Андрей Степанов
Стародуб. Том 1

Глава 1. Поиски ответа

– Вы пытались бросить? – густой баритон человека напротив меня звучал совсем близко, хотя сам я лежал на кушетке, и такая близость была мне не по душе.

– Пытался, – подумав, но не слишком долго, ответил я. В контраст голосу психолога, чье время было куплено еще на пятьдесят семь минут вперед.

– Пытались, – задумчиво проговорил он. – Но сколько раз?

– Много.

– Сколько именно? – более настойчиво спросил психолог, выуживая ответы из моего подсознания.

– Не знаю, – я дернулся на кушетке. – Не знаю. Много. Раз пять. Или десять. Или даже двадцать. Не считал я…

– Так подробно не нужно. Просто остановитесь на какой-нибудь конкретной цифре. Подумайте хорошенько.

Я последовал его совету только потому, что можно было помолчать некоторое время. Хотя мое желание привело меня в этот самый кабинет, большой просторный и светлый, с огромными окнами, но узкой кушеткой, на которой ну никак нельзя было оприходовать какую-нибудь пациентку. Фантазия ушла в другую сторону.

Подушка жестковата. Ширина кушетки – не больше шестидесяти сантиметров. В принципе… возможно, реально, хотя не очень комфортно…

– Ну так? – из фантазий меня выдрал густой баритон психолога. В фантазиях я на его месте развлекался с одной из каких-нибудь богатеньких пациенток. Желательно, не старше лет тридцати. Тридцати пяти максимум.

– Десять, – наобум сказал я.

– Врете. Но ладно. Засчитаю ваш ответ, – психолог шумно вздохнул, перекинул ногу на ногу, сверкнув лакированными ботинками. Планшет с листом бумаги, на котором медленно рисовалась карта болезни пациента стукнулся о колено через тонкую ткань черных брюк в едва заметную полоску. – Значит, пытались. Это главнее.

– Пытался, – подтвердил я.

– И как же? Меняли вид деятельности? – последовала пара вежливых вопросов, произнесенная с таким нажимом, как будто он их из двустволки жахнул.

– Менял. И многократно.

– Десять раз? – с иронией переспросил психолог.

– Не уверен.

– Значит, я был прав.

– Я не считаю каждую смену деятельности! – вспылил я, посчитав, что нить логики внезапно прервалась.

– Тише-тише, вы же сами ко мне пришли, – проговорил психолог, и теперь его голос стал звучать отчего-то убаюкивающим, странным. Даже жутким и потусторонним. Я снова вздрогнул и это ощущение исчезло.

– Сам пришел. Потому что меня беспокоит… – я осекся. Назвать себя графоманом было бы преступно.

– Вас беспокоит ваша жажда писать? Необходимость выдавать по десять тысяч знаков ежедневно?

– Двадцать тысяч, – поправил я.

– Ох, кажется, это уже более серьезно, чем я думал. А о чем вы пишете?

– ВЫ не читали? – удивился я.

– Поверьте, мне, человеку, который принимает в месяц по двадцать пять пациентов дважды, а то и трижды в неделю, нет времени до потребительской литературы. Не хочу вас обидеть, но, если бы вы издали труд по психологии, вероятно, я бы с ним ознакомился. Или хотя бы обосновали свою психологию. Вот, к примеру, о чем вы пишете?

– Много о чем, например, про средневековье, про Российскую Империю.

– Нет, я имел в виду психотипы ваших персонажей.

– Немного не понимаю, о чем вы, – признался я, отчего-то смутившись. Кушетка внезапно стала еще более неудобной, чем прежде.

– Допустим, – вкрадчиво произнес психолог, – у вас есть главный герой. Что им движет?

– Когда как, – откликнулся я, чтобы потянуть время и придумать какой-нибудь адекватный ответ. – Часто – любовь.

– Даже так, – хмыкнул психолог. – Это слишком просто. Плоско. Любовь – это очень банальная эмоция. Я бы даже сказал, – увлеченно начал он, – что это и не эмоция вовсе. Это простой базовый инстинкт. Выбор того человека, с которым подсознательно хочешь детей. В ваших книгах есть дети?

– Нет. Почти, – поправился я.

– Почти? – даже краем глаза я заметил, как густая бровь резко взметнулась вверх, а потом плавно опустилась ниже. – Почти… – теперь психолог улыбался. – То есть, подростки? Пишете янг эдалт?

– Попробовал, – я еще немного посуетился на кушетке, пытаясь найти для себя максимально удобное положение, хотя сделать этого не удавалось из-за постоянного страха свалиться на пол.

– Вам понравилось? – голос стал еще более вкрадчивым.

– Что именно? У меня большой цикл получился, книг десять и, пожалуй, еще столько же будет, – быстро ответил я, как будто только что потренировался в скороговорках.

– Ха! – планшет дернулся, а ноги психолога тут же опустились на пол. Обе, одновременно, чтобы увереннее держаться. Больше опора, больше уверенности. Даже я это знал. – Андрей, послушайте, пожалуйста, и послушайте внимательно, – стул под психологом скрипнул. – Вы ведь обратили внимание на маленькую деталь?

– Нет.

– Я назвал вас по имени. Впервые за весь наш сеанс.

– Да, на это я обратил внимание.

– Но не сказали, – и тут же последовал странный вопрос: – а как меня зовут?

– Это смешно, послушайте! – начал я. – Я пришел к вам на сеанс, чтобы разобраться в себе, чтобы понять, пишу я потому, что мне это хочется делать и потому что нравится, или потому, что я вижу в этом какую-то нужду! А вы начинаете закидывать меня странными вопросами, которые к делу отношения не имеют. И все, что вы сделали за последние пять минут – лишь потратили мое время. Но не свое, разумеется, потому что я вам за это заплатил. И немало. Может…

– Как меня зовут? – и даже не выдержав паузы, ответил: – Михаил Серов.

– Мне казалось, что психологи представляются по имени-отчеству, – я попытался сесть на кушетке, но мне не позволили этого сделать, ловко поддев уже опущенную на пол ногу носком лакированного ботинка.

– Я бы попросил вас полежать и не вставать раньше, чем закончится наш сеанс. Времени, за которое вы заплатили, и немало, у нас, как раз-таки, очень много. Прошу прощения, что так много запятых. Вы же, как писатель, это…

– Заметил! – рассердился я. – Но по-прежнему не понимаю, к чему вы клоните.

– Это лишь подготовка.

– К чему? К склонению?

– К спряжению, – вежливо пошутил психолог. – А еще вы должны были заметить, что темы нашего разговора обрываются и повисают в воздухе. Это и то, как я представился, и многое другое – много-много тем, они теряются, тонут в пучинах времени.

Затем голос его затих, а вместо него в дело вступил карандаш, который скрябал и шуршал на бумаге.

– Давайте вернемся к мотивации. Что есть, кроме любви?

– Злость, – тут же ответил я – и лишь из-за того, что успел заготовить этот вариант ответа заранее.

– Ага-ага, – еще несколько росчерков на бумаге, более заметных и даже будто бы ощутимых. – Это прекрасно, уже не так плоско, как любовь. А злость по какой причине? Если гибель кого-то из близких или что-то похожее, то это тоже очень просто.

– Почему? – я решил перестать сопротивляться и лег обратно, засунув под затылок одну руку. – В чем простота?

– Все же лежит на поверхности. Надеюсь, что вы не пользуете обороты вроде «разъяренный смертью друга он собрал войска и понесся черной бурей землям красных». Простите, не в той стране так говорить. «Зеленых» – вот куда лучше звучит.

– Не пишу, – ответил я.

– И не подразумеваете? – в голосе сквозила хитринка, точно вопрос задавался с явным подвохом. Чтобы меня еще пытались подловить!

– Нет, – ответил.

– А знаете, – психолог покрутил в пальцах карандаш. – Все равно плоско. Базовые эмоции без равновесия, показанные открыто или слегка лишь прикрытые хоть чем-либо – это очень плоско. Это лишено изящества.

– Как и ваши «это», повторенные несколько раз подряд, – пробубнил я.

– Зря обижаетесь на меня. Видите проблемные места в речи. А вот в мотивации, в героях – тут отчего-то вы это не видите. Я же лишь хочу понять вас и дать вам ответы на ваши вопросы.

– У меня был всего один вопрос, – заметил я и вытащил руку из-под головы, потому что по пальцам уже бегали иголки. – И неужели надо так много времени на подготовку ответа?

Иголки бегали уж очень активно, поэтому я предпочел размять ладонь пальцами другой руки.

– А сколько времени вы тратите на подготовку при написании книги? – внезапно спросил Михаил Серов.

– Какую еще подготовку? – вопрос не показался мне странным, но честно ответить я на него никак не мог.

– Изучение исторических документов. Тех же психотипов. Вот, к примеру, какой-нибудь тихоня он же всю книгу тихоня?

– Не всегда. Может взорваться, – возразил я.

– Бросьте, это должно быть в конце.

– Но это скучно!

– Когда всю книгу он ведет себя, как надо, а потом показывает себя с иной стороны – вовсе нет. Например, тихоня оказался злодеем.

– Тоска.

– Сделайте пару намеков в середине книги!

– Современным читателям этого будет либо мало, либо незаметно.

– Значит, – психолог постучал карандашом в планшет, – вы без подготовки и проработки персонажей пишете книги, виляете характерами, как можете, пишете почти каждый день. Ну хоть что-то вы узнаете перед написанием книги? И ли в вашей литературе в прошлом веке на «мерседесах» ездили?

Я завис на некоторое время и даже перестал массировать руку.

– Так в прошлом веке ездили на «мерседесах», – ответил я.

– Не так высказался, я про позапрошлых. Гуглите что-нибудь для таких моментов.

– Гуглю, – признался я.

– Вот и плохо. Тут надо как хорошему актеру – вжиться. Проработаться. Возьмите сейчас какого-нибудь из своих персонажей. Уверен, что вы на самом деле пишете их с себя. И пишете под текущее настроение. Даже не под характер.

– Что вы имеете в виду? – нахмурился я.

– Утром проснулись, потянулись, выспались, сели писать. Ваш герой – бодр и свеж, пьет кофе, у него все получается, он идеально справляется со своей работой, вежливо общается и так далее. Другой случай, вечер с плохой погодой – и вашему герою то не везет, то ворчит. А еще вчера ему было двадцать лет и мир был прекрасен. Так бывает?

– Бывает…

– Регулярно? – после этого вопроса я повернул голову и понял, что моя шея затекла не меньше, чем рука:

– Не сказал бы!

– Я не стремлюсь принизить ваши успехи, Андрей, – ответил Михаил Серов. – Не дело в том, что вы в своей работы стараетесь взять объемом, но не качеством. У меня уже есть кое-какое решение, но мне надо, чтобы вы сами этого захотели.

– Вы только что назвали меня графоманом, – заключил я.

– Нет, ничуть, – взялся было спорить психолог. – Согласно определению, это…

– Сомневаюсь, что определение отличается от того, что вы только что иносказательно сообщили мне.

– Не буду спорить, есть сходство. Просто вы у меня уже не первый писатель, который в связи с той или иной проблемой приходит за помощью, – пояснил психолог.

– Да ну! – воскликнул я.

– За последние пару лет это стало, хм-м, массовой проблемой.

– А не боитесь лишнего сказать? Как бы тайна пациента и все такое, – язвительно добавил я.

– Я лишнего не скажу. И не покажу ничего, если вы того не захотите, – уже загадочно проговорил он. – Просто мое решение, которое я хотел бы вам предложить… не уверен, нужно ли оно вам.

– Я пришел к вам за ответом на вопрос: графоман я или нет, – напомнил я. – Так что ответ я уже получил.

– Признаете проблему?

– Отчасти, – согласился я. – Но не могу сказать, что это проблема, мне лишь нужно было сделать точку…

– Вот у вас опять промежуточные решения. Точку. Поворотную? – беспардонно перебил меня психолог. – У вас нет финала, потому что вы хотите писать дальше. Вы не погружаетесь в задачу, вы в ней плаваете. Как…

– Достаточно, – я встал с кушетки. – Думаете, что можете вот так вот запросто меня оскорблять?

Михаил Серов даже не пошевелился, хотя я раздумывал, что на подъеме замахнусь. Но не сделал этого. Подумал о последствиях, как всегда, представил, сколько потом терпеть придется. И решил повременить.

В сумраке кабинета при малом освещении поблескивала только оправа очков.

– Терпеть вы это не стали. И это хорошо. Да, у меня в речи слишком много «этих», – не без раздражения произнес психолог. – Но кто из нас лишен недостатков. Позвольте. Вы же до сих пор не ушли, значит, ждете еще чего-то. Вот наша визитка.

Он почти незаметным движением всунул мне меж пальцев шероховатый прямоугольник картона.

– На сегодня мы закончили. Придете позже. Если решитесь. Только прошу, если не придете, сожгите ее. Не показывайте никому.

Я машинально сунул визитку в карман, развернулся и не попрощавшись вышел. Ублюдок высокомерный. Да чтобы я еще раз! К нему! Нет!

– Простите! – окрикнули меня у входа в здание. От стены оттолкнулся невысокий человек в шортах, гавайской футболке и кепке. – Будет закурить?

Я проигнорировал его и пошел дальше. Наверняка помощник. Подельник.

– Ну и х** с тобой! – услышал я вслед. – Бесполезный писателишка!

Стоп! А вот это было уже слишком!

Глава 2. Везучий м**ак

Не то чтобы это меня оскорбило или даже как-то задело, но сама резкость обращения показалась мне необычной. В наше время даже закурить просят как-то тихо, вежливо, едва ли не ласково – попросишь сигаретку, а тебе в табло прилетит, потому что не понравилось человеку, как к нему обратились.

Так что я среагировал практически мгновенно – это точно помощник. По стилю общения психолога, такой человек непременно должен быть его подручным. Такой же провокатор и не более того.

Но среагировал, конечно же, у себя в голове. По факту я же просто замер на месте. И потому тут же заслужил новый комментарий:

– Что, задело, да? – фыркнул невысокий человек. – А я-то думал, что когда-нибудь я встречу человека не такого нежного. Что ж, вы, писатели, все такие, что ли? – он смачно сплюнул на землю, стоя позади меня. – Ну-ну-ну, – продолжил он, уже насмешливо.

– Чего тебе? – обернулся я, сдерживаясь от того, чтобы не вмазать по этой нахальной роже, которая ухмылялась, впрочем, на довольно безопасном расстоянии от меня.

– Признания! – воскликнул тот. – Не в любви, конечно же! – он поднял руки, точно я в него из пистолета целился.

– Никакого не дождешься, – ответил я. В кармане, конечно, пачка лежала, но делиться я не любил. Тем более, с такими персонажами, как этот.

– Это потому, что я не представился? Не общаешься с незнакомцами? – наседал тот, явно напрашиваясь на хамство, как минимум.

– Да чо ты пристал! – теперь я развернулся полностью, да так резко, что тот все же отскочил назад еще на полметра.

Невысокий, с легкой небритостью на лице, но с нормальным голосом – не пропитым и не прокуренным. И все же омерзительность этого человека, скрывавшаяся в его поведении, бесила меня.

– Ну, я как бы и не пристал особо-то, – хмыкнул тот. – Но вообще, меня зовут…

– Срал я, как тебя зовут, – я развернулся и пошел дальше.

Мало мне психолога, да еще такого несуразного, так теперь его помощники донимать будут.

– Я не от Серова, если что! – выкрикнул он.

– Да ну! – я зашагал прочь. Надо было успеть на ближайший автобус до дома, который отходил от остановки через пару сотен метров.

Автомобиль был в ремонте, денег особенно не было, так что тратить время на глупца, что стреляет сигаретку – спасибо, лучше что-то написать!

– Разве не интересно?

– Что мне должно быть интересно? – я остановился, позволив странному типу подойти ближе. – Сомневаюсь, что сейчас мне хоть что-то интересно будет. Тем более, от тебя.

– Я же говорю, мы с тобой еще не знакомы. Может, выпьем?

– Отстань! – я зашагал вновь. Вдалеке показался автобус.

Надо было на него успеть, во что бы то ни стало. И потому я буквально бегом бросился к остановке. Зеленого цвета старый «мерседес» чадил дизелем по узкой улочке, едва помещаясь между разделительной полосой и припаркованными возле тротуара автомобилями.

Он притормозил возле остановки, но, так и не открыв дверей, потому что под крышей из поликарбоната никого не было, укатил дальше.

– Ну что за ***ство! – выругался я, сел на крайне неудобную скамейку, вытащил из кармана пачку сигарет, сильным движением хотел вышибить одну прямо в ладонь, но рассыпал три штуки разом, снова разразился проклятиями и, вдобавок ко всему, когда откинулся назад, ударился затылком о металлический профиль основания.

– Вот незадача! – воскликнул человек в гавайской футболке, не смущаясь, наклонился, поднял с земли сигаретку, сдул с нее пыль, потер о ладонь: – Прикурить будет?

Вот же настырный тип! Я, немного ошалев от того, как грязная сигарета быстро оказалась зажата меж зубов, машинально чиркнул зажигалкой.

– Бэзил! – процедил тип в гавайской футболке, а потом дыхнул в меня дымом. – Спасибо за сигаретку.

– Не за что, – я смерил его презрительным взглядом.

– Я присяду? – уточнил тот.

– А стоит? – переспросил я, совсем не уверенный в том, что некий Бэзил – та компания, с которой стоит ждать следующий автобус.

Проблема была в том, что транспорт ходил не слишком часто – раза три в час, не чаще. Народу здесь было не слишком много, так что не требовалось налаживать связи с центром. Хватало того, что редкие автобусы забирали томившихся пенсионеров да школьников.

– Конечно же, стоит. Простите, вашего имени не знаю, иначе бы уже давно…

– Андрей, – представился я, косясь на Бэзила, который аккуратно втягивал в себя дым, не превращаясь в паровоз. И даже как-то так держал сигарету, что выглядел почти что аристократом. Только вот одежда все портила – не подходила образу.

– Прекрасное имя, – окурок отправился обратно на асфальт. Его тут же растерли ботинком почти что в пыль. – Так я вот о чем. Прежде всего, хотел бы извиниться – но уж очень надо было привлечь ваше внимание, – и, заметив мое непонимание, добавил: – я про то, что назвал вас писателишкой. Чувствовал, что рискую получить по лицу, но все же… Поймите, я часто здесь бываю, часто вижу людей, которые выходят оттуда, а этот Ильин… Он же просто деньги дерет! Сколько вот он взял с вас? Прилично ведь, да? – и испытующе уставился на меня, точно ждал, что я ему ответ выдам.

– Прилично, – только и ответил я, но тут же получил следующий вопрос:

– А результата не было?

– Никакого. Пожалуй, – решил признаться я, – он меня обидел больше, чем ты.

– Вот! Каков негодяй, а!

Что-то кольнуло – подозрительно распалялся мой новый собеседник. И деться от его сноровки в этом вопросе было практически некуда – остановка, хоть и вся дырявая, но все же ограничивала мои передвижения мощной стальной боковиной.

– Да не бойтесь вы, – махнул рукой Бэзил. – Я ж не буйный какой-то там. Да, иногда действую излишне провокационно, но не думаю, что это такая уж большая проблема, если мы вдруг собщаемся.

– С чего вдруг нам… собщаться? – удивился я.

– С того, что я знаю, что вам Михаил Ильин выдал ту же дурацкую карточку. Поверьте, Андрей, я сэкономлю вам немало времени, если расскажу, что вы там получите.

– Расскажите сперва, откуда вы об этом узнали? – нахмурился я, но, к собственному удивлению, отреагировал довольно спокойно. И вообще, вел я себя совсем не так, как следовало бы вести себя в компании такого странного незнакомца с не менее странным для нашей страны именем.

– Ну, смотрите, Андрей, – уверенно продолжил Бэзил. – Карточка – это якобы пропуск. Что-то такое он вам говорил, да? И это – пропуск в место, где вам помогут? Да? Так? – его глаза опасно заблестели, и я предпочел подвинуться на неудобной скамье, да так резко, что даже ткань на штанах затрещала. – Стойте, мне нужно это знать! – воскликнул он и едва не схватил меня.

Я же молча отодвинулся еще дальше, готовый вскочить на ноги в любой момент.

– Автобус! – воскликнул он, а я инстинктивно повернул голову в сторону, откуда должен был двигаться транспорт. – Ага!

Дальше был толчок, который, вероятно, должен был меня опрокинуть на асфальт. Но каким-то чудом я удержался на ногах, не упал, но сильно наклонился. Чтобы не упасть, развернулся боком, выставив левую ногу вперед, а затем повернулся еще, уже оказавшись лицом к Бэзилу, которого аж перекосило от злости.

– Вот же везучий м**ак! – рявкнул он, продолжая наступление.

Я же предпочел ретироваться, не желая вступать в единоборство со странным типом.

Глава 3. Потеря потерь

Постыдное бегство, которое могло меня спасти, меня же и уничтожило. По-другому я не мог выразиться – уничтожило физически, потому что я бросился бежать в сторону, откуда должен был появиться мой долгожданный автобус, но он не появлялся. Хуже того – я умудрился споткнуться на ровном месте, растянуться на асфальте, точнее – на том, что от него осталось.

В итоге я получил разодранные руки, рваные штаны, почти что оторванный носок на обуви – и все это было результатом всего лишь одного неудачного падения. Ладони кровоточили прямо через асфальтовую крошку, которая налипла на кожу. А стоило мне попробовать подняться, так ногу пронзила боль.

Оказалось, что это не перелом, как успел стремительно – не побоюсь этого слова – подумать, а всего лишь огромная ссадина от коленки до ступни, которая виднелась через раскроенную штанину.

Понимание того, что конечности у меня почти в полном порядке, заставило вскочить на ноги и броситься наутек, наплевав на автобус. Бэзил, то вопя, то пыхтя, пытался некоторое время меня преследовать, а потом отстал, проорав напоследок что-то матершинное, то ли послав меня куда подальше, то ли сам попросту споткнулся.

То, что он отстал, я заметил не сразу. Только когда ноги стали болеть от бега сильнее, чем от падения и удара, я решил обернуться и притормозил, когда увидел за собой только пустоту.

Улица так и тянулась вдаль, а пустой тротуар смотрел на меня чернотой щербин в асфальте. Я даже немного растерялся, но, зависнув на несколько секунд, пришел в себя из-за того, что ссадину на ноге начало пощипывать. Соленый пот редкими каплями стекал вниз, беспардонно пробивая себе дорогу сверху вниз.

Я машинально растер ногу, отчего боль стала ярче. Еще раз посмотрев по сторонам, только ради того, чтобы убедиться – никого рядом нет – я направился в сторону еще одной остановки, откуда транспорт ходил чаще.

Дома пришлось провести немало времени в ванной. Если бы со мной кто-то жил, так было бы проще – закинул ногу повыше и все сделают. Но не было даже живности, которая дала бы некоторое успокоение.

Так что пришлось сперва сделать себе кофе, чтобы успокоиться. Но одной чашкой отделаться не удалось. На второй, когда оставалась половина чашки, я решил заняться ногой. Разделся, бросил рваные штаны на пол, посмотрел на обувь, оценил количество крови на ноге.

– М-да! – цокнул я языком. – С ума сойти!

И отвлекся. Встреча с психом вгоняла в ступор даже часом позже. Вырваться из порочного круга мыслей не удавалось. Как такое вообще могло быть, я никак не мог понять.

Это, вероятно, был какой-то развод, другого я и представить себе не мог. Разумные люди не создают таких встреч – якобы случайных. И чем больше я думал, тем лучше понимал, что это и правда какая-то подстава. Только смысла в ней не было.

У любой подставы должен быть результат. А его здесь тоже не было. Так что не было и смысла.

Поэтому я обработал ногу, оценил запасы одежды – в шкафу еще было, чего надеть. А после этого сел за ноутбук.

Если исключить тот факт, что случившееся со мной попахивало каким-то безумием, то это можно было бы обернуть приличной историей, повестью или, на худой конец, коротким рассказом для какого-то конкурса.

Но обернуть не получалось ни в несколько разумных абзацев, ни в пространную историю. Для последней удалось написать даже пару страниц, но смысла в них я не нашел ни капли и потому закрыл документ, не сохраняя его.

Эмоциональный запал иссяк к полуночи. Пара чашек кофе не позволяла уснуть, но и работать уже не получалось. Нога ныла – но хотя бы не кровоточила.

Я захлопнул ноутбук и ушел обратно на кухню. Бродить по небольшой квартирке в поисках вдохновения в первом часу ночи… Докатились. Так себе занятие. Я облокотился на стол, посмотрел на банку кофе и решил, что третья мне сейчас совсем не нужна.

Лучше – свежий воздух. Только одевшись, я подумал, что, быть может, прямо сейчас на улице возле подъезда меня поджидает Бэзил, который намерен меня прилично так поколотить. И ведь совершенно непонятно за что!

Прямо в прихожей, уже обувшись, я громко хмыкнул. Но все же остался дома.

И уже положив вещи обратно в шкаф, понял, для чего это все было. Зачем Бэзил со мной разговаривал. Бегал. И отстал, не догнав.

Штаны, что уже готовы были отправиться на помойку, тут же были обысканы со всей тщательностью. Карманы были пусты.

Глава 4. Неожиданная встреча

Потеря действительно расстроила меня. Как говорил кто-то из известных личностей, миллион я могу отдать сам и не пожалею об этом, но если потеряю рубль…

Вот как раз такая потеря визитки и повергала меня в жуткую депрессию. Я, быть может, и не воспользовался никогда ей, не пошел бы туда еще раз, но мог! А теперь у меня нет альтернативы. И это осознание убивало.

Пришлось лечь спать. Сон не шел вообще, но в квартире было так тихо, что я слышал, как работает холодильник на кухне.

Происходящая дичь выбила меня из колеи, а когда на улице зашумели, я воспринял это, как знак: спать смысла не имеет. Надо вставать. Но телефон продемонстрировал мне только половину четвертого утра.

– Эй! Что ты делаешь! – закричала женщина, судя по голосу – уже приличного возраста. – Помогите! В мою…

Чпок! И крикливая дама стихла. Ух ты. Я ущипнул себя. Может, мне это просто снится? Может, я еще сплю? Щипок оставил пару красных полос на коже, но я не проснулся. Значит, это явь. И кто-то только что кокнул даму в квартире неподалеку.

Идеальным решением, благоразумным и правильным с точки зрения осознанного гражданина было бы вызвать полицию, которая приедет и схватит злодея. Но я решил выйти на балкон.

Восходящее солнце отражалось в окнах девятиэтажки, что стояла во дворах. А вот дом рядом с моим был в тени. И под ним стояла легковушка, потертая и поцарапанная, как будто ее старательно продирали через густой лес. Даже пара веток торчала сбоку, под пассажирской дверью.

Машина стояла прямо под окном первого этажа, что выходило на торец дома. Стекло в нем было разбито, а подоконник был заляпан кровью. Дыхание перехватило от увиденного. Лучше бы у меня было зрение не такое орлиное.

Следом за драной легковушкой, свистя резиной, с дороги слетел внедорожник, массивный, что-то типа «доджа». А, похоже, что это был «форд» типа пикап, длинный, высокий. А пронзительный свист резины оставил после себя аж четыре длинных черных следа.

Теперь у меня захватило дух. Мощно! Вот это боевик начался! Пикап пронесло почти до самой легковушки. Ее можно было бы смело сносить, ведь масса пикапа… а, к черту математику! Я устроился поудобнее и приготовился не только смотреть, но и слушать.

Из пикапа выскочили двое в черном. Судя по размерам одежды, бронежилеты там были такие же надежные, как и российский бетон. Как будто какое-то ЧВК гоняется за жертвой. Но мы же не в Штатах!

Понимание происходящего начинало от меня ускользать, потому что в квартиру с разбитым окном никто не полез. Зато я услышал шипение раций, но… не от этих двоих в черном, а из ободранной легковушки.

В ожидании следующих действий эта парочка расчехлила пистолеты. Я аж присел прямо на балконе, но так, чтобы видеть происходящее. Только бы мою макушку не заметили.

– Я очень извиняюсь, – раздался громкий шепот позади меня. – У вас отличный обзор, но вы не могли бы не дергаться, дабы не привлекать внимания?

– Что? – тем же шепотом проговорил я и попробовал повернуться, но в спину мне уткнулось что-то твердое и теплое. – Может, меня не нужно убивать?

– Может, – шепот прозвучал насмешливо. – Рада, что ты не пугаешься.

– Девушка? – возмущенно спросил я. – Что? Это ты…

– Ш-ш-ш… Давай тихонько спрячемся в квартире. Не нужно быть на балконе. Нас найдут.

Твердая и теплая штука перестала давить мне на двадцатый позвонок.

– Можешь развернуться.

– Не люблю смотреть в дуло направленного на меня пистолета, – ответил я.

– А ты не лезешь за словом в карман, – девушка с черными волосами держала пистолет с глушителем нацеленным на меня. – Балкон не закрывай, – добавила она, когда я машинально потянулся к двери. – Не забывай, мы не привлекаем внимания.

– Хорошо, – я пожал плечами и отпустил дверь. Та даже не скрипнула. – Вероятно, я могу рассчитывать на то, что останусь в живых?

– С чего ты так решил? – она приподняла бровь.

– С того, что я еще жив. Убить меня, как ту женщину внизу было бы куда проще, чем сейчас разговаривать со мной.

– Ты слишком много болтаешь, – глушитель качнулся в сторону. – Присядь.

Я послушано сел на диван. Девушка встала напротив. Несмотря на то, что она явно была почти на голову ниже меня, ширина плеч казалась внушительной, а под бледно-зеленым кардиганом прятался легкий бронежилет. Широкие брюки для прикрытия, но удобные, прикрывали кроссовки на толстой подошве. Интересная маскировка.

– Что ты смотришь? – спросила она.

– А что еще мне нельзя делать в собственной квартире? – спросил я, пожалуй, более дерзко, чем следует разговаривать с людьми, которые тыкают тебе пистолет в спину.

– Ничего.

– Ничего нельзя? – удивился я.

– Много болтаешь, – повторила она.

– Ну, ладно, – я пожал плечами. Снова. – И сколько мы будем ждать?

– Да почему ты не заткнешься, а?

– Поговорить охота, – ответил я, сложив руки вместе. – А что на тебе за бронежилет?

– Какая тебе разница-то? – пистолет она подняла чуть выше.

– Пристрелишь?

– М… Нет, – озадачилась она.

– А женщину внизу?

– Это не я.

– Но в нее стреляли, – парировал я. – Так что за бронежилет?

– А что это за допрос?

– Нормальный допрос человеку под прикрытием.

– Да кто ты, б**дь, такой! – воскликнула она. – Что тебе еще известно? – спросила она громким шепотом, но для пущей грозности взвела курок.

– Лучше бы ты спросила, откуда я догадался….

– Кто. Ты. Такой!

Я шумно вздохнул. Чпок! Пуля прошила ковер на стене за моей спиной.

– Твою ж… – нахмурилась девушка. – Ты робот? Или спецподготовка? Или ты британец?

– У меня не обвислые уши, – прокомментировал я.

– Сука! – она замахнулась, но не ударила и не выстрелила снова. – Бесишь! Кто ты такой?

– Я писатель.

– Невозмутимый… Слишком!

– Я не люблю орать и бегать по квартире с воплями «спасите», когда мне ничего не угрожает.

Она молча пнула меня под колено. Боль стрельнула так, что свалила меня с дивана на пол.

– А так? – спросила она, стоя надо мной, раздвинув ноги.

– Если ты так делаешь, можно было бы и юбку носить, – процедил я сквозь зубы. Сколько раз я срывался со ступени на лестнице, сколько раз я сдирал кожу с передней стороны ноги, не счесть. Но ее удар был пренеприятнейше болезненным.

– Я тебе ногу сломаю, – предупредила она.

Поджимая ногу, я вернулся на диван и уставился на гостью. Скорее угловатое из-за скул и желваков лицо сейчас было перекошено от злости. Черные волосы короткие, выше плеч, взлохмачены, но еще утром явно были уложены. Родинка под правым глазом, таким же черным, как и волосы и сережка в одном ухе.

– Так ты только привлечешь к себе внимание. А ты ведь хочешь убраться отсюда, верно?

– Верно, – она с подозрением посмотрела на меня. – Уж не собираешься ли ты мне помочь?

– Я намерен поверить тебе, что ты не убивала женщину внизу, – ответил я. – И твой смазанный пинок тоже. Судя по кроссовкам, которые явно тяжелые, ты могла бы вдарить по колену и сломать его с первого же удара.

– Да е**ный ж ты Шерлок Холмс, – качнув головой, сказала она. – Звать как?

– Михаил, – я представился именем своего психолога.

– Алина, – ответила черноволосая. – И мне действительно надо убраться отсюда.

Я задумался. Помочь я бы мог, но если бы у меня была машина.

– Твоя тачила? – спросил я. – Ободранная в хлам?

– Не моя, но я на ней приехала, – ответила Алина.

– Не хочешь угнать «форд»? – предложил я.

– Там есть маячки. Отследят.

– А, досадно, досадно.

Хорошо, что в свое время, когда во дворе старый алкоголик решил спалить сцепление, пытаясь развернуть древнюю «дэу» меж клумбой и забором, я, вызвав патрульную службу, еще и с участковым познакомился. Так у меня появился первый номер представителей власти.

– На балкон я же могу выйти? – спросил я.

– Не светись, – проговорила Алина.

– Само собой, мисс Ричер, – отозвался я, вышел на корточках на балкон, приподнял телефон над перилами, настроил его так, чтобы в кадр попало окно, легковушка, «форд» и двое в черном, сфотографировал сей прекрасный пейзаж и послал через мессенджер участковому. Ответ пиликнул через минуту. – Вот видишь, сейчас госструктуры все решат. И быстро.

– Ну ты и… – девушка закатила глаза и упала на пол, выронив пистолет из рук.

– А я и не отрицаю, – хмыкнул я.

Глава 5. Нашатырь и прочие средства

Ответ от участкового радовал: «Жди патруль». Алина, валявшаяся без с сознания на полу – нет. Ну, вернее, будь ситуация другой, а сама девушка – в сознании, то и настрой у меня стал бы другим. Однако сейчас, когда за окном стояли двое вооруженных головорезов, а на первом этаже соседнего дома пристрелили соседку, мыслей об интиме в голове не было вовсе.

Я прикинул варианты: свалить и бросить все, как есть, остаться тут, но предоставить девушке разбираться самой, либо оказать ей посильную помощь. Первый способ решения проблемы я откинул сразу же, потому что это – не решение. Свалишь, а потом вернешься к разграбленному жилью. И так денег мало, так еще и на ремонт влетишь.

Второй вариант отчего-то напоминал мне поведение современного инфантильного мужика. Я отдохну, а ты сделай все сама. Как-то совесть не позволяла мне обратиться таким вот ублюдком несмотря на то, что девушка бахнула мне по колену.

Третий способ я оставил на потом. Из Алины не хлестала кровь, лицо ее не выглядело мертвенно бледным, а еще я слышал ее дыхание. Ровное и четкое. Так что не спешил приводить ее в чувство. И так от нее было много комментариев, да еще и под колено получил. Полежит немного, ничего с ней не случится.

Идеально ждать. Угрозы нет ни мне, ни ей. А когда приедет вооруженный патруль, который разберется с теми парнями внизу, то и все остальное разрешится само собой.

Сон согнало. Приключения возбуждали. Я не утерпел и взял в руки пистолет. «Грач». Черный, легкий, не массивный, но достаточно большой, чтобы внушить, что человек напротив тебя имеет самые серьезные намерения.

Я проверил, стоит ли он на предохранителе, количество патронов – без двух семнадцать. Последнее число я проверил в интернете. Оказывается, когда-то их было восемнадцать, а в моделях, которые выпускались после две тысячи четвертого года, их стало уже семнадцать.

Потом я погрузился в исследование тематики оружия. Много-много разных фактов, сейчас бесполезных, но из-за нервозной ситуации о-о-о-очень интересных.

Я вспомнил, как тем же самым занимался несколько лет тому назад, когда писал про парня, который почти так же спасал одну девицу… Не слишком реалистично получилось, потому что там герой вылезал в окно, карабкался по канату или спускался вниз – и совершенно без страха, хотя проживал он на семнадцатом этаже.

У меня до земли было всего семь метров и то страшно было через балкон перегибаться. А там… три на семнадцать – почти пятьдесят метров до земли. Пока летишь – пару раз пожалеть успеешь, что вообще на это согласился.

Пока я размышлял о прошлом, об оружии и всяком прочем, время шло медленно. Патруль не ехал. С балкона, едва высунув макушку через перила, я посмотрел на происходящее внизу – никого не было. То есть, две машины стояли, а вот людей я уже не обнаружил. Да и правда, чего им ждать?

Поэтому вернулся с балкона и понял, что девушка, ворвавшаяся в квартиру, явно не прошла сквозь стены, а использовала для этого дверь, которую мне теперь предстояло запереть.

Я неслышно пробрался до прихожей, убедившись, что в моей маленькой квартирке до сих пор никто не затаился, дотянулся до приоткрытой входной двери и осторожно, чтобы ни малейшего скрипа она не смогла издать, прикрыл ее, а затем провернул замок. Тот звучно щелкнул, почти оглушительно, как звучит что-то неожиданное в полнейшей тишине.

От последнего сообщения участкового прошло полчаса. Ни наряда, ни патруля – за это время можно всех поубивать, сжечь и следы замести, но никто так и не приехал.

Становилось скучно, поэтому я дошел до холодильника, извлек оттуда нашатырь, взял ватку, смочил ее, едва не задохнувшись от резкого аромата, поднес эту адскую смесь к лицу Алины, и сразу же получил по уху, улетев в сторону дивана.

– Ой… – как бы извиняясь, произнесла она. – А где пистолет? – потом, обнаружив его на диване, тут же машинально проверила боезапас: – И нехер трогать, Шерлок!

В ушах звенело так, точно мне не кулаком попало, а каким-то бревном. Причем девушка тут же выскочила на балкон, сперва используя перила, как укрытие, а потом встала в полный рост.

– Ты зачем сознание теряла? – спросил я ее, как только она с озадаченным видом вернулась обратно.

Вместо ответа та обнажила бок, продемонстрировав под ребрами слабо кровоточащую рану. Судя по тому, как задралась ее одежда, у нее действительно был бронежилет. И ей попросту не повезло, что пуля попала так неудачно. Или же повезло стрелку. Не суть. Главное, мне не встретить такого же.

– Там никого. Я пошла, – произнесла Алина одними губами. Я на миг испугался, что лишился слуха, но с улицы донесся шум автомобиля. Прибывал утренний патруль. – Нет, пожалуй, посижу. Не хочу сталкиваться с ними.

– Кто ты? – спросил я, осторожно трогая набухающее ухо.

– Уж явно не писатель, – попробовала съязвить она, сев рядом на диване.

В дверь начали скрестись, и девушка насторожилась. Ее нервозность моментально передалась мне, и я сразу посмотрел в ту же сторону, откуда доносились звуки. То, что скреблись в дверь, я понял, но что именно с ней делали – нет.

– Меня взламывают? – спросил я сам себя, но Алина ответила:

– Пожалуй, что так. А мы сидим, чего-то ждем.

– Я прыгать не буду! – тут же воскликнул я.

– Здесь всего лишь второй этаж! – она широко раскрыла глаза. Они показались мне какими-то большими, чуть ли не неестественно круглыми. Но, вероятно, это были последствия удара.

Дверь все еще скрипела вскрываемым замком.

– Вообще-то я и не заставляла прыгать, – продолжила Алина. – Но если к тебе сейчас ворвутся, то пристрелят сразу же, как и ту даму на первом этаже. Понимаешь, надеюсь, что жалеть они никого не собираются.

Так, приплыли. Странные ребята, вооруженные, ломятся ко мне. У меня – не менее странная девица.

– А может, мне просто сдать им тебя и все? – спросил я, криво улыбаясь. Черное дуло «грача» тут же уткнулось мне в переносицу. – Понял, понял. Либо ты меня пристрелишь, либо они. Лучше бы я нашатырь не использовал, – вздохнул я. – Командуй, солдат Джейн.

– Я не солдат, – скривилась девушка.

– Ой, да ладно, – я махнул рукой. – Писал я про таких, как ты.

– Потом расскажешь. Если выживешь.

– Что? – похоже, я так удивился ее словам, что она даже усмехнулась.

– Странный ты. Все писатели такие? – бросила она через плечо, когда выходила на балкон.

– Не знаю, не сталкивался с другими, – я последовал за ней.

– Перелезай, – сама Алина взобралась на разграничение между балконами и ловко спрыгнула на соседний. – Словить пулю больнее, чем падать.

– Ты просто никогда не ломала ногу, – проскрипел я, обнимаясь с ограждением, переваливаясь со своего балкона на другую сторону.

– Я – нет. А ты? – как только началось какое-то действие, она стала более разговорчивой.

– Нет, – ответил я. – Только растяжение.

– И даже вывихов не было? – с легким разочарованием спросила Алина, начиная выдавливать нижнюю пластину в балконной двери.

– Ты каких-то таблеток наелась? – воскликнул я. – Ты полчаса назад была совсем другой.

– Полчаса назад я лежала без сознания. А сейчас, как видишь, все в полном…

– Люди на балконе! – завопили с улицы. – Стоять! Полиция!

Глава 6. Расхождение теории и практики

Я мгновенное присел, даром что успел свалиться с перил на балкон соседей. Алина уже почти выдавила панель, хотя с ее комплекцией проще было просто пнуть ее со всей дури. Быстрее и эффектнее.

– Эй! – раздалось за моей спиной.

Я машинально обернулся и увидел тех самых: двое в черном, с пистолетами. Увидел и замер в страхе: дернусь, а мне сразу же пулю в спину всадят.

– Ты где там! – прошипела Алина, открывая дверь.

Стрелять начали одновременно все. Полиция, что была на улице, двое в черном, что стояли за моей спиной, и Алина, которая палила от бедра, грохоча «грачом» оглушительно, будто у нее гранаты взрывались, а не пистолет стрелял.

Зазвенело стекло, причем битое в МОЕЙ квартире!

– Хватит уничтожать мое жилье! – заорал я, но едва ли кто услышал мои слова.

Полиция обстреливала весь этаж, не очень разбираясь, кто где находится. Стреляли нещадно, но до автоматов не дошли, хотя в общем грохоте.

Я так и стоял на локтях на соседском балконе, избрав, похоже, идеальную позу – в меня пока что не попали ни полиция, ни черные.

– Не тупи! – услышал я. Дверь была открыта полностью, и я на четвереньках, как и стоял, шагнул в чужую квартиру. – Бегом!

Левую ногу чуть пониже колена пронзило болью точно оса ужалила. Нет, целый шершень или даже стая шершней – одновременно с внешней до внутренней стороны.

– Да как тебя… – Алина схватила меня за руку, потянув за собой, но я временно распластался на чужом ковролине. – Тут кошку стошнило, аккуратнее.

Это подействовало эффективнее, чем если бы меня протащили по блевотине. Я оперся на здоровую ногу, оттолкнулся, поднялся. Левая подогнулась, снова обжигаясь адской болью.

– Угораздило же тебя! – прлдолжала бубнить девушка. – Еще и идти не сможешь? Там пальнули-то пару раз! Не озирайся, иди!

Я, который только голову повернул в сторону, удивился:

– Куда?

– На улицу, куда еще! – меня снова схватили за руку. – Быстрее!

– Да на кой я тебе сдался…

– Пули вместо меня словишь.

– А на самом деле? – задыхаясь от боли, спросил я. Кошак немалых размеров только что сиганул из-под дивана на кухню. Рыжий. Пушистый.

– Чего ты хочешь услышать, писака? Что ты удачно ловишь пули, а мне уже нельзя поймать ни одной?

– Б**… – протянул я, хромая к входной двери, пытаясь увидеть, что там происходит с моей левой ногой. – Но там разве не…

– Нет! – Алина бахнула входной стальной дверью, спустила курок, оглушив меня окончательно, а потом припустила вниз по лестнице. – Ты долго будешь стоять?? Не тормози!

– Сникерсни, блин, – я посмотрел на лежавшего черного и пистолет, что валялся рядом с ним.

– Он тебе не нужен! – раздался крик с нижней площадки. – И вторую не жди!

Из квартиры донесся еще один приглушенный выстрел. Что-то странное. Но следующий прозвучал уже рядом, а пуля вышибла штукатурку рядом с моей головой.

Я чертыхнулся и поскакал вниз. Вот когда серьезно хотят убить, даже боль в ноге отступает. Адреналин, что ли.

Но на улице уже никого не было. Ни девушки, ни полиции.

– Э… – протянул я и задумался. Но придумать ничего не успел: раздолбанная легковушка со свистом тормознула прямо на тротуаре:

– Внутрь! – скомандовали мне.

– Я точно пожалею об этом! – но все равно прохромал к легковушке и упал на сиденье сзади.

Ускорение вдавило меня в сиденье.

– Куда мы так гоним! – заорал я, когда в повороте машина цепанула дерево. Боковых зеркал на ней не было. Вероятно, давно.

– Ты же не хочешь сдохнуть, правда, Шерлок?

– Боюсь, мои шансы здесь и там примерно одинаковые, – меня тряхнуло и скинуло набок.

– Ты еще пристегнись, – хохотнула ненормальная девица.

– А ты еще не сказала… кто… ты… такая! Здесь же школа, притормози! – меня кинуло в другую сторону, пока я не уцепился рукой за сиденье впереди. – Я ща ручник дерну, если ты не объяснишь, что происходит!

На тормоз вдавили так, что я свернул подлокотник пассажирского сиденья, провалившись вперед на полкорпуса.

– Так бы сразу и сел вперед, – хитро улыбнулась Алина, глядя на сложившегося пополам меня. – Что ты хотел спросить?

– ВСЕ! Какого… тут происходит? – из меня даже мат не вышел, пока я пытался перелезть на сиденье.

– Да у тебя вся штанина в крови! – ахнула она. – Надо перевязать!

– Да ладно, – съязвил я. – Мелочи какие. Ты-то к этому делу привычная!

– Ну вообще у тебя серьезная потеря крови, а у меня… – она похлопала себя по карманам, – возможно больше ничего не осталось!

– Может просто в больницу? – осторожно предложил я, глядя на нее, как на умалишенную.

– Найдут. Сразу найдут.

– Да что происходит-то! – психанул я.

– Так. Давай определим очередность, – серьезно произнесла Алина, хмурясь. – Лечим или говорим?

– ЛЕЧИМ! – проорал я.

– Тише-тише, едем, значит.

Вот теперь сдержать вопля я не смог, потому что машина понеслась вперед, а я так и не смог принять правильного положения. Неудобно, больно и жутко, учитывая, как она водила машину.

– У меня есть одно местечко, – проговорила Алина. – Там нас не найдут. Не переживай. Когда-нибудь найдут, но не…

– Боже, я даже не знаю, слушать мне тебя или попросить заткнуться, – завыл я.

– Это невежливо…

– Нет, все, молчи!

– Писака будет говорить сам? – ласково, но с плохо скрываемой издевкой, спросила Алина.

– Езжай уже!

Я попытался перевернуться так, чтобы как можно меньше навредить ноге. Но одна ободранная в яме, другую пнули и прострелили – безболезненно перевернуться оказалось непросто.

Не везло же мне. Нахрен я вообще в это ввязался. То после психолога встречаю ненормального, а меньше, чем сутки спустя – перестрелка.

Телефон зазвонил. Я посмотрел на экран – участковый.

– ДА! – гаркнул я, с трудом нажав кнопку приема вызова.

– Ты живой? – спросил участковый.

– Кто это? – спросила Алина.

– Живой, – простонал я.

– А где…

Телефон магическим образом удалился из моих рук и вылетел в окно. Магический образ продолжил рулить легковушкой.

– Никаких телефонов!

Я бы вышел на ходу, если бы стрелка спидометра не показывала сто тридцать.

– Он врет, если что. Почти сто пятьдесят, – между делом произнесла Алина.

Пришлось тянуться за ремнем безопасности. На такой скорости столкновение точно лишит меня жизни. Тут не будет расхождения теории и практики.

Глава 7. Сложности взаимодействия

Выпрыгнуть из машины, как бы мне не хотелось этого сделать, так и не удалось. Жить хотелось, хотя муки впереди меня пугали больше преждевременной, пусть и быстрой кончины.

– Куда едем-то? – ворчливо спросил я, когда мы выбрались за пределы города и, прокатившись через поля, свернули в какой-то поселок. – Конспиративные квартиры? Таинственные базы?

– Ты же кровью истекаешь? – фыркнула Алина.

– У нас все нелогично. Ты намекаешь, что я должен тихо скопытиться?

– Э, нет… хотя…

– Б**, ты меня пугаешь, – начал я, но машина остановилась.

Интересно, что в поселке в основном стояли дома в два, а то и три этажа, массивные, кирпичные, недавно построенные. Алина же остановилась перед классическим старым домом из бревна, с просевшей крышей и обвалившимся дымоходом.

Забор перед домом смотрелся как стариковские зубы – то есть, полностью отсутствовал. Разбитые стекла скрывались за разросшейся зеленью, но дом все равно зиял черными прямоугольниками, указывая на ошибочность моего суждения. Никаких таинственных баз и всего остального, тому подобного, здесь быть никак не могло.

– Не пугаю, но погоди.

– Погоди, испугаю? – скривился я и пошевелил немеющей ногой в хлюпающем носке. – Пи… Можно я уже умру?

– Нет! Твоя выносливость, Шерлок… А, сча! Жди.

– Куда я денусь с подводной лодки, – вздохнул я и откинулся на так и не сломавшийся во время движения подголовник.

Если бы не моя встреча с психологом, который заставил меня вспомнить про все, что я писал, я бы и не думал, что я тут делаю. Вернее, могу делать. Зачем я вообще сдался этой девице? Нет, серьезно! Помощник из меня так себе. Свидетель тоже. Благие намерения спасти меня от допроса в полиции? От пуль двух неувязков? Жаль, что я потерял карточку…

– Эй! Приди в себя, олух!

– Не олух, а Шерлок, – простонал я, попробовал открыть глаза и увидеть, что сижу без штанов все в той же машине, а колени скрыты фигурой Алины. – Ты уже отрезала мне ногу?

– Правую стоило бы. Ты ее разодрал так, что она начала гноиться. Что случилось?

Я попробовал вдохнуть поглубже, справился с накатившей тошнотой и открыл глаза пошире.

– А мы что, уже никого не боимся, что сидим вот так в машине посреди улицы?

– Прошло две минуты, э-э-э, а как тебя зовут..?

– Андрей. Если это вообще важно.

– Не Шерлоком же мне тебя называть! Здесь безопасно.

– Может хотя бы в дом отойдем?

– Нет, не лучший вариант. Но я принесла тебе запасные штаны.

– Что? – мир стал чуть четче и ярче, как будто в телевизоре добавили контраста. – Штаны? Откуда?

– Оттуда, – передразнила меня Алина.

– Может, нам стоит обсудить происходящее? У меня есть вопросы.

– А просто так ты не можешь действовать?

– Мне нужна… мотивация, – слабо улыбнулся я. – Иначе ощущаю себя каким-то болванчиком. Просто так бегать следом за тобой я не хочу. У меня другие планы.

– В себе что ли не разобрался?

– А? – ахнул я от ее догадки, но сразу же собрался. – Ты что, тоже от Серова? Это все подстроено? Но… Нет, я, конечно, знаю, что есть разные провокационные теории для психологов, которые хотят побыстрее разобраться в клиентах, но это не значит, что…

– Ш-ш-ш, болтушка… – к моим губам прижался палец, да так, что я едва губу не прикусил. И только я собрался начать ругаться, как Алина сказала: – Вернемся в город. Сменим машину. Посидим в кофейне. Поговорим.

– То есть, мы не прячемся больше?

– Мы никогда не прячемся, – последовал ответ. – Штаны надевай, а то я решу, что тебе нравится сидеть в таком виде.

– На мне трусы, не обольщайся, – ответил я, но прежде, чем надеть штаны, посмотрел на ногу. Ощущение, что на место раны просто приклеили малярный скотч и все. – Запасных носков у тебя, конечно же, не водится?

– Бутылочку смеси, малыш?

– Исключительно Джека. Или Джонни, – ответил я.

– В другой раз – обязательно. Если выживем, – улыбнулась Алина.

– Да что за..! – я вскочил, схватил брошенные мне голубые джинсы и принялся их натягивать. Размер оказался мой, но возмущение было так велико, что я перемахнул через капот, толкнул водительскую дверь, захлопнул ее и спросил: – Что тут происходит??

– Если тебе хватит терпения до кофейни, непременно все узнаешь. Или можешь соскочить прямо тут. Уверена, что через пару дней тебя точно схватят и тогда ты будешь рассказывать о своих приключениях заливисто, как соловей, или выть волком будешь, потому что все причиндалы тебе перочинным ножичком покромсают. А они тебе наверняка еще пригодятся. Сколько тебе, двадцать восемь?

– Тридцать один, – буркнул я. – Но если срать я хотел на все происходящее?

– Тогда пешком домой, – ответ я получил моментально. – Придешь, обнаружишь несколько человек, которые пытаются перерыть все твои вещи. Тебя схватят и тогда твои…

– Оставь мои причиндалы в покое! Ты под чем?

– Ни под чем, просто самые обычные лекарства.

– Опиоиды, что ли? – прищурился я.

– Я не доктор. И не химик.

– Ты просто человек с пистолетом, угу, – кивнул я.

– Оскорблять не стоит. Кстати, где ты так ногу рассадил?

– Так это же ты ее пнула.

– Нет уж! – воскликнула Алина и схватилась за ручку двери: – Я тебя била по левой ноге, потому что у большинства правая – толчковая и если бы ты потом встать не смог, нахрен бы ты мне сдался.

– Интересные планы, только хорошо бы мне заранее знать об этом. Так ты не знаешь Серова? А то был тут один тип, который… А, ладно, – я посмотрел на выражающее явную иронию лицо Алины и заткнулся. – Поехали. Пока ты сама меня не пристрелила.

– Какое удивительное самосознание! – восхитилась она.

Я же про себя решил, что если там и лекарства, то явно на каких-то психотропах. Иначе не может быть. Не может человек так резко менять настроение. И прикинул, что при первом удобном случае надо добраться до дома. Или до телефона хотя бы. Пара номеров в голове у меня имелась. Ну, или симку еще восстановить можно… паспорт только на квартире остался. Точно надо позвонить психологу.

– Ты чего какой тихий? – так и не запустив двигатель, спросила меня Алина. – Ты не думай, я не…

– А я задумался. Иногда это нужно делать. Полезно, знаешь ли.

– Ах так! – ее кулак с хрустом врезался мне в нос.

Глава 8. Кофейные переговоры

– Мне американо, а ему… – Алина толкнула меня локтем под ребра настолько незаметно, насколько это вообще можно сделать.

– Гаф… – ответил я. – Лучше бы нос мне вернула в прежнее положение!

Бариста еле слышно прыснул в стойку.

– Пара дней и все пройдет.

– Нос штука такая… не пгоходит!

Бариста начал открыто смеяться.

– Я его тебе сейчас сломаю…

– Шерлок, тише! – воскликнула Алина. – Не могу же я его тебе вернуть прямо здесь!

– А я не Волан де Могт, мне нос возвгащать не нужно. Мне его фогму восстановить надо.

– Это позже, – кратко прокомментировала Алина.

– Класс… что я тут до сих пог делаю…

– Очевидно, ждешь, пока я тебе помогу, – она отошла к столику, поманив меня за собой. Мне же оставалось только поражаться, как ее не беспокоит рана под ребрами. Хотя моя нога тоже не болела. Интересненько! – Кстати, – вдруг спросила она, – что это за Серов?

– Психолог мой.

– Ты же вроде не баба, Шерлок! – прищурилась она.

– Не вижу никакой связи.

– Что ты забыл у психолога в таком случае??

– У меня кгизис. Не знаю, о чем писать. Хочется, но не можется.

– В этом случае другого специалиста посетить нужно, – хитро улыбнулась Алина.

Я посмотрел на абсолютно пустой стол.

– Дгаться с женщинами – не мой пгофиль.

– Ладно, – вздохнула она. – Действительно, хватит. Гъешно смеяться над больными людьми, – хихикнула она.

– Сомневаюсь, что у тебя еще пули остались, – я попробовал гневно раздуть ноздри, но даже такое простое движение оказалось слишком болезненным.

– Ваш кофе, господа. Прошу прощения, месье и мадам, – бариста склонился, выставляя чашки с кофе. Размер мы не выбирали, но подали нам самый большой объем – почти поллитровые чашки.

– Ух, сейчас взбодримся, – и Алина ополовинила чашку. – А теперь можно и поговорить. Смотри, какая ситуация. Сказать тебе, кто я – не могу. Но мне понадобится твоя помощь.

– Пули ловить?

– Да тебе ногу оцарапало всего лишь! – воскликнула девушка.

– Ты сама сказала, что потегя кгови… – начал я, но потом до меня стало доходить, что здесь попахивает подставой.

– Ну мало ли, чего я тебе наговорила, взялся тут верить. Нет, ну хорошему человеку отчего бы не поверить!

– Ближе к делу!

– В общем, мне нужен напарник.

– Ну, зашибись, – я пожал плечами. – Тогда сливаюсь.

– В общем-то, одна пуля у меня осталась, – заметила Алина.

– И что, ты выстрелишь здесь, в людном месте? – я встал.

Девица, не промедлив ни секунды, вытащила пистолет и, выпрямив руку, прицелилась в меня. Промазать с расстояния в два метра сложно.

Я оценил ситуацию. Маленькая кофейня, четыре столика, три посетителя и бармен. Все дружно делали вид, точно ничего не происходит.

– Слушай, с Бэзилом я уже столкнулся, он был тот еще псих, но хотя бы ничем в меня не тыкал. А в то, что ты сможешь кугок спустить, я не вегю. И хватит гжать!

– Прости. Не могу, – Алина просто заливалась смехом. – Ты такой… Шерлок, ты просто… нет… не могу.

– Послушайте, – я обратился за помощью к баристе, который только что подошел ближе. – Я совегшенно не понимаю, что тут пгоисходит, так что извините за это поведение. Пистолет не настоящий, если что.

– Да, я в курсе, – скромно ответил парень, что был на одну белобрысую голову ниже меня. – Вас рассчитать.

– Девушка гасплатится.

– У вас разве денег нет? – он приподнял бровь. – Или вы альфонс.

– Она выкинула мой телефон.

– Послушайте, это не повод не платить за кофе. У вас тут на тыщу триста, а я не хочу, чтобы их вычли из моей зарплаты.

– Вадим, нормально все, – Алина, как ни в чем не бывало, поводила пистолетом.

– Не сказал бы, – ответил Вадим.

– Ты не понял. Нормально, – с нажимом произнесла девушка.

– Какое ногмально, если она пистолетом тычет во всех! – возмущенно прокартавил я.

– Прости, забыла объяснить. Это наша кофейня, – сказала она.

– Ну, раз так, – Вадим пожал плечами и вернулся за стойку.

– Психи! – вскрикнул я и бросился к двери. – Вы все – е**ные психи!

– Стой, – весело воскликнула Алина. – Погоди!

Но я уже коснулся двери и едва приоткрыл ее.

– Закрой ее СЕЙЧАС ЖЕ! – прогремел голос так, что аж стекла зазвенели. Человеческий, но многократно усиленный.

– Лучше послушайся, – проговорила девушка.

До жути хотелось выйти наружу и посмотреть, что они смогут сделать. Ведь если кофейня была «их», то меня могли бы пристрелить на месте. Но не пристрелили. Значит – нужен. Или не могут ничего сделать.

Я понял, что могу уйти, но ведь если уйду, то не узнаю, что за ересь здесь происходит. Да и возвращаться мне по большому счету – некуда. Ведь в квартире оставался второй. Или вторая – я так и не понял, кто же именно приходил. Так что кофейных переговоров мне было не избежать.

В итоге я вернулся за столик, дерзко закинул ноги на соседний стул и нагловато спросил:

– Так ты гасскажешь мне, что пгоисходит?

– В свое время, – Алина невозмутимо пила кофе.

– Есть кое-что, нужное мне пгямо сейчас, – проговорил я. – Немедленно.

– Рискни, – отняв чашку от губ, ответила она мне.

– Сегов. Михаил Сегов. Ты точно его не знаешь?

– Да что ты пристал со своим психологом! Нет, не знаю я его! Не. Знаю. Все, точка.

– Ладно, – я даже ноги со стула убрал, вернувшись в нормальную позу. – Тогда Бэзил… А-а-а! – я схватился за голову. – Слишком много всего случилось за последний день! – и тяжело дыша посмотрел на Алину. – Моя нога не болит, а я все еще жив, хотя прошел через пегестрелку на тги стогоны. Я готов услышать, чего гади ты меня сюда пгитащила!

– А я не готов больше слушать эту гнусавость, – крикнул бариста.

– Вадим, тише! – прикрикнула на него Алина.

– Могла бы кого получше с собой привести.

– Да что здесь пгоисходит!

Но бариста взял старомодный проводной телефон, похрустел трижды диском и прижал трубку к уху.

– Сергей Ефимыч, подойдите, пожалуйста.

– И еще кофе сделай нам, – попросила его Алина.

Я обратил внимание, что ее пистолет все еще лежал на столе.

– Интегесные пегеговогы… бл***! Нос!

Глава 9. Группы по интересам

Появившийся из-за распашных дверей, вероятно, ведущих на кухню, Сергей Ефимыч оказался человеком в возрасте, когда пенсионером назвать – обидится, а как-то иначе – язык не повернется. Для таких придумали термин предпенсионеры и это слово буквально крутилось у меня на языке до тех пор, пока он, внимательно рассматривая мой нос, не произнес:

– Ну, да, так и есть.

– То есть? – едва дыша, спросил я.

– Мне шестьдесят два.

– Но я не спгашивал ваш возгаст, – вежливо ответил я, так как человек, жизнь проживший, заслуживал уважения.

– Вслух – нет.

«Что за телепатия!» – воскликнул я, как нарочно – про себя. Но Сергей Ефимыч ответил мне вслух:

– У вас просто отличный мозг. Идеи исходят из него настолько ярко, что я могу читать ваши мысли не напрягаясь. Совершенно. А теперь позвольте… Андрей?

– Вы это тоже в моем мозгу нашли? – спросил я, чувствуя, что пришла пора чего-то да бояться в этом жутковатом месте.

– Нет, в ее, – он кивнул в сторону Алины и одновременно с этим прилепил мне небольшой кругляш пластыря на переносицу. – А у тебя-то что?

– У меня легкое проникающее, но пуля застряла, – ответила она.

– И ты, несмотря на это, влупила две чашки кофе, подняла себе давление и ждешь, пока сердце само кровь выгонит. Причем вовнутрь!

– Она у меня в квартире сознание теряла, – быстро ответил я, а потом удивился тому, что нос нормально пропускает воздух и не мешает говорить. – Ух ты, это… – но Сергей Ефимыч потерял ко мне интерес так же быстро, как и его пластырь исправил нос:

– И молчишь! Потеря сознания значит, что с кровью у тебя беда полная! Сколько таких, – он указал на мою переносицу, – ты уже лепила себе?

– Пять, – помолчав, виновато призналась Алина.

– Пять… Мы же виделись позавчера, а их можно один, – он воздел палец вверх, – всего один за два дня! Организм не может переработать те вещества, которые я туда вкладываю, даже с дополнительными стимуляторами безопасно для печени! Рано или поздно ты себя просто убьешь.

– Уже не в первый раз так делаю, – с раздражением ответила девушка.

– А я в последний раз предупреждаю. Тебе всего двадцать три…

Я поймал себя на мысли, что выглядит она старше своих лет. А уж дело ли в том, что это из-за тех странных пластырей, которые могут в минуту убрать боль из ноги и залечить поврежденный нос… хрен его знает.

– Зачем я здесь? – спросил я у обоих, потому что интерес к моей персоне явно угасал. Не то что бы внимания требовал мой внутренний эгоист, но раз меня сюда притащили, продемонстрировали какие-то невнятные технологии, эффектные, однако же, то должны быть и объяснения.

– Ты не сказала ему? – спросил Сергей Ефимыч.

– Нет, – глухо ответила Алина.

– Убери это, – мужчина одним пальцем сдвинул пистолет ближе к ней, а потом повернулся в мою сторону. – Есть догадки?

– Шпионы? ФСБ? Тайные, подчиненные лично президенту, структуры?

– Все мимо, – вздохнул Сергей Ефимыч.

Я внимательно смотрел на седого, с пышной шевелюрой и усатого человека, который при определенном ракурсе смотрелся бы добродушным дедушкой. Но отчего я чувствовал, что все это далеко не так просто.

– Если капитал-шоу поле чудес окончено…

– В нашем деле паясничать не стоит, – тихо предупредил он. – Все очень серьезно. Ты же проверила, чтобы у него телефона не было? – спросил он у Алины, которая немного пришла в себя.

– Да, выкинула. Другого нет.

– А выбрала его почему?

– Меня поймали, могли бы схватить, а он такой… нормальный оказался. Понимающий, – сбивчиво, как троечник, на ходу придумывающий ответ, сообщила Алина.

– Врешь ведь, как всегда, – слабо улыбнулся Сергей Ефимыч, а девушка покраснела.

– Он писатель.

– О, писатель. Пиар? Сочинять можешь на ходу?

– Я… э… да!

Дополнять, что не в такой ситуации можно что-то делать, я не стал. Однако меня попросили более настойчиво:

– В формате новости, например, об очередном взорванном автомобиле.

– И все? Криминал какой-то.

– А что-то еще нужно?

– Очередной «хлопок», – начал сочинять я. – сотряс улицы города…

– Пойдет, – оборвал меня Сергей Ефимыч. – А если бы это была легенда?

– До чего странный запрос, я вам не нейросеть. А вообще, попросите ее, она сделает.

– Все отслеживается, а мы не можем так светиться.

– Тогда я тем более перестаю понимать, что происходит, – вздохнул я, только что обнадеживший себя тем, что мне хоть что-то расскажут.

– Ты знаешь Серова? – вдруг спросил меня Сергей Ефимыч.

– А вы? – задал я встречный вопрос, насторожившись окончательно. Как чуял, что все это будет завязано на моего долбанного психолога.

– Знаю, но он не ключевая фигура в нашем вопросе. Так что ситуация немного осложняется.

Ключевая фигура, чей-то вопрос. Я посмотрел на Сергея Ефимыча, как на психа. Он в ответ изобразил обезоруживающе добрую улыбку:

– Психи, Андрей, лишь те люди, которые принимают границы, навязанные им другими людьми. Моральные, этические, физические границы. Между городами, областями, государствами. Все это… тормозит нас. Люди превращаются в группы по интересам, которые на самом деле одинаковые, но подчиняются требованиям одного-двух человек. Понимаешь, о чем я говорю?

– С трудом, но… да. Понимаю, – кивнул я. – Границы – блажь и ложь. Их не должно быть.

– Именно! – воскликнул Сергей Ефимыч, пока я смотрел на других посетителей кофейни. – Ты нам пригодишься.

– Так вы меня искали или…

– Случайно нашли. Ты с нами? – спросил он меня как-то странно. Я недоверчиво посмотрел на старика, а тот беззаботно улыбнулся и повторил вопрос, но губы его не шевелились.

Это же просто… магия! Ощущение чего-то необычного, волшебного, охватило меня полностью, поглотило, точно ныряешь в воду идеальной температуры – когда не можешь вдохнуть, но не чувствуешь разницы между водой и воздухом.

– Если с нами, просто протяни руку. И узнаешь такие секреты, которые неизвестны даже власть имущим.

В голове сразу сформировалась логическая цепочка: это знание даст мне истинную власть. Левая рука машинально вытянулась вперед.

Глава 10. Интересный выбор

– Левая? Загадочно! – воскликнул Сергей Ефимыч. – Вы уверены в своем выборе?

– Я сижу в кофейне вместе с телепатом и вооруженной девицей! – в тон ему воскликнул я. – Неужели выбор руки имеет какое-то значение?

– Дело не в выборе руки, а в том, что нам как раз и нужна твоя рука. Обе, вообще-то. Но есть такой нюанс, что левая рука…

– Ефимыч! – гаркнул бариста.

– Вадим? – осторожно поднял голову на него, спросил старик. – Конечно же, я его проверил! Незадачливый писатель, который верит, что упустил свой шанс несколько лет тому назад. Живет один, семьи нет, как нет и политических взглядов – а это значит, что не нашлось пока такой теории, которая могла бы полностью и всецело занять его разум. Но тем не менее, – продолжал он, пока я, широко раскрыв глаза, смотрел старику в рот, – кое-какие интересные критические мысли там водятся. А вот насчет левой руки… – он поднял собственную левую руку, повернул ко мне запястье, на котором виднелся рельефный рисунок дерева, похожий на аккуратное клеймление. – У некоторых из нас есть такой символ. У большинства его нет.

– Меня тоже такой ждет? – настал момент легкого отрезвления – клеймо обычно очень болезненное.

– Вероятно, рано или поздно, когда я буду точно уверен, что ты действительно с нами, а не просто так решил время потратить, как у психологов.

– Психологи? – воскликнул Вадим. – Интересный выбор!

– Чем же? – оживился Сергей Ефимыч.

– Иногда мозгоправы могут сделать кой-чего полезное. Но чаще вредят. От меня так жена ушла, – добавил он секундой позже, а потом взялся протирать чашку.

– Ну, давайте не будем о всяких науках, которые, в отличие от Фрейда, пока нельзя назвать ложными. Или правдивыми.

– Науки Шредингера! – вдруг подал голос еще один из посетителей.

– Гоша! – икнула Алина.

– Чувство юмора у этого человека довольно специфическое, – поджал губы Сергей Ефимыч. – Но в остальном – идеальный.

– Идеальный – кто? – спросил я, а комбинация воспоминаний про психолога и писательство заставила меня копаться в глубинах людских.

– Увидишь. Его специфика в чем-то близка к специфике Алины, но… шире и больше.

– Он управляет танком? – я даже привстал, чтобы посмотреть на самого обычного человека, который в полосатом темно-синем поло, который даже ростом был невелик против широкоплечего длинноволосого – и оттого жутко странного – типа напротив.

– И не только, – усмехнулся Сергей Ефимыч.

– Интересный выбор, – пробормотал я. – Так кто вы такие?

Вместо ответа он показал мне клеймо еще раз. Настолько близкой, что я смог рассмотрел на коже не только контуры самого дерева, но еще и листву, ветки, корни – и даже морщины-трещины на коре.

– Ух ты, – вырвалось у меня, – Ух ты… До чего детализировано! Настоящее… Нет, само собой настоящее!

– Рад, что ты не подвергаешь мои способности сомнениям!

– Но что это такое?

– Дуб.

– Похоже, даже очень, – прокомментировал я. – Но до сих пор не понимаю, что это все значит?

– Это символ, конечно же!

– Очень уклончиво, Сергей Ефимыч, – ответил я. – Помните, что у меня нет ваших способностей.

– И не будет, – сообщил старик. – Потому что… Нет, рано еще говорить про «потому что». У тебя будет проверка. Простая, ничего такого особенного. Но я предложу тебе выбор. Выбор напарника для этой проверки. Кто будет тебя сопровождать? От твоего выбора будет зависеть многое.

– В том числе – смогу ли я вообще пройти? – уточнил я.

– Готовность поражает! А кого ты выберешь? – спросил старик.

– Э-э-э…

И тут я начал колебаться. Если бы мне не сказали, что от выбора моего спутника будет зависеть результат прохождения испытаний, то я бы непременно остановился на… Впрочем, в любом случае сложно сказать, кого можно было выбрать в помощники, если кроме Алины я никого тут не знаю, однако она явно была не в состоянии помогать – взгляд, направленный в пустую чашку кофе и минимум движений говорили о том, что сегодня она точно будет не в состоянии что-либо делать.

Гоша, Вадим и Сергей Ефимыч…

– Вот меня не надо, – ответил он. – Я на такое не хожу после двадцатого.

– Двадцатый был вообще! – бодро выдал Вадим. – Как мы с ним тогда…

– Ш-ш-ш! – прошипела Алина. – Вы там сразу все секреты выдайте!

– Так кого ты выберешь? – терпеливо спросил меня Сергей Ефимыч.

– Заинтригуй дурака! – крикнул Гоша.

– Вот тебя и выберу! – крикнул я в ответ.

– Интересный выбор! – сказали хором Вадим и Сергей Ефимыч.

– Да почему? Я даже не знаю, что делать надо! Но вы все уверены, что я с вами! – воскликнул я, теряя нить нашего диалога.

– Я уверен в тебе, как ранее был уверен во всех.

– Кроме двадцатого! – напомнила Алина. Я обернулся на баристу, который продолжал тереть чашку до зеркального блеска.

– Двадцатый перехитрил меня, – без тени смущения ответил Сергей Ефимыч.

– А это какие? – спросил я.

– У меня нет номеров для всех. Но Алина четырехсотая, – одна из последних, кого я принял, – с какой-то едва заметной грустью проговорил он.

– Хорошо, что не двухсотая, – саркастически пошутил Гоша.

– Я уже говорил, что у него странный юмор.

– Чернуха мне близка, – быстро ответил я. – Вы мне скажите, что сделать надо, какой тест?

– Я позвоню завтра, – ответил Сергей Ефимыч.

– Но у меня…

– Есть, – он подвинул телефон, только что извлеченный из кармана и положенный на стол, ближе ко мне. – Теперь – есть. Все нужные номера в нем тоже имеются. Не советую раздавать свой номер всем подряд. Как и заводить другой телефон. Прочую технику и все остальное, что тебе может понадобиться, ты получишь позже, когда пройдешь испытание.

– Значит, завтра?

– Завтра, – хитро улыбнулся Сергей Ефимыч.

– А почему вы уверены, что я сейчас не пойду и не сдам вашу компашку кому-нибудь?

– Потому что телефон штука такая… технологии, знаешь ли! – он снова поднял указательный палец вверх. – Взорваться может в любой момент!

Глава 11. Странные желания

Я только что хотел дотронуться до телефона, но тут же отдернул палец в испуге, что небольшой китайский аппарат может рвануть прямо на столе. Сергей Ефимыч, блестя глазами, добродушно рассмеялся:

– Ну я же шучу! – он размашисто хлопнул меня по плечу. – Эту штуку можешь уже снять. Не нужно тебе такое, – и он ловко содрал с переносицы кругляш пластыря. Когда он это сделал, даже больно не было. – Вот, и вид нормальный. А ты, четырехсотая, – он строго посмотрел на Алину, – не смей больше наших людей колошматить!

– Он вел себя вызывающе и оскорбительно, – побледневшая девушка откинулась на спинку стула, промямлила еще что-то, а потом просто вскочила с места и бросилась отсюда прочь, нырнув за стойку к Вадиму.

Похоже, что там она передвигалась едва ли не на четвереньках – двери за спиной Вадима хлопнули, но силуэта Алины я так и не увидел.

– Что с ней такое? – спросил я.

– В этих штуках содержится особый набор компонентов, который при переизбытке в организме может оказывать неприятное воздействие, – голосом профессора проговорил Серей Ефимыч. – Я же не зря сказал это при тебе первым делом.

– Так зачем использовать, если они опасны?

– Я не ожидал такого вопроса от тебя, Андрей, – брови старика сошлись вместе. – Или ты предпочитаешь проглотить пачку таблеток от поноса для закрепления эффекта?

В ответ на его реплику первым поржал Гоша, шепотки пронеслись по кофейне, а Вадим взялся тереть чашку аж со скрипом.

– Нет, – ответил я. – Все строго по рецепту.

– Тот же рецепт и здесь, – расслабился Сергей Ефимыч. – Согласись, было бы странно использовать простой пластырь для получения кайфа, разве нет?

– Эм… – я уловил его тематику и почему-то покраснел, – странно, конечно же!

– Я не заметил в тебе подобных склонностей, а потому думаю, что проблем с этим у тебя не должно возникнуть.

– Конечно же, нет! – тут же ответил я.

– Ну, склонность к алкоголю у тебя имеется… ладно, – Сергей Ефимыч хлопнул по столу широкой жилистой ладонью. – У тебя есть еще почти сутки, сейчас даже полудня нет. Здесь тебе делать больше нечего, можешь заниматься, чем пожелаешь, – он даже улыбнулся.

– Только я ведь не могу пойти домой к себе, – посетовал я.

– Тут я тебе ни в чем не помогу. У меня лишней кровати нет. Если есть машина, можешь поспать в ней.

– Нет у меня машины, – продолжил я, но старик снова свел брови:

– Почему-то мне кажется, что ты попросту ноешь!

– Вовсе нет! – я встал, похлопал себя по карманам. – Но я ведь не взял с собой ни денег, ни документов! Я даже в гостиницу не заселюсь!

– Знаю, но помочь…

– Ефимыч, серьезно, – снова подал голос Вадим. – У парня ситуация!

– И что же, к себе его поселить? У тебя есть друзья? Знакомые? Родственники?

– Нет, – тихо ответил я.

– Я думал, что у писателей широкий круг общения, – пожал плечами Сергей Ефимыч. – Вадим, сделай еще кофе ему, будь так добр. А я пока подумаю, что сделать.

Сказать, что мои желания оставаться здесь до тех пор, пока не прояснится ситуация, можно было действительно назвать странными – не сказать ничего. И тем не менее, я дождался кофе. Хотя Сергей Ефимыч уже ушел, а я уткнулся в стол, как прежде это сделала Алина, аромат кофе перед носом заставил слегка приободриться.

– Так ты и правда пишешь? – спросил Вадим, присаживаясь рядом.

– Что здесь происходит? – шепотом спросил я, игнорируя его вопрос.

– Не могу тебе сказать. Но то, что мы делаем – это по-настоящему круто. Большой проект.

– Раз не можешь сказать прямо, так хотя бы намекни, – попросил я, протянул руку к чашке и осторожно пощупал ее, хотя понимал, что горячего в ней ничего нет.

– И намекать не могу. Ефимыч мне голову оторвет, если я раньше положенного чего новичку скажу. Ситуация у тебя… не очень…

– Так Ефимыч, он…

– Для тебя он Сергей Ефимыч, – строго ответил Вадим.

– Хорошо, Сергей Ефимыч правда телепат, умеет читать мысли? – почти испуганно спросил я баристу.

– Или у тебя все на лице написано, – хмыкнул тот. – Как у тех, что скучно выливает свои мысли на бумагу. Шучу-шучу! – поспешно ответил Вадим, когда я посмотрел на него. – А Ефимыч… да, у него есть кое-какие способности. Разные. Которые обычно считают чем-то фантастическим.

– То есть, ты подтверждаешь, что он – телепат, – уточнил я и отхлебнул кофе, постепенно приходя в себя. – Очень интересно.

– И не говори, сам не верил, пока не проверил. Ой, рифму сделал.

– Глагольные рифмы – слабые, – буркнул я.

– Согласен, – кивнул Вадим. – Так тебе действительно некуда пойти? Что случилось?

Я быстро и коротко пересказал случившееся у меня на квартире.

– Ого! Даже Гоша не с таким к нам пришел, а Гош?! – крикнул он через всю кофейню.

– Я не слушал, – монотонно ответил он.

– Ну и **й с тобой, – фыркнул Вадим. – А ты везучий парень! Тебя могли бы пристрелить на месте, но нет, ты справился! Перестрелка обычно фатальна для простых.

– Значит, не такой я простой, – ответил я, пожав плечами.

– Не переживай, узнаешь точно, когда выполнишь задание от Ефимыча. И хорошо, что Гошу взял с собой. Толковый парень, только не всегда тебя слушать будет, скорее уж ты его будешь. Только вот к прежней жизни ты едва ли вернешься. Интересно тут у нас.

– Похоже на анекдот «как заинтриговать идиота – завтра расскажу», – я отпил еще кофе и понял, что до сих пор не могу взять себя в руки. Покалеченный нос, травмы, разгром квартиры, утренняя перестрелка – чашка в руках начала подрагивать. Вроде бы ничего серьезного.

«Да бляха-муха!» – ругался я про себя. – «Ведь сто раз писал про такое, как люди сухими из воды выходят! А меня едва ли не трясет. Или это из-за второго пластыря… Не зря же Ефимыч предупреждал!» И подумал, что не очень-то хочется мне бегать на четвереньках, как только что сделала Алина.

– Странные желания, – проговорил Вадим медленно, – считать, что тебя считают идиотом. Вовсе нет, если что. Бери телефон, а то забудешь, – он подтолкнул аппарат поближе ко мне.

Я с опаской включил его. Ничего не взорвалось, батарея заряжена, симка на месте.

– Интересно, говоришь, – что-то внутри меня шевельнулось. Кажется, готовность к приключениям оживилась и стала требовать у мозгов согласия отпустить задницу им навстречу.

– Да, может, книгу новую напишешь, – добавил Вадим. – А мне работать пора, бывай, – он встал, не пожав руки, и вышел из поля зрения, оставив меня наедине с полупустой чашкой кофе.

Ну и дела. Меня и правда заинтриговали, как идиота. Завтра скажут про задание, дали телефон взамен старого, лишили, по сути, квартиры и прежней жизни.

Утешал я себя тем, что добрая половина моих книжных героев так легко расставалась со старой жизнью, не очень-то о ней переживая, что не стоило даже упоминать об оставленных родственника, друзьях, подругах и любовницах. Так, пара строк, вроде «бывшая пассия осталась горевать в подушку, изредка вспоминая о том, кто стал героем в новом мире». Кому интересно, кто там рыдает в подушку.

Я посмотрел через большое окно на улицу. Мимо шли люди. Вот под руку промаршировали парень с девушкой – так быстро, что иного слова не подберешь. Я поднес чашку с кофе ко рту и замер: на противоположной стороне дороге шел Михаил Серов. Не узнать этого человека было попросту невозможно: высокий, густые черные волосы до плеч, зачесанные назад и открывающие широкий лоб. Вот, кто мог мне помочь прямо сейчас.

Обернувшись на Вадима, который опять тер полотенцем чашку, я быстро допил остатки кофе, схватил телефон и стремительно вышел на улицу, не отводя взгляда от Серова. Перешел проезжую часть мимо светофора, благо, что машин было мало, встал рядом с психологом, который смотрел в витрину с приличным костюмом тысяч так за семьдесят, и глубоко вдохнул.

– Желаете поговорить, Андрей? У меня есть буквально пятнадцать минут обсудить все ваши странные желания, – ошарашил меня психолог.

Глава 12. Глубокий вдох

– Мы что, будем беседовать прямо тут? – спросил я, глядя на костюм. Сам Серов с него тоже глаз не сводил.

– Это происходит не у меня в кабинете, и, учитывая, что вы потеряли карточку, которую я вам дал…

– Так я ее все-таки потерял??

– Да, она выпала из вашего кармана у меня в кабинете. Я обнаружил ее только сегодня утром.

– Я боялся, что потерял ее на улице из-за Бэзила! – воскликнул я, вскинув руки.

– Бэзил, – сухо проговорил психолог. – Ну да, я не сомневался.

– Кто он такой? – спросил я. – По-моему, он самый обычный…

– Псих? Да. Он псих, – кивнул Михаил Серов. – Но, к сожалению, никому еще не удалось этого доказать.

– Но он напал на меня!

– Напал… тогда не стоит, вероятно, ходить по улицам в одиночку? Вид у вас не очень. Бледноваты, – он принюхался. – Сколько кофе пили?

– Две чашки, – тут же ответил я, а Михаил Серов почему-то сразу же обернулся на кофейню, из которой я вышел. Поначалу я не видел этой надписи, но сейчас она бросилась в глаза. Под вывеской было добавлено «только большие чашки».

– Литр кофе – это сильно, – поджал губы Серов.

– Да, наверно. Я просто себе ногу разодрал, когда убегал от Бэзила.

– Упали? Что ж, не лучшая новость, – он продолжил смотреть на костюм. – Думаю, когда-нибудь мы с вами оба будем носить такое. Не подумайте, что это предел моих мечтаний. Границ у мечты не может быть. Вот мы с вами поговорили, выявили ваши трудности. Подумайте к вечеру – вероятно, у вас появится отличный сюжет?

– Сюжет… – я снова посмотрел на кофейню и вдохнул. – А почему бы и нет? Это отличный сюжет!

– Он у вас уже вызревает? Тогда позвольте ему созреть полностью и к вечеру вы можете вынести его на наш суд! – радостно закончил Серов. – К счастью, в цену первого сеанса входит еще и сеанс групповой терапии. Если тебе понравится, то буду ждать еще раз.

– Если я найду денег, – пробормотал я.

– Что?

– Непременно приду, – поправился я. – Хороший выбор костюма.

– Спасибо, – Серов слегка прикрыл глаза от удовольствия. – Разумный выбор лести – это всегда правильно.

– Это была не лесть, – кашлянул я. – Костюм хорош. А сколько людей будет на групповом сеансе? У нас что, в городе много писателей?

– Молодежь активно пишет, Андрей. Вы удивитесь, сколько знакомых можете встретить.

– Знакомых? – я слегка озадачился. – Я мало с кем общался.

– Блоги, интернет. Андрей, я уверен, кого-нибудь да встретите, – он улыбнулся. – Сеанс будет сегодня в семь, – визитку мне оставили, вложив в ладонь. – Не отдавайте ее Бэзилу. Не ходите в одиночку. Сегодня в городе была стрельба, – поморщившись, произнес Михаил Серов. – Страшные начались времена.

– И не говорите, психи, бандиты, террористы, – добавил я с притворной усталостью.

– Адрес на обратной стороне визитки. Решил, что в этот раз надо подготовиться получше. И не потеряйте! – напутствовал Серов. – Только кофе не пейте больше.

– Хорошо!

– И не влезайте во всякие сомнительные мероприятия!

– Хорошо!!

Серов приоткрыл дверь магазина, открыл рот, чтобы что-то еще сказать мне, но потом просто кивнул:

– До вечера!

Я вяло попрощался с психологом, а потом вдохнул поглубже. Что происходит вообще! Ладно бы ситуация была однобокой и включала меня, Серова и Бэзила – сто процентов это не его настоящее имя, но все же. А теперь добавилась вторая сторона, еще более агрессивная!

И это в момент, когда я еще от первой стороны не отошел! За мной гнались, в меня стреляли – и попали, что немаловажно! Полный комплект.

Присев на ступени магазина, я схватился руками за голову. Взаимосвязи между двумя событиями, разделенными лишь несколькими часами, я не видел до сих пор, а превращаться в последнего параноика, который следит за каждым словом – как например, Ефимыч назвал психолога не главным лицом.

Может быть, они знакомы. А может, он просто так это высказал. Сумничать.

Я снова вздохнул. Идти-то мне все равно некуда.

На всякий случай я посмотрел на часы – половина второго. Пять с половиной часов ожидания. Без кофе. И желательно без Бэзила. Просто пауза без дополнительной информации, без старика с изображением дуба на клейме под ладонью, без перестрелок.

Я посмотрелся в витрину: в целом все нормально. Джинсы на мне только странно сидят. Вернувшись на ступеньку и закатав штанину, я посмотрел на подстреленную ногу. Пластырь тут же отправился в ближайшую урну – а вот под ним была свежая, правда, беловатая, кожа. И пока что без волос. Что-то похожее на шрам, только вместо рубца нормальная кожа.

Перебирая в голове различные варианты своего будущего, я сошелся на том, что пока у меня нет ни жилья, ни документов, на улице находиться не стоит. А раз у меня нет еще и денег, то лучше всего – бесплатно пить кофе следующие пять часов.

Глава 13. Сидельцы

Вкусный кофе много пить нельзя – он станет невкусным. И хорошо, что так. Если не ограничивать себя из-за вкуса, упиться можно до блевоты. То же самое с алкоголем, но большинство этого не понимает.

На середине третьей чашки – то есть, первой после моего возвращения, стало как-то не по себе. Я распрощался с Вадимом и направился на заседание клуба анонимных писателей, как прозвал его про себя. Почти что анонимные алкоголики. И посмеялся – две шутки про алкоголизм. Нажраться, что ли?

Глядя под ноги, чтобы не споткнуться, почти машинально поднимал голову на перекрестках, чтобы понять, туда ли я иду – и в итоге за час двадцать пешком добрался до какого-то странного офисного здания, которое пряталось в глубинах многоэтажной жилой застройки. В нормальных условиях я бы такие дебри и не забрался бы.

Пожалуй, подумал я, глядя на три этажа чистого стекла, в нормальных условиях никто бы не стал строить ничего подобного в этом месте. Оттого облик здания, которое было похоже на самый простой куб, без единой буквы и вывески, казался мне футуристичным и бесполезным. То же самое можно было сказать и о территории рядом. Только парковка – преступно маленькая, даже тесная. Всего-то на семь машин.

Я поозирался по сторонам. Ни Бэзила, ни людей вовсе. Зато парковка забита полностью. Интересно, это все владельцы местного бизнеса, съемщики офисов или писатели? «Эмка» от БМВ, Джи-Эл-Си, пара «Инфинити», «Прадик» – то, что это – писатели, я бы в жизни не поверил. Ну, какой-нибудь Лукьяненко, хотя бы, не меньше. Или Донцова. Да, Донцова на «Прадике»…

Или я просто не туда попал. Еще раз я посмотрел на адрес на визитке. Потом на стеклянный куб. Там даже таблички с адресом не было. Как понять, там я или нет?

– Простите! – пассажирская дверь «эмки» хлопнула так, что аж стекла звякнули. А где классический ор водителя в таком случае? – Простите, а вы… – длинноногая девица с каштановыми волосами до плеч, размахивала визиткой того же формата и цвета, что и у меня. – Вы не знаете, я сюда попала?

– Вы точно попали! – воскликнул я в ответ, продолжая всматриваться на водительское место «эмки». Может, она убила водителя? Другой причины не реагировать на такой «бах» дверью я попросту не знаю. – А вот куда – к сожалению, и сам не знаю, – ответил я, теперь взявшись смотреть на девушку. Раз водитель «бэхи» не проявлял себя, то и это уже – не его территория.

А посмотреть было на что. Ростом чуть ниже меня, вьющиеся волосы, джинсы, футболка, кеды. Смотрел я, по правде говоря, снизу вверх, так что складки на футболке в районе груди заметил не сразу. Да и черты лица, весьма миловидные, тоже бросились мне в глаза в последний момент.

– Надеюсь, вы не из тех якобы галантных писак, которые начинают расшаркиваться перед девушкой, едва сочтут ее красоту достойной этого? – выдала она тираду, не доходя до меня буквально пары шагов.

– Ни разу! – выпалил я и почему-то покрутил в руках визитку.

– Вы ведь были у Михаила? – она продолжила расспрашивать меня, точно хотела сразу же все выяснить. – Или вы как-то иначе попали на эту встречу? – она вдруг сделалась подозрительной, прищурилась, а потом притворно расслабилась: – Ничего, что я так насела?

Я хмыкнул, про себя усмехнувшись двусмысленности шутки. И, кажется, эту самую двусмысленность только что и имели в виду эти нахальные серые глаза. Они же намекали, что каштановый цвет волос – явно не родной. Только бы причина морщин на футболке чуть ниже плеч была натуральной.

– Только рад буду поболтать, – ответил я, невероятным усилием заставляя себя смотреть на что-то еще кроме футболки. – Не ожидал, что вы тоже писателем окажетесь.

– Можно на ты, – она переломила визитку меж пальцев.

– Так может… – я посмотрел на время, которое светилось на экране смартфона, – пойдем уже? Осталось десять минут.

– Да, с радостью, устала ждать, – ответила девушка, – Карина! – громко добавила она и протянула руку.

Я взял ее пальцы, сперва намереваясь по привычке мягко пожать, как это любили делать современные девушки, но стиснул чуть сильнее.

– О! – воскликнула она. – Необычно! Идем! – и почему-то она пошла впереди меня, позволив вдоволь полюбоваться тем, что обычно так идеально обтягивают джинсы.

Пуская слюни и мысленно раздевая Карину, я шел за ней, потеряв прежнюю цель. И если бы она была не такой огромной, как трехэтажный стеклянный куб, то наверно, я бы прошел дальше – вплоть до самой окраины города.

– Расскажешь, как ты сюда попал? – энергично распахнув дверь, спросила меня Карина. – Что за проблемы привели тебя?

– Да нет у меня проблем.

– Ох, отрицание!

– Серьезно!

– Это очень по-мужски, но… – с нотками разочарования произнесла она.

– Реветь в рубашку не собирался, – ответил я. – Как и заниматься психологией.

– Серов вообще молодец, – внезапно сменила тему девушка. – Он такие слои проблем во мне вскрыл!

В отличие от предыдущей темы, эту можно было поддержать. Хотя бы по одной простой причине: мне будет, где переночевать, если в нужный момент свести наш диалог в нужное русло.

– Он большой талант, – поддакнул я.

– А вот это было уже неожиданно! Далеко не каждый человек и уж тем более мужчина способен признать то, что другой лучше!

– Никогда не любил соревноваться.

– Минус, конечно, – задумчиво произнесла Карина, поднимаясь по лестнице на третий этаж. – Но если посмотреть, кто тут еще приехал… М-да!

– И что это значит?

– Ну… «крузак»? Серьезно? Вот сразу же видно, что у человека не было адекватной мечты, только понты. Или же и вовсе все было куплено на чужие деньги. Например, мужа или любовника. Надо же всяким домохозяйкам чем-то заниматься!

– Заводить нового любовника, – пошутил я.

– А, ты, похоже, не из нашего круга, – хихикнула Карина. – Всякие договоры… Гульнул, поймали – прощай хорошая жизнь. Удобно, между прочим. А ты женат?

– Нет, – ответил я.

– Надеюсь, ничего такого, что я задаю такие личные вопросы?

– Мне в жизни попадались и более настырные люди, – ответил я, понимая, что такая встреча наименее фантастичная из всех трех, что случились за последние сорок восемь часов.

– Не буду считать это оскорблением, но, если ты не хочешь со мной разговаривать… – обиженно протянула Карина, хотя по ее тону было понятно, что вовсе она не обиделась.

– Манипуляторша, – я не стал скрывать явное.

– Не исключено! – бодро ответила девушка и продолжила, как ни в чем не бывало, трещать дальше. – Ой, мы, кажется, уже пришли! – она ткнула пальцем в единственную дверь на площадке. – Здесь должно быть довольно светло! Люблю, когда…

Дальше я ее уже не слушал. Но помещение действительно было светлым – и совсем не походило на какой-то киношный зал для встреч анонимных алко… кого бы то ни было.

– Андрей, – удивленно воскликнул Серов, как будто бы не давал мне несколько часов назад визитку, чтобы я посетил это заседание, – честно признаюсь, что не ждал вас. Карина! Снова вовремя!

Психолог загораживал собой поставленные вкруг стулья. Круг был небольшим, и стоило Серову отойти в сторону, как я увидел четверых. Два стула были свободны. Еще одна девушка, немного задрот на вид, почти такой же парень сидел рядом. Напротив них оказались мужчина в возрасте слегка за пятьдесят. Возраст еще одного невозможно было определить – он уткнулся в телефон, держа его почти у самого носа, а длинные волосы закрывали его лицо.

– Все те же, все там же, – удовлетворенно проговорила Карина. – Сидельцы!

С этими словами она ловко втиснулась в круг, села, причем мое место осталось напротив.

– А вы разве не с нами будете? – с легким испугом спросил я Серова.

– Нет, нет, мое место чуть в стороне, но вы сможете слышать меня, – блаженным тоном выдал психолог. – А вы садитесь, садитесь. У вас отличное место! Через минуту начнем тренинг!

Глава 14. Путешествие

Мы долго не начинали, точно Серов планировал помариновать нас побольше, чтобы мы «потомились», подготовились. Я чуял, что здесь больше не психологией пахнет, а какими-то проверками на вшивость.

Некоторые из сидевших в кругу на меня активно посматривали в мою сторону. Я же лишь подсчитывал, кто и сколько раз куда посмотрел. С разгромным счетом девять – ноль выигрывал я. Похоже, что сегодня я был единственным новичком.

Серов шуршал бумагами, как заправский секретарь. Компания, которая здесь подобралась, выглядела странно. Да уж, анонимные писатели!

– Господа и дамы, – громко начал Михаил, – я бы хотел, чтобы вы поприветствовали сегодня нашего новичка.

Пятерка сидевших поаплодировала, правда, весьма скудно. Это лишь убедило меня в том, что вокруг меня собрались настоящие писатели – себе бы они с удовольствием поаплодировали в полную силу. Проклятые эгоисты.

– Может, тогда с него и начнем? – предложила Карина.

– Тебе всегда жуть как хочется другие истории послушать! – воскликнул мужчина в возрасте. – Сейчас, между прочим, твоя очередь!

– Моя-моя, – разулыбалась Карина, глядя мне в глаза. – Икота-икота, перейди на Федота… – рассмеялась она.

– Наши правила неизменны, – зазвучал голос Серова. – Специально для нашего нового гостя я их повторю. Никаких имен. Вероятно, через несколько лет кто-то из вас может стать известным. Личные контакты за пределами наших собраний лучше всего минимизировать. К счастью для вас, я человек понимающий. И если вы захотите где-то еще собраться, то сделаете это, несмотря на мои правила. Поэтому можете встречаться, но в разумных пределах. И без каких-либо близких контактов. Тоже может сказаться на ваших результатах.

– Так это тренинг или просто терапия? – спросил я волнительно. Ситуация, когда шестеро сидят в тесном кругу на стульях, вызывала странные эмоции.

– И то, и другое, – проговорил Серов. Мне на миг показалось, что сам он с трудом сдерживается, чтобы не произнести вслух имя, когда говорит с нами. Но все же он психолог. Должен справляться!

– Хорошо, – медленно проговорил я.

– И тем не менее, правила относительно выступлений позволяют передать роль новичку, если тот не против. Вы же не против? – продолжил Серов.

– Я не знаю даже, – отозвался я. – Не уверен, что готов к этому.

– Но во время нашей последней встречи вы сказали, что у вас есть сюжет?

– Да, но сейчас я подумал, что он очень похож на то, что я когда-то писал раньше! – воскликнул я и взялся вертеть головой, чтобы увидеть Серова.

Но освещение было таким, что психолог находился в тени, тогда как все мы были на свету. А вечер этим прекрасным летним днем просто сиял.

– Похоже – и одно и то же не… кхм…

– Не одно и то же! – перебила психолога Карина, которая здесь чувствовала себя очень уж уютно.

– Ну тавтология же! – расстроенно протянула девушка сбоку.

– А «ну» лучше не использовать, если только это не прямая речь, которая ведется от лица человека слабо образованного, – добавил мужчина в возрасте, который обвинял Карину в нарушении правил.

– Какие тут все умные собрались! – воскликнул я. – Как же вы книжки-то пишете?

– Уж точно не со словарем Ожегова! – продолжил мужчина. – Простите, я не знаю, как пишете вы, но современная молодежь попросту не знает правил, путает «тся» и «ться», не знает, когда писать «ни», а когда «не»…

– Перебарщиваете, товарищ, – бросила на него гневный взгляд Карина. – Причем настолько, что хотите под одну гребенку загрести всех представителей плюс-минус одного возраста. Может быть, у меня есть диплом филолога, например, а вы меня туда же, к молодежи записали?

– Давайте диктант? – наклонился к ней мужчина. Я пожалел, что не знаю их имен, но правила есть правила. Впрочем, всегда можно было давать прозвища. Наверняка у них они уже имелись – между собой!

– На слабо вы меня точно не возьмете, – ослепительно улыбнулась Карина. – Представьте себе, я не соглашусь на диктант просто потому, что вы предложили.

– Я предложу вам решение лучше, – заговорил Серов, в голосе которого нотки удовлетворения ощущались так сильно, будто он – натуральный Винни Пух, только что нашедший горшочек меда. – Признаю, что мне очень нравятся ваши споры и перепалки, однако у нас – новичок. И его необходимо выслушать. Кстати, он готов?

– Вроде бы, – глухо отозвался я.

– Не отрепетировал речь перед приходом сюда? – пошутила Карина, а потом добавила: – Да-да, я тоже могу взять на слабо.

– Настоящему писателю не нужно репетировать, – хрипло проговорил парень задротского вида. – Все, что есть в голове, должно литься гладко, вот например… можно же, да?

– Покажите, что можете, – вежливо дозволил Серов.

– Вот, например, социальная драма, допустим, парень, который не сирота, но живет без родителей. Мать ушла к другому, а отец укатил на заработки в Москву. Парень растет самостоятельным, учится в колледже, ищет работу, но тут родители возвращаются, встречаются и решают, что жилье надо продавать. И беда в том, что парню уже есть восемнадцать, так что он не может больше претендовать на жилье и ему приходится съехать, тратить большую часть денег…

– Спасибо, мы поняли, – остановил его психолог. – У вас прекрасно получается. Вероятно, личный пример?

– Двоюродный брат.

– Вот, пожалуй, хорошее подтверждение тому, что истории из жизни всегда получаются ярче и живее, – добавил Серов.

– Не соглашусь! – воскликнула Карина. – Вся история вкратце упирается только в деньги и жилье. Где у него друзья? Девушка? Может, друзья отвернулись от него или он был нелюдимым? Где развитие персонажа? Нашел или потерял, стал лучше или хуже? Так себе история!

– Поддерживаю! – вторая девушка, которая тоже не отлипала от телефона, вдруг подала голос. – Эмоций здесь нет, сухая история. Жил, ушли, пришли, выгнали.

– Так это же только план! – взялся спорить парень.

– Я бы предложил на вашем примере решить новичку – хороший то был пример или плохой, и составить собственный. Краткий или подробный. Живой или не очень, – предложил Серов. – Он у нас впервые. Я подскажу, зачем это все нужно: если устно получается проговорить историю даже в виде простого плана, то потом вы легко его разовьете.

Мне вдруг захотелось спросить, какую выгоду с этого будет иметь сам Серов, однако не решился перебить психолога.

– Хорошо, – согласился я. – Историю в виде плана, что-то такое жизненное, хм… Давайте попробую.

– Просим! – тоном ведущего телепередачи выдал Серов.

– Возьмем в качестве главного героя кого-то несложного, обычного, кого много в нашей стране. Менеджер, например. Какой угодно, хоть из салона связи, хоть из продуктового магазина или даже из крупной компании, – начал я и, когда убедился, что никто не собирается меня перебивать, а парочка задротов даже телефоны в стороны отложила, с большей уверенностью продолжил: – Его положение можно даже подчеркнуть, что у него все самое обычное. Обычная жизнь с женой или в разводе, с детьми или без них, простой, ничем не выделяющийся автомобиль – или даже его отсутствие, но потом, когда читатель вникнет в эту простоту, еще не успевшую ему наскучить, надо сделать что-то дерзко необычное! Например, ввести в самую обычную жизнь необычного персонажа. Вооруженную девицу, – неожиданно для себя, произнес я.

– Фу, как банально, – тут же произнесла девушка.

– А мне нравится, сильная героиня, – добавила Карина. – Продолжай! – улыбнулась она мне, пока все прочие не сделали ни одного комментария.

– И тут можно пойти двумя путями, – разошелся я. – Один путь – показать, что герой имеет какую-то тайну, на которую можно лишь намекать, но не раскрывать ее полностью. Тогда у читателя будет загадка и стимул читать дальше, чтобы эту загадку раскрыть. Или же оставить главного героя самым простым и обыденным, но ввести в его жизнь эту самую странную девицу, которая будет его использовать. Мотивировать. Например, потянет за собой, – я тут же подумал про Алину, которая с пистолетом в руке ворвалась в мою квартиру, – покажет мир с другой стороны, научит тому, чего он не умел.

– Стрелять и убивать, – фыркнул мужчина. – Как всегда, тупой боевик!

– Туда можно добавить какую-нибудь загадку, – тут же нашелся я. – Тайны государственного уровня, вселенной, что-то из прошлого, вроде историй в стиле Лары Крофт или Индианы Джонса.

– Снова преклонение перед Западом, – чуть ли не с презрением выдал мужчина. Тут уже не сдержалась Карина:

– Вообще-то типовых сюжетов не так и много, и если уж на то пошло, то все наши сюжеты пришли с Запада: из Рима, Греции или Европы.

– Ишь какая… – пробормотал мужчина в некотором смущении. – Раньше бы так на старших не наезжали.

– Она на вас агрится только потому, что вы неправы и усиленно доказываете свою же неправоту, выдавая ее за действительность, – проговорил парень-задрот.

– А еще вы – явный шовинист, – добавила его соседка.

Пока что в нашу бурную дискуссию не вмешался только тот, чье лицо было скрыто длинными волосами. Но и тех, кто поднял шум, уже хватало.

– Яйца курицу не учат! – возмутился мужчина в возрасте. – В наше время уважительное отношение к старшим…

– Так мы вас и уважаем, – проговорила Карина. – Хотя бы тем, что вас бы послать на х**, а мы с вами до сих пор разговариваем и пытаемся что-то доказать.

– Вот же б**дь! – рявкнул тот.

Теперь я удивился тому, что Серов до сих пор не влез в этот спор. Ему как будто доставляло удовольствие наблюдать за происходящим.

Мат слышался в речи все чаще, но обсуждение продолжалось еще пару минут, пока Серов, как судья молотком, не бахнул по столу ладонью:

– Достаточно! – крикнул он, и все тут же замолчали. Даже мужчина в возрасте, который до того высказался, что «в союзе бы такого не допустили». – Вы все не умеете слушать!

Как пристыженные школьники, все молчали в поистине гробовой тишине.

– Итак, – кашлянул я, – боевик или приключения. Может быть, политический триллер – и этот вариант тоже хорош. Непременно – романтическую линию. Или любовную даже. Не до полноценной эротики, хотя в нынешних условиях… – я почему-то посмотрел на Карину, а та с едва заметной улыбкой и горящими глазами, пристально глядела на меня. – Тут все от аудитории зависит. Чем шире, тем меньше всего «экстра». Но в любом случае – вооруженная девица уже пришла в дом к главному герою, – после этих слов я ощутил себя самым крутым рассказчиком, так как все, даже патлатый, обернулись ко мне. Как только я сдержался от злорадной ухмылки… – Пришла не просто так – подвезло ему. Даже не ему – а его квартире. Словом, он оказался в нужный момент в нужном месте. И это сделало его день.

Я замолчал.

– А что было дальше? – спросила Карина

– В следующей серии расскажу, – улыбнулся я.

Аудитория скрипела стульями, ерзая на них. За моей спиной послышались хлопки:

– Браво! – громко вскрикнул Серов. – Великолепно! Вы точно сделали мой день!

– Настоящее путешествие в твою голову, – подмигнула Карина.

Я ощутил, что краснею, но где-то в голове мелькнула мысль – вероятно, мне все же будет, где переночевать!

Глава 15. Авторский дуэт

В отличие от Серова, прочие в большинстве своем не так благостно восприняли мое произведение. Точнее говоря, мой экспромт. Для меня он звучал просто отлично – и живое, и свежее, и даже складно получалось!

Да, старикан не бухтел – но по его лицу было видно, что меня он не просто недолюбливает, а ненавидит, как и, скорее всего, остальных. Задротского вида парочка с завистью смотрела на меня, как смотрят на человека, который внезапно занял первое место на соревнованиях. Косматый свое выражение лица скрывал, и даже хлопнул пару раз – довольно вяло – в ладоши.

Карина же ослепительно улыбалась. Так радуется спонсор, чей спортсмен победил и принес кучу денег. Как будто это она меня привела сюда, а я не сам пришел.

– Полагаю, вам всем есть, над чем подумать сегодня, – заявил Серов. – Наш тренинг считаю оконченным, с каждым из вас я еще раз непременно увижусь на следующей неделе! А теперь – можете расходиться.

Я выскочил первым. Что это за адская чушь сейчас была? Ничего непонятно, странные и явно неблагонадежные люди! Как будто какое-то ток-шоу посетил, где Серов был ведущим, только не слишком скандалистом – ему хватало участников.

– Не знаю, что вы тут забыли, – процедил сквозь зубы старик. – Но надеюсь, что не увижу вас на следующей неделе.

– Зависть – дурное чувство, – пропела Карина, проходя мимо него.

– А вас я вообще не спрашивал, – огрызнулся он, отпихнул меня и вышел к лестнице. – Защитница обездоленных!

Девушка, уперев в бок левую руку, попросту рассмеялась ему вслед. И я был доволен этим – лучшее, что можно было сделать. Просто осмеять вредного старика.

Остальные вышли, а мы с Кариной задержались, пока Серов не напомнил нам, что пора уходить. Я вышел первый, придержал дверь.

– Спасибо за поддержку, – поблагодарил я, когда мы оба оказались на улице. – Вероятно, без нее я был бы не в состоянии вынести все, что произошло там.

– Давай без лишних слов, – сморщилась девушка. – Достаточно было простого «спасибо».

– Как говорится, спасибо в карман не положишь.

– Ой, только не предлагай мне денег! – воскликнула она, уже готовая обидеться.

– Еще чего! – шутливо возмутился я. – Денег! Кофе угостить могу!

– А, на это я всегда согласна, – с готовностью ответила Карина. – Поехали?

Я кивнул, она улыбнулась. Мы спустились с третьего этажа в сумрачный двор. В голове мелькали какие-то мысли, точно я что-то сделал не так, но как только я распахнул входную дверь, их все смело напрочь: смеркалось.

– Но мы провели внутри не больше тридцати минут! – удивился я в голос.

– У Серова время летит незаметно, – деловито произнесла Карина. – Иной раз полдня так проходит. А сейчас – всего то три часа!

– Три часа! – ахнул я. – Так… – тут я повернулся в сторону машины, на которой Карина приехала: – тебя эти три часа ждали?

– Мой водитель будет ждать меня ровно столько, сколько я того захочу, – важно произнесла девушка, поправила волосы и расправила плечи. – Ты ждал другого ответа?

– Хм! – только и смог ответить я.

– И все? – она широко раскрыла глаза. – От человека, который только что выдал великолепную историю, я думала услышать парой слов побольше.

– Как интересно… – пробормотал я, а потом растянул губы в улыбке. К счастью, мою шутку поняли сразу же. – Твой водитель, значит. И ты можешь приказать ему все, что угодно?

– Разумеется, – интерес, выразившийся на ее лице, сделал девушку еще более привлекательной. – Все, что угодно.

– Отправь его домой, – предложил я.

– Я бы с удовольствием, но я не могу сама сесть за руль, – вдруг смутилась она.

– Ты не можешь, но наверняка смогу я, – я все глубже вникал в роль, которую только что придумал себе сам.

– Хочешь стать тем самым незнакомцем, который вооружен и очень опасен? – без смешка проговорила Карина. Как ни странно, серьезность ей была уж очень к лицу.

– Едва ли я могу быть вооружен, – я развел руками. – И вид у меня не то чтобы уж очень.

– Еще немного и я тебя жалеть начну. Знаю я одну кофейню, но до нее неблизко. Справишься?

– Одной левой! Если у тебя автомат, конечно же, – отшутился я, но Карина уже шла к машине:

– Можешь быть свободен, – услышал я слова, сказанные водителю. И правда, человек в белой рубашке и темно-синих брюках быстро вышел, громко сказал «до свидания» и пошел прочь. Брови мои тут же поползли вверх.

– Я тебя долго ждать буду? – крикнула меня Карина.

Надо же, сработало, подумал я про себя. И, с трудом сдерживая восторг, который так и рвался наружу, нарочито медленно пошел к машине.

В салоне был просто космос. В смысле – космический корабль. Но все самое главное было на своих местах. Рычаг переключения передач, кнопка зажигания, руль, красотка по правую руку, да простят меня британцы и иже с ними.

– Куда изволите? – спросил я, вальяжно нажав на кнопку. Рука машинально потянулась к ремню безопасности. Карина назвала адрес.

Собственной машины у меня давно не было. Когда она была. Недорогая, отечественная. Мне хватало, до поры до времени. Пока жизнь не повернулась ко мне задом мусоровоза, который, не заметив меня, продавил весь автомобиль от носа до кормы.

Оценщик, которого назначила страховая, сказал, что это теперь утиль, скупщик битых машин дал мне за нее сотню, которую я спустил на рекламу книг. То есть, попросту говоря, смыл в унитаз.

А теперь жизнь дала мне шанс погреть задницу на кожаных креслах «эмки». Я провел пальцами по рулю, чувствуя, что впадаю в какой-то транс. Может, у Серова тоже был какой-то транс?

Движок урчал. Я воткнул заднюю и едва касаясь пальцами руля, вывернул плавно, ничего не задев и никуда не въехав. Все же больше года не управлял автомобилем.

Вперед машина пошла куда резвее, хотя я точно отметил, что спортрежим я включал.

– Тебя не пугает триста лошадей под капотом?

– Мне и одна наездница не испугает, – ответил я первое, что пришло на ум. Может, поменьше надо было всяких пошловатых историй читать, в которых были остроумные ответы наподобие?

– Могла бы поспорить, – не стушевалась Карина. – А ты не побоишься?

– Стать триста первой лошадью? Если только племенным бычком.

– И откуда в тебе все это, – она покачала головой. – Видишь, вон там, внизу. Педаль. Жми. Не сделаешь сто пятьдесят – заставишь меня пожалеть.

Раскрывать явную манипуляцию очень легко. Делать это, когда ты уже едешь около восьмидесяти – непросто. Отреагировал я быстрее. Машина не моя. Прав с собой нет. Документов тоже. Да и телефон не мой… Черт, а деньги? Я же пригласил на кофе…

Вечерний город раскрывался передо мной, как бесконечное космическое пространство перед капитаном Энтерпрайза. Поток отсутствовал, как таковой, мешались только светофоры, но к чему эти условности, когда одно нажатие педали может заставить стрелку на спидометре скакнуть вверх!

Кажется, я медлил. Потом взял ситуацию под контроль, напрягся, оценил количество людей, машин, светофоры впереди… И вдавил педаль в пол.

В голове сразу же мелькнула мысль, что, если я не успею на зеленый, боковой поток машины станет непреодолимой преградой. И, не глядя на спидометр, слушая только рев мотора, разогнал его еще на пару тысяч оборотов и воткнул следующую передачу.

Автомобиль пулей проскочил через перекресток на моргающий желтый и устремился дальше по улице, что делала небольшой подъем. Три сотни парнокопытных знали свое дело – тяги меньше не стало, но на пути вырос светофор, уставившийся в меня единственным красным глазом. Саурон, вместо Гэндальфа говорящий: «Ты не пройдешь». В смысле, не проедешь.

Но он разделял потоки с небольшой улочки в частном секторе, так что оттуда выскочила лишь пара машинок, которые тут же остались позади. Даже посигналить не успели.

– Знаешь, а ты поинтереснее водишь, чем мой скучный наемник, – со вздохом произнесла Карина. – За скоростью не следишь, но аккуратен, аж взмокла вся, – с ударением на последнее слово проговорила она.

– У нас хороший дуэт, – быстро проговорил я, боясь потерять контроль над машиной. Но больше всего я боялся посмотреть на спидометр.

– В каком смысле?

– Я хорошо вожу, а ты красивая, – выдал я комплимент, а в ответ услышал вежливый смех:

– Уж получше этих подкатов. Особенно от человека дела, – она положила руку мне на бедро, отчего я едва не бросил руль: коготки этой киски оказались уж очень острыми. – А так ли тебе нужен кофе? Время позднее… может к тебе?

Я слегка сбросил скорость. Это не уменьшит количество полученных за вечер штрафов, но успокоит меня и позволит хотя бы краем глаза глянуть на стрелку – сто сорок. В городе.

– У меня…

– Ремонт?

– Нет, какой ремонт, – обиделся я. – Я же писатель. Ко мне утром ворвались двое вооруженных людей, перевернули всю квартиру вверх дном. И наверняка до сих пор меня там поджидают.

– Так и знала, что ко мне придется, – вздохнула Карина. – Но ты оригинал. Надеюсь, не только языком так умеешь!

Глава 16. Тесное знакомство

К счастью для меня, ничего фантастически особенного эта красотка не хотела. Она жаждала лишь нежности и ласки. Нежного языка и ласковых пальцев – поначалу. Причем стартовало все бурно, еще в машине – мы подъехали к дому Карины, а она, не дожидаясь, пока я поставлю «эмку» на ручник, повернулась и позволила мне почувствовать вкус ее губ.

Я подумал, что из машины мы точно не выйдем – оторваться от них мне никто не позволит, тем более руки Карины уже ловко пытались отыскать путь к моим штанам. Отыскав под пряжкой ремня ширинку и оценив, что находится внутри, она полу-радостно, полу-удовлетворенно хмыкнула, но руки тут же убрала.

– В дом! – почти приказным тоном заявила она, правда, не слишком внятно, потому что, когда она попыталась отстраниться, я потянулся следом за ней и чуть было не совершил ошибку: – Ну-ну, полегче, – улыбаясь, она приложила палец к моим губам и этим жестом остановила.

В ответ я, не думая ни секунды, открыл водительскую дверь, оставив ключ в машину, а сам, пользуясь просторным салоном и отодвинутыми до упора назад сиденьями, подхватил Карину и вытащил ближе к себе. Одновременно с этим я выставил ногу наружу, собираясь выйти. Но ожидал, что девушка будет сопротивляться. Я же своим желаниям противопоставить ничего не мог.

Только какие-то остатки воспитания или здравого смысла заставили меня удержаться и не содрать с нее футболку прямо на улице. Я буквально выволок Карину наружу. Она же, не теряясь, выскользнула из моих рук и, не дав мне закрыть дверь автомобиля, опустилась на колени. Звякнула пряжка ремня, звучно вжикнула ширинка.

Я уперся обеими руками в крышу автомобиля, потому что губы, которые я недавно целовал, занялись делом куда более грязным, но невыносимо более приятным. Как оказалось, она лишь подразнила меня, через несколько движений вскочив на ноги:

– В дом! – повторила она, только приказного тона уже не было.

Виляя бедрами, она поспешила к двери, а мне еще нужно было штаны с земли поднять. Стараясь не отставать, я рванул следом. И уже внутри, едва хлопнула входная дверь, оставив нас в кромешной тьме, Карина зашуршала одеждой, а потом, ее ладони коснулись моего лица.

Затем скользнули выше, уперлись в макушку, после чего, прижимая мое лицо к телу, Карина заставила встать на колени меня. Но сперва я довольно ловко успел нащупать торчащий сосок и ухватиться за него губами, потянув к себе податливую, но упругую грудь. Вроде бы настоящую.

Но пришлось стать более послушным и все же встать на колени. Левую ногу мне тут же закинули на плечо – похоже, что Карине так было удобнее. Прихожая заполнилась стонами, ритмом полностью соответствующими движениям моего языка.

Задержаться здесь пришлось дольше, чем на пару минут – не то что возле машины. Девушка не произнесла ни слова. Меня это устраивало, к тому же стоны ее порой эхом раздавались – точно дом был не просто пустым, а сами его стены были голыми.

В какой-то миг, когда она вздрогнула, а тело ее немного обмякло, я подумал, что дело кончилось, но Карина словно открыла в себе второе дыхание. Лихо оттолкнув меня так, что я упал спиной на пол, она села на меня верхом, ловко подогнула ноги единственным отточенным движением, а потом в один миг села, коснувшись моего лобка парой влажных губ.

Перевозбуждение было безумным, каким-то невероятным – нельзя так долго дразнить мужчину без последствий. И они не заставили себя ждать.

Карина понимала, что моя попытка в последнюю секунду выскользнуть из-под нее неспроста – и так же ловко, как и садилась, приподнялась, а потом, ухватившись рукой за скользкий от ее обильной смазки член, ритмично поработала запястьем. Успокоилась она лишь тогда, когда горячие капли упали на ее ладонь.

Я тяжело дышал, лежа на полу. Карина едва слышно – но я все же слышал это! – облизывала пальцы. А потом улеглась рядом, прямо на пол, прижавшись сбоку:

– За наше тесное знакомство, – произнесла она, смачно облизнув большой палец и причмокнув от удовольствия. – Кофейку?

Глава 17. Ночью, голыми и за чашкой кофе

Мы сидели на кухне, довольно просторной и освещенной, как натуральная операционная. Разве что не такой чистой. Это в кино в больших домах кухня выглядит, как будто ее только что смонтировали.

Здесь же по разным углам были рассованы чашки, пакетики и тарелки, а кое-где были рассыпаны хлебные крошки, так что заняться сексом в прихожей было куда предпочтительнее.

Несмотря на беспорядок, Карина быстро сообразила кофе в турке, игнорируя кофемашину. Ложка того, ложка сего – зелье, сваренное эффектно от того, что сама она так и не оделась, было гораздо вкуснее любого другого кофе. Вот что делает химия мозга!

– Кофемашина не греет, – сказала она, сев рядом за стол. Грудь ее качнулась, вызвав у меня прилив крови совершенно не к той голове. – Так что по классике все.

– Старые методы – самые лучшие? – ухмыльнулся я.

– Цитируешь бондиану, – понимающе кивнула девушка и отхлебнула свой кофе с молоком. – Интересно, в виде кого я у тебя сейчас?

– Мисс Манипени? – настал мой черед усмехнуться в этой игре ассоциаций.

– Мне она в последних фильмах понравилась, – улыбнулась Карина. – Так кто ты такой?

– Писатель, самый настоящий. Наверно, – я пожал плечами и, немного погрустнев, уткнулся в чашку с кофе. К счастью, размер там был тоже немаленький, как у хозяйки дома.

– Ага, как и я. Публикуешься, печатаешься, ездишь по выставкам, ярмаркам, переводишься…

– Если ты сейчас шутишь, то я уже точно не шутил, – я чуть было не выплюнул только что выпитый глоток кофе. – В смысле, я очень рад, профессионально, что ты достигла таких высот, но если ты шутишь…

– Я не шучу, – не моргая, ответила она. – Все, что я тебе сказала – полная правда.

Теперь я позволил себе сглотнуть. Ну… трахнуть писательницу, вероятно, известную – это явно так себе путь к славе. Но зато приятно было!

– Так я это… рад, что у тебя все получилось… – севшим голосом ответил я.

– Смеешься? – она так резко поставила чашку на стол, что я даже вздрогнул:

– Ничуть! Я всегда искренне радуюсь, – пришлось малость подсобраться и выбросить из головы зависть, – потому что если кто поднимется повыше – всегда можно спросить, как ему это удалось. Как он – или она в твоем случае – написал книгу, что использовал и…

– Деньги, – коротко ответила Карина.

– Что? – недопонял я.

– Деньги, – повторила она. – Редактор, вычитка, реклама, платная печать, газеты, блогеры, раскрутка, – она взялась перечислять монотонно и безэмоционально.

Я был знаком с принципами и понимал, что каждый из этих пунктов стоит денег, так что где-то в глубине громко хохотала жаба, которая меня постоянно душила. «Не дам и косаря на рекламу» – гудела жаба.

– …в общем, что-то около трех с половиной я отдала за все.

– Тысяч? – фыркнул я во весь голос. – Ни за что не поверю, что так мало!

– Миллионов, – ответила Карина, и я поперхнулся, услышав это.

– Я слышал про сотни тысяч, но не думал, что все так плохо.

– Я могу позволить, – с плохо скрываемой грустью ответила она. – Но толку-то! А вот ты? Расскажи о себе, Бонд.

– Почему ты тогда не предложила мне мартини с водкой? – я все еще крутил ее слова у себя в голове, но нашелся с приличным ответом.

– Напиться никогда не поздно, но если мне приспичит ночью покататься по городу, я не хочу, чтобы моего водителя тоже лишили прав, как и меня.

– Так тебя…

– Да, но уже год прошел, – вздохнула Карина. – Итак, Бонд, чем занимаешься ты?

– Книги пишу, но у меня нет трех с половиной миллионов, чтобы перевести электронные книги в печатные версии. К тому же это скучно, а бумага – это еще и неэкологично.

– Такого бреда я давно не слышала, – помолчав, ответила Карина. – Впрочем, трахаешься ты явно лучше, чем думаешь. Может, все же что-то интересное ты способен сказать?

– О книгах – едва ли. Но меня читали. И читают.

Тут я попал в самое больное место. Она даже в лице изменилась, но промолчала. Я же предпочел извиниться.

– Пох… – отмахнулась она. – Разве тебе не интересно, что там за компания собралась?

– Ну, – протянул я, – ваш малый писательский круг…

– Кровообращения, – вдруг добавила Карина.

– Странная ассоциация. Я хотел сказать, что в целом компания странная.

– Еще бы. И все же я знаю все их прозвища, – она улыбнулась, а ощущение, что все становится странноватее и чудекаснее – меня не покидало.

– Так мы, когда с тобой на стоянке возле офиса встретились, – начал я, – ты у меня спросила, туда ли ты попала!

– А еще Серов признал новичком лишь тебя одного, – подмигнула мне Карина. – Ха, а тебя легко обмануть! Я давно туда хожу, а ты… что-то в тебе такое было, уверенное, даже не как в Бонде, нет, тот бы на своем великолепном британском авто прибыл. Как в Индиане Джонсе!

– На моей памяти он малость постарше меня будет, – кашлянул я. – Но спасибо за сравнение, всегда приключения любил.

– Иначе бы тут не оказался, – снова подмигнула она, легко и невинно, как будто она сейчас здесь голой и не сидела вовсе. – Давай я тебе все расскажу. Имен там и правда никто не знает.

– Но я же знаю твое имя, а ты – мое! – воскликнул я.

– Это исключение, к тому же, если Серов не знает, ему это не навредит. Он, как видишь, и против тесного общения в принципе, но мы же как-то справились. Не переживай, он не выгонит.

– Да я и не переживаю, – начал оправдываться я, но Карина меня перебила и стала рассказывать:

– Малый круг – я тут даже удивилась, что ты его так назвал. Мы тоже так говорим. Малый круг – это как в игре было, правда, там если по правильному переводить, внутренний круг, но…

– Я тоже играл в Макс Пейна, так что понимаю, что к чему, – мне также наконец-то удалось вставить слово.

– А, ну, еще проще будет. Короче, там был же одноглазый чел в коляске, так вот Уоденом мы зовем нашего Серова.

– Зачем, если его имя вы точно знаете? – недоуменно спросил я.

– Как зачем! – воскликнула Карина. – Как зачем! Чтобы прозвища у всех были. Это правильно.

– Поэтому во Властелине колец у Леголаса нет отца, – добавил я. Карина притихла, но лишь на пару секунд:

– Это другое!

Я вдруг рассмеялся, глядя на ее серьезное лицо.

– Что?!

– Подумал, что только что сбылась моя мечта, – посмеиваясь, продолжал я.

– Потрахаться? – прищурилась Карина.

– Нет, обсудить Властелина колец ночью, голыми и за чашкой кофе. Так что, мисс Манипени. Какие прозвища есть в вашем Малом круге?

– Ну, дядьку, который сегодня спорил, мы зовем Брежневым. Он и настроен соответственно, и постоянно что-то в этом духе доказывает. «Вот ра-а-а-аньше!» – она изобразила его деловитым профессором.

– А сколько ему лет? – уточнил я.

– Ну, где-то пятьдесят два или около того. Может, чуть больше.

– В его девятнадцать распался Союз. Он много помнит, должно быть, – хмыкнул я.

– И не говори! – поддержала меня Карина. – У него сейчас все плохо, раньше все было хорошо.

– У меня в садике тоже жизнь была прекрасна, – отозвался я.

– А в школе? – выжидательно спросила девушка.

– Домашка, чтоб ее…

– Ха! Еще в нашем круге, – она вернулась к прежней теме, – есть двое, парень и девушка. Ты обратил на них внимание. Я их называю неформалами. Времена готов и эмо уже прошли, но эти патлы, вечно опущенные головы и плечи…

– Я их назвал задротами.

– Это обидно, к тому же они не зациклены на одном и том же.

– Тогда соглашусь. А последний? Он мне самым странным показался.

– Патлатый? Да, он странный. Часто молчит, но регулярно умудряется дать правильные ответы. Никогда не советует, но отвечает на вопросы с завидной точностью!

– Вот кто настоящий задрот, – посмеялся я. – А у тебя там тоже прозвище есть?

– Красотка.

– Разве это не непрофессионально?

– Так Серов не знает!

– Неформалы, Красотка, Брежнев и Задрот. Вот это компашка! – я обнаружил, что кофе в чашке закончился.

– Ты же останешься? – спросила меня Карина, заметив грустный взгляд на кофейную гущу.

– Само собой! У меня нет выбора!

Она явно поняла это по-своему. Мне же попросту некуда было идти. К счастью, знать правду ей не требовалось.

Глава 18. Вызов

За разговорами ни о чем пролетело несколько часов. Кофе я больше не пил, иначе этот день мог стать моим последним – столько кофеина я в себя не вливал уже очень давно.

Самого главного я добился – у меня нашлось место, чтобы переночевать, а вот секс вышел приятным бонусом, на который я не рассчитывал. Только вот ночь, проведенная в уютной спальне на втором этаже, закончилась звонком от Ефимыча:

– Гоша за тобой подъедет через пять минут. Собирайся.

И отключился. Явно меня нашли через спутник и телефон, так что удивляться тут было совершенно нечему. Только вот девушка, что спала рядом, даже не проснулась. А я не взял номер ее телефона. Уходить вот так вот утром показалось неправильным. Записку я оставил на кухонном столе, надеясь вернуться тем же днем обратно.

Умылся, оделся и вышел из дома как раз в тот момент, когда к дому подрулил массивный черный автомобиль. Представительский, было бы проще сказать.

– Хороший дом, – пробурчал Гоша вместо приветствия, когда я открыл дверь и даже в машину еще сесть не успел. – Явно не твой.

– Не мой, – признался я.

– Похмелья нет – уже хороший признак, – водитель малость просветлел. – Ефимыч боялся, что ты напьешься.

– Не имею такой привычки, – ответил я, пристегиваясь. – После такого за руль не сядешь.

Гоша обернулся, чтобы через заднее стекло оценить «эмку».

– Дело твое. На такой тебя не догонят, если умеешь.

– Как выяснилось – умею, – ответил я.

– Позволь, – ухмыльнулся Гоша, нажал несколько раз на встроенный планшет и открыл видео, где эта самая «эмка» получает штраф за сто девяносто семь в городской черте. – Готов поспорить, две сотни ты из нее выжал. Может быть даже, как и из ее хозяйки.

– Как ты узнал? – прищурился я, старательно скрывая волнение.

– Так ничего удивительного. Когда твой телефон выдал больше ста пятидесяти в час, я задумался, а не решил ли ты смыться. Ефимыч бы очень расстроился. Вот я тебя и отследил. У знакомых ребят спросил записи. Заодно отмазал и тебя, и твою подружку, когда узнал, что ты остался в городе.

– Какое понимание! – я поежился в кресле. – С чего бы вдруг?

– Давай так, – шумно выдохнул Гоша. – Ефимыч человек такой, он ошибаться не любит настолько, что если вдруг ошибается в человеке хоть на каплю, то вина в этом ложится исключительно на самого человека. А раз он виноват – его следует наказать. Ну и, соответственно, в зависимости от вины следует и наказание. Не самая сложная схема, правда?

– Учитывая, что он может мысли читать – еще бы, – ответил я. – Вероятно, тех, кто потерял доверие и подвел Ефимыча, потом находили ниже по течению Клязьмы? Или не находили вовсе?

– Ему не нужно убивать людей. Никто из нас их не убивает, – спокойно ответил Гоша и замолчал.

Лучше бы он продолжил. Завершение этой угрозы можно было бы обернуть в шутку, но раз не прозвучало ничего – получилось куда эффектнее. Этого я отрицать никак не мог.

– Так чем вы занимаетесь? – заговорил я, когда мы выехали со стоянки на улицу. – Типа какой-то военной компании, которая попала в переплет, да?

– Нет, мы совсем не военная компания, – ответил Гоша. – Ефимыч строго-настрого запретил говорить тебе что-либо, так что можешь даже не спрашивать. А спровоцируешь – получишь по лицу.

– Не собирался я тебя провоцировать, – я бы отшатнулся, но даже в премиальном авто для таких действий места не было. – Но мне все же очень интересно узнать, ради чего все это.

– Я могу лишь намекнуть, что настолько амбициозных проектов у нас еще не было.

– А проект как-то называется? – продолжал допытываться я.

– Называется, но тебе про это рано знать.

– А амбициозный – это в рамках вашей организации или шире?

– Рано!

– А…

– Ща в нос дам! – рявкнул Гоша.

– Молчу, молчу, – поспешно ретировался я.

А сам, как затих, начал думать. Вчера меня заинтриговали – и правда, как идиота. Сегодня продолжают молчать. Куда привезут – непонятно. Выбор меня – тоже непонятен. Странно, очень странно.

Квартиру разгромили, телефон отобрали, доступа к документам нет вовсе. Я заткнулся и молча смотрел на мелькающие снаружи деревья – мы проехали город насквозь и выбрались в поселки, которые его окружали. Хотя нет, за лесом вновь показались многоквартирные дома.

– Куда едем? Долго еще?

– Скоро будем.

И здесь он не соврал, так что всего лишь через несколько минут мы оказались в частном секторе. А дальше классика моих книг, я аж мурашки почувствовал, которые побежали по моей спине.

Дом, типа замка, с небольшой угловой башней, которая на этаж возвышалась над всей остальной частью. Сложная ломаная крыша, обилие узких, но при этом высоких окон. Стены красного кирпича, высокое крыльцо. Смотрелось эффектно с учетом забора толщиной в полтора кирпича и высокими шипастыми воротами, напротив которых мы остановились.

– Я пройду с тобой проконтролировать, – сообщил Гоша. – Прикинусь твоей охраной. Сам понимаешь, времена сейчас сложные.

– У пиарщика – охрана?

– А, я же тебе легенду твою не объяснил. Ты же готов, не ссышь в такие дома… хотя о чем я, – он махнул рукой, как это обычно делают старики, типа «эх, молодежь!» – но сам стариком точно не выглядел.

– Выбора у меня все равно нет, – я развел руками. – Так что давай, объясняй, ради чего я рискую собственным здоровьем и шкурой? В какие интриги вы меня втянули?

– Ну, втянулся ты сам, Ефимыч силой никого не тянет. Сказал бы на месте – не хочу к вам, лажа тут какая-то, – выразительно проговорил Гоша, – так и ушел бы прочь.

– Но некуда было идти.

– И не говори, безвыходная ситуация. Заходишь, представляешься своим именем. Как зовут – помнишь?

– Да, да, – раздраженно ответил я, – помню.

– Ты представляешь проект «Стародуб». Ферштейн?

– Что это такое?

– Передашь вот это папку – не открывай ее только раньше времени, это тоже очень важно. Нельзя…

– Расстраивать Ефимыча? – я дернул бровью, но Гоша оставался предельно серьезен:

– Именно!

– Хорошо, беру папку передаю… кому?

– Увидишь человека лет сорока, деловой такой. Рядом с ним, как правило, тоже охрана стоит. Если не разберешься, я покажу. Я его уже видел.

– Имя его…

– Тебе знать необязательно.

– Ты же понимаешь, что я могу пробить адрес и узнать, кто здесь живет, – притворно вздохнул я. – Чего еще вы там придумали, чтобы якобы проверить меня?

– Да ничего такого. Пришел, поздоровался, представился, передал документы.

– То есть я – простой курьер? А если он будет вопросы задавать? Я же представитель!

– Он знает, кому задавать вопросы. Прочитает – и все.

– Но это пиздец как глупо! – не сдержался я. – Что за дурацкая проверка? Документы ты мне передаешь в последний момент… вообще до сих пор не передал. Говорить нельзя, спрашивать нельзя, обсуждать нельзя. Почтой не проще было отправить?

– Это для тебя проверка глупая. А для Ефимыча – нет, – ответил Гоша.

– Ну, знаешь…

– Вот, держи, – он открыл бардачок и показал на черный скоросшиватель, доверху набитый разными бумагами. – Принимаешь ли ты вызов?

– Я ваш вызов еще утром принял, когда вы меня разбудили ни свет, ни заря, – я достал папку и собрался было открыть ее, подцепив корочку пальцами, но передумал. Мне же нельзя было раньше времени знакомиться с проектом. – Пошли?

– Нет, не пошли, – Гоша коротко нажал на клаксон, ворота почти сразу же начали открываться. – Здесь же цивилизация!

Глава 19. Маленькие фокусы старых друзей

За воротами открылись подъездные пути к дому. Плитка уже выделялась полосами зеленого мха, вдоль бордюров росла трава. И если снаружи забор выглядел так, словно в доме кто-то живет, то внутри все казалось каким-то заброшенным. Нельзя было сказать – неестественным. Как раз естественности за счет обилия зелени было очень много.

Десяток туй, давно не стриженых, как и газон перед самим домом, тянулись ввысь, раскидывая в стороны ветки. Картина запустения была настолько же гнетущей, насколько и странной – контраст ввергал в ступор.

– Нравится? – спросил Гоша, явно издеваясь надо мной. Я не сомневался, что сейчас мое настроение полностью отразилось на лице.

– Нет, – честно признался я, но слова не шли. Хотелось многозначительно промолчать.

– А мне нравится. Еще бы деревьев сюда побольше, но таков уже хозяин! Пошли!

Двери машины мягко закрылись, не хлопнув. Я стискивал в руках папку, чувствуя себя одним против целого мира. Ситуации, подобной этой, даже я никогда не описывал. И сейчас предполагал, что мы забрались в логово коварного врага, который не сейчас, так через секунду-другую выпустит по нам из окон этого полузаброшенного дворца несколько очередей. А то и гранатами закидают. В любом случае, я резко снизил шансы покинуть это место на своих двоих.

– В общем, хозяина увидишь – не пугайся, потому что… – речь Гоши прервалась отчаянным лаем нескольких собак, а вскоре показались и они сами.

Не адские псы, но самые обычные питбули, которые, впрочем, имели очень грозный вид и, что куда страшнее, размер не меньше, чем двукратно превосходящих обычную собаку этой породы. Не то чтобы я знал, каких размеров бывают нормальные питбули, но у страха, как говорится, глаза велики.

Гоша, сперва замолчав, вдруг отступил на шаг назад, подальше от троицы псов, которые, как тройка коней на пашне, волокли за собой не просто здорового, а огроменного, килограмм на сто пятьдесят мужика.

– Босс! Туша! Стоять! А ну стоять! – задыхаясь, ревел незадачливый толстяк, не упомянув третьего пса, но потом простонал: – Цербе-е-ер, ну ты-то куда…

Я, отскочив назад, чтобы Гоша не раздавил меня при следующем своем маневре, подумал, что можно было всех троих назвать Цербером. Он же, вроде как, трехголовым был. Но решил, что в данной ситуации подобные шуточки лучше держать при себе.

– Антон, – укоризненно и одновременно с этим настороженно проговорил Гоша. – Ты снова взял работу себе не по зубам?

– Толик болеет, одна из этих тварей так его укусила… – начал он, но тут же осекся. – Более он, в общем. Шеф чего-то тут намудрил опять! – попытавшись встать на ноги, Антон упал снова. Собаки, впрочем, остановились в паре метров от Гоши, дружно высунули языки и с любопытством смотрели на гостей.

– Так мы можем войти?

– Да, входите, я сейчас, привяжу их.

Антон буквально собрался, уволок собак, которые, узнав, что гости вроде бы как свои, не издали ни звука и даже не сопротивлялись, позволив нам пройти по узкой дорожке от гаражного подъезда к входной двери, что располагалась за высоким крыльцом.

– Целый замок, – фыркнул я. – Такие уже сколько лет не строят?

– Родовое гнездо, – многозначительно выдал Гоша. – Здесь не одно поколение жило. Вот предыдущий владелец перестроил все.

– И с тех пор ничего не менялось, – тем же тоном продолжал я.

– Я слышал, что здесь полторы тысячи квадратов только жилой площади, – зачем-то сообщил мне Гоша, постучал в дверь. – И еще у них тут прислуга.

– И что? – не впечатлился я. – Прислуга, что дальше?

– М-м-м… я вот всегда хотел! – выразительно высказался он, но продолжать не стал, избавив меня от необходимости спорить с ним относительно современных ценностей жизнь. Как говорится, раб не желает свободы, а желает себе раба.

– Игорь Иванович? – прислуга в лице строго вида женщины лет пятидесяти, какой я всегда представлял себе фрекен Бок, в отличие от советских аниматоров, открыла нам дверь. – Кто с вами?

– Андрей, он мой помощник, документоносец!

Пришлось стерпеть внезапную шуточку. Строго лицо прислуги-домомучительницы ни на йоту не изменилось, но он отошла в сторону, впуская нас внутрь. Взгляд ее при этом был прикован к нашей обуви:

– Разувайтесь здесь, пожалуйста, – тоном, каким обычно смерти врагам желают, проговорила она. – Вас ждут в гостиной. По коридору налево, потом направо и первая дверь слева.

Лучше бы она карту выдала, подумал я, но все же разулся и прошел за Гошей, который явно знал, куда идти. Он и бывал здесь не в первый раз, поэтому у меня вопросов не возникло. Но папку я стискивал по-прежнему крепко.

– Здравствуйте, – деловито поздоровался Гоша с мужчиной в кресле, рядом с которым стоял небольшой азиат. Мужчина выглядел моложаво, но скорее всего, просто красил волосы – обилие морщин на широком лице возраст не могло скрыть. – Мой помощник прибыл к вам с документами.

И он снова назвал меня своим помощником! Ценой невероятных усилий я подошел к хозяину дома и протянул ему папку, стараясь сделать это не резко – азиат меня здесь больше всего напрягал. Куда больше, чем суровый взгляд двереоткрывательницы-домомучительницы.

Я радовался лишь тому, что не было никаких сложных загадок, а все было предельно просто. Классический дом, классическая ситуация. Только вот взяв из моих рук папку, широколицый хозяин дома сперва глянул на Гошу.

– Не открывал, – подтвердил тот.

– Посмотри, – обратился хозяин к азиату, протянул ему папку. – Я-то знаю, что все в порядке.

Я уставился на коротышку-азиата, который, ухмыляясь шире, чем могут позволить себе некоторые нормальные люди, открыл папку и небрежно пролистнул ее, выронил какие-то бумаги, наклонился стремительно, в один миг, и тут же вложил их обратно. Странная ухмылка не сходила с его лица.

– Нормально все, – наконец-то проговорил он, протянул папку обратно человеку в кресле и посмотрел на меня. Ухмылка исчезла. – Ты принят.

У меня глаза на лоб полезли. Я глянул на Гошу – тот, сложив руки на груди, не выразил никаких эмоций.

– Принят-принят, – повторил азиат. – Теперь ты с нами.

– С вами? – тупо переспросил я. – С кем??

– Со мной, – сказал Ефимыч, встав с кресла, где только что сидел широколицы человек.

– Вы… как?.. – ахнул я.

– Маленькие фокусы старых друзей, – ответил второй Ефимыч, заходя в гостиную и становясь рядом с первым.

Один Ефимыч – это уже много. Но два – точно перебор!

Глава 20. Капля недоверия

Гоша, до того медлительный и спокойный, внезапно проявил недюжинную прыть и вмиг подскочил ко мне.

– Я не баба, чтобы в обмороки падать! – сердито ответил я, чувствуя, что голова все же кружится то ли от избытка эмоций, то ли из-за обилия ночного кофе.

Ефимычи синхронно засмеялись, вызывая жуткое ощущение чего-то фантастически невозможного. Хотя не оксюморон ли это – фантастическая невозможность?

– Андрей, – тихо позвал меня Гоша. – Ты падаешь.

– Я? Нет, – промямлил я, пытаясь ощутить пол под ногами, пока не понял, что ноги у меня попросту не чувствуют ничего.

– Стул! Немедленно! – крикнул первый Ефимыч и азиат схватил от деревянного широкого стола, что расположился прямо напротив решетчатого окошка, стул с изогнутой спинкой и легко подставил его сзади меня.

Гоша позволил мне сесть. Я выдохнул, когда ощутил под пятой точкой что-то надежное и в то же время мягкое. Руки дрожали.

– Натуральный вельвет на гусином пухе, – прокомментировал второй Ефимыч. – Ни один поролон не сравнится с тем, что создала природа. Правда?

– Правда, – поддакнул ему первый Ефимыч. – А долго мы будем ждать? В смысле, пока он придет в себя? Или ты все же пороешься в его черепушке и сделаешь так, чтобы он снова стал нормальным?

– Да ладно тебе, пусть все будет таким же естественными, как и гусиный пух, – проговорил второй, но все же подошел ближе и уставился на меня. Я же едва мог пошевелиться, такая накатила слабость. – Мне кажется, что причина вовсе не в нас с тобой, Лешка, – он задумчиво почесал в затылке. – Не только в нас, если быть точным. Вроде бы тебе говорили не злоупотреблять кофеином.

– А он взял и злоупотребил? – наигранно возмутился первый Ефимыч. Настолько наигранно, что это было заметно даже в моем состоянии. – Вот ведь… злодей! А еще писатель!

– Все писатели злоупотребляют, – проговорил, шутя, второй.

– И художники, – добавил Гоша над моей головой. Оба Ефимыча и азиат посмотрели в его сторону. – А что, разве нет?

– Многие, – прокомментировал Ефимыч номер два. – Ладно, хватит ломать комедию.

По моей шее пробежал табун мурашек, рассыпавшись в разные стороны ближе к окончанию спины. Но в голове внезапно прояснилось.

– Мягко? – спросил второй Ефимыч.

– Мягко? – переспросил я. – В смысле, вельвет и натуральный гусиный пух?

– Хороший признак, – продолжал он. – Это – мой брат-близнец. Звать его Алексеем.

– Угу, – кивнул я и посмотрел на свои руки – дрожать они перестали, так что я смог вытереть влажный лоб тыльной стороной ладони, не опасаясь травм. – Брат-близнец, который только что выглядел не как близнец.

– Хорошо, что ты это заметил. И еще лучше, что помнишь это, – прокомментировал настоящий Ефимыч.

Я задумался – в теории, они оба настоящие Ефимычи. Забавно!

– Это и вправду забавно! – воскликнул Сергей Ефимыч.

– Забавно что? – настороженно спросил Алексей.

– Ну, он полагает, что… а, ладно, пересказывать тут тебе еще!

– Разве ваш брат не обладает теми же способностями, что и вы? – поинтересовался я.

– А, живое и здоровое любопытство! – восхитился Ефимыч. – Если мы – близнецы, это не значит, что способности у нас тоже одинаковые. Генетика, вещь такая загадочная! Вот наши родители не имели возможности шарить в мозгах других людей, ни мать, ни батюшка. Зато долгожителями были. И ого-го какими!

– Сережка, а ты не боишься, что наш гость снова уплывет? – язвительно спросил другой Ефимыч. – Много на него всякого свалилось!

– Порядочно, – согласился оригинальный Ефимыч. – Не каждый с таким справится. А этот, смотри-ка, даже в обморок не грохнулся.

– Но был близок к этому!

– И все же!

– Да вы еще подеритесь! – вырвалось у меня, когда страсти накалились и два брата-старика уже агрессивно развернулись друг к другу. – Если вам еще не надоело сраться, можете это сделать, когда меня не будет.

– Дерзит, – заявил второй Ефимыч.

– Нам такой и нужен! Который не полезет за словом в карман, – кивнул телепат. – К слову, неплохо маскируется, а? И главное, быстро.

– Да-да, – я поджал губы, а когда понял, что недомогание сошло на нет, уверенно поерзал на стуле и собрался было встать.

– Ты посиди, мало ли что! – крикнул мне второй Ефимыч, почему-то обиженно.

Гоша еле слышно фыркнул, но на него никто не обратил внимания.

– Он в принципе обидчивый, – добавил Сергей Ефимыч. – Потому что младший, меньше внимания ему досталось.

– А-а-а, – изобразив понимание, ответил я.

– Вот сейчас ты меня начинаешь разочаровывать! – нахмурил брови он. – И едва ли твое поведение соответствует моим ожиданием!

Мне хотелось ответить, что ничему я соответствовать не собираюсь, однако вместо этого спросил:

– Что было в папке?

– Ну, вот, наконец-то, – Ефимыч улыбнулся. – Папка. Друг мой Ким, подай, пожалуйста, документы.

Азиат передал мне папку, причем аккуратно, хотя всем своим видом показывал, что готов ее попросту впихнуть мне в руки, сломав при этом, пару пальцев. Я открыл ее, перекинул лист, второй, третий, потом непонимающе посмотрел на Ефимыча:

– Это шутка?

– Это проверка! – воскликнул он. – Или ты правда подумал, что в наших условиях нормально посылать новичков на задание, не убедившись даже в том, что мои догадки верны?

– Да я откуда знаю, – спокойно отозвался я. – Странные вы. Один – оборотень. Другой – телепат. Зачем-то нужен охранник…

– Ким – не охранник. И люди снаружи тоже лишь для вида, – добавил Ефимыч. – Чтобы мы казались нормальными. А в действительности…

– Ты серьезно сразу ему все вывялишь? – сложив руки на груди, спросил его близнец.

– Господа! – не удержался Гоша. – Вы правда время зря тратите. И мое в том числе!

– Ах, твое! – почти закричал на него младший Ефимыч.

– Леша, тише!

– Да твоего времени здесь осталось ровно столько, сколько я того…

– ЛЕША! – прогремел Ефимыч-старший. Его близнец резко заткнулся:

– Извини, – буркнул он.

– Я не люблю мыльные оперы, – начал я. – И в семейных разборках принимать участие я тоже не намерен. Кроме того, Сергей Ефимыч…

– Он еще и уважения не теряет, – все также наигранно продолжал младший.

– Цыц! – прикрикнул на него телепат. – Продолжай, пожалуйста, – обратился он ко мне.

– Хоть мы и договаривались, что ваш человек свяжется со мной сегодня, но меня вытащили из кровати прелестной девушки вовсе не для дела, а для банальной проверки. В такую рань и так беспардонно, что… – я набрал воздуха побольше, но ограничился лишь парой слов: – Нужны объяснения.

– Разумно, – не стал спорить со мной старший Ефимыч. – На всякий случай я проясню, что тебя вытащили в такую рань из теплой постельки ради того, чтобы я убедился, что не ошибся в тебе. И вижу, что не ошибся. Ты не пуглив, глупым тебя тоже не назовешь. Не растерялся ни вчера, ни сегодня. Хотя среди сотен тех, кого я проверял, ты явно входишь в первую треть, нет, даже четверть!

– Ты его сейчас расхвалишь! – не унимался Алексей Ефимыч, изображая из себя до крайности вредного старикашку. – И что тогда? Возомнит себя богом, а потом…

– Скажешь тоже, – едва заметно изменился в лице его старший брат, пока все остальные хранили гробовое молчание. – В общем, не буду много говорить. И так уже сказал слишком много. Я могу тебе сказать лишь, что ты – принят!

– Принят – куда? – спросил я, понимая, что среди всего заявленного словоблудия полезной информации было на грош.

– В проект «Стародуб», конечно же! – возопил младший Ефимыч, подразумевая, очевидно, что я хоть что-то да должен был слышать об этом.

– Похоже, ему потребуются еще разъяснения! – радостно заметил старший. – А ты свое недоверие засунь куда подальше!

Глава 21. Проект «Стародуб»

– То, что ты ни разу не слышал об этом, – правильный Ефимыч заговорил только когда принесли бутерброды, пару закусок и огромный чайник, вкатив все это на небольшом обеденном столике – все это сделала та самая строгого вида дама, которая открывала нам дверь, – указывает лишь на то, что мы движемся в правильном направлении.

Ему приготовили огромный бутерброд с зеленью, которая выглядывала из-под аппетитно свисавшей с краев хлеба колбасы. Правда, длилось это совсем недолго, потому что бутерброд размером с три ладони исчез во рту Ефимыча меньше, чем за минуту.

– О, угощайся, – предложил он мне, заметив, что к еде я не тянусь. – Тебе надо. Не на одном кофе жить. А тут салат, витамины.

Я нехотя потянулся за бутербродом. Мадам дворецкая ловко сложила еще один про запас. Гоша по-прежнему стоял позади меня. Разговор завяз, как зубы вязли в слоях колбасы и зелени, так что я подал голос:

– Нет, не слышал ни разу. Почему он такой секретный? И что за люди в нем принимают участие? Кто вы двое?

Отчего-то вопросы посыпались из меня с такой скоростью, что остановиться я уже не смог. Ефимыч-старший улыбнулся, его близнец фыркнул:

– Вот молодежь пошла! Никакого порядка!

– Не будь нудным стариком, Алеша, – Сергей Ефимыч отряхнул ладони от крошек, хлебнул чаю и посмотрел на меня. – Перед нами сидит довольно искренний молодой человек. Буквально открытая книга, которую можно читать без усилий.

– В ней хоть что-то написано в отличие от вашей пустой папки, – недовольно отозвался я.

– Я уже сказал. Проверка. Даже если она тебя оскорбила, Андрей, ничего страшного в этом не вижу. На это она и проверка, чтобы выяснить любым способом, подходит нам человек или нет.

– Разве вы не покопались в моей голове?

– Одно дело покопаться, а другое – увидеть самому. Это же как в учебнике истории. Скажи, ты веришь всему, что пишут в книгах?

– Ну… – замялся я и нервно почесал лицо. – Приходится чему-то верить, если нет указанной альтернативной версии событий. Вы же про историю?

– Разумеется! – невозмутимо продолжал Ефимыч. – Дело в том, что история наша штука такая… спорная. Ее многократно переписывали. И единственное, что тянется с давних времен – это старое летосчисление, которое тоже хотели убрать, но побоялись, что не справятся с людьми. Все же люди – это значительная сила, когда они вместе, – многозначительно добавил он и притих.

– Я и так знал, что наша история – спорная. Взять хотя бы последние лет сто, – ответил я, не понимая, к чему клонит старик.

– Последние сто лет – это та история, которую вы еще следующие сто лет разгребать будете. И знаешь почему? – спросил Ефимыч, но ответил сам же, не дожидаясь моего ответа: – Потому что вам ничего не рассекретят, а кто узнает правду, едва ли долго жить будет.

– Как женщина, что жила рядом со мной? – спросил я, вспомнив про убитую.

– Наталья Петровна? – тут же спросил младший близнец.

– Я не знаю, как ее звали. Возможно, – я пожал плечами.

– Сергун, – громко зашептал Ефимыч-два, наклонившись к самому уху старшего брата. – Он слишком доверчив!

– Сложно начать критически мыслить, если один брат может читать мысли, а другой – принимать облик иных людей, – ответил я. Младший Ефимыч тут же задрал нос:

– Сергун! Он избежал повторения в прямой речи!

– И что тебя так возмущает?

– Он ненормальный! Он думает, что говорит!

Алексей Ефимыч засопел, тогда как его старший брат неудержимо рассмеялся.

– Так это же и хорошо! Посмотри на наших. Ты думаешь, кто-то из них шевелит мозгами перед тем, как начать говорить? Вот Гоша – шевелит. И оттого молчит. Алина…

– Не думает, – вырвалось у меня и Ефимыч покатился со смеху. Младший тоже дернул губами в безуспешной попытке улыбнуться.

– Зато думает перед тем, как начать действовать. Она – одна из немногих девушек, кто у нас работает, и к тому же она была в армии, по контракту прошла через Сирию. И весьма успешно.

– Ей же… – нахмурился я, прикидывая, сколько ей лет.

– Двадцать три, я уже говорил, – напомнил Ефимыч. – И то, что ты решил, будто бы она выглядит старше своих лет – всего лишь усталость. Она давно на ногах. К тому же наши «лечилки» не без последствий. После них тоже надо уметь правильно восстанавливаться.

– Брат, ты не про то уже, – близнец решил повернуть беседу в правильное русло.

– Ах, да. Проект «Стародуб», – спохватился Ефимыч. – Ты ведь, Андрей, уже понял, что я не просто так приплел в наш разговор историю. Эта наука, которую не пишут победители. Ее пишут те, кто платит летописцам. Надо сделать нового правителя – сделают. Надо слить вину на другого – сольют. Ради потомков. Ради светлого будущего.

– Вы так говорите, точно исторической справедливости и триста лет назад не было.

– Ее и тысячу лет назад не было. Что, если я тебе скажу, что не было никакого Годунова? Что Грозный на самом деле не правил, и не захватывал Казань в пятнадцать лет. Потому что это все было придумано, чтобы подчинить центру окраины, которые сами по себе в рамках, как это сейчас принято называть, конфедерации, себя отлично чувствовали. У них была разумная самостоятельность, которая не была нужна центру. И когда все вскрылось… пуф, – он изобразил руками облачко, разлетающееся во все стороны. – Ничего хорошего. Посмотри, сколько проблем было!

– Ливонская, Шведская, – начал перечислять я, и тут заулыбался младший Ефимыч:

– Вот все, как по учебнику. Все! А меж тем и рядом такого не было. Ну, точнее говоря, сражения были, кое-какие. Кое-где. Я спрошу, если позволишь?

– Да, разумеется, Леш, – разрешил старший.

– Почему археологи копают Бородино, копают Великий Новгород, но никто не копает места сражений войн якобы шестнадцатого и семнадцатого века.

– Ну что ты, копают. Иногда, – подмигнул Ефимыч близнецу. Когда они оба стояли так близко ко мне, становилось даже жутко. Слишком они были похожи.

– Хорошо, копают, но это не освещается. Кому интересны находки, которые расскажут о сложных взаимоотношениях регионов в то время. И как это все было похерено. Какая была идеальная система сломана в угоду другим.

– Как и в семнадцатом, – ляпнул я. Братья переглянулись:

– Вроде того, но масштабы тогда были куда меньше, – сказал Ефимыч. – Наша задача – восстановить историческую справедливость.

– Посадить на трон царя? – усмехнулся я. Братья поморщились, Гоша посмеялся у меня за спиной.

– Смешно, – покачал головой Ефимыч. – Но нет, нам царь не нужен.

– Это прошлый век, – впервые за долгое время заговорил Гоша.

– Видишь, Лешка, он думает! Тоже думает, а потом говорит. Да, Игорь, ты, как никогда прав! Царь – это наше прошлое. Видишь ли, Андрей, наш проект «Стародуб» называется так лишь потому, что одно маленькое, потерянное в веках княжество, дало неожиданные исторические плоды. Которые при правильной подаче могут перекроить весь мир. Наше княжество обратится новым порядком, в котором все будет исторически правильно, исключая безумства промышленной революции, народных восстаний и захватнических войн!

– Но это же никто не даст сделать! – воскликнул я.

– Тем интереснее процесс! – ответил Ефимыч, горя глазами. – Мы ведь с братом уже лет восемьдесят пытаемся! И все никак!

Глава 22. Анналы истории

Любой нормальный человек посчитал бы эту парочку весьма странной. Понятно, что старики. Понятно, что два брата-акробата могли бы подливать масла в огонь своей лжи сколько угодно, только не таким же образом! Да, они выглядели очень старо, но никак не на девяносто с лишком лет! Даже если они в пятнадцать начали, как бравые партизаны, на заявленный возраст они не выглядят.

– Ну, на самом деле, мы не с малых лет начали, что ты. Сперва нам все очень даже нравилось. И не думали мы в такие дебри лазить, к тому же не так много нас осталось, – заговорил Ефимыч, вновь прочитав мои мысли. – Видишь ли, Андрей, наш вид тебя смущать не должен. Как и то, что говорят другие люди о моем, прости, нашем возрасте. Шестьдесят-семьдесят лет. Я мог бы сказать, сколько мне на самом деле, только тебя это точно шокирует.

– Больше, чем проект «Стародуб»? – пошутил я. Как оказалось, зря.

Младший Ефимыч разразился грозной тирадой о том, что я отношусь к делу всей их жизни как минимум оскорбительно, не принимаю всерьез их деятельность и что мне явно не место в их команде после того, как я таким образом высказался. Потом черт дернул меня уточнить, как же именно я не так высказался и, как говорится, Остапа, то есть, Ефимыча-младшего, понесло.

– Лешка, заткнись уже, – остановил его близнец. – Успокойся. Твое бы рвение, да в мирное русло…

– Говорят… – начал я, но он поднял ладонь, остановив меня, на сей раз вовремя:

– Если ты скажешь еще слово не так, даже я не смогу заставить его замолчать. Проекту «Стародуб» – восемьдесят лет. Сразу после войны мы поняли, что мироздание дошло до точки самоуничтожения. Процесс запущен и не сегодня, так лет через десять или даже пятьдесят мир рухнет. Сгорит в очередной глобальной войне, конфликте, череда которых как началась после революции во Франции, так и продолжается до сих пор.

– То есть, вы вдвоем… уже восемьдесят лет? – усомнился я, начав наконец-то трезво мыслить.

– Я не буду показывать тебе наши паспорта. Нашим родителям повезло жить гораздо дольше нашего, но уходя, они предсказывали, что скоро все изменится.

– Предположу, что вам все же больше ста лет, раз уже один из вас телепат, а другой может легко обращаться другим человеком. Родители ваши жили лет так двести или триста, – продолжил рассуждать я, – застали они как раз конец девятнадцатого века, когда все и пошло наперекосяк: первые танки, крупные калибры, огромные корабли, самолеты, проекты ракет.

Стоило мне взять паузу для того, чтобы вдохнуть, как младший Ефимыч с завистью присвистнул:

– Экий умник тут нашелся!

– Давай послушаем, он ведь в чем-то прав, – улыбнулся старший брат, закинул ногу на ногу, схватил еще один заранее заготовленный бутерброд, предложил мне, но я отказался.

– В народ пошли новые теории, которые начали сносить правительства стран. Новые технологии управления толпой. А потом чиркнули спичкой и Европа вспыхнула. Потом все немного улеглось – она полыхнула еще раз. Позже искры разлетелись по всему миру, когда крупные державы схватились друг с другом в новых конфликтах, которые продолжаются до сих пор. За ресурсы, власть, влияние – в том числе и идеологий. А люди гибли и… да, ваши родители действительно были правы – последний век с небольшим человечество катится в пропасть. Конец близок.

– Позволь я спрошу? – Алексей Ефимыч последние полминуты смотрел на меня и буквально трясся от нетерпения.

– Дозволяю, – важно, но с шутливыми нотками, проговорил Ефимыч-старший.

– Экологическая повестка – что ты о ней думаешь?

Я посмотрел на Гошу и на азиата – эти двое ничего не говорили, ничего не делали, но активно изображали роль телохранителей. Домоуправительница вышла из комнаты, сложив еще пару бутербродов про запас. Они вызывали у меня аппетит, но любопытство заставляло меня открывать рот только для того, чтобы говорить.

– Подсказок не просить!

– Я считаю, что влияние людей переоценено. Вращение планет и приближение к солнцу куда сильнее влияет на климат на планете. Люди не смогут никогда сжечь столько же топлива, чтобы сравняться с энергией, которую дает нам солнце. Все остальное – деньги и влияние. Попытка влезть без мыла.

– В анналы истории, – заявил вдруг Гоша. Ефимыч строго посмотрел на него серьезно проговорил:

– Скорее уж, в аналы истории.

– А разве… – собрался было задать вопрос Гоша, но шутка дошла до него быстрее, чем до меня.

– Знаешь что, братец, меня устраивает твой новый кандидат. Можно рассказывать ему суть проекта.

– С чего все началось, скажите, – попросил я.

– Началось все с, хм, наверно, эти фамилии тебе ничего не скажут. Гундоровы.

– Нет. Ничего не слышал.

– Оно и логично, – кивнул Ефимыч. – Хилковы, Тулуповы, Палецкие, Каша.

– Каша? – переспросил я.

– Он – главное действующее лицо. Каша Стародуб. Прочие не так значимы, но, если говорить по порядку, то эти рода были связаны с Рюриковичами, то есть, последними правителями или кто там на самом деле был…

– Так вы сами не знаете?! – ахнул я. – Что ж вы меня за нос водите!

– Мы не знаем. Мы не уверены. Но знаем, где найти точную информацию.

– Простите! Вы восемьдесят лет искали и до сих пор ничего не нашли??

– Нам нужны книги, которые находятся в частном владении. Большая их часть уехала за рубеж после революции семнадцатого года. Часть исчезла в огне постоянных пожаров. Но на наше счастье абсолютное большинство родовых книг было скопировано, имело от десяти и более копий. Но сведения, которые в них содержатся, засекречены. Потому что могут поставить историков и современные правительства в очень неловкое положение. Каково будет узнать, что, например, в евродепутатах сидят потомки Каши? Что русофобия сейчас активно продвигается только потому, что кто-то уже нашел эти книги. Причем нашел около двадцати лет тому назад. Нашел заново, как когда-то было в десятых годах прошлого века, когда началась первая истерия.

Ефимыч говорил много и его речь захватывала внимание лучше, чем у какого-нибудь профессора. Но он закончил говорить, а вопросов у меня меньше не стало. Его кивок обозначил позволение начать спрашивать:

– Вы считаете, что как только выяснится правда, вы сможете устроить все так, как оно должно быть, исторически верно, устранив все недостатки и угрозы современности? – я попытался ужать обилие любопытства в единственный вопрос.

– Нет, конечно же. Когда правда вскроется, начнется последняя битва, после которой мы получим должный мир.

– И никаких аналов истории, – пошутил младший, выделив слово чуть ли не по буквам.

– Так ты с нами, спрошу тебя еще раз. С нами? – пристально глядя на меня, задал вопрос старший Ефимыч.

Мне бы после слов о последней битве плюнуть на это все. После слов о том, что эта парочка похоронила, вероятно, не одну сотню своих же последователей, сбежать отсюда. Но изменить мир – так заманчиво…

– Конечно же с вами! – громко и уверенно заявил я.

Глава 23. Ужасы нашего городка

После того, как наша странная беседа подошла к концу, оба Ефимыча дружно протянули руки, чтобы я их пожал.

– Мы очень рады, – начал младший, но Сергей Ефимыч его прервал на правах старшего:

– МЫ, – выразительно добавил он, – очень рады тому, что с нами в команде такой достойный человек! С правильным мировоззрением и стремлением сделать наш мир лучше для всех!

– И способный, я уверен, восстановить справедливость! – добавил младший.

– Поздравляю, – Гоша опустил руку мне на плечо.

– А ваш, кхм, кем бы он ни был – я кивнул в сторону, – будет что-то говорить?

– Он не понимает по-русски, – улыбнулся Ефимыч. – А теперь вам явно пора. Инструкции у Гоши есть, дальше он с тобой. Увидимся через неделю.

Я предпочел обойтись без лишних вопросов, встал, бросил грустный взгляд на последний бутерброд.

– Можешь взять с собой, мы не обеднеем, – проговорил Сергей Ефимыч.

Но все же я не рискнул портить о себе мнение.

– Зря ты поскромничал. Куда вот ты сейчас поедешь? – спросил меня Гоша, когда мы сели в машину.

– Я даже не понимаю, что нужно делать дальше. Что мы вообще будем делать – какова моя роль в этом деле? Неужели для «пиара» организации, которая скрывается?

Гоша пожал плечами, но потом повернулся и посмотрел на меня как-то слишком уж пристально:

– Ты странный, ты знаешь об этом?

– Знаю, но ты первый, кто говорит мне об этом вот так, в лицо, – ответил я и вздохнул. – На фоне этих двоих, правда…

– Да правда, правда. Знаешь, как долго я привыкал к тому, что эти двое со своими способностями то в голову лезут, то внешность иную принимают, то еще чего вытворят, – он стиснул руль. – Сейчас вот пообвык и вроде бы ничего.

Машину он до сих пор не заводил, и мы стояли возле дома Ефимыча. Что толку рассуждать про братьев, подумал я и спросил:

– Так в чем наша работа? Ты должен знать.

– Есть работенка, конечно, – вздохнул он так тяжко, точно на смерть отправляться готовился.

– Безрадостный настрой, – прокомментировал я. – И все же?

– Ефимыч упоминал старые родовые книги. Нам надо их заполучить.

– Хорошо, мы их получим, но что они нам дадут? Какие-то списки имен? Вроде бы так и выглядят родовые книги, – с нотками сомнения в голосе спросил я у Гоши.

– Ты прав, это они и есть. Учитывая все документы, которые уже есть у Ефимыча, наша работа – это составление паззла. Общей картинки, которая даст иной взгляд на ситуацию в мире.

– Не очень верится, – отозвался я. – Ну, родовая книга. Будет там тот же самый Каша. А кого-то же не вписывали! Незаконнорожденные всякие. Ну, и дальше что?

– Честно скажу, Андрей, сам не до конца понимаю, что дадут им эти книги. Я вот альтернативной историей тоже увлекался, пока не понял, что там нестыковок еще больше. Поэтому пока что смотрю на происходящее, как бы помягче выразиться… с недоверием, что ли.

– Но все же работаешь на Ефимычей.

– Они платят и немало, – ответил Гоша. – Вообще, они тебе могли бы уже и аванс перевести.

– И-пэ Ефимычи, – пошутил я и в этот момент телефон звучно промурлыкал.

– Можешь проверить, он не кусается. Или боишься, что продешевил?

– Даже не знаю, чего я боюсь больше, – я сунул руку в карман, достал смартфон и включил дисплей, намереваясь ограничиться лишь просмотром сообщения. Но сумма полностью не отразилась, так что я, недовольный тем, что приходится совершать лишние действия, разблокировал телефон. – А может и не боюсь, – добавил я, увидев шестизначное число. – Это аванс, говоришь?

– Ага, чтобы тебе было, на что жить, – ответил Гоша. – Жизнь опасная, сам понимаешь.

– Догадываюсь, – я поежился, вспомнив о том, что случилось в моей квартире. – Получается, что моя соседка – тоже из ваших была?

– Вероятно. Я не знаю всех, кто включен в проект. И никто, кроме Ефимычей и их коротышку – не знает.

– Ты про азиата? – уточнил я. – Мутный тип. Не верю, что не говорит по-русски.

– Ему необязательно. Младший прекрасно владеет десятком языков.

– Так сколько им лет?

– Паспорт мне не показывали, а врать можно сколько угодно, – скептически ответил Гоша. – А вообще, знаешь, наверно, тебя стоит поздравить, – он протянул мне руку, которую я недоуменно пожал. – Проект, может, и не выгорит. Но ты хотя бы денег заработаешь. Где еще в нашем захолустье можно такие бабки срубить? Подругу сводишь куда-нибудь, в приличное место.

– Давай о делах, не трожь подругу, – поморщился я, думая, что же меня ждет на следующей нашей встрече с Кариной.

– Ого, какой, – ухмыльнулся Гоша. – Я же без всякого, что ты! Но раз о делах, так о делах. Ефимыч выяснил, что к нам тут приезжает выставка всяких древностей. Вероятно, книга будет там. Послезавтра. Наша задача – стащить ее.

– Даже не посмотрим?

– Тупо стащить. Эту задачу повесили на меня. Можно кого-нибудь прихватить с собой, но больше троих брать нет смысла. Что ты смотришь так? Сам хотел быстрее к делам. Или считаешь, что спереть старую книжку – слишком тяжкое преступление?

– Гош, как-то… воровать книги…

– Ты же знаешь, что в последнее время картины воруют для того, чтобы вернуть их законным владельцам.

– Но Ефимычи же не законные владельцы этих книг?

– Кто тебе сказал? – ухмыльнулся Гоша. – Вероятно, они могут ими быть. Но даже если и нет, тебя же вроде больше зацепила идея изменить мир?

– Есть такое, – признался я. – Но никто не говорил про криминальные методы!

– Конечно, куда тебе. Ты же писатель, – с легкой издевкой заявил Гоша. – А то, что ты умудрился пережить нападение вооруженных громил – это тебе просто повезло.

– Естественно, – воскликнул я. – У меня же нет никакой подготовки.

– Ну да, ну да.

– Серьезно! Я даже в армии не был!

– Надо бы нам с тобой поработать, – Гоша наконец-то завел двигатель. – Потренироваться. Если только ты не хочешь прямо сейчас смыться к своей подружке, – он в сотый раз ухмыльнулся, а я подумал, как же ловко меня затягивают в свои сети эти манипуляторы. Что Ефимыч, что Гоша.

– Если ты думаешь, что пара дней тренировок что-то во мне изменят…

– Не переживай ты так. Несколько синяков человека только украшают, – он даже в лице не изменился, отчего выглядел в этот момент жутковато.

– Да чего мне переживать, – фыркнул я. – Подумаешь, разнесли квартиру, подстрелили, жизнь поменялась…

– Все перемены к лучшему, – Гоша поддал газу и вырулил на улицу. – Все к лучшему. Все испытания делают тебя крепче. Это же тренировка, а не какие-то ужасы нашего городка. Не то что этих офисных сидельцев, на которых чихнешь, а они… а, ладно, чего я тут. Погнали!

Я нервно посмеялся на фразу про офисных сидельцев. Но сейчас выбора у меня не было. Мне правда хотелось менять мир.

Глава 24. Новшества, технологии и немного безумия

Гоша петлял по улицам, пока мы не пробрались в промзону, расположенную где-то в глубинах города настолько далеких от простых смертных, что дорог для транспорта и уж тем более тротуаров здесь даже не подразумевалось. Из-за этого автомобиль двигался не просто медленно, а преступно неспешно. В отличие от скорости вращения руля, которая в отдельные моменты просто зашкаливала.

– А получше места не было? – спросил я, выглядывая из окна. Место больше подходило для того, чтобы от кого-нибудь избавиться раз и навсегда. Утопить в бетоне, похоронить в фундаменте, зашить в сэндвич какого-нибудь нового промышленного здания.

– Получше! Скажешь тоже! Сюда же только на танке добираться, – недовольно ответил Гоша.

В очередной раз круто забрав в сторону, он почти развернулся, остановившись возле ангара с полукруглой крышей. На фасаде висели старые потрепанные баннеры, ни один из которых не намекал на то, что кроется внутри.

– Стремно тут, – высказался я.

– Зато никто чужой не сунется.

В ангаре, который снаружи запирался на большой навесной замок и толстый засов внутри, расположился огромный тренировочный комплекс, который больше походил не на простой тренажерный зал.

– Походи, посмотри, обоснуйся. Сюда ты сможешь приходить в любое время. Сюда же приходят и наши. Иногда, когда есть для того свободное время, – вздохнул Гоша. – Вот у меня его почти что нет. Разве вот с тобой позаниматься. И то это моя работа.

– Потому что Ефимычи попросили?

– Нет, потому что раз ты меня выбрал в свои напарники, то мне надо быть уверенным, что ты, в случае чего, прикроешь, поможешь, исправишь ситуацию. А выглядеть будешь лохом последним.

– Вот это уже обидно прозвучало! – и не подумал обижаться я.

– Маскировка! Ладно, давай, проведу тебе экскурсию, – он дернул рубильник и вместо слабого света, который с трудом пробивался через давно не мытые прямоугольники окон в решетках, сверху из гудящих ртутных ламп полилась натуральная белизна, осветившая весь ангар.

Тот сразу же обратился из простой и замызганной тренажерки во что-то невероятное. Без комментариев не обошлось.

– Челюсть подбери и смотри, – командным тоном начал объяснять Гоша. – То, что ты здесь видишь – классика. Единоборства. Бокс, каратэ, айкидо и прочие грозные слова.

– И где же тренеры?

– Один из них – перед тобой.

– Да ну, – недоверчиво воскликнул я.

– В бараний рог согну. Пошли, проверим? – предложил он.

– Я воздержусь, пожалуй, – ответил я.

– Без этого ты отсюда не выйдешь!

– Потом, – отмахнулся я.

– Просто, понимаешь, если я тебе по голове вдруг стукну, случайно, разумеется, – заюлил Гоша, – тогда ты забудешь все, что видел. А мне этого не нужно.

– Как и мне не нужно бить по голове.

– Ой, да брось, неужели тебе подраться не хочется? – прищурился он.

Я почувствовал, что смена тактики была сделана неспроста. Но поддался. Гоша выглядел хорошим противником, но он же напарник, помощник! Вряд ли он будет бить со всей дури!

– Пожалуй, переоденусь, – отозвался я.

– Э, нет, – Гоша схватил меня за руку и подтолкнул к рингу, – залезай, как есть. Будут твои противники ждать, пока ты марафет наведешь.

Тоже верно, подумал я и протиснулся между канатами, забрался на ринг, обернулся к Гоше и встал в стойку, подняв руки повыше к подбородку.

– Так дело не пойдет! – воскликнул напарник, махом перескочив через верхний канат. – Ты что, думаешь, тебя ниже бить не будут? – он резко дернулся, выбросил вперед кулак, остановив его в сантиметре от меня.

Моя реакция была не такой быстрой, как я привык думать, к тому же одна рука автоматически ушла вниз, чтобы прикрыть живот. Причем, неправильная – осталась открытой сторона, с которой Гоше было удобно бить. Второй подход он сделал точно так же, как и первый – открытая ладонь замерла в сантиметре от щеки.

– А ты все не реагируешь, – проговорил он, и я сразу же сменил руки.

– Вот и молодец, – как-то странно ухмыльнулся он и в невероятной растяжке махнул ногой, целясь в голову.

Третий раз я ждать не стал и присел, опершись еще и на свободную руку. Гоша махнул сверху, я даже задрал голову, чтобы посмотреть. Но опорную руку он попросту вышиб из-под меня так, что я опрокинулся набок, едва не свернув шею.

– Ты чего творишь?! – закричал я, но Гоша вошел в раж и топнул ногой рядом с моим носом.

Шея ныла, только выхода не было – я перекатился на метр в сторону, ушибив еще и плечо и при этом. Но получил пинок в поясницу – не сильный, но ощутимый, добавивший мне еще одну болевую точку. Сразу же попробовал встать, но Гоша, как заправский футболист, ударил по локтю, заставив меня лечь, а потом наступил на тыльную сторону ладони.

– Попробуешь еще разок? – услышал я перед тем, как попытался высвободиться, дернув ладонью так, что чуть кожу не содрал.

Разворачиваться было неудобно, тем более что ныло уже все тело. Я попытался повторить то же движение, которым Гоша сложил мою руку, только чуть иначе: ухватился за обратную сторону его колена, сильно дернул к себе, но вместо этого лишь сам подтянулся ближе.

Гоша расхохотался, убрал ботинок с ладони, отступил на шаг назад.

– У вас же технологии, всякие крутые лечилки, – простонал я, безуспешно пытаясь подняться. – К чему это все?

– Драки? Тренировки? – спросил Гоша, присев рядом на корточки. – Знал бы ты, с какой гопотой приходится сталкиваться. Как нужно беречь эти самые технологии, чтобы они не попали не в те руки. Сколько сил было потрачено на то, чтобы их вернуть, убрать свидетелей и… разве ты не понимаешь? Читал я твои книжки. Фантазер, – он попробовал улыбнуться, но после драки он еще не пришел в себя, так что на лице у него отобразилась какая-то гримаса. – Нет, не пойми меня превратно, ничего дурного в них нет, как и хорошего. Но теперь-то ты понимаешь, насколько тяжело столкнуться с подготовленным противником?

– Понимаю, – просипел я, вернувшись в более-менее удачное положение и потрогал лицо, потом посмотрел на ладонь. – Никакие новшества не заменят драки, да?

– Никакие новшества не заменят хорошей драки! – выделив предпоследнее слово, ухмыльнулся Гоша. – Ладно, хватит безумствовать – разошелся я. Думал, что ты окажешься достойным соперником, но тебе еще учиться и учиться. Пошли, подлатаю слегка. Заодно поймешь, с чем мы тут работаем.

Глава 25. Долгий и мучительный путь

– Чтобы тебя старики не очень-то смущали, – сказал Гоша, достав из матового металлического шкафчика, висевшего на стене и не имевшего никаких опознавательных знаков, такой же тюбик с зеленым колпачком, – скажу тебе, что контактировать с ними часто тебе не придется. Я бы даже сказал, что большая часть контактов – это либо случайные встречи в том кафе, либо какие-то проблемы, которые надо решить именно тебе. Тогда будет звонок – ну, и дальше по алгоритму. Хотя, может, Ефимыч тебе чего поинтереснее предложит в следующий раз. Ну, мало ли, – он открутил крышку тюбика и дал мне: – натри, где болит, – после чего продолжил: – вдруг, ты и правда отличный пиарщик, сделаешь так, что проект, который они так долго создают, выстрелит на народной любви.

Тут он громко фыркнул, прошелся пятерней по волосам, всем своим видом показывая, что он в это не очень-то верит.

Тюбик я использовал – не слишком активно, так, по горошине мутноватой светлой мази на каждый ушиб и, как оказалось, ссадину. Эффект не мгновенный, но очень быстрый – боль ушла, правда, ссадина жутко чесалась.

– Те пластыри, которые тебе на нос лепила Алина, лучше, но мазь сама по себе дешевле.

– Вы еще на чем-то экономите? – удивился я.

– Такой тюбик стоит около миллиона, – коротко ответил Гоша. – Так что используй разумно. И на открытые раны не нужно мазать, если только это не как у тебя царапина. Зарастет, как есть – не больше и не меньше.

– Технологично у вас как-то. Учитывая способности Сергей Ефимыча, – ответил я, передавая Гоше тюбик с мазью. – Или же это, как у Булгакова – массовое помешательство и коллективный гипноз?

– Нет, к счастью, – ответил тот. – Гипнозом тут и не пахнет.

– Ты бы ответил то же самое, даже если бы им пахло, – ответил я миролюбиво. – Но оставим это – магия есть, верю я в нее. Тем более младший явно не маску снимал – он не шевелился в кресле, я бы заметил.

– Развитое боковое зрение – большой плюс в нашем деле, особенно, когда стрелять приходится, – сказал Гоша, а я тут же перехватил его идею:

– Пистолет дадут?

– Может, тебе еще пулемет вручить? Кто ты такой? – грозным голосом выдал он, вращая выпученными глазами. – Я Солдат Иван, – внезапно поразил он знанием старых мемов. – Ты же видел?

– Знаю-знаю, – вздохнул я. – Ничего мне не дадут.

– Тебе и не надо. В наши с тобой планы не входит стрельба.

– А как же моя соседка? – наконец-то решился спросить я. – Ее пристрелили – и ладно бы, ничего такого я не подумал, всякое в жизни бывает. Но она как-то была связана с вами! Мне стоит чего-то опасаться?

– Недоброжелателей всем хватает, – проговорил Гоша. – Только не всех их стоит бояться – многие, как последние п***болы, могут только словами бросаться и ничего больше. Кто сейчас за оружие хватается? Кругом камеры. Люди. Вон тут, на днях – два дебила хотели забор скрутить и сдать.

– Да ладно! – я изобразил искреннее удивление, потому что Гоша умудрился перейти из темы магии и технологии на какую-то скучную бытовуху.

– Серьезно, – он не воспринял мою иронию. – Поймали через улицу. Так что не опасайся никого.

– Ну как сказать! – съязвил я, вспомнив про Бэзила, который наверняка кому-то да принадлежал – психологу, Ефимычам – или тем, кто пристрелил мою соседку. – Значит, технологий мне не видать?

– Тебя ждет долгий и мучительный путь, – предупредил Гоша. – Ты – самый обычный человек. Тренировки, обучения – и то если тебе это будет нужно. А пока я не вижу в этом необходимости. Хотя, – он встал. – Я бы проверил, как ты стреляешь. Алина сегодня утром сказала, что стрелок из тебя никудышный. Ничего не болит?

– Ничего, – сварливо ответил я, стерпев еще одну порцию оскорблений в свой адрес. Никудышный стрелок! – Я раньше выбивал двадцать семь из тридцати.

– А оружие? Мелкашка? – повеселел Гоша. – Это совсем не то.

Я промолчал – моя карта бита. Но напарник хлопнул меня по плечу и направился дальше.

– Ты же не думал, что у нас только то, что над землей? – крикнул он издалека.

Я чертыхнулся и поспешил за Гошей. Тот стоял возле металлического блока, который ничем не отличался от стены: ни цветом, ни форматом. По одну сторону была дверь, приоткрытая только для того, чтобы показать пару швабр и ведра внутри.

– Ты привел меня в кладовку? – спросил я.

– Не-а, – Гоша довольно подмигнул, приложил ладонь к стене, посмотрел куда-то чуть выше – и стена тут же зашипела, поршнями утягивая внутрь прямоугольник, достаточный для комфортного прохода внутрь. – У нас тут свои секреты.

Металлический блок состоял из тайной и явной частей, причем тесный лифт на двоих не предназначался для перемещения чего-то большего. Зажатые меж двух стенок, мы с Гошей медленно сползли вниз – по ощущениям, метров на десять под землю.

– Становится интереснее, – признался я.

– Есть и еще ниже, но туда я пока не ходил.

– А давно ты с ними?

– Около трех лет, – Гоша не стал вдаваться в подробности. – Со временем все узнаешь. Не хочется раньше времени все секреты раскрывать, – он покинул лифт, щелкнул еще одним рубильником: – здесь у нас стрельбище, – проговорил он, а голос его эхом разнесся по подвалу.

Я осторожно вышел, оценив масштабы – подземный уровень имел размеры куда больше, чем ангар наверху. Некоторые блоки повторялись – например, собранная из досок и деревянных щитов конструкция, напоминавшая двухэтажный дом без окон, была как наверху, так и здесь.

– Из чего хочется? – спросил меня напарник.

Если бы меня притащили в такое место, когда я какой-нибудь боевик писал – спору нет, писался бы кипятком, восторгаясь калибрами, стволами, рассуждая о разнице между картечью и дробью в скорострельном дробовике, прикидывал, что можно носить, как герою спрятать два пистолета-пулемета максимально незаметно. Я бы даже до стрельбы не дошел, потонув в разговорах и рассуждениях.

Но не сейчас. Тяготила неопределенность, так что я прохладно смотрел на обилие пистолетов, как отечественных «викингов» и «грачей», так и европейских «вальтеров», «глоков», «зиг-зауэров» и тех, кто я на глаз даже определить не смог. Их Гоша разложил передо мной на широком столе, как торговец на прилавке, предлагая особый и уникальный товар. Широкий стол располагался прямо напротив стрельбища.

Пистолеты выглядели совершенно по-разному. Одни – новехонькие, блестящие, в ружейном масле. Другие – царапанные, очищенные, но все же совершенно рабочие.

Следом за стволами появились коробки с патронами, в большинстве своем начатые, минимум пять разных видов, тогда как пистолетов было гораздо больше.

– В калибрах шаришь? – спросил меня Гоша.

– Ты про ракеты или патроны? – попробовал пошутить я, но тут же добавил: – ни в чем не шарю.

– Тогда, честный человек, держи девять на девятнадцать, хватай «глок» и заряжай его. И пошустрее.

Пока я разбирался с магазином, пока доставал патроны, запихивал все восемнадцать штук, Гоша успел зарядить три пистолета.

– Попробуешь пострелять из всякого. Мало ли, чего больше понравится. Но твоя нерасторопность меня беспокоит. Я не пошутил про долгий и мучительный путь, но у тебя он может стать слишком уж долгим и особенно мучительным.

– У меня патронов больше! – воскликнул я, посмотрев, что Гоша зарядил «вальтер» и «зиг». – В одном моем больше, чем в двух твоих!

– А говорил, что не знает ничего, – порадовался тот.

– Я такого не говорил!

– Ладно-ладно, – смирился Гоша. – Давай-ка попробуем.

Он повернулся лицом к стрельбищу, нажал на кнопку под столом, и первая пара мишеней опустилась с потолка метрах в двадцати от нас.

– Не слишком ли далеко?

– Нет, – сердито ответил я, уже начиная целиться.

– Тогда стартуем. Девять выстрелов.

Мы начали в одно время, но в разном темпе. Гоша, как машина, нажимал на курок мерно, ровно раз за пару секунд. «Зиг» он опустошил быстрее, чем кончилась половина патронов в моем «глоке» – я их еще считать пытался.

– Мне кажется, все гораздо хуже, чем я думал! – меняя оружие, крикнул Гоша, пытаясь перекрыть шум стрельбы. – Твоя мишень даже не колышется!

– Твоя тоже! – заорал я и ускорился.

Держать такой же ровный темп, какой был у человека более опытного, мне не удавалось. По одной простой причине – мне не хватало опыта. И оттого я мог выстрелить дважды подряд, когда мне казалось, что ствол замирал, идеально сводя мушку с прицелом, а то мог и долго сам пытаться прицелиться, когда рука подрагивала после очередного выстрела.

Понял я только одно – кто верит, что человек, не бравший в руки оружие, может без проблем отстреляться и уйти – лжец. Когда Гоша взялся за «вальтер», я понял, что дрожащие руки сказываются на моей меткости очень сильно. И налег на темп. В жизни бы он точно пригодился, а вот на стрельбище – ничуть.

– М-да-а-а! – протянул Гоша, когда мишени приблизились к нам на расстояние вытянутой руки. – Если вот это, – он показал на дырку в районе нижней челюсти черно-полосатого контура, – было твоим первым попаданием, то работать нам с тобой надо не так много. Но если ты из восемнадцати пуль случайно попал в мишень с двадцати метров… И, кстати, смертельных попаданий нет.

– А вот же, – я ткнул пальцем где-то в районе плоского черного туловища.

– Он в бронежилете, – отмахнулся Гоша, не задумавшись ни на секунду.

– Ох ты ж! И часто тебе такие попадались?

– Регулярно, – буркнул он, потом приложил к моей мишени свою, в которой два скопища дырок едва ли имели общую площадь больше пятнадцати квадратных сантиметров. – Вот тебе голова, вот тебе шея. В тело бить смысла нет. Из «калаша» когда бить будешь, тогда спору нет – прошибает, калечит. Но ты у нас не штурмовая группа, не спецвойска – да и не обычные войска тоже. Так что завтра я тебя заберу – потренируемся еще. Не пропадай. Иначе твой путь…

– Будет особенно долгим и мучительным, – ответил я, больше сердясь на себя за то, что не смог попасть хотя бы раз пять в простую, стоящую на месте мишень.

– Именно, – Гоша начал собирать оружие. – Сегодня мы закончили. Где тебя высадить?

Глава 26. Когда одиночество – не союзник

Я попытался было договориться с Гошей, чтобы он помог мне еще, но у него были свои дела. Поэтому меня оставили в центре – якобы оттуда быстрее всего добраться куда угодно в городе.

И я оказался в довольно странном положении, когда у меня был целый карман денег – фигурально, разумеется, – но при этом я не знал, что мне делать и куда идти. Я никогда не оказывался в столь неловкой ситуации, когда у меня не было паспорта и старого телефона в том числе. Ни госуслуг, ни старой личности – ничего этого у меня не было.

Надо было как-то выпутываться. И первое, что стоило сделать – перекусить. Во-первых, тренировки буквально сожрали огромное количество энергии, а во-вторых, то, что осталось, моментально уничтожил стресс, вызванный сложившейся ситуацией. Но внезапно проснувшееся любопытство.

В центре было немало мест, которые когда-то становились сценами для действия в моих книгах. Только на самом деле все выглядело уже совершенно иначе, чем в те моменты, когда я подбирал эти места в качестве основного места действия.

Сперва я прошелся по Второй Никольской и Княгининской, пытаясь отыскать старые заброшенные дома, которые могли попасться мне еще лет пять тому назад, когда история про альтернативный Владимир-столицу еще только была замыслом, не вышедшим на страницы книги.

Старался – но так и не нашел. За несколько лет руины, в которых пытали главного героя и приковывали его к батарее, либо обратились в пыль, либо были перестроены с нуля. Эти две улицы, которые я сперва прошел в одну сторону, а потом в другую, кардинально изменились. Не изменилась только белая стена старого монастыря.

Что ж, с одной книгой разобрались, подумал я, пришло время для второй. Это выглядело не так интересно, потому что даже искать ничего не пришлось. Дом, стоявший в верхней части улицы Гагарина, на самом деле имел в высоту всего лишь три этажа, а не четыре, как было в моей студии, где Роман Фетисов создавал свою империю. Правда, то здание в итоге сгорело почти дотла, могло бы испортить общее впечатление, но ведь нет тех империй, что не создавались бы на пепле исчезнувших.

На здание я посмотрел издалека, потому что забираться выше не имело никакого смысла. Ведь даже если бы я подошел впритык, то обнаружил бы поблизости не более чем макдак – а его есть мне совсем не хотелось. Правда, фастфуда душа требовала. Но не такого.

Поэтому я направился в Торговые Ряды, где еще в мои давние студенческие годы водилась пицца. Без кофе. Они располагались неподалеку – вообще, книги включали в себя почти весь исторический центр Владимира. Я усмехнулся этому лишь когда взял три куска. Потом долго смотрел на напитки, так и не решив, какой сок будет лучше. Все казалось бурдой.

В итоге я взял кофе. Который по счету за последнее время – сбился еще вчера. Но тем не менее, я сел за столик и начал думать. Думать осталось единственным, что у меня никто не отнял.

Меня поколотили, подстрелили, лечили экспериментальными препаратами, психологи залезли мне в мозги и душу – только членом я сам залез, куда надо. Мерзко, решил я, уставившись на три куска пиццы на картонной подложке.

Фудкорт был заполнен лишь на четверть. В будни здесь немноголюдно. Тем не менее, даже те, кто пришел сюда, умели шуметь так, что это заставило меня сосредоточиться на пицце, чтобы заставить шум стихнуть. Получалось с трудом, и я начал раскладывать куски в знак радиации, пытаясь выложить его максимально ровно.

У меня не осталось ничего. Меня просто вырвали из старого места и бросили на новом. Не посадили, как дерево, как культурное растение, а вырвали и бросили. Приживешься – молодец.

Знак радиации лег ровно, но все равно мне не нравился. Присмотревшись к нему получше, я понял, почему так – три куска пиццы были меньше, чем половина круга и потому пространства между ними было гораздо больше, чем нужно. И я сложил пиццу стопкой. Так она остывать будет дольше.

Надо было понять, что мне нужно. Место для жилья, какое угодно. Вероятно, документы я смогу восстановить – или забрать позже из квартиры, если с ними ничего не случиться. Хотя такой разгром точно привлек внимание полиции и у потому у меня не останется иного выхода, как пытаться восстановиться иным – желательно, законным, – образом.

Я достал телефон и еще раз посмотрел на шестизначную сумму. На нее мне надо было прожить всего лишь две недели. Да даже если месяц. Половину я сразу же отложил – копить я умел. Да и дома… черт, опять дома! Да, дома лежало примерно сто тысяч. Не бог весть какая заначка, но тоже могла бы помочь. И только в том случае, если те, кто ввалился ко мне, эту самую наличку не нашли.

Оставшаяся сумма должна была мне помочь с жильем. Поглощая первый кусок пиццы, я взялся искать квартиры – и нашел в первой же сотне прекрасное жилье. Стоило оно немало, плюс заплатить надо было за два месяца вперед, но я без долгих раздумий набрал номер.

Суровый мужской голос по ту сторону явно не был настроен на успешную сделку, поэтому я чувствовал, как он, точно сливочное масло, тает и меняется. Мое мгновенное согласие заплатить два месяца вперед поддало жару, поэтому мы условились через два часа встретиться по адресу квартиры.

Двести тысяч ушли. Теперь надо было подумать о работе и досуге – в смысле, о ноутбуке. Стоило мне прикинуть, а нужен ли он мне вообще, как сразу же стрельнула мысль: а книги?!

Еще сотня ушла на ноутбук. В принципе, на оставшиеся деньги можно было неплохо даже жить. На машину пока не хватит – но если Карина еще не психанула, то у меня есть транспорт, которым я могу время от времени бесстыдно пользоваться.

Незаметно ушел второй кусок пиццы. Одиночество – не союзник в моей ситуации. Позвонить бы Карине самому, но я не записал ее номера. К чему он мне, если я проснулся утром в ее постели? Стоило дождаться звонка, как бы моя невтерпежность не свербила в одном месте. Ноутбук бы сейчас не помешал, но слово «невтерпежность» я записал в телефоне.

Пожалуй, работать на Ефимыча было довольно выгодно, я даже мурлыкать начал себе под нос.

– А! Вот ты где! – на стул напротив плюхнулся Бэзил, усилив неожиданность своего появления противным скрипом металлических ножек по плитке. – Как дела?

Глава 27. Взятый на поруку

– Какого х*я?? – воскликнул я, едва не опрокинув почти опустошенную чашку кофе.

– Эх, Андрюха, Андрюха, – нагловатые глаза Бэзила уставились на меня с ярко выраженной насмешкой. – Ты чего думал, что у тебя все хорошо будет? Что ты от меня сбежал? Как бы не так.

– Хорошо, что здесь есть люди, – быстро оправился я. – Что ты мне сделаешь?

– Ой, да все, что угодно, сделаю.

Я выжидательно уставился на него, но ничего не случилось.

– Ссышь? – вдруг грубовато проговорил я, понимая, что я перехватил инициативу. Бэзил на секунду растерялся.

– А ты борзый стал, как я посмотрю. С чего бы это, хм?

– Чего тебе надо? – спросил я. – Ты же получил, что хотел.

– Нет, то, чего я хотел, я не получил, Андрюха. Слушай, – он вдруг резко сменил тему разговора. – А как тебя называют? Андрон? Дюшес?

– Ты псих, – отмахнулся я и собрался было идти. Аппетит пропал в такой компании.

– А если я тебе скажу, что псих – это ты?

– Многие писатели были психами, – я пожал плечами. – Что с того?

– Ну, их произведениями до сих пор восхищаются, а что насчет твоих?

– Кто-то да восхищается. Какая тебе-то разница?

– Ну, допустим… допустим, я вот тебе помочь хочу. А ты отвергаешь мою помощь.

– На тебя бы заявление написать, – прищурился я, – за преследование.

– О, какое преследование! Одна случайная встреча.

– А сегодня уже не случайная? – я дернул бровью и оперся на стол. – Бэзил… Если это твое настоящее имя, конечно же…

– Настоящее! Как ты мог подумать, что я тебя обманываю! Между прочим, то, что ты упал в тот раз – это твоя вина и ничья больше.

– После такого тебе точно верить не стоит, – заключил я. – Я споткнулся, пока убегал от тебя.

– А вот сейчас ты спокойно сидишь, слушаешь, что я тебе говорю. Или, быть может, вешаю тебе лапшу на уши – все зависит от точки зрения на мир. Кто-то ведь не верит в магию. А кто-то верит. Но при этом считает телепатию выдумкой.

Такой набор слов показался мне слишком удачным совпадением, что не отнести его к Ефимычу. Но я промолчал. Старик платил слишком хорошо, чтобы я открывал рот перед первым встречным. Ничего не знаю, ничего никому не скажу – лучшая политика, чтобы защитить будущие капиталы.

– А что насчет тебя? – так и не дождавшись ответа, спросил Бэзил.

– Верю во все, что движется, – отмахнулся я. – Так чем же ты так агрессивно хочешь помочь?

Бэзил, одетый в белую футболку и брюки цвета хаки с большими карманами, с очками от солнца, что висели на воротнике, выглядел типичным туристом и к серьезным разговорам вообще не располагал. Но явно что-то знал.

– Мне так хотелось попасть в ваш клуб писателей, посмотреть, чем там люди живут, но… – он поджал по-латиноамерикански пухлые губы в плохо скрываемом расстройстве и выложил на стол визитку, которую я потерял. Хотя все они, по-моему, выглядели одинаково, что первая, что вторая, полученная мной от Михаила Серова. – Не получилось. Я даже здание найти не смог.

– Какая жалость, – я забрал карточку быстрым движением, будто Бэзил мог ее спрятать обратно.

– Мне она без надобности, – он даже не пошевелился. – Мне бы поговорить с тобой не мешало, конечно.

– Да о чем? – я посмотрел на еду. Голод проявлялся вновь. – Что тебе от меня нужно?

– Вот нет у тебя никакой фантазии, Андрюха, – покачал головой Бэзил. – Никакой. Я же тебе подсказки оставляю. Ты будто никогда детективов не писал.

– Нет, только мистические триллеры, – съязвил я.

– И их ты не писал. Это не триллеры вовсе, – отрезал Бэзил. – Значит, подсказок не понимаешь. Жаль, жаль. О таком не говорят прямо.

– А ты возьми и скажи. Сложно?

– И почему ты только не спросил, как в первый раз. Профессиональная деформация? Нелюбовь к повторениям? – насел Бэзил, положил волосатую руку на стол, постучал пальцами и посмотрел на часы. – Время идет. У тебя, в отличие от некоторых, его очень мало.

– Снова намеки? Или уже угрозы? – спросил я.

– О, ты, кажется, начал что-то понимать. Это радует. Ты не потерян для общества! – громко воскликнул Бэзил, вскинув руки вверх. – Поэтому я дам тебе шанс подумать еще два дня. Целых два дня! Представляешь?

– Мне фантазии не хватит, – ответил я, на что Бэзил тут же оскалился. Хорошо еще, что зубы у него были нормальные, а не заточенные, как у акулы или стальные, как персонажа Ричарда Киля.

– Молодец, – от встал, задвинул на место стул. – Молодец. Хвалю. Через два дня я тебя найду.

– Попробуй, – фыркнул я, не оборачиваясь. – Псих, – добавил я, уже не так громко.

Но он ушел, добавив мне пищи для размышлений – очевидно, в противовес обычной, потому что есть мне снова расхотелось.

Я посидел немного, но ничего не изменилось и я отправился на новую квартиру. Хозяин, который уже отчаялся ее сдать, встретил меня радостной улыбкой – не самой искренней, но все же теплой. Вера в человечество во мне на миг возродилась.

Комплекс с видом на реку, построенный на высоком берегу так, чтобы вид вдаль уходил на десятки километров, сам по себе смотрелся эффектно. Мне же достался пятнадцатый этаж.

– Надеюсь, высоты вы не боитесь? – спросил хозяин квартиры.

– Нет, – соврал я, так и не посмотрев ничего, кроме фотографий жилья.

За деньги, которые я заплатил, мне предложили две просторных комнаты, отдельную кухню со свежим ремонтом и неплохую мебель. Комплект выглядел приятно и минималистично, а панорамные окна смотрели из города. К тому же рядом было все, что могло мне пригодиться для повседневной жизни – если бы я решил оставаться здесь надолго.

– По рукам? – с легким недоверием спросил хозяин апартаментов.

– Естественно! – воскликнул я, перевел ему денег и выпроводил прочь.

Без договора, без всего – я получил ключи и честное слово, что до конца года при своевременной оплате смогу здесь жить. Пока мне мешался только Бэзил. Все остальное меня уже не волновало.

Глава 28. До боли

На новом месте усидеть мне тоже не получилось, так что я без звонка направился к Карине. Я же предусмотрительно оставил дверь незапертой – просто потому, что ключей у меня с собой не было.

Несмотря на время – а было уже далеко за полдень – Карина дремала.

– Куда ты уходил? – спросила она меня, нежась в кровати, зажав ног одеяло таким образом, что плечи и бедра у нее оставались открытыми.

– Дела, – ответил я, поцеловав ее в щеку. Девушка зажмурилась:

– А время?

– Половина четвертого, – ответил я, а Карина принюхалась и спросила:

– Ты уже пил кофе?

– Естественно, – повеселел я от ее удивления. – У тебя есть деловой настрой?

– Деловой? – она потянулся и зевнула.

– Мне нужен ноутбук, чтобы работать, я хотел съездить и выбрать что-нибудь, но один никак не выберу.

– Мужчины, – озорно подмигнула мне Карина. – Ничего сами не могут!

– Могут, – ответил я. – Выбирать хорошие квартиры.

– Ого, – она даже перевернулась, да так, что мне открылся вид на все ее тело, как только одеяло сползло в сторону. Карина даже не попыталась подтянуть его обратно. – Похоже, что ты очень рано встал!

– Не представляешь во сколько, – многозначительно сказал я, и потрогал плечо. Не болело. Уже хорошо.

– Тогда я согласна… Но только за ноутбуком! И… позавтракать, – добавила она, неспешно поднимаясь.

Выбрать технику оказалось несложно, к тому же я не так придирчиво ее осматривал, сосредоточившись на том, чтобы хорошо работала офисная и графическая часть. После покупки я будто лет на шесть-семь назад вернулся, когда выбирал себе предыдущую рабочую машинку. Дежа-вю до боли.

– Все в порядке? – спросила Карина, когда мы сели в автомобиль. – Тебя как в воду опустили.

– Вспомнил, что было что-то такое уже давно, – ответил я, пытаясь улыбнуться, чтобы сгладить впечатление и не казаться букой. – Темнеет.

– Можем к тебе, – намекнула она. – Если у тебя есть варианты, как можно провести вечер. Люблю новые места!

Вышло так, что в таких местах она точно не бывала. В хорошем смысле этого слова. А секс с видом не только на упругую попку, но еще и на вечерние пригороды с высоты птичьего полета… завершение дня вышло неплохим.

– Ты вроде бы не говорил, сколько ты зарабатываешь, – начался наш очередной вечерний разговор.

– Не люблю тему денег. Либо хватает, либо нет, цифры тут ни к чему, – убедительно отвел я в сторону наш диалог, стараясь не обидеть девушку, у которой румянец после оргазма до сих пор не сошел с лица.

– Интересная трактовка, – согласилась она со мной и тут же переключилась на более невинные темы. Стоит ли упоминать, что ее «эмку» я успешно припарковал под окнами и даже получил разрешение использовать ее по мере необходимости, когда Карина узнала, что своей машины у меня нет.

Она не посчитала странным отсутствие у меня средства передвижения, но все же кое-что ей казалось необычным. Например, мои ранние подъемы.

– Ты и завтра ни свет, ни заря будешь вскакивать? – улыбнулась она.

– Все может быть!

Этот вечер, который прошел на удивление тихо и спокойно, плавно перетек в ночь. Спать опять не хотелось – легли мы где-то в три.

И все было бы прекрасно, если бы телефон не начал разрываться через пару часов.

– Что? – злобно прошипел я в трубку.

– Пора тренироваться! – заявил Гоша, бодрый, как будто он спал перед этим часов двенадцать, не меньше.

– Не пора! – прошептал я, потому что Карина пошевелилась, а будить ее я не хотел.

– Пора, – заявил Гоша. – Потому что, если ты не приедешь на тренировку, я приеду к тебе домой и выкину тебя из окна.

– Как будто ты знаешь, где я живу, – проворчал я, поднимаясь с кровати. Гоша назвал адрес. – Да еду, еду!

И, воспользовавшись машиной Карины, примчал в промзону, где рулем крутил еще больше, чем Гоша, опасаясь повредить чужой транспорт. Мой зловредный напарник стоял, опираясь на дверь собственной машины, оценивающе поджал губы, завидев меня, а потом присвистнул, когда я вышел.

– Хороший транспорт. Гоняться с тобой я не буду, пожалуй. Живьем смотрится гораздо лучше, чем на фотографиях с камер.

Меня порадовала его зависть – и в ближайшие три часа больше не радовало ничего. Учитывая то, что я был сонным и голодным, на ринге Гоша меня буквально размазал – хорошо еще, что на этот раз он выдал нормальную экипировку и шлем. Иначе я бы не то что без зубов, а без челюсти бы остался.

Причем он умудрился начать не со стрельбы – она бы с утра только мои уши могла повредить, а досталось всему телу, из-за активных атак Гоши всеми частями тела, какими можно было бить, колотить и сдавливать.

– Все хуже, чем я думал! – воскликнул он, прыгая на месте и потряхивая кулаками, пытаясь расслабить напряженные предплечья. – Я надеялся, что ты будешь сегодня собран. А ты, похоже, опять из койки!

– Какая разница, откуда! – прорычал я.

– Ну, давай, накинься! – подначивал он, пытаясь меня спровоцировать. – Или ни на что уже сил нет.

А когда я не смог ничего сделать – на самом деле, даже не попытался, – он рассмеялся, но не скрыл напряжения. Это бросилось в глаза и дало ту самую секунду на подготовку. Я подпрыгнул чуть раньше, чем того мог ожидать Гоша.

Он делал подсечку, довольно сильную – прямо как вчера, когда резко опустив центр тяжести, он дополнительно оперся на руки и выбросив одну ногу вперед, попытался меня сбить.

Стой я на своих двоих – он бы меня просто уронил. Боли было бы предостаточно, но только для меня. А сейчас я уже не касался ринга, ноги были в воздухе и потому, стоило Гоше поддеть меня, как кроссовки устремились ему же в лицо, не защищенное ничем.

Я приземлился на плечо, успев заметить изумление Гоши за доли секунды до хруста его собственного носа. Можно было бы извиниться, но…

– Сам виноват, – заявил я.

– Умеешь словечки подбирать, – вытирая кровь с губы, проговорил он. – Но драться я тебя научу!

И уже вымотанного он повел меня колотить грушу весом не меньше двадцати кило. Для защиты мне выдали только эластичные тряпки, чтобы кожу не содрать. Себе же Гоша засунул в нос две ватки с перекисью, уже пропитанные кровью, и выглядел как жертва разбойного нападения.

– Да у тебя дыхалка уже вся… – прогнусавил он, отодвинув меня от груши. – Ты же завтра не встанешь.

– Я сегодня уже никуда не встану, – я чувствовал, что уже едва стою на ногах. – Но ты наверняка задумал что-то еще?

– Полоса препятствий! – бодро ответил Гоша и если бы не его забитый кровью нос, это прозвучало бы, как приказ старшего по званию, а так звучало очень смешно.

Сев на ринг, я засмеялся, устало, вяло, прерывисто – сил не было даже на это.

– Ты меня к боевым действиям решил подготовить?

– Нет. Стандартная разминка, – заявил он. – До боли в мышцах.

Я вздохнул, как в последний раз в жизни:

– Пошли на полосу препятствий. А то я точно не встану больше!

Глава 29. Неожиданность

Длинная и мучительная полоса оказалась совсем не скучной. Это было ее единственным преимуществом, потому что после бесконечных прыжков и подтягиваний болели не только руки, но и все тело. Бесконечными прыжки оказались лишь потому, что Гоша не подсказывал, что и как можно пройти.

Оказалось, что тренировочные коридоры полны подсказок. Где-то прячется едва заметный выступ, а где-то, наоборот, усложняя процесс, он находится на видном месте, но надо додуматься, как его использовать, чтобы не попасть в ловушку.

Так что я успел несколько раз сорваться, ободрать пальцы, сбить колени, едва не порвав форму, выданную мне Гошей, а под конец полосы препятствий просто лег, не в силах вдохнуть.

– За что! – выдал я, чувствуя, что даже кончики пальцев начинает покалывать. – За что мне все это!

– Вот ты бы мог Вадима выбрать. У него роль попроще, требования пониже. Но стреляет он тоже метко.

– Чашки разбивает одним выстрелом? – попробовал пошутить я, но в боку кольнуло так, что желание шутить отбило начисто. – Завтра же выходной, да?

– Завтра работаем, – ответил Гоша. – Труд сделал человека человеком.

– А глобальное потепление избавило от необходимости брить все тело.

– Вот никак ты не угомонишься, а. Может, еще разок тебя прогнать?

– Тогда завтра за книгой пойдешь один. У нас что, есть план?

– Есть. Книга будет выставлена в Палатах, на втором этаже. Нет ничего проще, чем купить билет, прийти туда, дождаться, когда никого не будет в комнате, стащить ее и выйти – пусть даже и в окно. Второй этаж, четыре метра. На руках повиснуть – два с копейкой. Проще простого!

– Класс, а потом по карточке тебя найдут, – заявил я.

– Наличными, – возразил Гоша.

– И уйти пешком.

– Именно! Потеряться на улицах. Старо-Гончарная, Николо-Галейская, – с видом, как будто произносил названия десертов, выпалил Гоша.

– Тебя послушать, так страшно становится, – я помотал головой. Слишком все просто получалось. – Неужели там не будет охраны?

– Ну, как всегда, рамки на входе. И не более того.

– Но и не менее.

– Б**дь! Тебе всегда надо последнее слово сказать?

– Это все от усталости.

– Х**лости. Машину за пару километров оставить – и легко потеряемся. Рюкзак. Кто будет искать книгу?

– Если она стоит пару миллионов, то искать ее будут все, кому не лень, – возразил я. – Еще в ней может стоять датчик слежения.

– Блин, точно, – спохватился Гоша. – Как же это я не подумал. Ай-яй-яй…

– Издеваешься?

– Нет, пародирую твои методы, – посерьезнел он. – Размагнитить такой датчик – как два пальца. Тогда смотри, план такой…

– Ой, Гош, ты тут? – раздался голос Алины. – Я заметила твою машину.

– Да-да, мы тут! – крикнул он. – Работаем тут.

– С новеньким, что ли?

Сама Алина показалась быстрее, чем мы смогли услышать ее шаги. В обтягивающей спортивной форме она смотрелась куда интереснее, чем при нашей первой встрече. Я даже голову приподнял, чтобы посмотреть на то, как невысокая девушка выглядит. Бедра круто выделялись, плечи, правда, были немного широковаты, но майка обхватывала грудь очень даже эффектно.

Небольшая, упругая, без лифчика, но утянутая майкой-маломеркой, она не смотрелась совсем уж по-девичьи невинной. В то же самое время она не была закачанной в грудину Шварценеггера или Джонсона, сохранив свой привлекательный женский вид. Плечи, правда, были широковаты – заметил я во второй раз подряд.

– А, новенький, – она улыбнулась довольно мило для человека, который явно тягал штангу весом больше моего. – Не жалеешь, что выбрал Гошу?

– Боюсь, если поменять напарника… – начал я, но он меня перебил:

– Только в мешке отдам.

– Неужели хорош? – удивилась Алина.

– Средней паршивости, не безнадежен, – оценил меня напарник. Из-за усталости я едва удержался от того, чтобы спросить, не шутит ли он.

– Повезло тебе. А мог бы и мне достаться.

– Может быть и достанется. Ему хотят мирную работенку дать.

– По клавиатуре стучать, как и полагается писателю? – фыркнула Алина, оценивающе пройдясь по мне глазами. – Тоска. То ли дело…

– Не всем такие дела, как у нас, интересны, – мягко осадил ее Гоша.

– Ну… тогда еще встретимся как-нибудь, – девушка сделала прощальный жест пальчиками и ушла колотить грушу.

Я следил за ней, пока покачивающаяся попка видом, как спелый орешек, не исчезла за поворотом. Через половину минуты раздались звуки шлепков и удары по груше.

– Знаешь историю про сильную девушку и красивого парня? – спросил меня Гоша.

– Нет, – ответил я. – Расскажешь?

– Ты же понимаешь, что парень рано или поздно в больнице окажется?

– Потому что она его придавит?

– Нет, булки оторвет, – считая, что это смешно, фыркнул Гоша. Я даже привстал:

– Крайне неприятно!

– Потому-то, я надеюсь, что ты никогда не почувствуешь этого.

– Ты лучше расскажи, что у вас с новичками вообще происходит. Куда деваются люди? Что с ними происходит?

– Перекур? – с притворной усталостью спросил меня напарник.

– Думаю, я заслужил перекур хотя бы тем, что притащился сюда в такую рань.

– Рань! Лин, слышала? – крикнул Гоша через весь зал. – Он это время ранью называет.

– Дворянчик! – крикнула девушка нам.

– Зашибись вы порешали! – оскорбился я. – Обидно!

– Смотри, что получается, напарник, – Гоша еще раз осклабился, а потом начал свой рассказ. – У меня было уже три напарника. У Алины – минимум двое. Кто-то у Вадима был. А ведь еще были старички, у которых их имелось куда больше.

– Куда же делись старички? – осторожно спросил я, опасаясь услышать ответ.

– Ну сдохли, куда делись, что за вопросы!

– Может, переметнулись или сбежали, ушли на покой или за границу свалили, – накидал я вариантов.

– С фантазией все хорошо, – продолжил Гоша. – Были и такие, и сякие. Но один-два. Остальные погибли.

– Вовремя ты меня предупреждаешь, конечно! – протянул я.

– А то ты не понял, что наша работа и опасна, и трудна.

– И кто из нас тут с фантазией?

– Это всего лишь хороший культурный уровень, – ответил мне Гоша. – Могу тебе сказать, что от пули гибнет лишь малая часть наших.

– Веришь или нет – не успокоил. Совсем!

– Значит, ты не хочешь узнать, как они погибли.

– Почему нет?

– Не хочешь, – отрезал Гоша. – Просто знай, что работа – сложная. И не так важно, что ты будешь делать. Будешь ты ходить со мной, катать на машине, развозя кого-нибудь, сидеть в офисе или дома, колотя по клавиатуре. Разницы особой нет – если до тебя доберутся, сам знаешь, какой исход будет.

– Так мне, наверно, надо иметь какое-нибудь средство защиты??

– Это ты к Ефимычу обратись, если он сочтет, что оно тебе требуется, то поможет. Сделает тебе разрешение, опыт в службах, если без этого никак.

– Очень надеюсь, что сделает, – почти пролепетал я.

– А я надеюсь, – грозно, как суровый учитель, заявил Гоша, – что сегодня ты хотя бы половиной пуль в мишень попадешь! Идем!

Благодаря внезапному визиту я получил возможность передохнуть. Хотя бы ушла дрожь из рук, да и ноги держали меня лучше. Но общая усталость никуда не делось. Когда я спросил, сколько времени, Гоша сердито на меня посмотрел:

– Семь утра!

– Еще только?!

– Уже! – и он протянул мне «зиг». – Попробуй. Может, чуть более тяжелый ствол в твоих руках будет стрелять более метко.

Не знаю, что помогло больше, но вариантов было всего два: другой пистолет и мое страстное желание научиться стрелять, чтобы не сдохнуть, как предыдущие новички. В итоге кучности стрельбы я не достиг, но зато попал в мишень не два раза. А семь из девяти.

– Не талант, но явно прогресс, – процедил сквозь зубы Гоша, изучая мишень. – В стоячую мишень промазать дважды.

– Что, опять плохо? – психанул я.

– Всегда есть, к чему стремиться!

Мы продолжили тренировку, поливая свинцом мишени. Поливали нещадно. Гоша то и дело ставил какие-нибудь дополнительные задачи: то отстреляться как можно быстрее, то держать пистолет одной рукой, то присесть – тут наша деятельность стала гораздо разнообразнее.

– Ладно, отдыхай, – сказал он, когда часы показали одиннадцать. – Палец если еще гнется, может, сочинишь чего.

И он отправил меня в душ. Наверняка решил, пока я буду занят, уединиться где-нибудь с Алиной – не зря же она сюда пришла именно в то время, пока Гоша со мной тренировался.

Тюбик с заживляющей мазью на сей раз мне не достался. Похоже, использовать его – действительно дорогое удовольствие.

Я поймал себя на мысли, что начал ворчать. Пока про себя. Надо избавляться от этой привычки.

Дверь в душ приоткрылась, впустив холодный воздух. Я напрягся. Принимать душ вместе с Гошей я никак не планировал.

– А, ты тут, – сказала Алина.

Я, как нормальный человек, зажмуриваться даже не подумал. Сама пришла.

– Как видишь, – я протер лицо. Вроде бы как повернуться спиной, но история про разорванную задницу меня напрягала сильнее. Не хотелось подставлять место, которое смотрелось явно слабее, чем у Алины. Та подошла ближе.

– У нас тут общий душ.

– Я заметил, – вздрогнул я, когда она встала в метре от меня, но так и не смог не рассмотреть ее получше. Раскачанные девушки в жизни мне не попадались.

– Ты же не против? – спросила она.

– Нет, – ответил я, решив, что она продолжает говорить про душ.

– Прекрасно, – с облегчением произнесла она, тут же протянув руку к моей промежности.

Глава 30. Брюки превращаются…

Хотя в жизни я женским вниманием не был обделен, двух девушек одновременно еще не было. Условно одновременно. Тройнички манили, но идеальных компаньонок для этого не находилось. В общем, отмазки я умудрялся находить.

Сейчас же, когда в душе довольно сладко ублажили всем, чем только можно, мыслей о чем-то больше в голове не осталось. Хотя осадочек был – ничего особенного и сверхъестественного почувствовать не удалось, несмотря на ожидания и фантазии.

– Тебе же понравилось? – с легким нажимом произнесла Алина, выпрямляясь.

– Еще бы, – соврал я.

Девушка в ответ довольно мило улыбнулась и, не имея ни капли стыда, взялась мыться рядом. Вид ее оставался довольно приятным, хотя порой бывало и так, что после секса привлекательность партнерши существенно снижалась.

В целом же бонус к тренировке оказался довольно ободряющим. Без тени смущения Алина вышла, покачивая раскачанной попкой. Я ждал, что она, как в кино, обернется – но нет. Просто ушла, оставив меня в полнейшем разочаровании.

– Похоже, тренировка тебе пришлась по душе, – заявил Гоша, который дожидался меня возле ринга. – Завтра мы с тобой сделаем одно очень важное дело, к которому ты, – он вздохнул и без промедления продолжил: – совершенно не готов. Но время не терпит.

– Разве у Ефимыча с временем есть какие-то проблемы? – спросил я, потирая не до конца вытертые волосы на виске. – Хотя при его-то возрасте…

– Проблемы со временем есть у всех людей, – философски заметил Гоша. – Однако понимают они это слишком поздно. Завтра в час дня мы с тобой придем на выставку. Я куплю билеты и все подготовлю. План прост…

С его стороны все действительно получалось очень просто. Палаты располагались в историческом районе города, на возвышенности и их вид человека знающего – со слов Гоши – очень удивлял.

– Мне много чего доводилось видеть, но так, чтобы между двумя зданиями двенадцатого века стоял восемнадцатый, – он цокнул языком, – нет, не смотрится. Особенно в этой обнаженности…

– Гош, ты кто такой? – спросил я. – Разговариваешь, как препод из универа.

– Был такой грешок, – ухмыльнулся Гоша. – Год работал, истории детишек великовозрастных учил.

– Там и понабрался всякого, – пошутил я.

– Нет, задолго до этого, – серьезно ответил Гоша.

Вниз к реке шел крутой склон. Он пересекался парой улиц и железнодорожным полотком, что позволяло спрятать автомобиль и сумку с другой одеждой, чтобы скрыться от преследования. На машине мы бы попетляли старыми улочками города, чтобы выбраться на юго-западе города, а оттуда окружной вернуться в любую часть города с совершенно иной стороны.

Мало того, что Гоша отлично знал, где расположены камеры на городских улицах, он еще мог справиться с преследованием – в этом я не сомневался.

– Пришли, купили билеты, даже если лицами посветили – ничего страшного. Край уха покажешь, не больше, – он снова ухмыльнулся. – Короче – смотри в основном себе под ноги. И больше никуда.

– Ага, – кивнул я. – Можно сказать, что я готов!

– Не готов ты. Совсем не готов, – Гоша покачал головой. – Только выбора у нас нет.

– Ну, нет – так нет, – рассердился я. – Раньше надо было находить нужных людей. И вообще, нанимали меня для чего? Чтобы я книги воровал?

Тут Гоша позабавился. Я же не понимал его веселья. И все равно не видел смысла отказываться – пусть меня и заманивали на явный криминал. С другой стороны, родовые книги едва ли были получены законным путем! Был бы тут Ефимыч, он бы уже закивал, прочитав мои мысли.

Мы с Гошей договорились, и он меня отпустил. Вся подготовка заняла минимум времени. Мне надо было только согласиться. И еще он попросил одежду понеприметнее. И вот тут у меня появились первые сомнения, которые были порождением обилия просмотренных детективных сериалов.

– И откуда я ее возьму? Куплю в магазине?

– Можешь. Могу я принести, но она будет на пару размеров больше. Несуразно смотреться будешь. А то бы за студента сошел.

– Ага-ага, в тридцать с небольшим, – саркастически заметил я. – Только надо подстричься немного.

– Не умеешь ты шутки шутить… – вздохнул Гоша. – Найди одежду. Простая задача. Большего я от тебя не жду.

– Ладно-ладно! – я поднял руки. – Найду.

Вроде бы как его план выглядел простым. Кроме того, самая обычная старая книга едва ли хорошо охраняется. Кто будет смотреть за древностями, кроме такого же древнего охранника? Поэтому я с чистой совестью решил вернуться домой.

– Ты точно писатель? – первым делом спросила меня Карина, которая в этот раз решила проснуться пораньше, а не разлеживаться до победного.

– Да, – ответил я, складывая ключи в ящик возле крючков для одежды, причем так, словно делал это уже в тысячу раз. – Мои утренние исчезновения вызывают у тебя вопросы?

Простая фраза сбила ее с толку. Но ненадолго.

– Я думала, что ты будешь оправдываться, – отчего-то смущенно проговорила она.

– Нет смысла, – мягко сказал я, не понимая, как это я так ловко умудрился выкрутиться всего лишь одной фразой. Лишь бы не загордиться от этого. – Ты проснулась одна, так что… соврать я бы точно не смог.

– Логично, – согласилась Карина. – И все же, где ты был??

– Собирал материал для новой книги, – ответил я и вновь не соврал. Точнее, теперь от меня зависело, соврал я или нет. Стоит только начать писать.

– Что за книга? – девушка, которая до того стояла в арке, ведущей в кухню, оперлась плечом на стену. Я не мог понять, любопытство это или недоверие, однако ответил:

– Та самая, о которой я рассказывал на собрании вашего клуба.

– Не очень помню, о чем она, но… будешь кофе?

– Буду, – решительно выдал я, прошел вперед и Карина ахнула:

– Что с тобой?

– А что со мной? – переспросил я и сунулся в ванную, глянуть на себя в зеркало. – А! – воскликнул я, посмотрев на себя в зеркало. – А! – прозвучал повтор только для того, чтобы потянуть еще немного времени. – Это, собственно, последствия сбора информации!

– Что ты говоришь! – сперва недовольно воскликнула Карина. – Ты врешь?

– Нет, я ходил изучать единоборства.

– Ты… что? – не поверила она, собираясь включать кофемашину, в которую пока что даже свежий кофе не засыпала. – Изучать единоборства? Какие?

– Такие, которыми можно людей убивать, – продолжил нагло привирать я, но сел за широкий белый стол и пристально посмотрел на девушку. – Книга должна быть максимально реалистичной!

– Да, должна, – согласилась она, взяв меня за подбородок. Я позволил покрутить свою голову, чтобы Карина рассмотрела все оплеухи, синяки и ссадины, которые оставил на мне Гоша. Вода в душе смыла кровь, да и синяки пока смотрелись не так эффектно, как это обычно бывает на следующий день. И потому кроме критичного взгляда ничего не было. Карина только хмыкнула и вернулась к кофемашине.

Я же вздохнул с облегчением и максимально незаметно к тому же. Надо было обдумать, где достать одежду. Но когда на столе передо мной появилась чашка кофе, проблема решилась практически сама собой:

– А у тебя не будет какого-нибудь поло и брюк сорок восьмого размера? – спросил я Карину.

– У меня? – озадачилась девушка. – Едва ли, как-то не привыкла я носить мужскую одежду. А вот если позвонить водителю, то, думаю, он не откажет.

Глава 31. Когда видишь фигу

Проблем с одеждой не обнаружилось вовсе. Один звонок водителю, один вопрос, один приказ – точнее говоря, просьба, которая заставила его приехать, чтобы привезти одежду.

Он даже не спросил, зачем, просто оставил сверток у порога.

– Чувствую, что тебе нужна капелька таинственности, – загадочно проговорила Карина. – Но моя помощь тебе больше не требуется? Я тогда пойду, пожалуй.

– А ты… – озадачился я.

На самом деле, мне одновременно было и комфортно с ней, но в то же самое время я тяготился. Зная человека лишь пару дней, привести его к себе – вероятно, Карине это было проще, а я так не мог. Рискнул, попробовал, оставил. Но нет. Я к этому еще не готов. Или попросту Алина не способствовала моей моногамности.

– А я пойду, – подмигнула Карина, быстро обулась и приоткрыла дверь. – У тебя было просто великолепно. Но мне надо побыть наедине. Ключики?

– А, да, – спохватился я, бросил ей ключи, завидев ее поднятую ладонь.

Девушка ловко поймала ключи, послала воздушный поцелуй и умчала. Буквально испарилась, добавив к своей личности немного мистических нот.

С ее уходом, как ни странно, я ощутил какую-то легкость. Между моим приходом и ее уходом мы успели попить кофе и больше ничего. Возможно, именно по этой причине я и тяготился. Но сейчас, с каждой секундой своего одиночества, внутри меня все больше росла удовлетворенность сложившейся ситуацией. Теперь, когда рядом никого не было, я мог бы прекрасно писать!

С этой мыслью я и сел за ноутбук, открыл программу, а потом… уставился на пустую страницу, понимая, что сейчас я ничего не могу придумать. Совсем ничего!

Это было уже очень странно! Еще вчера мне казалось, что я готов за вечер написать целый роман, а теперь – пустота. И это было еще загадочнее, чем поведение Карины.

От нее я переключился на мысли о клубе, потом подумал о других его участниках. Вернулся к собственной квартире – не съемной, но разрушенной. Потом опять подумал об Алине, которая сделала посещение душа еще более интересным.

У меня имелся приличных размеров новый круг общения. Три новых человека, если не считать Ефимыча – это действительно большой новый круг. Учитывая, что раньше я почти ни с кем не общался вживую.

То ли дело общение в сети. Там… Мысль оборвалась на середине. Ведь можно не придумывать. Можно писать о том, что уже есть. Что случилось буквально только что. И две героини вокруг центрального персонажа! Отличная идея!

Приблизительно к трем часам ночи я закончил первые главы, набив не меньше двадцати страниц. А потом взялся перечитывать, всматриваясь в текст слипающимися глазами.

И, убедившись в том, что до третьей страницы шла полнейшая чушь, удалил документ целиком. Ноутбук отправился на край кровати небрежным броском. Сам я упал на нее парой секунд позже, собрался было еще о чем-то подумать, но моментально уснул.

Утреннее пробуждение было спонтанным, но ранним. И, как ни странно, я чувствовал, что выспался.

Тело болело после тренировок. И если вчера вечером я полагал, что смогу своими силами добраться от дома до Палат, то сейчас, даже не поднявшись с кровати, понимал, что моих сил хватит только на то, чтобы спуститься вниз. Гоша постарался на славу.

– Б**дь! – выругался я, когда из-за неаккуратных движений скинул ноутбук с кровати. С трудом переполз, свесился с кровати, но так и не дотянулся до техники.

В этот момент телефон завибрировал под подушкой. Пришлось ползти обратно, матерясь при каждом потягивании перетруженных мышц.

– Да! – гаркнул я, не глядя ткнув пальцем в дисплей.

– Какое да, Андрей! – взорвался телефон голосом Гоши. – Какой, на**й, да! Ты где? Двадцать минут осталось!

– Мы же… – я хотел было сказать, что мы договаривались о другом, но ничего не смог вспомнить. Осталось странное ощущение, что мы ни о чем вообще толком не договаривались.

– Я тебе звоню весь день! – продолжал орать Гоша. – Ты где пропадал?

– Какой день, сейчас… – я подтянул телефон поближе и ткнул в дисплей еще раз. – Них… – и подавился. Часы показывали половину шестого вечера. Я проматерился еще раз. – Бегу!

– Попробуй только опоздать!

Руки не лезли в рукава поло, которое принес водитель Карины. Ноги с трудом сгибались в череде попыток влезть в штаны. Эта процедура прекрасно подходила бы к утру после бурного секса, но сейчас надо было идти на дело, да и орущий из трубки Гоша портил общую картину.

Так и не подняв ноутбук с пола, я вскочил на ноги, споткнулся, чуть не упал, потом еще раз чуть не упал, потому что из-за резких движений обе ноги разом пронзила боль. Следующие шаги дались легче и потому я постарался ускориться, на сколько это было возможно, чтобы добежать до лифта.

Тот к вечеру устал работать и признаков жизни не подавал. С пятнадцатого этажа, без завтрака, обеда, ужина и кофе, пришлось ковылять, разгоняясь, на своих двоих.

Мышцы в норму так и не пришли, ноги дрожали, когда я был на первом этаже, но боль постепенно уходила. Или я попросту к ней привыкал.

До жути хотелось выпытать у Гоши насчет каких-нибудь стимуляторов – не может такого быть, чтобы у организации Ефимыча при наличии почти что волшебных лечилок не нашлось чего-то еще полезного.

Выскочив из дома, я направился к остановке. В нужном мне направлении двигалось неимоверное количество транспорта – если сравнивать с другими, более отдаленными районами города. Я запрыгнул в первый попавшийся – жаль, что меня лишили автомобиля так быстро, но он все равно был бы слишком заметным на этом деле.

Старый дизельный немец был одним из немногих, кто остался чадить на городских улицах. Большинство за последние лет пять заменили на новые. Газомоторы, например. Мимо промчался один из таких, сияя надписью – «Я не потребляю бензина». Я заметил его слишком поздно, но на светофоре мы нагнали чудо-технику. Перед был слегка приподнят. Ровно настолько, чтобы ось уместилась на задней части эвакуатора.

До Палат мы доехали примерно в одно время, так что надпись на технике не лгала – газомотор действительно не потреблял топлива! Я выскочил из старенького немца и зашагал в сторону Палат.

– Андрей! – окрикнул меня Гоша, вежливо улыбаясь. Выглядел он, как обычный турист. – Как ты?! – орал он громче, чем в трубку с утра.

– Хорошо… – озадачился я. – А ты?

– Отлично, просто великолепно, – он подмигнул, стоило мне приблизиться.

– Давно не виделись! – поддержал я, но не так громко. Все же актерского мастерства недоставало, чтобы отыграть сценку Гоши с нужным уровнем.

– Пошли, поговорим! – он положил руку мне на плечо.

– Куда?

– В Палаты! – важно горланил Гоша. – Билеты куплю. Идем!

Парком с редкими деревьями, что скучно зеленели на фоне желтых стен Палат, мы прошли до входа в музей. Как только людей стало меньше, Гоша наклонился ко мне:

– Ты что, сука, делаешь? Сорвать все решил?

– Я проспал, – начал оправдываться я. – Тупо проспал.

– Кувыркаться надо меньше!

– Писал я!

– Или пИсал? – туповато пошутил Гоша.

– Такие шуточки на тебя не похожи, – заметил я.

– Зато разговоры выглядят, как будто два старых приятеля встретились после того, как пару лет друг друга не видели. Ловко же я придумал?

– Донельзя, – ответил я. Гоша фыркнул:

– Попроще будь! – и взлохматил волосы. – Вот так получше будет. Где же твой капюшон только. Или кепка. А, ладно!

На входе он сунул в кассе несколько купюр.

– Музей закрывается через пятнадцать минут! – сурово заявила нам мадам с седым пучком на голове: – Пораньше никак не могли?

– Да товарищ издалека приехал, в отеле проспал после бурной ночи, проснулся вот только-только, а я ему обещал. Я ему быстренько покажу, – затараторил Гоша. – Мы успеем.

– Билеты… – начала спорить кассирша, но вздохнула и протянула два, сама же оторвала корешки. – Идите.

Гоша провел меня по коридору до выставки, потянул на себя тяжелую дверь.

– Здесь эта штука и лежит, – шепнул он и почти втолкнул меня в комнату. – Как тебе здесь? – громко добавил он.

Вероятно, он ждал ответа. Едва ли это был риторический вопрос. Но ответить я не мог – в комнате стоял Бэзил, сжимая в руках толстую книгу в кожаном резном переплете. Другой рукой он крутил дулю.

– Опоздали! – гаркнул он и выпрыгнул в окно.

Глава 32. Погоня за тенью

Гоша отпихнул меня в сторону, сильно, резко – равновесие мне удержать не удалось, и я грохнулся на пол, как мешок с костями, дробно простучав по очереди локтем, плечом и виском. Сам Гоша бросился к окну высунулся оттуда наполовину:

– Стой, пи**р! – заорал он и сиганул наружу, совершенно забыв про меня.

Я бы с удовольствием остался внутри. Не бегать же сейчас, сломя голову, за Бэзилом! И откуда он тут только взялся!

Но сперва сработала сирена. Я не успел ни осмотреться, ни подготовиться – только знал, что других людей здесь нет. До воющих звуков царила полнейшая тишина.

Затем в коридоре послышался топот ног. Двое или трое тяжело топали по деревянным перекрытиям, приближаясь к комнате, где располагалась выставка.

Это подействовало сильнее, чем если бы сейчас вернулся Бэзил и пнул меня под зад. Когда я рывком поднялся на ноги, боль точно отпустила.

Я не стал ждать, когда ворвутся люди и схватят меня. Поэтому не глядя махнул через высокий подоконник, чтобы в полной мере почувствовать себя космонавтом – на пару секунд, но этого было достаточно, чтобы набрать приличную скорость и рухнуть спиной вниз на газон.

Он хотя бы отчасти замедлил меня, но недостаточно – удар заставил меня лязгнуть зубами. Из помещения, где проходила выставка, раздался недовольный вопль. Это был второй «пинок», который заставил меня встать. Промеж лопаток что-то щелкнуло, точно позвонки вставали на место.

Не глядя по сторонам, я рванул через кусты, осилил невысокий металлический заборчик, а потом сразу же сбавил темп. Сыграло любопытство и осторожность. Людей рядом не было, а бегущий человек сразу же вызовет желание броситься за ним в погоню.

Но свалить отсюда поскорее было поистине огромным, невообразимым желанием. Я едва сдерживался, чтобы не броситься вниз по лестнице, которая вела к улице ниже, к автомобилю Гоши.

И все же бросить самого Гошу я никак не мог. Вдруг он попал в беду? Вдруг Бэзил перехитрил его?

Ужас, пронзивший меня в тот момент, был сильнее, чем любая боль в мышцах: откуда он вообще узнал про эту книгу? Откуда он узнал, что мы с Гошей тоже придем?

Я шагом удалялся от Палат, посматривая по сторонам, но не оборачиваясь. Было еще светло, но немноголюдно. И я вполне мог сойти за туриста, благо одежда на мне была совсем неприметная. Самая обычная, в какой люди могут и на работу идти.

Высунься кто в окно, тот и не подумает искать именно меня. Вероятно, мне очень повезло, и никто не гнался именно за мной. Но, как только я оставил позади трехэтажную махину Палат, по узкому проезду промчались два крепких, но уже полнеющих мужика – вероятно, охрана выставки.

Даже не глянув в мою сторону, они умчались к склону и одной из смотровых площадок, что находилась за Дмитриевским собором. Я выдохнул, ощутив мурашки на шее, а потом и на спине, но продолжил идти, как ни в чем не бывало, проявив лишь минимум интереса к мужикам. Бегут себе и бегут.

Я понимал, что, потеряв в погоне даже полминуты, я рискую уже никогда не найти ни Гошу, ни Бэзила. И по сторонам я смотрел исключительно для того, чтобы не пропустить их – но надежды на успех не имел никакой.

И сам не заметил, как добрался до статуи с конем, имевшим все анатомические подробности настоящего самца. По дорожкам гуляли местные: парочки, студенты, молодежь, пенсионеры.

– О, Андрей! – раздался голос совсем рядом, стоило мне опереться на перила и посмотреть на железнодорожные пути рядом. Я вздрогнул. Бэзил стоял позади меня, точно ничего пять минут назад не совершил. Книги при нем уже не было. – Я уж думал, что и не дождусь тебя.

– А ты меня еще и ждал? – мой голос не дрогнул, хотя странность появления этого человека обескураживала.

– И уже несколько минут жду, – продолжил он.

– Где книга? – спросил я. Бэзил, как безумный, рассмеялся и несколько раз хлопнул в ладоши, заставив меня и вовсе застыть, как статуя.

– Вот угораздило же тебя! А ведь я предупреждал. Предупреждал! – еще громче и выразительнее продолжил Бэзил. – Но разве ты умеешь слушать. Разве ты слушаешь людей, которые гораздо опытнее тебя и понимают, что к чему!

Он затих, выжидая моего ответа. Не дождавшись, подошел ближе, заставив меня прижаться к перилам. Я был уверен, что окрашенная сталь, замоноличенная в бетон, на два метра углубившийся в склон, вполне сможет выдержать мой вес.

– Где книга? – спросил я снова.

– Исторические вещицы такие хрупкие, – протянул, почти пропел Бэзил. – Это так очевидно, но ты и этого не видишь.

– Хочешь сказать, что книга, которую ты спер, растворилась в воздухе?

– О, нет. Нет, – Бэзил расплылся в отвратительной улыбке. Я заметил, что на нем легкий серый свитер и брюки на пару тонов темнее. Только вот кеды на ногах выдавали потенциального грабителя. – И не стоит искать книгу на мне. Сейчас ее здесь нет.

– Значит, где-то она точно есть, – отметил я.

– Поймал, – Бэзил развел руками, но улыбка с его лица так и не исчезла. – Но как вы оба понять не можете, что гоняетесь не за тем, чем нужно. Займитесь чем-то более приземленным. Ты же писатель. Вот зачем оно тебе, сюжетов не хватает? А, точно. Не хватает, – прищурился он. – Иначе бы у Серова тебя не было. И как тебе его круг общения?

– Кто ты такой? – холодок снова пробежал по моей спине. – Кто. Ты. Такой?

– Так хочется Булгакова процитировать, – он поджал губы. – Но не буду. Это слишком банально. Вообще, в нашей жизни все банально, ты не находишь?

– Не нахожу, как и книгу, которая мне нужна, – продолжил я.

– А мне нравится твой подход. Ты такой упрямый, сил нет. Иногда это лечится, как горб.

Я не сразу понял его шутку. Бэзил встал рядом, оперся на перила спиной, оставаясь в моем поле зрения. Он шумно вдохнул, запрокинул голову. Ростом он казался меньше меня.

– Или, быть может, ты не просто упрямый, а тот самый человек, который с упорством осла исполняет чьи-то приказы? Но чьи, чьи… вот загадка? Не скажешь ли? У меня есть кое-какие мысли, но хочется подтверждений, чтобы понимать, насколько все серьезно.

Если до этого момента я думал, что можно спросить про преследование или какие-то наводящие вопросы позадавать, чтобы понять, не видел ли Бэзил Гошу. Не мог напарник пропасть просто так. И не позвонить. Телефон ведь по-прежнему лежал у меня в кармане.

Людей вокруг больше не становилось. Кто-то уходил, кто-то подходил. Смотрели вдаль. На Клязьму. Разговаривали. Бэзил несколько минут молчал. Я не мог уйти, а он не хотел, выжидая.

– Давай обмен? – чувствуя, что наш разговор зашел в тупик, проговорил он. – Ты мне, я тебе. Я скажу тебе… хм-м-м, даже не знаю, чего же я могу тебе сказать, – он вдруг посмотрел на свои кеды. – Ой, шнурок…

С этими словами он наклонился, чтобы завязать его. Я продолжал следить – мало ли, чего удумает. И не уследил. Только успел заметить, как он дернулся, потом схватил меня за ногу и с силой потянул так, что мир вокруг меня поплыл.

Из моей глотки вырвался вопль, который должен был привлечь внимание людей вокруг, но на самом деле я только мощно выдохнул, точно гыкнул, а потом перевернулся через перила и второй раз за вечер полетел вниз.

Глава 33. Путь к знаниям

– И долго ты будешь валяться? Эй, вставай. Подъем! – командовал Гоша, пытаясь заставить меня открыть глаза.

Я уже несколько минут лежал, понимая, что очнулся, но не чувствуя почти ничего. Боли, к счастью, тоже.

– Чесслово, пну. Просто предупреждаю.

Я открыл глаза. Стемнело.

– Долго же я… – еле ворочая челюстями, проговорил я. – Провалялся.

Фраза с трудом нашла свое завершение. Гоша стоял надо мной и просто кивнул, когда я попробовал пошевелиться.

– Долго, – подтвердил он. – Почти час тебя искал.

Я заметил листву над головой, но точно был уверен, что на склоне, с которого меня сбросил Бэзил, ничего не росло.

– И где я? – спросил я, попытавшись пошевелить хоть чем-нибудь из того, что я мог чувствовать. – Я же вроде был на смотровой.

– Ты там и остался. Почти. Только съехал немного. И, судя по тому, как ты лежишь, скатился ты очень живописно.

– Ничего смешного нет, – отрезал я, продолжая бесплодные попытки пошевелиться. Наконец-то я понял, что рука у меня под головой, а вытащить ее не получается – слишком она была бесчувственной. Онемевшей.

Гоша этого не оценил. Наклонился, сжал плечо и дернул меня вверх, поставив на ноги. Удержаться не получилось – ноги подкосились, но при этом тело пронзило болью от макушки до пят.

– Б**дь! – рявкнул я, пытаясь выбросить руку вперед, чтобы не удариться лицом о склон. Безуспешно.

– Долго лежишь, – снова заключил Гоша. – Давай живее. Надо к Ефимычу. Срочно.

– Донесешь до машины? – съязвил я, пытаясь стерпеть боль, которая миллиардом иголок колола мое тело.

– Доползешь, – бросил Гоша.

Но все же он потерпел пять минут, пока я не пришел в себя до такой степени, чтобы встать и не падать. Он пошел впереди, я – следом, молча, пока не добрались до припаркованной через две улицы от Палат машины.

– Что случилось? – спросил меня Гоша.

– Бэзил.

– Кто?

– Бэзил. Тот чувак, кто стащил книгу. Ты же его не догнал?

– Он будто растворился! – почти выкрикнул Гоша. – Чертов фокусник. Я же прыгнул в окно сразу же за ним – а снаружи пусто! – он ударил по рулю. – Херня какая-то.

– Магия, – подсказал я, безрезультатно пытаясь дотянуться до ремня безопасности. – Как и у Ефимыча. Этот хрен же преследует меня уже несколько дней.

– И херли ты молчал?! – рявкнул Гоша. – Дебил, что ли? О таком предупреждать заранее надо! Все, едем! Ефимыч должен быть в кофейне.

До места мы добрались так быстро, что я едва запомнил, где мы сворачивали. В памяти отложился только таксист, который чудом остановил машину в метре от нас на перекрестке, когда мы пролетали на желтый.

– Сергей Ефимыч! – громом гремел Гоша, едва за нами закрылась дверь. – Вы где?

В кофейне был Вадим, еще несколько человек. Алины я не заметил. Пустых столиков было предостаточно, и Гоша сразу же отошел в сторону, занял один из них. Пока я опускался на стул рядом, я чувствовал себя последним стариком. Не хватало одного из волшебных пластырей.

– Игорь? – Ефимыч бодро подошел, сел с нами. – Кофе?

– Угу, – кивнул я. Гоша отказался.

– Что слу… – начал расспрашивать Ефимыч, глядя на меня, потом посуровел. – Книги у вас нет, это я и так понял. Но не думал, что все настолько плохо.

Затем он задумался, дождался, пока не принесли кофе. Дождался, пока я не проглочу чашку обжигающего напитка почти залпом.

– Бэзил? Так его зовут? – спросил Ефимыч наконец.

– Он так представился, – ответил я, не очень понимая, зачем спрашивать, если все можно и так прочитать. – За несколько дней до…

– Остальное я уже понял, – старик поднял ладонь. – Полагаю, что тебе надо знать чуть больше, потому что я не знал, что ситуация изменится настолько.

– Знать что? – я чуть не подавился последней каплей кофе, которую собирался допить.

– Ты же понимаешь, что нынешние структуры, как внутри страны, так и общемировые не готовы к этому. Они не хотят и не могут сломаться. Им предпочтительнее сломать нас, пока мы слабы.

– Мы до сих пор слабы? – недоверчиво спросил я. – Имея в запасе вас и всякие магические штучки? Не может этого быть.

– Если бы мы были сильны, Гоша не искал бы книгу.

– Бэзил не выглядел человеком, который работает на сильных людей.

– Потому что он не понимает, на кого он работает, – уточнил Ефимыч и задумался.

– Мне нужно знать больше о вас и о вашей… сущности? – задал я вопрос в воздух.

– Сущности, – повторил Ефимыч. – Может, это и правда будет ответом, который поможет тебе лучше понимать происходящее?

– Давай… те, – добавил я. – Уверен, что это поможет. Знать только одну сторону сверхъестественного мира может быть очень опасно.

– Философский подход, – заявил Вадим, который подошел забрать чашки.

– То, что люди называют магией, существует, – начал Ефимыч. – Это всего лишь непознанное и необъяснимое. То, что люди пока не поняли. И едва ли поймут при нынешнем уровне развития технологий.

– Может, краткий экскурс в историю? – предложил я.

– Не стоит. Придется говорить про самых главных, а это не входит в мои планы, – ответил Ефимыч. – Понимаешь, мы, кто обладает способностями, крутимся здесь, в этом мире, пытаемся выжить. Нет, придется немного. Люди разобщены, но так было не всегда.

Мне показалось, что он резко сменил тему, но, как выяснилось, он просто начал объяснять и…

– Немного не то, чего ты ожидал? – спросил Ефимыч. – По лицу вижу, – поспешно добавил он.

– Я понимаю, что сам попросил, но вам стоит рассказать так, чтобы у меня все сложилось в адекватную картину.

– А мне сейчас кажется, – посуровел старик, – что я ошибся в человеке, которого нанял на такое ответственное дело! Людская разобщенность – большое зло. Огромное зло. На планете живет восемь миллиардов человек, которые делятся по религиям, мировоззрению, отношению к космосу, б**дь, даже к форме земного шара! – не сдержался он. – Хотя все едино. Мы живем на одной планете, в плюс-минус одинаковых условиях. Религии говорят про единого бога и на этом людей уже можно было бы объединять, но ты посмотрел бы, что творили католики триста или пятьсот лет тому назад. А наши со своими расколами? – Ефимыч выглядел как человек, которому лучше не мешать говорить. – А мы ждали подходящего момента…

– Раньше люди были объединены? – не утерпел я.

– Были. Но сейчас это прозвучит, как полнейший бред на уровне историй о Вавилонской башне. Раньше сооружения были куда больше. И служили для более высоких целей.

– Та-а-ак, – протянул я. – Уж не хотите ли вы сказать, что раньше у нас была связь с кем-то вон там, – я ткнул пальцем в потолок, – в смысле в космосе, на других планетах?

Ефимыч на миг застыл, потом кивнул.

– Теория панспемии имеет основательные корни?

– Нет. Земля – колония. Вот нормальная теория. Недоказуемая, между прочим. Потому что за десятки тысяч лет все следы были благополучно стерты.

– Но? – спросил я. – Вот здесь должно быть жирное «но».

– Без «но». Может, когда-нибудь ты узнаешь подробности. А пока надо выбросить это из головы. Люди не воспринимают такую фантастику. Ты покажи, что есть возможность объединиться – начнут объединяться. А при нынешнем раскладе сделать это непросто. Большего я тебе точно не скажу. Но направлю по паре адресов, чтобы вы с Гошей продолжили работу. Ему можно дать оружие?

– Он себя скорее застрелит, – ответил напарник.

– Тогда адреса будут другие, – кивнул Ефимыч. – Путь к знаниям извилист.

Глава 34. Еще один шанс

– Ты с ним больше общаешься, лучше понимаешь, – неспешно проговорил я, когда мы с Гошей снова сели к нему в машину. – Что он нес? Про космос и древности. История свыше двухсот лет уже двусмысленна и многогранна по большому счету. Я это уже говорил и повторю сейчас. Никто не примет ни доказательств, ни даже теории по этому вопросу.

– Ты многого хочешь, – Гоша тяжело вздохнул. – Нам сейчас придется посетить одного старого знакомого Ефимыча, напомнить о связах и долгах. А про все эти теории. Смотри сквозь пальцы. Сам же понимаешь, что недоказуемо. Старик верит – и ладно. Доказательств он до сих пор не представил. Как и ответов на вопросы о том, откуда у него взялась эта его сила. Есть и есть. Хочет он мир – и хочет. Нам платят. Все, точка. Не надо копаться во всем этом.

– Рано или поздно придется, – заметил я мрачно. – Но книгу мы просрали?

– Просрали, – согласился Гоша. – Не вижу в этом глобальной проблемы. Во всяком случае, проблемы больше, чем встреча с тем типом. Я уверен, что и у него есть способности. Нельзя за секунду скрыться, замаскироваться, раствориться в толпе – да что угодно сделать за секунду нельзя. Если только он не гений маскировки уровня спецструктур.

– Он обычный псих, по-моему, – ответил я. – Будь он спецом, он бы себя так не вел.

– Ты не знаешь еще, какие психи там попадаются, – заявил Гоша. – С одним ты сейчас познакомишься.

– Так куда мы едем?

– Не очень далеко. Тут у него дача, он отдыхает. На земле старорусской, – фыркнул он. – Отдыхать некогда, сам понимаешь.

– На одном кофе я долго не протяну, – пожаловался я.

– Если повезет, он тебя и накормит. Тебе же переговоры вести.

– Мне… – разочарованно протянул я.

– Привыкай к темпу работы. Если не сможешь, если не справишься, Ефимыч тебя на свалку отправит.

– Истории? – отшутился я.

– Ядерных отходов. Живым еще. Чтобы тебя там до костного мозга разъело.

– Злой ты, – я отвернулся к окошку. Мимо проносились заброшенные поля. Новая четырехполосная дорога разрубала пополам старые деревни, лишая жителей возможности безопасно перебраться на другую сторону. – И долго нам ехать?

– Нет, не очень, – начал щелкать поворотник и автомобиль нырнул с насыпи в сторону широко раскинувшегося поселка. – Только не удивляйся.

– Тому, что здесь есть дача?

– Нет. Этому, – Гоша показал в сторону от поселка, куда разветвлялась дорога.

Там, на пологом холме, стоял приличных размеров одноэтажный белый дом под кофейного цвета крышей. Приличные размеры позволяли расположить гараж на три машины, отдельное крыло для прислуги и жилую часть – это удалось рассмотреть сразу, как только мы подъехали.

– У него нет забора? – удивился я.

– Ему не нужно. С его коллекцией… Виктор Иваныч! – он высунулся из окна, заприметив на веранде мужчину возраста едва ли младше, чем был Ефимыч.

– А-а-а! – воскликнул тот, сперва тяжело поднявшись и приблизившись к ограждению. – Игорь! Здравствуй! Ты не один?

– Со мной компаньон, – прокричал Гоша, остановил машину и вышел первым. Виктор Иваныч перегнулся через перила, и я увидел карабин в его руках. – Новичок у Ефимыча!

– Рад, очень рад, – услышал я и поспешил выйти и поздороваться. – Как звать?

– Андрей, – представился я. – Хорошее ружье.

– Отечественное, – тут же гордо проговорил Виктор Иваныч. – Не какие-то там итальяшки! Стрелять не перестрелять. Если что – у меня приличная коллекция.

– И забор не нужен, – улыбнулся я, заметив, что хозяин, несмотря на наличие ружья, выглядит довольно приветливо.

– Из-за него не видно, в кого стрелять, – последовал ответ. – С чем пожаловали?

– Есть одна просьба, – начал Гоша. – Помощь нам нужна. Как всегда.

– Как всегда, – покачал головой Виктор Иваныч. – Я не могу так часто трепать своих бывших подчиненных. – Это слишком. Ладно бы через пару недель подошли, вопросов бы не было. Но так сразу.

– Так это через вас Гоша смотрит «всякое»? – спросил я, покосившись на напарника. – И материалы с камер, и все остальное?

– Так это тебя он смотрел пару дней назад? – ответил хозяин роскошной дачи. – Гоняешь ты, как черт. Твоя машина?

– Подруги.

– Хорошая машина. То есть, подруга, – усмехнулся Виктор Иваныч. – Просьба, значит, – он еще раз оценивающе посмотрел на меня. – Учитывая, что это просишь ты… Помогу. Какой русский быстрой езды не любит! Ценю, ценю! Может, ты еще и стреляешь хорошо?

– Вот в этом деле пока только учусь, – вежливо ответил я. – Но не откажусь еще от одного шанса попрактиковаться. И ознакомиться с вашей коллекцией.

– Сразу же, как только получу ваш запрос, – добродушный старик уже и телефон из кармана вытащил.

– Записи из парка возле смотровой. Вчера, вечер, примерно около шести-семи, – оценил Гоша. – Там был один странный тип, которого нам надо отыскать.

– Опасен? Может, попросить кого помочь? – забеспокоился Виктор Иваныч.

– Не стоит, нам бы его найти просто, узнать что о нем, а дальше сами разберемся

– Никакого криминала?

– Полагаю, что его просто не существует. А если его не существует, так нет и криминала, – ответил Гоша.

– Что ж… – ружье вновь приложилось к плечу, а телефон к уху, и Виктор Иваныч повторил запрос в трубку. – Ну и чего, что заняты? Я не так много прошу, товарищ майор, чтобы вы со мной так разговаривали. Если хотите, то я это дело могу выше передать! И тогда получите по шапке так, что погоны слетят! – загремел он. – Вот то-то же. То-то же. Все как всегда. Мне в почту, будьте добры, – он нажал на дисплей так, точно хотел продавить его пальцем, а потом убрал телефон в карман. – А пока ждем, может, чаю?

– Не откажусь! – пустой желудок давал о себе знать.

– Идемте, идемте, – радушно зазывал хозяин. – Если не секрет, чем занимаетесь, молодой гонщик?

– Книги пишу, – сразу же ответил я.

– О-о! – восхитился Виктор Иваныч. – И как?

– Далеки от реальности, – проговорил я, думая о прежних боевиках, в которых даже простые драки выглядели до жути фантастично.

– Про космос? – не понял моей иронии старик.

– Нет, выдумываю, всякое.

– Пришлось на землю опустить, – хохотнул Гоша.

– Да ну… – обернулся хозяин дачи. – Ни разу не стрелял, а писал об этом??

– Дедуктивный метод у вас прекрасно работает, быстро, – ответил я.

– Ну хоть на язык остер! Пойдем, пойдем, нечего на улице стоять! – Виктор Иваныч почти что впихнул нас обоих к себе в дом. – Располагайтесь! Друзья Игоря – мои друзья! А ваш человек, тот, что жутко подозрительный, что он натворил?

– Он украл одну вещицу с выставки, – сказал Гоша.

– Книгу историческую. Редкую и ценную. Хитрый грабитель, – добавил я, невзирая на выпады Гоши, который за спиной у Виктора Иваныча делал мне знаки остановиться.

– Историю расхищать грешно, – поцокал языком хозяин дачи. – Ира! Гости пришли! – крикнул он, проводя нас мимо кухни. – Но если вы ее намерены сохранить и восстановить справедливость, – он опустил ружье прикладом в пол, – то вам точно нужен второй шанс!

Глава 35. Все как в кино

– Ох, ребятки мои! – непонятно, к кому обращаясь, проговорил Виктор Иваныч, отложив в сторону ноутбук. – Ой, молодцы! Ой, таланты! – конкретизировал он, говоря, судя по всему, про своих людей. – Все найдут, все сделают! Только подождать придется самую малость. Ира! – заорал он, надувшись предварительно, как воздушный шар. – Гости пришли! – повторил он. – Чаю неси!

«Хотя бы не кофе» – подумал я про себя и тихо вздохнул, уверенный в том, что даже если не накормят, так хотя бы чего тепленького в организм попадет.

– Итак, Игорь, что вы там такого интересного делаете? – спросил полноватый Виктор Иваныч, закинув ногу на ногу. Ружье он так и не отпустил.

Сидели мы в гостиной, сразу следом за кухней. Просторная комната с огромным окном, ведущим в сторону внутреннего дворика, который и двориком назвать язык не поворачивался. Ограждений не было и казалось, что все за окном принадлежит Виктору Иванычу.

– Специально так сделал, – хвастливо выдал он. – И скупил все до соседнего холма. Как хоббит.

Я похлопал глазами. Пенсионер, увлеченный Толкиеном? Потом быстро прикинул, что это вполне реально. Почему бы и нет? Если фильму уже больше двадцати лет, то книжке уж явно больше, чем полвека. Нет, удивляться тут точно было нечему, и потому я лишь вежливо улыбнулся.

– Но тир уж точно в подвале? – спросил я, чтобы хоть как-то поддержать разговор.

– Разумеется, – охотно кивнул Виктор Иваныч. – Еще даже чаю не подали, а вы уже пострелять! – он притворно надул губы.

– Дворянскость вам к лицу, – попробовал я отвесить комплимент, в очередной раз вспомнив собственное творчество. В правильных дворянах было что-то благородное, с налетом легкой гордости, но не спеси. Виктор Иваныч выглядел как раз таким образом.

– Хорошее слово, – кивнул он мне. – А вот и Ирина Антоновна, знакомьтесь, пожалуйста.

В комнату вошла супруга Виктора Иваныча, женщина в летах, с сединой, но статная и видом, пожалуй, даже еще более благородная, чем он сам. Она несла поднос с небольшим чайником и символическим набором бутербродов с мясом.

Компанию нам она не составила, хотя задержалась взглядом на Игоре. Сослалась на дела и ушла, оставив поднос на столике возле кресла, которое занял хозяин дачи.

– Как же я рад, что она со мной до самой пенсии осталась! – с жаром воскликнул Виктор Иваныч. – А сколько раз порывалась уйти. Мол, опасно, сложная у тебя работа. А ничего, оба дожили! – он крякнул, потянулся к столику, налил всем чаю и откинулся обратно на спинку. – Хотя Игорь, если верить его запросам, тоже непрост.

– О да, как же, – по-доброму усмехнулся Гоша. – Это вы еще его, – он указал на меня, – в деле не видели.

– Грозен и страшен. Сам для себя, – чувствуя, что краснею, я все свел в шутку. – Я пока учусь.

– А я не мог читать что-то из твоих книг? В бумаге, я имею в виду? – шумно отхлебнув чаю, спросил Виктор Иваныч.

– Едва ли, у меня не было бумажных книг, – ответил я.

– Врешь ты все, – подал голос Гоша, наклонился за своей чашкой, услужливо налитой Виктором Иванычем, и подмигнул мне. – Я знаю, что у тебя есть парочка.

– Не помню, – отмахнулся я.

– Странный вы писатель! – воскликнул Виктор Иваныч. – Ничего не помните. Хотя… простите, вы же не под псевдонимом пишете?

– Нет.

– А, тогда дайте мне пару минут!

Он схватился за смартфон, защелкал по кнопкам, потом прищурился, всматриваясь в результаты поиска, но в итоге похлопал себя по груди в поисках очков.

– Ира! – призывно крикнул он снова.

Поиски очков заняли несколько минут. Я посмотрел на Гошу, но тот сделал успокаивающий жест, что все в порядке. Меня же разъедало нетерпение.

Как оказалось, дворянскость совсем не к месту, когда нужно быстрее получить результат и двигаться дальше. То ли дело, время потянуть, вечер провести…

– А вы в карты играете? – пока палец Виктора Иваныча продолжал ползать по дисплею, взгляд его устремился на меня. – Во что угодно, хоть в дурака, хоть в преферанс.

– Во что-то да умею, – в том же ироничном тоне продолжил я, но тут же уточнил: – в дурака играю.

От еще одного призыва супруги нас спас звонок. Информацию о Бэзиле предоставили подробно в документе, который отправили на почту Виктору Иванычу, но вкратце сообщили еще и по телефону.

– Связей слишком много, поэтому решили предупредить, – закончился монолог звонившего. Хозяин дачи поблагодарил и положил трубку.

– Ух ты! – не выразив удивления ничем, кроме голоса, воскликнул он, когда увидел размер файла, отправленного на почту. – Действительно много связей! Будет, чем заняться. Игорь, тебе переслал уже. А сам, пожалуй, посмотрю сейчас.

И ем больше он листал новый документ, забыв о предыдущем своем мимолетном увлечении, тем серьезнее он становился.

– Друзья мои, – он крепко стиснул руки, а пересекающие лоб морщины сильно углубились. – Я надеюсь, вы понимаете, за кем вы решили следить?

– Криминальный авторитет местного разлива? – недоверчиво произнес я.

– Ха! – Виктор Иваныч разве что не подпрыгнул на месте. – Если бы! Если бы! – повторил он для пущей убедительности. – Нет такой отрасли, в которую этот человек не запустил бы свои лапы! Не понимаю только, зачем он вам. Даже если взять в расчет твоего покровителя, Игорь, вам не хватит сил даже тягаться с такими людьми, как он!

– Что с ним не так? – спросил я.

– Предлагаю пойти от обратного, – с видом профессора, что начинает вести лекцию, проговорил Виктор Иваныч. – Проще спросить, что с ним «так». Отвечу сразу же – все не так. Его можно притянуть за уши даже к последнему убийству на Левитана!

– Квартира на первом этаже? – оживился я.

– Именно! Откуда вам известно?

– Мой дом находится рядом. Я слышал стрельбу, – соврал я. Почти соврал.

– Значит, вы с ним сталкивались… Надеюсь, что никаких общих дел не имели?

– Не имел.

– Странно, что при таких послужных списках он в наших документах не имеет никакого имени. Только условное. Он ни разу не попался патрульной службе. У него нет водительского удостоверения! – с нарастающим волнением говорил Виктор Иваныч.

– Или он его просто очень ловко прячет, – заявил Гоша.

– Куда уж ловчее! Не с нашей системой, – проговорил хозяин дачи, взявшись протирать очки. – Обновленные базы вот уже несколько лет как проводят сравнения и помогают выявлять связи, ранее не обнаруженные никем. Так мы нашли синдикат под Муромом… если захотите написать про это книгу, – он повернулся ко мне, сияя глазами, – непременно поделюсь информацией с одним условием!

– Не называть настоящих имен? – спросил я.

– Кроме моего!

– Как скажете, – ответил я, приложив массу усилий для того, чтобы эти слова не прозвучали оскорбительно. Но писать по заказу… увольте! Тем не менее, Виктор Иваныч ничего подобного не услышал в моем голосе.

– Информацию я вам уже отправил, поизучаете, – заговорил он, немного изменившись в лице. – Прошу только, не ввязываться в серьезные авантюры. Люди гибнут от рук не столь жутких злодеев, а я даже на пенсии не могу допустить, чтобы кто-то из моих знакомых пострадал. Не говоря уже о вас, – добавил Виктор Иваныч. – Страшные времена. Пострадать можно и за правое дело, и…

Он осекся и посмотрел в огромное стекло, заставив и нас с Гошей уставиться на холм, до того момента покрытого изумрудного цвета травой.

– Что это за… – Виктор Иваныч привстал с места, Гоша тоже напрягся, но, когда я повернулся, чтобы увидеть, как траву буквально срывает с места огромный внедорожник, оставляя позади себя две широченных колеи, хозяин дома крикнул, что было мочи: – Прочь из комнаты!

Глава 36. Пробой

Преимущества большого и просторного дома до того момента, пока мы не рванули все вместе из комнаты, были не так очевидны. Но когда три взрослых мужика пытаются одновременно покинуть комнату, полутораметровая арка куда полезнее, чем дверной проем.

Гоша все равно рулил процессом. Сперва он вытолкал Виктора Иваныч, убедившись, что тот еще и телефон захватил. Потом одновременно со мной выбрался из комнаты за несколько секунд до того, как внедорожник с чудовищным грохотом разнес панорамное окно и пронесся до стены, по пути уничтожив столик и изящный поднос, на котором, между прочим, еще оставался недоеденный бутерброд.

– Как невовремя! – охнул хозяин дачи. – Как невовремя!

Привычка повторять все дважды, похоже, была нервной. Но для человека его возраста Виктор Иваныч других проблем не имел. Он сунул руку в карман и буквально вдавил мне в ладонь связку ключей слишком маленьких, чтобы подходить к дверному замку.

– У входа направо – там мой кабинет, – быстро проговорил он. – Возьмешь там себе что-нибудь.

А сам вскинул ружье, как только отдал мне ключи, и пальнул вдоль коридора в сторону внедорожника. Гоша в это время занимал проем напротив кухни, уже держа в руке пистолет.

Я поспешил скрыться в кабинете – найти его мне удалось без труда. По пути я еще на всякий случай запер входную дверь – та находилась на расстоянии вытянутой руки от нужного мне кабинета.

На всякий случай, оказавшись внутри, я и эту дверь запер. Правда, задвижка особого доверия не внушала. Добротный пинок легко сорвет дверь с петель, а то и весь косяк вынесет. Тем не менее, ощущение безопасности появилось.

Высокий металлический шкаф стоял позади письменного стола. Двустворчатый, свинцово-серый. Маленький ключик отделял меня от арсенала хозяина дачи.

За дверью прозвучала пара выстрелов.

– Ира! Сиди на кухне! – крикнул Виктор Иваныч сразу после этого.

Я понял, что слишком медлю, и бросился открывать шкаф. Внутри нашелся еще один маленький отсек для пистолета, но мое внимание привлек такой же карабин. Только его еще надо было заряжать.

Вторым ключом я отпер маленький отсек, вытащил оттуда полицейский «грач», до блеска начищенный и воняющий оружейной смазкой, точно он только что с завода прибыл.

Внутри я обнаружил полный комплект патронов, запасной магазин и, что куда важнее, сам пистолет тоже оказался заряжен. Тридцати штук должно было хватить выше крыши, чтобы отбиться от тех, кто на внедорожнике вошел прямо в дом.

Только они пока не слишком рвались в бой, судя по тому, что никто не стрелял. Если только те два выстрела не уложили Виктора Иваныча и Гошу, а я теперь остался в гордом одиночестве.

За окном кабинета я заметил движение. Сперва только краем глаза, а потом уже понял, что дом окружают. Можно было бы выстрелить, но я сдержался – только себя выдам. Вдруг за окном больше, чем один противник? А здесь у меня из прикрытия только письменный стол и тот не выше, чем по пояс.

Кроме того, я точно знал, что двигаться мне нельзя вовсе. Блик, тень, шевеление – за стеклом тоже человек находится и, вероятно, куда более опытный. Заметил – выстрелил. Тогда Виктор Иваныч не сможет оставить свой след в истории литературы, подарив имя одному из героев книги.

Сердце бешено колотилось, гоняя кровь, смешанную с адреналином. Вторая перестрелка за неделю, только вот в первой было все спонтанно. И на моей территории. Как-то… угловато?

А здесь возникало чувство, что каждое неверное движение грозит смертью. Тишина и отсутствие выстрелов не располагали к спешке. Я перебирал шероховатую, почти что липкую рукоять пистолета пальцами, потом понял, что у меня не взведен курок, не снят предохранитель.

Тихо выругавшись, я большим пальцем сперва оттянул курок, а потом уже и предохранитель с тихим щелчком перевел в боевое положение. Теперь главное – не целиться себе в ногу. Сам пошутил, сам нервно посмеялся. Но не переставал смотреть за окно.

Невысокий куст на углу дома снаружи казался лишь продолжением растительности, а на самом деле он очень удачно скрывал человека снаружи. Разница высот плюс зелень – можно было хорошо прицелиться и промахнуться.

Надо отметить, что и тот, кто обходил дом, тоже не спешил, прикрываясь растительностью, как герой-любовник из какой-нибудь шекспировской пьесы. Внимательности у него было больше, чем у меня.

В очередной рад пошевелившись прежде, чем сделать шаг, он высунул голову и посмотрел в окно. Я же рассчитывал, что меня не будет видно – только солнце светило таким образом, что меня освещало полностью.

На спусковой крючок я нажал с такой дурью, что аж палец заболел. Нажал и тут же прыгнул вбок, к стене, пока тот, что был снаружи, стрелял, разбивая стеклопакет вдребезги. И это было мне лишь на руку – в голове родился гениальный и одновременно с этим дурацкий план.

Гениальный, потому что так делали все полководцы: они заходили своим врагам в тыл. Находили для этого дополнительные силы и разбивали противника.

И дурацкий, потому что считать себя силой, способной положить врага, я не мог. Противник снаружи убеждал меня в обратном.

Говорят, что, если ты слышишь выстрел, значит, ты еще жив. Убивающая пуля беззвучна. Шесть раз я услышал свою жизнь перед тем, как стеклопакет начал обрушаться.

С каждым разом стреляли все ближе ко мне, одна из пуль даже в дверь попала, но фактически до меня так и не добрались. Покрывшееся трещинами стекло лишило стрелка возможности увидеть мое расположение. Но зато я знал, где находится он сам.

Вжавшись в стену, я вытянул руку с пистолетом и выстрелил во второй раз. Не попал, но зато заставил стрелка затихнуть. И из куста своего он никуда не денется – кругом нет больше никаких укрытий.

Наугад я выстрелил еще дважды, сужая круг поисков. Очередной выстрел пришелся в цель – ветка шевельнулась, и я машинально спустил курок вновь.

Снаружи звуки прекратились, зато в доме начали палить вновь, причем с обеих сторон, с разных точек. Прислушавшись, я понял, что могу различать звуки выстрелов. Карабин Виктора Иваныча звучал громоподобно. А вот пистолеты нападавших гремели иначе.

Куст я все еще держал под прицелом. Теперь там не шевелился ни один листок.

– Сдавайтесь! – крикнул незнакомый голос.

– Х*й вам! – услышал я Иваныча и снова громыхнул его карабин.

Теперь время терять было нельзя. Я выскользнул, насколько мог бесшумно, через разбитое окно. Из куста торчала рука. Мне бы пройти мимо, но что, если стрелок еще жив?

Пистолет я нацелил примерно в то же место, где должна была располагаться голова, а сам схватился за запястье, сдавливая его пальцами, точно пластилин разминал. Пульса не было.

В другое время можно было бы погоревать, что убийцей сделался – но это же самозащита! Не считается. Зато подобрал второй пистолет, который мне как нельзя кстати будет.

– Сейчас наши еще подъедут и п**да вам! – послышалось из дома.

Совсем уж пошло прозвучало, решил я, но проверил, есть ли патроны в трофейном пистолете. Запас имелся, осторожность все еще была при мне, и я неспешно поднял голову над кустом. В мою сторону не шел никто. Позиционная борьба в доме по-прежнему ни к чему не привела. Ждали «наших».

Я предпочел не дожидаться. Удостоверился, что оба пистолета готовы к бою, вышел из укрытия, пригнулся, уверенный, что кухня все еще за нами, прошел мимо окна, не прячась, но перед разбитый панорамным окном замер.

На самом деле, с момента первого моего выстрела до того, как я оказался позади внедорожника, прошло едва ли больше двух минут. Для меня же время тянулось, как жвачка, растягиваясь в нити неимоверной длины.

Я встал возле пробитого проема, который был заполнен дымом: шипел двигатель автомобиля, на который лился антифриз из сорванных после неудачного удара шлангов.

«Тахо», на котором проломили стену, сегодня стоил больше десятки, а ремонт могли выкатить почти на треть цены, судя по замеченным мной повреждениям. Кто-то очень хорошо платил за Иваныча. Или Гошу. Или даже меня.

Здесь солнце сыграло мне на руку – я оставался незаметным и даже тени моей никто не видел. Я чувствовал себя просто как ниндзя. Если бы только я еще умел считать и понимал, что два стрелка против двух в коридоре, тогда как в машине без труда умещается пятеро, то где-то ходят еще наши враги.

В затылок уперся пистолет. Или что-то похожее. Я вдруг ощутил, как по мышцам ног снова разливается боль.

– Брось! – тычок в затылок должен был поспособствовать правильному выбору. – Живо!

Глава 37. Женщина мечты

Сколько уже написано на эту тему, сколько историй было написано, снято, показано и пересказано. И герои в сценах, подобных этой, лихо шутили, сыпали шуточками остротами такими, что перец чили багровел от стыда, что не настолько же острый.

Но сколько дней на самом деле было потрачено, чтобы придумать подходящую для ситуации шуточку, я рисковал никогда не узнать. Просто потому, что от страха перестали шевелиться не только извилины, но еще и пальцы.

– Брось, кому говорю! – ствол пистолета прижался к затылку с явным намерением выдавить из меня мозги задолго до того, как спустят курок.

– Не могу, – прохрипел я. Еще и голос сел. Что еще откажет? И почему тогда, в своей квартире, я этого как-то избежал?

– Я чот не понял, – протянул суровый владелец пистолета за моим затылком. – Ты тупой или как?

– Или как, – икнул я.

– Лучше отпусти парня! – грозно крикнул Виктор Иваныч. – Двоих ваших положили, остальных тоже положим!

– Может, для ровного счета, мне его тоже «положить»? – проорал бандит над моим ухом. С математикой у него точно было плохо. Иваныч тоже это заметил, потому что после паузы ответил:

– Не трожь парня!

В этот момент я решил дернуться, потому что поза, в которой меня застали, совсем не располагала к долгому стоянию. Дернуться незаметно, переставив ногу с одной точки на другую – не вышло. Досадно, но ловкости мне по-прежнему не хватало, несмотря аж на две тренировки с Гошей.

– Ах ты, су… – начал бандюк, потянулся за мной.

Пистолет, судя по всему, тут же был забыт. Живой заложник куда ценнее, чем труп неизвестного парня. Свободной рукой меня схватили за плечо, хотя я уже никуда не планировал ни шагать, ни падать, развернули и после долей секунды, когда я мог лицезреть уродливое лицо с шрамом поперек верхней губы, зарядили промеж глаз здоровенным кулаком.

Хрустнул нос, потом затылок разорвался болью. По крайней мере мозги заработали, уверяя меня, что это точно не бандитская пуля, а всего лишь пол, к которому я приложился, н устояв на ногах.

Глаза застилали слезы, в ушах шумело, но все же я попробовал проморгаться – а пока пытался, из рук вырвали оба пистолета, так и не позволив мне выстрелить. Пальцы не захотели слушаться.

А потом меня рывком поставили на ноги, отчего боль в носу стала непонятным образом вращаться. Такое, пожалуй, бывает, когда хомяк в шаре перестает им управлять.

– Еще добавить? – рыкнули у меня перед лицом, тогда как за спиной пальнули несколько раз. Судя по источнику звука – палили в наших.

– Андрей, ты еще жив? – раздался голос Гоши.

– Отвечай! – прошипел бандюк.

– Да! – крикнул я, все так же хрипло, но, по крайней мере, громко.

– Ты там это… – как-то странно проговорил мой напарник. – Держись, давай!

– Чип и Дейл спешат на помощь, – злобно процедил сквозь зубы бандюк, который держал меня обеими руками за плечи. – Что еще им спо…

Может, он и мог стать как раз тем человеком, который все-таки смог пошутить, но так и не договорил. Его глубокое, исконно русское «О» вдруг обратилось звуками блюющего кота.

Затем последовал выстрел, второй, третий. Я вдруг понял, что бандюк заваливается на меня, ускоряя собственным весом, как если бы толстяк на зимней ватрушке прицепился бы сзади.

Это добавилось к жуткому ощущению адски плохого зрения. Минус двадцать или больше – если такое бывает. Мутные пятна перед глазами не исчезали, но топот ног возле меня с последующими возгласами привели меня в чувство довольно быстро:

– Живой!

– Да что с ним сделается.

– Нос только сломали, – я начал распознавать голос Гоши.

Меня во второй раз подняли.

– Ты что-нибудь видишь? – судя по всему, перед глазами мотали ладонью.

– Пятно, – ответил я.

– Помощничек, – охнул Иваныч.

– Платок возьмите, – послышался женский голос.

– Дорогая, что бы мы без тебя сделали…

– Только пусть все сделает сам! – голос сделался строже.

Платок вжали мне в ладонь и потратил несколько минут, убирая с лица не столько слезы, что брызнули сами по себе, когда мне сломали нос, сколько пятна крови. Запах от платка был соответствующий. Я бы ощутил его, если бы сохранил способность нормально дышать.

Но, когда вернулась способность видеть, я с удивлением заметил, что Ирина, жена Виктора Иваныча, сжимает в руках карабин.

– Ого! – прогнусавил я, смутился немного, потому что за четыре дня это происходило уже дважды – ровно столько же это случалось за всю мою жизнь! – а потом добавил: – Спасибо за спасение.

– Спасибо потом говорить будешь, – Гоша протянул мне пистолет. – Нам надо посидеть здесь еще часок. Нельзя бросать Виктора Иваныча, если сюда и правда приедут еще бойцы.

Я обернулся. Здоровяк лежал прямо за моей спиной. Еще двое слегли в коридоре, один за опрокинутым стеллажом с металлическими полками, а другой – прямо за дверью «тахо». Смущало только одно – всех их подстрелили не Гоша и не Виктор Иваныч.

– Заметил руку профессионала, а? – потеребил меня за рукав хозяин дачи. – Вот она, – он прижал к себе супругу покрепче, – вот она, женщина мечты! И готовит, и подстрелит!

Глава 38. Море полезной информации

В тот момент никакая женщина мечты меня не интересовала. Больше всего хотелось избавиться от ощущения тягучей боли в переносице. Гоша лишь развел руками:

– С собой ничего нет, – сказал он. – Терпи.

– Атаманом будешь, – бодро хлопнул меня по плечу Виктор Иваныч, отчего в переносице боль стала пульсировать еще сильнее.

– А мы… – начал я, но закончить мне не дали:

– Ждем подкрепления, – ответил хозяин дачи. – И своего, и ихнего!

От слова «ихнего» меня передернуло сильнее, чем если бы перед носом положили полуразложившийся труп. Но план озвучили. Кратко, емко.

– Пока ждем, можно поискать чего интересное, – предложил Виктор Иваныч. – Раненым – в тылы! – и посмотрел на меня.

– Угу, – буркнул я, отчасти недовольный тем, что с передовой меня убирали, а с другой стороны – безопаснее изучить содержимое карманов. Чем и занялся. Гоша взялся за «тахо».

За пять минут нашлось оружие, деньги, карты, но никаких документов. Что вполне разумно в подобной ситуации. Виктор Иваныч отфотографировал лица бандюков.

– С самого Афганистана не занимался таким, – вздохнул он. – Знаешь, молодежь, зачем мы это делали?

– Едва ли, чтобы получить награду за голову моджахеда, – ответил я, глядя на сваленные в кучу карточки, банкноты и пропуска.

– Чтобы сравнить с базой лиц вражеских агентов, – покачал головой Виктор Иваныч. – Раньше про это знал почти каждый. Распознать врага надо уметь! Но ты все равно неправ. За агента вознаграждение было. Медаль. Грамота. И премия тоже бывала.

– Ничего не меняется, – пробормотал я.

– Да-да, – поддакнул Гоша. – Сплошное наемничество. Думаешь, эти лопухи сунулись бы сюда, вращайся они в тех же кругах? Нет. Иваныча у нас так просто не возьмешь!

Старик самодовольно усмехнулся. Его супруга в это время вернулась с кухни с графином, до краев заполненным водой.

– Ой да, пить охота! – мечтательно произнес Виктор Иваныч.

Его поведение не слишком-то укладывалось в модель, которая в данный момент была у меня в голове. Пусть и бывший полицейский, но… щелкнул тумблер, добавивший в его портфолио Афганистан. Стало чуть проще. Вот он, цинично-ироничный герой.

Я поблагодарил за воду:

– Еще один в кустах на углу дома лежит.

– Ты же проверил? Мертв? – с нажимом спросил Гоша.

– Пульса не было, – уверенно ответил я.

– Не хочется из дома лишний раз выходить.

– Кажется, вызывают! – хозяин дачи услышал звонкую вибрацию мобильника.

Иваныч отошел поговорить по телефону. Оказалось, что как только на нас напали, сработала охранная система. Сообщили, что выехали сразу же, но вот уже в десятый раз пытались дозвониться, чтобы уточнить, что случилось.

Стоит ли говорить, что второго «тахо» с бандюками мы так и не дождались. Приехали только бывшие коллеги Иваныча, да в таком количестве, как будто президента охраняли.

– Зря вы так, – укорял их старик. – Прикатили такой толпой! А вот если бы вам засаду устроили? Положили бы весь отдел, а толку от вас – ноль.

– Ну что ты, Иваныч, – ответил крепкого вида мужик с короткой стрижкой, скорее всего, занявший его место на работе, – мы тоже не пальцем деланные.

– Пока они болтают, нам пора, – шепнул Гоша.

– А это еще кто? – насупился коротко стриженный мужик.

– Гости, – Иваныч по-отечески положил руку ему на плечи и повел осматривать место стрельбы. – Не стоит, – и как будто рукой прижал того к земле.

А дело было лишь в том, что коротко стриженный мужик подал сигнал одному из своих подчиненных сделать несколько кадров. Подчиненный вздрогнул, увидев, как его шеф стал ниже на голову, вроде бы дернул рукой, чтобы воспользоваться камерой, но вместо этого повернулся к нам спиной.

– Хороший мужик, Иваныч, – заговорил Гоша, когда мы сели в его чудом не пострадавший автомобиль. – Э, гады, все равно сняли, – он опустил стекло и продемонстрировал фотографу средний палец.

– Хогоший, хогоший, – прогнусавил я.

– Кровь больше не течет, не реви, – усмехнулся Гоша и рванул прочь от дачи Иваныча.

Когда мы выехали на дорогу, открылся прекрасный вид на разрушенное панорамное окно, в котором торчал «тахо». Смотрелось внушительно.

– Лучше всего заниматься работой там, где тебя никто не достанет, – заговорил здоровяк, когда мы вошли в кофейню. – Потому что в дороге ты все равно не сможешь спокойно обдумать ситуацию, но пропустишь хвост.

– А за нами его не было? – с содроганием спросил я, осознав, что за весь путь от дачи Иваныча до кофейни ни разу не посмотрел в зеркало заднего вида.

– Не было, не переживай. Если ребята, которые стоят за сегодняшним нападением, действительно такие серьезные, они и так знают, где нас искать. Вадик! Машину! – приказал он.

Вадим, протиравший до сухого скрипа чашки, бросил свое дело и притащил к столу потрепанного вида ноутбук. Не столько потрепанного, сколько в целом древнего – толстый, угловатый, неуклюжий.

– И ты собигаешься за ним габотать?! – дернул бровью я.

– О, точно, – и все так же, действуя лишь кистью и пальцами, Гоша показал на мою переносицу.

– Ему можно? – вежливо уточнил Вадим.

– Ему нужно, пока он меня до колик не довел своим голосом, – Гоша открыл ноутбук и посмотрел на меня: – Не все, что выглядит старым, является старым, – заявил он. – Только это один из самых мощных и защищенных аппаратов.

– Защищенных – согласен, – я взял переданный Вадимом пластырь и коснулся им переносицы. – Ау!

– Сам не справишься? – насупился Гоша.

– Нет.

– Понабирают тут, – притворно злобно выдохнул он, взял у меня из руки. – Не тренированных, к боли не приученных! – и посередине слова Гоша размашисто прилепил пластырь мне на переносицу.

Тысячи иголок как будто замерли, слегка вжавшись под кожей, а потом исчезли. Все это заняло считанные секунды.

– А уж сморщился, как будто тебе дерьма под нос положили, – фыркнул Гоша.

– Что, опять по носу получил? – раздался грубоватый голос Алины, которая только-только вошла в кофейню.

– Любит бить им по чужим кулакам. Ладно, к делу, – глаза Гоши на миг поднялись на меня: – расслабься ты уже! Читаем про твоего странного типа. Очень похоже, что он – один из наших. Или работает на того, кто один из наших.

– Наших? – усомнился я, готовый чихнуть от внезапного щекотания в носу.

– Ну, как Ефимыч, – коротко пояснил Гоша. – Вроде, с тобой уже обсуждали это.

– Помню, но удивляюсь длинной схеме. Из ваших рулит Бэзилом, тот рулит бандюками… Не длинновато ли?

– В самый раз, если не наоборот коротко. Тем проще нам будет выйти на… – он начал вытаскивать из карманов все, что смог собрать на даче Иваныча.

– Ты как успел? – ахнул я.

– Опыт. И талант. А еще – Иваныч. Так. Наличка, наличка, еще наличка… да тут наверняка половина твоей зарплаты будет, – усмехнулся Гоша. – Но я ее тебе не отдам.

– Потому что здесь документов нету, – пошутил я.

– Ладно, вижу, что вернулся нормальный парень, – он вытащил несколько пропусков. – Вот эти штуки нам куда полезнее, чем документы. Выясним, откуда они, и разберемся с целой базой наемников. Без тебя. Если только ты не согласишься быть наживкой.

– Наживкой ему, пожалуй, предстоит стать, когда он будет искать Бэзила, – сказал Ефимыч, появляясь в поле зрения почище Гэндальфа. – Мелкие шестерки вам не должны быть интересны. И, полагаю, что Бэзил… – тут он вздохнул. – Я уже в сотый раз рассказываю все эти теории, – его взгляд задержался на мне. – Будь так добр, постарайся, чтобы мне не пришлось рассказывать это в сто первый раз кому-то еще.

– Постараюсь не лезть под пули…

– И не совершать еще девяносто девять поступков, которые могут привести к смерти, – закончил за меня Гоша, широко улыбаясь.

– Теория, коротко, – огласил Ефимыч, присаживаясь к нам за стол. – Есть мы. Как я или мой брат. Или… другие. Те, у кого Сила есть с рождения, которая геном проходит через их род. Понимаешь?

– Пока что – да, – ответил я. – Ничего сложного.

– Так называемая природная сила, но кто ее так называет, все равно ошибается. Природа – это немного другое, но в демагогию мы углубляться не будем. Просто скажу, что как есть живое и неживое, так и источник Силы есть в человеке или в предмете.

– Как батарейка? – предположил я.

– Своего рода, – согласился Ефимыч.

– Есть какие-то виды?

– Тебе целую классификацию привести надо, любопытный ты наш?! – удивился он. – На это уйдет слишком много времени. Скажу лишь, что ты, как человек не слишком опытный, не сможешь отличить Силу натуральную, генетическую, идущую от человека, от Силы, что идет от предмета.

– Угу, – в который раз кивнул я. – Артефакты существуют.

– А еще существуют связи, – продолжал Ефимыч.

– Стало заметно сложнее, – я поджал губы, но продолжил слушать. – Извините.

– Связь – это передача части Силы человеку, который этой Силой не обладает. Но может ее принять.

– Сейчас запахло натуральной магией, – резюмировал я.

– Если ты меня еще раз перебьешь, сам будешь на своей шкуре узнавать, что к чему, – не на шутку рассердился Ефимыч. – И извинения тут тебе не помогут! – добавил он, завидев, что решился снова открыть рот. Пришлось его тут же захлопнуть.

Гоша хмыкнул. В это время он был занял пролистыванием данных, которые переслал ему Виктор Иваныч.

– Итак, запомни. Сила, связь и артефакты, – коротко резюмировал Ефимыч. – Отличия есть. Они заметные. Рано или поздно, когда ты начнешь их подмечать, я объясню тебе. Не раньше.

– Пока что вроде бы все понятно, – кивнул я, подумал немного и добавил: – Сожалею, что не удалось взять книгу.

Гоша попытался сделать какие-то знаки, но половину его лица не было видно за ноутбуком – так и низко он сполз на стуле. Но пинок по ноге оказался ощутимым. Правда, было уже поздно.

– Мне не нужны сожаления, – спокойно ответил Ефимыч. – Мне нужна книга.

Он встал, сухо, без теплоты, распрощался с нами и ушел в подсобки.

– Что там? – спросил я Гошу.

– Там много чего находится, – уклончиво сказал он. – Но я скажу тебе, что от нашего друга мы получили море полезной информации.

Глава 39. Удивительный Бэзил

Я машинально потер нос. Бутерброды, которые мы умяли на даче Виктора Иваныча уже давно растворились в желудке. Требовалась новая еда, о чем я предупредил Гошу, готового рвануть навстречу приключениям.

– И снова жрать, – вздохнул он.

– Я не знаю, как ты держишься, – пришлось признаться мне. – Я не понимаю, как ты справляешься. Ты у Иваныча почти ничего не съел, с утра без еды – и до сих пор нормально.

– А что, должен был высохнуть? – пошутил Гоша.

– Нет, но… – я внезапно решил сменить тему. – Слушай, тебе Ефимыч всю эту теорию тоже задвигал, да?

– Про артефакты и Силу? Да, рассказывал. И сталкивался я с ней, хотя не уверен, что это прям Сила.

– Но что это тогда? Ефимыч читает мысли, его брат может перевоплощаться. Все это происходит до жути обыденно, поэтому пугает отношение нашего «начальства» – я изобразил пальцами кавычки, – к таким вещам.

– Они это знают и понимают, с рождения привыкли, – заключил Гоша. – И если бы твои родители с твоего же малолетства стабильно пускали файерболы в подвале собственного дома, то ты бы удивлялся, почему это другие не могут так делать. Разве не так?

– Пожалуй, что так, – согласился я. – Значит их Сила генетическая, а не исходит от артефакта. Но ведь книга, которую мы ищем – это не артефакт?

– Скорее всего нет, но почему ты так решил? Перескочил с темы на тему.

– А зачем еще искать книгу, которая имеет ценность сугубо историческую?

– Тебе не так сильно ударили по голове, да и я на тренировках тебя не бил.

– К чему это ты? – занервничал я.

– К тому, что ты, вероятно, не можешь думать, потому что если ты не хочешь думать, то у тебя явно проблемы, – закончил Гоша.

– Ладно-ладно. Историческая книга. Родовая. Ефимыч хочет узнать про свою семью?

– Пока еще прохладно, – процедил Гоша, выруливая на оживленные улицы. – Есть куда поедем?

– Да куда угодно, хоть в машине.

– Ляпнешь соусом на сиденье… – начал он, но так и не закончил своей угрозы. – Пистолет у тебя остался?

– Ну да, – я сунул руку за пояс – поясница грела шероховатую рукоятку пистолета, причем не того, что я взял у Виктора Иваныча в оружейном шкафу, а честно отобранного трофея.

– Пригодится, – кивнул Гоша. – Ты вообще как?

– Теперь ты неожиданно меняешь тему, – опешил я.

– Подвернулось. Вообще, принято интересоваться. Может, тебя мучает совесть?

– С чего бы вдруг? – спросил я.

– Человека же убил. Некоторые до конца жизни мучаются.

– Вероятно, очень короткой жизни и мучаются, – отрезал я. – Ничего такого не чувствую. Он стрелял в меня, я стрелял в него. Он промахнулся, а я попал. К тому же он стрелял первый.

– Ты один из тех, кто в играх всегда валит заложников? – полушутя-полусерьезно задал вопрос Гоша.

– Ты не понял ничего, – вздохнул я. – Со мной все нормально. Я не собираюсь лишать себя жизни или портить жизнь тебе. Так что езжай спокойно.

– Ну, раз так, – недоверчиво произнес напарник. – То как скажешь. Нормально, значит. Тогда выбирай, что есть будешь. Заодно подумаешь насчет книги.

Пока он пытался докопаться до глубин моей души или совести – а в случае с человеком, что пытался застрелить кого-либо из нас четверых, совесть меня совсем не мучила – мы успели доехать до бургерной.

– Я очень надеюсь, что ты на этом не сидишь, – настал мой черед шутить.

– Не в том я возрасте, чтобы такое потреблять регулярно.

И все же заказал он прилично. Я сдерживался, чтобы не пошутить снова, но сказанное дважды только раздражает.

– Книга, – невнятно начал я, покончив с картошкой и переключаясь на булку. – Про роды.

– Про родА!

– Я бы с тобой очень сильно поспорил на эту тему, – серьезно посмотрел я на Гошу, – но это дело вкуса, к сожалению. – Так вот, книга про роды…

– РодА!

– В своем драконьем крике ты забыл первое слово, – отмахнулся я.

– О чем это ты? – Гоша уже опустил руку с едой, что я вполне справедливо мог расценить, как угрозу.

– Хорошо, что ты не знаешь, – торопливо произнес я. – Ладно, смотри, такая теория: Ефимыч ищет сподвижников.

– Чуть теплее.

– Тех, кто находится с ним в дальнем или хоть каком-нибудь родстве? – предположил я. – С той целью, чтобы собрать как можно больше людей, имеющих эти самые гены Силы, чтобы использовать из для… кхм, своих личных целей. Тавтология все же наибольшее зло, – закончил я.

– Метко.

– Он так и сказал? – ухватился я за эту ниточку.

– На самом деле, он мне ничего не говорил, – ответил Гоша, неспешно поглощая пищу. – Однако самое логичное – информация о родственных связях.

– Но ты же понимаешь, что это все – бред! Возьми, к примеру, «Париж». Или ту же «Дюну», если уж говорить про попсовую литературу! – воскликнул я.

– О чем. Ты. Говоришь?

– О том, что во всех этих генетических играх есть большой, огромный шанс ошибки! Причем ошибки порой настолько постыдные, что их скрывают от будущих поколений, скрывают от официальных документов. Раньше же всеми документами, что ныне заведует государство, занималась церковь. Представь, приходит мать с новорожденным и заявляется, что не знает, кто отец.

– Постыдное дело, постыдное, – Гоша покачал головой. Не сразу, но до меня дошло, что он не очень-то собирается вникать в тему, что я ему активно задвигал.

– Ладно. Ефимыч платит. К чему детали, – вздохнул я, озадаченный тем, как Гоша, с одной стороны, очень эффектно задавал вопросы по темам, что его интересовали, опуская в то же самое время темы более важные.

– Угу, – невнятно ответил он, не переставая жевать.

Магия, которая объяснялась парой фраз, теория рода и гена Силы, артефактов. Складывалось все это довольно просто, даже паззлом не назвать. Несколько непротиворечащих фактов.

Познаний для того, чтобы покрыть все, явно не хватало.

Гоша быстро покончил с едой, я тоже не отставал. Море ценной информации, которую нам скинули ребята Виктора Иваныча, еще только предстояло исследовать.

Но как только я стряхнул с рук последние крошки, в стекло постучали костяшками пальцев, да так громко, что я вздрогнул, едва не подпрыгнув.

– Я один. И без оружия! – раздался крик Бэзила снаружи. – Поговорить пришел!

– Какого х*я он тут делает! – рявкнул Гоша, но из машины выходить не спешил – и даже не опустил стекло.

– О чем? – спросил я.

– О вашей книге. Она же вам нужна?

– Он явно нас забалтывает, – Гоша начал осторожно крутить головой, пытаясь увидеть невидимых помощников Бэзила. – Надо валить отсюда.

– Бросьте, неужели пару минут поговорить нельзя? – настаивал он.

– Я ему не верю, – отрезал Гоша.

– А если он – наш самый короткий путь к книге? – спросил я.

– У меня выгодное для вас предложение, – соблазнение продолжалось.

Я уже было схватился за ручку двери, чтобы выйти, но засомневался, потом устыдился сомнений – ведь надо же быть решительным! – и вышел так быстро, что Гоша не успел остановить меня.

– Отлично, – Бэзил выглядел спокойным. – Нам надо серьезно поговорить.

Глава 40. Серьезно бесполезный разговор

– Я хотел предложить перекусить, чтобы как-то не на улице, – начал Бэзил довольно робко к моему удивлению.

Не то чтобы я успел хорошо узнать этого человека, но за три с ним встречи мне стало казаться, будто бы наглость – его природа. Сейчас он либо хорошо играл, либо просто выглядел не лучше побитой собаки.

– Да и с другом твоим тоже поговорить можно, – добавил он, заприметив, что Гоша не собирается выходить из машины.

– Если ты сошел с ума, Андрюх, и поговорить с ним хочешь, то иди без меня, – почти злобно крикнул Гоша, так и не выйдя из машины.

Я мог бы спокойно рассердиться в ответ, но вместо этого нарочито доверчиво повернулся спиной к Бэзилу, наклонился так, чтобы Гоша видел мое лицо:

– Жди! – крикнул я ему.

Почему-то сейчас Бэзил не пугал меня. Не пугали меня и бандюки у дома Иваныча. Были ситуации, когда мне было по-настоящему страшно. Но не сейчас. К тому же пистолет за поясом создавал некое ощущение безопасности более высокого уровня.

– Пошли внутрь? – полувопросительно произнес Бэзил. – Умираю с голоду.

В ярком свете бургерной я успел рассмотреть его получше. Помимо тусклых глаз и запавших щек, что само по себе было слишком резким ухудшением состояния меньше, чем за полные сутки, Бэзил точно постарел. От расспросов я не удержался.

– Мне показалось, что ты моложе, чем выглядишь сейчас, – отметил я особенности его состояния.

– Да, пожалуй, – выдохнул он как-то рассеянно и уставился на экран, где можно было заказать себе еду.

Он взялся его неспешно пролистывать, открывая вразнобой вкладки. Закрывал, листал, что-то клал в корзину и выглядел как человек, только что хорошенько нажравшийся. Единственное, что не давало повода использовать этот аргумент всерьез – полное отсутствие любого запаха спирта.

– Ты под чем-то? – продолжал расспросы я.

– Нет, – последовал короткий ответ, после чего в корзину отправилось несколько комбинированных обедов.

– Ты в порядке?

– Наверно. Нет. Не знаю, – к собранной корзине добавилось еще несколько напитков, в основном негазированных.

Я, конечно, чувствовал голод после перестрелки. Да и лечение, как я догадывался, по большей части проводилось за счет использования внутренних ресурсов организма. Поэтому злоупотреблять этим было не следовало, чтобы не навредить органам.

По правде говоря, если бы все лечебные вещества попадали извне, то это создавало бы такую же безумную нагрузку на органы. Излечиться за час вместо нескольких дней нереально даже с учетом того, насколько далеко шагнула современная медицина.

Бэзил накидал себе в корзину тысяч на пять фастфуда. Пожалуй, его печени придется не лучше, чем моей. Он оплатил покупку и вроде бы как собрался с силами, чтобы со мной переговорить.

Пока еда готовилась, от медленно отошел к одному из столиков на двоих, опустился на стул, как если бы ему было лет девяносто. Разве что суставы у него не хрустели. Начинать разговор он явно не спешил, так что я стартовал:

– Почему ты решил… поговорить?

– Кинули меня, понимаешь? – он устало посмотрел на меня глазами того же самого девяностолетнего старика, который только сел на стул вместо самого Бэзила. – Обманули.

– И каким образом? Что с тобой вообще происходит? Ты выглядишь больным! – на миг я решил забыть о том, что я дважды покалечился после встречи с ним. – Ты еще вчера перекинул меня через перила, а теперь с трудом можешь сам сесть на стул.

– Это все они, – он хрипло ответил, одновременно с этим кивнув куда-то в сторону. -Они меня обдурили. Заставили поверить, что это будет продолжаться вечно! Но как только… как только… – он начал задыхаться, закашлялся, а рядом не оказалось даже воды, которая могла бы помочь ему.

К счастью, вода оказалась у молодой пары через два столика. Парень принес бутылку и Бэзил осушил ее большим глотком.

– Спасибо, – поблагодарил я.

– Все в порядке? – поинтересовался парень.

– Он просто подавился. Да и болеет к тому же, – добавил я.

– А он не… не заразный? – запнулся словоохотливый парень.

– Птичий грипп пополам с коронавирусом, – язвительно ответил я и широко улыбнулся, обращая сказанное сочной шуткой: – не переживайте, у него сильная простуда, помноженная на долголетие курильщика.

– А-а, – протянул парень. Я был уверен, что он едва ли понял каждое второе мое слово. – Ну, пусть поправляется, – и оставил пустую бутылочку на столе.

– Итак, как только…? – намекнул я Бэзилу на продолжение разговора. – Ты был нужен только для того, чтобы стащить книгу? – уточнил я. Бэзил кивнул. – Отлично, разговор пошел, – обрадовался было я, но тут крикнули номер заказа.

Я еще раз оценил состояние Бэзила и забрал его еду самостоятельно. Судя по весу подноса и полным ужаса глазам девочки, что собирала эту гору еды, съесть это все должен был если не слон, так средних размеров бегемот.

– И ты все это съешь? – поразился я, с грохотом опустив поднос перед носом у Бэзила.

– Ага, – выдохнул он и начал поглощать еду с такой скоростью, как и не жевал ее вовсе.

Я решил не мешать ему напитываться энергией и выждал минут десять, пока он все не съест.

– Ну, теперь ты готов поговорить со мной? – спросил я. – Или ты просто время тянул, чтобы Гоше досталось?

– Ничего я не тянул! – с видом запойного алкоголика ответил Бэзил. Выглядеть лучше он не стал совершенно, хотя малость оживился. – Мне вовсе не надо, чтобы тебя грохнули. Или твоего друга.

– Тогда рассказывай все по делу, – попросил я. Ну, как попросил – почти приказал, разве что из-за состояния Бэзила смягчился.

Тот устало вздохнул, отложил недоеденный бургер.

– Вот вроде хороший ты парень. Все же сам понимать должен. У тебя есть сила сверху. У меня… была…

– Сила, в смысле «Сила», та самая, с большой буквы? – уточнил я.

– Та самая, – коротко ответил Бэзил. – Именно она. И знаешь, сколько лет я жил, вот такой, уверенный, что она всегда моя будет?

– Если бы знал, я бы с тобой даже сталкиваться не стал, – ответил я.

– Мне же семьдесят три уже!

– Неделю назад ты выглядел не старше тридцати.

– А скоро отправлюсь в могилу, – он продолжил поглощать еду. – Потому что дурак был. Работал тут, как конь. А оказалось, что работал всего лишь ради вечной молодости, – он схватил пучок жареной картошки, макнул в соус и сунул в рот. – Но хочу тебе сказать, парень, что сегодня если кто пострадал – нет моей вины. Нет совсем. Я против был. А они все равно послали. Вот и пострадал. Сказали, что раз книгу притащил, то больше особо не нужен.

– Да кто «они»? – в нетерпении спросил я.

– Они – на кого я работал, – пояснил, не прояснив ровным счетом ничего, Бэзил. – И чего я только не… эх, да хоть побывал много где! Вот ты в Тибете бывал? А в Марокко? Не на пляжах, а в самых глубинах? – он мечтательно прикрыл глаза. – А уж пересекать мексиканскую границу в Штатах со стрельбой, погоней… мечта.

– Бэзил, – я перегнулся через стол, потормошил его. – Мне нужна информация! Ты ради этого вытащил меня сюда!

– Из машины вытащил, – пробормотал он и хихикнул. – Никогда не соглашайся. Никогда, слышишь??

– На что не соглашаться? – опешил я.

– На бессмертие. На молодость! Они дадут, они же и отнимут! Без предупреждения!

– Я ожидал услышать от тебя больше полезного, – разочарованно проговорил я. – На кого ты работал? Что ты делал? То, что ты стащил книгу вперед нас – и так понятно. Но хотя бы помоги ее вернуть!

– Книгу? А… книга! – еще один пучок картошки, только что опущенный в соус, вдруг рассыпался по столу, испачкав его кетчупом. Насыщенный цвет, до жути похожий на кровь, заставил меня вздрогнуть. – Книгу я… вроде бы отдал… но я уже не помню. В голове шумит… – он схватился обеими ладонями за виски и с такой силой сжал голову, что я начал бояться, как бы она не лопнула.

Но вскоре его как будто бы отпустило. Только сидел он расслабленный, слегка покачивая головой, как китайский болванчик или как собачка на панели автомобиля. Я решил подстраховаться и включил диктофон.

– Книга, – напомнил я Бэзилу. – Куда ты дел книгу, которую взял с выставки?

– Я… не помню? – спросил он то ли меня, то ли, что куда хуже, себя самого.

– Вспоминай. Куда убежал? Через десять минут ты уже был на месте!

– Через десять? Мне показалось… А, помню, я же столкнул тебя… А ты вроде бы и цел, только пластырь на носу. Слава богу, ты в порядке!

– Бэзил! Книга! – я уже едва сдерживался.

– Книга… отдал человеку, доверенному.

– Где? – теперь я старался не давить, чтобы не сломать его окончательно.

И только сейчас заметил, что он за время лишь нашего с ним разговора заметно изменился. По лицу бороздами прошли глубокие морщины, выделившие носогубный треугольник, разделившие лоб на неровные полосы. Виски, которые он меньше минуты назад сжимал руками, побелели.

– Отдал… недалеко от Палат это было. Вниз по склону… прям следующая улица. Точно! Вспомнил!

– Что это за автомобиль был? – спросил я сразу же, не подумав о том, с чего вдруг я спросил именно про автомобиль.

– Он пешком был, не было никакого автомобиля, – ответил Бэзил, и его лицо на миг просветлело. – А, ты подумал, что это твой напарник. Нет, – хрипло рассмеялся он. – Тот иначе выглядел. Старше. Пониже ростом.

– Уверен? – спросил я, но теперь уже с нажимом.

– Уверен, – кивнул Бэзил и привстал. – Ой… – он схватился за живот. – Кажется, мне надо отойти.

– И мне тоже, пожалуй, – я пропустил его в туалет, а сам вышел на улицу.

Гоша терпеливо ждал меня в машине, хотя издалека было видно, как он яростно барабанил пальцами по рулю.

– Бл**ь, да я тут чуть с ума не сошел!

– От страха? – спросил я весело.

– Если только за твою жопу!

– С ней все в полном порядке, – ответил я.

– Как все прошло? – перебил меня Гоша.

– Это либо был самый важный разговор за последнюю неделю, либо самый бесполезный, – выдохнул я. – Но чтобы это выяснить, нам нужна информация. Поехали к Иванычу.

Глава 41. Подробнее о магии

Ничего удивительного, что к Иванычу мы не поехали сразу же. Старику было, чем заняться. А попасть на его горячих помощников не хотелось ни мне, ни Гоше.

– Ко мне не поедем, – наотрез отказался он.

– Ко мне тоже, – добавил я.

– В бар? – хитро прищурился Гоша. – Надеремся?

– Надеремся, – поддакнул я.

– Может, девок снимем… – протянул он, потом тут же осекся и грубовато расхохотался. – Но я не шучу, а то мало ли, чего еще удумаешь! Хотя подумай, как там Алина будет себя чувствовать… Хотя какая-то подружайка дала же тебе машину! Она все еще живет с тобой?

– У тебя явный перебор страха за этот вечер. Буду знать, что если мне захочется с тобой поговорить, то я тебя попросту напугаю до усрачки, – я вздохнул и отвернулся к окну. На самом деле Гоша сейчас был не самым лучшим собеседником, а мне надо было сосредоточиться.

Не зря ли я бросил Бэзила? Почему он решился все мне рассказать? Неужели он не боялся своего «начальства»?

На эти вопросы у меня не было никаких ответов. Даже шансов ответить. Из бургерной я уже ушел, допросить Бэзила больше было нельзя, а судя по своим действиям, он… да, на последний вопрос у меня был ответ. Но только в том случае, если весь Бэзил не был подставой!

Я не был бы писателем всяческих боевиков и детективов, если бы не предполагал, что любое действие противника – подстава. Их и в моей жизни бывало предостаточно, так что подготовиться к этому – святое дело. Но когда вот так вот запросто перед тобой появляется твой противник и выкладывает кучу бесполезной информации – да, я попросту растерялся.

Что дала мне встреча с ним? Кроме того, что этот человек сейчас полностью вышел из игры – ничего. И то, его выход из игры нельзя было назвать абсолютным. Вот завтра он опять помолодеет и вернется к жизни – и даст всем прикурить! Даже такого фантастического продолжения истории нельзя было исключить.

По этой простой причине я мог хоть всю дорогу думать, пока мозги не закипят, но так и не прийти к какому-то вразумительному ответу. Двоякость любого ответа на любой из моих вопросов заставляла искать их в самом неожиданном месте, пока я не обнаружил, что Гоша остановился возле бара.

Как ни странно, но расположился от в относительной близости к моему дому. Это означало, что я смогу добраться туда и пешком, даже если мы напоремся до крайней степени свинства.

– Две водки! – гаркнул Гоша, уверенный в том, что ее будем мы оба.

На стойку беззвучно опустились две стопки, до краев заполненные…

– Вот она, живительная влага! – Гоша шумно выдохнул, наклонился к стопке, которую предварительно приобнял тремя пальцами, будто собирался ею креститься, а потом опрокинулся вместе с ней назад. – Уа-а-а-а-а… – выдал он, грохнув стопку на стойку. – А ты чего не пьешь?

– Закусить хоть чего-нибудь возьми, – ответил я, вальяжно сев рядом, чтобы получше изучить местный бар. Кто знает, когда и как мне там придется оказаться еще раз. Без Гоши.

– Не вопрос, – он сделал широкий жест, после чего перед ним появилось несколько закусок взамен на пару купюр. – Угощайся. И не вздумай пропустить первую!

– Я бы предпочел поговорить, – сообщил я, но протянул руку к стопке.

– Пей! – почти в приказном порядке добавил Гоша.

Я в один глоток осушил стопку, а потом забросил в рот несколько сухариков. Так себе закуска, но если Гоша намеревался нажраться, то я планировал удержать его от этого.

– А теперь… поговорим.

– Ну, давай! – тот развернулся ко мне.

– Что ты знаешь? – спросил я.

– Рассчитываешь, что я болтаю, когда пью?

– Ты болтаешь, когда напуган, это мы уже выяснили, – ответил я. – Так что, если бы я хотел, чтобы ты продолжил болтать, мне стоило лишь дернуть ручник на ходу.

– Тогда бы ты сам болтался где-нибудь, – почти беззлобно заявил Гоша и схватился за вторую рюмку, своевременно поставленную барменом.

Я лишь усмехнулся:

– Я знаю тебя всего лишь четыре дня.

– Пять! – Гоша опрокинул третью.

– И ты уже накидываешься. Ладно, шутка. Я тебя еще не довел до этого состояния, – я попробовал снизить напряжение. – Но ты так неохотно говоришь о магии, ничего не рассказываешь про Ефимыча. Как будто ничего такого ты никогда не думал. На самом деле работал только за деньги. И не больше. Только знаешь, что?

– И что же? – Гоша заел третью стопку и хамовато уставился на меня.

– У тебя едва ли не было мыслей о том, чем ты на самом деле занимаешься и во что именно ты влез. Значит, ты наверняка что-то спрашивал и…

– И..? – голос Гоши прозвучал почти угрожающе. – И ты думаешь, что мне, как тебе, взяли и рассказали хоть что-то, хоть какую-то порцию правды вот так, на первой же неделе работы?

– Возможно. Ефимыч сказал, что уже не раз объяснял… – начал я, немного опешив от напора.

– Я почти три недели провел в неведении! Я не знал, чем занимаюсь. Со мной не то что Ефимыч не говорил – мне даже книжек не дали, по которым я мог хоть что-то понять. А потом… Нет, тебе не понять. Пей!

Вторая пошла охотнее.

– Так ты не веришь в его магию? – спросил я.

– Я не верю в магию, как в нечто недоступное объяснению. Законы физики, или природы, или Вселенной – они едины для всего.

Гоша внезапно притих, а я не решался его нарушить его молчание. Следовало дать ему время собраться с мыслями. Для ускорения процесса он накатил снова.

– Это тебе так повезло! Не знаю даже, с чего бы вдруг так искать тебя начали. И ведь нашли! Да быстро…

– Стоп-стоп-стоп…

– Да ну тебя…

– Заткнись! – рявкнул я. – Что ты несешь? Кто меня начал искать?

– Не перебивай меня! – побагровел Гоша. – Щенок!

– Парни, ну-ка тише, – бармен подошел ближе к нам, оторвавшись от других гостей.

Гоша сказал ему пару ласковых, но и сам тут же затих. Я же отвернулся от обоих посмотреть на тех, кто сидел в баре. Полный комплект. Девочки, тянувшие коктейли, пара бухих мужичков, вполне солидные местные. Еще бы. Не наливайка какая-то!

– Ты что-то говорил о том, что меня искали.

– Искали, – буркнул Гоша и снова затих.

– Лишнего сказал?

– Да.

– Тогда продолжай. Сказал «а», говори и «б».

– И не подумаю, – он залил в себя пятую.

– Гош, давай. Заяви мне, что я Избранный, а ты мой ментор.

– А Алина – твоя наложница, – прогремел Гоша.

– Ну… нет, – ответил я. – Не до такой степени. Хотя…

– А ну цыц! – он схватил меня за грудки, но я лишь улыбнулся, едва не рассмеявшись. Все стало чуточку понятнее, только вот Гоша зазря злился.

– Я же начал тебя расспрашивать подробнее о магии, а ты за три минуты уже две темы сменил.

– Еще! – проорал Гоша.

Похоже, он начал раздражать местных, несмотря на то что бармен преспокойно ему налил.

– Послушай, мы близки к ответам, которые мне нужны на начальном этапе работы с Ефимычем. Если ты мне сейчас скажешь, пускай по пьяни, что эта работа – сущий ад… я соскочу и буду тебе благодарен. И ничего не скажу самому Ефимычу!

– Если бы ты и не сказал, он все равно прочитает твои мысли. Забыл, олух… – выдохнул Гоша, а потом влил очередную стопку.

– Хорошо, нормальная работа на него. Но ты затронул такую тему…

– Да никакую, б**дь, тему я не затронул! – проорал Гоша.

– Послушай-ка, уважаемый, – подошел к нему один из местных. – Веди-ка себя потише, пока я тебя не вышвырнул отсюда.

– А ты попробуй, – раздался голос.

Судя по тому, куда повернулись и оба местных, один из которых стоял вплотную к Гоше, и сам Гоша, слова вырвались из моего рта.

Глава 42. Приличные последствия

Прозвучало это не просто громко, а оглушительно громко! Настолько, что даже музыка, до того мелодично игравшая в динамиках по всему бару, оказалась тише.

Но потом утих и шум, точно я какое-то святотатство совершил. Замолчали все, от ближайших стульев до дальних столиков.

– Ну-ка повтори, что ты сказал? – второй из местных, лысоватый мужик средних лет, средних размеров – в целом он весь был средним. Ничего выдающегося, только мнил он себя кем-то типа местного бога. Средний такой божок.

Первый все еще стоял рядом с Гошей, который всем своим видом показывал, что я явно сказанул лишнего.

– Вышвырнуть их надо отсюда! – он бахнул ладонью по стойке. Внушительности ему это тоже не добавило. Вот если бы стопки вздрогнули. – Чо? Зассали, а?

– Неубедительно. Нестрашно, – коротко ответил я.

– Ах ты… – средний мужик вроде бы как скорчил страшную рожу, но только таким перегаром дыхнул, что я закашлялся.

– Химоружие не применять!

Гоша заржал. Бармен, который подошел ближе, чтобы контролировать ситуацию, едва заметно улыбался. Я крутил головой, как артист, который оказался в центре группы поклонников.

Только два ублюдка все портили. Избавиться от них следовало как можно скорее. Впрочем, повод уже был, достаточно было лишь ему поддаться.

– Ты чо, совсем оборзел? – продолжил средний мужик.

На самом деле я тянул время, ожидая, что в схватку, пока что словесную, вступит сам Гоша. Но здоровяк сидел с заинтересованным, но унылым видом.

– Пошли выйдем? – дерзнул я ухватить за хвост удачу. И шанс отхватить самому.

– А пошли! Ща покажем ему, где раки зимуют! – он потрепал за рубашку своего друга. – Пошли-пошли, давай, – и он попытался ухватиться за меня, только пальцы каждый раз цапали пустоту. Это дало мне надежду, что даже если Гоша не выйдет, кинув меня в последний момент, как минимум одному я наваляю.

Отчего-то агрессия бурлила, я закипал, да так, что едва ли пена не била через край. Пожалуй, пить с Гошей было в принципе не лучшей идеей.

– Вам лучше выйти, – довольно мягко произнес бармен.

– А вернуться после будет можно? – поинтересовался я.

– Только живьем, – фыркнул Гоша. Бармен промолчал.

– Не вернешься, – процедил сквозь зубы второй.

Я встал, не подавая виду. Средний мужик попробовал подпихнуть меня вперед, чтобы я пошел первым, но я увернулся. Ладонь прошла мимо и тяжким грузом потянула мужика вперед.

Его друг, медленно поворачивая голову, проследил за падением, дополненным звуками мешка с картошкой, брошенного на деревянный пол.

– Ну ты и… – начал он с перекосившимся от гнева лицом.

– Я и? – ответил я почти мирно, без вызова, но, когда увидел, как кулак неспешно поднимается в воздух, коротко махнул правой в незащищенную челюсть.

– Б**дь! – вырвалось у меня, когда боль пронзила пальцы и запястье.

– Все на улице, пожалуйста, – попросил бармен. – Или буду вынужден вызвать полицию.

– Мы уйдем, – сказал Гоша. – Пара секунд.

Удар по челюсти болезненно сказался не только на моих пальцах.

– Фуб! – раззявив дырявый рот, промямлил тип, который пытался быть грозным. – Мой фуб!

И правда, впереди у него не хватало пары зубов. Похоже, выскочили они не так красочно, как показывают в кино, а просто сломались – почти уполовинились, даже меньше сделались.

Те кривые обломки, которые торчали теперь у него изо рта, можно было нести только с зубному.

– Простите, – обратился я к бармену. – Мы уходим.

Гоша положил еще пару тысяч сверху. Погрома мы не устроили. Бармен кивнул.

– Да я те ща! – взвыл беззубый, который до того стоял почти спокойно.

Не жалея рук, я ткнул его в челюсть второй раз. Удивительно, но сработало. Только пальцы стало еще больнее. Гораздо больнее, будто бы все суставы повылетали разом.

Но вылетел лишь еще один зуб. Горбатого могила исправит.

Гоша тяжело вздохнул, перешагнул распластавшегося на полу и начавшего храпеть среднего мужика, шуганул беззубого и пошел дальше. Я двинул за ним.

– Ты же не ждал, что я приду к тебе на помощь? – спросил он.

– Была слабая надежда.

– Доволен, что ошибся?

Я посмотрел на свои пальцы. Они начали распухать и сильно покраснели.

– Да как тебе сказать, Гош. Пластырями это не лечится, так что о тренировках придется забыть.

– Я тебе по ушам забуду о тренировках, – хрипло ответил Гоша.

Мы остановились в нескольких шагах от бара на перекрестке. Горел красный.

– Куда мы идем? – спросил я.

– За бутылкой. Похоже, нас не ждет томный вечер и потом мы просто на***нимся.

– Не похоже на тебя, – повторил я сказанное ранее.

– Еще раз, ты знаешь меня пару дней. С чего ты решил, что ты знаешь меня хорошо? – спросил Гоша и хрустнул шеей. – Но ты молодец. Не дал слабину.

– Оригинальная благодарность! – хмыкнул я.

– Эй! Г**доны! – раздался крик из-за наших спин.

– Не оборачивайся, – тихо шепнул Гоша.

– И не собирался!

В ответ напарник лишь осклабился, подумал несколько секунд, а потом добавил:

– Ствол тоже не доставай. Потом заметут, не отмажешься.

– Эй!!

– Тогда лучше скажи, что делать будем, – попросил я. – Интуиция у меня пока не так развита.

– Эх ты, писатель, – он посмотрел время. – Надо уложиться в две минуты.

– Почему? – не сразу понял я.

– Магазин закроется, не купим ничего, – вздохнул Гоша.

Я слышал шаги за спиной. Гоша, судя по сосредоточенному виду, их считал. Шум машин по асфальту центрального проспекта ему совершенно не мешал.

В какой-то момент он начал поднимать руку, прикрыл глаза, вслушиваясь в такт.

– Трое, – шепнул он мне. – Я возьму двоих.

Он, конечно, лихо облегчил мне задачу! А просто свалить от преобладающих сил противника он никак не собирался. Бессмысленная драка в баре еще никому жизнь проще не делала.

Удивительно только, что на улицах в почти десять свидетелей не было. Разве что автомобилисты мимо проезжали. Пока Гоша считал дальше, я успел подумать, что в будни, вероятно, все нормальные люди в это время уже спят.

– Оглохли, эй, быдланы?

Гоша расслабился, опустил руку и развернулся:

– Простите великодушно, вы что кричите? Люди спят!

Троица гопоты, которая явно следовала за нами из того же самого бара, опешила. Короткие стрижки, низкие, точно сплюснутые, лица. Как на подбор, широкие носы, густые брови.

– Сидельцы? – спросил я, желая повысить градус.

– Чо ты сказал?! – в руке у крайнего блеснул нож.

Я вздрогнул. Одно дело помахаться на кулаках с поправкой, что за плечами у меня целая драка и две тренировки. Другое дело – попытаться выстоять в рукопашной с человеком, у которого в руках был нож. И размер клинка сейчас как раз не имел значения.

Гоша цокнул языком и сплюнул на тротуар.

– Идите-ка вы по-хорошему, – предложил он, жестом показав мне пока не лезть за пистолетом. По крайней мере, я так расшифровал его просьбу.

– Ну-ну… – другой поскреб щетину. – Вы тут наших бьете. Уходите, типа так и надо. Нехорошо это!

– Можем и вам навалять, если сильно хочется, – вставил я. После драки кулаками не машут, как говорится, но уж очень зудело. Беда в том, что я и сам понимал – стрельба привлечет внимание.

Но руки держал за спиной, тщательно прикидывая, успею я вытащить пистолет, если на меня с ножом пойдут, или нет. Все могли решить доли секунды. И готовность Гоши.

– Я этого почикаю, а вы здорового держите, хлопцы, – проговорил тот, что держал нож и шагнул ко мне.

Пистолет я вытащил машинально, не озаботившись, однако, снять с предохранителя. Но, как оказалось, этого было более чем достаточно, чтобы сбить спесь со всех троих. Остановились разом все.

– Пукалки испугались резиновой? – осторожно и медленно спросил своих парень с ножом. Остальные переглянулись.

И могли бы, вероятно, успеть качнуть головами, мол, да или нет, а потом и ситуация стала развиваться бы иначе. Если бы Гоша не сделал первый ход.

То, что для своей комплекции он может быть очень быстрым, я знал по тем двум тренировкам, когда он доставал меня из, казалось бы, самых невозможных позиций. Мгновенная оценка ситуации поразила даже меня.

За пять секунд Гоша вышиб нож из рук самого опасного из троицы, вломил ему ребром ладони по шее так, что тот зашелся кашлем, упал и продолжал хрипеть. Двум невооруженным тоже не повезло.

Одного Гоша достал мощным ударом в солнечное сплетение, махом сложив злодея пополам. Третий успел поднять руки, чтобы сдаться, но схлопотал в висок, замерев сразу же после удара, и упал манекеном на тротуар.

– И с каких это пор ты стал таким знатоком психологии? – спросил я, убирая оружие обратно.

– С тех пор, как ты перестал проверять предохранитель, – недовольно пробурчал Гоша.

– Да ну? Я думал, ты смотришь на этих троих.

– Надо успевать все. А ты еще новичок. Куда тебе, – вздохнул Гоша и выругался: – Протрезвел. Хоть заново начинай. Пошли обратно.

– В бар? – удивился я.

– Больше нигде не продадут.

Мы поплелись обратно. Точнее, я поплелся следом за Гошей.

– Х**ня какая-то, – пробормотал я.

– Последствия могут быть очень приличные у этой твоей х**ни, – ответил напарник. – Стрельни ты хоть разок…

– Так и у драки свидетели могут быть!

– Пьяная драка – это одно. А огнестрел – серьезнее на два порядка! – поучал Гоша.

Я не горевал, что не спустил курок. В меня никто пистолетом не тыкал, а нож в руках едва ли так же серьезен в уличной драке. Не на войне же!

Мы вернулись в бар, заставив рухнуть на пол вместе со стулом среднего мужика, который мало того, что очнуться успел, но еще и накатить – на столе у него стояла только что открытая бутылка какого-то пойла.

В отличие от них, захихикали какие-то девицы-студенточки. Гоша, не обратив на них никакого внимания, ушел к бармену, обменял у него еще пару купюр на две литровых бутылки зашагал к выходу, кивнув мне:

– Нечего здесь больше делать.

Сразу у выхода нас нагнали обе студенточки. Обе невысокие и худенькие, вроде бы как скромно одетые, чтобы «всякие» не приставали. Одна посветлее, другая черноволосая.

– А мы видели, знаем! Вас убить хотели! – затараторили они наперебой.

Я смотрел на обеих, истекая слюной. После драки страсть, как хотелось… Но напарник меня переплюнул. Он посмотрел на обеих, как в моем представлении смотрят на товар на рынке, ухмыльнулся и произнес:

– С нами хотите?

– Д… да! – кивнули обе, причем одна уже пожирала глазами Гошу, а вторая косилась в мою сторону.

– Погнали, – скомандовал он, не спросив моего разрешения.

Впрочем, я и не возражал. Только едва ли наутро он сможет ответить на мои вопросы без пыточной камеры.

Глава 43. Неприличные последствия

Утро не задалось, в отличие от вечера и ночи, которые, как мне казалось, прошли бурно, весело и развратно. Студенточки, которые только на вид были скромными и невинными, оказались теми еще ненасытными львицами.

Чего им в жизни не хватало, стало понятно почти сразу же, мы и налить не успели. И если я предполагал, весьма наивно, что не хватает им смелости, то они сразу же умудрились развеять все мои предубеждения.

С первой минуты обе безбожно полезли к нам в штаны, пропев пару слов о том, что презервативами они и сами запаслись. В итоге кухня стала нашим ипподромом, причем рабочими лошадками оказались все, меняя комбо «верх-низ» так часто, что стол не выдержал, хотя я не считал его хрупким.

Сколько продолжался первый заезд, я так и не засекал, потому что, едва кончив, услышал, что пора пить – подал голос Гоша. Девчонки его стремления поддержали, но разговор не шел. Стопка-другая – и они вновь полезли в штаны.

Стоило бы устыдиться, ведь они были совсем не страшненькими, но приставать первыми нам попросту не позволили!

Вдоволь наскакавшись, они не собирались уходить, устроив через полчаса новый раунд, опустошив при этом целую бутылку. Мы с Гошей вытолкали их почти в пять утра и завалились спать.

Но было похоже, что вместе с девочками мы вытолкали еще и собственный сон. И если Гоша то и дело отрубался, начиная храпеть прямо за столом, я сидел напротив, не держа сна ни в одном глазу.

То и дело я заглядывал в пустой стакан, не имея ни малейшего желания продолжать пить. Мысли в голове были похожи на столичные пробки: две столкнулись и все встало.

Первая касалась слов Гоши. Он явно знал больше, чем мне говорил. И это было не то, чтобы непростительно, но его низкая словоохотливость напрягала. Особенно на данном этапе, когда мне было всего лишь любопытно заниматься делами Ефимыча.

Впрочем, подумал я, уставившись в стол, врал я себе неприкрыто. О каком любопытстве могла быть речь, когда я пытался стащить родовую книгу из музея, а потом застрелил человека на даче у бывшего полицейского? Все же я увяз в этих делах по самые уши.

Я посмотрел на Гошу, который в очередной раз взялся захрапывать на треснувшем столе. Ремонт стола влетит в копеечку, благо финансы имелись. Но возникло непреодолимое желание разбудить здоровяка, чтобы вытрясти из него ответы.

Небо начало светлеть, еще когда девочки не ушли из квартиры. Сейчас темная насыщенность синевой постепенно превращалась в ясную голубизну, а лучи солнца проникали через огромные окна прямо в квартиру, превращая ее в некое подобие теплицы.

Становилось жарко. Или это начинался отходняк, но раздражение лишь усиливалось. Гоша знал то, чего не знал я.

– Подъем! – почти крикнул я, но он не пошевелился, только прекратился его надоедливый храп. Один-ноль в мою пользу, но до конечного результата было еще далековато. – Вставай!

Можно было и пнуть, но я как-то побаивался. В отличие от вчерашних полудурков, которые и на ногах устоять не могли, Гоша мог и полусонный мне отвесить оплеуху, способную свалить меня на неделю больничной палаты в травматологии.

Поэтому я еще немного потормошил его, чтобы привести в чувство.

– Е**ный ты ж в рот! – рявкнул он, когда я минуты три подряд тряс его плечо. – Хватит изображать е**чий вибратор и дай мне поспать!

– Мне нужны ответы, – заявил я.

– А мне нужно поспать, – все тем же тоном отвечал он. – Проснусь – отвечу. Может быть.

– Так не пойдет! – пока еще вежливо возразил я.

– Не пойдет? Не пойдет? – сонная голова, до того мирно лежавшая на подушке из двух ладоней, вдруг приподнялась и уставилась на меня, дыша перегаром бурной ночи: – А если я тебе прямо сейчас в твое наглое табло заряжу? Ты тогда от меня отстанешь?

– Едва ли, – продолжал спорить я. – Так что лучше говори.

Вместо ответа под хрустящим столом я получил только чувствительный пинок.

– Могу еще поддать! И не раз! Сказано тебе – спать хочу! И не *би мозги!

После этих слов он снова начал укладываться обратно на стол. Такие возражения в относительно нетрезвом состоянии я иначе, как вызов, принять не мог. Во мне взыграло все пережитое.

Перестрелки, приключения и погони, девушки, что успели побывать в моей постели меньше, чем за неделю. И не только в постели. Сдобренная эротическими историями баллада звучит сочнее, но интересно она звучит лишь в том случае, если есть ответы!

Я подумал об этом и решил, что тезис заслуживает того, чтобы его записать. Заодно и Гоша поспит чутка.

Так что я сперва ушел за ноутбуком, потом сделал несколько записей, причем настолько пространных, что они никуда не могли подойти без предварительной подготовки.

Но, поскольку стол был сломан и противно гудел из-за вибраций техники – похоже, где-то болтался крепеж – пришлось взять ноутбук на колени. От этого они нагрелись и разболелась голова.

Отличить похмельную больную голову от обычно я мог. Поэтому после получаса мучений и философствований понял, что писать, как это иногда бывало утром, не могу, так что отлучился до кофемашины сделать себе бодрящий напиток. И заодно ее шумом разбудить Гошу.

Последнему не хватило доли секунд, чтобы напарник проснулся. Но кофе, который я поставил на стол, почти рядом с лицом Гоши, заставил его открыть глаза.

– Я тебя убью или покалечу, – пригрозил он, тяжко вздохнув. Он прищурился на чашку, потом отодвинул ее в сторону, едва не опрокинув. – Дай мне еще час.

Я не стал настаивать и попросту сидел рядом, прихлебывая кофеек в надежде на то, что скоро все выяснится. Час спустя оказалось, что я ошибался.

– Еще немного, – пробормотал Гоша, чем взбесил меня за считанные доли секунды.

Включив еще раз кофемашину, я поставил вторую чашку на место первой. Гоша рассвирепел.

– Пора вставать!

– Ты хоть понимаешь, что делаешь? – он потянулся, приоткрыл один глаз, как дракон, а потом злобно продолжил: – ДАЙ МНЕ ВЫСПАТЬСЯ!

– Да сколько можно, Гош!

– Последний. Раз. Убери чашку!

Я вздрогнул в нерешительности. Хотелось все и сразу. Но ответов – больше. Поэтому чашка осталась на месте.

– Я предупреждал, – процедил Гоша и встал. Судя по его виду – ответов мне не видать, как своих ушей. – Ты хоть и ученик, и напарник, и все такое, но… – он поджал губы и одновременно с этим махнул рукой: – Извиняй, – услышал я перед тем, как бомба взорвалась у меня в левом ухе.

Глава 44. Проблемы всемирного масштаба

– И куда ты влез. Писатель, – укоризненный голос Карины бил в уши почище Гошиного кулака. – Умудрился же. Чего тебе не хватало?

– Всего мне хватало, – возразил я, правда, прежней уверенности, какая у меня была в лучшие годы, в голосе не звучало. – Всего!

– Но ведь ты сам пошел к Серову.

– Ты хочешь сказать, что все началось с обычного психолога?? – я открыл глаза и приподнялся на локтях. Одно ухо гудело и горело, а вот звуки с левой стороны как будто бы не слышались вовсе.

– Вероятно. Не знаю. Это твоя история, – проговорила Карина, которая сидела на месте Гоши и пила кофе, притом не слишком аккуратно – пенка осталась у нее на губах.

– Моя… – рассеянно протянул я, борясь с желанием посмотреть себе за спину. Увидеть море крови из уха совсем не хотелось. – Ну да, моя, – чуть увереннее ответил я и, завалившись на один бок, потрогал ухо. Бесчувственное. – А что ты здесь делаешь?

– Я уж думал, ты и не спросишь, – ответила Карина и притихла.

Поднявшись на ноги полностью, я увидел, что она в легкой зеленой футболке сияет торчащими сосками, ничуть не смущаясь тем, в каком виде меня нашла.

– А почему ты не привела меня в чувство?

– Привела, – улыбаясь, проговорила Карина. – Ты же в сознании. А раз в сознании, значит, все в порядке.

– Нет, не привела, – насторожился я. – И как ты сюда попала? Я не давал тебе ключей.

– Разве? – она опустила руку с чашкой и небрежно откинула с плеча локон, задев при этом напряженный сосок. Я почувствовал, что теперь и у меня напрягается в штанах. Но что-то было не так.

Пальцем я нащупал отверстие в ушной раковине, провел по нему с усилием, но на подушечке и под ногтем не осталось ни капли крови. После этого я обернулся, чтобы все же увидеть, что подо мной растекалось, но пол был чист.

– Доволен? – Карина зазвучала глухо, прерывисто.

Я обернулся: за столом никого не было. По спине прошла дрожь, ноги ослабли, и я попробовал найти опору – но промахнулся и, глядя лицом в чистый пол, рухнул в темноту.

– Доволен? – услышал я, но обоими ушами, пусть одним хуже. – Эй! Вставай! Разлегся тут!

Голос принадлежал не Карине. Мои слипшиеся глаза не желали открываться нормально, поэтому что смог, то и разлепил: Алина сидела на мне верхом, придавив задницу к полу так, что я и пошевелиться не смог.

– Доигрался?

– Да что случилось? – спросил я, удивившись тому, что и мой голос звучит иначе. – Ты здесь одна?

– Одна.

– А как вошла?

– У тебя было открыто. Еще вопросы будут?

– Э… – я повернул шею, и та болезненно хрустнула. – Ау…

– Похоже на разрыв перепонки… сколько крови, – протянула Алина. – Гоша позвонил, сказал, что немного не сдержался.

– Для него это нормально? – уточнил я.

– Вполне, – она пожала плечами, но не слишком уверенно. Я заметил это:

– Едва ли.

– Что делали вчера? – изображая копа на допросе, спросила девушка.

– Расскажу, если слезешь с меня.

– Хм, – она криво усмехнулась, – не думала, что когда-то услышу такое. Особенно от тебя, – последние слова она произнесла почти шепотом и я понял их лишь по движению ее губ.

– Так! – воскликнул я, все еще не в силах принять новое звучание голоса. – Так ты говоришь, что-то с пере… ох ты ж ё**… – я чуть не подпрыгнул, увидев, сколько кровищи натекло. – Это все из уха?

– Ага, – кивнула Алина. – Заживет.

– Пластырь на перепонку не приклеишь, – поморщился я.

– У нас есть способы, – ответила она бодро. – Тебя же надо привести в порядок.

– В порядок надо привести мои мозги, потому что я совершенно не понимаю, что у вас происходит. Что не так с Гошей?

– А что с ним не так? – Алина продемонстрировала мне маленький пузырек. – Это он дал, чтобы тебя в норму привести.

– Думаешь, что уже четвертую порцию за неделю – можно?

– Будет легкое похмелье, когда эффект пройдет. И еще про еду не забывай, – перечисляла она. – Вроде все. Ну так что, дашь доктору тебя осмотреть?

– У меня нет настроения на ролевые игры, – возразил я. – У меня в голове одни только загадки.

– Загадки, – вздохнула Алина. – Что тебе рассказать? Какие ответы тебе нужны?

– Сперва ухо, – попросил я.

– Ты забыл сказать волшебное слово.

– Пожалуйста, – процедил я сквозь зубы, хотя очень хотелось проорать «быстрее!»

– Другой разговор, – она ухватила меня за волосы, наклонила голову и быстро капнула внутрь ушной раковины дважды. – Не холодно? Не жжет? Может, подуть?

– Ответы, – попросил я.

– Как скажешь, – она посмотрела на сломанный стол. – А что у вас тут было? Это он тобой так приложил?

– Нет, ночью сломали.

– Бурно. Пара девушек? – она хитро прищурилась. – Не скрывай, Гоша все равно все успел мне рассказать. Спрашивай.

И тут я понял, что вопросов у меня хоть отбавляй. Начни я их задавать, в ответах запутаюсь. Или спрошу не все. Или еще что-нибудь эдакое случится, из-за чего придется переспрашивать.

Но тут меня осенило. Вопрос был один. Самый важный. Который в последнее время никто не задает, а смиренно двигается своей дорогой.

– Почему я?

– В смысле? – нахмурилась Алина.

– Почему я, почему моя квартира? Ты же не будешь утверждать, что в квартире выше был вид хуже. Или этажом ниже, если тебе была нужна точка наблюдения за квартирой в доме напротив. Ты выбрала именно мое жилье. И явно не просто так.

Девушка молчала, собираясь с мыслями. Я воспринял ее молчание, как ответ, и потому продолжил:

– Значит, нужен был я. И даже не пустая квартира, или какой-то там вид из окна. Зачем я вам? У вас не хватает солдат? Не хватает людей, способных заниматься тем, ради чего Ефимыч меня агитировал остаться?

– Это сложно. Может, мы лучше по порядку все обсудим? – попросила Алина.

– Мне нужны ответы. И не говори, что Ефимыч против. Гоша уже сказал, что ждал информации от него еще дольше. Раз я получил сведения, значит, что-то со мной точно не так.

– Ефимыч он… такой, – уклончиво проговорила девушка. – На него тоже находит. И похлеще, чем на Гошу.

– Это все из-за его магии? – спросил я, ожидая, что она как-то иначе называет способности старика.

Раз уж она не может сказать сразу про меня, так пусть выдаст все, что мне нужно. И чем быстрее, тем лучше. И чем больше, тем тоже лучше.

– Магия у него есть, причем сильная и древняя. Не все верят в ее, кто-то из наших и вовсе считает Ефимыча шарлатаном, – она на долю секунды замялась, а потом попробовала перехватить инициативу в разговоре: – а ты?

– Я не считаю, но не в этом суть. Я жду ответов.

– Нет, Ефимыч сам по себе очень вспыльчивый.

– Не заметил.

– Потому что это ты… твое первое дело.

– Ну, началось. Оговорочки по Фрейду, – недовольно проговорил я.

– Оговорочки оговорочками, – Алина оперлась на стол, который угрожающе скрипнул под ее напором, – но…

– Судя по тому, что ты снова отказываешься говорить внятно и логично, будто тебе вдарили по уху, а не мне, все же дело касается исключительно меня. Или у тебя при приеме на работу не проверяли? – я позволил себе лукаво улыбнуться, как обычно делают последние хитрецы, только что досконально вскрывшие все козыри противника.

– Да бл**ь, – она опустила плечи. – Зачем вот так сразу?

– Угадал? – я подался вперед, чтобы надавить на нее не только массой аргументов, но и своей собственной. – Пока ты думаешь над ответом, я, пожалуй, запру дверь, пока еще кто-нибудь не завалился.

Капли оказывали приятное воздействие. В ухе больше не болело, и единственное, что осталось – кровь до самой челюсти. Проведя рукой по затылку, я смахнул небольшие хлопья засохшей крови. Напоминаний будет еще много, но к уху возвращались его прежние свойства.

– Моя перепонка в норме я и обоими ушами готов слушать твои ответы, – бодро заявил я, как будто за утро выхлебал целый кофейник. – Кстати, твои капли весьма неплохи!

– Ну… ты прав.

– Могу крикнуть «Юху!» и смешно поболтать руками. В чем я прав?

– В том, что я пришла не в твою квартиру, а к тебе.

– О! За**ись! – воскликнул я, нарочито радостно, но тут же посерьезнел и сел напротив Алины. – И чем же вас так привлекла моя персона? Тем, что слишком долго сидела на одном месте?

– Тем, что попала не туда, куда надо.

– О чем это ты? – нахмурился я. – Мне казалось… Нет, давай сперва я тебе свое видение расскажу. Напротив меня ведь жила тетка какая-то!

– Да, она была одна из наших. Она тебя и заприметила, так-то, – сделав тон максимально деловым, продолжила Алина.

– Ух ты! Там меня еще и пасли. Как овечку или как наркодилера?

– Ни то и не другое, – сердито продолжала девушка.

– Понял. Все не зря. Пасли-пасли – и спасли! Какая ж рифма, мать-то вашу!

– Пожалуй, тебе стоит на время отказаться от наших препаратов.

– С удовольствием, но меня калечат с такой частотой, что я не могу без них. Так, продолжим. Выяснили, что меня нарочно выцепили. Но куда это я не туда попал?

– К Серову.

– В смысле??? – ахнул я, покачнувшись на стуле. – А психолог-то здесь причем?

– У него свой интерес, против нашего дела. К тому же он великолепен в своем деле.

– Сталкивалась?

– Нет, слышала.

– Не читал, но осуждаю, – я поджал губы. – Странно слышать от тебя такое. Но я все равно не понимаю, причем тут Серов. Меня больше Бэзил беспокоил.

– Вот этого не знаю, – призналась Алина и, кажется, на этот раз она была по-настоящему искренней.

– Давай подытожим. Злой психолог имеет огромную власть и влияние, да такие, что старику Ефимычу с особыми способностями пришлось вытащить меня с твоей помощью, лишь я не попался в капкан?

– Он не злой психолог. Об этом лучше спросить у самого Сергея Ефимыча, – ответила мне Алина почти что жалобно.

– Если мне не изменяет память, то звучало что-то вроде «не такая важная персона»?

– На тот момент, возможно, – продолжила она.

– А я все равно не понимаю. Нет ответов. Только странное поведение. И зарплаты такие, точно не сегодня-завтра тебя укокошат.

– Короче, Андрей, я устала, – заявила Алина. – Ты не понимаешь, что я хочу тебе помочь.

– А я хочу ответов. И пока я не получил ничего, кроме новой порции странностей. Ах, да – узнал, что меня действительно не зря выбрали. М-м-м, – я приложил палец в подбородку, – так что ответов как не было, так и нет! Но я понимаю, что ты хочешь мне помочь. А что ты знаешь про книгу?

– Родовую книгу, которую вы так и не получили? – Алина сдержала смешок.

– Да чтоб… – я от злости кулаком по столу вдарил так, что он просел сантиметров на двадцать. – Я не какой-то там похититель. Не вор. И не убийца. Про последнее тебе тоже не рассказывали?

– Нет. Поделишься? – вежливо предложила она.

– Человека я застрелил. Вчера. Или позавчера уже.

– Поздновато совесть тебя гложет. Случайно?

– Нет, он в меня целился.

– Тогда я тебя не понимаю… Андрей, давай лучше собирайся, поехали к Ефимычу.

– Хочешь сказать, что только он может сейчас помочь? Мы провалили его задание, мы не нашли книгу. Бэзил, тот мудак, что стащил книгу перед нашими носами, встретился со мной, но уже в виде обычного старика! Хорошо еще, что мне ликбез по магии прочитали, – затараторил я, выплевывая слов по триста в минуту.

– К Ефимычу, – почти скомандовала Алина, но раскрытый с раннего утра ноутбук на столешнице позади меня вдруг ожил и пискнул. – Что это такое? – с подозрением спросила она.

Я взял аппарат, открыл мессенджер.

– Ты что, перевел старые аккаунты на новый номер телефона?? – почти завопила Алина. – Сдурел??

– Я… – язык точно распух во рту, не давая нормально произносить слова. – Я… нет… не подумал.

– Кто пишет? – почти потребовала она.

– Серов… Голосовое.

– Включай!

– Андрей, привет! – зазвучал голос Михаила Серова из динамиков ноутбука. – Давно тебя не было! У нас завтра новое собрание. Приходи, будет полезно! Не пропадай!

– Похоже, он ничего не подозревает… – протянула Алина. – Все равно нельзя терять времени.

Я глубоко вдохнул, пытаясь собраться с мыслями. Смыться вообще не позволяли деньги. На оставшиеся от зарплаты я не сменю квартиру еще раз, не избавлюсь от номера телефона и точно не смогу восстановить документы.

– Пожалуй, – выдал я, – эта маленькая детективная история мне даже нравится. С условием, что меня не покалечат в конце.

– Этого тебе никто не может гарантировать, – ответила Алина. – У Ефимыча проблемы всемирного масштаба.

– Ну скажи ты уже. Скажи! – взмолился я. – Что кроется за его маской какой-то абсурдной справедливости, восстановления всего, как должно быть, каких-то полукосмических правил прошлого, которого никто не помнит! Черт возьми, ощущение, что я просто болтаюсь в сюжетах собственных книжек! – психанул я под конец и чуть не сбросил ноутбук на пол.

– Успокойся. Правду ты обязательно узнаешь. Я могу только предположить, что Ефимыч сейчас ищет родовую книгу потому, что… ну… может быть, речь идет вашем родстве?

– Ефимыч – мой прадед? Дед? ОтЭц? – саркастически набрасывал я варианты, понимая лишь отчасти, что несу чушь.

– Пожалуй, тебя лечить больше не стоит, на тебя эти препараты плохо действуют, – с легким презрением проговорила Алина. – Дальний родственник. Может, двоюродный дядя какого-нибудь из твоих дедов.

– Главное, уложиться до семи поколений. А если я его спрошу лично? Выживу?

– Выживешь.

– Тогда прямо сейчас к нему, – потребовал я. – Похер, куда. В кофейню, к нему домой – срать. Мне нужны ответы!

– Поехали. Прямо сейчас, – она протянула руку через стол, похлопала по тыльной стороне моей ладони. – Ты вроде в норме.

– Угу, я… Стучат?

В дверь и правда кто-то вежливо постучал. Потом звук повторился.

– Ты кого-то ждешь? – спросила Алина, уже оголив пистолет.

– Нет. Может, Гоша приехал? – предположил я.

– Едва ли. Я же здесь. Вместо него.

– Тебе бы задержаться на его месте.

– Думаешь, я дам тебе в ухо? – покачивая пистолетом, спросила девушка. – Проверил бы ты…

– Уже иду! – шепнул я.

До двери я дошел, не издав ни звука. Проблем мне только обрисовали немало. И ни одного пути решения. Ответы – размытые. Результаты – сомнительные.

Серов – злодей. Ефимыч – вероятно, маньяк. Гоша – неуравновешенный. Карина еще куда ни шло, с ней весело. Я нажал на кнопку видеодомофона посмотреть на звонившего.

За дверью стояли трое в пиджаках. Снова трое. Слишком много для простого визита. Один из них поднял руку, чтобы нажать на звонок. Пиджак распахнулся, продемонстрировав кобуру с пистолетом.

– Откройте! Полиция!

Я едва сдержался, чтобы не брякнуть что-нибудь в ответ. Даже руками рот зажал. Алина подошла сзади:

– Кто там? – шепнула она.

– Откройте! – в дверь начали барабанить. – Мы знаем, что вы здесь! Не усугубляйте свое положение! Откройте!

Я сглотнул слюну, не в силах выдавить из себя ни слова. Вторая кнопка домофона включала динамик.

– Думаешь, он там?

– Конечно! Ему некуда больше деться, это его последняя квартира.

– Я бы на его месте свалил из города.

– Тогда бы сразу доказал, что убийца!

– Но он ее не ограбил! А у нее в доме…

– Мажорка хорошо все прятала, водитель был, а он на ее машине ездил!

Холод прошиб меня от макушки до пят.

– О чем они? – спросила Алина, пораженная моей реакцией.

– Карину убили, а подозревают меня, – прошептал я. – Теперь у меня тоже проблемы всемирного масштаба!

Оглавление

НачалоГлава 1. Поиски ответа Глава 2. Везучий м**ак Глава 3. Потеря потерь Глава 4. Неожиданная встреча Глава 5. Нашатырь и прочие средства Глава 6. Расхождение теории и практики Глава 7. Сложности взаимодействия Глава 8. Кофейные переговоры Глава 9. Группы по интересам Глава 10. Интересный выбор Глава 11. Странные желания Глава 12. Глубокий вдох Глава 13. Сидельцы Глава 14. Путешествие Глава 15. Авторский дуэт Глава 16. Тесное знакомство Глава 17. Ночью, голыми и за чашкой кофе Глава 18. Вызов Глава 19. Маленькие фокусы старых друзей Глава 20. Капля недоверия Глава 21. Проект «Стародуб» Глава 22. Анналы истории Глава 23. Ужасы нашего городка Глава 24. Новшества, технологии и немного безумия Глава 25. Долгий и мучительный путь Глава 26. Когда одиночество – не союзник Глава 27. Взятый на поруку Глава 28. До боли Глава 29. Неожиданность Глава 30. Брюки превращаются… Глава 31. Когда видишь фигу Глава 32. Погоня за тенью Глава 33. Путь к знаниям Глава 34. Еще один шанс Глава 35. Все как в кино Глава 36. Пробой Глава 37. Женщина мечты Глава 38. Море полезной информации Глава 39. Удивительный Бэзил Глава 40. Серьезно бесполезный разговор Глава 41. Подробнее о магии Глава 42. Приличные последствия Глава 43. Неприличные последствия Глава 44. Проблемы всемирного масштаба