Нэнси Уоррен
Пожиратель душ в Оксфорде

Original title:

Crochet and Cauldrons

by Nancy Warren

На русском языке публикуется впервые

В тексте неоднократно упоминаются названия социальных сетей, принадлежащих Meta Platforms Inc., признанной экстремистской организацией на территории РФ.

Все права защищены.

Никакая часть данной книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме без письменного разрешения владельцев авторских прав.

Crochet and Cauldrons, Vampire Knitting Club Book 3

Copyright © 2018 by Nancy Warren

© Издание на русском языке, перевод, оформление. ООО «Манн, Иванов и Фербер», 2025

* * *

Глава 1

– Добрый день, миссис Уинтерс! – сказала я, заходя в продуктовую лавку на углу Харрингтон-стрит. Располагалась она очень удобно – всего в квартале от магазина рукоделия «Кардинал Клубокси».

Этот уголочек Оксфорда – моя любимая часть старого города. На нашей улице всего один колледж, но не из числа известных. Здесь нет ни ресторанов мирового уровня, ни роскошных отелей. Тут не родилась и не умерла никакая знаменитость. Район даже не входит в список древнейших. На Харрингтон-стрит находятся лишь ряды крошечных магазинов и домиков, которые стоят здесь уже две с половиной сотни лет. Один из них – мой.

Я владею «Кардиналом Клубокси» всего несколько месяцев и до сих пор постоянно узнаю о районе что-то новое и необычное – и это только в отношении людей! Поскольку я молодая американка, местные часто задаются вопросом, как в моей собственности оказался старомодный магазинчик рукоделия. Самое простое объяснение (и при этом честное) заключается в том, что он достался мне по наследству после смерти любимой бабушки. Другое, несколько более сложное, но тоже честное объяснение: перед тем как бабушка отошла на тот свет, одна из ее подруг обратила ее в вампира. Так что магазин я содержу не без помощи компании скучающих вампиров-всезнаек, которые невероятно искусно вяжут.

– Как дела в магазине, Люси? – спросила вечно любопытная миссис Уинтерс.

– Неплохо. Подумываю кроме товаров для рукоделия продавать и дизайнерские вязаные изделия – возможно, через интернет.

Вампирский клуб вязания создавал великолепную одежду с поразительной скоростью. Я надеялась, что, если смогу их занять, у них останется меньше времени и сил на то, чтобы вмешиваться в мою жизнь. Скорее, это пустая мечта, но очень хотелось в нее верить.

– На вас такой прекрасный свитер! – улыбнулась женщина, приглядевшись. – Вы его сами связали?

Я с трудом подавила смешок. С вязанием у меня дела обстояли примерно так же, как и с поисками помощницы, – ужасно. Однако свитер на мне был действительно восхитительный: темно-фиолетовый, с не поддающимся описанию, но красивым геометрическим узором из ромбов и квадратов разных цветов. Автором изделия был доктор Кристофер Уивер – местный терапевт и по совместительству вампир. Вампиры по очереди вязали мне вещи, которые я носила в магазине: свитеры, шали, платья. Каждый день я появлялась в чем-то прекрасном и не повторялась – обычно утром меня уже ждало что-то новенькое. Поэтому я и подумывала о том, чтобы начать продавать одежду.

– Мне нужна новая помощница, – сказала я, показывая женщине объявление. – Вы не против, если я прикреплю его на доску?

Я также разместила вакансию в интернете и повесила на витрине магазина табличку с надписью «Требуется сотрудница!». Однако все в округе регулярно проверяли доску объявлений в продуктовом магазине «Точка» – лучший вариант, чтобы найти учителя скрипки, соседа по квартире или работу.

К сожалению, за объявление на доске приходилось платить свою цену. Особенно если вы, как и я, уже в который раз приходили с одним и тем же: «Ищу помощницу в магазин рукоделия “Кардинал Клубокси”. Требования: умение вязать и опыт в розничных продажах». Помощниц я меняла, словно простуженный аллергик – носовые платки.

Я немного подождала, и, разумеется, миссис Уинтерс округлила глаза в притворном изумлении:

– Боже правый! Опять помощницу?

Женщина перегнулась через кассовую стойку с лотерейными билетами и пластиковой корзиной, в которой лежали пачки шоколадного драже и мармеладок к Хеллоуину. Голос миссис Уинтерс так резал слух, что ее наверняка было слышно аж наверху Камеры Рэдклиффа.

– Стабильность – это очень важно. Частая смена персонала плохо сказывается на репутации бизнеса. – Женщина снисходительно улыбнулась. – Вы ведь не против хорошего совета, милая? Я работаю в продажах куда дольше вас.

Конечно, я могла рассказать миссис Уинтерс, что моя первая помощница оказалась психопаткой, вторая пришла в ужас, увидев в магазине мою считающуюся умершей бабушку, а третья вернулась в Австралию, не пожелав бросать своего парня-убийцу. Однако я придержала язык и изобразила благодарность за непрошеный совет.

Затем женщина словно запоздало вспомнила, почему я лишилась третьей помощницы, и со вздохом произнесла:

– Но, разумеется, мне вас жаль. Вся эта шумиха в чайной… сущий кошмар.

Назвать два убийства «шумихой» – это, конечно, сильно.

Я притворно улыбнулась.

– Можно ли повесить объявление?

Стоял воскресный день. Я проводила единственный выходной, наверстывая все, до чего не дошли руки в течение недели: пылесосила, пыталась найти помощницу и так далее.

– Конечно, милая. Я и сама постараюсь подыскать вам подходящую кандидатуру. Кого примерно вы хотели бы нанять?

Я в точности знала, как должна выглядеть моя помощница, – могла даже представить ее в мыслях.

– Женщину средних лет – например, ту, у которой уже выросли дети и она ищет подработку. Разумеется, она должна прекрасно вязать и иметь опыт в продажах. Если она к тому же хороший педагог – просто идеально. А еще обязательно брать смены по субботам.

В голове возник образ полной женщины, которая носит связанные ею самой кардиганы. Она будет вести себя как мама: раздавать жизненные советы столь же легко, как подшивать рукава или вязать красный свитер с Санта-Клаусом и оленями. «Джемпер», – мысленно поправила себя я.

Я верила, что она, помощница моей мечты, существует. А пока она не появится, придется как-то справляться самой, периодически обращаясь к женщинам-вампирам, которых при жизни в нашем районе никто не знал. Конечно, бабушке очень хотелось помочь, однако я допускала ее только к инвентаризации и уборке, когда магазин закрыт и опущены жалюзи.

Повесив объявление, я купила свежий хлеб и молоко, а еще полдюжины банок тунца – для Нюкты. Это мой фамильяр – черная кошка, очень привередливая в еде. Затем я, размахивая холщовой сумкой для покупок, за пару минут добралась до дома. С делами было покончено, и теперь я наконец могла провести остаток дня, обучаясь магии по семейному гримуару. Мои кузина и двоюродная тетя, тоже ведьмы, постоянно предлагали мне присоединиться к их ковену. Однако я не спешила соглашаться – с моими-то навыками.

По какой-то причине мне постоянно приходилось заниматься тем, что у меня не особо получалось. Например, я владела магазином рукоделия и при этом не умела вязать. Сколько раз я пыталась начать! Бабушка говорила, что мне нужно как следует сосредоточиться. Однако мне было очень тяжело сконцентрироваться на том, чтобы нанизывать пряжу на пару металлических палок, да еще и считать петли. И как всем удавалось не отвлекаться? Все мои изделия – попытки связать шарфики, носки, свитеры – в итоге превращались в нечто, напоминающее обычного или морского ежа. Иногда я подумывала о том, чтобы запустить линейку вязаных ежей. Вот тут-то я разбогатею!

А еще бабушка утверждала, что я происхожу из рода выдающихся ведьм. Уж не знаю, что будут говорить обо мне потомки, но вряд ли выберут слово «выдающаяся». У меня не получались зелья, я забывала заклинания на середине и периодически что-то взрывала. Случайно.

Единственная причина, по которой я отчасти верила, что я и правда ведьма, – моя кошка явно была очень сильным фамильяром. Я назвала ее Нюктой в честь богини ночи, дочери Хаоса. Это имя шло ей как нельзя лучше. Она была самой умной кошкой из всех, которых я знала, и рядом с ней постоянно что-то происходило. Вряд ли она бы осталась со мной, если бы не видела во мне потенциал. Однако порой она косо смотрела на меня зелеными глазами, будто все же сомневалась. Уверена, перестань я угощать ее вкуснейшим тунцом из «Точки» и смени его на кошачий корм, Нюкта бы тут же сбежала искать лучшей жизни.

Еще мне снились вещие сны – правда, они не всегда сбывались сразу. А когда я испытывала сильные эмоции, то вызывала загадочные – даже для меня – явления. Не скажу, что это особый повод надевать остроконечную ведьмовскую шляпу, но на этом мои способности заканчивались.

И как при таких умениях я бы посмела заявиться в местный ковен и представиться одной из них? Да они погонят меня прочь метлами! И винить я их не стану. Однако быть единственной ведьмой в округе, за исключением кузины и двоюродной бабушки, как-то грустно. Поэтому я намеревалась практиковаться в магии, пока не достигну уровня, при котором другие ведьмы согласятся принять меня в свой круг как равную. Это слегка напоминало мне то лето, когда я все каникулы училась играть в бейсбол, надеясь в новом учебном году вступить в школьную команду. Конечно, ничего не вышло. К сентябрю я не могла даже попасть битой по мячу – а с подачами дело обстояло и того хуже.

Я была так занята печальными размышлениями о своем колдовском будущем, что даже не заметила двух людей возле «Кардинала Клубокси»: мужчину и женщину средних лет. Казалось, они стояли тут уже давно. Первое, о чем я подумала: «Как утомительно будет их прогонять». Стоит мне сказать, что я хозяйка магазина и сегодня он закрыт, как они выдадут какую-нибудь слезливую историю о том, почему им жизненно необходима пряжа именно сейчас, ожидая, что я их впущу. Удивительно – люди считают, что раз «клиент всегда прав», то весь торговый мир должен крутиться вокруг их желаний.

Я хотела было пройти мимо, словно направлялась в совершенно другое место, но вдруг узнала этих двоих. Приблизившись к ним, я убедилась в правильности своей догадки и, бросив сумку на тротуар, рванула вперед с раскрытыми для объятий руками.

– Мама! Папа! Поверить не могу – вы приехали!

В своей сфере – в археологических исследованиях в Египте и Судане – Джек Свифт и Сьюзен Бартлетт-Свифт были просто звездами. Тот факт, что они муж и жена, придавал их команде некий шарм. Однако за пределами научного мира их никто не знал. На Ближнем Востоке они провели не меньше времени, чем в Штатах, – именно поэтому в детстве я часто гостила в Оксфорде у бабушки.

– Как вы загорели! Будто из круиза по Карибам вернулись, – поддразнила их я.

– По пути через Гизу попали в песчаную бурю, – вздохнул отец. – Но как же я рад тебя видеть, Люси!

Папа обнял меня. Затем я повернулась и прильнула к маме. Она была в пальто, напоминающем гигантский спальник. Стоял конец октября, и было довольно прохладно – а для женщины, привыкшей к жару пустыни, это сродни зимним морозам.

Я достала ключи и отперла магазин – это проще, чем обходить по переулку, чтобы попасть прямиком в квартиру. Тут я поняла, что мама ни разу не была здесь с кончины своей матери – моей бабушки. Будет нелегко, ведь, разумеется, бабушка не вполне умерла – она стала нежитью. Вряд ли родителям стоит знать, что бабушка теперь вампир. Сложность состояла в том, что периодически она бродила по магазину после закрытия, а порой, что весьма прискорбно, и в часы работы. Не знаю, смогу ли я предотвратить ее встречу с дочерью и зятем. Но что ж, будем решать проблемы по мере их поступления.

Родители путешествовали налегке: у каждого было лишь по рюкзаку и чемодану на колесиках. Я забрала у мамы багаж и проводила их наверх, в квартиру, где теперь жила. Я включила свет, прогнав дневной сумрак. Затем взяла мамино пальто и папин древний шерстяной бомбер и повесила в шкаф.

– Но что вы здесь делаете? Почему не сказали, что приезжаете? – Я посмотрела на маму, затем на отца. – Там, где вы были, произошел политический конфликт?

Обычно только это могло выгнать их с раскопок после того, как они, ну, начали копать. Для мамы политические волнения относились к той же категории, что и плохая погода или недостаточное финансирование, – раздражающие факторы, которые мешают ей как следует поработать. У моих родителей было лишь одно излюбленное дело – археология. О событиях Древнего мира они знали куда больше, чем о современности.

Однако папа посмотрел на маму, и та покачала головой. Она выглядела какой-то смущенной. Может, выпила в самолете? Мама редко употребляла спиртное, так что пара коктейлей в десяти километрах над землей вполне могли ударить ей в голову. С ней было что-то не так.

– Я соскучилась по тебе, Люси. – Мама провела рукой по волосам – каштановым, с изрядной долей седины, отросшим до плеч с нашей прошлой встречи. – И мне надо постричься.

Мама точно была не из тех, кто срывается с работы в другую страну ради визита в салон красоты! Если не считать ее странного состояния, казалось, с ней все отлично. На ней была обычная рабочая форма: большая хлопковая рубашка, брюки чинос и ботинки для пустыни. Вместо трифокальных очков, которые сейчас лежали в кармане ее рубашки, она надела пару для повседневной носки. Мама никогда не красилась, а из украшений носила лишь простое обручальное кольцо из золота.

Папа был одет примерно так же – только рубашка из выцветшей джинсовой ткани. И в трифокальных очках – довольно модных, потому что это я помогла ему их выбрать. Волнистые светлые волосы я унаследовала от отца – хотя у него они уже скорее отдавали серебром, чем золотом. От проведенных в пустыне лет лицо у папы стало суровым и обветренным. Он напоминал Индиану Джонса средних лет.

И папа, и мама были гениальными археологами – при этом совершенно не приспособленными к обыденной жизни. Я обожала обоих.

– Почему вы не сказали, что приедете?

– Мама хотела сделать тебе сюрприз.

Это тоже на нее не похоже. Мама терпеть не могла сюрпризы.

– Что ж, вы меня и правда удивили. Я так рада вас видеть! – Я рассмеялась. – И чего мы все стоим в гостиной, как неродные? Садитесь. Хотите чаю?

Мама мягко усмехнулась:

– Да ты становишься настоящей англичанкой, прямо как твоя бабушка! А кофе нет?

– Конечно есть!

Я направилась на кухню и занялась приготовлением кофе. Ко мне заглянула мама.

– Наверное, тебе сейчас нелегко, – сказала я. – Ты же впервые здесь со смерти бабушки.

– Думаю, тебе было тяжелее. Как ужасно приехать сюда и узнать, что ее больше нет! Очень тебе сочувствую.

Ужасно – не то слово. Я не только столкнулась в магазине со считавшейся мертвой бабушкой – мне пришлось расследовать ее убийство с помощью вампиров-вязальщиков. Мама об этом, конечно, ничего не знала.

– Я справилась.

Мама, не теряя времени, перешла к тому самому вопросу, которого я боялась изначально:

– Дочка, я понимаю, по какой причине ты тогда осталась здесь, но почему до сих пор не уехала? Тебе двадцать семь лет. Разве в таком возрасте занимаются магазинами рукоделия?

Я уже почти привыкла к новой жизни – отчасти потому, что бабушка завещала магазин и квартиру над ним именно мне, но главным образом мне здесь просто нравилось. Может, прозвучит безумно, но я всегда с нетерпением ждала встреч вампирского вязального клуба, проходивших дважды в неделю. Да, компания собиралась весьма эксцентричная и из самых разных эпох, но в то же время я считала их своими друзьями. Мне понравилось управлять магазином больше, чем я могла себе представить, а умей я вязать, я бы справлялась еще лучше.

– Мам, понимаешь… вязание уже не считается занятием исключительно для старушек! В магазин приходят и студенты, и молодежь. Здесь даже есть люди, которые собираются в пабах, чтобы вязать, – они называют себя «Пьяными вязальщиками Оксфорда». Вот так вот.

– А близкие друзья у тебя есть?

Что ж! Большинству моих друзей перевалило за сотню лет, но я уже перестала постоянно вспоминать об их возрасте.

– Я занята работой, но не сижу в магазине безвылазно. Подумываю записаться на курсы по ведению малого бизнеса, а когда появится больше времени – вернуться к занятиям йогой. И, ну, ты же знаешь, каково в Оксфорде! Здесь все время проходят и лекции, и концерты, и спектакли, и презентации книг, и квизы в пабах…

Я поставила на поднос три чашки кофе и тарелку с домашним имбирным печеньем. Бабушка знала, как я его люблю, и часто пекла его для меня. Увидев угощение, мама прижала ладонь к сердцу.

– Такие же пекла мама! Ты нашла ее рецепт! Я и не знала, что он у нее где-то записан.

Я улыбнулась, искренне надеясь, что мама не попросит у меня семейный рецепт: я понятия не имела, как готовится это печенье.

Мы устроились в гостиной. Родители сели на диван в цветочек, а я – на одно из пухлых кресел. Мама тут же вернулась к прошлой теме:

– Тебе точно не одиноко?

– Нисколько! К тому же со мной живет прекрасная соседка. – Я повысила голос: – Нюкта!

Обычно кошка держалась поблизости и в квартире, и в магазине. Странно, что она сама не пришла познакомиться с родителями. И от допроса она бы меня спасла…

Мама с папой переглянулись.

– Нюкта? Кто это? – спросил отец.

– Моя кошка. Не знаю, куда она делась. Обычно она в восторге от новых знакомств.

– Как замечательно! – улыбнулся он. – В детстве ты мечтала о котенке или щенке, но мы так много путешествовали, что не могли позволить себе питомца.

Я прошлась по квартире и нашла Нюкту. Она была на верхнем этаже – сидела у окна в спальне. Кошка любила гулять, и обычно я оставляла окно открытым, однако сегодня было холодно, поэтому я не стала этого делать.

– Пойдем, покажу тебя родителям!

Я взяла Нюкту на руки и отнесла вниз, в гостиную. Родители, казалось, еще не совсем пришли в себя после перелета и сонно пили кофе. Кошка вдруг напряглась и попыталась сбежать. Я подтолкнула ее к папе. Тот протянул ладонь и погладил Нюкту по голове.

– Нюкта, говоришь? Рад, что ты не забыла древнегреческую мифологию.

Мама любила кошек больше, чем отец. Она подалась вперед и тоже захотела погладить Нюкту.

– Какая хорошенькая!

Я немного наклонилась, чтобы Нюкта могла запрыгнуть маме на колени – кошка просто обожала, когда ей уделяли внимание. Но в Нюкту словно бес вселился! Она зашипела и изогнулась у меня в руках, выпустив крошечные, но острые когти. Затем, вырвавшись, спрыгнула на пол, порядком меня оцарапав, и рванула вверх по лестнице.

Мама удивилась и немного расстроилась.

– Твоя кошка не из ласковых, да?

Я в недоумении уставилась вслед Нюкте.

– Не знаю, что это с ней сегодня. Может, на улицу хочет?

Извинившись, я пошла в спальню. Кошка злобно взглянула на меня сощуренными зелеными глазами, а затем посмотрела на окно, ожидая, когда я его открою. Царапины на руках неприятно жгло. А ведь Нюкта никогда не причиняла мне боль!

– Да что с тобой такое?

Кошка недовольно мяукнула. Я была знакома с ней достаточно, чтобы угадывать настроение по ее тону. На этот раз Нюкта злилась – и не только она!

Я открыла окно.

– Надеюсь, когда вернешься, будешь вести себя лучше.

Кошка выскочила на улицу так быстро, что я испугалась, как бы она не свалилась на землю. Однако она с присущей ей удивительной ловкостью вскарабкалась на ветку старой вишни и спрыгнула в небольшом садике позади дома. Очутившись в безопасности, Нюкта обернулась и взглянула на меня снизу вверх, а затем прищурилась и зашипела. Вот она – моя любимая кошка и фамильяр!

Глава 2

Я потерла оцарапанную руку. И с чего бы Нюкте так странно себя вести?

Я вернулась к родителям. Отец спал, запрокинув голову на спинку дивана. Мама же бодрствовала и, казалось, все еще была не в себе. Увидев меня, она улыбнулась.

– Я так рада тебя видеть! Мы скучали по тебе, милая. – Мама оглядела комнату. – Ты почти ничего не изменила в квартире, не правда ли? Что ж, я даже рада. Значит, ты не планируешь остаться здесь жить.

Я бы устроила в квартире небольшой ремонт, но не хотела обижать бабушку – да и я слишком занята. Говорить о планах на будущее спустя полчаса после приезда родителей никакого желания не было, поэтому я ответила лишь:

– Я тоже по вам скучала.

Тем более что бабушки не стало. Порой мне хотелось, чтобы рядом была женщина старше меня, с которой можно поговорить, доверив ей свои переживания. Конечно, бабушка не совсем умерла, однако чем сильнее она привыкала к жизни вампира, тем больше теряла связь с мелкими бытовыми заботами, которые волновали обычных людей.

Мама украдкой взглянула на отца – тот спал с открытым ртом и слегка посапывал – и понизила голос:

– Милая, пойдем-ка в твою комнату! Я тебе подарок привезла.

Говорила она одновременно и загадочно, и взволнованно. Я с радостью последовала за ней вверх по лестнице. Я обожала подарки!

В спальне мама закрыла дверь и прислушалась, чтобы убедиться, что папа все еще спит, а затем легонько кивнула. Она подошла к кровати и села рядом со мной, открыла сумочку, вынула оттуда косметичку и расстегнула ее. Наконец она достала некий предмет в потертом кожаном мешочке и протянула мне.

– Едва я коснулась его, как поняла, что должна принести тебе.

Эти слова прозвучали очень странно, и я внимательно посмотрела на маму. Она словно светилась от нетерпения, а ее глаза впились в мешочек, ожидая, когда я его открою. Что ж, почему бы и нет! Я сунула руку внутрь и вытащила нечто, напоминающее зеркало. Присмотревшись, я поняла, что это действительно зеркало – просто очень-очень древнее.

Оно было красивым: бронзовое, круглое, сантиметров десять в диаметре, потускневшее от времени. Однако мое внимание привлекла ручка – золотая, в форме головы женщины. Лицо женщины было раскрашено, и своими обсидиановыми глазами она напоминала царицу Нефертити, бюст которой я видела. Эти черные глаза словно уставились на меня.

Зеркало было из тех, что обычно выставляют в музеях, – родители иногда находили такие предметы на раскопках. На ручке даже были вырезаны иероглифы.

– Какая красотища! Это репродукция найденного вами артефакта?

По всему миру в лавках при музеях часто продают копии знаменитых экспонатов – я такие видела. Иногда мама или папа показывали мне репродукции тех предметов, которые раскопали сами. Я полагала, что при этом они испытывали двоякие чувства: с одной стороны, гордились тем, что их работа увенчалась таким успехом, а с другой – ужасались копированию и массовой продаже ценных и уникальных вещей. Однако некоторые репродукции были очень качественными – например, та, что я сейчас держала в руках. Бронзовую часть даже специально состарили! Наверное, столь безупречная копия стоила очень и очень дорого.

Мама вздохнула и указала пальцем на ручку:

– Посмотри, как искусно сделаны волосы! Просто великолепная реликвия.

Мне стало как-то не по себе. Мама вела себя странно, а теперь, когда она сидела так близко, я заметила, что зрачки у нее расширились, будто от наркотиков.

– Вы нашли это зеркало вместе с папой?

Мама покачала головой:

– Нет, милая. Давай-ка это останется между нами, хорошо?

Родители никогда не держали друг от друга секретов – особенно связанных с Древним миром. Моя тревога только усилилась.

– Мам, это же не настоящий исторический артефакт, правда?

Тут мама рассмеялась – залилась восторженной трелью, нисколько ей не присущей.

– Я его нашла. Ты же знаешь поговорку «было ничье – стало мое»?

На поиски древних сокровищ археологам выделялись немалые суммы – университетами, музеями, даже правительственными органами. Правило «было ничье – стало мое» в этой области не применялось.

Может, мама решила меня разыграть? Я взглянула на нее – но она, как завороженная, смотрела на зеркало. Мама никогда не шутила на тему неприкосновенности найденных ими артефактов. Она убежденно и настойчиво призывала защищать неохраняемые руины от расхитителей гробниц и мародеров. Они с отцом всегда боролись за то, чтобы прекратить грабежи и разрушения на территориях, охваченных войной. Мама никогда бы не украла ничего с раскопок. Ни за что.

Мама коснулась моей ладони.

– Да, прозвучит странно, но стоило мне найти это зеркало, как я поняла: мне необходимо принести его тебе. Я все это время не выпускала его из виду. Теперь же оно у тебя в руках, и я наконец могу вздохнуть спокойно.

Что ж, хорошо, что хоть кому-то здесь было спокойно! Лично я с каждой минутой переживала все сильнее.

– А где именно ты обнаружила зеркало? – спросила я, стараясь, чтобы голос звучал ровно.

– Мы работали в Долине Царей. Если говорить точнее – в гробнице одной из младших жен Сенахтенры Яхмоса. Ты, наверное, помнишь, что он был египетским фараоном семнадцатой династии и правил в середине шестнадцатого века – до нашей эры, разумеется.

Мои родители всегда говорили именно «до нашей эры», а не «до Рождества Христова»^[1] – потому что были людьми науки.

Как и всегда, когда мама и папа называли какие-то даты, я подсчитала в уме, сколько лет назад происходили события. Если мои предположения верны, то жену фараона похоронили где-то три с половиной тысячи лет назад.

– В гробнице были всякие обычные древние безделушки: алебастровые урны с внутренними органами умершей царицы, гребни из слоновой кости, украшения и различные приспособления, которые могли понадобиться в загробной жизни. Но это зеркало… это что-то особенное. И поэтому я привезла его в подарок тебе – особенной девушке.

Я была просто в шоке – иначе это не описать. Во-первых, моя мама, знаменитый археолог, никогда бы не назвала ценные реликвии из гробницы «древними безделушками». Во-вторых, она бы ни за что – ни через миллион, ни даже через три с половиной тысячи лет – не стала воровать с раскопок.

Я не хотела обвинять маму в краже – и уж тем более нельзя было допустить, чтобы кто-то узнал о ее проступке и призвал к ответственности. Единственный логичный вывод – у нее случился провал в памяти или, может, она получила тепловой удар. А вдруг мама заразилась редким вирусом, который подействовал на ее рассудок? Надо будет обсудить ее состояние с папой. А затем – отвезти к доктору на медосмотр.

Забирать сокровище из древней гробницы не просто незаконно – за это маму могли вдобавок уволить с любимой работы. И не исключено, что вместе с папой: он, сам того не зная, стал соучастником.

Мама, не подозревая о моих мыслях, все еще рассматривала зеркало.

– Только взгляни, какие иероглифы! Ты помнишь, как их читать?

Ситуация выходила за рамки разумного. Теперь меня ждал какой-то тест на знание иероглифов? Как их читать, я, конечно, знала. Когда проводишь бесчисленные недели на археологических раскопках, что еще делать, как не изучать древний язык?

Я взглянула на искусно вырезанные символы – крошечные изображения людей, птиц и мифических животных – и послушно принялась вникать в их суть.

– Кажется, это какое-то защитное заклинание.

– Молодец! Теперь прочитай его вслух.

Египетский у меня хромал, да и стандартного произношения в нем, можно сказать, не существовало. Однако я постаралась. Зачитывая слова, я вспомнила время, проведенное в пустыне, когда я была подростком. Тогда мне ужасно не хватало друзей и интернета, а порой и просто электричества.

Для археологов их профессия увлекательна, но мне в подростковом возрасте она казалась невыносимой скукотищей. Мне не позволяли помогать с чем-то важным. Все самое интересное – если смахивание песка с древних камней крошечными кисточками можно назвать интересным – доставалось аспирантам. Я же обычно была на побегушках. Однажды я сильно отстала по истории в школе, и мама заставила меня учить иероглифы. Когда я усвоила основы, это оказалось очень даже крутым. Маленькие рисунки и человечки-палочки обрели для меня смысл и привили интерес к Древнему миру куда лучше, чем лекции родителей.

На раскопках я всегда плохо спала – не только из-за не особо комфортных условий, но и из-за страшных снов. Кошмары для меня не были редкостью, но вблизи гробниц мне постоянно снилось, что я – кто-то из захороненных в них людей. Это было довольно странно. Ну, представьте: шестнадцатилетняя девушка ложится спать, мечтая, что к утру у нее вырастет грудь, – и просыпается посреди ночи, ощущая себя в теле двухтысячелетней мумии!

Постепенно, с парой исправлений в произношении от мамы, я добралась до конца заклинания. И стоило мне произнести последнее слово, как я поняла: случилось нечто ужасное.

Как я могла так сглупить? Я же ведьма и знаю силу заклинаний! Зеркало было настолько старым, что я решила: если в нем когда-то и была магия или чары, то сейчас они иссохли не меньше владелицы. Но я ошибалась.

Зеркало в ладони нагрелось – я словно держала за руку другого живого человека.

У мамы закатились глаза, и она рухнула на кровать. Я хотела рвануть к ней – но не могла отвести взгляда от зеркала. Оно излучало какой-то странный мерцающий голубой свет.

Непрозрачная поверхность зеркала заколыхалась, постепенно открывая картинку – почти как мое всевидящее зеркало. Вот только когда дымка окончательно рассеялась, в отражении появилась прекрасная молодая женщина. И она уставилась прямо на меня.

Ее темно-карие глаза были подведены сурьмой, широкие брови окрашены черным – по последней моде Египта трехтысячелетней давности. У девушки были пухлые блестящие губы, длинная тонкая шея и стройное телосложение. Голову оплетали мудреные косы, собранные из черных волос. Если бы девушка выбралась из зеркала и переоделась во что-то из моих вещей, то в клубе сошла бы за свою.

Я так перепугалась, что хотела швырнуть зеркало на пол и разбить – но не могла. Ручка словно прилипла к коже, и чем дольше я пыталась ослабить хватку, тем крепче оно держалось.

Молодая египтянка смотрела на меня, словно живая. Я была – как и она – просто в ужасе, но вслух произнесла:

– Вы очень красивая!

– Вы тоже, – вежливо ответила девушка.

Тут я еще раз попыталась избавиться от зеркала – даже потрясла рукой, как будто вырывала ее из пасти вцепившегося пса.

– Умоляю, скажите, кто вы! – дрожащим от страха голосом спросила египтянка. – Что это за место?

Я перестала трясти зеркало и вновь посмотрела на девушку. У меня были базовые знания египетского, но она говорила не на своем родном языке, а на моем. На английском, пусть и с легким экзотическим акцентом.

И что прикажете отвечать, когда чужое отражение в древнем зеркале спрашивает, как тебя зовут? Я решила сказать правду.

– Мое имя – Люси Свифт. А вы кто?

– Меритамон, дочь Аменемхета, Верховного жреца Амона. Вам грозит страшная опасность.

Нет, не мне! Моей маме, которая сейчас лежала без сознания: это ведь она украла бесценную магическую реликвию! Я, как и все, немало слышала о проклятых египетских гробницах.

– Вас увезли с места захоронения. Я прошу прощения. Я верну вас туда, где вам надлежит быть.

Только, умоляю, не насылайте на мою семью болезни и невзгоды!

Девушка нетерпеливо покачала головой:

– Слишком поздно. Вы держите меня в руке – это навлекло на вас беду.

– А что насчет той, кто вас нашла? Ей тоже грозит опасность?

К моему удивлению, девушка покачала головой.

– Только той, кто меня призвала. Он уничтожит вас, используя мои силы. То, что было создано для защиты, теперь убивает. Жаль, но иначе быть не может. Готовьтесь.

Изображение поплыло – словно мы созванивались по видеосвязи и у кого-то пропало соединение. Египтянка исчезала.

– Подождите! – крикнула я. – Кто хочет меня уничтожить? Как мне его остановить?

Однако девушка, в последний раз печально взглянув на меня, испарилась. Зеркало вновь стало обычным.

Глава 3

– Мам? Мам! Ты как?!

Я села на кровати и начала растирать маме ладони. Ее дыхание выровнялось – она словно спала. Спустя примерно минуту ее глаза открылись, и она в недоумении уставилась на меня.

– Люси? Что ты здесь делаешь? Я думала, ты в Оксфорде.

О нет, ее и правда нужно отвести к врачу.

– Я в Оксфорде. И ты тоже. Вы с папой приехали меня навестить, помнишь?

Мама выпрямилась и потерла виски.

– Нет, не помню. Я так странно себя чувствую.

Да уж, не поспоришь – судя по ее недавнему поведению.

– Какое твое последнее воспоминание?

Мама прищурилась, словно решила, что я ее допрашиваю, – хотя на деле она всегда так выглядела, когда глубоко задумывалась.

– Такой день выдался! Мы нашли гробницу одной из младших цариц. Я спустилась вниз и заметила, как на свету что-то блеснуло. Разумеется, ничто так не светится, когда столько времени находилось под землей, – даже чистое золото. Я наклонилась посмотреть. – Мама покачала головой. – Дальше ничего не помню.

Заклинание в зеркале привело маму прямиком ко мне. Та девушка в отражении, кем бы она ни была, явно считала, что эти чары могут меня уничтожить. Но почему? И с какой стати мама была так одержима желанием лично доставить смерть собственной дочери?

– И внезапно ты решила навестить меня? В самый разгар экспедиции?

Мама вновь приложила ладонь ко лбу.

– Наверное, у меня началась лихорадка. Все как в тумане. Видимо, поэтому твой папа и настоял на поездке в Оксфорд – потому что я заболела.

– Пойдем спросим его.

Я положила зеркало на тумбочку у кровати. Мама даже не взглянула на него. Мы вышли из комнаты и направились в гостиную.

Папа до сих пор спал. Однако стоило маме позвать его по имени, как он дернулся и открыл глаза.

– Отличная идея! Сейчас позвоню в университет. – Тут он моргнул и зевнул, окончательно просыпаясь. – Кажется, я отрубился.

– Пап, почему вы с мамой вдруг решили приехать ко мне?

Он посмотрел на маму, потом – на меня.

– Мы собирались навестить тебя еще тогда, когда умерла твоя бабушка, но нам требовалось несколько недель, чтобы внести в каталог новую находку. Внезапно твоя мама пожелала как можно скорее с тобой увидеться. Это показалось немного странным, ведь работа была в самом разгаре, но твоя мама женщина упорная. Я согласился, потому что хотел встретиться с несколькими коллегами в Оксфорде. К тому же мы переживали за тебя. Нужно было убедиться, что ты живешь так, как нравится тебе самой, а не так, как решила за тебя бабушка.

Все это звучало вполне логично – кроме той части, где они убежали с раскопок, а мама привезла с собой какое-то зеркало со смертельным проклятием.

– А в последний день вы были на раскопках вместе?

– Нет. – Папа покачал головой. – Я пересчитывал бюджет и составлял запрос на дополнительное финансирование, ведь мы обнаружили гробницу, о существовании которой и не подозревали. Здесь, в Оксфорде, я попробую получить грант. А еще поищу способных аспирантов, которые не против провести пару месяцев в пустыне. В общем, твоя мама вбежала в комнату, глаза у нее блестели, щеки горели. Она сказала, что мы просто обязаны сейчас же поехать к тебе.

Мама внимательно слушала. Вдруг она кивнула, словно нашла ответ на сложный вопрос.

– Наверняка у меня началась лихорадка. Я ничего этого не помню – и поездку тоже. Если у меня покраснели щеки и блестели глаза, то я точно заболела.

Папа с беспокойством посмотрел на нее.

– Да, ты и правда странно себя вела. Раз уж мы здесь, давай отведем тебя к врачу.

– Да, – кивнула мама. – Пора бы мне провериться. Даже нам обоим, если честно.

Я подумала, не сказать ли им про зеркало. Папа явно ничего о нем не знал, а мама, скорее всего, забыла. Однако если я заведу эту тему, придется рассказать и о заклинании, которое на него наложено. Такая уж проблема: мои родители понятия не имели, что я ведьма. Или что бабушка – вампир и несколько раз в неделю ведет вязальный кружок для своих сородичей. Я решила, что сейчас вываливать на маму всю эту странную информацию точно не стоит. Мама была в неважном состоянии. Раз она упала в обморок от чар зеркала, то, узнав, что ее дочь – ведьма, а мать – вампир, может и скончаться.

Однако девушка в старинном зеркале предупредила меня о страшной опасности. Мне срочно нужна была помощь – и, скорее всего, от сверхъестественных созданий. А еще – вся информация о тех раскопках и гробнице, какую могли дать родители.

– А кто именно захоронен в той гробнице?

Отец наклонился вперед и сложил ладони – верный знак того, что сейчас он начнет читать лекцию.

– Какой интересный вопрос, Люси! Гробница примечательна тем, что в ней покоится более десятка скелетов – по всей видимости, их обладатели умерли практически одновременно.

Я сглотнула.

– Ты хочешь сказать, что куча людей разом скончались из-за какой-то эпидемии?

Пожалуйста, пусть так все и было!

Папа покачал головой.

– Это гробница одной из младших жен фараона, и, судя по масштабу захоронения, она, очевидно, была его любимицей. Мы считаем, что погребальная церемония включала в себя человеческие жертвоприношения – тех, кто должен был вечно служить юной царице на том свете. Сложно сказать, согласились ли слуги стать жертвами добровольно или выбора им не дали.

Я аж присела.

– А как их… эм… убили?

– Мы не обнаружили повреждений головы или туловища. Полагаем, что их отравили или же задушили. Надеюсь, удастся провести более подробные исследования и выяснить наверняка. – Папа подмигнул мне. – Но я ставлю на яд.

Мне вдруг стало жарко, и я почувствовала приступ клаустрофобии. В голове всплыли кошмары, которые снились мне на раскопках. Папа, кажется, тоже о них вспомнил.

– Дочурка, ты в порядке? Ты вся бледная – прямо как после ночного кошмара в Египте. Ну и сны у тебя там были! Помнишь?

Попробуй такое забудь! Тот ужас, от которого вскакиваешь в постели и начинаешь кричать…

– Она всегда была чувствительным ребенком, – добавила мама. – От близости древних могил разыгрывалось воображение.

Во снах мне являлись саркофаги и гробницы – но изнутри. Тут я вспомнила о девушке в зеркале и спросила:

– В жертву принесли молодых женщин?

– Бесспорно. Средний возраст тех, кто там захоронен, – двадцать лет, и в этой гробнице больше женских скелетов, чем мужских.

Да, девушке в зеркале было примерно двадцать. Меня пробрала дрожь.

– А с этой царицей и ее захоронением не связано никаких проклятий?

Родители переглянулись. Затем папа ответил:

– Без проклятий, как правило, не обходится. Например, без надписей вроде: «Тот, кто потревожит покой усопших, погибнет страшной смертью». Однако ничего необычного не припоминаю. А ты, дорогая?

Мама поморщилась, как и всегда, когда сильно задумывалась.

– Эта царица была на редкость суеверна. Она всегда держала при себе юную жрицу – девушку, которая могла толковать ее сны и, предположительно, предсказывать будущее.

– А как ее звали? – спросила я, стараясь не нервничать, но голос у меня дрожал.

Папа покачал головой.

– Люси, милая, там было мумий двадцать. Я не помню их имен – мы только-только начали описывать находку.

– Меритамон, – сказала мама. – Дочь Аменемхета, Верховного жреца Амона. Присоединиться к царскому двору для нее было большой честью. Несомненно, отец дал ей советы по толкованию снов и научил придумывать обобщенные пророчества – гадалки и по сей день пользуются такими приемчиками.

Мама сделала вид, будто держит в руках хрустальный шар, и произнесла замогильным голосом:

– Скоро явится тебе прекрасный высокий незнакомец! Тебе предстоит долгое странствие! – Она рассмеялась и покачала головой. – Люди так легковерны – что тогда, что сейчас…

Бабушка рассказала мне, что мама обладала магическими способностями, но отрицала это. А еще она говорила, что из-за этого мама уязвима перед темными силами – они могут обратить скрытую в ней магию против нее. Может, это и произошло в Египте? Что-то точно случилось – и в результате я стала владелицей проклятого зеркала.

Меритамон предсказала мне вовсе не встречу с высоким красавчиком или дальние странствия – против этих пророчеств я ничего не имела. К сожалению, она нагадала мне смертельную опасность. Зовите меня легковерной сколько угодно, но в правдивости прорицания я не сомневалась.

* * *

Родители очень устали от перелета, поэтому мы решили поздно пообедать (или рано поужинать) в местном пабе – по воскресеньям там подавали жаркое. Пожалуй, я могла бы и сама сообразить простой ужин, но не хотела, чтобы родители встретились с бабушкой. Пока не предупрежу бабушку-вампиршу, что приехала ее здравомыслящая дочь, придется держать их подальше друг от друга.

Я написала Рейфу – рассказала ему о приезде родителей и попросила не пускать бабушку наверх. Однажды мама узнает, что ее мать – вампир, но сейчас она точно к этому не готова. Ее околдовали и использовали для перевозки проклятого артефакта – хватит ей пока потрясений.

Паб «Бишоп Митр» располагался в верхней части Харрингтон-стрит, напротив продуктового магазина. Подавали там все, что положено в британских пабах: говяжий пирог с почками, рыбу с картофелем фри, макароны с сыром, сосиски с картофельным пюре и несколько блюд для вегетарианцев. А по воскресеньям здесь, по одной из моих самых любимых британских традиций, готовили особые обеды. В этот день недели паб предлагал ростбиф с йоркширским пудингом, печеным картофелем и овощами, а также свиное, куриное или, как вариант для вегетарианцев, ореховое жаркое.

Родители вновь надели теплые куртки. Я переживала, что в толстом свитере быстро перегреюсь, так что сменила его на замечательную красную шаль – мне ее связал Теодор, бывший полицейский, обращенный в вампира. А еще я надела лучшие джинсы и простую белую рубашку.

В пабе было множество обедающих семей и компаний друзей. Я уже достаточно долго прожила в этом районе, чтобы узнать пару присутствующих. Например, Бесси Янг – инструктора по йоге, а также ее подругу – доктора Аманду Сильвестр. Я поздоровалась с ними и представила их родителям. Мама с большей вероятностью пойдет к врачу, с которым знакома лично.

Мы отыскали тихую нишу и сели за столик. Папа пошел к барной стойке сделать заказ: красное вино мне, белое – маме и британское пиво – ему самому.

За обедом мы разговорились. Родители спросили, что нового дома – то есть в Бостоне, где мы уже несколько месяцев не были. Я задала им тот же вопрос. Мы общались с разными людьми и поэтому рассказали друг другу совершенно разные истории – пусть и полученные от кого-то еще.

– Как там Тодд? – наконец спросила мама.

С Тоддом мы встречались два года. Наверное, мои родители предполагали (но не надеялись), что в итоге я выйду за него замуж. Однако оказалось, что парень изменял мне с коллегой. Однажды я их застукала. Это один из тех стереотипов о современных отношениях, которые, как ты считаешь, не про тебя, но они оказываются правдой. После этого мы с моей лучшей подругой Дженнифер перестали называть его по имени – теперь он просто Тот.

– Дженнифер сказала, что девушка, с которой он мне изменял, его бросила. Тодд отправил мне несколько электронных писем, но я удалила их не открывая.

– Лучше уж любить и потерять и все такое, – с чувством произнес отец.

– Тодд просто не мог найти свою старую кофту и спрашивал, не у меня ли она.

Конечно, приятнее было думать, что он хочет меня вернуть, – тогда я бы послала его на три буквы. Трудно осознавать, что с парнем, как он, я провела два года жизни, которые уже не вернуть.

– Что ж, в мире полно других парней. – Папа перешел к следующей заезженной фразе в списке.

– Эх, Джек, – вздохнула мама, – ты и не знаешь, как у молодежи сейчас с этим обстоит. Все эти сайты и приложения для знакомств… Разве так можно найти любовь?

– Поехали в Египет! – выдал очередную гениальную идею папа. – Там интернет почти не работает, а молодых людей – как грязи.

– Вот только все они археологи.

Я шутила, но не совсем. Я любила родителей, но жить, как они, не могла.

После основного блюда никто не отказался от десерта. Я выбрала липкий ирисовый пудинг, мама – пудинг из хлеба с маслом, а отец, не любящий сладкое, заказал крекеры с сыром и еще одну кружку пива.

В семь мы вернулись домой и сели смотреть новости по телевизору. К девяти и мама, и папа уже зевали.

С переезда в Оксфорд я ночевала в комнате для гостей – там же, где и всегда, когда бывала у бабушки. Ее спальня была просторнее, но перебираться туда мне не хотелось: это казалось неправильным, ведь бабушка все еще была с нами. Пусть она и не спала в этой комнате, а переместилась в великолепное подземное общежитие для местных вампиров. Оно располагалось прямо под «Кардиналом Клубокси», поэтому мы с бабушкой часто виделись.

Я была полностью довольна своей комнатой и потому уложила родителей в бабушкиной. Я не знала, сможет ли мама уснуть в комнате недавно умершей матери, но она сказала, что ей так даже спокойнее. Я постелила свежее белье, нашла чистые полотенца и пожелала родителям спокойной ночи. Вскоре в их спальне стало очень тихо. Я подождала еще полчаса, а затем приоткрыла дверь и заглянула в бабушкину комнату. Мама с папой крепко спали.

Я вернулась к себе. К сожалению, зеркало лежало именно там, где я его оставила, – на тумбочке у кровати. А значит, оно не привиделось мне в результате временного помешательства.

После того как зеркало прилипло к моей ладони, трогать его голыми руками мне больше не хотелось. Я надела перчатки и аккуратно вернула зеркало в кожаный мешочек, в котором его привезла мама, а затем убрала в одну из тканевых сумок, где бабушка раньше носила вязание. После я написала Рейфу, что мне срочно нужно с ним увидеться.

Рейф Крозье был заслуженным экспертом по букинистике, научным сотрудником Кардинал-колледжа и консультантом библиотек и коллекционеров книг по всему миру. А еще – вампиром.

Я не хотела, чтобы он приходил в квартиру, и не собиралась рассказывать о случившемся его сородичам, поэтому предложила встретиться в магазине. Рейф прибыл спустя несколько минут. Как ему удалось появиться так быстро, когда он жил за несколько километров отсюда, я не знала – и предпочла не спрашивать.

Я впустила Рейфа в магазин и отвела его в комнату, где мы проводили занятия по вязанию. Включила свет, и мы сели друг напротив друга.

Рядом с Рейфом меня всегда бросало то в жар, то в холод. Он был весьма привлекательным и напоминал одного из темных, опасных героев романов сестер Бронте. Хитклиффа, к примеру, словно списали с него. А может, так и было на самом деле.

Вампиры моргают реже, чем люди, поэтому под пристальным взглядом Рейфа мне стало немного не по себе. Я поерзала на стуле, жалея, что не причесалась как следует, не привела в порядок одежду и не освежила макияж. Рейф же, как всегда, выглядел идеально. Его черные шерстяные брюки казались тщательно отглаженными, будто он никогда в них не садился. На свитере из лучшего кашемира не было ни одного катышка. Черные волосы безупречно уложены.

Серо-голубые глаза вампира внимательно изучили меня.

– Вас что-то огорчило.

И это еще мягко сказано!

– Как я уже писала, сегодня приехали мои родители.

Он кивнул.

– И вы боитесь, что они встретятся с Агнессой.

Сейчас эта проблема казалась меньшей из всех – но забывать о ней не стоило.

– Мама все еще не оправилась от утраты. Думаю, им не стоит видеться – по крайней мере пока.

– Я согласен. Агнесса еще не завершила переход, и, поскольку ее окружает столько близких из мира живых, он дается ей тяжело. Хотелось бы убедить ее на время уехать, но она не готова.

Мы с Рейфом уже обсуждали эту тему. Я хотела помочь бабушке, но, по правде говоря, ее присутствие было мне необходимо. До обращения в вампира она была ведьмой, и именно на ее уроки я больше всего полагалась при обучении колдовству. А еще бабушка давала отличные советы по управлению магазином рукоделия.

– Я тоже не готова.

– Знаю. Стоит ли мне найти предлог, чтобы отправить ее куда-нибудь на несколько дней, пока ваши родители не уедут?

– Думаете, она согласится?

Рейф задумался. Мы оба знали, что после смерти бабушка осталась такой же упрямой, как и при жизни, – а может, была даже упрямее.

– Я попрошу Сильвию объяснить ей, что поездка пойдет ей на пользу. Тогда Агнесса наверняка послушается. Завтра на встрече клуба вязания можете поддержать эту идею.

Сильвия была лучшей подругой бабушки и той, кто обратил ее в вампира, – то есть ее создательницей, если выразиться правильно. Это значило, что они сильно связаны, и по большей части бабушка выполняла просьбы Сильвии.

Сильвия мне нравилась. Она была стильной седовласой дамой, бывшей звездой театра и кино. Она сохранила черты примадонны и после смерти: порой любила покомандовать, вела себя безрассудно и тщеславно. Видеть себя в зеркале Сильвия не могла, и бабушка наверняка была ее личным визажистом.

К слову, о зеркалах…

– Меня волнует не только это, – сказала я.

Я открыла сумку и, не снимая перчаток, достала зеркало и показала его Рейфу.

– Вы знаете, что это такое?

Рейф частенько надевал тканевые перчатки при работе с редкими книгами, так что не особо удивился моему подходу. Он тоже вынул из кармана пару перчаток и натянул их.

– Позволите?

Я сомневалась, что смертельное проклятие может как-то навредить уже неживому существу, поэтому отдала Рейфу зеркало. Разумеется, он смог расшифровать иероглифы и куда более складно, чем я, вслух прочитал защитное заклинание.

Стоило ему своим низким голосом произнести последние слова, как я дернулась. Я до боли вжалась в спинку стула, сердце бешено колотилось.

Однако ничего не произошло. Не появилось ни голубого света, ни трехтысячелетней девушки, предвещающей скорые беды и разрушения. Видимо, все это предназначалось мне одной.

Глава 4

Рейф сидел на стуле и рассматривал зеркало.

– Можете что-то о нем сказать? – поинтересовалась я.

– Откуда оно у вас? – ответил он вопросом на вопрос.

Я недовольно хмыкнула:

– Я первая спросила.

Рейф покачал головой, как и всегда, когда я капризничала, но тем не менее ответил:

– Очевидно, зеркало египетское. Предполагаю, создано оно было между семнадцатым и пятнадцатым веками до нашей эры. Выполнено из золота и обсидиана. Поверхность, похоже, бронзовая. Предметом пользовался некто из высшего общества или царской семьи, причем очень важная особа – на зеркале выгравировано защитное заклинание. – Вампир взглянул на меня. – Об этом вам должны были сообщить родители. Они эксперты в данной сфере.

Тогда я, радуясь, что наконец-то могу с кем-то поделиться своим необычным опытом, пересказала Рейфу всю историю. Я начала с приезда мамы, которая, казалось, выпила лишнего, затем перешла к тому, как прочла заклинание, и всему, что случилось после. Когда я закончила, Рейф попросил меня повторить рассказ.

– И с вами заговорила та женщина. На вашем языке.

– Да. Я даже почувствовала себя Люком Скайуокером в сцене, когда принцесса Лея вылезает из робота и просит о помощи.

Рейф непонимающе уставился на меня. Это всегда меня изумляло – он за считаные секунды мог определить возраст и место изготовления реликвии, но ничегошеньки не знал о современной культуре! Я покачала головой.

– Это из «Звездных войн».

– Не интересуюсь поп-культурой, – ответил Рейф.

Когда-нибудь я обязательно восполню пробелы в его познаниях. Но не сегодня.

– Почему после прочтения защитного заклинания мне явилась женщина и предсказала ужасные несчастья? Разве суть таких чар не в том, чтобы предотвращать опасности?

– Признаюсь, меня это тоже удивило.

– И при чем тут я? Эта штука тысячи лет валялась в песке никому не нужная – и тут ее находит мама и вдруг решает, что обязана привезти мне!

– Еще один прекрасный вопрос. – Рейф вновь взглянул на зеркало. – Ваша мама сказала, что зеркало привлекло ее внимание своим блеском?

– Да.

– А что, если его туда подложили?

– Что ж, ваша догадка все только усложняет. Вы считаете, что маму выбрали в качестве мишени?

– Это лишь предположение. Точно сказать не могу.

Тут я задала ему вопрос, который меня страшно волновал:

– Как вы считаете, мне грозит опасность?

Вампир взглянул на меня темными, спокойными глазами.

– Думаю, будет очень неразумно не воспринять подобное предупреждение всерьез.

А я так надеялась на другой ответ!

– Как я уже говорил, ваши родители – специалисты в этой сфере, – продолжил Рейф. – Вы не можете показать зеркало им?

Нет, нет и нет! В результате только возникнет куча проблем. Даже если мама вспомнит, что привезла зеркало (в чем я сомневалась), отец придет в ужас. А если мама напрочь забыла о зеркале, то у обоих появятся вопросы, откуда у меня столь редкая вещь. Я объяснила все это Рейфу, и он снова покачал головой.

– Тогда не знаю. Попробую поискать информацию.

– Отлично. Попросите Сильвию увезти бабушку на пару дней?

– Да. Хотя бы от этой заботы я могу вас избавить.

Рейф посмотрел на меня так, словно очень хотел еще больше облегчить мою ношу.

В конце концов я сфотографировала зеркало на телефон. Решила, что утром покажу его папе – может, узнаю что-то дельное.

* * *

На следующий день родители проснулись отдохнувшими и с целым списком планов. Папа собирался на встречу египтологов в университете, где раньше учился, а мама отправилась в свой – искать аспирантов для экспедиции. Мне повезло: мама ушла первой. Когда мы с папой остались вдвоем, я спросила:

– Многое ли можно узнать об артефакте по фотографии?

– Лучше, когда имеется сам предмет, однако и хорошей фотографии может быть вполне достаточно. А к чему вопрос?

Я рассказала ему, что одна из моих подруг получила в наследство зеркало и не знает, что с ним делать. Затем показала папе снимок на телефоне. Папа внимательно изучил его, то приближая, то отдаляя, рассматривая мелкие детали. Он очень серьезно относился к исследованиям. Наконец папа поднял взгляд.

– А откуда в семье твоей подруги такое зеркало?

Когда речь заходит о предметах древности, важно знать, как они переходили из рук в руки. Мы с Рейфом заранее придумали правдоподобную легенду.

– Ее прапрадедушка купил зеркало в Каире в конце девятнадцатого века.

Отец сердито покачал головой:

– В те времена растащили столько сокровищ! Очень печально. Что ж, можешь сказать подруге, что если изделие подлинное, то оно крайне хорошо сохранилось. Это женское зеркало из Египта периода Среднего царства. Предполагаю, его изготовили примерно в пятнадцатом веке до нашей эры.

– Ого! Спасибо.

Папа сел на диван.

– Если это не подделка, то зеркало нужно отдать в музей. Могу в этом помочь твоей подруге. Рядом с артефактом поместят табличку с благодарностью дарителю.

– Спасибо, пап. Я ей передам.

Отец поспешил на собрание. Я задумалась: а прав ли Рейф? Может ли быть так, что зеркало зачаровали и сунули маме под нос, чтобы она нашла его и привезла мне? Мысль казалась абсурдной – но таким было и все случившееся.

До открытия магазина оставалось полчаса. Я заперлась в спальне и достала зеркало. Пожалуй, это было довольно глупо – словно ковырять языком больной зуб. Я вновь прочитала заклинание – мне уже предсказали смерть, чего еще бояться? Я надеялась, что ничего не произойдет – как после вчерашней попытки Рейфа. Однако мне не повезло. Стоило мне произнести последние слова, как зеркало засветилось голубым и пошло рябью и в нем появилась та же девушка, что и в прошлый раз. Увидев меня, она удивилась.

– Вы еще живы! Я так рада.

А уж я-то как!

– Расскажите мне, кто вас послал и почему я в опасности.

Девушка сильно погрустнела.

– Когда-то я была такой же, как вы. Способной ведьмой, которая умела помогать другим, – вздохнула она. – Но меня обманул злодей и заточил здесь. Теперь он использует мою силу, чтобы находить мне подобных. Помешать ему я не могу.

– И сопротивляться тоже?

– Я пыталась. Ничего не получается. Выхода у меня два: спасение или смерть. Об этом я мечтаю уже много веков. Каждый раз, когда вижу, как по всему миру сильные, замечательные ведьмы погибают.

– А как вас спасти? – Я отмела ее желание смерти, надеясь, что она драматизирует.

Девушка печально улыбнулась.

– Снять заклинание. Правда, это никому не удавалось на протяжении уже более трех тысячелетий.

А я всего-то два месяца назад узнала, что я ведьма. Шансы на успех казались мизерными – и все же мне не хотелось, чтобы другая волшебница сидела в зеркале и ее заставляли уничтожать ей подобных.

– Я хочу помочь вам, – ответила я. – Расскажите все, что можете. Кем вы были при жизни?

Девушка посмотрела вниз, затем – на меня. В мрачном взгляде ее больших темных глаз я не увидела, а скорее почувствовала страх.

– Моя царица была младшей и самой красивой из жен фараона, его любимицей. И мечтала стать его главной женой.

Полагаю, действующая главная жена была против.

– Другие жены плохо к ней относились и не доверяли ей. Нам, ее слугам, приходилось осторожничать. В дом постоянно засылали шпионов. Я была жрицей и личной советницей царицы. Разумеется, я просила ее быть внимательной во всем, что касалось фараона и – особенно – его жен. Однако царица была честолюбивой и решительной. Она верила, что, родив фараону сына, получит все, чего желает. – Девушка вздохнула. – Царица приказала мне использовать силы, чтобы помочь ей в этом деле.

Да уж, тяжелая ситуация.

– Царица знала, что вы ведьма?

– В то время использовалось другое слово, – улыбнулась девушка. – Но да, она знала.

– У нее родился сын?

– Да-да. Однако после этого царица стала одержима желанием занять законное, по ее мнению, место рядом с мужем.

– И что случилось потом?

Девушка покачала головой:

– Я видела в ее будущем мрак и пыталась предупредить, но царица и слушать не хотела. Она отправилась к другому жрецу – мужчине, который пообещал ей, что все, чего она хочет, сбудется. За определенную цену.

Я уже предчувствовала, к чему идет дело.

– Какую?

– Его цена за помощь – я.

Да, именно это я и подозревала.

– Но почему? Зачем ему вы?

– У меня есть особый талант: я лучше, чем многие, чую своих сестер. Других женщин с даром. Иногда я могу обнаружить и мужчин, но женщин – намного чаще. Сила того колдуна исходит из тьмы и зла, при этом он принимает формы, которые кажутся безобидными и милыми. Он хочет уничтожить всех нас, а меня использует для поиска жертв.

– А как он вас поймал?

– Обманул мою бедняжку-царицу. Она верила, что получит желаемое, и, ослепленная целью, не обращала внимания на тех, кто плел против нее козни. Царицу, как и почти всех ее слуг, отравили. Меня же прокляли и обрекли вечно жить в этом зеркале и видеть лица тех, кто погибнет из-за меня.

– Но это не ваша вина!

– И все же меня используют, чтобы убивать таких, как я. Вы пока избежали кары, но ни в коем случае не теряйте бдительности!

Я пообещала, что постараюсь. После девушка постепенно исчезла, и я заметила, как по ее щеке скатилась слеза.

* * *

Я надежно спрятала зеркало и направилась вниз открывать магазин. Было утро понедельника. К моему удивлению, у входа уже стоял мужчина. До открытия оставалось еще пять минут, но он выглядел столь печальным, что я разрешила ему войти.

Мужчине было за шестьдесят. Круглолицый, с грустными глазами, одет в желтый кардиган – не ручной вязки, а из магазина вроде Marks & Spencer, – под которым виднелись белая парадная рубашка и полосатый галстук. Еще на мужчине были темно-синие брюки и коричневые, начищенные до блеска туфли. В руках он держал кожаный портфель-дипломат. Судя по всему, этот человек шел на работу и заглянул в магазин, чтобы купить что-нибудь для жены – например, новую пряжу для свитера.

Я улыбнулась мужчине.

– Доброе утро! Чем могу помочь?

– Я по поводу работы, – ответил он.

– Какой работы?

Неужели я вызвала мастера на дом или в магазин и напрочь об этом забыла? Я попыталась вспомнить, не был ли нужен ремонт или что-то вроде того, но в голову ничего не приходило.

К моему удивлению, мужчина указал на объявление на витрине.

– А, вы о работе здесь, в магазине? Вы хотите устроиться помощником продавца?

Мужчина кивнул – правда, энтузиазма по отношению к вакансии я в нем не заметила. К тому же он был далек от того образа идеального кандидата, который я себе составила. Однако я знала, насколько хорошо умеют вязать некоторые мужчины – в том числе вампиры. Если его профессиональные качества отвечают требованиям, он станет замечательным сотрудником.

– Я принес резюме, – сказал мужчина.

Он расстегнул портфель и протянул мне два листа бумаги. Взглянув на них, я узнала, что мужчина работал бухгалтером. Нигде не было ни слова о сфере продаж, вязании или рукоделии в целом. Я посмотрела на мужчину.

– Вы умеете вязать?

– Нет, – ответил он.

Тут мужчина чихнул. Он достал из кармана носовой платок, и не успела я сказать «Будьте здоровы», как снова раздался оглушительный чих.

– У вас есть опыт работы в сфере продаж? – спросила я.

Мужчина покачал головой. Глаза у него заслезились и покраснели.

– Вы хорошо себя чувствуете?

– Аллергия на шерсть. – Мужчина высморкался. – И кошек.

Я даже не знала, что сказать. Вместо этого я оглядела магазин – корзины с пряжей, клубки и мотки, сложенные на полках у стен.

– Это магазин рукоделия – шерсти тут очень много.

Мужчина с каким-то мрачным удовлетворением кивнул.

– Так я и сказал жене, а она ответила: «Мне плевать, слезай с моей шеи! Пробуйся на все вакансии и не возвращайся, пока тебя куда-нибудь не возьмут». – Мужчина опять чихнул. – Видите ли, я только что вышел на пенсию. Жена не привыкла, что я вечно мешаюсь под ногами, и требует, чтобы я устроился на работу.

– Но не в этот магазин, – заметила я. Мужчина снова чихнул – я с трудом подавила смешок. – Здесь вы будете совершенно несчастны.

Мужчина кивнул.

– Благодарю за понимание.

По крайней мере, это то, что мне удалось разобрать: нос у мужчины страшно заложило, и его голос, совершенно охрипший, звучал так, словно ноздрей у говорящего не было вовсе.

– Если жена придет проверить, что я не лгу, пожалуйста, скажите ей то же самое. Меня зовут Нед Крукшенк.

Вот бедняга! Ему не работа нужна, а консультация по вопросам брака.

– Конечно, мистер Крукшенк. Желаю вам найти подходящую вакансию.

Мужчина кивнул и, чихнув напоследок, спешно выскользнул за дверь. Я посмотрела ему вслед, надеясь, что вскоре ему станет лучше. Я даже услышала, как он шумно высморкался на улице.

Как минимум из-за столь сильной аллергической реакции мужчины у меня появились подозрения, что где-то в магазине прячется Нюкта.

– Нюкта! – позвала я ее.

Магазин был маленьким, но не настолько, чтобы в нем не могла спрятаться маленькая хитрая кошка. Нюкта оказалась под кассовой стойкой. Я выманила ее из укрытия и начала играть с ней: дразнила Нюкту ниткой, а та прыгала за ней – и так до тех пор, пока мы не помирились. Восстановление дружбы стоило мне клубка шерсти: играя в кошки-мышки, Нюкта порядком его потрепала.

Простив меня, кошка свернулась клубочком на любимом месте – в неглубоком керамическом тазике на витрине, полном различной пряжи. Проходя мимо магазина, люди часто останавливаются, чтобы сфотографировать Нюкту. Неудивительно – она такая милашка! Интересно, сколько в «Фейсбуке»^◊ и «Инстаграме»^◊ постов с моей прекрасной кошечкой? Заметив популярность Нюкты, я разложила у тазика брошюры с адресом магазина – чем не бесплатная реклама!^[2]

Когда Нюкта устроилась поуютнее, я обратилась к ней:

– Тебя то зеркало напугало, да? Мне от него тоже жутко.

Надо заглянуть в фамильный гримуар и проверить, нет ли там заклинания, которое сможет спасти девушку в зеркале. Я плохо спала этой ночью: перед глазами стояло ее несчастное лицо. Я представила, что меня на тысячи лет заточили в зеркале и заставили творить зло. Это казалось просто ужасным.

Однако я была лишь начинающей ведьмой. Пожалуй, мне следует сначала защитить себя, а уж потом спасать другую колдунью от какого-то великого зла. Я даже попробовала убедить себя, что нужно в первую очередь позаботиться о своей безопасности, но в душе знала: я хотя бы попробую выручить бедняжку.

Ни одного покупателя пока не было. Я как раз заканчивала приготовления к рабочему дню – и тут зашел молодой мужчина. Он бегло осмотрел полки каким-то растерянным взглядом – словно искал товары для альпинизма и активного отдыха, но заплутал и забрел туда, где продают пряжу.

Мужчина был высоким и широкоплечим. Его лохматые светлые волосы выгорели на солнце, на щеках и подбородке пробивалась рыжеватая щетина. Теплые каштановые глаза поблескивали, кожа вокруг них успела покрыться морщинами – наверное, тоже от солнца. На мужчине были выцветшие джинсы и бежевая рубашка из плотной ткани – не до конца застегнутая, так что под ней виднелась крепкая грудь. Мужчина был очень хорош собой, однако в моем магазине он казался совершенно лишним.

– Чем могу помочь? – вновь спросила я.

– Я по поводу работы, – с сильным австралийским акцентом ответил мужчина.

Это миссис Уинтерс решила меня так разыграть? Другого объяснения, почему ко мне являлись столь неподходящие кандидаты, я придумать не могла. Однако дискриминация при найме сотрудников строго наказуема. Нельзя было отказать этому красавчику просто потому, что он не совпадал с моими ожиданиями. Да и провести с ним пару минут – далеко не худшая перспектива…

– Вы умеете вязать? – спросила я.

Мужчина улыбнулся, сверкнув крупными белыми зубами. Кусает он, наверное, мощно.

– Вы имеете в виду, перевязывать открытые раны? Да. В пустыне это полезный навык.

– Верно, – кивнула я. – Однако не для работы в магазине рукоделия.

Мужчина покосился на меня как на сумасшедшую. Он осмотрелся и словно только сейчас понял, что действительно находится там, где продаются товары для вязания.

– Кажется, кто-то из нас запутался, – задумчиво произнес он.

– Да, пожалуй.

Мужчина почесал затылок и что-то проверил в телефоне.

– Я уверен, что не ошибся с адресом. Это же здесь берут на раскопки в Египет?

Тут-то до меня дошло. Родители!

– Можно взглянуть на объявление?

– Конечно.

Парень протянул мне телефон. Как я и думала – там была страница одного из университетских форумов с информацией об экспедиции, а также с просьбой заинтересованным аспирантам прийти по этому адресу. Я объяснила мужчине, что объявление опубликовали мои родители, а не я, и попросила зайти после пяти – тогда магазин уже закроется, а родители вернутся домой и смогут устроить ему собеседование. А еще я предложила ему передать то же самое знакомым, которые хотят поучаствовать в экспедиции.

– Да без проблем, – улыбнулся мужчина. – Магазин, кстати, миленький. Любил бы я вязать…

Тут он снова окинул взглядом помещение: полки, битком набитые разноцветной пряжей, схемы для вязания, журналы, угол со швейными принадлежностями. Мужчина покачал головой.

– Не-е-е… Плохо мне в четырех стенах. Мое место – на природе.

Он бодро махнул мне рукой и открыл дверь, чтобы уйти, – но сначала придержал ее для пожилой женщины.

– Одну минуточку! – сказала я ей.

Я быстро написала маме и папе: попросила их уточнить в объявлении, что желающим поучаствовать в раскопках нужно приходить после пяти, и в это время обязательно присутствовать в доме самим, чтобы провести собеседования. Пока я была занята, женщина ходила по залу и рассматривала товары. Приятно было видеть в магазине рукоделия того, кто действительно любит вязать!

Женщине было около семидесяти. Ее седые, местами белые волосы курчавились вокруг лица. Одета она была в розовый кардиган – связанный вручную, со сложным цветочным узором по краям. Еще на ней были телесного цвета шерстяная юбка, компрессионные колготки и черные ортопедические туфли. В руке она держала объемную сумку. Женщина остановилась, сложив ладони на животе, и изучала полки.

– Чем могу помочь? – спросила я.

– Очень надеюсь, что сама смогу вам помочь, – приветливо улыбнулась женщина. – Я увидела объявление о том, что вы ищете помощницу. Хочу предложить свою кандидатуру.

– Правда? – выдохнула я, не сдерживая радости. Наконец-то на вакансию откликнулся кто-то, полностью совпадающий с идеальным образом в моей голове!

– Вы еще не наняли сотрудницу?

Я не хотела показывать, что почти отчаялась, поэтому ответила:

– Сегодня провела пару собеседований, но решение пока не приняла. Начну с самого важного вопроса: вы умеете вязать?

Старушка негромко рассмеялась.

– Милая моя, я вяжу уже пятьдесят лет. Делала свитеры для себя, родителей, братьев – а потом одежду для малышей и разные покрывала. Я работаю спицами и крючком, а еще вышиваю крестиком и гладью, создаю ткани на ткацком станке и умею прочесывать, прясть и окрашивать шерсть.

А я, владелица магазина рукоделия, с трудом отличала лицевые петли от изнаночных!

– Очень впечатляюще! А свитер, который сейчас на вас, тоже вы связали?

Женщина опустила взгляд, словно забыла, во что одета.

– Да-да. И узор придумала сама.

Мысленно я уже махала руками от радости и кричала: «Да!»

– А есть ли у вас опыт в сфере продаж?

– Есть. Я лет двадцать держала магазин рукоделия в Корнуолле, но закрыла его, когда сил перестало хватать. В Оксфорд я переехала, когда родился третий внук: хотела быть поближе к дочери и ее семье. Но в этом году мальчик пошел в школу, и меня, честно говоря, немного одолевает скука. Увидев ваше объявление, я обрадовалась: такая работа мне более чем по душе.

Женщина подходила так идеально, что хотелось пританцовывать. Мне пришлось приложить усилия, чтобы удержать ноги на полу.

– Позвольте поинтересоваться, вы случайно никогда не вели занятия по вязанию?

– Вела! Сначала – у себя в магазине, затем – в школьном кружке. Некоторые мои ученицы, лапушки такие, до сих пор со мной общаются.

У меня осталось лишь одно опасение – что она сочтет зарплату слишком маленькой. О чем я и сообщила женщине, виноватым тоном назвав сумму. К моему удивлению, старушка была не против.

– Денег у меня достаточно: выплатили по страховке после смерти мужа, вечная ему память. Мне лишь хочется чем-то себя занять – о заработке я не беспокоюсь.

После всего сказанного женщиной просить ее показать рекомендации от предыдущих работодателей казалось просто грубым. Однако я все же сделала это – учитывая, какого невысокого мнения о моих навыках как нанимателя была миссис Уинтерс. Я заверила миссис Персиваль (имя женщины было Эйлин), что это лишь формальность.

Женщина открыла сумку.

– Не волнуйтесь, милая, я все прекрасно понимаю. Вот мое резюме – ниже указаны контакты двух людей, которые подтвердят мою компетентность. Ваш магазин просто очарователен. Полагаю, мы замечательно сработаемся.

Так думала и я. Я взяла резюме и, поблагодарив женщину за визит, сказала, что сообщу ей результаты собеседования на следующий день. Как только старушка покинула магазин и отошла достаточно далеко, чтобы не видеть меня сквозь витрину, я подняла Нюкту.

– Мы справились! Мы нашли идеальную сотрудницу!

И я танцевала в магазине с кошкой, пока у нас обеих не закружилась голова.

Глава 5

На этот раз встреча вампирского клуба вязания проходила не в моем магазине – ведь в квартире были родители. Мы перенесли ее в подземные апартаменты, где жила бабушка и большинство местных вампиров. У некоторых имелись собственные дома – например, Рейф обитал в старинном особняке, – однако они все равно часто собирались здесь, под магазином. У них это считалось чем-то вроде места для тусовок.

Несмотря на удобные глубокие бархатные кресла и диваны, атмосфера сильно отличалась от той, что царила наверху, в комнате для занятий. Вампиров сегодня пришло меньше, чем обычно, – возможно, из-за смены помещения. Среди присутствующих были бабушка и ее лучшая подруга и создательница Сильвия, а еще Рейф, Альфред и Кристофер Уивер. Тиша Баггинс, которая выглядела как героиня викторианского романа, сидела очень чинно: корсет заставлял ее держать спину строго прямо. Пришла и Клара – милая молчаливая пожилая дама. Ее подруга Мейбл не явилась: уехала к друзьям в Шотландию. Эстер, навечно обреченная быть угрюмым подростком, зевала в углу. Теодор, бывший полицейский, уехал в Будапешт: недавно он занялся поиском пропавших ценных вещей, и, казалось, это дело ему весьма нравилось.

Бабушка нервничала и никак не могла сосредоточиться на вязании. Она то и дело пересаживалась с места на место, жалуясь, что ей не подходит освещение. Я взглянула на Сильвию: может, она знала, в чем дело? Дама жестом пригласила меня следовать за ней. Мы прошли через готическую каменную арку и очутились в коридоре, который, полагаю, вел в спальни – до его конца я ни разу не добиралась.

Сильвия заправила серебристые волосы за уши. Я заметила на ней прекрасную пару бриллиантовых сережек в стиле ар-деко. Сильвия была самой стильной из всех вампиров, которых я знала. Сегодня, например, она нарядилась в шелковый брючный костюм полночно-синего цвета.

– Твоя бабушка очень расстроена. Хочет увидеться с дочерью, но Рейф ей запретил, – объяснила дама.

– Оно и понятно, – шепнула я в ответ.

Я была поражена. Даже я понимала, что теперь, когда бабушка – вампир, ей нельзя показываться живым людям! Я сама узнала бабушкин секрет только потому, что случайно застала ее в магазине. Она по-прежнему была частью моей жизни, и я каждый день благодарна за то, что она у меня есть. Однако мама не такая, как я. Она – ученая, женщина, которая верит только в рациональные, доказанные вещи. Если она встретится с бабушкой, то испытает шок. В худшем смысле этого слова.

Я страшно боялась, что мама или папа наткнутся на бабушку, ведь у той была дурная привычка ходить во сне. Я и так постоянно волновалась, что она, умершая женщина, средь бела дня появится в магазине!

– Надо убедить ее уехать, – выдохнула я. – Рейф сказал, что вы с ней поговорите.

Сильвия кивнула:

– Я пыталась. Но она не согласна – говорит, что нужна тебе.

Я прикусила губу. Я и правда нуждалась в бабушке – но не сейчас, когда рядом мои родители. Если мне придется всеми силами предотвращать их встречу, я просто не выдержку.

– А если я объясню ей, что это не так, она уедет?

– Скорее всего, но обидится.

Я задумалась и тут щелкнула пальцами.

– Идея! Надо расширить сеть.

Сильвия приподняла подведенные карандашом брови:

– Расширить сеть?

– Ну, не по-настоящему, конечно. Вдруг где-то продается магазин рукоделия? Или просто пустое помещение, которое можно использовать в этом качестве. Можете съездить взглянуть на него вместе с бабушкой. Есть ли еще какой-то город, где живет много вампиров, любящих вязать? Найдем хорошего человека и откроем второй магазин рукоделия с клубом вязания для вампиров.

Сильвия коснулась своей шеи, на которой поблескивало ожерелье в стиле ар-деко из того же комплекта, что и сережки.

– Знаешь, Люси, это неплохая идея.

Я подняла ладонь, словно полицейский на перекрестке.

– Подождите! Я не собираюсь на самом деле открывать еще один магазин. Однако если бабушка поверит нашим словам, то почувствует, что помогает мне и выполняет важное задание.

Сильвия наградила меня голливудской улыбкой.

– Прекрасное решение!

– Спасибо! Осталось лишь выбрать город. Такой, где бабушка с радостью проведет пару недель.

Сильвия постучала пальцами по ключице.

– Как насчет Дублина? У меня там много друзей, и я как раз собиралась их навестить. Твоей бабушке будет чем заняться, и, уверена, мы найдем подходящее помещение для расширения сети. – Вампирша склонила голову набок. – Возможно, сгодится и небольшой городок в Коннектикуте, Вермонте или Массачусетсе. Думаю, идея открыть второй магазин в Штатах тебе понравится.

– Но я не планирую воплощать ее в жизнь! Это лишь уловка для того, чтобы спрятать бабушку на пару недель.

– Конечно-конечно…

Когда мы рассказали бабушке о нашей задумке, она оживилась. Было заметно: она все еще грустит, что не может увидеться с дочерью, но рада предстоящему путешествию в интересные города в поисках помещения для второго магазина.

– Меня ждет приключение!

Волосы бабушки, как всегда, были собраны на затылке в аккуратный пучок. Она потрогала его, словно испугавшись, что он распустился.

– Я и сама подумывала о расширении, но годы уже не те, – сказала бабушка. – А вот ты молода, Люси. Ты полна сил, и перед тобой целое море возможностей. Ты способна на все, что пожелаешь. Ты можешь открыть сеть магазинов по всему миру. Если что, деньги не проблема. Все вампиры, которым больше нескольких веков, невероятно богаты. Предпринимательского капитала у тебя будет по уши!

Мне не хотелось быть по уши в предпринимательском капитале – да и вообще в чем угодно. Однако я была рада, что настроение бабушки улучшилось.

– Начнем с Дублина, – сказала Сильвия. – Так мы сможем прокатиться на «Бентли».

Дама повернулась ко мне:

– Твоей бабушке эта машина очень по душе.

– Сильвия, я рада поехать и в Америку. Я там столько лет не была!

– Отправимся в Дублин, а потом полетим в Нью-Йорк. Агнесса, ты когда-нибудь летала первым классом? Тебе понравится!

К концу встречи я уже прощалась с бабушкой: они с Сильвией собирались уехать этой же ночью. Мне было грустно: все-таки я привыкла, что бабушка рядом и всегда готова дать совет. Однако я знала, что так будет лучше для всех нас.

Я обняла бабушку на прощание. Она прижала меня к сердцу и прошептала:

– Постарайся рассказать Сьюзен, как сильно я ее люблю и как ею горжусь.

– Ты ведь оставила ей письмо, помнишь?

Бабушка улыбнулась:

– О, и правда! Как разумно с моей стороны.

Тут я прищурилась – и поняла, что меня одурачили.

– Бабушка! Ты что, написала те письма мне и маме уже после того, как стала вампиром?

Она пожала плечами.

– Я давно хотела это сделать, однако невозможно угадать, когда смерть постучится в дверь. Что ж, мне дали шанс завершить напоследок дела – не всем так везет.

– Мама была счастлива получить твое письмо. Оно для нее многое значит.

Бабушка печально вздохнула:

– И все же она не похожа на тебя. У нее слишком много предрассудков. Поэтому придется мне уехать, чтобы случайно с нею не встретиться. – Бабушка снова меня обняла. – Позаботься о Сьюзен ради меня.

Прозвучало это очень странно. Однако я согласилась сделать все, что в моих силах.

Сильвия тоже пришла попрощаться и вручила мне подарок, обернутый в серебристую бумагу.

– Что это? – удивилась я.

Сегодня не мой день рождения и, насколько я знала, не какой-то другой праздник.

– Просто кое-что нарядное, – улыбнулась Сильвия. – Сбереги на особый случай. Например, для свидания с дорогим тебе человеком.

С моей-то личной жизнью? Да ледниковый период настанет быстрее, чем я надену то, что в коробке! Тем не менее я поблагодарила даму.

Рейф, как и всегда, когда я навещала приятелей-вампиров, проводил меня наверх.

– Вы поступили правильно, придумав для Агнессы интересный повод уехать, – заметил он. – Она знала, что ей лучше покинуть Оксфорд, но не могла решиться. А теперь ей есть ради чего путешествовать.

– Отлично.

Мы дошли до деревянной лестницы, которая вела в комнату для занятий.

– Рейф, они ведь не купят магазин на самом деле, правда?

Вампир покачал головой:

– В том, что касается вашей бабушки и Сильвии, мои догадки бессмысленны.

Стоило избавиться от одной проблемы – и тут же появилась другая. Моя жизнь потихоньку превращалась в игровой автомат, где надо бить молотком кротов.

Добравшись до квартиры, я развернула серебристую бумагу. Под ней оказалась великолепная вязаная блуза из сапфирово-синей шелковой пряжи. Рукава у нее были длинными и пышными, треугольный вырез слегка открывал грудь. В свертке лежало кое-что еще – коробочка для украшений. Внутри я обнаружила серебряную цепочку, с которой свисал драгоценный камень в форме звезды. Сначала я приняла его за хрусталь, однако, приглядевшись, убедилась, что это настоящий бриллиант. Да и цепочка наверняка была не серебряной, а платиновой или из белого золота.

В упаковочной бумаге была спрятана записка – я с трудом ее заметила. Развернув ее, я прочла: «Дорогая Люси, у меня никогда не было дочери. А если бы была, я бы хотела, чтобы она была похожа на тебя. Надень это ради меня».

– Значит, вернуть подарок не получится, – сказала я смотрящей на меня с подоконника Нюкте.

И хорошо. Потому что мне очень хотелось оставить его себе.

* * *

В среду у моей новой помощницы, Эйлин Персиваль, был первый рабочий день. Рекомендации от прошлых работодателей оказались отличными, и я с нетерпением ждала ее появления.

Женщина пришла за пять минут до начала смены. В фиолетово-розовом кардигане. Не знаю, из каких именно петель он состоял, но явно из очень сложных. Будь дама вампиршей, она бы отлично вписалась в наш полночный клуб вязания. Еще на ней были фиолетовая твидовая юбка, компрессионные колготки и те же самые удобные черные туфли, что и вчера. Кожа у женщины была очень ухоженной; она припудрила лицо и накрасила губы нежно-розовой помадой. При взгляде на миссис Персиваль мне захотелось немедленно купить пряжу и спицы – а я даже не умела вязать! Вот же повезло мне с помощницей!

Я попросила женщину убрать сумку на полку за кассовой стойкой. Затем она сложила руки на животе и с ожиданием взглянула на меня.

– Думаю, раз сегодня ваш первый рабочий день, можете ознакомиться с нашим ассортиментом и посмотреть схемы, которые есть в наличии. А еще я покажу вам, как пользоваться кассовым аппаратом, – предложила я.

– Хорошо, – кивнула дама.

Миссис Персиваль внимательно изучила каждую корзину, попутно задавая умные вопросы – на некоторые я даже смогла ответить. Затем я объяснила ей, как работать с кассой. На это ушло совсем немного времени, так как в ее прежнем магазине была почти такая же.

Я чувствовала, что мне стоит объяснить, почему владею магазином рукоделия, если не умею вязать. Поэтому я рассказала миссис Персиваль о своей бабушке и о том, что она завещала мне магазин и квартиру над ним. Эйлин слушала меня, параллельно убираясь на полках. Когда я закончила историю, она спросила:

– Но почему ваша бабушка не научила вас вязать?

– Она пробовала, но у меня совершенно нет таланта.

Женщина повернулась и лукаво посмотрела на меня:

– Не хочется в первый же рабочий день спорить с начальницей, но, милая, так просто не бывает. Любая девушка может научиться вязать. Буду рада вам с этим помочь.

Слова Эйлин прозвучали немного мизогинно. Однако, если она сумеет обучить меня рукоделию, я готова ей это простить.

Женщина оглядела магазин.

– Здесь пока никого нет. Почему бы не начать прямо сейчас? Так вы сможете решить, хотите ли, чтобы я вела занятия в магазине.

– Согласна.

Я достала журнал по вязанию, который как-то листала от скуки, и нашла страницу с приглянувшимся мне свитером. Он казался довольно простым – однотонный и без заковыристых петель.

– Как насчет такого?

Женщина подошла и взглянула через мое плечо. Теперь, когда она стояла совсем близко, я почувствовала запах лаванды и старых роз.

– Нет, для начинающей это слишком сложно. Первым делом нужно обучиться самым основам, то есть квадрату. Вот когда с ним управитесь, можно переходить к джемперам.

Я огорчилась, но постаралась это скрыть.

– Хорошо.

– Начнем без схемы. Возьмите спицы, а я найду подходящую пряжу.

Я выбрала спицы среднего размера. Вскоре Эйлин вернулась с ярко-красным клубком. Увидев мои спицы, она покачала головой.

– Нет-нет, нужны куда большего размера. Крупные и толстые, чтобы вы хорошо поняли, как должна выглядеть каждая петля.

Женщина нашла удобные, по ее мнению, спицы и усадила меня на стул за кассовой стойкой.

– Вы умеете делать начальную петлю?

Я могла бы рассказать Эйлин, что вампиры чуть не плакали, пытаясь обучить меня данной петле, однако лишь покачала головой.

– Что ж, к этому вернемся позже.

Женщина взяла пряжу и спицы и сделала петлю так быстро, что я бы и пальцами щелкнуть не успела.

– А теперь набираем петли.

Я была неуклюжей, неумелой рукодельницей – к этому я уже привыкла. Однако Эйлин казалась самим воплощением терпения. Спустя какое-то время я набрала на спицу двадцать петель.

– Замечательно! – Женщина улыбнулась так лучезарно, словно я показала ей кашемировый палантин. – Свяжем первый ряд.

Она показала мне, как это сделать, и я медленно, с огромным усилием принялась за ряд. Под конец спицы начали скользить от пота и петли вышли косоватыми, но Эйлин снова меня похвалила.

– Первый ряд – всегда самый сложный. Второй будет легче.

Она оказалась права. Однако я все еще чувствовала себя неумехой, и у меня заболела шея от напряженной позы: я решила, что если не буду шевелиться, то не пропущу петлю. Не помогало! Но стоило мне издать несчастный, испуганный звук, как миссис Персиваль показывала, где я допустила ошибку и как ее исправить.

Рядом с ней мне было уютно и спокойно, как будто вернулась бабушка.

Понемногу стали приходить покупатели – как новые, так и завсегдатаи, которых я уже знала по имени. Я представила им новую помощницу. Эйлин настояла, чтобы я продолжила вязать – а она пока займется посетителями:

– Так вы сможете оценить мою работу.

Я кряхтела над третьим рядом, стараясь не затягивать петли слишком туго (как обычно у меня выходило), когда появилась новая покупательница и неуверенно оглядела магазин. Эйлин сразу же подошла к ней и сказала, что у нее красивый шарф. Женщине комплимент понравился, и они весело поболтали, а затем Эйлин спросила, не нужна ли ей помощь. Не успела я опомниться, как дама набрала множество клубков и схем, параллельно обсуждая с миссис Персиваль, что делать, если мальчик любит играть на улице и постоянно пачкает одежду.

Новая помощница без единого вопроса пробила все покупки и безупречно упаковала их. Я похвалила ее за то, что она быстро учится и отлично справляется в первый же день. Женщина просияла, даже порозовев от радости.

– Люси, милая, спасибо вам за добрые слова! Мне очень нравится снова работать в магазине рукоделия и общаться с замечательными людьми. Они приходят сюда с желанием превратить то, что лишь недавно было овечьей шерстью, в прекрасное произведение искусства. В нашем мире массового производства стоит больше ценить творчество.

Я об этом и не задумывалась. Более того, я считала свое заведение магазином товаров для хобби. Однако миссис Персиваль была права: сохранять эти традиции очень важно. От ее слов я даже слегка выпрямилась и испытала некую гордость за свою работу.

Через какое-то время я отпустила Эйлин на обеденный перерыв. Когда она вернулась, я спросила, не против ли она остаться в магазине одна примерно на час. Я сообщила ей, что беру с собой мобильный телефон, на который мне всегда можно позвонить, и пообещала не уходить далеко. Женщина согласилась, и я отправилась в квартиру – позвать маму пообедать в чайной «Бузина». Родители были заняты наверху, а еще пригласили небольшую группу аспирантов прийти вечером на собеседование.

Из-за кучи дел я не успевала пообщаться с сестрами Уотт – владелицами заведения – и поинтересоваться, как у них идут дела с тех пор, как убили жениха бедняжки Флоренс. А еще я знала, что мама захочет увидеться со старушками: она была знакома с ними с детства. Мама с радостью согласилась провести обеденный перерыв со мной в чайной. Мы оставили папу наедине с компьютером и направились в соседнее здание.

Я уже успела рассказать маме о случившейся трагедии. К сожалению, роман Флоренс и последующая смерть ее возлюбленного рассорили сестер. Одно время даже казалось, что они больше не смогут вместе управлять чайной. Мне хотелось узнать, пошли ли дела на лад.

Нас тепло встретила мисс Мэри Уотт. Ей было уже за восемьдесят, но живостью и трудолюбием она могла потягаться и с женщинами куда моложе. Она взяла маму за руки и вздохнула.

– Сьюзен! Я тебя лет пять не видела, а ты не повзрослела ни на день. Соболезную твоей утрате. Я постоянно скучаю по твоей маме.

Я уже привыкла к тому, что здесь, в Оксфорде, часто говорили о бабушке, но мама приехала лишь недавно. Она быстро заморгала и сказала:

– И я по ней тоскую. Особенно сейчас, приехав сюда. Рада видеть вас, Мэри. – Она огляделась по сторонам. – А Флоренс здесь?

Мэри поджала губы – как и всегда, когда возмущалась.

– Она на кухне. Поваров у нас сейчас нет, так что готовит одна Флоренс, а я заведую в зале.

Значит, сестры почти не виделись. Жаль – раньше они были близки! Мама сказала, что, пожалуй, зайдет к Флоренс на кухню перед уходом.

Мэри усадила нас за один из лучших столиков у окна, откуда открывался вид на оживленную Харрингтон-стрит. Заодно я могла приглядывать за дверью своего магазина и при большом потоке покупателей поспешить на помощь Эйлин. Однако я не думала, что на пряжу резко вырастет спрос, – и была права. Периодически кто-то заходил в магазин и выходил из него – как правило, с большими сумками. Наконец-то я наняла идеальную помощницу, да еще и начала осваивать вязание! Решение остаться в Оксфорде показалось мне как никогда верным.

Мама осмотрела чайную и мягко сказала:

– Тут ничего не меняется, не правда ли? Я не была здесь пять лет, и, честное слово, такое ощущение, будто даже цветы на столе те же самые.

В вазе стоял какой-то сорт маргариток и лаванда. Наверняка сестры Уотт собрали их в собственном саду. Я полностью понимала маму. Балочные потолки, кружевные скатерти, полки с антикварными чайниками – «Бузина» оставалась прежней.

– Я так рада, что ты пригласила меня сюда, Люси, – продолжила мама. – У меня не было и минутки, чтобы поговорить с тобой наедине.

Мама посмотрела на меня так же, как и всегда, когда мы общались с глазу на глаз. Я насторожилась. Ее взгляд напоминал мне тот, что был у Нюкты, когда она чуяла поблизости мышь. И я, словно несчастный грызун, поняла: одно неверное движение – и мне конец. Я любила маму, но порой она забывала, что я взрослый человек. Да и я тоже.

– Хорошо, что ты приехала, мам. Я по тебе так скучала!

Конечно, лучше, если бы она не привозила с собой проклятое зеркало. Однако я не стала его упоминать – мама все равно о нем не помнила. Теперь, передав мне артефакт (что стерлось у нее из памяти), она вела себя как обычно. Мама перестала выглядеть странно, чуть ли не одурманенно, и вновь была самой собой.

– Милая, надо поговорить о твоем будущем.

Если бы мне платили по доллару каждый раз, когда я слышала от мамы эту фразу, я бы накопила не менее сотни. Я постаралась сосредоточиться на чувстве, которое возникло у меня недавно, – что в Оксфорде мне самое место и у меня все получается – и наклонилась вперед:

– Мам, мне здесь хорошо. Не знаю, останусь ли я тут навсегда, но мне нравится заниматься магазином рукоделия. И жить в Оксфорде.

Мама недовольно нахмурила лоб.

– Жаль, ты недостаточно умна, чтобы поступить в Оксфордский университет!

Мама никогда не преувеличивала моих способностей.

– Двух ученых в семье, пожалуй, хватит, – ответила я. – Знаю, ты разочарована, что я не унаследовала гениальности ни от тебя, ни от папы. Но мне это нисколько не мешает.

– Но, милая, ты так молода! Магазинами рукоделия обычно занимаются женщины пожилого возраста. Ты хоть умеешь вязать?

Да, больной вопрос.

– Я хожу на занятия, – успокоила ее я.

Я не стала уточнять, что мои учителя – кучка престарелых вампиров и новая помощница. Вряд ли это было важно.

– А что насчет личной жизни? У тебя появились друзья? А парень?

Тут, к моей радости, подошла Мэри Уотт и спросила, что мы будем заказывать. Мы выбрали чай «Английский завтрак» и угощения: сэндвичи, небольшие пирожные и сконы с джемом и топлеными сливками.

В прошлый раз, когда я пила чай в «Бузине», на моих глазах преставился мужчина. Однако это случилось не по вине сестре Уотт, и я старалась просто не думать о том страшном дне.

Удивительно, как быстро люди все забывают! В чайной умерли два человека, но она работала как ни в чем не бывало – будто здесь не происходило никаких несчастий. Наоборот, дела в заведении шли в гору. Наверное, потому что туристы не знали о случившейся здесь трагедии – или, наоборот, чайную включили в один из местных туров «с привидениями».

К сожалению, мама была не из тех, кого легко отвлечь от темы. Стоило мисс Уотт уйти, как она вновь просверлила меня лазерным взглядом и приподняла брови.

– Так что?

Я напомнила себе: мне двадцать семь лет. Мама не может заставить меня делать что-то против моей воли. В теории.

– Отвечу на твои вопросы по порядку. Личная жизнь у меня есть. Появилась пара друзей. Не могу сказать, что я нашла парня, но с несколькими интересными мужчинами познакомилась. – Мне тут же вспомнились Иэн Чисхольм и Рейф Крозье. – Я никуда не спешу, мам. Я не так уж давно рассталась с Тоддом.

Мама кивнула; взгляд у нее оставался обеспокоенным.

– Да, Тодд повел себя очень некрасиво. Надеюсь, это не помешает тебе вести полноценную, замечательную жизнь.

И почему, по ее мнению, моя жизнь сейчас не была такой? Не всем интересно целыми днями копаться в песке в поисках останков погибшей тысячи лет назад цивилизации. Но говорила ли я это маме? Нет! Потому что это как минимум невежливо. Так почему работа в магазине рукоделия в прекрасном городе вроде Оксфорда – менее достойное занятие, чем раскапывание скелетов в пустыне? Мне было неприятно, что о приютившем меня месте так отзываются.

Мама, словно прочитав мои мысли, сказала:

– Дело не в том, что мне не нравится Оксфорд. Здесь я была счастлива – и, конечно, познакомилась с твоим отцом в университете. Но, Люси, я знаю, что ты склонна угождать другим. Не хочу, чтобы ты чувствовала себя обязанной исполнять желания бабушки. – Мама посмотрела в окно и забарабанила пальцами по столу. – О мертвых не говорят плохо, и уж тем более – о собственной матери. Однако порой твоя бабушка вела себя несколько напористо.

Я приподняла брови:

– Кто бы говорил!

У мамы хватило совести рассмеяться.

– Ладно-ладно! Я уважаю путь, который ты для себя выбрала. Только убедись, что живешь, как хочешь ты, а не твоя бабушка.

– Да, мам, очень рада это слышать. Спасибо.

К счастью, тут принесли наш заказ, и у нас появилось другое занятие, помимо обсуждения моих дальнейших планов на жизнь. Или их отсутствия.

Я заметила, что Мэри сама обслуживала все столики. Я ее прекрасно понимала: в прошлый раз, когда она наняла работников, все пошло наперекосяк. Однако сестры Уотт были немолоды, и я еле сдержалась, чтобы не пойти помогать Мэри.

– Вот бы вы выпили чаю с нами, Мэри! – вздохнула мама. – Хочется с вами пообщаться.

Мэри рассеянно улыбнулась.

– Я бы с удовольствием, но я узница этого места до самого его закрытия. Единственный выходной – понедельник.

– Не хотите прийти к нам на ужин вместе с Флоренс? Завтра, например. У нас вроде никаких планов, да, Люси?

Моим единственным делом на завтрашний вечер было попытаться избежать смерти от лап какого-то древнего монстра. Обычно по четвергам в магазине собирался вампирский клуб вязания, но ближайшую встречу мы отменили: наверху были мои родители, а бабушка с Сильвией уехали.

Мисс Уотт обрадовалась приглашению.

– Обязательно приду. А что насчет Флоренс – лучше уточните у нее самой.

– Разумеется, – спокойно ответила мама.

Мы налили себе чаю и принялись уплетать крошечные сэндвичи с лососем, огурцом и яйцом.

– Как жаль, что сестры так и не помирились, – снова вздохнула мама. – Мы можем им как-то помочь?

– Если честно, не знаю. Наверное, пригласить их обеих на ужин – хорошая идея. При нас им придется вести себя вежливо. Вероятно, стоит им начать разговаривать – и они постепенно начнут общаться как прежде.

Интересно, в моем гримуаре есть подходящее заклинание? Какие-нибудь чары примирения?

– И чем мы будем их угощать?

Лучше бы мама подумала об этом до того, как приглашать сестер! Мама талантлива во многом – но не в кулинарии. Я же из тех людей, которые наскоро делают простые блюда из того, что под рукой, – и то больше предпочитают заказывать пиццу. Да и времени на готовку завтра особо не будет: у мамы – рабочие проекты, у меня – магазин.

– Когда придем домой, поищу в интернете легкие рецепты. Что-нибудь придумаем, – ответила я.

В крайнем случае всегда можно сбегать до паба и взять еду навынос.

Я знала, что на самом деле родители приехали в Оксфорд из-за зеркала, даже если не подозревали об этом. А раз заточенная в нем ведьма чувствовала силы таких же, как она, а привела ее ко мне моя мама, у меня было много вопросов.

Когда мы вдоволь наелись небольших сэндвичей и перешли к таким же крошечным пирожным, я спросила:

– Мам, я в детстве делала что-нибудь странное? Необъяснимое?

Просто как-то необычно, что я лишь недавно узнала о своих способностях. Да, у меня с детства бывали непонятные предчувствия и вещие сны, но вдруг мама заметила во мне нечто более сверхъестественное?

Мама пристально посмотрела мне в глаза и положила на тарелку скон, так и не закончив смазывать его джемом.

– Что значит «необъяснимое»? Поведение детей часто бывает непонятно взрослым. Они плачут безо всякой причины, будят тебя посреди ночи, потому что им кажется, что под кроватью монстр, испытывают совершенно глупое отвращение к определенной еде. Ты отказывалась есть брокколи, пока тебе не исполнилось двенадцать.

Мама была права – это типичное поведение любого ребенка.

– Я имею в виду, что-то паранормальное.

Мама резко выпрямилась и скрестила руки на груди. Лицо у нее стало сердитым, почти враждебным.

– Откуда такие мысли?

Я пожала плечами, почувствовав себя неуютно. Я не могла рассказать ей ни о бабушке, ни о гримуаре, пока не была уверена, что мама все это поймет и примет. Сейчас же она выглядела совершенно не расположенной ни к тому, ни к другому.

– Я взяла с твоей бабушки слово, что она не будет забивать тебе голову этими глупостями.

– Какими глупостями?

– Твоя бабушка была замечательной женщиной, и я никому не позволю говорить о ней дурно. Однако она придерживалась очень странных взглядов. Ее предки были ирландцами – переехали в Англию много поколений назад. Они верили в фей, шелки^[3] и прочую ерунду. Полагаю, это они задурили твоей бабушке голову. Понимаешь, она, взрослая женщина, упрямо считала, будто мы происходим из древнего рода ведьм! Ну просто глупость! Да, давным-давно женщину из нашей семьи сожгли на костре, но она с большой вероятностью всего лишь занималась медициной. – Мама постучала пальцем по столу и посмотрела мне в глаза. – Никаких ведьм не существует. Вера твоей бабушки в сверхъестественное безосновательна. И я, и твой отец – ученые. Ты должна была унаследовать от нас рациональный взгляд на вещи.

Меня словно током ударило. Пожалуй, мне даже во взрослом возрасте хотелось, чтобы мама поддерживала меня. Услышав от нее, что ведьм не существует, я почувствовала себя словно певица, которой сказали, что в мире нет музыки.

Я – ведьма. Это знали и я, и бабушка, и моя кошка.

– Значит, ты не веришь в ведьм?

– Конечно нет.

Почему-то я решила продолжить тему.

– А в вампиров?

Мама отмахнулась от меня, словно от облака дыма.

– Персонажи фольклора.

– В призраков?

– Дети, накинувшие на себя простыни в Хеллоуин.

– А если бы я сказала тебе, что я ведьма?

Мама не на шутку заволновалась. Если бы я была лет на десять младше, она бы положила мне ладонь на лоб – проверить, не поднялась ли у меня температура. Сейчас же она ответила:

– Посоветовала бы тебе обратиться к психотерапевту. И вернуться домой, к друзьям и к более рациональной, нормальной жизни.

Я посмотрела в окно. Через дорогу от чайной, уставившись на меня, сидела Нюкта. Она старалась не попадаться на глаза родителям, и мне было приятно знать, что она все равно за мной приглядывает.

– Люси, я подумываю в следующем году взять отпуск для научной работы, – продолжила мама. – Почему бы тебе не вернуться со мной в Америку? Продолжить учебу, получить высшее образование.

Я вытерпела два года в колледже по специальности «бизнес», но желания поступать в университет у меня никогда не возникало. Мои родители никак не могли этого понять – сами они были очень образованными.

– Ты ведь так молода! Перед тобой все дороги открыты, – добавила мама.

Я знала, что она уже подает заявки на гранты для экспедиций в следующем году и к тому же недавно обнаружила новую гробницу. Я прекрасно понимала, что никакой отпуск она брать не планировала – она предлагала на год оставить свою работу, чтобы помочь мне встать на ноги. Я ценила ее заботу, однако такое решение мне было совсем не по душе.

– Спасибо, мам. Я просто в теории спрашиваю. Понимаешь, одна из частых покупательниц в моем магазине – практикующая ведьма. Вот я и интересуюсь.

Этой девушкой была моя кузина Виолетта Уикс. Она настаивала, чтобы я отметила Самайн с ее ковеном – пришла на празднование у каменного круга, а затем поужинала с ними.

– Не стоит общаться с такими людьми. Колдовство – это самая обычная секта. Придерживайся рациональных взглядов, верь в то, что можно доказать.

Может, именно поэтому мама не помнила, как нашла зеркало и принесла его мне? Ее мозг так сильно отрицал существование сверхъестественного, что скорее готов был отключиться, чем принять произошедшее.

А значит, с зеркалом и проклятием мне придется бороться самой.

Глава 6

Остаток чаепития мы обсуждали волосы и прически. Кудри достались мне от отца. Ему они особых проблем не доставляли – постригся коротко, и все. Мне же приходилось жить с неуправляемой копной. Если я хотела придать ей такой вид, словно я несколько часов провела у парикмахера, нужно было и впрямь идти в салон красоты. Обычно я просто мыла голову, сушила волосы феном и надеялась на лучшее.

У мамы волосы были густыми и прямыми, однако ухаживала за ними она еще меньше, чем я. Они сильно отросли и стали сухими и ломкими. Она как раз думала, стоит ли ей вместо простой стрижки, с которой она ходила почти всю жизнь, попробовать более стильную укладку.

– Я начала седеть. Наверное, теперь придется лучше следить за волосами.

Впервые в жизни я услышала, чтобы мама озаботилась своей внешностью. Тут она подалась вперед:

– У меня идея. Давай сегодня же сходим в салон красоты, а потом – на шопинг. Прекрасное занятие для нас, женщин.

Мама не из тех, кто просто так говорит фразы вроде «между нами, женщинами». Наверняка за ее словами стоял какой-то скрытый мотив. И я тут же поняла, в чем дело.

– Сегодня вечером к нам придут несколько аспирантов-археологов, – как бы между прочим бросила мама. – Мы с папой будем очень рады, если ты присоединишься к собеседованиям, а потом поделишься с нами своим мнением. Ты отлично разбираешься в людях.

Кто, я? Я два года встречалась с изменщиком и позволяла дурить мне голову – вот такой из меня судья. Я знала, чего хотела мама на самом деле. Она надеялась, что я влюблюсь в одного из молодых археологов – так же, как когда-то она сама. Однако предложение было щедрым, да и стрижка мне действительно не помешала бы. Поэтому я согласилась, что поход в салон и по магазинам для меня – самое то.

– Только загляну в магазин и спрошу, не против ли моя помощница.

Из нас двоих я была менее компетентна. Уверена, я совершенно спокойно смогу оставить магазин в умелых руках Эйлин.

Когда на тарелках не осталось ни крошки, мама убежала на кухню, чтобы пообщаться с Флоренс. Я с ней не пошла: в прошлый мой визит туда я наткнулась на труп. Вместо этого я осталась поговорить с Мэри Уотт. За время расследования убийства в чайной мы успели сблизиться, и я еще больше привязалась к сестрам-старушкам.

– Как я рада тебя видеть, Люси! Жаль, нельзя встречаться чаще, – вздохнула Мэри.

– И мне. Но мы обе так заняты на работе.

– Надеюсь, завтра нам удастся как следует побеседовать.

Тут она взяла вазу с полевыми цветами, которые обычно ставились на столики, и протянула мне.

– Случайно сделала лишний букетик. Не хочешь взять себе?

Я тепло поблагодарила Мэри. Обычно сестры собирали букеты из сезонных цветов. Поскольку стоял октябрь, в вазе красовались оранжевые маргаритки, лаванда, а еще – веточка шиповника с крупными красными ягодами. Хоть высоких ваз в чайной было немало, я все же пообещала вернуть сестрам эту.

Мама пришла из кухни и сообщила, что Флоренс с радостью приняла приглашение на ужин. Я первой отправилась к выходу, а когда обернулась, чтобы сказать что-то маме, врезалась в какого-то посетителя. Мы оба отскочили и рассмеялись.

– Иэн! Простите, я вас не увидела.

Этим посетителем был инспектор Иэн Чисхольм. Мои чувства к нему то усиливались, то утихали. Сегодня он выглядел особенно привлекательно в своем сером пальто. Моя влюбленность тут же дала о себе знать.

Когда мы столкнулись, Иэн инстинктивно схватил меня за плечи. Он не спешил убирать ладони и с улыбкой взглянул на меня зеленовато-голубыми глазами.

– Люси! Рад встрече. Я пришел сообщить кое-что мисс Уотт.

Я кивнула. Флоренс хотела знать, как продвигается дело против парня, который убил ее возлюбленного. Иэн был постоянно занят, однако выделял время для визитов к мисс Уотт – предполагаю, из чистой доброты.

Я познакомила Иэна с мамой. Они пожали друг другу руки, а затем все направились по своим делам: Иэн – в чайную, мы с мамой – в мой магазин. На улице мама лукаво взглянула на меня и спросила:

– Это один из тех интересных мужчин, о которых ты говорила?

Типичный материнский вопрос.

– Ну, он и правда интересный, – ответила я.

– А еще молодой и симпатичный. Каждому мужчине стоит по возможности следить за внешностью.

Я рассмеялась.

– Ты говоришь как героиня романа Джейн Остен. К слову, он даже не предлагал мне встречаться.

– Судя по его взгляду, думаю, что собирается.

Я тоже это предчувствовала – и всеми силами старалась предотвратить. Не то чтобы Иэн мне не нравился – наоборот, даже очень! Однако в моей жизни и без того хватало проблем. А если полицейский узнает все тайны, что скрывает «Кардинал Клубокси»…

Как я и предполагала, Эйлин была совершенно не против поработать в магазине одна. К моему изумлению, за час магазин стал намного опрятнее: клубки были аккуратно сложены в корзины на полках, книги и журналы стояли ровными, словно нетронутыми стопками. Я разместила крошечную вазу с цветами на безукоризненно чистой кассовой стойке и на всякий случай рассказала Эйлин о своих планах на день – чтобы она могла более точно оценить свои силы.

– Я справлюсь, милая. Хорошо вам провести время! – ответила она.

Я напомнила помощнице свой номер телефона, чтобы она могла позвонить, если я вдруг понадоблюсь, – но я в этом очень сомневалась.

Я познакомила маму с Эйлин, чему обе были рады.

– Вернемся к пяти, – сообщила ей мама. – К этому времени придут четыре-пять аспирантов, которые хотят поучаствовать в раскопках. Люси, вы же в пять закрываетесь?

– Да, но попроси их обойти дом и позвонить в дверь квартиры. Пусть папа их впустит – тогда им не придется топать через магазин.

Мама в недоумении взглянула на меня:

– Объяснять, как обойти дом и свернуть в переулок, долго и сложно. Не проще ли пригласить аспирантов прямо в магазин? Ты же не против? Скажи им подняться по лестнице, и все.

– Ладно.

Мы снова вышли на улицу. Мама задумалась.

– Наверное, стоит предложить аспирантам напитки и какой-нибудь перекус. Попрошу твоего папу сбегать в продуктовый.

Я отлично знала: не пройдет и пяти минут с прихода аспирантов, как родители настолько увлекутся беседой с ними, что забудут и про еду, и про все остальное.

– Давай лучше я куплю, – предложила я.

Мы направились к Корнмаркет-стрит.

– Надо было записаться на стрижку, – сказала я, осознав, что просто так мы к парикмахеру вряд ли попадем.

Мама хихикнула – как-то по-девичьи, в совсем не свойственной ей манере.

– Я сама записала нас после того, как ты пригласила меня на чай. Решила, что раз тебе хватает времени на обед, то и пойти в салон красоты ты сможешь.

– Спасибо, мам, – улыбнулась я, радуясь, что она взяла это дело на себя.

Даже если мама втайне задумала свести меня с молодым археологом, я все равно была рада провести с ней время. Кто знает, сколько мне осталось жить?

Проходя по Корнмаркет-стрит, я заметила, что многие витрины украшены к Хеллоуину. В Британии традиционно этот праздник не отмечали, но, как часто бывает, он стал популярным из-за его известности в Америке. В любом случае, что плохого в детях в костюмах гоблинов, выпрашивающих конфеты у соседей?

Для нас же, ведьм, Хеллоуин был днем перед Самайном – одним из восьми важнейших викканских праздников. Моя кузина Виолетта Уикс умоляла меня отметить его с ее ковеном на каменном круге около Мортона-под-Уайчвудом. Я ответила, что подумаю. Если проклятие не уничтожит меня к тому времени, то, пожалуй, приду на праздник – может, там мне подскажут способы борьбы с древним и очень сильным темным магом. А еще помогут освободить Меритамон из ее тюрьмы – зеркала.

День выдался холодным и пасмурным, но, несмотря на это, на улице было полно туристов, студентов и местных жителей. О, тут даже гуляла парочка вампиров! Я заметила Рейфа и Клару, идущих в том же направлении, что и мы с мамой. Со стороны казалось, что взрослый сын вывел на прогулку пожилую мать. Клара смотрела на Рейфа, внимательно слушая каждое его слово и словно гордясь им.

Я была рада, что мои защитники-вампиры рядом. Им удавалось присматривать за мной и мамой, даже не глядя в нашу сторону.

Мы добрались до места, где Корнмаркет-стрит упиралась в Квин-стрит. Там, у стен башни Карфакс, стояла группа туристов – они ждали, когда пробьют часы и из циферблата появятся небольшие фигурки.

– Какая утрата! – вздохнула мама, минуя башню. – Ты знаешь, что раньше здесь была средневековая церковь? А в Викторианскую эпоху ее снесли, чтобы освободить место для перекрестка.

Мама терпеть не могла, когда старое уничтожали и заменяли новым.

– Знаю. Хорошо, что сейчас исторические здания охраняются, – ответила я, стараясь повернуть разговор в позитивное русло.

Мы направились к Оксфордскому замку – комплексу, где сохранились старые саксонские стены города. Однако, к счастью, стричься мы шли не в историческую тюрьму. Мама свернула в неизвестный мне переулок и привела меня в салон, приютившийся в старой индустриальной части района, где раньше были пивоварни.

Стены салона были кирпичными. Когда мы вошли, нам предложили капучино. Парикмахеры здесь явно хорошо знали свое дело. Нас усадили в соседние кресла, и мама объяснила одной из сотрудниц, что хочет несложную в уходе, но стильную прическу.

Ко мне подошла девушка примерно моего возраста, с прямыми, как солома, волосами. Она приподняла вьющуюся прядь и спросила:

– Что желаете с ними сделать?

Я знала, какие у меня волосы. Если я их отращивала, они не так уж плохо вились, однако у меня не хватало времени должным образом их укладывать. Обычно я подстригала их и пользовалась средствами для ухода, которые не давали кудрям стать слишком буйными. Я объяснила все это парикмахеру. Она кивнула и предложила:

– Давайте подровняем кончики, а потом посмотрим, как все это приручить.

– Звучит неплохо, – согласилась я.

По шее словно провели холодными пальцами. Взглянув в сторону окна, я увидела за стеклом Рейфа и Клару. Под их присмотром я чувствовала себя спокойнее.

Когда парикмахеры закончили работу, мама помолодела лет на десять. Ее волосы стали мягче и теперь, после увлажняющих процедур, выглядели более густыми и здоровыми.

Мы находились недалеко от «Вестгейта» – современного трехэтажного торгового центра в американском стиле. Я отвела маму туда. Стоило ей увидеть здание, как она округлила глаза.

– Пять лет назад здесь такого не было! – воскликнула мама.

В торговом центре было полно магазинов известных сетей, в том числе международных. Мама закупилась хлопковыми брюками и рубашками, которые отлично подходили для откапывания скелетов в пустыне. После я предложила ей приобрести что-нибудь красивое. Я уговорила маму зайти в магазин дизайнерской одежды Ted Baker и примерить несколько платьев.

– Куда же я это надену? – спросила мама, позируя в темно-синем платье с цветами, которое ей невероятно шло.

– На ужин с папой в Оксфорде, – ответила я. – Хорошо бы вам двоим сходить на настоящее свидание.

– Давно я так не сорила деньгами, – вздохнула мама и вдруг кивнула. – Что ж, беру!

Затем мама настояла, чтобы мы зашли в универмаг John Lewis и присмотрели там что-нибудь для меня. Мне не особо была нужна новая одежда, но благодаря общительной консультантке я взяла на примерку три платья. Первое было темно-синим с цветочным узором. Маме оно понравилось. Я обернулась и взглянула на Рейфа и Клару – они притворялись, что рассматривают товары. Клара с улыбкой кивнула мне, но Рейф покачал головой.

Второе платье было зеленым, с глубоким вырезом и юбкой в пол.

– Милая, тебе так идет! – восхитилась мама.

Клара снова улыбнулась и кивнула – пожалуй, она одобрила бы любое платье в торговом центре. Рейф же опять покачал головой.

Я надела третье платье – черное, простого кроя, облегающее. В таком можно ходить хоть по улицам Парижа. Выйдя из примерочной, я тут же взглянула на Рейфа. Он одобрил мой наряд, коротко кивнув.

Мы с мамой с полными руками пакетов отправились обратно в «Кардинал Клубокси». Самые обычные женщины после похода по магазинам. И не скажешь, что на одной из них смертельное проклятие!

Ну, помирать – так красивой.

Мама забрала у меня покупки, обогнула здание и направилась к входу в квартиру. Я же вошла в дом через магазин.

Эйлин стояла на стуле и смахивала паутину в углу под потолком. Мне тут же стало стыдно: я ушла на шопинг, а моя помощница с мизерной зарплатой в это время чуть ли не полы драила!

– Вы не ответственны за уборку!

Женщина обернулась и одарила меня улыбкой:

– Чистота – это святое, милая.

Она сказала это безо всякого упрека, однако я мысленно пообещала себе чаще вытирать пыль и подметать пол. Тогда пожилой даме не придется карабкаться на стулья.

Я заметила, что в магазине царил порядок. Корзины у нас были самые разные, однако Эйлин каким-то образом сумела расставить их ровными рядами.

– Пока меня не было, приходили покупатели?

– Несколько человек. Например, милая девушка, которая ждет близнецов. Она пришла с матерью – женщина хотела связать комплекты для обоих внуков. Как интересно было вместе рассматривать варианты носочков и чепчиков! Я вспомнила время, когда мои собственные дети только родились. В итоге сделка вышла хорошая, – с довольным видом рассказала миссис Персиваль.

Я проверила кассу и округлила глаза. Будущие мама и бабушка потратили более двухсот фунтов! Какое счастье!

Дела в магазине шли отлично, а покупателей, которым я могла понадобиться, сейчас не было. Поэтому я села за компьютер и стала искать простые рецепты блюд к ужину. Раз сегодня я пойду за едой для перекуса, могу заодно закупиться ингредиентами на завтра.

– Кордон блю из курицы? – вслух задумалась я. Однако фаршировать куриное филе и обваливать его в сухарях мне как-то не хотелось. – Может, говядина Веллингтон?

Этот вариант мне нравился больше. Можно просто купить готовое мясо в лавке на крытом рынке, и тогда мне останется лишь запечь картошку и другие овощи на гарнир. Но не слишком ли это сытное блюдо?

– Выбираете рецепт? – поинтересовалась Эйлин.

Я рассказала женщине о ситуации, в которой оказалась: мама пригласила соседок возрастом за восемьдесят к нам в гости на ужин, а на готовку у нас толком нет времени. Я призналась, что, кроме того, никто из нашей семьи не отличается талантами в кулинарии.

Эйлин выслушала меня и сказала:

– Почему бы мне не приготовить ужин? Мне нравится это занятие, но мой любимый муж умер, а дети выросли и уже сами завели семьи. Так что готовить мне некому. Мне будет только в радость вам помочь – так я отблагодарю вас за то, что взяли меня на столь прекрасную работу.

– Это вы прекрасная сотрудница! – искренне произнесла я.

– Если позволите, я бы, пожалуй, приготовила пастуший пирог – мое коронное блюдо. В нем есть и картофель, и овощи. Еще его легко есть даже тем, у кого вставная челюсть. А на десерт могу сделать трайфл^[4] с шерри. Знаю, немного старомодный выбор, однако пожилые люди обычно предпочитают традиционные угощения. Что думаете?

Не знаю, какого ответа она от меня ожидала, но мне показалось, что я сплю: в жизни подобных волшебниц просто не бывает! Вот это совпадение: пастуший пирог – одно из моих любимых блюд! А трайфл очень любит папа еще со студенческих времен. И все же я не спешила соглашаться.

– Эйлин, не хочу вас нагружать. Это тяжкий труд, а вы и так работаете в полную смену!

– Не беспокойтесь. Сил у меня достаточно, а дело будет только в радость. И никаких больше возражений, юная леди!

Я улыбнулась и поблагодарила даму. Я настояла на том, чтобы дать ей деньги перед походом в магазин, а не после, как предложила она. В будущем я обязательно предоставлю Эйлин дополнительный выходной – компенсирую ту уйму времени, которую она наверняка потратит на приготовление еды для незнакомых ей людей.

Глава 7

Около пяти в магазин заглянула мама. Вид у нее был какой-то отсутствующий, а очки для чтения только усиливали этот эффект.

– Люси, у нас, кажется, не хватает стульев, – сказала она.

Я была занята подсчетом мотков камвольной пряжи и даже не сразу поняла, о чем речь.

– Каких стульев?

– Для сегодняшней встречи. Я собрала стулья по всей квартире, и, думаю, их не хватит. Кому-то из аспирантов придется сидеть на полу.

– Они же планируют целое лето провести, живя в палатках и выкапывая из песка древние руины! Что им стоит пара часов на полу?

– Милая, нужно произвести положительное впечатление.

Я не собиралась бежать за новыми стульями или брать их напрокат, поэтому ответила:

– Может, перенесете встречу в комнату для занятий вязанием? Места там хватит на двадцать человек.

Мама улыбнулась и изумленно заморгала:

– Я так и знала, что ты найдешь решение! Ты очень находчива. И не забудь про пиццу.

Какую еще пиццу? Однако я была знакома с родителями почти тридцать лет и научилась неплохо понимать их.

– Ты хочешь, чтобы я заказала пиццу для всех присутствующих? Сколько будет человек?

– Не больше двенадцати. Я попросила всех прийти к пяти.

Эйлин, занятая сборкой комплектов для вязания свитеров, повернулась к нам:

– Доктор Бартлетт-Свифт, ваша дочь просто замечательная, и магазин у нее прекрасный. Покупатели от нее в восторге.

Я ей ни капли не верила. Скорее всего, большинство клиентов были в ужасе от того, как мало я знала о вязании, пряже и вообще обо всем, что касалось магазина. Однако я была благодарна Эйлин, что она похвалила меня – тем более что мама не очень-то одобряла мое решение остаться в Оксфорде и заведовать «Кардиналом Клубокси».

Мама моргнула и сдвинула очки на лоб, чтобы лучше видеть.

– Могу сказать то же самое и о вас, – улыбнулась она. – Люси рассказала мне, как вы замечательно помогаете ей, хотя сегодня только ваш первый рабочий день. Она счастлива, что наняла вас.

Вдоволь обменявшись комплиментами, они вернулись к предыдущим занятиям: Эйлин продолжила подготавливать наборы, а мама пошла наверх – скорее всего, за компьютер.

Я потянулась за телефоном, чтобы заказать пиццу к шести, – и тут пришла одна из моих постоянных покупательниц, молодая мать. Раньше она работала в банке, путешествовала по всей Европе, в ее подчинении были работники из разных стран. Однако сложнее задачи, чем уход за ребенком, по ее словам, у нее в жизни не было. Лишь вязание помогало ей сохранять рассудок.

– В этом году я хочу связать всем рождественские подарки, – заявила женщина.

Взгляд у нее был слегка замученный, и, по-моему, в ее волосах виднелись слюни ребенка. Хотя малыш и спал в коляске, я по опыту знала: скоро он проснется и начнет кричать удивительно громко для человека столь маленького размера.

– Вы уверены? – спросила я. – До Рождества осталось всего два месяца, а с младенцем…

Я не стала заканчивать предложение – женщина и сама знала, что из-за ребенка порой не успевает даже принять душ.

– Уверена. Я трудоголик и привыкла к многозадачности. – Она посмотрела на меня, словно любитель шоколада на коробку вкуснейших трюфелей. – Мне это просто необходимо.

Тут из коляски раздались не предвещающие ничего хорошего звуки. Я отлично управляюсь с детьми – и это одна из причин, почему женщина приходила ко мне. Я сразу же подошла к коляске и спросила:

– Можно?

Женщина кивнула с искренней благодарностью:

– Прошу вас.

Я взяла малыша на руки – быстро, пока его недовольство не достигло масштаба взрывной истерики. Он пару раз всхлипнул, а потом прижался ко мне и схватился за свитер крошечными пальчиками. Я принялась укачивать его, мягко нашептывая что-то. Вскоре дыхание ребенка выровнялось, и он снова заснул.

– У нее просто талант! – сказала его мать моей помощнице.

Если честно, я подозревала, что неосознанно накладываю на детей чары. Я тихо спросила:

– Вы уже решили, что именно хотите связать?

– Давайте я помогу, Люси. – К нам подошла Эйлин. – Сегодня я листала свежий рождественский выпуск журнала по вязанию. Там есть варианты подарков для всех членов семьи, некоторые из них довольно простые.

Она отвела мать к полке с журналами, оставив меня заботиться о младенце. С ним было спокойно и уютно. Крошечный теплый комочек помог на время забыть о грозящей мне скорой смерти.

Я надеялась, что теперь, когда родители перенесли встречу в магазин, я смогу пропустить ее и подняться в квартиру, чтобы тайком позаниматься магией по гримуару. С первого разговора с девушкой в зеркале на меня непрестанно давило чувство надвигающейся опасности. Предсказание скорой смерти совершенно не сходилось с моими планами на жизнь.

Последний час рабочего дня выдался на удивление насыщенным. Видимо, к нам приехал туристический автобус из места, где нет магазинов рукоделия: помещение заполонили дамы с северным акцентом. Одна из них обратилась к Эйлин:

– Дома у нас нет ничего похожего на ваш магазинчик.

– Не сомневаюсь, – ответила Эйлин, подбежав к дамам, словно голодная кошка к толстым аппетитным мышам.

Я помогла женщине обслужить покупательниц, однако она куда лучше меня справлялась с продажами. Не знаю, что бы я без нее делала! Эйлин порекомендовала мне добавить в ассортимент ряд товаров, и я даже начала составлять список. В первый же рабочий день она стольким помогла магазину!

Перед самым закрытием снова кто-то зашел. Эйлин была занята последними «мышками», поэтому я повернулась к двери, собираясь сказать: «Чем могу помочь?» – но увидела перед собой того опаленного солнцем красавчика, который заглядывал в магазин утром.

Он хищно улыбнулся мне и произнес:

– Хей! Как делишки?

– Нормально. – Я посмотрела на часы. – Рановато вы.

Мужчина подошел ближе и прислонился к кассовой стойке.

– Ну, дело было так: у меня оставалось минут пятнадцать, и я думал наведаться в паб в конце улицы и пропустить кружку пива. Вот только проблемка: одна кружка легко превращается в две, и тогда на встречу я бы не явился. – Он поднял ладони, словно защищаясь. – Так что я решил прийти пораньше и провести пару лишних минут с тобой.

Я покачала головой. И не стыдно так флиртовать?! Тем не менее я порадовалась, что сегодня уложила волосы, и даже слегка перебросила их через плечо. Я ведь все-таки девушка.

– Я польщена, но до пяти мне нужно поработать. Можете подождать в комнате для занятий – встреча пройдет там. Я скажу родителям, что вы уже здесь.

– Не вопрос, – кивнул мужчина. – Тут есть Wi-Fi? Почту пока проверю.

Я сказала ему пароль, после чего он удалился в комнату для занятий.

Последние дамы из компании в спешке ушли, чтобы не опоздать на автобус. Вскоре мой острый слух уловил подозрительные звуки из комнаты для занятий. Крайне подозрительные. Я вообще не любила, когда в той комнате кто-то находился без меня, ведь там был люк, который вел через туннели под Оксфордом к апартаментам бабушки и ее друзей-вампиров. Я запирала люк, когда не хотела, чтобы в магазин пришли вампиры, однако открыть его снаружи было довольно просто.

Эйлин только что проводила счастливых покупательниц к двери. Убежать в комнату для занятий сейчас было бы как-то странно. Я подождала пару секунд и максимально ровным голосом сказала:

– Пойду проверю, как дела у аспиранта.

Я отодвинула штору в комнату и, к своему ужасу, увидела, что австралиец стоит на четвереньках и собирается открыть люк.

– Чем вы тут занимаетесь?! – вскрикнула я, забыв о манерах.

Мужчина, не поднимаясь, с невозмутимым видом посмотрел на меня через плечо и ухмыльнулся.

– Я археолог. Мы постоянно копаем, хотим узнать, что под землей. С защелкой пришлось повозиться, но я справился.

Я подошла и твердо встала прямо на люк, едва не наступив мужчине на пальцы.

– Там только канализация. И крысы. Я люк никогда не открываю – не хочу, чтобы по всему магазину стоял ужасный запах и бегали отвратительные грызуны. Пожалуйста, не трогайте его.

Сердце у меня колотилось, щеки пылали. Я злилась на себя за то, что пустила кого-то в комнату без присмотра.

Мужчина медленно встал и отряхнул руки.

– Я ничего такого не делала, – раздался сзади голос Эйлин.

Я повернулась к ней и спросила:

– А где коврик, который закрывал люк?

Я ведь не просто так его туда положила!

Рот женщины приоткрылся от ужаса.

– Он был весь в пыли! Я вынесла коврик на улицу, выбила метлой и решила оставить проветриться на пару часов. Он висит у вас в саду. Извините, сейчас принесу.

Я ценила усердие Эйлин в первый рабочий день, и все же при мысли о том, что аспирант-австралиец мог спуститься в туннели и наткнуться на вампира, меня охватывала дрожь.

– А я всегда хотел туда слазить, – сказал мужчина. – В городе куча входов в туннели. Томас Эдвард Лоуренс даже сплавлялся по ним на лодке. Вроде как на каяке, а может, на каноэ. Ты же знаешь про Лоуренса Аравийского?^[5]

– Знаю. Может, когда-то там и была река, но теперь – канализация. Поверьте, вам там не понравится. Даже на каноэ.

Не знаю, поверил ли мне мужчина, но он явно понял одно: если он хочет исследовать подземелья Оксфорда, то придется искать другой вход. Я знала, что в городе их куча, – так вампиры передвигались по Оксфорду в солнечные дни или когда не хотели попадаться людям на глаза.

Эйлин принесла коврик и, снова извинившись, положила его поверх люка. Оставлять австралийца одного я не собиралась, поэтому решила завести разговор.

– Как вас зовут? Как идет обучение?

– Я Пит, Пит Тейлор. Первый диплом я получил в Сиднее – выучился на геолога. В Оксфорд приехал, чтобы углубиться в стратиграфию, то есть анализ геологического возраста слоев и порядка пород при описи археологических находок. Этим как раз прославились твои родители. Отчетами на раскопках, я имею в виду. Я обожаю находить под землей вещи, которые сотни или даже тысячи лет не видел ни один человек. Это так круто!

– Пожалуй, каждому свое. Я ездила с родителями на раскопки и запомнила только жару, насекомых и песок. Одним летом мне казалось, что вся еда хрустит на зубах.

Нас прервал голос Эйлин:

– А вот и еще двое гостей!

В комнату зашел парень примерно моего возраста, с кудрявыми волосами, в толстых очках и с ученым видом. С ним была женщина лет за тридцать, с черными волосами, собранными в хвост, и в джинсах и клетчатой рубашке. Я много раз встречала подобных студентов среди тех, кого нанимали родители. Пару раз я даже влюблялась в самых симпатичных парней, но они, конечно, не обращали на меня никакого внимания.

Парень в очках представился Логаном Дугласом. Они с Питом пожали друг другу руки.

– Где-то я тебя видел, – заметил Логан.

Пит с удивлением покачал головой.

– Наверное, в одном из пабов. – Он подмигнул мне. – Бывает.

Логан поправил очки.

– Нет, в Гластонбери. Это точно.

Пит по-мужски похлопал Логана по плечу.

– А-а, значит, на музыкальном фестивале!^[6] Хорошая у тебя память.

Парень хотел что-то ответить, но Пит уже шагнул к девушке, чтобы представиться. Девушку, которая пришла с Логаном, звали Прия Сандип, и она училась на археолога-керамиста – то есть собиралась всю жизнь изучать древние плиты. Удивительно, чему некоторые люди готовы себя посвятить! И при этом мама считает, что управлять магазином рукоделия – пустая трата времени?

Я поняла, что Эйлин все еще была в комнате – видимо, ждала разрешения пойти домой. Я вышла с ней в торговый зал, пытаясь подобрать слова благодарности.

– Эйлин, спасибо вам огромное за помощь! Не знаю, как бы я справилась без вас.

– Мне только в радость. – Тут женщина запнулась. – Мой автобус прибывает за полчаса до открытия магазина. Сегодня я зашла выпить кофе, но могу с тем же успехом прийти на работу пораньше и все подготовить. Если вы не против.

С приездом родителей утро выдалось суматошным. Я едва успела спуститься к часу открытия, и на подготовку оставалось всего ничего.

– Нисколько не против! Я дам вам ключ – сможете приходить, когда вам удобно.

Я достала из ящика запасной ключ и протянула Эйлин.

– Благодарю, – улыбнулась она. – До завтра!

После ее ухода явились еще два аспиранта. Я отправила их в комнату для занятий и побежала в квартиру – напомнить родителям, что назначенное ими время встречи вот-вот настанет. Когда я пришла, оба увлеченно работали: папа печатал что-то на своем компьютере, мама читала статьи на своем. Услышав мои слова, оба посмотрели на меня так, словно я говорила не по-английски. Тут, поняв, о чем я, они хором произнесли:

– Точно. Встреча!

– А студенты уже пришли? – спросил папа.

– Да.

– А сколько? – уточнила мама.

– Пока пятеро. Может, придет кто-то еще – я не знаю.

– Сейчас спустимся, – сказал папа, бросая прощальный грустный взгляд на монитор.

Я пошла в магазин вместе с ними. Родители направились в комнату для занятий – рассказывать заинтересованным аспирантам о предстоящем проекте. Я же позвонила в пиццерию. Взявшая трубку девушка сообщила мне, что сегодня у них нет доступных курьеров, но, если я смогу забрать заказ в ресторане, он будет готов через тридцать минут.

* * *

Я пошла за пиццей. Миновав толпу молодых людей, которые праздновали победу спортивной команды, я направилась к торговому центру «Голден Кросс» у Корнмаркет-стрит. Там, в здании двенадцатого века, располагался ресторан «Пицца Экспресс». Пока уминаешь «Маргариту», можно любоваться средневековыми картинами.

Рядом со мной возникла тень. Я аж подскочила.

– Вы меня напугали! – хмуро взглянула я на Рейфа.

Он поравнялся со мной.

– Вы хотели встретиться. Могу показать сообщение, – ответил он, словно я забыла, что написала ему.

– Я помню. Однако вы словно из воздуха появляетесь – даже когда я ожидаю вашего визита.

Рейфа мои слова рассмешили.

– Этим славится ваш народ, а не мой.

– Допустим.

Я не могла и представить, каково это – исчезнуть и вновь появиться. По колдовским навыкам я была где-то на уровне детского сада.

– Мне нужна ваша помощь с зеркалом, – сказала я.

– Я начал собирать информацию, – ответил Рейф. – Мне удалось обнаружить упоминание культа темных и мощных созданий, которые уничтожают светлых ведьм.

– Речь о темном маге?

– Полагаю, скорее о демоне, похитителе душ. Он появился в Древнем Египте, но активно действовал и много столетий спустя – например, в Салеме во время охоты на ведьм. Вероятно, он участвовал в схожих гонениях и в Великобритании. Он может принимать самые разные формы, и пока никому не удавалось его остановить или уничтожить.

– То есть меня выслеживает этот злодей?

Я осмотрела людную улицу. Может, за моей душой охотится тот продавец журналов? Или бездомный мужчина, который читает, сидя на старом покрывале? А может, свернувшаяся клубком рядом с ним собака?

– К моему сожалению, – с волнением в голосе подтвердил Рейф.

– Девушка в зеркале сказала, что он ее там заточил. У нее есть способность чуять других ведьм – и она каким-то образом обнаружила меня.

Рейф обдумал мои слова с позиции настоящего ученого.

– Интересно. Может, она нашла вас, потому что вы лишь недавно узнали о своих силах? Представьте себе ситуацию: ныряльщик плавает в океане, а неподалеку мирно обитают акулы. Однако стоит ему пораниться, а им – почуять кровь, как начинается охота.

– Отличная параллель. Так успокаивает. Спасибо.

– Люси, сарказм вам не поможет.

Я резко повернулась к Рейфу:

– А что поможет? Вот в чем вопрос.

– Это я и пытаюсь выяснить.

– Мне было бы куда легче, если бы вы не говорили таким взволнованным тоном. – Мимо, держась за руки, прошла молодая пара; я подождала, пока они отойдут достаточно далеко, чтобы нас не слышать. – Мне нужна очень сильная ведьма. Старше меня, искусная и, вероятно, обладающая знаниями о том, как бороться с этой жутью.

Рейф взглянул на меня:

– Я знаю кое-кого, кто подходит под эти требования.

– Но? Вы сказали это так, словно на конце должно быть «но».

– До сих пор вы скрывались от себе подобных – сохраняли инкогнито. Однако стоит вам вступить в круг знакомых этой ведьмы, и вы никогда его не покинете.

Меня пробрала дрожь. Передо мной стоял выбор: умереть от лап ужасного пожирателя душ (наверняка довольно неприятным способом) или стать частью ковена сильной ведьмы. Я избегала даже группы ведьм, где состояла моя кузина, – вряд ли я хорошо впишусь в круг кого-то более искусного. Как же мне хотелось, чтобы был и третий вариант! С другой стороны, возможно, я его еще найду.

– А что, если освободить ту девушку? Она тоже ведьма и знает о силах демона лучше всех. Может, попробовать сломать связывающее ее заклинание?

– Отличная идея! Как именно собираетесь ее спасать?

Вот мы и наткнулись на пробел в моем великолепном плане.

– Не знаю.

Рейф повернулся ко мне – мрачный, загадочный, как и древний город за его спиной.

– Вы изучаете магию?

– Да, – ответила я, словно защищаясь, – но я занята магазином и своей жизнью.

– И если мы хотим, чтобы она продолжилась, нам нужно выяснить, как остановить эту сущность.

Теперь, когда Рейф сказал «мы», мне стало намного легче. Да, он не маг, зато очень сильный вампир. Я была уверена: если он задастся целью помочь мне, то справится.

– Прошу вас, берегите себя. Постарайтесь не оставаться одной. К слову, как вам ваша новая помощница?

Первые ассоциации – спокойствие и уют. Еще одна причина радоваться тому, что я взяла Эйлин Персиваль на работу.

– Лучше и представить нельзя. С ней я чувствую себя в полной безопасности.

– Хорошо. В магазин постоянно заходят покупатели, а еще там ваша коллега – в рабочие часы вам не должно ничего угрожать. – Рейф предупреждающе поднял палец. – И не ходите больше вечером в одиночку. Особенно по пустынным переулкам.

– Но я же знала, что встречу вас!

– Да, но, стоило мне появиться, вы отскочили, словно испуганный кролик. И никак не попытались себя защитить.

Черт! Придется поработать над собой.

– Постоянно забываю, что я ведьма.

– А демон помнит. Советую и вам.

Рейф говорил строго, но я знала, что он лишь заботится обо мне.

– Сегодня попробую снова пообщаться с девушкой в зеркале – она появляется, когда я читаю заклинание. Спрошу ее, можно ли уничтожить зеркало. Она давно там заточена, так что наверняка думала об этом и может что-то подсказать. – Я прикусила губу. – А еще мне стоит встретиться с этой вашей суперведьмой.

– Звучит разумно.

Я зашла в ресторан за заказом. Рейф на это время скрылся в темноте, но стоило мне выйти, как он вновь появился и забрал у меня коробки с пиццей, чтобы помочь отнести их домой. Заметив магазин «Теско Экспресс», я решила, что мне надо зайти туда за прохладительными напитками.

– А тарелки и салфетки у вас есть? – спросил Рейф.

– Нет. Спасибо, что напомнили. И как вам удается все знать?

– Когда живешь столько, кое-что усваиваешь.

Я взяла несколько бутылок газированной воды и сока, салфетки и бумажные тарелки. Мы донесли покупки до «Кардинала Клубокси». Рейф исчез, а я зашла внутрь.

Родители стояли во главе комнаты, а напротив них полукругом сидели шестеро студентов. Папа был по уши поглощен лекцией. Студенты с интересом его слушали, делая записи в тетрадях. Стараясь не издать ни звука, я положила на столик пиццу и все остальное. Пит заметил меня и подмигнул; я слегка махнула ему рукой в ответ. Затем, уверенная, что никто меня не хватится, ускользнула в квартиру. За мной пошла Нюкта. Она держалась как можно дальше от моих родителей и даже перестала позировать в витрине. Теперь кошка почти всегда была на улице. Наверняка ее пугало зачарованное зеркало – в этом я ее не винила. И все же я скучала по теплу и уюту, которые дарила Нюкта, и была рада, что она решила ненадолго зайти домой. Когда мы оказались в квартире, я накормила ее тунцом и поменяла воду в поилке. Мне тоже следовало поесть, но я была слишком взвинчена.

Мы с Нюктой отправились в мою комнату. Я закрыла дверь и достала кожаный мешочек с зеркалом – я спрятала его в тумбочку за книгой, положив сверху фонарик (который хранила на случай, если отключат свет), а еще ручку, лист бумаги и пачку салфеток. Нюкта с опаской взглянула на мешочек. Стоило мне вытащить зеркало, как кошка выгнула спину и зашипела, а затем вскочила на подоконник и рванула на улицу. Окно было открыто лишь на дюйм, но Нюкте так не терпелось выбраться наружу, что она протиснулась в щелку, расплющившись, словно тюбик зубной пасты. Она явно понимала: ничего хорошего от этого зеркала ждать не стоит. Я бы и сама с радостью убежала: не хотела находиться с ним рядом. Однако я всей душой чувствовала, что просто скрыться от проклятия не получится – это одно из тех испытаний, бороться с которыми нужно лицом к лицу.

Я глубоко вдохнула и постаралась успокоиться, но сердце стучало так, что я едва могла дышать. Я прочла заклинание. Как и в прошлые разы, зеркало засветилось голубым, пошло рябью – и в нем, словно призрак на морской глади, появилась юная женщина.

– Вы до сих пор живы! – с изумлением воскликнула она.

– Да. И собираюсь прожить еще много лет. Меритамон, вы столько времени провели в этом зеркале! Как думаете, его можно уничтожить?

– Полагаю, что да. Вам понадобятся очень жаркий огонь и верное заклинание, – она произнесла это очень грустно, но с отчаянной храбростью подняла голову.

– Меритамон, но что в таком случае произойдет с вами?

– Меня ждет та же участь.

Мое сердце наполнилось ужасом.

– Вы хотите сказать, что, если я сумею уничтожить зеркало – например, сжечь, расплавив бронзу, – вы тоже сгорите?

Девушка кивнула. По ее щеке скатилась слеза.

– Сделайте это. Такова моя судьба. Я орудие зла и заслуживаю смерти.

– Но это не ваша вина! Вы совершаете зло не по собственной воле, вы такая же жертва! Надо найти другое решение.

– У меня его нет. Лучше уж погибнуть, чем и дальше нести смерть другим ведьмам.

Изображение начало рассеиваться.

– Нет, подождите! Должен же быть другой способ! Разве нельзя снять чары, которые вас заточили?

– Для этого вам придется уничтожить моего повелителя.

По крайней мере, так мне послышалось: на последних словах девушка уже исчезла.

Я чувствовала себя как второстепенная героиня в ужастике. Ну серьезно: злые колдуны, заточенные дамы. И я, как эпизодический персонаж, не обладала силами для борьбы с ними. Скорее всего, в этом ужастике я та, кто слышит странные звуки из подвала и спускается посмотреть, что происходит, в одной ночнушке. Я даже блондинка!

Я не хотела умирать ужасной смертью. И не собиралась оставлять бедную девушку в заточении.

Я достала из дальнего угла шкафа фамильный гримуар. Ну хорошо, не лучшее место для тайника, однако книга была защищена мощным заклинанием и тому, кто ее украдет, сначала придется его снять. Я открыла гримуар и принялась искать чары, которые могли бы вызволить узницу.

Я наткнулась на интересную историю, от руки написанную потускневшими чернилами. Речь шла о ведьме, которую в XIX веке упрятали в бутылку. Это было вполне похоже на ситуацию с зеркалом, и я надеялась спасти Меритамон тем же способом, что и автор. Я увлеченно дочитала рассказ. Оказалось, бутылка с ведьмой стала частью экспозиции Музея Питт-Риверса в Оксфорде. Ниже была заметка, сделанная уже почерком моей бабушки: «Предположительно, бедняга по-прежнему внутри».

Ну просто замечательно! Если местные ведьмы не могли спасти себе подобную, то как я вызволю девушку из трехтысячелетнего зеркала?

Рейф был прав. Надо навестить его подругу, суперведьму.

Я написала вампиру сообщение и попросила его как можно скорее познакомить меня с ведьмой. Он ответил единственным словом: «Понял».

Чуть позже он добавил: «Завтра на рассвете» – и отправил адрес. Я набрала его в Google и выяснила, что назначенное место находится километрах в пятнадцати от города и называется Мортон-под-Уайчвудом. Оно казалось очаровательной английской деревней, и я о нем уже слышала. Там жили моя кузина-ведьма Виолетта Уикс и ее бабушка Лавиния. Мне предстояло отправиться в настоящее логово ведьм. На рассвете.

Я пролистала гримуар – на этот раз в поисках защитного заклинания. Составитель книги совершенно не умел грамотно располагать информацию. Чары и истории были раскиданы по страницам как попало. Неудивительно, что я не могла ничего усвоить! Мне словно сказали учить латынь, а потом впихнули полные собрания сочинений Вергилия и Горация. Я даже не знала, с чего начать.

Мне совершенно не хотелось ехать в гости к ведьме рано утром на бабушкиной старой машине. Я ненавидела водить в Великобритании: никак не могла привыкнуть, что движение здесь левостороннее.

Пока я переживала, мне снова пришло сообщение от Рейфа. Он сообщал, что в шесть утра заберет меня на своем автомобиле. Мне не нравилось, что Рейф постоянно всеми командует, но мужчине, который согласен отвезти меня куда-то на рассвете, я была готова многое простить.

Один из плюсов столь раннего путешествия – мне не придется объясняться перед родителями. Хорошо, если они вообще проспят всю мою встречу с суперведьмой.

Оставалось лишь надеяться на лучшее.

Глава 8

Я рано легла, но спала, конечно, ужасно. Во сне я видела пламя, смерть и темное, сотканное из теней чудовище, которое могло быть лишь плодом воображения, – но от охватившего меня ужаса я поняла, что это и есть тот самый злой демон.

Будильник прозвенел в пять. Я проснулась в полном оцепенении и даже не сразу сообразила, почему глаза открыты, но вокруг царит кромешная тьма. Я включила свет и обнаружила, что ночью Нюкта забралась в квартиру и свернулась рядом со мной клубочком. Я немного погладила ее, а затем велела ей обратно ложиться спать. Однако кошка меня не послушалась. Она полуприкрытыми зелеными глазами наблюдала, как я надеваю черные джинсы и такого же цвета свободную льняную рубашку. Я натянула темные носки, а затем – черные полуботинки. И почему мне кажется, что раз я еду к ведьме, то нужно одеться во все черное? Будь у меня остроконечная шляпа, я бы и ее нахлобучила, а умей я летать на метле – не упустила бы и такой возможности.

В знак протеста я укуталась в красную шаль, подаренную мне Теодором. Затем на цыпочках спустилась на кухню и сварила кофе. Крепкий кофе. Я не собиралась ни к какой жуткой ведьме, не подзарядившись как следует кофеином.

Я направилась к входной двери и тут заметила, что за мной бежит Нюкта.

– Нюкта, нет, – прошептала я.

Я не хотела брать ее туда, куда сама ехала без желания. Однако кошка следовала за мной, словно маленькая тень. В конце концов я не выдержала и достала из сумки зеркало. Нюкта тут же дернулась и убежала. Тем временем я тихо вышла из квартиры, прислушиваясь к храпу отца из спальни.

Мы с Рейфом договорились встретиться в переулке за магазином. Вампир уже ждал меня в элегантном черном автомобиле «Тесла». Я устроилась на переднем сиденье, пристегнулась – и мы тут же тронулись.

Рейф взглянул на меня:

– Волнуетесь?

Вампир, разумеется, был как никогда бодр. Я же после полной кошмаров ночи чувствовала себя вялой и сонной. Однако усталость совершенно не мешала мне нервничать. Я коротко кивнула.

– Не дайте ей запугать вас, – посоветовал Рейф.

Вау, вот это поддержка! Все переживания как рукой сняло!

– Расскажите что-нибудь об этой суперведьме, – попросила я.

– Ее зовут Маргарет Прут. Родилась она в Канаде, в провинции Онтарио. Ее отец, если не ошибаюсь, по профессии был ботаником – семья жила в дикой местности, где мужчина мог проводить исследования и писать книги. Отец рассказывал Маргарет о растениях, а мать научила ее готовить из них снадобья – в основном по рецептам коренных жителей ближайших поселений.

– Значит, она тоже из Северной Америки.

– Да. Однако Маргарет живет в Великобритании уже десятки лет. Она приехала сюда, чтобы изучать народную медицину и быть ближе к родне матери.

– К ведьмам?

– Да. Теперь Маргарет – негласный лидер оксфордских колдуний.

Утренняя поездка, даже по крошечным деревенским дорогам под Оксфордом, заняла не так уж и много времени. Машина бесшумно катилась, освещая фарами петляющий путь и темную чащу – то, что осталось от леса Уайчвуд. Ветви смыкались над головой, и у меня появилось чувство, что мы едем по неосвещаемому туннелю.

Рейф вел машину уверенно, словно знал окрестности как свои пять пальцев. Пожалуй, так все и обстояло – все-таки рядом был его дом. Я плоховато ориентировалась, особенно в темноте, но знала, что Рейф живет у деревни Вудсток, которую мы проехали. Теперь же мы были в сельской местности; за окном изредка мелькали фонари, означающие, что рядом фермы. Показался деревянный указатель с надписью «Шиптон-под-Уайчвудом» – а значит, скоро и Мортон-под-Уайчвудом, где жили предки моей матери и ведьма по имени Маргарет Прут.

Когда мы добрались до нужного адреса, небо окрасилось в фиолетово-розовый. Мы подъехали к одиноко стоявшему посреди огромного луга коттеджу из котсуолдского камня. Из каминной трубы струйкой вился дым.

Я выбралась из машины, крепко держа кожаный мешочек с зеркалом. Рейф подошел ко мне и, к моему удивлению, взял за руку. Его ладонь была прохладной, но жест все равно меня успокоил – когда я понимала, что вампир рядом, мне становилось легче.

Мы прошли по вымощенной булыжником тропинке и преодолели две каменные ступени. На старинной дубовой двери висел черный железный молоточек в форме эльфа. Рейф ловко постучал им, и вскоре нам открыла женщина.

– Доброе утро! – сказала она. – Я Маргарет Прут. А ты, должно быть, Люси?

Я кивнула, и ведьма жестом пригласила нас в дом. Они с Рейфом обменялись поцелуями в щеки, как французы.

Маргарет Прут удивительным образом сочетала в себе эксцентричность и мудрость. Она была невысокой и жилистой. Седые волосы ведьмы, скрученные в напоминающие штопоры кудри, торчали во все стороны. Уголки ярко-голубых глаз были приподняты, словно у кошки. Нос у Маргарет был острым, а подбородок выдавался вперед.

– Не заблудились в темноте? – спросила она.

Говорила ведьма тихо, ровно, быстро, с североамериканским акцентом.

– Нисколько, – ответил Рейф.

На Маргарет был бирюзовый комбинезон с цветочным узором, какие обычно носят на Гавайях или на Карибах, а не в загородной Англии. На шее у женщины красовалось множество разноцветных бус. Ведьма была очаровательной и в то же время, несомненно, пугающей.

В доме горел свет. Маргарет повела нас по вымощенному плиткой коридору. Потолочные балки из темного дерева были так низко, что Рейфу приходилось пригибаться в дверях. Вскоре мы добрались до большой кухни в дальней части дома. В ней сочеталось старое и новое. У одной стены стояла английская плита, от которой исходило уютное тепло. У стены напротив – черный, со свисающей чугунной утварью и с большим котлом в центре камин такого размера, что в нем можно было зажарить яка. Сбоку пристроился веник, который, казалось, вот-вот взлетит. Чугунные горшки хорошо смотрелись бы в журнале по интерьеру – в разделе с советами по обустройству старинного коттеджа. Однако я подозревала, что у ведьмы они были не для красоты, а для дела.

Маргарет заметила, как я на все пялюсь, и я задала глупый вопрос:

– Это что, котел?

Глаза женщины жутковато блеснули, словно она смеялась надо мной.

– Да. – Она указала на открытую кладовку, полную банок с травами. – А вот здесь хранятся глаза тритонов и крылья летучих мышей.

Я в шоке уставилась на ведьму. Она повернулась к Рейфу:

– У нее плоховато с чувством юмора, да?

– Маргарет, не обижайте Люси. Она пытается снять проклятие.

Женщина с довольным видом потерла руки.

– Точно. О зачарованном предмете я наслышана – дайте-ка взглянуть.

Я вынула зеркало из мешочка и протянула Маргарет. Она взяла с полки очки в черепаховой оправе. Надев их, она изучила зеркало при ярком свете.

– Красота-то какая! – выдохнула она. – Когда там его изготовили, Рейф?

– Примерно в пятнадцатом веке до нашей эры. Замечательно выглядит, не так ли?

Я ощущала себя гостьей программы Antiques Roadshow^[7]. Сейчас мне расскажут, сколько за такое зеркало можно выручить на аукционе…

– А еще оно проклято, – немного грубо встряла я. – И, так как оно досталось мне, за мной охотится какой-то ужасный демон.

– Хм, – кивнула Маргарет. – Это несколько снижает его ценность.

И как вообще можно шутить о подобном?!

– Вы знаете египетский? – спросил Рейф.

Ведьма отрицательно покачала головой.

– Люси, прочитайте Маргарет заклинание, пока она держит зеркало, а Маргарет пусть повторяет за вами, – попросил меня Рейф.

– Зачем?

– Мне любопытно, сработают ли эти чары в руках другой ведьмы.

Вампир обратился к Маргарет:

– Когда я прочел вслух заклинание, держа зеркало, ничего не произошло. Но каждый раз, когда это делает Люси… Что ж, вы сами увидите.

Пришлось отдать Маргарет должное: она будто совершенно не боялась случайно навлечь на себя смертельное проклятие. Она крепко взялась за ручку зеркала и произнесла:

– Скажи, а я повторю.

Я подошла к ведьме и встала позади нее, но не слишком близко, чтобы в зеркале не появилось моего отражения.

Я уже успела выучить заклинание наизусть, однако боялась допустить даже малейшую ошибку. Ведьма повторяла вслед за мной. Когда она произнесла последнее слово, казалось, мы все втроем задержали дыхание.

Однако ничего не произошло.

– Интересно, – хмыкнула Маргарет. – Оно проклинает не каждую ведьму, коснувшуюся предмета, а, видимо, лишь ту, кого выбрало.

Рейф наблюдал за нами, прислонившись к гранитной поверхности тумбы.

– А вам раньше встречались подобные чары?

– Не хочу делать предположений, пока не взгляну, как они работают. – Ведьма протянула мне зеркало. – Люси, покажешь?

Я почувствовала нелепейший страх: вдруг теперь, когда мы приехали сюда, от прочтения заклинания ничего не случится и я выставлю себя на посмешище перед этой эксцентричной, но замечательной дамой? Мысль, конечно, была абсурдной. Разве не прекрасно обнаружить, что проклятие иссякло, перекинулось на кого-то еще или вовсе оказалось плодом моего воображения?

Я вдохнула, но не успела проронить и слова, как Маргарет коснулась моего плеча. Я взглянула на нее, и она посмотрела мне прямо в глаза.

– Успокойся. Нервы у тебя гудят, словно ветроловки в шторм. Не показывай страха, не то силы зла используют его против тебя.

Я сглотнула и кивнула, пытаясь усмирить ужас.

– Так-то лучше, – тихо, ровно произнесла ведьма. – А теперь вдохни… и выдохни.

Я послушалась ее и постаралась дышать в том же ритме, что и она, – куда более спокойно.

– Благословляю тебя, – сказала Маргарет.

Когда она отошла и встала позади меня, мне действительно стало лучше, и я не собиралась позволять кому-либо обратить мой страх против меня.

Я медленно, четко произнесла слова заклинания. Ручка нагрелась и прилипла к ладони; из зеркала полился жутковатый голубой свет. Затем появилась девушка, но ее изображение было тусклее, чем раньше.

– Меритамон, мы хотим помочь тебе! Это Маргарет. Вы ее видите?

Я наклонила зеркало, но девушка ответила:

– Нет, только вас.

– А я вижу лишь бронзу, которую надо хорошенько почистить, – прошептала Маргарет. – Спроси, есть ли у повелителя девушки имя?

И почему я сама об этом не подумала? Я задала девушке вопрос, и она огляделась по сторонам, словно боясь, что демон окажется рядом.

– Он известен как Ату-ба, похититель душ. Он ужасен, но способен принять любую форму. Меня он обманул, явившись ко мне в облике моей королевы.

– Неужели он ищет ведьм, только чтобы уничтожить их? – поинтересовалась Маргарет.

Еще один очень разумный вопрос! Я послушно повторила его Меритамон. Она задумалась, как будто прежде не размышляла над этим, и медленно проговорила:

– Нет. Полагаю, он вытягивает из них силу.

Этот демон питается ведьмами, высасывает энергию и использует ее против нас! Какой кошмар! Меня затошнило. Не успели мы спросить что-то еще, как изображение поплыло и Меритамон исчезла.

Маргарет забрала у меня зеркало и внимательно его осмотрела.

– Жаль, что ее так обманули. Единственная наша надежда – уничтожить зеркало, а значит, и ее.

Маргарет так просто говорила о гибели другой ведьмы! Я же, как ни странно, успела привязаться к юной колдунье и не собиралась убивать ее. Сначала нужно хотя бы попытаться избавиться от злого демона!

– Уничтожение зеркала и смерть Меритамон его не остановят, – рассудила я.

Ведьма взглянула на меня и наклонила голову вбок, словно задумавшись.

– Верно. Правда, может, это спасет тебя. Ты имеешь в виду, что готова пожертвовать собой ради других ведьм?

Не совсем. Я хотела спасти Меритамон, а не погибнуть сама. Однако я понимала, что задача эта не из легких.

– Я просто хочу изгнать этого демона, вот и все. – Я посмотрела на Рейфа: – Вы слышали об этом Ату-бе?

Рейф был быстрее и лучше большинства поисковиков. Он кивнул.

– Ату-ба – не слишком известный персонаж египетской мифологии. У него голова козла, тело человека, а вместо рук – змеи. Его прозвали похитителем душ. – Тут Рейф задумался. – Он сын Хеки, бога магии, однако после попытки убийства собственного отца его семья отреклась от него. Ату-ба, согласно мифам, похищал души египтян прежде, чем они добирались до загробного мира.

Маргарет нахмурилась:

– А кем была та ведьма?

– Меритамон. Она представилась дочерью Аменемхета, Верховного жреца Амона.

– Видимо, демон предпочитает сильных женщин.

Я округлила глаза. Маргарет считала меня сильной?

– По словам Меритамон, он может обратиться кем угодно. К ней он пришел в облике королевы – той, кого она хорошо знала. – Ведьма выглянула из окна кухни и прищурилась. – Поддержание фальшивой формы требует огромных сил. Приготовлю тебе зелье обличения. Стоит кому-то его выпить, как он примет истинный облик.

Как здорово лишить пожирающего души демона маскировки и встретиться с ним лицом к лицу! Советы Маргарет просто чудесны!

Я посмотрела на нее:

– А что потом?

– Потом, разумеется, тебе придется его убить.

С каждой минутой день становился все лучше.

– Значит, мне нужно вывести страшного демона на чистую воду, а затем уничтожить. – Я уперла руки в бока. – И как же?

– У тебя много опыта в умерщвлении?

– Нет!

– Жаль. – Ведьма повернулась к Рейфу: – Она совсем новичок. Даже не знаю, как спасти ее от демона.

Рейф спокойно взглянул на Маргарет:

– Вы сильнейшая колдунья из всех мне известных. Если кто и сможет остановить этого мага, или демона, или кого бы то ни было – это вы.

Маргарет натянуто, хитро улыбнулась.

– Оно и верно! Лесть – средство проверенное. Магия во многом основана на внушении… Дайте-ка подумать.

Ведьма подошла к полке с кулинарными и прочими книгами и достала старинный том в кожаном переплете, напоминающий мой фамильный гримуар. После она произнесла заклинание и начала перебирать страницы. Тут-то я поняла, что это ее колдовская книга. Маргарет полистала ее, прочла несколько страниц и кивнула. Затем открыла ящик и вынула оттуда фартук – из плотного хлопка, в голубую с белым полоску, словно у повара. Маргарет указала пальцем на котел и произнесла:

– Гори-гори ясно, чтобы не погасло!

Поленья под котлом, которые я считала декоративными, вспыхнули. Оставив котел нагреваться, Маргарет отправилась в кладовку и набрала сухих трав и коры, банок с пыльцой, крошечных бутылочек, заткнутых пробками. Она расставила все это на тумбе, затем вернулась в кладовку и принесла самую обычную бутылку дистиллированной воды, которую словно купили в аптеке. Ведьма налила воду в котел и, поглядывая в рецепт, принялась добавлять разные ингредиенты. Она не объясняла нам, что делает, а я слишком боялась спросить. Зелье закипело, и на кухне запахло чем-то древесным, похожим на влажные грибы. Маргарет наклонилась к бурлящему котлу, помешивая, а затем махнула рукой, привлекая пар к носу, закрыла глаза и глубоко вдохнула. Она потянулась к зелью и тихо и быстро прочла заклинание – полагаю, специально, чтобы мы с Рейфом не разобрали слов.

Я взглянула на вампира, и он улыбнулся мне, словно говоря: «Не волнуйтесь, все в порядке». И мне действительно стало легче.

Маргарет вновь вдохнула пар.

– Да, – кивнула она. – Все как надо!

Она повернулась ко мне:

– Подойди и помешай зелье.

– Так его сила перейдет ко мне? – вслух поинтересовалась я.

– Нет, я просто устала следить за ним сама, вот и все.

Что ж! Я начала мешать, наблюдая, как булькает темная жидкость.

– Это зачарованное зелье обличения, – объяснила мне Маргарет. – Ату-ба, вероятно, явится тебе под чьей-то личиной. Он может прикинуться одним из покупателей, прохожим на улице или даже давним другом. Стоит тебе споить ему глоток этой жидкости, как узнаешь, кто он на самом деле.

От мысли, что похититель и пожиратель ведьм мог обернуться моим знакомым, у меня сердце уходило в пятки. Я тут же подумала о маме: она казалась сильной, но ведь именно она принесла зеркало мне! Чувствуя, как грудь сковывает страшный холод, я прошептала:

– Мог ли он превратиться в мою маму?

Маргарет задумалась.

– В теории – да, но надолго его не хватит. Ты отлично знаешь свою мать, и вы связаны прочными кровными узами. На подобный облик уйдет уйма сил – и если ты не будешь поглощена чем-то, то все равно разглядишь фальшь. Образ словно плывет по краям.

Мне полегчало. Демон просто не мог притвориться мамой: вчера мы весь день провели вместе и она вела себя в точности как и всегда. Ее образ был непоколебим – как и ее убежденность в том, что в Оксфорде я напрасно трачу время. Однако кто-то, с кем я знакома или кого скоро встречу, мог оказаться злодеем.

– А что мне делать, когда я разоблачу Ату-бу? – спросила я.

От одного этого имени по коже ползли мурашки.

Теперь Маргарет не казалась столь самоуверенной, как в момент, когда выбрала обличающие чары. И все же она ответила:

– Используй зеркало. Отрази его зло на него же и произнеси заклинание, которому я тебя научу.

– И все? Мне нужно заставить это чудовище посмотреть на свое отражение? Может, мне ему еще волосы причесать? Или предложить побриться?

– Люси! – гаркнул Рейф.

Однако я ничего не могла с собой поделать. Отвечать сарказмом на страх – рефлекс, заложенный глубоко в моей душе.

Глава 9

На улице уже рассвело, пели птицы. Я заметила черную кошку за окном. Она смотрела на кухню, моргая зелеными глазами.

– Ого, наши кошки так похожи! – сказала я.

Маргарет прищурила голубые глаза, совсем как Нюкта. Она проследила за моим взглядом и посмотрела в окно.

– Вот это да! Какой у тебя преданный фамильяр.

Она быстро прошла по выложенному каменной плиткой полу и открыла створчатое окно, чтобы впустить в дом… Нюкту.

И как моя кошка сумела преодолеть пятнадцать километров, даже не зная, куда я направляюсь?! Однако у Нюкты, конечно, были и свои способности. Ничего себе – она последовала за мной, хотя у меня было зеркало! Я-то думала, она его боится.

Маргарет взяла кошку на руки и взглянула в ее маленькую мордочку.

– Думаю, я была знакома с твоей мамой.

Нюкта издала неопределенный звук. Маргарет продолжила держать ее в руках, задумчиво поглаживая.

– Мы говорили об отражении, – сказала она. – Да, это то, что показывают нам зеркала. Да и мы сами, можно сказать, отражение нашего прошлого, наших поступков. Хотя это – лишь картинка, не что-то осязаемое.

Я взглянула на Рейфа – понимает ли он этот странный поток сознания? Вампир лишь пожал плечами, показывая, что и он не имеет представления, о чем говорит Маргарет.

– Не обещаю, что способ сработает, но попробовать стоит. В зеркале заключена мощная магия. Суть в том, чтобы отразить ее на Ату-бу, заставить его осознать, кто он и что натворил.

Наверное, я выглядела сбитой с толку, потому что Маргарет добавила:

– Это как в дзюдо. Используй силу противника против него.

Что-то подсказывало мне, что битва с Ату-бой будет несколько сложнее, чем схватка в дзюдо, однако я кивнула – показала, что слушаю.

– Зеркало уже зачаровано, но мы добавим еще одно заклинание. Когда выведешь Ату-бу на чистую воду, просто заставь его взглянуть в зеркало и произнеси волшебные слова. Ничего сложного.

Меня не покидало предчувствие, что все будет очень и очень непросто.

– А если не сработает? – спросила я.

– Тогда ты умрешь.

Что ж, зато правда.

– А что насчет Меритамон?

– Кого?

– Девушки в зеркале, молодой ведьмы, которую Ату-ба заточил против ее воли и много веков заставлял творить зло.

Маргарет покачала головой:

– Оказалась не в то время не в том месте и потеряла бдительность в неподходящий момент.

Зелье булькало в котле. У меня ухудшалось обоняние или запах и впрямь стал не таким сильным?

– Я не хочу причинять ей боль. Можно ли все же как-то ее спасти?

Женщина, щурясь, взглянула на меня. Меня охватило странное чувство: они с Нюктой одновременно смотрели на меня прикрытыми глазами – парой голубых и парой зеленых кошачьих.

– Наш кодекс гласит: «Поступай как душе угодно, но не вреди другим». Что ж! Немного изменим заклинание.

Она написала что-то на небольшом листе бумаги, пару раз заглянув в гримуар, а затем кивнула.

– Вот так сойдет!

Лист бумаги, который вручила мне Маргарет, был совершенно обычным. На нем мелким ровным почерком были написаны странные слова.

– Что это за язык? – спросила я.

Меня воспитали археологи, поэтому я неплохо знала египетский и отчасти понимала греческий и латынь. Однако этот язык мне был незнаком.

– Древнеанглийский. Среднеанглийский, если быть точной, – ответила ведьма.

Тут я сумела разглядеть в словах знакомые корни.

– Прочтя заклинание, ты велишь чарам зеркала обратиться на своего создателя и освободить невинную душу из сосуда, – объяснила Маргарет.

– Благодарю вас. Думаете, это поможет?

Лицо женщины ничего не выражало. В тишине было слышно, как бурлит зелье в котле.

– Честно говоря, не знаю. Но большего сделать не могу. На твоем месте я бы хорошо питалась, постаралась высыпаться и каждый день занималась магией. Чем ты сильнее, тем мощнее заклинание.

Тяжело учиться волшебству, когда дома гости! Однако ведьма вряд ли собиралась считаться с моими жалкими отговорками. Я лишь кивнула: если придется, я найду время и место для занятий.

– Расскажите потом, как все пройдет, – обратилась Маргарет к Рейфу.

Уверенности мне это не придало. Видимо, ведьма не верила, что я выживу и смогу поведать ей сама. Я убрала зеркало обратно в мешочек. Маргарет все еще держала Нюкту на руках, и я не могла снова не обратить внимание на их сходство.

– Вы умеете превращаться в животных? – поинтересовалась я.

Ведьма рассмеялась.

– В моем-то возрасте? У меня спина уже не та.

Можно было и не спрашивать – у Маргарет буквально на лице было написано, что когда-то она обращалась в кошку.

Ведьма отвела меня к котлу и велела половником налить зелье в стеклянный сосуд и заткнуть его пробкой. А потом наполнить еще один – на случай, если разобью первый. Получив две склянки прозрачной и почти ничем не пахнущей жидкости, я была более чем готова уехать. Я поблагодарила Маргарет Прут за помощь, а она в ответ пожелала мне удачи.

Я протянула руки к кошке:

– Давай, Нюкта, пора домой!

Ведьма крепче сжала ее, покачала головой и с упреком произнесла:

– Разве ты не слыхала, что за хорошие чары своя цена?

Я сделала шаг назад, стыдясь своей глупости.

– Прошу прощения, я что-то не подумала. Не назову себя богачкой, но, конечно, я вам заплачу – только назовите сумму.

Маргарет снова покачала головой:

– Мне не нужны деньги, Люси. Моя цена – твоя кошка.

Я уставилась на Нюкту, однако в ее глазах, как и в глазах Маргарет, нельзя было разглядеть ни единой эмоции. Я не могла лишиться Нюкты! Только не сейчас, когда я в опасности, а она обладает куда большей силой, чем я!

– Но… но мы только недавно познакомились! Разве связь ведьмы с фамильяром не глубокая и личная, сродни браку?

– Что ж, считай, что вас разлучили и скоро развод.

Ведьма ухмыльнулась, показывая мелкие белые ровные зубы. Как у грызуна. Надеюсь, она превратится в мышь и Нюкта загонит ее в какую-нибудь нору.

Я стояла как громом пораженная и пыталась придумать разумный аргумент – что угодно, лишь бы вернуть кошку. В голову даже пришла мысль отдать Маргарет Прут заклинание и зелье. Однако тут Рейф схватил меня за руку и силой потащил из кухни.

– Благодарим вас, Маргарет, – сказал он. – Еще увидимся.

Вампир чуть ли не за шкирку вытянул меня из коттеджа и отвел к машине. Я просто кипела от злости. Я едва заметила, что небо затянули густые тучи и начинался дождь.

– Хватит меня тащить! Я иду за Нюктой. Она не имеет права!

– Сейчас дождь. Быстро в машину, – скомандовал Рейф.

Он открыл дверь и встал рядом, ожидая, когда я сяду. Какое-то время никто из нас не двигался. У вампира намокли волосы и плечи пиджака, но он не шелохнулся. Рейф уставился мне в глаза, и я прочла в его взгляде приказ и в то же время мольбу. Я знала: если я попытаюсь вернуться, он мне не позволит. От этого злоба в груди разгорелась лишь сильнее. Я с гневным вскриком плюхнулась на сиденье автомобиля.

Когда мы оба оказались внутри и Рейф закрыл двери, я повернулась к нему, охваченная яростью и чувством, что меня предали.

– Как вы могли позволить ей украсть Нюкту?!

Лицо у вампира оставалось холодным и неумолимым.

– Люси, эта ведьма очень сильна и к тому же непредсказуема. Она решила помочь вам, но, стоит вам ее разозлить, она способна исказить заклинание и навлечь на вас еще большую беду.

Теперь-то он во всем признался.

– Но Нюкта – мой фамильяр!

– Если вас убьют, она перестанет им быть, – коротко ответил Рейф. – Давайте сначала управимся с проклятием, а потом будем думать, как вернуть вашу кошку.

Значит, вампир считал, что возможность забрать Нюкту еще есть. Мне стало чуточку легче. И все же я знала, что мне будет не хватать фамильяра – особенно сейчас, когда надо мной висело смертельное проклятие.

Все еще стояло раннее утро.

– Не хотите позавтракать? – к моему удивлению, предложил Рейф.

– Позавтракать?

Его ледяные глаза будто посветлели.

– Да. Это такой обычай у людей: проснувшись, они принимают пищу перед тем, как приступить к работе.

Я, как и всегда, не смогла устоять перед очарованием Рейфа. Я все еще злилась, но уже не на него.

– А вы завтракаете?

Вампир легонько закивал.

– Свой завтрак я уже употребил.

Вероятно, он имел в виду порцию донорской крови, а совсем не ночную охоту. Однако никогда нельзя быть уверенной. Этим Рейф одновременно и привлекал, и отталкивал. Я осознавала, что под внешностью учтивого эксперта по букинистике скрывается кровожадный монстр.

Вампир отвез меня в небольшое кафе в Вудстоке – торговом городке в Котсуолде, недалеко от Бленхеймского дворца. В заведении было людно: я заметила школьников, заглянувших перекусить перед учебой, компанию пожилых дам, отдыхающих после бодрой прогулки, с дремлющими у ног двумя собаками и молодого красавчика с кружкой кофе и ноутбуком. Уют и оживленная атмосфера – именно то, что нужно после пережитого.

Как ни странно, я проголодалась. Вспомнив совет Маргарет хорошо питаться, чтобы поддерживать силы, я заказала полноценный английский завтрак: яичницу из двух яиц, бекон, сосиску, жареные грибы, помидоры, тост и маленькую миску фасоли. А еще – чашку кофе.

Я была уверена, что такую гору еды мне нипочем не осилить, но все же с аппетитом накинулась на нее. Есть при Рейфе было немного неловко – сам он едва притронулся к кофе. Однако ему, очевидно, нравилось наблюдать, как я завтракаю.

Я верила, что ведьмы очень восприимчивы к чувствам других. Глядя, как Рейф смотрит на меня, я вновь ощутила некую грусть и тоску. Наверное, он вспоминал вкус любимой еды, в которой больше не нуждался.

Немного утолив голод, я сбавила скорость и спросила:

– Думаете, она права и Ату-ба явится мне под видом старого друга или нового знакомого?

Одна из собак – черный спаниель – проснулась и подошла понюхать Рейфа. Он наклонился погладить пса – тот высунул язык и с обожанием уставился на вампира.

– Что ж, я сомневаюсь, что он предстанет перед вами жутким рогатым монстром. Это будет как-то слишком очевидно, не правда ли?

– Ладно-ладно, не нужно сарказма. Просто не так давно, можно сказать, поменялся весь мой круг общения. Я даже не знаю, с кого начать!

– Лучше приступить сегодня. Пока демон еще не успел сделать первый шаг.

Это меня тоже беспокоило.

– А почему он до сих пор не напал? Зеркало у меня уже несколько суток.

Рейф задумчиво покрутил кружку на блюдце.

– Возможно, он хочет сначала вас запугать. Поиграть, как кошка с мышью.

Лучше бы он не произносил слово «кошка»! Я вновь вспомнила о Нюкте, угодившей в лапы бессердечной канадской ведьмы.

– Или же демон разведывает обстановку, – добавил вампир. – Выясняет, способная ли вы ведьма, есть ли у вас сильные друзья, состоите ли вы в ковене.

Я нахмурилась.

– Что ж, я – неоперившаяся колдунья без друзей и ковена. Настоящая находка для пожирателя душ.

Рейф накрыл своей рукой мою ладонь.

– Друзья у вас есть. Не забывайте об этом.

Грудь сдавило непонятное чувство.

– Спасибо, – с трудом вымолвила я.

Рейф замялся, а затем добавил:

– А еще я верю, что вы куда сильнее, чем думаете.

Я едва не подавилась кофе.

– Вы видели, как ужасно у меня получаются простейшие заклинания?

Вампир лишь отмахнулся.

– Заклинания – это не все. Вызубрить книгу чар может кто угодно. Ваша сила скрывается внутри. Как вы думаете, почему Меритамон вас почуяла? Почему Ату-ба хочет от вас избавиться? Он не охотится за каждой напыщенной хиппи, которая ходит с кристаллом на шее и считает себя ведьмой. Он выбрал вас не просто так.

– Может, демон меня с кем-то перепутал? – с надеждой спросила я.

Рейф покачал головой.

– Вы происходите из очень сильного рода ведьм. Это поняла и Маргарет.

Я грубо, недоверчиво хмыкнула. Вампир в ответ приподнял бровь.

– Как вы думаете, почему она отобрала у вас кошку?

– Не хочу об этом говорить. Кто вообще крадет кошек?

– Нюкта не просто питомец, а очень способный фамильяр. Как я понимаю, Маргарет привыкла быть самой искусной и уважаемой ведьмой в Оксфордшире. Возможно, она конфисковала кошку, чтобы ограничить вашу мощь.

– Очень мерзкий поступок, учитывая, что я смертельно проклята.

– Сочтите это за комплимент. Очевидно, Маргарет считает, что вы справитесь и без фамильяра.

– Что ж, спасибо, но я бы предпочла бороться вместе с кошкой.

– Не отклоняйтесь от курса. Избавимся от Ату-бы, а затем вернем вашего фамильяра.

Рейф снова использовал множественное число. Меня это радовало. Рейф – очень сильный вампир, и я не сомневалась, что он на моей стороне.

Я взглянула на него и прищурилась – так же, как Нюкта или Маргарет, когда они над чем-то раздумывали. Рейф, заметив мое выражение лица, поинтересовался:

– Что вы там замышляете?

– Вы постоянно говорите, что вы на моей стороне. Однако даже не обмолвились, как именно собираетесь мне помогать.

– Потому что это дело ведьм.

Я не поверила ему.

– Вы наблюдаете за мной ночью, не правда ли?

Рейф с изумлением поднял взгляд. Он выглядел пристыженным – насколько это возможно для вампира. Наконец он ответил:

– Скажем так: в темное время суток я всегда хожу по Оксфорду, а вашу квартиру лишь включаю в маршрут.

Полагаю, я и раньше об этом подозревала. И все же мысль о том, что Рейф рядом и защищает меня, успокаивала.

– Значит, если я закричу, вы придете меня спасать?

– Да, – кратко ответил он.

Всего одно слово – но сколько уверенности оно мне придало!

Глава 10

После завтрака мне стало лучше во всех смыслах этого слова. Да, я лишилась Нюкты, но хотя бы у меня появились какой-то план, защита и оружие. Маргарет Прут брала слишком высокую плату за свои услуги, однако что-то подсказывало мне, что она дала мне действительно сильное средство.

Я взглянула на часы. Половина девятого. Я как следует подкрепилась, и на полный желудок мир казался куда менее жутким. Я даже могла заняться чем-то столь обыденным, как дела в магазине рукоделия.

– Мне пора домой. Хочу почистить зубы перед тем, как открыть магазин.

– Хорошо, – кивнул Рейф и поднялся.

Я достала кошелек, чтобы оплатить счет, но вампир остановил меня.

– Я угощаю.

Я бы возразила – он ведь и крошки не съел! Однако Рейф был старомодным, аристократичным и очень богатым. Я позволила ему взять счет на себя.

Вампир довез меня до начала Харрингтон-стрит. Я была ему благодарна за это: не хотела, чтобы мои родители или кто-то еще увидели, как меня высаживает у дома какой-то мужчина.

Я собиралась обогнуть здание и войти сразу в квартиру – и тут заметила, что в магазине горит свет. Неужели родители забыли выключить его после встречи с аспирантами? Я зашла в магазин, чтобы погасить его, – и услышала бодрый голос:

– Доброе утро!

Я чуть из собственной кожи не выскочила!

– Эйлин, как вы меня напугали! – выдохнула я, схватившись за сердце.

– Я предупреждала, что приду пораньше, помните? Мой автобус приезжает в восемь двадцать.

Женщина сидела в кресле для посетителей и вязала небольшую куклу.

– Точно, вспомнила. – Я понаблюдала за тем, как она творит крючком настоящую магию, и подошла ближе. – Как красиво!

– Что за душки, не правда ли? Вяжу такие для внучек – они обожают играть куколками. Иногда я делаю и небольших зверюшек. Отличный способ использовать остатки клубков!

Пухлое маленькое тельце куклы было синим, волосы – желтыми. Вместо глаз у нее были пуговицы, а чуть ниже Эйлин уже вышила нос и рот. Теперь женщина вязала кукле платье. Как хорошо бы корзинка с такими игрушками смотрелась в нашей витрине – вместе со схемами! Надо придумать что-то милое для привлечения покупателей – ведь Нюкты в витрине больше не будет. Меня охватили грусть и злоба. Похититель душ и Маргарет Прут уже столько у меня отняли!

Что ж, мне нужно спрятать проклятое зеркало и почистить зубы, да и душ принять после приготовления зелья не помешало бы.

– Я в квартиру на пару минут. Скоро вернусь!

– Утром вас не было дома, – заметила Эйлин. Она окинула меня осуждающим взглядом.

Я хотела было ответить, что явилась домой в восемь тридцать вовсе не по той причине, которая первой приходила в голову. Однако, во-первых, Эйлин не моя мать. Во-вторых, отговорки только больше убедят ее, что я «гуляю». Поэтому я ограничилась невинной и даже правдивой фразой:

– Да. Ходила на прием.

Эйлин, отложив вязание, встала. Сегодня на ней были синяя юбка, белоснежная блуза, под воротником которой красовалась камея, и синий кардиган сверху, с узором из вязаных цветов. Женщина подошла к кассовой стойке, взяла тяжелую на вид тканевую сумку и протянула мне.

– Раз вы идете в квартиру, может, заодно отнесете еду?

Точно! Сегодня к нам на ужин придут сестры Уотт, а Эйлин, добрая душа, взяла на себя приготовление еды. Я подошла к женщине и, заглянув в сумку, обнаружила внутри большую прямоугольную форму для запекания, накрытую фольгой, хрустальную чашу с трайфлом, салат в пакете и два свежих, еще не остывших багета.

– Поверить не могу! Вы столько для нас сделали! Просто невероятно – правда, впятером мы всё точно не съедим. Не хотите поужинать с нами?

Я втайне подозревала, что Эйлин специально наготовила такую кучу еды, чтобы я пригласила к нам и ее. Наверное, женщине было одиноко: муж умер, внуки подросли.

– Очень мило с вашей стороны! Но, если честно, у меня просто привычка готовить много. Хорошо, когда остается и на завтра, да и вдруг захочется пригласить больше гостей! – Эйлин искоса посмотрела на меня. – Например, вашего молодого человека.

Я не повелась на уловку. Мне совершенно не хотелось обсуждать личную жизнь (или в моем случае ее отсутствие) с новой помощницей.

– Что ж, если передумаете, знайте: у нас много еды и мы будем очень рады вас видеть.

– Спасибо, милая, но я пообещала дочери посидеть сегодня с детьми.

Я отнесла еду в холодильник. Пока меня не было, родители успели проснуться, позавтракать и уйти. Они оставили мне записку: «Милая Люси, нам назначена встреча с утра. Мы пригласили Пита, Логана и Прию на ужин сегодня вечером. Надеюсь, ты не против еще парочки гостей! С любовью, мама и папа».

И как я могла забыть, что родители постоянно подкармливали аспирантов, словно бродячих собак! Они все время приглашали кого-то в гости. Я мысленно поблагодарила Эйлин за то, что она приготовила вдвое больше еды, чем я ожидала. Теперь мне не придется в панике бежать куда-то и покупать что-то еще.

Я редко пользовалась бабушкиной обеденной и даже подумывала переоборудовать ее в домашний кабинет, но теперь была рада, что у нас есть большой стол. За ним могли спокойно уместиться шесть человек, а если его разложить – то и все восемь; именно столько гостей вечером и ожидалось. Замечательно!

Мне было неловко, что моя помощница уже на работе, так что я быстренько сходила в душ и переоделась. Без пяти девять я спустилась в магазин – на этот раз в свитере, который подарила мне Эстер. Эстер была вечным подростком, вредной язвой, однако вязать она научилась отлично – не знаю, от скуки или по просьбе других вампиров. Она сделала мне прекрасный черно-белый пуловер с широким воротником. К нему идеально подходили джинсовая юбка, черные колготки и полуботинки.

Я уже собиралась открыть магазин и тут заметила, что ваза с маргаритками, лавандой и шиповником исчезла. На ее месте стояла другая – красивая, хрустальная, с тремя великолепными розами. Я подошла и понюхала их – аромат был просто восхитительным.

– Какие чудесные цветы!

– Благодарю, Люси. Признаюсь, у меня талант к садоводству.

Я огляделась.

– А где лаванда и маргаритки?

Эйлин чуть сморщила нос, но опомнилась и взяла себя в руки.

– Милая, эти сорняки растут и в канавах, – с кроткой улыбкой ответила она. – Роза же – настоящий цветок, созданный цивилизованными людьми. Если бы Бог хотел, чтобы мы нюхали полевые цветы, он бы сделал нас пчелами.

Логика, конечно, своеобразная. Однако я не собиралась возражать против совершенных, словно купленных задорого у флориста, бутонов. Вместо этого я повернула табличку на двери надписью «Открыто» наружу и отперла замок.

В тазике с пряжей на витрине все еще оставалось углубление, в котором спала Нюкта. Кошка любила нежиться там, принимая очаровательные позы. Меня охватила грусть. Надеюсь, Маргарет будет хорошо заботиться о Нюкте.

Я подошла к витрине и переложила клубки, чтобы так часто не тосковать по кошке.

Тут я кое-что услышала. Я резко подняла голову. Невероятно, но я будто различила знакомое мяуканье! Оно было столь четким, что я даже вышла на улицу и посмотрела по сторонам. Однако моей кошечки нигде не было. Видимо, мне показалось.

К счастью, день выдался достаточно насыщенным, и у меня не было времени скучать по Нюкте. Ну, по крайней мере, не слишком. Эйлин оставалась идеальной работницей и увеличивала продажи, как настоящий профессионал. Одна несчастная женщина пришла всего лишь за спицами покрупнее, а ушла с целым набором, да еще с пряжей и схемами общей стоимостью более сотни фунтов.

Эйлин работала у меня только второй день, а я уже подумывала повысить ее. В жизни не встречала более умелой рукодельницы – ну, за исключением вампиров. Я похвалила ее синий свитер.

– Связала его в больнице – нужно же чем-то себя занять, пока ухаживаешь за мужем, – вздохнула она.

Я с пониманием кивнула. У вязания есть такая особенность: люди начинают учиться ему по разным причинам, однако если болен близкий, то это верный способ занять руки и успокоить мысли.

Эйлин ушла в пять. Я искренне поблагодарила ее и за помощь в магазине, и за приготовленную еду.

Я побежала наверх и убрала все со стола. Затем спустилась в магазин и вернулась в квартиру с вазой роз. Они прекрасно смотрелись в центре бабушкиного старинного дубового стола. Я разложила его и постелила вязаную кружевную скатерть. Наверняка это работа одного из бабушкиных друзей-вампиров.

Я поставила пастуший пирог разогреваться в духовку, вывалила салат в деревянную миску и добавила к нему домашнюю заправку, которую Эйлин также положила в сумку.

Сестры Уотт прибыли ровно в шесть. Меня обрадовало, что они пришли первыми – так я смогла предупредить их, что родители пригласили на ужин еще и трех аспирантов-археологов. Сестры не обиделись и даже несколько расслабились. Их отношения явно были натянутыми. Думаю, они сочли, что в большой компании будет не так заметно, как мало они друг с другом разговаривают. Мне было очень жаль сестер, но я не знала, как им помочь. Когда они уйдут, я пороюсь в гримуаре и попробую найти заклинание перемирия.

Следующим пришел австралиец Пит. Он причесался и надел чистую голубую рубашку, рукава которой были закатаны так, что стали видны его загорелые привлекательные предплечья. Пит принес две бутылки австралийского вина и широким жестом вручил их мне.

– Большущее спасибо за приглашение, а то я бы опять весь вечер торчал в пабе!

– Разве вы не ужинаете в университетской столовой? – удивленно спросила я.

– Ужинаю, но не каждый день. Надоедает.

Если Пит искал развлечений, то точно пришел не по адресу. Я шепотом объяснила ему, что у нас в гостях еще и две незамужние пожилые дамы. Мужчина также тихо ответил:

– Не парься. Я умею общаться со старушками.

Оказалось, он не соврал. Пит прошел в гостиную и представился сестрам Уотт.

– Значит, ты из Австралии? А из какого города? – спросила Мэри, очевидно, для того, чтобы Пит не чувствовал себя не в своей тарелке.

– Из Сиднея. Знаете такой?

– В Австралии когда-то жил мой близкий друг, – прошептала Флоренс Уотт.

Ее губы задрожали, и она горько заплакала.

Мы с Мэри переглянулись. Покойный жених Флоренс действительно провел несколько лет в Австралии. Я вдруг испытала чувство вины за то, что родители пригласили в гости австралийца и вечер безнадежно испортился, даже не начавшись.

Однако ситуацию спас сам Пит.

– Мне вас очень жаль, – вздохнул он. – Тяжело терять тех, кто нам дорог. В прошлом году не стало моих бабушки и дедушки.

Я испугалась, что он заплачет вместе с Флоренс, однако мужчина сохранил лицо.

Флоренс взяла Пита за руку. Как ни странно, ей стало легче, что не она одна пережила утрату. Они начали негромко общаться друг с другом. Мэри встала и поманила меня за собой на кухню. Там она тяжело вздохнула, словно не понимая, как жить дальше.

– Какой-то ужас! Бедная Флоренс… Не знаю, из-за чего ей хуже: из-за смерти возлюбленного или из-за того, что он водил ее за нос и она любила лишь образ.

– Я вас понимаю. Думаю, ей нужно время.

Мэри взяла кухонное полотенце и аккуратно сложила его.

– Знаешь, она все еще винит меня в случившемся.

Сегодня я видела обеих сестер и прочла их эмоции. Кое в чем я была полностью уверена.

– Вовсе нет! Флоренс сожалеет, что наговорила вам лишнего и этих слов не забрать назад. Она не знает, как извиниться перед вами, и считает свой поступок непростительным.

Теперь и на глаза Мэри навернулись слезы.

– Конечно, я ее прощаю! Я же знаю, что все те ужасные вещи были сказаны просто на эмоциях.

– Тогда, думаю, разговор стоит начать вам. Объясните сестре, что не восприняли ее слова близко к сердцу и вам очень жаль, как все обернулось.

– Мне и правда жаль. Как бы мне хотелось, чтобы Петтигрю оказался достойным мужчиной!

– Я знаю.

Женщина развернула то же полотенце и снова его сложила.

– Хотя, может, Флоренс этого не понимает. Люси, для своего возраста ты очень мудра.

Я не успела ничего ответить – раздался звонок в дверь, сообщая, что пришли гости. Я побежала в магазин и впустила Логана и Прию. Логан принес пиво, а Прия – еще одну бутылку вина. Я проводила их наверх.

Интересно, мои родители хоть помнят об ужине? Если нет, то сегодня будет далеко не первый раз, когда я развлекаю гостей в их отсутствие. Однако стоило мне поверить, что родители не придут, как они появились и рассыпались в извинениях. Видите ли, они пошли на лекцию близкого друга, с которым вместе учились в университете, а потом отправились к нему в кабинет и очень увлеклись обсуждением его недавней работы по улучшению точности датировки радиоуглеродным методом. Естественно, они совершенно потеряли счет времени. И, конечно, пригласили того самого друга, профессора Хэмиша Огилви, к нам на ужин.

Профессор был шотландцем – стройным, с рыжими волосами. Он постоянно краснел.

– Прошу прощения, что врываюсь вот так, без предупреждения. Сьюзен настояла.

Я вновь мысленно поблагодарила Эйлин и искренне ответила:

– Мы вам только рады! И еды у нас более чем достаточно.

– Я не успел зайти в магазин за вином, – смущенно пробормотал профессор. – Поэтому вот вам подарок из моих личных запасов.

Мужчина вынул из-под твидового пиджака бутылку шотландского виски на много лет старше меня и протянул ее мне. Я приняла подарок – и тут в голове раздались слова Маргарет Прут: «Ату-ба, вероятно, явится тебе под чьей-то личиной. Он может прикинуться одним из покупателей, прохожим на улице или даже давним другом».

Полагаю, давний друг родителей тоже был возможным вариантом. Вот бы датировать его радиоуглеродным методом!

Вместо этого я отнесла виски на кухню. Пока мама и папа представляли остальным гостям своего приятеля, я ускользнула в спальню, достала одну из склянок зелья обличения и сунула ее в карман.

Глава 11

К моменту, когда к нам присоединились родители и Хэмиш, компания была уже не самой трезвой. Логан и Прия потягивали пиво, а Пит откупорил бутылку австралийского красного вина. Хэмиш настоял на том, чтобы открыть виски – одну из слабостей моего папы. Даже мама согласилась на один бокал. К моей радости, все гости хорошо проводили время. Я ушла на кухню, чтобы закончить приготовления к ужину – и подлить в еду зелье. У меня появилось столько новых знакомых! Любой из них мог оказаться Ату-бой.

Я вынула пробку из склянки и понюхала зелье – пахло как вода. Я попробовала его языком и ощутила лишь легкий привкус корицы. Проверив, что никто не идет на кухню, я брызнула жидкость на пастуший пирог. Мне было ужасно стыдно, однако Маргарет заверила меня, что зелье не причинит вреда никому, кроме демона, – и то лишь покажет его истинный облик и ничего более.

Пожалуй, мне не стоило заботиться о безопасности того, кто пришел ко мне в гости с целью убить.

– Помочь тебе с чем-нибудь? – На кухне появился Пит.

– Спасибо! Можешь, пожалуйста, поставить к обеденному столу еще один стул?

Я вручила Питу набор столовых приборов. Он взял его и удалился. Пока я готовила салат к подаче, мужчина успел вернуться. Я кивнула на два багета.

– Если хочешь, нарежь хлеб и положи вот в эту корзинку.

К моей радости, Пит сначала помыл руки, а уже потом взял нож для хлеба и принялся за багеты.

– Хорошо тебя воспитали! – улыбнулась я.

– У нас в семье пятеро детей, а мама часто была на работе. Пришлось учиться самостоятельно управляться на кухне. – Пит взглянул в сторону оживленной компании, а затем вновь на меня. – Полагаю, ты тоже умеешь готовить?

Я улыбнулась.

– Мои родители не нарочно такие. Просто в их масштабных умах не остается места для бытовых дел. Хорошо, хоть я не родилась гением, а то мы бы воздухом питались.

Пит рассмеялся.

– Ты не такая, как другие девушки.

К счастью, я уже успела сбрызнуть пастуший пирог зельем – сверху он выглядел совершенно сухим. Хе-хе, Пит и не представлял, как сильно я отличаюсь от других девушек.

– Даже не знаю, хорошо это или плохо, – ответила я.

Нельзя было отрицать, что в нашем шутливом разговоре присутствовала нотка флирта. Однако я отлично понимала, что у столь привлекательного мужчины недостатка в женском внимании точно нет.

Пит рассмеялся.

– Это комплимент! Как по мне, ты очень интересная.

– Спасибо, – улыбнулась я. – Ты тоже. Для археолога.

Он поморщился.

– Да-да, знаю. Надо стать профессиональным футболистом – тогда все девчонки твои.

Тут рассмеялась уже я.

– Сомневаюсь, что у тебя проблемы с этим.

– А может, я не всегда по вкусу тем, кто нравится мне?

Я не знала, что ответить Питу. Навыки флирта у меня были так себе, если имелись вообще. К счастью, в этот момент зашла Прия и спросила, где у нас туалет. Я объяснила ей, куда идти, а затем предложила Питу вместе накрыть на стол. Из гостиной все переместились в обеденную.

Пастуший пирог мы уплетали долго и с удовольствием. К моей радости, никто из присутствующих не был вегетарианцем и не имел аллергии на картофель, да и вообще никакие мои опасения насчет еды не подтвердились. С первым же кусочком пирога я поняла: на деле Эйлин оказалась столь же хорошим поваром, как и на словах. Еда была вкусной, вино лилось рекой, а разговор, несмотря на разношерстную компанию, ни разу не застопорился.

Я пыталась следить за ходом беседы, но, если честно, меня куда больше интересовало другое: не превратится ли кто-то из гостей в монстра прямо на моих глазах. Кожаный мешочек с зеркалом я держала под стулом и была настороже – вдруг профессор археологии, один из аспирантов или даже сестра Уотт обратится в демона Ату-бу!

Я была уверена, что зелье безвкусное. Однако, пару раз откусив пирог, Пит замер, словно пытаясь как следует его распробовать. Затем он внимательно посмотрел на меня. Я невинно улыбнулась и опустила взгляд на тарелку. «Прошу, пусть демоном будет не он!» – пронеслась в голове мысль. Но если Пит действительно окажется демоном, прикинувшимся невинной австралийской овечкой, то я к этому готова.

Однако мужчина так и остался очаровательным, слегка обгоревшим австралийцем. Прия мало общалась с другими – видимо, была несколько замкнутым человеком. Логан становился все более и более разговорчивым, а веснушки Хэмиша выделялись все заметнее по мере того, как пустела бутылка виски.

Сестры Уотт тоже остались собой. Как и мои родители.

Конечно, я ощутила облегчение – но и некоторое разочарование. Я уже настроилась на битву, а чем дольше придется ждать, тем сильнее истощатся мои нервы.

Закончив с основным блюдом, мы перешли к десерту. Трайфл оказался просто восхитительным. Хэмиш даже рассказал забавную историю о своей бабушке из Шотландии: она презирала все английское, кроме трайфла. По ее словам, это единственное удачное изобретение англичан.

Сестры Уотт обменялись взглядами.

– Расскажи ты, Флоренс, – предложила Мэри.

– Нет, Мэри, у тебя выходит куда лучше! – возразила Флоренс.

Тут-то я поняла, что никакое заклинание примирения мне не понадобится. Стоило этим милым старушкам провести вечер в хорошей компании, как они и сами поняли, насколько дороги друг другу.

В конце концов Флоренс и Мэри рассказали историю вместе. Она была о том, как они учились готовить заварной крем. Конечно, не обошлось без катастроф вроде комочков и сожженных кастрюль. Периодически возникали фразы вроде: «А помнишь, как бедная матушка попросила тебя последить за кастрюлей, пока она сходит на почту, а ты забыла? Вернувшись, мама обнаружила, что вся плита покрыта горелым кремом!» Мы от души посмеялись.

Затем я принесла кофе и чай, а Питер вновь мне помогал. Пока мы были на кухне вдвоем, я спросила:

– С твоим куском пирога все было в порядке? У тебя такой вид был.

Мужчина посмотрел на меня тем же пытливым взглядом.

– Не-а, я почувствовал странный незнакомый привкус. Наверное, какая-то пряность, которой я еще не пробовал.

Я кивнула:

– Скорее всего.

* * *

Вскоре после ужина Прия и Логан засобирались домой.

– Пит, ты с нами? – спросил Логан.

– Не-а, идите без меня, – ответил Пит. – Помогу Люси помыть посуду.

Логан понимающе взглянул на нас и кивнул.

– Тогда до завтра.

Затем ушли сестры Уотт. Выглядели они куда радостнее, чем перед ужином.

– Спасибо за прекрасный вечер, Люси! – улыбнулась мне Флоренс.

Она подошла попрощаться с родителями. Мэри же взяла меня за обе ладони.

– Благодарю тебя, Люси. Я прислушаюсь к твоему совету и поговорю с Фло. – Она взглянула на сестру. – Пора бы.

Мама и папа были увлечены разговором с Хэмишем, а я и Пит отправились мыть посуду. С ним было легко общаться, да и помощь оказалась не лишней. Когда мы все убрали, он повернулся ко мне и спросил:

– Проводишь меня до общаги?

Я удивленно приподняла брови:

– Разве это не парень должен провожать девушку домой?

Пит округлил глаза в ответ.

– Немного сексистски, не находишь? К тому же мы сейчас и так у тебя дома. Я бы с радостью проводил тебя до спальни, но рядом твои родители. Не хочу лишиться поездки в Египет.

Я подавила смешок и сказала:

– Ладно-ладно, пойдем. Хоть свежим воздухом подышу.

Я сообщила родителям, что иду прогуляться, однако они были так поглощены беседой, что, кажется, даже не услышали меня. Я накинула пальто, убедилась, что в кармане лежит ключ, а затем вместе с Питом вышла на ночную улицу.

Было холодно и тихо. Асфальт и листья намокли от прошедшего дождя. Я подняла голову – звезд не было видно, а луну отчасти закрывали облака. Выглядело жутковато – словно в Хеллоуин ее оплела черная паутина.

– Если я поеду на раскопки с твоими родаками, ты, часом, не с нами? – спросил Пит.

Я покачала головой:

– Я не археолог. Моя работа – содержать магазин рукоделия.

– О, ну что ж. Если меня и возьмут в группу, мы вряд ли поедем раньше, чем через несколько недель. Хочешь еще увидеться?

Обычно красавчики не предлагали мне встречаться. Мой далекий от идеала бывший, с которым я провела два года, изменял мне, так что к романтике я относилась настороженно. И никаких недопониманий не хотела.

– Ты приглашаешь меня на свидание?

Мужчина рассмеялся. Его белые зубы сверкнули в темноте.

– Звучит немного старомодно, но да, приглашаю. Как насчет ужина завтра?

Видимо, периодически красавчики все же предлагали мне встречаться. С Питом было приятно общаться, да и на кухне он помогал отлично. И кто знает, сколько мне осталось до встречи с демоном-убийцей? Провести вечер вне дома казалось хорошей идеей.

– С радостью.

Мы прошли по Шип-стрит, а затем свернули налево, на Терл-стрит, и направились к Брод-стрит. Я не спрашивала у Пита, в каком колледже он учится, но сейчас мы двигались в сторону Баллиола и Тринити. Ночь выдалась тихой и прохладной, на улице почти никого не было. Я наконец расслабилась: Пит принял зелье и не превратился во взбешенного монстра, а значит, ему можно доверять. Мы свернули на Брод-стрит и прошли мимо Шелдонского театра. В почти полной темноте каменные головы на его изгороди казались зловещими.

– Их называют «императорами», – сказал Пит и рассмеялся. – Подслушал у экскурсовода.

Мы миновали Бодлианскую библиотеку и повернули на Катте-стрит. Оказалось, что мужчина учится не в столь крупном колледже, а в Барнаби, где когда-то училась и моя мама.

– Хочешь зайти ко мне? – предложил Пит.

Его глаза дразняще, многообещающе поблескивали. Однако я покачала головой:

– Мне пора домой. Но жду завтрашнего свидания!

Если Пит и огорчился, то виду не подал. Вместо этого он приподнял мой подбородок и прошептал:

– И я тоже. Ты очень интересная девушка, Люси Свифт.

И тут он меня поцеловал.

– Очень интересная, – повторил мужчина, а затем осмотрел безлюдную улицу. – Проводить тебя до дома?

Я рассмеялась.

– Оксфорд – город довольно безопасный. Думаю, справлюсь сама.

– Что ж, тогда спокойной ночи! И до завтра.

– Спокойной ночи.

Пит махнул мне на прощание, и я ответила тем же. Он прошел через ворота колледжа, а я развернулась и направилась домой. Не успела я сделать и пары шагов, как рядом появился другой мужчина – не теплый и очаровательный, а холодный и рассерженный.

– С какой стати вы ходите поздно ночью совершенно одна? Вы вообще меня слушали?!

– И когда же я была одна? – вызывающе ответила я, повернувшись к нему. – Я чувствовала, как вы следуете за нами всю дорогу, едва мы вышли из дома. Если честно, я бы предпочла немного личного пространства!

– Чтобы поцеловаться с тем, кого едва знаете?

Я так разозлилась, что чуть не столкнулась с Рейфом.

– А вы что-то имеете против?

Во взгляде Рейфа боролись огонь и лед – его чувства и осознание жестокой реальности. Я – смертная, а он – вампир. Чем хорошим это может кончиться?

Наконец Рейф сказал:

– Для женщины, чья жизнь под угрозой, вы плохо себя ведете.

Мы пошли дальше.

– Чтоб вы знали, я подмешала в еду зелье обличения. И угадайте, кто оказался Ату-бой? Правильно – никто!

– А может, зелье просто не сработало?

Об этом я не подумала.

– В каком смысле?

Рейф обхватил меня и потянул в сторону, чтобы в меня не врезался пьяный велосипедист.

– Вы добавили его в горячее блюдо?

– Маргарет не говорила, что так делать нельзя! – Я терпеть не могла узнавать правила уже после того, как их нарушила. – Я брызнула зелье на пирог, который только что достала из духовки, но обратно его не ставила.

Вампир пожал плечами:

– Может, оно не подействовало от перегрева. Или его нейтрализовал картофель.

Я злобно уставилась на Рейфа. Я в полной мере выразила свою обиду: остановилась, сделала шаг назад и уперла руки в бока. Если я так смотрю, значит, я действительно взбешена – и Рейф это знал.

Вампир был прав: я плеснула зелье поверх печеного картофеля на пастушьем пироге. Однако я точно не говорила Рейфу, чем именно собиралась угощать гостей!

– Я не рассказывала, чем мы ужинали. Откуда вы узнали про картофель?

Рейф пристыженно посмотрел на меня; ему явно было неуютно.

– Возможно, я заглянул к вам в окно.

В моих глазах сверкнул гнев.

– Не смейте пялиться в мои окна!

Подтекст обвинения был более чем очевидным. Рейф аж испугался.

– Я не страдаю извращенным любопытством, если вы об этом. Я знал, что у вас гости, и лишь хотел убедиться в вашей безопасности.

Я понимала: глупо отталкивать того единственного, кто мог меня защитить. К тому же я сомневалась, что вампир заглядывал в мою спальню ночью или вроде того. Однако на всякий случай впредь буду полностью опускать жалюзи и надевать самую целомудренную пижаму.

– Извините, – вздохнула я. – День выдался очень долгим и утомительным.

По виду Рейфа нельзя было сказать, что он особо сочувствует.

– Что ж, привыкайте. Пока не избавимся от демона, каждый день будет тяжелым.

К счастью, тут мы добрались до моего дома.

– Спасибо, что проводили. Дальше я сама, – сказала я.

Рейф мимолетно коснулся ладонью моего лица.

– Спокойной ночи, Люси. Берегите себя.

Глава 12

Когда раздался роковой звонок, мы с родителями еще даже не закончили завтракать.

У мамы и папы слипались глаза; они явно страдали жутким похмельем. Накануне, когда я уже собиралась спать, они с Хэмишем так и сидели в гостиной. Звуки их голосов убаюкали меня. Не знаю, во сколько профессор все же ушел, но я к тому моменту давно спала.

Я наполнила еще один кофейник, и родители с благодарностью его опустошили. После мы сидели за столом, уткнувшись в свои электронные устройства: проверяли новости, соцсети и все остальное. Тут зазвонил папин телефон. Он вздрогнул от громкого звука и ответил. Папа слушал говорящего – и недоумение на его лице сменилось ужасом.

– Скоро буду, – произнес папа.

Лицо у него побелело как мел. Он уставился круглыми глазами на маму, затем на меня.

– Прошлой ночью у Логана Дугласа произошел сердечный приступ.

– Что?! – разом охнули мы с мамой. – С ним все хорошо?

Отец покачал головой:

– Он не выжил.

Да как такое могло случиться?! Я же видела Логана считаные часы назад – он смеялся, собирался домой, обнимал Прию.

– То есть умер?

– Боюсь, что да, Люси.

Мама схватилась за голову.

– Но вчера с ним все было в порядке! Он был здоров и вполне всем доволен.

Папа беспомощно пожал плечами.

– Иногда с молодыми людьми случается и такое. Проявляется прежде дремлющая слабость сердца или сосудистой системы. Страшное горе.

Мысли гудели, точно рой пчел. Я ведь споила гостям то зелье, сваренное Маргарет Прут – сильной ведьмой, о которой я совершенно ничего не знала! Вдруг она дала мне не зелье обличения, а нечто ядовитое? Меня бросало то в жар, то в холод. Мне было жаль беднягу Логана – а еще я боялась, что судмедэкспертиза причиной смерти установит один из ингредиентов загадочного зелья.

Мама, словно прочитав мои мысли, произнесла:

– Может, он съел что-то не то? – Она взглянула на меня широко открытыми глазами. – А ведь именно у нас он в последний раз ужинал!

Мысли метались по кругу. Даже если с зельем Маргарет все было в порядке, пастуший пирог пекла не я. Я позволила едва знакомой женщине приготовить еду для родителей, их друзей и коллег.

Мне стало плохо. Ужасно плохо. Неужели я случайно убила человека? Единственное, что пришло мне в голову, – поговорить с Маргарет и узнать, из чего именно она сварила зелье. Какая же я глупая! Почему я доверилась ей, даже ничего про нее не выяснив?

До открытия магазина оставалось меньше часа, но я все же написала Рейфу, что мне нужно вновь съездить к Маргарет. Естественно, других способов связаться с ней у меня не было. Скорее всего, у ведьмы имелись и электронная почта, и телефон, но я же умная и не попросила у нее ни того, ни другого!

К моему огромному облегчению, Рейф ответил почти сразу. Он сказал, что до десяти занят в Бодлианской библиотеке, а потом заберет меня на машине.

Когда я спустилась в магазин, Эйлин уже пришла. Одно ее присутствие было настолько успокаивающим, что мне стало намного легче. В зале было как никогда чисто; женщина сидела в кресле для посетителей и вязала куколку. Услышав мои шаги, Эйлин подняла взгляд.

– Доброе утро, Люси! Как прошел ужин?

По телу пробежала дрожь. Помощница, видимо, заметила это и всмотрелась в мое лицо.

– Боже правый, что случилось? Вы словно призрака увидели!

И как же близко это было к правде! Прошлым вечером я видела Логана, а к сегодняшнему утру он наверняка стал призраком.

– Сам ужин был чудесным, а еда – вкусной, – ответила я. – Даже не знаю, как вас отблагодарить. Но, к сожалению, один из приходивших к нам в гости аспирантов этой ночью умер.

Женщина забеспокоилась – оно и понятно, ведь еду готовила она!

– Известно ли от чего?

– Нет. Думаю, проведут судмедэкспертизу и расследование, однако папа считает, что виной всему аневризма или вроде того. Случайность, от которой умирают здоровые молодые люди.

Эйлин встревоженно нахмурилась.

– Уверена, дело не в еде. Будь она некачественной, заболели бы все, кто пришел. И от пищевого отравления так быстро не умирают – по крайней мере, насколько мне известно.

Я мало что знала о процессе смерти и пищевых отравлениях, поэтому согласиться или возразить не могла.

Я подошла к двери, но не смогла заставить себя перевернуть табличку надписью «Открыто» наружу.

– Никак не могу взять себя в руки. Вы не против где-то час присмотреть за магазином? Мне нужно развеяться.

– Конечно, – заботливо, словно мама, улыбнулась Эйлин. – Кстати, я принесла из дома чайник и поставила его в комнате для занятий. Налить вам чашечку чая?

Как мило с ее стороны, учитывая, что у меня в квартире есть все для приготовления чая. Я оценила ее доброту.

– Не стоит, я и так выпила слишком много кофе. Но большое вам спасибо.

Больше мы поговорить не успели – настало время открывать магазин. Это сделала Эйлин: я так и не сумела прийти в себя. Она работала так усердно! Я была уверена, что в магазине все будет отлично и без меня.

Каким-то образом я пережила первый час рабочего дня. Все было как в тумане. Кажется, я даже не обслужила ни одного покупателя – лишь сидела за кассовой стойкой, притворяясь, что провожу инвентаризацию или занята другой важной задачей. На деле я пялилась на рабочий стол компьютера. К счастью, покупателей было не особо много, и Эйлин отлично управилась с ними сама.

В десять я извинилась и ушла. Рейф забрал меня в переулке за магазином. Как и Эйлин, стоило ему лишь взглянуть на мое лицо, он тут же сказал:

– Люси, что случилось?

Неужели он не слышал? Рейф обычно всегда все знал. Однако новость о смерти Логана заметно его шокировала.

– И вы подозреваете Маргарет?

– Не знаю. Но парень умер через считаные часы после того, как съел блюдо с ее зельем.

Рейф кивнул, а затем завел машину. Мы выехали из переулка.

– Мне ведь не нужно напоминать вам о том, что зелье приняли еще восемь человек и все они остались невредимы?

– Вдруг у Логана была какая-то уязвимость? Например, аллергия на один из ингредиентов зелья? А вдруг это выяснят при анализе на токсины? Меня сочтут убийцей!

– Сомневаюсь, что Маргарет добавила в зелье нечто опасное или ядовитое. Однако я согласен: стоит рассказать ей, что случилось, и, возможно, попросить у нее совета.

Да что он так носится с этой Маргарет?!

– Попросить совета?! Она украла мою кошку, а потом по ее вине умер гость! Единственное, что я хочу услышать от Маргарет, – совет, как не иметь с ней никаких дел!

Рейф косо посмотрел на меня:

– И при этом сейчас мы едем к ней.

– Только потому, что мне нужны ответы. А еще я скучаю по Нюкте.

Дорога к домику Маргарет заняла немного больше времени, чем в прошлый раз: движение было в разы оживленнее. Тем не менее, когда мы притормозили на гравии возле ее дома, по-прежнему светило утреннее солнце. Его лучи красиво играли на увядающих гортензиях.

К моменту, когда мы прошли по дорожке к коттеджу, Маргарет уже открыла дверь. На этот раз на ней был наряд из красного шелка с узором из крупных черных цветов.

– До меня только что дошли новости, – вздохнула она. – Вот бедняга!

Я вошла в прохладный, выложенный каменной плиткой коридор и ощутила сильный запах мяты.

– Маргарет, что было в том зелье?

Мой вопрос слегка ошарашил ведьму.

– Да так, немного того, щепотка сего. Я своими рецептами не делюсь.

Я изо всех сил сдерживала гнев.

– Какой-то из ингредиентов мог убить Логана?

Женщина взглянула на меня с недоумением.

– Вчера он ужинал у меня, – объяснила я. – Я сбрызнула пастуший пирог зельем и угостила его. К утру парень умер.

– Какой кошмар! Выходит, ты одна из последних, кто видел его живым?

– Да. И с ним все было в порядке. Логан был студентом-археологом. Он хотел поехать на раскопки с моими родителями. Ему было двадцать шесть лет – а теперь он мертв.

Маргарет отвела нас на кухню. В котле бурлила жидкость, от которой и исходил сильный аромат мяты. Теперь, находясь ближе, я почувствовала запахи и других душистых растений. Я распознала ромашку, лаванду и имбирь – остальное как-то смешалось.

– Логан был волшебником, – произнесла Маргарет.

Всю мою руку, от пальцев до плеча, словно пронзило молнией.

– Нет! Он был студентом-археологом!

– И волшебником, – терпеливо сказала ведьма. – Люси, ты была бы в курсе, если бы пришла на викканский ужин или хотя бы вступила в нашу закрытую группу в «Фейсбуке»^◊. Там я и узнала о смерти Логана сегодня утром.

До этого Рейф молчал, наблюдая за нашим разговором. Тут он обратился к Маргарет:

– Что еще вы слышали?

Ведьма покачала головой:

– Юноша умер не своей смертью.

– Что?! – охнула я.

В голове возникла страшная картина. Вот я сижу в тюрьме и рассказываю: я добавила в еду Логана непонятную жидкость, которую мне дала известная в округе ведьма; нет, я не удосужилась узнать, какие там ингредиенты.

Пока меня мучили мысли о том, что меня признают виновной в убийстве, Рейф явно думал о чем-то совершенно другом.

– Как считаете, что с ним случилось? – спросил он.

Ведьма пронзительно взглянула на меня, а затем отвернулась и принялась помешивать содержимое бурлящего котла деревянной ложкой с очень длинной рукояткой.

– Его ковен в Гластонбери не так давно лишился одного из самых старших и сильных магов. Подозреваю, убил его Ату-ба. Логан, несмотря на молодой возраст, был талантливым ясновидцем. Надо полагать, у него случилось видение, что в Оксфорде появился демон, и юноша приехал сюда, чтобы попытаться его остановить.

Мое сердце словно сковало льдом. Я хотела сесть, но стульев в комнате не было – я лишь прислонилась к холодной гранитной тумбе, чтобы не упасть.

– Хотите сказать, что Логана убил тот жуткий тип, который охотится за мной?

Маргарет подняла голову. От пара ее щеки раскраснелись.

– Это лишь теория, но, как по мне, более вероятная, чем аневризма.

Ведьма еще помешала кипящее зелье. Несмотря на одолевавший меня ужас, мне было интересно, что она готовит. Я вдохнула.

– Пахнет чудесно.

Маргарет улыбнулась, отчего ее щеки округлились, будто яблоки.

– Это тоник для беременных женщин. Помогает от тошноты по утрам и сопутствующих болей. Я, разумеется, добавила туда щепотку магии, чтобы унять тревогу, которая свойственна всем дамам в положении.

Я огляделась в поисках своей кошки и наконец спросила:

– А где Нюкта?

Ведьма вынула ложку из зелья и повернулась ко мне:

– Она наказана. Оцарапала мне лицо и шею утром, когда я хотела взять ее на руки.

Женщина ослабила красно-черный шарф на шее, и я увидела следы когтей. У Маргарет, видимо, была аллергия – по краям царапин вздулись пузыри.

– Меня Нюкта никогда не царапала, – заметила я.

Ведьма вновь затянула шарф и холодно сказала:

– Она теперь не твоя кошка. Пускай запомнит, что я ее хозяйка.

Выйдя из дома Маргарет, я обернулась. В окошке наверху сидела Нюкта. Нашли взгляды встретились. Кошка вытянула лапку и принялась бить по стеклу, будто умоляя ее спасти. Я указала Рейфу на моего бедного плененного фамильяра.

– Эта мерзкая старая карга держит Нюкту взаперти! Нам нужно ее вытащить!

Рейф взял меня за руку, которой я упорно указывала на окно, и мягко ее сжал.

– Сейчас вам нужна Маргарет – ее сила, магия и готовность помочь. Одолеем демона – тогда и начнем думать, как вернуть вашу кошку. Понятно?

Примерно это же вампир говорил и вчера. Рейф не знал, как я скучаю по Нюкте, однако, к сожалению, он был прав. Благодаря Маргарет я узнала, что Логан владел магией.

А еще я успокоила себя мыслью о пузырях вокруг царапин на шее Маргарет. Видимо, у старой ведьмы аллергия на украденную кошку!

Мы поехали обратно в магазин.

– Из хорошего: мы узнали, что вашего приятеля убило не зелье Маргарет, – заметил Рейф.

– А из плохого: это сделал тот же демон, который охотится за мной. И Логан даже не смог защититься, – мрачно ответила я.

Глава 13

Рейф напомнил мне: он всегда рядом. А еще добавил, что попросил других участников вампирского клуба вязания приглядывать за мной.

– Вы никогда не одна – ни днем, ни ночью. Один ваш крик – и тут же кто-то явится на помощь.

От осознания, что за мной так пристально присматривает целая стая вампиров, было и спокойно, и несколько не по себе. Однако я поблагодарила Рейфа и вернулась в магазин.

Как бы мне хотелось раньше услышать, что Логан – волшебник, который, возможно, выслеживал подстерегающую меня тварь! Было бы здорово открыться своему сородичу или даже обменяться друг с другом информацией. Интересно, как Логан узнал о демоне? Была ли Меритамон причастна к его смерти?

Переступив порог «Кардинала Клубокси», я удивленно моргнула и тут же поняла: вампиры-вязальщики очень серьезно отнеслись к своим обязанностям по присмотру за мной. В магазине стояла Клара и увлеченно беседовала с Эйлин о своем новом проекте – свитере-пальто. Она делала вид, что у нее никак не выходит воротник. Когда я вошла, Клара изумленно посмотрела на меня, словно пыталась вспомнить, кто я такая, а затем спросила:

– Вы же Люси, верно? Новая владелица магазина? Я вот рассказывала Эйлин, как любила ходить в «Кардинал Клубокси», когда тут работала ваша бабушка.

Клара огляделась, словно не была в магазине несколько лет, и вздохнула с восхищением и ностальгией. А ведь на самом деле она приходила сюда минимум дважды в неделю, на собрания клуба, и жила, можно сказать, этажом ниже!

– «Кардинал Клубокси» всегда остается прежним – и это прекрасно. Теперь, Люси, вам решать, будет ли так и дальше.

Я моргнула и ответила:

– Да. То есть я хочу сказать, что моя бабушка была чудесной женщиной. Я никогда не смогу стать такой же, как она.

– Это правда. Но главное – старание.

Затем Клара дружелюбно улыбнулась моей помощнице.

– Эйлин помогла мне разобраться с этим чертовски сложным узором. Я уж распереживалась, что не успею закончить свитер к Рождеству! Хочу надеть его на праздник.

Клара редко пользовалась схемами для вязания, так что притвориться непонимающей и обратиться за помощью к какой-то смертной было для вампирши настоящим испытанием. Она еще немного побыла в магазине, а затем ушла. Не прошло и пары секунд, как явился один из вампиров-мужчин – Альфред. Он вежливо улыбнулся нам обеим, даже не подав виду, что знает меня. Вампир прикинулся слегка растерянным, словно в жизни не держал в руках спиц – а ведь я своими глазами видела, как он за один лишь вечер связал изящные перчатки со сложным узором из ракушек!

Эйлин подошла к Альфреду:

– Чем могу помочь?

Я с интересом послушала историю о том, что его жена приболела, а у нее как раз закончилась пряжа для свитера, и она попросила его сходить в магазин. Альфред отлично тянул время: он «не помнил» ни разновидности пряжи, ни модели джемпера, ни даже цвета. Эйлин очень терпеливо показывала ему каждую схему в магазине и различные клубки. В конце концов вампир выбрал новый узор и пряжу, которой хватит на целый свитер. Я подозревала, что Альфред закупался для изделия, над которым собирался работать сам, и просто порадовалась выручке.

Так прошел весь день. Стоило уйти одному вампиру, как тут же появлялся другой. Кто-то заходил посмотреть товары, а кто-то тратил время на вопросы и старался как можно дольше оставаться в магазине – при этом испытывая терпение Эйлин.

Средь бела дня в открытом магазине я и так чувствовала себя в безопасности, но все же была благодарна вампирам за доброту. Особенно учитывая, что многие из них ради моей защиты пренебрегли сном.

Мама переживала, что у меня мало друзей, но она ошибалась. Может, вампиры-вязальщики и были немного странными, но вели они себя как настоящие друзья.

Часа в три дверь снова отворилась. На этот раз зашел не один из моих приятелей-вампиров, а инспектор Иэн Чисхольм. Выглядел он несколько серьезнее, чем обычно. Он направился прямо ко мне, и сердце у меня ушло в пятки.

– Люси, – произнес Иэн твердым тоном полицейского.

– Иэн, – кивнула я и тут замялась.

Я не могла добавить «Рада вас видеть» или спросить, в чем дело, – ведь Иэн знал, что я в курсе причины его визита. Поэтому я лишь молча посмотрела на него.

Иэн героически подхватил пожеванную и растрепанную, словно кошкой, нить разговора.

– Мне нужно задать вам несколько вопросов. Профессионального толка.

Я кивнула, чувствуя внутри пустоту и тошноту. Да, Маргарет заверила меня, что Логана убил демон, а не приготовленное ею зелье, однако у меня оставались сомнения. Я попросила Эйлин пока присмотреть за магазином, и она, конечно, согласилась. Тут она поняла, что сейчас меня будет допрашивать полицейский, – глаза у нее округлились, как два шара. Оставалось надеяться, что моя связь с преступлением не заставит помощницу пересмотреть решение работать в моем магазине. В моей жизни и так творилось слишком много всего. Потеря Эйлин стала бы худшим, что могло случиться.

* * *

Я отвела Иэна наверх и предложила напиток, но он отказался. Без родителей и Нюкты в квартире стояла какая-то непривычная тишина.

– Насколько я понимаю, прошлой ночью у вас здесь была вечеринка, – сказал Иэн.

Я поморщилась.

– Вряд ли это можно так назвать. Мама пригласила на ужин сестер Уотт, а потом – трех аспирантов, которые собирались с ней на археологические раскопки в Египте. Затем они с папой позвали еще и коллегу.

– Вы знаете о случившемся?

Я кивнула:

– Утром отцу позвонили и сообщили, что одного из аспирантов не стало.

Иэн ничего не ответил, лишь внимательно смотрел на меня. Я знала: это прием, которым пользуются полицейские, чтобы человек продолжал говорить. На мне он срабатывал всегда.

– Мне так плохо. Наверное, вчера за ужином он ел в последний раз в жизни.

Мужчина кивнул.

– Расскажите, какие блюда вы подавали.

Я ответила ему, а еще добавила, что все мы ели одно и то же. После я глубоко вдохнула.

– А от чего он умер?

Иэн покачал головой:

– Пока не знаем. На теле нет никаких следов или явных физических признаков болезни или травм. Мы будем считать смерть подозрительной, пока не установим обратное.

– Понимаю.

Мне нравился Иэн. Как же мне хотелось рассказать ему все, что я знала! Однако Иэн был частью обычного мира. Для него существовали лишь черное и белое, преступление и жертва, вина и ее отсутствие. Как я могла сообщить ему, что в Оксфорде сеют хаос древние монстры? Или что я ведьма, а Логан при жизни был волшебником?

Говорить это Иэну нельзя. Ситуация просто безнадежная.

– Как аспирант выглядел прошлой ночью? – спросил инспектор.

Я стала вспоминать вчерашний вечер.

– Он хорошо проводил время, как и все мы. Он принес пиво, а другие гости – вино и виски. В итоге вечер выдался на удивление веселым, учитывая, какая необычная компания собралась.

Я проводила Иэна к обеденному столу, вокруг которого по-прежнему тесно стояло девять стульев.

– Он сидел вот здесь, – сказала я, показывая на стул, где Логан совсем недавно делился историями и смеялся вместе с другими гостями. – Пожалуйста, сообщите мне, когда о его смерти станет что-то известно. Мне не по себе, что он умер после того, как поужинал у меня.

– Если вас это хоть немного утешит, то все, с кем я говорил, рассказали, что замечательно провели вечер. Благодаря вам последние часы жизни Логана были радостными.

Мне не стало особо легче, однако я оценила доброту Иэна.

– Расскажите мне, кто был в гостях и где они сидели, – попросил инспектор.

И я рассказала, вновь увидев вечер уже его глазами.

Иэн замялся, а затем спросил:

– Между Логаном и кем-то еще ощущалась враждебность?

– Наоборот! Они с Прией ушли вместе. Не знаю, были ли они парой или просто друзьями, но у них явно очень близкие отношения.

– Логан был знаком с кем-то еще из присутствующих?

– Не знаю. Кажется, они раньше где-то виделись с Питом, австралийцем. Однако я не уверена.

Иэн кивнул.

– Следующий вопрос – лишь часть стандартной процедуры допроса. Что вы все делали прошлой ночью после ужина?

– Ну, первыми ушли Логан и Прия, – ответила я. – Где-то в девять. Затем – сестры Уотт, наверное, полдесятого или в десять.

– А что насчет третьего студента? Вы вроде как сказали, что его зовут Пит.

Я почувствовала, как щеки заливаются краской. Как нелепо! И чего мне смущаться перед Иэном? Мы с ним даже на свидание ни разу не ходили– так зачем стыдиться, что я провела время с другим парнем? Однако, несмотря на мои упорные попытки себя успокоить, лицо все равно начало гореть.

– Пит задержался у нас и помог мне помыть посуду. А родители общались со своим другом Хэмишем Огилви в соседней комнате.

– И в какое время Пит ушел?

– Ближе к одиннадцати.

– И что вы делали после?

– Я проводила его до университета. До колледжа Барнаби.

Иэн взглянул на меня:

– Того же самого, где учился Логан?

– Наверное. Но Логана я, конечно, поблизости не видела: как я и сказала, он ушел намного раньше.

– И вы зашли с Питом в здание колледжа? – спросил Иэн.

Голос у него был ровным, лишь с легкой ноткой пытливости, однако я ощутила: ответ его действительно очень интересует. Я была рада тому, что могу честно сказать «нет».

– Нет. Потом я вернулась домой.

– Дайте-ка уточню. Вы вышли из дома, проводили Пита до колледжа, а затем просто вернулись обратно?

Да, если так посмотреть, звучало это очень странно. Я беспомощно подняла ладони.

– Мы порядочно выпили! Тогда такая прогулка казалась совершенно нормальной. Я хотела подышать свежим воздухом: погода стояла хорошая. Так что да, я прошлась до колледжа и обратно.

– И все?

Что ж, если он хочет знать каждую деталь моего вечера, пусть так и будет.

– Пит меня поцеловал.

Не знаю, разозлил Иэна мой ответ или рассмешил, – когда он входит в режим серьезного детектива, прочитать его эмоции сложно. Он лишь сказал:

– Ясно. И это случилось рядом с колледжем?

– Да. Как я и сказала, в самом здании я не была.

– И после отправились домой?

– Да.

– Видели кого-то по пути?

Я замялась – и надолго. Мне хотелось ответить, что я дошла до дома в полном одиночестве, но это было бы ложью. Поэтому я сказала:

– Так вышло, что ночью прогуливался и Рейф. Мы случайно встретились и вместе дошли до магазина.

– Понятно. Значит, он вас проводил?

– Да.

Тут Иэн посмотрел на меня глазами цвета мха. Порой у него был такой пристальный взгляд, что мне хотелось рассказать ему все свои тайны. Поэтому он и был отличным полицейским.

– Есть ли у вас еще какая-то информация, которая может пригодиться в расследовании?

Только тот факт, что Логан был волшебником и преследовал очень злобное сверхъестественное создание. Однако вовлечение Иэна Чисхольма во все эти магические дела, скорее всего, не пойдет на пользу совершенно никому. Поэтому я ответила:

– Нет. Извините.

Инспектор в недоумении покачал головой:

– Уж не знаю, что с вами такое, Люси, но неприятности к вам притягиваются, как к магниту.

Это еще мягко сказано!

Тут мне в голову пришла кое-какая мысль.

– А вы сегодня разговаривали с Питом?

– Да. А в чем дело?

– Я только хотела убедиться, что с ним все хорошо.

– Когда мы беседовали, он был в порядке. Но вы можете и сама узнать, как у него дела. Он сказал мне, что сегодня у вас свидание.

Я прикрыла рот рукой.

– Черт, и правда! Я так замоталась, что чуть не забыла.

Иэн наградил меня саркастичной улыбкой – если она вообще может быть таковой.

– А вот он явно не забыл.

Затем инспектор ушел. Я так и не поняла, что он имел в виду.

* * *

Я знала одно: если египетский демон убил Логана, то скоро примется и за меня. Я весь день держала поблизости зеркало и приготовленное Маргарет зелье, но, к счастью, никто не попытался меня убить. Что ж, можно считать это победой – как и тот факт, что у нас значительно выросли продажи. Эйлин, суперпродавщица, вынудила каждого вампира, пришедшего побродить по магазину, что-то купить – на куда большую сумму, чем он изначально рассчитывал. Я была рада, что у вампиров водилось предостаточно денег, а то мне стало бы стыдно.

Я скучала по бабушке. Без нее было так плохо. Я нуждалась в ее спокойствии, рассудительности и наставлениях. Бабушка была ведьмой, поэтому поняла бы, каково мне, и, может, предложила бы защитные заклинания. У меня замечательные родители, и я их люблю, но рассказать им правду о происходящем не могла. Да и таких отличных советов, как бабушка, не давал никто. Она бы точно меня успокоила.

Я всегда считала, что, будь я двухтысячелетней, обернутой в лен мумией и откопай меня родители в гробнице, они уделяли бы мне куда больше внимания. Я их в этом не винила: они чудесные люди, просто слишком уж увлеченные археологией.

А еще я скучала по Нюкте. Хоть я и знала, что за мной приглядывают друзья-вампиры, я была ведьмой и мне не хватало компании фамильяра. Может, Нюкта маленькая и неопытная в магии, но ведь и я такая же! Мы отлично подходили друг другу. От одной мысли, что кошка сидит в заточении в каменном коттедже Маргарет Прут, меня охватывала дрожь. Наверняка ведьма даже не кормила ее любимым тунцом!

Как только управлюсь с демоном, тут же брошусь спасать Нюкту.

* * *

Когда Иэн ушел, я спустилась в «Кардинал Клубокси». Эйлин как раз говорила Тише Баггинс, что я скоро вернусь. Выглядели они очень странно: Эйлин – само воплощение матроны, в практичной розовой одежде, и Тиша, которая словно сошла с фотографии Викторианской эпохи. Полагаю, жители Оксфорда считали Тишу актрисой или, может, участницей религиозного культа, где женщин заставляли с шеи до пят одеваться в натуральные ткани.

Тиша, как всегда, беспрерывно трещала. Эйлин выглядела потерянной – кажется, даже ее бесконечному терпению подходил конец.

Помощница увидела меня первой и с облегчением произнесла:

– Вот и она! Вернулась наша Люси.

Тиша повернулась, и беспокойство на ее лице исчезло. Не знаю, какой сигнал мои бессмертные телохранители выбрали для случая, если я окажусь в опасности, но Тиша явно уже собиралась его подать.

– Добрый день! Рада вас видеть, – сказала Тиша и приложила маленькую белую ладонь к груди. – У меня никак не получалось вязание, но ваша помощница, добрая душа, все мне объяснила.

– Что ж, замечательно, – кивнула я. – Вам повезло: она вяжет намного лучше меня.

Комплимент, конечно, сомнительный. Почти любой человек, хоть раз державший в руках спицы или клубок, вязал лучше меня.

Тут в магазин зашли две девочки лет двенадцати с мамами. Тиша окинула их очень недоверчивым взглядом – будто они могли в любой момент превратиться в убийц. Однако одна из матерей всего лишь объяснила, что девочки хотят научиться вязать. Тогда Тиша сказала:

– Сяду-ка я вот в это милое креслице и повяжу. Если что-то напутаю, попрошу помощи у вас, милых дам.

Я кивнула и предложила Эйлин сделать перерыв – с юными вязальщицами я могла управиться сама. Женщина бросила взгляд на Тишу.

– Да, пожалуй, пойду подышу свежим воздухом.

Эйлин вышла за дверь и искоса взглянула в окно витрины, словно очень надеялась, что, когда она вернется, Тиши здесь уже не будет.

Вампиршу заметно заинтересовали девочки.

– Какие миленькие! Вам стоит ими гордиться. Вязание – прекрасное времяпрепровождение для юных леди.

Матери кивнули и поблагодарили ее, а затем отвели дочерей ко мне – я как раз выбирала несложные схемы для вязания. Благодаря урокам Эйлин я сумела посоветовать покупательницам начать с простого квадрата – освоив его, будет несложно перейти к шарфикам. Тиша, подслушав наш разговор, заметила:

– Да, шарф – это очень важно, в особенности когда наступают холода. Только взгляните на эту нежную кожу! И шейки совсем нетронутые, без единой складки!

Меня очень настораживал взгляд, которым викторианская вампирша поедала шеи девочек. Наверняка она размышляла, какова на вкус их сладкая молодая кровь! В магазине всегда было достаточно деревянных спиц, в частности парочка особенно толстых, которые я заточила в то время, когда очень боялась вампиров. Я убедилась, что они под рукой, – на всякий случай.

Не знаю, по велению ли шестого чувства или просто потому, что все уже порядочно намучились с Тишей, – но стоило вампирше встать с кресла, чтобы «помочь» девочкам выбрать несложную схему, как появился Рейф. Я ослабила хватку на заточенных спицах. Увидев Рейфа, Тиша тут же собрала вязание.

– Что ж, мне, пожалуй, пора!

Появление вампира порядком ее взволновало – вместо того, чтобы направиться к главной двери, она зашагала прямиком в комнату для занятий, где находился люк к туннелям. Я побежала за ней.

– Мисс, выход вон там!

Тиша растерянно посмотрела на меня и тонко, натянуто рассмеялась.

– Ох, ну я и глупышка! Порой забываю, куда иду.

Когда Тиша наконец ушла, я с облегчением выдохнула. Матери с дочками увлеченно разглядывали узоры и обсуждали, какие цвета подойдут для шарфика. Как минимум одна из мам явно и сама хорошо вязала, так что я оставила компанию и подошла к Рейфу.

– Кажется, Тиша проголодалась, – шепнула я.

Вампир бросил взгляд в окно. Тиша спешила в сторону Рук-лэйн. Я знала, что в середине улицы находился еще один спуск в туннели. Надеюсь, перед следующим визитом в магазин она заглянет в хранилище донорской крови.

– Зря я разрешил ей взять смену. Я не собирался, но она так хотела помочь. Вы же ее знаете.

– Да. И я ценю ее доброту. Однако на девочек она поглядывала словно на лакомый десерт.

– Я с ней поговорю.

Рейф спросил, как у меня дела. Я искренне ответила, что нервы у меня натянуты просто до предела. Если честно, по моим ощущениям, они уже лопнули, будто раздутые воздушные шары.

– Не выходите сегодня на улицу, – прошептал Рейф. – Я пытаюсь узнать больше об убийстве Логана. Отчет судмедэксперта не дал никаких выводов: на теле нет ни следа. Очень мощная магия.

– Выйду, – ответила я. – У меня свидание.

Вампир закатил глаза.

– Вы уверены, что сейчас подходящее время для начала отношений?

Я ответила ему тем же:

– А вы уверены, что у вас есть право давать мне советы по поводу личной жизни?

Рейф посмотрел на меня долгим, холодным взглядом.

– И куда вы пойдете?

– Не знаю.

– Хорошо. Попрошу кого-нибудь присмотреть за вами.

– О да, именно то, что мне нужно! Провожатый! Прямо как в пятидесятые.

Рейф в недоумении взглянул на меня.

– В пятидесятые?

– Да. В тысяча восемьсот пятидесятые.

Меня так и подмывало отменить свидание: внимание живого мертвеца кому угодно испортит аппетит. Особенно если речь о Тише Баггинс. Однако я подумала о Пите – наверное, ему сейчас очень грустно. Хотя бы мы сможем обсудить утрату друга. Я чувствовала, что обязана его поддержать.

Рейф взял журнал по вязанию и притворился, что листает его.

– А где ваша помощница? – спросил он.

– Тиша ей чуть ли не буквально уши проела, так что я отправила ее выпить кофе. Скоро вернется.

Вампир кивнул и начал рассматривать товары на полках, словно размышляя, что бы такого связать. Пожалуй, он хотел тщательно приглядывать за мной из лучших побуждений, и все же я ощущала над собой контроль.

Тут прозвенел дверной колокольчик. Я повернулась, чтобы поприветствовать покупателя, – и, к своему удивлению, увидела пожилого джентльмена, который несколько дней назад пришел устраиваться ко мне на работу. Вот уж кого я не ожидала встретить – учитывая его аллергию на шерсть и кошек! Мужчина тоже выглядел несколько изумленным.

– Мистер Крукшенк! Как поживаете?

Мужчина выглядел таким же измученным и поникшим, как и в прошлый раз. Он был опрятно одет, словно бухгалтер по пути на работу, и по-прежнему держал в руках портфель.

– Не волнуйтесь: прежде чем зайти, я принял средство от аллергии.

Мужчина огляделся, пытаясь понять, где моя кошка. К моему сожалению, в магазине ее не было.

– Чем могу помочь? – поинтересовалась я.

– Жена сказала, что я недостаточно хорошо показал себя во время собеседования. Она считает, что мне нужно научиться продавать себя.

Тут мистер Крукшенк поднял кулаки и сделал движение, напоминающее удар по тяжелой двери. Видимо, этому его научила несомненно мерзкая жена.

Рейф взглянул на мужчину и прищурился. Не успела я объяснить, что уже наняла помощницу, как вампир предложил:

– Люси, почему бы вам не заварить мистеру Крукшенку чай? Я пока присмотрю тут за всем, а вы проведите ему тренировочное собеседование в комнате для занятий.

Я уставилась на Рейфа. Тот быстро взглянул на сумку, где лежали зеркало и приготовленное Маргарет зелье. Он что, всерьез считал этого печального подкаблучника Ату-бой, похитителем душ? Все же, с другой стороны, зло склонно принимать неочевидные формы. А что менее подозрительно, чем безобидный на вид бедняга Нед Крукшенк?

Мужчина оживился:

– Чай? Буду очень благодарен. Искать работу – дело тяжелое, особенно в моем возрасте.

Я вскипятила воду и затем налила чай. Эйлин принесла две фарфоровые кружки с узором из роз, и чайные пакетики, и сахар, и даже молоко.

Мистер Крукшенк строка за строкой пересказал мне свое резюме, не забыв упомянуть дополнительные обязанности. Он начинал как младший бухгалтер, и со временем его повысили до главного. Я задала мужчине несколько вопросов, чтобы он смог подробнее сообщить о своем опыте работы. С моей поддержкой он все больше набирался уверенности.

Я подлила в чай немного зелья, положила мешочек с зеркалом на колени и мысленно повторила заклинание, которое дала мне Маргарет. Хорошо, что рядом был Рейф! Мысль о том, чтобы остаться наедине с демоном, накануне убившим человека, пробирала меня до дрожи.

Однако, выпив чай, мистер Крукшенк не превратился в монстра. Единственное, кем он стал, – это более уверенной личностью. Спустя минут пятнадцать я сказала:

– Если бы я представляла бухгалтерскую фирму и искала опытного специалиста, то непременно взяла бы вас на работу!

По ходу собеседования голос Неда Крукшенка становился все более гнусавым, словно он простужался. Тут он чихнул и отставил кружку.

– Благодарю вас, Люси. Теперь мне намного лучше, и я точно знаю, как поступить дальше.

Я улыбнулась ему.

– Полагаю, ваше решение не связано с работой в полном шерсти магазине.

Мужчина рассмеялся.

– Определенно нет. Но вы мне невероятно помогли. Я понял, насколько я успешный работник. Теперь я собираюсь устроиться в благотворительную организацию, где требуется опытный бухгалтер. Деньги меня не волнуют: у меня хорошая пенсия, жена просто не хочет, чтобы я ошивался дома.

– Думаю, отличное решение! – сказала я. – Ваши навыки и опыт непременно помогут нуждающимся.

Мистер Крукшенк так гордился своей смелостью, что когда он вышел из магазина, то казался совершенно другим человеком.

Я посмотрела на Рейфа и покачала головой – хотя и так было очевидно, что наш недавний гость не монстр.

Рейф ушел, как только вернулась Эйлин. Остаток дня мы провели без происшествий – если не считать нескончаемый поток вампиров, которые проверяли, в порядке ли я. Закрыв магазин, я сделала мысленные подсчеты и выяснила, что за сегодняшний день вампиров у нас было больше, чем людей.

Глава 14

Вернувшись в квартиру, я обнаружила там только маму – она увлеченно работала за компьютером. Она подняла на меня взгляд, несколько раз моргнула и тут поняла, что на ней очки для чтения. Она сдвинула их на макушку.

– Люси, у твоего папы встреча – скорее всего, он вернется поздно. Хочешь, сходим куда-нибудь вдвоем? После случившегося вчера ужинать дома как-то жутковато.

– Мам, я бы с радостью, но у меня уже есть планы на вечер. – Сказав это, я осознала, что мама останется в полном одиночестве, и мне стало стыдно. – Если хочешь, могу их отменить.

Я сообщила ей, что Пит пригласил меня на свидание. Она просияла.

– Он такой очаровательный! И к тому же археолог.

Наверное, второе качество в глазах мамы ценилось куда выше первого.

Я настояла, что если ей страшно оставаться одной, то я могу побыть с ней. Однако мама убедила меня, что у нее целая куча работы и много еды в холодильнике, поэтому все в порядке. После этого она вернулась к компьютеру, а я пошла наверх – в душ и готовиться к вечеру.

Я надела лучшие джинсы и, после некоторых сомнений, великолепную шелковую блузу цвета ночного неба с треугольным вырезом и воздушными рукавами – ту, что связала мне Сильвия. Она ведь попросила меня надеть ее на свидание, а сейчас как раз такой случай. Я застегнула на шее кулон – он, как Сильвия, наверное, и полагала, идеально сочетался с блузой. Я сделала селфи, чтобы показать его вампирше, когда она вернется из Дублина.

Я уложила волосы так, как научила меня мастер в салоне, нанесла немного макияжа, а затем задумалась, брать ли с собой зелье и зеркало. Я уже знала, что Пит не демон, ведь вчера он съел политое зельем блюдо и с ним ничего не случилось. К тому же предметы занимают много места, и мне придется взять большую сумку, что неудобно. При этом я буду в общественном месте и уязвима.

В итоге вместо миленькой небольшой сумочки я захватила ту, что крупнее. Теперь я буду казаться студенткой, таскающей с собой учебники. Ну, хоть с толпой сольюсь.

Пит сказал, что заберет меня перед свиданием. Учитывая, что мне велели никуда не ходить одной, я согласилась. Услышав дверной звонок, я попрощалась с мамой. Правда, она была так погружена в исследование, что едва обратила на меня внимание. Я взглянула на нее возмущенно и в то же время с теплотой:

– Мам, пожалуйста, не забудь поесть.

– Не забуду, – рассеянно ответила она и легонько отмахнулась.

Я спустилась вниз и открыла дверь. Пит, увидев меня, тихо присвистнул.

– А ты та еще красотка!

– А ты льстец!

И все же какая женщина не хочет, чтобы ее назвали красивой, даже если это не совсем правда?

Пит, как и всегда, выглядел отлично. Он побрился и, кажется, сходил к парикмахеру. На нем была отглаженная голубая рубашка, джинсы и потертая кожаная куртка.

– Куда пойдем? Я нашел в интернете пару мест, но город-то твой, – сказал Пит.

Я немного подумала. Если за мной будут присматривать один-два вампира, можно упростить им задачу и выбрать заведение, куда они неплохо впишутся.

– Знаешь паб «Орел и ребенок»?

– «Птичку с младенцем»? – припомнил Пит шутливое, разговорное название заведения. – Конечно.

– Атмосфера там уютная, да и еда вкусная.

– Как скажет леди в прекрасном синем свитере.

Мы отправились в паб. Я держала руку на сумке, в любой момент готовясь вытащить зеркало, словно стрелок с Дикого Запада – пистолет. Пит непринужденно болтал и флиртовал со мной, однако я ощущала, что он нервничает. А может, ему просто передалась тревога, обжигающая каждую клетку моего тела.

Мы остановились у перехода через Бомонт-стрит к Музею Эшмола, ожидая зеленый сигнал светофора, как вдруг раздался топот. Мимо протиснулся какой-то парень, толкнув меня. Я сунула руку в сумку и почти сразу схватила зеркало – и тут меня с силой пихнули. Я вскрикнула и покачнулась. Оказывается, это Пит прикрыл меня собой и с яростью встал впереди, защищая.

Прошла еще секунда – и я поняла, что никакая опасность нам не грозила. Меня толкнул всего лишь подвыпивший парень в футболке с надписью «Будущий муж», к ноге которого был привязан пластиковый шар с цепью. Его со смехом догнали двое приятелей.

Пит повернулся ко мне и усмехнулся:

– Ох уж эти мальчишники. Ты как?

Он снова превратился в легкого на подъем австралийца.

– Я из-за тебя чуть не упала!

– Прости. Я часто бываю в стремных местах и легко шугаюсь.

Я поправила сумку на плече.

– Приятно знать, что я в безопасности. Вдруг мальчишник зайдет слишком далеко?

Пит рассмеялся и обнял меня за плечи. Остаток пути мы преодолели без происшествий.

В «Орле и ребенке», как обычно, было много людей. Паб любили и студенты, и туристы, и местные жители. В прошлом Дж. Р. Р. Толкин и К. С. Льюис частенько встречались здесь и обсуждали книги. Может, поэтому я и выбрала это заведение – в нем словно витали духи Гэндальфа и Бильбо Бэггинса, напоминая мне, что небольшие и слабые создания могут победить вселенское зло. Тут мне было спокойнее.

Мы обошли весь паб в поисках свободного столика и наконец нашли место в обитой деревянными панелями нише, откуда как раз уходила пара. Мы радостно плюхнулись на все еще теплые сиденья и отодвинули в сторону пустые стаканы и тарелки. Я взглянула на стену – с фотографии на меня укоризненно взирал сам Толкин.

– Чего хочешь выпить? – спросил Пит.

– Бокал белого вина, – ответила я.

В остальном я решила воздержаться от алкоголя: нужно сохранять здравый рассудок.

Пит направился к барной стойке. Пока его не было, ко мне подошла девушка с татуировкой змеи на плече и убрала со стола.

Я осмотрела паб, держа руку на сумке. Никто не казался подозрительным и не обращал на меня никакого внимания – кроме только что вошедшего знакомого мне мужчины. Рейф оглядел присутствующих так же, как и я, а затем встал в очередь к бару.

Вернулся Пит с напитками.

– Мне здесь нравится. Таким и представляешь себе старый английский паб. – Он поднял кружку. – И пиво тут на любой вкус!

Пит болтал, флиртовал и вел себя очаровательно, как и обычно. Однако глаза у него бегали – он смотрел по сторонам так же часто, как на меня. Может, я ходила на свидания куда реже, чем некоторые девушки, но я понимала, когда интересна парню, – в его взгляде читается некое чувство. Так герой мыльной оперы смотрит на возлюбленную, когда она вот-вот предаст его или умрет. Этот взгляд я замечала и у Рейфа, и – даже сильнее – у Иэна Чисхольма. Пит же скорее изображал интерес, чем действительно его испытывал.

Мы изучили меню. Пит выбрал рыбу с картофелем фри, а мне было тяжело даже сосредоточиться на тексте, так что я просто взяла то же, что и он. Пит отправился заказывать еду. Я заметила, что в паб зашли еще два вампира: Альфред в модном древесно-зеленом вязаном пуловере с узором-косичкой, который он начал только на прошлой неделе, и Кристофер Уивер в одной из его многочисленных экзотичных вязаных жилеток, а также в черном пиджаке и в джинсах.

Пит вернулся. Пока мы ждали заказ, я сказала ему, как мне жаль Логана. Маска легкого флирта на секунду спала, и я увидела в глазах мужчины искреннюю злость. Однако он быстро взял себя в руки.

– Кошмар какой-то! Я слышал, он умер от сердечного приступа. Тебе известно что-то еще?

Я покачала головой.

– Меня допросил полицейский, так что возможны разные варианты.

Пит кивнул, сделал глоток пива и осмотрел помещение.

– Мне показалось, что вы и раньше были знакомы, – сказала я.

– Не особо. Только разок столкнулись на музыкальном фестивале.

Он перевел тему на моих родителей и раскопки. Разговор был приятным и легким, однако во мне все больше росло раздражение. Я не могла понять, друг мне Пит или враг.

Нам принесли еду. Мы наслаждались рыбой в кляре, пока Пит рассказывал забавную историю со своих первых раскопок, и вдруг я потеряла терпение. Я подалась вперед и накрыла его ладонь своей. Пит так опешил, что тут же замолчал и уставился на меня. Замечательно. Значит, он внимательно слушает.

– Пит, что происходит? Кто ты такой на самом деле?

– В каком смысле?

– Ты чаще озираешься по сторонам, чем смотришь на меня. На первом свидании это не очень-то приятно. А еще ты почти ни слова не сказал о загадочной смерти своего коллеги прошлой ночью. И когда мы шли сюда и меня толкнул пьяный парень, ты отреагировал так, будто это был маньяк. В чем дело?

– Я не причиню тебе вреда, – прошептал Пит.

– Я уже знаю, – ответила я.

– Ага, – кивнул он. – И что же ты вчера подмешала в еду?

Я вспомнила, как Пит взглянул на меня, когда попробовал пирог. Насколько я поняла, только он заметил неладное. Однако я не хотела выдавать слишком многое – не знала, кто этот мужчина и насколько он осведомлен. Я подняла ладони, защищаясь.

– Всего лишь мелочь, чтобы отличить друга от врага.

Пит наклонился ближе.

– У тебя есть враг, и очень сильный. Но ты и так в курсе, верно?

Неужели кто-то еще знает об Ату-бе? Какая радость! По крайней мере, я надеялась, что речь о нем.

– А что тебе известно?

Пит сделал еще один глоток. Кружка была полна на три четверти – он пил так же мало, как и я.

– Долгая история. Пожалуй, придется тебе довериться.

Я кивнула.

– Доверюсь тебе и я.

– Ладно. Вскрываем карты. Мы с Логаном познакомились не на Гластонберийском музыкальном фестивале. Я приезжал к нему в ковен в поисках информации.

– Ковен? Значит, ты…

– Волшебник, ага.

Какое-то время я молча переваривала эту информацию – хоть и подозревала Пита в причастности к магии из-за его косых взглядов после пробы зелья.

– И Логан тоже?

Он кивнул.

– И Логан.

С математикой я не особо дружила, но все же понимала, что три мага на ужине из девяти человек – это крайне необычно. Вряд ли просто совпадение.

– Вы работали вместе?

– Не-а. Логан правда не помнил, где мы познакомились, иначе бы даже не заикнулся. Потом ему за это от меня досталось. – Пит опустил взгляд на тарелку. – Лучше бы я держал себя в руках.

– А ты знаешь, как Логан умер на самом деле? – Я придвинулась еще ближе. – Его убили?

Я все еще надеялась, что Логану и правда всего лишь не повезло и он умер из-за внезапного приступа болезни.

– Предполагаю, его убил тот же тип, что и охотится за тобой.

Меня предупредило зеркало – но его-то нет!

– А как ты узнал, что кто-то явился по мою душу?

Пит стиснул зубы. Я вновь увидела перед собой рассерженного, опасного человека.

– Я уже пару лет слежу за этим кровожадным подонком. Он убил мою наставницу – мудрую, замечательную женщину, любимицу всего ковена. Я не смог ее спасти, но перед смертью она поделилась со мной опасением, что дальше монстр отправится в Гластонбери. Я помчался туда, но было слишком поздно. Ты читала о загадочной смерти лидера оккультного круга? В новостях его выставили помешанным, который покончил с собой, однако это ложь. А затем способному ясновидцу привиделась твоя мать в Египте.

– Моя мать… – прошептала я.

– Мне нужно было пообщаться с доктором Сьюзен Бартлетт-Свифт и узнать, связана ли она как-то с монстром.

– И ты притворился археологом?

– Я действительно археолог, но, чтобы добраться до раскопок, все равно пришлось бы пойти на хитрость. Я планировал приехать прямо в Египет и вызваться волонтером – решил, что, если уж я там и согласен работать бесплатно, меня не прогонят. Но затем я узнал о приезде твоих родителей в Оксфорд.

– И ты прибыл сюда специально, чтобы встретиться с ними.

– Именно. Логан тоже, хоть сначала мы и не знали, что цель у нас одна. Логан вообще не был аспирантом-археологом – он получил степень с помощью магии. Может, поэтому демон его и заметил.

– Логан пытался отомстить за чью-то гибель?

– Да. Лидер оккультного круга приходился ему отчимом и учителем. Удивительно, сначала мы с Логаном решили, что демон охотится за твоей матерью. Без обид, но, проведя с ней хоть немного времени, понимаешь: она кто угодно, только не ведьма. Вчера, когда ты заколдовала еду, я осознал: волшебница в семье ты. А значит, монстр преследует тебя.

Я отодвинула тарелку в сторону.

– В маминых жилах тоже течет кровь ведьмы. Просто она верит лишь в то, что научно доказано, и отрицает свои магические силы.

– А насчет тебя она знает?

Я рассмеялась.

– Пару дней назад она прочитала мне целую лекцию о том, что никаких призраков, ведьм и гоблинов не существует.

– Ужасно, когда родители не принимают тебя такой, какая ты есть.

Я собрала просыпавшуюся на стол соль.

– Они меня любят и воспитали, как смогли.

– Но сейчас рассчитывать на их помощь не выйдет. Люси, нельзя же бороться с этой тварью в одиночку! Кто еще на твоей стороне?

«Даже сейчас нас охраняют три вампира», – подумала я. Однако делиться мыслью с Питом не стала – подозревала, что он не столь терпим к вампирам, как я. Вместо этого я сказала:

– Сильная ведьма, которая живет недалеко от Оксфорда, дала мне советы и заклинание. – Я злилась каждый раз, когда вспоминала, что в обмен она забрала у меня Нюкту. – Правда, пришлось заплатить определенную цену.

Пит не очень-то удивился.

– Порой это усиливает магию. Особенно если цена высока.

Что ж, тогда это заклинание должно быть просто запредельно мощным.

Пит отправил в рот еще один ломтик картофеля фри, смазанный кроваво-красным кетчупом. У меня же аппетит совсем пропал.

– Значит, бедолага Логан умер, пытаясь меня спасти.

Взгляд у Пита стал серьезным – серьезнее, чем когда-либо.

– Нет, Люси. Он погиб, желая отомстить за смерть своего отчима. Ты ни в чем не виновата.

Тогда почему на душе так гадко?

Паб был набит до отказа, кругом стоял гул, и все же я наклонилась к уху Пита и понизила голос:

– А ты не думал, что ты тоже в опасности?

Маска беззаботного австралийца окончательно спала. Теперь передо мной сидел куда более серьезный мужчина.

– Да, конечно, думал, – кивнул он.

Я решила поделиться с Питом своими мыслями на этот счет.

– Полагаю, тебе не стоит ночевать в общежитии колледжа. Если монстр добрался до Логана, то схватит и тебя.

– И что ты предлагаешь? Сбежать? – Он покачал головой. – Не вариант.

– Может, поедешь к той сильной ведьме, Маргарет Прут? Мне она не нравится, но ты хотя бы будешь в безопасности.

– И в километрах от тебя. Нет. Помни: вместе мы сильнее, чем поодиночке. И у нас есть небольшое преимущество: мы знаем, что монстр вот-вот нападет.

Очень близко к нам встала какая-то парочка. Я тут же потянулась к сумке, а Пит приподнялся с места. Однако оказалось, что это всего лишь туристы, которые пришли взглянуть на фотографии писателей.

– Смотри, Эд! Это же Толкин! А на этом снимке К. С. Льюис. Других я не знаю, однако они тоже были Инклингами^[8]. Только представь – сочинять книжки про гномов, сидя в пабе! Везет же некоторым!

Затем туристы с полными бокалами в руках отправились искать свободные места. Я же продолжила разговор с Питом.

– Демон в курсе, что мы знаем о его планах. Логан не был выдающимся магом – так почему его убили? Думаю, монстр играет с нами и пытается запугать.

– Обо мне он, пожалуй, не знает, – задумался Пит. – Наш единственный козырь в рукаве.

Я не знала, согласиться ли с ним. Кем бы этот злодей ни был, он казался невероятно сильным. Меня не покидало чувство, что тварь постоянно следит за мной и лишь ждет подходящего момента.

– Ты знаешь что-то о смерти Логана? – прошептала я. – Вдруг это нам как-то поможет?

Пит покачал головой.

– Когда я услышал о случившемся, тело уже забрали. С помощью колдовства я сумел попасть к нему в комнату, но ничего необычного не заметил. Все вещи лежали на своих местах.

– А кровать выглядела так, будто он на ней спал?

Пит прищурился, явно пытаясь сосредоточиться. Наконец он покачал головой:

– Нет, она была застелена.

– А с Прией ты общался?

– Не-а. Не знал, что ей сказать.

– У тебя есть ее номер?

Он вытащил телефон.

– Ага.

– Логан ушел из моей квартиры вместе с Прией. Может, она что-то видела или слышала.

Пит кивнул.

– Сейчас ей напишу.

Он отправил ей сообщение, и мы оба отодвинули тарелки с остатками еды на край стола.

– Возьму нам кофе, – сказала я.

Не успел Пит предложить сходить самому, как я вышла из-за стола и направилась к барной стойке. Вокруг была толпа – достаточно большая, чтобы я могла неприметно для всех встать рядом с Рейфом. Я знала, что у него великолепный слух, и заговорила почти шепотом – рассказала, что Пит тоже маг и мы собираемся навестить Прию.

– Думаю, вам стоит отправиться домой, – ответил Рейф. – Сегодня как-то неспокойно.

Глава 15

Я уставилась на вампира, напрочь забыв о своем намерении притвориться, будто мы совершенно не знакомы и случайно встретились у бара.

– А я думала, что я просто на нервах! Я тоже это чувствую.

Рейф взглянул поверх меня и осмотрел паб – примерно так же, как весь вечер делал Пит.

– Полагаю, демон собирается напасть – причем скоро. Он уже сумел пробраться в колледж и убить человека. Не подходите даже близко к университету – защитить вас там будет сложно.

– Но вдруг Прия что-то знает? Нужно собрать как можно больше информации, которая поможет нам одолеть эту тварь.

Я знала, что Рейф продолжит стоять на своем, но тут подошел Пит.

– Да шут с этим кофе, – сказал он. – Написала наша подруга, хочет встретиться.

Пит бросил на вампира любопытный и, как по мне, властный взгляд, а затем мы ушли. Стоило нам оказаться на улице, в относительной тишине Джайлс-стрит, как он спросил:

– Что это был за мужик?

– Какой мужик?

Пит резко остановился, повернулся и положил ладони мне на плечи, не давая двинуться.

– Ты со мной не шути. Мужик, с которым ты болтала в пабе. Вы весь вечер друг на друга пялились.

Если раньше я сомневалась, что у Пита есть магическое чутье, то теперь сомнения рассеялись.

– Он мой друг. Ему можно доверять, – ответила я.

Пит пристально посмотрел мне в глаза.

– Он не волшебник.

– Да.

– Тогда кто он такой?

Я замялась. У меня не было никакого права рассказывать едва знакомому человеку, что он делил паб с вампирами. Вдруг спустя столько веков недоверия со стороны людей маги и сами остерегались созданий, которых не понимали? Что, если Пит расскажет другим о местных вампирах и поставит их под угрозу? Нет, я просто не могла так рисковать. Поэтому я ответила:

– Специалист по древним рукописям.

Затем я вздохнула. Чтобы завоевать доверие Пита, придется рассказать ему больше. Прежде я скрывала факт существования проклятого зеркала, однако мужчина был прав: в одиночку мне с демоном не управиться. Поэтому я рассказала Питу о зеркале и о том, как маму зачаровали и вынудили привезти его мне. Я объяснила, что обратилась к Рейфу за консультацией – по поводу возраста артефакта и расшифровки египетских письмен. Более того, вся история была чистой правдой. Я лишь умолчала тот важный факт, что Рейф – вампир.

– А где сейчас зеркало? – спросил Пит.

На этот раз я солгала. С одной стороны, мне казалось, что ему можно доверять, но с другой – относилась к нему с опаской.

– Лежит дома.

Не знаю, поверил мне Пит или нет.

– Прия сказала, что встретится с нами в кофейне на углу. Думаю, ей страшно уходить далеко.

– Я ее прекрасно понимаю.

Остаток пути мы прошли молча – нам больше не нужно было скрывать свою бдительность друг от друга. Слух у меня пусть и не такой острый, как у Рейфа, но тоже достаточно хорош. Я оборачивалась на каждый шаг, покашливание или шепот в поисках источника звука. Однако на улице были лишь туристы, компания возвращавшихся с девичника хихикающих женщин на высоких каблуках и студенты.

Добравшись до кофейни, мы остановились и заглянули в окно. Заведение находилось почти у самого колледжа, так что за большинством столов расположились студенты с ноутбуками. Рядом с некоторыми лежали учебники или тетради. Прия сидела в дальнем углу, уставившись в экран. Ее пальцы двигались по клавишам, однако информация на мониторе ее, кажется, не интересовала. Судя по всему, ноутбук она принесла, просто чтобы отвлечься. Лицо у девушки было напряженным и уставшим.

Ни один посетитель кафе не казался даже немного подозрительным. Когда мы вошли, никто и ухом не повел. Только Прия подняла взгляд и легонько махнула нам рукой.

Мы направились к ней, и девушка неловко поднялась со стула. Хоть мы с ней почти не были знакомы, я доверилась чутью и заключила ее в объятия. Прия прижалась ко мне – я поняла, что ей и правда была нужна поддержка. Пит тоже обнял ее, а затем мы все сели за столик.

К нам подошел бородатый официант в футболке с эмблемой клуба по гребле. Мы с Питом заказали кофе, а Прия – чай с ромашкой. Она явно хотела выпить что-то успокаивающее – или хотя бы не бодрящее.

Когда официант ушел и мы остались втроем, я сказала:

– Прия, мне так жаль Логана.

Девушка кивнула и быстро заморгала, но остановить подступившие слезы не смогла.

– Поверить не могу! Когда мы шли от вас, с ним все было хорошо. Он слегка перебрал, но пьян не был. Шутил и говорил, что так мечтает поехать на раскопки! А сегодня утром умер… Даже не знаю, что теперь делать. – Прия обхватила голову руками. – Полиция сообщила, что я последняя видела Логана живым. Почему от этого я испытываю такую вину?

Она посмотрела на нас, словно ожидая ответа.

– И я тоже, – вздохнула я. – У меня дома Логан ел в последний раз.

– Он предлагал мне переночевать у него, но я отказалась. – По щекам девушки текли слезы. – Может, если бы я согласилась, он остался бы жив! Я бы услышала, как он задыхается, или заметила, что ему плохо, и вызвала бы скорую. Я даже первую помощь умею оказывать!

Мы с Питом обменялись взглядами. Как мы могли сказать Прие, что последней в живых Логана видела не она, а тот, кто его убил?

Пит протянул руку и накрыл ею ладонь девушки.

– Если его не стало так быстро, ты вряд ли сумела бы его спасти.

Прия шмыгнула носом, взяла салфетку из диспенсера на столе и высморкалась.

– Полиция тоже так сказала.

– Полиция? – переспросил Пит, словно удивляясь, что ее допрашивали.

Девушка кивнула.

– Логан умер очень молодым и так внезапно, а нашла его тело я.

Прия вновь горько заплакала. Пит чутко и мягко расспрашивал ее сам, так что я стихла и постаралась обратиться к другим своим чувствам, чтобы услышать то, о чем девушка молчала.

Прия казалась несчастной и напряженной, как и любой человек, охваченный ужасом и горем. Возможно, девушка лишь притворялась, однако проверку пастушьим пирогом она прошла.

– А что у тебя спрашивали полицейские? – поинтересовался Пит.

Пожалуй, Прия даже была благодарна, что кто-то задает ей такие вопросы и дает возможность выговориться после пережитого кошмара. А еще стало очевидно, что они с Питом, как и с Логаном, успели подружиться. Девушка явно доверяла ему.

Прия взяла еще одну салфетку и вытерла глаза.

– Хотели узнать, как я нашла Логана. Что ж… Мы договорились вместе позавтракать. Он не зашел за мной, как обещал, и я подумала, что у него похмелье или он просто проспал. Я отправилась будить Логана сама. Дверь его комнаты была заперта. Я громко постучала, но безуспешно. У меня появилось плохое предчувствие. Я попросила охранника открыть дверь. – Она замялась. – Пришлось сказать, что я девушка Логана.

Пит взглянул на меня. Я незаметно кивнула. Он отлично сам вытягивал из нее историю. Пожалуй, мне лучше всего было просто помолчать.

– Охранник впустил меня в комнату. Логан лежал на полу. Сначала я подумала, что он свалился с кровати: упал в обморок или вроде того. Мы звали его по имени, а потом я потрясла его за плечо и случайно перевернула на спину. Глаза у Логана были открыты. Тут я, кажется, все и поняла. На всякий случай проверила пульс, а охранник тем временем вызвал полицию.

– А во что был одет Логан? – спросил Пит.

Именно этот вопрос хотела задать и я. Может, Пит читал мои мысли, если я достаточно хорошо на них концентрировалась, а может, мы просто думали в одном направлении.

Прию фраза Пита несколько ошарашила.

– Полиция меня тоже об этом спросила. На нем была та же одежда, в которой он накануне ходил в гости. – Девушка взглянула на меня.

– Значит, лечь спать Логан не успел?

– Не знаю. Он мог встать рано и одеться в то же, что и прошлым днем. – Прия перевела взгляд на Пита. – Логан часто так делал.

– Ты не заметила в комнате ничего странного? Непонятного? – спросил Пит.

– Кроме того, что на полу лежал мертвый студент?

– Прости. Да, кроме этого.

– Охранник спросил, не курил ли Логан. Разумеется, курение в общежитии строго запрещено, да и Логан в принципе никогда этим не занимался. Правда ведь?

– Ну, я никогда не видел его с сигаретой.

– Уверена, что он не курил. Но я понимаю, почему охранник задал этот вопрос: в воздухе пахло дымом, а на полу остался выжженный след.

Волоски у меня на шее встали дыбом, словно иглы дикобраза.

– След? – спросила я. – Как от непотушенного окурка?

Что прекрасно в общении с археологами, так это их точность и внимание к мелочам. Их учат различать, например, окаменелое дерево и уголь, следы от дыма и настоящего пламени. Вероятно, сейчас Прия воспроизводила в голове картину случившегося, пытаясь понять, что именно она тогда увидела. Наконец девушка ответила:

– Нет. Это был скорее след от огня – будто на деревянный пол уронили, скажем, клочок горящей бумаги и он после погас. Форма следа тоже была странная – похоже на звезду.

Вернулся официант с напитками. Мы ненадолго замолчали, пока добавляли в чашки сахар и сливки, размешивали содержимое. Я отпила горячий кофе из толстой керамической кружки, думая о следе от огня в форме звезды.

– А охранник был тот же, который впустил вас в общежитие вчера? – поинтересовался Пит.

– Нет, другой. Странно – тот, которого я видела утром, сказал, что ночью у него тоже была смена. Он без понятия, кто нас впустил.

Я нервно посмотрела на Пита.

– Может, охранник вышел на перерыв или уснул? – предположил он.

– Говоришь прямо как полицейский. Охранник все отрицал, но, конечно, мог лгать.

Пит, возможно, все еще читая мои мысли, поинтересовался:

– А как выглядел вчерашний охранник?

Прия пожала плечами:

– Совершенно обычно. Мужчина лет за пятьдесят, лысеющий, с белой кожей. Никаких отличительных черт. Средний рост и телосложение, униформа. В толпе такого и не признаешь.

У меня больше вопросов не осталось. У Пита, видимо, тоже.

Мы молча попивали кофе и чай. Затем Пит спросил у Прии, что она собирается делать дальше.

– Ты все еще хочешь поехать с нами на раскопки?

Девушка покачала головой.

– Если честно, не знаю. Это такое потрясение.

– Вы с Логаном были близки, верно?

Глаза Прии вновь наполнились слезами.

– Да. Мы с таким нетерпением ждали совместной поездки в Египет! Не уверена, что справлюсь одна.

– Что ж, не спеши с решением. Дай себе несколько дней, приди в себя.

Девушка взглянула на наручные часы.

– Мне надо позвонить родителям. Поговорить с кем-то, кто меня любит.

– Хорошо, – кивнул Пит. – Давай мы с Люси тебя проводим – убедимся, что ты спокойно добралась до своей комнаты.

Девушка была так благодарна за предложение, что мне стало ее жаль. Я зауважала Пита еще больше. По пути к общежитию Прия рассказала, что родители Логана уже приехали в Оксфорд. Они опознали тело и, как только его им передадут, отвезут в Гластонбери и похоронят.

Мне было невероятно жаль этого умного парня, умершего столь рано. Я намеревалась всеми силами бороться с тварью – не только ради себя и бедной ведьмы, которая тысячи лет провела в заточении в зеркале, но и ради Логана.

Мы проводили Прию до ее комнаты и отправились обратно на Харрингтон-стрит.

Пит спросил:

– Так что думаешь? Это сделал охранник?

– Ты о поддельном охраннике? Наверняка. Монстр, видимо, просто невероятно одарен, раз может превратиться в совершенно безобидного человека вроде охранника в общежитии.

Я вновь вспомнила о пожилом мужчине, который хотел устроиться ко мне на работу. Нед Крукшенк по описанию в точности походил на того охранника: средних лет, ничем не примечательный, среднего роста и телосложения. Из необычного в нем была лишь аллергия на шерсть. Я могла допустить, что демон прикинулся вежливым пенсионером, но зачем добавлять к образу аллергию? В этом просто нет смысла.

А еще мистер Крукшенк выпил зелье обличения, и оно на него не подействовало. Если честно, я начинала сомневаться, был ли от зелья хоть какой-то толк. Вдруг в обмен на мою любимую кошку Маргарет просто дала мне банку воды, в которой поварила пару трав? Если так все и обстояло, то она лишь поставила меня под большую угрозу.

– Ты задумалась, – заметил Пит.

– Прости. Я совершенно запуталась. Даже не знаю, что делать. Нельзя же просто сидеть и ждать, когда эта тварь на меня нападет! Должен быть способ выследить его самим.

– Я слушаю.

В голову пришла одна мысль. Я остановилась и повернулась к Питу:

– Чем питается демон? Судя по всему, с головы бедняги Логана и волоска не упало.

Конечно, я подумала о вампирах и о том, как очевиден способ их питания: на шеях жертв оставались следы укусов. Меритамон рассказала, что демон высасывает из ведьм жизненные и волшебные силы. Но каким образом? Может, задействованы следы от огня?

– Я собираюсь познакомить тебя с единственной ведьмой, которая лично знает того демона, – сказала я. – Ее зовут Меритамон и… Сейчас сам все увидишь.

Я огляделась по сторонам и, убедившись, что мы одни, сунула руку в сумку. Коснувшись ручки зеркала, я обнаружила, что она уже потеплела. Я вынула его из сумки – и охнула. Я точно не произносила заклинания, а зеркало уже излучало голубой свет!

Лицо Пита отразилось в зеркале. Глаза у него округлились, а кожа от странного света казалась синеватой.

– Вот так номер, – выдохнул он.

Я запаниковала.

– Раньше этого не случалось! Чтобы пробудить зеркало, мне нужно было прочесть заклинание! Как думаешь, что это значит?

Пит ошарашенно посмотрел на меня.

– Не знаю. Я это зеркало впервые вижу. Выглядит древним.

И правда. У меня в голове уже совсем все перемешалось. Нельзя было, чтобы нас заметил кто-то из прогуливающихся, поэтому я увлекла Пита за стену колледжа Джесус и укрылась с ним за деревом, где нас, я надеялась, не видно было с улицы. Я кратко пересказала историю зеркала, насколько ее знала. Я была в полной растерянности и лишь радовалась, что теперь у меня есть волшебник, с которым я могу все это обсудить.

– Как думаешь, если я зачитаю заклинание сейчас, Меритамон все же появится?

Пит неуверенно взглянул на меня.

– Если зеркало пробудилось само, не хочется призывать еще больше чар. Может, Меритамон – это просто образ, которым демон морочит тебе голову. Тогда, если ты прочтешь заклинание, может появиться не симпатичная молодая египтяночка, а монстр, который тебе и в кошмарах не снился. А потом он вылетит и набросится на тебя.

– То есть ответ – «нет», – выдохнула я.

Когда я приходила в ужас, меня спасал только сарказм.

Глава 16

Пит не сводил глаз с древнего зеркала, из которого струился голубой свет.

– Если мое мнение в счет, то я против.

Я услышала, что к нам кто-то идет, и быстро сунула зеркало обратно в сумку – но на всякий случай не отпустила ручку. Я обернулась, готовая защищаться. Пит сделал то же самое – он, как и я, не терял бдительности. Чем ближе, тем медленнее становились шаги. Мимо нас не спеша прошли Альфред и Кристофер Уивер. Бросив на нас короткий взгляд, они побрели дальше, словно два старых друга, возвращающихся домой после вечера в пабе.

Я с облегчением выдохнула и немного расслабилась. Пит проводил вампиров взглядом, а потом последовал моему примеру. До нас донеслись обрывки их разговора – что-то о соперничающих футбольных командах и матчах навылет. Я подозревала, что предмет беседы был полностью вымышленным, но справлялись вампиры хорошо. Наверное, когда отличаешься от большинства и пытаешься влиться в общество, понемногу учишься играть какую-то роль.

И все же я нервничала. Почему ручка зеркала по-прежнему была теплой? Пожалуй, если бы я заглянула в сумку, то увидела бы, что голубой свет никуда не исчез. Может, зеркало пыталось мне что-то сказать? Или, как считал Пит, действительно представляло угрозу?

Мы вернулись на тихую улицу и пошли дальше. Вампиры скрылись из виду, но я знала, что они где-то рядом. Мы с Питом, насторожившись больше прежнего, брели по Харрингтон-стрит в квартал, где находился мой магазин.

Тут мы заметили странную фигуру. В витрину сувенирного магазина в двух зданиях от «Кардинала Клубокси» заглядывала какая-то женщина. Ее силуэт казался отдаленно знакомым. Она была закутана в длинную черную одежду, напоминающую мантию. На голове женщины был капюшон, тенью скрывающий ее лицо. В руках она держала корзинку с крышкой. Женщина напоминала Красную Шапочку, променявшую свой головной убор на черный плащ. Когда мы подошли ближе, я услышала странные звуки из корзины. Внутри словно спрятали дикое животное.

Оно рычало, шипело – и тут мяукнуло. Какой знакомый звук! Я поспешила вперед.

– Что происходит? – шепнул Пит, прибавляя шагу, чтобы поспеть за мной.

Я едва ли не бежала.

– Кажется, там моя кошка.

Прошу, пусть это и правда будет Нюкта!

Будто почуяв, что я рядом, кошка замяукала громче и печальнее. Услышав торопливые шаги, силуэт в черной мантии повернулся к нам. Хоть мы и оказались совсем близко, хозяйка корзинки больше не двинулась и не заговорила первой.

– Маргарет?.. – спросила я.

Это вполне мог быть ее силуэт – по размеру и очертаниям. Но почему же она скрывала лицо?

– Осторожно! – предупредил Пит.

Да, он прав. Нужно держать ухо востро. Особенно учитывая, что я не знала наверняка, моя ли кошка внутри, и незнакомка так и не раскрыла свою личность.

Зеркало нагрелось еще сильнее.

Сердце у меня колотилось: отчасти от предвкушения возможного возвращения Нюкты, отчасти от волнения из-за странностей зеркала.

Я сбавила шаг и с опаской подошла еще ближе. Тут незнакомка сунула мне корзинку и голосом, который точно принадлежал Маргарет, произнесла:

– Люси, это ты? Забирай свою чертову кошку и держи ее подальше от меня!

Она отпустила корзинку и распахнула крышку. Оттуда выскочила Нюкта и запрыгнула ко мне на руки.

– Нюкта! – вскрикнула я, обнимая кошку.

Мне уже стало легче, чем прежде. Нюкта была важной частью моей команды. Идти в бой с демоном без нее я не могла. Однако мне было любопытно, почему Маргарет сначала потребовала кошку в качестве платы, а теперь резко передумала держать ее у себя.

Маргарет зашипела, прямо как Нюкта, когда та металась в корзинке.

– Вы поглядите, теперь-то она размурчалась! Гадкое создание: жмется к тебе, как милейшая и послушнейшая в мире кошечка! Надеюсь, у тебя есть заклинание против этого, иначе я тебя прокляну!

Выплюнув злобные слова, ведьма стянула капюшон. Я пораженно охнула. Теперь понятно, с чего она так разъярилась! Все лицо Маргарет было покрыто царапинами, от каждой из которых расходились ужасные пузыри и бородавки. Особенно по душе мне пришлась крайне крупная бородавка на кончике ее слегка крючковатого носа. Я пощекотала Нюкту под подбородком – там, где ей нравилось больше всего. Пусть знает, как я одобряю ее поведение!

Мне хотелось сказать Маргарет Прут, что это должно послужить ей уроком, как не красть фамильяров других ведьм. Однако нельзя забывать: она не только была очень сильной колдуньей, но и дала мне зелье обличения (предположительно, действующее), а также помогла с чарами. Я попыталась изобразить сочувствие.

– Посмотрю в семейном гримуаре. Наверное, там есть подходящее заклинание. – Я вновь взглянула на Маргарет. – Но ведь ваша магия куда мощнее моей. Разве вы не можете сами залечить кожу?

Ведьма ткнула пальцем в сторону Нюкты. Он был скрючен и выглядел просто отвратительно – оказалось, что из-за болячек Маргарет не могла даже выпрямить его.

– Эта мелкая паразитка сильнее меня. Я просто уверена, она сам дьявол!

Милая черная кошечка, довольно мурчащая в моих руках, меньше всего на свете напоминала дьявола. Она была худенькой и теплой – уже не котенок, но еще не взрослая.

– Нюкта, теперь ты дома, – улыбнулась я. – Поможешь мне исцелить Маргарет? Она обещает никогда больше тебя не забирать.

Нюкта прищурила зеленые глаза и злобно поглядела на ведьму. Затем повернулась ко мне и лизнула руку шершавым язычком. Она посмотрела на меня – и тут я поняла, что делать. Я вспомнила слова простенького заклинания от заболеваний кожи, которое нашла в гримуаре. Оно избавило меня от гадкого прыща – может, справится и с пузырно-бородавчатым проклятием. Я не совсем точно помнила заклинание, однако успела выяснить, что успех чар во многом зависит от намерения и концентрации. Я взглянула на покрытое воспалениями лицо Маргарет и, еще секунду порадовавшись, ярко представила гладкую кожу на лице и руках ведьмы.

Произнеся простой стишок, я протянула ладонь и коснулась влажными от языка Нюкты пальцами воспалений на лице Маргарет. Они тут же исчезли, как по волшебству. На их месте теперь были лишь легкие царапины, которые на моих глазах становились всё менее заметными.

– А сейчас руки, – строго обратилась я к Нюкте, но при этом погладила ее животик свободной рукой – пусть знает, что упрек лишь для вида.

Кошка послушно вновь лизнула меня. Я коснулась обеих ладоней Маргарет.

– Пожалуй, этого хватит, – сказала я.

Не знаю, поверила ли мне ведьма. Она сунула руку в довольно объемную сумку, вытащила складное зеркало и взглянула на свое лицо. Повернула голову в одну, в другую сторону – а затем стянула капюшон. Особо благодарной Маргарет не выглядела.

– На лице еще остались царапины.

Вообще-то «спасибо» – куда более подходящий ответ. Однако мне не приходилось несколько дней жить с бородавками и волдырями по всему телу. Я внимательно посмотрела на Маргарет.

– Они понемногу исчезают. Если до завтра не пропадут полностью, вернитесь – и я исцелю вас еще раз.

Маргарет хмыкнула: ее явно сердило, что приходится слушать указания более молодой и менее опытной ведьмы. Однако наверняка она, как и я, знала: магия исходит не от меня, а от Нюкты. Наконец ведьма, злобно уставившись на кошку, кивнула.

Затем, словно только что заметив Пита, Маргарет гаркнула:

– И не забудь стереть память этому мальчишке!

– Он один из нас, – ответила я.

Пит кивнул.

– Вы ведь Маргарет Прут? Вы приезжали в Сидней и проводили мастер-класс по применению целебных трав. Очень полезный! Пожалуй, все мы многое выучили в тот вечер.

Как мне показалось, настроение Маргарет вдруг улучшилось. Она взглянула на Пита, затем наклонила голову, и глаза у нее засверкали.

– Благодарю. Тамошние ведьмы весьма и весьма талантливы.

Теперь, когда она успокоилась, а Нюкта вернулась ко мне, я была более радушно расположена к ведьме. А еще хотела узнать, чувствует ли она нечто странное в воздухе.

– Вам не кажется, что сегодня как-то неспокойно?

Маргарет резко взглянула на меня.

– Я-то думала, виной всему моя злоба из-за выходок гадкой кошки!

– А сейчас?

Ведьма зажмурилась, медленно вдохнула и выдохнула. Нюкта снова была со мной, а дом, мое укрытие, был всего в паре метров. И все же я чуяла опасность, искру негативной энергии в воздухе. Объяснить это было трудно. Что-то вроде едва заметного запаха, к которому ты привык, но если принюхаешься, то опознаешь.

Женщина открыла глаза и кивнула:

– Что-то не то. – Она взглянула на меня. – Вижу, ты еще жива, но, как понимаю, демона, который за тобой охотится, не одолела. Неужто зелье обличения не сработало?

– Обнаружить с его помощью монстра не удалось, если вы об этом. Правда, я считала, что если зелье кто-то выпил и не превратился ни в какую гадость, то этому человеку можно доверять.

Маргарет пожала плечами:

– Если только зло не достаточно сильное, чтобы обезвредить чары.

И я лишь сейчас узнаю, что такое возможно?! Мне захотелось самой исцарапать ведьму и наслать на нее свежие болячки.

– То есть зелье могло не сработать?!

Женщина вновь пожала плечами. Ее мантия зашелестела.

– Вероятность крошечная, но да.

Хватит с меня этой ведьмы и ее надменного поведения.

– Я домой. Мама весь вечер провела одна. Наверняка забыла поесть. Я бы и вас пригласила, но она не верит в ведьм.

– Боже правый! В ее жилах течет сильная, истинная ведьмина кровь. Как печально отрицать собственную суть.

Я не впервые слышала подобное, но не слишком-то прониклась.

– Сомневаюсь, что мама – ведьма.

– Чушь какая! Потому-то твои чары так сильны. Твоя мать отрицала свои способности, так что им пришлось куда-то переместиться – вот они и достались тебе.

Мне эта теория не слишком нравилась.

– Хотите сказать, что я вроде как ведьма дважды?

– Ты суперведьма, – усмехнулся Пит. – Двойного масштаба.

Я покачала головой.

– Хорошего вам обоим вечера. Я пошла спать.

– Стой! – воскликнул Пит. – Я с тобой. Хочу удостовериться, что все в порядке, а потом пойду в общагу.

Он нагло взглянул на Маргарет и добавил:

– К тому же я понравился твоей маме.

Теперь, когда мне вернули Нюкту, я не особо нуждалась в обществе Пита. Однако он был ко мне очень добр, и у меня не хватило духу ему отказать. Я кивнула и направилась к «Кардиналу Клубокси».

– Подождите! – возразила Маргарет, спеша к нам. – Обстановка неспокойная. Полагаю, тебе понадобятся все возможные союзники. Я с вами.

– Ладно, – вздохнула я. – Если что, вы якобы моя знакомая из Оксфорда.

– Можешь сказать матери, что я приглядываю за твоей кошкой, – предложила ведьма и потянулась к Нюкте, чтобы погладить. Та зашипела и замахнулась на нее когтистой лапкой.

– Да, она точно поверит.

Глава 17

Мы добрались до магазина рукоделия. Жалюзи были опущены, однако за окном виднелся слабый свет. Изначально я собиралась обойти здание и подняться напрямик в квартиру через переулок, но раз я, очевидно, забыла выключить лампу в магазине, придется заглянуть туда.

Стоило мне отпереть дверь, как зеркало в сумке словно сошло с ума. Оно загудело. Я взглянула на своих спутников – хотела проверить, слышат ли они то же самое, что и я. Но Маргарет и Пит были поглощены беседой об общих знакомых в Австралии.

Я осмотрела темную улицу. Какое счастье, что скоро я окажусь дома, в безопасности, и проведу остаток времени с мамой, зная, что я под надежной защитой. Хоть вампиры обычно не трогали людей, я подозревала: они с радостью направят свои хищнические инстинкты на борьбу с настоящим монстром.

Я вошла внутрь. К моему удивлению, в кресле сидела моя помощница и быстро вязала небольшую куколку. На Эйлин было фиолетовое платье-пальто, которое подчеркивало серебристую седину ее волос. Казалось, розовую помаду только-только нанесли на губы, да и в целом дама выглядела готовой к началу рабочего дня – а ведь приближалось время сна!

– Эйлин! – удивленно выдохнула я.

Старушка встала и улыбнулась мне.

– Добрый вечер, Люси! Вы сегодня припозднились. Полагаю, шатались по парням. А ваша мама уже начала волноваться!

Шаталась по парням? Я не ослышалась? Я уставилась на Эйлин, не понимая, упрекнуть ли ее за критику моей личной жизни или спросить, почему она вообще все еще в магазине. И тут я заметила нечто очень странное. Фигура женщины замерцала по краям. Зеркало загудело еще громче – я крепко схватила его. О нет! Только не Эйлин! Не моя замечательная помощница!

Однако мне не нравился ни ее взгляд, ни упоминание мамы.

– Мама начала волноваться? О чем вы?

Сердце у меня бешено колотилось. Как хорошо, что со мной Пит и Маргарет!

Нюкта издала звук, которого прежде я от нее не слышала, – горловой рык почти в такт гудению зеркала.

И тут из комнаты для занятий раздался голос. Голос, несомненно принадлежавший моей маме.

– Люси, беги! – крикнула она.

Я обернулась. Не для того чтобы сбежать, а чтобы проверить, идут ли Пит и Маргарет за мной. Как хорошо, что они решили составить мне компанию! Чем больше людей (и не только) мне будут помогать, тем лучше. Дверь была все еще открыта, однако, к моему ужасу, они оба застряли по ту сторону проема. Их рты были открыты – они что-то говорили или, с большей вероятностью, кричали, а еще барабанили кулаками по воздуху.

Эйлин все тем же мягким, словно у бабушки, голосом произнесла:

– Думаю, твоим друзьям пора по домам.

Она взмахнула вязальным крючком, словно волшебной палочкой, и пробормотала что-то на неизвестном мне языке. Дверь захлопнулась прямо перед носами Пита и Маргарет.

Наверняка у Маргарет было столь же сильное контрзаклинание! Надеюсь, они с Питом смогут снять барьер. Как бы то ни было, нужно было выяснить, что случилось с моей мамой.

Я направилась в комнату для занятий. Эйлин не остановила меня – наоборот, пошла следом. Ее ортопедические туфли мягко ступали по полу.

Я отдернула занавеску. За ней была мама.

Она сидела на одном из стульев. На ней были те же черные брюки и синий свитер, что и ранее. Казалось, мама была одной из вампирш-вязальщиц и заявилась на собрание клуба до его начала. Вот только руки у нее были связаны за спиной, и подняться с места она не могла. Приглядевшись, я заметила, что мамины лодыжки привязаны к ножкам стула грубой веревкой. Еще одна веревка обвилась вокруг талии. Глаза мамы остекленели от ужаса.

– Мама! – вскрикнула я.

Я бросилась к ней, поставив Нюкту на пол – так мои руки не будут заняты и я смогу освободить маму от пут. Однако не успела я добраться до мамы, как передо мной вспыхнуло пламя. От перепуга и изумления я с воем отскочила. Это была не пиротехническая иллюзия. Я ощутила исходящий от огня жар и, к своему ужасу, услышала потрескивание – деревянный пол магазина загорелся. По ту сторону от огня мама пыталась сама развязать веревки. Я не на шутку разволновалась: вдруг она упадет вместе со стулом и тоже вспыхнет?!

Я не знала заклинания, которое тушит огонь: я лишь начинающая ведьма. Но там была моя мама. «Нужно сосредоточиться», – только и могла подумать я. В голову пришли слова бабушки о том, что сила ведьмы исходит из природы, а точнее, из стихий – можно получать их энергию и пользоваться ею. Я представила, что я холодный ручей. Я вообразила водопад и вспомнила, как однажды летом мы всей семьей ездили в штат Мэн – мама, папа и я. В один из дней мы устроили пикник около водопада. Для водопада он был не слишком-то впечатляющим, однако у меня в памяти отложилось, как родители держались за руки и радовались, как замечательно я чувствовала себя на свежем воздухе. Я сосредоточилась на этих чувствах: любви и поддержке близких мне людей, единении с природой. Затем я полностью сконцентрировалась на образе водопада. Меня зазнобило, словно от прикосновения вампира.

– Погаси огонь! – вслух сказала я.

Это было не заклинание, не стишок – зато самые искренние слова, которые способна произнести ведьма.

Я взглянула на Нюкту. Она послушно подошла ко мне. Я подняла ее на руки и представила, как водопад проливается на огонь. Пламя потускнело и опало, однако по-прежнему горело.

Я крепче прижала маленькую теплую кошку к себе. Теперь мы обе смотрели на пляшущие язычки. Я повторила:

– Погаси огонь!

И тут, будто его кто-то выключил, огонь пропал.

Отпустив Нюкту, я побежала к маме. Я наступила в пепел, и ногу словно пронзило стрелой. От боли я вскрикнула и упала. Меня никогда не ударяло током, но подсознательно я поняла: тварь установила между мной и мамой невидимый забор под напряжением.

Я обернулась. Эйлин стояла у входа в комнату, сложив ладони на пухлом животе. Она покачала головой.

– Милая, подумай хорошенько. Я не позволю тебе пересечь этот круг.

– Тебе незачем причинять вред маме. Она не ведьма.

Тварь – я больше не могла воспринимать ее как идеальную помощницу Эйлин – взяла один из оставшихся деревянных стульев, устроилась на нем поудобнее и вновь принялась за вязание. Она перекрыла собой проход в магазин.

– Еще какая ведьма! Просто она это отрицает. Однако, когда тебя не станет, почему бы ей вдруг не принять свои внутренние силы? Жажда мести – страшная вещь. Нет, возвращаться, чтобы избавиться еще от одной из вас, слишком утомительно. Будет забавно дать матери умереть на глазах дочери.

Женщина стала пришивать вязаной куколке глаза-пуговки. Пока она сосредоточилась на рукоделии, я достала из сумки зеркало, повернула его к твари и начала читать заклинание, которое дала мне Маргарет.

Эйлин даже не отвела взгляда от вязания. Стоило мне произнести несколько слов, как она взяла иголку, которой шила, и абсолютно спокойно ткнула ею в руку куклы. В ту же секунду мое запястье пронзила жуткая боль. Я вскрикнула – зеркало с грохотом упало на пол. Взглянув на предплечье, я увидела, как по нему течет кровь – будто меня проткнули булавкой.

– Как с тобой скучно, – усмехнулась тварь.

Голос чудовища звучал непринужденно, однако наверняка ему требовалась куча сил. Во-первых, на поддержание барьера вокруг дома, который не пропускал Маргарет и Пита. Во-вторых, на огонь и на то, чтобы уколоть меня. Я заметила, что твари тяжело сохранять образ Эйлин. Он все еще плыл по краям, вдобавок начало меняться и терять форму лицо. Под ним же скрывалась кошмарная сущность. Я мельком разглядела нечто, напоминающее скелет с пустыми глазницами, которые лизало пламя. Тварь дернулась и вновь приняла облик Эйлин, но кто знает, чего ей стоили все эти мощные заклинания! Надеюсь, в итоге она ослабнет.

Я была уверена, что Маргарет изо всех сил пытается сломать защитные чары. Пит, несомненно, помогал ей – хотя, судя по звукам ударов кулаков, сейчас он больше полагался на старую добрую физическую силу, а волшебство предоставил пожилой ведьме.

Вероятно, тварь намеревалась восполнить энергию, выпив ее из меня и мамы. Я не допущу, чтобы это произошло, – но не знаю, справлюсь ли в одиночку.

Где Рейф? Где остальные вампиры? Разве они не слышали криков?

Я заметила, что люк заперт снаружи. А что, если я его открою? Может, магический барьер работает лишь вокруг здания, а не снизу и сверху?

Я взглянула на Нюкту – на единственное связанное с магией создание, которое находилось в доме и было моим союзником. Кошка отошла в сторону и запрыгнула на столик со всем необходимым для приготовления чая. Она легла словно сфинкс – вытянув лапы вперед и подняв голову. В этот момент, в столь величественной позе, Нюкта казалась царственной, опасной богиней-кошкой. Она явно выжидала подходящего момента – а что еще оставалось делать?

Мама смотрела отсутствующим взглядом, но в целом казалась невредимой. Возможно, она мельком увидела истинный облик демона и ужас приковал ее к стулу. Мама даже не пыталась освободиться – словно приняла тот факт, что сейчас ее принесут в жертву, и намеревалась погибнуть с достоинством.

Однако я не собиралась умирать – или допустить смерть мамы. Я решила бороться как только смогу!

Нюкта так и лежала на «чайном столике», и это натолкнуло меня на одну мысль.

– Эйлин, – сказала я, – давайте я сделаю нам чаю и мы спокойно все обсудим?

Тварь вновь приняла полноценный облик Эйлин. Ее голос звучал так же ласково, как и прежде.

– Если хочешь, милая. Спешить все равно некуда. Я не могу уйти, пока не вернется твой отец.

Нет, только не папа!

– Не трогай его! – вскрикнула я. – Он простой смертный, ты же это знаешь!

– Разумеется. И все же рисковать не хочется. К сожалению, вскоре начнется трагический пожар. Столько пряжи, бумаг со схемами, старые балки, на которых держится здание… Все вспыхнет в мгновение ока! – произнесла она с наслаждением. – Никто и не заподозрит, что пожар кто-то подстроил. Несчастный случай, каких немало. Они каждый день происходят.

Тут меня охватило отчаяние. Вот бы я могла мыслить здраво! Нужно контролировать эмоции, сдерживать магические и обычные силы и думать.

Тварь позволила мне включить чайник. Я стукнула чашками – пусть думает, что у меня дрожат руки. На самом же деле они не тряслись ни капли. На душе теперь было холодно и спокойно. У меня внезапно возникло необъяснимое чувство, что я наполняюсь силой из разных источников.

Я взглянула на маму. Она смотрела на меня с крайне необычным выражением лица. Я подумала – нет, осознала, – что она приняла свою колдовскую силу и высвобождала ее. Я закрыла глаза и дала нашей энергии слиться воедино. Нюкта потерлась головой о ладонь, которой я оперлась на стол. Я почувствовала и ее магию. И энергию Маргарет и Пита – а также источника, из которого они ее брали. Казалось, все ведьмы и маги Оксфорда, живые и почившие, шепчут мне: «Ты не одна».

Вода закипела. Я вынула из сумки бутыль с зельем обличения. Я даже не стала заваривать чай – лишь налила жидкость прямо в кружку, а затем разбавила кипятком. После я направилась к Эйлин, словно собиралась предложить ей напиток, и вместо этого облила ее.

Тварь вскочила и с криками задергалась – скорее от ярости, чем от боли. И тут я едва не пожалела, что воспользовалась зельем. Каким же оно оказалось мощным! Я с ужасом смотрела, как вслед за обличающей жидкостью стекает облик Эйлин. Одна ее рука все еще была в фиолетовом вязаном рукаве, и часть груди тоже осталась нетронутой – как и почти все лицо и волосы. Однако под всем этим скрывался живой скелет, охваченный огнем и покрытый отвратительной, тошнотворной на вид жидкой субстанцией.

Тварь со злобой уставилась на меня:

– Не очень-то разумный поступок!

– Уходи и оставь нас в покое! – воскликнула я.

Я произнесла это голосом перепуганного подростка из ужастика. По правде говоря, так я себя и ощущала.

Тварь – полу-Эйлин, полумонстр – гадко хмыкнула.

– Как же нам избавиться от мамочки? Люблю, когда смерть подходит жертве. Тот гнусный маг-малолетка, Логан, втюрился в скучную девчонку – студентку-археолога. Когда они прощались, он сказал: «От тебя мое сердце просто взрывается». Вот он и выбрал себе конец!

Демон усмехнулся. Голос Эйлин, сливающийся с каким-то потусторонним голосом, звучал как истинное зло.

– При вскрытии медики именно это и обнаружат, – продолжила тварь. – Они назовут это аневризмой – частая причина внезапной смерти молодых людей. Но на самом деле сердце парня просто взорвалось! Вот оно – воздаяние по заслугам! А ты как считаешь?

Существо достало из сумки с вязанием еще одну куколку – с черными волосами, в которые были вплетены две белые волосинки-нитки. Я вспомнила боль, которую ощутила, когда Эйлин воткнула иглу в руку первой куклы. Тут-то я заметила, что волосы той куклы были из желтой пряжи.

– Нет, – прошептала я.

Какая же я глупая! Эйлин ведь даже называла при мне кукол «душками»! Я думала, что она дала им ласковое прозвище, словно собственным внукам. Но «душка» – это уменьшительное от слова «душа». Творения Эйлин на самом деле были куклами вуду – образами людей. Причини вред такой кукле – и жертва, с которой она связана, получит тот же урон.

Тварь ухмыльнулась. Ее губы лизали языки пламени. От этой улыбки кровь стыла в жилах.

– Ты просто на редкость тупа. Ну, хоть сейчас догадалась.

– Я доверяла тебе!

Демон снова расхохотался.

– Идеальный конец для ведьмы, владеющей магазином рукоделия, – смерть от пряжи и спиц. Согласна?

Было просто кошмарно слышать голос милой старушки из уст получеловека-полумонстра как из фильма ужасов. Лучше бы я вовсе не пользовалась зельем! Тварь была столь отвратительна, что смотреть на нее было невыносимо.

Я не сказала ни слова. Не знала, как добраться до демона, и подозревала, что попытки договориться только усугубят ситуацию.

Пальцами все еще почти человеческой руки тварь схватила черные с белыми волосы куклы и потянула, словно проверяя, хорошо ли закреплена пряжа. Мама вскрикнула; волосы у нее поднялись, будто кто-то пытался стащить ее со стула – вот только мешали веревки. Кожа у нее на лбу вытянулась. Тут тварь выпустила пряжу, и мама вновь рухнула на стул.

– Можно, конечно, просто сжечь куклу, – произнесло то, что осталось от Эйлин. – Да вот только это слишком быстро и незатейливо. В конце концов твоя мать все равно сгорит, но не будем торопиться.

– Должно быть, ты от меня чего-то хочешь? – прошептала я пересохшими губами. – Что мне для тебя сделать?

Демон вновь расхохотался.

– Я хочу этого!

Он взглянул на куклу, затем – на меня, затем – на маму.

– Давай-ка ее распустим, – сказала тварь. – То-то будет потеха!

«Сделай хоть что-нибудь!» – приказала я себе.

Я вскочила на ноги и понеслась на чудовище, надеясь сбить его с толку и выхватить куклу. Однако в целом метре от него я налетела на электрический барьер. Меня с силой отшвырнуло к стене; я сползла на пол. Ноги уткнулись в коврик, прикрывавший люк.

Под ним определенно были вампиры – я это чуяла.

В углу комнаты стояла корзинка, которую я принесла на самую первую встречу вампирского клуба вязания. В ней все еще хранились заточенные деревянные спицы. Я согнулась и, делая вид, что мне очень больно, поползла к корзинке. Сунула туда руку – фух, спицы по-прежнему были на месте. Я взяла одну из них.

Волшебные палочки были скорее проводниками – способом сосредоточить силу. Я произнесла заклинание и направила спицу на люк. Послышался щелчок замка. Я замерла в ожидании.

Тварь даже не заметила случившегося – была слишком занята пытками моей мамы. Она нашла узелок, с которого начала куколку.

– Мы начнем снизу, а после двинемся вверх. Так твоя мать узрит собственную смерть, а эта честь не для каждого!

Тут демон отсек узелок и потянул за нить.

Петли распускались одна за другой. Мама дернулась и закричала.

Ее ступни исчезли.

Глава 18

Ковер сдвинулся – и тут, к моему огромному облегчению, в комнату ворвались Рейф, Альфред и Кристофер Уивер. Заметив клыкастых, бледных, кровожадных вампиров, тварь вздрогнула и издала ужасающий вопль.

Вампиры врезались в электрический барьер и с криком отлетели назад, однако мне хватило и секунды замешательства. Я схватила зеркало – оно вновь пульсировало светом и гудело. Чувствуя, как сила наполняет все мое тело и проходит сквозь него, я зачитала заклинание, которое дала мне Маргарет. Протиснувшись мимо вампиров, я поднесла зеркало к кошмарным глазам демона.

– Отвернитесь! – крикнула я друзьям и сама зажмурилась и опустила голову.

Силы зла столкнулись с собственным отражением. Послышался жуткий взрыв. Я больше не могла держать зеркало – его словно вырывали у меня из рук. Через сомкнутые веки я увидела яркий свет пламени. Когда он погас, я открыла глаза.

На полу не было ничего, кроме кучки тлеющих углей. Рейф подбежал к ним и принялся топтать, туша и раскидывая те, что еще горели. В комнату влетели Пит и Маргарет. Пит бросился помогать Рейфу. Они наступали на искрящиеся угли и пинали их, пока от демона не остался лишь остывший пепел.

Я подбежала к маме и дрожащими пальцами принялась распутывать узлы на веревках. Маргарет, у которой голова была в лучшем состоянии, чем у меня, заметила мои мучения и произнесла освобождающее заклинание. Путы тут же спали.

Однако встать мама все равно не могла – ступни к ней так и не вернулись.

Не было ни крови, ни увечий. Казалось, кто-то просто взял ластик и стер с маминого портрета ступни и одну из лодыжек.

Я посмотрела на Маргарет.

– Вы можете ее исцелить?

– Не знаю. Как так вышло?

– Кукла. Где же кукла?

Я осмотрелась. Нюкта подхватила куклу, словно игрушку. Затем она наградила Маргарет презрительным взглядом, прошла мимо нее и аккуратно бросила остатки вязания к моим ногам.

– Хорошая кошечка! – похвалила я ее.

Маргарет закатила глаза.

– Неудивительно, что она меня возненавидела! Ты обращаешься с ней, как с преданным псом.

– Нюкта – мой верный друг, кем бы она ни была.

Я погладила кошку, и она замурчала. Маргарет подняла куклу. Ее ноги заканчивались длинной свисающей ниткой.

Тут к нам подошел Кристофер Уивер и протянул руку.

– Позвольте мне.

Он забрал у Маргарет куклу. Кристофер был не только вампиром, но и врачом. Наверняка у него получится исцелить маму!

Вампир потер нить между пальцами, присмотрелся к размеру петель. Окинув взглядом пол, он нашел крючок, которым Эйлин связала куклу. Затем посмотрел на маму, Маргарет, Пита, Рейфа, Альфреда. Все присутствующие уставились на него.

– Вы не против, если я отойду в магазин? – спросил доктор Уивер. – Мне как-то не по себе от столь пристального внимания.

– Конечно! Даже не спрашивайте! – Я прикусила губу. – Только, пожалуйста, скорее!

Мама, по-прежнему без ступней, сидела на стуле, словно застыв от шока. Маргарет тихо заговорила с ней, пытаясь успокоить, убедить не волноваться.

– Скоро поставим вас на ноги, – сказала она.

Мы с ведьмой обменялись взглядами. Маргарет осознала, каким бестактным вышел случайный каламбур, и поморщилась. Однако неудачный выбор слов почему-то привел маму в чувство. Она засмеялась.

– Что ж, дорогу осилит идущий, – произнесла она.

– Главное – встать с той ноги! – бодро добавил Пит.

– Одна нога здесь – другая там! – подхватил Альфред.

Слушать все это было невозможно. Я оставила их наедине с кошмарными каламбурами и вышла в торговый зал. Там я включила свет, чтобы Кристоферу было легче вязать, и постаралась чем-нибудь заняться и скрасить ожидание. Вампир быстро довязал ноги, и стоило ему затянуть последнюю петлю, как из комнаты для занятий раздался радостный крик. Я с облегчением выдохнула и обняла доктора Уивера. Мы побежали в комнату. Мама уже встала со стула, проверяя состояние вернувшихся ей стоп. Она взглянула на старые кроссовки.

– Какая страшная обувь! И о чем я думала? – Мама подняла голову и улыбнулась нам всем. – Завтра отпраздную исцеление покупкой новых кроссовок.

Она подошла ко мне, обвила руками и крепко прижала к себе, а затем слегка дрожащим голосом продолжила:

– И, может, сделаю педикюр. Люси, хочешь со мной? Нам обеим не помешает провести денек в спа-салоне.

Тут я поняла, что мама по-прежнему была в шоке. Из всех знакомых мне женщин она меньше всех была склонна проводить время в спа-салонах. Однако я, конечно, согласилась.

Мама заметила кучу пепла и сглотнула.

– Если вы не против, я наверх. Не могу больше здесь находиться. Пойдемте-ка к нам в гости! В квартире еще осталось полбутылки виски. Думаю, нам всем не помешает выпить.

Альфред и Кристофер пошли с ней, за что я была им благодарна. Я, Рейф, Маргарет и Пит остались в комнате. Мы посмотрели на прах уничтоженной твари.

– От останков нужно должным образом избавиться, – сказала Маргарет. – Изучу эту тему получше. Не знаю, как с ними поступить – развеять по морю, чтобы они никогда не слились воедино, или захоронить.

Тут послышался еще один голос – женский, с легким акцентом. Я обернулась. В темном углу комнаты, там, куда, наверное, отлетело зеркало, лежала молодая египтянка. Я рванула к ней и присела рядом, не веря своим глазам.

– Меритамон?!

Девушка, дрожа всем телом, села. Разумеется, я помнила ее лицо. Однако, когда Пит помог ей встать, я впервые увидела ее полностью. Меритамон была ростом около полутора метров и одета в прекрасное платье из желтого шелка.

А я-то думала, что больше сегодня ничего не произойдет! И когда я научусь не загадывать наперед? Колдовские способности у меня имелись, но к ним явно не относилось предсказание будущего.

Меритамон приложила ладонь к голове.

– Я свободна. Наконец-то я свободна!

Я взглянула на золотой браслет, обвивающий ее запястье, и увидела на нем знакомое защитное заклинание. Наверное, так демон изначально и добрался до девушки.

Маргарет была менее чувствительной и более прагматичной, чем я. Она тут же спросила:

– Ты знаешь, как надлежит избавиться от останков демона?

– Да-да. Проклятый прах нужно поместить в алебастровую шкатулку или сосуд, а затем отнести в пустыню и скормить верблюду. За день это животное проходит длительное расстояние, поэтому прах разнесется по горячему песку вместе с пометом.

– Как прекрасно! – цокнула языком Маргарет. – Вокруг Оксфорда пустынь не счесть! А уж верблюды на каждом углу гуляют. Что же до алебастровой шкатулки, ее можно в любой лавочке купить.

Злоба ведьмы поразила меня. Мы ведь только что победили Ату-бу и освободили заточенную колдунью!

– Мои родители скоро поедут на раскопки в Египет, – сказала я. – Если мы найдем подходящую шкатулку, они могут увезти прах с собой.

Мы согласились, что это лучшее решение, а Рейф добавил, что у него есть алебастровая шкатулка. Наверняка это был бесценный артефакт из его коллекции.

– Хотите, родители вернут вам шкатулку, когда избавятся от пепла? – предложила я.

Рейф посмотрел на прах и ответил:

– Пусть лучше и ее закопают в пустыне.

Вампир отправился домой за шкатулкой. Меритамон тем временем размяла ноги и руки и затанцевала по комнате, смеясь от счастья, что может двигаться. Я с улыбкой наблюдала за ней. Вдруг девушка остановилась, подошла ко мне и взяла мои ладони.

– Прошу прощения за содеянное, – произнесла она, печально опустив взгляд. – Мою магию использовали во зло. Если вы желаете лишить меня жизни, то она в ваших руках по моей доброй воле.

Ее слова меня так ошарашили, что я не могла ничего ответить. Я лишь, не думая, взглянула на Маргарет.

– Мы больше не приносим друг друга в жертву. Сколько всего ты не знаешь! – вздохнула пожилая ведьма и повернулась ко мне: – Бедняжке придется привыкать к машинам, самолетам, интернету и много чему еще!

– К фастфуду, – добавил Пит. – Круизам. Онлайн-знакомствам. Электричеству.

Меритамон растерянно смотрела то на ведьму, то на Пита.

– Неважно! – рассмеялась я. – Со временем приспособится.

Девушка коснулась золотого браслета на руке.

– Мне подарил его отец, – грустно произнесла она. – Сказал, что эта вещь будет вечно защищать меня.

Маргарет подошла к Меритамон и взглянула на браслет.

– Твой отец не виноват в случившемся – и ты тоже. Ваша магия оказалась недостаточно сильна, чтобы сберечь тебя от Ату-бы. И за это тебя наказали на много веков.

Девушка грустно кивнула.

– Он обманул меня и заточил в зеркале.

Она была не в силах вымолвить что-либо еще, поэтому я рассказала Маргарет все, что знала. Я объяснила ей, что польза Меритамон для демона заключалась в ее необычной способности находить самых сильных, а значит, самых опасных для Ату-бы ныне живущих ведьм. Девушка кивнула.

– Они являлись мне, словно видение. Как бы я ни пыталась, я не могла бороться со своим даром. Стоило Ату-бе посмотреть в зеркало – и он уже знал, чем сейчас занимается его будущая жертва.

– Ни фига себе! – присвистнул Пит. – Типа злодейской камеры наблюдения?

Меритамон, конечно, не поняла, о чем он.

– Я потом объясню, – сказала я. – Меритамон, мы тебя слушаем.

– И так было всегда, – продолжила девушка. – Я увидела твою маму, затем – тебя. Ату-ба наложил на зеркало заклинание, чтобы твоя мама подарила его тебе. Он давно собирался расправиться с вами обеими.

Меритамон взглянула на меня. В ее глазах было столько тепла и благодарности, что я едва не прослезилась.

– Обычно, глядя в зеркало, любой человек, даже маг, видел лишь себя, – добавила девушка. – Ты единственная, кто смог со мной связаться.

– Интересно – почему?

Маргарет пристально посмотрела на меня.

– Я же тебе говорила! Когда твоя мать подавила свои способности к магии, они перешли тебе. Береги себя как следует, Люси. Подозреваю, ты сильная и мудрая женщина.

Я вовсе не считала себя мудрой. Я казалась себе перепуганной глупышкой. Обычно мне даже не хотелось быть ведьмой. Однако ничего не поделаешь: мама отрицала свой талант к колдовству, и кончилось это не очень. Если я приму свои силы, то мои будущие дети хотя бы не будут такими же странными, как я.

Рейф вернулся в магазин так быстро, как не смог бы ни один смертный. Он показал Меритамон алебастровую шкатулку тонкой работы. Она была зеленоватого цвета и покрыта иероглифами.

– Такая подойдет? – спросил вампир.

Девушка взяла шкатулку, открыла ее, а затем вернула крышку на место.

– Да. Именно то, что нужно.

– Но как она прекрасна! – вздохнула я. – Вы уверены, что моим родителям не нужно возвращать ее вам?

Рейф посмотрел на меня:

– И я каждый раз буду вспоминать, что внутри находились останки ужасного демона. Нет, спасибо, меня намного больше обрадует, если шкатулка будет храниться где-то глубоко в песках. – Он улыбнулся. – А еще в моей коллекции освободится место для чего-то нового.

Я достала совок и щетку. Мы тщательно смели прах и поместили в алебастровую шкатулку. Крышка закрывалась плотно, однако я на всякий случай вдобавок обмотала ее скотчем.

Затем все отправились наверх. Прежде чем выключить свет в комнате для занятий, я обернулась. На полу виднелась странная подпалина в форме звезды – наверное, такую Прия и увидела в спальне Логана. Что ж, завтра буду тереть пол, пока отметина не исчезнет, – а если это не поможет, то закрашу ее. Не хочу, чтобы хоть что-то напоминало мне об ужасах сегодняшнего вечера.

Я подошла к двери, ведущей в квартиру. Оказалось, Рейф остался в магазине, чтобы подождать меня.

– Вы в порядке? – спросил он меня.

– Наверное, – ответила я и потерла лоб ладонью. – Сегодня я узнала, что моя помощница – злой мощный демон, потом на моих глазах едва не убили маму, а еще я выяснила, что она такая же ведьма, как и я. Тот еще вечерок выдался!

Рейф серьезно посмотрел на меня.

– Стоять там, внизу, у люка, слышать ваши крики и быть не в силах подняться и помочь… Да, вечер был тяжелым и для меня.

Голос Рейфа звучал столь напряженно, что я удивленно уставилась на вампира. Наши взгляды пересеклись. Он коснулся ладонью моей щеки.

– Вы важны для меня, Люси. Я бы не вынес, если бы с вами что-то случилось.

Я положила свою руку поверх той, что лежала на моем лице.

– Что ж, я цела и невредима – в том числе благодаря вам. Знаете, мама переживала, что мне здесь одиноко и не хватает друзей. Однако сегодня я поняла, как много вы все значите для меня. Вы, остальные вампиры, мама, Маргарет, Нюкта, а теперь еще и Меритамон. С вами я сильнее.

Рейф убрал ладонь и обнял меня одной рукой.

– Для этого и нужны друзья.

Глава 19

Когда мы все собрались в квартире, мама открыла бутылку виски, которую принес Хэмиш, – все еще наполовину полную. Я не любила виски, но с благодарностью приняла небольшой бокал.

– Итак, – сказала мама, – я рада, что все это кончилось.

Она так преуменьшила случившееся, что мы хором расхохотались.

– Меритамон, – продолжила мама, – не очень представляю, как нам поступить с вами.

Мама взглянула на меня. Я поняла: может, она и не запомнила всех событий вечера, но точно не забыла, как приняла свою магию.

Мама сказала:

– Уверена, мы с Люси сможем оформить вам документы. Когда мы с мужем вернемся на раскопки в Египет, то с радостью возьмем вас с собой. Хотите отправиться домой?

– Домой… – мягко прошептала девушка. – Боюсь, с тех пор как я лишилась свободы, многое изменилось. Моих друзей и родных давно нет на свете. Единственная моя подруга – Люси.

Тут Меритамон взглянула на меня.

– В годы моей прежней жизни моим повелителем был сильный и добрый маг. – Она сложила ладони и немного склонила голову. – Я сочту за честь служить тебе.

Я пораженно смотрела на Меритамон, не зная, что ответить. Я хотела объяснить, что рабство отменили много веков назад, но просьба девушки прозвучала столь искренне! К тому же что ей еще оставалось делать? Мир за тысячи лет невероятно изменился. Однако не успела я открыть рот, как Рейф засмеялся. Я могла пересчитать по пальцам одной руки разы, когда я слышала его смех. Я невольно уставилась на него.

Наконец, все еще с веселыми искорками в глазах, вампир сказал:

– Что ж, Люси, вам ведь нужна новая помощница в магазине.

Я хлопнула себя по лбу и простонала:

– Вы правы. Я же опять лишилась помощницы! И я просто не могу снова пойти в лавку миссис Уинтерс и повесить то же самое объявление. Я уже устала от ее нотаций.

Меритамон с некоторым недоумением наблюдала за нами. Я посмотрела на маму, а потом – на Маргарет и Пита.

– Вы как считаете?

– Я буду рада, если Меритамон останется здесь, – ответила мама. – Так будет лучше для вас обеих. Вы сможете оберегать друг друга.

Я кивнула.

– Отличная идея! А мне в голову только что пришла еще одна. Можем ли мы звать тебя Мери?

– Мери, – повторила девушка, словно пробуя имя на вкус. – Мери!

– Это имя звучит более современно, и местным будет проще его выговорить.

– Да, мне нравится. Новое имя для новой жизни.

Маргарет сказала:

– Буду рада принять вас обеих в свой ковен. – Тут она заметила мое выражение лица. – О, не волнуйся. Мери – всего лишь студентка по обмену из Египта. Можем сочинить легенду, приближенную к правде. Например, что эта девушка – знаток истории Древнего Египта.

Рейф кивнул:

– Великолепное решение, Маргарет! Мери – студентка-археолог. Она получила степень бакалавра. С Люси они познакомились через ее родителей – это тоже отчасти правда. А Люси как раз была нужна работница в магазине, – на лице вампира появилась совершенно не свойственная ему ухмылка, – потому что прошлая обратилась в прах!

Рейф сидел достаточно близко, чтобы я могла дотянуться ногой до его лодыжки. Я пнула его, и он снова рассмеялся.

Маргарет поднялась с дивана.

– Мне пора. Однако, Люси, я надеюсь, что ты поняла, как важна связь с другими магами. – Она просверлила меня ярко-голубыми глазами. – На носу Самайн. Жду вас с Мери на праздновании – и на ужине после него.

Вдруг мама подняла взгляд.

– Можно и мне?

Маргарет кивнула.

– Давно пора! А теперь мне нужно идти. Благословляю вас.

Когда ведьма ушла, Пит сказал:

– Круто вы, конечно, придумали, но Мери не может расхаживать по магазину рукоделия в таком виде.

Все разом взглянули на египетское платье девушки.

– Быстрее, пока папа не вернулся! – охнула мама. – Люси, у тебя наверняка есть подходящая одежда.

Я встала и позвала Мери в свою комнату. Мы поднялись наверх. Через какое-то время я откопала старые домашние штаны и футболку.

– Завтра пойдем по магазинам и купим тебе что-то более стоящее, – предложила я.

Я помогла девушке одеться, а затем расплела ее сложные косы, расчесала длинные темные волосы и уложила так, чтобы они свободно струились по плечам. Теперь Мери и впрямь очень походила на студентку.

Мы вернулись в гостиную, и вскоре пришел папа.

Я сидела на диване, а рядом со мной беспокойно ерзала Мери – ей явно было неловко в новой одежде. Нюкта запрыгнула мне на колени и свернулась клубочком. С тех пор как мы все едва не погибли, кошка от меня не отходила.

Пит наклонился к Мери и прошептал:

– Выглядишь прекрасно! – Тут он порозовел. – Я хотел сказать, что тебя здесь примут за свою! С этой прической и в новой одежде.

Папа несколько удивился внезапной вечеринке, но мама объяснила ему, что мы отмечаем появление новой помощницы в моем магазине.

– А как же та милая пожилая дама? – в недоумении спросил папа. – Она казалась замечательной работницей.

– Один из ее внуков серьезно заболел, и ей пришлось уехать. Даже не успела написать заявление, – тут же ответила мама. – К счастью, наш Пит был знаком с Мери. Она настоящий эксперт по эпохе Среднего царства.

– Правда? – спросил папа с куда большим интересом, чем во время разговоров с Эйлин. – Ты, наверное, училась в Каирском университете? Программы там просто великолепные. Какое совпадение, что мы встретились! Я и Хэмиш только сегодня вечером ломали голову над одним историческим вопросом. Может, скажешь свое мнение? Речь об Иниотефе Старшем.

– Мам, попроси его перестать, – прошептала я.

Однако та лишь с улыбкой покачала головой – и, как выяснилось, правильно сделала. Мери рассказала папе о мире, который столь хорошо знала, – и постепенно избавилась от смущения и отчасти вернула себе то, чего лишилась, – историю своей семьи и страны. Когда они с отцом обсудили несколько вопросов, он повернулся ко мне:

– Что ж, Люси, стоит отдать тебе должное! Ты наняла идеальную помощницу!

Я сильно сомневалась, что Мери умела вязать. Она никогда не видела компьютера, не привыкла к холодным оксфордским зимам. Однако папа был прав – знал он это или нет. Намного лучше иметь в качестве помощницы преданную ведьму, чем демона – пожирателя душ.

Рейф, словно прочтя мои мысли, кивнул:

– Вы правы, сэр. Верность важнее, чем навыки рукоделия. – Вампир поднял бокал. – Выпьем за Люси и ее новую работницу!

Когда все хором повторили тост, Рейф взглянул на меня – и тут я поняла: не только Мери сейчас клялась мне в бесконечной преданности.

Послесловие

Дорогие читатели!

Спасибо, что выбрали серию «Вампирский клуб вязания». Я так рада, что она понравилась столь многим! Люси и ее друзей-вязальщиков еще ждет немало приключений.

Я буду счастлива, если вы оставите отзыв на книгу на Amazon, Goodreads или BookBub и расскажете о ней друзьям, которые любят уютные детективы. Ваша поддержка – словно пряжа, что помогает мне вязать будущие романы.

Приятного чтения и до встречи!

Нэнси

Об авторе

Нэнси Уоррен – автор более семидесяти книг, в том числе бестселлеров USA Today. Родилась в канадском городе Ванкувере, но любит переезжать и успела по-жить и в Англии, и в Италии, и в Калифорнии. Идея написания книги о вампирском вязальном клубе пришла к ней в Оксфорде. Сейчас Нэнси живет в английском городе Бате и часто представляет, будто она Джейн Остен (или хотя бы героиня ее книг).

Самые значимые достижения Нэнси, по ее мнению:

– ее имя было загадано в кроссворде в канадской газете National Post;

– появилась на обложке New York Times после того, как благодаря ее книге Speed Dating издательство Harlequin запустило серию романов о гонщиках NASCAR;

– была трижды номинирована на премию RITA, присуждаемую Ассоциацией американских авторов любовных романов (Romance Writers of America).

Нэнси обучалась в Университете Бат Спа на направлении «Креативное письмо» и получила степень магистра. Она обожает походы и шоколад, а больше всего – получать отзывы и письма от читателей! Если вы подпишетесь на ее рассылку на сайте www.nancywarren.net, она будет очень рада, а вы не пропустите ни одной важной новости о ее творчестве.

Над книгой работали

Руководитель редакционной группы Анна Неплюева

Шеф-редактор Павла Стрепет

Ответственный редактор Ольга Мигутина

Литературный редактор Полина Степанова

Креативный директор Яна Паламарчук

Арт-директор ALES

Старший дизайнер Валерия Шило

Иллюстрация на обложке ALES

Оформление блока Tom Arrow, ALES

Леттеринг Вера Голосова

Корректоры Евлалия Тросницкая, Надежда Лин

ООО «Манн, Иванов и Фербер»

mann-ivanov-ferber.ru

Сноски

1

В англоязычных странах обычно используется аббревиатура BC (Before Christ – «до Рождества Христова»). Здесь и далее примечания переводчика.

(обратно)

2

◊ Здесь и далее: название социальной сети, принадлежащей Meta Platforms Inc., признанной экстремистской организацией на территории РФ.

(обратно)

3

«Тюлений народ», человекообразные тюлени – мифические существа ирландского и шотландского фольклора.

(обратно)

4

Английский десерт, в котором чередуются слои пропитанного алкоголем бисквита, фруктов или желе и заварного крема или взбитых сливок.

(обратно)

5

Британский археолог и военный, известен своей деятельностью на Ближнем Востоке.

(обратно)

6

Имеется в виду Гластонберийский фестиваль современного исполнительского искусства – одно из главных музыкальных событий в Британии.

(обратно)

7

Телепрограмма, в которой оценщики антиквариата путешествуют по разным регионам Великобритании и изучают старинные предметы, принесенные местными жителями.

(обратно)

8

Члены неофициального, регулярно собиравшегося в пабе «Орел и ребенок» литературного кружка Оксфордского университета.

(обратно)

Оглавление

Начало

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Послесловие

Об авторе

Над книгой работали