Сын Тишайшего

Пролог

Поворачиваю с трассы в сторону своего городка. Квартиру я приобрёл несколько лет назад из-за близости к месту работы. Хотя были некоторые опасения, что в случае крушения бизнеса придётся выбираться отсюда по два часа, продираясь через пробки в столицу. Где ещё найти нормальную работу обитателю не самого ближнего Подмосковья? Но всё обошлось. Более того, удалось скопить немного денег, и я задумался о строительстве дома. Самое забавное, что при выборе участка пришла идея забраться подальше в область. Вроде привык жить в небольшом, но городе и ранее даже от дачи шарахался. Вернее, ездил в гости к друзьям с родственниками — и на этом всё. В лес я могу спокойно сходить, отойдя на километр от дома.

Правда, жизнь любит интересные повороты. Как-то заметил, что после определённого возраста начал ценить тишину и природу, насытившись суетой. Да и на работе запарок хватает, отнимающих массу нервных клеток. Поэтому хочется иногда провести время без людей вокруг. Я не одичал и посещаю различные мероприятия как спортивные, так и культурные. Тем более что моя нынешняя подруга — весьма активная особа. С ней точно не соскучишься! Судьбе отдельное спасибо за встречу с этой женщиной. Уж очень она помогла, став для меня настоящей опорой.

После развода было очень тяжело. Тут ещё навалился кризис 2015 года, совпавший с этим неприятным делом. Тогда я думал, что уже пропал, но продолжал бороться, как и большая часть наших граждан. Конечно, речь не о бюджетниках, а о малом бизнесе. Мы привыкли не ждать от родного государства особых поблажек. Далее последовал ковид, окончательно добивший мой скукожившийся бизнес. Да и меня самого, на сей раз буквально. Еле выбрался, наверное, каким-то чудом. А ведь шансов на выздоровление было крайне мало.

И знаете, кому война, а кому мать родная. Поправив здоровье, я решил кардинально менять сферу деятельности. Нам с товарищем удалось найти свою нишу, и дела попёрли. Затем я встретил замечательную девушку, принёсшую в мою жизнь новые краски.

При мыслях об Арине на душе стало теплее. А ещё у меня есть замечательная дочь! Да и сын не такой пропащий. Он решил жениться на весьма специфической особе, будто разом ослепнув. Подумав, я решил особо не давить. Может, обожжётся на шалашовке и сделает правильные выводы? Чувства — дело такое, что лучше переждать и не пытаться навязать своё мнение. Все мы были молодыми и совершали ошибки. Заодно меня тешит надежда, что здесь ошибаюсь я.

Доехав до очередного светофора по относительно пустой улице, я перестал переживать. Оказывается, не всё так плохо. Можно сказать, хорошо! Ха-ха! Просто вспомнился сложный период жизни, плюс мысли о сыне. Хотя зачем лишний раз себя накручивать? Дочь у меня просто молодец и в свои шестнадцать определилась с будущим. Ребёнок учится в колледже, решив стать дизайнером, в чём я её полностью поддерживаю. Да и сын просто немного ошибся. Это же не преступление? Голова у него светлая, воспитание нормальное, и вдруг какая-то пелена, застлавшая разум. Такое быстро проходит, если его избранница действительно шкура, как я думаю.

Оказывается, у меня всё отлично! Вот это самовнушение! Хоть в инфоцыгане подавайся и начинай продавать лохам модные ныне духовные практики. Правда, толика раздражения вернулась, когда я заехал во двор. Застройщики, как всегда, сэкономили на парковке, про подземную вообще забыли. Поэтому приходится осторожно пробираться сквозь коридор из машин. Субботний вечер, дачный сезон только начался. Да и нет в Подмосковье множества обладателей загородной недвижимости по сравнению с Москвой. Все сидят по квартирам. Поэтому поставить машину рядом с домом проблематично. Приходится ехать на пустырь, расположенный метрах в ста. Благо погода сухая и не придётся месить грязь.

Но судьба решила помочь и одновременно пошутить. Недалеко от мусорки маячило одинокое спасительное место. Уже припарковавшись, я обратил внимание на разворачивающееся рядом безобразие. Вернее, его трудно было не заметить, когда со стороны конфликта раздался крик. Причём голос принадлежал юной соседке, явно находящейся в нехорошей ситуации.

Выскакиваю из машины и бегу к детской площадке, расположенной с торца дома. Света на улице достаточно, чтобы разглядеть происходящее.

Кто бы сомневался! Среди главных действующих лиц — семейство Мастурбековых. Полгода назад жителей нашего подъезда осчастливили покупкой квартиры необходимые России специалисты. Гости с ходу начали демонстрировать окружающим древние и высококультурные обычаи родного края. На какое-то время всё успокоилось, и вот очередной конфликт. Видать, дикари перепили харамного арака, вот и решили поделиться с миром переполнявшим их счастьем.

Как я уже говорил, теперь среди моих соседей есть Джамшут, замотанная в мешок баба и их личинки. Сосчитать эту толпу проблематично. Знаю, что их много и они очень шумные. К Мастурбековым в гости постоянно приходит родня или земляки со своими выводками. Обычно личинки оккупируют детскую площадку, занимая все карусели с качелями и оглашая окрестности ором. На лавочках рассаживаются тётки в мешках, оплёвывая всё вокруг. В итоге площадка превратилась в помойку. Дошло до того, что туда бояться зайти нормальные дети. Без родителей им там точно делать нечего. А некоторых на площадку не пускали или выгоняли с неё. Типа, нечего вам здесь делать, когда играют наши. Примерно из-за этого у меня и произошёл конфликт.

Как-то меня допекли детёныши Мастурбековых, начавшие дружно ломать качели. Я как раз припарковал машину и сделал замечание, пытаясь прекратить вакханалию. До меня доходили слухи о творящемся бардаке, но был завал на работе. Уезжаю в шесть утра, возвращаюсь не раньше девяти вечера. Когда нет дел, выходные провожу вне дома с детьми или любимой женщиной. Как-то удавалось не пересекаться со столь необходимыми для страны переселенцами. Разве что сталкивался в подъезде, ну или слышал их вопли. Но обращать внимание на каждый пук в многоквартирном доме попросту глупо. Тем более когда ты устал и большая часть желаний связна со сном. Обычно я прихожу домой, ем и ползу в сторону кровати. Иногда получается посмотреть какую-нибудь передачу в интернете.

Оказалось, что конфликт имел продолжение. Хотя я особо и не ругался, просто попросил вести себя по-человечески. Примерно через час после того, как я поднялся домой, появилась целая делегация гостей страны, а может, уже новых россиян. В паспорт им не заглядывал, таких товарищей можно сразу бить по роже, переиначив старый анекдот. Незаменимые специалисты, наверное, решили извиниться перед местным хамом и «фошиздом». А толпой они пришли для выражения большего уважения к моей персоне. Наверняка специально обзванивали людей, отрывали от работы — и всё для демонстрации своих красивых обычаев. Получилось удачно. Я как раз чистил ружьё, собираясь на выходные в тир. Слышу слишком странный гомон за дверью, поэтому беру с собой помповик. И тут такой сюрприз!

Убедившись в том, что перед ними человек мирный и добрый, незаменимые специалисты прониклись ко мне ещё большим уважением. Трое срыгнули сразу, а Джамшут с двумя интеллигентами начал лепетать про починку качелей. У нас состоялся высококультурный диспут. Во время которого я объяснил, что считаю пришедших сторонниками однополой любви и могу расширить сексуальные познания гостей, засунув «Моссберг» в их грязные жопы. Наследники великой цивилизации скромно отказались.

Консенсус был найден. Сразу стало тише в подъезде, и жителей перестали напрягать радостные крики регулярно избиваемой жены Мастурбекова. Бабы в мешках и личинки стали вести себя нормально. Оказывается, могут и места на площадке хватает всем.

Поймите правильно, я не националист. Хотя при такой миграционной политике властей крайне правыми станут даже интернациональные советские тётки, живущие в придуманном мире своего прошлого. Народ почти довели до ручки, делая некоторым этнорелигиозным группам колоссальные поблажки. Отвратительно, что это касается послаблений в соблюдении законов. А когда перестают работать государственные механизмы, то люди начинают брать закон в свои руки. Те, у кого есть яйца, конечно. Я не великий воин, но и размазнёй никогда не был. Хотя у меня достаточно высокий порог терпения, и я предпочитаю решать дела миром. Но если люди не понимают?

Забавный случай произошёл ещё до начала культурного обогащения нашего подъезда наследниками древней цивилизации. Тогда я только переехал в долгожданную квартиру и столкнулся с оригинальным персонажем. Существо звали Игорёк, периодически оно бухало или принимало вещества, устраивая самые настоящие концерты. Представьте себе жуткие вопли, ещё и под орущую «Гражданскую оборону» в три часа ночи, а тебе в пять вставать. Из-за этого мутанта я даже перестал слушать любимого Егора Летова. Пришлось прессануть меломана, встретив его в подъезде.

Далее начались чудеса. Оказывается, у Игорька есть справка. Он типа психбольной, но в пределах нормы. А страдания соседей не являются причиной силовых методов воздействия. Хотя никто товарища не бил, а слегка потряс за грудки и объяснил правила здорового общежития.

Самое любопытное, что лекцию о неправомерных действиях мне прочитал участковый, пришедший составлять протокол. По словам Людмилы Васильевны, милой пенсионерки, живущей этажом ниже, ранее полиция здесь не появлялась. И художества шизофреника игнорировала, несмотря на многочисленные жалобы. Ситуацию мы решили миром. Буйному соседу пришлось объяснить, что следующий концерт закончится для него в больнице, но уже не в психиатрической. И плевать мне на последствия. Любитель советского панка вроде проникся и теперь чудит исключительно в дневное время. Уже хлеб.

Я не такой крутой и бесстрашный. Но всегда давал сдачи, если того требовала ситуация. У любого вменяемого мужика должна быть здоровая гражданская позиция, и он обязан уметь постоять за себя и близких. Просто так я на людей не бросаюсь и даже голос лишний раз не повышаю. Мой компаньон удивлялся, что даже после самых жёстких косяков исполнителей мне удаётся сохранять спокойствие и не срываться на них. Внутри я весь киплю, но ором проблему не решить. В любой ошибке подчинённого есть и доля твоей вины, поэтому проблему надо устранять совместно, а не гнобить недотёпу.

Такие у меня жизненные принципы. Однако, наблюдая за окружающей дичью, хочется им изменить и начать пускать в ход оружие. Может, это какой-то эксперимент и власти испытывают граждан на терпение? Типа, какой у людей предел. В принципе — разумная тема. Наше общество действительно превратилось в страну куколдов и терпил, а равнодушие стало нормой. Позиция граждан, боящихся защищать даже своих детей, бесит побольше понаехавших. Никто не предлагает устраивать революцию или террор, но ведь у человека должно быть чувство собственного достоинства. Просто начните давать сдачи, перестаньте быть равнодушными и помогайте более слабым гражданам. Просто отстаивайте свою гражданскую позицию и не машите рукой на творящуюся дичь. Ведь хватает вполне себе юридических методов решения проблем. Да просто заори пяток людей, наблюдающих за очередным беспределом, что вызовут полицию, и для предотвращения половины конфликтов этого хватит. Но ведь наша хата с краю.

Вот и сейчас, осматривая диспозицию, убеждаюсь в своих умозаключениях. Мастурбеков с друзьями в состоянии хорошего подпития прицепился к семейству Антоновых. Подкаблучник Алексей получил в нос и старался не отсвечивать, прикрывшись своей крикливой супругой. Кстати, Кристина, так зовут хабалку, ранее вставала на сторону Игорька и даже защищала наглых личинок, припомнив какие-то обиды двум соседкам, возмущавшимся поведением дикарей. К своей чести, она сцепилась в Джамшудом и каким-то невысоким уродцем, а кричала её дочка, девочка лет четырнадцати. Которая росла приличным ребёнком и явно стыдилась мамашу. Только родителей не выбирают. А ещё парочка бухих басмачей явно лапала её с совершенно понятными намерениями.

Прав я насчёт куколдисткого общества. Свет горит почти в каждом окне нашего дома, где более двухсот квартир. Да и на улице народа хватает. Однако на помощь Антоновым устремился только божий одуванчик в лице Людмилы Васильевны. Недалеко расположилась группа зуммеров, с дебильными улыбками снимающих происходящее. Ещё несколько мразей взрослее сделали вид, что ничего не происходит, технично слившись. Почему так? Что произошло с людьми? Ведь никто не застрахован от подобной ситуации. И дело ведь не в происхождении нападавших. Раньше в моём бывшем районе хватало вполне русских гопников, которых ставили на место всем миром. Неужели общество настолько деградировало и прогнило за двадцать лет?

Подбегаю к месту нападения и понимаю свою ошибку. Травмат остался в сумке, лежащей на пассажирском сиденье. Ещё в машине есть тесак, топор и сапёрная лопатка. Нет, я человек мирный, просто держу инструменты на всякий случай. Поспешил, даже не подумав о них. Ну очень болезненная у меня реакция на крики ребёнка, чьих родителей избивают, а саму девочку лапают ублюдки.

Удар и толчок. Один из нападавших отлетает в сторону, а Мастурбеков плюхается на жопу. Сфокусировав на мне растерянный взгляд, который тут же наполнился ненавистью, Абу-бандит заверещал на своём наречии.

Совершённую ошибку я понял сразу. Будь у меня травмат, можно было пальнуть в воздух, ошеломить незаменимых специалистов и перевести конфликт в вялотекущую фазу. Однако получилось иначе. Пытаюсь отскочить к стене, дабы прикрыть спину, а далее уже как получится, но не успеваю. Крик пожилой соседки совпал с ударом по затылку и резкой болью. А асфальт начал стремительно приближаться к моему лицу. Как глупо!

Глава 1

Сознание возвращалось трудно и больно. Несколько раз я приходил в себя, но думал, что ещё сплю. Вернее, речь больше о затуманенности сознании. Будто видишь всё сквозь поволоку или призму. Мне даже сложно с чем-то сравнить происходящее. Наркотики я сроду не употреблял. Но как иначе объяснить бред наяву? Ещё эта чёртова пелена, мешающая сосредоточиться и вернуть ясность разуму. Добавьте к этому головную боль, да и тело ломило. Впечатления получаются весьма неприятные. Поэтому очередное забытье воспринималось с радостью.

Так я проваливался в забытье и приходил в себя раза три. Сложно определить, сколько длилось столь специфическое состояние. Толком открыть глаза не получалось. Хорошо, что слух и обоняние в норме.

Вот и сейчас, очнувшись, сначала я почувствовал неестественные запахи вокруг. Судя по обрывкам воспоминаний, Абу-бандиты ударили меня по голове. Значит, это больница? Тогда почему пахнет свечами, травами, и комнату будто окуривали ладаном? Ко всему прочему примешиваются ароматы испражнений, которые ни с чем не спутаешь.

И душновато для палаты, будто здесь проблема с вентиляцией. Даже в старой районной больничке, куда я попал с отравлением пару лет назад, воздух был лучше. Если не учитывать пердящих и пованивающих пациентов, конечно. Плохо, что я ничего не вижу. Остаётся нюхать и слушать. Однако со слухом тоже проблема. Вернее, непонятно о чём говорят голоса из моего бреда.

Дополнительно раздражает ощущение дискомфорта. Мне не нужно видеть обстановку, чтобы понимать её противоестественность. Открыть глаза даже не пытаюсь. Веки будто налились свинцом. И просто невозможно сосредоточиться, но очень хочется. Ведь вокруг хватает различных событий.

— Быр, быр, — раздаётся тихое бурчание.

А нет. Кто-то общается на странном наречии, больше похожем на церковнославянский. Правда, говор иной и уловить суть беседы не удаётся. Разговаривают мужчина и женщина. И дама явно отчитывает собеседника, а тот пытается оправдываться. Продолжая ворчать, она приблизилась ко мне и начала гигиенические манипуляции. С особой осторожностью, произнося какие-то успокаивающие слова, женщина протёрла тёплой тряпкой мои ноги. Стало немного легче, а то лодыжки разрывались от боли. Точнее, это сильная ломота, которая похуже прочих мук. Хорошо, что затуманенная голова, гасящая все порывы и чувства, помогла сдерживать стоны, рвущиеся наружу.

Вымыли меня тщательно. Затем при помощи мужика переодели и заменили бельё. Тут дядька неудачно повернул мою тушку. В правую ногу будто воткнули раскалённый прут, да и левая конечность ощущала себя не лучше. Несмотря на практически полный паралич, я умудрился издать что-то вроде хрипа. Ещё и тело свело судорогой, впрочем, быстро прекратившейся. Зато сознание снова начало проваливаться в привычную темноту. Последнее, что я услышал — испуганный возглас женщины.

* * *

Следующее пробуждение было похоже на предыдущее. Но имелось небольшое отличие. В этот раз я очнулся оттого, что моих губ коснулся металлический предмет. Надеюсь, со мной не хотят сделать что-то противоестественное? Шучу.

Тут раздался речитатив, похожий на молитву. С трудом разлепляю тяжёлые веки и будто сквозь мутное стекло наблюдаю странную картину. Рядом стоит обычный православный батюшка с бородой, но почему-то одетый в фиолетовую рясу. Да и фасон одежды сильно отличается от моих представлений о нарядах священников. Я в церковь не ходок, но видел попов, носящих рабочую униформу. Здесь больше похоже на облачение католического ксендза, который не бреет растительность на лице.

Вдруг сквозь непонятное, но неуловимо знакомое бормотание прозвучало: «Господи, помилуй». У меня аж от сердца отлегло. Я дома!

Затем пришлось напрячься, ведь клерикал повторил речовку несколько раз. На задворках подсознания выплыло, что происходящее похоже на отходную молитву. Это чего? Меня отпевают? Захотелось закричать, чтобы действо остановили. Я хочу жить! Однако поп продолжал тихой скороговоркой провожать меня в последний путь.

После церемонии в комнату зачастил народ. Вроде гости вели себя тихо, иногда перебрасывались парочкой слов и шуршали одеждой. Но для меня это был очередной стресс. Во-первых, толком не видишь людей, глазеющих на тебя будто на зверюшку в зоопарке. Во-вторых, надышали они изрядно, а ещё комнату наполнили запахи благовоний вперемежку с потом — и не определишь, чего больше. А мне и так дышать сложно. Вдруг меня зачем-то обнял высокий мальчик в длинном пиджаке и начал плакать. На душе отчего-то стало тоскливо и тяжко. И ведь это чужие эмоции. Разум сразу оцепенел от липкого страха. Вдруг кто-то вселился в моё тело? С трудом удалось успокоиться, благо чужие чувства далее молчали.

Хождение народа продолжалось. Мелькали разные лица — мужские и женские, старые и молодые. Женщин объединяли старинные наряды и головные уборы, а почти все мужчины носили бороды. Я пытался разглядеть и запомнить быстро меняющуюся публику, но безуспешно. Сосредоточиться не получалось, лишь сильнее заболела голова. Организм отреагировал на напряжение вполне естественно, отключив сознание, тратящее лишние силы.

* * *

Удивительно, но в этот раз пробуждение оказалось более приятным. А я уж и не надеялся. Даже настроение немного улучшилось. Причиной стала исчезнувшая пелена, держащая мой разум в оцепенении. Теперь я хоть могу нормально мыслить. Ещё и глаза получилось открыть. Головой двигать сложно, да и тело изрядно одеревенело. Зато можно сделать предварительные выводы.

Первоначальное ощущение неправильности окружающей обстановки полностью подтвердилось. А ещё в комнате стало ощутимо прохладнее. Перестали топить или проветривали? Впрочем, это неважно.

Заодно стала понятна причина дискомфорта, который я испытывал, открывая глаза. Вокруг точно не больничная палата. Где у нас кладут пациентов на кровать с крышей и занавесками, закрывающими большую часть комнаты? Судя по искусной резьбе стоек и мягкому матрасу, как бы не перине, это не нары. В качестве второго аргумента выступает печка, которую удалось рассмотреть вместе с частью стены. Она облицована плиткой с яркими узорами, а сама конструкция мне незнакома. Есть сходство со старинными агрегатами из дворцов русских аристократов, я такие в музее видел.

Похоже выглядела обивка стен — аляписто и ярко. Обилие красного, золотого и жёлтого давило будто пресс. Не люблю я таких тонов. На полу лежал обычный ковёр — из тех, что советский народ любил вешать на стены. Привлекала внимание и люстра. Этакая вычурная конструкция из разряда «дорохо-бахато». Только почему-то вместо лампочек в ячейках располагались свечи. Благо они сейчас не горели — в помещении хватало света, льющегося из окна. Теперь понятно, откуда такой специфический запах. Хотя всё перебивал аромат трав, и ещё от меня пованивало. Обделался, что ли? Вроде тётка меня недавно протирала. Или это было давно?

Закрываю глаза и прислушиваюсь, снова ощутив странность происходящего. За окном достаточно шумно, но это не привычные городские звуки. Хорошо, пусть я в деревне или каком-то посёлке, где помещение отапливается дровами и проблемы с электричеством. Но куда пропали автомобили? Ведь конское ржание и звук, похожий на скрип колёс, я расслышал. Где привычное шуршания шин или музыка, льющаяся из магнитол? Такое впечатление, что на улице какая-то ярмарка или слёт ролевиков. Люди переговариваются, чего-то разгружают, монтируют, используя при этом гужевой транспорт. Может, кино снимают? Тогда при чём здесь моя тушка? В розыгрыш вроде нашумевшего «Холопа» не поверю. Не того полёта я птица, чтобы устраивать столь затратное шоу.

Остаётся ждать, но делать это тяжело. Уж больно хочется пить и есть. В подтверждение заурчал живот, выражая согласие с мнением мозга. Одновременно раздались шум открываемой двери и звук приближающихся шагов.

Появившееся в поле зрения лицо принадлежало женщине, но больше мне ничего разглядеть не удалось. Она вдруг всплеснула руками и, вскрикнув, бросилась прочь.

— Ст… — пытаюсь остановить психованную, но из горла вырывается только хрип.

Горло отреагировало на мои действия резкой болью. Ощущения такие, будто у тебя ангина, а какой-то доброжелатель дополнительно потёр скребком по воспалившимся миндалинам. Я попытался схватить женщину за рукав и привстать. Запаса энергии хватило только на слабое движение руки, но сразу последовала расплата. Пришла привычная темнота, где приходится проводить слишком много времени.

— Сам такой! И нечего меня корить! — будто из-под толщи воды донёсся голос тётки, протиравшей меня тряпкой. — Я же думала, что преставился сокол наш ясный. Ведь он и не дышал почти последние два дня.

Наконец-то! У меня получилось понять местную речь! Знаете, как тяжело ничего не видеть и не понимать произносимые слова? Мне кажется, что присутствующие говорят на том странном наречии. Впрочем, какая разница?

Дамочка неожиданно сорвалась на причитания и начала всхлипывать. В её эмоциях не было ничего наносного. Человек действительно переживает. Слух с обонянием вроде вернулись, как и тупая боль в ногах. Почему бы не открыть глаза?

Снова вижу психопатку. Кто бы сомневался! Рядом мнётся тот самый мужик, столь неаккуратно меня повернувший. Дамочка одета в платье с длинными рукавами, на голове платок. Судя по ткани и вышивке, материал недешёвый. Она точно не крестьянка. Второй персонаж щеголял в длинном пиджаке. «Зипун», — пришла подсказка от подсознания, весьма меня насторожившая. Из-под верхней одежды мужика выглядывала белая рубаха, также с вышивкой. На голове — маленькая шапочка вроде тюбетейки. «Тафья», — снова подсказала память, заставив начать нервничать. Не будь рядом странной парочки, я мог и запаниковать. Зачем мне непонятный внутренний голос? Я точно не смогу отличить зипун от кафтана. Впрочем, надо знакомиться с людьми.

Заметив мой взгляд, женщина просветлела лицом и сразу воскликнула:

— Очнулся! А мы уж не надеялись!

— Хрр…пи… — пытаюсь попросить воды.

— Тихо! Не верещи, Аксинья, — шикнул мужик и тут же спросил: — Ты когда его поила последний раз?

— Ой! — снова воскликнула дамочка и куда-то метнулась.

Через несколько секунд мне сунули металлическую чашку. Никогда я так жадно не глотал обычную воду. Будто это амброзия или иной сказочный напиток! Понимаю, что нельзя торопиться, но сдуру делаю большой глоток и начинаю кашлять. Благо женщина правильно среагировала, аккуратно приподняла меня, подложив под спину подушку. Отдышавшись, уже спокойно допиваю порцию божественной влаги. Впервые улыбаюсь, за незнамо сколько времени. Как мало надо человеку для счастья!

— Надо лекаря кликнуть. Радость-то какая! — испортила момент дамочка.

— Не… — хриплю в ответ, завращав глазами.

— Хватит суетиться, — мужик отодвинул тётку и склонился надо мной, задав вопрос: — Немца не звать?

Моргаю один раз в знак согласия. Бородатое лицо нахмурилось, будто решая в уме теорему из высшей математики.

— Никому не говорить? — после моего утвердительного ответа, следует новый вопрос: — Пусть пока все думают, что ты помираешь, государь?

Снова моргаю. Тут о себе напомнил желудок, выдав целую комбинацию звуков. Или это вода дошла до адресата? Впрочем, кушать хочется.

— Кухр… — горло снова подвело, не дав закончить просьбу.

— Господи! — снова всплеснула руками эмоциональная Аксинья. — Я сейчас навара куриного принесу. Он у меня готов и тёплый. Только нельзя много кушать после седмицы-то голодной!

— Ты давай только тихо! — произнёс мужик, но был тут же перебит:

— Не учи учёную!

Тётка явно вернула душевное спокойствие и снова начала командовать. А вот дяденька помалкивал, но не отходил от кровати. И правильно делал, ведь для беседы мне нужны силы. Теперь можно оценить моих союзников. Судя по поведению и эмоциям, враги так себя не ведут.

Товарищ в зипуне оказался невысокого роста, широкоплечим, но сухопарым. Даже долгополый наряд не скрывал его стройности. На лицо — обычный славянин лет тридцати пяти. Возможно, русая борода с рыжими вкраплениями добавляла ему пару лет. Глаза серые, взгляд такой внимательный. С виду человек вроде расслаблен, но будто постоянно ожидает удара. Руки чистые, хотя ногти пострижены небрежно. Или обкусаны, кто знает?

Раздался звук открываемой двери, и зашуршало платье. В нос ударил одуряющий аромат бульона. С чем снова согласился желудок, выдав новую порцию звуков. Присев на табуретку с вычурной резьбой, Аксинья вознамерилась кормить меня с ложечки. С трудом кручу головой, благо мой жест верно поняли. Бульон перелили в чашку и поднесли к моему рту.

Делаю первый глоток и блаженно улыбаюсь! Хорошо! Тётка аж засияла, показав вполне здоровые зубы. А ведь она не такая старая. Меня сбил с толку платок и объёмный сарафан. Голубые глаза смотрят с лаской, если не с любовью. Да и мужик рад, судя по потеплевшему взгляду.

Допиваю вкуснейший бульон и откидываюсь на подушку. Ух! Вроде пронесло и жить буду. Уж больно не хотелось помирать. Ещё бы понять, что со мной случилось.

Но сразу потянуло в сон, и я закрыл глаза. Единственное, что меня беспокоило — это странное обращение со стороны мужика. А ещё встроенный подсказчик, изрядно меня пугающий.

* * *

В роскошно отделанной комнате находились двое. Старший из них сидел за новомодным секретером, привезённым из английских земель. Он слушал доклад младшего, иногда проводя рукой по коротко стриженной бороде. На нём был простой зипун и домашние туфли. А вот его собеседник щеголял яркими одеждами, выбритым лицом и длинными волосами с залихватским чубом. Судя по кожаным галошам, надетым на жёлтые сапоги, он гость в этом доме.

Ранее бояре со знатными людьми брили головы и отращивали солидные бороды. Однако при новом царе мода изменилась, чем сразу воспользовалась молодёжь, вызывая ворчание старшего поколения и приверженцев русских нарядов. Ведь стали другими не только причёски, но и одежда. Поэтому поверх красного зипуна гость носил польский кафтан, обильно расшитый золотом. Хозяин дома с долей иронии поглядывал на собеседника. Сам он предпочитал на людях выглядеть скромнее, чего нельзя сказать об обстановке дома. В том же кабинете, помимо дорогущей европейской мебели, на полу лежали толстенные персидские ковры, а подсвечники являлись настоящим произведением искусства.

— Не рано отказались от снадобий немца? — тихо спросил старший неожиданно низким голосом, более похожим на бас. — А то родственник до сих пор дышит и на тот свет не собирается.

Даже у себя дома он предпочитал обсуждать важные дела тише. Тем более такие, за которые весь род ждала опала, а его самого — плаха. Здесь ссылкой не отделаешься.

— Фунгадин[1] сказал, что осталось недолго. Отец Никита уже отходную прочитал, — гость оказался обладателем звонкого голоса, хотя тоже старался сдерживаться.

— Так он уже дней двадцать, почитай, помирает. Ты уверен, Алексей? — с сомнением произнёс боярин.

— Теперь точно! Последнюю седмицу он никого не узнает. Три дня даже пить не может. Только хрипит иногда, а Аксинья ему губы водой смачивает. Поэтому снадобье бесполезно. И нельзя более медлить, Иван Михайлович. Мы с трудом обошли все преграды, дабы лекарь мог давать нужные отвары. Надо спешить, пока нас не начали подозревать.

— Если бы не Ивашка, который совсем распоясался, я бы переждал. Но всё неймётся убогому, власть в голову ударила. Да и Артамона он рановато из ссылки вызвал. Нехорошие у меня предчувствия, Лёшка, — немного подумав, произнёс Иван Михайлович. — Не подведут ли стрельцы нас под монастырь? Вдруг перемудрили мы? Эх, грехи мои тяжкие!

Оба собеседника повернулись в сторону образов и истово перекрестились.

— Обратной дороги нет. Нарышкины уже всполошились, хотя не понимают, откуда ветер дует. Да и народишко возбуждён. Самое время нам сделать ход, — продолжал убеждать старшего родича Алексей.

— Как бы Москву не спалить под такое дело, — вздохнул боярин и снова перекрестился. — Фёдор всё равно помрёт, как брат его — Алексей. Удивительно, что он с такими хворями столько прожил. Иван тоже не только умом скорбен, но и телом слаб. Поэтому выхода нет. Сомнут нас и весь род предадут забвению.

Некоторое время гости молчали, обдумывая ситуацию.

— Что же ты наделал, Федя? Зачем было нужно вековые устои рушить? — снова произнёс старший собеседник, будто обращаясь в пустоту. — Ещё и начал на чужих людишек опираться, позабыв о родственниках своих.

Алексей спокойно наблюдал за Иваном Михайловичем, который явно успокаивал свою совесть. Более молодой и решительный собеседник не испытывал никаких терзаний. Промедление может стоить всем им слишком дорого. Хотя толика разума в словах родича имелась. Они начали действовать раньше, дабы опередить набирающих вес Нарышкиных, вокруг которых стала сплачиваться часть бояр и служилых людей.

— Хорошо! — наконец произнёс Иван Михайлович, а его младший родич мысленно выдохнул. — Доверимся лекарю и своим глазам. Надо бы убедиться, что Фёдор уже не выберется. А затем начнём действовать!

Глава рода Милославских боялся не только происков старых врагов Нарышкиных. Его больше беспокоила сестра умирающего царя. Та вдруг начала своевольничать, не особо прислушиваясь к опытным родичам. К тому же вокруг неё стали виться людишки, которым Иван Михайлович не доверял. Но выхода у него нет, иначе сомнут, как верно заметил Лёшка.

[1] Стефан фон Гаден (он же Данило Евлевич, Данило Ильин, Данило Жидовинов) (? –1682) — придворный врач второй половины XVII века, бакалавр медицины. По свидетельству участника шведского посольства в Москве и автора описания России Кильбургера, был самым популярным врачом при московском дворе.

Глава 2

Вновь пробуждение и двойственные ощущения. Ясность в голове с позывами опорожнить мочевой пузырь свидетельствовали, что организм идёт на поправку. До этого я гадил под себя, судя по специфическим запахам, которые не удавалось полностью выветрить. Благовониями и травами сложно перебить атмосферу палаты с умирающим человеком. Чего-то меня занесло в непонятные дебри, надо гнать подальше мысли о смерти. Грязь же телесную легко смыть. Но как быть со страданиями разума?

Спал я вроде крепко. Однако мысли о прошлой жизни не давали покоя. Постоянно снилась дочь, реже сын с Ариной. Хотелось выть от осознания, что я их больше не увижу. Может, происходящее вокруг бред, но уж больно реалистичный. Были мысли, что меня накачали лекарствами и положили отдохнуть в уютную палату с белыми стенами. Но почему при пробуждении, когда наступало относительное просветление, вокруг оказывалась привычная обстановка? Вернее, совершенно иная, соответствующая стародавним временам. Я бы меньше удивлялся, коли хоть иногда мелькало бы что-то современное.

Не будучи психиатром, подозреваю, что шизофрения выглядит иначе. Значит, последствия травмы? С этим тоже много непоняток. Даже если удар по голове был настолько силён, то почему я прекрасно помню свою жизнь? И как быть с обрывками чужой памяти? Той самой, подсказывающей название одежды.

Пока я гоню мысли об этом, считая происходящее остатками бреда. А если процесс продолжится, и моя личность исчезнет?

Странные видения появились ещё при втором пробуждении. Будто в мозг, как на флешку, записали информацию о другом человеке. Она просто пристроилась к существующим воспоминаниям. Процесс шёл трудно, вызывая сильную головную боль. Сначала я подумал о последствиях удара. А затем пошли наслоения, вызывающие панику. Сейчас ситуация нормализовалась, но как оно будет дальше?

Здесь впору задуматься о сумасшествии. Почему я тоскую по умершей жене Агафье и сыну Илье? Я о них никогда не слышал. Но боль от потери буквально терзает душу. Она забивает остальные картины, ворвавшиеся в мою память как ураган. Может, так и сходят с ума?

Надо переключиться, а то недалеко до приступов неконтролируемого страха. Оглядываю уже привычную обстановку.

Вокруг снова красно-золотые стены, а ещё кровать с крышей и балдахином. Воспоминания подсказывают, что это шёлк. Неважно. Я снова в уже знакомой спальне. Рядом на стуле дремлет Савва, уткнувшись бородой в грудь. Снова стараюсь не думать, откуда я знаю имя ранее незнакомого товарища.

Будто почувствовав мой взгляд, мужик открыл красные от усталости глаза и улыбнулся. Положительно мне повезло. Невозможно так сыграть радость, будь ты хоть величайшим актёром. Тётка тоже ко мне благоволила и кудахтала, как наседка. Интересно, с чего бы это? На родителей заболевшего чада они непохожи. Думаю, вскоре новая память подкинет информацию. Благо пока она молчит.

— Очнулся, государь! Я сейчас Аксинью покличу, она тут недалеко почивает, — тихо произнёс Савва и быстро вышел из комнаты.

Сегодня мне удалось повернуть голову, хоть шея жутко затекла, и её сразу прострелило болью. Но любопытство оказалось сильнее.

Несмотря на вычурный стиль, обстановка оказалась скудноватой. Кроме кровати и ковров в помещении располагался шкаф с уже привычной резьбой, сундук, кресло, а также небольшой столик, где стояли кувшин с чашкой и мутная склянка. Вся обстановка из дерева, без всякого металла. В одном из углов висели иконы, и чадила небольшая свеча. Сейчас день, поэтому хватает света из окна. Но он какой-то тусклый, будто стёкла грязные. Вроде скромно, но одновременно богато. Не удивлюсь, если подсвечник серебряный, а люстра вообще покрыта сусальным золотом. Да и шкаф, похожий на мебель XX века, наверняка стоит немалых денег.

В плане яркости и крикливости здесь порядок. Плюс помещение немаленькое. Даже полный дуб догадается, что в палате расположился знатный дяденька. Если я правильно понял обращение Саввы с Аксиньей, то всё сложнее. Коли я не лежу сейчас в иной палате. Смущает, что галлюцинации уж больно реалистичные и долгоиграющие.

Прервав мои мысли, в комнату зашла знакомая парочка и начала за мной ухаживать. Тётка выудила из-под кровати сосуд, похожий на утку. Очень хотелось в туалет, поэтому я не стал жеманничать. Пока она относила продукты моей жизнедеятельности, дядька снял с меня влажную рубаху и надел новую. Пришедшая напарница быстро сменила подушку и простынь. В этот раз ноги особо не крутило, и процесс прошёл спокойно.

Далее меня накормили бульоном, сегодня мясным, в отличие от давешнего куриного. Тут мужик достал палочку, похожую на зубную щётку. Вместо пасты здесь использовался какой-то порошок, разведённый в воде. Ощущения необычные, зато во рту появилась привычная свежесть. Откидываюсь на подушку и смотрю на радостную парочку. Мне и самому уже хорошо.

Во время приёма пищи и гигиенических процедур мужик с женщиной особо не разговаривали, ограничившись минимумом слов. И чего теперь делать? Люди явно ждут моей реакции. А я пока не знаю, что сказать, боясь сморозить какую-нибудь глупость.

Вдруг раздалось тихое поскрёбывание в дверь, отчего мужчина сразу вскочил, а женщина нахмурилась.

— Отец Никита пожаловал. Как быть? — быстро произнёс вернувшийся Савва.

— По-прежнему. Я в забытьи, а вы меня помыли и поменяли постель.

Парочка тут же засуетилась. Аксинья вдруг всплеснула руками и спрятала миску, из которой меня поили бульоном, в своём необъятном сарафане.

— Здравствуйте, дети мои, — произнёс знакомый голос.

Далее раздался малопонятный речитатив и интенсивное шуршание одежды. Насколько я привык расшифровывать звуки, поп читал молитву, а народ активно крестился. Повезло, что гость ограничился поверхностным осмотром, ненадолго нависнув надо мной. В лицо дохнуло потом и чесноком, чуть было не заставившим меня поморщиться. Впрочем, дядя быстро отвалил. Тем временем Аксинья сделала короткий доклад. Мол, соколик наш в себя не приходил, а больше хрипел. Удалось его немного напоить, смочив губы, и всё.

Поп недолго изображал участие, увидев главное, он покинул комнату. Не прошло и пяти минут, как началось самое настоящее паломничество. Хорошо, что Савва успел предупредить, чтобы я продолжал изображать умирающего лебедя. Жалко, что нельзя рассмотреть гостей. Как только мне стало полегче, наступил информационный голод. Надоело просто лежать и ничего не делать. Народ между тем шёл волнами, снова наполняя помещение запахами и звуками. Я уже спокойно понимаю местную речь. Наверное, смогу также складно изъясняться, только надо потренироваться. А то велика вероятность вставить какое-нибудь слово из лексикона XXI века и спалиться. Не ровен час, примут за одержимого и потащат изгонять бесов. Или вообще сожгут.

Поэтому я решил больше слушать и ограничиваться короткими фразами. Надо только дождаться ухода всех гостей. Чего они вдруг активизировались? По моим подсчётам, дня три меня не баловали вниманием. Таким массовым уж точно.

* * *

Наконец посетители закончились, и настал момент поговорить. Будто подслушав мои мысли, Савва тихо затворил дверь, предварительно что-то пробормотав невидимому человеку. Аксинья уже сидела на резном табурете, успев протереть мне лоб тряпочкой и напоить. Желудок периодически издавал различные звуки, требуя еды, что сейчас опасно. Надо приходить в себя постепенно, а чувство голода я задавлю. Пока ограничимся бульонами.

— Что происходит? — задаю оптимальный вопрос.

Голос прозвучал глухо, а горло сразу запершило. Но получение информации важнее.

— Так Милославские с Нарышкиными сцепились, государь, — тихо произнёс Савва, и тут же добавил: — А ещё кто-то стрельцов науськивает. Волнуются служивые, своих полковников не слушают. Хотели уже идти в Кремль и требовать правды. Потому бояре с утра заседали. Токмо думаю, ничего путного они не решили. Вон к тебе снова набежали, вспомнив, что царь ещё жив. А потом, не отойдя от горницы, начали места делить, будто похоронили тебя. Псы шелудивые!

Последние слова мужчина произнёс со злобой, что шло вразрез с его флегматичным поведением.

Задумываюсь, прикрыв глаза. Пусть вокруг бред и прочие глюки. В любом случае надо как-то реагировать. В принципе, пазл сложился, но надо уточнить, куда завели меня грёзы. Пока будем придерживаться версии, что происходящее вокруг и есть моя новая жизнь.

Савва упомянул волнения стрельцов на фоне противостояние двух родов. На знание истории не жалуюсь и понял, в каком времени оказался. Пришлось как-то писать реферат по этой теме. Я немного застал ещё советскую школу, да и некоторые учителя у нас были просто отличные. Поэтому алгебру, географию, историю и химию знаю неплохо. Интересно, а насколько реально применить мои знания здесь? Это какой простор для свершений!

Забавно, но, похоже, я уже внутренне смирился с необычной ситуацией. Всё-таки человеческий мозг — штука гибкая и способна быстро адаптироваться к любым обстоятельствам. Не о том думаю.

— Какой сегодня день? — надо потихоньку вытаскивать из парочки знания.

— Суббота, государь, — быстро ответил Савва, но тут же был одёрнут Аксиньей:

— Тебя об ином спрашивают. Десятый день травня на дворе. А ты уже две седмицы совсем плохой, государь. Мы уже не чаяли увидеть тебя в здравии, а отец Никита отходную прочитал.

Тётка ласково провела рукой по моему запястью и всхлипнула.

— Что доктор? — пока есть силы, надо задавать вопросы.

— С утра появлялся, проходимец! — произнесла Аксинья и повернулась к Савве: — Вор он! И я от своих слов не откажусь!

Эти двое явно продолжали старый спор. Мужик возражать не стал, благоразумно промолчав.

— Снадобье он более не даёт, только мазь для ног оставил, — сварливо продолжила дамочка. — Только не стала я ею пользоваться. Подумалось мне, что лучше прежние отвары применять. Ранее они помогали.

— Здесь права она, Фёдор Алексеевич, — неожиданно поддержал женщину Савва. — Уж больно много необычного происходит. Чую, что повременить надо со снадобьями немецкими.

Имя Фёдор парочка тоже произносила, когда меняла постель. Здесь надо быть совершенной дубиной, чтобы не сложить два и два. Просто я до последнего гнал подобные мысли.

Савва с Аксиньей явно намекают на возможное отравление. Если тётка боится даже ноги мазать снадобьем немецкого доктора, то основания у них есть. Имена медицинских светил, лечивших русских царей до Петра, я не помню. Из более позднего периода на ум приходит только Лесток. Ан нет! Вспомнил — Блюментрост[1]! Только немцев с такой фамилией было много, чуть ли не династия.

— Лекарств никаких не давать. Заодно скрывайте, что я очнулся, — сладкая парочка дружно закивала головами. — Кто ещё знает?

— Ефимка — слуга твой старый, ему я сообщил. Он сейчас дверь сторожит. Да и рынды, может, чего подозревают? Остальным о тебе знать не положено, государь, — ответил Савва.

— Рынды?

— Федька Апраксин, Митька Голицын, Ивашка Трубецкой и Федька Троекуров, государь, — перечислил мужик. — Все четверо бдят и службу несут справно. В отличие от некоторых.

Нет времени разбираться, кто там начал халтурить. Плохо, что блоки памяти в голове пока не начали нормально работать. Точно помню, что Стрелецкий бунт случился после смерти Фёдора III в 1682 году, вроде в апреле. А следующий мятеж произошёл в конце века. Но Аксинья сказала про травень, а это май. Путаница с календарями? Надо уточнить, здесь уже перешли на привычное летоисчисление или следуют византийскому от сотворения мира?

Позабавило, как мужик назвал имена рынд. Для русского самодержца все окружающие — холопы, будь они хоть трижды бояре. Ну и юнцов уж точно никто не будет величать по имени-отчеству. Голицын вроде князь, а Савва его Митькой кличет. Интересно, какой представитель знатного рода остался верен умирающему царю? Я в их генеалогии плохо разбираюсь. А вот фамилию Апраксин сразу узнал. Товарищ был заслуженный, но сейчас ещё молод. Плюс он мой шурин. Ага, Фёдор умудрился недавно жениться на Марфе Апраксиной. Забавное совпадение — с учётом имени моей бывшей супруги, которую звали Марта.

Непонятно, зачем полуживому царю этот брак? Или причина его болезни носит искусственный характер?

Снова эта чёртова слабость! Самочувствие в несколько раз хуже, чем последствия ковида. Благо Савва с Аксиньей правильно поняли моё состояние и тихо удалились. А я наконец уснул. Хорошо, что не отключился. Переживаний о сложившейся ситуации особо не было. Пусть всё останется на усмотрение судьбы, если ей интересно.

* * *

— Вечером скажешь, что я совсем плох. Немец сегодня в этом убедился и проникся. Не зря я здесь крутился, аки скоморох, — после упоминания представления, устроенного для доктора, Аксинья хихикнула, а Савва улыбнулся.

Оно и немудрено. Пришлось подключить свои скудные актёрские таланты, дабы изобразить бред с предсмертной горячкой. Помогла нянька, принёсшая тёплое одеяло и обильно меня напоившая. В результате чего потел я знатно, а шептать всякую нелепицу было легче. Прямо целая труппа подобралась.

Дела вокруг начали принимать нехороший оборот, вот и пришлось подключиться к общему веселью. Бояре продолжали заседать, так и не решив, как будут делить власть. Ко мне тоже заходили, впрочем, ненадолго. Далее прибежал доктор Фунгадин, как его кличут местные. Пришлось убеждать немца, что мне осталось недолго. Вроде получилось.

Причина нашей комедии весьма прозаична. Не знаю, как насчёт заговора против Фёдора, но стрелецкие волнения продолжались, грозя перерасти в бунт. Вот я и решил добавить керосина.

— Затем пустишь слух, что царь умер, — продолжаю установку, но мужик неожиданно подался назад и истово закрестился:

— Помилуй, государь! Не могу я такого сказать. Грех это страшный!

Делаю максимально ироничный взгляд, под которым Савва стушевался. Аксинья же просто сидела рядом и молчала.

— Для чего я здесь перед немцем старался? Нам надо убедить стрельцов. Пошлёшь верного человека, а лучше сам поезжай. Такое дело чужим доверять нельзя, — объясняю задачу спокойным тоном.

— Но зачем, государь? Ты только покажи, что начал выздоравливать, и всё наладится. Бояре сразу наперегонки к твоей горнице побегут и ночевать у порога будут. Так и было первые дни, когда ты занемог, — не сдавался упёртый товарищ.

Кстати, он зовётся моим дядькой, но скорее это камердинер, обеспечивающий быт царя. Как и Аксинья, считающаяся нянькой, больше ключница, командующая женской частью прислуги и частично хозяйством. В отличие от простых дворян, меня обхаживали не крепостные, а люди благородные. Дядька с нянькой происходили из служилых людей, чем очень гордились.

— Вы же сами говорите, что травили меня. Или давали снадобье непонятное, от которого только хуже, — одновременные кивки подтвердили, что парочка не отказывается от своих подозрений. — Значит, враги замыслили что-то нехорошее. Только они готовы, а я — нет. Потому и надо сделать шаг, который спутает их намерения. А когда человек спешит, то ошибается.

Немного подумав, Савва кивнул, приняв мой план. Аксинья же промолчала. У неё достаточно интересный стиль поведения. С виду нянька помыкает дядькой, ещё и шпыняет его периодически. Однако в серьезные вопросы женщина не лезет, отдавая важные решения на откуп мужчине.

Сам план сшит на коленке. Сейчас основные силы сосредоточились вокруг двух группировок, решая, кого сажать на царство. Ещё кто-то из интриганов решил разыграть карту недовольных стрельцов. Насколько я помню историю, там речь шла о систематических невыплатах жалования и самоуправстве полковников. К тому же в стране началось создание армии европейского образца, что испугало большую часть старого войска. Люди не хотели перемен, что вполне естественно.

Бунт должен произойти в любом случае, поэтому моя провокация не сильно повлияет на положение дел в государстве. Что касается заговорщиков, то посмотрим.

[1] Лаврентий Алферьевич Блюментрост (1619 –1705) — государственный деятель, ведущий специалист по медицине допетровского времени, реформатор и организатор Аптекарского приказа. Лаврентий Блюментрост 37 лет прожил в Москве и умер в возрасте 86 лет. Погребён при лютеранской церкви свв. Петра и Павла в Немецкой слободе. Династию продолжили сыновья, родившиеся в Москве.

Глава 3

Вечером неожиданно началось хождение народа. Оно мне уже порядком надоело. Как только я послал Савву к стрельцам, так и попёрли. Сначала заявились две депутации бояр. Милославские и Нарышкины, объяснила позже Аксинья. Затем появилась тётка с мальчиком, который пытался разговаривать с моим бесчувственным телом, сильно переживая и чуть не плача. Вдовствующая царица Наталья и её сын Пётр, сообщила нянька. Кстати, по её словам, у Фёдора хорошие отношения с роднёй.

Без интриг не обходилось, надо понимать окружающую обстановку. Только царь всегда защищал мачеху, а младших братьев и сестёр очень любил. Более того, он не делил их на родных и единокровных. А будущего императора вообще баловал и уделял ему много времени. Мне снова стало на душе тепло, когда эти двое разговаривали с моим бесчувственным телом.

Не удивлюсь, если реальная история немного отличается от учебников. Её ведь неплохо так переписали при Екатерине и коммунистах. Это не считая того, что заслуги того же Ивана Грозного вообще предали забвению, сделав из первого русского царя маньяка и самодура. Но пока мне не до этого.

* * *

Ночь неожиданно прошла спокойно. Мне снова снились дети и почему-то учительница начальных классов. Иногда у подсознания случаются странные выверты. Чего вдруг я вспомнил эту лживую и мерзопакостную тётку, которую просто ненавидел? Не поверите, но после перехода в четвёртый класс ни разу с ней не поздоровался. Моё поведение даже рассматривали у директора, вызвав в школу родителей. Но Тамара Ивановна навсегда осталась для меня одним из самых нехороших воспоминаний об учёбе.

Не успел открыть глаза, как в спальне появились Аксинья с Саввой. Пока нянька протирала меня тряпочкой и помогала чистить зубы, дядька делился информацией. И надо признать, что я поторопился. События и так понеслись вскачь. Как бы мой ход всё не испортил.

— Стрельцы ещё прошлым утром зело возмутились и захватили полковников с иными старшинами. Бают, служивые ругались, что более пяти месяцев жалования не видели. Но пока ждали ответа на челобитную, не бунтовали, — проговорил взволнованный мужик. — Я вчера вечером через знакомого десятника передал, что, мол, царь помер. Он должен был сегодня поутру известить остальных воинов. Чуял, что надо проверить, и пробрался в Бутыркино. А там такое!

От избытка чувств Савва запнулся, но сразу продолжил:

— Стрельцы злы и уже требуют казнить заговорщиков. Кто-то пустил слух, что кроме тебя извели и царевича Ивана. Когда я уезжал из села, туда прискакал Ивашка Милославский с племянником своим Лёшкой. Чего они говорили — не разобрать, ибо народу тьма слетелась. Поэтому я сразу обратно, но не стал будить тебя, государь, — дядька недовольно посмотрел на невозмутимую Аксинью, подавшую мне тёплую воду для полоскания рта.

— Сколько времени прошло? — спрашиваю после недолгого раздумья.

— Так часа два, не более! — воскликнул Савва. — Уже на окраинах колокола звонили. Да и в Кремле оживление. Гонцы туда-сюда шастают, некоторые бояре не явились, несмотря на сегодняшнее заседание думы. А иные людишки, кому тут делать нечего, наоборот, набежали.

Удивлённо поднимаю глаза на дядьку, и тот сразу поясняет:

— Артамошка Матвеев, которого ты после ссылки помиловал и в имении жить приказал, здесь оказался. И сразу воду мутить начал, ирод. Ещё Яшка Одоевский из поездки в Астрахань вдруг вернулся. Про людишек поменьше чином ничего не скажу, уж больно вокруг много суеты.

Переварив полученные сведения, в голове постепенно начал выстраивать картину. Матвеев — это лидер фракции Нарышкиных, отправленный в ссылку за многочисленные нарушения. Яков Одоевский — сын престарелого князя Никиты, возглавлявшего Разрядный приказ. И один из самых приближённых людей царя, то есть меня. По сути, Одоевский-старший возглавляет главное министерство в русском правительстве, если можно так выразиться. Он ведает массой вопросов и назначением бояр с дворянами на должности.

Потихоньку в голове происходит инсталляция новой памяти. Пока я не обладаю всеми знаниями Фёдора. Но по мере получения информации мозг сам выдаёт нужные ответы. Интриги и заговоры оставим на потом. Надо более основательно потрясти Савву.

— Ты чего-то недоговариваешь? — внимательно смотрю на оторопевшего дядьку.

При этом замечаю усмешку на лице Аксиньи, которая отвернулась к посуде.

— Прости за самоуправство, государь! Но я сообщил князю Голицыну, что тебе лучше. Однако он и сам догадывался, богом клянусь, — в голосе Саввы чувствовалось искренне раскаяние, а ещё он не отводил взгляда. — Василий Васильевич в тёмных делишках не замешан. И не побежал на поклон к Милославским и Нарышкиным, как ты занемог. Всё рядом с тобой сидел, да и продолжает.

Угу. Насколько я помню, сей прогрессивный князь играл по-крупному. Поэтому сделал ставку на царевну Софью. И ведь не прогадал. Когда его покровительницу заточили в монастырь, Голицына отправили в ссылку. Наверное, Пётр боялся умного и талантливого вельможу. Очень необычный персонаж. Ещё дядька именует его по имени-отчеству, а не Васькой. Значит, уважает, в отличие от иных вельмож.

Союзники мне нужны, здесь спорить глупо. Подозрительно, что князя ввели в курс дел без моего позволения. Пока Савва крестился, повернувшись к иконам, я уже принял решение.

— Что с рындами?

— Все четверо вооружены и готовы выполнить любой приказ. И они чего-то подозревают. Хотя показывают достойное рвение, от палат твоих не отходят, бдят и вопросов лишних не задают. Спят по очереди и весьма серьёзны для своих лет, — мужик выдохнул и сразу переключился на мою декоративную охрану.

Хотя я мало знаю об институте рынд, а новообретённая память молчит. Вряд ли в нынешние времена благородные люди не владеют оружием.

— Хорошо! Зови князя. Заодно проследи, чтобы лишних ушей не было. А то чую, что заварили мы кашу.

Будто в подтверждение моих слов раздался громкий удар колокола, который начал повторяться.

— В Надворной башне это, — пояснил Савва. — Что делать, государь? Ведь сейчас такое начнётся!

Мне понравилось, что дядька не испугался. Скорее он готов ринуться в бой, защищая своего государя. Я сразу обратил внимание, что он сегодня при сабле и под камзолом позвякивает кольчуга. В логово возмущённых стрельцов мог отправиться только человек храбрый и преданный. Каким Савва и является.

— Ничего! — мой ответ изумил обоих ближников. — Зови Голицына. А ты, Аксинья неси варево. Уж больно кушать хочется.

* * *

Так вот ты какой — один из главных русских реформаторов и прогрессистов. Можно назвать князя западником, но в моём мире это понятие испохабили многочисленные воры и предатели.

Кстати, приходилось знакомиться с биографией этого неординарного человека. Василий Голицын являлся не просто фаворитом Софьи. Своё высокое положение он заслужил ещё при Фёдоре Алексеевиче, то есть мне нынешнем. На политический Олимп князь восходил поступательно. Больше всего он отличился в армии и связанных с ней структурах вроде Пушкарского приказа. В данный момент князь возглавлял Большой полк, то есть основную часть армии Русского царства, куда входили и стрельцы. На самом деле ситуация сложнее, но мне так легче разбираться в запутанности местных дел.

А ещё Голицын являлся первым боярином в Думе. Здесь тоже всё запутано, ведь вокруг трона хватает разных группировок. Поэтому нумерация часто вторична.

Вошедший тем временем отвесил поклон и перекрестился на образа.

— Рад видеть тебя в добром здравии, государь!

Голицын смотрел прямо и взгляда не отводил. Ещё и спину не гнул. Это я к чему? Фамильярность дядьки с нянькой понятна. Они могут позволить себе больше остальных людей, даже близкого окружения царя. Но, по воспоминаниям Фёдора, многие бояре и служилые вели себя подобострастно в выражении своего почтения. Чем изрядно бесили обычно спокойного царя. Он был сторонником западного стиля — без лишнего раболепия.

Гость не обладал выдающимися статями, но явно следил за собой. За объёмным нарядом угадывалось сухощавое тело, борода и рыжие волосы аккуратно подстрижены. Голубые глаза вельможи намекали на недюжинный ум. За свою долгую жизнь я научился немного разбираться в людях. Впрочем, интеллект не гарантирует честность или порядочность человека.

— Знаешь, что происходит? — спрашиваю гостя, дожевав кусочек курицы.

Аксинья сегодня добавила в бульон немного мяса и сушёной зелени, отчего стало особенно вкусно. Либо организм так оголодал, что сочтёт любое варево за деликатес. Нянька кормит меня с ложки, чему я нисколько не смущаюсь. Здесь за царём горшок выносят и задницу протирают, так чего стесняться завтрака в присутствии постороннего? Что-то я слишком быстро вошёл в образ.

— Бунт, государь. Что я могу сказать? К тому всё и шло. Но кто-то решил стрельцов дополнительно возбудить. Может, призвать полки, стоящие вне столицы, и прекратить безобразие?

С улицы давно доносился гул толпы, не предвещающий ничего хорошего. Благо прекратились удары колокола, изрядно меня раздражавшие. Шум шёл издалека, и до кульминации ещё далеко. А вот столкновения между полками мне не нужны. В этом случае прольётся немало крови, а государство ослабнет.

— У тебя есть люди, на которых можно положиться?

Понравилось, что князь не стал уверять меня в лояльности всех подданных. Во времена смуты всякое случается. Сложно сравнивать происходящее даже с полноценным мятежом. Только надо понять сложившуюся обстановку: царь долго болеет и находится почти при смерти. А за право посадить на трон своего кандидата сцепились два влиятельных рода. К тому же нужно учитывать фактор Софьи. Какие на самом деле плетутся интриги, не знает никто. Поэтому сложно полагаться даже на проверенные кадры.

— Найдётся два десятка людишек. Это не считая коломенского полка, которому я приказал подойти к столице, но расположиться тайно. Прости за самоуправство, государь, — наконец ответил князь, снова поклонившись, — однако сложно всех провести в Теремной дворец. Много кто всполошится, и невозможно предвидеть их действия. Ты же хочешь оставить своё выздоровление втайне?

Мой нехитрый замысел читается на раз. Никто и не корчит из себя великого интригана. А вот решение князя подтянуть к Москве верные войска заслуживает уважения. Новая память подсказала, что упомянутый полк звался сторожевым. Однако его отвод с юга не оголял границу. Так что безопасность государства не пострадает.

— Мне хватит рынд, и ещё пристрой рядом человек пять. Дабы не спугнуть наших хитрецов. — Князь кивнул, но явно обдумывал правильность моих слов. — Остальных людишек размести рядом с Золотой палатой[1]. Главное — защитить женщин и моих братьев. Но путь заступники себя особо не показывают. Вряд ли стрельцы замышляют что-то плохое против моих родичей. Скорее, надо опасаться удара с другой стороны.

Насколько я помню, во время Стрелецкого бунта царская семья не пострадала. Только часть дворцов разграбили. А вот заговор надо вскрыть, как нарыв. Значит, придётся пустить чью-то кровь. Она всё равно прольётся, поэтому лучше особо не вмешиваться. Забавно, как спокойно я начал распоряжаться жизнями людей. Ещё и сохранность шмотья волнует меня больше, чем погибшие. Интересно, это влияние личности Фёдора или моя сущность?

— Если вопросов нет, то иди, Василий Васильевич, — машу рукой, что далось мне с трудом. — Устал я, и в сон клонит. Как начнётся — будите.

Князь не смог скрыть удивления, но промолчал. Очередной поклон, и в комнате осталась только нянька. Правильно поняв ситуацию, Аксинья протёрла мне губы, забрала чашки и тихо удалились. А я сразу провалился в сон.

* * *

— Государь, проснись! — голос доносился будто из-под толщи воды — Совсем дела плохи!

Я уж грешным делом подумал, что мой разум снова впал в давешнее оцепенение. Открываю глаза, пытаюсь сосредоточиться и мысленно выдыхаю. Вроде всё в порядке, если можно назвать моё нынешнее положение порядком. Надо мной нависла привычная парочка, ожидая приказов. В комнате на удивление светло, хотя май на дворе, и сейчас может быть часов пять вечера. С улицы раздавался гул толпы, перемежаемый громкими вскриками.

— Рассказывай, — говорю Савве.

Тот зачем-то разгладил усы и начал доклад. Порадовало, что дядька обошёлся без лишнего словоблудия.

— Стрельцы прибыли из Бутыркино под барабанный бой и с развевающимися стягами. Их выборные сразу сообщили, что идут искать правду, а ещё хотят наказать убийц царевича Ивана. Вроде всё шло мирно и ничего не предвещало беды. А затем будто собак с цепи спустили. Князь Долгоруков с Артамоном Матеевым пытались образумить ратников, но зачем-то начали хулить их погаными словами. Тут ещё и какие-то мутные людишки появились, будто вести важные принесли. И началось! — Савва было запнулся, но сразу продолжил: — Ироды порубили Долгорукова и Матвеева прямо на Соборной площади! Далее тати ворвались в Грановитую палату, вытащив бояр на улицу прямо за бороды! А ещё сломали двери во дворец царицы и потребовали выйти ей с Петром. Федька Апраксин позже прибежал и сообщил, что старого князя Ромодановского тоже схватили и на копья подняли. Только что кого-то били или пытали!

— Где Голицын? — спокойно спрашиваю дядьку.

— Василий Васильевич людей верных собрал и меня послал тебя будить. Торопиться нужно, государь! Страшные дела творятся!

Мужик начал истово креститься, повернувшись к образам. В принципе, всё идёт по плану, как бы цинично это ни звучало. Задави бунт в самом начале, и проблема могла вылезти с другой стороны. Не удивлюсь, что стало бы хуже. В целом — боярские группировки сводят счёты. Но и нельзя позволить разгореться мятежу.

— Одежда готова? — спрашиваю Аксинью, быстро закивавшую в ответ. — Тогда чего ждём? И зови рынд, пусть моё кресло несут.

Парочка исчезла со скоростью света. Впрочем, нянька появилась через несколько секунд. За ней бежал седой мужичок, тащивший охапку тряпок ярких цветов. «Ефим, один из моих личных слуг», — подсказала память.

С меня стянули ночнушку, предварительно усадив на кровати. В голове немного помутнело, но затем отпустило. Аксинья помогла немного приподняться, а слуга натянул исподнее со штанами. Чувствуется, что для них это обычная работа. Далее последовала рубаха, удивившая мягкостью ткани. Скорее всего, шёлк. Мужик рухнул на колени и начал наматывать мне портянки. Смотрю на свои новые ступни и вздыхаю. Они изрядно опухли, что особенно заметно на фоне высохших ног.

— Не надо, — трогаю Ефима за плечо. — На улице тепло, обойдусь тапками.

Дяденька тут же метнулся в соседнюю комнату и притащил искомую обувь. Забавные черевички — красного цвета, с золотым шитьём и загнутыми носками. Такой фасон более подходит какому-нибудь восточному визирю или эмиру.

Буквально через минуту в спальню ворвалась четвёрка молодых людей в белых кафтанах, расшитых серебром и отороченных мехом. «Терлик»[2], — память Фёдора снова пришла на помощь. Обуты парни в белые же сапоги, а на головы надеты шапки, судя по всему, песцовые. И нежарко им? Образ дополняли кушаки золотого цвета и сабли. Странно, но ожидаемых бердышей я не увидел.

Между тем четыре молодца, одинаковых с лица, низко поклонились и стали восторженно пожирать меня глазами. Оно и понятно. Оставшиеся рынды, не бросившие пост, действительно верой и правдой служили царю. Тем более он их сам и выбирал, устроив целый экзамен. Правитель планировал постепенно готовить толковую молодёжь на замену наглеющим боярам. В чём я его полностью поддерживаю.

— Чего стоим? Федька, ты же старший! — укоризненно смотрю на Апраксина. — Вас что попросили принести?

— Так это, кресло без носилок в палаты ещё войдёт, государь. Но как мы его вынесем с тобою вместе? — ответил вмиг покрасневший парень.

Кресло, о котором идёт речь, — это удобный стул со специальными носилками, изготовленный для часто недомогающего монарха. Фёдор не мог встать даже на похоронах отца, поэтому его носили на все церемонии. Страшно подумать, в каком состоянии опорно-двигательный аппарат доставшегося мне тела. Особенно после трёх недель без движения. А всего правитель болел более трёх месяцев. Вернее, он занимался этим всю жизнь. Вот же повезло мне попасть именно в него!

Надо спешить, но нельзя отменять воспитательный момент. Царь предпочитал воздействовать на окружающих психологическими методами, нежели грубой силой.

— Я это знаю, Феденька, — придаю голосу больше иронии. — Может, у меня за месяц выросли крылья?

Все присутствующие вдруг посмотрели на меня расширившимися глазами. Здесь бы рассмеяться, но надо учитывать время. А на будущее лучше так не шутить.

— Несите меня на руках, остолопы! Иначе сейчас половину Кремля ограбят, а вторую сожгут!

Молодёжь ринулась ко мне, но была остановлена вставшей перед ними Аксиньей:

— Куда поскакали, ироды? Осторожно берите и не спешите!

После окрика няньки рынды разбились на пары. Первая аккуратно сцепила руки в замок, а вторая посадила меня на специфическое сиденье. Обнял две мощные шеи, и наша процессия двинулась наружу.

Я давно сгорал от любопытства. Уж больно хотелось посмотреть на другие помещения. Следующей комнатой оказалась гостиная, где монарх отдыхал. Рядом расположены ещё две комнаты: для моления и гардеробная. Затем уже кабинет, приёмная и наконец коридор. Последний раз мне довелось побывать в Кремле лет десять назад, когда мы с детьми посетили экскурсию. Тем интереснее было наблюдать за отделкой дворца. По большому счёту ничего нового — то же обилие ярких цветов внутри и более скудная отделка коридоров.

У носилок уже стояли Голицын, Савва и пятёрка вооружённых мужчин весьма серьёзной наружности. Лица я не узнал, да и света здесь недостаточно. Только чадит пара ламп, да сквозь узкие окошки пробиваются скудные лучики солнца.

На анфиладе, проходящей по Теремному дворцу и соединяющей его с Золотой палатой, мне стало плохо. Организм просто отвык от воздуха, насыщенного кислородом, и в голове снова помутилось. Князь понял моё состояние и остановил рынд, хотевших поднять носилки. Постепенно пелена с глаз спала, дыхание выровнялось, и голова перестала кружиться.

— Несите, — даю команду.

Наша процессия тронулась по анфиладе. А я перестал глазеть по сторонам, начав готовиться к дальнейшим действиям. Уж больно пугающие звуки раздавались со стороны Соборной площади, до которой оставалось несколько десятков шагов. И вот поворот, показалась Грановитая палата с её специфической кладкой. Но здание закрывало происходящее внизу. Там как раз зычный мужской голос начал выдвигать условия.

Когда мы покинули Теремной дворец, я оценил хватку Голицына. Он умудрился перекрыть ход к царским покоям, грамотно выставив людей, которые сейчас шли впереди с самым решительным видом. Заодно к нам присоединилось ещё несколько воинов, ранее карауливших проход.

Наконец мы подошли к лестнице, ведущей к Золотой палате, и передо мной предстала волнующая картина.

Соборная площадь была забита народом. Солнце ещё не зашло, и позолоченные купола церквей играли яркими красками. Только внизу творилось форменное безобразие. Спиной ко мне стояло несколько женщин. Одна из них прижимала к себе мальчика в красивом кунтуше и шапочке, похожей на тюбетейку. Рядом, но как бы отдельно, расположились парень с невысокой девушкой в вычурных нарядах. Я уже знаю, кто это, и мне не надо смотреть на их лица.

На соседней лестнице, где в моё время находится арка Красного крыльца, расположился десяток дрожащих мужчин, скорее всего, бояр. Всё остальное пространство занимало людское море. И сейчас оно волновалось, но молчало, слушая зычного бородача в кафтане зелёного цвета. Странно, раньше я думал, что стрельцы носят исключительно красную и синюю форму.

Впрочем, народ соблюдал некую дистанцию, и перед обеими лестницами хватало открытого пространства. Ну и в первых рядах стояли более прилично одетые воины, щеголяющие кафтанами, отделанными тесьмой золотого и серебряного цветов. Оружие у них тоже отличалось красивой отделкой.

Рынды поставили кресло на пролёт выше женщин и встали по бокам. Чуть ниже расположились Голицын и пятёрка воинов. Толпа не сразу заметила меня, но постепенно пришло понимание происходящего, и по людским рядам пошёл тихий гул. Всё-таки белые одежды рынд не оставляют иных трактовок.

— Требуем наказать всех виновных и вернуть недоимки за…

Оратор запнулся и испуганно уставился на меня любимого. Вслед за ним повернули головы остальные, включая женщин и бояр.

— Царь! Царь! Царь! — сначала тихо, а затем всё громче и громче пронеслось над главной площадью страны.

— Жив, отрада наша! — вдруг заорал какой-то детина, пугая соседей, и рухнул на колени.

Постепенно за ним последовала вся толпа — и даже испуганные бояре. На ногах остались только мои здешние родственники и свита.

Приехали!

[1] Золотая Царицына палата — дворцовая постройка XV–XVI веков в Московском Кремле (первоначально — часть Постельных хором великого князя Ивана III), главный приёмный зал Ирины Годуновой и всех последующих русских цариц допетровского времени. В интерьере палаты сохранились фрески конца XVI века.

[2] Терлик — русская одежда, употреблявшаяся в XVI — конце XVII века, исключительно при дворе во время приёма послов и торжественных выходов.

Глава 4

Над площадью повисла тишина, нарушаемая только шорохом одежды, редким кашлем и возгласами, раздававшимися из-за колокольни Ивана Великого. Народ продолжал подходить, и не все понимали, что происходит. Тишина не гробовая, а гнетущая. И я откровенно растерялся. Не учили меня выступать перед толпой, ранее я занимался совершенно иными делами.

— Феденька! — вдруг закричал мальчик и бросился ко мне. — Сказывали, что ты умер! А ты — живой! Здесь такое происходит!

Пацан уткнулся мне в плечо и заплакал. Начинаю поглаживать тёмные кудри своей настолько высохшей рукой, будто она принадлежит какому-то старику. Только пигментных пятен не хватает.

Кроме мыслей о состоянии тела, восставшего из мёртвых, пришли и другие. Мальчик меня спас, и я перед ним теперь в долгу. Вон и народ смотрит на сцену с чувством одобрения и трепета.

— Успокойся, Петруша, — произношу автоматически. — Всё будет хорошо.

Наверное, моё сознание уже слилось с прежней личностью царя. Иначе откуда у меня появились братские и даже отеческие чувства к незнакомому мальчику? Умом понимаю, что он мне чужой. Но душа просто болит при виде его слёз и переживаний. И до меня не сразу дошло, что сейчас я глажу по голове будущего императора и преобразователя.

Тут подошёл нескладный юноша и жалобно посмотрел на меня. Протягиваю правую руку и обнимаю дрожащего Ванечку, как я называю другого брата. Наверное, пора отказаться от роли зрителя и принять, что всё происходит именно со мной. Это моё тело, мои братья и моя держава!

— Стрельцы решили, что я тоже помер, — произнёс он ломающимся голосом. — В палаты вломились, мы все испугались! А ещё они…

Сначала я не разглядел, что за куча валяется между толпой и лестницами. Затем с трудом сдержал дрожь и рвотные позывы, заставив себя собрать волю в кулак. Ранее мне не приходилось видеть изрубленных людей, истекающих кровью. Причём голова одного из несчастных лежала сбоку, с укором глядя на мир остекленевшим взором. Постепенно в груди начала расти злоба и ненависть к убийцам, посмевшим совершить расправу на глазах у детей. Ивана я тоже считал ребёнком, несмотря на уже взрослые для этого времени годы.

— Вижу. Не думайте об этом. Брат теперь с вами, жив и здоров. Значит, всё наладится, — успокаиваю испуганных царевичей и обращаюсь к рындам: — У кого из вас голос звонче? Не буду же я кричать во всю Ивановскую[1], вернее, Соборную.

Парни застыли, явно не поняв вопроса. Тихо вздыхаю и начинаю пояснять:

— Митька, у тебя голос вроде громкий, — говорю встрепенувшемуся Голицыну. — Будешь доносить мои слова, аки глашатай.

Дождавшись кивка рынды, обращаюсь к людям:

— Чего собрались, православные? Праздник, какой или беда?

Рында ненадолго замер, а затем гаркнул так, что с колокольни взлетели голуби.

— Что ж ты делаешь, ирод! Оглушил совсем! — шиплю на князя.

— Что ж ты делаешь, иро… Ой! — загорланил рында, не разобравшись в ситуации, но получил тычок от кого-то из более сообразительных товарищей.

Петя захихикал, ему вторил Ваня. Я и сам хотел рассмеяться, если бы не трупы, лежащие метрах в двадцати от нашей весёлой компании.

Народ тем временем особо не реагировал, находясь в полнейшей прострации. Разве что забегали глазки у некоторых персонажей из первого ряда.

А мне начало становится хуже. В голове зашумело, и подступила мерзкая слабость. Я пока не готов к таким нагрузкам. Плохо, что вариантов особо нет. Либо оставить всё как есть, либо взять ситуацию в свои руки. Поэтому будем терпеть.

— Ваня, отведи Петрушу в покои. Нечего вам здесь более делать. Коли будут силы, увидимся после вечерни. Либо уже завтра.

Провожу рукой по непослушным кудрям братишки и отдаю ему упавшую шапку.

— Несите меня вниз, — приказываю рындам и тут же добавляю: — Носилки здесь оставьте, бестолочи. Как вы их там ставить будете? Поперёк? Кресло только тащите.

Парни подняли импровизированный трон и понесли его на нижний пролёт лестницы. Я же рассматривал женщин, чьи испуганные лица преисполнились надеждой и облегчением. Немного резанул макияж, делавший дамочек похожими на Марфушу из «Морозко». Шучу, но уж больно специфическое зрелище получилось. Сразу пришло воспоминание, что европейская косметика, которой пользовались высокопоставленные дамы, фактически являлась ядом. При её изготовлении использовался мышьяк и прочая гадость. Брр! Но об этом позже.

— Матушка, — обращаюсь к круглолицей и невысокой женщине. — Идите с сёстрами в палаты.

Царица вымучено улыбнулась, благодарно дотронулась до моей руки и двинулась наверх. У нас действительно отличные отношения, выдала память. У меня пока небольшой рассинхрон между реакцией тела и мозга. Информация о людях и событиях приходит с запозданием. Оттого я немного подвисаю, как старый компьютер. Надеюсь, что все странности спишут на болезнь. Ведь теоретически Фёдор должен был считать мачеху врагом. Да и клан Нарышкиных не скрывал своих намерений посадить на трон Петра вместо Ивана. Плюс традиционное соперничество в семьях такого уровня. Здесь же действительно настоящая любовь между членами семьи.

За Натальей Кирилловной последовали Евдокия, Марфа, Екатерина, Мария и Феодосия. Кроме младшенькой Натальи, бунтовщики заставили выйти из дворца всё царское семейство. На сестёр я тоже смотрел с любовью, и они отвечали мне радостными взглядами. Чувствовалось, что девицы хотят задать много вопросов, но понимают сложность ситуации.

На площадке осталась только та самая независимая особа с хмурым взглядом.

— Софьюшка, тебе нужно отдельное приглашение? — спрашиваю елейным тоном. — Так чего встала? Не переживай, мы без тебя справимся.

Девушка сверкнула глазами, но, сделав лёгкий поклон, устремилась за остальными.

А ведь это проблема. С Софьей у меня тоже хорошие отношения. Но недавно начались разногласия, а до этого я относился к ней, как к остальным родственникам. Сестра вдруг начала проявлять норов и пытаться лезть не в свои дела. Что недопустимо, вернее, просто не воспринимается здешним обществом.

В нынешние времена женщина — это просто вещь с детородной функцией. И это не оскорбление, а констатация факта. Встречаются экземпляры, пытающиеся играть в политику или помыкающие мужьями, но редко. Царским дочерям особенно тяжело, им даже замужество не светит. Они изначально лишены счастья материнства и обречены на одиночество. Однако мне сейчас не до страданий девиц из рода Романовых.

— Выборных сюда, — командую стрельцам.

Ко мне сразу подошли три стрельца, включая крикливого бородача, и, низко поклонившись, снова рухнули на колени. «Это Россия», — пришло в голову выражение одного смешного политика из моего времени.

Меня поразило, что толпа вооружённых мужиков, недавно грабившая и убивавшая людей, бухнулась на колени при виде царя. А вот сущность Феди даже не думала удивляться. Для него подобное поведение — норма. Подданные провинились, и государь вправе их наказать. Более того, у монарха не было даже мысли, что народ не подчинится. Как тут не стать деспотом и садистом? Может, поэтому Пётр не смог сдерживать свои порывы в рамках разумности. Я ведь могу приказать казнить любого. И ведь подчинятся, а большая часть побежит исполнять приказ, обгоняя друг друга.

Понятно, что сейчас просто такой момент. И даже в сатрапии монарх должен опираться на верных людей с войсками. Фёдор же пытался выдерживать дипломатическую линию, людей не ломал и мягко тянул одеяло в свою сторону, отбирая привилегии у бояр и поощряя толковых дворян. При этом мог действительно казнить любого человека, в лучшем случае — отправить его в ссылку без всякой причины. Думаю, такое положение развращает любую личность.

Смотрю, и бояре начали бочком подтягивать в мою сторону. Но наткнувшись на бойцов Голицына, остановились перед ними, бросая на меня жалобные взгляды. Выглядело всё забавно, только сейчас не до смеха. Надо успокоить народ и задавить бунт.

— Встань и рассказывай, — тычу пальцем в оратора.

Детина тут же вскочил и снова отвесил поклон. Мы так до ночи с места не сдвинемся.

— Дык это, государь! — начал косноязычно стрелец, растеряв весь свой задор. — Сказывали, что помер ты, надежда наша. Народишко давно волновался, ожидая вестей о здоровье твоём. А тут ещё и слух пошёл о смерти Ивана Алексеевича. Мол, уморили его бояре проклятые! Вот рабы твои верные и возбудились!

Все стрельцы одновременно перевели злые взгляды на испуганную кучку вельмож. Оно и понятно. Царь у нас всегда хороший, а бояре плохие. В моём случае так и есть. Вот вам истинный крест! Ха-ха!

— Из-за этого вы в Кремль пришли и людей поубивали? — киваю на трупы. — Зачем в палаты царские ворвались и семье моей угрожали?

Надо переходить в наступление и быстрее заканчивать творящееся непотребство. Чую, что силы потихоньку уходят.

— Жалованье нам не платили. Или задерживали, выдавая половину, а то меньше, — произнёс молодой воин с короткой светлой бородкой и шрамом на левой щеке. — А как ты занемог, государь, так полковники с некоторыми сотниками будто с цепи сорвались. Почитай, три месяца без денег, ещё и заставляли у них во дворах да усадьбах трудиться. Ещё снег не сошёл, а нас, аки мужиков сиволапых, на работы погнали. А людям детей кормить надо, да свои дома без пригляда. Вот и началось.

Угу. Именно поэтому выборочно убили нескольких бояр. Судя по пальбе, раздававшейся в городе, то и там стрельцы отметились. Не удивлюсь, если орудовали и другие ребята, воспользовавшиеся моментом. Только с каких пор неуплата жалования стала поводом убивать начальство? Умом я мужиков понимаю, но сейчас надо рассуждать с точки зрения правителя и нанесённого державе вреда.

— Подойди, — машу рукой стрельцу. — Кто таков?

— Ивашка, Гаврилов сын, государь, — поклонился мужик, оказавшийся на удивление высоким и широкоплечим. — Полусотник Янова Фёдора полка, царство ему небесное.

Народ начал креститься, но без особого сожаления по убиенному. В это время городские полки носили имена командующих. Ещё применялась нумерация, присуждаемая формированию исходя из его влияния, что-то вроде рейтинга. Со стороны выглядит бредово. Вроде недавно отменили местничество[2] среди бояр, что стоило царю приложения огромных сил. Зато в армии похожая дурь процветает. Бог с ним, важен факт, что стрельцы убили Фёдора Янова, командовавшего седьмым полком.

— Челобитную подавали? Вон «горластый» вещал, как по писанному, — киваю на оратора.

— Как не подавать. Три раза писали и в руки старому князю Долгорукову вручали, — спокойно ответил Иван. — Мы многим кроме главы Стрелецкого приказа челом били. Только слушать нас не хотели.

Гаврилов неприязненно посмотрел на мнущихся рядом бояр, хотя те уже набрались храбрости и распрямили плечи. Между тем слова стрельца пронеслись по толпе будто волны, передаваемые передними рядами задним. И встречены они были одобрительным гулом.

— Врёшь ты всё, Ивашка! Вы давно крамолу замышляли. А младшего князя Долгорукова просто так убили, — вдруг завопил один из вельмож. — На глазах царевичей на копья его подняли! Ещё и надсмехались!

Это кто у нас такой храбрый? Или лучше сказать — сумасшедший? Интересно, человек понимает, что может возбудить толпу, которая ещё зла и недавно растерзала нескольких вельмож? Или его так воодушевило моё присутствие? А может, просто провокатор?

— Тебе кто слово давал? — произношу достаточно тихо, но Голицын тут же озвучивает на всю площадь.

Пока слова крикуна доходят до народа, надо его остановить. Круглое лицо с глазами навыкате тут же побелело. Какая всё-таки отвратительная рожа у князя Прозоровского. Ещё эта куцая бородка, аки у козла. Вернее, он больше похож на чихуахуа. Память подкинула, что дядя является воспитателем Петра. Какого рожна он делает у Грановитой палаты в весьма интересной компании уважаемых людей?

— Не вели казнить, государь! — возопил князюшка, рухнув на колени. — Испугался я дюже, вот бес и попутал!

Прямо классика жанра. Хоть комедию снимай, только зрители не смеются. И это показное унижение уже начал порядком напрягать.

— Вон церковь рядом, иди и очисть душу от происков нечистого, — указываю на Успенский собор, а сам едва сдерживаю смешок.

Уж больно испуганный вид был у Прозоровского. Демонстративно поворачиваюсь к толпе:

— Встаньте, нечего портки пачкать, — Голицын передал мои слова с явным удовольствием. — Где челобитная?

Ко мне сразу подорвался стрелец в зелёном кафтане, но был остановлен одним из бойцов. Кстати, парни весьма грамотно рассредоточились и даже вклинились в толпу. Случись нападение или давка, у меня появилось бы несколько секунд, чтобы уйти.

Апраксин подошёл к хмурому воину, забрал документ, развернул и передал мне. Вернее, в тубусе было три листа, которые Федька вложил в мою руку. Сначала я обратил внимание на необычную фактуру бумаги, но затем вчитался в текст. Вот зачем марать столь дорогую вещь всякой хренью? На первом листе большую часть изложенного занимал мой титул. Просматриваю второй, затем третий. Наконец удалось понять общий смысл, хотя информация потребует проверки.

— Сто пятьдесят тысяч не многовато? — поднимаю глаза на Гаврилова. — Здесь долгов не за три месяца, а за десять лет.

— У нас всё расписано, государь, — ответил полусотник, но немного запнулся. — Ежели где ошиблись, то пусть дьяки пересчитают.

Сумма действительно огромная! Весь доход казны за прошлый год составил около полутора миллионов рублей. И получается, что долги только московским стрельцам составляют десять процентов от бюджета страны. Наверняка хватает задолженностей перед другими частями и госслужащими. Как тут не вспомнить, что причиной чудовищной коррупции Русского царства была именно несвоевременная выплата жалования? Молчу про то, что денег простому чиновнику едва хватало на еду и одежду для семьи.

И уже при Петре случались разные истории с иностранцами, когда страдала не только репутация, но и безопасность страны. Была ситуация с немцем, переметнувшимся к шведам и нанёсшим нам большой урон. Вопрос в том, знали ли об этом цари? Судя по моим воспоминаниям — да. И причина сложившейся ситуации — обыкновенное безденежье. Вернее, она глубже. Тут вам и долгая война с недостатком драгоценных металлов. Ну нет в России нужного количества серебра и золота. Ещё и неэффективность аппарата, который разросся до невиданных размеров. Я немного обдумал нынешнюю управленческую структуру и просто в шоке. Впрочем, на повестке дня иная тема.

— Иван Михайлович, а ты чего скромничаешь? За людей вон спрятался, — поворачиваюсь к боярам, где стоял Милославский. — Иди сюда, я не кусаюсь.

Митька — дурень! — ретранслировал мои слова, и в толпе раздались тихие смешки. Боярин обильно покраснел, но быстро взял себя в руки.

— Передай челобитную, — приказываю Апраксину, а сам смотрю в бегающие глазки родственника. — Ты у нас заведуешь приказом Большой Казны, тебе и разбираться. Даю неделю на сверку цифр со стрелецкими записями. Надеюсь, времени хватит?

В душе у меня происходит форменное безобразие. Здешняя сущность просто наслаждается моментом унижения и растерянности боярина. Уж больно допёк Милославский вместе с группой сторонников Федю, старательно мешая тому вникать в государственные вопросы. По сути, ребята мутили свои дела и под благовидным предлогом не давали царю в них влезать. А я лично подобного манёвра не понимал и подумывал зарубить махинатора прямо здесь. Иван Михайлович что-то увидел в моих глазах, резко сменив цвет с красного на белый. Прямо хамелеон, а не человек.

— Хватит, государь, — боярин нашёл в себе силы поклониться и встал на несколько ступенек ниже.

Разглядывая людей, я поначалу не мог понять, что меня смущает. Бородой в моём времени никого не удивишь. Пожалуйста вам хипстеры и ваххабиты — выбирай кого хочешь. Да и рост людей определить сложно из-за каблуков на сапогах и высоких шапок. А вот количество рябых лиц и ужасных зубов сразу бросалось в глаза. К местным ароматам я уже привык, ибо сам пах отнюдь не духами. Когда ты ходишь под себя, а тело покрыто пролежнями, то влажная тряпочка душа с гелем не заменит. Но какие же кругом уродцы!

Какая чушь лезет в голову! У меня времени почти не осталось, я держусь только на силе воли. Минут через десять просто свалюсь в обморок, а далее может произойти что угодно. В голове давно шумит, а слабость уже не подбирается, а накатывает волнами, как на причал. Ещё немного — и наш пирс рухнет.

— Слово моё таково! — Голицын снова гаркнул на всю площадь, позабыв о предупреждении, но тут же ойкнул. — Вопросами долгов займётся боярин Милославский. Стрельцы должны со своей стороны предоставить выборных людей для помощи в расчётах.

После этого на площади раздался одобрительный гул, впрочем, быстро прекратившийся.

— Также Иван Михайлович ответственен за определение убытков, нанесённых Золотой палате, — народ сразу зашушукался, а я продолжил: — Сами решайте, будете выдавать украденное или нет. Но Милославский, как глава Дворцового приказа[3], посчитает причинённый урон. Затем вычтем его из денег, запрошенных стрельцами. Сроку на всё тоже неделя.

Смотрю в сторону бояр, где стоял упомянутый вельможа. Тот выглядел бледно, однако уже перестал трястись, и глазки более не бегали, как у пойманного с поличным воришки. Дяденька уже почувствовал прежнюю силу? К тому же ему подкинули такой рычаг давления, как воровство имущества царской семьи. Или он на этом навариться задумал? А вот это зря!

К чему этот вопрос? Ещё на анфиладе я заметил разбитое стекло и какую-то тряпку, которой там не место. Значит, стрельцы добрались до части покоев и прихватили что плохо лежит. Если что, то стеклянные изделия сейчас весьма дорогие.

Народ вовсю шептался, но без особой угрозы. Здесь я грамотно перенаправил стрелки на воров и бояр. Пусть лаются из-за портянок и стаканов. А теперь самое важное:

— Запрещаю всем служилым людям покидать Москву без особого дозволения. Надобно провести расследование и найти убийц с подстрекателями. Судить буду самолично и открыто. Тех, кто решит бежать, приказываю считать виновными и доставить обратно в кандалах, — после донесения моих слов Митькой, над площадью снова повисла тишина. — Старшим дознавателем назначаю князя Василия Голицына. Он будет докладывать мне о следствии. Коли у стрельцов возникнет подозрение в несправедливости действия бояр, то выборный получает право передать жалобу напрямую царю. Чуть позже я назначу человечка, который займётся этим делом. Хотя чего тянуть? Иван Гаврилов сын станет докладывать о происходящем вместе с князем. Иначе кто-то опять решит нажиться на страданиях служилых людей. А я того не узнаю.

Вот это по-нашему! Это я про хорошего царя-батюшку и бояр-кровопийц. Судя по всему, ход удался, и получилось сбить градус напряжения. Ну и старый римский способ — разделяй и властвуй — никто не отменял. Он действенен во все времена. Главное — не перемудрить, как Павел I. Тот начал принимать челобитные от народа, напугав дворян, за что получил табакеркой по лысине. Здесь вроде табак не нюхают, но могут просто прирезать, сказав, что так и было. Нравы сейчас простые.

Думаю, я сильно подставил полусотника, сейчас растерянно хлопавшего глазами. Он ведь получил доступ к царскому телу, что позволено узкому кругу людей. Вон и бояре уже оценивающе поглядывают на стрельца.

— А пока расходимся, православные. Вы таких дел натворили, что на десять лет вперёд хватит.

Народ снова зашептался, но явно в позитивном ключе. Никто не орал «Спасибо, отец родной!», но и количество злых лиц поубавилось.

Вдруг раздался новый гул.

— Патриарх! Патриарх! — пронеслось над площадью.

Угу. Явился, не запылился. До подворья, вообще-то, рукой подать, но ни одного попа я в толпе не видел. Значит, никто даже не попытался успокоить людей.

Народ начал креститься в ответ на расточаемые благословения Иоакима.

— Несите меня в палаты, — приказываю рындам.

Парни дружно схватили кресло и рванули к носилкам. Пусть моя спина станет ответом на трусливое поведение патриарха. Уже на анфиладе я незаметно повернул голову, насладившись происходящим. Растерянный Иоаким в сопровождении свиты стоял перед лестницей. Его ещё и бойцы не пускали, нанеся дополнительное оскорбление. Ничего, будет ему уроком на будущее. Кстати, Федя главпопа тоже недолюбливал. Вернее, отношения с ним начали стремительно портиться. Уж больно рьяно тот лез в государственные дела, в том числе мирские.

Но главное — стрельцы задвигались, собираясь расходиться. Значит, первый раунд остался за мной. А это почти победа!

[1] В 1600 году была сооружена колокольня Ивана Великого. Площадь перед ней называлась Ивановской. В XVI–XVII веках на этой площади располагались правительственные учреждения — приказы. На площади всегда было многолюдно и шумно, так как возле колокольни Ивана Великого оформлялись многочисленные сделки. Около приказов площадные подьячие громко оглашали различные постановления властей так, чтобы их было слышно по всей площади. Отсюда и пошло выражение «кричать во всю Ивановскую».

[2] Местничество — система распределения должностей в зависимости от знатности рода, существовавшая в Русском государстве. Оценки местнической системы у историков преимущественно негативные, поскольку подбор служилых людей по знатности, а не по личным способностям и талантам существенно ухудшал эффективность кадровых решений. В 1682 году система местничества была отменена решением служилых людей, собравшихся на Земском Соборе, в целях укрепления вооружённых сил правительством Фёдора Алексеевича.

[3] Приказ Большого дворца — орган управления царства Русского (приказ), который ведал царскими дворами (кормовым, хлебным и другими), городами и селениями в собственных землях великого князя московского (закупал товары, продовольствие, управлял доходами и расходами царского двора) и гражданскими делами духовенства. Приказ упоминается в записных книгах с 1627 года по 1709 годы. В 1671 году было повелено выдать Костромскую четверть или четь в приказ Большого дворца. В 1679 году в его состав был включён Хлебный приказ. В 1700 году Каменный приказ был обращён в отделение («стол») Большого Дворца. Большой Дворец упразднён, вероятно, в начале второй четверти XVIII столетия. В XIX веке сходные функции выполняло Министерство императорского двора.

Глава 5

Ну вот, сбылась мечта любого человека, считающего, что именно он знает, как руководить страной. Шучу, конечно. У меня подобных комплексов не было. По крайней мере, я полагал глупостью стесняться своего положения. Во власть никогда не лез, считая это делом нездоровым. Если добиваешься успехов в иных сферах, то зачем тебе политика?

И вдруг наваливается такая ноша. А главное — вокруг всё чуждое. Может, кто-то хотел кардинально сменить свою жизнь и отправиться хоть к чёрту на кулички. Но меня всё устраивало. Проблем хватало, а у кого их нет? Сложно смириться с фактом, что больше ты не увидишь детей и любимую женщину. Если, конечно, не очнусь в психушке. Кому нужен такой геморрой? Стрелецкий бунт — это только начало и вершина айсберга. Здесь такой гадючник и ворох проблем, что плевать на любую власть. Зачем она, если нельзя наслаждаться жизнью?

А ещё моё здешнее тело больно. В свои сорок пять я был здоровее двадцатиоднолетнего царя. Какой смысл в высоком положении, когда ты толком не можешь ходить? И вылечиться проблематично, просто нет медицины должного уровня. Можно попытаться что-то сделать, используя мои скудные знания из будущего без шанса на успех. Поэтому хочется обратно в XXI век!

Ведь я умолчал о главном. Здесь сложилась такая ситуация, что царю не жить. И мне вместе с ним — или наоборот. Возможно, я ошибаюсь и неверно понял некоторые расклады.

* * *

Плохо помню, как мою тушку унесли с площади. Что-то мелькало перед глазами, но сознание постепенно отключилось. Уж больно я перенапряг ослабший организм.

Проснулся хорошо выспавшимся. Прежде чем открыть глаза, оцениваю своё состояние. Немного ломит ноги, и тяжесть в голове. По сравнению с прежними днями можно сказать, что здоровье в норме. Значит, хватит валяться, пора действовать.

Вокруг наблюдаю привычную картину. Савва спит в кресле — весьма неудобном, надо сказать. Представляю, как у него болят шея и спина после пробуждения. Я даже думать не хочу, в каком состоянии мой хребет после стольких дней без движения. Необходимо срочно начать разминать тело, иначе скоро суставы задеревенеют и наступит настоящий паралич. Надо спросить, есть ли банщик, умеющий делать массаж.

— Умываемся, чистим зубы и кушаем, — говорю дядьке, среагировавшему на мои шевеления.

Он сразу метнулся из комнаты, и началась приятная суета. Через минуту появилась улыбающаяся Аксинья, несущая серебряный тазик с тёплой водой. Настроение сразу улучшилось. Приятно, когда тебя по-настоящему любят. Уже после гигиенических процедур, глотая бульон, спрашиваю сладкую парочку:

— Что происходит? Уж больно у вас вид загадочный.

Дядька в ответ кашлянул, явно скрывая смешок. Нянька, как всегда, промолчала, переложив ответственность на мужчину.

— Надоели — спасу нет, государь! Бояре под дверьми ночуют вместе с людишками служивыми. Чуть дверь не снесли от рвения, благо рынды всех остановили. Ещё патриарх прислал человека, хочет тебя, отраду нашу, видеть. Целый епископ в сенях бдит, — с явной иронией произнёс Савва.

— И жрёт за троих, будто его здесь кормить должны! Я рындам еды приготовила, так этот оглоед с ними за стол сел! А вид такой, будто его помоями потчевали! — эмоционально воскликнула Аксинья.

Чую, что моя гувернантка не в восторге от попов. Ведь это настоящая проблема. Я весьма далёк от церкви и обрядов, которые обязан соблюдать русский царь. Ежедневные утренняя и вечерняя молитвы для этого времени норма. Впрочем, человек может привыкнуть к чему угодно. Обряды мне известны, но неохота терять время на бесполезные поклоны. Однако ошибки неизбежны, поэтому надо вести себя осторожно, а при любых подозрениях ссылаться на болезнь.

— Пусть епископ зовёт Иоакима, — приказываю Савве и сразу уточняю: — Только скажи, что у патриарха есть полчаса. Далее я займусь иными делами. Пока кликни Голицына, надеюсь, он рядом.

Судя по кивку дядьки, Василий находится среди бояр, обивающих мой порог.

Князь появился моментально, будто стоял прямо под дверью.

— Рассказывай, — говорю гостю, когда были соблюдены все церемонии приветствия.

— Всё сложно и запутано, государь. Прошу больше времени на следствие, — начал Голицын. — Но уже сейчас заметно множество нелепиц.

— О бунте чуть позже, — помогаю нервничающему Василию. — Как там дела у бояр? Успокоились?

Князь сразу улыбнулся, поняв мою иронию:

— Вся Дума в сборе, из тех, кто в живых остался. Некоторые из усадеб своих быстро вернулись. Хотят лицезреть тебя и выразить почтение.

От этого никуда не деться. Как подсказывает память, в Русском царстве всё сложно. Вроде есть абсолютный монарх, считающий всех подданных холопами. Это касается даже представителей знатнейших родов. Однако реальной властью в стране обладают бояре и высокопоставленные чиновники. Хорошо, если среди них есть толковые люди, но иногда встречаются сущие неучи и воры. После смерти Алексея Михайловича его наследнику повезло с окружением. И большую часть реформ, назревших в стране, проводили люди вроде Голицына.

Кстати, князь не единственный прогрессивный деятель этой эпохи. Тот же патриарх — весьма грамотный, умный и смелый товарищ. Он, вообще-то, в армии служил и неплохо себя проявил в войне с Польшей. То же самое касается покойного Артамона Матвеева и даже Ивана Милославского. Только первый слишком зазнался, а затем зажрался, начав путать свой карман с государственным. Родственничек оказался хитрее и долго держался у трона, показывая себя человеком осторожным. Однако не выдержал и схлестнулся с Нарышкиными, начав интриговать. Не удивлюсь, если за бунтом торчат его ушки.

При этом никто не отменял пользы, приносимой перечисленными персонажами. Фёдор же не торопился и действовал поступательно, прибирая власть к своим рукам. И он отнюдь не самостоятельно принимает важные решения. Для этого есть Дума и главы приказов. Да, была проведена реформа налогообложения и армии. А отказ от местничества — одно из важнейших достижений, принёсших стране только пользу. Но повторюсь, что многие перемены начались ещё при Алексее Михайловиче. Например, войска нового строя стали формировать именно при нём. Что касается различных мелочей, вроде бритья бороды, перехода на польское платье, перестройки Кремля или основания Типографского училища, то это инициативы молодого правителя. До болезни царя в стране был баланс, при этом партия ретроградов старалась пресечь часть его инициатив. Я же говорю — редкостный гадючник.

— Передай боярам, чтобы через два часа собирались в Престольной палате. Сначала мне надо поговорить с Иакимом, — извещаю Голицына, изобразившего лёгкий поклон. — Касаемо бунта, опиши кратко, что успели натворить стрельцы и кто погиб.

От рассказа князя у меня волосы дыбом встали. Я читал об этих событиях, а часть сам и спровоцировал. В реальности ситуация оказалась просто пугающей. Мало того, что погибли десятки вельмож и служилых людей. Например, прямо в Кремле зарезали брата вдовствующей царицы — Афанасия Нарышкина. В собственном доме убили князя Долгорукова, возглавлявшего Стрелецкий приказ. Это преступление настораживает больше всего, ведь убийцы не оставили следов. Вернее, у следователей нет никаких зацепок. Уж больно грамотно сработали ребята. Значит, заговор готовился заранее и гораздо глубже, чем просто волнения солдат.

Я хотел ускорить процесс и взять его под контроль. Что, по идее, удалось. Только заговорщики достигли своей цели и устранили несколько важнейших фигур. Причём большая их часть, кроме Матвеева и Нарышкиных, были преданы Феде.

Самое хреновое, что нельзя никому доверять. Где гарантия, что стоящий передо мной Голицын не является одним из главных интриганов? И ведь именно ему поручено вести следствие. Вот князюшка и выдаст нужный результат. Для себя и своих сторонников, конечно. Это же отличная возможность свести счёты с конкурентами!

Придётся потихоньку работать самому через того же Савву. Плохо, что реципиент не озаботился нормальной разведкой. Вместо того чтобы Кремль перестраивать, лучше бы создал личную службу безопасности. Хотя одно другому не мешает. Но нельзя же настолько полагаться на других людей! Забавно, я всего пару дней как царь, а уже начал страдать паранойей.

Ещё есть Софья, ведущая свою игру. Память услужливо подсказала, что сестрица просто так не успокоится. И что прикажете с ней делать? Фёдор наблюдал за действиями родственницы, но особо не переживал, считая её поведение блажью. Хотя она весьма активно начала сколачивать свою партию, опираясь на Милославских и Голицына.

Мне всё это не нравится. Скоро начну подозревать собственную тень. На черта люди лезут во власть? Даже в туалет спокойно сходить нельзя без мыслей о заговорщиках. А ведь есть ещё воры, предатели и просто дураки. Но отвечать за всё правителю. Что-то я совсем приуныл, осознав масштаб проблем и предстоящих работ. Откуда взять столько сил, а главное — знаний?

В дверь поскрёбся Савва и затем тихо её открыл.

— Его Святейшество прибыл, — произнёс дядька.

— Зови, — машу рукой и обращаюсь к князю: — Поговорим после встречи с боярами. Мне нужно подумать. И подготовь список убитых и пострадавших людей. Знатных, вестимо. Ещё принеси все челобитные, которые стрельцы писали.

Василий поклонился и вышел из спальни. Тут же появился новый персонаж, надо заметить — весьма колоритный.

Иоаким был строен и суров лицом. Взгляд у него пронзителен, будто хочет залезть прямо в душу. Непохож он на благообразных попов моего времени. Он действительно бывший воин, принявший монашество после трагической гибели семьи.

Стандартно перекрестившись на иконы, священник продолжил рассматривать меня, будто диво дивное. Я же некоторое время разглядывал зелёную рясу с капюшоном. Или это отдельный элемент вроде головного убора? Надо мне привыкать к тому, что попы здесь предпочитают разные цвета. Ранее я считал, что разноцветные рясы надеваются специально к каждому празднику во время службы.

Что-то молчание затянулось.

— Присаживайся, отче, — указываю на кресло.

Оказалось, у царя и главного попа были весьма дружеские и одновременно рабочие отношения. Можно сказать, что они союзники. Поэтому наедине Федя и Иоаким обходились без лишних церемоний. Кошка между ними пробежала только в последний год, когда патриарх начал противиться некоторым реформам.

— Я понял твоё недовольство, государь. Со стороны показалось, будто мы не хотели усмирить стрельцов. Однако это не так, — произнёс священник, расположившись в кресле. — Кто-то стал мутить воду задолго до бунта. Мне доложили, что еретики начали собираться в Москве, когда ты занемог. Эти ироды, не стесняясь, призывали служилых людей вернуть старые обряды. Более того, их поддерживают и некоторые бояре. Моих людей просто выгнали из Бутыркино после начала волнений. Когда толпа ворвалась в Кремль, я пытался её урезонить, но всё бесполезно. Уж больно народ был зол и почуял запах крови. Раскольники тоже пришли в Кремль, а ещё предложили провести «прения о вере». Твоё появление охолодило горячие головы. Но Никитка Пустосвят[1] со товарищи никуда не делся и требует всенародного обсуждения. Трогать его сейчас опасно, но и медлить нельзя.

Глупо обвинять Иоакима в трусости. Может, он и решил воспользоваться ситуацией для своего усиления, но пытался-таки остановить стрельцов. Это мне сообщил Голицын. Значит, я поторопился, прилюдно выказывая патриарху недовольство. Ничего, потерпит. А вот информация о происках еретиков изрядно напрягает. Раскол произошёл недавно, и сторонников старой веры сейчас хватает. Того же Аввакума сейчас держат в застенках и собираются сжечь.

Вот такие пироги с котятами. Этот фактор я совершенно не учитывал. А ведь это ещё один геморрой, который не смог решить ни один царь. Натворили дел папаша с Никоном. И с раскольниками придётся что-то делать.

Сущность Феди склонялась к силовому методу. Я же, основываясь на послезнании, думаю договориться. Только как? Сожжение одного из лидеров церковной оппозиции точно не простят. Да и без этой жути разногласий хватает. Отступать тоже не вариант, здесь уже свои не поймут. Ладно, будем есть слона по кусочкам.

— Кто из бояр поддерживает раскольников? — решаю провентилировать весьма важную тему.

Аввакум открыто критиковал не только церковь, но и царя. Вельможи это прекрасно знают, а значит, ситуация сложнее. Религия и измена — вещи совершенно разные.

— Князь Хованский со старшим сыном Андреем точно в сговоре с еретиками. Есть подозрения относительно Василия Прозоровского, — ответил патриарх. — Остальные людишки не особо важные.

Угу. Хватит одного Ивана Андреевича Тараруя Хованского. Прозвище его переводится как «пустомеля». Однако нужно учитывать влияние князя среди военных. У него действительно хватает заслуг, и пусть забавная кличка никого не смущает. Если человек такого масштаба начал интриговать, то его надо опасаться.

На некоторое время задумываюсь, выслушав доклад патриарха. Тот не сообщил ничего нового, а аккуратно выгородил своё бездействие во время бунта. Ну и сдал князей, решивших мутить воду.

— Напиши всё на бумаге и завтра передай Савве. Может, чего вспомнишь или мысли новые появятся, — поясняю удивлённому собеседнику: — Отец Симеон[2] обучал меня такому методу. Если надо понять суть, но сразу не получается, то собираешь все данные и думаешь.

При упоминании Фединого наставника патриарх слегка нахмурился, но кивнул. Не любили церковные иерархи литовского выскочку. Плюс он был западником, привившим свои взгляды всем детям царя Алексея Михайловича.

Полоцкий действительно обучал подопечного основам анализа, пусть и весьма наивного, если смотреть из будущего. Поэтому я не особо привираю, и Иоаким мне поверил.

— Вскоре встреча с Думой. Жду тебя там, — решаю технично выпроводить гостя. — В церковь я пока не ходок. Поэтому помолимся в палатах, дабы возблагодарить бога за посланную милость. Если бы мы не урезонили стрельцов, то всякое могло случиться.

Смотрю вслед уходящему попу и погружаюсь в нелёгкие мысли. Получается, что заговор или интрига гораздо более многослойны, чем казалось сначала. Убиты князь Долгоруков с сыном, возглавлявшие Стрелецкий приказ. Это что-то типа Росгвардии моего времени. Также устранены Григорий Ромодановский — один из лучших полководцев страны, и Иван Языков — соратник царя, возглавлявший Оружейную палату с приказом Золотого дела.

Последний являлся одним из трёх фаворитов Феди наряду с Голицыным и Алексеем Лихачёвым, который сейчас лечится после избиения стрельцами. И если Матвеева и Нарышкиных не жалко, то среди остальных убитых страна потеряла десяток толковых управленцев. Добавьте к этому непонятные заигрывания Хованского и Прозоровского со старообрядцами.

Но и это ещё не всё. Кто-то убил царского лекаря Стефана фон Гадена, известного здесь как Данила Фунгадин. Немец, на самом деле крещёный еврей из Польши, перешёл дорогу многим. Он раздражал уважаемых людей, выпячивая богатство и хвастаясь близостью к царской семье. Именно его не мешало бы допросить в первую очередь. Слишком много странностей происходило с моим лечением в последние дни. Значит, врача убрали осознанно.

Ко всему прочему пропал царский аптекарь Христиан Энглер. Это человек, который готовил лекарства по рецепту царского лекаря. Не удивлюсь, если немец тоже мёртв, хотя его ищут. Многие иностранцы во время бунта попрятались на Кукуе, поэтому товарищ мог просто залечь на дно. Только здесь не Брюгге, а Москва 1682 года.

И как быть? Кому доверять? Один персонаж говорил — верить нельзя даже себе. Что вполне естественно в моей ситуации. Память Фёдора — это хорошо. Вернее, это уже неотъемлемая часть меня. Слишком много странностей происходило около трона, на что царь не обращал внимания. Человек действительно доверял своим людям и многим главам приказов. Только моя прогрессирующая паранойя придерживается иного мнения. Мне бы сейчас не помешал специалист вроде партайгеноссе Мюллера. Боязно доверять расследование одному Голицыну, не имея надёжных источников информации.

Может, уравновесить князя, создав комиссию? Добавить туда кого-нибудь из выживших Нарышкиных или их людей? Хотя им сейчас не до подобных развлечений. Вчера убили Афанасия и Ивана, а глава рода — Кирилл — еле избежал расправы.

Чего-то я погрузился в свои мысли и не заметил, как заснул. Открываю глаза и вижу перед собой улыбающегося Савву.

— Долго я спал?

— Почитай часа два, государь. Часы на Спасской башне только полдень отбили, — сразу ответил дядька.

Я было дёрнулся, вспомнив про встречу с боярами. Но тут же вторая сущность меня притормозила. Мол, Дума никуда не денется, а товарищам вообще полезно немного подождать и понервничать. А ты, вообще-то, царь и самодержец земли русской.

— Давай умываться и одеваться, — говорю дядьке. — И попить чего принесите, лучше квасу.

Не успел я произнести фразу, как в спальне появилась Аксинья с чаркой в руке.

— Испей, отрада наша. Сама ставила седмицу назад.

Хорошо! Протираю заросшее лицо и довольно улыбаюсь. Давненько я такого не пил. Последний раз у покойной бабушки в деревне чуть ли не тридцать лет назад.

— Как оденусь, зови рынд, — допиваю квас и отдаю чарку няньке. — Они там не разбежались часом?

Сладкая парочка одновременно фыркнула, оценив царский юмор.

— Наоборот, прибежали другие прогульщики. Бдят вместе с остальными, — ответил Савва, а Аксинья просто кивнула.

— Гнать взашей! — произношу тихо, но зло. — У меня есть только четверо рынд!

— Исполню, государь, — поклонился дядька, а в комнату влетел Ефим, притащив целый ворох одежды.

Мудрить мы не стали, выбрав расшитый золотом кунтуш и пояс серебряного цвета. Далее произошла небольшая заминка, когда мы надевали сапоги. С ногами надо что-то решать, хотя опухоль немного спала. Пока же приходится носить обувь на несколько размеров больше. На голову пришлось надеть шапку, похожую на Мономахову, но называемую «сибирской». Это более простой вариант головного убора, предназначенный для рядовых дел. В дороге или на охоте царь пользовался более практичными вещами. Эта же всё-таки более декоративная. Ещё и на голове еле держится, надо ловить баланс, чтобы не упала.

Кстати, для вечно больного Федя оказался весьма подвижным товарищем. Он любил не только конные прогулки, но и охоту. Причём отлично стрелял из лука и умел обращаться с копьём. Саблей я нынешней тоже махать умею, вон даже специфические мозоли не успели сойти. В прежней жизни подобных навыков у меня не было. Очень интересно посмотреть, как отреагирует на них сознание. Сохранится ли прежняя моторика, заложенная годами тренировок? Не о том думаю. Пора готовиться к важнейшей встрече.

Как раз в спальню вошла четвёрка донельзя довольных молодцов, обряженных в парадные одежды. Интересно, а где их бердыши?

— Здравствуй, государь! — дружно рявкнули парни, поклонились и перекрестились на образа. — Дай бог тебе здоровья!

— Федя, я тут в недоумении, — решаю уточнить важный вопрос и обращаюсь к Апраксину. — А где супружница моя и твоя сестрица? Чего-то я её вчера не заметил.

Молодой человек сразу покраснел и дёрнулся, будто от удара. Но быстро пришёл в норму и ответил:

— Так в Лавре она, на богомолье уехала пять дней назад. После Марфа должна посетить Никитский монастырь. Прикажешь вернуть её? Я быстро!

Судя по решительному виду, парень готов метнуться в Сергиев Посад прямо сейчас.

— Остолоп, ты, Федя, — говорю ласково под смешки остальных рынд и нянек. — Кто же человека с богомолья вытаскивает? Может, сестра твоя моему выздоровлению способствовала. Отмолила грехи, и господь послал мне исцеление. А ты хочешь её остановить.

Чую, что ляпнул очередную дичь. Присутствующие сначала посмотрели на меня с недоумением, затем их лица просветлели, и они начали истово креститься. Пришлось тоже осенить себя крёстным знамением. А вообще, надо следить за языком. Ведь всем рот не закроешь, и сразу пойдут слухи. Шутить тоже надо дозированно.

Между прочим, у Фёдора странное отношение к Марфе. Он вообще женился из чувства долга, поддавшись уговорам покойного Языкова. Естественно, о каких-то нормальных отношениях с семнадцатилетней девицей речи не идёт. Чужие мы люди, что может стать очередной проблемой. Интересно, у меня здесь будет хоть что-то хорошее? Ладно, хватит заниматься самобичеванием, пора на встречу с боярами.

[1] Никита Добрынин по прозвищу Пустосвят (ум. 11 (21) июля 1682 года) — суздальский священник, противник церковной реформы Патриарха Никона. Прозвище «Пустосвят» получил от своих оппонентов.

[2] Симеон Полоцкий (в миру — Самуил Гаврилович Петровский-Ситнианович; Полоцкий — топонимическое прозвище; 1629 — 1680) — русский и белорусский духовный писатель, богослов, поэт, драматург, переводчик. Его основные произведения, включая две пьесы («Трагедию о Навходоносоре» и «Комидию о блудном сыне»), вошли в состав сборников «Рифмологион» и «Вертоград многоцветный». Симеон Полоцкий был наставником детей русского царя Алексея Михайловича от Марии Милославской (Фёдора, Ивана и Софьи), а также их единокровного брата Петра от Нарышкиной. Основатель школы при Заиконоспасском монастыре, учитель Сильвестра Медведева, наследовавшего его библиотеку и школу.

Глава 6

Оказывается, это Фёдор придал Кремлю узнаваемый облик. Вернее, дело касается декоративного оформления башен и палат царской семьи. Дворцовый комплекс стал выглядеть гармонично, соединённый анфиладами и лестницами, дабы народ не бегал от здания к зданию.

Ещё он приказал покрасить стены в белый цвет. Придётся менять это решение. Заодно надо установить двуглавых орлов на башнях.

Я, знаете ли, монархист и патриот, поэтому меня всегда смущали звёзды на пиках главной крепости России. А пока на башнях нет никакого украшения. Также не мешает нормально замостить город. Шутка ли, но даже Красная площадь сейчас представляет собой просто утоптанный кусок земли. Это я молчу про ров и реку Неглинку, опоясывающие цитадель. Пора заняться этим вопросом. Ведь для стороннего человека может показаться, что русские цари боятся нападения. Нам имидж трусов не нужен.

Главное — где взять денег? Со стрельцами необходимо рассчитаться в ближайшие дни. Насколько я знаю, средств в казне нет. По крайней мере, требуемой суммы. Ревизия не помешает, но это дело будущего.

Между тем рынды занесли моё кресло в Престольную палату. Красиво здесь! Рассматриваю роспись, пока меня сажают на трон. Вроде вокруг семнадцатый век и полное отсутствие технологий. Зато есть такие умельцы! Ещё и мебель у меня в горнице вполне себе современная, только немного массивная. Пусть её изготовили англичане или голландцы, но ведь это ручная работа. Как можно добиться такого качества топором и стамеской?

Рынды встали возле возвышения, где располагался трон, взяв топорики, стоящие у стены. Тут же появился Голицын, расположившийся по мою правую руку, а зал начали заполнять колоритные персонажи. Странно, но не все бояре носили бороды и окутывали себя десятком шуб с кафтанами.

Передо мной предстали мужчины, одетые в кунтуши и без канонических бобровых шапок. Большая часть вошедших носила различные виды мурмолок[1].

Ребята сломали моё представление о боярах, как бесполезных стариках в шубах, занимающихся сплошным словоблудием. Присутствующий народ в массе своей не стар, занят в приказах, а уже потом заседает в Думе. Кстати, приказы — это лютая жесть. Представьте, что сейчас в стране более пятидесяти министерств, часто дублирующих друг друга. Многие из них создавались как временные учреждения, но произошло согласно поговорке.

Народ зашушукался и расступился. В палату зашёл патриарх в сопровождении двух епископов. Он озарил всех крёстным знамением и начал читать молитву. Благо иерарх был краток, и уже через десять минут занял кресло рядом с троном. Остальные присутствующие также расселись на принесённые слугами скамьи.

Разглядываю собравшихся и мысленно ухмыляюсь. Отмена местничества? Ага, прямо разбежались! Тогда почему в первых рядах сидят самые родовитые и приближённые к царской семье? Даже бледный и хмурый Кирилл Нарышкин осчастливил нас своим присутствием, заняв одно из лучших мест.

— С прискорбием узнаю, что во время моей болезни в стране начались безобразия. Кто-то решил, что недомогание царя — удобный повод решить старые споры. Но я жив и собираюсь провести честное расследование случившегося.

Хмуро смотрю в невозмутимые лица вельмож и продолжаю:

— Василий Голицын возглавляет разбирательство. Но к нему необходимо назначить двух товарищей, дабы никто не заподозрил князя в предвзятости.

Народ сразу зашевелился, явно порадовавшись моим словам. Предполагаю, что вскоре Думу будет сотрясать неслабая такая схватка. Ведь помимо Милославских и ослабленных Нарышкиных, вокруг трона вьётся ещё несколько группировок.

— И перестаньте водить хороводы возле моих палат! Вам заняться нечем? — грозно взираю на опешивших от такого напора бояр. — Так я найду! Вон в Сибири и Засечной черте всегда нехватка верных людей. Если завтра кого-то, бесцельно шатающегося по дворцу, замечу, то мигом на новое место службы отправлю! Все меня поняли?

— Так переживали мы за тебя, государь! — вдруг заорал товарищ с третьего ряда. — Как же Россия проживёт без царя-батюшки?

Народ одобрительно загудел, выражая согласие с говорившим. С трудом сдерживая смех, решаю заканчивать представление:

— Сядь, Иван Васильевич, — память вовремя подсказала имя новгородского воеводы Бутурлина. — Понятно, что отчизне нашей никак не прожить без самодержца. Но давайте делами государственными займёмся. Они никуда не делись, а токмо копились. Через шесть дней здесь же будем слушать доклад князя Василия со товарищи. Заодно Иван Милославский отчитается о выплатах стрельцам и по урону, нанесённому Золотой палате. Остальные путь тоже готовятся. Буду спрашивать, чего вы там наворотили, пока я болел. А после честного разбирательства и успокоения стрельцов, проведём прения о вере, требуемые раскольниками. Думаю, дней через десять в этой палате и встретимся.

А теперь ходу отсюда! И главное, не смотреть на патриарха. Или он думал, что я позволю ему дальше жечь людей? Это тупик! Пусть с церковными умниками готовится, и отстаивает свою правоту.

* * *

— Феденька! Ты живой и здоровый!

Мальчик полез обниматься, снова вызвав дисбаланс в моей душе. Мне сложно воспринимать десятилетнего пацана без учёта его будущих деяний. От нездоровых действий в его сторону меня останавливает только постулат насчёт окружения, которое формирует личность.

Я решил сам посетить женскую часть дворцового комплекса и заодно пообщаться с братьями. Встретили меня весьма бурно, не скрывая радости. Сначала я со всеми поздоровался, затем мы помолились и только потом расселись на скамьи. Женская часть выглядела весьма нарядно, снова смутив меня обилием необычной косметики. А так — обычные русские женщины и девушки. Кто-то покрасивее, иные дурнее. Но для меня они уже семья, оттого всё это неважно.

Иван и Пётр были в более простых нарядах и без головных уборов. Братья тоже обрадовались моему приходу. Вот с них и начнём. И вообще, я пока не готов к общению с женской частью семейства.

— Вы уроки сделали? Чего говорит Никита Зотов? Давно я с ним не общался.

Оба братца сразу покраснели, а Наталья Кирилловна с сёстрами начали улыбаться. Даже образ Софьи, корчившей из себя независимую особу, дал трещину. Передо мной сидела обычная девица, пусть и наряженная в богатые одежды. Но братьев она любила и баловала. В целом Романовы удивили сплочённостью и отсутствием склок.

— Вы меня огорчили, — смотрю на смущённого Ивана. — Ты же старше и должен показывать пример младшим. Как же так, Ванечка?

— Ты занемог, а мы все расстроились, что стало не до учёбы, — брат заломил руки. — Но есть здесь и моя вина. Обещаю восполнить знания в ближайшее время.

Не понимаю, почему Ивана считали умственно отсталым? Согласен, что у него есть проблемы со здоровьем. Впрочем, как у всех мужчин, рождённых Марией Милославской. Но мой младший брат вполне себе здравомыслящий подросток. Он знает четыре языка, любит читать и тянется к знаниям. Как и Петя, что неудивительно.

— Я тоже обещаю! Вот завтра же и займёмся! — воскликнул мальчик, ставший в моём времени императором. — А когда мы будем играть? Ты хотел прийти, перед тем как слёг. Мне уже вырезали и расписали новых воинов. И когда мы будем читать книгу того древнего латинянина?

Вот отсюда ноги и растут. Именно старший брат привил юному Пете влечение к военным играм. Сначала приказал солдатиков вырезать и даже создать макет целой крепости. Затем Фёдор увлёк Петра изучением истории. А перед болезнью царь пообещал прочитать и разобрать целый трактат «De re militari»,[2] до сих пор популярный в Европе. Также в планах было чтение трудов византийских полководцев и некоторых немцев, которых пока изучал сам Федя. Странно, почему его считают мягкотелым и миролюбивым? Воинственности мне нынешнему не занимать.

Всё дело в осторожности. Монарх не спешил, изучая воинскую науку как по книгам, так и в реальности. То же самое происходило с политикой, он не грёб всю власть под себя, понимая неизбежность конфликта с боярами. И я сильнее зауважал человека, чьё тело мне досталось. Фёдор прекрасно знал, что долго не протянет. Судьба скончавшегося Алексея была у него перед глазами. Но он не сдавался, тянулся к знаниям и заинтересовал учёбой братьев.

— А как у тебя с латынью, Петруша? — тереблю кудри ребёнка и заговорщицки улыбаюсь. — Как дела с глаголами?

— Уууу! Сложно и скучно! — воскликнул Петя под смешки всего семейства. — Вот немецкий и особенно польский даются мне хорошо. И пользы от них больше.

Здесь спорить сложно. Я сам не понимаю, почему европейский образованный люд с таким упорством учил латынь, а особенно греческий. Фактически они нужны узкой прослойке учёных, остальное всё понты. Как было с польской шляхтой, любившей щеголять изречениями древних римлян.

Фёдор добавил в программу братьев изучение немецкого, который сам неплохо знал. Это к обязательным греческому, латыни и польскому. Всё пошло от Симеона Полоцкого. Надо учитывать монашеский сан наставника русских царевичей. По идее, сейчас надо учить немецкий, французский и английский. Последний даже лишний, ибо первые два наиболее распространены в Европе. Теоретически нужно знать персидский и турецкий, но это больше касается дипломатов с разведчиками.

— Ванечка, а у тебя как языками?

Братец снова покраснел аки девица, что делал довольно часто:

— Мне всё нравится. Могу Пете трактат прочитать, но ведь ты запретил. Надо, чтобы он сам его потом разобрал.

В каком месте он слабоумный? Человек в шестнадцать лет знает четыре языка и очень любит читать. Речь у брата грамотная, и на инвалида он не похож. Не сказать что косая сажень в плечах, но нормальная осанка и зрение тоже в порядке. Приступов эпилепсии, называемой здесь падучей, у Ивана пока не было. Может, проблемы с нервами и последующие тяжёлые заболевания начались после бунта? Судя по источникам, именно тогда юноша ударился в религию и перестал интересоваться государственными делами. Сейчас он, наоборот, весьма любознательный, пусть и излишне робкий. Но это дело мы поправив. Как и физическое состояние, чем займёмся не отлагая.

— Значит, немного изменим ваше обучение, — загадочно смотрю на удивлённых парней. — Петя освобождается от изучения греческого и латыни, кои ему совершенно не даются.

— Ура! — воскликнул мальчик.

— Но упомянутые языки мы заменим на французский и ещё один. Сам выбирай, будешь ли ты учить голландский или английский. Спешить не нужно, — успокаиваю расстроившегося Петю. — Сначала найдём достойных и знающих учителей. Заодно посмотрю, чем вы там вообще занимаетесь. На неделе опрошу Зотова с Нестеровым.

— А можно мне тоже учить новые языки? — спросил Иван.

Эх, да любой родитель из моего времени порадовался бы такому рвению. Но нынешние дети предпочитают сидеть в телефонах и резаться в игры.

— Конечно. Коли сестрицы наши захотят, то могут присоединиться. Ученье — свет, а неученье — тьма! — произношу, подняв указательный палец. — Есть ещё у меня задумка.

Кстати, девицы Романовы были вполне образованы для своего времени. Не знаю, как насчёт философского диспута, но греческий с латынью они знали, да и об истории с географией имели представление.

— Надо бы вам обоим заняться гимнастикой. Мне приходилось немало читать про тягу греков с римлянами к развитию тела. Это вельми полезное занятие. С братией я этот вопрос улажу. Кроме того, нельзя забывать о владении саблей, копьём и луком. Да и держаться в седле кому-то надо учиться, — после моих слов покраснели уже оба брата.

Определённые тренировки с царевичами проводили, но как-то бессистемно. Иван считался слабым, а Пётр — ещё маленьким. Поэтому, кроме верховой езды и основ фехтования, им ничего не преподавали.

Далее я уделил время мачехе и сестрицам.

— Испугались мы дюже. Хорошо, что охрана да иные холопы удержали стрельцов. Так бы вынесли всё добро или попортили. На площади было страшно, особенно когда бояр рубили. Благо, что всё наладилось, — после слов царицы все дружно перекрестились.

— Не нужно вам уезжать в Преображенское, — отвечаю Наталье Кирилловне, сидевшей в толпе родственников. — Опасно ныне покидать Кремль. Поедете летом, заодно и я с вами. Хочу Пете какие-нибудь потехи придумать.

Пусть пока посидят в Москве. Так легче следить за сторонниками Нарышкиных. Неизвестно, чего они там задумали. И вообще, пора прекращать постоянные поездки царицы в Преображенское. Она повадилась там жить месяцами. А мне надо воспитывать Ивана и Петра. Не уверен, что моё нынешнее тело способно на долгую жизнь. Значит, надо заняться сменой. Сейчас это в приоритете.

Резюмируя рассказ женской части Романовых — и жизнь вошла в своё русло, и они довольны. Естественно, дамы интересовались моим здоровьем и рассказывали, как переживали. Даже Софья вполне искренне сообщила, что ежечасно молилась за моё выздоровление. Врёт, наверное, но всё равно приятно.

Не обошлось и без просьб. Народ решил съездить на богомолье, отметив спасение выбравшегося с того света царя. Если это не божья помощь, то что? Глупо спорить, ведь я и сам не знаю, по чьей воле оказался в ином времени. Но с поездкой лучше повременить, пока длится следствие. Дамы с моими словами согласились, решив начать подготовку. Понимаю, что им скучно, а здесь целая экскурсия по историческим местам, новые впечатления и общение с людьми.

* * *

В палаты меня отнесла привычная четвёрка. Надо позже дать боярам и служилым людям хорошего пинка. Просил же не маячить перед глазами и не толпиться в прихожей. Так ведь нет! По пути из Золотой палаты наша процессия встретила человек двадцать. Конечно, все они оказались здесь случайно. Угу. От женской части до моих палат метров восемьдесят, не больше. И вдруг целая толпа оказалась именно в этом месте, когда проходит царь. Бездельники!

Зато в палатах меня привычно встретила сладкая парочка и Ефим, помогшие разоблачиться. Переборщил я с нагрузкой, что понял ещё на встрече с Думой. Снова поплохело, появился шум в голове, и заныли лодыжки.

Поняв меня с полуслова, Аксинья начала осторожно натирать ноги травяной настойкой. Слабость немного отпустила, только сон не шёл. Полежав минут десять, решаю поинтересоваться у Саввы:

— Что скажешь про Ивана Гаврилова? Давай только всю правду, без прикрас, но и без умаления заслуг. И про полк его расскажи.

— Хороший воин, судя по рассказам стрельцов, — сразу выдал дядька. — Ивашка хорошо себя показал в войне с ляхами, да и против татар немало бился. На Засечной черте долго служил. За заслуги перевели его в Москву. Ну и ранен он был. До полусотника быстро дорос, однако с полковником рассорился. Янов Федька справным был воином, но слишком деньгу любил.

— Говори уж прямо — воровал, как не в себя. Думаешь, я не помню его кафтаны, расшитые золотом, да выезды? Любой боярин позавидует. Скользкий ты, Савва, аки угорь. Тебе государь приказал говорить правду, а ты юлишь, — стараюсь строго смотреть на дядьку.

— Не вели казнить! — закричал тот, сделав попытку рухнуть на колени.

— Не юродствуй. А то сошлю тебя к скоморохам. Будешь там народ веселить, — произношу под улыбки сладкой парочки.

Это такая игра чуть ли не детства Феди. Он строгий царь, а обе няньки изображают верных, но туповатых холопов. Какие актёры пропадают!

— Ему там самое дело. Вчера мёд пил, который из кладовки стащил. Думал, я не замечу, — включилась в разговор Аксинья.

Савва сделал одновременно умильное и раскаивающееся лицо, заставив меня улыбнуться. Хорошие они и счастливы моему выздоровлению.

— Теперь давай без шуток, — серьёзно смотрю на вмиг подобравшегося дядьку. — Разузнай осторожно про людей из Коломенского полка, коих князь Василий привлёк. Людишек пошли, пусть расспросят, что и как. Надо понимать, в чём воины эти хороши, кто в бою прославился, а может, иные ещё и умом светлым обладают.

Аналог разведки у Феди всё-таки был. Только состоял он из Саввы и пары верных людей, специализировавшихся на собирании слухов. Про того же Гаврилова я поручил собрать информацию сегодня с утра. Сделать это не проблема, так как имя полусотника на слуху. И не выберут стрельцы в качестве своих представителей абы кого. Полковников и сотников простые воины недолюбливали. Они происходили из детей боярских и иных знатных родов. А вот десятники и полусотники — являлись выходцами из семей служилых людей или стрельцов.

Есть у меня мысли насчёт Ивана и коломенцев. Ошибусь с ними, начну искать других. Сейчас как раз удобное время проверить их навыки. И никто не удивится, что я даю поручения незнакомым людям. Всё можно списать на бунт.

— Приготовь завтра листов десять бумаги и карандаш. Заодно доску приспособь навроде стола, только с ножками разной высоты, — даю новое поручение Савве. — Чтобы я писать лёжа мог. Ещё подумай, кого из молодых писцов или подьячих можно привлечь. Надо, чтобы он был грамотен, желательно знал греческий и латынь, происходил из худого рода и много не болтал. Вначале приведёшь человек десять, включая людей, кто боярам обязан. А нужного нам писца мы вроде как выберем по талантам его.

Дядька ненадолго завис, обдумывая мои слова, но быстро кивнул. Здесь и дураку понятно, что я ищу верного человека. Мне нужен секретарь, а лучше канцелярия. Нынешнее делопроизводство — это сущий ад. Да и пора создать нормальный рабочий кабинет с приёмной.

Завтра я хочу подышать воздухом и пообщаться с доктором. Заодно надо составить бизнес-план. Идей накопилось много, так как удалось проанализировать знания Феди. Полученная информация не такая уж и ужасная. Как говаривал один немец — Россия напрямую управляется господом богом. И я с ним полностью согласен. Умри царь неделю назад — и ничего не изменится. Бунт добавил бы власти проблем и финансовых потерь, но не более того. Государственные институты работают, солдаты несут службу, а крестьяне пашут. Потому я не собираюсь резко вмешиваться в текущую ситуацию. Буду потихоньку изучать обстановку, проверять людей и думать, что изменить.

[1] Мурмолка — русский головной убор, высокая шапка с плоской или сужающейся к низу тульей из алтабаса, бархата или парчи, с меховой лопастью в виде отворотов, которые спереди пристегивались к тулье петлями и пуговицами. Мурмолки иногда украшались запонкой с жемчугом и белым дорогим пером. На тулье могли быть и пуговицы. Между царскими наголовьями они не встречаются, носились преимущественно боярами.

[2] De re militari («О военном деле») — трактат римского военного историка и теоретика Вегеция о военном искусстве Древнего Рима, первый дошедший до настоящего времени систематический труд об этом, составленный на основе римских источников.

Глава 7

Утро стандартно началось с умывания и завтрака. Надо бы в баню сходить, а то скоро коростой покроюсь. Несмотря на все старания Аксиньи, тело требует нормальной помывки. Это не физическая, а психологическая потребность. Бритьё со стрижкой запланированы на сегодня. А через два дня необходимо попариться. Надеюсь, я себе не наврежу? Пока есть ощущение, что иду на поправку. Заодно вопрос массажа провентилирую.

После очередной порции надоевшего бульона, пусть и с кусочками мяса, пришло время подарков. Савва явно мялся и хотел чего-то сказать, но строгий взгляд няньки тормозил его порывы.

— Вот испей, соколик наш, — Аксинья передала мне чашку с ароматным напитком. — Травки полезные, а чтобы горечи не было, я немного чая и мёда туда добавила. Юлька-знахарка травки подобрала, это которая настои для ножек твоих делает.

По тону няньки можно подумать, что речь идёт о какой-то ведьме. На самом деле травница — весьма молодая и интересная дама. Многие считают женщину колдуньей, но терпят, ибо её настои действительно помогают. Естественно, церковь подобные явления осуждает, но Юлию не трогают. Жены и дочери боярские знахарку уважают, а теперь она и до царя добралась! Ха-ха! Во всём виновата Аксинья, рекомендовавшая дальнюю родственницу.

При определённых раскладах народная медицина — не самый плохой вариант. На фоне европейских шарлатанов с их кровопусканием и ртутью — уж точно. Надо заняться этой темой чуть позже.

Делаю глоток и киваю в знак одобрения. Пусть не амброзия, но для лечебного напитка отлично. Нянька аж расцвела, глядя на такое благолепие. Когда я допил, она протёрла мне губы и иронично посмотрела на Савву.

— Неси уж, торопыга! — произнесла женщина.

Пока Аксинья помогала мне расположиться удобнее, сунув подушку под спину, появился дядька.

— Вот! — он сунул мне деревянную конструкцию. — Мастера всю ночь трудились.

А ничего так столик получился! Почему бы не сделать похожий девайс для приёма пищи? О чём я сразу сказал Савве, примеривая новинку.

— Сделаем сегодня же, государь! — воскликнул мужчина.

Думаю, время понадобится не на работу, а на резьбу по ножкам. У царя не может быть простых вещей. Пора к этому привыкать.

— Давай бумагу, потом иди к мастерам. Я немного посижу, попишу. Затем можно людей принимать. Наверное, собрались уже? — спрашиваю с усмешкой.

— После заутренней набежали, аж проходу нет! Всё неймётся им, — Аксинья подтвердила мои подозрения.

Вообще-то, сейчас часов семь утра. Какие добросовестные на Руси работники, однако.

* * *

Посидел немного, почеркал карандашом необычной конструкции по грубоватой бумаге. Но писать можно, проблем с моторикой нет, чего ещё нужно? Ещё делаю заметку поблагодарить мастеров, заодно заказать у них несколько новинок. Мне нужно тренировать тело, вернее, восстанавливать его. Нельзя забывать и о братьях, для которых у меня есть пара сюрпризов. Им тоже необходимо физическое развитие.

Всё это замечательно, но бизнес-план совершенно не хочет составляться. Я тут возомнил себя самым умным и решил поиграть в стратегию типа «Цивилизации». Мол, прибыл к пейзанам небожитель из будущего и начал творить. Не сразу, но лет через десять спаситель должен построить коммунизм. Для чего и нужен грамотный план, а далее мы начнём движение ко всеобщему счастью. Однако не гладко получается уже на бумаге. Чего говорить про овраги?

Немного подумав, решаю не портить столь ценный и недешёвый продукт, откладывая листы в сторону. Ларчик моей нерешительности открывается просто. Проанализировав ситуацию, я принял стратегию Феди. Она состояла из двух главных пунктов: не спеши и не навреди.

С первым всё понятно. Никто не ожидал, что его отец умрёт так рано. Монаршая ноша для пятнадцатилетнего парня оказалась слишком тяжела. Повезло, что Алексей Михайлович оставил сыну целую плеяду толковых людей, которых приближал, тщательно проверяя. Они стали противовесом склочникам из Думы. У Фёдора хватило мозгов не начинать резкие преобразования, хотя косметические изменения он проводил постоянно. Более крупные проекты разрабатывались до его воцарения, но постепенно юнец начал предлагать свои идеи. Например, налоговая реформа, вызвавшая большое недовольство среди населения, одна из его заслуг. Но главной задачей молодой правитель считал сосредоточение в своих руках всей полноты власти. Торопиться здесь нельзя.

Именно из этого вытекает следующий постулат. Не знаю, почему в моём времени так поверхностно изучают правление Алексея Тишайшего. А ведь этот правитель совершил не меньше деяний, нежели его сын Пётр. Начнём с того, что именно благодаря заслугам отца будущий император получил хорошие стартовые позиции. И если по экономике и религии у меня есть множество вопросов, то в остальном всё достаточно неплохо. Судите сами: Россия, недавно отошедшая от разрушительных событий Смутного времени, смогла выдержать войну на три фронта. Учитывая восстание Стеньки Разина — на четыре. Наша страна умудрилась противостоять османам, полякам и шведам. В некоторых моментах даже усилив позиции. Например, присоединила Левобережную Гетманщину с Киевом и окончательно возвратила Смоленск. Что зафиксировано в договорах.

Если я ничего не путаю, то через год турки должны начать осаду Вены. А одну из решающих ролей в её разгроме сыграет последний толковый польский король Ян Собесский. Швеция в принципе не собиралась слабеть, Карл X Густав оказался весьма воинственным и толковым монархом. Это мне подсказала уже новая память. Но Россия выстояла и фактически победила.

Были и поражения, больше внутренние. Уже упомянутое восстание Разина, Медный и Соляной бунты. Но это мелочи по сравнению с единственной большой ошибкой царя — церковной реформой Никона. Не знаю, о чём думал весьма толковый Алексей Михайлович, будучи искренне верующим человеком. Именно так, а не набожным. Зачем было так резко рушить устои? Но случился раскол, последствия которого мои здешние современники просто не могут представить.

К чему это я? При всех перипетиях и двадцатипятилетней войне страна не только выстояла, но и окрепла. Армия сильная, государственный аппарат работает, доход казны увеличивается, численность подданных растёт. Проблем хватает, но у кого их нет? Именно поэтому Фёдор боялся разрушить работающий механизм. Что характеризует его как умного и дальновидного человека.

А теперь сравните, как Пётр ломал Россию через колено и двадцать лет не мог победить весьма среднюю региональную державу, ещё и находясь в союзе с несколькими странами. Именно так. Схлестнись тогдашняя русская армия с французской пехотой или английским флотом, то итог оказался бы плачевен. Император ещё умудрился позорно проиграть туркам. А в наследство он оставил сплошные долги, сгубил треть населения и свернул многие реформы. Также на его внуке пресеклась династия, дав повод череде дворцовых переворотов и попаданию России под иностранное влияние. Именно правитель был виновен в казни собственного сына и отличился неумением воспитать преемника.

Поэтому я решил пока никуда не лезть, боясь наломать дров. Во-первых, надо просто выжить. Во-вторых, необходимо встроиться в современные реалии. В-третьих, не спеша разобраться с последствиями бунта и найти главных заговорщиков.

Но есть вещи, которыми я займусь непременно — это здоровье и воспитание Ивана с Петром. Выживу, может, заделаю детей, и братья станут им опорой. Нет — значит, Россия получит более адекватных и подготовленных правителей. Я же вижу, что Петя — хороший мальчик. Пусть немного увлекающийся, но это не капризный ребёнок. Иван так вообще меня поразил.

— Савва? — зову дядьку, сразу подумав, что надо повесить колокольчик для вызова людей.

В двери появилась светлая голова и вопросительно посмотрела на меня.

— Зови князя.

Я даже не стал уточнять, которого, дядька всё понял.

Голицын появился моментально. Рассматриваю кланяющегося Василия и понимаю, что последние деньки дались ему нелегко. Как ещё трактовать бледность и мешки под глазами?

— Князь, никому не станет лучше, коли ты завтра помрёшь от старания. Кроме некоторых твоих друзей, конечно, — начинаю разговор, и посетитель понятливо усмехается в ответ. — Поэтому прекрати себя мучить. И не надо дневать и ночевать перед моими покоями. Остальным тоже передай. Нет повода сомневаться в ваших умениях и верности. Приказы работают, от тебя жду только окончания следствия. Коли мне понадобится влезть в какие-то дела, то сообщу. Поэтому иди и передай мои слова остальным. И позови боярина Одоевского, если он недалеко.

Удивлённый Василий Васильевич вышел, и спустя мгновение появился глава Аптекарского приказа. Невысокий, темноглазый и кучерявый Никита Иванович оказался чем-то похож на армянина или перса. Будучи весьма почтенного возраста, князь имел роскошную седую шевелюру. Помимо импозантного вида, Одоевский обладал недюжинным умом и был хорошо образован. Важной его чертой являлась верность трону и нежелание лезть в интриги. Тот самый вариант, когда человек получил все блага за честную службу.

Кивнув зашедшему князю, только сейчас понимаю, что у него могут возникнуть неприятности. Бояре уж точно всполошатся аки тараканы. Ведь Никита Иванович возглавляет несколько приказов, включая Судный, а также Расправную, Разрядную и Золотую палаты. Чёрт ногу сломит, разбираясь в этих учреждениях!

Только сегодня меня интересует Аптекарский приказ, который надо осмотреть изнутри. Заодно хочу прогуляться и воздухом подышать.

О чём я и сообщил посетителю без всяких прелюдий. Даже такой опытный вельможа не смог сдержать удивления:

— Ты только прикажи государь, и все доктора, аптекари, алхимисты, лекари да травники пред тобой предстанут. Надобно их лишь собрать. Это мы быстро, не пройдёт и…

— Никита Иванович, ты часом не оглох? — прерываю боярина. — Я хочу сам взглянуть, как дело поставлено. С людишками тамошними поговорить, как они трудятся посмотреть. Не беспокойся, твоей службой я доволен. Блажь у меня такая, а ещё на солнышко глянуть хочу. Уж больно долго я в палатах пролежал. Давай без лишней суеты, и чтобы народа лишнего не было. Через час я спущусь на площадь. Ступай.

* * *

Без лишней суеты? Разбежались! Из делового посещения соседнего здания устроили целую процессию. Я аж засомневался, может, вокруг лубочная Русь из сказок?

Сначала ко мне прибежали оба братца, прознав о походе в приказ. Именно так и выразился Ваня. Странно, вроде никто не собирается брать штурмом объект на территории Кремля. Естественно, я не стал запрещать ребятам пойти со мной, только предостерёг насчёт прогула занятий.

Затем началась возня возле моих палат, и внутрь не мытьём так катаньем влез Милославский. Аргумент у родственничка оказался простым. Мол, он как глава приказа Большого дворца отвечает за всё моё хозяйство, включая выезды. Хотелось послать враля лесом, но не стал. Попросил только не устраивать пышных торжеств. Или я обижусь.

Если не считать двух десятков бояр и различных служилых людей, то получилась практически незаметная процессия. Прибавьте сюда рынд с охраной, и получится целая толпа! Балаган какой-то! Ладно, спишем всё на проявление радости от выздоровления государя. И как ему без свиты?

Свежий воздух ударил в голову ещё на анфиладе, по которой меня несли к лестнице. Хорошо! А уже на подходе к Соборной площади стало видно солнышко, и я зажмурился от удовольствия. Надо выбираться на воздух каждый день. Лишь бы прекратить эту вакханалию, а то ведь не дадут спокойно подышать. Вопросы безопасности ещё понятны, но зачем мне вокруг толпа подпевал?

Когда мы спустились с лестницы, я попросил рынд остановиться и перекрестился, повернувшись к Успенскому храму. Народ должен знать, что царь у нас искренне верующий и бога не гневит. Время ближе к девяти утра, поэтому прихожан вокруг особо нет. Здесь всё-таки палаты царской семьи и зеваки не приветствуются. Разве что на паперти Архангельского собора собралась компания мутных личностей. А вот на Ивановской площади начались чудеса.

Сам я больше разглядывал здания, которые не сохранились к XXI веку. Царь-пушки вон нет. Но это ладно. Не ожидал увидеть Чудов и Вознесенский монастыри, снесённые безумными большевиками. И ладно бы, если бы эти скоты построили на месте зданий что-то толковое. Однако фантазия товарищей ограничилась подземным тиром. Именно так! А ведь это были старейшие образцы русской архитектуры! Их ещё при Дмитрии Донском построили, если я ничего не путаю.

Пока я глазел по сторонам, вокруг собралась немалая толпа. Народ падал на колени, кланялся, сняв шапку, и осторожно разглядывал меня любимого. Думают, не подменили ли царя-батюшку?

Я тоже рассматривал простой люд, осеняя его крёстным знамением. Эту традицию заложил мой отец, так почему её не продолжить? Прикольно же! Если серьёзно, то царь для народа — фигура сакральная. И его чудесное выздоровление здесь трактуют как положительное явление. Сама картина массового унижения настроения мне не улучшила. Всё понимаю, но падать на землю — это перебор.

Наконец моё кресло занесли в большой зал двухэтажного строения, где располагался Аптекарский приказ. Туда попытался набиться народ, но я предупредил рынд с охраной, чтобы не стеснялись в отношении наглецов. Сюда никого, кроме братьев, не звали. Пришлось пропустить только Милославского и прискакавшего на шум Кирилла Нарышкина. Как же без него? Вместе с Ваней и Петей меня сопровождали Федька Апраксин и Митька Голицын, как старшие из рынд по возрасту.

Встречали нас Одоевский и несколько людей в европейских кафтанах. Собственно, лица у них тоже иноземные. Иноземца здесь видно издалека.

— Доктора Лаврентий Блюментрост, Андрей Келлерман, Михаил и Иоганн Граманы, Адольф Розенбург и алхимист Яган Зеттигаст, — глава приказа начал представлять кланявшихся немцев.

Напрягает, что среди перечисленных нет русских, но такие времена. В принципе, я знаю присутствующих, кроме алхимика и младшего Грамана. А Келлерман вообще родился в Москве и считался восходящей звездой медицины. Князь потому и собрал именно этих учёных, что они наиболее талантливы.

Странно, что к царскому телу допустили двух подозрительных личностей, коими являлись фон Гаден и Гутменш. Последнего как, оказалось, тоже убили, это я ещё с утра прочитал в списке, переданном Голицыным. Но здесь мы по иной причине.

— Показывайте своё хозяйство, господин Блюментрост, — специально перехожу на немецкий, дабы позлить навязчивых бояр. — Петя, ты спрашивай, не стесняйся. Если чего непонятно, Ваня переведёт. Или я поясню, коли доктора затронут излишне высокие материи.

Ребят я тихо предупредил, что это типа экзамена, а заодно полезное для них дело. Ведь знать о строении человека и лекарствах — дело необходимое. И снова подивился желанию братьев учиться. Прямо фанаты знаний какие-то! И, конечно, приятно видеть растерянные лица Милославского и Нарышкина, ибо иностранных языков кроме польского они не знали.

Что я могу сказать? Не всё так плохо. Особенно мне понравился цех по расфасовке трав и костоправная комната. Для уха жителя моего времени звучит дико. На деле — это небольшие предприятия, собиравшие лекарственные сборы и изготавливавшие предметы для лечения травм с переломами. А вот к алхимической лаборатории и препаратам, присланным из Европы, у меня весьма скептические отношение. Уж больно любили в эти времена сыпать в лекарства ртуть с прочим мышьяком.

Очень понравилась школа, где готовили врачей для других городов и армии. В этом плане Алексей Михайлович поставил дело на более широкую ногу, а Фёдор продолжил. Я здешний просто молодец, потому что обязал учить в основном русских людей, дабы они далее разъезжались по стране. Кстати, открытие государственных аптек в других городах России — тоже заслуга моего отца. Представляете, до середины XVII века купить лекарство или получить качественную медицинскую помощь можно было только в Москве. Удивительно, но если сравнивать с Россией моего времени, то изменилось немногое. Шучу, но доля правды в этом есть.

Снова порадовали братья, внимательно слушавшие Блюментроста и других докторов, рассказывающих о нюансах профессии. У Пети аж глаза заблестели, когда показывали монструозные инструменты для хирургии и дёрганья зубов. Он случайно не маньяк? Может, аккуратно придушить мальчика, пока не поздно? Шучу, просто бывают такие излишне восторженные и увлекающиеся натуры.

От посещения я получил главное — уверенность, что можно работать. Не знаю, как насчёт моего выздоровления, но можно принести в медицину много нового. Уж про гигиену, необходимость протирания инструментов, гипс, йод и действие ряда трав я помню. Да и немцы отнюдь не шарлатаны, а весьма толковые ребята. Думаю, можно через них аккуратно подкидывать некоторые идеи.

В качестве личного доктора я выбрал Келлермана. Андрей больше русский, нежели немец, а ещё действительно талантливый человек. Не знаю, почему я не слышал о нём в своём времени.

— Ваше Величество, — обратился ко мне Блюментрост перед уходом, — я считаю, что вам необходимо продолжить лечение. После гибели наших товарищей при вас более нет доктора, что недопустимо.

— Вот вас и Андрея я назначаю личными лекарями, — отвечаю немцу по-русски. — Только будет одно дополнение. Приходите завтра часам к десяти. Обсудим вопросы моего лечения, и заодно познакомитесь с травницей Юлией. Не поверите, но после её настоя моим ногам стало лучше. А вот мазь доктора Фунгадина, наоборот, увеличивала опухоль.

Лицо лекаря стало похоже на мел, но он смог сдержать эмоции. Мои слова похожи на обвинение, а с этим здесь не шутят. Народ и так шепчется, что немцы отравили царя-батюшку. Забавно, что частично он прав. Только травили свои — русские.

Здесь ещё и Милославский посмотрел на докторов весьма недружелюбно. У этой публики хватит мозгов или тупости потащить учёных на дыбу. А под пытками человек сознается в чём угодно.

— Никого ни в чём не обвиняю. Наоборот, вы поможете нам установить, был ли умысел при изготовлении мазей. Для этого озаботьтесь списком порошков, которые намешали в мои лекарства.

Лаврентий явно расслабился, но ненадолго. Он прекрасно понимает, что если меня травили, то Фунгадин погиб не просто так. А значит, теперь и он под ударом. Надеюсь, заговорщики не совсем идиоты? Если немца убьют, то это фактическое признание преступления против царя. Тут мне в голову пришла мысль, как замаскировать свои неожиданные познания в медицине.

— Никита Иванович, — поворачиваюсь к склонившему голову Одоевскому, — у покойного Артамона Матвеева была замечательная библиотека. Там одних трактатов по лекарскому делу десятка три. Думаю, боярин привёз книги из ссылки, а значит, они в его доме. Он же здесь жил, возле Троицкой башни? Возьми людей побольше, дабы помогли нести. И прямо сейчас идите в дом покойного боярина. Осмотрите бумаги и всё, что касается врачевания, передайте дядьке моему. Остальное перепишите, соберите книги отдельно по наукам, к которым они относятся, и тоже Савве снесите. Но это можно и через день-другой. Меня сейчас больше целительские науки волнуют.

— Тотчас исполним, государь, — поклонился старый боярин.

У опального Матвеева действительно собрана отличная коллекция книг. Они мне не особо нужны, хоть некоторые просмотрю. А то вдруг возникнут ненужные вопросы или обвинят в колдовстве. На деле получится, что я черпаю знания из трактатов, из чего и делаю выводы. И просто почитать охота, ибо скучно. Федина библиотека у меня и так в памяти сохранена.

* * *

Вернувшись домой, не мог отделаться от мысли, что я упустил важную деталь. Что-то связанное со здоровьем. Уже поев и засыпая, вспомнил про водопровод. В некоторых источниках писали, что причиной болезней Романовых являлись свинцовые трубы, по которым текла вода. Не понимаю, почему умирали и болели в основном мужчины, но лучше поостеречься.

— Прикажи прямо сейчас, чтобы воду для моей пищи носили из отдельного колодца, а не из Свибловой башни, — приказываю зашедшей Аксинье. — Всему царскому семейству для еды и пития также использовать иной источник. Для стирки и прочих нужд пусть продолжают брать прежнюю воду.

— Так уже, государь, — ответила нянька и пояснила: — Как мы с Саввой неладное почуяли, так и стали воду из внутреннего колодца носить и внимательно за этим следить. А нам самим и людишкам как быть?

Вообще мои наставники молодцы! Как оперативно сориентировались! Но нельзя резко запрещать пользоваться водопроводом. Да, это погано. Только сразу пойдут слухи, так и до следующего бунта недалеко. Надо быстрее найти мастеров и заменить трубы. Заодно закроем механизм на ремонт, чтобы народ не травить.

Глава 8

Радует, что бояре со служилым народом успокоились и перестали донимать меня по утрам. Даже Милославский после вчерашнего похода угомонился, перекочевав в приказ, где ему положено находится. То же самое касается других вельмож.

Кириллу Полиектовичу в государственных учреждениях делать нечего, ибо его лишили всех постов ещё шесть лет назад. Последним местом службы боярина был Новгородский рейтарский полк, откуда он тоже уволился. Но кто сейчас в здравом уме выгонит из Кремля отца вдовствующей царицы? Прошедший бунт сильно ударил по главе клана Нарышкиных, ведь стрельцы убили сразу двух его старших сыновей — Ивана и Афанасия. Но вместо траура товарищ мобилизовал силы и начал свою игру. Либо хочет отомстить, либо вернуть потерянное влияние и пропихнуть наверх своего третьего сына. Есть даже подозрения, что в рынды. Посмотрим, я не ретроград и оцениваю людей по поступкам. Пройдёт испытательный срок, значит, возьмём.

С утра сладкая парочка делилась со мной придворными сплетнями. Хватало всяких мелочей, но и проскальзывали интересные сведения, заставляющие анализировать происходящее вокруг. Признаюсь, становится скучновато. Мозг требует больше информации и движения. Кстати, вчера лекари притащили полсотни трактатов по медицине, включая «Канон врачебной науки» Авиценны и «О строении человеческого тела, в семи книгах» Везалия. Также в подборке оказались труды Галена, Парацельса, Гарвея, Гельмонта, Густава Шведского и ещё десятка научных светил.

Когда Андрей Келлерман перечислял названия книг, он чуть не плакал, косясь на два сундука, принесённых в мою спальню. Немного подумав, я решил, что на ловца и зверь бежит. Поэтому предложил, что после прочтения работ великих врачей мы будем обсуждать их в узком кругу. Куда я планировал пригласить Ивана, а, возможно, и Петю. Надеюсь, лекари из Аптекарского приказа станут проводниками моих идей. Ребята они толковые и незашоренные.

— Ждут тебя немцы, государь, — произнесла Аксинья. — Уже час стоят, бояр дразнят. Те тоже захотели было собраться, но Федька Апраксин на них как гаркнул, аж мне страшно стало. Но сразу паразиты эти не ушли, рындам твоим грозили бока намять и родителям пожаловаться.

Вроде собрание назначено на девять. Зачем доктора пришли так рано? Мне ещё и Голицын нужен для фиксирования показаний. А вот Апраксин молодец! Хотя кто его тронет? Он не только рында, но и шурин царя. Хитёр тёзка! Водится за ним такой грешок.

— Князь здесь? — увидев кивок Саввы, решаю начать обсуждение пораньше: — Заводи.

Народ ждать себя не заставил, и в спальне появились Голицын, Одоевский, Блюментрост и Михаил Граман. Когда закончилась церемония приветствия, я решил не тянуть резину. Ещё и люди стоят, меня смущая. Была мысль притащить в комнату лавку или табуретки, чтобы гости сели. Но Федина память прямо взбрыкнула, мол, в присутствии царя могут сидеть только бояре в Думе. Не по канону!

— Давайте список и рассказывайте, — обращаюсь к немцу.

Беру несколько листов и пытаюсь вникнуть в текст. Тем временем Лаврентий Алферьевич начал путаный рассказ. Лекарь сильно нервничает, оно и немудрено. Речь о возможном отравлении монарха. Такое не прощают

Если резюмировать полученную информацию, то заболел я неожиданно. Проблемы с ногами у меня были постоянно, но здесь к ним прибавилась общая слабость. Два раза врачи меняли лекарства, и мне ненадолго становилось лучше. Но всё закончилось потерей сознания и постепенным угасанием. Что касается лечения, то рецепты выписывал фон Гаден, а сами настойки составлял аптекарь Христиан Энглер. Оба лекаря пробовали лекарства, а также мои верные люди — Лихачёв и Языков.

Постепенно пазл начал складываться. Не сказать что я Шерлок, но могу выстроить версию из фактов. Чай не дурак и жизненный опыт имеется.

— Что такое лауданум? — перебиваю доктора, отложив в сторону непонятные бумаги.

— Это целебная настойка, изобретённая самим Парацельсом, — чуть ли не с придыханием произнёс Лаврентий. — Она изготавливается из «камня бессмертия», Гиппократ называл его меконин. Ранее мы давали его Вашему Величеству, и он помогал.

Получив необходимую информацию, я понял, что далее тупик. Впрочем, не мешает провести более тщательное расследование, о чём я и сказал Голицыну с Одоевским, когда немцы ушли.

Немного обсудив различные варианты случившегося, я отпустил и бояр. Дел сегодня хватает, и нечего переливать из пустого в порожнее. Князь и так проводит весьма тщательное расследование. Если будет какая-то ниточка, то он за неё уцепится.

Моя версия случившегося простая. Лауданум — это опиумная настойка на спирту. Именно после её приёма Феде стало плохо и он начал впадать в беспамятство. Оно и немудрено, когда ослабленный организм начинают пичкать наркотиками. Царю тогда витамины бы попить и просто отлежаться, но не позволили. Была у заговора и вторая часть. На определённом этапе монарху начали давать ещё одно лекарство, которое окончательно его добило. Разобраться в путаных рецептах немцев просто невозможно. Я не знаю более половины веществ, используемых для целебных настоек. Типа везут из Европы, а значит, они полезные. Угу, это смотря кому давать.

Если я не прав, то почему убили сразу трёх царских врачей — фон Гадена, Гутменша и Энглера? Кстати, первые двое — крещёные евреи. Хотя это к делу не относится. Не будь у меня паранойи, а она уже есть, всё равно надо задуматься о столь странном совпадении. Тем более когда речь идёт о власти над страной.

Ну и на закуску. Покровителем фон Гадена и Энглера был опальный Артамон Матвеев, по совместительству лидер партии Нарышкиных. Шах и мат? Заговор раскрыт? Согласен, если не учитывать, что боярина убили во время бунта, как и двух сыновей Кирилла Нарышкина.

Значит, это ложный след и надо найти людей, с которыми в последнее время общались немцы. Пусть Голицын тоже ищет, но ему про свою версию я не скажу. Здесь надо действовать осторожно и делать всё самому. Если заподозрят неладное, то в следующий раз вместо опиума сыпанут мышьяк.

* * *

По плану у нас ещё поход в Оружейную палату. Сейчас там Кремлёвские мастерские, занимающиеся изготовлением полезных предметов для царского двора, а не музей. С утра я известил братьев о моём желании, которое было встречено с восторгом, о чём доложил прибежавший Савва.

После ухода немцев и бояр размышлял я недолго. Смысла переживать не вижу, потому что подача всё равно за заговорщиками. Эдак точно параноиком станешь. Поэтому немного повалявшись, я приказал нянькам тащить одежду и звать рынд. Процесс одевания прошёл достаточно быстро. Постригли и побрили меня накануне, моюсь я регулярно, пусть и из тазика. Поэтому внешний вид царя в норме, если не обращать внимания на бедность и худобу.

— Явились, не запылились? — приветствую улыбающихся рынд, зашедших в спальню.

Парни гаркнули, что рады видеть меня в добром здравии, и потащили к носилкам. Удивительно, но около покоев было пусто. И по анфиладам никто не шастал. Моё предупреждение, что буду наказывать бездельников рублём, вроде дошло до убогих. Терпеть не могу подобную публику и буду с ней бороться.

— Феденька! — на лестнице меня уже ждали братья, и Пётр сразу подбежал к носилкам. — Мы вчера все уроки сделали! Попросили даже с нами дополнительно позаниматься! Никита Моисеевич похвалил наше рвение!

Мальчик начал делиться новостями, чуть ли не подпрыгивая от радости. Иван вёл себя более степенно, поздоровавшись, он пристроился с другого бока. Наша процессия так и спустилась по лестнице, где уже стояли Милославский с Нарышкиным, их свита и моя охрана. Чую, что эта парочка просто так не отстанет. Хоть другие бояре перестали ходить за мной как хвостики. Теоретически Иван Михайлович имеет право сопровождать царя, должность позволяет. Кирилла Полиектовича хрен выгонишь, царица обидится, да и Петя деда любит. Не знаю, как насчёт взаимности, всё равно. Главное, чтобы меня оставили в относительном покое.

Оглядываю Соборную площадь, где сегодня подозрительно многолюдно. Если не бояре, так народ. Крещусь на колокола Архангельского собора, Успенский отсюда не видно, Грановитая палата загораживает, и даю отмашку начать движение. Вдыхаю полной грудью и улыбаюсь ласковому майскому солнышку. Можно сказать, что жизнь налаживается, если бы не больные ноги и временами наваливающаяся слабость.

Резануло глаз обилие людей в рванине, вновь собравшихся на паперти Архангельского и Благовещенского соборов. Что за перформанс сегодня? Видать, нищие с прочими каликами зарабатывают на народе, молящемся за моё выздоровление. Простые люди сюда ходят редко, а бояре с дворянами могут бросить не только полушку, но и целую деньгу. Или алтын, коли рядом свидетели будут, понты никто не отменял. Ещё и царица с царевнами обычно весьма щедра на милостыню. Недаром такая толпа сидит у входа в домовую церковь семьи Романовых, которой является Благовещенский собор.

Забавно, но сейчас среди мелких монет нет копейки. В правление Алексея Михайловича она стала причиной Медного бунта. Я немного утрирую, но дела обстояли примерно так. И вообще, денежная система в Русском царстве — это отдельная и сложная тема. К достаточно запутанной системе измерения добавляется отсутствие драгоценных металлов. Но пока я не хочу забивать голову такими материями.

Пройдя Ивановскую, наша процессия быстро достигла Оружейной палаты. Сегодня я не стал изображать собой пророка и просто посматривал на склонившийся народ, которого действительно стало ощутимо больше. Это явно не богомольцы, решившие посетить кремлёвские монастыри и храмы. Среди целого людского коридора хватало прилично одетой публики. Значит, подданые хотят самолично убедиться в выздоровлении монарха.

Что понятно, ведь смерть царя может стать причиной любых потрясений. То же Смутное время в России до сих пор вспоминают с ужасом.

* * *

Я уже привык, что архитектура Кремля отличается от привычного для меня вида. Оно и немудрено. Например, Оружейную палату перестраивали несколько раз. Сейчас это длинное трёхэтажное здание, расположенное там же, у Троицких ворот, но весьма блёклое. Побелка после зимы в некоторых местах изрядно полиняла. Зато черепица на крыше отливала красным и радовала глаз. Ранее мне казалось, что большая часть зданий этой эпохи кроется деревом. Однако реальность преподнесла приятный сюрприз.

У крыльца нас уже встречала внушительная делегация. Во главе её стоял невысокий человек в дорогой одежде. Кстати, он единственный дворянин среди встречающих, остальные мастеровые. Михаил Лихачёв, старший брат моего фаворита Алексея, всегда отличался умом. Раз царь сказал, что не хочет видеть лишних людей, значит, их не будет. Сейчас он носит титул думного дворянина и временно возглавляет приказы Оружейных, Золотых и Серебряных дел, будучи заместителем их главы. Самого руководителя и ещё одного моего фаворита — Ивана Языкова, убили бунтовщики. Вернее, заговорщики, но пока будем считать именно так.

— Ну, показывай своё хозяйство, Михаил Тимофеевич, — машу рукой после положенных приветствий и поклонов.

— Разреши передать тебе новое кресло, государь? — вдруг произнёс Лихачёв и пояснил: — Мастера ещё раньше его сделали, да занемог ты.

После моего кивка два зрелых и донельзя довольных мужика вынесли новинку. Мне даже не нужно опробовать девайс своим седалищем, чтобы понять его превосходство над нынешним массивным креслом. Это скорее стул с четырьмя поперечными планками для носильщиков. Но ручки получились весьма короткими, что позволит пролезать через дверные проёмы. Немного взгрустнулось от ощущения, что это фактически инвалидное кресло.

— Ну-ка, добрые молодцы, — обращаюсь к рындам, — опробуйте новинку.

Оба Феди тотчас схватили изделие, приподняли его, и одновременно улыбнулись.

— Легче, государь. Ещё ручки зело удобные и резьба красивая! — выдал свой вердикт Апраксин.

— Сидеть тоже приятнее, — произношу улыбающимся мужикам, сменив кресло. — Каждому мастеру по рублю, а помощникам — по гривенному.

Дабы не потонуть в потоках благодарности, машу рукой, и наша процессия направляется внутрь.

Народ не удивился, что я сначала посетил иконописцев. Они здесь белая кость, даже повыше оружейных дел мастеров. Причём художники ещё расписывают храмы и царские хоромы. Также они чертят карты и даже оформляют знамёна полков. Понятно, что иконы у них на первом месте, времена такие. Но мастера в палате работают просто отменные.

— Вот, государь, — произнёс руководитель иконописцев Симон Ушаков, — недавно закончили «Спас Эммануил».

Народ, включая меня, истово перекрестился на красивую икону. Я не фанат подобного вида творчества и считаю его бледным подобием произведений византийских иконописцев. Те, в свою очередь, попытались возродить мастерство изготовителей Фаюмских[1] портретов или достичь их уровня, но безуспешно. Однако своё мнение лучше оставить при себе.

Осмотрев мастерскую и новые работы и поинтересовавшись бытом художников, решаю переходить к делу. Времени у меня мало, так как силы могут покинуть в любой момент.

— Я не пойду осматривать оружейную мастерскую и хранилище брони с саблями, — заметив откровенное разочарование на лице Пети, делаю новый ход: — Бояре сопроводят царевичей, а Михаил им всё покажет и расскажет. Мне же надо с мастерами поговорить. Заодно подарок кое-кому сделаю, но пока это тайна.

Подношу палец ко рту под довольную улыбку Петра. Фёдор часто дарил подарки младшему брату. Поэтому братик аж засветился от предвкушения. А вот оба боярина были не в восторге. Ведь царь остаётся один с мастерами. Им же очень хочется узнать, чего он здесь замыслил. Только кто в здравом уме будет выказывать своё недовольство на людях?

Когда в мастерской остались только Симон Ушаков, его заместитель Фёдор Зубов и двое рынд, я начал объяснять, чего хочу:

— Мне нужны три подмастерья помоложе, но талантливые и толковые. Для такой работы опытные люди без надобности, и они могут даже навредить.

— Прости, государь! — воскликнул пожилой мастер. — Готов понести любое наказание, только объясни, чем мы тебя разочаровали?

Оба мужика по местной традиции бухнулись на колени. Я тоже дал маху. Уж больно моя просьба выглядела похожей на неудовольствие. А здесь это дело решается весьма быстро, и хорошо, если невезучего отправят в ссылку. Могут и казнить.

— Вы работаете, даже творите по заветам предков и ваших учителей. И мне всё нравится, — смотрю, бородатые лица иконописцев посветлели. — Мне надобны молодые мозги, которые способны обдумать задачу с разных сторон. Да и требуемые вещи не так важны. Зачем отрывать от работы занятых мужей? В общем, ведите мне сюда столяра, художника и знатока железных дел, но умеющего делать небольшие вещицы. Ищите из тех, кто особо не занят.

Уверен, что здесь даже ученики дадут фору иному мастеру. Поэтому за подбор нужных кадров я особо не переживал.

Не прошло и десяти минут, как передо мной упали на колени три похожих и одновременно разных юноши. Они отличались ростом и цветом волос. Но у всех подмастерьев есть неуловимое сходство и умный взгляд. Передо мной не работяги или крестьяне, а настоящие творцы.

— Значит, так. Необходимо изготовить круг в локоть шириной и с полвершка толщиной. Далее надо расписать его вот таким образом, — поднимаю руку, и Апраксин тут же суёт мне лист бумаги. — Пока набросайте карандашом, а далее по цветам решим. Также следует изготовить дротик, небольшой и с оперением. Вместо наконечника подойдёт крупная игла или гвоздь.

Начинаю описывать оторопевшим мастерам, как выглядит дартс. Если Петруша у нас такой милитарист, то вот и порадуем его столь необычной игрой. Думаю, ею увлечётся и Ваня, а вместе с ним и сёстры. Пусть разнообразят свой досуг. Чую, что ждёт патриарха несварение желудка от переизбытка желчи. А ведь я запускаю идеологическую диверсию. Не пройдёт и двух недель, как новинка разлетится по боярским домам, а затем дворянским с купеческими. Ничего, попы перетопчутся. Уверен, что многие из них сами увлекутся игрушкой. Надо бы ещё коньки с лыжами внедрить. И обязательно хоккей с футболом! Но боюсь, что в этом случае жестокого противостояния с иерархами не миновать. Тогда поищем более простые забавы, к которым не подкопаешься.

Растерянность подмастерьев длилась минуты три. Суть они ухватили сразу, затем начали заваливать меня вопросами. Сначала ребята стеснялись, но под моим одобрительным взглядом разошлись и через десять минут уже обсудили друг с другом все детали. Начиная с материала, заканчивая лаком с красками, чтобы диск не растрескался. Старшие мастера сначала одёргивали пацанов, так как те забывали, что перед ними царь. Но постепенно включились и подкинули пару дельных советов.

— Коли всё понятно, то слушайте дальше. Это больше работа столяра, но ежели остальные ему помогут, то сделают доброе дело. Ибо это нужно мне для поправления здоровья.

Народ чуть снова не рухнул на землю в порыве верноподданнических чувств, но я остановил безобразие взмахом руки.

— Ещё мне нужны вот такие валики меньшего и большего размера, — даю мастерам рассмотреть новый чертёж.

Аппликатор Кузнецова вряд ли сделают быстро, а элементарный массажёр для рук, стоп и спины — дело простое. Заодно уточнил, смогут ли работники изготовить более сложное приспособление с ручкой и на верёвочках. Народ сначала удивился, но затем молодой столяр вынес вердикт, что всё сделает. А дело-то действительно необходимое для разминки моих задеревеневших шеи, спины и суставов.

В конце разговора объяснил, что мне нужна планка для подтягивания. Типа турника, но чтобы снаряд устанавливался над кроватью. Такая приблуда для юного мастера вообще не проблема. Поэтому приказал завтра снять мерки и быть у меня в девять утра. От моих слов парня изрядно затрясло, но он быстро справился с нахлынувшими чувствами.

Думаю, чуть позже закажу гимнастические снаряды для царевичей. Пусть занимаются, это дело полезное. Может, чего придумаю со временем. Пока же надо реанимировать свой организм.

* * *

— Феденька, расскажи, что за подарок ты готовишь? Я же теперь весь изведусь! — воскликнул Петя при расставании, когда мы достигли Золотой палаты.

Он сразу спросил о моей задумке, как вернулся после посещения мастерских. Но затем переключился на описание увиденного. Странно, что мальчика ранее сюда не водили. В тот момент его глаза просто блестели от эмоций. Иван вёл себя спокойнее, но тоже находился под впечатлением.

Я же радовался, что братьев так легко увлечь весьма полезными делами. Пусть не только учатся и развивают тело, но и узнают о производственных процессах изнутри. Оно всегда полезно.

Кстати, юных подмастерьев звали Симон Ушаков-младший, Андрей Зубов и Сергей Давыдов. Понятно, что первые двое являлись внуками знаменитых иконописцев. А вот третий оказался потомком забытого и умершего в нищете великого оружейника Никиты Давыдова. Что характеризует мастеров с положительной стороны. Могли пропихнуть ещё одного родича, но не забыли о сгинувшем коллеге.

— Если я тебе расскажу о подарке, то он перестанет таковым являться. Поэтому подожди, но есть условие, — отвечаю внимательно слушавшему брату. — Прежде чем получишь дар, я проверю твои знания. Нельзя увлекаться игрушками в ущерб учёбе.

Мальчик грустно вздохнул, но тут же пообещал, что наверстает всё упущенное. На этом мы и расстались. Но Петя точно не остановится и пристанет с расспросами уже завтра. Натура у него такая — увлекающаяся и непоседливая. Есть у меня мысли, как направить энергию мальчика в мирное русло. Чем мы и займёмся летом.

* * *

Они издеваются? Демонстративно отгородившись от государственных дел, я дал возможность боярам со служилыми людьми спокойно работать. Заодно самые умные успеют подчистить хвосты, появившиеся за месяцы недомогания царя. Бунт тоже неслабо ударил по управленческим структурам, ведь волнения начались давно, достигнув апогея три дня назад. Всё это время властные институты и прочие учреждения практически не работали. Добавьте к этому убийство и ранение двух десятков важных людей.

И чем, по-вашему, занималась Дума последние два дня? Подобрала новых глав приказов или занялась поиском денег, необходимых для выплат стрельцам? Нет, они выбирали двух человек в комиссию Голицына. Вернее, бояре сцепились в противостоянии, продвигая своих кандидатов. Я жив, Нарышкины ослабли, а Милославские аккуратно отошли в сторонку, заняв выжидательную позицию. Вот остальные группы и решили подсуетиться.

Всё это, но в иной форме, до меня донёс сам князь Василий Васильевич, попросивший аудиенцию. Лежу, понимаешь, после вкуснейшего супчика, читаю трактат по медицине, продираясь сквозь малопонятные словеса, и борюсь со сном. Когда Морфей начал побеждать, вдруг раздался тихий стук, и в дверном проёме появилась голова Саввы:

— Князь Голицын посмел побеспокоить тебя, государь. Говорит, дело важное.

— Зови, — машу рукой, откладывая книгу.

Выслушав Василия Васильевича, начинаю потихоньку звереть. Сущность, доставшаяся от Феди, послужила нейтрализатором гнева, убедив меня в том, что ситуация нормальная. Пока не дашь пинка важным задницам, то дело не сдвинется. Если оно не сулит боярам прибыли, конечно. Времена разные, но люди те же.

— Хорошо, я одеваюсь, — говорю князю. — Через полчаса жду всех в Престольной палате.

— Нельзя так рано, государь. Многие бояре почивают после обеда. Не успеем всех собрать так быстро, — вполне искренне ответил Голицын.

Чего? Они ещё и спят днём? По идее так принято и никого не удивляет. Наверное, Василий Васильевич пожаловался на бояр, решив, что я проведу собрание завтра.

— Через два часа собирай Думу. А я пока посплю, — отвечаю гостю и машу рукой, чтобы он ушёл.

— Разбудишь через два часа, — эти слова уже предназначены Савве, заглянувшему после ухода Голицына.

Немного подумав, понимаю, что абсолютно спокоен. Пусть теперь бояре нервничают, ведь многих поднимут из кроватей, ещё и опаздывать нельзя. Представляю, как все сейчас всполошатся! С этими мыслями я осторожно перевернулся набок и уснул.

* * *

Снова Престольная палата и собравшиеся бояре. Но в этот раз я недовольный с пересыпа и самими вельможами, конечно. И мне сейчас не до разглядывания красот расписных стен и изучения благостных лиц присутствующих. Рынды перенесли меня на трон и осторожно усадили, поправив специальную подушку. Это вам не удобное кресло, а весьма жёсткая штука, больше похожая на инструмент для пыток. Поэтому поджопник просто необходим.

Оглядываю притихших бояр и произношу тихим голосом:

— Дошло до меня, что Дума уже два дня не может выбрать людей в помощь князю Голицыну. Я хотел, чтобы было лучше, и дал вам возможность следить за поисками изнутри. Коли Василий Васильевич ошибётся или начнёт своевольничать, то выборные могут его поправить, — смотрю, заёрзали, хотя лица у всех непроницаемые. — Это дело важное и должно привести к внутреннему согласию, разрушенному бунтом. Но ежели вы не хотите помочь, то это сделаю я.

— Прости, государь! Бес попутал, столько всего навалилось. Дай нам срок, и завтра выберем мы достойных мужей, — вдруг произнёс Милославский.

Дядя, видно, решил перехватить инициативу. Или вещает на правах родственника и одного из самых влиятельных людей в Думе?

— Три часа, — отвечаю также тихо, переводя взгляд с Ивана Михайловича на остальных бояр. — И не думайте, что сроки доклада князя Василия изменились. Вы сами отняли у себя два дня.

Повисшая тишина стала ответом на мои слова. Только не нужно воспринимать её как победу, даже локальную. Просто бояре не правы и прекрасно это понимают. И нет гарантии, что завтра не начнутся новые акты саботажа.

[1] Фаюмские портреты — созданные в технике энкаустики погребальные портреты в Римском Египте I–III веков. Своё название получили по месту первой крупной находки в Фаюмском оазисе в 1887 году британской экспедицией во главе с Флиндерсом Питри. Являются элементом видоизменённой под греко-римским влиянием местной погребальной традиции: портрет заменяет традиционную погребальную маску на мумии.

Глава 9

— Плохо, что ты не посещаешь службу, сын мой. Если здоровье позволяет заниматься государственными делами, то необходимо побывать и в храме Божьем, — убедительно произнёс мой духовник[1]. — Тебе пора причаститься и пройти таинство исповеди.

Что-то резануло внутри, и это точно чужие эмоции, вернее, Федины. У меня спокойное отношение к религии, церковь посещаю во время крестин и похорон. Здесь это ежедневная обязанность, поэтом сегодня пришлось сделать вид, что я молюсь в специальном помещении. Этакая часовня, устроенная из небольшой комнаты, обильно заставленная иконами и с росписью со сценками из библии на стенах.

Но я больше обдумывал вчерашний день, потом позвал Савву, чтобы тот отнёс меня в спальню. Сделал вид, что помолился, и хватит.

И вдруг в гости пожаловал Никита Васильевич, который просто вошёл в мои палаты, оторвав от чтения неожиданно интересных трактатов. Ясно, что врываться ко мне никому не позволительно, но и мариновать священника в прихожей нельзя.

Что касается отношения к духовнику, то Федя его недолюбливал. Не зря сказано, что всё идёт из детства. Алексей Михайлович был действительно верующим правителем, даже чрезмерно. Он вполне искренне молился по два или три раза в день, постоянно держал пост и не употреблял спиртных напитков, кроме лёгкого пива. Во время церковных праздников царь мог отбить тысячу или более поклонов. Представьте, какой надо обладать подготовкой, чтобы заниматься столь интенсивной физкультурой? Говорят, монарх отличался богатырским здоровьем, поэтому благополучно помер в сорок шесть лет. Шучу, конечно. Думаю, мало кто удивится, если товарищу помогли уйти по старой русской традиции.

Его сын придерживался иных жизненных принципов, которые окончательно сформировались под воздействием первой жены — Агафьи Грушецкой. На людях Федя также проявлял повышенную религиозность и вынужден был поститься, что наверняка вредило его здоровью. В реальности молодой царь весьма сухо относился к многочисленным обрядам, отнимающим время. Прогрессивным он оказался человеком, литературу западную почитывал, критически мыслил и умный был. Добавьте к этому его учителя — Симеона Полоцкого, весьма продвинутого монаха, на которого шипели московские попы, и пазл сразу складывается.

Фёдора коробило бить поклоны по нескольку часов в день, ездить на ненужные богомолья и исповедоваться. Но из-за неконфликтного характера он вёл себя дипломатично и ситуацию не обострял. Затем начались проблемы со здоровьем, естественные или искусственные, не знаю. В общем, попы от него понемногу отстали, хотя и заставляли участвовать в религиозных флэшмобах, пусть и формально. Однако вину за заточение протопопа Аввакума и его сторонников народ разделил между церковными иерархами и царём. Ведь длинногривые церемонились только с известными персонами, людей попроще не щадили. Информация дошла до занемогшего Феди, чем нанесла ему душевную травму. Не хотел он мараться в очередной расправе, которые ненавидел.

И вот царь не успел прийти в себя, как появился духовник, укоряя его недостаточной набожностью. Только дядя не на того напал. Я подобные наезды терпеть не намерен и помню, что этот дятел прибегал меня отпевать. Вообще, подобного товарища лучше держать подальше. Уж больно много он знает, в том числе о характере Феди. Это дядька с нянькой, если чего заподозрят, будут молчать. А духовнику по должности положено отчитываться перед начальством.

— Мой отец умер восемь лет назад, если ты забыл. Не надо называть меня сыном, — специально «тыкаю» вздрогнувшего от неожиданности попа. — Молитва — это дело личное, особенно для хворого человека. Нельзя его насильно в храм волочь. То же самое касается поста, который может навредить выздоравливающему. Так и исповедь не является обязательной, а должна идти из души христианина. Я начал совершать ежедневную молитву, как позволило здоровье.

Сказать, что невысокий священник был в шоке, — пойти против истины. Никита оказался в состоянии грогги и чуть рот не раскрыл от удивления. Понимаю, что маскировка летит к чертям, но уже ничего не мог с собой поделать. Ненавижу таких вот благообразных святош. Если ты веруешь и соблюдаешь все предписания, то нахрена лезешь к другим? Даже со скидкой на время священник обязан понимать, что его клиент пережил тяжёлую болезнь. Так зачем нужны наставления и скрытые упрёки?

— В субботу отстою заутреннюю перед заседанием Думы, — спокойно продолжаю разговор, не обращая внимания на оторопь незваного гостя. — Зачем пришёл?

Поп всколыхнулся под моим хмурым взглядом и захлопал блёклыми глазками. К чести Никиты Васильевича, он смог взять себя в руки.

— Так пришла пора выделять деньги для сирых и убогих, государь. Я думал, всё вернётся, раз ты выздоровел. И не надо более просить серебро у князя Милославского. Он и так сократил выплаты на богоугодные дела. Хоть рожь и овёс продолжают выделять, слава богу.

Никита перекрестился, а я начал обдумывать ситуацию. В чём-то родственник прав, решив сэкономить на благотворительности. Но и духовник в своём праве, ведь царь дал слово.

Вообще, он нормальный мужик, только слегка повёрнутый на вопросах помощи сирым и убогим. Дело оно нужное, но действовать надо грамотно. Желание Никиты открыть школу можно одобрить, внеся небольшие изменения в план священника. Только зачем превращать Рождественскую церковь Кремля в богадельню? Ладно бы там разместился десяток трудников, необходимых для различных работ. Но ведь при дворе настоятеля храма, коим является мой духовник, проживает под сто человек, из которых к половине у меня есть вопросы. Я вчера не поленился и расспросил воспитателей о нищих с паперти.

— Аксинья, зайди, — поворачиваюсь к двери, зная, что меня подслушивают.

Дверь моментально открылась, и в спальне появилась нянька.

— Расскажи про нищих с паперти и как обстоят дела в богадельне, — обращаюсь к женщине, не дав попу оправиться.

— Бездельники и паразиты! — Аксинья оседлала свою любимую тему, и теперь её не остановить. — Жрут в три горла, хмельное пьют и по целой полтине получают! А затем милостыню выпрашивают, всех остальных калик и нищих выгнав. И попробуй воспротивься, можно тумаков получить. Это не сирые, а тати самые настоящие.

Из сумбурного и эмоционального рассказа няньки выходило, что в Кремле работает целая бригада профессиональных нищих с мощной «крышей». То-то мне вчера их хари не понравились. На церковном дворе Никиты живут и настоящие калеки с вдовами, но их потихоньку теснят обнаглевшие преступники. Духовник слишком добрый и увлечённый человек, чтобы обращать на это внимание. А мне здесь маленькая мафия с потенциальным рассадником заболеваний точно не нужна.

— Я тотчас учиню суд и изгоню нечестивцев! — воскликнул прозревший и оттого возмущённый священник. — Это немыслимо! Спасибо тебе, государь, и прости! А то я не мог понять, почему ты гневаешься. Обуял меня грех гордыни, помешавший смотреть по сторонам. Всё о высоких свершениях думаю!

— Не переживай, с обманщиками тебе помогут. Изгнание — слишком слабая кара для таких нелюдей. А теперь слушай.

Мне недосуг было вспоминать об устройстве системы социальной защиты XXI века. Как пришёл Никита, так разум и начал быстро соображать. Поэтому я кратко объяснил структуру организации приютов, домов престарелых и даже интернатов для инвалидов, которые могут трудиться, принося пользу. Естественно, пришлось учитывать местные реалии. Зато семена упали на благодатную почву, и священник аж засиял. Хороший он человек, только доверчивый.

— Государь, ещё раз прости, что начал я сомневаться в тебе, — Никита вдруг вскочил с табуретки и отвесил земной поклон. — Мнилось мне, изменился ты, пережив тяжкую болезнь. Оказалось, все твои мысли о подданных!

Ёпт! Он так из меня святого сделает. Но это лучше, чем ссориться. Ведь я объективно переборщил в начале встречи.

Расспросив меня о деталях, Никита Васильевич ушёл довольный и окрылённый. На улице его должны встретить солдаты гарнизона и провести фильтрацию среди нищих. Это мы ещё с утра обговорили с Саввой, но пришлось ускорять события. А может, оно и к лучшему? Не удивлюсь, если лидеры попрошаек платят служилым за охрану и устранение конкурентов.

Некоторое время я лежал и смотрел на дверь, затворённую не менее довольной Аксиньей. А вообще, с церковью лучше не ссориться. Пока не освоюсь — уж точно. Чего-то меня понесло, и я не смог сдержать эмоций. Скорее всего, это остатки неприятного ощущения от разговора с патриархом, перешедшие на всю церковь. Ну нельзя жечь людей! Русских, конечно. Врагов надо уничтожать любыми доступными средствами, хоть дустом их трави! Федя очень переживал, осознавая, что участвует в казнях людей. Сказать слово против он остерегался. Сначала давил авторитет отца, затем разобрался в ситуации и понял, что лучше не лезть в эту клоаку. Думаю, эмоциональный всплеск в начале беседы связан именно с этим.

С духовником общий язык найден, он действительно бессребреник и посвятил себя помощи убогим. Думаю, Никита раструбит о моём предложении, что положительно скажется на отношениях с патриархом и остальными священниками. Теперь надо найти того, кому можно поручить столь сложный вопрос, как «социалка».

Кто-то подумает, что это борьба с ветряными мельницами? Отнюдь. В эти времена нет пенсий и пособий по потере кормильца. Повезло, если у матери, лишившейся сыновей, или вдовы с детьми, оказавшимися без средств к существованию, есть родня. В противном случае людей ждёт голодная смерть. И грамотная система благотворительных учреждений может спасти немало жизней. Для Фединой части моей души — это богоугодное дело. А для меня — имидж и источник кадров. Именно так. Дети вдов, калек и нищих будут благодарны лично царю. Из них можно лепить кого угодно и не сомневаться в преданности. Если ещё немного идеологически обработать, то получатся прямо ассасины. Да и жалко мне простых русских людей, оказавшихся в ужасной ситуации. Не настолько я циничный и чёрствый.

* * *

До прихода священника меня порадовали мастера, успевшие изготовить валики различного размера. Небольшая заминка вышла с турником, его сложно пристроить к моему нынешнему ложу. Уж больно оно мудрёное и неудобное. Я запланировал переносную планку, типа поставил и убрал. Поэтому возник вопрос смены роскошной кровати на более простую.

Но тут на дыбы встала Аксинья, особенно когда услышала, что мне нужен жёсткий матрац. Пришлось долго убеждать няньку, что подобные перестановки необходимы для моей спины. А как всё наладиться, то вернём всё назад. Больше слов женщину убедил валик. Я предложил ей опробовать его на собственных ступнях и немного его покатать. Она как раз жаловалась Савве, что начали болеть ноги.

Испытав девайс у себя в каморке, нянька вернулась задумчивая и перестала спорить. Массажёр — действительно хорошая штука.

После ухода мастеров Аксинья смазала целебной настойкой мои пролежни. А чуть позже испытала новинку на моей спине, шее и ногах. Ощущения самые положительные! Надо ещё в баню сходить, но это завтра или послезавтра. Не стоит сильно напрягать организм.

Закончив разговор с Никитой, я приказал провести ещё один сеанс массажа, поел и лежал расслабленный, обдумывая план действий.

Вдруг Савва доложил о новом госте, вернее, гостье. Кстати, она оправдала пословицу — на ловца и зверь бежит. Правда, вначале никакого оптимизма я не испытывал и изрядно насторожился. Ведь ко мне в палаты пожаловала сестрица Софья.

* * *

Разговор поначалу не заладился. Нет, вначале всё было отлично. Заботливая сестра посетила захворавшего брата. Стандартные приветствия, крещение на образа и дежурные слова.

И так по кругу. Видно, что девушка хочет рассказать о многом, но не знает, как начать откровенный разговор.

— Если ты снова спросишь, как я себя чувствую, то лучше иди с миром, — прерываю очередной словесный заход сестрицы. — Я вроде не кусаюсь и остался твоим братом. Ещё и добра тебе всегда желал. С Агафьей ты была близка, как никто другой, и всегда нас поддерживала. За это я тебе всегда буду благодарен. Может, расскажешь, зачем пришла?

После упоминания покойной царицы, которую Софья действительно любила и поддерживала, гостью будто прорвало. Слова закончились и потекли слёзы, перешедшие в истерику. Ход беспроигрышный, и главное — не знаешь, как реагировать. Меня женские слёзы всегда вгоняли в оторопь, оказалось, Федю тоже.

— Аксинья, — зову тут же появившуюся няньку. — Дай платок Софье и принеси успокоительного отвара, знаю, он у тебя есть.

Женщина тут же развила бурную деятельность. Вывела уже икающую сестру, которая совершенно расклеилась. Ещё и современная косметика! Сейчас девушка выглядела так, что хоть фильм ужасов снимай.

Минут через пятнадцать передо мной сидела бледная и отмытая от макияжа Софья, чей новый облик мне нравился гораздо больше. Она иногда тихо шмыгала носом и пила настойку, от которой несло валерианой. А ведь она обыкновенная двадцатипятилетняя девушка, пусть и царевна. Не красавица, но вполне себе милая по местным меркам. Кожа хорошая, ногти аккуратно подстрижены, руки белые, без мозолей и порезов. Русые волосы скрыты под платком, надетым поверх кики. Это шапочка такая. Глаза сейчас красные, но, вообще-то, они голубые и взгляд у сестрицы немного строгий. Вернее, это защитная маска. И характер сильный, недаром она единственная из женской части царской семьи пытается выбраться из окружающего болота.

— Виновата я перед тобой, Фёдор. И не буду бесами прикрываться, знала, на что шла. Когда ты занемог, решила я противиться засилью Нарышкиных и пресечь их попытки посадить Петьку на трон. Прости, что мысленно тебя похоронила и больше о гордыни своей думала.

Это хорошо, что Софья не стала вещать о попутавших её бесах и заботе о Ванечке. О братце она тоже думала, но в первую очередь жаждала власти. Да и грех не воспользоваться ситуацией. Ведь фактически Золотая палата — это тюрьма. Та самая пресловутая золотая клетка, где сидели девицы царских кровей, обречённые на вечное затворничество и лишённые радости материнства. Выходить замуж им запрещено. Жутко, однако! Мотивы русский царей понятны, они боялись усиления боярских родов, с которыми пришлось бы породниться. Я же подобную дикость не одобряю. Даже дочерям турецкого султана разрешено выходить замуж, европейским принцессам тем более.

— Ты не виновата. Но если это важно, то я тебя прощаю.

После моих слов Софья на некоторое время застыла, а затем бросилась целовать мои руки. Чашка с напитком полетела в сторону, а из сестрицыных глаз вновь потекли слёзы.

— Аксинья! — кричу, как утопающий спасателям.

Вновь забежала нянька и с трудом оторвала от меня плачущую девушку. Да что ты будешь делать! Реально вся рубаха мокрая!

Ещё минут через десять передо мной вновь предстала смущающаяся Софья. В этот раз взгляд она не отводила и чуть ли не светилась изнутри. Видать, сильно переживала, такое сложно изобразить. У меня тут мысль родилась, пока кто-то истерил.

— Прекращай плакать и слушай сюда, — приказываю, занявшей табуретку сестрице.

Прямо пай-девочка! Вся во внимании, ладошки на коленях, спина ровная. А вообще, она действительно ответственная и толковая. Если заинтересовать, то можно на неё положиться.

— Матушка с сестрицами вскоре отправится на богомолье, — при упоминании Нарышкиной на лице Софьи промелькнула тень, впрочем, быстро исчезнувшая. — Не кривись. Поедешь со всеми, но в этот раз с открытыми глазами.

— Это как? — девушка забавно распахнула очи, заставив меня улыбнуться.

— Будешь наблюдать за тем, что происходит на церковных и монастырских дворах. Сейчас именно они занимаются каликами и убогими.

Сначала энтузиазм Софьи упал до нуля, но по мере понимания плана она задумалась. Ведь для неё это возможность получить относительную свободу и заняться делом. Воспитание в семействе Романовых правильное, они просто излишне упрощённо толкуют понятие «благотворительность». Царица с царевнами сходили помолиться и бросили убогим милостыню. Скатались в очередной монастырь и оставили денег братьям или сёстрам. Вот и вся помощь. Мне же нужен комплексный подход.

А ведь помимо ковки кадров и улучшения имиджа царя, это отличная осведомительская сеть. Посадить в каждом приюте по грамотному человечку, и пусть потихоньку информацию собирает. Но об этом девушке пока знать рано.

Немного подумав, решаю добавить к мотивации Софьи хорошую такую морковку. Уверен, что не поторопился, ибо она единственная из женской части нашего семейства умеет молчать.

— Выполнишь все мои приказы, то разрешу тебе замуж выйти. Затем и сестрёнок выдадим. Если они захотят, конечно.

— Так кто же от этого окажется! — воскликнула девица, вперив в меня не верящий взгляд. — Ты ведь не надсмехаешься, Феденька? Нет, никогда такого за тобой не водилось. Осторожен без меры, но слово своё держишь.

Забавный такой портрет, нарисованный несколькими мазками.

— Ой, прости! — Софья аж рот прикрыла от испуга. — Я не хотела тебя обидеть.

— Зачем обижаться, коли ты права? — отвечаю с отеческой улыбкой. — Ступай к себе, только обдумай, что сказать остальным. Уж больно ты растрёпана. Через два-три дня пришлю тебе записи со своими мыслями, как обустроить богадельни. Мне ещё отца Никиту надо выслушать. Может, сама чего надумаешь, от хорошего совета не откажусь. А сейчас оставь меня, устал я сильно.

Сестрица снова бросилась обниматься и донельзя довольная покинула спальню.

Закрыв глаза, начинаю обдумывать пришедшую мысль. Почему Феде удаётся со всеми договориться? Потому что он действительно хороший человек, любит свою родню и о народном благе думает. Даже с вдовствующей царицей у него отличные отношения, несмотря на возню вокруг трона. Но там Кирилл Нарышкин воду мутит, умудрившись даже дочь достать своими интригами. Потому и она благоволит пасынку, который любит Петра.

Но хорошо ли, когда на троне добренький монарх? Ведь он часто прощал если не врагов, то откровенных коррупционеров. У того же Матвеева даже имущество толком не конфисковали, а наворовал тот немало. Мне кажется, либеральную политику пора прекращать. Иначе добром это дело не закончится. Пора заводить блокнотик и вносить туда фамилии наиболее одиозных персонажей. А когда появятся силы, надо начать чистку государственного аппарата и армии. Кстати, пора озаботиться созданием нормального архива. Нынешняя ситуация — просто ужас. Когда у нас там выборы секретаря? С этими мыслями я и уснул.

[1] Никита Васильевич 2-й — протопоп, настоятель Благовещенского собора Московского кремля, духовник (1671–1682) царя Фёдора Алексеевича, Ивана V Алексеевича и Петра I Алексеевича (1682–1685).

Глава 10

За три дня до заседания Думы, посвящённого докладу Голицына, появился патриарх. Долго он терпел. Может, обиделся или думал, что я сам его позову. Оно мне надо? Сами заварили кашу с церковной реформой, вот пусть и предлагают пути решения конфликта. Иоаким не идиот и прекрасно понимает, что русское общество расколото. Оказалось, я ошибался, и дела обстоят хуже.

После приветствий и небольшой молитвы, патриарх сразу взял быка за рога. Вернее, попытался:

— Государь, не нужны и вредны нам эти прения. Только народ возбудим, да слухи лишние пойдут. Ведь еретики при любых обстоятельствах победят. Даже если они проиграют диспут, то раструбят об успехе. Поэтому предлагаю всех изловить и предать строгому суду. Аввакума же с Епифанием и их последователями предать казни незамедлительно!

Дядя точно не в себе. Надо же понимать, что люди успокоились временно. Сейчас многое зависит от выплат и наказания виновных. Хорошо, если удастся замылить взоры большей части стрельцов долгожданным серебром. А вдруг не выйдет? Но виновных надо наказать в любом случае. Убийства и грабежи прощать нельзя. Поэтому я жду новых волнений и осторожно подтянул к столице Коломенский полк, заодно вызвав с Засечной черты несколько сотен драгун. Были мысли призвать рейтар, но там множество боярских и дворянских детей, чьи родичи могут быть замешаны в заговоре. Здесь лучше опереться на воинов из простых семей.

И в этот момент патриарх предлагает сжечь оппонентов. Мне претит подобный принцип сведения счётов. Пусть такой дикостью страдают католики и протестанты. Нельзя злить людей и одновременно загонять проблему ещё глубже. Это диверсия или провокация, но не попытка решить конфликт.

— Ты понимаешь, что казни с прочими расправами могут вызвать народное возмущение? — смотрю в глаза Иоакима, который не собирался отводить взгляд. — Нам нужен покой и тишина. Даже после устранения последствий бунта лучше действовать мягче.

— Правда на нашей стороне! — неожиданно резко произнёс патриарх. — Нельзя допустить, чтобы народ сомневался, и потому пора искоренять ересь калёным железом.

Всё бы им пытать да убивать. Откуда такая кровожадность? А если начать попам пятки поджаривать? Например, за нарушение церковных уставов, вмешательство в мирские дела и закабаление людей? Или это другое?

— Вот государь, — Иоаким сунул мне бумаги, которые принёс с собой, — это предложение, составленное синодом и настоятелями главных монастырей. Оно требует доработки, но общие положения уже написаны.

Разворачиваю документы и начинаю продираться сквозь местное словоблудие. В голове крутились какие-то мысли насчёт двух десятков пунктов[1], перечисляющих весьма строгие наказания для раскольников. Может, их было меньше? Но мысли быстро переключились на документ, который вызвал у меня оторопь.

Я точно попал в прошлое своего мира? Или это какая-то параллельная вселенная? Уж больно попахивает инквизиций. А с такими законами легко сводить старые счёты. Мол, любого еретика на костёр или в ссылку — просто по подозрению. Такое страна уже проходила при одном усатом грузине, который, конечно, не виноват. Время было такое и прочее бла-бла-бла, как любят верещать его убогие сторонники. Однако столько безвинных людей положили и нанесли стране такой урон, что вспоминать страшно. И ведь здесь может случиться похожая беда.

Настучал на соседа, которому денег должен, жена его приглянулась или просто не нравится он тебе, и понеслось. Того в ссылку или на костёр, а ты ещё и поживиться чем-то можешь. Не сказать что я адепт либерального отношения к преступникам. Как раз наоборот. В прошлой жизни меня бесили излишне мягкие приговоры по тяжёлым статьям. Только здесь откровенный перебор. Тем более речь не об уголовно наказуемых деяниях.

Снова смотрю на собеседника и понимаю, что сильно в нём ошибался. Глупо считать человека, взобравшегося на столь высокий пост обычным фанатиком. Скажем так, он использует своё нынешнее положение для решения проблем, стоящих перед его единомышленниками, и искренне верит в свою правоту. Всегда надо помнить, что Иоакима возвысил опальный Никон, а значит, на это были причины. И крылись они в искренней поддержке реформ бывшего патриарха. Помимо всего прочего, иерарх расчищает поле, дабы отступники не мешали спокойно рулить церковью. И государственный интерес его мало волнует. Этакая смесь прагматизма и фанатизма.

Ещё Иоаким привык лезть в мирские дела, где опирается на поддержку части бояр. Плохо, что у меня нет нормальной разведки — да и власти тоже. Сейчас бы взять за жабры основных действующих лиц. Не удивлюсь, если поп замаран в заговоре наравне с Милославским. С чего такой вывод? Наверное, интуиция, которой я привык доверять. Понятно одно — мне с этим изувером и интриганом не по пути. Только как противостоять совокупной мощи бояр и церковных иерархов? Ведь отравят, если будешь ерепениться. И никакой Коломенский полк не поможет.

Сдаваться тоже нельзя. Да и не привык я гнуться под обстоятельства.

— Прениям быть, ведь слово уже произнесено. Или ты считаешь, что я могу просто так его забрать? Вы лучше подготовьтесь к диспуту. Если же раскольники попытаются превратить его в балаган, то спокойно отправим их в тюрьму, — поднимаю руку, пресекая пытавшегося возразить Иоакима. — Касаемо статей, то их надо доработать. В таком виде — это сплошной убыток и разорение казне. Если церковь готова покрыть расходы от наказания тысяч торговых людей и ремесленников, то подумаю. Или найдите иные способы, чтобы держава не пострадала. На что мне войско содержать и с кого подати собирать, коли людишки разбегутся? А тех, кто не успеет, ты на костёр тащить собрался.

На бородатом лице заиграли желваки, но незваный гость сдержал порыв. Всё-таки человек руководит мощной структурой и умеет думать. И ещё что-то такое нехорошее промелькнуло в глазах патриарха, но быстро пропало. Чую, что сегодня я заполучил лютого врага. Впрочем, мы бы всё равно поссорились. Ведь в моём плане по развитию государства есть пункт об инвентаризации всего церковного хозяйства. А далее уже надо ослаблять учреждение, мешающее развиваться стране. Пусть пока все мои замыслы больше похожи на черновик или декларацию о намерениях.

Секуляризация церковных земель — это объективный процесс, через который прошли все страны. Россия не исключение, и начал процесс Иван III, захвативший все церковные земли после присоединения Новгорода. В бывшей республике, конечно, а не по всей Руси. Его внук по прозвищу Грозный поддержал здравое начинание, сильно ограничив помещиков в рясах. Традицию продолжил Алексей I, при всей своей набожности он пёкся исключительно о вверенном ему государстве. Отец запретил попам увеличивать вотчины и изъял земли, расположенные возле некоторых городов, таким образом их устраняли из торговли. Церковь подати не платила, но использовала любую возможность, создавая конкуренцию купцам либо размещая на подконтрольных территориях рынки.

Фёдор пошёл ещё дальше. При нём провели опись церковного имущества, учли все доходы, насколько было возможно. Затем царь, вернее, его прогрессивные советники, протолкнули закон о сборе пошлин с отдельных учреждений вроде монастырей, учитывая их доходы. С тех, что занимались торговлей и ремёслами, конечно.

Забавно, что после этого монарх занемог и начал медленно умирать. А во время Стрелецкого бунта убили Ивана Языкова, одного из инициаторов идеи о постепенном изъятии церковных активов. Второй ярый сторонник прогресса — Алексей Лихачёв — выжил благодаря случаю и сейчас лечится от ран. Совпадение? Не думаю.

Понятно, что бояре сводили счёты, но, как я и предполагал, интрига оказалась гораздо более многослойной.

Теперь надо подумать, как мне выжить. Патриарх давно ушёл, я же лежал, размышлял и мрачнел всё сильнее. Нет, Федя и раньше взбрыкивал, поэтому его поведение для Иоакима не в новинку. Может, потому Федя так рано умер?

— Нашёл, государь! — прервал мои размышления донельзя довольный Савва.

— Чего? Сокровища Ивана Грозного? — решаю подколоть дядьку. — Ты давай осторожнее, а то сие есть тайна великая.

Поднимаю указательный палец перед оторопевшим Саввой, сделав пафосное лицо. Всё испортила прыснувшая Аксинья, наблюдавшая за представлением. И ведь не обвинишь её, что подслушивает. Нянька принесла кувшин с квасом, а мне как раз захотелось пить. Прямо телепатия какая-то.

— Рассказывай, — машу рукой, выпив чашку одуряюще вкусного напитка.

— Мы же пустили слушок, что тебе нужен личный писарь, — начал рассказ Савва и тут же улыбнулся. — Сразу все зашевелились, как тараканы. Вот я и решил воспользоваться случаем, расспрашивая про толковых людишек. Часто человека хулили безо всякой причины, явно от зависти. Зато мои ребятишки после вызнавали всё про писарей. Решили мы ещё и среди дворни боярской поискать. И нашли!

В результате запутанного рассказа удалось выяснить, что дядька нарыл два настоящих сокровища. Главное достоинство обоих кандидатов — честность. Один, будучи дворянского рода, прозябает в нищете, но взяток не берёт. Второй — выходец из крестьян, сумевший службой добиться определённого положения. Крепостное право пока не достигло своего апогея, как при Екатерине II. Поэтому выходцы из народа могут двигаться по социальной лестнице. До определённой ступеньки, конечно. Тем не менее приведённый пример впечатлял.

Анисиму Щукину было восемнадцать, это тот самый образованный, но голодающий младший подьячий из Новгородского приказа. То есть учреждения, управляющего делами региона. Алексей Нестеров оказался старше — ему тридцать один. Этот умудрился за неполные двенадцать лет выбиться в управляющие московским домом князя Ивана Гагарина. Ещё он вёл корреспонденцию вельможи, то есть фактически был его секретарём. Мужчина чего-то не поделил с работодателем и сейчас ищет место.

Была ещё троица претендентов, озвученных Саввой, которых я обязательно рассмотрю.

— Не торопись, пусть всё идёт своим чередом. Наверняка бояре начнут проталкивать своих людей. Ты же следи, чтобы они не наглели, и выбирай претендентов сам. Может, ещё кого толкового отыщешь, — начинаю наставлять дядьку. — Смотр проведём после заседания Думы и прений. Надеюсь, у меня будет больше времени и здоровье улучшится.

— Кровать нести, государь? — Савва вдруг переключился на другую тему и подмигнул насупившейся Аксинье. — Заодно приблуду опробуем, которую ты турником называешь. Матрац жёсткий, конским волосом набитый, мы подобрали. Подушка такая же, как ты и просил — небольшая.

А дядька психолог! Сразу вник, что муторно у меня на душе, и решил переключить с дел государственных на бытовые хлопоты. Даже у няньки глаза блестят от предвкушения, несмотря на демонстративное недовольство. Перестановка и новинки — оно дело такое. Да и развлечений у людей особых нет. Значит, не будем портить им удовольствие.

— Заноси! — даю отмашку Савве.

Сразу начались суета и шум. Появились мастеровые, быстро установившие кровать. Затем притащили матрац с несколькими подушками. Аксинья отогнала всех и самолично застелила новое ложе. Я всё это время сидел в кресле и пил настойку. Неплохой напиток, кстати. Бодрит и действительно помогает. Надо бы позвать знахарку Юлию, есть у меня к ней несколько вопросов и предложение.

Тут к общему хаосу присоединились Ваня с Петей. Младший ворвался в комнату как ураган, обнял меня и извинился за неожиданный визит, заявив, что соскучился. Приятно, чёрт возьми!

В спальне стало совсем душно и многолюдно. Оглядываю народ и машу рындам. Носить и сопровождать меня — это их неотъемлемое право.

— Несите меня на новое ложе, молодцы!

Сегодня у моих покоев дежурили два Фёдора — Апраксин и Троекуров. Завтра черёд Митьки Голицына и Ваньки Трубецкого. Это я разбил их подобным образом, дабы в каждой паре был старший товарищ. Парни подхватили меня и под кудахтанье Аксиньи переложили на кровать. Немного поёрзав, привыкая к жёсткому матрацу, киваю Савве, отчего тот сразу расплылся в улыбке.

— Теперь турник, — приказываю мастерам.

Давыдов и Зубов осторожно поставили конструкцию над кроватью. Хватаю планку и понимаю, что немного высоковато, но терпимо. Пытаюсь подтянуться, напрягаю силы и падаю на койку. Машу рукой, чтобы нянька перестала причитать. Я всё-таки царь и мужчина, а не ребёнок. Народ же отнёсся к ситуации с пониманием. Человек три месяца болел, а последние недели вообще был без памяти.

— А можно мне такую штуку? — Петя особым чувством такта не страдал, оно и к лучшему.

Смотрю на мальчика и прикидываю, как сделать лучше. Сомневаюсь, что он завтра начнёт крутить «солнышко». Но и физической подготовкой братьев я решил заняться всерьёз.

— Такая планка тебе без надобности. Она требуется для восстановления сил, перенёсшего болезнь или излечивающегося от ран воина, — объясняю расстроенному царевичу. — Вам с Ваней изготовят другие новинки, именуемые брусья и стенка.

Надо будет сделать им снаряды, как в обычной школе. Странно, что мне в голову не пришла идея гантелей. Я подумал, что рано связываться с литьём. Так почему не выполнить инвентарь из дерева со свинцовыми вставками?

— Спасибо всем, а особенно мастерам за работу, — решаю отпустить согнувшийся в поклоне народ. — Завтра мы снова посетим Оружейную палату. Обсудим другие новинки.

Когда мы остались с братьями наедине, я расспросил их про учёбу. К моей вящей радости оба вгрызлись в гранит науки. Естественно, Петя попытался выведать про новую игрушку, но у него ничего не вышло. Сначала небольшой экзамен, а потом развлечения. А почему, собственно, не порадовать ребят?

— Дай лист и карандаш, — прошу брата, тут же метнувшегося к столику.

Сосредотачиваюсь и вспоминаю простейшие игры, для которых нужна большая компания. Сестрёнки тоже скучают, пусть повеселятся. Не удивлюсь, если к ним присоединится мачеха.

— Эта игра придумана древними греками или римлянами для развития смекалки, — начинаю объяснять под внимательными взглядами ребят. — Первая называется «Имя-город-растение-животное-река». Для начала каждый участник чертит пять столбцов, затем ведущий объявляет букву и необходимо за определённый срок написать как можно больше названий. У вас же в горнице есть песочные часы? Вот и посадите служанку, дабы следила за временем.

Гляжу, Аксинья не сдержалась и тихо примостилась в углу на табуретке. Мне не жалко, чуть позже сыграю с няньками и рындами. Скука одолевает не только царевен.

— Давайте пробовать, заодно проверим ваши знания, — указываю братьям на листы бумаги. — Сейчас Савва принесёт карандаши.

Сказать, что презентация прошла просто успешно, значит, нагло соврать. Это был сплошной восторг! Особенно когда Ване удалось выиграть у меня с четвёртого раза. Судя по горящим глазам царевичей, вскоре игрой увлечётся семейство Романовых, а далее и бояре. Надо бы только бумагу поберечь. Ведь испишут все запасы столь необходимого продукта. Дабы не откладывать в долгий ящик, зову Савву.

— Сходишь к мастерам и закажешь тонкие дощечки, сейчас я размер укажу, — беру читаный лист и начинаю быстро черкать макет. — Хорошо бы покрыть их чёрной или иной тёмной краской. Но времени нет, пусть к завтрашнему дню изготовят дюжину, а лучше два десятка. И мела принеси побольше, иначе всю бумагу изведём.

Сыграв ещё две партии, мы с Ваней перемигнулись и дали Пете возможность победить. Радости царевича не было предела! Дабы не превратить остаток дня в балаган, предлагаю братьям следующую забаву.

— Эта игра называется «Балда». — Петруша ожидаемо хихикнул. — Здесь всё просто и одновременно сложно. Зато зело хорошо развивает смекалку.

Через минут тридцать оба брата так наловчились, что начали спокойно меня обыгрывать. Вторая забава тоже зашла на ура! Даже обычно спокойный Ваня заливисто смеялся вместе с Петей. Я уже окончательно отошёл от нехороших мыслей. Смысл напрягаться, если ты не можешь кардинально повлиять на ситуацию?

— Сможете объяснить сёстрам правила или помочь? — спрашиваю братьев перед уходом.

— Мы сами! — воскликнул Петя. — Заодно проверим знания некоторых задавак и насмешниц!

Интересно, куда всё пропало так быстро? Ведь сейчас мальчик хочет отыграться и немного поиздеваться над сестрёнками. Но в его словах нет даже намёка на злобу. Как я уже говорил, меня поразили тёплые отношения в семействе Романовых. Однако уже через несколько лет добрый и ласковый мальчик Петя превратился в самодура с прогрессирующей паранойей. Ведь первый император заточил в монастырь не только Софью и жену, что теоретически можно оправдать. Но опале с последующим заключением подвергались и другие сёстры[2]. Про казнённого сына лучше не вспоминать.

Значит, продолжим курс на воспитание непоседливого братца и будем подбирать ему грамотное окружение. Иначе испортят ребёнка, чью энергию сейчас можно направить в здоровое русло.

— Поторопился ты, государь, — голос Аксиньи прервал мои размышления.

Братья уже ушли, а я пытался сосредоточиться и начать записывать известные мне вещи, которые могут облегчить жизнь людей. Только мысли скакали, не давая сосредоточиться. Вот и сейчас вдруг вспомнились безумства первого русского императора. Поворачиваюсь к няньке, ожидая пояснений.

— Длинногривые внимательно следят за всеми твоими шагами. Им и начинания Агафьи были костью в горле, царство ей небесное, — женщина истово перекрестилась, а я её поддержал. — Теперь вот игры эти, которые людей взбаламутят. Этим же надобно, чтобы все молились да ходили со скорбным видом. Скоморохи им мешают, песни чуть ли не грех, а театры ваши — вообще дьявольское действо. Дай волю Иоакиму, он всех в монастырь загонит, будто у него одного горе в жизни случилось. Получается, мы из-за этого должны даже малые радости отвергнуть? Причём многие попы себе ни в чём не отказывают. Вон некоторые ходят еле-еле, пузо мешает. И вдруг ты со своими игрищами. А ведь это только начало. Уж я-то тебя сызмальства знаю.

Ух, не любит нянька попов. И права она — останавливаться никто не собирается. Я не хочу рушить устои, но надо немного расшевелить общество, как это сделала покойная Агафья. Почему-то сразу стало грустно и сердце кольнуло. Вроде не моя жена, но такая резкая реакция. Конфликт же с попами неизбежен. Провоцировать никого не собираюсь, однако и не собираюсь отказывать от мелких радостей, упомянутых Агафьей.

Но хорошо, что я не научил братьев играть в крестики-нолики. Неизвестно, как бы на это отреагировал патриарх. А так получились весьма полезные задачки для тренировки памяти и смекалки. Попробуй придерись и пришей ересь. Я и дальше буду внедрять похожие штуки. Скоро начну играть с братьями в шашки или шахматы, которые здесь известны и, конечно, нещадно критикуются церковью. Иначе с ума можно сойти от скуки.

Увольте меня молиться по несколько часов. Чуть позже я начну знакомиться с местной культурой. Театр на территории Кремля уже действовал, но после смерти Алексея Михайловича его прикрыли. Вот и займёмся реанимацией. Надо только выжить в предстоящих баталиях и выждать немного времени. Есть ощущение, что сделать это будет крайне сложно.

[1] «Двенадцать статей» царевны Софьи — закон Московского государства, изданный 17 апреля 1685 года царевной Софьей, состоящий из 12 статей, в которых определены различные степени наказания для старообрядцев и их пособников. Начиная от смертной казни в виде сожжения живых людей в срубе (для тех, кто не отказывался от своих убеждений) до пыток, заточения в монастыри, битья палками (батогами) и лишения имущества. На основании статей были казнены тысячи старообрядцев.

[2] Марфа Алексеевна (1652–1707) — русская царевна, дочь царя Алексея Михайловича и его первой супруги Марии Ильиничны, старшая родная сестра царей Фёдора III и Ивана V Алексеевичей и единокровная старшая сестра царя Петра I. В 1698 году за сочувствие и помощь своей сестре царевне Софье была пострижена в Успенском монастыре в Александровой слободе под именем Маргариты.

Мария Алексеевна (1660–1723) — дочь царя Алексея Михайловича и Марии Милославской, родная сестра царевны Софьи и единокровная Петра I. Первая заключённая в крепости Орешек (1718–1721).

Глава 11

— Начинай потихоньку готовиться к переезду в «Коломенское», — приказываю Савве за завтраком. — В этот раз продумай, как в усадьбе разместиться всей семье. На лето заберу туда не только братьев, но и сестёр с мачехой. Если тётки Анна и Татьяна захотят присоединиться, то им комнаты тоже потребуются.

— Да как там все поместятся, государь? — воскликнул Савва. — Тебе одному сколько палат потребуется! Ещё и Марфа Матвеевна скоро с богомолья вернётся! А бояр где селить? Им ведь клетушку не предложишь, обидятся. Приказные главы опять-таки будут к тебя приезжать, послы наведываться, и пиры надо будет давать.

Похоже, мы по-разному понимаем понятия отдых и дача. Усадьба к югу от Москвы представляет собой огромное поместье, где можно разместить кавалерийский полк. Ага, там ещё огромные конюшни, лошадям тоже место найдётся. Только в этот раз я решил изменить обычный график Феди. Тот отправлялся в имение, дабы поохотится, что очень любил. Естественно, за царём следовала огромная свита. Фактически правительство тоже перебиралось в Коломенское. Ключевые персоны уж точно. Я же хочу демонстративно отстраниться от государственных дел. Пусть сами руководят, а в конце года проведём вдумчивый аудит. Заодно укреплю внутрисемейные отношения, займусь воспитанием братьев и озадачу медиков с мастерами новинками. Если страна не рухнула за три месяца болезни царя, то и дальше будет нормально работать. Алексей Михайлович создал хорошую систему управления страной, с бюрократией только переборщил.

— Значит, приготовишь палаты для Марфы и её челяди. Но продумай, кто и где будет жить. Для нас с Иваном выдели скромные палаты. Ещё не забудь про комнаты для писцов, которых я загружу работой, и учителей моих братьев, — продолжаю говорить, не обращая внимания на нахмурившегося дядьку. — Также нужно приготовить два помещения, где разместятся и будут работать аптекари с мастеровыми. Узнай у них, что для этого нужно. Для бояр и глав приказов есть гостевые палаты. Однако в этот раз они постоянно в усадьбе жить не будут. Приехали, дела сделали — и путь идут с богом. Я набросал список, кто поедет и чего взять надо. Вдруг забудешь!

После моих слов Аксинья прыснула, но быстро сделала невинное лицо, а я с трудом сдержал улыбку. Савва недобро посмотрел на няньку, но ничего не сказал.

— Есть ещё тайный наказ. Надо найти места для людишек, чтобы о них никто не знал. Там рядом есть небольшое поместье, где иногда охрана останавливается. Или Воробьёво используй. Вот путь там и живут. Сначала одни поселятся, затем другие, — произношу тише, отчего оба воспитателя подобрались поближе. — Чую, что не дадут мне бояре самоуправствовать. Да и вести о происходящем в Москве необходимо получать. Твоих людишек только на Москву хватает. И наверняка про них знают, кому надо.

Это я так объяснил Савве необходимость создания разведки и службы безопасности. Думаю, обе структуры должны развиваться отдельно и не пересекаться. Список людей для собеседования у меня готов, вот и начнём потихоньку. Спешить не стоит, здесь мне импонирует тактика Феди.

Няньки вышли, а я решил дочитать презабавный трактат о медицине, написанный одним неизвестным немцем. Кстати, мужик дельные вещи писал, будучи армейским хирургом. С высоты моего времени пожелания медика выглядят смешно. Зато я первый раз встретил намёк на гигиену. Вот на него и сошлюсь, когда начну беседы со своими лекарями.

Касаемо переезда на дачу, то мне надо восстанавливать здоровье. Что гораздо лучше делать на природе. Заодно поближе познакомлюсь с семьёй в плане поиска талантов. На кого ещё рассчитывать? Воспитанием и обучением царевичей тоже лучше заниматься вдали от лишних глаз. Если потребуется моё присутствие, то на ладье от Кремля до Коломенского семнадцать вёрст. А напрямую и того меньше. Не уверен, что мне понравится современная повозка, поэтому пока лучше добираться водой. Как будут ездить бояре, не моё дело.

Думаю, за три месяца вне душной атмосферы Кремля мне удастся осуществить свои невеликие планы. Есть ещё одна задумка, но её я обсужу с Голицыным после заседания Думы. Сейчас мои дальнейшие планы зависят от обнародования итогов следствия.

Будто подслушав мои мысли, ко мне на приём явился давешний стрелец.

— Ивашка Гаврилов сын челом бьёт и слова просит, государь, — произнёс Савва. — Его мои людишки через другой ход провели, дабы обойтись без лишних глаз. Полусотник сам попросил о тайной встрече.

Очень интересно!

— Зови!

Рассматриваю стрельца, вслед за которым в спальную зашёл дядька. Доверять людям нужно, но лучше подстраховаться. Поэтому Гаврилов без оружия, он вообще пришёл в одежде горожанина вроде купца средней руки. А вот дядька насторожен и держит руку на кинжале, который прячет в полах кунтуша. И встал он грамотно, сзади, контролируя любые действия гостя. Иван чувствует себя неуютно и старается не оборачиваться. Он воин, и такая реакция понятна.

А ведь он похудел. Черты лица стрельца обострились, ещё и глаза красные с недосыпа.

— Говори, хватит поклоны бить, — машу рукой.

— Государь, ты сам приказала докладывать, коли бояре начнут самоуправство, — Иван ещё сильнее смял шапку мозолистыми руками и продолжил: — Как дело коснулось долга, так начались хороводы. Люди князя Милославского наших людишек, кто за расчёты ответственен, купили разными посулами. Мол, никто вам положенное жалование не выплатит. А так можно договориться и свою мошну набить. О себе люди государевы тоже не забыли. Народ волнуется, но пока верит твоему слову.

Никто не сомневался в талантах русских чиновников. Откаты наверняка придумали в каменном веке — если не раньше. Я же лежу и начинаю звереть, оттого что некоторые имбецилы могут спровоцировать новый бунт. Ко всему прочему негодяи покусились на слово, данное царём. Чую, что это лезет возмущённая сущность Феди.

— Дьякам помогают полковники, собравшие вокруг себя людей и начавшие угрожать остальным. Они думают, что народишко разобщён, вот и хотят по отдельности его придушить, — продолжил Гаврилов. — Токмо не выйдет у них ничего. Для виду стрельцы соглашаются, но злобу копят. Полковники с сотниками нас почитай четыре года обворовывали. Теперь прежние изменщики хотят людей снова к ногтю прижать и холопами сделать. Может, и перебьют нас, всё в руках господа. Но стрельцы в этот раз не отступят.

Что-то ситуация вырисовывается не очень благостная. Я поручил найти откровенных убийц и заодно сделать сверку, выплатив долги. Но получается, нас ждёт новый бунт?

— А как же князь Голицын?

— Его людишки больше поисками татей заняты. Спорить не буду, есть среди нас такие. Большую часть мы сами выдали, тех, кто бояр убивал и в палаты царские ворвался, — Иван снова начал мять шапку. — В денежные дела князь Василий не вмешивается, но и не лютует. Он сам призвал всё решать миром и пообещал честный суд. Только воду мутят иные люди и обещания Голицына им не указ.

— Кто? — чувствую, что кровь прилила к лицу.

Я обычно спокойный, как в прошлой, так и в нынешней жизни. Только сейчас моё терпение испытывают на прочность.

— Алёшка с Алексашкой Милославским всем верховодят. Последний — известный злодей и грубиян, давно стрельцами ненавидимый. Он ранее в Стрелецком приказе служил. Вот они все расчёты приказали переписать и подготовить новые. На их стороне полковники Грибоедов, иноземец Циклер, Озеров…

— Стой! — вскидываю руку и удивлённо переспрашиваю: — Если это Семён Грибоедов, то я его из полка выгнал, приказал бить батогами и сослать вместе с семьёй, а имущество передать в казну. Это произошло как раз перед… три седмицы назад.

Чуть не ляпнул, что дело было перед моей смертью. Но, похоже, Иван с Саввой ничего не заметили.

— Живёт и здравствует полковник, только действует исподтишка. Как и ещё десяток людей.

— Погоди, я сейчас всё запишу. А то слишком много всего навалилось, — тянусь к бумаге с карандашом и приказываю Савве: — Подай столик для записей.

С Грибоедовым и ещё пятёркой обнаглевших хапуг Федя повелел разобраться в конце апреля, когда ещё мог противостоять болезни. Именно они и присваивали стрелецкое жалованье, став основными катализаторами бунта. Понятно, что ребята делились с кем-то из бояр. Но следствие до конца не довели из-за болезни царя.

Записав немного сумбурные показания Гаврилова, я медленно выдыхаю, пытаясь успокоиться. Часть моего сознания просто пылает от злости. Ведь Федю фактически списали, потому и не стали выполнять царский приказ, что, вообще-то, чревато карами. Поэтому непонятно, бояре знали, что монарха травят или понадеялись на авось?

— Успокой людей, — поднимаю глаза на полусотника, отчего тот дёрнулся, как от удара. — Слово царское — крепче стали! Никто вас не обидит, и очень хорошо, что ты пришёл. Постарайся донести мои слова до надёжных людишек, дабы татей не спугнуть.

— Всё исполню, защитник наш! — стрелец рухнул на колени и перекрестился.

— Ступай, Иван Гаврилов сын. Ты справный служака, и я тебя не забуду.

Полусотник в сопровождении Саввы покинул спальню, а я всё пытался успокоиться. Вдруг распахнулась дверь, и появилась Аксинья.

— Испей, государь. Тебе сейчас это нужно, — нянька сунула чашку с тем самым напитком, отдающим валерианой.

И когда успела? Понятно, что подслушивала. Но здесь уже попахивает телепатий или нечистой силой.

— Взгляд у тебя был злой. Савва аж струхнул и мне шепнул, что успокоить надо отраду нашу. Ты такой же был после смерти Агафьюшки и Ильюши, когда лекарей казнить хотел, — женщина всхлипнула и протёрла глаза уголком платка, а моё сердце сжала застарелая боль. — Не мучай себя, государь. Слаб ты ещё, и всяко может случиться. Может, ну их к лешему, дела эти? Ведь лица на тебе нет.

Нянька права. Нельзя нервничать, вернее, показывать свои чувства окружающим. Аксинье с Саввой можно, они свои, ближе родных братьев и сестёр. А вот окружающие должны думать, что царь ещё слабый и больше увлечён игрушками да беседами с медиками.

— Хорошо. И травка твоя чудодейственная помогла, — отдаю пустую чашку улыбнувшейся няньке. — Я посплю немного и проследи, чтобы меня не беспокоили. А часа через два скажи Савве, чтобы звал учителя царевича — Зотова. В дела государственные сегодня более не полезу.

Надо переключиться и пообщаться с весьма примечательной личностью. Шутка ли — наставник самого Петра. Хотя насчёт него у Фёдора не самое лучшее мнение. У меня так вообще негативное, так как вспомнил некоторые моменты, о которых читал в своём времени.

* * *

Никита Зотов оказался невысоким бородатым мужичком своеобразной наружности. Есть такой тип людей «из грязи в князи». Мне так показалось, потому что уж больно вычурный кунтуш и яркую рубаху носил дьяк. А ведь ранее товарищ являл собой образец скромности и смирения.

Память услужливо подсказала, что учителя буквально навязал Иоаким. Интересно, что сказал бы патриарх, узнай о поведении своего протеже в будущем[1]. Надеюсь, он в гробу перевернулся.

Учитель давно раздражал Федю, так как в компетенции того он сомневался. Но молодой царь сделал ошибку, совершённую десятками толковых и умных правителей. Он пустил обучение младшего брата на самотёк. Если Ивану и сёстрам преподавали наставники, подобранные Симеоном Полоцким, то здесь случился прокол. Добавьте к этому хронические недомогания царя и душевные страдания, поэтому долгое время ему было не до Петруши.

Решение по Зотову я ещё не принял, но захотел проверить мои умозаключения на практике. Учить царевича должен компетентный товарищ, вот и проведём небольшое тестирование.

Никитка провёл процедуру приветствия монарха и встал у двери, удивлённо косясь на стол с письменными принадлежностями. Сзади привычной тенью застыл Савва, с трудом сдерживающий улыбку. Пришлось посвятить любопытных нянек в свои каверзные планы, отчего они хохотали так, что вбежали встревоженные рынды. Весельчаки, однако! У меня самого до сих пор болят бока от смеха.

— Садись за стол, проверь перо и начнём писать диктант, — киваю явно испуганному учителю на письменные принадлежности.

Он думал, что с ним будут обсуждать новую программу, которая сулит человеку немалые выгоды и упрочнение власти. Ведь это увеличение бюджета и штата учителей, которыми Никитка думал руководить. Только я расспросил Петю и особенно Ваню, придя в состояние полнейшего возмущения. Затем немного подумал, осознал свою вину и решил устроить экзамен, дав Зотову шанс.

— Прости, государь. А что писать будем? Указ какой или послание? Токмо я приказному языку не обучен, — спросил дьяк, и дрожащими руками проверил перо.

Это он намекает на канцелярский язык? Никто и не заставляет дьяка писать послание турецкому султану. У меня приготовлен гораздо более простой текст. Достаю известную всем христианам книжку, открываю на нужной странице и приказываю Зотову:

— Пиши! «Заповедь новую даю вам, да любите друг друга, как Я возлюбил вас, так и вы да любите друг друга. По тому узнают все, что вы Мои ученики, если будете иметь любовь между собою».

Дяденьку явно потряхивало, его лоб покрылся испариной, но он старательно выводил буквы.

Прочитав десяток цитат, я решил больше не мучить учителя, который находился в предобморочном состоянии. В смысле — мы закончили с грамматикой.

— Савва, дай Никитке напиться. А то он совсем квёлый, ещё свалится без чувств.

— Ничего. Я его быстро подниму. У меня рука в этом деле набита, — усмехнулся дядька, суя Зотову чашку с водой.

Тот вылакал жидкость одним глотком и перевёл на меня испуганный взгляд.

— Сейчас мы займёмся наукой арифметикой. Сильно пытать тебя не буду. Сначала прочитаешь мне таблицу Пифагора, иногда именуемую счётом Виктория Аквитанского. Ты человек грамотный и наверняка читал недавно изданное «Считание удобное»[2]? — спрашиваю и еле сдерживаю смех. — Затем займёмся сложением, умножением и делением. И можешь идти дальше. Коли не разочаруешь меня, конечно.

— Не вели казнить, государь! Всё наветы, и не виновен я! — вдруг заорал Никитка, бухнувшись на колени. — Я…

— Заткнёшься и будешь выполнять приказ царский, — произношу тихо, удивившись злобе в собственных словах. — Здесь я решаю, виновен ты или стал жертвой наветов.

Глотая сопли, учитель влез на табурет. Вернее, это Савва затащил его на место.

— Ладно, не будем терять время. Шесть умножить на четыре, — начинаю новую моральную пытку.

Через двадцать минут беру исписанные листы, слегка заляпанные кляксами. Сначала быстро проверяю задание по математике. Раздражают буквы, которыми здесь принято обозначать цифры. Неужели нельзя перейти на индийские, которые ошибочно называют арабскими? Даже второклассник из моего времени решил бы всё без ошибок. А ведь это учитель царевича по математике!

Грустно вздыхаю и перехожу к диктанту. Хорошо обладать знаниями Феди, который был одним из самых образованных людей России. Беру карандаш и начинаю отмечать ошибки. Что я могу сказать? Ситуация не просто печальная, а ужасная. Надо до конца убедиться в невежестве Зотова и гнать его взашей. Нет, в целях профилактики посидит немного в застенках.

— Ты ведь преподаёшь царевичу науку, именуемую географией? — не обращая внимания на затрясшего головой Зотова, начинаю новый экзамен.

Это не учитель, а невежда и проходимец. Интересно, Иоаким знал, что Никитка — полный профан? Нет, библию он знает неплохо, по ней они и учились с Петей читать. Вроде дело нужное, и для этого времени это норма. Только Зотов оказался малограмотным, читающим по слогам и пишущим с множеством ошибок. Надо бы проверить, чего там у братца с латынью и греческим, которые он начал изучать в начале года. Пусть мы и решили отказаться от изучения мёртвых языков. Его второй учитель — Афанасий Нестеров — человек достаточно грамотный. Но теперь я буду проверять даже слуг.

— В темницу его. Пусть посидит на хлебе с водой и подумает над бренностью бытия. Через седмицу напомни, тогда его и допросим, — приказываю Савве скучающим голосом.

— Я всё скажу, государь! — Никитка попытался рухнуть на колени, но был выкинут из спальни крепкой рукой Саввы.

А ведь это многое объясняет. Будущего императора обучало какое-то малограмотное ничтожество, в будущем ставшее «шутейным патриархом» Петра. Моральное падение Зотова меня не волнует. Я не пойму, куда смотрело окружение тогда уже царя? Ведь Федя умер, и обучение его брата превратилось в какой-то кич. Невежда едва научил ученика читать по слогам и писать с ошибками. Преподавал ему эрзац-географию и историю в меру своего скудного понимания обеих наук. Ещё какие-то лубки рисовал, будто для умственно отсталого ребёнка. Для чего Фёдор заказал множество книг, карт и даже целый атлас, пусть и весьма сомнительный?

Вот и вышло, что десятилетний мальчик, короновавшийся на престол, не получил нормального образования. Затем начались его увлечения потешными войсками, строительством игрушечных укреплений. Кстати, Зотов внушил Петру, что необязательно пользоваться чертежами и измерительными инструментами. Мол, лучше всего работать, прикидывая длину с шириной на глаз. Спрашивается зачем? Наверное, потому, что сам невежда.

Затем Пётр появился на Кукуе. Там провели идеологическую обработку неопытного и необразованного, но при этом жаждущего свершений юного царя. Ко всему прочему подростка подсадили на алкоголь, который был под негласным запретом в семье Романовых, ещё и вовремя подложили бабу. Историки же потом строили предположения, откуда у него столько презрения ко всему русскому и обыкновенного цинизма? Из детства, вестимо. Добавьте совершенно непонятную поездку в Европу, откуда вернулся ментальный чужак.

Здесь я творящееся безобразие пресеку на корню. И доказательств некомпетентности Зотова у меня хватает. Надо бы использовать их в противостоянии с патриархом. Пока же будем искать нового наставника. Вернее, он был известен ещё много лет назад. Только Иоаким лёг костьми, но протолкнул именно Никитку. Значит, будем исправлять ошибку. Ко всем плюсам назначения нового наставника я обзаведусь отличным консультантом по религиозным вопросам.

— Найди Сильвестра Медведева,[3] — приказываю бесшумно появившемуся Савве. — Проведёшь его осторожно, как и давешнего стрельца. Если я засну, то буди.

[1] Никита Моисеевич Зотов (1644–1718) — учитель Петра Великого, думный дьяк (1683–1692). В 1710 году ему был дан титул графа, унаследованный его потомками. В Москве сохранились палаты Никиты Зотова — Кремлёвская набережная, д. 1/9. Как старый, опытный «излагатель» царской воли, в указах назывался «ближним советником и ближней канцелярии генерал-президентом». Весьма видную роль он играл в дружеской компании приближенных лиц государя — Всешутейший, Всепьянейший и Сумасброднейший Собор. В этой компании, где Пётр назывался «святейшим протодиаконом», Зотов носил титул «архиепископа прешпурского, всея Яузы и всего Кокуя патриарха», а также «святейшего и всешутейшего Ианикиты» (с 1 января 1692 года).

[2] «Считание удобное» — первая печатная математическая книга на русском языке, изданная в 1682 году в Москве. Это сборник таблиц умножения от 1×1 до 100×100, записанных славянскими цифрами.

[3] Сильвестр Медведев (1641–1691) — русский книгохранитель и справщик Московского печатного двора, духовный писатель, придворный поэт, историограф, философ, автор нереализованного проекта утверждения университета в Москве в регентство Софьи Алексеевны. Ученик Симеона Полоцкого. Первый российский библиограф. Участвовал в религиозных спорах 1680-х на стороне «латинской» партии и в политической борьбе за наследование московского престола по смерти Фёдора Алексеевича, поддерживая сторонников царевны Софьи.

Глава 12

Первая заутреня в этом мире произвела двойственные впечатления. Вроде мне стало полегче и есть повод радоваться. Что и делала вся семья, собравшаяся в домовой церкви Романовых. Сам Иоаким соизволил провести службу, ещё и бояре забили небольшое помещение храма. Я же испытывал дискомфорт, потому что приходилось молиться сидя.

Вроде всё благостно и спокойно. Однако на душе кошки скребут. Меня и ранее посещали периоды неуверенности по ходу расследования причин и последствий бунта. С трудом удалось перебарывать приступы слабости, в этот раз не физической, а душевной. Но состоявшийся разговор с Голицыным будто выбил почву из-под ног. А ведь последние события настраивали на позитивный лад.

Машинально крещусь и мысленно прокручиваю два важных разговора. Кстати, очень удобно, делаешь вид, что молишься, а сам думаешь. Всё началось с первого, давшего мне заряд оптимизма, но затем пришёл князь и всё испортил.

* * *

Медведев буквально прилетел в тот же вечер. Настоятель Заиконоспасского монастыря понравился мне сразу. Федя его всяческие привечал, но я предпочитаю личное общение для составления мнения о человеке.

Касаемо гостя, импонирует не только его скромное одеяние и пальцы, испачканные чернилами. Взгляд у монаха добрый и чистый. Такой образ можно подделать, но до первого основательного разговора. Вспомнилось, что Сильвестр — самый настоящий фанатик, только просвещения. В необходимость знаний и науку он верит не меньше, чем в бога. И открытие типографии в Кремле — полностью его заслуга.

— Скажу прямо, я выгнал Никитку Зотова, как глупца и невежду. Он недостоин обучать царевича. К тому же этот дурень рассорил и вынудил уйти двух наставников, обучавших сестёр и Ивана, — начинаю разговор и с трудом сдерживаю рвущееся наружу раздражение. — Пётр почти ничего не знает, и его придётся учить всему заново.

— Патриарх Иоаким будет против, — справедливо заметил гость. — Но я всегда рад помочь, государь.

— За это не беспокойся, — не могу сдержать злую усмешку. — У меня есть надёжный аргумент. Вот взгляни, здесь степень знаний самого Зотова, и как он обучал моего брата.

Передаю экзаменационные листы и описание так называемой программы Никитки. Заодно наслаждаюсь зрелищем, как брови монаха полезли вверх, а глаза стали напоминать два блюдца.

— Не ожидал, что всё настолько плохо, государь. Теперь я понимаю твои действия и полностью их поддерживаю, — наконец произнёс монах, схватив роскошную бороду, но тут же отдёрнул руку.

Забавная привычка. Я здешний вдруг начал накручивать нитку на указательный палец левой руки. Судя по отсутствию реакции окружающих, для Феди это нормально. Но мне известно, что это «тремор пальцев рук» и лучше избавиться от неприятной привычки. Она больше свойственна людям, неуверенным в себе.

— Недавно мы с братией разработали новые методики обучения отроков и юнцов, — продолжил Медведев. — Жалко, что не подумал захватить записи. Разреши прислать их, как вернусь в монастырь?

Какой ценный кадр! Человек просто неуёмной энергии и великого ума! В отличие от большинства попов, Сильвестр в постоянном поиске. Ещё и собрал вокруг себя толковых единомышленников. Кстати, забавный факт. Наиболее образованными и продвинутыми русскими священниками являются малорусы. Это не украинцы, а собирательный образ выходцев с Западной Руси. В массе своей они учились в Киеве или Львове. И не надо удивляться, именно там располагались лучшие церковные школы, включая Могилянскую академию. Естественно, это злило священников Русского царства. Иоаким, например, терпеть не мог Фединого наставника Симеона Полоцкого. И перенёс свою неприязнь на Медведева, ставшего лидером «западников». Патриарха не волновало, что вражда приносила стране и церкви только вред. Впрочем, это обычная борьба за власть и влияние. На какие только преступления люди не идут ради этого. Попы ничем не отличаются от мирян.

— Я помню о «Привилегии на Академию»,[1] и мы доведём дело учителя до ума. — Глаза Сильвестра аж загорелись при упоминании проекта, который усиленно продавливался «западниками». — России необходим настоящий университет. Но пока начнём с твоей школы, проверим методику, набьём шишки, чтобы потом избежать крупных ошибок.

Судя по полыхающим эмоциям, Медведева просто распирает от радости. И теперь он полностью на моей стороне. Хотя «западники» всегда поддерживали Федю. Академия, а лучше университет и ещё пяток ремесленных училищ, необходимы стране как воздух.

Тут такое дело. Ранее я особо не задумывался о системе образования Русского царства и если интересовался историей, то поверхностно. Интриги, победы и поражения нашей армии или подвиги Ермака с Дежнёвым волновали меня гораздо больше обычной жизни. Окунувшись в реалии 1682 года, вдруг понимаешь, что огромная страна не имеет системы образования. Даже с начальными школами проблема. Поэтому здесь засилье иноземцев в любых сферах — армии, медицине, инженерных делах и даже церкви. Да, на Руси крайне мало своих богословов и философов. Именно Медведеву доверили провести последнюю громкую дискуссию с бывшим кальвинистом Белобоцким, принявшим православие и приехавшим в Москву. Доморощенных знатоков у Иоакима не оказалось.

Это не упрёк, а сложившаяся ситуация. И её надо исправлять. Разговоры о своём высшем учебном заведении ходили ещё при Алексее Михайловиче, но дело застопорилось.

Если говорить об иностранцах, то против толковых голландцев, немцев и швейцарцев я ничего не имею. Но засилье греков в церкви пора прекращать. С этой публикой трудно понять, она работает на католиков или османов. Возможно, среди «варягов» с юга сплошь двойные агенты. А ведь они оказывают сильное воздействие на духовную жизнь страны. Поэтому попытки запрета преподавания латинского языка могут быть диверсией, призванной затормозить развитие России и определять её курс при помощи иностранных советников. Речь о школе нового образца, открытой Сильвестром, и на которую сразу набросилось множество критиков. Мол, зачем нам всякие латинские заимствования? А всё дело в более современной методике без излишнего упора на Закон божий и иные религиозные дисциплины.

После четырёх дней пребывания в реалиях семнадцатого века я окончательно стал параноиком. И уже не вижу здесь ничего плохого. Лучше перестраховаться, чем потом получить удар в спину. Но об этом позже.

— У меня есть некоторые мысли насчёт методики преподавания царевичу. Для начала надо убрать греческий, латинский и немного облегчить другие науки. Я сам напишу пособие для арифметики, географии и грамматики, — произношу под удивлённым взглядом Медведева. — Время упущено, а Пётр — ребёнок определённого склада. Здесь необходим особый подход. Ему ближе естественные науки, поэтому на них и надо сделать упор. Также нельзя забывать об истории. Как и риторика с диалектикой, эти науки на твоей ответственности.

— Я уже в нетерпении, ожидая твои методы, государь. Согласен, что Петру Алексеевичу греческий и латинский без надобности. Но нельзя забывать про иные языки. Уж польский и немецкий выучить необходимо. И у меня есть два иноземца на примете, которые имеют опыт в педагогике. Даже если врут, то дело своё знают крепко. Заодно можно потребовать, чтобы они преподавали языки.

Это хорошо, что мы с Сильвестром на одной волне. Хотя он «западник», и здесь нечему удивляться. Впрочем, программу мы обсудим позже. Сейчас надо согласовать главный вопрос.

— Кроме наук, необходимо учесть важнейшую вещь. При воспитании царевича, а может, далее уже с обычными учениками, нельзя забывать о патриотизме. О любви к отечеству, если переводить с греческого, — поясняю удивлённо вскинувшемуся монаху. — Надо воспитывать детей в убеждении, что наше дело правое. Назови это русской правдой, особым путём или миссией, неважно. Только нельзя внушать людям лживые мысли о величии или нашем превосходстве. Это может закончиться весьма плачевно. Признаем честно, что Европа, Китай и даже некоторые магометанские страны ушли дальше нас в развитии науки, философии или искусства. Но никто не мешает нам учиться у соседей и переносить лучшее к себе. Коли мы с тобой разовьём образование и в России появится множество грамотных людей, то нам по силам улучшить достижения других стран. А далее можно придумывать и своё, догнав ушедших вперёд. Но наш человек должен быть уверен в праведности русского пути. Подумай, как лучше совместить любовь к отчизне, гордость за свои корни и православие. Повторюсь, мы не лучшие, а правильные. Наш путь праведный! И главная задача русского человека — сделать свою Отчизну лучше.

Медведев натурально выпал из реальности. Я подумал, что переборщил и выдал себя с потрохами. Но Медведев быстро вышел из прострации, и смешно захлопал глазами:

— Это необычно, государь. Сначала мне показалось, что ты решил пойти по пути гордыни, который сгубил немало государств. Мы действительно больше уделяем внимания религиозному воспитанию. Однако надо признать, что это устаревший путь. Мир развивается, и влияние церкви в Европе падает. Подумаю, как правильнее воздействовать на юные умы. И я согласен, что наше дело правое!

Мы ещё немного поговорили с Сильвестром, явно испытывая удовольствие от общения. Мне пока не встречались здесь столь образованные люди, ещё и обладающие широтой взглядов. Что удивительно, учитывая монашеский сан Медведева. Теперь у меня есть робкая надежда не только воспитать Петра совершенно иным человеком, но и воздействовать на людей в целом. Иначе Россия продолжит страдать от комплекса неполноценности перед Западом, которым пользовались наши враги. Возьмите любой период, начиная с середины XVIII века. Все эти англофилы, франкофилы, далее либералы, социалисты с адептами иных течений, по сути являющиеся русофобами и врагами государства. Не припомню такого количества диссидентов в других странах. Особенно среди элиты. Значит, на каком-то этапе власти упустили процесс воспитания граждан.

Позже эту тенденцию не смогли сломать ни славянофилы, ни коммунисты. Враги и предатели росли как грибы после дождя. Так почему не попробовать внедрить патриотизм в качестве национальной идеи?

* * *

Иоаким затянул новые псалмы, я успел машинально перекреститься и снова ушёл в свои мысли. Второй разговор, состоявшийся прошлым вечером, был не так благостен.

Голицын выглядел ещё хуже, чем в предыдущую встречу. Он вообще не спит? Впрочем, ему виднее.

— С чем пожаловал, Василий Васильевич? — смотрю в красные глаза вельможи.

К своей чести, Голицын взгляда не отвёл. Может, он и интриган, что неудивительно в его положении. Однако есть у князя стержень, и он готов отвечать за свои поступки. Как я заметил, многие бояре юлят, как плуты. На фоне показного подобострастия выходит очень неприятная картина. Если меня так достали за неделю, что будет дальше? Впрочем, об этом буду думать позже.

— Расследование почти завершено, государь. Осталось только поймать некоторых воров, успевших сбежать. Коли они живы, конечно, — произнёс гость. — Помимо уже известных тебе бояр и служилых людей, убито ещё пятеро стрельцов из тех, кто участвовал в различных непотребствах.

— Давай по порядку. Кто стоит за возмущением полков? — задаю главный вопрос, не скрывая усмешки.

Но Голицын смог меня удивить. Либо он такой продуманный, либо действительно решил выложить всю правду.

— Стрельцы возмутились не первый раз. Вначале они посылали челобитные в приказ и тебе, государь. Волновались, бывало, но терпели и хотели решить дело миром, — князь начал издалека. — Одной из причин бунта стали полковники, открыто воровавшие жалованье и заставлявшие воинов работать на себя.

Стараюсь не перебивать докладчика, но хотелось сказать, что это я и сам знаю.

— Вторым поводом стали происки Милославских. Прости, государь, буду говорить как есть, — Голицын вопрошающе взгляну на меня и, получив отмашку, продолжил: — Когда стало понятно, что тебе осталось недолго, Иван Михайлович начал будоражить стрельцов. Сначала посылал людей, подкупал десятников и главных возмутителей. Именно он в сопровождении родственников прибыл в Бутыркино. Но там князь повёл себя хитро, якобы пытаясь успокоить служилых. А вот когда он отбыл, Алексей и Александр начали народ баламутить. Они объявили, что не только ты помер, но и Ивана Алексеевича отравили. После чего стрельцы пошли в Кремль и начались безобразия. Вот документ, где перечислены все события. А заодно имена служилых людей, чья вина в убийстве бояр доказана.

Беру несколько листов и пробегаюсь по ним взглядом. Это мне тоже известно, но без подробностей.

— Хованские? — спрашиваю князя, не отрываясь от текста.

— Князь Иван вместе с сыном и Василием Прозоровским напрямую в бунте не замешаны. Однако через верных людишек они переправили из дальних скитов раскольников, которые также стрельцов баламутили, — ответив князь и, будто почувствовав моё разочарование, добавил: — Есть доказательства, что Тараруй виновен в смерти обоих Долгоруковых. Только человечек, сознавшийся, что убивал по наказу князя, неожиданно помер. Прости, государь, не углядел.

Василий склонил голову, а я после услышанного чуть с кровати не свалился. Вот так новость!

— Причина?

— Хованский примеривался к чину главы Стрелецкого приказа и Большого воеводы. Васька Прозоровский его поддерживал. Могу предположить, что из-за близости с патриархом. Разреши высказать предположение, государь? — после очередного моего кивка, Голицын продолжил вечер откровений: — У меня нет сведений об участии Иоакима в бунте. Но многое показывает на него. Некоторые убитые бояре не мешали ни Милославским, ни Нарышкиным. А вот для патриарха являлись занозой из-за своего увлечения латинскими идеями.

Это дело понятное. «Западничество» охватило не только попов, часть из которых были выходцами из Речи Посполитой. Многие сторонники реформ подражали полякам не только одеждой. Патриарх считал, что дело попахивает попыткой организовать унию. Но он ошибался. Речь скорее о глобальных преобразованиях, в которые входила конфискация большей части церковного имущества. Вот и домечтались. Значит, Языкова убили по приказу Иоакима. До этого я и сам додумался, только неверно понял роль Хованского. А того, возможно, играли в тёмную.

Здравствуй, вечная паранойя, которая теперь станет моей спутницей, если не убьют. Или пока не убьют? Посмотрим, сдаваться никто не собирается.

Раз князь так глубоко копнул, то не вижу смысла изображать незнайку. Внимательно смотрю на его хмурое лицо и спрашиваю.

— Кто меня травил?

Забавно видеть растерянность на лице Василия, впрочем, быстро прошедшую. Он думал, что я ничего не понимаю?

— Доказательств нет. Мы нашли человечка, виновного в убийстве Фунгадина, и он связан с Артамоном Матвеевым. Но убили его. Боярин с немцем тоже убиты, как и второй лекарь и аптекарь. Татей, разграбивших терем твоего лекаря, нашли мёртвыми на Владимирском тракте. Опознали их по вещичкам немца, и нам здесь просто повезло.

Голицын замолчал, а значит, не хочет или боится продолжать. Если следовать его логике, то за покушением на мою жизнь стоит Кирилл Нарышкин. Но здесь такое дело — боярин простоват для таких сложных интриг. Он на ровном месте умудрился растерять своё влияние после смерти Алексея Михайловича. Причём все рычаги были в его руках. Простоя дядю переиграли более головастые противники.

Мог ли такой заговор сплести Артамон Матвеев, даже будучи в ссылке? Вполне. Там наверняка интрига из нескольких слоёв, с виду незаметных. Ума и хитрости бывшему главе Посольского приказа не занимать. И у него жена шотландка. Или это уже перебор? Всё-таки Евдокия внучка варяга, перебравшегося в Россию ещё при Иване Грозном. Мне ещё английского следа здесь не хватало. И так голова пухнет.

Но вернёмся к нашим заговорщикам. Матвеев над собой ничей власти не терпел. Он даже Федины пожелания частенько игнорировал. Ещё и начал интриговать на стороне Петра, когда у царя начались проблемы со здоровьем. На чём и погорел. Оказывается, Артамошка умел восставать из пепла аки птица Феникс. Но почему убили потенциально главного заговорщика? Неужели случайность? Этот вопрос я переадресовал князю:

— Как погиб Матвеев?

— Здесь совершенно непонятно. Боярина убили прямо перед твоим семейством, когда он пытался образумить стрельцов. Четверых лиходеев мы взяли и допросили. Все твердят, что были пьяны и плохо помнят. Но вспомнили одного стрельца, подстрекавшего их на смертоубийство боярина. Его найти не удалось. У меня даже нет предположений, чьих он будет.

— Одоевские?

— Совпадение, государь. Если ты про Якова, то он случайно вернулся из поездки. А про старого князя и говорить нечего. Никита Иванович всегда был верен трону и в склоки боярские никогда не лез.

Сука! Замкнутый круг, однако. Виновные есть, но доказательств нет. Про Одоевских это я просто так спросил. Сам прекрасно понимаю, что это редкий для России род, старающийся не лезть в интриги. А вот с другими сложнее.

Милославский подсуетился насчёт алиби, а Нарышкин вообще не при делах. Как и Хованский с Иоакимом. Матвеев мёртв вместе с исполнителями. Думаю, все сведущие людишки уже шесть дней лежат в общих могилах.

— Мы не можем подвергнуть пыткам столь знатных людей без доказательств. Вернее, Алёшку Милославского или Петьку Толстого нам ещё отдадут. Хоть последний нигде себя не проявил, это только мои подозрения. Они с братом как близкая родня Милославских выполняли тёмные делишки Ивана Михайловича. Но это всё слухи, и многие бояре считают Толстого достойным мужем, — будто прочитав мои мысли, произнёс Голицын. — А чтобы сволочь в темницу отца царицы, нужны веские причины.

Происходи все эти события при Алексее Михайловиче, то на дыбу подвесили бы кого угодно, вплоть до жены и даже детей царя. При всём своём мнимом спокойствии папаша особым милосердием не отличался. У меня же недостаточно сил на подобные действия.

Надо прояснить ситуацию у Василия, чтобы окончательно успокоиться. Ага, после услышанного меня одолевает умиротворение. Аж хочется кого-нибудь убить.

— Сам что думаешь?

Голицын некоторое время молчал. Князь не собирался с мыслями, а скорее обдумывал, стоит ли говорить мне правду. Но мне всё стало понятно без ответа.

— Переложи всю ответственность на Думу, государь. Есть доказательства против многих бояр, служилых людей, полковников и сотников. Вельможи обязаны наказать виновных, пусть только часть. Иначе придётся применять силу, которая не на нашей стороне. Даже если мы введём в Москву Коломенский полк, то это ничего не изменит. Среди сотников и полусотников «коломенцев» могут быть люди бояр. И они предупредят своих покровителей. К тому же есть стрельцы, в чьей верности я сомневаюсь. Как оно выйдет на самом деле — известно одному богу. Да и в Кремле боярских людишек хватает. Первый стрелецкий полк готов следить за порядком, там и бунтовщиков особо не было. Но это на случай, если кого ловить придётся или в темницу тащить против воли. Полагаться на него я бы не стал. А полки, где много иноземцев, лучше не вспоминать. Это чревато большой замятней. Здесь даже подстрекать народ не нужно, многие служилые злы на полки нового строя.

Перевожу с дипломатического на нормальный язык: не дёргайся, Федя и лучше начни договариваться. Бояре накажут всякую мелочь. Возможно, пострадает рыба покрупнее, если она перешла дорогу какой-то группировке. Если я рыпнусь, то верных войск у нас нет. И до силового противостояния может не дойти. Меня просто зарежут в собственной постели или снова отравят — на этот раз окончательно. А стрельцы просто обеспечат порядок в городе и помогут арестовать обвиняемых, утверждённых Думой. Так грустно, что хочется курить.

* * *

С такими невесёлыми мыслями я и просидел всю службу. Патриарх расстарался и превратил заутреннюю чуть ли не в торжественный молебен. Присутствующие прониклись моментом и крестились с одухотворёнными лицами. Угу. С таким же выражением они отдадут приказ меня убить.

Ладно, хватит рефлексий. Всё равно я сейчас не могу кардинально повлиять на ситуацию. Зато у меня есть тот самый блокнотик, куда записываются фамилии наиболее одиозных бояр. Пусть решают что хотят. Я просто приступлю к плану «Б». Его пока нет, вот и обдумаю. Заседать Дума будет долго, а мне надо чем-то заняться.

[1] В 1682 году российскому царю Феодору Алексеевичу была предоставлена созданная в 1678 году так называемая «Привилегия на Академию», в которой описывалась структура первого высшего учебного заведения России, а также её место в системе российского образования. «Привилегия на Академию» считается учредительным документом Славяно-Греко-Латинской Академии (1687). Автором «Привилегии на Академию» считается просветитель Симеон Полоцкий. Однако окончательная редакция «Привилегии на Академию» была составлена его учеником и ближайшим соратником Сильвестром Медведевым.

По указу Фёдора Алексеевича от 25 января 1682 года в Спасском монастыре были построены 2 кельи для школы Медведева, которая, как и школа Полоцкого, отличалась латинским направлением: в ней учились «латинскому языку»; она просуществовала до 1686 года. Сильвестр имел планы превратить свою школу в академию и в 1685 году представил Царевне Софье на утверждение «Привилегию на Академию»; но с появлением братьев Лихудов, которое означало победу «грекофильской» линии, поддерживаемой Патриархом Иоакимом, и открытием ими своей школы (Славяно-греко-латинской академии), прочие школы в Москве прекратили своё существование.

Глава 13

Снова Престольная палата, набитая под завязку. Сейчас в стране девяносто девять бояр, если я ничего не путаю. Учитывая погибших во время бунта и служащих за пределами Москвы. В зале собралось человек шестьдесят. Не сказать что обстановка напряжённая, но к общей торжественности прибавилась лёгкая нервозность. Всё-таки событие эпохальное: Голицын зачитает результаты следствия, а у многих присутствующих рыльце в пушку. Вернее, часть бояр продолжает носить роскошные бороды, но это я иронизирую. Меня самого немного потряхивает.

А вот Иоаким излучает спокойствие и уверенность. Безгрешный наш, заговорщик хренов! Патриарх затянул молитву — на удивление короткую — и минут через пять уселся на стульчик справа от трона.

Боярская Дума — это вам не Госдура моего времени. Здесь собрались настоящие государственные мужи, которые служат стране, и от них многое зависит. Клоунов и фриков здесь нет. Но необходимо расставить приоритеты. Бояре иногда ведут себя, как парламентарии моего времени. Ругаются они регулярно и могут даже подраться. А балаган мне сегодня не нужен.

— Давайте дадим князю Василию и боярину Милославскому прочитать доклад без выкриков и склок. — Судя по шевелению, народ не согласен с моими словами. — Сначала даю слово Ивану Михайловичу.

Довольный родственничек встал с места, держа в руках бумаги. Мне кажется, что его сейчас разорвёт от чувства собственной важности. Утрирую, но дядя излишне доволен.

— Мною была сделана большая работа, государь, — пробасил боярин. — Пришлось за седмицу проверить десятки книг и прочих грамот. Признаюсь честно, в полковых делах хватает беспорядка.

Минут пять Милославский умудрялся отделываться общими фразами, старательно обходя суть вопроса. Эдак мы здесь до морковкиного заговенья сидеть будем. Но боярин останавливаться не собирался, явно наслаждаясь своим красноречием.

Надо остановить вакханалию, но нельзя унижать боярина. Хотя гори оно всё синим пламенем!

— Иван Михайлович, — кашлянув для привлечения внимания, произношу имя оратора.

Милославский сразу не среагировал и продолжил вещать. Может, не слышит из-за излишне громкого голоса? Но сработал многолетний опыт интригана, заметившего странную реакцию публики.

— Извини, государь, — родственник не растерялся, поклонился и продолжил: — Увлёкся я, уж больно всё запутано. А дьяки действительно постарались.

— Надеюсь, ты подготовил грамоту со всеми цифрами? Отдельно для меня, конечно.

Троллинг удался, и Милославский растерялся, что крайне редко для таких прожжённых интриганов. Им обычно ссы в глаза, а они — божья роса. Только со мной такая схема не пройдёт. В прежней жизни я занимался не только поиском персонала для компании, но и контролем выполненных работ. Мой компаньон был больше по продажам и развитию. Различных отчётов с очковтирательством я насмотрелся немало. Поэтому проходимцев и лгунов определяю на раз. Милославский как раз умело занимается демагогией, за которой пытается скрыть просчёты и недоработки.

— Прости, государь! Не успели людишки вовремя всё подготовить. Но я им тотчас прикажу, и вскоре грамоту правильную составят, — прогундел родственник, глядя на меня честными и преданными глазами.

Вместо ответа даю знак одному из дьяков, ведущих протокол. Да, есть в Думе и такая служба. Только ребята записывают наиболее важные вещи или пожелания царя. Обычно их здесь трое, один скорчился за небольшим столиком, а другие вроде мальчиков на побегушках. Меж тем парень подбежал к растерянному Милославскому, забрал у него бумаги и передал мне.

Под внимательными взглядами и в полнейшей тишине начинаю изучать отчёт. Можно добавить про звук пролетающей мухи, но до меня доносится только шорох одежды и шумное дыхание некоторых собравшихся. Им бы здоровье проверить — явно непорядок с сердцем или гайморит одолел.

А ещё в огромном зале повисло напряжение. Ранее Федя подобных кульбитов не совершал. В отличие от отца, который был тих голосом, но зело строг. Однажды Алексей Михайлович на заседании Думы натурально побил того же Милославского и пинками вышвырнул его с заседания. А ведь Иван Михайлович был тестем тогда ещё молодого царя. Но уж больно нагло и самонадеянно вёл себя родственник. И подобных случаев хватало.

Поэтому бояре и чиновники боялись втюхивать монарху филькины грамоты. Я же пытаюсь продраться сквозь словоблудие со списком похищенного из Золотой палаты, вплоть до наволочки. Неужели Милославский собирался нам зачитывать всё это? Наконец добираюсь до суммы, положенной стрельцам, а также суммы нанесённого ущерба. Первая изрядно занижена, а вторая, наоборот, завышена.

Он дурак или вредитель? Вроде не похож. Скорее всего, просто заигрался и забыл, что царь уже выздоровел. Раньше Фёдор его одёргивал, но без строгости. Всё следовал своему плану и не спешил. Но надо же иметь совесть, поэтому я перевожу на боярина хмурый взгляд. Судя по забегавшим глазкам, он прекрасно понимает свою вину.

— Выборные от стрельцов грамоту подписали и с цифрами согласны? И неужели тати украли столько серебра и золота из палат? Намедни я навещал царицу с сёстрами, и никто особо не жаловался. Больше испугались и какую-то мелочь потеряли, вроде подсвечников и пары плошек.

Внутрь женской части дворца стрельцы не проникали. Поэтому стащили всякую хрень из прихожей, ну и в столовой пошуршали. Оттого и валялись осколки чашек на анфиладе. Зачем Милославский занялся приписками, не знаю.

— Скоро будет, государь. Кто-то снова стрельцов подбивает не выполнять приказы твои. Часть согласилась с цифрами, а иные упорствуют. Но я…

— Иди, — перебиваю излишне шумного боярина.

— Что? — вылупился родственничек.

— Принеси готовую грамоту и подписи всех выборных, что они согласны. А мы пока князя Голицына послушаем.

Милославский оторопел, но быстро взял себя в руки. При этом цвет его лица сменился с белого на красный. Однако выучке боярина можно позавидовать. Он снова поклонился и степенно покинул палату.

Сторонники Ивана Михайловича посмурнели. Зато повеселел нарышкинский фланг. Странная мысль пришла мне в голову. Может, бороды ранее помогали боярам скрывать свои чувства? Сейчас вельможи в основном бритые, потому на их лицах заметны тщательно скрываемые эмоции. Во время показательной порки зарвавшегося Милославского злорадство так и читалось у многих в глазах.

Вдруг в наше шоу решил вмешаться патриарх. Вообще-то его мирские дела касаться не должны.

— Дозволь слово молвить, государь, — произнёс в повисшей тишине Иоаким. — Не дело это уважаемого боярина к стрельцам посылать. Для того подьячие с дьяками имеются.

Смотрю в невозмутимое лицо попа и понимаю, что очень хочу раскроить его топориком, который Федька Апраксин держит на плече. Иерарх чего-то понял и явно удивился. В отличие от бояр, он своих эмоций скрывать не умеет. Да и привык к более послушному правителю, которым можно помыкать. По идее, у Иоакима есть право заступаться за людей, если царь сильно гневается или надо успокоить ситуацию.

— Заседание будет продолжено через два часа. Дадим боярину Милославскому время на подготовку грамот, — объявляю тихим голосом и поворачиваюсь к Апраксину: — Несите меня в покои.

Заодно поем и в туалет схожу. А то после церкви сразу в палату, но у организма свой взгляд на происходящее. Однако я не жалею, что мокнул Ивана Михайловича мордой в дерьмо. Заигрался дядя, расслабился, что надо пресекать, и другим боярам наука. Ревизию работы приказов никто не отменял. Может, поймут, что лучше заранее подготовить грамотные отчёты, дабы не терять время?

* * *

В перерыве я поел уже обычного супчика, но теперь с квашеной капустой. Хорошо! И витамины необходимы! Я читал, что у детей Алексея Михайловича и Марии Милославской была цинга. Непонятно, почему она поражала именно мужчин. И при чём здесь мои больные ноги или слепота, развившаяся у Ивана? Мне кажется, что речь о несовместимости крови родителей, давшей такой результат. Нормальной медицины в этом времени нет, зато можно пытаться противостоять болезни. Сбалансированное питание и физкультура — один из наиболее действенных методов, который приходит в голову.

Когда меня занесли в палату после перерыва и усадили на трон, почтенная публика была в сборе. Включая подозрительно бледного Милославского. Неужели дядя думал, что махинация с подписями пройдёт? Так я запретил через Гаврилова выборным визировать цифры боярина. Чую, что он активно провёл последний час.

— Я так понимаю, что грамоты и подписей нет? — обращаюсь к родственнику.

— Прости, государь. Но людишки…

— Садись, Иван Михайлович, — перебиваю Милославского и смотрю на князя Одоевского: — Никита Иванович, вся надежда на тебя. Не знаю, чем там занимались дьяки из приказа Большой казны, но порученное дело они провалили. Я же стрельцам слово дал, если кто забыл. И нарушать его не собираюсь. А народ снова возмущён и может взбунтоваться в ближайшее время. Если вас это устраивает, то давайте и дальше воинов русских обманывать. Надеюсь, ты справишься?

Обвожу сердитым взглядом притихших бояр. Здесь такое дело: я ведь прямо сейчас уволил Милославского с поста главы приказа Большой казны, это вроде министра финансов. Одоевский стал и.о., хотя в обычное время такой вопрос быстро не решается. Сразу начнутся депутации, и вообще, бояре привыкли, что с ними предварительно консультируются. Но сейчас вельможи растеряны, ещё и родственник удачно подставился. Среди присутствующих хватает интриганов, но нет самоубийц. Никому не нужен новый бунт. Жалко, что на постоянной основе такой финт не пройдёт. Хотя после доклада Голицына Думу и приказы ждут определённые перестановки. Только нельзя лишать бояр такого пирога, выбор глав учреждений действительно их епархия. Царь в основном утверждает кандидатов и реже предлагает своих, но обычно не напрямую, а через думские группировки. Большая политика, однако.

— Всё исполню, государь, — поклонился вскочивший старик Одоевский.

На этого можно положиться. Плохо, что таких людей слишком мало.

— Приступай, князь, — даю отмашку Голицыну, не дав вельможам перевести дух.

* * *

— Лжа это! Не было такого! Как я мог чего замышлять супротив царя-батюшки? — Милославский не выдержал и вскочил с места после упоминания его поездки в Бутыркино. — Я хотел стрельцов примирить! Врёшь ты всё, Васька!

Народ тоже зашумел, но в пределах разумного. Будто шелест листвы на ветру. Умные бояре уже разобрались, что происходит. Да и нет в Думе особо дураков.

— Ты чего вскочил, Иван Михайлович? Василий Васильевич русским языком объяснил, что в подстрекании стрельцов виновны твои племянники — Алёшка с Алексашкой. Чему есть свидетельства сотни видаков. Или с этим тоже будешь спорить?

— Я… Прости, государь, — тихо ответил боярин, догадавшийся, что его планы сегодня слили в унитаз.

— Продолжай, — приказываю невозмутимому Голицыну.

— Не было такого! Наветы это, государь! Враги замыслили моё имя опозорить! — это уже возмутился Хованский, когда дошло до описаний его проделок.

Дело не только в раскольниках, но и в Прозоровском, направленном к стрельцам. Если вкратце, то утром мы решили с Голицыным выжать из ситуации максимум. Казнить и пытать десятки представителей благородных фамилий мне не позволят. Зато вполне реально убрать из политики влиятельных и одновременно одиозных особ. Наиболее же суровому наказанию подвергнутся малозначительные фигуры — стрелецкие полковники с сотниками и обычные служилые. Впрочем, как всегда было на Руси. Украл мешок картошки — получил пять лет, украл миллиард — уважаемый человек. Я эту систему не приемлю и буду менять, но пока нет сил.

Заседание прерывали ещё два раза. Бояре не роботы. Им надо кушать и справлять естественную нужду. Дабы не растягивать процесс, людей накормили в трапезной с царской кухни.

Мне же становилось всё хуже. Зря я начал так интенсивно работать. Чтение доклада никуда не убежит, и его можно было перенести на два-три дня. А теперь сидишь буквально из последних сил и боишься свалиться в обморок.

Но события разворачиваются таким образом, что требуют моего присутствия. Вон и князя Хованского с присоединившимся Прозоровским пришлось успокаивать. Нет, мне они не хамили. Для этого надо быть совершенно отбитыми. Наоборот, бояре взывали к справедливости царя и всячески хулили невозмутимого Голицына.

Когда дошло до обвинений Нарышкина и его самоуправства с вызовом из ссылки Матвеева, то Кирилл Полиектович показал высший класс актёрского мастерства. Отец вдовствующей царицы добавил огня в наше шоу:

— Как же это? Ведь моих сыновей убили стрельцы по наговору Милославского! Кто вернёт мне Ивана и Афанасия? — возопил несчастный, трагически заломив руки. — Может, ты?

Вопрос предназначался также вскочившему Милославскому. Велика вероятность, что бояре сейчас схлестнуться в рукопашной. Для Думы это обычное дело, когда не помогали кляузы, интриги и ложные обвинения, направленные против соперников. Но при царе вельможи старались сдерживаться, хотя ругань была обычным делом. Серпентарий, одним словом.

Раздражает патриарх, сердито взирающий на бранящихся бояр. Кто мешает Иоакиму остановить непотребство? Правильно, никто. Значит, мои подозрения о его участии в заговоре подтверждаются. Ему важно отвести подозрения, переведя стрелки на вельмож.

Что не добавляет оптимизма. У меня нет идей, как можно одновременно воевать с аристократами и церковью. Здесь нужна сила, преданная лично мне. Причём на стрельцов нет никакой надежды. Может, Пётр всё делал правильно, создав потешные войска? Иван Грозный тоже не от хорошей жизни ввёл опричнину, изрядно оболганную потомками. Впрочем, как и сами деяния первого русского царя. Располагая двумя верными полками или аналогом Росгвардии, можно скрутить в бараний рог кого угодно. И плевать мне на последствия.

Видимо, вскоре к моей прогрессирующей паранойе прибавится кровожадность. Ибо нет сил смотреть на происходящий балаган. Особенно зная, кто из присутствующих замаран в заговоре.

— Хватит! — рявкнул Митька Голицын после моего приказа.

Народ вздрогнул и сначала перевёл взгляд на рынду, а затем на меня.

— Считаю, что на сегодня достаточно. Князь Василий привёл множество доказательств вины некоторых бояр, полковников и служилых людей. Далее соберётесь без меня и будете решать, как быть дальше. Сами решите, кого казнить или миловать, и передадите мне грамоту, подписанную всей Думой. Если кто откажется, то укажите их имена в отдельной бумаге. У нас здесь суд, а не судилище. Может, кого-то действительно оговорили случайно или по злому умыслу. Значит, сведения требуют проверки, — перевожу дух и понимаю, что надо быстрее уходить. — Я пока займусь долгами перед стрельцами и поисками растратчиков. Собираемся здесь через два дня. Если не примите решение, то я оглашу его сам.

Придётся менять планы и срочно заниматься ревизией и сверкой по долгам стрельцам. Изначально я хотел растянуть её ещё на неделю. Но всё упирается в решение Думы по участникам и организаторам бунта. Дашь боярам больше времени, они успеют очухаться и утопят всё в словоблудие.

Князь Голицын должен донести до более мелких группировок, что время Милославских и Нарышкиных прошло. Впрочем, как померкла и звезда князя Хованского. Глупых людей во власти нет, и все сразу поймут, что низложение столь значимых фигур обещает усиление их родам. Пока я могу воздействовать на ситуацию только таким способом.

Ясное дело, что ворон ворону глаз не выколет и за всё заплатит худородный народишко. Только аристократы не знают, что на троне теперь не дипломатичный Федя, а звереющий с каждым днём выходец из будущего.

* * *

— Что же ты не бережёшь себя, соколик наш? — причитала Аксинья, растирая настойкой мои гудящие ноги. — Ну потерпел бы седмицу-другую, куда ты сразу понёсся?

В спальню меня занесли в полуобморочном состоянии. Нянька сразу сориентировалась и кликнула Ефима. Вдвоём они сняли мои одежды и уложили в кровать. Было желание поесть, но меня сразу сморило.

Проснувшись, я перепугался, подумав, что вернулось давешняя слабость. Болела голова, ломило ноги, а ещё хотелось есть. Аксинья сразу разобралась в ситуации, заставила меня выпить лекарство от знахарки и побежала за супом.

Удивительно, но через несколько минут мне стало легче. А после ужина организм впал в приятую полудрёму. Если бы не ноги, то можно было сказать, что жизнь налаживается.

Потому нянька протирает мои многострадальные конечности и попутно отчитывает. И она полностью права. Так и угробить себя недолго.

Я наконец расслабился, и мысли о заговорщиках отошли на второй план. Решаю изучить очередной трактат, а то можно уснуть под мерное ворчание Аксиньи. Чего потом ночью делать? Электричества здесь нет, а читать при свечах вредно для зрения.

Вдруг на пороге объявился Савва и сообщил о гостье. И ведь не прогонишь, хотя очень хочется. Приказываю няньке накинуть на меня кунтуш, а то неудобно встречать мачеху в ночнушке. Аксинья сразу засуетилась, убрала со столика всё лишнее и быстро меня переодела. Ещё и одеяло натянула повыше. Так я и встретил гостью.

Вдовствующая царица явно нервничала и даже была изрядно напугана. Видать, папаша провёл хорошую психологическую обработку. Обычно Наталья Кирилловна спокойна и даже индифферентна. А здесь хоть портрет пиши со скорбного образа.

Тем временем Савва подвинул мачехе кресло и тихо исчез. Царица села, продолжая нервно сжимать пальцы. Надо помочь дамочке, мне здесь очередные истерики без надобности. Но Наталья начала разговор первой, причём без всяких причитаний:

— Фёдор, помилуй моего отца. Не со зла он, а по глупости. Ты же знаешь, что я всегда благоволила к тебе и Ване. Да и с сёстрами твоими мы никогда не ссорились, — Нарышкина зашла с козырей. — А отец за нас беспокоился, опасаясь происков Милославских. Прости, но ты был совсем слаб, и многие думали, что вот-вот помрёшь.

Ну, хотя бы честно. Наталья Кирилловна весьма приятный человек, в меру образована и умна, а главное — старается не лезть в интриги. И ко всем детям Алексея Михайловича от Марии Милославской она действительно относилась благожелательно. Понятно, что своя хата с краю и Петя с младшей Натальей для неё на первом месте. Федя платил мачехе такой же монетой, не разделяя братьев с сёстрами на родных и единокровных. Но и прощать покушение нельзя.

Вряд ли Кирилл Полиектович сообщал дочери, что целенаправленно травил царя. Теперь ещё подстраховался, и его арест с последующей пыткой рассорит меня с вдовствующей царицей, а значит, и Петром. Козёл!

— Пусть твой отец покается и примет постриг. Все людишки, его поддерживающие, должны добровольно покинуть Думу и приказы. Казнить никого не буду, но в ссылку отправлю. Помолчи! — мягко перебиваю готовую возразить царицу. — Братьев твоих Мартемьяна и Фёдора не трону, пусть живут спокойно. А вот Лев замарал себя, несмотря на юный возраст. Пусть сам выбирает, отправляться ему в поместье, где он станет жить вечно, или заслужить прощение службой воинской. Проявит себя или искупит вину кровью, то к роду Нарышкиных более не будет претензий. Если считаешь, что я слишком строг или несправедлив, то спроси отца, за что убили Фунгадина и ещё двух лекарей. А ещё добавь, что мне известна причина.

— Я… — Наталья Кирилловна хотела возразить, но остановилась.

Она не дура и должна понимать, что никто не будет просто так упоминать покойных немцев. Слухи про моё отравление ходили ещё до бунта, и царица о них слышала.

— Спасибо, государь, — женщина поднялась с кресла и отвесила земной поклон. — Не знала я про некоторые события, но догадывалась. За остальных бояр и служилых людей не скажу, но отец выполнит твой приказ, как и братья мои.

Смотрю вслед ушедшей мачехе и мысленно усмехаюсь. Чую, что главу рода Нарышкиных ждёт хорошая выволочка, и в монастырь он уйдёт как миленький. Похоже, Наталья — вариант с чертями в тихом омуте. Характера дамочке не занимать! Мне это на руку, уж очень не хочется терять доверие Петра. Но время покажет, верно ли я оцениваю происходящее.

Глава 14

— Чур, я первая!

— Нет, я! Знай свою очередь! Или вон у Вани доску забери.

Петя шуточно сцепился с маленькой Натальей под смех остального семейства. Я и представить себе не мог, что случится подобная вакханалия. В хорошем смысле, конечно.

До меня сразу долетели слухи, стремительно распространившиеся по дворцу, о «царёвых забавах». Именно так народ назвал развивающие игрушки. Ваня с Петей сдержали слово, и правила новинок не вышли за пределы Золотой палаты. Но слуги чего-то подсмотрели и развязали языки.

Пусть сплетничают. Так будет больше интереса со стороны окружающих, и забава быстрее пойдёт в народ. После чего её никакая инквизиция не остановит. Развлечений сейчас действительно мало. Музыка больше церковная, а сами попы пресекают любое народное творчество. Иногда я задумываюсь, а это точно прошлое России моего мира? Может, какой-то альтернативный вариант? Ладно скоморохи. Но чего плохого вам сделали песни и частушки? Мы вроде не кальвинисты. Зачем уничтожать в людях умение радоваться даже столь беспросветной жизни? Должна же быть у рабочего человека отдушина? Нельзя забрасывать этот вопрос и необходимо поставить попов на место.

Пока родственники куражились, я мысленно возвратился к недавним событиям.

Второй день заседания Думы начался с моей речи. Возможно, боярские группировки уже чего-то решили, но мне всё равно. Пусть делают что хотят. Но ревизию по итогам года никто не отменял. Только об этом я говорить не буду. Сегодня придётся немного подыграть вельможам. Сидящий рядом Иоаким наверняка весь внимание, несмотря на благостную рожу. Небось, переживает, как бы Голицын не начал копать глубже.

— Вчера Василий Васильевич озвучил проведённое расследование. Дума выбрала двух достойных людей, которые помогали князю, — киваю на двух Петров — Прозоровского и Шереметьева. — Они не сообщали, что во время розыска произошло какое-либо нарушение или несправедливость.

В зале привычная тишина, обманчивая, кстати. Бояре напряжены и не знают, что ожидать от меня нового. Перед началом заседания мы встретились с Одоевским, который пожаловался, что его буквально атаковал десяток вельмож, предлагая свою помощь в определении суммы выплат стрельцам. Ясно, что все хотят присосаться к бюджету. Ведь некоторые бояре работали в спайке с полковниками, и сейчас их делишки могут вылезти наружу. Ну и откаты никто не отменял.

Никита Иванович весьма жёстко отмёл все предложения и сослался на мой приказ. Мол, царь лично будет разбираться с долгами. Не нравится? Иди договаривайся напрямую с монархом. Пока желающих не нашлось. Может, потому и нервничают.

Вторая утренняя беседа состоялась с Голицыным. Я объявил, что пойду на уступки, но с одним условием — имущество виновных передадут в казну. И это не обсуждается. Нам попросту нечем платить стрельцам, а вторая отсрочка может стать причиной более жестокого бунта. Если бояре этого не понимают, то я проявлю принципиальность в других вопросах. Теоретически можно обратиться к стрельцам, обвинить бояр в давлении на царя и устроить натуральный геноцид. Понятно, что князю я всё объяснил иносказательно, но судя по бледному виду, он испугался. Пусть проявляет свои таланты и договаривается. Не просто так он возглавляет Посольский приказ, то есть местный МИД. Иначе мне придётся отвергнуть все решения Думы.

Поэтому я спокоен, как удав. Главное — отыграть время. Год, два или три, не знаю. Но заговорщики и убийцы должны быть наказаны, включая тех, кто покрывал преступников. Это вопрос моего выживания и направления политики страны в более здоровое русло. Моя жизнь особой ценности не имеет, и время нужно для небольших изменений в текущей ситуации. Необходимо попробовать разрешить церковный конфликт и подготовить Петра. Всё-таки он являлся немалой величиной в русской истории. Даже с учётом глупостей и ошибок посредственному человеку таких результатов не добиться.

— Я решил передать Думе решение по обвинению и наказанию провинившихся людишек. А сам же займусь подсчётом и выплатой долгов. Если кто не согласен, то говорите прямо сейчас, — обвожу взглядом молчавшую толпу бояр. — Значит, все согласны! Мои пожелания известны князю Голицыну. Это не прихоть, а государственная необходимость. Жду грамоты через три дня. Надеюсь, в этот раз вы отринете склоки и займётесь делом. Иначе придётся брать всё в свои руки.

— Не подведём, государь! — воскликнул несдержанный Бутурлин, а остальные поддержали воеводу одобрительным гулом. — Будь спокоен и выздоравливай нам на радость.

Киваю боярину, подтверждая, что прогиб засчитан. На самом деле меня тошнит от этого лицемерного действа. Даю команду Апраксину, и рынды понесли меня к специальному стулу. Бояре вскочили и отвесили поклоны, с тщательно скрываемой радостью провожая мой уход.

— Феденька, скажи ему, что моя очередь кидать дротик, — младшая Наталья вывела меня из размышлений. — А то захватили обе дощечки и не отдают.

Смотрю на довольных братьев, захвативших дартс. После разговора в Думе мне сложно было оставаться одному. Поэтому я прихватил доски с дротиками, изготовленные мастерами, и направился в женскую часть дворца. Моё появление было встречено весьма бурно. Занятий у Пети пока мало, а игру он ждал давно. Сестрицам же попросту скучно, и они рады любому развлечению.

Сначала дартс народ не оценил. Даже Петруша не смог скрыть разочарования. Но затем мы провели пробные броски, и постепенно все втянулись. Тут ещё шуточный конфликт между родными братом и сестрой, добавивший всеобщего веселья.

На шум и смех подтянулись даже мои тётки — Анна с Татьяной. Неплохие женщины, только заживо похороненные в золотой клетке. К чести сестёр отца, они не срывали своё недовольство на младших, а наоборот, всячески их поддерживали.

— Петруша, неси бумагу и карандаш. Сейчас я вам покажу, как правильно играть в забаву новую, — пресекаю вакханалию и начинаю раздавать команды: — Делитесь на две дружины по четыре человека и играете друг против друга. Вам надо привыкнуть и научиться считать. Затем разбиваетесь на пары, но это я объясню позже.

— А чего считать, Феденька? — сразу среагировал Пётр.

— Каждый бросок оценивается определённой цифрой. Для того поля на дощечке в разные цвета и окрашены. Ваша задача — набрать ноль, как бы это забавно ни звучало. В общем, слушайте.

Объясняю родственникам правило «пятьсот один». Наталья аж ротик раскрыла от удивления.

— Игрище в дротики вельми полезное, потому что помогает быстрее освоить счёт, — дополняю описания на случай возмущения патриарха.

Сёстры и братья задали несколько вопросов. Порадовало, что старшие не сторонились младших и сразу решили играть все вместе.

А далее началось веселье!

— Мы выиграли! — воскликнула Наталья и показала язык Пете, находившемуся в другой команде.

Такого слова здесь нет, поэтому мы разделились на дружины, которые возглавили оба брата. За Ивана играли уже упомянутая младшая, а также Евдокия с Феодосией. Против них выступали Петруша, Софья, Марфа и Мария. Я не беспричинно разбил родню по такому ранжиру. Это же тимбилдинг во всей своей красе, особенно на фоне охлаждения между Петром и Софьей. А у Евдокии чего-то не заладилось с Ваней. Зато как они болели друг за друга! Понятно, что сначала дело шло туго, были даже обиды. Но после тестовой игры мы начали серьёзное соревнование, и народ проникся командной идеей.

Я и не заметил, как в комнате появились рынды. Сегодня дежурили Голицын с Троекуровым, вот парни и не удержались, тихонько зайдя в палаты. К ним присоединились наперсницы царевен числом пять душ. Девицы тоже погрузились в наблюдение за шоу, не забывая строить глазки смущающимся парням.

После перерыва на чаепитие, который объявила на удивление спокойная Наталья Кирилловна, битва продолжилась. Я с удовольствием выпил чашку напитка и съел небольшую сушку. Пока приходится ограничивать себя в еде, но Аксинья постепенно увеличивает порции.

Вторая часть семейного турнира прошла не менее весело. Разошедшаяся Наталья даже уговорила тётку Татьяну опробовать дротики. К моему удивлению, женщина проявила недюжинную меткость и положила почти все стрелки в центр. Прямо кладезь талантов, а не семья!

В свои палаты я возвращался с небольшим налётом грусти. К сожалению, не получится просто жить и получать удовольствие от нынешнего положения. Чую, что долго расслабляться мне не дадут. Хотя бы сегодня надо закончить день на положительной нотке. У меня по плану долгожданная баня! Савва заверил, что особого жара не будет.

* * *

— Давай заключительный раз, и на сегодня хватит, — говорю Савве, и тот вместе с банщиком заносит меня в парилку. — Хорошо!

Всё-таки баня — это одно из лучших достижений цивилизации! Тут вам не только помывка, но и лечение. Сегодня я особо не усердствовал, но пропотел основательно. Запил всё квасом, переданным Аксиньей, и понял, что счастлив! Куда-то ушли все переживания об интриганах и их пакостных делишках. Ещё и банщик сделал мне отличный массаж! Мои мышцы почти атрофировались, но я усиленно занимаюсь, несмотря на боль и быструю усталость. А здесь почти ничего не болит. Я уже и забыл, что это такое!

Уже в палатах меня постригли и побрили, приведя в прежний вид, как выразилась нянька. Заодно я в первый раз нормально разглядел своё новое лицо. Оказывается, в царском дворце ростовые зеркала не предусмотрены и есть только несколько небольших экземпляров. Дорого, однако. Зеркала сейчас изготавливаются только в Венеции и Франции, похитившей секрет у торговой республики. Россия же находится далековато, и доставка к нам столь специфического товара ещё сильнее увеличивает его стоимость. Чего говорить, но даже многие бояре используют серебряные пластины, вместо стеклянных зеркал. Да и опасны они, насколько я помню. Ведь поверхность обрабатывается свинцом и ртутью.

— Изменился, соколик наш, — прокомментировала мой облик Аксинья. — Возмужал и взгляд стал строже. Глядишь на людей, аки хищник.

Судя по воспоминаниям Феди, у него было пухлое лицо и добродушный вид. Но на меня из зеркала смотрел осунувшийся человек с резкими чертами лица и строгим взглядом. Он и немудрено, после трёх месяцев болезни я сильно похудел, если не истощал. А в окружающих реалиях станешь не только хищником, но и зверем лютым.

В целом Фёдор достаточно симпатичный. Глаза голубые, волосы светлые, как и у меня в прошлой жизни. Здесь я только помоложе и помельче. Мой нынешний рост — примерно метр семьдесят, ну хорошо, чуть меньше. Однако для этих времён это весьма неплохо. Как-то читал, что Пётр был отнюдь не двухметровым детиной, а сантиметров на двадцать ниже. Просто народ сейчас мелкий, что вызвано бескормицей и недостатком витаминов. При этом знать значительно выше и красивее крестьян. Я здесь посмотрел на некоторые типажи и сначала пришёл в форменный ужас.

Не знаю, по силам ли мне накормить народ, но есть некоторые вещи, которые необходимо внедрять. В первую очередь бытовую гигиену, а затем медицинскую. Есть мысли по оспе, ведь количество рябых лиц просто ужасает. Ещё и народу от неё мрёт немереное количество. Но этим делом мы займёмся в Коломенском, куда переберутся и доктора.

Что касается гигиены, то я сразу заставил окружающих мыть руки с мылом. С баней здесь и без меня порядок. Даже шампунь есть, вернее, настойка на травах, производства той самой Юлии. Неуловимая дама, однако. Здешнее мыло, конечно, специфическое и больше похоже на хозяйственное из моего времени. Ещё и дорогое. Не как зеркала, но цены кусаются. Тем не менее я обязал всех кухонных работников, участвующих в приготовлении пищи, обязательно мыть руки и привести в порядок ногти. Иначе получается, что еду на царский стол готовят грязнули. С поварами такой проблемы нет, они достаточно чистоплотные. Но кроме них хватает разных помощников, не отягощающих себя мытьём.

Аксинья сначала сопротивлялась, ведь именно ей пришлось следить за выполнением моего приказа. Однако после подробного объяснения необходимости мытья рук, где я ссылался на мифические слова Авиценны, нянька прониклась. Теперь во дворце нет большего фаната гигиены, чем она. Забавно, но воспитательница почему-то больше поверила древнему магометанину, чем немцам, на которых я поначалу ссылался. Европейцев Аксинья недолюбливает, считая грешниками и схизматиками. Савве от женщины тоже досталось, и теперь он щеголяет маникюром, подстриженной бородой и тщательно вымытыми волосами.

— Чего пригорюнился, государь? Ведь ты на поправку идёшь. Скоро отринешь кресло и ходить начнёшь! Не зря же ты по столько раз в день занимаешься, и валик этот весьма полезная вещь.

Да, регулярная разминка, массаж и турник стали моими постоянными спутниками. Очень хочется начать ходить, уж больно угнетает состояние беспомощности.

— Пельменей хочу, — отвечаю неожиданно для себя. — Ещё котлету немецкую и яблоко земляное.

Кормят здесь неплохо, всё-таки царский дворец. Кроме супов, я пока ничего не кушал, но есть память Феди. Организм же захотел привычных блюд, которые я ел дома. Только котлетой здесь называют мясо на рёбрах, а слово «фарш» ещё не дошло до России. Поэтому пришлось выкручиваться, как и с названием картошки. Про неё я тоже не слышал. А ведь это очень полезный продукт для наших широт. Тот самый способ без особых затрат накормить народ. Понятно, что это дело не одного десятилетия. Так почему не начать уже сейчас?

— Про пельмени, которые за Урал-горой едят, я слышала. Мерзость же, уж лучше расстегаи. И что там за немецкие приблуды? Откуда тебе о них известно? Снова в басурманских книгах прочитал или аптекари понарассказывали? — Аксинья встрепенулась, ведь речь пошла про её хозяйство.

Обычно мне готовит нянька. Понятно, что для пиров и различных встреч есть кремлёвская кухня. Она же обслуживает царскую семью. Раз пошло такое дело, то буду объяснять. Заодно спрошу Блюментроста или Келлермана, есть ли картошка на Кукуе.

Естественно, на кухню я не пошёл. По статусу не положено и неохота рынд напрягать, которым меня таскать. Зато нянька быстро организовала добрых молодцев, которые принесли в палаты стол, где мы начали экспериментировать с тестом и фаршем. К нам сразу присоединился Савва, который не дурак покушать. Главное, чтобы информация не просочилась за пределы моих комнат. Иначе решат, что царь сошёл с ума, одержим бесами или его подменили. Хорошо, что на воспитателей можно положиться и сам Федя слыл известным выдумщиком. Потому его и недолюбливала церковь, ведь царь был излишне образованным, постоянно искал чего-то интересное, ещё и музыку писал. Непорядок, однако. По мнению товарищей в рясах, монарх должен полдня молиться, а остальное время вести добропорядочный образ жизни. А этот начал бороды брить, переоделся в польский кунтуш, ещё и посиделки с молодёжью устраивал, когда жена была жива. Какой-то неправильный царь.

* * *

— Почему мне не доносили? Если стрельцы постоянно челом били, то где бумаги? Я их не видел.

Моему возмущению не было предела. Немного отдохнув душой, поиграв в дартс и научив Аксинью лепить пельмени, я приступил к первому настоящему делу. И уже предварительная оценка привела меня в ужас. Оказывается, коррупция в России имеет давние корни. И нынешние чиновники, включая военных, воруют не меньше своих последователей из 21 века. Только в моём времени расхитителей прикрывает высшая власть. Ведь у нас клептократическая система управления, потворствующая грабителям, мошенникам и прочей сволочи. Воровство стало чуть ли не национальной идеей. Для власть имущих уж точно. При этом простой народ остался на удивление честным, за что его обманывают ещё сильнее.

Здесь ситуация похожая. Вернее, система начала давать сбои после смерти Алексея Михайловича и пока Федя принимал дела. Потом царь начал постоянно болеть и всё меньше вникал в детали, пытаясь довести до ума важнейшие дела, вроде отмены местничества, налоговой и военной реформ. Но, как всегда, увлёкшись глобальными проектами, забыли об обычных людях.

А так как народ здесь простой и ещё не забыты Медный и Соляной бунты, то на несправедливость стрельцы ответили новым мятежом. Это ещё хорошо, что мне удалось вовремя его погасить. Надеюсь, что виновные тоже не уйдут от ответственности.

Поэтому мы засели в моём кабинете с Одоевским и Гавриловым, пытаясь понять, что делать. Да, у Феди есть эрзац-офис, но весьма специфический. Будем его менять по ходу пьесы, сейчас это не самое важное. Кстати, князь очень удивился, увидев в помещении полусотника. Мне понравилось, что стрельцы тоже не сидели на месте и провели нормальную ревизию долгов по московским полкам.

Итоговая сумма уменьшилась, но всё равно была немалой. Надо понимать, что в стране нет своих драгоценных металлов, и золото с серебром везут из-за границы. Медные деньги изрядно себя запятнали, спасибо Алексею I.

Впрочем, данный вопрос будем решать позже. Понятно, что весомую часть долга я постараюсь погасить продуктами и товарами, просто нет другого выхода. Да и это привычная практика, когда народ получал на прокорм рожь, сало, масло и ткани. Но почти сто тысяч рублей! Просто безумная сумма! Шесть с половиной процентов от дохода казны. И налоги ещё не собраны, до осени далеко. Да и весомую часть сборов составляют зерно и прочие товары. Это горожане и купцы платят деньгами. Ситуация с каждым годом улучшается, но казна постоянно пустая. Хорошо, что мы сейчас не воюем. Вернее, боевые действия закончились недавно, нанеся бюджету колоссальный урон. Россия не проиграла, а где-то улучшила свои позиции, но контрибуции не получила.

— Сложно сказать, государь, — ответил дипломатичный Одоевский. — Надо спрашивать с ответственных бояр.

Это князь так осторожно намекает на Милославского? Везде этот мутный родственничек отметился! Или Иван Михайлович сейчас удобный козёл отпущения, на которого можно повесить чужие просчёты? Тоже вариант, не надо считать людей глупее себя. Они здесь хорошо поднаторели в интригах. Вон Федя после стольких лет на троне боялся ворошить это осиное гнездо. Нет, царь не трус. Он копил силы, но всё равно опасался. Мне также надо проявлять выдержку. Возмущением и криками делу не поможеш ь.

— Что мы можем сделать, Никита Иванович? — устало облокачиваюсь на спинку неудобного кресла.

— Сначала выплатим часть жалования. Надеюсь, люди ещё потерпят? — Одоевский вопросительно посмотрел на Гаврилова и, дождавшись кивка, продолжил: — Далее надо всё ещё раз пересчитать, проверить полковые казны и склады. Как я предложил, часть долгов отдадим хлебом и товарами. Стрельцам с семьями надо есть и одеваться. Тем, кто уже выслужил свой срок и собирается уходить, можно предложить земельный надел. Поможем людишкам со скотиной, семенами и инструментом, главное — не монетой. Всё одно многие из стрельцов военное дело забросили и больше о своих лавках беспокоятся. Это правда, не морщись мне здесь.

Старый боярин обратился с полусотнику, который хотел возразить. Резон в словах Никиты Ивановича есть. Весомая часть московских полков небоеспособна. Лучшие военные части располагаются на границе. Не сказать что стрельцы или городские казаки совсем бесполезны. Но далее это продолжатся не может. Нужна регулярная армия, формируемая по рекрутскому набору. С вольницей пора заканчивать.

Как вариант надо создавать нормальную полицию. В Москве и в целом по стране достаточно сложная криминогенная обстановка. О чём говорить, если жители столицы перекрывают свои районы на ночь, дабы уберечься от татей. А три года назад случился беспрецедентный случай. На Красной площади казнили банду из двадцати человек, возглавляемую стольником Прохором Васильевым. Причём большая часть преступников являлась чиновниками. Но смогут ли изрядно обленившиеся стрельцы стать костяком новой структуры? Не знаю.

— Но боюсь, что Дума не захочет лишать виновных имущества, окромя самых худородных, — Одоевский продолжил портить мне настроение. — Поэтому придётся растрясти казну, иначе никак.

Я и сам понял, что нужно лезть в заначки. У царя имеется свой стабфонд, без него никак. Только бесит собственное бессилие и невозможность наказать воров. Впрочем, есть один вариант, вот его и используем.

— Занимайся дальнейшей проверкой, Никита Иванович. В том числе и полковые дела прошерсти. Не хочу платить даже положенные деньги ворам и мздоимцам. Их место на плахе или в ссылке. Но денег действительно не хватит. Значит, поступим хитрее, — перевожу взгляд на Гаврилова: — Через два дня бояре зачитают грамоту, где назовут виновных и наказания, положенные татям. Соберёшь самых уважаемых выборных, и жду вас на заседании. Заодно предупреди самых надёжных людишек, кто за товарищей своих стоит, а не о мошне печётся, что может понадобиться помощь. Сам видишь, как оно выглядит на самом деле.

Иван не дурак и понял, что мне надо пугнуть бояр. Иначе как трактовать промелькнувшую злую усмешку? Боярин же осуждающе покачал головой, но промолчал.

Глава 15

Перед объявлением решения Думы у меня состоялось два интересных разговора. При этом послевкусие от каждого осталось совершенно разным.

Я уж думал, что знахарка обо мне забыла. Шучу, конечно, но дамочка изрядно задержалась. Оказывается, она ездила в поместье одного из бояр, у которого заболел ребёнок.

Юлия полностью соответствовала образу из воспоминаний Феди. Лекарка оказалась достаточно высокой и стройной дамой. Светлые волосы она прятала за хитро завязанный платок, отличаясь от обычных горожанок. Облик венчали умные голубые глаза, как бы пошло это ни звучало. Ещё от гостьи пахло травами без всякой толики пота. Я уже привык, что местная публика благоухает целым спектром ароматов. Что касается и бояр, которые хоть используют благовония. А вот к народу попроще лучше не подходить. Здесь не вопрос чистоплотности. Русские как раз самый моющийся и следящий за собой народ в мире. У нас даже крестьяне регулярно ходят в баню. Но ведь одежду надо нормально стирать, а как это делать при такой дороговизне мыла или отсутствии? Потому носит народ плохо простиранные вещи, да и нет у многих большого количества запасной одежды.

— Я приготовила новый настой для твоих ног, государь. Заодно составила сбор, дабы укрепить организм, уж больно ты ослаб. Прости, раньше не смогла, здесь хороводили немцы. Давай пока тебя осмотрим, — Юлия приступила к делу без всяких прелюдий.

Это хорошо! А то надоели мне любители гнуть спину и падать на колени. Хороший профи знает себе цену и не должен лебезить, даже если перед ним царь. Ну и голос у неё глубокий и завораживающий, с нотками хрипотцы. Поймал себя на мысли, что у меня началось шевеление в штанах. Колдовство, наверное. Или бабы давно не было?

Аксинья с Саввой быстро меня раздели, и знахарка приступила к осмотру. Было немного больно, когда она ощупывала мои ноги. А вообще, впечатление будто работает врач из XXI века. Надо поблагодарить няньку, что та настояла пригласить лекарку.

— Удивительно! — вынесла вердикт Юлия, — Думала, что всё гораздо хуже. Если так пойдёт далее, то через седмицу или дней десять можно пробовать встать на ноги. Мои настойки хороши, но не настолько. Неужели немцы какое-то снадобье полезное придумали?

Судя по иронии, прозвучавшей в вопросе, европейскую медицину знахарка не жалует. Аксинья поддержала знакомую фырканьем.

— Мы перестали брать воду из реки и начали её кипятить. Я тут прочитал в одном трактате о полезности подобного деяния. А ещё не доверяю я трубам металлическим, которые в водопроводе используются. Древние римляне применяли глину или камень, — немного привирая, объясняю изменения, — Теперь за всем следит Аксинья, и мы используем дворцовый колодец.

— Ага, — кивнула Юлия, — Оно к лучшему. Надо только лучше смотреть и за приготовлением еды. Железо-то опасно, это всем известно.

Это знахарка типа так шутит? Получается, Федя был единственным, кто не догадывался, что его травят. Тогда почему остальные молчали? Или речь о последних месяцах, когда одна группировка решила извести царя и аккуратно закрыла к нему доступ?

— А это дело полезное, но необычное, — Юлия начала вертеть в руках мой валик и затем бросила взгляд на турник, — Тоже трактаты древних?

— Они самые, — вру и не краснею, — Греки с римлянами, да и магометане, ранее были большими знатоками целебных наук. Только многое утеряно, а ведь здесь нет ничего сложного. Для человека, сломавшего ногу или долго болевшего, очень полезная штука. Тело нужно постоянно развивать и как можно больше двигаться. Не мне тебя учить. Если ты закончила осмотр, то есть у меня дело.

Юлия поклонилась и внимательно посмотрела на меня. Некая фамильярность наверняка исходит из её профессии. У врачей моего времени тоже специфическое чувство юмора и манера поведения. Ничего, я это переживу.

— Дошло до меня, что при изготовлении лекарств немецких и всяких белил с румянами применяются вредные материалы. Киноварь, ртуть, свинец, сулима — это яды, медленно убивающие человека. Потому я и запретил брать воду, текущую по металлическим трубам, — судя по виду, лекарка прониклась, — К сожалению, сложно запретить бабам не пользоваться косметикой. Особенно из немецких земель. Ведь у нас принято думать, что в Европе всё лучшее. А потом удивляются, отчего кожа слоями слазит, люди слепнут в молодости или помирают неожиданно.

Делаю перерыв и вижу, что Аксинья с Саввой слушают меня, чуть ли не внимательнее знахарки. Надо их предупредить, чтобы меньше болтали. Важно, чтобы вся информация шла от Юлии. У неё действительно заслуженный авторитет среди московской знати, в первую очередь женщин. А мне реклама без надобности. И так засветился с игрушками.

— Поэтому необходимо пустить слушок о вреде такой косметики. Мол, бабы слепнут, а ещё от иноземного снадобья волосы с зубами выпадают. А мужчины теряют силу мужскую и дети больные родятся, — здесь знахарка понимающе усмехнулась, — Самое забавное, что это правда. Но многие не поверят. Поэтому тебе задание придумать косметику на основе трав. Заодно подумай, что можно добавлять в мыло, дабы оно хорошо пахло. То же самое касается настоек для мытья головы. А то неприятно пользоваться, уж больно смердят. Денег я тебе выделю, сколько надобно. Но главное, надо переубедить сестёр и царицу, чтобы они перешли на новые белила да румяна. Тогда и боярыни за ними потянуться. Ещё необходимо всем внушить пользу от мытья рук и кипячения воды. Впрочем, я всё написал. Надеюсь, ты грамоте обучена?

Улыбаюсь, глядя на возмущённо вскинутые брови. Не только знахарка умеет в иронию. Тут же прыснула Аксинья, её сразу поддержал Савва, а затем сама Юлия. Передаю женщине листы с записями и поясняю, что нужно сделать. Понятно, что кипячение воды — это больше для простых людей и воинов. Пусть постепенно народ осознаёт необходимость такой процедуры. А вот мытьё рук с мылом пока для избранных. Но необходимо внушать саму идею. Пусть не сейчас, так через десять лет гигиена сама придёт в массы.

* * *

Знахарка ушла, я пообедал и лежал довольный, проводя время, бездельничая и размышляя. Повезло мне с Юлией, не ожидал, что здесь живут такие кадры. Заодно надо осмыслить, не слишком ли резко я начал. Ладно, игрушки. Но медицинские вопросы — совершенно иная сфера. Вдруг в комнату заглянул Савва.

— Отец Никита просит принять. Зову?

Машу рукой и устраиваюсь поудобнее. Надеюсь, пропавший на два дня духовник принесёт благие вести. Однако я ошибся.

Уже по внешнему виду обычно энергичного священника было заметно, то он расстроен. После приветствия он не стал ходить кругами и сразу огорошил меня новостью.

— Патриарх разозлился без всякой меры. Не припомню его в таком гневе. Иоаким грозится лишить меня звания настоятеля Рождественского храма и отправить в монастырь, если я не верну всё назад. Мол, негоже изгонять с церковного двора божиих людей, убогих и юродивых. А ведь ты оказался прав, государь, — грустно вздохнул Никита, — Под видом несчастных, к богадельне присосалось множество паразитов. Однако брат Иоаким приказал их выпустить из темницы и вернуть на подворье. Теперь не знаю, что с ними делать, понимая их греховную сущность.

Сначала я не среагировал на слова духовника, а затем до меня дошло. Получается патриарх, не имеющий права вмешиваться в мирские дела, посмел приказать выпустить мошенников из тюрьмы? И не церковной, а гражданской! При этом он пошёл наперекор царскому слову. Проанализировав ситуацию, ещё раз убеждаюсь в верности своих предположений о его участии в заговоре. Уж слишком рьяно дядя лезет в государственные дела, не думая даже слушать чужое мнение. Поэтому, зачем ему излишне образованный и умный царь?

Сыскным приказом руководит князь Хованский. Кого мы подозреваем в сговоре с Иоакимом? Правильно, Тараруя и его дружка Прозоровского. Понятно, что меня будут убеждать в праве попа решать судьбу нищих, приписанных к церковному подворью. Для вида можно и согласиться, что не отменяет факта нарушения царской воли.

— Сам что решил? — спрашиваю расстроенного Никиту, оказавшегося между двух наковален.

— Наверное, придётся уйти. Здесь и моих ошибок хватает, — грустно вздохнул духовник.

— Ты сейчас на своём месте. Уйти, значит бросить людей, которые тебе поверили. Подумай, каково им будет без покровителя? Получается, что ты струсил и оставил свою паству, — после моих слов Никита возмущённо встрепенулся, но тут же обмяк, — Нельзя забывать тех, кого мы приручили. Занимайся своими делами, а с патриархом я поговорю.

Духовник ушёл если не окрылённый, то с решимостью бороться. Нынешние священники не чета проходимцам из XXI века. Эти готовы сражаться за свои убеждения и принять мученическую смерть. Причём большинство, а не фанатики или подвижники. Я сомневаюсь, что всякие Чаплины или Смирновы пошли бы на костёр ради веры.

Но бог с ними. Меня возмущает поведение Иоакима. Взял и мелко нагадил. Думаю, своим жестом он показал, кто в доме, хозяин. Вернее, в церкви. Дурень, ведь он выдал себя с потрохами. Плохо, что придётся отвечать на демарш, а это идёт вразрез с моими планами. Мне бы затаиться ещё на несколько месяцев. И всё идёт к тому, что мы найдём с боярами компромисс. В их пользу, но сейчас это неважно. Главное — получить передышку и пока не отсвечивать, усыпляя бдительность вельмож.

Но неугомонный фанатик путает все карты. Будто специально провоцируя меня на конфликт. Ежу понятно, что его интрига гораздо глубже. Иоаким хочет протолкнуть свои «принципы» и уничтожить раскольничью верхушку. Желательно моими руками, которые он пытается выкручивать. И ведь придётся реагировать, вступая в противостояние.

В ситуации с нищими он явно хочет выставить меня в нехорошем свете перед народом. Мол, государь на убогих и прочих юродивых покусился. Наверняка ещё чего придумает. Я тут на прогресс замахнулся, решил начать людей спасать, чтобы они не умирали от элементарных вещей. Наивный чукотский парень. Это не игра «Цивилизация», а жестокая реальность XVII века. Здесь меня могут спокойно переиграть более хитрые и подлые товарищи, живущие интригами. У меня же подобного опыта нет.

Федя тоже старался в разборки особо не лезть, опираясь на людей, подобранных отцом. Но Матвеев с Хованским предали, а Долгорукова, Ромодановского и Языкова убили. Кстати, пора узнать, чего там с Алексеем Лихачёвым. Мне сейчас нужны советы верных людей, а их рядом нет. Голицын — больше государственник, как и Одоевский. Они не будут лишний раз идти на конфронтацию с боярами и патриархом. Не потому, что бояться, а не хотят новой смуты.

С такими нелёгкими мыслями я готовился к заседанию Думы. От которого тоже не ждал ничего хорошего.

* * *

Снова Престольная палата, порядком надоевшая, как и лица бояр. Но моего неудовольствия никто не дождётся, включая Иоакима, занявшего своё место. Дать бы ему хорошего пинка, чтобы летел из дворца куда подальше. Эх, мечты.

— Приняла ли Дума решение? — громко спрашиваю бояр.

Надо показать окружающим, что царь выздоравливает и вольница закончилась. Вельможи и так изрядно распустились. Вон даже патриарх смеет отменять царские приказы.

— Да, государь! — торжественно прозвучало в ответ.

Слово взял старейший из бояр — Фёдор Фёдорович Куракин. Человек он заслуженный и был приближённым ещё Михаила Романова. Затем служил Алексею Михайловичу и даже одно время являлся наставником Феди в государственных вопросах. Если охарактеризовать его личность, то князь — обычный чиновник без особых талантов, но служака и не предатель. К различным кликам Куракин равнодушен, поэтому его кандидатура, как голос Думы вполне оправданна.

Есть надежда на независимую группу, как я называю часть бояр, сторонящихся интриг. С ними поработал Голицын. Мне важно, чтобы хоть часть вельмож проявила принципиальность, разрядив ситуацию в пользу государства. Посмотрим, чего они здесь нарешали.

— Слушаю тебя, князь, — произношу в ответ.

— Вот грамота с подписями, как ты любишь, государь, — без всякой иронии говорит Куракин и передаёт документ дьяку, — Решение далось нам нелегко.

Принимаю листы из рук, метнувшегося к секретарю Апраксина, и быстро читаю текст. Главное, не показать никаких эмоций! Это я занимаюсь самовнушением, потому что бояре сделали всё, чтобы выгородить высокородных преступников. Нарышкин уходит в монастырь, Милославского ждёт ссылка, как и Хованского с Прозоровским. Естественно, ребята решили отсидеться в своих поместьях и никакая Сибирь или Пустозёрск им не грозит. Алексей и Александр Милославские, по мнению вельмож, заслуживают отправки на границу в чине сотников, не меньше. Братья Толстые вообще невиновны, как Лев Нарышкин и пяток персонажей помельче. И никого не волнует, что именно они баламутили людей, направив их в Кремль. А там были убиты или покалечены весьма авторитетные чиновники.

Оказывается, во всём виноваты стрелецкие полковники и сотники. Здесь бояре решили не церемониться и признали виновными даже Грибоедова с Озеровым, которых надо было наказать ещё месяц назад. Но в грамоте почти ничего нет про конфискации. Будто факты воровства не доказаны и деньги просто испарились. Ясное дело, что они должны перекочевать в чью-то мошну. А вот всякую мелочь мне разрешили потрясти, типа держи, дурачок объедки.

Видит бог, моим сокровенным желанием было решить дело миром. Я не настолько кровожаден и просто хотел заплатить служивым положенное жалование. Казнить человека не проблема. Беда, если правитель посчитает подобные меры лучшим выходом из любых конфликтных ситуаций. Иначе придётся тщательно разбираться, засовывать подальше своё недовольство, ведь нужные люди могут тебе не нравиться. Вообще, жить по закону и правде гораздо сложнее, чем принять тиранию как государственную систему.

Но как быть, если стоящие перед тобой люди всё прекрасно понимают? Только они не хотят сделать даже шажок, отказавшись от личной выгоды в сторону общего дела.

И ведь не назовёшь бояр предателями или стяжателями. Я вчера анализировал воспоминания Феди и пришёл к парадоксальному выводу. Нынешняя русская аристократия не имеет никакого отношения к вельможам даже XVIII века, чего говорить о более поздних временах. Они не просто патриоты России, но и жёсткие такие националисты с религиозным уклоном. На менталитете людей сказалось Смутное время с эпохой безвластия и унижения русского национального достоинства. Они были готовы выбрать на престол кого угодно, лишь бы пришло долгожданное спокойствие.

Как ни странно, но аристократы кровно заинтересованы в развитие страны. В Думе заседают люди образованные, с широким кругозором. Все прекрасно понимают, что Россия окружена врагами и недавняя война на три фронта, тому яркое подтверждение. Значит, государство должно быть сильным. Именно поэтому все инициативы и реформы Алексея Михайловича, а далее Феди, нашли единодушную поддержку у вельмож. Войска нового строя, денежная и налоговые реформы — это жизненная необходимость. Чего говорить, если бояре подписали закон об отказе от местничества. Более того, он со скрипом, но работал.

Добавьте к этому финансовый интерес. Открытие новых торговых путей и возможность сбыта своих товаров являются немаловажным фактором в поддержке царя. Сильное государство нужно боярам, чтобы спокойно богатеть и торговать.

Получается такой вот симбиоз патриотизма и шкурного интереса, где я бы сделал упор именно на любви к стране. Стремление к богатству не преступление, а нормальная человеческая потребность. При этом никто из аристократов даже не думал покушаться на царскую власть. Польша рядом, и все прекрасно видят, во что превращается некогда могучее государство. Кстати, Россия всячески способствовала ослаблению этого колосса на глиняных ногах.

Но при всём положительном значении русского боярства я здесь не шучу, есть один неприятный момент.

Может, народ начал забывать страх и ужас Смутного времени. Или следующее поколение не хочет смотреть вперёд, не знаю. Только многие рода решили застолбить все важные государственные посты за представителями своих семей. Есть определённый социальный лифт, и аристократия даже рада принять в свои ряды толкового человека. Но число выскочек сильно ограничено. Им не нужно соперничество со стороны худородных дворян и детей служилых людей. Отказ от местничества просто позволил аристократам конкурировать внутри касты. Места во главе приказов для чужаков не предусмотрены. То есть люди хотят развивать страну, но с некоторыми условиями.

Теперь начинаешь понимать Петра, который старался отгородиться от аристократии иностранцами и двигал вверх даже простолюдинов из отличившихся солдат. Часто такая методика приводила к власти откровенных неумех и откровенную сволочь. Но логика первого императора мне теперь ясна. Ещё у него не было времени. Он постоянно куда-то спешил, часто не обдумывая свои поступки. И ему повезло, что Софья грамотно воспользовалась Стрелецким бунтом, неплохо так расчистив дорогу братцу от много возомнивших о себе вельможах.

Только сейчас у меня не урок истории, а первая настоящая схватка, которую нельзя проигрывать. Если не поставить себя жёстко сегодня, то завтра об меня начнут вытирать ноги. Я смог отыграть пару раундов в процессе начавшегося противостояния. Однако теперь мне грозит нокаут и вынос тела с ринга. Поэтому надо идти в атаку.

— Здесь не просто так присутствуют выборные от стрелецких полков, — киваю на хмурого Гаврилова и десяток битых жизнью мужиков, стоящих в сторонке.

Бояре начали непонимающе вертеть головами и оборачиваться. Не все заметили служилых, зашедших перед самым началом заседания.

— Я дал слово русским воинам, что защищу их от произвола вороватых полковников и бояр, их прикрывающих, — с откровенной усмешкой смотрю на Хованского, чьи глазки вдруг забегали, — По правде надо изъять у мздоимцев наворованное, назначить остальным виноватым виру и расплатиться со стрельцами. Вы же решили не только защитить воров, но и сохранить украденные ими деньги.

— Помилуй, государь! Мы хотим сделать всё по справедливости, — попытался оправдать Пётр Шереметьев, входивший в комиссию Голицына, — Нельзя наказывать достойных мужей только из-за подозрения. Иван Милославский покаялся, как и Кирилл Нарышкин, признав своё недостойное поведение. Остальные тоже заслужили наказание и понесут его незамедлительно.

Может, топорик в него метнуть? Интересно, попаду? Рассматриваю оружие, которое держит на плече довольный Апраксин. Для него сегодня торжественный момент, когда Дума принимает важное решение. Он о нём внукам рассказывать будет. А у царя такие странные желания. Шереметьев замолчал, поняв, что ляпнул лишнее.

— Кроме воров, вы решили оправдать татей, виновных в убийстве десятков достойных людей, вроде князей Долгорукова и Ромодановского, — после моих слов бояре зашушукались, но сразу замолчали, как я продолжил, — По-вашему, выходит, что нельзя наказывать подстрекателей или тех, чьи людишки убивали бояр и жгли их дома? Что ж, это ваше решение. Только денег в казне от этого не прибавилось.

— Государь, так мы со всем пониманием. Но нельзя же по огульному обвинению людей карать!

Это подал голос ещё один из нейтралов, причём весьма авторитетных. Иван Хитрово — второй мой наставник в делах государственных. И вообще, в интригах ранее не замечен. Хотя власть меняет людей и не в лучшую сторону.

— Я соглашусь с вашим решением, — часть бояр довольно выдохнула, разве что не усмехнулась, — Но вы должны закрыть все долги перед стрельцами за три дня. Мы насчитали с князем Одоевским восемьдесят тысяч рублей. Однако есть ещё задолженности перед другими полками. Поэтому с вас сто тысяч.

А вот здесь по залу пошёл гул. Пусть и тихий, но всколыхнулись все бояре. Ещё бы, такие деньжищи! Одно дело воровать, и совсем другое — покрывать убытки из своего кармана.

— Прости, государь, но это не по правде. Вся вина действительно лежит на полковниках и стрельцах, убивавших людей, — произнёс Куракин, когда Дума успокоилась, — Мы все радеем за Русь матушку. Но не виноваты, что кто-то крал деньги стрелецкие. Нельзя посредством лишения их имущества решать вопрос долгов. Надо всё хорошо обсудить и лучше провести новое расследование. Уж больно быстро всё делалось, сыскари могли ошибиться.

Он действительно считает меня идиом или притворяется? Смотрю на князя, как на козявку, не скрывая брезгливости. Оказывается, у него ещё осталась совесть, вон сразу гонор умерил.

— Иван Гаврилов сын? — громко зову выборного.

Стрелец не заставил себя долго ждать и тут же подскочил к трону.

— Раб твой готов исполнить любой приказ, государь! — полусотник низко поклонился.

— Возьми грамоты и передай служилым людям. Ведь стрельцы ожидают решения бояр, вот и порадуй их, — с трудом сдерживаю злую ухмылку, — Там всё указано. Сами бояре, кто не захотел долги стрельцам отдавать, даже подписи поставили. Главное, когда грамоту воинам зачитаешь, ничего не перепутай. Не вся Дума против вас пошла. Но ты грамотный и разберёшься.

— Исполню, государь. Тотчас поскачу в Бутыркино, где выборные, полусотники и десятники со всех московских полков собрались.

По мере понимания ситуации, лица большинства бояр вытягивались, а иные резко побледнели.

Шах и мат, козлы!

Глава 16

Если кто-то думал, что после открытого конфликта с Думой я засяду в палатах, ожидая новостей, то он ошибался. Вчера бояре изрядно перепугались, потешив моё самолюбие. Доводить дело до резни глупо, поэтому ясновельможные господа получили ровно сутки на выработку решения. Я не смог отказать себе в небольшой демонстрации силы, выгнав бояр из Престольной палаты в Грановитую, где их рабочее помещение. Заодно запретил им покидать территорию Кремля, дабы не устроили саботаж. Мол, занемог я, государь. Горшки за думцами вынесут, как и еды притащат, холопов у них хватает.

А я давно так хорошо не спал. Аксинья жаловалась, что на Соборной площади слуги бояр устроили столпотворение и полночи шумели. Мне было всё равно. За порядком следила полусотня коломенцев, поэтому нечего переживать.

С утра на площади действительно собралось немало народа, который воины прогнали перед моим выходом. Нечего устраивать здесь бардак. Кстати, недавно подумал, а ведь Кремль — это моя личная собственность. Не знаю, как насчёт стен, но большая часть построек уж точно. А церкви с монастырями и патриаршее подворье располагаются на моей земле. Мелочь, а приятно!

На сегодня у меня запланировано посещение раненого соратника. Лихачёв — один из немногих чиновников, кому можно доверять. К тому же Алексей Тимофеевич, как и его брат Михаил — умнейшие люди эпохи. Среди чиновников уж точно.

Савва получил приказ найти удобную повозку, а Голицын должен обеспечить безопасность. Большая свита мне не нужна. Хватит рынд, двух десятков солдат и лекаря Келлермана. В таком составе мы и направились в сторону Троицкой башни. Это мой первый выезд за пределы Кремля в новом теле. Две смирные лошадки медленно тащили поскрипывающую повозку, управляемую кучером. Я удобно расположился на ковре с несколькими подушками и не испытывал особого дискомфорта. Немного потряхивало, но рессор в этом времени нет, поэтому потерплю.

Я специально попросил выехать с западной стороны, чтобы осмотреть крепость и её окрестности. А вообще, нам нужно в Китай-город, где располагалось подворье Лихачёвых.

Что я могу сказать? Город выглядит средне, да и сам Кремль требует реконструкции. Как я уже говорил, надо убирать Неглинку под землю, как сделали в XVIII веке, и пора избавляться от убогого Алевизова рва со стороны Красной площади. Современная фортификация ушла далеко вперёд, и нет смысла в устаревших укреплениях. Ров только занимает лишнее место, воняет и требует ежегодных трат на его обслуживание.

Впечатления от осмотра Красной площади сложились двоякие. Порадовало, что территория не изуродована дьявольским саркофагом с мумией палача русского народа. Удивило отсутствие некоторых привычных зданий, вроде Исторического музея и ГУМа. Напрягло, что большая часть немалого пространства, включая Васильевский спуск и Китай-город, представляет собой сплошной рынок, вернее, базар. Я ещё могу понять основательные строения, где расположены торговые ряды. Но к чему это бардак, похожий на барахолку? Толпы снующих людей, жуткий шум, гадящая скотина и мусор просто уничтожают дух сакрального для меня места.

Поймите меня правильно, я не против развития торговли и ремёсел. Но для них необходимо отдельное место и подальше от центра города. Ведь это не только шум, висящий над площадью, будто смог. А как быть с мусором и вонью? Народ сейчас простой — увидел длинную яму и начал заваливать её отходами, в том числе собственного производства. Вот и Алевизов ров ждала такая участь. Центр города должен иметь совершенно иной облик, касающийся уровня домов и магазинов. Здесь должно быть чисто и богато.

Кстати, Федя издал указ о поощрении каменного строительства и создал первую канализацию в Кремле. Надо продолжить столь здравые начинания и придать городу более современный облик. Ещё необходимо мостить улицы камнем, иначе он и далее будет утопать в грязи даже летом.

Между тем повозка следовала к дому Лихачёвых. Встречный народ встречал меня поклонами и крестился, кто-то падал на колени. Я уже свыкся с таким поведением и особо не реагировал. Не бегут следом, уже хорошо.

Около дома постельничего наблюдался ажиотаж, что немудрено. Хорошо, что это была организационная суета, а не толпа прихлебателей, решивших попасться на глаза монарху. Увидев нашу процессию, народ забегал ещё интенсивнее, но постепенно рассосался.

У порога меня встречала целая делегация во главе с патриархом Лихачёвых — Тимофеем Ивановичем. Вернее, он один из братьев, давших России немало толковых людей. Рядом с седым как лунь и ещё крепким стариком, стояло ещё семеро родичей.

— Добро пожаловать, государь! — дворяне и их люди склонились в низком поклоне, — Рад, что ты посетил наш дом.

— Как стало легче, я решил увидеть своего верного слугу — Алексея. Уж слишком нехорошие вести доносит его брат, — киваю на вытянувшегося в струну Михаила, а затем приказываю рындам, — Несите кресло, чего встали? Ещё и рты открыли, сейчас туда не только мухи, но и вороны залетят.

Народ шутку оценил и заулыбался, а Михаил грозно глянул наверх, где из окошка нас рассматривала причина растерянности молодёжи. Девица действительно хороша! Вроде это одна из дочерей Алексея.

А вот состояние здоровья постельничего и общая атмосфера комнаты, меня сразу расстроили. Лихачёв младший гнил заживо, судя по запаху от ран и испарине на лбу. За неделю человек, либо умирает, либо постепенно идёт на поправку. По словам Тимофея Ивановича, сыну становится всё хуже.

— Государь! — тихо произнёс дворянин, чьи уставшие глаза подозрительно заблестели, — Жив! А мы уж не надеялись.

— Молчи, тебе нельзя разговаривать. Андрей, начинай осмотр, что-то здесь не то, — приказываю доктору, проскользнувшему к кровати, — Выйдете все, кроме Тимофея Ивановича и сиделки. И окно откройте, здесь дышать нечем. Для выздоровления необходим свежий воздух.

Народ засуетился, лишние люди покинули комнату, а сквозь распахнутое окно заструился солнечный свет. Ещё и дышать стало легче. А обстановка у дворянина неплохая! Красивые обои, толстенный персидский ковёр, современная мебель и красивые подсвечники. Не царские палаты, но неплохо! Чего-то меня понесло в другую степь.

Между тем Келлерман при помощи юркой тётки быстро размотал повязку на ключице.

— Стоять! — от моих слов все присутствующие вздрогнули, — В доме есть водка или крепкое вино?

Патриарх кивнул и подал знак сиделке. Та метнулась из комнаты и появилась буквально через минуту, притащим бутылку из мутного стекла. Вытаскиваю пробку и нюхаю продукт. Чистый шмурдяк! Как это можно пить?

— Ключница водку делала, — произношу под удивлённые взгляды народа и сую бутылку доктору, — Хорошенько протри руки, прежде чем касаться ран или своих инструментов. Их тоже протри и делай это впредь. Тебя это тоже касается.

Смотрю на застывшую тётку, которая, впрочем, сразу затрясла головой. Надеюсь, поняла. Я потом ещё раз предупрежу патриарха.

— А ещё кипяти все ткани, прежде чем накладывать повязки. И усуши их в чистом месте, дабы на них не попадала грязь, — продолжаю инструктировать сиделку.

Андрей вынес вердикт, быстро осмотрев рану на плече и ещё пару мелких порезов на груди.

— Здесь нет никакой опасности. Раны хорошо заживают, и целебные настои помогли. Надо осмотреть ногу.

— Стой! — снова одёргиваю врача и сиделку, — Я кому сказал про чистую ткань? Стене или печке?

Тётка снова зашустрила и достала из сундука белый лоскут, которым сноровисто перемотала ключицу и грудь раненого.

А вот с ногой всё было ужасно! Когда разматывали повязку, в нос ударил запах гнили. Делаю над собой усилие и осматриваю воспалившуюся рану. Хорошо, что ничего не почернело, но краснота и загноившиеся края прямо кричат об опасности.

— Антонов огонь вот-вот начнётся, — прошептала сиделка и всхлипнула.

— Андрей, ты захватил настойку, которой меня почивал Фунгаден? — после кивка немца, продолжаю, — Тогда напои больного и готовься к операции. Необходимо раскрыть рану и хорошо её почистить, выдавив весь гной. Далее это действо необходимо повторить ещё два раза. После операции обязательно обработай рану водкой, про инструменты и руки я уже говорил.

— Но, Ваше Величество, — ответил немец, запинаясь, — Я не такой хороший хирург. В Аптекарском приказе есть более опытные лекари и…

— И начнёшь прямо сейчас работать. Зря ты не веришь в свои силы, — пресекаю возражения и поворачиваюсь к Тимофею, — Позови двух людей, кто будет держать Алексея за плечи и ноги. Вдруг лекарство немецкое не подействует, а операция очень болезненная.

После того как глава рода, молча поклонился, я повернулся к тётке.

— Тащи тазик, тёплую воду и чистую ткань. Не забудь на будущее протирать руки хлебным вином и кипятить повязки.

* * *

Операция прошла успешно, насколько это возможно в существующих реалиях. Опиум подействовал, но не до конца. Поэтому Алексей орал и вырывался, пока окончательно не обессилел и впал в бессознательное состояние.

Я наблюдал за процессом и подбадривал Келлермана, оказавшегося отличным хирургом. Зачем зря на себя наговаривать? Да и тётка отлично справилась обязанностями медсестры. Сложнее всего было смотреть на разрезаемую рану, процедуру чистки и слушать крики больного. Но вроде справились. Кто бы знал, чего мне это стоило? Только не приди мы на помощь, Лихачёв бы точно умер. Поэтому засунув подальше брезгливость и какой-то детский страх перед видом раны, пришлось терпеть, делая вид, что всё нормально.

— Завтра утром и после обеда обработаешь раны, а затем зашьёшь. Лучше использовать шёлковую нить, она не подвержена гниению, — наставляю изрядно уставшего Андрея, — И вызовите знахарку Юлию, пусть приготовит заживляющую настойку.

Это я уже обратился к бледному отцу пациента. Старик быстро закивал, глядя на меня шальными глазами. Оно и немудрено, ведь я фактически командовал доктором, делавшим операцию. Теперь слухов точно не миновать. Хотя Федя всегда считался книжником и умником, поэтому народ не должен особо удивляться.

— Теперь всё в руках божьих, — крещусь на иконы, в чём меня истово поддерживают присутствующие, — Мне пора. На обед задержаться не могу, если только квасом угостите.

Глава рода тут же начал отдавать команды, и в тереме снова началась суета. А то на время операции жизнь в огромном доме будто застыла.

* * *

— Приказ понятен? И наши стрельцы на месте? — спрашиваю коломенцев на подходе к Соборной площади.

— Да, государь, — ответил полусотник Иван Дунин, рекомендованный Голицыным, — Воины встали, как мы и договаривались. Но не маловато ли нас? Как бы смуты не случилось или чего подобного.

— Не переживай, вас четыре десятка, все при саблях и пистолях. Главное — держите толпу на расстоянии и никого не подпускайте. Разрешаю рубить любого, кто поведёт себя подозрительно. Даже не раздумывайте. Здесь могут оказаться людишки, выдающие себя за других. А по сути, они тати. И нет никакой чести помереть от удара шилом в печень.

Выходец из смоленского шляхетского рода кивнул и начал отдавать команды. Затем он обогнал нашу процессию, направившись к стрельцам.

Вчера меня посетила гениальная идея, как замаскировать создание собственной спецслужбы и гвардии. Вернее, это будет аналог ОМОНа, а далее посмотрим. Из проявивших себя людей, я хочу сформировать и личную охрану. Рынды — это хорошо, но их мало.

Суть моей затеи простая. Покопавшись в бумагах, фиксирующих преступления, я пришёл в ужас. Складывается впечатление, что Москву осаждает иноземная армия. Количество разбойных нападений, убийств и пропаж купцов просто зашкаливает. Выходца из XXI века, чья юность пришлась на девяностые, сложно удивить разгулом криминала. Но я не ожидал такой сложной обстановки. Бояре, дворяне и купеческие караваны не выезжали за пределы городов без отряда охраны. Хотя вас могли ограбить среди бела дня в ста метрах от Кремля.

А дело уже упомянутого дьяка Васильева, возглавлявшего банду, просто кричит о покровителях в верхах. Преступный бизнес явно крышуют, ибо уж больно много странных вещей происходит при поимке татей. То важный обвиняемый вдруг умрёт в камере или его запытают до смерти, не получив нужных сведений. Ещё люди из Сыскного приказа находят слишком мало украденного и захваченного товара. Значит, его куда-то успевают сбыть.

Потому я и решил потренироваться на нищих с паперти, чья бригада снова оккупировала подступы к Архангельскому собору. Наверняка у них есть свои лидеры, вот и начну натаскивать людей с поиска главарей, распутывая этот криминальный клубок.

Народу на площади собралось немало. Среди них выделяются боярские слуги, ожидающие хозяев, заседающих в Грановитой палате. Но и обычных зевак немало, даже многовато.

Бояре же чего-то задержались и не подают никаких сигналов. А может, они там бухают и отдыхают от надоевших жён с детьми? Шучу работа у вельмож нелёгкая. Им просто сложно договориться, и они не привыкли решать вопросы быстро.

Между тем повозка подкатила к собору. Её сразу окружили рынды и коломенцы. Остальные бойцы грамотно расположись по площади, перекрыв все выходы. Семь воинов переоделись в гражданские платья, дабы не привлекать к себе внимание преступников. Какой же дичью приходится заниматься! Я же — царь! Но вместо государственных вопросов разбираюсь с нищими!

— Чего собрались, православные? Кого-то ждёте или что-то случилось?

Осматриваю полтора десятка оборванцев, среди которых выделяется невысокий крепыш с полубезумной улыбкой и колтуном слипшихся от грязи волос. Также обращают на себя внимание сухонький дядечка, якобы безрукий, и женщина со скорбным лицом. Только взгляды у них уж больно умные, а ещё нехорошие. Бегающие глазки и такие оценивающие, сразу хочется проверить на месте ли кошелёк. Остальные убогие и калики, демонстрирующие впечатлительной и жалостливой публике свои культи с язвами, меня совершенно не взволновали. После сегодняшней операции мне ничего не страшно.

Проанализировав ситуацию и заметив нервный взгляд, брошенный женщиной в сторону мнущегося рядом мужик, определяю агента преступников. Судя по лёгкому кивку, Дунин тоже срисовал татя.

— Подай нам братец, сколько можешь,– вдруг заорал крепыш звонким голосом и пополз ко мне на коленях, — Ведь все мы рабы божьи и ты тоже под ним ходишь. А Яшка тебе пророчество произнесёт.

Про этого товарища я слышал. Типа юродивый по имени Яков. Грамотный актёр или наркоман, не знаю. Но народ верит бесноватому заморышу, а тот всегда рад стараться, играя на публику.

— Я спросил, что вы здесь делаете, — смотрю на занервничавшего мужичка, не обращая внимания на кривляющегося юродивого, — Вы приписаны к Рождественской богадельне. Деньги отцу Никите я выделил, значит, все люди должны быть сыты и обуты. А также обязаны помогать братии, вон какие коленца здоровяк отплясывает. У него здоровья, как у быка. Да и остальные могут свои струпья потешные спрятать. На вас пахать можно, а вы милостыню клянчите, православных обманывая.

— Не вели казнить, государь! Бес попутал, — первым сориентировался дяденька, рухнув на колени, в чём его поддержали остальные.

Только грязнуля так и продолжал тихонько двигаться в мою сторону. А вот мужичок начала осторожно отползать к краю паперти, где я определил ещё одного преступника. Надеюсь, служилые тоже всё видят.

— Помилуй нас, братец, — юродивый вдруг прыгнул вперёд, попытавшись схватить край повозки.

Но Федя Апраксин не зевал и отшвырнул Яшку хорошо поставленным пинком. Тот плюхнулся на ступеньки и сделал вид, что потерял сознание. Как актёр пропадает!

— Убили! Святого человека покалечили псы стрелецкие, — вдруг заголосила тётка, которая с неприятным взглядом, а её подельники тут же завыли на разный лад.

— Стоять! Кто сделает ещё шаг, стреляю! — вдруг громко гаркнул Дудин, отчего я вздрогнул, как и большинство присутствующих, — Фёдор, Яков, вяжите главарей. Остальным держать строй. Рубить любого, кто дёрнется или попытается сбежать!

Толпа остановилась и начала колыхаться, как волнующееся море. А коломенцы, не обращая на крики, спеленали пятерых преступников, включая якобы безрукого калеку. Народ ахнул, когда увидел, что рука у дяди на месте, и он попытался пырнуть бойца небольшим ножом. Но урка против подготовленного воина не пляшет, тем более все люди были предупреждены.

— Проклял тебя господь! Ты уже чуть не помер за предательство истинной веры! Но я вижу, что тебе недолго осталось, — вдруг начал вещать Яшка замогильным голосом.

Быстро он сориентировался, ещё и обладает даром внушения. Судя по тому, что пробрало даже нескольких бойцов, подобному бреду здесь верят. Только Дунин из другого теста и вообще бывший католик. Вон скалится, разглядывая лицедеев.

— Иван, сломай ему руку, чтобы видения были ярче. Вдруг юродивый чего пропустит или неверно передаст. И тётку эту тоже вяжите вместе с безногим, который наверняка быстрее любого скакуна.

Нищие заверещали, прося поддержки части толпы, попытавшейся двинуться вперёд, но тут же раздались звуки извлекаемых сабель. Бойцы шутить не собирались и действительно готовы нашинковать в фарш кого угодно. Они получили шанс возвыситься, и упускать его не собираются. А я просто удивляюсь своему поведению. Будто, что-то нехорошее и злое проснулось в душе. Мы с Федей вроде не особо кровожадные, но вон оно как.

— Аааа! — заорал Яшка, а после глухого треска, он начал тонко поскуливать.

Блин! Я ведь пошутил насчёт руки и просто хотел пугнуть провокатора, не успев предупредить шляхтича. Оказывается, Дунин шуток не понимает, и приказы выполняет буквально. Надо учесть на будущее. Такие люди тоже нужны. Ещё три бойца стащили со ступенек, верещащих тётку с мнимым калекой, начав их основательно пеленать.

Тут начала возмущаться какая-то женщина, за что ей огромное спасибо.

— Православные! Что же это делается! Сколько мы денег Яшке и этим каликам снесли. А они, оказывается, обманщики! Ещё и храмом Божьим прикрывались!

Будь я рядом, то расцеловал бы дамочку. Чую, что градус напряжения качнулся в другую сторону. Мошенничество — дело такое, за него прилететь может, особенно когда оно касается религии. Так-то юродивых на Руси всегда уважали, чего я никогда не понимал.

— Как там с пророчеством? Может, снова помочь? У тебя есть ещё одна рука и две ноги, — раз всё пошло не по сценарию, то доиграем сценку до конца, — Не хочешь покаяться перед обманутыми православными? У церкви ведь стоишь, ирод!

— Хочу! Невиноватый я! Заставили меня, вон он! — поплывший клиент ткнул здоровой конечностью в дядьку, — Простите, люди добрые! Яшка хороший, а они злые.

Теперь бы вывернуться из сложившейся ситуации. Русский народ простой и в порыве жалости может убить насильников. И никакие бойцы толпу не сдержат.

— Стоять! — снова проревел Иван, достав саблю, — Зарублю любого, кто к царю-батюшке приблизиться!

Народ снова отхлынул, поняв, что, вообще-то, рядом царь. Тут на помощь подбежал отряд стрельцов, а я выдохнул. Ведь по краю прошёл. Хорошо, что в дело не вмешался какой-нибудь идиот и не спровоцировал людей. Ведь всё могло закончиться кровью и нанести огромный урон моей репутации. Зато сейчас я на коне, мошенников разоблачил, за стрельцов заступился, ещё и людей исцеляю. Ну, про лечение слухи разлетятся по Москве уже завтра. Поэтому кровь мне ни к чему. И вообще, лучше таких вещей избегать. А то, что приказал сломать юродивому руку, так для дела. Тем более, Яшка оказался проходимцем. Так, ему и надо!

Зато начал формироваться прообраз ОМОНа и возможно, костяка милиции. Сыскной приказ я точно переименую, когда придёт время. Бойцы, особенно Дунин, показали себя с лучшей стороны. Проведём ещё пару тестов и можно поручать им самостоятельнее задания. Хотя пусть займутся нищими. Я дам поручение, чтобы им позволили провести самостоятельное расследование. Заодно дополнительно себя проявят или, наоборот, споткнуться.

Когда рынды снимали меня с повозки, подкатившей к лестнице во дворец, распахнулись двери Грановитой палаты. Оттуда выскочил дьяк, быстро огляделся, заметил меня и ринулся вниз.

— Государь, бояре приняли решение и слёзно молят их выслушать.

Угу. Прямо истекли слезами, бедненькие. Но молодцы, в сутки уложились. Ещё бы понять, чего они там нарешали.

Глава 17

В Грановитой палате было душно, пованивало потом и отдавало другими неприятными ароматами. Надеюсь, бояре не гадили по углам и не сморкались в занавески, по примеру своих европейских коллег? Шучу. Просто нервничаю и ещё не отошёл от происшествия с нищими.

Оглядываю уставших вельмож и останавливаюсь на патриархе. Махинатор тоже здесь! Интересно, Иоаким присоединился к думцам с утра или его позвали, когда грамоту уже утвердили? Впрочем, неважно. С этим деятелем у нас ещё будет беседа, касающаяся многих вопросов. Уверен, что он не успокоится.

— Рассказывай, Фёдор Фёдорович, — приказываю Куракину, когда меня перенесли на трон.

Пожилой князь кивнул дьяку, дабы тот передал бумаги Апраксину и начал вещать.

— Прости нас, государь. Не разобрались мы в расследовании князя Голицына, — оратор удивил меня столь оптимистичным началом, — Бояре долго судили да рядили, но согласились, что нельзя прощать подстрекательства к бунту, приведшие к убийствам и поджогам домов. Ещё и царская семья чуть не пострадала.

Торопиться некуда, поэтому я спокойно слушаю прелюдию, рассматривая уставшие и хмурые лица думцев.

— Алёшка и Алексашка Милославские заслуживают смерти за свои деяния, а князья Хованский и Прозоровский — ссылки в Пустозёрск, — с трудом выдавил Куракин, но далее продолжил нейтральным тоном, — Стрелецкие главы во главе с полковниками Грибоедовым и Озеровым, числом семь человек также должны быть казнены. Кроме них, плахи достойны пятнадцать простых стрельцов и холопов боярских, замеченных в убийствах. Ещё сорок людишек, уличённых в разбое, последуют в Сибирь. Всё имущество виновных передаётся в казну, дабы быстрее выплатить долги. Восемь бояр и два десятка служилых людей из приказов отправляются в ссылку или на дальние рубежи. Иван Милославский и Кирилл Нарышкин готовятся к постригу. Здесь мы над ними не властны. Решение за тобой.

Это прямо праздник какой-то! Только нельзя впадать в эйфорию. Беру бумаги и быстро пробегаюсь по тексту. Братьев Толстых и ещё пяток мутных персонажей бояре всё равно выгородили. Зато главные заговорщики получили максимальное наказание. Странно, что бояре решились на казнь племянников Милославского. Хотя это ведь и ослабление моего клана. Просто Иван Михайлович оказался человеком неумным и одновременно амбициозным. Ему бы договориться с Федей, определить границы дозволенного, и действовать в рамках генеральной, то есть царский, линии.

Вроде всё хорошо, но это обманчивое впечатление. Нельзя давить на бояр, не оставляя пространства для манёвра и лишая надежд устроить будущее детей. Значит, необходимо подкинуть им жирную кость, дабы думцы основательно за неё перегрызлись. Заодно забудут про обиды к царю. Да и не просто так они выдавили из своих рядов с приказами столько людей. Наверняка уже подумывают, кого устроить на тёплые места. Я разве против? Надо только обговорить условия.

— Признаюсь, удивили вы меня покладистостью и суровым отношением к татям, — мысленно улыбаюсь, наблюдая за спектром эмоций на холёных лицах, — Позже я изучу грамоты, и может, кого помилую. Пусть лучше людишки служат на засечной черте и приносят пользу государству. Казнить их всегда успеем. Как отдохнёте, жду от вас решения по новым думцам и главам приказов. Только обдумайте всё хорошо, дабы не предлагать людей бесполезных и глупых. Иначе я назначу своего человека.

Бояре сразу зашевелились, будто трава под лёгким ветерком. Такие слова им по душе. Но есть у меня и ограничения.

— Посольский приказ продолжит возглавлять Василий Голицын, Большую казну передаю Никите Одоевскому, Оружейные и Золотые дела Михаилу Лихачёву. Брат его — Алексей, как выздоровеет, встанет во главе Казённого приказа, а Яков Одоевский — Аптекарского, — оглядываю думцев и заканчиваю речь, — Это не обсуждается и является моим окончательным решением. Всё остальное на ваше усмотрение, включая Большой полк. Князю Голицыну хватит иных дел, дабы заниматься ещё и военными делами.

Бояре не смогли сдержать эмоций. Здесь не нужны слова, хватит выражения некоторых лиц. Кто-то доволен, а иные просто изумлены. Ведь формально князь получил царское неудовольствие и лишён одной из должностей. Для вельмож — это хорошая плюшка. Теперь они могут поставить своих людей на командных постах в армии. На самом деле всё сложнее, ибо ситуация в управлении страной и войсками крайне запутанная. Однако бояре не пройдут мимо возможности усилиться. Заодно перессорятся, на что я очень надеюсь.

Своё решение я принял обдуманно. В данный момент у меня просто нет физических сил и знаний, чтобы полноценно руководить страной. Даже Федя этого никогда не делал, больше полагаясь на чиновников и Думу. Для начала необходимо набраться опыта и потренироваться на кошках. Под этим я подразумеваю личную собственность семьи Романовых, управляемой Казённым приказом. Хочу разобраться, что это вообще такое. Заодно в моём подчинении окажутся царские мастерские и медицина. На первые бояре не претендуют, а вторая слишком ответственная сфера. Что касается МИДа и Минфина, то их возглавят опытные люди, чей авторитет признают даже самые склочные думцы. А за остальные места путь хоть глотки друг другу перегрызут. И, конечно, я займусь организацией нормальной полиции, но не буду спешить. Поэтому боярам об этом знать не нужно.

Решение думцев по наказанию участников мятежа меня полностью устроило. Даже нет смысла настаивать на обязательных пытках племянников Милославского и стрелецких полковниках. Голицын уже размотал клубок заговора, получив показания. Остальное лишнее, я и так всё знаю. А под пытками человек может оговорить, кого угодно, и ничто не мешает ему соврать. Только бояре надеются, что казнь для моих родственников будет заменена на ссылку. Здесь они ошибаются. Пощады не будет. Таким образом, я разменяю окончание расследования на жертвы. И виновными в смертях окажутся именно думцы, о чём будут распущены слухи среди народа. Ведь царь на Руси хороший, а бояре плохие. Гы!

— Не буду требовать ответа прямо сейчас. Соберитесь после обеда или завтра утром. Надеюсь, два дня вам хватит, — решаю закончить разговор.

— Как прикажешь, государь, — ответил Куракин, и все бояре дружно поклонились.

* * *

После возвращения в палаты я пообедал и внимательно изучил грамоты. Затем набросал список, куда отправить преступников. Из полковников и полусотников я решил помиловать двух человек, отличившихся на полях сражений. Пусть начнут с обычного стрельца и кровью искупят свою вину. Остальные оказались обычными казнокрадами, чем-то напоминающих генералов моего времени. Тех начали активно сажать, причём власти усиленно делали вид, что чудовищная коррупция стала для них неожиданностью. Угу. Здесь тоже типа никто не знал, ещё и старался покрывать мздоимцев, как убитого стрельцами Янова. Или Грибоедова, чьё дело хотели спустить на тормозах. Однако я убеждённый противник коррупции, тем более в силовых структурах, поэтому откровенные воры последуют на плаху.

По Алексею и Александру Милославскому всё ясно. Именно они стали триггером перехода бунта в активную фазу. Такое не прощают, заодно необходимо преподать науку остальным интриганам. Бояре излишне расслабились, вот пусть привыкают к ответственности за свои поступки. Никто не собирается устраивать репрессии, хотя очень хочется. Просто надо привести людей в чувство, показав, что избранных у нас нет.

Мои невесёлые мысли прервал, появившийся Савва. Чего-то я излишне загрузился, позабыв о времени. Смотрю в окошко, а там уже солнце заходит. Перевожу взгляд на своего человека.

— Поляк пришёл. Говорит дело важное, и ты велел докладывать, если что-то срочное, — доложил дядька.

— Веди.

Чем мне нравится Дунин, так это балансом рвения и разума. Полученный приказ он выполняет рьяно, но при этом думает о последствиях. Так его охарактеризовал Голицын. Пусть шляхтич — ренегат, зато к любому делу подходит основательно, просчитывая последствия и думая о деле. Хватать и пытать без разбора может любой. Как и повести людей в атаку, угробив их ради шкурных интересов. А вот умение думать дано не каждому. Иван Мартынович, ранее Ян Мартин, был неудобным подчинённым для начальства. Потому и особо в чинах не продвинулся. Но, даже вцепившись в предоставленный мною шанс, он сохранял холодную голову.

Поклонившись, Дунин перекрестился на образа и начал сходу доклад. Он вообще не любил словоблудие, чем сразу меня подкупил.

— Мы сволокли людишек с паперти и передали в Земский приказ. Ведь у нас нет прав допрашивать и пытать татей. Однако я присутствовал на дознании, заодно дьяков и писцов поспешить заставил, — усмехнулся поляк, явно не одобряя чернильное племя, любящее устраивать волокиту, — Ты оказался прав, государь. Притворщики долго не сопротивлялись и сразу выложили, что знали. Их целая шайка, куда входят обычные разбойники, скоморохи, нищие и даже один дьяк. Я послал людей, дабы задержать злоумышленников. Боюсь, всех не успеем, но далеко не уйдут. У меня под рукой две пятёрки лазутчиков, от которых даже татары в степи не уйдут. И в лесах они как дома. Пришлось придать им ещё полтора десятка из выделенных тобой воинов, уж прости за самоуправство.

Золото, а не человек! И такого кадра мариновали на границе? Ещё и до дел нормальных не допускали.

— Ты всё верно сделал. Какие могут быть претензии? А чего пришёл? Можно было после доложить.

Смотрю в серые глаза поляка и понимаю, что он появился не из-за желания показать своё рвение.

— Тебе самому надо это видеть, государь. В подвалы спускать не надо, мы перевезли людей в богадельню.

До Рождественского храма от моих палат метров сто, а по прямой, вообще пятьдесят. В XXI веке старинная церковь является часть Большого Кремлёвского дворца. А сейчас просто стоит рядом с моим здешним жилищем. И что там за загадочные люди? Всё равно делать нечего. Схожу, посмотрю.

* * *

— Дядечка, ты скажи, чем мы провинились? — произнесла девочка, глядя на меня голубыми глазищами, — И когда нас к дядьке Никифору вернут? Хотя здесь лучше, вон какая похлёбка вкусная! Ещё и сухарей дали.

Смотрю на девятерых, стоящих передо мной детей и не могу произнести даже слова. К горлу подобрался комок, не позволяющий дышать. А в душе сейчас такая буря, что с трудом удаётся контролировать эмоции. Хочется убивать. Никогда я не испытывал такой незамутнённой ненависти к людям. Вернее, нелюдям.

— Ты плачешь, дядечка? Мы тебя обидели? Так прости нас, пожалуйста. Хочешь, Андрейка песню споёт? Он не только жалостливые умеет, но и весёлые. На праздниках народ нам хорошую деньгу приносил. После чего дядька Никифор нам даже хлебушек давал и не бил.

Двое детей закивали, подтверждая слова девочки. Остальные же увлечённо грызли сухари, выданные коломенцами.

Провожу ладонями по лицу и понимаю, что плачу. Может, это недостойно царя, но сложно удержаться. Уж больно жуткая ситуация. Лица бывалых бойцов тоже весьма хмурые, а глаза смотрят очень недобро. Но они видали и не такое, поэтому умеют сдерживать эмоции.

Когда меня занесли в зал, где обычно столовались убогие, живущие в богадельне, я сначала не понял зачем. Ну, детки, пусть и грязные. Но присмотревшись и выслушав короткий доклад Дунина, меня начало трясти. И не от страха, а от ненависти.

Компрачикосы! Или как называются эти ублюдки на Руси? Они есть в этом времени! Сидящих передо мной детишек похитили или купили у родителей, чтобы сделать профессиональными нищими. Только предварительно их изуродовали. Кому-то обожгли лицо, другим искривили спины или сломали ноги. И всё это происходило в паре километров от Кремля!

— Вы пока останетесь здесь, у отца Никиты, — нахожу силы на ответ и киваю в сторону замершего духовника, — Хлебушек и похлёбка теперь будет у вас каждый день. А дядька Никифор уехал, надолго.

Дети заулыбались и радостно закивали. У одного мальчика с обожжённым лицом кожа натянулась, а улыбка выглядела, как жуткий оскал. Кто бы знал, чего мне стоило не отвернуться. Только бойкая девочка с вывернутыми стопами, внимательно на меня посмотрела и через некоторое время кивнула.

А я поклялся, что никто не уйдёт от наказания. Пусть на поиски изуверов уйдёт пять лет и пуд золота. Надо будет проинструктировать Дунина, чтобы он копал глубже и не стеснялся задеть какого-нибудь высокопоставленного товарища. Не поверю, что такие дела творились без нужной крыши.

Дети же пока поживут в богадельне. Далее их определят в профильное учреждение. Скорее всего, в интернат, где можно получить специальность. Один такой мы точно откроем в этом году. И ещё надо подумать о семейных детдомах. Ни один воспитатель не заменит ребёнку родителя, пусть он и чужой человек. Мы уже обсудили эту тему с Софьей, которой идея понравилась. Радует, что все сестрицы, царица и тётка Татьяна заинтересовались благотворительным проектом. Только Анна отговорилась плохим здоровьем, но это дело добровольное.

Тут в зал зашёл Дунин и, увидев мой кивок, подошёл к креслу.

— Тать этот, Никифор, поёт, аки соловей, — тихо произнёс поляк, — Ещё и баба начала правду вещать, а до этого пыталась скрытничать. Они указали на три разбойничьих логова. Нужны будут люди, государь. Сами мы справимся, но везде не успеем. Уйдут, гады! Надо брать сразу всех.

— Хорошо. Иди в Сыскной приказ и затребуй нужных людей. Что ещё? — Иван явно рассказал не всё.

— Разбойники творили свои непотребства более семи лет. Никифор указал на целое кладбище, где они хоронили своих питомцев, — поляк кивнул на жующих деток и пояснил, — Тех, что не выдержал издевательств. Говорит, закопали несколько десятков, без отпевания как собак.

Сердцебиение вновь увеличилось, при этом моя душа заледенела? За что мне такое? И в чём виноваты дети? Сука! Хочется самому пытать извергов, а далее казнить, чтобы те мучились подольше.

Делаю несколько вдохов и выдохов, дабы успокоиться.

— Избавь меня от подробностей, — спокойно отвечаю поляку, — Бери, сколько нужно людей и человека из приказа. Пусть он составит правильную грамоту и приложит к ней показания татей. И постарайся, чтобы воины пока помалкивали. Нам сейчас важно поймать изуверов, и нужна тишина. Народ же может взбунтоваться и начать самосуд. Под такое дело главные разбойники сбегут и затаятся. Ищи их потом годами.

Дунин кивнул, и, развернувшись на каблуках, покинул трапезную. Мне тоже пора. Машу рукой рындам, чтобы несли кресло в палаты.

* * *

Странный он человек. Вроде не дурак и неплохо образован. Более того, много читает, и не только религиозные книги. Но в некоторых вопросах упрямство сидящего передо мной гостя похоже на фанатизм. Хотя он хитёр и прагматичен. Как всё это понимать? Я сейчас о патриархе, пожаловавшем с утра пораньше. Мало того что у меня к этому деятелю немало претензий, так он начал разговор с ультиматума и упрёков.

Поэтому пытаюсь сдерживать рвущееся наружу раздражение и спокойным тоном объясняю Иоакиму, что право на насилие имеет только государство.

— На Руси есть царь, являющийся самодержцем. Он поручает боярам и главам приказов следить за выполнением законов, делясь властью, — боюсь, главпоп не поймёт понятие «делегировать полномочия», — Ниже стоят дьяки и иные служилые люди. Церковь у нас занимается духовной сферой, окормляя и направляя паству. Никто не давал ей права держать людей в собственной тюрьме, и тем более их карать. Это право есть только у меня!

— Это еретики, государь! Испокон веков было, что мы решали свои дела внутри братии. Сажать, кого в келью или отправлять на костёр — наша привилегия, — Иоаким сбавил обороты и начал приводить аргументы.

— Значит, с сегодняшнего дня будет иначе. Я не позволю пленить моих подданных и тащить их на костёр. Поэтому Аввакума, Лазаря, Фёдора и Епифания ты сегодня же освободишь. Они последуют в тюрьму Земского приказа, а далее совместно решим их судьбу. Касаемо прений, то предлагаю назначить их на послезавтра. Позже я хочу уехать в Коломенское. А так доведём дело с бунтом до ума, и все спокойно займутся работой.

— Не будет никаких прений! — иерарх злобно блеснул глазами, — Никитку Пустосвята с другими еретиками я приказал заточить в келью. Вскоре будет церковный суд, и тогда врагов передадут «земцам» для казни. А ещё ты должен подписать статьи против раскольников, утверждённые синодом. Завтра я передам грамоты, пока они не готовы.

А это уже оскорбление и неприкрытое хамство! Мало того что Иоаким снова нарушил мой приказ, так ещё и проталкивает изуверские правила, дабы окончательно расколоть страну.

Приди он вчера, то получил бы слишком резкий ответ. Но я немного успокоился и стараюсь не обострять ситуацию. Или для патриарха такое поведение — признак слабости?

— Нет. Никиту тоже надо отпустить, и статьи я подписывать не буду. Не ко времени сейчас такие законы, могущие потрясти народ, — делаю очередную попытку договориться, — Зря ты отказался от прений. Но ничего. Думаю, всем надо успокоиться и проведём собрание осенью. Надо совместно подумать, как объединить русское общество…

— Правильно люди говорят, что царь изменился! — вдруг перебил меня Иоаким, — Ты и ранее проклятым латинянам потворствовал и привечал их в Москве. А сейчас вздумал на их сторону переметнуться? Не бывать этому! Я не позволю!

Выдав пафосную концовку, главпоп попытался вскочить, оперевшись на посох. За всем этим действием он не услышал, как Савва вытащил кинжал из ножен. Зато Иоаким застыл в недоумении, когда холодный металл прикоснулся к шее, обильно заросшей бородой.

— Не много ли на себя берёшь, Ивашка? — патриарх дёрнулся, как от пощёчины, после упоминания своего мирского имени в унизительной манере, — Забыл, с кем разговариваешь, холоп?

— Я…

— Никто, — прерываю обнаглевшего попа, — Ты неумный человечишка, обуреваемый гордыней и нетерпимостью. При этом совершенно забывший про дела государственные. Дело церкви заниматься душами людским и не лезть в мирские дела. Или в библии написано иначе? Лучше бы ты священниками занялся. Каждый второй из них малограмотный, читать не умеющий. Многие не знают писания, и даже десять заповедей перечислить не смогут. Позор, а не слуги божьи! Оно немудрено, если их глава иными делами озабочен.

Патриарх молчал, находясь в прострации. Он не ожидал от обычно покладистого царя такого поступка. Но надо морально добить этого махинатора. Про вчерашний случай с нищими патриарх должен быть в курсе.

— Кто из твоих приближённых помогал татям, калечащим детей? Мы всё равно докопаемся до истины, даже если придётся весь синод на дыбу подвесить. Я на многие вещи закрывал глаза. Но надругательств над детьми не прощу никому, — чую, что начинаю шипеть от злости, но не могу остановиться, — Говори, кто прикрывал татей, окромя тебя?

Судя по окончательно растерявшемуся Иоакиму, такого обвинения он не ожидал. И нет его вины в случившемся, это очевидно.

— Прости, государь. Обуяла меня гордыня, здесь ты прав, — хрипло произнёс поп и попытался сесть на кресло, но Савва не позволил, — Но не возводи на братию напраслину. Нет здесь нашей вины и быть не может. Да, я отменил твой приказ Никите, но сделал это со зла, есть грех.

Хорошо, хоть признался. Может, он не настолько безнадёжен? Хотя о чём я? Стоящий передо мной иерарх замешан в заговоре.

— Надеюсь, что это правда. Земский приказ сейчас землю роет и добьётся правды. Если среди изуверов есть хоть один священник, то это твоя вина! — тычу в Иоакима указательным пальцем, — И отвечать за это будет весь синод. Я ещё прикажу людишкам рассказать, чем наша церковь занимается.

Вот здесь главпопа пробрало. Здешний народ весьма покладистый, но очень жёстко реагирует на явную несправедливость. Яркое тому подтверждение целая череда бунтов — Медный, Соляный и Стрелецкий. В случае огласки иерархам тоже перепадёт, как и пострадает репутация самой церкви. Что может привести к поддержке населения раскольников. Этого Иоаким боится как огня. Зато сейчас можно воспользоваться его растерянностью.

— Всех задержанных людишек переведёшь в Земский приказ. Далее вместе решим, как их судить и наказывать. Прения переносим на осень, если будет такая необходимость. Это я решу позже, — мои слова для главпопа, как пощёчины, но он терпит и молчит, — Статьи отложим года на два-три. Пока есть возможность решить противоречия миром, будем пытаться до последнего. А ты займись обликом и знаниями священников. Иначе одни ведут себя, как удельные князья, ещё и нарушают все церковные уставы. Другие, наоборот, нищие и безграмотные. Вот наведёшь порядок в своём хозяйстве, тогда и поговорим. Если нет вопросов, то ступай.

Глядя вслед ушедшему патриарху, понимаю, что это война. Но время у меня есть, и никто не собирается бездельничать. С боярами тягаться сложно, а вот приструнить обнаглевших попов вполне реально. Этим и займусь в ближайшее время. Обидно, что придётся делать это в ущерб другим проектам.

Глава 18

Никогда не думал, что буду наблюдать за самой настоящей казнью. Причём именно моя принципиальная позиция стала причиной столь строго приговора. Происходящее вокруг не вызывало исключительно тошноту. Неприятен сам процесс, собравшиеся зеваки и лицемерные бояре, разодевшиеся на столь страшное мероприятие, будто на праздник. Выход в люди всё-таки. Жуть.

Я в своём обычном кунтуше и «сибирской» шапке на их фоне выгляжу бледно. Только красные сафьяновые сапоги, которые, наконец, удалось натянуть, выбиваются из общего образа.

Знаете, сцены казни хорошо показывать в кино. Там храбрый герой, орущий «Батька» или «Freedom» бьёт зрителя прямо в сердце. Либо отвратная толпа, забрасывающая несчастного гнилью и ждущая зрелищ, радостно скаля беззубые рты, заставляет её ненавидеть. Однако реальность оказалась иной.

Несмотря на солнечный майский денёк, обстановка на Красной площади была гнетущей. Вокруг лобного места собралось немало народа, добавляя своим злым молчанием дополнительного негатива. Блёклые стены Кремля, с потёкшими белилами, грязная мостовая, облупленные лавки тоже не вызывали особого оптимизма. Ещё неряшливая и потрёпанная толпа. Может, нормально покрасить купола Храма Василия Блаженного? Хоть так будет веселее. Иначе окружающая серость и бояре, похожие на попугаев, давят как пресс.

Вообще, если не брать некоторые церкви, покрытые медью и золотом, то моё главное впечатление от Москвы — это безликость и грязь. Или сегодня просто такое настроение, что ты недоволен буквально всем. Положительно надо перебираться в Коломенское, поближе к природе и подальше от людей, особенно бояр.

Но приходилось сидеть на специально сколоченном помосте в окружении вельмож и коломенцев, взявших под охрану мероприятие. Стрельцам я не доверяю, ведь сегодня должны казнить их товарищей. Внимательно изучив доклад Голицына с показаниями свидетелей, пришлось признать, что милости заслуживают единицы. Остальные разбойники и убийцы, должны умереть.

Поэтому и такая обстановка. Кстати, патриарх казнь игнорировал, проявив политический нюх. По идее его здесь и не должно быть, но ранее Иоаким подобных мероприятий не пропускал. Я тоже подстраховался, запустив слух о суровом приговоре, продавленном боярами. Мол, царь спас, кого смог. А далее ему не позволили. Надо работать над имиджем, хотя к Феде здесь нормальное отношение. Если не брать перепись населения с последующим изменением системы налогообложения, то народ его любит. Ну и жалеет, конечно. Всё-таки сам больной и жену с сыном потерял. Русский народ он такой — отходчивый и незлопамятный.

Может, это прозвучит странно, но во время казни проявляется характер человека. Если он был дерьмом, то оно из него и полезет. Так случилось с Александром Милославским, которого первым потащили на плаху. Родственничек сопротивлялся, не собираясь отправляться к праотцам. Кстати, именно его с братом и ещё трёх стрелецких полковников, народ искренне ненавидел. Поэтому на лицах собравшихся не было ни грамма сочувствия.

— Убийцы! Не виноватый я! — заорал Алексашка, когда его вывели на помост, а далее заверещал в мою сторону, — Антихрист! Это всё ты! Я…

Палач, наконец, додумался прикрыть источник зловония, врезав приговорённому по почкам. Того быстро скрутили помощники ката и прижали голову к плахе. Далее, Милославскому отрубили голову. Всё прошло спокойно и даже обыденно. Народ только ахнул и загудел. Толпа заколыхалась, но в её действиях и словах не было угрозы. Скорее, удовлетворение, а у многих злорадство с одобрением. Уж слишком многих обидели неумные и наглые племянники Ивана Михайловича.

С Алексеем палачи ошибки не повторили, заранее сунув ему кляп в рот. Второй родственник тоже пытался сопротивляться, но силы оказались неравны. Может, зря я проявил милосердие и отказался от пыток? Так бы получил больше информации и приговорённые не буянили. С вывернутыми плечевыми суставами и многочисленными ожогами особо не попрыгаешь.

Какая дичь лезет в голову! Мне отрубленная голова и потоки крови ещё долго будут являться во сне. И в пыточную тоже не тянет. Наблюдать за людскими страданиями — это крайне нездоровая тема. Хотя для дела придётся участвовать в допросах. Нельзя полагаться на людей, и лучше их периодически проверять. Вон князь Голицын, стоящий рядом с невозмутимым лицом, вроде сторонник. Но князь излишне прагматичный и по натуре государственник. Если Василий почувствует, что царь отклонился от генеральной линии, то может и предать. Или это разыгралась, ставшая моей спутницей паранойя? Как монархи умудрялись сохранять душевное здоровье в такой среде? Это ведь ужас! Доверять никому нельзя, кругом подлизы и интриганы, готовые за небольшую плюшку пойти на любое преступление.

Тем временем в специальную корзину упала вторая голова, а помощники оттащили брызжущее кровью тело. Брр!

Далее маховик правосудия заработал, как конвейер. А Грибоедова, Озерова и Циклера обезглавили под одобрительный гул зрителей. Среди собравшихся хватало стрельцов и членов их семей, хлебнувших немало бед от мздоимцев. Эти люди приговорённых точно не жалели.

Это прозвучит дико и страшно, но я не упустил возможности воспользоваться моментом. Надо же работать над собственным положительным имиджем.

Глашатай объявил имя очередного приговорённого, и его затолкнули на помост. Молодой стрелец отличался высоким ростом, широкими плечами и тонкими чертами лица. С учётом блондинистой шевелюры и зелёных глаз получался этакий герой девичьих грёз. И присутствующие дамы действительно смотрели на красавчика с жалостью. Да и не замешан парень в чём-то нехорошем. Последние два дня я тщательно перепроверял списки и показания свидетелей. Откровенных заговорщиков, воров и убийц мне не жалко. Но ведь возможна ошибка, а кого-то могут оговорить. И вообще, людей с нормальной биографией, участвовавших в войнах, я решил помиловать. Вот и Истоме Фёдоровичу Дивову повезло.

Машу рукой палачу, и тот поднимает парня с колен, подтолкнув к краю помоста.

— Как же так, Истома? Ты ведь воевал, проявил себя в битве с басурманами, до десятника дослужился. Говорят, стрельцы тебя в полусотники сватали. Но вон оно как.

— Бес попутал, государь. Виновен я перед тобой и народом православным. И готов понести заслуженную кару, — стрелец отвесил низкий поклон, но тут же выпрямило спину.

А ведь он не играет. Что касается обвинения, то Истома зарезал полусотника своего полка. Это тяжёлое преступление, карающееся смертью. Однако мне известны нюансы случившегося. Стрельца можно похвалить за устранение откровенного скота, облечённого властью. Среди служивых хватает разного народа и не все они душки.

— Дарую тебе жизнь, но с одним условием, — после моих слов, над площадью тут же повисла звенящая тишина, — Ты разжалован до обычного воина и в ближайшее время отправишься на засечную черту. У тебя будет два года, дабы проявить себя или просто обойтись без взысканий. Если и далее станешь нарушать законы, то не обессудь.

Толпа поддержала моё решение одобрительным гулом, а помилованный снова поклонился.

Казнить человека не проблема. Вопрос, где взять новые кадры? На деревьях они не растут, а среди обвиняемых немало толковых солдат и командиров среднего звена. Пусть лучше татар с ногайцами по степи гоняют, чем землю удобряют. Ведь кроме приговорённых к казни и ссылке, среди стрельцов набралось почти три сотни нарушителей. Кто-то подпалил дом или чего украл во время бунта. Иные совершили различные преступления до начала волнений. Вот для них и создаётся штрафной батальон, который я решил назвать «Ссыльным полком».

Такая воинская часть напрашивалась без всяких бунтов. Нарушителей устава и даже закона среди служилых людей хватает. В том числе этим грешат офицеры и чиновники. Пусть теперь смывают позор кровью на границе. Умные люди обязаны воспользоваться таким шансом, а может, кто-то проявит доселе скрытые таланты. Часто нарушителями дисциплины являются пассионарии и излишне активные ребята, что называется, с шилом в заднице. Возможно, от кого-то просто избавляется начальство. Гнать на убой я никого не собираюсь. Полк получит нормальное вооружение, чёткие задачи, а личный состав пройдёт дополнительную подготовку.

Ближе к полудню жуткое мероприятие закончилось. Я помиловал ещё восемь человек из четырёх десятков и приказал рындам нести меня в палаты. Народ расходился, тихо переговариваясь, но без особой злобы. Может, казнь для местных — дело привычное? Мне же хочется надеяться, что подданные признали наказание заслуженным. Обиженные будут, куда без них. Главное, чтобы у людей сложилось мнение о справедливости царя. Надо ещё обдумать этот момент перед началом информационной войны, которую я хочу начать против патриарха и бояр. Последних пока трогать не буду, а вот с Иоакимом мы непримиримые враги. А вообще, пора выслать главпопа в Лавру. Нечего ему целый дворец в Кремле занимать. Насчёт использования зданий обоих монастырей, расположенных в крепости, у меня тоже есть идея. Но пока недостаточно сил, чтобы её осуществить.

Настроения особо нет. Ещё угнетает необходимость повторного посещения Лобного места. Следствие над компрачикосами в самом разгаре, а бойцы продолжают ловить беглецов. Кстати, под это дело улучшилась криминогенная обстановка в столице. Скорее всего, преступники напуганы начавшимися облавами и затаились. Но ничего, очищение Москвы от криминала — один из главных пунктов моего плана. Заодно боярам глаза замылю. Те подумают, пусть дитятко тешится, лишь бы не плакало. Вернее, не лезло в их дела.

* * *

— Тогда для чего мы воевали и понесли столь большие убытки? А людей, сколько положили!

У меня сегодня первое внешнеполитическое дело. Обсуждаем с Голицыным международную обстановку и ситуацию вокруг России. На первом месте стоят мирные договоры с поляками и османами. Благо со шведами у нас сейчас мир и вполне себе добрососедские отношения. Не сказать, что всё благостно, но и причина для войны отсутствует. Конечно, нам бы не помешала Рига, как один из лучших портов и богатейших городов Балтики. Только для полноценного использования потенциала столицы Ливонии, необходимо контролировать всю Западную Двину. Значит, надо заново захватывать Витебск, Полоцк и Динабург, возвращённые по условиям Андрусовского перемирия[1]. А это новая война с поляками и, конечно, шведами. При этом у нас есть Архангельск, с каждым годом наращивающий обороты, куда налажены торговые маршруты. Так зачем России лишние расходы? Здесь не знаешь чем со стрельцами расплатиться. И вдруг новые расходы.

Меня же возмутила ситуация с османами, вернее, крымским ханством. Война закончилась всего два года назад, и подписан мирный договор. Сомнительный, по моему мнению, хотя Голицын придерживается противоположной точки зрения. Моё негодование вызвано необходимостью платить татарам поминки[2]. Ведь мы войну не проиграли. Если бы ещё бояре послушали Федю, то обошлись гораздо меньшими потерями. При этом по условиям соглашения надо умасливать обнаглевших от безнаказанности крымцев, которые никогда не прекращали набегов. Пусть на время они притихнут и будут гадить по мелочам. И за что платить? За угнанных людей и регулярно разоряемое пограничье?

— Это нарушение договора, государь, — спокойно ответил Голицын, — Хан и его люди внимательно следят за его соблюдением. Случить опоздание с доставкой даров, так сразу последует набег. В последний раз на нас пошёл сам Мурад-Гирей. Однако белгородскую черту татары не преодолели. Зато немало воинов погибло и более тысячи людишек увели в полон. Слабы мы ещё держать столь длинную границу.

Откидываюсь на спинку кресла и задумываюсь. Историю войн и наиболее значимых событий этого времени я помню. Вскоре начнётся многолетняя война между османами и Австрией, которую поддержит немало европейских стран, за исключением Франции. Султан выставит огромную армию и осадит Вену. В том числе рекрутировав лучшие силы крымского хана. Что значительно ослабит последнего.

Турки точно проиграют и будут разгромлены под австрийской столицей. А ещё я помню, что какой-то запорожский атаман совершит несколько успешных набегов на Крым. Надо собрать больше материала о событиях, происходящих по обоим берегам Днепра. Кстати, Правобережье сейчас в вассальной зависимости от Порты, что раздражает как Польшу, так и Россию.

Вдруг вспомнилось, как начинал Пётр. Он делал всё правильно, присоединившись к Священной лиге. И вообще, азовские походы, строительство флота на Дону и удары по Крыму оказались весьма правильным ходом. Как можно воевать с сильным противником, оставив оголённые тылы? Но первый император, как всегда, не довёл дело до конца. Потому и воевал с Карлом двадцать лет, получив в дополнение Прутский позор и оставив наследникам вечный гнойник в виде Крымского ханства. Потребовалось пятьдесят лет после смерти царя-реформатора, чтобы окончательно решить вопрос с людоедским соседом. А ведь можно было выбить зубы этому шакалу намного раньше.

Это моё мнение, и оно может быть ошибочным. Вон более осторожный и менее порывистый Алексей Михайлович умудрился влезть сразу в три войны, две из которых оказались длинными и выматывающими. А конфликт с османами достался Феде по наследству.

Постепенно в голове сформировался план. Для его детализации не хватает информации, но Голицын в качестве консультанта мне без надобности. У князя множество достоинств, я даже готов признать его одним из самых толковых государственных мужей XVII века. Война — единственная сфера, где Василий полностью провалился. Поэтому найду других советников.

— Мы не будем платить поминки в этом году. В следующем посмотрим, но надеюсь, тоже нет, — поднимаю руку, пресекая возражения, — Так надо, поверь. Кого бояре хотят назначить в Стрелецкий приказ и доверить Большой полк?

Князь на мгновение замялся, уж больно резко я сменил тему.

— Думного генерала Змеева. Он сейчас уже возглавляет Рейтарский, Иноземный и Пушкарский приказы. Бояре хотят, чтобы дела военные сосредоточились в одних руках. Тем более Венедикт Андреевич — ученик самого Исака Фанбуковена[3], принёсшего много полезного русской воинской науке. Есть и противники этого назначения, всё решится в ближайшие два дня.

Странно, но я не слышал про Змеева, в отличие от голландца, чей сын был тестем Лефорта. Федя в армейские дела особо не лез, но считал генерала человеком полезным. Доверимся моей второй сущности.

— Коли изберут Венедикта Андреевича, то пусть явится ко мне немедленно. Надо многое обсудить, — после кивка Голицына, перехожу ко второй теме, — Теперь о делах польских. Ты уверен, что нам нужен именно «вечный мир»? Наши соседи слабеют с каждым годом. А православные там лишены всех прав, что является кровоточащей раной для любого русского человека. Даже иудеи, лютеране, армяне и прочие басурмане имеют преимущество перед людьми, проживающими на своих исконных землях.

— Мы не можем сейчас воевать с Польшей, государь. Начнись противостояние, и в него сразу влезет Крым с Портой. Хорошо, что у шведов сейчас хватает внутренних разногласий. Иначе и они нарушат все соглашения, уж больно случай удобный, — Голицын разволновался, испугавшись, что я решил поиграть в великого полководца, — А ещё есть правобережные казаки, да разные орды, включая ногайскую. Они сразу пойдут в набег, и нам потребуется выделять дополнительные войска для охраны рубежей.

На всякую степную мелочь у меня как раз есть планы и даже надежда. Надо только всё обдумать. Касаемо пшеков, то глупо заключать бессрочное мирное соглашение, не выбив каких-то привилегий.

— У короля Яна есть дочь подходящего возраста для Ивана или Петра?

— Аделайда Людвика[4] десяти лет от роду, — тут же ответил повеселевший князь, — Остальные померли в младенчестве или совсем малы. Но ведь она католичка и вообще.

Василий развёл руками, как бы описывая множество непримиримых противоречий с Польшей.

— Агафья из католического рода, и ничего, стала русской царицей, — вспомнив Федину супругу, я грустно вздохнул, — Марина Мнишек тоже, как и многие другие. Поэтому объяви польскому посланнику наши условия для «вечного мира». Во-первых, дочь Яна должна выйти замуж за русского цесаревича. Во-вторых, Сейм принимает решение об уравнивании православных с католиками. Пусть только на русских землях, я это переживу. Или мир на десять лет, не больше. Собеский умён, и прекрасно понимает, что для его державы война сродни новому Потопу. Я же не нарушу своё слово, которое просто так давать не намерен. Нам как раз хватит этого срока для подготовки.

Теперь грустно вздохнул уже Голицын, но склонил голову в знак согласия.

Ситуация для нас беспроигрышная. Собеский сейчас погрязнет в европейских делах, войне с Портой и традиционной польской забавой под названием «Сейм». Война с Россией ему как нож по горлу, пусть это будет даже локальный конфликт. Надо учитывать ещё вечно бурлящую Гетманщину с Запорожьем, от которых король давно бы избавился, но собственные магнаты не поймут. Поэтому ему приходится лавировать между тремя сильными соседями и ещё умасливать продажных хохлов.

А значит, моё предложение рассмотрят самым серьёзным образом. Ведь договор на десять лет — это гарантированная война. Россия же сейчас живёт мирно и может спокойно копить силы. Если нам отдадут принцессу, то это неплохо для налаживания двухсторонних отношений. Уменьшение гнёта на православных — моя личная победа и рост уважения среди подданных. Нельзя в эти времена игнорировать религиозный вопрос. Отказ тоже плюс в нашу пользу. Другой вопрос, как правильно его использовать.

[1] Андрусовское перемирие — соглашение, заключённое в 1667 году между Русским царством и Речью Посполитой и положившее конец военным действиям в русско-польской войне 1654—1667 годов. Название произошло от деревни Андрусово (ныне Смоленская область), в которой оно было подписано. Было подтверждено «Вечным миром» в 1686 году.

[2] Поминки (в крымских документах также тыш, казна) — выплаты Русского государства Крымскому ханству в XV—XVII веках, имевшие в разные периоды регулярный или нерегулярный характер. Выплачивались они как деньгами, так и натурой (меха, моржовый клык). Аналогичные выплаты Крымскому ханству имели место также со стороны Речи Посполитой. Русское государство, а также некоторые историки рассматривали поминки как дары, однако другие исследователи считают их разновидностью дани.

[3] Исаак ван Бокховен (? — 1654) — голландский военачальник, полковник русской службы. Голландский дворянин, католик. Служил английскому королю Карлу I, но после поражения вынужден был вернуться на родину. В 1647/48 годах по приглашению боярина И. Д. Милославского (русского посла в Голландии) поступил на службу к русскому царю Алексею Михайловичу в чине майора. С 1649 года — полковник и командир рейтарского полка, ставшего настоящей офицерской школой для русских служивых людей, включая будущих русских генералов В. А. Змеева и М. О. Кровкова. В преддверии войны с Речью Посполитой на основе полка ван Бокховена были созданы 6 новых рейтарских полков.

[4] Выжила в этой реальности.

Глава 19

Аллилуйя! Мне удалось вырваться в Коломенское! Последние дни я буквально задыхался в Кремле и вообще Москве. Не физически, а морально. Снова начались хождения боярских депутаций и отдельных жалобщиков с просителями. Странные люди. Им фактически дали возможность сформировать правительство. Причём я устранил две сильнейшие группировки, ранее распоряжавшиеся в Думе, ещё и взял на себя решение проблем со стрельцами. Чего им ещё нужно? Вроде взрослые и опытные политики, но никак не могут договориться. К тому же начался очередной виток интриг, куда захотели втянуть и меня. Пришлось пригрозить назначением своих кандидатов, и только после этого дело сдвинулось.

Оказывается, жизнь царя не так замечательна, как описывают в сказках и исторических романах. Чего-то я не припомню пиров и прочих развлечений, включая толпы красоток, штурмующих мою кровать. На общем унылом фоне выделяется казнь, которая потом снилась мне две ночи подряд. Именно поэтому я отказался от экзекуции над компрачикосами. Результаты расследования изучу, чем и ограничусь. Хватит мне одного стресса. Вообще, хочется спокойно посидеть на воздухе, почитать трактат или поиграть с Ваней в шахматы или со всей семьёй в «Балду». Однако времени даже на такие нехитрые забавы всё меньше, а поток дел увеличивается по мере моего выздоровления. И это ещё я демонстративно отстранился от многих государственных вопросов. Ещё и задуманные реформы некоторых государственных структур, отнимают просто бездну времени.

Вот и сейчас меня будут отвлекать, судя по приближающемуся Савве. А у нас целый семейный турнир. Вернее, соревнование, переходящее в битву, без которой не могут обойтись упрямые Софья, Мария, Пётр и Наталья.

Мне пришла в голову идея разнообразить досуг близких людей. Нужно было придумать, что-то интенсивное, дабы родня привыкла к физическим нагрузкам. Для здоровья это полезно, не меньше правильного питания. Вот и пришлось судорожно напрягать мозговые извилины. Времени до отъезда оставалось мало, а ещё надо учитывать окружающие реалии. В том числе нравы и этикет. Царевны не могут носиться по площадке аки лошади. Хотя есть мысль начать играть в жё-де-пом[1]. Очень хорошая и энергозатратная штука, кстати. Я уже озадачил Михаила Лихачёва найти на Кукуе человека, знающего правила и который сможет помочь изготовить сетку с ракетками.

Пока же мы развлекаемся серсо[2] только в изменённом виде. Небольшие деревянные обручи бросаются не на палку, а столбик с прибитыми под углом брусков. Изготовить столь простой аппарат и разработать систему подсчёта очков, оказалось легче простого. Заодно я попросил сделать детский вариант игрушки, ведь Наташе всего девять и она достаточно мелкая. Зато характера у девочки на троих. Вот и сейчас он спорит с Петром, не обращая внимания на осуждающие взгляды матери.

— Это нечестно! — продолжал возмущаться братец, совершенно не умеющий проигрывать, — У тебя колечки и столб меньше, как и расстояние для броска. Поэтому ты и выиграла!

— Я маленькая! Так сказал Феденька, и потому всё честно! Просто кто-то не умеет проигрывать. Не знаешь кто? — мелкий тролль тут же начал оглядывать по сторонам.

Взрослые с трудом сдерживали смех, но многие улыбались, настолько сценка выглядела забавной.

Мы расположились посреди дубовой рощи, недалеко от усадьбы. Здесь есть отличная поляна, деревья дают тень, а с реки дует лёгкий ветерок, неся прохладу. Это мой первый пикник в новом времени и теле. Надо сказать, что он удался. Ещё и новый управляющий расстарался. Завхозом усадьбы назначили заместителя воеводы Приказной избы — Алексея Салтыкова. Вернее, его отец выпросил у меня должность для сына. Всё-таки родственник[3] и уважаемый боярин. Ещё Пётр Михайлович не лез в интриге, поддерживая династию, и недавно потерял старшего сына. Пришлось уважить старика.

Так вот, Алексей Петрович оказался человеком дельным и главное — умным. Его попросили организовать пикник без особых излишеств, с чем он справился. На небольших столиках разместили несколько блюд с пирожками и расстегаями. Из напитков были кувшины с квасом и морсом. Всё это дело обслуживали четверо слуг, усиленно старающихся не пялиться на необычную забаву. Охрана вообще не отсвечивала, как и Салтыков. У него хватает своих дел, и он действительно ими занимается. Ведь, кроме царского семейства в усадьбу прибыла целая орда, которую надо разместить и накормить.

Кстати, надо научить пейзан жарить шашлык. Думаю, такая новация людям понравится. Решено, в следующий совместный выход на природу пожарим мясо. Нужно только приказать мастерам, чтобы изготовили мангал и шампуры. Подговорю Аксинью, чтобы она замариновала мясо, и вообще сошлюсь, что всё придумала нянька. Вон пельмени и котлеты активно пошли в народ. По крайней мере, Петя с непоседливой Наташей готовы есть только новые блюда.

— Матушка, вы же разобрались с правилами? — спрашиваю повернувшуюся ко мне Наталью Кирилловну, — Боюсь, мне придётся вас покинуть.

Подошедший Савва кивнул, показывая, что нужный человек прибыл. Тут же появились рынды, подбежали к моему креслу. Поэтому передаю все бумаги с записями Нарышкиной и поворачиваюсь к спорщикам.

— А Наташа права — не умеешь ты проигрывать, — произношу, едва сдерживая улыбку, — Лучше бы освоил игру, покидал кольца перед началом игрищ. Сестрица-то у тебя хитрая, вчера полдня осваивала забаву.

Пётр возмущённо посмотрел на Наташу, показавшую ему язык. Народ не выдержал и начал смеяться. К чести царевича, долго дуться он не стал, и уже через пару секунд хохотал вместе со всеми.

* * *

— Ознакомился я с записями, государь, — произнёс гость, — Необычно всё это. Ранее никто подобного не делал.

При встрече думный дьяк не производил особого впечатления. Обычный немолодой мужчина, статями невелик, лицо выбрито, голова седая. Взгляд у него обыкновенный, без всех этих умных и грозных очей. Одевался товарищ скромно и даже блёкло, хотя материал его кунтуша явно добротный. В общем, весь он какой-то средний, и незаметный.

Скорее всего, это грамотный образ. Ведь передо мной Дементий Минич Башмаков, долгое время проработавший в приказе Тайных дел и пользовавшийся доверием Алексея Михайловича. Кроме этого, сановник занимал немало иных постов, был даже послом в Польше. Мне до сих пор непонятна русская бюрократическая система, когда высших чиновников постоянно перекидывают в разные учреждения. Сегодня он дипломат, завтра полководец, а послезавтра — казначей. Глупость ведь несусветная. Человек должен заниматься делом, к которому имеет склонность. Говорить о профильном образовании сложно, так как в нынешней России нет университетов. Даже школы нормальные отсутствуют. Поэтому узнать получает домашнее образование, больше гуманитарное и общее. Здесь не готовят юристов или богословов, как в Европе.

Так вот, Башмаков оказался прирождённым сыщиком и даже ревизором. Именно ему поручили расследовать последствия Медного бунта. А ещё Дементий выявил немало мздоимцев, работая во Владимирском, Галицком, Малороссийском, Разрядном и Челобитном приказах. При этом взятки он не брал и интриги игнорировал. Может, потому и долго рос в чинах.

Я критиковал бояр за медлительность и неумение договориться. Однако Дементия Минича они убрали из Тайного приказа при первой возможности, проявив удивительное единодушие. Неужели они думают, что царь расстроился? Или не обратил на это внимание? Первое, что я сделал после увольнения думного дворянина — вызвал его в Коломенское, дабы предложить новую службу.

За день до приезда Башмаков получил мои записи о том, как я вижу будущую структуру МВД, а также разведки. Службу безопасности и личную охрану я буду формировать самостоятельно и никому не доверю. Но мне необходим консультант, а сегодняшний гость этой должности полностью соответствует. Да и его знания можно использовать при формировании других структур. Надо бы ещё с местной юстицией разобраться. Пока в России судят все кому не лень, от царя до воевод на местах. Это форменный бардак, но торопиться нельзя. Зачем мне новый орган, если он погрязнет в коррупции? Чиновничий аппарат и общество должны созреть до подобных изменений.

— Возьмёшься, Дементий Минич? — спрашиваю сыщика, глядя в его блёклые глаза.

— Отчего же нет? Можно попробовать, ведь некоторые твои затеи весьма занимательные, — тихо ответил гость, — Только вопросов у меня много, государь. Надо бы задать их тому, кто это всё придумал.

Усмехаюсь в ответ и указываю на стул.

— Садись, в ногах правды нет.

Вообще, перед царём принято стоять, и только бояре в Думе имеют право сидеть на специальных скамейках. Но я человек из другого времени, и предпочитаю проводить переговоры с нужными людьми иначе. Протокол никуда не денется, но он для официальных дел.

— Касаемо новых приказов, то это моя задумка. Можешь не сомневаться, — здесь невозмутимость Башмакова дала трещину, такого он не ожидал, — Есть у меня и более любопытные мысли. Только давай начнём с наиболее важных.

Делаю несколько глотков морса, с удовольствием задержав напиток во рту, насладившись его вкусом. Есть в этом времени и приятные моменты! Либо это реакция молодого тела, пошедшего на поправку? Не знаю, но я получаю несказанное удовольствие от новых вкусов.

— Я выделю усадьбу Воробьёво под создаваемую Розыскную избу, пока назовём ей так, — начинаю озвучивать план, — Вначале создадим небольшую дружину из пяти-семи десятков воинов. Часть из них уже действует, отлавливая изуверов, калечивших детей. В основном это воины из разрядных полков — Коломенского, Тамбовского, Тульского и засечной стражи. Посмотрим, как служивые справятся с заданием, и будем готовить их дальше. Мнится мне, что надо сразу разделить воев и дьяков. Первые станут заниматься силовыми делами, а вторые — вести следствие, собирать новости и пересекать различные козни. А вот насчёт разведки за границей, тебе решать. Думаю, давно пора открывать в соседних странах, пусть даже враждебных, постоянное посольство. Или торговые дворы, как получилось со шведами. Посла могут и изгнать. Но с купца, какой спрос? Вот и надо подобрать толковых людишек, которые будут постоянно жить среди басурман. Может, кто в иную веру согласится перейти ради того, чтобы втереться в доверие к врагам. Потом грехи ему отмолим.

Чую, здесь я дал маху и поторопился. Ибо Башмаков первый раз проявил столь яркие эмоции. Его глаза стали напоминать блюдца, но опытный чиновник быстро справился с волнением.

— Признаюсь, не ожидал я такой откровенности, государь. Спасибо за доверие, — Дементий вдруг вскочил и отвесил поклон, — Я и сам подумывал об этом. Не хватает нам надёжных опор в Бахчисарае, Варшаве и Царьграде. А ведь там легко пустить корни, будучи магометанином или католиком. Можно поискать иноверцев среди твоих подданных, и ренегатами пренебрегать не следует. Тем более что враги не дремлют и засылают к нам лазутчиков, которые твоих подданных с пути истинного сбивают. Особо в этом деле усердствуют иезуиты. Ещё появилось множество различных немцев, среди которых всяких людишек хватает. Коли дозволишь, то я этим делом займусь с радостью и старанием. Иногда вовремя полученное сообщение важнее полка стрельцов.

Это хорошо, что Башмаков не страдает лишним консерватизмом. Я действительно далёк от разведки. Если для организации милиции и ОМОНа моих знаний хватит, то в дела резидентуры лучше не лезть. Для этого есть профессионалы. Позже извещу Голицына, как главу дипломатического ведомства, о создании новой службы. Пока же хочу посмотреть, чего у нас получится. Ведь в разведку абы кого не позовёшь. А кадровый вопрос сложен в любое время. Исполнительных и верных людей хватает, инициативных и умных мало.

Ещё мне необходимы фискалы или ревизоры, название значения не имеет. При Петре такая служба была, только коррупция процветала. А некоторых излишне честных чиновников казнили по навету воров, если я ничего не путаю. Но для организации такой структуры нужен специалист, которого у меня нет. Можно его вырастить, только это долго. И какой смысл в раскрытии хищений, если у правителя нет реальной власти? Как только бояре поймут, что дело запахло жаренным, так сразу отреагируют. За последние годы, когда Федя увлёкся глобальными проектами и болел, некоторые группы неплохо так присосались к бюджету. Не надо быть специалистом, чтобы понимать такие вещи. И просто так от кормушки никого не оттащишь. Придётся отрывать товарищей вместе с зубами и мясом. И снова всё упирается в необходимость верных войск и спецслужб.

Есть вариант форсирования событий, его я попытаюсь осуществить. Однако проверяющие и силовые структуры необходимо реформировать. Хорошо, что мне повезло с Башмаковым! Можно переложить на человека большую часть и ответственность.

* * *

— Откуда знаешь цифирь арабскую?

Мужчина сначала напрягся, но быстро сориентировался и ответил. У меня же не праздный интерес.

— Изучил при помощи знакомого монаха, государь. Они удобнее и считаются лучше, — добавил кандидат и насторожился.

Посмотришь на него — обычный купец средней руки с простоватым лицом. Начинаешь общаться и понимаешь, что человек полон сюрпризов.

У меня сегодня экзамены на место в канцелярии. Хорошо, что я решил уделить этому целый день. И то не удалось управиться до обеда. Мне казалось, что полчаса на каждого кандидата вполне хватит. Их двенадцать человек. С учётом обеда и перерывов времени достаточно. Вначале так и шло. Даже быстрее, потому что пришлось сразу забраковать первых четырёх претендентов, подсунутых боярами.

Дабы зря не тратить время, я набросал тесты по математике, русскому и латинскому. Немецкий Федя знал неплохо, но лучше не лезть в дебри грамматики. Также устно проходили экзамены по географии и истории. Закон божий и юриспруденцию я решил не касаться за ненадобностью. Толкового законника лучше искать отдельно, а сейчас нужны секретари.

Первые кандидаты, которых я мысленно обозвал блатными, оказались редкостными неучами. Куда смотрели их родственники и покровители, когда подсасывали мне неликвид? Вроде информация о требуемых знаниях у претендента на должность секретаря была озвучена. Но интриганы, видать, подумали, что мне нужны ребята, выполняющие представительские функции. Потом и пришлось гнать их взашей.

Следом шла более или менее толковая четвёрка, двое из которых даже сдали тесты. С устным экзаменом оказалось сложнее, но языки они знали неплохо. Однако была в ребятах какая-то червоточина. Они хотят сделать карьеру, желательно быстрее, надеясь на милости, будучи рядом с царём. А мне нужны нормальные служаки, которые в первую очередь думают о деле. Деньги и рост в чинах достойным работникам я обеспечу. Но сейчас надо создавать с нуля целую структуру. По моим замыслам канцелярия станет чем-то вроде аппарат президента. Правительство тоже придётся формировать, но позже. Поэтому нужны служаки и трудоголики, а значит, все кандидаты мимо. Различных стяжателей вокруг и так хватает.

В общем, из последней четвёрки я сразу утвердил двадцатидвухлетних Степана Колычёва и Анисима Щукина. Ребята оказались совершенно разными, в том числе по происхождению. Зато оба весьма образованы и стремятся к знаниям. Здесь Савва угадал, подобрав толковых кандидатов.

А вот третий претендент, являвшийся креатурой князя Голицына, меня огорошил. Ладно, иностранец, служивший в войсках нового строя и получивший чин капитана. Ещё меньше удивил отличный русский язык, выученный варягом. Проблем в том, что товарища из Швейцарии звали Франц Яковлевич Лефорт. Я изучал биографию сподвижника и даже друга первого русского императора. И мне всегда казалось, что дяденька был с двойным или даже тройным дном.

С ходу не удалось вспомнить, почему я подозрительно относился к Лефорту. Хотя Франц отличился жёстким подавлением Стрелецкого бунта и подложил под царя Анну Монс, через которую обтяпывал свои делишки. Думаю, этого вполне достаточно для моего недоверия.

Но человек он толковый, поэтому я пока отложил решение. В канцелярии ему точно делать нечего, но можно найти иное применение талантам швейцарца.

Номер четыре же меня просто поразил. Выходец из крестьян, добившийся таких высот и умудрявшийся получить столь хорошее образование — просто уникум. Как ещё его назвать? При этом Алексей Нестеров, это имя кандидата, даже не думал останавливаться. Вот и на экзамен он напросился, желая подняться ещё выше по сословной лестнице. И даётся ему всё благодаря уму с упорством, что достойно всяческого уважения.

Человек самостоятельно изучил не только грамоту с арифметикой, но и латынь, немецкий, а ещё арабские цифры.

Вот на более удобный счёт я и обратил внимание. Но сначала вызвал Савву и попросил принести бухгалтерскую книгу, где расписаны дела имения. Прежний управляющий считал себя излишне умным, особо не обращая внимания на отчётность. Ну и вёл записи, как бог на душу положит. Нам с Салтыковым не потребовалась даже двойная бухгалтерия, чтобы вскрыть многочисленные нарушения.

Подсунув книгу Нестерову, я ожидал подтверждения своих подозрений. Но бывший управляющий князя Гагарина, смог удивить меня ещё сильнее.

— Вот список уворованного и примерная сумма убытков, — после часа изучения гроссбуха, Алексей сунул мне бумагу, исписанную мелким почерком.

Тогда я и обратил внимание, что в черновике он для быстроты использовал индийские цифры. Потому и задал вопрос, с изумлением изучая новый отчёт. Выслушав Нестерова, я дочитал бумагу и решил провести ещё один тест.

Умножение столбиков уже изобретено, в отличие от деления. Главное — мне не пришлось долго объяснять принципы, изобретённые в XIX веке. Алексей схватывал всё на лету, впитывая знания как губка. Я же понял, что глупо хоронить такой талант в канцелярии. Вернее, на должности секретаря. Ведь передо мной готовый фискал, требующий небольшой огранки.

— Завтра приступаешь к обязанностям помощника Алексей Салтыкова, управляющего имением. Он недавно получил эту должность и будет рад любой помощи. Твоя задача — привести учёт расходов Коломенского за последние пять лет. Во времени не ограничиваю, мне важен итог. Как закончишь, получишь новое дело. Постарайся меня не разочаровать.

Судя по блеснувшим глазам и едва заметной улыбке, больше похожей на оскал, Нестеров не подведёт. А ещё бывшему управляющему и остальным махинаторам пора сушить сухари.

[1] Жё-де-пом (фр. jeu de paume от jeu «игра» + paume «ладонь») — старинная игра c мячом, прообраз тенниса, в которой мяч перебивался через сетку или верёвку ракетками (первоначально руками, затем битами).

[2] Серсо (от фр. cerceau — обруч) — игра, заключающаяся в перебрасывании друг другу обруча (кольца), который следует поймать на палку.

[3] Пётр Михайлович Салтыков (умер в 1690) — сын боярина Михаила Михайловича Салтыкова, кравчий (1639—40), боярин (с 1657), троюродный брат царя Алексея Михайловича. В правление своего родственника пользовался его доверием и возглавлял многие приказы. 15 мая 1682 года стрельцы во время бунта убили его сына стольника Федора Петровича, которого приняли за Афанасия Нарышкина. Разобравшись, они отвезли тело убитого к отцу с извинениями. Старик отвечал: «Божья воля!», — и велел угостить убийц вином и пивом.

Глава 20

— Царица с богомолья прибыть изволила, — чуть ли не торжественно объявил, заскочивший в горницу Савва.

Если бы не насмешка в глазах, то можно принять слова дядьки за чистую монету. Тут ещё Аксинья подлила масла в огонь.

— Явилась, не запылилась! Чего так рано? Надо было к зиме возвратиться!

Смотрю, любят воспитатели Марфу Апраксину. У Феди не было чёткого понимания, что собой представляет его супруга. Он ещё вообще плохо помнил знакомство с невестой и последующую свадьбу. Для меня она чужой человек, ещё и Савва с Аксиньей морщатся. Но не выставлять же законную супругу из дома?

— Это вы так царицу русскую встречаете? — грозно взираю на насмешников, еле сдерживая смех.

— Не вели казнить! — оба воспитателя бухаются на колени.

Тролли восьмидесятого уровня, что я могу сказать. И ведь взрослые люди, но ведут себя, как подростки.

— Хватит издеваться над нашей богомолкой. Поговорю с ней позже, — машу рукой на наставников, — Савва, я сейчас доем кашу и зови Бельского.

А то верный человек, тоже раненный во время бунта, о котором я совсем забыл.

Доедая вкусную пшённую кашу, я теребил память насчёт князя. Андрей Фёдорович происходил из ярославской ветви Рюриковичей. Не надо путать их с поляками и Гедиминовичами. Боярин являлся моим стольником, был верен и пострадал во время бунта. О чём я благополучно забыл. Человек он средних талантов, но не безнадёжен и сметлив. Поручать ему приказ — занятие глупое, но что полегче вполне возможно. У меня как раз есть идея, окончательно не сформировавшаяся, но всё же. Пусть подумает и сам решает.

— Рад видеть тебя в добром здравии, государь!

Невысокий пухляш средних лет, быстро поклонился, затем перекрестился на образы. Сделал это он столь плавно, что я не смог сдержать удивления. Почему-то вспомнилось, что князь является отличным фехтовальщиком и достойно проявил себя в войнах с османами. Ещё он служил на границе, гоняя татарву со всякой сволочью.

— Я тоже рад, Андрей Фёдорович, — возвращаю любезность вельможе, — С чем пожаловал?

Здесь такое дело. Немного разобравшись в придворных делах, я решил начать сокращение штата. Не вижу смысла во всех этих постельничих, окольничих и кравчих. От охоты лучше совсем отказаться, заменив их тренировками. Никогда не мог понять пристрастия некоторых людей к убийству животных. Хочешь острых ощущений, и почувствовать себя первобытным добытчиком? Бери рогатину и иди в одиночку на медведя. А там уже пятьдесят на пятьдесят. Поэтому соколов и собак, включая обслугу, надо отдать боярам или продать. Заодно меньше расходов для казны. В этом и причина готовящихся сокращений.

Бельский носит чин постельничего и был одним из ближайших людей Феди. Вряд ли мне сейчас нужен рядом человек, хорошо знавший характер царя. Это с воспитателями моё внедрение прошло на удивление гладко. Просто у людей изначально были дружеские и даже семейные отношения, а в быту я особо ничего не менял. А вот опытные придворные разницу сразу почуют. Тот же Голицын удивлён некоторыми моими решениями, но предпочитает помалкивать.

— Дошли до меня слухи, что ты более не нуждаешься в верных людях, государь, — князь грустно вздохнул, — Чем я тебя обидел? Прости за дерзкие слова, но на душе кошки скребут.

Судя по цветущему виду, у Бельского всё хорошо и домашние животные его не мучают. Кстати, он имеет право задавать царю неудобные вопросы. В этот узкий круг входит ещё трое вельмож, остальных убили заговорщики.

— Тайны в моём решении нет. Всё из-за безденежья. Ты человек близкий, поэтому должен понимать, что если не рассчитаться с долгами и далее задерживать жалованье стрельцам, то можно получить новый бунт, — почти честно отвечаю князи, — Не от хорошей жизни я решил продать соколов и псов. Есть ещё одна причина. Уж больно много бездельников и советчиков ошивается вокруг царевичей. Надо сокращать их количество. И лучше всего начать с себя, показав другим пример. Поэтому извини, коли обидел.

Бельский быстро обдумал услышанное, и отвесил небольшой поклон, как бы соглашаясь. Однако глупо терять проверенные кадры, поэтому есть у меня предложение для гостя. Но он может от него отказаться. Ха-ха!

— Савва, прикажи готовить мою повозку. И пошли человека к братьям, скажи, чтобы через полчаса готовились к выходу, — обращаюсь к дядьке и поворачиваюсь к князю, — Заодно для тебя будет дело, Андрей Фёдорович.

Гость снова кивнул. Я же решил расспросить, как у него здоровье и что происходит в Москве. Новый взгляд со стороны всегда интересен. Но разговор продлился недолго. Дядька появился минут через семь.

— Всё готово, государь! Звать рынд?

Машу рукой и надеваю шапку, лежавшую на столе. Здоровье, наконец, позволило работать в кабинете, где произведены небольшие перестановки. Заодно я озадачил мастеров изготовлением нормального письменного стола и книжного шкафа. Пока сделаем черновой вариант, а затем пригласим настоящих умельцев. Моя молодёжь такого проекта не потянет.

Рынды быстро вынесли меня наружу, где уже собралась солидная компания. царевичей нас решил сопроводить их учитель — Сильвестр Медведев и Никита Васильевич II, прибывший для консультаций с Софьей. Такое событие не мог пропустить и Салтыков, захвативший Нестерова.

Повозка, на которой я катаюсь по окрестностям совсем маленькая, почти игрушечная. В неё впряжена смирная кобылка, а правлю я сам. Молодцы только положили в кузов кресло и встали по бокам. Такой процессией мы и двинулись в сторону приусадебных огородов. Та же зелень, морковь, капуста и иные овощи выращиваются прямо в Коломенском. Здесь весьма обширное хозяйство, включающее в себя небольшую ферму. Свежее молоко тоже никогда не помешает.

— Это и есть картофель? — Петя не выдержал и подбежал к мешку, не обращая внимания на склонившихся в поклоне работников.

Плоды земляного яблока, как здесь ещё именуют картошку, оказались мелкими. Величина клубней, раздобытых Лихачёвым, составляет примерно пять сантиметров. Кстати, столь полезный продукт в Россию привёз не Пётр. История оказалась вымыслом, так как некоторые энтузиасты выращивают картофель уже лет тридцать. Проблема в том, что овощ плохо воспринимается народом, ещё и церковь добавила недоверия к продукту. Никон не только расколол русское общество, но и ополчился на новинку. Может, решил взять пример с европейских мракобесов? Не знаю, но эта глупость нанесла стране немалый урон.

— Вам всё объяснили? — спрашиваю старшего работника и после очередного поклона приказываю начинать сажать овощ.

— Это весьма полезный и главное — неприхотливый продукт, — начинаю объяснять, повернувшись к своей свите, — С одного обычно собирается пять, а то и семь овощей. Здесь важно соблюдать все правила. Поэтому я разыскал человека, умеющего выращивать картофель.

Не царю же в земле копаться и за огородом следить? Лучше приставить к делу знающего крестьянина и спрашивать с него результат.

— Первый год соберём урожай и выберем наиболее крупные клубни. Я заказал дополнительно ещё несколько мешков на следующий год. Далее снова разбиваем огород и продолжаем отбор. Лет через пять семь с одного урожая можно будет накормить целый полк или небольшой городишко, случись голодный год. А далее думайте сами. И это не пшеница с рожью, овощ неприхотлив и требует меньше времени на уход. Надо только заранее подготовить ямы для хранения, позаботившись, чтобы картофель не замёрз. Так что работа предстоит долгая, но вельми полезная для государства.

Смотрю на Бельского, который уже понял, кому поручат картофельный проект. Лицо князя не изменилось, но и особых восторгов.

Пока Салтыков со священниками в сопровождении царевичей наблюдали за посадкой продукта, я решил объяснить свои замыслы князю.

— У меня есть вотчина возле Воронежа. Необходимо устроить там царские огороды по примеру аптекарских, только размером больше. Земля на юге хорошая, вот и надо её использовать. Кроме картофеля я хочу заняться выращиванием различного зерна и иных продуктов. Нужно потихоньку подобрать наиболее лучшие виды, дабы затем сеять их по всей России, — пытаюсь объяснить, что такое селекция.

Но Андрей Фёдорович продолжает хмуриться. Надо зайти с другой стороны. У меня ведь есть планы на сахарную свеклу и подсолнечник. Значит, необходим толковый человек, который не сольёт все начинания. Ещё нужно более интенсивно культивировать коноплю. Ведь это не только пенька с маслом, но и бумага. То есть дорогой и экспортный продукт. Нечего в будущем деревья рубить, необходимо сохранить леса для потомков, заодно приучив использовать более простое и быстро восстанавливающееся.

— Кроме огородов, хочу основать конный завод. Сам знаешь, что войскам не хватает хороших скакунов. Имеющихся хозяйств и упустили мы этот вопрос. Поэтому будем навёрстывать, для чего я выделю лошадей из царских конюшен и денег сколько нужно.

После этих слов Бельский стал похож на готовящегося к прыжку хищника и весь превратился. Выглядело это забавно, но на то есть причины. Разведение коней — занятие достойное и даже аристократическое. Плюс сам Андрей Фёдорович является заправским наездником и владеет достойной конюшней. Значит, это дело ему по душе.

— Если ты согласен, то выезжай на юг и осмотрись на месте. Я подготовил грамоту, где описал свои мысли по обустройству нового хозяйства. Лучше тамошних мужиков поставить на казённый кошт, освободив от иных дел. Будем выделять работникам деньгу, хлеб и иные товары. Их задача — выполнять мою волю. Пусть разобьют небольшие огороды для семьи, но не более. Недовольных удерживать не на все четыре стороны.

Улыбнувшись над попыткой Петра самостоятельно посадить клубень, продолжаю разговор.

— У меня большие надежды на Воронеж. Надо отодвигать засечную черту. Для чего придётся вбить клин во владения крымского хана и захватить Азов. Иначе мы так и продолжим откупаться от татар, терпя постоянный урон. Султан в ближайшие годы будет занят войной, поэтому глупо не воспользоваться такой возможностью. Но лучше начать готовиться заранее.

Да, я задумал влезть в конфликт с турками, пока они заняты разборками с европейцами. А после заключения мира с Порта ослабнет и не сможет сразу ответить на действия России. В общем, планов громадьё. И даже если не получится с Азовом, то необходимо уничтожить мелкие орды, кочующие по Дикому Полю.

* * *

На обратном пути я размышлял о забавной ситуации, происходящей вокруг. Вроде часть ответственности по управлению государством удалось спихнуть на бояр. Однако не всё так просто. Любое моё движение, как магнит притягивает другие проекты. Решил создать нормальную полицию, так сразу появилась необходимость организации разведки. Также придётся, что-то делать со стрельцами и городскими казаками, составляющими половину войска. Их эффективность крайне низкая. Есть насущная необходимость строительства каменных домов и мощения улиц столицы, так для этого придётся развёртывать целую отрасль. Плюс нужна канализация, иначе город потонет в дерьме и зловонии. От университета со школами нового образца не только польза, но и очередной виток противостояния с Иоакимом. Любое шевеление в здравоохранение — это необходимость убеждать общество и опять конфликт с церковью.

А ещё есть армия, которую надо реформировать и полностью переходить на полки нового строя. Только в казне нет денег даже на выплату жалования. Значит, придётся использовать стрельцов и поместную конницу. Это я молчу про верфь в Воронеже.

Добавьте к этому необходимость перестройки государственного аппарата на фоне властных полномочий, так сразу опускаются руки. Но я начал осуществлять план, который заставляет идти вперёд. Иначе меня постепенно засосёт окружающее болото.

Только хочется заняться чем-то полезным и ненапряжным. Например, внедрить новые игры или какие-нибудь несложные штуки из будущего. Но приходится думать о множестве дел. И из них — где взять деньги. В России нет собственного серебра и золота, что является полной катастрофой! Как они здесь раньше жили? О чём думали цари? Ведь бюджет какого-нибудь Любека больше, чем доходы огромной страны. Про Амстердам, Лондон или Мадрид лучше промолчать.

* * *

Ситуация оказалась гораздо хуже. У нас тут семейная трапеза, которую я хочу сделать традиционной. Неплохо бы собираться за столом раз или два в неделю. А в Коломенском можно видится каждый день, за ужином уж точно. Этакий тимбилдинг, ведь династия и есть аналог семейной корпорации.

Сегодня за столом новое лицо, которое и вызвало моё недоумение. Женская часть Романовых отказалась от европейской косметики, по настоянию знахарки. На них стало просто приятно смотреть. Ещё я не одобряю излишнюю роскошь со всем этим золотым шитьём, килограммами драгоценностей и монументальными головными уборами. Приличия и этикет необходимо соблюдать, но в кругу своих можно одеваться скромнее. Перед кем выпендриваться царскому семейству? Нам принадлежит вся страна! Ха-ха!

И дамы приняли новые условия, хотя они носят точно не обноски. Просто пропала показная роскошь, и девушки начали радовать окружающих чистыми лицами, без уродливой косметики.

И вдруг явление под названием царица Марфа. Бог с ними с белилами и румянами. Но супруга решила надеть лучшее платье и драгоценности. По её мнению, чем больше золота и парчи, тем лучше. На фоне этого чуда контрастировала набожная тётка Анна, больше похожая на монашку. Кстати, дамы вдруг решили отказаться от богомолья, предпочитая монастырям Коломенское. Ещё они начали живо интересоваться благотворительным проектом и даже медициной. Мой духовник как раз приехал, чтобы обсудить дела богоугодных заведений. Может, Софья подсуетилась и подбила сестёр. Сама она совершила короткий вояж в Лавру и посетила Покровский женский монастырь. Её интересовала именно тема помощи убогим. Такое рвение заслуживает исключительно одобрения. Или девке так замуж хочется? Шучу.

Вернёмся к нашим баранам, вернее, козе. Я про Марфу, конечно. Понятно, что ей недавно исполнилось восемнадцать и это может служить оправданием. Но почему не спросить совета у родственниц? Они же общались, мне Петя сразу рассказал, немного в ироничном тоне. Мальчику невестка не нравится, как и моим воспитателям. Поразительное единодушие.

А вообще, девушка мила, если верить воспоминаниям Феди. Но под слоем штукатурки и золотым горшком на голове сложно чего-то рассмотреть. Вроде глаза голубые и взгляд такой отстранённый. Чую, что мне будет нелегко.

Или зря злюсь и настраиваю себя на негатив? Я постоянно забываю о своём статусе и окружающей реальности. На дворе 1682 год, а меня занесло в тело царя. Поэтому мнение женщины здесь никого не волнует, будь она хоть трижды царица. Основная обязанность Марфы — рожать детей. Мне даже разговаривать с ней без надобности. Приказал и пусть выполняет. Только получается какая-то дичь. Боюсь, я так не смогу. Значит, придётся налаживать контакт. Но о чём с ней разговаривать?

— Котлеты! — возглас маленькой Натальи прервал мои невесёлые размышления, — Из курочки, как я просила?

Сестрёнка проигнорировала осуждающий взгляд матери и сунула в рот кусок яства. Счастливое выражение лица ребёнка подтвердило, что котлеты из нужного мяса.

Ну, хоть кто-то доволен жизнью! Тоже отрезаю кусочек и начинаю медленно жевать. А может, не всё так плохо? Я молод, пусть не совсем здоров. Зато есть возможность сделать многое для страны и людей. Хотя бы воспитать более человечного Петра. Вот и будем двигаться потихоньку, решая проблемы по мере возникновения.

Эпилог

Мне всегда нравился запах столярной мастерской. Вот и сегодня, преступив порог небольшого цеха, я с наслаждением вдыхаю аромат свежих стружек. Да, вы не ошиблись. Уже три дня, как мне удалось встать на ноги. Пусть самостоятельно стоять на ногах пока проблематично, но для этого есть костыли.

Именно за новой парой столь полезных палок я пришёл. Старые тоже неплохие, но мастера доработали продукт, заодно изменили размер, подстроив его под меня до миллиметра. Кстати, пора задуматься о более адекватных мерах длины и веса. Иначе получается истинный бардак. Оружейная палата в курсе, вот пусть предлагают варианты. Как мог я им подсказал, а дальше пусть сами. Пока же мастера больше работают на глазок, либо используют нитки с верёвочками. Если я ещё займусь измерительными приборами или более эффективными инструментами, то можно просто задохнуться под ворохом дел. И так постоянно приходится давать советы, потихоньку направляя людей в правильную сторону. С точки зрения будущего, конечно.

— Вот, государь! — произнёс довольный Андрей Зубов, — Шорники обтянули верх кожей, набив его тряпьём. Низ мы обили железом, дабы дерево не стачивалось. Сам костыль из пихты, легче дерева попросту нет. Надеюсь, ты будешь ходить и радоваться. Ой!

Слова подмастерья прозвучали забавно, отчего я рассмеялся, будучи поддержанный окружающими. Оговорился человек, бывает.

Пробую новые костыли и сразу оцениваю их удобство с лёгкостью. Молодцы, ребята! Схватывают всё на лету. А ведь это очень полезная вещь, как и нормальные палки для ходьбы. Безногих, хворых и иных калек здесь хватает. Чуть позже озадачу мастеровых изготовлением протезов. Пока же у нас есть текущий проект, который ждёт одна девочка.

— Карусель готова?

— Надо бы ещё три дня, государь, — ответил столяр, переглянувшись с мастером по металлу.

Это хорошо! Значит, Наталья будет довольна! Хотя новые игрушки с радостью встречает вся женская часть семейства и Петя. Ваня делает вид, что ему не особо интересно, но его хватает ненадолго.

Мастера изготовили качели, которые с радостью оккупирует всё семейство. Только с горки катается младшенькая и Пётр, когда думает, что его не видят. И вот скоро будет готова большая карусель. Думаю, она станет хитом этого лета.

Уже который раз ловлю себя на мысли, что меня больше тянет заниматься чем-то подобным. Доктора намедни довели до ума гипс, чему не могли нарадоваться. Думаю, это только начало. К уже внедрённой опиумной настойке и спирту, у меня по плану йод с прививкой от оспы. Последними увлеклись алхимист Яган Зеттигаст и лично Блюментрост. Что даёт робкую надежду на успех.

Хотя дезинфекция рук и инструментов уже спасла немало жизней, особенно рожениц. Лаврентий начал вести записи, собирая статистику выживших после родов и операций. После того как будет подтверждена полезность новинки, её начнут внедрять в армии. Иначе сложно преодолеть закостенелость армейских хирургов.

К сожалению, за полтора месяца мне не удалось сделать большего, кроме игрушек и небольших подвижек в медицине. Хотя это я умаляю своё воздействие на это время. Сделано на самом деле немало.

Летучие отряды под командованием Дудина не собираются останавливаться. Неугомонный поляк просто затерроризировали московских и окрестных разбойников. Бойцы разбились на три группы и, взаимодействуя с командой Ивана Гаврилова, занимающегося разведкой, начали наводить ужас на татей. При этом уже выявлены скупщики наворованного и их покровители. Думаю, через месяц другой мы начнём арестовывать криминальных шишек. И есть ощущение, что вскоре у меня будут ОМОН и разведка. Правда, не знаю, как насчёт полиции в целом. Наверняка придётся бодаться с Думой.

Хорошо идёт дело с учебной программой. Медведев не только учит царевичей, но и испытывает методику, которую планирует внедрить в университете и школах. Я не перестаю удивляться наличию таких образованных и умных людей в России. И до слёз обидно, что ученикам Симеона Полоцкого помешали открыть нормальную академию, а не убожество, продавленное греками, откинувшее образование страны на десятилетия назад. Хотя борьба в самом разгаре. Иоаким закусил удила и с упорством фанатика противиться нововведениям. Патриарх откровенно саботирует мои идеи, считая образование своей юрисдикцией. В другие сферы он не лезет, но, скорее всего, готовит очередную пакость.

В остальном от меня мало, что зависит. Предложение с гипотетической женитьбой царевича на польской принцессе вызвало бурю в Думе. Бояре до сих пор не могут успокоиться, вырабатывая тактику поведения. То же самое касается моих робких предложений задуматься о переходе на полки нового строя и реформированию государственного аппарата. Идею встретили в штыки, мотивируя недостатком средств. Понятно, что я решил прощупать мнение вельмож через Голицына. Но их реакция откровенно разочаровала. Людей всё устраивает, и к переменам они не стремятся. Оно понятно, но времена меняются, и нельзя игнорировать изменения у соседей.

Поэтому я пока следую Фединому плану и не высовываюсь. Там, где не нужно разрешение Думы, работа идёт своим чередом и есть локальные успехи. Но боюсь, мне не дадут даже открыть университет. Уж больно всё сложно с патриархом. Зато начал реализовываться план по выходу из тупика. Пусть пока это первые и осторожные шажки. Ещё порадовал Бельский, вернувшийся с юга и взявшийся за новый проект с невиданным энтузиазмом.

Примерив костыли, я сделал несколько шагов и улыбнулся подмастерьям. Те ответили довольными улыбками. Получилось действительно хорошо!

Благодарю ребят и направляюсь в комнаты, расположенные рядом с моими палатами. Сегодня у меня волнующий момент, если так можно выразиться.

Доковыляв до двери, у которой меня ждали две служанки, перевожу дух. Всем хороши костыли, но металлические набойки слишком громко цокают по полу. Машу рукой рындам, чтобы расходились, и прохожу в комнату. Молодая и некрасивая девица указывает рукой на дверь, будто я не знаю плана имения.

В спальне душновато и пахнет благовониями. Не сказать, что неприятно, но зачем портить воздух? На дворе лето, погода чудесная. Кто мешает открыть окно?

Несмотря на многочисленные свечи, в комнате темновато. Хорошо видна только кровать с балдахином, где лежит Марфа, натянув простынь на подбородок. Ага, у меня сегодня брачная ночь. Из-за болезни Федя просто не успел распечатать свою супругу. Да и вообще не смог установить нормальные взаимоотношения с супругой.

Хотя не представляю, как можно наладить контакт с Апраксиной? Она на него просто не идёт. Вроде пытаешь общаться с человеком, однако в ответ натыкаешь на стену молчания. Здесь волей-неволей начнёшь думать, что проблема в тебе. При этом молодая царица вполне нормально контактирует с моими сёстрами, даже играет к дартс с серо и катается на качелях.

Я пробовал с ней гулять, насколько это возможно в моём состоянии, пытался узнать о предпочтениях супруги или хобби. Но всё бесполезно. Молчит, реже отвечает односложно или старается быстрее уйти. Очень странное поведение.

Когда мне стало полегче, то появилась вполне естественная потребность организма. Тело хочет бабу, если по-простому. Аксинья давно всё заметила и предложила какую-то знакомую девку. Мол, не царское это дело рукоблудить и лучше спустить дурную жидкость в подходящий сосуд. Это почти дословное цитирование циничной няньки. Не любит она Марфу, и я начинаю понимать почему. Только брак — штука сложная, тем более, когда речь идёт о монархе. Вокруг трона вьются такие интриги, что лучше вести себя осторожнее. Поэтому я просто передал Марфе, что сегодня вечером посещу её спальню.

Сажусь на кровать и смотрю на одновременно испуганные и дерзкие глаза. Забавно, но сегодня Апраксина решила не строить из себя заторможенное и унылое создание. С характером у неё порядок, я уже навёл справки. Так в чём дело?

А вообще, почему меня должно это волновать? Рывком стягиваю простынь под вскрик девушки. Она сжалась в позу эмбриона, закутавшись в безразмерную ночную рубашку. Провожу рукой по бедру, отчего супруга вздрогнула, будто её ударили. Так дело не пойдёт. Я ведь не насильник, хотя мнение Марфы никого волновать не должно. Пошла под венец — изволь ублажать мужа.

— Что с тобой не так? Или со мной?

Девушка снова вздрогнула, но промолчала.

— Я жду ответа.

Снова молчание, но через какое-то время Марфа легла на спину и потянула рубаху, обнажив бледные ноги. Хорошо, хоть не волосатые. Это я так мысленно шучу, пытаясь себя подбодрить.

— Делайте своё дело, — раздаётся тихий голос супруги, — И затем оставьте меня, пожалуйста.

Весело, мать его! Мне чего, тыкаться в это ледяное бревно? Оно ещё и преисполнено презрения. Только не понимаю за что? Федя жену не обижал и вообще сразу после венчания слёг. А сейчас и расспрашивать не хочется. Мне уже и секса расхотелось. Что вообще происходит?

Подхожу к двери, которую услужливо распахнула давешняя служанка. Наверняка подслушивала, что неудивительно. Ещё и слухи завтра пойдут, что царю не отказала законная супруга. Вот смеха будет.

Да пошли они всё лесом, включая эту овцу! Вообще-то, я царь и всероссийский самодержец, пусть немного ограниченный в правах. У меня есть цель и уже начал осуществляться план. Если кто-то не хочет быть рядом, то это его дело. Насчёт Марфы подумаю завтра, надо с её братом ещё поговорить. Но ситуация вырисовывается фантасмагорическая. Только нам с Федей не смешно. Пойду спать, завтра дел невпроворот.

Оглавление

Начало

Пролог

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Эпилог