Таня Рен
Трёхглавый змей

Глава 1. Не волшебница

Уайтчеппел, Лондон, Британия, 1890й год.

— Ты НЕ волшебница, Мара Сейр! Прекрати баловаться и стирай как положено! Будешь возиться — к вечеру ничего не высохнет! — голос бабушки Сейр, как всегда строгий, донёсся из коридора.

Мара вздохнула и бросила взгляд на дверь ванной, за которой скрылась бабушка. Она снова пыталась заколдовать воду, но, как обычно, ничего не вышло. Холодная мыльная пена липла к её рукам, а бледные, почти прозрачные пальцы судорожно мяли ткань. Вода в медном тазу оставалась безмолвной, неподвижной — ни следа магии, ни шёпота стихий. Только тишина.

— Конечно, я не волшебница, — прошептала Мара, заставляя себя окунуть наволочку снова в воду. Мыльные пузыри всплывали на поверхность и лениво лопались.

Шёл восьмой год, как Мара Сейр с треском провалила вступительные экзамены в школу магии Эльфеннау. Она тогда ещё не до конца понимала, что произошло, ведь ей было всего семь. Но она помнила буравящий взгляд отца на себе и слова седовласого профессора: "Мне очень жаль, но я не вижу у девочки ни малейших магических способностей," — его голос так же старчески дрожал, как и его руки. "Иногда случается, что магия пробуждается позже по разным причинам. Но в вашем случае я бы на это не рассчитывал."

И ещё она помнила, как слова профессора, словно лезвия, разрезали её надежды, и как тяжёлые взгляды родителей подсказывали ей — это конец. Тогда она была ребёнком. Она плакала.

Теперь же, семь лет спустя, она уже не плакала. Она просто продолжала мечтать — хоть и тщетно, хоть и втайне, хоть и против здравого смысла.

Мара потрясла головой, отгоняя тяжёлые мысли, и снова попробовала сотворить хоть каплю магии, хоть мельчайшее чудо. Она вытянула руку над водой, пальцы слегка задрожали в напряжении. Если только…

— Сейчас… — прошептала она, закрывая глаза и концентрируясь изо всех сил.

Но ничего не произошло. Ни малейшего движения, ни тепла, ни вспышки магии.

— Мара! — снова раздался голос бабушки. — Я же сказала тебе — стирать! А не выдумывать что-то. Ты не волшебница, сколько можно повторять?

Мара тяжело выдохнула и снова окунула руки в ледяную воду. В этой фразе было всё. Не волшебница. Ни магии, ни волшебства. Лишь грязное бельё, холодные стены дома и бабушка, суровая и непреклонная, повторяющая это бесконечно.

Бабушка Сейр не являлась её родной бабушкой. Она была дочерью сестры прадедушки Мары — дочерью колдуньи из древней магической семьи. Дочерью колдуньи, которая, наплевав на все запреты и проклятия, сбежала из дома с обычным человеком по фамилии Сейр. Этот поступок был настоящим вызовом для их семьи, где магические линии должны были сохраняться чистыми, и союз с не-магом приравнивался к предательству. Но она вышла за него замуж, несмотря на все угрозы и осуждения, и родила ребёнка — того самого, кому, как и Маре, не суждено было стать волшебником.

Теперь в доме Сейров магия существовала лишь в старых сказках и запылённых книгах, но даже их бабушка Сейр запрещала трогать. Она была суровой женщиной, выросшей без магии, но с воспоминаниями о том, как эта магия когда-то окружала её. Возможно, именно это сделало её такой жёсткой, обозлившейся на весь мир за то, что он лишил её того, что было положено ей по праву рождения.

Бабушка Сейр категорически запрещала любые упоминания о её матери, или о родителях Мары. Она говорила, что всё это — в прошлом, что магия — это лишь обуза для тех, кто не рождён её носителем. Но Мара знала, что бабушка всё ещё хранила старые книги и записи на чердаке. Она увидела их, когда случайно наткнулась на пыльный чемодан среди кучи забытых вещей.

Это было в одно из серых, дождливых утр, когда бабушка была занята в саду, и звук лопатки по мокрой земле заглушал скрип её шагов по лестнице. В чемодане оказалось несколько потрёпанных книг, их переплёты истёрты до того, что едва можно было разобрать названия. Куски пергамента с магическими символами были сложены в небрежные стопки, которые давно пожелтели от времени. Она касалась этих страниц так, будто боялась, что они рассыплются в её руках, и трудом могла разобрать текст на них.

Иногда, когда бабушка уезжала в город по делам и оставляла её одну, Мара, не теряя времени, осторожно пробиралась на чердак. Лучи полуденного солнца пробивались сквозь пыльные окна, и пыль, медленно оседая в воздухе, казалась мерцающими частицами чего-то магического. Она садилась на пол среди разбросанных по чердаку вещей и осторожно вытаскивала из чемодана книги. Мара снова и снова пыталась из пожелтевших страниц собрать картину мира, который в детстве казался ей таким естественным, а теперь остался лишь полузабытым воспоминанием. Каждая книга, каждый лист напоминали ей о тех временах, когда она думала, что её путь предрешён. Когда она ещё не знала, что магия ей не принадлежит.

— Мара, если ты не развесишь бельё через десять минут, будешь спать на мокром!

* * *

— Как оно может не высохнуть к вечеру на такой жаре? — ворчала Мара, перекидывая мокрую простыню через верёвку. Как бы она ни старалась её выжать, простыня оставалась тяжёлой и с неё ручьём текла вода, заливая платье Мары. Но на улице стоял такой невыносимый зной, что платье моментально высыхало.

Август приближался к концу, но лето, казалось, не собиралось отступать. Небо было без единого облачка, а жаркий ветер, который иногда шевелил простыни на верёвке, приносил не облегчение, а только усиливал духоту. Мара зажмурилась, надеясь, что через неделю, когда начнётся новый учебный год, погода хоть немного изменится. Но мысль о школе вызывала в ней горькое разочарование.

"Что хуже? — думала она, натягивая верёвку для следующей партии белья. — Дальше возиться с хозяйством или вернуться в эту ненавистную школу?"

Репутация у Мары была плохая. С первого класса она смотрела на одноклассников свысока и твердила, что она с этими неудачниками ненадолго и что её вот-вот заберут в магическую школу. Она говорила это всем — каждому, кто готов был слушать. Конечно же, ей никто не верил.

В каждый новый учебный год её одноклассники только и делали, что посмеивались над её наивными заявлениями. Время от времени кто-нибудь спрашивал её со злорадной усмешкой: "Ну что, Мара, когда тебя заберут в твою волшебную школу?" — и это всегда вызывало волну смешков и перешёптываний. Она стояла в тени, стиснув кулаки, и каждый раз придумывала новый ответ, ещё более упрямый и гордый, хотя её гордость уже давно трещала по швам где-то глубоко внутри.

Конечно, теперь она понимала, что именно её высокомерие сделало её изгоем среди других детей. Она отстранилась от них ещё до того, как они могли по-настоящему узнать её. И вот теперь она оказалась между двух миров, ни к одному из которых не принадлежала. Один отверг её, а второй она отвергла сама.

Мара снова потянулась за очередной простынёй. Её руки дрожали от усталости, но мысли теперь крутились вокруг чего-то куда более важного. Нет, если она не хотела стирать бельё всю жизнь, как её бабушка, ей нужно окончить школу и поступить в университет. Это было её единственным выходом. Несмотря на недавние изменения в законах, которые позволили женщинам получать высшее образование, она понимала, что этот путь труден и тернист, особенно для таких как она — не богатых, не привилегированных.

Если уж ей не быть волшебницей, то она станет учёной. Мара не была гением, но она знала, что уж точно не была глупой. Ей хорошо давались точные и естественные науки. Она уже видела себя за столом в университете, окружённую книгами, графиками и формулами. В этих мечтах она чувствовала себя свободной. Свободной от стирки, от домашних забот, от унижений в школе.

Перекидывая через верёвку ещё одну простыню, она вспомнила, как спорила с учителем физики в прошлом году. Мара была упрямой и не принимала на веру ни одно утверждение, если не могла его понять до конца. Её споры и вопросы раздражали многих преподавателей, но именно учителя физики и химии, несмотря на всю свою строгость, начали её уважать за настойчивость и желание докопаться до истины. Они, по крайней мере, могли оценить её любознательность.

Однажды после очередного спора учитель физики, мистер Рид, подвёл её к окну кабинета и сказал: "Мара, ты споришь не ради того, чтобы доказать свою правоту, а ради того, чтобы понять. Это хорошее качество для учёного. Тебе нужно учиться дальше."

"Да, мне нужно в университет", — подумала она с новой решимостью.

Но тут она вспомнила, как бабушка всегда уклонялась от разговоров о будущем, каждый раз, когда Мара заводила тему о высшем образовании.

"Куда тебе в университет, девочка?" — говорила она. — "Учёная… Лучше бы ты занялась домом, как положено. Всё равно никто не позволит тебе заниматься ничем другим."

Мара ненавидела эти слова. Они звучали так, будто её жизнь уже определена: стирка, готовка, бесконечные домашние заботы, как и у всех женщин вокруг. Её сердце замирало от ужаса при мысли, что жизнь никогда не изменится, что она будет такой же, как бабушка, и как та женщина, которая когда-то бросила магический мир ради семьи.

Но бабушка была неправа. Если магический мир отверг её, то пускай. Она создаст для себя другой путь.

"Не магия, так наука", — твёрдо решила она, перекидывая последнюю простыню через верёвку.

Глава 2. Пламя

Она снова видела этот сон. Всё начиналось одинаково, как и множество раз до этого. Невысокая башня возвышалась над ней. Массивная деревянная дверь вела внутрь, её поверхность была покрыта трещинами и следами времени. Ни ручки, ни замка — просто плоская, глухая дверь, казавшаяся неприступной.

Мара подходит ближе, и сердце у неё замирает, как будто она делает это не во сне, а наяву. Каждой своей клеточкой она чувствует: что-то важное скрыто за этой дверью, что-то, что она так долго искала, и чего её лишили в реальной жизни. Она не понимает, что за сила притягивает её сюда каждую ночь, но ощущает, что это важно. И не только для неё.

Как только она подходит, в центре двери загораются руны — голубоватое сияние, мягкое и манящее, вспыхивает там, где прежде не было ничего, и начинает медленно складываться в загадочные символы. Они образуют круг, таинственный узор, который Мара не может расшифровать, но понимает без слов.

Мара тянет руку, не раздумывая. Она знает, что делать, как будто кто-то ведёт её. Её ладонь касается центра круга, и в тот же миг чувство магии — неуловимое, едва ощутимое — пронизывает её тело, начиная с кончиков пальцев. Она ощущает, как магия пульсирует в ней в унисон с рунами, и это ощущение слишком сильное, слишком мощное для неё.

Но дверь не открывается. Вместо этого она начинает медленно исчезать, превращаясь в белый туман, словно воздух становится вязким и теряет свою форму. Мара делает шаг вперёд, войдя в этот туман, который окружает её, но не пугает.

Когда туман рассеялся, перед её глазами открылось невероятное место. Она стоит в необычной лаборатории, или, быть может, в мастерской, полной загадочных приборов и устройств, предназначение которых она не может разгадать. Это место живое, наполненное магией, и она чувствует, как та пронизывает пространство вокруг неё, словно невидимые нити, связывающие всё. Стены, пол, воздух — всё переплетается с энергией, которая здесь существует, и эта энергия отзывается на её присутствие.

Мара делает осторожный шаг вперёд, боясь потревожить хрупкий баланс этого пространства. Перед её глазами светятся странные символы, мерцают на книгах и свитках, разложенных на старых деревянных столах. Их сияние кажется живым, как будто они подглядывают за ней, изучают её так же, как она изучает их.

Но самое главное — её руки. Она смотрит на них, и вдруг осознаёт, что не просто наблюдает за магией вокруг, а плетёт её сама. Тонкие светящиеся нити магии вытекают из её пальцев, соединяясь друг с другом в сложные узоры. Она плетёт эту магию, как паутину, легко и естественно, как если бы это всегда было частью её.

Мара проснулась резко, словно её кто-то встряхнул. Сердце всё ещё стучало в груди, словно отголоски того магического мира всё ещё бродили по её венам. Она лежала, глядя в потолок, пытаясь собрать мысли. Всё было так реально — она чувствовала магию, она управляла ею. Но теперь её окружал лишь серый свет раннего утра, и комната выглядела так же обыденно, как и всегда. Никакой магии, никакого странного белого тумана, только холодные стены и шорох простыней. Всё вернулось к прежнему.

Сколько раз ей снилось это место? Каждый раз одно и то же — башня, дверь, руны… Каждый раз она чувствовала, будто магия вот-вот подчинится ей полностью, что она наконец поймёт, что это значит. И каждый раз, когда она начинала чувствовать, что близка к разгадке, её вырывали из этого мира.

Но этот сон был другим. Он был слишком реальным. Она чувствовала энергию в своих пальцах, не просто видела, а творила её. На её руках всё ещё оставались отголоски этой силы. Она подняла ладонь к лицу, глядя на неё, словно могла увидеть там следы нитей магии, которые она плела. Но ничего не было.

— Сколько можно спать? — Одновременно с требовательным стуком в дверь раздался, как всегда, резкий голос бабушки Сейр. — Вставай, нужно убрать сухие листья на заднем дворе!

Мара вздрогнула от неожиданности, так резко возвращённая в реальность. Она зажмурилась, пытаясь удержать хотя бы слабое ощущение от увиденного, но оно ускользало от неё, как утренний туман. Всё, что осталось, — это пустота и разочарование.

— Я же вчера их убирала! — недовольно застонала она, вытягиваясь стрункой на постели и закрывая голову одеялом, словно оно могло защитить её от резкости бабушкиного голоса.

— Посмотри, какое пекло на улице! — бабушка не унималась, стук в дверь продолжался. — Уже осыпались новые!

Мара вздохнула, нехотя спуская ноги с кровати. Конечно, осыпались новые. Эти деревья никогда не устают осыпаться, как и бабушка — никогда не устаёт командовать.

* * *

Мара наклонилась, чтобы собрать последние листья у корней дерева, которое тянуло свои облетевшие ветви вверх, как если бы оно упрямо пыталось дотянуться до неба, несмотря на осыпавшиеся листья. Засохшая листва ломалась под её руками, превращаясь в сухие хрупкие крошки. Она собрала всё в большую кучу и выпрямилась, вдыхая горячий воздух. Солнце жгло её шею, и пот стекал по лбу. Глядя на гору из листьев, больше по привычке, чем с какой-либо целью, Мара щёлкнула пальцами. Обычное движение, отработанное годами бесплодных попыток, за которым она не ждала никакого результата. Но на этот раз всё оказалось иначе. Листья вспыхнули.

Пламя зажглось ярко и резко, как новогодняя ёлка. Огненные языки зашипели, стремительно взвиваясь вверх, завладев сухой листвой мгновенно, как будто только и ждали её приказа.

Мара застыла, не в силах отвести глаз от пляшущего пламени.

— У меня получилось! — закричала она, чувствуя, как её сердце бешено колотится в груди. — Бабушка! Получилось!

Она всё ещё не верила, но огонь горел, горел по-настоящему. Пламя кружилось, извивалось, словно танцевало.

Из дома выбежала бабушка, её лицо выражало смесь ужаса и недоумения. Она остановилась, увидев огонь, который не просто горел — он пылал гораздо сильнее, чем могла бы вызвать обычная случайная искра.

— Что ты наделала? — Она всплеснула руками. Но в её голосе, обычно строгом и твёрдом, на этот раз отчётливо слышалось сомнение. Она слишком хорошо знала, как выглядит обычный огонь и как — магический. — Не выдумывай, Мара, просто сухая листва вспыхнула от солнца…

От этих слов в Маре разгорелся гнев и разочарование, и вместе с ним сильнее разгорелось пламя. Оно ревело и полыхало так, словно это были не листья, а промасленные тряпки.

— Прекрати это… — прошептала бабушка, её голос дрожал. Мара впервые видела её в страхе. Огонь плясал в стеклах очков старушки.

Мара почувствовала, как её сердце ускоряется, она попыталась взять себя в руки, но огонь продолжал расти, и вместе с ним её паника.

— Я не знаю как! — бормотала Мара, беспомощно глядя, как огонь перекидывается на сухую траву.

— Беги за водой! — внезапно закричала бабушка, её голос снова звучал резко, вырывая Мару из оцепенения.

Мара кинулась вслед за ней, сердце бешено колотилось. Огонь продолжал разгораться позади неё, а она бежала, не в силах перестать дрожать от страха и волнения. Это была её магия. Но она не могла её контролировать.

Общими усилиями пламя удалось потушить. Вода, которую они таскали вёдрами, лилась на него, шипела, поднимая клубы дыма, и постепенно стихия отступила. Огонь, так ярко и стремительно разгоревшийся, оставил после себя только обугленную землю. Задний двор был превращён в сплошную черноту, но до дома пламя не добралось.

Теперь они сидели на ступеньках у двери в дом, обе мокрые, измождённые и перепачканные в саже. Их дыхание было тяжёлым, и в воздухе всё ещё витал резкий запах гари. Бабушка Сейр, обычно строгая и собранная, теперь сидела хмурая и молчаливая. Она не смотрела на Мару, её глаза были устремлены вперёд, на чёрную землю, но в её взгляде читалась смесь страха и злости.

— И что теперь? — тихо спросила Мара, наконец нарушив напряжённую тишину.

В её голове вертелся хаос из мыслей: страх, возбуждение, замешательство. Её магия наконец проявилась, но что делать дальше?

Бабушка не сразу ответила. Мара ожидала, что она будет злиться, может, даже кричать, как всегда делала. Но вместо этого бабушка не была просто злой — она была расстроена и напугана. Мара видела это по тому, как сжимались её губы, как руки упрямо держались за край фартука, как медленно она подбирала слова. Это было что-то новое, что-то, чего Мара ещё не видела в бабушке. Она сделала долгий вдох и медленно выдохнула, словно собираясь с силами.

— Если это в самом деле была магия, — холодно сказала она, не отрывая глаз от обугленных остатков двора, — за тобой придут.

Глава 3. Эдвард Рэнсом

Бабушка оказалась права.

Мара спала беспокойно, поэтому наутро стук во входную дверь её моментально разбудил.

— Здравствуйте! Миссис Сейр? — донёсся приятный мужской голос снизу.

— Мисс Сейр, вообще-то. — Голос бабушки прозвучал холодно, как лёд. — Я никогда не была замужем.

— Прошу прощения! Я думаю, вы знаете, зачем я здесь.

— Мара! — раздался крик бабушки, но Мара уже была на ногах. Она схватила первое, что попалось под руку, и, даже не взглянув на себя в зеркало, полетела вниз по лестнице.

Когда она спустилась, в дверях стоял невысокий мужчина в круглых очках в тонкой оправе. Он был полностью седой, но его лицо ещё не выглядело старым. На вид ему было около пятидесяти, в его глазах светилось что-то юношеское, как у человека, который до сих пор с интересом смотрит на мир.

Завидев Мару, он улыбнулся через плечо бабушки.

— Вы позволите? — спросил он вежливо. Бабушка, сжав губы в тонкую линию, сделала шаг в сторону, пропуская его. Она бросила взгляд на Мару, полный неодобрения, и указала гостю в сторону кухни.

Мужчина прошёл внутрь и сел напротив Мары за кухонный стол. Бабушка осталась стоять у плиты, скрестив руки на груди и карауля закипающий чайник. Её глаза, не отрываясь, смотрели на гостя.

— Привет, Мара, — начал мужчина, его голос был тёплым и мягким, как если бы он обращался к старому другу. — Меня зовут профессор Эдвард Рэнсом. Я преподаватель теории стихий в академии Эльфеннау. К нам поступил запрос из Отдела по контролю магии о том, что появился незарегистрированный маг. Как я понимаю, ты уже сдавала экзамены на вступление в Эльфеннау, когда тебе было семь?

Мара кивнула.

— И, как я понимаю, у тебя не обнаружили тогда никаких магических способностей?

Её взгляд потяжелел. Она снова кивнула.

— Несмотря на то, что ты — дочь Аврелия и Эванжелин Д…

— Не смейте упоминать эту семью в моём доме! — резко прервала его бабушка. Её глаза метали молнии. — Я воспитывала её с семи лет. Она Сейр, как и я.

Профессор поднял руки в примирительном жесте и не стал спорить.

— Что ж… — начал он снова, пытаясь вернуть свои мысли в нужное русло. Видимо, неожиданная атака бабушки сбила его с толку. — Такое случается редко, но бывает. По множеству разных причин, многие из которых нам не известны, способности могут проявиться позже. Но важно то, что они проявились сейчас. Образование обязательно для всех магов без исключения.

— Но как же… — робко возразила Мара. — Мне ведь уже почти пятнадцать. Разве не поздно поступать в школу?

Профессор мягко улыбнулся.

— Учиться никогда не поздно, Мара, — ответил он. — Для этого я здесь: определить уровень твоих способностей, немного тебя подтянуть и выяснить, на какой курс обучения тебя отправить.

— Обучения? — Мара задохнулась от эмоций. Её глаза широко раскрылись, и на её лице появился почти неверящий взгляд. — То есть… я поеду учиться прямо сейчас?

Она пыталась подавить внутри себя радость, чтобы не показаться слишком наивной, но её сердце бешено колотилось. После стольких лет, после того, как она столько раз мечтала о том, чтобы её магия наконец проснулась, это случилось. И теперь она может учиться. По-настоящему.

Профессор улыбнулся ещё шире, глядя на неё с теплотой.

— Нам придётся поторопиться, но да. — Он наклонился вперёд. — Ты приступишь к учёбе вместе с остальными ребятами первого сентября.

Мара замерла, ощущая, как волна счастья накрывает её с головой. Это было то, о чём она мечтала всю свою жизнь.

— Начнём с малого, Мара, — мягко сказал профессор.

Он открыл свой чемоданчик, аккуратно достал оттуда четыре предмета и расставил их перед Марой на столе. Свеча, гладкий камень, бутылочка с водой и детская вертушка — они выглядели настолько простыми, что Мара на мгновение почувствовала себя неловко. Разве это те предметы, которые помогут проверить её магические способности?

— Мы должны определить, как ты взаимодействуешь с четырьмя основными стихиями. — Он выдержал паузу и слегка приподнял бровь, словно предлагая ей сделать первый шаг. — Выбери, с чего начать.

Мара замерла, её взгляд пробежал по предметам, лежащим перед ней. Огонь, земля, вода, воздух. Каждый из этих элементов был частью магии, которую она всегда мечтала освоить. Но теперь, когда момент настал, её охватило сомнение. «А если вчерашнее было просто случайностью?» — мелькнула мысль в голове. Она протянула руку и выбрала свечу, её пальцы сомкнулись на мягком воске.

Сделав это, девушка почувствовала на себе предостерегающий взгляд бабушки. Этот взгляд заметил и профессор Рэнсом. Он спокойно наклонился к Маре и, глядя ей прямо в глаза, сказал:

— Не волнуйся. Ты в безопасности рядом со мной. Если что-то пойдёт не так, я подстрахую тебя. Я здесь, чтобы помочь.

Мара вдохнула глубже. Она решительно щёлкнула пальцами, и внутри всё сжалось в ожидании провала. Но крошечный огонёк послушно вспыхнул на фитиле. Он был маленьким и неярким, но реальным. Мара замерла на мгновение, смотря на маленький танцующий язычок пламени. Это было не так страшно, как она себе представляла.

Профессор Рэнсом улыбнулся, его глаза засияли.

— Отлично, Мара! Ты справилась. Теперь давай попробуем что-то сложнее.

Мара почувствовала, как в груди зародилась искренняя гордость, но и вместе с ней — лёгкий страх. Она ещё не была уверена, что может справиться с чем-то большим.

— Попробуй сделать огонь побольше, — предложил профессор. — Дай ему больше свободы.

Мара, чувствуя как внутри поднимается нервное напряжение, сконцентрировалась на пламени. Она вдохнула, пытаясь направить свою магию так, как это случилось вчера, но на этот раз сознательно. Она ощутила, как тепло разливается по её телу, начиная с кончиков пальцев. И огонь послушно начал разрастаться, становясь всё больше и ярче.

— Очень хорошо, Мара, — тихо проговорил Рэнсом, глядя на неё с одобрением. — Теперь давай сделаем следующее: возьми огонь в руку. Не бойся, он не причинит тебе вреда, если ты будешь его контролировать.

Мара колебалась. Но профессор смотрел на неё с такой уверенностью, что она решила попробовать. Она вытянула руку к пламени. Огонь откликнулся на её движение, словно был живым существом, понимающим её намерения. Он мягко скользнул с фитиля на её ладонь, обвиваясь вокруг пальцев, как маленькая змейка из света и тепла. Она ожидала, что почувствует жар, но огонь был тёплым. Он плавал в её руке, не причиняя боли.

— Хорошо, Мара, — голос профессора доносился до неё словно издалека. Всё её внимание было сконцентрировано на пламени. — Теперь убери руку и оставь его висеть в воздухе перед собой.

Её сердце забилось быстрее, но она снова послушалась его. Медленно и осторожно она убрала руку, и огонь, словно светлячок, завис в воздухе перед ней, продолжая мягко пульсировать.

— Вот так, Мара. Ты прекрасно справляешься, — подбадривал Рэнсом. — Теперь снова возьми его в руку. Молодец, молодец. Теперь верни его на свечу и погаси.

Мара сделала ещё один глубокий вдох, пытаясь собрать всю свою волю. Она осторожно направила огонь обратно на фитиль. Огонёк вернулся на своё место, и свеча снова светила ровно и спокойно, как в начале. Мара, чувствуя прилив уверенности, щёлкнула пальцами, и огонь погас, словно его и не было.

Тишина накрыла комнату на несколько секунд. Мара взглянула на профессора, ожидая его реакции.

— Превосходно, Мара, — сказал он, его голос был полон искреннего восхищения. — Ты очень хорошо чувствуешь огонь. Давай посмотрим, как ты справишься с другими стихиями.

Следующей Мара выбрала воду. Профессор велел ей заставить воду вытечь из бутылочки, а получившуюся лужицу — принимать разные формы. Когда Мара по его просьбе подняла пузырь воды в воздух и обратила его в лёд, Рэнсом зааплодировал.

На очереди был камень. Он лежал перед ней, тяжёлый и грубый, совсем не похожий на гибкую и податливую воду. Рэнсом объяснил, что её задача — разобрать камень на мельчайшие частицы, заставить их кружиться в воздухе, а затем собрать обратно в цельный камень. Это задание показалось ей более сложным, но она глубоко вдохнула и сосредоточилась.

Её пальцы едва заметно шевельнулись, и камень начал медленно распадаться. Сперва появились трещины, затем маленькие частицы стали подниматься в воздух, двигаясь медленно, словно листва, кружащаяся на ветру. Мара, ощущая каждую частичку, направляла их, заставляя кружиться в танце. Затем, по команде профессора, она вернула все частицы обратно, и перед ней снова лежал цельный камень.

Профессор довольно кивнул.

— Ты молодец. Теперь осталось последнее — воздух.

Мара чувствовала себя уверенно, пока не взяла в руки вертушку. Из всех стихий она ожидала, что воздух дастся ей легко, но оказалось, что это задание будет сложнее, чем она думала. Профессор предложил ей заставить потоки воздуха крутить вертушку сначала в одну сторону, а потом в другую, но это оказалось непросто. Сначала ничего не получилось — вертушка не двигалась с места.

Мара сжала губы, её ладони вспотели. В первый раз она почувствовала, что не контролирует ситуацию. Лишь с третьей попытки она смогла направить воздух правильно, и вертушка начала крутиться в нужную сторону.

— Не волнуйся, Мара, это вполне нормально, — успокоил её Рэнсом, увидев её разочарование. — Каждый волшебник владеет стихиями в разной мере. У всех есть та, которая поддаётся хуже, чем остальные.

Несмотря на это, профессор остался полностью доволен результатами.

— Что ж, ты управляешься с магией на уровне пятого курса! — воскликнул он с гордостью в голосе, в его глазах было явное одобрение.

— А сколько курсов всего? — Мара почувствовала лёгкое беспокойство. Ей всегда казалось, что за любой похвалой кроется подвох.

Профессор хохотнул, откинувшись на спинку стула.

— Всего десять. Твои сверстники в этом году пойдут на восьмой курс.

Мара поникла. Её сердце, которое ещё минуту назад радостно колотилось, словно сжалось. Она была позади. Настолько позади, что догнать своих ровесников казалось почти невозможным.

Но профессор не унывал. Он наклонился к ней, его глаза сияли энтузиазмом.

— У нас с тобой целых пять дней! — сказал он, его голос был полон уверенности. — Я убеждён, что ты справишься с программой восьмого курса, если будешь усердно тренироваться. Конечно, тебе придётся брать дополнительные уроки, чтобы догнать одноклассников, но тебе это под силу!

Мара не верила своим ушам. Радость и надежда вновь наполнили её грудь.

— Это значит… я буду учиться со своими ровесниками?

— Именно так, — кивнул Рэнсом, снова улыбнувшись.

Мара почувствовала, как волнение охватило её целиком. Её мечты наконец становились реальностью. Магия была в её руках, а путь в академию — открыт.

Профессор теперь повернулся к бабушке и, глядя на неё с лёгким укором, но с уважением, произнёс:

— Я останусь здесь до начала учебного года, чтобы подготовить Мару к восьмому курсу.

Бабушка Сейр молча смотрела на профессора. Её взгляд был тяжёлым и холодным, но она не могла возразить. Она знала, что если Мара — маг, удерживать её здесь было невозможно.

— Делайте, что хотите, — сухо произнесла бабушка, сжав губы в тонкую линию. Она отвернулась и сделала вид, что снова занялась плитой.

Глава 4. Тренировка

— Ну что, начнём тренировки? — профессор Рэнсом энергично хлопнул в ладоши.

Мара, всё ещё ошеломлённая всем, что произошло за последние часы, пребывала в лёгком оцепенении. Она кивнула, внутренне пытаясь собраться с мыслями.

— Скорее всего, будет непросто, но мы с тобой всё успеем, — обнадёжил её Рэнсом и двинулся к заднему двору.

Мара последовала за ним, чувствуя волнение. Вчерашний огонь, который они с бабушкой так долго тушили и который привёл к столь неожиданным последствиям, оставил на дворе чёрный след. Но они успели привести всё в порядок, пусть и с трудом. Теперь задний двор выглядел пустым и голым, лишённым зелени и жизни — только чёрная земля, напоминающая о событии, которое изменило её жизнь.

Профессор подошёл к самому центру двора и обернулся к Маре, сложив руки на груди. Его взгляд был серьёзным.

— Прежде чем мы начнём твоё обучение, Мара, есть кое-что, что ты должна усвоить. Это важнейший принцип, которому каждый маг обязан следовать.

Мара остановилась перед ним, приготовившись внимательно слушать.

— Люди не должны знать о существовании волшебников, — сказал он твёрдо. — Мир магии хранит своё существование в тайне уже четыреста лет. С тех пор, как люди объявили на нас охоту.

Мара кивнула. Бабушка всегда старалась избегать этой темы, но она знала достаточно, чтобы понимать, что в прошлом магия была причиной многих бед.

— Это началось с событий, которые теперь известны как времена Инквизиции и охоты на ведьм, — продолжил Рэнсом, его голос стал чуть тише, словно он погружался в мрачные воспоминания. — Мир людей был поглощён страхом перед магией. Обычные люди боялись нас, они не понимали нашей силы и сочли её угрозой. Они охотились на нас, преследовали, казнили. Магам пришлось уйти в тень, стереть из истории любые следы своего существования.

— Но мы ведь… уже не в опасности, да? — спросила она. — Люди ведь больше не охотятся на магов.

Рэнсом снова вздохнул и посмотрел на неё серьёзно.

— Это не так просто, Мара. Страх перед неизвестным никуда не делся. Даже сегодня, если люди узнают о нашем существовании, они испугаются. Страх приводит к агрессии. А магия — это сила, которую они не смогут контролировать или понять. — Он сделал паузу, позволив её словам осесть. — Ты ведь сама видела, что случилось вчера. Магия может быть опасной, если её не контролировать.

Мара глубоко вздохнула, чувствуя, как тревога накрывает её с головой. Она всегда думала, что магия — это дар, что это что-то светлое и чудесное. Но теперь видела, что магия могла быть тёмной и опасной, способной не только творить, но и разрушать.

— Поэтому, — профессор сделал шаг назад, — первое, что я сделаю — скрою нас от посторонних глаз.

Он поднял руки над головой, сложил пальцы и принялся чертить в воздухе невидимые фигуры.

— Что Вы делаете? — с придыханием спросила Мара, не мигая наблюдая за его действиями.

— Воздух может создавать оптические иллюзии, — отвечал он, не отрываясь от своего занятия. Его движения были плавными и изящными. — Искажать объекты, делать их больше или меньше, или даже невидимыми.

— Невидимыми? — Благоговейным шёпотом повторила она.

Профессор улыбнулся.

— Да. Такими иллюзиями невидимости скрыта школа Эльфеннау, и другие магические сооружения и поселения. Но не только иллюзиями. Ещё существуют заклинания, способные отпугивать обычных людей, или заставлять их немедленно развернуться и уйти.

— Это какая стихия способна так влиять на разум? — Мара нахмурилась.

— Вы задаёте правильные вопросы, мисс Сейр. — В голосе профессора послышалось нескрываемое одобрение. — Верный ответ — никакая.

Он перестал чертить, опустил взгляд на неё и продолжил:

— Раньше, когда ещё не было ни солнца, ни звёзд, когда не было ни огня, ни воды, ни земли, ни воздуха, единственное, что существовало, был эфир. И из эфира появилось всё, что ты можешь видеть. Когда-то давно, в начале времён, маги могли управлять эфиром так же, как мы сейчас управляем стихиями. Это была могущественная сила. С помощью эфира маги могли возводить целые города за одно мгновение, творить чудеса, которые тебе даже не снились. — Он сделал паузу, словно возвращаясь из древних времён в реальность. — Так был построен и Эльфеннау.

Мара смотрела на него с ошеломлением. Она не знала ничего об этом, не слышала таких историй ни от бабушки, ни из других источников.

— Но по какой-то причине со временем маги утратили способность управлять эфиром, — тяжело вздохнул Рэнсом. В его глазах мелькнула тень сожаления. — Поборники «чистоты стихий» считают, что это произошло из-за браков с не магами или из-за межстихийных союзов. Но правда в том, что никто не знает точно. — продолжил он. — Сейчас у нас остались лишь отголоски эфирной магии: телепортация, чтение мыслей и управление разумом. Но даже этим способен овладеть не каждый волшебник.

Она молчала, пытаясь переварить сказанное, но её слух зацепился за термин, который она даже интуитивно не могла понять.

— «Чистоты стихий», сэр? — переспросила Мара, нахмурившись.

Профессор встрепенулся, как будто только что осознал, что разговаривает с кем-то, кто почти ничего не знает о магическом мире. Его взгляд смягчился, и он посмотрел на Мару с лёгким сожалением.

— Я забыл, что тебе ещё многое предстоит узнать. У каждого волшебника есть доминанта — стихия, которая даётся ему лучше всего.

Мара нахмурилась сильнее, пытаясь уловить суть.

— Но что тогда значит «чистота»? — спросила она.

Лицо профессора помрачнело.

— Существует мнение… что при «смешивании» стихий доминанта как будто «разбавляется» и теряет свою силу. Поэтому представители древних «чистых» семей — семей с поколениями магов одной стихии — против того, чтобы их дети вступали в браки с представителями других стихий. — Он сделал паузу, подбирая слова. — И, конечно, они ещё более категорично настроены против браков с обычными людьми. По их мнению, в таком случае магическая кровь смешивается с «пустой» кровью, что, по их словам, может привести к вырождению магии.

Рэнсом тяжело вздохнул.

— В последнем, к сожалению, они правы. В результате таких браков часто рождаются дети без каких-либо магических способностей, как твоя бабушка.

Мара опустила взгляд, чувствуя, как в груди что-то сжалось. Всё её детство она мечтала о магии, в то время как её бабушка, наоборот, пыталась отгородить её от всего, что связано с этим миром. Теперь она понимала, почему бабушка всегда так категорично говорила о том, что она не волшебница. Бабушка сама была одной из тех, кого магический мир отверг.

— А правда ли тогда, что доминанты разбавляются? — тихо спросила она.

Профессор отрицательно покачал головой.

— Доминанта неразрывно связана с характером волшебника и является врождённым качеством. Конечно, довольно часто у родителей с доминантой огня рождаются дети с такой же доминантой. Но не всегда. Если бы теория «разбавления» была правдой, — продолжил он, нахмурившись, — то потомки так называемых «чистых» семей были бы гораздо сильнее тех, кто этих взглядов не придерживается. — Профессор развёл руками, словно показывая, насколько нелепа эта идея. — А это не так. На самом деле, доминанта, как и её сила, зависит только от самого волшебника, и больше ни от чего.

Какие-то звоночки звенели у Мары в голове. Как будто, она читала что-то такое в тех книгах из бабушкиного сундука. Она на мгновение прикрыла глаза, пытаясь вернуть себе ускользающие обрывки воспоминаний. Что же то была за фамилия?

— Крейн? Крон? — задумчиво перечисляла она, не заметив, что рассуждает вслух.

— Кроин. Кирейн Кроин, — подтвердил Рэнсом, и казалось, что от одного этого имени его передёрнуло. — Это очень могущественный маг воды, который жил около четырёх сотен лет назад. Говорят, что именно он изобрёл теорию «чистоты стихий». Правда это или нет — но он точно был самым главным её поборником.

Мара слушала его внимательно, её голова наполнилась новыми вопросами. Кроин… Почему это имя кажется таким важным?

— Некоторые его потомки живы до сих пор. Семья Мор — его прямые и единственные наследники, — добавил Рэнсом, глядя на неё пристально. — Но их репутация… всегда была, скажем так, неоднозначной. Их приверженность к идеям чистоты крови и стихий — это только верхушка айсберга. Много лет ходили слухи… — он замялся, как будто боялся сказать больше, чем нужно, — что семья Мор, помимо своей фанатичной приверженности традициям, всегда имела… определённое увлечение тёмной магией, как и сам Кроин.

Мара вздрогнула. Она знала, что тёмная магия существует, но слышать о том, до сих пор существуют целые семьи, которые могут быть ею увлечены, было неожиданно тревожно.

— Разумеется, это всего лишь слухи, — добавил Рэнсом, словно пытаясь смягчить свои слова, но в его глазах читалось нечто большее. — Никто не может точно сказать, чем они занимаются за закрытыми дверями своих старинных поместий. Но одно можно сказать с уверенностью: их взгляды на магию и на мир в целом всегда были радикальными. Они верят в превосходство чистых линий, в могущество «истинных» магов. И они не стесняются продвигать эти идеи. Будь осторожна с такими людьми, Мара. Они играют по своим правилам, и не всегда эти правила совпадают с теми, что нам известны.

Ненадолго повисла тишина. Мара пыталась осознать внезапно обрушившуюся на неё информацию. Профессор Рэнсом, казалось, думал о чём-то своём.

— Но, — Он словно вспомнил о чём-то важном. — Историю лучше давай обсудим за чаем, а сейчас нам нужно сосредоточиться на том, чтобы догнать твоих будущих одноклассников!

Глава 5. Истории

Вечер опустился на дом Сейров, и прохладный ветерок начал постепенно разгонять зной, царивший весь день. Мара и профессор Рэнсом сидели за кухонным столом, уставшие после дня, полного интенсивных тренировок. На столе перед ними стоял дымящийся чайник, а воздух был наполнен ароматом свежезаваренного чая.

Мара глубоко вздохнула, ощущая, как в её груди перемешались усталость и возбуждение от своих успехов. Тренировки с профессором дались ей нелегко, но результат оказался куда выше, чем она могла ожидать.

— Ты справилась просто замечательно, Мара, — похвалил её Рэнсом, протягивая ей чашку. — Ты управляешься с магией лучше, чем можно было ожидать. Такое впечатление, что ты занималась этим не один день, а всю свою жизнь.

Мара приняла чашку с улыбкой, её щеки слегка зарделись от похвалы. Ей было приятно слышать, что она не подвела ни себя, ни его.

— Спасибо, профессор, — от души поблагодарила она, сделав глоток горячего чая. — Я сама не ожидала, что смогу всё это так быстро освоить. Это как будто… всегда было частью меня, но я об этом не знала.

Рэнсом кивнул, улыбнувшись своей доброй и тёплой улыбкой.

— Это чувство знакомо многим магам, которые долго не могли открыть свои способности, — сказал он задумчиво. — Магия может долго дремать, но как только она пробуждается, она становится неотъемлемой частью твоего существа.

— Вы обещали рассказать мне больше о магическом мире и его истории, — напомнила она, лукаво улыбнувшись краешком губ. — О том, что произошло четыреста лет назад.

Рэнсом вздохнул, отпив глоток чая, и, слегка нахмурившись, отставил чашку в сторону.

— Да, ты права, Мара. Это важная история, которую ты должна знать. Она изменила наш мир навсегда.

Он посмотрел на неё серьёзно, словно подбирал слова.

— Четыреста лет назад, — начал он медленно, — мир был совсем другим. Волшебники жили бок о бок с неволшебниками, не прячась и не скрывая свою силу. Люди не боялись магии, а многие даже восхищались ею. Мы жили в мире… до тех пор, пока не появился один человек, который изменил всё.

Мара напряглась, вслушиваясь в каждое слово.

— Его звали Аластор Ардонис, — продолжил Рэнсом, его голос стал более глубоким, в нём послышались преподавательские нотки. — Могущественный маг, чья сила была настолько велика, что казалось, будто сама стихия огня подчинилась ему полностью. Он был убеждён, что маги должны главенствовать над обычными людьми. По его мнению, магия давала волшебникам право управлять теми, кто этой силой не обладал.

Её воображение тут же нарисовало образ сурового колдуна в окружении пляшущих языков пламени, возомнившего себя богом.

— Ардонис считал, что доминанта огня — величайшая из всех стихий, что маги огня превосходят всех остальных. И ему удалось убедить многих, что это действительно так. Он собрал армию магов с доминантой огня и двинулся войной на мир людей, чтобы утвердить своё господство. Именно его действия стали причиной того, что люди возненавидели магов. Именно из-за него началась охота на ведьм.

Мара вздохнула, чувствуя, как в её голове складываются пазлы. Теперь всё становилось понятным. Ардонис, его пропаганда, война… всё это превратило магов из почитаемых существ во врагов.

— Но ведь его остановили, не так ли? — спросила она тихо.

Профессор кивнул.

— Да. Ужасные преступления Ардониса не могли остаться незамеченными. Многие маги — не только с другими доминантами, но и маги огня — осознали, что его идеи ведут к катастрофе. Его жестокость заставила магов объединиться и выступить против него. И так началась вторая, ещё более страшная война.

Мара даже не дышала, боясь спугнуть призраков прошлого, которые будто заполнили маленькую кухню Сейров.

— Его лучшим другом был Кирейн Кроин, маг воды. Тот самый, о котором мы уже говорили сегодня, — продолжал Рэнсом. В его голосе появились тени сожаления. — Они были неразлучны, вместе начали эту войну, вместе строили планы по захвату власти. Но Кроин был не таким, как Ардонис. Когда он понял, что его друг проигрывает, что война обречена, он предал Ардониса.

Мара прикрыла рот руками.

— Кроин организовал покушение на Аластора и убил его. — Профессор снова тяжело вздохнул. — Многие считают, что этот поступок спас мир. Но другие полагают, что он сделал это не ради добра, а ради того, чтобы самому удержать власть. Как бы там ни было, Кроин предал своего лучшего друга.

— Что произошло после его смерти? — шёпотом спросила она.

Рэнсом снова кивнул, словно знал, что этот вопрос будет задан.

— После смерти Ардониса война закончилась, но её последствия были разрушительными. Люди видели, на что способна магия, как легко она может разрушить города и обратить их в пепел. Они не смогли забыть этого ужаса. И хотя Кроин и другие маги остановили Ардониса, страх уже был посеян. — Он сделал паузу, глядя на Мару серьёзно. — Люди больше не доверяли волшебникам. Они начали бояться нас и объявили облаву на всех, кто умел колдовать. Так началась Великая охота на ведьм.

Он замолчал ненадолго. Затем потёр виски и заговорил снова:

— Но это не единственный след, который оставила эта война. С тех пор, маги с доминантой огня всегда находятся под особым вниманием. Многие из них оказались под подозрением — слишком легко они поддались на уговоры Ардониса, слишком велико был их участие в разрушении мира. — Он посмотрел на Мару с лёгкой грустью. — Люди быстро забывают о хорошем, но никогда не забывают о зле. И хотя прошло уже четыреста лет, маги огня до сих пор не могут полностью избавиться от этой тени.

— А какая у вас доминанта, профессор? — осторожно спросила Мара, чуть наклонившись вперед. Она не знала, было ли прилично задавать такие вопросы.

Профессор неожиданно рассмеялся, словно её сомнения были забавными. Он сделал глоток чая, и, улыбаясь, ответил:

— Земля.

Мара почувствовала лёгкое удивление, хотя, если подумать, это объясняло многое. Его спокойствие, умение объяснять всё размеренно и терпеливо, его твёрдость, но без толики агрессии. Земля — стойкая, уравновешенная и надёжная — это всё о нём.

— А у меня? — почти прошептала она, словно боялась ответа. Этот вопрос крутился у неё в голове с тех пор, как она начала тренировки, но задать его раньше она не решалась. Что если её доминанта окажется такой же, как у Ардониса?

Рэнсом посмотрел на неё с доброй улыбкой, понимая её беспокойство.

— На этот вопрос тебе смогут ответить только Хранители Стихий Эльфеннау, — ответил он мягко. — Но я вижу в тебе и вдумчивость Земли, и гибкость Воды, и упорство Огня.

— Но точно не воздуха… — проворчала Мара. Воздух всё ещё давался ей из рук вон плохо.

Рэнсом снова весело рассмеялся.

— Точно не воздуха.

* * *

Мара лежала в своей кровати, в полумраке комнаты. Единственный источник света — лунный след окна на потолке. Тело её ныло от усталости, после долгих и изнурительных тренировок с профессором Рэнсомом, но, несмотря на это, сон не приходил.

Мысли вихрем носились в её сознании, обгоняя друг друга, сталкиваясь и запутываясь в клубок. Она попыталась сосредоточиться на чём-то одном, но в голове было слишком много вопросов.

Маре больше никогда не придётся возвращаться в обычную школу. Ей не придётся больше терпеть насмешки одноклассников, которые не верили ей, которые столько лет дразнили её. Ей не придётся больше игнорировать шёпот за спиной и сдавленные смешки.

Вдруг она почувствовала укол досады. Они никогда не узнают, что она на самом деле волшебница. Никогда не поймут, как ошибались, считая её чудачкой, выдумщицей. Магическая академия, о которой она всегда говорила, была реальной. И она действительно поедет туда. Но это было уже неважно. Их мнение больше не играло никакой роли. В мире, в который она направляется, не будет этих насмешек. Там всё будет по-другому. Там она найдёт своё место.

Но, вместо того чтобы почувствовать радость, её возбуждение сменилось тревогой. Мара повернулась на бок, пытаясь успокоиться, но волна новых мыслей захлестнула её.

«А будет ли по-другому?»

Она так мало знала о магическом мире. Всё, что ей успел рассказать профессор Рэнсом за этот день, казалось ей лишь одной страницей в бесконечном количестве книг. Каково ей будет среди тех, кто учится в академии уже семь лет? Её будущие одноклассники, её ровесники… они ведь уже давно погружены в мир волшебства. А что она? Она только недавно узнала о своих способностях и даже не знает точно, какая у неё доминанта.

«Что, если они тоже будут смеяться надо мной?» — эта мысль была мучительной. Что, если они будут смотреть на неё с презрением, как когда-то делали её прежние одноклассники?

Мара тут же в красках представила себе, как стоит посреди классной комнаты, а вокруг неё шёпот, взгляды, смешки. Возможно, магический мир окажется не таким уж добрым. Эти мысли становились всё более навязчивыми. Что, если там она будет таким же изгоем, как и здесь?

Она перевернулась на другой бок и закрыла глаза, пытаясь подавить тревогу, но это было бесполезно. С каждым новым витком мыслей её уверенность угасала. Эйфория от осознания того, что она волшебница, теперь омрачилась страхами и сомнениями. Она не знала, чего ожидать от этого нового мира.

Глава 6. Карета

Утро 31 августа началось, как и любое другое, с возмущённого возгласа бабушки Сейр.

— Что ещё за посылка? Я ничего не заказывала!

Мара, уже начавшая с самого утра собирать вещи в небольшой чемодан, услышала стук в дверь и звук торопливых шагов профессора Рэнсома, который, видимо, поспешил вниз, чтобы разрешить ситуацию.

— Прошу прощения, это моя вина, что не предупредил, — раздался его спокойный, но извиняющийся голос. — Посылка для Мары.

Мара, сгорая от любопытства, поспешила вниз, чтобы выяснить, в чём дело. На середине лестницы она столкнулась с профессором, который, уже поднимался к ней, неся в руках большой мягкий свёрток, заботливо перевязанный верёвкой.

— Что там? — нетерпеливо спросила Мара

— Доброе утро! — поприветствовал её Рэнсом с лёгкой улыбкой. — Это твоя школьная форма. Ты должна прибыть в Эльфеннау уже в ней.

Он сделал жест рукой, предлагая ей вернуться в свою комнату, чтобы распаковать посылку в тишине и уединении. Мара, не в силах скрыть возбуждения, поспешила обратно, почти подпрыгивая от предвкушения.

Как только дверь закрылась за её спиной, Мара тут же разорвала обёрточную бумагу, явив перед собой множество предметов одежды, аккуратно сложенных один на другой. Она осторожно разложила их на кровати, чтобы рассмотреть каждый предмет.

— Ух ты… — тихо произнесла она.

В свёртке было тёплое зимнее пальто из плотной ткани, увесистое и, судя по всему, довольно дорогое. Рядом с ним лежали аккуратно сложенные пары брюк, юбок и жилеток, всё это выглядело изысканно, но сдержанно, в лучших традициях академического стиля. Мара подняла одну из рубашек: свободные рукава, мягкая белая ткань, контрастирующая с угольно-чёрным цветом остальной одежды. Но что привлекло её внимание больше всего, так это несколько галстуков, каждый разного цвета, лежащих в отдельной коробочке.

— Почему столько галстуков? — пробормотала она вслух, слегка нахмурившись.

— Галстуки символизируют факультеты, — Рэнсом стоял у двери, глядя на неё с добродушной улыбкой. — Каждый Дом в Эльфеннау имеет свой цвет. Когда тебя распределят, ты начнёшь носить соответствующий галстук.

— Факультеты?.. — устало переспросила Мара.

Её очень сильно раздражало то, что она почти ничего не знала, и вынуждена была постоянно уточнять и просить объяснить. Так сильно, что теперь она спрашивала только о вещах, которые казались ей критически важными, а во всём остальном надеялась разобраться по ходу дела.

— О! — впохватился профессор, подошёл ближе и взял в руки разноцветные галстуки. — Перед началом учёбы тебя распределят в один из Домов в зависимости от твоей доминанты. — В Дом Грифона, если твоя доминанта — Воздух. — Он показал солнечно-жёлтый галстук.

— Что вряд ли… — пробормотала она себе под нос.

Профессор, сделав вид, что не слышал её комментария, продолжил с тем же энтузиазмом:

— В Дом Титана, если твоя доминанта — Земля, — сказал он, показывая зелёный галстук с золотисто-коричневыми полосами. — В Дом Тритона, если Вода, — он поднял голубой галстук с серебристым орнаментом, похожим на волны.

— Или, — его голос слегка понизился, как будто он добавлял лёгкую драматичную нотку в своё объяснение, — в Дом Дракона, если твоя стихия — огонь. — В его руке красовался кроваво-красный галстук с золотой окантовкой.

Мара взяла их в руки и поднесла к глазам, рассматривая поближе искусную вышивку.

— Куда бы ты сама хотела? — вдруг спросил Рэнсом.

Мара пожала плечами, чувствуя, что любой ответ будет для неё пока лишь гаданием. В памяти всплыли его рассказы о магах огня, которые когда — то развязали ужасную войну, и о Кирейне Кроине, маге воды, чьё имя до сих пор окружено тайнами и слухами.

— Не знаю, — честно призналась она. — Наверное, я хотела бы в Дом Титана, как и вы.

Она сказала это почти автоматически, больше полагаясь на свои ощущения. Земля казалась ей более стабильной, надёжной стихией — такой же, каким ей представлялся и сам профессор Рэнсом. В этом было что-то уютное, что-то, что вызывало у неё чувство спокойствия. Но на самом деле она не была уверена в том, что это её настоящая доминанта.

Профессор улыбнулся её словам.

— Дом Титана — это достойный выбор, — начал он. — Земля учит нас стойкости, терпению и мудрости. Это стихия, которая защищает, укореняет нас в реальности. Но ты должна помнить, что твоя доминанта — это не просто выбор или предпочтение. Это часть тебя. Она раскроется в нужный момент, когда будет время. Не пытайся загнать себя в рамки того, что кажется правильным.

Нервно прикусив губу, Мара кивнула.

* * *

Мара чувствовала, как по мере приближения часа отъезда её тревога нарастала. Весь день проходил в постоянном нервном напряжении. Бабушка без конца суетилась и пыталась запихнуть в чемодан Мары весь дом, а Мара никак не могла понять, что именно ей может пригодиться.

Профессор Рэнсом же излучал беззаботность, наблюдая за их метаниями со стороны.

— В академии Эльфеннау есть всё, что тебе может понадобиться, — говорил он. — Тебе нужно взять только личные вещи, те, которые действительно важны для тебя. Всё остальное ты сможешь либо одолжить, либо купить на месте.

Бабушка Сейр фыркнула, явно недовольная его вмешательством, но ничего не ответила. Она вытащила из шкафа ещё несколько платьев и принялась складывать их в чемодан. Мара, чувствуя себя всё более беспомощной, стояла в центре комнаты, окружённая одеждой и вещами, которые ей вряд ли пригодятся.

Бабушка Сейр, казалось, испытывала перед профессором какое-то странное благоговение, которое явно было не похоже на обычное уважение. Её лицо слегка напрягалось, когда он входил в комнату, а движения становились более суетливыми. Но, не смотря на это, она старалась избежать его общества любой ценой.

Мара заметила, что бабушка избегает не только профессора, но и её саму. Каждый раз, когда они встречались взглядами, бабушка отводила глаза и снова начинала ворчать себе под нос, занятая чем-то бессмысленным, например, пересчётом уже упакованных вещей или перекладыванием их с места на место.

Но, несмотря на всё это мельтешение, Мара не могла не заметить перемены в бабушке. Та словно начала возводить вокруг себя барьер, отдаляясь от Мары, как будто её внезапно пробудившиеся магические способности отталкивали старую женщину. В её взгляде теперь было что-то большее, чем просто тревога — некое неодобрение, смешанное с тихим страхом. Будто, обретя магию, Мара стала кем-то чужим и почти незнакомым.

К пяти вечера все вещи были, наконец, упакованы. Чемодан Мары стоял у двери, как солдат на посту, готовый к отъезду. Мара, одетая в школьные брюки, рубашку и жилетку, измеряла кухню нервными шагами. Из её кармана торчали четыре разноцветных галстука.

Наконец, примерно в десять минут шестого, снаружи раздался звон колокольчика. Профессор Рэнсом, сразу же подхватив чемодан, без лишних слов направился к двери. Мара последовала за ним.

На улице стояла большая карета, запряжённая двумя серыми в яблоках лошадьми с серебристо-белыми гривами. Пожилой кучер, с добродушной улыбкой на лице, задорно потряс колокольчиком ещё раз.

— Привет, профессор Рэнсом! — весело поприветствовал он, не сводя сияющих глаз с Мары. — Это та самая новая ученица?

— Та самая, — с улыбкой подтвердил Рэнсом, поднимая чемодан и аккуратно загружая его в багажное отделение кареты.

— Повезло вам, мисс! — воскликнул кучер. — Не каждого ученика сопровождает целый профессор!

Но Мара не слышала его. Всё её внимание было приковано к лошадям. На первый взгляд, это были обычные кони. Они рыли землю копытами и потряхивали гривами. Но что-то в них было…

— Погладь их по голове, — с широкой улыбкой посоветовал Рэнсом.

Мара с недоверием посмотрела на профессора, но всё же подошла ближе к лошади, медленно протягивая руку. Лошадь фыркнула и мотнула головой. Мара отшатнулась.

— Не бойся, мисс! — подбодрил кучер с добродушной усмешкой. — Они не кусаются.

Мара снова протянула руку и положила её на тёплый бархатистый нос. Но когда она попыталась погладить лошадь выше, её пальцы наткнулись на что-то твёрдое. Что — то, чего она не видела. Забыв как дышать, Мара ощупывала витой рог, торчащий у лошади прямо изо лба.

Кучер и профессор тихо посмеивались, наблюдая за её реакцией.

— Это… это… — задыхаясь от удивления, Мара пыталась сформулировать свои мысли, пока наконец не выдохнула: — Это единороги?

— В яблочко! — хохотнул Рэнсом. — На их рогах лежит иллюзия, чтобы не привлекать внимание неволшебников.

Мара ошеломлённо посмотрела на единорогов, которые, казалось, нисколько не смущались своего магического происхождения. Единороги! Живые, настоящие, и они собираются отвезти её в магическую академию!

— Они потрясающие, — прошептала она, не отрывая глаз от волшебных созданий.

Кучер снова рассмеялся.

— Потрясающие, да. Но и они устают, как любые лошади. Давайте, присаживайтесь, мы должны успеть до заката.

Мара всё ещё не могла поверить, что её руки касались настоящего рога единорога. Но слова кучера вернули её с небес на землю.

— Пора ехать, Мара, — сказал профессор Рэнсом мягким, но настойчивым тоном.

Она кивнула и с лёгкой улыбкой, всё ещё под впечатлением, поднялась в карету.

Глава 7. Академия Эльфеннау

Карета мягко качалась на неровной дороге, пока единороги уверенно шагали вперёд. Мара сидела напротив профессора Рэнсома, не отрываясь от окна. За ним медленно проплывали поля и рощи, деревья мелькали в ритм с тихим стуком копыт. Ни улице всё ещё царил летний зной, но внутри кареты волшебным образом сохранялась идеальная температура.

Профессор Рэнсом наконец разорвал молчание, улыбаясь как — то по — отечески.

— Первая поездка в Эльфеннау всегда вызывает волнение, — начал он, ободряюще глядя на Мару. — Хотя, обычно она проходит в обществе других студентов, а не профессора.

Мара внимательно слушала его. В её голове было так много вопросов, что она не знала, с чего начать.

— Карет, конечно, гораздо меньше, чем учеников, — продолжал он. — Обычно один извозчик собирает нескольких студентов, которые живут неподалёку друг от друга и в карете едут четверо учеников.

— А почему я еду одна? — спросила Мара, в первый раз задумавшись об этом. На фоне всех волнений и перемен этот факт не показался ей странным до этого момента.

— Ты едешь со мной, — мягко ответил Рэнсом. — Ведь ты поступаешь не как обычный первокурсник. Ты сразу начнёшь обучение с восьмого курса, что нечасто происходит. Мы посчитали, что будет лучше, если я сам сопровожу тебя.

Мара кивнула, задумчиво глядя на мелькающий за окном пейзаж.

— А куда же мы едем? — спросила она после небольшой паузы. — Где находится Эльфеннау?

Профессор усмехнулся, будто ожидая этого вопроса.

— Ты не найдёшь Эльфеннау на обычных картах, — ответил он, поправляя круглые очки. — Академия расположена в долине Кан Афон, у реки Тис, в графстве Дарем.

— В Дареме? — охнула Мара. — Но Дарем больше, чем в сутках езды от Лондона. Даже без остановок! Как же мы успеем до заката?

Рэнсом добродушно рассмеялся.

— О, не волнуйся, — сказал он, успокаивающе качая головой. — Мы доберёмся туда задолго до заката. Эти единороги — не обычные ездовые животные. Они способны перемещаться в любую точку пространства.

Мара удивлённо моргнула, глядя на профессора.

— Перемещаться? — повторила она, всё ещё не веря своим ушам.

— Именно так, — подтвердил Рэнсом. — Как только мы окажемся достаточно далеко от города и от посторонних глаз, карета переместится прямо в долину Кан Афон. Обычные люди даже не подозревают о её существовании, ведь она скрыта не только от карты, но и от глаз.

Мара почувствовала, как её волнение нарастает, от чего-то невыразимо сложного — от нетерпения и предвкушения. Ещё утром она собирала вещи в маленьком лондонском доме бабушки Сейр, и вот сейчас она едет в магическую академию, о которой мечтала всю жизнь, карета запряжена единорогами, и через несколько минут её жизнь изменится навсегда.

— И вся эта долина скрыта от обычных людей? — переспросила она, пытаясь лучше понять масштабы скрытого магического мира.

— Верно, — кивнул Рэнсом, устраиваясь поудобнее в кресле. — В долине Кан Афон не только академия Эльфеннау. Вокруг неё несколько волшебных городков, деревень и фермерских угодий, где живут маги со своими семьями. Всё это скрыто от глаз обычных людей с помощью иллюзий и магических барьеров, о которых я уже рассказывал. Они никогда не смогут найти это место, даже если будут целенаправленно его искать.

Как только Мара собиралась задать очередной вопрос, раздался стук по стенке кареты.

— Готовьтесь, — весело крикнул кучер.

— Приготовиться к чему? — начала спрашивать Мара, но не успела договорить, как всё вдруг погрузилось в кромешную тьму.

Все звуки исчезли в мгновение ока — стук копыт, треск колёс по дороге, даже её собственное дыхание. Наступила такая плотная и неестественная тишина, что у Мары заложило уши. Она хотела крикнуть, но в следующее мгновение всё прекратилось так же внезапно, как и началось.

Мара тут же прилипла носом к оконному стеклу. Теперь они были не одни. Их экипаж присоединился к целой веренице таких же карет. Вокруг этой процессии раскинулись зелёные поля и леса, но самое впечатляющее зрелище ждало впереди. Перед ними, в конце подъездной дороги, возвышалась древняя крепость, величественная и грозная. Массивные стены замка казались не просто построенными, а высеченными из камня. Он стоял на скалистом берегу реки, а прямо за ним с грохотом обрушивался величественный водопад. Вода с рёвом разбивалась о камни, поднимаясь в воздух белыми облаками, сверкающими в лучах закатного солнца.

— Добро пожаловать в долину Кан Афон, — тихо сказал Рэнсом, с улыбкой наблюдая за реакцией Мары.

Подъездная дорога, по которой ехала карета, извивалась между высокими деревьями, ведя прямо к воротам замка. Величественные башни его стен с зубчатыми парапетами становились всё ближе, солнце огнём горело в узких окошках.

Мара не могла отвести глаз от этого вида. Замок казался не просто местом, где учатся магии — он был воплощением самой магии.

— Это… это… — Мара потеряла дар речи, её мысли не успевали за словами.

Карета постепенно замедлилась и, наконец, остановилась у главных ворот. Кучер улыбнулся, обернувшись к ним:

— Приехали! Добро пожаловать в Эльфеннау!

Мара, ошеломлённая и полная восторга, не могла поверить, что всё это было настоящим.

Профессор Рэнсом первым вышел из кареты и тут же протянул руку Маре, помогая ей выбраться наружу. Её ноги коснулись земли, но её взгляд всё ещё был прикован к возвышающемуся перед ними замку. Мара глубоко вдохнула свежий, прохладный воздух, наполненный запахами реки и хвои.

Они оказались в шумной чёрно-белой толпе студентов. Учеников было много — разных возрастов, от самых маленьких до почти взрослых юношей и девушек, — и все они смеялись, переговаривались, встречали старых друзей и знакомых.

Мара почувствовала лёгкое смятение, думая о том, что сейчас рядом с ней стоит кто — то из её будущих одноклассников.

Рэнсом заметил её волнение и, похлопав по плечу, сказал:

— Не переживай. Волнуешься не только ты, Мара. Все, кто когда-то стоял на этом месте, чувствовали то же самое. Даже я, — он подмигнул ей, — когда в первый раз приехал сюда много лет назад.

Это не слишком-то ей помогло, но она с благодарностью кивнула.

— Пойдем, — сказал он, указывая на толпу учеников, направляющихся к замку. — Тебе нужно будет пройти через ворота вместе с остальными. Как только ты войдёшь, начнётся церемония распределения.

Мара и профессор присоединились к потоку учеников, движущемуся ко входу в замок. Она снова почувствовала себя не на своём месте — в отличие от них, она была новенькой, но при этом должна была сразу начать с восьмого курса. Её мысли метались между радостью и страхом, предвкушением и сомнениями. Что её ждёт? Как её примут? Как она справится с учёбой?

Они подошли к массивным деревянным воротам, украшенным витиеватыми символами и резьбой, которые были открыты и словно приветствовали возвращавшихся с летних каникул студентов. Мара шла рядом с профессором, нервно сжимая рукава рубашки. Она вдруг вспомнила, что так и не спросила у Рэнсома о том, как именно будет проходить процедура распределения по Домам. Этот вопрос всё время вертелся у неё на языке, но что-то останавливало её каждый раз, когда она решалась его задать.

«Что, если это глупый вопрос?» — подумала она, чувствуя, как по спине пробегает холодок. «Все остальные, похоже, знают, что их ждёт. Наверное, это что-то очевидное, раз никто не спрашивает…»

Она украдкой бросила взгляд на первоклашек, которые, весело переговариваясь, шли в сопровождении друзей или родственников, словно для них всё это было привычной процедурой. Никто не выглядел обеспокоенным, никто не бегал с вопросами к старшим. Мара почувствовала, что не может позволить себе показаться ещё более неопытной, чем она и так уже себя чувствовала.

Она глубоко вздохнула, пытаясь избавиться от внутренней неуверенности, и решила не спрашивать. Что бы ни случилось, она разберётся. «Наверное, Хранители Стихий — это какие-то мудрые старцы,» — размышляла она про себя, вспоминая, как профессор говорил о распределении. «Они наверняка будут оценивать наши магические способности. Мне просто нужно будет продемонстрировать, на что я способна.» Мара постаралась сосредоточиться на этой мысли, стараясь не позволить нервам взять верх. «Я справлюсь. Главное — оставаться спокойной.»

Она посмотрела на Рэнсома, который шёл чуть впереди, уверенно направляясь к главному входу в замок. Он казался абсолютно спокойным, погружённым в свои мысли. Мара решила, что если профессор так спокоен, значит, и ей нечего бояться.

«Я просто пройду через это, как и все остальные,» — твёрдо решила она для себя.

Глава 8. Распределение

Мара и профессор Рэнсом шагали через величественный холл. Она с трудом сдерживала дрожь — не то от волнения, не то от ощущения, что попала в место, о котором когда-то могла только мечтать. Взгляду Мары открылся грандиозный Общий Зал, выполненный в строгом нормандском стиле. Высокие стрельчатые окна, украшенные витражами, казались вытянутыми к самому небу. Каменные стены, сложенные из массивных светлых блоков, будто древние исполины, возвышались вокруг неё, создавая атмосферу чего-то вечного, незыблемого.

В центре зала сводчатый потолок вздымался высоко вверх, поддерживаемый мощными колоннами, которые, казалось, могли выдержать вес целой горы. Пол был выложен тёмным мрамором, и звук шагов Мары и профессора разносился по залу гулким эхом. На стенах висели огромные гобелены с изображениями стихий — огненные вихри, водопады, горы, разрывающиеся в пламени вулканы и грозовые небеса. Эти картины, хоть и были статичны, будто дышали собственной энергией, наполняя пространство ощущением магической силы.

Мара подняла взгляд вверх и ахнула. По центру висела огромная, великолепная люстра. Свет переливался в тысячах хрустальных подвесок и дробился на множество маленьких зайчиков, которые разбегались по стенам и потолку.

Она замерла, задрав голову вверх, и заворожённо следила за хрустальными капельками. Но кое-что ещё привлекало её внимание в этой люстре.

— Профессор… — медленно начала она, не отрывая взгляда, боясь, что задаёт глупый вопрос. — Это что…

Она не договорила, но профессор Рэнсом заметил её недоумение и, слегка улыбнувшись, посмотрел на неё с пониманием.

— Да, это электрические лампочки, — сказал он с доброй улыбкой.

Мара моргнула, пытаясь осмыслить услышанное.

— Электрические лампочки? — переспросила она, не веря своим ушам.

— Именно так, — с гордостью подтвердил профессор. — В прошлом году школа полностью перешла на электрическое освещение.

Мара всё ещё стояла с открытым ртом, глядя на искрящуюся люстру. Даже Лондон ещё не полностью освещался электричеством, и узнать что магическая академия использует такую технику… Это было неожиданно.

— Но… где вы берёте энергию? — спросила она, нахмурив брови.

Профессор Рэнсом хитро прищурился.

— Мы её создаём, — шепнул он загадочно, и повёл её дальше.

Вдоль стен зала стояли пять длинных деревянных столов. Четыре из них предназначались для учеников. Мара сразу поняла, что каждый из этих столов представлял один из Домов академии — Дракона, Титана, Тритона и Грифона. Учеников ещё не было, но подготовка к церемонии уже началась. Столы были устланы тёмными скатертями, на которых красовались гербы факультетов.

Посередине зала стоял пятый стол. Судя по тому, что за ним сидели только взрослые, он предназначался для преподавателей. В отличие от остальных, этот стол был украшен куда более изысканно. Вместо скамей здесь стояли резные стулья с высокими спинками, обтянутые бархатом, а центральное место занимал самый величественный стул, сделанный из тёмного дерева и украшенный золотыми узорами.

Во главе преподавательского стола на этом стуле сидел мужчина средних лет. Его чёрные вьющиеся волосы аккуратно уложены, а изысканная бородка подчёркивала утончённые черты лица. На нём был дорогой расшитый фрак и он держался со слегка высокомерным достоинством, словно в этой комнате не было ничего важнее, чем его присутствие. Мара инстинктивно поняла, что это директор академии.

Но её внимание вскоре привлекло нечто другое, гораздо более впечатляющее. В самом конце зала, напротив огромных витражных окон, стояли четыре скульптуры. Мара замерла, ощущая, как её дыхание перехватило от увиденного.

Крайним слева стоял Дракон. Его длинное тело извивалось кольцами, как будто он был готов сорваться с постамента и взвиться в воздух. Чешуйчатая шкура была вырезана с такой невероятной точностью, что, казалось, каждая чешуйка могла зашевелиться. Его глаза, хоть и каменные, смотрели на Мару с такой остротой, что она почувствовала, будто он видит её насквозь.

Рядом с драконом возвышался Титан. Его внушительная фигура была выточена из светлого мрамора, каждая мускулистая деталь вылеплена так искусно, что создавалось впечатление, будто он готов вот-вот ожить. Он был воплощением силы и мощи, его каменная рука сжата в кулак, а его лицо выражало уверенность и решимость.

Третьим шёл Тритон, бог моря. Его нижняя часть тела — рыбий хвост — был поднят в движении, как будто он только что выпрыгнул из воды. В одной руке он держал трезубец, направленный вверх, а другой рукой опирался каменную волну.

И, наконец, последним был Грифон — величественное существо с телом льва и головой орла. Он стоял на задних лапах, распахнув огромные крылья, словно готовился к взлёту. Его передние лапы были подняты, когти сжаты, а глаза, выполненные из янтаря, сверкали в лучах закатного солнца.

Каждая из этих статуй стояла прямо напротив своего витражного окна, через которое струился золотой свет уходящего дня. Цветные стёкла создавали причудливую игру теней и света, заставляя скульптуры выглядеть ещё более величественными.

Первоклассники собирались в небольшую кучку чуть поодаль от скульптур вокруг пожилой женщины в строгом изумрудно-зелёном платье. На её тонком носу сидело пенсне, а в руках был журнал в кожаном переплёте.

Рэнсом подвёл Мару к ней.

— Вот наша новая восьмикурсница, Мара Сейр. Доставлена в целости, — он слегка поклонился и повернулся к Маре. — Это заместитель директора — профессор Гвинет Бримор.

Мара сделала реверанс, профессор Бримор со сдержанной улыбкой кивнула.

— Здесь я тебя покидаю, — сказал Рэнсом, и у Мары по спине прошёл холодок. — Желаю тебе удачи на распределении!

— Спасибо, — сдавленным голосом ответила она, с тоской глядя, как её наставник удаляется за преподавательский стол.

— Не переживайте, мисс Сейр, — успокоила её Бримор. — Это испытание невозможно провалить.

Но слова профессора не принесли ей никакого утешения. Что если Хранители Стихий отвергнут её? Что, если они скажут, что это ошибка, и что она не должна учиться здесь?

Пока она стояла, борясь со своим страхом, первокурсники вокруг неё тихо перешёптывались и рассматривали четыре статуи, возвышающиеся в конце зала. Мара украдкой следила за ними, пытаясь понять, что же им предстоит делать. В их глазах не было страха, какой был у неё, только любопытство, волнение, предвкушение начала чего-то нового.

Ученики уже расселись за своими столами, разговоры постепенно стихали. Профессор Бримор громко и многозначительно кашлянула, после чего повисла тишина. Мара нервно покосилась в зал. Она возвышалась над головами первоклассников, и ей казалось, что все взгляды прикованы к ней.

Заместитель директора поправила пенсне на носу и поднесла к глазам журнал в кожаном переплёте, её строгий взгляд скользнул по списку.

— Джеймс Аарон, — прозвучал её ровный голос.

К счастью, ради неё не стали менять процедуру, так что Мара шла в алфавитном порядке вместе со всеми остальными. Радуясь, что она Сейр, а не Абердин, к примеру, она напряжённо наблюдала за тем, как Джеймс Аарон, гордо подняв подбородок, выступил вперёд.

Джеймс остановился в центре зала, прямо перед четырьмя статуями. Прошло несколько долгих мгновений, и ничего не происходило. Мара заметила, как мальчик слегка переминулся с ноги на ногу.

Но вдруг статуя Грифона ожила. Словно подчиняясь какому-то древнему зову, огромная каменная голова величественного зверя медленно повернулась в сторону Джеймса. Каменные глаза, казалось, смотрели прямо в душу мальчику. Мара почувствовала, как по её коже пробежали мурашки. Всё это выглядело почти волшебным… хотя, конечно, так и должно было быть.

Статуя сделала паузу, словно раздумывая, но затем величественно склонила перед мальчиком голову.

— Дом Грифона! — объявила профессор Бримор, её голос громко и отчётливо прозвучал в тишине.

За одним из столов, украшенным желтой скатертью, раздались аплодисменты и одобрительные возгласы. Ученики радостно хлопали по столу, приветствуя нового члена своего Дома. Джеймс, сияя от гордости, присоединился к своим собратьям.

Вот, значит, кто такие Хранители Стихий. Она не могла отвести взгляда от статуй, её мысли то и дело возвращались к тому, что скоро ей придётся сделать то же самое. Статуи казались живыми, способными принять или отвергнуть тебя. А что, если её доминанта не проявится?

Неуклонно подходила очередь Мары. Она почувствовала, как её сердце застучало в горле, когда профессор Бримор произнесла её имя:

— Мара Сейр!

С трудом передвигаясь на ватных ногах, Мара последовала примеру своих младших собратьев и вышла в центр, встав перед статуями. Отсюда они выглядели просто огромными, и взирали на неё, казалось, пристально и оценивающе. Ощущение нереальности происходящего накрыло её с головой. Её ладони были влажными от пота, и она вытерла их о брюки.

Но ничего не происходило. Ни одно движение, ни малейший знак. Мара стояла, ощущая, как поднимается волна паники. Проходила секунда за секундой, и её страх усиливался. Перед её внутренним взором разыгрывалась ужасная картина: профессор Бримор с холодным лицом объявляет, что произошла ошибка, и весь зал насмехается над ней. Профессор Рэнсом с сожалением и разочарованием в глазах ведёт её обратно к карете. И вот она снова оказывается в лондонском доме бабушки Сейр, снова возвращается к тому, от чего так мечтала сбежать.

Раздался низкий рокот, и каменные кольца дракона ожили. Он повернул морду к Маре и, ни секунды не раздумывая, низко склонил перед ней свою огромную голову.

— Дом Дракона!

Глава 9. Дом Дракона

Крайний слева стол в красных тонах разразился аплодисментами.

— Драконы! — Профессор Бримор старалась перекричать радостный гул. — Надеюсь, вы примите новую ученицу с достоинством. Если услышу, что вы её обижаете… — Она сделала угрожающий жест.

Профессор повела Мару за собой к той части стола, где сидели её будущие одноклассники.

— Нужно бы закрепить за Вами какого-нибудь студента, который поможет обустроиться и влиться в коллектив… — Задумчиво произнесла она, пробегая глазами по лицам восьмиурсников.

— Я! Я! — Кудрявый мальчишка так резко выбросил руку вверх, что чуть не смахнул тарелку.

— Спэрроу? — в голосе Бримор послышалось удивление, и она окинула его оценивающим взглядом, будто сомневалась, действительно ли стоит доверять ему такую ответственность.

Мара тоже посмотрела на него внимательно, пытаясь понять, зачем ему лишние заботы. У мальчика, которого профессор назвала Спэрроу, были вьющиеся каштановые волосы, слегка отдающие рыжим в свете ламп, веснушки, и лукавые карие глаза. Казалось, у него постоянно был такой вид, будто он что-то задумал.

— Ну хорошо, — профессор, наконец, согласилась. — Отвечаешь за неё головой!

— Да, мэм! — выпалил он, подпрыгнул от радости и подвинулся, чтобы Мара села рядом с ним.

Профессор кивнула и вернулась к оставшимся первоклассникам, а Сейр втиснулась на скамью к своим однокурсникам. Остальные смотрели на неё с интересом и любопытством. И, хотя Мара не заметила ни одного осуждающего или насмешливого взгляда, от такого обилия внимания ей было не по себе.

— Эм… Спасибо, — сказала она, обращаясь к мальчику.

— Значит ты — Мара Сейр? — уточнил он, в его глазах сверкнул весёлый огонёк. У него был тёплый, немного трескучий из-за переходного возраста голос.

Мара кивнула.

— Добро пожаловать в Дом Дракона! Я — Дамиан Спэрроу, — он с важным видом протянул руку для рукопожатия. — А это — мой лучший друг Весперис Мор.

Он чуть отклонился назад, чтобы Мара могла увидеть его товарища, сидящего от него по левую руку. Весперис Мор выглядел совершенно иначе: светлые, почти белые, аккуратно уложенные назад волосы, изящные аристократические черты лица и болезненно бледная кожа. По его серым глазам без зрачков стало понятно, что он абсолютно точно слеп.

— Погоди, Мор? — переспросила она, полным благоговейного ужаса шёпотом, пожимая его прохладную руку. — Тот самый?

Она вспомнила рассказ профессора Рэнсома о том, что семья Мор была одной из самых древних волшебных семей, потомственные маги воды, предком которых был сам Кирейн Кроин. Они были гораздо сильнее других благородных семей помешаны на «чистоте доминанты» и никогда не заключали браки с представителями других стихий, вступая ради этого в близкородственные связи. Кроме того, поговаривали, что они, как и Кроин, баловались запрещёнными видами колдовства.

Весперис тяжело вздохнул, слегка склонив голову на бок.

— Я знаю, какая репутация у моей семьи, — сказал он. Его голос был высоким и холодным. — Но сразу хочу сказать, что я с ними во многом не согласен и не поддерживаю их радикальных взглядов.

Мара облегчённо выдохнула. Она бы не хотела встретиться с настоящим Мором.

— Погоди-ка, — снова сказала она и прищурилась, удивляясь, как она сразу не заметила. — А что ты делаешь в Доме Дракона?

Весперис невесело рассмеялся.

— Мои родители тоже долго задавались этим вопросом. Но, — он развёл руками, — что есть, то есть. Не всегда доминанта передаётся с кровью, и бывает довольно непредсказуема.

— Так, почему ты поступила в школу только в пятнадцать? — с живым интересом спросил Дамиан, накладывая себе картофельное пюре. — Ты болела?

— Дамиан! — укоризненно зашипел на него Весперис. — Нельзя задавать такие вопросы человеку, которого ты в первый раз видишь, это невежливо!

Дамиан пожал плечами, ухмыльнувшись, но всё же слегка потупил взгляд.

— Извини, я просто… любопытный, — добавил он. — Но, если не хочешь говорить, это, конечно, твоё дело.

Мара улыбнулась, чувствуя, как напряжение постепенно спадает. Это было слишком новым, неожиданным и пугающим, но даже одно дружелюбное лицо делало всё гораздо менее страшным. К тому же, Дамиан выглядел очень искренним и открытым, и, кажется, с энтузиазмом подходил к своей миссии.

— Ну что, готова познакомиться с теми, кто будет мучить нас следующие несколько лет? — он указал на преподавательский стол. — В самом центре сидит директор школы — Фредерик Дьюар. Дьюар — одна из древнейших семей потомственных магов огня, и у них тоже бзик на чистоте стихии. Ужасно напыщенный, самодовольный индюк, но зато всегда защищает наш факультет.

— Маги огня не часто добираются до директорской должности, — добавил Мор. — Я слышал, что при предыдущих директорах Дому Дракона приходилось не сладко.

— Это — Серен Абернати, наш преподаватель управления водой, — Дамиан кивнул на молодую женщину, сидевшую слева от директора. У неё были длинные серебристые волосы, которые она заплетала в одну толстую косу, свисающую через плечо. Её кожа была бледной, а глаза — глубокого синего цвета. Она была невероятно красивой, хотя и казалась слегка холодной.

— Она выглядит милой, — заметила Мара, внимательно изучая Серен.

— Да-да, выглядит, — хмыкнул Весперис. — Только не обольщайся. На её уроках всегда ледяная дисциплина. Даже не пытайся шутить. Один раз она заставила Дамиана до конца занятия сидеть с головой в пузыре воды, что бы он не болтал.

Мара прыснула, представив себе эту картину.

— А теперь, — продолжил Дамиан, пропустив это мимо ушей, — смотри туда. Это Авел Пенроуз, наш маг воздуха.

Авел Пенроуз был молод, на вид лет двадцати пяти, со светлыми, слегка взъерошенными волосами, острыми чертами лица и проницательными зелёными глазами. Его фигура была худощавой и подвижной, словно он мог в любой момент сорваться с места.

— Он кажется… слишком молодым для преподавателя, — протянула Мара, удивлённо наблюдая за ним.

— Молодой, но очень талантливый, — добавил Весперис. — С ним никогда не бывает скучно.

Следом Дамиан указал на Роберта Арианвена, который сидел, опустив руки на стол, и что-то записывал в маленьком блокноте. Этот преподаватель выглядел постарше, с короткими тёмными волосами, которые слегка седели на висках. Его лицо было с резкими, грубыми чертами, а глаза — ярко-карие, с золотыми отблесками. Его кожа была загорелой, и в его движениях чувствовалась уверенность и мощь.

— Арианвен, — произнёс Весперис тихо, — самый опасный преподаватель.

— Почему? — Мара наклонилась ближе, чтобы лучше слышать.

— Потому что его уважение надо заслужить. И когда ты его теряешь, он больше никогда не даёт тебе шанса исправиться, — мрачно ответил Весперис. — Дамиан его любимчик.

— Правда? — она посмотрела на Дамиана, словно хотела увидеть в нём то, что видел Арианвен. Тот смущённо почесал затылок.

— А вот Сара Кендрик, наша преподаватель истории, — продолжил он, кивая в сторону пожилой женщины с белыми, как снег, волосами, собранными в строгий пучок, которая с чопорным видом разрезала что-то в своей тарелке. Её лицо покрывали мелкие морщинки, но глаза всё ещё оставались живыми и проницательными. Её осанка была безупречной, несмотря на возраст, и в её каждом движении чувствовалась грациозность. На ней было строгое чёрное платье с высоким воротом.

— Кендрик выглядит… как из прошлого века, — Мара понизила голос, как будто та могла её услышать.

— Да, но она лучше всех знает историю магии, — серьёзно сказал Весперис. — Она помнит всё, что происходило за последние четыреста лет, как если бы это было вчера.

— И, наконец, наш мастер алхимии — Эдрик Прайс, — заключил Дамиан, указывая на мужчину средних лет с лёгкой сединой и яркими голубыми глазами, который как раз поправлял очки и обсуждал что-то с директором. Его одежда выглядела немного небрежной. — Всегда кажется, что он где-то не здесь. Но он лучший алхимик, которого я знаю. И если хочешь научиться, как варить зелья, чтобы не отравить весь класс — слушай его внимательно. Хотя… иногда и он что-то поджигает.

Мара улыбнулась. Ну вот, теперь она уже не чувствовала себя такой чужой, как полчаса назад.

— А это кто? — Её внимание привлекла женщина, которую Дамиан не назвал. Она была одета в мужской костюм, чёрные волосы коротко острижены. Она сидела на своём стуле с почти военной выправкой.

— О, это — Моргана Войт, преподаватель боевой магии. Обучение боевой магии начинается как раз с восьмого курса, поэтому я про неё забыл.

— Она совсем не похожа на преподавателя. Больше на… военного, — заметила Мара, не сводя глаз с Войт.

— Потому что так и есть, — добавил Весперис, облокотившись на стол. — Она много лет охотилась на тёмных магов.

— А чей ты любимчик, Весперис? — вдруг спросила Мара, прищурив глаза.

Мор немного смутился от неожиданного вопроса, ища, куда спрятать лицо.

— Ничей, — криво улыбнулся он. — Я предпочитаю не выделяться.

Разговоры за столами начали стихать, а на смену весёлому гулу пришло тихое позвякивание столовых приборов. Праздничный ужин завершался. Мара, Дамиан и Весперис, наевшиеся до отвала, медленно направились к выходу из зала. Её голова всё ещё кружилась от обилия впечатлений, а желудок приятно потяжелел от вкусной еды.

Они уже почти дошли до выхода, как их нагнал высокий старшекурсник с гербом Дома Тритона на пиджаке. Он был неуловимо похож на Веспериса, но в его облике не было той утончённости. Те же светлые волосы, но не такого благородного оттенка, и его черты лица казались чуть более грубыми.

— Весперис, — обратился он, усмехнувшись. — Ты собираешься познакомить меня с новой восьмикурсницей?

— А, это… Это мой двоюродный брат Ноксиан, — как будто немного смутившись представил его Весперис. — Ноксиан, это Мара Сейр.

— Приятно познакомиться, Мара Сейр, — произнёс Ноксиан, протягивая ей руку, и в его лице она увидела что — то неосязаемо неприятное.

Мара нерешительно ответила на рукопожатие.

— Рад встрече, — добавил он, подмигнув. — Добро пожаловать в Эльфеннау. Надеюсь, ты найдёшь здесь своё место.

— Спасибо, — коротко ответила Мара, немного сбитая с толку его неожиданным появлением.

Ноксиан бросил прощальный взгляд на Веспериса, и, словно решив, что познакомился достаточно, кивнул и направился в другую сторону, исчезая в толпе студентов, покидающих зал.

Когда Ноксиан ушёл, Мара перевела взгляд на Веспериса.

— Это был твой… брат? — уточнила она, всё ещё немного удивлённая.

— Двоюродный брат, — повторил Весперис с холодной ноткой в голосе. — Мы не так близки, как он может пытаться показать.

— Он всегда такой? — спросила Мара, чувствуя какую-то скрытую напряжённость в их коротком взаимодействии.

— Всегда, — с усмешкой ответил Весперис. — Но ты привыкнешь.

Прежде чем Мара успела спросить что-то ещё, Весперис слегка поклонился.

— А теперь, если меня простите, у меня есть важное дело на сегодня. Нужно попугать первокурсников, — сказал он с лёгкой улыбкой и, не дожидаясь ответа, направился к выходу.

Мара проводила его взглядом, а затем повернулась к Дамиану, который, едва сдерживая смех, посмотрел на неё.

— Попугать первокурсников? — переспросила Мара, пытаясь понять, шутил ли Весперис.

Дамиан кивнул, смеясь уже беззастенчиво.

— О, это его личная традиция! Он рассказывает им жуткие истории о тайных комнатах и камерах пыток, в которых раньше мучали непослушных учеников.

— А это правда? — испуганно спросила она.

Спэрроу вместо ответа загадочно повёл плечами.

— Кстати, хочешь, я проведу для тебя небольшую экскурсию по академии? — Предложил он. — Чтобы ты завтра не потерялась.

— Было бы здорово, — кивнула она. — Здесь всё такое большое, и… столько всего нового.

— Отлично! — Дамиан взял её под руку, направляя к выходу из зала.

Глава 10. Экскурсия

Дамиан уверенно шагал по пустым коридорам Эльфеннау, ведя Мару за собой. Большинство студентов разошлись по своим комнатам, оставив коридоры учебного крыла академии в полной тишине. Только их шаги эхом отдавались по каменным стенам, увешанным гобеленами и старинными картинами.

— У академии два крыла, — начал объяснять Дамиан, как только они вышли из главного зала. — Слева — учебное крыло, а справа — жилое. В учебном крыле все классы, лаборатории, библиотеки и кабинеты преподавателей. В жилом — общежития студентов.

— Всё очень логично, — усмехнулась Мара, поглядывая на коридоры, ведущие вглубь здания. Ей нравилось, что академия казалась таким древним и величественным местом, но при этом всё в ней имело свой порядок и структуру.

Они свернули в первый коридор слева, который был довольно широким, и вдоль его стен тянулись двери с металлическими табличками. Каждая дверь вела в классную комнату или лабораторию. Мара изо всех сил старалась запомнить путь и присматриваясь к окружающим деталям.

— Вот здесь, — рассказывал Дамиан, остановившись у больших деревянных дверей, покрытых резьбой, — ученическая библиотека. Ты будешь проводить здесь много времени, особенно в первый год. Поверь мне, тебе ещё предстоит изучить массу теорий, прежде чем перейдёшь к более серьёзной практике.

Мара подошла ближе к двери и мельком заглянула через стеклянные окошки. Внутри был ряд длинных столов, заставленных книгами и свитками. Ряд книжных полок уходил далеко вперёд, почти теряясь в полумраке библиотеки. Она ощутила лёгкое волнение при мысли о том, что скоро сможет читать все эти древние магические труды.

— А что это за двери дальше?

— Это библиотека для преподавателей, — ответил Дамиан, и в его голосе послышался восторженный трепет. — Ученикам туда вход строго запрещён. Только выпускники, готовящиеся к заключительным экзаменам, могут получить к ней доступ.

Мара замерла. Внутри неё тут же вспыхнуло любопытство. Она бросила на дверь заинтересованный взгляд, её мысли быстро начали перебирать возможные причины, почему книги в этой библиотеке нельзя показывать ученикам.

— Почему? — спросила она, стараясь говорить непринуждённо, но вряд ли могла скрыть неподдельную заинтересованность. — Что там за книги такие?

Дамиан, который до этого говорил в своём обычном весёлом тоне, внезапно остановился и посмотрел на Мару с искренним восхищением, словно узнал в ней нечто, что давно искал.

— Вот это да! Я встретил родственную душу, — сказал он, расплываясь в лукавой ухмылке.

Мара почувствовала, как её щеки слегка покраснели. Её любопытство о магическом мире было почти неудержимым, но она не ожидала, что это вызовет такую реакцию.

— Ну так что же там? — настаивала она, её голос звучал нетерпеливо.

Дамиан усмехулся, сделал несколько шагов к двери библиотеки для преподавателей, как будто раздумывая, стоит ли ей что-то рассказывать. Он остановился, прислонившись спиной к стене.

— Считается, что в этой библиотеке хранятся самые древние магические трактаты и тексты, которые слишком могущественны или опасны для неокрепших умов. Некоторые книги содержат заклинания, которые могут привести к катастрофическим последствиям и даже свести с ума, если использовать их неправильно.

— Как интересно! — прошептала Мара, её глаза загорелись. Она уже представляла себе толстые, запылённые фолианты с кожаными переплётами, полные тайных знаний. — И что, никто из учеников никогда туда не пробирался?

Дамиан слегка наклонился к ней, понизив голос, как будто собирался поведать важную тайну, хотя вокруг никого не было.

— Правила придуманы, чтобы их нарушать, не так ли? — он хитро прищурился.

— Ты хочешь сказать, что ты пробирался? — спросила она, едва сдерживая улыбку, чувствуя, что именно такой ответ и ожидала от него.

— Я? — Дамиан невинно поднял брови, но быстро сам себя сдал, усмехнувшись. — Ну, скажем так… Не могу устоять перед запретами.

Он повернулся к двери библиотеки, словно вспоминая своё приключение.

— И что ты нашёл? — нетерпеливо спросила Мара, чувствуя, что уже не в силах удержать собственное любопытство. Теперь она точно знала, что у них с Дамианом есть что — то общее.

Улыбка Дамиана слегка угасла.

— Не так много, как хотелось бы, к сожалению, — ответил он с лёгкой горечью в голосе. — Двери открываются, но внутри… не так просто что-то найти.

— И ты больше не пробовал? — спросила она, чувствуя, что такой человек, как Дамиан, не мог остановиться после одного неудачного раза.

— О, я пробовал. И не раз. — Его голос понизился до шёпота. — Я не из тех, кто легко сдаётся, если меня что-то интересует.

— И ты думаешь, что когда-нибудь найдёшь что-то по-настоящему важное? — спросила она, её глаза блестели в предвкушении.

Дамиан рассмеялся и, слегка хлопнув её по плечу, сказал:

— Ну, конечно! Это только вопрос времени. Или, может, вопрос компании… — Он бросил на неё многозначительный взгляд.

Мара едва удерживала себя от того, что бы не запрыгать на месте, хлопая в ладоши от восторга.

— Но всему своё время, Мара, — Дамиан подмигнул ей, и продолжил путь. — У тебя впереди столько всего нового. Поверь, даже в ученической библиотеке найдётся столько знаний, что у тебя голова закружится.

Коридоры академии Эльфеннау были длинными, с высокими потолками и арочными сводами. Узкие витражные окна отбрасывали на каменные полы мягкие разноцветные тени. Шаги Мары и Дамиана гулко раздавались в пустых проходах.

Дамиан шёл рядом, его лёгкая походка и уверенный взгляд выдавали человека, которому здесь было комфортно. Он неспешно продолжал показывать Маре школу, рассказывая о картинах на стенах, о занятиях и привычках преподавателей. Но Мару мучил вопрос, который она не могла больше держать в себе.

Она чуть замедлила шаг и, не поднимая глаз, спросила:

— Почему ты решил помогать мне? — её голос прозвучал тише, чем она планировала. Она сомневалась, стоит ли говорить об этом, но не понимала, зачем Дамиану эти лишние заботы.

Дамиан посмотрел на неё с такой улыбкой, как будто перед ним был маленький ребёнок, задавший вопрос, ответ на который был очевиден.

— Мара, оказаться сразу на восьмом курсе — это, наверное, очень нервно, не так ли? — он повернулся к ней, слегка склонив голову в бок. В его тёмных глазах отражался свет ламп. — Я подумал, что я могу помочь гораздо лучше, чем какой-нибудь прилежный зануда, которого собиралась назначить профессор Бримор.

— Правда? — спросила она, её голос звучал с лёгкой ноткой недоверия. Она привыкла к тому, что людям обычно нужны причины помогать — и чаще всего эти причины были не в их доброте.

— Конечно! — с жаром отвечал Дамиан. Он сделал шаг вперёд и продолжил вести её дальше по коридору. — К тому же, ты наверняка особенная… — он бросил на неё лукавый взгляд через плечо. — …иначе тебя бы не поставили сразу на восьмой курс.

Мара почувствовала, как её сердце сжалось. Она не знала, стоит ли рассказывать ему свою историю. Но в глубине души она уже доверяла Дамиану. Его лёгкость и открытость помогали ей чувствовать себя менее напряжённой. Может быть, впервые за долгое время у неё появился человек, с которым она могла поделиться чем-то важным.

— У меня не было магических способностей… до этого лета, — она нерешительно начала объяснять, как обнаружила в себе магию после многолетнего "отсутствия" способностей. Рассказала о том, как бабушка всегда пыталась уберечь её от магического мира, как она случайно выпустила пламя на заднем дворе и как потом появился профессор Рэнсом. — Он сказал, что магия может пробудиться неожиданно, и вот… теперь я здесь.

Дамиан слушал её внимательно, его брови ползли вверх по мере её рассказа.

— Вот это да, — сказал он наконец, присвистнув. — Это и правда необычно. Обычно магия либо есть, либо её нет. Я очень рад, что она всё-таки у тебя появилась, и что теперь ты здесь, в Эльфеннау.

Мара смущённо улыбнулась, чувствуя себя немного легче после того, как всё выговорила. Но оставалось ещё кое-что. Она колебалась и нервно заламывала руки, не решаясь начать. Видя её смятение, Дамиан подошёл ближе и заглянул в её лицо. В его глазах было что-то такое…

— Мне ещё кое в чём нужна твоя помощь, Дамиан, — ей было почти физически больно просить об этом. — Но пообещай, что никому не скажешь.

— Конечно, — с чувством ответил он. — Что угодно.

Мара снова замялась, пытаясь подобрать слова.

— Я жила с бабушкой с тех пор, как провалила первые экзамены, — осторожно начала она. — Она… не волшебница. И я не знаю о магическом мире почти ничего. — Голос её слегка дрожал, но она продолжала. — Я ведь даже не знала, как работает распределение в академии.

Она опустила глаза, стыдясь своих слов. Ей казалось, что вот сейчас Дамиан рассмеётся.

— Ты не знала? Совсем ничего? — спросил он, и в его голосе не было ни намёка на осуждение, только удивление и сочувствие.

Мара кивнула, чувствуя, как тянет плечи от напряжения.

— Да… И я не хочу, чтобы об этом узнали другие, — она посмотрела ему прямо в глаза, моля о понимании. — Просто… Я уже чувствую себя как белая ворона. Я не хочу, чтобы надо мной смеялись.

Дамиан посмотрел на неё внимательно и неожиданно мягко коснулся её плеча.

— Не переживай. Я никому ничего не скажу, обещаю, — его голос был полон искренности. — И расскажу тебе всё-всё, что знаю сам.

— Спасибо! — Мара с облегчением выдохнула. — Ты не представляешь, как много это для меня значит!

— Ты отлично держишься для того, кто мало что знает о магическом мире. Я бы в жизни не догадался!

Мара улыбнулась, чувствуя, что напряжение понемногу отпускает. Кажется, её первый день в академии складывался лучше, чем она ожидала.

— Ну, а сейчас — к жилому крылу! — весело предложил он, вытянув руку в сторону выхода.

Они вернулись в холл и остановились у лестниц. Дамиан указал вниз.

— В подземелье находятся жилые помещения Дома Тритона, — пояснил он. — Маги воды черпают силу от грунтовых вод. Говорят, что там даже есть подземное озеро. — Его голос понизился до заговорщического шёпота. — Никогда там не был, но слышал, что у них всё довольно… влажно. Всегда пахнет сыростью, но им это, кажется, нравится.

— Подземное озеро? — удивилась Мара, её воображение тут же нарисовало образ тёмной пещеры, заполненной мерцающей водой. — Это должно быть красиво.

— Да, если тебе нравятся пещеры и вода, — хмыкнул Дамиан. — Но лично я бы там не смог жить. К тому же, там всегда довольно холодно. Воды много, а света и тепла — не очень.

Он провёл рукой по каменному перилам, указывая вверх по лестнице.

— На первом этаже живут студенты Дома Титана. У них есть собственный выход в сад. Это единственный Дом, у которого есть своя прямая дверь наружу.

Мара кивнула, представляя себе зелёные сады и тенистые деревья, где студенты Титана могли находить спокойствие и гармонию с природой. Ей нравилась эта идея — жить ближе к земле, иметь доступ к саду. Это звучало успокаивающе и умиротворённо.

— А где живём мы? — наконец спросила она, чуть прищурившись.

— Мы, Драконы, живём на втором этаже, — с гордостью ответил Дамиан. — Там наша гостиная, спальни и… всё, что нужно для достойной жизни огненных магов. Ну, может, кроме пещеры с драконами.

Мара усмехнулась, решив оставить вопрос о том, существуют ли драконы на самом деле, на потом.

— А кто живёт на самом верхнем этаже? — спросила она, кивая на лестницу, уходящую выше.

— На третьем этаже обитает Дом Грифона, — объяснил Дамиан. — Они маги воздуха, и у них есть особый выход на крышу академии. Там они могут упражняться с ветром и делать прочие воздушные штуки.

— А ты был там, на крыше?

— Несколько раз, — признался он, пожимая плечами. — Не самое моё любимое место. Но оттуда открывается отличный вид на долину и водопад. Кстати, мы уже почти на месте, — добавил Дамиан, когда они поднялись на второй этаж.

Он остановился у большой деревянной двери, украшенной резными драконами. Даже её латунные ручки были выполнены в виде голов драконов.

— Добро пожаловать в Дом Дракона, — с улыбкой сказал Дамиан, толкая дверь — Теперь это и твой Дом тоже.

Глава 11. Общая комната

Мара замерла на пороге в восхищении. Она словно оказалась в огромном очаге. Общая комната Дома Дракона была по-настоящему величественной. Стены были обтянуты бархатом в богатых красных и золотых тонах, придавая комнате атмосферу роскоши и уюта одновременно. Мягкий золотистый свет от многочисленных светильников делал комнату ещё более тёплой.

В каждой из стен горел камин. Они были огромными, с массивными каменными порталами, украшенными золотыми драконами, которые обвивались вокруг каменных столбов. Языки пламени внутри каминов плясали ярко и живо, отвечая на присутствие огненных магов. Мара ощутила, как тепло разлилось по её телу, и это ощущение было приятным, словно пламя здесь не могло причинить вреда, а лишь согревало.

Посреди комнаты стояли несколько массивных деревянных столов и низких журнальных столиков, окружённых глубокими креслами и мягкими диванами. Всё было сделано так, чтобы каждый уголок комнаты располагал к отдыху и уединённым беседам, но в то же время общая атмосфера создавала ощущение принадлежности к чему-то великому. Пол устилали тёмно-красные узорчатые ковры.

На стенах висели фрески и картины, изображающие могучих драконов, парящих над вулканами и распахивающих свои крылья на фоне пылающих гор.

Дамиан, заметив, что Мара стоит, разинув рот и не может оторвать взгляд от этого великолепия, усмехнулся.

— Неплохо, да? — сказал он, хлопнув её по плечу.

Мара заворожённо кивнула, всё ещё осматриваясь.

— Ну что, — Дамиан потянулся, слегка покачиваясь на пятках. — Пожалуй, уже поздновато. Ты, наверное, очень устала. Всё-таки, для тебя этот день был полон… ну, всего.

Мара слабо улыбнулась, понимая, что он прав. Волнение, неизвестность, распределение — все эти эмоции смешались в один ураган, который так и не дал ей возможности выдохнуть.

— Пойдём, покажу тебе дорогу к спальням, — добавил он. — Думаю, ты уже заслужила немного покоя.

Они прошли через общую комнату, и Дамиан остановился перед дверью, которая вела в коридор женских спален.

— Это дверь в ваши комнаты, — сказал он. — Твоя спальня, скорее всего, под номером "восемь". Если, конечно, у девочек не какие-то другие странные принципы нумерации спален.

Мара улыбнулась в ответ, но её голова уже была занята мыслями о том, что ждёт её за этой дверью. Как её примут её новые соседки?

— Я бы, конечно, провёл тебя дальше, — сказал Дамиан, постукивая пальцами по косяку двери, — но, знаешь, мальчикам вход в женские спальни строго запрещён.

— Разве? — с притворным удивлением произнесла она. — А я-то думала, что ты не можешь устоять перед запретами.

Дамиан вдруг замялся. Его обычно уверенное выражение сменилось смущением, а на щеках проступил лёгкий румянец. Мара чуть приподняла бровь, наблюдая, как Дамиан нервно теребит свой галстук.

— Ладно, спокойной ночи, Мара, — выпалил он, поспешно отступая на шаг назад. — Увидимся завтра утром!

Прежде чем Мара успела ответить, он уже развернулся и быстро направился обратно к общей комнате. Она стояла у двери, пытаясь сдержать улыбку, смотря ему вслед.

Мара нашла дверь номер "восемь" и, сделав глубокий вдох, толкнула её. За ней оказалась небольшая, но уютная комната. Мягкий свет от электрических ламп разливался по стенам, отбрасывая тёплые тени на красные бархатные балдахины, развешанные над пятью кроватями, каждая аккуратно заправленная и ожидающая свою хозяйку.

Мара огляделась, и её взгляд тут же упал на одну из кроватей у окна, рядом с которой стоял её чемодан. Значит, это её место. Она выдохнула с облегчением — хоть что-то сегодня было предсказуемым.

Едва она сделала шаг в комнату, как одна из девочек, сидящая на кровати рядом с дверью, вскочила и, хлопнув в ладоши, воскликнула:

— О, ты наконец-то пришла! Мы уже начали думать, что ты заблудилась или вообще передумала!

Мара улыбнулась и подошла ближе.

— Задержалась немного. Дамиан показывал мне академию, — сказала она, присаживаясь на край своей кровати и ослабляя узел галстука.

— Аааа, Дамиан, — протянула одна из девочек с лёгким смешком. У неё были каштановые кудри и озорные зелёные глаза, которые сверкнули при упоминании его имени. — Ну конечно, он быстро сориентировался.

Остальные девочки дружно захихикали, переглядываясь.

— Это на него не похоже, — добавила ещё одна девочка с короткими светлыми волосами и большими карими глазами. Её улыбка была дружелюбной, но в глазах светился хитрый огонёк. — Я уже начала думать, что он предпочитает Веспериса девочкам.

Они снова звонко рассмеялись.

— Меня зовут Рози Уолш, кстати, — первой представилась та самая девочка с каштановыми кудряшками. Она протянула руку. — Добро пожаловать в нашу компанию!

— Мара Сейр, — ответила Мара, отвечая на рукопожатие.

— Я Фэй Локвуд, — улыбнулась светловолосая девочка. — И, кстати, тебе повезло, что тебя проводил Спэрроу. Обычно новенькие сами ищут свои спальни.

— О да, — с серьёзным видом кивнула ещё одна девочка. Она сидела у зеркала и аккуратно расчесывала длинные чёрные волосы. Её взгляд был спокойным, а в голосе чувствовалась доля мудрости. — Мои поиски своей комнаты в первый день заняли полчаса. Я Лилиан Грэй.

— Да, у меня тоже… — добавила последняя девочка с коротко остриженными медно-рыжими волосами и светло — карими глазами, — Беатрис О’Доннелл. — Нам тут часто приходится показывать новеньким, что да как. Как ты оказалась сразу на восьмом курсе?

Мара почувствовала, как её щеки загорелись. Всё-таки, ей нужно подготовится к тому, что отвечать на этот вопрос придётся часто.

— Я… — Она набрала в грудь воздуха. — Мои магические способности проявились только неделю назад.

— О, не переживай. — Лилиан отложила расчёску. — Вся моя семья — целители, а мой дед специализируется как раз на проблемах с магией. Он пару раз сталкивался с таким.

— Правда? — опешила Мара. Неужели существовало объяснение её состоянию? Неужели она получит ответы на свои вопросы?

— Да, — кивнула Грэй. — Это редкость, но не что-то исключительное. Просто так бывает. Один такой пациент у него был ещё в молодости, но вроде бы его способности открылись чуть раньше, в двенадцать или тринадцать лет. А другому было тоже пятнадцать, как тебе. Правда, его взяли на седьмой курс, а не на восьмой.

— А что с ними было дальше? — дрожащим от нетерпения голосом спросила Мара.

— Да вроде ничего, — Лилиан пожала плечами. — Закончили школу, как и все.

— Послушай, — серьёзно сказала Фэй. — Если тебя приняли на восьмой курс, значит на то были причины. Значит ты достаточно способная.

— Тебе может показаться, что это какая-то элитная академия для избранных, вроде “Ддевисвида”, — Добавила Рози. — Но это просто школа. Она обязательна для всех. Так что, ты не должна быть каким-то там гениальным волшебником, чтобы здесь учиться. Расслабься!

— Хорошо! — Мара с благодарностью выдохнула и расслабленно опустила плечи.

— И раздевайся! — задорно велела Беатрис. — У нас есть традиция в первый день купаться вместе!

Глава 12. Урок боевой магии

Мара так сильно нервничала перед своим первым учебным днём, что проснулась раньше всех. Правда, это не помогло ей не опоздать на урок боевой магии, который стоял в расписании первым. Лилиан, вызвавшаяся заплести ей косы, запуталась в её густых волосах, и процесс создания сложной причёски занял больше времени, чем они рассчитывали.

— Ну, почти готово, — успокаивала её Лилиан, сосредоточенно закрепляя концы косичек.

Мара нервно ёрзала на стуле. Она была готова бросить всё, как есть, но Грэй наотрез отказалась оставлять причёску незаконченной.

Когда они подошли к двери кабинета, Лилиан толкнула её, а Мара, следуя за ней, затаила дыхание. В классе царила тишина. Они увидели, что студенты уже заняли места за длинными деревянными партами, но, к счастью, преподавателя ещё не было.

— Фух, повезло, — прошептала Лилиан с облегчением.

Откуда-то из центра класса раздался радостный шёпот:

— Эй, Мара! — Это был Дамиан. Он оживлённо махал рукой, указывая на свободное место рядом с собой. Мара улыбнулась и без раздумий направилась к нему, тут же забыв про Лилиан.

Ей показалось, что по лицу Веспериса, сидевшего по левую руку от Дамиана, скользнуло недовольство. Но он ничего не сказал и подвинулся, позволяя ей сесть с ними. Не успели они обменяться и парой фраз, как дверь в кабинет с грохотом распахнулась.

— Ну, чего расселись? — не здороваясь бросила профессор Войт. Её голос звенел сталью. — Думаете, мы тут будем конспекты писать? А ну-ка поднимайтесь!

Студенты поспешно покинули насиженные места. Профессор Войт взмахнула руками и парты с грохотом разъехались к стенам. Некоторые студенты едва успели отскочить, чтобы их не сбило с ног. Мара отшатнулась и столкнулась с Весперисом. Пространство в центре комнаты освободилось, и теперь напоминало арену.

— В боевой магии, — начала профессор Войт своим ледяным тоном, — главные стихии, которые вы будете использовать, — это воздух и огонь. Они всегда доступны и всегда под рукой. Воздух вокруг нас, огонь — в вашей воле. Эти элементы обеспечивают защиту и разрушение, что делает их идеальными в боевых ситуациях.

Мара напряглась, вспоминая, как плохо у неё обстоят дела с воздухом. Но слова профессора всколыхнули в её голове один любопытный вопрос. Мара подняла руку, прежде чем успела себя остановить.

— А если человек состоит из воды, нельзя ли использовать эту воду против него?

В классе повисла тишина. Все взгляды были прикованы к Маре, некоторые — шокированные, другие — осуждающие. Лицо Веспериса и вовсе перекосилось от нечитаемых эмоций. Она нахмурилась. В этой школе было не принято задавать вопросы?

— На первый раз я прощу Вам эту дерзость, мисс…

— Сейр, — подсказала Мара, всё ещё озадаченно оглядываясь по сторонам и надеясь найти поддержку, но теперь все отводили глаза.

— Сейр, — повторила Войт. — Но чтобы впредь я об этом не слышала в своём классе.

Она развернулась и продолжила подготовку аудитории к тренировке.

Мара в панике наклонилась к Дамиану и прошептала:

— Что я такого сказала? Почему они так на меня смотрят?

Дамиан покачал головой. Его лицо было серьёзным, но в глазах блеснула странная искра восхищения.

— Это моя вина, — тихо ответил он, осторожно озираясь. — Я не ожидал, что ты такая… проницательная. Магия воды — это одно дело, но то, что ты предложила, — это магия крови. И она запрещена, потому что это… ну, опасно и жестоко. Мало кто вообще задумывается о таких вещах, а ты сразу поняла… Но сейчас лучше просто больше ничего не спрашивай у Войт, ладно?

— Итак, — Профессор Войт снова повернулась к классу. — Самое первое, и самое важное, что вы должны изучить — щитовые чары. Поверьте, они могут спасти вашу жизнь, и не раз. Для этого вы должны управлять плотностью воздуха перед собой, сделать его непроницаемым. Сложите пальцы вот так, — она соединила большой и безымянный пальцы в кольцо, оставив остальные прямыми. — И сконцентрируйтесь.

Мара краем глаза заметила, как Дамиан, повторив её жест, тут же протянул руку Весперису, чтобы тот мог её ощупать.

— Теперь, — руководила профессор. — Станьте по парам и поочерёдно отрабатывайте свои щиты. Не переусердствуйте и не сожгите мне класс. Драконы! — она повысила голос. — Вы меня услышали?

— Да, мэм, — нестройным хором ответили драконы, и в их голосах послышалось разочарование.

Мара беспомощно озиралась по сторонам — никто не хотел становиться с ней в пару. Некоторые даже поспешно объединялись с кем угодно, только чтобы не с ней.

Заметив это, Дамиан тяжело вздохнул и шепнул что-то Весперису. Тот кивнул и встал напротив другого мальчика, а Спэрроу подошёл к Маре.

— Что мне делать, Дамиан? — прошипела Мара в отчаянии. — Меня теперь все ненавидят!

— Не подавай виду, что ты ляпнула, не подумав, — тихо сказал он. — Тебя не ненавидят, просто немного опасаются. Ты выглядела, как бунтарка, которая не боится задавать скользкие вопросы. Мне даже немного жаль, что ты этого не планировала.

Он сделал несколько шагов назад, принимая боевую стойку. Мара сложила пальцы, как показала Войт, и изо всех сил сконцентрировалась. Дамиан запустил в неё огненный шарик, но её защита лишь немного замедлила его. Она едва успела увернуться, и он разбился о более удачный щит Лилиан, которая стояла за её спиной.

— Вот бы ваши навыки были так же остры, как ваш язык, мисс Сейр, — раздался у неё над головой холодный, язвительный голос профессора Войт, проходящей мимо.

Мара покосилась на её спину и поджала губы. Отлично. Она нажила себе первого врага, и это — преподаватель.

— Мара! — окликнул её Дамиан. — Дыши. Воздух всегда даётся магам огня тяжелее, чем всем остальным. Дыши, почувствуй его. Как будто ты выдыхаешь через руки.

Когда он вновь зажёг огненный шар, Мара глубоко вздохнула и, сложив пальцы в нужный жест, ощутила, как вокруг неё что-то меняется. В этот раз её щит был сильнее. Огонь встретил невидимую преграду и рассеялся, не оставив и следа.

— Отлично, — подбодрил её Дамиан. — Продолжай в том же духе.

С каждым разом щит у Мары становился всё прочнее. Теперь ей уже не казалось, что ещё немного, и пламя прилетит ей прямо в лицо. Уверенность начала наполнять её, тревога отступила. В какой-то момент она осознала, что уже почти не прилагает усилий.

— Молодец! — наконец сказал Дамиан. — Теперь моя очередь.

Они поменялись ролями. Мара, собрав свою силу, вызвала огненный шарик — сильный и яркий. Он с легкостью вылетел из её рук, как будто она делала это всю жизнь. Ей даже не пришлось концентрироваться — с огнём у неё всегда всё получалось.

Дамиан выставил щит, который сразу же выглядел почти безупречным. Его плотность, скорость формирования и уверенность в движениях были очевидны даже для Мары. Она улыбнулась, глядя на то, как легко ему это удалось.

— Как у тебя так получается? — с завистью спросила она.

Дамиан только смущённо пожал плечами, отражая её очередную атаку.

К концу занятия Войт осталась довольна всеми, и даже на щит Мары удовлетворительно хмыкнула, хотя и ничего не сказала.

Как только они вышли из класса, Мара тут же потянула Дамиана за рукав. В толпе выходящих студентов они немного отстали, и их уже не могли услышать остальные.

— Ладно, с кровью понятно, — начала она тихо, пытаясь сохранять спокойствие, хотя внутри бурлило негодование. — Но что ещё? Есть другие вещи, о которых нельзя спрашивать? Что-то, что может опять выставить меня глупой?

Дамиан на мгновение замялся, явно взвешивая свои слова. Он посмотрел по сторонам, убеждаясь, что никто не подслушивает, а затем склонился к Маре ближе.

— Некромантия, — прошептал он. — И да, она связана с магией огня.

— Огонь и некромантия? — Мара фыркнула. — Что огонь может иметь общего с воскрешением мёртвых?

— Это не совсем так работает, — он на мгновение задумался, подбирая слова. — Некромантия — это не воскрешение в привычном смысле. Это оживление тел на короткое время. И тут огонь играет важную роль.

— Объясни, — потребовала она, скрещивая руки на груди.

Дамиан тяжело вздохнул, но не отвернулся, видимо понимая, что она не оставит его в покое.

— Ты знаешь, что огонь — это не только тепло и пламя, но и энергия. Огонь и электричество — это разные формы энергии. Когда человек умирает, тело перестаёт получать электрические импульсы, и оно становится неподвижным. Маги огня, те, кто владеет некромантией, могут использовать свои способности для создания искусственного электрического разряда. Они буквально запускают электрические импульсы в мёртвое тело.

— Электричество? — Мара прислонилась к холодной каменной стене, пытаясь осмыслить услышанное. — Так они просто заставляют мёртвое тело двигаться, как… марионетку?

— Да, именно так, — кивнул Дамиан. — Они не возвращают душу или сознание.

Мара уставилась на него, её разум с трудом справлялся с этим новым откровением. Некромантия оказалась куда более… техничной, чем она себе представляла. Ни черепов, ни ритуалов, ни кровавых пентаграмм…

— И это всё? Только некромантия и магия крови? — спросила она, пытаясь понять, с чем ещё могла столкнуться в будущем.

Дамиан покачал головой.

— Нет, это далеко не всё. Есть много других форм магии, которые считаются слишком опасными или этически неправильными. Но о них говорят только шёпотом, и даже я знаю лишь часть. И вряд ли ты догадаешься до них случайно. Но, на всякий случай, — добавил он. — Не стоит спрашивать, можно ли вытянуть воздух из лёгких противника.

— А можно? — Мара подняла правую бровь.

Дамиан, кажется, пожалел, что об этом сказал.

— Я постараюсь объяснить, в чём разница между тёмной магией, и использованием магии, скажем так, не по назначению, — он сложил руки на груди. — У магии крови нет никакого другого умысла, кроме причинения вреда. С её помощью можно только пытать и убивать. У неё нет "хорошего" применения. Понимаешь?

Мара кивнула.

— Так же и с некромантией. Мёртвое должно оставаться мёртвым. Не получится заставлять трупы двигаться "во благо". Поэтому тёмная магия запрещена.

Вдруг Мару пронзила внезапная мысль.

— Минуточку, — протянула она, и её глаза расширялись по мере того, как эта мысль раскручивалась у неё в голове. — Зачем нам боевая магия, Дамиан? Она что, может пригодиться? Магический мир опасен?

— В немагическом мире наверняка есть преступники, верно? Так вот, представь, что было бы, если бы они могли управлять стихиями.

Мара вспомнила, как несколько лет назад Джек Потрошитель — всего один обычный человек — держал в страхе весь Лондон.

— Я поняла, — медленно произнесла она, обдумывая его слова. — Но… Если магия настолько могущественна, зачем тогда сражаться? Разве нельзя просто… моментально обезвредить противника? Например, используя ту же магию крови?

Дамиан едва не задохнулся от охвативших его эмоций и с трудом взял себя в руки. Мара увидела, как на мгновение в его глазах загорелся огонь, который раньше был скрыт за его привычной весёлостью.

— Выходи за меня, — сказал он с пугающей серьёзностью.

Мара выпучила глаза.

— Мы знакомы меньше суток, Дамиан, — напомнила она.

— И этого времени достаточно, чтобы понять, что ты понимаешь меня лучше, чем кто-либо за всю мою жизнь, — в его голосе всё ещё не было ни намёка на шутку. — Я считаю, что ты абсолютно права. Но обсуждать такие мысли вслух не принято. И лучше оставить эти разговоры только между нами.

Закусив губу, Мара кивнула. У неё было чувство, что совершенно случайно она копнула слишком глубоко.

Глава 13. Управление водой

После провального, как ей казалось, урока боевой магии в расписании значилось управление водой. Мара взглянула на Дамиана с явным вопросом на лице — в следующей строке было указано, что урок пройдёт в лесу возле академии.

— Это необычно, — сказал Дамиан, заметив её недоумение. — Уроки управления водой проводят у реки. Интересно, почему лес?

— Может, там есть какое-то волшебное озеро? — предположила она.

— Уж я-то знал бы, если бы оно было, — фыркнул Дамиан.

Когда они подошли к границе леса, остальные студенты уже собрались у широкого входа в зелёную чащу. Отыскав Веспериса, они присоединились к нему. Мара огляделась — из-за деревьев раздавался приглушённый шелест листвы, а лёгкий ветерок приносил с собой свежий запах мокрой земли и мха. Профессор Серен Абернати стояла чуть поодаль, выделяясь на фоне тёмного леса своим строгим серо-голубым платьем. Оно подчёркивало её изящную фигуру и чем-то напоминало чешую, переливающуюся на свету. Её длинная серебристая коса лежала на одном плече, а глаза, глубокие и синие, словно бездонное озеро, следили за каждым учеником с холодной сосредоточенностью.

— Сегодняшний урок будет необычным, — начала она, когда все ученики подошли ближе. Её голос, холодный и спокойный, прозвучал в полной тишине. — Вода не всегда будет под рукой, когда она вам жизненно необходима. И часто, чтобы выжить, вы должны будете добыть её из самой окружающей среды.

Профессор неторопливо двинулась вглубь леса, и студенты последовали за ней.

— В этом году мы будем учиться чувствовать воду не только в реках и озёрах, — говорила она. — Мы будем искать её в местах, где её почти не видно. В земле, в растениях, даже в воздухе.

Деревья сомкнулись над ними зелёным сводом, и звуки академии остались позади. Чем дальше они шли, тем тише и таинственнее казался лес. Наконец, профессор Абернати остановилась на небольшой опушке.

— Сегодняшняя задача — извлечь воду из глубинных слоёв земли, — сказала она, поворачиваясь к студентам. — Выберите себе место и сосредоточьтесь на том, что находится под землёй. Вода есть даже в самых сухих местах, если у вас достаточно сил и терпения её найти.

Студенты разбрелись кто куда. Найдя подходящий, как ей показалось, участок земли, Мара опустилась на колени, положила руки на мягкую, прохладную траву и сосредоточилась.

Вскоре она и в самом деле почувствовала землю, чувствовала, как меняется грунт в зависимости от глубины, чувствовала корни деревьев и камушки, и даже тоненькие прожилки воды она чувствовала. Но у неё никак не получалось их достать. Они словно убегали от неё, как маленькие юркие рыбёшки.

Мара вздохнула, выпрямилась и огляделась вокруг, рассматривая других учеников, чтобы проверить, у кого как идут дела. Некоторые уже игрались с добытыми пузырьками воды, некоторые всё ещё усердно трогали землю. А кое-кто и вовсе воспользовался этой возможностью как шансом поболтать, скрываясь в густых зарослях деревьев подальше от взгляда профессора.

Немного передохнув, Мара снова вернулась к своей задаче и положила ладони на землю.

— Закрой глаза, — раздался сверху холодный, высокий голос.

Она вздрогнула от неожиданности и подняла голову. Рядом, прислонившись к стволу дерева, стоял Весперис. Его лицо было, как всегда, непроницаемым. Вокруг его тонких длинных пальцев танцевала вереница похожих на прозрачные бусины пузырьков воды.

— Закрой глаза, — повторил он. — Зрение тебя отвлекает. Ты слишком сосредотачиваешься на том, что видишь, а не на том, что чувствуешь.

Мара замерла, глядя на него снизу вверх.

— Так ты ориентируешься в пространстве? — осторожно спросила она.

Весперис слегка склонил голову набок, его губы расплылись в едва заметной улыбке.

— В каком-то роде, — медленно произнёс он. — Я не могу объяснить это так, чтобы ты поняла, но да. Я чувствую предметы через контакт с землёй. Чувствую колебания воздуха, движение вокруг меня… и не только, — он на мгновение замолчал, прежде чем добавить. — Я чувствую энергию. Всё, что тебя окружает, обладает определённой вибрацией. Люди — особенно.

Мара смотрела на него, не отрываясь, пользуясь тем, что он не мог поймать на себе её взгляд. Интересно, каково это? Она подумала, что нужно будет на досуге завязать себе глаза и попробовать хоть немного ощутить мир так, как его ощущает Весперис.

— Ты чувствуешься… иначе, — он вдруг нахмурился.

— Что? — переспросила Мара.

— Да… я думал, мне показалось, — он оттолкнулся от дерева и даже подошёл чуть ближе. — Но теперь, когда мы вдвоём… Я чувствую что-то… необычное.

Мара ощутила, как внутри всё напряглось. Что он имел в виду? Может, это связано с её поздно пробудившимися способностями?

— О чём ты говоришь? Что ты чувствуешь? — её голос дрожал едва заметно, хотя она пыталась говорить спокойно.

Весперис замолчал, его лицо оставалось непроницаемым. Он, кажется, сам искал ответ на этот вопрос. Прошло несколько долгих секунд, прежде чем он, наконец, медленно покачал головой.

— Я не знаю, — в его тоне послышалось смятение, и он снова отступил назад, облокотившись о дерево. — Не бери в голову. Может дело в том, что я давно не знакомился с новыми людьми. Попробуй, — он указал на землю. — Попробуй ещё раз.

Изо всех сил стараясь отогнать тревожные мысли хотя бы на время, Мара коснулась руками почвы, закрыла глаза и постаралась отключиться ото всех внешних чувств, сосредоточившись только на руках. На этот раз что-то изменилось. Она почувствовала лёгкое движение под землёй — не как раньше, когда вода ускользала, а будто она сама шла к ней навстречу. Едва уловимый поток влаги начал тянуться к её рукам, медленно, неуверенно, словно исследуя её. Мара осторожно попыталась "пригласить" воду подняться наверх, и, к её удивлению, почувствовала, как прохладные капли коснулись её пальцев.

Мара глубоко вздохнула, ощущая, как по её ладоням разливается лёгкая прохлада. Она открыла глаза и увидела, как тонкие серебристые нити воды тянутся за её руками, словно паутина. Она радостно рассмеялась.

— Получилось, Весперис! — воскликнула она, играя со струйками, и снова подняла на него взгляд.

— Конечно получилось, — с лёгкой улыбкой он кивнул, но на его лице всё ещё читалось напряжение, будто он хотел что-то сказать или спросить, но не решался.

Мара не торопила его, продолжая сидеть на земле. Она позволила молчанию тянуться столько, сколько ему было нужно.

— Что это было на уроке боевой магии? — наконец спросил он тихо. — Почему ты задала вопрос о магии крови?

Мара напряглась. Это был вопрос, которого она не ожидала, но он был вполне закономерен. Она поняла, что слова, брошенные ей на уроке, вызвали у него куда больше эмоций, чем у других.

— Ты не похожа на человека, который стал бы прилюдно отстаивать такие методы, — продолжил он. — Последний, кто открыто защищал магию крови, был Кирейн Кроин. Но даже он перестал делать это под давлением общества.

Мара нервно сглотнула. Она не знала, как на это ответить. Стоило ли ей сказать правду? Стоило ли рассказывать о том, что она действительно не знала ничего о магии крови, пока не "изобрела" её на уроке? Или лучше промолчать и позволить этому вопросу остаться без ответа? Но глядя на Веспериса, она поняла: её слова могли задеть его сильнее, чем кого-либо другого. Его семья была окружена слухами и подозрениями, связанными с магией крови. Возможно, он чувствовал, что её высказывание бросает тень и на него.

Со вздохом она поднялась на ноги, отряхнулась от травы и листьев, и подошла ближе.

— Весперис… — начала она, поднимая на него взгляд. — Ты умеешь хранить секреты?

Весперис повернулся к ней, его лицо стало серьёзным, и он слегка нахмурился, будто пытаясь понять, к чему она клонит.

— Конечно, — коротко ответил он.

— Ладно, — она на секунду замолчала, собираясь с мыслями. — Ты помнишь, что я только недавно проявила магические способности? Я… жила с бабушкой. Она не волшебница. И всё это время она ничего не рассказывала мне о магическом мире. Ничего. Я понятия не имела ни о том, что существует магия крови, ни о том, что она запрещена.

Она замолчала, не зная, как он воспримет её слова. Она осторожно наблюдала за его реакцией, ожидая осуждения или даже презрения.

Но Весперис не проявил ни того, ни другого. Он лишь внимательно выслушал её, а затем немного расслабился, хотя выражение его лица осталось всё таким же сосредоточенным.

— Понятно, — сказал он, его голос теперь звучал мягче. — Теперь я понимаю. Но знаешь, тебе стоит быть осторожнее с такими вопросами. Магия крови — это не просто запрет, это табу.

— Я догадалась… — Проворчала Мара. — Только не рассказывай об этом никому, пожалуйста! Я сказала только Дамиану…

— Ну я же уже пообещал, — ответил он с лёгким раздражением, но тут же смягчился. — Спасибо, что поделилась этим. Я понимаю, почему ты не хочешь, чтобы все об этом знали. И если тебе понадобится помощь, что угодно — обращайся.

— Спасибо! — с жаром поблагодарила Мара.

В этот момент из-за деревьев показалась профессор Абернати.

— Мисс Сейр, вот вы где, — она бросила взгляд на её руку, вокруг которой всё ещё кружились капельки воды. — Вижу, вы справляетесь не хуже остальных. Позвольте украсть вас у мистера Мора, нам нужно обсудить дополнительные занятия.

— Я уже ухожу, профессор, — Весперис оторвался от дерева, кивнул Маре и скрылся в чаще.

Глава 14. Управление огнём

Вопреки ожиданиям Мары, урок по истории оказался невероятно скучным. Профессор Кендрик была живым воплощением монотонности. Она стояла у доски, держа в руках пухлый учебник, и читала лекцию, не меняя ни интонаций, ни ритма. Её голос был тихим, размеренным, и, похоже, она совершенно не заботилась о внимании большинства студентов. Она вещала, обращаясь к немногим, на кого её голос не действовал усыпляюще, и ей этого было достаточно. Одним из таких счастливчиков был Дамиан, а Мара и Весперис дремали по обе стороны от него, уронив головы на его плечи.

Следующим в расписании был урок управления огнём, и его Мара ждала с нетерпением. С огнём у неё не возникало никаких трудностей, и она была почти уверена, что хотя бы тут не ударит лицом в грязь. Место проведения урока снова вызвало замешательство у мальчиков.

— На крыше?.. — Переспросил Дамиан у своего листка с расписанием, вращая его в руках. — Обычно мы тренируемся во дворе или в классе…

Когда они поднялись на крышу, Мара ахнула и поняла, откуда Эльфеннау берёт энергию для электричества. На крыше стояло несколько громоотводов, от которых тянулись толстые провода к огромным конденсаторам и трансформаторам. У неё оставался только один вопрос: где они брали молнию? Ведь даже в громоотвод молния бьёт не так уж часто даже во время грозы.

На крыше их ждал профессор Роберт Арианвен, излучавший уверенность и энергию. Он выглядел живым, активным и совершенно не таким, каким его описывал Дамиан вчера.

— Добро пожаловать на урок управления огнём! — громко и весело произнёс Арианвен, стоя рядом с громоотводом. — Сегодня у нас будет что — то новенькое. Мы не будем просто играть с пламенем, а займёмся чем-то по-настоящему полезным — будем учиться извлекать молнии!

— Что это с ним? — спросил Весперис, склонившись к Дамиану.

— Не знаю, — ответил тот. — Никогда его раньше таким не видел.

Мара внутренне вздрогнула от его слов. Молнии? Это казалось чем-то куда более сложным, чем просто разжигать костёр. Она украдкой посмотрела на Дамиана, но тот лишь ухмыльнулся, словно предвкушая что-то захватывающее.

Арианвен подошёл к одному из громоотводов и вытянул два пальца вперёд, демонстрируя технику.

— Для того, чтобы вызвать молнию, вам нужно сосредоточиться на кончиках своих пальцев, — начал он. — Нагрейте воздух в очень маленькой точке до максимальной температуры. Сконцентрируйте тепло, и тогда сила молнии придёт к вам. Как это сделать, — он сделал паузу и показал жест пальцами, — вот так.

В тот же миг его пальцы вспыхнули, и в громоотвод ударила ослепительная молния. Всё произошло настолько быстро, что ученики, включая Мару, не успели моргнуть. Все, как один, отшатнулись и охнули.

— Ну что ж, теперь ваша очередь! — объявил Арианвен, снова улыбнувшись. — Мара Сейр, раз ты новенькая, попробуй первой!

Мара, которая до этого чувствовала уверенность в своих силах, сжалась. Она не ожидала, что её первой попросят попытаться вызвать молнию, тем более что она понятия не имела, как это делается. Впрочем, спорить было бесполезно — все взгляды уже были прикованы к ней.

Глубоко вздохнув, она выступила вперёд, вытянула руку и попробовала сосредоточиться на кончиках пальцев, как показывал профессор. Она закрыла глаза, пытаясь представить, как концентрирует всё тепло вокруг в одну маленькую точку на кончиках указательного и среднего пальцев.

Внезапно она почувствовала, как воздух вокруг наполнился напряжением. Её пальцы покалывало, но она продолжала концентрироваться. И вот, с легким треском, по её коже пробежал разряд, а в громоотвод с оглушительным треском ударила молния, яркая и внезапная.

— Ого! — Дамиан широко распахнул глаза, потрясённый успехом Мары. — Это было… быстро!

— Отлично, Сейр, — одобрительно воскликнул Арианвен. — Хорошее начало!

Она выдохнула, отходя обратно и чувствуя, как волоски на её теле всё ещё стоят дыбом от остаточного напряжения.

Студенты собрались кучками вокруг громоотводов, по очереди стараясь вызвать свою молнию. К огромному удивлению Мары, получалось далеко не у всех. Даже Дамиан и Весперис пока не добились успеха, что вызывало у неё странную смесь гордости и удивления.

— Как ты это сделала? — спросил Дамиан, слегка запыхавшийся от усердия. — Ты буквально за секунды вызвала молнию. Даже я не смог это сделать так быстро.

Мара пожала плечами, но её лицо озарилось лукавой улыбкой.

— Видимо, у меня талант к молниям, — усмехнулась она.

Тем не менее, уже через десять минут и Дамиан, и Весперис повторили её успех. Мара наблюдала, как бледные тонкие пальцы Мора складываются в жест, и через мгновение в громоотвод ударяет мощный электрический разряд. Казалось, что даже молния у него вышла изящной.

— Ну вот, — произнёс Весперис, убирая руку, — готово.

Мара облегчённо вздохнула, глядя, как молнии медленно утихают, и повернулась к мальчикам с готовностью слушать, что будет дальше. Но в тот момент она заметила, как в глазах Дамиана зажглась искра, которая могла означать только одно — у него появилась какая-то идея, и эта идея наверняка будет чем-то безумным.

— Так, — протянул он, ухмыляясь, — а что, если сложить наши силы? Молнии ведь тоже сложатся, да? Представляете, насколько мощнее будет разряд?

Весперис прищурился, Мара же просто фыркнула, слегка нервничая.

— Ты серьёзно? — спросила она, но тут же сама же поняла, что это был глупый вопрос.

— Конечно! — отозвался Дамиан с неприкрытым азартом. — Просто представьте, как здорово это будет выглядеть! Не молния, а целая гроза!

В лице Веспериса проскользнуло что-то лисье.

— Ладно, — согласился он. — Но если что-то пойдёт не так — я сразу говорю, что это была твоя идея.

— Договорились! — с энтузиазмом ответил Дамиан, его глаза сверкали не хуже самой молнии.

Они быстро собрались вокруг громоотвода, когда профессор Арианвен отвлёкся на грифонов, которые всё ещё боролись с тем, чтобы создать хоть одну молнию. Дамиан повернулся к ним обоим, готовясь координировать их действия.

— Давайте на счёт три.

Мара нервно хихикнула, чувствуя, как по её спине пробегает легкий холодок от предчувствия, что это может кончиться плохо, но азарт Дамиана был слишком заразителен. Она снова сосредоточилась на кончиках пальцев, готовясь повторить трюк с молнией, и сложила пальцы.

— Готовы? — спросил Дамиан, его голос почти вибрировал от возбуждения.

Весперис кивнул, Мара тоже.

— Раз, два… три!

Они одновременно направили свои пальцы к одной точке громоотвода, и в ту же секунду что-то щёлкнуло в воздухе. Мгновение — и гигантская молния разрезала воздух перед ними. Яркий всполох ослепил их, грохот заставил зазвенеть в ушах, и в следующее мгновение их отбросило назад.

Громоотвод, который выдерживал все молнии до этого, вспыхнул и начал медленно тлеть. Из его основания пошли мелкие искры, словно он вот-вот развалится.

— Спэрроу! — раздался властный голос профессора Арианвена.

— Это была его идея! — незамедлительно выпалил Весперис.

— Я даже не сомневаюсь в этом! Вы трое! — рявкнул Арианвен, направляясь к ним широкими шагами. — Что вы вытворяете?

— Эм… мы, — начал Дамиан, поднимаясь на ноги и пытаясь сохранять самоуверенный вид, но его лицо быстро сменило выражение, как только профессор оказался в двух шагах от него.

— Я сказал использовать молнии по одной! — громыхал Арианвен. — Вам что, интересно узнать, что бывает, если перегрузить громоотвод?

— Ну… — пробормотал Дамиан, бросив виноватый взгляд на Веспериса и Мару. — Чисто научный интерес…

Арианвен лишь поднял брови и сложил руки на груди, сдерживая тяжёлый вздох.

— Отлично, — наконец выдохнул он. — Научный интерес, говоришь? Надеюсь, вам будет также интересно чинить этот громоотвод. И чтобы к завтрашнему утру он был как новенький!

— Как новенький? — переспросил Дамиан, и его лицо скривилось.

— Именно, — отрезал Арианвен. — Будете работать до тех пор, пока не исправите последствия своих экспериментов.

Мара бросила взгляд на Веспериса, который лишь прикрыл лицо рукой, явно сдерживая усмешку, а потом на Дамиана, который скривил лицо, но, кажется, был всё же доволен, несмотря на их наказание.

— И без отговорок! — добавил профессор, уже отворачиваясь и направляясь к Грифонам. — Встретимся после занятий.

— Это того стоило, — прошептал Дамиан, едва профессор отошёл на безопасное расстояние.

* * *

После нескольких часов работы, когда последний болт был затянут, и громоотвод стоял ровно на своём месте, они наконец-то закончили своё наказание. Вокруг уже стемнело, небо окрасилось в глубокий тёмно-синий цвет и было усыпано яркими звёздами. Мара вытерла пот со лба и с облегчением вздохнула, оглядывая результат их усилий.

— Ну что ж, — устало протянул Дамиан, опуская инструменты на землю, — вот и всё. Мы это сделали.

Она не ожидала, что починка громоотвода окажется такой сложной задачей, но это было даже… весело. Дамиан вдруг опустился на землю, вытянул длинные ноги и упал на спину. Затем он закинул руки за голову и взглянул на тёмное небо, наполненное тысячами мерцающих звёзд.

— Каково тебе получить наказание в первый же день в академии, Сейр? — спросил он с лёгкой усмешкой, не отрывая взгляда от неба.

Мара, чувствуя ту же усталость, решила последовать его примеру. Она легла рядом с ним, их головы соприкоснулись, и на мгновение она ощутила, как перемешались их волосы. Крыша была всё ещё тёплая после солнечного дня, а звёздное небо над ними казалось бесконечным.

— О, ну… — протянула она, устало прикрыв глаза. — Надеюсь, это не станет традицией. Хотя, должна признать, это был… интересный первый день.

Мара услышала, как Весперис, стоявший рядом, подошёл ближе. Он осторожно присел возле них, а затем тоже лёг, присоединив свою голову к их.

Несколько мгновений они молчали.

— Ты ведь не видишь звёзд, да? — тихо спросила Мара, поворачиваясь к нему, хоть и знала ответ.

— Нет, не вижу, — спокойно ответил Весперис, с лёгкой улыбкой на губах. — Но я их чувствую. Я могу почувствовать их далёкую, слабую энергию. Это как дрожь, которую слышишь на краю сознания.

Мара не знала, что ответить, и просто снова уставилась в небо. Это казалось таким волшебным — как человек, который не видит, может всё равно "чувствовать" звёзды?

— Ну хорошо же, — сказал Дамиан ещё после нескольких секунд тишины, полными лёгкими вдыхая ночной воздух, наполненный запахом хвои и водопада.

— Хорошо, — подтвердил Весперис.

— Видишь, а ты говорил…

— Не говорил! — вдруг совершенно по-змеиному зашипел Мор.

— Что он не говорил? — любопытствовала Мара, глядя на профиль Дамиана.

— Ну хорошо, он абсолютно точно не говорил, что нам не нужна девчонка, — он очень похоже передразнил манеру речи Веспериса.

— Ах так? Не нужна значит? — Мара театрально задохнулась от возмущения, тщательно скрывая, что её в самом деле это задело.

Весперис тяжело вздохнул.

— Нужна, — сказал он серьёзно. — Нужна.

Глава 15. Башня

Первая учебная неделя подошла к концу, и Мара была совершенно измотана. Сначала её захлестнул водоворот новых знаний, потом свалилось непомерное количество дополнительных занятий, которые преподаватели проводили для того, чтобы она смогла догнать своих ровесников. До поздней ночи она зачитывалась книгами, отчаянно стараясь наверстать упущенное, и к субботе её усталость была абсолютной. Единственным её желанием было провести весь день в кровати, окружённой стопкой непрочитанных книг, и не думать ни о чём, кроме академической магии и её тайн.

Она планировала не вылезать из-под тёплого одеяла и наслаждаться спокойствием, пока её планы не были нарушены стуком в дверь.

— Прости, ты Мара Сейр? — робко спросила первокурсница, просунув голову в дверь женской спальни.

Мара с удивлением поднялась, сонно потерев глаза.

— Да, это я, — она нахмурилась, уже предчувствуя, что это не сулит ничего хорошего.

— Тебя искал Дамиан, — быстро выпалила девочка. — Сказал, что это срочно!

«Срочно?» Мара ощутила резкий толчок тревоги. Она наскоро оделась, отбросив книги в сторону, и выбежала в гостиную, предвкушая что-то серьёзное. Но её ждало совсем другое зрелище.

Дамиан, растянувшийся на диване, закинув ноги на подлокотник, выглядел совершенно беззаботно. Увидев Мару, он тут же подскочил, улыбнувшись своей привычной широкой улыбкой.

— А вот и ты! — воскликнул он с явным удовольствием, как будто встреча была долгожданной.

Мара застыла на месте, ошарашенная его радужным настроением.

— Ты говорил, что это срочно? — спросила она, пытаясь скрыть раздражение. — Я подумала, что что-то случилось.

— Так и есть! — серьёзно сказал Дамиан, хотя его глаза всё ещё весело блестели. — Твоя суббота под угрозой. Ты собиралась провести её в постели, правда?

Мара с удивлением прищурилась.

— Да. А это проблема?

— Конечно! — Дамиан встал и подошёл ближе, его лицо было полно решимости. — Нельзя тратить такой чудесный день на книги и кровать, Сейр. Я тут подумал… Как насчёт того, чтобы прогуляться со мной в городок? Кан Афон сейчас особенно хорош. Тепло, солнечно — самое время для приключений!

Мара скрестила руки на груди, изо всех сил стараясь сопротивляться его энтузиазму.

— Честно говоря, я планировала отдохнуть, — она провела рукой по спутанным волосам. — Мне ещё столько нужно прочитать…

— Прогулка — это тоже отдых, — убеждал Дамиан, заглядывая ей в глаза. — К тому же, смена обстановки творит чудеса. Ну же, ты за неделю столько всего изучила. Это и есть причина для перерыва. Обещаю, мы не будем заниматься ничем слишком утомительным. Просто подышим свежим воздухом и, возможно, заскочим в одно чудесное кафе.

Мара заколебалась. Прогулка действительно звучала заманчиво. Тёплое осеннее солнце, свежий ветер, а не унылые строки учебников и каменные стены академии… Всё-таки, её план на день мог бы немного измениться.

— Ладно, — вздохнула она, слегка улыбнувшись. — Хорошо.

Он схватил её за запястье и с дурашливой улыбкой повёл к выходу из гостиной.

— Тебе понравится, обещаю! — воскликнул он, увлекая её за собой с детским азартом.

Мара не могла не улыбнуться. Этот день мог обернуться куда лучше, чем она планировала.

* * *

Дорога до городка Кан Афон тянулась через живописные луга, по которым разбредались овцы, жующие траву под ласковым осенним солнцем. Здесь, вдали от суеты академии, мир казался спокойным и почти сказочным. Листья деревьев уже начали золотиться, а свежий ветерок наполнял воздух ароматом полевых цветов и трав. Мара шла рядом с Дамианом, не уставая оглядываться по сторонам.

— Я не пожалела, что согласилась, — пробормотала она, улыбаясь, — тут действительно очень красиво.

— Вот видишь? Я же говорил! — Дамиан лукаво усмехнулся, его голос прозвучал победоносно. — Немного свежего воздуха и всё сразу становится лучше.

— И всё-таки, зачем тебе понадобилось в Кан Афон? — спросила Мара, не отрывая взгляда от руин какого-то старого сооружения, едва проглядывающегося среди деревьев.

— Хм… — Дамиан покосился на неё, и ответил немного уклончиво. — Да просто хотел поискать кое-какие книги в местном книжном магазине.

Мара рассмеялась звонко и искренне.

— Конечно! Книги! Я не ожидала ничего другого от тебя, Дамиан.

— Неужели я настолько предсказуем? — возмутился он в притворной обиде.

Мара закатила глаза, но улыбка всё ещё не сходила с её лица. Они продолжали идти вперёд, когда вдруг что-то привлекло её внимание. Она замедлила шаг, потом и вовсе остановилась.

— Что-то не так? — спросил Дамиан, сбавив шаг и бросив на неё озадаченный взгляд.

Мара не ответила. Она смотрела куда-то в сторону, вглубь зарослей кустов и деревьев. Что-то внутри неё заставило её остановиться, словно кто-то окликнул её по имени. Мара сделала несколько шагов в сторону от дороги, не отрывая взгляда от того, что привлекло её внимание. Она едва слышала голос Дамиана позади.

— Мара? — снова позвал он, но она уже не слушала.

Как заворожённая, она направилась к скрытым в тени руинам. Через несколько секунд она уже стояла у каменных развалин, частично скрытых под кустами и увитыми плющом. Из-за ветвей еле виднелась башня, или то, что от неё осталось. Дамиан настиг её, всё ещё недоумённо оглядываясь по сторонам.

— Эй, что ты…?

Но Мара его перебила, выдохнув со смесью удивления и испуга:

— Я видела эту башню во сне.

— Что? — Дамиан нахмурился, оглядывая развалины. Башня выглядела древней и полуразрушенной, словно её не касалась рука человека уже много веков. — Ты уверена?

— Абсолютно, — голос Мары дрожал от волнения. Она шагнула вперёд, с трудом прокладывая себе путь через заросли. С каждым шагом её охватывало странное, пугающее чувство дежавю. Башня стояла здесь, потрёпанная временем, но в её снах она была совсем иной. В её снах она была целой, величественной, сияющей магией, а не грудой старых камней, заброшенных на краю леса. — Я видела её во сне. Я точно знаю это место. Я помню… дверь.

Она остановилась перед массивной дверью, вырезанной прямо в каменной стене башни. Дверь была странной — без ручки, без замочной скважины, даже без петель. Ничего, что указывало бы на то, как её открыть.

Дамиан подошёл ближе, его брови сошлись на переносице в замешательстве.

— Ты могла просто видеть это раньше… — предположил он, пытаясь найти логическое объяснение её словам. — Может, ты когда-то уже была здесь, а потом забыла. Башня на самом деле довольно примечательная. Мало ли, откуда у тебя этот сон.

Мара покачала головой.

— Нет, — твёрдо ответила она. — Это не просто случайное совпадение. Я никогда не была здесь раньше. Но я видела её.

— И что теперь? — спросил он, сделав шаг ближе и осторожно дотронувшись до её плеча, пытаясь вернуть её к реальности. — Ты хочешь попробовать её открыть?

Мара встретилась с его взглядом и на мгновение растерялась. Её сердце бешено колотилось в груди. Дрожа, она протянула руку и осторожно прикоснулась к двери.

В ту же секунду вокруг её ладони вспыхнули символы. Яркие, голубоватые, они словно были вырезаны на поверхности старого дерева. Их свечение было мягким, но каким-то… древним и почти пугающим.

Мара широко распахнула глаза, с трудом веря в происходящее.

— Дамиан! Ты это видишь? — воскликнула она, её голос дрожал от волнения.

Дамиан подошёл ближе и посмотрел на дверь. Но его лицо оставалось совершенно спокойным, лишь лёгкое недоумение отразилось в его взгляде.

— Что именно? — спросил он, растерянно глядя на неё.

— Эти символы! — Она указала на мерцающий узор, который продолжал светиться вокруг её руки.

Дамиан нахмурился и пристально посмотрел на дверь, но затем покачал головой.

— Нет… Я не вижу ничего, — его голос был мягким, но настороженным. — Что за символы, Мара?

Она убрала руку. В ту же секунду, как её пальцы оторвались от поверхности, символы исчезли, словно их никогда не было. Мара замерла на месте, её сердце забилось ещё быстрее. Она снова протянула руку, и, как только её пальцы коснулись двери, символы засияли вновь.

— Я… Я не понимаю, — прошептала она. — Почему ты их не видишь?

Дамиан молчал, напряжённо глядя на её руку. В его глазах появилось замешательство, смешанное с лёгким беспокойством.

Сосредоточившись на странных символах, она не сразу заметила, как в её голове проскользнула мысль:

"Я хочу её открыть."

И словно в ответ на эту немую просьбу, дверь вдруг начала меняться. Вначале издалека донёсся едва уловимый гул, как будто древние механизмы пробудились ото сна. Мара отскочила назад, не сводя взгляд с двери. Та начала таять, растворяться на глазах. Дерево, камень, всё исчезало, будто превращаясь в мягкий белый туман. Дверь, которая стояла здесь веками, просто исчезла, не оставив ни следа.

Мара застыла, не в силах поверить в то, что только что произошло. Её сердце бешено колотилось в груди, а пальцы всё ещё горели от прикосновения к неизвестной магии.

— А это ты видишь? — шепнула Мара, едва дыша, глядя на то, что разворачивалось перед её глазами.

На этот раз Дамиан кивнул, не сводя с неё взгляда. Его обычно лукавые глаза были полны удивления.

— Вижу, — ответил он тихо. — Но я не понимаю, что это.

Мара сделала шаг назад, ошеломлённая происходящим. Дверь, которую она только что трогала, больше не существовала. Вместо неё перед ними висел белый туман, клубящийся, словно живой. Это не был обычный туман — он светился мягким, почти потусторонним светом.

— Это… портал? — спросила она, сама не веря в то, что говорит.

Дамиан слегка нахмурился, обдумывая её слова. Его взгляд не отрывался от тумана, в котором не было видно ни конца, ни начала, ни даже следов того, что могло быть за ним.

— Похоже на то, — произнёс он медленно. — Но куда?

Внутри Мары боролись противоречивые чувства: страх и неосознанное желание шагнуть внутрь. Узнать, что же скрывается за этим порталом.

Она подняла взгляд на Дамиана. Безрассудное любопытство и странное ощущение предопределённости толкало её вперёд.

— Мы войдём туда? — Шёпотом спросила она.

Дамиан посмотрел на неё в ответ, и в его глазах вспыхнул знакомый огонь, почти неистовая решимость, смешанная с волнением.

— Конечно! — решительно произнёс он.

Прежде чем Мара успела что-то сказать, Дамиан крепко взял её за руку и сделал шаг вперёд, увлекая её за собой.

Глава 16. Враг

Белый туман мгновенно окутал их, обволакивая холодом, словно их тела на мгновение растворились в нём, а реальность вокруг исчезла. Туман был густым, и казалось, будто они нырнули в ледяную воду. Мара почувствовала, как её кожа покрылась мурашками, а воздух стал плотным и вязким. Мир закружился, и в следующую секунду, когда их ноги снова ощутили твёрдую землю под собой, перед ними вспыхнул яркий свет. Многочисленные фонари по периметру внезапно зажглись сами собой, заполняя комнату холодным, синеватым светом. Внутри не было окон — только высокие стены, уходившие высоко в темноту, заставленные стеллажами с бесчисленными книгами и странными, старинными приборами, которыми, казалось, никто не пользовался веками.

Мара на мгновение замерла, окидывая взглядом помещение. Это была не комната в башне. Но это было абсолютно точно одно из мест, которые она видела в своих снах. Пол покрывала толстая пыль, как будто здесь не ступала нога человека уже много столетий. Везде лежали непонятные предметы, которых она никогда раньше не видела: маленькие механизмы, стеклянные сосуды с мерцающими жидкостями, свитки, аккуратно свернутые в стеклянных витринах.

Мара осторожно сделала шаг вперёд, не отпуская руки Дамиана.

— Это… не башня, — прошептала она, продолжая осматривать пространство вокруг них.

— Очевидно, — отозвался Дамиан, его голос звучал чуть более спокойно, но в нём чувствовался тот же трепет, что и у неё. Он оглядывался по сторонам, его глаза жадно впитывали каждую деталь. — Мы… где-то ещё.

Мара бросила взгляд через плечо. Белый туман всё ещё клубился за ними, оставляя открытым портал обратно. Чувство облегчения нахлынуло на неё — они могли вернуться в любой момент.

— Значит, если что, мы можем выйти, — заметила она, немного выдохнув.

Дамиан кивнул, его губы растянулись в лукавой улыбке.

— Или мы можем остаться и исследовать это место, — добавил он с воодушевлением. В его голосе сквозила нотка азарта.

Мара огляделась вокруг. Это место было пропитано древностью и казалось, что все предметы здесь, от книг до непонятных механизмов, хранили в себе тайны, которые ждали своего раскрытия.

— Ты думаешь, это лаборатория? — спросила Мара, её голос раздавался эхом в полумраке комнаты. Она подошла ближе к одному из приборов на полке и осторожно коснулась его.

— Лаборатория, архив, библиотека, — Дамиан пожал плечами, рассматривая стеллажи с книгами. — Здесь могло происходить всё что угодно.

Мара вгляделась в книги на полках. Их корешки были покрыты пылью и изрядно постарели. На некоторых виднелись странные символы, которые она никогда прежде не видела, но которые почему-то казались ей знакомыми.

— Может быть, тут есть ответы? — задумчиво произнесла она, проводя пальцами по корешку одной из книг.

Дамиан подошёл к ближайшей к нему полке и вытащил оттуда небольшой свиток. Он посмотрел на него с любопытством, а затем, развернув, скользнул глазами по строкам текста.

Мара медленно шла вдоль стеллажей, её взгляд бегал по книгам и странным предметам, лежавшим на полках. Но один из них особенно привлек её внимание. На дальней полке стояла пирамидка, сделанная из стекла и серебра. Она выглядела необычно: прозрачные грани мягко отражали свет, а внутри неё что-то кружилось, словно невидимый ветер закручивал спирали из пыли или магии. Это "что-то" мерцало в приглушённом свете фонарей, переливалось мягкими голубыми и зелёными оттенками, словно дышало.

Мара протянула руку к пирамидке, её пальцы почти коснулись холодного стекла.

— Дамиан… — тихо позвала она, не отрывая взгляда от странного объекта.

Дамиан был всё ещё занят изучением каких-то древних свитков у соседнего стеллажа, но, услышав её голос, подошёл ближе.

— Что такое? — спросил он, заглядывая через её плечо. Его взгляд скользнул по треугольнику, но лицо не изменилось, не проявляя никакого удивления.

— Как думаешь, что внутри? — осторожно произнесла Мара, поднимая на него глаза.

Дамиан посмотрел на предмет с лёгким недоумением, потом снова на неё и нахмурился.

— Вижу треугольник, — ответил он, — но что внутри? Он пустой.

Мара моргнула и снова посмотрела на пирамиду. Внутри предмета всё ещё кружилось это непонятное, волшебное сияние, словно живое. Она почти чувствовала, как это чтото зовёт её, притягивает. Лёгкое свечение будто гипнотизировало, как мягкие волны магической энергии, которые накатывались на неё всё сильнее, становясь всё заметнее.

— Пустой? — переспросила она чуть громче, чем она ожидала. — Ты не видишь, что там что-то движется?

Дамиан покачал головой и насторожился.

— Что ты видишь?

Мара ещё раз посмотрела на треугольник и вновь ощутила это странное волнение внутри себя. Почему она видит то, чего не видит он? Она снова обратила внимание на медленно кружащиеся в глубине пирамидки волшебные завихрения.

— Я… не знаю, — Мара замешкалась, затем неуверенно продолжила, — Но я чувствую это. Оно живое, словно оно хочет, чтобы я его заметила.

Она хотела коснуться пирамиды, чтобы узнать больше, но её пальцы вдруг замерли на полпути. Странное, необъяснимое ощущение окатило её с головой, словно мысли в её голове прочитали, словно загадочный предмет отвечал на её безмолвные вопросы.

Вдруг сзади раздался раскатистый, пробирающий до костей голос, от которого по её спине пробежал холод.

— Благодарю вас, — медленно проговорил он. — Вы открыли для меня эту башню, хотя я и понятия не имею, как у вас это получилось.

Мара и Дамиан разом обернулись. Из портала вышагнул мужчина. Высокий, с густыми чёрными волосами и пронзительными серыми глазами. Его лицо было холодным и высокомерным, а шаги отдавались эхом в пустом зале. Он остановился перед ними, оглядывая их надменным взглядом.

Мара почувствовала, как кровь в её жилах застыла. Она не знала, кто он, но в его голосе и в движениях было что-то угрожающее. Дамиан, стоящий рядом с ней, заметно напрягся.

— Но, к сожалению, мне не нужны свидетели.

Дамиан мгновенно выбросил руку вперёд, готовясь к атаке, но незнакомец был быстрее. Он не сделал ни малейшего движения, но Мара ощутила, как воздух вокруг них накалился. Секунду спустя вспыхнул огонь. Чистый, концентрированный столб пламени, вырвался прямо у них из-под ног, готовясь поглотить всё на своём пути. Мара и Дамиан едва успели выставить свои щиты. Огонь ударил по их барьерам, раскалывая воздух громким треском.

Незнакомец сжал кулак, и пламенный поток усилился. Дамиан крикнул что-то, пытаясь удержать защиту, но огонь обрушивался на них с неистовой яростью, едва не коснувшись их тел.

— Дамиан! — закричала Мара, чувствуя, как страх парализует её мышцы.

Огонь был повсюду, кружил вокруг, воздух плавился, становилось тяжело дышать. Огонь крутился и бил, но ни один предмет в комнате не загорелся, ни одна полка не пострадала. Незнакомец явно не хотел разрушить лабораторию — он хотел убить их, не повредив то, что хранилось здесь веками.

Мара видела, как Дамиан, удерживая щит одной рукой, попытался перехватить контроль над пламенем, но у него ничего не получилось.

И в этот момент страх окончательно захлестнул её.

Она поняла, что их щиты не выдержат. Что это конец. Что сейчас они сгорят.

Этот страх, смешанный с гневом, нахлынул на неё такой силой, которой она никогда в жизни не испытывала. Гнев за несправедливость, за свою беспомощность, за угрозу, которая нависла над ними. И вдруг у неё внутри что-то взорвалось.

Мощная голубоватая энергия, чистая и неистовая, вырвалась из её груди. Эта волна с грохотом разлетелась во все стороны, сметая всё на своём пути. Огонь тут же потух, воздух загудел, предметы, стоявшие на полках, полетели на пол. Стеллажи покачнулись, некоторые из них рухнули, разлетаясь на куски. Сила волны была настолько мощной, что даже пол задрожал.

Незнакомец попытался выставить магический щит, но его защитное поле не выдержало — волна голубого света прорвалась сквозь его барьер, ударив его с такой силой, что он отлетел назад, ударился о стену и безвольно рухнул на пол. Его тело обмякло. Казалось, он потерял сознание.

Мара в панике оглянулась на Дамиана, но он стоял рядом с ней, цел и невредим, хотя всё ещё закрывал голову руками.

— Бежим! — крикнула она, хватая его за запястье, и рванула к порталу.

Они бежали не останавливаясь, пока не оказались снова на территории академии. Дамиан обессиленно упал на траву. Мара, упершись руками в колени, пыталась отдышаться, её бок, лёгкие и ноги горели от боли.

— Что… что это было? — задыхаясь, спросил Дамиан

— Я… — она запнулась, не в силах подобрать слова. — Я не знаю.

Придя в себя, Дамиан поднялся.

— Кажется, тебе пора мне кое-что рассказать, — сказал он серьёзно.

— Дамиан, я…

— Иди за мной.

Глава 17. Класс магии крови

Дамиан уверенно вёл её через подземелья учебного крыла, в место, которое Мара не посещала прежде. Стены казались здесь холоднее, и каждый шаг эхом отражался в пустом коридоре, где не было ни души. Они остановились у большой, во всю высоту стены, потемневшей от времени картины. На полотне были изображены двое волшебников. Один из них, с искажённым злобой лицом, применял на другом магию крови. Муки были такими жуткими и реалистичными, что Маре захотелось тут же отвести глаза и больше никогда не смотреть на это.

— Боже… — выдохнула она, чувствуя, как к горлу подступает тошнота.

Дамиан, заметив её реакцию, усмехнулся.

— Именно такое впечатление она и должна производить, — сказал он, и его голос был неожиданно спокойным.

— Зачем ты мне это показываешь? — тихо спросила Мара, изо всех сил стараясь не смотреть на полотно.

Дамиан не ответил сразу. Вместо этого он коснулся края картины и что-то нажал. Картина медленно отъехала в сторону, открывая тайный проход.

— Потому что за этой картиной скрыто кое-что большее, — ответил он, махнув рукой, приглашая её следовать за ним.

Мара шагнула внутрь, оказавшись в тёмной, заброшенной классной комнате. Парты были причудливо сдвинуты, а в центре комнаты стояла доска с нарисованными на ней смешными рожицами.

— Это кабинет изучения магии крови, — сказал Дамиан, его голос отразился эхом от каменных стен. — Раньше её преподавали в Эльфеннау так же, как и другие виды магии. Тогда это считалось частью обыденного учебного плана. Но потом магию крови запретили, стерли все упоминания о ней из истории, и этот кабинет был спрятан за картиной.

Мара осматривалась, стараясь осмыслить то, что он говорил.

— Если это было стёрто из истории… откуда ты про это знаешь? — спросила она.

— Весперис, — коротко ответил Дамиан, прислоняясь к одной из парт. — Он знает кое-что о магии крови и о Кирейне Кроине. Секреты его семьи и некоторые скрытые знания, передающиеся по наследству. И теперь это наше с ним тайное убежище.

Мара задумалась. Она пыталась связать воедино все кусочки мозаики, но её взгляд снова упал на дверь, которую снаружи скрывала картина.

— Погоди, — произнесла она, не отрывая от неё взгляд. — Дело ведь не в том, что картина уродливая?

Мара снова повернулась к Дамиану. Он смотрел на неё с улыбкой и кивнул, предлагая продолжить свою догадку. В её памяти всплывали слова профессора Рэнсома о защитных иллюзиях, которые могли вынудить человека развернуться и уйти.

— На неё наложены чары, которые вызывают отвращение и заставляют человека отвести взгляд и больше никогда на неё не смотреть?

В глазах Дамиана сверкнуло неподдельное восхищение.

— Ты невероятно проницательна, — сказал он. — Иногда мне даже страшно от того, насколько.

Мара смущённо опустила глаза.

— Так… — Дамиан подошёл ближе, прочистив горло. — Что это было? Расскажи мне всё. О башне, о символах… и о том, что за магия спасла нас обоих.

Она молчала несколько секунд, потом кивнула, взяв себя в руки. Если она могла довериться кому-то, то это был Дамиан.

— Ладно, — она глубоко вздохнула и начала рассказывать. — Мне снилась эта башня… но не такая, какой мы её видели. Во снах она была целой, неповреждённой. Всё было иначе. Стены были гладкими, без трещин, всё было ярким, словно свет исходил из самого камня. И там были… символы, которые светились магией.

Дамиан внимательно слушал её, не перебивая. Его взгляд не отрывался от Мары, в нём плескалось то ли любопытство, то ли восхищение.

— Символы? — переспросил он, когда она замолчала. — Эти символы… ты видела их там, на двери башни?

Мара кивнула.

— Да, — её голос слегка дрожал, но она продолжила. — Но ты их не видел, так ведь?

Дамиан молча покачал головой.

— Мне снились и другие сны, — продолжила Мара. — Другие места, но там были такие же символы, такое же свечение. — Её голос постепенно угасал, а мысли путались. Как можно объяснить то, что она видела во сне? — Но мне нечего больше рассказать, Дамиан. То, что произошло в башне… Я никогда не делала ничего подобного. Это было как… как взрыв внутри меня. Я почувствовала, как что-то течёт сквозь меня, как будто я вдруг стала проводником чего-то огромного и древнего. А потом эта сила просто вырвалась наружу.

Дамиан на мгновение замер, а затем стал ходить из стороны в сторону.

— Знаешь, я успел уловить кое-что, пока изучал эти свитки. Кажется… Кажется ты использовала магию эфира, — он едва выговорил эти слова, словно боялся их произносить.

— Эфира? — Мара посмотрела на него в замешательстве. — Я не знаю. Я понятия не имею, что это было.

Дамиан тяжело вздохнул. Он отошёл от неё, повернулся, обхватив руками затылок, как будто пытался собрать мысли воедино. Несколько долгих секунд в комнате царила гнетущая тишина.

— Эфирная магия… Это древнейшая форма магии, — наконец произнёс он, оборачиваясь к ней. Его голос дрожал от волнения. — Маги эфира могли управлять самой сущностью мира. Пространством… и материей, — он пристально посмотрел на неё. — Ты применила силу, которую никто больше не может использовать.

Мара сглотнула, пытаясь осмыслить всё, что он сказал.

— Я… я не уверена, что это было именно это, — медленно произнесла она. — Но что бы это ни было, оно пришло ко мне в момент отчаяния. Я просто… хотела спасти нас.

Дамиан смотрел на неё, его взгляд был полон недоумения, любопытства, и… ещё чего-то, чего она не могла прочитать. Мара стояла напротив, глядя на него с недоверием.

— Можно как-то проверить твою догадку? — наконец спросила она, её голос звучал немного напряжённо. Ей не хотелось показаться глупой, но не знать — было ещё хуже.

Дамиан задумался, и кивнул, глядя на неё серьёзно, его глаза сверкали, как всегда, когда он был полностью поглощён чем-то важным.

— Волшебники не создают стихии из ничего, — начал он. — Даже огонь — это энергия, взятая из окружающего мира. Мы лишь управляем тем, что уже существует. Но эфирные заклинатели… они плетут материю. Они могут создавать что-то из ничего.

Он на секунду замолчал, потом оглянулся по сторонам, как будто искал что-то, на чём можно провести эксперимент. Его взгляд остановился на классной доске, и в голове у него мелькнула идея.

— Попробуй… создать кусочек мела, — предложил он, показывая на доску. — У мела довольно простая химическая структура.

Мара нахмурилась. Создать что-то? Она понятия не имела, как это делать. Это звучало безумно. Её разум твердил, что это невозможно, но в груди нарастала волна беспокойства. Она глубоко вздохнула, чувствуя, как сердце забилось быстрее. Затем она медленно вытянула руку ладонью вверх, концентрируясь на том, что ей нужно сделать.

— Ну… попробуй, — мягко подбодрил Дамиан, его голос теперь был тише, но в нём слышалось нетерпение.

Мара закрыла глаза и сосредоточилась на мысленном образе мела. Она старалась не думать о том, как это работает или должно работать. Она просто представляла его — маленький, белый, твёрдый кусочек мела, которым пишут на доске.

И вдруг… она почувствовала. Сначала это было как лёгкое покалывание в кончиках пальцев, а потом что-то начало происходить. Из ничего, словно из пустоты, на её ладони начали появляться тонкие голубоватые нити света. Они медленно сплетались, формируя что-то твёрдое, что-то настоящее. С каждым мгновением это что-то становилось всё более чётким, плотным, пока наконец свечение не угасло, оставив на её ладони небольшой белый камушек.

Дамиан, словно заворожённый, не отводил глаз от её руки, его лицо светилось смесью восхищения и удивления. Он аккуратно протянул руку и осторожно взял кусочек мела из её пальцев, словно в его руках оказался самый драгоценный камень в мире.

Всё ещё не отрывая взгляд от него, Дамиан подошёл к доске и на секунду замер. А затем нарисовал на ней ещё одну рожицу и, усмехнувшись, посмотрел на Мару.

— Это правда, — сказал он с восхищением. — Ты действительно эфирный заклинатель.

Мара всё ещё не могла поверить своим глазам. Она создала что-то. Из ничего. Своими руками.

— Я… — начала она, но слова застряли в горле. Она всё ещё не могла до конца осознать, что только что произошло.

Дамиан достал из кармана носовой платок, бережно завернул в него мел и спрятал обратно.

— Ты обладаешь магией, которая была утеряна веками, — его голос был полон трепета. — Ты способна на то, что никто из нас не может.

— Я должна рассказать профессору Рэнсому, — вдруг сказала она решительно.

Дамиан нахмурился.

— Наверное, ты права. Если кто и сможет помочь тебе разобраться в этом, то это он.

Глава 18. Наставник

Мара мчалась по коридорам академии, едва не сбивая других учеников с ног. В голове всё ещё мелькали обрывки мыслей, наплывали воспоминания о только что произошедшем. Она не могла поверить в то, что только что узнала — в то, что Дамиан помог ей выяснить: она, Мара Сейр, была эфирным заклинателем. Эфирным! И то, что происходило с ней в Башне, обретало смысл. Но теперь ей нужен был кто-то опытный, знающий, кто мог бы объяснить больше.

И как только она завернула за угол, чуть не влетев в дверь, та неожиданно открылась. Мара затормозила, едва не натолкнувшись на профессора Рэнсома, который выходил из своего кабинета. На нём было пальто, а в руках — дорожная сумка.

— Мара? Что случилось? — спросил он, отводя руку от дверной ручки. Его взгляд был полон обеспокоенности.

— Я… я должна поговорить с вами, это срочно! — выпалила она, переводя дыхание. — Это касается… всего, что произошло со мной сегодня.

Профессор, слегка нахмурившись, посмотрел на свои карманные часы.

— Сейчас, Мара? Боюсь, у меня нет времени. Мне нужно уезжать, буквально через несколько минут… — начал он, но Мара тут же перебила его.

— Это очень важно, пожалуйста! Хотя бы немного времени! Это… касается магии эфира, башен, символов… я не могу ждать, — она выдохнула, стараясь унять сердцебиение.

Рэнсом замер. На его лице появилось любопытство, смешанное с тревогой.

— Ладно, — тихо сказал он, вздохнув, — У меня есть пара минут. Заходи.

Они вернулись в кабинет, и профессор жестом предложил ей сесть. Сам он сел за свой стол, отложив чемодан в сторону. Мара нервно переминалась с ноги на ногу, и, вместо того чтобы сесть, начала говорить, выпаливая слова одно за другим. Стараясь быть максимально краткой, и при этом не упустить ничего важного из виду, она рассказала всё: про свои сны, про башню, про символы, про портал и лабораторию, открывшуюся за ним, про напавшего на них мужчину, про то, как она использовала непонятную силу, чтобы спастись, и про то, что Дамиан предположил, что она — эфирный заклинатель.

Рэнсом, который вначале слушал её с некоторым скептицизмом, по мере рассказа начал выглядеть всё более шокированным. Он даже приподнялся на стуле, оперевшись руками на стол. Когда Мара замолчала, профессор некоторое время сидел молча, словно обдумывая всё, что она ему только что рассказала.

— Погоди… башня? Портал? — переспросил он, прищурив глаза. — Ты говоришь, что дверь исчезла, и вместо неё возник портал?

Мара кивнула.

— Да. Портал в другое место, точно не внутри башни.

— Ммм… — профессор задумчиво провёл рукой по подбородку. — Это очень, очень странно. Я читал о таких башнях, но всегда думал, что это… легенда.

Он нахмурился и вдруг добавил:

— Мистер Спэрроу, конечно, чрезвычайно смышлёный молодой человек, но эфирных заклинателей не встречали уже сотни лет, Мара. Я не уверен…

— Я вам покажу! — Мара подняла руку и шагнула к его столу.

Она вытянула ладонь вперёд, закрыла глаза и сосредоточилась. Голубоватые нити энергии начали клубиться вокруг её пальцев, а затем, словно из ничего, в её ладони появился маленький кусочек мела. Профессор Рэнсом замер, не отрывая взгляда от её руки. Его глаза широко раскрылись от удивления.

— Боже мой… — прошептал он. — Ты действительно… эфирный заклинатель.

Мара кивнула, чувствуя одновременно волнение и облегчение. Если бы у неё не получилось, профессор наверняка бы посчитал её сумасшедшей.

Рэнсом снова сел за стол и задумался, барабаня пальцами по поверхности.

— Башни… портал… — бормотал он себе под нос. — я определённо читал об этом. Ходили легенды, что последним известным магом эфира был Аэлладр. Он построил несколько башен, которые должны были хранить его секреты. Но я думал, что это всего лишь миф… Ты уверена, что видела портал?

— Да, — твёрдо ответила Мара. — Абсолютно уверена. И Дамиан тоже его видел.

Профессор снова помедлил, а затем выпрямился, резко кивнув, будто приняв какое-то важное решение.

— Ладно, — сказал он серьёзно. — Если ты нашла одну из башен Аэлларда, то тебе нужно изучить это как можно скорее. Я вспомнил одну книгу… «Тур Аэллард», — он произнёс название медленно, будто вспоминая детали. — Там говорится о его башнях и о символах, которые ты описала. Думаю, ты найдёшь там ответы.

— Я могу найти её в библиотеке? — с надеждой спросила Мара.

— Боюсь, что нет, — профессор вдруг нахмурился. — Эта книга находится в преподавательской библиотеке, не в ученической. Я возьму её для тебя, когда вернусь в понедельник.

Мара вздохнула, но кивнула в знак согласия, тщательно скрывая идею, которая тут же возникла у неё в голове.

Профессор поднялся из-за стола и взял свою сумку.

— И не волнуйся насчёт волшебника, который на вас напал, — сказал он, направляясь к двери. — Никто не посмеет напасть на учеников Эльфеннау на территории школы. Кем бы он не был, он не сможет причинить вам вреда здесь. Ты в безопасности.

— Хорошо… — тихо ответила Мара, хотя в глубине души ей казалось, что дело не только в этом.

— Я свяжусь с тобой, как только вернусь, — подытожил он, выходя из кабинета. — А пока не беспокойся. Мы разберёмся во всём, обещаю.

Дверь за ним закрылась, и Мара осталась одна в кабинете. Теперь у неё было целое море новых вопросов, но, по крайней мере, она точно знала, что делать.

* * *

Дамиан сидел в одном из глубоких кресел у камина, наклонив голову, как будто дремал, вытянув ноги и сложив руки на груди. Но у неё не было времени на церемонии. Она решительно подошла к нему и, не успев даже подумать о том, что будет лучше подождать, пока он проснётся, нависла над ним, уперевшись в подлокотники.

— Дамиан! — негромко, но твёрдо позвала она.

Он вздрогнул, открыл глаза и потёр лицо. Никаких шуток или привычной лукавой улыбки не последовало — видимо, день выдался для него слишком тяжёлым.

— Мара? Что… — сонный голос прозвучал глухо, и он попытался сфокусировать на ней взгляд.

— Помнишь, ты как-то упоминал, что пробирался в преподавательскую библиотеку? — не дав ему толком прийти в себя, быстро заговорила она. — Мне нужно, чтобы ты провёл меня туда.

Дамиан приподнял брови, всё ещё не до конца очнувшись. Он явно не ожидал от неё такой напористости.

— Что, прямо сейчас? — спросил он, потянувшись и приподнимаясь в кресле. — Ты же видишь, я едва жив…

Но Мара не собиралась отступать.

— Ты ведь сам сказал в первый день, что однажды пробрался туда, — настаивала она. — Значит, сможешь сделать это снова. Это важно, Дамиан.

Он внимательно посмотрел на неё, теперь уже окончательно просыпаясь. У него было отличное чутьё на моменты, когда что-то действительно серьёзно, и сейчас это явно был один из них.

— Ладно, что-то произошло? — спросил он, понимая, что она явно узнала что-то новое от Рэнсома.

— Да, — кивнула Мара, чуть отступая и возвращая ему его личное пространство. — Я рассказала всё Рэнсому. И он… он сказал, что в преподавательской библиотеке есть книга, которая может пролить свет на всё это. Она называется "Тур Аэллард", и она — единственная, в которой может быть что-то о башнях.

Дамиан опёрся локтями о колени и уставился на неё с чуть нахмуренными бровями.

— "Тур Аэллард"? Я не слышал о ней. Но раз ты считаешь, что это так важно… — Он прервался, его глаза сузились, а потом он усмехнулся, уже полностью пришедший в себя. — Я и сам собирался пробраться туда снова. Так что можешь на меня рассчитывать.

Мара облегчённо выдохнула, хотя её тело всё ещё было напряжено от волнения.

— В полночь, у выхода из гостиной, — сказал Дамиан, снова вытягиваясь в кресле и складывая руки на груди. — Только не опоздай.

— Буду, — серьёзно ответила Мара.

Глава 19. Библиотека

Эльфеннау уже давно погрузилась в ночную тишину. Лишь лёгкий шелест деревьев за окнами нарушали полное безмолвие. В коридорах жилого крыла было пусто, только эхо иногда разносило звуки шагов студентов, возвращающихся к себе из чужих общих комнат. Мара сидела в гостиной Дома Дракона, нервно постукивая пальцами по подлокотнику кресла. Ей казалось, что разгадка где-то совсем близко, но до неё нужно было добраться — буквально.

Дамиан обещал прийти через несколько минут, но время тянулось мучительно долго. Мара попыталась сосредоточиться, отвлечься, но предвкушение грядущей ночной вылазки не отпускало её. Наконец, она услышала приглушённые шаги за спиной.

— Готова? — шёпотом спросил Дамиан, внезапно появившись в тени арки.

Мара вздрогнула, но тут же улыбнулась.

— Сама не знаю. Но ждать я точно не могу, — ответила она, поднимаясь с кресла. — Пойдём?

— Не всё так просто, — с хитрым видом сказал Дамиан, подходя ближе. — Нельзя просто выйти из гостиной и пойти прямо в библиотеку. Ночью студентам запрещено покидать жилое крыло, так что, нам понадобится маскировка. Мы будем невидимы.

Он замер на мгновение, посмотрев на неё так, словно оценивая, достаточный ли эффект произвели его слова.

— Ну, почти, — добавил он.

Мара вопросительно взглянула на него, и тот лишь развёл руками, словно говоря: "сейчас всё покажу". Дамиан сделал шаг назад и поднял руки.

— Я покажу тебе чары невидимости, — тихо произнёс он, сосредоточенно соединив пальцы в сложный знак. Его движения были чёткими, но изящными. В тот же момент, когда его пальцы сомкнулись в нужную конфигурацию, воздух вокруг его тела начал искажаться, словно лёгкие волны пробежались по поверхности. Мара моргнула, и Дамиан словно растаял перед её глазами — его силуэт был теперь едва заметен.

— Ух ты… — восхищённо прошептала она. Она знала о таких чарах, но видеть их в действии было совершенно изумительно. — Как ты это сделал?

Воздух перед ней колебался, как будто его искажал горячий ветер.

— Это магия воздуха, — раздался его голос откуда-то из пустоты. — Я заставляю воздух вокруг себя преломляться так, чтобы он скрывал меня. Это не абсолютная невидимость, но, если не присматриваться слишком внимательно, ты станешь практически незаметным.

— Так ты можешь проскользнуть мимо кого угодно? — удивлённо спросила Мара.

— Ну, не совсем, — услышала она его, теперь уже совсем близко. — Если знать, куда смотреть, можно заметить искажения воздуха. Но в темноте это работает почти идеально.

— А как это сделать? — спросила Мара, пытаясь разглядеть хотя бы контуры его фигуры.

— Повторяй за мной, — велел он.

Мара раздражённо вздохнула.

— Я же тебя не вижу, Дамиан. Как я могу повторить?

Он тихо засмеялся и снял чары, вновь появляясь перед ней.

— Прости, — произнёс он, улыбнувшись. — Сейчас покажу ещё раз.

Он медленно повторил жест, аккуратно и методично складывая пальцы, чтобы она могла запомнить каждое движение.

Мара попыталась повторить, но её пальцы запутались на середине. Она нахмурилась, разглядывая свои руки.

— Нет, подожди, вот так, — Дамиан, не долго думая, подошёл ближе и взял её руки в свои.

От его прикосновения у Мары по коже пробежали мурашки. Его пальцы были тёплыми и уверенными, и это вдруг вызвало в ней необъяснимое волнение. Она почувствовала, как у неё в груди зашевелилось что-то… непонятное, незнакомое. Она подняла глаза и увидела, как Дамиан наклонился ближе, внимательно следя за её пальцами, помогая выстроить нужный жест. Её взгляд невольно задержался на его серьёзных, собранных чертах, но она быстро отвела глаза, сосредотачиваясь на том, что он показывал. Ей нужно было отогнать эти странные мысли и сконцентрироваться на магии… но его близость заставляла её сердце биться быстрее, чем следовало.

— Теперь сама, — Дамиан мягко поправил её руки, направляя её движения, и отступил. — Попроси воздух "спрятать" тебя.

Мара тряхнула головой, пытаясь взять себя в руки, и в точности повторила жест за ним. Сначала ничего не происходило, но затем она ощутила едва заметные колебания вокруг себя.

— Получилось? — осторожно спросила она.

— О, ещё как! — Дамиан одобрительно кивнул.

Мара опустила глаза и посмотрела на свои руки, которые исчезли в едва заметных завихрениях воздуха.

— Это… удивительно, — прошептала она, всё ещё пытаясь осознать то, что она только что сделала.

Дамиан улыбнулся, гордо глядя на неё.

— Молодец, — сказал он. — Теперь мы сможем пробраться в библиотеку. Ты готова?

Мара кивнула, пытаясь успокоить словно взбесившееся сердце.

* * *

Они тихо крались по тёмным коридорам учебного крыла. Шаги Мары казались ей слишком громкими в ночной тишине, каждый скрип пола или лёгкий вздох раздавался как будто с оглушающей силой. Она старалась идти мягко, чуть касаясь подошвами каменного пола, но сердце стучало так сильно, что казалось, его слышат все стены академии.

Ей было страшно. Нет, не так страшно, как в той башне, но всё равно каждая тень, каждый тихий шорох заставляли её нервничать. Нарушение правил академии явно не входило в её планы на ближайшее время, но сейчас другого выхода не было.

— А разве преподаватели не спят так поздно? — шёпотом спросила Мара.

— Некоторые, да, — раздался чуть впереди приглушённый голос Дамиана. — Но есть и "совы". Профессор Рэнсом, например, может засиживаться допоздна над своими исследованиями. А вот мадам Розье, библиотекарша… Любит наводить порядок в библиотеке по ночам, когда там никого нет. Тогда никто не испортит её идеальную систему.

Мара фыркнула. Она не могла представить, как можно наслаждаться уборкой по ночам.

— Серьёзно? — с сомнением спросила она. — Кто в здравом уме будет возиться с книгами, когда все спят?

— О, мадам Розье определённо не из тех, кого можно назвать "в здравом уме", — в голосе Дамиана послышалась ухмылка. — Она фанатик порядка. Вечно следит за тем, чтобы все книги стояли по какому-то её собственному правилу. Однажды я даже слышал, как она говорила с полками. Настоящий маньяк.

Они продолжали двигаться вперёд, всё ближе к библиотеке.

— А как мы проберёмся внутрь? — снова прошептала она, осматриваясь по сторонам. — Наверняка библиотека закрыта.

— У меня есть ключ, — тихо ответил Дамиан.

Мара удивлённо остановилась, не веря своим ушам.

— Ключ? Как ты его достал? Украл?

Она могла только представить его хищную улыбку, которую видела в ответ на подобные вопросы.

— Не совсем, — ответил Дамиан с притворной серьёзностью, хотя в его голосе звучал азарт. — Мне хватило одного раза, чтобы одолжить его. Я сделал дубликат.

— Ты что, просто взял и стащил ключ? — Мара чуть не задохнулась от неожиданности.

— Я его вернул! — невинно возразил Дамиан. — Но, скажем так, однажды вечером, когда я… случайно оказался рядом с её кабинетом, у меня появилась возможность. Мадам Розье не заметила ничего. В конце концов, я же помогал наводить порядок.

Мара закатила глаза, но улыбка всё ещё блуждала на её губах.

— Ты не перестаёшь меня удивлять, — с усмешкой проговорила она

Они остановились перед массивной деревянной дверью, ведущей в библиотеку преподавателей. Дамиан оказался чуть впереди, и Мара услышала, как он что-то достал из кармана — скорее всего, ключ. Она не видела его движений, но звук лёгкого щелчка в замке был хорошо слышен.

— Ладно, — сказал он едва слышно. — Готова?

Мара сглотнула и кивнула, хотя знала, что он её не увидит.

— Как никогда, — прошептала она.

Щёлкнул замок, и дверь открылась, впуская их в тёмное помещение.

Мара и Дамиан осторожно вошли внутрь, окутанные чарами невидимости. Огромные полки, уходящие ввысь до самого потолка, тянулись рядами, как стены древнего лабиринта.

— Ладно, — прошептал Дамиан, его голос звучал где-то перед ней. — Мы разделимся. Так у нас больше шансов найти то, что нужно. Тебе в отдел мифов и легенд. Он вон там, — добавил он, и Мара почувствовала лёгкий толчок воздуха возле своего плеча. — Я поищу кое-что в другом месте.

Мара снова кивнула. Сердце бешено колотилось в груди — то ли от страха, то ли от возбуждения. Нарушение правил было чем-то новым для неё, и вместе с опасностью приходило особое чувство свободы.

— Встретимся здесь через полчаса, — добавил Дамиан, его голос становился всё тише, пока не растворился совсем.

Мара оставалась на месте ещё несколько секунд, пытаясь унять пульс, а затем направилась в сторону отдела мифов и легенд. Огромные полки, заполненные древними и не очень фолиантами, возвышались над ней, и её шаги были едва слышны на мягком ковре.

Она скользила между полок, вглядываясь в корешки книг, стараясь рассмотреть надписи, но тьма в углах библиотеки была густой, что маленький огонёк на кончике её пальца едва разгонял ее. Присев на корточки, она начала внимательно читать названия старых фолиантов, погружаясь в этот древний мир магии и тайн. Книга об артефактах… о древних цивилизациях… о магических сущностях… Наконец, на одной из полок она заметила ту самую книгу — пыльный том с золотым тиснением на обложке, который как будто притягивал её взгляд.

"Тур Аэллард" — прочитала она про себя, и её сердце забилось быстрее. Вот она! Та самая книга, о которой говорил Рэнсом. Она осторожно вытянула её с полки, и в тот момент её охватило ликующее чувство.

— Дамиан! — Позвала она, позабыв, где они находяться, и тут же закрыла рот рукой.

Через несколько секунд, она услышала, как из пустоты перед ней раздался негодующий шёпот:

— Тсс! Мара! Ты что?! — Дамиан уже был рядом, и его голос был полон паники.

Но было уже поздно. Из коридора за пределами библиотеки послышались шаги. Тяжёлые, ритмичные, неумолимо приближающиеся шаги. Мара почувствовала, как её сердце ушло в пятки. Дверь библиотеки угрожающе скрипнула.

— Кто здесь? — голос был холодным, почти ледяным. Он эхом прокатился по залу, заставляя Мару сжаться ещё больше. — Я вас слышала!

Мара почувствовала лёгкое дуновение ветра, и перед ней появился побледневший Дамиан. Судя по выражению его лица, её чары тоже больше не действовали.

Шаги мадам Розье неумолимо приближались. Они попались. Это было неизбежно.

Дамиан обернулся к Маре и быстро зашептал:

— Когда она уведёт меня, возвращайся в общую комнату.

Но прежде, чем она смогла сказать хоть что-то, Дамиан выпрямился и вышел вперёд, прямо в поле зрения мадам Розье.

— Ага, — холодно произнесла библиотекарша, её глаза сузились. — Дамиан Спэрроу. Опять ты?

Она остановилась перед ним, взгляд её был суровым, а губы сжаты в тонкую линию.

— Ты один? — её взгляд скользнул по залу, и Мара сжалась от страха за стеллажами.

— Да, один, — спокойно ответил Дамиан. — Просто не мог уснуть, вот и решил прогуляться сюда. Странное, конечно, занятие, но… разве не замечательно быть окружённым книгами ночью?

Мадам Розье, казалось, не впечатлилась его словами.

— Ты один, говоришь? А мне показалось, что я слышала ещё один голос, — Она прищурила глаза, пытаясь заглянуть за его плечо.

Мара задержала дыхание, не двигаясь. Она знала, что если мадам Розье сделает ещё один шаг, то она увидит её. Всё зависело от того, насколько убедителен будет Дамиан.

— Это был мой голос, — не дрогнув, ответил он, пожав плечами. — Иногда, когда я раздумываю над чем-то, я… говорю сам с собой.

Мадам Розье внимательно посмотрела на него, но, не смогла найти никаких признаков лжи. Она выдохнула с явным раздражением и схватила его за локоть.

— Мы сейчас же отправимся к директору, — ледяным тоном произнесла она. — Я больше не намерена терпеть твои выходки, Спэрроу.

Мара услышала, как её каблуки застучали по полу прочь. Она не могла ничего сделать. Не могла ничего сказать. Просто стояла, сжимая в руках книгу, и смотрела, как Дамиана уводят.

Когда дверь библиотеки закрылась за ними, в зале повисла абсолютная тишина. Мара стояла ещё несколько секунд, пока её сердце всё ещё бешено колотилось. Чувство вины разрасталось в груди, как тёмная тень. Дамиан взял вину на себя, дав ей шанс уйти.

Она медленно вдохнула и заставила себя собраться с мыслями. Затем произвела жест, снова окутывая себя чарами невидимости. Завихрения воздуха вокруг неё стали едва заметными, и она осторожно двинулась в сторону выхода, стараясь быть как можно тише.

Ей удалось добраться до двери, и, убедившись, что коридор пуст, она покинула библиотеку. Ощущение тревоги не покидало её, но она знала одно: ей нужно вернуться в общую комнату, как велел Дамиан, и дождаться, что будет дальше.

* * *

Мара нервно меряла комнату шагами. Она то и дело подходила к двери и искусала губы до крови. В голове непрестанно мелькали тревожные мысли: что будет с Дамианом? Вдруг его отчислят? Почему он взял всю вину на себя?

Но вот, не прошло и получаса с тех пор, как она вернулась, и дверь открылась с лёгким скрипом. Мара замерла, её сердце пропустило удар. А потом из-за двери появился Дамиан.

Она тут же бросилась к нему, едва ли не спотыкаясь на каждом шагу. Волна облегчения и тревоги одновременно захлестнула её.

— Дамиан! — выпалила она, её голос дрожал от волнения. — Что произошло? Что она сказала? Ты был у директора? Что он сказал? Тебя не отчислили?

Но Дамиан лишь устало усмехнулся, встретившись с её взглядом.

— Тише, тише, Сейр, — с улыбкой сказал он, слегка поморщившись. — На меня только что десять минут к ряду кричал директор Дьюар, дай моим ушам отдохнуть.

Мара с трудом сдержала себя, чтобы не схватить его за грудки и не начать трясти.

— Почему ты улыбаешься? Это же серьёзно! — выпалила она, сверля его обеспокоенным взглядом. — Ты мог бы получить кучу неприятностей! Вдруг тебя могли отчислить!

— Отчислить меня? — Дамиан изогнул бровь и засмеялся, но на этот раз тихо и как-то беззаботно. — Ох, Сейр. Да я почти круглый отличник и капитан дуэльного клуба. Меня не отчислят за какое-то нарушение школьных правил.

— Но… — начала Мара, но Дамиан перебил её, слегка приподняв руку.

— А вот тебе… — он посмотрел на неё серьёзно, хотя в его глазах всё ещё плескалось веселье. — Тебе, пока у тебя нет такой репутации, как у меня, лучше избегать таких ситуаций. Лишние проблемы тебе ни к чему, поверь. Особенно в первый месяц учёбы.

Мара на секунду задумалась, пытаясь унять бешеный ритм своего сердца. Её тревога не отпускала, но в его словах был резон.

— Но вдруг… вдруг бы тебя всё-таки выгнали? — тихо спросила она, опустив глаза.

Дамиан снова усмехнулся, на этот раз ещё более спокойно.

— Мара, чтобы тебя отчислили, — протянул он, закатывая глаза. — Нужно ещё постараться. Например, убить кого-нибудь. И то я не уверен, что за это выгонят.

Мара ошеломлённо моргнула, а Дамиан продолжил с невозмутимым видом:

— Просто ты не сможешь посещать уроки, потому что будешь в тюрьме. Здесь все больше боятся магов, которые не умеют контролировать свои силы. Вот они — гораздо опаснее, чем какой-то там школьник, нарушающий правила.

Мара покачала головой, раздумывая над его словами

— Так, а… — несмело начала она. — Ты успел найти в библиотеке то, что тебе было нужно?

Дамиан помрачнел, и его улыбка угасла.

— Нет, — коротко ответил он.

— А что ты вообще искал?

— Я… как-нибудь потом тебе расскажу, — казалось, что Дамиан пытается избежать этой темы. — Сейчас уже поздно. Спокойной ночи!

Не дожидаясь ответа, он направился в мужские спальни.

Глава 20. Весперис

Утром в воскресенье Мара чувствовала странную смесь волнения, тревоги и чего-то ещё, более неясного, но не менее тревожного. После событий прошлой ночи, когда Дамиан прикрыл её в библиотеке, её не покидало чувство вины и долга перед ним. Но помимо этого, внутри неё пульсировало нечто более личное, странное и необъяснимое.

Ей нужно было срочно снова увидеть Дамиана и проверить, действительно ли эти ощущения были связаны с ним. Она пыталась убедить себя, что это не более чем действие адреналина. Но глубоко внутри что-то подсказывало ей, что дело не только в этом.

Едва собравшись с мыслями и приведя себя в надлежащий вид, Мара отправилась в общую комнату Дома Дракона, надеясь найти Дамиана там. Она ожидала, что он, как всегда, просияет при виде неё и что-нибудь пошутит.

Но в гостиной его не было.

Зато был Весперис.

Он сидел на широком, заваленном подушками, подоконнике, и держал в руках книгу. "Интересно, как он читает?" — промелькнуло в голове у Мары. Она замедлила шаг, почему-то не решаясь заговорить с ним.

Но прежде чем она успела задать вопрос, Весперис, словно чувствуя её беспокойство, заговорил первым:

— Дамиан отбывает наказание, — произнёс он спокойно, закрыв книгу и подняв взгляд в её сторону. — За вашу вчерашнюю ночную вылазку.

Мара вздрогнула. Так он знал. Знал, что они были там вместе. Она нахмурилась, её мысли замелькали ещё быстрее. Если Весперис знает про библиотеку, что ещё ему рассказал Дамиан? Он мог выдать её секрет? Он мог рассказать про башню или про напавшего на них колдуна? В голове Мары роились тревожные вопросы, и каждая мысль только усиливала её волнение.

Мара стояла неподвижно, и боролась с желанием спросить его напрямую о том, что он знает. Но Весперис был тих. Не было ни намёка на то, что он в курсе чего-то большего. Его лицо оставалось спокойным и слегка отстранённым, как обычно. В его тоне не было упрёка или подозрений. Он не упомянул ничего, что могло бы намекнуть на её секреты.

Она украдкой бросила взгляд на него. Возможно, это был её шанс понять, стоит ли доверять Весперису. Несмотря на его холодность и отчуждённость, он всё-таки был другом Дамиана. Но был ли он другом для неё? До сих пор ей казалось, что он только терпит её из-за Дамиана. Иногда Мара чувствовала себя лишней в их маленькой компании. Да и Весперис был замкнут и не проявлял особого желания сближаться с ней.

Пока она обдумывала это, он вдруг заговорил снова:

— Прогуляемся? — предложил он неожиданно, хотя на его лице появилось лёгкое сомнение, будто он сам не был уверен, стоит ли это говорить.

Мара на мгновение застыла, изумлённая его приглашением. Сперва она даже хотела отказаться, посчитав этот его жест скорее проявлением вежливости, чем искренним желанием. Но что-то в его голосе заставило её передумать. Может, эта прогулка была шансом узнать друг друга лучше и наладить отношения.

— Давай, — наконец неуверенно произнесла она.

Весперис отложил книгу, легко соскочил с подоконника и направился к выходу, давая ей понять, что они могут идти прямо сейчас. Мара пошла следом, всё ещё пытаясь унять непонятную тревогу.

Они шагнули во двор, и осенний воздух окутал их лёгким холодом, смешанным с ароматом увядающей листвы. Весперис уверенно вёл Мару через парк перед академией, ориентируясь в пространстве с удивительной лёгкостью. Хотя она знала, что его слепота не мешает ему чувствовать окружение, каждый раз это вызывало у неё невольное восхищение. Они шли вдоль тропинки, усыпанной золотыми осенними листьями, пока не добрались до одной из старых каменных скамей, окружённых кустарником и деревьями, которые отбрасывали лёгкую тень на мраморную поверхность.

Весперис нашёл скамейку, легко скользнув рукой по её краю, и сел, откинувшись на прохладный камень. Мара последовала его примеру, сев рядом, хотя между ними оставалось приличное расстояние. В парке было тихо, только лёгкий ветерок играл с опавшими листьями.

— Я не удивлён, что ты теперь нарушаешь школьные правила вместе с Дамианом, — произнёс Весперис, не поворачивая к ней головы. — Этого следовало ожидать. Вы с ним похожи.

Мара смущённо опустила взгляд на свои руки. Неужели это так заметно со стороны?

— А как давно вы с Дамианом дружите? — несмело спросила она.

Весперис едва заметно улыбнулся своим воспоминаниям. Помедлив, он ответил:

— С самого первого дня. Когда нас распределили по Домам.

Мара чуть наклонила голову, вглядываясь в его профиль. Она всегда думала, что их дружба крепла постепенно, как это обычно бывает. Но теперь, узнав, что они были вместе с самого начала, её любопытство только усилилось.

— С первого дня? — удивлённо переспросила она. — Это интересно. Вы же такие разные.

Весперис кивнул, слегка усмехнувшись.

— Это правда, — признал он. — Но у нас гораздо больше общего, чем кажется на первый взгляд.

Мара молчала, пытаясь понять, что он имел в виду.

Весперис продолжил, его голос стал чуть тише, и в нём прозвучала странная грусть.

— На магов с доминантой огня до сих пор смотрят косо из-за истории с Ардонисом, — сказал он, его лицо оставалось непроницаемым, но голос выдавал внутреннее напряжение. — Поэтому Драконы всегда стараются держаться вместе. Поддерживать друг друга, помогать. Это как негласное правило. Но… — он замолчал, как будто на мгновение усомнился, стоит ли продолжать. — Меня не приняли за "своего" в Доме Дракона.

Мара замерла, её глаза округлились от неожиданности.

— Как это — не приняли? — наконец спросила она, в её голосе прозвучала нотка негодования. — У тебя ведь такая же доминанта огня, как у всех.

Весперис слегка нахмурился.

— Верно, — он вздохнул. — Но, как ты понимаешь, не всё дело в магии. Моё происхождение… сыграло свою роль.

Мара почувствовала, как в груди у неё защемило. В академии, несмотря на всю её кажущуюся либеральность, всё ещё играло роль происхождение? Это было не только несправедливо, но и странно. И это её разозлило.

— И всё же… — продолжил Весперис, его тон смягчился. — Дамиан принял меня сразу. Без разговоров, без сомнений.

Мара внимательно посмотрела на него, но он продолжал сидеть, всё так же опустив голову. Она не могла не заметить, как менялся его голос, когда он говорил о Дамиане. В нём была неподдельная благодарность, глубокое уважение.

— Несмотря на всё, что обо мне говорили. Несмотря на слухи о моей семье, — продолжил он. — Маги воды и огня — как ты понимаешь, находятся на разных полюсах. И даже если моя доминанта — огонь, я вырос среди воды. Это сделало меня чужим и среди тех, и среди других.

Мара почувствовала, как что-то внутри неё болезненно дрогнуло. Слова Веспериса, сказанные с такой невозмутимостью, отозвались в её сердце сильнее, чем она могла бы ожидать.

Мара сделала глубокий вдох и тихо проговорила, глядя на землю под ногами:

— Я… Я понимаю, что ты чувствуешь, — её голос дрожал, но она продолжила. — После того как я провалила вступительные экзамены в Эльфеннау… я почувствовала себя точно так же. Чужая… и там, и здесь.

Весперис слегка повернул голову, его светлые, невидящие глаза смотрели мимо неё, но Мара ощутила, что он полностью сосредоточен на её словах. Она вздохнула и, почувствовав прилив смелости, продолжила:

— Эти семь лет я жила в немагическом мире, пытаясь… как-то в него вписаться. Но это было невозможно. Я чувствовала, что не принадлежу этому месту, что я просто… потерялась где-то посредине. Я не была одной из них. Но я и не была частью магического мира. Не могла быть. Это… это было так больно, — призналась она почти шепотом. — Я всегда мечтала о том, чтобы вернуться сюда. Но даже сейчас, находясь здесь, я чувствую себя чужой. Я будто стою одной ногой в этом мире, а другой — в том, и не знаю, где моё место.

Эти мысли крутились у неё в голове с тех пор, как она вернулась в Эльфеннау, но она никогда не высказывала их вслух. И теперь, когда она делилась этим с Весперисом, ей становилось чуть легче.

Он замолчал, как будто обдумывая её слова. Затем он медленно протянул руку вперёд, осторожно положив её на каменную скамью между ними.

— Видишь, и у нас с тобой есть что-то общее. — произнёс он спустя мгновение, его голос стал немного мягче.

Мара улыбнулась этому простому утверждению. Весперис на секунду задумался, и его лицо вдруг озарилось, как будто он что-то понял в этот момент.

— Может, поэтому Дамиан нас обоих и "подобрал", — произнёс он, с лёгкой усмешкой на губах, которая не дошла до его глаз.

Мара повернулась к нему, стараясь понять смысл его слов. В них было что-то странное, даже немного печальное, но в то же время успокаивающее. Она вспомнила, как Дамиан внезапно появился в её жизни и сразу предложил помощь, точно так же, как, видимо, сделал это для Веспериса.

— Наверное, нам всем это нужно, — проговорила Мара, снова глядя на свои ноги и перебирая опавшие листья носками ботинок. — Место, где нас примут такими, какие мы есть.

— Возможно, — признал он, а затем добавил чуть тише: — Хотя, как ни странно, я нашёл это место у Дамиана. Даже на летних каникулах я почти всё время провожу у него в Арфордридже. С моей семьёй… у нас не самые лучшие отношения.

— Понимаю, — тихо сказала она. — Значит, у нас с тобой ещё больше общего.

Весперис чуть качнул головой, словно принимая её слова. Он не стал углубляться в тему, но что-то в его позе, в расслабившихся плечах и более мягком выражении лица говорило о том, что он наконец-то позволил себе чуть больше доверять Маре.

Глава 21. Дамиан

Утро понедельника, как и всегда, начиналось с урока боевой магии. Мара стояла у окна, неотрывно глядя на дверь в класс. Её тревога, не дававшая покоя с момента ночной вылазки в библиотеку, постепенно уступала место странному волнению, которое она никак не могла объяснить.

В этот момент в кабинет вошла очередная группа студентов. Мара услышала знакомые голоса, а затем наконец увидела его. Дамиан. Её сердце подскочило к горлу, когда он повернулся, и его глаза тут же встретились с её. На мгновение всё остальное перестало существовать. Он, как обычно, улыбнулся привычной широкой улыбкой, и это снова заставило её сердце пропустить удар. Мара отвела взгляд, чувствуя, как щеки мгновенно заливает горячий румянец.

Да что происходит? В конце-концов, это всего лишь Дамиан, всё тот же Дамиан, который был на прошлой неделе. «Соберись», — приказала она себе, и, с трудом переборов непонятно откуда взявшуюся робость, подошла к нему.

— Где ты был вчера? — спросила она, заставляя себя говорить как можно более непринуждённо. — Я искала тебя весь день.

Дамиан чуть наклонил голову и посмотрел на неё с удивлением, как будто не ожидал услышать этот вопрос.

— Ты искала меня? — переспросил он, на его лице мелькнула лёгкая усмешка. — Ну, я бы с радостью пообщался, но был занят… отбыванием наказания у директора.

— У директора?.. — протянула она, чувствуя новый укол вины за то, что он оказался там из-за неё.

— Ага. Представь себе, весь день сидел в его кабинете и перебирал документы. Похоже, что Дьюар словно знал, что я рано или поздно наломаю дров. Он, наверное, всю неделю откладывал для меня бумажную работу. Это было ужасно скучно, если честно. Худшее наказание сложно придумать.

Он усмехнулся, его глаза загорелись тем весёлым огоньком, который всегда вызывал у Мары смешанные чувства — от восхищения до раздражения. Ему как будто всё давалось так легко — и даже наказание в его устах звучало как что-то незначительное, не стоящее внимания.

— Так тебе и надо, — сказала она с лёгкой улыбкой, чувствуя, как напряжение в её голосе постепенно ослабевает. — Если бы ты не взял всю вину на себя, ты бы сидел над бумагами Дьюара не один, а со мной.

Дамиан весело фыркнул.

— О, если бы я мог просчитывать события на столько шагов вперёд, — ответил он, чуть наклонившись. — Я бы обязательно так и сделал.

Мара не могла удержаться от тихого смешка. Она на мгновение задумалась, чувствуя, как волна облегчения смешивается с её странной тревогой. Его лёгкость в общении всегда успокаивала её, но в этот раз она не могла до конца расслабиться. То, что происходило внутри неё, было новым и пугающим, но она знала одно: Дамиан не должен об этом узнать. Ни в коем случае.

— Сейр, Спэрроу! — раздался стальной голос профессора Войт. — Раз вам двоим настолько неинтересно то, что я говорю, вы, вероятно, уже и так всё знаете.

Мара обернулась, и с ужасом поняла, что они так заболтались, что пропустили начало урока.

— Ну что ж, раз так, — продолжила Войт, подходя к ним, — выходите оба в центр.

Мара, чувствуя, как все взгляды устремились на них, вышла из ряда и остановилась напротив Дамиана.

— Спэрроу, будешь защищаться, — пояснила Войт, её голос был строгим и холодным. — Сейр, тебе предстоит атаковать.

Войт щёлкнула пальцами, и в её руке появился огненный кнут — пламя с тихим шипением кольцами опустилось на землю, как змея, готовая к атаке. Вдруг, она с силой размахнулась, и хлыст щёлкнул об пол прямо под ногами Мары. Она тут же отскочила, хотя он бы конечно её не задел.

— Этот кнут может быть крайне полезен в бою, особенно если противник крупнее и физически сильнее, как Спэрроу, — объяснила Войт, бросая многозначительный взгляд на Дамиана. — Даже такая хрупкая девушка, как Сейр, с его помощью сможет повалить более сильного оппонента. Главное — научиться контролировать пламя и двигаться быстро.

Дамиан расплылся в опасной улыбке, становясь в боевую позицию.

— Попробуй, — приказала Войт.

Мара нервно сглотнула. Её взгляд скользнул по лицам одноклассников, затем — на Дамиана, стоящего напротив с уверенной усмешкой. Она повторила жест профессора Войт, и вспышка огня ослепила её на мгновение. В её руке появился огненный кнут — живой, извивающийся, будто существо с собственным разумом. Его пламя шипело, казалось, что оно жаждет кого-нибудь поджарить.

Мара крепче сжала невидимую рукоять, чувствуя, как в её теле поднимается волна адреналина. Огонь в её руках пульсировал мощью. Она краем глаза заметила, как на лице профессора Войт промелькнуло одобрение.

— Хорошо, Сейр, — произнесла она. — Теперь атакуй.

Пытаясь привыкнуть к ощущению невесомого хлыста в руке, Мара размахнулась в первый раз. Он не слушался и свистнул в воздухе, не задев Дамиана. Но Мара не собиралась отступать. Она сделала второй взмах, на этот раз точнее, и кнут обрушился ниже. Дамиан мгновенно воздвиг щит, блокируя её удар с лёгкостью. Однако на его лице больше не было той уверенности, что в начале. Мара продолжала атаковать. Её движения становились всё увереннее с каждым новым ударом. Кнут жил своей жизнью, извиваясь, как змея в её руках.

Она снова атаковала, посылая кнут справа, затем резко развернув его влево. Каждый удар был точнее предыдущего, каждый взмах — сильнее. Дамиан отступал, его щит громко трещал от столкновений с огненным кнутом.

— Быстро учишься, — бросил он, не спуская с неё глаз. Он больше не мог позволить себе расслабляться.

Каждое движение давалось Маре всё легче. Адреналин пульсировал в крови, Дамиану становилось сложнее предугадывать её действия и отражать атаки, обрушивающиеся на него каждый раз с разной стороны. Мара совершила быстрый и сложный манёвр, который ей показался интуитивным. Кнут со свистом метнулся вперёд и ударил Дамиана по руке, которой он обычно отбрасывал атаки и создавал защитные заклинания. Он отдёрнул её, от боли потеряв на мгновение возможность складывать пальцы в защитный жест, и этого хватило, чтобы она провела второй удар. Огненный кнут обвился вокруг его лодыжки, лишая равновесия, и Дамиан рухнул на пол.

— Отлично! — воскликнула профессор Войт. — Вот так, Сейр! Спэрроу, атакуй!

Дамиан атаковал без предупреждения, даже не вставая с пола. Мара едва успела увернуться от его огненной стрелы, пролетевшей в сантиметре от её плеча. Она почувствовала, как в ней закипает азарт. Весь её страх и волнение испарились.

Дамиан двигался быстро, одной рукой отражая её атаки, а другой запуская всё новые огненные стрелы. Но он не заметил, как кнут Мары, ставший непомерно длинным, вился вокруг него кольцами, то и дело щёлкая у его лица и отвлекая его внимание. Наконец, Мара отскочила назад, резко дёрнув на себя, и огненные кольца затянулись вокруг его тела, связав по рукам и ногам, и заставив его снова упасть.

— Отличная работа, Сейр! — воскликнула профессор Войт, не скрывая своего удовлетворения. — Впечатляющий бой, молодцы!

— Жжётся! Жжётся! — Шипел Дамиан, извиваясь на полу.

Мара, тяжело дыша, погасила огонь и подошла. Протянув руку, она помогла ему подняться. Дамиан не стал ей подыгрывать и всерёз опёрся на её руку всем своим весом, из-за чего она сама едва устояла на ногах.

— У тебя явно талант к боевой магии, — произнёс Дамиан серьёзно, глядя на неё с уважением. — Надо будет это повторить.

Глава 22. Проклятие семьи Мор

Дуэль с Дамианом сделала всё только хуже. Мара целый день старалась как будто бы невзначай держаться от него подальше, садясь рядом с Весперисом, а не с ним, или вообще с Лилиан.

Но ничего не помогало. В любой момент, когда их взгляды встречались, её сердце начинало колотиться быстрее. Она надеялась, что, хотя бы после занятий, сможет сбежать — спрятаться от него, а вместе с ним и от своих непонятных эмоций.

Однако, как только закончился последний урок и Мара уже собиралась улизнуть в толпе студентов, крепкая рука неожиданно схватила её за локоть. Она обернулась и встретилась с горящими глазами Дамиана. Его хватка была мягкой, но уверенной.

— Помнишь, я обещал рассказать тебе, что искал в библиотеке? — прошептал он ей на ухо, наклонившись чуть ближе, чем было нужно.

У неё перехватило дыхание.

— А ты правда собирался рассказать? — с трудом выговорила она, стараясь, чтобы её голос звучал ровно. — Я думала, это была просто отговорка.

— Ну вот и узнаешь, — загадочно усмехнулся Дамиан, не отпуская её руки.

Прежде чем Мара успела что-то возразить или спросить, он легко потянул её за собой, ведя по коридору, подальше от любопытных глаз. Они быстро миновали несколько коридоров и спустились в подземелье академии, где уже несколько дней назад Дамиан показал ей секретный кабинет магии крови.

Как только дверь за ними закрылась, Дамиан вдруг посерьёзнел. Лёгкая усмешка исчезла с его лица, уступив место чему-то гораздо более глубокому, почти тревожному. Он больше не отпускал привычные шутки, не смотрел с той лёгкостью, с которой обычно мог заговорить на любую тему. Было видно, что он хочет что-то сказать, что-то важное, но то ли не знал, как начать, то ли сомневался, стоит ли вообще говорить.

Мара не торопила его. В конце концов, Дамиан первым нарушил тишину, но не тем, что она ожидала:

— Так… Ты узнала что-то новое из той книги? — спросил он, касаясь рукой затылка.

Мара вздохнула, чувствуя, как лёгкое разочарование накатывает на неё. Ей и самой хотелось что-то выяснить, но это оказалось куда сложнее, чем она думала.

— Книга написана на валлийском, — объяснила она, прислонившись к массивной деревянной парте. — Я, конечно, пыталась перевести… Пока что мне не удалось узнать ничего важного.

Дамиан кивнул, но его задумчивое выражение никуда не исчезло. Было что-то, что его беспокоило, но он явно не знал, как начать разговор.

— Ты обещал рассказать, что искал в библиотеке, — мягко напомнила она, глядя ему в глаза, но стараясь не выдать своего нетерпения.

Его взгляд на мгновение задержались на её лице, будто он искал в ней ответ или поддержку. Она заметила, как он закусил губу, словно сомневался, стоит ли продолжать. Но потом он решился.

— Да, обещал, — наконец произнёс он, но теперь в его голосе было слышно напряжение, которого не было раньше. — И прежде, чем я начну, пообещай, что это останется между нами.

Мара кивнула, внутренне напрягаясь. Они были знакомы всего неделю, а количество секретов всё росло.

Дамиан на мгновение замолчал, собирался с мыслями, а затем снова повернулся к ней.

— То, что я искал… Я этого не нашёл. — сказал он, голос его стал серьёзным и чуть тише, чем прежде. — И теперь мне нужна твоя помощь.

Мара подняла брови, не совсем понимая, к чему он клонит.

— Помощь? — повторила она, скрещивая руки на груди. — В чём?

Дамиан вздохнул, снова замолчал на несколько мгновений, обдумывая, как лучше начать.

— Я искал книги, которые помогли бы мне мне… — он вдруг замялся, и резко сменил курс разговора. — Ты, может, ещё не заметила, но Весперис болен.

Мара напряглась. Весперис, конечно, был чуть более худой и чуть более бледный, чем нужно, но…

— Болен? — переспросила она.

— Да, — тихо ответил Дамиан. — И это не простая болезнь. Это проклятие.

Она моргнула, вглядываясь в лицо Спэрроу и надеясь увидеть там хоть тень улыбки, хоть какой-то намёк на то, что он её разыгрывает.

— На его семье, на семье Мор, лежит древнее родовое проклятие, — продолжил Дамиан. Его голос звучал глухо, как будто каждое слово давалось ему с трудом. — Любой, кто родится в их роду с доминантой огня, умирает, не дожив до семнадцати лет.

Мара почувствовала, как её сердце ухнуло куда-то вниз, а по спине прошёл холодок.

— Нет… — прошептала она, качая головой. Глаза защипало. — Не может быть… Весперис… Он же…

— Он умрёт, — В голосе Дамиана не было ни капли утешения, только горечь. — Если что-то не сделать, он не доживёт до своего семнадцатого дня рождения.

Мара подняла взгляд на Дамиана. Она не знала, что сказать — слова застревали в горле. Она нервно сцепила пальцы, стараясь хоть как-то справиться с ощущением беспомощности.

— И когда Весперису исполняется семнадцать? — еле слышно спросила Мара.

— Через полтора года, в мае.

Мара закрыла глаза, чувствуя, как сдавило её грудь. Она не могла в это поверить. Ей и в голову не приходило, что Весперис может умереть. Он казался таким… холодным, но вечным. И от мысли, что его может скоро не стать, ей становилось невыносимо, невыразимо больно и плохо.

— Разве нельзя ничего сделать? — слабо спросила она. — Разве нет никакого способа снять это проклятие?

Дамиан покачал головой, его глаза потемнели.

— Его родители перепробовали всё, что могли, — сказал он. — Но ничего не сработало.

— А что… Что с другими? — Мара лихорадочно искала хоть какую-нибудь ниточку, за которую можно было бы зацепится. — Весперис же не первый маг огня в роду Мор?

— Не первый, — мрачно отвечал Дамиан. — Все предыдущие умерли, не дожив до семнадцати.

Мара молчала. Её глаза бегали из стороны в сторону, словно она пыталась найти решение. Дыхание становилось всё чаще, а слёзы и панику становилось сдерживать всё сложнее.

— Я не могу просто сидеть и смотреть, как он умирает, — с отчаянием прошептал Дамиан. — Он мой единственный друг. Мой самый близкий человек. Мара, я не могу сдаться.

Она подняла взгляд, и впервые заметила в его глазах боль. Не ту лёгкую, мимолётную печаль, которую она привыкла видеть в его насмешливом взгляде, а настоящую, глубокую боль. Мара ещё никогда не видела Дамиана таким.

— Весперис — это единственный, кто у меня остался. Я не могу потерять его, — тихо сказал он. — Мои родители умерли, когда я был маленьким. Меня воспитывают тётя и дядя, но… у нас не лучшие отношения.

— Мне так жаль, Дамиан…

Но он только отмахнулся.

— Я не помню своих родителей, я их совсем не знал. Но я знаю Веспериса.

— Тебе не нужно меня уговаривать, — её голос зазвенел от решительности. — Ты сказал, что тебе нужна моя помощь. Значит, у тебя есть идеи, как спасти его?

Дамиан посмотрел прямо на неё, и его глаза вспыхнули.

— Все "легальные" способы закончились, — сказал он. — Я исследовал каждую возможность, каждое заклинание, каждый ритуал, который только можно найти в учебниках. И теперь… — он замолчал, его глаза сузились. — Теперь осталась только одна возможность.

— Какая? — впрочем, ей было всё равно, что он ответит. Если она могла помочь спасти Веспериса, она сделает всё.

— Это проклятие как-то связано с магией крови и самим Кирейном Кроином, — тихо сказал Дамиан. — Я не знаю всех деталей, но я собираюсь докопаться до сути. И я верю, что ты можешь помочь мне в этом. Ты умная, способная, и твои взгляды на магию… довольно гибкие.

— Я помогу тебе, — сказала она твёрдо, сжав руки в кулаки. — Мы спасём Веспериса.

Дамиан глубоко вздохнул, как будто бы с огромным облегчением.

— Спасибо, — с чувством выдохнул он. — Я знал, что могу на тебя рассчитывать.

Какое-то время они провели в тишине, поглощённые своими мыслями, и деля на двоих разгоревшееся пламя надежды.

— Как думаешь, — снова заговорил Дамиан. — С помощью своей эфирной магии, ты можешь снять проклятие?

— Как только узнаю как.

Глава 23. Гнев

Едва переступив порог двери, скрытой за картиной, Мара нос к носу столкнулась с Весперисом.

Внутри всё похолодело.

На секунду она подумала прошмыгнуть мимо него и скрыться за ближайшим углом. Но она знала, что это было бы бессмысленно. Весперис уже почувствовал её присутствие.

— Что ты здесь делаешь? — его голос прозвучал холодно и подозрительно. Он чуть повернул голову, его невидящие глаза, как всегда, были направлены куда-то сквозь неё.

Мара почувствовала, как её ладони вспотели, а горло пересохло.

— Я… э — э… просто… засмотрелась на картину, — пробормотала она, с запозданием осознавая, как глупо это звучит. Она тут же прикусила язык, понимая свою ошибку.

Весперис вскинул бровь, и его лицо исказилось от раздражения.

— На картину? — его голос стал злым. — Ты что, считаешь меня идиотом?

Мара растерянно замерла, не зная, что ответить. Она открыла было рот, чтобы снова попытаться как-то оправдаться, но Весперис не дал ей шанса.

— Откуда ты узнала об этом месте? — его голос перешёл на повышенные тона, и в нём было столько гнева, что Мара внутренне съёжилась.

Она хотела снова соврать, но её разум пустовал. Она чувствовала, как его невидящий взгляд пронзает её насквозь. Лицо Веспериса исказилось, его губы дрогнули от сдерживаемого гнева.

— Я просто… нашла его случайно, — слабо попыталась она, хотя сама понимала, что её слова звучат нелепо.

Но Весперис прервал её, не дав договорить.

— Ты лжёшь, — сказал он с тихой яростью. — Я предупреждал Дамиана, что это место должно остаться между нами. И вот, он приводит сюда тебя. А ты смеешь его покрывать!

Мара хотела что-то возразить, но слова застряли в горле.

— Если ещё хоть одна живая душа узнает об этом месте, — продолжал Весперис. Его голос звенел от злости, от этого у Мары по спине пробежали мурашки. — Я клянусь, тебя вышвырнут из академии! Мой отец хорошо знаком с директором, и я лично прослежу, чтобы ты вылетела отсюда как пробка из бутылки!

Мара отступила на шаг. Что-то подсказывало ей, что он не шутил. Она никогда не видела Веспериса таким — обычно холодный и отстранённый, теперь он был похож на бурю, готовую обрушиться на неё. У неё не хватило смелости посмотреть ему в лицо, и она молчала, сглатывая ком в горле.

Дверь тихо приоткрылась, и из-за неё показался Дамиан. По его лицу пробежала тень паники, когда он увидел Веспериса, нависающего над Марой.

— Что происходит? — осторожно спросил он, подходя ближе.

— Что происходит?! — голос Веспериса был полон ярости. Он почти кричал. — Ты ещё спрашиваешь? Какого чёрта ты разболтал ей про это место?

Дамиан помрачнел, но молчал.

— Ты знал, что это секрет! — продолжал Весперис, подступая ближе. — Что ещё ты ей рассказал, Дамиан?

В воздухе повисла тишина. Дамиан посмотрел на Веспериса, сжав челюсти. Молчание длилось секунды, но оно было таким тяжёлым, что казалось, прошло несколько минут.

— Что. Ещё. Ты. Ей. Рассказал? — прорычал Весперис, его голос дрожал от гнева.

Дамиан продолжал молчать, но это молчание говорило больше любых слов. Он даже не пытался отрицать.

Весперис взорвался с новой силой, его лицо исказилось от ярости.

— Ты не имел права! — выкрикнул он, тыча пальцем в его грудь. — Это мои тайны, моя жизнь! Какого чёрта ты решил, что можешь всё это ей рассказать?!

— Я думал, раз мы все трое дружим, она имеет право знать, — спокойно, но с явным напряжением ответил Дамиан.

— Может, это мне решать? — яростно парировал Весперис.

Мара стояла рядом, чувствуя себя маленькой и беспомощной, как ребёнок, который оказался в центре ссоры взрослых.

— Это касается не только тебя, но и тех, кому ты небезразличен, — тихо, но твёрдо произнёс Дамиан.

Весперис замолчал, как будто слова Дамиана выбили из него воздух. Его лицо оставалось напряжённым, но его гнев, казалось медленно угасал. Он глубоко вздохнул, но не ответил.

— Весперис, прости, я… — попыталась вмешаться Мара, не выдерживая накала эмоций.

— Ты здесь вообще не причём, — горько усмехнулся Весперис. — Ты ведь не заставляла его выдавать мои тайны первому встречному.

От этих слов Маре стало невыносимо больно. Словно что-то холодное и острое пронзило её изнутри. В груди защемило, она почувствовала, как на глаза наворачиваются слёзы. Поняв, что она не сможет их удержать, Мара развернулась на каблуках и бросилась прочь.

— Мара! — раздавался позади удаляющийся голос Дамиана. — Посмотри, что ты наделал…

Она не могла оставаться там ни секунды дольше. Слёзы уже застилали её поле зрения, и ей отчаянно хотелось скрыться от всех, спрятаться где-нибудь, где никто не увидит её слабость.

Мара ворвалась в ближайший туалет и захлопнула за собой дверь. Её ноги подкосились, и она сползла на холодный кафельный пол, закрыв лицо руками. Слёзы катились по щекам, и она больше не могла их сдерживать. Всё внутри неё было охвачено болью и обидой. Она чувствовала себя такой маленькой, ненужной, чужой.

"Первая встречная."

Вот кто она. Всего лишь лишний человек в их жизни. Разве не было это очевидно с самого начала? Мара пыталась прижиться, найти своё место среди них, но Весперис всегда держался на расстоянии, всегда давал понять, что она посторонняя, что она вторгается в то, что было выстроено годами. Они дружили с Дамианом с самого первого дня в академии, а она появилась всего неделю назад. Почему она вообще подумала, что может стать частью их компании?

Мара с трудом поднялась на ноги. В груди всё ещё ныло, но она решила, что не может позволить себе оставаться здесь дольше. Она сделала глубокий вдох и вытерла слёзы тыльной стороной ладони.

"Просто забудь," — сказала она себе, ощущая, как гнев и обида постепенно уступают место холодной решимости. "Ты знала, что иначе быть не может. И ты знала, что Весперис никогда не примет тебя."

Мара вышла из туалета и направилась по коридору. Её мозг работал механически, прокладывая путь к кабинету профессора Рэнсома. Сейчас ей нужно сделать именно это — сфокусироваться на деле. Оставить чувства позади, хотя бы на время.

Когда она оказалась перед дверью кабинета, она на секунду задержала руку на деревянной поверхности, собираясь с силами.

"Ты должна быть сильной," — напомнила она себе. Стукнула. Ответа не последовало.

"Может, его нет на месте?" — мелькнула мысль, но затем за дверью послышался звук шагов. Дверь открылась, и на пороге появился профессор Рэнсом.

— Мара, — он удивлённо приподнял брови, глядя на неё поверх очков. — Извини, я ещё не успел взять книгу в библиотеке…

Мара заставила себя улыбнуться.

— Я достала книгу сама, профессор, она у меня, — произнесла она, стараясь, чтобы её голос звучал ровно.

Рэнсом нахмурился и прищурился, осматривая её лицо, явно замечая следы недавних слёз.

— Всё в порядке? — осторожно спросил он, заглядывая в её покрасневшие глаза.

— В порядке, — ответила она, возможно, слишком резко и громко.

Профессор не стал настаивать и посторонился пропуская её в кабинет со словами:

— Лучше мне не знать, как именно ты достала книгу…

Мара стянула с плеча сумку и извлекла из неё "Тур Аэллард". Она положила его на стол перед профессором, и он сразу же склонился над ним, бегло осматривая страницы.

— Книга написана на валлийском, — тихо начала она. — Я смогла перевести только несколько страниц, и из них ничего не понятно

Рэнсом кивнул, не отрываясь от текста.

— Ожидаемо, — произнёс он спустя минуту, не поднимая глаз. — Я займусь этим, — сказал профессор, отодвинув книгу. — А ты пока… Сосредоточься на учёбе.

Мара кивнула, но её мысли, были далеко отсюда.

Глава 24. Сон

После дополнительного урока у Арианвена Мара вернулась в гостиную поздно. В это время суток здесь было максимально людно: ученики уже вернулись с прогулок, ужина, библиотеки и из общих комнат друзей из других Домов, но ещё не собирались спать.

Мара быстро оценила обстановку: Дамиан и Весперис всё ещё сидели в разных концах комнаты. Даже не разговаривают… "Из-за меня", — подумала она с новой волной вины.

Словно почувствовав на себе её взгляд, Дамиан обернулся и вытянул шею.

— Мара! — одними губами позвал он, выпучив глаза и многозначительно указывая ими на ещё более дальний угол комнаты.

Мара сжала зубы и глубоко вздохнула, но, немного поколебавшись, направилась к нему.

— Ничего бы этого не было, если бы ты мне не рассказал, — принялась шипеть она, как только они заняли небольшой диванчик в укромном закутке.

— Не принимай близко к сердцу то, что он сказал, — покачал головой Дамиан. — Он не думает так на самом деле.

— Разве? — от вспыхнувшей с новой силой обиды её голос сочился ядом. — Мне кажется, он выразился предельно ясно.

— Поверь мне, он так не думает. Если бы он так думал, он бы так не сказал.

Дамиан нахмурился, сам понимая, как противоречиво прозвучали его слова.

— Что это ещё должно значить? — Мара подняла брови.

Он вздохнул и принялся объяснять.

— Весперис может сколько угодно орать на меня, но ты здесь ни причём, и он это прекрасно знает. Он бы не стал отталкивать тебя так яростно, если бы не чувствовал угрозу своей… — Дамиан запнулся, подбирая слово, — хладнокровности.

Мара фыркнула, не скрывая скепсиса.

— Да брось, Дамиан. Он просто зол, что ты рассказал мне о его проклятии.

— Верно, — Дамиан кивнул. — Но он зол на меня.

— Если он зол на тебя, то почему обрушился на меня? — пробормотала она, глядя в сторону. — Что я сделала не так?

— Он не умеет иначе, — тихо ответил Дамиан, и лицо его было серьёзным. — Весперис вырос в семье, где выражать эмоции — это признак слабости.

Мара задумалась, внимательно слушая Дамиана. Весперис действительно всегда был отчуждённым и холодным, но, выходит, не потому, что ему так хотелось, а потому, что это был его способ защититься.

— Так что мне теперь делать? — сдалась она, голос её смягчился, но в нём по-прежнему сквозила растерянность. — Как нам снова стать друзьями?

— Время, — ответил Дамиан, устало проведя рукой по волосам. — Ему нужно время, чтобы привыкнуть к новому порядку вещей. Он привык к тому, что всё остаётся в узком круге. Ты вторглась в этот круг, и это его пугает. Но он разберётся с этим.

Мара снова посмотрела в сторону Веспериса, сидящего на другом конце комнаты и окружённого книгами, но, как всегда, погружённого в свои мысли. Снаружи он казался непроницаемым, как ледяная стена, но теперь она начинала понимать, что, возможно, за этой стеной скрывается куда больше, чем просто холод.

— Я надеюсь, что ты прав, — тихо произнесла она, всё ещё ощущая горечь от их последней встречи.

* * *

В последние несколько дней сон не приносил Маре ни отдыха, ни облегчения.

Сначала она снова видела книгу. Ту самую, которую принесла профессору Рэнсому. Но теперь страницы больше не были покрыты знакомыми валлийскими словами. Вместо этого перед её взором возникли символы, которые она даже не могла определить. Они танцевали и извивались, плыли перед глазами, превращаясь в хаотичные линии и фигуры, как будто книга отказывалась подчиняться законам привычной реальности.

Она пыталась сосредоточиться, пыталась найти в этом какой-то смысл, но всё вокруг было слишком зыбким. Страницы тряслись, символы становились всё более и более неразборчивыми. Они, казалось, смеялись над её попытками что-то понять.

"Ты ничего не понимаешь".

Её сердце сжалось, когда она узнала этот голос. Она подняла глаза и увидела Веспериса, который нависал над ней с перекошенным от гнева лицом. Но на этот раз он был больше, чем обычно. Его глаза, лишённые зрения, сверкали яростью.

"Ты не должна была вмешиваться, Мара!" — прогремел он. Его тело начало меняться, плавиться. Весперис превратился в нечто огромное и ужасающее — его кожа потрескалась, и из этих трещин вырвалось пламя. В тот же момент его фигура окончательно исчезла, превратившись в гигантского дракона.

Мара попыталась закричать, но голос её застыл в горле. Дракон широко раскрыл пасть, и в следующую секунду вокруг полыхнуло жаркое пламя. Она в панике метнулась в сторону, пытаясь спрятаться, но огонь охватил всё вокруг. Она отчаянно искала укрытие, но пламя становилось всё ближе, его жар обжигал её кожу.

Декорации сменились, и теперь Мара снова оказалась в той башне. Она сразу узнала её — это было то самое место, которое она уже много раз видела во снах, и в котором недавно побывала наяву с Дамианом. Весперис-дракон превратился в незнакомца, которого они встретили там. Но вдруг он исчез. Исчезло вообще всё: книжные полки, свитки и стеллажи со странными артефактами. Остались только голые стены.

Мара перевела дух и осмотрелась. Её внимание привлекло то, чего она не заметила в полумраке реальной башни. Она увидела оленя, выгравированного на одной из этих стен. Его очертания были чёткими, но что-то в нём было странным, нереальным. Олень казался живым, словно в любой момент готов был сорваться с камня и побежать. Мара приблизилась к нему, её пальцы дрожали, когда она медленно протянула руку.

Как только её пальцы коснулись оленьего силуэта, он внезапно вспыхнул знакомым ослепительным светом. Мара зажмурилась от яркости, а когда снова открыла глаза, то увидела, что олень стал трансформироваться. Его контуры начали распадаться на сотни мелких светящихся частиц, а затем собираться в новую фигуру, принимая форму карты.

Мара торопливо шагнула ближе, узнав очертания. Долина Кан Афон. Она видела её прежде на других картах, которые висели на стенах кабинетов Эльфеннау, но эта была другой. Странной. Упрощённой. И на ней была лишь одна отметка. Но стоило ей присмотреться внимательнее и запомнить её расположение, как сон оборвался.

Мара открыла глаза и решительно села в кровати. Её взгляд метнулся к окну, где ночное небо всё ещё было густо-синим, и она тяжело вздохнула. Ей нужно было вернуться в башню. Сейчас же.

Она спешно натянула прямо поверх пижамы одежду и сапоги, накинула куртку и тихо выскользнула из спальни, стараясь не создавать лишнего шума. Школа спала, и Мара не хотела привлекать к себе внимание. "Только тихо, без лишних движений", — мысленно напоминала она себе, пробираясь по коридорам под чарами невидимости.

Как только Мара вышла за двери Эльфеннау, ночной воздух ударил ей в лицо прохладой, и её уверенность пошатнулась. Она ненадолго остановилась, прокручивая в голове все возможные опасности. Что, если она не найдёт башню в темноте? Ведь в прошлый раз её вёл Дамиан. Что, если незнакомец, который напал на них тогда, всё ещё там? А что, если он умер тогда, и она найдет его… мёртвым?

Мара нервно сжала пальцы и покачала головой. Нет, сейчас не время для сомнений. Она должна узнать, правда ли то, что ей приснилось. Если там действительно есть карта, если есть ещё один ключ к разгадке этой башни, она должна его найти. Пусть даже ей придётся идти одной.

Она шла по дороге от Эльфеннау к Кан Афон, стараясь не издавать ни звука. Под чарами невидимости она чувствовала себя немного увереннее, хоть и не могла полностью избавиться от ощущения, что за ней кто — то наблюдает. Тёмный лес по обе стороны дороги казался бесконечным, и каждый шорох заставлял её оглядываться. Мара торопливо крутила головой, мысленно ругая себя за то, что пошла сюда ночью. “Всё могло бы быть проще при свете дня”, — думала она, но в то же время понимала, что не могла позволить себе ждать до утра.

Она шагала всё дальше, пытаясь не сбиться с пути. Вдали от фонарей академии ночь становилась темнее, а лес гуще. Её мысли кружились вокруг башни, незнакомца и оленя, который явился во сне. Может, это всё было просто игрой её воображения? В какой-то момент Мара почувствовала странное, необъяснимое чувство — словно её что-то тянуло в сторону от основной дороги. Она замедлила шаг и остановилась, прислушиваясь к себе. Внутри что-то подсказывало: это здесь.

Она свернула с дороги, зажгла магический огонь на кончиках пальцев и шагнула в темноту. Её маленький огненный шар освещал путь, разгоняя густую тень деревьев. Лес казался бесконечным, и каждый шаг отзывался в сердце тревогой, но она продолжала идти. Вскоре Мара заметила знакомые очертания впереди, скрытые между деревьями. Сердце сжалось от волнения. Башня.

Она добралась.

Перед ней возвышалась та самая древняя полуразрушенная башня, в которую они заходили совсем недавно вместе с Дамианом. Здание выглядело точно так же: ветхие стены, густо заросшие мхом, и та самая дверь без ручки, замка или каких-либо видимых признаков того, как её можно открыть.

Мара глубоко вдохнула, сглотнув ком в горле, и медленно подошла к двери. Всё было слишком знакомо, и в то же время каждый шорох, каждый холодный порыв ветра внушали страх. Что, если за этой дверью её ждёт что-то опасное? Она закрыла глаза, на мгновение погружаясь в тишину, и постаралась успокоить свои мысли.

Наконец, она решительно протянула руку и положила её на дверь, повторяя знакомое движение, которое делала в прошлый раз.

— Откройся, — тихо прошептала она.

Как и в прошлый раз, дверь начала менять свою форму. Деревянная поверхность заискрилась, словно свет прошёл сквозь древесину, и на её месте медленно появился портал. Тонкая дымка окружила проём, и Мара почувствовала, как её охватывает знакомое чувство тревоги и страха. Но она не могла отступить. Не теперь, когда была так близка к разгадке. Её сердце билось всё быстрее, но она глубоко вдохнула и, сжав пальцы в кулак, шагнула внутрь.

Едва ступив на каменный пол, Мара быстро огляделась, стараясь оценить обстановку. Незнакомца здесь не было. Ни его самого, ни его тела. Она вздохнула, пытаясь унять волнение. Это открытие принесло ей двойственные чувства: с одной стороны, было облегчение, что ей не придётся столкнуться с его трупом. Что она не убийца. Но с другой стороны — он выжил. Это означало, что он всё ещё представлял опасность.

Мара продолжала осматриваться, её огненный шар дрожал в воздухе, едва освещая опустошённое пространство. Башня изменилась. Пол был усеян следами недавней битвы: поломанные стеллажи, опрокинутые полки, разбросанные книги и свитки. Но всё остальное, что прежде было здесь — странные магические приборы, непонятные устройства, которые они с Дамианом видели в первый визит, — исчезли.

Он всё забрал. Это была первая мысль, которая мелькнула в голове у Мары. Незнакомец не оставил ничего, что могло бы пролить свет на его намерения. Даже та странная стеклянная пирамидка, которая привлекла её внимание в прошлый раз, исчезла, как и всё остальное. Она стиснула зубы от разочарования, но тут же попыталась успокоиться. Мара знала, что в башне есть нечто большее, нечто, что не лежит на поверхности. Её сон был слишком явным, слишком чётким, чтобы оказаться просто игрой воображения. Незнакомец забрал приборы, но не нашёл самого главного.

Свет огненного шара стал ярче, когда она приподняла его над головой, освещая стены. Она медленно двигалась вдоль каменных блоков, изучая каждый участок стены, каждый выбитый кусок камня, каждый мельчайший рисунок, который мог ускользнуть от её взгляда в прошлый раз.

И… вот он.

Мара остановилась. На одной из стен, едва различимый в полумраке, был выгравирован олень. Точно такой же, какой был в её сне. Контуры животного были чёткими и реалистичными, хотя в них было что-то неуловимое, что-то странное. Олень будто затаился в камне. Она почувствовала, как её сердце снова ускорило свой ритм.

"Это правда", — подумала она, и дыхание её стало частым и неровным. Мара сделала шаг вперёд, почти боясь приблизиться к этому таинственному изображению. Всё в её сне вело её к этому моменту. Она вытянула руку, её пальцы дрожали от напряжения. Она не могла остановить себя — в ней кипело предвкушение, смешанное с опасением.

Когда пальцы коснулись каменной поверхности, олень вспыхнул ярким, ослепительным светом. Мара зажмурилась, но когда она снова открыла глаза, то увидела, как контуры оленя начали распадаться на сотни светящихся частиц, а затем медленно принимать новую форму.

Перед ней снова возникла карта. Карта долины Кан Афон. Такая же карта, как в её сне. И, как в её сне, на этой карте была лишь одна метка. Мара сделала шаг ближе, сквозя пальцами вдоль линий, пока они не остановились на одном месте — на метке в форме головы единорога.

Она прижала к ней пальцы, как будто пыталась уловить её значение, и в этот момент всё её существо наполнилось странным, необъяснимым чувством. Сон был правдой. Теперь у неё была карта и ключ, который мог привести её к чему-то ещё более важному.

Мара незамедлительно вытащила из своей сумки блокнот и карту долины Кан Афон, которую предусмотрительно взяла с собой перед вылазкой. Свет магического огня, тихо мерцая, отбрасывал длинные тени на страницы. Стараясь держать руки неподвижно, она склонилась над картой, сверяясь с тем местом, на которое указывала голова единорога. Мара внимательно изучила карту, прищурившись. Её взгляд скользил по изгибам долины и леса. Она стала использовать карандаш, как импровизированную линейку, сверяясь с масштабом, снова и снова проверяя расстояние и отмечая ориентиры, которые могла бы использовать в будущем. Обозначенное место находилось гораздо дальше от башни, чем Мара предполагала. Это был труднодоступный угол долины, почти на краю карты.

"Чёрт, это место совсем не рядом", — подумала она. Её сердце подсказывало рвануть туда прямо сейчас, пойти и попытаться найти это место, но разум протестовал. Это было бы ещё более глупо и опрометчиво, чем её ночная вылазка сюда. Она представила, как блуждает по тёмным лесам одна, без конкретных ориентиров, без плана, в поисках места, которое, возможно, существует только на карте. Нет, ей нужно дождаться выходных, а ещё лучше — дождаться, пока профессор Рэнсом изучит информацию, которая есть в книге.

Мара закрыла блокнот, аккуратно убрала его обратно в сумку и в последний раз бросила взгляд на светящуюся карту на стене. Всё ещё впереди. Ей нужно набраться терпения и подготовиться. С этими мыслями она быстро огляделась по сторонам, проверяя, не оставила ли чего после себя, и направилась обратно к порталу.

Глава 25. Кай Ардонис

— Я понял, почему его лицо показалось мне знакомым.

Мара тряхнула головой и быстро огляделась. Она задремала, сидя в библиотеке над учебниками. Стол был завален книгами, свитками и грудами записей, а голова болела от слишком долгого чтения мелкого шрифта. Её окружал привычный запах старых пергаментов, и, хотя это место должно было быть для неё чуть ли не святилищем, она всё чаще чувствовала, что увязает в отчаянии.

— Ты слышала? — Дамиан сел на соседний стул.

Мара потерла глаза и попыталась сосредоточиться на его лице.

— Что? — пробормотала она, потянувшись за учебниками, чтобы собраться.

— Я сказал, я понял, почему он показался мне знакомым, — повторил Дамиан, и его тон был настолько серьёзным, что Мара тут же стряхнула с себя остатки сна.

— Кто? — не сразу поняла она, взгляд всё ещё плыл от усталости.

Дамиан быстро выудил из своей сумки свёрнутую газету и положил перед подругой. Та, нахмурившись, посмотрела на развернувшуюся перед ней страницу. На развороте красовалось фото. Мара моргнула, сердце вдруг пропустило удар. Она сразу узнала это лицо — слишком знакомое, слишком жуткое, чтобы её разум мог его спутать с кем-то другим.

— Это он, — прошептала она, не сводя взгляда с фотографии.

На снимке был мужчина, с которым они столкнулись в той самой проклятой башне. Резкие черты, которые навсегда врезались в её память.

Под фотографией значилось крупными буквами: «Партия "Белое пламя" проходит в парламент: Кай Ардонис обещает укрепить положение магов огня в обществе».

— Погоди, — Мара моргала и щурилась, пытаясь убедится в том, что глаза её не обманывают, — тот самый Ардонис?

— Тот самый, — тихо подтвердил Дамиан. — Он обещает навсегда положить конец дискриминации магов огня. Его все драконы обожают.

Он замялся и растерянно спросил:

— Поэтому, посмотри, пожалуйста, ещё раз. Ты уверена, что это был он?

Мара продолжала смотреть на фотографию, чувствуя, как её уверенность всё больше тает. Она вряд ли сможет когда-нибудь забыть тот день. Но они видели незнакомца всего несколько минут, в полумраке. Это действительно был тот же человек, который на них напал в башне? Или он просто на него похож?

— Я не знаю, Дамиан… Но не может же быть… — она проглотила ком в горле, — не может же быть, чтобы такой влиятельный человек, политик, ни с того ни с сего решил убить двух школьников. Это просто… нелепо.

— Да, это странно, — согласился он. — Но тогда кого мы видели? Я не хочу обвинять человека просто потому, что кто-то на него похож. Что если мы ошиблись? Может быть, это был кто-то другой? Ведь мы видели его совсем недолго.

Мара с тревогой вглядывалась в лицо Ардониса на фотографии. На снимке он выглядел гораздо более респектабельным и сдержанным, чем мужчина, которого она запомнила. Уверенный, харизматичный, с обворожительной полуулыбкой.

Мара отвела взгляд от газеты, чувствуя, как по спине пробегает холодок. Воспоминания о нападении в башне продолжали всплывать, оживая с пугающей ясностью. Этот человек использовал магию с такой лёгкостью и точностью, будто заранее знал, как пронзить их защиту. Они оба едва не погибли.

Мара тяжело вздохнула и прикусила губу, ощущая внутри странное напряжение. Она знала, что должна рассказать об этом Дамиану. "Просто скажи ему," — говорила она себе. — "Он имеет право знать."

— Я… — Мара не поднимала на него взгляд и водила пальцами вдоль края столешницы, — вчера ночью… я… вернулась в ту башню.

Дамиан на мгновение застыл, словно не до конца понял её слова. Его глаза расширились, а выражение лица изменилось с удивления на растущую ярость.

— Что? — произнёс он, и его голос дрогнул от напряжения.

Мадам Розье, проходившая мимо, шикнула на него. Мара нервно сглотнула.

— Она мне снова снилась. И я увидела во сне то, что мы не нашли, когда были там… — она говорила быстро, пытаясь смягчить удар, — и я решила, что мне нужно это проверить.

Но Дамиан уже вскипел. Он наклонился ближе, припадая к столешнице, словно готовящийся к атаке тигр.

— Ты пошла туда одна? — шипел он, не веря своим ушам. — Одна, посреди ночи? Без меня?!

Мара съёжилась под его испепеляющим взглядом.

— Было уже очень поздно, я не хотела никого беспокоить… — начала она, но не успела договорить.

— Беспокоить? — его глаза сверкнули от гнева. — Ты серьёзно? О чём ты вообще думала? Что, если бы тот человек всё ещё был там? Ты вообще понимаешь, насколько это было безрассудно?

— Я не думала, что это так важно для тебя, — проворчала Мара, складывая руки на груди. — Это теперь какой-то твой личный проект? Ты не хочешь, чтобы я одна занималась этим?

Дамиан замер, как будто его окатили ледяной водой, и недоумённо моргнул.

— Что? — прошептал он, и его голос изменился. — Ты думаешь, что я злюсь из-за этого?

— Разве нет? — Мара откинулась на спинку стула и отвернулась, обращаясь теперь к книгам. — Мы нашли башню вместе, вошли в неё вместе, чуть не умерли вместе. Тебе не понравилось, что я пошла туда одна.

На несколько секунд повисла тишина. Дамиан только хватал ртом воздух, как рыба, пытаясь подобрать слова, но ничего не приходило на ум.

— Ты думаешь, мне есть дело… — наконец заговорил он. — Это не из-за башни, Мара! Я переживаю за тебя!

Он замолчал, словно его собственные слова ошеломили его самого. Мара покосилась на него, но теперь уже Дамиан прятал глаза.

— Но ведь… Ничего плохого не случилось, — неуверенно проговорила она.

— Что ж, я рад, что это так, — всё ещё не глядя на неё, Дамиан собрал свои книги, встал и направился к выходу из библиотеки.

* * *

Ночь была тихой, будто застыла в воздухе вместе с холодом. Академия Эльфеннау давно погрузилась в сон, и лишь слабый свет луны скользил по каменным стенам, отражаясь в высоких окнах. Мара не могла уснуть — события последних дней бурлили в её голове, не давая покоя. Ей нужно было выйти из комнаты, почувствовать свежий воздух и дать мыслям немного свободы.

Она бесшумно прокралась через общую комнату и вышла на балкон с видом на тёмный лес, раскинувшийся за территорией академии. Её глаза ещё не привыкли к темноте, но даже без света она сразу заметила одинокую фигуру, стоявшую у парапета. Весперис.

Он стоял неподвижно, прислонившись к каменной стене, руки были скрещены на груди. Тонкий силуэт, казалось, сливался с ночным мраком. Мара замедлила шаг, сомневаясь, стоит ли нарушать его покой. Они ведь так ни разу не заговорили с той ссоры в подземелье. С другой стороны, может пора это сделать сейчас. С момента как зашла Мара, Весперис не сдвинулся с места, но она чувствовала, что тот уже знает о её присутствии. Он всегда знал.

— Ты тоже не можешь уснуть? — тихо спросила она.

Весперис не сразу ответил. Он слегка повернул голову в её сторону, но его светлые глаза, лишённые зрения, смотрели куда-то сквозь неё, вдаль. На его лице застыло выражение задумчивости, даже, может быть, печали.

— Тишина иногда бывает слишком громкой, — ответил он наконец. Его голос звучал ровно, но с ноткой усталости.

Мара несмело подошла ближе, чувствуя, как прохладный ветер касается кожи. Она встала рядом с ним, положив руки на холодный камень парапета. В голове тут же вспыхнули сотни вопросов: “С чего начать? Стоит ли вообще поднимать эту тему? Или, может, лучше сделать вид, что ничего не произошло?”

— Мне не стоило так реагировать, — вдруг заговорил Весперис. — Дамиан был прав. Ты имеешь право знать. Имеешь право знать, что… я могу умереть в любой момент.

Он произнёс это почти без эмоций, как будто сообщал что-то обыденное, а у Мары всё переворачивалось внутри от этих слов.

— Весперис… — начала она неуверенно, подбирая слова. — Дамиан рассказал мне не просто так между делом. Он попросил моей помощи.

Она повернулась к нему лицом, надеясь, что её голос прозвучит твёрдо.

— И я пообещала, что сделаю всё возможное, чтобы помочь. Мы все вместе найдём способ снять это проклятие, — добавила она, крепче сжимая перила.

Вместо ответа Весперис только невесело усмехнулся, но что-то в его позе смягчилось. Какое-то время они молчали. Мара переводила взгляд с лениво колыхающихся полуопавших крон на Мора, пытаясь понять, что происходит у него в голове сейчас. Его лицо оставалось спокойным, но Мара чувствовала, что внутри него бушевала буря. В конце концов, он тихо вздохнул и, опустив голову, сказал:

— Знаешь, я часто думаю… О том, как всё могло быть иначе… если бы я был… другим, — его слова прозвучали горько, но без надрыва, как констатация факта.

Мара нахмурилась.

— Ты не виноват в том, кем родился, Весперис, — сказала она твёрдо, даже немного удивляясь своей уверенности. — Это несправедливо — обвинять себя в том, что ты не контролируешь.

Он повернул голову к ней, его губы дрогнули в лёгкой усмешке.

— Возможно, ты права, — тихо ответил он, и его голос стал чуть мягче. — Но это не меняет того, что есть сейчас. Я не могу дать себе надежду на будущее. А ты и Дамиан… Я думал, что если кто-то узнает, он сразу захочет держаться подальше. Зачем дружить с тем, кто может умереть в любую секунду?

Мара вдруг поняла, почему он так разозлился тогда. Не и-за того, что Дамиан рассказал его тайну. Он испугался, что это оттолкнёт её. Поэтому он оттолкнул её первым. От этого осознания ей захотелось разреветься, и пришлось прикусить губу, чтобы сдержать слёзы.

— Весперис… — начала она, медленно и осторожно, будто боялась спугнуть его. — Ты не должен быть один в этом. Мы не оставим тебя. Я не оставлю тебя.

Он глубоко вздохнул, и снова повернул лицо в её сторону.

— Почему тебе не всё равно? — еле слышно спросил он, не отрывая от неё невидящего взгляда. В его голосе было нечто большее, чем просто любопытство, и он звучал почти жалобно.

Мара на мгновение задумалась, пытаясь найти ответ, который и сама не осознавала до конца. Затем она сделала то, что было для неё почти неестественным — она протянула руку и коснулась его руки, чувствуя холод его кожи под своими пальцами.

— Может я и не знаю тебя так долго, как Дамиан — сказала она, чувствуя, как её голос едва заметно дрожит, — но это не значит, что мне будет всё равно, если ты умрёшь. Тебе может показаться, что это всё не имеет значения… но мне причиняет невероятную боль сама мысль о том, что такой человек, как ты, может просто… сгореть.

Ей показалось, что он сейчас отстранится. Но вместо этого Весперис чуть разжал пальцы, позволяя её руке скользнуть в его ладонь.

— Какой человек? — спросил он несмело и почти шёпотом.

Мара замешкалась. Она не планировала ничего из этого, и ей оставалось только говорить напрямую то, что она думала, подбирая слова на ходу.

— Ты… — она сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться, и продолжила, стараясь, чтобы её голос звучал уверенно. — Ты как тихий океан под серым небом — кажется, что поверхность совершенно неподвижна, но под ней скрывается невероятная глубина. В тебе есть что — то… магнетическое.

Весперис слегка сжал губы, его лицо стало серьёзнее, но он молчал, позволяя ей продолжать.

— Ты не говоришь много, но каждое твоё слово имеет вес, как будто ты всегда видишь больше, чем остальные, — продолжала она, и голос её стал твёрдым, — и, несмотря на твою холодность, в твоих действиях есть столько заботы, столько внимания к деталям. Это редкость — обладать такой внутренней силой и одновременно такой чуткостью.

Весперис, казалось, даже задержал дыхание, застигнутый врасплох её откровенностью.

— Ты говоришь так, будто знаешь меня лучше, чем я сам, — тихо произнёс он, в его голосе слышался легкий надлом. — Почему?

— Потому что… — она замерла, глядя на его лицо, которое вдруг стало таким уязвимым. — Потому что я вижу тебя. Вижу то, что ты скрываешь, и это не делает тебя хуже. Это делает тебя настоящим, живым. И я не хочу, чтобы это исчезло. Не хочу, чтобы ты исчез.

Её слова повисли в воздухе между ними. Весперис замер, будто боялся даже пошевелиться. Мара и сама была слегка шокирована своим поведением. Всё это было ей совершенно не свойственно — так открыто говорить о своих чувствах и переживаниях. Но её словно вело что-то незримое: осознание того, что ему жизненно важно это услышать. Возможно, впервые в жизни она ощущала, что её слова действительно имеют значение.

Вдруг Мара поняла, какой ледяной была его рука. Она нахмурилась и чуть сжала его пальцы, будто пытаясь согреть.

— Ты такой холодный, — произнесла она, удивлённая собственными словами. — Ты уверен, что твоя доминанта — огонь? Может, это ошибка? Вдруг Хранители стихий всё-таки ошиблись?

Весперис тихо рассмеялся, но в его смехе не было веселья, лишь усталость, словно он слышал это уже не раз.

— Добро пожаловать на стадию отрицания, — его губы изогнулись в мрачной усмешке. — Я покажу тебе кое-что.

Он слегка помедлил, но всё же высвободил свою руку с едва заметным сожалением. Весперис поднял ладонь, и в его пальцах вспыхнул огонь. Но это было не обычное пламя: его пламя горело холодным синим светом. Мара не могла отвести взгляда от завораживающего синего огня, который казался одновременно живым и безжизненным.

— Только маги с доминантой огня могут создать такое пламя.

Мара осторожно протянула руку. Она ожидала почувствовать жар, как это бывало всегда. Но когда её пальцы приблизились к языкам огня, она ощутила ледяной холод, от которого мурашки побежали по коже. Это пламя было странным и чуждым всему, что она знала об огне.

— Оно… холодное, — прошептала она, поражённая. — Как такое возможно?

— Огонь бывает разным, — сказал он мягко. — Чтобы создать такой нужна не только доминанта, но и хладнокровие, которое редко является врождённым качеством магов огня.

— И я так могу? — выдохнула Мара.

— Сможешь, — кивнул Весперис, улыбаясь. — Если потренируешься. Пока что… хладнокровие — явно не про тебя.

Он погасил огонь, и их снова окутал полумрак. Мара смотрела на его лицо, на его утончённые черты, на светлые волосы, которые сейчас казались почти серебристыми в лунном свете.

— Тебе больно? — тихо спросила она. — Это проклятие… Ты ощущаешь его как-то?

Весперис сжал губы, ненадолго задумался, а потом медленно покачал головой.

— Нет, — ответил он после долгой паузы. — По крайней мере, не физически.

Мара смотрела на него, пытаясь понять, что он ощущает. Проклятие, которое висело над ним, казалось ей чем-то невероятно жестоким и несправедливым. Но если у него нет симптомов… может, всё не так уж безнадёжно?

— А может… — начала она, неуверенно подбирая слова. — Может, оно уже потеряло свою силу? Что, если это проклятие просто исчезнет? Вдруг на тебе оно не сработает?

Весперис улыбнулся краешком губ, но эта улыбка была горькой, словно он понимал, что её слова — всего лишь утешение, за которым не было реальности.

— Мы не узнаем наверняка, — сказал он спокойно, хотя в его тоне чувствовалась тихая усталость, — пока это не произойдёт.

Вдруг он посерьёзнел.

— Раз уж ты теперь знаешь мою тайну, — проговорил он, подбирая слова, — то, думаю, нам стоит обсудить кое-что ещё. Правила поведения, если можно так сказать.

Мара удивлённо подняла брови, но ничего не ответила, ожидая продолжения.

— Дело в том, что… — его голос был мягким, даже немного тёплым, — мне не очень нравится, когда меня начинают хоронить заживо. Знаю, что это тяжело принять, но мы с Дамианом давно договорились вести себя так, будто никакого проклятия нет. Не давать ему управлять нашими жизнями. Вспоминать о нём только тогда, когда это действительно необходимо.

Мара кивнула, пытаясь осмыслить его слова. Она и представить себе не могла, каково это: жить с чётким осознанием того, в какой именно момент твоя жизнь оборвётся. Вспомнив, что он её не видит, она добавила вслух:

— Хорошо, я понимаю.

— Правда… — он задумался на мгновение, потом продолжил, — в последнее время Дамиан стал нарушать это правило всё чаще.

— Он так и не смирился? — это было скорее утверждение, чем вопрос.

— Дамиан? — Весперис фыркнул. — Никогда. Он никогда не отступит. Мне было проще смириться с тем, что он… такой, чем ему сдаться.

Мара почувствовала, как её сердце сжалось от боли за них обоих. Она понимала, что Дамиан и Весперис переживают это по-разному, но, по сути, оба мучаются от неизбежного будущего. И теперь она была частью этого.

Глава 26. Управление землёй

Мара, чуть запыхавшись, добралась до тренировочной площадки у подножия скалы, где уже собрались остальные студенты. Профессор Бримор, пожилая, но удивительно бодрая женщина, энергично расставляла по площадке небольшие каменные столбики, которые едва доходили до колен.

Мара сразу заметила Дамиана и Веспериса, которые стояли чуть поодаль от остальных и о чём-то спокойно беседовали. В этот момент Мара почувствовала, как странное тепло разливается у неё внутри: настолько сильное и неожиданное, что ей пришлось ненадолго остановиться, чтобы не расплакаться.

На протяжении последних дней их ссора, причиной которой, казалось, была она, тяготила Мару. Её сердце разрывалось от чувства вины, ведь она боялась, что разрушила нечто настолько важное, во что не имела права вмешиваться. И хотя с Весперисом вчера состоялся задушевный разговор, она всё ещё чувствовала тяжесть из-за их разлада с Дамианом. Но вот теперь они снова вместе, общаются, как раньше, и это не могло не наполнить её облегчением и тихой радостью.

Она подошла ближе, пытаясь сохранить невозмутимый вид. Дамиан тут же заметил её и улыбнулся.

— Доброе утро! — приветствовал он. — Я думаю, ты должна поговорить с Весперисом. Он, кажется, уже достаточно по тебе соскучился.

Мор, скрестив руки на груди, закатил глаза. Мара замялась и покосилась на него. Весперис, которого она видела ночью, был совсем не тем Весперисом, которым он был всегда. У неё сложилось ощущение, что ей доверили сокровенную тайну, и теперь она должна была эту тайну хранить. Но прежде чем она успела что-то сказать, Весперис спокойно произнёс:

— Мы уже поговорили вчера.

На лице Дамиана тут же отразилось удивление, и он, слегка приподняв бровь, с притворным возмущением повернулся к Весперису.

— Ну, конечно. Ты миришься первым с ней, а не со мной? Вестимо, я тут совсем не важен! — он театрально приложил руку к сердцу, изображая глубокую рану души. — Что это за предательство, Весперис? Я думал, я твой лучший друг!

Весперис с трудом сдерживал улыбку, но старался выглядеть невозмутимо.

— Это не моя вина, Дамиан, — произнёс он с напускной серьёзностью. — Иногда бессонница сближает людей больше, чем многолетняя дружба.

Спэрроу драматично вздохнул:

— Ну раз так, я тебя прощаю… за то, что предпочёл Мару мне.

— Значит, теперь мы в расчёте. — сощурился в ответ Весперис.

Мара, наблюдая за их игривыми препираниями, почувствовала, как её глаза вдруг наполнились слезами. Она даже не сразу поняла, что произошло — почему-то, глядя на то, как Весперис и Дамиан снова подкалывают друг друга и смеются, у неё внутри что-то защемило. Это было облегчение, радость и странное чувство, будто она вернулась домой после долгого путешествия. Она быстро провела рукавом по глазам, надеясь, что никто не заметил её минутной слабости, и с лёгкой улыбкой тихо попросила:

— Мальчики… Обещайте, что больше никогда не будете так ссориться.

Дамиан и Весперис, занятые своим разговором, замолчали и удивлённо повернулись к ней. На миг между ними повисла тишина. Мара недоумённо моргнула, глядя на них по очереди. Но в следующий момент они оба рассмеялись.

— О, бедняжка, — с притворной жалостью сказал Дамиан, и его глаза блеснули озорством. — Ты действительно подумала, что мы поссорились навсегда?

— Мы слишком давно знаем друг друга, — усмехнулся Весперис. — Ссоры для нас как… ну, как маленькие грозы. Шумные, но проходят.

Дамиан закинул руку на плечо Веспериса.

— Ничто и никто не сможет разрушить нашу дружбу, — сказал он на этот раз без поддразниваний. — Никогда.

— Ну что, все проснулись? — профессор Бримор жестом подозвала студентов ближе, и её яркие, живые глаза блеснули, когда она оглядела собравшихся.

— Сегодня, — начала она твёрдо, — мы будем изучать одну из самых сложных техник магии земли — сейсмокинез. Кто мне скажет, что это такое?

Несколько рук поднялись, но профессор сразу указала на Мару.

— Сейсмокинез — это способность создавать локальные колебания земли, которые могут вызвать трещины или даже землетрясения на ограниченной территории, — ответила Мара, вспоминая теорию, которую читала накануне.

— Верно, — кивнула профессор, — но сейсмокинез — это не просто умение потрясти землю. Это искусство требует концентрации и точности. Чтобы успешно использовать его, вы должны научиться создавать вибрацию в одной точке, не разрушая всё вокруг, — она прищурилась, глядя на Дамиана, который, в свою очередь, с невинным видом огляделся по сторонам.

— Итак, — профессор указала на небольшие каменные столбики, расставленные по площадке, — ваша задача сегодня — создать вибрацию, достаточную, чтобы уронить эти бруски. Но сделайте это осторожно. Чем локальнее и сильнее вы сфокусируете вибрацию, тем лучше. Постарайтесь ограничить её только одной зоной — именно это и делает сейсмокинез такой сложной техникой. Устроить землетрясение легко, но ваша главная задача — контролировать его. Приступайте.

Студенты разбрелись по своим местам, встав так, что столбики находились от них в радиусе около двух метров.

Мара чувствовала себя с землёй почти так же уверенно, как с огнём. На дополнительных занятиях профессор Бримор хвалила её и говорила, что она успешно догоняет своих сокурсников. Она всегда украдкой наблюдала за одноклассниками и давно перестала боятся неудач, видя, что далеко не у всех всё получается сразу. Несмотря на то, что они занимаются магией уже восьмой год, новый материал был одинаково новым для всех. И Мара, хотя и не была отличницей, худшей среди восьмого курса тоже не являлась.

Мара сосредоточенно осмотрела на свои каменные столбики. Она глубоко вдохнула, ощущая связь с землёй под ногами, как будто её нервы и кости уходили корнями вглубь почвы. Она чувствовала мельчайшие колебания земли, будто эта огромная стихия была частью её собственного тела. Сосредоточившись, она аккуратно направила колебания от себя, словно круги по воде. Несколько секунд — и лёгкий толчок прокатился по земле. Столбики покачнулись, а затем один за другим повалились на бок.

Она улыбнулась — получилось с первого раза. Профессор Бримор, проходя мимо, слегка кивнула:

— Отлично, Мара. Ты уже очень уверенно чувствуешь стихию. Если продолжишь в том же духе, скоро сможешь догнать лучших студентов нашего курса.

Расставляя столбики обратно, Мара оказалась рядом с Сесилом Ривзом из Дома Грифона. Она видела его на совместных занятиях, хотя его было трудно не заметить, но они почти не разговаривали. Высокий, с лёгкой небрежностью в одежде, Сесил выглядел так, будто ему было абсолютно всё равно на его внешность. Его яркие голубые глаза, казалось, всегда блестели от какого-то внутреннего озорства. Но сейчас он был хмур и критически оглядывал свои столбики, сложив руки на груди и прищурившись, как будто видел в них своих заклятых врагов.

— Ну и задачка, — сокрушённо протянул он, заметив Мару поблизости. — Земля… Это уж слишком тяжёлая стихия для меня. Я предпочитаю что-то… полегче.

Мара усмехнулась, не удержавшись.

— Ну, мне как раз земля по душе. А вот с воздухом у меня всё ужасно, — призналась она, пожав плечами.

Сесил поднял бровь, и его лицо озарилось лукавой улыбкой.

— Что ж, может, как-нибудь обменяемся опытом? Я покажу тебе, как ладить с ветром, а ты научишь меня обращаться с этой… — он нахмурился и показал рукой на землю под ногами, — непонятной мне стихией.

Мара уже хотела было ответить, когда вдруг между ней и Сесилом возник Дамиан, словно материализовавшись из воздуха. Он скрестил руки на груди и насмешливо взглянул на Сесила, его улыбка была слишком широкой, чтобы показаться доброжелательной.

— Сесил, — протянул он, притворно вежливо, — давненько не видел тебя в дуэльном клубе. Помнится, в последний раз ты пытался соперничать со мной… Как там это называлось? Ах да, «позорное поражение». Неужели ты так и не хочешь реванша?

Сесил помрачнел, его улыбка увяла. Он бросил взгляд на Мару, словно надеясь найти поддержку, но та тщательно скрывала веселье и делала вид, что её это совершенно не касается. Впрочем, уголки её губ всё-таки предательски подрагивали.

— Думаю, я подожду, пока твоя уверенность немного поубавится, Дамиан, — пробормотал он, стараясь сохранить остатки самообладания. — Тогда, может быть, и подумаю о реванше.

Сесил бросил на Мару короткий, извиняющийся взгляд и отступил назад, уходя к своему месту, где его столбики всё ещё стояли нетронутыми.

Мара сложила руки на груди.

— Ты мне так всех поклонников распугаешь, — проворчала она, отходя вместе с Дамианом обратно к центру своего круга.

Спэрроу фыркнул.

— Поверь мне, я просто защищаю их от поражения. Сложно найти менее подходящего поклонника для мага огня, чем маг воздуха.

Мара уставилась на него, в полной растерянности.

— Можно с этого места поподробнее? — наконец спросила она, сощурившись.

Дамиан посмотрел на неё так, будто она пропустила простейшую истину.

— Дело в доминанте, — сказал он. — Каждая стихия отражается в характере мага. Маги огня — горячие, решительные, импульсивные. Маги земли — надёжные и упрямые. Маги воздуха — те ещё ветерки, бесшабашные и свободолюбивые, вроде нашего друга Сесила. А вода… — он сделал паузу и хмыкнул, — гибкая, текучая, но в то же время умеющая подстраиваться и даже становиться очень твёрдой и острой, когда это нужно. Маги одной стихии обычно похожи друг на друга.

Мара бросила взгляд на Веспериса, который, сохраняя совершенно ледяное спокойствие, посылал подземные толчки в нужные места, даже не шелохнувшись.

— Ага, похожи, конечно, — протянула Мара, многозначительно показывая глазами на Мора.

Дамиан тяжело вздохнул.

— Хотя доминанта действительно связана с характером, — признал он, — на неё всё равно наслаивается жизненный опыт, воспитание, и… прочие обстоятельства, — он ненадолго замолчал, словно подбирая слова, чтобы объяснить эту сложную мысль. — Веспериса воспитывали в семье магов воды как мага воды, приучили скрывать эмоции и быть спокойным, как будто это была его природа. Его "настоящий" характер почти полностью подавлен. А вот доминанту не подавишь, как ни старайся. Она всё равно проявится.

— Ты хочешь сказать, что Весперис… — Мара смотрела на Дамиана, пытаясь уловить его мысль.

Дамиан уверенно кивнул, его взгляд стал серьёзным.

— Абсолютно точно маг огня. И когда — нибудь ты это увидишь. Всё это его спокойствие и хладнокровие — напускное. Это не настоящий он. Правда, я не уверен, что там от настоящего него что-то осталось…

Мара снова бросила взгляд на Веспериса, который по-прежнему выглядел как сама невозмутимость, и, хоть и с трудом, но всё же представила его в иной роли. Но что-то в словах Дамиана заставило её задуматься. Ведь даже особое пламя, которое он показал ей, было холодным. Неужели он мог пылать так же горячо и ярко, как они?

— Ладно, — сказала она наконец, — это всё, конечно, здорово, но вернёмся к вопросу о моих поклонниках. Если воздух — самая неподходящая стихия, то какая же тогда самая подходящая? — она посмотрела на Дамиана с вызовом. — Как думаешь, маг какой стихии мне подошёл бы?

Его лицо озарилось обольстительной улыбкой.

— Ну, знаешь, самая подходящая стихия, конечно, своя собственная. Кто, как не маг огня, сможет действительно понять тебя? — он подался вперёд, его глаза горели весельем. — Но если так уж хочется разнообразия, маги огня обычно неплохо ладят с магами земли — у нас есть общее понимание стабильности, надёжности. Ну, и маги воды… иногда тоже подходят, если достаточно гибки, чтобы не загасить огонь.

Мара приподняла бровь, оглядывая его с ног до головы с лёгким сарказмом.

— Так ты хочешь сказать, что идеальный поклонник для меня — это, конечно же, ты? — поддела она его.

Дамиан невинно пожал плечам, но в глазах его мелькнул хитрый огонёк.

— Заметь, не я это сказал, — он развернулся и с загадочным видом отправился обратно к своим столбикам.

Мара покачала головой, всё ещё улыбаясь, и собралась вернутся к тренировке, как вдруг почувствовала волну вибрации, прокатившуюся мимо неё. Сесил замахал руками, но не удержал равновесие и упал.

Мара обернулась, ожидая увидеть самодовольную ухмылку Спэрроу, но вместо этого услышала громкий упрёк профессора Бримор:

— Мор! Что я говорила про контроль?

Весперис и бровью не повёл.

— Простите, профессор. Не рассчитал силы.

Профессор Бримор посмотрела на него поверх своего пенсне, но, видимо, не нашла повода для дальнейших замечаний и вернулась к наблюдению за остальными студентами. Как только она отвернулась, Дамиан, не скрывая торжествующей улыбки, протянул ладонь Весперису. Тот едва заметно усмехнулся и дал "пять".

Глава 27. Заклинатель соплей

На тренировочной площадке управления водой, находившейся на каменистом берегу широкой реки, было особенно прохладно. Октябрьский воздух уже успел пропитаться сыростью, а с водопада ветер доносил брызги, которые зависали в воздухе мелкой взвесью.

Но Мара больше не мёрзла. Профессор Арианвен недавно научил её самому лучшему приёму в мире — удерживать тепло в теле, контролируя обмен тепловой энергией с окружающей средой. В какой-то мере это напоминало создание защитного «теплового поля». Требовалась лёгкая фоновая концентрация, но, научившись, Мара теперь могла выходить на улицу даже в самый ледяной ветер хоть в пижаме, ощущая себя уютно и комфортно, словно под тёплым одеялом.

Профессор Серен Абернати ждала их на краю площадки. Сегодня поверх её серо-голубого платья было пальто цвета морской волны, и Мара в который раз поймала себя на том, что не может перестать смотреть на неё, и взгляд её был полон восхищения, смешанного с завистью.

Для неё Серен была воплощением красоты, той недосягаемой, хрупкой красоты, как на картинах или в сказках. Высокая и утончённая, она казалась сотканной из воды и горного воздуха. Её жесты были спокойными и точными, а длинные, почти неестественно тонкие пальцы двигались так плавно, словно в танце. Глубокие синие глаза, как горные озёра, окружённые длинными, белыми ресницами, смотрели пристально и внимательно, и в этих глазах было что-то недоступное, холодное, но чарующее. А её серебристые волосы, гладкие и сияющие, как лунный свет, струились и лежали тяжёлой волной на её узких плечах.

Мара бы всё на свете отдала, чтобы выглядеть как профессор Абернати. Сама она была почти её полной противоположностью. Невысокая, ниже доброй половины девочек своего возраста, с совершенно обычными карими глазами и такими же скучными чёрными волосами, которые к тому же вились и пушились в сырую погоду, превращая её голову в неуправляемое облако.

Она вздохнула, чувствуя легкое разочарование. В отличие от Серен, во внешности Мары не было ничего примечательного, ничего такого, что выделяло бы её среди других. И хотя особых поводов жаловаться у неё не было, всё же иногда ей хотелось хоть чуточку этого холодного совершенства, которое делало Серен такой особенной.

Дамиан, заметив, что Мара уставилась на профессора Абернати с каким-то отстранённым выражением, легонько подтолкнул её локтем и наклонился, улыбнувшись:

— Не переживай, Мара. Все когда-то были влюблены в Серен Абернати.

Профессор, кажется, почувствовала на себя взгляд Мары и посмотрела на неё в ответ. Она поспешно перевела глаза на Дамиана, выныривая из своих мыслей.

— Все? — уточнила она, прищурившись. — Даже ты?

— Все… кроме меня, — заявил он со снисходительной ухмылкой. — И, конечно, Веспериса. Хотя у него есть весомая причина — он не может видеть её красоты. На мой взгляд, она слишком холодная и… блеклая. Не в моём вкусе.

Мара покачала головой, удивляясь, как это ледяное великолепие может казаться кому-то «просто блеклым», но что-то в выражении лица Дамиана привлекло её внимание. Он смотрел на Серен с каким-то странным отстранением — не с неприязнью, но как на что-то по-настоящему ему чуждое.

— Правда? Она ведь буквально женская версия Веспериса, — заметила Мара.

Он медленно повернулся и посмотрел на Веспериса, стоявшего чуть позади, словно впервые в жизни увидел.

— Мне кажется это обсуждение немного нечестным, — Мор нахмурился. — Я не знаю, ни как выглядит она, ни как выгляжу я.

Дамиан усмехнулся, продолжая разглядывать его, будто пытался увидеть что — то новое.

— Ты может и выглядишь так же, — наконец сказал он, покачав головой, — но ты совсем не такой.

Весперис вскинул бровь, и уголки его губ дрогнули в едва заметной усмешке.

— Так значит я в твоём вкусе?

— Безусловно! — воскликнул Дамиан почти с обидой, но его тон тут же сменился. — И, кажется, не только в моём. Ведь если Маре так нравится Серен…

Мара поспешно отвернулась, стараясь скрыть выступивший на щеках румянец. К счастью, от продолжения разговора её спасла сама профессор Абернати, начав, наконец, урок.

— Сегодня, — объявила она, оглядывая их суровыми глазами, — мы будем учиться добывать воду из воздуха. Влажность высокая, так что условия идеальные, но не думайте, что это будет легко. Нужно терпение, концентрация и полное понимание природы воды вокруг вас.

Мара старательно повторяла за ней жесты, снова краем глаза наблюдая, как Дамиан помогает Весперису с постановкой рук. Профессор неторопливо ходила между учениками, внимательно следя за их движениями. Убедившись, что все правильно поняли теорию, она дала добро на практику, и студенты разбрелись по площадке.

Сосредоточившись на влаге в воздухе, которую она прекрасно ощущала, Мара сложила пальцы в жест и снова повторила движения. Мелкие росинки начали появляться вокруг её ладони, собираясь в крошечные, блестящие капельки, которые сливались в небольшой прозрачный пузырь. Мара с восторгом наблюдала, как он становится всё больше и больше.

Она бросила быстрый взгляд на Дамиана, стоявшего рядом, чтобы проверить, как у него идут дела. Он выглядел сосредоточенным, но что-то пошло не так: вдруг из воздуха на него обрушился настоящий ливень. Мара едва не рассмеялась, когда увидела, как он пытается отряхнуться, но всё равно остаётся мокрым.

— Отлично, просто замечательно, — проворчал он, убирая с лица прилипшие волосы.

Мара прищурилась, наблюдая за ним, и вдруг её посетила идея. Она сосредоточилась и аккуратно потянула на себя всю лишнюю воду, наблюдая, как она, охотно подчиняясь ей, соскальзывает с его лица и волос, присоединяясь к пузырю в её в руках.

Дамиан вздрогнул и удивлённо повернулся к ней, глядя как-то странно.

— Это было… очень близко, — тихо сказал он, глядя ей в глаза.

— Близко к чему? — спросила Мара.

— К магии крови, — ответил он почти шёпотом.

Мара замерла, а потом ахнула. Откуда он знает, каково это?

— Неужели ты… пробовал магию крови? — спросила она, чувствуя лёгкое волнение.

Дамиан тут же возмутился, сделав вид, что вопрос его оскорбил.

— Ну уж нет, конечно! Это же опасно. Любое применение магии крови вызывает боль, невыносимую, говорят. Да и риски огромны: если ошибиться, можно повредить сосуды, даже остановить сердце…

Он замолчал, но его взгляд слегка затуманился. И Мара уже прекрасно знала, что это значит.

— Дамиан Спэрроу, — начала она медленно, сузив глаза, — ты что-то не договариваешь. Боюсь, мне придётся вылить этот пузырь тебе на штаны и сказать всем, что ты… э-э… несколько перенервничал?

Дамиан начал было смеяться, но под ледяным взглядом профессора Абернати тут же затих и сжался.

— Что за детский сад, Сейр? — тихо фыркнул он, но всё же слегка шлёпнул её по руке так, что она потеряла концентрацию и уронила водяной шарик. — Хорошо, хорошо…

Он воровато оглянулся и кивнул ей следовать за ним подальше от чужих ушей.

— Ладно, — начал он. — Однажды у меня была… необычная возможность попробовать нечто близкое к магии крови, — он выдержал паузу, словно проверяя её реакцию. — В прошлом году у меня был сильный насморк…

— Только не говори, что ты заклинал сопли, — хохотнула Мара, скривившись.

Дамиан замер и крепко задумался.

— Где ты раньше была со своими потрясающими идеями? — спросил он с пугающей серьёзностью.

— Стирала бельё руками, — проворчала Мара. — Так что там с твоим насморком?

— Из-за насморка у меня начались носовые кровотечения, — продолжил Дамиан, и Маре сразу стало понятно, к чему он ведёт. — В общем, технически кровь уже не была внутри моего тела, хотя это всё равно считается магией крови, наверное… И… я попробовал ей управлять.

— И что? — Мара наклонилась к нему чуть ближе, не в силах сдержать любопытства, перерастающее в странное чувство восхищения. — Как это ощущалось?

Дамиан пожал плечами, но в его глазах мелькнуло что-то, что он скрывал за показным равнодушием.

— На первый взгляд… почти то же самое, что и вода, — сказал он тихо. — Но одновременно… было ощущение, что это что-то живое. Живое и… тёплое.

Мара смотрела на него, забыв, что нужно дышать и моргать. Сама идея управления кровью казалась ей одновременно завораживающей и пугающей. Но она сгорала от желания знать, каково это.

Дамиан, погрузившийся было в свои мысли, снова взглянул на неё и обеспокоенно нахмурился.

— Это что ещё за взгляд, Сейр? — с тревогой в голосе спросил он. — Ты меня пугаешь. Пообещай, что не будешь никого бить, чтобы добыть немного крови.

— Специально для этого не буду, — она сощурилась.

— Нет, Мара, правда, — Дамиан зазвучал непривычно строго. — За такие вещи грозит тюрьма, я не хочу, чтобы ты попала в тюрьму.

— Но ведь это ты практиковал магию крови, не я. Дай-ка подумать, что я хочу за молчание…

Дамиан побледнел.

— Ты же шутишь? — медленно спросил он, всматриваясь в её лицо.

Мара ухмыльнулась, наслаждаясь его замешательством.

— Конечно шучу, Спэрроу. Успокойся, я никому не расскажу про твой… маленький эксперимент, — она наклонилась ближе и прошептала, едва сдерживая смех. — Хотя, представь, какой интересной была бы реакция профессора Войт.

— Нет-нет-нет, даже не думай об этом, — быстро перебил он, шёпотом, но с такой тревогой в голосе, что Маре стало немного стыдно за свои издевательства. — Я серьёзно, Мара, магия крови — это не шутки.

Он снова сделал паузу, а затем посмотрел на неё так, будто это был не просто разговор, а настоящий договор, который она должна была принять.

— Да ладно тебе, я всё поняла, — нехотя ответила она. — Но ты же сам знаешь, как это… интригует. Не говори, что ты не понимаешь, о чём я.

Он отвёл взгляд, словно сам себе не хотел признаться, что она права.

— Понимаю, конечно, — тихо сказал он. — Но дело не только в этом. Магия крови опасна… она буквально переписывает природу. Ты не просто управляешь чужой плотью — ты входишь в самую её суть. И это… — он на секунду замолчал, подбирая слова, — это меняет того, кто этим занимается. Она требует от тебя чего-то… тёмного. Если ты один раз почувствуешь, какого это — ощущать чужую жизнь в своих руках, как ты сможешь потом остановиться? Ты ведь знаешь, Мара, магия — это всегда контроль. Но магия крови… она даёт абсолютную власть.

Мара нахмурилась, чувствуя странный холодок на затылке от его слов. Она понимала, что магия крови обладает плохой репутацией, но слова Дамиана звучали так, словно он говорил о чем-то глубоко личном, о чём-то, с чем был хорошо знаком.

— Ты ведь не ограничился кровью из носа? — это было скорее утверждение, чем вопрос.

Дамиан прикусил губу. Он снова посмотрел по сторонам, проверяя, что никого нет в зоне их слышимости.

— Нет, но… — наконец сказал он, повернувшись к ней. — Я никогда не использовал магию крови на других. Только… на себе.

— На себе? — охнула Мара и почти задохнулась от волнения. — Но ты же… ты же сам говорил, что это опасно!

Дамиан кивнул, отводя взгляд.

— Так и есть, — тихо сказал он. — Я попробовал… управлять кровью в своей руке. Это было… как будто я влился в каждую клеточку, ощущал каждый сосуд…, но если бы я ошибся хоть на мгновение, я мог бы потерять всю руку.

Мара вздохнула, чувствуя одновременно ужас и восхищение.

— Ты безумец, — прошептала она с нескрываемым благоговением.

Дамиан фыркнул, легко пожимая плечами.

— Может быть, — согласился он. — Теперь я хотя бы знаю, как это работает. А знание — это ведь тоже власть, верно?

Она прищурилась, внимательно вглядываясь в его лицо.

— Тогда научи меня, — сказала она неожиданно.

Дамиан замер, словно её слова ударили его по лицу. В его глазах на миг мелькнула паника, как будто он внезапно осознал, что только что сам открыл перед ней запретную дверь.

— Нет, Мара, — его голос звучал резко и отрывисто, в нём не было и следа прежней игривости. — Я… я вообще не должен был тебе это рассказывать.

Мара нахмурилась, но он не дал ей вставить ни слова.

— Ты даже не представляешь, что это за магия, — быстро заговорил он, глядя на неё, как будто пытаясь убедить в чём-то даже больше себя, чем её. — Ты не понимаешь, сколько там ловушек и опасностей, особенно для того, кто никогда этим не занимался. Это может… это может тебя уничтожить.

Мара прищурилась, чувствуя, как в ней поднимается упорство.

— Почему ты можешь экспериментировать, а я — нет? — спросила она, делая шаг к нему, её голос был тихим, но твёрдым.

Дамиан замотал головой, его лицо напряглось, как будто он отчаянно пытался скрыть охвативший его страх.

— Нет, Мара, всё совсем не так, — резко сказал он. — Я… я мог себе позволить рискнуть, потому что это было на мне. Потому что я знал, что не причиню вреда никому другому, кроме себя, если что-то пойдёт не так. Но если ты попробуешь… если ты потеряешь контроль… Это будет на моей совести.

Он закрыл глаза, словно пытаясь подавить ужасные образы, мелькнувшие в его голове.

— Я не могу позволить тебе экспериментировать так, как это делал я, — тихо сказал он, открывая глаза и снова встречаясь с её взглядом. — Ты можешь не справиться. Ты можешь навредить себе.

На мгновение между ними повисло напряжённое молчание, но это только разжигало упрямство ведьмы.

— Дамиан, — она взяла его за руку, наклоняясь ближе. — Я не буду ничего делать. Просто… просто расскажи мне, как это работает.

Он посмотрел на её кисть, сжимающую его запястье, и вздохнул, словно борясь с собой. Он прикусил губу, явно разрываясь между своим страхом и её мольбой. Мара видела, как в его глазах мелькнула неуверенность, как его губы дрогнули, будто он собирался что-то ответить…, но в последний момент он просто отстранился, отворачиваясь, как будто боялся, что, посмотрев на неё ещё раз, всё-таки сдастся.

— Нет, Мара, — сказал он твёрдо. — Я не буду этого делать.

Глава 28. Разочарование

Весь оставшийся день тянулся медленно и тяжело. Дамиан всё ещё был рядом, но, словно тень, всегда на шаг впереди, за пределами досягаемости. Мара, зная его характер, могла бы даже принять это за очередную игру, если бы не чувствовала, что в их «игре» кто-то нарушил какие-то невидимые правила. Она наблюдала за тем, как он беззаботно подкалывал беднягу Сесила на общих уроках, как смеялся и подмигивал другим студентам, но стоило ей сделать хоть шаг в его сторону, как он мгновенно находил повод отойти подальше или начать разговор с кем-то ещё.

Всё это начинало угнетать её сильнее, чем она ожидала. Мара привыкла делать вид, что постоянное присутствие Дамиана её раздражает, но на самом деле она… она уже не знала, как обходиться без него.

Всё из-за того, что она слишком сильно на него надавила. Конечно, она на самом деле не собиралась шантажировать его, заставлять рассказывать больше. Но в тот момент ей так сильно хотелось узнать, понять, каково это, прикоснуться к запретной силе, ощутить её, пусть даже на своём собственном теле. Ей казалось, что это обычное любопытство, просто ещё одна область магии, которую она хочет исследовать. Но что, если за этим в самом деле скрывалось что-то тёмное, опасное? Что, если Дамиан прав, и она зашла слишком далеко?

К концу дня она дала себе слово, что больше не будет поднимать эту тему первой. Мара всё ещё слабо представляла, что такого ужасного в магии крови, а вот размолвка с Дамианом пугала её по-настоящему.

Но произошло кое-что, что заставило Мару забыть о Дамиане и вообще обо всём на свете.

На уроке теории стихий профессор Рэнсом, обходя ряды парт со слегка рассеянным видом, вдруг остановился у её стола. Он посмотрел на неё поверх очков, и в его взгляде мелькнуло что-то, словно он знал нечто важное и собирался с ней этим поделиться.

— Мара, зайди ко мне после уроков, — тихо сказал он так, чтобы слышала только она.

Весь оставшийся день она была как на иголках. Её мысли крутились вокруг единственного: «Тур Аэллард». Она пыталась сосредоточиться на других уроках, но не могла отогнать мысль о том, что в руках профессора находится ключ к пониманию магии эфира, к разгадке тайн, которые скрывались в древних башнях Аэлларда. Как только прозвенел звонок с последнего урока, Мара, не теряя ни секунды, схватила свои книги и почти бегом направилась в кабинет Рэнсома.

Она нетерпеливо постучала в дверь. В голове было столько вопросов, что они путались и перекрывали друг друга, не давая сосредоточиться на чём-то одном. Как только раздалось его приглашающее «войдите», Мара поспешно толкнула дверь и вошла внутрь.

В кабинете Рэнсома царил привычный творческий беспорядок. Свет закатного солнца, проникающий через окна, освещал пыльные ряды томов и разбросанные рукописи. Профессор сидел за своим столом и выглядел немного уставшим.

— Садись, Мара, — произнёс он мягко, указывая на стул напротив. — Я думаю, ты захочешь услышать, что я узнал из этой книги.

Мара села, нервно поджала ноги под стул и затаила дыхание, внимательно слушая.

Профессор положил перед ней потрёпанный том: старый, с пожелтевшими страницами, но даже на вид притягательный и обещающий раскрыть великие тайны.

— Я перевёл её так далеко, как смог, — начал Рэнсом, его голос звучал приглушённо, словно он говорил о чём-то очень сокровенном, — но ты должна понимать, Мара… Эта книга не простая. Аэллард, если верить его записям, был человеком, одержимым идеями, которые обычным магам недоступны. Он верил, что лишь единицы достойны постичь магию эфира, и он запечатал свои знания так, что доступ к ним могли получить только те, кто докажет свою силу и решимость.

Мара едва сдерживала восторг. Но что-то в голосе и движениях профессора вызывало у неё тревогу.

— Аэллард создал башни, каждая из которых служила своего рода испытанием, — продолжал Рэнсом, его взгляд становился всё более напряжённым. — Чтобы раскрыть тайны эфира, заклинатель должен пройти через все испытания, оставленные им. И это не просто проверка силы или знаний. Это испытание характера, духа… на соответствие чему-то, о чём знал только сам Аэллард.

Её воображение тут же нарисовало пугающие образы — загадочные комнаты, заполненные ловушками, тени прошлого, оживающие от её прикосновения…

— Профессор, — наконец пролепетала она, едва контролируя дрожь в голосе, — и что ещё сказано в книге? О магии эфира… Она упоминает что-то конкретное?

Рэнсом помрачнел ещё больше.

— Увы, нет, — он покачал головой. — Тексты намекают на то, что магия эфира — это нечто гораздо более глубокое и древнее, чем мы привыкли понимать под магией. Она охватывает не только создание и разрушение, но и саму природу магии, её источник. Аэллард писал, что маги эфира могут черпать силу не из стихий, как мы, а… — он задумался, подбирая слова, — прямо из самой сути мира.

Профессор Рэнсом вздохнул и, немного помедлив, заговорил, подбирая слова с осторожностью, словно боясь ранить Мару.

— К сожалению, — сказал он, слегка наклоняясь вперёд и сцепив пальцы, — в книге нет ни точных указаний на местонахождение башен, ни намёков на то, какие именно испытания они готовят. Всё, что Аэллард оставил, — это расплывчатые фразы о «достойных», которым откроются его секреты, если они докажут свою силу и намерения, — Рэнсом на секунду умолк, словно надеялся, что может всё-таки вспомнит какую-то деталь. — Это как попытка собрать пазл, когда у тебя есть всего пара кусочков.

Мара сглотнула, чувствуя, как в груди нарастает неприятная тяжесть. Она так надеялась, что эта книга приоткроет для неё завесу тайны. Но слова профессора звучали, как медленное разочарование, которое растекалось по её сознанию, подобно густому туману.

— Я не ограничился одной этой книгой, — продолжил Рэнсом, устало потерев глаза, как будто это исследование отняло у него слишком много сил и нервов. — Я пытался найти что угодно, что могло бы помочь тебе. Но, понимаешь, магия эфира словно канула в лету. В известных мне источниках нет никакой информации о том, как ею управлять. Никаких описаний техник, никаких формул. Даже упоминаний о других эфирных заклинателей, кроме самого Аэлларда, я не нашёл.

Он тяжело вздохнул, и его взгляд стал ещё мягче и печальнее, словно он осознавал, какую ношу возлагает на юные плечи Мары. Молчание в кабинете стало почти ощутимым. Мара сидела неподвижно, смотря на потёртую обложку книги перед собой, но теперь её не охватывал трепет. Внутри неё росло чувство… безысходности.

Ей дали силу, которой нет ни у кого, силу, что казалась неиссякаемой, как само мироздание. Но никто не мог объяснить, что с ней делать. Это было, словно ей дали невероятно сложный инструмент, способный изменить мир, но не дали к нему инструкцию. С каждой секундой её надежды гасли, как фитиль догорающей свечи.

Наконец, профессор заговорил снова, его голос звучал чуть приглушённо, как будто ему самому было тяжело произносить эти слова.

— Мара, — он наклонился к ней. — Если эта магия никак не проявляла себя раньше, если она не бесконтрольна, то, возможно… возможно, тебе стоит жить так, словно её и нет.

Его слова повисли в воздухе, глухим эхом отразившись в её сознании. Мара почувствовала, как ледяная волна прокатилась по спине. Жить так, словно её сила — та, что отделяла её от всех других магов, делала её особенной — не существует? Игнорировать её? Это было бы равносильно отказу от части себя. Но профессор Рэнсом смотрел на неё так, словно предлагал единственно верный выход, даже если этот выход был самым тяжёлым.

Мара пыталась осмыслить его слова, но в голове была только глухая, болезненная пустота. Ей стало невыносимо горько.

— Как… как будто её нет? — прошептала она, её голос дрогнул. — Но ведь она есть. Я чувствую её… каждую ночь, когда она приходит ко мне во сне. Эта магия словно… зовёт меня, профессор. Как я могу просто… игнорировать её?

Рэнсом сжал губы, явно борясь с чем-то внутри себя, прежде чем ответить. Он понимал её чувства, понимал это странное притяжение, которое сила могла оказывать на молодого, любопытного мага. Но в этом притяжении была и опасность.

— Мара, — его голос стал чуть мягче, — я не прошу тебя отказаться от поиска ответов навсегда. Но… я прошу тебя быть осторожной. Ты очень юна, и я не хочу, чтобы ты столкнулась с чем-то, к чему пока не готова. Иногда… — он замолчал, словно не был уверен, стоит ли продолжать. — Иногда неизвестные силы лучше оставить в покое, пока не наступит момент, когда ты сможешь их понять и контролировать.

Когда Мара покинула кабинет профессора Рэнсома, её охватило гнетущее чувство опустошённости. Она медленно брела по коридорам академии, едва замечая остальных студентов, которые оживлённо переговаривались и смеялись вокруг неё. Всё происходило словно в тумане. Она почти не слышала своих собственных шагов — её тело будто двигалось само по себе, оставив разум блуждать где-то в мучительных раздумьях.

«Жить так, словно её нет?» — повторяла она про себя, пытаясь вникнуть в смысл слов профессора Рэнсома. Её руки сжались в кулаки, и она почувствовала, как ногти впились в ладони. Как можно добровольно отказаться от возможности познать нечто уникальное и мощное? Разве можно было оставить это в покое, когда сама судьба, казалось, выбрала её? Почему тогда ей были посланы эти сны? Почему она чувствовала зов?

Мысль о том, чтобы жить так, словно её магии не существует, по — настоящему обжигала изнутри. Как можно просто… притвориться, что у неё нет этой силы? Эта магия была частью её самой, частью её души. Отказаться от неё означало бы отказаться от части себя. И если бы её учили с детства скрывать эту силу, возможно, это было бы легче. Но сейчас, когда она уже знала, каково это — чувствовать её, пробовать её на вкус, даже немного управлять ею, идея игнорировать её казалась невозможной. Словно ей сказали закрыть глаза и жить в полной темноте, когда она уже видела свет.

Она остановилась у окна, глядя на угрюмый октябрьский пейзаж. Дождь, казалось, висел в воздухе, готовый вот-вот обрушиться на землю. Мара с горечью подумала, что, может, Рэнсом прав. Она ведь понятия не имела, что такое эфир и как им управлять. Эта магия не была похожа на огонь, воду, воздух или землю, у неё не было формы, не было структуры, к которой она могла бы привыкнуть. Даже само слово «эфир» вызывало у неё странное чувство: как что-то безграничное и недоступное, что можно почувствовать, но невозможно до конца понять. А если её сила действительно таит в себе опасность? Что, если она пробудит в себе что-то, что выйдет из-под контроля и навредит ей самой — или тем, кто её окружает?

В какой-то момент её охватило отчаяние. Что, если так и будет всегда? Что, если она так и останется одной, без наставника и без ответов? Что, если она никогда не найдёт способа понять, как работает эфир? Это ощущение беспомощности было ей совершенно чуждо и пугало её. Она привыкла полагаться на свой ум, свою решительность, на упорство, которое помогало ей добиваться всего, чего она хотела. Но сейчас, перед лицом этой неизвестной магии, она чувствовала себя маленькой и бессильной.

Глава 29. Друг

Дамиан, оставив бесплодные попытки отыскать Мару, направлялся в секретный класс, чтобы погрузиться там в изучение книг, которые лучше бы никому не видеть в руках студента восьмого курса.

Мара и раньше не была душой компании, но в последнее время она стала совсем закрытой и нелюдимой — ещё хуже Веспериса. Дамиан не настаивал на выяснении причин — в конце концов, у каждого человека есть право на плохое настроение, и чтобы его никто не трогал. Тем более, что ей явно приходилось нелегко в новом для неё мире, с дополнительными заданиями, ещё и с неизвестной силой, которая свалилась на неё, словно снег на голову. Так что, думал Дамиан, её поведение можно понять. Но отгородиться от всех — едва ли лучшее решение. Возможно, стоит придумать что-нибудь, что бы отвлечь её на выходных. Они могли бы втроём выбраться в город…

Погружённый в мысли, он прошёл в класс, автоматически закрыв за собой дверь, и только тогда заметил, что внутри уже кто-то есть. Мара сидела на полу на пледе и подушках, и выводила в воздухе замысловатые фигуры. Её пальцы делали плавные, изящные движения в воздухе, словно она плела невидимые нити, — жесты, которые он не мог опознать ни как обычную магию воды, ни огня, ни земли.

Вдруг он заметил: плед и подушки, на которых она сидела, были тёмно-синие, с серебристыми волнами — символикой Дома Тритона. Он вздёрнул бровь, пытаясь подавить смешок.

— Ты что, стащила их из общей комнаты тритонов? — спросил он, не скрывая веселья.

Мара, не отрываясь от своих движений, бросила короткий взгляд в его сторону.

— Я стащила их из стирки, — сказала она как ни в чём не бывало. — Подумала, что воровать у своих нехорошо, так что я обокрала тритонов.

Дамиан хмыкнул и, кинув сумку на пол, уселся рядом с ней. Он огляделся и заметил, что доска позади неё была усыпана кусочками мела — такими же, как те, что она создала в их первую встречу тут, когда только-только выяснилось, что Мара — эфирный заклинатель. Кажется, с тех пор она не переставала экспериментировать.

Дамиан, неловко поёрзав, несмело спросил:

— И… как твои успехи? — Вопрос прозвучал осторожно, словно он боялся случайно задеть больное место.

Мара тяжело вздохнула и опустила руки. Секунду она просто молчала, как будто собираясь с мыслями, а потом медленно заговорила, избегая его взгляда.

— Рэнсом сказал, что… что никакой информации о магии эфира просто не существует. Он пытался что-то найти в других источниках, но ничего — никаких записей, никаких других людей, которые бы хоть как-то ею владели. Словно её никогда и не было. И единственный источник, который у меня есть — это мои сны, — голос её дрогнул. — Сны, Дамиан! Я пытаюсь «вызвать» их специально, пытаюсь заставить себя увидеть хоть что-то полезное, но они такие… размытые. Непоследовательные. Они приходят и уходят, и я даже не всегда могу их запомнить.

Она на мгновение притихла, покусывая губу. Дамиан молчал, боясь спугнуть её желание поделиться.

— В этих снах я иногда создаю Башни, — продолжала она тихо, не отрывая взгляда от собственных пальцев. — Словно просто вытаскиваю их из воздуха. И иногда я делаю какие-то совершенно обычные вещи… знаешь, просто… наливаю себе воды, поджигаю огонь…, но всё это кажется таким банальным. Я просыпаюсь, и в этом нет смысла, — она с горькой усмешкой пожала плечами. — Всё размыто, как будто моё подсознание нарочно отказывается показывать мне то, что я хочу увидеть.

Дамиан смотрел на неё и чувствовал её боль бессилие и обиду.

— И что говорит Рэнсом? — спросил он осторожно.

Мара горько усмехнулась, её взгляд стал остекленевшим, устремлённым куда-то вдаль.

— Рэнсом говорит… — она на мгновение замялась, как будто подбирая слова. — Он говорит, что если эта магия не проявляла себя раньше, и если она не способна проявляться без контроля, то, возможно, мне стоит просто… забыть о ней. Жить так, словно её нет.

Она с трудом произнесла эти слова, словно сама мысль о том, чтобы отказаться от своей силы, её подавляла. Дамиан чувствовал, как что-то в нём сжалось. У Мары был дар, которого не было ни у кого другого уже сотню лет. И теперь ей предложили просто… сдаться.

— Ты серьёзно об этом думаешь? — тихо спросил он, глядя на неё с тревогой.

Мара подняла на него глаза, и он заметил, как её губы дрогнули, будто она пыталась удержать слёзы.

— А что мне ещё остаётся, Дамиан? — прошептала она. — Какое-то время я была полна решимости, думала, что смогу разобраться, что всё получится. Но теперь… Я понятия не имею, что делать. Каждый вечер я ложусь спать с надеждой, что смогу хоть что-то понять, а каждое утро просыпаюсь с ещё большей растерянностью.

Дамиан напряжённо молчал, наблюдая за ней. Мара была для него примером стойкости и упорства. Её вид, такой беззащитной, сбитой с толку, пробуждал в нём болезненное чувство беспомощности. Он хотел найти слова, которые могли бы её утешить, но не знал, что именно могло ей сейчас помочь.

— Может, и правда лучше… сделать вид, что её нет? — голос Мары звучал слабо и почти жалобно.

На этот вопрос не было правильного ответа, но Дамиан знал одно: мысли о том, чтобы отказаться от этой силы, действовали на Мару так же, как на Веспериса действовало его проклятие.

— Нет уж, извини. — сказал он решительно. — Если кому-то и по силам разобраться с эфирами и древними тайнами, то это тебе, Сейр.

Мара рассмеялась, и хотя в её смехе всё ещё звучала грусть, в её глазах зажёгся маленький огонёк, который, казалось, почти потух.

Она снова подняла руки перед собой и повторила жест, который уже пыталась произвести вначале. Мара ни на что особо не надеялась, и её движения были небрежными и почти ленивыми, хотя оставались изящными.

И вдруг перед ней вспыхнул огонёк. Но он не такой, как обычное пламя, которое они использовали для освещения, и даже не такой, как холодное синее пламя Веспериса. Это был чистый, яркий, белый свет, похожий на свет звёзд.

Друзья заворожённо наблюдали, как он медленно плывёт вверх, под самый потолок, всё больше освещая мрачный класс без окон.

— Получилось… — прошептала Мара, и на её лице вспыхнуло выражение восторга и облегчения. — Получилось! Я видела это во сне, и у меня получилось повторить!

Дамиан на мгновение перевёл восхищённый взгляд на неё. Он знал, что Мара обладает редкой силой, но видеть это вот так, перед собой воочию — это было совершенно иное ощущение.

— Это… это невероятно, Мара, — пробормотал он, снова глядя на маленькую сияющую звезду у потолка. — Я даже не знаю, на что это похоже. Ни на одну из известных стихий. Это… это что-то совсем другое.

Она тоже смотрела вверх, её лицо было полным какой-то тихой радости. Всё, что сказал Рэнсом, вдруг стало казаться неважным — вот она, её сила, её уникальная магия. Она чувствовала её, и этот холодный свет отдавался теплом в её груди. И она ни за что от этого не откажется.

Дамиан, не отрывая взгляда от мерцающего огонька, наконец осмелился задать вопрос:

— Как ты думаешь, эти твои сны… Откуда они?

Мара вытянула ноги, откинулась назад, уперевшись локтями в подушку за её спиной и задумалась.

— Я не знаю, — вздохнула она. — Но я чувствую, что это не просто… сны. Иногда мне кажется, что это нечто большее, чем просто образы. Будто… кто-то или что-то… пытается показать мне, как управлять этой силой.

Она ненадолго замолчала, пытаясь подобрать слова, чтобы объяснить то, что сама понимала с трудом.

— Когда я вижу магию во сне, я чувствую, что она исходит откуда-то… изнутри. Будто я и есть источник, но не могу её контролировать. Как если бы эта сила была заперта внутри меня, но я не знаю, как к ней подступиться.

Дамиан внимательно следил за её лицом.

— Думаешь, через сны твоя сила говорит с тобой? — предположил он.

Мара пожала плечами.

— Может быть… я как-то связана с ней. Может быть, я могу видеть всё, что когда-либо создавалось с помощью эфирной магии.

Дамиан последовал её примеру и тоже вытянулся на пледе. Какое-то время они просто молчали, наблюдая за слегка покачивающейся звёздочкой.

— Не отказывайся от этого, Мара, — наконец сказал он серьёзно, повернув голову к ней. — Твои обычные магические силы пробудились совсем недавно. На тебя слишком много всего свалилось разом. Может, тебе нужно чуть больше времени, чтобы разобраться. Только не отказывайся от этого.

Мара посмотрела на него в ответ. Кажется, он верил в неё больше, чем она сама.

— Не откажусь.

Глава 30. Политика

Урок истории не предвещал ничего нового. Мара заняла парту в самом дальнем конце класса, подальше от преподавательского стола, за которым уже располагалась профессор Кендрик, раскладывая свои бесконечные свитки с конспектами. Её лекции продолжили быть настолько скучными, что половина студентов к концу урока едва держала глаза открытыми.

Весперис справа от неё, спрятавшись за горой учебников, совершенно беззастенчиво улёгся на парту, положив голову на руки. Мара записала в тетради сегодняшнюю дату, хоть и подозревала, что это будет единственная запись, которая появится в её конспекте на этом уроке. Но сдаваться она не собиралась — по крайней мере, не сразу.

Чуть погодя рядом рухнул Дамиан, неумолимо впечатывая её в бок её соседа. Его рука оказалась на спинке скамьи позади её плеч.

Мара повернула голову и бросила на него косой взгляд.

— Ты когда-нибудь слышал о личном пространстве? — спросила она тихо, с лёгкой ноткой сарказма, безуспешно пытаясь отодвинутся, но двигаться было некуда — Весперис даже не шевельнулся.

Дамиан как ни в чём не бывало, выложил из сумки тетрадь и ручку.

— Личное что? — недоумённо переспросил он. — Звучит как что-то скучное и совершенно лишённое смысла. Наверное, какая-то глупость.

Мара пошевелилась, пытаясь хоть немного их растолкать, но ни один из них и не думал отодвинуться.

Весперис, нахмурившись, слегка повернул голову и задумчиво протянул:

— Мне кажется, Дамиан, что между нами что-то есть.

Глаза Дамиана сверкнули.

— Я всегда знал, что между нами что-то особенное, Весперис, — произнёс он обольстительно низким голосом, облокотившись на парту локтями и подперев лицо ладонями.

Мара издала короткий, сдавленный смешок, пытаясь сохранить видимость раздражения. Она округлила глаза и откинулась на спинку скамьи.

— Ого, мальчики… — пробормотала Мара, чувствуя, как вспыхивают щёки. Ей казалось, что атмосфера накалилась так сильно, что её вот-вот ударит током. — Я вам не мешаю?

— Ни в коем случае, — мурлыкал Весперис. — Нам ничто не может помешать…

— Ничто не может встать между нами, — вторил ему Дамиан.

Мара тихонько фыркнула. Они определённо играли с ней, и ей хотелось эту игру выиграть.

— Разве? — спросила она, невинно хлопая ресницами, и прежде, чем кто-то из них успел сообразить, что она задумала, мягко опустила голову на плечо Веспериса, чувствуя его удивлённое дыхание на своих волосах. От этого движения он замер, а Дамиан — в удивлении поднял брови, но тут же его губы растянулись в довольной ухмылке.

Мара изо всех сил старалась сохранить вид, что ей совершенно всё равно. На секунду её охватила паника, когда она подумала о том, что Весперис наверняка слышит, как колотится её сердце. Но он не шевельнулся и не поднимал головы. Она ощущала, как его плечо слегка напряглось, но он не сделал ни малейшего движения, чтобы отстраниться и ничего не сказал.

— Не отвлекайся, Спэрроу, — как ни в чём не бывало, Мара устроилась удобнее, ещё больше уперевшись коленями в его бедро. — Чтобы мы могли переписать у тебя конспект.

Вместо ответа Дамиан только одобрительно хмыкнул. Он явно не ожидал такого поворота событий, но не имел ничего против. А Мара вдруг удивилась, как ей раньше не пришло это в голову. Стоило ей появится, как они слиплись с Дамианом, как две лимонные мармеладки. Не удивительно, что Весперис ревнует — он, похоже, привык, что его лучший друг принадлежит только ему. Всё, что нужно сделать для баланса в троице — прилипнуть к Весперису тоже.

* * *

— С каких это пор ты стал интересоваться политикой, Спэрроу?

Мара и Дамиан сидели вместе с большинством студентов в зале для самоподготовки, находившимся на первом этаже учебного крыла академии. Это была большая светлая комната с высокими окнами, через которые щедро лился дневной свет, а вечером лампы на столах и мягкий, рассеянный свет люстр создавали уютную атмосферу. Вдоль стен тянулись ряды книжных шкафов, забитых справочниками, атласами и старинными фолиантами — не такими ценными, как в библиотеке, но достаточными, чтобы помочь с большинством домашних заданий. Комната была уставлена письменными столами с удобными деревянными стульями, а в дальнем углу располагались группы диванов и мягких кресел, где можно было отдохнуть или обсудить учебные вопросы. В отличие от строгой библиотеки, здесь никто не требовал соблюдать тишину — студенты оживлённо обсуждали магические теории и иногда даже громко спорили.

Дамиан был погружен в чтение газеты, которую у него из рук только что вырвал Тарек Уэйнрайт — их однокурсник. Переходный возраст на всех действовал по-разному, и Тарек, в отличие от Дамиана, всё ещё сохраняющего немного «детскую» округлость лица, выглядел довольно взрослым: высокий, с тёмными, почти чёрными волнистыми волосами и зелёными глазами, которые часто были подёрнуты лёгкой ленцой, словно он всегда в раздумьях.

Лучшими друзьями Тарека были двое других драконов с восьмого курса — очень высокий и худощавый Меррик Глин-Дур с длинными чёрными волосами, собранными в хвост, и Ллейн Хаверфорд — среднего роста, широкоплечий, с огненно-рыжими волосами и веснушками.

Причём Тарек с Мерриком неуловимо напоминали Маре Дамиана с Весперисом. Они были даже внешне немного похожи: такой же самоуверенный кудряш Уэйнрайт, и такой же бледный и высокий, мрачный и замкнутый Глин-Дур.

— С недавних, — уклончиво ответил Дамиан, попытавшись забрать газету, но Тарек лениво отступил назад и пробежался глазами по развороту.

— Что ты думаешь на счёт Кая Ардониса? Я слышал, как ты наводил о нём справки у преподавателей.

— О, я просто самый большой его фанат, — в глазах Дамиана вспыхнул хитрый огонёк.

Мара прищурилась, наблюдая за разговором. Она не знала, что Дамиан увлёкся Ардонисом.

— Надеюсь, он и правда положит конец дискриминации, — безэмоционально произнёс Меррик, стоявший у Тарека за спиной. Его серые глаза холодно блеснули, когда он посмотрел на Дамиана.

— Это было бы иронично, — подхватил Тарек, склонив голову в задумчивости. — Если бы Ардонис действительно положил конец войне, которую начал его давний предок.

— Думаешь, это возможно? — серьёзно просил Спэрроу. — Думаешь, магов огня когда-нибудь перестанут считать пороховой бочкой?

Тарек задумчиво провёл рукой по волосам, его взгляд был устремлён куда-то в пустоту.

— Я думаю, — протянул он, возвращая газету Дамиану, — что мы и есть пороховая бочка. И именно поэтому к нам следует относится с бОльшим уважением. А ты, Мара, что думаешь про Ардониса?

Мара вздрогнула от неожиданности и подняла взгляд на Уэйнрайта. По его лицу хоть и гуляла слегка насмешливая улыбка, но он спрашивал всерьёз.

— Я… не знаю, если честно, — замялась она. — Не очень разбираюсь в политике.

— А твои родители что думают? — не унимался он. — Они у тебя маги огня, или нет?

Теперь уже Дамиан с интересом наблюдал за разговором.

— Вообще-то да, — неохотно отвечала она.

— Правда? — брови Дамиана поползли вверх. — Ты ни разу не рассказывала.

Мара поспешно встала и наскоро запихнула книги в сумку.

— Я пойду поищу Веспериса.

Под возмущённые возгласы она почти бегом покинула комнату самоподготовки.

Глава 31. Ноксиан

Мара пробиралась между книжными рядами библиотеки, оглядываясь по сторонам в поисках Веспериса. Её решение узнать его поближе разогревало в ней какой-то новый азарт — не только потому, что он был её другом, но и потому, что ей казалось, что его молчаливая отстранённость всё ещё скрывала какую-то не разгаданную тайну. В конце концов, если они с Дамианом действительно хотят помочь снять проклятие с рода Мор, важно понимать, кем Весперис является на самом деле.

На мгновение ей показалось, что она нашла его: высокая фигура со светлыми волосами и тонким силуэтом сидела за одним из столов у окна, спиной к проходу. Но подойдя ближе, Мара поняла, что это был не Весперис. Молодой человек обернулся к ней, и её снова поразили одновременно сходство и разница между ним и её другом. Лицо было схожим по чертам, но взгляд — насмешливый и хищный, без того спокойного холода, который так выделял Веспериса. И, в отличие от него, этот её определённо видел.

— О, привет, — с улыбкой сказал Ноксиан, поднимая взгляд от книги. — Меня ищешь?

Мара растерянно потопталась на месте, но, решив, что отступать уже поздно, кивнула и ответила:

— Ну, на самом деле, я искала Веспериса, — призналась она, немного смутившись. — Ты случайно не знаешь, где он?

— Веспериса? — Ноксиан чуть приподнял брови и улыбнулся как-то странно. — Не знаю. Он всегда такой… скрытный, не находишь? Исчезает, появляется, как тень.

Мара слегка кивнула, но это замечание вызвало у неё лёгкое недоумение. Его интонация была слишком тягучей, с лёгким налётом сарказма, и ей это не понравилось. Она уже собиралась поблагодарить его и уйти, но Ноксиан, не собирался её просто так отпустить.

— Я смотрю, ты прижилась тут? — спросил он, вальяжно откинувшись на спинку стула. — Не каждый день видишь новичка, который так быстро подружился с Весперисом и Дамианом. Они обычно держатся обособленно.

— Думаю, мне повезло, — ответила Мара, стараясь оставаться вежливой. Ей хотелось поскорее закончить разговор, но она не хотела выглядеть грубой.

Ноксиан склонил голову, рассматривая её долгим взглядом, от которого ей стало не по себе.

— Любопытно, — произнёс он чуть насмешливо. — Особенно если учесть… ну, скажем так, что не все были бы рады близкому знакомству с ним. Ты ведь знаешь, что Весперис болен?

Мара замерла. На мгновение у неё перехватило дыхание, ведь это была страшная тайна Веспериса, из-за разглашения которой он так сильно разозлился. Но потом поняла, что его двоюродный брат наверняка должен знать о ней, и в этом нет ничего странного. Странным ей показалось то, что Ноксиан, кажется, не особо беспокоился о сохранности этой тайны.

— Да, я… знаю, — ответила она спокойно, стараясь не выдать своего замешательства. — Это никак не мешает нашей дружбе.

Ноксиан приподнял брови, изображая удивление, но в его глазах мелькнул странный блеск, словно он нашёл в её словах что-то забавное или даже наивное.

— Ты уверена? — Он слегка наклонился вперёд, и его голос стал тише. — Знаешь, Весперис… он не такой простой, как кажется. Ты можешь думать, что знаешь его, но он… — Ноксиан усмехнулся, глядя на неё долгим и почти неприятным взглядом. — …он совсем не тот, за кого себя выдаёт.

Мара чувствовала, как её терпение начинает иссякать. Этот странный, загадочный тон, словно Ноксиан пытался посеять в её душе сомнения, раздражал её. Она не знала его мотивов, но что-то подсказывало ей, что он говорит это не из заботы о Весперисе или о ней.

— Я, пожалуй, пойду, — сказала она, стараясь звучать спокойно, хотя внутри ощущала лёгкий холодок. — Мне нужно отыскать Веспериса.

— Конечно, конечно, — ответил он с улыбкой, которая была слишком широкой, чтобы быть искренней. — Если тебе когда-нибудь понадобится поговорить… знаешь, найти меня будет несложно, в отличие от него.

Мара коротко кивнула, пытаясь сохранить вежливость, и развернулась, чтобы уйти. Но её не отпускало ощущение, что этот разговор вышел каким-то уж слишком странным. Чего он пытался добиться этими словами?

Отойдя на безопасное расстояние, она обернулась, и заметила, что Ноксиан всё ещё смотрел ей вслед, с лёгкой усмешкой на лице.

* * *

Весперис нашёлся в одном из слепых ответвлений коридоров с уютными диванами и зелёными растениями в горшках. Он сидел, скользя пальцами по страницам книги и погрузившись в чтение.

— Твой брат… очень странный, — сказала Мара, оглядываясь на всякий случай, будто бы Ноксиан мог появиться из-за угла.

Он тяжело вздохнул, явно недовольный тем, что она нарушила его покой.

— Это ты мне говоришь? — пробормотал он с лёгким оттенком сарказма. Всё же, он подвинулся, освобождая место рядом на диване. — Уж кому, как не мне, знать, насколько он странный. Ты что-то хотела?

Мара села рядом, аккуратно положив на маленький столик книги, которые принесла с собой. Она не сразу ответила, пытаясь унять непонятное беспокойство, оставшееся после разговора с Ноксианом. Она почувствовала, как её накрывает волна неуверенности, и почти передумала говорить то, что запланировала.

— Просто подумала, что нам надо… узнать друг друга получше, — всё же произнесла она наконец, подбирая слова. — И проводить больше времени вместе, если уж на то пошло.

Она пыталась улыбнуться, но улыбка вышла какой-то неуверенной. Впрочем, он всё равно её не видел. Весперис, в свою очередь, нахмурился, словно ему был не по душе этот новый поворот.

— В этом нет никакого смысла, — сказал он сухо. — Узнавать меня поближе… ведь меня скоро не станет.

Его будничные напоминания о скорой смерти посреди обычного школьного дня резали её без ножа. На глаза моментально навернулись слёзы, и она сжала зубы почти до боли, пытаясь их удержать.

— Ты же сам сказал, что нужно вести себя так, будто никакого проклятия нет, — упрямо напомнила она, стараясь не выдать дрожь в голосе. — Именно этим я и занимаюсь.

Весперис снова тяжело вздохнул, понимая, что она права, и ничего не ответил.

— Так, как ты… — Мара изо всех сил старалась вернуть непринуждённый тон. — Как ты читаешь?

Он моргнул, видимо, не ожидая такой резкой смены темы разговора.

— Ты знаешь, — начал он задумчиво, — меня не часто об этом спрашивают. Это особая техника магии огня. Когда я провожу пальцами по странице, я слегка нагреваю её, почти неощутимо. Чернила поглощают тепло лучше, чем сама бумага. Чувствуя разницу в температуре, я могу понимать, что написано или нарисовано.

Он замолчал на мгновение, давая Маре осмыслить услышанное. Она провела пальцами по странице книги, которая была у неё в руках, пытаясь понять, как именно это происходит.

— Мне сложно представить, насколько точным должен быть контроль над магией огня для этого, — пробормотала она. — Я бы точно сожгла страницу на месте.

— Для этого и нужна практика, — от отвечал небрежно, но она услышала нотку гордости в его голосе. — Магия огня — это не только пламя и взрывы. Иногда она требует ювелирной точности.

— Ты сам этому научился?

— Нет, — Весперис покачал головой, облокотившись на спинку дивана и сложив руки на книгу на коленях. — К счастью, я не первый и не единственный слепой волшебник в мире, и существуют специальные чары, техники и приёмы, которые помогают ориентироваться в пространстве не хуже зрячих. Мои родители наняли для меня специального наставника, когда я был ещё ребёнком.

— А можешь меня научить?

Он повернул голову в её сторону, его невидящие глаза по-прежнему смотрели сквозь неё, но она почувствовала, как его удивление повисло в воздухе.

— Научить тебя? — переспросил он, чуть приподняв бровь. — Зачем тебе это?

Мара нервно поёрзала на месте и покосилась в сторону, словно пыталась найти нужные слова.

— Я просто… — начала она, чуть запнувшись. — Хочу понять, как ты воспринимаешь этот мир. Как ты чувствуешь то, что другие видят.

Весперис на мгновение замолчал, обдумывая её слова. Затем его лицо смягчилось, и в уголках его губ появилась едва заметная улыбка — не саркастичная, а скорее растерянная, будто её просьба по-настоящему застала его врасплох.

— Даже Дамиан никогда не просил меня о таком… — пробормотал он. — Ну хорошо, дай руку.

Мара послушно протянула ему правую руку, он взял её в свою и соединил их ладони так, чтобы подушечки пальцев соприкасались.

— Сама техника несложная, — говорил Весперис с неожиданным энтузиазмом. Кажется, ему нравилось делиться своими необычными навыками. — Гораздо сложнее соединять потом то, что ты «прочтёшь» в буквы и слова. Хотя, возможно, тебе будет проще это сопоставить, раз ты видела текст глазами… Итак. Ты должна сосредоточить энергию на кончиках пальцев, но совсем чуть-чуть, как будто отмеряешь раствор по капельке.

Мара закрыла глаза и нахмурилась, пытаясь следовать его указаниям и немножко нагреть воздух. Весперис вдруг отдёрнул руку и рассмеялся.

— Это было не чуть-чуть, — сказал он с лёгкой укоризной, тряся кистью в воздухе.

— Извини… — пробормотала Мара.

— Ничего другого я от тебя и не ожидал. Давай ещё! Убавь температуру раз в десять.

Слегка поколебавшись, она снова приложила свои пальцы к его и сосредоточилась. На этот раз он только чуть отстранился, но тут же вернулся обратно.

— Ещё убавляй. — руководил он.

Мара шумно выдохнула. Это напоминало настройку крана с горячей водой: всего один миллиметр, и ледяная вода превращалась в кипяток. Теперь уже она сама убрала руку.

— Я не могу! У меня не получается! — захныкала она. Тонкая работа была явно не для неё.

Весперис усмехнулся, удерживая её ладонь.

— Быстро же ты сдаёшься. Ты привыкла размахивать огнём, как мечом, а здесь нужно работать скальпелем, — мягко поддразнил он. — Попробуй ещё раз. Ты умеешь играть на музыкальных инструментах?

— На скрипке, — недоуменно ответила Мара, не понимая, при чём здесь музыкальные инструменты.

— Отлично! Знаешь же, какая тонкая нужна настройка. Вот, здесь то же самое. Давай.

Она обречённо вздохнула, но подчинилась, представив, как крутит колки настройки.

— Ещё чуть-чуть… ещё немного… — подбадривал он. — Вот! Теперь возьми что-нибудь, что не жалко испортить.

Свободной рукой Мара потянулась за своими конспектами, открыла и переложила пальцы на страницу.

— Так, что дальше?

— Теперь тебе нужно не только испускать тепло, но и считывать его. И тогда ты почувствуешь разницу.

Она снова закрыла глаза. Сначала она не чувствовала ничего, кроме лёгкой шершавости бумаги и едва ощутимых вдавленных линий текста, но вдруг она уловила что-то. Чернила стали тёплыми, и она касалась пальцами букв так, словно они были выпуклыми. Конечно, она так сразу не могла понять, что именно было написано, но могла различить отдельные буквы и предлоги: вот «и», вот «в», вот «на»…

— Я чувствую… — восторженно прошептала она, и вдруг замерла и открыла глаза, уставившись на него. — Подожди… ты хочешь сказать, что ты всегда читаешь так? То есть, ты каждый раз используешь магию?

— Каждый раз, — он кивнул, чуть усмехнувшись.

Мара смотрела на него с новым уважением и восхищением. Она и представить себе не могла, каково это — жить в мире, где даже самый простой акт чтения требует такой глубокой сосредоточенности и терпения. Где каждая мелочь — целая магическая операция.

— Я и не думала, что для тебя обычные вещи такие сложные…

Весперис пожал плечами, откидываясь на спинку дивана.

— Скорее всего, это не так сложно, как тебе кажется. Просто ты привыкла к некоторым вещам, и они кажутся тебе обыденностью, как-то же чтение. Я не думаю, что прикладываю к этому больше усилий, чем ты, когда фокусируешь зрение, или что там ещё люди делают глазами.

Он замолчал, и по его лицу промелькнула тень.

— Все адаптируются, Мара. Мне просто пришлось найти свой способ. Ты удивишься, насколько сильным может стать человек, когда у него нет другого выбора. Но должен признать… — сказал он, позволив себе расслабиться, — иногда было бы неплохо видеть мир так, как видят его другие. Хотя бы раз… чтобы понять, что я упускаю.

Она не знала, что на этот ответить. Ей хотелось как-то помочь, что-то сделать, но что она могла?

Уловив её смятение, Весперис спохватился:

— Извини за это, — он сокрушенно покачал головой. — Я не должен нагружать тебя своими проблемами.

— Да нет, что ты… — пробормотала Мара. — Если бы я могла помочь хоть немного…

Весперис тепло улыбнулся.

— Тогда расскажи мне что-нибудь. У тебя приятный голос, мне нравится его слушать.

Мара густо покраснела, понимая, что никогда в жизни теперь не сможет разговаривать так же свободно, как до этой секунды.

— Правда? — как назло её голосовые связки тут же начали дрожать, сипеть и издавать прочие посторонние звуки.

— Правда, — он улыбнулся ещё шире. Казалось, ему доставляло удовольствие её смущение. — Расскажи мне что-нибудь про немагический мир.

Глава 32. Первое проявление

Несмотря на тёплые отношения с профессором Рэнсомом, теория стихий давалась Маре тяжелее, чем остальным учениками, которые привыкли мыслить этими формулами. И профессор даже не собирался давать ей поблажек. Мара сидела в библиотеке, уставившись на учебник, и чувствовала, как её мозг буквально закипает. Строки формул и абстрактных понятий плыли у неё перед глазами. Это было всё равно что впервые в жизни открыть учебник по математике сразу за восьмой класс.

Дамиан, сидевший справа, перегнулся через неё, словно она была пустым местом, потянувшись за карандашом Веспериса, и перегородил обзор на книги. Мара ткнула его в бок. Обычно это забавляло, но сегодня ей было совсем не до шуток. Она тяжело вздохнула и в отчаянии схватилась за голову.

— Я останусь на второй год… — хныкала она, уткнувшись лицом в ладони. — Я вообще ничего не понимаю!

Дамиан переглянулся с Весперисом.

— Слушай, Мара, ты можешь просто попросить помощи, — осторожно предложил он.

Она замерла, но затем только ещё раз вздохнула, будто всё уже безнадёжно. Она не привыкла просить о помощи и, по правде говоря, не умела этого делать. Дамиан понял это давно, и теперь уже он, раздражённо качая головой, забрал у неё тетрадь с записями. Весперис взял её учебник и быстро пробежал пальцами по страницам.

— Где ты застряла? — участливо спросил он.

— Я застряла везде, — простонала она, не отнимая рук от лица. — Просто бросьте меня здесь, я умру в этой библиотеке.

Дамиан, усмехнувшись, ткнул в одну из её записей, показывая на ошибку.

— Если бы ты перестала писать вот эту формулу вверх ногами, тебе, возможно, стало бы легче, — поддразнил он.

Мара смотрела на схему, стараясь не чувствовать себя полной идиоткой, но каждый раз, когда ей что-то объясняли, она ощущала себя маленькой девочкой, пытающейся понять элементарные вещи. Однако, под руководством Веспериса и Дамиана, она начала улавливать смысл. Их терпеливые объяснения, которые они чередовали друг с другом, помогли ей разложить всё по полочкам, и спустя некоторое время она поймала себя на том, что ей действительно начинает что-то проясняться.

Уже было поздно, и в библиотеке почти никого не осталось, когда они наконец смогли отложить учебники. В окна угрожающе бился, завывая, холодный ветер, но внутри было тепло и уютно. Помещение, наполненное запахом старых книг, словно отгородило их от всего мира. На их столе громоздились записи, свитки и несколько чашек с остывшим чаем. Дамиан сидел напротив на столе, покачивая ногой. Весперис рядом закрывал книги и методично складывал их одну на другую. Мара задумчиво смотрела на люстру на потолке, оперевшись локтями на стол и подперев подбородок, и вдруг поняла, насколько ей хорошо и спокойно рядом с ними обоими.

— Знаете, — нерешительно протянула она. — У меня раньше никогда не было… друзей.

Дамиан перестал качать ногой и уставился на неё.

— В смысле… совсем?

— Ну, не совсем совсем, — добавила она. — У меня было много… м — м—м… краткосрочных отношений. Знаете, как это бывает: встречаешь родственную душу, и вы сначала неразлучны, но через какое-то время становитесь словно незнакомцы. Дружба гаснет так же быстро, как вспыхнула. И ты даже не понимаешь, почему.

Дамиан удивлённо вскинул брови, не зная, на что из сказанного реагировать в первую очередь.

— Подожди… «родственные души»? — он схватился за сердце. — Я думал, что я у тебя первый такой, Мара!

Мара рассмеялась.

— Рано делать выводы, — Весперис чуть повернул голову в её сторону, и уголок его губ приподнялся. — Может, к следующему курсу мы рассоримся и пополним твой список «бывших родственных душ».

— Нет! — воскликнула она громче, чем ожидала.

— Уверен, все они говорили так же и клялись в вечной преданности, — кажется, его развлекала паника в её голосе.

— Перестань! — почти со слезами на глазах умоляла она.

Дамиан хихикнул. Весперис не унимался, откидываясь на спинку стула и складывая руки на груди.

— Вообще-то, мне как раз не о чем переживать, это же он твоя родственная душа, а не я.

В этих насмешливых словах, брошенных с небрежностью, Мара вдруг различила нотку настоящей ревности.

— Ну уж нет, — проникновенно сказала она, хватая его обеими руками за предплечье. — Ты тоже моя родственная душа. Только на каком-то таком уровне… — она запнулась, но продолжила, — что мне даже немного страшно от этого.

Весперис лишь отвёл голову в сторону, будто не хотел, чтобы кто-то увидел его лицо.

Дамиан хмыкнул и обвёл их оценивающим взглядом.

— Вообще-то Мара права. Вы на самом деле похожи гораздо больше, чем вам обоим кажется.

— Похожи? — Мара слегка нахмурилась, и её взгляд метнулся к Весперису, который, кажется, тоже слегка удивился.

— О да, — Дамиан кивнул с самым серьёзным видом. — Вы оба упрямые, невыносимо сложные и совершенно не знаете, как принимать помощь.

Мара закатила глаза и рассмеялась, готовая ответить какой-нибудь колкостью, но внезапно почувствовала лёгкое движение рядом. Она обернулась к Весперису и замерла, когда увидела его лицо.

Он резко побледнел и стал оседать, заваливаясь на бок, словно засыпал на ходу.

— Весперис! — Мара метнулась к нему, подхватывая его под руку, а Дамиан в ту же секунду оказался с другой стороны.

— Что происходит? — прошептал Дамиан, принимая на себя его вес. На его лице читалась паника. Он пристально смотрел на Веспериса, пытаясь уловить хоть какой-то ответ.

Весперис побелел ещё сильнее, его дыхание стало рваным, и на мгновение Мара подумала, что он потеряет сознание.

— Всё… нормально, — выдавил он наконец, опираясь на Дамиана, но его голос звучал так слабо, что это только усилило тревогу. — Такое бывает… иногда.

Дамиан хмурился, не сводя взгляда с его лица.

— Весперис, не лги, — сдавленно проговорил он. — Раньше такого не было.

— Я… действительно… — Весперис запнулся, пытаясь выровнять дыхание. — Я не хотел никого беспокоить. Это просто… бывает. Всё в порядке.

Дамиан стиснул зубы и сжал кулаки, явно борясь с желанием задать ещё десяток вопросов. Его взгляд метнулся к Маре, и в этот момент они оба поняли друг друга без слов. Вспышка паники и ужаса промелькнула в его глазах, и Мара почувствовала то же самое. Ощущение, что приближается нечто неотвратимое, что проклятие, возможно, начало действовать. Им нужно было что-то делать. Немедленно.

— Всё в порядке, — с нажимом повторил Весперис и, наконец, смог глубоко вздохнуть. Его коже быстро возвращался нормальный цвет, и он снова выпрямился.

Мара не отпускала его, беспокойно глядя в его лицо. Мысли её метались, но одна из них на мгновение засветилась особенно ярко. Эфирная магия. Она забыла о ней, погружаясь в повседневные заботы, в радость от того, что её жизнь стала наконец-то нормальной, счастливой… Но сейчас всё это казалось бесконечно мелким и неважным.

Эфирная магия могла сделать то, что не подвластно обычной. Может, среди тайн Аэлларда она найдёт способ снять проклятие с Веспериса?

Мара смотрела на него, на его нахмуренные брови и видела, что ему тоже страшно. Он делал вид, что смирился, что это неизбежно, что таков порядок вещей. Но ему было страшно. И она не могла больше наблюдать за этим бездействуя.

— Всё будет хорошо, — прошептала она, больше себе, чем ему, но в этот момент в её голосе звучала такая решимость, что даже Дамиан посмотрел на неё с удивлением.

— Мара?.. — начал он, словно подозревая, что она задумала что-то невозможное, но она уже знала, что не остановится. Она оттолкнула страхи и сомнения и дала себе слово.

На этот раз она не оставит всё на потом. Она не будет просто ждать, пока проклятие сделает своё дело.

* * *

Мара стояла у входа в мужские спальни, нервно переминаясь с ноги на ногу. Деревянная дверь казалась массивной и непреодолимой, как ворота в крепость, за которыми держали пленника. Она обхватила себя руками, пытаясь унять непрекращающуюся дрожь.

Время тянулось бесконечно. Каждый звук за дверью — шаги, скрип половиц — заставлял её вздрогнуть. Беспокойство грызло её изнутри. Всё, что она могла делать, это ждать. Ждать, пока Дамиан убедит упрямого Веспериса лечь в постель. Ждать, пока он выйдет и скажет, что всё нормально. Но она знала, что ничего не будет нормально, пока они не найдут решение.

Дверь открылась и Мара сделала шаг на встречу, но перед собой увидела Меррика Глин-Дура. Он отшатнулся и замер в недоумении.

— Это… мужские спальни, — растерянно протянул он, видимо решив, что она заблудилась.

— Я знаю, — нетерпеливо ответила Мара. — Я просто жду Дамиана.

— Позвать его? — Меррик приподнял брови и указал большим пальцем за свою спину.

— Нет, я… — она вздохнула, пытаясь успокоиться. — Я подожду, спасибо.

Всё ещё косясь на неё озадаченным взглядом, Меррик проследовал в гостиную.

Через несколько минут наконец вышел Дамиан. Он выглядел уставшим, и раздражённым. В его лице не было и намёка на привычную беззаботность. Он захлопнул за собой дверь и подошёл ближе.

— Как он? — Мара встревоженно заломила руки.

— «Всё в порядке», — передразнил он Веспериса, но добавил серьёзно: — Ну… вроде бы действительно в порядке. Пока что, — он поправил волосы и оглянулся по сторонам. — Но, честно говоря, мне это совсем не нравится. Ты сама всё видела. Такого раньше не было.

Мара сжала руки в кулаки, не зная, что сказать. Страх вновь закрался в её голос.

— Это из-за проклятия, да? Оно… прогрессирует?

— Возможно, — тихо ответил Дамиан. Он постучал пальцами по переносице. — Послушай, хочешь немного проветриться? Я не хочу говорить об этом здесь. Слишком душно.

Во дворе школы уже никого не было — до отбоя оставалось совсем немного времени. Ветер, ставший ледяным, заставил сухие листья тихо шелестеть по тропинкам. Небо над ними было чёрным, усыпанным звёздами, которые мерцали на фоне серповидной луны. Они сели на скамью недалеко от ворот академии. Мара, немного помолчав, решилась задать вопрос, который давно её мучил.

— Дамиан, — тихо начала она, — а когда ты узнал… про проклятие Веспериса?

Дамиан замер на секунду, будто решая, стоит ли отвечать. Потом он вздохнул и посмотрел на звёздное небо.

— Два года назад, — наконец сказал он. — И узнал я об этом не от него…, а от Ноксиана.

Мара удивлённо приподняла брови.

— Ноксиан рассказал тебе?

Дамиан усмехнулся, но в этой усмешке была горечь.

— Да, и это действительно странно, не находишь? Весперис тогда тоже был в бешенстве. Я бы сказал, что для него это был удар, потому что он… ну, он не хотел, чтобы я знал. Он боялся, что я перестану с ним дружить из-за этого. Но, если честно, я даже… в какой-то мере благодарен его двоюродному брату. Если бы это стало для меня сюрпризом… не знаю, что бы я делал.

Мара задумалась, чувствуя лёгкий холодок от этого признания. Она вспомнила, как Ноксиан сам недавно обмолвился о проклятии, и у неё мелькнула мысль, что это действительно… странно.

— Ты знаешь, — сказала она, задумчиво глядя на свои руки, — он ведь и мне рассказал. Ноксиан. И это тоже показалось мне… неправильным. Словно он хотел, чтобы я это знала. А потом ещё сделал несколько странных намёков, как будто пытался посеять сомнения во мне или настроить против Веспериса.

Дамиан кивнул, словно её слова только подтвердили его собственные догадки.

— Он всегда был… таким, — сказал он, подбирая слова. — У меня давно сложилось впечатление, что Ноксиан не в восторге от нашей дружбы с Весперисом. Как будто он считал, что только ему позволено быть рядом с ним, знаешь? Будто Весперис был его личной… собственностью, что ли.

Мара удивлённо посмотрела на Дамиана, но не стала перебивать. Дамиан, вздохнув, продолжил:

— Он вообще не скрывал своего раздражения, особенно когда мы с Весперисом сблизились. У меня даже было ощущение, что он пытался нас рассорить… — он на секунду замялся, словно решая, стоит ли делиться этим воспоминанием. — Но он довольно быстро понял, что меня злить не стоит.

Мара округлила глаза.

— Это как? Ты что, пригрозил ему? Он же на два года старше.

Дамиан усмехнулся, слегка покачав головой, и по его лицу скользнула знакомая самодовольная ухмылка.

— Ну, сила магии не слишком зависит от возраста. Скажем так… я немного… вспылил, — осторожно сказал он, но уголки его губ предательски ползли вверх. — Вспылил так, что Ноксиан несколько дней провёл в ожоговом отделении.

— Ты что, поджёг его? — ахнула Мара, даже не пытаясь скрыть восхищение.

— Я не специально, — поспешно добавил Дамиан. — Точнее, не совсем специально. Но он довёл меня до белого каления, и я… не сдержался. Тогда я ещё плохо контролировал себя. У него была обожжена вся передняя поверхность тела, не слишком серьёзно, но… — он замолчал, на секунду словно проваливаясь в воспоминания. — В общем, после этого он начал избегать конфликтов со мной.

— И что, тебя не наказали? — удивлённо спросила Мара, всё ещё не веря услышанному.

Дамиан пожал плечами, изобразив на лице слегка виноватую улыбку.

— Нет, странно, но его родители не стали раздувать из этого скандал. Они сказали, что Ноксиан сам виноват, и что ему не стоило провоцировать огненного мага, который ещё учится контролю. Думаю, у них так принято, что кто сильный, тот и прав.

Мара нахмурилась, переваривая эту информацию.

— Похоже, что он действительно хотел тебя отдалить от Веспериса, — задумчиво проговорила она. — Почему ему так не нравится, что вы дружите?

Дамиан вздохнул, слегка подавшись вперёд и подперев подбородок рукой.

— Не знаю. Но он всегда был таким… собственником. Как будто он единственный, кто имеет право быть рядом с Весперисом и знать его секреты. Но самое странное в этом то, что они никогда по-настоящему не ладили. Ноксиан всегда был… слишком амбициозен, слишком сосредоточен на себе, чтобы искренне заботиться о ком-то другом.

Мара снова задумалась, вспоминая странный, почти хищный взгляд Ноксиана, когда тот говорил о проклятии. Теперь она начинала понимать, что за этим взглядом скрывалось что-то большее, чем просто беспокойство.

— Думаешь, он… хочет чего-то от Веспериса? — осторожно спросила она.

Дамиан долго не отвечал, но в его глазах мелькнуло что-то тёмное.

— Возможно, — наконец сказал он. — Знаешь, я бы не удивился, если бы Ноксиан радовался его проклятию. Это открывает ему дорогу к тому, чтобы стать наследником семьи Мор.

— Ты хочешь сказать, что… — ахнула Мара. — Что он хочет его смерти?

— Это всего лишь теория, — быстро добавил Дамиан. — Мне не хотелось бы выдвигать такие обвинения беспочвенно, и я буду рад, если ошибаюсь.

— Погоди, — она нахмурилась. — Сейчас Весперис — первый наследник?

Дамиан вздохнул, поднял с земли веточку и принялся чертить генеалогическое древо на земле.

— Извини, я не очень разбираюсь в этих хитросплетениях, поэтому мне нужно рисовать, иначе запутаюсь.

Мара кивнула.

— Итак. — он ткнул веточкой в два имени, стоявших рядом. — Предыдущий наследник, старший из двух братьев, отец Веспериса — Декстер Мор. Всё наследство перешло ему. У него есть младший брат — Синистер — отец Ноксиана. Весперис — единственный ребёнок Декстера, первоочередной наследник. И если Веспериса не станет, — он зачеркнул его имя, — то наследником станет Ноксиан.

Мара задумчиво смотрела на схему.

— И это действительно большое наследство? Достаточно большое, чтобы желать смерти кому-то? Теоретически, — тут же поправилась она.

— Достаточно большое, — Дамиан был как никогда серьёзен. — Мор — не просто древняя семья, но ещё и очень состоятельная. Они содержат плантации по выращиванию редчайших алхимических компонентов. Некоторые из них привезены издалека, а некоторые выведены специально, и больше нигде в Британии таких не найти. Видела бы ты, где они живут…

Мара задумалась ещё больше. Конечно, аристократичная внешность и повадки Веспериса не могли не завораживать, но ей никогда в голову не приходило, что за этим стоит реальное богатство. Такое, которого она в жизни не видела. На окраине её сознания промелькнула мысль о том, что она может попросить у него на Рождество подарок побольше.

— Погоди, — в этой истории что-то не клеилось. — Но ведь если вся семья знает, что на Весперисе проклятье, почему он первый наследник? Разве это логично?

Дамиан покачал головой.

— Правило про то, про проклятие следует игнорировать — не я придумал. Его придумал отец Веспериса. Понимаешь… — он принялся выводить палочкой узоры в пыли. — … проклятие — это на самом деле довольно нестабильная структура. Его нельзя увидеть, или проверить. Никто не знает наверняка, сработает ли оно, а если сработает, то когда? Может быть, ничего и не случится. Может быть, он просто так и будет терять сознание иногда, и ничего больше. Может быть, он проживёт до двадцати, или до тридцати лет, и успеет оставить своего наследника. И если уж что-то и есть хорошее в Декстере Море, так это то, что он не отказался от Веспериса, не похоронил его заживо. И продолжает делать вид и жить так, будто никакого проклятия нет.

— Так это правда? — тихо спросила Мара. — Оно может не сработать?

Дамиан тяжело вздохнул.

— Этого мы не узнаем заранее. Поэтому, — его глаза снова вспыхнули, — я не собираюсь полагаться на «если». Я сделаю всё, чтобы снять проклятие.

Глава 33. Фонтанчик

Сегодня у Мары не было дополнительных занятий, а вылазку в следующую Башню (по её мнению, ничем другим метка Единорога на карте быть не могла) она отложила на выходные. Так что после занятий она могла позволить себе просто посидеть в гостиной вместе со всеми, почитать и попить чая. Но стоило ей погрузится в книгу, как над ней нависла чья-то тень. Маре даже не нужно было поднимать глаза, чтобы знать кто это был.

— Что-то случилось? — спросила она, не отрывая взгляда от книги.

— Мне нужна твоя помощь. — Тихо сказал Дамиан, присаживаясь на подлокотник её кресла. — Это касается Веспериса.

Мара тут же отложила книгу, отставила чашку и чуть отклонилась, чтобы ей было удобнее разговаривать. При упоминании Веспериса в груди кольнуло беспокойство.

— Где-то в Эльфеннау, — начал он. — Есть тайная лаборатория Кирейна Кроина. Он построил её, когда преподавал тут.

— Что? — Мара потрясла головой. — Кроин преподавал тут? В Эльфеннау?

— Да. — Кивнул Дамиан, как будто для него в этом не было ничего необычного. — Уже после смерти Ардониса. Так вот, я думаю, что в этой лаборатории может содержаться информация, которая поможет нам пролить свет на проклятие и… возможно, даже найти способ снять его.

— Угу. — Мара нахмурилась. — И ты знаешь, как её найти?

Дамиан потёр переносицу, словно пытаясь собраться с мыслями. Почему он всегда заходил издалека?

— Я сам не знаю, Весперис знает. Но он мне не рассказывает, — добавил он с горькой усмешкой, не скрывая явного раздражения. — Говорит, что не хочет, что бы я влезал в дела, связанные с магией крови из-за него.

Мара тяжело вздохнула. Ей казалось, что Дамиан прав, и в этой лаборатории действительно могло быть что-то, что спасёт Веспериса

— Хорошо, и… чем я могу помочь? — осторожно спросила Мара.

Дамиан посмотрел на неё серьёзным взглядом, полным тихой мольбы.

— Я прошу тебя поговорить с ним, — произнёс он. — Я сам не могу его убедить. Он упрямо стоит на своём и считает, что я не должен вмешаться. Но ты… — он сделал паузу, подбирая слова. — Ты сможешь заставить его услышать.

Мара подняла брови.

— Ты серьёзно думаешь, что он послушает меня? — скептически спросила она. — Если он даже своего лучшего друга не послушал? С чего ты взял, что он расскажет семейную тайну первой встречной?

Дамиан закатил глаза.

— Ну перестань. — Он махнул рукой. — Я же говорил, что он так не считает. К тому же… — Он вдруг задумался. — Ты можешь сыграть на его чувстве вины перед тобой. Мара, пожалуйста! Это моя единственная надежда.

Мара шумно выдохнула. Она очень сильно сомневалась в том, что Весперис станет рассказывать ей свои секреты. Хотя иногда, в те редкие моменты, когда они были откровенны друг с другом, ей казалось, что лёд между ними треснул, но всё всегда возвращалось на круги своя, и Мор становился так же холоден и закрыт, как и раньше.

Но ещё сильнее, чем страх перед неудачей, её мучил страх потерять его. Если они ничего не сделают, проклятие может убить его в любой момент.

— Хорошо, — Сказала она наконец. — Но я не могу обещать, что получится.

— Отлично! — Дамиан спрыгнул с подлокотника. — Пойдём, я знаю где он.

Весперис нашёлся в подземельях. Он сидел на скамье у небольшого настенного фонтанчика и упражнялся с водой, поднимая тонкие струи из чаши, вращая их в воздухе с изяществом и сосредоточенностью.

Мара остановилась на мгновение, чтобы не нарушать его покой. Вода в его руках была будто продолжением его самого, плавные и контролируемые движения создавали замысловатые формы. Она вдохнула поглубже, собираясь с мыслями, и медленно подошла ближе.

— Ты всегда так хорошо управлялся с водой? — осторожно начала она, стараясь сделать разговор непринуждённым.

Весперис чуть дёрнул плечом, но не повернулся к ней. Его лицо оставалось сосредоточенным на водяных струях.

— Всегда, — ответил он тихо и сдержанно.

Мара села рядом с ним, её сердце ныло от беспокойства. Она не знала, как подойти к главной теме, но затягивать было нельзя.

— Весперис… — начала она, чувствуя, как ком подступает к горлу. — Я… я знаю о лаборатории Кирейна Кроина.

Его руки замерли. Струи воды, которые так плавно скользили по воздуху, осели обратно в фонтан. Весперис медленно опустил голову и повернулся к ней.

— Дамиан рассказал тебе, — сказал он тихо, но в его тоне уже чувствовались ледяные нотки.

— Он беспокоится за тебя, — ответила Мара, сглотнув. — И я тоже. Ты знаешь, что в этой лаборатории может быть что-то важное, что-то, что поможет снять проклятие. Не только с тебя, со всей твоей семьи, с будущих поколений.

Он резко оттолкнулся от скамьи и встал, отвернувшись от неё.

— Я уже сказал ему, и теперь скажу тебе, — голос его был тихим, но от этого не менее угрожающим. — Мы туда не пойдём.

— Но почему? — Мара поднялась на ноги, её сердце стучало быстрее. — Весперис, это может спасти тебя! Ты не хочешь этого?

— Думаешь, я хочу умирать?! — выкрикнул он, и его голос эхом отозвался в каменных стенах.

Её сердце остановилось на мгновение, а в груди всё сжалось. Он казался ей таким сильным и невозмутимым, но сейчас она видела в нём ту боль, что всё это время скрывалась за ледяной маской. Его лицо исказилось, но через мгновение Весперис взял себя в руки. Он закрыл глаза, стиснув челюсти, а когда снова заговорил, его голос был спокойнее, но всё ещё неровным от эмоций.

— Я не хочу быть спасён такой ценой, — сказал он. — Магия крови — это самое ужасное и отвратительное, что существует. Я не позволю вам рисковать ради меня. Даже если это спасёт мою жизнь.

Мара замерла. Внутри её всё разрывалось на части. Она понимала его страх перед тёмной магией, его желание защитить Дамиана и её. Но в то же время её охватил страх ещё больший — страх, что они потеряют его навсегда.

Она глубоко вздохнула, пытаясь собрать свои мысли. И вдруг, сама не понимая откуда, в ней заговорила новая решимость.

— Легко говорить о том, что ты не хочешь быть спасён, — произнесла она медленно, смотря прямо на него. — Легко, потому что для тебя смерть — это конец. Но для Дамиана это будет началом кошмара, который не закончится никогда.

Весперис замер, и она увидела, как его плечи слегка дрогнули.

— Для него это будет мучительная жизнь с осознанием того, что он мог спасти тебя, но не сделал этого. — Продолжала она. — Ты хочешь, чтобы он жил с этим?

Она сделала шаг вперёд, ощущая, как её слова бьют точно в цель.

— Ты ведь не знаешь наверняка, что там. — Мара не отступала. — Может быть… может быть магия крови тут совсем не причём. Но в любом случае, всё будет под твоим контролем, если ты будешь рядом.

Весперис стоял неподвижно, словно в оцепенении. Его руки сжались в кулаки, и она видела, как он борется с собой. Её слова проникли в его защитные стены, и Мара чувствовала, что сейчас, как никогда, он близок к тому, чтобы сдаться.

Наконец, спустя несколько долгих секунд, Весперис с шумом выдохнул и тихо произнёс:

— Ладно. Хорошо. Я покажу вам лабораторию. Но только если мы пойдём вместе.

— Ладно? — Эхом отозвался Дамиан, внезапно появившись из-за угла.

Мара вздрогнула, но Весперис, казалось, не был удивлён.

— Я уговаривал тебя месяцами, но всего две минуты с ней — и «ладно»? — Продолжал возмущаться Спэрроу, хотя в его голосе было больше восторга, чем обиды.

Мара посмотрела на него, не зная, стоит ли сейчас улыбаться. Её внутреннее напряжение ещё не рассеялось, и она всё ещё чувствовала тяжесть разговора с Весперисом. Казалось, что она едва сдвинула с места огромную глыбу. Но в то же время внутри неё что-то дрогнуло — облегчение от того, что они получили возможность действовать. Страх за Веспериса временно отступил, уступив место хрупкой надежде.

— Пойдём, пока я не передумал. — Бросил Весперис, увлекая их за собой вглубь подземелий.

* * *

Весперис привёл их в один из самых отдалённых и мрачных коридоров подземелий Эльфеннау. Коридор заканчивался нишей, где тихо журчал небольшой фонтанчик. В остальном, вокруг не было ничего необычного — ни дверей, ни арок, ни каких-либо других указаний на то, что здесь могла скрываться тайная лаборатория.

— Это здесь, — сказал Весперис, равнодушно указывая на фонтанчик.

Дамиан нахмурился, оглядываясь по сторонам.

— Здесь? Я не вижу никакой двери, — пробормотал он, осматривая каменные стены. Ему казалось, что Весперис привёл их в тупик, возможно, даже специально.

— На то она и тайная лаборатория, Спэрроу, — саркастично ответил Весперис, скрестив руки на груди. — Я знаю, что она здесь, но не знаю, как её открыть. Кирейн Кроин вряд ли хотел, чтобы любой школьник мог проникнуть в его убежище, так что очевидно, что этот проход защищён какой-то загадкой.

Мара подошла ближе к фонтанчику, внимательно изучая его. Её взгляд привлёк водоворот на поверхности, создаваемый струйками воды, и она заметила, что под ними кружатся две каменные рыбки кои. Интересно… Было что-то необычное в их движении, как будто они были частью механизма, спрятанного под водой. Мара присмотрелась внимательнее и увидела, что у одной из рыбок на спинке выгравировано солнце, а у второй — луна.

— Рыбы? — Дамиан заглянул в фонтанчик через её плечо. — Думаешь, в них что-то спрятано?

Мара прищурилась, погрузившись в раздумья.

— Вполне возможно, — медленно проговорила она. — Здесь больше ничего нет, кроме этого фонтана. Может, он и есть ключ. Посмотри, одна рыбка с солнцем, а другая с луной. Это не просто украшение.

— Ключ к разгадке, — кивнул Весперис, задумчиво поглаживая подбородок. — Кроин любил символы. Солнце и луна могут обозначать что-то важное. Может, они указывают на время?

— Или на ориентацию в пространстве, — добавил Дамиан, его взгляд снова вернулся к стенам. — Возможно, речь идёт о сторонах света.

Мара огляделась вокруг, пытаясь найти подсказку. Никаких карт или надписей на стенах не было. Лишь глухие каменные блоки и фонтанчик, неустанно журчащий под носом.

— Ладно, — сказала она, её мысли работали быстро. — Мы ведь в подземельях, да? Но даже здесь ориентиром всё равно должно быть солнце. Вопрос в том, где восток.

Дамиан покрутился на месте, оглядываясь, и на мгновение замер, пытаясь ориентироваться по памяти.

— Восток там, — наконец, уверенно указал он.

Мара пошарила рукой под чашей и выключила фонтанчик. Поток воды прекратился. Рыбки постепенно замедлились и остановились. Дамиан удивлённо взглянул на неё.

Мара схватила рыбку с солнцем и повернула её так, чтобы она смотрела на восток, а рыбку с луной — соответственно, на запад. Как только они встали на свои места, раздался глухой щелчок.

— Что-то сработало, — заметил Весперис.

Перед ними стена начала медленно отодвигаться в сторону, открывая узкий, тёмный проход.

— Молодец! — произнёс Дамиан с восхищением. — Но что теперь?

— Пойдём внутрь, — сказал Весперис, не дождавшись их реакции, и шагнул первым в тёмный коридор.

Мара и Дамиан последовали за ним, но как только они вошли, стена за ними с грохотом закрылась обратно.

— Отлично, — мрачно заметила Мара, озираясь в темноте. — Мы заперты.

— Именно этого я и боялся, — раздался раздражённый голос Мора. — Я знал, что это плохо закончится.

Она зажгла огонь, подвесила его в воздухе над их головами и присоединилась к Весперису, ощупывавшего стены в поиске рычага или кнопки, которые бы открыли дверь.

— Разве мы не можем просто сдвинуть камни магией земли? — несмело спросила Мара, чувствуя, что вопрос дурацкий.

— Нет, — спокойно ответил Весперис, прикладывая ухо к холодной стене. — Эльфеннау заколдован особой магией, которя не позволяет другой магии воздействовать на него. Иначе ученики, которые слабо контролируют свои силы, давно бы его разрушили.

— Особой магией? — переспросила Мара, бросая короткий взгляд на Дамиана.

— Магией эфира, — подтвердил Мор. — Сейчас волшебники почти полностью утратили способность управлять ей.

— Ребята, — перебил Дамиан. — Кажется, тут есть выход.

Он поднял своё пламя повыше, и оно осветило другой конец коридора, где виднелась ещё одна дверь — тяжёлая металлическая плита, на вид старая и без ручки или замка.

Подойдя ближе, они заметили резной рисунок на двери. Изображение было пугающе знакомым: два волшебника, один из которых применяет на другом магию крови. Это была почти точная копия картины, что закрывала вход в секретный класс.

— Кажется… — Пробормотал Дамиан, рассматривая фреску вплотную. — Чтобы открыть эту дверь, нужно применить магию крови…

Весперис отпрянул и со злостью ударил кулаком по стене.

— Твою мать, Дамиан! — воскликнул он, голос срывался от гнева и напряжения. — Зачем я вас только послушал?!

— Весперис…

— НЕТ! — Рявкнул он так, что его голос отразился от стен и эхом зазвенел в их ушах — Мы НЕ будем этого делать!

Мара и Дамиан опасливо переглянулись. Ладно, пожалуй в такие моменты Весперис в самом деле был похож на мага огня.

— Может быть… — промямлила она. — Может быть дверь, которая нас сюда привела, как-то можно открыть?

— Нет. — Мор устало опустился на пол, откинул голову на стену и вытянул ноги. Коридор был таким узким, что подошвы его ботинок почти касались противоположной стены. — Я всё проверил. Она открывается только снаружи. И, скорее всего, вместе со второй дверью.

Дамиан последовал его примеру и тоже сел.

— Как сам Кроин попадал сюда? — задумчиво спросил он. — Неужели он всегда держал при себе кого-то, на ком можно применить магию крови?

Мара опустилась напротив них.

— Может быть, у него был какой-то ключ? — предположила она, и вдруг её осенило. — Весперис, ты сказал, что камни нельзя двигать из-за эфирной магии, которой они заколдованы?

— Мара… — Дамиан посмотрел на неё предостерегающе.

— Нет, я думаю, сейчас самое время. — Она выпрямилась.

— О чём вы говорите? — Весперис нахмурился.

Мара глубоко вздохнула, не зная, как об этом вообще нужно сообщать.

— Я эфирный заклинатель. — произнесла она наконец торжественно, но неуверенно.

— Ты… что? — переспросил он, его голос был странно ровным, но в нём звучало сомнение в том, что он сейчас услышал.

— Эфирный заклинатель, — повторила она, чувствуя, как ладони внезапно стали липкими от пота. Она чувствовала себя невероятно глупо, произнося это вслух.

На мгновение повисла тишина. Затем Весперис хмыкнул и откинул голову назад, его губы тронула короткая усмешка.

— Это шутка? Хорошо, смешно. Дамиан, ты придумал это, чтобы разрядить обстановку? Или ты, Мара?

— Это не шутка, — сказала она, в её голосе мелькнули раздражённые нотки. — Весперис, я серьёзно.

Он замер, но всё ещё выглядел скептически.

— Если это правда, докажи, — бросил он, наклоняясь вперёд. Его тон был холодным, но в нём слышалась капля вызова.

Мара шумно выдохнула, решив, что проще показать, чем объяснять.

— Протяни руку, — сказала она, пересаживаясь поближе.

— Зачем?

— Просто сделай это, — настойчиво ответила она.

После короткой паузы Весперис медленно протянул руку. Мара развернула её ладонью вверх и сосредоточилась, подняла пальцы, как привыкла, и начала плавно чертить в воздухе привычный узор. Тонкие светящиеся нити начали собираться в центре его ладони, и через мгновение в ней материализовался крохотный кусочек мела.

Весперис застыл, осторожно ощупывая его пальцами второй руки

— Это… это… — его невидящие глаза бегали из стороны в сторону. — Этого не может быть.

— Но это так, — ответила Мара, пытаясь не выглядеть слишком взволнованной.

Его лицо вдруг вытянулось. Он не сразу заговорил, словно его мысли унеслись куда-то далеко.

— Так это… поэтому? — он говорил медленно, словно сомневался. — Поэтому я чувствую тебя иначе?

Мара удивлённо моргнула. Она вспомнила тот разговор, их первую настоящую беседу. Когда они остались вдвоём под деревьями в лесу на уроке по управлению водой. В тот момент она просто думала, что он ведёт себя странно. Но теперь, зная о том, как он ориентируется в мире, она поняла, что он имел в виду.

— Может быть, — протянула Мара. — Ты сказал, что чувствуешь энергию. Значит, да… наверное, ты чувствовал это с самого начала.

— Выходит, — хмыкнул Дамиан. — Что Весперис знал об этом раньше всех. Даже раньше тебя самой.

Весперис рывком обернулся к Дамиану, который сидел, прислонившись к стене, и с виноватым видом потирал подбородок.

— Ты знал? — резко спросил он, его голос был полон возмущения.

— Эм… ну… — Дамиан смущенно почесал в затылке. — Да, знал. Просто я был там, когда эта магия впервые проявилась.

— И давно?

Мара и Дамиан переглянулись.

— Пару месяцев, — уклончиво ответила она.

Весперис тяжело вздохнул.

— Почему ты мне не сказала? — его голос стал тише, но в нём всё ещё звучало недовольство.

— Потому что… — наконец выдавила она, — в этом нет никакого толка. Я не знаю, как управлять ей. Никто не знает.

— Но ты сделала мел! — возмутился Весперис, потрясая в воздухе белым камушком. — Из пустоты!

— Боюсь, на этом мои способности ограничиваются. — Мара поникла. — Могу ещё наколдовать звёздный свет.

— Жаль, что ты не можешь наколдовать бутерброд, — слабо усмехнулся Дамиан.

— Ладно, — Мара переползла через ноги Веспериса и села перед стеной, запечатавшей их здесь. — Что именно я должна сделать?

Спэрроу оживился.

— Снять чары, чтобы мы могли двигать камни, или сразу заставить камни исчезнуть, или заставить механизм работать и открыть нас…

— Хорошо, хорошо, — она замотала головой, прерывая поток идей. — Начнём с этого.

Мара приложила руку к стене и сосредоточилась. На какое-то время повисла тишина. Огненные шарики лениво плавали под потолком. Весперис всё ещё недоуменно моргал, пытаясь осмыслить новую информацию.

— Что ж… — протянул он. — По крайней мере у нас есть мел, которым мы можем оставить предсмертное послание тем, кто найдёт наши тела. Если нас вообще когда-нибудь найдут…

— Весперис, как думаешь, ты бы мог съесть человека? — задумчиво спросил Дамиан, запрокинув голову на стену и сложив руки на груди. — Если бы это было действительно необходимо?

— Ну, как бы мне не было отвратительно от этой мысли, — отвечал он, — в определённых обстоятельствах любое живое существо готово пойти на экстремальные меры ради выживания. И вряд ли я исключение.

— Мара, ты, кажется, похудела с тех пор, как приехала. — Дамиан теперь обращался к ней.

— Да, это странно, — согласилась она, не отвлекаясь от своего занятия. — Учитывая, что я ем больше, чем обычно, и всё равно постоянно голодная…

Она вдруг остановилась и бросила на него через плечо подозрительный взгляд. Весперис хохотнул.

— Если мы тут надолго застрянем, — продолжал Спэрроу с самым серьёзным видом, — нам стоит обсудить, кого мы съедим первым. Если нас не найдут через пару дней, придётся принимать трудные решения.

— Это ужасно, — заявила Мара, нахмурившись.

— Конечно, ужасно, — согласился он с видом философа. — Но лучше обсудить это сейчас, пока мы ещё в здравом уме, чем потом, когда начнётся паника.

— В таком случае, вам стоит съесть меня, — невозмутимо сказал Весперис. — Мне в любом случае недолго осталось.

Мара и Дамиан раздражённо вздохнули.

— Ну уж нет, ты слишком жилистый, — Дамиан проигнорировал его выпад про скорую смерть. — Да и из Мары можно разве что бульон на костях сварить.

— Я что-то не поняла, мы обсуждаем вопрос выживания, или кто из нас самый вкусный? — Возмутилась она.

Вдруг Весперис резко выпрямился и шикнул на них, а затем приказал:

— Погасите огонь.

Не дождавшись исполнения, он махнул рукой, и оба пламени под потолком исчезли, погрузив их в кромешную тьму.

— У меня для вас две новости. — его ледяной голос зловещим эхом отразился от стен. — Хорошая новость в том, что мы не умрём от голода. А плохая — мы умрём гораздо раньше, потому что здесь заканчивается кислород.

Мара застыла, её рука всё ещё касалась холодных камней. Внезапная тишина, наступившая после слов Веспериса, давила на уши.

— Что ты сказал? — шёпотом спросила она, надеясь, что ослышалась.

— Я сказал, что мы скоро задохнёмся, — без особых эмоций повторил Мор. — Сюда не поступает свежий воздух.

Глава 34. Лаборатория

Холодный, яркий свет вспыхнул в руках Мары и поднялся к потолку, осветив встревоженное лицо Дамиана. Весперис же всем своим видом выражал «Я же говорил».

— У тебя… — начал было Спэрроу, но в его горле вдруг пересохло, и он сглотнул. — У тебя получилось что-нибудь?

В ответ Мара только покачала головой. Она почувствовала, как что — то холодное и липкое пробежало по её позвоночнику. Дыхание стало короткими и поверхностными, как будто воздух вокруг стал густым и вязким. Её грудь сдавливало, словно невидимый обруч затягивался всё сильнее с каждой секундой.

Шутки о скорой смерти вдруг перестали быть просто шутками. Они стали реальными. Настолько реальными, что ей начало казаться, будто стены давят на неё со всех сторон.

— Есть только один путь, — наконец прервал тишину Дамиан. Его голос прозвучал низко и решительно. — Вперёд.

— НЕТ! — с новой яростью воскликнул Весперис. — Не смей просить меня об этом!

— Тогда ты нас убьёшь, — спокойно, но с нарастающим раздражением сказал Дамиан. Его взгляд стал жёстким, и он прищурился, глядя на друга. — Ты ведь понимаешь, да? Ты убьёшь нас всех своей гордостью, своим страхом перед этой магией.

— Это не страх, — Весперис сжал кулаки, его челюсть напряглась так, что Мара почти слышала скрип его зубов. — Это отвращение. Я поклялся никогда больше этим не заниматься.

— Прекрасно! — резко выкрикнул Дамиан. — Просто прекрасно, Весперис. Но я не собираюсь умирать здесь. И если ты не хочешь этого делать, то я сделаю это сам.

Мара переводила растерянный взгляд с одного на другого, чувствуя, что между ними происходит что-то, чего она не понимала. Весперис снова метался из одного конца узкого коридора в другой.

— О чём вы говорите? — осторожно спросила она.

Мор не ответил, сделав вид, что не слышит. Дамиан глубоко вздохнул и шагнул ближе. Его лицо на миг омрачилось, прежде чем он начал объяснять.

— Ты же знаешь слухи о семье Мор, — Спэрроу понизил голос почти до шёпота, но Мара была уверена, что это не имело никакого смысла — Весперис всё равно его слышал. — Наш друг умеет обращаться с магией крови.

Мара застыла и покосилась на Веспериса.

— Это… Это не может быть правдой, — пробормотала она, чувствуя, как что-то холодное разливается внутри неё. — Ты же ненавидишь магию крови. Ты всегда… ты всегда говорил, что это мерзость, что она… отвратительна.

— Я ненавижу её. Но это не значит, что я никогда ей не пользовался.

Он не переставал нервно мерить шагами коридор.

— Ладно, — Мара потрясла головой. Сейчас самым важным было выбраться. — Значит, мы можем войти?

— Нет! — Снова выкрикнул Весперис, его голос в этот раз был полон не только ярости, но и отчаяния. — Я лучше навсегда останусь здесь, чем буду использовать магию крови, тем более на ком-то из вас.

Мара перевела беспомощный взгляд на Дамиана.

— Мы не можем вернуться, и не можем пройти дальше. — начала она, стараясь говорить спокойно, хотя паника уже охватывала её. — Так что же, мы просто умрём тут?

— Не обязательно. — Было видно, что Дамиан тщательно подбирает слова. — Видишь ли, Весперис научил меня тоже. Но на этой фреске изображено, что магию нужно применить на ком-то, так что… Я могу научить тебя, или применить её на тебе.

Мара посмотрела сначала на фреску, затем на Веспериса, всё ещё метавшегося по коридору, как загнанный зверь. Атмосфера накалилась до предела. Она понимала, что всё идёт не так. Их дружба трещала по швам, прямо здесь, в этом проклятом коридоре.

— Покажи мне, как это делается, — Твёрдо сказала она. — На мне.

В глазах Дамиана мелькнула смесь уважения и тревоги. Весперис перестал метаться и замер в напряжённом ожидании.

— Мара… — слабо и почти жалобно произнёс он. — Дамиан, пожалуйста.

Но Дамиан на него даже не взглянул. Его тёмные глаза были устремлены только на неё. Он долго смотрел на неё, как будто пытаясь понять, действительно ли она осознаёт, на что соглашается.

— Ты уверена? — спросил он, его голос был мягким, но в нём звучало беспокойство.

— Да. Я не хочу причинять тебе боль.

— Думаешь я хочу? — Возмутился Дамиан.

— Ты хотя бы уже знаешь, как это делать.

— Я знаю, но… Я никогда не применял её на другом человеке.

— Значит, я буду у тебя первой, — Мара попыталась улыбнуться, но улыбка вышла кривой и натянутой. Она попрыгала на месте, словно готовясь к забегу. — Давай, я готова.

Дамиан сделал шаг назад и вытянул руки перед собой.

— Ты должна почувствовать течения в своём противнике, — подрагивающим голосом начал он. — Почувствовать, как кровь циркулирует в его артериях, проникая в каждую клеточку тела, каждую мышцу, каждый орган. И тогда…

Его глаза стали чёрными, и в следующую секунду вся её кровь словно превратилась в тысячи крохотных иголочек, которые прознали теперь каждый миллиметр её тела. Это длилось всего мгновение, но Маре оно показалось вечностью. Не в силах даже крикнуть, она согнулась пополам и рухнула на пол, больно ударившись коленом и плечом. В ушах шумело, а перед глазами плыло.

Дамиан метнулся было к ней, но увидел, как она инстинктивно отдёрнулась, словно боялась, что его прикосновение снова причинит боль. Стиснув зубы от вины и бессилия, чувствуя, как его глаза печёт изнутри от слёз, он отступил, переживая, что ещё одно неверное движение сделает только хуже.

— Ты в порядке? — слабо спросил он, понимая, насколько глупо звучит его вопрос.

— Нормально, — прохрипела она сквозь плотно сжатые зубы.

В этот момент они услышали глухой щелчок, а затем раздался низкий металлический скрип. Железная дверь с резьбой начала медленно открываться, и в коридор ворвался прохладный свежий воздух.

— Получилось, — хрипло пробормотал Дамиан, хотя в его голосе не было особой радости.

Мара попыталась подняться, упираясь ладонями в каменный пол, но ноги не держали её, и она снова неуклюже повалилась на бок.

— Что б тебя черти драли, Дамиан! — с надрывом крикнул Весперис, бросившись к Маре, и попутно стягивая пиджак. — Что ты наделал?

— Она согласилась! — беспомощно возмутился Дамиан.

— И ты послушал?

— Что мне было делать? Заставить её применить магию на мне, Весперис?

Весперис прикусил язык и не ответил. Он опустился на колени рядом с ней, накинул свой пиджак на её плечи и помог сесть. Мара, цепляясь за его жилетку, приняла наконец вертикальное положение. Всё ещё с трудом удерживая вес собственной головы, она уткнулась лбом в его плечо, ощущая едва уловимый запах стирального порошка. Боль исчезла так же быстро, как и появилась, но её тело всё ещё пребывало в шоке.

Дамиан, решив, что его присутствия сейчас никто не желает, ссутулившись вошёл в лабораторию, явившуюся за открывшейся дверью.

— Ты вся дрожишь, — сообщил Весперис, прижимая Мару к себе и поглаживая её по плечам. — Ты точно в порядке?

Она чувствовала, как голос вибрирует о его грудную клетку. Его руки крепко, но осторожно обняли её, как будто он боялся сломать что-то хрупкое. На удивление, от тепла его тела ей становилось легче. Почему она решила, что он должен быть холодным?

— Точно, — она быстро приходила в себя. — Что имел в виду Дамиан, когда говорил «заставить»?

Мор сжал челюсти, раздумывая над тем, стоит ли говорить. И сдался.

— Всё, что ты когда-либо слышала о моей семье — правда. Когда мои родители поняли, что моя доминанта — огонь, — начал он. Слова давались ему с трудом. — Они делали всё, что по их мнению могло бы пробудить доминанту воды. В том числе… — его голос дрогнул. — В том числе заставляли меня применять магию крови на других людях. А если я отказывался — применяли её на мне.

Мара в ужасе подняла на него глаза. Его слова ударили её словно хлыстом. Неужели это было правдой? Неужели родители могли быть такими жестокими с собственным ребёнком? Вот почему он бросился ей помогать, и вот почему у него это получалось так хорошо — он точно знал, что нужно человеку, только что прошедшему через это. Знал по себе.

Почти не отдавая себе отчёта в своих действиях, Мара обняла Веспериса за талию и сжала так крепко, как только могла. Вряд ли существовали в мире слова, способные хоть как-то утешить его или компенсировать боль, которую ему причинили. Но она и не пыталась их найти.

Она почувствовала, как его мышцы напряглись, а дыхание замерло, как будто это прикосновение застало его врасплох. Но вместо того, чтобы отстраниться, он вдруг глубоко выдохнул, и напряжение в его теле медленно начало уходить, словно прорвалась невидимая плотина, и то, что он годами сдерживал в себе, начало выливаться наружу.

— Я не выбирал это, Мара, — продолжал он, словно пытаясь оправдаться, и в его голосе теперь звучало что-то отчаянное, что-то сломанное. — Ты не представляешь, что значит родиться в такой семье. Где тебя учат контролировать магию крови ещё до того, как ты успеваешь понять, что это значит. Где тебе говорят, что если ты не научишься её использовать, ты умрёшь, как и все остальные.

Она смотрела на Веспериса, и у неё защемило в груди, когда она увидела, как исказилось его красивое лицо. Его утончённые черты, которые всегда казались ей такими спокойными и благородными, теперь были перекошены воспоминаниями, которые он старался спрятать как можно дальше. Она чувствовала его отчаяние, его сломленность, хотя он старался скрывать их за маской хладнокровия. Но сейчас эта маска трещала по швам.

— Меня заставили, — прошептал он еле слышно. — Мой отец, мой дядя… они считали, что это единственный способ выжить. Единственный способ победить проклятие. Они были готовы пойти на всё ради этого. Даже на то, чтобы… сделать из меня чудовище.

— Мне так жаль, Весперис… — тихо сказала Мара, чувствуя, как на глаза наворачиваются слёзы. Она тут же позабыла о том, что только что пережила сама.

— Это мне жаль, — так же тихо ответил Весперис, его пальцы сжали её плечи. — Что тебе пришлось испытать это на себе из-за неисправимой заносчивости Спэрроу.

— Пустяки! — Мара отпустила его и мягко высвободилась из затянувшихся объятий. Почувствовав землю под ногами, она пружинисто вскочила, протягивая Весперису его пиджак. — Видишь, ничего страшного! Ой…

Она снова забыла, что Весперис слеп. Но он только улыбнулся в ответ.

— Вижу, — передразнил он, поднимаясь вслед за ней.

Вместе они двинулась в сторону лаборатории. Белый огонёк послушно поплыл за Марой.

За дверью их встретил холодный воздух, который пах плесенью, сыростью и чем-то металлическим, словно ржавчина впиталась в стены. Перед ними открылось просторное помещение, скрытое в самой глубине подземелий. Лаборатория была огромной и казалась больше, чем должно было позволять расположение.

Свет холодной звезды Мары и нового огненного шара Дамиана отбрасывал тени от множества высоких книжных стеллажей, которые заполняли большую часть комнаты. Полки на них ломились от книг в потрёпанных переплётах и свитков, уже начавших расслаиваться от времени. Кое-где между книгами торчали странные предметы: заспиртованные существа в стеклянных колбах, небольшие механизмы, покрытые чёрной патиной, и непонятные артефакты, которые едва ли можно было идентифицировать.

Вдоль стен стояли массивные деревянные шкафы, закрытые стеклянными дверцами. Сквозь пыль, облепившую их, можно было разглядеть разложенные по полкам алхимические инструменты: стеклянные колбы с потемневшей жидкостью, реторты, флаконы с порошками, чьи цвета давно поблекли, и какие-то загадочные металлические инструменты, о назначении которых можно было только догадываться. Периодически что-то внутри этих шкафов слабо отражало свет, поблёскивая, как будто следя за незваными гостями.

Посреди комнаты возвышался большой деревянный письменный стол, настолько огромный, что было непонятно, как он сюда вообще попал. На его поверхности царил хаос: разбросанные бумаги, пожелтевшие и потрескавшиеся от времени; старинные чернильницы, в которых осталась лишь чёрная корка; и обугленные обрывки пергамента, словно кто-то пытался уничтожить записи, но так и не закончил.

— Честно говоря, это было не так уж и плохо, — Мара повела плечами.

Весперис горько усмехнулся её наивности.

— Это потому, что Дамиан в самом деле не хотел тебе навредить, — пояснил он. — Когда эта магия применяется с истинным намерением причинить боль… люди теряют рассудок. Иногда навсегда.

— Ого… — Мара поникла. Она-то думала, что дело в её невероятной стойкости духа. — Тогда… Спасибо, что поберёг меня, Дамиан.

Дамиан, склонившийся над письменным столом, обернулся и их взгляды встретились. В его глазах больше не было того привычного задора, хитрого огонька, который сопровождал его почти всегда. Там была только робость и отчаяние. Он выглядел так, словно ждал, что она ударит его — и одновременно молил о прощении.

— Это должен был быть я, — с горечью в голосе он покачал головой. — Я бы не давал тебе выбора если бы знал наверняка, что хуже: применять эту магию, или подвергнутся ей.

— Я могу сказать наверняка, — Весперис коснулся длинными тонкими пальцами корешков книг.

Спэрроу не ответил, только бросил на него виноватый взгляд.

— Я думала, будет хуже, — добавила Мара и попыталась улыбнуться.

— Я не хотел, чтобы это вообще произошло, — хрипло ответил он, его голос звучал напряжённо. — Я… я не знаю, как исправить это, Мара. Не знаю, как… — он замолчал, опустив голову.

Она посмотрела на него внимательно, чуть дольше, чем собиралась, а потом вздохнула, подошла ближе и положила руку ему на плечо. Он вздрогнул от неожиданности, но не отстранился.

— Дамиан, ты сделал то, что нужно было сделать, — серьёзно произнесла она, глядя ему прямо в глаза. — Мы живы. Мы дышим. Это всё, что сейчас важно.

Он коротко кивнул, но она видела, что его всё ещё не отпускает чувство вины.

— А теперь, может, расскажешь, что ты нашёл? — добавила она, убирая руку с его плеча, но оставаясь рядом.

Дамиан выдохнул, снова обретая контроль над собой. Он быстро повернулся к столу, указывая на свитки, которые уже начал изучать.

— Вообще-то… здесь есть кое-что интересное, — ответил он, голос всё ещё был немного хриплым, но в нём снова зазвучали знакомые нотки. — Кажется, это дневники Кроина, и он действительно пытался что-то сделать с этим проклятием. Я ещё не всё разобрал, но…

Его энтузиазм начал возвращаться, а вместе с ним и привычная энергия, которая всегда исходила от Дамиана. Мара обернулась на Веспериса. Его обычно непроницаемое лицо было… другим. Впервые с тех пор, как она знала его, оно отражало столько эмоций, что она едва могла их разобрать.

Чувствуя её взгляд, Весперис повернул голову к ней. Его серые глаза — пустые, но в то же время такие выразительные — искали её, словно чувствовали её присутствие без помощи зрения. Она увидела боль, которая тлела глубоко в нём, словно он не мог простить себе, что привёл их сюда. Сожаление о том, что они оказались в ловушке. Вина за то, что они вынуждены были прибегнуть к магии, которую он ненавидел всей своей душой.

Но вместе с этим она видела и облегчение от того, что они выбрались живыми. Его тонкие черты лица были напряжены, губы плотно сжаты, а в складке между бровями читалось недовольство. Недовольство этим местом, его атмосферой, его тайнами, которых Весперис, вероятно, не хотел касаться.

— Мы выбрались, Весперис, — тихо сказала она.

Он покачал головой.

— Это всё… — сокрушался он, — неправильно. Ужасно неправильно. Так не должно быть.

Весперис замолчал на мгновением. Сейчас он казался каким-то растерянным, почти сломанным.

— Весперис… — попыталась вставить Мара, но он поднял руку, не давая ей продолжить.

— Я знал, что это место опасное, знал, что здесь магия крови. И всё равно я повёл вас сюда. Зачем? Ради чего? Чтобы вы подвергли себя такому? — его голос дрогнул, он резко выдохнул, будто пытаясь справится с навалившимися чувством вины. — Я не должен был этого допустить. Я должен был остановить вас.

— Ради чего? — Дамиан поднял голову от стола, но не решился подойти. — Ради тебя. Ради того, чтобы ты выжил. Мы пришли сюда ради тебя, Весперис. Ради того, чтобы спасти тебя от этого чёртового проклятия.

— Я не… — Весперис провёл рукой по волосам. — Я не стою этого. Я не стою того, чтобы вы шли на такое.

От этих слов у Мары внутри что-то разорвалось. Она шагнула ближе и схватила его за запястье.

— Конечно, ты стоишь! — её голос дрожал от сдерживаемых слёз, но она не собиралась отступать. — Не смей так говорить, Весперис.

Он открыл рот, чтобы возразить, но она не дала ему ни секунды.

— Думаешь, мы пришли сюда потому, что нам больше нечем заняться? — её глаза горели, и она почти кричала. — Мы сделали это, потому что ты важен для нас. Ты наш друг, Весперис, и я ни за что не позволю тебе вот так просто сдаться!

Он замер, его плечи опустились, и на мгновение он выглядел потерянным.

— Ты не понимаешь, что это значит… — прошептал он, глядя куда-то сквозь неё. — Магия крови — это пятно. Это грех, который остаётся с тобой навсегда.

— Ну и пусть! — с жаром сказала она. — Знаешь, если бы мне предложили пройти через это ещё раз, чтобы спасти тебя… я бы ни секунды не сомневалась. Хоть десять раз. Хоть сто раз. Потому что ты этого стоишь, Весперис. Ты этого стоишь.

На какое-то мгновение в комнате повисла оглушающая тишина. Дамиан застыл у письменного стола, его взгляд перебегал с Веспериса на Мару, в глазах светилось нечто, похожее на гордость.

Весперис медленно выдохнул. Его обычно прямой и гордый силуэт будто бы осел под тяжестью её слов. Его голова, как всегда, была повернута чуть вбок, в ту сторону, откуда шёл её голос. Но теперь он выглядел по-другому.

Впервые она видела его таким. Внутренние уголки его бровей поднялись, на лице застыло выражение смятения и чего-то почти детского, уязвимого. Его слепые глаза бегали из стороны в сторону, как будто искали точку опоры, но так и не находили её. Он быстро моргал, пытаясь удержать накатывающие эмоции.

Ей вдруг показалось, что её слова причинили ему боль. Глубокую, настоящую. Не меньшую, чем воспоминания о жестокости его родителей. Весперис вдруг оказался совершенно беззащитным перед её искренностью, и это его ранило. Его ледяная стена разбивалась осколками внутрь.

— Дамиан, — тихо сказал он. — Кажется, тебя теперь два.

Спэрроу хмыкнул.

— Ну, Весперис, если теперь у тебя два Дамиана, считай, ты официально самый везучий парень в Эльфеннау, — сказал он с лёгкой теплотой в голосе. — Не скажу, что мне приятно делить этот титул, но я рад, что у Мары хватило смелости сказать тебе то, что ты должен был услышать.

Мара почувствовала, как у неё слегка загорелись уши, и поспешила отвернуться, не желая выдать смущение.

— Кто-то ведь должен это делать, — пробормотала она, стараясь выглядеть беззаботно.

— Ты справилась лучше, чем я, — честно добавил Дамиан, чуть тише. — Иногда кажется, что ты единственная, кто может пробиться через его ледяную броню.

Весперис фыркнул, его плечи слегка расслабились.

— Не уверен, что два Дамиана — это хорошо, — проворчал он, но по его лицу гуляла тень улыбки.

Глава 35. Общие тайны

Вернуться в гостиную после пережитого было… странно. Словно невидимая стена отделяла их от остальных студентов, разложивших карточные игры или обсуждавших уроки. Теперь они втроём делили секрет, который мог сломать их жизни. И дело было не только в жуткой лаборатории Кроина. За применение магии крови грозила тюрьма. Им обоим — и Весперису, который рассказал о своей семье, и Дамиану, который эту магию применил, пришлось довериться Маре и надеятся, что она никому не расскажет.

Дамиан, загруженный дневниками и записями, которые он вынес из лаборатории, выглядел так, словно возвращался из многодневного похода, а не из подземелья. Тёмные круги под глазами выдавали его усталость, но во взгляде светился энтузиазм — в его руках могли быть ключи к спасению. Весперис, напротив, казался ещё более закрытым, чем обычно, хотя его напряжение смягчалось каждым глубоким вдохом, как будто он пытался убедить себя, что они наконец-то в безопасности.

Мара, выпросив у работников кухни остатки пропущенного ими ужина, принесла в гостиную большую тарелку с тёплым хлебом и сыром, два кувшина яблочного сока и несколько кружек. В комнате было тепло, почти душно, несмотря на холодный ветер за окнами, и огонь в камине потрескивал, отбрасывая тени на стены.

Дамиан тщательно спрятал добычу под кроватью, и они устроились на одном из широких диванов перед камином в почти пустой гостиной, усевшись ближе, чем обычно, как будто это могло защитить их от тайн, которые они только что раскрыли. Никто не хотел начинать разговор. Было слишком много того, о чём нужно было подумать, и слишком много того, что нельзя было сказать.

Дамиан первым нарушил молчание, протянув руку к кувшину с соком.

— Ну что, поздравляю нас с первым совместным преступлением, — заявил он с кривоватой улыбкой, разливая напиток по кружкам.

— Если ты так и будешь трепаться, скоро нам всем придётся паковать вещи и готовиться к переезду в тюрьму, — проворчал Весперис, откидываясь на мягкую спинку дивана и прикладывая холодную чашку с соком ко лбу.

Мара, молча жуя кусок хлеба, смотрела то на одного, то на другого. Она знала, что Дамиан пытается снять напряжение, но в словах Веспериса была правда, которая только усиливала ощущение, что они сделали что-то, что не могли до конца осознать.

— Никто не узнает, — наконец сказала она. Её голос звучал уверенно, хотя внутри всё сжималось от ужаса перед нависшими над ними последствиями. — Я обещаю.

Какое-то время они не разговаривали. Еда, треск пламени и привычная обстановка понемногу возвращали ощущение нормальности.

— Так значит… — тихо начал Весперис, первым нарушив молчание, — Эфирная магия?

Мара прикусила губу и посмотрела на Дамиана. Рассказывать ли Веспересу всё, что с ними случилось? Но после всего, что произошло сегодня, скрывать что-то от него казалось нечестным и неправильным.

Глубоко вздохнув, Мара и Дамиан ещё раз переглянулись. Постоянно оглядывалась по сторонам и проверяя, нет ли поблизости любопытных ушей, они рассказали всё: про Башню, про портал, про взрыв, про Аэлларда, про сны и даже про подозрения на счёт Кая Ардониса.

Весперис слушал внимательно, не перебивал и даже не смеялся над их теориями. Когда они закончили, он смог сказать лишь:

— Мда… Кажется, вас ни на секунду нельзя оставлять одних, что бы вы не вляпались в какую-нибудь историю… И что ты собираешься делать дальше, Мара?

— Честно говоря… Я не знаю, — соврала она. Мара прекрасно знала, что будет делать дальше, но собиралась делать это одна. — Наверное, буду просто действовать по обстоятельствам.

Дамиан мучительно зевнул, прикрыв рот ладонью, и потянулся так, что хрустнули суставы.

— Всё, я сдаюсь. Смертельно устал, — пробормотал он, поднимаясь с дивана. — Спокойной ночи.

Не дожидаясь ответа, он направился к спальням. Едва дверь за ним закрылась, в гостиной повисло неловкое молчание.

Мара посмотрела на Веспериса, который сидел неподвижно, слегка откинувшись на спинку дивана. Его серые глаза, лишённые зрачков, были устремлены куда — то в сторону, как будто он следил за чем — то, чего она не могла видеть. Раньше этот взгляд её пугал. Он казался ей ледяным, отстранённым, недоступным, как сам Весперис. Но сейчас… сейчас всё было по-другому.

Она не могла объяснить, почему. Может, дело было в его голосе — спокойном, но почему-то теплее, чем раньше. Или в его жестах — едва заметных, неуверенных. Ледяная стена, которую она всегда чувствовала между ними, словно начала таять.

— Почему ты соврала? — неожиданно спросил Весперис.

Она вздрогнула.

— Что?

— Ты сказала, что не знаешь, что будешь делать дальше. Но это неправда, — Его голос звучал спокойно, почти лениво, в нём не было ни капли осуждения.

Мара хотела что-то придумать, чтобы оправдаться, но Весперис опередил её.

— Я слышу, когда человек врёт, — пояснил он, чуть склонив голову.

Ну конечно… Она отвела взгляд, но затем выдохнула и заговорила:

— Ты прав. Я знаю, что буду делать. И это то, что я должна сделать одна.

Весперис поднял брови, но ничего не сказал, давая ей продолжить.

— Дамиан ни за что меня не отпустит, если узнает, — добавила она твёрже, чувствуя, что в её голос вернулась уверенность.

— Тут ты права, — Весперис кивнул. Его лицо оставалось невозмутимым, но голос потеплел. — Я не скажу ему. Если ты пообещаешь мне быть осторожной.

Мара сглотнула, чувствуя, как слова застревают у неё в горле. Забота в его тоне была непривычной.

— Обещаю, — ответила она наконец.

Некоторое время они сидели молча. Только треск пламени и далёкий ветер за окнами нарушали тишину. Но Мара чувствовала, что Веспериса что-то гложет. Она украдкой наблюдала за тем, как хмуряться его брови, и как он вертит пустую кружку в руках.

— Спрашивай, — произнесла она наконец.

Он вздрогнул и посмотрел на неё.

— Что?

— Ты что-то хочешь спросить, — прямо сказала Мара.

Весперис медленно кивнул, будто собирался с духом, прежде чем заговорить:

— Как ты себя чувствуешь? После того, как Дамиан…

Мара напряглась. Она не думала об этом. Не хотела думать. Но теперь, когда он задал этот вопрос, она прислушалась к своим ощущениям.

— Нормально, — ответила она честно. — Я правда в порядке. Никаких странных ощущений.

— Хорошо, — сказал он, но в его голосе проскользнуло облегчение.

Мара внимательно смотрела на него, чувствуя, как с каждым его словом, с каждым движением внутри нарастает тяжесть. Она знала, что не стоило спрашивать, но вопрос вырвался сам по себе.

— А ты? — тихо произнесла она. — В порядке ли ты? После того, что с тобой сделали твои родители?

Весперис замер, раздумывая над ответом. Она видела, что он больше не собирается использовать дежурные отговорки только чтобы от него отстали.

— Нет, — наконец произнёс он еле слышно.

Мара прикусила губу. А чего она ожидала? Кто её тянул за язык? Что она собиралась ему отвечать на это? Что на это вообще можно сказать?

Он повернул голову чуть в её сторону.

— Не в порядке, — повторил он, словно окончательно смирившись.

Тишина повисла между ними, тяжёлая и густая. Мара опустила взгляд на свои пальцы, которыми перебирала бахрому пледа. Она хотела спросить ещё, хотела понять больше, но в то же время она не знала, как справляться с тем, что он мог рассказать. Какие ещё ужасы творились за закрытыми дверями поместья Мор? И что могла сказать пятнадцатилетняя девочка, что бы утешить дракона, столько лет захлёбывавшегося в водяной клетке?

В конце концов, она просто осталась рядом.

Глава 36. Башня Единорога

В субботу, едва рассвет пробился сквозь густые серые облака, Мара тайком выскользнула из гостиной Дома Дракона. Холодное утро окутывало академию туманом, и мир казался едва ожившим, будто всё вокруг находилось в каком-то полусонном состоянии. Вязкий морозный воздух щипал щёки, но это её не останавливало. Она оделась потеплее: шерстяной свитер под курткой, тёплый шарф, штаны, заправленные в высокие сапоги. На спине покачивался небольшой рюкзак, в который она собрала всё, что могло, как ей казалось, пригодиться в пути. Впрочем, перечень вещей был весьма скромным: карта, карандаш, немного еды, фляга с водой и небольшой нож. Но она рассчитывала принести обратно гораздо больше, чем брала с собой.

Она быстро пересекла двор, наслаждаясь тем, как тишина и спокойствие окутывают академию. В это раннее утро, казалось, весь мир принадлежит только ей. Длинные тени зданий Эльфеннау вытягивались под бледным светом, падающим с востока, а лёгкий ветерок шевелил замёрзшие ветви деревьев. Мара то и дело оглядывалась, настороженно прислушиваясь, но единственными звуками были её собственные шаги по мощёным дорожкам да редкий шелест ветра.

Мара добралась до конюшен, с трудом распахнув массивные деревянные двери, которые заскрипели на петлях. Её тут же встретил знакомый запах сена, древесной стружки и чего-то тёплого, живого. Внутри было тихо и только приглушённые звуки дыхания и редкие перестуки копыт напоминали о том, что стойла были заняты. Некоторые единороги дремали, стоя с опущенными головами, другие уютно свернулись на полу, поджав под себя ноги и уткнувшись носами в солому.

Мара огляделась, с интересом разглядывая величественных существ. Она видела, как другие студенты в выходные брали единорогов, чтобы съездить в ближайшие деревни или просто покататься в лесу, и, как ей казалось, это вполне допустимо. Да и было бы странно, если бы единороги, которые доставляли учеников из дома до академии и обратно всего несколько раз в год, всё остальное время просто скучали в стойлах. Она лишь надеялась, что никто не будет задавать лишних вопросов, если вдруг заметит её отсутствие.

Её взгляд упал на чёрного единорога с широкой белой полоской, проходившей по его носу. Он не спал, а внимательно наблюдал за ней большими, блестящими глазами.

— Привет, — тихо сказала Мара, подходя ближе и протягивая руку.

Единорог фыркнул, его уши слегка повернулись. Маре это показалось хорошим знаком. Она осторожно коснулась его мягкой, гладкой шерсти, которая была тёплой, даже горячей, несмотря на холодный воздух.

— Ты выглядишь дружелюбным, — прошептала она, поглаживая его шею. — Как насчёт небольшой прогулки?

Единорог снова фыркнул, будто соглашаясь.

Седлание оказалось задачей не из лёгких. Несколько лет назад бабушка Сейр отвозила её гостить на ферму к каким-то дальним родственникам, где ей поручали присматривать за лошадьми, но её навыки с тех пор успели подзабыться. Она с трудом подняла седло и неуклюже попыталась закрепить его на спине единорога. Он слегка пошевелился, недовольно мотнув головой, но терпеливо ждал, пока она закончила. Ремень упорно не хотел затягиваться, а стремена всё время казались не на месте.

— Ладно, Мара, ты справишься, — пробормотала она себе под нос, стягивая ремень изо всех сил.

Единорог слегка переступил с ноги на ногу, но не возражал. В конце концов ей удалось надеть седло так, чтобы оно держалось крепко. Она с усилием выдохнула и в последний раз проверила все ремни, опасаясь, что седло съедет вместе с ней.

Теперь оставалось забраться на него. Это оказалось ещё сложнее. Она поставила ногу в стремя и с первой попытки чуть не упала назад, но вовремя ухватилась за гриву. Единорог терпеливо стоял на месте, словно понимая, что всадница у него неопытная, но старается изо всех сил. Со второго раза Мара наконец устроилась в седле, пусть и неуклюже.

— Всё, готово, — шепнула она, проводя рукой по его шее. — Спасибо за терпение.

Единорог чуть повернул голову, словно хотел проверить, действительно ли она готова. Мара легонько ударила его пятками, и тот бодро шагнул вперёд. Его копыта мягко стучали по деревянному полу конюшни, а затем по каменным плитам двора. Утренний воздух закружил вокруг них тонкими струйками пара, вырывающегося из ноздрей единорога.

Они покинули территорию Эльфеннау, когда первые лучи солнца пробивались сквозь туман. Утренний лес дышал чем-то особенным. Единорог шёл бодро, почти с энтузиазмом, а Мара старалась не думать о том, что её могут хватиться.

С каждым шагом ей становилось легче дышать. Дорога уходила вперёд, петляя среди деревьев, укрытых инеем. Мара вытянула шею, вдыхая ледяной воздух, и почувствовала, как её всё больше охватывает странное чувство свободы.

Теперь она была наедине со своим планом, своими мыслями и своим стремлением докопаться до истины. Мара снова ударила пятками, на этот раз чуть сильнее, и её конь охотно перешёл на рысь.

* * *

Когда дорога, петлявшая между деревьев, вывела их так близко к метке Единорога на карте, как только могла, солнце уже поднялось над горизонтом, заливая лес мягким золотистым светом. Узкая тропинка, усыпанная опавшими листьями и инеем, кончилась, указывая на густую чащу, где деревья становились всё плотнее, а их ветви переплетались, заслоняя путь. Здесь уже не было ни троп, ни указателей, ни хоть каких-то ориентиров, которые могли бы подсказать ей, куда идти.

Мара прищурилась, вглядываясь в глубину деревьев. Где-то там должна быть башня. Она это знала. Или, по крайней мере, надеялась, что её интуиция снова поведёт её верным путём, как это было раньше.

Тяжело вздохнув, она натянула поводья, разворачивая единорога к лесу. Но единорог стоял неподвижно, настороженно осматривая густую чащу перед ними. Он фыркнул, качнул головой и топнул копытом, явно выражая своё недовольство.

— Ну давай, — уговаривала Мара, снова натягивая поводья. — Нам нужно туда.

Единорог, казалось, вовсе не разделял её энтузиазма. Он мотнул головой сильнее, вырывая поводья из её рук, и даже сделал шаг назад, настороженно глядя на лес.

Мара нахмурилась.

— Ну пожалуйста! — взмолилась она, снова хватаясь за поводья и натягивая их изо всех сил.

Конь вздрогнул, топнул, но, видимо, решив, что спорить бесполезно, нехотя подчинился. Он шагнул в сторону леса, всё ещё недовольно фыркая, но послушно ступая по мягкому мху, который заменил здесь прежнюю тропу.

Каждый шаг единорога по густому подлеску отдавался в Маре напряжением. Ветки хлестали по её сапогам и краю куртки, цеплялись за волосы. Тишина вокруг становилась почти зловещей — лишь редкие крики птиц и шорох ветра нарушали её.

Но голые ветви деревьев, лишённые листвы, неожиданно упростили задачу. Вглядываясь в чащу изо всех сил, Мара заметила нечто, что выделялось на фоне серых стволов и возвышалось над кронами.

Она уверенно потянула поводья, направляя единорога туда. Тот по-прежнему время от времени останавливался и тревожно фыркал. Мара похлопывала его по шее, пытаясь успокоить, не отрывая взгляд от чего-то в глубин леса.

Башня.

Она сохранилась куда лучше, чем предыдущая, и была гораздо изящнее. Высокая, тонкая, словно тянущаяся в небо, и сложенная из светлого, почти белого камня, который казался почти неестественно гладким. Башня казалась невозможной: она словно не принадлежала этому миру, словно была частью сказки, вписанной в суровый и холодный лес.

Подъехав ближе, Мара спешилась, чувствуя, как её ноги слегка дрожат от возбуждения и долгой езды. Она крепко привязала коня к толстому стволу дерева, убедившись, что верёвка держится надёжно.

— Всё в порядке, — пробормотала она, поглаживая его по шее. — Жди здесь. Я скоро вернусь.

Как и раньше, Мара быстрым движением, опережая свои сомнения, приложила руку к двери.

Её пальцы ощутили лёгкую вибрацию, пробежавшую по коже, будто энергия, спрятанная в двери, пробуждалась от долгого сна. Голубоватый свет вспыхнул по контуру её ладони, и от этой точки начал распространяться по всей двери, как раскалённые прожилки. Символы, один за другим, начали вырисовываться на дереве, формируя сложные узоры. Они засияли, будто горели внутренним светом, холодным, но завораживающим.

Ещё секунда и дверь исчезла в молочно-белой дымке. Тот же самый светящийся туман, который она видела в первой Башне, клубился перед ней, колеблясь, как поверхность воды под лёгким ветром.

Глубоко вдохнув и вцепившись обеими руками в лямки своего рюкзака, Мара шагнула вперёд.

* * *

Пройдя через портал, Мара почувствовала, как мир вокруг изменился. Её шаги эхом отдавались в абсолютной тишине, пока она оглядывалась по сторонам. Комната, в которую она попала, оказалась небольшой, почти стерильно пустой. Стоило ей появится, как под потолком вспыхнуло крохотное солнце, залив комнату ярким светом. Белый мраморный пол отбрасывал слабые отблески магического свечения, а стены и потолок сливались в одно целое, создавая ощущение, что она находится внутри гигантской жемчужины. Единственным украшением был мягкий белый ковёр на полу с едва различимым перламутровым узором.

Мара обернулась, но портал, через который она вошла, исчез. Позади не осталось ничего, кроме той же холодной мраморной стены. Она тяжело вздохнула — назад пути не было

Она сделала пару осторожных шагов вперёд, стараясь не шуметь, будто боялась потревожить тишину. Комната казалась мёртвой, неподвижной. Никаких дверей, окон, подсказок, за которые можно зацепиться. Только она и эта режущая глаза белизна.

В помещении было тепло, словно волшебный свет под потолком не только светил, но и грел, как настоящее солнце. Мара вытерла вспотевшие ладони о штаны и отпустила магию, которая согревала её в пути по холодному ноябрьскому лесу.

Она остановилась у края ковра, не желая наступать на белый ворс не слишком чистыми ботинками, и покрутила головой. Ответ должен был быть где-то здесь. Возможно, прямо у неё под ногами.

Она присела, провела пальцами по мягкой ткани.

— Ну же… — прошептала она, как будто ковёр мог ответить.

Ковёр под её ладонью вдруг вспыхнул мягким, знакомым свечением. Свет был такой же, каким светились символы на двери, и каким светилась карта в Башне Оленя. Мара отпрянула назад. Свет становился всё ярче, концентрируясь в центре комнаты.

Прямо у неё на глазах из ниоткуда начала проявляться форма, будто из воздуха складываясь в материю. Её дыхание сбилось, когда она увидела перед собой рог единорога. Длинный, витой, почти прозрачный, как хрусталь, с переливами всех цветов радуги. Он выглядел одновременно хрупким, как стекло, и прочным, как алмаз.

Мара не сразу решилась прикоснуться к нему. Её рука дрогнула, когда она потянулась вперёд, но в конце концов пальцы сомкнулись вокруг гладкой поверхности. Рог был неожиданно тяжёлым, но странным образом тёплым на ощупь, как будто внутри него бурлила жизнь.

Стоило Маре полностью взять рог в руки, как свечение погасло, сияющие символы на ковре исчезли, оставив после себя рисунок — новый, чёткий и геометричный. Это был лабиринт.

Она сделала шаг назад, чтобы рассмотреть весь узор целиком. Теперь она заметила надпись, вытканную витиеватыми буквами над выходом: «Найди кратчайший путь.»

Мара опустилась на колени и принялась внимательно разглядывать рисунок. Лабиринт занимал почти весь ковёр и был довольно сложным. Сколько попыток у неё было? Что будет, если она ошибётся?

Мара судорожно сглотнула, стараясь не думать об этом. Она заставила себя выдохнуть, чтобы успокоиться. Паника здесь не поможет. «Сосредоточься, просто сосредоточься».

Она снова опустила взгляд на ковёр. Стены лабиринта то извивались, то пересекались, заманивая взгляд в тупики. Найти самый короткий путь казалось одновременно простой задачей — и невозможной. На первый взгляд всё выглядело очевидно, но чем дольше она смотрела, тем больше путей переплетались и путались в голове.

«Так… Просто двигайся шаг за шагом,» — подумала она, поджимая губы. — «Спешить некуда.»

Наконец, перед её внутренним взором сложился путь, который казался ей самым коротким. Мара снова взяла в руки рог, лежавший рядом, и задумчиво провела пальцем по его витой поверхности. Слишком острый. Таким можно даже порезаться, если не быть осторожной.

— Ну что ж, посмотрим, что из этого выйдет, — пробормотала она себе под нос, беря его на манер огромного карандаша.

Она устроилась поудобнее на полу и поставила остриё в начало лабиринта. Мара сделала глубокий вдох, собрав всё своё внимание, и осторожно начала вести рог вдоль намеченной её линии.

В тот момент, когда кончик рога начал своё движение, под ним вспыхнул мягкий серебристый свет, оставляя за собой яркий след. Мара замерла от неожиданности, а затем на её лице появилась ликующая улыбка. Она всё поняла правильно! Она продолжила двигаться дальше, стараясь вести рог ровно и не прерывать линию. Светящийся след оставался позади, и чем дальше она продвигалась, тем сильнее росла её уверенность.

— Работает! — воскликнула она, будто кто-то мог её услышать.

Сконцентрировавшись на пути, она не отрывала глаз от линии, затаив дыхание. Её пальцы крепко держали рог, а остриё послушно скользило по лабиринту. Но когда она довела линию до самого выхода, светящийся след мигнул, а затем исчез, словно его никогда и не было.

Мара инстинктивно припала к полу и опасливо озиралась, ожидая, что на неё упадёт потолок, или из стен вылетят ядовитые стрелы. Но ничего не произошло.

Она поднялась и откинулась назад, недоумённо глядя на лабиринт. Значит, она ошиблась. Путь был неправильным. Мара нахмурилась и почесала в затылке.

— Ладно, ладно, ничего страшного, — пробормотала она, пытаясь успокоиться. — Ещё раз. У меня точно получится.

Она снова склонилась над ковром. Её взгляд бегал по линиям, выискивая новую дорогу. Возможно, прошлый путь был не самым коротким. Может быть, там был скрытый поворот, который она упустила? Она провела пальцем по рисунку, размышляя, а затем решила попробовать другой маршрут.

Снова рог коснулся белого ворса. Снова светящийся след начал тянуться за ним, словно живой. На этот раз она двигалась медленнее, осторожнее, проверяя каждую развилку и каждый изгиб. Её пальцы дрожали, но она старалась не обращать на это внимания. Её сосредоточенность была такой полной, что она даже не заметила, как затаила дыхание.

Доведя линию до конца, она замерла, но вместо того чтобы свет закрепился, он снова мигнул и исчез.

— Ох, да ну тебя! — воскликнула она, обхватив голову руками.

Вопросы, которые она пыталась отогнать раньше, снова всплыли на поверхность. Сколько раз она может ошибаться? И что будет, если лимит всё-таки существует?

Её взгляд заметался по комнате. Здесь ничего не менялось, никаких новых подсказок, никаких предупреждений. Всё оставалось таким же, как и в начале.

Мара не знала, сколько времени прошло. Часы, дни, вечность? Она не могла сказать. Все мысли смешались в вязкую кашу. Она была уверена, что нашла самый короткий путь раз двадцать. Но всё было зря. Светящиеся линии исчезали, как только она доходила до выхода, словно смеясь над её тщетными усилиями.

Она встала, потянулась, хрустнула шеей и с горьким стоном прошлась вдоль стен. Руки ощупывали прохладный мрамор, как будто где-то могла скрываться невидимая дверь или хотя бы крошечная подсказка. Но стены были гладкими и безупречными, без трещин или щелей.

Мара снова села на ковёр, уперев локти в колени и положив подбородок на кулаки. Она смотрела на проклятый лабиринт так долго, что он, казалось, навсегда отпечатался на сетчатке её глаз. Но всё было бесполезно.

Минуточку… Может, дело не в ковре?

Мара подскочила на ноги и рывком откинула его в сторону, надеясь найти под ним подсказку или, может, люк. Но увидела только такой же гладкий мраморный пол.

Она тяжело и разочарованно вздохнула и взялась за край ковра, собираясь положить его обратно.

И тут её осенило.

Сердце заколотилось быстрее. Мара развернула ковёр, снова взялась за рог и посмотрела на острый кончик, который переливался, преломляя свет. Она прижала рог к началу лабиринта и с лёгким усилием проткнула ковёр насквозь. Ткань поддалась, и остриё рога оставило аккуратную дырочку в месте старта.

Трясущимися от напряжения руками, Мара снова аккуратно сложила ковёр пополам так, чтобы начало и конец лабиринта совпали. Внимательно сверив рисунок, она вставила рог в сделанную дырку и резко нажала. Остриё прошло через ткань, словно сквозь масло. Как только рог пробил второй слой, соединив начало и конец лабиринта, рог в руках Мары вдруг засиял, переливаясь всеми цветами радуги.

На стене прямо перед ней вспыхнуло яркое мерцание. Мрамор растаял, как воск, открывая новый портал. Мара звонко рассмеялась, радуясь своей сообразительности.

Поднявшись на ноги, она всё же постелила ковёр обратно, собрала свои вещи, которые разбросала, пока мучилась над загадкой, и спрятала потухший рог в рюкзак. На всякий случай.

Собравшись с духом, Мара сделала глубокий вдох, поправила куртку, шагнула к порталу и исчезла в его свете.

Глава 37. Незнакомец

Первое, что она почувствовала — запах. Слабый, едва уловимый, но знакомый: пыль, пергамент, магия, застывшая в стенах.

Под потолком одна за другой зажигались волшебные лампы, заливая пространство ярким, но мягким светом. Перед её глазами открылось помещение, напоминающее одновременно и прошлую комнату, и ту, что она видела в Башне Оленя. Книжные полки были высечены прямо в белых мраморных стенах. На них, как и в первой башне, громоздились древние фолианты в кожаных переплётах, а кое-где между книгами можно было заметить странные, загадочные предметы: металлические шары с выгравированными рунами, хрустальные сосуды, внутри которых словно дышало свечение, и миниатюрные модели, похожие на части какого-то механизма.

Портал за её спиной исчез, оставив лишь ровную стену. Сердце Мары тревожно дрогнуло, но она тут же заметила другой портал, неподалёку. Туман в нём клубился ленивыми спиралями, открывая вид на лес, уже начавший погружаться в сумерки. Она увидела своего единорога, который лениво рыл копытами землю.

Однако радость длилась недолго. Она вспомнила то, что случилось в Башне Оленя. У неё наверняка не так много времени. Если человек, подозрительно похожий на Кая Ардониса действительно каким-то образом следит за этими башнями, он может прийти сюда в любую секунду.

Мара торопливо осмотрела стены. Вот оно. Гравировка единорога, как и в башне с оленем.

Мара подошла ближе, сердце в её груди билось как сумасшедшее.

— Ну давай… — пробормотала она, осторожно касаясь кончиками пальцев мраморного барельефа.

Как и в прошлый раз, рисунок ожил под её прикосновениями. Гравировка начала изменяться, линии плавно перетекали, словно подталкиваемые невидимыми течениями. Через несколько мгновений единорог превратился в карту долины Кан Афон.

Мара выудила из рюкзака свою карту и перенесла на неё новую метку — голову волка и облегчённо вздохнула, чувствуя, как немного отлегло от сердца. По крайней мере, самое важное она сделала.

Мара снова огляделась, нервно облизывая губы. С чего начать? Вокруг было столько всего: записи, приборы, артефакты… Но что из этого действительно важно?

Она сделала шаг вперёд, но вдруг мир вокруг изменился. В глазах всё поплыло, и резкий, неприятный звук, словно свист ветра, прорезал её сознание.

Мара схватилась за стену, чтобы удержаться на ногах. Перед её глазами возникло видение. Такое же, как в её снах, но сейчас она не спала. И в этот раз это было ярче, реальнее. На миг она почувствовала, что её руки больше ей не принадлежат. Это были не её руки.

Она видела, как эти руки с длинными, чуть узловатыми пальцами, аккуратно кладут небольшую книгу на постамент. Их движения были осторожными, будто эта книга была самой ценной вещью на свете.

Но через мгновение всё исчезло.

Она огляделась, её взгляд заметался по комнате. Постамент! Где он? Она знала, что он здесь, он должен быть здесь, должен быть… Вот он! У дальней стены, возвышение из того же мрамора, что и всё вокруг. На нём покоилась книга, маленькая, пожелтевшая от времени, с тёмным переплётом.

Мара сделала шаг вперёд, затем ещё один. Её лёгким стало тесно в груди, руки тряслись от волнения, а ноги стали ватными. В этой книге могли быть ответы на все вопросы…

Но когда до постамента оставалось всего пара шагов, она заметила какое-то движение краем глаза.

Мара быстро пригнулась и спряталась за ближайшую витрину с приборами. Она замерла, почти не дыша, глядя через прозрачное стекло на портал.

Клубящийся белый туман в нём заволновался, и из него вышагнула фигура.

Мара сжалась в комок за витриной, почти распластавшись по полу.

— Кто здесь? — мягкий, спокойный, даже доброжелательный голос прервал столетнее молчание комнаты.

Мара зажала себе рот рукой. Его тон был таким, словно он говорил с испуганным зверьком.

— Не бойтесь. Я не обижу.

"Да, конечно," — подумала она с сарказмом, чувствуя, как её ладони вспотели. Сердце билось так быстро, что она едва могла слышать что-либо кроме стука в ушах.

Человек сделал несколько осторожных шагов. Мара стиснула зубы, стараясь не паниковать. Она уже кое-что умела и скрестила пальцы, а затем медленно, максимально точно начала рисовать в воздухе сложную формулу. Её движения были сосредоточенными, но нервными, потому что она знала: у неё не будет второго шанса.

Последний штрих. Мара замерла, закрывая глаза и молясь, чтобы заклинание сработало.

Из самой дальней от неё и от выхода части комнаты раздался её собственный голос, дрожащий, испуганный, но очень чёткий:

— Кто вы?

— Эй! — мягко отозвался мужчина, и его шаги начали отдаляться. — Как тебя зовут?

Мара не теряла времени. Её взгляд метнулся к постаменту, где лежала книга. Она задержала дыхание, выбрав момент, когда незнакомец оказался спиной к ней, и, пригнувшись так низко, как только могла, тихо-тихо побежала к постаменту.

До крови прикусив губу, она неслышно взяла книгу, прижала её к груди и тут же метнулась к порталу.

Упав на сухие листья и ветки, Мара тут же откатилась в сторону и прижалась спиной к стене башни. Её сердце колотилось так сильно, что ей казалось, что она сейчас умрёт от страха. Но расслабляться было рано — человек мог последовать за ней. Она развернулась, прижалась обеими ладонями к стене башни и взмолилась: "Пожалуйста, закройся. Не дай ему выйти. Пожалуйста…"

Секунды тянулись вечностью. Она чувствовала, как камень под её рукой пульсировал, словно обдумывая её просьбу. И вдруг портал начал меняться. Его свечение затухло, туман закружился, пока не превратился в обычную деревянную дверь без ручки.

Башня подчинилась.

Мара поднялась на ноги и отступила на несколько шагов. Она вытерла мокрый лоб рукой, но взгляд всё ещё не отрывался от двери. Она боялась, что портал снова откроется, что мужчина, чьи шаги она слышала, вырвется наружу. Но этого не произошло.

Негнущимися пальцами Мара отвязала единорога от дерева, и прыгнула в седло. Её руки всё ещё дрожали, а книга в рюкзаке за спиной казалась невероятно тяжёлой. Но она знала одно: ей нужно убираться отсюда.

Мара глубоко вздохнула, собирая в себе остатки решимости. Она наклонилась вперёд, обняв коня за шею.

— Слушай, я не знаю, как это делается, — прошептала она, чувствуя себя глупо, — но, пожалуйста… Пожалуйста, перенеси нас обратно в Эльфеннау.

Единорог фыркнул, его уши повернулись в её сторону. Она почувствовала, как его мускулы напряглись, и вдруг он встал на дыбы. Мара едва удержалась в седле, крепко сжав его бока коленями и схватившись за гриву.

Это было не падение, не скачок и не движение. Это было проваливание в какое-то ничто. Лес вокруг растворился, сменившись абсолютной тьмой, давящей со всех сторон. Мороз побежал по её коже, хотя воздуха вокруг не было. Она чувствовала, как её дыхание замирает, а время словно остановилось.

На какую-то долю секунды её разум охватил ужас, что они останутся здесь навсегда, в этой бесконечной пустоте, без звуков, без света, без надежды.

Но в следующее мгновение всё стало на свои места. Они снова оказались в лесу, но не в том, откуда только что исчезли. Эти деревья были ниже, их стволы шире, а издалека доносились звуки водопада. Мара озиралась по сторонам, и её сердце чуть не выпрыгнуло из груди от радости — она увидела огни академии.

Глава 38. Лилиан

Мара едва не расплакалась от облегчения. Она так крепко сжала поводья, что пальцы онемели, а горло свело от усилий сдерживать подступающие слёзы. Единорог шагал медленно, словно тоже устал, но его мерное движение успокаивало. Немного отдышавшись и приведя свои мысли в порядок, она потянула поводья, направляя его к дому. Ещё чуть-чуть, и она будет в безопасности.

Скоро лес расступился, и они выехали на подъездную дорогу. На горизонте, за величественными воротами, возвышались здания академии, освещённые тёплым светом ламп. Вдалеке виднелись силуэты студентов, лениво прогуливающихся по территории, то и дело раздавались весёлые крики и смех.

Мара заставила себя выпрямиться в седле и разгладила встрёпанные волосы. Она знала, что сейчас важно сделать вид, будто всё в порядке, будто это всего лишь обычная прогулка. Никакой паники, просто девочка на лошади, вернувшаяся поздновато.

Когда они подъехали к конюшне, тяжёлые деревянные двери распахнулись, и в проёме показалась школьная смотрительница. Миссис Элмвуд, невысокая женщина с седыми волосами, собранными в тугой пучок, была известна своим острым языком и острым глазом. В руках она держала фонарь, свет которого осветил единорога и его наездницу. Её серые глаза тут же прищурились.

— Вот куда подевался Снежок! — произнесла она голосом, в котором слышалось больше облегчения, чем упрёка. — Поздновато вы, мисс. Любите кататься в потёмках?

"Снежок?" Мара с сомнением посмотрела на своего почти полностью чёрного коня.

— Простите, миссис Элмвуд, — сказала она как можно непринуждённее, — я потеряла счёт времени.

— Потеряли счёт времени? — протянула смотрительница, её брови взлетели вверх. — Да уж, вам повезло, что ваш единорог сам не решил вернуться. Они не слишком-то любят бродить в темноте. — Она кивнула на Снежка, который теперь стоял смирно.

Мара соскользнула с седла, чувствуя, как ноги подкашиваются от усталости. Она погладила коня по шее, стараясь не выдать дрожи в руках, и протянула поводья миссис Элмвуд.

— Спасибо за прогулку, э-э… Снежок, — прошептала она, будто извиняясь перед ним за всё, что он пережил.

С каждым шагом в сторону академии её напряжение спадало, но на смену ему пришла тяжесть вины. Мара пыталась не думать о том, что скажет Дамиан, когда узнает, что она отправилась в Башню одна. Снова. Он будет в ярости, и она это знала. И в этот раз у него будет полное право злиться. Вспомнив его лицо в прошлый раз, она ощутила, как живот сжался от неприятного чувства.

— Прости, Дамиан, — прошептала она самой себе, поднимаясь по лестнице. — Я могу рисковать только собой.

К счастью, ей удалось достичь своей спальни никем не замеченной. Мара тихонько прикрыла за собой дверь, сняла куртку и рюкзак, но не стала даже смотреть на книгу, лежащую внутри. Это могло подождать до завтра. Её тело отчаянно требовало отдыха, и ей пришлось согласиться.

Уже через полчаса Мара погружалась в огромную общую ванну, больше похожую на бассейн. Она вытянула руку, и вода начала нагреваться ещё больше, от её поверхности поднялся пар, окутывая её, как одеяло. Она позволила себе расслабиться, опускаясь глубже, пока вода не коснулась её подбородка. Её мышцы постепенно начали отпускать накопившееся напряжение.

На мгновение ей показалось, что всё было просто сном. Лес, Башня Единорога, видения, голос в хранилище, книга… Всё это казалось настолько далёким, что едва ли могло быть реальным. Она закрыла глаза, положив голову на бортик ванны.

— Нашлась пропажа, — раздался насмешливый голос, и Мара, почти задремавшая, вздрогнула, едва не уйдя с головой под воду. Она подняла взгляд и увидела над собой Лилиан Грэй.

Её однокурсница стояла, облокотившись о дверной косяк, с привычной ленцой наблюдая за Марой. Высокая, с длинными прямыми чёрными волосами, которые струились до самой талии, и серыми глазами, Лилиан выглядела так, словно только что сошла с какой-то старинной картины.

Мара попыталась расслабить плечи, но сердце, которое ещё не успело полностью успокоиться с тех пор, как она выбралась из Башни, снова заколотилось. Лилиан, совершенно не стесняясь своей наготы, скинула халат прямо на мраморный пол.

Мара отвела взгляд в сторону. Её щёки вспыхнули, когда Лилиан неторопливо подошла ближе, будто совсем не замечая её смущения. Она позволила своим глазам блуждать где угодно, только не в сторону Лилиан. Горячая вода от её движения колыхнулась, мягко ударив Мару в бок.

Лилиан, устроившись так, будто это её личная ванна, слегка наклонилась вперёд, опираясь локтями на бортик, и бросила на Мару внимательный взгляд.

— Знаешь, Дамиан всех на уши поднял, — лениво проговорила она. — Но не волнуйся. Я тебя прикрыла.

Мара вздохнула было с облегчением, но вдруг напряглась. Она нахмурилась и настороженно уточнила:

— Что именно ты ему сказала?

Лилиан села поудобнее, опустив плечи в горячую воду, и её улыбка стала ещё шире, будто она предвкушала что-то очень весёлое.

— Я сказала ему, что видела тебя с Диланом Айром.

У Мары сердце ушло в пятки. Она уставилась на Лилиан, не в силах сразу выдавить ни слова.

— Меня? С Диланом Айром? — выдохнула она, прижимая ладони к щекам. — Ты это серьёзно?

Дилан Айр. Их однокурсник из Дома Тритона. Высокий, стройный, с безупречно зачёсанными назад тёмными волосами, зелёными глазами, которые, казалось, светились даже в полумраке, и лёгкой полуулыбкой. Он считался самым красивым парнем восьмого курса. Среди девочек его имя произносили с лёгким придыханием, а Мара… Мара не знала, что теперь с этим делать. Она никогда даже не думала о Дилане в таком ключе и была не уверена, что они вообще когда-нибудь разговаривали. А теперь? Теперь пойдут слухи. Конечно, пойдут.

— Зачем? — беспомощно спросила она. — Зачем ты это сделала?

Лилиан, казалось, находила ситуацию всё более и более забавной. Она вздохнула, закатив глаза, как будто ответ был очевиден.

— Затем, чтобы отомстить, конечно.

— Отомстить? — голос Мары стал жалобным. — Мне?

— Нет, не тебе, — Лилиан хихикнула и махнула на неё рукой. — Дилану.

Видимо, заметив её замешательство, она добавила:

— Мы, как бы это сказать… встречались. Вроде как. А потом он решил, что ему это всё надоело, и, как бы это сказать… бросил меня. Вроде как.

Мара не могла скрыть своего удивления. Она смотрела на Лилиан, пытаясь понять, как кто-то вообще мог бросить девушку вроде неё. Лилиан Грэй была… Лилиан Грэй. Высокая, красивая, уверенная в себе, с ленивой грацией хищницы.

— Так… — медленно протянула Мара. — Причём тут я? И причём тут Дамиан?

Лилиан бросила на неё быстрый взгляд, чуть наклонив голову.

— Ну… я слышала, что Дамиан никого к тебе не подпускает, — пояснила она.

Мара приподняла брови.

— Что значит "никого не подпускает"? — переспросила она, нахмурившись.

— Ну, — Лилиан сделала паузу, будто обдумывая, как объяснить это проще. — Он не то чтобы прямо заявляет об этом, но… когда кто-то проявляет интерес к тебе, это обычно заканчивается тем, что этот "кто-то" почему-то резко теряет интерес после встречи с Дамианом.

Мара открыла рот, чтобы ответить, но Лилиан уже продолжала, лениво качнув головой.

— Так что я подумала… раз уж Дамиан такой собственник, почему бы не посмотреть, что будет, если он решит, что ты проводишь время с кем-то вроде Дилана?

Мара нахмурилась ещё сильнее. Её мысли метались между смущением, раздражением и каким-то новым, незнакомым чувством.

— Ты хотела натравить Дамиана на Дилана? — наконец спросила она, её голос звучал возмущённо.

— Ну, да, — спокойно ответила Лилиан, словно это было чем-то совершенно логичным. — Мне показалось, это будет… интересно.

Мара фыркнула, уже не скрывая раздражения.

— Интересно?

Лилиан усмехнулась и вдруг наклонилась чуть ближе.

— Знаешь, он же капитан дуэльного клуба, — добавила она понизив тон. — Думаешь, он получил этот титул за красивые глаза?

— Дамиан? Он никогда мне об этом не говорил.

— Не говорил? — Лилиан удивлённо вскинула брови. — Это… странно. Не похоже на Дамиана. Но это факт. С ним один на один даже старшекурсники боятся выходить. Он не только нахальный, но ещё и очень опасный.

Мара замолчала, пытаясь осознать услышанное. Было действительно странно, что Дамиан скрывал от неё эту часть своей личности. Он, конечно, упоминал о том, что он капитан дуэльного клуба, но всего пару раз, и то между делом. Она знала, что он уверенный в себе и умный, но чтобы опасный? Она вспомнила, с каким азартом он сражался с ней на уроках боевой магии, и от этой картины у неё внутри что-то странно ёкнуло.

Мара пыталась сохранить нейтральное выражение лица, хотя внутри её буквально распирало любопытство. Она кусала губу, глядя на плавающую в горячей воде Лилиан, а в голове одна за другой мелькали мысли. Что он сказал? Поверил ли? А если поверил, то что подумал? Она знала, что не должна задавать этот вопрос — это же только подольёт масла в огонь. Но, как бы она ни старалась, её любопытство оказалось сильнее.

— Ладно, — она обречённо вздохнула. — И как… э-э, он отреагировал?

Глаза Лилиан вспыхнули, и она снова подплыла к бортику. По её ухмылке Мара поняла, что подставилась, но было уже поздно.

— Не буду врать, — начала Лилиан. — Он выглядел… скажем так, не в восторге.

— Не в восторге? — её голос дрогнул сильнее, чем она рассчитывала, и она тут же прочистила горло, стараясь сделать вид, что ей это не особо интересно. — И что он сказал?

Лилиан чуть наклонила голову, её чёрные волосы скользнули по плечам. Она нарочито растянула паузу, будто специально дразня Мару.

— Сначала он долго молчал, — сказала она, делая вид, что вспоминает детали. — Потом спросил, откуда я это знаю. Ну, я, конечно, сказала, что сама видела тебя с Диланом. Упомянула, что вы выглядели довольно… как бы это сказать… увлечёнными беседой.

Мара округлила глаза и даже приподнялась из воды.

— Лилиан! — воскликнула она, её голос прозвучал скорее возмущённо, чем обиженно. — Ты это серьёзно сказала?

Лилиан беззаботно кивнула.

— Конечно. А что? По-моему, это звучало убедительно. И, знаешь, он сначала ничего не сказал, просто молча смотрел на меня так, будто пытался решить, шучу я или нет. А потом… — она сделала паузу, чтобы ещё больше накалить любопытство Мары.

— Потом что? — не выдержала Мара.

Лилиан усмехнулась и, чуть прищурившись, добавила:

— Если честно, я думала что он загорится. Раньше он часто так делал. Но он резко развернулся и ушёл. Весь такой напряжённый. Даже не поблагодарил за информацию.

Мара на несколько секунд погрузилась с головой в воду.

Вынырнув, она решила увести разговор в более безопасное русло.

— Ладно, — медленно протянула она, ухватившись за край ванны. — А что вообще произошло между тобой и Диланом?

Лилиан, казалось, только этого и ждала. Её лицо тут же озарилось улыбкой. Она передвинулась ближе к Маре.

— Ох, с чего бы начать? — вздохнула она театрально, закатывая глаза. — Знаешь, вначале всё вроде бы было неплохо. Он был таким… обаятельным. Ну, ты его видела. Этот взгляд, эта самоуверенность. Ему сложно отказать, особенно когда он начинает улыбаться своей фирменной улыбкой.

Мара хмыкнула, даже не пытаясь скрыть, что ей всё это кажется немного глупым. Дилан действительно был обаятельным, но лично ей он казался слишком… как бы это сказать… "слишком красивым, чтобы быть интересным".

— И? Что пошло не так? — спросила она.

Лилиан пожала плечами, облокачиваясь на край ванны.

— А потом он узнал, что в прошлом году я встречалась с Ноксианом Мором.

Мара замерла, не веря своим ушам.

— С кем?! — её голос прозвучал слишком громко, и эхо разнеслось по влажным стенам.

Лилиан только усмехнулась, наблюдая за её реакцией.

— Да, да, с Ноксианом Мором. Можешь не смотреть на меня так, как будто я только что сказала, что встречалась с кельпи.

Но Мара не могла скрыть своего шока. Ноксиан Мор? Тот самый странный и жутковатый Ноксиан Мор? Она зажала рот рукой, чтобы не сказать чего-нибудь слишком резкого, но, похоже, её лицо уже выдавало все её мысли.

— Ты… — начала она, пытаясь подобрать слова. — Ты встречалась с Ноксианом?

Лилиан хмыкнула.

— Ну, назвать это "встречалась" — это, наверное, громко сказано, — сказала она, отмахиваясь, как будто это не имело значения. — Мы просто пару раз погуляли вместе, вот и всё. Ну и один раз держались за руки.

Мара моргнула. От одной мысли о том, чтобы подержаться за руки с Ноксианом у неё пробежал неприятный холодок по спине.

— Но Дилан, конечно, устроил из этого драму, как будто я совершила смертельный грех, — продолжала Лилиан, закатив глаза. — Сказал, что я должна была ему об этом рассказать сразу, и что он никогда бы не стал с кем-то встречаться, если бы знал, что этот "кто-то" когда-то гулял с Мором.

— Ого, — только и смогла выдавить Мара. — И… почему это вообще его так взбесило?

— Да кто его знает? — Лилиан повела плечами. — Может он считает их "странными", как, впрочем, и большинство людей. А может, он просто ревнивый. В любом случае, он решил, что это достаточно серьёзный повод, чтобы всё закончить.

Мара всё ещё переваривала услышанное. Она всё ещё пыталась представить, как Лилиан держалась за руки с Ноксианом, и каждый раз эта картина просто не складывалась у неё в голове.

— А почему ты вообще с ним гуляла? — спросила она, чувствуя, что её любопытство берёт верх. — С Ноксианом.

Лилиан задумчиво посмотрела в потолок.

— О, не знаю… Поначалу он казался мне интересным. У него есть эта… таинственность, понимаешь? А ещё, как ты, наверное, заметила, у меня слабость к магам воды.

Мара чуть не поперхнулась от смеха.

— Слабость к магам воды? — переспросила она, едва сдерживая хихиканье.

Лилиан, похоже, совсем не смутилась.

— Ну, это же правда. Просто подумай об этом. Маги воды всегда такие… хладнокровные, уверенные в себе, немного загадочные. Это чертовски привлекательно. Не говори, что ты не знаешь о чём я, ты ведь дружишь с Весперисом.

— Но Весперис не маг воды, — Мара нахмурилась. У неё в памяти всплыли его слова о том, что его не приняли в Доме Дракона из-за его родословной.

— Может быть, — отмахнулась Лилиан. — Но он ведёт себя так же, как они. В общем, с Ноксианом всё это было недолго. Он… как бы это сказать… слишком странный.

Мара напряглась. Ей казалось, что ей нужно узнать как можно больше о Ноксиане, и о том, почему он кажется всем странным.

— Странный? Как это?

— Ну, — Лилиан помолчала, чуть сдвинув брови. — Я не могу сказать ничего конкретного, просто… Он иногда говорил такие вещи, от которых у меня мороз по коже шёл. Или смотрел так, будто… Не знаю, может, мне просто показалось. Но в итоге я решила, что это не моё.

Мара глубоко вздохнула и вдруг подняла руки вверх.

— Всё, сдаюсь, — заявила она с игривым отчаянием. — Я хочу знать все сплетни немедленно!

Лилиан звонко рассмеялась.

— Вот это я понимаю! — сказала она, улыбаясь. — Я знала, что ты не такая зануда, какой кажешься, Сейр!

Глава 39. Магия крови

На следующий день Мара проснулась от яркого света, пробивающегося через занавески её окна. Сначала она ничего не понимала — сон всё ещё удерживал её в своих мягких, тёплых объятиях, — но затем, едва открыв глаза, она почувствовала, как волна беспокойства прокатилась по её телу. В голове крутились две мысли, как два назойливых насекомых: Дамиан и Дилан.

Что было хуже: объясняться перед Дамианом из-за Башни, или из-за Дилана?

На первый взгляд, оба варианта казались одинаково ужасными. Если Дамиан узнает про Башню, его ярость будет безграничной. И хотя она прекрасно понимала, что в основе его гнева лежит тревога за неё, это нисколько не облегчало ситуацию. Разговор неизбежно перерастёт в упрёки, крики и… этот его взгляд. Как будто она предала его.

Но ситуация с Диланом тоже не обещала ничего хорошего. Её непременно ждёт полный комплект подколов и шуток уровня «тили-тили-тесто, жених и невеста». Мара покачала головой, решительно вычеркивая и этот вариант из своих мыслей.

Поэтому Мара решила, что вообще не будет сама поднимать этот разговор. В конце концов, она имеет полное право пропадать где-то целый день, хоть одна, хоть с Диланом, хоть с кем-то ещё, и не обязана отчитываться перед Дамианом. Вот уж нет.

Убедив себя в этом, она быстро оделась, заплела волосы и направилась в общую комнату. Но, вопреки её ожиданиям, Дамиана там не было.

В первой секунде она испытала облегчение. Прекрасно. Значит, не нужно выкручиваться и придумывать, как отвести разговоры от Башни. Но облегчение оказалось обманчивым. Через мгновение пришло странное чувство пустоты. Её взгляд скользил по группе студентов, которые увлечённо что-то обсуждали, но среди них не было его вихрастой головы и ехидной улыбки.

Она с силой затолкнула это беспокойство куда-то поглубже, и отправилась на завтрак. Но и там её ждала та же картина: Дамиан не появился ни в общем зале, ни за длинными столами. Весперис был на месте и спокойно пил чай, но Мара решила не спрашивать у него, где Дамиан. Ещё чего. Она не собирается бегать по академии и выяснять где он и с кем, в отличие от некоторых.

У неё были дела поважнее.

Быстро расправившись с завтраком, Мара тщательно спрятала книгу с записями Аэлларда в сумку и направилась в их секретное убежище.

Но ещё не добравшись до холста, она услышала приглушённый гул, похожий на далёкий рокот грома. А потом, стоило ей дотронуться до картины и открыть проход, как в нос ударил острый запах дыма и горячий воздух. Раздался оглушительный взрыв, и Маре пришлось изо всех сил схватиться за косяк, чтобы её не выбросило взрывной волной в коридор.

— Дамиан! — громко выкрикнула она, захлопывая за собой дверь, чтобы шум и жар не просочились наружу. Её голос прозвучал резче, чем она ожидала. — Ты что, решил взорвать академию?

Дамиан стоял в центре комнаты. Его руки всё ещё светились магической энергией, а волосы были взъерошены. На полу валялись обломки парты, теперь превратившейся в горелые головешки. Потолок стал чёрным от копоти, а воздух был тяжёлым и горячим, словно в кузнице.

Он обернулся к ней, и Мара на мгновение застыла, увидев выражение его лица. Он был как открытая книга, страницы которой быстро перелистывал ветер: гнев, раздражение, досада, замешательство, радость — и снова досада. На мгновение он выглядел так, будто хотел на неё накричать, но тут же передумал.

— Это невозможно, — бросил он через плечо, снова хмуро глядя на обломки перед собой. — Академию нельзя разрушить магией.

Мара удивлённо приподняла бровь.

— Это ещё почему? — Она осторожно подошла ближе.

Дамиан раздражённо выдохнул и обернулся к ней, но, видимо, её искренний интерес немного смягчил его тон.

— Как и говорил Весперис, — начал он, будто объяснял что — то само собой разумеющееся, — стены академии защищены эфирной магией. Стихийная магия на них просто не действует. Даже если я захочу разнести её на куски, ничего не выйдет.

Сердце Мары ёкнуло. Ей нужно увести разговор как можно дальше от эфирной магии, чтобы у неё не было соблазна проболтаться про Башню.

— Значит, ты просто так тут взрываешь всё подряд? — быстро сменила она тему, указывая на беспорядок вокруг.

Дамиан снова нахмурился, но на этот раз в его глазах появилась тень иронии.

— Это не «всё подряд», — с ноткой возмущения сказал он. — Это направленный взрыв.

— Направленный взрыв? — переспросила она, нахмурившись.

— Да, — кивнул он. — Это чары, которые позволяют концентрировать магическую энергию в одной точке, чтобы создать мощный выброс. Очень полезно, если знаешь, как их использовать. Но в академии их не преподают.

— Почему? — спросила Мара, её глаза загорелись интересом.

Дамиан ухмыльнулся.

— Потому что они слишком опасны, — сказал он, явно наслаждаясь её реакцией. — Если сделать что-то не так, можно не только взорвать комнату, но и… ну, в общем, саму себя.

Мара покачала головой, глядя на обгоревшие обломки.

— Если это должно меня напугать, то у тебя плохо получается, — пробормотала она.

— Хочешь попробовать?

Его предложение застало её врасплох.

— Что? — переспросила она, моргая.

— Я могу тебя научить, — сказал он, улыбаясь так, будто только что придумал лучший план в мире. — Направленный взрыв. Что скажешь?

Мара несколько секунд смотрела на него, прикусив губу. Это звучало опасно. И безрассудно. И… восхитительно.

— Ну, — она медленно улыбнулась. — Что надо делать.

Дамиан улыбнулся шире, его глаза блеснули.

— Отлично, Сейр. Тогда слушай внимательно. И лучше заранее попрощайся со своими бровями.

Мара кивнула, сгорая от нетерпения.

— Постановка рук здесь критически важна, — сказал он, делая шаг ближе. — Поэтому я сначала покажу, как это делается. Да и тебе будет сложнее случайно меня взорвать, если я буду за твоей спиной.

Прежде чем Мара успела что-то ответить, он оказался позади неё. Мара замерла. Её дыхание перехватило, когда она ощутила его тепло за своей спиной. Его руки обвили её сзади, скользнув вдоль её рук, а ладони мягко накрыли её кисти, чтобы направить их движение.

— Расслабься, — тихо сказал Дамиан ей прямо в ухо. Его голос был тёплым и чуть хриплым.

Расслабиться? Легко сказать. Каждое прикосновение его пальцев к её рукам обжигало. Она чувствовала, как его грудь слегка касается её спины при каждом его вдохе, и как каждое его слово пробирается к ней прямо под кожу.

— Не напрягайся, — продолжал он как ни в чём не бывало. — Взрыв — это импульс. Ты не должна давить на него, просто направь.

Мара пыталась сосредоточиться на его инструкциях, но это оказалось практически невозможно. Ей казалось, что она сейчас сойдёт с ума, и подумала, что ей вообще-то крупно повезло, что Дамиан крепко держит её за обе руки и не видит её лица.

— Представь точку перед собой. — Его дыхание мягко касалось её щеки, и казалось, что вибрацию его голоса она ощущает всем телом. — Почувствуй, как энергия накапливается внутри тебя. Пусть она течёт через твоё тело. А теперь собери её в этой точке. Не выпускай её сразу, дай ей собраться, стать сильнее…

Мара сжала зубы, пытаясь унять панику и сосредоточиться на магии, а не на том, что происходит.

Взрыв вышел ошеломляющим. Яркая вспышка света, гулкий рёв, который, казалось, должна была слышать вся школа. Все парты и стулья в комнате с грохотом отлетели к стенам.

Дамиан среагировал быстрее, чем она успела осознать, что случилось. Секунда — и его руки крепко сжали её, прижав к груди и выставив перед собой магический щит, который успел закрыть их обоих.

Когда всё утихло, Дамиан разразился смехом. Мара всё ещё тяжело дышала, инстинктивно защащия лицо руками. В воздухе всё ещё висел запах дыма и палёной магии, но он почему-то не мешал. Это был запах свободы. Силы. И… чего-то ещё.

Мара обернулась, готовая закричать на него, что из-за него она чуть не взорвала их обоих, но когда она увидела его сияющее лицо, слова застряли у неё в горле. Дамиан выглядел по-настоящему счастливым.

— Ого, это было… — выдохнул он, отпуская её, но не отступая. — Ты и правда очень сильная, это впечатляет.

Она смущённо опустила взгляд, пытаясь как можно незаметнее отдышаться. Но заметила, что Дамиан всё ещё смотрит на неё как-то странно. Его взгляд был внимательным, почти изучающим.

— Мои брови на месте? — взволнованно спросила она, её руки взметнулись к лицу.

— На месте. Слушай, я давно хотел спросить… — неуверенно начал Дамиан, отступая на шаг. — А как ты… после всего этого?

Он неопределённо махнул рукой.

Мара опустила руки и взглянула на него, слегка нахмурившись.

— О чём ты? — спросила она.

— Ну, насчёт магии крови. — Он помедлил, потом добавил, чуть тише: — Я до сих пор чувствую себя ужасно из-за того, что пришлось её применить на тебе.

Мара сглотнула.

— Дамиан, — тихо сказала она, встряхнув головой. — У нас не было выбора. Мы бы там остались навсегда, если бы ты этого не сделал.

Но Дамиан не мог отпустить этого. Он сделал шаг вперёд и вдруг произнёс:

— Я хочу понять, как это было.

Мара замерла, удивлённо уставившись на него.

— Что? — Она не могла поверить своим ушам.

— Я хочу, чтобы ты применила магию крови на мне, — спокойно сказал Дамиан, но его голос подрагивал от напряжения.

— Дамиан, это безумие! — выдохнула Мара, отступая от него. — Я не буду причинять тебе боль. Я знаю, как это ощущается! Это ужасно!

— Именно поэтому я должен понять! — упрямо настаивал он, его глаза блестели не то от возбуждения, не то от чувства вины. — Я хочу почувствовать, что ты пережила. Тогда, в лаборатории… Я должен это испытать.

— Ты же сам говорил, что это опасно! Что можно случайно убить человека, разорвать ему сосуды и сердце!

— Ну, я… — Дамиан вдруг смутился и почесал в затылке. — Я преувеличивал, чтобы произвести впечатление. На самом деле человека убить или всерьёз навредить ему не так-то просто. Чтобы это произошло, нужно по-настоящему хотеть навредить.

Он уловил сомнение в её взгляде и продолжил наседать:

— Я бы не просил тебя, если бы был риск. Мне нельзя умирать, я должен спасти Веспериса.

— Нет, — Мара решительно мотнула головой. — Я не могу этого сделать.

— Разве тебе не интересно, как это ощущается? Каково это — управлять чужой кровью? — Он подошёл ближе, его голос стал низким.

Мара прикусила губу. От этих слов её сердце забилось быстрее, потому что он попал в точку: ей в самом деле было интересно. Она попыталась спрятать лицо, но было поздно — он уже увидел это в её глазах.

— Я знаю, ты не хочешь причинить мне боль, — нашёптывал Дамиан. — Но я должен это почувствовать… Просто пойми. Я не могу избавиться от этого чувства вины. Ну же, Мара, я доверяю тебе.

Мара вздохнула и закрыла глаза. Может, если она покажет ему, что это такое, он оставит эту идею навсегда?

— Ты можешь мне пообещать, что я не наврежу тебе случайно? — спросила она.

— Я обещаю тебе, — с чувством ответил он. — Со мной всё будет в порядке.

— Ладно, — наконец сказала она, скрестив руки на груди. — Но только чуть-чуть. Я сразу остановлюсь, если что — то пойдёт не так.

— Конечно, — быстро кивнул Дамиан, его глаза загорелись от предвкушения.

Он встал перед ней, выпрямившись и расправив плечи. Мара подняла руки, пытаясь вспомнить, чему он её учил. Она сосредоточилась на нём, на его крови, которая пульсировала через его тело, представив, как она течёт по его венам и артериям.

— Ты готов? — тихо спросила она, не отрывая от него глаз.

— Давай, — ответил он.

И Мара почувствовала это. Она почувствовала его живую, горячую кровь, словно прикоснулась прямо к обнажённым сосудам. Почувствовала, что каждая клетка его тела сейчас в её руках, его жизнь — в её руках. И это чувство опьяняло и пугало одновременно.

Дамиан издал сдавленный звук и согнулся пополам от боли, но не упал. Мара тут же отпустила заклинание и подбежала к нему.

— Ты как? — её голос вибрировал от тревоги.

— Слабовато, — выдавил он сквозь зубы. — Ты не могла бы разозлиться на меня сильнее?

— Ты дурак? — сердито воскликнула она. — Я не собираюсь злиться на тебя специально!

Дамиан попытался выпрямиться, но это получилось только наполовину. Его лицо всё ещё было перекошено от боли.

— Может, тебе и правда не стоит, — он криво усмехнулся. — Ты становишься похожа на узкоротую лягушку, когда злишься.

Её рука взметнулась прежде, чем она успела себя остановить. От звонкой пощёчины по пустому классу прокатилось эхо.

Дамиан замер, прижимая ладонь к горящей щеке. Он моргнул несколько раз, словно только что очнулся.

Мара скрестила руки на груди и отвернулась. Глаза невыносимо жгло от слёз. Она понимала, что он сказал это специально, что бы её разозлить, но это не делало его слова менее болезненными. От обиды ей хотелось разреветься.

— О, нет-нет-нет… — в голосе Дамиана звучала нарастающая паника. — Прости меня, я не знаю… что на меня нашло. Я просто…

Он хотел подойти ближе, но Мара отшатнулась от него, изо всех сил стараясь не расплакаться.

— Прости меня, это не правда, — повторил Дамиан тише, всё же делая крохотный шажок. — Ты не похожа на лягушку.

Мара шумно выдохнула.

— Когда ты злишься, ты выглядишь очень… сильной. И опасной, — тихо произнёс он.

Мара бросила на него испепеляющий взгляд через плечо. Это работало.

— И твои глаза… — он говорил смелее. — Горят, слово янтарь в лучах солнца.

— Продолжай, — потворствовала она, сдерживая улыбку.

— Твои волосы, — всё увереннее вещал Дамиан, — Такие же чёрные и блестящие, как обсидиан!

Сердце Мары окончательно растаяло, и она обернулась, стараясь этого не показывать сразу.

— Скажи, что я красивая, — потребовала она шутливо, — и, может быть, я забуду про инцидент с лягушкой.

— Ты не красивая, — с жаром сказал Дамиан, и она чуть снова не залепила ему пощёчину, но он продолжил. — Ты бесподобна, прекрасна, великолепна…

— Ну хватит! — Мара махнула на него рукой, чувствуя, как щёки заливаются румянцем. — Расскажи мне лучше вот что… — Она вдруг посерьёзнела и её глаза снова загорелись. — Ты тоже чувствовал… это? Когда применял магию крови на мне?

Дамиан застыл на месте, улыбка сползла с его лица. В классе повисла странная тишина, нарушаемая лишь их неровным дыханием. Мара внимательно следила за его реакцией.

— Это? — переспросил он тихо, опуская руки и нервно переступая с ноги на ногу. Его взгляд на мгновение затуманился. — Да… — наконец выдохнул он.

Мара пристально смотрела на него, не отводя глаз, и её сердце забилось чуть быстрее. Она видела в его взгляде нечто большее, чем просто страх или вину — там было что-то тёмное, что-то глубоко внутри, что он пытался скрыть.

— Когда я применил её, — начал он, осторожно подбирая слова, — я чувствовал… твою кровь. Я ощущал её движение, словно мои руки проникли прямо в твои вены.

Мара сглотнула. Ей было жутко осознавать, что кто-то чувствовал её так… глубоко, словно проникал в самую суть её существа.

— Это было как… — Дамиан на мгновение задумался, — словно я касался чего-то святого и запретного одновременно. Ты чувствуешь силу, но понимаешь, что эта сила не принадлежит тебе, что она чужая. В какой-то момент я испугался, что не смогу остановиться…

— Но ты смог, — твёрдо сказала Мара.

Дамиан сделал шаг ближе.

— Я смог остановиться, потому что… потому что увидел, что эта магия делает с тобой, — прошептал он.

Она не ответила. Мара просто смотрела на него, а он смотрел в ответ. Слов больше не требовалось. Его глаза — обычно такие весёлые и лукавые — теперь глядели на неё серьёзно, внимательно, будто он старался запомнить её. И хотя в этом было что-то тревожное, Мара чувствовала, что они друг другу стали ближе, чем с кем-либо другим. Теперь между ними была не просто дружба или обучение. Их связывала эта запретная магия, нечто тёмное, пугающее, что-то, что не принадлежало ни одному из них полностью, но все же захватило их обоих. Что-то необъяснимое — тянущееся между ними, тяжёлое, но реальное.

— Мы не должны были этого делать, — прошептала она наконец, не отводя глаз.

— Знаю, — Дамиан кивнул, и его голос дрогнул. — Но мы уже это сделали.

Глава 40. Записи Аэлларда

Маре удалось уединиться с книгой Аэлларда только в собственной кровати, наглухо задёрнув балдахин. Днём в спальне почти никогда никого нет, и здесь её точно не достанет Дамиан. Здесь её никто не найдёт.

На неё всё больше давило чувство вины за то, что она пошла в Башню одна, и ей всё больше казалось, что она и в самом деле не права. Это не её личный проект. Это всегда был их общий путь. Дамиан — тот, кто был с ней рядом с самого начала, кто помог ей понять, кем она является, и раскрыть свою силу. Он открыл ей свои тайны, доверил не только свои секреты, но и Веспериса, который не подпускал к себе никого. А она просто… бросила его.

Мара тяжело вздохнула, потёрла виски и заставила себя повторить заученную фразу:

«Я делаю это для его же блага».

Правда, звучала она всё менее уверенно.

Отгоняя ненужные мысли, она взяла себя в руки, расправила спину и открыла книгу, положив её на колени. Её пальцы дрожали от нетерпения.

Книга встретила её неожиданно чётким, аккуратным текстом, написанным на английском языке, хотя стиль и был старомодным.

«Приветствую тебя, мой эфирный друг.

Уверен, у тебя множество вопросов. И, раз ты держишь в руках эту книгу, ты заслужил получить ответы.

Наверное, тебя интересует, почему ты не нашёл никакой информации об эфирной магии. (По крайней мере, я надеюсь, что это действительно так.) Ответ прост: я уничтожил их. Все. До последнего.»

Мара нахмурилась, пальцем следя за строчками. Уничтожил? Зачем? Это противоречило всему, что она считала логичным. Если такая магия существует, почему бы не оставить знания о ней для будущих поколений?

Она продолжила читать, чувствуя, как внутри неё нарастает напряжение.

«Но не спеши злиться на меня, мой друг. Я думаю, очень скоро ты поймёшь, почему я так поступил.

Эфирная магия даёт заклинателю почти безграничную власть, но не каждый, кто ею обладает, действительно достоин этой силы.

Ты спросишь, почему ты? Почему именно ты способен управлять эфиром? Ответ прост: никто не знает. Магия эфира не выбирает лучших или самых достойных. Она приходит случайно. И это — самая большая её слабость. Ты получил её по чистой случайности, и это значит, что теперь твоя ответственность — доказать, что ты достоин этой силы.

Раз ты читаешь эту книгу, значит, ты нашёл Башню Единорога. Ты решил её загадки, прошёл её испытания. И это значит, что ты уже доказал свою способность мыслить нестандартно, принимать сложные решения и смотреть в лицо опасности. Я надеюсь, что это делает тебя достойным.

Однако не обольщайся. То, что ты смог открыть одну Башню, не означает, что ты готов контролировать эфир. Это только начало пути. И в этой книге не будет ответов на все вопросы. Только на те, которые, как я думаю, ты сможешь понять на этом этапе.

Если ты готов продолжать, переверни страницу. Если нет, то сложи эту книгу и забудь о ней. Это твой выбор.»

Мара выдохнула, проводя пальцами по жёлтому краю страницы. Ответ был очевиден.

Она перевернула страницу и чуть не вскрикнула от восторга. Перед ней были инструкции. Настоящие инструкции! Не пространные размышления, не философские рассуждения о природе магии, а чёткие указания, как в учебниках по стихийной магии: с жестами, формулами и пояснениями.

Она листала страницы, её глаза жадно скользили по строчкам. «Эфирная звезда». Она уже знала, как её создавать, но здесь всё было объяснено детально, до мельчайших нюансов. А вот следующая страница была посвящена заклинанию под названием «Эфирный луч». Мара впилась взглядом в текст.

«Эфирный луч представляет собой чистую концентрацию световой энергии. Этот свет не является огнём или пламенем, и способен прожигать камень и даже металл. Главное условие для успешного выполнения — абсолютный контроль над потоком энергии.»

«Поглощающий щит.

Маг создаёт вокруг себя тонкий слой эфирной энергии, которая поглощает магические атаки стихийной природы и нейтрализует их. Магия эфира взаимодействует с энергетическими потоками стихий, нарушая их структуру.»

«Убеждение.

Маг способен посеять простую мысль или эмоцию в сознании другого человека, не нарушая его воли. Это заклинание требует осторожности: оно работает только в том случае, если внушённая мысль не противоречит взглядам цели.»

Мара не могла поверить своему счастью. С каждым абзацем, с каждой новой страницей ей всё больше казалось, что она открывает для себя целую вселенную, о существовании которой раньше только смутно догадывалась.

Конечно, это была лишь малая часть того, что могла эфирная магия. Мара это чувствовала, интуитивно знала, но теперь у неё были чёткие инструкции. Она больше не ощущала себя потерянной. Теперь всё стало реальным, доступным, управляемым.

Некоторые из этих чар Мара могла испытать сама прямо сейчас, правда, конечно, не здесь. Но для большинства нужен был… напарник.

Её грудь снова сдавило от неприятного чувства. Ей нужен был Дамиан. Она не знала, что мучило её больше: разъедающее изнутри чувство вины, или унизительное осознание того, что она не могла справиться одна.

* * *

Завтрак в общем зале был таким же шумным, как всегда. Взрывы смеха, звон столовых приборов, запах свежих булочек и кофе смешивались в единое утреннее марево. Мара задумчиво ковырялась вилкой в своей тарелке с омлетом, время от времени бросая взгляд на двери в ожидании одной единственной кудрявой головы. Но Дамиана всё не было.

Она обернулась через плечо, чтобы убедиться, не пропустила ли его появление, и вдруг заметила его в самом углу зала. Он стоял у стола Дома Титана, болтая с кем-то. Мара щурилась, пытаясь разглядеть, с кем именно, пока её глаза не выхватили из толпы фигуру Мередит Слоун.

Высокая и подвижная, с ровной загорелой кожей, прямыми светлыми волосами, аккуратно собранными в низкий хвост, и светло-карими глазами. Она что-то сказала, и Дамиан громко рассмеялся, запрокинув голову. Затем он привычным движением провёл рукой по волосам, и у Мары буквально перехватило дыхание. Она видела этот жест столько раз, но стороны это выглядело так, будто он… флиртует.

Мара почувствовала, как что-то острое и горячее прокатилось по её груди и осело где-то в животе. Она поспешно отвернулась, уткнувшись взглядом в свою тарелку, хотя не видела ничего из-за застелившей глаза пелены непонятной ярости. Она несколько раз глубоко вздохнула, пытаясь унять странное, незнакомое чувство.

«Что за глупости?» — подумала она, крепко сжимая вилку. — «Почему меня это вообще волнует? Пусть болтает с кем хочет. Это его дело.»

Но её мысли не унимались. Вспышка смеха Мередит, доносящаяся из-за её спины, заставила её челюсть сжаться. В голове начала зарождаться лютая, необъяснимая ненависть к этой девчонке.

«О чём они говорят так долго? Почему она так громко смеётся?»

Мара снова глубоко вдохнула и шумно выдохнула. Но к тому моменту, как она наконец немного успокоилась, Дамиан уже появился рядом с ней, плюхнувшись на скамью. Он был в своей обычной манере беспечен и жизнерадостен.

— Доброе утро, — сказал он, хватая булочку из корзинки на столе. — Ну, что нового?

— Ничего, — выдавила Мара. Она взяла кружку с чаем, чтобы занять себя хоть чем-то.

— Что-то не так? — спросил он, заметив перемену в её поведении.

— Да всё нормально, — поспешно ответила она, чувствуя, как её голос звучит выше обычного. Сделав вид, что задумалась, и, стараясь выглядеть непринуждённой, она добавила: — О чём ты разговаривал с Мередит?

Дамиан поднял брови, и его лицо мгновенно озарила довольная ухмылка.

— А, вот оно что, — протянул он, не скрывая своего веселья. — Мы обсуждали ближайшее собрание дуэльного клуба. Ты же знаешь, что она тоже участвует? Очень хороший дуэлянт, кстати.

Мара почувствовала, как её зрение снова помутнилось. «Хороший дуэлянт, значит?»

— Понятно, — сказала она как можно более спокойно. Она сделала ещё один глоток чая и добавила: — И… Как близко вы знакомы?

— Уж точно не так близко, как с тобой… — многозначительно пробормотал Дамиан так, чтобы слышала только она, но его тон тут же сменился. — А ты что, ревнуешь, Сейр?

— Ревную? Тебя? — Мара хохотнула, но её смех прозвучал ужасно фальшиво. — Не смеши меня, Дамиан. Просто… любопытно, и всё.

— Ага, конечно, — протянул он, наклоняясь вперёд. Самодовольное выражение на его лице было просто невыносимым. — Но если тебя это беспокоит, мы просто обсуждали клуб. Кстати, я же тебя уже раз сто звал присоединиться. Почему ты так упорно отказываешься?

Мара, скрестив руки на груди, задумчиво прищурилась.

— Может, и правда стоит присоединиться, — сказала она.

Дамиан приподнял бровь, удивлённый её неожиданным согласием.

— Ого. Неужели я наконец-то тебя уговорил? Интересно, что изменило твоё мнение?

— До меня дошли слухи, что ты лучший дуэлянт школы, — Мара смущённо отвела взгляд и провела пальцем по ободку чашки. — Мне кажется, что если я буду рядом с тобой, у меня будет шанс чему-то научиться.

«И уничтожить Мередит Слоун».

— Ну… да, — Дамианова спесь вдруг куда-то исчезла, и он слегка покраснел. — Говорят, что я действительно лучший.

Мара подняла на него взгляд.

— И ты мне об этом не сказал? Почему?

Он снова улыбнулся, качнув головой.

— Ну, я не хотел, чтобы ты подумала, что я выпендриваюсь. Ты же знаешь: дьявольски красив, невероятно умен, чертовски остроумен, ещё и лучший дуэлянт школы? — он пожал плечами. — Это уже чересчур.

Мара тихо фыркнула, усмехнувшись.

— Ну да, ты же у нас известный скромник.

— На самом деле… — Дамиан вдруг посерьёзнел. — Я и сам не знаю, почему не сказал. Наверное, это и правда было бы слишком.

— Что «слишком»? — она склонила голову набок.

— Ну… — он поёрзал на месте. — Тебе и так было тяжело вписаться в новое место. Если бы я сразу начал хвастаться всеми своими регалиями, это бы могло тебя… подавить. А я этого не хотел. Я хотел, чтобы ты во мне видела друга, а не «недосягаемую звезду».

Мара молчала, пытаясь уложить в голове, как человек, который её совсем не знал, мог проявлять такую заботу. А потом усмехнулась:

— А титул лучшего дуэлянта школы гораздо проще скрыть, чем-то, что ты дьявольски красив, невероятно умен и чертовски остроумен?

— Рад, что ты это признала, — Дамиан широко улыбнулся и развернулся к столу, наливая себе чай. — А вот кто из нас кого сейчас подавляет, это уже большой вопрос, Мара Сейр. Пожалуйста, не отнимай у меня хотя бы дуэльный клуб.

Он вдруг хлопнул себя по лбу и отставил кружку с чаем на стол.

— Вечно девочки меня отвлекают, — пробормотал он, нагнувшись к своей сумке.

Мара лишь закатила глаза, наблюдая за ним.

Дамиан вытащил из сумки сложенную газету. Он развернул её с явным нетерпением и положил прямо перед Марой, загнув страницу так, чтобы нужная статья оказалась перед её глазами.

— Вот, смотри, — сказал он, наклонившись ближе и стуча пальцем по тексту. — «В субботу Кай Ардонис выступит в Кан Афоне с агитационной программой своей партии.» Это наш шанс посмотреть на него лично. Мы ведь до сих пор не уверены, что он был в Башне Оленя.

Мара нервно прикусила губу и повернулась к нему.

— А если это и в самом деле был он? — тихо спросила она. — Получается, мы сами придём прямо к нему в руки?

— Он же не убъёт нас на глазах у всего честного народа? — в голосе Дамиана было гораздо меньше уверенности, чем ему бы хотелось. — Спрячемся на виду. В этой толпе он нас даже не заметит.

Мара колебалась.

— Мы ничего не будем делать! — продолжал упрашивать Спэрроу. — Только посмотрим на него, и всё.

— А что если окажется, что это и правда он? — напряжённо поинтересовалась она. — Что мы будем делать тогда?

— Давай решать проблемы по мере их поступления, — сказал он серьёзно.

— Хорошо, — Мара кивнула. — Мы пойдём посмотреть на Кая Ардониса.

* * *

Вернувшись с дополнительного занятия у профессора Абернати в общую комнату, Мара устало потянулась. Тренировка у реки выдалась долгой, и сырость пробрала её до самых костей, несмотря на магическую защиту. Всё, о чём она могла думать сейчас, — это как сесть поближе к камину, завернуться в плед и отогреться.

Но её любимое место уже было занято. Возле одного из маленьких боковых каминов в укромном уголке, закинув ногу на ногу, сидел Весперис. Он был погружён в чтение, и, как всегда, казался полностью отстранённым от окружающего мира. Мара подошла ближе и наклонилась, чтобы прочитать название книги.

— «Таинственный остров»? — воскликнула она. — Это же моя любимая книга!

Весперис поднял голову на её голос. Его бледные губы тронула лёгкая улыбка.

— У тебя хороший вкус в литературе, Сейр, — тихо ответил он.

Мара знала, что Весперис не любит, когда нарушают его покой. Он явно не искал компанию. Но, чувствуя укол вины за то, что последние несколько дней она слишком много времени проводила с Дамианом, Мара решила игнорировать очевидные знаки и восстановить баланс их трио. Поэтому она без спроса опустилась рядом с ним на диван.

Весперис слегка повернулся, явно удивлённый её наглостью.

Мара на секунду замерла, колеблясь, но тут же озвучила внезапно посетившую её идею:

— Давай я почитаю тебе вслух.

Весперис моргнул, его лицо на мгновение отразило растерянность.

— Ну, ты ведь читаешь… — Мара замялась, пытаясь подобрать слова. — С помощью магии. И, наверное, это утомляет?

— Это не проблема, — отозвался он спокойно. — Я привык.

— Да ладно тебе! — Она махнула рукой. — Мне совсем не сложно!

Он помедлил, вздохнул и протянул ей книгу. Мара радостно подпрыгнула на месте, быстро скинула ботинки и устроилась удобнее, подобрав под себя ноги.

— Так, где ты остановился?

— Глава двенадцатая. Можешь начать с начала, если хочешь.

Мара открыла книгу, листая до указанного места. Её сердце забилось быстрее от предвкушения: она любила эту книгу всей душой и вдруг поняла, как здорово разделить её с кем-то ещё. Она прочистила горло.

— «Окинув последним взглядом местность, колонисты острова Линкольна обошли вокруг узкой вершины кратера и спустя полчаса уже снова были на первом плато, у своего ночного лагеря…» — начала она, но вдруг краем глаза заметила на лице Веспериса странную, едва различимую тоску.

— Что такое? — спросила Мара, опуская книгу.

— Просто… Это так странно — слышать голос другого человека, читающего то, что я только что… озвучивал у себя в голове. — Уголки его губ дрогнули, но улыбка вышла натянутой. — Моя мама раньше читала мне. В тайне от отца. Он считал, что я должен справляться сам.

Мара прикусила губу, не зная, что сказать. Она хотела было спросить, что стало с его мамой, но что-то подсказывало ей этого не делать. Поэтому она глубоко вздохнула и вернулась к чтению.

Но вскоре её снова отвлекло выражение лица Веспериса. На этот раз он чуть улыбался — искренне, почти по-детски.

— Ну что опять не так? — нахмурилась она. Сложно было найти менее благодарного слушателя.

Весперис не торопился отвечать. Его улыбка была лёгкой, но настоящей, и что-то в его лице казалось расслабленным, каким Мара видела его крайне редко.

— Ты ужасно читаешь по ролям, — он усмехнулся, но затем его тон сменился. — А ещё ты очень живая сейчас.

— Живая? — переспросила Мара. — Что это значит? Я вообще-то всегда живая.

— Ты понимаешь, о чём я, — ответил он с лёгким раздражением, но без настоящего укора. — Ты читаешь с эмоцией. С любовью к этой истории. С энтузиазмом, даже если у тебя совершенно не получается голос Гедеона Спилета.

— Эй! — она рассмеялась. — Я думала, что «живым» из нас двоих обычно кажется Дамиан. Он, знаешь, всегда шумный, весёлый, постоянно полон энергии.

— Может быть, я просто привык к нему, — Весперис пожал плечами. — А может быть, иногда он слишком яркий и раздражающе энергичный.

Мара тихо хихикнула, прекрасно понимая, о чём он говорит.

— Но вообще-то ты права, вы оба живые, — его голос стал тише, и поддёрнулся уже знакомой ей меланхолией. — Вы двое… позволяете мне тоже почувствовать себя живым. Хоть ненадолго…

Мара вытянула ногу и с силой пихнула его носком в бедро, не дав договорить.

— А ну-ка цыц! — приказала она не терпящим возражений тоном и снова разложила книгу на коленях.

Весперис сначала растерянно моргнул, а потом тихо рассмеялся. От этого звука у Мары вдруг защемило в груди. Она снимет с него это чёртово проклятие, чего бы ей это ни стоило.

Глава 41. Просьба

Мара держалась, как могла. Но её хватило всего на несколько дней. Конечно, она не планировала держать это в тайне от Дамиана вечно, но всё же она старалась оттянуть этот момент.

Но, во-первых, она уже наизусть выучила все заклинания из книги Аэлларда, которые могла применять сама. Это было не сложно, ведь таких там всего несколько. Для остальных же ей нужен был помощник. И это не мог быть никто другой.

А во-вторых… Всё это время Мара ощущала странную… связь. Она появилась сразу после того, как она применяла магию крови на Дамиане. И теперь не исчезала, куда бы она ни пошла. Словно невидимая ниточка связывала их, позволяя ей каким-то неведомым образом «чувствовать» его, где бы он ни был. Она предугадывала его появление даже до того, как он войдёт в комнату, она узнавала его шаги, даже если он был далеко, за спиной, или шёл через шумный зал.

Магия крови, наверное, связала их, и теперь их сущности соприкасались. Она не знала, было ли это хорошо или плохо, но точно чувствовала: эта связь была реальной. Она будто стала частью неё, как ещё один внутренний орган, как чувство равновесия или интуиция.

И эта связь делала её вину с каждый днём всё более невыносимой. Теперь, каждый раз, когда она замечала его широкую улыбку, когда слышала его шутки или видела, как он пытается пригладить непослушные кудри, её сердце тяжело падало куда-то вниз. Ей казалось, что она предала его, нарушила невидимый договор между ними.

Мара тяжело вздохнула. Она чувствовала его прямо сейчас этажом выше, в общем зале, вместе с остальными учениками. Знала, что он сейчас делает: скорее всего, обменивается новостями с Уайнрайтом и Глин-Дуром. Возможно, он уже съел свою вторую булочку, тщательно размазав по ней масло, как он любил. Она чувствовала его настроение, его беспокойство, его… присутствие.

Нет, со временем не станет легче, станет только хуже и сложнее. Нужно сказать сейчас.

К счастью, эта связь работала в обе стороны. Где бы он ни был, Дамиан всегда находил её. И Маре оставалось только ждать.

Растянувшись на полу на пледе Дома Тритона в секретном классе, Мара игралась с эфирными звёздами. Они искрились в воздухе, вращаясь вокруг её пальцев, и плавно поднимались вверх, как светлячки. Она направляла их на потолок, складывая в созвездия.

Дверь скрипнула. Дамиан на мгновение замер и улыбнулся, любуясь огоньками.

— Это созвездие дракона? — спросил он, подходя ближе и растягиваясь на стуле.

— Да, — Мара поднялась и присела на край парты.

Какое-то время они ничего не говорили, глядя на потолок. Мара всё никак не могла собраться с силами.

— Скажи, Дамиан, — начала она издалека, пытаясь выглядеть как можно более непринуждённо, — почему ты вечно носишь с собой мятные леденцы?

Он опустил на неё взгляд и прищурился, словно пытаясь понять, зачем она задаёт такой странный вопрос.

— Хочешь знать мою великую тайну? — уголки его губ приподнялись в знакомой ухмылке. Он похлопал руками по карманам. — Чтобы сохранять дыхание свежим на случай, если кто-нибудь захочет меня поцеловать.

Мара засмеялась, качая головой, и облокотилась на парту.

— Мне кажется, ты прилагаешь слишком много усилий для такого маловероятного события.

— Маловероятного? — протянул он с притворной обидой, продолжая шарить по карманам. — Кажется, ты недооцениваешь мой шарм.

— Разве? — Мара сузила глаза. — И сколько раз тебе эти конфетки пригодились?

— Пока ни разу, но это не значит, что я не должен быть во всеоружии.

Дамиан, наконец, выудил из кармана брюк маленький зелёный свёрток и протянул ей.

Она взглянула на конфетку, потом на него и прыснула, прикрыв рот рукой.

— Серьёзно? Ты только что рассказывал про поцелуи, а теперь предлагаешь мне леденец? Это что, намёк?

Дамиан нахмурился, переводя взгляд с конфеты на неё, а потом снова на конфету. В его лице читалась настоящая растерянность.

— Постой. Что это сейчас было? — спросил он, медленно убирая руку.

Мара прикусила губу, понимая, что она всё ещё может отступить и соврать. Но она уже не могла держать это в себе. Поэтому она честно ответила:

— Я применила на тебе новое заклинание.

— Заклинание? — повторил он, его тон стал осторожным, и он откинулся на спинку стула. — И ты узнала его… из своего сна?

Мара отвела взгляд, и пальцы нервно скользнули по ремешку сумки.

— Нет, — наконец сказала она достала из сумки книгу и протянула ему.

Дамиан поднял глаза на неё, и в них зажглось подозрение.

— Что это?

Мара задержала дыхание, готовясь к тому, что её худшие страхи могут оправдаться.

— Записи Аэлларда.

В комнате стало тихо. И Дамиан, наконец, понял.

— Подожди, — произнёс он медленно, словно боялся услышать ответ. — Ты хочешь сказать, что снова пошла в Башню… одна?

Её сердце ухнуло вниз.

— Да, — тихо сказала она.

Повисла напряжённая тишина. Дамиан продолжал сверлить её взглядом, и его лицо становилось всё мрачнее.

Мара открыла было рот, чтобы оправдаться, но он внезапно вскочил со стула так резко, что тот с грохотом отлетел назад. Громкий звук заставил её вздрогнуть. В следующую секунду его кулаки вспыхнули, их охватило яркое пламя, языки огня обвили его запястья. Пол у него под ногами чуть задымился.

Мара попятилась.

Но Дамиан вдруг застыл. Он глубоко вдохнул и сжал кулаки ещё сильнее, почти до боли, закрыв глаза. Пламя погасло, оставив после себя лишь дым.

Затем, так ничего и не сказав, он рывком развернулся к двери.

— Если тебе так нравится справляться одной, — бросил он через плечо, — то и оставайся одна.

— Дамиан! — вскрикнула Мара, сделав шаг к нему, но её голос прозвучал слишком слабо, слишком тихо.

Он не остановился.

Мара зажмурилась и мысленно взмолилась: «Пожалуйста, не уходи. Пожалуйста, поговори со мной.»

Он замер у самого выхода, уже положив ладонь на дверную ручку, и медленно обернулся, его лицо было каменным, а глаза — тёмными, темнее, чем обычно.

— Ты… снова что-то сделала, да? — зашипел он.

Она молча кивнула, чувствуя, как её грудь сдавило от вины и страха.

— Что ты внушила мне на этот раз? — он сделал шаг ближе, не повышая тона, но от этого казался ещё опаснее.

Мара сглотнула, в её памяти всплыло всё, что она знала про Дамиана. Про то, что даже старшекурсники не решаются выходить с ним на дуэль. Про то, что он владел магией крови. И ей стало по-настоящему страшно.

— Я… Я просто хотела, чтобы ты остался, — с трудом выдавила она.

Он не двигался, словно её слова заставили его осознать что-то важное. Его взгляд впился в неё, и в этот момент она увидела, как внутри него бушует шторм.

— Ты думаешь, это оправдание? — спросил он, прищурившись. Его голос дрогнул от гнева, за которым скрывалась неуверенность. — Ты думаешь, мне приятно, что кто-то копается у меня в голове?

— Дамиан, я… — начала она, но он поднял руку, останавливая её.

— Нет, послушай. Я злюсь. Не только потому, что ты снова подвергла себя опасности. А потому что… — Он резко выдохнул, глядя в сторону, будто не мог выдержать её взгляда. — Потому что я не могу понять, чего мне теперь бояться больше: того, что с тобой может что-то случиться, или тебя самой.

Мара открыла рот, чтобы возразить, но его слова поразили её настолько, что она не смогла выдавить ни звука.

— Ты понимаешь, что это значит? — продолжил он, всё ещё не глядя на неё. — Ты ведь могла сделать со мной что угодно. Ты могла внушить мне… что угодно.

— Я никогда бы не заставила тебя сделать что-то против твоей воли, — быстро сказала она, с трудом преодолевая страх перед ним и делая шаг вперёд. — Это… это невозможно. Так написано в книге. Это не принуждение, Дамиан, это… просьба. Заклинание не может заставить тебя сделать то, чего ты не хочешь.

Его взгляд метнулся к ней, и она заметила, как в его глазах на мгновение мелькнуло что-то болезненное.

— Так значит… — произнёс он, вдруг растеряв свой гнев. — Ты хочешь сказать, что я хотел остаться?

Она опустила глаза, чувствуя, как её лицо заливает жар.

— Может быть… — тихо произнесла она.

На мгновение в комнате повисла напряжённая тишина. Она чувствовала, как его взгляд обжигает её, но не смела поднять глаза.

Наконец, Дамиан шумно выдохнул, словно пытаясь выпустить из себя остатки невыраженной ярости. Подошёл ближе, почти вплотную.

— Знаешь, Мара, — начал он, уже спокойнее. — Тебе не нужно применять магию, чтобы я остался. Или чтобы я дал тебе конфету.

Он наклонился и заглянул в её лицо, чтобы она не могла избежать его взгляда.

— Ты могла бы просто попросить.

Несколько секунд они просто смотрели друг на друга. Воздух между ними оставался густым, как сироп. Дамиан пристально изучал её, словно пытаясь что-то разгадать. В его глазах метались тени — то ли остатки гнева, то ли смущение, то ли что-то ещё, что он сам не мог объяснить.

Вдруг он моргнул, а потом нахмурился.

— Значит… — начал он, осторожно. — В тот день, когда я не мог тебя найти… Ты не была с Диланом тогда?

Мара недоумённо моргнула в ответ.

— Что? — переспросила она, что бы убедится, что ей не послышалось. Его это сейчас волновало?

— Ничего. Не важно, — быстро сказал он. — Просто… Просто пообещай мне, что больше не будешь лезть ко мне в голову без моего разрешения.

— Обещаю! — с чувством ответила Мара и энергично кивнула.

Дамиан закрыл глаза и снова вздохнул, на этот раз как будто бы с огромным облегчением. Затем достал из кармана леденец и протянул ей.

— Так это всё-таки намёк? — улыбнулась Мара, принимая конфетку.

Он упал на стул и устало закрыл руками лицо.

— Расскажи мне уже всё про Башню, Сейр, — приглушенно простонал он. — И постарайся больше не утаивать ничего, хорошо?

Глава 42. Дилан

В кабинете теории магии стоял лёгкий гул голосов — профессор Рэнсом ещё не появился, и студенты лениво занимали свои места. Мара, облокотившись на край стола, нервно листала конспект, пытаясь сосредоточиться на предстоящей теме. Этот предмет всё ещё давалась ей тяжело.

Вдруг над ней нависла незнакомая тень. Она повернулась и увидела перед собой Дилана Айра. Его тёмные волосы были как всегда идеально зачёсаны назад, а зелёные глаза смотрели на неё с ленивой самоуверенностью. Он слегка улыбнулся — той самой полуулыбкой, от которой большинство девочек на их курсе, как она знала, теряли голову.

— Ты что-то хотел? — неуверенно спросила она, всё такие против своей воли слегка млея перед его обаянием.

— Слушай, — Дилан сунул руки в карманы и чуть качнулся на пятках. — Мне не нравится, когда меня обвиняют в том, чего я не делал.

Мара недоумённо моргнула.

— Слухи, которые ходят о нас с тобой, — пояснил он с раздражающей снисходительностью. — Просто подумал, что стоит это исправить.

— Исправить?

— Именно. — Его улыбка стала шире. — Давай прогуляемся как-нибудь. Сделаем слухи правдой.

Мара открыла рот, но слова, похоже, застряли где-то в горле. Она не верила своим ушам. Он что, действительно это предложил?

— Ты серьёзно? — только и смогла выдавить она.

— Серьёзно. — Дилан улыбнулся, будто был уверен, что она вот-вот согласится. — Но я не хочу, чтобы ты подумала что-то не то. Ты… ничего, — его взгляд скользнул по ней, оценивающе, но быстро вернулся к её лицу. — Но ты не в моём вкусе.

Брови Мары сами собой взметнулись вверх, а её робость перед ним как рукой сняло.

— Не в твоём вкусе? — переспросила она, сузив глаза.

— Ну… — он задумался, явно выбирая слова. — Скажем так, я больше предпочитаю девушек, которые умеют быть… женственными. Платья, манеры, ты понимаешь. А ты — как бы это сказать… Не обижайся, но ты всё-таки не Лилиан.

Ах вот в чём дело.

— Знаешь что, Дилан, — Мара оттолкнулась от парты и выпрямилась. Её голос дрожал от ярости. — Ты мне вообще-то тоже не очень-то нравишься. Так что найди кого-нибудь другого, что бы позлить Лилиан.

Она развернулась на каблуках и направилась за парту к Дамиану и Весперису. А Дилан так и стоял посреди класса раскрыв рот, явно не веря, что только что получил отказ.

— А говорила, что я отпугиваю твоих поклонников, — пробормотал Дамиан. Он прилагал титанические усилия, что бы скрыть удовольствие, но получалось у него из рук вон плохо. — Похоже, ты и сама с этим неплохо справляешься.

— Замолчи, — огрызнулась Мара, стараясь не смотреть в сторону Айра.

— Что это за звон? — Весперис театрально приложил ладонь к уху. — Кажется, с таким звуком разбивается хрупкое эго Дилана Айра. Жаль, что я не вижу выражение его лица.

— Как ты это сделала? — не унимался Дамиан. — Как тебе удалось избежать магии его идеальных скул? Это какие-то новые защитные чары? Я думал, что Дилан Айр способен влюбить в себя даже мраморные статуи.

— Может быть, у неё просто ужасный вкус на парней, — подхватил Весперис.

— Так и есть, — проворчала Мара, старательно раскладывая перед собой конспекты и чувствуя, что всё больше глаз в классе смотрят на неё. — У меня абсолютно отвратительный вкус на парней. Именно поэтому я провожу так много времени с вами двумя.

— Это было больно, — Дамиан поморщился.

— Но справедливо, — подытожил Весперис.

* * *

Дамиан был целый день как на иголках. Его нога постоянно подёргивалась под столом, он машинально щёлкал пальцами, а иногда так долго смотрел в одну точку, что даже профессор Рэнсом, обычно снисходительный к его выходкам, не выдержал и спросил, всё ли с ним в порядке. Мара и Весперис заметили его состояние, но вопросов не задавали. Они знали, что если Дамиан захочет что-то сказать, то сделает это сам.

И он действительно захотел. Едва прозвенел последний звонок, он буквально подхватил их обоих с мест и поволок в секретный класс, даже не потрудившись что-либо объяснить.

— Нам нужно поговорить, — пробормотал он, открывая дверь и заталкивая их внутрь.

Все трое сели кругом за одну из парт. Дамиан долго не решался заговорить, кусая губы и нервно теребя галстук, но, наконец, поднял глаза на Веспериса.

— Весперис, — начал он, его голос был гораздо серьёзнее, чем обычно. — Я хочу, чтобы ты рассказал всё, что знаешь о проклятии. Ничего не утаивая.

Весперис на мгновение застыл. Затем раздражённо вздохнул, словно рассказывал это уже тысячу раз, но что-то в тоне Дамиана заставило его кивнуть и подчинится.

— Хорошо, — сказал он, откидываясь на спинку стула. — Хотя я уже говорил, что знаю не так уж много. Проклятие было наложено на Кирейна Кроина. И на всех его потомков. Оно действует только на магов, рождённых в этом роду с доминантой огня, и на другие доминанты не распространяется.

Дамиан наклонился вперёд, опираясь локтями на парту.

— А кто его наложил? — спросил он. — Известно, кто или что это сделало?

Весперис покачал головой.

— Никто не знает, — сказал он. — Но с самого начала было очевидно, что проклятие невероятно сложное. Это не просто какая-то порча. Оно вплетено в саму кровь.

Дамиан оттолкнулся от столешницы ладонями, поднялся с места, и начал мерить шагами комнату.

Мара кинула на Веспериса быстрый взгляд, тот в ответ повернул к ней голову и вопросительно поднял бровь, словно чувствовал её недоумение.

Дамиан, наконец, замер в центре комнаты, обернулся к ним и шумно выдохнул.

— Я, наконец, добрался до важных записей в дневниках Кроина. — сказал он, словно это стоило ему огромного усилия. — И я должен вам рассказать, что там написано.

Мара и Весперис напряглись.

Дамиан медленно подошёл ближе и снова сел напротив них.

— В дневнике написано, что Кроин не убивал Аластора Ардониса.

— Что? — Мара изумлённо выдохнула. — Но ведь это… Все говорят, что Кроин убил его. Он спас мир, потому что предал его.

— Это неправда, — сказал Дамиан, качнув головой. — Но это ещё не всё.

Он наклонился ближе, почти ложась на парту. Мара и Весперис инстинктивно сделали то же самое.

— Кирейна Кройна проклял Аластор Ардонис. — произнёс Дамиан почти шёпотом. — Совершив самую ужасную жертву.

— Что ты имеешь в виду? — Весперис мотнул головой.

— Они сражались. Битва была тяжёлой и кровопролитной, — продолжил Спэрроу. — Но Кроин победил. Он был так уверен в этом, что даже смеялся над Аластором, когда тот достал кинжал.

— Кинжал? — переспросила Мара.

— Да, — кивнул Дамиан. — Кроин думал, что Аластор собирается напасть на него. Но он ошибался. Аластор сказал, что его предательство не останется без последствий. Что за это будут расплачиваться все его потомки до последнего.

— Что он сделал? — настороженно спросил Весперис.

— Он перерезал себе горло, — медленно сказал Дамиан, переводя взгляд с одного на другого. — Его кровь хлынула на пол, смешиваясь с кровью Кроина. Он пожертвовал своей жизнью, чтобы наложить проклятие на весь его род. Он сказал, что каждый потомок Кроина с доминантой огня умрёт до того, как сможет оставить своё потомство. До совершеннолетия.

Мара почувствовала, как холод пробежал по её коже.

— Он проклял кровь, — тихо произнёс Весперис, и в его голосе проскользнула странная нотка.

Мара выжидательно смотрела на Дамиана, но он молчал.

— И? — поторопила она. — Как это нам помогает? Кроин нашёл способ снять его?

Он откинулся на спинку стула.

— Дальше я не читал. Просто подумал… что это важно. — Он посмотрел на Веспериса. — И что ты должен знать.

Мор устало провёл рукой по волосам, но Дамиан продолжил, словно возобновляя разговор, который начался очень давно, и так и не был завершён.

— Ты здесь не причём, Весперис, — он положил руку на его предплечье. — Это не рок и не судьба. Ты не искупляешь грехи Кроина. И ты не ошибка. Это проклятие — просто обида и злоба побеждённого человека, который не мог смириться со своим поражением.

Весперис не отвечал, но на его лице больше не было привычного холодного безразличия. Казалось, он боролся с чем-то внутри себя, с чем-то глубоким и тяжёлым.

— Теперь мы знаем, откуда оно взялось и как работает, — Дамиан крепче сжал его руку. — А значит, найдём способ от него избавится. Может, Кроин и сам нашёл его, но не успел ничего сделать.

Мара, боявшаяся вмешиваться в их диалог, вдруг подала голос:

— А что стало с Кроином?

— Никто не знает, — Спэрроу нехотя отпустил Веспериса. — Однажды он просто исчез, и больше никто его никогда не видел.

Весперис тяжело поднялся со своего стула и провёл рукой по лицу, глубоко вдохнув.

— Мне нужно побыть одному, — наконец сказал он тихо, почти извиняющимся тоном.

— Весперис… — Мара схватила его за рукав. Она знала этот тон, видела эту отстранённость. Это был Весперис, уходящий в свою неприступную крепость, откуда его было невозможно достать.

И он остановился. А затем сделал едва уловимый жест рукой и осторожно взял её за кончики пальцев, словно это было всё, что он мог себе позволить.

— Я… правда вам благодарен, — сказал он, его голос был мягким и почти трогательным. — Это значит для меня больше, чем я могу объяснить. Дамиан…

Весперис повернул голову к нему, и Дамиан кивнул, словно тот мог это увидеть. Но Мара знала, что сейчас они общаются без слов и даже без зрительного контакта.

Его пальцы чуть сильнее сжали её, но этого короткого жеста было достаточно, чтобы передать то, что он не мог выразить.

— Но мне действительно нужно побыть одному, — продолжил он. — Чтобы… уложить это всё в голове.

Мара хотела возразить, хотела снова сказать, что он не обязан разбираться один, но её слова застряли в горле. Было что-то в его тоне, в его лице — он и правда не пытался сейчас оттолкнуть их, как делал раньше. И она отпустила его руку.

На секунду застыв перед дверью, Весперис ушёл.

Мара повернулась к Дамиану.

— Это ведь не всё, да? — тихо спросила она, и это было скорее утверждение, чем вопрос.

— Это не всё, — он кивнул. — Но я не читал дальше специально. Если бы я нашёл в дневниках что-то, что он не должен знать… Ты же знаешь, он услышал бы, если бы я соврал.

Мара не отрывала от него взгляд, пытаясь прочесть в его лице больше, чем он говорил.

— Но ты думаешь, что там что-то есть?

— Да, — сказал он. — Я чувствую, что там есть разгадка. Что-то, что объясняет, как снять это проклятие. Но… чтобы снять проклятие, созданное магией крови, нужно применить магию крови. Я в этом почти уверен.

— Весперис на это не пойдёт, — Мара опустила голову.

— Именно, — ответил Дамиан, с горечью усмехнувшись. — Я знаю, что это звучит ужасно. Но если у нас будет шанс… мы должны попробовать. Ты готова действовать без него?

Мара прикусила губу, чувствуя, как её охватывает страх. Страх перед тем, что им придётся сделать. Перед тем, что это может разрушить их дружбу с Весперисом. И перед тем, что будет, если они выберут не делать ничего. Может это было неправильно, но если им придётся взять весь груз ответственности за тёмную магию на себя, то они это сделают. В конце концов, они это уже сделали.

Мара подняла глаза на Дамиана и кивнула.

Глава 43. Комплименты

Пятничный вечер перед предстоящим визитом в город для того, чтобы посмотреть на Кая Ардониса, был напряжённым. Мара в тайне надеялась, что это всё-таки окажется не он. Правда, это создаст только ещё больше вопросов. Но верить в то, что влиятельный политик пытался убить их обоих, ей не хотелось.

С двумя чашками чая в руках Мара вошла в комнату самоподготовки. Дамиан уже ждал её в самом дальнем углу, развалившись на стуле, окружённый кипой старых книг и свитков, которые он притащил из архивов академии. Его сумка валялась где-то в стороне, а на столе царил абсолютный хаос из бумаг и конфетных обёрток.

— Держи, — сказала она, ставя одну из чашек перед ним.

Дамиан поднял взгляд, обрадованно улыбнулся и заглянул в чашку.

— Спасибо! С сахаром?

— Две, — коротко ответила Мара и высыпала горсть конфет из кармана прямо на его записи.

— Читаешь мои мысли! — с чувством произнёс он, тут же схватив одну из конфет и отправляя её в рот.

Мара уселась рядом, открывая учебник по алхимии. Она искренне надеялась, что в этот раз сможет сделать домашнее задание заранее, а не в последний момент, как обычно. Дамиан, тем временем, углубился в поиски какой-то информации о Кае Ардонисе в старых архивных записях.

Вдруг поверх конспектов Мары легла большая книга с портретами выпускников.

— Вот, полюбуйся, — произнёс Дамиан, ткнув пальцем в один из портретов. — Выпуск 1869 года.

Мара нахмурилась, но всё же взглянула на страницу. С рисунка на неё смотрел щуплый юноша с нелепой стрижкой, жидкими усиками и усталым, каким — то подавленным взглядом. Под портретом значилось имя: Кай Ардонис.

— Это он? — с недоверием спросила Мара.

— Разве что есть ещё один Кай Ардонис того же возраста, — съязвил Дамиан. — Не похож он на лидера нации, не находишь?

Мара вновь уставилась на портрет. Молодой Кай Ардонис действительно не был похож на того уверенного, статного мужчину с фотографий из газет. Её лицо слегка скривилось, но она быстро взяла себя в руки.

— То, что он не был симпатичным в школьные годы, не делает из него плохого политика или человека, — неохотно пробормотала она, отворачиваясь от книги.

— Ага, конечно, — проворчал Дамиан. — Слушай, он закончил академию на тройки. Никогда не был старостой. И вообще не участвовал в школьной жизни. Разве так себя ведут будущие политики?

— А ты уверен, что знаешь, как ведут себя будущие политики? — парировала Мара.

Они одновременно обернулись на Рози Уолш — их старосту, которая как раз в этот момент громко отчитывала Ллейна Хаверфорда за то, что он списывает домашнюю работу у Меррика Глин-Дура. Ллейн закатил глаза так демонстративно, что это можно было заметить даже с другого конца комнаты, но Рози не собиралась отступать.

Дамиан сузил глаза, глядя на Мару с подозрением.

— А чего это ты его защищаешь?.

Она снова вздохнула и вернулась к своим записям.

— Я его не защищаю, — сказала она, не поднимая глаз. — Просто пытаюсь быть объективной.

Но погрузиться в алхимию у Мары не вышло. Она заметила, как Дамиан напрягся, устремив немигающий взгляд куда-то вверх, и обернулась. Прямо к их столу целенаправленно приближался Дилан Айр.

Совершенно не обращая внимания на буравящий его взор Спэрроу, Дилан подошёл вплотную и присел на край стола, загородив вид на Дамиана.

— Привет, Мара, — сказал он своим обольстительно низким голосом, который теперь казался Маре смехотворным.

Она чуть отодвинулась, чтобы не приходилось задирать голову слишком сильно, и выжидательно уставилась на него.

— Слушай, я тут думал… — начал Дилан. — Может, я был немного резким в прошлый раз.

Мара приподняла правую бровь.

— В каком смысле?

Дилан смущённо поправил волосы.

— Я просто хотел сказать, что… возможно, я не так выразился. Ты… — Он замялся, глядя ей прямо в глаза, но потом улыбнулся своей фирменной обворожительной улыбкой. — Ты на самом деле очень… милая. У тебя такое… кругленькое лицо. В хорошем смысле!

Дамиан наклонился в сторону, что бы она могла видеть из-за спины Дилана его выпученные глаза.

— Эм… спасибо? — выдавила Мара, не зная, как на это вообще реагировать.

Дилан, видимо, счёл это за одобрение и приободрился.

— И твои волосы, — продолжил он, решив ударить по всем фронтам. — Они… очень красиво вьются. У моего породистого коня дома такие же.

Дамиан, не выдержав, тихо фыркнул, закрыв лицо учебником. Мара удивлённо моргнула, пытаясь осознать, что он только что сказал.

— Ты меня сейчас с лошадью сравнил? — переспросила она, её голос стал опасным.

Дилан вдруг понял, что что-то пошло не так, и начал нервно оправдываться:

— Нет-нет, это комплимент! Честное слово! Его грива самая красивая, что ты только можешь себе представить!

— Потрясающе, — ледяным тоном сказала Мара. — Это, наверное, самый изысканный комплимент, который я когда-либо слышала. Только мне кажется, ты пытаешься убедить себя, а не меня.

Дилан моргнул, явно не зная, как выкрутиться. Он растерянно почесал затылок.

— Я просто хотел быть честным.

Мара, откинулась на спинку стула.

— Если бы ты был честным, то сказал бы, что пришёл сюда не из-за моего лица или волос.

— А из-за чего же? — в голосе Айра звучало искреннее отчаяние.

— Из-за того, что ты просто не умеешь терпеть отказы, — спокойно ответила Мара. — Вот и всё.

На мгновение стало тихо. Дилан смотрел на неё беспомощно, а Дамиан продолжал давится смехом, спрятавшись за книгой.

Мара, отвернувшись обратно к своим записям, бросила через плечо:

— И если хочешь попытаться снова, можешь начать с комплиментов, которые хотя бы звучат искренне.

Дилан ещё несколько секунд молчал, но потом с усилием оторвался от стола.

— Увидимся, Сейр. — быстро попрощался он, и удалился.

— Мне его даже немного жаль, — проговорил Дамиан, глядя ему вслед. — Кажется, он не привык прилагать хоть малейшие усилия, чтобы кому-то понравиться.

Мара только тяжело вздохнула в ответ. Ей совершенно не нравилось быть объектом внимания Дилана Айра, особенно учитывая то, что дело тут было явно не в ней самой.

Какое-то время они снова сидели в тишине. Но сосредоточиться на домашнем задании никак не получалось. В конце концов, Мара сдалась и вытащила из кармана маленькое зеркальце с затёртой серебристой крышкой.

Она внимательно разглядывала своё отражение, наморщив нос. Затем вдруг повернулась к Дамиану, который снова погрузился в свою книгу.

— Дамиан.

— Мм? — отозвался он, не отрывая взгляда от текста.

— У меня… правда круглое лицо?

Дамиан поднял на неё глаза и откинулся на спинку стула.

— Смотря с чем сравнивать, — наконец ответил он с выражением учёного, анализирующего сложную гипотезу. — Но точно могу сказать, что оно не такое раздутое, как эго Дилана.

Мара закатила глаза, закрывая зеркальце.

— А знаешь что, — сказала она, неожиданно для самой себя.

— Что?

— Может, нам стоит попробовать потренироваться в комплиментах, чтобы уж точно не ударить в грязь лицом, как Дилан.

Дамиан приподнял бровь, его лицо озарила лёгкая усмешка.

— Ты предлагаешь сделать это прямо сейчас?

— Почему бы и нет? — Мара поставила локти на стол, подалась вперёд и пристально посмотрела на него. — Если мы не хотим когда-нибудь оконфузиться, как Айр, лучше подготовиться заранее.

— Хорошо, — сказал Дамиан. — Показывай, что ты умеешь.

— Ладно, — она поджала губы, изучающе глядя на него. Несколько секунд молчания, затем она наклонилась ближе и прищурилась. — У тебя веснушки.

Дамиан озадаченно моргнул.

— Спасибо, Сейр. Это… очень информативно.

— Нет, подожди! — перебила его Мара, наклоняясь ещё ближе. Она смотрела так, словно не только его увидела впервые, но и вообще никогда до этого не видела веснушек. — Они похожи на звёзды в небе.

Дамиан опешил, будто пытаясь понять, шутит ли она или говорит всерьёз.

— Ого… — начал он, смутившись. — Это будет сложновато переплюнуть.

— Ты следующий, — сказала она, откидываясь назад и жестом призывая его к ответу.

Настала очередь Дамиана изучающе прищурится.

— У тебя глаза! — сказал он торжественно.

— Очень оригинально, — с притворным разочарованием покачала головой Мара.

— Нет, у тебя правда красивые глаза, — упрямо повторил он.

Мара отвела взгляд и пробормотала:

— Вообще-то я всегда думала, что карие глаза — это скучно. Ну, знаешь… в них сложно найти что-то красивое.

Дамиан тут же выпрямился, словно она только что сказала что-то кощунственное.

— Что? — возмутился он. — Это кто тебе сказал, что карие глаза скучные?

Мара пожала плечами, пытаясь скрыть своё смущение.

— Никто. Просто… Это же обычный цвет.

— Нет-нет-нет, — Дамиан решительно замотал головой и потянулся к настольной лампе. — Сейчас я тебе кое-что покажу.

Он повернул лампу так, чтобы она светила прямо ему в лицо. От яркого света он на мгновение зажмурился, но тут же распахнул глаза, указывая на них пальцем.

— Смотри, — сказал он с уверенностью.

Мара недоверчиво наклонилась вперёд. При ярком свете лампы его обычно тёмные глаза — настолько тёмные, что почти чёрные — вспыхнули изнутри. Вокруг зрачка появился яркий огненный отблеск, как будто где-то глубоко внутри них горело настоящее пламя.

— У тебя в глазах… жерло вулкана, — выдохнула Мара, не в силах оторваться от его взгляда.

Дамиан хихикнул, убрав лампу от лица и потирая глаза.

— Жерло вулкана? Ты когда-нибудь видела жерло вулкана?

Мара покачала головой.

— Нет, но наверняка оно именно так выглядит.

Дамиан засмеялся, а затем направил лампу на неё.

— А теперь твоя очередь. Посмотри сама.

Мара, чувствуя себя немного неловко, снова открыла зеркальце и развернула его к лицу. Она замерла, удивлённо глядя на своё отражение. Карие глаза, которые она всегда считала обычными, вдруг стали светлее, ярче. В тёплом электрическом свете они стали янтарными. Как и говорил Дамиан недавно. А она этого даже не замечала.

И тогда она вспомнила, что ещё он говорил в тот день. Решив, что сейчас как раз подходящий момент, она осмелилась спросить:

— А это правда, то, что ты сказал в тайном классе?

Дамиан склонил голову на бок.

— О чём именно?

Мара закатила глаза, чувствуя, как её лицо вспыхивает.

— Ты знаешь, о чём я, Дамиан. Ты сказал, что я красивая. Это… это была правда?

Он отвёл глаза, притворившись, что вдруг снова очень заинтересовался книгой.

— Кажется, я не говорил, что ты красивая, — с наигранным равнодушием протянул он, и сердце Мары на мгновение ушло в пятки. Но, как и в тот раз, он продолжил. — Я сказал, что ты великолепна.

— И? — Несмотря на волнение, она не отступала, сверля его взглядом. — Это правда?

Дамиан отложил книгу, но всё ещё избегал встречаться с её глазами.

— Слушай, может ты и правда не нравишься Дилану Айру, но… — он поспешно прикусил язык, глубоко вздохнул и продолжил, приложив руки к сердцу. — По моему скромному и совершенно субъективному мнению ты очень красивая. Даже красивее, чем я.

Мара рассмеялась, в который раз удивляясь, как Дамиану удаётся абсолютно всё превратить в шутку.

— Хорошо, тогда я тоже тебе кое-что скажу, — она наклонилась ближе. — Только не говори никому. По моему скромному и совершенно субъективному мнению ты красивее Дилана Айра.

Настал черёд Дамиана рассмеяться.

— Это была очень хорошая попытка, Сейр, правда, — простонал он, чуть отдышавшись. — Ты ври, да не завирайся. Ты вообще видела Дилана? Ты видела его волосы? Его улыбку? Его… вот это вот всё? — Он обвёл руками несуществующий "ореол красоты", который, видимо, окружал Айра. — Я тут вообще причём?

Мара обиженно сложила руки на груди и нахмурилась. Её задела его реакция. Она ожидала, что он снова пошутит или вроде того. Но раз уж она сказала то, что сказала, она готова была убедить в этом не только Дамиана, но и самого Дилана, если понадобится.

— Я же сказала "по моему субъективному мнению". — проворчала она. — Что б ты знал, меня его "вот это вот всё" вообще не интересует.

— Тогда у тебя и правда ужасный вкус, — Дамиан покачал головой, снисходительно улыбаясь.

— Эй! Разве ты не говорил, что я красивее тебя? — её глаза угрожающе сузились. — Из твоих слов получается, что я не такая уж и красивая?

Дамиан глубоко задумался, понимая, что угодил в свою же ловушку. От ответа его спас внезапно нависший над ними Весперис.

— Что у вас тут происходит? — спросил он, скрестив руки на груди и слегка наклонив голову.

Мара и Дамиан одновременно повернулись к нему, как нашкодившие дети, пойманные за проделкой.

— Мы… э… — начал Дамиан, но Мара его перебила.

— Мы тренируемся в комплиментах, — сказала она с самым невозмутимым видом, будто это было самое обычное занятие в мире.

— Комплиментах, — протянул Весперис, его тон был одновременно удивлённым и слегка скептичным. — Это что, новая форма самоподготовки?

— Нет, но это полезный навык! — заявила Мара, поучительно поднимая палец вверх. — Знаешь, нам с Дамианом не хотелось бы когда-нибудь оконфузиться, как это сделал один наш общий знакомый.

— Хм, — только и произнёс Весперис, но уголки его губ чуть заметно дёрнулись вверх, словно он уже догадался, о ком идёт речь.

— А может, ты тоже присоединишься? — предложила Мара, её глаза хитро блеснули.

— Думаю, я вам тут не особо помогу, — отозвался Весперис, чуть качнув головой. — Напомню, я слепой. Комплименты точно не моя сильная сторона.

— Ну, это ещё ничего не значит, — вмешался Дамиан, ухмыльнувшись. — Комплименты ведь можно делать не только внешности.

— Да, — подхватила Мара, с энтузиазмом кивая. — Должно же тебе хоть что-то в нас нравится.

— Ладно, — Весперис сел к ним за стол. — Если уж вы так настаиваете.

Он повернул голову в сторону Дамиана

— Дамиан, — начал он, его голос был всё таким же ровным и спокойным, но с тёплой ноткой. — У тебя очень уверенный шаг. Никто во всей академии не ходит так, как ты.

Дамиан так опешил, что даже не нашёлся, что сказать.

— А ты, Мара, — продолжил Весперис, повернув голову теперь к ней, — Очень забавно хихикаешь себе под нос. Это… странно приятно слышать.

Мара на мгновение замерла, не ожидая такого наблюдения, а потом неожиданно залилась лёгким румянцем.

— Спасибо, — сказала она, её голос был чуть тише обычного.

— Теперь вы, — Велел Мор, скрестив руки на груди. — Только тоже чур тоже без зрительных впечатлений.

Мара и Дамиан переглянулись.

— Без… зрения? — переспросила она. Это и правда сильно усложняло задачу.

— Давайте, постарайтесь. — поторопил их Весперис. — Или вы и правда настолько зависимы от глаз, что кроме моих волос и лица ничего не заметили?

Мара и Дамиан снова переглянулись, теперь с заметным напряжением.

— Это что же, придётся делать комплименты личности? — Дамиан нервно потёр затылок, а Мара нахмурилась ещё сильнее, сосредоточенно стуча пальцами по столу.

Весперис, казалось, наслаждался их замешательством.

— Ладно, я начну, — наконец произнёс Спэрроу, но у него был такой вид, словно собрался первым отвечать на невероятно сложном экзамене. — Ты самый чуткий и внимательный человек из всех, кого я встречал. Ты и правда замечаешь гораздо больше, чем другие. И ещё я безгранично благодарен тебе за то, что ты совершенно не горделив и можешь первым прийти мириться, даже если виноват я.

Весперис замер, сбитый наповал этим потоком откровений.

— Спасибо… — пробормотал он, — … что уничтожил мою репутацию Снежного Короля.

— Не за что! — Дамиан сложил руки на груди, явно довольный произведённым эффектом.

— Теперь я! — Мара нетерпеливо потёрла ладони. Это и правда было весело, а говорить комплименты оказалось даже приятнее, чем их получать. — Ты, Весперис, всегда спокоен, как удав. Как маяк среди бушующего шторма!

Весперис даже слегка покраснел.

— Ты, наверное, шутишь, — проговорил он севшим голосом. — Я при тебе срывался больше раз, чем при ком-либо другом, кроме Дамиана.

— Вообще-то, это хороший знак, — Дамиан загадочно улыбался.

— Хороший? — возмущённо переспросил Мор. — Что же в этом хорошего? Вы двое делаете меня…

— Собой? — закончил за него Спэрроу, улыбаясь ещё шире. — Вот он. Смотри внимательнее, Мара. Это и есть настоящий Весперис.

— Перестань, — пробормотал Мор, качая головой. Его тон был чуть раздражённым, но он тоже улыбался. Правда совсем не так, как обычно — он улыбался открыто, так, что возле его глаз появились морщинки.

Мара задержала на нём взгляд, пытаясь понять, что именно имеет ввиду Дамиан. Весперис сидел расслабленно, почти лениво откинувшись на спинку стула и положив локти на подлокотники. И она увидела это. В его выражении лица, в его позе, в его наклоне головы. В нём было то же пламя, только глубоко внутри.

— Горит, — сказала Мара, не сводя с него взгляд.

— Ещё как горит, — подтвердил Дамиан.

Глава 44. Дом собраний

Дом городских собраний был переполнен. Люди стояли даже в дверных проёмах, готовясь жадно ловить каждое слово, которое прозвучит с трибуны. Мара и Дамиан прятались в самой дальней части зала, за одной из массивных колонн, втиснувшись в угол так, чтобы их лица оставались в тени.

Мара сжала локоть Дамиана. Он выглядел едва ли не более напряжённым, чем она.

— Он здесь, — шёпотом сказала она, увидев движение в передней части зала. Её голос дрожал так, что ей самой от этого стало неловко.

— Тихо, — ответил Дамиан, почти не шевеля губами, его взгляд был прикован к трибуне.

И вот, под громкие аплодисменты, на возвышение поднялся Кай Ардонис.

Высокий, уверенный, в идеально сшитом чёрном костюме, он выглядел воплощением власти и благородства. Его густые чёрные волосы были аккуратно зачёсаны назад, серые глаза блестели в свете электрических ламп, а лёгкая улыбка излучала тепло и добродушие. Казалось, весь зал затаил дыхание.

Мара почувствовала, как её лёгкие сдавило от страха. Ошибки быть не могло. Это был он. Мужчина, который чуть не убил их в Первой Башне.

Но то, как он выглядел сейчас, и то, каким она запомнила его в тот момент — словно два совершенно разных человека. В той башне он был холодным, жёстким, источающим смертельную угрозу. А здесь… здесь он казался почти светлым, вдохновляющим, тем, кого легко любить и за кем легко идти.

Следом за Каем, по его пятам, словно тень, шёл ещё один мужчина. Светлые волосы, тонкие черты лица, холодный взгляд. Его движения были плавными, почти хищными. Он встал за его спиной справа.

Кай остановился за трибуной, постучал по микрофону и начал свою речь:

— Друзья, благодарю вас за то, что вы пришли сегодня.

Его голос был глубоким, завораживающим и ласкающим слух, словно тёплый шелк.

— Мы с вами живём в непростое время, — начал он, окидывая зал взглядом. — Время, когда нас раздирают на части старые предрассудки. Время, когда стихийная магия становится поводом для раздора, а не единства.

Мара нервно вздохнула. Что-то было не так. Кроме страха, что он может их увидеть и узнать, кроме того, что ей в принципе не нравились большие скопления людей в замкнутом помещении, кроме всего этого было что-то ещё, что-то на границе её подсознания, что она не могла разобрать.

— Когда маги огня процветали, — продолжил Кай, с лёгкой, почти незаметной улыбкой, — процветали все. Мы были источником силы и вдохновения. Мы не просто использовали магию — мы вели за собой! Но что случилось? Мы позволили прошлому разорвать нас. Разделение стихий стало нашим проклятием.

Его голос становился всё более увлечённым, толпа откликалась лёгким, подбадривающим гулом. Люди в зале слушали его с благоговением, многие кивали, лица озарялись пониманием.

— Настало время изменить это, — Ардонис чуть повысил тон и широко раскинул руки. — Мы должны оставить прошлое в прошлом и строить новое будущее. Будущее, где мы будем сильны только тогда, когда будем вместе.

Мара покосилась на Дамиана. И вдруг заметила нечто странное.

Он смотрел на Кая… слишком пристально. В его глазах было что-то странное — смесь восхищения и полного принятия. И он кивал. Кивал так же, как и все остальные, словно каждое из слов Ардониса было истиной в последней инстанции.

— Дамиан, — позвала она, стараясь говорить так, чтобы никто, кроме него, её не услышал, и подёргала его за рукав. — Эй, ты чего?

Он не ответил, его взгляд был прикован к трибуне.

— Мы больше не должны позволять страху управлять нашими сердцами, — вещал Ардонис. — Бояться перемен — это естественно. Но куда привёл нас этот страх? К разделению. К слабости. И теперь я спрашиваю вас: хотите ли вы жить в мире, где маги огня боятся использовать свой дар, чтобы не быть осуждёнными? Где наши дети растут, считая, что их сила — это проклятие?

Зал зашумел, многие люди кивали, соглашаясь.

Мара почувствовала, как внутри у неё всё переворачивается. Ей не показалось, что-то в самом деле было не так. Она закрыла глаза, пытаясь сосредоточиться. В воздухе витала едва заметная вибрация. Поток магии, который, словно паутина, плёлся через зал, обвивая каждого. Она моргнула, и мир вокруг словно замер.

— Мы все связаны. Мы — одно целое. Разделение делает нас слабыми. Единство даст нам силу. Я верю в это.

И тут она поняла.

Кай использовал эфирную магию.

Целых несколько мгновений она просто стояла, ошеломлённая, как будто все звуки вокруг исчезли. Её сердце бешено стучало в груди, одновременно переполняя тревогой, страхом и… надеждой.

Неужели он тоже эфирный заклинатель?

Она впилась глазами в Кая, в его лицо, в его проникающий голос, в его уверенные движения, в которых, казалось, не было ничего лишнего. Нет. Нет, что-то не так. Она сделала глубокий вдох и снова сосредоточилась, пытаясь почувствовать, откуда исходит магия.

И тут всё стало ясно.

Это был не он. Эфирная магия исходила не от Ардониса, а от перстня на его пальце. Она присмотрелась. Серебряное кольцо тускло светилось, пульсируя едва уловимым ритмом, который чувствовала только она.

Кай Ардонис делал со всеми людьми в этом зале то же, что Мара делала с Дамианом несколько дней назад в секретном классе. Манипуляция разумом. Внушение. Только гораздо более мощное.

— Дамиан! — Взмолилась она шёпотом, но он не реагировал. Его взгляд по-прежнему был прикован к трибуне.

Она взяла его за руку и крепко сжала. Если магия Ардониса не действовала на неё, может она могла передать свою защиту Дамиану.

Она понятия не имела, как это делается, но должна была попытаться.

Мара закрыла глаза. Она представила невидимый щит, плотно прилегающий к сознанию Дамиана, защитный барьер, который отталкивает чужую магию. Она вложила в это всё, что могла — страх, гнев, отчаяние.

И это сработало.

— Что? — голос Дамиана дрогнул. Он помотал головой, словно проснувшись, и посмотрел на неё. — Мара? Что это было?

Мара облегчённо выдохнула, но не отпустила его руку.

— Это он, — прошептала она, показывая глазами на трибуну. — Он использует эфирную магию, чтобы подчинять людей.

Дамиан медленно оглядел зал, где сотни людей продолжали аплодировать и восторженно кивать, как послушные марионетки.

— Эфирную магию? Он что, тоже эфирный заклинатель?

Мара покачала головой, затем кивнула на руку Кая.

— Это перстень. Она идёт от него, а не от самого Ардониса.

Дамиан перевёл испуганный взгляд на неё.

— Ты уверена? — осторожно уточнил он.

— Я это чувствую, — кивнула она.

— А ты… На тебя его убеждение не действует? И как ты?.. — он опустил взгляд на их сцепленные руки, и его лицо озарилось пониманием.

Тем временем Кай поднял руки, призывая к тишине.

— Настало время перемен, — объявил он, его голос звенел в воздухе, как колокол. — Перемен, которые не нужно бояться. Вместе мы сможем построить мир, в котором магия каждого будет признана.

Зал продолжал взрываться аплодисментами. Казалось, воздух дрожал от одобрительных криков и восторженных возгласов. Мара и Дамиан замерли за колонной, стараясь дышать как можно тише. Но Мара знала, что они задержались слишком долго.

— Нам надо уходить, — шепнула она, потянув Дамиана за руку. — Нельзя, чтобы он нас узнал.

Он кивнул, и с трудом оторвался от трибуны, где Кай окинул собравшихся очередным сияющим взглядом.

— Благодарю вас, — сказал он, и его голос звучал одновременно мягко и властно. — Вы — живое доказательство того, что перемены уже начались. Вместе мы создадим мир, в котором каждый сможет найти своё место.

Мара старалась не смотреть в его сторону, но не могла удержаться.

И в этот самый момент он тоже посмотрел на неё.

Он стоял неподвижно, всё так же держась уверенно и безупречно, но на короткое мгновение его лицо изменилось. Его губы остались сложены в ту же доброжелательную полуулыбку, но в глазах что-то мелькнуло.

Мара почувствовала, как её сердце провалилось куда-то в пустоту. Ей показалось, что время замедлилось, и всё вокруг исчезло: гул зала, свет ламп, даже рука Дамиана в её ладони. Остались только эти глаза.

Его взгляд был пронзительным, жёстким. В нём читался гнев, но кроме него кое-что другое: страх. Лёгкий, едва уловимый отблеск, который он пытался скрыть.

Мара не могла отвести взгляд, её дыхание сбилось, будто на неё обрушился весь вес этого зала. Она видела, как его пальцы на миг сжались в кулак, но тут же расслабились.

И тогда Кай отвёл глаза сам.

Его выражение лица не изменилось ни на йоту. Он продолжал говорить, его тон был таким же ровным, уверенным, будто ничего не произошло.

— Вместе мы сможем достичь всего, что когда — то казалось невозможным, — продолжал говорить он.

У Мары в ушах стоял гул. Она заставила себя снова дышать, чувствуя, как ладони вспотели, а ноги стали ватными.

— Он… — её голос был едва слышен.

— Что? — Дамиан посмотрел на неё, его лицо побледнело.

Она качнула головой, лихорадочно думая.

— Он нас заметил.

— Ты уверена?

Мара посмотрела на Кая ещё раз, но он вещал, словно ничего не произошло. Его жесты были такими же плавными, а голос всё таким же завораживающим.

— Да, — тихо ответила она. — Он видел меня.

Дамиан сглотнул, напряжённо вглядываясь в толпу.

— Мы должны уходить, — он потянул её к выходу.

Мара кивнула.

Они медленно отступили, стараясь скрываться за спинами, а затем быстро протиснулись через толпу. Но, даже когда они покинули зал и оказались на улице, Мара не могла избавиться от чувства, что этот взгляд всё ещё следит за ними, что глаза Кая по-прежнему горят у неё за спиной.

Они свернули на одну из узких улочек, где дома, будто сдвинувшиеся плечами, теснили тропинку. Мара, наконец, отпустила руку Дамиана. Она провела ладонью по лбу, пытаясь успокоиться, но накатившие мысли грозили разорвать её изнутри.

— Что всё это значит? — произнесла она срывающимся голосом. — И что нам теперь делать?

Дамиан облокотился на стену ближайшего дома, его дыхание выровнялось, но в глазах всё ещё читалась настороженность. Он задумчиво потёр подбородок, глядя в одну точку.

— Ты говоришь, что всё дело в перстне, — начал он, размышляя вслух. — Что, если он нашёл его там, в Башне? Ты же рассказывала, что когда вернулась туда, всех этих приспособлений уже не было. Всё исчезло. Если мы теперь уверены, что видели там Ардониса, значит именно он всё забрал.

Мара нахмурилась, нервно заломив руки, и начала ходить взад-вперёд по узкой дорожке.

— А что если нет? — сказала она, её голос звучал отрывисто. — Что если этот перстень у него уже давно? И вся эта его карьера — результат управления разумом людей?

Дамиан поднял взгляд, наблюдая за её передвижениями, но не перебивал, чтобы не нарушить ход её мыслей.

— В книге говорится, что башен пять, — продолжала она. — Мы не знаем, как он попал в Башню Оленя. Но что, если он каким-то образом проник и в другие? Давно. И этот перстень… этот перстень…

Она замерла и повернулась к Дамиану.

— С его помощью него хочет… установить мир во всём мире? — Она скептически выгнула бровь.

Дамиан фыркнул, чуть наклонив голову.

— Мир во всём мире, — повторил он, усмехаясь. — Ага, конечно.

Мара выдохнула и вдруг почувствовала себя немного легче от его реакции. Она всё ещё стояла, скрестив руки, вглядываясь в него, как будто ждала, что у него есть ответы на все её вопросы.

— Что бы ты делала, если бы могла заставить всех людей делать то, что ты хочешь? — спросил он, пристально глядя на неё.

Мара на мгновение задумалась.

— Не знаю… — протянула она, и её губы дрогнули в слабой улыбке. — Наверное, преподаватели бы ставили мне только "отлично", а студенты отдавали бы мне все свои конфеты.

Дамиан закрыл глаза и разочарованно покачал головой.

— А ты? — спросила она.

Дамиан широко ухмыльнулся, и в его глазах вспыхнул знакомый огонёк.

— Я бы попробовал захватить мир, — сказал он с лёгкой, насмешливой ноткой.

Мара не смогла сдержать улыбку. Конечно. Конечно, он скажет именно это. Она заранее знала ответ и могла бы не спрашивать.

— Думаешь, именно это он пытается сделать? — по её лицу пробежало тревожное облачко.

— А разве это не очевидно? — спокойно ответил Дамиан, отталкиваясь от стены. — По крайней мере, на его месте я бы сделал именно это…

Вдруг они оба замерли. До их ушей донеслись обрывки чужого разговора, и один из голосов они не могли не узнать, ведь только что слушали его почти час.

Дамиан поднял палец к губам и махнул рукой. Пригнувшись, они прокрались вдоль стены, стараясь не издавать ни звука.

Разговор становился всё громче, пока, наконец, они не достигли угла, за которым начинался безлюдный переулок. Прячась за поворотом, они затаились.

Кай стоял, сложив руки за спиной, высокий и с безупречной осанкой. Его голос был низким и напряжённым, несмотря на привычную вежливость. Напротив него стоял тот самый светловолосый мужчина с острыми чертами лица.

— Ты уверен, что это была она? — голос светловолосого звучал спокойно, но в нём слышалась тревога.

Мара застыла и прикусила губу. Этот голос она тоже узнала — голос мужчины из Башни Единорога.

Кай едва заметно стиснул зубы, его лицо оставалось идеально спокойным, но тон выдавал напряжение.

— Абсолютно уверен, — ответил он, сверкая глазами. — Я узнал её. Эту девчонку. Она была там, в Башне. А ты, Вейлор? Ты уверен, что это не она была в Башне Единорога?

Мара и Дамиан обменялись встревоженными взглядами.

Светловолосый, которого он назвал Вейлором, покачал головой.

— Я же говорил, я не успел разглядеть, кто это был. — Ответил он и скрестил руки на груди. — Я слышал, что в этом году в академию приняли новую ученицу, сразу на восьмой курс. Мара Сейр. По описанию, она похожа на твою девчонку.

Мара похолодела. Её имя. Они знали её имя. Она закрыла рот рукой, чтобы не дать вырваться испуганному вздоху.

Кай остановился и принялся крутить перстень на пальце.

Вейлор мялся, словно хотел что-то сказать, но не решался.

— А ты не думаешь?.. — начал наконец он напряжённо, — … что она может быть эфирным заклинателем?

Ардонис поднял на него взгляд, его брови были нахмурены.

— Она ведь как-то проникла в Башни. — Продолжал светловолосый. — И, по твоим словам, использовала какую-то непонятную магию.

Кай вздохнул, упёр руки в бока и поднял голову к небу. Из его рта вырывались клубки пара.

— Я не знаю, Вейлор, — устало сказал он. — Эфирных заклинателей не встречали уже сотни лет. Какова вероятность, что это действительно так? Может, она попала в Башню так же случайно, как и мы.

Вейлор неуверенно переступил с ноги на ногу.

Ардонис вдруг опустил голову и выпрямился, снова приняв слегка угрожающий вид.

— Это не имеет значения, — его голос стал резким. — Кто она, как она пробирается в Башни — это неважно. Если она узнает… — он поднял глаза на Вейлора, и в его взгляде зажёгся настоящий страх. — Всё пойдёт прахом. Всё. Этого нельзя допустить. Ни в коем случае.

Мара попятилась. Камешек под её ногой соскользнул, и звук, пусть даже тихий, разнёсся по переулку.

Кай и Вейлор мгновенно обернулись, их взгляды впились в тень, где прятались Мара и Дамиан.

Дамиан уже схватил её за запястье

— Бежим! — прошептал он одними губами.

И они побежали.

Мара и Дамиан выскочили из переулка и бросились по улице, не разбирая дороги. Камни мостовой под ногами были скользкими, ветер резал лицо, но они не останавливались. Она слышала, как Дамиан сбоку тяжело дышал, но они не сбавляли шаг.

Она осмелилась обернуться только тогда, когда они завернули за ещё один угол. Никто не преследовал их.

— Думаешь, они пойдут за нами? — спросил Дамиан, переводя дух.

— Надеюсь, что нет, — ответила она, её сердце всё ещё бешено колотилось. — Но мы должны вернутся в академию как можно быстрее.

Глава 45. Культ

— Значит, Кай Ардонис и есть человек, напавший на вас в башне? И он использует эфирную магию артефакта, чтобы контролировать умы людей? И этот артефакт он добыл в одной из башен, в которую попал случайно? И это тайна, которую никто не должен узнать?

Мара кивнула.

— Да, — подтвердил Дамиан вслух.

Весперис откинулся на спинку стула, скрестил руки на груди и закинул ногу на ногу.

Они снова сидели вокруг парты в секретном классе магии крови и только что в деталях пересказали другу всё, что произошло с ними в Кан Афон.

— Но зачем ему это? — Мара запустила пальцы в волосы. — То, что он говорит… в этом вроде бы нет ничего плохого. Почему он использует контроль разума?

— Потому что так проще, — мрачно сказал Весперис, сложив руки на груди. — Люди не всегда готовы поддерживать даже самые разумные идеи. Они боятся перемен. Даже если ты говоришь правильные вещи, это не значит, что они тебе поверят.

— Сомневаюсь я, что у него добрые намерения, — проворчала Мара. — Он чуть не убил нас в башне. Просто потому, что мы увидели что-то, чего, по его мнению, не должны были видеть. Это ли не злодей?

— Может, дело в том, что он не дурак, — произнёс Дамиан, соединив перед собой кончики пальцев. — Потому что только дурак начинает захват мира со слов «Я хочу захватить мир». На его месте я бы поступил так же — говорил то, что все хотят слышать.

— С Аластором ведь было так же, — Весперис кивнул. — Он ведь не начинал с того, что направил магов огня сжигать деревни. Он обещал всем процветание и мир.

Мару поразила внезапная догадка.

— Что, если Кай хочет довести до конца то, что не получилось у Аластора?

В комнате повисла тяжёлая тишина.

— Это было бы очень глупо с его стороны, — сказал Дамиан, его голос звучал напряжённо. — Но… Не исключено.

— Думаете… — Весперис чуть наклонился вперёд. — Думаете, мы застали его до того, как он станет настоящим злодеем?

— Это же хорошо! — воскликнула Мара. — Это значит, что мы можем остановить его. До того, как кто-то пострадает.

Дамиан криво усмехнулся, опустив голову.

— Это как раз-таки плохо, — мрачно сказал он. — Потому что никто нам не поверит.

— Почему? — спросила она, нахмурившись.

— Ты сама видела, как люди на него смотрят, — ответил Спэрроу. — Он для них герой. Спаситель. Харизматичный политик, который обещает всё исправить. Кто поверит, что всеми обожаемый Кай Ардонис — злодей, который собирается захватить мир?

Мара нахмурилась, задумавшись.

— Тогда нам нужны доказательства, — твёрдо сказала она через несколько секунд.

Дамиан взглянул на неё, прищурившись.

— Доказательства?

— Да, — кивнула она, её голос стал более уверенным. — Что-то, что нельзя будет оспорить.

Весперис скрестил руки на груди и слегка наклонил голову.

— Например?

— Например, — начала Мара, задумчиво потирая подбородок. — Что он использует артефакт эфирной магии. Он сам сказал «Если кто-то узнает, всё пойдёт прахом». Если мы доберёмся до других Башен первыми, добудем артефакты и предоставим их как доказательство того, что Ардонис жульничает…

— Это может сработать, — кивнул Дамиан.

Весперис долго молчал, словно обдумывал её слова.

— Тогда нам нужно узнать больше о нём, — сказал он наконец. — О том, кем он был, и как он нашёл Башни. Достать всё его грязное бельё, всё, что может подточить его репутацию.

— Значит, у нас две задачи, — подытожил Дамиан, выпрямившись. — Узнать всё, что можно о Кае Ардонисе. И опередить его в поиске Башен.

* * *

Мара сидела на диване в общей комнате Дома Дракона, отложив на колени книгу, которую она пыталась читать, и бездумно уставившись на огонь в камине. Её мысли были далеко.

Всё казалось каким-то… ненастоящим.

Башни. Эфирная магия. Кай Ардонис, стоящий за трибуной и говорящий о единстве, но при этом держащий в руках артефакт, способный подчинить людей его воле.

Мара провела рукой по лицу и закрыла глаза. Всё это было слишком большим, слишком грандиозным, чтобы быть реальностью. Она вдруг почувствовала себя персонажем одной из этих дурацких книг, где герой должен спасти мир, но её выбрали героем по ошибке.

«Может, всё это просто сон?» — мелькнула мысль, и сердце сжалось от невыносимой тоски.

Академия магии. Дом Дракона. Уроки боевых заклинаний и магия эфира. Башни, запертые веками, артефакты… Всё это слишком невероятно, слишком странно и слишком… хорошо, чтобы быть правдой.

Она представила себя снова там, в своей маленькой комнате, в доме бабушки Сейр, глядящей в потолок, на котором отражался лунный свет из окна. Возможно, это и есть правда? Может быть, она до сих пор там, и всё остальное ей только снится?

— И всё-таки, — раздался знакомый голос, и Мара вздрогнула, когда Дамиан, как ни в чём не бывало, рухнул на диван рядом с ней, распластавшись и заняв половину её места. Он продолжил разговор, который, как она была уверена, закончился. — Чего бы ты хотела на самом деле, если бы могла управлять людьми?

Нет, это определённо не сон. Выдумать мальчишку вроде Дамиана Спэрроу у неё точно не хватило бы фантазии. Она улыбнулась своим мыслям, вздохнула и прикрыла глаза, заставляя себя сосредоточиться на его вопросе.

— Ну… Если честно, я бы заставила всех меня любить.

Он удивлённо поднял брови и фыркнул.

— Ты серьёзно? Тебя и так все любят.

Мара фыркнула в ответ.

— Это не правда, — произнесла она, глядя куда-то в сторону. — Как минимум из-за Дилана меня теперь ненавидит половина девочек. «Как Дилан Айр мог вообще обратить внимание на такую серую мышку, как Мара Сейр?» — передразнила она то, что услышала недавно в женском туалете.

— Воспринимать всерьёз слова разгневанных девчонок — так себе идея, — сказал он, покачав головой. — К тому же…

Дамиан приподнялся на локте, глядя на неё так, будто она только что сказала что-то невероятно глупое.

— «Серая мышка»? — переспросил он. — Ты, наверное шутишь. Посмотри на себя. Ты кто угодно, но точно не серая мышка.

Словно в подтверждение своих слов, он протянул руку и отбросил волосы с её плеча. Мара быстро отвела взгляд, чувствуя, как жар поднимается к её щекам. Дамиан и сам смутился и принялся поправлять собственные волосы, закрывая лицо локтем.

— Нет, правда, — продолжал он, не глядя на неё. — Все тебя любят. Даже в других домах. Постоянно подходят ко мне и спрашивают, как ты там, что делаешь, где тебя найти. Ты буквально самая обсуждаемая личность в академии, Мара. Тебе этого недостаточно? Или ты хочешь, чтобы тебе поклонялись? Создать культ имени себя?

— А почему бы и нет? — усмехнулась она, скрестив руки на груди. — Я бы хотела, чтобы каждый, кто меня встречает, говорил: «Мара, ты такая красивая! Ты сегодня так хорошо выглядишь!» И чтобы каждый раз, когда я что — то говорю, все отвечали: «Мара, это гениально!» И, конечно, кланялись бы.

Дамиан рассмеялся, запрокинув голову.

— Так ты правда хочешь, чтобы тебе все поклонялись?

— Ну… да, — призналась она, застенчиво улыбаясь. — А ты разве не хотел бы того же?

Дамиан на мгновение задумался.

— Это было бы приятно, — протянул он, — но, нет, мне это не нужно.

Мара театрально выдохнула с облегчением.

— Ну, хорошо, значит, ты не будешь конкурировать со мной за роль лидера моего культа.

— Мара, никто не может с тобой конкурировать, когда речь идёт о тщеславии и высокомерии, — парировал он, растягивая слова.

Мара возмущённо вскинула руки.

— Ты серьёзно?! Ты сам сказал, что хотел бы захватить мир! А тщеславная и высокомерная я?

Дамиан громко рассмеялся.

— Я не говорил, что ты единственная из нас двоих тщеславная и высокомерная, — отвечал он с довольной улыбкой. — Очевидно, что я тоже. Но в отличие от тебя, я ещё и блестяще умён и очарователен.

Мара чуть не задохнулась от негодования.

— Это было грубо! — воскликнула она, схватила диванную подушку за уголки и изо всех сил ударила Дамиана в плечо.

— Нет! Только не подушка! Мара, пощади! Помогите! — завопил Дамиан, падая на диван и закрывая лицо руками. Его голос звучал так, будто его действительно пытали.

Но его призывы о помощи не нашли отклика в общей комнате. Скорее наоборот — остальные студенты, сидящие неподалёку, начали хихикать и обмениваться довольными взглядами.

— Ударь посильнее, Мара! — крикнул Тарек Уэйнрайт с другого дивана, с интересом наблюдая за битвой.

— Наконец-то Спэрроу получит взбучку! — добавил кто-то, и это вызвало очередной всплеск смеха.

— Никакой пощады! — бушевала она, обрушивая на него всё новые удары.

Дамиан издал еще один драматический крик:

— О нет! О нет! Подушки пытаются уничтожить меня! Моя слабость! Моя единственная слабость! Подушки! Весперис, сделай что-нибудь!

— Не вижу причин вмешиваться, — ответил Весперис из своего кресла, изо всех сил стараясь сдержать улыбку.

— Так тебе и надо! — перья в бедной подушке сбились в комок на противоположной стороне. — Будешь знать!

— Хорошо, хорошо! Я сдаюсь! Я сдаюсь! — крикнул он сквозь смех.

— Скажи, что я более гениальна и очаровательна, чем ты, и, может быть, я пощажу тебя! — задыхаясь, потребовала Мара, стоя над ним на коленях на диване.

Дамиан еще больше рассмеялся.

— Ладно, ладно! Ты более гениальна и очаровательна, чем я! Не знаю, сколько еще смогу выдержать эти побои…

— Так-то лучше! — Она швырнула в него подушкой и устало опустилась на диван.

Тарек разочарованно загудел.

— Мало ты его лупишь, Сейр, — проворчал Меррик, сидевший с ним рядом.

— Ты победила, — пробормотал Дамиан, садясь ровнее и убирая волосы со лба. — Но, скажи честно, когда ты станешь лидером своего культа, у меня будет хоть какое-то место? Может, я стану твоей правой рукой?

Мара задумчиво прищурилась.

— Я подумаю.

Глава 46. Про поцелуи

Декабрь набирал обороты, и к субботе академию замело снегом. Снаружи дул лёгкий ветер, который кружил снежинки, заставляя их танцевать в воздухе, прежде чем они падали на землю. Прилипнув носом к толстому стеклу окна в общей комнате, Мара наблюдала, как тритоны во дворе сооружали гигантского снеговика. Он уже напоминал снежного монстра с устрашающе торчащими огромными палками вместо рук. Рядом двое младшекурсников пытались слепить не то собаку, не то дракона.

— А, вот она, — раздался голос за спиной.

Мара вздрогнула и обернулась. Позади неё стояли Дамиан и Весперис, оба с подозрительными улыбками.

— Мы решили, что пора открыть тебе древние тайны магии, — заговорщически понизив голос, начал Дамиан. — Очень древние. Очень важные.

Глаза Мары вспыхнули, и она с готовностью спрыгнула с подоконника. Спэрроу отвернулся, но сдавленный смех всё равно выдал его.

— Что? — нахмурилась она, чувствуя, что идёт прямо в ловушку.

— Не обращай на него внимания, — невозмутимо сказал Весперис. — Пойдём, нам действительно нужно кое-что тебе показать.

Ну, раз уж Мор просит… Мара закатила глаза, но послушно поплелась за ними.

Спустившись в холл, она ожидала, что они свернут к подземельям, где находился секретный класс магии крови. Но мальчики направились к массивным дверям главного выхода.

— Подождите, мы что, идём на улицу? — она остановилась, как вкопанная.

— О, нет, — с усмешкой сказал Дамиан. — Она догадалась.

— Нет. Ни за что, — замотала головой Мара, сложив руки на груди. — Я никуда не пойду. Там снег.

— Да ладно тебе, — уговаривал Дамиан. — Ты же сама говорила, что зима больше не кажется тебе такой ужасной после того, как ты освоила согревающие чары.

— Говорила. Но это не значит, что я хочу выходить туда.

Но её уже взяли под руки и потащили наружу. Когда они вышли, мир оказался завораживающе белым. Снег, сверкающий в лучах утреннего солнца, лежал пушистыми сугробами. Воздух был кристально чистым и наполнялся смехом студентов, игравших в снежки или катавшихся на щитах с холма у западной стены.

— Узри! — торжественно провозгласил Дамиан.

Он сделал короткое движение пальцами, и из ближайшего сугроба вырвался комок снега, мгновенно превратившийся в круглый снежок. Прежде чем Мара поняла, что происходит, снежок угодил ей прямо в плечо.

— Эй! — возмутилась она, схватив снег руками и бросив в него, осыпав его чёрный пиджак.

Дамиан рассмеялся.

— Руки? — притворно возмутился он. — Ты волшебница или нет? Весперис, покажи ей, как надо!

Весперис кивнул, повторил жест Дамиана, и второй снежок, идеально слепленный, тут же полетел в Мару. Она успела отскочить, но поняла, что против двоих магов у неё нет шансов.

— Вы оба сговорились! — крикнула она, смеясь, и побежала прочь.

Мальчики бросились за ней, продолжая закидывать снежками. Мара увернулась от одного, но тут же получила в бок от другого. Она пыталась отбиваться, на ходу повторяя жест, но в конце концов спряталась за гигантским снеговиком тритонов.

— А ты трусишка, Мара Сейр! — дразнил её Спэрроу. — Выходи и сражайся лицом к лицу!

— Это не честно! — крикнула она в ответ, лихорадочно ища глазами пути отступления.

Под перекрёстным обстрелом она перебегала от скамейки к скамейке, пока не добралась до раскидистого дуба у края двора. Спрятавшись за ствол, она остановилась, переводя дух.

— Ты можешь прятаться сколько угодно, но тебе не сбежать! — раздался голос Веспериса, когда он появился с одной стороны дерева, а Дамиан — с другой.

Но Мара уже придумала, что делать. Она подняла голову, посмотрела на ветви дерева, густо покрытые снегом, и улыбнулась.

Огромная снежная шапка обрушилась вниз. Правда, она не подумала, что сама тоже окажется в зоне поражения, так что все трое были погребены под снегом.

— Ох, это ловушка! — простонал Дамиан, откапываясь.

— Это была ужасная затея, — проворчал Весперис. — Я весь мокрый.

Он повёл плечами, и из-под его воротника повалил пар.

Всё ещё смеясь, Мара встала и потрясла головой, вытряхивая белые хлопья из волос. Непослушные завитки, намокшие от талого снега, тут же облепили её лицо. Вдруг её взгляд зацепился за две огненно-рыжие головы неподалёку. Беатрис О’Доннелл и Ллейн Хаверфорд стояли рядом у соседнего дерева. Сначала Мара подумала, что они просто разговаривают, но потом… Беатрис чуть привстала на цыпочки, а Ллейн наклонился вперёд и мягко коснулся её губ своими. Мара охнула, прикрыв рот руками, и тут же отвернулась.

— Что случилось? — спросил Дамиан, развернувшись на её шокированный возглас.

— Они… они целуются! — прошептала она, указав в сторону пары, как будто боялась, что если скажет это громче, случится что-то непоправимое.

Дамиан, прищурившись, бросил быстрый взгляд на парочку, потом просто пожал плечами.

— Слава богу. Беатрис уже несколько лет влюблена в Ллейна. Наконец-то он заметил, — сказал он с лёгкой улыбкой, явно ничуть не удивлённый.

— Они это… у всех на глазах! — выпалила Мара, с ужасом посмотрев на него. — Как они могут?! Они же не женаты!

Дамиан сначала замер, посмотрел на неё, затем на Веспериса, а потом они оба громко расхохотались.

— Ты шутишь? — сквозь смех произнёс Весперис, вытирая рукавом лицо. — Ты серьёзно? Ты правда думаешь, что для поцелуя надо жениться?

— Но… это же неправильно! — Мара растерялась, чувствуя, как её щеки вспыхивают. — Так же… нельзя, это неподобающе!

Весперис и Дамиан переглянулись.

— Ты что, из какого-нибудь монастыря? — спросил Дамиан с тревогой, его улыбка на секунду угасла.

— Нет! — воскликнула она, почувствовав, как теперь загораются и уши. — Просто… у нас так не принято.

— Где это "у нас"? — уточнил Весперис, всё ещё посмеиваясь, но уже с ноткой любопытства..

— Ну… у обычных людей, у неволшебников, — ответила Мара, не сразу найдя нужные слова. — У нас нельзя так просто… целоваться. Только после свадьбы.

— Может, ещё и за руки держаться нельзя? — недоверчиво спросил Дамиан, всё ещё принимая её слова за розыгрыш.

— Вообще-то, нельзя, — пробормотала Мара, не зная, куда себя деть. — По крайней мере, лучше не делать этого на людях.

Весперис повернул голову и склонил её набок, изображая искреннее недоумение.

— Постой-постой, Мара… — протянул он чуть насмешливым голосом. — Ты же брала меня за руку.

— Ага! Значит, по твоим же словам, ты развратница! — заявил он с совершенно довольной улыбкой.

— Что?! Нет! — в ужасе вскрикнула Мара

— Ну да, как это называется? — задумчиво протянул Дамиан, глядя на Веспериса. — Выходит, ты открыто идёшь против правил своего "очень строгого и приличного" общества.

Мара чувствовала, как её лицо горит, и совершенно не знала, что ответить. Она судорожно пыталась придумать хоть какое-то объяснение, но разум словно застыл, отказываясь работать.

— Подожди-ка, — сказал он, медленно поднимая руку. — Так ты брала за руку Веспериса? Сама? Просто так?

Мара прикусила губу, понимая, что чем больше она говорит, тем хуже для неё. Она бросила беспомощный взгляд на Мора, но он и не собирался её спасать.

— А как же я? — продолжал Дамиан, надув губы. — Почему меня ты ни разу не брала за руку просто так?

Мара закатила глаза.

— Хочешь, чтобы я взяла тебя за руку? — с вызовом спросила она.

— Ну, конечно, хочу, — невозмутимо ответил он, глядя на неё так, словно это было само собой разумеющимся.

Она тяжело вздохнула, шагнула к нему и взяла его руку в свою.

— Доволен?

Дамиан наклонил голову, разглядывая их сцепленные пальцы.

— Очень, — кивнул он с самодовольной улыбкой, но тут же нахмурился. — Но знаешь, это всё равно ничего не объясняет.

Мара нахмурилась.

— Что не объясняет?

— Ты же говоришь, что в твоём "приличном обществе" нельзя даже прикоснуться друг к другу, если вы не женаты, да? Но по сути, ведёшь себя довольно… свободно, как для тех строгих правил, которые только что сама описала. Ты уже нарушила это правило… сколько раз?

Мара перебирала снег носком ботинка, раздумывая над его словами.

— Выходит, — продолжил его размышления Весперис, — Ты осознанно нарушаешь существующие правила.

— Может, я просто не могу устоять перед запретами, — она бросила взгляд на Дамиана, возвращая ему его же фразу. Он усмехнулся. — А может…

Мара притихла, снова глядя под ноги.

— Что? — мягко подтолкнул её Дамиан, чуть сжимая руку.

— Прошлым летом я могла гулять с соседскими мальчишками сколько угодно и где угодно, — её голос стал неожиданно серьёзным и печальным. — Мы лазали по деревьям, строили плоты, ходили к реке… И это было нормально. Никто не смотрел на нас косо.

Она замолчала, на её лице отразилось странное, тяжёлое чувство, которое она сама до конца не могла понять.

— Но этим летом, вдруг, стало нельзя, — добавила она, горько усмехнувшись. — Мы всё те же люди. Я всё тот же человек. Но теперь для всех я почему-то… не человек. Теперь я девушка.

Дамиан слегка нахмурился, а Весперис чуть склонил голову набок, внимательно слушая.

— И что это значит? — мягко спросил Мор.

— Это значит, что ничего больше не имеет значения, — она чуть не плакала от злости и несправедливости. — Ни то, что я знаю этих мальчишек с самого детства, ни то, что у нас общие интересы. Для всех это больше не важно. Теперь я "девушка", а они "юноши".

— И? — не понял Дамиан.

— И это значит, что я больше не могу с ними дружить. Потому что теперь… — Она закатила глаза и передразнила строгий голос, пытаясь смягчить боль обиды. — "Люди подумают о тебе дурно, Мара. Ты теперь молодая девушка. Ты должна вести себя как положено!"

Весперис вдруг шагнул ближе и осторожно взял её за вторую руку.

— Ты больше не принадлежишь "тому" миру, Мара, — произнёс он уверенно. — Ты принадлежишь этому. Здесь ты в первую очередь человек. И мы тоже. Здесь можно держаться за руки и обниматься… по-человечески.

Его слова отозвались в ней странным, тёплым эхом. Она подняла взгляд, встретившись с его невидящими глазами, и на секунду растерялась, не зная, что сказать.

Дамиан с притворным ужасом произнёс:

— Но что бы подумали в твоём "том" мире, если бы увидели, что ты держишься за руки сразу с двумя юношами? Вот это был бы скандал!

— Боюсь представить, что было бы, если бы я в "том" мире сделал так, — Весперис взял Дамиана за руку тоже.

Мара наконец рассмеялась.

— Думаю, в "том" мире мне бы запретили даже смотреть на вас обоих, — хохотнула она.

— Ну, ещё бы, — согласился Дамиан. — Уверен, я одним своим видом вызываю неприличные мысли.

Мара закатила глаза.

— Только в твоей голове, Дамиан, — вставил Весперис, едва заметно усмехнувшись.

— Вообще-то, Мор, — мгновенно парировал Дамиан. — Ты тоже вносишь свой вклад в эту "картину неприличий". Мы вместе бы сильно пошатнули их пуританские устои.

Мара, всё ещё смеясь, подняла их сцепленные руки выше.

— Знаете, — сказала она, — за это в "том" мире мне, наверное, пришлось бы выйти замуж за вас обоих.

— А у вас так можно? — сразу уточнил Весперис таким серьёзным тоном, что Мара прыснула.

— Нет, нельзя, — она покачала головой.

Дамиан разочарованно вздохнул.

— Для нас двоих, думаю, можно было бы сделать исключение

Не переставая хихикать, Мара бросила взгляд через плечо на переплетённых в объятиях Беатрис и Ллейна, которые даже не собирались расплетаться, и их похоже совсем не волновало, что кто-то может их увидеть. В её голове неизбежно зародился вопрос: а что ещё было можно?

Глава 47. Что ещё можно?

Мара долго ходила вокруг да около. Она уже трижды обошла библиотеку и заглянула в соседние залы, прежде чем решиться направиться к столу, за которым сидел Весперис. Хуже всего было то, что она не могла обратиться ни к кому, кроме него и Дамиан. Только они знали, что она большую часть осознанной жизни прожила в немагическом мире. Какие ещё очевидные для всех вещи могли выясниться? Может быть, девушкам здесь можно было ходить с голыми лодыжками или даже открывать счёт в банке? От одной только мысли о том, как много ещё она могла не знать, ей стало не по себе.

С Дамианом она могла говорить практически обо всём. Но всё же… всё же… По крайней мере, Весперис не увидит, как она краснеет, если что-то пойдёт не так.

Собравшись с духом, Мара уверенно зашагала к его столу.

— Весперис, — промурлыкала она, подсаживаясь к нему неприлично близко.

Он вздрогнул, и Мара вдруг поняла, что ведёт себя с ним в точности, как Дамиан ведёт себя с ней. Весперис с лёгким раздражением повернул голову к ней, но не отодвинулся.

— Что ещё можно? — загадочным голосом спросила она.

— В каком смысле?

— Ну… можно держатся за руки, можно целоваться. Что ещё можно?

Весперис замер. Казалось, его мозг на мгновение отключился, а потом заработал в аварийном режиме. Решив, что Мара пытается завуалированно выспросить о других вещах, он принял невероятно невозмутимый вид и ответил без обиняков:

— Если ты спрашиваешь о том, о чём я думаю, то вступать в интимные отношения до брака нельзя.

Мара нахмурилась, на её лице отразилось непонимание.

— Что значит "нельзя вступать в интимные отношения до брака"? — спросила она. — Я думала, брак и есть довольно интимные отношения.

Весперис застыл, пытаясь понять, разыгрывает она его, или нет. Его щёки порозовели, а невозмутимость сменилась лёгкой паникой.

— Подожди, ты… Нет-нет… Нет, не может быть… — вся его спесь разом слетела, и он едва подбирал слова. — Так, ты… Ты знаешь откуда берутся дети? — наконец спросил он щёпотом.

Мара фыркнула.

— Конечно я знаю, откуда берутся дети! Мужчина и женщина женятся и… — она вдруг запнулась, поняв, что ни разу в жизни об этом не задумывалась. — … и появляются дети.

Эти слова вызвали у Веспериса то ли нервный смех, то ли подавленный стон отчаяния и он схватился за голову.

— О нет! — сокрушался он. — Боги, за что мне это? Почему ты пришла с этим ко мне? Почему не к Дамиану?

— Потому что ты можешь объяснить нормально, без шуток. — Мара сложила руки на груди, с обидой глядя за реакцией Мора.

— О, да, прекрасно. Отлично. Только один момент! — он взмахнул руками. — Я понятия не имею, как это объяснять! Я не подписывался на роль… образовательного пособия!

Мара сузила глаза, недоверчиво глядя на него.

— Ты тоже не знаешь?

— Знаю! — выпалил он, нервно перебирая пальцы. — Но я не собираюсь говорить об этом вслух, особенно тебе.

Он залился краской ещё больше и спрятал лицо в ладони.

— Ты же знаешь, я не могу никого другого спросить! — Мара снова перешла на щёпот, заметив, что люди за соседними столами уже навострили уши. — Иначе они поймут, что я самозванка. Об этом что, все знают?

— Боже, надеюсь, что да, — простонал Весперис, проклиная себя за то, что поднял эту тему. Он всего лишь хотел над ней подшутить.

— И что мне теперь делать? — шипела Мара. — Дамиан будет надо мной смеяться!

— О, ещё как будет! Но в конце-концов он тебе расскажет даже больше, чем ты хотела бы знать, уж поверь мне.

Поняв, что от Веспериса она ничего не добьётся, Мара поднялась, оставив его в полнейшем замешательстве.

* * *

Мара шла по коридорам академии, чувствуя, как её щёки горели, но она упрямо прикусила губу. Если она не спросит сейчас, то стыд захлестнёт её полностью, и она не сможет задать этот вопрос уже никогда. Весперис был прав — Дамиан должен объяснить. Он ведь обещал ей рассказывать о магическом мире всё, что знает сам.

Её пальцы нервно сжимались в кулак, пока она мысленно повторяла себе: "Ничего страшного, это просто ещё одна часть обучения. Просто знание. Всего лишь знание. Если все знают, то и я должна знать."

Она нашла его на тренировочной площадке. Дамиан двигался изящно, грациозно, словно в танце, заставляя огромные каменные столпы вырываться из-под земли, и тут же возвращая их обратно. Несмотря на зимнюю стужу, его пиджак лежал на скамейке неподалёку, рукава рубашки были закатаны до локтя, и его руки…

Мара тряхнула головой. Она и не заметила, что засмотрелась на него, пока он не обратил на неё внимание. Дамиан улыбнулся, вернул землю на место и двинулся к ней, убирая со взмокшего лба прилипшие волосы.

— Мне нужно кое-что спросить, — начала она, и, заметив, что её голос дрогнул, поспешно добавила: — Но только не смей смеяться.

Дамиан скрестил руки на груди, в его глазах промелькнул интерес.

— Не могу ничего обещать.

Она сделала глубокий вдох и выпалила:

— Весперис сказал, что нельзя вступать в интимные отношения до брака. Что это значит?

Он замер. Его глаза округлились, затем брови взлетели вверх, и уголки губ начали подниматься в слишком широкой для этого случая улыбке.

— Подожди, подожди, подожди… — начал он. — Ты… ты что, на самом деле спросила об этом Веспериса?

Мара нахмурилась, её смущение сменилось лёгкой обидой.

— Да! А что? Он хотя бы всё объясняет спокойно и без шуток, — с вызовом ответила она.

На этих словах Дамиан разразился смехом.

— Я бы отдал всё, что у меня есть, только чтобы увидеть лицо Мора в этот момент! — выдохнул он, утирая уголки глаз.

Мара сложила руки на груди, глядя на него с немым упрёком.

Дамиан на секунду замер, его улыбка застыла.

— Погоди, ты серьёзно спрашиваешь?

Она в ответ только больше нахмурилась.

— Э-э… можешь, пожалуйста, повторить вопрос? — Он переступил с ноги на ногу и почесал в затылке.

Мара шумно выдохнула, её терпение было на исходе.

— Весперис сказал, что в "вашем" мире тоже нельзя вступать в интимные отношения до брака, — сквозь зубы повторила она. — Что за интимные отношения? Судя по всему, об этом все знают, кроме меня.

Дамиан моргнул. Его улыбка полностью исчезла, и теперь он просто смотрел на неё, как будто видел впервые.

— Ты ничего не знаешь? О том, что происходит… ну… после свадьбы? — переспросил он осторожно. — Вообще ничего?

Мара покачала головой.

— Нет, — ответила она тихо.

Дамиан прикрыл рот рукой, будто собираясь сказать что-то, но передумал. Он нахмурился, перевёл взгляд в сторону, снова посмотрел на неё и вздохнул.

— Ладно, — сказал он наконец. — Хорошо. Значит, так. Подожди меня в нашем секретном классе. Я принесу тебе… книгу.

— Книгу? — переспросила она, нахмурившись.

— Книгу, — повторил он. — Поверь, она всё объяснит лучше, чем я. И… я думаю, ты не захочешь слышать это от меня.

* * *

Мара сидела на полу в секретном классе магии крови, как всегда, окружённая пледом и подушками. В руках у неё была книга с непримечательной обложкой, но её содержание явно потрясло девушку. Она переворачивала страницы медленно, внимательно вчитываясь, а на её лице сменялись эмоции: то удивление, то смущение, то глубокое возмущение.

Дамиан стоял неподалёку, прислонившись к парте, и наблюдал за ней исподтишка. В уголках его губ играла едва заметная улыбка. Видеть, как кто-то впервые узнаёт об этом, было бесценно.

В какой-то момент Мара резко замерла, глядя на страницу с выражением ужаса, будто читала описание самого страшного проклятия.

— Ох… — прошептала она, её глаза расширились. — Нет, нет, нет…

Она с отвращением пролистала несколько страниц вперёд, но тут же вернулась обратно, будто проверяя, что прочитанное действительно там написано.

— УЖАС! — вдруг закричала она и швырнула книгу с такой силой, что Дамиан едва успел поймать её, прежде чем она попала ему в голову.

— Осторожнее, это библиотечное, — сказал он, не сдерживая смех.

— Это не может быть правдой! — продолжала Мара, с головой заворачиваясь в плед. — Это так ужасно, так… так мерзко! Кто вообще это придумал?!

Дамиан, посмеиваясь, собирался подойти чуть ближе, но не успел сделать и пары шагов, как она пронзительно взвизгнула:

— НЕ ПОДХОДИ!

— Почему? — удивился он.

— Потому что ты… — она захлебнулась словами. — Потому что ты парень!

Дамиан не переставал потешаться.

— Серьёзно? Только сейчас заметила?

— Это совсем другое! — возразила она из своего пледа.

Дамиан прислонился к ближайшему столу, сложив руки на груди и глядя на неё с широкой ухмылкой.

— Мара, расслабься. У всех первая реакция такая. Это нормально.

— Нормально? — раздался её полный ужаса голос из кокона. — Что же тут нормального? Я… я ни за что не выйду замуж! Никогда! Я не собираюсь иметь дело с этой мерзостью!

Дамиан хмыкнул.

— Ну, ты не одна такая. Я тоже так думал, когда впервые узнал.

Мара выглянула из пледа.

— Правда? — подозрительно спросила она.

— Ещё бы, — кивнул он. — Я поклялся никогда не жениться, никогда не разговаривать с девчонками и вообще не приближаться к ним ближе, чем на пять метров.

Мара немного приподнялась, разглядывая его с удивлением.

— И что изменилось? — спросила она, нахмурив брови.

Он пожал плечами, изобразив на лице невинное выражение.

— Ну… теперь мне больше не десять лет, как тогда, — сказал он, усмехнувшись.

— Что это значит?

— То, что теперь мне вовсе не мерзко, а даже любопытно, — спокойно ответил он, пристально глядя на неё.

Её глаза широко распахнулись, и она тут же завернулась обратно в свой кокон.

— Ты отвратителен! — выкрикнула она из-под пледа.

Дамиан снова рассмеялся. Но вдруг улыбка слетела с его лица, он посерьёзнел и прикрыл рот руками.

— Погоди, если у вас об этом не говорят… По крайней мере, точно не девочкам… — начал он. — Боже, какой ужас! У вас люди узнают об этом только в процессе!

Он застыл, глядя на чуть не плачущую на полу Мару. А ведь она всего лишь прочитала книжку.

— Я думала, брак — это просто… ну, когда живёшь с кем-то под одной крышей и ходишь вместе за продуктами на рынок, — причитала она. — И меня это устраивало! Но теперь ты всё испортил!

Дамиан моргнул, обрабатывая её слова, и опустился напротив, облокотившись на стол спиной.

— Ладно, — начал он осторожно. — Давай посмотрим на это с другой стороны. Ну, это ведь… нормально. Это часть жизни. Просто никто не говорит об этом.

— Это нормально? — прошипела она, выглядывая. — Ты хочешь сказать, что все люди вокруг делают… это? Спокойно ходят по улицам, улыбаются, общаются… как ни в чём не бывало?!

— Ну… да, — признался он, отводя взгляд. — Это… э-э, естественно.

— Естественно?! — её голос снова стал высоким и возмущённым. — Это отвратительно!

— А ты сама откуда взялась, как думаешь? — спросил он, слегка прищурившись в ожидании её реакции.

Мара замерла.

— Ты хочешь сказать… — начала она, медленно выговаривая каждое слово, словно не могла поверить в то, что собирается произнести. — Ты хочешь сказать, что мои родители… мои родители…

Дамиан не выдержал и громко расхохотался.

— Ну конечно! Ты думаешь, тебя аист принёс?

— О боже… Нет… Это неправда… Это… невозможно! — пробормотала она.

Дамиан уселся поудобнее, наслаждаясь моментом.

— Слушай, Мара, я тебе больше скажу. Абсолютно все люди, у которых есть дети, абсолютно точно это делали. И, скорее всего, не один раз.

— Нет… — доносилось из пледа. — Это же… это же безумие!

— Не только те, у кого есть дети, — не унимался он. — Все, кто был когда либо в браке. А может быть…

Он драматично понизил голос.

— Что? — поторопила она.

— Может быть… — продолжал нагнетать Дамиан, — Может быть, люди это делают, даже не будучи женатыми.

Мара решительно мотнула головой.

— Нет. Этого не может быть. Точно нет.

Дамиан рассмеялся снова и покачал головой.

— Ну, ты знаешь, Весперис тут прав. Вроде как считается, что это… неподобающе. Но… кто знает? Может, не все следуют этому правилу.

— Какой ужас… Как люди живут с этим знанием?! Это же везде! Это каждый! Как они могут это делать, и потом… потом просто ходить по улицам, словно ничего не произошло?

— Я тебя поздравляю, — бодро заявил он, — Ближайшие несколько дней, каждый раз, когда ты увидишь взрослого человека, ты будешь представлять, как он делает это.

Мара захныкала и завалилась на бок. Её голос, полный отчаяния, донёсся откуда-то из глубины подушек.

— Ты знаешь… Время, когда мы дружили, было лучшим временем в моей жизни.

Дамиан, который уже собирался отпустить очередную шутку, замер. На его лице отразился неподдельный страх.

— Что значит "было"? — спросил он с тревогой.

— Я больше не смогу смотреть тебе в глаза, — её голос дрожал, как будто она собиралась заплакать. — Или вообще разговаривать с тобой.

— Это глупо. Ты ведь это понимаешь, правда? — он прочистил горло, чтобы взять себя в руки. — Мы же… мы друзья. Это не может всё просто вот так закончиться.

Она чуть высунулась из своего кокона, чтобы взглянуть на него.

— А как, по-твоему, я смогу с тобой общаться, когда в моей голове теперь… — она замялась, не в силах договорить.

— В твоей голове теперь что? — перебил он, его голос звучал резко.

Мара открыла рот, чтобы ответить, но он предостерегающе поднял руку.

— Нет, подожди. Даже не отвечай, я скажу сам, — он глубоко вдохнул. — Мы с тобой вообще-то зашли куда дальше, чем всё, что описано в этой чёртовой книге.

Она недоумённо моргнула.

— Ты забыла, что мы друг на друге магию крови применяли? — продолжил он, понизив тон. — Это не просто "неподобающе", это незаконно. Аморально. Это настолько выходит за рамки "приличного", что большинство людей считают это абсолютно недопустимым.

Мара уставилась на него. Она совсем не ожидала такой реакции от Дамиана.

— Но… это же совсем другое, — пробормотала она.

— Правда? — Дамиан чуть подался вперёд, его голос звенел. — Я позволил тебе коснутся своей жизни. Буквально. Это ближе, чем всё, что есть в этой книжке. А теперь ты говоришь, что из-за какой-то ерунды больше не сможешь смотреть мне в глаза?

Она отвела взгляд, чувствуя, как её охватывает одновременно смущение, вина и что-то ещё, что она не могла определить.

— Дамиан… я…

— Нет, — перебил он. — Даже в шутку не смей так говорить.

Убедившись, что его слова достигли цели, он поднялся и направился к двери.

— Ты всё-таки очень странная, — сказал он напоследок, уже взявшись за ручку.

— Странная? — эхом отозвалась Мара. — Это с чего вдруг?

— А с того, — усмехнулся он, — что ты моментально загораешься интересом к любой тёмной, запрещённой магии, которую большинство людей считает богопротивной и греховной, а обычные вещи, которые делают все люди, вселяют в тебя ужас.

И Дамиан вышел, оставив её переваривать полученную информацию.

Глава 48. Крошка-звёздочка

— Я хочу попробовать, — решительно заявил Дамиан.

— Ты уверен?

— Конечно, уверен. Разве тебе самой не любопытно?

— Любопытно… — нехотя призналась Мара.

— Ну вот, — подбодрил её он. — Мы не должны слепо верить всему, что написано в книге. Любые теории нужно проверять.

— Только если ты на самом деле этого хочешь. Это ведь тебе придётся… ну… делать всё.

— Я понимаю, на что соглашаюсь. Но мы должны установить правила. Первое правило: эксперимент начинается и заканчивается здесь, в этой комнате и не выходит за её пределы.

Мара с готовностью кивнула.

— Второе правило: мы всё заранее планируем. Ты не можешь заставлять меня делать то, что мы не обсуждали.

Мара снова кивнула.

— Третье правило: мы можем остановится в любой момент, если кто-то из нас почувствует себя некомфортно.

Мара кивнула в третий раз.

Дамиан с облегчением выдохнул и перестал, наконец, метаться по классу. Он остановился напротив неё и сложил руки на груди.

— Ну ладно, — сказал он, внимательно глядя на подругу. — А теперь расскажи ещё раз, как это работает.

— В книге написано, что это самое примитивное убеждение. Оно не может заставить человека сделать что-то, чего он не хочет, или что-то, что противоречит его принципам, — отчеканила Мара. — На сколько я поняла, оно работает скорее как просьба. Как если бы я просто попросила вслух тебя что-то сделать. Если тебе не сложно, то ты скорее всего это сделаешь. Подай мне, пожалуйста, мел.

Дамиан потянулся к доске прежде, чем понял, что попался на её уловку.

— Видишь, — Мара хихикнула. — Это работает даже без магии.

— И какой тогда в этом смысл? — он с досадой положил мел на место и почесал в затылке. — Если с тем же успехом можно просто попросить, зачем использовать магию?

Мара приняла загадочный вид.

— Это ты знаешь, что я собираюсь применить на тебе магию, — произнесла она заговорщическим тоном. — Другой на твоём месте бы не знал. И для него это выглядит, как его собственная мысль. Например, я могу "попросить" преподавателя поставить мне оценку повыше, и не выглядеть при этом нагло.

— Ладно. В конце-концов, я сам это предложил… — Дамиан потёр переносицу. — С чего мы начнём?

Мара сложила руки на груди.

— Ты должен сказать, чего ты совсем не хочешь делать сейчас, — её голос дрожал от волнительного предвкушения, и одновременно с этим, ощущения, что она играет с огнём. — Но только это должно быть искренне, что-то, что ты по-настоящему не хочешь.

Дамиан обвёл взглядом класс. Некоторые парты и стулья так и остались опрокинутыми после их экспериментов с направленным взрывом. Он закатил глаза и скривился.

— Ну, тут бардак, — протянул он, выдыхая через нос. — Но если честно, мне совершенно лень приводить это всё в порядок.

Мара сдержала ухмылку и кивнула, стараясь выглядеть абсолютно серьёзной.

— Отлично, — сказала она. — Тогда начнём с этого.

Она сосредоточилась, закрыла глаза, затем мысленно произнесла: «Дамиан, поставь, пожалуйста, парты на место».

Дамиан вдруг замер, но уже в следующую секунду тяжело вздохнул и с недовольным выражением на лице пошёл к первой упавшей парте. Подняв её, он поставил на место, затем взялся за следующую. Его движения были ленивыми, словно он не особо хотел, но всё же делал.

Подняв последнюю парту, он прислонился к ней и нахмурился.

— И как ты это объяснишь? Я же сказал, что не хотел. Почему же сделал?

Мара склонила голову на бок.

— Может, потому что ты всё-таки мог, — предположила она. — Оно не идёт вразрез с твоими принципами. Просто тебе лень, вот и всё.

Дамиан кивнул, обдумывая её слова.

— Хорошо, тогда давай проверим что-то, что точно противоречит моим принципам, — сказал он с вызовом. — Что-то, что я абсолютно никогда не сделаю.

Мара приподняла бровь.

— Например?

Дамиан задумался, снова обвёл взглядом класс.

— Ну, я точно не буду петь. Ни за что. Даже не пытайся.

Мара усмехнулась.

— Это звучит как вызов. Может, ты просто боишься, что я выясню, что ты ужасно поёшь?

— Нет, я уверен, что ужасно пою. Именно поэтому я никогда этого не делаю, — ответил он, вскинув руки в оборонительном жесте.

Мара уселась поудобнее на краю стола, скрестив руки и ухмыляясь абсолютно по-дьявольски.

— Ну давай, — подначивал он. — Попробуй, если сможешь. Только сразу говорю, я не собираюсь…

Но Мара уже закрыла глаза, сосредотачиваясь. «Спой мне что-нибудь, Дамиан».

На мгновение Дамиан просто сидел, глядя на неё, словно не веря, что она только что это сделала. Затем он вдруг напрягся, его брови сошлись, а челюсть поджалась. Он закрыл глаза, словно пытался с этим бороться, но вскоре расслабился, прикрыв лицо ладонью.

— Ты серьёзно? — пробормотал он.

Мара прикусила губу, с трудом сдерживая улыбку.

— Я просто попросила, — ответила она как можно невиннее, склонив голову набок. — Неужели это так сложно?

Дамиан закрыл глаза, театрально вздохнув. Затем кашлянул и на самом деле запел:

"Крошка-звёздочка, мерцай,

Как алмаз в ночи сверкай.

Свет твой манит, и влечёт,

В небо звёздное зовёт.

Солнце вечером зайдет,

Потемнеет небосвод,

Огоньком своим тогда

До утра мерцай, звезда."

Мара замерла. Она думала, что это будет в самом деле ужасно. Но его голос… Его голос был совсем не таким, каким она его себе представляла. Он был мягким, тихим и осторожным, и от того невероятно трогательным. И, что самое неожиданное — он попадал в ноты.

Закончив петь, Дамиан с опаской открыл один глаз, ожидая, что Мара будет над ним потешаться.

— Это было… — выдохнула она. — Очень мило, вообще-то! Зачем ты мне наврал? Ты хорошо поёшь!

— Правда? — Дамиан открыл второй глаз и смущённо улыбнулся.

— Конечно! — с жаром ответила Мара. — Мне кажется, что ты просто скрываешь свои таланты. Может, тебе стоит пересмотреть свои жизненные принципы. Вдруг твоя истинная судьба — стать певцом?

Дамиан фыркнул, сложив руки на груди.

— Если это была попытка заставить меня петь ещё раз, то она провалилась, — ответил он, ухмыльнувшись. Но вдруг посерьёзнел. — Это не отменяет того факта, что ты снова заставила меня сделать то, что я поклялся не делать. Ты уверена, что заклинание работает именно так?

Вместо ответа Мара полезла в сумку и протянула ему книгу Аэлларда, развернув на нужной странице. Дамиан несколько раз внимательно перечитал разворот про "Убеждение".

— Ты уверена, что всё делаешь так, как здесь написано? — строго спросил он, указывая пальцем в текст.

Мара вздохнула.

— Уверена.

Какое-то время они сидели в задумчивости.

— Ладно, — сказал, наконец, Дамиан, отталкиваясь от парты. — Мне нужно отойти от всего этого. И… насладится свободой воли.

Увидев его поникшие плечи, она вдруг почувствовала укол вины. Он шутил, он играл вместе с ней, но вдруг её эксперименты зашли слишком далеко?

— Дамиан, — тихо позвала она.

Он остановился у самой двери и обернулся.

— Всё в порядке? — спросила Мара дрогнувшим голосом. — Я… я не хотела, чтобы ты чувствовал себя… ну, неудобно.

Он посмотрел на неё с лёгким удивлением, а потом устало улыбнулся.

— Да, всё в порядке, — сказал он, мягче, чем обычно. — Просто… это странное чувство — передать контроль кому-то другому. Это… необычно. Даже немного… — Он замялся, чуть нахмурившись, словно сам от себя такого не ожидал. — Приятно.

Мара моргнула.

— Приятно? — осторожно переспросила она.

— Ну, да. Наверное. Это как… знаешь, будто кто-то другой решает за тебя, а тебе остаётся только следовать. Без напряжения, без споров с самим собой. Просто… делаешь, — Он снова улыбнулся, на этот раз шире, но с лёгкой тенью в уголках глаз. — Жаль, что ты не можешь сама это ощутить.

И с этими словами он вышел, оставив Мару наедине с её мыслями. Она ведь действительно ни разу не задумывалась о том, каково это — быть на другой стороне её магии.

* * *

Время от времени, когда день выдавался слишком тяжёлым и длинным, как сегодняшний, и ей хотелось побыть одной, Мара приходила в конюшню. Погладить гладкие бока единорогов, послушать их тихое фырканье — это всегда её успокаивало. Она медленно шла по рядам стойл, иногда протягивая руку, чтобы почесать кого-нибудь за ухом.

— Они к тебе привыкли, — раздался позади знакомый голос.

Мара вздрогнула и обернулась. Дилан Айр стоял в проходе, облокотившись на одну из деревянных перегородок. На его лице играла чуть смущённая улыбка, но в его глазах светился настоящий интерес.

— Ты следишь за мной? — спросила она с лёгкой усмешкой, её голос был скорее шутливым, чем обвиняющим.

— Нет, конечно, — тут же возразил он, хотя прозвучало это не слишком убедительно. — Я просто часто сюда захожу. Ты тоже?

Мара прищурилась, с трудом сдерживая улыбку.

— Правда? — спросила она, выжидая.

Дилан чуть переминался с ноги на ногу, его улыбка стала шире.

— Ладно, — признался он. — Может, я заметил, что ты иногда сюда ходишь. И решил, что… ну, почему бы не поговорить?

Мара вздохнула, но её лицо смягчилось.

— О чём? — спросила она, поглаживая шею белоснежного единорога, который повернул голову к ней и слегка ткнулся носом в её ладонь.

Дилан сделал шаг вперёд и остановился у стойла, в котором стоял светло-серый конь с длинной гривой. Он протянул руку, и единорог тут же потянулся к нему в ответ, обнюхивая его ладонь.

— Ты любишь лошадей, да? — спросил он, осторожно поглаживая животное.

Мара кивнула, слегка удивлённая таким вопросом.

— Да, — ответила она после паузы. — Но вряд ли можно назвать их лошадьми. Единороги всё же… что-то большее.

Дилан улыбнулся, и в его взгляде мелькнуло что — то тёплое, почти ностальгическое.

— Это точно, — согласился он. — Знаешь, мои родители разводят единорогов. У меня даже есть свой. Чёрный, как уголь. Его зовут Шторм.

— Это с его гривой ты сравнил мои волосы? — ухмыльнулась Мара.

— Ну… в общем да, — Дилан немного замешкался, но быстро взял себя в руки и снова повернулся к лошадям. — Некоторые из этих тоже наши: Снежок, Ириска, Веточка… Что?

Мара не смогла удержаться и хихикнула.

— Ничего, — она мотнула головой. — Просто им как будто ребёнок имена давал.

На мгновение Дилан смутился.

— Э-э… Так и есть, — пробормотал он, не глядя на неё. — Это я их называл, когда был маленьким.

Мара поспешно повернулась к нему и замахала руками.

— Нет-нет, я не смеюсь над тобой! — сказала она мягко, стараясь сгладить свою реакцию. — Это очень мило! Но… Почему "Снежок"?

Дилан посмотрел на чёрного единорога с белой полоской на носу.

— У него снег на морде, это же очевидно.

Мара хмыкнула. Это действительно было очевидно.

Вдруг ей пришёл в голову вопрос, и она принялась осторожно подбирать слова, чтобы Дилан не догадался, что она мало что знает о волшебном мире.

— Мне всегда было интересно… Неужели обычные люди не замечают единорогов?

Айр покачал головой, поглаживая по носу светло-рыжую кобылку, которую он назвал Ириской.

— Конечно, не замечают, — протянул он. — Единороги, как и другие магические существа, живут только там, где живут маги. Они редко выходят к обычным людям.

Мара нахмурилась.

— Почему?

Дилан пожал плечами.

— Никто не знает, — ответил он. — Возможно, дело в эфире.

При слове "эфир" Мара напряглась.

— В эфире? — переспросила она, изо всех сил стараясь сохранить хотя бы видимость равнодушия.

— Единороги — эфирные существа. Они чувствуют эфир, и поэтому живут там, где он сильнее всего.

Мара прикусила губу, стараясь удержать ровное дыхание.

— Профессор Рэнсом говорил, что всё в мире пронизано эфиром, — заметила она, делая вид, что просто поддерживает разговор.

— Это так, — кивнул Дилан. — Но эфир и есть магия. Это с его помощью мы управляет стихиями.

Если бы Мара держала что-то в руках, она бы точно это выронила. Она никогда об этом не слышала. Почему никто раньше не сказал ей, что эфир и магия — одно и то же?

— Откуда ты это знаешь? — прошептала она.

Айр воровато обернулся по сторонам.

— Обычно мне никто не верит, но… — он слегка запнулся, словно обдумывая, стоит ли рассказывать. — Моя пра-пра-пра… Не знаю сколько раз "пра"… Ну, в общем, одна из моих прапрабабушек была эфирной заклинательницей.

Мара почувствовала, как у неё перехватило дыхание. Эфирная заклинательница? В его роду? И если это была женщина, то точно не Аэллард. Кто она?

Она с трудом удержалась, чтобы не набросится на него с вопросами. Ей нужно было действовать осторожно, чтобы не вызвать подозрений.

— Это… невероятно, — тихо сказала она, а потом, чуть смущённо улыбнувшись и стараясь включить всё обаяние, на которое она была способна, добавила: — Расскажешь мне?

Дилан мгновенно оживился. Его глаза засветились, будто он наконец нашёл способ произвести на неё впечатление.

— Если хочешь… мы можем прогуляться верхом, — предложил он, указывая на единорогов. — Я расскажу по дороге.

Мара кивнула, сохраняя заискивающий вид.

Дилан оседлал Ириску, а Мара, как всегда, уже привыкшего к ней Снежка. Однако, встав на стремя, она снова чуть не упала.

— Ты не правильно делаешь… — Айр было бросился к ней, но Мара предостерегающе зашипела, и он послушно остановился. — Хорошо, тогда слушай. Сначала повернись к единорогу боком. Правое плечо ближе к его голове.

Она нехотя последовала его указаниям.

— Отлично, — сказал он с игривой ноткой. — Теперь возьми поводья в левую руку и держи крепко. Не позволяй ему вырваться, если решит податься вперёд.

— Я знаю, как держать поводья, — проворчала Мара.

— Не похоже, — хмыкнул Дилан.

Мара закатила глаза, но ничего не сказала.

— Хорошо. Теперь правой рукой возьмись за луку. Не за заднюю часть, а за переднюю, — руководил он. — Так, чтобы у тебя был хороший упор. Поняла?

— Поняла, — буркнула она, хватаясь за седло.

— Отлично. Теперь подними левую ногу и поставь её в стремя.

Мара подняла ногу, но сделала это так резко, что стремя качнулось. Единорог чуть переступил с ноги на ногу, а она еле удержала равновесие.

— Когда поднимаешься, не пытайся сразу запрыгнуть. Сначала перенеси вес на левую ногу. Сделай плавное движение вверх, используя руку, чтобы подтянуться. А потом просто перекинь правую ногу через спину.

Мара взялась за луку седла, уперлась ногой в стремя и попыталась подтянуться, но это оказалось не так просто.

— Хм… — протянул Дилан, наблюдая за её борьбой. — У тебя, наверное, слишком короткие ноги.

Мара бросила на него такой взгляд через плечо, что Айр пожалел о своих словах.

— Левую ногу ставишь в стремя, — продолжил он. — И тянешься вверх. Это же просто, разве нет? Сначала переноси вес на левую ногу, а потом перекидывай правую. Легкотня. Даже моя младшая сестра так может.

Она снова ухватилась за луку седла и на этот раз сделала всё медленнее. Сначала поставила ногу в стремя, затем сдвинула вес тела на левую ногу, подтянулась и перекинула правую через спину единорога. Её движения были далеки от изящества, но, наконец, она уселась в седле. Снежок фыркнул, но стоял спокойно.

Дилан ухмыльнулся.

— Ну вот, видишь? Говорил же, что всё просто.

— Тебе это просто, потому что у тебя ноги, как у цапли, — огрызнулась Мара, поправляя поводья.

— А у тебя короткие, как у… — Он замолчал, встретившись с её взглядом, и быстро сменил тему. — В общем, теперь ты сидишь. Молодец. Нужно просто тренироваться, и будет получается быстрее.

Словно в подтверждение своих слов, Дилан с лёгкостью взлетел в седло своей кобылки, как будто делал это с самого рождения.

Они выехали за ворота академии и двинулись вокруг неё вдоль высокой кованой изгороди. Единороги мерно постукивали копытами по утоптанной земле. Их дыхание поднималось в воздухе белыми облачками, растворяясь в холоде ночи.

Мара молчала какое-то время, но тишина между ними начала её тяготить.

— Ты обещал рассказать о своей прабабушке эфирной заклинательнице, — напомнила она, стараясь сохранить будничный тон.

Дилан бросил на неё короткий взгляд через плечо, потом пожал плечами.

— Там особо нечего рассказывать, — сказал он так, будто тема была для него совершенно обыденной. — Это что-то вроде сказок, которые передаются в моей семье из поколения в поколение. Вроде тех, что рассказывают детям на ночь.

Мара нахмурилась, недовольно поджав губы.

— Ты же обещал, — настаивала она.

Дилан слегка поморщился, словно ему было неловко, но всё же начал говорить.

— Ну, ладно, — протянул он, сдержанно. — В общем, по этим сказкам мы все на самом деле эфирные заклинатели.

— Все маги? — переспросила она.

— Да, — кивнул он, ведя своего единорога лёгким движением поводьев. — Просто когда-то давным-давно мы потеряли способность управлять "изначальной" магией — эфиром. Оставили себе только… как это сказать… "вторичную" магию. Стихийную.

— Ты хочешь сказать, это как если бы маги воды могли управлять льдом и паром, но не самой водой?

Дилан задумался, слегка нахмурив брови, а потом кивнул.

— Ну, что-то вроде того, — подтвердил он, не скрывая лёгкой неуверенности. — Эфир — это как… источник всего. А стихийная магия — это уже то, что получилось после.

Мара сжала поводья сильнее, стараясь не выдать своего волнения. В голове звучал эхом только один вопрос: почему никто больше не говорит об этом?

— А что ты знаешь о своей прабабушке? — спросила она.

Дилан пожал плечами, его единорог слегка фыркнул.

— Да почти ничего. Говорят, у неё была доминанта воды. Вот и всё. Даже имени её никто не знает, — ответил он, словно эта информация не имела для него никакой ценности.

Мара смотрела на него так, будто он только что выбросил на землю древний артефакт и растоптал его. Она быстро отвела взгляд, чтобы скрыть своё разочарование и сосредоточилась на звуке копыт по дорожке, пытаясь успокоить свои мысли. Она могла бы продолжить разговор, могла бы задать ещё кучу вопросов, но боялась, что он начнёт подозревать что-то странное.

Вместо этого она решила сменить тему.

— А почему твои родители разводят единорогов? — спросила она, оглядываясь на своего спутника.

Дилан усмехнулся, его голос стал чуть мягче.

— Это у нас семейное. Ещё мой дед этим занимался, и его отец тоже. Они всегда говорили, что единороги — это символ магии. Их нельзя приручить полностью, но с ними можно заключить договор.

Сделав полный круг вокруг академии, они вернулись в конюшни.

Мара медленно и неуклюже вылезла из седла, а Дилан уже легко соскочил со спины Ириски и, как всегда, выглядел так, будто вообще не напрягался.

— Позволь, я помогу, — предложил Дилан, когда Мара потянулась к ремням.

— Я справлюсь, — быстро ответила она, но он лишь усмехнулся и, не слушая, подошёл к Снежку, чтобы помочь ей снять уздечку.

Мара закатила глаза, но решила не спорить. Пока она отвязывала подпругу, её взгляд невольно задержался на Дилане. Он двигался уверенно, привычно, словно делал это сотни раз — и, возможно, так оно и было. Единороги доверчиво склоняли головы, позволяя ему расстёгивать ремни.

Когда они закончили рассёдлывать лошадей и отнесли снаряжение на место, Мара уже почти расслабилась. Всё прошло не так уж плохо. Несмотря на его невыносимую самоуверенность и язвительные комментарии, он вёл себя довольно мило большую часть времени.

Они вышли из конюшни и направились обратно к академии. Мара изо всех сил старалась игнорировать убийственные взгляды нескольких девочек, стоявших у фонтана.

У лестниц, ведущих в жилое крыло, они остановились.

— Может быть, повторим как-нибудь? — небрежно бросил Дилан, как будто это была не просьба, а само собой разумеющееся продолжение их общения.

Мара растерялась. Язвить в ответ на его неловкие знаки внимания при всех, под одобрительные смешки Дамиана — это одно, но отказать ему один-на-один, как сейчас, глядя в глаза было гораздо сложнее. Тем более, что он больше не казался её таким уж невыносимым.

Она открыла рот, чтобы что-то сказать, но в этот момент из холла появился Дамиан. Мара почувствовала мгновенное облегчение и прониклась к нему безграничной благодарностью за его умение появляться в нужный момент. Брови Дамиана едва заметно приподнялись при виде их, но он быстро взял себя в руки.

— А я-то думаю, куда ты запропастилась, — сказал он с нарочитой беззаботностью.

— Ладно, — поспешно сказал Дилан, опасливо косясь на Дамиана. — Увидимся.

Он торопливо направился по лестнице вниз, в подземелья Тритонов.

— Ты собираешься меня от него избавить, или нет? — зашипела Мара, едва Айр вышел за пределы слышимости.

— Избавить? — задумчиво протянул Дамиан. — Я бы мог, конечно, но… Лишить себя удовольствия наблюдать, как ты раз за разом отшиваешь главного красавчика школы? М-м-м… Нет, пожалуй, нет.

Мара разочарованно покачала головой, а он вдруг добавил:

— Если он уж так тебе неприятен, зачем ты с ним гуляла?

— Он сам увязался за мной в конюшни и уговорил на прогулку верхом, — ответила Мара.

— Уговорил? — Он насмешливо вскинул брови. — И как ему это удалось?

— Вообще-то, — она понизила тон до щёпота. — Он рассказал мне кое-что новое об эфире.

— Ах, вот оно что, — протянул Дамиан с язвительной улыбкой, открывая для неё тяжёлую дверь общей комнаты. — Ты, оказывается, можешь с завидным постоянством отвергать несчастного парня, но только до тех пор, пока тебе от него что-нибудь не понадобится.

Мара фыркнула, проходя под его рукой.

— У него в роду была эфирная заклинательница, — сказала она, глядя на него серьёзно.

— Неужели? — тон Дамиана не сбавлял скепсиса. — Ты уверена, что это правда? Что он не придумал это, чтобы затащить тебя на прогулку?

Мара тут же поникла.

— Я об этом не подумала… — тихо сказала она, злясь на себя за свою наивность.

— Ну, не спеши расстраиваться, — смягчился он. — Айры — древняя и уважаемая семья, их гениалогическое древо должно быть довольно просто найти. Если у него в роду и правда была эфирная заклинательница, мы её отыщем.

— Эй, Мара!

Она обернулась на голос и увидела Веспериса, сидящего на диване у маленького бокового камина. Он махал ей книгой.

— Закончился ли уже карантин, или ты всё ещё не можешь подходить ко мне ближе, чем на три метра? — спросил он с ехидной улыбкой.

— Это зависит от того, что тебе нужно, — неуверенно ответила она, осторожно приближаясь.

Весперис слегка наклонил голову, снова поднимая книгу.

— Ты ведь не забыла? Мы читали эту книгу вместе. А теперь я застрял где-то на середине. Не могу продолжить без тебя.

Мара остановилась в шаге от него, всё ещё не до конца веря, что он действительно так терпеливо ждал её возвращения. Затем взяла книгу из его рук и примостилась на дальний от него конец дивана, отгородившись подушкой.

— Я уже начал боятся, что ты никогда не подойдёшь настолько близко, чтобы я мог слышать запах лошадей от тебя, — заметил Весперис.

— Ладно, — сказала, пропустив его замечание мимо ушей, откашлялась и открыла книгу на заложенной странице. — Где мы остановились?

— На том моменте, где ты начала подозревать, что автор был безнадёжным романтиком, — напомнил он.

Мара прыснула.

— Ага, теперь я вспомнила. Ну что ж, продолжим.

Глава 49. Капуста, грибы и кальмары

Когда Мара вошла в секретный класс магии крови, её встретил странный запах. На столе, в центре комнаты, стояла тарелка с каким-то… очень подозрительным содержимым. Варёная брюссельская капуста, скользкие кусочки кальмаров и крупные шампиньоны.

Дамиан, сидя за партой, казалось, гипнотизировал свой натюрморт. Он заметил Мару и откинулся назад, скрестив руки на груди.

— Это что, твой обед? — подозрительно спросила Мара, подходя ближе и морща нос.

— Это эксперимент, — драматично объявил Дамиан, указывая на тарелку. — Здесь вещи, которые я ненавижу всей душой. Брюссельская капуста, кальмары и… — он с явным презрением посмотрел на грибы. — Если ты сможешь заставить меня это съесть, то тут точно что-то не так.

Мара присела на стул напротив него и уставилась на тарелку.

— С капустой и кальмарами я ещё могу тебя понять, — сказала она, задумчиво разглядывая странное ассорти. — Но грибы? Что с ними не так?

— Всё, — коротко ответил Дамиан, нахмурившись. — Они склизкие, пахнут землёй и… Они мне не нравятся и всё тут.

Мара закатила глаза.

— Ладно, посмотрим, кто победит: я или твоя ненависть к грибам.

Дамиан тяжело вздохнул.

— Делай своё грязное дело, Сейр. Но предупреждаю: я настроен сопротивляться… насколько смогу.

Мара сцепила руки перед собой, задумчиво смотря на тарелку и пытаясь решить, с чего начать.

— Ну что ж, начнём с малого, — сказала она вслух, а затем продолжила уже мысленно: — Дамиан, съешь капусту.

Он поморщился, словно услышал что-то непристойное. Его лицо скривилось в мучительной гримасе, но, к её изумлению, его рука потянулась к тарелке и он взял маленький качанчик брюссельской капусты.

— Ох, это ужасно, — простонал он перед тем, как зажмуриться и бросить капусту в рот.

Мара прикусила губу, пытаясь сдержать улыбку. Конечно, ничего смешного в том, что он только съел то, что казалось ему мерзким, не было, но Дамиан так забавно кривлялся… И он всё же прожевал и проглотил.

— Отличное начало, — произнесла она, удовлетворённо кивнув. — А теперь… кальмары.

— Нет! — протестующе выкрикнул он, но его пальцы уже подцепили один из скользких кусочков.

Он проглотил его, не жуя, с таким выражением будто его вот-вот стошнит.

— Это не честно, — прохрипел он, вытирая губы рукавом. — Это не еда. Это пытка.

— И последнее, — торжественно объявила Мара, выпрямляясь на стуле с выражением абсолютной победы на лице. — Грибы.

— Нет, нет, я протестую! — его голос звучал настолько искренне, что она на миг даже засомневалась, стоит ли идти дальше. Но только на миг.

«Съешь гриб, Дамиан» — сказала она мысленно.

Он снова поморщился.

— Это… не… по-человечески, — выдавил он, прежде чем отправить гриб в рот.

На этот раз его лицо превзошло все ожидания. Он зажмурился, судорожно пережёвывая и, наконец, тоже проглотил.

— Всё, — сказал он, двумя руками отодвигая тарелку как можно дальше.

Мара поставила локти на стол, склонив голову набок. Какое-то время Дамиан ничего не говорил, не отводя взгляда от остатков своей «пытки».

— Это не так должно работать, — наконец сказал он, разорвав молчание. Его голос звучал глухо. — Мара, я точно не хотел есть эту гадость. Ни капусту. Ни кальмаров. Ни эти… мерзкие грибы.

Она прикусила губу, тоже уставившись на тарелку.

— Значит, описание заклинания неправильное? — предположила она, но в её голосе не было уверенности.

Дамиан чуть подался вперёд, сцепив пальцы перед собой. Он выглядел задумчивым, даже тревожным.

— Может, дело в книге, — пробормотал он, больше себе, чем ей. — Может, Аэллард написал это с ошибками. Или… что-то изменилось за века, и магия больше не работает так, как он думал. Или ты слишком сильная.

— Или я делаю что-то не так, — нерешительно вставила Мара.

Дамиан поднял на неё взгляд, но ничего не сказал. Его молчание казалось тяжелее слов.

— Не уверен, стоит ли тебе доверять этой книге, — наконец произнёс он, его тон был серьёзным, почти настороженным. — Если это заклинание работает неправильно, может остальные тоже?

Они снова замолчали, каждый погружённый в свои мысли. Мара задумчиво барабанила пальцами по столу, а Дамиан сидел неподвижно, уставившись куда-то в пространство. На его лице отражался мучительный мыслительный процесс, словно он пытался разобраться в какой-то невыносимо сложной головоломке.

Вдруг он выпрямился и замер, а затем медленно выдохнул, опустив взгляд. Что-то явно пронеслось у него в голове, что-то пугающее.

— Нам нужно найти что-то такое, что я бы на самом деле никогда не сделал по твоей просьбе, — тихо сказал он.

Мара нахмурилась. Она видела, как он глубоко задумался, его взгляд затуманился, словно он перебирал в голове десятки вариантов. Но с каждой секундой его выражение становилось всё более подавленным. Он сцепил пальцы, глядя на них, словно надеялся найти в них ответ.

— Дамиан? — неуверенно позвала она, но он не ответил.

Он продолжал думать, но его плечи медленно опускались, словно какая-то невидимая тяжесть всё больше давила на него. Мара видела, как его дыхание стало чуть глубже, но его лицо напряглось ещё сильнее. Взгляд метался, и казалось что с каждой секундой его всё больше захлёстывал страх, но она не понимала, откуда он взялся.

— Я не откажусь от идеи снять проклятие с Веспериса, — вдруг тихо сказал он. — Никогда. Ни за что.

— Я никогда бы не попросила тебя об этом, — сказала она твёрдо, глядя ему в глаза. — Даже ради эксперимента.

Дамиан кивнул. Его плечи немного расслабились, но напряжение никуда не делось. Он опустил голову, уставившись на поверхность парты перед собой, но его взгляд был расфокусирован, словно он погрузился в свои мысли, и они были далеко от того, о чём они говорили.

Несколько минут они сидели в полной тишине. Мара время от времени бросала на него тревожные взгляды, но он не отрывался от стола и полностью ушёл в себя.

Вдруг её глаза загорелись новой идеей.

— У меня есть мысль, — начала она, выпрямляясь на стуле.

Но Дамиан поднял руку, останавливая её, прежде чем она успела продолжить.

— Не говори, — произнёс он, не поднимая головы.

— Что? — удивилась она, нахмурившись.

— Просто сделай, — ответил он, посмотрев на неё впервые за всё это время.

Мара замерла.

— Ты ведь не знаешь, что это, — наконец вымолвила она.

— Всё равно, — отрезал он, почти не колеблясь. — Просто сделай.

Мара несколько секунд молча смотрела на него, раздумывая, но потом вздохнула и сосредоточилась.

«Примени на мне магию крови, Дамиан».

Её взгляд был прикован к его лицу. В тот же миг, как она завершила мысленное заклинание, его брови чуть нахмурились. Но потом… он выдохнул и покачал головой.

— Нет, — сказал он уверенно, и даже слегка улыбнулся. — Я не буду этого делать.

Мара тоже выдохнула с облегчением. На какой-то момент ей показалось… Впрочем, это уже не важно.

Его улыбка была едва заметной, но искренней. На миг он выглядел почти довольным, словно доказал что-то важное — себе или ей. Но потом его лицо снова омрачилось. Он отвёл взгляд, и улыбка медленно исчезла.

— Значит… дело и в самом деле не в чарах, — произнёс он, словно подводя итог. Но в его голосе теперь не было ни радости, ни облегчения.

Дамиан молча сидел за партой, опустив голову. Его взгляд снова был устремлён куда-то вдаль, за границу реального. Он уже не видел ни этой комнаты, ни Мару, ни даже тарелку с недоеденной брюссельской капустой.

— Дамиан? — осторожно позвала Мара, подаваясь чуть вперёд и кладя руку на его предплечье. Она внимательно вглядывалась в него, пытаясь понять, что именно творится в его голове. — Ты… ты точно в порядке?

— Ммм? — Он, кажется, только сейчас осознал, что она говорит с ним, и быстро моргнул, будто стряхивая пелену с глаз. — Да, всё нормально.

Мара прищурилась.

— Ты уверен? — Она кивнула на его руки, которые до сих пор нервно стучали по столу.

Дамиан улыбнулся. Но это была та его улыбка, которой он всегда скрывал свои истинные мысли. Тёплая, но пустая. Она знала её слишком хорошо, чтобы не заметить.

— Я просто… думаю, — протянул он.

— Думаешь о чём? — не унималась Мара. — Ты устоял. Всё нормально.

Дамиан покачал головой и нервно рассмеялся, убирая руку из-под её ладони.

— Нормально? Серьёзно? — он поднял на неё глаза, и в его голосе прозвучал едва уловимый вызов. — Это, по-твоему, нормально?

Мара нахмурилась, и скрестила руки на груди.

— Да, — она задумалась на секунду и продолжила уже более осторожным тоном. — Ты же сказал «нет», когда я… попросила тебя. Это значит, что внушение не абсолютное. Ты мог противостоять ему. И это хорошо.

Глаза Дамиана вдруг вспыхнули чем-то непонятным, тревожным.

— Тогда как ты объяснишь всё остальное? — Его голос звучал отрывисто, но он старался не повышать тон.

Мара моргнула, от неожиданности откинувшись назад.

— Всё остальное? — переспросила она. — Ты о чём?

— Я о… — Дамиан нахмурился, стиснув зубы. Он глубоко вдохнул, но вместо того, чтобы ответить, вдруг отвернулся, словно не доверял собственному голосу.

Мара пристально на него смотрела. Что-то в его лице, в напряжении его плеч, в том, как он избегал её взгляда, вызывало у неё смутное беспокойство.

— Дамиан, — она наклонилась чуть ближе, заглядывая в его глаза. — Ты же знаешь, что можешь мне сказать. Что бы это ни было.

Он усмехнулся, но его улыбка была натянутой, какой-то болезненной.

— Вот именно, — пробормотал он, больше себе, чем ей. — Что бы это ни было…

Мара нахмурилась ещё сильнее. Она видела, что он мучается, но не понимала, чем именно. И она злилась на саму себя за то, что не знает, как ему помочь.

— Послушай, — начала она, но Дамиан резко выпрямился и наклонился к ней.

— Ты хочешь, чтобы я тебе сказал? — вдруг выпалил он, глядя ей прямо в глаза. Его голос был громче, чем нужно, и дрожал. — Хорошо. Тогда скажи мне, почему я делал всё это? Почему я ел эти проклятые кальмары и эту мерзкую капусту, если я их ненавижу? Почему я… — он запнулся, но продолжил, стиснув зубы, — … почему я спел для тебя? Почему я позволил тебе внушить мне что-то, даже не зная что именно?

Мара открыла рот, но понятия не имела, что собиралась сказать. Она не ожидала такой вспышки.

— Но я ведь не… — начала она, но он не дал ей договорить.

— Нет, — перебил он, и его тон стал почти умоляющим. — Скажи мне. Ты же умная, Мара. Ты должна понимать.

Мара растерянно замолчала. Она правда пыталась понять, что именно он имеет в виду. Его слова, его тон, его взгляд — всё это было как пазл, который она должна была сложить. Но Мара не понимала.

Не дождавшись ответа, Дамиан рывком поднялся со стула, разочарованно отвернулся, упёр кулаки в бока и шумно выдохнул.

— Ладно, не важно, — выдавил он, не оборачиваясь. — Наверное, это со мной что-то не так… Может, мой мозг слишком поддатливый…

Мара смотрела на Дамиана, и впервые за всё время их дружбы она не могла его понять. Обычно он был открытой книгой — каждый взмах его руки, каждая улыбка или фраза, брошенная с его вездесущей ухмылкой, всегда говорили за него больше, чем он, возможно, хотел бы. Но сейчас… Сейчас это был кто-то другой.

Он стоял перед ней, повернувшись спиной, не желая смотреть на неё, но всё ещё был здесь. Она могла бы закрыть глаза и всё равно «видеть» его состояние — ощущать эту болезненную уязвимость, его обнажённые нервы и вены, которые казались почти осязаемыми безо всякой магии крови.

И что ей с этим делать?

Мара глубоко вздохнула. Иногда ей казалось, что с Весперисом было проще: он бы просто сбежал. Закрылся бы в своей раковине, ушёл бы в свою холодную отчуждённость. Но Дамиан… Он не сбегал. Он оставался здесь. Стоял перед ней совершенно разбитый, и ей казалось, что она должна собрать его обратно.

Но ей нужно было быть осторожной. Любое неверное слово могло ранить его. Но как быть осторожной, когда даже не понимаешь, что происходит?

Он позволил ей управлять своей волей. Он пел для неё. Ел капусту. Делал всё, что она просила. Может, дело в этом? В том, что она видела его в таком беспомощном состоянии, которое он, возможно, никогда ни с кем не разделял?

Мара опустила глаза. Если это так, то что она может сделать, чтобы вернуть ему то, что она отняла? Его волю, его уверенность, его защиту?

Но ведь для этого не нужна эфирная магия, не так ли? Она ведь тоже могла ему довериться. Поделиться чем-то уязвимым, каким-то кусочком себя, который никто не видел. Может, так она сможет хоть немного уравновесить то, что произошло.

— Знаешь, — вдруг сказала она, её голос звучал чуть громче, чем она планировала. — Я ненавижу помидоры.

Дамиан посмотрел на неё через плечо, его брови чуть приподнялись.

— Что? — спросил он, растерянно моргнув.

— Помидоры, — повторила она с серьёзным выражением лица. — Терпеть их не могу. И кальмары мне, кстати, тоже не нравятся. А ещё устрицы. Просто гадость.

Дамиан моргнул ещё раз, и уголки его губ дрогнули, будто он не знал, смеяться ему или нет. Он повернулся боком.

— Устрицы, значит?

— А ещё… — продолжила Мара, теперь уже немного смелее, — я не переношу головные уборы. Никакие. Не спрашивай, почему. Они меня раздражают.

Дамиан хмыкнул, его напряжение стало заметно спадать.

— А ещё… — добавила она, и её голос чуть дрогнул. — Я до смерти боюсь пауков.

Эта фраза, наконец, сломила оставшиеся барьеры. Дамиан рассмеялся и повернулся полностью.

Мара выдохнула с облегчением, когда услышала этот звук. Словно щелчок выключателя — комната, пропитанная напряжением, вдруг наполнилась лёгкостью. Всё-таки, смех Спэрроу был заразительным. Но стоило ей позволить себе тоже расслабиться, как она заметила его хитрую ухмылку и поняла, что он не оставит её признание без последствий.

— Пауков, значит? — протянул он. — Мара Сейр, эфирный заклинатель, боится маленьких пауков. Ты случайно не прячешься под кровать, если видишь одного?

Мара тут же покраснела и скорчила недовольную гримасу.

— Я не прячусь! — парировала она, скрестив руки на груди. — Просто… стараюсь держаться подальше. Ты видел, какие они жуткие? Эти ноги! Эти глаза!

Дамиан шагнул ближе и посмотрел на неё с самым невинным выражением лица.

— А если паук будет, скажем, на потолке? Над тобой? Ты что, будешь стоять и смотреть, как он строит планы по захвату мира?

— Дамиан! — возмущённо воскликнула Мара, пытаясь не рассмеяться. — Ты издеваешься надо мной?

— Ещё бы, — спокойно ответил он, его ухмылка становилась всё шире. — Знаешь, мне даже жалко тех пауков. Бедные существа, не подозревают, что ты их ненавидишь.

— Очень смешно, — бросила она, её голос был наигранно угрюмым, но глаза весело блестели. — Посмотрим, как ты запоёшь, когда я увижу паука и буду кричать до тех пор, пока ты не избавишься от него.

Дамиан победоносно улыбнулся, скрестив руки на груди и глядя на Мару с лукавым прищуром.

— Значит, ты правда будешь визжать? — протянул он. — Просто хочу это уточнить. Маленький паучок, с тоненькими ножками, размером с монетку, а ты стоишь посреди комнаты и кричишь? Это будет зрелище.

— Ещё как буду! — заявила она, глядя ему прямо в глаза. — Ты даже не представляешь. Буду визжать так, что ты оглохнешь, Спэрроу.

Дамиан, не переставая смеяться, покачал головой.

— Значит, всё-таки это я должен избавляться от паука? — спросил он с преувеличенным возмущением. — Где справедливость, Мара? Ты же та, кто боится их до смерти, а я должен сражаться за твою честь?

— Именно, — твёрдо ответила она, упирая руки в бока. — Это будет твоя плата за все эти издёвки.

Дамиан покачал головой, глядя на неё с нескрываемым восхищением.

— Ладно, ладно, Сейр, — сказал он, всё ещё улыбаясь. — Договорились. Обещаю, что буду твоим защитником от всех пауков на свете. Но только предупреждаю: если этот паук окажется больше меня, то мы будем визжать вместе.

Глава 50. Планы на Рождество

Утро в Общем Зале было наполнено гулом разговоров, звоном посуды и мягким потрескиванием огня в каминах. Стены уже украшали гирлянды из омелы и плюща, а центр зала занимала огромная ёлка, сверкающая серебряными и золотыми украшениями. Пахло хвоей, апельсинами и горячим шоколадом.

Мара сидела между Весперисом и Дамианом, лениво ковыряясь в тарелке с кашей, которую так и не смогла доесть.

— Ты едешь домой на Рождество? — вдруг спросил Дамиан, не отрываясь от куска хлеба с джемом, который только что поднёс к рту.

Мара на мгновение замерла, взгляд её помутнел, будто слова Дамиана отправили её куда-то далеко.

"Домой," — эхом отозвалось у неё в голове.

Она и забыла, что Эльфеннау — академия, а не приют, и что за пределами долины Кан Афон существует другой мир.

Вдруг её охватила волна мрачных воспоминаний. Сочельники в доме бабушки Сейр — унылые вечера в полутёмной гостиной, тишина, прерываемая лишь щёлканьем её вязальных спиц. Ни ёлки, ни подарков. Только холод, одиночество и обязательная служба в церкви.

— Эй, ты меня слышишь? — Дамиан щёлкнул пальцами у неё перед лицом, вырывая из мыслей.

Мара вздрогнула и наконец подняла на него глаза.

— Что?

— Я спросил, ты едешь домой? — повторил он, глядя на неё с лёгким удивлением.

— А что, можно остаться? — спросила она с благоговейной надеждой в голосе.

Дамиан улыбнулся, его лицо просияло.

— Конечно, можно. Мы с Весперисом всегда остаёмся.

— Всегда? — переспросила она, переводя взгляд на Веспериса.

Тот кивнул, отпивая чай.

— Дамиан терпеть не может семейные ужины, — пояснил он. — А у меня, как ты понимаешь, особых причин для поездки домой нет.

Мара почувствовала, как её грудь наполняется теплом. Ей хотелось вскочить и закричать, но вместо этого она просто улыбнулась, широко, радостно, так, что на её щеках появились ямочки.

— Тогда и я остаюсь, — сказала она, и её голос дрожал от счастья.

— Правда? — удивился Дамиан. — А как же твоя семья?

— Моя семья? — повторила она, будто обдумывая его слова. Затем по её лицу скользнула хищная улыбка. — Теперь вы моя семья!

Прежде чем Дамиан успел что-то сказать, она подскочила со скамьи, схватила его одной рукой его шею, а другой принялась лохматить его и без того непослушные кудри.

— Эй! — запротестовал он, без особого энтузиазма пытаясь вырваться из её хватки. — Я не подписывался на такой уровень близости!

— Терпи, Спэрроу, — не унималась она. — Это твоя новая реальность.

— Весперис, помоги мне! — взмолился он.

— О, нет… — пробормотал тот, предчувствуя свою участь. — Только попробуй!..

Мара отпустила Дамиана и бросилась к Весперису, моментально уничтожив его идеальную укладку. Он пытался сохранить хоть видимость достоинства, но она только смеялась, наслаждаясь его непривычным растрёпанным видом.

Весперис, недовольно нахмурившись, достал из внутреннего кармана маленькую чёрную расчёску.

— Ну-ка верни всё как было, — строго приказал он, протягивая расчёску Маре.

— Что? — переспросила она, не скрывая веселья. — Ты хочешь, чтобы я тебя причесала?

— Я хочу, чтобы ты исправила то, что натворила, — уточнил он с невозмутимым видом.

— Весперис, ты мой герой, — съехидничал Дамиан, пытаясь наощупь привести в порядок свои кудри.

По-прежнему давясь от распирающей её радости, Мара послушно взяла расчёску и стала за его спиной.

— Проследи, чтобы она сделала всё как надо, Дамиан, — руководил Весперис, поднимая подбородок.

Дамиан поставил локти на стол, подпер подбородок руками и, с самым серьёзным выражением на лице следил за её работой.

— Так… Сначала немного вперёд, — с совершенно невинным видом проговорила Мара, расчёсывая Веспериса так, чтобы его чёлка падала прямо на лицо.

Тот нахмурился, ощущая, как его волосы щекочут нос.

— Что ты делаешь? — строго спросил он.

— Вот так гораздо лучше, — весело объявила она, отступая назад, чтобы полюбоваться результатом.

Дамиан захихикал, прикрывая рот рукой.

— Весперис, ты выглядишь как мрачный поэт-романтик, который потерял вдохновение, — весело заявила Фей Локвуд, сидевшая напротив.

— Я уже жалею, что дал ей расчёску, — сухо прокомментировал он.

— Неплохо, Мор, — вмешалась Рози Уолш. Она откровенно смеялась. — Не думала, что когда-нибудь увижу, как ты позволяешь кому-то трогать свои волосы.

— Это что-то новенькое. — добавила Фей. — Я была уверена, что ты обладаешь какой-то особой магией укладки волос.

Мара усмехнулась, не обращая внимания на подколы, и продолжила свои манипуляции. На этот раз она аккуратно разделила волосы Веспериса на прямой пробор, тщательно расчёсывая каждую сторону.

— Теперь ты выглядишь как банковский клерк, — хохотнул Дамиан.

Девочки покатились со смеху.

— Прекрасно, — буркнул Весперис, всё же оставаясь на удивление терпеливым. — А теперь, пожалуйста, прекрати это безобразие.

— Я думала, это искусство, — поддразнила Мара, продолжая играться с его волосами.

— Клянусь, я наведу на тебя порчу, Сейр, если ты сейчас же не приведёшь всё в порядок! — пригрозил он.

— Ладно-ладно, не ворчи.

Она аккуратно пригладила его волосы, вернув им привычный вид и добавив к укладке лёгкую волну у лба.

— Готово! — провозгласила она.

Весперис осторожно провёл рукой по волосам, проверяя результат.

— Дамиан? — требовательно обратился он к другу.

— Порядок, — уверенно подтвердил тот. — Даже лучше, чем обычно.

Мара только открыла рот, чтобы что-то добавить, как вдруг её едва не сбили с ног. Она отлетела в сторону и точно бы упала, если бы чья-то рука не схватила её за локоть.

— Ой, извини! Совсем тебя не заметил, — воскликнул Тарек Уайнрайт, который, похоже, был слишком увлечён газетой в руках, чтобы смотреть, куда идёт. — Всё в порядке?

— Да, — пробормотала Мара, освобождаясь от его хватки.

Но Тарек уже не слушал. Он быстро подошёл к столу и с важным видом положил газету в центр.

— Смотрите, это просто невероятно! — воскликнул он, указывая на заголовок первой полосы.

Мара встала коленями на скамью и наклонилась поближе, следом за ней Дамиан и Весперис. На заголовке первой страницы большими буквами было написано: "Кай Ардонис — главный претендент на должность премьер-министра на предстоящих парламентских выборах". Под заголовком красовалась большая фотография Кая Ардониса, стоящего за трибуной с распростёртыми руками.

— Что за… — Мара замерла, не в силах договорить.

Она почувствовала, как холод пробежал по спине и бросила взгляд на Дамиана. В его глазах отразился тот же ужас.

Пока они стояли в оцепенении, к столу подлетела группа старшекурсников. Среди них была Энид Бомонд, высокомерная блондинка, которая всегда держала нос выше всех, и братья с девятого и десятого курса Элджерон и Реджинальд Морган. За ними следовала Эдвина Кинан, тёмноволосая и невозмутимая девушка, которая, казалось, знала всё на свете.

— Это просто невероятно! — воскликнула Энид, схватив газету. — Кай Ардонис, наш Кай, — будущий премьер-министр!

— И не просто премьер-министр, а первый маг огня, который займёт этот пост! — подхватил Элджерон, сияя от восторга.

— Его партия, "Белое пламя", сейчас на вершине. Они собрали больше сторонников, чем кто-либо за последние двадцать лет, — добавил Реджинальд.

Эдвина, поправляя свои очки, холодно заметила:

— Это неудивительно. Маги огня всегда были сильны в политике, но до сих пор их подавляли другие доминанты. Ардонис нашёл способ объединить их.

— Потрясающе! — с гордостью заявила Энид. — Выпускник Эльфеннау, маг огня, и будущий лидер всей магической Британии.

— Гордость драконов! — добавил Реджи, едва не захлебнувшись от восторга.

Мара чувствовала, как внутри всё холодеет. Она почти не слышала, о чём говорили старшекурсники. Их голоса сливались в белый шум. Она посмотрела на Дамиана, который, казалось, был в таком же состоянии. Его лицо стало бледным, а челюсти сжались.

— Нам нужно поговорить, — тихо сказал он, почти шёпотом, глядя ей прямо в глаза.

Мара кивнула.

— Весперис, идёшь с нами? — спросила она, но тот уже поднимался со своего места.

Они быстро покинули Общий Зал, оставив позади звуки радостного обсуждения, будто это был самый светлый день в истории огненных магов.

* * *

Троица снова собралась в круг за партой в их секретном классе. Урок теории стихий, наверное, уже начался, но сейчас были дела гораздо важнее. Дамиан в нетерпении опустился на стул, рванув галстук на шее. Весперис сел напротив него, Мара же осталась стоять, сложив руки на груди и упёршись плечом в прохладную каменную колонну.

— Мы должны действовать, — произнёс Дамиан, без лишних предисловий. — Он не просто амбициозный политик. Он — угроза. Ардонис держит магический мир за горло. Только послушайте, как о нём говорят старшекурсники! Если мы ничего не предпримем, то через год он станет сильнейшей фигурой в магической Британии. Этого нельзя допустить.

Мара сжала зубы, пытаясь подобрать слова. Что-то внутри неё сопротивлялось. Что-то тянуло назад. Почему-то ей не хотелось втягивать в это всё друзей. Что, если с ними случится что-то плохое? Она посмотрела на Веспериса в надежде, что он, всегда спокойный и рассудительный, отговорит Дамиана от глупой затеи противостоять кому-то вроде Кая Ардониса.

— Мне кажется, ничем хорошим это не может закончится, — спокойно проговорил Весперис, и Мара сначала было облегчённо вздохнула, но он продолжил. — Здесь я согласен с Дамианом. Если Ардонис получит доступ к чему-то большему — к ещё одному эфирному артефакту… Мы не знаем, что произойдёт, но, возможно, это будет катастрофа.

Мара опустила взгляд и уставилась на носок своего ботинка, которым выводила линии вдоль стыков каменных плит.

— Мара? — осторожно позвал Дамиан. — Что-то не так?

— Я просто… — мямлила она, не поднимая глаз. — Это может быть опасно…

— Опасно тебе было идти в Башни одной, — холодно прервал её Весперис. В его голосе слышался упрёк.

— Почему именно мы? — устало спросила она. — Почему это должны делать мы? Мы ведь просто школьники.

— Потому что больше некому! — Дамиан поднялся и подошёл ближе. — Никто больше не знает, какой он на самом деле. Мара, я на себе испытал, что происходит, когда он говорит… Весь парламент, каждый человек, который когда-либо его слушал, теперь в его паутине. Ни один человек не может противостоять ему, кроме тебя. Никто не может остановить его, кроме тебя.

Дьявол… Мара с трудом отвела от него взгляд. Он справлялся ничуть не хуже и безо всякой магии.

— Если мы докажем, что Ардонис использует эфирные артефакты контроля сознания, — наконец сказал Весперис, — это может изменить отношение к нему и разрушить его репутацию.

Мара вздохнула, чувствуя, как что — то тяжёлое оседает внутри.

— Хорошо, — через силу произнесла она. — Но мы должны подготовится. До выборов ещё далеко, спешить некуда. Раз уж мы все остаёмся в академии, мы можем заняться этим как следует на каникулах.

— Хороший аргумент, — тихо заметил Весперис. — Каникулы действительно будут удачным временем для действий.

Дамиан глубоко вздохнул, закрывая лицо руками, будто борясь с недовольством.

— Ладно, — неохотно согласился он. — Каникулы. Но до того времени мы соберём как можно больше информации. И нам нужно будет потренироваться в сражениях.

Мара кивнула, хотя тяжесть внутри неё только росла. По крайней мере, у неё есть немного времени, чтобы разобраться в себе и смириться с тем, что она больше не может действовать одна.

Глава 51. Дуэльный клуб

Собрания дуэльного клуба проходили по вечерам на тренировочной площадке у реки. Было уже темно, под ногами хрустел снег, изо рта вырывались белые облачка пара.

— Я думала, мы будем тренироваться втроём, — ворчала Мара, опуская взгляд на заснеженную тропинку.

Дамиан, шагая чуть впереди, остановился, чтобы пнуть большой кусок снега на пути.

— Ты в самом деле хочешь сразу выступить против меня или Веспериса? — в его голосе сквозила нескрываемая ирония. — Для этого нужны… хм… предварительные испытания. Сначала соперники попроще, чтобы ты набила руку.

Мара мгновенно остановилась.

— Попроще? — голос её наполнился опасным холодом, который Дамиан не мог не заметить.

— Ну ты же всего год изучаешь боевую магию. Логично, что ты ещё не готова к… — Дамиан внезапно понял, что выбрал неверный тон, и осёкся.

— К чему? Продолжай, Спэрроу. Очень интересно!

— Да не заводись ты! — Он поднял руки в миролюбивом жесте. — Ты неплохо показываешь себя на уроках боевой магии, но…

— Ты что, поддавался мне?! — перебила она, повысив голос.

На этот раз Дамиан рассмеялся.

— Не совсем, — он не успел договорить, прежде чем Мара шагнула к нему, сузив глаза.

— Что значит «не совсем»? — она теперь смотрела на него так, будто готова сама начать дуэль прямо сейчас.

— Сейр, это уроки! — наконец парировал он, взмахнув руками. — Я вынужден действовать в условиях ограничений, которые выставляет Войт. И в этих условиях ты справляешься отлично! Но в реальном бою против меня ты не выстоишь и пяти секунд.

Маре оставалось только шумно выдохнуть. На самом деле она прекрасно понимала, что он был прав.

— В дуэльном клубе есть только два правила, — продолжал Дамиан, смягчив тон. — Нельзя использовать запрещённую магию, и нельзя калечить соперников. Иногда я добавляю новые условия, чтобы было интереснее.

— Например?

— Увидишь, — он загадочно улыбнулся.

Тренировочная площадка у реки оживлённо гудела голосами. В воздухе запах воды смешивался с едва уловимыми нотами жжёной травы — кто-то уже тренировался с магией огня. Мара нервно сцепила руки, чувствуя, как на неё оглядываются. Все собравшиеся явно оценивали новенькую, пытаясь понять, зачем она здесь и на что способна.

Тарек Уэйнрайт лениво прислонился к дереву у края площадки, скрестив руки на груди. Рядом с ним стояла Рози Уолш, которая едва сдерживала смешок, глядя на Сесила Ривза, что оживлённо жестикулировал, что-то рассказывая Элинор Чедвик из Дома Титана. Элинор кивала с сосредоточенным выражением лица. Мередит Слоун, с мечтательным видом поправляя длинные светлые волосы, о чём-то шепталась с Талулой Роуз из Дома Тритона.

Дамиан же с лёгкой, почти небрежной грацией перемещался между участниками клуба, здороваясь. Вот он хлопнул по плечу Тарека, что-то прошептав ему на ухо, и тот кивнул. Затем он перекинулся парой слов с Мередит, которая, ответила ему коротким смешком, вызвав у Мары новую волну непонятной, но с трудом контролируемой ярости.

Вскоре Дамиан вернулся и положил руку ей на плечо.

— Народ! — громко объявил он, привлекая внимание. — Сегодня у нас пополнение!

Мара почувствовала, как все взгляды разом вонзились в неё.

— Знакомьтесь, Мара Сейр, — продолжал Дамиан. — Новенькая в клубе, но не думайте, что она здесь для массовки. Она знает, как обращаться с магией, поверьте мне.

Несколько человек вежливо кивнули в её сторону. Сесил Ривз весело махнул ей рукой, подмигнув, а Мередит коротко улыбнулась. Тарек выглядел совершенно равнодушным, впрочем, как и всегда.

— Итак, — Дамиан выступил в центр площадки. — У меня для вас кое-что необычное.

— Опять твои сюрпризы? — протянул Сесил, закатив глаза.

— Не ворчи, Ривз, — бросил Дамиан с ухмылкой. — Сегодня мы будем сражаться только своей доминантой. Никаких смешанных стихий. Только то, в чём вы сильнее всего.

По толпе пронёсся лёгкий гул. Кто-то закивал, кто-то явно нахмурился.

— Это несправедливо! — выкрикнул Сесил, разводя руками. — Магия воздуха — не атакующая стихия. Как я вообще должен кого-то победить? Разве что убаюкаю их свежим бризом!

— Тогда давай так, — Дамиан сложил руки на груди, глядя на него с вызовом. — Сразись со мной. Я выйду против тебя, используя только воздух. А ты можешь брать всё, что угодно. Все четыре стихии, если хочешь.

Сесил замялся. Он открыл рот, чтобы что-то сказать, но передумал.

— Ну-у-у… — протянул он, почесав затылок. — Я, пожалуй, откажусь от такого удовольствия.

— Так я и думал, — фыркнул Дамиан. — Но знаешь, я ведь могу дать тебе фору. Например, сразишься с новичком. С Марой.

Мара мгновенно напряглась. Она почувствовала, как все взгляды снова устремились к ней.

— Что? — выдохнула она, повернувшись к нему. — Дамиан, ты шутишь?

— Вовсе нет, — сказал он, пожимая плечами. — Ты же хочешь учиться? Это отличная возможность.

— О-о-о, ты решил подставить меня под раздачу, да? — Сесил усмехнулся, глядя на Мару с опаской. — Я видел, как ты сражаешься на уроках боевой магии, Сейр.

— О, давай без лишних драм, — Дамиан махнул на него рукой. — Я просто хочу, чтобы вы оба немного размялись.

Мара сглотнула, закатывая рукава рубашки до локтя. Она посмотрела на Сесила, который, похоже, был таким же нервным, как и она.

— Ладно, — наконец сказала она, выпрямившись и сложив руки на груди. — Почему бы и нет?

Сесил покачал головой, усмехнувшись.

— Ну что ж, надеюсь, ты не убьёшь меня, Сейр.

— Постараюсь, — буркнула Мара, уже пытаясь собраться с мыслями.

Все разошлись, освобождая им место. Дамиан отошёл в сторону и опёрся на одну из колонн, скрестив руки.

— Начинайте, как будете готовы, — сказал он, его голос звучал спокойно, но глаза светились интересом.

Мара глубоко вдохнула, чувствуя, как её тело охватывает привычное волнение перед боем. Она ещё раз посмотрела на Сесила, который, кажется, не знал, чего он неё ожидать.

— Готова? — спросил он.

— Готова, — твёрдо ответила она

Мара сжала руку, и вокруг неё разгорелось яркое пламя, формируя длинный огненный кнут. Он шипел и извивался в воздухе, словно живой. Она тут же бросилась вперёд, делая хлёсткий удар в сторону Сесила.

Но… ничего.

В последний момент Сесил поднял руку, и вокруг него образовалась стена из вихря воздуха. Кнут обрушился на потоки ветра и отскочил.

Сесил ухмыльнулся.

— Это всё?

Мара, прищурилась, сделала шаг назад и атаковала снова, направляя кнут справа, затем слева. Огонь метался с бешеной скоростью, но до Сесила просто не удавалось добраться — плотные потоки воздуха гасили и отклоняли её пламя, не давая ему ни малейшего шанса достигнуть цели.

Отразив её последнюю атаку, Ривз сделал изящный жест руками.

— Моя очередь, — объявил он, раскручивая потоки в широкой дуге.

Первый удар воздуха почти сбил её с ног, она едва успела отскочить в сторону. Второй ударил чуть выше — Мара снова уклонилась. Но её ловкости надолго не хватит. Сесил обрушивал на неё всё новые атаки, и каждая из них становилась всё ближе.

Вновь и вновь она уворачивалась, прыгая в сторону, иногда используя пламя, чтобы скорректировать траекторию движения.

— Бегай сколько хочешь, всё равно я тебя достану! — выкрикнул он, его голос наполнился азартом.

Мара едва спаслась от очередной атаки, но теперь понимала — долго она не продержится.

Зрители начали перешёптываться. Чей-то смешок бросил её в краску, но она даже не посмотрела в ту сторону.

Если хлыст бесполезен, то, может, поможет грубая сила?

В следующую секунду вспыхнул огонь. Ярче, чем раньше. Вскинув руки, Мара почувствовала, как магия прокатилась по венам горячей волной. Она выпустила всё. Поток пламени вырвался наружу, развернулся широкой дугой и ринулся прямо на барьер Сесила, заставляя его отступить.

На мгновение Мара потеряла контроль над собой, увлечённая видом собственного огня. Её сердце заколотилось от странного возбуждения, почти опьянения. Этот огонь был сильным, ярким, почти чудовищным — настоящая, необузданная стихия. Она ощущала его мощь до кончиков пальцев, чувствуя, что могла сжечь всё, что находилось вокруг.

Волны жара разливались по площадке. Снег под ногами моментально растаял, а вода тут же превратилась в пар. Студенты отступили, защищая лица руками.

Со стороны драконов послышалось одобрительное хмыканье, но остальные встревоженно охнули.

— Ну всё, пора заканчивать это! — Снова взмахнув руками, Сесил обрушил на неё целый ураган, который моментально сдул её пламя.

Воздух бил в лицо, мешая вдохнуть, и заставлял её изо всех сил вжаться ногами в землю. Пламя в её руках вспыхнуло, но тут же потухло.

Ветер был такой сильный, что Мара с трудом удерживалась на месте. Ей казалось, что её вот-вот выбросит за пределы арены.

— Что теперь, Сейр? — крикнул Сесил, его голос был едва слышен за рёвом урагана.

Мара зажмурилась и закрыла лицо руками, силясь защитить глаза.

Что бы она ни сделала, всё будет просто сдуто. Огонь тут не поможет.

И тут её осенило.

Мара с трудом вдохнула, собрав последние силы. Ветер становился всё сильнее. Ещё немного, и она улетит.

Маленькие синие разряды начали плясать по её пальцам. Мара резко выбросила руку вперёд, посылая разряд прямо в Сесила.

Вспышка, треск, и Ривз, издав сдавленный вскрик, рухнул на землю. Ураган моментально стих, и Мара чуть не упала сама, потеряв равновесие.

— Это нечестно! — завопил Сесил, стараясь подняться. — Ты использовала молнию!

Дамиан подбежал и протянул ему руку, но тут же отдёрнул — его ударило остаточным разрядом.

— Молния — это тоже огонь. Хороший ход, Сейр, — заметил он, широко улыбаясь и снова касаясь Ривза уже осторожнее.

Сесил, опираясь на Дамиана, поднялся.

— Это жульничество… — проворчал он.

— А ты говорил магией воздуха нельзя атаковать, — попыталась подбодрить его Мара, но Ривз не переставал обиженно хмурится.

На тренировочной площадке повисло какое-то напряжённое молчание. Первой заговорила Талула Роуз. Она сложила руки на груди, её выразительные зелёные глаза смотрели прямо на Мару, но в них не было ни уважения, ни восхищения.

— Сесил прав, — произнесла она с укоризной. — Это жульничество. Молнии невозможно отразить. И уклониться от них, к слову, тоже.

Мара прикусила губу, но ничего не сказала. Дамиан будто ожидал такой реакции, и чуть приподнял одну бровь.

— Молнии — часть магии огня, Талула. Они не запрещены, — спокойно сказал он. — Напомню, что цель дуэли — победить, используя свои сильные стороны. Разве не так?

— Вот как? Ты позволил своей подружке ударить меня молнией и думаешь, что я просто забуду об этом?! — выпалил Ривз указывая на Мару, всё ещё стоявшую неподалёку с нервно сжатыми руками. — Это как минимум нечестно, а как максимум — нарушает правила клуба.

— Не глупи, Сесил, — Дамиан закатил глаза, стараясь сохранить беззаботность, но в его голосе послышались тревожные нотки. — Молнии никогда не были запрещены, их использовали задолго до того, как я стал капитаном…

— В этом и проблема, — с вызовом произнесла Элинор. — Если бы директором не был Фредерик Дьюар, который, я напомню, сам принадлежит к древней семье с доминантой огня, тебя бы никогда не сделали капитаном. Ни тебя, ни кого-либо ещё из драконов.

Мара почувствовала, как внутри неё поднимается гнев. Она покосилась на Дамиана, который продолжал сохранять неожиданное для него спокойствие. Но всё же она заметила, как дёрнулся его глаз.

— Ещё чего, — вдруг выкрикнула Рози, становясь между Элинор и Дамианом. — Спэрроу лучший дуэлянт в этой академии, вы все это прекрасно знаете! Дьюар тут ни при чём.

— Может, он лучший дуэлянт как раз потому, что у него доминанта огня, — проворчал Сесил.

— То есть ты сам признаешь, что маги огня по умолчанию лучшие бойцы? — Вмешался Тарек, становясь к остальным драконам.

Сесил, кажется, не был готов к этому внезапному манёвру. Он бросил взгляд на Талулу, словно ища поддержку.

— Вы не лучшие бойцы, — вступила она, и на этот раз её голос сочился ядом. — Вы попросту опасные, неуравновешенные психопаты, которым только волю дай, и вы сожжёте всё дотла. Разве не так, Спэрроу?

— Хватит! — вдруг рявкнул он.

Все замолкли. Кто-то хмыкнул, но общий гул сошёл на нет. Дамиан встал чуть прямее, подбирая слова, и на его лице не было и тени привычной улыбки. Казалось, его голос приобрёл дополнительную силу, словно он не просто капитан клуба, а командир, обращающийся к своим солдатам перед важным сражением.

— Послушайте внимательно, — медленно начал он, обводя всех взглядом. — Мы не собрались здесь, чтобы устраивать показательные бои для судей на турнирах или доказывать, кто самый честный маг. Если вы думаете, что в настоящей драке есть место справедливости — вы ошибаетесь. Настоящая драка — грязная, жестокая и хаотичная. И то, что вы называете «жульничеством», для других станет оружием, с которым вы даже не поймёте, как справиться.

Он ненадолго замолчал, позволяя своим словам осесть в тишине.

— Молнии никогда не были запрещены, — продолжил он холодно, — и я не собираюсь это менять.

Талула и Сесил смотрели на него с одинаковым выражением лёгкого раздражения, смешанного с несогласием.

— Мы здесь, чтобы учиться защищаться и нападать. — продолжил он. — Но капитан здесь я. Если вас что-то не устраивает — вы знаете, где выход. Я никого не держу. Но если вы уйдёте, то никогда не узнаете, как выжить, столкнувшись с настоящей молнией.

Никто ничего не говорил, но напряжение в воздухе было таким густым, что его можно было резать ножом. Взгляд Мары метался между остальными. Талула, всё ещё хмурясь, упрямо скрестила руки на груди. Сесил изобразил на лице обиженную усмешку, но избегал смотреть кому-либо в глаза. Остальные студенты переглядывались, явно недовольные, но… никто не ушёл.

Дамиан, удовлетворённый результатом, вздохнул.

— Хорошо, — сказал он ровным голосом, будто всё шло по плану. — Тогда сейчас я вам покажу, что делать с молниями. Чтобы ни у кого не осталось сомнений.

Его глаза скользнули к Маре, и до того, как она поняла, что задумал её друг, он подтолкнул её к центру площадки.

— Почему опять я? — возмущённо прошептала она, резко оборачиваясь и посылая ему взгляд, полный негодования.

Он наклонился чуть ближе к её уху, не скрывая хитрой улыбки.

— Доверься мне, — прошептал он. — По моему сигналу запусти в меня такую сильную молнию, какую только сможешь.

— Ты с ума сошёл? — чуть громче прошипела она.

Но Дамиан, вместо ответа, лишь выпрямился и кивнул всем собравшимся:

— Для начала — молнию действительно нельзя отразить. И почти невозможно увернуться. Но это не значит, что молния — неизбежное поражение. Она бьёт точно, да, но её можно… перенаправить. Через собственное тело.

— Что-что? — бросил кто-то, но Дамиан поднял руку, прося его замолчать.

Дамиан отступил на несколько шагов и развёл руки в стороны. Его голос снова стал громким и уверенным:

— Просто направьте её энергию в себя, примите её, и позвольте выйти в нужном направлении, — сказал он, будто описывал что-то совершенно обыденное. — Вот так.

Он бросил на Мару взгляд, короткий, полный доверия

— Мисс Сейр, будьте добры, — он чуть поклонился ей.

— Ну ладно… — пробормотала она.

Мара сделала пару глубоких вдохов, чувствуя знакомое покалывание в пальцах. Она медленно направила руку, чувствуя, как энергия пульсирует в её теле, и сосредоточила заряд на кончиках пальцев. Затаив дыхание, она выпустила молнию.

Раздался оглушительный треск, и в следующий миг ослепительно яркой разряд врезался в правую руку Дамиана. Он чуть присел под её тяжестью, и за долю секунды энергия прошла через него, выйдя через левую ладонь. Вспышка растворилась, ударив в пустое пространство.

Вокруг воцарилась гробовая тишина.

Мара стояла, разинув рот. Дамиан же выпрямился, встряхнул руки, словно ничего особенного не произошло, и поправил жилетку.

— Вот так, — спокойно сказал он, словно продемонстрировал карточный трюк, а не пропустил через себя высоковольтный заряд. — Начните с небольших разрядов.

Студенты принялись послушно разбредаться по парам.

— Ты чуть меня не убила, — весело шепнул Дамиан Маре на ухо, проходя мимо.

* * *

— Я не должна была использовать молнию, — сокрушалась Мара по дороге обратно в академию. Тяжёлое чувство всё это время сидело где-то в груди, но теперь прорвалось наружу. — Это всё из-за меня, да? Из-за меня начался весь этот спор.

Дамиан в ответ только устало скривился.

— Перестань, — махнул рукой он.

— Нет, правда, Дамиан, — не успокаивалась Мара. — Если бы я не выстрелила молнией в Сесила, ничего бы не было. Они бы не стали говорить о драконах такое. Может быть, мне даже не стоило сюда приходить…

Он посмотрел на неё так, как будто она сказала что-то невероятно глупое.

— Во-первых, — начал он. — Молния против Сесила — это лучшее, что ты могла сделать. А во-вторых… ты думаешь, мы не слышали ничего подобного раньше?

Мара нахмурилась, но ничего не сказала.

— Ха, — с усмешкой продолжал он. — Честно говоря, то, что кто-то первый раз назвал драконов опасными психопатами аж в декабре — это большое достижение.

Она невесело улыбнулась.

— Ну… я не знаю, — пробормотала она. — Может, я всё равно ухудшила ситуацию.

— Ухудшила? — перебил Дамиан. — Мара, каждому дракону постоянно открыто говорят в лицо, что магов огня вообще не должно быть в системе магического образования. Думаешь, меня волнует, что Сесил Ривз немного обиделся из-за молнии? Поверь мне, с этим клубом всё нормально. Они побурчат, но всё вернётся на свои места.

Её взгляд смягчился, но всё же она тихо возразила:

— Но это неправильно. С тобой так говорили… только из-за твоей доминанты. Это несправедливо.

— Конечно, несправедливо, — пожал плечами Дамиан. — Добро пожаловать в мир огня, Сейр. Ардонис хоть и использует контроль разума, но он не дурак. Свою риторику он не на пустом месте построил.

Они остановились у дверей академии в нерешительности. Этот разговор не терпел чужих ушей, и он явно ещё не был закончен. Дамиан вопросительно указал головой в сторону скамьи, и Мара кивнула.

— Я кое-что не понимаю, — она поёрзала на холодном камне и приложила к нему ладони, подогревая сиденье. — У магов огня только четверть доминант, так? Почему тогда у него так много поклонников? Откуда берётся поддержка?

— Ну, — задумчиво протянул Дамиан, откидываясь на спинку и вытягивая длинные ноги. — Во-первых, около четверти — это не так мало, если задуматься. А во-вторых… Маги огня не живут в вакууме. У них есть семьи, друзья, дети. И вот скажи мне, Мара, если бы ты была магом воды, а твоего лучшего друга огня никто бы ни во что не ставил только из-за его доминанты, разве ты бы молча наблюдала?

Мара нахмурилась, понимая, что это не теоретический вопрос.

— Нет, конечно, — ответила она.

— Вот и большинство тех, кто сейчас поддерживает Ардониса, — маги других стихий, у которых есть причины. Причины, чтобы ненавидеть дискриминацию против магов огня, — произнёс Дамиан спокойно, и в его тоне даже не было ни капли удивления. — Никому не нравится, когда их любимых или близких принижают.

Мара опустила взгляд в землю, стараясь найти слова. Она ведь раньше никогда так не думала. Не задумывалась, что несправедливость против одной доминанты касается гораздо большего числа людей, чем казалось на первый взгляд.

Вдруг её посетила тревожная мысль.

— А ты не думал… — медленно начала она, взвешивая каждое слово. — Что Ардонис… в самом деле преследует эту цель?

Дамиан слегка повернулся к ней, нахмурив брови, но ничего не сказал. Его молчание подталкивало её продолжить.

— Ну… — Мара отвела взгляд, пытаясь на ходу собрать мысли воедино. — Просто использует для её достижения жесткие методы. Да, он не останавливается ни перед чем. Но что, если это потому, что он считает, что иначе ничего не получится? Что если он… — её голос дрогнул. — Хочет искупить вину?

Теперь Дамиан полностью развернулся к ней. Он не усмехался, не фыркал, как обычно делал, если что-то казалось ему абсурдным.

— Вину? — уточнил он тихо.

— За то, что Аластор Ардонис поставил магов огня в такое положение, — пояснила она, медленно поднимая взгляд на его лицо. — Что если он искренне хочет всё исправить? Что если он в глубине души верит, что делает это ради общего блага?

Дамиан снова откинулся на спинку и надолго замолчал. Маре оставалось лишь безмолвно наблюдать за его профилем, обращённым к небу, и не мешать его раздумьям.

— Думаешь, он попытался убить нас, потому что мы стали на пути его благородной цели? — наконец спросил он.

Мара неуверенно кивнула.

Дамиан замер, его глаза сверкнули как-то странно и напряжённо. Её слова, казалось, поразили его глубже, чем она ожидала.

— Дьявол, это всё усложняет… — медленно произнёс он. — В таком случае, лучшим решением было бы ему не мешать.

Глава 52. Пирожное

До рождественских каникул оставалось меньше недели. Общая комната этим вечером была почти пуста. Большинство учеников давно разошлись по спальням, а оставшиеся — те, кто или не хотел спать, или просто не привык укладываться раньше полуночи. На диване у окна Мара сидела с книгой в руках, тихо читая вслух Весперису. Он внимательно слушал, только изредка качая головой и поджимая губы, когда у неё снова не получалось изобразить чей-то голос так, как ему хотелось. Дамиан сидел у их ног на полу. Перед ним были разбросаны старые газеты, но он только делал вид, что занят чем-то важным. На самом деле он уже давно тоже слушал, как Мара читает.

У противоположной стены, то и дело заливаясь смехом, играли в карты Тарек, Меррик, Беатрис и Ллейн.

Вдруг дверь открылась, и в комнату робко заглянул первоклассник в синем галстуке Дома Тритона. Мальчик оглядел присутствующих, остановился на Маре и нерешительно подошёл к ней.

— Что-то случилось? — спросила Мара, отрываясь от книги и удивлённо смотря на него.

Мальчик молча протянул ей небольшую коробочку, обёрнутую в золотистую бумагу.

— Это мне? — удивилась Мара, взяв коробочку в руки. — А от кого?

— Мне сказали не говорить, — прошептал первоклассник, краснея, и тут же убежал.

Мара нахмурилась.

— Кто-то решил остаться таинственным, — протянула она, разглядывая коробочку. — Наверное, это от Дилана.

— А от кого ещё, — хмыкнул Дамиан, не поднимая глаз. — Только он способен на такую драму. В следующий раз он, наверное, отправит тебе по почте букет роз с поэтической запиской.

— Ну… поставщик бесплатных сладостей — это, в общем-то, не так уж плохо, — Мара развернула упаковку.

Внутри оказалось крошечное шоколадное пирожное, украшенное сахарными вишенками.

Дамиан с подозрением прищурился.

— Даже не поделишься? — спросил он, наигранно обиженно надувая губы.

— Нет, — твёрдо ответила Мара, искоса посмотрев на него. Она с демонстративным видом подцепила пирожное двумя пальцами и отправила его в рот целиком.

— Никакого уважения, — пробормотал Дамиан, качая головой. — Вот так дружбу предают за кусочек шоколада.

Мара, пережёвывая, бросила в его сторону лукавый взгляд, затем снова подняла книгу, чтобы продолжить чтение.

Она провела языком по губам, ощущая сладкое послевкусие шоколада, и улыбнулась себе под нос. Пирожное было невероятным — нежным, насыщенным, с еле уловимой кислинкой. Может, ей стоит быть более снисходительной к Дилану.

— Итак, где мы остановились… — пробормотала она, проводя пальцем по странице.

Она продолжила читать, но вдруг что-то кольнуло её в груди. Она попыталась сосредоточиться на тексте, но слова на странице расплылись.

Мара моргнула, но ощущения только усилились. Её желудок свернулся в тугой узел. Она прижала руку к животу и закрыла книгу. Голова закружилась, мир перед глазами стал медленно раскачиваться, как лодка на волнах.

— Всё в порядке? — лениво спросил Весперис, заметив, что она перестала читать.

— Да… наверное, — ответила Мара, её голос прозвучал тише, чем она рассчитывала. — Просто… Мне нужно отойти на минутку.

Она попыталась встать, но её ноги вдруг стали ватными, и она рухнула на колени, едва успев выставить руки, чтобы не удариться лицом о пол.

— Эй, ты чего? — услышала она встревоженный голос Дамиана, который тут же поднялся со своего места.

Мара почувствовала, как её желудок сжался. Не успела она понять, что происходит, как её вырвало прямо на ковёр. Запах шоколада смешался с кислым запахом рвоты. Она тяжело дышала, в горле горело, а перед глазами поплыли чёрные пятна. Где-то за её спиной раздался возглас отвращения, но она не смогла понять, кто это был.

— Даже твой организм не принимает подарки Дилана, — попытался пошутить Дамиан, осторожно убирая её волосы за спину.

Желудок снова скрутило, на этот раз её вырвало кровью. Горячая алая жидкость залила ковёр перед ней, и она завалилась на бок.

Дамиан застыл, глядя как её тело содрогается в коротком судорожном спазме, а затем затихает, словно её кто-то выключил.

— Мара?! — Его руки тряслись, когда он схватил её за плечи. — Эй, Мара! Очнись!

Но Мара не двигалась. Её кожа гасла на глазах, становясь всё более бледной, а губы посинели. Он обхватил её лицо ладонями и почувствовал, какая она холодная и мокрая от выступившего пота

— Что происходит?! — Дамиан в панике поднял глаза на Веспериса. — Мы должны что-то сделать!

Но Весперис уже опустился на колени рядом. Дрожащими руками он провёл по её лбу, затем ощупал шею и запястья. На его лице читался ужас, но голос оставался спокойным.

— Дамиан, убери всех из комнаты, — тихо сказал он, не поднимая головы.

— Что?.. — Дамиан не сразу понял, о чём идёт речь. — Что ты собрался делать?..

— Убери их! — рявкнул Весперис так, что Дамиан тут же послушно встал и обернулся к однокурсникам.

Тарек, Меррик, Беатрис и Ллейн застыли, повскакивав со своих мест. Дамиан не понимал, зачем Весперис попросил их уйти. Но они, кажется, понимали. Встретившись с ним взглядами, они, как один, не сговариваясь кивнули и быстро разошлись по спальням.

Тем временем Весперис быстрым, почти грубым движением разорвал рубашку Мары, поднял майку и приложил руки к её животу в области солнечного сплетения.

Дамиан не спрашивал, что он делает. Просто рухнул рядом и смотрел на её бледное, неподвижное лицо, которое сейчас казалось серым на фоне разметавшихся чёрных волос, на посиневшие губы, на которых алели остатки крови.

Он изо всех сил отгонял накатывающий волнами страх. Всё не могло закончится вот так, просто не могло.

Дамиан перевёл беспомощный взгляд на Веспериса. Его челюсти были крепко сжаты, на лбу выступили капельки пота, а руки на её коже подрагивали от напряжения.

— Она… она ведь… — слабо вымолвил Дамиан, но договорить не смог.

— Замолчи, — бросил Весперис, не поднимая головы.

Мара вдруг вздрогнула и издала не то стон, не то всхлип. Весперис отнял руки и отклонился назад, тяжело дыша. На его ладонях поблёскивали капельки какой-то чёрной жидкости.

— Что это? — прошептал Дамиан.

— Яд, — отрывисто ответил Весперис. Его лицо было почти таким же бледным, как у Мары, но всё ещё горело мрачной решимостью. — Теперь её нужно доставить к врачу. Сейчас же.

Дамиан только кивнул и подался вперёд. Просунув руки под её колени и спину он поднял её. Голова Мары безвольно упала ему на плечо. Она показалась ему лёгкой, как пёрышко, и совершенно не живой.

— Пойдём, — поторопил Весперис, осторожно поправил её свисающую руку и тронул Дамиана за локоть.

* * *

Прижав Мару к себе, Дамиан почти бежал вслед за Весперисом по коридорам академии к кабинету школьного врача. Сильной и раздражающе упрямой девчонки, которую он знал, больше не было. На его руках осталась лишь её тряпичная тень.

Весперис не поворачивал головы, но Дамиан знал, что тот держит всё под контролем, даже сейчас. "Чёрт возьми, — подумал Дамиан, чувствуя смесь благодарности и зависти. — Как ты можешь быть таким хладнокровным?"

К счастью, школьный доктор Стефан Ллойд — седой сухопарый мужчина с острой бородкой и в очках — ещё не спал, склонившись за столом над бумагами. Секундное недовольство, промелькнувшее на его лице, когда дверь с грохотом распахнулась, тут же сменилось тревогой.

— Что случилось? — быстро спросил он, поднимаясь со стула и указывая на дверь в соседнюю комнату, где находилась палата.

Дамиан тут же направился туда и опустил её на белоснежные простыни так мягко, как только мог. Её голова склонилась набок, и он осторожно поправил её, чтобы она лежала на подушке ровно.

Пока доктор Ллойд хлопотал над Марой, Весперис рассказывал.

— Мы были в общей комнате Дома Дракона, — говорил он на удивление спокойно, хотя выглядел так, будто сам вот-вот рухнет. — Первокурсник принёс коробочку с пирожным. Мара его съела. Через несколько минут она почувствовала себя плохо. Она хотела встать, но упала на пол. Её стошнило. Потом потеряла сознание. И мы сразу же принесли её вам.

Дамиан покосился на Веспериса, но ничего не сказал. Он рассказал не всё. Кроме этого, он прятал руки за спиной и старался ни к чему не прикасаться. Его ладони всё ещё были испачканы чёрной жидкостью.

— Её рвало кровью? — уточнил доктор Ллойд, не поднимая взгляда от Мары.

— Да, — подтвердил Дамиан.

Доктор нахмурился, быстро ощупывая её живот.

— Что это было за пирожное? Вы знаете, откуда оно?

Весперис качнул головой.

— Первокурсник не сказал, кто его передал, — произнёс он всё так же спокойно.

Доктор Ллойд выпрямился и потёр переносицу.

— Подождите снаружи, — велел он.

Они послушно покинули палату и вернулись в кабинет. Дамиан плотно закрыл за собой дверь.

Весперис покрутил головой, сканируя комнату. Он сделал несколько шагов к шкафу в углу, остановился и повернул лицо к Дамиану.

— Подай мне какую-нибудь пробирку, — сказал он тихо, кивая на стеклянный шкаф.

Дамиан, нахмурившись, открыл дверцу и нашёл небольшой футляр с пустыми пробирками. Он вытащил одну, внимательно оглядел её и передал Весперису.

— Зачем она тебе? — спросил он, наблюдая за ним.

Весперис не ответил. Взяв пробирку в одну руку, другой он заставил чёрную жидкость со своих ладоней собираться в мелкие капли, которые затем послушно стекали в ёмкость.

— Ты собираешься показать это доктору? — спросил Дамиан шёпотом.

— Нет, — Весперис покачал головой.

Дамиан нахмурился ещё сильнее.

— Почему? Он мог бы определить, что это за яд.

— Если я покажу ему это, — ещё больше понизив голос ответил Весперис, — он сразу поймёт, каким образом я достал его из её тела.

Дамиан несколько секунд молчал, а потом, наконец, начал понимать. Он прищурился, его голос стал настойчивее:

— Каким образом?

Весперис молчал, сосредоточенно закрывая пробирку пробкой. Его движения были точными, но немного напряжёнными. Он сунул пробирку в карман брюк.

— Весперис, — произнёс Дамиан уже громче. — Каким образом?

И тут Дамиан понял. Понял всё. Его глаза широко раскрылись, а грудь сдавило глухое, едва сдерживаемое возмущение.

— Это магия крови, — выдавил он. — Ты… ты использовал магию крови.

Весперис, наконец, повернулся к нему. Его лицо оставалось невозмутимым, как всегда, но в глазах блеснуло нечто похожее на упрямство. Он молчал, но ему и не нужно было говорить. Ответ был очевиден.

— Почему ты не сказал? — зашипел Дамиан, шагнув ближе. — Ты отделил яд от крови. Ты всё это время знал, что магия крови может исцелять? Почему ты никогда не говорил? Почему скрывал это?

— Потому что это не имеет значения, — резко ответил Весперис.

Дамиан замер, его глаза сузились.

— Ты спас её. Ты исцелил её. И ты хочешь сказать, что это не имеет значения? — Он с трудом удерживал голос на уровне шёпота. — Это имеет значение, чёрт возьми, Весперис! Ты даже не представляешь, насколько!

Весперис уже собирался ответить, но дверь палаты открылась. Появившийся в проёме доктор Ллойд снял очки, вытер их краем халата и обвёл взглядом ребят.

— Она стабильна, — сказал он, возвращая очки на место. — Пульс ровный, дыхание глубокое. Пока без сознания. Что бы ни стало причиной — должно быть оно вышло с рвотой и не успело нанести значительного вреда организму. Через пару дней она будет в порядке.

У Дамиана подкосились ноги. Он упёрся руками в колени, чтобы не упасть, и закрыл глаза, позволяя словам доктора улечься в сознании.

— Теперь вы оба можете идти спать, — добавил Ллойд, жестом указывая на дверь.

— Нет, — хором ответили оба.

Ллойд тяжело вздохнул, потёр переносицу и на мгновение закрыл глаза, будто молился о терпении.

— Вы упрямые, как два осла, — пробормотал он, качая головой. — Ладно, оставайтесь. Но это только в первый и последний раз, понятно? Я не привык превращать свою палату в ночлежку.

Дамиан кивнул, но, похоже, едва его слышал. Он уже шагнул ближе к двери, готовясь ворваться к Маре.

Ллойд поджал губы и поднял руку, чтобы остановить их.

— Если вы хотите остаться, то один из вас должен сходить за директором и профессором Прайсом, — сказал он строгим тоном. — Если что-то из продуктов испорчено или отравлено, мы обязаны предпринять меры, чтобы никто больше не пострадал.

Дамиан замер. Сначала он посмотрел на доктора, потом на дверь палаты, потом на Веспериса. Весперис же, поняв, что его друг сейчас не в состоянии внятно излагать свои мысли перед директором, коротко кивнул.

— Я пойду, — сказал он спокойно. — Ты оставайся с ней.

Дамиан с благодарностью выдохнул.

Дверь за Весперисом закрылась, доктор вернулся за стол, а Дамиан, наконец, вошёл в палату. Ему нужно было пространство, тишина, чтобы разобраться в том, что только что произошло. И, главное, чтобы быть рядом с Марой. Его взгляд пробежался по комнате. Давненько он тут не был. С тех пор, как несколько лет назад на дуэли его соперник слегка переборщил с молниями. В палате было шесть кроватей, над которыми висели карнизы со шторкой. Сейчас все кровати пустовали, кроме одной.

Дамиан подтянул стул к кровати Мары, сел рядом и замер на мгновение. Она казалась такой маленькой и хрупкой, лежа на белоснежных простынях. Её лицо больше не было того жуткого цвета. Хотя она всё ещё оставалась бледной, но уже не выглядела мёртвой. Казалось, что она просто спит. Её ресницы чуть подрагивали, тонкая линия карандаша для глаз слегка размазалась по векам.

Дамиан глубоко вздохнул, но это не принесло облегчения. Его грудь всё ещё была стянута невидимыми металлическими обручами. Снова и снова перед его глазами вставал тот ужасный момент: её тело, обмякшее у него на руках, её бледные губы, её кровь на полу.

"Какого чёрта ты делаешь со мной, Сейр?" — хотел бы он сказать. Но вместо этого он медленно склонился и положил голову на её плечо. Её грудь поднималась и опускалась почти незаметно, дыхание касалось его волос. Она была тёплой, и он ощутил едва различимый запах свежего пота — запах её жизни, который сейчас показался ему самым приятным ароматом на свете. Дамиан с трудом удержался от того, что бы не зарыться носом в её подмышку.

"Я бы с этим не справился", — промелькнуло в его голове, пока он устраивался удобнее. Она ведь просто девчонка, у которой по чистой случайности такая же доминанта, разве нет? Просто Мара. Упрямая, слегка заносчивая, иногда раздражающе умная, а иногда невероятно глупая. Просто его друг. Но почему тогда при одной мысли, что её могло больше не быть, ему становилось так больно и страшно?

Он никогда раньше не боялся так. Но сейчас… сейчас он был охвачен этим чувством, которое пожирало его изнутри. Страх. Он никогда не чувствовал себя таким потерянным. Таким раздавленным.

Как же ему это не нравилось. Он ненавидел себя за свою слабость и беспомощность. Он растерялся. Если бы не Весперис… Если бы не он, Дамиан даже не знал, что бы делал. Вернее, он знал. Он просто бы сидел на полу, смотрел, как она умирает, и не смог бы пошевелиться.

Дамиан крепче прижался щекой к её плечу. Её сердце билось под его ухом медленно, размеренно, ритмично. В его голове сейчас не было места для мыслей о Весперисе и его магии крови. Не было места и для размышлений о том, откуда взялось это проклятое пирожное и кто мог её отравить. Всё это отступило. Всё было не важно, кроме того, что она была в порядке.

Глава 53. Пробуждение

Мара медленно возвращалась в сознание, словно пробираясь сквозь плотный туман. Она открыла глаза, но перед ними всё плыло. Она моргнула один раз. Потом другой. Мало что поменялось. Вокруг всё ещё был полумрак с размытыми, едва различимыми образами. Где она? Что случилось?

Её тело было чужим, неподатливым, словно его заменили на массивную каменную глыбу. Она не чувствовала ног, руки казались чем-то отдалённым, почти чужим. А ещё была тяжесть. Что-то тёплое и твёрдое давило на её левое плечо.

Она скосила глаза, пытаясь сфокусироваться, и разглядела тёмные, чуть взлохмаченные кудри.

Дамиан дремал, но, почувствовав движение под собой, тут же встрепенулся и выпрямился.

— Ты очнулась, — его голос прозвучал хрипло. Он взял её руку и прижал к груди.

Мара щурилась, пытаясь сфокусироваться на его лице.

— Привет, — прошептала она чуть слышно. Её голос был таким слабым, что она едва узнала его.

— Привет, — ответил он. Его губы дрогнули в улыбке, но глаза всё ещё смотрели на неё с тревогой. — Как ты себя чувствуешь?

Она задумалась, прислушиваясь к своему телу. Её организм был измотан, каждая клеточка словно кричала от усталости. Но… она была жива.

— Как… будто по мне поезд проехал, — выдавила она с хриплым смешком, который тут же обернулся болезненным всхлипом. Она закрыла глаза, пытаясь успокоить дыхание. — Где я?

Тепло его ладони на её руке казалось неожиданно утешительным. Ей хотелось сжать его пальцы, но она даже этого не могла сделать. Её собственное тело не слушалось. Мара снова открыла глаза и оглянулась по сторонам.

— Ты в больничной палате в академии, — мягко ответил Дамиан. — Доктор о тебе позаботился.

— Что… произошло? — выдохнула она, переведя взгляд на его лицо.

Дамиан отвернулся на мгновение, будто борясь с чем-то внутри себя. Когда он снова посмотрел на неё, в его глазах появилась слабая, но заметная тень облегчения.

— Это не важно, — сказал он тихо. — Главное, что сейчас всё хорошо.

Мара нахмурилась. Она хотела что-то сказать, но её отвлекли голоса за тонкой стенкой.

Весперис вошёл в палату один, плотно закрыв за собой дверь. На мгновение он замер, оценивая обстановку.

— Привет, — слабым голосом произнесла Мара, решив, что так ему будет легче сориентироваться.

Весперис не улыбнулся, только выдохнул с облегчением.

Он нашёл ещё один стул, стоявший у стены, и подтащил его к кровати с другой стороны. Сев, он осторожно взял её за вторую руку. Его пальцы были прохладными, но мягкими, и он держал её так, словно боялся, что она разобьётся.

— Директор и профессор Прайс здесь, — спокойно сообщил он. — Мы поговорили с доктором Ллойдом, я рассказал им всё, что произошло, чтобы у них не было нужды беспокоить тебя вопросами.

— А что произошло?

Весперис тоже не ответил.

— Доктор сказал дать тебе поспать, — продолжил он, пропустив её вопрос мимо ушей. — Да и нам тоже не помешает.

Его голос звучал спокойно, но Мара уловила в нём нотку усталости. Ей стало тоскливо от того, что придётся провести ночь тут, в одиночестве.

— Мы останемся с тобой, — сказал Дамиан, уловив скользнувшие по её лицу эмоции.

Он поднялся с места и махнул Весперису.

— Идём, найдём что-нибудь переодеться, — бросил он, направляясь к шкафу у стены. — Я не очень люблю спать в школьной форме.

Мара наблюдала, как они вдвоём копались в гардеробе в поисках подходящих пижам. Их приглушённые голоса перемежались лёгким шумом переставляемых стопок ткани. И вдруг Дамиан, на миг остановившись, повернулся к Весперису и обнял его. Он что-то шептал другу на ухо, Мара не могла разобрать, что именно. Весперис, к её удивлению, не отстранился. Наоборот, он кивнул и с готовностью обнял его в ответ. Дамиан сжал Веспериса в объятиях ещё крепче, закрыв глаза, как будто пытался передать ему что-то, что невозможно было выразить словами, а тот поглаживал его по спине.

Мара редко видела их такими. Обычно их общение больше напоминало соревнование в сарказме. На первый взгляд, их отношения казались исключительно соперничеством, без намёка на какую-либо теплоту, и сложно было понять, почему они вообще дружат. Но Мара знала, что это не так. Под этим бесконечным потоком иронии всегда скрывалась крепкая, непоколебимая связь, но видеть её так явно… Даже если бы у неё были силы отвести глаза, она бы не стала этого делать.

Дамиан, наконец, отпустил Веспериса, и они вернулись к шкафу, продолжив искать подходящие вещи, как будто ничего не произошло.

Спрятавшись за шторкой, они переоделись и легли на кровати по обе стороны от Мары. Дамиан — слева, лицом к ней. Весперис устроился справа.

Мара, хоть и чувствовала, как усталость тянет её обратно в темноту, повернулась на бок. Её взгляд наткнулся на лицо Дамиана. Он лежал, положив руки под подушку, и смотрел на неё. Его глаза были тёплыми, мягкими и успокаивающими. Он протянул к ней руку. Мара протянула свою в ответ, но кровати стояли слишком далеко друг от друга, и она не доставала до него. Её рука безвольно повисла вдоль кровати. Дамиан скорчил грустную рожицу и театрально шмыгнул носом.

В палате было тихо. Только тиканье настенных часов и приглушённые голоса доносились из кабинета за стеной.

Мара хотела что-то сказать, но вместо этого просто закрыла глаза.

* * *

Мара проснулась от громких криков и стука. Она резко села в постели, напрочь забыв, что вообще-то должна чувствовать себя плохо, и комната слегка закружилась у неё перед глазами.

Но уже через мгновение ей стало не до этого.

Дамиан, одетый в форму, правой рукой прижимал к стене бледного, как полотно, Дилана Айра. Ворот его рубашки почернел и дымился под пальцами Спэрроу. Левой он с силой впечатывал в лицо Айра ту самую коробочку из-под пирожного.

— Ты совсем с ума сошёл?! — лепетал Дилан, беспомощно мотая головой. Он слабо сопротивлялся, но безуспешно. — Я бы никогда… Я ничего не просил передать Маре! Это не я, клянусь!

— Ты её чуть не убил! — рычал Дамиан, его лицо было так перекошено от ярости, что Мара едва узнала его.

Она знала, что он мог быть вспыльчивым, но чтобы таким… Казалось, он вот-вот загорится по-настоящему.

Видимо, всё произошло так быстро, что Весперис не успел его остановить. Но теперь он с неожиданной для его телосложения силой оттащил Дамиана от Дилана.

— Возьми себя в руки и включи голову. — прошептал Весперис, прямо в его ухо так, чтобы никто другой не услышал. — Ты правда думаешь, что он мог попытаться её убить?

Дамиан вырвался из его хватки, но слова Веспериса уже начали пробиваться сквозь его ярость. Он посмотрел на Дилана, который стоял, привалившись к стене, и держался за грудь, стараясь успокоить дыхание.

— Проваливай, — неохотно бросил Дамиан, но к его удивлению Айр решительно помотал головой.

— Я никуда не уйду, пока не разберусь, что произошло, — сказал он срывающимся голосом. — Уже вся академия думает, что я отравил Мару Сейр.

Эти слова заставили Дамиана замереть. Он почувствовал лёгкий укол вины за своё поведение. Весперис был прав. Дилан мог ему не нравится, но он не убийца.

— Ладно, — выдохнул он, снова возвращая себе контроль. — Если хочешь помочь, то найди мальчишку, который передал ей эту коробку. Это был один из ваших.

Дилан закивал, цепляясь за возможность хоть как-то искупить свою вину, пусть и мнимую.

— Как он выглядел? — спросил он, выпрямляясь, хотя его голос всё ещё дрожал.

Дамиан нахмурился и на секунду прикрыл глаза, восстанавливая в памяти события.

— Щуплый, маленький, первый или второй курс. Растрёпанные чёрные волосы.

Дилан снова кивнул.

— Я найду его, — сказал он уже увереннее.

Дамиан махнул рукой.

— Давай, иди.

Дилан бросил последний взгляд на Мару, потом снова на Дамиана, а затем развернулся и быстро вышел из палаты.

Когда дверь за ним закрылась, Дамиан шумно выдохнул и обернулся. Его взгляд встретился с глазами Мары, и он тут же переменился в лице.

— Эй, — тихо сказал он, садясь на край её кровати.

Мара неотрывно следила за ним, стараясь понять, что произошло.

— Ты… Всё в порядке? — спросила она.

Дамиан хмыкнул, несмело протянул руку и осторожно коснулся её щеки.

— Ты меня спрашиваешь? — Он склонил голову на бок.

— Что это было? — Мара нахмурилась.

— Мы как раз пытаемся это выяснить, — вмешался Весперис, садясь рядом на стул. — Что последнее ты помнишь?

Мара скосила глаза, пытаясь восстановить в памяти события вчерашнего вечера.

— Мы сидели в общей комнате… — начала она неуверенно. — Я читала тебе… Всё. После этого — пустота.

— Всё? — переспросил Дамиан. — Ты не помнишь пирожное? Как тебя вырвало?

— Меня стошнило прямо там? — Мара в ужасе прикрыла рот руками. — И вы это видели?

— Ну, я — не видел, — ледяным голосом прокомментировал Весперис.

Дамиан, словно выражая его внутреннее недовольство, всплеснул руками.

— Тебя правда это волнует?! — Воскликнул он. — Ты чуть не умерла! А ковёр уж как-нибудь отчистят, или, в крайнем случае, выбросят.

— Меня стошнило на ковёр? — Не переставала сокрушаться она, закрыв ладонями лицо.

Дамиан махнул на неё рукой, а Весперис тяжело вздохнул, немного поёрзал на месте и продолжил:

— В общем, маленький мальчик из тритонов передал тебе пирожное. Мы тогда подумали, что это от Дилана. Почти сразу после того, как ты его съела, тебе стало плохо…

— А, поэтому ты набросился на него… — Мара бросила короткий взгляд на Спэрроу, испытывая странное, неподобающее удовольствие от этой мысли. — С чего вы вообще взяли, что меня пытались отравить? Может, просто шоколад был испорчен?

Дамиан неуверенно посмотрел на Веспериса. Тот сжал челюсти, раздумывая, но потом подвинул стул ближе к кровати и наклонился прямо к её уху, поставив локти на матрас.

— Я достал яд из твоего тела.

Мара чуть отклонилась, чтобы посмотреть на его лицо и убедиться, что он говорит серьёзно.

— Как… Как ты это сделал? — прошептала она.

Весперис молчал несколько секунд, решая, стоит ли отвечать. Но быстро поняв, что если он сам не скажет, то за него это сделает Дамиан, ответил почти извиняющимся тоном:

— Я использовал магию крови.

— Ты что?! — Мара приподнялась на кровати, но тут же пожалела об этом. Голова снова закружилась, и она тяжело опустилась обратно. — Но ты же клялся, что никогда…

— Я знаю, — мягко перебил её Мор. — Но это был единственный способ спасти тебя.

— Я даже не знала, что магия крови может исцелять, — пробормотала она, глядя в сторону.

— Она редко используется для этого, — признался он. — И причин для этого больше, чем вам обоим кажется.

Мара уставилась на Веспериса, который всё ещё сидел, наклонившись к ней и оперевшись на её кровать, и вспомнила, как он говорил о магии крови тогда, в лаборатории Кроина. Вспомнила неподдельное отвращение на его лице. Вспомнила, как он отказался её применять, даже если бы это обрекло их всех троих на смерть. Что поменялось с тех пор?

— Ничего не говори, — сказал он мягко, словно прочитав её мысли. — Я не прошу твоего прощения. И уж точно не жду благодарности. Я просто сделал то, что должен был.

Какое-то время они сидели в тишине. Мара пыталась осмыслить произошедшее, но оно никак не укладывалось в её голове.

— Так что это… что это был за яд? — спросила она наконец.

— Мы как раз собираемся это выяснить, — отозвался Весперис, проводя рукой по волосам. — Но это был смертельный яд. Молниеносный. Не осталось бы ни одного шанса, если бы…

— Если бы ты не использовал магию крови, — тихо закончила Мара.

Он кивнул.

— Или если бы у нас был специфический антидот. Хотя… есть ли он вообще — никто не знает, — Весперис откинулся на спинку стула. — Тот, кто подослал его, действовал наверняка. Если бы я не успел… ты была бы мертва, Мара.

Эти слова эхом раздались в её голове, заставляя сердце замереть на мгновение.

— Но почему? — прошептала она, закрыв глаза. — Кому я могла так сильно насолить в академии?

Дамиан резко вскинул голову. Его глаза на расширились, а затем он ударил ладонью по лбу.

— Чёрт… — прошептал он и посмотрел на Мару. — Помнишь, тот разговор… в переулке. Ардонис и Торн. "Если она узнает… Всё пойдёт прахом. Этого нельзя допустить."

Мара замерла.

— Думаешь…? — едва выдохнула она. — Думаешь Ардонис попытался меня устранить?

Никто из них не ответил, но ответ был и так очевиден.

— Мы должны выяснить, что это был за яд, — вдруг твёрдо сказал Весперис, поднимаясь со стула. — Может быть, это выведет нас на отравителя. Если мы докажем, что за этим стоит Ардонис…

Дамиан повернул голову к нему и сразу кивнул, соглашаясь. Но почему-то не встал. Вместо этого он осторожно взял Мару за руку.

— Дамиан, — поторопил Весперис.

Дамиан не смотрел на него. Он смотрел только на Мару, его взгляд был мягким, но тревожным, полным того странного выражения, которое она уже видела у него вчера, когда впервые проснулась. Как будто он боялся, что стоит отвернуться — она исчезнет.

— Ты точно в порядке? — тихо спросил он. — Ничего не болит?

— Всё в порядке, — отозвалась она и даже попыталась улыбнуться. — Если не считать ощущение, будто меня прогнали через мясорубку.

— И ты… точно не собираешься умирать в ближайшее время?

— Иди, — выдохнула она с лёгкой усталостью в голосе.

Он всё ещё колебался, но Весперис прервал молчание:

— Для алхимии нужны глаза. Твои глаза, Дамиан, — сказал он спокойно. — Своих у меня нет.

Он ещё мгновение колебался, явно пытаясь собраться, а затем начал вываливать на неё поток наставлений:

— Хорошо. Но слушай внимательно. Ничего не ешь. Ничего.

— Я даже не голодна, — вставила она, но он её не услышал.

— Ничего не пей. Даже воду. Не вздумай никуда вставать, — продолжил он, угрожающе подняв палец.

— Так я долго не протяну, — пробормотала она, надеясь, что это прозвучит шуткой.

Дамиан нахмурился, явно собираясь что-то возразить, но влез Весперис.

— Ты слышал доктора, Дамиан. Ей нужно спать. Даже нам здесь по-хорошему нельзя находится. Пошли.

— Отлично, именно этим я и собираюсь заняться, — Мара опустилась на подушки и закуталась в одеяло.

На этот раз Дамиан улыбнулся в ответ — грустно, но искренне. Он сжал её руку чуть сильнее и, наконец, поднялся. Казалось, стоило ему отойти на шаг — и он тут же передумает.

Весперис молча открыл дверь, и Дамиан, обернувшись ещё раз в последний, сотый раз, наконец вышел.

Дверь закрылась с мягким щелчком. Комната наполнилась тишиной, которую нарушало лишь размеренное тиканье часов. Мара почти моментально уснула.

Глава 54. Мортиферум

В разгар учебного дня алхимический класс для самостоятельной работы был пуст. У стен теснились старые, потрёпанные шкафы, полки ломились от банок, склянок и свёртков. Стол в центре был завален стеклянными сосудами, и медной посудой для реакций. Воздух был тяжёлым от запаха реагентов и какого-то горьковатого металлического привкуса. Мальчики закрыли дверь на замок и Весперис протянул Дамиану пробирку.

— Стоп, погоди… — пробормотал он, поворачивая пробирку в пальцах, чтобы загустевшее содержимое стекало по стенке. — Это совсем не то, что было раньше.

— Что ты видишь?

— Он… изменился, — Дамиан прищурился, поднося пробирку ближе к свету. — Раньше он был однородный, густой, маслянистый и чёрный, как дёготь. А теперь… это какая-то бурая и расслоившаяся мерзость с хлопьями.

— Нестабильный, — процедил Мор сквозь зубы. — Видимо, яд разлагается со временем. Проклятье, нужно было сразу… Но ничего. Даже если он разложился, можно попытаться выделить остаточные элементы. Начинай разогревать пробирку над огнём и готовь дистиллят. Будем по частям разбирать, из чего эта… — он сделал паузу, подбирая слова. — гадость состоит.

Дамиан с готовностью кивнул. Он поставил пробирку в держатель и разжёг небольшую горелку под ней. Пока пламя трепетало, растапливая загустевшую массу, он стал выкладывать из шкафа нужные инструменты.

Процесс отнимал время. Дамиан шаг за шагом следовал инструкциям Веспериса: нагревал, фильтровал, добавлял реагенты в нужной последовательности. Вскоре стол перед ним заполнился стеклянными ёмкостями с мутными растворами и бурыми осадками.

Пока жидкость в небольшом колбе томилась над пламенем, нагреваясь медленно и неохотно, воцарилась редкая для них тишина. Дамиан устало растёр шею и посмотрел на своего друга.

— Что? — спросил он, заметив, что тот вот уже несколько минут странно молчит и не отпускает едких комментариев по поводу бездарности Дамиана в алхимии.

— Я думаю… — заговорил он ровным, почти отстранённым голосом. — Что я был неправ.

— Неправ насчёт чего?

— Насчёт яда, — тихо продолжил Весперис, положив руку на край стола. — Его нельзя оставлять только между нами. Если мы покажем это кому-то из профессоров, это может стать доказательством того, что Ардонис стоит за покушением.

— Мор, мы это уже обсуждали. — Дамиан развернулся и уставился на него. — Ты не можешь никому показать этот яд.

Весперис не ответил сразу.

— Мы не можем молчать. Этот человек едва не убил Мару. Он не остановится, Дамиан. Я…

— Ты? — перебил его Дамиан, с трудом сдерживая растущую злость. — Ты хочешь рассказать, как добыл яд? Сказать, что использовал магию крови? Ты хоть представляешь, что с тобой сделают?

— Мне плевать.

— А мне нет! — рявкнул Дамиан, разом вскакивая со стула. Его голос был таким резким, что химические колбы на столе дрогнули. — Думаешь, находясь в тюрьме ты принесёшь больше пользы?

— Если такова цена за разоблачение Ардониса, то может и да.

— Даже думать об этом не смей, — он категорично мотнул головой.

Весперис медленно склонил голову, поджал губы и надолго замолчал.

— Иногда… Иногда кто-то должен жертвовать, — тихо сказал он наконец, его голос едва слышно дрогнул.

— Нет не должен, — упрямо парировал Дамиан, усаживаясь обратно за стол. — Я не отдам тебя. Не ради яда, не ради Мары, не ради всего мира.

Весперис замолчал, словно эти слова что-то изменили. Дамиан отвернулся к колбе и шумно втянул воздух, пытаясь успокоиться.

— Делай свою алхимию, — буркнул он.

Работа продолжалась молча. Дамиан сжимал зубы и всё ещё пыхтел от раздражения, но работал чётко, послушно выполняя инструкции Веспериса. Они запустили финальные процессы дистилляции, и наконец прозрачная жидкость превратилась в светлый осадок.

— Готово, — объявил Дамиан, отодвигаясь.

— Опиши, что получилось, — попросил Весперис.

Дамиан наклонился, внимательно разглядывая остаток.

— Бледно-жёлтый осадок с… каким-то красноватым налётом, — сказал он.

Весперис вдруг напрягся.

— Красноватый налёт? Ты уверен?

— Да, я уверен, — раздражённо сказал Дамиан. — И что это значит?

Весперис молчал несколько секунд, его лицо окаменело.

— Значит, это яд Мортиферума — редчайшего ядовитого растения.

— На сколько редкого? — спросил Дамиан насторожённо.

— Этот цветок растёт только в одном месте в Британии… — Мор вдруг побледнел. — В теплицах моей семьи.

— Чего? — Дамиан поднял брови, словно ослышался. — Зачем вообще такое выращивать?

— Он даёт мощный эффект в микродозах, — объяснил Весперис натянутым голосом. — Из него делают лекарства для сердца, например. Но… — он оборвал себя на полуслове, будто не хотел сказать больше.

— Но? — Дамиан смотрел на него, не спуская глаз.

— Его нельзя купить просто так. Чтобы достать такое, нужна специальная лицензия. Либо…

— Либо дар убеждения, — закончил за него Дамиан. — Это доказывает причастность Ардониса!

— Для нас — да. Для остальных… вряд ли, — Весперис покачал головой. — Следы привели бы только к моей семье.

Дамиан прерывисто вздохнул и провёл руками по лицу. Ему казалось, что выход был где-то рядом, но они снова вляпались в ещё более опасный клубок интриг.

— Вот почему нельзя было ничего показывать, — произнёс он, поднимаясь со стула. — Теперь мы в этом точно одни.

* * *

Коридоры академии посреди учебного дня были непривычно пусты. Дамиан напряжённо молчал, его мысли всё ещё клубились вокруг Мортиферума и теплиц семьи Моров. Но по пути в медкабинет они столкнулись с Диланом Айром. Он держал за шиворот перепуганного первокурсника, который всхлипывал так, будто его уже вот-вот отправят на заклание.

— Вот вы где. Ты сказал, щуплый, тёмные волосы? Похож? — спросил Дилан, тряхнув скулящего мальчугана.

— Да, это он, — подтвердил Дамиан. Он шагнул ближе, сложив руки на груди, и постарался говорить спокойнее. — Слушай, успокойся, мы тебя не обидим. Просто скажи, кто попросил передать коробочку Маре.

Мальчишка захныкал громче, замотал головой и закрыв лицо руками, промямлил:

— Н-не могу… Я не должен… Я пообещал…

Дамиан на секунду обернулся к Дилану, но тот только беспомощно пожал плечами.

— Он уже полчаса бормочет одно и то же, — пояснил Дилан. — Уперся, как осёл. Я уже и так, и этак пытался.

— Так мы от него ничего не добьемся… — проворчал Дамиан, с трудом сдерживая нарастающее раздражение.

Но прежде чем кто-то успел сказать ещё что-то, Весперис шагнул вперёд.

— Позвольте мне, — произнёс он спокойно.

Дамиан отступил, и тот плавно опустился на корточки так, что его лицо оказалось на уровне лица мальчика. Он немного склонил голову набок, а его бледные, пустые глаза смотрели вперёд — прямо на рыдающего первоклашку.

Мальчик вдруг разревелся ещё пуще прежнего, с неожиданной силой дёрнулся, вырвавшись из руки Дилана и умчался прочь.

Весперис сокрушенно покачал головой.

— Ну вот, ты его напугал, — проворчал Дилан, глядя на Веспериса с опаской. — Ты бываешь… довольно жутким.

— Спасибо, — тот чуть улыбнулся, приняв это за комплимент.

— Так дело не пойдёт, — нахмурился Дамиан, скрестив руки на груди. — Он ничего не скажет. А если и скажет — какая сила у показаний восьмилетки?

Дилан снова перевёл на него взгляд.

— Слушай, мне всё-таки надо знать, что происходит, — сказал он.

— Нет, тебе это не надо знать, — ответил Дамиан, но на этот раз в его голосе не было былой враждебности. Он коротко вздохнул и чуть поморщился. — Спасибо. За твою помощь. И… за утро тоже прости. Я немного вспылил.

— Немного… — вполголоса повторил Айр, поправляя подпаленный воротник рубашки. — Ладно, забыли.

Махнув рукой на прощание, он двинулся по направлению к жилому крылу.

Глава 55. Статья в газете

Мара быстро шла на поправку, и утром следующего дня выглядела почти так же, как обычно — разве что немного бледнее и чуть усталой.

Дамиан нетерпеливо ждал, пока все её посетители наконец разойдутся на занятия. Он нервно ходил из стороны в сторону, теребя галстук, и то и дело бросая на собравшихся недовольный взгляд.

Уходя, Меррик Глин-Дур подошёл к Весперису и положил руку ему на плечо.

— Что бы ты ни сделал… — тихо сказал он ему на ухо. — Мы ничего не видели.

Мор кивнул. Меррик дружески похлопал его и последним покинул палату.

В конце концов, они остались втроём. Мара подозрительно сузила глаза, глядя, как Дамиан щёлкнул замком двери.

— Ну что, доволен? — язвительно спросила она.

— Очень, — резко ответил Дамиан, разворачиваясь к ней. — Теперь можно наконец перейти к делу. Полюбуйся.

Он вытащил из-за пояса свёрнутую газету, развернул и протянул Маре.

"СЛУЧАЙНОСТЬ ИЛИ ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ?

Студентка дома Дракона становится жертвой таинственного отравления!"

Её брови поползли вверх. Она сглотнула, прокашлялась и продолжила читать вслух:

— "Эльфеннау взбудоражен. Мара Сейр, талантливая студентка дома Дракона, стала жертвой дерзкого отравления. Девушка лишь чудом осталась жива после того, как ей передали «подарок» — пирожное, начинённое смертельным ядом.

Не кажется ли вам странным, что именно представительница дома Дракона стала мишенью для такого коварного нападения? Можно ли считать это обычной случайностью, или за нападением кроется скрытая угроза, направленная против магов огненной доминанты?.."

— Что за чушь? — перебила она себя, бросив недоумённый взгляд на Дамиана, но тот лишь коротко кивнул ей, чтобы она читала дальше.

— "…Стоит отметить, что нападение произошло в критически важный момент — когда в магическом обществе активно обсуждается выдвижение Кая Ардониса, огненного мага, на пост премьер-министра. Становится всё труднее игнорировать подозрения: является ли нападение на молодую огненную волшебницу простым стечением обстоятельств? Или за этим кроется чёткий сигнал противников Ардониса, недовольных усилением влияния огненных магов?…"

Мара потрясла головой и ущипнула себя за руку. Это не может быть правдой, это наверняка очередной абсурдный сон, побочный эффект от лекарств доктора Ллойда.

— Это ещё не всё, — Дамиан встал рядом и продолжил сам:

— "…Кай Ардонис уже отреагировал на эту новость: "Это нападение не просто акт подлости, это манифест тех, кто хотел бы стереть огненных магов с лица земли. И я этого так не оставлю!""

Мара опустила газету. В ушах у неё звенело.

— Поверить не могу! — воскликнула она севшим голосом. — Это же он пытался меня отравить! Что значит: "Я этого так не оставлю"?

Дамиан снова принялся метаться по палате, и она перевела взгляд на Веспериса с глупой надеждой, что он сейчас объявит, что это розыгрыш. Но он сидел, опустив голову, и на его лице было больше обречённости, чем удивления.

— То есть, — продолжала Мара. — У него не получилось меня убить, а теперь он ещё и хочет вывернуть это в свою пользу? Великолепно. Гениально. Просто аплодирую!

Дамиан вдруг остановился.

— Может он изначально так и планировал. — проговорил он, потирая подбородок. — Обратить убийство одного из драконов в крестовый поход. Заодно и тебя убрать с дороги.

Маре только и оставалось, что хлопать глазами

— Что ж… — пробормотала она. — Надо отдать ему должное… Я им даже немного восхищаюсь.

— Восхищаешься? — всплеснул руками Весперис. — Он убить тебя пытался!

— У всех есть свои недостатки, — махнула рукой она, а затем поманила их обоих подойти ближе. — У меня есть кое-что для вас.

Весперис пододвинул свой стул, Дамиан присел на край кровати. Она огляделась, убедилась, что никого постороннего в палате нет, и понизила голос до шёпота.

— Пока я тут… валялась, — начала она осторожно, — у меня был сон.

— Что за сон? — напрягся Дамиан, его глаза тут же вспыхнули интересом.

— Тот самый сон. Это было… Я не знаю, как это объяснить, но это чувствовалось так… реально. Я видела Аэлларда. Я видела, как он создаёт предметы, с помощью которых обычный маг может управлять эфиром. Вроде того кольца у Ардониса.

Весперис приподнял брови, а Дамиан напрягся ещё больше.

— Он показывал тебе процесс создания? — спросил Дамиан, подаваясь вперёд. — Это что-то вроде "эхо из прошлого"?

— Не совсем, — покачала головой Мара. — Это были скорее обрывки. Я не всё видела, не всё поняла. Но одно стало совершенно ясно.

Она ненадолго замолчала, выдерживая напряжённую паузу.

— Власть этого кольца не бесконечна, — наконец сказала она, выделяя каждое слово.

Дамиан подался вперёд, его глаза расширились.

— Что ты имеешь в виду?

— Оно… — Мара чуть замялась. — Ему нужна подпитка. "Подзарядка". Я видела, как он использовал концентрированный эфир. Он заключил магию в эти странные… сосуды, вроде стеклянных пирамид. Без таких штук кольцо со временем утратит силу.

Дамиан перевёл взгляд на Веспериса, который слегка нахмурился, опираясь локтями о матрас.

— Я припоминаю одну такую пирамидку, — неожиданно подал голос Дамиан. — В Башне Оленя. Помнишь, Мара? Ты что-то там увидела внутри неё, а я — нет.

Мара кивнула.

— Это упрощает задачу, не так ли? — она перевела взгляд с одного на другого. — Нам нужно просто не дать ему добраться до них. И со временем он растеряет своё влияние.

— Да, но сколько он сумел добыть в предыдущих Башнях? — мрачно заметил Весперис. — Может у него уже есть запас на несколько лет вперёд.

— Мы не можем сидеть и ждать, пока у него закончатся припасы, — добавил Дамиан. — Он хотел избавиться от тебя один раз. И если мы не остановим его, он попытается снова.

В комнате повисло напряжённое молчание. Дамиан мрачно вздохнул и потёр виски.

— Я думаю… — начал он осторожно, — может, нам стоит пойти без тебя.

Мара заморгала. Она точно ослышалась.

— Прошу прощения?

— Ты слышала, — в его словах было куда больше уверенности, чем в его голосе. — Чёрт возьми, Мара, ты хоть представляешь, что будет, если ты столкнёшься с Ардонисом в Башне? Он просто убьёт тебя. На месте. И даже глазом не моргнёт!

— И как же ты собрался открывать эфирные башни без эфирного заклинателя, умник? — парировала Мара.

Дамиан чертыхнулся и досадливо пнул ножку её кровати.

— Несмотря на обстоятельства, не вижу смысла менять план, — холодно вмешался Весперис. — Действуем так же: готовимся и выдвигаемся на каникулах.

* * *

После первой ночи, проведенной в собственной постели, Мара вместе с другими девочками направлялась на завтрак. Хотя её больничный и длился всего три дня, ей было приятно снова оказаться в коридорах академии в окружении одноклассников. Однако их движение вскоре застопорилось — в холле разразилось настоящее столпотворение.

Толпа незнакомых взрослых людей заполнила пространство так, что невозможно было пройти. Кто-то громко разговаривал, кто-то шептался, а у некоторых в руках были большие фотокамеры.

Мара остановилась, пытаясь выглянуть поверх голов.

— Что происходит? — она повернулась к Рози.

Рози только растерянно пожала плечами:

— Понятия не имею. Что-то серьёзное… Ты видишь вон тех у колонны? Это точно журналисты, я их пару раз видела на каких-то конференциях.

— Журналисты? — Мара нахмурилась. — Это не может быть хорошей новостью.

Она снова оглядела толпу в поисках знакомых лиц. В этот момент её взгляд выхватил знакомые фигуры у лестницы. Дамиан стоял чуть поодаль от центра событий, наблюдая со стороны с таким видом, будто стоит ему открыть рот, и из него повалит огонь. Рядом с ним, сложив руки на груди, стоял Весперис.

Мара пробралась через шумную толпу к ним.

— Что здесь происходит? — спросила она.

— Ардонис, — коротко ответил Дамиан. — Он придёт с минуты на минуту.

Мару будто окатило ледяной водой. У неё неприятно скрутило живот от одних только воспоминаний об отравлении.

— Нам бы подойти ближе, чтобы понять, чего он хочет, — предложил Весперис.

Друзья попытались пробиться через гомонящую толпу ближе к центру холла, откуда можно было хоть что-то увидеть, но их попытки оказались напрасны. Журналисты толкались, люди быстро перебегали с одного места на другое, а ученики шёпотом переговаривались.

На короткий миг шум стих, и зал будто замер в ожидании. Затем — вспышки камер засверкали одна за другой. Толпа разразилась одобрительными возгласами.

Мара встала на цыпочки, отчаянно вытягивая шею. Её взгляд уловил краем глаза движущуюся фигуру: высокий, элегантный мужчина в идеально сидящем тёмно-бордовом костюме уверенно направлялся сквозь расступающуюся перед ним толпу.

— Мистер Ардонис, какой неожиданный сюрприз! — раздался торжественный голос директора Дьюара, который спешно вышел навстречу гостю.

— Директор Дьюар! — воскликнул Ардонис, протягивая обе руки для дружеского приветствия. — Рад наконец встретиться с вами лично.

Под всполохи камер мужчины обнялись, Ардонис похлопал Дьюара по плечу, словно старого друга, чего-то шепнув ему на ухо с лёгкой усмешкой.

— Я слышал, что под вашим руководством драконы чувствуют себя гораздо лучше, чем во времена, когда я сам учился здесь, — добавил он громко, чтобы все присутствующие могли это услышать.

Директор одарил его лёгкой улыбкой, но в его взгляде читалась осторожность.

— Вы правы, магам Дома Дракона раньше приходилось нелегко. Но я стараюсь делать всё, чтобы они не испытывали того, что пришлось пережить нам, — ответил он с видимой искренностью.

Дьюар жестом указал на Общий зал, и толпа, вслед за директором и Ардонисом, направилась туда.

Когда студенты расселись за свои столы, а журналисты и все остальные разместились в проходах между ними и вдоль стен, Ардонис шагнул за директорскую трибуну и медленно поднял руки, призывая к тишине. Толпа тут же стихла, в воздухе повисло напряжённое ожидание.

Мара, устроившаяся в самом дальнем конце стола, уже жалела, что вообще решила покинуть больничную палату. Её взгляд приковался к руке Ардониса. Кольцо было на месте, но он его не использовал. Это странно. Он мог бы подчинить себе весь зал себе, а сейчас, словно намеренно, этого не делал.

Ардонис начал говорить, его голос был насыщенным, ровным и звучным. Он не повышал его, но, казалось, каждое его слово без усилий доходило до самого дальнего угла зала.

— Я прибыл в Эльфеннау не случайно, — начал он и выдержал эффектную паузу. Зал затаил дыхание. Он неспешно обвёл взглядом ряды студентов и взрослых.

— Несколько дней назад, — продолжил Ардонис, — прямо здесь, в этих стенах произошло покушение на жизнь студентки дома Дракона. И позвольте сразу сказать: выбор жертвы не случаен.

Он драматично понизил голос.

— Это покушение — не просто трагическое происшествие. Это проявление глубинной ненависти, которой на протяжении столетий подвергаются маги огненной доминанты. Это результат тех самых предрассудков и дискриминации, которые общество игнорировало слишком долго.

— Простите, мистер Ардонис, — вдруг подал голос кто-то из журналистов. — Но почему вы так уверены, что это было покушение извне, а не просто… школьные шалости, если можно так выразиться?

По залу пронёсся ропот. Ардонис же сделал паузу и молчал в течение трёх секунд, словно размышляя над вопросом, хотя его ответ был готов заранее.

— Это хороший вопрос, — ответил он и сделал чуть заметный жест рукой, после чего в зале снова стало тихо. — Но ответ предельно ясен. Как вы знаете, профессор Прайс и школьный врач доктор Ллойд изучали ситуацию. И, хотя они не смогли однозначно определить тип яда, было установлено, что это сильнодействующее вещество, которое крайне сложно обнаружить.

Толпа зашевелилась, а Мара напряглась, вцепившись пальцами в край столешницы. Что он задумал?

— Использование смертоносного яда, который с трудом можно обнаружить, никак не похоже на школьные шалости, — продолжил он. — Я бы сказал, напротив. Это продуманный, коварный акт. Кто-то хотел, чтобы мисс Сейр умерла, и считал, что ему это сойдёт с рук.

— Боже, какая наглость… — прошипела Мара, склонившись к Дамиану. — Он сам подослал это чёртово пирожное, а теперь читает морали?

— Это покушение, — продолжил Ардонис, теперь повысив голос, — это акт террора против магов огненной доминанты. Я не сомневаюсь, что за этим стоят силы, которые не хотят видеть мага огня во главе нашего общества. Это предупреждение, которое адресовано мне.

Он посмотрел прямо в зал, будто обращаясь к каждому лично.

— И знаете что? — его голос стал твёрдым, но не громким. — Я воспринимаю это покушение как вызов. Покушение на мисс Сейр — это покушение на меня лично.

Зал загудел, некоторые зааплодировали.

Мара уже приготовилась сказать Дамиану всё, что она думает об Ардонисе, как вдруг она услышала своё имя.

— Мисс Сейр!

Её сердце ушло в пятки. Она замерла, стараясь слиться с обстановкой и спрятаться за Спэрроу, но было уже поздно — все взгляды обратились к ней. Ардонис протянул руку в её сторону.

— Поднимитесь ко мне, пожалуйста.

— Ни за что, — пробормотал Дамиан, пытаясь заслонить Мару спиной.

Но к ним уже спешил директор Дьюар, распихивая толпу. Он схватил Мару за локоть и вытащил из-за стола. Её протесты утонули в шуме, а многочисленные камеры уже были направлены в их сторону.

Мара не успела понять, что произошло, как оказалась вытолкнутой к Ардонису, и тот отечески приобнял её за плечо, позируя перед фотографами.

— Вот она, наша Мара Сейр, — раздался голос Ардониса с высоты его роста. Такой тёплый, уверенный, звучный. — Сколько силы духа в таком хрупком теле, не так ли?

Всё новые и новые вспышки ослепляли её, безжалостно выжигая сетчатку глаз и заставляя жмуриться. А он казался таким спокойным, таким открытым. Его лицо излучало тепло и заботу. Его улыбка была ласковой, его рука уверенной, но будто невесомой. Всё внутри неё кричало ей убежать. Сбросить его руку. Крикнуть в лицо репортёрам, что они снимают убийцу, притворяющегося святым.

Но кто бы ей поверил? Кто вообще услышал бы её среди этого гремящего водопада восхищения Ардонисом?

Тем временем он, разворачивая её к очередной фотокамере, прошептал прямо на ухо:

— Вкусно было?

У Мары потемнело в глазах, а в ушах нарастал писк. "Магия крови может навредить, только если по-настоящему этого хотеть" пронеслись у неё в голове слова Дамиана. А она хотела. О, ещё как хотела. Это было бы так просто — избавится от Кая прямо здесь, прямо сейчас, даже если бы ей самой за это грозила смертная казнь.

"Да? И как ты объяснишь, откуда девочка, которая первый год учится в Эльфеннау, знает магию крови?" — прозвучал другой, холодный голос. И он был прав. Этот вопрос вёл напрямую к её другу Весперису Мору, слухи о семье которого были известны всем. Если Дамиан и в самом деле ответственен за то, что научил её, то Весперис тут не причём.

Мара сцепила зубы и выдавила очередную вымученную улыбку для корреспондентов.

— Этот поступок, — продолжал громогласно вещать Кай, — это не просто преступление против этой юной девушки, это акт террора, направленный против нас, против всех, кто живёт с огнём внутри!

Фотографы ликовали. Репортёры перешёптывались, фиксируя в блокнотах происходящее.

— Хватит молчать! Хватит терпеть! Мы больше не будем стоять в тени и ждать, пока нас снова и снова будут пытаться уничтожить! Каждый, кто осмелится поднять руку на магов огня, столкнётся с моим гневом! Мы не позволим этим преступникам, этим слабым, трусливым существам убивать нас безнаказанно!

Ардонис развернулся к ней и взял за оба плеча. Хотя на его лице всё ещё играла теплая, почти ободряющая улыбка, в его глазах горела чистая, хладнокровная угроза.

— Драконы всегда добиваются своей цели, — сказал он.

Толпа вокруг загудела одобрительно, принимая его слова за вдохновляющее заявление. Драконы шумно аплодировали.

Но Мара знала, что Ардонис говорит не о ней, не о драконах вообще. Он говорил о себе. О своём намерении уничтожить её — если не в этот раз, то в следующий.

Внутри у неё всё переворачивалось, но вдруг из самых глубин страха родилась другая эмоция — ярость. Гнев поднялся горячей волной, сжигая всё на своём пути.

Набравшись смелости, она вскинула голову, стараясь, чтобы ни одна мышца на лице не дёрнулась, и её губы растянулись в почти угрожающей улыбке.

— Всегда, — с вызовом ответила она.

Ардонис на долю секунды замер, его глаза блеснули, едва заметно сузившись.

Мара не отводила взгляда. Её грудь тяжело поднималась от бушующих эмоций, но она смотрела прямо в его глаза, как будто от этого зависела вся её жизнь.

Кай снова изобразил мягкую улыбку и театрально хлопнув её по плечам, разжал руки. Он даже одобрительно кивнул в ответ, а затем снова развернулся к собравшимся.

Глава 56. Начало каникул

Казалось, Кай Ардонис умудрился угодить всем и каждому. Каждый его шаг был тщательно рассчитан, каждый жест — идеально выверен. Ему удавалось говорить правильные вещи в нужный момент, не произнося ни единого лишнего слова. Даже сейчас, когда его прибытие в академию было окружено столь противоречивыми событиями, он сумел превратить всю ситуацию в спектакль, в котором он играл благородного героя, защищающего невинных.

Драконы в общей комнате поздним вечером тихо обсуждали события дня. Они были почти взволнованы тем, что кто-то наконец публично выступил в их защиту. Одни говорили о том, что с приходом Ардониса магия огня обретёт больше уважения, другие делились надеждами, что их наконец перестанут считать «опасными психопатами». Даже наиболее циничные драконы признали: «Как бы к нему ни относиться, он умеет говорить так, что хочется верить».

Тритоны, несмотря на очевидное облегчение от того, что на них открыто не указали пальцем, всё же держались настороженно. Слухи о причастности Дилана к покушению быстро расползлись по академии. Даже среди своих он получал косые взгляды и шёпот за спиной. Он устал повторять, что понятия не имеет, кто подослал это пирожное, но кажется, это не имело значения.

Однако облегчение испытывали не только они. Ведь подозрение упало на весь дуэльный клуб, недавняя ссора в котором быстро стала достоянием общественности. А Сесил, который прежде больше всех обожал шумные вечеринки и активное общение, вдруг начал подозрительно часто избегать общих мест.

Казалось, что связи между выступлением Кая Ардониса и хаосом, начавшим медленно расползаться по академии, никто, кроме Мары и её друзей, не замечал. После пламенной речи у трибуны академия превратилась в пороховую бочку, и Ардонис зажёг фитиль.

В коридорах всё чаще происходили стычки. Драконы, почувствовав, что за них кто-то действительно вступился, что их голос наконец стал слышен, не собирались молчать. Раньше они могли проигнорировать обидное замечание или случайный толчок, но теперь любое действие, кажущееся даже отдалённо враждебным, воспринималось как вызов.

От взрыва эту пороховую бочку спасли лишь рождественские каникулы, начавшиеся через два дня после выступления.

Здание академии Эльфеннау впервые за многие месяцы стало по-настоящему тихим. Почти все студенты разъехались по домам, отмечать Рождество в кругу семьи. Бесконечные коридоры, обычно заполненные шумными толпами учеников, теперь были безмолвны. Вековой камень, словно отдыхая, неспешно отзывался эхом на каждый звук. Каждый шаг был заметен, каждый скрип двери или шорох в углу зала заставлял вскинуть голову, как будто само здание, оставшееся с таким небольшим количеством гостей, начало жить своей собственной, чуть угрожающей жизнью.

Библиотека тоже пустовала. В Эльфеннау было негласным правилом: чем ближе к праздникам, тем реже кто-то заходил в читальный зал. Теперь, без множества голосов и шелеста страниц, библиотека будто застыла, наполнившись густой, тягучей тишиной.

Мара устроилась за дальним столом, почти полностью погрузившись в гору разложенных вокруг неё книг по боевой магии. На чистом листе тетради появлялись тщательно записанные строки — резкий контраст с тем, как обычно выглядели её записи по остальным предметам. Она выписывала всё, что могло быть хоть отдалённо полезным в возможной схватке с Ардонисом или Торном: заклинания, блокирующие атаки, приёмы внезапной обороны, ловушки и тактики.

Её глаза быстро пробегали строчки очередной книги. На лице не отражалось ничего, кроме сосредоточенности, но внутри неё всё сводило от беспокойства. Мысли постоянно возвращались к его лицу, его спокойной улыбке. Её охватывал тихий страх, смешанный с гневом.

Мара отвлеклась, откинувшись на спинку стула и вытягиваясь в струнку, чтобы размять затёкшие конечности. Даже сейчас, сидя за столом, обложившись десятком старинных магических трактатов, она не могла избавиться от навязчивой мысли: «Этого мало. Всё равно мало.»

Она хотела было вернутся к работе, но услышала отдалённый скрип двери и торопливые шаги. Дамиан, избавленный от необходимости носить галстук и заправлять рубашку в брюки, целеустремлённо направлялся к ней.

— У меня есть две новости, — загадочно произнёс Спэрроу, садясь рядом. — На счёт дневников Кроина.

— Хорошая и плохая? — спросила Мара, моментально теряя интерес к своим книгам.

— Вообще-то… они обе хорошие, — чуть помедлив ответил он. Несмотря на взволнованный вид, его лицо светилось надеждой. — Но есть нюанс.

Дамиан положил перед ней тетрадный лист, заполненный рядами беспорядочных наборов букв. Мара подняла на него недоумённый взгляд, ожидая пояснений.

— Первая новость, — дрожащим от нетерпения голосом начал Дамиан. — Кроин на самом деле нашёл способ снять проклятие со своего рода, а значит и с рода Мор.

Мара затаила дыхание.

— Вторая новость, — продолжил он. — Кроин его описал. Вот здесь.

Он указал на тетрадный лист.

— И это, я полагаю, и есть нюанс, — произнесла Мара, наклоняясь ближе к буквам. — Это же бессмыслица какая-то.

— Я тоже сначала так подумал, — сдержанно согласился Дамиан. — Но потом я внимательнее посмотрел. Это не бессмыслица. Это шифр.

Она скептически сдвинула брови.

— И ты откуда это знаешь?

— Смотри, — он провёл пальцем по строкам. — Повторяющиеся сочетания символов здесь, и здесь. Вот эти отдельно стоящие буквы — это точно предлоги.

— Ты сможешь его расшифровать? — с надеждой в голосе спросила Мара.

— Смогу, — уверенно кивнул Дамиан. — На это уйдёт время… Но я смогу. Мы снимем проклятие с Веспериса, Сейр!

Но прежде чем Мара успела что-либо ответить, над их головами раздался холодный, насмешливый голос:

— Я не ослышался? Вы думаете, что нашли способ расколдовать моего кузена?

Мара и Дамиан, вздрогнув, обернулись. За их спинами, прислонившись плечом к книжному шкафу, стоял Ноксиан Мор. Его губы искривились в ухмылке.

— Ноксиан? — удивлённо произнёс Дамиан. — Ты… Что ты здесь делаешь? Ты же обычно уезжаешь домой на каникулы.

Ноксиан медленно оттолкнулся от шкафа и сделал несколько шагов вперёд, опустив руки в карманы брюк.

— Планы поменялись, — произнёс он неохотно.

Дамиан посмотрел на него с подозрением, но решил сосредоточиться на главном.

— Ну… в любом случае, это даже лучше, что ты здесь. У нас хорошие новости. — Он сделал паузу, будто раздумывал, говорить или нет, но продолжил. — Мы нашли способ снять проклятие.

Мара ожидала хотя бы каплю радости или облегчения в глазах Ноксиана, но наткнулась лишь на пустой, хищный взгляд. Его брови поползли вверх.

— Вы шутите?

Дамиан удивлённо моргнул.

— Нет, я… Я серьёзно, Ноксиан. Это шанс! Мы можем спасти его!

Но едва он договорил, как Ноксиан взорвался:

— Шанс? — его голос эхом прокатился по библиотеке. — Ты вообще понимаешь, о чём говоришь? Ты хоть представляешь, сколько раз мы с отцом слышали это?! Сколько раз нам обещали «шанс», «способ», «ключ»? И всё это — пустышки, просто жалкие заблуждения, которые заканчивались НИЧЕМ!

Дамиан стиснул кулаки, пытаясь сохранять самообладание.

— Может быть, они просто не нашли правильного подхода. Мы…

— Мы?! — Ноксиан прервал его, саркастично фыркнув. — «Мы» — это ты, пятнадцатилетний нахальный сопляк, и твоя подружка, которая магию-то полгода назад впервые увидела? Вы решили, что разбираетесь в этой теме лучше, чем мой и его отец? Лучше, чем ведущие специалисты страны, которых мы привлекали? Вы оба понятия не имеете, о чём говорите!

Он рывком схватил листок с шифром, лежащий перед Марой, и тот вспыхнул в его пальцах багровым пламенем, которое превратило его в пепел за считанные секунды.

— Эй! Что ты делаешь?! — закричал Дамиан, но было уже поздно. Лист исчез.

— Весперис, — холодно процедил Ноксиан, — как и я, давно смирился. Вам не стоит мучать ложными надеждами ни его, ни себя.

После этих слов он вихрем вылетел из библиотеки.

Мара всё ещё находилась в оцепенении и пыталась справится с шоком от вспышки ярости Ноксиана. Её глаза неотрывно следили за тонкими полосами пепла, которые всё ещё кружились в воздухе.

Однако Дамиан сидел, как ни в чём не бывало, не выкрикивал ничего в ответ, не пытался бежать за Ноксианом и не кидался угрозами. Конечно, его кулаки побелели от напряжения, а плечи слегка подрагивали, но… В остальном он был почти до странности спокойным.

— Он уничтожил шифр! — закричала Мара наконец.

Дамиан медленно выдохнул и, откинувшись на спинку стула, закрыл лицо руками.

— Сейр… — глухо проговорил он, — ты правда думаешь, что я настолько глуп, чтобы притащить сюда оригинал?

Мара на мгновение потеряла дар речи.

— Конечно, это была копия, — проворчал он, убирая руки. — И не единственная. Я сделал ещё много и спрятал в разных местах. Кстати…

Он немного порылся в карманах брюк и извлёк оттуда несколько сложенных тетрадных листов, исписанных его торопливым почерком, и протянул ей.

— Это тебе. На всякий случай. Тоже спрячь.

Мара осторожно взяла их в руки, чуть испачканные чернилами на сгибах.

— Дамиан, — тихо проговорила она, внезапно чувствуя, как все предыдущие эмоции уступают место благодарности и восхищению. — Ты гений, ты знаешь?

Дамиан криво улыбнулся.

— Я знаю, спасибо.

Мара спрятала листы в карман.

— Ты рассказал об этом Весперису? — спросила она тихо, не поднимая глаз.

Дамиан перестал улыбаться. Его лицо стало серьёзным.

— Нет, — сказал он после паузы. — Но теперь придётся, иначе это сделает Ноксиан.

Он рывком поднялся на ноги.

— Нужно поторопиться, — бросил он. — Лучше Весперису услышать это от меня.

И прежде, чем она успела ответить, он уже скрылся за дверью.

В библиотеке снова стало тихо. И в этой тишине, наконец, пришло осознание. То самое, что сидело где-то глубоко, что Мара отодвигала, прогоняла, пыталась заглушить мыслями о действиях, планах и загадках. Но правда встала перед ней как никогда явно, и она больше не могла её игнорировать.

Вот что сопротивлялось в ней всё это время, что заставляло испытывать странную тяжесть каждый раз, когда мальчики обсуждали Башни и говорили о том, как они пойдут туда вместе.

У Дамиана другой путь.

Он должен разгадать шифр. Он должен снять проклятие с Веспериса. Это его путь, его миссия.

У Дамиана нет ничего общего с Башнями. Никакой эфирной магии. Никакой связи с Аэллардом. Ардонису нет до него дела. Ни до него, ни до Веспериса. Это она втянула их в эту игру, это её проблемы, не их.

А если с ней что-то случится… Если она не вернётся, если Башня Волка станет её последним испытанием, то…

Дамиан сможет продолжить свой путь без неё.

Он разгадает шифр. Он спасёт Веспериса. Они выживут.

Но если пострадает кто-то из них… Нет, этого нельзя допустить.

Мара пойдёт одна.

Глава 57. Башня Волка

В общей комнате Дома Дракона царила сонная тишина. Не осталось никого, кроме них троих, так что на этот раз Мара могла выбираться почти без страха быть замеченной. Она бесшумно приоткрыла дверь своей спальни и ступила в мягкий полумрак, бросая быстрый взгляд на комнату. Огромный камин давно угас, и тусклый свет луны пробивался сквозь высокие окна.

Мара была полностью одета для долгого путешествия в костюм для верховой езды и высокие сапоги, как и в прошлый раз. Небольшой рюкзак скромно висел за плечами. Она остановилась у большого журнального стола в центре комнаты. Немного помедлив, Мара положила на самое видное место записку, которую подготовила заранее.

"Дамиан, я знаю, что ты мне этого не простишь, но я не могу допустить, чтобы кто-то из вас пострадал.

Ты уже нашёл свой путь — спасти Веспериса. И я верю, что у тебя это получится. Со мной или без меня.

Надеюсь, ещё увидимся."

Мара перечитала написанное дважды. Она хотела добавить что-то ещё, что-то действительно важное на случай, если она не вернётся. Но что? Ей нечего было сказать такого, о чём она могла бы не пожалеть потом. Поэтому она лишь нарисовала созвездие Дракона в уголке листа.

С тоской бросив последний взгляд на двери мужских спален, и отгоняя от себя мысли о том, что она больше никогда не увидит своих друзей, Мара покинула общую комнату Дома Дракона, а затем и академию.

План был такой же, как и в прошлый раз: седлать Снежка, забраться так далеко, как это позволяет дорога, затем блуждать в чаще до тех пор, пока они не найдут Башню. Всё просто.

По крайней мере, так казалось.

С утра окружение было даже слишком спокойным: тихий хруст снега под копытами Снежка, лёгкий морозный ветерок. Но чем дальше Мара углублялась в лес, тем больше у неё крепло ощущение, что что-то не так. Раньше эфирная магия Башни начинала ощущаться почти сразу, едва они уходили с дороги, но сейчас — ничего.

Она то и дело сверялась с картой, но всё тщетно. Чем больше она старалась сопоставить ландшафт вокруг с набросками на бумаге, тем отчётливее становилось чувство, что карта бесполезна.

Солнце давно перевалило за зенит, а Башни всё не было видно. Мара раз за разом искала то еле уловимое покалывание эфирной магии, но оно куда-то исчезло. В какой-то момент она даже начала опасаться, что ей придётся вернуться в академию ни с чем.

Рюкзак давил на спину. У неё не хватило больше сил бороться с урчанием в животе, и Мара решила устроить привал, прежде чем продолжить искать путь.

Привязав Снежка к ближайшему дереву, она осмотрелась. Её взгляд упал на поваленное бревно, слегка присыпанное снегом, которое казалось достаточно удобным для сидения. Она смахнула рукой снежную пыль, стянула рюкзак с плеч и вынула припасы: термос с чаем, пару бутербродов для себя и несколько яблок и морковок для Снежка.

— Знаю, для тебя это, наверное, на один зубок, — извинившись, произнесла она, выкладывая еду перед единорогом. — Даже я бы этим не наелась. А ты сколько весишь? Килограмм четыреста?

Снежок фыркнул и с видимым одобрением тут же принялся за морковки, разом скушав их и переходя к яблокам.

— Ну, ты хотя бы можешь пожевать сухой травы и листьев, — добавила она, отпивая немного чая и с любопытством наблюдая, как он ловко поглощает яблоко целиком.

Чуть отдохнув и подкрепившись, они снова двинулись в путь. Снежок шагал уверенно, только изредка посматривая по сторонам, будто и он надеялся обнаружить Башню.

Поляна за поляной, деревья словно становились всё ближе друг к другу, не пропуская почти никакого света. Мара с трудом ориентировалась в этом молчаливом, будто наблюдающем за ней лесу. Она понятия не имела, сколько часов прошло.

Солнце уже клонилось к закату, погружая лес в сероватый полумрак. Мара начала ощущать первые нотки отчаяния. Лес внезапно показался ей больше и опаснее. Высокие ели тянулись ввысь, заслоняя небо, а их смёрзшиеся ветви, опутанные снежным грузом, напоминали когтистые лапы.

Если она не найдёт Башню до темноты, нужно будет возвращаться.

Мара погладила Снежка по шее, стараясь унять нарастающее чувство тревоги.

— Мы что-нибудь найдём, правда же? — тихо спросила она. Единорог лишь мотнул головой в ответ.

И тут она почувствовала это.

Нечто странное, трудно объяснимое — не то зов, не то… Мара просто знала, куда идти, и уверенно потянула за поводья.

Снежок фыркнул, одобряя внезапно обретённую цель, и повиновался движению. Лес стал гуще, тени вокруг тяжелее и чернее, но с каждым шагом ощущение "правильности" нарастало, крепло и заполняло её изнутри. А потом она наконец увидела её.

В отличие от утончённой красоты Башни Единорога, Башня Волка была массивной, грубой, словно вытесанной из одного гигантского куска серого камня. Она выглядела угрожающе. Её стены поднимались высоко к небу, грозясь обрушиться на землю.

Но дверь… Мара узнала её. Всё тот же сплошной деревянный массив без замка и ручки. Почему-то при виде двери на сердце стало легче, как будто она встретила старую знакомую.

Она снова привязала Снежка к одному из деревьев неподалёку. Единорог покосился на Башню с видимым недоверием, встряхнул головой и скользнул взглядом в сторону всадницы.

— Знаю, знаю, — пробормотала Мара, погладив его по шее. — Тоже не по себе, да?

Снежок не ответил. Разумеется.

Прикусив губу, она обвела взглядом серые камни, уходящие в алеющее небо. Уже почти стемнело, значит, было около пяти вечера.

"Сколько времени займёт испытание?"

Мара нахмурилась. Она пыталась отогнать мысль о том, что как и в прошлый раз, это может занять часы. В любом случае, она знала одно наверняка: возвращаться придётся по темноте.

Но делать было нечего. У неё не было права отступить. Едва ли она найдёт Башню быстрее, если попытается вернуться потом.

Немного поколебавшись, она всё-таки сделала несколько шагов вперёд и привычным движением положила руку на грубую деревянную поверхность.

* * *

Пройдя через портал, Мара оказалась в кромешной тьме. Сразу же вокруг неё разлилась тишина такая плотная, что зазвенело в ушах. Портал бесшумно исчез за её спиной, как будто его там и не было. Она сделала несколько несмелых шагов вперёд, вытянув руки, чтобы не споткнуться и не упасть. Её пальцы нащупали что-то мягкое и влажное — какие-то большие листья.

Она замерла, ожидая, что вот-вот зажгутся магические огоньки, как это было в предыдущих Башнях. Но прошло несколько долгих секунд, и ничего не произошло.

Внутри было тепло, слишком тепло для декабря. Воздух густой, немного влажный. Пахло землёй и сыростью, зеленью и мхом. Словно она внезапно очутилась где-то в глубине садовой теплицы.

Сложив пальцы для заклинания, Мара зажгла эфирную звезду. Белый огонёк дрогнул в её ладони, плавно поднялся вверх и завис у неё над головой.

Под слабым светом она увидела, что действительно оказалась в огромной теплице. Деревья с толстыми, широкими стволами росли тут и там в хаотичном беспорядке. Высокие кустарники стлались у её ног, их влажные, блестящие листья перекрывали друг друга, закрывая землю. Лианы свисали со всех сторон, сплетаясь и образуя замысловатые узоры.

Всё это выглядело как заброшенный зимний сад, разросшийся без всякого ухода и контроля. Но что-то в этом буйстве природы казалось неправильным.

Мара подняла голову. Свет её звезды отражался в стеклянной крыше, поддерживаемой закрученными в причудливые композиции металлическими арками.

С трудом разглядев под листьями мощёную дорожку, она двинулась по ней вглубь чащи.

Мара продвигалась всё дальше и дальше, внимательно прислушиваясь к каждому звуку. Вокруг было тихо, даже слишком. Лишь шелест листьев под её осторожными шагами и приглушённое шуршание лиан над головой сопровождали её в этой неприветливой тишине. Эфирная звезда послушно плыла за ней, её слабое сияние слегка освещало путь.

Некоторое время спустя, листва чуть расступилась, открывая перед ней большую, высеченную из чёрного камня статую волка. Он стоял, разинув пасть в вечном, безмолвном рыке, и чуть припав к постаменту, словно готовился к прыжку.

Мара отступила на несколько шагов, поднимая эфирный огонёк чуть выше, чтобы лучше рассмотреть скульптуру. Но в этот миг откуда-то спереди, из-за постамента раздался звук, который заставил волосы встать дыбом. Глухое, зловещее рычание прозвучало так низко, что отдалось вибрацией в её рёбрах. Мара даже не успела понять, что происходит, как из тёмной чащи с шорохом выскочила огромная тень.

Угольно-чёрный волк метнулся к ней с поразительной быстротой. Мара инстинктивно отступила, но её пятки зацепились за корни, и она упала спиной на землю. Острые клыки лязгнули прямо перед её лицом, разрезая воздух, а когти вспороли ткань брюк, оставив на бедре кровоточащие полосы.

Из её рук вырвался мощный поток пламени, отбросивший хищника обратно в чащу. Не обращая внимания на боль в ноге, Мара вскочила, и бросилась бежать, не разбирая дороги. Эфирная звезда погасла, и она снова осталась в кромешной тьме.

Мара спряталась под стволом какого-то дерева, пытаясь отдышаться. Сердце набатом стучало в ушах, но кроме этого снова все звуки исчезли. Никаких признаков погони. Ни шороха листьев, ни скрипа ветвей, ни лязга зубов у неё за спиной.

Она сползла на землю и ощупала ногу, пытаясь оценить ущерб, хотя едва ли могла сделать это в темноте. Штанина была насквозь мокрой от крови, которая уже залилась в сапог. Но она всё ещё могла ходить, значит ничего критически важного не повреждено.

— Дьявол… — прошептала она, пытаясь сообразить, что делать.

Мара подняла голову и принялась осматривать густую чащу вокруг, но в полном мраке это было бесполезно. Её собственное зрение отказывалось что-либо различать в абсолютной чёрноте. Ей нужен свет.

Она запустила гораздо более мощную звезду под самый потолок. Звезда вспыхнула, и залила сад ярким светом, отражаясь от стеклянного потолка. И только теперь Мара поняла, что это не стекло. Это зеркала. Эфирная звезда, казалось, породила тысячи таких же звёзд, которые взорвались во всех направлениях, выхватывая из мрака каждый листик.

Мара хотела понять, что это значит, но времени не было. Новый звук пронзил её сознание, разрывая тишину на части. Низкий рык, за ним другой. А затем… вой. Завывания множества волков эхом пронеслись по саду, превращаясь в какой-то адский гул, от которого звенело в ушах.

Она осознавала, что они могут найти её по запаху, но свет явно только облегчал хищникам задачу. Поэтому она махнула рукой, и свет погас, погрузив сад в непроглядную тьму. И на этот раз это не могло быть совпадением — вой и лай стих и прекратился.

Без света волки исчезли. Она уже уяснила это. Но ей нужно что-то делать. Найти подсказку. Скорее всего, разгадка была в статуе. Почему-то ей казалось, что в этом месте всё имеет смысл. Даже кошмары, что бросаются на тебя в темноте.

Но как она найдёт путь назад? Как вернётся, когда вокруг — непроглядная тьма? Наверное, сейчас она как никогда понимала Веспериса…

Боже, какая же она глупая!

"Я не могу объяснить это так, чтобы ты поняла. Я чувствую предметы через контакт с землёй. Чувствую колебания воздуха, движение вокруг меня…"

Она тогда подумала, что было бы неплохо завязать глаза и попробовать ощущать мир так, как ощущает он, но так этого и не сделала. Что ж, похоже сейчас самое время.

Мара поднялась на ноги, зашипев от боли в бедре, и медленно выдохнула, пытаясь сосредоточиться на земле. Закрыла глаза, хотя от этого ничего не поменялось.

Сначала — ничего. Только её собственное сердцебиение, отдающееся эхом в пустоте. Но чем дольше она стояла на месте, погружаясь в свои ощущения, тем больше начинала различать. Это и правда не было похоже ни на что другое. Она словно чувствовала все эти деревья и кусты, хотя их контуры были размытые и нечёткие.

Мара осторожно двинулась назад, туда, откуда она прибежала. Она шагала медленно, боясь через что-нибудь перецепиться. Но каждый корень и каждую кочку она тоже чувствовала заранее.

В конце концов, среди образов растений появилось что-то более массивное — она вернулась к статуе.

Мара подняла руки и коснулась прохладного камня, который испускал слабую вибрацию, словно откликаясь на её присутствие. Он был покрыт трещинами и неровностями, но ей нужно было нечто конкретное, что-то осмысленное.

Наконец она нащупала чёткие, ровные линии. Гравировка. Надпись. Она не могла видеть её, но постаралась сконцентрироваться на том, что ощупывала пальцами. Медленно, символ за символом, буква за буквой, она постепенно начинала разбирать, что там написано.

"Выход можно найти даже из самых тёмных мест, если не забывать обращаться к свету."

Мара нахмурилась. Значит, ключом было зажечь свет. Но как только она это сделает, на неё снова набросятся волки. Значит… нужно найти место, куда они не смогут добраться.

Она залезла на постамент и вытянула руки вверх. Её пальцы едва касались нижней челюсти каменного волка. Если она заберётся на него, она будет в безопасности, ведь волки не умеют лазать. Решение напрашивалось само собой.

Чтобы подняться выше, пришлось двигаться наощупь вдоль его длинного туловища. Добравшись до хвоста, она, превозмогая боль, кое-как вскарабкалась на спину статуи. Раненая нога напоминала о себе каждым движением, а кровь мерзко хлюпала в сапоге. В конце концов, она уселась на шею волка и позволила себе несколько минут передышки.

Теперь она была выше, недосягаема. Здесь волки её точно не достанут.

— Ладно… Пора, — сказала она, задрав голову к зеркальному потолку.

Мара вытянула руку, и эфирная звезда взмыла вверх, осветив поляну холодным белым светом. Лучи начали отражаться от множества зеркал, размываясь, рассыпаясь по саду в сложных траекториях, создавая причудливый рисунок света и теней.

Но её сердце застыло, когда вокруг статуи начало происходить нечто странное. Тени волков, отбрасываемые статуей, ожили. Они поднялись над землёй, обретая объём и форму. Десятки. Нет, больше чёрных волков-теней забегали вокруг, воя, лая, рыча, лязгая зубами. Они подпрыгивали, стараясь дотянутся до девушки, но не доставали.

— Отлично, — дрожащим голосом пробормотала Мара, пытаясь сохранить хладнокровие. — Это тени. Но как избавиться от теней?

Простая фраза всплыла словно из ниоткуда: «Тени исчезают в полдень».

Мара подняла звезду в самый центр, точно над статуей. Её идея заключалась в том, чтобы устранить её тень, направив свет прямо вниз. Она попыталась сосредоточиться, несмотря на окружающий хаос. Чёрные силуэты под статуей на мгновение попятились, став не такими отчётливыми… но только на миг. Новые лучи отражались от зеркального потолка, рождая новых теневых волков.

Она закрыла глаза, успокоила дыхание и попыталась рассуждать логически. Свет создаёт тени. Но когда теней нет? Когда свет повсюду. Рассеянный свет! Вот в чём дело!

Она задрала голову, изучая направление зеркал. Всё выглядело сложно, почти хаотично, но у неё не было времени и сил на теоретические расчёты. Действовать приходилось интуитивно. Мара запустила ещё несколько звёзд, размещая их так, чтобы лучи распределялись равномерно.

Сначала ничего не происходило. Волки продолжали метаться, а каждое её движение отдавало жгучей болью в ноге. Но Мара не сдавалась. Она упорно добавляла всё новые источники света, пока зеркальный потолок не засверкал единым фонарём.

И, наконец, это сработало. Свет стал ровным и мягким. Каждый угол сада был залит беспощадным белым сиянием. Тени исчезли, будто их никогда не существовало. Полянка опустела, а жуткие рычания и вой утихли, будто были отрублены одним взмахом ножа.

Мара медленно выдохнула, чувствуя, как напряжение уходит из плеч, но слабость от пережитого накатывает с новой силой. Она потёрла лицо рукой и посмотрела вокруг, впервые осматривая пространство без страха.

Её взгляд упал на другую сторону сада. Сквозь переплетение веток и лиан она разглядела тонкое сияние. Там, в стене зелени, был портал. Теперь нужно было лишь добраться до него.

Глава 58. Столкновение

Прихрамывая на раненую ногу, Мара устало плелась через густые заросли к порталу. Ну, хотя бы кровь перестала течь ей в сапог. Всё. Всё закончится, стоило только сделать ещё несколько шагов. Она вошла в этот кошмар — и теперь выйдет из него.

В мыслях она уже была где-то далеко отсюда. Вот она выбралась наружу, забралась на спину Снежка. Ещё немного — и он отнесёт её в Эльфеннау. Она добавит в ванну целебных трав, согреется, смоет с себя эту кровь. Ну а с ногой придётся что-то решать — по всей видимости, доктор Ллойд будет ворчать, накладывая швы. Но это всё позже. Сейчас осталось сделать всего несколько шагов…

Она даже не заметила, как прошла через портал. Прощай, сад. Здравствуй, хранилище. Помещение было почти таким же, как другие хранилища Башен: строгие книжные шкафы вдоль стен, металлические стеллажи, покрытые толстым слоем пыли, и предметы неизвестного назначения. Она только сейчас вспомнила, что было бы неплохо прихватить с собой столько артефактов, сколько она сможет унести.

Постамент с книгой, в отличие от других Башен, стоял совсем рядом, прямо у портала. «Спасибо за милосердие, Аэллард,» подумала она саркастично и без лишних раздумий сунула книгу в сумку. Эта часть задания была самой простой. Мара стояла неподвижно несколько секунд, давая себе передышку. Дыхание постепенно выравнивалось, и напряжённые мысли о недавнем испытании понемногу отступали. Теперь она должна осмотреть хранилище.

Мара двинулась вдоль стен в поисках гравировки Волка, которая укажет ей путь к следующей Башне.

— Так-так… — вдруг раздался за спиной знакомый голос.

Мара рывком обернулась, сердце бешено колотилось в груди. Прятаться было некуда. Она стояла на открытом пространстве, словно мишень на пустыре. Да и раненая нога лишила её прежней манёвренности. Дьявол. Она совсем про него забыла.

Прямо на пороге портала стоял Кай Ардонис собственной персоной. Его высокая фигура едва умещалась в светлом проёме, откуда он холодно и оценивающе смотрел на неё. На губах играла презрительная усмешка, а в глазах горело что-то тёмное, угрожающее.

— Не думал, что увижу тебя так скоро, Мара Сейр, — голос его был ровным, насмешливым. — Долго же ты добиралась. Да-да, птичка на хвосте мне принесла, что ты покинула академию.

Мара застыла в защитной стойке. Воздух вокруг стал невыносимо плотным. Она подняла руку, удерживая перед собой воздушный щит.

— Жаль, что твоё тело тут никто никогда не найдёт, — добавил он с притворной тоской.

Мара даже не успела сказать ничего в ответ. Она едва смогла уловить движение его рук. Пространство перед ней вспыхнуло оранжевым светом, когда чудовищной мощи столп огня обрушился на неё.

Сила удара обожгла её лицо даже через щит. Огненная лавина ревела, перекрывая все звуки.

Но тренировки с Дамианом не прошли даром. Мара не сдвинулась с места. Её ладони засветились голубоватым светом, и она разрезала смерч пополам, развеивая его в стороны. Поток огня исчез, будто его и не было.

Кай замер на месте, потрясённый её реакцией. Но прежде чем он успел что-либо сделать, Мара уже подняла руку, посылая в него мощный эфирный луч. Свет яркого голубого оттенка сорвался с её пальцев и понёсся в его сторону с невероятной скоростью. Кай едва успел отпрыгнуть, а луч, пролетев мимо него, прожёг насквозь стоявший за ним массивный шкаф, оставив зияющую дыру с подпалеными краями.

Ардонис медленно выпрямился, его грудь тяжело поднималась и опускалась. Его лицо больше не выражало высокомерия. Вместо этого на нём было что-то странное — смесь восхищения и… зависти. Его глаза остановились на руках Мары, которые продолжали светиться голубоватым сиянием.

— Так это правда… — прошептал он, скорее себе, чем ей. — Ты и в самом деле эфирный заклинатель.

Мара не ответила. Её сердце продолжало колотиться, но теперь не от страха. Она чувствовала свою силу — она знала, что может справиться с ним, если потребуется. Но что-то в его голосе заставило её насторожиться.

Кай снова заговорил, и его голос стал почти нежным.

— Ты знаешь, сколько людей мечтали бы о том, что ты умеешь? Ты понимаешь, какая у тебя сила?

Он сделал шаг вперёд. Мара чуть отступила, но продолжала держать его на прицеле, ладонь всё ещё светилась эфирной магией. Она чувствовала, как сила его кольца тянет невидимые щупальца к её разуму, но она была для них недосягаема.

— Это дар, — продолжал он, глядя прямо ей в глаза. — Ты даже не представляешь, какой потенциал ты скрываешь. Вместе мы могли бы…

— Что?! — Мара перебила его, её голос прозвучал громко и резко. Она сама не ожидала от себя такой ярости. — Вместе мы могли бы что? Захватить мир? Чего ты добиваешься?

Кай остановился. На его лице появилась лёгкая улыбка, но в глазах светилось что-то холодное, почти пугающее.

— Всё, — сказал он, его голос стал тихим, но каждый слог звучал отчётливо. — Вместе мы могли бы всё. Всё, что ты только можешь себе представить.

Мара нахмурилась, её взгляд метался между его лицом и его руками. Что он пытался сказать? Но прежде чем она успела ответить, он сделал ещё один шаг вперёд, его голос наполнился почти гипнотическим теплом.

— Чего ты хочешь, Мара Сейр? — спросил почти участливо. — Это всё может быть у тебя. Я дам тебе всё, что ты попросишь.

«Всё…» эхом прозвучало в её голове.

Кай Ардонис вот-вот станет самым влиятельным человеком Британии. И если она станет на его сторону… Безграничная власть, влияние, ресурсы… Может быть, он мог бы найти для неё самых лучших целителей в мире, которые бы нашли способ снять проклятие с Веспериса.

Мара замерла, её взгляд упёрся в лицо Кая, но в сознании разворачивалась совсем другая картина. Его слова продолжали звучать в её ушах: «Чего ты хочешь, Мара Сейр?»

«Я хочу спасти Веспериса.»

И сразу за ней последовала другая:

«Как бы поступил Дамиан?»

Будь у него хоть призрачная надежда снять проклятие, он бы согласился?

И для Мары было ясно, как день — он бы согласился. Он бы пошёл на всё, и даже дальше. Эта черта восхищала её в Дамиане. Его сила, его неуступчивость, его готовность бороться за тех, кто ему дорог. Но так же сильно это пугало её. Дамиан был как пламя: яркий, горячий, и не знающий, где остановиться. Он мог бы сгореть в этом огне, не оставив ничего.

Но сейчас здесь не было Дамиана. Здесь была только она.

И тут до неё дошло.

Она видела, как Кай смотрел на неё, как завидовал её силе. Он был лишь подделкой, магом, который цеплялся за артефакты, чтобы получить крохи того, что было у неё.

Ей не нужен он, чтобы спасти Веспериса. Или для чего-либо другого. Всё, что он обещал ей, Мара могла взять сама.

Мара стиснула зубы, её ладонь засияла ещё ярче.

— Ты мне не нужен, — сказала она тихо, но её голос зазвенел непривычной для неё самой сталью.

Кай вздохнул, и его лицо тут же потеряло маску дружелюбия.

Мара не успела понять, что произошло. Она только увидела, как его глаза стали чёрными, и в следующую секунду её тело пронзила боль, такая острая и невыносимая, что она рухнула на пол.

Это было в десятки, в сотни раз хуже, чем с Дамианом. Боль была всепоглощающей, словно тысячи раскалённых ножей одновременно вонзились в её плоть, разрывая её изнутри. Она не могла кричать, не могла двигаться — казалось, её тело больше не принадлежало ей. Мара попыталась вдохнуть, но это лишь усилило мучения.

Она не видела, не слышала, не чувствовала ничего, кроме этого невыносимого ужаса. Она не могла колдовать, не могла сложить пальцы даже в простейший жест, не могла произвести ни единого контролируемого движения. Всё, на что она была способна, — это молить о том, чтобы это прекратилось.

— Сопротивление бессмысленно, — холодно продолжил Кай, опускаясь на одно колено рядом с ней. — Но я дам тебе последний шанс. Присоединись ко мне, и эта боль исчезнет.

Мара не могла ответить. Она даже не поняла его слов. Её сознание погружалось всё глубже в пучину боли, которая вытесняла всё остальное.

— Ты понимаешь, Сейр? — прошептал он почти нежно. — У тебя нет другого выбора. Ты подчиняешься, или я продолжу. Тебе нечего терять, но я могу подарить тебе всё. Всё, что ты пожелаешь. Только скажи «да».

Вдруг исчезла и боль, и Башня, и Ардонис. Всё исчезло, осталась только Мара, провалившаяся в кромешное, всеобъемлющее ничто.

Глава 59. Магия исцеления

Мара была уверена, что она умерла. Её тело казалось пустым, лишённым массы, как будто она парила в бесконечном, ледяном вакууме. Она открыла глаза, но вокруг царила такая непроглядная темнота, что никакой разницы не было.

Ощущения стали возвращаться к ней одно за другим. И первой пришла боль. Это был всего лишь отголосок той боли, но даже он заставил её вскрикнуть и тут же закашляться. Ледяной воздух обжёг горло, и второе, что она почувствовала — холод. Едкий, пронизывающий до костей. Под спиной она почувствовала что-то шершавое и ломкое — ветки. И ещё холоднее было от мёрзлой земли, на которой она лежала.

Мара попыталась пошевелиться, но это оказалось невозможно. Её конечности словно исчезли, и лишь с трудом она начала осознавать своё собственное дыхание: тяжёлое, рваное, но всё же существующее.

Она затихла, пытаясь прийти в себя. Боль от магии крови стремительно отступала, и осталось только саднящее раненое бедро. Глаза привыкли к темноте, и Мара разглядела над собой голые ветки деревьев и затянутое тяжёлыми облаками небо, которое едва светилось редким вкраплением звёзд. Было тихо. Только поскрипывали деревья на ветру и ухали совы. Значит, она в лесу. Как она сюда попала? Не важно. Важно, что она была далеко от Башни и от Кая Ардониса.

Какая-то часть её хотела просто лежать, никуда не идти, позволить сознанию снова уплыть в темноту. Но другая, упорная часть, шептала: «Давай, Мара. Ты выбралась. Не сдавайся сейчас.» И вдруг, сквозь шепот ветра, Мара уловила звук, который заставил её замереть. Где-то вдалеке слышался едва различимый шум. Ей понадобилось несколько долгих секунд, чтобы осознать, что это не плод её воображения. Звук становился всё явственнее. Это не могло быть ничем другим.

Это был водопад.

Осознание того, что академия была близко, вдохнуло в неё новые силы. С трудом, но Мара всё же встала. Сначала на четвереньки, а затем, цепляясь за дерево, на ноги. Шаг за шагом, спотыкаясь, и словно учась заново ходить, она двинулась на звук.

Мара брела через лес дрожа от невыносимого холода. Каждая её косточка казалась замороженной, а ветер хлестал, словно плетью. Штаны, насквозь мокрые от крови и снега, грозились превратиться в ледышку.

Она приложила руки к груди и попыталась сложить пальцы для простейших согревающих чар, но ничего не произошло. Её силы были полностью истощены, магия отказалась подчиняться. Даже искры эфира внутри неё, обычно еле уловимо теплившиеся, казалось, замёрзли. Не оставалось ничего, кроме как идти вперёд.

Снег облеплял её сапоги, утяжеляя каждый шаг. Лес казался бесконечным, и Мара уже начала переживать о том, настоящим ли был шум водопада, или ей он только слышался.

Но среди тусклого света звёзд между силуэтами стволов мелькнуло что-то другое. Мара моргнула, не веря собственным глазам. Тёмные очертания деревьев немного расступились впереди, открывая на горизонте слабое мерцание. Это были огни Эльфеннау.

Игнорируя боль в бедре, Мара бросилась бежать. Ветви хлестали её по щекам, морозный воздух жёг лёгкие, снег взлетал в воздух с каждым неуклюжим шагом, но она бежала. Наконец она увидела силуэт академии. Сначала стены, потом башни, затем — мощные дубовые двери, ведущие в Холл.

Двери поддались с низким, ворчливым скрипом. Тепло окутало её, как только она пересекла порог. Воздух внутри был почти удушающим по сравнению с ледяным ветром снаружи. Мара упёрлась спиной в двери и с силой их захлопнула. Эхо пронеслось по просторному пустому холлу, возвещая о её прибытии.

Она не упала только из упрямства, из какого-то внутреннего стремления сохранить контроль, облокотившись о двери. Пару минут она просто стояла, согреваясь и повторяя себе: «Всё закончилось. Я в безопасности. Всё хорошо».

Немного придя в себя, Мара продолжила путь в общую комнату.

Мара медленно открыла массивную деревянную дверь гостиной Дома Дракона и вошла внутрь, стараясь не делать лишних движений. Боль в бедре пульсировала с каждым шагом, напоминая о случившемся. Комнату окутывал полумрак, разгоняемый лишь тусклым светом догорающих поленьев в каминах, и тишина казалась абсолютной. Время было позднее — слишком позднее, чтобы кто-то ещё не спал.

Она думала, что ей удастся незаметно пройти в спальню, но в гостиной кто-то был. Мара замерла, сердце мгновенно ускорилось, и тут её взгляд упал на знакомую фигуру. Дамиан.

Он сидел в кресле, развернув его лицом ко входу, и, казалось, дремал. Когда дверь скрипнула за её спиной, он тут же выпрямился, как будто все его чувства были натянуты до предела.

Мара застыла на месте. «Он ждёт меня». Эта мысль прозвучала тревожно. «Сейчас он снова будет кричать», — пронеслось у неё в голове. Ожидание наказания стало привычным, она склонила голову и приготовилась услышать гневный голос Дамиана. Едва завидев её, он вскочил на ноги. Мара отступила на шаг и сжалась. На какое-то мгновение ей показалось, что он её сейчас ударит.

— Мара! — Его голос прозвучал с облегчением, но в нём была и тревога, и почти отчаяние.

Прежде чем она успела что-то сказать, Дамиан бросился к ней и и крепко обнял. Она застыла, поражённая этим внезапным движением. Объятие? Мягкое, тёплое, и какое-то слишком искреннее для неё. Мара не знала, что делать.

— Я думал, что ты… что-то случилось, — прошептал он ей на ухо дрожащим щёпотом. — Твоя записка… Тебя не было почти сутки!

Он говорил быстро, почти задыхаясь, его дыхание касалось её шеи, заставляя её вздрогнуть. Мара чувствовала, как его руки прижимали её к себе так крепко, словно он боялся, что она исчезнет. Никто никогда не обнимал её так.

— Я думал, что ты лежишь где-то раненая… — его голос снова дрогнул, и Мара вдруг поняла, что он действительно боялся за неё.

Она растерянно замерла в его объятиях, не в силах ответить на это чувство. Бабушка… всегда просто кричала на неё, когда она что-то делала не так. Она помнила, как в детстве, когда падала и царапала колени, слышала только упрёки. «Опять невнимательная!», «Сколько раз я говорила, будь осторожнее!».

А сейчас…

В объятиях Дамиана она вдруг почувствовала себя по-настоящему защищённой. Но не физически — её тело всё ещё болело от ранения, она ощущала усталость и слабость. Это было что-то другое… что-то, чего она никогда не знала раньше. Это было чувство, будто её не осуждают, не ждут, что она снова сделает ошибку, а просто рады, что она здесь, жива и рядом.

Мара подняла руки, нерешительно обняла его спину, и закрыла глаза. Ощущение было таким новым, таким непривычным. Она и не знала, что это может быть так приятно.

— Прости… — только и смогла прошептать она. Она хотела сказать больше, но слова казались лишними. Она просто стояла, опустив голову на его грудь, позволяя себе чувствовать то, чего никогда прежде не чувствовала.

Дамиан слегка отстранился, всё ещё держа её за плечи, его глаза скользили по ней, проверяя, всё ли в порядке. Он заметил её порванные брюки и засохшую кровь.

— Ты ранена, — его голос стал серьёзным. — Почему ты ничего не сказала? Ты ведь едва держишься на ногах.

Мара не смогла удержаться от слабой улыбки.

— Это просто царапина, — произнесла она, хотя боль в ноге явно говорила об обратном.

— Ничего себе царапина, — возразил он, качая головой. — Сейчас что-нибудь придумаем.

Она хотела пошутить в ответ, но вместо этого просто кивнула, чувствуя, как её силы медленно покидают её. Всё напряжение, накопившееся за прошедшие сутки, вдруг обрушилось на неё.

— Я тут кое-что изучал, пока искал способ снять проклятие с Веспериса, — задумчиво сказал Дамиан, всё ещё придерживая её за плечо. — Есть один приём с магией воды, который может исцелять раны такие, как у тебя. Но для этого нужна… вода.

Мара вскинула бровь.

— Вода? — переспросила она. — И ты думаешь, что мне сейчас нужно принять ванну?

Дамиан улыбнулся, чуть хмыкнув, но его глаза оставались серьёзными.

— Не просто ванну, а исцеляющую ванну. Ты же знаешь, что в спальни девочек я не смогу попасть. Но ванная мальчиков… Ну, для тебя запрет не должен работать.

Мара слегка нахмурилась.

— Ты уверен, что он работает только в одну сторону? — с усмешкой спросила она.

Дамиан ухмыльнулся, его глаза сверкнули весёлыми огоньками.

— Никогда не слышал, чтобы запрет на вход в нашу ванную действовал на девушек, — сказал он, пожав плечами. — Так что можешь быть первым испытателем.

Мара качнула головой. Боль усиливалась, и медлить не было смысла. К тому же, идея исцеления через воду звучала необычно, и ей очень хотелось посмотреть, как это работает.

— Хорошо, — вздохнула она. В конце концов, в общей комнате никого не осталось кроме них и Веспериса.

Они пробирались по пустому коридору вдоль дверей в спальни, пока, наконец, не достигли ванной комнаты мальчиков. Когда они зашли внутрь, Мара оглядела пространство. Как и у девочек ванна, если её можно было так назвать, скорее напоминала бассейн, чтобы в ней могли купаться сразу несколько человек.

Дамиан остановился у края ванны и взглянул на неё.

— Ну что ж, тебе придётся это снять… — он помедлил, указав на её раненое бедро, — чтобы я смог добраться до раны.

Мара напряглась, нахмурившись. Снять брюки перед ним? Конечно, судя по всему магический мир относился гораздо более либерально к межполовым отношениям, чем обычный. В конце концов, и юноши, и девушки жили под одной крышей, и Мара не раз видела старшекурсников, которые без зазрения совести не только обнимались или ходили за ручку, но и даже целовались. Тем не менее, демонстрировать нижнее бельё человеку противоположного пола любого возраста было неприличным в обоих мирах.

Мара чувствовала, как кровь приливает к лицу. Он всего лишь хотел помочь, но, проклятье, почему это так неловко?

— Ты… хочешь, чтобы я разделась? — она с трудом сдерживала раздражение и смущение.

Дамиан быстро понял её состояние, и хотя его первая реакция была лёгкой усмешкой, он тут же сменил тон.

— Сейчас я врач, а ты — пациент, — сказал он серьёзно. — Я отвернусь. Ты можешь прикрыться полотенцем, как только снимешь брюки. Я обещаю, что не буду смотреть.

Мара шипела сквозь зубы, стягивая сапоги, а затем штаны. Рана на бедре, хоть и не слишком глубокая, отзывалась острой болью при каждом движении. Запёкшиеся корки крови отрывались вместе с тканью. Снова пошла кровь.

— Тебе точно не нужна помощь? — спросил Дамиан, голосом полным беспокойства.

— Нет! — резко ответила она, отмахиваясь, хотя он и не мог этого видеть. — Я справлюсь сама.

За брюками последовали чулки. Штанину панталонов тоже пришлось отлеплять от раны и закатить повыше, но их она точно ни за что снимать не станет, даже если это был бы вопрос жизни и смерти. Закончив, наконец, с одеждой Мара повязала большое полотенце вокруг пояса, оставив только раненую ногу снаружи.

Она глубоко вздохнула, села на край ванны и, морщась от боли, опустила ногу в горячую воду. Тепло тут же разлилось по коже, отогревая замёрзшие и уставшие мышцы. Она принялась осторожно отмывать свернувшуюся кровь, время от времени с отвращением отгоняя подальше тёмные сгустки. Зрелище, откровенно говоря, было отвратительное, и лучше бы Дамиан этого не видел.

— Можешь поворачиваться, — сказала Мара, стараясь звучать увереннее, чем чувствовала себя на самом деле.

Он развернулся и на мгновение застыл.

— И это ты назвала «царапиной»? — наконец выдавил Дамиан с возмущением. — Да как ты вообще дошла сюда? Ты потеряла, наверное, литр крови!

— Я почти не хромаю, — пробормотала она, пытаясь выкрутиться.

Дамиан сел рядом и наклонился, внимательно изучая рану и сокрушённо покачивая головой. Затем взял её под колено и подвинул ногу ближе.

Мара дёрнулась от неожиданности, и он тут же отпустил её, словно обжёгся.

— Извини, — быстро пробормотал он. Его лицо заметно покраснело, и взгляд на миг опустился к полу.

— Всё нормально, — так же быстро ответила Мара, разглядывая потолок.

Дамиан прочистил горло.

— Ладно… Тогда давай я начну. Не двигайся, хорошо?

Он протянул руку и коснулся воды в ванне. Лёгкое свечение появилось вокруг его ладони, и Мара почувствовала, как воздух вокруг них стал теплее. Вода потянулась за его руками, обернувшись вокруг, как большие перчатки. Дамиан аккуратно положил их прямо на её рану. Тепло тут же начало распространяться по её коже, и боль, которая до этого пульсировала, отступала, оставив после себя приятное, успокаивающее ощущение.

— Сначала может немного щипать, — предупредил он. — Но я обещаю, что после станет легче.

Мара вздохнула с облегчением и удивлением. Она не ожидала, что это будет настолько… приятно. Её мышцы, напряжённые от боли, медленно расслаблялись, и она осмелилась посмотреть на Дамиана. Его лицо было сосредоточенным, взгляд прикован к её ране, а руки двигались с осторожной уверенностью.

— Как это работает? — спросила она, пытаясь отвлечь себя от того, как близко он был к ней.

— Магия воды — это не только физическое воздействие, — тихо объяснил он, не отрывая взгляда от её бедра. — Она взаимодействует с телом, ускоряя его восстановление. Вода проводит энергию, и когда её достаточно, она помогает восстановить клетки.

— Ты делал это раньше?

Дамиан слегка пожал плечами.

— Тренировался на себе, — ответил он спокойно, но в его голосе проскользнула нотка гордости. — Порезы, небольшие ожоги… Хотел понять, как лучше управлять процессом, поэтому приходилось немного экспериментировать.

Глаза Мары удивлённо расширились. Впрочем, разве можно было ожидать другого от Дамиана? С одной стороны, это впечатляло, но с другой стороны, мысль о том, что он специально наносил себе травмы, чтобы научиться лечить их, вызывала у неё лёгкий холодок.

— Ты что, нарочно резал себя? — спросила она, слегка содрогнувшись. — Это… немного жутковато, знаешь ли.

Дамиан усмехнулся, и его взгляд на мгновение поднялся, встречаясь с её глазами.

— Ну, как ещё было проверить? — сказал он с ноткой самоиронии. — Хотя, ты права, можно было травмировать кого-то другого, конечно…

Мара невольно улыбнулась, но в глубине души она не могла не восхищаться его решимостью и даже жертвенностью ради науки.

Но, несмотря на всю его заботу, в его виде проскальзывало что-то другое. Его взгляд становился жёстче, тяжелее, и выражение лица менялось. Она поняла, что ей всё же не избежать нагоняя, и ей было буквально некуда деваться.

— Ты снова пошла туда одна, — наконец произнёс он с упрёком, не поднимая взгляд. — Какого чёрта ты решила, что это хорошая идея?

— Я не хотела никого подвергать опасности, — ответила Мара, пытаясь звучать уверенно, хотя сама чувствовала, как робеет перед его тоном.

Дамиан остановил свои движения, его руки всё ещё держали воду, окружающую её рану. Он посмотрел на неё пристально, его брови были нахмурены.

— А как же ты? — спросил он. — Ты подумала о том, что подвергаешь опасности себя?

Мара отвела взгляд, чуть пожав плечами.

— Кому какое дело до того, если со мной что-то случится? — сказала она тихо.

Дамиан тяжело вздохнул, снова погружаясь в работу, но теперь его жесты были чуть более резкими, чем раньше, и вода тоже вибрировала немного возмущённо.

— Иногда мне кажется, что у меня теперь два Веспериса, а не один, — пробормотал он, явно пытаясь скрыть раздражение.

Мара вздрогнула, услышав это имя. Внезапно перед её глазами возникло воспоминание о его вопросе, когда он спрашивал, почему ей не всё равно, если он умрёт. И теперь она спрашивала то же самое у Дамиана. Сходство было настолько пугающим, что она тут же погнала эти мысли прочь.

Она хотела что-то сказать, но Дамиан опередил её.

— Мне есть дело, Мара, — сказал он тихо, и в его тоне прозвучала искренность, от которой защемило в груди. — Мне не всё равно, что с тобой случится.

Он не смотрел на неё, и его лицо оставалось серьёзным. Казалось, он пытался спрятаться за работой, чтобы не дать своим эмоциям взять верх.

— Если тебе самой на себя плевать… — он не поднимал глаз, — то хотя бы подумай обо мне. Если, конечно, тебе не всё равно на меня тоже.

Слова повисли в воздухе. Мара замерла, и внутри неё всё перевернулось. Она почувствовала жар, разлившийся по телу. Её сердце забилось быстрее, кровь прилила к щекам. Он хочет знать. Этими словами он требовал от неё ответа.

Она не знала, как это сказать, как объяснить ему то, что творилось у неё внутри. Она не знала и раньше, а теперь и вовсе чувствовала себя русалочкой, у которой отняли голос.

Но оставить вопрос без ответа тоже было нельзя

Поэтому Мара сделала единственное, что могла в этот момент. Она наклонилась, положила руку на его плечо и мягко коснулась губами его скулы.

Это было таким простым, но в то же время таким смелым, почти отчаянным действием. Она не знала, что скажет, если заговорит, не знала, сможет ли вообще произнести хоть слово. Её губы оставались на его коже, нежно и осторожно, словно она пыталась передать всё, что не могла выразить словами. Всё вокруг замерло — остались только они двое.

Дамиан был недвижим, словно каменная статуя. Мара чувствовала его тепло, его сбившееся дыхание, его запах, и как вода, над которой он утратил контроль, стекает по её ноге.

Дамиан осторожно протянул к ней руки, будто боялся, что любое резкое движение может разрушить этот момент. Отвечая на его жест, Мара придвинулась ближе, обняла его и положила подбородок на его плечо. Дамиан вздрогнул, его руки обвили её спину, и он мягко наклонил голову, позволяя себе утонуть в этом объятии.

Он крепко прижал её к себе, зарывшись носом в её волосы. В его объятии было столько искренней заботы и тепла, что у Мары защипало в глазах от слёз. Впервые в жизни она по-настоящему чувствовала, что кому-то не всё равно.

Они долго сидели так, прижавшись друг к другу, в полной тишине. Мир вокруг них исчез. Мара могла слышать только их дыхание, только биение их сердец, которое сливалось в единый ритм. Ему не нужно было ничего говорить, она знала, что он чувствовал. И он, вероятно, знал то же самое.

— Дамиан… — прошептала Мара, первой нарушив тишину.

— Да? — так же тихо ответил он.

— Мне нужно кое-что тебе сказать.

— Да?.. — повторил он и, кажется, перестал дышать.

— Я очень хочу есть.

Дамиан тихо рассмеялся, выпуская её из объятий.

— Ещё бы, — сказал он, напоследок погладив её по волосам. Его взгляд, тёплый и немного смущённый, метался по её лицу, словно он пытался запомнить каждый её штрих. — Вряд ли в запечатанной столетиями башне была свежая еда. Пойдём, найдём что-нибудь для тебя на кухне. Только… Веспериса тоже захватим.

Глава 60. Пространственный скачок

— Он тоже хотел тебя дождаться… — словно пытался оправдаться за друга Дамиан по пути к двери спальни с номером «восемь». — Но…

Мара уловила знакомую тревогу в его голосе, и уже знала, что это значило.

— Ему снова было плохо? — обеспокоенно спросила она.

Дамиан остановился и облокотился на косяк двери.

— Не так сильно, как в прошлый раз… Я уговорил его показаться доктору Ллойду.

— А он в курсе?

— Конечно, — кивнул Дамиан. — Он дал ему лекарств и сказал, что сейчас жизни и здоровью ничего не угрожает… Но проклятие делает его более… уязвимым что ли. В общем, доктор сказал, что это из-за нервов.

— Из-за нервов? — недоумённо переспросила она.

— Весперис не такой бесчувственный, каким хочет казаться, — Спэрроу говорил словно через силу, но считал, что она должна об этом знать. — И то, что происходит с нами… с тобой… Это выбивает его из колеи.

— Скажи ещё, что ему стало плохо из-за меня, — Мара насмешливо закатила глаза.

Но Дамиан не рассмеялся. Напротив, он молча смотрел на неё с выражением какой-то тоски и даже жалости.

— А ты уверен, что его стоит будить? — она смущённо потупилась. — Может, пусть отдыхает?

— Нет, — решительно ответил Дамиан, отталкиваясь от косяка. — Он мне этого не простит. Скорее всего он даже спит сейчас нервно, так что…

Скрип массивной деревянной двери нарушил ночную тишину, от чего Весперис моментально проснулся.

Он резко сел на постели, его лицо выражало замешательство. Он отчаянно вслушивался, пытаясь понять, что происходит.

— Она вернулась? — сразу же спросил он, его голос был немного охрипшим от сна, но наполнил комнату жадным ожиданием.

Мара не удержалась от насмешки:

— Она вернулась.

Весперис вскочил с кровати и колебался всего мгновение. Но ему необходимо было убедится, что она на самом деле вернулась, что это не сон. Он в три шага преодолел расстояние между ними и тоже обнял её. Он ничего не говорил. Просто прижимал её к себе крепко, почти отчаянно, уткнувшись носом в её волосы.

Мара с готовностью обняла его в ответ. Как ни странно, это объятие ощущалось для неё таким же необходимым, как и для него. Мара слегка повернула голову, прижавшись щекой к его плечу, и посмотрела на Дамиана, который стоял чуть поодаль. Она не знала, чего она ожидала от него. Может, она боялась, что он обидится или разозлится. Но вместо этого его губы тронула лёгкая полуулыбка. Взгляд, направленный на них обоих, был скорее одобрительным, даже умиротворённым.

— Очень трогательно, — произнёс он наконец с беззлобной ухмылкой.

— Заткнись, — бросил Весперис, не отпуская Мары.

— Как ты себя чувствуешь? — осторожно спросила она.

Весперис отстранился ровно настолько, чтобы повернуть голову в её сторону, но при этом не разрывал объятие.

— Явно лучше, чем ты, — в его голосе звучала смесь иронии и какого-то тёплого, горьковатого смирения. Затем он добавил с тревогой. — Ты пахнешь просто ужасно. Там с тобой случилось что-то плохое, да?

Мара помрачнела. Ей хотелось забыть обо всём, что было с того момента, как она покинула академию, и до тех пор, как вернулась.

— Мы как раз собирались сходить за едой, — ответил за неё Дамиан. — А потом она нам всё расскажет, что там произошло.

— Только… Мне нужно переодеться, — добавила Мара, поправляя на себе халат, который она взяла в ванной, и который был ей явно велик.

— Пижамная вечеринка? — бодро предложил Спэрроу.

— Я быстро! — пообещала Мара и бросилась к себе в спальню.

* * *

Взяв на кухне корзинку с хлебом, мясную и сырную нарезку, и несколько пышных сладких булочек, пижамное трио вернулось в общую комнату. Разложив добычу на большом журнальном столе, они устроились на диване.

Немного утолив голод, Мара начала свой рассказ. Она рассказала про сад, утопавший в густой зелени, про то, как обнаружила статую волка, про напавшие на неё тени и про загадку, которую ей удалось разгадать.

— Кажется, этот твой Аэллард был тем ещё психом, — заметил Весперис, склонив голову набок. — Он хотел найти достойного последователя, или убить всех недостойных?

Дамиан лишь сжал кулаки.

— Между психом и гением очень тонка грань, — сказал он, засовывая ломтик хлеба себе в рот.

Ещё минуту молчания прервал он же, наклонившись вперёд:

— Ты хотя бы захватила из башни эфирные пирамидки?

С этого момента тон Мары изменился изменился. Она продолжила рассказ, уже с гораздо более угрюмыми интонациями. Про то, как она прошла испытание и оказалась в хранилище. Как уже взяла книгу, которая стояла на постаменте. И про то, как встретила Ардониса.

Когда Мара дошла до части с магией крови, Дамиан рывком вскочил на ноги и принялся нервно расхаживать по комнате. Его руки были сцеплены за спиной, а дыхание стало резким и шумным.

Мара продолжала говорить, избегая смотреть на Дамиана. Когда она закончила тем, как оказалась в лесу недалеко от академии, Весперис наконец разомкнул губы, сказав тихо:

— Теперь ты понимаешь, почему ты не должна была идти одна?

Тон его голоса был бесстрастным, почти отстранённым, но от этого он звучал ещё жёстче.

— Очевидно, что её чувство самосохранения оставило её ещё в первой башне! — взорвался Дамиан. В его голосе звенело не только раздражение, но и неподдельная боль. Он взмахнул руками, словно пытаясь показать, насколько это абсурдно.

Мара опустила взгляд. Она молчала. Не потому что не знала, что сказать, а потому была уверена, что поступила правильно. Ей было всё равно, что произошло с ней. Главное, что ничего этого не произошло с ними.

Дамиан взглянул на неё, и его лицо исказилось от гнева и беспокойства.

— Я… — он замолк, пытаясь совладать с собой. Затем вздохнул и снова заговорил твёрдо: — Сейр, ты больше никуда не пойдёшь одна. Никогда. Пока не знаю, как я собираюсь это осуществить…

— Я и так никуда больше не пойду, — устало вздохнула она.

Оба, и Дамиан и Весперис удивлённо повернулись к ней.

— Что это значит? — настороженно спросил Дамиан, нахмурив брови.

— Это значит, что я не знаю, где следующая башня, — объяснила Мара. — Я так и не успела найти карту.

Тяжёлое молчание повисло в комнате, нарушаемое только звуком трескающихся углей в камине. Дамиан сел обратно на диван.

— Кажется, — протянула Мара, стремясь сбавить напряжение, — вы двое не слишком удивлены тем, что я каким-то образом переместилась из Башни Волка в лес Эльфеннау?

— Как раз в этом нет ничего удивительного, — устало ответил Спэрроу, откинувшись на спинку. — Пространственный скачок — одна из немногих форм эфирной магии, которую могут освоить почти все маги. От эфирного заклинателя вроде тебя… ну, логично было ожидать чего-то подобного.

Мара широко распахнула глаза, поражённая его словами.

— Пространственный скачок? — переспросила она, интонация поднялась почти до визга. — Это значит, что я могу телепортироваться?! Почему вы мне об этом не сказали раньше?!

Дамиан ухмыльнулся, но это была скорее тень его обычной ухмылки — на его лице до сих пор оставался след гнева и усталости.

— Потому что это опасно, — сухо пояснил Весперис.

Мара перевела на него взгляд, вопросительно подняв бровь.

— Опасно? Насколько опасно?

— Очень, — без лишней экспрессии пояснил Весперис, наклонив голову. Его глаза смотрели в пустоту, но голос звучал куда более серьёзно. — Многие из тех магов, которые освоили пространственный скачок, используют его крайне редко.

— Почему? — с недоверием спросила она.

— Потому что есть немаленький шанс… ошибиться, — продолжил Весперис. — Ты можешь случайно переместиться куда-нибудь… например, на дно океана.

— На дно океана?! — встрепенулась Мара.

— Или в жерло вулкана, — добавил он бесстрастно.

— Отлично, просто прекрасно, — пробормотала она, качая головой.

— Или вообще на орбиту, — невозмутимо продолжил Весперис. — Нередки случаи, когда маги просто исчезали, и их больше никто не видел. Никогда.

Дамиан вздохнул, немного смягчив тон:

— Вот почему мы об этом не сказали, Мара. Потому что один неверный расчёт — и всё. Это не та штука, с которой можно экспериментировать ради забавы. То, что ты успешно переместилась без обучения — невероятная удача. А может врождённый талант эфирного заклинателя. Но проверять это я бы не советовал.

Вдруг Мара подскочила на ноги.

— Снежок! — воскликнула она. — Он же остался там!

Дамиан едва успел схватить её за запястье и потянул, заставляя упасть обратно на диван.

— Снежок вернётся сам, — сказал он твёрдо. — Единороги не дураки. Я уверен, что утром ты найдёшь его около школы, если он уже не здесь.

Мара откинулась на спинку, покусывая губу и коря себя за то, что только сейчас вспомнила про несчастное животное. Все трое синхронно вздохнули.

Вдруг Дамиан резко, будто всего на мгновение проиграл сражение с самим собой, повернулся к ней. Его движение было столь внезапным, что Мара едва успела понять, что происходит, как он обнял её почти агрессивно, вымещая в этом объятии всю свою злость, страх и облегчение.

Мара растерянно застыла, смущённо покосившись на него.

— Сколько можно? — пробормотала она, неловко касаясь его плеча. — Не слишком ли много объятий для одного вечера?

— Объятий не бывает много, — отрезал Дамиан, но даже не подумал её отпустить.

Саркастичный голос Веспериса раздался сбоку:

— Может, мне вас оставить наедине?

Дамиан вскинул голову, а потом протянул к нему длинные руки и вовлёк его в объятие тоже.

— И не мечтай, Мор! — ухмыльнулся он, крепче прижимая обоих к себе.

Весперис тяжело вздохнул, но не сопротивлялся. Он лишь покачал головой с видом человека, который смирился с неизбежным.

— Ненавижу тебя, Сейр, — пробормотал Дамиан, крепче обнимая их двоих.

— Я тоже, — буркнул Весперис.

Мара сдалась. Ей некуда было деваться, да она и не хотела. Она осторожно прижалась щекой к груди Дамиана, чувствуя, как шум в её голове утихает, а вместо него нарастает приятное, успокаивающее тепло.

— Мара?.. — негромко позвал Дамиан, наклонив голову и усмехнулся, приглушив голос. — Заснула.

— Пусть спит, — откликнулся Весперис с тихим вздохом

Дамиан скользнул взглядом по её лицу. Оно наконец казалось расслабленным, вечно нахмуренные брови расправились. Она выглядела одновременно хрупкой и сильной. Но особенно — хрупкой. Он осторожно заправил выбившуюся прядь волос ей за ухо.

Весперис сидел, чуть склонив голову и положив руку на её плечо. На его лице царила спокойная сосредоточенность, будто он не просто отдыхал, а с головой уходил в звуки её размеренного дыхания. Мара что-то чуть слышно пробормотала во сне. Его губы дрогнули в слабой улыбке, где-то на грани грусти и нежности.

Тихим, почти умоляющим шёпотом, чтобы не разбудить её, Дамиан произнёс:

— Посидим так ещё немного?

Весперис кивнул с благодарностью, будто и сам этого хотел, но боялся сказать. Стараясь шевелиться как можно меньше, он подтянул плед, висевший на подлокотнике, и укрыл им всех троих.

Глава 61. Запреты и утраты

На следующий день Мара проснулась в кровати и тут же болезненно сощурилась от света. Хотя солнце едва пробивалось через тяжёлые зимние тучи, было очевидно, что время наверняка перевалило за завтрак. Или даже за обед.

Она лениво перекатилась на бок, но тут же застонала. Каждая её мышца ныла, а голова раскалывалась. Моргнув несколько раз и наморщив лоб, Мара попыталась вытащить из памяти хотя бы остатки вчерашнего вечера. Они сидели на диване втроём, а потом… Как она оказалась в спальне?

Мара поднялась на локтях, её взгляд заметался по комнате. Стоп. Это точно не её спальня.

Тумбочки казались подозрительно пустыми — ни заколок, ни расчёсок, ни кремов. На спинке стула висела длинная, точно мужская рубашка. А на туалетном столике вместо флаконов с духами валялись кисточки для бритья.

— О, нет… — выдохнула Мара, её сердце упало куда-то в желудок.

Она отбросила одеяло и вскочила на ноги. Теперь уже было очевидно — она оказалась в мужской спальне.

И первым её порывом было, конечно, пулей вылететь отсюда. Но что-то остановило её.

Мара словно оказалась в чужом храме, где ей совершенно точно нельзя было находится. И от этого всё вокруг казалось ещё более завораживающим и притягательным. Её взгляд упал на тумбочки возле кроватей. Три из них были совсем пустыми — хозяева уехали домой на зимние каникулы. Одна кровать была не убрана, одеяло свёрнуто комом, из-под подушки торчал рукав от полосатой пижамной рубашки. Мара хмыкнула — кровать явно принадлежала Дамиану. На тумбочке стопка книг и россыпь мятных леденцов — ошибки быть не могло.

Прихватив один из леденцов, чтобы перебить сонный запах изо рта, Мара вышла в общую комнату.

Дамиан и Весперис, полностью одетые, с сосредоточенным видом сидели за партией в шахматы. Весперис держался пальцами за края доски. Первым услышав её шаги, он вскинул голову.

— А вот и наша соня, — произнёс он с лёгкой искоркой сарказма. — Выспалась?

— Какого чёрта я делала в мужской спальне? — вместо приветствия поинтересовалась Мара.

Весперис приподнял бровь, но затем ответил так спокойно, словно ничего особенного не произошло:

— Ты так крепко спала, что мы не смогли тебя разбудить. Оставлять тебя ночевать на диване тоже не хотелось. Поэтому мы решили, что лучше положить тебя у нас в спальне. Всё равно ведь больше никого нет.

— А почему вы не положили меня в женскую спальню? — она скрестила руки на груди и взглянула на них с ещё большим подозрением.

Дамиан с видом человека, которому снова предстоит объяснять элементарные вещи, ответил:

— Потому что мальчикам нельзя туда входить, Сейр.

— Но ведь никого нет! Никто бы даже не узнал, — парировала она.

— Это не так работает, — Дамиан покачал головой. — Ты не понимаешь. Мы не можем войти.

Мара фыркнула:

— Что значит «не можем»? С каких пор ты стал таким послушным, Спэрроу?

— Просто… не можем, и всё, — ответил Дамиан, уже начиная терять терпение.

— Что будет, если вы войдёте? — настаивала Мара, сделав шаг ближе. — Вас молния поразит? Вы обратитесь в жаб?

Дамиан тяжело вздохнул и покосился на Веспериса, ожидая от него хоть какой-нибудь поддержки, но тот лишь пожал плечами.

— Ну, нет, не молния, — пробормотал Дамиан, разворачиваясь в её сторону.

— Кто вообще это придумал? — настаивала она, — Где вы это прочитали? Вам кто-то сказал? Вы сами видели?

Спэрроу снова бросил взгляд на друга. Они оба выглядели растерянными. Кажется, ни один из них никогда даже не задумывался о природе этого запрета.

— А вам никогда не приходило в голову, — продолжила Мара, сузив глаза, — что на женские спальни наложили те же чары, что и на тот класс с магией крови?

— Хм… — пробормотал Весперис, слегка постукивая пальцами по краю доски, но ничего не сказал.

— И что ты предлагаешь? — опасливо спросил Дамиан.

— Проверить конечно! — всплеснула руками она. Ей казалось странным, что её друг, обычно такой жадный до экспериментов, вдруг стал таким нерешительным.

Дамиан поднялся, прикусил губу и осторожно приблизился к двери женских спален так, словно это был спящий дракон. Нехотя, почти с отвращением, он протянул руку к дверной ручке. Его пальцы на долю секунды коснулись прохладного металла, но он тут же отдёрнул их, словно обжёгся.

— Что-то мне это не нравится, — пробормотал он, бросив взгляд на Мару. — А что если я и правда превращусь в жабу?

— Ну… — Мара сделала задумчивый вид и сложила руки на груди. — Тогда я куплю тебе большой уютный аквариум и буду кормить тебя самыми жирными мухами.

— Очень смешно, — проворчал он. — Прямо-таки очень вдохновляющее обещание.

Мара едва сдерживала смех, а Весперис, сидя в кресле за шахматной доской, насмешливо качал головой.

Дамиан тяжело вздохнул и с выражением абсолютного ужаса на лице, словно ему на голову вот-вот упадёт гильотина, закрыл глаза. С величайшей осторожностью он повернул ручку. Щелчок. Он толкнул дверь, и она подалась с мягким скрипом, открывая перед ним узкий коридор спален.

— Ну что? — нервно выдавил он, не открывая глаз. — Я жаба?

Его голос звучал так жалобно и так смешно, что Мара не выдержала и рассмеялась.

— Нет, Спэрроу, — сквозь смех ответила она. — Ты всё ещё очень надоедливый и очень смелый человек. Но точно не жаба.

Дамиан осторожно открыл один глаз, затем другой и оглядел себя. Действительно, никаких лягушачьих лапок или зелёной кожи. На его лице отразилось замешательство, затем лёгкое недоумение, которое быстро сменилось злостью.

— Серьёзно?! — воскликнул он, переведя взгляд на Веспериса, который нахмурил брови.

— Значит, никакого запрета не было, — потрясённо пробормотал Весперис. — Весь этот миф… Просто чтобы отпугнуть нас? Нас водили за нос всё это время?

Мара прикрыла рот рукой, наблюдая за их реакцией, и её глаза блестели от веселья.

— Это… настолько нелепо, что даже гениально, — наконец произнёс Дамиан, приходя в себя. Затем, словно преодолевая последний барьер страха, он сделал несколько шагов вперёд и заглянул в коридор спален.

— Там даже ничего особо… странного, — сказал он, берясь за ручку двери восьмого курса.

— А вдруг сейчас шарахнет? — предположил Весперис, но было видно, что ему тоже любопытно.

Дамиан обернулся через плечо на Веспериса и открыл дверь. Ничего. Никаких молний с неба.

С лёгкой победоносной ухмылкой он закрыл дверь и вернулся обратно в гостиную. Там он с деланным пафосом выпрямился, обвёл глазами своих собеседников, а потом указал на себя.

— Вы только подумайте… — заговорил он торжественно. — Прямо сейчас я был там, где ещё не ступала мужская нога!

Мара прыснула, а Весперис, похоже, был слишком занят осмыслением открывшихся перспектив.

— Представляете, сколько ещё вещей мы принимали на веру, — задумчиво произнёс он. — Если это оказалось мифом… Что ещё можно сделать, о чём мы никогда не задумывались?

— Весперис, мы обладаем знаниями, которыми не обладает ни один парень в школе! — Дамиан чуть не задохнулся от восторга.

Мара, сглотнув смешок, подняла руку, привлекая внимание обоих мальчиков.

— Так, — начала она. — Мы никому об этом не говорим. Никому. Ни слова. Пусть все и дальше думают, что у нас магическая система ограничений и всё такое. Хорошо?

Дамиан сделал жест, будто закрывает рот на замок и выбрасывает ключ. Она перевела взгляд на Веспериса, но тот лишь спокойно кивнул, как будто вопрос был излишним.

— Отлично, — Мара облегчённо вздохнула. — А теперь, если вы не против, я хочу наконец принять нормальную ванну.

Но едва она сделала шаг к двери, как Дамиан вдруг изменился в лице. Его весёлая и расслабленная манера исчезла в одно мгновение, будто кто-то выключил свет. Он перестал ухмыляться, и его тёмные глаза внимательно всмотрелись в её лицо. Это был совсем другой Дамиан — тот, что сейчас смотрел на неё, явно беспокоился.

Мара ощутила его присутствие даже прежде, чем он двинулся с места. Она почти слышала, как в воздухе трещат разряды электричества. С каждым его шагом её сердце начинало стучать быстрее.

— Ты как? — спросил он тихо, почти шёпотом, но в его голосе было столько тревоги, что на мгновение Мара замерла.

Он подошёл ближе, гораздо ближе, чем было нужно. Смотрел так серьёзно, будто важнее этого сейчас не было ничего в мире.

— Что? — переспросила она чуть сбивчиво, пытаясь скрыть дрожь в голосе.

— Как ты себя чувствуешь? — повторил он настойчивее.

От его голоса, низкого и чуть хриплого, её словно пронзило током. Перед её глазами внезапно вспыхнули картинки из вчерашнего вечера. Образ его сосредоточенного лица, когда он накладывал целебную воду ей на рану. Его руки, осторожно касающиеся её кожи. Тёплый запах, доносящийся от его плеча.

И самое главное — тот момент в мужской ванной, когда она поцеловала его в щёку, когда он обнимал её, когда она положила голову ему на плечо, чувствуя, как под их оболочкой дружбы трещит и крошится какой-то незримый барьер. Что-то изменилось тогда, и Мара знала это. Но что? Она не понимала. Или, может быть, просто боялась понять.

Его близость теперь только подтверждала эти мысли. Она вдруг почувствовала, насколько тонкой стала грань между ними. Настолько тонкой, что могло показаться — её просто больше не было.

— Я… нормально, — пробормотала Мара, опустив взгляд в сторону, пытаясь хоть как-то справиться с тем хаосом, который поднялся в ней из-за его присутствия. Она нервно обхватила себя руками.

Дамиан чуть отступил, словно уловив её внутреннее напряжение — или, возможно, борясь с собственным. Он выдохнул, поправил волосы и с чуть натянутой улыбкой пробормотал:

— Если что, зови, ладно? Мы будем здесь. Подождём.

Прежде чем Мара успела ответить, он протянул руку и легонько коснулся её локтя.

Она сглотнула, быстро перебирая варианты, как разбавить неловкость.

— Ну… — её голос прозвучал чуть хрипловато, и она тут же прочистила горло. — Ожидание девушки из ванной может быть весьма и весьма утомительным занятием.

Дамиан прищурился, будто хотел сказать что-то остроумное в ответ, но вместо этого посмотрел на неё так серьёзно, что Маре снова стало не по себе.

— Мы подождём, — твёрдо повторил он.

Весперис из своего кресла уверенно кивнул.

— Что ж… — протянула она, отступая к спальням. — Тогда не скучайте тут без меня.

Мара плотно закрыла за собой дверь ванной, прислонившись к ней спиной. Её пальцы ещё покалывали от легкого касания Дамиана, и тёплые воспоминания о прошлом вечере всё ещё вертелись в её голове.

Она глубоко вдохнула и присела на край ванны, опуская руку в воду. Куда прохладнее, чем ей нужно. И вдруг в её памяти всплыло кое-что, из-за чего её сердце охватил холодный липкий ужас. Вчера, когда она переместилась из Башни в лес, она не смогла колдовать. Что если что-то случилось с её магией? Из-за пространственного скачка, или из-за магии крови, которую применил Ардонис.

Дрожащей рукой Мара коснулась воды, пытаясь её подогреть, и… ничего не произошло.

— Давай… — пробормотала она едва слышно. Лёгкие болезненно сжимались от отчаяния. — Только немного… просто немного тепла… пожалуйста.

Ничего. Ни следа магии.

Мару охватила паника. Она снова почувствовала себя маленькой, слабой, бесполезной девчонкой, пытающейся заклинать бельё в медном тазу в доме бабушки Сейр. И от этой мысли ей стало так невыносимо страшно, что она вихрем вылетела обратно в общую комнату.

Когда дверь спален с грохотом открылась, Дамиан и Весперис вскочили на ноги, их лица отразили одновременно страх и настороженность.

— Что случилось? — хором спросили они.

— Она не работает, — выдавила Мара, задыхаясь от ужаса. — Моя магия… больше не работает.

Дамиан тут же подлетел к ней с выражением тревоги на лице и мягко взял её за плечи.

— Эй, всё нормально, — начал он, стараясь сделать свой тон успокаивающим. — Ты через слишком многое прошла. Отравление, Башня, Ардонис, магия крови, этот пространственный скачок… Ты истощена. Это не значит, что ты потеряла магию. Просто дай своему телу время восстановиться.

Но его слова не находили отклика. Мара покачала головой, её взгляд был полон паники.

— Ты не понимаешь! — голос сорвался. — Она и так не проявлялась до пятнадцати лет! До пятнадцати лет я была никем! Абсолютным нулём! Что, если она снова исчезнет? Что, если… что, если она никогда больше не вернётся?

Мара закрыла лицо руками.

— Лучше бы он убил меня! — простонала она.

— Не говори так! — Дамиан слегка тряхнул её. — Не смей говорить такие вещи!

— Ладно, успокойтесь оба, — подал голос Весперис, подходя ближе. — Я могу проверить.

— Как? — тихо спросила Мара, отнимая ладони от лица.

— Я могу почувствовать магическую энергию, ты же знаешь, — объяснил он, протягивая руку. — Конечно, я не врач, но если магия там, я почувствую её.

Но он не успел дотронуться, как Мара шлёпнула его по кисти.

— Это ещё что такое? — возмутился Весперис.

— Куда ты руки тянешь, Мор? — она вспыхнула так, будто он собирался украсть у неё что-то важное.

Он закатил глаза, пытаясь сохранить самообладание.

— Я должен положить руку тебе на грудь, — спокойно объяснил он.

Мара вытаращилась на него ещё сильнее.

— Куда?! — выпалила она с таким тоном, что даже в воздухе повисло напряжение.

— На сердце, Сейр, — сухо повторил он, но его скулы всё же тронул лёгкий румянец.

Рядом раздался едва сдерживаемый смешок Дамиана.

— Боже мой, Мара… Мне кажется, ты даже находясь при смерти, залепила бы хирургу пощёчину за то, что пациентов для операции раздевают.

Она обернулась к нему, метнув гневный взгляд. Затем, упрямо натянув ворот пижамной рубашки, прикрывая кожу у шеи, взяла Веспериса за запястье и положила его ладонь туда, где билось сердце.

— Не думаю, что такая скорость сердцебиения нормальна для человека… — пробормотал он, а затем затих, концентрируясь.

На несколько мгновений наступила напряжённая тишина. Мара наблюдала за его лицом, радуясь, что с ним невозможно столкнуться взглядом, и несколько раз глубоко вздохнула, пытаясь успокоится, а Дамиан просто стоял рядом, скрестив руки на груди.

Прошло несколько секунд, и Весперис, наконец, медленно заговорил.

— Магия на месте, — уверенно сказал он, убирая руку. — Она никуда не делась. Правда она сильно… шокирована. Не знаю, как это объяснить. Дамиан прав. Ты просто вымотана.

Мара пыталась переварить его слова, но её тревога ещё не ушла.

— Но… — начала она, голос всё ещё дрожал. — Магическая энергия, скорее всего, всегда была со мной. Просто я не могла ей пользоваться. Что, если она и дальше будет там, но я не смогу её использовать?

Эти слова заставили Дамиана и Веспериса тяжело вздохнуть. Даже Весперис, всегда уверенный в себе, выглядел теперь более сосредоточенным. Они оба не могли ответить на её вопрос — не сразу, по крайней мере.

— А ты не думал?.. — начал Мор, повернув лицо к другу.

— Думаешь, это может помочь? — прервал его Дамиан.

— Вполне возможно, — кивнул Весперис. — Хуже точно не будет.

— О чём вы? — нахмурилась Мара, переводя взгляд с одного на другого.

— Магия, которой я исцелил твою рану вчера, — пояснил Дамиан. — Её можно применить на всё тело. Если твоя проблема исключительно физическая, в чём я сильно сомневаюсь, это поможет.

— На самом деле, в любом случае это не будет лишним, — добавил Весперис.

— Хорошо, — без раздумий согласилась Мара. Она готова была на всё, лишь бы вернуть свою магию обратно.

Глава 62. Женская ванна

Все трое сидели на краю большой каменной ванны, опустив руки в воду.

— Ещё, — руководила Мара, проверяя температуру.

Дамиан, нахмурившись, посмотрел на неё.

— Ты понимаешь, что это должна быть целебная ванна, а не суп из Мары? — с ехидцей спросил он, но всё же снова провёл рукой по воде, добавляя жара.

— Я люблю погорячее. Ещё!

Когда она, наконец, удовлетворённо кивнула, Дамиан поднял бровь и иронично пробормотал:

— Слава богам, миледи одобряет. Теперь мы можем продолжить.

Мара проигнорировала его тон и залезла в ванну прямо в пижаме, погрузившись воду по шею. Вода была потрясающе горячей, но не настолько, чтобы обжигать, — ровно такой, какой ей и хотелось.

С обеих сторон от неё Дамиан и Весперис приступили к процедуре. Их движения были медленными и почти синхронными, вода вокруг Мары начала светиться мягким золотистым светом. Она почувствовала, как тепло проникает в каждую клеточку её тела и согревает изнутри. Её уставшие мышцы расслаблялись и ноющая боль в теле постепенно растворялась. Её мелкие ссадины и синяки, которые она даже не замечала раньше, затянулись. Мара глубоко вздохнула, наслаждаясь ощущением.

— Опустись в воду с головой, — тихо сказал Весперис.

— Что? Зачем? — удивилась она.

— Нужно полное погружение, — объяснил он, явно сосредоточенный на своей магии. — Тебе нужно задержать дыхание и продержаться столько, сколько сможешь.

Мара набрала воздуха в лёгкие, зажала нос пальцами и нырнула. Звук мира моментально исчез, оставив только тишину, теплую и успокаивающую. Её волосы расплылись в воде, словно водоросли.

Через несколько секунд даже её голова, которая раскалывалась с самого утра, вдруг перестала болеть.

Вынырнув, Мара сделала глубокий вдох и выдох и убрала волосы с лица.

— Ну? — спросил Дамиан, едва сдерживая лёгкую улыбку. — Как тебе?

— Я чувствую себя… прекрасно, — ответила она голосом, полным неподдельного восторга. — Будто заново родилась. А я могу делать это сама?

Дамиан покачал головой.

— Нет, — ответил он, хотя его взгляд оставался мягким. — На себе исцеление крупных повреждений невозможно. Магия такого уровня требует большой концентрации и энергии, а на себе… Ты не можешь сосредоточиться, когда твое тело тоже нуждается в отдыхе. Плюс, далеко не каждый маг может освоить подобную технику, она забирает много сил, даже если ты хочешь просто ускорить процесс. Не говоря уже о восстановлении тяжёлых травм.

Мара почувствовала лёгкий укол вины в груди и перевела взгляд с Дамиана на Веспериса. Его лицо тоже не было так же расслабленно, как прежде. Он выглядел усталым, но, несмотря на это, всё ещё сохранял ту же невозмутимость, что и прежде.

Весперис словно почувствовал её беспокойство.

— Эй, ничего страшного, — сказал он спокойно. — Так или иначе, любая масштабная магия всегда истощает силы. Ты не должна чувствовать себя виноватой. Нам нужно просто немного отдохнуть, восстановиться… И плотно пообедать.

Мара кивнула и добавила неуверенное «Угу», вспомнив, что он её не видит. Но тень вины всё равно не отпускала. Она чувствовала себя совершенно беспомощной, когда дело касалось таких сложных магических процедур.

Стараясь отвлечься, она протянула руку вверх и сосредоточилась, пытаясь зажечь огонь, который стал ей почти родным. Секунды длились бесконечно, но ничего не произошло.

Мара тихо выдохнула, но вдруг поняла, что больше не чувствовала разочарования. Она снова улыбнулась, чуть вскинув подбородок.

— Не вышло, — проговорила она. — Но… всё будет хорошо. Я знаю, что будет.

Мальчики облегчённо выдохнули. Хоть они и не вернули ей магию, но хотя бы вернули хорошее расположение духа. Это было уже немало.

Мара откинула голову на бортик ванны и закрыла глаза, ожидая, что они сейчас уйдут. Но тишина оказалась недолгой.

— Мы в женской ванной, Мор, — вдруг произнёс Дамиан, и в его тоне мелькнуло что-то странное.

— Думаешь о том же, о чём и я? — тут же подал голос Весперис, на этот раз с явным интересом.

Мара открыла глаза и посмотрела на Дамиана. Его лицо озаряла знакомая лисья ухмылка, и в глазах плясали задорные огоньки.

Он рывком стянул с себя рубашку через голову. Мара едва успела зажмуриться и закрыть лицо ладонями.

— Что вы делаете?! — взвизгнула она. Тут же раздался звон металлической пряжки ремня о кафельный пол, а следом — ещё один. Вода рядом с ней колыхнулась раз, другой, полетели брызги.

— Здесь и правда можно свариться, — донёсся до неё спокойный голос Веспериса слева.

— Перестань, Сейр, — раздался Дамиан чуть ближе, и горячая мокрая рука схватила её за запястье, потянув убрать руки от лица. — Мы не голые.

Мара осторожно выглянула сквозь пальцы. Рядом с ней по левую сторону Весперис расслабленно откинулся на бортик, а Дамиан справа слегка привстал, убирая назад мокрые волосы. Оба, к её облегчению, на самом деле не были голыми. На них остались белые тонкие нижние рубашки, а под пушистой пеной наверняка скрывались кальсоны… Или, по крайней мере, она на это очень надеялась.

Мара фыркнула, убирая руки, но по-прежнему настороженно покосилась на обаятельного разрушителя личного пространства.

— Всё равно… — пробормотала она, — вы более голые, чем обычно.

— О боги, — хмыкнул Дамиан, ложась на воду. — Хватит быть такой ханжой.

— Я не ханжа! — возмущённо воскликнула Мара. — Просто… это… странно.

— Подумать только… — мечтательно протянул Спэрроу, глядя в потолок. — Возможно, мы первые мужчины в этой ванной за сотни лет… А может и за всю историю академии…

— Ага! Значит всё-таки принимать ванну юношам и девушка вместе не принято!

— Ванну может и нет, — отвечал Весперис. — Но в реке весной все купаются вместе.

— Голые?! — Мара прижала руки к щекам.

— Ну нет, конечно, — хохотнул он. — Хотя для меня нет никакой разницы.

— Ну как это «нет разницы», — нахмурилась она. — Пусть даже ты не видишь, но знаешь, что люди носят одежду.

— Да, но под одеждой всё равно все голые, — не переставал потешаться Мор, чувствуя её смущение.

Мара опустилась в воду до подбородка.

— У вас как-то всё так просто… — пробормотала она.

— Это у вас всё сложно, — парировал Дамиан. — Как ты поняла, мы не придаём особого значения полу. А тело есть у всех, это естественно, и тут нечего стесняться. А юноша, девушка — какая разница?

— Ну как «какая разница»… — Мара толком не знала, что возразить.

— В смысле, разница есть, конечно, — он опустил ноги и тоже сел, оперевшись локтями на край ванной. — Девушки в среднем меньше и изящнее, зато могут при желании произвести целого нового человека на свет. Но в остальном…

— В нашем мире, — задумчиво произнесла Мара, сооружая из пены снеговика, — считается, что юноша и девушка не могут быть просто друзьями. Рано или поздно кто-то один или оба обязательно… влюбятся.

Дамиан приподнял бровь, скрестив руки на груди.

— Ты согласна с этим? — он смотрел на неё с явным любопытством, но в глазах промелькнуло что-то ещё.

Мара замялась и на миг отвела взгляд в сторону.

— Не знаю, — наконец призналась она. — Это то, что я всегда слышала. Наверное, всё зависит от людей. Сама я всегда больше ладила с мальчиками. Пока мне не запретили с ними дружить.

Весперис, который до этого момента просто слушал, наконец поднял голову:

— И ты была в них влюблена? — его тон был нейтральным, но Мара почувствовала что-то необычное в самом вопросе.

Она звонко рассмеялась.

— Нет, конечно, — ответила она, мотая головой. — Мы просто… играли, гоняли друг друга, делились дурацкими шутками. Они были моими друзьями, не больше.

— Ну, они-то явно думали иначе, — не смог удержаться Дамиан, его губы изогнулись в хитрой ухмылке.

— Я кое-чего не понимаю, — вдруг задумчиво произнёс Весперис, наклонив голову набок.

Мара с любопытством взглянула на него.

— Что именно?

— Вот, например, Дилан Айр, — Весперис на мгновение замолк, словно решая, стоит ли продолжать. — Я слышал, что многие девочки просто теряют голову от него. Хотя они с ним никогда толком не разговаривали.

— Ну, Айр… Хотя его «магия», — она изобразила кавычки в воздухе, — на меня и не действует, сложно отрицать, что он красивый.

Весперис медленно кивнул, хотя выражение его лица показывало, что объяснение ему не кажется убедительным.

— И этого… достаточно? — Он чуть склонил голову вбок, явно пытаясь понять то, что казалось ему чем-то почти чуждым. — Быть красивым — и этого уже хватает, чтобы заставить других… сходить с ума?

Мара и Дамиан переглянулись.

— Просто это довольно… странно? — продолжил Весперис.

— Странно? — Мара подняла брови.

Мор нервно потер переносицу.

— Я просто не понимаю, как можно «влюбиться» только потому, что кто-то красиво выглядит. Если ты не знаешь человека… Не понимаешь о чём думает, какой у него характер.

Его голос звучал настолько серьёзно, что даже Дамиан перестал ухмыляться и слегка выпрямился, прислушиваясь.

Мара перевела взгляд на Дамиана, будто спрашивая у него, что сказать, но он, видимо, сам ждал её реакции.

— Ну… я думаю, это не совсем любовь, — наконец сказала она. — Это скорее… ну… увлечение?

— Но это и называют влюблённостью, — мягко возразил Весперис, опираясь локтем о край ванны. — И я просто не могу представить… Разве можно что-то почувствовать только из-за внешности?

Он говорил спокойно, но по мере его слов тон становился чуть более растерянным. Было видно, что это действительно вопрос, который его давно беспокоит.

— Люди и правда настолько… красивые?

Мара удивлённо моргнула.

— Может, ты и прав, — задумчиво протянул Дамиан. — Может, люди действительно гораздо красивее, чем мы привыкли думать, раз внешность имеет такой эффект.

— Подожди, Мор, — прервала его Мара. — То есть… это значит, что ты можешь влюбиться только в личность?

Весперис чуть помедлил с ответом, всерьёз обдумывал её вопрос.

— Не знаю, — сказал он, пожав плечами. — Наверное, да. Хотя… Вряд ли я когда-либо знал кого-то настолько близко, чтобы иметь возможность влюбиться, кроме Дамиана.

— Ооо, — игриво протянула она. — Значит ты влюблён в Дамиана?

— Что? — возмутился Весперис, приподнимаясь из воды. — Глупости какие! Конечно нет!

Дамиан уже собрался было выразить своё недовольство, но Мор продолжил:

— Наши отношения куда глубже, чем какая-то глупая «влюблённость»!

— То-то же… — одобрительно пробормотал Спэрроу, откидываясь обратно на бортик. — А если бы ты меня ещё и видел…

Мара рассмеялась. Иногда она чувствовала себя рядом с ними, как с любящими друг друга родителями, которых у неё никогда не было.

Дамиан слегка качнул головой и, наконец, поднялся.

— Ладно, хватит расслабляться, — объявил он с притворно важным видом. — Думаю, пора дать тебе возможность помыться нормально. Без пижамы, а то, боюсь, эффективность твоей гигиены оставляет желать лучшего.

Мара фыркнула.

— Благородно с вашей стороны!

Он уже потянулся к краю ванны, собираясь выбраться наружу, но вдруг остановился и обернулся к ней:

— Только ты всё-таки закрой глаза, Сейр. Белое бельё плохо дружит с водой.

Мара послушно закрыла лицо ладонями.

Вода колыхнулась, когда мальчики одновременно вылезли из ванной. Через мгновение она почувствовала лёгкое дуновение магии — они моментально высушили одежду, заставив воду испариться. Затем послышалось пыхтение и звяканье ремней.

Мара улыбнулась, почти чувствуя, как Дамиан бросил на неё ещё один взгляд прежде, чем закрыть за собой дверь.

Глава 63. Рождественский ужин

Рождественские каникулы в академии Эльфеннау оказались куда менее оживлёнными, чем Мара себе представляла. К пышным ёлкам в холлах и сверкающим гирляндам она уже привыкла за предыдущие недели. Но сама академия, обычно полная студентов, теперь казалась почти пустой. В общем зале — обычно людном месте с длинными рядами столов и сотнями разговоров, сливающихся в общий гул, — теперь накрывали один стол на всех.

Кроме Мары, Дамиана и Веспериса, с их курса остался только Кит Кэмбелл из Дома Грифона. Остальные несколько человек, присоединившиеся к рождественскому ужину, были старшекурсниками, в том числе и Ноксиан.

Преподавательский состав тоже сильно поредел, и теперь был представлен лишь профессором Бримор, профессором Кендрик и профессором Войт. Даже директор Дьюар уехал к семье, и остальные преподаватели последовали его примеру.

Основная часть трапезы давно осталась позади. Весь стол был заставлен остатками пиршества: тарелки с объедками запечённой индейки, недоеденные пудинги и пустые бокалы. Кит ушёл, едва был закончен десерт. У старшекурсников, судя по всему, намечалась собственная вечеринка с украденными бутылками вина.

Только трое драконов остались за столом вместе с преподавателями. Мара думала, что и они вот-вот отправятся в общую комнату, возможно, тоже прихватив пару бутылок. Но мальчикам, кажется, нравилось общество преподавателей, позабывших, что за столом сидят студенты.

Профессор Войт откупоривала третью бутылку вина. К этому моменту она перестала поддерживать свою обычно строгую осанку, слегка оперевшись на локоть. В воздухе витало ощущение того расслабленного бунтарства, которое появляется, когда взрослые переставали притворяться взрослыми.

— Боже праведный, ну кто вздумал избирать Дьюара директором? — ворчала профессор Кендрик, подливая себе вина. — Он же впадает в ступор каждый раз, когда к нему обращается кто-то из учеников.

— Сегодня праздник, Сара, — с мечтательной улыбкой возразила Бримор. — Если ты начнёшь жаловаться на политику академии сейчас, я превращу твоё вино в воду.

— Тем не менее, я удивлена, что он уехал к семье на Рождество, — холодно заметила Войт. — Свою жену от ненавидит больше, чем подростков.

Мара чуть не подавилась виноградным соком и покосилась на Дамиана, который слушал очень внимательно, сохраняя непринуждённый вид.

— Моргана! — Кендрик смерила её строгим взглядом.

— Да что такого? Это очевидно, — отмахнулась Войт с усмешкой. — Честно, когда я впервые познакомилась с этой женщиной, мне показалось, что она ненавидит его не меньше. Семья Дьюаров — одни из древнейших магических родов, так? — она огляделась вокруг стола, хотя, казалось, знала, что никто не осмелится её перебить. — Ходят слухи, что у них право наследования получают только те дети, кто женился на своей доминанте. Поэтому ни о каком браке по любви зачастую и речи не идёт.

— Это правда, — нехотя согласилась Кендрик, одёрнув рукава. — Не только они. У всех семей, соблюдающих чистоту стихий, такая политика сохраняется уже не одно столетие. Мистер Мор не даст соврать.

— Всё так, профессор, — кивнул Весперис.

— Значит они про нас всё-таки помнят, — шепнула Мара обоим.

— А я слышала, — осторожно начала Бримор. — Что если рождается ребёнок с другой стихией, то его и вовсе… как это сказать… выкидывают из гнезда.

— У Дьюаров это точно так, — снова подтвердил Мор. — Мой отец хорошо знаком с этой семьёй.

— Семьи, соблюдающие «чистоту стихий», всегда отличались… жесткими традициями, — заметила профессор Бримор, закатывая глаза. — У Дьюаров свои причуды, но скажите, разве Ардонисы лучше?

— Они даже с большим усердием вычищали из своего рода представителей иных стихий, — кивнула Кендрик. — Причём не просто игнорировали их существование, а старались делать это так, будто этих несчастных и вовсе не было. Бывали трагедии… Но каков итог их столь тщательно оберегаемой чистоты? Когда-то большой и величественный род теперь весь вымер. На сколько мне известно, Кай Ардонис остался последним.

Мара напряглась при упоминании этого имени и покосилась на Спэрроу. Дамиан казался почти расслабленным, сидя чуть привалившись на спинку стула и ковыряя вилкой остатки торта. Но Мара давно научилась различать моменты, когда его ленивое безразличие было всего лишь фасадом для чего-то более целенаправленного.

— Он ведь учился здесь, в Эльфеннау? — протянул он, как будто невзначай, глядя в бокал с соком, — Кай Ардонис.

Мара едва заметно повернула к нему голову. О да, это явно был не случайный вопрос.

— Верно! Мы ведь его сами учили, Гвинет, — внезапно заговорила профессор Кендрик с ностальгическими нотками в голосе.

— Ах да, — вздохнула Бримор, откинувшись на спинку стула. — Я никогда бы не поверила, что этот тоненький, сутулый мальчишка, вечно оставшийся в академии на каникулы, станет таким значительным человеком.

Троица навострила уши.

— Правда? — Дамиан изобразил удивление и легкий интерес. — Каким же он был в школьные годы?

Бримор отставила бокал и засмеялась, хитро покосившись на Кендрик.

— Весьма жалким, если выразиться без обиняков.

Кендрик, смерила её осуждающим взглядом.

— Гвинет!

— Ну, милая моя, давайте уж говорить начистоту, — парировала Бримор, облокотившись на стол. — Я только описываю истину. В школе Кай был довольно… неуклюж, в самом широком смысле слова. И, к слову, с довольно неприятным характером, если припоминаете.

— Помню, ещё как помню, — покачала головой Кендрик. — В те времена он совсем не походил на того, кем является теперь. Нынче господин Ардонис производит впечатление человека уверенного, представительного, даже слишком…, а вот тогда…

Бримор хмыкнула.

— Семья у него была… не сказать, чтобы добрая или заботливая, — продолжила Кендрик, поправляя свои уже давно съехавшие очки. — Так что, неудивительно, что он оставался здесь на Рождество.

— Но и студенты его тоже недолюбливали, — добавила Бримор, слегка откидываясь назад.

— И не зря, смею сказать, — подхватила Кендрик. — Кай был весьма высокомерен, — она строго поджала губы. — Всё время кичился, что, дескать, является потомком самого великого Аластора Ардониса.

— И ведь этим он только всё усугублял, — покачала головой Бримор. — Было совершенно очевидно, что от Аластора ему досталась лишь фамилия.

— И ничего более, — вставила Кендрик, хмуря брови. — Ни силы, ни таланта.

Дамиан удовлетворённо улыбнулся в свой бокал.

— Любопытно… — протянул он. — Получается, он не проявлял себя как выдающийся маг?

— О, милый мой, — отмахнулась Бримор. — Даже близко нет. Это вам скажет любой из его учителей.

— Вся эта его карьера — прямо-таки загадка, — со вздохом добавила Кендрик. — Из невзрачного, несчастного студента до… такого человека, которым он стал.

Профессор Войт, всё это время хранившая настороженное молчание, наконец подалась чуть вперёд, отставила бокал и сложила руки на столе. Её взгляд оставался холодным и сосредоточенным, как будто в её голове только что совпали пазлы давно забытой загадки.

— Странно, что я вспомнила об этом только теперь… — протянула она. — Но я ведь тоже знакома с Каем Ардонисом.

Все взгляды тут же устремились к ней.

— Лет десять назад, когда я ещё была на службе в полиции, имя Кая Ардониса однажды всплыло в расследовании.

— В расследовании? — удивлённо переспросила профессор Кендрик. — И в чём же его обвиняли?

— Подозрения касались контрабанды, — сказала Войт медленно, будто взвешивая каждое слово. — Контрабанды проклятых артефактов.

Мара застыла. Её взгляд скользнул к Дамиану, который едва заметно поднял бровь, но ничего не сказал.

— Проклятые артефакты? — переспросила Бримор, глаза которой азартно заблестели. — И что же, он попался?

Войт качнула головой.

— Нет. Задержать не удалось — ни его, ни его товарища.

— Товарища? — уточнила Кендрик, с лёгким осуждением сморщив нос, как будто её уже начинала раздражать вся эта криминальная тема.

— Да, — Войт пристально посмотрела на неё. — Вейлор Торн, маг воды из старого рода, участвовал в этом вместе с Ардонисом. Кай Ардонис якобы продавал старинные ценности, а когда ничего не подозревающая жертва оказывалась под действием проклятия, к ней вдруг «совершенно случайно» являлся Вейлор Торн, великодушно предлагая свои услуги по снятию проклятия.

— Ну, разумеется, — усмехнулась Бримор, качая головой. — Не бесплатно, надо полагать.

— За весьма крупную сумму, — подтвердила Войт. — На ту схему нам так и не удалось найти достаточно доказательств. Все свидетели таинственным образом исчезли. Уж не знаю, правда всё это, или нет…

Она откинулась на стуле, снова взяв в руки бокал и задумчиво глядя, как вино стекает по стенкам. Её взгляд через стекло упал на Дамиана, который так увлёкся рассказом, что растерял весь свой непринуждённый вид.

— Мне кажется, господа, — сказала Войт, возвращая своему тону преподавательскую нотку, — что юной леди и джентльменам давно пора отправляться в общую комнату. Ваша компания — безусловно, занятная, но сидеть тут всю ночь, слушая истории взрослых дам, — едва ли уместное времяпрепровождение для праздника.

Дамиан, услышав это, тут же изобразил свою привычную ленивую улыбку, которая, тем не менее, не смогла скрыть его разочарования.

— Совершенно верно, Моргана! — оживилась профессор Бримор, охотно подхватывая мысль коллеги. — Нечего молодёжи киснуть в обществе стариков!

Троица поспешно поднялась из-за стола, откланялась и уже собралась было уходить.

— Бутылку оставь, Спэрроу, — вдруг приказал Войт стальным голосом.

Дамиан с показным сожалением полез во внутренний карман пиджака и, под изумлённый взгляд Мары и хихиканье Веспериса, вытащил оттуда бутылку вина и вернул на стол.

— Вы просто не хотите делиться, профессор? — усмехнулся он.

— Что сказал?.. А ну-ка вон отсюда!

Под возмущённые возгласы профессора Войт и смех Бримор и Кендрик, драконы наконец поспешно покинули общий зал.

Вернувшись в общую комнату Дома Дракона, троица устроилась вокруг большого журнального стола. Дамиан упал на диван, положив руки под голову, а длинные ноги — на подлокотник. Весперис уселся в кресле напротив, облокотившись на спинку и закинув ногу на ногу. Мара сбросила ботинки и устроилась в соседнем кресле, подобрав под себя ноги.

— Я же говорил, — самодовольно протянул Дамиан, — что Ардонис не похож на политика. Он просто жулик и вор.

Весперис дернул бровью, на секунду повернув лицо в сторону звука, прежде чем заговорить ровно и холодно:

— Он не просто жулик и вор. Он опасный преступник и хладнокровный убийца. И не думаю, что Мара была бы его первой жертвой.

Мара вздрогнула и посмотрела на Веспериса.

— Вы же слышали, что сказала Войт, — продолжил он. — Все свидетели по его делу исчезли. И я сильно сомневаюсь, что он им заплатил за молчание. Только мертвецы умеют хранить секреты.

Мара тяжело вздохнула и опустила глаза. Выражение её лица становилось всё мрачнее и мрачнее с каждой секундой.

— Мы всё равно в тупике, — угрюмо произнесла она.

— Почему? — тут же отозвался Дамиан.

— Мы не знаем, где искать следующую Башню. Мы могли бы, конечно, вернутся в Башню Волка, но наверняка там нас ждёт засада.

Спэрроу повернулся чуть на бок и сказал серьёзнее:

— Башни стоят уже сотню лет у всех на виду. Да и зачем прятать их? Они только отбирают достойных, но сами физически никуда не деваются. Так ведь?

— И? — Весперис слегка повернулся в его сторону, скрестив руки на груди.

— А значит, невозможно, чтобы они за всё это время остались незамеченными, — продолжил Дамиан. — Их явно видели, и, возможно, где-то даже запомнили или пометили. Невозможно, чтобы никто о них не знал. Всё, что нам нужно, — это изучить карты Кан Афон. Тщательно. Все, которые сможем найти. Я уверен, что мы сможем отыскать совпадения и составить список башен-кандидатов.

Мара задумалась. Идея казалась осмысленной.

— Это звучит… разумно, — признал Весперис.

— Разумно, — согласилась Мара.

— Что бы вы без меня делали? — Дамиан снова откинулся на диван с торжествующим видом.

Мара обернулась на Веспериса, и на его лице отражалось то же, что было у неё в мыслях: Дамиан прав.

Глава 64. Рождество

Мара проснулась от резкого и нетерпеливого стука в дверь. Она поднялась на локте, моргая и хмурясь, пытаясь понять, что происходит.

— Мара, ты ещё долго будешь там валяться? — раздался приглушённый голос Дамиана. — Вставай! Сегодня Рождество!

Мара мгновенно села, потирая глаза. Идея доказать друзьям, что запрета на вход в женские спальни не существует, теперь казалась ей худшей идеей на свете.

Не слишком торопясь, она умылась, оделась, чуть подкрасила глаза карандашом, причесала волосы и заплела их в привычную причёску.

Когда она наконец открыла дверь в общую комнату, её взгляд встретился с сияющими глазами Дамиана, который буквально подпрыгивал на месте от нетерпения.

— Ну наконец-то, Сейр, — он махнул рукой. — Только тебя ждём!

Дамиан сел на ковёр рядом с ёлкой, где уже сидел, откинувшись назад, Весперис с мечтательным выражением на лице.

Мара опустилась между ними, глядя на разноцветные свёртки с каким-то смешанным чувством.

— Погоди… у меня что, есть подарки?

— С ума сойти! Конечно, есть, — воскликнул Дамиан. — Вы там и Рождество, что ли, не празднуете?

— Празднуем… — неуверенно ответила Мара, чувствуя как к ней подступает какой-то почти позабытый детский восторг.

— Ладно, я начинаю! — объявил Дамиан.

Он ухмыльнулся, потирая ладони, как будто перед ним был сундук с сокровищами. Сняв аккуратный красный бант, он открыл коробку от Мары и заглянул внутрь.

— Ты шутишь, — сказал он, увидев её содержимое, а затем громко рассмеялся. — Конфеты в виде грибов? Ты решила объединить всё, что я люблю и ненавижу, в одном подарке? Это гениально, Сейр.

— Я знала, что тебе понравится, — усмехнулась Мара.

Он улыбнулся ей, и тут же отправил шоколадный грибочек в рот.

Следующим свой подарок открыл Весперис. Его тонкие пальцы коснулись коробочки, прежде чем он осторожно снял её крышку. Едва он открыл упаковку, как в воздухе распространился приятный цветочный аромат. На его лице появилась редкая, едва уловимая улыбка. Это был набор душистого мыла.

— Мне понравился запах, — пояснила Мара, чуть смутившись. — Я подумала, что он тебе тоже понравится.

Весперис зарылся носом в коробочку и глубоко вдохнул.

— Спасибо, — пробормотал он, не отрываясь.

Теперь была очередь Мары открыть подарок от Веспериса. Она принялась развязывать тонкую серебристую ленточку с таким старанием, будто боялась повредить подарок. Когда, наконец, ей удалось открыть коробочку, в свете рождественских огоньков сверкнул чёрный камень, искусно закреплённый в изящной серебряной оправе на бархотке.

— Это… — она чуть не задохнулась от восторга.

— Нет более подходящего камня для огненного мага, чем обсидиан — вулканическое стекло, — объяснил Весперис, откладывая брусочки мыла в сторону.

Мара бросилась его обнимать, чуть не опрокинув его на пол.

— Спасибо, Весперис! Это… невероятно! — проговорила она.

Она тут же надела украшение на шею и провела пальцем по его гладкому камню

Следующий подарок был от Дамиана. Когда Мара открыла коробочку, она ахнула. Внутри лежал прозрачный кристалл, в котором был заключён кусочек мела. Не просто кусочек — тот самый мел, который она создала в день, когда впервые узнала, что она эфирный заклинатель.

— Ты сам это сделал? — спросила она дрожащим голосом.

— Да, — ответил он, немного смущаясь. — Я хотел, чтобы ты никогда не забывала, кто ты. И насколько ты особенная. У тебя огромный потенциал, Сейр. Даже если ты сейчас не веришь в это. Ты только в начале своего пути. Но я уверен… ты станешь самым могущественным магом за последнюю сотню лет.

Мара молча прижала коробочку к груди, а затем потянулась и обняла Дамиана так крепко, что он заскулил.

Последними подарки друг от друга открывали мальчики. Оба одновременно принялись разворачивать упаковки, и одновременно вытащили бритвенные наборы.

— Наконец-то! — проворчал Весперис со смесью раздражения и облегчения, ощупывая серебряную ручку опасной бритвы.

— Больше не придётся одалживать бритву у Тарека, — радовался Дамиан, явно воодушевлённый новым подарком.

Мара потянулась за ещё одной коробочкой, неожиданно обнаружив на ней своё имя, выведенное ровным почерком на бирке.

— Это от Дилана, — сказала она, прежде чем успела задуматься.

— От кого? — сразу откликнулся Дамиан. Голос его стал странно холодным.

— От Дилана Айра, — пояснила она, нетерпеливо развязывая ленту.

Дамиан вдруг выхватил коробку из её рук.

— Спэрроу! — взвилась Мара, пытаясь вернуть подарок, но он тут же поднял его выше, так, чтобы она не могла дотянутся.

— Это может быть очередное послание от Ардониса, — заявил он, осматривая коробочку с подозрением. — Бомба. Или какое-то проклятье.

Мара закатила глаза, но почувствовала лёгкий укол тревоги: за этой невозмутимостью Дамиана скрывался его неподдельный страх.

— Ты параноик, — она снова протянула руки, но Дамиан увернулся. — Это обычный подарок. Дилан не посылал пирожное, помнишь?

— Лучше быть параноиком, чем мертвецом, Сейр, — ответил он, вертя коробку в руках. — Скажи ей, что я прав, Мор.

— Дайте мне.

Дамиан неохотно передал коробку. Весперис, несмотря на свою внешнюю отстранённость, взял её крайне осторожно. Он провёл руками по упаковке, прощупывая каждый миллиметр. Затем чуть встряхнул и поднёс поближе к уху.

— Ну? — не выдержав, спросила Мара.

— Вроде всё чисто, — наконец сказал он, словно разочарованно.

Но подарок снова перехватил Дамиан.

— Это МОЙ подарок!

— Если это не опасно, — беззаботно сказал он, поднимая упаковку высоко над головой, — ничего страшного, если я открою его первым.

Мара уже висела у него на плече, пытаясь дотянуться, в то время как Весперис сидел с абсолютно бесстрастным лицом, делая вид, что абсолютно ничего не происходит.

Крышка слетела с коробки, и… ничего не произошло.

Дамиан заглянул внутрь и нехотя отдал подарок Маре. Она бросила на него испепеляющий взгляд, прежде чем заглянуть внутрь.

Там оказался небольшой стеклянный единорог, который переливался всеми цветами радуги в свете ёлочных гирлянд. На самом дне лежала записка с лаконичным посланием:

"Рад, что ты не умерла. Постарайся не умирать и дальше."

Мара осторожно взяла фигурку и покрутила её в руках, позволяя свету играть в её гранях. Но мгновенная нежность в её взгляде не ускользнула от острых глаз Дамиана.

— Очень мило, — пробормотал он, выхватив записку.

— Хочешь оставить себе? — огрызнулась Мара.

— Просто интересно, — отозвался он

Весперис взял фигурку из её рук и быстро пробежался по ней пальцами

— Почему единорог? — задумчиво спросил он, осторожно ощупывая гладкие бока.

— Ну… — Мара замялась. — Помнишь, мы однажды… ну, катались верхом на единорогах.

На мгновение воцарилась тишина, во время которой Весперис поднял бровь, а Дамиан схватился за сердце.

— Точно! Значит, она гуляет с ним на единорогах, но нас с собой в Башню не берёт! — картинно возмутился он. — Вот ты какая, Мара Сейр! Всё с тобой понятно!

— А ты что, ревнуешь? — Мара сузила глаза.

— Ещё чего! — фыркнул Дамиан, и она рассмеялась от того, насколько неправдоподобно это прозвучало.

— Не удивительно, что она поменяла своё отношение к Дилану после прогулки, — голос Веспериса был холоднее, чем она когда-либо слышала. — Он ведь сказал, что его родители разводят единорогов? А единороги стоят дорого.

В комнате снова стало тихо. Даже Дамиан оцепенел и смотрел на друга, словно тот только что вылил на них ушат ледяной воды.

Мара вскочила на ноги так резко, что у неё закружилась голова.

— Если бы меня на самом деле интересовали только богатые мальчики, я бы, конечно, выбрала тебя, — сказала она с леденящим презрением, сорвала с шеи бархотку и бросила в Веспериса.

Украшение ударилось ему в грудь и с тихим звяканьем упало на колени.

Развернувшись на каблуках, Мара уже было направилась в спальню. Глаза жгло изнутри, к горлу подступил ком. Дьявол, да как же ему удавалось всего парой слов довести её до слёз? Она ведь не плакала почти никогда.

Но уйти ей не позволили. Дамиан оказался рядом в два широких шага и перегородил дорогу, мягко взяв за плечи.

— Не надо, пожалуйста, — сказал он серьёзно, полностью отбросив свой беспечный тон.

Мара подняла на него глаза, в которых стояли слёзы.

— Почему он так со мной? — вырвалось у неё, прежде чем она смогла остановиться.

Дамиан вздохнул и усадил её обратно на ковёр.

— Потому что он — невыносимый придурок. Но ты этого уже знала, — сказал он, присев рядом. Затем обернулся к Весперису, его глаза сверкнули. — И ты, Мор, мог бы хоть раз в жизни подумать, прежде чем говорить.

Весперис сидел, так и не двинувшись с места и растерянно моргал. Его слепые глаза бегали из стороны в сторону.

— Я… — начал было он, но Дамиан не дал ему договорить:

— Нет. Я не позволю вам двоим поссорится из-за Дилана. Тебе правда стоит извиниться. И сейчас.

Весперис молчал, его пальцы по-прежнему сжимали бархотку с обсидианом. Казалось, что он собрал все свои внутренние силы, прежде чем медленно поднял голову в сторону Мары.

— Мара… — его голос звучал разбито. — Ты права. Это было низко. Ужасно низко. Я не знаю, почему сказал это… И… это неправда. Я знаю это. Прости.

Мара изучала его лицо — напряжённое, раскаявшееся, виноватое. Непрошенные слёзы продолжали скатываться по её щекам, она пыталась удержать остатки обиды внутри, но в какой-то момент сил на это просто не осталось.

— Хорошо, — наконец ответила она тихо.

— Возьми, пожалуйста, — Весперис протянул ей бархотку. — Это твоё.

Она взяла украшение из его рук и снова послушно застегнула на шее.

— Молодцы, — вставил Дамиан, заметно смягчившись и выдохнув с облегчением. — Вот и чудесно. Теперь обнимитесь.

— Вот ещё! — ощетинилась Мара, но Дамиан был непреклонен, и смотрел на них взглядом, не терпящим возражений.

Она тяжело вздохнула, подползла ближе к Весперису и немного неохотно обняла его за шею. Он ответил ей медленно и чуть неловко. Его руки легли на её спину едва ощутимо, будто он всё ещё не был уверен, заслужил ли прощение.

— Прости меня. Я дурак, — прошептал он ей на ухо. — Не плачь, пожалуйста.

В этом объятии чувствовалось его раскаяние, и оно было слишком искренним, чтобы продолжить злиться.

— Знаешь, я думаю, ты просто тоже ревнуешь, — шепнула Мара в ответ.

За свою дерзость она тут же получила тычок в бок, взвизгнула и звонко рассмеялась.

— Ладно, считаем, что примирение состоялось, — Дамиан удовлетворённо покачал головой. — А теперь можно вернуться к нашей официальной части вечеринки? Всё-таки Рождество, или что?

И у него, и у Веспериса ещё остались не распакованными коробки от родителей и однокурсников.

Мара устроилась на диване с ногами, подобрав их под себя, и наблюдала, как Весперис и Дамиан теперь с каким-то почти детским восторгом обсуждали свои новые подарки. Только что Дамиан обмотал длинный вязаный зелёный шарф вокруг головы Мора, утверждая, что она ему всё равно не нужна.

Мара украдкой смотрела, как Весперис пытается пригладить наэлектризовавшиеся от шерстяной пряжи волосы. Обида на него всё ещё кололась в её груди, но… Что это вообще такое было? Неужели он и вправду ревновал её? К Дилану Айру? В этом не было совершенно никакого смысла. Дилан едва ли вызывал у неё что-то кроме раздражения. Впрочем, как и она сама у Веспериса. С чего вдруг ему было дело?

Мара закуталась в плед и легла на бок, устроив голову на подлокотнике. На мгновение ей вдруг показалось, что все в этой комнате были настолько же хрупкими, как и тот стеклянный единорог. Она, Дамиан, Весперис — каждый прятал что-то внутри себя, не всегда понимая, как с этим справляться.

Глава 65. Карты

Несмотря на едва не вспыхнувшую ссору с Весперисом, это Рождество претендовало на звание лучшего Рождества в жизни Мары. В этот день они не вспоминали о предстоящих проблемах, о Башнях, об Ардонисе и домашних заданиях. Единственное, чем они занимались, — это ели, играли в настольные игры и смеялись до слёз, забыв обо всём.

Но Мару продолжало терзать непонятное, совершенно необъяснимое и абсолютно неуместное чувство вины за историю с Диланом. После пятой партии и перерыва на чай она не выдержала.

— Может покатаемся на единорогах? — выпалила Мара, прежде чем успела передумать.

Дамиан откинулся в кресле и скрестил руки на груди.

— О, и вместо кого же из нас ты собираешься представить Дилана?

Мара потупила взгляд

— Ты же знаешь, что Дилан кажется мне самовлюблённым, бестактным и абсолютно заурядным.

— Ты, конечно, упомянула все его прелести, но заметь, сделала это с особой нежностью в голосе, — протянул Дамиан.

— Вот уж нет! — язвительно выпалила она. — Но, знаешь, чем больше ты продолжаешь про него шутить, тем больше я начинаю думать, что он, возможно, не так уж плох.

Дамиан слегка замялся. Его уверенность дала небольшой сбой, и он был вынужден сменить тактику:

— Хм, в таком случае… Ты права! Это действительно отличная идея! Будет здорово прокатиться втроём — только ты, я и Весперис. Никакого Дилана, даже в твоих мыслях!

— Кажется, в вашем плане есть изъян, — отозвался Мор, многозначительно указывая на свои глаза. — Я слепой, я не могу управлять лошадью.

Тон его был почти безразличным, но Мара вдруг снова ощутила непрошеное чувство вины. Она совершенно забыла, как многое для Веспериса было связано с препятствиями, о которых она просто не задумывалась.

Но Дамиан как ни в чём не бывало тут же хлопнул Веспериса по плечу.

— Ну ты даёшь! Управлять не можешь, но покататься-то можешь. Не переживай.

Пока Дамиан седлал Веточку, Мара долго извинялась перед Снежком за их прошлое приключение и за то, что бросила его в лесу. Снежок демонстративно мотал головой, отвергая морковки в её руках. Но в конце концов он сменил гнев на милость.

Для Веспериса Дамиан выбрал самого спокойного и покладистого единорога — серого в белое яблоко. Его звали, как ни странно, Яблочко. И Маре показалось, что именно он был запряжён в карету, доставившую её и профессора Рэнсома в Эльфеннау в самый первый день.

— Надеюсь, он не унесёт меня в лес, — проворчал Весперис, недоверчиво гладя коня по носу.

— Не унесёт, — заверил его Дамиан, привязывая Яблочко за поводье к седлу своей Веточки.

Они ехали неспешно, почти молча, медленно передвигаясь по заснеженной тропе вокруг академии. Мара всё ещё не могла использовать магию и, несмотря на тёплую одежду, отчаянно мёрзла. Она и сама удивилась, как сильно привыкла к согревающим чарас всего за несколько месяцев, проведенных с ними. Крепкий морозный воздух кусал на нос и щёки.

Дамиан сидел в своём седле уверенно, чуть оборачиваясь, чтобы лишний раз убедиться, что Весперис в порядке. Тот же всем своим видом показывал, будто просто терпел эту вылазку.

Но что-то изменилось ближе к концу прогулки. Единорог под Весперисом шёл ровным, неторопливым шагом, и он постепенно расслабился, позволив себе просто сосредоточиться на лёгком движении, которое казалось ему завораживающим. Когда Дамиан обернулся в очередной раз, его губы растянулись в широкой усмешке.

— Глянь-ка, он почти улыбается!

— Ничего подобного, — откликнулся Весперис, поспешно отворачиваясь. — Это просто снег в лицо летит.

Мара чуть приподнялась на стременах, чтобы посмотреть на него.

— Ну, ты так уж не притворяйся. Всё не так плохо, как ты думал.

— Я просто жду, когда вы вернёте меня на землю, — ворчливо сказал Весперис, но тон его уже был чуть мягче.

* * *

Но долго расслабляться было нельзя. Уже на следующий день с самого утра троица засела в библиотеке. На большом дубовом столе громоздились карты долины Кан Афон, атласы, справочники по географии и записи с детальными описаниями различных зданий в округе.

Мара бросила взгляд на Дамиана. Он, кажется, уже в который раз прикладывал друг к другу две одни и те же карты. Его брови были сдвинуты так сильно, что она начала переживать, как бы он их не вывихнул.

— Что-то нашёл? — спросила она осторожно, боясь нарушить его сосредоточенность.

— Не может быть… — пробормотал он, снова сверяясь. Его пальцы пробежались вдоль линии реки, а затем он поднял глаза на другую карту и уставился на место, которое, видимо, совпало с его догадкой. — Не может быть, чтобы я подумал об этом только сейчас…

Он отложил все бумаги и поставил локти поверх них.

— Недалеко от Арфордриджа, где я живу, когда-то была странная башня, — медленно заговорил он, словно сам ещё не до конца веря своим словам. — Я часто гулял возле неё в детстве. А, главное, что только сейчас вспомнил — у неё тоже была дверь без ручки. Я тогда решил, что это магическая башня какого-то волшебника, ну, как в сказках.

Он усмехнулся, качая головой, явно насмехаясь над собой.

— Никогда не задумывался, что это странно. Мне казалось… естественным.

Мара наклонилась к столу, не сводя с него глаз.

— Ты уверен? — переспросила она. — Думаешь, это и правда может быть одна из башен…

— Погоди-ка, — вдруг оживился Весперис — Случайно, не та самая ли это башня?

Дамиан напряжённо выпрямился, затем закрыл лицо руками и пробормотал сквозь пальцы:

— Нет, пожалуйста… Не надо…

Весперис проигнорировал его слова, явно наслаждаясь ситуацией. Змеиная улыбка скользнула по его губам, и он продолжил с ленивой неторопливостью, обращаясь к Маре:

— Так вот, в Арфордридже живёт наша однокурсница из Дома Грифона — София Фарнсби. Они с Дамианом дружили с самого детства, ещё до того, как поступили в Эльфеннау.

— Весперис… — простонал Дамиан, сползая ниже по стулу. — Я умоляю, хватит.

Мара отложила карандаш. Она уже догадалась, к чему всё идёт, и в её груди зашевелился ядовитый комок.

— Так-так… — пробормотала она, стараясь скрыть своё беспокойство.

Дамиан захныкал и упал лбом на стол, закрыв голову руками.

— Так вот, — непринуждённо продолжал Весперис, игнорируя терзания друга, — Дамиан был влюблён в неё довольно давно и долго.

Мара издала фальшивый смешок.

— Но её родители, как я понимаю, были против их общения, — рассказывал Весперис с безмятежной ухмылкой. — Особенно после того, как Дамиана распределили в Дом Дракона.

Мара неожиданно почувствовала прилив смешанных чувств. Конечно, логика родителей Софии Фарнсби была отвратительной. В любом случае, такое отношение к доминантам и домам глупо. Но… Всё-таки было приятно знать, что этот запрет, судя по всему, подействовал. Она не припоминала, чтобы когда-нибудь хоть краем глаза видела Дамиана, даже просто разговаривающего с Софией.

— А причём тут башня? — наконец спросила она, осторожно глядя то на Веспериса, то на обессиленного Дамиана.

— И вот, — возобновил повествование Мор. — Летом между третьим и четвёртым курсом Дамиан вознамерился впечатлить Софию. И решил, что лучшим способом будет показать ей "волшебную башню".

Мара бросила взгляд на Дамиана, который уже не пытался остановить поток ужасающих подробностей.

— Только башни там не оказалось, — произнёс Весперис таинственным тоном. — Поэтому он не придумал ничего лучше, чем повести её в заброшенные шахты.

— Дай угадаю. Ей не понравилось? — она почти не скрывала своей радости.

— Не понравилось? — Весперис чуть наклонил голову. — Она убежала. Пожаловалась родителям, а те запретили Дамиану приближается к ней ближе, чем на пушечный выстрел.

— Она после этого несколько месяцев смотрела на меня, как на чудовище! — раздался наконец полный горечи голос Дамиана из-под его рук.

— Несколько месяцев? — переспросил Весперис укоризненным тоном. — А ты за ней два года ходил, как тень.

Дамиан резко вскинул голову. Его взгляд метнулся к Весперису с выражением чистого отчаяния.

— Это не так, — буркнул он, пытаясь придать голосу хоть немного достоинства. — Я… разочаровался в ней.

— Разочаровался? — протянула Мара с сомнением.

— Да! — поспешно заявил он. — Ну, зачем мне девчонка, которая не полезет со мной в заброшенные шахты?

Мара прищурилась, с трудом удерживая смешанные эмоции. Даже она поняла, что Дамиан врал, пытаясь приуменьшить свою боль от этой истории.

Мара старалась не думать о Софии и о том, сколько лет в неё был влюблён Дамиан, но калькулятор в её голове уже работал: третий курс, плюс два года, которые он страдал… плюс они ещё дружили до академии… в сумме выходит не меньше пяти лет, а скорее всего шесть или семь… Дьявол, это очень много лет.

— Мне жаль, — выдавила она через силу, с трудом сражаясь с душившей её ревностью.

Дамиан повернулся к ней, и его лицо смягчилось.

— Это давно в прошлом, Сейр, — сказал он серьёзно, глядя Маре прямо в глаза.

Она пыталась вспомнить… Нет, она определённо ни разу не видела их вместе. И он определённо никогда не упоминал о ней. София не знала о классе магии крови. И Софии не было в лаборатории Кроина. Там была она. Мара.

Она отвела взгляд и тряхнула головой.

— Так что с башней? Ты сказал, что когда вы пошли туда летом после третьего курса, её там не было?

Дамиан снова поник.

— Она мне не поверила. Говорила, что я выдумал башню, — его голос звучал совершенно разбито. — В какой-то момент я и сам начал так думать. Я возвращался туда много раз, и в конце концов нашёл… По крайней мере то, что от неё осталось… Судя по всему, одна из шахт проходила прямо под основанием башни и она… провалилась под землю.

Мара поникла.

— И что же нам делать?

Дамиан потер подбородок, устало выдохнув.

— У нас нет другого выбора, — сказал он наконец. — Придётся спуститься в шахты. Если башня где-то под землёй, нам нужно найти её остатки.

— Ну что ж, спускаемся в шахты, значит, — произнесла она, выпрямляясь. — Когда выдвигаемся?

— Эй, придержи коней, — осадил её Весперис. — Ты не можешь колдовать, забыла?

Мара снова поникла.

— Да, ты прав… Значит, будем ждать.

Глава 66. Танец с драконами

К концу подходил уже четвёртый день с тех пор, как Мара потеряла способность колдовать. Магия всё не возвращалась, хотя она строго следовала советам мальчиков: почти ничего не делала, не напрягалась, много спала, много ела и в целом праздно проводила с ними время. Пожалуй, в эти каникулы она лентяйничала больше, чем за последние пару лет. Не было ни уроков, ни домашних заданий, ни дополнительных занятий, ни работы по дому, как у бабушки Сейр.

Но, несмотря на это, чувство тревоги продолжало грызть её изнутри, отравляя даже самые простые радости. Хоть мальчики и продолжали повторять, что ей нужно просто дать себе больше времени, с каждым днём Мара нервничала всё больше. Она уже серьёзно подумывала обратиться к доктору Ллойду, но боялась, что для точной диагностики придётся рассказать всё.

Вечером троица сидела на полу у камина и играла в «Змеи и лестницы». Когда в очередной раз выпал неудачный бросок, и её фишка съехала по змее обратно к самому началу поля, Мара разочарованно откинулась назад, опёршись на руки.

— Я тут… кое-что вспомнила, — сказала она вдруг.

Дамиан поднял на неё любопытный взгляд, а Весперис чуть приподнял бровь.

— Что? — спросил Дамиан.

— На дополнительных занятиях профессор Арианвен как-то говорил, что у каждой доминанты есть «источники силы».

— Это правда, — подтвердил Весперис, поднимая с поля кости, чтобы кинуть свой ход. — Для воды это, например, полнолуние и близость к воде — особенно подземным источникам или водопадам.

— Точно! — Мара оживилась. — Профессор говорил, что у магов огня источники силы — солнце, вулканы и… — Она замялась, испытывая лёгкое смущение. — И… другие маги огня.

Дамиан почесал затылок, усмехнувшись.

— Постой, а я, кажется, припоминаю, — сказал он, — как когда-то читал об этом, но всё время думал, что это просто красивые басни.

Мара села ровнее, её глаза загорелись.

— Это может сработать? — Она осторожно посмотрела сначала на него, потом на Веспериса.

— Что именно? — прищурился Дамиан.

— Если… ну… если маги огня могут делиться энергией, то, может быть, это как-то… поможет вернуть мою магию?

— Так-так-так… Я мигом! — выпалил он, вскочив на ноги.

— Что? Куда ты? — удивилась Мара, но он уже нёсся прочь.

Не успели они с Весперисом обменяться недоумённым выражением лиц, как Дамиан уже вернулся, неся небольшую старую книжку. Садясь обратно на пол, он быстро пролистал страницы. Его глаза зажглись от возбуждения.

— Ага! — воскликнул он, тыча пальцем в разворот. — Помню же, что читал об этом. Вот он! Ритуальный «Танец Драконов»!

Мара и Весперис одновременно подняли глаза к потолку, произнося почти синхронное и недовольное:

— Танец?

Дамиан ухмыльнулся, явно находя их реакцию невероятно забавной.

— Ну да, танец, — он развернул книгу к ним, показывая рисунки. — Это ритуал, который позволяет магам огня объединить свои энергии. Не только чтобы напитаться друг от друга, но и чтобы стать сильнее на какое-то время. Его нужно проводить в полдень, прямо под солнцем.

— В полдень? — переспросила Мара, выпрямившись. Её глаза загорелись. — То есть… мы можем попробовать это прямо завтра?

Дамиан кивнул и продолжил:

— Чем больше магов огня участвуют, тем лучше. Но троих вполне достаточно.

Мара, как всегда, мгновенно воспламенилась идеей.

— Звучит потрясающе! Мы должны попробовать!

Но Весперис почему-то не разделял их энтузиазма.

— Наверное, вам лучше попробовать без меня… — угрюмо пробормотал он.

Мара обернулась к нему с недоумением.

— Это ещё почему?

Он опустил голову и поник.

— Потому что я совсем не чувствую себя драконом. Не думаю, что мне есть, чем делиться.

Дамиан фыркнул.

— Ещё бы ты себя чувствовал, если тебе с детства внушали, что ты не дракон. Но это твоя суть, Мор. Это то, кем ты рождён. И это отличный шанс ощутить себя самим собой.

Мара осторожно положила ладонь на колено Веспериса.

— Это может мне помочь вернуть мою магию, — сказала она тихо. — Весперис, пожалуйста! Это всего лишь танец.

Он повернулся к ней и тяжело вздохнул.

— Хорошо. Ладно.

— Вот и отлично, — радостно сказал Дамиан, широко улыбнувшись. — Тогда мы начнём тренировку прямо сейчас!

— Тренировку? — недоверчиво переспросила Мара, но Дамиан уже подскочил на ноги и хлопнул в ладоши.

— Конечно, тренировку. Слушайте, здесь написано, что для успеха необходимо добиться синхронности движений. А чтобы это получилось, нам нужно понять, что к чему.

Весперис вскинул голову.

— Не забудь, я не особо хорош в считывании картинок, — напомнил он с лёгким раздражением.

— И не нужно! — отмахнулся Дамиан. — Я покажу тебе всё, как всегда. Ты только повторяй за мной.

Не дав им возможности на дальнейшие протесты, он обернулся к Маре и вложил ей в руки книгу, открыв её на нужной странице разворотом к себе.

— Держи так, смотри на нас и запоминай, — велел он.

Мара послушно подхватила книгу, а Весперис с тяжёлым вздохом позволил Дамиану вытащить себя наверх.

Дамиан стал позади него.

— Так, первая позиция, — заявил Дамиан, склонившись так близко к плечу Веспериса, чтобы видеть картинки, что едва не задел его подбородком. — Левую руку сюда, правую — чуть повыше. Нет, не так. Дай-ка…

Дамиан мягким движением направил его руки туда, где они должны были быть.

— Вот так. Локти выше. Да, держи прямо… идеально.

Мара сидела, широко раскрыв глаза, пытаясь понять, что её больше поражает: с какой точностью Дамиан координирует движения Веспериса или с какой готовностью тот отдаётся его руководству. Она машинально прикусила нижнюю губу. Они делали это так слаженно, как будто это уже была не первая их практика. Она вдруг задумалась — скорее всего, так и было.

— Отлично, теперь ноги, — продолжил Дамиан.

Без лишних церемоний он подвинул носком ботинка одну из ступней Веспериса.

— Чуть шире шаг, — пробормотал он, поправляя вторую ступню. — Вот так. Отлично. Это первая позиция. Запомнил?

Мор простоял так ещё пару секунд, а затем уверенно кивнул:

— Да.

Дамиан снова повернулся к книге.

— Что с лицом, Сейр? — лукаво спросил он.

— Ничего, — она поспешно подняла книгу повыше, пряча за ней игривую улыбку.

— Что у неё с лицом? — любопытствовал Весперис.

— У неё такое выражение, словно нам стоит брать деньги за это представление, — весело пояснил Дамиан.

— Не отвлекайтесь, — напомнила Мара, чуть выглядывая над обложкой.

Когда они начали разбирать третью позицию, движения Веспериса всё ещё были несколько скованными, но со стороны казалось, что он начинает привыкать. На самом деле, настолько, что Дамиану пришлось только совсем немного поправить положение одной кисти.

— Знаешь, Мор… — вдруг заметил Дамиан, скользнув взглядом по его фигуре. — Мне кажется, ты уже знаешь, как двигаться. Тебе на удивление хорошо удаётся. Признавайся, ты уже слышал про этот танец раньше?

Весперис слегка напрягся, его губы сжались в тонкую линию.

— Конечно, нет, — сухо сказал он. — Если ты не забыл, моя семья вообще отрицала мою огненную доминанту. Никто не рассказывал мне ни про танцы, ни про ритуалы, ни про что-то подобное.

Дамиан мягко коснулся его плеча.

— Ну, знаешь что, — его голос потеплел, в нём исчезли привычные нотки сарказма. — Они могли и отрицать твою природу, сколько хотели, но… ты точно дракон. Ты всё это чувствуешь. У тебя отлично получается.

Весперис выдохнул, его плечи расслабились.

— Спасибо, — тихо сказал он.

— Хорошо, Мор, — объявил Дамиан, заканчивая корректировать положение правой руки Веспериса в пятой, последней позиции. — А теперь повторим всё сначала. Нужно, чтобы ты запомнил это идеально.

Весперис едва заметно закатил глаза, но послушно вернулся в исходное положение.

— Да ты просто перфекционист, — буркнул он, но всё равно снова вытянул руки, расставил ноги и замер, готовый к началу.

— Конечно, перфекционист, — отозвался Дамиан с явным самодовольством. — Я же не могу допустить, чтобы кто-то из нас споткнулся во время великого танца драконов. Это же было бы позором. А теперь… Первая позиция!

Весперис начал двигаться, переходя из одной позиции в другую на удивление плавно. Его тело двигалось естественно, будто он репетировал этот танец всю жизнь. Дамиан стоял позади и почти не вмешивался — лишь изредка поправлял угол наклона ладони или разворот ступни.

— Отлично! — воскликнул Дамиан, хлопнув в ладоши, когда Весперис сделал изящный поворот вокруг себя и замер в пятой позиции. — Думаю, тебе и правда стоит подумать о карьере танцора, дружище.

— Только после того, как ты подумаешь о карьере певца, — парировал Мор.

Мара хихикнула, наблюдая за их перепалкой. Однако её смех оборвался, когда Дамиан повернулся к ней.

— Ты всё запомнила? — строго спросил он.

Мара нервно улыбнулась. Она надеялась, что момент, когда придёт её очередь танцевать никогда не наступит.

— Думаю… да? — неуверенно произнесла она, снова прячась за страницами книги.

Дамиан фыркнул, явно не поверив ей.

— Ладно, только один способ это проверить. — Его глаза сверкнули. — Давайте попробуем втроём. Настоящий Танец Драконов. В круг.

— Разве мы не должны подождать полудня? — нерешительно спросила она, пытаясь выиграть немного времени.

— Для тренировки это не имеет значения. — Дамиан отмахнулся. — Мы ведь должны научится двигаться синхронно. Давайте, становитесь!

Он снова хлопнул в ладоши. Мара вздохнула и, собравшись с духом, поднялась на ноги.

— Отлично! — провозгласил Дамиан, когда они заняли свои места. Он указал пальцем на Мару. — Ты справа, Мор слева. И помните, всё дело в синхронности. Просто слушайте мои указания. А теперь… раз!

Все трое одновременно подняли руки. Мара сделала это с явным запозданием, пытаясь не наступить себе на ногу, но почти сразу её охватило странное ощущение. Как будто её тело само знало, что делать. Руки и ноги двигались плавно, почти рефлекторно, будто кто-то вложил в неё эти движения заранее.

— Это… странно, — пробормотала она, перекладывая вес на правую ногу. — Такое чувство, что я уже это умею…

— Я тоже это чувствую, — тихо сказал Весперис. В его голосе впервые прозвучало нечто похожее на искреннее удивление.

— О, значит, это работает! — радостно объявил Дамиан, его лицо просветлело от восторга. — Раз, два, три, четыре… Поворот!

Они двигались одновременно, плавно переходя от одной позиции к другой. Каждое движение ощущалось легко, как вдох, будто их тела с самого начала были созданы для этого танца. Их ноги ступали уверенно, руки с силой и грацией повторяли узоры позиций, и Мара едва сдерживала улыбку.

— Раз, два, три, четыре… поворот, пять! — отдавал команды Дамиан, его голос звучал всё более взволнованно.

Они продолжали кружится, движения становились всё более отточенными. С каждым поворотом и взмахом рук их энергия словно смешивалась, сливаясь в одно целое. Мара не могла это объяснить, но она чувствовала, как границы между ними стираются. Три волшебника, три огненных доминанты, три энергии, которые вдруг стали чем-то единым. Ощущение переполняло её до краёв, смешивая магию с чем-то ещё — радостью, силой, безопасностью.

Полностью довольный результатом, Дамиан остановил их.

— Просто идеально! Молодцы! — воскликнул он. Его глаза сияли ярким огнём восторга. — Ну что, я же говорил, что получится!

Мара присела на подлокотник кресла, расплываясь в улыбке от неотпускающего её странного, завораживающего чувства.

Весперис стоял неподвижно и молчаливо, опустив голову чуть набок, как будто прислушиваясь к чему-то только ему слышному. Его обычная отстранённость куда-то исчезла, и вместо неё в его чертах проявлялось что-то другое — мягкое удивление, смешанное с неуверенной радостью.

— Это… странно, — произнёс он негромко.

Он поднял ладонь, и в ней вспыхнуло пламя — небольшое, едва больше свечного огонька, но невероятно яркое. Оно было совсем не похоже на обычный огонь. Его оттенок больше напоминал золотистый солнечный свет, и вместо привычного жара оно источало мягкое тепло.

— Хоть сейчас и не полдень, — Весперис задумчиво перекатил огонь в другую руку, словно игрушку, водя пальцами сквозь его искры. — Я никогда не чувствовал себя таким…

Он замолчал, нахмурившись, и явно пытался подобрать подходящее слово.

— Горячим? — подсказал Дамиан, игриво усмехнувшись.

Неожиданно для Мары, вместо ядовитой реплики в ответ, Весперис приподнял голову, и на его лице мелькнула мягкая, удивительно теплая улыбка. Искренняя, лишённая его обычного сарказма.

— Да, — просто ответил он.

Она глядела на Веспериса и не могла отвести от него взгляд. Сейчас он позволил себе нечто новое — быть тем, кем он был на самом деле. Без страха, без масок, которыми он так привык защищаться.

— Я чувствую, — тихо продолжил он, вновь перекатывая пламя из руки в руку. — Будто мы стали частью чего-то большего. Словно три головы одного дракона.

Мара вздрогнула от того, на сколько точно он передал то, что она чувствовала, но не могла облечь в слова.

— Точно, — улыбнулась она.

Дамиан рассмеялся, но в его смехе не было насмешки — лишь чистая радость. Он шагнул вперёд и лёгким движением опустил ладонь на плечо Веспериса.

— Я же говорил, — сказал он. — Ты такой же дракон, как и мы. Никакая родня с их глупыми традициями не может отнять у тебя это.

Весперис опустил ладонь с медленно гаснущим пламенем и с лёгким кивком принял эти слова.

— Спасибо, Дамиан, — тихо сказал он. — И тебе, Мара, тоже.

И хотя золотистое пламя в руке Веспериса полностью погасло, тепло, которое оно принесло, осталось.

Глава 67. Пламя и лёд

Полудня все трое ждали с нетерпением. Мара была почти уверена, что это вернёт ей магию, а мальчики жаждали испытать полную силу Танца Драконов. Даже Весперис с трудом мог усидеть на месте.

Полудня все трое ждали с нетерпением. Мара была почти уверена, что это вернёт ей магию, а мальчики жаждали испытать полную силу Танца Драконов. Даже Весперис с трудом мог усидеть на месте.

Им повезло: несмотря на мороз, на небе не было ни единого облачка. Солнце ярко сияло, золотые лучи отражались на белоснежных сугробах. Они выбрали тренировочную площадку на берегу реки, чьи бурные воды, несущиеся по каменистому руслу, не замерзали даже в самые лютые холода.

Ровно в половину двенадцатого они выстроились в широкий круг на ровной, очищенной от снега поверхности.

Дамиан ещё раз поправил манжеты рубашки и с широкой, предвкушающей улыбкой хлопнул в ладоши.

— Как и вчера, — сказал он взволнованным голосом, который звучал чуть громче, чем обычно. — Просто следуйте моим указаниям, слушайте мой голос, двигайтесь синхронно. Если у кого-то из нас возникнут проблемы — ничего страшного. Главное, не останавливайтесь.

Мара кивнула.

— Встали? — спросил Дамиан, осматривая их оценивающим взглядом. — Отлично. Итак, первая позиция!

Все трое подняли руки, следуя движению, которое отрепетировали вчера. Первые несколько секунд получалось механически, даже неуклюже. Но ритм быстро наладился. Их движения становились всё слаженнее, уверенность росла с каждым шагом. Ещё немного — и казалось, что их ноги уже не касаются земли.

Дамиан больше не командовал — это было не нужно. Они чувствовали и двигались идеально синхронно, как части единого живого существа.

Мара вдруг почувствовала, как в её груди разгорается маленькое солнце. Оно начиналось с маленькой искры, почти незаметной, но с каждым мгновением разрасталось, заполняя каждую клеточку её тела тёплым светом.

Она подняла взгляд на свои ладони и чуть не завопила от радости: на них вспыхнуло золотистое пламя. Небольшие язычки света, ослепительные, но без малейшего жара, искрились и мягко двигались по её коже. Сначала она от неожиданности даже чуть сбавила движение, но, услышала голос Дамиана.

— Не останавливайся, — сказал он, и на его лице расцвела широкая, искренняя улыбка.

Мара заметила, что и у него самого, и у Веспериса в ладонях пляшет такое же золотистое пламя, игривое и бесконечно тёплое. И это пламя танцевало вместе с ними. Оно то вытягивалось тонкими лентами, то вспыхивало вихрями, кружилось вокруг их рук и тел.

Наконец, не сговариваясь, они замедлились, будто почувствовали, что Танец Драконов окончен.

Мара испытующе посмотрела на свои руки. Поколебавшись всего мгновение, она с лёгкостью выпустила из ладони струю пламени — яркого, алого, тёплого. Её сердце забилось быстрее. В следующее мгновение из-под земли поднялся небольшой столбик, и тут же вернулся обратно. Затем она вытянула руку к реке: тонкая, холодная, но податливая нить воды, отразившая блики солнца, выпрыгнула из течения, обвивая её запястье. Она улыбнулась, поиграла с водой немного, вращая её то в ту, то в другую сторону, а потом вернула обратно в реку. На очереди был воздух. Несколько крошечных ураганчиков, что тут же разлетелись в стороны. Наконец, подняв руки перед собой, она вызвала яркую, голубоватую сферу из чистой, концентрированной эфирной энергии.

— Она вернулась! — воскликнула Мара. — Моя магия вернулась!

Её радостный смех зазвенел в воздухе и она бросилась к мальчикам, обняв их за шеи. И когда их подбородки легли на её плечи, а руки сомкнулись на её спине, Мара почувствовала что-то ещё.

Горячее дыхание Дамиана мягко коснулось её волос, пальцы Веспериса осторожно замерли у её лопаток. Она ощутила их тепло, их едва сдерживаемый жар. Это тепло, словно языки пламени, проходило через ткань её одежды, разливалось по её спине и смешивалось с её собственным. На секунду ей показалось, что она чувствует даже биение их сердец, отдающееся где-то совсем рядом, синхронное её собственному.

Тёплый свет в её груди вдруг полыхнул так горячо, что перехватило дыхание. Она замерла, пытаясь его обуздать, и едва слышно вздохнула.

«Это всё Танец…» — подумала Мара, но эти мысли утонули в пылающем зареве, охватившим всё её тело.

Нужно что-то сказать, нужно…

— Спасибо, — слабо произнесла она, едва управляясь с голосом и продолжая прятать в объятии раскрасневшееся лицо.

Дамиан усмехнулся, его дыхание коснулось её волос.

— Тебе спасибо, — тихо сказал он. — Если бы не твоя идея, не думаю, что мы когда-нибудь бы исполнили Танец Драконов.

— И я бы никогда не почувствовал себя… так, — добавил Весперис.

Мара прикусила губу, закрыла глаза и обняла их крепче.

* * *

Троица вошла в общий зал на обед в приподнятом настроении. Танец Драконов продолжал согревать их, и Мара чувствовала себя необычайно легко. Тяжёлый груз утерянной магии, висевший на её плечах последние дни, наконец исчез. Но даже они не могли не заметить странное напряжение, витавшее в воздухе.

В зале, несмотря на праздничный настрой каникул, царила гнетущая тишина. Несколько студентов и преподавателей, сидевших за общим длинным столом, переговаривались приглушёнными голосами и украдкой бросали взгляды на вошедших драконов.

Едва завидев их, со своего места поднялся Ноксиан Мор и направился прямо к Маре с таким угрожающим видом, что она попятилась.

— Это всё из-за тебя, — прошипел он сквозь зубы и швырнул в неё свёрнутую газету.

Она попыталась её поймать, но не успела, и газета шлёпнулась на пол у её ног.

— Ноксиан… — голос Веспериса упал так низко, что он прозвучал почти как предупреждение, но его двоюродный брат проигнорировал это.

Дамиан, нахмурившись, быстро нагнулся и поднял газету с пола.

Прежде чем кто-то из них успел спросить, что произошло, поднялась высокая девушка с длинными тёмными волосами и крепко сжатыми кулаками. Мара узнала её — это была десятикурсница из Дома Титана, именем которой она не успела поинтересоваться.

— Ноксиан Мор! Как ты смеешь вести себя так?! — возмущённо выкрикнула она, обратив к нему сверкающий гневом взгляд. — Мару Сейр отравили! Она чуть не умерла, а ты имеешь наглость обвинять её?

Многие перестали шептаться, чтобы послушать. На лице Ноксиана промелькнула тень, он обернулся к девушке, но не ответил.

— Дионид права, — негромко добавил Кит Кембелл из грифонов. — То, что ты сейчас делаешь, омерзительно. Если кто и виноват, так это те, кто стоял за этим покушением!

Снова прокатилась волна шёпота.

И тут раздался властный голос профессора Бримор. Она выпрямилась во весь свой рост, её глаза потемнели от негодования.

— Ноксиан Мор! — сухо и громко произнесла она. — Немедленно прекрати! Если ты позволишь себе хоть тень неуважения к мисс Сейр или любому другому ученику, твой разговор уже будет со мной. — Она перевела взгляд на Мару, и её лицо смягчилось. — Мара, будь добра запомнить, что ты ни в чём не виновата. И если кто-то посмеет обвинять тебя в том, что случилось, обращайся ко мне или к любому другому из преподавателей.

Мара даже не смогла выдавить из себя «спасибо, мэм». Всё происходило слишком быстро, и она отчаянно пыталась понять, что именно она сделала.

Ноксиан, видимо, поняв, что поддержки ждать неоткуда, фыркнул, развернулся на каблуках и вылетел из зала.

Весперис тяжело вздохнул и тихо сказал:

— Извини за это. Понятия не имею, что с ним такое.

Мара повернулась к Дамиану, который всё это время молчал, уткнувшись в газету.

— Что происходит? — хрипло спросила она.

Он медленно поднял взгляд. Его лицо было мрачнее тучи.

— Лучше нам всем присесть, — тихо сказал он, глазами подыскивая свободное место.

Троица села на самый дальний конец стола, стараясь не привлекать ещё больше внимания. Дамиан быстро развернул газету, выдохнул и начал читать вслух, чтобы и Весперис мог следить за происходящим.

— «Поджог в поместье Айров: Несчастный случай или злонамеренное нападение? Минувшей ночью в поместье Айров, известных заводчиков единорогов, разразился крупный пожар. Пламя охватило часть усадьбы и близлежащие хлева. Огонь был потушен усилиями местных жителей, однако ущерб оказался значительным.»

Он покосился на Мару, которая, кажется, была готова упасть в обморок, и поспешно продолжил:

— «К счастью, никто серьёзно не пострадал, но многие единороги, спасаясь от огня, произвели скачок и пропали. Их местонахождение до сих пор неизвестно. Хотя никаких официальных заявлений пока не поступало, слухи об этом инциденте распространяются молниеносно. Особенно обсуждается версия о том, что пожар не был случайным.»

Дамиан тяжело вздохнул и прокашлялся, прежде чем читать дальше:

— «Особое внимание привлекает имя Дилана Айра, старшего сына семьи и студента Дома Тритона академии Эльфеннау. Совсем недавно имя Дилана уже оказывалось в центре внимания из-за слухов о его якобы причастности к покушению на студентку Дома Дракона Мару Сейр. Напомним, что происшествие, связанное с отравлением Мары, обсуждается в магических кругах как ещё одно проявление накалившегося конфликта между сторонниками и противниками восстановления власти магов огненной доминанты.»

— О, нет… — простонала Мара, закрывая лицо руками.

— «Лидер партии „Белое пламя“ и главный кандидат на должность премьер-министра Кай Ардонис, который выступал в академии с яркой речью, пока не дал комментариев по поводу поджога.»

Мара ничего не говорила. Так и сидела, спрятав лицо в ладонях, не шевелилась и, кажется, даже не дышала.

Весперис не выдержал тишины первым.

— Мара, ты не виновата, — тихо сказал он. — Ты должна понимать — это всё из-за Ардониса.

— Он создал всё это, — подтвердил Дамиан. — Даже если он не организовал поджог сам, покушение на тебя — это его рук дело.

— Целью было заставить магов огня начать мстить, — добавил Весперис, положив руки на стол и наклонившись чуть ближе к Маре. — И они это сделали. Ардонис получил именно то, чего хотел.

Но слова, казавшиеся утешением, не доходили до Мариного сердца.

— Они пострадали из-за меня, — шептала Мара разбито. — Все пострадали из-за меня…

Дамиан выдохнул, медленно потёр лоб и бросил газету на стол.

— Мара, хватит. Он искал любой повод. Любую искру, чтобы разжечь пожар. Если бы это была не ты, он нашёл бы кого-то другого.

Мара убрала руки и теперь немигающим взглядом смотрела на фотографию пострадавшего от пожара поместья.

Дамиан перевёл взгляд на Веспериса.

— Что это, кстати, было? С твоим братом?

— Двоюродным братом, — поправил тот с лёгким раздражением. — Думаю, он просто испугался. Боится, что нашу семью может постигнуть та же участь, что и Айров.

Мара, которая только начала приходить в себя после предыдущего удара, вскрикнула:

— Что? Почему?

Весперис провёл пальцами по столу, словно обдумывая, как лучше всё объяснить.

— Есть люди, которые считают, что из-за предательства Кроина все его потомки — «естественные враги» огненной доминанты. И поджог Айров стал напоминанием, что месть может коснуться и нашей семьи.

Мара тихо застонала, обхватив голову руками.

— Боги, — прошептала она. — Значит, из-за меня и ваша семья…

— Нет, Мара, это не из-за тебя, — твёрдо сказал Дамиан, перебивая её прежде, чем она успела договорить.

Весперис качнул головой.

— Дамиан прав. Эти мысли были задолго до того, как ты появилась. У Ноксиана просто нет другого способа выразить свой страх, кроме как быть занозой в заднице всем окружающим.

Но Мара, казалось, его не слышала. Её брови нахмурились, когда в памяти всплыл один из разговоров.

— Подожди, — заговорила она. — Ты ведь как-то говорил, что твой отец хорошо знаком с Дьюаром? Но ведь Дьюары — они же из «чистой» огненной доминанты, верно?

Весперис кивнул.

— Да, верно. «Чистые» семьи в основном поддерживают друг друга. Те, кто не отвергает своих детей с другой доминантой, предпочитают, чтобы те женились только на «чистых». Это создаёт своего рода сеть связей между благородными семьями.

Мара нахмурилась ещё сильнее.

— Значит, раз ты родился с огненной доминантой…

Весперис закончил за неё:

— …то предполагается, что женюсь я на девушке с такой же доминантой из благородной семьи. Например, на одной из Дьюаров.

Мара широко раскрыла глаза и удивлённо замерла.

— Значит, ты и правда не можешь выбирать, на ком тебе жениться?

На это Весперис неожиданно рассмеялся, хотя в его смехе слышалась горечь.

— Я очень надеюсь, что не доживу до того возраста, когда придётся об этом беспокоиться.

Глава 68. Шторм

Каникулы закончились, начался новый учебный семестр, а вместе с ним вернулись домашние задания, самостоятельная работа и дополнительные уроки у Мары.

Магия вернулась к ней полностью, будто никогда и не исчезала, и теперь она больше, чем когда-либо, была решительно настроена учиться.

Троица всё больше времени проводила в секретном классе магии крови. Полутемная, укрытая под слоями камня комната давно стала для них почти родным местом. Каждый день после основных занятий они направлялись туда — читать, практиковать магию и обсуждать свои планы.

Мара наконец смогла взяться за книгу, добытую в Башне Волка. Истлевшая, пахнущая вековой пылью, она содержала записи и чертежи древних эфирных чар. Эти заклинания сочетали плавность, красоту и разрушительную силу. Мара часами экспериментировала, создавая из магии сложные плетения, похожие на кружево. Теперь она могла создавать не только мел, но и другие однородные материи.

Дамиан наблюдал за ней со смесью плохо скрываемого восхищения и зависти. Весперис же, оставаясь чуть в стороне и делая вид, что его это совсем не интересует, то и дело замирал, поглощённый ощущениями от непривычной магии.

Но пока всё возвращалось на свои места, кое-что другое было неподвижным: поход в следующую Башню.

Дамиан проявлял несвойственную ему осторожность. Он избегал темы планирования их следующей вылазки и постоянно повторял, что нужно дождаться «удачного момента». Как только Мара начинала давить, он поднимал руки вверх и, нахмурившись, повторял своё неизменное объяснение:

— Ардонис каким-то образом всегда оказывается в этих башнях сразу после тебя. Это не совпадение.

Эти слова звучали разумно, но самоуверенный, импульсивный Дамиан и «осторожность» рядом друг с другом выглядели странно. Мара чувствовала, что дело тут в чём-то большем.

— Нам нужно будет дождаться момента, когда мы точно будем знать, что Ардонис и Торн не смогут последовать за нами, — говорил он.

— А что это вообще за момент? Когда они умрут от старости? — саркастично интересовалась Мара, складывая руки на груди.

Дамиан лишь усмехался, но что раздражало её больше всего — он не говорил, где находятся Башня, чтобы она не могла улизнуть одна.

— С чего ты вообще решил, что ты тут главный? — не выдержала она. — Может быть, я решаю, куда мы пойдём и когда?

— Ты? — Дамиан фыркнул. — Мара, у тебя… явно проблемы с оценкой обстановки и последствий.

В этот момент вмешался Весперис, который до этого молча слушал с лёгким раздражением на лице.

— Кто бы говорил. Это не из-за тебя ли мы оказались запертыми в лаборатории Кроина, когда я тысячу раз предупреждал, что ничем хорошим это не закончится?

Дамиан открыл рот, чтобы возразить, но осёкся.

— Это другое, — выдавил он.

— А по-моему это то же самое, — безапелляцио произнёс Весперис. — Вы оба друг друга стоите. Но сейчас Дамиан прав. Ардонис — реальная угроза, и мы не можем ломится в Башню бездумно.

— Отлично. Прекрасно.

Понимая, что осталась в меньшинстве, Мара бросила книгу на парту, опустилась на пол и демонстративно вытянулась на пледе, закинув руки за голову.

— Значит, будем сидеть здесь и ничего не делать, — с вызовом бросила она.

— Именно так, — подтвердил Дамиан, раскрывая перед собой учебник и готовясь практиковать новые чары. — Сделай мне воды.

Весперис покачал головой:

— Большая ошибка, Дамиан…

Несколькими резкими движениями пальцев Мара создала большой пузырь над головой Спэрроу, который тут же обрушился на него, промочив до нитки.

— Отлично, спасибо… — проворчал он, вытянув руку вперёд и собирая воду с себя и с пола.

* * *

Дилан Айр вернулся в академию на пару дней позже остальных, утратив прежний лоск. Его волосы, обычно аккуратно уложенные, теперь выглядели растрёпанными. Бледная кожа приобрела болезненный сероватый оттенок, а в глазах, прежде полных энергии и обольстительного блеска, осталась только усталость.

На занятиях он садился подальше от других студентов, стараясь не привлекать к себе внимания. Никто его не трогал, но в воздухе витала напряжённая тишина, стоило ему войти в аудиторию. В общем зале он выбирал самый дальний край стола, где сидел в одиночестве глядя в одну точку.

Маре было больно на него смотреть. Снова и снова она вспоминала дни, когда он настойчиво пытался ухаживать за ней: нескладные комплименты, смешанные с раздражающим высокомерием. Теперь он был словно тень себя самого.

Мара так и не осмелилась поговорить с Диланом. Каждый раз, когда она задумывалась об этом, её охватывали сомнения. Ведь он, вероятно, ненавидел её. Она была уверена, что он винит её в том, что случилось с его домом, так же, как она сама.

Но однажды тишина спокойного вечера в общей комнате Дома Дракона едва не превратилась в потасовку.

— Что ты здесь делаешь? — раздался неожиданно резкий голос Лилиан Грэй. Её тон, обычно мелодичный, звенел от напряжения. — Нет, ты к ней и на пушечный выстрел не подойдёшь!

Мара, чувствуя нарастающую тревогу, поспешно отложила свою книгу и выглянула из-за дивана. Её сердце сжалось, когда она разглядела, что вызвало переполох. В дверях, опустив плечи, стоял Дилан Айр. Его худощавая фигура ещё больше исхудала за последние недели, и он выглядел совершенно неуместно среди настороженных, ощетинившихся драконов.

Мара встала, пробираясь к центру сгустившейся толпы. Дилан поднял глаза, встретив её взгляд. Его лицо было смертельно серьёзным, но по нему скользнул отблеск облегчения.

— Мара, нам нужно поговорить, — заговорил Айр, едва завидев её. Его голос звучал ровно, хотя в глазах читалась тяжесть, граничащая с отчаянием.

— Ты с ума сошёл, Айр? — возмущённо крикнула Рози Уолш. — Проваливай отсюда, пока цел. Мы терпим тебя в классе, но здесь ты лишний.

Под всеобщие протесты Мара взяла Дилана за локоть, увлекая его прочь из общей комнаты. В коридоре всё ещё слышались глухие слова возмущения, но она уже не обращала на них внимания.

Когда они оба сели на скамью, она наконец повернулась к нему.

— Дилан… я… не думала, что ты захочешь со мной разговаривать, — тихо сказала Мара, глядя перед собой.

Дилан невесело усмехнулся.

— Я тоже так думал. Сначала. — Его голос звучал сдавленно, лишённый прежнего бархата. — Но когда я вернулся в академию, всё изменилось. Оказалось, что мне здесь никто не верит.

Мара повернула к нему голову, растерянная.

— В каком смысле?

— Абсолютно все, — продолжил он, сделав жест рукой, словно рисуя круг вокруг себя, — в Эльфеннау уверены, что это я… отравил тебя. Что я замешан в каком-то… заговоре против драконов. Даже тритоны, которые всегда поддерживали меня, теперь думают, что я их подставил под удар.

Его лицо потемнело, и он коротко выдохнул, явно стараясь удержать себя в руках.

— Остальные, — он скосил на неё мрачный взгляд, — искренне ненавидят меня за то, что они считают «попыткой убийства». Выходит, что осталась только ты. Только ты веришь мне.

Он остановился, поднял голову и посмотрел прямо на неё.

— Ты же веришь? — спросил он почти шёпотом, в котором звучала мольба. — Ты же веришь, что это был не я?

— Я не верю тебе, — сказала она твёрдо, и, видя как он побледнел, тут же добавила: — Я знаю наверняка, что это был не ты.

Дилан тяжело выдохнул, спрятав лицо в ладонях. Его плечи дрожали, и голос, когда он снова заговорил, сорвался.

— Шторм… — произнёс он еле слышно. — Мой единорог. Он пропал в ту ночь. Просто исчез.

Мара застыла, каждое его слово отзывалось болью в её груди.

— Я искал его всюду, — продолжал Дилан, голос его был полон горечи. — Но его нигде нет. А они… Все только говорят о пожаре и о том, сколько ещё людей могут пострадать. Никто не хочет слушать, что «дурацкая лошадь» была для меня самым близким существом в этом проклятом мире.

Его голос предательски дрогнул. Он зажмурился, чтобы не дать слезам взять верх.

— Никого не волнует ни Шторм, ни то, что я потерял всё… ни то, что это вообще не я.

Он бессильно наклонился вперёд, опершись локтями на колени и уткнувшись лицом в ладони. Мара колебалась лишь мгновение, прежде чем осторожно коснулась его плеча. Она не знала, что могла сказать, чтобы хоть немного его утешить.

— Меня никто не слушает, Мара, — горько сказал он. — Все думают, что я это сделал. Я даже объясняться уже не пытаюсь. А зачем? Если они уже решили, что я виноват.

Мара только открыла рот, но вдруг послышались шаги. Из общей комнаты к ним направлялись Дамиан и Весперис.

Она замерла, испугавшись, что они сейчас прогонят Дилана. Но в их лицах не было ничего, кроме сочувствия.

Дилан, заметив их, выпрямился и постарался как можно незаметнее вытереть рукавом лицо.

— Вы двое… — его голос слегка сорвался, когда он обратился к ним. — Скажите, что хотя бы вы знаете, что это был не я… Вы знаете, правда ведь?

— Мы знаем, — спокойно отозвался Весперис, первым нарушив молчание.

— Это был не ты, — подтвердил Дамиан, присаживаясь рядом с ним. — Мы это точно знаем.

В ответ Дилан издал короткий, горький смешок, полный невольной иронии.

— Вот это да, — хрипло произнёс он, выпрямляясь. — Вот уж не думал, что Спэрроу и Мор будут на моей стороне.

— Мы сделаем всё, чтобы и остальные поняли, что это не твоя вина, — уверенно сказал Дамиан.

— Спасибо, — тихо выдохнул он, глядя на свои ботинки. — Вы даже не представляете… как много это значит.

— Будешь должен, — Спэрроу хлопнул его по плечу.

— С радостью! — отозвался Айр с заметным облегчением.

* * *

— Зря я тебя в это втянула… — сокрушённо покачала головой Лилиан, обращаясь к Маре, когда они вернулись в общую комнату. — Все мы знали, что он самовлюблённый павлин, но… Я понятия не имела, что Дилан такой.

Мара опешила, не ожидая такого напора.

— Он и не… — попыталась возразить она, но Лилиан не дала ей договорить.

— Конечно! Конечно, ты так говоришь! — воскликнула она, тряхнув головой. — Ты защищаешь его только потому, что не можешь трезво мыслить.

Мару это заявление задело до глубины души. Она судорожно вдохнула, чувствуя, как загораются её щёки.

— Это не правда! — выпалила она, с запозданием понимая, как жалко звучат её слова. — Дилан не виновен!

Снисходительная усмешка промелькнула на лице Лилиан.

— Бедная девочка. Он просто вскружил тебе голову, своей… внешностью и своим этим… голосом. И ты из-за этого в упор не видишь его натуру.

— О боги, — саркастично проворчал Дамиан, помахав рукой так, словно пытался отогнать нависшее над ними облако абсурда. — Неужели вы всерьёз думаете, что Дилан Айр способен провернуть такой хитроумный план?

Но вместо смеха Лилиан повернулась теперь к нему, испепеляя взглядом.

— А ты, Дамиан? — взорвалась она. — Ты-то как мог вообще это допустить? Зачем ты его к ней подпустил?

В этот раз удивлённо фыркнул уже сам Дамиан.

— «Подпустил»? Ты серьёзно? — он вскинул брови. — Я что, сторожевой пёс по-твоему?

— Я думала… вы… — Она осеклась, её взгляд метнулся между ним и Марой.

Мара покраснела, ощутив, как Дамиан напрягся. Они оба отвели взгляды в сторону, но Лилиан, заметив их смущение, не стала договаривать мысль.

Ситуацию спас Тарек Уэйнрайт, неожиданно вмешавшись в разговор.

— Есть в этом всём один плюс, — лениво проговорил он, откидываясь на спинку дивана. — Айр больше не главный красавчик академии. А значит, девочки начали смотреть на нас, простых смертных. Так что теперь у нас, ребята, появился шанс.

Несколько ребят из драконов захихикали, разряжая напряжение.

Лилиан медленно повернулась к нему, прищурившись.

— Ну тогда иди, Тарек, — фыркнула она, с вызовом скрещивая руки на груди. — Подбери его корону с пола и надень на свою голову.

— А почему бы и нет? — отозвался он, совершенно не смутившись. — Думаю, мне очень бы подошло звание «главного красавчика».

— Ну вот, опять начинается, — пробормотал Весперис, слегка наклонив голову.

Дамиан, приобнял Мару и Веспериса за плечи.

— Кажется, мы здесь лишние… — пробормотал он, уводя их подальше от разгорающейся перепалки.

Глава 69. Учитель физики

На уроке истории Мара, вместо того, чтобы, как всегда, спать на плече у Веспериса, не сводила глаз с Софии Фарнсби — той самой Софии Фарнсби, в которую много лет был влюблён Дамиан. Её светлые волосы, заплетённые в длинную косу, мягко переливались в лучах солнца, падающих через окно. София что-то увлечённо рисовала в своей тетради. Поймав на себе немигающий взгляд Мары, она явно почувствовала себя неуютно и поспешно спряталась за Сесилом Ривзом.

— Теперь я понимаю, о чём говорила Мередит, — лениво протянул Дамиан, отвлекаясь от конспекта и проследив за её глазами.

— Что? При чём тут Мередит? — проворчала Мара.

— Она сказала, что ты вроде милая, но она тебя боится из-за твоего взгляда.

— Понятия не имею, о чём ты говоришь, — быстро пробормотала она, закрывая лицо рукой.

Дамиан опёрся на локоть, весело глядя на неё.

— Ой, ну да ладно! — воскликнул он. — Ты же должна знать, как это бывает. Разве у тебя никогда не было какой-нибудь глупой детской влюблённости?

— Ну… была, — неохотно призналась она.

Дамиан заметно оживился и подался вперёд.

— И кто же это был? Рассказывай!

Даже Весперис, который до этого, казалось, дремал, навострил уши.

— Это было в школе, — уклончиво сказала Мара, вертя ручку в руках.

— И что? — не унимался Дамиан, широко улыбаясь. — Вы… встречались?

Мара закатила глаза.

— Нет, в нашем мире нельзя «встречаться».

— Брось, не выкручивайся, — усмехнулся он. — Я прекрасно понимаю, что если у вас там нельзя целоваться, это не значит, что не бывает никаких романтических отношений вообще. Вы обменивались записочками? Ходили на тайные свидания? Держались за руки?

Мара тяжело вздохнула. Уровень откровения между ними достиг такого уровня, что ей уже казалось нечестным что-то утаивать. Особенно после того, как Весперис бессовестно вывалил на неё историю про Софию.

— Ничего такого не было, — нехотя отвечала она, — потому что объект моих чувств вряд ли ответил бы мне взаимностью.

— Это ещё почему? — искренне возмутился Дамиан.

— Потому что он был старше меня…

— На сколько старше? — Весперис прикусил губу, изо всех сил стараясь не захихикать.

— Сильно старше, — она недовольно покосилась на Мора. — Это был учитель физики.

Дамиан закашлялся.

— Подожди, — сказал он, изо всех сил стараясь скрыть приступ смеха. — Ты была влюблена в своего… учителя физики? Сколько ему было лет?

— Вообще-то, он был довольно молодой, — Мара вздёрнула подбородок. — Около тридцати.

— Может тебе и кто-то из наших преподавателей нравится? — в голосе Дамиана звучал азарт. — Пенроуз довольно молодой. Прайс? Арианвен? Может, директор Дьюар? Он хоть и индюк, но весьма хорош собой.

Мара тяжело вздохнула и ненадолго закрыла лицо руками. Эту игру можно было выиграть только на его правилах.

— Ну вообще-то, — заискивающе протянула она, — Арианвен вполне себе ничего.

Весперис всё-таки не выдержал и захихикал.

— Арианвен? — с притворным ужасом переспросил Дамиан. — Ему же сколько, лет сорок пять?

— И он прекрасно выглядит! — парировала Мара.

— Так тебе всё-таки нравятся мужчины постарше, да? — протянул Дамиан, сузив глаза. В его голосе звучала легкая издёвка, но взгляд был цепким, явно выжидающим реакцию.

Мара слегка пожала плечами:

— Возможно.

Дамиан чуть не подавился своим же дыханием от её невозмутимости. Он склонился ближе:

— А когда у тебя день рождения?

Мара нахмурилась, заподозрив что-то неладное, но всё же ответила:

— 28 августа.

— Значит, тебе сейчас… пятнадцать? — уточнил он, его лицо начинало светиться какой-то опасной энергией.

Мара, уже подозревая подвох, осторожно кивнула.

— Отлично! — заявил он, широко улыбнувшись. — А мне 16 января исполнилось уже шестнадцать. А Весперису исполняется 12 мая! А это значит…

— Что? — не выдержала Мара, нервно глядя на его торжествующее выражение.

Дамиан обернулся к ней с таким видом, словно только что сделал величайшее открытие:

— Это значит, что мы оба старше тебя!

Мара моргнула, осмысливая этот неожиданный вывод.

— Потрясающе, Дамиан, — скептически заявила она. — У тебя просто талант к математике.

Но Дамиан пропустил это мимо ушей, перегнулся через неё к Весперису и хлопнул его по плечу.

— Что скажешь, Мор? Получается, мы для неё как раз «мужчины постарше»!

Весперис прикусил губу, чтобы не рассмеяться во весь голос, и покачал головой.

— А в сумме нам двоим тридцать один, — подхватил он.

Мара чуть не задохнулась, пытаясь сдержать приступ хохота.

— Предлагаете брать количеством, а не качеством? — выдавила она. — Ну тогда, чтобы достичь уровня Арианвена, нужен кто-то третий.

— А тебе не много ли будет, Сейр? — Дамиан с притворной обидой скрестил руки на груди.

— Ты прав, Спэрроу, — Мара спрятала красное от смеха лицо в книгу. — Третьего такого, как вы, я не вынесу.

* * *

Зима закончилась, снег растаял, оставив после себя мокрые лужицы и тёмные следы на камнях, но воздух уже был другим — свежим, наполненным тонкой смесью ароматов сырой земли, тающих сугробов и первых намёков на цветущую зелень. И, хотя было всё ещё довольно прохладно, в долину Кан Афон пришла весна.

Мара сходила с ума от бездействия. Всё в ней буквально бурлило от нетерпения. Она читала всё подряд, что только могла найти о Башнях Аэлларда, перебирала записи и свои собственные догадки, раз за разом прокручивала десятки планов, созревших в её голове. Но все эти усилия казались бесполезными, если она не могла применить их на практике.

А всё из-за упрямого Дамиана, который категорически отказывался сказать ей, где находится следующая Башня.

Она уже всерьёз думала о том, чтобы спросить об этом у Софии Фарнсби, но Дамиан, угадав ход её мыслей, пригрозил больше никогда в жизни с ней не разговаривать, если она так сделает. Они пойдут только вместе и только тогда, когда он решит, и точка.

Это был бесконечный круг: она требовала, он отказывался. Мара бунтовала, Дамиан оставался непреклонным. Оставалось лишь подчиниться, что, без сомнения, доставляло ему огромное удовольствие.

Хотя внутри академии напряжённая обстановка сдерживалась здравомыслием и титаническим терпением преподавателей, того же нельзя было сказать о том, что происходило за стенами Эльфеннау. То и дело вспыхивали драки, поджоги и набеги на магов, которые когда-то имели неосторожность предосудительно отнестись к огненной доминанте.

Как обычно, Кай Ардонис не давал никаких публичных комментариев. Он продолжал говорить правильные вещи в своих выступлениях, умело лавируя между фактами и эмоциями. И как бы всё это ни выглядело со стороны, виновным почему-то раз за разом удавалось избежать какой-либо ответственности.

Мара следила за новостями с угрюмым упорством, надеясь найти там намёк на достаточно подходящий по мнению Дамиана момент, пока однажды…

За завтраком тщательно свёрнутая газета, заголовком вверх, мягко легла на стол перед Дамианом.

Он взглянул на неё мельком, а затем покосился на победоносно сияющую Мару. Ему ничего не оставалось, кроме как прочитать вслух:

— «Кай Ардонис посетит Ирландию с официальным визитом.»

Он замер, упершись взглядом в текст, и спустя несколько секунд его глаза начали двигаться по строкам, перечитывая каждое слово.

— Это другая страна, — почти бесстрастно произнёс он.

Мара не сводила с него глаз.

— Продолжай, Спэрроу, — игриво подтолкнула она его.

— «Представитель партии 'Белое пламя', Кай Ардонис, прибудет в Ирландию для участия в конференции по вопросам магического сотрудничества. Его сопровождает ближайший советник Вейлор Торн. По предварительным данным, визит продлится несколько дней…»

Он отложил газету и медленно поднял взгляд на Мару. Её лицо сияло торжеством.

— Ну… — протянула она, приподняв бровь. — Что скажешь?

Дамиан тяжело выдохнул и постучал пальцами по столу.

— Дьявол… это действительно подходящий момент, — наконец признал он. — Ладно, Сейр. Мы не можем упустить такой шанс.

Она с трудом удержалась от радостного вскрика, но в её взгляде был чистый восторг.

— Значит, идём? — уточнила она с прищуром, как будто не могла до конца поверить, что он согласился.

Дамиан хмыкнул.

— Да, — сказал он, передвигая газету ближе к себе. — Мы отправимся в Башню, пока Ардонис и Торн наслаждаются пабами и ирландской кухней.

Весперис, который всё это время сидел рядом, лениво подперев голову рукой, вдруг выпрямился.

— Знаете, — заговорил он, его голос был спокойным, но в нём слышалась напряжённая нотка, — я много об этом думал.

Мара сразу насторожилась, на её лице мелькнула тень беспокойства.

— И? — поторопил его Дамиан.

— Я думаю, лучше вам двоим пойти без меня.

— Что?! — одновременно воскликнули Мара и Дамиан, удивлённо уставившись на него.

Но Весперис выглядел абсолютно уверенным в своих словах. Он поправил манжету своего пиджака и продолжил с привычной невозмутимостью:

— Я не чувствую себя достаточно здоровым для такого путешествия. Моё состояние, сами знаете, далеко не блестящее. Я не хочу стать обузой. Что, если я упаду где-нибудь по дороге, и вам придётся меня тащить? Или если из-за меня вы не сможете двигаться достаточно быстро? Это поставит под угрозу всех нас.

Мара растерянно моргала, не зная, что сказать.

— Ну… — протянул Дамиан, задумчиво барабаня пальцами по краю стола. — Это звучит разумно. Но ты уверен?

Весперис кивнул.

— Вам обоим будет намного спокойнее, если я останусь здесь.

— Нет, подожди… — Мара повернулась к нему, в глазах её уже начали блестеть искры беспокойства. — Ты что, чувствуешь себя хуже, чем показываешь?

— Мара, я в порядке, — мягко, но настойчиво ответил он. — Настолько, насколько это возможно в моём состоянии.

Она нахмурилась, всё ещё явно не до конца удовлетворённая его ответом, но, со смесью разочарования и облегчения, кивнула.

Дамиан хлопнул рукой по столу.

— Значит, решено. Мы идём вдвоём, — сказал он, выпрямляясь на скамье. — Но знаешь, Мор… если вдруг передумаешь, только скажи.

— Я не передумаю, — спокойно ответил Весперис.

Мара почувствовала себя потерянной. Как будто без него всё выглядело неправильно.

Дамиан, поймав её смущённый взгляд, уголком рта улыбнулся:

— Ну что, Сейр? Полезешь со мной в шахты?

Его лицо светилось чистой игривостью, но в его глазах она заметила знакомую искорку. Ту самую, которую она научилась распознавать после многих месяцев их странной, запутанной дружбы.

— Полезу, — твёрдо сказала она.

Глава 70. Арфордридж

Солнечный свет пробивался сквозь большие окна общей комнаты Дома Дракона, заполняя её золотистыми бликами. Большинство студентов в этот час ещё нежились в постелях, наслаждаясь выходным днём. Но было далеко не так рано, как Мара привыкла, ведь необходимости скрываться сейчас не было. Для любого постороннего взгляда они лишь двое друзей, отправляющихся на прогулку за пределы школы.

Мара вышла из спален в общую комнату, привычно проверив рюкзак. Чёрная куртка, чёрные бриджи и высокие сапоги — она чувствовала себя собранной и готовой. Дамиан и Весперис уже ждали её.

— Ты в этом пойдёшь? — недоверчиво спросила Мара, окинув его оценивающим взглядом.

Его одежда едва ли отличалась от школьной формы

— А что не так? — парировал он, устремив взгляд на её чёрный ансамбль. Его насмешливое выражение лица тут же сменилось аналогичным осуждением. — А ты в этом собираешься в шахты, что ли? Вся в чёрном — тебя в темноте вообще будет не видно!

— Зато меня не уволокут за мои белоснежные рубашки, — отрезала она.

Они оба качнули головами, сверкая неодобрением.

Весперис поднялся с кресла и встал между ними.

— Дамиан сказал мне, где находится вход в шахты и, предположительно, Башня, — произнёс он серьёзно. — Так что, если вы не вернётесь к утру… Я позову кого-то из взрослых. Всё им расскажу. И отправлюсь искать вас.

Дамиан ухмыльнулся и махнул рукой.

— Расслабься, — беспечно сказал он, закидывая рюкзак за спину. — Всё будет хорошо. Мы вернёмся раньше, чем ты успеешь это сделать.

Весперис проводил их до двери, но когда Мара уже собиралась выйти, его рука неожиданно удержала её за локоть. Его спокойная маска соскользнула, обнажая серьёзность и ту незаметную для большинства глубокую тревогу, которую он прятал от своих друзей.

— Верни его мне, — тихо, но твёрдо сказал он, наклонившись ближе к её уху. — И сама вернись.

Мара сжала его плечо в ответ.

— Мы оба вернёмся, — сказала она с решимостью в голосе.

Конюшни встретили Мару и Дамиана мягким запахом сена и приглушённым ржанием лошадей. Воздух был тёплым и влажным от дыхания животных. Завидев Мару Снежок приветливо закивал головой. Она широко улыбнулась, но едва успела шагнуть вперёд, чтобы поздороваться, как её оттеснил Дамиан и уверенно направился к Снежку, неся с собой сбрую и седло.

— Что ты делаешь? — подозрительно спросила она, скрестив руки на груди.

— Седлаю единорога, — спокойно ответил он, даже не оборачиваясь.

Мара уставилась на него, затем изогнула бровь.

— Снежок мой единорог.

Он бросил на неё мимолётный взгляд, но не остановился.

— Да, твой. Кто спорит? — с показной невозмутимостью сказал он, закрепляя подпругу. — Но мы всё равно поедем вместе.

Его тон прозвучал так обыденно, что Мара на мгновение потеряла дар речи

— Вместе? — переспросила она с недоверием. — На одном единороге? Зачем? Здесь хватает лошадей на всех!

Дамиан неспешно поднялся, проверяя ремни.

— Это исключает вероятность того, что ты снова сбежишь одна, — холодно ответил он.

Мара открыла рот, чтобы возразить, но тотчас захлопнула его. Она прекрасно знала, что у него есть основания ей не доверять. Сама виновата. Поэтому она только закатила глаза и шумно выдохнула.

Дамиан же, казалось, искренне наслаждался тем, что она вынуждена ему подчиняться и не может возразить. И наверняка не собирался упускать ни единой возможности воспользоваться положением.

Убедившись, что Снежок полностью готов к поездке, он не слишком изящно, но довольно ловко забрался в седло и протянул руку.

— Давай, — поторопил он. — Полезай назад.

— Почему назад? — упрямилась Мара. — Я из-за твоей спины даже дорогу видеть не буду!

— Потому что, — с нажимом произнёс Дамиан, давая понять, что он не собирается пояснять свои приказы.

С неодобрительным вздохом она вложила свою руку в его, поставила ногу в стремя, и Дамиан легко подтянул её наверх. Усевшись, она тут же схватилась за край седла, стараясь держать хотя бы минимальную дистанцию, хотя вряд ли это было возможно.

Дамиан покосился через плечо, затем взял её руки и обвёл их вокруг своей талии.

— Держись крепче, — сказал он немного хрипло. — Если не хочешь выпасть из седла.

Он легонько тронул пятками бока единорога. Снежок двинулся вперёд, и сразу стало ясно, кто здесь хозяин положения. Дамиан двигался с безупречной уверенностью. Под своими ладонями она чувствовала, как напрягались его мышцы всякий раз, когда он натягивал поводья, наклонялся или поворачивал плечи, чтобы удержать баланс. Это было завораживающее ощущение, которое заставляло её забыть, почему она изначально была так раздражена.

Снежок пересёк академический двор и вывел их на узкую дорогу, уходящую в лес. Пока они удалялись от академии, её сопротивление начинало утихать. Мара перестала держать себя так жёстко, сомкнув руки на его животе и положив голову на его спину. Дамиан чуть повернулся и уже было набрал воздух в грудь, но передумал и ничего не сказал.

Только когда они отъехали на достаточное расстояние от академии, он повернулся снова.

— Не отпускай меня, — произнёс Дамиан, а затем наклонился к шее Снежка и шепнул ему: — В Арфордридж.

Единорог вздрогнул, напряжённо вытянув шею, и вдруг рванул вперёд. Мара едва успела схватиться за Дамиана крепче, как мир вокруг неё исчез.

Маре показалось, что она висит в абсолютном ничто, откуда невозможно вырваться. Её сознание яростно требовало какого-либо звука, света или движения — чего угодно, чтобы вернуть её обратно.

Но в этой ужасающей пустоте был только он.

Она вцепилась в Дамиана ещё сильнее, его спина под её щекой была единственной реальностью в этом жутком безмолвии. Его тепло пробивалось сквозь одежду, его дыхание, мерное и глубокое, напоминало, что она не одна.

Мир вернулся обратно так же внезапно, как и исчез, сменив вакуум на звуки, ветер и влажные запахи леса, но теперь в воздухе было что-то ещё. Соль?

Единорог замедлился и остановился. Мара чуть отстранилась, оглядываясь по сторонам.

Перед ними, покрытая ещё голой землёй с редкими проталинами, раскинулась деревня. Небольшие уютные домики с покатыми крышами, тёмными от сырости, теснились вдоль извилистой дороги. Воздух был влажным и холодным, пахло сырой землёй и остатками прелой листвы. Из труб на крышах поднимались ленивые струйки серого дыма, которые сливались с низким, пасмурным небом. Это место выглядело тихим, сонным, словно замершим в переходе между зимним оцепенением и весенним пробуждением.

Но это было не всё. Почувствовал непривычное дуновение ветра, Мара повернула голову налево и ахнула. Там, за скалистым обрывом под серым небом бушевало море. Волны гремели, разбиваясь о кряжистый берег, пенясь белыми гребнями. Морской ветер донёс до неё солоноватый запах воды, перемешанный с резким ароматом влажных камней.

— У тебя рот открыт, — лениво проговорил Дамиан, обернувшись к ней.

Мара поспешно захлопнула его, но продолжала разглядывать горизонт.

— Это… потрясающе, — прошептала она, не в силах оторвать глаз от ревущей стихии.

Дамиан, всё ещё оборачиваясь в седле, бросил взгляд на её лицо и хмыкнул:

— Ну, нравится?

— "Нравится?" — возмутилась она. — Да это одно из самых красивых мест, которые я когда-либо видела! Ты здесь живешь?

— Ага, — спокойно ответил он, оглядывая деревню. — Добро пожаловать в Арфордридж. Место, где живут… Ну, козы, мои дядя с тётей и… да, и я иногда. Кстати, хочешь с ними познакомиться?

— Что? — переспросила она.

Но Дамиан, похоже, даже не ждал ответа. С лёгкостью потянув поводья в сторону деревни, он уверенно направил Снежка к ближайшему переулку.

— Дамиан, стой! — воскликнула она. — Подожди! Зачем?

Он лишь усмехнулся, глядя на дорогу впереди.

— Почему бы и нет? Раз уж мы всё равно здесь.

Мара почувствовала, как её сердце чуть сжалось от этого неожиданного поворота событий.

— Но… я не уверена, что это хорошая идея, — проговорила она, голос её стал неуверенным, почти жалобным. — У нас вообще-то миссия, если ты забыл!

— Да брось, — спокойно сказал он, даже не посмотрев на неё. — Это займёт не больше получаса.

Она откашлялась, собрав силы для ещё одного попытки возразить.

— Знакомство с твоими родственниками… Это… Это как-то слишком серьёзно, — быстро проговорила она, стараясь выглядеть беспечной.

Он усмехнулся, но ничего не сказал, лишь слегка подстегнул Снежка, чтобы тот ускорил шаг.

Мара пыталась казаться невозмутимой, но её мысли вихрем носились в голове. Она никогда не встречала родственников кого-то из своих друзей. Это всегда казалось ей чем-то пугающе серьёзным — переходом на другой уровень отношений, на который она не была уверена, что готова.

Теперь же у неё вообще не было выбора, и это нервировало ещё больше. Дамиан действовал так, будто для него всё происходящее совершенно естественно. Она старалась не обращать внимания на нарастающий страх и сосредоточиться на пейзаже вокруг.

Но всё равно мелькнула мысль: что, если она им не понравится?

Скоро Снежок привёл их в узкую, утоптанную улочку. Это был конец деревни, где стоял небольшой, но аккуратный домик. Фасад из светлого камня, покатая крыша и клубящийся из трубы дым. За ним простирался обширный двор с несколькими постройками и лёгким ароматом земли и свеклы.

Мара украдкой вдыхала этот странный запах и про себя уже выстраивала тактику поведения. Держать вежливую улыбку. Помалкивать. Сделать вид, что всё под контролем.

Она неловко спустилась на землю первая, цепляясь за руку Дамиана. Он соскочил следом. Его движения были такими уверенными, такими естественными, будто для него не существовало ни малейших причин для волнения.

Дамиан уверенно шагнул к двери и постучал в дверной молоток.

— Расслабься, Сейр, — сказал он, явно наслаждаясь её неловкостью. — Они не съедят тебя.

Дверь скрипнула и на пороге появился мужчина около пятидесяти лет. Его каштановые волосы уже заметно сдали в битве с сединой, но он всё ещё держался крепко.

Его светло-карие глаза удивлённо расширились, как только он увидел Дамиана.

— Что ты здесь делаешь? — прямо спросил он, не скрывая изумления.

— Школьное исследование, дядя Роб, — соврал Дамиан даже не моргнув глазом. — Нас отправили в окрестности, так что я решил заехать и поздороваться.

Дядя, нахмурив брови, кивнул, принимая его объяснение, хотя по его лицу промелькнуло что-то вроде сомнения. А затем перевёл взгляд на его спутницу.

Дамиан не колебался ни секунды:

— Мара Сейр, — представил он, беря её за плечи и заставляя шагнуть вперёд. — Моя однокурсница и подруга. Мара, этой мой дядя Роберт.

Роберт кивнул ей, внимательно разглядывая. Его взгляд был, казалось, безоценочным, больше просто любопытным.

Но спустя секунду его выражение изменилось — брови слегка поднялись, а взгляд стал более пристальным, будто он что-то вспомнил.

— Мара Сейр… — протянул он. — Да-да, это ведь про тебя писали в газетах… Надеюсь, твоё здоровье в порядке?

— Спасибо, сэр, всё в порядке.

— Ну заходите, раз уж пришли, — сказал Роберт, шагнув внутрь дома, а затем он обернулся и громко крикнул куда-то вглубь: — Кэт, это Дамиан с подругой пожаловали!

Дом встретил их теплом и ароматом дерева. Всё выглядело чисто и ухоженно.

Роберт указал им в сторону кухни, сам направляясь к каменной раковине.

— Садитесь, чего стоите, — обратился он к Дамиану, быстро набирая в чайник воды.

Мара, неуверенно посмотрев на Дамиана, села за круглый деревянный стол, стараясь быть как можно аккуратнее, чтобы случайно ничего не сдвинуть и не задеть. Дамиан сел рядом с лёгкой ухмылкой на лице, будто её осторожность его забавляла.

Роберт щелчком пальцев заставил воду в чайнике тут же закипеть.

— Чего это ты вдруг стала такая покладистая? — шепнул ей на ухо Дамиан, пока его дядя возился с чашками.

— Заткнись! — зашипела на него Мара.

В это время со второго этажа раздались шаги, и в проёме показалась высокая сухопарая женщина, выглядевшая строго, но сдержанно красивой. Её чёрные волосы были аккуратно убраны, а серо-голубые глаза внимательно изучали Мару. Женщина спустилась по ступеням, не торопясь, окинула взглядом присутствующих и замерла возле порога кухни.

— Это Кэтрин, моя тётя, — пояснил Дамиан, лениво откинувшись на спинку стула. — Тётя Кэт, это Мара Сейр, моя подруга.

Кэтрин смотрела на Мару с нейтральным выражением лица, но в её глазах мелькнуло что-то — скорее всего она тоже узнала её по фотографиям из газет.

— Очень приятно познакомиться, — сказала Кэтрин вежливо, чуть кивая головой.

Она подошла к шкафчику, достала плетёную корзину с печеньем, поставила на стол и, сложив руки, села сама, бросив короткий взгляд на Дамиана, который в ответ лишь слегка пожал плечами.

Пока все молчали, Роберт вдруг сказал, будто раздумывая вслух:

— Кэт, тебе не кажется, что она похожа…

— Похожа, — кивнула тётя Кэтрин, глядя на Мару внимательнее.

Мара покосилась на Дамиана, но в его взгляде было что-то странное, нечитаемое.

— Простите, — наконец спросила она осторожно. — На кого я похожа?

Роберт подал всем чашки с чаем и сел за стол сам.

— На Рианнон, мать Дамиана, — пояснил он.

Мара растерялась. Она знала, что оба его родителя давно погибли, и понятия не имела, как реагировать на такое сравнение.

— А Дамиан — вылитый Джеймс. — Взгляд Роберта переместился на племянника. — Твой отец был таким же, да и Рианнон ему под стать — оба упрямые, вспыльчивые…

— Ну хватит! — перебил его Дамиан, шумно вздыхая и закатывая глаза.

Неожиданно для Мары Роберт не стал спорить. Он лишь слегка пожал плечами, и, посмеиваясь, сменил тему:

— Ладно, ладно… А как у Веспериса дела? Планирует гостить у нас этим летом?

— Мы это ещё не обсуждали, — спокойно ответил Дамиан, макая печенье в чай. — Скорее всего да, как и всегда.

Кэтрин снова переключила внимание на Мару.

— А где ты живёшь, дорогая? — спросила она мягко, но сдержанно, чуть наклонив голову.

Мара вздрогнула, не ожидая прямого вопроса, но быстро собралась и вежливо ответила:

— О, я живу в Лондоне.

Кэтрин слегка улыбнулась:

— Хм, далековато отсюда. И что ты планируешь делать летом? Поедешь домой?

— Пока точно не знаю, — неуверенно сказала Мара, чувствуя себя на неожиданном допросе. — Я ещё так далеко вперёд не заглядывала.

— Да уж, у огненных магов всегда не очень хорошо с планированием, — добавил Роберт, и они с женой беззлобно рассмеялись.

Допив чай, Дамиан поднялся на ноги.

— Ну, мы, пожалуй, пойдём, — произнёс он. — У нас ещё полно дел сегодня.

Кэтрин тут же вскочила и достала из шкафчика несколько пирожков, завернула их в салфетку и протянула Дамиану:

— Возьмите с собой, перекусите в дороге.

— Спасибо, тётя Кэт, — бросил Дамиан, принимая свёрток.

Роберт открыл им дверь, и Мара вновь поймала его тяжёлый, чуть задумчивый взгляд.

— Счастливого пути, — просто сказал он, проводив их до крыльца.

— Спасибо, было приятно познакомиться, — ответила Мара и поклонилась чуть больше, чем требовала ситуация.

— Всегда рады, — вежливо, но отстранённо ответила Кэтрин.

Когда они вышли из дома, Дамиан всё ещё пытался запихнуть свёрток с пирожками в рюкзак. Снежок вытянул шею и навострил уши, засовывая нос ему в руки.

— Не для тебя, дружок, — сказал Дамиан с ухмылкой, отворачиваясь от любопытного животного.

Снова залезая в седло позади Дамиана, Мара молчала, немного ошарашенная этим визитом. Несмотря на то, что отношения Дамиана с родственниками и правда не показались ей тёплыми, всё равно у неё осталось вместе с чувством неловкости ощущение какой-то тихой надёжности.

На Дамиана же эта встреча, казалось, никакого особого впечатления не произвела. Он держался всё так же уверенно, и только когда они покинули деревню повернулся к ней.

— Что-то ты притихла, — сообщил он с привычной насмешкой. — Всё нормально?

Мара молчала ещё пару мгновений, глядя на удаляющееся море. Наконец она решилась спросить:

— Дамиан, а как?..

Дамиан повернулся чуть назад и посмотрел на неё сверху вниз.

— Дирижабль, — сказал он бесстрастно. — Они были на борту дирижабля, который потерпел крушение. Дядя Роб пытался их отговорить, но они не послушали.

— Но… почему они всё равно решили лететь? — осмелилась уточнить Мара.

— Наверное, потому что они такие же упрямые и отчаянные, как ты, — легко усмехнулся он. — Хотя… наверное, это действительно было безответственно. Лететь, зная, что у них дома маленький ребёнок.

Он говорил спокойно, с обычной своей лёгкостью, будто будто дело касалось кого-то другого. Но Мара всё же уловила тень в его голосе.

— Не смотри на меня такими глазами, Сейр, — бросил он, глядя на неё через плечо. — Дядя Роб сказал, что ты похожа на мою мать… А я даже не помню, как она выглядела.

Мара ничего не сказала. Просто обняла его, снова прижавшись к его спине, и позволила вести их одному ему известной дорогой.

Глава 71. Шахты

Снежок остановился перед обветшавшим деревянным барьером, скрывающим вход в шахту. Резные доски, некогда крепкие, теперь выглядели гнилыми и местами покрытыми мхом. На них всё ещё можно было разобрать написанные потрескавшейся красной краской надписи: "Не входить! Опасность!"

Дамиан чуть подтянул поводья, помог слезть Маре, а затем спустился сам. Она настороженно огляделась.

— Это… место выглядит… мрачновато, — тихо произнесла она, бегло оглядывая заколоченный вход.

Дамиан скрестил руки на груди и с видом знающего человека кивнул.

— Ещё бы. Эта шахта с самого начала приносила одни несчастья.

— Какие именно несчастья? — осторожно уточнила она.

— Постоянные обвалы, травмы, поломки инструментов. — говорил он, привязывая Снежка к дереву. — Рабочие отказывались сюда спускаться. Одни говорили, что слышали какие-то завывания в туннелях, другие — что сама шахта "проклята". В конце концов, её закрыли.

Мара сглотнула, чувствуя, как что-то тяжёлое оседает у неё в груди.

— Значит… всё обошлось лишь несчастными случаями?

Дамиан невесело усмехнулся.

— Увы, нет. Закрыли её потому, что рабочие наткнулись на огромное гнездо гигантских пауков.

По её спине тут же побежали мурашки.

— Гигантских… пауков? — еле выдавила она. От одного этого слова ей захотелось зажмуриться и спрятаться.

Дамиан чуть прищурился, наблюдая за её реакцией.

— Именно, — сказал он серьёзно. — Это, кстати, ещё одна из причин, по которой я не собирался пускать тебя сюда одну. Я помню, что ты боишься пауков, но в этом случае… страх вполне оправдан.

— А сколько времени прошло с тех пор, как шахту закрыли? — спросила она, стараясь держать голос ровным.

— Лет десять, — ответил он, пожав плечами.

— Но ведь… — Мара прокашлялась. — Они наверное уже умерли? Пауки.

Дамиан тяжело вздохнул.

— Сложно сказать наверняка. Возможно, они всё ещё там.

Мара нервно сглотнула.

— Подожди, — осторожно начала она. — Когда ты говоришь "гигантские"… О каких именно размерах идёт речь?

— Ну, — протянул Дамиан, потирая затылок. — На самом деле, говорят, что некоторые из них размером с собаку. А то и…

Он замялся, словно не был уверен, стоит ли говорить это дальше, но в его лице не было никакого следа шутки.

— С лошадь, — закончил он наконец, искоса глядя на её реакцию.

От этих слов у Мары перед глазами потемнело. Пауки, и так вызывавшие у неё иррациональный ужас, теперь рисовались в голове чем-то совершенно запредельно чудовищным.

— С лошадь… — повторила она. — Ты шутишь? Пожалуйста, скажи, что это шутка, Дамиан!

Он лишь покачал головой.

— Я никогда их сам не видел, если это тебя утешит. Но… слухи ходили именно такие.

Дамиан потянул за одну из досок, и гвозди, державшие её, легко выскочили из прогнившего дерева.

— Ну, хотя бы пауки прекрасно горят, — с какой-то совершенно несоответствующей ситуации легкомысленностью заметил он, ловко срывая с барьера оставшиеся доски. — Так что у нас есть преимущество. Главное, держись за мной.

Когда доски оказались окончательно убраны, перед ними открылся чёрный, зияющий проход в туннель, такой тёмный, что от одного только вида внутри начинали дрожать колени.

Дамиан вскинул ладонь, и над его головой вспыхнул небольшой огненный шарик. Он сделал шаг внутрь, огонёк за ним скользнул вперёд, освещая каменные стены.

Тяжело вздохнув, Мара вошла следом.

В первых нескольких шагах не было ничего необычного, просто сырой тоннель с характерным запахом старого дерева и камня.

— Ты… знаешь, где именно провалилась башня? — спросила она, стараясь придать голосу уверенности.

— Примерно, — уклончиво ответил Дамиан.

Мара закатила глаза, но больше ничего не сказала. Вместо этого, она оглядывалась на стены шахты, пыталась бороться с усиливающимся чувством клаустрофобии.

Вскоре тоннель начал полого опускаться, уводя их всё глубже под землю. Воздух становился тяжелее, а температура медленно понижалась.

— У нас над головой несколько метров земли и камней, которые… — она запнулась. — Которые могут обрушиться в любую секунду.

— На счёт этого не переживай, — бросил Дамиан. — У нас обоих довольно неплохо обстоят дела с управлением землёй, так что смерть под завалами нам точно не грозит. Чего нельзя сказать об отравлении ядовитыми газами…

— Прошу прощения?! — взвизгнула Мара, но тот в ответ лишь рассмеялся.

Стены шахты отдавали глухим эхом каждый их шаг. Огненные шарики, мерно плывущие над их головами, бросали причудливые тени на стены, отчего создавалось ощущение, будто вокруг кто-то постоянно двигался. Воздух был затхлым и тяжёлым, пропитанным запахами глины, мокрого дерева и чего-то почти металлического.

Мара, не зная, куда деть взгляд, изучала деревянные подпорки, которые местами уже сгнили, изредка касаясь их пальцами, как будто чтобы убедиться, что они всё ещё держат потолок.

Засмотревшись, она чуть не врезалась в Дамиана, который вдруг остановился. Тоннель разветвлялся в две стороны: один уводил вниз, а другой влево, почти горизонтально.

— И куда теперь? — спросила Мара, нервно кусая губу.

Дамиан упёр руки в бока и оглядел оба пути.

— Интуиция подсказывает, что налево, — наконец сказал он.

Мара подняла бровь, сложив руки на груди:

— Интуиция? Ты же говорил, что примерно знаешь, где Башня.

— "Примерно" — значит она точно в этих шахтах, — Дамиан решительно шагнул влево.

— Отлично, — проворчала она, но всё же последовала за ним.

Они сворачивали, спускались, поднимались и снова сворачивали, но коридоры всё больше становились похожи друг на друга. Мара начала замечать, что её собственные следы на влажном полу уже встречаются дважды, а это не предвещало ничего хорошего.

— Мы ходим кругами, — резюмировала она, когда они вышли в очередной зал с осыпавшимся потолком, где тоннель обрывался. — Мы точно уже были здесь. Вон, видишь тот странный камень?

— Ну ладно, может быть, — признался он. — Вернёмся.

— Мудрое решение, — съязвила она.

Они развернулись и пошли назад по уже знакомому пути, но что-то подсказывало Маре, что Дамиан и сам начал сомневаться, куда на самом деле стоит идти.

— Мы, наверное, тут и умрём, — заметила она мрачно спустя несколько минут.

— Откуда в тебе столько пессимизма? — поинтересовался он и сел на большой камень. — Должно быть, ты просто проголодалась. Перекусим?

Она удивлённо приподняла брови:

— Здесь?

— Боюсь, таверны поблизости нет.

Она пожала плечами, но сдалась и присела рядом. Дамиан развернул салфетку, которую им дала Кэтрин, и протянул ей пирожок.

Пирожки были вкусными, со шпинатом, и они ели молча, думая каждый о своём. Дамиан доел первым, вытер губы салфеткой и спрятал её в карман. Мара засунула последний кусочек в рот, как вдруг заметила, что Дамиан смотрит на неё как-то странно.

— Что? — настороженно спросила она.

— Слушай, только не двигайся, ладно? — сказал он, протянув к ней руку.

Мара замерла, не до конца поняв, что происходит, но в воздухе сразу повисло напряжение.

— Почему? — её голос дрогнул, и в груди возник неприятный холодок.

Дамиан посмотрел ей в глаза, почти успокаивающе.

— Не волнуйся, это ничего страшного, просто… не шевелись.

— У меня… что-то в волосах? — догадалась она, затаив дыхание.

Он молча кивнул, вытягивая руку вперёд.

— Это паук?! — вскрикнула она, начиная паниковать.

— Нет, это не паук, — слишком быстро ответил Дамиан.

Мара недоверчиво посмотрела на него, готовая вот-вот сорваться.

— Ты уверен?

— Абсолютно, — Дамиан звучал спокойно, его голос был слишком ровным, слишком отточенным, а его рука приблизилась к её волосам с явной осторожностью. — Я клянусь, это не паук. Это просто… веточка. Да. Маленькая веточка. Просто будь хорошей девочкой и дай мне убрать её.

Ей было тяжело дышать, но она закрыла глаза и постаралась замереть, как он велел. Его рука плавно скользнула к её волосам, и, поймав недрогнувшими пальцами едва ощутимое движение, он быстро убрал что-то из чёрных прядей.

— Всё, — сообщил он, вытирая руку о камень за спиной. — Ты свободна от злого духа подземной веточки.

Мара подозрительно уставилась на его спрятанную руку.

— Покажи.

— Что? — Он попытался изображать искреннее непонимание, но нервно улыбался.

— Покажи. Руку. Сейчас. — Её голос стал требовательнее.

Он спокойно пожал плечами:

— Ну, я её уже выкинул.

Мара вглядывалась в лицо Дамиана, но его непроницаемое выражение лишь больше злило и настораживало её. Ещё несколько секунд она пыталась угадать, врёт он или нет, и наконец, не выдержав, развернулась к нему спиной.

— Проверь. Пожалуйста, — велела она срывающимся тоном. — Убедись, что там нет… других "веточек".

Ему потребовалось пару мгновений, чтобы осознать, что от него требуется. Затем он усмехнулся, но тут же прикрыл улыбку ладонью, понимая, что она близка к настоящей панике.

— Хорошо, Сейр, — сказал он серьёзно. — Сиди ровно, я посмотрю.

Дамиан поманил огненный фонарь поближе и осторожно взял её длинные волосы в руки. Он пропускал волнистые, чуть пушистые пряди сквозь пальцы, проверяя, что в них нет больше никаких незваных гостей. Он достал только несколько маленьких сухих листиков, упавших на её голову, пока они ехали по лесу. Но решил об этом не говорить.

Когда он убедился, что больше "веточек" — или кого бы то ни было ещё — в них нет, он сложил волосы в руках, тщательно разделил их на три части и начал собирать в мягкую косу.

Мара чувствовала, как он переплетает её волосы, его пальцы двигались методично, но осторожно. Её сердцебиение замедлилось, и напряжение, которое поглотило её минуту назад, начало рассеиваться.

— Всё, — произнёс он, бережно перебрасывая косу ей за плечо. — Ты в безопасности.

Его руки мягко оставались на её плечах.

— Кажется, ты и вправду боишься пауков, да? — тихо сказал он, голос звучал так спокойно и искренне, что у Мары не осталось желания возмущаться или отбросить этот вопрос как шутку.

Она вздохнула, пряча взгляд в пол:

— Да.

— Не бойся, — Дамиан чуть погладил её. — Я же обещал защищать тебя от всех пауков.

— Спасибо… — выдохнула она, всё ещё глядя куда-то в сторону. Но вдруг её спина напряглась, и она выпрямилась, замерев на месте. — Я что-то чувствую.

Дамиан усмехнулся, его губы изогнулись в лёгкой, почти дерзкой улыбке:

— Наконец-то. Я тоже…

Но Мара его уже не слушала. Она схватила свою сумку и встала, её движения были быстрыми и целеустремлёнными.

— Башня, — резко выдохнула она, словно не веря собственным словам. — Я чувствую Башню. Я знаю, куда идти!

— Мара, подожди! — воскликнул Дамиан, но она уже сорвалась с места.

Мара почти бежала по узкому коридору шахты, словно невидимая нить вела её за руку. Звук её шагов и тяжёлого дыхания отдавался эхом в каменных сводах. Дамиан, глухо выругавшись, поспешил за ней, огненные шары теперь едва поспевали за ними.

— Сейр, стой! — крикнул он, но она даже не обернулась.

Она выбежала в огромный грот, и её сердце внезапно ухнуло куда-то вниз. Здесь она остановилась.

Прямо перед ней высилась каменная завеса, завал из огромных обломков скал. Её ладонь медленно поднялась, и она коснулась одной из грубых каменных поверхностей.

— Она здесь, — выдохнула Мара, разворачиваясь к Дамиану, который только что вбежал за ней. — Башня… она там, за завалом. Я уверена!

Но прежде чем она успела сказать что-то ещё, Дамиан схватил её за руку и дёрнул назад. Его глаза были широко раскрыты от ужаса.

Только теперь она заметила… потолок грота был увешан огромными, липкими пластами паутины, которые тянулись от стены к стене, сияя в тусклом свете огненных шаров. Углы завала обвивала тонкая, но прочная сеть, её нити были напряжены и опасно покачивались при каждом дуновении воздуха.

Камни на полу… это не были камни. Огромные округлые формы, блестящие и гладкие. Яйца. Паучьи яйца.

Мара подняла взгляд к потолку, и у неё всё поплыло перед глазами. То, что она приняла за корни, оказалось длинными, изогнутыми лапами, которые медленно двигались, нащупывая поверхность. Её охватил липкий, холодный страх.

Их окружали. На потолке висели огромные чёрные пауки, размером с крупных собак, их блестящие глаза отражали огненный свет. Другие, меньшие, выползали из трещин и проёмов. Их становилось всё больше, шорох их лап усиливался.

— Дамиан… — хрипло выдохнула Мара, голос срывался от ужаса.

Один из пауков на потолке сорвался вниз с оглушительным глухим стуком, его лапы царапнули каменный пол. Мара и Дамиан бросились в разные стороны, чтобы он не упал на них.

Хлёсткий удар воздуха, шипение испепеляемых нитей паутины и рёв пламени Дамиана разрезали воздух. Маре слышалось всё это как сквозь толстое стекло. Её руки дрожали, а взгляд застыл на чудовище, которое двигалось прямо на неё.

Паук был огромен. Нет, не просто огромен. Он был больше, чем она когда-либо могла себе представить. Размером даже не с лошадь, а с медведя. Его тяжёлое, покрытое густой чёрной щетиной тело заняло собой всё поле зрения. Лапы щёлкали, продвигаясь вперёд, цепляясь за камень, с каждой секундой приближая эту тушу к ней.

Маре показалось, что время замедлилось. Она видела каждое его движение: блеск хелицер, отвратительную пасть, из которой капала вязкая жидкость. Его жвалы щёлкали.

Она попыталась сделать вдох, но горло оказалось стиснуто паникой. Она не могла даже закричать.

Паук перед ней остановился на миг, уставившись восемью глазами, которые светились холодным мерцанием. А потом он рванул вперёд.

Её руки поднялись сами собой. Монстр с оглушительным звуком взорвался, охваченный изнутри фиолетовым эфирным пламенем. За ним второй и третий.

Её страх стал чем-то другим.

Она повернула голову и в этот момент увидела, как ещё один паук размером чуть меньше бросается на Дамиана со спины. Занятый противостоянием другому монстру, он не успел бы обернуться вовремя. Мара выбросила руку вперёд, даже не задумываясь.

Сила, которую она черпала из эфира, опьяняла, адреналин кипел в венах. С нескрываемым наслаждением она наблюдала, как чудовище лопается изнутри, как воздушный шарик, и как куски плоти, охваченные фиолетовым огнём, кружатся в воздухе.

Но, залюбовавшись, она на секунду потеряла бдительность, и этого было достаточно. Спрыгнувший как будто из ниоткуда паук, в два, а то и в три раза больше самой Мары, сбил её с ног и повалил на землю, сильно ударив по рукам. Едва успевая уворачиваться от щёлкающих над её ухом жвал, она пыталась сложить пальцы хоть в какой-нибудь жест, но они больше не слушались её. Почувствовав беспомощность добычи, прибывали всё новые пауки. Очередная атака острых жвал рассекла её плечо, она почувствовала жгучую боль и намокающий от крови рукав.

— Дамиан! — в отчаянии закричала она, защищая голову руками, на которые обрушивались всё новые удары.

Обернувшись на крик, Дамиан на мгновение застыл. Одетую во всё чёрное Мару было почти не видно под телами окруживших её пауков. Но рефлекс сработал безотказно.

Сложив пальцы, он атаковал мощным потоком воздуха, и арахниды разлетелись во все стороны.

Подлетев к свернувшейся на земле Маре, он упал рядом с ней на колени и закрыл её левой рукой, правую направляя на пауков.

Вокруг них вспыхнуло кольцо огня. Подожжённые пауки визжали и метались по гроту. Вложив все свои силы в заклинание, Дамиан размахивал рукой над головой раскручивая пламя и превращая его в огненный вихрь. Кружась, пламя охватило весь грот, сжигая всё на своём пути, и не оставляя чудищам ни единого шанса.

Он остановился только тогда, когда последний паук перестал подавать признаки жизни.

На секунду всё стихло. Только потрескивали какие-то догорающие деревяшки. Дамиан опустил взгляд на Мару. Отняв от неё руку, он понял, что она вся мокрая. Её предплечья, которыми она защищалась, были изрезаны так сильно, что рукава насквозь пропитались кровью, и она всё не останавливалась. Мара беспомощно смотрела на них, и, кажется, даже не могла пошевелить пальцами. Он похолодел от ужаса. Её лицо было ещё бледнее обычного, она дышала через силу, пытаясь справится с болью.

"Нет, нет, всё не может закончится вот так!" — пронеслось в голове у Дамиана.

Лихорадочно перебирая в мыслях чары, которые могли бы помочь, он осторожно взял её руку, чтобы оценить глубину ран. Мара зашипела от боли. Всё было плохо, плохо, очень плохо. Из-за непрерывно льющейся крови он ничего не видел.

— Только не бросай моё тело тут, пожалуйста, — слабо попросила Мара. — Не хочу вечность провести в паучьем гнезде.

Сердце Дамиана ухнуло куда-то вниз.

— А ну-ка замолчи! — севшим голосом приказал он. — Не смей умирать!

Он в панике озирался по сторонам. Он мог бы попытаться исцелить её, но тут не было ни капли воды, а цедить её из грунтовых вод было некогда.

Вдруг его осенило. Кровь! Если он владел магией крови, то он мог и…

Дамиан поднял руку над её ранами, закрыл глаза и сосредоточился. Он чувствовал тепло её крови, её силы, ускользающие из тела. Он ощущал её присутствие на грани исчезновения, и это пугало его до безумия. Но на страх не было времени. Он собрал всю свою магию, направляя её не наружу, как обычно, а внутрь, вглубь её тела, к самым её венам. Нежно, осторожно, словно боясь сломать что-то хрупкое, он начал тянуть за нити крови, заставляя их возвращаться обратно.

Мара напряглась, чувствуя нечто странное. Боль от ран начала притупляться, и в теле её начинало разливаться странное ощущение. Тепло, спокойствие. Будто её кровь вновь текла туда, где ей положено быть.

— Получается… — выдохнул Дамиан с потрясённым удивлением, едва не потеряв концентрацию.

— Ого!.. — прошептала Мара, заворожённо наблюдавшая за процессом. Её лицу постепенно возвращался нормальный цвет.

Дамиан обессиленно рухнул рядом, его сердце всё ещё колотилось так бешено, что он едва мог дышать. Он не верил в то, что сделал. Он спас её… с помощью магии, которую все считали проклятой, разрушительной.

— Я… — он запнулся, не зная, как правильно объяснить то, что произошло. — Я… Я не был уверен, что получится.

Мара на мгновение затихла, её взгляд был прикован к его лицу, как будто она пыталась осознать, что только что произошло.

— Ты вернул её обратно? — спросила она.

— Да, — он сам не мог до конца в это поверить. — Я… понятия не имел, что так можно.

Мара досадливо перебирала рукава куртки, теперь превратившиеся в вермишельные лоскутки.

— Тебе не кажется странным, что магией можно залечить раны, но нельзя починить одежду? — рассеянно протянула она.

— Я куплю тебе новую, — бросил Дамиан, внимательно вглядываясь в её лицо. — Ты… ты в порядке?

Мара хотела ответить. Сказать "да" или просто кивнуть. Но слова застряли у неё в горле. Она сидела, уставившись на руки, и осознала, что ничего не чувствует. Ни боль, ни страх — только холодное оцепенение.

Только что она была на грани жизни и смерти. Только что огромные пауки заполонили всё вокруг. Только что её собственное тело отказало ей, кровь лилась без остановки, и ей казалось, что она больше никогда не встанет. И вот теперь… она целёхонькая. Как будто ничего и не было. Раны полностью зажили. На коже не осталось даже следа от глубоких порезов, только небольшие красные линии, которые тоже скоро исчезнут.

Дамиан молчал. Тишина в гроте, нарушаемая лишь потрескиванием догорающих останков, казалась ему почти нереальной. Всё его тело как будто замерло, даже дыхание стало едва уловимым. Он смотрел прямо перед собой, но взгляд его был рассеянным.

Его ладонь, лежавшая на колене Мары, оставалась совершенно неподвижной. Он даже не пытался её убрать, как будто боялся, что любое движение разрушит зыбкую реальность этого момента. Он не мог двигаться, не мог заговорить. Казалось, стоило сделать хоть шаг, и весь этот странный, хрупкий покой развалится, превратится в кошмар, в котором он снова беспомощно стоит и смотрит, как она умирает.

Дамиан украдкой скользнул взглядом по её лицу. Она смотрела на свои руки — странно спокойная, или, может быть, просто всё ещё находящаяся под действием шока. Её лицо, обычно пылающее жизнерадостностью и сарказмом, было каким-то бледным, призрачным. Но всё же… живым.

Он вдруг почувствовал дикое, почти болезненное желание обнять её, почувствовать, что она здесь. Не иллюзия, не тень того, что могло бы случиться, а настоящая Мара — глупая, храбрая и опасно упрямая. Но он не смог заставить себя пошевелиться, не мог даже подтянуть её к себе.

— А ты в порядке? — вдруг тихо спросила Мара, оборвав его тяжёлые размышления.

Он усмехнулся. Едва заметно, криво. Конечно, именно она — человек, который только что чуть не умер, — спрашивает, в порядке ли он.

— Давай уйдём отсюда, — сказал он вместо ответа на её вопрос. — К чёрту всё. Башни. Ардониса. Давай сбежим.

— Сбежим? — слабо переспросила она.

— Сбежим, — повторил он увереннее. — В другую страну, на другой материк. Туда, где нас никто и никогда не найдёт. Где нам не придётся сражаться.

Мара смотрела на него, не в силах понять, шутит он или говорит всерьёз. Но судя по его напряжённому лицу и тому, как он сжимал её колено, она начинала подозревать, что второй вариант был ближе к правде.

— Дамиан… — начала она осторожно, но он перебил её.

— Я серьёзно. — Его голос снова сорвался, в нём звучало странное смешение гнева и страха. — Почему ты должна была умереть сегодня здесь? Почему я должен был… — Он остановился, судорожно вдохнул, закрыл глаза на долю секунды, а затем снова посмотрел на неё, теперь с горящей искренностью. — Почему мне снова пришлось бы смотреть, как ты умираешь?

Мара не смогла выдавить ни звука.

— Давай просто уйдём, — тон его стал тише, почти умоляющим. — Забудем про всё. Пусть что будет, то и будет. Пусть этот мир сам за себя борется.

Она не сводила с него взгляд. Это предложение было крайне, крайне привлекательным, но…

— Весперис, — сказала она тихо.

Дамиан обречённо закрыл глаза. Он мог послать к чёрту весь мир, оставив его гореть, но он не мог оставить Веспериса.

— В этих Башнях может быть способ его спасти, — продолжила Мара. — Если твой вариант не сработает.

Она взяла его за руку, лежавшую на её колене.

— Если бы дело было только в мире… Может быть… может быть, я бы согласилась.

Некоторое время они сидели молча, переплетя пальцы и словно окаменев.

— Дамиан… — наконец позвала она.

Он поднял на неё глаза, полные усталости и какой-то безнадёжной решимости.

— Мы должны идти дальше. — Её слова прозвучали твёрдо, хотя её внутреннее состояние совсем не соответствовало голосу.

Дамиан вглядывался в неё ещё какое-то время, словно пытаясь найти повод ей возразить. Он шумно выдохнул и встал на ноги, протянув ей руку, чтобы помочь подняться.

— Ладно, Сейр. Пойдём.

Глава 72. Паук

Помещение, в котором они оказались, было большим, круглым и абсолютно пустым.

— Это выглядит… подозрительно, — заметил Дамиан, вертя головой.

Комната напоминала арену: её пол был идеально отполированным, без единого изъяна. По краям её окружности было выгравировано восемь одинаковых печатей, слегка светящихся тусклым золотом.

— Восемь символов… — проговорила Мара, медленно подходя к ближайшей из печатей. Она склонилась, чтобы рассмотреть её. Гравировка была сложной и детализированной: извилистые линии, круги, завитки.

— Знаешь, — подал голос Дамиан, проходя вдоль стены, — это похоже на что-то вроде ключей или слотов. Как будто сюда нужно что-то положить.

— Но что? — задумчиво спросила Мара, оглядывая комнату.

Её взгляд интуитивно вернулся к порталу, который на этот раз не исчез. Над порталом, прямо в каменной кладке стены, была выгравирована надпись:

— «Чтобы добиться цели, нужно уметь идти против правил», — прочитала она. Её голос эхом отозвался по комнате.

В следующую секунду пол задрожал. Откуда-то сверху раздался низкий, гулкий рокот, словно отдалённый гром. Они оба быстро развернулись и посмотрели вверх.

Потолок начал раздвигаться.

— Это уже совсем нехорошо… — пробормотал Дамиан, принимая боевую стойку.

В следующую секунду ему показалось, что темнота из образовавшегося отверстия падает прямо на них. Но у этой темноты было восемь мохнатых лап и восемь сверкающих глаз.

Паук. Колоссальных размеров паук обрушился на арену и ударился о землю так, что пол под их ногами заходил ходуном. Он был такой огромный, что занял собой всё помещение, а его мохнатые лапы, толщиной с дерево, почти касались стен.

От пронзительного визга Мары у Дамиана заложило уши. Он едва успел выставить щит, зарываясь от хлынувшего из её рук огненного шторма. Пламя охватило голову монстра и его передние лапы, но когда оно развеялось, стало понятно, что оно не нанесло монстру ни малейшего вреда. Паук только вздрогнул, его огромное тело наклонилось вперёд, и он щёлкнул жвалами.

— Он не горит! — закричала Мара, едва уворачиваясь от огромной ноги, с грохотом обрушившейся на каменный пол.

Дамиан сконцентрировал в руке огромный огненный шар и запустил прямо чудищу в морду. Но оно лишь недовольно отряхнулось и даже не повернулось в его сторону.

— Он охотится только за тобой! — догадался Дамиан, отправляя всё новые снаряды, которые также не возымели никакого эффекта. — Эй ты! Я здесь, уродина!

Помещение осветилось несколькими голубоватыми вспышками и свистом эфирных лучей.

— Моя магия его тоже не берёт! — срывающимся голосом вопила Мара.

Гигантские жвала обрушились на щит Мары с такой силой, что она упала на каменный пол. Воздух вышибло из лёгких, и голова закружилась. Паук тут же отступил на долю секунды, приготовившись нанести следующий удар. Даже если её магический щит выдержит, он просто раздавит её.

Но вдруг монстр издал пронзительный визг и повалился на спину, отчаянно молотя огромными лапами воздух. Мара отползла к стене и вжалась в неё, стараясь не попасться под удар.

Но затем паук затих. Его ноги судорожно прижались к телу и замерли.

На мгновение Мара застыла, пытаясь понять, что произошло, и попыталась отыскать глазами Дамиана.

К её ужасу, он стоял на коленях на противоположном конце арены, уперевшись ладонями в пол.

Поскользнувшись, Мара рванула к другу, но он остановил её, вытянув руку. Казалось, его вот-вот стошнит.

— Что произошло? — тихо спросила она, опускаясь рядом на колени.

Но он только мотал головой, не поднимая лица. Его била крупная дрожь.

Не обращая внимания на его попытки отстраниться, Мара положила руку на его плечо, и наклонилась, быстро осматривая его на предмет ранений. Крови нигде не было видно, и на первый взгляд он был цел.

— Это было… ужасно… — с трудом выдавил он наконец. — Это было… о, боже… что я наделал…

Дамиан откинулся назад и закрыл лицо руками.

Мара придвинулась ближе, продолжая поглаживать его по спине, и обернулась на чудище, скорчившееся на полу. Паука не брал ни один вид магии. Дамиан сделал единственное, что могло его остановить. Он убил его, используя магию крови. Разорвал его сердце.

Она перевела взгляд на Дамиана. Он убрал ладони от лица, и теперь отстранённо смотрел на свои руки с выражением абсолютного отвращения и безграничного ужаса.

Мара снова огляделась по сторонам. Новый портал не появился, значит испытание ещё не завершено. Но старый портал, через который они пришли, всё ещё зиял в стене, клубясь белым туманом.

— Давай уйдём, — тихо предложила она, чувствуя, как опустошённость заполняет каждую клеточку её тела. — Как ты и говорил. Забудем обо всём. Оставим Башни…

Но Дамиан тряхнул головой, как будто избавляясь от последних остатков слабости.

— Нет. — Его голос прозвучал чётко.

Он тяжело поднялся на ноги и подошёл к одной из печатей, не оборачиваясь на Мару.

— Их восемь, — пробормотал он наконец, медленно качнув головой в сторону.

Мара взглянула на паука, а затем на восемь печатей, которые находились по кругу арены.

— И?

— Как и ног. А они… они стоят точно по тому же периметру, как и ноги паука, когда он был жив.

Его голос звучал с тяжёлой уверенностью, словно у него не было ни малейшего сомнения в этой страшной догадке. Он взглянул на Мару, и в его глазах читался приговор.

— Думаю, что в эти печати нужно поместить паучьи лапы.

Мара открыла рот, чтобы возразить, но не смогла. Вместо этого она снова посмотрела на тушу. Она казалась невероятно массивной, каждая лапа была толще неё самой.

— Как мы это сделаем? — наконец спросила она, словно надеясь, что кто-то другой сейчас вмешается и предложит менее жуткий план.

Дамиан выдохнул и потёр затылок, из чего стало ясно: он понятия не имел, как именно они это провернут.

— Он же огромный, — продолжила она. — Как мы будем двигать его ноги?

— Ты знаешь, как двигаются пауки? — вдруг спросил он, и в его голосе послышалось что-то странное — то ли раздражение, то ли тень сарказма, замешанная с усталостью.

Мара нахмурилась:

— Наверное, как все. Мышцы и всё такое… или не так?

— У пауков нет мышц, — объяснил он, проводя ладонью по лицу. — Они двигаются, регулируя давление крови в конечностях.

Мара в ужасе замерла, начав понимать его мысль.

— Всё это чёртово испытание, — он широко обвёл руками арену, — построено на магии крови. Именно этого хотел Аэллард. «Чтобы добиться цели, нужно уметь идти против правил».

Дамиан указал на надпись над выходом.

На какое-то время они оба замолкли, стоя посреди арены, окружённые тишиной, нарушаемой только странным эхом их шагов. Они смотрели на тушу монстра, словно пытались морально подготовиться к тому, что придётся сделать.

— Сначала нужно перевернуть его на брюхо, — сказала вдруг Мара, разрывая молчание.

Дамиан кивнул.

— Ты что-нибудь умеешь? — спросила она, не сводя взгляда с мёртвой твари.

— Немного, — нехотя признался он. — Я тренировался с гравитацией. Могу попробовать поднять его, а ты его перевернёшь с помощью магии воздуха.

Она кивнула, облизав пересохшие губы.

Дамиан сел на пол, положив обе ладони на каменную поверхность. Сначала ничего не произошло. Но затем его громадное тело стало медленно подниматься над поверхностью, словно всплывая вверх.

Мара со своей стороны аккуратно создавала потоки воздуха под его тушей. Осторожно, будто передвигая по воде хрупкую лодку, она начала переворачивать массивное тело. Когда у неё получилось развернуть его как нужно, паук с глухим звуком упал на брюхо, его лапы теперь торчали в стороны, как поломанные ветки дерева.

Дамиан рухнул на локти, тяжело дыша, его лицо было покрыто потом.

Мара бросилась к нему:

— Ты… ты в порядке?

Он мотнул головой и пробормотал:

— Пожалуй… После этого я не буду колдовать целую неделю. И питаться только сладкими булочками.

Она облегчённо хмыкнула, но в её взгляде оставалась тревога.

Теперь, когда паук был перевёрнут, самое трудное предстояло впереди.

— Теперь лапы, — выдохнула она, закатывая рукава.

Дамиан тут же остановил её, поднимая руку.

— Нет, — сказал он твёрдо. — Это слишком… отвратительно. Я сделаю это сам.

Мара нахмурилась.

— Вообще-то это моё испытание, — возмутилась она. — Тебя тут вообще быть не должно.

Он не стал отвечать, просто стиснул зубы и шагнул к туше паука, но, едва подняв руку, замер. Секунда, другая…, но ничего не происходило. Дамиан сжал кулаки так, что суставы захрустели, его тело напряглось до дрожи.

— Дьявол… Я не могу, — выдохнул он, его голос задрожал от злости на самого себя.

— Тогда я, — Мара шагнула вперёд.

— Нет, — повторил Дамиан, и Мара почувствовала, как по её коже пробежали мурашки. Его глаза метались, наполненные ненавистью — к себе, к этому месту, к проклятой магии, которая требовала таких жертв.

— Ты это уже сделал, — резко отозвалась она, сложив руки на груди. — Ты уже сделал свой выбор, Дамиан. Почему думаешь, что можешь отбирать мой?

— Потому что я… — он запнулся, не находя нужных слов, но его взгляд сказал за него всё.

Он развернулся к пауку, будто снова собирался что-то предпринять, но снова остановился, стиснув зубы.

Он попытался было ещё раз поднять руку, но она застыла, будто в воздухе перед ним висел невидимый барьер, который он не мог пересечь.

Мара вглядывалась в его лицо, пытаясь проникнуть за эту внешнюю маску упрямства, которую он так отчаянно стремился сохранить. Её сердце колотилось от напряжения, но она знала, что оставаться в этом тупике значит просто сдаться.

— Давай вместе, — вдруг сказала она.

Он стоял неподвижно, не сводя с неё взгляда. Наконец Дамиан шумно выдохнул, и что-то в его лице изменилось. Его плечи, кажется, опустились, напряжение ослабло.

— Вместе, — произнёс он тихо, повторяя её слово, словно убеждая в этом самого себя. — Ладно. Вместе.

Мара подняла руки, сосредоточилась, и…

Она не испытывала ничего более мерзкого в своей жизни. На долю секунды ей показалось, что она рухнула в гнилое болото. Густая, разлагающаяся жижа сомкнулась вокруг неё, просочившись во все поры её кожи. Но это было гораздо хуже, чем физическое ощущение. Гнилостный смрад разложения, липкая, вязкая сущность смерти словно просачивалась в каждую клеточку её тела, в каждую молекулу всего её существа.

Касаться холодной, густой, застывшей, мёртвой крови чудовища было совсем, совсем не тем же самым, что касаться живой, пульсирующей теплом крови Дамиана.

Мара отшатнулась, попятилась и ударилась спиной о стену. Перед глазами всё плыло, по телу пробежал неконтролируемый озноб. Её руки будто покрылись невидимой коркой — холодной, липкой, как слой высохшей слизи, которую невозможно оттереть. Её не стошнило только потому, что всё её тело парализовало на мгновение.

— Я же говорил, — тихо произнёс Дамиан.

Мара подняла взгляд на него. В его голосе слышалась боль и усталость, в глазах — сочувствие. Но больше ничего. Казалось, он позволял ей столкнуться с последствиями её собственных решений, заставляя признать их.

Она тряхнула головой, отчаянно пытаясь вернуться к реальности.

— Мы должны это сделать, — сказала она неестественно высоким, дрожащим голосом. — Иначе всё это было зря.

Дамиан кивнул. Его лицо оставалось непроницаемым, но он не мог полностью скрыть усталое выражение.

Они снова приступили к работе.

На этот раз Мара была готова. Её руки дрожали, но она знала, что отступать больше нельзя. Она приняла всю мерзость того, что должна была сделать. Ритуал не стал менее отвратительным от этого. Волна гнилостной, липкой тьмы накатывалась с каждым движением, но она продолжала.

Одна за другой, их усилиями, лапы были помещены в печати. Иногда Мара перехватывала на себе взгляд ставших чёрными глаз Дамиана. Эти взгляды были короткими, но говорили о том, что он понимает. О том, что он сам борется с каждым движением, с каждой секундой, проведенной в этой гадости. Но и о том, что они оба слишком далеко зашли, чтобы останавливаться.

Последняя лапа. Её магия прижала конечность к печати, и наконец Мара отстранилась, дрожащая, вымотанная до предела. Она привалилась спиной к стене, пытаясь отдышаться, чувствуя, как грудь болезненно сжимается от недостатка воздуха.

— Ну? — прохрипела она, обращаясь к пространству.

Несколько секунд не происходило ничего.

И вдруг печати поочерёдно зажглись мягким голубоватым светом. Это сияние распространилось по всей арене. Каменные стены содрогнулись, и внезапно напротив них открылся портал. Белый туман закружился за арочным проходом, указывая путь вперёд.

Дамиан, всё ещё тяжело дыша, выпрямился и посмотрел на портал. Несколько мгновений он молча стоял, затем повернулся к Маре и протянул ей руку.

— Пошли, Сейр, — сказал он тихо. — Скоро всё закончится.

Глава 73. Хранилище Паука

Мара и Дамиан шагнули через портал и сразу ощутили прохладный, неземной воздух Хранилища.

Они остановились, невольно оглядываясь. Это место было больше предыдущих — огромное куполообразное помещение, освещённое мягким, мерцающим светом. Свет исходил от сотен крохотных эфирных звёзд, наполняя всё пространство прозрачным голубоватым сиянием.

— Здесь… красиво, — наконец тихо произнесла Мара. Но её голос прозвучал слишком маленьким и слабым, утонув в необъятности пространства.

— Слушай, Сейр, — вдруг спросил он, останавливаясь и кивая назад, в сторону портала. — Торн и Ардонис… они тоже приходили через такой же портал? Или использовали какой-то другой?

Она удивлённо посмотрела на него, осмысливая его вопрос.

— Нет, через такой же, — кивнула Мара. — И портал в Хранилище всегда оставался открытым…

Дамиан задумался, потерев подбородок.

— Похоже, порталы ведут… куда-то ещё. Возможно, они открываются только тогда, когда ты проходишь испытание.

— И ты думаешь, кто-то может прийти сюда сейчас? — напряжённо уточнила Мара.

Дамиан криво усмехнулся.

— Не знаю. Торн и Ардонис должны быть далеко отсюда, но они могли послать кого-то ещё. Портал создан эфирной магией. Что если ты можешь его закрыть?

— Закрыть? — Она неуверенно подняла ладонь к раме. — Но я никогда не…

Дамиан махнул рукой.

— Попробуй. Вдруг получится.

Мара сглотнула, сосредоточилась и медленно положила руку на один из витков рамы. Она прикрыла глаза, пытаясь сосредоточиться. В уме промелькнула просьба — простая, ясная: закройся.

Туман за рамой начал закручиваться быстрее и быстрее, становясь плотнее, пока не исчез вовсе. Осталось только гладкое, чёрное зеркало, в котором отразились их размытые, бледные лица.

— Ух ты, — пробормотала Мара, опуская руку. — Это… сработало?

— Похоже, — Дамиан подался вперёд, чтобы рассмотреть зеркало. Лёгкая улыбка промелькнула по его губам. — Удивительно, что иногда ты меня даже слушаешь.

Мара закатила глаза и, устало вздохнув, прислонилась к холодной стене и медленно сползла по ней вниз, пока не уселась на пол. Дамиан устало опустился рядом.

Несколько долгих секунд они молчали, наслаждаясь новым чувством — чувством безопасности, каким-то даже немного неуместным, учитывая, что они были заперты неизвестно где. Но никто не ворвётся сюда. Никто не сможет их достать. Здесь их точно никто не тронет.

— Ну и денёк, Сейр… — пробормотал Дамиан наконец. — Скучно же я жил, пока тебя не встретил.

Мара фыркнула.

— Даже не начинай, Дамиан, — отозвалась она. — Всё это было твоей идеей, если ты забыл.

Он только хмыкнул, словно признавая её правоту, откинул голову на стену и прикрыл глаза, позволяя себе хотя бы минуту просто ничего не делать.

Мара молчала некоторое время, уставившись в пространство перед собой. Её тело расслабилось, тишина в Хранилище окутывала их, словно мягкое одеяло. Даже холодный каменный пол казался неожиданно комфортным после всего, что они пережили.

Она тихо вздохнула и опустила голову на плечо Дамиана. Он повернулся к ней, но ничего не сказал.

— Дамиан… — вдруг тихо заговорила она. — Скажи честно… когда ты касался моей крови… это было… так же мерзко, как с этим пауком?

Его голос прозвучал мягко, почти с нежностью:

— Нет, конечно нет. Совсем не так.

— Правда?

— Когда я касался твоей крови… это было почти… Приятно, — уголки его губ чуть приподнялись в почти мечтательной улыбке. — Это было… как будто касаешься чего-то тёплого и живого. Знаешь, что-то вроде… Как нагретые на солнце змеи.

— Змеи?! — возмутилась она, глядя на него с выражением ужасного оскорбления. — Ты только что назвал меня змеёй?

Он хмыкнул.

— Ты, наверное, никогда не трогала змей, — он ни капли не смутился. — Они такие тёплые… живые… сильные.

Она закатила глаза, всё ещё возмущённо, но уже с намёком на улыбку.

— Так что да, Сейр. Ты ощущаешься абсолютно точно как змея.

Она тяжело вздохнула, окончательно сдавшись.

— Комплименты от тебя — это что-то невероятное… — пробормотала она, возвращая голову на его плечо.

Они снова замолчали, но на этот раз молчание было почти уютным. Оба переваривали сказанное и несказанное, каждый в своих мыслях.

Через несколько секунд Дамиан, словно не решаясь задать вопрос, немного выпрямился и бросил на неё короткий взгляд.

— А я? — тихо спросил он, наконец нарушив тишину.

— Ты — что?

Он отвёл глаза, разглядывая стены Хранилища с наигранным безразличием.

— Как я ощущался? — уточнил он, почти не поднимая голоса, но в нём послышался едва уловимый оттенок неловкости.

Мара прикрыла глаза, пытаясь придумать достаточно хорошую метафору. Но теперь ей казалось, что лучше тёплых змей ничего быть не могло.

— Ты когда-нибудь держал руку на трубе с горячей водой? Когда кажется, что вот-вот обожжёшься, но она не кипящая… а просто приятно горячая, такая, что тепло буквально пульсирует в твоих пальцах.

Дамиан выглядел не слишком довольным.

— Хм, значит, я "труба с водой"? Хотя бы не ржавая труба, я надеюсь?

— Эй! — Мара рассмеялась. — Это было не так уж плохо.

Они посидели так ещё некоторое время. Наконец Дамиан, крякнув, встал, опираясь на колени.

— Ладно, — сказал он, по-хозяйски оглядывая хранилище. — Хватит рассиживаться. Нам нужно успеть вернутся до того, как Весперис начнёт переживать и отправится нас искать.

Пока Мара нехотя поднималась вслед за ним, Дамиан взял с постамента книгу и открыл на первой странице. Прочистив горло, он начал читать, театрально передразнивая Аэлларда на манер мудрого старца:

— "Возможности эфирного заклинателя практически безграничны. Эфир — это чистая сила творения, ключ к переписыванию самой ткани реальности. Обладая этой силой, ты не просто можешь изменять мир — ты можешь создавать его заново."

Мара двинулась вдоль полок, разглядывая содержимое. На этот раз здесь было гораздо больше непонятных предметов и пыльных мутных сосудов, чем книг.

— "В этом заключается суть эфирной магии: не улучшение, а перерождение. Она превращает тебя не в ученика законов природы, а в их творца. Ты не просто часть этого мира. Ты становишься тем, кто пишет его законы."

Дамиан запнулся, скользнув глазами дальше по строчкам, и покосился на подругу.

— "Это делает эфирного заклинателя буквально богом." — его голос утратил прежний сарказм. — "Но становление богом невозможно, пока ты остаёшься человеком."

Прикусив губу, Мара вытерла пыль с одного из больших сосудов и поднесла лицо ближе. В сосуде плавало нечто странное, похожее на змею, но покрытое панцирем. И на хвосте у существа было нечто, напоминающее жало скорпиона.

— "Мораль — это инструмент большинства, направленный на то, чтобы удерживать силу меньшинства в рамках. Этика — это маска для страха. Правила — это цепи, которые надевают боги прошлого на горло своих последователей. Но эфирный заклинатель? Он не принадлежит к их числу. Он не ведомый, а ведущий. Его долг — отринуть всё людское, отринуть все остальные божества, которые пытаются заявить о своей власти над ним."

В соседнем сосуде был кролик. Его глаза закрыты, но пасть раззинута, и из неё торчали хищные клыки.

— "Эфирный заклинатель — это не просто маг. Он — мастер творения. Ты можешь создавать материю, но материя — это только начало. Ты можешь создавать жизнь. Не просто копировать то, что уже существует, но строить нечто совершенно новое. В тебе нет пределов. Твои руки — инструменты мироздания. Ты способен переписать весь мир, если лишь захочешь."

То, что было в следующем сосуде, Мара не взялась бы описать. Это не было похоже ни на одно живое существо, которое она когда-либо видела в жизни или на страницах энциклопедий. Его точно не должно было существовать в природе.

На какое-то время повисла тишина. Мара пыталась сопоставить и переварить всё, что она только что увидела и услышала.

— Ты собираешься стать богом, Сейр? — раздался голос Дамиана у неё за спиной.

Он стоял, опершись одной рукой о край стола, а другой всё ещё держа книгу с записями Аэлларда. Сложно было понять, что у него на уме. Его тон был задумчивым, немного настороженным.

Мара моргнула и оторвалась от сосудов.

— Чтобы создать жизнь? — она усмехнулась, но её улыбка получилась неровной. — Женщине для этого не обязательно быть богом.

Дамиан чуть наклонил голову, усмехнувшись в ответ, но не сводил с неё глаз.

— А что насчёт переписывания реальности? — спросил он.

Мара провела пальцем по стеклу, оставляя на пыльной поверхности тонкую, неровную линию. В этих ужасных созданиях, как бы это странно ни звучало, всё-таки были логика и замысел.

— Скажи честно, — произнесла она, не оборачиваясь к нему. — Разве тебя это не искушает?

Дамиан долго молчал. Она чувствовала, как тяжесть его взгляда ложится ей на спину.

— Вопрос в другом, — сказал он. — Не искушает ли это тебя?

Мара замерла, но продолжала смотреть на сосуд. Весь этот разговор, всё вокруг казалось ей таким же неестественным и странным, как существо, плавающее внутри.

— Ты эфирный заклинатель, Мара. Не я, не кто-то другой, только ты, — его голос был ровным, но с каждой фразой в нём звучали то тревога, то едва уловимая мягкость. — Только у тебя есть настоящая возможность стать богом.

Мара наконец подняла на него глаза. Он смотрел на неё так, словно в ней уже начало зарождаться что-то чуждое и могущественное, не поддающееся никаким законам. В его взгляде было многое. Опасение. Осторожность. И восхищение.

— Ну хорошо, а ты разве не хотел бы иметь в друзьях целого бога? — она улыбнулась.

Дамиан хмыкнул.

— Ты уходишь от ответа, Сейр. Меня немного пугает, что ты сразу же не сказала "нет".

— Я не знаю, ладно? Ты вываливаешь на меня это всё, и ещё эти штуки… И вообще всё это… — она махнула руками сначала на сосуды с существами, а потом обвела всё помещение. — Я не знаю!

— Хорошо, извини, я… — Дамиан опустил голову и поспешно спрятал книгу в сумку, как будто вместе с ней он мог спрятать и возникшие вопросы. — Извини. Давай возьмём всё, что сможем унести, и уберёмся наконец отсюда.

Глава 74. Кошмары

Сила, которую Мара черпала из эфира, опьяняла, адреналин кипел в венах. С нескрываемым наслаждением она наблюдала, как чудовище лопается изнутри, как воздушный шарик, и как куски плоти, охваченные фиолетовым огнём, кружатся в воздухе.

Но, залюбовавшись, она на секунду потеряла бдительность, и этого было достаточно. Спрыгнувший как будто из ниоткуда паук, в два, а то и в три раза больше самой Мары, сбил её с ног и повалил на землю, сильно ударив по рукам. Едва успевая уворачиваться от щёлкающих над её ухом жвал, она пыталась сложить пальцы хоть в какой-нибудь жест, но они больше не слушались её. Почувствовав беспомощность добычи, прибывали всё новые пауки. Новая атака острых жвал рассекла её плечо, она почувствовала жгучую боль и намокающий от крови рукав.

— Дамиан! — в отчаянии закричала она, защищая голову руками, на которые обрушивались всё новые удары.

Её голос эхом отразился от стен и потолка грота, но ответа не последовало. Она пыталась отбиться, но пауков становилось всё больше, так много, что она перестала видеть что-либо, кроме чёрных мохнатых лап. Град ударов обрушивался на неё со всех сторон, сотни острых, как лезвия, жвал разрезали её кожу. Их яд шипел в ранах, горячая кровь застилала глаза. Она опять позвала на помощь, но в этот раз даже собственный голос показался ей едва слышимым. Свернувшись в клубок на холодном каменном полу, она перестала сражаться.

Проснувшись, Мара рывком села. Сердце всё ещё бешено колотилось, отбойным молотом стуча в ушах, тело было покрыто холодным потом. Она хватала ртом воздух, пытаясь отдышаться, и оглянулась по сторонам. В спальне для девочек было абсолютно темно, и, скорее всего, была глубокая ночь.

Тишина. Никаких пауков. Никакого грота. Только её кровать с наглухо задёрнутым балдахином и тиканье часов на стене.

Она попыталась вспомнить, что происходило перед тем, как она легла спать.

Когда они выбрались из Башни и из шахт, уже начало темнеть. Снежок покорно ждал их у выхода, и они сразу же скакнули в окрестности Эльфеннау

До академии они добрались ещё до того, как солнце окончательно скрылось за горизонтом. Перед тем, как войти через ворота в холл, Дамиан отдал Маре свой пиджак, чтобы прикрыть её испачканную и изодранную в клочья одежду. Она до сих пор помнила, каким тёплым он был, и как окутывал его запахом.

Ей пришлось приложить немало усилий, чтобы незаметно для остальных девочек переодеться и привести себя в порядок.

Чуть позже они собрались втроём в секретном классе. Рассказ Дамиана был аккуратным, точным, но по большей части обрывочным. Он умолчали о самом важном — о магии крови, решив, что Весперису об этом лучше не знать.

Разговор о дальнейших планах они отложили на потом — на завтра, на послезавтра, а может, и на день, когда смогут вспоминать Башню и Хранилище без того тяжёлого спазма в груди.

И теперь, восстановив события в памяти, Мара сидела в кровати, безуспешно стараясь успокоиться. Мысль о том, чтобы снова попытаться заснуть, привела её в ужас. Всё ещё тяжело дыша, Мара на ощупь выбралась из спальни.

Тускло освещённая общая комната ночью была непривычно пуста. Сонную тишину нарушал только треск поленьев в камине. Немного порыскав, Мара собрала остатки конфет и печений из вазочек, нашла чайный сервиз, водрузила это всё на столик у камина и села на диван.

Какое-то время она просидела неподвижно, невидящим взглядом уставившись в огонь. На этот раз это было близко, очень близко, ближе, чем когда-либо. Она успела даже ощутить некое смирение перед неизбежным, и если бы не Дамиан…

Если бы не Дамиан…

Мара закатила рукава ночной рубашки и наклонилась ближе к огню, рассматривая свои руки. Ей казалось, что она до сих пор чувствовала на них острые, как лезвия, ядовитые жвала. Но никаких следов этого не осталось, кожа была гладкой, как и раньше.

Стоило ей разжечь маленький огонёк под чайником, как за спиной раздался голос:

— Тоже не спится?

Мара вздрогнула и обернулась. Дамиан, облачённый в пижамный костюм и слегка взъерошенный ото сна, как ни в чём не бывало упал рядом с ней на диван, по пути прихватив одну из конфет. Она почувствовала облегчение от того, что она больше не одна, и что с ней именно Дамиан, ведь именно он был там, и ему она могла рассказать всё.

— Мне приснился кошмар, — сказала она, поворачиваясь к нему лицом и забираясь с ногами на диван. — Про тех пауков. Приснилось, что тебя не было со мной, и я умерла.

Дамиана передёрнуло.

— А ты почему не спишь?

— Да я просто… не смог заснуть, — соврал он.

* * *

— Дамиан!

Обернувшись на сдавленный крик, Дамиан на мгновение застыл, его сердце ухнуло куда-то вниз. Одетую во всё чёрное Мару было почти не видно под телами окруживших её пауков. Он направил в них поток воздуха, но ничего не происходило. Арахнидов становилось всё больше, их становилось так много, что её перестало быть видно за их мохнатыми телами и лапами.

Он пытался снова и снова, но ничего не происходило. Он кричал, его голос срывался от отчаяния и беспомощности.

Мара больше не звала на помощь, и его охватил холодный липкий ужас.

Вдруг, пауки, все, как один замерли, и в следующее мгновение превратились в пыль. Он бросился к подруге, свернувшейся на земле в клубок, упал на колени, тронул её за плечо и почувствовал, что оно мокрое. Её куртка была насквозь пропитана ещё тёплой кровью. Она не шевелилась.

— Нет, нет, пожалуйста, нет… — Дамиан осторожно поднял её с земли, чувствуя как как пальцы проваливаются в раны на её плечах. Он убрал волосы с её мертвенно бледного лица и пытался нащупать пульс на её шее, измазывая белую кожу багровым. Она была ледяной, её сердце больше не билось. Он прижимал её обмякшее хрупкое тело к груди, ощущая, как его рубашка и брюки намокают от крови.

Проснувшись, Дамиан тут же откинул одеяло, опустил ноги на пол и быстро вытер слёзы с щёк. Несколько раз глубоко вздохнув, он почувствовал, как страх и отчаяние понемногу отступают. Но перед глазами всё ещё стояло белое лицо Мары, но не из сна, а из реальности. Она всегда была такой сильной. Она разрывала пауков на кусочки прямо у него на глазах, а что происходило с ней за стенами академии, когда его не было рядом, он даже и представить не мог. Но она всегда возвращалась. Перепачканная, уставшая, раненная, но живая. И на следующий день она рассказывала о своих похождениях, шутила и смеялась сама. Он никогда ещё не видел её испуганной, растерявшейся, истекающей кровью и умирающей. И это его пугало больше всего, ведь свой путь она проделывала в одиночестве. И сейчас он как никогда остро ощутил, что однажды она может не вернуться.

Он должен был во что бы то ни стало убедится, что с ней всё в порядке. Что-то, что ему приснилось — всего лишь сон, что в реальности он её спас, а не наоборот. Дамиан решительно вышел в общую комнату, пытаясь на ходу придумать достаточно весомый повод вломиться в женскую спальню, когда услышал шорох. Он с облегчением улыбнулся, увидев, как Мара Сейр разводит волшебный огонёк под чайником. Она была одета в пижаму, заплетённая на бок чёрная коса немного растрепалась.

И теперь они сидели вместе на диване у камина и потягивали крепкий сладкий чай. Дамиан смотрел на Мару каждый раз, когда она отводила взгляд, пытаясь найти в её лице следы вчерашней стычки. Но ничего в ней не свидетельствовало о произошедшем. Разве что залёгшие под глазами от недостатка сна тени.

— Мы ведь выбрались оттуда, Дамиан? — тихо спросила она.

Дамиан на секунду задумался — ведь он и сам не был в этом уверен.

— А если нет, — так же тихо ответил он. — Тогда где мы сейчас? В загробном мире?

Мара подняла голову и внимательно посмотрела по сторонам.

— Ну, тогда не так уж и плохо. — Она пожала плечами.

— Я никогда раньше не думал о том, что ты можешь погибнуть. — Дамиан водил пальцем по краю чашки, избегая встречаться с ней взглядом.

— Было бы очень обидно, — Мара невесело усмехнулась. — Только представь: подающая надежды волшебница, эфирный заклинатель позорно убита обычными пауками.

— Ну не такие уж они и обычные, — он пожалел, что завёл разговор в это русло. — Они были огромные. Колоссальные.

— Здоровенные.

— Гигантские.

— Громадные.

— Исполинские.

— Большущие.

— Огромные.

— «Огромные» уже было!

Они засмеялись, Мара мучительно зевнула.

— Пойдёшь спать? — участливо спросил Дамиан.

— Нет. — Она отставила чашку на столик и плотнее укуталась в плед. — Я досплю тут.

— Почему?

Мара не ответила, только прятала взгляд.

Вдруг Дамиан понял, и от этого осознания у него защемило в груди.

— Ты боишься заснуть? — бережно уточнил он.

Мара смотрела в огонь. Дамиан молчал, давая ей время собраться с мыслями, но она чувствовала на себе его взгляд. Наконец, она решилась заговорить.

— Ты же знаешь, — её голос звучал сдавленно, словно она заставляла себя говорить. — Я ненавижу этих дурацких паруков. Я не могу даже смотреть на них. А сегодня… Я видела их слишком близко. Они меня касались. Я чувствовала… — её лицо исказилось от отвращения, и она сделала судорожный вдох. — Их лапы, их жвала. Я до сих пор их чувствую.

Дамиан прикусил губу. Хотя Мара сидела перед ним, живая и здоровая, хоть и измотанная, он не мог избавиться от тревожного ощущения, всё ещё преследовавшего после его собственного кошмара. Он не хотел уходить, не хотел оставлять её одну.

— Хочешь, я останусь с тобой? — осторожно предложил он.

Мара посмотрела на него с благодарностью. Она хотела, очень хотела, чтобы он остался, но соглашаться было неловко.

— А ты разве не пойдёшь спать? — спросила она вместо ответа.

Дамиан улыбнулся, уловив её сомнения. Он уселся поудобнее и положил диванную подушку к себе на колени.

— Я сегодня точно уже не засну. Иди сюда. — Он похлопал по подушке.

Мара нахмурилась, посмотрела на подушку, потом на его лицо, явно пытаясь оценить серьёзность его предложения.

— Я не уверена, что это хорошая идея, — пробормотала она не слишком убедительно.

Дамиан хмыкнул и, прежде чем она успела придумать что-то ещё, положил руки ей на плечи и, мягко, но решительно, притянул ближе.

— Да не кусаюсь я, — успокаивающе сказал он.

Мара не сопротивлялась. Она позволила себе поддаться его движению, положила голову к нему на колени и плотнее укуталась в плед.

Несколько минут она молчала, глядя на трепещущие в камине языки огня. Её пальцы всё ещё сжимали край пледа, но сердце начало биться чуть медленнее.

Дамиан тоже молчал, одна его рука мягко покоилась на краю подушки, едва касаясь её головы, другая — на её плече.

Наконец, она нарушила тишину:

— Ты был прав.

— В чём?

Мара чуть повернула голову, чтобы взглянуть на него снизу вверх. Её глаза были полны чего-то вроде благодарности, смешанной с угрюмой уязвимостью.

— Без тебя я бы не справилась. Там, в шахте… — Она замолчала ненадолго. — Без тебя я бы умерла. Моё тело так бы и осталось там, в паучьем гнезде.

— Этого не случилось, — сказал он твёрдо. — Ты не одна. Ты больше не должна быть одна.

Мара тихо кивнула и закрыла глаза. Сказать что-то ещё она не могла, да и не хотела. Её мысли начали рассеиваться. Ей было невероятно тяжело признатся в этом даже самой себе как спокойно и безопасно ей сейчас было рядом с ним.

Глава 75. Несправедливость

Мара сидела в секретном классе, окружённая книгами, но смотрела только в одну. Книга Аэлларда лежала на её коленях, открытая на очередной странице, исписанной чётким, уверенным почерком.

Она провела пальцем по старому пергаменту, едва касаясь чернил.

«Создание жизни — не более сложный процесс, чем лепка из глины. Нужно просто отбросить ненужные человеческие эмоции.»

Мара сжала губы и перевернула страницу.

«Власть над сознанием — единственный настоящий инструмент господства.»

Ещё одна страница.

«Я не записываю сюда объяснений, потому что объяснения — для тех, кто сомневается. А сомневающиеся не достойны власти.»

Мара уже не помнила, сколько времени прошло. Глаза резало от усталости, слова сливались в сплошные линии, но она продолжала читать, продолжала искать. На кончиках пальцев — липкий пот. В груди копилось что-то тяжёлое, тягучее, почти удушающее.

Мара раздражённо захлопнула книгу.

Аэлларда не интересовали причины. Только результат.

Его не интересовало спасение. Только контроль.

И чем дольше она перечитывала его записи, тем сильнее в ней росло отвращение.

— Он ничего не объясняет, — пробормотала она вслух, откладывая книгу в сторону.

Дамиан, сидевший на пледе рядом, оторвался от своей работы и потянулся за чашкой чая, стоявшей на серебряном подносе на полу.

— Ты о чём?

Она подняла на него глаза.

— Он просто… даёт инструкции, — в её голосе сквозило разочарование. — Делай так. Используй это. Жертва необходима. Без размышлений, без объяснений.

— Разве тебе не нужны были конкретные инструкции? — приподнял бровь Дамиан.

— Нужны, — коротко ответила Мара. — Но не такие.

Она снова открыла книгу и провела пальцем по старым страницам, словно надеялась, что смысл откроется, если перечитывать снова и снова.

— Я надеялась, что здесь будет ответ, как помочь Весперису, — сказала она. — Если я его найду… если он здесь есть…

Она замолчала, а потом произнесла твёрдо, без колебаний:

— Я больше никуда не пойду.

Дамиан отставил чашку.

— Не пойдёшь?

— Ты был прав. К чёрту Башни. — Она мотнула головой. — Если в этой книге есть ответ, мне не нужно ничего больше.

Она отвернулась.

— Всё это… я не просила этого, — голос её был ровным, почти пустым. — Я не хотела быть эфирным заклинателем. Не хотела эту силу. Не хотела Башни.

Мара повертела книгу в руках и снова отбросила её.

— Я не хочу её, — добавила она тише. — Не такой ценой.

Дамиан молчал, но его взгляд был тяжелее слов. Он знал, что значит этот её тон, слишком спокойный, слишком выверенный. Она пыталась убедить себя так же сильно, как и его.

Дамиан не стал спорить. Он просто сидел рядом, задумчиво потирая пальцами виски, и молчал.

Мара ожидала возражений. Ожидала, что он снова попытается вразумить её, как делал это раньше. Что скажет, что она не сдаётся, что она всегда идёт до конца. Но он не сказал ничего. Дамиан не пытался её переубедить. Потому что видел, какой ценой ей достаётся это знание.

Мара украдкой подняла взгляд на Дамиана. Теперь она замечала то, что раньше не бросалось в глаза. Тени под его глазами. Как чуть чаще, чем обычно, он касался висков, словно пытался унять головную боль. Как стал задумчивее. Как замолкал там, где прежде шутил.

Ночь, когда они заснули вместе в общей комнате, свернувшись на диване, была единственной ночью, в которую им удалось по-настоящему выспаться после той вылазки.

Но стоило им вернуться к своим кроватям — и всё началось снова. Они оба опять тонули в темноте, полной мохнатых лап, капающих ядом жвал, чужой и собственной смерти, в которой они искупались.

— Ты плохо спишь, — тихо сказала Мара, наблюдая, как Дамиан аккуратно выводит сложные схемы в домашней работе по теории стихий.

Он не поднял головы.

— Ты тоже.

Несколько секунд они молчали.

— Я правда не хотела, чтобы ты шёл со мной, — наконец произнесла она.

Дамиан замер и медленно поднял голову.

— Что?

Мара отвела взгляд.

— В шахты. В Башню. Я не хотела, чтобы ты был там.

Он недоверчиво усмехнулся.

— Сейр…

Но она перебила:

— Ты там чуть не умер, Дамиан.

— Как и ты. — Он отложил конспект в сторону и повернулся к ней. — Я думал, мы это уже решили. Ты сама признала, что не справилась бы в Башне Паука без меня.

Мара сжала зубы.

— Профессор Рэнсом был прав. Мне и самой не стоило лезть в это.

Дамиан молчал так долго, что Мара уже подумала, что он вообще не ответит.

— Это всё ужасно несправедливо, — сказал он вдруг с привычным для него, но позабытым за эти несколько дней пылом.

Мара моргнула.

— Что?

Дамиан выпрямился и отложил конспекты в сторону.

— Этот старый пень Аэллард, видимо, в приступе старческого маразма решил, что вся информация об эфирной магии должна быть заперта в его дурацких Башнях. И не просто заперта — её нужно заслужить. — Он с раздражением махнул рукой. — Докажи, что ты достойна! Пройди испытания! Реши идиотские загадки, сразись с монстрами, пройди по лабиринту из чужих смертей! И только тогда, может быть, ты получишь каплю знаний, которыми он решил не делиться просто так.

Голос Дамиана звенел от раздражения и бессилия.

— Ты не заслужила этого, — продолжил Дамиан, в упор глядя на неё. — Ты не заслужила сражаться с призрачными волками, с огромными пауками, которых до смерти боишься, и решать дурацкие ребусы ради того, чтобы старый маразматик, который, к тому же давно помер, одобрительно кивнул и сказал: «Да, эта девочка достаточно хороша, чтобы знать правду».

Мара моргнула, немного сбитая с толку его напором.

— А Весперис, — Дамиан тяжело выдохнул, провёл ладонью по лицу, пытаясь хоть немного взять себя в руки, — он не заслужил умереть от дурацкого проклятия, наложенного обезумевшим от злости тираном почти полтысячелетия назад.

Оня тяжело вздохнула, чувствуя как в груди сжимается что-то тугое и тягучее.

— Но что нам остаётся? — продолжил он. — Смириться? Просто оставить информацию запертой неизвестно где, а Весперису — просто умереть?

Она не могла смотреть ему в глаза, потому что знала: всё, что он говорит, правда. Потому что если бы она встретила его взгляд, то поняла бы — так же, как и он понял её. Что никто, кроме них, не поддержит их. Им нельзя было сдаваться одновременно. Кто-то один должен был держать другого.

Мара почувствовала, как слёзы капают на её щеки, не зная, когда она успела их пролить. Дамиан взглянул на неё, и его лицо смягчилось. Он протянул руки и обнял её крепко

Мара замерла.

Его объятие было крепким, уверенным. Таким же, каким был его голос минуту назад.

— Мара, я знаю, что ты устала, — тихо сказал он ей в макушку, — Я тоже устал. Но всё, что нам остаётся — это хотя бы не сражаться в одиночестве.

Она обняла его в ответ, сжав в пальцах ткань рубашки на его спине.

— Как бы сложно ни было, — продолжал он тише, — мы справимся. Иногда будет казаться, что сил больше нет, как сейчас… Но мы справимся.

Она зажмурилась, пытаясь не дать слезам хлынуть наружу, и почувствовала, как его ладонь легла ей на затылок.

Дамиан был прав. Как бы ни было тяжело, как бы ни было страшно, как бы ни хотелось бросить всё к чертям… Они должны держаться.

* * *

Кое-что ещё не давало Дамиану покоя после злосчастной вылазки, и Мара знала об этом. А ещё они оба знали, что только один человек может пролить свет на это.

Мара всё так же сидела на полу на тёплом пледе, склонившись над книгой Аэлларда. Как и вчера. Как и позавчера. Как уже много дней кряду. Рядом Весперис тоже читал, его пальцы неторопливо перебирали текст.

Дамиан сидел за партой напротив них, в руках у него тоже была книга, но он лишь машинально перелистывал страницы, то и дело бросая на друзей беспокойные взгляды.

В какой-то момент он всё-таки не выдержал.

— Весперис… — осторожно позвал он.

Мара тут же подняла на него глаза, уловив в его голосе осторожность и редкую для него неуверенность.

— Нам надо поговорить. О магии крови.

Мара почувствовала, как Весперис напрягся.

— Ну? — его голос прозвучал ровно, но слишком холодно.

Дамиан сцепил пальцы в замок и наклонился вперёд.

— Видишь ли, пока мы с Марой были в шахтах…

— Дамиан… — предостерегающе сказала она.

Весперис повернулся к другу, на его лице появилось явное беспокойство.

— Пока вы были в шахтах… что? — спросил он с нарастающей тревогой.

— Она… — Дамиан вздохнул, заломив руки. — Случилось так, что Мара была ранена.

Весперис выжидательно молчал, и Мара даже не попыталась вмешаться.

— Я бы сказал… сильно ранена, — наконец добавил Дамиан.

— Ранена? Почему вы мне ничего не сказали?

— Мы не хотели, чтобы ты волновался… — попыталась оправдаться Мара

— Волновался?! — взорвался он. — Ты… ты сказала, что ничего примечательного не произошло!

— Она… сильно теряла кровь, — осторожно продолжил Дамиан. — Настолько сильно, что я думал, что…

Он осёкся, не находя нужных слов, и просто мотнул головой.

— Что? — Весперис повысил голос. — Что ты думал?!

— Что она не выживет! — почти выкрикнул Дамиан, резко подняв голову. — Я думал, что она умрёт, ладно?

— И вы всё это время молчали? — зло прошипел Весперис. — Почему? Почему вы не рассказали?

— Потому что теперь всё в порядке, — вмешалась Мара, но Весперис перебил её:

— Всё в порядке?! Мара, ты могла умереть! Как ты вообще можешь это говорить?!

Дамиан потёр лицо ладонями, пытаясь найти нужные слова, чтобы успокоить его, но безуспешно. Но Весперис понял и так.

— Ты исцелил её? Магией крови?

Дамиан кивнул.

— Да. И… это сработало. Это спасло ей жизнь. Снова. Как и тогда с ядом. Магия крови может лечить. Тогда почему она запрещена?

Тишина навалилась на них, напряжённая, как туго натянутая струна. Весперис отвернулся.

— Ты не понимаешь, о чём спрашиваешь, Дамиан, — наконец сказал он сквозь зубы.

— Тогда объясни! — в голосе Дамиана зазвучали отчаяние и настойчивость.

Весперис шумно выдохнул.

— Магия крови очень сильно зависит от воли заклинателя, — его голос звучал ровно, но Мара чувствовала, сколько эмоций он сдерживал. — В самом деле нельзя сильно навредить человеку с её помощью, если этого по-настоящему не хотеть. Но перейдя эту черту единожды… обратного пути уже нет.

Мара видела, как побледнел Дамиан.

— Один раз убив кого-то магией крови, даже если это животное, этот контроль теряется, — продолжил Весперис. — После этого можно нанести серьёзный вред или убить человека случайно. Даже без намерения.

Он замолчал, будто обдумывая, стоит ли говорить дальше. Но по его голосу, по тому, как он говорил — слишком отрывисто, слишком уверенно, слишком лично — оба уже всё поняли.

Дамиан встал из-за парты.

— Весперис… — начал он очень тихо, делая осторожный шаг навстречу. — Что случилось с твоей мамой?

Весперис зажмурился и замотал головой.

Не раздумывая, Мара поднялась на колени и обняла его.

— Не надо… — пробормотал он глухо, делая жалкие попытки оттолкнуть её.

Он не сопротивлялся по-настоящему, но держался, как мог. Мара чувствовала, как напряжены его плечи, как тяжело он дышит. Он не хотел этого. Или, может, слишком хотел, но боялся позволить себе. В любом случае, она не собиралась его отпускать.

— Весперис… — её голос звучал так, будто она вот-вот расплачется.

Он сдался и спрятал лицо в её плече, обхватив руками за талию. Мара подняла беспомощный взгляд на Дамиана. Она до сих пор понятия не имела, что стало с мамой Веспериса, и сейчас её глаза умоляли опровергнуть то, что она сейчас подумала.

Дамиан тоже опустился на колени и легонько коснулся плеча друга.

— Его мама пережила удар… — еле слышно объяснил он. — Она жива, но больше не может говорить.

Мара прижала к себе Веспериса крепче.

— Я не хотел… — шептал он. — Мне было восемь. Отец… заставлял меня. Я был напуган. И зол. Зол на него. Я не знаю, как это случилось.

— Почему ты не рассказал раньше? — тихо спросил Дамиан.

— Потому что ты… посчитал бы меня монстром, — прошептал Весперис.

— Ты не монстр, Весперис, — Дамиан продолжал поглаживать его по плечу. — Мы бы никогда так не подумали.

Он несколько раз глубоко вздохнул, успокаиваясь.

— Это так странно… — произнёс Весперис со странной отстранённостью. — Почему мне кажется, что вы принимаете меня гораздо больше, чем мои собственные родители?

— Потому что мы любим тебя, — просто ответил Дамиан и поднял глаза на Мару, запоздало поняв, что говорит за них двоих. Она с готовностью закивала. — А для этого не нужно так уж много времени.

Глава 76. Пуфик

Секретный класс магии крови оставался таким же мрачным и холодным, каким Мара его впервые увидела. А мебель — если это вообще можно было назвать мебелью — состояла из нескольких старых, скрипучих парт и потрёпанных стульев.

— Эфирный заклинатель может плести материю и создавать что угодно, — прочитала Мара вслух, проводя пальцем по чётким строчкам.

— Я всё жду, когда ты сможешь создавать бутерброды из воздуха, — заметил Дамиан, криво усмехнувшись.

Мара закатила глаза.

— Я думаю, что стоит начать с чего-то полезного, — продолжила она. — Например… диван.

— Диван? — Весперис повернул голову в её сторону.

— Ну да. Вы же не думаете, что я буду вечно сидеть на этих жёстких полуразвалившихся партах?

— А ты не хочешь… я не знаю… проверить теорию на чём-то поменьше? — осторожно спросил Весперис. — Не сразу на громоздком предмете? Например, на пуфике? — с надеждой добавил он.

— Пуфик? — переспросила Мара, раздумывая.

— Пуфик, — подтвердил он.

— Ладно, — вздохнула она. — Пуфик.

Дамиан спрятал улыбку за кулаком.

Мара закрыла глаза и вытянула руки вперёд.

Она сосредоточилась.

Воображение рисовало знакомую форму: небольшой, круглый, мягкий пуфик. Она постаралась представить его до мельчайших деталей — ткань, чуть шероховатую на ощупь, ровные швы, упругий наполнитель внутри. Пыталась почувствовать его вес, текстуру, даже запах.

Магия откликнулась.

Тонкие нити эфира начали переплетаться, закручиваясь в пустом пространстве перед ней. Ей казалось, что она тянет их из самого воздуха, как паутину, медленно формируя нужную форму.

Прошла минута, затем другая.

— Ну… — протянул Дамиан. — Это, наверное, может сойти за пуфик.

Мара открыла глаза.

Перед ней стояло… что-то.

Пуфик, несомненно, был. Но… он был слегка взорван.

Весперис осторожно тронул его пальцами, проведя ладонью по странной, кривоватой поверхности. Он нахмурился.

— Он… странный, — пробормотал он.

— Эм, он… хотя бы мягкий, — добавил Дамиан, ткнув пальцем.

Пуфик жалобно заскрипел.

Мара раздражённо сжала кулаки.

— Ну же, Сейр, ты ведь знаешь, как выглядят пуфики, — мягко поддержал её Дамиан. — Давай, сделай такой же, как у нас в общей комнате

Ладно. Попытка номер два.

Мара глубоко вдохнула и снова закрыла глаза. Никаких посторонних мыслей. Только пуфик. Круглый, мягкий, устойчивый, как тот, что стоит в общей комнате. Она представила, как под её руками формируется ткань, ощущение наполнителя внутри, ровные края. Нужно было просто позволить эфиру плестись, не вмешиваясь, не перегружая его лишними деталями.

Она вытянула руки, почувствовав, как воздух вокруг слегка завибрировал. На этот раз всё происходило медленнее, плавнее.

Что-то мягко опустилось на пол перед ней с приглушённым «бумф».

Мара открыла глаза.

Перед ней стоял пуфик. Просто пуфик. Хотя… немного косой.

Дамиан наклонил голову и присмотрелся.

— Ну, — протянул он, — как минимум, он больше не выглядит так, будто вот-вот взорвётся.

Весперис осторожно ощупал ткань.

— Швы… хаотичные, — задумчиво заметил он.

Мара вздохнула и критично осмотрела своё творение. В самом деле, швы вышли кривыми, будто кто-то пытался прострочить ткань вслепую, да и форма слегка заваливалась на бок.

Но, по крайней мере, это уже можно было назвать пуфиком.

— Сейр, ты сделала пуфик из ничего, — подбодрил её Дамиан. — Это уже лучше, чем девяносто девять процентов населения.

Мара, поколебавшись, осторожно села на него и почувствовала, как он немного прогнулся под её весом, но не сломался.

Третий пуфик вышел уже довольно крепким и ровным. Хотя швы всё ещё оставляли желать лучшего, на нём уже можно было сидеть без опаски.

Дамиан наклонился ближе, провёл ладонью по бархатистой поверхности и внезапно замер.

— Ого, ты сделала даже драконов! — восхищённо воскликнул он.

Мара моргнула.

— Что?

— Вот, смотри, — он провёл пальцем по ткани. — Узор. Золотые драконы.

— Я не специально, — смущённо пробормотала она, водя пальцем по мягкому бархату.

Теперь, когда она всматривалась, она и сама увидела: по тёмно-бордовой ткани вились тонкие золотистые силуэты драконов. У кого-то из них были распахнутые крылья, кто-то извивался кольцами, словно плыл по воздуху.

Она ведь не добавляла узор намеренно.

Весперис слегка склонил голову, его пальцы продолжали медленно скользить по ткани.

— Интересно, — произнёс он. — Значит, эфир создаёт не только то, что ты представляешь сознательно…, но и то, что хранится в твоём подсознании. Звучит довольно… опасно и неконтролируемо.

— Значит, мне просто нужно держать своё подсознание в узде, — беззаботно махнула рукой Мара.

Дамиан тоже внимательно посмотрел на пуфик, словно пытался разглядеть в нём что-то ещё. Потом резко выпрямился и объявил с мрачной решимостью:

— Я больше не хочу, чтобы ты создавала для меня бутерброды. Вдруг в нём окажется… не знаю… запечённый паук.

— Омерзительно, — пробормотал Весперис.

— Фу! — Мару передёрнуло. — Я не собираюсь создавать бутерброды с пауками!

— Это не ты решаешь! — с нажимом сказал Дамиан, делая широкий жест в сторону пуфика. — Чёрт знает, что там в твоём подсознании! Теперь мне страшно!

Мара закатила глаза, но тут Дамиан вдруг хлопнул себя по лбу.

— Чёрт, да я же идиот!

— Наконец-то осознал, — спокойно заметил Весперис.

— Не об этом! — Дамиан подался вперёд. — Эфирное создание наверняка требует кучу энергии.

Мара моргнула, а потом медленно кивнула.

— Ну… наверное.

— Я мигом! — выпалил Дамиан, вскочил на ноги и выскочил за дверь.

Мара и Весперис переглянулись. Вернее, Мара переглянулась с Весперисом, а тот просто повернул голову в её сторону и пожал плечами.

— Это невероятно, — сказал Весперис, и в его голосе не было сарказма. Только тёплое, искреннее восхищение. — Даже просто сидеть рядом, когда ты это делаешь… Это что-то невероятное.

Мара не знала, как на это ответить, поэтому просто слабо улыбнулась и посмотрела на свои руки, сложенные на коленях.

— Эфирные заклинатели — большая редкость, — продолжил Весперис. — Я никогда даже подумать не мог, что не просто буду жить в одно время с таким, но даже буду сидеть рядом с ним… пока он только познаёт свои силы и тренируется на пуфиках.

Мара невольно рассмеялась.

— Прекрасное наследие для будущих поколений. Легендарный эфирный заклинатель, мастер создания пуфиков.

— Все с чего-то начинают, — философски заметил Весперис. Он чуть сдвинул брови, словно углубляясь в собственные мысли. — Может, именно в этом и заключается главная опасность эфирной магии.

— В пуфиках? — скептически уточнила Мара.

— В том, что границы стираются, — пояснил Весперис. — Ты создала этот пуфик. Он твёрдый, его можно потрогать, на него можно сесть. Он реален. Но ведь несколько минут назад он был только у тебя в голове.

Мара нахмурилась, обдумывая его слова.

— И что?

— И то, что если ты можешь взять что-то из своей головы и воплотить это в реальность, — продолжил он, — где тогда граница? Где заканчивается воображение?

Он чуть наклонился вперёд, касаясь пальцами золотистого узора драконов.

— Ты не специально вплела в ткань этот узор, — напомнил он. — Значит, что-то внутри тебя решило, что так будет лучше.

Мара нахмурилась ещё сильнее.

— Но… это же просто узор. Какая разница?

— Пока разница небольшая, — Весперис кивнул. — Но что, если однажды ты задумаешь создать нечто большее? Если эфир вплетёт в это что-то, о чём ты даже не подозревала?

Он сделал небольшую паузу, словно сам переваривая собственные слова.

— Да уж, — пробормотала Мара, глядя на пуфик так, словно он внезапно превратился в нечто угрожающее.

— Именно поэтому эфирные заклинатели всегда были такими могущественными, — продолжил Весперис. — И такими пугающими. Они могут соткать реальность из своих мыслей, желаний, страхов… или даже из тех вещей, которых они боятся в себе.

Мара тяжело сглотнула.

— Спасибо, ты очень помог мне успокоиться, — язвительно пробормотала она.

Весперис слегка улыбнулся.

— Просто будь осторожна, — тихо сказал он. — Иногда то, что кажется нам просто безобидной деталью, может оказаться чем-то гораздо большим.

Прежде чем Мара успела ответить, дверь внезапно с грохотом распахнулась, и в комнату ворвался Дамиан с подносом, увенчанным чайником, чашками и горой круассанов.

— Это тебе, — торжественно объявил он, ставя поднос на пол перед Марой.

— А это… — Дамиан извлёк из-под подмышки довольно тяжёлую книгу и протянул ей. — Тоже тебе.

Мара взяла её с недоумением, оглядела кожаный переплёт, потом перевернула и раскрыла первую попавшуюся страницу.

— Книга с чертежами мебели? — Она подняла брови и удивлённо посмотрела на него.

— Ну да, — с невозмутимым видом пожал плечами Дамиан. — Если ты будешь точно знать, как устроен диван, может, тебе будет проще его создать.

Перекусив и немного передохнув, они снова вернулись к экспериментам.

Мара села на пол поудобнее, разложила перед собой книгу с чертежами и провела пальцами по странице. Всё выглядело логично, но одно дело — понимать, как устроен диван, и совсем другое — создать его из воздуха.

— Ладно, — выдохнула она, откидывая волосы назад. — Попробуем ещё раз.

— Только не думай о пауках, — небрежно сказал Дамиан.

Мара замерла и медленно повернула к нему голову.

— И как мне теперь не думать о пауках, по-твоему?! — возмущённо воскликнула она. — Я и не думала, пока ты не сказал!

— Ладно-ладно! — Дамиан поднял руки, признавая вину. — Давай загладим этот инцидент разговором о диванах.

Он придвинулся ближе и начал загибать пальцы.

— Итак. Диваны. Они мягкие и удобные. Должны быть хорошенькие ножки. Или, может, без ножек? Такие, прямо приземистые, знаешь? Подлокотники. Должны быть подлокотники. Хотя бы один.

Мара фыркнула, но слушала.

— Спинка. Какая должна быть спинка? Высокая, чтобы можно было утонуть в подушках? Или низкая, чтобы можно было сидеть, закидывая ноги?

— И узор, — добавил Весперис, откинувшись назад.

— Да! Узор обязательно из драконов! — подхватил Дамиан. — Золотистых.

Мара закатила глаза, но в уголках губ уже угадывалась улыбка.

— Всё понятно. Диван мечты.

— Конечно, — довольно кивнул Дамиан. — Теперь закрой глаза и представь. Твой идеальный диван. Только его. Никаких пауков. Только диван.

Мара вздохнула, но закрыла глаза. Теперь главное — не думать ни о чём лишнем. Она отгоняла ненужные образы, оставляя только одно. Диван. Его форму, его фактуру, узор на ткани, даже запах лакированного дерева. Она чувствовала, как что-то вокруг сгущается, как воздух становится тяжелее.

Она тянула ладони вперёд, позволяя эфиру подчиниться её замыслу.

То ли дело было в чертежах, то ли в круассанах с шоколадным кремом, но диван вышел с первого раза почти идеальным. Его линии были плавными, форма — правильной, а швы на ткани, хоть и не всегда в правильных местах, но всё же ровными.

А когда Дамиан подошёл ближе и присмотрелся, то заметил знакомые золотистые очертания витиеватых драконов, извивающихся в орнаменте на спинке.

— Ну ты посмотри… — протянул он, проведя ладонью по бархату. — Драконы.

И, прежде чем кто-то успел его остановить, осторожно сел на диван.

Он не развалился. Не взорвался. Не превратился в пауков.

Дамиан удовлетворённо кивнул, затем лёг, вытянувшись во весь рост, и, по привычке, закинул ноги на подлокотник. К дивану нужно было привыкнуть — ткань казалась новой и чуть жёсткой, как будто он только что прибыл из мебельной лавки.

Затем он резво сел обратно и объявил:

— Я бы в жизни не отличил этот диван от любого другого.

Мара скептически прищурилась.

— Если бы он стоял среди других диванов, или если бы ты видел, как я его создаю?

— А вот это уже не важно, Сейр, — важно ответил он, похлопывая по мягкому сиденью. — Главное, что он настоящий. И удобный!

Весперис тоже неуверенно сел и провёл рукой по сиденью, внимательно ощупывая ткань.

— Он действительно кажется… настоящим, — задумчиво сказал он. — Это невероятно.

Мара, наконец, позволила себе расслабиться и опустилась между ними. Диван выдержал вес троих без малейшего намёка на непрочность конструкции.

— Ну, теперь у нас есть собственный диван, — заключила она.

Глава 77. Кровожадный план

Закат окрасил небо в тёплые оттенки золота и пурпура. Последние лучи солнца цеплялись за верхушки деревьев, пока академия медленно погружалась в сумерки. В воздухе витало напряжение — экзамены были уже совсем близко, и Мара отчаянно старалась сделать всё, чтобы её первый год в Эльфеннау не стал последним.

Сколько бы раз Дамиан ни уверял, что провалить экзамены почти невозможно, тревога не отпускала её. Она засиживалась допоздна за книгами, бегала на тренировочные площадки, оттачивала заклинания, повторяла теорию и магические формулы.

Но, как ни странно, больше всего времени она проводила здесь — на уединённой полянке неподалёку от западной стены академии. Здесь почти никто не ходил, а значит, она могла спокойно практиковаться.

Сегодня она снова пыталась подчинить себе магию воздуха, но ветер, казалось, играл с ней, а не слушался. Листья на земле должны были выстраиваться в сложный узор, но вместо этого они то разлетались в разные стороны, то кружили в хаотичном вихре.

Она уже собиралась попробовать ещё раз, но услышала торопливые шаги.

Мара обернулась на звук.

К ней со всех ног летел Дамиан.

— Мара! — выдохнул он, подбегая и упираясь руками в колени, пытаясь отдышаться.

Мара тут же забыла про листья и ветер.

— Что случилось? — насторожённо спросила она.

— Я… — Дамиан сделал глубокий вдох и выпрямился. — Я расшифровал дневник Кроина.

Сердце Мары пропустило удар.

— Расшифровал?! — Она тут же шагнула ближе, её глаза загорелись. — Рассказывай!

Дамиан огляделся, проверяя, не подслушивает ли их кто-то. Кое-где на территории академии всё ещё оставались студенты — кто-то тренировался, кто-то просто прогуливался перед отбоем.

— Не здесь, — сказал он, взяв её за запястье и увлекая за собой.

Они углубились в заросший угол сада, где стояла старая, покрытая мхом каменная скамья, о которой, казалось, все давно забыли. Здесь было тихо, только ветер шелестел в листве.

Дамиан сел первым, всё ещё пытаясь восстановить дыхание.

— Ну? — нетерпеливо спросила Мара, устраиваясь рядом.

Дамиан наконец выдохнул и заговорил:

— В дневнике была зашифрована полная и чёткая инструкция, как снять проклятие с рода Кроин. — Он сделал паузу, позволяя словам повиснуть в воздухе.

Мара внимательно вслушивалась.

— Как я и предполагал… это ритуал магии крови. Очень сложный ритуал, — продолжил Дамиан. — Его нужно проводить в определённое время и в определённом месте. Время — это полнолуние, когда вода сильнее всего. А место…

Он посмотрел на неё и усмехнулся.

— Это не проблема. У нас прямо под носом есть идеально подходящее место — подземное озеро за водопадом Эльфеннау.

Мара почувствовала, как внутри разгорается надежда. Это было возможно. Это было реально. Они могли снять проклятие с Веспериса.

Но…

Что-то в голосе Дамиана насторожило её.

— В чём подвох? — тут же спросила она.

Дамиан помрачнел.

— Ты права. Подвох есть. — Он сцепил пальцы в замок и наклонился вперёд. — Помнишь, что именно случилось, когда Аластор Ардонис проклял Кроина?

Мара нахмурилась, вспоминая.

— Он произнёс слова проклятия, когда их кровь смешалась…

Дамиан кивнул.

— Чтобы снять проклятие, нужно смешать кровь снова.

— Кровь Кроина… — тихо произнесла она. — Это кровь Веспериса. Семья Мор — прямые потомки Кроина.

— Верно. — Дамиан внимательно смотрел на неё.

— Но кровь Ардониса… — Она замерла, когда осознание окатило её, словно ледяной водой.

Дамиан молча кивнул.

Мара сглотнула.

— Единственный живой потомок Аластора Ардониса… — Она посмотрела на Дамиана. — Это Кай Ардонис…

На несколько мгновений между ними повисло молчание.

— Значит… — её голос был еле слышным. — Нам нужна его кровь.

Дамиан снова кивнул.

Мара в изумлении уставилась на него, и её лицо отразило целую бурю эмоций — недоверие, тревогу, отвращение от самой идеи того, что им придётся добыть кровь Кая Ардониса.

— Как?.. — наконец выдавила она. — Как мы должны это сделать? Мы же не можем просто подойти к нему и сказать: «Мистер Ардонис, нам срочно нужно несколько капель твоей крови, ты не против?»

Дамиан усмехнулся.

— Да, это вряд ли сработает, — пробормотал он, проведя рукой по лицу.

Мара нахмурилась, упёршись локтями в колени.

— Дамиан… — Она наклонилась вперёд. — Кровь… это всегда связано с раной. Мы ведь не можем просто взять и напасть на него с ножом! Это ведь преступление!

Она искала в его лице хоть какой-то намёк на то, что у него есть менее безумная идея.

Дамиан наклонил голову, задумчиво рисуя пальцем круги на запылённом камне.

— Нам и не нужен нож. Можно устроить что-то вроде… случайной царапины.

Мара посмотрела на него внимательнее.

— Как?

Дамиан пожал плечами.

— Ну, например, подстроить так, чтобы он зацепился за острый предмет. Гвоздь, осколок стекла, край перил…

Мара скептически приподняла бровь.

— И как ты себе это представляешь? Будем ходить за ним и расставлять ловушки?

— Почему бы и нет? — Дамиан ухмыльнулся, но тут же посерьёзнел. — Ладно, если не это… Можно «случайно» столкнуться с ним. Держа что-то острое — перо, серьгу, книгу с металлическими уголками.

Мара задумалась.

— Это уже лучше. Но для этого надо быть достаточно близко.

— Тогда остаётся ещё один вариант, — медленно протянул Дамиан.

Мара настороженно взглянула на него.

— И какой же?

Дамиан наклонился вперёд, заговорщицки понизив голос:

— Спровоцировать на драку.

Мара фыркнула.

— Конечно. Гениально. Ты решишься на драку с Ардонисом?

— А если он сам на меня нападёт, это уже не будет моей виной. — Дамиан развёл руками. — Достаточно вывести его из себя, задеть его самолюбие. Сделать так, чтобы он ударил первым. Если он разобьёт костяшки о мою челюсть — мы получим кровь.

— А если он разобьёт тебе нос или выбьет зуб? — возмутилась Мара.

— Значит, кровь будет и у него, и у меня. Вдвое больше шансов на успех.

Мара закатила глаза.

— Дурак…

Дамиан весело усмехнулся.

— Спасибо, я стараюсь.

Мара потёрла виски.

— Хорошо. Допустим, у нас есть капли крови. Что дальше?

— Дальше… — Дамиан щёлкнул пальцами, — с помощью магии крови мы просто соберём их. Пара капель — это ничто, он даже не заметит.

Мара вздохнула.

— Всё это звучит… сомнительно.

— У нас нет выбора, — серьёзно сказал Дамиан.

Мара закрыла глаза.

Да, выбора действительно не было.

— Мы можем… — задумчиво начала она. — Можем снова заявится на встречу с ним. Попросить автограф или что-то вроде того. И подсунуть что-то острое.

Дамиан наклонил голову, разглядывая Мару с новым интересом.

— Автограф? — переспросил он, чуть прищурившись.

— Ну да, — Мара пожала плечами. — В прошлый раз он чуть не расцеловал меня. Если мы снова заявимся на собрание, будем вести себя так же, он не заподозрит подвох.

— Льстить ему и рассыпаться в восхищении? — усмехнулся Дамиан.

— Ты справишься, — бросила Мара с сарказмом.

— Ха-ха, — он закатил глаза.

Мара задумчиво постучала пальцами по колену.

— Но одного автографа мало. Нам нужно сразу несколько вариантов, как незаметно его ранить, если один не сработает.

Дамиан приподнял бровь.

— Например?

— Например… — Мара немного помедлила, прежде чем предложить: — Мы даём ему ручку, но не простую. Засунем в неё кусочек лезвия.

— А ты садистка, Мара Сейр, — Дамиан одобрительно кивнул. — Но что, если не получится?

— Тогда придётся импровизировать. Можно подстроить так, чтобы он зацепился за что-то острое. Или случайно столкнуться с ним. А если вдруг он всё же порежется о ручку…

— …Мы тут же любезно предложим ему платок, — догадался Дамиан, его губы растянулись в довольной улыбке.

Мара кивнула.

— И вуаля.

Они переглянулись. В этом плане, как бы ни было неприятно его обсуждать, было что-то элегантно простое.

— Нам нужно подготовиться, — сказал Дамиан. — Достать подходящую ручку. Придумать, что сказать. Узнать, когда он в следующий раз появится на публике.

Мара кивнула.

— Тогда займёмся этим завтра.

— Договорились.

Они ударили по рукам.

Глава 78. Последний День Рождения

Вечером одиннадцатого мая Весперис, привычно ориентируясь на звук голосов и тепло их присутствия, нащупал их колени, а затем, бесцеремонно втиснулся между Марой и Дамианом на диван, вытянул ноги и с видом абсолютного удовлетворения откинулся на спинку.

Вечером одиннадцатого мая Весперис, привычно ориентируясь на звук голосов и тепло их присутствия, нащупал их колени, а затем, бесцеремонно втиснулся между Марой и Дамианом на диван, вытянул ноги и с видом абсолютного удовлетворения откинулся на спинку.

— Я отпросил нас всех у директора Дьюара на завтрашний день.

Мара и Дамиан переглянулись.

— Всех троих?

— На целый день?

— Именно, — Весперис слегка приподнял подбородок, явно наслаждаясь произведённым эффектом.

— Но… — Мара замялась, бросив короткий взгляд на Дамиана. У них уже был подготовлен сюрприз — небольшой пикник на побережье, на вечер следующего дня. Она не была уверена, как отреагирует Весперис, если они начнут спорить с ним о его же дне рождения.

Дамиан осторожно попробовал вести разговор:

— Эм… У нас, кстати, есть кое-что для тебя вечером… Не хочу портить сюрприз, но…

— Нет. — Весперис отмахнулся, не дав ему договорить. — Это мой последний день рождения. Я буду решать, как он пройдёт.

Дамиан поморщился.

— Весперис…

— Я всё сказал. — Весперис скрестил руки на груди. — Можно хотя бы один день всё будет по-моему?

Мара и Дамиан снова переглянулись, на этот раз уже с лёгким замешательством. Весперис обычно не требовал к себе особого отношения, не диктовал условия, но сейчас его голос звучал так твёрдо, так уверенно, что они оба почувствовали: спорить бесполезно.

— Ладно, — первой сдалась Мара, устало откинувшись на спинку дивана.

— Хорошо, — кивнул Дамиан, покосившись на Веспериса с осторожностью, словно не был уверен, что только что не заключил сделку с дьяволом.

— Вот и чудесно, — Весперис довольно улыбнулся, вытянул руки вдоль спинки дивана, задевая обоих за плечи, и с совершенно непоколебимой уверенностью добавил:

— Отец дал мне неограниченный доступ к его счёту на завтра. Так что… Мы можем делать всё, что захотим.

— И… какой у тебя тогда план? — с опаской спросил Дамиан, всё ещё пытаясь осознать внезапный захват власти.

Весперис не спеша потянулся и лениво объявил:

— Во-первых, я хочу выспаться.

— Ох, какое дерзкое пожелание, — фыркнула Мара.

— Но! — резко добавил он, подняв палец. — Разбудите меня не позже девяти.

— Так это и есть «выспаться»? — Дамиан изогнул бровь.

— Не хочу проспать свой День Рождения, — спокойно пояснил Весперис.

Мара покачала головой.

— А потом?

— Потом… мы пойдём в город.

— И чем займёмся? — уточнил Дамиан.

— Будем импровизировать, — заявил Весперис с довольной улыбкой.

Дамиан бросил быстрый взгляд на Мару, но та лишь развела руками.

Весперис только снисходительно хмыкнул и похлопал его по колену:

— Доверься мне, Спэрроу.

У Дамиана появилось очень дурное предчувствие.

* * *

На следующее утро Мара и Дамиан встали заранее.

Весперис, конечно, не собирался просыпаться сам, так что ровно в девять они уже стояли над его кроватью. Оба в бумажных праздничных колпаках, которые Мара раздобыла бог знает где. У Дамиана в руках была тарелочка с кексом, а в нём — горящая свечка.

Они переглянулись и запели:

— С днём рожденья тебя,

С днём рожденья тебя!

С днём рожденья, милый Весперис!

С днём рожденья тебя!

Весперис пошевелился, поморщился и вздохнул.

— Я ненавижу вас обоих, — хрипло пробормотал он, уткнувшись лицом в подушку.

— Нет, не ненавидишь, — беззаботно возразила Мара, присаживаясь на край его кровати.

Она достала из-за спины ещё один колпак и натянула его ему на голову.

— Это ещё что такое?.. — ворчал Весперис, ощупывая головной убор.

Дамиан задержал дыхание, сдерживая смех, и поднёс кекс поближе.

— Давай, именинник, загадывай желание, — торжественно объявил он.

Весперис тяжело вздохнул, сел, поправил сползший на ухо колпак и сделал вид, что очень страдает от происходящего.

Но Мара не пропустила лёгкую, едва заметную улыбку, скользнувшую по его губам, пока он задувал свечу.

— Желает ли милорд откушать в общем зале со смертными? — с преувеличенным почтением произнёс Дамиан, склонившись в шутливом поклоне. — Или предпочитает, чтобы ему подали завтрак прямо в постель?

Весперис склонил голову, будто раздумывая над предложением, потом фыркнул.

— Я не буду завтракать харчами, что здесь подают, — презрительно заявил он, сбрасывая одеяло и спуская ноги с кровати. — Мы пойдём есть в самый дорогой ресторан Кан Афон.

Мара и Дамиан переглянулись.

— Как пожелает милорд, — Спэрроу снова отвесил поклон.

— Он поклонился достаточно низко? — спросил, обращаясь к Маре, Весперис.

— О, да, милорд! — она тут же поклонилась тоже, хихикая. — Так низко, что завтра будет целый день болеть спина.

* * *

Погода на улице, как под заказ, была просто потрясающей.

Небо — ясное, голубое, и только редкие пушистые белые облака лениво плыли по нему, не спеша закрывать солнце. Воздух был тёплым, но не жарким, пахнущим свежей травой, землёй после утренней росы и цветущими деревьями.

Весперис шагал впереди, держа руки в карманах, Дамиан — чуть сбоку, а Мара — между ними.

Ресторан «Le Cygne Blanc» располагался на главной улице Кан Афон и выглядел так роскошно, что Мара прежде даже боялась к нему подходить, не говоря уже о том, чтобы зайти внутрь. Высокие окна с витражными вставками, дубовые двери с бронзовыми ручками в виде лебединых голов, идеальный фасад из светлого камня — он казался слишком элегантным и утончённым для таких, как она.

Но сегодня был День Веспериса. А значит, они могли зайти куда угодно.

Ресторан был почти пуст, лишь в дальнем углу сидели двое мужчин в дорогих костюмах, неспешно попивающих утренний кофе. Официант — мужчина средних лет в безупречном чёрном сюртуке и с аккуратно уложенными седыми волосами — провёл их к столику у окна, откуда открывался вид на набережную.

Едва они уселись, им подали меню, но Весперис, даже не притронувшись к нему, произнёс без тени сомнения:

— Это лишнее. Мы возьмём всё.

Официант моргнул, потом слегка склонил голову, сохраняя безупречно учтивое выражение лица:

— Простите, сэр, но… всё?

— Да, всё, — подтвердил Весперис, сложив руки на столе. — Каждое блюдо в меню.

Официант, безусловно, сталкивался с разными клиентами, но такие заявки от группы подростков были явлением редким. Он вежливо, но с ноткой сомнения произнёс:

— Позволю себе уточнить, мсье, уверены ли вы, что…

— Вам кажется, что у меня нет денег? — Весперис не повышал голоса, но в его интонации появилась ледяная отчётливость.

Официант слегка побледнел.

— Н-нет, мсье, разумеется, я…

— Весперис Мор, — сдержанно напомнил именинник.

После этих слов официант слегка наклонился, извиняясь, и уже совершенно другим тоном уточнил:

— Разумеется, мсье Мор. Желаете ли вы, чтобы всё было подано сразу, или предпочитаете начать с закусок?

Весперис снисходительно махнул рукой:

— Начнём с закусок.

— Отличный выбор, мсье.

Официант тут же удалился, оставив Мару и Дамиана переглядываться между собой.

— Ты видел его лицо? — наконец фыркнул Дамиан. — Мы что, только что напугали официанта?

— Это не мы, а Весперис, — поправила Мара. Она повернулась к нему, удивлённо приподняв бровь. — С каких это пор ты стал таким… э-э…

— Ты сегодня ведёшь себя как ужасный аристократ, — подсказал Дамиан, подаваясь вперёд и опираясь локтями на стол.

— Я и есть ужасный аристократ, — хмыкнул Весперис.

Мара качнула головой:

— Мне не очень нравится, если честно…

— Но раз в году можно и потерпеть, — добавил Дамиан, бросив взгляд на шикарный интерьер ресторана.

— Особенно ради того, чтобы попробовать всё меню, — закончила Мара, глядя на Веспериса с лёгким подозрением. — Ты ведь правда собираешься всё это съесть?

— Я? О нет, конечно, — снисходительно усмехнулся Весперис. — Для этого у меня есть вы.

В этот момент официант вернулся с подносом, на котором красовался первый набор закусок. Он начал церемонно объявлять каждое блюдо, расставляя его на столе:

— Устрицы «à la Russe» с лимоном и чёрным перцем… Паштет из фуа-гра с гренками… Креветки в соусе «Мария Роуз»… Лосось в шампанском…

Как только тарелка с устрицами оказалась перед ними, Дамиан и Мара, не сговариваясь, одновременно отодвинули её к Весперису.

— Фу, — пробормотала Мара, морщась.

— Даже не надейся, что я это съем, — поддакнул Дамиан.

— Дикие варвары, — театрально вздохнул Весперис, беря нож для устриц.

Мара и Дамиан переглянулись. Они явно не были уверены, что во всём этом изобилии есть хоть что-то съедобное, но сдались и начали пробовать.

Паштет оказался неожиданно нежным и приятно солоноватым, креветки были терпимы, хотя соус напоминал майонез, а вот от лосося в шампанском у Мары сразу же скрутило живот.

Но больше всего их увлекало не само кушанье, а Весперис.

Он ел так, словно всю жизнь только этим и занимался — идеальные движения, точные жесты, лёгкость, с которой он использовал нож и вилку. Казалось, он бы дал фору любому зрячему.

И уж устрицы он точно ел с высшим аристократическим шиком.

— Ты только посмотри на него, — шепнул Дамиан Маре, не скрывая восхищения.

— Я и смотрю… — отозвалась Мара, всё ещё сражаясь с лососем. — Такое чувство, что День Рожденья не у него, а у меня… Такое зрелище…

Весперис, конечно, всё услышал и довольно улыбнулся, промакивая губы салфеткой.

Как только они закончили с закусками, тут же появился официант с новым подносом и торжественно объявил:

— Салат из огурцов с укропом и сметаной. Салат из молодого картофеля с горчичной заправкой. Салат из водяного кресса с яйцом пашот.

Мара с подозрением посмотрела на блюда.

— То есть… трава? — уточнила она, наклоняясь к тарелке с водяным крессом.

— Трава с яйцом, будь точнее, — поправил её Дамиан, ткнув вилкой в дрожащий белок. — Весперис, а ты вообще пробовал что-то из этого раньше?

— Если бы я пробовал, зачем мне было бы сюда идти? — он снисходительно покачал головой. — Конечно, что-то мне знакомо, что-то я пробовал лишь однажды, а о чём-то только слышал.

— Мне кажется, что весь праздник сегодня заключается в том, что бы помучать нас, — шепнул Дамиан Маре, уже решившись и попробовав картофельный салат. Он опасливо зажмурился, но в итоге кивнул. — Ну, это хотя бы съедобно.

Наконец, пришло время основных блюд, на которые Мара и Дамиан возлагали большие надежды. Официант осторожно поставил первое блюдо перед Весперисом и объявил:

— Жареная оленина с рябиновым соусом и гратеном из картофеля.

Затем поставил перед Марой и Дамианом их порции:

— Филе трески в сливочном соусе с мускатным орехом. Рагу из ягнёнка с овощами. Котлеты с соусом из анчоусов.

Мара и Дамиан синхронно переглянулись, озадаченно разглядывая свои тарелки. Котлеты, покрытые золотистой корочкой, выглядели весьма аппетитно, но вот анчоусный соус уже вызывал вопросы. Треска пахла приятно, но странная белая масса вокруг неё заставляла сомневаться. Рагу было более-менее понятным.

— Рябиновый соус? — переспросила Мара. — Рябину вообще едят?

— Разумеется, — спокойно ответил тот, поднося кусочек к губам. — Нежный баланс сладкого и терпкого. Изумительно оттеняет вкус дичи.

К счастью, десерт с сомнительным составом изобрести было крайне сложно, так что когда на столе появилась подборка лучших сладостей ресторана, ни Мара, ни Дамиан не крутили носами. Крем-брюле с карамельной корочкой, лимонный тарт, воздушный мусс из маракуйи, малиновый сорбет… Всё это выглядело настолько аппетитно, что даже после обильного ужина они не отказались.

Весперис, напротив, попробовал всего лишь кусочек шоколадного фондана, после чего с невозмутимым выражением лица отставил тарелку. Он не особо любил сладкое.

Мара, доев последнюю ложку сорбета, откинулась на спинку стула и вдруг осознала, что… всё это великолепие как-то умудрилось в неё поместиться. Причём без малейшего чувства тяжести.

— Это странно… — пробормотала она.

— Что странно? — Дамиан, доедая свою порцию, посмотрел на неё с любопытством.

— Вся эта гора еды, — Мара обвела взглядом опустевший стол. — Раньше мне бы хватило только закусок, а сейчас… я всё съела и даже ремень не ослабила.

Дамиан вдруг посерьёзнел.

— А как питалась раньше? — спросил он, отодвигая пустую тарелку и сосредоточив на ней изучающий взгляд.

Мара замялась.

— Ну… нормально…

— Мара. — В его голосе прозвучало предупреждение. — Подробности.

Она поморщилась, но всё-таки нехотя начала перечислять:

— Овсянка на завтрак… Пара бутербродов. На обед какое-нибудь мясо с гарниром. Чай со сладостями. Лёгкий ужин, тоже что-то вроде бутербродов.

Повисла пауза.

Весперис повернул голову в её сторону.

— Что? — его голос звучал встревоженно. — Это же очень мало.

— Ну… нормально, — снова попыталась оправдаться она.

— Ты до сих пор так питаешься? — уточнил он, сдвинув брови.

— Ну, когда как…, но в основном да, — призналась Мара, начиная чувствовать, что этот разговор заходит куда-то не туда.

Дамиан сокрушённо качнул головой и провёл рукой по лицу.

— Это я виноват, — пробормотал он.

— Что? — Мара удивлённо моргнула.

— Я должен был догадаться, — он тяжело вздохнул. — Это ведь очевидно. Волшебники тратят гораздо больше энергии, чем обычные люди, когда используют магию в повседневной жизни, а тем более сейчас, в период обучения. Не говоря уж о мощных заклинаниях…

Он закрыл глаза и помассировал виски.

— Из-за этого волшебники едят гораздо больше, чем неволшебники. Гораздо. Тебе с самого начала нужно было пересмотреть рацион.

Мара приподняла бровь.

— Ну теперь понятно, почему я всегда такая голодная… — задумчиво пробормотала она.

Весперис покачал головой, всё ещё выглядя обеспокоенным.

— Это не просто «голодная», Мара. Это вопрос твоего здоровья. Ты вообще замечала, как похудела за последнее время?

— Ты-то откуда знаешь? — огрызнулась она.

— Я чувствую твои кости каждый раз, когда прикасаюсь к тебе, — невозмутимо отвечал он. — Я не уверен, что знаю, как должно быть, но мне кажется, это ненормально. Дамиан, к примеру, куда более мягкий. Хотя местами тоже довольно твёрдый…

Дамиан поперхнулся чаем и закашлялся.

Весперис мгновенно залился краской.

— Я про колени и локти, идиот! — зашипел он.

Дамиан кашлял, краснел и махал рукой, сражаясь с чаем за свою жизнь.

— Ты мог бы немного по-другому это сформулировать? — хрипло переспросил он, всё ещё задыхаясь.

Весперис только скрестил руки на груди и отвернулся. Мара нахмурилась, не понимая, что вызвало такую бурную реакцию.

— А что смешного? — поинтересовалась она.

— Боже, благослови твою невинную душу… — пробормотал Дамиан.

— Что? — Мара сдвинула брови ещё сильнее.

— Ничего! Абсолютно ничего, забудь, просто забудь!

Она подозрительно сузила глаза, но решила оставить это на потом.

Покончив, наконец, с едой, Весперис размашистым росчерком выписал официанту чек, даже не удосужившись посмотреть на сумму. Официант, конечно, сохранил безупречно вежливое выражение лица, но Мара видела, как у него дёрнулся глаз, когда он принял платёж.

Так как целый день был ещё впереди, Весперис соблаговолил согласиться вернуться к изначальному плану и отправиться на побережье.

* * *

Солнце светило ярко, заливая берег золотистыми лучами. Песок был тёплым, чуть влажным, бархатистым под босыми ногами.

Они расстелили плед на горячем песке, а затем, сбросив ботинки и закатав штанины до колен, направились к воде.

Вода ласково плескалась у их ног, волны разбивались мелкими барашками, и на какое-то мгновение, стоя по щиколотку в холодном море, под лучами заходящего солнца, они почувствовали себя свободными.

Мара посмотрела на Веспериса, наблюдая, как солёный ветер играет в его волосах, а золотистый свет отбрасывает мягкие блики на его лицо.

— Ты счастлив? — спросила она.

Весперис не ответил сразу. Он закрыл глаза, подставляя лицо мягкому бризу, и глубоко вдохнул.

Шум волн, тёплый песок под ногами, крики чаек, лениво парящих в небе.

И только они трое.

— Пожалуй, да, — наконец произнёс он. — Прямо здесь и сейчас… на этом пляже, под этим солнцем.

Он чуть повернул голову к Маре и Дамиану:

— Если бы рай существовал, я бы хотел, чтобы он был именно таким.

— Ну, если ты встретишь там меня, то это точно не рай, — тут же встрял Дамиан, ухмыляясь.

Весперис покачал головой, явно ожидая чего-то подобного.

— В моём раю будет свой собственный Дамиан, — невозмутимо парировал он. — Тот, который не портит душевные моменты дурацкими шутками.

Дамиан изобразил возмущение:

— И зачем тебе тогда такой Дамиан?

Весперис усмехнулся, и в его смехе было что-то по-настоящему тёплое, искреннее.

— Чёрт возьми, ты прав, — признал он.

И, не говоря больше ни слова, направился обратно к пледу.

Мара и Дамиан переглянулись, затем последовали за ним.

Какое-то время они просто лежали на горячем песке, молча вглядываясь в небо, где облака медленно плыли вдоль линии горизонта.

Весперис вдруг приподнялся на локтях, лениво повернул голову в сторону подруги.

— Раз уж сегодня мой день рождения… Я могу просить что угодно, верно?

Мара моргнула, слегка смущённая его тоном.

— Ну… — Она скосила взгляд в сторону, затем снова посмотрела на него. — Просить-то можешь что угодно…

Весперис чуть усмехнулся, но в его улыбке не было ни насмешки, ни хитрости.

— Я далеко не всех об этом прошу, — заметил он. — Но… я хотел бы потрогать твоё лицо.

Мара почувствовала, как у неё пересохло во рту.

Это было так неожиданно, так просто… и в то же время до странного интимно.

Она покосилась на Дамиана, но тот лишь пожал плечами, как бы говоря: делай, как хочешь.

Мара перевела взгляд обратно на Веспериса. Он не торопил её, не настаивал, просто ждал.

Она видела его каждый день, а он… он не «видел» её ни разу.

— Эм… — Мара слегка занервничала и сама наскоро ощупала своё лицо, проверяя состояние кожи: не слишком ли жирная или сухая, или потная? — Я считала то, что ты не видишь моих прыщей своим преимуществом… Но хорошо, давай.

Она села ровнее, подвинулась поближе, убрала волосы за уши и закрыла глаза, поэтому вздрогнула, когда его прохладные пальцы коснулись её лба.

— Расслабься, — шепнул Весперис. — Я чувствую, как твои мышцы подрагивают.

— Прости, я просто переживаю, что на ощупь я хуже, чем на вид.

Весперис хмыкнул.

— Есть такая наука — френология, — продолжал он, очерчивая мои надбровные дуги. — Согласно ей по форме черепа можно определить характер человека и его таланты. Судя по твоему лбу ты очень умная.

Мара хихикнула. Он продолжал путешествие по её лицу, изучая брови. Затем его пальцы мягко пробежались по её векам и задержались на ресницах, которые слегка подрагивали под его руками. Она замерла, растворяясь в его почти невесомых прикосновениях. Подушечками пальцев он провёл вдоль спинки носа, затем по щекам, по линии челюсти к подбородку. Наконец, немного помедлив, словно сомневаясь, коснулся губ. Мара невольно улыбнулась.

— А, вот как это ощущается… — Весперис с энтузиазмом первооткрывателя исследовал каждую складку кожи, образовавшуюся от улыбки. — У тебя ямочки на щеках, ты знала?

— Каков твой вердикт? — Спросила Мара, когда он отнял руки.

— Дамиан был прав, — сказал он предельно серьёзно. — Похоже, ты и в самом деле красивая.

— О, боги… — Дамиан застонал спрятав лицо в ладони.

Мара растерялась на секунду. Они двое что, обсуждали её внешность между собой?

— Ты тоже… красивый, — выдавила она, с трудом преодолевая смущение.

— Спасибо, — невозмутимо кивнул Весперис.

— Может, мне оставить вас наедине? — скулил Дамиан, продолжая умирать от стыда.

— И ты красивый, — заверила его Мара, взяв себя, наконец в руки.

— Согласен, — подтвердил Мор. — Теперь мы все в расчёте.

— Великолепно… — причитал Спэрроу. — Это уже ни в какие ворота не лезет… Может ещё поцелуемся все вместе?

Мара захихикала.

— Почему бы и нет? — Весперис поднял бровь.

— Ну уж нет! — взвился Дамиан. — Не буду я тебя целовать! Даже в твой День Рождения!

Глава 79. Ловушка

Мара сидела за столом, склонившись над книгой по теории стихий, пытаясь вбить в голову формулы. Дамиан, устроившись напротив, без особого энтузиазма крутил в пальцах карандаш, перечитывая одну и ту же строчку уже в десятый раз.

Но их прервал топот быстрых шагов, и кто-то подлетел на такой скорости, что со стола слетели несколько бумаг.

Ноксиан задыхался, словно только что пробежал пол-академии. Его обычно аккуратно зачёсанные волосы растрепались, а на лице не было и следа обычной самоуверенной маски — только застывшая паника.

— Весперис… — прохрипел он, опираясь на спинку стула. — Весперису плохо… Быстрее!

Мара подскочила быстрее, чем осознала, что делает. Сердце сжалось, по телу пробежал холодок.

— Где он?!

— Мы собирались по делам в Кан Афон… Но как только мы вышли из академии… он просто упал!

Ноксиан с трудом говорил между тяжёлыми вдохами, но Мара уже не слушала. В её голове проносились жуткие картины: Весперис, лежащий на холодной земле. Весперис, неподвижный. Весперис, слишком бледный. Весперис, который уже не дышит. Они не успели.

— Пошли! — не раздумывая, бросил Дамиан, уже на бегу.

Они вылетели из комнаты, перепрыгивая через ступеньки, лавируя между студентами, которые с удивлением и недоумением провожали их взглядами. Мара не замечала ничего, кроме одного — дикого, обжигающего ужаса, разливающегося внутри.

Она не могла потерять Веспериса. Не сейчас. Не после всего.

Они должны были спасти его.

Ноксиан бежал впереди, Дамиан был рядом. Всё вокруг размылось в один сплошной поток — фонари, деревья, ученики на территории.

Они вылетели к воротам академии, запыхавшись, когда Ноксиан вдруг затормозил, развернулся к ним и с силой схватил обоих за локти.

— Что ты?.. — начал Дамиан, но договорить не успел.

Мир вокруг исчез.

Мара почувствовала, как её тело на мгновение провалилось в давящее ничто.

Пол ударил в грудь, выбивая остатки воздуха.

Мара закашлялась, больно ударившись локтями. В ушах ещё звенело от скачка, тело не слушалось. Каменный пол был холодным и влажным, пахло землёй, пылью и чем-то ещё.

Она моргнула, пытаясь сфокусироваться. Полумрак. Едва различимые очертания стен. Не то подвал, не то погреб.

Где они?..

Рядом глухо застонал Дамиан. Он тоже пытался прийти в себя.

В тишине раздался голос:

— Спасибо, Ноксиан. Ты свободен.

Мара подняла голову.

Ноксиан стоял позади, неподвижный, спокойный. Всё его тело, напряжённое от «паники» и «страха», которые он так искусно изображал минуту назад, теперь выглядело расслабленным. Он больше не дышал тяжело, его руки не дрожали, на лице не было ни капли тревоги — только холодное безразличие.

Он молча кивнул кому-то в темноте. А затем исчез, растворившись в новом пространственном скачке.

Мара всё ещё пыталась поверить в происходящее, когда в тусклый свет голой лампочки, свисающей с потолка на ржавой цепи, выступила высокая фигура.

Вейлор Торн.

Он смотрел на них, чуть склонив голову набок, с каким-то неуместно искренним интересом.

Дамиан рывком подскочил на ноги.

— Где Весперис?! — зарычал он.

Торн рассмеялся.

— Понятия не имею. Кто такой Весперис?

Что-то внутри Мары оборвалось.

Дамиан вздрогнул, и его пальцы тут же начали складываться в боевой жест.

Но он не успел.

Прежде чем он смог произнести хоть слово, Дамиана будто выдернуло в воздух. Он выгнулся дугой, его лицо исказилось от боли, с губ сорвался сдавленный, рваный крик.

Она перевела взгляд на Торна.

Его глаза… Они были полностью чёрными.

— Отпусти его! — закричала Мара.

Торн повернул к ней голову.

— Мне не нужен ни твой дружок, ни этот… Весперис, кем бы он ни был. — Его голос был ленивым, почти скучающим. — Мистеру Ардонису нужно другое.

Он сделал шаг вперёд, и Мара почувствовала, как по спине пробежал ледяной холод.

— Ты откроешь для него последнюю Башню.

Мара сглотнула, отчаянно подавляя дрожь.

— Я… я сделаю всё, что вы хотите. Только… — она не могла больше смотреть на Дамиана, выгибающегося в воздухе от боли, — только отпусти его!

Торн усмехнулся.

— Не так быстро.

Он наклонил голову, будто наслаждаясь её беспомощностью.

— Вижу, ты очень не хочешь, чтобы твой дружок пострадал. Это даже… мило.

Дамиан снова дёрнулся, с его губ сорвался новый вскрик.

— Перестань! — в отчаянии выкрикнула Мара.

Торн улыбнулся.

— Разумеется, он пойдёт с нами. — Он говорил с пугающей лёгкостью. — На случай, если тебе вдруг захочется выкинуть какой-нибудь фокус.

Мара до боли стиснула зубы.

— Один неверный шаг, и никакая эфирная магия не вернёт его к жизни, — добавил Торн мягко, почти ласково.

Она глубоко вдохнула.

— Я поняла.

Торн удовлетворённо кивнул.

Тело Дамиана больше не содрогалось в мучительных конвульсиях, но он всё ещё висел в воздухе, словно его держали за невидимые нити. Его голова бессильно свисала, дыхание оставалось тяжёлым и рваным. Только пальцы его рук подрагивали, будто он пытался за что-то ухватиться.

— Где Башня? — голос Торна был ровным, бесстрастным.

Мара сглотнула. Она лихорадочно пыталась что-то придумать, но внутри неё всё вопило от страха.

— Я… — её взгляд метнулся в сторону. — Я не помню.

Торн медленно поднял брови.

— Не помнишь?

— Карта осталась в академии. — Она заставила себя говорить ровно, но голос всё равно звучал слишком напряжённо. — Если бы ты позволил сходить за ней…

Торн усмехнулся.

— Даже не пытайся.

Он повернулся к Дамиану.

— Может быть, крики твоего дружка помогут тебе вспомнить.

Мара замерла.

— Не надо, пожалуйста! — выкрикнула она, шагнув вперёд. — Я… Я примерно помню!

Торн остановился, но не опустил руку.

— Примерно? — он прищурился.

Мара крепко зажмурилась, силой вытаскивая из памяти воспоминания. Карта… Башня была недалеко от деревни…

— Кажется… Кажется деревня… Хвияд.

Слово вырвалось прежде, чем она успела обдумать его.

Она приоткрыла глаза, и Торн кивнул, довольный.

— Ну вот видишь, как быстро вспомнила.

Мара не ответила, продолжая смотреть на Дамиана. Его тело по прежнему оставалось в воздухе, беспомощное, сломанное.

— На твоё счастье, я знаю, где эта деревня, — лениво протянул Торн, словно всё это было не более чем утомительной прогулкой. Он посмотрел на неё сверху вниз, медленно качая головой. — И без фокусов, ясно?

Мара сжала кулаки. Фокусы? Какие фокусы? Ей и в голову ничего не приходило. Она могла бы попробовать атаковать, попытаться вырвать Дамиана…, но Торн не просто сильнее. Он безжалостен. Он убьёт Дамиана без малейших колебаний, и она это знала.

Торн кивнул, приказывая ей приблизиться ещё. Она подчинилась.

— Вот и умница.

Он протянул руку, схватил её за запястье, а второй всё ещё удерживал Дамиана в воздухе, как ненужную куклу. Затем пространство дрогнуло, мир вокруг поплыл и растворился в чёрном водовороте.

Когда они снова оказались на твёрдой земле, их встретил запах влажной травы, солнца и сена. Они стояли на узкой просёлочной дороге, проложенной между зелёными холмами. Где-то вдалеке раздавалось кудахтанье кур, слышался звон коровьих колокольчиков.

В тот миг, когда они перенеслись, Торн на секунду ослабил хватку. Этого мгновения оказалось достаточно, чтобы Дамиан выбросил руку вперёд и…

Но он был слишком слаб. Его реакция замедлилась, мышцы не слушались, движения были заторможенными.

Торн взмахнул рукой, и невидимые нити вновь опутали Дамиана.

— Ишь какой вёрткий, — с наигранным удивлением сказал он.

Мара увидела, как тело Дамиана выгнулось, как он снова застонал от боли, оказавшись во власти чужой магии.

Мара не выдержала. Слёзы хлынули из глаз сами по себе, от бессилия, от ужаса, от ненависти к этому человеку, который так легко играл их жизнями.

— Пожалуйста… — её голос сорвался.

Торн наклонил голову, будто с интересом рассматривая её.

— О, я тебе верю, Мара. Ты не будешь сопротивляться.

Она не могла даже ответить.

— Веди.

Она всхлипнула, облизнула пересохшие губы и развернулась к лесу.

Башня. Она должна была найти Башню.

Они шли по лесу, и природа была неуместно приятной. Лиственные кроны шумели над головой, пропуская сквозь себя тёплое солнечное сияние. Где-то вдали слышались голоса птиц, шелестели кусты, и даже воздух был свежим, наполненным ароматами земли и древесной коры. Всё вокруг выглядело так, словно ничего страшного не происходило.

Дамиан, удерживаемый Торном, волочился за ним, ступая нескладно и неуклюже. Его плечи вздрагивали при каждом шаге, дыхание было частым и рваным. Он не произносил ни слова, но Мара слышала звуки, которые вырывались из его груди — болезненные, сдавленные. И каждый такой звук разрывал её изнутри.

Каждый шаг отдавался в висках тяжёлым гулом. Она вела их к Башне. Вела по собственной воле. Потому что выбора у неё не было. Потому что Торн держал в руках всё, что было ей дорого. Потому что, если она сделает что-то не так — Дамиан умрёт. И никто не придёт их спасать.

Она пыталась думать. Сообразить хоть что-то. Любой план, любой выход. Но стоило услышать очередной сдавленный стон Дамиана, и все мысли тут же разлетались прахом. Её страх не давал сосредоточиться. Он просто приказывал идти вперёд и не делать глупостей. Идти вперёд. Повиноваться.

Она не сразу почувствовала приближение Башни.

Это было почти как ощущение давления в висках, знакомый холодок в затылке. Магия внутри неё вздрогнула и будто качнулась в сторону, словно что-то огромное и невидимое звало её.

И это означало, что её время истекает.

Что случится, когда она выполнит приказ? Что помешает Торну избавиться от Дамиана сразу после этого?

Ничего. Ничего не помешает.

В горле пересохло.

Мара краем глаза посмотрела на Дамиана, но он был едва в сознании. Торн вёл его, как тряпичную куклу, даже не глядя в его сторону, словно держать чужую жизнь в своих руках было для него делом обычным и не заслуживающим внимания.

Он не собирался их отпускать. Ни её, ни Дамиана.

Мара сделала глубокий вдох. Она надеялась, что испытание Башни будет смертельно опасным. Что оно хоть как-то отвлечёт Торна, заставит его потерять бдительность и даст им шанс.

Башня, которая была отмечена на стене в Башне Паука головой ворона, возвышалась среди деревьев, точно сгусток черноты, проглотивший весь солнечный свет. Ветви старых дубов не касались её стен, будто даже лес сторонился этого места. Глядя на угольно-чёрную поверхность перед собой, Мара поняла, что ничего хорошего она не предвещала.

Она остановилась у массивной двери без замка и ручки. В груди что-то неприятно сжалось, но Мара изо всех сил старалась этого не показывать. Она обернулась к Торну, с трудом сохраняя спокойствие.

— Вот она. Как ты и хотел, — сказала она ровным голосом. — Теперь отпусти Дамиана.

Ей хотелось, чтобы голос звучал твёрже. Увереннее. Но страх за друга выдавал её.

Торн усмехнулся.

— Какая ты нетерпеливая, — лениво заметил он.

Дамиан еле заметно дёрнулся. Мара видела, что он бледен, его губы были сухими, а глаза закрыты. Он даже не пытался сопротивляться.

— Ты должна открыть Башню, — велел Торн. — И пройти испытание. Или что там внутри, не знаю. Но мне нужно убедиться, что ты сделаешь то, ради чего мы здесь.

Глава 80. Башня Ворона

Как только они шагнули через портал, их тут же накрыл густой, тягучий мрак. Воздух стал тяжёлым, словно пропитанным чем-то невидимым, давящим. Стены дрогнули и начали испускать зловещий алый свет, похожий на отблески далёкого пожара. Этот свет не исходил ни от факелов, ни от ламп — он лился отовсюду и в то же время ниоткуда, пронизывая всё вокруг, окрашивая их тени в кровавые оттенки.

Помещение было небольшим, но своды уходили высоко вверх, теряясь в тьме. Гладкие каменные стены выглядели почти безликими, но казались живыми, словно дышали. Ни дверей, ни других выходов — только эта зловещая краснота, переливающаяся в воздухе, и тревожная тишина.

Здесь не было ни кромешной тьмы подземного зимнего сада, ни призрачных волков, ни огромных пауков. Только круглый постамент в самом центре.

Он был высечен из тёмного камня и выглядел почти неприметным, если бы не надпись, выгравированная вокруг него. Слова, начертанные в камне, зловеще светились изнутри кроваво-красным.

Они подошли ближе.

«Только отняв жизнь, ты поймёшь, что она ничего не стоит. Такова цена.»

— Чудесно, — пробормотал Торн, лениво скользнув взглядом по словам. — Тут всё предельно ясно.

Мара почувствовала, как внутри неё всё похолодело.

— Нет… — её голос был едва слышен.

Но Торн уже не слушал её.

— Как удачно, что я захватил с собой этого паренька, — усмехнулся он. — Он нам как раз подойдёт.

Мара судорожно сглотнула. В голове звенело от ужаса. Её разум метался, пытаясь придумать хоть что-то, любую уловку, любую лазейку. Но она могла только смотреть, как Торн тащит Дамиана к постаменту.

Тот, судя по всему, уже был без сознания. Его руки безвольно повисли вдоль тела, из носа текла тонкая струйка крови.

— Пожалуйста… — голос Мары оборвался на полуслове.

Он даже не оглянулся. Просто уверенно взошёл на постамент, поставив Дамиана перед собой.

— Должен признать, Сейр, я даже немного завидую тебе, — произнёс Торн с ленивой улыбкой. — Не каждый день удаётся стать частью чего-то столь… значительного.

Мара не знала, что произошло дальше. В одно мгновение реальность перед её глазами смазалась, растворилась в хаосе страха, а затем её сознание провалилось в темноту. Всего на мгновение.

Но в следующее мгновение…

Горячая, густая кровь хлынула откуда-то сверху, снизу, со всех сторон, захлестнула её с головой, заполнила рот, нос, залилась в лёгкие, просочилась в кожу, проникла в каждую клеточку её тела. Она была в ней вся, с головы до ног, утопая в её солоноватом, металлическом привкусе.

Мара судорожно втянула воздух, инстинктивно пытаясь избавиться от наваждения, но кровь не уходила. Она текла по щекам, стекала по шее, липла к ресницам.

Она опустила взгляд на свои руки. Чисто. Её руки были абсолютно чистыми. Бледные, дрожащие, но не испачканные в крови.

Мара вскинула голову, отступила назад, хватая ртом воздух.

Перед ней, заваливаясь на бок, медленно падал Вейлор Торн.

За ним — Дамиан.

Торн ударился о каменный пол с тяжёлым, безжизненным звуком.

Красное свечение, заливавшее помещение, угасло, уступая место холодному, почти голубоватому сиянию.

В противоположной стене вспыхнул портал.

Мара судорожно сглотнула, вытерла тыльной стороной ладони лицо и, пошатываясь, бросилась вперёд.

Первым делом — Торн.

Она опустилась на колени рядом с ним, её пальцы потянулись к его шее, но затем замерли в воздухе.

Не нужно.

Она видела.

Глаза Торна оставались широко распахнутыми, на лице застыло лёгкое удивление, словно он не ожидал, что всё закончится именно так.

Мёртв. Хорошо. Хорошо…

Он не встанет. Не ухмыльнётся. Не поднимет руку, не дёрнет за невидимые нити, снова не выкрутит Дамиана, выгибая его тело от боли.

Мара шумно выдохнула и оттолкнулась от тела Торна, почти падая вперёд.

К Дамиану.

Он ведь не успел, правда?

Торн ведь не успел?

Мара коснулась его шеи, и её сердце чуть не остановилось от нахлынувшего облегчения, когда она почувствовала под пальцами горячую кожу и медленный, но отчётливый пульс.

— Дамиан… — позвала она, беспорядочно гладя его по щекам, убирая растрепавшиеся волосы с его лба. Она даже не заметила, как слёзы текут по её лицу, скатываются с подбородка, оставляют влажные следы на его коже.

Но он не реагировал.

— Ладно… ладно… — шептала она себе под нос.

Она наклонилась и поцеловала его в лоб. Затем, неохотно, выпрямилась и заставила себя осмотреться.

Ей нужно было решить, что делать дальше.

Она могла попробовать скакнуть с Дамианом обратно в академию. Увести его отсюда. Или дотащить до деревни, попросить помощи.

Мара неотрывно смотрела на портал, который мягко пульсировал в стене белым клубящимся светом.

Там, за порталом, ждал Кай Ардонис. Другого шанса может не быть.

Жизнь Веспериса висела на волоске. Он медленно угасал с каждым днём. И именно за этим они начали этот путь. За этим она прошла через Башни. За этим она стояла сейчас на краю ещё одного выбора.

Это был шанс.

Мара шумно втянула воздух, поднялась на ноги, пошатываясь. Мир на секунду покачнулся перед глазами, но она стиснула зубы, заставляя себя взять себя в руки. Она не могла уйти сейчас. Не могла упустить возможность раз и навсегда покончить с Ардонисом. Или хотя бы добыть его кровь.

Мара бросила последний взгляд на Дамиана. Он всё ещё был без сознания, его грудь мерно поднималась и опускалась.

— Прости, — прошептала она и шагнула к порталу.

* * *

Мара шагнула в портал, и в тот же миг он исчез за её спиной, превратившись в бесполезное чёрное зеркало. Она намеренно закрыла его, запечатывая путь обратно — теперь Кай Ардонис не сможет добраться до Дамиана.

Осторожно сделав несколько шагов вперёд, она огляделась.

Помещение было огромным, просторным, но почти пустым. Высокие стены из серого камня уходили ввысь, а над головой зияло отверстие, сквозь которое виднелось небо и верхушки деревьев. Из этой дыры свисала длинная верёвочная лестница, и стоило Маре её увидеть, как в голове сама собой сложилась картина. Вот как Кай сюда попал. Он просто залез. Физически. Как вор.

В стенах по периметру были ещё четыре портала, за которыми угадывались знакомые очертания — Хранилища предыдущих Башен. Дамиан был прав. Отсюда Кай и Вейлор следили за ней. Скорее всего, по задумке Аэлларда, пройдя последнее испытание, таким образом она бы получила быстрый доступ по всем Хранилищам. Но Ардонис сломал эту схему. Однако, порталы открывались только тогда, когда Мара проходила испытание.

В центре комнаты возвышался гигантский стеклянный сосуд. Он был наполнен мерцающим эфиром — плотной, клубящейся энергией, которая переливалась золотистыми и серебряными всполохами, словно была живой. От сосуда отходили длинные металлические трубы, и все они вели к странному устройству, похожему на вертикальный операционный стол. На нём были ремни и металлические зажимы, а его основание соединялось с эфирным сосудом сетью чего-то похожего на провода.

И у этого устройства, склонившись над панелью, что-то настраивал Кай Ардонис.

— Торн? — негромко позвал Кай, не отрываясь от своей работы. — Получилось?

Мара не стала ждать. Ещё мгновение — и он поймёт, что перед ним вовсе не Вейлор Торн. Она должна была действовать. Сейчас же. Использовать эфир, магию крови, что угодно. Она выбросила руку, намереваясь атаковать, но…

В тот же миг жгучая боль пронзила каждую мышцу, будто невидимая рука сжала её за самое сердце, зажала вены, затормозила каждый её рефлекс.

— Ой, простите, — проговорил он, театрально поднимая руки. — Вы ведь, наверное, надеялись на внезапный удар?

Его глаза были чёрными.

Мара не могла ответить. Горло сдавило, губы не слушались её.

— Магию крови нельзя ни отразить, ни заблокировать, ни противостоять ей, — он подошёл ближе, любуясь её беспомощностью, склонился чуть ниже, заглядывая в её лицо. — Забавно, не правда ли? Ты, великий эфирный заклинатель, и не можешь пошевелить даже пальцем.

Мара пыталась бороться с сковывающей её магией, но с каждым движением боль становилась только сильнее.

— Какая же ты жалкая… Эту силу должен был получить я, — прошипел он. — А её дали тебе. Тебе, девчонке, которая даже не знает, что с ней делать. Зачем она тебе? Выращивать цветочки? А мне эта сила нужна. Настоящая, не эта пародия, которую я получил. Она необходима, чтобы вернуть могущество магам огня.

Он схватил её за подбородок, наклоняя голову так, чтобы она смотрела ему в глаза.

— Но знаешь, что самое интересное? — его голос стал почти ласковым. — Я знаю, как это исправить.

В следующий момент он махнул рукой, и Мара почувствовала, как её ноги оторвались от земли.

Она пролетела несколько метров в воздухе и с глухим стуком ударилась о жёсткую поверхность. Сталь ударилась о кожу, кандалы защёлкнулись на её руках, груди и ногах, плотно прижимая к вертикальному столу.

Мара дёрнулась, но движения словно вязли в невидимых силовых волнах. Магия внутри неё сжалась, будто кто-то накрыл её тяжёлой свинцовой плитой. Она пыталась сделать хоть что-то, но чувствовала только пустоту. Вся её магия исчезла, словно её никогда и не существовало.

Кай Ардонис отступил на шаг, окинув её удовлетворённым взглядом.

— У Аэлларда было всё, — произнёс он. — Сила, могущество, знание, каких не было ни у кого. Но ему не хватало одного — равного.

Он медленно обошёл вокруг устройства, проводя пальцами по гладкому металлу, любуясь его совершенством.

— Он верил, что магию эфира можно передать. Что из обычного мага можно сделать эфирного заклинателя. И здесь, — он указал на сосуд, наполненный клубящимся эфиром, — он собирал силу тех, кого использовал.

Мара молчала, стиснув зубы.

— Устройство так и не было проверено, — продолжал он с заметным разочарованием в голосе. — Но теперь… теперь оно наконец-то исполнит своё предназначение.

Он наклонился, заглядывая ей в лицо.

— Я поглощу тебя, а затем — весь этот эфир.

— Если Аэллард ни разу не проверил это устройство… откуда ты знаешь, что оно сработает? — Мара пыталась, цеплялась за любой шанс. — Что, если оно просто убьёт тебя?

— Согласись, риск оправдан, — спокойно ответил он.

Он с силой нажал на большой рычаг.

Машины ожили.

Гул заполнил помещение, вибрация прошлась по полу, отдаваясь в кандалах, сковывающих Мару. Металлические трубки загудели, проводя энергию из сосуда к устройству. По воздуху пробежали первые искры.

Мара тяжело дышала, вцепившись пальцами в зажимы. Всё тело вдруг начало неметь, в венах разливался холод, мышцы сводило судорогой. Её силы уходили.

Это был конец.

И вдруг она почувствовала это.

Где-то за её пределами, за чертой разума и тела, там, где начиналась самая суть её силы, что-то дрогнуло. Что-то смотрело на неё.

Эфир.

Он был здесь. Живой.

Мара не знала, как, но она чувствовала, как клубящаяся энергия за стеклом тянется к ней. Отзывается. Оно звало её так же, как она звала его.

«Помоги мне…» — взмолилась она.

Гул вокруг стал громче.

«Помоги мне!»

И эфир услышал её.

Металл трещал, сыпались искраы. Машина содрогалась в конвульсиях, из труб вырывались потоки эфира, который должен был подчиниться Ардонису, но вместо этого устремлялся к ней.

— Что ты делаешь?! — взревел он, дёргая за рычаги, нажимая на кнопки, пытаясь отключить устройство, которое внезапно вышло из-под его контроля.

Мара зажмурилась, едва дыша, позволив силе течь сквозь неё, пронизывать каждую жилку, каждую клетку. Эфир наполнял её, согревал изнутри, завораживал, подчинялся. Она чувствовала его так ясно, будто он всегда был её частью.

Ардонис в отчаянии обрушил магию на панель управления, но было уже поздно.

В тот миг, когда последняя капля эфира влилась в Мару, что-то взорвалось.

Сложно было сказать наверняка, что именно это было: сосуд, устройство, или она сама.

Грохот раскатился по Хранилищу, пол задрожал, стены покрылись трещинами.

Кандалы больше не сдерживали её. Не было больше ни сосуда, ни устройства. Не было вообще ничего, только пыль, пепел и осколки.

Неподалеку с пола пытался поднятся Ардонис. Его одежда была разорвана, лицо исполосовано мелкими порезами, но он был жив.

— Ты… — прохрипел он, протянув дрожащую руку. Он попытался вызвать магию, но ничего не произошло.

Мара поднялась на ноги. Она не чувствовала страха. Только холодную, тяжёлую, чёткую ярость и что-то ещё, что-то новое, пришедшее вместе со всей этой энергией.

Она сделала широкий жест руками. Осколки разбитого сосуда дрогнули, поднялись в воздухе, завертелись в вихре, а затем обрушились на Ардониса.

Первый осколок вонзился в его плечо.

Второй глубоко разрезал щёку.

Третий — рассёк его ладонь, и серебряное эфирное кольцо со звоном покатилось по полу.

Четвёртый перерезал ему горло.

Кай захрипел, его руки метнулись к шее, кровь тут же залила его пальцы, рубашку, каменный пол.

Мара смотрела.

Её сердце бешено стучало, её дыхание было прерывистым, но она не двигалась.

Она просто смотрела.

Рокот нарастал.

Верхняя часть стены рухнула, заваливая пол обломками, воздух наполнился едким запахом пыли.

Хранилище дрожало всё сильнее.

Мара наконец сорвалась с места, шагнула к нему, опустилась на колени. В её пальцах вспыхнул эфир, складываясь в стеклянную бутылочку. Она поднесла её к его шее, и густая, горячая кровь потекла в стекло, заливая её руки, заполняя воздух тяжёлым запахом металла.

Она стиснула зубы, подавляя рвотный позыв, но не отстранилась.

Ардонис дёрнулся. Его окровавленные пальцы сомкнулись на её запястье.

— Помоги… мне… — прохрипел он.

Мара застыла. Она смотрела в его глаза — широко раскрытые, полные боли и ужаса. Всё внутри перевернулось. Но оглушительный шум падающего потолка вернул её в реальность.

Она отшатнулась, выдернула свою руку, прижав бутылочку к груди.

Камни сыпались с потолка и стен.

Она опустила глаза на Кая Ардониса в последний раз.

А затем, развернувшись, бросилась к порталу.

Глава 81. Спасение

Мара вывалилась из портала, едва не упав вперёд, пошатнулась, но удержалась на ногах. Воздух был прохладным, не пропитанным гарью и пылью, не звенел от магии, и это сразу дало понять: она выбралась.

Она тяжело дышала, вцепившись обеими руками в крохотную стеклянную бутылочку, прижимая её к груди так, словно это было нечто священное, самое ценное в мире. Она чувствовала тепло стекла, липкость крови, что покрывала её пальцы и тонкой плёнкой высыхала на коже.

Позади что-то хлопнуло, и стало тихо.

Мара обернулась, всё ещё не до конца веря, что она больше не там. Что это не иллюзия.

Портал исчез.

Хранилище разрушилось. Где-то там, в другом месте застывшие каменные залы обваливались, осыпались в пустоту, погребая под собой тайны Аэлларда и Кая Ардониса.

Оно исчезло.

Всё.

— Мара?..

Её имя прозвучало слабо, хрипло, но достаточно громко, чтобы дойти до неё даже сквозь туман в голове.

Дамиан сидел на полу, там, где она его оставила. Бледный, измождённый, он выглядел так, будто не мог даже держаться на ногах. Но его взгляд был ясным, сосредоточенным.

— Что… произошло?

Мара не могла ответить.

Она сделала шаг вперёд — ноги подгибались, но она продолжала идти, медленно, словно в полусне.

Он посмотрел на неё, на её измазанные в крови руки, на пропитавшуюся алым рубашку.

— Ты ранена?

Мара покачала головой, делая ещё несколько несмелых шагов в его сторону. Её ноги не слушались, словно были чужими.

Дамиан нахмурился.

— Но ты…

Мара упала на колени перед ним и обняла.

Она не могла говорить. Не могла даже думать.

Её пальцы сжались на ткани его рубашки, она прижалась лбом к его щеке, словно только так могла удостовериться, что он здесь. Что он жив. И она тоже.

Дамиан осторожно — медленно, потому что, казалось, даже шевелиться ему было больно, — обнял её в ответ.

Они сидели так долго.

Мара не знала, сколько времени прошло. Дамиан время от времени медленно водил ладонью по её спине, и этот ритмичный жест казался единственным, что связывало её с реальностью.

Она чувствовала, как его едва заметно трясёт.

Он чувствовал, как дрожит она.

Когда они, наконец, отстранились, Мара глубоко вдохнула и разжала кулак. На её ладони лежала маленькая стеклянная бутылочка, полная густой тёмной крови.

Дамиан посмотрел на неё. Потом на неё саму. Потом снова на бутылочку.

— Это то, о чём я думаю?

Мара молча кивнула.

Дамиан долго не отрывал от неё взгляда, будто не мог поверить.

— Он… Он…

Мара помотала головой.

Он отвёл взгляд, облизнул пересохшие губы.

— Что там произошло?

Мара снова мотнула головой.

Дамиан вздохнул и перевёл взгляд на Торна.

— А с ним что? Последнее, что я помню… — Дамиан прикрыл глаза, на мгновение собираясь с мыслями. — Мы шли в лесу… Потом я отключился и… всё. Дальше — чернота.

Она с трудом нашла в себе силы ответить:

— Кажется… я убила его.

«Кажется». Будто бы она не помнила, будто бы это просто случайность, а не то, что прожглось в сознании раскалённым клеймом.

Она перевела взгляд на Дамиана.

— Это и было испытанием.

Её голос прозвучал почти безжизненно.

— Он хотел убить тебя…

Дамиан опустил голову.

Долго молчал.

Потом посмотрел ей прямо в глаза.

— Я знаю.

* * *

Как только они смогли уверенно стоять на ногах, Мара и Дамиан покинули Башню. Лес встретил их непроницаемой тишиной, в которой не было ни намёка на то, что произошло внутри. Ветви старых дубов качались под лёгким ветром, солнце пробивалось сквозь густую листву, а где-то вдалеке пел соловей. Будто ничего не случилось. Будто в этой Башне не осталось тело Вейлора Торна. Будто за закрытым порталом не был погребён под завалами Кай Ардонис.

Мара приложила ладонь к холодному камню. Она должна была запечатать Башню. Оставить всё внутри. Раз и навсегда.

В воздухе прошла слабая вибрация, почти неощутимая, но она её уловила — как будто пространство внутри себя подалось, закрылось, замерло. Всё. Теперь никто никогда не войдёт туда снова.

Никто никогда не найдёт тела.

И никто никогда не узнает, что она — Мара Сейр — убила их обоих.

А им придётся делать вид, что ничего не произошло.

Речушка вблизи деревни Хвияд оказалась мелкой, но достаточно широкой, чтобы Мара могла искупаться в ней.

Она вошла в воду прямо в одежде, сделала глубокий вдох, задержала его и погрузилась с головой. Она держала глаза открытыми, наблюдая, как свет играет на поверхности воды, как золотистые блики скользят по её пальцам.

Кровь, грязь, пыль — всё смылось.

Она закрыла глаза.

На какую-то секунду в темноте перед ней мелькнуло лицо Ардониса — искажённое яростью, а затем страхом, перепачканное хлынувшей из перерезанного горла кровью.

Мара вынырнула, хватая ртом воздух.

Мир не изменился.

Вода всё ещё журчала, лениво катя по камням мелкие волны. Солнце медленно клонилось к горизонту.

На берегу сидел Дамиан, рассеянно теребя траву, уставившись в одну точку.

Мара выбралась из воды, высушила мокрую одежду и волосы магией и, не говоря ни слова, села рядом.

Какое-то время они просто сидели. Затем Мара заговорила. Она рассказала всё. Как Ардонис собирался забрать её силу. Как она разрушила всё, разнесла в клочья, сделала единственное, что могла сделать, чтобы выбраться живой. Как всё рухнуло.

Дамиан долго молчал, переваривая сказанное.

— Знаешь, я кое-что нашёл на днях, — сказал наконец он.

Мара подняла на него усталый взгляд.

— Что?

— Я нашёл в старых криминальных сводках то, о чём говорила Войт на Рождество, — пояснил он. — О том, что Ардонис и Торн были контрабандистами. Их подозревали в мошеннических схемах.

Мара продолжала смотреть на него с непониманием.

— Мы отправим их в газету, — всё увереннее продолжал он. — Когда это опубликуют, все решат, что Ардонис сбежал.

Мара моргнула.

— От позора, — закончила она за него.

Дамиан кивнул.

— Так никто не будет его искать.

— Это сработает?

Он пожал плечами.

— Лучше, чем ничего.

Они снова замолчали, глядя на реку.

Затем посмотрели друг на друга, оценивая внешний вид.

Хотя опрятность одежды на Маре после купания в реке оставляла желать лучшего, она хотябы больше не была перепачкана в крови. Её волосы растрепались и вились беспорядочно. На лице чувствовалась усталость — не просто физическая, но и какая-то глубокая, всепроникающая.

Хотя Дамиану досталось явно больше, выглядел он гораздо лучше. Он несколько раз встряхнул руками, проверяя, насколько ему вернулись силы.

— На нас, наверное, можно посмотреть и не догадаться, что мы убили человека, — ухмыльнулся он.

Мара закатила глаза.

— Не смешно.

— Да уж, — он вздохнул. — Впрочем, мы выглядим не хуже, чем после обычной тренировки на улице.

Мара пыталась хоть немного расчесать волосы пальцами.

— Значит, остаётся сыграть роль заблудившихся идиотов?

— Ну, технически, мы и правда заблудились.

Они поднялись на ноги.

Несмотря на ощущение, будто за последние несколько часов прошли через ад, они выглядели… почти нормально. Чуть более неряшливо, чем обычно, но не настолько, чтобы кто-то стал задавать вопросы.

— Главное, не говорить слишком много, — сказала Мара.

— Ага. И не слишком мало.

Они обменялись взглядами, словно репетируя, как именно они должны выглядеть. После чего направились в сторону деревни.

* * *

Как только они ступили на пыльную дорогу Хвияд, Мара ощутила, как что-то внутри наконец-то отпустило.

Здесь, среди обычных людей, где пахло печёным хлебом, коровами и дымом из труб, где на крыльце дома сидела бабушка и вязала, где мальчишка в соломенной шляпе гонял кур, никто не знал, что они только что выбрались из Хранилища.

Никто не знал, что в закрытой Башне остались два мёртвых тела.

Никто не догадывался.

— Эй! — к ним подошёл мужчина с корзиной, полной свежих яблок. Он смерил их взглядом. — Вы не из наших.

Дамиан с идеально разыгранной неуверенностью почесал затылок.

— Ага… Мы… эм… Мы из академии.

Мара продолжила, мгновенно подхватывая роль:

— Заблудились во время школьного исследования. Нам надо обратно в Эльфеннау, но… — она бросила на него беспомощный взгляд, — мы не уверены, как.

Мужчина хмыкнул.

— Глупые дети, — проворчал он, но без злобы.

Потом махнул рукой в сторону небольшой конюшки, где под навесом среди обычных лошадей мирно дремал единорог, изредка взмахивая хвостом.

— Вот, к мисс Вирне идите. У неё единорог, она вас отправит.

Мара чуть не рухнула от облегчения.

Они поблагодарили мужчину и быстро направились к хозяйке единорога.

* * *

Они появились на дороге, ведущей к академии, уже через несколько минут.

Гнедой единорог тревожно фыркнул, но Дамиан уже хлопнул его по боку, и животное мгновенно исчезло в новом скачке, отправляясь обратно к своей хозяйке.

Они остались одни, окружённые знакомым шёпотом листвы и мерцающим светом фонарей, которые вдоль дороги вели к высоким чёрным воротам.

Дамиан глубоко вдохнул, как будто впервые за долгое время почувствовал свежий воздух.

— Знаешь, если подумать… — он сунул руки в карманы и чуть наклонил голову, бросив на неё косой взгляд. — Всё не так уж и плохо.

Мара подняла на него глаза.

— Не так уж и плохо? — эхом повторила она.

— Ну да. — Он пожал плечами. — Ардониса больше нет. Торна тоже. Больше никто не будет тебя преследовать, пытаться отравить или высосать твой эфир.

Мара опустила взгляд на землю.

— Последнее Хранилище разрушено…

— Но мы можем вернуться в те, что уже нашли, — сказал Дамиан. — У нас есть время, чтобы спокойно их изучить. Найти всё, что нужно.

Мара кивнула, но её плечи остались напряжёнными.

— И самое главное… — Дамиан замедлил шаг. — У нас есть кровь Ардониса.

Он остановился, и она тоже Мара повернулась к нему, а он уже смотрел на неё, внимательно, серьёзно.

— Мы можем снять проклятие, Сейр, — его голос был тёплым и уверенным.

Она прикусила губу.

— Всё хорошо, — повторил он мягче и взял её за руку. — Всё закончилось. Всё самое худшее позади.

Переплетя свои пальцы с его, Мара закрыла глаза и полной грудью вдохнула. Он был прав.

Глава 82. Дом Тритона

Общая комната Дома Дракона встретила их мягким светом ламп, потрескиванием камина и ровным гулом голосов. Несколько студентов сидели в креслах у очага, кто-то читал, кто-то играл в шахматы, а кто-то обсуждал предстоящие экзамены. Всё было таким обыденным, таким привычным, что на мгновение Мара ощутила странный разрыв между собой и окружающим миром. Как будто за эти несколько часов она стала совсем другим человеком, а здесь… Здесь всё было по-прежнему.

И среди этого спокойствия, удобно раскинувшись на диване, сидел Весперис.

— Где вы пропадали целый день? — буркнул он, даже не оборачиваясь. В его голосе звучало раздражение, но и беспокойство тоже.

Мара и Дамиан не ответили. Они просто подошли ближе и поочерёдно обняли его.

Весперис замер, сначала в растерянности, а потом в тревоге.

— Что за… — начал он, но осёкся.

Он нахмурился и медленно провёл рукой по своей одежде, будто пытаясь стереть что-то невидимое. Затем резко вдохнул.

— Почему вы так странно пахнете?.. — он нахмурился ещё сильнее, повернувшись к ним. — Почему от вас пахнет… смертью?

Мара и Дамиан переглянулись.

— Нам нужно поговорить, — тихо сказал Дамиан.

Весперис приподнял бровь, но больше ничего не спросил. Он только встал, и трое друзей молча вышли из общей комнаты, направляясь к секретному классу магии крови.

Как только дверь за ними закрылась, Мара и Дамиан устало рухнули на диван

— Ладно… — Весперис стал перед ними и скрестил руки на груди. — Говорите.

И они начали говорить. Сбивчиво, перескакивая с одного на другое, путая последовательность, запинаясь. Они рассказывали о Башне, о Хранилище, о Торне и Ардонисе.

Но Весперис поднял руку, заставляя их замолчать.

— Подождите, — нахмурился он. — Как вы вообще там оказались?

В комнате воцарилась напряжённая тишина.

Мара и Дамиан посмотрели друг на друга.

И тут их накрыло осознание.

Ноксиан.

Как они могли забыть?

Дамиан тут же подскочил, его глаза вспыхнули яростью.

— Этот ублюдок…

— Подожди, — Мара удержала его за запястье. Она сглотнула, её мозг лихорадочно работал. — Может быть, Ардонис заколдовал его. Он умел подчинять разум. Это ведь логично, да?

Весперис нахмурился.

— О ком вы говорите?

Дамиан сжал челюсти. Он отвернулся, явно пытаясь совладать с нахлынувшей яростью, но понимал, что Мара скорее всего права.

— Ноксиан, — глухо сказала Мара.

Глаза Веспериса расширились, но он промолчал, ожидая продолжения.

— Это он… — Мара глубоко вдохнула, стараясь выровнять дыхание. — Он выманил нас с территории. Сказал, что тебе стало плохо. Мы побежали за ним… А потом…

Она замялась, вглядываясь в лицо Веспериса, пытаясь понять, о чём он думает.

— Он телепортировал нас в подвал к Торну, — наконец, выдохнула она.

Несколько секунд Весперис не реагировал.

Он стоял абсолютно неподвижно, руки сложены на груди, лицо… пустое. Ни одной эмоции, ни намёка на то, что происходит у него внутри.

— Есть только один способ узнать, — медленно сказал он наконец.

— Какой? — настороженно спросила Мара, хотя уже знала ответ.

— Давайте спросим у него.

Они молча переглянулись.

А затем, не тратя больше ни секунды, направились в общую комнату Дома Тритона.

* * *

Мара никогда раньше не была в крыле Дома Тритона. Здесь не было обоев на стенах, только голый камень, который тускло отражал голубоватый свет ламп. Воздух казался прохладнее, чем в их собственном крыле, и пах морской солью. Мебель, ковры, гобелены и шторы были выдержаны в тёмно-синих тонах, украшенные тонкими серебристыми узорами и окантовкой.

Эмоции, отразившиеся на лице Ноксиана Мора, когда он увидел приближающуюся к нему троицу, было сложно идентифицировать. Но он тут же вскочил со своего кресла и подлетел к ним.

— Мара! Дамиан! — Он крепко обнял сначала Дамиана, затем Мару, его хватка была почти отчаянной. — Вы… вы живы! Слава богам!

Мара ошеломлённо моргнула. Весь его образ — от слегка взъерошенных волос до неестественно напряжённого лица — кричал о потрясении. Это был не тот Ноксиан Мор, которого они знали.

— Я… я жутко переживал за вас, — продолжал он, выпуская их из объятий и всплеснув руками. — Мне так жаль! Я не мог… Я не мог ничего сделать!

— Что ты несёшь? — хрипло спросил Дамиан, всё ещё не приходя в себя от столь бурного приветствия.

— Ардонис… Он угрожал мне, — заторопился Ноксиан, явно боясь, что его перебьют. Его голос дрожал. — Он сказал, что если я не приведу вас к нему, он сожжёт дом моей семьи. Так же, как он сделал это с Айрами.

— Ардонис поджёг Айров? — внезапно раздался голос, и они все разом обернулись.

За их спинами стояла Талула Роуз, скрестив руки на груди. Её глаза сузились.

Ноксиан нервно сглотнул.

— Он угрожал мне, — быстро повторил он, будто это могло сгладить его слова. — Я… я не знал, что делать. Ведь Ардонис сказал… если кто-нибудь узнает…

Мара бросила быстрый взгляд на Дамиана и Веспериса. Она видела, что они тоже в замешательстве. Это был не тот Ноксиан, которого они привыкли видеть. Он был всегда хладнокровным, расчётливым. Но сейчас он выглядел напуганным, раскаявшимся, даже сломленным.

Дамиан смотрел на него так, будто пытался прожечь взглядом дыру в его лбу. Весперис оставался молчаливым, но Мара чувствовала его смятение.

Ноксиан обвёл их встревоженным взглядом.

— Что… что Ардонису было нужно от вас?

Дамиан напрягся. Только этого не хватало… Им нужно было избежать вопросов об Ардонисе любой ценой.

— Это уже не важно, — ровно сказал он.

Не давая Ноксиану возможности задать ещё хоть один вопрос, они развернулись и быстрым шагом вышли из общей комнаты, оставляя его позади.

* * *

— Вы ЧТО?! — голос Веспериса, обычно сдержанный, теперь взвился до крика. — Нет! НИ ЗА ЧТО!

От этого звука у Мары по спине пробежал холод.

Он стоял перед ними, сжимая кулаки, и его лицо было бледным от ярости. Весперис был зол. По-настоящему зол.

— Весперис… — осторожно начал Дамиан, делая несмелый шаг к нему, но тот только мотнул головой, отступая назад.

— Вы издеваетесь?! Магия крови?! — он почти задыхался от возмущения. — Вы серьёзно хотите… хотите ЭТО использовать? Для меня?!

— Это может спасти тебя! — выпалила Мара.

Весперис стиснул зубы и отвернулся.

— Кроин верил, что это сработает, — добавил Дамиан, глядя на него в упор. — И это не просто догадки. В дневнике была полная, чёткая инструкция.

— Чушь, — резко отрезал Весперис. Его голос всё ещё дрожал от злости, но в нём уже было что-то ещё. Сомнение?

Он не хочет умирать. Конечно, не хочет.

— Я не хочу касаться этого! Не хочу, чтобы вы касались этого! Ради меня или не ради меня — неважно!

Мара мрачно усмехнулась.

— О, Весперис. О моём моральном облике уже поздновато переживать.

Он сжал челюсти.

— Вы ничем не лучше моих родителей, — бросил он. — Они тоже заставляли меня. Они тоже говорили, что это нужно. Что это спасёт меня. Что у меня нет выбора.

Мара почувствовала, как внутри что-то болезненно сжалось и посмотрела на Дамиана.

Весперис прав?

Они… действительно делают то же самое?

И вдруг она поняла. Поняла, что именно его так злит. Не сам ритуал, не магия крови, а они. Они, которые ставят его перед выбором, который он ненавидит. Они, которые заставляют его сделать что-то, чего он не хочет. Они, которые требуют от него того же, что требовали его родители. Родители, которые толкнули его к магии крови, даже когда он просил их не делать этого.

Мара судорожно сглотнула.

Но что, если он просто откажется? Что, если он не согласится? Что, если они нашли способ, нашли решение, нашли всё, чего искали… и он просто откажется? И тогда они его потеряют…

Нет. Она не может этого позволить.

— Весперис, — она шагнула ближе, заглядывая в его лицо. — Ты ведь спас меня магией крови.

Он напрягся.

— Когда я умирала от яда… ты не спрашивал разрешения. Ты просто сделал то, что считал нужным.

Весперис не прервал её.

— Пожалуйста… — прошептала она. — Позволь нам сделать то же самое для тебя.

Она взяла его за руку.

— Пожалуйста. Позволь нам спасти тебя.

Эти слова отдались странным эхом в голове Дамиана, и он оцепенел на мгновение. Он понял, что она только что сделала.

Весперис тоже замер. Мышцы на его лице дрогнули, будто он хотел сказать «нет», но слова застряли у него в горле.

Он медленно выдохнул, сжав её ладонь в ответ.

— …Хорошо, — его голос был еле слышен.

Мара продолжала смотреть на него, её глаза горели лихорадочным блеском.

— Я не знаю, сработает ли это, — Весперис говорил тихо, но твёрдо. — Но пусть хотя бы всё, через что вы прошли, не будет зря. Пусть от всего этого ужаса… который ты пережила в Башне… будет хоть какая-то польза.

Она кивнула.

Только потом она почувствовала, что Дамиан не смотрит на Веспериса. Он смотрит на неё. В его взгляде была безграничная благодарность и тонкий, еле заметный страх.

Мара отвернулась.

Теперь им оставалось только ждать полнолуния.

Глава 83. Ритуал

Три дракона неслышно покинули академию и направились к водопаду. Ночь была тихой, только ветер шептался в кронах деревьев, а луна освещала путь серебристым светом.

Они двигались быстро и бесшумно. Нельзя было, чтобы кто-то заметил их и остановил. Следующего полнолуния ждать было долго

Вскоре впереди послышался рокот воды.

Огромный водопад низвергался со скалы, его поток был сильным, стремительным, разбивающимся о камни белёсой пеной.

Дамиан первым ступил на влажные камни, осторожно пробираясь вдоль скалы, держась ближе к стене. Камни были холодными, скользкими, и каждый шаг требовал предельной осторожности. Они шагали один за другим, цепляясь за выступы, пока, наконец, не оказались за водопадом.

Перед ними открылась пещера.

Она была тёмной, узкой в начале, но чем дальше они шли, тем просторнее становилось пространство вокруг. Гул водопада постепенно стихал, оставаясь позади.

Они вышли к берегу подземного озера.

Грот сиял.

Лунный свет проникал сквозь широкое отверстие в потолке, превращая гладь воды в мерцающее зеркало. Он дробился на мириады бликов, которые дрожали на стенах, оседали мягким светом на камнях. Поверхность озера оставалась неподвижной, словно стекло, идеальной и чистой.

На секунду они замерли. Здесь было невероятно красиво.

Но любоваться было некогда.

Они не знали, сколько времени займёт ритуал. И не знали, получится ли всё с первого раза.

Дамиан поднял руку, и над их головами вспыхнул огненный шар. Его свет был мягким, но достаточным, чтобы осветить пространство вокруг. Он развернул листки с записями, его глаза быстро пробегали по строкам, сверяясь с инструкциями.

Мара крепче сжала бутылочку с кровью Ардониса.

Она была холодной.

Густая, застывшая.

Весперис стоял рядом, неподвижный, как статуя. Его тонкие пальцы нервно перебирали рукава рубашки, но на лице не отражалось ничего, кроме отчуждённой холодности. Его всегда трудно было читать, но сейчас Мара чувствовала, как отчаяние пронизывало каждую клеточку его тела.

— Всё будет хорошо, — тихо сказала она, её голос звучал куда увереннее, чем она чувствовала.

— Каждый раз, когда ты это говоришь, всё идёт наперекосяк, — пробормотал Дамиан. Его взгляд метнулся к Весперису.

— Но после этого всё и правда заканчивалось хорошо, — ответила она, подбадривая его едва заметной улыбкой.

Тишина в гроте была почти осязаемой. Только тихий плеск воды нарушал её, и от этого звука Мара почувствовала, как по её спине пробежал холодок.

— Итак, — он оглянулся на Мару. — Мы готовы?

Мара кивнула, взглядом пытаясь вселить в него уверенность, которой не чувствовала. Она хотела что-то сказать, но её мысли вдруг оборвал чужой голос, прорезавший тишину, как лезвие.

— Что вы делаете? — спросил знакомый голос, пропитанный холодным презрением.

Все трое обернулись.

Из тени вышел Ноксиан. Его высокий силуэт, обрисованный лунным светом, выглядел грозно. Волосы, влажные от близости воды, спадали на его лицо, а глаза — холодные, как лёд, — смотрели прямо на них. Он двигался медленно, как хищник, наблюдающий за своей добычей.

— Ноксиан? — Весперис звучал слегка удивлённо и повернул голову в его сторону. — Я всё объясню. Мы… мы нашли способ снять проклятие.

— Снять проклятие? — Ноксиан прищурился, его голос прозвучал сдавленно. — Ты, значит, нашёл способ выжить?

Весперис медленно кивнул, его лицо оставалось сосредоточенным.

— Да. Мы нашли записи Кроина, — тихо объяснил он, делая ещё один осторожный шаг к Ноксиану. — В них говорится, что проклятие можно отменить…

— Заткнись. Просто заткнись, Весперис. — Вдруг оборвал его Ноксиан. Его голос сочился ядом.

Весперис растерянно моргнул и замер на месте.

— Это из-за неё всё пошло наперекосяк.

Он резко перевёл взгляд на Мару.

— Из-за тебя.

Мара открыла рот, но не нашла, что сказать.

— Ты появилась — и всё изменилось. Я надеялся, что Ардонис уберёт тебя, когда я помог ему достать Мортиферум в теплицах семьи Мор.

Воздух в пещере будто стал гуще.

— Это я передал то пирожное. — Ноксиан чуть улыбнулся, легко, непринуждённо, как будто просто обсуждал неудачную партию в шахматы.

Мара вздрогнула.

Она не могла пошевелиться.

Но нет. Нет, этого не могло быть.

Ноксиан просто… не мог этого сделать.

— Ты врёшь, — выдохнула она.

— Зачем? — Ноксиан развёл руками. — Ты всё равно уже знаешь правду.

Дамиан сделал шаг вперёд.

— Ардонис не угрожал тебе, верно? — прорычал он. — Ты привёл нас Торну по собственной воле.

Ноксиан усмехнулся.

— Конечно. Я надеялся, что он или Ардонис уберут вас обоих.

Мара смотрела на него, и чувствовала себя так, словно пол под её ногами вдруг исчез, словно всё, что она считала прочным, разлетелось в пыль.

Весперис выглядел так, будто внутри него что-то сломалось.

Никакого гнева, никакой вспышки ярости.

Только бездна пустоты.

— Знаешь, я долго думал, почему мне не становилось лучше. — Его голос был тихим, но от этого только страшнее. — Почему за все эти годы никто так и не нашёл способ снять проклятие.

Ноксиан не пошевелился.

— Может, потому что… никому на самом деле не было дела. Всем было плевать. Моим родителям. Твоим родителям. Тебе. Ты никогда не хотел, чтобы я выздоровел. А знаешь, кому было не плевать? Маре и Дамиану. Они нашли лекарство. Они. Не врачи. Не учёные. Не целители, которые обещали помочь. Они.

Его голос набирал силу и звенел решимостью.

— Хочешь ты или нет, но я выживу. Я сниму это проклятие. И я потрачу всю свою жизнь, если придётся, чтобы заставить тебя ответить за всё. За то, что Мара чуть не умерла у меня на руках.

Ноксиан не отводил взгляда, но что-то дрогнуло у него в глазах.

— Ты мне отвратителен. — выплюнул Весперис, его голос сквозил ледяным презрением. — Я отказываюсь от тебя. Ты мне больше не брат.

Ноксиан ухмыльнулся.

— Думаешь, я позволю вам это сделать? Снять проклятие? Дать тебе жизнь, которой ты никогда не заслуживал? — Его глаза впились в брата, голос дрожал от ненависти. — Всё это должно было быть моим! А ты должен сделать единственное, на что ты годен — умереть! Ты должен умереть! Это твоя судьба. И никто — никто — не встанет у меня на пути.

— Ну хватит! — зарычал Дамиан.

Мара никогда прежде не видела его таким.

Его кулаки загорелись, язычки пламени плясали на его плечах, пробегая по коже. Даже в его глазах что-то вспыхнуло — искры, настоящие искры, посыпавшиеся с его ресниц.

— Живым ты отсюда не выйдешь.

Его голос был низким, хриплым, наполненным угрозой, которую нельзя было ни спутать, ни проигнорировать.

Пламя рванулось вперёд, оглушительным рёвом устремляясь к Ноксиану, превращаясь в шквал, в бурю, в огненную стену, несущуюся на него.

Ноксиан без труда отразил его пламя, а затем быстрым, отточенным движением начертил в воздухе сложную формулу.

Озеро вскипело. Громадный водяной столб взметнулся вверх, закручиваясь вихрем, обретая форму. И прежде чем Мара или Весперис успели среагировать, вода обрушилась на них.

Ледяной поток накрыл Мару с головой, пригвоздив её к земле. Она почувствовала, как вода заполнила уши, рот, нос, не давая вдохнуть. Она пыталась подняться, но водяной напор был слишком сильным, и её пальцы судорожно скользили по мокрому камню. Бутылочка хрустнула в её ладони, осколки впились в кожу. В какой-то момент ей показалось, что она захлебнётся.

— Ноксиан! — закричал Весперис, но его голос утонул в ревущей стихии.

Вода отступила, дав им секунду передышки, но уже в следующий миг поднялась снова, обрушиваясь на Дамиана. Он выставил руку, выпуская новый поток огня, который мгновенно испарил часть воды, но её было слишком много.

— Я не позволю вам! — доносился до них голос Ноксиана.

Водяной вихрь ударил по Весперису, сбивая с ног. Тот с силой ударился спиной о камни и рухнул на землю, на миг потеряв ориентацию.

— Ноксиан! — Мара закричала, безуспешно пытаясь перехватить контроль над водой. — Это же твой кузен! Твоя семья!

— Семья? — Ноксиан резко повернулся к ней, его голос дрожал от ярости. — Семья? Он — ничтожество, которое стояло на моём пути!

В его голосе слышалась не только злость, но и отчаяние.

— Всё должно было быть моим! Я должен был стать первым наследником! Ты понятия не имеешь, сколько лет я ждал, когда он наконец исчезнет! А ты… ты вмешалась! Ты всё испортила!

Мара попыталась создать щит, но он не успел сформироваться — вода с грохотом пробила защиту, отбросив её к скале. Она изо всех сил цеплялась за стену, пытаясь удержаться на месте.

Вода заполнила рот, нос, уши. Мара закашлялась, пытаясь вдохнуть, но ничего, кроме ледяной жидкости, не попадало в её лёгкие.

Ещё одна волна швырнула её о камень, и она почувствовала, как горячая кровь течёт по виску, смешиваясь с ледяной водой.

Это было идеальное время и место не только для проведения ритуала магии крови. Оно было идеальным ещё и для обезумевшего от злости мага с доминантой воды. Здесь его стихия гасила любой огонь, пробивала любые щиты, и безжалостно сносила любые камни, превращая их в оружие.

Мара пыталась вдохнуть, но вода продолжала проникать в лёгкие. Она ничего не видела и ничего не слышала, кроме рёва воды, которая трепала её, словно тряпичную куклу, снова и снова ударяя о камни. Она ничего не могла сделать, не могла защититься и защитить Дамиана и Веспериса. Все заклинания, все жесты вылетели из её головы, и осталась только одна мысль: «Это конец».

Вдруг всё прекратилось. Водоворот, поднимавшийся до самого потолка, с грохотом обрушился, с силой ударив её о землю в последний раз. Но затем всё стихло.

Мара, дрожа от холода и шока, с трудом поднялась под тяжестью мокрой одежды и опёрлась на руки, отчаянно кашляя и выплёвывая воду из лёгких. Внутри всё горело, а голова кружилась, но самое главное — она была жива. Сумев, наконец, вдохнуть она осмотрелась, и её взгляд упал на неподвижное тело Веспериса.

— Нет, нет, пожалуйста, не сейчас, не так… — прохрипела она, пересиливая боль, и, цепляясь за скользкий камень, подползла к нему.

Он лежал на спине, его лицо, покрытое царапинами и кровоподтёками, было бледным, а губы синими. На мгновение её охватила паника.

— Весперис! — закричала она, тряся его за плечо, но ответа не было.

Она обернулась, чтобы проверить Дамиана — он был в порядке и склонился, чтобы помочь Ноксиану.

«Думай! Думай!» — кричала она себе. Лёгкие Веспериса, должно быть, забиты водой. Она прижала дрожащие пальцы к его шее, чувствуя слабый, едва различимый пульс.

Её разум отчаянно искал решение.

«Вытащить воду… использовать магию…»

Но пальцы не слушались. Её трясло так сильно, что она едва ли могла колдовать.

«Если сделаю что-то не так, он умрёт», — промелькнуло в голове. «Нет, я должна…»

Вместо заклинания она склонилась над ним, закрыла его нос, прижалась ртом к его губам и с силой выдохнула. Грудь Веспериса поднялась, но он не отвечал. Мара снова наклонилась, повторяя попытки с отчаянной настойчивостью.

После третьего выдоха он резко поднялся и закашлял, выплёвывая воду.

— Мара… — хрипло произнёс он.

— Всё хорошо, ты жив, — пробормотала она, гладя его по мокрым волосам.

Но прежде чем она смогла перевести дух, её внимание привлёк другой звук. Мара обернулась и увидела Дамиана, всё ещё склонившегося над Ноксианом.

— Нет, нет, пожалуйста… нет, — повторял он, словно заклинание. Его руки дрожали, когда он пытался что-то сделать, но безрезультатно.

Оставив Веспериса приходить в себя, Мара подползла к Дамиану и села на колени рядом с ним.

Ноксиан лежал неподвижно, его лицо было мертвенно-бледным, распахнутые глаза не моргая глядели в потолок, а его тело больше не подавало признаков жизни. Руки Дамиана лежали на его груди, вода вокруг них светилась уже знакомым ей золотистым светом, но едва ли это могло что-то исправить.

Почувствовав движение рядом с собой, Дамиан поднял на неё взгляд, полный ужаса. Его глаза блестели от слёз, а лицо исказила паника.

— Я не хотел! — он схватил Мару за запястье с такой силой и отчаянием, будто боялся, что она сбежит и оставит его одного в этом кошмаре. — Я клянусь, я не хотел!

Он смотрел на неё так, словно искал в её взгляде спасение, искал понимание, которое ему было жизненно необходимо. Он искал в её глазах прощение, оправдание, искупление, хотя знал, что ничего из этого не заслуживает. Она видела в нём страх — не только от содеянного, но и страх, что она отвернётся от него. Что она не простит.

— Я хотел, чтобы он остановился! Только остановился! — Его голос сорвался, и он зажмурился, прижимая ладони к лицу, как будто пытался скрыться от того, что только что произошло.

Мара потянулась к нему и осторожно обняла.

— Я знаю, — прошептала она, прижимая его голову к своему плечу. — Я знаю…

Дамиан обхватил её руками в ответ, и его плечи затряслись от беззвучного плача. Его тело сжалось в комок, как от болезненной судороги. Она не знала, что сказать. Она не могла сказать, что всё будет хорошо, потому что сама не верила в это. Ей оставалось только гладить его по мокрым волосам и баюкать, чуть раскачиваясь взад-вперёд.

На них легла чья-то тень. Мара подняла взгляд на Веспериса и неотрывно следила за тем, как искажается его лицо, пока он осознавал, что произошло. Дамиан продолжал плакать у неё в руках, не издавая ни звука, и, кажется, не замечал вообще ничего вокруг. Мара же просто ждала реакции, словно приговора. Она бы приняла и поняла любую.

— Почему? — спросил он наконец, его голос был хриплым, едва слышным.

Мара почувствовала, как Дамиан напрягся в её объятиях.

— Зачем ты это сделал, Ноксиан? — продолжил Весперис, обращаясь к телу двоюродного брата. — Зачем?

В его голосе не было злости, только горечь и что-то похожее на усталость.

— Я бы отдал ему всё, что он хотел, если бы он просто попросил, — прошептал Весперис, его голос сорвался на последнем слове.

Он тяжело опустился на колени рядом и обнял их обоих.

Мара не почувствовала облегчения, только растущую пустоту. Она устало прислонилась к его плечу и закрыла глаза, всё ещё прижимая к себе Дамиана так крепко, будто могла защитить его от обрушившегося на него чувства вины. Хотя она прекрасно понимала, что дело было не только в этом. Пробирка с кровью Кая Ардониса была уничтожена. А вместе с ней и их единственная надежда на то, чтобы спасти Веспериса.

Конец первой части.

Дополнительные материалы

Аластор Ардонис

Кирейн Кроин

Весперис Мор

Дамиан Спэрроу

Мара Сейр

Преподаватели

Драконы, 8 курс

Дилан Айр

Мередит Слоун

София Фарнсби

Оглавление

Начало

Глава 1. Не волшебница

Глава 2. Пламя

Глава 3. Эдвард Рэнсом

Глава 4. Тренировка

Глава 5. Истории

Глава 6. Карета

Глава 7. Академия Эльфеннау

Глава 8. Распределение

Глава 9. Дом Дракона

Глава 10. Экскурсия

Глава 11. Общая комната

Глава 12. Урок боевой магии

Глава 13. Управление водой

Глава 14. Управление огнём

Глава 15. Башня

Глава 16. Враг

Глава 17. Класс магии крови

Глава 18. Наставник

Глава 19. Библиотека

Глава 20. Весперис

Глава 21. Дамиан

Глава 22. Проклятие семьи Мор

Глава 23. Гнев

Глава 24. Сон

Глава 25. Кай Ардонис

Глава 26. Управление землёй

Глава 27. Заклинатель соплей

Глава 28. Разочарование

Глава 29. Друг

Глава 30. Политика

Глава 31. Ноксиан

Глава 32. Первое проявление

Глава 33. Фонтанчик

Глава 34. Лаборатория

Глава 35. Общие тайны

Глава 36. Башня Единорога

Глава 37. Незнакомец

Глава 38. Лилиан

Глава 39. Магия крови

Глава 40. Записи Аэлларда

Глава 41. Просьба

Глава 42. Дилан

Глава 43. Комплименты

Глава 44. Дом собраний

Глава 45. Культ

Глава 46. Про поцелуи

Глава 47. Что ещё можно?

Глава 48. Крошка-звёздочка

Глава 49. Капуста, грибы и кальмары

Глава 50. Планы на Рождество

Глава 51. Дуэльный клуб

Глава 52. Пирожное

Глава 53. Пробуждение

Глава 54. Мортиферум

Глава 55. Статья в газете

Глава 56. Начало каникул

Глава 57. Башня Волка

Глава 58. Столкновение

Глава 59. Магия исцеления

Глава 60. Пространственный скачок

Глава 61. Запреты и утраты

Глава 62. Женская ванна

Глава 63. Рождественский ужин

Глава 64. Рождество

Глава 65. Карты

Глава 66. Танец с драконами

Глава 67. Пламя и лёд

Глава 68. Шторм

Глава 69. Учитель физики

Глава 70. Арфордридж

Глава 71. Шахты

Глава 72. Паук

Глава 73. Хранилище Паука

Глава 74. Кошмары

Глава 75. Несправедливость

Глава 76. Пуфик

Глава 77. Кровожадный план

Глава 78. Последний День Рождения

Глава 79. Ловушка

Глава 80. Башня Ворона

Глава 81. Спасение

Глава 82. Дом Тритона

Глава 83. Ритуал

Дополнительные материалы