Вильгельм Буш
Озорные истории в стихах и картинках
© Усачёв А. А., пересказ с немецкого, 2015
© ООО «Издательство АСТ», 2015
* * *
Вильгельм Буш – великий и ужасный!
Вильгельм Буш – великий немецкий художник, писатель, карикатурист. Родоначальник комиксов для детей. Его произведениями зачитывалась и засматривалась вся Германия… и не только. Книги Буша переводились практически на все языки мира, по ним сняты мультфильмы, в том числе и у нас. В России Буш был популярен уже в начале XX-го века. Многим покажется удивительным, но на произведениях Вильгельма Буша строилась новая детская литература для детей в Советском Союзе. Его переводили С. Маршак и Даниил Хармс, его высоко ценил К. Чуковский, чей «Бибигон» по сути является вольным изложением «Гансика с пальчика». И, судя по всему, чудесная история «Обезьянка Фиппс» вдохновила Михаила Зощенко на написание известного рассказа «Приключения обезьяны».
Иногда мне приходилось слышать, что книги Буша – грубые, жестокие, и их нельзя давать детям. Особенно такое мнение распространилось в среде молодых мамочек, стремящихся оградить своих чад от жестоких сказок и окружающих детей исключительно «голубыми щенками» и «розовыми котятами»…
В защиту великого немецкого писателя могу сказать только вот что: все его «жестокости» окрашены потрясающим юмором и иронией. С одной стороны, вполне в духе немецкой дисциплины в произведениях Буша непослушные дети всегда платят за свое непослушание, а с другой, художник издевается над законопослушными и тупыми взрослыми, над сытыми и самодовольными бюргерами – по-русски говоря, над обывателями и мещанами.
Да, за прошедшие сто пятьдесят лет человечество стало цивилизованнее: детей в школе уже не бьют розгами, собак почти не держат на цепи, а напротив, делают им педикюр и надевают слюнявчики. Но стали ли мы добрее? И уменьшилось ли количество идиотов-взрослых?
Кроме того, надо иметь в виду, что все эти истории «несерьезные»: разве можно всерьез поверить в то, что замерзший озорник Петер, оттаяв, превратился в воду, и родители теперь держат его в подвале, среди солений, в специальном горшочке?
Страшилки Буша не пугают, а развлекают и веселят умного читателя.
Впрочем, это личное право каждого – приобщать к немецкой культуре и мировой классике своих детей или нет. Но если вы хотите, чтобы они понимали юмор и иронию, обязательно читайте Вильгельма Буша – великого, ужасного и прекрасного.
АУ
Макс и Мориц
История в семи преступлениях
Вступление
Познакомьтесь, Макс и Мориц!
Нет такого, кто хоть раз
Не слыхал про них историй
И не видел их проказ.
Знает их весь белый свет.
Перед вами – их портрет.
Меж собой, отметить нужно,
Макс и Мориц жили дружно.
Что ж касается других –
Доставалось всем от них.
Говорили все соседи:
– Что за гадость – эти дети!
Ни почтенья, ни стыда,
Ни ученья, ни труда.
Мориц в сад залез по груши,
Макс – приятеля не хуже.
Если Макс полез в подвал,
Там и Мориц побывал.
Что ни день, то преступленье,
И проделки, что ни час…
Но пора кончать вступленье.
Начинаем наш рассказ.
История первая
Хорошо жить в деревушке,
Если в доме есть несушки:
Польза первая от птиц –
Это множество яиц.
Во-вторых, дают несушки
Пух и перья на подушки.
В-третьих, если куры есть,
Можно жарить их и есть.
Но вдова, старушка Больте, –
Познакомиться извольте –
Так заботилась о них,
Как о близких и родных.
Проживали у старушки
Петушок и три несушки.
Петушок с утра орал,
Как заправский генерал.
Макс и Мориц стали думать,
Что такое бы придумать,
Чтоб не слышалось с утра
«Кукареку!» и «ура!».
И придумали ловушку:
Взяли черствую горбушку,
Разломили на куски,
Привязали к ним шнурки.
Петушок глядит героем,
Вдохновителем побед,
Строит куриц ровным строем:
– Кукареку! На обед!
Вышла славная ловушка:
Вмиг проглочена горбушка,
И несушки с петушком
Прочно связаны шнурком.
Побежали друг от друга,
Но веревка держит туго.
Куры поняли: беда!
А деваться куд-куда?
Полетели вверх наседки
И запутались на ветке,
И повисли на суку…
Вот и всё. Кукареку!
Испустили у крыльца
Общий вздох. И три яйца.
Услыхав наседок вопли,
Удивилась фрау Больте.
Больте выбежала в сад:
Ужас!.. Курочки висят!
Фрау Больте задрожала.
Слезы брызнули из глаз:
– Я ли вас не обожала?
Я ли не кормила вас?!
Вы мне были точно детки,
Как теперь мне жить одной? –
И, обрезав тушки с ветки,
Побрела вдова домой.
На такой печальной ноте
Мы простимся с фрау Больте.
Первый кончился рассказ.
Мы второй начнем сейчас.
История вторая
В доме Больте скорбь и траур,
И оплакиванье птиц.
Бедной фрау – Вау-у! Вау-у! –
Подвывает верный шпиц.
Льются слезы у старушки.
Вспоминается вдове,
Как когда-то эти тушки
Куд-кудахтали в траве.
Но в обед решила фрау
Прекратить бесцельный траур
И отдать погибшим честь –
То есть их испечь и съесть.
Да, увы! Беда – бедой,
Сковорода – сковородой!
Аромат жаркого слыша,
Макс залез к вдове на крышу,
Мориц, ясно, вместе с ним.
– Ну-ка, что там? – Поглядим!
И глядят на кур в трубу,
Как в подзорную трубу.
Фрау Больте за приправой
Собралась идти в подвал…
Макс не дожидался фрау,
Мориц тоже не зевал.
Макс огромною удою
Водит над сковородою.
Мориц смотрит в дымоход:
– Ну, клюет? – Тащи, клюет!
Рраз! – и курица взлетает.
Рраз! – вторая улетает.
Рраз! – и третья следом… Рраз!
– И четвертая у нас!
Шпиц залаял: – Вау! Вау!
Шпиц зовет на помощь фрау.
– Караул! – выводит шпиц. –
Утащили наших птиц!
Но мальчишки, лай услышав,
Улепетывают с крыши:
Спрыгнул Макс, и Мориц слез.
Мориц сплыл, и Макс исчез.
Фрау Больте воротилась.
– Ах! – и за сердце схватилась. –
Было все в сковороде…
А сейчас, скажите, где?
Фрау смотрит черной тучей:
– Где жаркое, подлый пес?!
Ты сейчас за все получишь… –
И хватает пса за хвост.
Как лупила шпица фрау!
Страшно вспомнить. – Вау! Вау! –
Заливался бедный пес…
Еле ноги он унес.
Постепенно все стихает.
Макс и Мориц отдыхают.
Час-другой вздремнуть в обед –
Разве плохо? Ясно – нет.
Этот кончился рассказ.
Третий мы начнем сейчас.
История третья
Жил в деревне мастер Бёк.
Что угодно сшить он мог:
Шил костюмы и жилеты,
Шил плащи и шил пальто.
И в округе был за это
Уважаем как никто.
Платья, юбки, фраки, брюки
Шил, чинил, перешивал.
Бёк был мастер на все руки!
Бёка каждый уважал.
Макс и Мориц, всем понятно,
Ненавидели портных:
Не сажай на брюки пятна!
Не ходи по лужам в них!
Как? Опять в штанах дыра?!
Вам купили их вчера!
Знают все, что к дому Бёка
Через мост ведет дорога.
Макс и Мориц с увлеченьем
Пилят доски над теченьем
И садятся за мостом,
Под ракитовым кустом.
И давай оттуда хрюкать,
Лаять, блеять и мяукать:
– Бёк-бёк-бёк! Иди на мост
И пришей селедке хвост!
Мастер Бёк утюжил брюки
И услышал эти звуки…
Нет, такого мастер Бёк,
Ясно, вытерпеть не мог.
Бёк из дома выбегает,
Палку длинную хватает…
Тут под Бёком мостик – кракс!
Мориц рад, хохочет Макс.
– Бёк-бёк-бёк! – кричат мальчишки. –
Карасям пошей штанишки!
Но портному не смешно:
Мастер Бёк идет на дно…
До свиданья, фраки, брюки!
Бёк воздел в испуге руки.
О, удача! – два гуся
С ним взлетают в небеса.
Он бежит скорее к дому.
Очень холодно портному.
От купанья в речке Бёк
Застудил живот и бок.
Фрау Бёк взглянула строго,
Принесла большой утюг
И давай утюжить Бёка:
– Потерпи-ка, милый друг!
Безо всяких докторов
Мастер Бёк опять здоров.
Все в деревне очень рады,
У портного шьют наряды.
Ну, а если кто не рад,
Пусть вернет штаны назад!
Третий кончился рассказ.
И четвертый есть для вас.
История четвертая
Если в жизни вы хотите
Хоть чего-нибудь достичь,
Нужно бросить все, учтите,
И учить, учить, учить!
Что такое ВАС ИСТ ДАС?
Ну-ка, Мориц! Ну-ка, Макс!
Был суров учитель Лемпель,
Лемпель был похож на штемпель,
А по-русски – на печать.
Не хотите отвечать? –
Брал учитель розгу в руку
И вбивал в детей науку,
То есть попросту порол…
Вот такой был РОЗГАВОР!
От подобных разговоров
Знанья сами к детям шли:
Как, к примеру, сделать порох
И бежать на край земли.
От служения науке
Лемпель за день уставал,
И тогда не розгу в руки,
А табак и трубку брал.
И, пуская вверх струю,
Душу радовал свою.
Как-то утром, в день воскресный,
Сел учитель за орган,
Услаждая в церкви местной
Слух прилежных прихожан.
Рокотал орган, как море,
И гудел, как будто лес…
В это время шустрый Мориц
В дом к учителю залез.
И пока за фугой фуга
Улетали от земли,
Наши два веселых друга
Трубку в комнате нашли.
И пока все выше, выше
Плыли звуки в облака,
В трубку всыпали мальчишки
Порох вместо табака.
А когда учитель Лемпель
Доиграл седьмой хорал,
Макс умчался в быстром темпе,
Мориц, ясно, с ним удрал.
Дверь на ключ закрыл учитель.
И, довольный сам собой,
Он идет в свою обитель,
То есть попросту домой…
Он несет в руке клавир,
А в душе – покой и мир.
Вот уселся Лемпель в кресле,
На своем привычном месте.
Потянулся, взял чубук,
Затянулся и – БУ-БУХ!
Нет, скорее так – БА-БАХ! –
Трубка жахнула в зубах.
Все взлетело вверх ногами:
Лемпель, печка с пирогами,
Кресло, стол, флакон чернил…
Вот что порох учинил!
Дым по комнате летает.
Лемпель встал. Его шатает.
Лемпель к зеркалу идет
И себя не узнает:
Руки, щеки, уши даже –
В жуткой копоти и саже.
Черен череп, черен нос –
Чистый негр! Но без волос!
Весь в чернилах, словно штемпель,
Отмывался долго Лемпель:
Он с неделю чистил зубы,
И сюртук свой оттирал…
Но с тех пор ни разу трубки
Герр учитель в рот не брал.
Бросил он курить совсем,
Что полезно было б всем!
Четвертый кончился рассказ.
Пятый мы начнем сейчас.
История пятая
Если вы богатый дядя
И у вас мешок деньжат,
Все отлично с вами ладят,
Вас заботой окружат.
Вас родные обожают,
И соседи уважают:
– ГУТЕН МОРГЕН! ГУТЕН ТАГ! –
Говорят вам. Только так.
Дядя может быть обидчив,
Скуп, и глуп, и неуживчив –
Но подай ему горшок,
Тапки, трубку, порошок!
Милый дядя, как вам спится?
Не болит ли поясница?
Может, вам воды нагреть
Или пятки растереть?
Дядя может на подарок
Дать вам в праздник десять марок[1],
Но, вставая в полный рост,
Говори в честь дяди тост.
Если ты мечтаешь с детства
Получить его наследство,
Помни: дядя не пустяк.
ГУТЕН МОРГЕН! ГУТЕН ТАГ!
Май шумел. Порхали птицы.
Жук летал то вверх, то вниз.
Макс и Мориц дяде Фрицу
Приготовили сюрприз!
На березе у реки
Жили майские жуки.
Макс и Мориц, взявшись вместе,
Натрясли жуков штук двести.
Завернули их в кульки,
Вещь отличная – жуки!
Влезли к дяде на ночь глядя:
– Спи спокойно, милый дядя!
Лёг в кровать, зевая, Фриц
И спокойно там храпит. Тс-с-с!
А жуки из-под матраца
Стали тихо выбираться.
И пошли, как по плацу,
К дяди Фрицыну лицу.
Вот забрался, как на сук,
На нос Фрицу майский жук.
– Что такое? – молвил дядя,
На жука спросонья глядя.
И в ногах какой-то зуд…
Караул! Жуки ползут!
Сверху. Снизу. Сбоку. Сзади.
Под кроватью. На халате.
От жуков не будет сна.
– Всё! – воскликнул Фриц. – Война!
Долго бился Фриц с жуками,
Бил руками, каблуками –
Всех убил до одного,
Не оставил никого!
Завершив успешно битву,
Дядя Фриц прочел молитву.
Лег в кровать, зевая, Фриц.
И спокойно там храпит. Тс-с-с!
Пятый кончился рассказ.
Мы шестой начнем сейчас.
История шестая
Жил в деревне пекарь Дранке.
Булки, коржики, баранки,
Кренделя и калачи
Выпекал в своей печи.
Макс и Мориц спозаранок
Захотели съесть баранок.
Видят, пекарь, кончив печь,
На часок пошел прилечь.
Дранке запер дверь. Но парни
Забрались на верх пекарни.
И отправились в поход
Через черный дымоход.
Макс и Мориц в сундуке
Перепачкались в муке.
И идут, как привиденья,
Предвкушая объеденье.
Лез один, другой держал.
Стул под ними задрожал…
Трах! – и Мориц рухнул в тесто.
Макс свалился в то же место.
Справа – Мориц, слева – Макс.
Не узнаешь их сейчас!
Пекарь Дранке в дверь заходит:
– Что-то тесто сильно бродит…
Только вздумаешь прилечь –
Привиденья лезут в печь!
Закатал он в тесто снова
Одного, затем – другого…
Пододвинул брата к брату
И засунул в печь лопату.
Вскоре вышли из печи
Макс и Мориц – калачи!
Пекарь занялся хлебами,
Но пока он их месил,
Мориц грыз дыру зубами,
Макс хрустел что было сил.
Дыры выгрызли, как мышки,
И скорей бежать мальчишки…
Пекарь мрачно молвил: – Ах!
Хлеб с ногами – дело ШВАХ!
Кончился шестой рассказ.
Мы седьмой начнем сейчас.
История седьмая
Макс и Мориц как-то в среду
Забрались в амбар к соседу
И затеяли игру
«Сделай-сам-в-мешке-дыру!»
Только сделали прорехи,
Как пришел крестьянин Мекке.
Мекке сделал два шажка –
И просыпал полмешка.
Сделал он еще шажок –
И… послышался смешок.
Огляделся Мекке: – Так-с!
Это – Мориц. Это – Макс.
Я сотру вас в порошок!
Хоп! – и сунул их в мешок.
Мекке ждал все утро мельник:
– Побыстрей тащи, бездельник!
Что принес, пшеницу?
– Рожь.
– Рожь с ботинками? Ну, что ж!
Мельник Мюллер знает дело.
Мельница затарахтела…
Вышло полмешка муки –
Вот вам и озорники.
Это – Мориц. Это – Макс.
Не узнаешь их сейчас.
Говорят, за злые шутки
Съели куры их и утки.
* * *
Вся деревня огорчилась.
Горько плакала вдова:
– Жаль, что это не случилось
Раньше на год или два!
Добрый дядя Фриц заметил:
– Очень скверно шутят дети.
– Поделом им! – крикнул Бёк.
– Верно, – буркнул хлебопек.
– Зло, – сказал учитель Лемпель, –
Не доводит до добра! –
А простой крестьянин Мекке
Просто выкрикнул: – Ура!
Обсуждали это долго.
Обсуждали, и не раз…
Все прошло. И слава богу!
Можно кончить наш рассказ.
Плих и Плюх
Глава первая
Шел по лугу фермер Швах
С трубкой пенковой[2] в зубах
И, дымя как паровоз,
Двух щенков за шкирку нес.
Улыбалось солнце мило.
Трубка весело дымила:
Дым летел до облаков…
Фермер шел топить щенков.
Думал Швах примерно так:
– Пользы нету от собак,
Их кормить – напрасный труд,
Лучше сразу бросить в пруд!
Размахнулся фермер: – Рраз!
Плих! – и песик скрылся с глаз.
Вот второй за первым – плюх!
И уже не стало двух.
По воде круги бегут.
Фермер Швах сказал: – Зер Гут!
То есть очень хорошо!
И скорей домой пошел.
Но за ним следили дети:
Старший – Пауль, младший – Петер.
Братья прятались в кустах,
Чтобы их не видел Швах.
Дети время не теряют,
За щенками в пруд ныряют.
Вскоре вытащили их –
Невредимых и живых.
– Назову тебя я Плюхом!
– Ты, мой песик, будешь Плих!
Братья чуть не кувырком
Мчатся к дому с ветерком,
Мчатся к дому прямиком,
Каждый со своим щенком.
Глава вторая
Вечер. Ветер дремлет в травке,
Папа с мамою – на лавке…
Сыновей на ужин ждут,
А мальчишки не идут.
Сонно буркнул папа Фиттих:
– Надо будет отлупить их –
Ведь нельзя же разрешать
Распорядок нарушать!
Тут во двор вбегают дети:
– Мы спасли щенков от смерти!
– Это Плюх!
– А это Плих!
– Можно, мы оставим их?!
Папа Фиттих недоволен:
– Притащили в дом дворняг!.. –
Мама просит: – Ну, позволь им!
Ты у нас такой добряк!
Мир и лад теперь в семействе.
Все идут обедать вместе…
Мчатся в кухню Плих и Плюх –
У щенков отличный нюх!
– Что такое? – ахнул папа. –
В каше нос, в похлебке лапы!
Фермер Швах смотрел в окно:
– Ха-ха-ха, – сказал. – Смешно!
Псов кормить – напрасный труд,
Я не зря их бросил в пруд!
Глава третья
Ночь. Луна в окошке светит.
Тускло звездочки горят.
Слева Пауль, справа Петер
На два голоса храпят.
Заскучали Плюх и Плих –
Спят хозяева без них.
Под периной веселее,
И приятней, и теплее…
Не залезть ли им в кровать
И с мальчишками поспать?
Впрочем, тут же из постели
На пол дружно полетели,
Словно из перины пух…
Первым – Плих, а следом – Плюх.
Нет, сидеть без дела скучно,
Чем-то псам заняться нужно…
Например, штаны порвать
И ботинки пожевать!
Папа входит в спальню к детям.
Что он видит на паркете?
Лоскутки, клочки и нитки…
И огромные убытки!
– Всё! – воскликнул папа Фиттих. –
Мне придется отлупить их…
– Ах, прошу тебя, не бей
Наших милых сыновей! –
Просит мама со слезами…
И смягчает наказанье:
– Пусть в углу стоят с утра
И – ни шагу со двора!
И собаки под арестом,
Недовольны новым местом:
Воют в будке Плюх и Плих –
Больше в дом не пустят их!
Фермер Швах был тут как тут:
– Псов кормить – напрасный труд,
Всё изгадят и порвут…
Я не зря их бросил в пруд!
Глава четвертая
Мышь попалась в мышеловку.
– Не начать ли дрессировку?
Мы щенков обучим так
На охотничьих собак!
Пусть, – подумали мальчишки, –
Тренируются на мышке.
– Пауль, клетку открывай!
– Эй, лови ее!
– Хватай!
Страшно бедному мышонку,
Мчатся псы за ним вдогонку.
Но мышонок не простак,
Обманул легко собак.
Просто жуткая картина!
Пауль дрыгает ногой:
Влезла мышь в одну штанину,
Вылезает из другой.
Мышь у Плюха на носу:
Ой-ой-ой! – как больно псу.
Плих спасать примчался Плюха.
Мышь ему вцепилась в ухо…
И скорей в соседний сад
Плюх и Плих за ней летят.
У соседки Розалины
Клумба сказочной красы:
Розы, маки, георгины
В каплях утренней росы.
Розалина керосином
Лампу мыла у окна:
И ужасную картину
Вдруг увидела она!
– Боже, что ж это такое?!
Гибнут розы и левкои…
Клумбу сказочной красы
Разорить решили псы!
Розалина выбегает:
– Брысь! – кричит на глупых псин.
И из кружки выливает
На собачек керосин.
Но бедняжка зря старалась.
Вышло все наоборот:
Керосин – такая гадость,
Хуже, чем крапива, жжет.
Плюх и Плих – давай чесаться,
По земле сырой кататься…
Где катались два щенка,
Не осталось ни цветка.
О, печальная картина!
Застонала Розалина:
– У-у-у! – И рухнула без чувств,
Поломав последний куст!
Фермер Швах заметил так:
– Это полный кавардак!..
Псов кормить – напрасный труд,
Я не зря их бросил в пруд!
Глава пятая
Нос, как туфля, крючковат,
Лапсердак[3] до самых пят,
Брюки новые и шляпа –
Это Шмуэль Финкельбрандт.
Это Шмуэль Финкельбрандт –
На деревне первый франт.
Вдоль по улице гуляя,
Шмуэль слышит звуки лая.
Вдруг затих собачий лай…
Финкельбрандт воскликнул: – Ай!
– Ай! – воскликнул,
– Ой! – подпрыгнул.
– Караул! Спасите! – крикнул.
Финкельбрандт махал руками,
Прыгал этак, прыгал так…
Только вместе со штанами
Оторвался от собак.
– Что же делать? – думал Шмуэль. –
Так останусь я без туфель…
А затем наверняка
Я лишусь лапсердака!
Умный Шмуэль на карачки
Встал со шляпою в зубах.
Удирают прочь собачки…
Вышла мама Фиттих: – Ах!
Шмуэль, пятясь задом быстро,
С ног хозяйку дома сшиб.
Папа Фиттих удивился:
Сел на маму странный тип!
– Брюки порваны, герр Фиттих,
Вот, взгляните, тут и тут…
Вы должны мне оплатить их,
Или я отправлюсь в суд!
Я к тому ж укушен в зад, –
Добавляет Финкельбрандт.
Вот досада! Снова траты!
Папа крайне огорчен.
Разве дети виноваты?
Нет, они здесь ни при чем!
Фермер Швах был тут как тут:
– А расходы-то растут…
Псов растить – напрасный труд,
Я не зря их бросил в пруд!
Глава шестая
Плюх и Плих так дружат нежно:
Их водою не разлить,
Если что-нибудь, конечно,
Не начнут они делить.
Но уж если что собаки
Не сумеют поделить –
Так сцепиться могут в драке,
Что водою не разлить!
Впрочем, дрались очень редко
Меж собою Плюх и Плих.
Но прекрасная соседка
Появилась вдруг у них.
Просто чудо как прелестна!
У собак борьба за место:
Плих нахально сел вперед…
Плюх теперь реванш берет:
Комья глины – из-под лап:
Плих силен, и Плюх не слаб!
Грозный Плих непобедим,
Плюх – бежать, а Плих – за ним.
Мама Фиттих в это время
На плите блины печет.
У мальчишек в это время
В два ручья слюна течет.
Тут на кухню Плюх влетает,
Плих за ним несется вслед,
А за ними все взлетает:
Миска, тесто, табурет…
Петер кнутик свой берет
И с размаху Плиха бьет.
– Ах, свиная колбаса,
Что ты бьешь чужого пса?!
Пауль брата больно лупит.
Петер брату не уступит.
Петер с Паулем сцепились,
Повалились, покатились:
Трах-бабах! Как будто град
Сверху сыплется салат.
– Всё! – воскликнул папа Фиттих,
Поднимая с пола прут. –
Мне придется отлупить их… –
Фермер Швах был тут как тут:
– Ха-ха-ха, – сказал он зло. –
Вижу, всем не повезло!
Папа Фиттих, слыша это,
Сковородку вдруг схватил
И на вредного соседа
Блин горячий опустил:
– Раз уж вы у нас в гостях,
Угощайтесь, фермер Швах!
Фермер Швах воскликнул тут:
– Волосам моим капут!
Я люблю веселье… Но
Это вовсе не смешно!
Глава седьмая
От обиды чуть не плача,
Тихо воют Плюх и Плих:
Жизнь у них теперь собачья –
Привязали к будке их!
Но сынков-озорников
Не привяжешь, как щенков!
Петер вечно хулиганит,
Пауль просто грубиянит.
Эти дети, боже мой,
Хуже боли головной…
(А пожалуй, и зубной!)
Думал папа Фиттих долго.
Наконец придумал план:
– Я отдам мальчишек в школу,
Пусть их учит Бокельман!
Бокельман, учитель частный,
Разработал метод классный:
Этот славный педагог
Бил детей, чем только мог –
Палкой, розгой, хворостиной,
Ремешком, кнутом, линейкой…
Старшеклассников – дубиной,
А прогульщиков – скамейкой.
Если в школу Бокельмана
Отдавали хулигана,
Через месяц из него
Выбивали озорство.
Бокельман придумал лозунг:
– Дисциплины нет без розог! –
Только знанья вбить не мог
Детям этот педагог:
Ведь количество извилин
Увеличить кнут бессилен!
Вот и кончились занятья.
В дом родной вернулись братья
И к своим собачкам этот
Применить решили метод.
– Ну-ка, Плюх, подай мне лапу!
– Ну-ка, Плих, неси мне шляпу!
– Я тебя сейчас кнутом!
– Я сейчас тебя прутом!
Братья били, как умели,
Но собаки не умнели,
Только громче в конуре
Выли ночью во дворе.
Отшвырнули дети палки:
Бить собак – напрасный труд.
И поверите ль, собаки
Поумнели в пять минут!
Глава восьмая
Англичанин мистер Пиф
Важно смотрит в объектив:
Видит он поля и горы,
Видит реки и озера…
Как осенний лес красив,
Тоже видит мистер Пиф.
Но того не замечает
Этот славный англичанин,
Что у ног его обрыв…
Шлеп! – свалился в воду Пиф.
В это время папа Фиттих
Шел с мальчишками в поход.
Вдруг он слышит: «Помогите!»
– Ну-ка, Плюх и Плих! Апорт!
Плих и Плюх несутся к пруду.
В воду с берега – бултых.
Англичанина оттуда
Ловко тянут Плюх и Плих.
Восклицает мистер Пиф:
– Я в грязи. Зато я жив!
Но спасенный англичанин
Был немного опечален:
– Жалко, шлем в пруду утоп
И фамильный телескоп!
И тотчас же Плюх и Плих
Снова с берега – бултых.
Вещи вынуты из пруда.
Мистер Пиф воскликнул: – Круто!
Дрессировка – высший класс…
Я куплю щенков у вас!
Так как жизнью я обязан
Этим славным существам,
То по тыще марок сразу
Вам за каждого отдам.
– Йес! – подпрыгнул папа Фиттих,
Ошалев от этих цен. –
Я готов вам уступить их…
Вы достойный джентльмен!
Загрустили оба брата:
– Здесь мы их спасли когда-то…
– Плих, прощай, мой славный пес!
– Плюх, тебя целую в нос!
– Аф, – лизнули дружно их
На прощанье Плюх и Плих.
Швах, услышав про покупку,
Начал грызть с досады трубку:
– Ну, какой же я дурак,
Что решил топить собак!
За дворняг дают по тыще –
Сумасшедшие деньжищи…
Счастья нет, – воскликнул Швах. –
Я остался в бедняках!
Швах обиделся. Надулся.
Оступился. Поскользнулся…
И с размаху в воду – хлоп! –
И от зависти утоп.
* * *
Ветер тихо трубку курит.
Облачка плывут в лазури.
Как погаснет трубка, тут
И истории КАПУТ!
Сноски
1
Марка – денежная единица Германии до введения в 2002 г. евро (прим. ред).
(обратно)2
Пенковая трубка – курительная трубка, сделанная из редкого минерала – морской пенки (прим. ред).
(обратно)3
Лапсердак – сюртук особого покроя, длиннополое платье у польских и галицийских евреев. (прим. ред).
(обратно)