя Чарли…

– Не говори мне, что ты там с Чарли, – мамин голос, всегда такой теплый и ласковый, вдруг стал хриплым от страха.

– Я вовсе не с дядей Чарли, – ответила Лидия, толкая дверь.

Главная спальня располагалась прямо над гостиной. Тут было почти такое же окно, как этажом ниже, но только поменьше, и двуспальная кровать с новыми простынями, подушками и одеялом, которые лежали на матрасе в пластиковых упаковках. И она не врала. Она же не была в этот конкретный момент с дядей Чарли.

– Слава богу! – Она услышала, как мама, отвернувшись от телефона, повторила отцу ее слова. – Она не с ним!

– Прости, дорогая, – сказала ей мама. – Я знаю, ты не станешь делать ничего подобного.

– Мне надо было где-то остановиться, и он пустил меня пожить тут, пока я не пойму, что буду делать дальше.

– Ну, это просто смешно, – ответила мама. – Ты можешь остановиться у нас. Тебе вовсе не нужно жить в Кэмбервелле. Там небезопасно.

– Мне удобнее в городе, – ответила Лидия, чувствуя себя на самом деле просто ужасно.

– Удобнее для чего? Ты же только что сказала, что не знаешь, что будешь делать.

– Все в порядке, – сказала Лидия, понимая, о чем беспокоится мама. – Никаких обязательств. Я не должна ничего делать взамен. Я оказываю ему любезность тем, что живу тут и присматриваю за помещением.

– Тот день, когда твой дядюшка сделает хоть что-то по доброте своей души, в аду станет холодно, свиньи будут летать мимо окон, а мертвецы поднимутся из могил.

– Да знаю, – ответила Лидия, не сумев скрыть раздражения. – Я же не идиотка.

– И мы это знаем, дорогая. И ты не должна играть в его игры. Он даст тебе понять, что у тебя на руках все козыри, а потом обдерет как липку.

– Дядя Чарли любит меня, – произнесла Лидия, надеясь, что так оно и есть.

– Ну конечно! – возмутилась мама. – Тебя любит вся семья.

– Ну, значит, – начала Лидия.

– Но это его не остановит, – перебила ее мама.

Лидия выросла вдалеке от своих родственников. Ее родители слишком хорошо знали, как всевозможные дядюшки и кузены относятся к способностям особого рода, даже к таким неярко выраженным, как у Лидии, и не хотели, чтобы они позволяли себе всякие вольности. А когда Лидия пыталась спросить, что они имеют в виду, родители только поджимали губы и качали головой.

– Но это же родные. Дядя Чарли – твой брат, – как-то заметила Лидия, когда доросла до старшего подросткового возраста.

Папа только печально улыбнулся.

– Я люблю своих братьев, и Чарли – возможно, самый лучший из них, но он прежде всего – член Семейства. И всегда таким был. И он использует тебя, глазом не моргнув, как и все остальные. – И тут ее всегда спокойный папа пришел в несвойственное ему волнение. – Ты только никогда не говори ему, что ты умеешь, ладно? Он тебя любит, но он все равно найдет способ использовать тебя, а я не хочу, чтобы ты была во все это замешана.

Но дело было не только в этом. При всем своем любопытстве Лидия тоже не хотела быть замешанной в Семейный бизнес Кроу. Там крутились жутковатые с виду мужчины и женщины, какие-то тетушки и кузины. Все они были или какими-то потрепанными, или гораздо старше, чем их мускулистые мужья. А она больше не была ни ребенком, ни трудным подростком. Она стала взрослой женщиной с несколько ограниченными способностями, определенным доходом и сильным желанием жить так, как ей хочется.

Лидия в последний раз оглядела спальню и решила, что тут и будет спать. Бросив рюкзак на кровать, она открыла окно, чтобы впустить свежий воздух. Эту комнату можно хоть как-то преобразить, и, слава богу, здесь был простой деревянный пол, а не гадкий ковер. Взбодрившись, Лидия распахнула дверь напротив, ведущую в третью спальню, и замерла. Там резко пахло цитрусовыми, и этот запах казался странно знакомым. Тут тоже стояла двуспальная кровать, застеленная темно-синим полосатым бельем, а на стене висела пара плакатов в рамках. В дальней стене обнаружилась стеклянная дверь, полузакрытая тюлевой занавеской. Лидия сделала пару шагов по комнате, чувствуя, как будто вторгается в чью-то частную жизнь. Что было глупо. Квартира была пуста. Кафе закрылось как минимум полгода назад. Лидия сунула руку в карман за телефоном. Ей не хотелось дергать Чарли каждые пять минут, но вдруг он пустил сюда пожить еще какого-нибудь родственника и забыл сказать ей об этом? Надо было проверить это до того, как звонить в полицию. Прежде чем она успела взглянуть на экран, она почувствовала, как волосы на ее шее встают дыбом. Сзади нее кто-то стоял, она чувствовала на себе чей-то взгляд. Лидия заставила себя обернуться и уже открыла рот, чтобы закричать, но в комнате было пусто. Никого не было. Из-за полуоткрытой двери виднелась такая же пустая площадка лестницы.

Она просто распсиховалась. Возвращение в Лондон и эта пустая развалина сыграли злую шутку с ее воображением. Вот и все. Она повернулась и изумленно вскрикнула. У дальнего края кровати, возле шкафа, стоял человек. На нем был объемный светло-серый пиджак с закатанными рукавами. Руки, покрытые легким загаром, голубые глаза, копна светло-золотистых волос, которые блестели в солнечном свете, падавшем из окна.

– Черт возьми, вы меня напугали, – сказала Лидия, чувствуя, как ее страх перерастает в злость. Он что, прятался под кроватью, когда она вошла? – Что вы себе позволяете?

Человек казался потрясенным не меньше нее, он стоял, раскрыв рот, со смущенным, застывшим выражением лица. Потом он сказал:

– Я здесь живу. А вы кто такая?

В его голосе было что-то странное, но Лидии было некогда об этом думать. Запах цитрусовых тоже стал сильнее, и она знала, что это означало что-то важное.

– Я Лидия Кроу. Это дом моего дяди. Он ничего не говорил мне о вас.

– Ясно, – сказал человек.

Лидия подумала, что он был примерно ее ровесником, может, даже чуть моложе. Сначала он показался ей старше из-за странного пиджака. Кроме того, на нем были такие же серые брюки и отполированные туфли. А большинство знакомых Лидии парней носило джинсы, майки и кеды.

Скрестив руки на груди, она уставилась на него суровым взглядом, ожидая, что он представится и начнет плести какую-нибудь историю насчет того, что он приятель одного приятеля, и Чарли разрешил ему здесь пожить, но он не произносил ни слова. Он только смотрел на нее широко раскрытыми от ужаса глазами, как будто это она бродила без разрешения по пустым зданиям и пугала людей до полусмерти.

Цитрусы. Мозг явно пытался подсказать ей что-то. В этом запахе чувствовалась острая нота лимона и примесь дыма. Не сигаретного и не дровяного дыма, но определенно можно было подумать, что где-то рядом что-то сожгли. Она уже много лет не слышала такого запаха. С тех пор, как увидела прабабушку Кроу, пришедшую на собственные похороны.

Лидия уже открыла рот, чтобы спросить: «А вы настоящий?», когда шум, раздавшийся где-то сзади, заставил ее обернуться. В раскрытой двери спальни стоял другой человек. На нем как раз была черная майка, туго обтягивающая крутые мускулы. У него были короткие волосы и нос, который, похоже, был не один раз сломан. А еще он держал пистолет, который был направлен прямо на Лидию.

Глава 2

Лидия никогда в жизни не видела настоящего пистолета, а уж тем более направленного на нее, и почувствовала где-то в животе неприятное, какое-то жидкое ощущение. Ощущение опускалось все ниже, и одной мысли, что она может описаться – реально, по-настоящему описаться, – хватило ей, чтобы напрячь мышцы и избежать катастрофы. Какая-то часть ее мозга продолжала настаивать, что ей бы стоило больше беспокоиться о направленном на нее оружии, чем о возможном позоре, но она игнорировала эти посылы, чтобы не упасть от ужаса в обморок.

– Присядь-ка, – человек, приподняв подбородок, указал ей на кровать. – Пришло время потолковать.

Спальня. Бандит. Кровать. Как-то все это не казалось хорошей идеей. Это было больше похоже на какие-то жуткие детали трагической истории в новостях. Бандит, похоже, никуда не спешил. И не казался ни нервным, ни возбужденным. Ему, конечно, не было прямо уж так скучно, но он явно не был новичком в Школе Плохих Парней. Лидию всегда оберегали от самых худших из ее родственников, но все же она видела нескольких профессионалов на каких-то свадьбах, крестинах и всяком таком. И вот они выглядели точно так же.

– Ну, давай, – повторил человек, довольно вежливо, и Лидия вдруг поняла: он собирается ее убить.

Она подумала – знаком ли Серый Пиджак с этим парнем? Почему он молчит? Она посмотрела в его сторону, надеясь найти поддержку и, может, даже утешение, но вместо этого увидела только шкаф. Пиджак пропал вместе с его обладателем. Он что, от страха нырнул за кровать? Она не осуждала его, только бы он, ради бога, позвонил оттуда по 999^[3].

Лидия попыталась пошевелить ногами. Она и хотела подчиниться человеку с пистолетом, чтобы не давать ему повода навредить ей, но ее ноги будто приклеились к ковру.

Бандит оглядел комнату, и его взгляд упал на что-то позади Лидии.

– Открой дверь, – велел он.

Сначала Лидия не поняла, о чем он. Он и так стоял в дверном проходе. Но потом вспомнила о стеклянной двери и повернулась. К этой двери можно было пройти с другой стороны кровати. Если Пиджак прятался там, недолго ему осталось находиться в безопасности. Но, не видя другого выхода, Лидия направилась к двери. Обходя кровать, она заставила себя не смотреть вниз, чтобы не выдать укрытие Пиджака, – в слабой надежде на то, что бандит так и останется на другом конце комнаты.

– Открывай медленно, – приказал бандит.

Его голос был низким и невыразительным, со странным неясным акцентом. Лидия знала, что должна ловить все мельчайшие детали, ее тренинг с Карен включал, среди прочего, продвинутое наблюдение, но в мозгу мелькали только какие-то случайные образы. Мамино нахмуренное лицо, когда она рисует корявые буквы на торте к десятому дню рождения Лидии, потом возникла мысль, какого жуткого персикового цвета эта тюлевая занавеска и что дверь наверняка окажется запертой. Но нет. Дверь из двойного стекла бесшумно открылась наружу, и внезапный порыв свежего воздуха слегка прояснил голову Лидии. Он собирается заставить ее выйти наружу, а снаружи, на крыше, оказалась маленькая терраса с черными перилами.

Человек очутился уже прямо за ней, она слышала запах его дезодоранта. Он ткнул ее пистолетом в выемку спины.

– Выходи наружу. И ни звука.

Лидия переступила дверной порог и спустилась по ступеньке на покрытую плиткой террасу. Она увидела распростершееся перед ней серое небо, скаты крыш вокруг, лес каминных труб и красные кирпичные фасады зданий. Соседний дом был выше, и под крутым скатом его крыши была видна мансарда с парой узких окон. Она выдавалась над террасой, где стояла Лидия, и ни одно из окон, благодаря ухищрениям каменщиков, не выходило на эту террасу. Она подумала, не закричать ли, вдруг кто-то окажется дома? Но услышат ли они ее? И даже если услышат, то вызовут ли полицию?

У нее тряслись ноги, и она обругала себя за слабость. Лидия, думай, а не трясись. Думай.

– Вперед, – приказал бандит. – Шесть шагов.

Каким-то странным образом Лидия оценила точность его указаний. Ей казалось, что если она будет просто следовать его подробным инструкциям, то все будет хорошо. Спустя секунду она поняла, что, возможно, это был тактический прием. Может, таким обучают в школе убийц.

– Не делайте этого. Я могу вам заплатить. – Лидия сама возненавидела себя за то, что ее голос прозвучал так немощно. Как будто она умоляла. Но Кроу не умоляют.

Он подтолкнул ее пистолетом, и Лидия подошла к перилам. Внизу был двор, она могла разглядеть стену с калиткой и крышки мусорных баков. Позади террасы тянулась узенькая дорожка, а перед Лидией оказалась задняя стена другого ряда домов. На этих строениях не было никаких балконов и садов на крышах, а те окна, что она могла разглядеть, были наглухо закрыты ставнями. Ее никто не увидит. Никто не позвонит в полицию. Или Чарли.

– Моя семья, – начала Лидия, и холодный страх целиком охватил ее мозг. Он пришел сюда не воровать. Ему не нужны были ни деньги, ни информация. Он пришел убить ее.

Пистолет больше не упирался ей в спину, но это было слабым утешением, поскольку она все равно знала, что он тут. Стальной механизм, который может заставить замереть сердце, так сильно бьющееся пока в ее груди.

– Лезь через перила, – приказал он.

– Что? – Мятущийся разум Лидии не уловил никакого смысла в сказанном.

– Ты прыгнешь вниз. Это будет самоубийство.

– Не думаю, – сказала Лидия и повернулась к нему. Он был от нее в двух шагах, и пистолет так и был направлен прямо на нее.

– Ну да, – повторил он. – Через перила вниз. Проверим, умеешь ли ты летать.

И тут Лидия вспомнила своих родителей. И Чарли, и все семейные истории, которые ей рассказывали. Может, она и слабоватый член Семейства, может, ее растили за пределами семейного гнезда, может, она и генетический урод, но она не собирается позорить родовое имя. Кроу не умирают без борьбы. Они сражаются и клювом, и когтями.

– Нет.

Он пожал плечами.

– Поворачивайся.

– Нет, – повторила Лидия, и на сей раз отказаться оказалось легче. Она хотела увидеть своего убийцу. Взглянуть ему в глаза и заставить его посмотреть ей в лицо, когда он будет ее убивать.

И в этот момент за спиной убийцы возник человек в сером пиджаке. Он просто появился как будто ниоткуда. Прежде чем Лидия успела удивиться этому факту, он ударил бандита по затылку большим глиняным горшком, который держал обеими руками.

Бандит наклонился вперед, ноги у него подогнулись, и он рухнул на плитки террасы. Раздался неприятный хруст, брызнула кровь.

Пиджак уронил свое орудие, и оно разбилось надвое, из него высыпалась сухая земля. Лидия смотрела на кровь и пистолет, который все еще был в руке у бандита. Она поняла, что настал ее момент. Она должна прыгнуть ему на спину и попытаться выхватить пистолет, но сама идея приблизиться к этому здоровенному мужику, попытаться коснуться этот проклятого куска железа казалась ей просто невозможной.

И столь же невозможной была скорость, с которой тот пришел в себя. Он уже поднимался, опираясь на руки и колени, с залитым кровью лицом. Оскалив зубы в злобной гримасе, он выпрямился и снова начал угрожать пистолетом. Лидия метнулась в сторону, надеясь добежать до двери и умчаться как можно дальше и как можно быстрее.

Пиджак толкнул его, и тот пролетел несколько шагов вперед, пытаясь обрести равновесие. Пиджак снова толкнул его, на его лице читалось выражение страха, сосредоточенности и странной радости. От этого у Лидии по спине побежали мурашки. В долю секунды бандит влетел в перила, и от приданного ускорения его тело сложилось над ними. Лидия побежала к нему. У нее даже не было ясного представления, собирается ли она толкнуть его вниз или остановить от падения. Она лишь чувствовала, что это момент возможности.

Но прежде чем она добежала, Пиджак уже оказался там. Он приподнял и толкнул бандита. Гораздо быстрее, чем это казалось Лидии возможным, центр тяжести бандита оказался с другой стороны перил. Секунду он еще был здесь, вися на перилах, и тут же его бедра, его ступни взлетели вверх, а потом он исчез совсем. Падая, он издал странный вскрик – что-то среднее между визгом и воплем, а потом раздался жуткий удар, следом – другой.

Лидия в ужасе смотрела на парня в пиджаке.

– Я это сделал, – сказал тот. Его голос прозвучал так, как будто они были в крошечной комнате, а не на открытом воздухе. После чего он исчез.

Очень осторожно, не касаясь руками перил, Лидия заглянула вниз. Человек лежал, распростершись на асфальте, внизу, ноги были вывернуты под жуткими углами, под ним растекалась лужа крови. Падая, он опрокинул мусорный бак, и на землю высыпались пластиковые бутылки, крышки, ржавые консервные банки.

Она вынула из кармана телефон и набрала 999. Полиция. Скорая помощь. Все аварийные службы. Пожалуйста, поскорее.

Ее мозг снова включился в работу, хотя мысли все еще разбегались. Ей внезапно стало холодно, желудок сжался. К горлу подступила тошнота, и она согнулась пополам. Ее вырвало практически одной водой, и Лидия вспомнила, что целый день ничего не ела. Она была слишком взвинчена; ехать домой почему-то казалось опасным. И, как выяснилось, инстинкт ее не подвел.

Внезапно она поняла, что больше ни секунды не может находиться на этой террасе. Лидия прошла в спальню, села на кровать и крепко обхватила себя руками. Когда, наконец, приедет полиция и скорая? Он там умер? Ее вдруг снова охватил ужас. А вдруг он не лежит там на асфальте, обездвиженный и истекающий кровью, вдруг он каким-то образом встал и снова ходит по дому, собираясь ее убить. Как Терминатор.

Лидию пронзил всплеск адреналина, она вскочила и снова побежала на террасу к перилам. Бандит лежал внизу в той же позе. В отключке. Или мертвый. Вцепившись в черный столбик перил, Лидия медленно сползла на плитки террасы. Откуда-то прилетел голубь. Лидия наблюдала, как он ходит по террасе, что-то клюя, и старалась сосредоточиться на серой птице и ее дурацких движениях, только чтобы не думать ни о чем другом.

Раздался вой сирен. Лидия снова заставила себя подняться. Голубь улетел. Взгляд Лидии упал на что-то другое. Глиняный горшок, разбитый на две части, так и лежал в куче рассыпавшейся земли. Тут же стоял человек в сером пиджаке, и это он ударил бандита с пистолетом. Человек в пиджаке, который появлялся и исчезал прямо у нее на глазах. Он спас ей жизнь.

Лидия спустилась вниз, чтобы встретить полицию, которая остановилась на улице внизу. Там же мигали вспышки машины скорой помощи, слышался шум шагов, разговоров, сирен, радиопередатчиков.

Спускаясь по лестнице, Лидия крепко держалась за перила. Очень осторожно, потому что не хотела упасть. Она не думала про бандита, который лежал на улице в луже собственной крови. Не думала о том, насколько близко была к смерти всего полчаса назад. Вместо этого она думала про человека, который спас ей жизнь. Конечно, она поняла, почему голос Пиджака звучал так странно. И почему эта странность казалась ей знакомой. Он был привидением.

Потом, уже сидя во второй машине скорой помощи, закутанная в одеяло, рядом с парамедиком, который считал ее пульс, Лидия попыталась сообразить, что она может рассказать о человеке в пиджаке. Навряд ли она сумеет объяснить кому-либо, что жизнь ей спас призрак.

– Она в норме, – сказал парамедик приближающемуся офицеру, который, обернувшись, кивнул кому-то еще, кого Лидия не видела.

Человек, который подошел к ней, был не в форме. Очевидно, из начальства постарше. И еще он был очень высоким.

– Как вы себя чувствуете?

– Он умер?

Переломанного бандита погрузили в первую машину скорой помощи и увезли с мигалками и сиреной. Лидия подумала, это значит, что он был еще жив, но не была в этом уверена.

Человек покачал головой.

– Я главный инспектор Флит. Старший офицер данного расследования. А вы…

– Лидия. – Лидия уже представлялась женщине-полицейскому. Мурхауз. Та похлопала ее по руке и сказала, что с ней поговорят, когда парамедики закончат осматривать ее.

– Лидия Кроу, – произнес инспектор Флит. – Верно?

– Да, – подтвердила Лидия.

– Вы можете рассказать, что произошло?

– У него был пистолет, – сказала Лидия. – Он вывел меня на террасу и пытался сбросить через перила. Мы начали бороться, и он упал сам.

Выражение лица Флита оставалось нейтральным.

– А из пистолета он стрелял?

– Нет, – ответила Лидия.

– Вы можете показать мне, где это произошло?

Лидии до ужаса не хотелось снова выходить на террасу. Когда она показывала перила Флиту и констеблю Мурхауз, в ее голове мелькнула мысль о том, что она наконец обрела террасу на крыше, на которую не захочет выйти никогда в жизни.

– Это как-то использовалось в схватке? – указала Мурхауз на разбитый горшок.

Лидия помедлила. Медики, конечно же, заметят, что его ударили по голове чем-то тяжелым. Но на горшке не было отпечатков ее пальцев. Они вообще будут брать у нее отпечатки? Разве она не пострадавшая? Она помотала головой.

– Он заставил меня подойти вон туда, – показала она.

Высокий полицейский, не особенно заинтересовавшись перилами, оглядывал террасу. Тщательно осмотрев все вокруг, он снова остановился взглядом на Лидии. У него были карие глаза, которые, хоть и были очень привлекательны чисто с эстетической точки зрения, смотрели оценивающе, и Лидия, переминаясь с ноги на ногу, отвела взгляд. А потом подумала, не выглядела ли при этом виновато.

– Может, вам надо присесть?

Она ожидала от него совсем других слов, и ее колени, словно получив разрешение, тут же подогнулись.

Женщина-полицейский шагнула вперед.

– Мисс Кроу, почему бы нам не спуститься вниз? Мы можем выпить чаю и там же поговорить.

Через несколько минут Лидия уже сидела у окна кафе на диванчике из кожзаменителя за одним из столов. Перед ней стоял бумажный стаканчик, из отверстия в пластиковой крышке шел пар. Кто-то, возможно один из полицейских, принес ей чай. От этой простой заботы и доброты Лидия чуть не расплакалась.

– Я должна взять у вас показания, – извиняющимся тоном произнесла констебль Мурхауз. – И потом мы оставим вас в покое. После таких происшествий полезно хорошо поспать.

Лидия подумала, был ли у констебля такой опыт?

– Все в порядке. – Она обхватила стаканчик обеими руками, и его тепло успокоило ее.

Констебль говорила с ней обо всех событиях, задавая вопросы, пока не прояснила все детали до мелочей.

– Вы слышали, как этот человек зашел в здание?

– Нет, – покачала головой Лидия. – Я просто осматривалась вокруг. Я была в спальне, и… – Лидия замолчала. Она была в спальне и вдруг увидела привидение. – Обернулась, а он стоял там. В двери. С пистолетом.

Мурхауз что-то записала.

– Он сказал вам, чего он хочет?

Сглотнув, Лидия потрясла головой.

– Вы не знаете его?

Снова отрицательное покачивание головой. Лидия сделала глоток чая и задумалась. Он напомнил ей кого-то из членов семьи, но только потому, что у него была мощная аура власти и настойчивости. Нет, она никогда раньше его не видела.

Распахнулась дверь, ведущая в квартиру, и появился Флит, заполнив собой все помещение. Он взял другой стаканчик из картонного подносика и кивнул Мурхауз.

Она немедленно вскочила.

– На сегодня достаточно. Нам будет нужно официальное заявление, но я вижу, что вы очень утомлены, и с этим можно подождать.

– Я буду через минуту, – сказал Флит вслед удаляющейся Мурхауз.

Взглянув на часы, Лидия удивилась, как мало времени все это заняло. Не больше часа с тех пор, как она отперла дверь своего нового обиталища.

– Новый рекорд, – сказала она.

– Простите?

– Изменить все к худшему, – пояснила Лидия. – Это моя специализация.

Он улыбнулся, и морщинки, разбежавшиеся вокруг глаз, тут же изменили его облик.

– Ну, тут вы не виноваты, – сказал он. – Так что это не считается.

Лидия посмотрела на него повнимательнее и впервые заметила, что, в дополнение к высокому росту и широким плечам, скрывающимся под пиджаком, от него исходил какой-то свет. Некое сияние.

– Вы давно здесь живете? – Он вытащил небольшой блокнот, и у Лидии упало сердце. Новые вопросы.

– Я только сегодня приехала, – ответила она. – Это тоже относится к показаниям?

Слегка улыбнувшись, он покачал головой.

– Простите, чистое любопытство. Я часто бывал здесь с мамой. Когда был маленьким.

Лидия не могла даже представить себе, чтобы человека, сидящего перед ней, можно было хоть когда-то назвать «маленьким».

– Тут так хорошо пахло, – он потряс головой, словно прогоняя воспоминания.

– Ну, – сказала Лидия, внезапно ощутив желание оправдаться. – Я приехала только сегодня. И здесь все было заброшено.

– Ясно. И вы начали свой проект, – кивнул он на перевернутые стулья.

– Это не мой проект, – сказала Лидия. – Я просто остановилась тут на неделю-другую. А потом снова уеду домой.

– В Шотландию, верно? – Почему-то у него это прозвучало, как «Нарния». Как будто она была идиоткой, веря, что такое место существует.

Лидия подождала, не скажет ли он чего-то еще, но он, постучав кончиком карандаша по блокноту, захлопнул его.

– Ну ладно. Если вы вспомните или подумаете о чем-то еще…

– То я дам вам знать, – закончила Лидия.

– Непременно.

Он убрал блокнот.

– Спасибо за сотрудничество, мисс Кроу.

– Спасибо, что приехали, – ответила Лидия и тут же захотела стукнуть себя по башке. Это же не чертово чаепитие.

– Передайте вашему дядюшке мои наилучшие пожелания, – сказал Флит, остановившись у двери.

– Дядюшке?

– Чарли Кроу. Это же его помещение, верно?

– Откуда вы знаете?

– Я местный, – ответил он, посмотрев на нее в упор. – Уроженец здешних мест.

Предупреждение прозвучало предельно ясно. Он знает ее семью. И она пала духом еще сильнее.

Оставшись снова одна, Лидия заперла входную дверь на ключ и на засов. Потом прошла наверх в спальню, зная, что если не сделает этого немедленно, то совсем испугается и поедет на поезде в пригород в родительский дом. А она не собиралась доставлять родителям неприятности. Ее отец был младшим братом в Семействе и, в отличие от Майкла Корлеоне, сумел выйти из семейного бизнеса. Женился на милой девушке из Мэйдстоуна и вел спокойную жизнь в пригороде.

Спальня была пуста. Лидия замерла на пороге, чувствуя себя идиоткой, и произнесла: «Привет?» Но это не привело ни к чему, кроме еще большего ощущения неловкости. Но она все равно добавила: «Спасибо, что ты ему врезал. И за все остальное. Ты спас мне жизнь».

Но призрак не появился, и никаких голосов Лидия тоже не услышала. Воздух был тих, цитрусовый запах стал лишь воспоминанием. На всякий случай Лидия сказала: «Я буду спать в другой комнате. Пожалуйста, не появляйся там, если не хочешь, чтобы у меня случился сердечный приступ».

Закрыв дверь, она пошла в свою новую комнату и оттуда позвонила Чарли.

– Кто-то только что ворвался в дом и угрожал мне.

Чарли даже глазом не моргнул.

– Нужно уборка?

– Нет, – ответила Лидия, думая, что не желает знать, что это означает. Ее папа, выпив по субботам пару лишних банок пива, частенько рассказывал ей всякие истории из семейного архива Кроу. И они не были милыми.

– Но ты сама в порядке? Не ранена?

Лидия сморгнула набежавшие слезы.

– Нет. В порядке.

Чарли выдохнул.

– Ну хорошо, ладно. Кто это был?

– Не знаю, – сказала Лидия. – Кто вообще знал, что я тут?

– Ты узнала этого человека?

– Я никого не знаю. Я только приехала, ты же знаешь. – Разговаривая, Лидия смотрела в окно спальни. Улица внизу была пустой и тихой, желтые круги от света фонарей на тротуаре, закрытые темные лавки на другой стороне.

– Это не кто-то из твоих бывших клиентов?

Лидия опустила занавеску. Лондон казался так далеко от ее предыдущей жизни, что она даже не подумала о такой возможности.

– Лидс?

– Не думаю. Он не казался знакомым. – Она прикрыла глаза, пытаясь представить себе бандита. Немолод, волосы или сбриты, или их вообще не было. Где-то между сорока и шестьюдесятью, загорелый, маленькие глазки.

– Семейство?

Лидия понимала, что он имеет в виду не их семью, а одно из трех остальных, существующих в Лондоне. Одно предположение, что кто-то из трех других Семейств Лондона мог напасть на Кроу, могло вызвать войну, и Лидия замотала головой еще до того, как произнесла: «Нет, нет, не думаю». Лидия врала. Она ничуть не сомневалась, что напавший на нее человек не был ни Кроу, ни Сильвер, ни Перл, и не Фокс^[4]. Чувствовать подобные вещи было свойством магии Семейства Кроу, но она еще давно поклялась своему отцу, что никогда, ни за что не признается в этом Чарли. И никому другому из Семейства. Лидия не была уверена, было ли это стремлением защитить ее со стороны отца или же проявлением неловкости.

– Я разберусь, – мрачно пообещал Чарли.

Лидия знала, что никто в своем здравом уме не станет угрожать никому из их семьи, разве что сидя в танке. Она не хотела признаваться в этом, но ее успокаивал и голос Чарли, и то, что сам факт принадлежности к клану Кроу дает ей защиту. Там, в Абердине, она была совсем одна, даже если и не совсем исчезнув с радара, то уж точно где-то на самом краю. А возвращение в город означало снова погрузиться в тот мир, которого ее всегда учили опасаться. Теперь же Лидия подумала, что, возможно, ее сверхосторожные родители что-то знали…

Погрузившись в размышления, Лидия вытащила постельное белье из пластиковых упаковок и начала стелить постель. Если тот бандит не принадлежал к Семействам, значит, он был очень хорош в своем деле. Будучи профессионалом, ты не доживешь до возраста выше среднего, если ты не очень опытен или у тебя нет защиты. Лидия снова ощутила дрожь, ее руки, расправляющие простыни, затряслись. Скинув кожаную куртку и стянув узкие джинсы, она забралась в постель. Как раз когда она уже решила, что сейчас заснет, она вспомнила одну вещь, о которой не сказала Чарли. Лидия выбралась из постели, вытащила телефон из кармана джинсов и отправила сообщение.

«Ты знаком с инспектором Флитом?»

Через секунду телефон зазвонил.

Чарли резко спросил:

– Ты что, звонила в полицию?

– Естественно, – ответила Лидия, прижимая телефон к уху и глядя в потолок.

– Забавный выбор, – сухо заметил Чарли. – Вот уж действительно, ты дочь своего отца.

Лидия промолчала. Она знала, что должна была вместо этого позвонить Чарли, и бандит, распластанный на тротуаре, просто исчез бы. Команда по уборке работала быстро и незаметно, и ей не пришлось бы завтра давать в полиции никаких показаний, но она была бы обязана Чарли настолько, что ей не хотелось даже думать об этом. Да, он был ее дядей, но прежде всего он был членом Семейства. Ну и к тому же служба уборки была безжалостна, и это было бы неправильно.

Как всегда, моральные принципы оказались где-то неприлично низко в списке ее забот. Это была одна из причин, по которой она подчинялась родительским желаниям и держалась подальше от семейного бизнеса. Она боялась сама себя.

– Не беспокойся насчет Флита, – сказал Чарли.

– Я и не беспокоюсь, – ответила Лидия. – А ты что-то узнал о моем посетителе?

– Он в больнице, без сознания, со сломанными ногами, ребрами, рукой, позвоночником и раздробленным тазом. А еще он прикован к кровати, так что, очевидно, больше он тебя не побеспокоит, – удовлетворенно заключил Чарли. – Но он просто наемник. Я сообщу тебе, когда выясню, кто за этим стоял.

– Да не надо, – сказала Лидия. – Чем меньше я буду знать…

– И то верно, – согласился Чарли внезапно потеплевшим голосом. – Ты всегда была умницей.

«Не такой уж и умницей, – подумала Лидия, кладя телефон на пол возле кровати. – Я же вернулась в Лондон».

Глава 3

Лидия даже не ожидала, что сумеет заснуть, но выяснилось, что констебль Мурхауз была совершенно права, и десять часов глубокой отключки оказались именно тем, что ей было необходимо.

Вытащив из рюкзака бутылку подслащенной воды, Лидия сделала несколько глотков вместо кофе. Конечно, это не заменяло кофеин, но она не была пока готова выйти из дома, так что прекрасному кофеину придется подождать.

Подоткнув под спину подушки, Лидия уселась в кровати, скрестив ноги, и раскрыла свой компьютер. Сначала она прочитала письма от своего последнего клиента, мистера Картера. Она надеялась, что, может, его угрозы только показались ей такими уж серьезными. Может, она просто перестаралась, взяв отпуск в агентстве и бросившись бежать на юг? Лондон на поверку оказался не таким уж безопасным местом. Может, она сейчас просто соберет вещи и вернется домой… В конце концов, мистер Картер был приличным бизнес-аналитиком, а не бандитом.

Но быстрый взгляд на письма положил конец этим успокоительным намерениям. Лидии даже не пришлось перечитывать сдержанный совет Карен, которая довольно жестко предложила ей уехать на неделю-другую и дать делам «отстояться». Карен занималась бизнесом тридцать лет и была непоколебима. Когда Лидия спросила, не будет ли отъезд из страны некоторым преувеличением, Карен сказала ей, что мистер Картер приходил в агентство лично и что ей, Карен, представляется разумным использовать дальние расстояния в качестве краткосрочной меры безопасности. Лидия возразила, что в ее расследовании не было ничего личного.

– Это неважно, – сказала Карен. – Он привык, что подчиненные его слушаются, и не любит, когда ему возражают. Ты влезла в его жизнь и нарушила его представления о самом себе. Он не любит, когда его осуждают, вот и взбесился.

– Но я его не осуждала, – соврала Лидия.

– Это неважно. Он чувствует, что проиграл, а для него это неприемлемо.

– Но проигравшие переворачивают страницу и начинают сначала, – не сдавалась Лидия. – А не пытаются использовать свои темные связи, чтобы заказать ни в чем не повинного частного сыщика.

Карен скроила сочувственную мину, отчего вся ситуация почему-то тут же показалась в триста раз страшнее.

– Хорошие новости – таким типам все это быстро надоедает. Он скоро переключится на что-нибудь другое. Очень скоро найдется кто-то, кто опять его разозлит.

– Прямо здорово. – Лидия все еще не могла поверить, что какой-то придурок-клиент может вот так растоптать ее жизнь.

– Съезди в круиз. Побывай в Париже. Поваляйся на пляже.

– Все сразу?

Карен уже взяла в руки телефон, переключаясь на следующую задачу. Она не была ни грубой, ни бессердечной, она просто была очень занятой. И это была одна из тех вещей, которые так восхищали в ней Лидию. Успех Карен. Ее рабочая этика. Ее подход к безопасности. Когда-нибудь Лидия тоже хотела бы стать начальником. Если ты начальник, никто не может тебя уволить.

Внезапно в ее временной спальне в Кэмбервелле Лидия вдруг ощутила на щеках порыв холодного ветра, приподнявшего ее волосы и защипавшего кожу на затылке. Она подняла глаза и издала тихое раздраженное «ах!». Парень в пиджаке сидел на кровати рядом с ней.

Лидия с бьющимся сердцем выдавила только два сердитых слова.

– Уходи. Отсюда.

Призрак выпрямил ноги и встал возле кровати. Он казался обиженным.

– Вот это мило.

Лидия понимала, что ее ярость вызвана страхом, и ей стало стыдно. Она всю жизнь чувствовала присутствие мертвых и думала, что уже привыкла к этому. Она всегда, сколько себя помнила, чувствовала в воздухе зависшие эмоции, видела краем глаза духов и слышала в тихих помещениях их голоса. И хотя этот призрак был гораздо более телесно воплощенным и болтливым, чем все, что она видела до сих пор, ей хотелось думать, что она отнеслась бы к его внезапным появлениям гораздо спокойнее, если бы не переживала из-за всяких случайных бандитов и раздраженных рогоносцев.

Призрак засучил рукава своего просторного пиджака до локтей. Свет из окна падал на его лицо, обозначая легкую прозрачность и выражение, которое, казалось, было чем-то средним между обидой и мольбой.

Лидия сглотнула. Вместе со страхом она испытывала странный восторг. Увидеть вот так настоящего призрака – это кое-что. Конечно, это не настоящая сила, но это признак, что она все-таки настоящая Кроу.

– Ну, привет.

– Ты все еще меня видишь?

– Ага, – ответила Лидия. Она ощутила легкую тошноту. То, как мерцали края очертаний его одежды и головы, вызывало у нее головокружение.

– И слышишь?

– Мне казалось, мы это выяснили.

Он уставился на нее.

– Ты даже не представляешь, каково это ощущать…

Его голос казался уже не таким странным, но, возможно, Лидия просто начала привыкать к нему. Она пыталась придумать, что сказать. Что бы такого спросить, чтобы это не казалось невежливым? Ты долго тут живешь? Как ты умер? Почему ты все еще здесь? В ее детстве духи были просто тенями и ощущениями, порывами холодного воздуха и голосами, которые едва различало ухо, как в плохо настроенном радио. Она была в растерянности.

– Меня зовут Лидия, – сказала она и тут же вспомнила, что уже говорила ему об этом.

– Я никогда раньше не делал ничего подобного, – резко сказал парень.

– Что, прости?

– Ну, этот толчок. И что я ударил человека. До вчерашнего дня я даже прикоснуться ни к чему не мог, не говоря уж, чтобы поднять. А теперь – смотри. – Он протянул руку и поднял край занавески.

– Ну что ж, я очень тебе признательна, – сказала Лидия.

– А почему ты не боишься? – спросил призрак. – Я же страшный. Почему ты такая спокойная?

Лидия пожала плечами.

– Ты не первый. – Призрак не смотрел на нее, и так ей было проще его разглядывать. Он и впрямь казался почти сплошным, пока не шевелился, и это как-то напрягало. Каждая частичка Лидии кричала в голос, что его тут вообще нет, и только глаза настаивали на обратном. – И я вообще не боюсь мертвых, – добавила она. По ее опыту, с живыми было гораздо больше проблем.

– Это странно, – сказал призрак. – Мне хочется выпить. Я бы прямо по-настоящему что-нибудь выпил.

– Как тебя зовут? – спросила Лидия, пытаясь отвлечь его.

Он быстро отошел, и от того, как закачались, мерцая, его очертания, у Лидии свело желудок.

– Почему ты об этом спрашиваешь?

– Из вежливости, – сказала Лидия, с трудом сглотнув.

– Сомневаюсь, – сказал он. – Никто не может быть так спокоен. С тобой что-то не так.

– Эй!

– Ты тут надолго?

– Возможно, на пару недель. По крайней мере, план был такой. Но теперь я уже не уверена. – Лидия оглядела комнату, стараясь не думать о том, как в дверь ворвался вчерашний бандит. – Может, я поеду в Париж.

Призрак исчез, и Лидия замолчала. Она смотрела в то место, где только что сидело нечто, до ужаса похожее на нормального человека, и пыталась понять, был ли он невежлив или просто призраки так себя ведут. Может, он не в состоянии контролировать свое появление. Она пожалела его; наверное, это ужасно, болтаться вот так, ни живым, ни мертвым, не в состоянии ни контролировать, ни менять что-либо. Хотя он-то как раз мог. Он спас ей жизнь.

Порывшись в рюкзаке, Лидия вытащила припрятанную фляжку и глотнула виски, чтобы руки перестали дрожать. Спиртное обожгло горло. Она так и стояла, глядя на пустое место, в ожидании, не появится ли привидение снова. Подумав, не глотнуть ли еще, она решила, что не стоит, и завинтила крышку. Странно. Она почему-то была довольна. Несмотря на то, что она росла вдалеке от Семейства, она всегда понимала, что является слабым звеном.

В Лондоне осталось всего четыре Семейства магов, и Кроу были самыми могущественными среди них. По крайней мере, так ей всегда говорили. Все секреты и тайны довольно тщательно охранялись, а поскольку родители Лидии старались держать своего драгоценного ребенка как можно дальше от этого темного мира, Лидия имела довольно слабое представление о том, какими именно могли быть эти секреты.

Семейство Перл было талантливо в торговле. Изначально они были предпринимателями, именно их предки держали фруктовые тележки и пекарни, они первыми начали торговать мороженым в викторианские времена и зарабатывали деньги, смешивая муку с дорожной пылью. Что там уголь в Ньюкасле – эта семейка могла бы продавать башмаки уткам.

Семейство Сильвер обладало способностями к вранью и, естественно, держало процветающую адвокатскую контору. А еще было Семейство Фокс, о котором, впрочем, чем меньше скажешь, тем лучше.

У Лидии зазвонил мобильный. Эмма.

– Ну и когда ты собиралась позвонить мне, паршивка?

– Ничего подобного, вот прямо сейчас, – ответила Лидия. – Я уже в Лондоне.

– Я знаю, твоя мама вчера за бриджем сказала моей.

Эмма была нормальной подругой Лидии из ее нормального детства, и у нее была совершенно нормальная жизнь. И Лидия любила ее за это почти так же, как за ее чувство юмора, доброту и энергичность.

– Тут у нас просто дурдом, – рассказывала Эмма. – Арчи на той неделе сломал руку, играя в футбол, у кошки гипертиреоз, и лечить это оказалось гораздо дороже, чем можно подумать, а на прошлой неделе Мейз-Мейз притащила нам всем этот желудочный вирус…

– О, нет, какой ужас, – перебила Лидия. Она была плохой, невнимательной подругой и понимала это. Ее захлестнуло чувство вины. – Как Арчи себя чувствует? С ним все будет в порядке?

– Он в полном порядке. Вот как раз клянчит сладкое.

Лидия услышала улыбку в голосе подруги и испытала привычный приступ любви, восхищения и изумления при мысли, что ее лучшая подруга, старый соучастник всех ее затей, теперь сама мать. Отвечающая за маленькие жизни. Собирающая спортивную форму, дающая лекарства и все такое прочее. Эмма всегда была слегка чокнутой, очень язвительной, любила гулять допоздна и спать до полудня. Когда она отказалась от клубов, путешествий и карьеры ради замужества и в двадцать два родила первенца, Лидия просто не могла в это поверить. Но Эмма оказалась такой теплой и любящей матерью, что Лидия поняла, что в душе ее подруги скрывалось другое, неожиданное пространство. Целое крыло, о существовании которого она даже не подозревала.

Эмма прекратила вводить ее в курс жизни Арчи-и-Мейзи и перевела дух.

– Ну а у тебя что новенького?

– Ничего особенного, – сказала Лидия. – Но я ненадолго вернулась в город, если хочешь, можем пересечься. – И тут же убрала телефон подальше от уха, пока Эмма визжала от радости в ответ на это предложение.

Повесив трубку, Лидия поняла, что улыбается. В конце концов, в побеге из Абердина от постоянной работы были свои преимущества. А постоянная работа вообще была до чертиков скучной, пока не стала до чертиков страшной. Почему ее никто не предупредил, что в работе частного сыщика нет никакого гламура, а есть девяносто девять процентов скуки и один – страха за собственную жизнь? Ладно, допустим, начальница говорила ей что-то такое в первый день работы, но она ее не послушала. Лидия знала, что промотала все свои годы от двадцати до тридцати, так и не поняв, что хочет сделать со своей жизнью, но поскольку эти годы для этого и даны, не сильно из-за этого переживала. Кроме редких исключений (типа Эммы, вышедшей замуж за мужчину своей мечты и живущей в домашнем раю), взлеты и падения были в моде, и она могла ни о чем не беспокоиться по крайней мере до двадцати пяти. Ну или тридцати.

И вот она снова в Лондоне и полна оптимизма. Странного оптимизма. Может, от всех вчерашних ужасов она слегка повредилась в уме?

Теперь Лидии уже точно был нужен кофеин. Шкафы в маленькой кухоньке были пусты, и она спустилась вниз в кафе. Ее рука как раз коснулась ручки двери в кухню, когда она услышала шум. Изнутри. Выхватив телефон, она набрала две девятки и занесла палец над третьей. А может, это призрак? Может, он проверяет свои новообретенные способности поднимать вещи и готовит себе что‑нибудь перекусить.

Тут до нее дошло, чем она занимается – изучает источник странных звуков на следующий день после того, как на нее напали, причем в том же самом доме. Не очень-то умно, Лидс. Она уже собралась тихонько отступить, выбежать на улицу и позвонить в полицию из безопасного места, когда услышала новый странный звук. Кто-то пел. Ну, точнее, мычал себе под нос. Голос был женским, низким и довольно мелодичным, даже через дверь.

Лидия подождала еще немного. Все ее чувства подсказывали ей не бояться, и, черт побери, не жить же ей теперь так всю жизнь, шарахаясь от любой тени. Расправив плечи, она открыла дверь.

Возле стойки из нержавеющей стали кто-то стоял. Кто-то в переднике, косынке на голове и с огромным косяком.

Женщина заправляла под косынку торчащие дреды. На ней был темно-синий передник с белой надписью на груди «Кухня Папы Джо».

Лидия хотела спросить: «Кто вы, нафиг, такая?» но в женщине было нечто устрашающее, и поэтому она слегка изменила форму вопроса.

– Кто вы такая?

– Меня нанял Чарли, – ответила женщина, не переставая заниматься своими волосами. – А ты, что ли, моя помощница по кухне?

– Я здесь живу, – сказала Лидия. – Пока. Прошу прощения, но тут какая-то ошибка. Мне не нужна кухарка. Я не открываю кафе, просто буду присматривать за зданием несколько недель.

Женщина пожала плечами, затушила свой косяк в коробочке из фольги и спрятала в карман фартука.

Сбитая с толку этим молчаливым спокойствием, Лидия сказала:

– Я сейчас позвоню Чарли, и мы все выясним.

– Делай что хочешь. – Женщина, повернувшись, поставила на металлический стол большой ящик и начала доставать его содержимое.

– Не надо этого делать, – сказала Лидия так твердо, как только могла. – Бизнес закрыт, и я никого не нанимаю. Кстати, как вы вообще сюда попали? Дверь была заперта.

Женщина продолжала разбирать ящик, как будто Лидия вообще ничего не говорила.

Лидия прошла из кухни в пустой зал кафе и позвонила Чарли.

– В моей кухне какая-то женщина. Ты можешь объяснить, что происходит?

– Лидс, милая. Я собирался позвонить тебе. Ты в порядке?

Успокоенная его заботливым голосом, даже при том, что она понимала, что это чистый расчет, Лидия все же попыталась сохранить градус ярости.

– Нет, не в порядке. Ты прислал повариху. Мне не нужна повариха, потому что я не открываю кафе. Ты говорил, что мне не придется заниматься «Вилкой». Ты говорил…

– Энджел не повариха, она художник. Вот подожди, когда ты попробуешь ее выпечку…

Лидия, закатив глаза, взмолилась, чтобы Господь послал ей сил.

– Я не собираюсь пробовать ее выпечку, потому что она не будет ничего тут готовить. Я не могу никому платить, не говоря уж о том, чтобы открывать бизнес. Я и живу-то тут только поэтому. Я разорена.

– Я сам ей плачу, – сказал Чарли. – Тебе не о чем волноваться.

– Но ты говорил, что мне не придется заниматься кафе, если я не хочу, ты говорил, что это просто место, чтобы мне было где пожить.

– Лидия, милая. Ну, ты же знаешь, как оно бывает. Я говорил тебе, что хочу, чтобы место казалось живым. А как лучше всего добиться этого, если не использовать его по-настоящему?

Лидия закрыла глаза. Она ненавидела, когда ее мать оказывалась права.

– Значит, ты открываешь кафе?

– В субботу, – сказал Чарли. – Но ты не волнуйся. Никакой рекламы, никакого ремонта, да туда вообще никто не придет.

Лидия открыла глаза и посмотрела сквозь грязные окна на пустую улицу. Он был прав, никто в здравом уме не зайдет в подобное заведение, чтобы там есть. Ну, разве что если они не знают, что оно принадлежит Чарли, и там, внутри, будет происходить что-то интересное.

– И сколько оно будет открыто?

– Ну, пару недель. Максимум месяц.

– Месяц я здесь жить не буду. Но я имела в виду часы. Сколько часов в день нужно держать кафе открытым?

– Да сколько захочешь, – его голос потеплел, явно от радости, что Лидия согласилась. – И я уверен, что так безопаснее. После того, что случилось, мне совсем не нравится мысль, что ты одна в этом здании. А если внизу будут люди, да даже хотя бы только Энджел, тебе там будет гораздо безопаснее.

Ну что ж, Лидия не могла не признать, что это звучало разумно. Она вздохнула.

– А что, если я буду держать его открытым два часа в день, только днем, чтобы избежать завтрака, обеда и толп после работы? А ты можешь писать в своей бухгалтерии все что угодно?

– Ну вот, ты уловила мою мысль, – одобрительно произнес Чарли. – Минимальные часы работы. Можешь переворачивать табличку, когда пожелаешь.

– Спасибо за заботу, но что вообще все это значит? Тебе же не нужно открывать это кафе, никто из властей не собирается тебя проверять, – начала Лидия, но тут же осеклась, поняв, что не хочет ничего об этом знать. – Неважно.

– Обсудим при встрече. Я скоро буду.

На кухне Энджел, засучив рукава, месила тесто.

– Этого можно не делать, – сказала Лидия. – Сегодня я не буду открывать кафе. – И вообще никогда не буду, добавила она про себя. Она не собиралась оставаться тут надолго и вникать во всю эту чушь, а когда она уедет, Чарли может делать все, что пожелает.

– Положу в морозилку, – буркнула Энджел, не поднимая глаз. – Мне нужен запас.

Лидия подумала, не сказать ли ей, что ей не нужно никакого запаса, потому что они не будут продавать пищу в ближайшее время, но решила, что жизнь и так слишком коротка, и пошла обратно наверх, чтобы привести себя в порядок. Она знала, что жутко выглядит, и не хотела предстать перед Чарли с тем бледным видом, отражение которого видела утром в зеркале. Пусть она и была персоной нон грата на своей работе, пусть на нее накануне напал вооруженный бандит, но Лидия Кроу не будет жертвой и не собирается выглядеть как жертва. А уж особенно перед главой Семейства Кроу.

Дядюшка Чарли сидел напротив нее, положив руки ладонями вниз на пластиковый стол. Закатанные короткие рукава обнажали волосатые руки, на коже виднелись зеленые и черные следы старых татуировок. Лидия знала, что эти сплетенные кисти винограда шли вверх по плечам и покрывали грудь и живот и что семейная эмблема, силуэт ворона в полете, повторялась там несколько раз. Когда она была маленькой, то сидела у него на коленях и водила пальцем по чернильным линиям. «Ну-ка, сколько ты найдешь там ворон?» – говорил дядя Чарли и раскачивал ее на коленях так, что у Лидии кружилась голова, а чернильные контуры расплывались.

Энджел с непроницаемым выражением лица принесла кофейник и налила кофе.

Чарли молчал, даже когда она вернулась на кухню, но Лидия решила перемолчать его. Она занялась своим кофе, наливая туда молока, а потом добавила пакетик коричневого сахара. Размешивать жидкость, считая повороты ложки, было приятнее, чем смотреть на молчащего дядюшку.

– Не могу тебя прочитать, – наконец сказал Чарли.

– Да я открытая книга, – ответила Лидия, заставляя себя взглянуть ему в лицо.

Он откинулся на стуле, окидывая ее явно оценивающим взглядом.

– Малышка Лидия совсем выросла.

– Ты сказал, что нуждаешься в любезности. Я так понимаю, к этому прилагалось кое-что еще? – Лидия повела рукой, обозначая «Вилку». – Ты собираешься прислать сюда кого-то управлять всем этим или тут так и будем только мы с Энджел? – Тут Лидия мысленно пнула сама себя. – В смысле, только Энджел, сама по себе. Я не собираюсь ничем заниматься.

– Мне нужен сыщик, – сказал Чарли. И лицо, и голос его были серьезны.

Он что, смеется над ней? В городе их сотни. И каждый гораздо опытнее, чем она.

– Я не могу использовать никого из знакомых, – сказал Чарли, словно читая ее мысли. – Никто не должен об этом знать, все должно быть очень тихо.

– Это входит во все инструкции. Каждый уважающий себя сыщик работает очень тихо. – Не говоря уж о том, что каждый, кто в своем уме, не станет шутить с Кроу.

– Мне нужен человек, которому я могу доверять, – сказал он.

Откинувшись на сиденье, Лидия подавила в себе желание ответить. Он пока не сказал ей ничего такого, что объясняло бы, зачем ему понадобилась она, черная овца Семейства Кроу. Он вызвал ее обратно в Лондон, но до сих пор так и не сказал зачем.

– Естественно, я оплачу работу по твоим обычным расценкам.

Лидия назвала свою почасовую оплату.

– Плюс расходы.

Он кивнул.

– И бонус, если ты выполнишь работу. Я забочусь о своих людях и ценю результат.

– И я буду жить тут бесплатно, безо всякой возни, как договорились, – она особенно подчеркнула голосом остаток фразы.

Он помедлил долю секунды, затем кивнул.

– Хорошо, – сказала Лидия. – Так в чем же дело? – Она так и не верила до конца, что оно вообще есть. Чарли что-то задумал, и она собиралась просто подыгрывать ему из любопытства, пока не выяснит, что именно.

– Мадлен пропала.

– Мадлен, моя кузина? – нахмурилась Лидия. Семья – это святое. Чарли не стал бы об этом врать. – Давно?

– Пять дней, – сказал Чарли. – Все, что мог, я проверил, спрашивал всех ее друзей и коллег. Я искал во всех ее обычных местах, я опросил ее бывшего приятеля.

«Наверняка тому не поздоровилось», – подумала Лидия.

– Он еще дышит?

Чарли невозмутимо кивнул.

– Он не имеет к этому отношения.

Его уверенность говорила о многом. Чарли Кроу умел проводить опросы.

– А как насчет настоящего приятеля? У нее кто-то есть?

– Вот я и хочу, чтобы ты это выяснила.

Это не убедило Лидию. Чарли был всевластным главой знаменитого Семейства Кроу. Все до последнего, с кем бы он ни обсуждал это дело, выдали бы ему все свои секреты, не утаив даже самой маленькой неподобающей мысли, самого легкого недовольства. Она, Лидия, была ему не нужна. И она уже открыла рот, чтобы сказать об этом, но Чарли заговорил первым.

– Я не могу этим заниматься, – сказал он, поднимая мощные плечи. – Больше не могу. Я как коршун среди воробьев. Это слишком привлекает внимание.

Смысл этого утверждения дошел до нее как раз в тот момент, когда она произносила: «Я понимаю». Это выглядело бы слабостью. Проблема в Семействе, да даже самый легкий намек на то, что кто-то смог достать Кроу, могли иметь самые разные последствия. Ни у кого из Семейств сейчас не было реальной власти, как в добрые старые времена. Но у Кроу ее все же было больше, и это было важно.

– Тристан Фокс уже и так разнюхивает повсюду. То ли почуял, что что-то не так, и хочет воспользоваться моментом моей слабости, то ли он в этом замешан и злорадствует.

Теперь Лидия была по-настоящему потрясена.

– Не может быть. Он бы не посмел.

– Многое изменилось, – тихо произнес Чарли. – Тебя долго не было.

– Пять лет, – сказала Лидия. А Договор соблюдался семьдесят пять лет. Сама мысль о том, что он может быть нарушен, была просто невообразима. Ужасающа.

Должно быть, Чарли увидел что-то в ее лице, потому что его мрачное выражение смягчилось, и он сразу снова стал похож на того дядюшку, которого она знала. Его руки до сих пор лежали совершенно неподвижно, но теперь он протянул одну из них и накрыл ею ее ладонь. Его ладонь казалась огромной.

– Ничего не случится. Мы этого не допустим. Тристан, я, Дэвид и Алехандро. Никто из нас не хочет этого, так что ничего плохого случиться не должно.

Лидия с трудом сглотнула и кивнула.

– Я найду Мадлен, – выдавила она. – Я уверена, она просто решила уехать на несколько дней. Ее мать немного… – Она резко замолчала, внезапно вспомнив, что Дейзи, мать Мадлен, была тетей Чарли.

– Ну да, – Чарли впервые за все время улыбнулся по-настоящему. – И это вторая причина, по которой я нуждался в помощи.

Глава 4

Мать Лидии вошла в Семейство Кроу, зная, что делает. Когда они встретились с отцом Лидии, ему было двадцать пять и он был совсем не прост. Может быть, он не был таким могучим, как Чарли, его старший брат, но и сам он был достаточно крут. Маме Лидии было двадцать два, и она училась в аспирантуре по биохимии. Она знала про мировые силы, про основополагающие камни жизни и про крошечные кусочки материи, создающие все, существующее во Вселенной. Она выросла в Мэйдстоуне и, даже если и слышала какие-то слухи о четырех Семействах, считала все это городской легендой. Она знала, что в магию верят только дети, а ее обожаемая наука объясняет все тайны мироздания. А потом однажды встретила в баре Генри Кроу, увидела, как он извлекает деньги из воздуха, и решила, что у него просто замечательная ловкость рук.

Лидия очень любила слушать историю о том, как они познакомились. Ей нравилось сама идея, что ее пригородные родители пили в баре коктейли, увидели друг друга через переполненный зал и влюбились. Все это казалось ей необычным и старомодным в хорошем смысле, как в старом кино. Когда она представляла себе эту сцену, она даже видела ее в черно-белом цвете.

– И потом он прислал мне в лабораторию цветы, хотя я и не сказала ему, где работаю. И ждал меня снаружи часами, потому что не знал, в какое время я закончу работу.

– И это очень мило, – всегда добавляла Лидия, улыбаясь, чтобы показать, что она шутит и вовсе не смеется над хорошей памятью мамы.

– И я сразу все поняла. – Мама всегда заканчивала историю этой фразой. При этом ее лицо было таким мечтательным, отстраненным, загадочным. Ее лицо было, безусловно, счастливым, но присутствовало и нечто другое, что юная Лидия распознать не могла.

Сьюзен Сайкс поставила лишь одно условие перед тем, как связать себя священными узами брака: если у них будут дети, они будут расти вдали от Семейства и как можно дальше от магии вообще. Генри Кроу тут же искренне согласился – родители Лидии действительно очень подходили друг другу. Когда Сьюзен пришла пора рожать, они уехали из Кэмбервелла, и Генри вручил дедушке Кроу заявление об уходе. Когда Лидия подросла, папа объяснил ей, что это было не так-то просто, а если бы он был старшим сыном, то и вовсе невозможно. К счастью, эта роль принадлежала Чарли. Сам Чарли никогда не мог понять желания Генри, но он был хорошим старшим братом, уважал решение Генри и постарался уладить их отношения с дедушкой.

Стоя на тротуаре возле построенного в 1930 году полуособняка родителей на тихой зеленой улочке, откуда она так старалась уехать, Лидия испытала привычное сочетание любви, вины и паники. Она не знала почему, но ее отчий дом всегда вызывал в ней чесотку, как слишком тесное шерстяное платье. Работа в Шотландии была в этом смысле чем-то большим, чем зов профессии, это стало способом минимизации общения с двумя людьми, которые в этот самый момент, отодвинув тюлевую занавеску в гостиной, радостно махали, приветствуя ее. И это только усиливало громкость звучащей в ней вины до самых максимальных значений.

Ее мама уже открывала входную дверь.

– Дорогая! – и тут же нахмурилась. – Какая ты худая, ты вообще что-нибудь ешь?

– Без конца, – сказала Лидия, крепко обнимая маму и целуя ее в нежную щеку.

– Посмотри, кто приехал, – обернулась Сьюзен. Ее голос прозвучал высоко и неестественно радостно. Должно быть, день был плохим. Лидия собралась с силами, но папа вышел вперед и тоже обнял ее.

– Лидс, – произнес он. – Моя прекрасная девочка.

Лидия сморгнула непрошеные слезы.

– Привет, пап, как поживаешь?

– Мы выиграли в регби, – сказал он, отворачиваясь и уходя в сторону гостиной.

– Поздравляю, – сказала Лидия, оценивая его фигуру: похудел ли отец и насколько скоординированны его движения.

– Хочешь чаю? – мамин голос все еще звучал, как будто она глотнула гелия, а щеки покраснели.

– Конечно, – Лидия повернула и направилась в кухню.

– Звонил Чарли, – едва войдя в кухню, сказала мать.

– Да? – Лидия сосредоточилась на том, чтобы наполнить чайник, достать чашки с небольшой деревянной подставки, вынуть из холодильника молоко. Чем дольше она сможет не встречаться с мамой взглядом, тем больше у нее будет времени, чтобы придумать какое-нибудь утешительное объяснение.

– Он сказал, что Мадлен пропала и что ты ее разыскиваешь.

– Мм, – Лидия издала этот невыразительный звук, чтобы скрыть свое изумление. Чего ради Чарли звонит ее родителям, сообщая им свои новости? Она взяла сахарницу. – Папе все так же два куска? Или антисахарная полиция уже стоит на пороге?

– Это правда?

– Это просто работа, – сказала Лидия, не поднимая глаз от чашки с чаем. – Ты же знаешь, я сыщик. Чарли понадобилось мое профессиональное мнение. – Она отжала пакетик о край чашки и выбросила его в мисочку, которую держала мама.

– Я говорила тебе, это все не просто так. Ты же знаешь, как он относится… – Мама сделала вдох и начала снова: – Это небезопасно.

– Я буду осторожной. – При виде яичных скорлупок в картонной коробочке, которая ожидала, чтобы ее вынесли на улицу в компостную кучу вместе с чайными пакетиками, всех этих привычных домашних мелочей, у нее сжалось сердце. Заботится ли все еще папа о своей обожаемой компостной куче? – А как дела у папы? – спросила она, наконец взглянув маме в лицо.

– Есть хорошие дни, есть плохие. – Мама взяла тряпочку и начала вытирать несуществующие брызги с поверхности стола. – Стало лучше с тех пор… – Она резко осеклась и повесила тряпочку на раковину.

– С тех пор, как я уехала, – закончила Лидия фразу вместо мамы. Проглотив горькую пилюлю.

– Это просто совпадение, милая, – протянув руку, она погладила Лидию по плечу.

Генри Кроу в гостиной смотрел по телевизору бильярд с выключенным звуком. Он взял свою кружку с чаем и нахмурился, глядя на Лидию, как будто припоминая, кто это.

Нет, нет, нет.

– Смотришь бильярд, да, пап? – Это был только повод назвать его отцом, напомнить ему, кем они приходились друг другу. Всякий раз, когда он забывал о ней, был для Лидии ударом.

– Да. Все нормально, – он подул на чай, его очки запотели от пара. – Как там дела, на морозном севере?

Лидию охватило облегчение.

– Да все отлично, – улыбнулась она. – Правда, холодновато.

Папа снял очки и прищурился, глядя на нее. Его голубые глаза были все такими же яркими, лицо все таким же красивым.

– Мне не нравится эта твоя работа.

– Я знаю, пап, – сказала Лидия. – Но она нравится мне.

– Это слишком опасно, – сказал он.

– Ты останешься к ужину? – Мама присела на краешек дивана, как будто собиралась тут же снова вскочить. Она никогда не могла смирно сидеть на месте.

– Конечно, – ответила Лидия. – Спасибо.

– То, что случилось с малышкой Мадлен, ужасно, но ты не должна в этом участвовать.

– Она моя сестра.

– Двоюродная. И это Семейство. Они справятся. Чарли со всем разберется.

– Но он же попросил меня, – сказала Лидия. – И я тоже часть Семейства.

Помолчав, мама ответила:

– Я знаю, дорогая.

– Кто пропал? – Папа снова надел очки, но, похоже, протер их пальцами или не совсем чистым платком, потому что стекла были мутными.

– Мадлен. Маленькая дочка Дейзи и Джона.

Дейзи была папиной кузиной.

– Кто такой Джон?

Лидии хотелось зажмуриться, чтобы не видеть растерянного выражения лица папы.

– Муж Дейзи, – сказала мама. – Бухгалтер.

– Этот чертов Перли.

– Дорогой, – мама строго взглянула на него, – не надо так говорить. Джон очень милый, и Дейзи с ним хорошо. И он тебе нравился. Он привозил тебе эль из Сомерсета.

– Когда вы их видели последний раз? – спросила Лидия.

– Ну, пару месяцев назад. Ты же знаешь, какие мы.

Родители любили родственников, но всегда старались держаться от них как можно дальше.

– Думаю, где-то в январе. Все собирались у Чарли, а мы и так в прошлый раз не ходили, вот и подумали…

– Мадлен была там?

– Да, и была такой хорошенькой. Не такой худой, как некоторые.

– Она выглядела счастливой?

– Не знаю, – казалось, мама была озадачена этим вопросом. – Кажется, ей было скучно. Ну, ты же знаешь эти семейные сборища. Соберется старье и ну вспоминать былую славу.

– Она общалась со своими родителями? Все было нормально?

– Прости, дорогая, – мама покачала головой. – Я не перекинулась с девочкой и парой слов.

До отвала наевшись потрясающей маминой домашней едой, Лидия зашла в гостиную попрощаться с отцом. Телевизор был выключен, но он продолжал смотреть в него. Возможно, он смотрел на свое отражение или же просто задумался. Лидия поцеловала маму у дверей.

– Я буду на связи. Обещаю.

– Приезжай к обеду на выходные? Если ты не будешь очень занята?

Мамины пепельно-светлые волосы распадались на два безупречных крыла вокруг лица, и она только что нанесла свою любимую красную помаду. Она была все так же красива, но над бровями и вокруг глаз появились новые морщинки. Она казалась обеспокоенной.

– Если получится, – сказала Лидия. – Я тебе напишу.

Мама состроила гримаску.

– Ты звони мне. Я хочу слышать твой голос.

Лидия снова ее обняла.

– Ты же знаешь, что можешь остановиться у нас, – сказала мама, слегка отстраняясь, чтобы взглянуть Лидии в глаза. – Папа выдер- жит.

Лидия сглотнула.

– Все в порядке. В «Вилке» отлично. Правда.

Мамины морщинки стали глубже.

– А что с твоей работой в Шотландии? Мне бы не хотелось, чтобы ты ее потеряла.

– Я и не потеряю, – сказала Лидия. Внезапно ей захотелось уйти как можно скорее. В этом и была проблема с ее родителями. Их любовь была тяжким грузом. Крепкой, нужной, утешительной – но все равно грузом.

В тот вечер Лидия была в кафе одна. Обшарив морозилку в кухне, она испекла пару булочек из теста Энджел в духовке промышленного размера. Если уж Чарли собирается настаивать на том, чтобы платить зарплату повару, то, черт побери, Лидия не будет покупать себе пищу. Она взяла бутылку пива и устроилась за тем столом, где они сидели с Чарли. Она все еще ощущала слабое веяние ауры Кроу, исходящее от его места. То ли ее чувства в Лондоне обострились, то ли это было подтверждением власти Чарли.

За матовым стеклом входной двери кафе мелькнула темная тень, и у Лидии замерло сердце. На долю секунды ей показалось, что она видит очертания гигантской черной птицы. Ей привиделся острый излом клюва, и в голове тут же всплыли истории про Ночного Ворона, мистического злодея Семейства Кроу. Тень шевельнулась, громко постучала в деревянную дверь, и иллюзия исчезла.

– Простите, что побеспокоил, я просто проходил мимо и увидел, что горит свет.

Главный инспектор Флит был одет в серое пальто до колен поверх темного костюма, на его коротких темных волосах блестели капли воды.

– Чем я могу вам помочь, офицер? – спросила Лидия, злясь на себя за свою нервозность и трусость. Визиты к папе всегда вызывали в ней воспоминания о прошлом, все эти истории о магии Кроу и мстительных духах в виде ворона. – В этот поздний час?

Он улыбнулся, как будто бы она пошутила.

– Я просто хотел проверить, что вы в порядке. После того, что случилось вчера.

Вчера. Когда ей угрожал вооруженный бандит. Лидия попыталась придумать достойный ответ. Включающий в себя все ее чувства, и прошлые, и настоящие. Потрясение от близости смерти, вмешательство привидения во плоти, ужас момента и странное чувство освобождения, когда он миновал, точно внезапный груз, вынесенный на берег…

– Я в порядке, – произнесла она вслух.

Флит смотрел на нее в упор. Как будто пытался что-то сообразить. Лидия подумала – уж не новая ли это полицейская технология? Успокойте подозреваемого неожиданным дружелюбием и визитом в нерабочее время, а потом внезапно атакуйте его вопросами. Но она не была подозреваемой. Она была жертвой. Это уж наверняка.

– Я принес вам подарок на новоселье, – он вынул из магазинного пакета бутылку красного вина.

– Мне казалось, вы сказали, что просто проходили мимо.

– Ладно, – признался Флит. – Я купил это вино для себя на ужин. Поэтому оно в такой красивой подарочной упаковке. – Он снова улыбнулся, прищурив теплые глаза, и Лидия подумала, как это ему удается так расслабляюще действовать на людей. – Но предложение остается в силе…

Лидия помедлила, прикидывая свои опции и шансы на то, что полицейский просто пытается усыпить ее бдительность. Но в конце концов она решила, что контакт с полицией – достаточно полезная вещь и что ей все же любопытно, что ему нужно. Подойдя к стойке кафе, она начала искать подходящие бокалы. Но нашла лишь тяжелые квадратные стаканы, в которые, наверное, наливали сок, она протерла их бумажным полотенцем.

Открыв бутылку, она разлила вино, поставила один стакан перед детективом и села напротив.

Он приветственно приподнял стакан, выпил и огляделся, как будто что-то искал.

– Это место отлично выглядит, – помедлив, произнес он. – Сделать уборку, и оно снова будет как новенькое.

– Кафе мне не принадлежит, – ответила Лидия, размышляя о том, когда же он перейдет к цели своего визита. – И я тут ненадолго. – Она и сама не знала, зачем сказала об этом, это было совершенно не его дело.

– Из-за того нападения?

– Нет. Потому что я не хочу управлять кафе. Я просто остановилась здесь на неделю-другую, пока не подыщу что-нибудь получше.

– Оно все еще принадлежит вашему дяде? Чарльзу Кроу?

Лидия отхлебнула вина, глядя на инспектора Флита поверх стакана.

– Просто мимо проходили, да? Что вы хотите у меня узнать, инспектор?

– Я просто беседую, – ответил тот.

– Вы говорили, что выросли здесь, что приходили в это кафе со своей тетей?

– Верно, – теплота снова вернулась, воспоминания явно были приятными.

– Ну, тогда вы же должны знать, что про Чарльза Кроу нельзя спрашивать просто так, а?

Он поставил стакан на стол.

– Простите.

Лидия допила свое вино.

– Вам лучше идти.

– Задавать вопросы – моя работа, – сказал он, допивая вино. – А еще моя работа – защищать людей. – Внезапно он наклонился вперед и взял Лидию за руку. – Вам нужна защита?

Лидия уставилась на его огромную ладонь, под которой полностью утонула ее рука. Она была сухой, теплой и совсем не противной. Лидия заставила себя убрать руку, и он неохотно выпустил ее.

– Со мной все в порядке, спасибо за беспокойство, – сказала она.

Полицейский встал, и Лидия поняла, что рада этому. Но вместо того чтобы направиться к входной двери, он внезапно развернулся и прошел назад, за стойку, толкнул вертящуюся дверь и оказался в кухне до того, как Лидия успела отреагировать.

– Эй! – крикнула она, следуя за ним. – Сюда нельзя.

Он остановился посреди кухни, внимательно оглядывая все вокруг.

– Вам нельзя здесь находиться, – повторила Лидия. – Без ордера на обыск.

– Вы говорите точно, как ваш дядюшка, – ответил инспектор Флит.

– Не знаю, что вы ищете, но могу вас заверить, что тут нет ничего интересного. Это место пустует уже годы.

– Ох, я не знаю, – инспектор посмотрел на Лидию долгим задумчивым взглядом, от которого у нее забилось сердце. Этот взгляд не был профессиональным, это был вызов, и Лидия, расправив плечи, заставила себя ответить на него.

– Это что, новый способ местной полиции собирать информацию?

Инспектор казался потрясенным, а потом – виноватым.

– Это частный визит, я же ясно сказал об этом. – Подняв руки, он отступил назад. – Я вижу, что это была ошибка, и я приношу свои извинения. Оставляю вас в покое.

Лидия проводила его к выходу, стараясь осознать это внезапное превращение волка в невинную овечку.

– Доброй ночи, мисс Кроу.

Лидия закрыла и заперла на засов дверь, будучи уверена в одном: инспектор Флит не собирался допрашивать ее, а его внезапный уход не имел никакого отношения к ее попыткам призвать его к порядку. Он пришел сюда что-то искать и либо решил, что этого тут нет, либо нашел то, что искал. Лидия оглядела пустое кафе, пытаясь разглядеть то, что мог увидеть Флит. Спустя несколько минут она оставила попытки разгадать намерения Флита и вернулась в реальность. И неважно, что там о ней думал инспектор.

Глава 5

Лидия знала, что у дядюшки Чарли были связи и в полиции; это были значимые и вполне вольно мыслящие стражи закона; ему не нужно было обращаться к ней за помощью. Она также не могла поверить, что Мадлен и в самом деле пропала, что в этом не было какого-то подвоха, о котором Чарли не знал бы. Невозможно было себе представить, что он позвал бы ее, всем известную бестолковую неудачницу, заниматься поисками Мэдди, если бы тут была хоть какая-то реальная опасность. Так что надо было принять за данность, что у Чарли присутствовал как минимум один скрытый интерес, и Лидия предполагала, что это имело отношение к вовлечению ее в Семейный бизнес. Отказ Генри Кроу продолжать дело дедушки Кроу и решение растить свою единственную дочь подальше от Кэмбервелла одобряли далеко не все члены семьи.

Но, с другой стороны, Лидия находилась сейчас в неоплачиваемом отпуске, который не могла себе позволить, и любая работа, которая позволяла ей находиться подальше от Абердина, даже такая странная работа на своего жутковатого дядюшку, была лучше, чем ничего. Лидия излагала все это, а Эмма слушала, одновременно нарезая морковку и огурец палочками, сыр ломтиками и раскладывая все это по тарелкам для детей.

– А что произошло в Абердине?

Лидия выразительно поглядела в сторону детей. Две светловолосые головки склонились над ярко-зеленым куском пластика с экраном, который издавал странные звуки и время от времени вскрикивал «отлично!» странным голосом с выраженным американским акцентом.

– Уберите это и идите есть, – сказала Эмма. – Потом закончите свой пазл.

Дети положили прибор, издавший чавкающий звук, и забрались на стулья.

– Там все сложно, – сказала Лидия, прикидывающая, что она может рассказать при детях.

– Ты сделала что-то не так?

Лидия была изумлена вопросом Арчи – она даже не думала, что он обращает на нее внимание. У него на подбородке было пятнышко хумуса, а в руке он сжимал три морковные палочки.

– Нет, – сказала Лидия. – Но я кое-кого огорчила.

– Как? – спросил Арчи, задумчиво соскребая хумус с подбородка в рот.

– Ну, – Лидия попыталась придумать подходящий вариант изложения событий, но была вынуждена признать поражение.

– Ты дала ему в нос? – спросил Арчи, не желая заканчивать беседу.

– Погоди-ка, – сказала Лидия. – А это что? – протянув руку через кухонный стол, она вытащила из-за уха Арчи монетку.

У него расширились глаза. Она положила монетку ему в руку, и тут Мейзи завизжала так, что барабанные перепонки чуть не лопнули:

– И мне!

– Конечно, – сказала Лидия. Очень серьезно. – Но ты должна сидеть очень смирно и очень тихо. – Мейзи тут же перестала вертеться на стуле и замерла, как скала. Скала, которой явно очень хотелось визжать. Лидия протянула руку и начала возиться у Мейзи за правым ухом. – Нет, тут ничего нету, странно… – Личико Мейзи было воплощением восторга и предвкушения, которое начало было сменяться неуверенностью. Лидия переключилась на левое ухо. – О! Вот оно! – Вытащив золотую монетку, она отдала ее Мейзи.

– Когда-нибудь ты должна рассказать, как ты это делаешь, – сказала Эмма.

– Ловкость рук, – небрежно ответила Лидия. – Ну, и годы тренировок.

Позже, когда дети закончили с едой и убежали в гостиную смотреть телевизор, Лидия вымыла тарелки и чашки, пока Эмма убирала со стола. Потом она вытащила из холодильника бутылку белого вина, которую тайком сунула туда заранее.

Лицо Эммы осветилось.

– У тебя всегда такие прекрасные идеи.

– Запомни эту мысль, – сказала Лидия, наливая им обеим по бокалу и делая большой глоток. Она любила Арчи и Мейзи, но после трех часов их общества ощущала себя вымотанной. Она не представляла, как Эмма все это переносит.

– Ну вот. В общем, один мужик, за которым я следила, не был в восторге от собранных мной доказательств. И начал мне угрожать.

– А как он узнал, что это ты?

Лидия глотнула вина.

– У своей жены.

– То есть это она тебя наняла?

– Угу, – кивнула Лидия.

– Прелестно.

– У нее были все основания для выгодного развода, но он ее уболтал. Романтика, начать все сначала, вся эта чепуха. Такое случается. – Не так уж часто, судя по ограниченному сыщицкому опыту Лидии, но исключения всегда возможны.

– Она обратилась к тебе, чтобы собрать доказательства, что он ей изменяет?

Лидия кивнула.

– Она знала, что происходит, ну или по крайней мере догадывалась, но ей нужны были железные доказательства. Она сказала, иначе он выкрутится, придумает кучу оправданий, а ей хотелось, чтобы все было наверняка.

Лидия вспомнила женщину, сидевшую в ее кабинете, – безупречная укладка, сухие глаза. Лидии тогда показалось, что она уже пережила всю тяжесть ситуации и приняла ее, в отличие от тех несчастных, которые приходили с красными, заплаканными глазами и надеждой в душе, боясь, что их муж или друг обманывает их, но одновременно надеясь, что Лидия выяснит, что на самом деле они помогают местному убежищу для кошек или что-то в этом роде. Но миссис Картер была совсем другой, и Лидия была готова поставить деньги на то, что она воспользуется результатом слежки и разделает мистера Картера в суде. Что только продемонстрировало, насколько плохо Лидия разбирается в супружеских отношениях. Ну и что игра на деньги – паршивая идея.

– И вот теперь они собираются обновить свой союз на пляжах Санта-Лючии. А я подумала, что мне было бы неплохо скрыться из виду до тех пор, пока они не уедут. Когда они вернутся со своей обновленной любовью, можно будет надеяться, что жажда отмщения отомрет сама собой.

– Но я не понимаю, – начала Эмма, но потом осеклась и сказала: – Наверное, твои доказательства были недостаточно убедительными, раз ему удалось все же отболтаться.

– Да были они убедительными, – не согласилась Лидия, думая о подробнейших фотографиях и двадцатисекундном видео. Это были самые длинные двадцать секунд в ее жизни.

– Черт возьми, – сказала Эмма. – Хорошенькую работу ты себе нашла. А ты не хочешь заняться чем-то другим?

Лидии казалось, что она сумела выдавить искреннюю улыбку, хотя усталость и вино могли сделать ее кривоватой.

– Прости, Лидс, я пошутила, – расстроилась Эмма. – Что-то не так?

Глубоко вздохнув, Лидия рассказала Эмме о своем нежеланном госте.

Эмма была потрясена и взволнована, и от этого Лидии стало в тысячу раз легче рассказывать об этой истории. Она закончила свой рассказ подробным описанием симпатичного полицейского, но Эмма была сосредоточена на бандите.

– И у него был пистолет? Господи.

– Ну да. – Лидия допила свой бокал, налила новый и добавила вина Эмме.

– И он вот так упал и вылетел через перила?

– Это было очень странно, – сказала Лидия, избегая прямого ответа на вопрос, чтобы, с одной стороны, меньше врать своей лучшей подруге, а с другой – не проговориться о воплотившемся привидении. Эмма была ее хорошей подругой. Ее единственным шансом на нормальную жизнь, и она не собиралась его уничтожать.

– У тебя сумасшедшая жизнь, – покачала головой Эмма.

Ну и ладно. Зато нормальная.

– Не могу поверить, что ты не связала это. Вооруженное ограбление в первый же день по возвращении в Лондон. Какая же тут к черту случайность?

Лидия замерла, поднося к губам бокал. Это было разумное замечание. Она не говорила никому в Абердине, куда собралась, но это не было гарантией. За ней могли следить, телефоны легко прослеживаются…

– О чем ты задумалась? – Эмма казалась обеспокоенной.

– О том, совпадение ли это. Если нет, то этот парень связан либо с моей работой там, на севере, либо с Семейством. Ну, в смысле, я его не узнала, но я была перепугана, так что могла и не разглядеть его, ну и…

– Мне не нравится ни одна из этих опций, – сказала Эмма.

– Да и мне тоже.

Лидия села на обратный поезд в Кэмбервелл, приятно согретая и вином, и разговорами с Эммой. Идя от станции в сторону кафе, она размышляла о своем положении. Одна из позитивных сторон отказа от магии состояла в том, что Лидия всегда пыталась найти себя в чем-то другом. Она очень старалась учиться в школе, и у нее это получалось, пока все это не стало казаться ей бессмысленным. Она поняла, что не пойдет в университет, и стала выполнять только необходимый минимум. Потом она занялась изучением практических навыков. Она начала учиться на электрика, думая, что сможет работать с энергией другой природы, но там были сплошные диаграммы и техники безопасности, и от всего этого она чувствовала себя страшно беспомощной. Поработав официанткой, помощником бухгалтера и собачьим парикмахером, она, ощущая подступающее отчаяние, занялась частным сыском. Не имея понятия о том, что же ей хочется делать, только зная, что пока не нашла своего призвания, она выбирала между работой дальнобойщика и частного сыщика и в конце концов приняла решение, бросив монетку.

И вот, спустя год, когда она начала вставать на ноги, начала чувствовать, что больше не делает постоянных дурацких ошибок, разразилась вся эта ситуация с мистером и миссис Картер. Если в мире и существует такая штука, как Фея Карьеры, то она явно не тратила на Лидию свою магию.

Вскарабкавшись по ступенькам к выходу станции «Денмарк Хилл» и выйдя на загазованную улицу, Лидия решила позвонить начальству. Дольше откладывать было уже нельзя, и, кроме того, она где-то читала, что, если ты во время телефонного разговора стоишь, это помогает тебе быть более уверенным в себе. А Лидии сейчас были нужны все преимущества, которые только были доступны, так что, зайдя в автобусную остановку, она остановилась, расправила плечи и нажала на кнопку вызова. Карен ответила почти мгновенно.

– Это Лидия, – представилась Лидия, потому что звонила с нового номера, которого у Карен еще не было.

– Соблюдаешь осторожность? – спросила Карен.

– Конечно, – обиженно ответила Лидия.

– Тут все тихо, – сказала Карен. – Ничего не происходит.

Это было облегчением. Если только не означало, что все действия просто переместились за ней в Лондон.

– Как ты? – Карен не отличалась склонностью к сентиментально-эмоциональным беседам, так что Лидия поняла, что вопрос был чисто деловым.

– Надеюсь, через пару недель все уляжется, и я вернусь.

– Хорошо. Потому что я не могу держать твое место дольше.

– Я понимаю, – сказала Лидия. Она ожидала этого, но все же почувствовала, как ее сердце провалилось куда-то в желудок. Две недели – это совсем недолго. Хуже было то, что она знала – если за это время она не отыщет Мадлен живой и здоровой, потеря работы будет наименьшей из ее неприятностей. Если ее подозрения о том, что все это только ловушка, ошибочны и кто-то на самом деле похитил Мадлен Кроу, то перспектива открытой войны в Лондоне становилась отчетливой реальностью.

Лидия миновала свой «Вольво», похожий на лодку, который так и стоял в трех перекрестках от кафе. Это было ближайшее место парковки, которое ей удалось найти. Она мимоходом осмотрела машину. Даже если бы она и не выпила вина, ей все равно не хотелось садиться за руль и кружить в поисках места поближе. Дело того не стоило.

Улица Велл, названная так незамысловато еще в те времена, когда сам Кэмбервелл был маленькой сонной деревушкой, была типичной лондонской городской магистралью. Здания викторианской и георгианской архитектуры перемежалась со стеклянными витринами парикмахерских и магазинов. Тут же был симпатичный паб, явно подвергшийся полной модернизации в современном гастромодном духе, газетный киоск и самый настоящий хозяйственный магазин, где продавалось все на свете – от отверток до накладных локонов. В Кэмбервелле, естественно, находилось и отделение фирмы «Сильвер», но, естественно, их офис располагался на более модной улице, окнами в парк.

Лидия не собиралась останавливаться что-то покупать, как вдруг увидела, что фрукты, лежащие кучками перед продуктовой лавкой, выглядят такими сияющими и аппетитными, что ее охватило желание съесть что-нибудь сладкое и сочное. Обычно ее больше тянуло на что-то поосновательнее или на алкоголь, чтобы отключиться от своих мыслей, так что этот порыв ее удивил. На лотках перед стеклянной витриной были красиво разложены коробочки с клубникой, абрикосы, виноград и сливы гнездились в плетеных корзиночках, цены были подписаны мелом. Все же это было удивительно, если Лидии захотелось поглощать витамины, и чем пристальнее она приглядывалась, тем лучше видела, что с фруктами было что-то не так. Они не просто выглядели вкусными, они буквально искушали.

Запах в самом магазине был головокружительным. Свежесть. Сладость. Польза. Цитрусовая резкость смешивалась с тропическими и яблочными нотами, и Лидия ощутила непреодолимое желание вытащить одну из корзинок из стопки при входе и наполнить ее до краев. Ей хотелось схватить огромный персик и впиться в него зубами, она представляла, как его сок брызнет ей в глотку, так ясно, как будто это уже произошло. Тут она вдруг поняла, что уже давно стоит посреди магазина, зажмурив глаза, и заставила себя открыть их. Персик был у нее в руках, в сантиметре от губ. Пушок на его шкурке был нежным, как самый мягкий бархат, а цвет – самым прекрасным на свете.

Но что-то определенно было не так. Сделав над собой усилие, она отстранила персик подальше ото рта и положила обратно в ящик.

За Лидией наблюдали. В магазине не было привычного прилавка, просто касса и весы на высоком круглом столике, типа тех, что стоят в барах. Рядом на высоком стуле сидела девочка-подросток, которая тоже выглядела так, словно заскочила сюда из ночного клуба. Ее блестящие черные волосы были собраны в низкий хвост с одной стороны. Глаза были густо подведены черной подводкой, отчего белки глаз просто сияли.

– Мне нравится ваш магазин, – сказала Лидия. Она не собиралась этого говорить, но отчего-то ей было на удивление трудно собраться с мыслями. Жажда впиться зубами в персик, вцепиться в сливу или захрустеть зеленым яблоком вытесняла из головы все остальное.

Девочка не улыбнулась, но слегка кивнула головой.

И тут Лидия увидела это, и все встало на свои места. В левом ухе девушки блестела жемчужная сережка. Лидия зашла в магазин, принадлежащий семейству Перл. Неудивительно, что ей захотелось скупить все сразу.

Она кивнула, улыбнулась, не желая показаться грубой, и отступила к дверям. Фрукты все еще манили ее, ее рот все еще наполнялся слюной, а живот сводило от голода, но теперь, когда в работу включился мозг, завеса начала рассеиваться. По крайней мере, настолько, чтобы она обрела контроль над собственными ногами и заставила их вынести свое тело на улицу.

Лидия, не останавливаясь, прошла мимо нескольких других магазинов и даже там, в отдалении, не рискнула обернуться. Она дала себе мысленный зарок впредь не подходить сюда так близко, не переходить здесь дорогу и не смотреть на разложенные на тротуаре фрукты. Она не могла поверить, каким ошеломляющим был эффект. Когда это семейство Перл успело обрести такую силу?

Глава 6

Зайдя в «Вилку», Лидия едва не споткнулась об ящик с принадлежностями для уборки, который мистическим образом появился у входа на лестницу, и поднялась в квартиру. Она принесла из машины свой чемодан и сумки еще до того, как поехать к Эмме. Перед тем, как начать разбирать их, она прошла по комнатам в поисках призрака. «Привет? Если ты тут, то не выскакивай у меня за спиной, а? Я не в том настроении». Она подождала ответа. Ничего.

Разложив вещи, Лидия зашла в Интернет, чтобы проверить социальные сети Мадлен. У нее была страничка на «Фейсбуке», но, как и многие девятнадцатилетние, Мадлен не слишком часто туда заходила. Лидия увидела лишь несколько ее фотографий в обнимку с друзьями или с поднятыми к лицу пальцами. Ее отметили на групповой фотографии на пляже в Ибице с подписью «тусовка Сент-А». На фото было несколько загорелых девушек в бикини, а Сент-А явно означало Сент-Анна, частную школу для девочек, где училась Мадлен. На фото Мадлен не смотрела, улыбаясь, в камеру, ее взгляд был направлен куда-то в сторону, на то, что осталось за кадром, и это придавало ее лицу задумчиво-рассеянное выражение. Была ли она похожа на девушку, способную убежать из дома? На девушку, планирующую большой побег?

Можно ли вообще убежать из дома в девятнадцать лет? Лидия на секунду представила обращение в полицию: «Вы говорите, женщине девятнадцать лет? И она неделю не выходит на контакт с родителями? Вы в своем уме?» Воображаемый полицейский в ее голове почему-то принял облик инспектора Флита, и именно его голос с плохо скрываемым сарказмом спросил, почему она паникует насчет того, что взрослая женщина семь дней не общалась с родителями. Все это он говорил своим низким, приятным голосом, и это было… Довольно приятно. Лидия, возьми себя в руки.

Пригрозив себе холодным душем, Лидия вернулась к киберпоискам своей двоюродной сестры. В «Твиттере» Мадлен не оказалось, по крайней мере, под собственным именем, а ее «Снапчат» был открыт только для друзей. Лидия послала туда запрос со словами: «Эй, сис». «Инстаграм» не обновлялся с прошлой недели. Последний пост был красивым фото с двумя бокалами, наполненными прозрачной пузырящейся жидкостью, в которой плавало несколько гранатовых зерен. Cреди хештегов числилось: #взрослыенапитки, #коктейль.

Лидия какое-то время, прищурившись, разглядывала картинку, пытаясь понять, можно ли по ней определить бар, а потом осознала, что один из хештегов, собственно, и выдавал название. #Фокси. Она пролистала фотографии Мадлен дальше, пока не обнаружила фото коробка спичек с золотыми буквами «Клуб Фокси» под логотипом, изображающим стилизованную голову лисы. Облегчение Лидии, что это не было похоже на логотип стрип-бара (в Абердине слово «фокси» однозначно ассоциировалось с женщиной, танцующей в полуголом виде у шеста, если не с полноценным борделем) внезапно и неприятно сменилось пониманием того, что вообще-то должно было прийти в голову с самого начала… Клуб «Фокси» мог быть связан с Семейством Фокс. Любой предприниматель в Кэмбервелле должен был бы обладать немалой смелостью, называя свое учреждение «Фокси», если он не был связан с этим Семейством.

– Вот дерьмо.

– Что за выражения! – И перед диваном появился призрак, отчего у Лидии екнуло сердце.

– Если ты будешь вот так появляться, у меня когда-нибудь случится припадок.

– Про-стии… – обиженно протянул призрак, упирая руки в бока. – Я уже давно стою тут и говорю с тобой. Я же не виноват, если ты меня не слышишь.

– Ты уже давно тут? – Лидия попыталась не раздражаться, но ей не удалось.

Призрак кивнул, и от этого движения Лидию едва не стошнило.

– А что дерьмо-то? – Он обошел диван и наклонился, заглядывая в экран компьютера.

Лидия закрыла окно браузера и подумала, что, пожалуй, зря беспокоится. Сохранение тайны, конечно, вошло у нее в привычку, но кому он сможет рассказать? Своим знакомым привидениям?

– А ты разговариваешь с кем-то другим?

– Я же тебе говорил, меня никто больше не видит.

– Нет, я имею в виду, – Лидия осеклась, прежде чем сказать: «других мертвых». Это звучало грубо. – Других духов.

Призрак прошел сквозь диван и уселся рядом с Лидией. Он аккуратно положил руки на колени и опустил глаза. Когда Лидия уже решила, что он ей не ответит, он произнес:

– Я ни с кем не разговаривал с тех пор, как умер.

М‑да, очень грустно.

– Мне очень жаль, – сказала Лидия.

Он взглянул на нее, и она заметила, что его глаза блестят от выступивших слез. Он провел рукой по лицу и всхлипнул.

– Я пытаюсь отыскать свою двоюродную сестру. Ей девятнадцать, и ее никто не видел уже неделю.

Призрак поднял голову.

– Думаешь, она умерла?

– Нет! – Очевидно, у призраков свои понятия о приличиях. Ну, или этот просто бесчувственный. Бесчувственный и со склонностью к убийствам. Внезапно это не показалось ей наилучшей из возможных комбинаций, и Лидия подумала, не стоит ли быть с ним подружелюбнее. Открыв окно браузера, она повернула экран в его сторону.

– Я смотрю, что она делала перед исчезновением, и нашла вот эту картинку.

Лидия почувствовала, что призрак придвинулся поближе – в комнате стало холоднее на пару градусов.

– Она ходит по клубам?

– Похоже на то, – сказала Лидия. – Но в этом нет ничего такого. Просто…

Призрак нахмурился, глядя на экран.

– Фокси? Звучит, будто…

– Именно, – перебила его Лидия. – Подозреваю, что, когда дядюшка Чарли опрашивал приятелей Мадлен, те не особенно поспешили сообщить ему, где они все тусовались.

Он присвистнул, и от этого по Лидии пробежала дрожь – от корней волос и по каждому сантиметру кожи. Она поморщилась.

– Ну что еще? – призрак придвинулся еще ближе, его лицо исказилось и стало менее человеческим. – Я же не виноват. Думаешь, мне самому нравится быть мертвым?

– Ясно, но мне не нравится, что ты вот так появляешься. Ты мог бы выехать отсюда. Что, если честно, я очень тебе советую. Мне не нужен такой сосед. Мне нужны тишина и покой, а вовсе не перспектива сердечного приступа в ближайшее время.

Призрак отодвинулся. Его лицо было воплощением обиды. Он небрежно заметил:

– Ты знаешь, что это называется «изгнание»?

Лидия попыталась сдержать раздражение, но у нее ничего не вышло.

– Мне плевать, как ты это называешь, лишь бы ты убрался из моего дома.

– Во-первых, это не твой дом. – Призрак поднял вверх палец. – Во-вторых, это вообще не дом. – Он поднял второй. – И в-третьих, я никуда не пойду.

– Так вот оно как бывает, когда у тебя противный младший брат, – сказала Лидия. – Слава богу, что я единственный ребенок.

– Так вот оно как бывает, когда после тридцати лет одиночества появляется живой человек, с которым можно общаться, и выясняется, что он полное дерьмо. – И с этими словами призрак исчез. Хотя вообще-то это довольно трусливый способ заканчивать ссору.

Проснувшись в пустой спальне, Лидия автоматически протянула руку к телефону. Никаких сообщений. Продолжая лежать, она просмотрела почту. Одно письмо, пришедшее в 8.15 утра, было от Карен. В нем сообщалось, что она больше не является ответственным исполнителем по делу нефтяной компании, с которой у их фирмы был контракт. Это было разумно, потому что Лидия не присутствовала ни на работе, ни находилась в зоне доступа, но все равно обидно. Карен взяла ее на работу безо всякого опыта, а потом, спустя неделю, приняла работать постоянно. Карен обучала ее и заплатила за ее экзамен на лицензию детектива. Лидия уже в самом деле начинала думать, что обрела свое место в жизни.

И где она теперь?.. В запретном мире Кэмбервелла, месте семейных сборищ и тайных ночных посиделок во время подросткового бунтарства. В Кэмбервелле, работает на дядюшку Чарли. И чувствует, что эта работа, похоже, ей не по зубам. Она была вполне уверена в своем растущем опыте сыщика, она уже успешно завершила несколько небольших дел совершенно самостоятельно, но за ней всегда стояли фирма и Карен с ее опытом. И она не была уверена, что уже может работать совсем одна. Она-то думала, что Чарли просто выдумал этот предлог, чтобы она приехала в Лондон, и что на самом деле никакой проблемы не существует.

Когда Лидия задумалась о возможных последствиях, у нее в желудке будто образовался холодный камень испуга. А что, если Мадлен и правда в беде? Прошло уже почти восемь дней, как она исчезла, и быстрый поиск в Интернете подтвердил, что она не появлялась все это время ни в одной из своих соцсетей. Лидия знала, что Чарли может быть убедительным, но родители Мадлен ее просто удивляли. Ни тетя Дейзи, ни дядя Джон так и не настояли на том, чтобы сообщить в полицию.

Она натянула свои любимые узкие джинсы и шелковый черный топ с высоким горлом, накрасилась красной помадой. Взяла кожаную куртку, спустилась вниз и вышла из кафе. Слава богу, там было пусто, хотя в воздухе еще стоял густой запах хлорки.

Когда Лидия запирала дверь, она увидела, что за стеклом появился призрак. Его лицо было бледно, как будто он смотрел на нее из-под воды. Он скорбно помахал ей, и Лидии стало до нелепого совестно, что она не сказала ему: «Пока». Она подняла руку и помахала, беззвучно выговорив: «Увидимся позже». Теперь это было официально. Призрак «Вилки» все же вынудил ее изменить намерения.

Лидия точно помнила, что когда-то в детстве уже бывала в доме тети Дейзи и дяди Джона. Все Кроу всегда жили в Кэмбервелле, ну, кроме ее отступников-родителей да изредка изгоняемых родичей, которые в таком случае благоразумно уезжали далеко-далеко. Тут часто устраивались семейные праздники, рождественские вечеринки, новогодние празднества, летние шашлыки, шумные отмечания детских дней рождений. Если забыть о магии и преступности, то семейство выглядело, как картинка с рекламы в супермаркете. Так что Лидия наверняка когда-то уже взбиралась по этим ступенькам, держась за родительскую руку и прижимая к груди красиво упакованный подарок, но сейчас, звоня в звонок, она напрочь отказывалась это вспоминать.

Но она помнила женщину, которая открыла ей дверь. Тетя Дейзи всегда была безупречной – аккуратно накрашенной и с красивой прической. И, заходя в ее дом, ты даже не сомневался, что уличную обувь надо снимать. Она выглядела точно так же, какой Лидия ее помнила, только на десять лет старше. На самом деле столько времени даже не прошло, но от беспокойства морщинки у нее на лице казались глубже, и никакая косметика не могла скрыть ни круги под глазами, ни покрасневшие веки. Она совершенно точно недавно плакала.

– Лидия! Чарльз говорил, что ты зайдешь. Проходи.

Дом, совсем недавно покинутый Мадлен, был прекрасным георгианским особняком с террасой, высокими потолками и всеми прочими атрибутами жизни среднего класса. Большая плита в просторной кухне, широкая стеклянная дверь, ведущая на террасу, где стояла дорогая плетеная мебель серебристо-серого цвета.

Дейзи ходила по кухне, доставая стаканы и газированную воду из холодильника. Взяв лимон из вазы на столе, она отрезала от него пару ломтиков. И вдруг замерла.

– А я спросила, что ты хочешь?

Нет, не спросила, но Лидия все равно кивнула.

– Все отлично, спасибо.

– Джон у себя в кабинете. – Она поджала губы, как бы сдерживая рвущиеся наружу слова.

– Дома?

Дейзи кивнула.

– Он говорит, ему надо работать. Не знаю, как ему это удается. – Поставив стаканы на большой обеденный стол, она села рядом с Лидией. Вдруг вспомнив, что она разговаривает с малышкой Лидией, дочкой своего кузена, она выдавила некоторое подобие улыбки. – Не обращай на меня внимания. Расскажи, что у тебя нового.

Лидия отхлебнула холодной воды и достала блокнот и карандаш.

– Я пришла вам помочь.

Дейзи моргнула.

Лидия подумала, что же им на самом деле сказал Чарли.

– Там, в Шотландии, я работаю сыщиком. Я узнала про Мадлен и приехала, чтобы помочь. – Это было не совсем правдой, но что угодно годилось, чтобы разговорить Дейзи. Лидия с испугом видела, что той холодной суровой дамы, которую она помнила, больше не существовало. Грозная тетушка Дейзи размякла от страха за свою обожаемую дочь.

– Я знала, что ты в Шотландии, – сказала Дейзи. – Но я не знала, чем ты занимаешься.

В ее тоне звучало явное осуждение. Лидия напомнила себе, что Дейзи испытывает огромный стресс и не владеет собой. Возможно.

– Я задам вам несколько вопросов про Мадлен?

Дейзи уперлась взглядом в стол.

– Конечно. Если ты думаешь, что это может помочь. Я говорила Чарли, что пора обратиться в полицию, но он считает, что от них не будет никакого толку. Я считаю, он излишне пессимистичен, у них теперь есть разные способы. Технологии, все в таком духе.

– Он попросил меня помочь, – сказала Лидия. – А насчет полиции он прав. Мадлен уже девятнадцать, это значит, что формально она считается взрослой. И если у вас нет оснований считать, что она находится в опасности или представляет опасность для окружающих, то ее отнесут к группе низкого или среднего риска, что означает низкий приоритет. Никто не будет заниматься ее делом.

– Не в нашем случае, – Дейзи выпрямилась. – Наша семья еще кое-что значит, им придется что-нибудь предпринять. Есть тот старый договор…

– Возможно, – сказала Лидия. – Если я ничего не найду за пару дней, я сама посоветую Чарли известить полицию.

Серьезный тон Лидии и перспектива ее поддержки в споре с Чарли явно подействовали на Дейзи успокаивающе. Лидия взяла блокнот и открыла чистую страницу.

– Приступим. Несколько вопросов, хорошо?

Тетушка махнула рукой, одновременно и с недоверием, и с надеждой.

– Какой она вам казалась? Когда вы видели ее в последний раз.

Дейзи конвульсивно пожала плечами.

– Да такой же, как всегда. Всем довольной.

– Вы с ней хорошо ладили?

– Естественно, – сказала Дейзи. – Она выросла прекрасной молодой женщиной. Конечно, когда она была моложе, у нас иногда случались сложности, как обычно бывает с подростками, но ничего такого не происходило уже очень давно.

Лидия сделала пометку в блокноте и спросила:

– Вы можете вспомнить, что было на ней надето в последний раз, когда вы ее видели?

Дейзи широко распахнула глаза. Лидия подумала, потому ли, что Чарли спрашивал ее о том же самом, или потому, что он этого не сделал.

– Я не уверена, – Дейзи зажмурилась. – Она оделась на работу. Светло-серый брючный костюм. Льняной.

– У нее была с собой сумка? Мобильный?

– Ну конечно, у нее с собой был телефон, – улыбнулась Дейзи. – Мэдди даже в туалет не ходит без телефона.

– Айфон? – спросила Лидия. – Вы, конечно, проверили приложение «Найди мой айфон»?

– Чарли проверил, – сказала Дейзи, но как-то не очень уверенно. – Он сказал, что оно не работает. То ли она отключила GPS, то ли телефон сломан, что-то в этом роде.

– Так значит, это было утром, и она собиралась на работу. Вы можете рассказать мне про ее работу?

– Это «Минти Пиар». – Дейзи отвела взгляд. – Честно говоря, это не то, чего бы ей хотелось. Насколько я понимаю, она там в основном готовила чай и скрепляла документы. Я объясняла ей, что начинать приходится с самых низов и что со временем ей будут поручать более ответственную работу, но я знаю, что она была разочарована.

– А как у нее обстояли дела с друзьями?

– Думаю, нормально.

– Хорошо. – Лидия много раз видела, как Карен задает следующий вопрос, и она всегда делала это открыто. Возможно, это проще сделать, если рядом с тобой сидит не твоя собственная тетя. Прежде чем произнести его, Лидия сглотнула. – Простите, что я об этом спрашиваю, но не было ли у Мадлен в последнее время новых друзей или не начала ли она ходить в какое-то новое место?

Дейзи нахмурилась.

– Я ничего такого не знаю.

– Не было ли у нее резкого перепада настроения? Или поведения? Она не казалась рассеянной, больной или усталой?

– Иногда она немного уставала после работы.

Слишком неопределенно. Ну, Лидия, давай.

– Она употребляла наркотики?

Всплеск магии, который Лидия увидела так же ясно, как большинство людей видело бы цвет платья Дейзи, блеснул в ее глазах, как электрический разряд в воде. Лидия инстинктивно отодвинула стул, готовясь бежать.

– Нет, – ответила Дейзи на удивление ровным голосом. – Она никогда бы не сделала такой глупости.

Лидия что-то пометила в блокноте, стараясь делать вид, что все эти неудобные вопросы совершенно нормальны и рутинны.

– Игра?

– Нет.

– Приятель, подружка?

– Чарльз уже спрашивал меня обо всем этом. – Голос Дейзи уже не был таким спокойным.

– И что вы ему ответили?

Дейзи выразительно посмотрела на нее. Ну что ж, это, в общем, было справедливо; когда они виделись в последний раз, Лидия была молчаливой девушкой примерно такого же возраста, как ее дочь теперь. А теперь она задает ей все эти неприятные вопросы про ее обожаемую доченьку. Лидия попыталась говорить примирительно:

– Мне надо получить как можно больше информации, чтобы найти Мадлен. Я не пытаюсь обидеть вас, и я понимаю, что это может казаться вам странным, говорить со мной обо всем этом, но уверяю вас, что я действительно профессионал.

– Все в порядке, – перебила Дейзи. – Просто мне действительно нечего сказать. У Мадлен не было никаких отношений, если честно, похоже, ее это не интересовало. Она говорила, что хочет сделать карьеру. Вообще-то, – Дейзи на секунду поджала губы, а потом бросила: – Она мне как-то сказала: «Я не хочу стать такой, как ты». В смысле такой, как я.

– Я уверена, она не имела это в виду, – сказала Лидия, склоняя голову и записывая в блокноте: «домашние сложности?»

– Нисколько не сомневаюсь, что имела. – Дейзи провела пальцем под глазами, хотя они были совершенно сухи. – Она никогда не упускала случая сказать мне, каким унылым, жалким и недалеким был мой жизненный выбор. И неважно, что для нее это означало, что ее всегда ждала дома любящая мать, готовая выполнить любое ее желание.

Лидия закрыла блокнот.

– Можно мне в туалет?

Дейзи моргнула.

– Конечно. Наверх и направо.

– И я бы еще зашла поздороваться с дядей Джоном.

– Его кабинет на третьем этаже, прямо по коридору. Но сначала постучи.

– Конечно.

Обеспечив себе оправдание, чтобы провести наверху побольше времени, Лидия поднялась на второй этаж. Первые две двери, куда она заглянула, вели в ванную и в чулан для белья, но третья скрывала клад. Это совершенно точно была спальня Мадлен, потому что тут присутствовали все приметы девичьей жизни. В комнате еще были заметны следы детства – в виде нескольких плюшевых игрушек (конечно, уже не на кровати, но запихнутые на полку, словно охрана для книг), а туалетный столик был полностью заставлен как яркими цилиндрами дезодорантов, так и тяжелыми стеклянными флаконами дизайнерских духов.

Одежда валялась на полу и громоздилась на стуле, стоящем в углу. Быстрый взгляд под кровать и между матрасом и рамой не обнаружил ничего, кроме того, что кто-то очень прилежно пропылесосил пространство под мебелью. В гардеробной обнаружилась еще одежда и коллекция туфель, любовно разложенная по надписанным коробкам с наклеенными фотографиями. Эта прекрасная, достойная Марты Стюарт выставка соседствовала с кучей кроссовок, шпилек и босоножек, валявшихся на полу рядом с полкой.

На письменном столе стоял лэптоп, взглянув на модель и марку которого Лидия постаралась подавить в себе чувство зависти. Подняв крышку, она мысленно скрестила пальцы в надежде на то, что Мадлен было так же плевать на интернет-безопасность, как и на аккуратное хранение своей одежды. Компьютер не был защищен никаким паролем, и – бинго! – когда Лидия открыла браузер и начала печатать первый же электронный адрес, пришедший ей в голову, автонабор закончил его за ней. Она нажала «отправить», и перед ней появился почтовый ящик Мадлен. Лидия проглядела страницу и переписала имена самых частых корреспондентов Мадлен. Более свежие письма почти все были от друзей и начинались с вопроса «Эй, ты в порядке?» в различных вариациях. Лидия отыскала самое последнее письмо, на которое Мадлен ответила, и открыла его.

Мадлен, привет,

Мне очень жаль, что все так вышло, и я считаю, что это было неправильно. Тебя будет не хватать на работе, и я хочу просто пожелать тебе всего самого хорошего.

Если захочешь как-нибудь выпить кофе, я с радостью.

Всего наилучшего,

Верити.

Это письмо пришло три недели назад. Мадлен ответила на него пятнадцатого. В последнее утро, которое провела в этой спальне.

Привет, Верити,

Я много думала обо всем этом, и было бы неплохо кое-что обсудить. Ты сможешь сегодня?

Я выберусь в город днем. Позвони!

Мэдди.

Лидия переслала это письмо на свою почту. Конечно, она знала, что это оставит след, но понадеялась, что это не так важно. В конце концов, что значит небольшое нарушение тайны переписки, когда речь идет о поиске любимой дочери?

Звук льющейся в туалете воды заставил Лидию непроизвольно вздрогнуть и выпрямиться. Она закрыла окно браузера и захлопнула компьютер. Сунув блокнот в карман, она подошла к двери и услышала звук открывшейся двери и приближающиеся шаги. Пожалуйста, вернись в кабинет, беззвучно взмолилась Лидия к дяде Джону. Через несколько минут тишины она осторожно приоткрыла дверь. Дядя Джон стоял на площадке лестницы, занося ногу на ступеньку, ведущую на третий этаж. Лидия метнулась к нему со всей скоростью, на которую была способна, приклеив к лицу радостную улыбку и молясь в душе, чтобы он не заметил, из какой комнаты она только что вышла.

– Лидия? Я и не знал, что ты у нас.

– Рада вас видеть, – сказала Лидия. – Как вы со всем этим справляетесь?

По лицу дяди Джона пробежала тень.

– Ничего. Ничего. Ну, ты понимаешь.

Лидия кивнула.

– Что ты тут делаешь?

– Пришла в гости. Я вернулась из Шотландии на пару недель, и дядя Чарли попросил меня помочь с Мэдди.

Тень превратилась в бурю, а затем лицо дяди так же быстро разгладилось, и все эмоции исчезли с него.

– Мадлен страшная эгоистка. Как всегда.

Джон взглянул за спину Лидии.

– Но что ты делаешь тут, наверху?

– Туалет, – ответила Лидия, одновременно вспоминая, что Джон только что сам вышел оттуда. – Ищу туалет, – поправилась она.

– А. Ну да. Это там.

Лидия забыла, что Джон всегда был сухим и формальным. В детстве ее это напрягало, но теперь она подумала, не значит ли это, что ему всегда было неуютно на больших семейных сборищах. После того что сказал папа, Лидия подумала, что, может быть, происхождение Джона мешало ему ощущать себя среди Кроу в своей тарелке. Сама Лидия всегда очень старалась не использовать свои, пусть даже слабые, способности, чтобы не демонстрировать «вибрации Кроу» сильнее, чем было необходимо. Она не представляла себе, что другие могут так же относиться к своей силе, но, поскольку сама она была самой слабой в семье, ей не хотелось думать об обратном. Но, несмотря на все свои старания, она все равно ощущала в воздухе нечто твердое и белесое и видела слабое переливающееся свечение у Джона на коже.

– Ну ладно. Рад был увидеть тебя, – Джон повернулся, собираясь уходить.

– А что вы имели в виду, говоря – эгоистка? Как вы думаете, где она?

Джон замер на лестнице, но не обернулся к Лидии. Вместо этого он смотрел вниз, на ковер.

– Не знаю, но она именно там, где хочет быть. И я не думаю, что она хотя бы на секунду задумывается о том, какой кошмар она устроила собственной матери.

Дейзи внизу так и сидела за столом, в той же самой позе.

– Я, наверное, пойду, – сказала Лидия. – Спасибо за напитки.

Дейзи кивнула.

– Ты видела Джона?

– Угу, – ответила Лидия. – Он, похоже… – Она не договорила, будучи не в состоянии придумать вежливый вариант слова «социопат».

– Это защитный механизм, – сказала Дейзи. Ее лицо внезапно исказилось, выдавая переживаемую ею боль. – По крайней мере, я себе так это объясняю.

– Ну да, это, наверное, очень тяжело… – Она судорожно пыталась сформулировать следующий вопрос. – А они были в хороших отношениях? Ну, в смысле, Мадлен со своим папой?

– Я же говорила, – ответила Дейзи. – У нас был период обычных подростковых скандалов, но все это давно прошло. Все было нормально. Спокойно.

Лидия кивнула:

– Ясно. Хорошо. Спасибо. – Господи, похоже, она подцепила от Джона эту отрывистость.

– Ну, – сказала Дейзи, с заметным усилием переключаясь в образ любезной хозяйки, – была рада тебя повидать. Надеюсь, ты проводишь достаточно времени со своими бедными родителями.

– Хм… Ну да… – Бедными родителями?

– Ты же понимаешь, что ты разбила своей маме сердце?

– То есть?

– Когда уехала. Тебе не кажется, что это несколько чересчур для подросткового бунта? Особенно если учесть, что ты для этого уже слишком взрослая?

Так. Не очень-то любезно для хозяйки.

– У меня была возможность получить отличную работу, и родители понимали это. И одобряли меня.

Дейзи перебила ее:

– Но какую работу? Играть в сыщика? Ты должна быть дома и присматривать за своим несчастным отцом.

– О Генри Кроу так говорить нельзя, – бесстрастно произнесла Лидия.

Очевидно, какие-то остатки прежней силы ее отца все еще окутывали семейство, потому что Дейзи немедленно заткнулась.

– Я буду на связи, – сказала Лидия, закрывая за собой дверь.

Выйдя из дома, Лидия сделала глубокий вдох и медленно выдохнула. Эта женщина очень расстроена, сказала она себе. Ничего личного. А если ближе к делу, то, похоже, Чарли не пытался пускать пыль в глаза. Мэдди действительно сбежала от своей прекрасной жизни.

В соседнем с тетушкиным доме было окно, выходящее на улицу. Деревянные жалюзи на нем были приподняты, и Лидия уловила за ними легкое движение. Приподнятая, чтобы лучше видеть, створка быстро опустилась на место. Любопытные соседи.

Лидия подошла и постучала в дверь. Над углом крыльца висела охранная видеокамера, направленная вниз, а еще одна, на стене дома, смотрела наружу. Среди людей победнее было принято устанавливать фальшивые камеры, но этот дом был дорогим, и камеры, по крайней мере с виду, казались настоящими. Спасибо, Господи, за богатых параноиков.

Дверь приоткрылась на цепочку, и изнутри раздался твердый голос:

– Добрый день?

Лидия натянула на лицо свою самую приветливую улыбку.

– Здравствуйте, я племянница Дейзи. Вашей соседки.

– Простите?

– Я из соседнего дома, – сказала Лидия. – Можно с вами минутку поговорить?

Цепочку сняли, и дверь полностью открылась. Этой женщине, похоже, было за восемьдесят. У нее были редкие седые волосы, зачесанные под ободком назад, и бархатный спортивный костюм.

– Прошу прощения, что беспокою вас, но Дейзи сказала, вы не будете против. Она сказала, что вы всегда были самой лучшей соседкой, – Лидия понятия не имела, общались ли Дейзи и Джон с соседями, но, если вы хотите, чтобы люди для вас что-то сделали, первое правило – дать им резон сохранить ваше хорошее мнение о них.

– Дейзи из соседнего дома? – Женщина наморщила лоб. – А ты Мадлен?

– Нет, я племянница Дейзи, Лидия.

– Ну конечно, – женщина слегка покачала головой. – Я балда. Ты просто на нее похожа. – Она оглядела Лидию сверху донизу – кожаную куртку, джинсы, тяжелые ботинки. – Только Мадлен и одевается по-другому.

– Я как раз хотела поговорить с вами про Мадлен, – Лидия огляделась по сторонам, словно опасаясь, что их могут подслушать. – Случилось нечто ужасное, и вся наша семья просто с ума сходит.

Посулы жирных сплетен, упоминание Семейства Кроу или старомодное желание помочь – как бы то ни было, женщина отступила на шаг назад.

– Тебе лучше зайти.

Лидия зашла в просторную прихожую с темно-зелеными стенами и белым бордюром. Стойка для зонтиков была в виде слоновьей ноги, и Лидия от всей души надеялась, что нога была не настоящей. На вешалке висели бежевый плащ и непромокаемая куртка «Барбур», оба женские и маленького размера. Соседка явно жила одна.

– Я миссис Беди. Можешь называть меня Элспет.

– Спасибо, Элспет, – сказала Лидия, нагибаясь, чтобы расшнуровать ботинки.

– Ах, оставь, дорогая. Собаки столько всего приносят, не беспокойся.

Собаки. Так вот откуда этот запах.

Элспет провела ее в загроможденную мебелью гостиную. Бледно-зеленый диван с высокой спинкой и кресла к нему были единственными современными предметами среди марокканских кожаных пуфов, ярких вышитых индийских подушек на полу, вычурных резных бронзовых подсвечников и коробочек с благовониями. Жалюзи на окнах дополнялись вентилятором на потолке, и Лидия не удивилась бы, узнав, что его привезли еще из Индии в конце колониальной эпохи.

– У вас такой красивый дом, – сказала Лидия, все еще стараясь быть как можно вежливее.

Элспет слегка кивнула, принимая комплимент.

– Мне очень жаль, что у Дейзи и Джона неприятности, но я не понимаю, чем могу им помочь.

– Мэдди, моя кузина, уже несколько дней, как пропала. Они с ума сходят от беспокойства.

– Какой ужас, – сказала Элспет. – А сколько ей лет?

– Девятнадцать, – ответила Лидия.

Элспет прищелкнула языком.

– Трудный возраст. Особенно в наши дни. – Она осторожно опустилась в кресло. – Странно. Полиция ко мне не приходила. Казалось бы, опрос соседей – самая стандартная процедура.

Лидии понадобилась пара секунд, чтобы найти нужный ответ. Может, Элспет и не могла бегать марафоны, но она совершенно явно была в здравом рассудке.

– Они не сообщали в полицию. Именно поэтому я сама и стараюсь ее найти.

– Ты? – нахмурилась Элспет. – Вы должны обратиться к властям. В конце концов, не зря же мы платим налоги, верно?

Лидия решила рискнуть. Наклонившись вперед, она изобразила на лице самое грустное и серьезное выражение.

– Не могу с вами не согласиться, но они не хотят. Ну, – она прикусила губу, как будто в неуверенности, стоит ли выдавать секрет, – я не должна этого говорить. Это их частное дело. Но дядя Джон даже слышать об этом не хочет. Тетя Дейзи уже готова даже обратиться в полицию у него за спиной, но дело повернулось так, что…

Лидия постепенно затихла.

Выражение лица Элспет было непроницаемо, но тон ее голоса заметно смягчился.

– Мужья, они всегда считают, что лучше знают, что делать.

– Мне не хотелось бы ничего испортить, но я так хочу им помочь… И я уверена, что смогу отыскать Мадлен без особой суеты. Мне просто нужна помощь. Вы вообще знакомы с Мадлен?

– Боюсь, что нет, – ответила Элспет. – Собаки однажды убежали к ним в сад, и Мадлен помогала мне выгнать их. Она была очень любезна. Но не сказать, что тесные соседские отношения. Вокруг теперь много изменилось. Столько новых жильцов.

Лидия кивнула.

– А что, теперь тут стало менее безопасно?

– То есть? – Элспет, кажется, возмутилась. – Это все равно очень хороший район. Очень хороший.

– Простите, – сказала Лидия. – Но я заметила у вас на двери камеры…

– Ах да, – Элспет сняла со своих штанов невидимую пылинку. – Когда Эйкл умер, мне хотелось дополнительной охраны.

– И очень разумно, – кивнула Лидия. – Вы все время ведете запись?

Пожалуйста, скажи да.

Элспет кивнула.

– Кажется, да. Конечно, их устанавливал человек из компании. Я не часто смотрю на видео. Ну, только если меня что-то беспокоит.

– Мадлен не возвращалась домой уже неделю. Есть ли шанс, что у вас есть записи того дня, когда она исчезла?

– И отличный шанс, – сказала Элспет, поднимаясь. – Сейчас принесу свой компьютер.

Она быстро вернулась, неся розово-золотой лэптоп в блестящем чехле, подходящем по цвету к ее костюму. После долгого ожидания, пока Элспет зайдет в систему и найдет нужный фолдер, во время которого Лидия заставляла себя сидеть тихо, ковыряя ногти на одной руке и считая до ста и обратно, Элспет вгляделась поверх очков в экран и сказала:

– Вторник, пятнадцатое?

– Я бы хотела просмотреть все, что у вас есть, – ответила Лидия. – Я же не знаю толком, что именно я ищу и когда это могло случиться. Любая информация о доме может быть полезна. Ну, какие-то необычные визитеры, всякое такое.

Элспет кивнула. Спустя еще пару минут она раздраженно выдохнула:

– Хочешь сама посмотреть?

Она подвинула к ней компьютер, и Лидия увидела на экране заставку фирмы «Безопасность, надежная, как дом». Лидия быстро вытащила флешку и воткнула ее в USB-порт.

– Я просто перепишу все нужные файлы, чтобы поскорее уйти и оставить вас в покое.

– Можешь не спешить, – сказала Элспет. – Я как раз собиралась сделать нам чай.

Пока Элспет возилась на кухне, Лидия отыскала нужные видеофайлы и начала копировать их на флешку. Записи были за десять дней, и, взглянув на установки программы, Лидия поняла, что Элспет, или тот, кто настраивал систему, установил там двухнедельный промежуток, после чего старые файлы стирались. Сами файлы были огромными, и скачивание шло медленно, так что Лидии пришлось сосредоточиться на дружелюбной светской беседе и комплиментах Элспет по поводу ее травяного чая с тухлым привкусом и тонкого фарфора, в котором этот чай подали. Когда она окончательно исчерпала все возможности сказать: «У вас такой красивый дом» и «Да, чай с женьшенем и крапивой на удивление вкусен», данные, наконец-то, благополучно скопировались.

Оставив за собой множество благодарностей и номер телефона с просьбой звонить «в любое время», Лидия вырвалась на свободу. На улице похолодало, и с потемневшего неба начал накрапывать дождь. Лидия застегнула куртку и спрятала руки в карманы. Гладкие контуры флешки сулили открыть свои секреты. Лидия очень надеялась, что хотя бы какие-то из них будут иметь отношение к загадочному исчезновению Мэдди.

Глава 7

Снова оказавшись в одиночестве в квартире, на своем рабочем месте в гостиной, Лидия призналась себе, что, вообще-то, была потрясена. Вслух она, конечно, ничего такого не произнесла, но, прежде чем сесть изучать записи с камеры, плеснула в свой кофе хороший глоток бурбона. Смыв послевкусие крапивного чая кофеином и алкоголем, Лидия окончательно осознала, что искренне рассчитывала обнаружить Мадлен сидящей в собственной спальне, скрывающейся от друзей после какой-то очередной Драмы Миллениалов. Ну, или выяснить, что Дейзи и Джон под каким-то смешным надуманным предлогом сговорились с Чарли выманить Лидию в Лондон ради очередной макиавеллиевской задумки Чарли. Но, столкнувшись с тем, что исчезновение Мадлен было реальным, Лидия испугалась до тошноты.

Как и у большинства подобных камер, все записи сохранялись в формате с очень низким разрешением, чтобы экономить место, так что Лидии предстояло много часов разглядывать крупнозернистые изображения. В основном это был вид тихой улицы, край дома Элспет и крошечный кусочек соседского палисадника. Удачно, что в камере был детектор движения, что позволило заметно сократить время просмотра. А еще удачнее было то, что в зону видимости попадали ворота Мадлен. Тем утром Мадлен ушла на работу, одетая как всегда – Лидия обнаружила на пленке свою кузину, направляющуюся на службу. Она свернула направо, в сторону ближайшей станции метро. Угол зрения и качество записи не позволяли заметить в поведении Мадлен каких-либо особенностей. Остаток дня Лидия просмотрела на утроенной скорости, перескакивая от женщины-почтальона в 11.18 утра к фургону доставки в 2.34, Джону, вернувшемуся домой в 7.18, и нескольким кошкам, людям, гуляющим с собаками, и трепыхающемуся на ветру пакету в промежутке. Мадлен не возвращалась. Сделав очередной укрепляющий глоток своего сдобренного бурбоном кофе, Лидия приготовилась к просмотру следующих дней, вплоть до сегодняшнего.

В половине восьмого вечера восемнадцатого числа на записи возникло что-то странное. Датчик движения сработал, но видимого изображения не было. Пару минут экран застилал лишь «серый снег». И часом позже – то же самое.

Восемнадцатое. Значит, Чарли целых три дня не заходил к родне после исчезновения Мадлен. По крайней мере, она предположила, что именно появление Чарли стало причиной воздействия на камеру. Та небольшая сила, что все еще бежала по жилам многочисленных представителей Семейства Кроу, проявлялась множеством разных способов, в основном совсем малозаметных. Единственным членом Семьи Кроу, который обладал достаточной мощью, чтобы оказать такое воздействие на камеру, был ее отец. Она вспомнила рассказы папы о том, как они с Чарли пробирались в парк аттракционов после закрытия, не боясь камер наблюдения, потому что охранники видели на них только «серый снег». А потом, когда Лидия подросла, она спросила у Генри, почему его не видно на фотографиях, которые она делает своим телефоном. Он объяснил это какими-то сложными физическими терминами, и Лидия, ожидавшая чего-то восхитительного из области магии, отключилась на словах о длине волны электронов. Глядя теперь на «снег» на экране, Лидия решила задать этот же вопрос снова и на сей раз попытаться понять ответ.

Она взяла телефон и послала Чарли сообщение, чтобы подтвердить свои подозрения. Спустя двадцать четыре минуты, в процессе дальнейшего просмотра видео, она получила ответ. «Был у Дидж вечером в пятницу. А что?»

Положив телефон, Лидия сварила свежий кофе, плеснула в него еще одну щедрую порцию бурбона и продолжила просмотр.

Три часа спустя она так и не узнала ничего нового. Письмо из компьютера Мэдди говорило о том, что у нее на работе что-то произошло. Там говорилось, что ее «будет не хватать», но записи видео свидетельствовали, что в день исчезновения она вышла из дома утром, одетая, как на работу. Пошла искать новую? Или же Верити имела в виду ее краткое отсутствие? Болезнь или временное отстранение. Может, Мэдди, как и самой Лидии, пришлось взять отпуск за свой счет.

Приемная Кэмбервеллского участка была симпатичнее, чем помнилось Лидии. Правда, последний раз, когда она тут была, был омрачен надвигающимся ужасом в виде ее отца, который должен был забрать ее отсюда после неудачно закончившихся юношеских похождений, но все же ей казалось, что здесь сделали косметический ремонт. В углу стоял горшок с огромным фикусом, на низком столике лежала стопка журналов, как в приемной у какого-нибудь врача.

Она попросила позвать Флита и села ждать в одно из кресел. У нее была книжка в мягкой обложке и полно времени. Чарли вызвал уборочную команду отмыть кафе, и наверху тоже было шумно, так что Лидия была рада предлогу смыться из квартиры. Она подумала, не позвонить ли Чарли, чтобы снова посетовать, что он обманул ее, но что-то ее остановило. Очевидно – чувство, что он только и ждет, чтобы она вышла с ним на контакт. Что ее проверяют каким-то образом, которого она пока не понимает.

Лидия раскрыла книжку на заложенной странице, отчаянно пытаясь отвлечься от параноидальных, идущих по кругу мыслей, но услышала приближающиеся шаги. Она ожидала увидеть кого-то из подчиненных, но это был он, сам инспектор. Флит протянул ей руку, и Лидия пожала ее, даже еще не поднявшись с кресла. Рядом с ним, как бы она ни распрямляла спину, она казалась лилипутом. Это одновременно и раздражало, и странно возбуждало. Сейчас не время, строго сказала она своему либидо. Он поздоровался с ней, и это тоже не способствовало ее спокойствию. У него был такой низкий, ровный голос с очень легким, очень правильным южнолондонским акцентом, что у нее свело все внутри.

– Я кое-что вспомнила, – Лидия старалась говорить ровным профессиональным тоном в надежде, что это притушит пламя, которое так некстати раздувал в ней Флит. По крайней мере, вся эта формальная обстановка поможет ей сосредоточиться на деле. Может, у него будет тесный кабинет без окон, провонявший чернилами от ксерокса и потными ногами. Это очень способствует.

– Давайте выйдем отсюда, – предложил Флит, улыбаясь ей отвратительно непрофессиональным образом. – Вы не против, если мы немного пройдемся?

– Вовсе нет, – Лидия усилием воли удержалась от ответной улыбки и вместо этого нахмурилась. Очень удачная гримаса. Такая, от которой нормальные люди ежатся, но Флит открыл перед ней дверь и добавил градуса собственной улыбке, как будто она уже пала к его ногам. Отвратительно. Эта его уверенность в себе была почти такой же мощной, как магия.

На улице им пришлось пробираться сквозь толпу юных хипстеров обоих полов и семей с колясками. Была середина утра, офисные толпы уже страдали за своими столами, а ночные тусовки еще крепко спали. Флит не начинал разговор, пока они не выбрались из толпы, свернув на одну из старых улочек в сторону Берджесс-парка. Раньше это был район складов и фабрик, а теперь – огромное зеленое пространство с игровыми площадками и клумбами. Оглядываясь вокруг, было почти невозможно поверить, что раньше здесь протекал канал Суррей, который был засыпан после того, как в его мутных водах утонуло слишком много детей.

– Ну, – Флит оглянулся по сторонам. – В чем дело?

– Он уже пришел в себя?

Флит помедлил. Потом кивнул.

– Но пока особо не разговаривает.

– А имя?

– Джон Смит.

Они обменялись быстрой улыбкой. Джон Смит – все равно что Джо Блоггс^[5]. Буквально средний палец в ответ.

– Ваша очередь, – сказал Флит, становясь серьезным. – Вам удалось вспомнить что-то еще?

Лидия была рада, что на ней солнечные очки, скрывающие выражение глаз, пока она соображает, сколько можно рассказать полицейскому.

– Никто не знал, что я остановлюсь в «Вилке». И я только что приехала. Я подумала, не было ли в последнее время вокруг кафе какой-то активности? Всплеска взломов или чего-то такого?

– Все вокруг знают, что «Вилка» принадлежит Чарли Кроу. Я бы не рассматривал ее как случайно выбранную цель.

Лидия чувствовала себя предателем, но ведь Чарли говорил «никаких копов» только в отношении исчезновения Мэдди. Он не запрещал этого самой Лидии. Может, конечно, она и шанса ему не дала, но все равно. Она должна направить рассуждения Флита в направлении «Кроу» в надежде, что сможет узнать что-нибудь полезное.

И Лидия кивнула.

– В любом случае ограбление не имело бы никакого смысла. Зачем лезть в это здание? Оно пустует, так что очевидно, что в кассе нет денег. Промышленное кухонное оборудование, может, и имеет какую-то ценность, но у него же не было с собой фургона?

– Мы ничего такого не нашли, – сказал Флит.

Они вошли в парк, и Лидия направилась к своему любимому месту – старому мосту из кованого железа, который напоминал о бывшем канале. Теперь он, конечно, нависал над невинной дорожкой, поросшей травой, и выглядел как некий странный артефакт. Местные называли его «мост в никуда», и Лидия, поднимаясь с Флитом по ступенькам, старалась не думать, что это хорошая ассоциация с ее беседами с представителем закона. Где-то на середине моста она остановилась и сделала вид, что любуется окрестностями, формулируя свою следующую фразу. После секундных раздумий она решила покончить с недомолвками. Все равно это никогда не было в ее стиле.

– А может быть, в последнее время Кроу как-то недостойно проявили себя? Сделали что-то такое, что могло бы вызвать расплату?

Молчание.

– Я же говорю, я только что вернулась из Шотландии. И я ни в чем не замешана.

– Но именно вы привлекли нашего друга Джона Смита.

– Ну да, – ответила Лидия. – Вот именно. – Она взглянула ему в лицо, стараясь не выдать себя, и стала ждать ответа.

Флит наконец сказал:

– Мы пока рассматриваем это как случайное происшествие. Если только вы не хотите поделиться с нами какой-нибудь значащей информацией?

– Нет, – ответила Лидия. – И спасибо, что встретились со мной. Я знаю, как вы заняты. – Этому она научилась у Карен. Та всегда говорила ей, что надо быть очень вежливой с полицейскими, никогда не знаешь, с кем из них вдруг удастся наладить полезный рабочий контакт.

Флит даже не улыбнулся.

– Это мой долг.

– Ну да, – буркнула Лидия.

– Вы могли бы не спрашивать. Я отлично понимаю, какое давление возникает в случаях, подобных вашему.

– Давление?

Он отвернулся.

– Вы племянница Чарли Кроу, дочь Генри Кроу. Думаю, что я еще услышу обо всем этом.

Она тут же запаниковала.

– Нет никакой необходимости привлекать к этому моих родителей. Они не имеют к этому отношения. И совсем ничего не знают.

– Я бы не посмел обеспокоить их, – заверил ее Флит. Его голос был сух, словно пыль.

– Вот и отлично, – сказала Лидия. – Спасибо.

Наступило молчание. Даже понимая, что лучше бы этого не делать, Лидия не смогла удержаться от того, чтобы прервать его:

– Так какие версии вы рассматриваете? Кто мог захотеть напасть на ребенка семьи Кроу?

– Ребенка?

– Мне всего двадцать семь, – сказала Лидия, делая оскорбленный вид. Если Флит будет искать в направлении общей атаки на семейство Кроу, может, он найдет что-нибудь и про Мадлен. Тут, конечно, была опасность, что Флит может наткнуться на что-то, что Чарли предпочел бы сохранить в тайне, но Мадлен действительно пропала и, может, правда была в опасности. И это было важнее.

Они пошли дальше, прошли мост, спустились и пошли под ним в обратную сторону, направляясь к выходу из парка.

– Так вы не вспомнили чего-нибудь еще? Каких-нибудь деталей?

– Нет, – сказала Лидия.

Ей не хотелось добавлять ничего такого, что могло бы направить его в какую-то определенную сторону. По крайней мере, пока. Может, позже, когда она продвинется в собственном расследовании, она и поделится с ним подробностями, чтобы использовать принадлежащие ему ресурсы. Она болезненно ощущала, насколько одинока здесь, в Лондоне. В Абердине она успела подружиться с парой человек в официальных местах, и, кроме того, за ней стояло ее агентство. Тут же у нее не было ничего. Или, точнее, тут за ней стояло все семейство Кроу, что было довольно сомнительным преимуществом.

Внезапно остановившись, Флит прервал ход ее мыслей.

– Что?

Наклонив голову набок, Флит оценивающе смотрел на нее.

– Мистер Смит не преуспел. Он собирался столкнуть вас с крыши, но вам удалось перехватить преимущество, и вместо вас упал он.

– Да, – подтвердила Лидия, напрягаясь в предчувствии новых вопросов на эту скользкую тему.

– Он заметно выше и крупнее вас. Вы, должно быть, сильнее, чем кажетесь.

Лидия заставила себя посмотреть Флиту прямо в глаза.

– Может быть, у него слабое сердце, или у меня был приток адреналина, или что-то подобное.

– Угу, – кивнул Флит. – Такое дело.

Он возобновил путь, и Лидия пошла за ним, гадая, что же известно детективу и что он может подозревать.

На дорожке им встретилась кучка малышей из детского сада, связанных между собой, как упряжка ездовых лаек, и Лидии пришлось отступить в сторону, чтобы пропустить их. Когда малыши, сопровождаемые мрачными воспитательницами, прошли, она догнала Флита.

– Так вы рассмотрите это? Как вариант? Я не говорю, что эта версия должна иметь преимущество…

– Это уж мне решать, – сказал Флит. Внезапно он показался очень раздосадованным.

– Простите, – ответила Лидия. – Я не хотела… Ну, просто на все может не хватать ресурсов… – Она сбилась и замолчала.

Флит расправил свои впечатляющие плечи и посмотрел на нее сверху вниз.

– Я разберусь в этом деле и призову виновного или виновных к ответу. Даю вам слово.

– Вот и хорошо, – сказала Лидия.

Глаза Флита были холодными и оценивающими, и внезапно Лидии показалось, что пойти в полицию вовсе не было такой уж хорошей идеей.

По пути обратно в кафе Лидия перебирала в голове, что же ей было известно. Мадлен Кроу исчезла неделю назад, а потом в здание, принадлежащее Кроу, ворвался вооруженный человек и пытался убить ее. Хоть это и казалось немыслимым, но вряд ли два этих происшествия не были связаны друг с другом. В свою квартиру она вернулась взвинченной и нервной, ощущая острую необходимость выпить. К несчастью, было еще слишком рано. У Лидии было твердое правило – никакого спиртного до 5 часов. Искушение смягчить суровость окружающего мира было постоянным, и она опасалась поддаться ему. Но вместо этого она решила поработать.

Кто-то из компании Сент-Анны поступил в университет, одна девушка планировала свадьбу, что, очевидно, считалось полноценной работой, а Мадлен взяла год на раздумья и работала на полставки в пиар-компании в Сохо. Ее лучшую подругу звали Саша, и, судя по всему, они проводили вместе большинство вечеров либо в каких-то клубах, либо в квартире Саши в Кенсингтоне. Всю эту информацию передал ей Чарли, но сам он получил ее от Дейзи, а Лидия знала – то, что девятнадцатилетние сообщают своим родителям, и то, как они на самом деле проводят время, не всегда совпадает.

Так что она решила начать с Саши и поехала через весь город, чтобы пообщаться лично. Квартира находилась на среднем этаже потрясающе красивого белого здания эпохи Регентства. В Кэмбервелле тоже были красивые здания, но ничего даже близко похожего. Господи, да позади этого дома стояло несколько служебных зданий!

Когда Лидия нажала кнопку звонка, ей ответил мужской голос.

– Я пришла к Саше. Это насчет Мадлен Кроу.

Ответа не последовало, но послышалось жужжание, и замок входной двери щелкнул, открываясь. Лидия поднялась по лестнице через две ступеньки, сказав себе, что не была в спортзале уже пять дней и ей нужен фитнес. Она не собиралась становиться похожей на Рэба, старейшего детектива в агентстве Карен, который с трудом втискивал свое брюхо за руль своего древнего «БМВ» и мог вести слежку только за рулем машины или онлайн.

Дверь квартиры ей открыл мужчина, лицо которого было трудно разглядеть из-за тщательнейшим образом уложенной бороды и длинной челки а-ля Тин-Тин, вызвавшей у Лидии тайный восторг. Кажется, ему было как минимум около тридцати.

– Саша здесь.

Он провел ее в огромную гостиную с дощатыми деревянными полами, залитую светом из огромных окон. Стены были белыми, светильники медными, индустриального вида, а восточный ковер на полу стоил, судя по всему, больше, чем машина Лидии. Саша, одетая с ног до головы в нежно-серый кашемир, сидела, свернувшись клубочком, на белом диване. Она не была похожа на всех знакомых Лидии подростков. Но она точно так же не могла вообразить себе, что у кого-то моложе двадцати лет может быть такая квартира. Лидия снова огляделась вокруг, стараясь не ронять челюсть; она лично о такой квартире может и не мечтать.

– Перри, – сказала Саша, – будь душечкой, сделай кофе. – И это не было просьбой.

Перри растворился, и Саша оглядела Лидию из-под своей челки. У нее были длинные льняные волосы, безупречно прямыми прядями спадающие вокруг лица, так что челка прикрывала глаза осознанно. Лидия понимала, что все, находящееся в этой комнате, просто не посмеет быть не на своем месте. Интересно, сколько же лет этому выдержанному, безупречному существу? Казалось невозможным, что ей, как и Мадлен, было всего девятнадцать. Богатые и вправду относятся к другой породе.

Но, однако же, она не принадлежала ни к одному из Семейств, и Лидия не видела в ней ни искры магии. Возможно, это была «нормальная подруга» Мадлен, так же, как Эмма – у нее самой.

– Я пришла поговорить про Мадлен. Я ее кузина.

Саша вздернула подбородок.

– А имя у тебя есть?

– Лидия Кроу, – сказала Лидия.

Саша слегка подобралась.

– Садись, если хочешь.

Лидия опустилась на краешек потрепанного кожаного кресла. Оно выглядело, как будто его спасли из какой-то библиотеки или государственного присутствия, но наверняка было новехоньким, купленным где-нибудь в «Антрополоджи».

– Когда ты последний раз общалась с Мадлен?

– Я уже рассказывала все это дяде Мэдди.

– Я знаю, – сказала Лидия. – Но все очень волнуются. И попросили меня помочь.

– Как я уже говорила мистеру Кроу, я не видела Мадлен после того формального приема.

– И когда это было? – Лидия вытащила телефон и стала делать заметки, чтобы скрыть раздражение. Тоже мне, государственная тайна.

Молчание. Лидия подняла глаза. Саша смотрела в окно.

– Саша?

Саша медленно повернулась в сторону Лидии.

– Ее кто-нибудь видел?

– Нет, – ответила Лидия. – И мы все правда очень волнуемся.

Саша поджала губы.

– Я думала, это неважно.

Вошел Перри, неся поднос с двумя чашечками эспрессо. Он поставил его на кофейный столик и попытался сесть на диван.

– Нет, – сказала Саша, и Перри немедленно выпрямился. Уперев одну руку в бок, он нахмурился.

– Ну что Перри такого сделал?

Хорошенькое дело. Для начала, ну кто говорит о себе в третьем лице. Лидия начала было жалеть этого волосатого взрослого младенца, но теперь уже и не знала, стоит ли это делать. Оба они жуткие.

Дождавшись, пока Перри выйдет из комнаты, Саша сделала Лидии знак, чтобы она взяла чашку с подноса.

– Нет, спасибо, – Лидия понизила голос. – Так когда ты видела Мадлен в последний раз?

– Мы с ней были на этом приеме, но мистеру Кроу я сказала, что это было одиннадцатого.

За пять дней до исчезновения.

– А когда это было на самом деле?

– Два месяца назад.

Ей хватило совести, чтобы на секунду показаться смущенной.

– Я не думала, что это важно. Когда мистер Кроу меня спрашивал, я думала, что он найдет ее в тот же день. Что она, не знаю, позвонит или что-то в этом роде. Ну или вернется.

– Ничего страшного, – сказала Лидия.

– Она же и правда не из тех, кто убегает. На это нужно столько сил потратить.

Лидия добавила в голос немного металла:

– Главное, что ты сейчас говоришь правду.

У Саши расширились глаза.

– Это было просто недоразумение…

– Почему оно произошло? Это недоразумение?

– Мне не хотелось говорить, что я не видела Мэдди. Я же не знала, что она… – Саша замолкла.

– Ты не знала, что она сказала родителям, и не хотела ее подставлять.

Саша кивнула.

– А для вас с ней нормально столько времени не общаться?

– Ой, но мы же общались. Я просто ее не видела. Ну, понимаешь?

– Вы разговаривали?

– Мы пересекались в инста. Она лайкала мои посты.

– Но ты не видела ее и не говорила с ней. Напрямую?

– Да все с ней в порядке, вам правда не о чем беспокоиться.

– Я уверена в этом, – сказала Лидия. – Но я все равно должна ее найти. И ты не ответила на мой вопрос.

– На который?

– Это нормально, что ты не видела свою лучшую подругу два месяца?

Саша помотала головой.

– Все было как-то странно. Мы вроде как разошлись. Она так напилась на том приеме, это было ужасно неприлично.

Лидия скроила сочувствующую гримасу.

– Это хорошо, что ты не рассказала об этом дяде Чарли. Я понимаю, ты защищала ее как хорошая подруга.

– Ну да, – Саша в первый раз выпрямилась. Протянув руку, она взяла чашечку эспрессо и сделала маленький глоток. – Ну да, мы же уже слишком взрослые для такого. Это же было по работе, а она еле говорила и чуть не падала. Я была просто в ужасе.

– По твоей работе или по ее?

– По моей. Ты знаешь, что она на практике в «Минти»?

Улыбнувшись, Лидия кивнула, всеми силами излучая дружеские чувства. Она даже взяла чашку с омерзительно крепким кофе и сделала вид, что пьет.

– Ну вот, так я тоже там. Меня папа устроил туда без проблем, потому что у меня был опыт и хорошие отметки, но, чтобы они взяли и Мэдди тоже, ему пришлось просить их об одолжении. И ей там особо нечего было делать, но все равно – для нее это потрясающая возможность. Ничего похожего она сама в жизни найти не сможет.

Лидия испытала прилив жалости к Мэдди. Если вот это существо – ее лучшая подруга, неудивительно, что ей захотелось сбежать от такой жизни.

– Так вы поссорились? Это было в тот же вечер или потом?

Саша осторожно поставила свою чашку.

– Как сказать… В тот вечер она не была в состоянии осознать всю тяжесть ситуации.

В этой фразе чувствовалась какая-то фальшивая нотка. Может быть, Саша просто повторяла фразу, сказанную кем-то другим по другому поводу?

– Ты позвонила ей на следующий день?

Саша скорчила рожицу, то ли стараясь вспомнить, то ли соображая, как выставить себя в наилучшем свете.

– Я была занята и подумала, что она все равно не придет в себя на следующий день. В конце концов, у меня своя жизнь. Должно быть, это случилось уже на выходных, через пару дней. Мы должны были пойти вместе обедать, но я послала ей сообщение.

– С отменой?

Саша кивнула.

– Я написала, что все еще расстроена из-за нее и эмоционально не готова к личному контакту.

– Она ответила?

– Нет.

– Можно взглянуть на сообщение?

Саша отпрянула, как пони.

– Нет! Я никому не показываю свой телефон!

– Разумно, – согласилась Лидия. – Если я дам тебе свой номер, ты можешь переслать его мне?

– Это частная переписка.

Терпение Лидии лопнуло.

– Если ты перешлешь мне текст и честно пообещаешь немедленно сообщить мне, если Мадлен свяжется с тобой, или если ты вспомнишь что-то еще о том, что было до или после ее исчезновения, я постараюсь не передавать Чарли, что ты ему наврала.

Наступило короткое молчание. Саша взвешивала это щедрое предложение. Может, у нее и не было магических корней, но дурой она не была. Не отрывая от Лидии глаз, она завизжала пронзительным голосом:

– Перриии!

Явился мужчина-младенец. Кто он – ее любовник, друг или дворецкий? Понять это было невозможно.

– Что, дорогая?

– Телефон.

– Секундочку.

Когда Перри принес айфон – естественно, последней модели, и Саша, с плохо сдерживаемой яростью порывшись в нем, переслала ей совсем-не-такой-взвешенный-как-она-говорила-об-этом текст, Лидия немедленно покинула эту печальную сцену.

– Проводи ее, – велела Саша и закрыла глаза.

У дверей Перри, казалось, хотел было извиниться за Сашу, но потом изрек совсем не такое гламурное: «Ну, давай, пока».

Даже если не считать этих богемных пиарщиков, день у Лидии не задался. Команда по уборке добилась в «Вилке» на удивление хороших результатов, и ее надежды, что дядя Чарли говорил правду насчет «мы почти не откроемся», достигли дна. Кафе пахло хлоркой и свежей краской.

Но, по крайней мере, теперь там было пусто и тихо. Оглядевшись, Лидия изо всех сил постаралась не впечатляться преображением. Когда убрали всю грязь, оригинальные бежевые и черные панели 1930-х годов на стенах стали казаться очень милыми, а новое красное покрытие на полу оживляло все помещение. Окна сияли, пожелтевший тюль сменился на жизнерадостные занавески в красную клетку. Стойка со стеклянной витриной тоже сияла. Потрепанные столы и стулья остались те же, но выглядели скорее ретро, чем старьем.

Вращающаяся дверь на кухню распахнулась, и Лидия выругалась:

– Ты меня напугала.

Энджел не извинилась, да и вообще будто не заметила присутствия Лидии. Поставив на большой деревянный буфет стопку посуды, которую несла, она удалилась обратно в кухню.

Лидия вытащила из кармана телефон и позвонила Чарли.

– Так что там насчет «никакого ремонта»?

– Лидс, детка. Ты просто мысли читаешь.

Лидия прикрыла глаза.

– Я как раз думал о тебе. Есть новости про Мэдди?

– Я звоню не поэтому. «Вилка». Ее всю отмыли, украсили, и Энджел готовит кучу всего. А ты обещал мне…

Чарли перебил ее:

– И как теперь выглядит это местечко?

– Прекрасно, – честно ответила Лидия. – Но дело не в этом. – Ей в голову пришла новая мысль. – И с каких это пор семейство Перл открыло лавки в Кэмбервелле?

В трубке наступило молчание.

– Я же говорил тебе, что все изменилось.

Глава 8

Засунув телефон обратно в карман, Лидия побежала по ступенькам наверх в квартиру, стараясь напряжением мускулов выплеснуть бушующую в ней нервную энергию. Она злилась на себя за то, что рассердилась на Чарли. Она же знала, что он из себя представляет, так что же она удивляется? Но она чувствовала себя дурой и от этого злилась. И ей было страшно.

Возле двери в ее спальню торчал призрак в подвешенном состоянии. Не в смысле левитации, а в смысле того, что он казался каким-то непривычно нервным.

– Вот и ты, – бесстрастно произнес он.

– Вот и я, – согласилась Лидия, протискиваясь мимо своего бестелесного соседа. Она не была в настроении для очередной пикировки.

– Зачем ты сюда пришла?

Сдернув куртку, Лидия швырнула ее на стул, который именно для этого еще раньше притащила снизу, и начала рыться в своей одежде в поисках чего-нибудь, подходящего на вечер. Если не обращать на призрак внимания, может, он уберется.

Она ощутила на спине холодное дуновение, и волоски на ее шее встали дыбом.

– У тебя что, нет своего дома?

– Я тебе говорила, – ответила Лидия, взглянув на призрак, – я перекантуюсь тут пару дней.

Он дернулся, и Лидию затошнило от этого движения. Она повернулась к куче одежды на кровати. Ей и вправду надо завести комод или что-то такое. Может быть, рейл для одежды. Эта мысль отрезвила ее. Ей не нужна мебель, потому что она здесь ненадолго.

– Мне надо кое-что спросить, – сказал призрак. Его голос звучал неприятно близко и с противным придыханием.

Повернувшись, Лидия взглянула ему в глаза.

– Ты собираешься назвать мне свое имя?

Не ответив, он отвернулся.

– Тогда никаких вопросов. Ты грубиян, и я не буду тебе отвечать.

Призрак казался несчастным, и Лидия испытала укол вины за то, что грубит покойнику. У него и так был неудачный день.

Вот она. Ее любимая майка. Черная, как и все другие ее майки, но из шелковистой материи и с красивой драпировкой у выреза. Она понюхала ее. Достаточно чистая.

– Я хочу переодеваться, так что, если не возражаешь… – Она оглянулась через плечо, но призрак уже исчез.

Эмма шла навстречу Лидии в состоянии полнейшего восторга.

– Ты посмотри на время! Посмотри!

Было почти десять, и перед «Клубом Фокси» стояла очередь, к которой они присоединились.

– Спасибо, что пришла, – сказала Лидия.

– Ты что, шутишь? Да я обычно в это время торчу перед телевизором в полном коматозе. Это трагедия. – Эмма указала на толпу клаберов. – Это самое большое мое развлечение за месяцы. Может, даже за годы.

– Когда вы с Тимом выбирались куда-нибудь вдвоем?

Эмма состроила рожицу.

– Вдвоем? Господи, я и не помню. Сто лет назад. Может, на Новый год?

Между ними разверзлась пропасть – их образ жизни совсем не совпадал.

– Ну, ты не много упускаешь, – быстро сказала Лидия. – Можешь мне поверить.

– Я не собираюсь выходить на рынок, – сказала Эмма, продвигаясь в очереди. – Но иногда было бы неплохо почувствовать себя частью пары, а не просто винтиком в машине родительства.

Девушка с черными волосами и пирсингом в губе, стоящая перед ними в компании друзей, обернулась и наградила Эмму пьяной улыбкой.

– У тебя детишки? Это так клево. Обожаю детишек.

Эмма вежливо ей улыбнулась.

– Прошу, леди. – Они достигли входа, и вышибала пропустил их внутрь. Они заплатили за вход, и парень, похожий на кролика, поставил Эмме на руку печать в виде стилизованной лисьей головы, отчего у Лидии свело желудок.

– Мне не надо, – сказала она, убирая руку.

– Вам надо поставить штамп.

– Обойдусь, – сказала Лидия, распахивая черную дверь.

Внутри на них обрушилась стена жары и шума. Басы гудели, тела извивались на крошечном танцполе, находящемся между массивной блестящей барной стойкой с одной стороны и столами с диванчиками – с другой. Ступеньки справа от них вели в амфитеатр, и Лидия увидела, что люди стоят там, опираясь на перила. Толпа представляла собой странную мешанину, в которой было бы удивительно видеть юную богатую кузину Лидии. Просканировав помещение, она с облегчением не уловила в нем сильных вибраций Фоксов. Может быть, название было лишь совпадением. В конце концов, это же не их копирайт.

Лидия уже почти убедила себя, что вовсе не находится в логове Фоксов, когда заметила одного из них. Пол Фокс. Он стоял, облокотившись на барную стойку, примерно там же, где Эмма заказывала напитки. Лидия, занявшая свободный столик, сторожила место. Она смотрела, как он лениво оглядывал зал. У него было все то же некрупное тело и животный магнетизм, которые она помнила со времен их краткого, неудачного романа. Это было очень глупо. Она была идиоткой. Тетушка Дейзи ошибалась – она не бунтовала, убегая в Шотландию – она пыталась скрыть нечто гораздо более худшее. Пол Фокс был очень плохой идеей, и единственным известным ей способом разрушить эти чары было оказаться от него за многие и многие мили.

Теперь, глядя на него, она проверяла себя. Осталось ли еще это влечение? Чувствует ли она былую тягу? Узкое лицо было все так же привлекательно, аристократический изгиб бровей и узкие губы были все те же. Надень на него кружевное жабо и бриджи – и он отлично впишется в сцену эпохи Регентства. Но она была в порядке. Никакого желания подойти и залезть на него. При этой мысли у нее в голове возник образ инспектора Флита. Вот на него она могла бы вскарабкаться. А он, в свою очередь, мог бы держать ее одной рукой, и тогда другая оставалась бы свободной, чтобы…

Эмма поставила на стол две бутылки пива, и Лидия очнулась.

– Двенадцать фунтов. Два пива, двенадцать фунтов. Я сначала хотела взять нам по коктейлю, чтобы отметить нашу встречу, но для этого мне придется брать еще одну ипотеку.

Голос Эммы был еле различим из-за музыки, хотя Лидия видела, что она практически кричит. Схватив бутылку, Лидия сделала благодарный глоток. Хватит похоти, давай уже работай.

– Ура! – Эмма чокнулась с ней своей бутылкой.

Подвинувшись поближе на гладком сиденье, Лидия сказала Эмме прямо в ухо:

– Там, у бара, мой бывший. Только не смотри.

Конечно, было слишком поздно. Эмма сделала именно то, что всегда делают все люди за всю историю человеческого общения, когда их просят не смотреть на кого-нибудь. Она посмотрела.

– Вау.

– Ну да, – с чувством отозвалась Лидия.

– Это тот самый, с которым ты встречалась перед тем, как…

Лидия кивнула.

– Черт, – сказала Эмма, делая большой глоток пива. – Ты тогда была просто в кусках.

Лидия тоже хлебнула пива, чтобы не согласиться с ней вслух. Эмма была права, и Лидия внутренне пнула себя за то, что не была готова к такой возможности. Она поняла, что обманывала себя, думая, что может вот так вернуться в Лондон и работать на Чарли, не соприкасаясь со своей прежней жизнью. Этот так называемый отпуск и контакт с Семейством обернулся чем-то совсем другим, и Лидия не могла избавиться от ощущения, что решила одну проблему, но создала другую, гораздо большую. Как будто попыталась гасить пожар стаканом виски.

Она рискнула снова взглянуть в ту сторону, но Пол Фокс исчез. Быстрый осмотр показал, что его не было видно нигде поблизости. Откинув голову, Лидия посмотрела на лампы, отражающиеся в зеркалах, развешанных по стенам. Тысячи золотистых тусовщиков пили, танцевали и кричали друг на друга. Лидия вдруг почувствовала, что очень устала. Что она вообще тут делает? Что она собиралась найти в Лондоне?

– Ну, – Эмма поставила бутылку и подвинулась так близко, что Лидия почувствовала на щеке ее дыхание и запах духов. – Что мы тут ищем?

На какую-то секунду Лидия подумала, что Эмма добавила к перечню своих талантов умение читать мысли, и только потом поняла, что она имела в виду совершенно конкретную вещь.

– Не знаю. Мадлен была тут с друзьями перед тем, как исчезнуть.

– Прямо перед этим?

Лидия кивнула. Мать Мэдди слышала, как она вернулась той ночью домой, но не видела ее. А следующим утром они с Джоном оба ушли из дома, думая, что Мадлен ушла раньше или же спит с похмелья.

– И чего ты ожидала увидеть?

– Не знаю. Тут нет ничего особенного. Тут и не гламурно, и не отвязно. Я вообще удивляюсь, что компания Мадлен знала про такое место. – Лидия огляделась вокруг. Совершенно обычный, приличный ночной клуб. Хотя в нем был как минимум один Фокс. И если клуб все же связан с этим Семейством, его название претендует на премию года за нескромность.

– Ты хочешь потанцевать или же будем работать?

– Сначала работа, – сказала Эмма. – А потом мне понадобится еще выпивка.

Лидия подошла к одному из охранников. Он стоял у двери пожарного выхода, не разрешая посетителям курить, чтобы не сработала пожарная сигнализация. Лидия наблюдала, как он отправил обратно трех человек и полураздетую парочку, разыскивающую укромное местечко.

У нее была фотография Мадлен. Дейзи дала ей студийную фотографию, на которой Мэдди была красивой, безупречной и слишком юной, чтобы употреблять алкоголь. Охранник, едва взглянув на нее, замотал головой:

– У нас бывает много девушек.

– Ей девятнадцать, – Лидия изо всех сил старалась разговаривать дружески и при этом орать, перекрикивая пульсирующую музыку. – Клуб не делал ничего незаконного. Я просто ищу ее.

– Зачем? – Он наклонил голову набок. – Это твоя подружка?

– Кузина, – ответила Лидия, вынимая фото Мадлен, которое она распечатала, увеличив, с ее «Инстаграма». На нем Мэдди улыбалась, была накрашена и одета в блестящий топик на завязках. Тут ей могло быть от шестнадцати до хорошо сохранившихся тридцати.

На это фото охранник смотрел подольше, явно не беспокоясь о том, что Лидия может нажаловаться на клуб за обслуживание несовершеннолетней. Он нахмурился, сосредотачиваясь, и у Лидии в груди шевельнулась надежда. Но он пожал плечами.

– Не знаю. Может, и видел. Это было этим летом, да?

– Две недели назад. Она приходила с друзьями. Кажется, все девушки.

Лидия показала ему на своем телефоне другие фото из «Инстаграма», явно снятые в этом клубе.

– Какого числа это было?

Лидия назвала дату, указывая на число на экране.

– Поговори с Гаем. Он тогда работал в баре и наверняка что-то помнит. Они пили мохито, а их пока сделаешь – задницу надорвешь.

Главный бар, где работал Гай, был забит, и Лидия не собиралась опрашивать его, крича через толпу.

– Хочешь потанцевать или пойдем немного посидим? – прокричала она Эмме в ухо и была рада, когда Эмма крикнула в ответ:

– Сесть!

В чилауте было тише и разговаривать было легче. Эмма рухнула на мягкую кожаную банкетку и немедленно скинула свои шпильки.

– Господи, это настоящая пытка. Какого черта я в них раньше столько ходила?

Лидия положила свои ноги в «мартенсах» на низкий столик возле дивана и сказала:

– Понятия не имею.

Эмма растерла подошвы ног и выпила залпом половину своего пива, после чего спросила, нагнувшись поближе:

– О’кей, босс. Что теперь?

Лидия не очень хотела признаваться, что она сама в этом не уверена, но это была Эмма, и она призналась. А потом как будто кран открылся, и из нее полилось:

– Я не уверена, что знаю, что и как. Карен в основном использовала меня для проверочных подстав.

– Как это? – наморщила нос Эмма.

– Ну, знаешь, болтаешь с каким-нибудь мужиком и смотришь, будет ли он сопротивляться.

– Зачем?

– Ну, чтобы проверить, верный ли он.

– Черт возьми, – отшатнулась Эмма.

– Ну да. Мерзко. Карен завела свою собственную фирму в основном потому, что ей надоело заниматься подставами в мужских агентствах, где она работала. А потом она сама обнаружила, что это действительно эффективно. Ну и вдобавок работа такого рода, вместе с базовой слежкой за мужем или женой, – отличное занятие для новичков, потому что, как правило, тут нет ничего криминального. Теоретически это проще делать, чтобы тебя не обнаружили, даже если ты совершишь какую-нибудь дурацкую ошибку, типа подойдешь слишком близко, и поэтому это более безопасно для новичков.

– Ну, кроме случаев, когда пара потом помирится и начнет угрожать насилием, – заметила Эмма.

– Именно. – Лидия уже допила свое пиво. Ей хотелось еще, но лучше все же не здесь.

– И ты действительно думаешь, что все это дело с севера последовало за тобой в Лондон?

– Нет, – сказала Лидия. – Но что еще это может быть?

– Мне бы не хотелось говорить про твою семью, но…

– Нет, – покачала головой Лидия. – В том-то и дело. Это не может быть семейный бизнес. Семейства друг друга не трогают.

– Почему это?

– Существует Договор. – Лидия подумала, хочет ли Эмма об этом знать. Когда они учились в школе, Эмма никогда не расспрашивала ее о Семействе, и это была одна из причин, по которой они так подружились. Эмма была одним из немногих людей, которые, казалось, искренне любили ее ради нее самой, а не ради поблекшей славы ее семейного имени.

– А как насчет кого-то поближе?

– Кроу? – первой инстинктивной реакцией Лидии было насмешливо фыркнуть. Когда Чарли возглавил семью, он прекратил все внутренние разборки, но, как он и говорил, ее долго здесь не было. И мама с папой всегда защищали ее от худшего. Малышка Лидия вечно где-то витает и выросла, как нормальная. А что она вообще знает о Семействе Кроу, если уж так?

Лидия продолжала наблюдать за баром из их угла, и когда Гай сменился, уступив место высокой блондинке, она встала и, позвав Эмму, отправилась на перехват. Когда Гай заметил Эмму, преградившую ему путь, его лицо оживилось. Он так привычно пробежал глазами по ее телу сверху вниз, что Лидии захотелось его ударить.

– У вас есть минутка? – улыбаясь, спросила Эмма.

– Конечно, – Гай сменил режим «пялиться» на «ухмыляться».

– Отлично! – Эмма отступила в сторону, и Лидия протянула ему фотографию Мадлен с подружками. – Вы помните эту девушку?

– Которую? – уставился Гай на фото.

– Темненькую, посередине. Она пропала.

Гай сделал шаг назад.

– Я ничего об этом не знаю.

Лидия уже не в первый раз пожалела, что у нее не было такого блеска, как у ее отца. Он бы осветил этого Гая, и тот стал бы более разговорчив. А вместо этого ей приходится полагаться на репутацию. Она вытащила из воздуха золотую монету и увидела, как расширились глаза Гая, когда он понял, что это деньги.

– Так ты ее помнишь? – Эмма постучала пальцем по фото Мадлен. – Это же простой вопрос.

Гай бросил быстрый взгляд на фото. В глазах у него была паника.

– Она во что-то влипла?

– Она – одна из нас, – сказала Лидия. – И я хочу узнать, видел ли ты ее тут. Ну же, Гай. Ответь, и мы оставим тебя в покое.

Она подкинула монету в воздух. Гай смотрел, как она взлетела вверх и начала опускаться, вращаясь медленнее, чем должна была бы, как будто ей было лень. Она так блестела в лучах клубной светомузыки, что, казалось, сама испускала лучи света. Взгляд Гая следил за ней, пока она не опустилась Лидии на ладонь. Та сжала ее в руке, и монета исчезла. Гай перевел на Лидию испуганные, умоляющие глаза. Хорошо, что он не знал, что она никчемный слабак, но было на удивление приятно ощущать эффект, который семейное имя оказывало на совершенно незнакомого человека. Лидия ощущала себя одновременно и всемогущей, и виноватой, и плохо скрываемое изумление Эммы тоже не способствовало разрешению ситуации.

– Так я жду, – сказала Лидия.

– В прошлую пятницу, верно? – он облизал губы.

– Ага, – кивнула Лидия.

– Она была здесь, – сказал Гай. – Но она не говорила, что она Кроу. – Он поднял вверх руки. – Я понятия не имел.

– Что-то случилось? Драки, беспорядки?

Он помотал головой.

– Она была с друзьями, с кем-то из них были неприятности?

Он снова помотал головой, и Лидия заметила, что он все еще пытается ускользнуть. Она решила, что фокуса с монетой было недостаточно, и хотела было предложить ему денег, но прежде чем она успела принять решение, он заговорил:

– Она пришла с компанией. Они выпили по коктейлю. Но потом они уже не были вместе.

– Она ушла?

– Она встретила одного парня, и они ушли вместе. Она пробыла тут максимум час.

– А ты знаешь, с кем она ушла?

– Я не могу сказать, – Гай опустил глаза.

– Почему? – жестко спросила Эмма, уперев руку в бок. – Ты его не знаешь? Тогда опиши его нам.

Гай сглотнул, и его глаза заметались по сторонам, как будто он искал помощи. Он был напуган. И Лидия вдруг все поняла.

– Кто здесь твой босс?

Гай замотал головой.

– Пожалуйста, не спрашивайте.

– Ее увел Тристан Фокс? – догадалась Лидия.

Он изо всех сил замотал головой, как будто хотел стряхнуть что-то.

– Нет, нет, нет. Я не могу сказать.

– Ты ничего и не говоришь, – сказала Лидия. – Я сама догадываюсь. Так что ты не виноват. – Она сглотнула. – Пол Фокс?

Гай замер, опустив глаза в пол. Казалось, он сейчас заплачет.

– Ясно, – сказала Лидия. Ее затошнило.

Как только Гай смылся, Лидия с Эммой направились к выходу.

Выйдя из клуба, Лидия прислонилась к прохладной кирпичной стене и несколько раз глотнула воздуха. Он пах выхлопными газами и пережженным маслом из кебабной на углу, но у нее хотя бы перестало колоть пальцы. У входа в клуб «Фокси» все еще толпилась очередь. Эмма взглянула на часы, скрывая лицо под завесой волос. Когда она заговорила, ее голос был каким-то странным. Сдавленным.

– Ну что, закончим на сегодня?

– Да, – ответила Лидия. Ей хотелось, чтобы Эмма посмотрела на нее. – Пойдем найдем такси.

Они прошли вниз по улице в сторону большого перекрестка, где стояла пара такси. На улице было много людей – куча мест, чтобы повеселиться, выпить, найти партнера. Лидия пыталась осознать то, что сейчас узнала, но ей не удавалось. В голове крутились дурацкие мысли типа «Она слишком молода для него» и следующая за ней «Ей сейчас столько же, сколько было тебе самой, когда ты влюбилась в Пола Фокса».

Человек, идущий впереди нее, споткнулся, но удержался на ногах.

– Все в порядке, красотка, – пьяно пробубнил он. – Красивые сиськи.

Эмма следила взглядом за тем, как он уходит по тротуару, и не смотрела на Лидию. Потом она вдруг заговорила:

– Как ты это сделала?

– Что?

– Заставила бармена заговорить. Он же не хотел ничего нам рассказывать. – Эмма прикусила губу. – Это магия?

Лидия выдавила смешок.

– Если бы. Просто репутация Кроу в деле.

Эмма кивнула, все еще не глядя на Лидию.

– Я всегда знала про твою семью. Все слухи. Ну, в смысле, все знают эти истории.

– Ничего, – сказала Лидия. Она понимала, что Эмма имеет в виду; все знали эти истории, но никто никогда в них не верил. По-настоящему.

– И я знала, что ты делаешь эти фокусы с монетой, – глаза Эммы расширились. – Но я никогда…

– Клянусь, я ничего с ним не делала, – сказала Лидия. – Да я и не смогла бы, даже если б хотела.

Эмма кивнула.

– Ладно. – Подойдя к первому такси, она распахнула дверцу. Но она так и не посмотрела на Лидию.

– Напиши, когда приедешь, – попросила Лидия, следуя за подругой.

– Я завтра позвоню, – кивнула Эмма.

Когда она уже садилась в такси, Лидия положила руку ей на плечо.

– Ты в порядке?

– Ну конечно, – сказала Эмма, но ее взгляд скользнул по лбу Лидии и потом куда-то в пустое пространство позади нее, всячески минуя ее лицо и глаза.

Лидия уже собиралась сесть в следующее такси, когда от очереди отделилась знакомая фигура и подошла к ней. Он положил руку ей на локоть, и она почувствовала удар тока. И этот мускусный, животный запах, с нотками зимнего воздуха и теплой земли. Фокс.

На секунду ее сердце замерло, решив, что это Пол. Но, подняв глаза, она увидела, что это был не он. Хотя совершенно определенно Фокс. Наверное, кто-то из братьев Пола. Лицо этого человека было совершенно симметричным, с острыми скулами и тем же изгибом губ, который делал Пола совершенно неотразимым для юной Лидии. Но сейчас он был холодным и жестким, в нем не было ни капли той теплоты, которая или была у Пола, или же он умел очень убедительно изображать ее.

Ее руку довольно больно сжали.

– Тебя тут быть не должно, птичка.

Поставив ноги покрепче, Лидия заставила себя посмотреть на мужчину. Они находились в публичном месте, рядом в качестве свидетелей были таксисты и целая очередь в клуб.

– А тебе-то что? – Она вырвала руку и сама удивилась, как легко он ее отпустил.

– Давай улетай. Улетай быстрее. – Он быстро наклонился, обхватил ее одной рукой и прижался губами к ее щеке, как будто они дружески прощались. Щеку обожгло, и Лидия непроизвольно схватилась за нее рукой.

Он улыбнулся, и Лидия ощутила холодок, запах Фокса стал сильней и защипал ноздри, дыхание перехватило.

– Поосторожнее, птичка.

Лидия смотрела ему вслед. Он шел, засунув руки в карманы, как будто у него вообще не было никаких забот.

– Так ты едешь, милая? – устало спросил таксист, опуская окно. Наверняка он насмотрелся на клубных тусовщиков, которые сами не понимают, чего хотят.

Лидия села в такси и назвала адрес, злясь на себя, что дрожит. Семейство Фокс не смеет ее трогать. Она потерла руку и сосредоточилась на более важном вопросе: о своей лучшей подруге.

Эмма казалась напуганной. Она не должна была допрашивать Гая у Эммы на глазах, это было ясно как день. Она напугала Эмму. Своего сокола. Она вспомнила древнее проклятие, и Лидия расстроенно откинула голову на спинку сиденья. И неважно, что она была опасной, примерно как водяной пистолет, и что ничегошеньки не знала о Семейном Деле – она все равно смогла случайно напугать женщину, которая дружила с ней с пятилетнего возраста. Она убежала в Шотландию и вернулась обратно, и это ничему не помогло. Она была все та же Лидия; и не Кроу, и не нормальная. Одна нога в каждом из миров, а сама ни в том, ни в другом.

Интересно, каково было Мадлен? Она-то росла в Семье. Она тоже захотела сбежать? И выбрала, как ни странно, тот же самый вариант протеста, что и сама Лидия в ее возрасте? Переспать с Фоксом. И опять Пол Фокс… Это вызывало вопрос: что ему надо? И того ли же самого ему было надо восемь лет назад? Лидия закрыла глаза, и перед ними замигали клубные лампы, задергались на танцполе залитые золотистым светом тела.

Что такого есть у Кроу, чего всегда хотели Фоксы?

Да все.

Глава 9

Лидия промчалась через кафе и взлетела по ступенькам в квартиру. Адреналин все еще кипел в ее венах, но она знала, что в любую минуту он может иссякнуть. Пройдя в ванную, она быстро залезла под горячий душ. От такого близкого контакта с Фоксом ей казалось, что она грязная. Она сосредоточилась на своих ощущениях обжигающе горячей воды, на мытье и споласкивании волос до тех пор, пока все воспоминания о прошлом не вернулись в свои могилы. Завернувшись в полотенце, Лидия прошла в спальню и чуть не завизжала при виде призрака, маячившего в дверном проходе.

– Святый Сокол, – только и сказала Лидия, крепче прижимая к себе полотенце и стараясь не заорать. – Прекрати выскакивать без предупреждения.

– Прости, – он опустил глаза, перебирая руками по бокам, и пробубнил что-то еще.

– Что? Я тебя не слышу.

– Я не выскакивал, – обиженно повторил он. – Я ждал тебя. Я был вежливым.

– Ну да, я должна еще поблагодарить тебя, что ты не влез ко мне в душ, что ли? – Лидия выпалила это до того, как сообразила, что говорит. У нее свело желудок. – И не вздумай этого делать, – сурово добавила она.

Он заметно нервничал. Если бы это был живой человек, он, наверное, переминался бы с ноги на ногу или что-то в этом роде, но он стоял не шевелясь. Это его и выдает, подумала Лидия, он держится как-то неестественно. Она подумала, не закрыть ли перед ним дверь спальни, не вдаваясь в выяснения. В конце концов, ей и так на сегодня хватило. Но так сурово обойтись с ним она не смогла.

– Дай мне минутку переодеться, – сказала она, проходя мимо неподвижного духа.

Быстро натянув пижамные штаны и мягкую хлопковую майку, она повесила полотенце на батарею и открыла дверь.

– Давай, заходи, если хочешь.

Призрак скользнул мимо нее, и Лидия подавила в себе желание протянуть руку и коснуться его. Ей хотелось проверить, будет ли он на ощупь таким же плотным, каким кажется.

– Ты сказал, что ждал меня. Чего тебе надо?

– Как ты меня видишь? Ты – кто?

– Я просто нормальный человек, – сказала Лидия.

– Но меня никто больше не видит. Я очнулся в этом доме, но, немного потренировавшись, научился выходить отсюда. Я только и думал о том, чтобы навестить мою… – он осекся. – Навестить ее. Но она не смогла увидеть меня. Она любила меня, оплакивала меня, а я был рядом…

Черт. Вглядевшись в его расстроенное лицо, Лидия почувствовала себя еще хуже.

– Мне так жаль, – сказала она. – Я не знаю, что тебе сказать.

– Так что с тобой должно быть что-то не так. Ты одна из них, да? Одна из Семейств?

– Ты знаешь об этом? – спросила Лидия.

Он пожал плечами.

– Моя семья давно живет в Кэмбервелле. Кое-что слышали.

Лидия отвернулась, не в силах больше смотреть на его тоску.

– Я Лидия Кроу. Мой дядя – Чарли Кроу. Этот дом принадлежит ему.

– Так, значит, когда ты сказала «нормальный», ты имела в виду, что принадлежишь к самому могущественному семейству волшебников Лондона, да? Довольно странное использование этого слова.

Поскольку призрак вернулся к своему саркастичному тону, Лидия рискнула снова посмотреть на него. С сарказмом она могла иметь дело.

– Ты не понимаешь, – сказала она. – И не хочешь ли ты представиться? Я не могу доверять человеку, который скрывает самую обычную информацию. Такое, как правило, не к добру. Особенно с теми, кто способен на криминал.

– Я не способен на криминал. – Призрак, казалось, искренне оскорбился.

– Не то чтобы я не была тебе благодарна, – начала Лидия, думая, как бы этак потоньше обойтись с нюансами типа «спасибо, что прибил бандита» и «ты скинул человека с крыши, и я не уверена, что ты внезапно не придешь в приступ призрачной ярости и не сделаешь того же со мной».

– А ты – одна из тех, кто может сделать со мной что-то ужасное. Я знаю эти слухи про Кроу.

– Тогда ты не должен бы со мной так разговаривать.

– Я знаю, чем занимается твоя семья. Вот поэтому я и не скажу тебе свое имя. Ты используешь его, узнаешь про меня все и окончательно выгонишь меня или еще что. Я знаю, твой дядюшка наверняка и прислал тебя сюда для зачистки.

Лидия молча обдумывала услышанное. Вполне возможно, что Чарли поселил ее в проклятое здание для проверки. Чтобы она нечаянно как-то проявила свою силу, что ли.

– А он о тебе знает?

– Что? – призрак явно недоумевал. – Я не знаю.

– Ты говоришь, тебя никто раньше не видел. Вот я и подумала…

– Он никак не показывал, что видит меня, но, может, он притворялся.

– Возможно, – согласилась Лидия. – С него станется.

В наступившей паузе Лидия прикинула, насколько она может быть откровенной с призраком. Это был незнакомец, но он же не настоящий. Он просто призрак и может исчезнуть в любой момент.

– Дело в том, – сказала она, – что я не настоящая Кроу. Я часть Семейства по крови, но я не принадлежу к их кругу.

Призрак явно ей не поверил.

– Честно, – сказала Лидия. – Тебе не о чем беспокоиться. Я тут не для того, чтобы прогнать тебя или что-то в этом роде. Я просто поживу тут пару недель и оставлю тебя в покое. Не из-за чего переживать и суетиться.

– Но ты же какой-то сыщик. Ты работаешь на своего дядю.

– Послушай, – ее терпению пришел конец. – Я выросла не в Семье, и даже если бы я и была частью организации, это была бы очень маленькая часть. Миниатюрная.

– Ага, но все Кроу… Ну, в смысле Семейство Кроу. Я же не дурак, кто-то, может, и не слушает все эти байки, но я всегда слушал. Так что я знаю.

– Ну да, Кроу – Большие Злодеи. Раньше были вне закона, может, и сейчас в какой-то степени… И да, они могущественны. Но я-то нет. – Лидия села на кровать. – Чарли вообще считает, что у меня нет никакой силы. Вообще. Я аномалия. Генетическая ошибка.

Он нахмурился и от этого стал казаться еще более живым, чем обычно.

– Правда, что ли?

– Видит Бог, – сказала Лидия.

И, к сожалению, так оно и было. В основном. Она и правда была бессильной. Ее силы хватало только на то, чтобы чувствовать силу в других. Она могла сказать, были ли какие-то особенности у кого-то в семье, вроде того отсвета, который она различала вокруг инспектора Флита, или определить присутствие в человеке настоящей силы. Если сила человека была достаточно мощной, она могла различить ее оттенки и понять, были ли они серебристыми или жемчужными (сильвер или перл), но чаще она ощущала лишь «да или нет». Как рамка в аэропорту, которая пищит, если кто-то проносит сквозь нее магию. Прибор. В магических терминах она была просто тестер. И теперь ее это огорчало.

– О, – он переступил порог комнаты и снова замер. – Так, значит, ты не собираешься убивать меня?

Лидия хотела было указать ему на очевидный пробел в его рассуждениях, но просто покачала головой.

– Обещаю. А ты уже давно здесь?

Помедлив, он ответил:

– Тридцать пять лет.

– Черт возьми. – Выходит, он умер в начале восьмидесятых. Это объясняло его ужасный костюм. – И это случилось прямо тут?

Он прищурился:

– Пытаешься выведать, что меня здесь держит? Чтобы выгнать меня?

– Нет, – ответила Лидия, не удержавшись от вздоха. – Я пыталась поддержать беседу. Но если тебе не нравится, могу перестать.

Он не ответил. Тогда Лидия тоже решила игнорировать его в ответ. Откинувшись на подушки, она взяла в руки книгу.

– Это была наша свадьба.

Лидия подняла глаза.

– В «Вилке»?

– Да, – он казался уязвленным. – Тогда там было красивее. И там же прошло наше первое свидание, так что…

– Это очень мило, – быстро сказала Лидия. – Так романтично.

– Ну да, – ответил он. – Все пришли туда после церкви. Хозяин закрыл кафе только для нас, мы украсили его надувными шарами и всяким таким. Были коктейли, мама Эми принесла торт. Кафе тоже приготовило всякие закуски, но она настояла, говорила, что без торта это не праздник. И у нас было шампанское и мороженое. Все по-настоящему.

– Очень мило, – повторила Лидия.

– Впрочем, не буду мешать твоему чтению, – сказал он, внезапно надувшись, как будто осознал, что уж слишком разоткровенничался.

– Не уходи, – начала было Лидия, но он уже отвернулся. – Извини, – проговорила она ему в спину, понимая, что в данных обстоятельствах этого все равно недостаточно.

Он замер и, не оборачиваясь, буркнул:

– Джейсон.

– Очень приятно, – сказала Лидия. – Спокойной ночи, Джейсон.

Лидия написала Эмме, спросив, нормально ли она добралась до дома, и получила от нее в ответ короткое «да» – и больше ничего. Перед глазами у нее все еще стояло выражение лица подруги – удивление, сменившееся плохо скрываемым страхом. И Эмма не отвечала на ее звонки. Лидия оставила ей сообщение на автоответчике городской линии, на мобильном и послала три беззаботных сообщения со смешными эмотиконами. Никакого ответа.

Ей нужно было как-то отвлечься, да и поесть не мешало бы, поэтому Лидия отправилась в ближайший супермаркет, обойдя по большой дуге лавку Перлов. Когда она задумчиво щупала авокадо, у нее зазвонил телефон. Это был Флит, и его голос был, как обычно, очень формальным.

– Надо поговорить.

– Давайте. – Лидия положила фрукт на место.

– Лучше лично, – сказал Флит. – Я все равно сейчас неподалеку.

Это был нехороший признак. Запихав свои предчувствия поглубже, Лидия закончила с покупками. Она положила в свою корзинку лазанью, готовую салатную смесь, яблоки, молоко, бутылку бурбона и огромный пакет чипсов и направилась к кассе.

Супермаркет был всего в двух перекрестках от кафе, так что Лидия удивилась, увидев, что Флит уже стоит у входа, опираясь на припаркованную машину. Он, похоже, был «прямо у входа», а вовсе не «неподалеку».

– Очередной визит, инспектор Флит? Какая честь.

Лидия изо всех сил старалась не обращать внимания на то, как хорошо он выглядел. На нем был отлично скроенный костюм-тройка цвета маренго с серой рубашкой и бордовым галстуком. С учетом его роста и ширины плеч он был больше похож на модель из журнала GQ, чем на полицейского. Облизнув губы, Лидия постаралась не думать, какие мускулы скрываются подо всем этим портновским великолепием.

Он наклонил голову. Улыбка, предполагающая много больше, чем просто профессиональную вежливость, была на месте, и Лидия подумала, не относится ли она лично к ней. Он не производил впечатления любителя пофлиртовать, но Лидия не доверяла своим инстинктам в том, что касалось мужчин.

– Называйте меня Игнатиус.

– Почему? Это снова просто светский визит?

Он поднял большую руку ладонью вниз и слегка покачал ей, как бы говоря: «и так, и так». Затем расправил плечи и кивнул в сторону кафе.

– Пройдем?

Лидия отперла дверь и попыталась было провести Флита прямо наверх. Но он не пошел за ней, а замер посреди кафе.

– Смотрю, вы не теряли времени даром.

– Это не я, – сказала Лидия, перекладывая сумки из руки в руку.

Заметив это, Флит наклонился, вытягивая руку вперед.

– Простите. Позвольте мне.

– Да ничего, – сказала Лидия, делая шаг назад и едва не спотыкаясь.

Флит тут же замер.

– Простите. Я не хотел вас напугать.

По какой-то непонятной причине Лидия едва не расплакалась.

– Вы не напугали, – с трудом выдавила она спустя минуту.

Тот отблеск, что она заметила на нем еще раньше, снова был тут. Он отсвечивал по контуру его очертаний, и Лидии стоило больших усилий не обращать на него внимания.

– Игнатиус? Что это за имя?

– Один сплошной геморрой.

Напряжение рассеялось, и Лидия смогла улыбнуться.

– Пойдем наверх, – сказала она и прошла к лестнице.

Распахивая дверь в гостиную, Лидия очень надеялась увидеть, что там пусто. Быстрый осмотр подтвердил, что Джейсон не висит у окна или что‑нибудь в таком роде.

– Садитесь, я сейчас только все разберу.

Убрав молоко, салат и лазанью в холодильник, Лидия оставила все остальное в пакете на кухонном столе. Включила чайник и вернулась в гостиную к Флиту.

Он стоял у дальнего окна, глядя вниз на улицу. Солнце, решившее выйти как раз в этот момент, освещало его лицо.

– У меня есть чай и кофе, но только растворимый. Кофе, а не чай. Чай-то в пакетиках.

Лидия сжала губы, чтобы прекратить этот поток слов. Флит в этой комнате казался невозможно огромным, и она пожалела, что привела его сюда. Ей хотелось держать его подальше от кафе Чарли, но так, похоже, было еще хуже. Чарли хорошо говорить: «Не ходи к копам», – но что делать, если копы сами приходят к тебе? И торчат в твоем пустом и унылом временном жилище, отчего все в нем кажется только еще гаже.

– Ничего не надо, спасибо, – сказал Флит, убирая руки за спину. – Сначала по работе.

– Хорошо, – сказала Лидия. – Садитесь.

Флит сел посередине дивана, опустив руки на колени и сцепив пальцы. Вид у него был серьезный, и Лидии стало страшно.

– Джон Смит умер.

– Что? – У Лидии подкосились ноги. Другого стула не было, так что она опустилась на пол и села, скрестив ноги.

– Вчера ночью у него случился сердечный приступ.

– Но он же уже пришел в себя, разве нет? Мне казалось, вы с ним разговаривали?

Флит покачал головой.

– Только очень кратко, какое-то время назад. Судя по его повреждениям, он упал сначала на ноги. Но, похоже, травма головы оказалась серьезнее, чем мы думали. Отек мозга был таким значительным, что его пришлось ввести в искусственную кому на двадцать четыре часа. Вчера его попытались разбудить, и, насколько я понял – куча этих медицинских терминов, и ни слова понятного – в общем, судя по всему, врачам казалось, что ему стало лучше. Он начал реагировать на механические раздражители.

– То есть стал приходить в себя?

– Судя по всему. Хотя, конечно, наверняка трудно сказать.

– А потом взял и умер? – Интересно, подумала Лидия, тут ли Джейсон, слышит ли он, что убил человека, и что по этому поводу чувствует. Вспомнив жуткий вид Джона Смита, она только надеялась, что Джейсон не переживает.

– Смит начал дышать самостоятельно, но все равно был подключен к ИВЛ и к мониторам. В 1.27 зазвенел сигнал тревоги, а в 1.56 была зафиксирована смерть. Вскрытие будет сегодня или завтра, возможно, что-то станет понятно. – Он помолчал. – Интересно, что на пленке с видеокамеры обнаружился пропуск как раз перед тем, как зазвучала тревога.

Лидия с трудом сохраняла спокойное лицо.

Флит несколько секунд помолчал, просто глядя на нее, как будто бы ожидал, что она скажет что-то, что он и так знает. Прекрасная техника в безупречном исполнении. Лидия брала курс по ведению допросов и вспомнила слова своего преподавателя: «Делайте паузы, чтобы ваш интервьюируемый их заполнял». Флит совершенно определенно делал именно это. Ну что ж, в эту игру могут играть двое. Лидия сжала губы. Ей показалось, или его глаза слегка потеплели? Не расширились ли его зрачки? Он допрашивает ее или вожделеет? Она почувствовала, что краснеет при этой мысли. Чтобы скрыть неловкость, она решила взять инициативу в свои руки.

– В вашем расследовании есть какой-нибудь прогресс? Вы опознали его? Прошло уже десять дней.

Флит покачал головой.

– Его никто не навещал, никто им не интересовался… – Пауза. – Ну, по крайней мере, нам этого не известно. Вы все еще думаете, что атака была направлена именно на вас в связи с вашей фамилией?

Лидия подумала, прежде чем ответить. Он мог засыпать ее вопросами сколько угодно, но она не только была обученным сыщиком, она выросла дочерью Генри Кроу. Так что полицейский, даже хороший полицейский со всей своей сексуальной привлекательностью, не мог равняться с ней.

– Я не уверена, – проговорила наконец Лидия. – Как я уже вам говорила, это просто ощущение. Оно могло возникнуть из-за паники. Я просто думала, что должна поделиться с вами всеми своими ощущениями. – Она слегка расширила глаза. – Полная откровенность.

– Вот как, – с улыбкой в глазах произнес Флит.

– Так вы считаете смерть Смита подозрительной?

– Я считаю подозрительным все, что касается этого человека, – ответил Флит. – Но тут и правда что-то не так. И этот пробел на видеозаписи, конечно, тоже подозрителен. Мы изучаем, откуда он мог бы взяться.

– Я могу его видеть?

– Простите?

Шансы на то, что мистер Картер выследил ее в Лондоне из-за своей досады, были практически нулевыми, и, хоть Лидия и знала за собой способность раздражать людей, она не успела пробыть в городе настолько долго. Что означало, что Джона Смита послал кто-то другой. Может быть, кто-то в личине Фокса. В тот момент она не чувствовала рядом никого из Семейств, но, может, она была просто слишком напугана.

– Джон Смит. Я могу его увидеть?

– Вы жертва в текущем расследовании. Мне не кажется, что это будет разумно.

– Ну, может, я смогу его опознать, – а может, будучи исправным тестером, смогу почувствовать какую-нибудь магию.

Флит прищурил глаза.

– Но вы же сказали, что не знаете его.

– Не думаю, но я была очень напугана, – пожала плечами Лидия. – Я понимаю, инспектор Флит, что вы привыкли постоянно ощущать угрозы для своей жизни, но я-то нет. Я вообще ничего вокруг не видела, так мне было страшно. Может быть, я ошиблась.

Он помолчал.

– Предоставьте это мне.

– Отлично, – Лидия слишком поздно сообразила, с каким энтузиазмом это было сказано. Теперь Флит наверняка, как и многие другие, решит, что она со странностями – если уже этого не решил.

– Ну, а какой была личная причина?

– Простите?

– Ну, вы же дали понять, что пришли сюда не только по причине расследования. – Лидия попыталась не обращать внимания на то, как забилось ее сердце.

– Тут невозможны никакие личные причины, – сказал Флит. – По крайней мере официально. – И посмотрел на нее со значением, как будто бы пытался сказать что-то большее.

– Я не понимаю.

– Вы являетесь жертвой в текущем расследовании. И с моей стороны, как человека, отвечающего за ведение дела, было бы недопустимо устанавливать какие-либо личные контакты между собой и вами, то есть жертвой.

– Вы не могли бы перестать повторять это?

– Что?

– Слово «жертва».

Флит впервые за все время казался смущенным.

– Ах да. Простите. Конечно.

– Так, значит, личная причина, которую вы хотели бы обсудить, – это отсутствие всяких личных причин.

– Да, – сказал Флит. – Я подумал, будет лучше прояснить это.

– И вы считаете, что делаете именно это? – Лидия скрестила на груди руки. – Проясняете обстановку.

Он покачал головой.

– Я сам не знаю, что делаю. Я просто подумал, что надо что-то сказать… Ну, после того, как я пришел тогда вечером. Это было недопустимо. Не знаю, о чем я думал. Приношу свои извинения.

– Не стоит беспокоиться, – ответила Лидия.

Ее охватило нечто, похожее на утомление. Секундой позже она поняла, что это было. Разочарование. Он был полицейским и просто хотел убедиться, что не нарушил никаких инструкций. Или, точнее, что она не принесет ему никаких неприятностей за нарушение каких-нибудь инструкций.

Флит уже был возле двери, собираясь уходить.

– Закройте за собой дверь как следует, – сказала она, формально заканчивая этот неловкий разговор.

– Вам лучше запереть дверь на засов.

– Благодарю за совет, – ответила Лидия.

– Да. Тогда я пошел, – он кивнул, как будто отказываясь от чего-то, и вышел.

Лидия прислушалась к его шагам по лестнице, а потом, даже не подумав, обнаружила, что идет за ним.

– Флит?

Он замер на полпути по лестнице и повернулся, глядя на нее снизу вверх.

– А этот пропуск в видеозаписи был просто разрывом? Кто-то удалил часть записи? – Хотя зачем кому-то, у кого был доступ к этой записи, делать это вместо того, чтобы стереть все целиком, Лидия понять не могла.

В какой-то момент она не была уверена, что Флит ей что-то ответит, но вскоре он произнес:

– Запись стала нечеткой и пятнистой за пять минут до того, как прозвучала тревога. Как будто там были электрические помехи или что-то такое.

Чарли. Вот черт.

Глава 10

Морг находился в современного вида пристройке позади главного здания больницы. Лидия никогда не бывала в морге, но считала, что видела вполне достаточно смертей в кино и по телевизору, чтобы иметь представление, чего ожидать. Мрачные ящики с телами. Полицейский из новичков, блюющий в углу. Бодрый санитар.

Выйдя из своего древнего «Вольво» и позвонив в звонок незаметного входа с небольшой табличкой «Служба морга», Лидия начала ощущать первые признаки смятения и страха. Логически мысля, она понимала, что вероятность встретить здесь призраков ничуть не выше, чем в любом другом месте – люди в больших количествах умирают повсюду. Особенно в таком населенном и старом месте, как Лондон. Но все равно – ничто так не способствует появлению предрассудков, как столкновение лицом к лицу со смертью.

Дверь открылась. Вместо санитара или администратора она увидела Флита. На нем был костюм, на руке висело сложенное пальто.

– Как раз вовремя, – сказал он. – Вы готовы?

Лидия кивнула. Она вдруг ясно прочувствовала ответственность за свою фамилию. Ей нельзя упасть в обморок или сблевать. Она – Лидия Кроу, а Кроу не трепещут.

Внутри была небольшая приемная с мягкими стульями и кофейным столиком, на котором лежали журналы. Там было тепло, на приемной стойке стояла ваза с цветами, а на доске были пришпилены благодарственные карточки в приглушенных тонах и рекламные объявления похоронных домов.

К ним вышла женщина в зеленом хирургическом костюме и клеенчатом фартуке поверх него.

– Это Фелисити Сид, – представил ее Флит. – Фелисити, это Лидия Кроу. Ничего, если она посмотрит?

Пока Лидия думала, надо ли пожать руку, момент был упущен, и они уже шли вдоль безликого больничного коридора. А потом, минуя несколько автоматически запирающихся дверей, они вошли в ярко освещенную белую комнату, где было довольно холодно. Лидия старалась не обращать внимания на четыре сюрреалистических стальных стола с дренажными отверстиями и яркие лампы над ними.

– Вот, – Фелисити подвела их к единственному столу, который был занят.

Под простыней угадывались очертания тела, и на секунду Лидии показалось, что ее сейчас может вырвать.

Фелисити начала поднимать простыню с ног – появились ступни, колени, тело и, наконец, голова. Это был тот человек из «Вилки». Лидия сразу его опознала, несмотря на то, что ее мозг отказывался считать то, на что она смотрела, человеком. Это не человек, это просто человекоподобная форма, восковой манекен. Но тут был еще запах, который щипал нос и глотку, – нечто мясное, приглушенное нотками дезинфектанта и этанола.

– Вы его узнаете?

– Да, – выдавила Лидия.

– Вы его знаете? По имени?

– Нет, – сказала Лидия.

Человек под простыней был почти полностью обнажен. Лишь середина тела была прикрыта зеленым халатом, скрывающим бедра и нижнюю часть живота. Это было нелепо, как будто он обернулся полотенцем, только что выйдя из душа. И в то же время Лидия была очень рада, что он не был полностью обнажен. На теле было несколько черных чернильных татуировок. Две восьмиугольные звезды, каждая на одном из плеч, казались сделанными более грубо, чем изображение прикованного к скале цепями Прометея над морем и паруса на горизонте, которое покрывало грудь и живот. Вокруг запястий шла какая-то надпись, и Лидия наклонилась поближе рассмотреть буквы, не покажутся ли они знакомыми. Но для нее эти татуировки ничего не значили. Она рылась в памяти, перебирая всевозможные семейные сведения, магические заклинания, слухи, символы, связанные со всеми четырьмя семействами, и имена всех своих клиентов в Абердине. Ничего общего.

Флит внимательно наблюдал за ней.

– Мы опознали его как Артура Бортника.

– Он русский?

– Вы не поверите.

– У него не было русского акцента. Я бы сказала вам, если бы у него был русский акцент. – Лидия взглянула на ноги человека. На ноге тоже была небольшая тату. Еще одна звезда. – Откуда вы узнали?

– Вот это, – Флит указал на восьмиугольные звезды на плечах, – указывает на то, что это, согласно русским тюремным традициям, был профессиональный преступник.

– А что насчет этого? – указала Лидия на греческую мифологию.

– Цепи и корабль, возможно, означают, что он собирался или сумел сбежать из тюрьмы и что хотел путешествовать по своей работе.

Лидия не могла перестать рассматривать Бортника.

– А зачем вы тогда привели меня сюда, если уже опознали его?

– Мы получили его описание в Интерполе. Бортник был известным представителем братвы. Не знаю, насколько глубоки были его связи, но его видели в обществе нескольких мелких сошек, чего само по себе достаточно, чтобы внести его в базу данных. – Флит потер подбородок, глядя на нее своими карими глазами одновременно и озабоченно, и с подозрением. – Я хотел проверить, не освежит ли это, – кивнул он в сторону трупа, – вашу память.

– Нет, – сказала Лидия. – Если бы я могла вспомнить что-то еще, я бы вам сказала.

– И вы не знаете причин, по которым братва могла бы интересоваться вами?

– У меня нет связей с русской мафией, – ответила Лидия. Это звучало смешно. Она и в России никогда не бывала.

– Он в неплохом виде, с учетом всего, – Флит милостиво прекратил буравить ее глазами и повернулся к телу. – По крайней мере, верхняя часть.

Лидия продолжала сжимать губы. Внезапно тошнота стала подступать настойчивее, и она почувствовала, что капли пота уже выступили у нее на лбу и на задней поверхности шеи.

Фелисити, стоявшая в стороне и изучающая что-то в своем планшете, подошла и прикрыла простыней тело русского.

– Вы не хотите присесть?

Лидия слегка качнула головой. У нее шумело в ушах, а поле зрения начинало с краю подергиваться темнотой.

– Садись, – велела Фелисити, подводя Лидию к стулу. Положив руку Лидии на затылок, она наклонила ее голову вниз. – Опусти голову.

Довольно быстро к Лидии вернулся слух. Она выпрямилась.

– Медленнее, – сказала Фелисити.

– Это, должно быть, происходит сплошь и рядом, – сказала Лидия, чувствуя себя идиоткой.

– Пошли, – виновато произнес Флит. – Я угощу вас обедом.

– Я не хочу есть, – сказала Лидия, но все равно была благодарна за благовидный предлог уйти оттуда.

Кафе было снаружи – столики на тротуаре и красные маркизы. Той части Лидии, которую уже не тошнило, было интересно, какое кафе выберет загадочный полицейский. И ее порадовало, что это оказалось итальянское заведение с хорошим кофе и не вычурным, но и не унылым меню. Внутри по низкому потолку тянулись деревянные балки, а на полках стояли разные симпатичные мелочи, вроде старинных железных весов, старых стеклянных бутылок и кремовых пластмассовых херувимов.

Сев за уютный столик в тихом уголке, спиной к стене и с хорошим видом, Лидия почувствовала, как расслабляются ее спина и плечи. Она знала, что не могла бы долго существовать в таком напряжении, а вид преступника, лежавшего на металлическом столе, должен был облегчить ее состояние. Он больше не придет за ней. Она в безопасности. Но эти слова не вызывали в душе отклика.

Флит принес со стойки пару меню и два стакана воды.

– Вы снова хмуритесь.

– Я думаю, – сказала Лидия, вспоминая слова Джейсона о том, что она пугает, и стараясь смягчить свое выражение.

– Я догадался. – Флит сосредоточился на меню, и Лидия использовала эту возможность, чтобы незаметно взглянуть на него.

Проблема, как она поняла, заключалась в том, что одного знания о смерти человека было недостаточно, поскольку она так и не выяснила, кто он и что ему было надо. Если это была случайность, то ладно. Теперь она в безопасности. Но если это был настоящий преступник, то ситуация осложнялась.

– Вы сказали, эти звезды означают профессионального преступника?

Флит поднял глаза.

– Их сделали в тюрьме. Традиция, чтобы обозначить внутреннюю иерархию.

– Мне показалось, они выглядели более кустарно, чем другие татуировки.

– На спине были еще. Нож со стекающей кровью.

У Лидии пересохло во рту, но она сумела выдавить краткое:

– Прелестно.

– Это тоже код. Означает наемного убийцу. А количество капель крови – это количество уже исполненных заказов.

– Исполненных, – повторила Лидия. Ее снова сильно затошнило. Профессиональный убийца, посланный неизвестно кем. Кто, черт возьми, может так ее ненавидеть?

Флит постучал по меню.

– Вы решили, что будете заказывать?

Лидия вернулась к ламинированному листку. Но аппетита у нее что-то не наблюдалось. Лидия всегда гордилась своим крепким желудком, но притворяться не могла.

– Мне не хочется есть. Что странно, потому что я обычно всегда голодная. Всегда.

– Это ничего, – сказал Флит. – А как насчет пармиджаны? И чесночная фокачча тут очень хороша.

Лидия кивнула, невзирая на факт, что ее желудок только что нырнул куда-то вниз.

– И колу. – Может быть, сахар приведет ее в порядок.

Флит пошел к стойке сделать заказ, и Лидия попыталась сфокусироваться на его выдающемся виде сзади – хватит уже умирать тут от страха. Наемный киллер. Киллер. Кто-то заказал ее смерть точно так же, как она выбирает тут что-то из меню. «Чесночную фокаччу и прибейте, пожалуйста, Лидию». Вот так. Ее рот наполнился слюной, и она снова попыталась сосредоточиться на Флите, уже направляющемся обратно.

Но, конечно, фокус на Флите привел к другой проблеме. Он не собирался иметь с ней никакого дела, потому что она была частью текущего расследования. Да к тому же, и эта мысль пришла к ней далеко не сразу, он был полицейским, а она – Кроу. Даже если она и была всего лишь жалким подобием Кроу, это все равно считалось.

– Я очень сожалею, – сказал Флит, ставя на стол напитки и деревянный флажок с номером столика.

– Только не говорите, что у них закончилась фокачча, – Лидия прижала руку к груди в шутливом ужасе.

– Нет, – его губы приподнялись в быстрой улыбке. – Я не должен был показывать вам Бортника.

– Это ничего. Лучше быть уверенной, – Лидия сама не сознавала справедливости этих слов, пока не произнесла их.

Он понимающе кивнул.

– Он больше не сможет прийти за вами.

– Я бы только хотела знать, работал ли он на кого-то. Или чего он хотел от меня?

Откинувшись назад, Флит внимательно посмотрел на нее.

– Вы и правда ничего не знаете?

– Правда не знаю, – сказала Лидия, сосредоточенно наливая колу в стакан. – Я еще спрошу у своего босса в агентстве, но, сколько я ни пыталась вспомнить о каких-либо возможных русских связях во всех наших делах, ничего такого не было. И я никогда не имела дела с братвой. Об этом и речи не шло.

– Много лет назад у него здесь появились некоторые связи. Совершенно не факт, что он был членом организации. Для начала, он просто находился здесь. И явно перемещался по работе. Думаю, вероятнее всего, что он просто выполнял заказы. Наемник.

– Просто, – сказала Лидия. – Это совсем не так утешает, как вам может показаться.

– Что случилось после вашего возвращения? Может быть, вы вспомните, что могло спровоцировать его появление?

Лидия хотела было поправить его. Кэмбервелл вовсе не был ее домом. Она выросла в тихом пригороде и никогда не ощущала принадлежности к суровой городской жизни и магической семье, да и не скучала по ним. А потом она переезжала туда-сюда, пытаясь найти то место, где бы чувствовала себя как дома, но не находила его.

– Я ведь только-только приехала, – тихо произнесла она. – У меня просто не было времени вляпаться ни в какие неприятности.

Флит кивнул, но его лицо говорило о другом.

– Ну что? – спросила Лидия. – Говорите уж.

– Ваша семья.

– Я вам уже говорила, я не имею отношения к Семейству Кроу. Я выродок. Урод в семье.

Он нахмурился.

– Ну да, вот только живете вы в «Вилке». Она принадлежала Семейству Кроу, сколько я себя помню. И ваш дядя…

– Мой дядя – это мой дядя. Кафе даже не открыто. Я остановилась в нем на пару недель. Вот и все. Больше мне сказать нечего. – Лидия подумала, может быть, Семейство Сильвер что-то знает, и слова действительно обладают магией. И если она будет повторять это, оно станет правдой.

– Я собираюсь велеть паре постовых приглядывать за вашим жильем, – Флит сделал глоток эспрессо.

Лидия открыла было рот – сказать, что ей не нужно никаких одолжений, что она в полном порядке и вообще Кроу, что дает ей всю необходимую защиту.

– Это не обсуждается, так что даже и не пытайтесь возражать, – заметил Флит, глядя на нее поверх своей кофейной чашки.

– Спасибо, – ответила Лидия, глядя, как его улыбка расцветает солнечным светом.

Глава 11

Проснувшись в своей пустой спальне, Лидия выпила банку теплой колы, которую с вечера поставила возле кровати. Сквозь щель в тонких занавесках пробивался дневной свет, падая на одеяло жаркой белой полосой. Кола на завтрак и отсутствие обстановки действовали удручающе, и Лидия обнаружила, что раздумывает – не купить ли ей сюда хотя бы лампу. Не давая этому безумию захватить себя, она схватила с пола телефон и проверила сообщения и социальные сети Мэдди. Нет никакой надобности украшать эту комнату, она не собирается оставаться в ней. Она и оглянуться не успеет, как вернется домой.

Эмма наконец ответила на ее сообщения. Не эсэмэской, а в Ватсапе. Фотографией своего кухонного стола, заваленного радужно-пестрыми бумажными тарелками с кексами и бутербродами, игрушками, надутыми шариками и смятыми салфетками, прикрывающими остатки какой-то неопознаваемой еды.

Лидия начала писать ответ: «Черт. Я пропустила день рождения, да? Прости, что я такой фиговый друг».

Она задумалась. Это хорошо или плохо – признаться, что она понятия не имеет, чей день рождения она пропустила, Арчи или Мейзи? И дописала: «Я возмещу это вам обоим. Клянусь».

Чарли следил за кредитными карточками Мадлен и за GPS в ее телефоне на случай, если там появятся какие-нибудь изменения. Но ничего не происходило. Откинувшись на подушку, Лидия уставилась в потолок и задумалась. Что будет делать богатая девушка, если ей нельзя пользоваться кредитками или снимать наличные? Пойдет к другу или к своему парню. Конечно, если Мадлен разработала план своего побега заранее, она могла добыть себе поддельное удостоверение личности. У нее были средства на хорошие документы, и она была Кроу, то есть связи у нее тоже были. Даже Лидия, выросшая в унылом пригороде и официально считающаяся «не в деле», прекрасно знала, что лучшие поддельные документы делают с черного хода в прачечной на Велл.

Что естественным образом привело к невыясненному вопросу: зачем? Мэдди жила чудесной жизнью. Обожаемая дочь Кроу, блистательные подруги с дорогими сумками и маникюром, денег больше, чем должно быть у девятнадцатилетней девчонки, работа по собственному выбору. Тут было три варианта, которые следовало рассмотреть. Верити из имейла, которая «сожалела, что так все вышло», Пол Фокс с его чертовым животным магнетизмом и «Минти Пиар».

Лидия выволокла себя из постели и натянула вчерашнюю одежду. Сделав кофе, она села на диван и раскрыла лэптоп. Верити писала с gmail-аккаунта, а не с рабочего, но сам тон письма предполагал, что она была скорее коллегой или знакомой с работы, чем подругой.

Лидия назначила встречу с начальником «Минти Пиар». Она понимала, что следующим логическим шагом было бы связаться с Полом Фоксом, но у нее уже не было номера его мобильного телефона, а даже если б и был – все равно он бы скорее всего, поменял его. Притворяясь, что не испытывает от этого облегчения, Лидия допила кофе. Ей все равно придется найти его и поговорить с ним, так что это была всего лишь отсрочка приговора, а не помилование.

Лидия только занесла пальцы над клавиатурой, готовясь приступить к «охоте на лис», как вдруг в дверь позвонили. Лидия застыла. Затем заставила себя расслабиться. Внизу в кафе была Энджел, наверняка ей понадобилось что-то спросить. Или это зашел дядя Чарли. Никто больше не знал, что она здесь, и не стал бы подниматься прямо в квартиру.

Жалея, что у нее на двери нет ни глазка, ни цепочки, Лидия открыла.

У нее на пороге стоял братец Фокс из ночного клуба.

– Пол хочет с тобой встретиться.

– Как удобно, – сказала Лидия. Она осторожно сунула руку в карман висевшей тут же куртки и сжала в кулаке нелегальный газовый баллончик.

– Военный музей. Полчаса.

Он повернулся и начал спускаться по лестнице. Лидия проследила, пока он не уйдет, вернулась в квартиру и захлопнула дверь. Сделав несколько глубоких вдохов, она отправилась вниз, чтобы вежливо потребовать у Энджел не посылать к ней в квартиру сомнительных незнакомцев.

Она обнаружила Энджел сидящей за одним из столиков у окна со стаканом апельсинового сока и планшетом.

– На выходных открываемся, – сказала Энджел, не поднимая глаз. – Честно предупреждаю.

– Видишь вот эту дверь? – Лидия подождала, пока Энджел не посмотрела на нее, и указала туда, откуда только что вышла. – Никого туда не пускай.

Энджел, не улыбаясь, наклонила голову.

– Там туалет для посетителей.

– Верно, – Лидия на секунду прикрыла глаза. Чертов дядюшка вместе с его кафе. – Туда только что зашел этот парень. Он не посетитель. Мы вообще еще не открылись.

– Какой парень?

– Неважно. – Лидия сдалась и пошла собираться на встречу. Ей придется раздобыть для квартирной двери цепочку и засов. И хорошо бы арбалет в придачу.

Солнце ярко светило на две корабельные пушки, стоящие у входа в музей, и несколько посетителей фотографировались на их фоне, улыбаясь в камеры телефонов. Лидия сразу же увидела Пола Фокса – он стоял чуть сбоку, повернувшись к ней спиной, демонстрируя воплощенное безразличие. Казалось, что он был один, но это ничего не значило – Фоксы отлично прячутся.

Лидия шла по самой середине широкой дорожки, посыпанной гравием. Она хотела, чтобы Пол увидел, что она одна и нет никаких оснований для паники. Она хотела, чтобы он увидел – она поняла скрытый смысл, закодированный в его выборе места встречи.

Пол обернулся, когда она была метрах в пяти от него, и улыбнулся ей, как будто она была десертом. Он выглядел все так же сногсшибательно, как помнила Лидия, в своих черных джинсах и узкой черной футболке. Пять лет назад, в последний раз, она видела его точно в такой же одежде и знала, что этот выбор был не случаен.

– Лидия Кроу во плоти. Я слышал, что ты прилетела обратно в гнездышко.

– Не совсем так, – заметила Лидия.

Пол продолжал, словно она ничего не сказала:

– Я сначала даже не поверил. Ты говорила, что с Лондоном покончено. – Он махнул рукой. – Куда ты там улетала? В Сибирь?

– В Шотландию, – сказала Лидия.

Пол улыбнулся.

– Ну что же, отлично выглядишь. Очевидно, отъезд был верным решением. Вынуждает задуматься, зачем же ты сделала такую глупость, что вернулась?

Лидия расслабилась. С неприязнью она легко справится.

– Ты не хочешь зайти внутрь? Полюбоваться на собственную историю?

Улыбка Пола стала шире. Он кивнул в сторону парка.

– Думаю, мы лучше посидим тут, на свежем воздухе. – Он вытащил из заднего кармана металлическую фляжку. – Хочешь, глотни, пока то да се.

Лидия покачала головой.

– Для меня еще рановато.

– Раньше ты не была такой осторожной.

– Стала старше и умней.

– Ну, – Пол сделал глоток и убрал фляжку. – Я так понимаю, ты разнюхивала что-то в моем клубе в поисках радости общения со мной. Испытываешь ностальгию?

– Мадлен Кроу, – Лидия собиралась перейти к этой теме как-нибудь аккуратно, но, глядя в наглую морду Пола Фокса, она отбросила эту мысль. Она внимательно наблюдала за ним. Не чтобы увидеть, что он врет, в этом не приходилось сомневаться, но чтобы заметить проблеск правды или совсем уж отъявленной лжи, которая может оказаться ей полезной.

– Я там купил тебе кое-что, – сказал Пол. – Подарок к возвращению. Его прямо сейчас доставляют к тебе домой.

Лидия хотела было спросить, откуда он и его семейство узнало, где был «ее дом», но вовремя сжала губы. Она не доставит ему этого удовольствия.

Пол оценивающе смотрел на нее, наклонив голову. Она ощущала это присутствие Фокса рядом всеми фибрами настолько, что жалела, что не может управлять своими телесными ощущениями простым усилием воли, чтобы они не были настолько ошеломительными. Ну да, это Фокс, пыталась она сказать своему телу. Можешь больше не сообщать мне об этом.

– Мадлен Кроу, – снова повторила она. – Не делай вид, что ты ее не знаешь, вас видели вместе, когда вы уходили из клуба.

– Так ты у нас теперь сыщик, – сказал Пол. – Может, у меня найдется для тебя кое-какая работа.

– Это просто любезность, – сказала Лидия. – Я уже скоро уеду отсюда.

Пол опустил голову.

– Где самое лучшее место для бизнеса? Среди своих. Ты всех знаешь. Или скоро узнаешь. И у тебя будут клиенты только так. – Он щелкнул пальцами.

Лидия уже открыла рот, чтобы сказать, что у нее всего лишь годичный опыт и что она пока не может открыть собственное агентство, но тут вовремя вспомнила, кто он такой, и что вряд ли это дружеский разговор.

– А у меня есть небольшое дельце, я мог бы тебя нанять.

– Что, жена изменяет? – быстро спросила Лидия, пытаясь вернуть себе контроль над ситуацией.

Он небрежно улыбнулся:

– Я все еще счастливый холостяк.

– Ну а я не ищу работу и не останусь в Лондоне надолго, – сказала Лидия. – И мы говорили о Мадлен.

– Я знаю Мэдди, – сказал Пол. – Милая девочка.

– Ты знаешь, где она?

– Не-а, – Пол покачал головой. – Хотя я слышал, что она пропала. Как неосторожно. Чарли надо бы лучше приглядывать за своими родственничками.

– Это что, угроза? – Лидия старалась говорить спокойно.

В ее памяти Пол Фокс всегда был воплощенная симпатия и шарм. Она знала, что это Фокс, и видела, как он использует суровые слова и коварные взгляды в разговорах с другими, но по отношению к ней он всегда был сплошное тепло и надежность, в таком спокойном, сдержанном ключе. Галантность. Задним числом она понимала, что он только играл роль, идеальную для той нервной и неопытной девятнадцатилетней дурочки, какой она была. Теперь она видела все отчетливее. Ну, или его роль стала другой. Но и в том, и в другом случае каждая частичка существа Лидии кричала ей: встань и уйди из парка и от Пола Фокса как можно быстрее и дальше.

– Если ты что-то знаешь, скажи мне. – Лидия сунула руку в карман куртки и сжала в кулаке монету, чтобы как-то уравновесить свои чувства. – Лучше уж мне, чем Чарли.

– Вот как? – Пол посмотрел на дорожку, наблюдая за прохожими. – Тут у нас многое изменилось, птичка. Не мешало бы тебе ознакомиться с обстановкой, прежде чем начинать швыряться этим своим именем.

– Почему бы тебе не рассказать мне про обстановку? – спросила Лидия. – Я с удовольствием узнаю о ней.

Пол перестал изучать прохожих и повернулся к Лидии.

– Узнаешь.

Он быстро вскочил, схватил ее за плечи и нарочито грубо поцеловал в губы. Его рот коснулся ее, язык попытался проникнуть внутрь. Лидия не поддалась инстинктивному порыву отпрянуть, а, наоборот, потянулась вперед и быстро подняла колено, впечатав его в мягкую часть Пола Фокса. Он сложился пополам, а Лидия аккуратно отошла в сторону.

– Не делай так больше, – сказала она перед тем, как уйти.

После позднего обеда и долгой прогулки для успокоения нервов Лидия вышла из станции метро Северной линии на поверхность земли. Как только телефон поймал сеть, он тут же начал звонить. Флит.

– В чем дело, офицер? – Лидия была рада слышать его гораздо больше, чем хотела бы в этом признаться.

– Просто проверяю.

– Проверяете меня?

Она направилась в сторону дома. Перед ней по тротуару шел здоровенный парень в светлом платиновом парике с длинными волосами, сандалиях и хламиде типа как у Иисуса, и она перешла на другую сторону улицы. Психи бывают хорошими, плохими и забавными, но после встречи с Полом Фоксом Лидия была вообще не в настроении для встречи с психами.

Переходя улицу, она не расслышала слов Флита в транспортном шуме.

– Простите, что вы сказали?

– Вы в порядке? После этого Бортника? Я не должен был показывать вам…

– Все в порядке, – сказала Лидия. – Я же вам говорила…

– Я хочу, чтобы вы были осторожны, – голос Флита казался озабоченным. – Не подвергайтесь ненужному риску.

– Похоже, сегодня мне все дают советы, – сказала Лидия. – Почему вы так волнуетесь, инспектор?

Наступила краткая тишина. Потом Флит ответил:

– Думаю, вы и сами догадались.

– Потому что я Кроу?

– Знаете, это не причина для всего, что происходит, – сказал Флит.

Лидия открыла было рот, чтобы спросить: «Что же тогда?» – но внезапно ей стало жарко. Уж не флиртует ли он с ней?

– Неважно, – сказал Флит внезапно формальным тоном. – Доброго вечера.

– Что? – спросила Лидия, но он уже отключился.

Лидия сунула телефон в карман и обошла стороной толпу на автобусной остановке. В ее поле зрения попала «Вилка», и Флит тут же вылетел у нее из головы. Огни кафе горели, и все здание светилось в темноте, как маяк. Лидии это совсем не понравилось. Она предпочитала темноту и покой.

Лидия отперла входную дверь. На ней висела новая табличка, повернутая наружу стороной «Закрыто». Энджел сидела за одним из столиков над книгой и блюдом выпечки.

– Что вы тут делаете?

Энджел не спеша облизала пальцы, положила книгу страницами вниз на столик и только тогда ответила:

– А вы не видите?

– Я имею в виду – тут, – сказала Лидия. – Почему вы не идете домой?

– У Нат репетиция ансамбля. Слишком много шума.

– Нат?

Энджел вяло взглянула на нее.

– Моя жена.

Лидия помедлила у входа на лестницу. Ей хотелось сказать: «Не надо использовать «Вилку» в качестве своей гостиной», – но она не посмела. Энджел была… представительной.

– Доброй ночи, – сказала она вместо этого. – Когда уйдете, заприте за собой.

Энджел снова взялась за книгу, полностью игнорируя Лидию.

Лидия поднялась по ступенькам к своей квартире. Наверху она замерла.

Когда она уходила на встречу с Полом Фоксом, дверь в ее квартиру была из обычной белой формайки. Она исчезла. На ее месте стояла роскошная коричневая деревянная дверь с панелью из матового стекла сверху. На бронзовой табличке выпуклыми буквами шрифта, стилизованного под старинный, стояли слова: «Детективное бюро Кроу».

Лидия уставилась на новую дверь. Это было и смешно, и роскошно. В конце концов она вынула телефон и позвонила Чарли:

– Ты заменил дверь в мою квартиру?

– Нет. А что, тебе надо?

– Нет. Неважно.

Она отключилась прежде, чем он успел спросить, как продвигается расследование, и, открыв новую дверь, заглянула за нее на цыпочках, готовясь к побегу. Гостиная была пустой и точно в том же виде, как она ее оставила. Единственным свидетельством, что здесь кто-то побывал, была крошечная кучка опилок, оставшихся от дрели – ну и, конечно же, новая дверь.

Она обошла всю квартиру, проверяя, а потом вернулась в гостиную и села на диван. С открытой дверью гостиной ей был виден весь коридор и его новое приобретение во всей красе. Изумление постепенно сменялось яростью. Она вскочила, сжав кулаки. Может, тут где-нибудь есть молоток? Разбить все это было бы восхитительно. Но, конечно, тогда у нее вообще не будет входной двери.

У нее зазвонил мобильный. Белые полосы. Неизвестный номер.

– Да? – Лидия потерла висок, чтобы унять сверлящую боль.

Его преисполненный уверенности голос снова принес с собой это ощущение присутствия Фокса.

– Понравился тебе подарочек?

– Сволочь, – сказала Лидия. – Думаешь, это смешно? Во что ты, по-твоему, пытаешься со мной играть?

– Эй, птичка, благодарить надо не так.

Лидия, уже всерьез разъярившись, мерила шагами комнату. Кричать на Фокса было неразумно, но ей уже было плевать.

– Не смей делать мне подарки. Мы с тобой не пара.

– Но тебе же понравилось? Этот ретростиль, он походит и тебе, и твоему дому в ретростиле. Теперь ты можешь нормально переехать сюда. А то это кафе выглядит так, как будто к нему с шестидесятых годов не прикасались.

– В другой раз, как тебе будет некуда девать деньги, можешь просто перевести их на мой счет.

Пол не обратил на ее выпад внимания.

– Чарли все скучает по добрым старым временам? Пытается замутить что-то со своей птичкой, свившей в «Вилке» гнездышко?

Лидия остановилась и беззвучно выдохнула. Пол явно пытался что-то узнать.

– Оставь Чарли в покое. Не смей мне ничего присылать. Мы с тобой не друзья. И не пара. Мы друг другу никто.

– Так откуда же я тогда так хорошо тебя знаю? – поинтересовался Пол. – Ну, признайся, подарок тебе понравился. Я же знаю тебя лучше, чем ты сама. Я знаю, чего ты хочешь. – Его голос зазвучал ниже. – Я знаю, что тебе нужно.

– А тебе нужно подумать как следует, прежде чем иметь со мной дело, – сказала Лидия. Все ее чувства так и вопили: «Фокс!» и она предпочла бы, чтобы они затихли и дали ей подумать.

– Я припоминаю, – сказал Пол. – Что ты обидела меня.

– Не смей приходить ко мне. И людей своих не смей присылать. Держись от меня подальше.

– Не хочешь со мной встречаться? – голос Пола стал серьезным. – Тогда улетай, птичка. Улетай как можно скорее.

Лидия бросила трубку и на секунду прикрыла глаза. Когда она снова открыла их, дверь по-прежнему была на месте.

Лидия нашла бутылку бурбона и плеснула себе немного в пустую чашку из-под кофе. Она смотрела на дверь и ждала, чтобы алкоголь слегка успокоил ее. То, как четко Пол мог угадать ее мечты, пугало и действовало на нервы. Это всегда хорошо ему удавалось, и было ужасно обнаружить, что он все еще на это способен. Если только это не было совпадением. Просто его планы совпали с ее самыми тайными надеждами и мечтами. Детективное бюро Кроу. В этом что-то было. И она будет сама себе начальник. Лидия залпом допила остатки бурбона. Нет, она даже думать об этом не станет. Это безумие.

Но эти буквы, кажется, так и сияют… Заманчиво.

Глава 12

«Минти Пиар» располагалась в центре Сохо, на одной из мощенных булыжником улочек с коваными оградами, выстриженными в геометрических формах деревьями и тощими молодыми людьми в черном. Лидия тоже всегда предпочитала темный цвет в одежде, но у нее она была старой и потрепанной, и она знала, что выделяется среди всего этого радостно сияющего креатива. Но это отлично ее устраивало. Она зашла в приемную «Минти» и, небрежно опершись на стойку, назвала свое имя. Молодой человек с изящно выстриженной бородкой предложил ей кофе и, извиняясь, сообщил, что Гарри немного опаздывает. Лидия, взяв свой кофе, оглядела помещение, изучая развешанные на стенах описания кампаний и полученные награды, а также глянцевые брошюры. Среди клиентов фирмы были производители автомобилей, общенациональная сеть кофеен, государственное медицинское учреждение. Но сам офис, однако, был меньше, чем она ожидала, и когда появившийся Гарри провел ее в свой кабинет, то, казалось, от всей души хотел ей помочь.

– Я так сожалею насчет Мадлен, – говорил он. – Это было просто ужасно.

– Спасибо, – ответила Лидия. – Погодите, что было ужасно?

Гарри, казалось, смутился.

– Ну, что нам пришлось с ней расстаться. Мы не хотели, мы очень не хотели, но ситуация была сложной, и нам казалось… Ну… У нас реально не было выбора.

– Вы ее уволили? – Лидия решила разыграть неведение, надеясь, что Гарри сообщит ей тогда как можно больше подробностей. Карен всегда говорила, что люди обожают объяснять, ты только должен дать им такой шанс.

Гарри развел руками.

– Нам очень, очень жаль. Я буду счастлив дать ей рекомендации. Я и тогда ей об этом сказал.

– А что произошло?

Гарри нахмурился.

– А вы не знаете?

– Мне бы хотелось услышать об этом от вас, – сказала Лидия. – Чарли, мой дядя, был очень расстроен.

Гарри начал говорить что-то, но Лидия наклонилась к нему.

– Между нами, когда дело заходит о семье, он становится как будто слепым. Я-то знаю, что с Мэдди может быть непросто, но Чарли… – Она покачала головой. – Он о таком и слышать не желает.

– Он мне не поверил, – сказал Гарри. – Я видел.

– Он пытался защищать ее, – сказала Лидия. – Но я хочу знать всю правду.

– Почему?

Лидия улыбнулась.

– Я часть этой семьи, и у меня свой бизнес – так что у меня есть все шансы оказаться перед лицом необходимости предоставить моей прелестной кузине тепленькое рабочее местечко. Так что мне бы хотелось понимать, с чем я имею дело. – Судя по всему, Гарри не знал об исчезновении Мадлен, и Лидия не видела причин сообщать ему об этом.

Осознав, что Лидия назначила эту встречу не затем, чтобы орать на него, Гарри, видимо, расслабился. Лидия могла только догадываться, как прошла его встреча с Чарли.

– Она отличная девчонка, – сказал Гарри. – Простите. Я имел в виду – женщина.

Лидия кивнула, отхлебнув кофе.

– Но она была рассеянна. Попасть к нам на практику считается очень ценным, у нас всегда множество желающих, и почти все они более опытны для той работы, которой им приходится тут заниматься, но с этого все начинают, верно? В этом бизнесе надо отработать свое.

Лидия могла себе это представить. Юные таланты, приносящие кофе и делающие копии на ксероксе.

– Знаете, что самое главное в пиаре?

– Обеспечить прессу? – сказала Лидия.

– Чтобы клиент был доволен, – улыбнулся Гарри, и Лидия почувствовала симпатию к нему. Неудивительно, что он так преуспел. – Если честно, это вообще единственное, что важно. Вы можете провести дерьмовую кампанию, и отклики в прессе могут быть провальными, но вы можете найти всему этому миллион объяснений. Потому что, понимаете, это алхимия, никто не знает, почему что-то сработает, а что-то нет. Привлечь внимание публики, изменить общественное мнение – это все равно что ловить молнию бутылкой.

«Какая чушь», – думала Лидия, стараясь не показать, что ее внутренний дерьмометр начинает зашкаливать.

Гарри ухмыльнулся.

– Но пока вы нравитесь клиенту, он все проглотит. А пока он счастлив, вы можете продать ему любой результат. – Он опустил голову. – Ну, почти любой.

Лидия улыбнулась. Это было немного похоже на работу частного детектива. Иногда клиент точно знает, что именно вы сможете обнаружить. И тут важен не столько сам результат, сколько то, как именно вы сообщите ему новости. Карен была в этом смысле исключительно хороша. А она, Лидия, не особо. Ей надо было научиться включать обаяние. «Тут у нас не «Мальтийский сокол», – говорила ей Карен. – Людям не нужна крутость, им нужно мягко и с мылом. Половина нашего дела – психология, Богом клянусь». Потом она открывала свой ящик стола и доставала наполовину выкуренный косяк. Карен всегда курила травку во время обучающих сессий. «Единственный способ одолеть тоску», – говорила она. Очевидно, весь шарм и терпение она тратила на клиентов. Лидия очень хотела стать Карен, когда вырастет.

– Клиент – король всему. Ясно.

– И Мэдди с самого начала была замечательным работником. Живая. Хорошенькая. – Он сделал извиняющееся лицо. – Я знаю, я не должен этого говорить.

Лидия махнула рукой, показывая, что ей все равно.

– Так что же пошло не так? Она не с тем переспала?

Гарри, внезапно посерьезнев, покачал головой.

– Вы правда не знаете?

– Не знаю.

Наступила пауза, во время которой Гарри явно подбирал слова. Наконец он сказал:

– Она едва не убила клиента.

Лидия подавила желание рассмеяться. Но это было очень смешно. Так драматично.

– Что же она наделала? Пролила кому-то на колени горячий кофе? Дала кому-то пощечину за то, что он схватил ее за задницу?

– Вообще-то это не смешно.

– Тогда расскажите, – Лидия раскрыла блокнот.

– Это нельзя записывать, – сказал Гарри, стреляя глазами в сторону двери. – Ваш дядя обещал разобраться с этим. Но я не должен никому рассказывать. Я знаю, что вы его племянница, иначе бы я ничего не сказал. Я думал, вы знаете. Стоп, – он внезапно побледнел. – Это что, проверка? Клянусь, я никому больше не говорил. – Его гладкий фасад пиарщика полностью сошел с него, Гарри покрылся потом и дрожал.

– Клянусь, я пришла не от имени дяди. Он не узнает ничего, что вы скажете. Я просто ищу Мадлен, вот и все.

– Ищете Мадлен?

– Она пропала, – сказала Лидия. – Так что просто расскажите мне, что произошло, и я уйду отсюда. – Она закрыла блокнот. – И никаких заметок.

– Пропала. Господи. – Гарри закрыл глаза. – Это плохо.

– Знаю, – сказала Лидия. – И я хочу ее найти. Убедиться, что с ней все в порядке. Пожалуйста.

Гарри сглотнул, но Лидия видела, что он хочет рассказать ей. Людям обычно этого хочется.

– Это все было очень странно, – сказал Гарри. – Как я уже сказал, она очень хорошо начала, но потом стала как-то меняться. Она уже не улыбалась так часто и большую часть времени казалась как бы отсутствующей. Я еще думал, не принимает ли она чего.

– Наркотики?

– Точно не коку. Что-то депрессивное, типа слишком много травы. Ну или, думал я, у нее какое-то дерьмо в личной жизни. Один мой друг пошел на терапию, и несколько месяцев ему было все хуже и хуже, прежде чем стало улучшаться. Это как будто такое психологическое очищение, типа детокса, когда перед тем, как станет лучше, из тебя выходят токсины.

– Она была подавленной?

– Скорее злой, чем печальной, но так тоже бывает.

Лидия и сама провела большую часть своего переходного возраста до двадцати с лишним лет в ощущении, что ей хочется сжечь к чертям этот мир, так что она понимала, о чем он говорит.

– Иван Горин, владелец «Дин Хауз», – Гарри явно не так истолковал ее каменное выражение лица. – Членский клуб.

– Ну да.

– Думаете, они не нуждаются ни в каком пиаре, да?

– Угу, – сказала Лидия, скрывая факт того, что это имя ни о чем ей не говорит.

– Ну вот, Горин собирался открыть новый ресторан по соседству. Там собирались обслуживать только по приглашениям, но не обязательно только членов клуба. И он нанял нас для презентации и запуска, потому что мы – местная фирма.

Лидия попыталась изобразить, что очень впечатлена.

– У нас была пробная вечеринка перед открытием. Горин хотел проверить меню. Хотел проверить вообще все, потому что этот чувак реально какой-то контрол-фрик.

– А что там делала Мэдди? Разве она была не просто практикантка?

– Он как-то увидел ее в офисе и пригласил ее лично. – Гарри пожал плечами. – Она красивая девчонка.

– Женщина, – поправила Лидия.

– Да, конечно. Простите. – Гарри наклонился вперед. – Мы как раз только что съели сорбет, и я следил за Иваном, потому что он весь вечер вел себя с Мэдди очень уж по-дружески. Он вообще был излишне фамильярен с женщинами, особенно после нескольких рюмок, так что я посматривал за ней. – Он покачал головой. – А потом – раз, уже подают десерт, а Иван с Мэдди куда-то ушли.

– Ушли?

– Ну, в тот момент я этого не понял, но она отвела его в туалет. Он-то наверняка считал, что ему повезло.

– Так что случилось?

– Понятия не имею. Ивана все не было видно, и я отправился на поиски. И нашел его на полу в мужском сортире, белым как смерть, с синими губами. – Глаза Гарри расширились, как будто он снова переживал этот момент. – Правда, я думал, что он умер. Это было ужасно.

– Но он был жив?

Гарри слегка кивнул.

– Я думал, мне придется делать ему искусственное дыхание, но, когда я подошел поближе, я услышал, что он слегка дышит ртом, и цвет его лица стал получше. Но не сильно, он все равно выглядел просто ужасно.

– А Мадлен? Она тоже была там?

– Нет. Она, должно быть, ушла через кухню, ну… или как-то еще. – Гарри, пытаясь вспомнить, покачал головой. – Я вытащил телефон, но Иван схватил меня за руку. Он прямо вцепился в нее и, типа, уставился на меня. Пытался что-то сказать, но это был только такой свистящий звук, и я нагнулся поближе, и он сумел только прошептать: «Никакой полиции».

– И вы не стали туда звонить?

– Он наш клиент, и если он не хочет полиции, это его решение. Полиция означала бы прессу, так что я его понимаю. В смысле, ему все это было бы очень неприятно.

– То есть вы не знали, сделал ли он что-то незаконное… может быть, пытался изнасиловать Мадлен, но все равно защищали своего клиента.

– Это моя работа, – сказал Гарри. – Но я не идиот. Я знал, кто Мадлен такая, так что я позвонил Чарли. И он немедленно приехал.

– Погодите, – Лидия подняла руку. – Вы позвонили Чарли? Чарли Кроу?

– И он немедленно приехал, – кивнул Гарри.

Лидия старалась казаться невозмутимой, но ее мозг бурлил. Какого черта Чарли ничего не сказал ей об этой истории? Она была достаточно существенной. Это привело ее к следующей разумной мысли: а о чем еще ей не сказал ее дядюшка?

– А как Иван себя чувствовал к тому моменту, лучше?

– Да, когда прибыл ваш дядя, он уже смог сидеть. Его шепот стал более четким, и губы уже были не такими синими. Он не хотел, чтобы об этом кто-то узнал, и сказал, чтобы я вышел и придумал что-то, что сказать остальным. Я сказал, что они с Мадлен пошли куда-то, где будет потише. Не сердитесь, – он поднял руки. – Я сделал такое, ну – где кивнул, где подмигнул. Потому что, понимаете, старый похотливый Иван – это менее унизительно, чем Иван, которого вырубили на полу в сортире. А он очень честолюбивый.

– И вы хотели сохранить этот контракт.

– Конечно. И не дать ему подать на нас в суд из-за Мадлен, и не испортить агентству репутацию.

– Но вы так и не вызвали скорую?

– Я делаю, как мне велели, – сказал Гарри. – По крайней мере, с такими клиентами, как Иван Горин.

Как всегда, деньги убеждают лучше всего.

– А где же была Мадлен?

– Не знаю. И я с тех пор ее не видел. Я думал, она позвонит, чтобы извиниться, или пришлет имейл, или еще что.

– А как же вы уволили ее, если так и не видели?

– Послал ей имейл и письмо. Оставил сообщение на мобильном. Можете мне поверить, она его получила.

– Но так и не ответила?

– Нет. – Он поерзал на месте. – Мы закончили?

– А что сделал Чарли, когда приехал?

– Понятия не имею. Я ушел оттуда и был в ресторане, стараясь спасти ситуацию.

– Иван потом общался с гостями?

– Нет. Думаю, они с Чарли вышли через задний ход. А может, между домами есть какая-то внутренняя дверь, и он ушел через нее в свой клуб, чтобы прийти в себя.

– Вы видели его после этого?

Гарри помедлил.

– Да. – Через секунду у него по лицу пробежало сомнение. – Ну, мне так кажется.

Лидия приподняла бровь и подождала.

– Вообще-то, – продолжил Гарри, – теперь, когда вы заговорили об этом, я уже не уверен, что правда его видел. Но я говорил с ним по телефону. Это уж точно.

– И ваша фирма все еще занимается пиаром «Дин Хауз»?

Гарри раздулся от гордости.

– Естественно. Уж мы знаем, как делать свою работу.

Глава 13

«Дин Хауз» находился недалеко от «Минти Пиар», и Лидия решила, что верность Ивана была вызвана не столько выдающимися достижениями фирмы Гарри, сколько чисто техническим удобством. Вход в клуб был совершенно незаметным, и Лидия поняла, что находится в нужном месте, только потому, что соседняя дверь вела в ресторан. С другой стороны располагался бар соков и редакторская студия.

Лидия нажала на кнопку интеркома. Громкий звонок.

– Да?

– Мне нужно видеть Ивана Горина, – сказала Лидия. Улыбнувшись, она поднесла к глазку камеры свою визитку.

Раздалось жужжание и щелчок. Лидия открыла дверь и оказалась в холле с черно-белой плиткой и расписными панелями на стенах. Наверх вела дубовая лестница, рядом со стенной консолью стояла стойка для зонтов. Все это выглядело как роскошный, но вполне нормальный вход в обычный дом, и Лидия снова слегка засомневалась, туда ли пришла.

По лестнице спустилась, держась рукой за перила, на удивление худая женщина. Она улыбнулась Лидии с теплотой сосульки.

– Чем могу быть полезна?

– Мне нужно поговорить с Иваном. Он здесь?

– К сожалению, вы с ним разминулись.

– Ничего. Дайте мне его номер, я ему позвоню.

– Я не имею права давать контакты мистера Горина, но вы можете направить ему сообщение через нашего менеджера.

– Я только что общалась с его менеджером и услышала одну очень интересную историю, которую хотела бы с ним обсудить. Можете мне поверить, он очень захочет со мной пообщаться. Частным образом. – Лидия протянула женщине карточку, глядя, как та изучает ее. Но Лидия не смогла понять, значило ли что-то для нее имя «Кроу».

– Я передам ему вашу просьбу, но вообще-то вам лучше попытаться связаться с ним через менеджера.

– Передайте, что это срочно. И что это действительно в его интересах.

Женщина уже повернулась и поставила ногу на ступеньку.

– Спасибо за вашу помощь, – сказала Лидия. – Я непременно скажу Ивану, какая вы душечка.

Лидия уже выходила из «Дин Хауз», когда у нее зазвонил телефон. Это было сообщение от Эммы, и Лидия напряглась, стуча по экрану, чтобы разглядеть его. «Ты свободна? Кофе?» Напряжение рассеялось, и Лидия только тут поняла, как она беспокоилась о том, что непоправимо напугала Эмму. Мысль о том, что она может потерять лучшую подругу, была настолько ужасна, что Лидия старалась не думать об этом. Она отстучала ответ. «Конечно! Я в Сохо, но можем встретиться где угодно – ты дома?»

Когда Лидия вышла на улицу, там сияло солнце, словно отзываясь на подъем ее настроения после того, как она получила это сообщение. Пришло еще одно. «Дети у мамы, а я в «Мамочке». Встретимся у входа?»

«Буду через двадцать минут».

Эмма всегда была домашней и любила дизайн, даже когда они были еще подростками. Она не могла пройти мимо подушки, не пощупав ее, и Лидия провела с ней много счастливых часов, слоняясь по магазину «Либерти» и любуясь красивой одеждой, украшениями, разнообразными тканями и коврами, мечтая о времени, когда они станут взрослыми. Лидия представляла себя разгуливающей в шелковом халате с узором из павлиньих перьев в окружении многочисленных ухажеров. Эмма составляла список идей по украшению интерьера к тому времени, как у нее будет свой дом.

Лидия быстро шагала в сторону улицы Мальборо, где стоял «Либерти» во всей своей черно-белой красе, и старалась не думать о том, насколько же ее жизнь оказалась далека от того идеала. У Эммы по крайней мере был и дом, и семья, и она была счастлива. Даже если ее прекрасные льняные подушки теперь были измазаны рисовой кашей, Лидия знала, что Эмма не хотела бы ничего другого.

Эмма, как и сказала, стояла у входа, в укороченных джинсах, свободном белом топе и огромных солнечных очках. Было немного странно увидеть ее без висящих на ней Мейзи и Арчи и всего лишь с маленькой сумочкой вместо рюкзака с детским барахлом. После того как они обнялись при встрече, обе хором произнесли: «Прости меня».

– Что? Да нет, – помотала головой Эмма. – Это ты прости. Я вела себя странно.

– Я тебя напугала, – сказала Лидия, решив прояснить все раз и навсегда. Даже небольшая размолвка с Эммой заставила Лидию осознать нечто очень важное; она не может потерять подругу. Это было немыслимо.

Эмма ничего не сказала, но снова крепко обняла Лидию.

– Прости, – пробормотала Лидия ей в макушку.

– Не за что. – Эмма подняла очки на лоб и посмотрела ей в глаза. – Дело во мне. Ты только не скрывай от меня ничего. Говори все как есть.

– Ладно, – согласилась Лидия, внутренне относя эту идею в графу «безумных разговоров». Она повернулась, и они не спеша направились в сторону станции метро. – Как ты хочешь использовать свою свободу? Поесть? Выпить?

– Я думала про новое расследование, – сказала Эмма. – Или твоя кузина уже нашлась?

Лидия покачала головой.

– Нет.

– Что – нет?

– Я не собираюсь больше пугать тебя. Или подвергать опасности.

Эмма остановилась.

– Я думала, я ясно выразилась. Откройся мне. Ты всегда была скрытной насчет своей семьи, и я понимаю это, но ты мой лучший друг, и мы же уже не дети. Пожалуйста, не надо от меня ничего скрывать.

– Я и не скрываю, – сказала Лидия. – Честное слово.

– Ладно. Тогда расскажи мне про своего дядю Чарли. Он же глава Семьи, верно?

– Верно.

– А раньше это был ваш дедушка?

– Дедушка Кроу. Да.

– А в вашей семье все волшебники или только ты?

Лидия, которая в этот момент пила воду из бутылки, чуть не подавилась. Женщина, быстро говорящая что-то по мобильному, врезалась ей в плечо, потому что Лидия внезапно застыла прямо посреди дороги.

– Что? – спросила Эмма, глядя на нее широко открытыми невинными глазами.

– Мне надо выпить, – сказала Лидия, вытирая подбородок и шею. – Как следует. – Заметив выражение Эммы, она быстро добавила: – Я тебе все скажу.

Эмма сжалилась над ней.

– На улице так хорошо. Можем пойти в то местечко в саду возле Рассел-сквер. И выпить по бокалу вина.

Они повернули и направились в Блумсбери. Лидия была рада, что Эмма, сменив тему, заговорила про Арчи и Мейзи.

– А как поживает Том? – Лидия не очень часто спрашивала про мужа Эммы и поэтому тоже не могла считаться хорошей подругой. Она дала себе обещание стараться лучше.

– Да нормально. Ты же знаешь Тома. У него всегда все в порядке.

Когда они дошли до Рассел-сквер, Лидия свернула через парк в сторону этого монолита в греческом стиле, Британского музея.

– Как насчет небольшой дозы культуры сначала?

Эмма устало вздохнула и посмотрела на часы.

– Ладно, – сказала она. – Сорок пять минут на историю оставят мне полтора часа на то, чтобы пить вино на солнышке и слушать все секреты, которые моя лучшая подруга скрывала от меня последние двадцать лет.

Лидия не была в музее уже несколько лет, но все еще помнила расположение залов. Когда они прошли мимо каменных колонн и миновали портик главного входа, то попали во внутренний дворик с высокой стеклянной крышей. Он, как всегда, был полон посетителей, и Лидия начала протискиваться сквозь толпу как можно быстрее, таща за собой Эмму. Они поднялись на третий этаж и свернули в тихую прохладу галереи сорок один.

Веджвудские голубые стены и блестящие стеклянные витрины перенесли Лидию в то время, когда она ходила сюда с папой. Хоть он и подчинился требованиям жены, чтобы Лидия росла подальше от Семейства, он все равно хотел, чтобы она знала свою историю. Так что Лидия с детства знала все эти рассказы, которые в ее сознании не сильно отличались от сказок братьев Гримм или от легенд Северных народов с участием Локи. Но когда они были здесь в последний раз, папа рассказал ей немного больше про дедушку и его воспоминания о его маме, Великой бабушке Кроу. Они стояли перед витриной с сокровищами викингов, которые раскопали где-то возле Йорка, и вдруг папа показал ей сияющую золотую монету. Она была точно такой же, как та, что всегда появлялась на кончиках ее пальцев. Семейная монета, которая могла появляться, исчезать и медленно вращаться в воздухе. И она внезапно почувствовала приступ ярости из-за того, что та была замурована в этой витрине, скрытая от людей, от живых рук. Как будто монета была живым существом, а не кружочком металла.

– Это ничего, – положил папа руку ей на плечо, и Лидия вдруг поняла, что стоит, прижавшись лицом и руками к витрине, открыто нарушая запрет, напечатанный тут же на табличке. – Это только копия.

– Как это? – Лидия с усилием отвела взгляд от монеты и посмотрела в папины голубые глаза.

– Мы подменили ее, когда эту витрину обновляли, готовя к выставке. – Уголки его рта поднялись в легкой улыбке.

Теперь Лидия прошла мимо клада викингов и мимо бронзовых церемониальных щитов, на которых, как говорил ей папа, были выгравированы тайные надписи, ставящие в тупик всех историков, но которые мог бы при желании прочесть каждый истинный Кроу. Когда папа рассказывал про семейную историю, было всегда трудно понять, где кончается миф и начинаются факты, так оно и осталось до сих пор.

Остановившись возле последней витрины в зале, Лидия коснулась руки Эммы.

– Смотри.

Меч был лишь наполовину цел, сломавшись во время какого-то из одиннадцати столетий, прошедших с того момента, как он был создан. Информационная табличка гласила, что лезвие было сделано из литого железа, расплавленного в пятиглавом горне, и, судя по всему, было найдено на дне реки Темзы, оставленное там неизвестным завоевателем из викингов.

– Посмотри на рукоять, – сказала Лидия. – Там остались следы золотой инкрустации.

Лидия знала, что именно она хочет увидеть, но ей все равно казалось, что руническое изображение вороны видно достаточно четко.

Эмма молчала, и Лидия уже собралась объяснить ей, когда та спросила:

– Это птица?

– Ворона, – сказала Лидия. – Мы пришли из Норвегии.

– Мы? – взглянула на нее Эмма.

– Это старейший предмет из нашей семейной коллекции.

Нахмурившись, Эмма прочла описание вслух;

– Рукоять туго оплетена серебряной проволокой, что, вместе с золотым узором, изображающим животных, предполагает принадлежность богатому и знатному роду.

Лидия предугадала ее вопрос.

– Мы там не указаны, потому что музейные специалисты не знают об этом. Папа говорил мне, это Финнер Хрок. – Видя, что Эмма не понимает, она пояснила: – Хрок по-древненорвежски значит рук, или ворона.

Затем Лидия отвела Эмму в галерею европейского искусства 1600-х годов. Там стояли позолоченные бронзовые часы 1675 года, украшенные сложным узором из сплетенных ветвей и листьев. Среди них в рамке вырисовывался силуэт птицы.

– Семья Кроу, – произнесла Лидия, указывая на него.

– Но в описании не сказано, – начала Эмма.

– Я знаю, – перебила Лидия. – Но ты хотела, чтобы я тебе рассказала, а это то, что я знаю. Старинные вещи, семейные тайны и множество мифов, которые, скорее всего, неправда.

– Ясно, – кивнула Эмма и посмотрела на витрину. – Но это круто.

– Еще один, – сказала Лидия, быстро проходя мимо рядов стеллажей, каменных статуй и мраморных бюстов, древних гобеленов и изящно расписанных миниатюр.

Содержимое галереи с 1900-х годов до сегодняшних дней контрастировало с более древними экспонатами. Через несколько минут, пропустив несколько групп экскурсантов и школьный класс, орущий во всю мощь, они переместились из мира кованого оружия и древней бронзы к телевизору эпохи ар-деко.

– Что ты знаешь об остальных?

– Четыре семейства? – переспросила Эмма, пока они пробирались мимо экспонатов. – Ну, там есть Фокс, Перл, Кроу и Сильвер.

– Точно, – сказала Лидия, останавливаясь возле маленького каменного фонтана, стоящего на основательном пьедестале. В его верхней части вырезана эмблема Лондона, и он был приятной округлой формы, но в остальном ничего особенного. – Он был поставлен возле парка Сент-Джон в Вестминстере в честь договора 1943 года.

– Договора? – нахмурилась Эмма. – Это как-то относится ко Второй мировой войне?

– Договор между Семействами. Между ними происходило все самое ужасное: битвы, борьба за власть, общие беспорядки. Ну, согласно легендам. И все это вернулось, когда у Семейств появилась какая-то власть.

– Магия, – сказала Эмма, широко раскрыв глаза.

– Ну, вроде того. Особые возможности. Как это ни назови. – Именно поэтому Лидия всегда избегала обсуждать эту тему с Эммой. Ей казалось глупым произносить вслух всякие сказочные слова типа «магия». – В общем, все было плохо. Со всех сторон гибли люди, и тогда главы Семейств стали обсуждать способы все это прекратить. Несколько лет шли мирные переговоры, но, когда началась Вторая мировая, и особенно после «Блитца»^[6], возникло новое желание объединиться. Ну, типа, вместе мы сильнее, патриотизм и всякое такое. Они объединились и выработали Договор, чтобы не мешать друг другу. Определили географические зоны влияния и сферы деятельности, и все поклялись не связываться с другими Семействами.

– И что потом?

– Договор все еще в силе, – сказала Лидия. И добавила, подумав про исчезновение Мадлен: – Ну, по крайней мере, я на это надеюсь.

– Я про фонтан. Он разбит.

– Да, – кивнула Лидия. – Случилась утечка газа, и его снесло взрывом. Потом его снова собрали и перенесли сюда для хранения. На нейтральную территорию. – Подойдя поближе, она указала на вырезанные в камне символы семейств. – Жемчужное ожерелье Перл, фамильный кубок Сильвер, лисья голова и мы. – Лидия остановилась, не коснувшись камня, хотя пальцы прямо чесались от желания коснуться изображения вороны.

– Значит, все это правда, – Эмма обвела рукой помещение и толпы посетителей. – Ну, мы же в Британском музее.

Лидия кивнула.

– Мы оставили лондонский Сити как некую полумеру признания своего статуса. Ну, сначала велись разговоры, чтобы создать отдельную гильдию, как у ремесленников, но потом решили, что гильдия магов – это уж как-то чересчур. Так что мы отчасти легитимизировались, отчасти признали реальность, но все же не до конца. А теперь все это уже неважно. Сильверы все равно отлично врут, но все же не так, как раньше. Они не могут уболтать тебя прыгнуть с Огурца^[7].

– Господи, – охнула Эмма.

– Да, – Лидия сама удивлялась, насколько ей все это нравилось. Эмма жадно ловила каждое ее слово.

– Все говорят, что Кроу были сильнее всех. Это все еще так?

– Ага, – хорошее настроение внезапно испарилось. – Я толком не знаю, что это означало, потому что меня растили вдалеке от семьи. Так что я не в курсе.

– Ты разозлилась? – спросила Эмма.

Лидия пожала плечами.

– Все это как-то странно. Нельзя же тосковать по тому, чего у тебя не было, но мне иногда кажется, что я завалила какой-то экзамен, который даже не пыталась сдавать. – Она замолчала, когда пара невысоких темноволосых женщин в одинаковых майках и шортах остановилась прямо перед ней, делая селфи.

Когда они обошли туристов, Эмма обхватила Лидию рукой за талию и прижала к себе.

– Твои родители просто хотели тебя защитить.

– Я знаю, – кивнула Лидия, на секунду прижимаясь к Эмме, прежде чем отойти от нее, пропуская очередную толпу.

Они пошли по галерее в сторону выхода.

– Смотри, – вдруг остановилась Эмма. – Еще что-то с Кроу.

– Это не наше, – ответила Лидия, инстинктивно делая шаг назад. – Ну, или я так не думаю. Надеюсь, что нет.

Это был рисунок на куске пергамента, который больше походил на ткань, чем на бумагу, и лежал под куском защитного стекла. На нем стилизованно изображался огромный ворон. Черные отверстия глаз и растопыренные крылья.

– Нахткрапп или Наттравен, – нагнувшись, прочла Эмма пояснение.

– Ночной ворон, – произнесла Лидия с пересохшим ртом. – Это дурной знак. У него нет глаз, только дыры. И если ты заглянешь в них, то умрешь.

Эмма приподняла бровь.

– Еще одна прелестная сказочка на ночь? Неудивительно, что ты сбежала в Шотландию.

Лидия попыталась выдавить улыбку.

– Да что с тобой? – спросила Эмма.

– Ничего, – Лидия решительно отвернулась от рисунка. Ночной Ворон – это просто миф. Который пришел к нам из Скандинавии много столетий назад. И он не может тебе повредить, говорила она сама себе, но ноги все быстрее несли ее к выходу, и она слышала звенящий в ее голове голос Пола Фокса: Улетай, птичка.

Глава 14

Распив с Эммой пару бутылок красного, Лидия, чувствуя себя более чем поддатой, шла в сторону кафе от метро и по пути листала телефон. Там было письмо от Карен с заголовком «Хорошие новости». Мистер Картер приходил в офис принести свои извинения. Очевидно, в его мыльной опере снова все разладилось, и Карен интересовалась, когда Лидия сможет вернуться на работу. Лидия решила, что слишком пьяна для того, чтобы разбираться, что она чувствует по этому поводу.

В кафе стоял на удивление теплый и пряный запах. Лидия заглянула на кухню и обнаружила Энджел колдующей над гигантской кастрюлей супа.

– Как насчет того, чтобы поставить тут видеокамеры? – Лидия подошла поближе к источнику аромата. – Что это?

Энджел не ответила, но сняла с полки миску, налила в нее половник супа и протянула Лидии.

– Никаких камер, – сказала она. – Чарли сказал, в этом нет смысла.

– Но я не Чарли, – ответила Лидия, заливаясь слюной.

И действительно, она не была ни Чарли Кроу. Ни Генри. Ни даже троюродной племянницей двоюродной сестры Фебой. Она была Лидией Кроу, никчемным вырожденцем, и к ней в квартиру то и дело врывались то киллеры, то Фоксы, время от времени оставляя за собой двери, которые ей были не нужны.

– Ну, можно тогда поставить хотя бы муляжи, – сказала она. – Все лучше, чем ничего.

Энджел пожала плечами.

– А Чарли дал тебе денег на весь этот ремонт?

Энджел насторожилась.

– Ага. Но он сам все заказал. Я тут только затем, чтобы присматривать, чтобы все шло гладко.

– И готовить потрясающую еду, – Лидия больше не могла сопротивляться запаху и запустила в миску ложку. Смесь вкусов чеснока, помидора, лука и чили с земляными нотками чечевицы и ярко-зеленого базилика, создающие нежно-кремовую текстуру, не слишком кислую, не слишком пресную… Это был тот самый утешительный томатный суп, вкус которого Лидия помнила с детства, только в тысячу раз лучше.

– Если честно, – Лидия подняла вверх ложку, – это самое вкусное, что я ела в жизни.

Энджел оставалась серьезной, но что-то в ее глазах потеплело.

– Это просто суп.

– Мне нужно немного денег, – сказала Лидия. – Чтобы купить кое-что в квартиру.

Отвернувшись, Энджел достала из корзины луковицу.

– Это ты проси у своего дяди.

Лидия вышла из кухни в кафе. Открыла кассу и вынула четыре пятидесятки.

Энджел шла за ней по пятам, с луковицей в руке.

– Я должна буду сказать ему, – предупредила она.

– Никаких проблем, – ответила Лидия. Дядя Чарли говорил ей, что хочет, чтобы она чувствовала себя в безопасности. И Лидия точно знала, что ей для этого нужно. – Я сохраню чеки.

Проснувшись на следующее утро, Лидия глотнула воды. Она отлично себя чувствовала – вот вам польза дневного пьянства. Пятидесятифунтовые банкноты из кафе так и лежали на прикроватном столике возле полупустого стакана с водой.

Она приняла душ и оделась, не думая о том, что так и не ответила Карен. Когда зазвонил телефон и на экране появился ее номер, она повернула его лицом вниз. Очень стараясь не думать о том, что она делает, Лидия спустилась по лестнице в заброшенный офис. Стол и стул были самыми простыми моделями из «ИКЕА», но стул был мягким, и это было лучше, чем сидеть на кровати. Она отвинтила ножки от стола, чтобы было проще его тащить, и перенесла оба предмета наверх, в свою спальню. Там она установила стол посреди комнаты, а стул рядом с ним, так, чтобы сидеть лицом к двери и спиной к окну. Это было не очень красиво, но функционально. А поскольку у нее была нормальная работа, и все это было лишь временно, то большего ей и не нужно. Какая-то очень маленькая часть Лидии знала, что она не до конца честна сама с собой, но она утопила ее в большой кружке кофе и отправилась за покупками.

Тремя часами позже Лидия любовалась делом рук своих. Камеры демонстративно висели в кафе и коридоре, возле туалета для посетителей. Самые лучшие беспроводные камеры стояли на лестнице, снаружи ее входной двери, и возле заднего входа в кафе, за помойными баками, подключенные к ее лэптопу. Чарли может сколько угодно затенять запись, если придет, но есть надежда, что он не сможет совсем уж сломать систему, если не начнет трогать ее руками.

Сидя в своем новообретенном офисе, Лидия проверила почту и нашла там ответ от Верити. Она подтверждала, что виделась с Мэдди пятнадцатого числа, и оставила номер телефона. Лидия тут же позвонила ей.

– Да?

– Это Лидия Кроу. Я звоню по поводу Мадлен.

В трубке слышался шум машин, а голос Верити был плохо различим.

– Конечно. – Она тяжело дышала, как будто во время разговора быстро шла или даже бежала.

– Вы сказали, что не видели Мадлен после пятнадцатого числа. А вы слышали от нее что-нибудь?

– Нет, – ответила Верити. – Я и дяде вашему сказала то же самое. Мы с Мэдди встретились во вторник, выпить кофе. Она ничуть не раскаивалась, и я на нее разозлилась. Мы просидели совсем недолго и не особенно дружески расстались.

– Вы поссорились?

– Ну, наверно, можно и так сказать. – Голос Верити внезапно стал ясным, она явно пришла в более тихое место. – Если честно, я написала ей, потому что думала, Иван приставал к ней, или что-то такое, за ним это водится, и я хотела убедиться, что с ней все в порядке. Но Мэдди стала надо мной смеяться.

– Смеяться?

– Очень некрасиво, – сказала Верити.

– Как бы вы описали ее настроение?

Короткая пауза.

– Радостным. Как будто она выиграла в лотерею или что-то в этом роде.

Лидия поблагодарила Верити и отправилась к Чарли. Она знала, что могла бы позвонить ему, но ей хотелось, задавая свои вопросы, смотреть ему в глаза.

Чарли жил на Грув-лейн в георгианском трехэтажном доме с террасой, который отделял от улицы довольно большой сад. Он был густо засажен деревьями и кустами, создавая атмосферу таинственности и отстраненности. Лидия шла по дорожке, сопровождаемая птичьим пением. Громче всего звучало резкое воронье карканье, а потом Лидия увидела на ветке медного бука трех больших сорок.

– Доброе утро, – вежливо сказала она им.

Еще четыре сороки слетели вниз и выстроились вдоль дорожки. Они как-то странно тихо себя вели. Как будто наблюдали.

Лидия только подняла руку к звонку, но не успела дотронуться до него, как дверь открылась. На пороге стоял Чарли в джинсах и белой майке, с куском тоста в руке.

– Рад тебя видеть, Лидс, – произнес он с набитым ртом.

– Я ненадолго, – сказала Лидия, следуя за ним по коридору с выгнутым потолком и окном в крыше в гостиную.

Пустые белые стены, дубовые полы, ковер ручной работы и три огромных окна в деревянных рамах в одной стене. Единственной мебелью здесь была пара удобных кресел и шаткая стопка книг, что говорило о том, что Чарли не часто принимает тут гостей.

Он не стал садиться, а подошел к пустому камину и прислонился к стене рядом с ним.

– Чему я обязан?

– Ты не сказал мне, что говорил с Верити. Как она тебе показалась?

– Я знал, что Мэдди работала в «Минти Пиар», и их босс был настолько любезен, что сообщил мне имена всех, с кем она дружила.

– А мне ты почему об этом не сказал?

Чарли улыбнулся.

– Просто небольшая проверка, – сказал он. – Мне было интересно, как ты сама со всем этим справишься. – Он проглотил последний кусок тоста и вытер руки об джинсы.

Лидия постаралась подавить раздражение.

– Значит, ты знал, что она потеряла свою работу в этой пиар-конторе. А ты знаешь, куда она ходила каждый день? Она уходила из дома как обычно, и ее родители понятия ни о чем не имели.

Чарли пожал плечами.

– Не знаю.

Но когда он говорил это, в его глазах мелькнула крошечная искра. Едва заметная, просто легкое напряжение мышц, но Лидия ощутила в животе неприятный холод. Он врал.

Лидия помолчала, давая ему возможность сказать еще что-нибудь. Ничего. Наконец она сама сказала:

– Я полагаю, ты хочешь, чтобы Мэдди нашлась?

– Да брось ты, Лидс. Ну конечно хочу.

– Тогда не играй со мной в эти свои игры, – прищурилась Лидия.

Чарли улыбнулся в ответ, дружелюбный, как акула.

– У тебя есть для меня новости?

– Человек, который напал на меня, был русским, – она вгляделась в него, ожидая реакции, но ничего не увидела. – Что ты, возможно, и так узнал до того, как убить его.

Все равно ничего. Чарли умел держаться.

– Что довольно любопытно, учитывая, что у Мэдди были неприятности с русским бизнесменом по имени Иван Горин. Я бы предположила, что какая-то из русских банд взяла Кроу на прицел, если бы не тот факт, что он едва не оказался в больнице, а Мэдди ушла, не получив ни царапины. По крайней мере, насколько нам известно… Ни Дейзи, ни Джон ничего не упоминали ни о каких повреждениях.

– Будут знать, как иметь дело с Кроу, – произнес Чарли с определенным удовлетворением. – У тебя еще что-нибудь есть? Какие-нибудь нити?

Лидия решила не говорить ему про Пола Фокса. По крайней мере, не в тот момент, когда все ее нутро буквально криком кричало ей, что она упустила что-то большое, чего пока не понимает.

– Почему ты как-то мало волнуешься из-за Мэдди? Ты знаешь что-то еще?

– Ничего, клянусь.

– Твои слова становятся все менее убедительными, – сказала Лидия и поскорее ушла, чтобы не успеть навредить себе еще больше. Ссориться с самым могущественным членом Семейства Кроу, даже если это твой дядя, – плохая идея.

У Лидии замерзло лицо. Она проснулась с ощущением льда на щеках и носу и, постепенно приходя в сознание, заметила, что воздух, который она вдыхает, напоминает о зимнем морозном дне. В Шотландии. Высоко в горах. Детские инстинкты, похороненные где-то в глубине подсознания, определили проблему еще до того, как она открыла глаза, так что она даже не слишком удивилась. Джейсон висел над ней с очень озабоченным лицом.

– Ты говорила во сне, – сказал он.

– С добрым утром, – поздоровалась Лидия, радуясь своему спокойствию. – Можно тебя попросить не нависать надо мной, когда я сплю? Строго говоря, не мог бы ты уважать мою личную жизнь и вообще не появляться в это время в моей спальне?

– А если ты меня пригласишь?

– Это другое дело. – И этого никогда не случится.

– Ну, – сказал Джейсон после паузы. – Ты хочешь знать, что говорила во сне?

– Что? – Лидия села в кровати, прижимая к груди одеяло.

– Про Флита, – Джейсон отодвинулся к краю кровати и сел. – Мне кажется, у тебя могут быть к нему какие-то безотчетные чувства.

– Заткнись, – Лидия закрыла глаза. – Подслушивать само по себе плохо, но этим хотя бы не надо хвастаться. Нет, мне нельзя ничего говорить.

– Я честный человек, – произнес Джейсон, пожимая плечами. Это было странное движение.

Лидия потерла лицо руками, стараясь как следует проснуться, чтобы иметь дело с назойливым призраком.

– Нет, правда. Ты должен прекратить появляться вот так. Мне это вредно.

– Прости, – казалось, Джейсон искренне раскаивается. – Я услышал, как ты кричишь, и подумал, может, на тебя опять кто-то напал.

– А… – Может, это было печальным показателем того, как обстоят ее дела, но Лидия была тронута, что привидение заботится о ее благополучии.

– Я хотел помочь, – сказал Джейсон. – Хотел что-то сделать. Когда я ударил того парня, это был порыв. Это было жутко, но у меня и правда что-то получилось. Я смог повлиять на ход событий, понимаешь? Немного изменил мир.

Как ни странно, Лидия его понимала. Когда, во время работы с Карен, они в первый раз добились результата, это казалось чем-то значительным. Это не было особо шикарно, но она получила доказательства измены мужа, и его жена могла наконец что-то предпринять – и это было кое-что.

Джейсон наблюдал за ней, склонив голову набок.

– Что? – Лидия вытерла лицо рукой, думая, не испачкано ли оно.

– Ты какая-то другая.

– Вряд ли.

– Нет, точно что-то есть.

– Джейсон. Ну правда. Не хотелось бы быть грубой, но я только что проснулась.

– Понял, – сказал Джейсон. И смущенно замолчал.

– Ну что? – Лидия потянулась, чувствуя, как хрустит спина.

– Когда я хочу переместиться, я перемещаюсь. Это как телепортация в «Стар Треке», и это единственное, что есть хорошего в моем положении.

Лидия махнула рукой.

– Ну так телепортируйся. Я тебя не держу.

Он скорчил рожу.

– Очень смешно. Не могу.

– Может, еще раз попробуешь? – спросила Лидия. Ей хотелось встать, принять душ и выпить литр кофе.

– Вот смотри. – Джейсон встал и подошел к стене. Положил на нее обе руки и толкнул. – Видишь? – Он оглянулся. – Я не прохожу сквозь нее.

– Извини? – начала Лидия.

– Нет, нет, не извиняйся. До твоего появления я вообще не мог ничего коснуться. Я мог только перемещаться вокруг и проходить сквозь стены, как будто они из дыма. Но я не мог касаться вещей. Не мог ничего поднять. Даже карандаша.

– Ясно.

– А когда ты появилась, я сумел поднять этот горшок. Я боролся с тем человеком. Я сконцентрировался, я чувствовал, как мои руки пытаются проскользнуть сквозь него, но я справился. Я поднял этот горшок и толкнул того человека, я их ощущал.

– И я очень тебе признательна, – начала Лидия.

На бледном лице Джейсона появились два красных пятна на щеках и смятенное выражение в глазах. Он начал тяжело дышать, размахивая руками.

– Я думал, это адреналин или что-то такое, что глупо, потому что у меня же нет больше адреналина. У меня нет тела, но я думал, это из-за ситуации, а оказалось, что нет. Это из-за тебя. – Он посмотрел на Лидию. – Когда я рядом с тобой, мне даже не надо думать, что вещи могут быть твердыми. Даже стараться не надо. Смотри. – Он хлопнул по стене ладонью.

– Я тут ни при чем, – сказала Лидия. – Я ничего такого не делаю. Честное слово.

Джейсон улыбнулся.

– Да ничего. Мне это нравится. Я пойду принесу тебе кофе.

– О, слава богу, – Лидия выдавила улыбку.

Призрак открыл дверь и покинул комнату, улыбаясь, как безумный.

Звякнул телефон – Лидии пришло сообщение. Флит спрашивал, может ли она встретиться с ним в парке «на пару слов». Лидия написала в ответ: «На мосту через 30 минут» – и отправила раньше, чем успела передумать.

Флит ждал ее возле кованой лестницы, и он то ли не был на дежурстве, то ли хотел сделать вид, что не на дежурстве.

– Спортивный костюм? – удивилась Лидия, подойдя к нему. – Пятница без дресс-кода?

– Я не на службе.

– Вы полицейский, – ответила Лидия. – Вы всегда на службе.

– Справедливо, – улыбнулся Флит. – У вас же тоже так, да?

Лидия ответила не сразу. Все ее силы уходили на то, чтобы удержаться, не протянуть руку и не коснуться его. Спортивный костюм был не для показухи, и он явно только что упражнялся. Может, это и было отвратительно, но Лидии страшно хотелось встать на цыпочки, ткнуться носом ему в шею, лизнуть кожу и, возможно, сделать что-то такое, за что их обоих немедленно арестовали бы как нарушителей общественной нравственности. В результате она ответила резче, чем собиралась:

– Я вообще не должна с вами разговаривать.

– Ну так не говорите, – ответил Флит, не отводя от нее теплого взгляда.

– Вы не должны так себя вести, – сказала Лидия, глядя в сторону.

– Потому что я полицейский?

Лидия кивнула.

– Вы скажете, что я должна говорить с вами, и у меня не будет выбора. – Ляпнув это, она готова была проглотить свои слова. Семья важнее всего.

– Я хочу, чтобы вы были в безопасности.

– Вы же предложили мне полицейскую охрану?

Теперь пришла очередь Флита кивать с серьезным лицом.

Она в ответ слабо улыбнулась ему.

– И мы оба знаем, насколько она эффективна.

– Зависит от угрозы, – сказал Флит. – Всему есть предел.

Лидия сделала глубокий выдох, пытаясь избавиться от внутреннего напряжения.

– Я бы хотела поговорить откровенно.

– Начистоту? Понимаю.

Не сговариваясь, они поднялись по ступеням и дошли до середины моста. Флит оперся на перила и взглянул на Лидию, как будто хотел что-то сказать.

– Вы говорили о давлении, – начала Лидия. – Это исходит от моей семьи или еще откуда-то?

– Трудно назвать определенный источник.

– Но у вас есть свои предположения?

– Да. – Флит помолчал, пока мимо них пробегал человек в наушниках, явно безразличный к окружающему миру. – Дело в том… – начал он и остановился.

– В чем? – Лидия подвинулась ближе. – Пожалуйста, расскажите.

– Примерно месяцев шесть назад у меня возникла небольшая проблема. Милая девушка из богатой семьи начала совершать нарушения. Пьянство, беспорядки, опасное вождение, повреждения собственности.

– По статистике, женщины чаще привлекаются за выпивку, нарушение порядка и ненасильственные повреждения, чем мужчины.

– Правда? – Флит слегка покачал головой. – По моему опыту, все же нет. Тем не менее эта девушка въехала в другую машину. Ее арестовали, потому что она во время вождения пользовалась мобильным телефоном. Записи это четко показали, но она отделалась только предупреждением.

– Это обычная практика?

– Для богатой белой девушки, если это первый подобный случай и никто серьезно не пострадал? Конечно.

– Дайте я угадаю, – сказала Лидия, ощущая комок в животе. – Предупреждение не подействовало?

– Точно, – сказал Флит. – Но дело в том, что никто из пострадавших в этих небольших происшествиях не хотел подавать заявления. По факту, они все утверждали, что даже сами виноваты.

Черт. Это звучало как запугивание. Точно как в те старые времена Семейства Кроу, до того как они решили начать соблюдать законы.

– Потом она переместилась в центр города и разбила канделябр в Дорчестере. Такие поступки уже становятся заметны, и, учитывая ее предыдущий арест, было похоже, что силы правопорядка на сей раз добьются осуждения и она исчезнет из моего участка.

– И вы были этому рады.

Флит почти незаметно пожал плечами.

– Я не сильно переживал. Это обычная работа. Но да, внутренне я предпочитал законченный случай незавершенному.

– И для отчетности хорошо.

– Ну да. Я очень современный полицейский. Все ради статистики.

– И что же случилось?

– Наверху сочли, что это будет нежелательный исход дела.

– И никакого наказания?

– Нет. – Флит отхлебнул из бутылки с водой. – Но что такое пятнадцать часов полицейской работы среди своих? Капля в море.

– Вы не сильно огорчились.

Он улыбнулся.

– Вот еще.

Лидия понимала, что Флит излагает ей все эти подробности одного случая из своей практики по одной-единственной причине.

– Эта богатая девушка была Кроу, – сказала она, скорее утвердительно, чем вопросительно.

Он кивнул. Его улыбка исчезла так же быстро, как появилась.

– И вы считаете, у моего дяди есть какое-то влияние на ваше начальство.

Флит пожал плечами.

– Одно из объяснений.

– Вы можете назвать мне ее имя?

– Мадлен Кроу.

Глава 15

Тетя Дейзи шла по парковке, прилегающей к ее фитнес-залу, ключи в руке, голубая спортивная сумка закинута на плечо. На ней был костюм для йоги и чистейшие кроссовки, волосы были сухими и безупречно уложенными. Лидия вышла из машины и окликнула ее.

Дейзи обернулась и замерла, вся ее поза отражала полную неуверенность.

– Я опаздываю, – сказала она. – Это не может подождать?

– Не особо, – ответила Лидия, ошарашенная невозмутимостью Дейзи. Где та рыдающая мать, которую она видела три дня назад?

Дейзи взглянула на часы.

– Ну, что там у тебя?

– Вы не были полностью откровенны со мной о Мадлен.

– Прошу прощения?

– Смотрите, – Лидия обернулась на накачанного мужика в слишком тесной лайкровой майке, направляющегося в сторону зала. – Вы не хотите поговорить в моей машине?

Дейзи огляделась.

– Ладно.

Лидия сбросила с переднего сиденья обертки от всякой еды, с удовольствием наблюдая, как Дейзи пытается подавить выражение отвращения на лице, осматривая салон машины. Кроме пустых пакетиков от чипсов, в некоторых из которых лежали полусгнившие яблочные огрызки, в салоне валялись три полупустые бутылки с водой, соком и энергетической кофейной «шипучкой», флисовые подушка с одеялом и рулон бумажных полотенец. Лидия проводила в своей машине долгие часы во время наружной слежки, и это было заметно.

– Сколько раз ее арестовывали?

У Дейзи опустились уголки рта.

– Ничего подобного не случалось.

– А что же случалось?

– Она просто слегка сглупила. Связалась с дурной компанией.

– С какой?

Дейзи отвернулась.

– Я не знаю их имен.

– Она врезалась в другую машину. К счастью, никто не пострадал, но ее привлекли за пользование мобильным телефоном во время езды.

– Мэдди бы так не поступила. Она отлично водит. У нее были самые лучшие оценки за теорию.

– Распечатки с ее мобильного подтвердили, что она отправила текстовое сообщение за секунду до аварии. – Лидия перевернула страницу блокнота. – А теперь объясните мне, что произошло. Почему ее даже не оштрафовали? Она врезалась в чужую машину, другой водитель получил вывих. Ей повезло, что это не сочли опасным вождением и не привлекли ее к суду. А на фоне других нарушений ей повезло, что это не кончилось тюрьмой.

Сжав губы в тонкую линию, Дейзи старалась не смотреть на Лидию.

– Я могу помочь вам, если вы сообщите мне все факты. Я не осуждаю Мадлен, мы все совершаем ошибки.

– Мне ли этого не знать, – сказала Дейзи. – Никто не осуждает Мадлен. Все осуждают меня.

– Я не занимаюсь осуждением, – сказала Лидия. – Я занимаюсь поисками Мадлен. И все.

Тогда Дейзи посмотрела на нее, Лидии показалось, что ее взгляд смягчился, но прозвучавшие слова были полны яда.

– Чарли использует тебя, чтобы напомнить мне, что я у него в долгу. Чтобы следить за мной. Ну что ж, можешь бежать к нему и доложить, что я все поняла.

– Я не… – Лидия осеклась. – Погодите. Что? Так это Чарли уладил дела Мадлен после той аварии?

– Хватит притворяться дурочкой. – Дейзи подтянула свою сумку к груди и обняла ее, как тряпичную куклу. – Ну кто же еще на это способен?

– Тристан Фокс.

У Дейзи в буквальном смысле открылся рот.

– Ты что, совсем спятила?

– Мэдди встречалась с Полом Фоксом. Вполне возможно, что его отец мог вступиться и уладить ее дела.

– Нет. Нет. Нет. – Дейзи с такой силой замотала головой, что Лидия испугалась, не ушибется ли она о стекло. – Она не стала бы. Она не могла так поступить.

– Ну я же стала, – сказала Лидия. – Мне было столько же, сколько Мадлен. Он может быть очень убедительным.

Всхлипнув, Дейзи распахнула дверцу машины. Прежде чем выскочить, она поставила последнюю точку в разговоре, произнеся полным осуждения голосом:

– Так то ты. Моя Мадлен всегда была умнее.

Пинком захлопнув за собой дверь, Лидия плюхнулась в свое вертящееся кресло за столом. Сотворив золотую монету, она подбрасывала ее в воздух снова и снова, пока не успокоилась настолько, что голос Дейзи, полный отвращения, перестал отдаваться в ее голове.

Без особой надежды проверив соцсети Мэдди в поисках следов недавней активности, Лидия задумалась, что еще она может сделать. Она сама не понимала, почему ее так расстроило весьма посредственное мнение о ней Дейзи, но отсутствие продвижений в расследовании тоже не способствовало хорошему настроению. Огорчение бурлило в ней, полупустая бутылка бренди на кухонной стойке звала к себе, так что, услышав в коридоре шаги и увидев смутное очертание человеческой фигуры сквозь матовое стекло двери, она была вполне готова к бою.

– Убирайся! – закричала она еще до того, как посетитель успел постучать.

Дверь открылась, и на пороге появился Флит. Он оглядел комнату своим внимательным взглядом, который так раздражал ее.

– У меня нет настроения для допросов, – предупредила Лидия, глядя на него своим самым «да провались ты» взглядом. – И вообще, как вы сюда попали?

– Меня впустила Энджел. Сказала, вы принимаете клиентов и что я могу оказаться последним в очереди, – он выразительно осмотрел пустую комнату. – Но, похоже, она слегка преувеличила.

– Святый Сокол, – Лидия поднялась. – Простите, Флит, но мне надо спуститься и наорать на кухарку.

– Почему ты это делаешь?

Лидия остановилась. Она была на полпути в процессе огибания стола, и вдруг ей показалось, что будет лучше, если эта штука останется между ними.

– Делаю что?

– Зовешь меня Флитом.

– А я уже тебе говорила, Игнатиус – это очень смешно. Ну и, кроме того, так честнее.

– В каком смысле?

– Ну ты же всегда думаешь обо мне как о «Кроу», а вовсе не о «Лидии».

– Это неправда, – сказал Флит, шагнув к ней.

Комната всегда казалась Лидии слишком большой и слишком пустой. Но внезапно она стала очень тесной.

– Я думаю как о «Лидии», – сказал Флит. И улыбнулся. – А за этим почти сразу следует «геморрой». Это лучше?

– Прелестно, – пробурчала Лидия, усилием воли запрещая себе двигаться. Ей не хотелось, чтобы он увидел, какое действие на нее оказывает. В нем было что-то такое, отчего она стала всерьез подозревать, что этот отсвет на его коже был чем-то значительным. Может, у него в роду был сам Вакх, а не просто кто-то из Семейств. От этой мысли она нахмурилась. – А как девичья фамилия твоей матери?

– Камара. – Он сделал еще шаг и протянул руку. – Не хочешь перейти на мою сторону?

– Что?

Он постучал по столу.

– Между нами вот эта штука, и мне так не нравится.

– Ты какой-то странный, – сказала Лидия. Ее сердце колотилось, а все нервные окончания подергивались, но это было уже не раздражение и не злость. Совершенно безотчетно она положила свою руку в его ладонь, и он сжал пальцы. Ее рука практически исчезла, и она какое-то время просто смотрела на его прекрасную руку и запястье, а потом снова перевела взгляд на лицо. – Не знаю, что на тебя нашло, но…

– И я не знаю, – Флит слегка качнул головой. – Обычно я так не поступаю. В нормальных обстоятельствах.

– То есть ты часто так делаешь?

Они продолжали держаться за руки, и Лидия чуть не ахнула вслух, когда он вдавил большой палец в мягкую выемку ее ладони.

– Никогда, – сказал Флит. – Я даже вообще не понимаю, что я сейчас делаю. Просто раз в жизни поддаюсь инстинкту.

– Это не очень хорошая мысль, – произнесла Лидия.

Он тут же выпустил ее руку.

– Хочешь, чтобы я ушел?

– Я не знаю, чего хочу, – соврала Лидия.

Он улыбнулся ей так, как будто точно знал, чего она хочет, и если она даст ему шанс, то он убедит ее в том, что и она хочет того же. Кого она пыталась обмануть? Она же хотела этого. Хотела его.

– Иди сюда, – мотнул он головой.

Его голос был очень низким и очень нежным. Лидия подумала, что это, возможно, самый эротический момент в ее жизни. Уж точно самый эротический за последние пару лет.

– Я тоже решила следовать своим инстинктам в том, что касается тебя.

Она обошла стол, касаясь его для устойчивости одной рукой.

– Это факт?

Как только она оказалась с его стороны, Флит обхватил ее за талию и посадил на стол, так, что она оказалась на краю, а он стоял между ее затянутыми в узкие джинсы ногами.

– Ни за что, – сказала Лидия, пытаясь сохранить невозмутимость и следовать всемирному принципу «только не это». – Любитель клише.

Флит улыбнулся и стал целовать ее, пока у нее в голове не взорвались звезды. Придя в себя, она поняла, что жадно прижимается к нему, откинув голову, чтобы удержать его.

– Черт, – прошептала она, краснея от страсти, от неловкости за такую свою реакцию и еще немножко от страсти.

– Так вот на что ты способна, девушка-клише? А я надеялся на сладости.

– Заткнись, Флит, – сказала Лидия, притягивая его к себе для нового раунда.

Глава 16

Отправив Флита домой, Лидия заснула глубоким счастливым сном женщины, у которой только что был крышесносный секс. Проснувшись от звука голосов, хлопанья дверей и криков радио внизу, она даже не сразу поняла, что в ярости, – таким глубоким и сильным было послевкусие.

Натянув джинсы и черный жилет, Лидия завязала спутанные волосы в хвост и отправилась вниз, в кафе. Там было как минимум человек восемь, из которых она знала только одного – Энджел.

– Какого черта?

Энджел держала в руках охапку каких-то труб.

– Немного занята, – сказала она.

К ним подошел человек с поясом с инструментами и гаечным ключом в руках.

– Я там починил протечку в мужском, заменил разбитый писсуар и поправил краны.

– Теперь туда, – Энджел указала в сторону кухни. – Новую раковину привезли.

Лидия выключила орущее радио.

– Стоп. Немедленно прекратите все это.

– Чего тебе? – Энджел уперла руки в боки. – Есть проблемы – иди разбирайся со своим дядюшкой.

– Он сказал – никакого ремонта. Он сказал – потихоньку. Он сказал – я просто время от времени буду переворачивать табличку, делая вид, что это заведение работает. – Лидия развела руками вокруг. – Делая вид. А не запуская это кафе по-настоящему.

Энджел покачала головой.

– Ну, значит, ты глупее, чем кажешься. – Она повернулась к сантехнику. – Раковина вон там. Я не могу здесь торчать целый день.

– А я здесь живу, – сказала Лидия. – И это неправильно.

Энджел, которая была уже на полпути в кухню, замерла и окинула Лидию оценивающим взглядом.

– Точно?

– Я не собираюсь управлять кафе.

– А ты и не управляешь, – сказала Энджел. – Им управляю я. А если тебе не нравится жить над кафе, обращайся к своему домовладельцу.

Наверху Лидия рухнула обратно в кровать и уставилась в потолок, пытаясь понять – то ли снова попробовать заснуть, то ли пойти позавтракать. Тост – это неплохо, но желание натянуть одеяло на голову и скрыться от этого дня было просто необоримым. Зазвонил телефон. Белые полосы. Неизвестный номер.

– Да?

– Выслушай меня.

– Пол, – Лидия закрыла глаза.

– У меня есть для тебя работа.

– У меня тоже для тебя кое-что есть, – сказала Лидия, думая еще об одном ударе коленкой в промежность.

– Звучит заманчиво, – голос Пола внезапно потеплел, и Лидия услышала, что он улыбается.

Перед ней возник образ Пола, сидящего напротив нее за столиком итальянского ресторана, куда он ее водил. Яркие цвета, запах чеснока, тихий перестук посуды и приборов. Лидии стало тепло и мягко, как в плюшевом одеялке. Черт побери, Пол Фокс был хорош. Вытянув руку, она извлекла из воздуха золотую монету и сжала кончиками пальцев ее холодные ребристые бока. Звуки ресторана тут же исчезли, и чувство комфорта и тепла тоже рассосалось.

– Это подарок?

Голос Пола был дразнящим, сексуальным, Лидия буквально видела его шарм, вытекающий из телефонной трубки. Стиснув монету в ладони, она сказала:

– Не совсем. Это средний палец моей правой руки.

Пауза. Затем Пол не выдержал.

– Мне нужна твоя помощь. Не одолжение, я могу заплатить. Я пришлю тебе документы.

– Я не нанимаюсь. Не надо ничего присылать.

– Это неправильный деловой подход. Большинство фирм в первые три года вылетают в трубу, так что тебе, как начинающей, понадобятся деньги всех клиентов, каких ты только найдешь.

– У меня есть работа, – сказала Лидия. – И я не открываю собственную фирму.

– А на твоей новой двери написано другое.

Лидия подумала, не слишком ли рано для того, чтобы выпить.

Решив, что лучше сделать более полезный для здоровья выбор, Лидия позвонила Эмме. Та ответила, запыхавшись:

– Я бегу в школу, давай я перезвоню попозже?

– Я не знала, что это выражение настолько буквально, – ответила Лидия. – А просто идти туда ты не можешь?

– Очень смешно, – сказала Эмма. – Ты в порядке?

– Ага. Все хорошо. Я позвоню позже сама.

Лидия посмотрела на свой телефон. Она-то хотела пожаловаться на Пола Фокса с его самоуверенностью, что он не может отставить ее в покое, все лезет со своими дверями, все чего-то от нее хочет. А сам не отвечает на ее вопросы про Мадлен, наверняка он как-то замешан в ее исчезновении, но при этом так уверен в своей надежной позиции и Семейке Фокс, думает, она не сможет его достать. И тут Лидия остановилась. Он позвонил ей. Дважды. Со своего мобильного.

Пол Фокс дважды звонил ей, а она, Лидия Кроу, просто идиотка.

Она набрала номер, торопясь, чтобы не передумать.

– Сделай мне одно одолжение.

Глава 17

– Я на работе, – сказал Флит.

– Очень кстати, – Лидия быстро шла, уворачиваясь от прохожих. – Я иду к тебе.

– Звучит серьезно. Тогда встречу тебя у входа.

Лидия взглянула на часы. Было почти двенадцать.

– Если мы встретимся в баре «У зайца», я куплю тебе выпить.

Наступила пауза, и Лидия остановилась, мысленно скрестив пальцы.

– Интересно, – сказал Флит, но его голос казался бесстрастным. – Через пятнадцать минут.

Сорок пять минут спустя Лидия успела выпить половину своей бутылки пива и сказать двум мужчинам, что нет, она не заинтересована с ними пообедать. И выпить тоже. И ничего другого в этой жизни.

Наконец дверь открылась и появился Флит.

– Опаздываешь, – заметила Лидия.

– Разве не ты позвонила мне с просьбой об одолжении?

– И что? – Лидия поднялась. – Опоздания это не извиняет.

– Опоздания? – Он улыбнулся.

– Так ты хочешь выпить или нет?

– Мне и так неплохо, – сказал Флит, садясь. – Я должен через десять минут быть на работе.

– Расследование?

Флит скорчил рожу.

– Отчетная встреча по бюджету.

– Как высокопарно.

Лидия тоже села и протянула Флиту свою бутылку. Он сделал глоток и вернул ее.

– У меня есть номер мобильного, и мне бы хотелось взглянуть на список звонков.

– Это и есть то одолжение?

Лидия кивнула.

– Я бы не просила, но это действительно важно.

– Подозреваю, это как-то связано с тем делом, о котором ты не можешь мне рассказать из-за вашего дурацкого семейного кодекса.

– Возможно.

Флит, вздохнув, взял ее за руку.

– Лидия.

– Я знаю, это немало. Но я прошу тебя мне поверить.

– Сейчас все в системе. Я не могу просто так зайти в базу данных, не отметив, для какого расследования это делаю, и не объясняя зачем.

– Но ты главный инспектор.

Он устало улыбнулся.

– Ну и что? И я не могу напортачить. Мама меня убьет.

– Давление семьи, – Лидия заставила себя улыбнуться. – Как я тебя понимаю.

Она посмотрела на человека, сидящего напротив нее и держащего ее руку. Потом закрыла глаза и предоставила волю своим особым чувствам. Вот этот легкий отблеск. Но он не несет в себе опасности. Ничто не призывало ее держаться подальше, быть осторожнее. И этот человек всегда только заботился о ней. Ну да, он был полицейским, и она знала его совсем недавно, но она ему доверяла. А Чарли врал ей, проверял ее, скрывал от нее информацию. Плюс ко всему, он был Чарли Кроу. Святый Сокол. Лидия наклонилась вперед и понизила голос:

– Я могу тебе доверять?

Флит кивнул, глядя ей прямо в глаза.

– Я хочу тебе кое-что сказать, но не хочу, чтобы это пошло куда-то дальше… Ты говорил, тебе показалось, что в случае с Мадлен Кроу было какое-то давление сверху? И это может означать, что кто-то из Семейств получил влияние где-то внутри, в Полицейском управлении? Если узнают, что я говорила об этом с полицейским, мне не поздоровится. – Лидия сделала паузу. – Сильно не поздоровится.

– Понял, – сказал Флит. – Сейчас я не на дежурстве и пришел сюда не как полицейский. И я никогда не причиню тебе вреда.

И Лидия поверила ему. То ли из-за крышесносного секса, то ли из-за собственной слабости. А может, она просто обманывала сама себя, как любая романтическая дурочка, но ей и правда нужна была его помощь. Она глубоко вздохнула.

– Мадлен Кроу на прошлой неделе пропала. И дядя попросил меня отыскать ее. Вот это я и пытаюсь сделать.

– Где ее видели в последний раз?

– Выходящей из дому, якобы на работу, с которой ее к тому моменту уволили.

Флит кивнул.

– Ясно.

Он не спросил, почему семья не заявила о пропаже Мадлен, и Лидия оценила это.

– Ну вот, я обнаружила связь между Мадлен и Полом Фоксом, и вот тут у меня его номер, – она постучала по своему мобильному.

– Прямой контакт? – спросил Флит.

– Да. Ничего хорошего, но я не могу сказать об этом Чарли, потому что опасаюсь его реакции.

– Мягко говоря, – кивнул Флит. – Я понял.

– Никто из Семейства пока так и не понял, что тут замешан Пол Фокс.

– Если замешан, – сказал Флит. – Это же только твои догадки.

– Я чувствую, – сказала Лидия, качая головой. – Но если я права…

– Ничего хорошего, – сказал Флит.

– Если бы я могла взглянуть на его разговоры за последнюю пару недель. Может, там что-то есть. Не знаю, что именно. По меньшей мере, он мог звонить Мадлен, и тогда у меня будет доказательство.

– Которое ты оставишь при себе? – спросил Флит.

– Ну, до поры, – сказала Лидия. – Я стараюсь разобраться в ситуации так, чтобы не разворошить ничего больше, но мне действительно надо найти Мадлен.

Флит протянул руку к ее телефону.

– Покажи мне.

– Так ты это сделаешь?

Флит посмотрел ей в глаза.

– Если я внесу это в систему как поиски пропавшего, – он шевельнул рукой. – Я знаю, что не могу это сделать, но давай представим, что я полицейский и следую формальной процедуре. Ты подтверждаешь, что у тебя есть что-то больше, чем просто ощущение? Что у меня достаточно разумных оснований, чтобы получить доступ к частной информации телефонных разговоров человека?

– Да, – кивнула Лидия. – Они с Мадлен выходили вместе из клуба «Фокси», и…

– Мне не нужны детали. Твоего слова достаточно.

– Спасибо, – поблагодарила Лидия.

– Могу я кое-что спросить?

– Что угодно, – ответила она не подумав.

– Ты переспала со мной, чтобы попросить об этом одолжении?

Лидия отпрянула.

– Ты что, серьезно?

Флит улыбнулся.

– Даже если так, ничего. Оно того стоило. Но я хотел бы знать.

– Нет, – ответила Лидия. – Я переспала с тобой, потому что мне так хотелось, и я прошу тебя об этом, потому что мне нужна помощь, а тебе я почему-то доверяю.

– Вот и ладно, – сказал Флит. И потом, немного помолчав, добавил: – Не смотри так. Это был вполне разумный вопрос.

– Это не был разумный вопрос.

– Смотри на светлую сторону, – сказал Флит. – Может, я тебя и раздражаю, но мне можно доверять.

– Принеси записи, и я все прощу. – Она наклонилась над столом и поцеловала его. Потому что он был рядом, и она могла это сделать.

Глава 18

Флит сдержал слово. На следующий день он вручил Лидии коричневый конверт с распечаткой звонков с мобильного телефона Пола Фокса за предыдущие две недели.

– Быстро ты, – сказала Лидия.

– Пропала девушка, – ответил Флит. – А у меня есть дружеские отношения кое с кем в телефонной компании.

– Дружеские отношения? – Лидия ощутила укол ревности. Что было просто смешно.

Флит понимающе улыбнулся.

– Чисто дружеские.

– Это не мое дело, – ответила Лидия, но его улыбка стала только шире.

– Спасибо тебе, – проговорила Лидия.

– Дай мне знать, получится из этого что-нибудь или нет, – сказал Флит, пряча улыбку. – И не предпринимай ничего сама. Если ты подозреваешь, что этот человек похитил твою кузину, ты не должна приближаться к нему в одиночку.

– Ну конечно нет, – сказала Лидия.

Флит прижал руку к ее щеке.

– Я серьезно. Позвони мне. Это моя работа.

– Непременно, – пообещала Лидия.

Ей до смерти хотелось посмотреть записи, но она хотела сделать это в одиночестве. Она и так перешла черту, обратившись за помощью в полицию, даже неофициально. И она не собиралась довершать предательство, напуская на Пола Фокса лучшие силы Полицейского управления.

Флит явно не хотел уходить, но Лидия все равно его выпроводила.

– У тебя что, нет работы? Кто будет ловить преступников? Сверять бюджеты?

Наконец Флит ушел, с поцелуем, от которого у нее на секунду потемнело в глазах, и последним предупреждающим взглядом. Лидия села за один из столиков у окна и стала просматривать записи. Через пару минут, поняв, что черные цифры прыгают у нее перед глазами и она ничего не понимает, она заставила себя успокоиться. Номера и продолжительность разговора. Но без имен тех, кому принадлежали номера, она все равно ничего не понимала и не могла разобрать детали. Ну, естественно, кроме своего собственного номера. Вот два звонка, на которые она отвечала. Она стала искать повторяющиеся номера и нашла один, на который совершался двадцатиминутный звонок каждые пару дней. Родственник, друг или коллега по работе. Номер был мобильным, так что невозможно было понять, где это находится. Наверное, можно позвонить туда и что-то выяснить таким образом. Взяв свой телефон, она начала набирать номер, но остановилась. Вот еще один повторяющийся номер. Три предыдущих вечера, между шестью и восемью часами, Пол очень быстро звонил на один и тот же городской номер. Каждый звонок продолжался не более двух минут.

Лидия не стала набирать номер, а вместо этого погуглила его. Он принадлежал турецкому кафе с доставкой в Мейда Вейл. Семейство Фокс жило в Уайтчепеле. Если Пол Фокс заказывал домой еду, то какого черта он не выбрал что-нибудь поближе к дому? Если только он не навещал кого-то в Мейда Вейл. Кого-то, кого удерживал там против воли или же помогал ему прятаться.

Лидия не очень хорошо представляла себе северную сторону реки. Кроу всегда жили в Кэмбервелле, с тех пор как это место представляло собой кучку домиков вдоль грязной дороги на Лондиниум, так что, переходя через реку, Лидия чувствовала себя практически туристом, глазеющим по сторонам. Среди бела дня она вышла из метро на Варвик‑авеню на влажный воздух.

В кафе ей помогли. Лидия готова была использовать свою золотую монету, но парню за стойкой было скучно, так что когда она задала свой вопрос, он просто пододвинул ей по стойке блокнот с заказами и снова занялся своей прической и разглядыванием роликов на Ютьюбе в телефоне. Номера телефонов и адреса были записаны рядом с номерами выбранных блюд. Лидия пролистала несколько страниц, не зная, сколько времени уйдет у нее на поиски нужного номера, но это получилось легко. Хотя адрес оказался не адресом, а просто местом – ступеньки к каналу у Блумфилд‑Роад.

– Вы делали туда доставку прошлым вечером?

– Не я. Я не занимаюсь доставкой.

– Ну, кто-то – он просто отнес еду на ступеньки? Разве вам не нужен нормальный адрес?

– Вы платите, мы приносим.

Лидия пошла на Блумфилд‑Роад. В этом месте Мейда Вейл переходил в Маленькую Венецию. Пол заказывал еду на двоих, но был слишком осторожен, чтобы дать точный адрес. Она затрепетала от возбуждения, обнаружив поблизости несколько жилых домов, в каждом из которых было по нескольку квартир. Ходить от двери к двери, пожалуй, займет немало времени. Возле ступенек она остановилась. Может быть, кроме осторожности, была еще какая-то причина, по которой Пол забирал доставку именно здесь. Что, если то место, где он живет, просто нелегко найти? Если оно, например, может перемещаться?

Спускаясь по ступенькам к каналу, она разминулась с бегуном, пробежавшим справа от нее, а почти в самом низу увидела мать с младенцем, которая терпеливо ждала, чтобы он спустился с последней ступеньки.

Облака внезапно раздвинулись, и набережная заблестела под солнечными лучами, превратившими лужицы воды в сияющие зеркала. Через минуту облака снова затянули небо своим саваном, блестящая вода потемнела. Лидия почувствовала, что здесь, возле самой воды, гораздо холоднее, и у нее мерзнут нос и уши. Некоторые из ярких лодок, стоящих на канале, были укрыты брезентом на зиму, а другие явно находились в постоянном использовании, на палубах стояли горшки с цветами, а на одной даже шезлонг с термосом возле него, как будто владелец просто отошел на минутку.

Все это, даже в такой сумрачный день, было красивым, как на картинке. Напоминание о том, как мог бы быть хорош Суррей-канал, если бы не решение городской плановой комиссии о том, чтобы он сгнил, погребенный среди промышленных зданий, которые раньше стояли на месте парка. Дедушка Кроу до сих пор жалел об этом канале. Он показывал Лидии черно-белые фото и сокрушался о причалах и лодках.

Лидия разглядывала лодки, любуясь одной, свежевыкрашенной в красный цвет, когда ее взгляд привлекло нечто более важное. На одной из лодок, стоящей в нескольких метрах поодаль, у противоположного берега, шел дымок из трубы. У Лидии было смутное ощущение, что в центральном Лондоне запрещено топить углем, это бездымная зона или что-то в этом роде, но серый дым тем не менее продолжал клубиться в воздухе.

Лидия прошла вдоль канала, пока не отыскала мостик, а потом вернулась по другому берегу к своей цели. На этом берегу было тише, а ветви растущих вдоль канала деревьев, нависающие над водой, заставляли тебя забыть, что ты находишься в самом центре одного из самых больших городов мира. Ну, почти.

Снаружи на лодке не было заметно никаких признаков жизни. Плотные темные занавески на окнах были задвинуты наглухо, так что Лидия не могла разобрать, горит ли внутри свет. Легкое покалывающее ощущение пробежало у нее по рукам, вверх к плечам, по шее, пока не начало пощипывать затылок. Это было похоже на то, что она чувствовала, когда рядом оказывался неприкаянный дух. Или когда Джейсон ради забавы хлопал ее по плечу. Лидия огляделась по сторонам, но никаких призраков вокруг не было. На деревьях чирикали птички, неподалеку какой-то человек в свободных шортах и шлепанцах, невзирая на погоду, тихо разговаривал по телефону.

Лидия немного подождала, а потом осторожно ступила на маленькую заднюю палубу узкой лодочки. Покалывание стало сильнее, и Лидия вдруг ясно поняла, что там, за занавесками, не только кто-то есть, но и этот кто-то обладает определенной силой. Не очень мощной, но, безусловно, существующей. Более того, открыв рот и вдохнув поглубже, она ощутила на языке вкус этой силы. И это были Кроу. Она замерла, положив руку на дверную ручку, и попыталась напрячь свои чувства, сканируя пространство в поисках других сил. Но она не чувствовала ни Сильвер, ни Перл, ни, слава богу, Фокса – но там, внутри, могло быть сколько угодно обычных, неволшебных, людей. Хотя лодка была небольшой; ну сколько их может поместиться там, готовых напасть на нее? Усилием воли Лидия прогнала картинку, где на нее из кабины, как клоуны из крошечной машинки, выскакивает толпа страшных, вооруженных людей. «У тебя все в порядке, – сказала она себе. – Твой телефон наготове, GPS включен, номер Флита поставлен на быстрый набор». Конечно, разумнее было бы дать ему знать, где она, и, может, даже дождаться поддержки, но она сама не знала, что может там обнаружить, а лояльность Семейству все же была важнее.

Ручка двери мягко повернулась, и Лидия слегка ее приоткрыла. Она не хотела врываться туда, пугая тех, кто внутри, чтобы они не наделали глупостей. Легким и дружеским тоном Лидия окликнула:

– Мадлен?

– Кто там? – ответил ей женский голос. Он не был испуганным. Он был уверенным и слегка нетерпеливым.

Лидия открыла дверь и зашла в лодку.

Живая и здоровая Мадлен сидела, скрестив ноги, на узкой, обитой тканью скамеечке. Ее шелковистые темные волосы были собраны в небрежный узел, а тщательно подведенные глаза блестели.

– Кто ты, нафиг, такая?

– Лидия. Я твоя кузина, но я пришла как друг.

Лидия знала что нет никакого смысла скрывать, кто она. Даже если Мадлен не почувствует, что она Кроу, она может узнать ее по семейным сборищам и групповым фото. Она еще шире отворила дверь, чтобы глаза привыкли к сумраку внутри лодки.

– Закрой за собой дверь, – сказала Мадлен.

Сразу у входа находилась небольшая кухонька, а жилое пространство располагалось за ней. Мадлен даже не попыталась встать, и Лидия решила, что у нее нет особого выбора. Она прошла сквозь кухню в глубину лодки. Все это ей не нравилось. Один путь внутрь – один наружу.

Помещение внутри было обтянуто деревянными панелями, окна закрыты красными занавесками, сверху свисали разноцветные лампочки, освещающие все теплым светом. Подавив в себе желание распахнуть занавески, Лидия осторожно присела. Вкус Кроу ощущался сильнее – Лидия почувствовала в горле сухие жесткие перья, а на языке – привкус свежей крови.

– Я не вернусь домой, – сказала Мадлен. – Так что даже не начинай.

– Ладно, – сказала Лидия. – Ничего, если я скажу твоим родителям, что ты жива? Они правда волнуются.

Мадлен вздернула подбородок.

– Нет.

– А могу я спросить почему?

– Спросить можешь, – не улыбаясь, ответила Мадлен. – Зачем ты меня искала?

– Меня попросил дядя Чарли. – Лидия чувствовала, что с Мадлен было что-то сильно не так, хотя что именно – понять не могла. Но честность показалась ей лучшей политикой. – И это моя работа. Я сыщик.

– Не тут, не в Лондоне.

Лидия подумала, почему она так уверена в этом.

– Ну, обычно нет. Я работаю в Абердине.

– Ты вышла, – сказала Мадлен. – Я слышала об этом. – Она в первый раз улыбнулась и быстро заговорила, все больше и больше оживляясь: – Мама говорила, ты разбила сердце своему отцу. И Чарли. Но ты вышла, и важно только это. Я знала, что ты меня поймешь.

Лидия открыла было рот, чтобы сказать, что родители Мадлен никогда не считали ее исчезнувшей, похищенной или убитой, но Мадлен продолжала говорить, жестикулируя и размахивая руками:

– Они вечно лезли ко мне, все говорили, что я могу делать, что не могу. Все время: «Ты Кроу» да «Главное – это Семья». Но нет, ни хрена. Главное – это я. Я.

– Чего они не разрешали тебе делать? – спросила Лидия, надеясь заставить девушку говорить, пока она не сообразит, как поступить в этой ситуации. Облегчение от мысли, что Мадлен жива и здорова, омрачалось внутренним ощущением, что что-то было очень не так.

Мадлен покачала головой.

– Да полно всего. Они держали меня в клетке. Ты-то не знаешь, ты у нас слишком драгоценная, но мы, все прочие, должны выносить все это дерьмо. – Она резко замолчала и наклонила голову набок, прислушиваясь. На набережной снаружи раздались шаги и звук голосов.

Когда невидимые прохожие миновали, Мадлен продолжила:

– Дядюшка Чарли велит скакать, а все и рады прыгать. Все. Я уж не знаю, как твой отец сумел вырваться, но больше никто оттуда выйти не может. Так что мне пришлось убежать. И они должны думать, что я умерла, или не знаю что, иначе они снова затянут меня обратно.

– Я тебе помогу, – сказала Лидия. – Я не внутри. Я сделала им это одолжение, а потом возвращусь в свою жизнь. Я поддержу тебя, заступлюсь за тебя перед Чарли. Если ты не хочешь быть частью Семейного бизнеса, ты не обязана. Старики могут говорить что угодно, как будто это мафия, но теперь это совсем не так. Времена изменились. Семьи успокоились и живут нормальной жизнью. Все совсем не так, как раньше.

Мадлен фыркнула от смеха.

– Это тебе так родители говорят?

Лидия решила не обращать внимания на ее смех.

– И они тоже, – спокойно подтвердила она. – И Чарли.

– Ну, они все врут.

Лидия помедлила.

– Силы стало очень мало, – Мадлен обвела рукой круг. – Вот что. Все Семейства ослабели, их магия растворилась или совсем исчезла, но они ни черта не успокоились. Наоборот, они еще сильнее ее хотят. Все семейства буквально умирают от жадности. А знаешь, что жадность делает с людьми? Они становятся безжалостными.

Мадлен внезапно резко дернулась вперед, и Лидия напряглась. Ей хотелось отступить назад, от Мадлен так и било энергией, воздух вокруг сгустился. Лидия попыталась сделать глубокий вдох, но воздух, казалось, застрял где-то посередине, и ее легкие кричали о пощаде.

– Ты хоть знаешь, каким бизнесом занимается Семейство Кроу? Ты имеешь хоть какое-то представление, на что мы все способны?

– Это такой клуб для местных бизнесов, – сказала Лидия. – Люди платят, а дядя Чарли заботится о том, чтобы у них не было проблем. Типа профсоюза. Или круглого стола.

– Или рэкета.

Лидия помотала головой.

– Нет. Это совсем не так. Давно уже.

– Да откуда тебе знать? Ты же у нас драгоценная принцесса. Наследница Генри Кроу. Вся из себя особенная, чтобы только рук не марать.

– Никакая я не особенная, – сказала Лидия. – Совсем даже наоборот.

– Ну вот, – Мадлен откинулась назад, вся ее энергия исчезла так же быстро, как появилась. – Добрый старый Чарли захотел, чтобы я кое-кому навредила, а я отказалась, и он сказал, что у меня будут неприятности, раз я не послушалась и не сделала, что велели, вот я и исчезла. И я не вернусь.

– Смотри. Я уверена, тут просто недопонимание, – сказала Лидия, преодолевая тошноту. – Но если это не так, я помогу тебе уехать. По-настоящему. Помогу устроиться где-нибудь в новом месте.

– Как именно? – приподняла бровь Мад- лен.

– Ну, денег у меня нет, но у твоих родителей они есть, а я хорошо умею убеждать людей что-то сделать. Спорим, я смогу уговорить их дать тебе денег на обустройство новой жизни. Но я должна сообщить им, что с тобой все в порядке. Идет?

Мадлен посмотрела на Лидию долгим взглядом, и Лидия не могла сказать, о чем она думает. Наконец она произнесла:

– Ладно.

– Пошли? – Лидия указала на дверь. В лице Мадлен что-то промелькнуло. Страх, неуверенность или что-то другое, Лидия понять не смогла.

– Не сейчас. Я не готова. Я приду завтра.

– Сама?

– Нет, с тобой, – сказала Мадлен. – Мы встретимся на углу и пойдем к ним вместе. Они и так подскочат до потолка.

– Да нет же, – сказала Лидия. – Они будут страшно рады тебя увидеть.

– Может быть, – пожала Мадлен плечами.

– Ну, давай, собирайся, – сказала Лидия, прихлопывая в ладони.

– Завтра, – возразила Мадлен.

Лидия окинула ее своим самым скептическим взглядом.

– Можно подумать, я вот так и оставлю тебя тут одну, чтобы ты снова исчезла. Ты идешь со мной.

– Я же тебе сказала, я не готова с ними встречаться.

– Хорошо. Переночуешь сегодня у меня. Собирайся. – Если ей удастся вытащить Мэдди с этой лодки, это будет отличный первый шаг. Позже она сможет еще убедить ее, может даже уговорит хотя бы позвонить родителям по телефону.

– Ты мне не доверяешь, – сказала Мадлен.

– Я же тебя совсем не знаю, – ответила Лидия. – Ничего личного.

Пока Мадлен устраивала сцену, собирая какую-то одежду в большую полосатую сумку и кучу косметики в серебряный чемоданчик, Лидия стояла у двери и внимательно наблюдала за ней. Что-то, чего она не могла точно сформулировать, все же было как-то не так, и она не исключала, что Мадлен еще может сбежать.

– А чья это лодка, кстати? Ты что, влезла в нее?

Мадлен в этот момент раскладывала кисти разного размера по кармашкам тряпочного футляра с сосредоточенностью ученого и даже не подняла глаз.

– Это Пола.

– Пола Фокса, – спокойно уточнила Лидия.

Мадлен подняла глаза.

– Ты его знаешь?

– Да, – ответила Лидия не уточняя. – Ты ждешь, что он придет?

Мадлен пожала плечами и вернулась к своим кистям. Лидии захотелось встряхнуть ее. Она испытала прилив симпатии и сочувствия к Дейзи и Джону.

Когда Мадлен наконец была готова, Лидия спешно вывела ее за дверь.

Глава 19

Когда они прибыли, в кафе было темно, и Лидия даже не стала включать свет. Отсвета уличных фонарей было достаточно, чтобы найти дверь в квартиру, а Лидии хотелось, чтобы Мадлен как можно скорее оказалась за запертой дверью. Она нервничала и опасалась неизвестно чего – как будто в любой момент кто-то мог выскочить на них из тени и хлопнуть ее по плечу. Лидия не знала, чему из истории Мадлен можно верить, но она же не просто так сбежала, бросив очень обеспеченную и комфортную жизнь.

Мадлен ныла, что ступеньки слишком крутые, что тут темно, а войдя, обвела пустую гостиную взглядом, полным отвращения, и направилась прямо в комнату Джейсона.

– Я не могу тут спать, – заявила она.

– Всего одну ночь, – ответила Лидия, исчерпав остатки и без того невеликой симпатии. – И тут ты спать не будешь.

– О, слава богу, – надув губы, пробурчала Мадлен, рассматривая скромную обстановку.

Джейсон сидел на постели, скрестив ноги и с гримасой на лице. Лидия порадовалась, что Мадлен не видит его, особенно когда он начал делать непристойные жесты.

– Пошли, – сказала Лидия, выталкивая Мадлен из комнаты обратно в коридор. – Сюда.

Спальня Лидии вызвала не больше одобрения, чем спальня Джейсона, но Лидия перебила все возражения Мадлен:

– Ты будешь спать или здесь, или на диване. Выбирай и не ной.

– На кровати, – надувшись, сказала Мадлен. – Но почему тебе тогда не лечь в маленькой спальне?

– Я предпочитаю диван, – соврала Лидия.

– Ты можешь спать в моей комнате, – сказал Джейсон, внезапно возникнув за правым ухом Лидии, отчего она чуть не подпрыгнула.

– Нет, спасибо, – ответила она, не поворачивая головы.

– Что? – спросила Мадлен.

– Ничего, – ответила Лидия.

– Ненормальная, – Мадлен, подозрительно прищурившись, откинула одеяло и изучала постельное белье.

Лидия оставила ее устраиваться. У нее не было другого одеяла, но она взяла у Джейсона флисовый плед.

– Ты можешь спать тут, я не против, – сказал Джейсон. – А я останусь в гостиной.

– Нет уж. Я ее привела, мне и терпеть все неудобства, – заявила Лидия. – Но спасибо за предложение.

– Но мне же не нужна кровать. Я вообще не сплю.

– Честно, все в порядке.

Идея спать в комнате Джейсона казалась ей жутковатой. Она устроилась на диване и читала до тех пор, пока ее не потянуло в сон. Ей хотелось позвонить маме с папой и сказать им спасибо за то, что они вышли из семейного бизнеса, но в то же время хотелось поговорить и с Чарли, чтобы убедиться, что он не мог делать всего того, о чем говорила Мадлен. Но, в любом случае, она нашла свою кузину. Живой и здоровой. А это было самое главное.

Лидия почувствовала, что у нее слипаются глаза, положила книжку на пол и погасила свет. Диван был неудобным, но она спала и на худшем. Последняя мысль перед сном была такая – будет ли Флит все еще разговаривать с ней, когда все это прояснится.

Лидия проснулась от резкого всплеска адреналина, который в один быстрый, дезориентирующий момент переключил ее из состояния глубокого сна в полное сознание. Она широко открыла глаза, а ее мозг пытался найти происходящему какие-то разумные объяснения, типа она услышала шорох на улице снаружи. И в ту же секунду она увидела обтекаемый силуэт огромного ворона, стоящего в темноте рядом с ней. В тусклом свете он казался черным-пречерным, как черная дыра во Вселенной. Лидия была слишком напугана, чтобы закричать, но у нее вырвался странный, полузадушенный тихий звук.

Большой выгнутый клюв шевельнулся, существо повернулось. Лидия знала, что если она взглянет на него внимательно, то увидит на месте глаз два темных туннеля. Все это казалось бессмысленным и невозможным, но Ночной Ворон был здесь, прямо у нее в спальне, и ей никогда в жизни не было так страшно. Не желая видеть его лицо, она зажмурилась. Запах перьев был непереносим, Лидия не могла дышать, но полная темнота была еще страшнее, и она чуть-чуть приоткрыла глаза.

Клюв исчез. Фигура стала выше и уже, крылья превратились в руки. Существо снова наклонилось к ней, копна перьев, похожих на волосы, упала вниз, их кончики коснулись щеки Лидии, и она поняла, что это Мадлен. Ей просто привиделось. Ночной кошмар. Дурной сон.

Лидия открыла было рот, чтобы спросить, какого черта Мадлен стоит над ней, когда она спит, чуть не доведя ее до сердечного приступа, когда ощутила на груди какую-то тяжесть. Это было неприятно, хоть и не больно – но, когда она попыталась заговорить, то едва смогла сделать вдох. Она сделала другую попытку, но давление только усилилось, и она никак не могла наполнить легкие воздухом.

– Приветик, куз. – Дыхание Мадлен было сладким, Лидия услышала запах духов и дорогого шампуня. – Не пытайся говорить, будет только больнее.

Ее руки лежали на груди Лидии. Лидия широко раскрыла глаза и подняла брови, пытаясь изобразить: «Что за херня тут происходит?»

Улыбка Мадлен казалась ночным призраком.

– Я не знаю, насколько ты во всем этом замешана. Может, ты и правда просто пытаешься помочь, вернуть бедную маленькую Мэдди домой к любящим родным. – Она сделала паузу, сдувая с лица упавшую прядь волос. – Так что дружески предупреждаю – ты лучше определись. Это твои проблемы, что ты не смотришь, куда ступаешь.

Мадлен вроде бы совсем не давила на нее, ее тело и руки казались полностью расслабленными, как будто она просто положила ладони Лидии на грудь. Но когда Лидия попыталась откинуть их, они не шелохнулись. Как будто на ней лежала тяжеленная стопка книг. Стопка книг, для верности придавленная свинцом. Лидия дотянулась до плеч Мадлен и толкнула со всем усилием, которое позволяла ее невыгодная позиция, но Мадлен даже не покачнулась. Она была как неподвижная статуя, а давление на грудь Лидии становилось невыносимым. Перед глазами Лидии начали плясать огоньки, и по краям поля зрения она уже видела приближение тьмы, более темной, чем полутемная комната. Ей нужно было вздохнуть, но от этих попыток становилось только больнее. Ее охватила паника, сознание заметалось, стуча в закрытые двери. Ей вспомнились слова Гарри, его описание Ивана, лежащего на полу в туалете с посиневшими губами. Как будто он задыхался от нехватки кислорода.

И тут у нее в глазах потемнело, темные края стали сходиться, пока не остался лишь крошечный светлый кружок в самой середине, потом только яркая точка, и потом совсем ничего.

«Вот и все, – подумала Лидия. – Я могла бы огорчиться сильнее».

Темнота была мирной, тихой и на удивление пустой. На секунду она показалась даже прекрасной – там не было ничего, ни страха, ни боли, ни желаний.

А потом голос в ее ухе вернул ее тело в агонию во всем ее размахе. Она услышала свое имя, и она знала этот голос. «Лидия».

Лидия хотела сказать: «Привет, Джейсон», но, естественно, не могла. Она хотела открыть глаза, чтобы увидеть его, но они и так были открыты. В них снова появились яркие точки света, маленькие взрывающиеся звезды, которые становились все больше с каждым всплеском боли. Лидия хотела сказать Джейсону, чтобы он ушел, что уже слишком поздно, что ей хочется отключиться и вернуться в ту блаженную полную темноту. Упасть в нее одинокой, свободной и без всяких болезненных ощущений.

А потом тяжесть ослабела, и она сумела сделать крошечный вдох. В груди стало больно, но в легкие попал воздух, и разум тут же прояснился. Это был Джейсон, он обхватил Мадлен руками и держал так крепко, что, казалось, сам стал ее частью. Он слегка светился в полутьме комнаты, а у Мадлен на лице читалось изумление и непонимание – какая неведомая сила оттаскивает ее от Лидии?

Лидия скатилась с дивана и рванула к двери, ее легкие и гортань пылали от жадных глотков кислорода. Если она доберется до телефона, то сумеет позвать на помощь. Она ощутила за спиной движение и метнулась в сторону как раз в тот момент, как Мадлен оказалась в том месте, где только что была сама Лидия. Дернувшись, Мадлен вцепилась Лидии в волосы, оттянув ее голову назад. Лидия знала, что не сможет увернуться, что у Мадлен сильная хватка, и поэтому сама двинулась в сторону нападавшей.

Закинув руки назад и вверх, она попыталась попасть Мадлен в лицо. На тренингах самозащиты ее учили целиться в слабые места типа глаз. Лидия была внимательной ученицей, но никогда не думала, что ей придется применять эту технику. Ее руки ослабли, пальцы онемели от нехватки кислорода, но она все равно попыталась вцепиться в Мадлен. Она чувствовала, как с ее черепа отрывается кожа – Мадлен тянула ее за волосы, голова откинулась назад. Лидия резко ударила локтем назад, целясь Мадлен в солнечное сплетение, и почувствовала, что голове стало легче. Развернувшись, она ударила Мадлен в лицо и двинула коленом в живот.

Джейсон тоже был тут, он висел на Мадлен, обхватив ее руками, и их обеих обдавало его холодом. Мадлен вдруг обмякла, и Лидия отпустила ее, хватая ртом воздух.

– Не бей меня, – произнесла Мадлен голосом маленькой девочки.

Лидия, не веря ей ни на секунду, связала ее по рукам и ногам. Потом взяла свой телефон, чтобы позвонить Чарли. Пусть он и не был хорошим парнем, пусть Мадлен говорила правду, но у него было огромное преимущество перед ее кузиной – он никогда не пытался ее убить.

Прежде чем она сумела сфокусировать взгляд на экране, Джейсон ахнул: «Не могу» – и исчез. А потом, как будто ее руки были связаны бумажными лентами, Мадлен разорвала путы и встала.

Спустя какое-то время – Лидия не имела понятия, были ли то мгновения или минуты – она заставила себя поднять отяжелевшие веки. В голове гудело, даже слабый свет в комнате был неприятен. Она лежала на диване, а Мадлен сидела на шатком складном стуле. Мадлен поднесла что-то к ее губам, и ее лицо озарилось оранжевым пламенем, которое возникло на конце ее сигареты само по себе. Ни спичек, ни зажигалки. Мозг Лидии работал на медленных оборотах, но ей хватило сил, чтобы испугаться снова. Какой же силой обладает маленькая кузина Мэдди?

– Я не хотела причинять тебе боль, – сказала Мэдди тихим голосом из темноты.

Лидия была покрыта синяками с ног до головы, кожа ее головы пылала, в голове гудело. Как-то поздновато.

– Когда я была маленькой, ты была для меня примером. Я была так рада, услышав, что ты вернулась в город.

Лидия попыталась подняться и сесть. В груди ныло, как будто ее ударил Халк. А когда она делала вдох, возникала острая боль, и она подумала, что, возможно, хрупкая девушка, сидящая напротив нее, сломала ей пару ребер, пока они тут дрались.

– Обидно, что ты у него на побегушках, но я понимаю, – голос Мэдди как раз предполагал обратное. Она глубоко затянулась, ее плечи дрогнули. – Он может быть очень убедителен.

– Чарли?

Мэдди бросила сигарету на пол и раздавила ее туфлей. Тут Лидия заметила, что Мэдди была полностью одета, а ее вещи собраны. Застегнутая сумка стояла рядом с диваном.

– Я хочу, чтобы ты знала, – ты была права, что убежала. В следующий раз убегай подальше.

– А как же твои родители? Они так волновались…

Пауза. Лидия едва различала в тусклом свете лицо Мадлен, но ощутила всплеск ярости. Она ощутила перья глубоко в глотке и закашлялась, что тут же отозвалось в ребрах фейерверком боли.

– Ты можешь пойти со мной, – сказала Мадлен. – Мы с тобой единственные в Семье, у кого есть сила, мы можем открыть собственное дело.

Лидия хотела ответить: «У меня нет никакой силы», но это не казалось хорошей идеей. Эта ошибка Мадлен могла быть единственной вещью, которая спасла ей жизнь. Вместо этого она сказала:

– Спасибо. Но у меня есть твердое правило не вступать в партнерство с людьми, пытавшимися убить меня во сне.

Мадлен улыбнулась.

– Я не пыталась тебя убить. Мне просто было интересно.

– Если ты хотела испытать меня, есть способы и получше.

– Не думаю. Смертельный страх дает такой всплеск адреналина.

– Даже если так, – сказала Лидия. – Я предпочту остаться.

Новый всплеск ярости. Перья и когти, запах крови.

– Не работать на Чарли, – быстро добавила Лидия. – Просто жить. Работать на себя. Я росла вдали от Семейства, и теперь я хочу найти ответы.

Мадлен поднялась.

– Очень жаль.

Лидия напряглась в ожидании удара.

Мадлен покачала головой.

– Ответы сильно переоценены. Я лично покончила с Семейством. Я буду делать то, что хочу я.

– Куда ты поедешь? – Лидия не ждала, что Мэдди ей ответит. Ну, по крайней мере, честно.

– Я еще не решила. – Мадлен застегнула куртку и подняла сумку. Остановилась прямо перед Лидией и посмотрела на нее сверху вниз. – Не следи за мной.

Глава 20

У Лидии не было ни малейшего намерения преследовать свою убийственную кузину. Как во сне, она спустилась вниз, заперла дверь за Мадлен на засов, вскарабкалась по лестнице обратно в квартиру и села в гостиной в полной темноте. Посидев несколько минут, она нашла свой телефон и написала Чарли сообщение. Было поздно, так что он, наверное, не увидит его еще несколько часов, но острой необходимости в этом больше и не было. Мадлен ушла.

Усталость нахлынула волной, и ей едва хватило сил добраться до спальни. Хотя ей и не хотелось спать в этой комнате. И у нее было еще одно дело перед сном. «Джейсон?» Она огляделась в поисках призрака, ожидая, что он вот-вот появится. Он не явился, но занавеска чуть качнулась, словно от ветерка, хотя окно было плотно закрыто. Лидия пару секунд смотрела в ту сторону, желая, чтобы он проявился и она могла бы взглянуть ему в глаза. Когда этого не произошло, Лидия, глядя примерно в то место, где была бы его голова, если бы он стоял там в полный рост, вложила в свой голос все эмоции и искренность, на какие была способна:

– Спасибо тебе, Джейсон. Еще раз.

Проснувшись в своей собственной постели, Лидия, еще не открыв глаза, знала, что в ее комнате находится Чарли. И ее родители. Запах Кроу был успокаивающим, хотя его практически заглушал густой аромат свежих цветов. Она внутренне сосредоточилась перед тем, как пошевелиться и притвориться, что просыпается.

– Привет, дорогая.

Мама наклонилась над ней, и она внезапно оказалась в материнских объятиях и почувствовала запах ее духов, как будто ей снова было шесть лет. Она замерла на секунду, впитывая это ощущение и чувствуя себя в любви и безопасности. Неважно, с какими их решениями она соглашалась или не соглашалась, мама с папой всегда любили ее. Она всегда знала это, но теперь, видя слегка посеревший цвет лица мамы и новые морщинки вокруг ее глаз и губ, она осознала это на новом, более глубоком уровне.

– Смотри, – сказала мама, выпрямляясь. – Папа тоже тут.

Ее отец сидел в кресле, которого Лидия в своей квартире не помнила. Он сидел, плотно сжав ноги и положив руки на аккуратно сложенное на коленях пальто.

– Привет, пап, – сказала Лидия, пытаясь сесть.

– Я не твой папа, голубушка, – сказал отец, оглядываясь вокруг. – Я жду автобуса, но, если хочешь, я могу помочь тебе поискать твоего папу.

– С утра он был лучше, – тихо произнесла мама. – Иначе я не взяла бы его с собой.

– Это стресс из-за незнакомой обстановки, – сказал Чарли, похлопывая маму по руке. – Когда вы вернетесь домой, он будет в порядке.

Лидия увидела, что мама на секунду прижалась к Чарли, собираясь с силами. Забавно, она никогда раньше не задумывалась об их отношениях; что Чарли был маминым деверем, что они были знакомы еще в молодости, когда вся жизнь была впереди, а теперь брат Чарли осматривает спальню своей дочери с озадаченным лицом.

– Как ты себя чувствуешь?

Мама снова смотрела на нее, и Лидия попыталась улыбнуться.

– Я в порядке.

– Ну конечно, – сказал Чарли. – Она крепкая, наша Лидия.

– А который час? – Папа посмотрел на Чарли. – Мы не опоздаем?

– Нет, приятель, – легко ответил Чарли. – Все нормально.

– Лучше я отвезу его домой.

Мама протянула к Лидии руку, и Лидия снова обхватила маму руками. Прижавшись к ней на секунду, она отпустила ее. Мама поднялась и надела куртку, а потом помогла папе надеть пальто.

– До свидания, – сказал папа, вежливо улыбаясь. – Приятно было познакомиться.

Когда они ушли, Чарли обернулся к Лидии.

– Тебе что-нибудь нужно?

– Объяснения не помешали бы, – сказала Лидия. – Почему ты не сказал мне правду про Мадлен? Ты же знал, сколько у нее силы. И что она нестабильна. Ты мог бы меня предупредить.

– Я совершил ошибку, – сказал Чарли.

Лидия порадовалась, что лежит, а то ведь могла бы и рухнуть от изумления. Великий Чарли признает, что был неправ.

– Ты можешь о ней больше не беспокоиться, – добавил он. – Ты говоришь, она ушла, а я знаю Мадлен – она не вернется.

– Нет, я беспокоюсь, – ответила Лидия. – Она чуть не убила меня.

– Я в курсе, – мрачно заметил Чарли.

– Я пыталась помочь ей, – она снова вспомнила слова Мадлен. Все то, что она говорила про Чарли. Родители всегда предупреждали ее, что Чарли верить нельзя, но она никогда даже на секунду не могла предположить, что он сознательно подвергнет ее опасности. Он же ее дядя. Он Семья.

– Знаю, – сказал Чарли. – Это моя вина.

Лидия снова откинулась в кровати, будто чувствовала себя хуже, чем на самом деле. Ей нужно было время, чтобы переварить все произошедшее и выработать версию, которую она представит Чарли. Пока он не пытался узнать все подробности, но это не заставит себя ждать.

– Прости, пожалуйста, – сказал Чарли.

Лидия всегда видела Чарли крупным, рослым и в три раза более громким, чем все остальные. Сейчас он казался меньше обычного, как будто сложился вдвое, и голос его звучал тихо.

– Я сам не знал, – сказал он. – Клянусь, я не знал.

– Но ты сделал все, чтобы прикрыть ее. Когда она была за рулем пьяной, или что там с ней происходило на самом деле.

Наступило молчание. Лидия подумала – не собирается ли Чарли сделать вид, что не знает, о чем она говорит.

– Она проверяла свои возможности, – наконец сказал Чарли. – Она обнаружила, что может заставлять вещи двигаться силой воли, и вела машину без рук.

– И писала в это время сообщения.

Он пожал плечами.

– Я же сказал, что она была сильной. Но не сказал, что умной.

– И ты послал меня искать ее.

– Я не думал, что ты ее найдешь. По крайней мере, живой.

Лидия была поражена спокойствием его тона. Но была рада, что он наконец говорит с ней просто и честно. Ну, или настолько честно, насколько может Чарли Кроу. Было приятно, что ее ценят, ей доверяют. И тут она одернула себя – вот именно так он и заманивает людей, заставляя делать то, что ему надо. Семейное доверие, лесть, гордость, что тебя допускают. Эволюционная тяга оказаться внутри пещеры, поближе к огню.

– А Джон и Дейзи знали об этом?

Чарли кивнул.

– Они боялись ее? – спросила Лидия.

– Сначала гордились, но да… – сказал Чарли. – Они не знали, на что она способна, и совсем не могли ее контролировать.

– Может, проблема была именно в этом? Что они пытались ее контролировать?

Чарли казался усталым. Он провел рукой по лицу.

– Да мы все тут не справились. Я не мог поверить… Я не мог подумать… – Он замолчал. – Я не предполагал, что она способна на что-то действительно плохое.

– То есть ты не понимал, насколько она сильна? – догадалась Лидия. – Даже несмотря на то, что сам тренировал ее после того, как ее уволили?

Чарли поморщился.

– Она и об этом тебе рассказала.

Лидия не ответила.

– Это было похоже на какое-то наваждение, – он сотворил монету в воздухе и начал играть с ней, крутя между пальцами. – Я не мог спокойно рассуждать. После стольких лет, и такая удача. Ты же знаешь эти истории?

– Что мы могли превращаться в ворон и улетать? Что могли видеть на расстоянии, угадывать, что человек хочет больше всего на свете, обращать воду в пиво и общаться между собой без слов?

Может, Генри и Сьюзен поклялись вырастить Лидию подальше от Семейного бизнеса и Кэмбервелла и дать ей нормальное детство, но Генри Кроу не мог скрывать свою истинную природу. И детские сказки Лидии были такими же, как у всех прочих Кроу.

– Так ты все знаешь. – Чарли подбросил монету, и Лидия поймала ее из воздуха до того, как она успела опуститься.

– Но это все в прошлом, – сказала Лидия. – Какое это теперь имеет значение? У нас настоящий бизнес, и мы помирились с другими Семействами. Так что нам больше ничего не нужно.

– Может, и не нужно, – ответил Чарли. – Но наши желания не исчезли. Посмотри на меня.

И Лидия посмотрела. Она все еще держала монету Чарли, и та стала горячей в ее руке, татуировки у него на руках зашевелились, а глаза стали совсем черными. Такие дыры в лице, которые говорили только об одном: жажда.

– Ты тоскуешь по былым дням, – произнесла Лидия. Внезапно ее осенило. – Так вот почему ты хочешь открыть это кафе.

– Отчасти. – Чарли протянул руку, и Лидия вернула ему монету. – А еще я хотел дать тебе какое-то занятие. Здесь. Место, которое стало бы твоим, чтобы ты осталась.

– Но я же тебе сказала, что не хочу открывать кафе. Я не хочу видеть толпу людей вокруг и не хочу проводить свои дни, готовя кофе и поджаривая сэндвичи.

Улыбка Чарли стала грустной.

– Признаю, я и тут ошибся.

– Чертовски верно, – сказала Лидия.

– Но в одном я все же оказался прав. Тебе надо было чем-то заняться. Иначе это был бы лишь один из очередных твоих кратких визитов. Дежурные посещения родственников, пара вечеров с родителями, кофе с этой твоей подружкой, и ты снова уехала. Как и раньше.

Типичный Чарли, который думает, что знает, как лучше для всех. Всегда контролирующий движение всей стаи.

– Я не хочу управлять кафе.

– Я понял, – сказал Чарли. – Я видел твою дверь.

– Я ее не покупала, – сказала Лидия. – Она просто появилась.

– Анонимный дар? – нахмурился Чарли. – Кто-то знает тебя лучше, чем я.

Лидия придержала язык насчет Пола Фокса. До сих пор Чарли был очень откровенен и очень разумен. Напоминать ему, что она имела отношения с противниками, было бы неважной идеей.

– У меня есть место, где жить, и работа. В Шотландии.

– А в этом что-то есть, – сказал Чарли. – Детективное бюро Кроу. Что ты думаешь насчет остаться здесь подольше? Без арендной платы?

Что-то в глубине Лидии сказало «да». Но разумная сторона тут же спросила:

– А в чем подвох? Почему ты так хочешь, чтобы я осталась?

– Никакого подвоха, – ответил Чарли, но глаза его скользнули куда-то влево. – Семья важнее всего, ты же знаешь. Ну и, кроме того, я у тебя в долгу. И должен расплатиться.

– За то, что меня чуть не убили.

Чарли встал и снова стал очень высоким и очень пугающим. В его глазах была пустота, и Лидия подумала, не увидит ли она сейчас ту его сторону, которую так ненавидела Дейзи. Но вместо этого он просто сказал ей:

– Да.

Когда Чарли ушел, Лидия приняла долгий горячий душ и оделась. Потом долго подводила глаза и убиралась в своем офисе, умышленно не глядя на входную дверь. Детективное бюро Кроу. Собственная фирма. Она позвонила Эмме.

– Скажи мне, чего я жду?

– Что у тебя еще? – спросила Эмма, не без оснований сбитая с толку.

– Чарли сказал, что я могу остаться без арендной платы, что сильно поможет, если я открою собственный бизнес. У нового предприятия в первые пару лет дохода может быть не много.

– Ты думаешь остаться?

От радости и надежды в голосе Эммы в душе Лидии что-то встрепенулось. Да, Пол Фокс был отъявленным мерзавцем, игравшим в ролевые игры. Да, Чарли Кроу безусловно манипулировал ей из своих собственных соображений. Да, ее родители, без сомнения, были правы, держа ее подальше от Кэмбервелла, чтобы сохранить в безопасности. Но дело было не в них. Дело было в том, чего хочет она сама.

– Думаю, – сказала Лидия. – Еще как думаю.

– А ты не думай, – сказала Эмма. – Ты просто оставайся.

Глава 21

Лидия села за стол и раскрыла компьютер. Она написала Карен письмо с просьбой об увольнении, поблагодарила ее за обучение и предложила свою помощь, если Карен когда-либо понадобится контакт в Англии. Но ее палец замер над кнопкой «отослать», и она была рада отвлечься, когда раздался осторожный стук в дверь гостиной.

– Да?

Джейсон вплыл в комнату, неся кружку. Поставив ее на стол, он гордо воззрился на нее. Он был так доволен собой, что его лицо казалось очень юным и открытым. И Лидия вспомнила, как он боролся с Мэдди, стараясь защитить ее, помочь ей. Снова. У нее в горле встал ком.

– Джейсон…

– Все нормально, – сказал Джейсон. – Все хорошо. Пей свой чай.

– Я люблю кофе, – сказала она, но сделала глоток. Чай был едва теплым, и она подумала, сколько же времени у него заняло принести его из кухни.

– Я положил сахар, – сказал Джейсон. – Хорошо после шока.

– Спасибо, – ответила Лидия.

– Ты очень похожа на маму, – сказал Джейсон.

События этого утра снова нахлынули на нее.

– Папа был очень плох, – сказала Лидия, глотая внезапно подступившие слезы.

– Думаю, это из-за тебя, – сказал Джейсон.

Лидии показалось, как будто ее ударили в живот. Она выпрямилась в кресле.

– Зачем ты так говоришь?

– Я не со зла, – ответил он, поднимая руки. – Но ты подумай сама. Пока тебя не было, я не мог сделать ничего. За тридцать лет я не сказал ни слова ни одной живой душе.

– Ну да, – сказала Лидия. – У меня всегда была чувствительность к духам. Так же, как чувствительность к магии. Я же говорила, что могу чувствовать семейства и их силы. Я как металлодетектор на магию.

Джейсон заговорил очень тихо:

– Дело не только в этом. Я не мог ничего коснуться. И уж точно я не мог поднимать предметы. Я не мог готовить чай.

– Значит, ты стал сильнее.

– С тех пор, как ты сюда приехала.

Лидия помолчала, обдумывая его слова.

– Ты думаешь, это сделала я?

– Возможно. И, думаю, с твоим папой происходит нечто похожее. Что у него за болезнь? Альцгеймер?

– Типа того, – сказала Лидия. – Чарли говорит, это связано с тем, что он все эти годы подавлял в себе магию. Он не давал ей выхода, и она обернулась против него. Ну, конечно, Кроу уже не те, что были раньше, но, думаю, в них еще осталось достаточно сил, чтобы причинить вред.

– Если ты как будто заряжаешь его, ну, вроде того, как это происходит со мной, то не должны ли эти симптомы ухудшаться, когда он находится рядом с тобой?

Лидии нужно было подумать об этой батареечной теории Джейсона. Ей нужно было время, место и тишина, чтобы понять, прав ли Джейсон, и если да, то что она по этому поводу чувствует. Но вместо этого Чарли собирался открыть «Вилку» для публики. Очевидно, его раскаяния не хватило на то, чтобы изменить свои планы.

Но Лидии все же удалось наложить вето на вечеринку по поводу открытия. Она сказала Чарли, что если увидит там хотя бы одного журналиста из «Метро» или «Тайм Аут», то сядет на ближайший же поезд обратно в Абердин. Едва вымолвив эти слова, она тут же пожалела о них. Не о сути, а о форме. Чарли мгновенно понял, что это были пустые угрозы, а никому из Кроу нельзя угрожать чем-то, что ты не готов тут же исполнить. Но Чарли все равно кивнул, уступая.

– Я вижу, ты хочешь, чтобы мы с кафе провалились, и твой старый дядюшка разорился бы. Но я уверен, что у тебя есть на то причины.

Лидия просмотрела местную прессу и веб‑сайты и осмотрела район на предмет объявлений или листовок. Ничего такого не было, и, когда Энджел перевернула табличку на двери и встала за прилавок, Лидия раскрыла свой потрепанный экземпляр «Практической магии» и села за угловой столик, уверенная в том, что день будет пустым, неделя – тихой и что «Вилка» снова благополучно закроется уже через месяц.

Но вместо этого уже через пять минут к ним заглянула парочка прохожих за кофе и булкой с беконом навынос. Они одобрительно огляделись, и один из них, уходя, показал Лидии большой палец.

– До завтра, – бодро заявил он.

Лидия не ответила.

А потом, как будто сломалась какая-то древняя печать, дверь снова открылась, и на пороге появилась женщина в деловом костюме и бежевом плаще.

– Вы открыты?

– Ага, – ответила Энджел, сияя белыми зубами. – Присядете или с собой?

Женщина огляделась и сказала, что присядет, еще до того, как зашла и закрыла за собой дверь. А за ней уже последовала другая женщина в пуховике и с хвостом на макушке. И так и продолжалось. Постоянный поток посетителей в первый же час, в основном за чаем и кофе с выпечкой Энджел, но несколько человек остались сидеть, наполняя кафе уютным перестуком приборов и посуды и шорохом газет.

Лидия перестала читать и пошла посмотреть, не нужна ли Энджел помощь.

– Только сегодня, – сказала она.

– Нормально, – ответила Энджел. – Скоро затихнет, а на время обеда мне придет помочь Леон.

– Это что?

У прилавка стояла женщина со спящим в слинге младенцем, указывая на Португальский торт. Лидия подошла к прилавку, чтобы обслужить ее, пока Энджел разбиралась с кофемашиной. Минут десять это было даже забавно. Простота действий и удовольствие видеть, как люди уходят с тарелкой вкуснятины, а предвкушение удовольствия светится над ними, словно нимб.

Как и обещала Энджел, поток посетителей к десяти часам утих, и ей уже удавалось присесть в промежутках. Вдруг Лидия увидела лицо в круглом окошке кухонной двери. Распахнув ее, она ощутила на руке поток ледяного воздуха и сумела не подскочить, когда справа от себя увидела Джейсона, жадно вглядывающегося в суету кафе перед ним.

Прежде чем заговорить, Лидия подождала, чтобы дверь плотно закрылась. Ей не хотелось, чтобы Энджел считала ее еще более придурочной, чем раньше.

– С тобой все в порядке? – Джейсон казался каким-то странным, а его глаза были темнее обычного.

– Да, да. Просто…

Лидия подождала, чтобы Джейсон вернулся на свою позицию у двери, глядя в маленькое круглое окошко. Она было открыла рот, чтобы велеть ему уйти, пока кто-нибудь его не заметил, но потом вспомнила, что никто, кроме нее, не видит его.

– Не могу поверить, сколько пришло народу, – вместо этого сказала она.

Джейсон отвел взгляд.

– Думаю, это из-за новизны. Когда люди поймут, что это обычное кафе, все успокоится. И они уйдут в какое-нибудь другое новое место. – Тишина. – Верно? – снова попыталась Лидия.

Джейсон не шелохнулся, и Лидия начала пугаться.

– Что-то не так?

– Все совсем по-другому, – сказал Джейсон. – Но все равно так же.

– Тут чисто, – улыбнулась Лидия.

– Все изменилось. Все вокруг меняется. В смысле, вот хоть ты, – он повернулся к ней, и на его лице появилось выражение отчаяния. – Ты выглядишь счастливой.

– Нет, – сказала Лидия, пытаясь успокоить его.

– Да. Когда ты приехала, ты была, – он взмахнул рукой, – трагической. А теперь у тебя есть цель. Смысл.

– Это не счастье.

– Я не знаю, – покачал головой Джейсон. – Но это все равно перемена.

– Но это же хорошо? – попыталась она поддержать беседу, но Джейсон заговорил еще быстрее, его голос дрожал и прерывался, а контур расплывался, как было всегда, когда он возбуждался или расстраивался.

– Все меняется, и только я торчу тут.

– Мне очень жаль, – сказала Лидия, чувствуя неубедительность своих слов. – Но ты же тоже изменился. Ты стал сильнее.

– Эми так любила «Вилку»… Ее родители хотели праздновать у Пако… – он осекся. – Если он еще работает, там были потрясающие тако.

– Я не знаю, – сказала Лидия.

– Неважно. Но Эми настояла на своем. Она сказала, ей плевать, что тут тесно и что это кафе принадлежит Кроу.

– Она это знала?

– Да все знали, – сказал Джейсон. – Но Эми было плевать. Она хотела «Вилку». Сказала, это место для нее много значит. – Он посмотрел на Лидию огромными темными глазами. – Что это для нее значило?

Лидия не ответила. Она не знала.

– Я провел здесь более тридцати лет, я осмотрел каждый сантиметр этого дурацкого кафе, и я все равно не понимаю. Почему это место так важно? И почему это должно было случиться. – Он резко замолчал, его плечи поникли, он глубоко вздохнул.

Лидия не могла шевельнуться. Ей всегда было трудно слушать о чужих переживаниях, она не понимала, что делать и как себя вести. Она знала, что ее выражение лица часто становилось сердитым, и постаралась расслабить лицевые мускулы, придав им выражение сочувствия, которое было вполне искренним. Но это, как выяснилось, было непросто и с каждой секундой становилось все сложнее и сложнее.

Джейсон перестал плакать.

– Что ты делаешь? – Его голос был тонким и нетерпеливым.

– Слушаю тебя, – сказала Лидия. – И пытаюсь выражать симпатию.

Джейсон наклонил голову набок.

– Правда, что ли? А выглядишь, как будто у тебя запор.

– Как мило, – Лидия прекратила попытки придать лицу сочувственное выражение.

– Я ценю твои усилия, – слабо улыбнулся Джейсон.

– Спасибо.

Джейсон больше не расплывался, он выглядел очень плотным, видны были даже все складки на его пиджаке и щетина на нижней челюсти.

– Я просто не знаю, что это значит. Для меня.

– Я могу попробовать выяснить, – сказала Лидия. – Просто ради информации, а не чтобы прогнать тебя.

– Я стану твоим клиентом? – Джейсон покачал головой. – Ты же знаешь, я не смогу заплатить.

– Ты дважды спас мне жизнь. У тебя есть кредит.

Джейсон еще немного прояснился.

– Это верно. Я помогаю. Я мог бы стать твоим ассистентом.

– Мне не нужен ассистент, – ответила Лидия. Это казалось более вежливым, чем ответ: «Ты мертвый».

– Это было бы здорово, – сказал Джейсон и тут же исчез.

Потрясающе.

Лидии не хотелось приглашать Флита в свой кабинет. Он находился слишком близко к спальне, а ей надо было находиться в профессиональных рамках. Она решила остаться в Лондоне, а это значило, что Флит из проходного романа становится ее полицейским контактом. Ей был нужен хороший источник информации в полиции, а это значило – никакого траханья, даже если ее припрет. И неважно, как прекрасна его улыбка, как глухо звучит его низкий голос и какой формы у него руки.

Она смотрела, как он подходит к ней по Тауэрскому мосту, и, слава богу, без этой своей убийственной улыбки. Но, к несчастью, как осознала Лидия с упавшим сердцем, ее отсутствие не делало его менее привлекательным. Строго говоря, такого сурового она хотела его еще больше… Черт побери.

– Атмосферно, – сказал Флит вместо приветствия. – А чего не на обычном месте? Этот мост в никуда немного поближе к дому.

– Многое изменилось.

– Знаю, – сказал Флит, наклоняясь, чтобы поцеловать Лидию в щеку. Она постаралась, чтобы ее напряжение не было заметно, но Флит все равно замер на полпути.

– Прости, – сказала Лидия, чувствуя легкую тошноту. – Я не должна была… Мы не должны были…

– Я в этом не уверен, – сказал Флит, поводя плечами. – Отлично помогает при напряжении. Стресс. Циркуляция. Очень полезно для здоровья.

Лидия улыбнулась, признательная ему за то, что он ничего не усложняет.

– Знаешь, тебе придется теперь проводить свои кардиологические упражнения где-нибудь еще.

– Вот так, – Флит оперся локтями на перила моста. – А я-то думал, что ты просто драматизируешь.

Позади него медленно текла Темза, низкое солнце висело в небе. Лидия почувствовала, как у нее внутри все сжимается от болезненного счастья, что она дома.

– Так это не светская встреча? – спросил Флит после пары минут неловкого молчания.

– Не совсем, – ответила Лидия. – Я хотела сообщить тебе, что уволилась со своей работы в Абердине.

– Ты остаешься в Лондоне?

– Пока да, – сказала Лидия. – И я хотела сказать, что у тебя больше не будет неприятностей из-за Мадлен Кроу.

– Это точно?

– Да, – подтвердила Лидия. – Я в этом уверена.

– И я должен быть этому рад, – сказал Флит. Его тон был каким-то неопределенным – не утверждение, но и не вопрос. Как будто бы он не хотел спрашивать, чтобы не получить ответа.

– Это результат, – Лидия чувствовала, что он стоит рядом с ней, что его рука лежит на перилах возле ее руки. Она рискнула взглянуть на него и увидела, что он смотрит на нее в упор, настойчиво и тепло. – Это больше не твоя проблема.

Он кивнул, но счастливым при этом не выглядел.

– Ты не спрашиваешь про Бортника.

Лидия посмотрела на воду. По ней разбегалась блестящая дорожка от заходящего солнца. Она знала, что в Абердине это было бы гораздо красивее – в ясном шотландском воздухе она сияла бы сотнями оттенков оранжевого, красного и золотого, вместо этого тускловатого отсвета, но все равно она ей нравилась.

– А какие новости про Бортника?

Флит не ответил, и Лидия через минуту рискнула взглянуть на него. Он продолжал ее изучать.

– Ничего нового, – наконец произнес он.

Лидия усилием воли сохраняла отстраненное выражение лица. Ей не хотелось ему врать, но теперь, когда она решила остаться, все стало другим. Она не входила в Семейный бизнес, но она была частью Семейства. И знала, кому должна была хранить верность, где теперь проходят ее границы.

– Я хочу, чтобы ты была в безопасности, – наконец сказал он.

– Ну да, – сказала Лидия. И тут же, прежде чем разум успел остановить ее, у нее вырвалось: – Я и не волнуюсь насчет Бортника и его товарищей.

Он явно расслабился и улыбнулся от всей души.

– Хорошо. Это хорошо. Мы должны пойти и выпить за это.

Лидия подумала, как будет сидеть рядом с ним в полутьме паба или, может, в каком-то тихом уголке за столиком, со стаканом чего-то горячительного и успокаивающего, и тот свет, который она ощущала, будет разгораться ярко и жарко, пока не поглотит ее целиком. «Это плохая идея, – говорил ее разум. – Лидия, уходи».

– Конечно, – ответила она. – Я угощаю.

Глава 22

Через несколько дней Лидия неохотно призналась сама себе, что дольше откладывать нельзя. Покушались на жизнь Кроу, и, если она не разберется с ситуацией сама, это может сделать Чарли. И кто знает, куда заведет их всех этот темный путь?

Лидия подкинула монету, всего один раз, на удачу, и нажала кнопку звонка у неприметного входа в «Дин Хауз». Интерком крякнул, и она назвала свое имя.

– Я пришла к Ивану.

– Его нет, – ответил женский голос.

– Ничего, я подожду, – сказала Лидия, опускаясь на ступеньку.

Она листала телефон, притворяясь, что время от времени делает селфи, пока в двери не щелкнул замок.

Вход выглядел точно так же, как в прошлый раз, и Лидия не удивилась, увидев ту же самую женщину. Выражение ее лица ясно говорило, что она укусила бы Лидию, если бы только могла это сделать.

– Тут нельзя фотографировать, – сказала она. – Члены нашего клуба ценят его закрытость.

Лидия не стала тратить время на обмен любезностями. Обойдя нервную тетку, она начала подниматься по лестнице через две ступеньки, не слушая визгливые причитания снизу.

Лестница была спиральной и вела на широкую площадку с несколькими деревянными дверьми. Одна была приоткрыта. Лидия, доверившись своим инстинктам, распахнула ее и увидела гостиную, удобно обставленную в классическом клубном стиле. Старые кожаные кресла, низкие столики, толстые ковры. В камине лежали дрова, но он не горел, окна закрывали жалюзи, скрывая от посетителей внешний мир, и наоборот.

– Горин, – окликнула Лидия, и из-за спинки одного из кресел выглянуло лицо. Оно было отекшим, бледным и нездоровым, а сверху его венчали ненатурально черные зализанные назад волосы, как в фильмах про мафию.

– Кто ты такая?

Лидия подошла к креслу напротив Ивана и села, отчего он только приподнял брови. У него на коленях лежала сложенная газета, поверх нее – пара очков. На столике рядом стоял полупустой стакан с прозрачной жидкостью.

– Водка? – не удержавшись, спросила Лидия.

Он взглянул на нее, не скрывая отвращения.

– Вода.

– Доктор прописал?

– Спрашиваю снова. Кто ты такая?

– Лидия Кроу, – сказала Лидия, откидываясь в кресле.

Появилась тощая женщина, и Лидия получила ответ на вопрос, что же ее так задержало. Рядом с ней были два здоровенных мужика, которые выглядели так, как будто просто обожали избивать кого-то и до, и после, и вместо обеда.

– Уйдите, – сказал Иван, не отводя взгляда от Лидии.

Женщина открыла было рот, готовясь объясняться и извиняться, но тут же закрыла его, повернулась на каблуках и исчезла вместе со своими гориллами.

– Вы пытались заказать убийство Мадлен Кроу, – сказала Лидия, переходя прямо к делу. – Но ваш человек случайно напал на меня.

У Ивана блеснули глаза.

– Я ничего об этом не знаю. Думаю, возможно, ты меня с кем-то перепутала.

– А я так не думаю, – ответила Лидия. – Не волнуйтесь. Чарли Кроу не в курсе этой несчастной ошибки, и я не собираюсь ему рассказывать.

– Пока, я так понимаю, – кивнул Иван.

– Это не разборка, – сказала Лидия, – а визит вежливости. Я хотела сообщить, что действия Мадлен не были санкционированы никем из Семейства Кроу и что Чарли Кроу искренне сожалеет обо всех причиненных неудобствах.

– Все это очень интересно, хотя я не понимаю, какое все это имеет отношение ко мне лично. Я живу очень тихо. Я не знаю всех этих имен.

– Я не действую по поручению своей Семьи и вовсе не представляю ее, – сказала Лидия. – Но я бы хотела услышать от вас, что вы не собираетесь больше преследовать ни Мадлен, ни любого другого представителя нашей Семьи Кроу.

Иван явно не собирался вступать в дебаты, и Лидия не могла не восхищаться его выдержкой. Она надеялась, что этот контакт не станет неверным движением, хотя, в любом случае, отступать было уже поздно. Она сделала свой выбор.

После бесконечно долгой паузы Иван снова кивнул.

– Я искренне сожалею обо всех неудобствах, которые могли доставить беспокойство.

Карен всегда говорила, что хороший сыщик старается быть поближе к тому, кто кажется ему неприятным или подозрительным. «Информация – это главное в нашей игре, и это иногда значит, что надо быть на дружеской ноге хоть с самим чертом». Пусть Иван и не был самим чертом, но был недалеко от него, так что Лидия подавила в себе стремление выскочить из этой тесной комнаты, сбежать по лестнице и оказаться где-то далеко-далеко.

– Хорошо, – резко сказала она. – А теперь ко второй причине моего визита.

Она протянула ему свою новенькую сияющую визитку, отпечатанную только сегодня утром.

– Если вам вдруг понадобится хороший сыщик, то я в данный момент беру новых клиентов.

Иван взял визитку и взглянул на нее.

– Детективное бюро Кроу? – Он приподнял бровь.

– Очень тихо, очень недорого, очень эффективно. – Лидия поднялась. – Буду рада, если будете иметь меня в виду.

– И ты согласишься на меня работать? – Иван выпрямился в кресле. – Я не понимаю. Почему ты это делаешь?

Лидия изобразила широкую улыбку.

– В смысле, после того, как вы заказали мою кузину? Но это же было личное, верно? А у нас с вами нет личных недоразумений. И я хотела бы доказать это, относясь к вам чисто профессионально. Мне хотелось бы, чтобы у вас не оставалось сомнений, что между нами нет ни вендетты, ни пролитой крови. Потому что такие вещи могут только разрастаться. – Она помолчала. – Вы знакомы с моей Семьей. Я полагаю, что про другие Семейства вы тоже знаете. Что означает, вы понимаете, насколько важны договоры.

Иван сглотнул, и Лидия увидела в его глазах страх.

– Я не хочу никаких неприятностей. Ни с тобой. Ни с твоим дядюшкой.

– Хорошо, – Лидия кивнула. – Оставляю вас с вашей утренней водкой.

Она уже почти подошла к двери, когда Иван заговорил:

– Ты сказала – с нами. Мне казалось, ты говоришь не от имени всей Семьи.

Лидия пожала плечами.

– Ну да. Но это не значит, что я работаю одна. Было бы ошибкой считать, что у меня нет союзников.

– Так ты всерьез? – Он поднял ее карточку. – Это все серьезно?

– О, да, – сказала Лидия со всей уверенностью, на какую была способна. – Смертельно.

КОНЕЦ

Благодарности

Как всегда, эта книга не могла быть написана без любящей поддержки моей семьи и друзей. Они читали ранние версии, подбадривали меня, когда я теряла надежду, праздновали маленькие победы. Вы все прекрасны, и я счастлива, что вы присутствуете в моей жизни.

Особые благодарности Дейву, Холли и Джеймсу, Керис Стейнтон, Клоде Мерфи, Мэттью Дасфер-Хью и Стефани Берджес.

Огромная любовь – Эмме Вард за то, что поддерживала меня и разрешила использовать ее имя!

Книга – это всегда сотрудничество, и вы не держали бы ее в руках, если бы не работа моих корректоров, художников обложки и редакторов. А именно: Дженни Гаджен, Дэвид Вуд, Триция Синглтон, Бет Фаррер, Керри Баррет и Стюарт Бах. Спасибо всем вам.

Как всегда, благодарю своего прекрасного агента Саллиэнн Суинни за поддержку и помощь и за то, что не бросает меня, даже когда я меняю жанр и делаю внезапные посторонние про- екты!

И наконец, огромное спасибо тебе, дорогой читатель, за то, что уделяешь мне время и исполняешь мою мечту.

Надеюсь никогда не разочаровать тебя.

Примечания

1

Crow (англ.) – ворона. Фамилия имеет смысловое значение, как и другие в этой книге. (Прим. пер.)

(обратно)

2

Сильвер – серебро. Еще одна «говорящая» фамилия.

(обратно)

3

Телефон экстренной помощи.

(обратно)

4

Сильвер (silver, англ.) – серебро, Перл (pearl, англ.) – жемчуг, Фокс (fox, англ. – лиса). Снова «говорящие» фамилии.

(обратно)

5

Имя местозаполнителя, используемое в основном в Соединенном Королевстве для обозначения среднего человека на улице.

(обратно)

6

«Блитц» (англ. The Blitz) – бомбардировка Великобритании авиацией гитлеровской Германии в период с 7 сентября 1940-го по 10 мая 1941 года, часть Битвы за Британию.

(обратно)

7

«Мэри-Экс» – небоскреб в Лондоне, сигарообразная футуристическая стеклянная башня, в простонародье – соленый огурец.

(обратно)

Сара Пэйнтер Ночной ворон

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Глава 22

Благодарности

Примечания

1

2

3

4

5

6

7

Оглавление

Сара Пэйнтер
Ночной ворон